Дара. Рождённая кровавой луной [Лила Каттен] (fb2) читать онлайн

Лила Каттен Дара. Рождённая кровавой луной

Глава 1

— Дара, — слышу мамин взволнованный голос, который врывается в мой слух из-под толщи густого тумана, что взял меня в свой кокон. — Дара, посмотри на меня. Доченька что случилось? Что тут было? Где твоя сестра?

Кое-как приоткрываю глаза, которые покалывает, и они тут же слезиться начинают.

Ощущение слабости и нахлынувшей агонии появляется, как только я пытаюсь пошевелить рукой, чтобы смахнуть влагу.

Что происходит?

Почему так больно?

Я кричу, когда по телу словно ток проходит импульсами, потому что меня всю выламывает, но понимаю одно, мой крик не рассекает воздух. Открытый рот и ни звука из него не вылетает.

— Не нужно, — чувствую ласковое прикосновение к кисти. — Потерпи милая. Ты главное расскажи мне, что здесь произошло?

Все же открываю глаза и смотрю на маму. В ее зеленых омутах страх и слезы. Открываю рот, а слова застревают в горле. И боль режет меня как тысяча мечей, кажется, что немного и предки заберут меня в небытие.

— Арон, — обращается она к отцу, который скорее всего вынюхивал запахи чужака.

Слышу его громкий выдох.

— Ничего. Ни единого следа.

Мама всхлипывает не сдерживаясь.

— Найди Сорину.

«Где Рина?»

Слышу нотки горечи в ее голосе и продолжаю лежать, пылая огнем, но в голову лезет еще одна мысль, которая отчетливо пугает помимо остального.

Почему я не чувствую запахи? Ни единого. Рядом с мамой я всегда ощущала фонтан цветочных лугов нашего леса, а отец нес за собой аромат хвои.

Мысли пугают и разгоняют кровь по венам. Хочу уйти в себя, как делала не раз, чтобы побыть одной, но там внутри словно замок висит.

Я паникую, потому что моя волчица спряталась от меня. Чем я могла ее обидеть?

— Дарина, девочка моя, скажи мне что тут произошло?

Новая бессмысленная попытка, которая отнимает много сил, поэтому я больше не пробую, лишь устало прикрываю глаза в надежде, что в следующий раз, когда я посмотрю на этот мир, он станет прежним, как и я сама.

***

— Я говорила, что вам не следует жить среди людей, — различаю голос нашей целительницы и ведьмы Кирэны.

— Не забывайся Кира, — рычит папа на нее, но та всегда отличалась не только своими умениями, но и характером, чем пугала меня и моих подружек одноклассниц, мою сестру она, наоборот, восхищала собой.

«Хочу быть такой же бесстрашной, как Кирэна», — всегда говорила она.

— Арон, при всем уважении, жить среди тех, кто неразумен и опасен более чем маленький волчонок впервые обернувшийся — это глупость чистой воды. Каменные джунгли опасны. Их жители не меньше.

— То, что произошло здесь дело рук не людишек и ты это знаешь.

— Но, если бы вы не кочевали туда и обратно, стая защитила бы твоих дочерей.

— Они оставались в доме в лесу, как оказались тут я не знаю. Поэтому ты должна это выяснить, Кира.

Волчица рыкнула, но больше не произнесла ни слова, а после я открыла глаза и увидела над собой ее лицо.

— Дара, сейчас ты должна быть смелой и очень сильной, — она внушала мне эти слова, и я ощущала прилив сил. — Будет больно, потому что твои кости рук, ног и ребра полностью раздроблены, — теперь я боялась снова, разве такое возможно? — Твой позвоночник можно собирать как конструктор, но все это будет слишком долго заживать пока ты в этом обличии. Нужен оборот. Магия тебя защитит. Волчица восстановится за неделю, человеку понадобится год.

От ее слов жуткий страх прошелся по рассыпавшимся внутри меня костям, и я моргнула ей, в знак того, что понимаю и попробую.

— Умница. На счет три начинай.

«Один… Два… Три…», — прозвучало в тишине, и я закрыла глаза… но ничего не ощутила. Никакого отклика.

Я готовилась к боли, адскому пеклу, но тело молчало, как и все вокруг.

— В чем дело?

— Почему она не превращается?

Посыпались вопросы папы и мамы, даже ведьма, кажется, была ошеломлена, а после она взяла в свои руки мое лицо, и я открыла глаза.

Глаза ведьмы смотрели точно в душу. Даже нет, я ощущала ее внутри себя, и она блуждала там, словно в темном лесу ища выход. Мне казалось, я даже чувствовала ее шаги изнутри.

— Не понимаю.

В комнате все молчали, а я даже не могла посмотреть на родителей, так как была полностью обездвижена, хотя боль не казалось уже такой сильной.

— Где твоя волчица Дарина?

Тишина снова звенела так громко, что казалось лопались капилляры в ушах.

— Что это значит? — спросила мама с тревогой.

— Это значит, что она сейчас как… обычный человек. Магия что только зарождалась в ней и не успела окрепнуть к ее семнадцати годам уходит. Даже не ощущается так явно, как должна. Они с ее второй ипостасью теряют связь. Вот откуда все эти переломы. Она сопротивлялась. Ее зверь до последнего цеплялась за девочку, но они были сильней ее и прогнали животное.

— Кирэна…

— Это сделали те, кто силен во стократно. Это магия предков, иметь такую невозможно в одних руках. Да о ней легенды ходили, а не правдивые слухи, потому что это большая сила. Многие даже считали, что это просто сказки для маленьких детей, придуманные взрослыми.

— И о чем это говорит?

— Что здесь была не одна ведьма, альфа, — словно гром ее голос. — Они не оставили следов нигде. Даже твоя дочь, по сути, чиста, в ней не осталось и частички заклинаний.

— Как такое возможно? Как? Может быть, ищейки помогут?

— Нет, Арон. Этого не изменить. Мне так точно. Подобные проклятия, а иначе это не назовешь, снимают лишь те, кто запрашивал цену, ибо никто не знает условия для отмены.

— Ты должна… — начинает отец, но она вновь перебивает его.

— Должна, мой альфа, но я не могу. Представь мою силу. Эта, — указывает на меня пальцем, — гораздо больше меня. Эта магия, взятая из древних книг, приправленная черным злом. Душа что затеяла хаос гнилая и проданная.

— Нужно выяснить кто мог это сделать и зачем. Как-то же они похитили их из леса и привезли сюда. Кто-нибудь видел или же в курсе. А еще нужно найти Рину.

— Ее я тоже не чувствую. Ее здесь нет.

— На земле? — встревоженно спрашивает мама.

— На Малой земле, в нашем клане. По ту сторону я ее не ощущаю, не переживай Соня.

— Почему она молчит?

— Думаю, она и не помнит ничего. Сейчас она ничем не может помочь, это сделали намеренно. Пусть пару дней отдохнет, я попробую прочитать ее сознание.

— Но это же опасно.

— Я не стану вредить.

— Соня, — громко призвал папа и мама отступает. А после со всхлипом выдыхает и подходит ко мне.

Я плачу. Ощущаю себя слабой. Безжизненной.

Человек? Я теперь просто человек? Как я буду с этим жить?

Она гладит по голове, но от этой жалости еще хуже. Сестра пропала, а я оболочка, лишенная своей прекрасной волчицы, моей второй половины. К тому же я теперь бесполезная. Это ли не смерть?

Глава 2

Все разошлись, и я осталась одна.

В нашем городском доме моя комната выходила как раз на ту сторону, где светила Луна.

Сегодня она была прекрасна, но я не ощущала ее зов. Она была только красивой, большой. Полная… с золотым ободком по краю.

Я не слышала ветра, струящегося в приоткрытое окно, не ощущала аромат, который он нес с собой. Мир стал блеклым и таким тихим. Впервые я ощущала такую дезориентацию. Я оказалась напугана и не знала, что меня ждет дальше.

Кое-как уснула, справляясь с болью. Если раньше мне снились наши зеленые луга, то сегодня я была лишена этой красоты, даже в мире снов.

Теперь я лишена всего?

Как несправедливо, но моя сестра… Где она? Я бы позвала ее мысленно, как делала не раз… Но…

Главное, чтобы была жива.

Первое утро после всех событий и снова эта беспомощность, что убивает.

Мама вошла с улыбкой на лице. Рассказала о погоде, о том, как важно сейчас крепко верить в себя.

А я молчала. И даже если бы могла говорить, то все равно не произнесла бы ни слова.

За ней вошли врачи. Это значит я буду в больнице, и последняя надежда на возвращение моего зверя, возлагаемая на эту ночь бесследно растворилась. Лечиться как… человек.

Я не хочу выглядеть такой слабой, немощной, я не хочу… но и не могу подвести мою семью, нашу стаю. Я дочь альфы. Дочь вождя. Наша семья много веков правит на Малой земле, которая занимает весь полуостров, омываемый океаном. Он сильнейший волк и физически, и духовно, значит мне нужно попытаться взять себя в руки и соответствовать фамилии Арона Дэвиса.

Сорина должна была скоро выйти замуж, и ее пропажа вызов Северным волкам, с которыми мы ждали перемирия много лет.

Быть может это намеренная провокация? Но содеянное слишком масштабное событие, в то время как нужно было просто помешать браку. Замышляется нечто большое. Больше, чем мы все. Надеюсь, папа придет к этой мысли раньше, чем я смогу рассказать ему о ней или написать.

Мы едем с мамой в машине скорой помощи. Она улыбается, но часто отводит глаза. Ей больно и тяжело. Она переживает за вторую дочь, о которой вообще нет вестей, ведь я хотя бы жива.

А еще меня пугает, что я буду среди людей одна. Я их не боюсь, но в стае мне было всегда более комфортно, чем вне ее.

Школа, друзья, все остается там, за стенами клиники на долгие месяцы, я же правильно поняла?

***

Очередное утро начинается с процедур приема пилюль, массажа тела, точнее некоторых ее частей, которые не загипсованы и так на протяжении нескольких недель.

Я устала лежать, я устала быть тут одной… молчать…

Я снова хочу петь, как раньше, когда мы собирались у большого костра всем кланом и пели до рассвета. Хочу танцевать, ощущать под ногами траву и камешки на дне реки… хочу пробежаться в обличии зверя по лугам рассекая ночную мглу…

О сестре нет вестей. Мама по-прежнему не улыбается и делает вид, что все наладится.

Мое лечение идет слишком медленно. Врач каждый день на обходе делает свои заключения, хотя, по сути, просто пересказывает вчерашнюю речь приправляя ее дополнительными словами.

Полгода. Это срок моего заточения тут, а дальше длительная терапия, чтобы я могла нормально и правильно ходить… и жить.

Какой будет эта жизнь?

Алан

В доме Франко впервые стоит такая тишина.

Новость о том, что невеста моего брата Дилана пропала не на шутку озадачила отца.

Война, длившаяся много лет должна, была прекратиться, после брачного ритуала детей двух сильнейших вожаков: Северных волков и волков Малой земли. Теперь договор о перемирии смяли и слили в унитаз.

Нам позвонил сам Арон Дэвис и сказал, что свадьба переносится, а он просит помощи в поиске дочери, но прежде личную встречу для уточнения деталей.

Похвально, что мы узнали обо всем сразу, а не через неделю, когда будет потеряно время, а результата ноль.

Смутило в этом многое. Во-первых, он признавал бессилие. Во-вторых, если сильный вожак так поступает, значит проблема реально оказалась сложной. И тот факт, что он попросил о помощи, по сути, говорит о том, что он, наоборот, мудр и не боится признать поражение. И если учесть, что в их стае сильнейшие ведьма и провидица, значит ситуация дерьмо.

— Что скажете? — обратился к нам отец, разорвав тишину.

Я посмотрел на Дилана, который то и дело сжимал кулаки до побелевших костяшек и порой скрипел зубами.

— А если это уловка? — произнес младший брат Коби.

Все обратили на него свои взгляды.

— Уловка?

— А что? Наша вражда не может прекратиться в секунду, стоит Дилану и этой девчонке обменяться брачными метками. У нас хорошая память, не так ли?

Он ухмыльнулся, на что Дил зарычал.

— Но что, если моя будущая жена в опасности на самом деле, а мы промолчим? Что тогда?

— Тогда мы извинимся. В конце концов это обязанность Дэвиса охранять свою семью, а не наша. До свадьбы всего месяц остался и вдруг, — щелкает пальцами, — пропажа?

— В его словах что-то есть, но мы не можем не пойти на эту встречу. По крайней мере услышать весь рассказ стоит, а выводы мы успеем сделать позже.

— Как хотите. Но я останусь тут, у меня поезд через два дня.

— Учеба не денется никуда, — прибавил силы в голос отец, чуть зарычав и Коби заметно сжался. — Ты поедешь на эту встречу вместе с нами. Мужчины семьи Франко действуют как одна сила.

— Да, отец.

Он вышел, а мы начали ржать над младшим.

— Да пошли вы, — отмахнулся и пошел в гостиную.

— Ладно тебе, — не унимался Дил. — Слабоват с альфой тягаться.

— Я и не пытался.

Коби младше нас с братом на два года. Нам по двадцать пять, мы двойняшки, ему двадцать три, но он всегда был с нами на равных. Никогда не позволял себе быть слабее. Хоть он не альфа как мы, но силы ему не занимать. И, быть может, мы задирали его порой, но грань не переступали.

На пороге появилась мама и мы сразу же заулыбались. Вот свет нашего дома и всей стаи. Первая женщина клана, самая мудрая из тех, кого мне приходилось встречать.

— Кушать мужчины семьи Франко сегодня будут? Я все не осилю сама.

Мы переглянулись и ментально произнесли: «Три», сразу рванув вперед.

Что поделать, детские привычки порой не искоренить. Тут самое важное успеть поцеловать маму и прыгнуть за стол. И я всегда был самым быстрым.

Глава 3

Мы стояли на границе земель с белыми волками в ожидании врага, пока еще он не приобрел иной статус.

— Арон, — кивает отец, и мы после него.

— Дарен, — ответное приветствие ему и нам с братьями. — Спасибо что приехали.

— Прошла почти неделя, Арон. Невеста не найдена?

— Нет. Боюсь, что все слишком плохо. Те, кто это сделал, хорошо подготовились. Нет ни единого следа.

— След есть всегда.

— Поэтому мы не теряем надежды.

— Ваши ищейки слабы, — слышу небольшое превосходство в голосе отца.

— Ищейки бесполезны в этом вопросе. В любом случае я просил вашей помощи, и не отказываюсь от нее. Это не попытка унизить твоего сына, Дарен или пошатнуть авторитет. Я потерял дочь, вот что сейчас важно.

Мы молча слушали разговор двух альф, понимая, что дело и правда дрянь. Братья согласились со мной, когда я высказал им это мысленно.

— Тогда нам нужны детали, — сказал наш вожак.

— Все что есть у нас, вы найдете в доме.

Я думал, что мы держим путь в их клан, что конечно не радовало. Но если это ловушка драться мы будем до конца. А в итоге мы приехали в город недалеко от леса.

— Здесь нашли младшую дочь, — пояснил Арон, когда мы подходили к кирпичному дому по выложенной плиткой широкой дорожке.

Все это время я улавливал в воздухе тонкий, еле заметный запах. Он не принадлежал кому-то из нас, а вокруг не было больше никого. Он был другой, но схожий с Дэвисом. Может это след пропавшей невесты, я так и не понял, но зверь внутри меня притих и прислушивался к нему, как и я.

Внутри жилища была чистота. Настолько идеальная, что казалось сверкало все вокруг. Витал четкий аромат лугов. А после, к нам на навстречу вышла поникшая, темноволосая женщина, обладательница этого аромата.

Соня Дэвис.

Она улыбнулась и приняла как подобает гостей, а после ушла, оставив мужчин одних.

Дилан был хмур осматриваясь, Коби летал в облаках, отец с особой тщательностью озирался, стараясь ничего не упустить.

Напрягало одно — стерильность.

— Зачем вы навели порядок? — озвучил наши общие мысли отец.

— Мы ничего не трогали.

А вот это странно. Значит у похитителей было время на то, чтобы все здесь было так идеально.

— А младшая дочь? Она что-нибудь рассказала? Где она? Здесь даже следов борьбы нет. Может все спланировано было?

— Дарина в больнице. Она не поможет, — мужчина придал голосу твердость, но уловить его интонацию удалось почти сразу… веяло отчаянием и болью.

— Но она важный свидетель. Давай мы с ней поговорим. Может она боится рассказать тебе как отцу. Я могу прочесть ее за секунду.

— Прошу за мной, — мы последовали за хозяином дома в большую светлую комнату и грубо говоря охренели от увиденного.

Выпотрошенный диван, исполосованный до самого дна, глубокие, явно от когтей царапины на полу. Где-то вообще выдранный паркет. Вся мебель по кругу сломана и раскидана. И в завершении дыра в окне. Точнее на том месте видимо было окно.

— Вы пытали дочь? — не знаю, как эти слова сорвались с моих губ.

— Нет. Ее лишили зверя.

— Что? — спросили мы разом.

— Дара, теперь фактически просто человек. Она не говорит, ничего скорее всего не помнит, и ее кости полностью сломаны на руках и ногах, как и позвоночник. Волчица, как видите дралась до последнего.

Все замолчали разом.

Не было больше вопросов и даже мыслей.

Лишиться зверя, это потерять большую часть себя. Я о таком даже не слышал никогда. Даже не знал, что такое бывает.

— Сомневаюсь, что дело было только в невесте моего сына. Зачем проделывать такое с твоей второй дочерью, если можно было лишить только памяти, что ни одна ведьма не восстановит?

— Я считаю так же. И как видишь, здесь ни одного постороннего запаха нет. Кирэна сказала, что тут замешана магия предков. Она ей не под силу.

Отец надолго замолчал. Но я знал, что он согласится. Из уважения к Дилану, потому что речь о его невесте, из вежливости и сопереживания как к вожаку, пусть и враждебного клана.

По факту война наших стай была начата еще дедами, которые давно за гранью нашего мира, но против перемирия мы никогда не шли.

— Мы поможем, — ответил наш альфа и был таков.

По дороге домой мы молчали. А я поддерживал брата. Он хотел послужить тем самым началом нового этапа жизни оборотней. Окончание вражды — это большой шаг, ответственность. Пусть он ни разу не видел Сорину, но я знал, что брат готов в свои двадцать пять вступить в брак и чтить свою жену, как делает это отец, пусть и без истинной связи.

«Мы найдем ее брат».

«Спасибо, Ал».

«Коби, ты с нами?»

«Как я буду с вами, если у меня учеба?»

Я посмотрел в сторону этого говнюка и сжал кулаки.

«Сейчас мы приедем, и я выбью всю дурь из твоей тупой волчьей головы».

«Оставь его, Алан. Он прав. Мы справимся сами».

Понятия не имею, что творится с этим засранцем, но мы еще не закончили.

Глава 4

Вернулись поздно, но все равно собрались и поехали гулять с Диланом. Коби отправился спать.

— Вот и замечательно, — кинул ключи брату и прыгнул на пассажирское сидение в джип.

— А ты не охренел? — садится рядом и бьет кулаком в плечо.

— Я сегодня хочу напиться.

— А я думал мы вообще никуда не поедем.

— Ой, да брось. Мы на ночь глядя никому помочь не сможем. Смысл сидеть дома. Ты пока что не женат, так что давай оторвемся. И я хочу сделать еще одно тату.

— Остается только на лоб, — смеется и мы срываемся с места.

В клубе у Рики Кейна как всегда зажигательно. И это не фигура речи.

Девочки в огне… как же я это обожаю.

Да я вообще обожаю женщин.

Смотрю на пару цыпочек, которые сидят за барной стойкой рассматривая пришедших парней.

«Интересно, они сначала кошельки меряют, или сразу размеры члена?» — спрашиваю Дила.

— Вот пойди и спроси.

— Зачем ходить?

Подмигиваю одной из них, которая смотрела на меня и обращаюсь в слух, когда она начинает что-то шептать блонди рядом.

«Ой, смотри какой хорошенький. Они явно братья. Если подойдет не отшивай. Я того в татухах заприметила уже себе. Второй тоже красавчик. И заказывай что подороже, они явно в деньгах не нуждаются».

Слушаем их и одновременно начинаем ржать.

— Пошли красавчик, купим им «что подороже» чуть позже, если еще более красивых не найдут. Хочу поздороваться с Кейном.

Этот бар-клуб держит оборотень из нашей стаи, который переехал в город. Я не осуждаю, сам порой выбираюсь сюда ненадолго.

Нахожу хозяина сего хаоса на диване в закрытой зоне со своей девушкой.

— Вы б уже поженились, а? И после наняли администратора.

Они оба отрываются друг от друга, а Бэка смущаясь вытаскивает руку из его штанов.

— Я приказал охране никого не пускать, — злится друг, застегивая джинсы.

— Я могу быть убедительным, — намекаю на умение альфы убеждать. — Так нам выйти? — делаю вид, что разворачиваюсь.

— Садись уже, клоун. Привет, Дил, — жмем руки и целуем в щеку девушку.

— Развратник, Рики, — произношу, смотря как после моего случайного нажатия на небольшой пульт, окна его комнатки становятся прозрачными, и киски в огне показывают нам свои прелести в танце. — Бэка, как ты позволила ему открыть такое прекрасное место?

— Сама не знаю, — смеется она и смотрит на своего волка.

Я знаю, что она боится потерять Кейна, потому что их связь не истинная и хоть таковая как известно очень редка, то все равно имеется вариант того, что мужчина найдет свою пару и после того, как влюбится или свяжет себя брачными клятвами с другой волчицей, впрочем, как и она. Их случай именно тот, когда желаешь обратного, чтобы ни он, ни она не нашли в итоге других. Слишком хороши вместе и, кажется, счастливы. Так зачем все портить? Тем более и для самого друга его Бэка — это воздух, он боится не меньше, что она может уйти. У них и без истинности любовь очень сильна.

Немного выпили в компании друзей, а после мы с Диланом все же пошли к тем двум красоткам.

На следующий день приехал домой с квартиры и застал маму на кухне.

— А где все?

— Сынок, — улыбнулась она развернувшись.

— Привет, мам, — поцеловал ее, заметив маленькие контейнеры, наполненные едой.

— Отец и твои братья в лесу, решили пробежаться немного, осмотреть заодно территорию и границы.

— И не дождались меня? — сделал вид что обиделся.

— А ты сделал новое тату, — с упреком посмотрела.

— Маленькое. Мне не хватало «любви» в цепочке амулетов.

Покачала неодобрительно головой и продолжила свое занятие.

— Коби уезжает?

— Да, сегодня.

— Что-то не так? — спросил, когда ненадолго она замерла с посудой в руках.

— Он меня волнует, сынок. Сердце чувствует, что твой брат закрывается и темнота селится в нем. Мне страшно, Алан, — обняла себя за плечи и опустила голову.

Не люблю, ненавижу, когда она такая. Улыбчивая моя мама грустит всегда очень больно, что чувствуешь это сам.

— Я ему уши надеру, если будет вести себя как козел.

— Не надо так. Обещай, что поможешь братьям, если они встанут не на тот путь.

Посмотрела на меня своими черными глазами с красной дужкой, и я кивнул, целуя ее кисть.

— Пойду их встречать, они возвращаются.

— Я слышу, — улыбнулась. — И прими душ, этот запах неприятный.

Как она так может, меня вполне взрослого мужчину вводить в состояние стыда лютого.

— Прости.

— И тебе невесту найдем, — доносится в спину.

— Ни за что. Внуков я, итак, принести могу.

Убегаю под звук ее громкого смеха. Вот она мелодия леса. Мамин смех. Пусть так и будет.

Коби уехал вечером. Отец был молчалив и слишком задумчив. Дил хмурился. Мама сохраняла баланс спокойствия, хотя я чувствовал ее сегодня очень хорошо, ей было трудно сдерживать волнение.

Все из-за младшего брата.

Стоит с ним поговорить все-таки, мне его поведение тоже не очень нравится последнее время.

***

— Дилан, Алан, — услышал голос отца и поспешил к нему на первый этаж, столкнувшись с братом на лестнице.

Обменялись взглядом и спустились в гостиную.

— Отец.

— Сядьте, — стоит занять диван напротив них с матерью, как он продолжает. — Звонил Дэвис. Попросил о встрече сегодня.

Я в недоумении сидел, ожидая его дальнейших слов, как и Дил.

Прошло полторы недели с той первой поездки к ним в дом. Мы часто разъезжали в поисках следов Сорины. Даже побывали в клане врага, спрашивали по второму кругу о том, видел ли кто-то хоть что-нибудь, а сами ловили эмоции, которые в итоге оказались правдивыми. Никто не в курсе.

Все приходило в тупик, и мы терялись. Ведьма Кирэна нам объяснила, что попытки будут прахом исходить, но мы же упертые, да и сдаваться не привыкли в принципе.

— Причину не назвал?

— Нет. Я думаю, он хочет сказать, что останавливает поиски.

— Он этого не сделает, — внезапно сказала мама, которая по большей части молчит, когда мы ведем разговор.

— Почему ты так думаешь Лиана, — отец повернулся к ней и взял за руку поглаживая ее пальцы. — Потому что он любит свою дочь.

— Мы в этом не сомневаемся, но все наши поиски не привели ни к чему. Ищейки, ведьмы, никто не в силах, а прошел почти месяц.

— Для него равносильно году. Даже если он скажет иначе, не верь, Дарен.

Отец кивает и поворачивается к нам.

— В восемь будьте готовы. Если сегодня окажется так, как мы думаем, мне придется обратиться к стае.

— Пойдут волнения.

— Мы скажем правду. Невеста и впрямь пропала, но оповещать о деталях не станем. Если поднимется бунт успокоим.

— Хорошо отец.

Ушли по своим комнатам, но я слышал, о чем думает брат.

***

— Арон, что за срочность? — интересуется отец, стоит нам вылезти из машины и встать напротив ожидающего нас вожака белых волков Малой земли.

— Дарен, — здоровается Дэвис по старшинству.

Я вижу, что он напряжен, это чувствуется и в воздухе. Это не страх, что-то другое. Но новость будет не самой приятной. Что-то произошло.

— Я хочу сказать, что приношу свои извинения перед тобой лично, как главой стаи и перед твоим сыном. Свадьбы с Сориной не будет.

Отец молчит, Дилан в ахере, я жду. Был готов.

— И почему же?

— Пропажа Рины… — запинается. — Исчезновение спланировано и подстроено. Моя дочь сбежала.

— Вот как? — тянет альфа. — Я полагаю, что тут замешан мужчина?

— Да. И пока это не стало известно остальным, ты можешь сам разорвать помолвку огласив решение первым. Но порочить женщин моей семьи или стаи я не позволю. Называй своим волкам любую причину, но не говори того, чего нет. Я бы мог предложить альтернативу этому союзу, чтобы заключить договор ранее нами оговоренный, но младшая дочь не в том состоянии и возрасте, чтобы вступать в брак.

— Удивительно, какого «высокого» мнения ты о мужчинах моего клана. Женщина священна для меня. Так было и будет всегда, но знай, — придает голову властности, — перемирия не будет. Никогда. Ни одна самка твоей стаи не переступит порог семьи моих владений. С этих пор любые твои попытки пойти на мировую будут отвергнуты. Мы предупредили тебя. Передай и остальным. И закон о нарушении границ снова вступает в силу с этой минуты.

Арон кивает и стоит на месте. Пока мы садимся назад в машину и не скрываемся из вида, он провожает нас взглядом.

Всю дорогу мы не произносим ни слова, но ощущение, что я дышу мглой.

Дилан закрылся, не проберешься в голову. Толкаю его локтем, он лишь сильнее отворачивается к окну и все.

Сильно запариваться на эту тему я вообще не вижу смысла. Девчонка уже видимо отдалась другому, опорочила свое тело. Уж что, что, а этот пункт наша семья чтит всегда и без исключения. Только твой запах должен быть на твоей женщине. Только твои руки имеют права касаться ее тела и видеть красоту. Я знаю, что многие из стаи женились на тех, кто отдавался другим мужчинам. Но в нашей семье это негласный закон. Об истинной, если таковая встретится одному из нас, я вообще молчу.

