Мордовский рубикон [Наталья Тимофеевна Касьянова] (fb2) читать онлайн

Предисловие

«Тюрьмы – это храмы, где дьяволы учатся молиться. Единственная победа, какую ты можешь одержать в тюрьме – это выжить. При этом выжить – значит не просто продлить жизнь, но и сохранить силу духа, волю и сердце. Если человек выходит из тюрьмы, утратив их, то нельзя сказать, что он выжил. И порой ради победы духа, воли или сердца мы приносим в жертву тело, в котором они обитают»

(Грегори Дэвид Робертс «Шантарам»)

Наверное, ты подумаешь сейчас, уважаемый читатель, что я начну свою книгу с русской пословицы: «От тюрьмы и от сумы не зарекайся» Сначала я так и хотела, но вовремя вспомнила Десять Заповедей Божьих.

«Внезапно Судия приидет и каегождо деяния обнажатся…» Только вдумайтесь в эти строки молитвы… Дрожь пробирает.

Я грешна. По всем десяти Заповедям Божьим грешна. Видимо то, что произошло со мной – это и есть моя епитимия. Пришло время мне понести наказание и покаяться. Ибо я грешна перед Господом, перед Ним я виновна и Ему одному каюсь.

И не с проста Господь направил меня отбывать наказание в Мордовию, ибо это место – настоящее чистилище.

И пусть уже все позади, я отбыла свой срок, но я никогда не смогу забыть то, что довелось увидеть и пережить. Находясь здесь, я многое потеряла, но и многое приобрела.

Я потеряла своих родных, брата и сестру, которые ушли в мир иной друг за другом в течение месяца. Это горе изменило меня, перевернуло мое сознание и отношение к

жизни. Это горе обратило меня к вере, которая помогла мне остаться человеком. Единственное, чему я не смогла научиться, это смирению. Точнее, я смирилась с обстоятельствами, но не смирилась с подлостью, жестокостью, предательством.

Поэтому, я не всем нравилась там, в колонии, да и здесь, на воле. Но есть люди, с которыми я подружилась. Люди, которые мне близки по духу. Люди, с которыми мне было интересно. Люди, которые поддерживали меня морально в самых трудных ситуациях. Там, в колонии, у меня появилась крестная дочь, которую я люблю, как родную. Храни их, Господи!

Именно там, в колонии, я начала писать стихи и песни. Разного жанра. Но главное – о людях, о Боге, о судьбе. Стихи, написанные кровью сердца.

Говорят, что те, кто не сидел в Мордовии, тот не сидел вообще. Не знаю, нет у меня такого опыта, к счастью. Знаю одно, что так относиться к людям, к женщинам, впервые преступившим закон, нельзя.

Для меня Мордовская зона, ФКУ ИК-13 УФСИН России по Республике Мордовия, стала своеобразным Рубиконом, через который мне удалось вернуться обратно. Конечно же, не прежним, но Человеком.

Мордовия

Мордовский Рубикон

Так хочется мне солнцу улыбнуться!

Гоню печаль свою из сердца – вон.

Уйти отсюда навсегда, не оглянуться,

И перейти Мордовский Рубикон.

Здесь правды нет, а слово офицера

Не стоит здесь, по сути, ничего.

Не значит ничего здесь даже вера,

Ни в Бога, и ни в черта, ни в кого.

Здесь справедливость – значит просто глупость.

С Системою не надо воевать.

Здесь поощряется покладистость и тупость.

Здесь любят тех, кто меньше хочет знать.

Знать то, что здесь, порою, происходит,

И почему не действует закон.

Вопросы только к рапортам приводят.

Раздавит всех Мордовский Рубикон.

Моральный кодекс, словно преступленье,

Искоренить пытается ИК.

Заставить верить, что освобожденье

Условное здесь не наверняка.

Лишь потеряв надежду на спасенье,

Ты можешь здесь «исправленным» прослыть.

Покорно будешь ждать освобожденья

И ничего не будешь уж просить.

«Не верь, не бойся, не проси» – вот лозунг

Тех, кто попал в подобный переплет.

Достоинство сберечь, как вольный воздух,

И верить в то, что это все пройдет.

Так Соломон однажды напророчил:

«Проходит все, и горе, и беда,

И день придет за самой темной ночью.

Так было, есть и будет так всегда»

Мордовия

Где-то меж Уралом и Москвою

Берендеев край лесов живет,

И своею древней красотою

Он свои секреты стережет.

Реки, словно косы, распускает,

Манит в лес, в болото заведёт,

Много тайн Мордовия скрывает,

От чужого глаза бережет.

Лишь легенды старцев приоткроют

Нам дела давно минувших дней.

За окном метель да волки воют

О тяжелой долюшке своей.

В горнице горит уже лучина,

А в избе витает хлебный дух.

Пусть отступит горюшко-кручина.

Снег на улице, как белый пух.

Соберутся девушки-мордовки.

Кто – с вязанием, кто с вышивкой идет.

Всем соседкам показать обновки

И на стол стряпню свою несет.

Кто-то песню тихую затянет

Про судьбу, про первую любовь.

На душе теплей от песен станет,

И зовет к истокам предков кровь.

Погулять средь корабельных сосен

И уйти в ночное с лошадьми.

Раздается песнь многоголосьем

Там, где лес в гармонии с людьми.

Где одной семьею – эрзя, мокши.

Где есть день и пища на столе.

Где, под бременем нелегкой ноши,

Жизнь крестьян проходит на селе.

Времена менялись чередою,

И в Мордовию пришел прогресс.

Царский строй железною рукою

Вырубает корабельный лес.

Каторжанам – тяжкая работа

В наказанье вечно будет здесь.

На века теперь одна забота –

Преступников сажают, а не лес.

И не мордовки в горнице с лучиной

О крае и мечте своей поют,

Осужденные женщины отныне

Судьбу свою несчастную клянут.

Они поют о том, что не сложилось,

О том, что в этой жизни не сбылось.

Не веря в то, что с ними приключилось,

Поют о том, что выдержать пришлось.

Мордовский край, суровый и красивый,

Он много Родине талантов дал.

И, чтобы с честью послужить России,

Здесь Ушаков родился, адмирал.

И, не смотря на красоту природы,

На то, чем край Мордовский знаменит,

Другое будет в памяти народа –

Как много мучеников в той земле лежит.

Как нас сюда занесло?

Мордовия… Как нас сюда занесло?

Возможно, нам в жизни не очень везло?

У всех нас такая судьба, может быть,

Чтоб здесь повстречаться и вместе пожить?

Парвина, Галина, Ирина и я,

Мы здесь друг для друга нашли для себя.

В беседах находим мы свой интерес,

И нам все равно, кто с баулом, кто без.

Не важен для нас возрастной перепад,

И наш разговор льется, как водопад,

О жизни, о детях и просто, о снах,

И даже о звездах в ночных небесах.

Нам все интересно – политика, быт,

Когда нас амнистия освободит,

И чем на свободе займемся потом,

И, вспомнив, вздохнем мы о счастье былом.

Не плачьте, девчата, все будет о’кей.

Еще улыбнемся мы жизни своей.

Нам трудно бывало, но знаем одно –

Надолго запомним общенья добро.

Давайте с улыбкой день новый встречать,

Вниманье не будем на зло обращать,

Давайте стремиться к свободе своей,

На трудности жизни смотреть веселей!

Новый год в ИК-13

В ИК-13 видно оживленье,

Уходит год из жизни навсегда.

Сулит нам год грядущий обновленье,

Надежду и подарки иногда.

Трещит мороз, и кружатся снежинки.

Пришла в Мордовию красавица зима.

Лес инеем покрыт, как на картинке,

Все в белом – и дороги, и дома.

И смотрят завороженно девчата

На эту сказку, будто бы во сне,

И каждая мечтает, что когда-то

Свободы луч засветится во тьме.

Я с Новым годом всех вас поздравляю!

Пусть снова счастье постучится в дом!

Девчата (я вас всех так называю),

Мы все осуждены мирским судом.

На высший суд придем еще не скоро,

Есть время очень многое понять.

Чтоб Новый Год вы отмечали дома,

От всей души хочу вам пожелать!

Чтоб время, проведенное в неволе,

Заставило вас жизнью дорожить,

Забыть о пережитой вами боли

И с чистого листа учиться жить.

Любви и счастья я вам всем желаю!

Желаю мира в дом ваш и добра!

Все сбудется, я это точно знаю,

У тех, кто верит в лучшее, всегда.

Держите нос по-ветру, пессимисты!

Хвост – пистолетом! Движемся вперед!

Респект и уважуха, оптимисты!

Мы встретим весело сегодня Новый Год!

Цензорам

Уходит время темною тропою,

Мне ничего не хочет дать в ответ,

Все новости проходят стороною,

Бросая на ходу: «Вам писем нет»

Ну как же так? Мне пишут, точно знаю.

Быть может, затерялось на столе?

На цензора смотрю и понимаю,

Что все мои вопросы в стороне.

Ей дела нет до моего желанья,

До тех проблем, что мучают меня.

Я зря ищу взаимопониманья,

Надежду на сочувствие храня.

Не за сочувствие зарплату ей заплатят

И не за понимание проблем.

«Зачем на вас здесь столько денег тратят?

И письма, и посылки шлют вам всем?

Чего вам не сидится здесь спокойно?

Вас кормят, одевают, стерегут…»

Но наша цель – все пережить достойно

И знать, что дома любят нас и ждут.

Для нас здесь письма, словно воздух с воли

И капелька души родных людей.

Для нас не будет тяжелее доли

Без связи долго быть с семьей своей.

Не получать поддержки и участья

От всех родных и просто, от друзей.

Так не лишайте нас простого счастья

И выдайте нам письма поскорей.

Чтоб мы спокойно вынесли то бремя,

Которое нам суд определил,

И чтобы пережить нам это время

Помогут письма и дадут нам сил.

А вам, за состраданье и участье,

Всевышний даст здоровья и добра.

Тому, кто дарит хоть частичку счастья,

День завтра будет лучше, чем вчера.

День открытых дверей

Воскресный день нам дарит радость,

Улыбки с грустью пополам.

Ушла, как будто сон, усталость,

Ведь этот день так дорог нам.

Без шуток, старых и избитых,

Все по-простому, без затей,

Встречаем день сердец открытых

И душ открытых, и дверей.

Родных мы ждали с нетерпеньем,

А, впрочем, мы всегда их ждем.

С любовью, трепетным смущеньем,

На встречу с близкими идем.

Пусть нас не красит место это,

Пройдет назначенный нам срок,

Но мы запомним это лето

И этот жизненный урок.

Спасибо, близкие, родные,

За пониманье и любовь.

Ошибки прошлые отныне

Не повторятся больше вновь.

Новогодняя прощальная

Вот он пришел, последний Новый год,

В заснеженной Мордовии, на зоне.

А за окном метелица метет,

И ветер песни мне поет о воле.

Мети, метель, зови меня в дорогу.

Я побегу, я полечу, я поплыву.

Летит письмо к любимому порогу,

Что я вернусь, что встречей я живу.

Прошли года, их ветром унесло

И снегом белым занесло дорогу,

Но дней моих несметное число

Сложили мост к заветному порогу.

Но вы, мои подруги по судьбе,

Не унывайте, будем на свободе!

Пусть тяжело, я знаю по себе,

Идти вперед, назло плохой погоде.

Друзья мои, я не забуду вас!

Я не забуду все, что с нами было.

И, пусть мы с вами ссорились подчас,

Я все обиды прошлые забыла.

Любите жизнь, девчата! С Новым Годом!

Все хорошо! Короче стал ваш срок.

Пусть дни летят, все ближе мы к свободе,

И скоро все мы выйдем за порог.

Мети, метель, зови меня в дорогу.

Я побегу, я полечу, я поплыву.

Летит письмо к любимому порогу,

Что я вернусь, что встречей я живу.

Небо Мордовии

Это небо Мордовии… Надо же? Как?

Отчего так красив небосвод?

В синеве, словно в море, плывут облака,

Словно небо в дорогу зовет.

Вот, я вижу, так низко, у самой земли

Белый грот, как из ваты иль снега.