Приезжаем быстро, и брат тут же выпрыгивает из джипа спеша домой. На пороге нас встречает мама и Дил улыбаясь целует ее в щеку, а после вновь выпуская тьму спешит наверх.

— Что случилось? — обеспокоенно спрашивает она, когда я вторым ее обнимаю и так же целую.

— Отец расскажет.

Ухожу вглубь коридора и слышу, как гордый вожак опускается на колени перед своей самкой и обращается к ней, что немного завидую тому, что ему повстречалась истинная пара: «Душа моя. Моя Лиана».

Пора валить.

Вхожу к брату в спальню без стука.

Стоит, вцепившись в спинку стула руками.

— Забей, а. Ты ее даже не видел ни разу.

— А это имеет значение?

— Это не позор, Дил. Если бы она не пришла на свадебный обряд в назначенный день, или сбежала после, вот тогда было бы хреново. А так, радуйся, что предательница исчезла из твоей жизни, так в нее и не войдя.

— Я злюсь, просто с ума схожу.

— Давай пробежимся немного. Давненько не охотились. Мой зверь уже грудину всю разрывает.

Он смеется и запрокинув голову громко воет, созывая друзей на вечернюю прогулку по мысу Предков.

Отовсюду слышится ответный вой и мы, встав на подоконник скидываем вещи, а после прыгаем вниз, обернувшись черными волками.

«Долго не гуляйте и будьте осторожны», — слышу мамину просьбу в голове и отвечаю ей обещанием, а после устремляюсь вперед, набирая скорость.

Глава 5

Месяц спустя

Дара

Несмотря на то, что к моим пальцам вернулась чувствительность и подвижность, я еще ничего не могу. Да это победа, но прошел целый месяц, и я ощущаю скорее провал, чем успех.

Отец приходит редко, он занят проблемами стаи, работой. Насколько я поняла из рассказов мамы скоро придет Кирэна, быть может, она найдет что-то внутри моего сознания, что я сама не вижу.

Сорину не нашли и меня пугает то, с какой неохотой говорит о ней мама. Что-то изменилось, но мне об этом она не говорит.

Ведьма появилась у меня спустя три дня после маминого визита, в котором она мне о ней сказала.

— Здравствуй Дара.

Я кивнула ей как могла.

— Продолжаешь молчать? Что ж… давай-ка посмотрим, что там у нас внутри.

Вновь погружаюсь в ее взгляд и словно отдаю ей власть над собой.

В этот раз она идет глубже. Ощущаю дискомфорт, а ее ладони на моих щеках, которыми она фиксирует, чтобы не отвернулась начинают обжигать. Температура тела поднимается за секунду.

— Тише-тише… ну чего ты разволновалась? Я же просто смотрю. Вреда не стану причинять девочка.

Отступает и качает головой на молчаливый вопрос матери.

— Ты погружаешься в черное болото тумана и мрака, Дарина. Это плохо.

Смотрю на нее и не понимаю слов. Что это значит?

— Кира, что ты говоришь? О чем?

— Она себя пожирает. Мысли пусты абсолютно, не могу прочесть, но чувствую эмоции, они печальны и безрадостны. Отпусти то, что случилось хоть и не помнишь этого. Оно вернется само. Главное, что ты здесь и ты жива.

Закрываю глаза, потому что те наполняются слезами. Ведь я больше не радуюсь этой жизни.

Мне почти семнадцать, а я тут прикованная к кровати с неизвестностью на судьбе. Что будет дальше? Что если это мой удел? К чему мне такая жизнь?

— Дочка? — вопросительно зовет мама, но я не могу… я не хочу видеть сейчас никого.

— Пошли Соня, ей нужно подумать о том, как отблагодарить предков за такой подарок, как жизнь.

Слова будто пощечина. Я поняла ее намек.

У ведьмы была дочь.

Айсану убили охотники, что желали красивого меха молодой белоснежной волчицы. Это было давно, учитывая, что мы долгожители, но история жива для всех нас.

Кира сражалась за ее жизнь, но проиграла этот бой. Поэтому о нашем существовании не знает никто, а те, кто все же становятся обладателями такой информации очень быстро расстаются с жизнью, если пытаются во вред ею пользоваться.

Кирэна была высокой и худой женщиной с бледно-голубыми глазами. Ее длинные волосы были полностью серебряными. Она поседела в один миг, когда сердце ее дочери остановилось.

И сейчас она мне сказала, что лучше бы ее Сана лежала в кровати без возможности ходить, но была бы живой и рядом с ней.

Я не могу ее судить, она мать, но была бы рада такой участи девушка? Нет смысла об этом размышлять, сейчас ситуация другая и это я лежу прикованная к больничной койке.

Точнее… это часть меня, оставшаяся часть…

Полгода спустя

Меня усаживают в инвалидное кресло, потому что все, на что я сейчас способна — это управлять руками и ногами, держать голову и вертеть ею, стоять недолго, но позвоночник слаб, чтобы делать что-то сверх меры.

Достичь такого результата за полгода говорят потрясающий результат. Я же снова задаюсь немым вопросом: «Разве? Разве это результат?».

Или я стала избалованной пессимисткой? Но откуда взяться тут высокомерию, если все чего я хочу это снова стоять на своих ногах без поддержки, пусть останусь немой, но та беспомощность, что всюду следует за тобой отвратительна и сильно подкашивает, лишая веселых и обнадеживающих мыслей.

Оказалось, люди еще более слабые, чем мы думали. Ведь в человеческом обличие раньше, имея магию и силу моего зверя я восстанавливалась гораздо быстрей…

Вспоминая вторую ипостась, сердце рвется из груди. Но вот что странно, я иногда забываю имя сестры и как она выглядит. Или моя волчица… я порой даже цвет меха не помню, пока мама не скажет.

Мы общаемся с ней через планшет. Язык жестов я пока что не изучаю. Попросила отсрочку, мне и занятий физических достаточно.

Кирэна наблюдает за этим фактором провалов памяти, и она встревожена. Сильно. Они больше не обсуждают при мне ничего. Даже Рину.

Отец мрачен. Лишь когда общается со мной о будущем становится более-менее улыбчивым.

Пока папа катит меня на выход, мама идет рядом с доктором.

Они обсуждают план лечения восстановления. Комнату, которую оборудовали на первом этаже в городском доме специально для меня. Я же… я просто хочу домой. Я хочу в свой лес, к друзьям и подругам.

Лола, моя одноклассница и по совместительству подруга лучшая, приходила ко мне в самом начале, но невозможность поговорить сильно давила, разделяя нас тишиной. И после второго раза, она сказала, что будет ждать меня дома, как и вся стая.

Было ли мне обидно по этому поводу? Если сразу ответить, то да. Казалось, что она просто отвернулась от меня. Но если подумать, наверное, я ее понимаю. Ведь это же реально неудобно и некомфортно, сидеть рядом с обездвиженной подругой, немой к тому же и постоянно болтать самой, потому что тогда я не могла и на планшете печатать даже.

Сегодня праздничный ужин. Короткий, так как я быстро устаю сидеть в кресле, но я рада тому, что моя жизнь… вроде бы продолжается несмотря ни на что.

Едем мы долго, и я не понимаю куда именно. Я думала, что домой.

Наш клан живет на огромном полуострове, омываемом океаном, и называемся мы волками Малой земли. Тут сплошной лес и рай для нас.

Пишу свой вопрос и нажимаю кнопку озвучить.

— Мам, пап, куда мы едем?

Они смотрят друг на друга и после мама отвечает удивленно.

— Как куда? В стаю, Дара. Завтра вернемся в город.

— Это другая дорога? — вновь озвучивает электронный голос.

— Нет милая, та же. Ты видимо просто за время в больнице подзабыла слегка, — нервно улыбается и замолкает.

«Разве такое возможно?», — задаю мысленный вопрос уже себе. Я знаю эти места на полуострове, как свои пять пальцев. Я не могу «позабыть» дорогу.

Паника и тревога медленно отступают, когда, подъезжая к нашему поселению я реально вспоминаю все эти места.

— Вот мы и дома, дорогая, — улыбаясь поворачивается мама и гладит по руке меня.

Отвечаю ей той же улыбкой ощущая трепет и волнение, а еще тоску. Я так давно тут не была.

Паркуемся возле нашего дома, где стоит Кирэна и ее муж Рон, по совместительству брат по крови моего отца и мой названный дядя. Недалеко бегают волчата, оборачиваясь туда и обратно. Улыбаюсь окончательно прослезившись. Ничего не поменялось. Теперь я снова с семьей.

— Ты посмотри, — восклицает муж ведьмы, — ее не было всего полгода, а уже не узнать. Нужно тебе Арон ковать железные двери, потому что она растет настоящей красавицей.

Он обнимает меня и целует в макушку, как всегда, шепча заклинание здоровья и защиты. Я к этому уже привыкла.

Отвечаю на его объятия как могу, и мы вместе переступаем порог дома.

На меня накатывает разом волна воспоминаний, кажется, таких далеких и таких ярких. Я знаю, что здесь мы жить не будем, так как мне необходима медицинская помощь круглосуточно, а везти сюда доктора человека мы не хотим. Потому хочу сегодня впитать в себя всю силу и магию этих мест и домашнего уюта, а еще заботы родных и близких людей.

Мама помогает мне в спальне переодеться, тут у нас одноэтажный дом, в то время как в городе двух. Он большой и очень светлый. А еще выполнен из леса, поэтому аромат древесины витает в нем, который год. Даже я, лишившаяся нюха чую.

Вспоминая свою волчицу мне хочется скулить. Кирэна сказала, что связи с ней она больше не ощущает, как и магии в моей крови. Не осталось ничего, что говорило бы о том, что я оборотень или дочь волков.

Не знаю, возможно ли вернуть все как было, остается только надеяться на это, а пока я отмахиваюсь от грустных воспоминаний и надеюсь на радостную встречу со стаей, но потом обязательно нужно спросить про сестру у родителей.

Мама выкатывает меня в гостиную, где собралась большая толпа народа и они все смотрят на меня, а я… я даже без волчьих инстинктов чувствую их эмоции и мое нутро сжимается от этого.

Глава 6

Боль.

Это все что я ощутила, когда увидела своих подруг, взгляды, направленные в мою сторону. Они открыто не смеялись, и конечно я не имею в виду всех, но те, с кем я хорошо общалась до этого…именно они ранили. Их снисходительный тон. Зачем они так?

Лола! Вот почему она больше не приходила. Она была в толпе тех, кто высокомерно смотрел на меня и улыбался стоило взрослым отвернуться.

Именно сейчас я бы хотела читать их мысли и чувствовать эмоции. А я не могла. Я ничего не могла. Хотя это и не нужно было уметь, я итак все видела.

Счастье от нахождения на родных землях испарилось. Улетучилось словно и не было. Я хотела сбежать. Подальше отсюда. Ведь теперь меня тут не ждали и не жаловали.

Чужая.

Я оказалась чужой в месте, которого родней не было.

— Что случилось, Дара? — шепнула на ухо Кирэна.

Сначала я отмахнулась от нее, но потом решила, что она мне поможет. Пусть мама и папа наслаждаются вечером.

«Хочу уйти отсюда», — написала в планшете, но не включила звук, а дала прочесть.

— Конечно.

Она ухватилась за ручки коляски и что-то сказав маме вывезла меня из дома, направляясь дальше в лес.

Из глаз полились слезы грусти и облегчения, а после и радости.

Я опустила руку вниз и ощутила прикосновения высокой травы, когда мы катились по тропинке.

— Они юны и неразумны, Дарина. Не обращай внимания.

Конечно, она считала мои эмоции правильно, как бы я там не улыбалась.

— Завтра я приготовлю разные травы, и мы займемся твоим лечением.

— Разве это поможет… человеку? — озвучил механический голос мой вопрос.

— Еще как. Тело тебе подлатали, пришло время напомнить ему, что ты сильная волчица.

Я промолчала.

Что ответить ей? Что я больше не верю, что когда-нибудь вернусь в стаю? Я же теперь позор семьи. Главное, чтобы отец не потерял свою власть и уважение. Одна дочь пропала, вторая ни на что не способна более.

— Люди жестоки. А оказалось, что и в нашем клане не мало злых оборотней. А я теперь оболочка, не более того.

— О дорогая, ты не знаешь на что способна злость и ненависть. Она либо помогает тебе выстраивать себя и создавать по кусочкам, либо взращивает тьму. Но с тьмой справиться не каждому дано. Тебе решать, Дара.

— Не хочу ничего.

Мы вышли на огромную поляну, где я не раз оттачивала навыки оборота в юности, как и многие другие волки клана. Здесь же мы устраиваем разные праздники, если к нам приезжают семьи других поселений, которые располагаются на нашем полуострове.

— Ну-ну… Успокойся. Сейчас для тебя уготовано лишь одно сражение, с тем, против кого сложно выстоять. Только если сильна настолько, что готова выгрызать свою силу и право уважения.

Я задумалась над ее словами и не смогла понять, о ком речь. Сейчас я уязвима и врагов много вокруг.

— И кто же это? — написала, ожидая скорый ответ.

— Та, которую убедить сложней в своей силе, чем всех остальных, — мы останавливаемся на отвесной скале, откуда открывает удивительный вид на океан.

Время словно замирает, когда ветер пронзает своими порывами.

— Твой противник — это ты сама, Дарина. Только ты. Борись.

Кажется, что я даже не поняла ее слов, потому что не видела в этом всем ничего положительного. Бороться? За что? Я потеряла свое второе я, а жить как человек, я не очень-то и хочу.

— Быть может сейчас ты не видишь перспектив, но поверь, самый ничтожный шанс, это уже много. А он есть.

«Есть?»

— Есть? — написала ей.

— Мы ведь работаем над тем, чтобы узнать кто сотворил это зло. Плюс Рина все еще с нами, а не среди мертвых душ, мы можем попробовать найти ее.

«Рина?»

— Ты о ком?

Кирэна будто не поняла мой вопрос, а после уточнила:

— Я о твоей сестре, Дара.

«Я снова о ней забыла?».

— Скажи честно, что происходит? Мама молчит, отец тоже. Но я считаю, что имею право знать, чего еще ждать?

— Чего ждать? Не знает никто чего ждать. То, что произошло и продолжает происходить пугает и меня саму. Та магия, что применили к тебе опасна Дарина. Это магия наших мудрейших предков, которую пробудили не для высших благ. Не умея ею пользоваться, можно навлечь большую беду. Ты теряешь память. И теряешь ее выборочно. Я просила Айлу посмотреть твое будущее, — это наша провидица, сильнейшая из оставшихся на земле, насколько мне известно. — Она не видит ничего.

Что это значит? Я умру? Дыхание становится прерывистым и даже свистящим, пока ведьма не продолжает свою речь.

— Твое будущее в тумане. Но полагаю это потому, что твоя скажем так трансформация, насланная врагами еще не завершена. И какой будет исход неизвестно.

Да уж, порадовала.

Солнце медленно исчезало за горизонтом забирая этот день навсегда. Занавешивая шторы до следующего утра, а я оставалась на месте. Потерянная, чужая… поломанная уже не физически, да и морально не стабильная.

— Отпусти свою боль, Дара, — Кирэна сжала мои плечи в знак поддержки.

«Как?»

Я не представляю, как мне это сделать. Раньше я бы прыгнула со скалы в воду или завыла, а сейчас?

— Кричи, — шепнула мне на ухо, будто кто-то мог услышать.

— Очень смешно, — прозвучал электронный планшет озвучивая мои слова.

— А ты попробуй. Думаешь звук важен? Важно твое состояние при этом, остальное пыль.

Я сидела, не шелохнувшись лишь по щеке скатилась слеза, а за ней вторая и третья.

Я не знаю, о чем именно плакала. Но спустя несколько секунд я открыла рот и начала… «кричать». Беззвучно. Будто позирую для снимка и имитирую. Но внутри я была громкой. Я орала и слышала саму себя.

Кричала пока не закончился воздух, а горло не начало болеть от этого суррогата.

Задыхаясь, вбирала воздух полными легкими и ощущала облегчение.

— Ты молодец. Я всегда видела, что ты сильна. А теперь пришло время самой поверить в это. Именно сейчас, когда ты так слаба, ты должна сделать невероятное.

Кивнула в знак согласия и подняла голову к звездному небу. Туда, где красавица луна сияла в темном очертании полотна, сотканного для нее одной, чтобы она выделялась и дарила нам свой свет.

Она больше не манила и не призывала, но я питалась воспоминаниями о том, каково это чувствовать ее зов.

«Ты будешьсильной Дара, чего бы это тебе ни стоило», — улыбнулась своим мыслям, и мы поехали с ведьмой назад к дому. Думаю, она успела прочесть мои эмоции и поняла, что зажгла во мне дух борьбы.

Глава 7

Алан

Так же полгода спустя, как и Дара.

Просыпаюсь в холодном поту и кое-как осознаю, что я больше не во сне.

Полгода назад, когда в одной из прогулок в волчьем обличии со стаей я отбился и остановился на утесе, высоко над уровнем океана. Просто смотрел на небо ощущая ветер, который вплетался в шерсть и обдавал ароматом ночи. Частенько так делаю. Ловишь ощущение свободы и это завораживает.

Открыл глаза и мое внимание привлекло белое пятно далеко на берегу, но благодаря четкому зрению я видел, что это была волчица. Красивая, белая волчица.

Она брела, не обращая внимания на волны, плескающиеся под ее красивыми лапами, которые, кстати, ее не трогали, а проходили сквозь, и я уловил, что на песке не остается следов и я совершенно не чувствую ее запах, приносимый порывами ветра.

Мне сразу же вспомнилась та девчонка, дочь Дэвиса. Что если это и был ее зверь? Или просто привиделось? Потому что, когда она остановилась и задрав голову вверх жалобно заскулила, мое нутро сжалось, а лапы понесли вперед к ней. Я сам охренел и просто не мог сдержать своего зверя пересекая лес, она услышала моего волка и исчезла тут же убегая, а после растворяясь в воздухе, а волк замер на месте и громко заскулил.

Что это было я не знаю. Но идти к кому-то с подобным я не стал. Ко мне прибежал Дилан и не получив ответа на вопрос почему я отстал мы вернулись к своим.

С тех пор, каждое полнолуние она приходит в мой сон и идет по тому самому пляжу или бежит, сбивая в кровь лапы, а я не могу ее догнать. Но с каждым разом она становится все более дикой и злой. Ее шерсть уже не такая белая, скорее серая, но она по-прежнему красивая… для меня.

Вот и сейчас я видел ее красные глаза, глядящие на меня и впервые она подошла так близко. На миг в ней я увидел мягкость и магию вихрем, вспыхивающую в глазах с красной дужкой, но в следующую секунду, она оскалилась и зарычала, а после кинулась на меня и стала драться. Будто вынуждая убить, подставляя свою шею, а я… я не мог этого сделать… открывал пасть, но зарывался носом в ее шерсть и дышал… Она же, вгрызалась в мое тело острыми клыками и раздирала плоть.

Я скулил и вновь поддавался, даже не отталкивая ее от себя.

Волчица, обессилев упала на землю, словно растеряв последние силы и заскулила… жалобно, будто бы готовилась к смерти.

Я лег рядом и подвинул морду к ней, тыкаясь носом в мягкую шерсть, а после она вдруг стала рассыпаться и ветер подхватывая ее как пух разносил по воздуху…

Истинная… я чувствовал ее. Я это знал и умирал с каждым новым порывом ветра, уносившим ее.

Бежал вперед, пытаясь поймать и уловить, но в итоге не заметил, как добежал до края утеса и упал вниз на острые скалы.

Пытаюсь отдышаться, потому что во сне я четко понял, что умираю. Ни разу мне подобное не снилось.

Посмотрел на часы.

Всего три ночи.

Спустился вниз выпить воды и задумался снова о той самой волчице. За эти полгода Дил больше ни разу не думал, во всяком случае я не слышал, о той девчонке, а семья Дэвис на связь не выходила тоже.

Смысла поисков уже не было естественно, значит вожак вражеского клана не обманул, и она сбежала с любовником.

Зима почти позади осталась и сейчас лес начинает приобретать красивый вид. Лапы больше утопают в лужах, потому что снега в наших краях не бывает почти никогда. Но пока что влажность, слишком повышенная из-за обильных дождей.

Выхожу на террасу как есть в трусах и ощущаю зов луны. Вдыхаю магию пропуская ее через себя. Ветер сильный, скорее всего грядет буря. Это чувствуется, как запах грозы.

Стою пару минут и разворачиваюсь, чтобы уйти, но тут слышу ворвавшийся в мою голову вой.

— Быть такого не может.

Проникнуть в голову, да еще альфе, не родственнику? Такое невозможно. Может показалось?

Стараюсь вслушаться в звуки, но кругом вновь образовалась тишина.

Ухожу в спальню и уже там стоя перед открытым окном, снова слышу в голове вой. А через секунду узнаю его.

— Какого черта?

Не понимаю ничего. Всматриваюсь в темный лес, виднеющийся из моей комнаты будто, пытаюсь что-то там разглядеть. Но проходит время, а он по-прежнему освещается почти полной луной и молчит…

Утром просыпаюсь в числе первых и вижу сонную морду брата.

— И кто она, что не давала тебе спать всю ночь?

— Отвали Алан, — толкает меня в бок и встает перед кофемашиной.

— Да брось. Волчицы прыгают на тебя как на кусок мяса. Колись, что это за феромон? Ходил к Саше?

— Зачем мне ходить к ведьме за зельем? Достаточно просто прикинуться брошенным женихом и иметь красивое лицо.

Ржет придурок.

— Ну про лицо ты загнул конечно… — делаю паузу и бегу прочь, когда он резко срывается за мной.

— Отставить беготню внутри дома, — останавливает нас мама улыбаясь. — Доброе утро.

Целуем ее и спокойно вышагиваем назад в кухню.

— Скоро буря, чувствуете?

— Да, я ночью ее почувствовал. Нужно сказать всем, чтобы не отпускали волчат далеко в лес.

— Я этим займусь, — поднимаюсь из-за стола позавтракав.

— А я проедусь по границам, отец вчера просил. Южане стали часто наведываться.

— Может быть прознали о наших новых разногласиях с белыми? Хотя прошло больше полугода, — задает резонный вопрос мама.

— Не знаю, но отец напряжен, как и стая в целом.

— Я вожак, — гремит его громкий голос, и мы все сразу машинально выпрямляемся, кроме мамы конечно, она улыбается. — Я не могу быть расслаблен. И вы этому должны учиться.

— Есть сэр, — смеюсь и прощаюсь до обеда со всеми.

Держу путь к нашей ведьме. Надеюсь, Саша поможет мне с этим странным случаем духом волчицы и тем, что она умудрилась залезть в мою голову.

— Проходи Алан, — слышу из открытого окна оклик женщины, стоит мне пройти к двери. — Я жду тебя уже давно.

Вхожу в комнату, которая располагается сразу же за входной дверью, где она предпочитает работать и утопаю в темноте, пока не загорается свеча.

Саша темная ведьма, но за пределы магии не выходит. Поэтому ее вполне можно считать «доброй», как бы ей это не нравилось. Ведьмы для каждого клана важны. Они целительницы, они как духовные вожди стоят подле волка, идущего впереди. Зачастую ведьма уже рождается в стае связывая себя кровью с нею. Мы все соединены одной нитью. Невидимой и очень прочной. Если альфа умирает, не успев передать свое место вожака тому, кто достоин посредством ритуала, стая может умереть вместе с ним, потеряв свою силу, что заключает в себе он.

Наша ведьма не так молода. Учитывая, что живем мы долго, Саше больше семидесяти лет, но преемницу она себе еще не готовит.

— Что, молодой альфа, сны тебя замучили? Поделишься?

— Ты уже знаешь?

— Ты громко думаешь, Алан. Вы все очень громко размышляете и не даете мне спать. Но конкретики я не знаю. Поэтому расскажи мне сам?

— Я не знаю кто она, — сажусь в предложенное мне кресло. — Волчица. Дух.

— Дух, — смеется, повторяя вслух, словно издеваясь.

— Иначе не назовешь. Я видел, что волны океана не трогали ее лапы и проходили сквозь. А еще она становилась все прозрачней убегая от меня, пока не растворилась в воздухе окончательно.

Подведенные черной линией глаза стали словно стеклянными.

— Как ты сказал?

— Как слышала.

— Уверен, что не приснилось, Алан?

— Уверен. Во сне она другая. Дикая.

— Дикая? Увидеть дашь? — протягивает руки ко мне, чтобы забраться в мою голову.

— Нет.

Разумно, что не позволю, не тот случай, чтобы копаться в моих «внутренностях» и она это тоже понимает, поэтому сразу же отступает.

— Что ж, эти леса полны магии, сам знаешь. И не удивительно, что души наших предков могут вот так показаться на глаза.

— Может быть, но она приходит ко мне во сне, а наяву я ее больше не видел.

— Она?

— Думаю, что это волчица. Саша, — решаюсь на главный вопрос, — могла ли она проникнуть в мои мысли?

— Я же могу, — улыбается ведьма.

— Если я тебя впущу, — уточняю, — и мы одной стаи с тобой, связаны духом семьи. А она?

— Если она предок нашего клана и наших земель, то вполне.

— Меня смущает что она белая.

— Ничего удивительного, наш клан столетиями связывал брачными узами себя с волчицами разного окраса и земель, — она встает и подходит к длинному столу, стоящему у стены, заставленному маленькими пузырьками. — Я дам тебе снадобье, чтобы кошмары не мучали. И мой тебе совет, тот оберег, что я дарила тебе на восемнадцатилетие повесь на изголовье кровати.

— Спасибо.

— Береги себя сын вожака. У тебя большая и важная роль в судьбе клана Северных волков.

Киваю ей в знак понимания и ухожу, все так же не найдя ответов. Потому что не предок она, эта волчица, слишком сильные эмоции вызывает у моего зверя.

Глава 8

Дара

Комната в городском доме быстро стала привычной мне.

Весь день был распределен поминутно. Самое важное что меня не жалели и не бегали трясясь. Хватало и самобичевания, от которого я старалась избавиться и у меня получалось. Потому что с каждым днем я крепла.

— Мам, пап, пришло время поговорить о Рине, — ввела на планшете свои намерения и когда они услышали механический голос вздрогнули.

Я откладывала этот разговор сколько могла. Понимала, что есть причины отсутствия сестры, и несмотря на то, что я порой забывала, что она есть, в ясные моменты памяти я мучалась вопросами, поэтому сегодня я хочу все узнать и не отступлю от этого решения.

Мама опустила глаза, и они в миг наполнились слезами, а папа стал суров.

— Дара, не стоит сейчас об этом. Думай о том, что ты почти здорова — это главное.

— Отец, мое здоровье тут не причем. Я переживаю и это не дает мне покоя. Вы все знаете и это факт, я хочу тоже понимать куда пропала она, ведь свадьба была назначена давно и это значит, что война с черными волками продолжается? Я ведь планировала поступать в колледж, который на их территории.

— Придется изменить планы, дочь. Перемирия не будет и закон о нарушении границ снова в силе. Сорина сбежала.

— Арон, — всхлипнула мама, видимо пытаясь его остановить и меня это напугало тоже.

Я увидела боль на ее лице.

— Она должна знать о том, что сделала ее сестра, чтобы не питать иллюзий, Соня.

— Что она сделала? — не знаю, как я умудрилась ввести текст на планшете, потому что мои руки тряслись и я замерла в ожидании ответа.

— Случившееся с тобой, Дарина, дело рук Рины и ее… не знаю кто он, любовник или… в общем враг он и сообщники, кто им помогал. Она сбежала с мужчиной, не хотела свадьбы.

Услышанное повергло в шок.

Как? Как моя Рина это сделала? Быть этого не может.

Я стала трясти головой и пытаться встать с дивана, но слабость в теле мешала даже просто пересесть в коляску и уехать отсюда, и я позорно плюхалась назад при каждой попытке.

— Дара, дочка, перестань прошу тебя, — мама сразу оказалась рядом и начала обнимать, а я не хотела этого и отталкивала, пока не ослабла совсем.

Хочу сказать ей что это неправда и Сорина никогда бы так не поступила ни со мной, ни со стаей, но проклятый голос…

Тянусь к планшету, и мама мне его подает поняв, чего я хочу.

Быстро печатаю им свои мысли и воспроизвожу. Но без толку

— Она записала видео и прислала фото с каких-то островов, Дара, это не ошибка. Она извинилась перед тобой и всем кланом, сказав, что иного выбора у нее не было, — холодно произнес отец и встав с кресла ушел из гостиной.

— Мне тоже сложно поверить в это, девочка моя. Но это так, — мама стирала свои слезы, которых становилось все больше.

— Это ложь. Рина не была против свадьбы с Диланом, — вновь вставляю свои слова протестуя.

— Возможно она встретила свою пару, — печально отозвалась она. — Но и это не укладывается в голове, ведь все знают, что истинная связь приоритет в любом клане. Полагаю, она решила, что отец предпочтет договор, но и тут я не понимаю с чего такие выводы? Арон любит вас больше жизни и никогда не стал бы идти против истинной любви.

— Я не верю, мама. Наша Рина… да вспомни же ее, — умоляю подумать и понимаю, что ей самой тяжело от таких мыслей о дочери.

— Она беременна, Дара, — всхлипывает, а я застываю и забываю все, что хотела еще написать. — Последнее фото было не так давно… с круглым животом. Учитывая, что волчицы носят своих детей всего семь месяцев нежели человеческие женщины, у нее сейчас половина срока.

Она фактически воет на последнем слове и отворачивается от меня, а я больше не знаю аргументов в защиту. Беременность все меняет. Но как принять тот факт, что я лишилась своего зверя с ее подачи, ведь Рина не ведьма… Как она могла пойти на такое? Почему?

— Что сказала Кирэна? И кто вообще знает об этом?

— Арону, как альфе пришлось рассказать обо всем. Стая в смятении была, но уже оправилась от этого шока. Авторитет отца и доверие к нему не пошатнулись. В конце концов война наших кланов была и до этого, да и не тот это приоритет. Все силы брошены на безопасность. Сейчас Кира создала защитное зелье, чтобы защитить поколения нашей стаи от врагов и идет обучение волчат самозащиты. То, что произошло и такое маленькое количество информации о том, как вы покинули лес и с кем оставило брешь. Конечно, те кто замешан умело запутали следы, но пугает и другое, предатели среди нас. Если об этом узнает большинство, тогда не миновать бунта. Твой отец мудрый вожак, Дара, он найдет решение и накажет виновных. Поэтому мы с тобой пока что поживем тут одни, а он отправится на наши земли. Клан не может оставаться надолго без альфы.

— Понимаю.

Только и сказала, потому что на самом деле я не понимала совершенно ничего.

В этот вечер атмосфера дома осталась грустной, и даже начавшаяся гроза словно подыгрывала настроению.

Каждый день я тренировала свое тело, которое все больше поддавалось мне. Мой голос не вернулся, а память растворялась.

Факт отсутствия сестры меня часто не волновал. Я видела ее на фото и спрашивала маму об этой девушке. Мама грустила, отвечая на мои вопросы, пока я не вспоминала Рину. Мир оборотней так же забывался. Иногда, когда мама говорила о кланах, стае и прочем я смеялась над ней, решив, что она читает книги фэнтези. Но возвращающаяся память забирала налет веселья и заставляла меня плакать.

Во мне поселился страх. Я боялась, что однажды проснусь, и моя жизнь превратится в чистый лист.

От лета оставался всего месяц. Я готовилась поступать в колледж. Мне сделали поблажку и согласились принять экзамены чуть позже по состоянию здоровья.

Так же я много ходила, и мой организм креп, что все больше радовало и меня с мамой и врачей.

Все же прошло много времени с того самого случая.

В стаю мы больше не ездили. Я решила пока не выздоровею не появляться там. Хватило той боли, которая теперь вспоминается с сильной злостью. Да и вообще последнее время я стала замечать, что меня порой охватывает сильная ярость. Иногда я не замечаю, как грублю маме, потом извиняюсь, благо не говорю, и иногда успеваю понять что именно пишу ей в ответ ужасаясь. Она это конечно тоже замечает, но знаю что списывает на состояние и усталость.

Экзамены в колледж я сдала и сразу же поступила. Мама переживала из-за того, что я буду жить в другом городе и на первое время решила поехать со мной. Но думаю, что больше всего ее и папу волновала сама территория. Она была нейтральной от всех кланов, но я все же убедила ее в том, что я не влипну в неприятности.

Еще одним большим прогрессом за последний августовский месяц стало появление кое-каких голосовых хрипов и звуков, поэтому я поступала в обычный колледж, как и нормальные студенты, потому что врачи были уверены, что все скоро поправится.

Квартиру сняли почти рядом с учебным заведением, обустроились быстро. Нашли пару местных магазинов с доставкой продуктов и большой супермаркет, да и много всего полезного.

В итоге к началу учебного года я уже хорошо ориентировалась на месте.

Маму уверив, что я в порядке отправила к отцу в стаю и осталась одна. Мне была необходима эта тишина. Прошло восемь месяцев и жизнь почти прежней стала, но ничего не осталось как раньше. Все изменилось, и мы тоже…

В первый день учебы было страшно. В рюкзаке лежала на всякий случай специальная трость, которая умело складывалась в небольшую палочку.

Когда я ступила на территорию университета и оказалась окруженной тысячей студентов-людей я поняла, что меня больше не пугает это. Сейчас я ощущала себя той, что тут и должна находиться.

Волчица без своего зверя? Это даже звучит смешно.

Человек без зверя — вообще абсурд.

Просто человек. Таковой я была сейчас и таковой меня воспринимали люди вокруг… навсегда.

Глава 9

На удивление мой «недуг» был воспринят нормально одногруппниками. Познакомилась с парой девчонок, парней.

Каждый день слегка был похож на предыдущий, но я больше не оставалась такой как вчера. Не знаю, что именно, но внутри я менялась. А еще не могла понять, как сильно я уходила от своих корней, как сильно переставала быть собой.

Первый месяц учебы остался позади, и мама попросила приехать домой на выходные.

Как бы я ни пыталась вернуться к обычной жизни, выходило паршиво.

В сердце зарождалась тоска. Она становилась все больше с каждым днем.

Мое эмоциональное состояние так же прыгало от нуля до сотни. Порой я саму себя пугала.

Ехать домой вообще не хотелось, но у нас был назначен поход к врачу.

— Я так рада, что ты приехала, — обнимает в очередной раз мама.

Улыбаюсь ей.

Врач ничего нового не сказал. Ну и плевать. Мне правда становится все равно уже.

Перед отъездом, родители начали снова звать меня в лес к нашим, хотя бы ненадолго, но это было выше меня. Да я скучала по зеленым лугам и зеленой траве, скользящей по голым ступням утопающим в ней. Я хотела дышать свежим воздухом, но все это отравлено ненавистью тех, кто становился врагом каждый раз стоило мне подумать о них.

Нет. Туда я поехать больше никогда не смогу.

— Может тебя все же отвезти самому? — спросил папа, когда я уже стояла на пороге нашего городского дома.

Отрицательно машу головой, потому что лень лезть за планшетом в сумку.

— Мы тебя очень любим, доченька.

«И я вас тоже», — сказала одними губами, но они поняли меня.

На остановке меня подобрала одногруппница с родителями, как и договаривались с ней на неделе и поехала назад в университет.

Как оказались в городе решила сначала сходить в супермаркет купить еды, прежде чем идти домой, поэтому попросила остановить недалеко от него. Попрощалась с Лисой, поблагодарила ее родных за то, что подвезли и ушла.

Побродила по отделам так как подобные супермаркеты очень огромные и тут можно купить что угодно.

Присмотрела кое-какие вещи, положила в тележку продукты и вдруг почувствовала сильную тянущую боль внизу живота. Я подобной ни разу не испытывала.

Жар пронесся по всему телу и сменился дрожью.

Поспешила в медицинский отдел, но потом вспомнила что на квартире, итак, есть разные таблетки, что-то да поможет. Сделала новый шаг и ощутила, как джинсы стали медленно намокать.

«Боже, что это такое?» — мокрое пятно медленно ползло по внутренней стороне бедер. Опустила руку и притронувшись я увидела, что мои пальцы окрасились в красный цвет, а боль стала еще сильней.

Бросила тележку и поспешила на выход.

Завязала ветровку на талии и написала маме смс, что мне плохо. Вкратце пояснила что случилось и кое-как добралась до квартиры.

Я ощутила, что температура тела стала выше. Только дома я, принимая душ поняла, что у меня ни разу не было месячных. Я не помню, чтобы были. А ведь у девушек насколько мне известно начинаются в тринадцать четырнадцать лет. У меня никогда даже прокладок не было куплено, а в магазине от страха я не додумалась, и времени не было на то, чтобы выстоять очередь.

После душа приняла аспирин и на час задремала, проснувшись с приездом родителей.

— Что случилось, Дара? — обеспокоенная мама вбежала и сразу принялась меня осматривать.

Перед отцом стало неловко все вываливать, и я попросила его выйти. А после написала ей что произошло. На самом деле мне до сих пор было плохо. Жаропонижающее подействовало, но температура не спала окончательно.

— Так, я поняла. Сейчас схожу в магазин, подожди немного.

— Мам, со мной что-то не так что ли? Это же ненормально, что так поздно началась эта гормональная перестройка. Мне через два месяца восемнадцать, — она послушала мои мысли и улыбнулась.

— Ты совершенно здорова. И это нормально, для нас. Сейчас вернусь и мы поговорим.

Осталась лежать на месте думая о ее словах «для нас». Для кого? Я уже не они.

Папа вошел ко мне с чашкой чая, и я с благодарностью ее приняла.

— Пап, про Рину неизвестно ничего? Она больше не писала?

Он стал сразу немного обозленным. А после сквозь зубы ответил все-таки:

— Дарина, тебе пора о ней забыть и не вспоминать. Никогда. Даже если она объявится к нашей стае она не приблизится. На прошлой неделе я изгнал ее из клана.

Я застыла и не была уверена, что смогу сделать хотя бы вздох. Глаза наполнились слезами, а после они начали «водопадом» течь по щекам.

— Не оплакивай ее, — обнял и погладил по спине. — В тот момент, когда она уходила, она не думала ни о ком, и уж точно не о тебе. Десять месяцев, как она ушла. Скоро родится ее первенец. Она не вернется, Дара, — еще крепче сжал меня, и я поняла как больно ему от этих слов, от всего что происходит с нашей семьей, но он альфа и не имеет право на слабости, даже на эмоции против своей стаи.

Я закивала ему, в знак согласия, что-либо писать не стала.

— Арон, — вошла мама с обеспокоенным лицом, что мы испугались оба.

— Что случилось? Соня, — папа подлетел к ней и взялся за плечи.

— Там… там к тебе пришли.

— Ко мне? Кто-то из стаи?

«Рина», — пронеслось в голове.

— Нет, это не из нашей стаи. Пойди.

Папа ураганом ушел сначала из комнаты, а потом из квартиры, судя по тому, что хлопнула входная дверь.

— Мам, это она? Да? — пишу быстро-быстро от волнения.

— Нет, милая, это не Сорина. Думаю, она больше к нам не вернется… никогда.

Мы опустили головы и кажется, что приняли с болью эту правду, которая все же не скоро уляжется в сердце.

Я вновь сходила в душ и вышла к маме на кухню, чтобы наконец понять, что со мной произошло. Мы сели за стол с чашками травяного чая, который Кира подарила, и мама принялась говорить.

— Дарина, я же рассказывала тебе, что мы имея облик человека отличаемся строением и работой организма. Первая кровь или начало месячных у нас отличается в корне. Обычно это происходит ближе к совершеннолетию, потому что после наступает время течки, как раз после дня рождения. Отсюда и такой дисбаланс в организме, температура и плохое самочувствие. Я думала, что после того, что произошло, у тебя будет все как у обычных… — она запинается, но все же продолжает, ведь нет смысла отрицать очевидное, я не волчица больше. — В общем, я позвала Киру, чтобы она сказала свое слово.

— Я порой чувствую себя подопытным кроликом, — в крови забурлила ярость.

— Перестань, Дара. Все что произошло — это лишь…

Не хочу слушать. Не могу это слушать.

Вскакиваю со стула, который тут же падает позади меня и громко стучит о пол, но я не обращаю внимания и ухожу. Беру тонкую кофту и извинившись перед мамой обуваюсь.

— Дара, ну прости. Мне ведь тоже нелегко, — говорит со слезами. — Я потеряла старшую дочку, младшую видимо тоже теряю. За что так предки меня наказывают?

Мне жаль ее и нашу семью, которая оказалась в подобной ситуации, но я просто не в состоянии остаться здесь сейчас.

— Это не предки, мам, — отключаю планшет, убираю его в сумку и быстро открываю дверь, чтобы уйти, но на пороге появляется папа.

— Дара, — пытается остановить меня мама.

Он быстро оценивает ситуацию и не задерживает меня.

— Нет, пусть идет, — встревает отец.

— Но…

— Поверь, ей нужно уйти, — говорит с нажимом, а я, не останавливаясь все так же двигаюсь к лестнице.

Девчонки говорили, что тут парковая зона переходит в лес. И в нем есть небольшой водопад, стоит пройти дальше, вот туда я и хочу отправиться.

Покупаю пару бутылочек простой воды, круассаны и перехватив удобней маленький рюкзак сажусь на свой велосипед. Однажды он стал частью терапии восстановления, теперь мой любимый вид транспорта в этом городе.

Порой судьба непредсказуема. Мы можем на нее обижаться. Сетовать на трудности и плакать от безысходности… не замечая, что закрытые двери не есть выход… Они могут стать подсказкой, что нужно просто поискать новые.

Глава 10

Алан

— Не знаешь, что с Коби? Лето закончилось, снова учеба началась, а он тут был пару дней на радость матери, — спрашиваю брата, когда мы оба едем к отцу на фабрику.

— Он нам почти и не звонил. Какого хрена с ним творится не пойму. Может волчицу встретил в универе?

— А вот об этом я не подумал. Мама тоже сказала к нему не лезть. А меня бесит то, что происходит.

— Ты как заноза в заднице, Ал.

— Делаю твою работу, придурок.

— Хрен тебе говнюк, я будущий альфа стаи, смирись, — ржет он и бьет мне по ребрам.

Да, Дилан будет хорошим вожаком. Он перенял от отца многие качества. И сейчас все больше проводит с ним времени обучаясь всему, что доверяет ему глава клана.

— Задолбался я за рулем, лучше бы пробежались, — мы едем уже полтора часа в город, хотя через лес прибежали бы гораздо быстрей.

— И светить голыми задницами по объекту?

— А я потому и предлагал построить на окраине леса домик, чтобы там одежда хранилась наша. Зато и добирались сюда, сокращая время и лапы разминали.

— Не дури, Алан, эта территория нейтральная, лучше не бродить зверем по ней. Случись что, никому не докажешь, что был прав. Наши законы действовать тут не будут, не мне тебе рассказывать о последствиях таких исходов.

Конечно, я знал, что за нарушение изгнание — это самое лучшее наказание, которое придется принять в итоге. Судить будет союз волков.

Что-то типа сбора всех вожаков и, если ты подсудимый, хрен кто поинтересуется чей ты сын. За обнаружение себя и своих собратьев либо смерть, либо изгнание без права на апелляцию. Все зависит от тяжести и последствий проступка.

— Ну и жара. Поехали в магаз сначала, а потом уже на фабрику, иначе сдохну.

Оставляем пикап на стоянке перед большим супермаркетом и стоит мне переступить порог магазина как меня пробивает импульс. Болевой и такой сильный, что подкашиваются ноги и я приземляюсь на колени склонив голову. Мой волк бьется о ребра и воет.

Накрывает первой волной, будто ток по поверхности тела.

«Цветение яблони… ароматная дыня… сладкий пломбир…», — на губах и языке переливаются эти вкусы, запахи, сладость лакомства…

Вторая волна — боль… сильная пронизывающая все тело. Я чувствую, как сводит мышцы… а дальше идет страх.

Эмоция…

Все это проносится за секунду.

— Эй, ты чего? — Дил поднимает за руку, а я смотрю на него слегка отрешенно, потому что не сразу сам понимаю, что произошло.

— Да, я… Ты чувствуешь? — делаю глубокий вдох, что легкие трещать начинают, отделяю лишнее оставляя эти, что меня выворачивают наизнанку.

— Ну, тут дохрена запахов. Так что лучше уточняй, что ты имеешь ввиду.

— Их три понимаешь. Три аромата, — я не могу ему объяснить, не хватает для этого слов, ступаю дальше, уходя в сторону отделов с аптечными товарами и ощущаю еще более яркий запах… кровь… ЕЕ…

Зверь срывается с места, отнимая разум и я бросаюсь вперед, но тут же оказываюсь пойман сильными руками.

— Что ты творишь, дурак? — угрожающе говорит на ухо мне брат, но мой мозг заполоняет ОНА.

Она рядом, я чувствую это. Она почти в моих руках. Слишком свежий след.

— Отпусти меня, пока я тебя не разорвал на куски, Дилан, — рычу в ответ и снова пытаюсь вырваться.

— Я сломаю тебе несколько ребер, если сдавлю сильней, и ты хрен куда пойдешь. Успокойся, Алан.

— Я чувствую ее. Она где-то рядом.

— Да, кто? О ком речь?

— Я не знаю, твою мать… Да отпусти ты меня.

Зверь начинает скулить и мне становится больно от того, что он раздирает грудную клетку в попытке вырваться наружу.

— Р-р-р-а-а-а-р-р… — не выдерживаю и все же вслух рычу.

— Заткнись ты уже, придурок.

Он тащит меня под взглядом окружающих людей на улицу и запах полностью теряется. Развеивается.

— Тут ее нет, она там, Дил… — почти скулю с моим волком, меня охватывает тоска.

— Вот и сиди здесь, — заталкивает в машину и запирает ее, — а я пойду поищу, хотя не имею понятия, кого.

— Брось. Я пойду сам. Она моя, — тут же оголяю вытягивающиеся клыки.

— Да понял я уже что она твоя, но там люди. Я не могу тебе позволить идти туда.

— Твою мать, — бью по двери что есть силы.

Конечно, я могу отсюда выбраться за секунду, но пока запах волчицы исчез я более-менее успокоился и понимаю, что там у меня самоконтроля не будет вообще.

— Кого ищу?

— У нее яркий запах. Словно трехслойный. Сначала почувствуешь запах цветков яблони, он перельется в желтую дыню, а затем в мороженое… пломбир.

— Нихрена себе ты гурман.

— Заткнись. Еще была кровь. Но она не ранена, хоть я и уловил боль.

— Я тебя понял. Прошу, сиди тут, я постараюсь быстро.

Киваю ему, а сам схожу с ума. Я снова вспоминаю этот запах.

— Охренеть можно.

Будто бьет током. Ломает кости в желании быть рядом с ней. Ладони горят.

Но это она. Во сне я не мог разобрать запах, хоть и питался им, дышал, но сейчас… Это реально.

— Черт, — бью по приборной панели, злясь на брата.

Ее можно было найти за секунду, что он там копается.

Мой волк снова начинает скулить.

— Тише приятель, мы скоро ее найдем.

Закрываю глаза, пытаюсь успокоиться и поразмыслить чуть-чуть, чтобы отвлечься ну и ее представить по ощущениям. Но у меня спустя пять минут так ничего и не выходит. Я понимаю, что она будет независимо от моего вкуса в женщинах любой. Блондинкой, брюнеткой, рыжей… для меня она будет той самой.

И тут в голову врывается мысль о крови. Получается, если это первая, то она… блядь.

Конечно, понимание того, что она несовершеннолетняя огорчает, но вторая окрыляет.

Моя и только моя. Буду ждать сколько угодно. Сидеть возле ее ног послушным псом. Только не отпускать.

Становится жарко, несмотря на октябрь, кровь у нас горячая и я открываю окно, радуясь, что тут стекла ручные и снова впадаю в омут аромата моей истинной. Но в этот раз он слабее и разбавленный цветочными лугами.

Сканирую парковку и проходящих рядом людей, но кто из них понять не могу.

Блуждаю глазами от одной к другой вновь и вновь, пока не замечаю Дэвис.

Соня Дэвис? Это она.

Высокая, стройная женщина быстрым шагом уходит в супермаркет, и я начинаю дергать стеклоподъемник, который застревает на середине, не двигаясь ни в какую сторону больше.

— Твою мать, — рычу и замечаю брата, который тут же проходит через те же двери и идет ко мне.

— Ал, я и близко не почувствовал…

— Дверь открой я уже знаю, кажется, кто она.

— Брат, я…

— Да успокойся ты, я в норме. Открывай чертову дверь, пока не выломал.

— Еще слово и оставлю тут, а еще отца позову.

— И он тебе оторвет уши. Давай уже, не беси меня.

Он подходит и специально медленно открывает.

— Бля, ты сейчас нарвешься.

— Тогда закрою, а то страшно.

Вылетаю из машины под его смех и бегом мчу в магазин.

Нахожу жену Арона в аптечном отделе и не медлю, у меня изнутри все зудит просто.

— Соня, здравствуйте.

— А… Алан, Дилан? — кажется она испугалась и стала озираться по сторонам.

— Не волнуйтесь. Мы с миром. Точнее по другому вопросу.

Дышу и понимаю все, что, итак, уже дошло до меня минутой ранее.

Ее дочь. Вот кто мне нужен.

Кто бы мог подумать?

— По какому? — уже более спокойно спрашивает.

— Ваша дочь. Дарина. Где она?

— Зачем вам она? Что вы хотите? — снова напугал, черт.

— Соня, по-моему, — смотрю в ее глаза, чтобы быть убедительным, — она моя пара.

— Она… а… что? Но как? Как…

— Я вошел в магазин и сразу почувствовал ее запах, а потом ощутил его на парковке от вас.

— Запах? Но это невозможно. Она потеряла его, как только лишилась зверя. Даже Кирэна его не чувствует.

— Поверьте, я сейчас кое-как сдерживаюсь, чтобы не рвать когтями все вокруг, только бы до нее добраться. Вы пропитаны ею. И я знаю, что ей было больно и чувствую кровь.

— О… что ж… ладно, — быстро сдается, после приведенных фактов. — Она в квартире, ей не здоровится, немного. Там Арон. Вам стоит поговорить с ним прежде, чем… Поверить не могу, пара для моей Дары.

Женщина ошеломленно хватает с полки какие-то гигиенические штуки и идет на кассу, а мы ждем на выходе.

— Бля, я не знаю, как отреагирует отец, Ал.

— Рад будет. У него не будет иного выбора. Сам знаешь.

— Знаю, но черт, дочка Дэвиса?

— Думаешь я не в шоке? Я вообще до сих пор не верю, что произошло только что.

— Пошли проверять, не ошибся ли ты, — кивает в сторону Сони, и мы двигаемся за ней.

Глава 11

Чем ближе мы подходили к многоэтажному зданию, тем сильней мой зверь сходил с ума. Я и сам был готов сделать оборот и мчать на ее манящий запах. Как сильно мне хотелось ее обнять, прикоснуться. Это будто наваждение. Я чувствую, что эмоции меня просто не слушают, словно кто-то ими управляет. Похожу на свихнувшегося робота.

Как в каких-то пособиях описывали про яркие цвета и внезапное озарение. Сейчас со мной происходит в точности тоже самое.

Как бы не старался взять под контроль все это, не получается.

Вошли в подъезд и тут Соня заговорила, а я ощутил ее грусть.

— Алан, я поверь понимаю твое нетерпение, но ты многое должен понять о Даре. Она сейчас очень уязвима. Хоть и вылечили ее тело, она слаба эмоционально.

Женщина подбирала слова, и я осознавал, что все их можно умножать на десять. Я не представлял, что с ней произошло даже когда мы пытались понять о случившемся почти годовалой давности с ее старшей сестрой. Но сейчас от одной мысли о той боли и ужасе, что ей пришлось пережить меня подкидывает и я готов порвать любого. И сейчас я ставлю задачу найти всех причастных к этому и порвать своими лапами, перегрызть их глотки.

— Я понимаю.

— Боюсь, что нет. Она о многом забывает. И возможно тебе стоит подождать, — она замялась перед дверью, а мое обоняние снова ловило ее, я вновь терял разум. — Я позову Арона.

— Мы подождем тут, — сдавленно проговорил и отошел чуть дальше, хотя это явно не спасет меня и не успокоит волка.

— Хреново, да? — слышу вопрос Дилана, когда я растираю виски отвернувшись к стене.

— Это не хреновое ощущение, поверь. Больше всего сложно себя сдерживать. Именно это хреново. Знаешь такое чувство, что меня ломает всего. Это пиздец как бесит и раздражает, а внутри все будто в крови от когтей.

— И все-таки, ты счастливчик, брат, — с улыбкой кладет руку на мое плечо и похлопывает.

— Я еще не верю в это если честно, — скалюсь от какого-то странного ощущения внутри. Разве такое возможно?

«Как хочется ее уже увидеть».

Упираюсь кулаками в стену и начинаю злиться, да и зверь все скулит, так и хочется выпустить его наружу.

— Дилан, позвони отцу, скажи, что мы задержимся.

— Я ему написал еще в магазине, когда понял, что происходит.

Только собираюсь ему ответить и выходит старший Дэвис.

— Неожиданно, — жмет нам руки прикрывая дверь. — Что-то случилось? Вы напугали мою жену и, я если честно тоже не понимаю причины вашего визита.

— Твоя дочь, Арон, — смотрю ему в глаза, чтобы видел мою серьезность в следующих словах: — Она моя пара.

— Кто? При всем уважении, Алан, — не верит, — но ты ее даже не видел ни разу и…

— Не видел, но почуял запах в супермаркете, где ей стало плохо, а после и запах на твоей жене привел к ней.

Ощущаю гнев и мышцы всего тела начинают бугриться. Зверь сходит с ума от желания и мне все сложней его уговорить подождать.

— И это еще одна ошибка. Дара потеряла свой запах, когда… — дежавю, черт возьми.

— Я знаю эту историю, но волка внутри меня не обмануть, — рычу вслух неосознанно уже. — Ты и сам прекрасно знаешь, что такое встретить истинную.

Он смотрит на брата, потом вновь на меня, сжимающего кулаки.

— Мне нет смысла тебя обманывать, Дэвис. Как бы ни получилось с твоей Сориной и моим братом, меня сейчас это вообще не волнует. Месть и старые счеты тут не причем. Слова отца про невест в клане Франко тоже. Я знаю, что ты переживаешь за вторую дочь, но на данный момент я и тебя готов убить, если ты встанешь на моем пути.

Он выжидательно смотрит и уловив в моем лице и глазах суть отступает, хотя уверен, если бы я лгал, он меня разорвал в клочья.

— Все не так просто, Алан, — идем в сторону лестничного пролета и садимся на скамью под окном. Брат облокачивается на стену.

— Твоя жена сказала не много.

— У Дары сейчас провалы в памяти, она забывает о своем происхождении и сестру. Порой она просто не понимает о ком идет речь, а на фото Сорины смотрит будто не видела ни разу.

— Как такое возможно? Почему так избирательно.

— Кира пытается понять, сейчас просто ждет что будет дальше. Тот ритуал, когда изгнали ее волчицу виноват, хотя не исключено, что на память повлияли вторым заклинанием. Просто пойми, ты на ее глазах превратишься в огромного волка, и она в этот момент может быть в забытье, ее это сильно напугает, а она еще не до конца здорова. Дара не говорит. Ее голосовые связки полностью здоровы, врачи понять не могут тоже в чем проблема. Порой идут хрипы какие-то, особенно в последнее время, но сказать что-либо она по-прежнему не может.