А вон там, словно Ангел в небесной дали…

Небо – сказка, как сонная нега.

В это место, где правит насилье и зло,

Где природа сама – наказанье,

Нас по разным причинам сюда занесло,

И никто не спросил про желанье.

Небо нам в утешенье наверно дано,

Чтобы сгладить жестокость природы.

Мягким, ласковым облаком стелет оно

Красоту, не смотря на погоду.

А двойной разноцветной дугой небосвод

Нам напомнит о детстве беспечном.

И поверится сразу, все скоро пройдет,

Наказанье не может быть вечным.

Мордовский беспредел

Новый фашизм

Я школьницей была, когда однажды

Про Бухенвальдский пели мы набат.

Великий праздник был, и верил каждый,

Фашизм не воротится назад.

Наивными детьми тогда мы были

И верили учителям своим.

Фашизм с геноцидом не забыли,

О жертвах дней ушедших говорит.

Мы говорим, что вновь не повторится

Костер из книг, концлагерный режим,

Что на Руси не может так случиться…

От горькой правды мы, порой, бежим.

Не верим мы, что наш закон позволит

Жестокий, не прикрытый геноцид.

Реальность жития глаза откроет,

Что с осужденными Мордовия творит!

Моральнои физически унизив,

Лишив возможности защиты своих прав,

«Воспитывают» и бросают Богу вызов,

Его Законы варварски поправ.

Голодовка

Я поставлена в стальные рамки,

И душа в отчаянье кричит.

Не хочу я хоронить останки

Гордости, что с сердцем в такт стучит.

Я несправедливости полнейшей

Не могу простить, как ни молись.

Я прошу понять меня, Светлейший.

Как не справедлива эта жизнь!

Горький хлеб лишь стал толчком последним

Для того, чтоб стала голодать.

С нами обращеньем беспредельным,

Рапортами только говорят.

Что случилось с сердцем человека,

Поменять костюм на камуфляж?

Я, прожив уж более полвека,

Не могу понять поступок ваш.

Не пытаясь даже разобраться,

Вы меня раздели догола,

Продолжая гнусно улыбаться,

Обзывали уркою меня.

Понимаю это ваше рвенье,

Вам работу надо выполнять.

Наплевать вам всем на мое мненье,

Никто не хочет истину понять.

Стою униженной, но непреклонной,

И понимаю, этот горький хлеб

Наполнен нашими слезами чашей полной.

От горькой жизни – пламенный привет.

И пусть не долго длилась голодовка.

Всего пять дней, но ценен этот акт.

Ведь все-таки оборвалась веревка,

Опутавшая ноги. Сделан шаг.

Шаг к миру и взаимопониманью.

Все изменилось к лучшему сейчас.

Шаг в сторону свободы и вниманью.

Дай Бог, чтоб этот лучик не погас.

Он дал мне слово, слово офицера,

Что все изменит в отношении меня.

А что мне остается? Только вера.

Ведь слову этому – весомая цена.

Ведь это же не просто чье-то слово.

Оно, как долг, надежность и душа.

Оно пред Богом, у креста златого

Дано солдатом, Родине служа.

Миркиной Ольге Ивановне

Смотрю на женщину я, офицера,

Которая моложе и сильней.

От взгляда чувство у меня, как от прицела,

Ей хочется ударить побольней.

Она гордится очень своей властью,

На заключенных смотрит свысока,

Она является Системы частью,

Той, что ломает души у ЗК.

Ей ни к чему здесь Божии Законы,

Держать иконы здесь большой запрет.

И на плечах не Ангелы – погоны.

И состраданья в этом взгляде нет.

Проклятьями, как бусами увешана,

Свою судьбу связав с Системой зла,

Ей не найти покой, коль не ответила

Пред Богом, что не делала добра.

Зачем добро? В нем нет материального.

Считаешь ты, что это ни к чему.

Во мне не видишь облика морального,

Ты не оцениваешь зэчек по уму.

Ведь для тебя мы все – «одна компания»

«Всех – под одну гребенку!» – твой девиз.

Считаешь ты – достойно наказания

Желание улучшить свою жизнь.

Ужесточить режим, «гасить» всех рапортом,

Чтоб не повадно было «возникать»

И разговаривать бульварным, грубым матом,

Когда достойно, нечего сказать.

Неужто, это то, что ты хотела?

Когда решила выбрать этот путь?

Или добиться в жизни не сумела

Приличней и честней чего-нибудь?

Гаденькое место

Гаденькое место, гаденький денек,

Гаденькие люди мне дают урок:

«Слушайся начальство и не зли его,

Чтобы не испортить дела своего.

Чтобы рапортами не «гасили» зря,

Возражать начальству никогда нельзя!»

Если перед ними будешь лебезить,

Станет сразу легче в ИК-13 жить.

Здесь не любят «умных» с мнением своим.

«Прав только начальник! Не надо спорить с ним!»

Предатели

Как вас назвать? Предатели? Едва ли…

Ведь предают друзей. А вы-то, кто?

Вы, видимо, про дружбу не слыхали,

Для вас это понятие – ничто.

Вы и себя не любите нисколько,

И жизнь свою живете одним днем.

Поэтому, не знаете, как горько

Разочаровываться в выборе своем.

Когда пред кем-то душу открываешь,

Подумай, тот ли это человек?

Ведь ты о нем, по сути, мало знаешь.

Чтобы узнать, понадобится век.

А вдруг, все то, что сказано в горячке,

Он обернет потом тебе во вред?

Не пощадят тебя людишки злые,

А ты – в слезах, не сможешь дать ответ.

Не потому, что нечего ответить,

А от обиды на саму себя.

И только время эти раны лечит

И наполняют мудростью тебя.

Песенка о режиме

Подъем, зарядка и развод.

Идем сдавать мы «базу»

И бригадир опять орет,

Нам план подняли до двухсот,

Не будет снова выходных, понятно сразу.

Да и зачем нам выходной?

Беседами замучат.

На ужин нас ведут толпой,

Потом – скомандуют «Отбой!»

Так и к режиму нас, глядишь, приучат.

Нам для порядка нужен строй,

По пять шагаем дружно.

Хоть так и хочется порой –

По два, по три, а то – гурьбой…

Нам уважать режим с тобою нужно.

Молчим, надеясь на УДО,

Быстрей домой стремимся,

Но знаем все давным-давно,

Сидеть нам долго все равно,

Мы для работы здесь с тобой сгодимся.

Давайте правильно шагать,

Работать до отбоя.

Не нужно многое нам знать

И лучше – меньше понимать,

Режим не будем нарушать и строя.

Инспектора не будем злить.

Зачем нам лихо-то будить?

Иначе нам и не дожить

До нашего заветного «Отбоя»

Даешь базу!

В штабе снова обновленье –

Начальник новый и закон.

Снова ждем нововведенье,

Видно сразу – строгий он!

Мы, подвластные приказам,

Изменяться устаем.

То – платок не так повязан,

То – не правильно идем.

Важно все для исправленья,

Не шути и не балуй…

База будет, без сомненья!

Не ешь, не спи… хоть голодуй.

Как зомби тянутся бригады,

Не сделал базу КСП.

Вот парадокс – заявкам рады,

На промке пашут без з/п.

Как хорошо! Все – в каматозе,

Никто не просит ничего…

Закон давно почил здесь в Бозе,

Гораздо легче без него.

Инспектору

Инспектор нам кричит в окно,

От децибел дрожит оно.

Чего ты, милая, кричишь?

Наверное, домой спешишь?

Ведь ты же с ночи, хочешь спать,

Так для чего на нас кричать?

У зэков утром есть дела,

Ну, а тебе – домой пора.

Нам надо многое с утра,

Ведь на работу нам пора.

Ты голос свой побереги,

Домой, к семье своей беги.

А мы тут сами как-нибудь,

Нам некогда в окно взглянуть,

С утра – такая суета!

Покой для нас – одна мечта.

Режим

Подъем, зарядка на плацу и каша,

Промзона, хозработы и отбой…

И так проходит жизнь на зоне наша.

Считаем «бани», скоро ли домой.

Баул, зеленка, шмоны и проверки…

И каждый день, и каждый час расписан тут.

И молодые, и пенсионерки

Здесь по режиму строгому живут.

Вообще-то, здесь режим зовется «общим».

Что это значит, трудно разобрать.

Здесь тяжело. Морально – даже очень.

Но мне придется как-то привыкать.

«Здесь не курорт,» – мне скажут, – «Ты на зоне.

Трудом вину должна ты искупить»

Смотрю я сквозь решетки, как в загоне,

И думаю: «Здесь разве можно жить?»

Нельзя читать, ходить после отбоя,

Нельзя ходить по зоне одному.

Нельзя режим нам нарушать и строя…

Запретов много… все не по-уму.

Здесь логики нельзя искать в запретах.

Неважно, что впервые осужден.

Здесь даже мяса нет давно в котлетах,

А вынос из столовой запрещен.

Нет утюгов, воды горячей в кранах,

Четыре крана на 100 человек.

Как женщинам в других сидится странах?

В наш просвещенный 21 век!

Пришла весна

Уж март на улице, пришла весна.

Но отчего же на душе тревожно?

Как будто бы кошмар дурного сна,

Мне позабыть наутро невозможно.

Как будто птичка в клетке я томлюсь

И бьюсь о прутья, вырваться пытаясь.

Из сна кошмарного я вырваться стремлюсь,

Не уставая духом, не сдаваясь.

Я не боюсь, я все пережила,

Обиды, униженья и потери.

Но не смогу смириться с силой зла,

Не подчинюсь ей, ка бы ни хотели.

Никто не сможет растоптать, сломать

И уничтожить раненую душу.

Я не могу, сложивши руки, ждать,

И прутья клетки этой я разрушу.

Не ставьте мне преграды на пути,

Не ставьте мне подножки и капканы.

Все будет, как должно произойти.

Не важно даже, поздно или рано.

И все вернется на круги своя,

Мир снова станет с головы на ноги.

Свободной птицей снова стану я,

А вы уйдите прочь с моей дороги!

Вы только здесь имеете свой вес,

А там, на воле, не «в своей тарелке».

Здесь вами правит беспощадный бес,

А за забором вы, как звери в клетке.

Дубинал

Кто знает, что такое – «дубинал»?

«Лекарство», убивающее души.

Я слышала, как кто-то Бога звал,

Я видела, как закрывают уши.

О Господи! До коли же терпеть

Ты будешь беспредел этих бандитов?

Когда определишь в огне гореть

За всех увечных и за всех убитых?

Не думайте и вы, закрывши рот,

Остаться в стороне вам не придется.

Вам не простит униженный народ,

Что вы молчите, а тиран смеется

Весь этот беспредел и против вас

Однажды обернется лютой болью.

Не сможете поднять на близких глаз,

Когда увидите их пред собою.

Когда вопросы будут задавать:

«Зачем вы Зверя в клетку не загнали?»

Вам взгляда женщин тех не избежать,

Что побывали здесь на дубинале.

Памяти Светы Заровной и Розы Голуб посвящается

Воспоминанья о Заровной Свете

И Розе Голуб мучают меня.

Ушли вы год назад. Но кто в ответе?

В ответ – молчанье, тишиной звеня.

Так колокол поет о панихиде

На церкви в день прощания с людьми,

Ушедшими от нас. Но мы их видим.

И слышим голос: «Господи, прими!»

Прими их души, Господи Всевышний!

Мы провожаем их в последний путь.

Стоим печально с головой поникшей,

Не в силах их родным в глаза взглянуть.

А те, кто виноват в их смерти ранней,

Оправдывают действия свои.

Для них, проценты смертности случайной –

Осужденные женщины. Увы!

Зачем давали клятву Гиппократа,

Когда заканчивали медицинский ВУЗ?

Клятвопреступниками назовут когда-то

Врачей на зонах. Пусть их тянет груз.

Груз совести за то, что не сумели

Спасти от смерти, помощь оказать.

А может быть, вы этого хотели?

И не желали никого спасать?

Бог вам судья! Живите с этой болью,

А мы помянем умерших подруг.

Земля им пухом ляжет к изголовью,

Пусть в Царствие небесное идут.