Если честно слушать о своей паре подобное и соблюдать рамки приличия и вообще рамки сложно. Потому что изнутри я горю ненавистью. Я просто жажду выдрать когтями сердца этих тварей и скормить шакалам.

— Она стала агрессивной. Даже не сразу замечает, как меняется настроение. Не приезжает в гости и в клан больше не приходит. Ее сильно подкосило произошедшее. Поэтому, как бы я тебя не понимал, я прошу не торопиться. Она только-только начала немного приходить в себя.

— Я тебя услышал, и я не враг своей паре. Но и ты пойми, что долго ждать я не смогу. Поселюсь тут недалеко.

— Тут? — встревает в разговор брат.

— Я ее не оставлю одну. Тем более на нейтральной территории. К отцу с объяснением съезжу и вернусь.

— Я хочу сказать, что просто не будет, Алан.

— Я тебя услышал. Кстати, Арон, — вспоминаю видения и сны. — Волчица Дары приходит ко мне каждое полнолуние. И если судить с первого раза как я ее увидел, она становится все более дикой и агрессивной.

— Поверить не могу, — мужчина реально удивился, хотя не меньше, когда понял, что к чему. — Почему ты не…

— Я думал это просто сон. Теперь понимаю, почему она приходила именно ко мне.

— Ну да. Нужно рассказать ведьме, может она что-то слышала об этом?

— У нас дома огромная библиотека книг, написанных много веков назад, я попробую обратиться к старым источникам.

Между нами возникло молчание. На фоне всей радости обретения пары, картинка ярче не становилась. Состояние девушки опасное, и я даже не хочу думать о каком-то ином исходе, кроме как о счастливом конце. Но понимаю одно: есть внутри нее зверь или нет, мне совершенно плевать. Она моя. Есть и будет.

— Я думаю, мы друг друга услышали, вопрос с отцом я решу сам. С Дариной буду действовать по обстоятельствам, но мешать мне не позволю.

— Для меня она в приоритете, Алан и я не стану тебе сейчас обещать, что просто буду смотреть со стороны. Если ты сделаешь ей плохо несдержанностью…

— То свой хвост я отгрызу себе сам, потому что я и не думал такого делать.

Молчаливое рукопожатие, как печать, как договор.

— Мы пока поедем, нужно рассказать все отцу, но я вернусь.

— Хорошо. Дара тут учится, так что не потеряешь.

— Теперь уж точно не потеряю, — стараюсь тихо вдохнуть и развернувшись спускаюсь по лестнице.

Выходим на улицу, а меня просто не отпускает. Не могу и шага в сторону сделать.

— Я прямо так и слышу, как ты меня умоляешь оставить тебя здесь, — смеется Дилан останавливаясь.

— Хотелось бы, но надо с…

Не договариваю, потому что меня касается кто-то плечом пробегая мимо, а после шлейф трехслойного аромата подкашивает, и я вновь опускаюсь на колени и смотрю вслед ей…

Моя пара…

Глава 12

Тонкие нити протягиваются от меня к ней. Связывают меня прочными узлами, дают силу.

Когти на руках впиваются в ноги, на которые я ими уперся, клыки становятся длинней и спина прогибается, готовясь сделать оборот.

Я чувствую ее эмоции, они с привкусом боли и разочарования.

Рывок и…

— Нет, нет Алан, — прикрикивает брат и сдавливает меня руками.

Валит на землю. Слышу хруст костей, но мои глаза смотрят только на нее.

«Она уходит», — воет волк.

— Я должен… пусти… — рычу, вырываясь, но ничего не выходит, а после чувствую поток силы и тут же скулю от боли.

— Прости, ты не оставил выбора.

Тело пронзает горячими иглами и отвлекает от моей пары, силовой атакой альфы.

Дил встает и через пару минут помогает подняться мне. Немного отпускает это состояние, и я выдыхаю.

— Спасибо, — благодарю брата, что помог избежать ошибки.

— С этим нужно что-то делать. Как ты будешь здесь жить? Я с тобой не останусь, чтобы контролировать каждый твой шаг.

— Мне просто нужно к ней понимаешь? Хочу прикоснуться… — сам не верю так откровенничаю с ним, но язык не слушает меня, как и разум в целом.

Все нутро тянется к ней.

— Ты можешь причинить ей боль, вдруг не сдержишься и…

— Нет, — громко протестую, — только не ей.

Смотрю на Дару, как она выходит из магазина и садится на велосипед, снимая его с замка.

— Я пойду за ней. Я не могу ее отпустить, Дилан.

Я чувствую, как грудак скручивает, когда расстояние увеличивается.

Волк прижал уши и жалобно воет.

— Ты можешь совершить ошибку, поехали к отцу сначала. Может ненормально, что ты так дуреешь?

— Нет. Поехали за ней, а отцу позвоним в дороге.

— Вот упертый засранец, — качает головой и направляется к парковке супермаркета где оставили машину, а я следую за ней, чтобы не упустить.

Дилан подбирает меня, и мы медленно, как чертовы маньяки едем за девчонкой.

— Отец, — он сразу поднимает трубку, а я ставлю на громкую.

— Что случилось? Почему вы еще не на фабрике?

— Тут кое-что произошло.

— Что еще?

— Алан свою пару встретил, — опережает меня этот говнюк.

Смотрю на него убийственным взглядом, а онлыбится.

— Алан?

— Да, отец. Это так.

— Хорошо, сын. Это просто замечательная новость.

Надеюсь, он будет таким же радостным, когда узнает о том, кто она.

— Из какой стаи? Нам срочно нужно ехать и договариваться о помолвке и назначать брачный ритуал. Подумать только. Истинная.

— Пап, она еще несовершеннолетняя и вообще будет немного проблематично со свадьбой и прочим.

— Так. Это даже лучше. Сколько ей? Ну в любом случае нужно поехать к ее родителям и предъявить на твою невесту права, — слышу, как он счастливо разговаривает и во мне надежда поселяется.

Думаю, что на фоне всех войн, обретение пары все-таки более важный момент.

— Ей немного до восемнадцати. Послушай, я звоню чтобы спросить, как долго у меня будет голову от нее сносить?

Отец начинает смеяться.

— Он реально дуреет. Кое-как останавливал его несколько раз, чтобы беды не было.

— Зверю, нужно к ней, своей самке, поймите. Это на уровне инстинктов. Он не понимает почему ему не позволяют приблизиться к своей «душе». Можете смеяться, но истинная связь это на непонятном нам уровне. Поэтому волк бунтует. Просто чуть-чуть побыть рядом. Немного прикосновений от нее.

Смотрю, как Дара сворачивает в городской парк и тут же паркуюсь перед ним.

— Так что рассказывайте, кто ее семья, нужно договориться о встрече и нанести визит.

— Отец, позже поговорим, я все расскажу, извини.

Быстро отключаюсь и бегу за ней дальше.

Девушка сворачивает с асфальтированной дорожки на тропу ведущую в более густой лес и мне это не нравится вовсе.

— Куда она?

— Не знаю, но сейчас выясним.

Стараюсь не шуметь, лавирую меж деревьев, когда она пробирается к холму. Я слышу звук ручья. Знаю, что тут есть красивый источник и, кажется, понимаю куда она направляется.

А еще отмечаю, что меня больше не трясет, пока никто не пытается меня от нее оттащить насильно.

— Дил, я вроде как успокоился. Ступай, наверное, на фабрику. Я туда подъеду позже. Отцу ничего не говори, я все сам сделаю.

— Брат, я не уверен, что…

— Поверь, я сейчас думаю только ее безопасности и чудить не стану.

Он мнется, и я его прекрасно понимаю, но и он должен меня понять.

— Поезжай.

Кивает и тихо удаляется, а я, повернувшись к моей паре, продолжаю следить за ней.

Я еще не разглядел ее лица. Смог увидеть только блестящие красивые темные волосы. Стройную фигуру.

«Вся моя», — рычит от радости волк, который так же, как и я наслаждается ароматом, который сейчас смешался с запахом леса и превратился в афродизиак.

«Понимаю тебя, прекрасно понимаю и кажется у меня есть план», — улыбаюсь своим мыслям и планам в предвкушении.

Как и думал, она останавливается возле больших камней, которые складываются в метровый водопад. Красивое место.

Склоняется над водой и умывается, морщась от того что она холодная. Садится на камень и поворачивается в сторону солнца, пробивающегося сквозь густые кроны деревьев.

Считываю ее мысли за секунду. Невероятно.

Ощущаю печаль, слышу, о чем думает. Я и не понимал как ей тяжело.

Смотрю на нее, когда она немного оборачивается и запрокинув голову к небу улыбается.

Я вижу, как сходятся чертовы параллельные. Ощущаю на губах поцелуй, который скоро будет моим и только… Будто видение обретает наконец свои черты… И все это она… моя истинная…

— Дара… — срывается с губ ее имя, и она вновь резко открывает глаза, в которых выражается яркая красная дужка. А вот это неожиданно. Похоже магия в ней еще жива все-таки.

Смотрит испуганно по сторонам.

«Неужели услышала?»

Ладно. Разберемся.

«Пора дружище».

Спускаюсь немного вниз холма, чтобы она меня не видела. Оставляю одежду возле массивного дуба и перекидываюсь в волка.

Нахожу острую ветку и протыкаю лапу, скрипя зубами.

Жду, когда потечет кровь и после медленно хромая выхожу к ней, треща листьями и сухими палками.

Зверя сейчас контролировать очень сложно.

Мы видим только ее. Как маяк. Не смогу остановиться.

Дара улавливает звук и смотрит в сторону. Смотрит на меня.

Секунду она пытается понять не показалось ли ей. Я слышу ускоряющиеся удары сердца. Дыхание, которое становится то глубже, то короткие дребезжания воздуха в легких. Расширившиеся зрачки и страх. Она вскакивает на ноги и открывает рот, чтобы закричать, принимая оборонительную позу. Я жду что тишину леса разрежет ее крик, но ни звука, хотя я вижу, как напрягаются ее связки на шее.

«Точно… она не может говорить», — проносится в голове, и я хромаю вперед, давая ей понять, что зверь ранен, сам же улыбаюсь при этом внутри, от того, как она отшатывается и напрягается всем телом.

Делаю еще один шаг и поднимаю одну лапу вверх, чтобы показательно упала капля крови и это срабатывает тут же.

Она прикрывает рот, всматриваясь с опаской, когда я валюсь на землю и тихо скулю.

Смотрит прямо в мои глаза. Пульс затихает и удары сердца постепенно приходят в норму… тук-тук… тук-тук…

«Да, тебе нечего бояться, моя девочка».

Любуюсь ею. Невероятно красивая. Пухлые губы, круглые румяные щеки, маленький носик.

«Как же прекрасна ты в своем обличии, но твоя волчица… я бы хотел увидеть тебя зверем и все для этого сделаю».

Я не воздействую на нее убеждением, каким обладаю, она должна понять сама, что ей нечего бояться и сама сделать шаг.

«Так он ранен? Бедный», — слышу ее мысли и ликую в ожидании, когда она подойдет и прикоснется.

Сомневается, но делает шаг. Я скулю еще раз, и она торопится.

«Что же с тобой?», — поднимаю на ее мысленный вопрос лапу.

«Такой большой. В жизни не видела волков так близко, но такой красивый».

Смеюсь и веду головой к ее ступням, состроив жалостливые глаза. Дара садится рядом на корточки, дурманит своим запахом, но зверь уже в предвкушении и получает желанное.

Тонкие, мягкие пальчики касаются шерсти и зарываются в нее поглаживая, а мое сердце разрывается на кусочки от счастья.

В меня проникает по капле ее нежность, мягкость. Втягиваю сильней запах, тепло, крупицы ласки и кайфую так, что голова кружится начинает.

Подползаю чуть ближе, и Дара садится на камень рядом, а я кладу голову на ее колени и черт возьми, чувствую себя полным счастливчиком.

Глава 13

Дара

Приезжаю к парку быстро, потому что езда на велосипеде мне нравится. Вспоминаю слова девчонок и попадаю куда нужно, немного побродив по лесу. Место и правда красочное. Водопадом, конечно, не назовешь этот небольшой ручеек метровой высоты, но вода прозрачная и холодная. Приятно шумит и успокаивает на самом деле. Отпила с ладони немного, она оказалась еще и вкусной.

Села на камень, отсчитывая секунды, и, вспомнив свое поведение, стало стыдно перед мамой.

Вытаскиваю телефон и быстро пишу ее сообщение, иначе буду думать всю прогулку о том, что так и не извинилась перед ней.

«Мам… Прости, что нагрубила и ушла. Мне иногда сложно контролировать себя. Стала нервной слишком».

Ответ приходит почти сразу:

«Да все мы нервные последнее время. Я буду с папой тут, а ты прогуляйся пока», — гласит ответ, и я успокаиваюсь немного.

В голове было так много размышлений, пока сюда добиралась, а в итоге ни о чем конкретном подумать не могу.

Все одно и то же. Чувства, мысли, боль, забыть уже хочу. Устала.

Что толку снова о том же в сотый раз?

Для чего перемалывать боль?

Ее меньше в итоге не станет.

В жизни много кто высыплет соль:

Разрисует, очертит ей раны.

Для чего помнить тех, кто забыл?

Если сам ты в итоге забудешь.

Кто-то рядом умерит твой пыл.

Незнакомец. Кого скоро полюбишь…

(с)Лила Каттен

Поэтому я просто поворачиваюсь к солнцу, которое стало «полосатым» из-за частых стволов деревьев и закрыла глаза на миг, провалившись в дрему, даже не знаю, как так вышло.

Недолго удалось побыть наедине с собой, потому что я четко услышала свое имя. Вот только в лесу, зная, что пришла одна, такое пугает до чертиков.

Стала осматриваться по сторонам, но горизонт холма был совершенно чист. Вода также тихо журчала, но ветки хрустнули слишком явно, чтобы решить, будто мне вновь показалось.

«Что за шутник?»

Заново обвожу зеленый горизонт, смешанный с прошлогодними коричневыми листьями, освещаемый предзакатными лучами желтого «яблока» взглядом, и натыкаюсь на… Быть такого не может.

«Это волк?»

Как такое возможно? Это же неглубокий лес тайги.

Здоровый, черный с блестящими странной желтизной глазами.

«Боже».

Он стоял в полный рост и смотрел на меня, только что не рычал, но ужас вселял сильный и удушающий.

Сердце фактически стучать перестало. Паника прошлась по натянутым нервам, играя песнь смерти.

Рванула на ноги, и это было все, на что меня хватило. Хотелось закричать, от дикого страха, пронзившего меня насквозь, но чертово горло. Ни звука… вновь имитация.

Когда он сделал движение вперед, меня снова втянуло в бездну и приковало к земле.

«Убьет, растерзает», — вот что набатом билось в моей голове.

Это верная смерть повстречать хищника так близко.

Новый шаг, я готова бежать, готова, наверное, даже умереть, но он поднимает лапу вверх и хромает.

С черных когтей, которые я четко разглядела, капает одна капелька, видимо, крови и я почему-то, и сама ощущаю физическую боль, а после смотрю в его глаза, которые вновь сверкают. Явно от солнца, потому что не могут они быть таковыми от природы.

Волк падает на землю с мягким шелестящим звуком, и мои ноги почти подгибаются за ним следом.

Мое нутро тянется к нему. Помочь, погладить, быть рядом.

Пока я ступала к нему, не могла оторвать своих глаз от его. Они излучали тепло и заботу, взывали ко мне, и я поддалась, ничего не могла поделать. Страх с каждым шагом исчезает, а внутри сжимается сердце, когда он жалобно скулит.

Сажусь на камень, а он кладет на мои колени свою голову.

Поднимаю руку и рискую, трогая мягкую шерсть.

«Боже, поверить не могу, что это происходит в реальности».

Между пальцев скользят мягкие шерстинки, ласкают кожу, так приятно щекоча.

«Ты такой красивый».

Веду рукой с его шеи к лапе, чтобы посмотреть рану, но отмечаю не очень большой порез, чем показалось в начале. У меня с собой и нет ничего такого, иначе не смогла бы помочь.

Он лежит смирно, словно ему и правда нравится. Хочется провести по морде, но я побаиваюсь так близко к пасти приближать свои конечности.

В какой-то момент мне даже показалось, будто он и сам начинается тереться мордой о мои ноги.

Постепенно темнеет, пока мы вот так сидим, и его черная шерсть скрывается в этом сумраке.

Он еще несколько раз шевелится и в итоге теперь упирается носом в мой живот. Мне бы испугаться что он укусит, даже не прилагая усилий, но я совершенно не ощущаю угрозы. Мне наоборот кажется, что он такой и есть, ласковый зверь.

Наверное, рос вблизи людей, вот и привык к тому, что нам не нужно вредить.

Но как таким огромным вырос та еще загадка.

Волк прикрывает свои желтые глаза, а я осматриваюсь по сторонам.

Вспоминаю о времени, когда в темноте появляется свет луны. Такой яркий и красивый, что буквально тянет нас обоих на нее посмотреть. Зверь приподнимает голову и смотрит туда же в небо, где сияет царица ночи.

«Полнолуние. Так тебя правда манит она?» — глупо задаю свой мысленный вопрос, но он поворачивает ко мне голову будто услышав.

Глажу его по голове и нехотя отрываюсь, снимая с себя этого здоровяка.

Мама там уже на панике, наверное, как и папа. Слишком задержалась.

Беру свой рюкзак и накидываю его на плечи. Волк встает, рядом доставая мне почти до груди, и тычет носом в ребра.

Смеюсь с тихими хрипами.

Вытащила планшет, чтобы сказать ему, что мне пора домой.

Он цепляет зубами мою кофту и тянет к себе.

— Хватит, малыш. Я приду еще и если ты не убежишь, то мы встретимся, — озвучивает электронный голос мои слова, и я, обняв этого огромного зверя, начинаю идти в сторону парковой дорожки, где оставила велосипед.

Волк идет со мной, но в последний момент я замечаю только его глаза в темноте ночного леса. Он прячется в кустах, и стоит мне сесть на свой транспорт, исчезает, будто и не было.

Странно и удивительно внутри все ощущается. Будто тянет вернуться с каждым отделяющим нас метром, но я не могу. Это же глупость. Я просто устала и физически, и морально.

Еду домой быстро, благо тут недалеко. Оставляю велосипед на улице и бегу в квартиру. Ожидаю услышать причитания о безответственности, ужасе пережитом, пока они меня ждали, но на кухне сидят родители и тетя Кира с чашками чая в руках.

— О, заходи дочь, мы ужин сварили, ты чуть-чуть не успела с нами покушать. Так что мой руки и садись я пока накрою тебе.

Стою в шоке, но потом отмираю.

Подхожу к тете, целую ее поздоровавшись и ухожу в ванную. Я, конечно, погорячилась в моем положении ехать на велосипеде. Пришлось поднапрячь ноги и не садиться практически на сидение.

«А родственники странные такие».

Переодеваюсь в домашние легинсы и тунику и выхожу.

— Садись. Кушай, а потом расскажешь, как погуляла.

Киваю, соглашаясь с мамой, и принимаюсь за еду. Тетя садится чуть ближе, гладит по спине, у папы звонит телефон, и он выходит разговаривать. Остаюсь под пристальным взглядом обеих женщин и не понимаю, почему они так смотрят на меня.

— В чем дело? — спрашиваю на гаджете.

— Ни в чем. Мы переживали за тебя. Ты уходила расстроенной, вот и все.

— Все хорошо, — пишу и продолжаю есть.

Учитывая странность произошедшего в лесу, решила не рассказывать им, хотя безумно хотелось поделиться с кем-нибудь. Не хватало еще выслушивать запреты на походы туда, куда хочу.

Подношу ко рту ложку и ощущаю на спине тепло, потом на голове. Веду плечом, и оно пропадает. Пытаюсь продолжить трапезу и вновь то же самое ощущение, только жжет в разы сильней. Резко оборачиваюсь и вижу руку Киры надо мной.

Пугаюсь этой странной картины и отшатываюсь в сторону.

— Ну ты чего? Я же говорила, что лечить могу, забыла? — улыбается тетя. — Соня сказала, что у тебя сегодня живот болел и голова, помогаю.

Машу головой отрицательно, чтобы не делала так.

— Мне больно, тетя, — читает она мое послание и останавливается.

— Прости, дорогая, я хотела помочь.

Больше сюрпризов в этот вечер не было. Хотя Кира еще раз пыталась завести со мной тему критических дней, на что я отрицательно покачала головой. Подумаешь, поздно начались и температура с болью в животе.

Легла спать, чуть посидев в гостиной со взрослыми и сон, приснившийся мне в эту ночь, был настолько странным, что я так и не поняла, был ли он вообще сном?

Сначала я долго ворочалась, будто что-то мешало мне заснуть. Но как только я погрузилась в темноту, вынырнуть из нее не смогла, пока она сама не отпустила.

Глава 14

«— Привет, Дара, — говорит девушка с большим беременным животом, как минимум восьмимесячным сроком или больше.

Красивая, темноволосая, в струящемся хлопковом белом платье. Четкие густые брови, добрые карие глаза и тонкие губы, растянутые в улыбке дарящей тепло. Она старше, ненамного, но это сразу понятно.

— Здравствуйте, — всматриваюсь в нее и понимаю, что где-то видела, но не могу вспомнить.

— Как ты? — делает ко мне шаг, но я тут же отступаю, подмечая, что мы у нас в доме, гостиной на первом этаже.

— Кто ты такая? — голос звучит пугливо, и она это чувствует.

— Ты так изменилась, — снова улыбается и садится кое-как в кресло, придерживая бережно живот, а после поглаживает, удобно устраиваясь.

— Такая же, как и была, насколько я знаю. Только если сравнивать со мной же десятилетней давности.

— Садись, — кивает в сторону дивана, — поговорим немного.

— Вы в моем доме, а ведете себя как хозяйка, — немного грубо, но я сейчас иначе не могу, потому что ничего не понимаю.

— Ты права, извини. Я тут и правда всегда была чужой. Я Сорина. Наверное, имя тебе ни о чем не скажет, — грустно вздыхает немного отворачиваясь.

Все же подхожу к креслу напротив нее и сажусь в него, поджимая ноги.

— Ждешь ответов? Но вопросы так и не задала.

— Задавала, вы их проигнорировали.

Смотрю на то, как ее рука ласково касается живота. С такой нежностью и любовью. Не знаю, почему я все это отмечаю для себя. Но бросается в глаза ее светлая, не знаю… аура? Как еще назвать, не нахожу слов.

— Они не так важны, как те, что и впрямь стоит озвучить.

— А для меня эти важны.

— Странно слышать тебя такой. Резкой, немного грубой, — она поджимает губы, словно сожалеет о чем-то или вспоминает нечто неприятное.

— Послушайте, я и правда ничего не понимаю.

— Это так сложно, Дара, так сложно, — девушка трет одной рукой лоб и громко выдыхает. — Изначально было нелегко, а сейчас вообще запуталось. Но знаешь, самое важное, что я поступила правильно. Ты сейчас не поймешь этого, быть может, потом, когда пройдет время. Если они не растворятся в прошлом дне, но сейчас я хочу сказать тебе, что мне жаль, — на этих словах девушка стала плакать, но говорить не перестала. — Мне так жаль, малышка моя. Тот крик стоит громким звоном в моей голове и не уходит ни днем, ни ночью. Я знаю, что это было неизбежно, но не думала, что будет так больно. Но это все же лучше, чем смерть.

Я ощутила, как холодок прошелся по моей коже и резко обернулась, будто там кто-то мог стоять.

— Мне, наверное, пора уходить. Прости меня, Дара, — она встала на ноги и начала идти к выходу из дома спиной вперед, смотря в мои глаза.

— Я запуталась, постой, — поднялась за ней, но не смогла пошевелиться. Ноги словно веревкой связаны. — Аккуратней, — выкрикнула, когда она подошла к высокому порогу, — но ее из-за угла подхватили чьи-то руки.

Я не видела его.

— Мой зверь не даст меня в обиду, Дарина. Твой, — кивает куда-то за мою спину, но я не могу посмотреть, шея не поворачивается, только ощущаю руки на своей талии и кого-то сзади, потому что обдает теплом, даже жаром, — тебя тоже защитит.

Она стирает слезы с лица и растворяется в дверном проходе каким-то темным облаком, а я чувствую слезы на своем лице и твердый сковывающий горло ком.

— Не уходи, — прошептала и стала оседать, а после схватилась за шею, которую будто обмотали колючей проволокой и стали туже затягивать, разрывая кожу, голова сильно разболелась.

Сзади меня больше не держали ничьи руки, поэтому я повалилась на пол и зашлась в тяжелом хрипящем кашле. Кровь стала с булькающими звуками выплескиваться изо рта, перекрывая мне дыхание, и от нехватки кислорода я ощутила, что у меня мутнеет сознание. Медленно теряю связь с «реальностью» странного сна, выныривая из него так, будто меня вытолкнули оттуда».

Открываю глаза и осматриваюсь от страха.

Та же комната съемной квартиры. Выдыхаю облегченно. Уже утро, солнце пробивается сквозь плотные шторы, а я все не могу забыть эту девушку. В голове только облик, но она говорила свое имя, которое не могу вспомнить.

Лицо мутно воспринимается, но у меня таких знакомых точно нет, однако…

Вскакиваю на ноги и выхожу в гостиную. Тишина всюду, значит, все спят еще, но мне не это сейчас важно.

Подхожу к стеллажу, на котором стоят фото и беру то самое, где есть… ОНА.

— Мама, — кричу, потому что хочу узнать кто эта девушка. — Мама, папа…

Они вылетают с такими лицами, будто перед ними дьявол стоит.

— Кто она? — подхожу и даю ей фото. — Что это за девушка, мам?

— Дара… — ошеломленно говорит мама, едва взглянув на фото.

— Что? — удивляюсь ее состоянию. Папа вообще молчит. Тетя где-то позади стоит. — Что с вами?

— Ты говоришь?!

Я прикладываю ладонь к горлу, и сама поверить не могу.

— Да? Боже, наконец-то выздоровела, — обнимаю ее и отца, тетя сама подходит и целует в щеку.

И если я была рада возвращению возможности говорить, то почему-то родственники находились в странном состоянии оцепенения, чем сильно нервировали.

— Что? Вы не рады? — не выдерживаю я.

— Ну что ты, — первой приходит в себя мама и обнимает меня. — Мы очень ждали этого момента, солнышко.

— А что насчет нее? — вновь поднимаю фото с незнакомкой.

Протяжной вздох и молчание.

— Это… — начинает мама, но ее перебивает Кира:

— Одна знакомая. Давняя очень. Ты ее не помнишь, — сбивчиво объясняет, но я понимаю, что не слишком тянет на правду.

— Почему она мне снилась?

— Снилась? — чего и следовало ожидать. Снова эти лица, взгляды и переглядывания между собой.

— Да. Сон странный какой-то был. Детали забыла, но она там беременная была, это точно. Улыбалась, — вспоминаю ее улыбку, и у самой внутри все становится светлей. Голос… он у нее тоже очень приятный.

— Ну знаешь, — тетя обнимает меня за плечи и продолжает говорить, — бывает, что память просто воскрешает в себе образы людей, которых ты знала или видела. Не стоит на сны обращать внимания, Дара.

— Ладно.

Не скажу, что поверила их объяснениям, но и сильно заморачиваться не стала. Хотя кого я обманываю? Я не переставала об этом думать.

Ушла переодеться из пижамы и умыться, а после сели завтракать. Как только мама накрыла на стол, в дверь кто-то стал громко тарабанить. Мы подскочили, и я за папой пошла в коридор.

Стоило ему открыть, я увидела молодого мужчину, не больше двадцати пяти.

Он был… красивым. Странно красивым в дополнение к внешности.

Темные как ночь глаза с желтыми искрами от включенной лампочки в коридоре, но такие хищные, интересные. На них спадала длинная темная челка и я обратила внимание, что на голове творился стильный беспорядок, который в итоге показался мне милым и хулиганским. А еще губы, с изгибом плавным и пухлые, такие хочется целовать без остановки.

«Боже, что со мной? Что за мысли?».

Вот только голос разума никак не отрезвлял и не придавал ясности.

Высокий такой, он смотрел на меня обеспокоенным взглядом. Блуждал по мне с ног до головы, а я завороженная не могла сдвинуться с места, но в груди пекло огнем и, казалось, что сердце ускорило бег.

Парень глубоко задышал и немного успокоился в итоге.

— Здравствуйте, — не своим, дрогнувшим голосом сказала, а он вдруг посмотрел на отца, лица которого я не видела, потому что стояла за его спиной, скрытая наполовину.

Вновь глянул на меня и улыбнулся.

— Привет, — услышала в ответ и ощутила покалывания на кончиках пальцев рук и ног.

Голос… такой бархатистый, лукавый, заманчивый.

И вот среди всех этих эмоций и ощущений я подумала: «А кто он такой? Почему к нам пришел?»

— Я Алан, — тут же, словно мысли прочитав ответил и протянул руку ко мне.

Опустила глаза и, не имея ни малейшего сопротивления, протянула свою в ответ.

Горячая ладонь сжала кисть, слегка прохладную и мне показалось, что его тепло потекло в меня сквозь клетки. Словно наполняло меня чем-то приятным. Я тут же испугалась этого и дернула кисть.

Это все нереально.

— Дара, это Алан, — отмер папа. — Он твой…

— Сосед, — сверкнул глазами парень заигрывающе улыбаясь.

«Сосед», — только и могла повторять я раз за разом.

— Иди к столу, я сейчас, — выдернул из мыслей папа и я быстро чуть ли не бегом пошла из коридора.

«До встречи, Дара», — вдруг услышала я в голове и резко повернулась назад, но входная дверь уже была закрыта.

— Что это такое было? — задала самой себе глупый вопрос.

Глава 15

Алан

Я пропадаю в ней. Просто растворяюсь.

Ее руки, запах, сердцебиение… все это меня приручает как паршивого щенка, и я ведомый этим всем набором становлюсь зависимым от моей пары, от моей девочки.

Она прорастает во мне с каждой секундой, смешивается с моей ДНК, и мы становимся одни целым. Пусть сейчас она не чувствует того же, но я обязательно верну себе мою Дару, мою гордую белую волчицу.

Слышу ее мысли и кайфую. Она меня не боится и это главное. Растекаюсь под ее маленькими ладошками плавленым стеклом и желаю прикосновений снова и снова. Хочу окутать ее собой и сходить с ума, укрывать от всего мира, чтобы я был для нее вселенной, как она для меня сейчас.

Стоило ей начать собираться домой, как зверь запротестовал и мне пришлось его усмирить. Только мысль о том, что мы в скором времени больше не расстанемся, успокаивала, хотя я был готов выть под окнами до утра, только бы снова ее увидеть.

Это физически оказывается больно — расставаться со своей парой. Учитывая, что признания Дары меня, как своего самца я не получил пока что.

Как только она села на велосипед, я тут же помчал переодеваться и ринулся за ней. Опасность казалась теперь во всем, если меня нет рядом, и я не понимал, как теперь, можно иначе, если не держать ее рядом постоянно, каждую секунду.

Провел фактически до квартиры и почти сразу позвонил ее отцу, сказать, что завтра я поселюсь рядом и все прошло хорошо, она не испугалась зверя.

Ноги приросли к полу, я не мог сдвинуться в сторону от многоэтажки, но мне пришлось это сделать. Отец был еще на работе, ведь на самом деле не так поздно.

Сел в такси и с каждой минутой, увеличивающееся между нами расстояние, ломало изнутри. Волк уже молчал, сжавшись в комок, потому что понимал меня. Мы делили напополам чувство тоски по ней.

Самое забавное, что я не обмолвился с Дарой ни единым словом, а было ощущение того, что она самая родная и изученная до миллиметра.

Это реально сложно понять, если просто подумать об этом чувстве. Но если откинуть мысли, то все становится предельно ясным — мы просто единое целое. Нет нам начала и нет конца.

— Алан, ну наконец-то, — нервно поприветствовал меня отец.

— Все в порядке? — еще один.

Посылаю Дилана мысленно.

Небось и себя накрутил и альфу.

— Все в норме, нет смысла паниковать.

— Да я и не сомневался, просто ждал, когда смогу поговорить с тобой. Дилан сказал, что ты сам все расскажешь. А о безопасности пары я и не переживал. Мама в восторге и ждет тебя с невестой в гости.

— Боже, зачем ты и ей сказал? — тру лицо руками.

Мама теперь только об этом и будет думать, а мне предстоит та еще работенка по завоеванию Дары, как человеческой женщины. Ведь если ее волчица не вернется, то девушку придется убедить в том, что я именно тот, кто ей нужен.

— Я ей не успел сказать, она сама почувствовала меня и позвонила.

— Ладно, я понял. Но в гости я не знаю, когда мы приедем, все не так просто, — слежу за реакцией, и отец выслеживает мою.

— Слушаю, — садится в массивное кресло и смотрит на меня тяжелым взглядом.

— Альфа, моя пара из запретной семьи и территории.

— То есть с малой земли? — в словах проскальзывает рычание.

Конечно, он сразу понял. На этом континенте нет у нас больше врагов, хотя все остальные кланы сложно и друзьями назвать. Но мы не конфликтуем.

— Да и… Я думаю, ты понимаешь, что такие эмоции не заглушаются…

— Об истинности и без тебя я много знаю, дальше рассказывай, — нетерпящим возражений тоном перебивает.

«Черт, предки меня за что-то испытывают? Надо же было предупредить сначала, что армагеддон придет».

Уверенно смотрю в его глаза, потому что даже отец не сможет меня с парой разлучить. Мне проще уйти из стаи, чем без нее. Я и не думал, что это за связь, пока сам не испытал.

— Это младшая Дэвис. Дарина. Она моя истинная пара и волк ее принял, как свою.

Альфа, не моргая, рассматривает мое лицо, ищет, видимо, тень трусости, но я никогда не пасовал и сейчас не буду этого делать.

— Значит, Дэвис? Та самая Дэвис, которая теперь просто человек?

Сжимаю кулаки, но не отвечаю ему, потому что это не был вопрос, тут скорее констатация, звучащая вопросительно, с издевкой.

— Та самая, чья сестра — предательница сбежала от твоего брата, чтобы избежать свадьбы, с чужим псом? — презренно выплевывает. — Фактически сделав его посмешищем, если бы все не узналось раньше времени? Та самая, Алан? Чей клан является врагом нашей стаи?

— Да, — громко отвечаю, не в силах больше его слушать.

— Ты решил, что я поверю в это? Я даже не стану слушать твои мысли. Ты ни одной самки не пропускаешь мимо себя, стоит ей хвостом вильнуть, а тут истинная пара?

— Самая истинная. Я не лгу. И если бы ты все же прочел, то понял бы, что все правда, Дилан не даст соврать.

Он испепеляет меня своим взглядом, и я ощущаю тепло в голове и груди. Решил проверить все-таки.

Я не ставлю блок, даю ему вдоволь копошиться в эмоциях и воспоминаниях о Даре. Он должен понять, что нет обмана.

— Это еще ничего не значит, — отвечает мне, поняв, о чем я подумал.

Через пару минут, стукнув кулаком по столу, отец встает с места.

— Как такое возможно? Черт возьми, Алан, — кричит со злостью. — Может тут какая-то магия? Может, Дэвис все это сделал?

Дилан сидит молча, но пристально наблюдает за всем. Я стою не шелохнувшись. Мне нельзя отступать. Все равно произошедшего не изменишь.

— Нет. Отец, мы фактически закрыли многолетнюю войну. И это бы произошло. Они нам не враги. Наоборот, это шанс…

— Не после всего, что произошло. Эта девчонка повела себя как… Ты понимаешь, что начнется в стае?

— Стая не будет против. Истинность — это благословение предков, — взываю к разуму его. — Да они завидовать мне будут, что я обрел истинную.

— Завидовать, — смеется. — Мало ты знаешь о зависти, сын. Слишком мало. Что, если и она убежит?

— Этому не бывать никогда, — фактически рычу ему в ответ, ощущая, как бугрится кожа от злости, представляя такую картину.

Между нами возникает тишина. Воздух пропитан непониманием, страхом и гневом. Я буду последним лжецом, если скажу, что я не боюсь. Все не просто сейчас и будет также, но это не значит, что я отступлю. Этого не случится ни за что. Она только моя. Вся моя. Не отдам никому и буду выгрызать глотки всем, кто посмеет решить иначе.

— Кстати, я продолжу разбираться в случившемся с Дарой. То, что произошло, это не сестра сделала. Не ради побега в любом случае.

— Ты просто ослеплен, Алан. Перестань мнить себя героем. Она человек. Все! Твои щенки будут так же слабы, как она, твое потомство ни одна стая не примет. Ты этого не изменишь.

Вдруг становится более злым отец, что и меня выводит из себя моментально.

— Нет, — восклицаю ему прямо в лицо. — Я сделаю все, чтобы вернуть ее зверя. Я видел волчицу не раз. И ее глаза до сих пор приобретают красную дугу, как и запах, который чувствую только я, потому что истинный ее.

Знаю, что тон выбрал не самый правильный, но иначе он как вожак и альфа стаи не услышал бы меня, за что и заработал болевой удар силы от него. Это не Дилан. Отец не поскупился. Падаю на пол, скрючившись оттого, что кости будто молотком кто-то дробит, и плоть разрывает на куски.

— А-а-а… — ору не сдерживаясь, потому что такое выдержать просто невозможно или стерпеть без единого звука.

Резко все останавливается, и только в эту секунду я делаю первый вдох. Закашливаюсь и продолжаю лежать на боку.

— Надеюсь, мне больше не придется тебе что-то вновь объяснять? — мой волк повержено скулит, признавая своего альфу.

— Я и не пытался тебе, как главе клана противостоять, — кое-как хриплю. — Я заступаюсь за пару и все.

— Ты мой сын, поэтому я не стал действовать в полную силу, но в другой раз, если вдруг забудешь, с кем говоришь, вспомни, кто перед тобой, Алан. А теперь вставай и рассказывай о том, что ты там надумал, — подходит и подает мне руку, за которую я тут же берусь.

Перевожу дыхание и начинаю.

— Я считаю, что либо девчонка не виновна вообще и находится в заложниках, либо все же причастна, но цель была, так или иначе, не побег. Чтобы избежать свадьбы с Диланом, ей было достаточно просто придумать план и воспользоваться заклинанием ведьмы по уничтожению запаха. А тут все слишком масштабно.

Отец садится за стол и раздумывает над моими словами.

«Надеюсь, что, реально поразмыслив, он придет к такому же выводу», — говорю брату. Ведь после того, как Арон нам сказал, что и как мы просто оборвали все поиски, мы, по сути, не сильно-то и вникали в тему. Мы не мыслили очень масштабно.

Кругом были тупики. Больше всех, конечно, Дилан участвовал в поисках, мы помогали, но так как стая требует нашего внимания не меньше, не могли полностью уйти в ситуацию Арона и его семьи. Только сейчас все приобретает другие мотивы, другие причины и последствия. Я больше не верю в то, как нарисовали нам картинку. Ни одного свидетеля, ни одного пути на поимку? Серьезно? И все ради того, чтобы остаться с другим волком? Бред полнейший.

Отец просто кивает в ответ, молча.

— Сначала я поговорю с Дэвисом. Дальше уже будем думать, что делать.

— А что насчет…

— Твоя истинность с дочерью Арона неискоренима. Я ее принимаю, как и примет клан, — перебивая меня, отвечает отец, догадываясь, о чем я хочу спросить. — Будут возмущаться приструним. Изгонять тебя или делать так, чтобы ты ушел сам из стаи, я не стану. Сколько ей там лет сейчас и в каком она состоянии?

— Через два месяца восемнадцать.

— Не так много. Можно будет в январе провести брачный ритуал.

Вздыхаю и начинаю ему рассказывать все о моей паре, чтобы он понял, что все не так-то просто будет.

Глава 16

По мере моего рассказа отец сильней становится мрачным. Конечно, ситуация не радужная. Но он уже понял, что я прав. Иначе не стал бы все это слушать.

— Что думает Арон? — интересуется он, когда после моей речи долго молчал, раздумывая обо всем.

— Я с ним поговорить еще не успел. Сначала убеждал его в том, что не обманываю и чувствую пару. Они, как и никто другой, не чувствуют в ней зверя, кроме меня. Даже ведьма их не нашла в ней больше волчицы.

— Я тебя понял. Сейчас уже поздно и мне о многом нужно подумать, — встает, смотря на часы. — Завтра поедем к ним в клан.

— Они сейчас тут, — как ребенок, желающий игрушку, отвечаю ему в надежде, что это произойдет быстрей.

— Алан. Я не стану рассуждать с ними о ситуации на нейтральной территории. Не стану обсуждать наших детей тут и дальнейшие планы. Позвоню ему, чтобы он ждал наш визит на своей территории.

Блин. Как представлю, что опять придется уезжать, так сразу хочется рвать и метать все вокруг.

— Ты едешь с нами, — предупреждающе рычит. — Надеюсь, не придется говорить почему?

— Да, отец.

Он смотрит на Дилана, который скучающе наблюдает за нашим разговором и тут я вспоминаю.

— Почему Коби почти не появляется дома? Сейчас понятно, учеба началась и последний год. Но где он все лето пропадал?

— Практика. Хотя думаю, что, скорее всего, дело в какой-нибудь самке. Но официально он был на практике, — спокойно отвечает отец.

«Ну-ну, так я и поверил», — говорю брату мысленно.

Он смеется и кивает, поддерживая меня.

— Сегодня наверно тут ночевать будем. Потому что систему тестируем и налаживаем работу. Вы приехали вместе, так что в принципе можете…

— Отец я остаюсь. Сниму квартиру тут, — сразу заявляю свои намерения.

— Кто бы сомневался, — фыркает он. — Главное в руках себя держи, она, итак, твоя.

— Обещаю.

Отец с братом ушли в цеха, а я так и намеревался сорваться к ней поближе. Даже под дверью сидеть, но чувствовать пару рядом. Учитывая, что мне нужно всего часа четыре для полного отдыха, я полночи в итоге просто лежал или слонялся туда-обратно.

Внутри ураган какой-то был. То спокойно дышал, то задыхался. Уже под утро, когда рассвело, меня ударило изнутри, и я понял в чем дело.

Вскочил и одевшись побежал к ней.

Я знаю, что она спит. И этот сон не совсем обычный. В нем кто-то есть, скорее всего. Не понимаю, что это значит, но чувствую. Даже не знаю возможно ли такое, но должен проверить. Учитывая, что моей паре больно.

Добежал быстро, потому что не так далеко было. И сразу же начал стучать в дверь Дэвисов.

Арон открыл, не понимая ничего, позади стояла Дара и смотрела на меня во все глаза, а я преклонял колени перед ней. Потому что она смотрела на меня, но заглядывала гораздо глубже. Не на волка, а на меня.

Было ощущение, что она своими маленькими ладошками ломает мое тело и заново лепит под себя.

Такая воздушная, красивая. Чуть напуганная с налетом сонной дымки. Стоит взять ее в свои руки и покачать, согреть, как она снова уснет.

Оценивает меня. Слышу, как думает обо мне, и что конкретно, это веселит. Но она в смятении. Что-то произошло.

Пока пытался понять, что именно, случилось невероятное.

— Здравствуйте, — сказала тонким напевным голосом, и я рассыпался, а зверь так вообще завалился набок. Будто ему колыбельную спели.

«Заговорила?!»

Ее отец стоял смирно, давая нам немного времени, но как же мне хотелось схватить ее и утащить с собой. Спрятать в своем доме и не выпускать никуда и никогда.

«Два месяца… это издевательство надо мной, — волк заскулил, соглашаясь и протягивая когтистую лапу к ней. — Рано дружище. Напугаем нашу девочку».

Пора поговорить с Дэвисом, как бы мне ни хотелось ею любоваться.

«До встречи, Дара», — шепнул ей улыбаясь. Я же знаю, что она меня слышит.

Улавливаю ее вопрос уже за закрытой дверью и понимаю, что не ошибся, слышит и прекрасно. Это еще одно подтверждение тому, что не все потеряно. А ведь нам говорили, иное.

И чему верить? Словам или фактам?

Ладно разберемся.

— Алан, — пожимает мне руку отец Дары.

— Арон, — отвечаю тем же.

— Ты рано. Что-то случилось? — отходим все к тому же окну со скамьей. Вопрос с подвохом, конечно, учитывая, что я кое-как утра дождался.

— Ты скажи. Я почувствовал, что с парой что-то происходит. Прихожу, а она вдруг говорит? Кажется, вчера все было иначе.

Смотрю на альфу, заметив в нем будто усталость, которая несвойственна вожакам, если ему не под сотню лет.

— Мы пока что и сами не поняли, что произошло. Вчера она ложилась, как обычно. Утром выскочила в гостиную, схватила фотографию сестры и закричала, зовя нас. Ждем, когда она вновь будет в сознании, чтобы поговорить. Обычно ее провалы длятся не больше двадцати минут. На данный момент прошло уже полчаса.

— И она говорит?

— Да. Рассказала, что Сорина ей приснилась. Кира представила ее как старую знакомую, не ошарашивать же ее тем, что это сестра и она ее не помнит.

— Пока я еще дома был и бежал сюда, я ощутил, что ее сон, был словно кем-то создан. Точнее, в него пришли. Не знаю, возможно ли такое. Ладно считывать мысли других, но прийти в сон, ты слышал о таком?

Он тяжко вздыхает и, скорее всего, потому, что я прав.

— Я за последнее время многое успел узнать. То, о чем мы и не подозревали Алан. И поверь, нам лучше что-то хранить в секрете, но есть вещи, которым стоит обучать как молодое поколение, так и взрослых.

— Арон, я хотел сказать тебе еще кое-что.

— Слушаю, — он тут же собрался.

— В Даре живет магия. И это не шутка, — сразу же дополняю слова, так как вижу в Дэвисе непонимание. — У нее краснеют глаза, когда я говорю с ней ментально, она меня прекрасно слышит и реагирует, я проверил несколько раз уже. Запах, пусть и слышимый только мной. Плюс, изгнанный зверь, который не уходит далеко. Но меня беспокоит то, что ее волчица напрашивается, чтобы я ее убил, но не понимает, почему я этого не делаю. Она без своей оболочки в виде Дары, не понимает и не чувствует во мне истинную пару. Что если она вдруг придет к другому. Боюсь, что в таком случае гибель обеспечена ей.

— Я в магии духов несилен. Лучше поговорить с Кирэной. Дара уйдет на учебу сейчас, мы собирались обсудить произошедшее после.

И тут меня начало раздирать на две части. Пойти с ней или остаться тут.

— Я присоединюсь к вам сразу же, — все-таки решаю иначе, чем требует волк. — И еще. Отец и мы с Диланом приедем к вам, наверное, сегодня после обеда. Я ему рассказал все. Так что тут и желание помочь с врагами, и обсудить свадьбу с Дарой.

— Хорошо. Мы будем уже дома примерно в это же время. И спасибо, Алан. Пусть и не совсем вовремя, но я рад, что ты появился в жизни моей дочери. Позаботься о ней.

— Ты мог меня об этом не просить.

Он уходит, а я спускаюсь, чтобы не пугать ее тем, что похожу слегка на маньяка, следящего за жертвой.

Улавливаю еще с улицы, как открывается дверь квартиры, а после чуть сильней втянув воздух, меня обдает жаром от ее запаха.

Это такой кайф, что просто невозможно не дышать часто и глубоко. Еще лучше было бы просто зарыться в ее волосы и не выпускать из рук. А после искусать тонкую шею, чтобы любой знал и понимал, что она только моя.

Зверь рыкнул блаженно оттого, что все это скоро будет. Но два месяца кажутся как двести лет. Придется ждать.

Девочка выходит из дверей и, не замечая меня, ступает вперед. Видимо, к остановке.

Отталкиваюсь от стены и медленно скольжу за ней, стараясь быть как можно тише.

Словно охота. Хотя, так оно и есть, в некоторой степени.

Останавливается, дойдя до места, и начинает что-то искать в сумке.

Встаю за ней повинуясь инстинктам и тихо дышу ею. А после отступаю, чтобы не напугать.

— Что-то потеряла? — спрашиваю, давая о себе знать.

— Ах… — пугается так смешно. А обернувшись застывает, приложив руки к груди. — Вы меня напугали. Боже.

Так приятен мне и моему зверю ее голос. Словно она поет для нас.

— Извини, я не хотел.

Рассматривает меня, перестав копошиться.

Улыбаюсь тому, как она оценивает мой внешний вид и виднеющиеся татуировки на шее.

— Нравятся тату?

— Что? — растерянно смотрит в глаза, поняв, что я заметил ее интерес и краснеет.

— Ты так долго на них смотрела.

— Я… извините, — глаза вспыхивают красными огоньками, когда я на ухо ей тихо вою.

Забавная моя.

— Не извиняйся. Потом покажу, если хочешь, — улыбаюсь, сверкая клыками.

— Их много? — заинтересованно обводит меня взглядом.

— Ага. Много.

Вижу вдалеке подъезжающий автобус, как и она, на что Дара ругается.

— Черт. Извините, мне нужно домой вернуться, — закидывает лямки от рюкзака на плечо.

— В чем дело?

— Кошелек оставила в другой сумке, там и проездной, и пропуск в университет.

— Пойдем. С тобой прогуляюсь, — пропускаю ее вперед.

— А вы не торопитесь?

— Нет. И зови меня Алан, — подмигиваю. — Мне двадцать пять, я еще слишком молод и красив для этого «вы».

— Хорошо, — несмело отвечает, но уже более уверенно.

А после добавляет мысленно: «Вот уж точно, слишком красив».

Глава 17

Дара

Из-за критических дней не смогла поехать на учебу, как привыкла на велосипеде и была рада. Встретить Алана на остановке оказалось приятно.

Я не понимаю, почему меня так волнует изнутри, крутит, сжимает, когда он рядом. Мы же второй раз видимся. И это в один день-то. Я его не знаю. Но все эти доводы, просто пыль, которую я отряхиваю и улыбаюсь. Почему-то я ощущаю еще и покой с ним рядом.

Последнее время внутри клубиласьнепонятная злость и нервы на пределе были, а сейчас нет. Хотя, может, я просто все это придумываю, потому что он симпатичный парень и мне понравился?

Его голос будто обволакивает меня и хочется говорить, и говорить, чтобы он отвечал мне.

«Алан», — такое красивое имя.

«Интересно, чем он занимается?»

По глупости оставила кошелек в рюкзаке, с которым каталась в лес, а в итоге встретила соседа красавчика.

За разговорами дошли до квартиры и вернулись назад на остановку. Надеюсь, что следующая маршрутка приедет быстро, не люблю опаздывать на учебу.

— Итак, Дарина, или Дара, как к тебе обращаться? — спрашивает, засунув руки в карманы и склонив лениво голову набок.

— Дара привычней.

— Окей. Учишься, значит? И как тебе студенческая жизнь?

— Нормально. Только месяц прошел, — не стала ему говорить о том, что я не разговаривала долгое время, потому что объяснить не смогу, да и не хочу.

Он хмыкнул и будто глазами сверкнул.

— А ты? Чем занимаешься?

— Всем подряд. Работаю на семейном заводе тут на окраине города. Помогаю брату и отцу в кла… в общем, отцу помогаю во всем. У нас много разных магазинов еще, в соседнем городе, чуть севернее. Ну и так, по мелочи.

— Понятно. У моего папы тоже разный бизнес, но я туда не лезу.

Алан кивнул понимающе и словно с одобрением. Посмотрел мне за спину. Обернулась и увидела автобус, который был полон, но ждать я больше не могу.

— Может, такси? — словно прочитав мои мысли, предложил парень.

— Это тоже время займет. Да и пробки эти.

— Ладно, запрыгивай или тебя поддержать? — протягивает руки хитро улыбаясь.

— Нет, я сама, — покраснев, все же отвечаю, ринувшись вперед, а сзади послышался смех.

Кое-как втиснулась посреди толпы и почувствовала, как в меня тычет какой-то мужик локтем, а с другой стороны, сумка женщины. Хотя я встала почти возле стенки с окном. В дополнение ко мне кто-то сзади вплотную встал.

«Нужно было послушать Алана, которого тут и не найдешь в толпе. И все из-за меня», — мысленно застонала о том, что ехать нам так полчаса, а то и больше, если пробки уже большие стали.

Только собираюсь повернуться, как меня внезапно кто-то с небольшим напором, положив на талию руки, сдвинул вперед, нагло вклинив между поручнем и парнем, причем второго сдвинул подальше.

В итоге у меня образовался уголок, а руки на талии так и остались. Дернулась, чтобы избавиться от них, но горячее дыхание обожгло сначала затылок, а потом ухо.

— Спокойно. Это я. А то тебя зажали со всех сторон. Думаю, лучше пусть это буду я, чем они, — прошептал красивый голос, и я замерла, боясь даже вдохнуть. — Дыши, ты теперь возле окна, не бойся.

Невольно улыбнулась, но, если честно смутилась ужасно оттого, что Алан так сильно прижимал меня к себе, ведь я сейчас могла стоять вполне свободно.

Пока размышляла о правильности ситуации и о том, что в такой толпе реально кто угодно мог вот так прилипнуть, мои волосы вдруг зашевелились. В том смысле, что… быть такого не может. Парень словно вдыхал мой запах и делал это глубоко и так щекотно. А после, его рука стала гладить меня, смещаясь на живот.

Резко повернулась к нему всем телом, вот только он из рук меня так и не выпустил и сделала я только хуже.

Потому что теперь я испытывала еще больший стыд, ведь мы были лицом друг перед другом.

— Что ты делаешь? — чуть слышно задала свой вопрос.

— Ты приятно пахнешь, Дара, — все, что он сказал, смотря в мои глаза.

Я просто не понимала, что ответить на это заявление и потому просто открывала и закрывала рот.

Лишь одно я ощущала и осознавала, я не могу оторваться от него. Головой понимаю, что нужно оттолкнуть и не позволять обнимать, или вообще вот так нагло зарываться носом в мои волосы, но какая-то ниточка внутри меня притягивала к нему. Словно я воздушный шарик, привязанный к нему и парю… вот что еще ощущаю. Легкость, трепет, странную нежность в мыслях.

Меня это волнует и пугает, но сделать ничего не могу.

Только как он — дышать и продолжать стоять, прогибаясь в его руках.

— Ну так что, Дара. Чем ты занимаешься, когда нет занятий? Вечеринки, клубы, бары или библиотеки? — спросил, когда я, кажется, смирилась с тем, что меня стоят и обнюхивают. Ведь Алан вновь, даже с учетом того, что мы стоим друг перед другом, опустил голову к моему виску и тихо так порыкивал, будто.

— Ну мне семнадцать, поэтому я не хожу в клубы, — почему-то стала говорить так, словно оправдываюсь перед ним. — И на вечеринки меня не приглашали особо. Я малоразговорчивая… была.

— Вот как? А ты бы хотела? Пойти…

Что за…?

— Зачем эти вопросы? — отодвигаю его слегка, потому что словно гипноз с меня спал. Но если раньше я злилась при каждом случае, то сейчас я удивительно спокойна.

— Интересно вдруг стало. Ты. Интересна. Мне, — зачем-то четко проговаривает эти слова, а я нервно сглатываю. — И по-соседски хотел предложить тебе одну услугу.

Таращусь на него, а он лыбится.

— Какую еще… услугу?

Вновь наклоняется ко мне, царапнув своей красивой бородкой.

— Если на тебя вдруг нападут злые волки, позови меня, — отстраняется и смотрит так, будто пытается читать мысли, которые на самом деле скачут то вверх, то вниз.

О чем он? Или это такой юмор? Я уже запуталась.

— Ну так что? Доверишь мне свою жизнь? — криво ухмыляется.

— Вот как окажусь в опасности, подумаю.

Замечаю знакомое здание боковым зрением, значит, остановка уже скоро будет.

— Мне пора выходить.