Теперь свободны вы, идите с миром.

Мы все когда-то тоже будем там.

Оставьте боль свою врагам постылым,

Вас Бог простил и ждет к своим вратам.

В тот день, когда и мы к Воротам Рая

Отправимся на Божий Страшный Суд,

Произнесем, как клятву, умирая:

«Прощаю всех врагов! Пусть все живут!»

Осужденным, потерявшим чувство действительности

Одних людей интересует слава,

Идут по головам любой ценой.

Лесть, не прикрытая им слаще меда, стала,

Всего приятней – любование собой.

Слащавой маскою прикрыв оскал звериный,

«Заботу» проявляя о рабах,

Шагают к цели, а язык змеиный

Внушает окружению их страх.

И все боятся маленького жала,

Не смея что-то молвить супротив.

Для них жестокость нормой жизни стала,

Ползут тихонько, глазки опустив.

Коронованным особям

Опять дожди и тучи обложные

Закрыли солнышко на небе грозовом.

А на душе тоскливо, как в пустыне,

И пасмурно, как утро за окном.

Не хочется смотреть в чужие лица,

Я видеть эти лица не могу!

В них словно яд через глаза сочится,

От этих глаз я с ужасом бегу.

Но избежать порой не удается,

Ведь здесь везде глаза, как ни крутись,

И, видимо, принять мне бой придется,

И словом по душонкам их пройтись.

Снимите с головы своей корону!

Поверьте мне, она вам не к лицу.

Не коронуют грязную ворону.

Венец не возлагают подлецу.

Фемида

Фемида, развяжи свои глаза

И посмотри, что делается в мире.

Когда-то справедливой ты была.

Поверь мне, по-другому все отныне.

Взгляни на чаши ты своих весов,

В них правды нет, лишь подтасовка фактов.

Как много роздано судом оков,

Согласно утвержденных прейскурантов.

Твой меч, которым ты должна карать,

Уж обагрен невинной кровью судеб.

Открой глаза, ведь ты должна узнать,

Что с теми судьбами в дальнейшем будет.

Здесь правосудие – рутина бытия,

Обычный день рабочий, и не боле.

Глухая честь и сердца немота,

И равнодушие, и черствость к чьей-то боли.

Регламент и сухой язык статей

Уже давно руководит судами.

Судья, прикрывшись мантией своей,

Вершит дела бездушными словами.

А где же справедливость, гуманизм?

Та справедливость, что заложена в Законе?

Ведь за делами просто чья-то жизнь!

Так нужно ли губить ее на зоне?

Справедливость

Может быть, слова про справедливость

Не уместны там, где я сейчас?

Может, просто я с луны свалилась,

Слово «справедливость» не для нас?

Может, справедливость устарела,

Обветшав, как старое тряпье?

Может быть… Но вот какое дело,

Не хватает мне, порой, ее.

Мне порой становится так горько

От того, что так безумен мир,

Как жестоки мы к другим. И только –

Слово «я». А Бог нам не кумир.

Только «я» и только «мне, родному».

Остальные – могут подождать.

А ведь можно жить и по-другому,

Надо лишь друг друга поддержать.

Доброе и чувственное слово

Делает порою чудеса.

Мир вокруг посмотрит по-иному

В ваши влажные от слез глаза.

Ведь добро – и есть та справедливость,

О которой позабыли мы.

Что же с вами, люди, приключилось?

Зло затмило души и умы!

Вам приятна власть и помыканье,

Вам приятна ложь и просто лесть.

Уваженье и взаимопониманье

Не в почете и не нужно здесь.

Задождила осень

Задождило, мзгой заморосило,

Загрустила осень, как и я.

Будто бы неведомая сила

Испытать решила вновь меня.

Ничего, что вымокли все вещи

И внутри сковало, словно лед,

В горле ком, а сердце давят клещи,

Ничего, прорвемся, все пройдет.

Главное, что дома ждут и любят.

Остальное можно пережить.

Ненависть людская души губит,

Надо нашей жизнью дорожить.

Я не буду обращать вниманья

на жестокость нелюдей вокруг,

Не дождусь взаимопониманья,

Мне не разорвать порочный круг.

Здесь, как в джунглях, как в звериной стае.

Зазевался – тут же загрызут.

Мы такими были или стали?

Сколько мерзости я вижу тут!

Кажется, что эта мука – осень,

Мне для испытания дана.

Холодно и не уютно очень,

Но я пережить ее должна.

Мне не в радость все, что здесь я вижу.

Жду, когда прервется страшный сон.

Я грешна уж тем, что ненавижу

Диких джунглей подленький закон.

Осень, унеси с дождем унынье,

Ветром унеси мою печаль.

Все, что пережито мною ныне,

Все не в радость, ничего не жаль.

Отчего?

Отчего сегодня мне так грустно?

Отчего тревога и тоска?

На душе невыносимо пусто,

Сердце давит и болит слегка.

Может быть, виновна в этом осень?

Ветра заунывный страшный плач?

Безысходность треплет нервы очень

И казнит мне душу, как палач.

Это дьявол, что страшнее зверя,

Правит бал жестокости своей.

Никого нисколько не жалея,

В стадо превращает нас, людей.

Мы идем покорно на закланье,

Улыбаясь, когда бьют других,

Избежав сегодня наказанья.

«Только бы не нас! Пусть бьют, но их!»

Очнитесь, люди!

О люди! Вы ведь все же не рабы,

Нельзя назвать вас бессловесным стадом.

Над вами издеваются. А вы?

А вы молчите. Вы побоям рады?

Иль рады вы тому, что против вас

Система зла работает активно?

Или тому, что живы вы сейчас?

А вам самим, девчата, не противно?

У них на службе мрази, вроде той,

Которой убивать людей привычно.

В ее душе, холодной и пустой,

Не важно все, что ей не нужно лично.

Но их не большинство, не бойтесь их.

Они и сами вас, порой, боятся.

Они боятся вас и в снах своих,

Они боятся даже просыпаться.

Терпенье может лопнуть и тогда,

Им не уйти уже от наказанья.

И будут вздрагивать они всегда

От стука за спиной и ожиданья.

Очнитесь, люди! И не бойтесь их!

И знайте, что зверей нельзя бояться.

И только тот останется в живых,

Кто сможет с этой мерзостью сражаться.

Распоясалось зверье

Распоясалось зверье,

В ход пошли дубинки.

А за ними – воронье,

Знают дело-то свое,

Послетались, словно на поминки.

Чтобы слов не подбирать,

Стукнуть побольнее.

Где же интеллекта взять?

Чтоб мозги не напрягать,

Слабых бей! Ведь ты же их сильнее!

Растоптать живых людей

И сломить их волю –

Это дело сволочей,

Не похожих на людей.

Зверь не может управлять собою.

Стиснув зубы, не молчи,

Дай отпор бандитам.

Правду горькую кричи!

Чтобы знали сволочи,

Зло не будет никогда забыто!

Пустота

До чего же пусто на душе!

Разговоры о пустом и мысли.

Сколько лет я в пустоте уже?

Кажется, порою, что полжизни.

Каждый день похож, до тошноты,

Друг на друга, словно отраженье.

Кто я среди этой пустоты?

Я – ее слепое продолженье.

Бесполезны людям и пусты

На помойку сваленные годы.

Все на свалку – жизнь, любовь, мечты.

Все пустое, все против природы.

Для чего нужна мне пустота?

Жизнь уходит, как песок, свозь пальцы.

Разве может «с чистого листа»

Время из пустого начинаться?

Пусть говорят

Пусть говорят, что я, как Дон Кихот,

Напрасно с мельницами здесь сражаюсь,

Что ничего хорошего не ждет

Таких, как я. Но я не обижаюсь.

К чему обиды? Каждому из нас

Дано пройти своею лишь дорогой.

Расписан нам судьбою каждый час

Из жизни нашей, длинной иль короткой.

Мне мельницы чужие не нужны,

Сражаться с ними не моя задача.

Но для меня, конечно же, важны

Добро и справедливость. Не иначе.

Что делать с ними, если каждый день

Я вижу лишь жестокость и коварство?

Когда несправедливость, словно тень,

За спинами высокого начальства?

Мне с ними никогда не совладать.

Держать ответ придется перед Богом.

Они должны об этом просто знать.

Сказать им я считаю своим долгом.

«Вы можете меня не отпускать,

И обысками унижать морально.

Но вам придется тоже испытать

Всю боль души, поверьте мне, реально.

Вам будет жаль когда-то, как и мне,

Что ваше сердце было безучастно

К судьбе чужой. И будет, как в огне,

Оно гореть. И будет очень страшно.

Не за себя, а за детей своих,

За внуков, что пока что не родились.

Ведь все грехи останутся на них.

Молитесь Богу, чтоб они простились.

Пора уже покаяться и вам,

И совершить молитву перед Богом.

И в душу вашу запустить, как в храм,

Добро. А зло оставить за порогом»

Отчего я ненавижу?

Отчего я ненавижу?

А порой, до слез люблю?

Справедливости не вижу,

Грубость с тупостью терплю.

Кажется, что я в дурдоме.

Кто здесь лечит? И кого?

Отлежать бы срок свой в коме,

Чтоб не видеть ничего.

Чтоб не видеть и не слышать

И свой мозг не засорять,

Чтобы как-то все же выжить

И не сильно пострадать.

Вот, тогда бы и любила

Всех вокруг, как идиот,

Всех, конечно же, простила…

Или же – наоборот?

Нет, пожалуй, этот способ

Не подходит для меня.

От поставленных вопросов

Убежать пытаюсь зря.

Так уж жизнь распорядилась,

Все придется испытать.

Что б со мною не случилось,

Ничего не избежать.

Запреты

Будь внимательней, народ!

На промзоне шмон идет.

Ищут кружки, как «запрет»,

Здесь ведь и воды-то нет.

Под запретом – сигареты,

Спички, хлебушек, конфеты.

Их понять, увы, не сложно,

Здесь работать только можно.

Без обеда, сверхурочно.

Будет «база» – это точно!

Выходные – под «запрет»,

Их и так давно уж нет.

Телевизор ни к чему,

Легче мозгу твоему.

Новости здесь под «запретом».

Меньше знаешь – лучше это.

Под «запретом» и спецчасть,

Нам за зону не попасть.

Не узнаешь про отправку,

Не возьмешь для дела справку.

Здесь работать – только нам,

Немым, покладистым рабам.

Это нам, конечно, можно!

А зачем, понять не сложно.

Даешь теплицу!

А сегодня – новая забава!

Перенос теплицы на руках.

Весь каркас теплицы из металла.

Видно, силы нет совсем в мозгах…

Главное – заставить этих женщин,

Показав им, что такое власть.

Автокраном, может быть, и легче…

Но дороже. Денег жалко… Страсть!

Ну, а бабы, да еще и зэчки,

Одолеют, если есть приказ.

Выдать аспирина из аптечки!

Или дубинала!… Хоть сейчас!

Проверки

Как выбраться из этой переделки?

Как в этом сумасшедшем доме жить?

По сотни раз контрольные проверки,

Стоим по часу. Некуда спешить!

Пора, наверное, носить с собою стулья,

Чтоб на плацу сидеть, а не стоять.

Здесь книжку, «счетовода» карауля,

Мы сможем за проверку прочитать.

Такое ощущение, порою,

Что это развлечение для нас.

Мы, на плацу общаясь меж собою,

Решаем многие вопросы в этот час.

Кому-то нужно новости поведать,

Кому-то про посылки рассказать,

Одни уже успели пообедать,

Другие – завтрак продолжают ждать.

Так жить, поверьте, не для слабонервных.

Здесь юмор, как защитная стена.

От разных травм, телесных и душевных,

Задорным смехом бережет она.

Ненависть

Я ненавижу вас за подлость и жестокость,

За хамство наглое с презрением в глазах,

За то, что безнаказанность и вольность

У власть имущих затмевает страх.

Совсем утратив нынче чувство меры,

Вы превратили здесь людей в рабов.

По сути, вы ведь просто – изуверы,

Ломая судьбы и играя здесь в Богов.

Такие игры обернутся боком,

Но вы не чувствуете, ведь в глазах азарт.

И вот… Один зовет себя Пророком,

Он знает все и может. Он – гарант!

Он может все! Назначить наказанье,

Воздействия направив рычаги.

Или помиловать, увидев «осознанье»,

И разрешить остаться «у ноги»

Ну, а другой – от власти задыхаясь,

До капли выжимая кровь людей,

От этого звереет, возбуждаясь.

Он Богом чувствует себя! Он – царь зверей!

И все для вас – привычная система,

В которой каждый – винтик, а не человек.

И нет отдельных жизней, просто – схема.

А ненависть моя – лишь просто талый снег.

Про лохматые руки

Для «лохматых» жадных рук

Нет достойных лиц вокруг.

Надоеды, наглецы,

Бестолковые глупцы.

Есть родня и окруженье,

«Царственное» приближенье.

Остальные – подождут.

Раз послали, пусть идут.

Пристают к «царям» с работой,

Нагружают их заботой,

Но «лохматая» рука

Защищает их слегка.

В звании повысить сможет,

Дать «царям» повыше должность,

Надоедливых – к ногтю.

Все устроит «по-путю»

Вот бы лапе той «лохматой»,

Размахнувшись, дать лопатой.

Чтоб работою своей

Озадачить их, «царей»

Все будет хорошо!

Нет тепла, постель сырая,

Дождь идет который день,

Мерзнешь, даже засыпая.

Мы не бабы, мы – кремень!

Нам ли, бабы, обижаться?

Ведь у нас все хорошо!

Так что, надо постараться,

Крепануться, если что.

Чтоб пальто быстрее сохло,

На себе его суши.

Ни одна ведь не подохла,

Так что, смейся от души.

Под дождем идет зарядка.

Это, бабы, просто душ!

Это, девочки, закалка

Для преступных наших душ.

Чтобы спать в постели мокрой,

Предназначено пальто.

Выбирайте попросторней,

Плащ-палатка, если что!

Мы, девчата, сохранимся

В этой вечной мерзлоте,

И от влаги освежимся,

Тело будет в чистоте!

Подлость

Подлог и подлость – норма жизни,

Как воспитательный процесс,

А плагиат удачной мысли,

Как воровство стихов и пьес.

Все объясняется привычно,

Как будто, так и должно быть.

Работа подлости, обычно,

Здесь может мудростью прослыть.

Иль объяснением, что нужно

Перевоспитывать людей,

Инакомыслящих. Возможно,

За наглость стоящих идей.

Быть подлым выгодно, удобно.

Начальство любит подлецов.

Наверно, в этом мире модно

Плодить бездарность и льстецов.

К чему же общество однажды

Придет с позицией такой?

Когда бездарным станет каждый,

Угаснет жизнь сама-собой.

Снегопад

Хлопьями пушистыми летают

Белые снежинки за окном.

Как красиво это, люди знают,

Но не знают вольные о том,

Что, насыпав снега по колено,

Нам зима добавила хлопот.

Вновь на плац идет вторая смена,

Убирают снег, а он идет, идет.

И работе этой бесполезной

Ни конца, ни края будто нет.

Снег идет из бездны поднебесной,

И не видно, будет ли просвет.

Если к ночи снег не прекратится,

Завтра, в 5 утра – опять на плац.

После первой смены потрудиться

Бабушкам придется, и не раз.

Снегу женщины совсем не рады,

Без него хватает им работ.

Здесь, как пытка, эти снегопады,

Нет покоя, если снег идет.

Опустело на душе

Опустело, что ли, на душе?

Или просто нервы на пределе?

Или надоело все уже?

Или же – хандра, на самом деле?

Мне безумно хочется домой,

А недели тащатся, как клячи.

Мне не справиться самой с собой,

Но держусь пока. А как иначе?

Я шагаю, будто бы во сне.

Ох, не сбиться бы мне сослепу с дорожки!

Светится она едва во тьме,

Не идут, устали мои ножки.

Я себя ругаю и иду,

И ворчу себе по-стариковски:

«А чего же, собственно, я жду?

Все ветшает, даже тело, в ходе носки»

Здесь, в аду, живя среди чертей,

Выгорают в людях даже души,

Да и люди здесь не тех мастей,

И от разговоров местных вянут уши.

Пеплом душ дорогу занесло,

И туманом подлости укрыло,

В воздухе витает только зло,

А тепло в сердцах давно остыло.

Моя вера – щит, а ум – копье,

Мое слово – меч. Вернулись силы.

Разлетайся, злое воронье!

Ваши крылья долго зло носили.

Я терпела все почти 5 лет.

Что ж, последней буду я смеяться,

Ведь в моей душе сомнений нет,

Я в долгу не буду оставаться.

Нововведенье

Испытание на прочность

И проверка на запас.

Ох, взорвется кто-то точно

Прямо здесь и прям сейчас!

Что ни день – нововведенье,

Но не к лучшему, увы.

«Скоро ль кончатся мученья?» -

Задаем вопросы мы.

Усиление режима

Нам проводят каждый день.

Как дорожная машина,

Давят все, кому не лень.

Под конвоем, с картотекой,

Мы в столовую идем.

В пиджаках ли все одеты?

Ел, не ел, друг друга ждем.

А в здравпункте, как в музее,

На крылечко не взойти.

Не топчи, не то – по шее

Можно быстро «огрести»

Целый день расписан плотно,

Зэк без дела не сидит.

Да…взялись за нас добротно,

А инспектор, знай, кричит.

Хозработы и проверки,

И в столовой свой дресс-код…

Ну, держись, пенсионерки!

Фуру грузим. Все вперед!

Свора

Вокруг меня сомкнулась стая псов,

Рычат и лают, брызгая слюною,

Кусать пытаются, и мерзкий яд с клыков

Стекает в землю за моей спиною.

Я не привыкла опускать глаза,

Когда мне кто-то вдруг бросает вызов.

Когда вдруг начинается гроза,

Иду вперед, назло чужим капризам.

И мне не страшно, просто все равно.

Мне ль этой своры бешеной бояться?

Я поняла уже давным-давно –

Не надо падать, чтоб не подниматься.

Не надо глаз от своры отводить,

Чтобы тебя мгновенно не загрызли.

И по-собачьи я не стану выть,

Мое достоинство – дороже жизни.

Зарядка

Пришла весна, но нет еще тепла.

Мордовия пугает нас морозом.

Мы на зарядку в минус 22

Шагаем строем с ярко-красным носом.

Здесь о здоровье нашем не с проста

Заботится колония родная.

Мы проживем, наверно, лет до ста,

Весь срок себя промзоне отдавая.

И пусть нас кашель будит по утру,

Пусть нас опять всех на плацу продует.

Мы делаем зарядку на ветру,

Режим мордовский нас, любя, прессует.

Размышления

Ну вот, еще вчера нам солнышко светило,

И птички пели, и текли вовсю ручьи.

А нынче снова небо потемнело,

И дождь со снегом снова стал идти.

Когда же эти хляби прекратятся?!

Здесь жизнь и так не радует меня.

Когда тепло, и дни быстрее мчатся.

Как ни крути, я время трачу зря.

Ну от чего меня должна исправить

Колония, где я почти пять лет?

Жить так, как здесь, нельзя меня заставить,

Ведь здесь и жизни-то нормальной нет.

Есть только грязь в душе людей и теле,

Есть зависть темная, и подлость – как закон.

И если честной быть, на самом деле,

Здесь не колония, а истинно – притон.

Здесь продается честь за сигареты,

А совесть – за возможное УДО.

Здесь продадут тебя за полкотлеты.

Ты здесь не человек, ты здесь – ничто.

В колониях Мордовских нет закона,

Они здесь красные от крови тех людей,

Которым, как животным из загона,

Нельзя здесь жить по совести своей.

Здесь дубинал – не просто наказанье,

А как пример, как назидание другим.

Здесь принято слепое послушанье

И восхищенье шуточкам тупым.

Смотрю на все и кажется порою,

Что про фашистов вижу кинофильм.

Хочу остаться здесь самой собою,

Не изменяя принципам своим.

Мое желание обходится мне «боком»,

Но ничего, кончается мой срок.

А это время будет мне уроком,

Был труден путь на волю и далек.

Холодно

Холодно и телу, и душе…

Может быть предчувствие плохое?

Все здесь опостылело уже!

Связи нет. Ну что это такое?!

Ни звонков, ни писем нет давно.

Паникуем от того, конечно.

Мы смеемся, хоть и не смешно.

Кажется, что будет это вечно.

Понимаем мы своим умом,

В отпуске одна, другие – в деле,

Ну, а мы надеждами живем

И считаем грустные недели.

Чтоб услышать голосок родной,

Прочитать душевные странички,

Мыслями умчаться в дом родной,

Вновь смахнуть слезу свою с реснички.

Много ли нам надо? Боже мой!

Мы и так наказаны жестоко.

Как же хочется скорей домой!

Здесь так грустно, пусто, одиноко…

Назиданье

Кто «фофаны» отпустит в назиданье,

Кто – просто кулаком по голове.

Такое ль суд назначил наказанье?

Как-будто жизней не одна, а две.

Как можно называть себя мужчиной,

Когда ты женщин бьешь своей рукой?

Ты хвалишься мужской, наверно, силой?

Хотя, ты и мужчина – никакой…

В тебе нет ни любви, ни состраданья,

И возраст женщин для тебя не в счет.

Мне разум твой – за гранью пониманья.

Нет, не мужчина ты, а просто скот.

Приезжает генерал

Приезжает генерал,

На ушах вся зона.

У строителей аврал,

Ради чести трона.

Все сдают второй отряд

После капремонта.

Будет кто-то очень рад,

Это ж вроде фронта.

Каждый день без хозработ

Не было минутки.

Дни и ночи, круглый год,

Фронтовые сутки.

Так же, как на всех фронтах,

С кровью и слезами,

И превозмогая страх,

С сонными глазами.

Зэчки ночью базу шьют,

Днем – на хозработы.

Как же, бедные, живут?

Тошно, аж до рвоты…

Генералу дела нет

До проблем на зоне.

Стройку принял и «Привет!»

Не понятно, что ли?

Уходящему году

Уходит год… Что ж, подведу итог.

Что он принес? Ударов горечь и потери.

Чемон меня порадовать не смог?

Уходят прочь из жизни дни, недели.

Я знаю, мы пред Богом все грешны,

Но я раскаялась, прошу лишь снисхожденья,

Хочу я лишь семью свою спасти,

Пытаясь получить освобожденье.

Я никому здесь не желаю зла,

По Заповедям Божьим жить стараюсь,

Но в ваших душах нет ко мне добра,

Я в них лишь на жестокость натыкаюсь.

Я каждый день стучусь в глухую дверь,

К слепым пытаясь тщетно достучаться.

Здесь Бога нет, здесь правит только Зверь,

Который заставляет меня сдаться.

Здесь все не так, и все против меня,

Здесь каждый день – сплошное испытанье,

Здесь дни летят, как стаи воронья,

Здесь выживание, как наказанье.

Но я молюсь, хоть бесятся они.

Я верю, что здесь каждому воздастся,

И отольются слезы им мои,

А справедливость уничтожить не удастся.

Тому, кто Богом возомнил себя,

Кто мнит себя вершителями судеб,

Не избежать Господнего огня,

Он праведным Судом наказан будет.

Знаки судьбы?

Судьба

Ты расскажи, судьба моя шальная,

На что надеяться? Чего мне ждать?

У испытаний нет конца и края,

Но от судьбы своей не убежать.

Проходят годы, вновь не возвратятся.

Уйду и я, оставив бренный свет.

Во что мои поступки обратятся?

За что пред Богом мне держать ответ?

Пусть я не Ангел и грешу порою,

Гордыня мною правит иногда.

Но я для близких дверь души открою,

В беде семью не брошу никогда.

Я – человек, мне можно ошибаться,

Ведь на ошибках учимся мы все.

Люблю детей, внучат хочу дождаться,

Хочу идти по белой полосе.

Но черные полоски моей жизни,

Как испытанье свыше мне дано.

По ним иду с рождения до тризны,

Мне преодолевать их суждено.