— Я провожу?

— Зачем? — что-то мне становится немного не по себе от такой настойчивости.

— Хотя знаешь, у меня дела, — отступает от меня и дает пройти к выходу.

— Тогда пока, Алан.

Не знаю, зачем называю его имя.

— До встречи, Дара, — тянет мое имя так, словно ласкает буквы своим языком.

А в голове вновь слышится тихий вой… волчий. Словно по ветру его несет в мои уши.

Смотрю на парня, а он не сводит своих глаз с меня. Хмурюсь, потому что не понимаю это сумасшествие, или я уже… сошла с ума?

— Что-то не так? — с явной издевкой спрашивает.

— Нет, — отворачиваюсь, и до самой остановки не смотрю на него.

Но когда вылезла, тут же обернулась и следила за удаляющимся транспортом, пока он не скрылся из вида.

— Как же все это странно.

Развернулась, вспомнив о времени, и поспешила в университет.

Лиса, как всегда, заняла мне место рядом в аудитории и когда я поздоровалась с ней, она просто сидела и смотрела на меня.

— Ты чего?

— Ты… ты… ты говоришь? Ты только что говорила? Своим голосом?

— А, да, — смеюсь с ее выражения лица.

— Обалдеть. Голос у тебя такой красивый. Ну-ка поговори еще. Может ты и петь умеешь? Только не молчи, умоляю.

— Кстати, да. Я раньше помню, пела, — пытаюсь вспомнить, где и при каких обстоятельствах, но удивительно не могу. Только школа приходит на ум. — Боже, я так долго не говорила, что уже забыла, как соскучилась по тому, как это.

— Так, мы должны это услышать.

Толкается девчонок спереди и начинает договариваться о походе в караоке клуб.

— Нам же еще нет восемнадцати, Лис.

— Ну, вообще-то, это тебе еще нет. И если что пойдем пораньше, а вместо алкоголя мы тебе закажем сок.

— Да я и не особо пить хотела. Я скорее о том, что нас могут не пустить туда.

— Не парься. Позовем с собой моего брата, он все устроит.

— Ладно. Тогда на выходных, да?

Одногруппницы заголосили о нарядах и прическах, а я так и не смогла сосредоточиться, размышляя о странном и волнующем все мое нутро соседе. Интересно, а в какой он квартире живет?

Глава 18

Алан

Мне нужна медаль за терпение. Стоять с ней рядом и не прикасаться. Слышать ее и не выть в такт голоса. Хотя конечно же немного сорвался, но моя пара, кажется, была не сильно против. Хотя, услышав ее мысли понял, что надо сбавить оборот слегка.

Но как же она тряслась от прикосновений. От того, что просто не могла противостоять внутренним вызовам. Это еще раз говорит о том, что все не так как нам кажется. Дара чувствует меня, тянется ко мне, но человеческие чувства пока что перебарывают волчьи.

Я забываюсь в ней. Стоило соприкоснуться с ней телом, когда обуяла злость и я плюнул на условности и то, что на данный момент для нее чужак не мог оторваться.

Забивал легкие ее запахом, чтобы пока не рядом он оставался со мной.

Пальцы впивались в стройную талию. Еще немного и я просто не выдержал бы всего этого. Благо она отрезвила меня и развернувшись лицом я уже просто любовался красными вспышками в зрачках кайфуя. Реагирует моя девочка на меня, еще как реагирует.

Дразню намеренно, вижу, что хочет укусить, но не может. Хотя пытается.

В последний момент все же решаюсь и отпускаю ее одну, но черт как же тянет внутри, и зверь не помогает, начав скулить и вырываться.

«Тише. Она уже наша. Никуда не денется».

Выхожу на следующей остановке и на такси еду к дому назад.

Поднимаюсь в квартиру Дарины и мне сразу открывает Арон.

Напряжение витает в воздухе и смердит чем-то странным. Словно тут поселился страх.

— Ну что, — разрываю молчание, которое начинает нервировать, — обсудим ситуацию?

Дэвис кивает и приглашает за стол, а его жена сразу же приносит мне кофе и угощения.

— Спасибо, Соня. Давайте начнем с начала?

— С самого начала? — с болью спрашивает мать Дары.

— Придется мне вникнуть в суть произошедшего. Потому что тогда я мало на что обращал внимания и искали мы не со всем то. Сейчас Дарина моя пара и меня волнует то, что происходит.

— Тогда можешь задавать вопросы, — откликается ведьма.

— Ну можно начать с того, что крыса до сих пор не найдена.

— Крыса?

— Кто-то явно видел, как сестры уезжали из клана. И этот кто-то до сих пор жив, а еще, судя по всему, в клане живет, раз никого не изгоняли. Кто он? Или она?

— Если бы мы знали.

— Хорошо. Тогда Кирэна к тебе вопрос, что за снадобье может вот так вычистить дом от малейшего запаха и следов?

— Следы и запах — вещи разные. И заклинаний было два. Они не очень сложные. Ингредиенты если постараться найти можно быстро.

— Значит, тут явно дело рук ведьмы. Кто из твоих бородавчатых подруг может быть замешан? Насколько мне известно вас осталось не так много и рождаются обладательницы подобных способностей редко.

— Не забывайся волк.

— Это не дерзость. Я сейчас на взводе, можешь считать меня неуравновешенным. Что ж, а память и изгнание зверя? Про что ты говорила тогда? Что это за магия предков.

— Я изучила старинные письмена. Чтобы провести ритуал нужна сильная ведьма и не одна. Для подобного нужна отчаявшаяся душа, которую продашь не раздумывая. Обмен на такую силу равносилен смерти. Предков нужно убедить в том, что дело великое. Иначе они не будут благосклонны. Цели должны быть высокими и благородными.

— Как интересно. То есть забрав у девушки зверя и память — это, стало быть, великой целью?

— Не все так просто, Алан Франко. Разве мечты исполняются разом? Для свершения задуманного может понадобиться хоть сотни лет. И зачастую любое положительное деяние несет за собой жертвы.

— Это все забавно звучит и не имеет никакой логики.

— Такая сила может приносить не только боль. Мы ведь не знаем куда ее еще направили. Может это был первый этап, или второй на пути к окончательному итогу.

— То есть нам нужно ждать апокалипсис? Мы просто будем ждать?

— У нас нет ни одной зацепки. Поэтому и прошел почти год.

— Ну а что Дара? О ней что ты можешь сказать?

— Хронология совпадает с событиями. Ее лишили зверя, памяти и голоса. Все это было чтобы она не вспомнила и не рассказала ни о чем. Вчера ей приснился сон, в котором она видела сестру, и заговорила на утро. И что-то мне подсказывает, что она больше не помнит ни о Сорине, ни о нас и нашей сущности.

— Значит, все было просчитано?

— Скорее всего заклинание сделали словно тайминг.

— А ее сестра. Она выходила на связь? Может она в плену или…

— Она не в плену, — заговорил Арон вытаскивая телефон. — Она там, где океан и много солнца. Беременная и счастливая.

Смотрю на фото. Но больше пытаюсь понять, где эти места. Хотя там виден только пляж. Ни теней, ничего.

— Какой срок примерно можно понять?

— У нее последние недели, если я правильно посчитала, — отвечает Соня с грустью. — Может быть уже родила.

Откидываюсь на стену позади меня и пытаюсь размышлять. Но черт, в голове просто каша. Я не понимаю ничего.

Мне срочно нужно пробежаться и остаться одному. Но я понимаю, что мне это не светит. Нужно о многом поговорить с ними, потом еще ехать к ним в клан с братом и отцом. Вспомнив о снах, рассказываю Соне и Кире об этом, вдруг они что-то смогут сказать.

— В следующем году, луна будет особенно сильной, — через несколько минут молчания начинает ведьма. — Кровавая. Такая ночь может стать хорошим проводником, и я смогу попробовать провести ритуал и призвать ее волчицу.

— Что это значит? Она зверя обретет?

— Нет. Чтобы снова соединить волчицу и Дару ей придется пройти через новый ритуал. Воссоединения. И если она не помнит той бойни, когда творили зло изгоняя ее, то ей придется испытать боль, которую она запомнит. Это неизбежно.

— Черт, — выругался и встал с места.

— Но и это не так просто. Я помогу найти зверя, но объединить, — она покачала головой, — это не по мне. Я с таким не сталкивалась.

— Значит столкнешься. Можем привлечь ведьму моего клана. Она не откажет мне. Но сначала я дождусь ее совершеннолетия, расскажу о себе, а дальше свадьба. Потом, когда она будет знать о себе и остальном, мы проведем ритуал. До этого, не смейте к ней подходить.

Все закивали в знак согласия, а мне остается надеяться, что никто не ослушается. Потому что за мою девочку я порву каждого.

— Кстати, может это сыграет роль, но Дара родилась в такую луну.

— В какую, — спрашиваю не понимая.

— Кровавую. Она родилась в такую ночь.

Киваю, надеясь, что это и правда хоть чем-то поможет, ведь луна и ее призыв сильны, а после обращаю внимание на ведьму, которая странно смотрит в пространство.

«Какого черта с ней происходит?»

Что-то мне подсказывает, что лучше многие вещи обсуждать наедине с Дэвисом.

Еще недолго говорим на общие темы, и я уезжаю к отцу. А после мы едем домой. Стараюсь держать себя в руках, чтобы не вернуться к универу Дары, что сделать получается с трудом.

— Сынок, — встречает мама, раскрыв объятия.

— Привет, мам.

Она буквально светится лучами счастья за меня, и улыбка не сходит с лица.

— Какая она? Расскажи мне о ней, — просит, обняв моего брата и отца.

— Лучшая, — четко отвечаю, потому что иного ответа просто нет и быть не может.

— Приведи ее домой скорее.

— Ма, тебе отец разве не рассказал ничего?

— Сказал, что потом, но я не пойму, есть какая-то проблема?

— Ага, — улыбнулся и быстро пока она накрывала стол пересказал все произошедшее.

— Бедная девочка. Алан, ты должен помочь ей, — строго заговорила.

— Этим и занимаюсь уже. Хочу разобраться во всем. Отец? — зову его на кухню.

Они входят вместе с братом и усаживаются на свои места.

— Нужно быть осторожней с ведьмой клана Дэвис. Я могу ошибаться, но лучше при ней не говорить много лишнего.

— Кирэной? — спросили почти в один голос все.

— Да. Как давно она в их стае?

— Даже не знаю. Кира хоть и взрослая, она пришла сама к ним не так давно. Лет двадцать не больше.

— Что-то есть в рождении Дары. Что-то, чему она удивилась, когда Соня сказала, что она родилась в кровавую луну.

— Серьезно? Это большая редкость, — высказался Дилан.

— Да. Я сам прифигел, но ведьма. Что-то не так.

— Проверим. И если она заострила внимание на данном факте, нужно после поездки поискать все связанное с детьми, рожденными в такую ночь. Ритуалы, поверья, легенды.

— Думаешь в эту сторону копать нужно?

— Во все. Чтобы оказаться впереди врага.

Глава 19

Приехали в клан белых волков, как и планировали после обеда. Соня и Арон встретили нас радушно. Мама с удовольствием осматривалась кругом, так как впервые сюда приехала.

Жители стаи с интересом и явным пока что непониманием смотрели на нас. А я был в напряжении. Мысль о том, что здесь есть тот, кто сотворил с моей парой весь ужас почти годовалой давности сводил с ума.

Я видел врага в каждом. Мой зверь тоже был в напряжении готовый сражаться за нашу девочку.

Вошли в дом и стало немного проще. Везде ощущалась Дара, хотя ее запаха тут не было. Ведь она не появлялась дома уже давно. Мне еще предстоит выяснить почему. Не сразу же она забыла обо всем.

Переговоры сначала походили на противостояние двух альф. А когда они поняли, что сейчас это не поле битвы накал достиг минимума.

Мама, познакомившись с Соней улыбалась так, словно они давние подруги.

Мне это нравилось.

Дилан в основном молчал. А я представлял Дару тут, в доме ее детства.

«Я прям вижу тебя в розовых соплях», — ментально начал ржать надо мной брат.

«Заткнись придурок», — отмахнулся от него.

Через время женщины вышли и скорее всего пошли гулять по дому, а наш разговор тут же сменил русло.

— Арон, я буду откровенен и надеюсь, что ты меня поймешь.

Он напрягся, но кивнул, чтобы я продолжил.

— Кирэна. Она не вызывает доверия. Меня смутила ее реакция на факт рождения Дары.

Он молчал. И мне уже захотелось подтолкнуть его хоть к каким-то словам. Согласен или нет, что вообще думает. Но он вздохнул и заговорил сам.

— Когда Рина прислала первое фото, уже на тот момент я предполагал, что она возможно сбежала бы к другому волку, но то, как она любит свою сестру, нашу семью и стаю… — он покачал головой. — Она способна на самопожертвование. Я слишком хорошо знаю свою дочь. Так вот, ради побега она бы и пальцем не тронула Дару. Она бы сделала все сама, но даже в помощники ее не взяла. Если забрали Сорину, значит она там пленница.

— Вот, именно к этому выводу я пришел. Что это слишком замысловатый аттракцион для побега.

— Я изучил сотни книг, но пока что не понял к чему все это.

— Наша библиотека тоже полна, но книги это одно, Арон, — влился в разговор отец, — знания и факты второе. Нам нужен тот, кто был в этом замешан. Эта девочка моя невестка. Она будущая жена моего сына и его истинная пара. Если мне придется сровнять с землей твой клан для добычи правды, я это сделаю.

Угрожающе прорычал отец, и я был ему благодарен. Я ощутил прилив сил от его поддержки. Такой же поток полился и от брата.

«Спасибо», — сказал обоим.

— Сейчас тут женщины, и я бы не хотел посвящать их в это все. Моя Соня очень тяжело переживает разлуку с дочерью. Пока я не буду уверен в том, что именно произошло им лучше ни о чем не знать.

— Согласен, — отозвался первым. Отец и брат последовали за мной.

— Предатель уже в моих руках.

Нихрена себе. Я честно не ожидал такого заявления. Но не успел я обрадоваться, как пришлось засунуть на место свою радость. Потому что Арон продолжил свою речь.

— Но он молчит.

— Как Дара?

— Нет. Именно об этом молчит, словно блок какой-то.

— Нужна ведьма и заклинание от нее, — предлагает Дил.

— Я пока никому не говорил об этом. Поэтому…

— А может меня к нему пустите?

— Нет, — все разом отвечают.

— Почему? Я ж не собираюсь свидетеля убивать.

— Нет, сын, — утихомиривает меня отец, точнее пытается. Но у меня от мысли что эта гнида найдена кровь кипит.

— Этот подонок знает кто причастен к тому, что моя пара без зверя, — проговариваю сквозь зубы, потому что меня переполняет злость. — Я, по-вашему, должен сидеть?

— Должен. Иначе ты Даре совсем не поможешь. Он единственная зацепка. Убьешь его, и мы совершенно останемся без малейших шансов докопаться до правды.

Вскакиваю с места и меряю комнату шагами.

«Успокойся, Ал. Они правы. Ты его убьешь. Потому что ты зол и тебя не остановишь», — врывается в голову брат.

«Я знаю. Но я просто… черт как же я хочу его убить».

«У тебя еще будет возможность отомстить за нее. Наберись терпения. К тому же, тебе надо бы приударить за своей самкой. Человеческие женщины иные», — стоит ему произнести последнюю фразу, как я тут же останавливаюсь и убийственно смотрю на него.

«Да пошел ты».

«Брат, извини. Я не то имел ввиду».

Но я уже не слышу его и закрываюсь внутри. Выхожу на улицу и иду по их поселению.

Очень похоже на наше. Свободные поляны. Волчата совсем крошечные, делают первые обороты и смешно падают, встав на четыре лапы. Те, что постарше бегают друг за другом и пытаются рычать. Невольно улыбаюсь засмотревшись. Впервые меня посещает мысль о Даре, как о матери. Черт я за эти сутки кем только ее не представил. Мне кажется, я уже просто знаю все наперед. И хочу скорее это будущее, разделенное с ней на двоих.

— Привет, — окликает меня женский голос.

Оборачиваюсь к обладательнице и… ничего интересного. Обычная самка. Возрастом как моя девочка, наверное. Плевать. Не особо интересно.

— Привет.

— Ты из Северной стаи?

— Да, — скупо отвечаю.

— Здорово. А какими судьбами у нас?

— Вожак клана расскажет полагаю всем сразу.

Разворачиваюсь и иду в сторону леса.

— А хочешь я покажу тебе тут все, — не отстает эта липучка. — Меня зовут Лола…

Резко останавливаюсь и обернувшись смотрю ей в глаза. Прибавляю немного совсем альфа силы во взгляд, и она почти падает на колени. Была бы в обличии волка, то скулила бы уже.

— Уходи, — приказываю ей и ухожу сам.

Слышу, как она обзывается, но уже не следует за мной.

Дохожу до отвесной скалы. И любуюсь видом. Уверен почему-то, что Дара прыгала отсюда в океан.

Стою на краю и сам хочу сигануть в синюю бездну. Но к ней тянет гораздо сильней. Вновь смотрю на часы и проклинаю чертово время.

— Это ее любимое место, — нарушает мое уединение мать Дары, которую я услышал еще издалека.

— Так и подумал. Тут красиво.

— И опасно, — улыбается.

Удивительно, как похожи между собой сами Соня и Арон, а Дара на них обоих. Вот только Сорина… почему-то она никак не вписывается в этот образ.

— Арон сказал правду. Рина… она так любит семью, а особенно Дару, что она бы никогда так не поступила с ней по своей воле Алан, только если у нее не было выбора.

— Знаю. Все странно тут.

— Я очень рада, что ты появился у моей дочери, — окидывает меня взглядом.

— Надеюсь вы не станете просить меня не обижать ее? — усмехаюсь подобным мыслям.

— Нет, потому что знаю об истинности все. Теперь и твое время настало. Я попрошу лишь о том, чтобы ты ее берег. Дара изменилась. Но собой быть не перестала. Не считая зверя, конечно.

— Я все исправлю, даю слово.

— Я верю тебе. И спасибо. В доме продают квартиру этажом ниже. Вдруг тебе понадобится, — снова улыбается и уходит назад к дому.

А вот за информацию о квартире я ей очень благодарен конечно.

Возвращаюсь к дому Дэвисов. Все за столом пьют кофе.

Присоединяюсь к ним и благодарю Соню за чашку для меня.

Закончили разговор на вполне нормальных договоренностях и поехали домой.

— Алан, не ерзай, — смеется мама.

Брат толкает в плечо и ржет.

— Мы просто медленно едем.

— Она твоя пара и никуда не денется, — продолжает она, улыбаясь мне в зеркало заднего вида.

«Я видела ее фотографии, — продолжает шептать мысленно мама, — она настоящая красавица, сынок. И я за тебя счастлива, помни об этом».

Киваю ей, а сам лыбу давлю, отвернувшись к окну. Потому что это так.

Приезжаем домой и я первым срываюсь в комнату.

Кидаю немного вещей в сумку, беру ключи от своей машины и сразу спускаюсь.

— Алан, — предостерегающе зовет отец. — Будь аккуратен. Эта территория нейтральная. Держи себя в руках.

— Я уже понял. Все будет в норме.

Заглядывает в глаза и пока не увидел там моей уверенности не отпустил.

Поцеловал маму и поехал, чуть ли не в припрыжку выскакивая из дома.

«Я приеду к тебе на выходные с Риком и Бэкой», — обещает брат.

«Лады».

Давлю на педаль газа и несусь к моей девочке.

Приезжаю к пяти. Хочу успеть договориться с квартирой и тут же натыкаюсь на Дару, выходящую из подъезда.

— Ой… — восклицает, испугавшись того, что чуть не ударила меня дверью.

— Куда-то спешишь?

Глава 20

Дара

Не успеваю даже сказать ничего Алану, как понимаю, что снова пропадаю в его голосе и взгляде.

Сжимаю в руке мусорный пакет и переминаюсь с ноги на ногу. Это какое-то аномальное сумасшествие.

— Выкинуть хотела, — показываю на руку.

— Понял, — улыбается и развернувшись делает шаг. — Идешь?

— Ты со мной что ли?

— Почему нет? — пожимает плечами, и я наконец отмираю. — Как учеба?

Задает вопрос, пока мы огибаем многоэтажку и двигаемся в сторону контейнеров.

— Хорошо. Мне нравится. Стараюсь не отставать.

Возвращаемся назад, все так же ведя простую беседу.

Алан провожает меня до моей двери и когда я пытаюсь ее открыть придерживает за локоть.

— Ко мне на выходные приедут друзья, может выберемся куда-нибудь.

Неожиданно. Странно. Страшно. Вот что я испытываю.

— А я… Я бы с удовольствием, но меня уже пригласили. Точнее, я занята буду.

Он замер и рука на моем локте, кажется, стала сильней сжиматься, и могу поклясться в его глазах пронесся желтый блеск.

— Вот как? Типа свидание? — слишком тяжело сказал, будто собрал всю угрюмость и поместил в свой голос.

— Нет, — словно оправдываясь начала пояснять. — Девочки предложили в караоке сходить.

И все. Стоило произнести последнее предложение, как он тут же убрал мглу и туман, даже заулыбался.

— Обожаю караоке, — сверкнул зубами белыми и кивнул.

Зашла в квартиру и тут же спал морок.

Надо от него держаться подальше. Странный такой. Больше на сталкера похож. Мистика — его действия на меня. Я не верю в сверх силы, но тут чертовщина какая-то творится. Может папе рассказать?

На следующее утро быстро собралась на занятия, а стоило выйти на улицу и пройти пару метров, как рядом со мной остановился черный пикап. Огромный и отполированный так, что я видела свое отражение в нем.

— Привет, — улыбнулся сосед.

Надо сказать, что машина словно подходила ему и его образу.

Волосы, чуть растрепавшиеся волнами, были небрежно откинуты назад. Все та же щетина и виднеющиеся татуировки из-под футболки на руках снова добавляли ему вид такого «плохого парня», каким я его и видела.

— Привет.

Поздоровалась и пошла дальше, но машина спокойно следовала рядом.

— Как думаешь, что я хочу сказать тебе?

— Без понятия. Я опаздывать не хочу, поэтому не мог бы ты освободить дорогу.

— Вот именно об этом. Прыгай.

— Ну нет. И вообще хватит, — поднимаю слегка голову, чтобы видеть его глаза и все.

Ощущение что я превращаюсь в субстанцию, которая течет в одном направлении. К нему. Он снова завораживает. Ладони начинает печь, и я не понимаю почему. Но такое же горячее тепло расходится со всех конечностей и останавливает в сильно бьющемся сердце.

— Дара, — врывается в сознание и добивает бархатистостью его голос.

Не могу сопротивляться. Точнее, уже не так сильно хочу этого. Он будто внушает доверие и мои страхи к нему отступают.

Снова покой ощущается и правильность поступков и мыслей.

— Ладно, — соглашаюсь и он быстро выпрыгивает из машины.

Помогает забраться в этого монстра на колесах и усевшись за руль резво срывается с места.

Недолго едем молча. Пока спал тот странный морок, я и вовсе растеряла весь словарный запас.

— Так, чем ты занимаешься? — самый тупой вопрос, который, наверное, существует, тем более я уже слышала о фабрике, или заводе.

— Буду руководить бизнесом семейным. Потому и переехал в этот город, чтобы не мотаться сюда. Как-нибудь свожу показать.

Хочется возмутить тем, как он легко и просто распоряжается подобными вещами. Он мне никто, как и я ему. Что за… наглость?

Но думаю лучше не вступать с ним в словесные баталии. Напишу отцу, чтобы мы сняли другую квартиру. Или может если стану его игнорировать, то сам отстанет?

Отворачиваюсь к окну и хочу в принципе понять, что происходит? Почему меня кидает то вверх, то вниз? То пугает, то отталкивает своим напором.

Доезжаем почти в тишине, если не считать музыки, которую включил Алан после того, как мы замолчали. Паркуется почти у главного входа, и я знаю, что сейчас начнется атака одногруппниц с вопросами, если увидят. Только собираюсь вылезти, как парень начинает говорить:

— Знаешь, я каждое утро в это время буду выезжать на работу, могу подвозить и тебя, чтобы ты не толкалась в автобусе.

— Нет, — слишком резко отвечаю, но меня такая перспектива начинает пугать. — В смысле, я езжу обычно на велосипеде. Сейчас пару дней на автобусе, потому что… мышцы растянула. Так что спасибо, не надо.

Думала настаивать начнет, но он лишь пожал плечами и сказал: «Ладно».

— Пока.

Попрощалась и пошла в университет, ощущая прожигающий взгляд его темных глаз своей спиной, но обернуться просто не могла.

И что же было утром? Я собралась. Одела удобные спортивные джинсы, кеды, закинула рюкзак на плечи и вышла на улицу. А мой велосипед почти на запчасти был разобран.

— Какого черта? — подскочила к нему, фактически слезы роняя. Я обожала его, потому что он был уникальным для меня.

Дверь подъезда открылась и из нее показался он.

— Твоих рук дело? — сразу начала.

Если честно я осознавала на подкорке что веду себя глупо, но он первый о ком я подумала, когда увидела этот вандализм.

— В смысле? — подошел и присвистнул. — Не хило. Зря ты его тут оставляла.

— Признайся Алан. Ты это специально сделал, — не отставала я со своим бредом.

— Дара, я вернулся в десять. Дико устал и сразу упал в кровать даже не поев. Таким же невыспавшимся я проснулся минут сорок назад и кое-как заставил себя тупо почистить зубы. Так что если ты реально полагаешь, что мне это было нужно, то зря. Чужое имущество портить не привык. Пока.

Развернулся и пошел в сторону своей машины, а после завел двигатель и поехал.

Он что обиделся? Еще и уехал. Ну а что я хотела, наговорила тут бреда сумасшедшего, обвинила не пойми в чем, и он еще должен мило улыбаться в ответ.

Вот же дурочка. Надо извиниться потом.

Побрела на остановку и села на лавочку ждать автобус. Даже если будет переполнен, поеду на крыше. Не люблю такси, не знаю почему.

Не прошло и трех минут ожидания, как подъехал уже знакомый пикап и из окна выглядывала улыбающаяся морда Алана.

— Уговаривать, или сама сядешь?

— По обоим предложениям — нет.

Сейчас я хоть и чувствовала себя немного виноватой в том, что набросилась с обвинениями на парня, но отступать не хотела. Я боялась его и себя, когда оказывалась под его влиянием.

Издалека увидела перегруженную маршрутку и готова была выть.

— Ладно, как хочешь, — услышала его слова и подтверждающие их звуки турбин или как это называется, когда кто-то газует на авто.

— Стой, — прикрикнула и вскочив с места пошла к машине.

Пока ехали, я то и дело слышала его смешки. Плевать. После пар поеду ремонтировать велосипед, или покупать новый. Могу потерпеть его издевки.

— Кстати сказать хотел. Твой транспорт, как бы помягче выразиться — уже не дееспособен. Если хочешь его отдавать в ремонт, то проще новый купить. Это я так к сведению.

— Спасибо. Сама знаю.

— Мое предложение в силе, если что. Думаю и родителям твоим так будет спокойно.

Ооо, а вот тут я поняла с чьей стороны ветер дует.

— Они что заплатили тебе? Поверить не могу.

Меня обуяла злость на их вероятный поступок. Мы же хотели доверия, а тут получается, что этот «сосед» никакой не «сосед».

— Кто? Ты о чем?

— Не прикидывайся. Отец попросил за мной следить? Я ему сегодня позвоню, и ты можешь быть свободен.

— Я что на няньку похож? Или на того, кому нечего делать, кроме как ходить по пятам за взбалмошной девицей?

Мне кажется, я побила рекорд в умении разозлиться настолько, что выдыхаемый мной кислород был горячим настолько, что обжигал губы мои.

Хотя, если подумать в его преследовании не было и капли того, в чем я его обвинила.

Не стала отвечать ему на слова и на тон, которым он это сказал.