И вот, иду, влача багаж ошибок,

Учась на них и повторяя иногда,

Сложу из них калейдоскоп картинок,

Чтоб не забыть ошибок никогда.

Иду и верю, что за черной полосою

Вступлю на белую и побегу по ней

Навстречу счастью с поднятой главою,

Чтоб жизнь свою любить еще сильней.

Любить людей вокруг и все живое,

Любить травинку, легкий ветерок.

Любить и не давать себе покоя,

Чтоб голос Ангела навечно не умолк.

Укажет этот голос мне дорогу,

Ту, по которой нужно мне идти,

До цели, до конечного порога,

Последнего на жизненном пути.

Так, размышляя, не могу остановиться.

Вопросы задаю себе, душа кричит.

Надеюсь, что решенье мне приснится.

Но, вот уж утро, а судьба молчит.

Моему врагу

Стучат колеса, мчится поезд скорый

И гонит из души надежду – вон.

Уходит из-под ног моих опора,

Гремит решетками Столыпинский вагон.

А за окном разлучника-вагона

Летят снежинки белые с дождем,

И рвется сердце, словно из загона

Готово прыгнуть загнанным корнем.

В глазах мелькают лица, как картинки,

Оставить в памяти своей хочу я их,

И слезы капают на сердце, словно льдинки,

И крик готов сорваться с губ моих.

Но я молчу, я все уже сказала.

И Бог судья вам всем, враги мои.

Ведь в сердце для обиды места мало,

Я в нем храню воспоминания свои.

Врагу прощаю все – и боль, и униженье.

Прошу я Бога все ему простить.

Мне жаль его, ведь словно отраженье,

Врагу придется то же пережить.

Понадобится максимум терпенья,

Чтоб своего лица не потерять,

Дождаться своего освобожденья

И прежним человеком снова стать.

Натянутые нервы, как канаты,

Трещат от тяжести сомнений и обид.

И даже то, что ты ценил когда-то,

Словно песок, сквозь пальцы убежит.

Живи, мой враг. Дай Бог тебе терпенья!

И доживи до старости твоей.

Нельзя купить тебе души спасенья,

Убив ее жестокостью своей.

Размышление о жизни

Вся жизнь разделена на «до» и «после».

А что сейчас? Какая жизни часть?

Что делать с ней? И жизнь ли это вовсе?

Кто сможет мне ответы подсказать?

Каждый день прошу у Бога счастья

Семье моей и всем моим родным.

У Божьей Матери прошу в судьбе участья.

Как жить советуюсь я с Ангелом своим.

Все дни мои, как близнецы похожи,

Вдали от дома и от жизни «до» бегут.

И где-то дети, муж, страдают тоже.

Они, как я в безвременье живут.

Моя душа разорвана на части,

Сочится из него и сердца кровь,

Останутся на ней рубцы несчастий,

Напоминая мне о горе вновь и вновь.

Но то безвременье, в котором я сегодня,

Пусть «после» канет в Лету навсегда,

Пройдет, как ночь, как сон и наважденье,

Не повторится больше никогда.

А если в жизни «после» не наступит,

Я благодарна Богу за нее.

Ведь часть души моей с семьею будет,

Чтоб охранять спокойствие ее.

Я счастлива, мой век недаром прожит,

Смотрю я в прошлое с улыбкой на устах.

И точно знаю я, что мне всего дороже,

Всех благ на море, на земле и в небесах.

Дороже жизни мне семья родная:

Сыночек, доченька и муж любимый мой.

Лишь встречи жду, от счастья замирая,

В тот день, когда я к ним вернусь домой.

Я верю, этот день наступит скоро,

Откроет мне семья свои объятья.

Моя семья – надежная опора,

Другого счастья не могу желать я.

Детей прижму к груди своей горячей

И мужу голову склоню я на плечо.

В моей семье не может быть иначе,

Мы все друг друга любим горячо.

На мосту

На мосту меж прошлым днем и будущим

Я стою, как загнанный олень.

А под ним, лавиною бушующей

Жизнь моя проходит, словно тень.

Обращаясь к чистому листу,

Я прошу: «О господи Всевышний!

Дай пройти по шаткому мосту,

Между небом и землей нависшим»

Главное – не встретить на мосту

Подлости с подпиленной досочкой,

И предательской стрелою на лету

Не прервать свой путь обидной точкой.

Мне бы только перейти тот мост,

Дотянуться до ржаного поля,

Оторвать, как ящерица, хвост,

Что зовется просто – злая доля.

Расплескалось счастье по дороженьке.

Что упало, уж не соберешь

И пойдут по полю мои ноженьки,

Под собой сомнут святую рожь.

Разволнуется она от скорбной поступи

И тропинку скроет от людей,

Лишь волною спелой этой россыпи

Приласкает нежностью своей.

Успокоит душу мою грешную,

Искупает утренней росой.

Смоет, как дождем, обиды прежние,

Раненому сердцу даст покой.

Я растаю в этом море золота,

Чтоб никто не смог меня найти.

Жизнь, как чаша, пополам расколота,

Прошлое нельзя уже спасти.

Унесите облаками белыми

Грусть-печаль в далекие края.

Дни мои, как птицы ошалелые,

Разлетелись, позабыв меня.

Молодость и счастье позади,

Проплывая облаками белыми,

Пролились, как вешние дожди,

И умчались прочь, гонимы ветрами.

Эти ветры принесли печаль

И разлуку подарили горькую.

Я смотрю в заоблачную даль,

С Богом ниточку ищу я тонкую.

Оборвать боюсь я эту нить.

Табуном несутся мысли грустные.

Знаю, прошлое не изменить.

С неба льются слез потоки мутные.

Разговор с Ангелом

Ты посоветуй, Ангел, мой хранитель,

Как мне остаток дней моих прожить?

Ты защити меня, Георгий-Победитель,

Ты помоги мне это горе пережить.

Прошу тебя, мой Ангел всемогущий,

В мою защиту перед Богом встать,

Мольбу мою пусть примет Всемогущий,

Чтоб Он в семью вернул меня опять.

Мне тяжко видеть, что несправедливость,

С жестокой бездуховностью царя,

Людей ломая, ставит обреченность

Вместо иконы во главу угла.

Не выносимо видеть мне, как люди,

Попав под этот беспредельный пресс,

Теряют веру, погрязают в блуде,

Теряют к жизни всякий интерес.

Ведь люди эти женщинами звались,

Когда их оторвали от семьи.

Мужья одних – на воле не дождались,

А многим – не увидеться с детьми.

Какими выйдут эти люди на свободу?

Кому из них удастся выжить там?

И нужен ли такой закон народу,

Семью и женщин рвущий по частям?

Скажите мне, зачем на зоне «первоходки»?

И кто сказал: «Она исправит их»?

Вас не поймут детдомовцы-потомки,

Что по закону там они без мам своих.

Прошу вас, судьи, обратитесь к Богу,

Когда выносите для женщин приговор.

Для милосердия не нужно много,

Лишь шанс на жизнь включите в договор.

Утро с молитвой

Смотрят с неба звезды удивленные

И с луною тихо говорят,

Ветер треплет деревца зеленые,

Шепчет и в тумане прячет взгляд.

Убегает дымка предрассветная,

Гаснут звезды, тишь и благодать…

Из души летит молитва светлая,

Солнышко пытаясь перегнать.

В небеса с прозрачною прохладою,

Где еще все чисто и свежо,

Где туман росою в землю падает…

Мне на сердце от молитв легко.

Господи! Прости мне прегрешения,

Успокой и веру укрепи.

Пусть несутся прочь мои мучения

Вольным ветром утренним в степи.

Как дождем прольются слезы женские

На груди у матушки-земли.

С неба звездочки, как глазки детские,

Светят ярко в призрачной дали.

Тяжело такое наказание.

Женщинам без дома – год за два…

Многим не по силам испытание,

И от горя кругом голова.

Но слепой Фемиде, хоть и женщине,

Не дано нас, матерей, понять.

Ведь с весами и мечом обвенчанной,

Никогда ей деток не обнять.

Судьи – люди, тоже ошибаются,

Но цена ошибок велика.

Наказать построже все стараются,

А понять не хочется пока.

За слепой обыденной рутиною

Обратите взор на небеса,

Чтобы перевернутой картиною,

Все иначе видели глаза.

Что не наши дети бьются в панике,

Ваши – вслед за мамочкой бегут…

И оковы, как браслеты, на руки

Вам самим охранники кладут.

Эти руки к небу вы возносите

И кричите: «Господи! Прости!»

У Него теперь защиты просите

И семью пытаетесь спасти…

Словно сон проносится видение,

Оставляя горечь на губах.

Новый день, как дар благословения,

Жду с надеждой и слезами на глазах.

Занимается на небе зорька ясная,

Вольной волей ветер дышит по утру,

И огнем горит калина красная,

Души наши грея на ветру.

Осень

Цветы увяли, и проходит лето,

Дождем осенним грусть стучит в окно.

Письмо лежит в цензуре без ответа,

Не важно, что я жду его давно.

И ни при чем здесь осень и погода,

Я понимаю все своим умом,

Не виновата матушка-природа,

Что вижу я решетки за окном.

Но ум с душою часто не согласен

И потому, живу тоску храня.

Ведь каждый день, прожитый здесь, ужасен,

Вдали от дома, где семья моя.

О чем я думаю не выразить словами.

Отдам бумаге боль души моей.

Моей беде нельзя помочь слезами,

И сердцу от того еще больней.

Одиночество

Грусть уносит мой сон в никуда,

Вьюгой воет в ночи одиночество,

И стучится в окошко беда,

И морзянкой мне дарит пророчество.

Все сомнения вьюгой слепой

Пронесутся в одно лишь мгновение,

Унося мой душевный покой,

Отрезая мне путь от спасения.

Я не жду от родных никогда

За любовь свою вознаграждения.

Только писем душевных, тепла,

Добрых, ласковых слов утешения.

Знаю, что не хотите писать,

Потому что расстроить не хочется.

Но не бойтесь мне все рассказать,

Ведь незнанье – страшней одиночества.

Я знаю, что вам очень тяжело.

И вы, порой, не знаете, как жить.

А я, смотря в холодное окно,

Хочу, как прежде, рядом с вами быть.

Но не могу, и в том моя беда,

Что я не знаю, сколько будет длиться

Кошмар ночей, дорога в никуда.

Я жду, когда все это прекратится.

Я верю в то, что это все пройдет,

Не думать о плохом я постараюсь,

Но боль в душе сама собой живет

И, веря в лучшее, я снова сомневаюсь.

Сомнения терзают сердце мне,

Но трезвый ум решение диктует.

Так, день за днем проходят, как во сне,

А ночь опять пророчества рисует.

Весна моей души

Еще одну весну встречаю я

Вдали от дома, от детей и мужа.

Я чувствую, как рада вся земля

Весне и солнцу, отступает стужа.

Но на душе моей еще зима,

Без глаз родных, без радости свободы.

И сердца лед не тает без тепла,

Ведь не зависит это от погоды.

Я жду весны для сердца моего,

Смотрю с надеждой в небо голубое,

Но нет за облаками ничего,

Я так хочу душевного покоя.

Весна, подружка, дай надежду мне!

Согрей своим теплом, пусть лед растает.

И зайчик солнечный запрыгает в окне,

Он верой в будущее жить меня заставит.

В глаза мои подбросит огонька

И на губах улыбкой засверкает.

Весенним ветерком из уголька

Любовь огнем прекрасным запылает.

И вот тогда, я тоже расцвету,

Очнусь от снежной тяжести страданий.

И с новой силой я борьбу начну,

Из всех тяжелых выйдя испытаний.

Ветер

За окном воет ветер и надрывно свистит,

Дуновеньем морозным изводит.

Из объятий своих нас зима отпустить

Не желает и все не уходит.

Солнце светит, пытаясь природе помочь,

Но согреть мою душу не может.

И хлопочет весна обо мне день и ночь,

Но свобода мне только поможет.

Вольный ветер пусть треплет мою седину,

Приласкает и высушит слезы.

Не измерить тоски моей всю глубину,

Не развеять, как вешние грезы.

Может быть, через несколько весен и зим

Я смогу позабыть все, что было.

А сейчас я живу лишь стремленьем одним,

Чтобы сердце мое не остыло.

Боже Праведный! Дай мне терпенья и сил

Пережить униженье и муку.

Я прошу, чтобы Ты меня, Боже, простил

И подал мне в беде Свою руку.

Матерь Божья, прими Ты меня под Покров,

Уведи из Мордовского ада.

Ведь для веры свободной не сделать оков

И я этому, Матушка, рада.

Я свободы не только для тела прошу,

Духу здесь стало тесно и низко.

Я в душе своей грешной надежду ношу,

Что свобода моя уже близко.

Весеннее обострение

Пасхальный день искрится и звенит,

Нас солнце согревает и ласкает,

И с праздником поздравить нас спешит,

И каждого улыбкою встречает.

Природа дышит свежестью весной,

Росток зеленый к небу тянет руки,

Он хочет поздороваться со мной,

А я вздыхаю от тоски и скуки.

За пеленою слез не вижу красоты,

Одна лишь мысль мне не дает покоя

И от своей тоскливой простоты

Съедает душу от вопросов: «Кто я?

Чем провинилась, Боже, пред Тобой?

Какой мой грех достоин этих мук?

Как долго голову мне осыпать золой?»

Я без детей и мужа, как без рук.

Хочу и я, как тот росток весенний,

На волю вырваться из этой темноты.

Когда наступит день благословенный,

День солнечный любви и красоты?

С ума схожу от этих мрачных мыслей,

Они как камень на душе моей,

И жду, когда с веселой вольной песней

Умчусь отсюда я к семье своей.

Мне кто-то скажет: «Не совсем здорова»

И назовет все обострением весенним.

Я не сошла с ума, даю вам слово,

Мне каждый день здесь кажется последним.

Понять меня не просто вам, конечно,

Как сытому голодных не понять.

Здесь дни мои проходят быстротечно

И не воротятся ко мне опять.

Здесь жизнь моя становится короче,

Не знаю, сколько мне дано прожить.

Летят из жизни моей дни и ночи…

Так как же мне об этом не тужить?

Мне боязно, что много не успею,

Что много не увижу, не скажу,

Что многое еще я не сумею,

Поэтому на жизнь с тоской гляжу.

«Проходит все, пройдет потом и это», -

Как Соломон когда-то говорил.

Весна уходит и приходит лето,

И осень, и зима… Хватило б сил!

Ответ на Амнистию-2015

Ну, как же так, родное государство?

Опять гуманность превратили в фарс.

Формальностью, с завидным постоянством,

Ты обмануло нас в который раз.

Нельзя гуманным быть наполовину,

Обманывая этим всех вокруг.

Добро воспринимая, как рутину,

Не чувствовать протянутых к вам рук.

Вы СПЧ не приняли программу,

К амнистии формально отнеслись.

Как будто от народа вы в тумане,

И никогда вас не коснется эта жизнь.

С преступностью жестокостью бороться,

Что против ветра писать, господа.

Людской озлобленностью обернется

Обида с обреченностью всегда.

Вам не понять, что значит ожиданье

Обещанной свободы и надежд,

Разбитой чашей жизни угасанье,

Когда в той жизни смысла больше нет.

Надежды рухнули в который раз, нет счета.

Чего еще теперь от жизни ждать?

Наверно, к лучшему не будет поворота,

Мне доли этой злой не избежать.

Кому нужна я буду через годы?

Больной и старый недочеловек…

Не женщина, а так, отброс природы,

Вернувшийся доползать этот век.

Я не хочу ничьею быть обузой,

Родным своим проблемы приносить,

Быть просто обессиленной медузой.

Так для чего теперь мне дальше жить?

Мой День рожденья

Весенняя гроза и пряный запах трав,

И облака, и дождь, и птичьи трели.

Смотрю я в небо, голову задрав.

Как быстро мои годы пролетели!

Сегодня стала я еще взрослей,

Точнее – стала старше я немного,

А если буду чуточку точней –

Старею, люди, не судите строго.

Не говорите мне, что стала я брюзгой,

И не ругайте за плохое настроенье.

Мне просто нужен чуточку покой,

Чтобы настало в жизни просветленье.

Ведь день рожденья за решеткой, как-никак,

Не добавляет позитива в жизни.

Для счастья нужен маленький пустяк –

Быть в этот день в кругу семьи и близких.

Вы скажете: «Никто не виноват,

Что ты сейчас не дома, а на зоне»

К чему слова? Не отводите взгляд.

Виной всему – погрешности в законе.

Но я сегодня не хочу ругать

Законников, засевших в Думе нашей.

Ведь никогда им в жизни не понять

То горе, что хлебнула полной чашей.

Бог с ними! Пусть Он им простит то зло,

Которое творят, не понимая,

Коль жизнь моя, как хрупкое стекло,

Дрожит от страха, годы отдавая.

Держать в неволе пожилых людей,

И ждать от них в дальнейшем исправленья,

Не значит – думать головой своей,

Держать их в зоне – просто преступленье.

Вот и сижу, сжигая свои дни,

Ворчу по-стариковски на законы.

Как будто лучше станут, вдруг, они?

Как будто кто-то слышит мои стоны?

Не буду больше плакать и стенать,

Переживу, что послано мне Богом.

Ведь главное, что хочется мне знать,

Что будет там, за этим долгим сроком.

Почему?

Пытаюсь излечиться от гордыни,

От гнева, от душевного огня.

Избавиться не в силах от унынья,

Обида все же мучает меня.

Ну почему, скажи, Господь Всевышний,

Те люди, что должны блюсти закон,

Над верой ерничают, не скрывая мыслей,

Надежду в лучшее из женщин гонят вон.

Они на женщин поднимают руку

И поощряют осужденных за то зло,

Что делают они порой друг другу,

Грехов на них несметное число.

Сейчас о своих душах не страдая,

В людские души любят поплевать.

И вспомнят Бога только умирая,

И Господа на помощь будут звать.

Ты будешь прав, простив их прегрешенья,

И отпустив их души на покой.

Но как быть мне? Ведь столько возмущенья

В душе моей. Что будет здесь со мной?

Я не могу взирать на это молча,

Я не могу прощать такое зло,

Я – человек, терпеть мне нету мочи,

И гнев туманит мне мое чело.

Я так хотела мира и согласья,

Я так ждала ответного добра,

Но мне не избежать было напасти,

Ведь чести нет среди рассады зла.

Простите, люди, за мои стенанья,

За резкость слов, за мой горячий нрав.

Стучу я в двери вашего сознанья.

Хочу, чтоб понял тот, кто был неправ.

На казенном табурете

На казенном табурете

Я стихи пишу о лете.

Про любовь и облака,

А в душе моей тоска.

Лето кончилось, и вновь

Пишу про осень и любовь.

Как всегда, на табурете,

Изливаю грусть в куплете.

Табурет привык и ждет.

Вот уж скоро Новый год,

Снег, мороз трещит и вновь

Сочиняю про любовь.

Жду, когда весна придет

И надежду принесет,

А пока, на табурете,

Жгу тоску свою в куплете.

Прощальная песня

Не смотри, не смотри, уходя за ворота,

На подруг, что решили тебя проводить.

Не смотри, даже если зовет тебя кто-то.

Все, что было, оставь, постарайся плохое забыть.

Не скучай, не скучай о подругах, не надо.

Кто захочет, сумеет тебя разыскать.

Не скучай. ну, а если взгрустнется когда-то,

Загляни в интернет, буду я сообщения ждать.

Уходи, не печалься, мы скоро увидимся снова,

Не в зеленке постылой, а в платье, не будем скучать.

Опьянеем от запахов мы у соснового бора.

И рассвет на реке у костра будем вместе встречать.

Вспоминай, вспоминай иногда все, что было.

Эти конкурсы, песни, стихи и, конечно же, клуб.

Вспоминай иногда, чтобы не позабыла

Все хорошее, то, что, наверное, дружбой зовут.

Не беда, не беда, что гожусь тебе в мамы,

Ведь у дружбы, как правило, возраста нет.

Для меня ты всегда будешь чистою самой.

До свиданья! Счастливой дороги! Прощальный привет!

Время

Теперь мне кажется, что незаметно

Проходит время, просто дни бегут.

Уж потерялась по пути обида где-то

И притерпелось, пусть года идут.

Не притерпелось, просто, я другая

Здесь стала, испытание пройдя.

Наверное, судьба моя такая,

Средь моря зла не потерять себя.

За это все я благодарна Богу,

Он дал мне мудрый жизненный совет.

Он указал мне светлую дорогу.

Мне очень дорог этот добрый Свет.

И все же все, что было пережито,

В душе оставило неизгладимый след.

Ведь кровью сердца моего омыто

То время, что ушло и больше нет.

На тумбочке

Сижу на тумбочке и думаю о жизни…

Другого времени, конечно, не нашлось…

Смотрю вокруг я с выраженьем кислым,

И этой дряни мне хлебнуть пришлось.

Противно, правда, мерзко и отвратно…

Но ничего, поборемся еще!

Мне б только доползти домой, обратно,

А там найдется крепкое плечо.

Я думаю, такой пинок от жизни

Бежать поможет долго, далеко.

И с выраженьем, даже пусть и кислым,

Решу проблемы все свои легко.

Время не пришло

Ну, где же ты, заветная свобода,

Нечаянная радость, добрый знак?

Не в радость мне хорошая погода,

С унынием не справлюсь я никак.

Я в ожиданье, нервы на пределе,

А надо просто взять и отпустить.

Пусть все идет само, и в самом деле,

Забыть про боль и всех врагов простить.

Я постараюсь, мне прощать привычно,

Я не держу в себе чужое зло.

Я понимаю все сама отлично,

Что время, видимо, пока что не пришло.

Данность бытия

Какая боль на сердце у меня!

Опять тоска мне душу червем точит,

В тисках сомнений душит, как змея,

И никакой надежды дать не хочет.

Судьба такая иль моя вина?

Мне кто-то говорил, что я с рожденья

Несу свой крест, как данность бытия,

Что в ДНК есть ген происхожденья.

Что делать? Просто сесть и тупо ждать,

Что будут в моей жизни измененья?

Или пути спасения искать?

С судьбой сражаться до изнеможенья?

Опять вопросы… Для чего они?

Когда все будет так, а не иначе?

Тогда мой крест – считать до смерти дни.

И смысла нет с судьбой бороться, значит?

Пусть дни проходят как-то побыстрей,

Коль смысла в них нисколько не осталось.

Довольна прошлой жизнью я своей,

Хоть не свершилось то, о чем мечталось.

Я на земле оставила свой след.

Не тот, конечно, за который я на зоне.

Хотя и он, принесший столько бед,

Как назиданье детям, поневоле.

Снова Новый Год

Снова мы встречаем Новый год

И опять надеемся на чудо.

Может, Новый год нам принесет

То заветное, с каймою, блюдо?

Мы не ждем на блюде этом яств,

Нам не надо серебра и злата,

Ни корона не нужна, ни власть,

Ни дворцы, ни царские палаты.

Нам свобода грезится во сне,

Путь домой, как скатертью – дорога.

Лишь об этом, самом лучшем дне,

Мы с тобой мечтаем очень долго.

Пусть же Новый год нам принесет

Исполнение мечты заветной!

Пусть скорей счастливый день придет

И наполнит жизнь надеждой светлой.

Предосвобожденческий синдром

Я устала маяться, не могу уснуть.

Что-то не читается, лень в окно взглянуть.

Отчего не радует роща за окном?

Предосвобожденческий, говорят, синдром.

То заплакать хочется, то козой скакать,

То болтать без умолку, то в ответ молчать.

Предосвобожденческий, этот вот синдром,

Превращает жизнь мою в форменный дурдом.

Прекратить мне хочется этот балаган.

Давит ожидание, бьет мне по мозгам.

Поскорей бы минули эти десять дней,

И синдром излечится свободою моей.

Предосвобожденческим, радостным деньком

Я покину этот истинный дурдом.

Пусть простят мне горькие, грубые слова,

Но от ожидания – кругом голова.