В итоге на следующий день я снова оказалась в его машине. Пыталась сопротивляться, но объективных причин не нашла. Наоборот решила, что это скорее мои фантазии. В пятницу с девочками после пар пошли в кафе, а оттуда в торговый центр.

Жаль конечно, что мне придется уйти раньше в субботу, так как за нарушение закона могут быть неприятности и, если родители узнают о подобном тонкая грань доверия будет совсем разорвана.

Я хотела купить какие-нибудь джинсы, или джинсовые шорты. Но девочки уговорили сначала примерить бежевое трикотажное платье ниже колена полностью обтягивающее тело, а после и купить. Мне оно очень понравилось.

К нему я приобрела черные ботильоны на широком высоком каблуке.

Волосы я планировала оставить распущенными и представив свой образ была довольна вполне.

В субботу к семи я была уже готова.

Спустилась вниз. А когда вышла на улицу столкнулась с компанией из двух парней и девушки, которые громко смеялись, а стоило им заметить меня они тут же замолчали. Пока шла к машине Лисы и ее брата была уверена, что они смотрит пристально на меня.

Поэтому я обернулась резко, а они вдруг зашевелились и стали типа о чем-то говорить, но, когда пошла дальше вновь замолкли.

Мне становится тут все страшней жить.

Глава 21

Сажусь на заднее сидение и тут же меня окружает визг.

— Привет, сегодня гуляем? — пищит подружка и обнимает, сев тоже сзади со мной.

— Привет, попробуем.

— Это Кевин, мой брат. Кэв — это Дарина, моя одногруппница.

Смотрю в зеркало заднего вида и сталкиваюсь с голубыми глазами русоволосого парня.

— Очень приятно.

— Сейчас заедем за Маркусом, это друг брата и в караоке.

— Окей.

Другом оказался молодой темноволосый парень, со слегка раскосыми глазами и выбритыми висками.

Почти в восемь мы занимали свои места за заказанным ранее столиком, и наши девочки подтягивались еще в течении получаса. Как раз начинался песенный конкурс.

Компания оказалась большой. Шестеро одногруппниц, двое одногруппников парней и брат Лисы с другом.

Пить я не согласилась. И задерживаться дольше десяти не планировала, о чем сразу сказала подруге, которая меня поняла и возражать не стала.

Девчонки голосили по двое разные песни, а я распевалась в уголке пытаясь взять все новые высокие ноты.

«Как же я соскучилась по этому волшебству».

— Сейчас твоя очередь, — шепнула мне Лиса, когда соседний столик начал свою заказанную песню.

Мне понравилось тут очень. Удобные мягкие диванчики у стен, остальные сидели на не менее мягких стульях. В соседнем, отделенном парой колонн, зале можно было танцевать, или просто общаться за столами меньше, чем те, что были в нашем. На стенах висели телевизоры, чтобы всем было удобно подпевать, а сами выступающие могли выйти на небольшую полукруглую сцену, или петь на месте если стеснялись.

— Все давай, твоя очередь.

— Подожду микрофон, уймись.

— Ну нет, иди на сцену.

— Лиса, я не хочу.

— Дара, я не дам тебе петь отсюда. И хочу записать видео. Ну прошу тебя. Тем более тебе осталось посидеть с нами полчаса, — и состроила такую рожицу, что просто невозможно было отказать.

Я, конечно, стеснялась, но вот сейчас, казалось, что все тут такие радушные. Да и если учесть, как аплодировали тем, кто пел под Леди Гагу, значит и меня не вышвырнут отсюда.

Не знаю почему, но мой выбор сразу пал на песню «Rise» певицы Katy Perry.

Девочки захлопали в ладоши, когда я заняла свое место на сцене и с первыми аккордами меня смыло волной спокойствия и ощущения, что я все могу. Словно в меня закачивали уверенность и я, сосредоточившись на буквах на маленьком экране запела.

Запела.

Молчавшая почти год. Пройдя муки самобичевания находясь на больничной койке. Не умея даже держать ложку в руках… я пела. Но казалось, что парю среди окутывающей меня мелодии, пронизывающей так мягко и так ярко.

Улыбалась. Слушая как мне подпевают все. Прошлась глазами по залу и наткнулась на него… Боже.

Он стоял, облокотившись на одну из колонн и сложил руки на груди. В джинсах и белой футболке, которая светилась стоило неоновым лучам попасть на него. Его волосы лежали, как и всегда небрежно и это ему в сотый раз шло.

Он смотрел на меня. Так глубоко задевая изнутри, что ни спрятаться, ни скрыться не было возможности, а может и желания. Я не отрывала и своих глаз от Алана, заканчивая последние слова песни уже почти шепотом.

А после к нему подошла какая-то девушка, тронула за плечо, и он разорвал наш зрительный контакт. Я встрепенулась словно сошло оцепенение и отправилась к своему столику.

Девочки что-то говорили, как им понравилось мое пение, а я ощущала себя словно в прострации и когда кто-то из одногруппников позвал танцевать я машинально согласилась. Очнувшись уже прижатой к мужскому телу и кружа в центре зала, среди других пар.

Алан

Договориться по поводу квартиры оказалось легко. Покупка мне ни к чему, так что сдать ее за чуть большую цену хозяева были рады. Один фиг стоять будет просто так.

Дальше снова Дара была.

В моих планах не было ничего. Я не планировал, а просто действовал. Но моя пара оказалась слишком пугливой, за что я ненавидел ублюдков, лишивших ее самой себя.

Уверен она бесстрашная и будет такой вновь.

Ее мысли — это вообще отдельная история. Эмоции просто пить можно. Стараюсь не давить, но черт, минута без нее и прикосновений уже подобна аду. Волк чуть ли ребра не ломает, разрывая плоть своими когтями. Порой сижу перед ее дверью ночью и просто дышу, успокаиваясь. Отец сказал, что это состояние пройдет, когда мы будем вместе. Точнее оно уменьшится, и волк будет спокоен, поэтому я просто учусь самообладанию и твердости.

С велосипедом не ожидал что она так отреагирует. Да это ее вещь, и, к слову, я ее не ломал, просто разобрал по деталям, забрав некоторые. Ну и приврал что уже не исправить его, чтобы не вздумала идти ремонтировать. А огорчилась она в итоге очень сильно. Но зато теперь спокойно садится ко мне в машину и не шарахается.

За неделю освоился на рабочем месте. Отец постоянно был на связи, чтобы контролировать процесс. А я был на связи с Ароном. Сопляк так же молчал. И сейчас я понимал еще одну важную вещь, отпускать Дару от себя даже на время нельзя вообще.

Учитывая то, что ведьма причастна, в чем я не сомневался больше, но пока что именно эти предположения не выдавал остальным. Значит были другие. И они рядом.

Раньше я испытывал страх. Мне знакомо это чувство хорошо. Но то, что я ощущал, боясь за свою девочку, это другое. Это ломает кости от мыслей. Это выжигает мозги.

Не дает покоя ни на секунду не отпуская напряжение.

Я фактически готов наплевать и просто таскаться за ней везде.

Впереди еще полтора месяца. Потом я медлить не буду. Это нихрена не шутки.

Субботу я ждал как умалишенный. Я знал, что Дара пела. Ее мать рассказала немного о традициях воскресного костра в их клане. У нас есть похожая. Дара была звездой со своим голосом. Песни волков красивы и имеют большой смысл. Мы воспеваем предков, отдаем дань ушедшим вожакам. Тем, кто был прославлен теми или иными поступками. Вспоминаем в песнях тех, кто стал героем в памяти каждого из нас. Мы передаем все эти знания молодому поколению, чтобы история жила и не терялась в современном мире.

Поэтому я ждал. Конечно, она не станет петь клановые песни, но черт, я просто хочу услышать ее.

Позвонила мама перед самым выходом, брат и Рики с Бэкой уже на подходе были, я слышал их уже. Быстро свернул разговор, рассказав о планах, в которых она пожелала мне удачи и сказала не пугать невестку.

Спустился вниз, идя по следу запаха пары. Как бы мне не хотелось ее подвезти самому, я этого делать не стал. Иначе она и правда отцу позвонит и еще больше отстранится. Меня Арон не остановил бы, конечно, а вот начинать сначала с Дарой и доказывать, что я не псих не хотелось.

Вышел на улицу и почувствовал страх. Ее страх.

— Какого хрена, — ринулся вперед, но брат остановил.

— Она испугалась нас.

— В смысле? Что вы сделали? — чуть ли не зарычал, идя на этих придурков.

— Ооо, вы смотрите как его скручивает, — заржал друг, и получил в бок от девушки своей.

— Я спросил, что вы сделали? Почему она испугалась?

— Алан, — начала Бэка, — мы просто рассматривали ее. Она же как… Не как волчица, понимаешь, — девушка говорила аккуратно, но я был зол.

Я хотел укрыть ее собой и послать всех. Чтобы даже говорить с ней не могли. Чтобы она знала, что для меня она человек или нет, с голосом или без, похрен. Мне плевать.

— Прости, — сказал брат.

— Да, прости нас, пожалуйста. Но мы ничего плохого не хотели.

Кивнул им. Обнял Бэку и поцеловал в щеку. Пожал руки парням и сел в тачку, скомандовав ехать за мной.

Сели за столик в другом зале. Потому что первый хорошо просматривался. И если Дара увидит меня сразу, то это плохо закончится.

Сижу, а сам злюсь. Просто пылаю от ярости. Я слышу их. То, как они с ней говорят. Я надеялся, что будут только девчонки, но бля… я не готов был и к присутствию этих говнюков.

— Успокойся, иначе не сдержишься, — просит Дилан.

— Я, итак, еле держусь.

— Это круто. И я рада за тебя, Алан.

— Спасибо.

— И что ты чувствуешь, фактически не зная ее? Любишь? Или, не знаю…

— Нихрена это не любовь. Любовь лишь слово, Бэка. Она ощущается нутром. Словно рядом всегда. Глаза ее видят постоянно. Мне не нужно напрягать память, чтобы вспомнить ее образ. Я ее вижу. Слышу ее. Она внутри понимаешь. Как мой волк. Она занимает такое же место, а может и больше. Но она явно в каждой моей клетке, будто вросла и осталась там.

Отвлекаюсь от подруги и слышу, что начинается музыка, а Дара издает сильное волнение. Отсюда мне, видно, сцену, и она идет к ней. Медленно. Красиво.

«Я в тебе пропал волчица. Навсегда. Останься ты человеком до конца жизни, это ничего не изменит. Никогда».

Встаю со своего места и не сводя глаз с нее иду к колонне. Облокачиваюсь на нее и просто вновь воспаряю, когда она начинает петь.

Завороженный. Оглушенный каждой буквой ею пропетой тянусь вперед. Тону в бархате, в который она меня заворачивает.

Сердце почти не бьется, а зверь притих и опустив уши будто она его гладит как тогда, слушает.

Она не случайно выбрала эту песню. Неосознанно. Но смысла в ней дохрена. Про нее и о ней. Значит мы сможем все.

Но самое охренительное случается, когда она вылавливает меня из толпы и не отводя глаз, как и я от нее поет. Будто для меня.

— Алан, — трогает меня Бэка.

— Что?

— Мы еду заказываем, ты что будешь?

— Я… — неуспеваю договорить, как слышу, что Дару приглашает какой пиздюк на танец, а она… — Пусть брат закажет, я сейчас.

Быстрыми шагами направляюсь туда и мысленно ломаю пальцы этой суке, которыми он держит ее.

Хватаю его за шкирку, так что почти от пола отрываю, благо он легкий и много сил не пришлось прикладывать. Я знаю, что брат сзади с Риком.

Дара в шоке. Но ни слова не говорит.

— Эй, ты че мужик?

Склоняюсь к его уху, чтобы не говорить вслух этого:

— Я сейчас оторву твои руки и засуну тебе одну в глотку, вторую в зад и петь заставлю. Это если ты еще раз к ней прикоснешься, не только сегодня. И дружкам передай. Если ты ясно понял все это кивни и свали нахер отсюда без слюней и соплей.

Он смотрит в оба глаза, а после увидев всю мою ярость на лице кивает.

Отпускаю его и тот уходит к своему столику.

Девочка моя по-прежнему стоит не шелохнувшись. Кажется, даже мысли пусты. А после начинает меня по-всякому обзывать, что устроил тут, но снаружи только стоит напротив и смотрит в мои глаза.

Я знаю, что ее интригует желтый блеск, который показывал только ей. Поэтому делаю пол шага в ее сторону. Обхватываю ее лицо руками. И когда мы сталкиваемся взглядами вновь, оставляя нам наш маленький мир, я пересекаюсь с ее красными ободками зрачков, а после словив ее выдох своим ртом целую в мягкие губы.

Глава 22

Мягкие, пухлые губы с ароматом сладкой клубники распахнулись и замерли.

«Она не умеет целоваться… Черт, черт, черт!».

Схожу с ума, просто падаю. Это сносит голову и никакие тормоза не способны остановить. Я не сдержался и в итоге попал в плен моего зверя, себя и ее. Это большее… это огромное чувство.

Лизнул ее верхнюю губу и аккуратно всосал ее в свой рот, ощутив вкус. Вкус пломбира и спелой дыни, сладкая… какая она сладкая.

Продолжаю держать ее за лицо и чувствую, как дрожат пальцы.

Я не верю, что прикасаюсь к ней. Пусть так. Но это уже много для меня. Для нее. Я бы вытворял с ней все что захотел и воплотил в мечты самые пошлые мысли, но это потом. Она мой невинный цветок, она моя девочка, моя пара. Черт, она моя жизнь.

От осознания того, что я первый прикасаюсь к ее губам мой волк терзает меня вдвое сильней. Это самый большой подарок предков.

Дара закрывает глаза, а я продолжаю на нее смотреть. На дрожащие ресницы, чуть покрасневшие щеки, а потом ее губы слегка шевелятся, отвечая на мой напор.

«Боже, что я вытворяю?», — слышу ее мысленный вопрос и совершаю глупость отвечая ей на него:

«Продолжай, ты делаешь все правильно».

Она резко отрывает меня от себя, толкая в грудь, а после бьет самую звонкую пощечину, что я когда-либо слышал. Мне не было больно нисколько, но в ушах зазвенело прилично.

— Ты что творишь? — приглушенно спрашивает, осматриваясь кругом.

Но никому нет дела до пары на танцполе, все занимаются собой.

«Так тебе придурок», — слышу брата в голове, видимо он наблюдал, чтобы быть на подхвате.

«Вали давай отсюда».

«Уже ушел. Мне неинтересно смотреть на твои брачные игры», — ржет и удаляется за столик.

— Это называется поцелуй, Дара, — улыбаюсь ее искреннему возмущению, ее эмоциям.

Мне все нравится в ней. Она не сухая щепка, у нее красивое круглое лицо с чуть вытянутым острым подбородком. Не тонкая, осиная талия, а такая, что чувствуешь тело, а не кости. Про то что ниже стараюсь не думать, но у нее красивые бедра, этот факт отрицать не стану.

— Я знаю, как это называется. Я спрашиваю о том, какое ты имеешь на это право?

— Я просто стер твою помаду, или как это называется. Тебе больше пойдет вкус дыни или…

— Ты совсем ненормальный? Не приближайся ко мне, Алан. Иначе…

Встаю к ней вплотную и задерживаю дыхание, повторяя за ней.

— Иначе что, Дара?

Открывает рот сказать, но молчит, а я пользуюсь моментом и обхватив ее одной рукой за спину, а второй за подбородок снова целую.

И вот моя бойкая девочка уже не сопротивляется. Она вливается, но язычок держит в своем ротике. Ладно, это потом. Дара от скромности и незнания что делать дальше, ведь была бойкой и отстаивала свои губы, не подозревая что она моя, поднимает руки и горячими ладошками прикасается к моим плечам.

Не останавливаясь ни на мгновение, начинаю плавно двигаться в такт музыке и после нескольких секунд мы уже словно влюбленная парочка танцуем целуясь.

Я улавливаю колебания воздуха, скольжение тел рядом, я слышу все и всех, ощущаю движение Земли, но только она заставляет видеть весь мир сквозь призму тумана.

Я схожу по ней с ума. Этот плен лучший в чертовом мире.

— Дара, — шепчу сквозь поцелуи. — Моя Дара.

Дара

Как же это оказывается сладко и приятно. Целоваться…

Раньше мне казалось все это противным. Обмен слюной, ощущение языка чужого, но я так ошиблась. И пусть я была раздражена и даже зла на него, все равно снова утонула в его глазах.

Он повел себя как откровенная скотина. Опозорил меня перед одногруппниками, но дальше… Дальше он погрузил меня в узкий коридор, где были только мы… Я и его пронзительные глаза. Что в нем? Кто он такой? Почему я не могу ясно рядом с ним мыслить? Почему мне нравится, когда он рядом и у меня не остается сил сопротивляться?

Я боюсь этого. Я боюсь поддаваться такому взрослому мужчине и опытному.

Меня страшат эти эмоции.

Я отталкиваю его, но он снова оказывается рядом, так быстро что я просто не замечаю этого.

Опять целует меня, утягивает в водоворот немыслимых чувств. Ничего не замечаю кругом. Только его горячие губы и тяжелое дыхание. Руки на моем теле, прожигающие глубоко.

И вдруг он начинает шептать… Говорит то, что снилось мне недавно. Точнее это была просто темнота и окружающий меня мужской шепот. Хриплый и такой ласковый. Будто он нуждается во мне и ему больно. Такой же, как я слышала в голове днем.

Отстраняюсь резко и развернувшись ухожу.

Убегаю на улицу, где уже совсем темно стало.

«Боже, сколько времени? Нужно ехать домой.»

Поворачиваюсь, чтобы вернуться за вещами и натыкаюсь на Алана.

— В чем дело? — хватает за руку меня и притягивает ближе, но я упираюсь.

Не понимаю. Почему я ему вообще это все позволяю.

— Отпусти меня. И не прикасайся.

— Да бл… Дара, что? Что я сделал?

— Ты издеваешься? Зачем пристаешь? Зачем… зачем все это?

Улыбается и запрокинув голову к темному небу смеется. Гортанный звук и так красиво его кадык выпирает.

— Прости я забыл, — берет второй рукой мою висящую вдоль тела ладонь.

— Что забыл? — снова близко.

Да блин, ну точно чародей, потому что я замерла и смотрю на его лицо.

— Забыл, что ты все еще малышка, — поднимает мою кисть и целует в центр ладони, щекоча кожу своей отросшей бородой, даже не сразу понимаю его слова.

— Я… — не дает мне высказаться, перебивает.

— Малышка, мало понимающая в любви.

Ну все, придурок.

— Хватит уже. Ты кем себя возомнил? Мастером любви? Нашелся тут, — говорю все это и понимаю, что ему по барабану. Надо зацепить. — Там в караоке вообще-то мой парень.

— Твой парень? — изгибает бровь. — Тот которого я за шкирку оттащил от тебя?

— Нет, конечно. Он отходил на минуту и не видел, что ты там устроил. Так что я пойду к нему.

— Иди, — отвечает спокойно.

А я просто пылаю от ярости. Не знаю почему, но я не выношу его в эту секунду, и в тоже время чувствую себя несмышленым ребенком.

— Пойду и расскажу, что ты сделал, и он тебе…

Останавливаю себя, потому что он, согнувшись пополам смеется.

— Ты… Ты смеешься?

Алан уже вовсю слезы вытирает. А я чувствую себя идиоткой. Он назвал меня «малышкой», понимаю теперь суть слов. В переводе глупая малолетка.

И что может быть надо такому как он от такой как я? Хоть на что-то я и не претендовала, наоборот отвадить от себя желала.

Разворачиваюсь и ухожу, но смех позади меня резко обрывается, а я оказываюсь прижата к мужскому телу спиной.

Он крепко держит, словно пытается меня уменьшить, сломав кости. От этого перехватывает дыхание. Но Алан ослабляет хватку, однако не отпускает совсем.

— Ты сейчас думаешь о такой херне, Дара, — рокочет его голос, куда-то в мой затылок, согревая его своим дыханием. — Именно это вызывает мой смех.

— Откуда тебе знать, о чем я думаю? — дергаюсь, но силы не равны совершенно. Я уйду, когда он позволит это сделать.

— Ты прозрачна. Кристально чиста во всем. И в своих мыслях тем более. Твои глаза рассказывают людям слишком много. Но на твое счастье — люди так слепы. Они часто даже не замечают перед своим носом истину.

Его речь… она казалась странной, но я почему-то стала думать о смысле сказанного.

— Не думай об этом, просто размышляю вслух.

— Я и не думаю. Просто жду, когда ты отпустишь.

— Что, если я не хочу отпускать? Что ты скажешь мне на это?

Он явно шутил. Такие фразы нельзя говорить всерьез малознакомым людям. Значит они просто ложь, либо злая шутка.

— Меня мало заботит то, чего ты хочешь, Алан. Я не тряпка, чтобы так со мной обращаться. Что ты себе вообще позволяешь?

— Ты не ответила на мой вопрос, — его голос перемещается на мою шею, и я замираю вовсе.

— Я отвечу тебе, что мне нет восемнадцати и тебе придется заплатить свободой за свои поступки и действия в отношении меня.

— Это что, все что тебе пришло на ум? — он говорил вроде бы серьезно, но я знала что он словно играет словами в кошки-мышки.

— А что, ты можешь сам предложить кроме постели? Такого как ты может что-то иное интересовать в девушках? Не смеши.

— Посмейся, если тебя забавляет твоя глупость.

Снова дергаюсь, но будто о камень ударяюсь в итоге.

— Отпусти ты уже меня. Мне нужно ехать домой.

— О, ты наконец-то вспомнила об ответственности?

— Я о ней и не забывала, в отличие от тебя.

Хватка на моем тебе исчезает, и я тут же срываюсь и ухожу внутрь караоке. Извинившись перед всеми за инцидент, стараясь не смотреть в глаза парню, которого чуть не избил Алан ухожу. Иду на выход и вижу, как сосед разговаривает с той самой троицей, которую я встретила возле дома.

«Черт, может он из секты? Убегаю и звоню отцу, пока что не случилось.»

Быстро засеменила на выход. На улице стояли машины такси, и я помчала к первой, в которой сидел водитель.

— Доброй ночи, меня на улицу…

— Куда-то собралась, Дара? — раздается позади голос Алана, и я готова застонать от разочарования, потому что, я определенно поеду домой в его машине.

Глава 23

— Я не понимаю тебя, — произношу слова, которые даже не пытаюсь как-то откорректировать.

Мне просто нужен прямой ответ.

Он стучит пальцами по рулю, то ли раздумывает что ответить, то ли от нетерпения чтобы скорее свалила.

— Хочешь, чтобы я сказал тебе пару слащавых словечек человеческих? — разворачивается ко мне с каким-то яростным лицом, что я даже пугаюсь его. — Типа: «О, Дара, ты понравилась мне с первого взгляда, пошли на свидание?». Это тебе нужно? Так будет ясно?

— Я… — во-первых, я и правда не знаю, что сказать, а во-вторых, его фраза про словечки… Он точно чокнутый. — Вообще-то, я лишь хотела услышать от тебя ответ и попросить свернуть эту активную деятельность, направленную в мою сторону. Ты меня пугаешь, и мне все это не нравится.

— То есть, если бы я подошел и предложил что-то существенное, ты бы рада была?

Смотрю в нахальное лицо и понять не могу. Ударить его или просто уйти?

— Да иди ты, — вылезаю из машины и ухожу.

Иду в надежде, что он не остановит меня. Пусть уезжает. Меня всю трясет от злости, но больше от страха.

Завтра же расскажу все отцу, пусть забирает меня. Поступлю куда-нибудь в другое место, подальше отсюда.

Добегаю до двери в подъезд и слышу, как колеса с шумной пробуксовкой свистят, унося его пикап из двора.

Облегченно выдыхаю и быстро поднявшись в квартиру запираюсь на несколько замков.

Сердце стучит как сумасшедшее еще полчаса после всех событий, но постепенно приходит в норму.

Очень хочется в ванну, но меня хватает только на легкий душ. Смываю с себя запахи этого вечера. Лишние прикосновения и отправляюсь к холодильнику, замотавшись в длинный халат из тонкой махровой ткани.

Беру из него баночку сока в жестянке, ждавшие своего часа чипсы и возвращаюсь в гостиную, где меня ждет взятый на этой неделе в прокат фильм.

На экране по сюжету пару раз мелькает волк и я вспоминаю того красавца из парка. А перед тем, как уснуть решаю сходить на прогулку завтра после обеда.

Алан

Я разозлился.

Сначала все выглядело смешно. В чем-то мило, но потом вышло из-под контроля.

И не на нее вся эта агрессия была, на тех, кто отнял мою волчицу, но в итоге сорвался именно на Дару.

Меня раздражает тот факт, что я не могу просто взять и сказать ей все. Просто увезти в свой клан. Назначить дату брачного ритуала. Я не могу даже просто поставить ей метку, что она моя. Пока что не брачную, но и этого лишены мы оба.

Я готов ждать сколько угодно, но все-таки меня гнетет все это. Даже когда ей будет восемнадцать, не факт, что все станет проще. Дело ведь не в возрасте.

Она, итак, сильно настрадалась. Добавлять к физическому еще и психологический? Нет, я так с ней не могу поступить.

Уехал подальше от дома ее, потому что иначе могу не сдержаться. Вернулся в караоке и застал своих уже почти на выходе.

— О, а мы в клуб решили поехать. Посмотреть, как развлекаются тут человеки, — брат кладет руку на мое плечо. — Ты с нами? Обещаю, что не скажу твоей паре, какой ты дамский угодник.

— Отвали, Дил.

Начинают ржать надо мной. Садимся по тачкам и едем в самый популярный судя по ответу браузера.

Покупаю себе виски, а оно в горло не лезет.

Рики с Бэкой сразу же ушли на танцпол, но встали недалеко от столика, почти с краю, чтобы не быть задавленными толпой. Потому что все кайфово прыгают под биты, эти двое друг с другом воркуют, чуть ли не раздевая.

— Все плохо? — возвращается из туалета брат и садится со мной на диван.

— Бесит.

— Быстро ты разочаровался в истинности.

Знаю, что он меня подкалывает, но мне нихера не смешно.

— Дил, я за нее угондошу каждого, пока сам жив буду. Я о том, что приходится держаться в стороне.

— Я понял. Отец был сегодня у Саши. Рассказал поверхностно о том о сем. Она говорит, что посмотрела бы на твою девчонку.

— Хрен им всем, — сразу же встаю в оборону.

Никому не позволю к ней приблизиться.

— Я так же ответил ему, что ты не позволишь. Но отец… ты же его знаешь. Он и сам все уже давно понял. Вряд ли он доверяет сейчас всем. Короче он отказался. Сослался на то, чтобы не вызывать подозрений с доверием, что она ничего не помнит и воспримет даже просто поездку, как нечто, что напугает.

— Не надо было ему к ней идти.

— Может быть наоборот.

— Что наоборот?

— Стоит разворошить осиное гнездо, чтобы посмотреть на этих пчел-заговорщиков.

— Все равно к ней никого не подпущу.

Брат замолкает, но я прям чувствую, что это не все.

— Ты громко думаешь. И елозишь по дивану, раздражает. Что еще?

— Она предложила зелье сна.

— Да бля, — взревел и вскочил на ноги. — Я уже сказал.

Допиваю стакан и иду за вторым.

Сажусь на стул в баре и чувствую, как к плечу кто-то прикасается.

Оборачиваюсь. Блин…

— Привет.

— Руку убери, — дергаю так, чтобы ее блядская ладонь исчезла.

— Ты меня не помнишь? — отдаю бармену деньги и забираю выпивку.

— Нет, — делаю глоток и встаю с места, направляясь за свой стол.

Подхожу ближе, там вторая сидит.

— Это моя подруга, помнишь? — не унимается девка.

— Да не запоминаю я шлюх ни в лицо ни имена их, что непонятно тебе? — спрашиваю, напрямую повернувшись к ней.

— Ты… ты…

— Иди туда, тебе там явно рады будут, — указываю на брата, которого в оборот уже взяла подружка.