Почему так медленно тянутся деньки?

Ведь в тоске, порой, они очень нелегки.

Предосвобожденческий, муторный синдром…

Поскорей вернуться бы в милый сердцу дом.

Между небом и землей

Я словно ухожу из бытия

В другую жизнь, в другое мирозданье.

Как будто из-под ног моих земля

Вдруг облаком растаяла в тумане.

И я повисла где-то в пустоте,

Меж небом и землей, теряя скорость.

Как слово, появившись на листе,

Почти что фраза, но еще не повесть.

А мне так много хочется сказать!

Но все слова застыли в горле комом.

А вдруг, никто не хочет это знать?

Иль вспоминать не нужно это снова?

Что делать мне? Куда теперь лететь?

Спуститься вновь на землю иль подняться?

Жить дальше в пустоте иль умереть?

А может, все-таки собой остаться?

И снова между небом и землей.

И снова на вопросы нет ответов.

Наверное, когда вернусь домой,

Сложу сонет из множества куплетов.

Я осень не люблю

Я осень не люблю, в ней нет очарованья,

Как написал известный нам поэт.

Не вижу прелести в природы увяданье,

Мне кажется, поры печальней нет.

Тоскою серой затянуло небо снова,

Дождь моросит, его не ждет земля.

Природа к осени, как будто, не готова,

Цветут еще цветы, и ждет тепла она.

Но в обреченности она опустит руки

И опадет от холода листва.

А мне так хочется порой завыть от скуки,

Несутся годы, словно не жила.

И этот год подходит к завершенью,

А я не знаю, веселиться иль грустить.

Остался год мне до освобожденья.

А много ль мне еще осталось жить?

И эта старость, как седая осень,

Ворча зовет с собою на покой.

А я хочу весну, печалясь очень,

Что лишь зима – остаток жизни мой.

О чем писать?

Писать стихи я очень редко стала,

Не вдохновляет то, что вижу я.

А может быть, я все-таки устала?

А может быть, стихи – не для меня?

А может быть, растратила я чувства,

И выплеснула свой огонь души?

В эпистолярном жанре нет искусства,

Но совесть говорит: «Пиши, пиши!»

О чем писать? О горе, что повсюду?

О ненависти к подлости людей?

Я никогда, наверно, не забуду

Закрывшихся за мной стальных дверей.

Но почему-то все, что происходит,

Бумаге не спешу я отдавать.

Оно сидит во мне, по жилам бродит

И, притаившись, стало выжидать.

Бурлящим комом бередит мне мысли,

Взорвать готово чувства, как вулкан.

Слова, поступки, люди, буквы, числа –

Польются лавой или, как река.

Так назовут ли это все стихами?

Ведь это боль из сердца моего!

Ведь это то, что происходит с нами,

Лишь только правда, больше – ничего.

Бывает весело порою

Бывает весело порою,

А может это – нервный тик?

Я б назвала это игрою,

Если б забылась хоть на миг.

Какие игры? Проза жизни.

Точнее – данность бытия.

А смех – попытка скрасить мысли

И уберечь себя от зла.

Над глупостью легко смеяться,

Но не со зла, а от души.

На жизнь не надо обижаться,

Ведь мы и сами «хороши»

Остался год

Ну что ж… Остался мне всего лишь год…

Не дождалась я от судьбы свободы.

Я все ждала, что вдруг произойдёт…

Но для меня чудес нет у природы.

Мне этот год еще бы пережить,

Не обращая ни на что вниманья.

События по полкам разложить

И сохранить в режиме ожиданья.

Не обнажая нервы на показ,

Хранить остатки своего терпенья.

Не здесь… и уж, пожалуй, не сейчас…

Держу в узде я гнев и возмущенье.

Карусель

Иной раз кажется, что это все во сне,

Что я проснусь, и сгинет сон с зарею,

Что наблюдаю я за всем извне,

И все закончится с потухшею звездою.

Мне нет покоя, я ищу пути,

Чтобы вернуться, но к чему, не знаю.

Я все пытаюсь заново пройти

Свою дорогу… но в тревоге засыпаю.

Опять иду и вновь несу свой крест,

И с каждым шагом он все тяжелее.

Я не могу уйти из этих мест,

О пройденном невольно сожалея.

Но знаю, что пути другого нет,

Что все по кругу в этой карусели.

И лишь когда придет опять рассвет,

Я подойду к заветной своей цели.

Сон мой растает, карусель замрет,

И я очнусь от этого кошмара.

Над головою солнышко взойдет

И я найду дорогу из тумана.

С Новым 2018 годом!

Встречаю я последний Новый Год

Здесь, в тех местах, где быть никто не хочет.

Четыре года минуло и вот,

«Последний год пришел!» – кричу я, что есть мочи.

Последний год… нет, 9 месяцев всего!

Еще немного – и наступит расставанье.

Я вас не позабуду никого,

Вы все – свидетели борьбы и ожиданья.

Возможно, я бывала не права.

Возможно, я жестокою бывала.

Простите мне за резкие слова,

Которые я вам уже сказала.

Но я вас всех, подруженьки, люблю!

И счастья в Новый год вам всем желаю!

Я с этим поздравленьем вам дарю

Тепло своей души. Ведь я-то знаю,

Как здесь мы все нуждаемся в тепле,

В поддержке и взаимопонимании.

Устали жить в предательстве и зле.

Мы каждый день в привычном ожидании.

Желаю вам дождаться и дожить

До самого счастливого момента!

Мне нечего сейчас вам подарить,

Но есть надежда на решенье президента.

На слово, что не надо говорить,

Но о котором мы всегда мечтаем.

А может, Дед Мороза попросить?

Ведь мы друг другу этого желаем!

Девчата! Постарайтесь не грустить!

Давайте верить в чудеса, как дети!

И жизнь свою неистово любить!

Нет ничего прекраснее на свете!!!

Папки

В голове от мыслей винегрет

По кусочкам собранных идей.

Может, это груз прошедших лет

Давит снова тяжестью своей?

Может, это старческий маразм?

И уже лекарства не найти?

Просто, надо отдых дать мозгам

И по папкам файлы разнести.

Я открою папку «Для обид»,

Мелких файлов много будет в ней.

В папке «Совесть» файл один лежит,

Поражая дерзостью своей.

Папку «Про жестокость» заведу,

А еще – «Про наш гуманный суд»

Я сложу туда свою беду,

Боль сердец, неблагодарный труд.

Все, что накопилось на душе,

Я пока бумаге не отдам.

Стала осторожней я уже,

И мудрей, благодаря годам.

Береза

За окном, за следополосой,

За высокими заборами, на воле,

Машет мне зеленою косой

Белая береза в чистом поле.

Метров восемнадцать высотой…

Ветви, словно волосы развесив,

Ты качаешь тихо головой

Каждый день, меня в окошке встретив.

Я с березой вновь поговорю,

Помашу я ей в ответ рукою,

И еще немного посмотрю,

Полюбуюсь статной красотою.

Скоро буду вольной тоже я,

На прощанье помашу рукою.

«Оставайся! Здесь твоя земля.

Скоро мы расстанемся с тобою»

Покачаешь головой своей,

Словно соглашаешься со мною.

Не забыть, конечно, этих дней

И бесед неспешных нам с тобою.

Коряжкиной Оксане в День рожденья

Сегодня праздник – День рожденья!

И этот день по праву – твой.

Ты стала старше, без сомненья,

И «полноценной» старшиной.

Сейчас соблазнов очень много,

Не искушай свою судьбу.

Тебя ждет главная дорога,

Останься с совестью в ладу.

Не поддавайся искушеньям,

Которые готовит враг.

Он лезет в душу льстивой тенью,

Он дьявольски могучий маг.

Я знаю, ты всего добьешься,

Ведь духом ты своим сильна.

Надеюсь, ты не ошибешься

И с честью вырвешься из сна.

Не верь глазам, они обманут,

Душой смотри в глаза судьбе,

И дни в неволе легче станут,

А ты не пропадешь нигде.

Пусть этот сон, как наважденье,

Растает тихо, как туман.

Проснись, Оксана! С Днем рожденья!

Желаю счастья океан!

Желаю крепкого здоровья!

Желаю мир душе твоей!

И благодатного покоя,

И самых ярких, светлых дней!

Мне удалось

Я снова провожаю по УДО

Девчат с отряда. Доброго пути!

Жду с нетерпеньем часа своего,

Когда и я смогу домой уйти.

Пусть, не УДО, закончился мой срок.

Я знаю точно, что меня там ждут.

Я чувства запираю на замок.

Меня, возможно, так и не поймут.

Да и зачем? Что проку от того?

Я, как пружина, скоро развернусь.

И я не пожалею никого,

Кто душу рвал мне. В этом я клянусь!

Я рада за девчонок, пусть идут.

Им удалось, а мне не суждено.

Не каждый может смело «лечь под кнут»

Ведь это страшно, это не смешно.

Держаться середины, быть в тени,

Не для меня, я не могу молчать.

Мне не дано прожить спокойно дни,

И тем, кто рядом, я не дам скучать.

Конечно, жаль ушедшие года,

И расставание с родными – тоже стресс.

Я подлость не забуду никогда,

Я знаю, чей тут крылся интерес.

И мне молчать теперь нельзя никак.

Не только для себя, а ради всех.

На мне, наверное, какой-то знак?

А может быть, я искупаю грех?

Ведь кто-то должен получить сполна

За все, что мне увидеть довелось.

И даже если я была одна,

Мне здесь собой остаться удалось.

Вот и день прошел

Ну, вот и день прошел! И слава Богу!

Я очень рада и нисколько не шучу.

Отправлюсь скоро в дальнюю дорогу,

Ведь столько лет я этого хочу!

Пусть дни летят, мне их совсем не жалко,

Смогу я дома все потери возместить.

И пусть не каркает ворона мне, нахалка,

Я ей готова эти шалости простить.

Да мне ль теперь бояться суеверий?

Мне столько довелось здесь пережить!

Я не терплю фальшивых отношений,

Хочу любовью только дорожить.

Быстрей бегите прочь деньки в неволе!

Я за ворота мыслями лечу.

Раскину руки в вольном чистом поле

И, что есть мочи, громко закричу!

В разлуке

Домой

Хочу домой до замирания сердца,

До головокружения, до слез,

И не могу найти себе я места,

Когда заслышу за забором звук колес.

Там кто-то едет по делам из дома,

А кто-то возвращается домой.

Моя тоска по дому так огромна!

Я жду, когда приедут и за мной.

Умчусь из этого распроклятого места,

Забуду это все, как страшный сон.

Нет, не смогу, не из того я теста,

Я не сумею память выгнать вон.

Она гвоздем каленым ноем в сердце

И просится все вынуть из души.

Она, как рана, сдобренная перцем,

Мне шепчет тихо: «Ты пиши, пиши.

Излей всю боль из сердца на бумагу

И сразу станет на душе легко,

А гвоздь каленый закопай в овраге

С обидой вместе, очень глубоко»

Я тоже этого хочу безмерно,

Но кровь бурлит и бьется в голове.

Я напишу об этом, непременно,

Наперекор и сплетням, и молве!

Пусть люди говорят и осуждают,

Им никогда понять не суждено,

Как я жила. Они, увы, не знают

И не хотят, им просто все равно.

Мне тоже дела нет до тех людей,

И для меня важней моя семья.

Домой хочу вернуться поскорей!

И это – все, о чем мечтаю я.

Когда-нибудь

Когда-нибудь… Надеюсь, очень скоро

Уйду и я, счастливая, домой.

Махну рукой девчатам у забора

И попрошу закрыть ворота за собой.

Вдохну свободно вольный свежий ветер,

И заблестит в глазах от радости слеза.

Я так хочу, чтоб ты меня там встретил!

Хочу увидеть милые глаза.

Чтоб Алекс побежал ко мне навстречу,

На руки прыгнув, облизал меня,

Мне нежно лапы положил на плечи,

От счастья лая и тихонечко скуля.

Ах, этот сон! Ты – просто наважденье!

Его я вижу, словно наяву.

И замирает дух от нетерпенья,

Ведь этим сном волшебным я живу.

Ты устал

«Суд отказал мне снова», – я сказала.

Я знаю, ты не этой вести ждал.

Я так твоей поддержки ожидала,

А ты ответил: «Я уже устал»

И все слова мои застряли в горле.

Наверно, это заслужила я.

Твои слова во мне надежду стерли

На пониманье и поддержку от тебя.

Я лишь смогла сказать, что ты решенье

Любое можешь, хоть сейчас, принять.

По-видимому, кончилось терпенье,

Но ты сказал, что будешь меня ждать.

Я знаю, тяжело тебе на воле

Решать проблемы как-то самому.

Ты думаешь, что сразу легче, что ли,

Нам будет, когда я домой приду?

Проблемы не решатся моментально,

И манна не посыплется с небес.

Менять придется все и кардинально,

А впереди – заботы «темный лес»

Тебе бы подготовить не мешало

Все, по-возможности, к приезду моему.

Тогда, в работе, веселей бы стало

Ждать с нетерпением свою жену.

С любовью подготовил бы мне встречу,

А я бы знала, что любил и ждал.

Я на добро твое добром отвечу…

Но ты любить меня, наверное, устал.

И я устала уже очень, милый.

Порою кажется, что силы больше нет.

Невольно жизнь становится постылой,

Но некому мне даже дать совет.

Порой, кажусь я никому не нужной,

Обузой для тебя и для детей.

Под маскою спокойствия наружной

Борюсь с вулканами своих страстей.

Мне надо выжить, что бы ни случилось,

И пережить удар судьбы своей,

И все, что мне на голову свалилось.

Надеюсь все же, с помощью твоей.

В разлуке

В разлуке с тобой я скучаю ночами и днями.

Я знаю, родной, что тебе без меня не легко.

Но я так стараюсь вернуться любыми путями

И верю, что встреча теперь уж, не так далеко.

Назло всем врагам, мы опять будем вместе, я знаю.

Ведь ты меня ждешь, и скучаешь, и ночи не спишь.

А я твою верность и чувства твои уважаю,

И не обижаюсь, когда на меня ты ворчишь.

И пусть говорят, что тебе не нужна я такая,

Что несколько лет в нашем доме один ты, как перст.

Но наша любовь ни конца не имеет, ни края,

А наша разлука для нас – испытания крест.

Не молоды мы, но у нас впереди еще много

Счастливых минут, тех, что Бог нам отпустит с тобой.

Нас снова сведет долгожданная эта дорога,

Сквозь годы из ада ведущая прямо домой.

Назло всем врагам, мы опять будем вместе, я знаю.

Ведь ты меня ждешь, и скучаешь, и любишь меня.

С молитвою к небу глаза я свои поднимаю

И знаю, что ты также смотришь на небо, как я.

Привет, мой хороший!

Привет, мой хороший!

Ты ждешь меня очень,

А я до сих пор отбываю свой срок,

И это – жестокий, но ценный урок.

Цена велика! Что уж тут говорить?

Ведь так тяжело друг без друга нам жить!

Но знаем теперь мы процентов на сто,

Кто друг, ну а кто в нашей жизни – ничто.

Привет, мой хороший!

Ты снился мне ночью.

Наверное, ты заболел, мой родной?

Мне правду скажи. Все нормально с тобой?

Привет, мой хороший! Себя береги.

И пусть все от зависти лопнут враги!

Мы любим друг друга и встречей живем,

Года и минуты считаем и ждем.

Письмо мужу

Виктор, милый, встречи жду с тобой.

Дни летят, а срок стоит на месте.

Как мне хочется скорей домой!

Мы и Алекс скоро будем вместе.

Даже и не верится порой,

Что смогли мы пережить те годы.

Думала, не буду я живой,

А пять лет прошли… Но без свободы.

Без твоих любимых глаз и рук

И без Алексовых ушек милых.

Вспомнив все, слеза сорвется вдруг.

Господи! Держаться дай мне силы!

Если б можно было мне уснуть

И проснуться на освобожденье!

А еще бы годы все вернуть

И забыть про боль и униженье.

Размечталась что-то я опять,

Наберусь терпения немного.

Милый мой, уже недолго ждать,

Манит в даль заветная дорога.

Виктор, ты себя побереги,

Подбодри и Алекса, конечно.

Пусть пока побесятся враги.

Зло пройдет, оно не бесконечно.

Мы любовью нашей всех сильней,

Все у нас наладится, я знаю.

Лишь бы дни промчались побыстрей,

С этой мыслью ночью засыпаю.

И во сне я рядом, я с тобой,

В доме нашем, с Алексом под боком.

Просто, я скучаю, мой родной,

Чувствую себя здесь одинокой.

Все пройдет и кончится беда,

И не будет горя, только счастье.

Скоро будем вместе навсегда,

В ясную погоду и в ненастье.

И чем ближе встреча, тем сильней

Изболевшееся сердце бьется.

Бег неспешный месяцев и дней

Пережить мне, все-таки, придется.

Посвящения

Галине Латышко в день освобождения

Окончен срок, свобода впереди,

Ты уезжаешь с грустью и надеждой,

И все горит от неизвестности в груди,

Ведь жизнь твоя уже не будет прежней.

А в голове вопросы лишь одни:

Что ждет меня? Здоровы ли родные?

Доехать как? И живы ли они?

Скажи, Господь, скажите мне, святые…

Ждала свободы больше восьми лет

И уезжаешь с грустью и тревогой.

Но знай, что ничего дороже нет

Свободы! Так иди своей дорогой.

Не задавай вопросов, ведь ответ

Узнаешь очень скоро ты теперь.

Прими в дорогу дружеский совет:

От прошлого закрой покрепче дверь.

Чтоб никогда уже не повторять

Ошибок прошлых и всего, что было.

Ты здесь была, чтоб многое понять,

И времени для этого хватило.

Езжай спокойно. Бог тебя храни!

Не беспокойся, береги здоровье,

Плохие мысли от себя гони.

Дай Бог тебе душевного покоя!

Моей крестнице Олечке

Как много в этой жизни испытать

Назначила тебе судьба шальная.

Уж лучше б многое тебе не знать,

Но не изменишь, что случилось, дорогая.

И не вернуть случившееся вспять,

Как бы усердно не молилась Богу.

Наверное, тебе дано узнать

Всю тяжесть бытия, пройти дорогу.

И ты ее пройдешь, неся свой крест,

Раскаиваясь и прося прощенья.

Ведь у тебя и честь и совесть есть,

А это очень важно, без сомненья.

Ты оберег от Бога приняла,

Пройдя на зоне таинство крещенья.

И мамой крестною меня ты назвала,

Мы вместе плакали с тобой от умиленья.

Я верю, что Господь тебя простил,

Он видит то, что на душе творится.

Дай Бог, чтобы тебе хватило сил

Не обозлиться и не опуститься.

Ты верь, родная Олечка моя,

Я перед Богом за тебя в ответе.

Ведь я же мама крестная твоя

Пока живу, пока дышу на свете этом.

Пусть Матерь Божия тебя хранит

И от любых невзгод оберегает.

Моя молитва к Богу долетит,

Молитва матери от бед всегда спасает.

Ларисе Гарадаускас на освобождение

Прощай Лариса! Не увидимся мы снова.

Другая жизнь, подруги, регион.

И что с того? Нет ничего плохого.

Пусть эта жизнь забудется, как сон.

Закончились проверки и зарядки,

Промзона, и зеленка, и конвой.

Что впереди? Наверное – загадка.

Но главное, конечно, путь домой.

А дома ждут тебя твои родные,

Часы считают, время торопя.

Заботы ждут для сердца дорогие,

И дети ждут, конечно же, тебя.

Так не смотри назад, спеши в дорогу,

Ведь у тебя так много впереди!

Забудется плохое понемногу.

Все будет хорошо! Вперед иди!

Умиде, на освобождение

Ну вот, твой день настал, уходишь.

Смотри вперед и не грусти.

Узнала ты, чего ты стоишь.

А все плохое отпусти.

Гляди смелей, строй жизни планы,

И про друзей не забывай.

Затянутся попозже раны,

Ты, главное – не унывай.

Умида, рада нашей встрече,

Ты – интересный человек.

Возможно, как-то в тихий вечер

Ты вспомнишь, и мордовский снег,

И хозработы, и промзону,

И всех девчат, что здесь пока.

По Божьему живи закону,

Хоть эта жизнь и не легка.

Твори добро, живи открыто,

Такою будь, как здесь была,

Будь счастлива всегда, Умида!

Дай Бог душе твоей тепла!

Гале Ткачевой на освобождение

Галочка! Ну вот они настал,

Долгожданный день освобожденья!

Этот день тебе Господь послал,

Подарив надежду на спасенье.

Мне и грустно, милая моя,

И так радостно, что ты домой вернешься.

Я молиться буду за тебя.

Напиши, как только соберешься.

Ты прости, Галюся, если я

Ненароком чем-то обижала.

Ты, практически, сестра моя,

За четыре года ею стала.

Поворчим, бывало, не со зла,

Друг на друга мы по-стариковски,

Посмеемся и хандра прошла.

Что поделать? Бабки-переростки!

Вот, пишу теперь тебе стихи,

Чтобы про меня не говорила,

Мол, за мною числятся грехи,

Что стихов тебе не сочинила.

Просто, мы с тобою обо всем

Разговаривали ежедневно.

Обо всем…а вроде, ни о чем…

Главное, что все-таки, душевно.

Помолись, Галюся, обо мне.

Может быть, Господь тебя услышит.

В церкви помолись, наедине,

Чем душа моя на зоне «дышит»

Дел на воле много у тебя,

Но решай их, Галя, постепенно.

Не растрачивай все силы зря,

Невозможно все решить мгновенно.

Осенью и я вернусь домой.

Встретимся, надеюсь, мы с тобою.

Не забудь, Галюся, адрес мой,

Дверь в свой дом всегда тебе открою.

Оглавление

Предисловие

Мордовия

  Мордовский Рубикон

  Мордовия

  Как нас сюда занесло?

  Новый год в ИК-13

  Цензорам

  День открытых дверей

  Новогодняя прощальная

  Небо Мордовии

Мордовский беспредел

  Новый фашизм

  Голодовка

  Миркиной Ольге Ивановне

  Гаденькое место

  Предатели

  Песенка о режиме

  Даешь базу!

  Инспектору

  Режим

  Пришла весна

  Дубинал

  Памяти Светы Заровной и Розы Голуб посвящается

  Осужденным, потерявшим чувство действительности

  Коронованным особям

  Фемида

  Справедливость

  Задождила осень

  Отчего?

  Очнитесь, люди!

  Распоясалось зверье

  Пустота

  Пусть говорят

  Отчего я ненавижу?

  Запреты

  Даешь теплицу!

  Проверки

  Ненависть

  Про лохматые руки

  Все будет хорошо!

  Подлость

  Снегопад

  Опустело на душе

  Нововведенье

  Свора

  Зарядка

  Размышления

  Холодно

  Назиданье

  Приезжает генерал

  Уходящему году

Знаки судьбы?

  Судьба

  Моему врагу

  Размышление о жизни

  На мосту

  Разговор с Ангелом

  Утро с молитвой

  Осень

  Одиночество

  Весна моей души

  Ветер

  Весеннее обострение

  Ответ на Амнистию-2015

  Мой День рожденья

  Почему?

  На казенном табурете

  Прощальная песня

  Время

  На тумбочке

  Время не пришло

  Данность бытия

  Снова Новый Год

  Предосвобожденческий синдром

  Между небом и землей

  Я осень не люблю

  О чем писать?

  Бывает весело порою

  Карусель

  С Новым 2018 годом!

  Папки

  Береза

  Коряжкиной Оксане в День рожденья

  Мне удалось

  Вот и день прошел

В разлуке

  Домой

  Когда-нибудь

  Ты устал

  В разлуке

  Привет, мой хороший!

  Письмо мужу

Посвящения

  Галине Латышко в день освобождения

  Моей крестнице Олечке

  Ларисе Гарадаускас на освобождение

  Умиде, на освобождение

  Гале Ткачевой на освобождение