Сейчас так раздражает все это.

«Я поеду, Дил, — обращаюсь к брату мысленно. — Ты как? Норм?»

«Спасибо за предоставленный тройничок. Буду утешать красотку. Езжай, я на такси в отель скорее всего».

«Я тоже на такси. За руль не стану садиться».

«Все давай не отвлекай. И да, не делай глупостей».

«Презервативы не забудь, а то будет тебе потом глупость с последствиями».

Слышу, как он смеется и ухожу из клуба попрощавшись с друзьями, оставив им вторые ключи.

Приезжаю на квартиру, но к себе не иду, а поднимаюсь выше на этаж и как обычно сажусь под ее дверью, облокотившись на нее спиной. Пытаюсь снова разложить по полкам этот год. Собрать в единую картинку случившееся. Вспоминаю детали, ловлю утерянные фрагменты и слышу ее шаги.

Замираю, но не шевелюсь.

— Эй? Кто там? — спрашивает через дверь.

Молчу. Не хочу ее пугать. Но судя по ее волнению и мыслям она уже напугана. Походу я пока думал не заметил, как стучал иногда головой по двери.

— Не пугайся, Дара, это я.

Отзываюсь и уверен, она сейчас готова вытащить ружье, чтобы меня пристрелить.

Открывает резко дверь, и я заваливаюсь через порог спиной. Оказываюсь у ее ног с смотрю снизу вверх на мою девочку.

— Что ты здесь делаешь? Ты пьян?

Походу почувствовала алкоголь. А почему нет?

Кошу глаза, еле волочу языком и срабатывает.

— Хотел извиниться, — прячу ключ под ковриком ее, потому что она уже сейчас про него спросит.

— Вставай, Алан, я помогу тебе дойти до квартиры. Где твои ключи?

Держась за косяк дверной, я «кое-как» встаю и хлопаю по карманам.

— Не знаю. Видимо брату отдал. Или потерял… сейчас схожу поищу.

Шагаю вдоль стены, пока не слышу победное.

— Черт… Заходи. Я тебе на диване постелю.

Вроде бы рад, но потом обязательно выскажу ей все. Потому что это мог быть какой угодно сосед снизу, и она пустила бы его в дом?

Облокачиваюсь на нее, почти идя сам. Добредаем до дивана, и я плюхаюсь на него со всего маха.

Дара уходит и возвращается с простыней и пледом в руках.

Позволяю ей обо мне позаботиться, а после того, как укладываюсь мы недолго молчим.

— Извини, что так себя повел.

Девушка сидит в кресле поджав колени к груди и скрыв их другим пледом.

Смотрю на нее и знаю, что ни за что не сомкнул бы глаз лишь бы видеть ее всегда.

— Ладно, но больше так не делай.

— Больше не буду, на счет меньше подумаю.

— Алан.

— Дара.

— Ты пугаешь. Я не знаю, может быть, такое нравится другим девушкам, и ты проворачиваешь со мной знакомые тебе единственные навыки, но это не по мне. Я не знаю, чего ты хочешь. Не могу понять. Я могла бы предположить, что это что-то серьезное, но не выходит как-то.

— Почему?

— Потому что ты не внушаешь доверия.

— Я в твоей квартире, значит внушаю.

— Могу выставить тебя за дверь, чтобы ты не сомневался в моих словах.

— А мне что сделать? Чтобы ты во мне не сомневалась?

— О таком сложно сказать. Этого невозможно достичь после какого-то уровня.

— И как мне прикажешь быть в таком случае?

— Я не знаю. Ты же среди нас тот, кому это надо?

— А тебе нет? Настолько я тебе противен, или быть может не в твоем вкусе?

— Нет, почему… — тут же теряется не зная, что сказать, — просто…

— Так я и думал. Такого просто быть не может, чтобы я тебе не нравился, — перебиваю ее чтобы разрядить обстановку, и это выходит удачно.

Дара расслабляется и уже более свободно разговаривает со мной.

Кажется, мы начинаем достигать понимания.

Только бы не накосячить снова.

Через время, Дара начинает посматривать на часы, и я вспоминаю о том, что ей нужен нормальный сон.

— Будем расходиться, наверное. Завтра хоть и воскресенье, но лучше быть выспавшимися.

— Да ты прав. Уже очень поздно, я не привыкла так поздно ложиться, — она встает с кресла одергивая халат и мнется на месте. — Я пойду в комнату. Если хочешь, я могу постелить в комнате другой.

— Ну что ты, я люблю диваны. Когда еще удастся проснуться с утра и почувствовать себя зигзагом.

Улыбается и кивнув разворачивается чтобы уйти.

— Спокойной ночи, Дара, — смотрю на ее спину как полный придурок балдея.

— Добрых снов, Алан, — чуть замедлившись и повернув голову отвечает, а после скрывается за дверью своей комнаты.

«Черт, я сегодня счастливчик».

Закрываю глаза и ощущаю себя в коконе из ее аромата и эмоций.

Глава 24

Дара

Не знаю, что именно мной двигало, когда я предложила ему остаться на диване. Я боялась этого парня, но в тоже время он меня глубоко цеплял чем-то незримым. Но так сильно меня тянуло к нему, что в каких-то моментах больше смахивало на одержимость. А потом он напирал и это отталкивало словно я просыпалась от гипноза.

Утром выползала из комнаты словно шпион, но тишина и радовала, и напрягала одновременно. Тихо проходя мимо дивана, заглянула за спинку, так как он стоял посреди комнаты и мне было невидно там Алан или нет.

Он лежал на спине и бесшумно дышал. На щеке была отметина от шва подушки, а растрепанная челка слегка закрывала лоб.

Сейчас я заметила на левой брови небольшой шрам, который не видно если посмотреть вскользь, либо когда не вразлет как сейчас. Он тонкий и пересекает искоса ее почти по центру, где как раз идет излом.

Алан пошевелился, и я отпрянула подальше, а после и вовсе ушла на кухню.

«Кошмар, а если бы он проснулся? Позорище».

Принялась за готовку каши себе на завтрак и встала в ступор, что приготовить ему. Или предложить, как выйдет сам яйца?

«Блин».

Включила кофеварку и как только по комнате разлетелся аромат утра я услышала его.

— Вкусно пахнет, — проговорил очень хриплым голосом и сморщился на солнечный свет, который ярко высвечивал темные глаза.

— Доброе утро. Кушать будешь? Или сразу пойдешь? — отвернулась, чтобы не пялиться на него.

Так странно находиться наедине с парнем, еще и не где-то, а в домашних условиях.

— Доброе оно будет после чашки твоего кофе. Прогоняешь? Лимит гостеприимства закончился?

— Нет, решила, что стоит тебе напомнить о приличиях, когда гости надолго не задерживаются.

— Я сейчас еще и в ванну полезу твою, — садится за стол и стучит пальцами по крышке.

— Нет уж. Чашка кофе и максимум яичница.

— Может я тоже каши хочу.

— Могу и кашей поделиться.

— Тогда давай мне ее сюда, я ужасно голоден, но в ванную все-таки заглянул бы.

Провожаю его широкую спину и принимаюсь набирать вторую порцию еды. Сажусь напротив его места и не ем почему-то. Просто сижу.

Алан возвращается спустя пять минут и улыбается.

— Ты прям как моя мама. Никогда не начинает есть если отец не за столом, — вот так заявление.

— Не знаю в чем тут сравнение, но приятного аппетита. Я просто ждала, когда остынет еда.

— Приятного, — берет ложку и больше не разговаривает.

Встает и набирает еще, а после моет за собой тарелку. Кое-как справляюсь со своим удивлением, но молчу.

— Какие планы? — снова опускается на свой стул.

— Разные. Подготовиться к парам, сходить в супермаркет и купить немного еды. Погулять.

— С последним могу составить компанию.

— Ладно. Я хотела в парк недалеко отсюда, съездить на велосипеде, но можем и пешком пройтись.

— Тогда до скорого, пойду собирать в кучу друзей и брата.

— До встречи, — провожаю парня до двери и выдыхаю только когда закрываю ее изнутри. — Надо же, оказывается он может быть нормальным.

Начала с уборки небольшой и позвонила мама.

Чуть-чуть поговорили с ней. Она обещала приехать на следующие выходные, если папа не будет сильно занят, так как он тоже хотел меня проведать. А сейчас сильно занят на работе.

— Ну, а как там вообще у тебя дела?

— Все хорошо. Вчера ходила с одногруппниками в караоке. Правда недолго там удалось побыть, но все же вспомнила как это здорово петь.

— Умница. Ты всегда любила музыку и воскресный костер.

— Как ты сказала? Воскресный костер? Что это такое? Не помню такого.

— Это… это, — мама замялась ненадолго, — ты маленькая была. И мы тогда жили ближе к лесам. Так вот часто собирались в выходные и возле костра ты любила под гитару петь.

— Сколько мне было?

— Давно… Тебе было года три всего. Только научилась говорить и вот такое чудо в итоге.

— Забавно.

— Да, это было… забавно, — чуть напряженно и грустно ответила и засобиралась куда-то по делам. — Люблю тебя солнышко. Береги себя.

— А я тебя.

Разговор с мамой долго не выходил из головы и стала искать воспоминания своего детства в своей голове. Но… их просто не было. Я ничего не помнила. Отдельные фрагменты какие-то поездки. Кадры. Но чтобы, например я помнила какую-то историю о себе, такого нет.

Странно.

Я думала, что я стала петь только в школе, став чуть старше.

Прошла в свою комнату и облазила все коробки и полки, но не смогла найти свои фотоальбомы. Я ведь привозила их.

Снова набираю маме.

— Дара?

— Ма, а где мои фотоальбомы? Я все их привезла, а сейчас хотела посмотреть их и не найду ни одного.

— Я же их забрала. Хочу восстановить некоторые фото старые. А искать было долго отдельные. Потом верну.

— Поняла, тогда ладно. Пока.

В магазин сходила тоже быстро.

Дальше сварила обед и перекусив села за учебу.

Погрузилась в изучение философии, литературы и не заметила, как стрелки часов добежали до пяти вечера, а в дверь постучали.

Вскакиваю с места и бегу открывать, зная, что там Алан.

— Я уже иду, — сразу же отзываюсь, стоит его насмешливым глазам меня разглядеть.

— Я так и понял. Мы то о времени не договаривались, — проходит как к себе домой.

Встает около стола в гостиной, где я только что занималась. Сама же убегаю в свою комнату и взяв ветровку застегиваю ее. Сегодня немного прохладно на улице.

— А тебе не будет холодно? — спрашиваю парня, заметив, что он в одной только футболке.

— Есть такой вариант, но ты мне на что?

Улыбается и уходит за порог. Не возмущаясь, так как понимаю, что он шутит выхожу за ним и закрыв квартиру спускаемся оба вниз.

— Значит у тебя есть брат? — задаю очередной вопрос, пока мы идем прогулочным шагом по улицам.

— У меня их два. С Диланом мы двойняшки. Он старше на пять минут. И есть младший, Коби. Ему двадцать три.

— А тебе сколько лет?

— Двадцать пять, ты невнимательно меня слушаешь.

— Вообще-то я всегда внимательна. Просто ты меня обычно больше пугаешь. И поэтому приходится сосредотачиваться на своей безопасности.

— Кажется ты сейчас слегка польстила мне, — улыбается заигрывающе. — И я пообещал исправиться.

Проходим мимо кофейни, и я останавливаюсь.

— Подожди пару минут, я кофе куплю. Ты будешь?

— Вот я сейчас и куплю, пошли.

Быстро выбрали себе напитки и пока нам их готовили, Алан предложил сыграть в настольный мини футбол.

— Смотри играем на желание, Дара, — предупреждающе поднял палец и опустил мячик на поле.

— Но я не умею в это играть, не честно ведь будет, — предпринимаю попытку улизнуть от позора, но кажется парня напротив это мало интересует.

Ладно.

— Давай, давай. Проигрывай с достоинством главное. И помни, что в данном случае, проигравших в принципе не может быть. Мне ты не сможешь проиграть никогда, — сказал странной интонацией, но мне почему-то понравилось, то как это прозвучало.

Вместе отсчитали последние секунды электронных часов на стене кафе и понеслась.

Я стала крутить и дергать все ручки, даже не понимая какие двигаются от моих действий, какие от рук Алана. Шарик я вовсе не видела, так он метался по зеленому полю. Но каждый раз он оказывался в моих воротах. Очередной раунд, или как это называется я не выдержала и просто оббежала конструкцию отталкивая его дальше, а сама схватила мяч и просто затолкала, что вышло не сразу, в его ворота.

Он подхватил меня на руки и стал кружить, оторвав от пола.

Я заливалась смехом и боже… Я была такой счастливой и беззаботной в это мгновение.

Мне кажется, что я ни разу в жизни столько не смеялась. И чтобы так по-настоящему, открыто. Это тоже впервые было.

— Молодые люди, ваш заказ готов, — позвала нас бармен и мы, выпрямившись пошли к барной стойке.

Вышли на улицу держа в руках большие бумажные стаканы, а в моих ушах по-прежнему стоял его смех, когда он смеялся мне прямо в ухо, обдавая слишком горячим дыханием.

Все время, пока двигались в сторону парка я то и дело погладывала на Алана, и каждый раз словно вылавливая нечто, что меня очаровывало в нем, даже несмотря на то, что пугал меня он буквально вчера очень сильно.

У него густая довольно-таки поросль на лице, которую он аккуратно так содержит, что фактически можно провести линию по ее краю. На подбородке чуть отпустил, что сделало его лицо немного вытянутым.

Густые брови и длинные ресницы.

Я глядела на него и мне определенно нравилось то, что я видела.

— Под ноги смотри, Дара, — ловит в очередной раз меня на разглядывании его профиля.

— Смотрю.

Темп сбавили уже по факту нахождения в сквере.

— А что ты? Одна в семье или есть братья, сестры? — почему-то такой вопрос от него в голове прозвучал новым вопросом уже от меня. Почему я одна? Как много стерлось из памяти после произошедшего. И вот новый, что именно произошло? Почему нет деталей?

— Я одна у родителей, — все же ответила, стараясь не думать о тревожащих меня тем.

— Оу, скучно, наверное, тебе пришлось в детстве?

— Эм… Знаешь, прозвучит ужасно глупо, но буквально сегодня я пыталась вспомнить хоть что-то из своего детства, но ничего. Совершенно белый лист.

— Нормально. Я помню только то, что всегда соперничал с Дилом за первенство, а потом Коби гонял за то, что пользовался тем, что мелкий самый.

— Нет, ты не понимаешь.

— Ну так объясни, — взял меня за руку и сплел пальцы.

Я смотрела как мои тонкие и светлые чередуются с его крупными и темными и… это так тронуло меня. Я впервые держала за руку парня, а вчера впервые целовалась с ним же.

Боже! Моя жизнь меняется так быстро, что я не понимаю как реагировать на все это.

— Только пойдем кое-куда. Я тут нашла одно красивое место.

— С тобой куда угодно, — с воодушевлением ответил, когда мы свернули с основной дорожки на протоптанную тропу.

— Почти год назад кое-что произошло. И я долгое время восстанавливалась. То есть в прямом смысле. Я не могла даже пошевелиться и заново училась многим вещам. А говорить начала, — задумалась и поняла, что совпало наше знакомство с этим днем. — Помнишь ты пришел к нам утром в квартиру, первый раз мы тогда друг друга увидели?

— Как забыть? Помню, — снова погладил подушечкой пальца мою кисть.

— Вот в то утро я проснулась и вуаля, говорю. Даже врачи не понимали, что и к чему. Я просто молчала, при этом все показатели здоровья не указывали на отклонения.

— Ничего себе. А что произошло?

— И тут странность. Я не помню. Думаю, вместе с памятью об этом происшествии ушли и детские воспоминания. Наверное, та часть мозга пострадала. Не знаю, я в этом не разбираюсь.

— Эй, — остановился и потянул меня на себя, так откровенно действуя, что я засмущалась.

— Что? — Алан погладил своими ладонями мою талию и обвил руками, вставая еще ближе.

— Мне жаль, что ты такое пережила, — провел носом по моей щеке и продолжил, глядя в глаза. — Но больше такого не повторится. Я о тебе позабочусь. Ты позволишь мне это делать?

Открыла рот, но честно не знала, что ответить на такие слова. Совершенно потерялась. И в итоге очнулась от странного гипноза только когда ощутила его губы на своих.

Глава 25

— Почему именно сюда пришли, кстати? — спросил Алан, когда мы оказались на месте.

Я снова вдохнула лесной воздух и ощутила внутри себя приятное покалывание.

— Тут красиво. Разве нет? — посмотрела на него и улыбнулась, когда он закивал головой, но свой взгляд не отводил, пока я сама не отвернулась.

Села на тот самый камень, на котором сидела в прошлую мою прогулку и стала думать о том самом волке.

Интересно, он еще вернется когда-нибудь сюда?

— Дара, — окликнул меня парень.

Повернулась к нему и увидела его раздетого по пояс.

— А… — закрыла рот, чтобы не выпалить ничего глупого, но вот глаза оставила распахнутыми.

«Это невероятно», — пронеслось в голове, стоило мне опустить взгляд на его торс.

Столько татуировок, но нет хаоса. Я вижу каждую отдельно на этом татуированном полотне.

Я уже не слышала воду льющуюся, казалось бы, шумно, или птиц, тревожащих тишину леса. Я смотрела на диковинные рисунки.

Алан приблизился ко мне и подал руку, чтобы я встала. Ведомая им я повиновалась, и моя кисть сама взметнула в воздух.

На шее, словно настоящая, темная нить оплетала ее, а на той «висели» разные штуковины, похожие на амулеты. Подобные я встречала в картинках из сети.

Я выхватывала из каждого разные важные элементы.

Глаз, внутри зрачка которого было пламя.

Сердце, проткнутое копьем.

Раскрытая ладонь, внутри которой расположена спираль.

И много, много подобных.

Все они располагались так, будто висят на шее, дальше был рисунок раскрывшего пасть волка, справа на груди. Летящий рядом орел в когтистых лапах держащий лук и стрелу.

— Невероятно… — не выдержала и произнесла вслух единственное слово, вертящееся на языке.

— Нравится?

— Это просто запредельно. Их так много, но они едины словно.

— Так и есть.

Тут Алан разворачивается спиной и передо мной на мощной, красивой спине расположились четыре стихии.

Ветер, кружащий вихрем и толкающий волны воды на огонь, который поджигал землю и ее деревья, на которых начинал свой исток вихрь ветра. Четыре объединенные стихии, которые вплетались одна в другую.

У каждой было свое место, но там, где заканчивалась одна, вплеталась другая и так по кругу. Они были изображены в круге. По краю его была длинная надпись. Но язык, точнее символы были странными такими. Словно выдуманными кем-то. Впрочем, может так и было?

На линии чуть выше лопаток была битва. Волк и человек, кругом лес и тьма клубится.

Или… Пригляделась и в этот раз это казалось не битвой, а… Сложно понять. Слияние? Да похоже, что они то ли соединяются, то ли наоборот разъединяются.

Фэнтези любит?

Но все выглядело бесподобно. Будто история в картинках.

На шее, там, где хорошо виднеются шейные позвонки была луна и на ее темном фоне снова волк, воющий на эту луну.

Дотронулась подушечками и провела по рисунку, но отрывать руку не спешила.

Алан запрокинул голову и его волосы коснулись моих пальцев. Я даже не заметила, как моя кисть уже блуждала по его голове.

Переплетаясь с прядями, я продолжала странный завораживающий массаж. А когда Алан резко развернулся и поднял меня на руки, вскрикнула, но мой крик утонул в поцелуе.

— Какие планы на будущие выходные? — поинтересовался Алан сидя в моих ногах спиной ко мне, а я возвышалась на камне.

— Всю неделю пары, ничего интересного. А в пятницу поеду с самого утра домой. У меня прием у доктора, которая вела мою историю болезни. Обязательный раз в полгода. Ну и останусь на выходные у родителей, а в воскресенье назад.

— Могу поехать с тобой. Хотя бы привезти, а потом забрать.

— Было бы здорово. Я планировала на автобусе. Хотя папа запретил.

— Правильно сделал, какой-нибудь волчок украдет не свою красную шапочку. А эта шапочка моя, как и носящая ее девочка, поэтому я тоже запрещаю.

Рассмеялась на его слова, но что тут скажешь было приятно.

Сижу озираюсь по сторонам в надежде увидеть того ласкового зверя, но кажется, что он уже ушел из этих мест.

— Ты кого-то ждешь?

— Ты не поверишь или посмеешься, но в прошлый раз я видела тут черного, огромного волка.

— Ого. Смеяться не буду. Эти места полны разных зверей.

— Ты не понимаешь, он был просто аномально огромным. И таким красивым. А еще он, вот как ты сейчас сидел у меня в ногах. И я его гладила и даже не боялась.

— Серьезно?

— Я не сошла с ума, Алан и говорю правду. Он меня отпускать не хотел, тянул зубами за кофту, чтобы осталась.

— Уверена, что он не ногу пытался отгрызть? — спрашивает, а сам смеется.

— Говорила же, что смеяться будешь.

— Ну прости.

— Да брось. Я просто решила, что может он из этих мест, и вырос рядом с людьми, вот и не пытался навредить. Думала, что встречу его вновь.

— Поэтому мы тут?

— Не только поэтому. Здесь и правда красиво.

— Не стану спорить с тобой.

Вернулись домой к семи. И к моему разочарованию расстались на пороге моей квартиры.

Это так странно. Каким образом я ему вот так доверяю? Так много рассказываю о себе и слушаю в ответ не меньше подробностей его жизни? Откуда ощущение правильности и полного отсутствия страха? Он чужой, но ощущается таким родным.

Неделя началась с того, что Алан меня больше не ждал в машине, а пришел за мной сам.

Подарив утренний поцелуй отвез на учебу, а после сам и забрал.

Одногруппники не были на меня обижены или злы. Я извинилась снова и кажется, что все отнеслись с пониманием восприняв Алана как моего парня.

Девчонки и в том числе Лиса выпытывали подробности моей личной жизни, о которой трепаться как делали это они я не стала. За что получила полный укора взгляд обиженной подруги.

В перерыве ко мне прискакали девочки и стали пищать о чем-то, что я не могла уловить сразу.

— Стойте вы о чем?

— В аквапарк пойдешь?

— Так октябрь уже. Вы что?

— В закрытый, Дарина.

— Оу, тогда можно. А когда?

— На следующей неделе.

— Отлично, я за.

— Круто.

До пятницы мы с Аланом часто гуляли после его работы. Потому что как оказалось он привозил меня, а после снова уезжал на фабрику. Я была против, но кажется, что смущало это только меня саму.

Вечером в четверг поставила будильник на семь утра и отправила Алану скрин экрана.

«Лучше бы это было твое фото».

«У тебя уже есть мое фото».

«Одно? Мне мало».

Выбираю в папке фотографий еще парочку и отправляю ему.

«Другое дело. Спасибо».

Но в ответ попросить не решилась. Он прислал в итоге сам.

«А то жду жду, когда сама попросишь, а ты молчишь».

«Спасибо».

Дорога в город впервые не была нудной.

Я уже за это время привыкла что Алан всегда рядом. Порой мне кажется, что он читает мои мысли. Потому что заранее умудряется распознать мое желание, или наоборот выполнить мысленную просьбу, о которой я не могу сказать.

Думаю, это хороший знак, если люди так друг друга чувствуют?

Мама встретила нас дома.

Она улыбалась увидев, что я приехала с Аланом. Хотя я думала, что мне придется отвечать на неудобные вопросы. Впрочем, отец был тоже… рад.

Что происходит?

Они общались как старые знакомые. И ни единого слова от матери, о возрасте или о чем-то взрослом.

— Мам? — все-таки не выдержала я, когда мы с ней накрывали на стол нечто среднее между обедом и простым перекусом, а папа и мой парень, странно звучит, были в отцовском кабинете.

— Что дорогая?

— Ты странная.

— Почему?

— Ну не знаю. Когда я поступала ты каждый день вела беседы о примерном поведении, а тут улыбаешься тому, что я с парнем приехала.

— Твой отец сказал, что он хороший молодой человек. Я его мнению доверяю, нет смысла сомневаться в его надежности.

— А, вот как. Ладно.

Накрыли быстро. Стол оказался завален едой. Позвали мужчин, которые вышли хмурые из кабинета. У меня аж у самой настроение испортилось. Только когда Алан приобнял меня своей рукой за столом я немного успокоилась. Однако атмосфера перестала быть легкой и мне это не понравилось.

Глава 26

Алан

Черт, меня можно отнести к великим мученикам.

На самом деле для меня важней рядом с Дарой быть, а остальное не важно. Она моя. И совсем скоро станет моей по всем законам двух миров.

Иногда засматриваюсь на ее плечо и выбираю удобное местечко, где придется моя метка.

Она открылась мне. То, как мы проводили последние вечера вообще отдельная тема. Сейчас главное за оставшееся время до ритуала приблизить ее к нашему нашей общей реальности максимально. Конечно, я надеюсь, что до этого момента мы будем все знать о врагах и их намерениях.

В общем то, поэтому я и поехал с Дарой. Точнее это будет в задачах. Ехать с ней я хотел при любом раскладе. Благо не пришлось выдумывать ничего. Сама же пара, кажется, смирилась с моим нахождением рядом с ней. Правда я не железный и порой срываюсь на объятия и поцелуи, но вовремя останавливаюсь.

Остался месяц. Это не много на самом деле.

Приехали к Дэвисам не очень быстро. Я не намеревался давить на газ. Мне было важно и приятно быть с ней подольше. Арону я уже звонил и просил о разговоре. К тому же им все равно обоим пришлось приехать в город. Дару везти в лес неправильно, да и опасно, я не позволил бы.

Постоянно слышу мысли моей девочки и понимаю, что наша истинная связь для нее ощущается тонкой нитью. Она впадает в такое состояние, которое легко контролируется волчицей, но для человека, как сейчас это гипноз.

Скорей бы разобраться со всем.

Родители Дары встретили как полагает. Пока женщины пошли на кухню, мы отправились в кабинет.

— Итак, Арон, мы тут одни. Пора поговорить открыто и выложить на стол передо мной последние тайны. Почему-то мне кажется, что твоя тайна имеет последнюю точку в разгадке.

— Алан, это тайна моей семьи. И тайна моей Сони.

Я сглотнул, почувствовав его неприкрытую боль. Даже волк прижал уши. От него веяло холодом, который оставляет после себя гниль.

— Годы назад, когда моя пара забеременела старшим ребенком была война. В тот момент обострились людские заговоры. Это был короткий период, но он запомнился нам очень хорошо. Соня сильно нервничала. Потому что я часто уходил и пропадал порой по неделям. Она не могла со мной связаться. Из-за этого маленькая волчица внутри нее оказалась слаба. Соня пошла в лес в очередной вечер встречать меня, как делала постоянно и у нее начались роды. Слишком ранние роды.

Я был почти дома. Я слышал ее боль и бежал как мог быстро. Соня слабой была в тот момент, как и наша дочь. И мы ее потеряли, Алан, — его голос был наполнен тем мгновением, которое я ощутил на себе слишком явно.

Я видел все картинками, окрашенными мглой и туманом печали.

— Соня была не в себе, я и сам почти сошел с ума, пока мы не услышали тонкий воющий голосок. Кричащий очень громко. Далеко от нас, но мы слышали его так, словно он был рядом с нами. Я вскочил сразу на четыре лапы и побежал. Гнал так быстро, потому что слышал младенца… новорожденного. Не сложно подумать, что мы посчитали это знаком предков.

Соня, кое-как справляясь с болью потери шла мне навстречу. Она держала на руках нашу не выжившую дочь, а я найденного ребенка, мать которой умерла. Это была чужачка, истратила все силы. Возможно, изгнанной оказалась. Ведь мы в поисках волчонка вышли за границу наших владений, именно там я нашел Сорину. Мы совершили страшное деяние, Алан. Но я ни разу об этом не пожалел, как и Соня. Никто не почувствовал чужака. Малышка насытиласьмолоком моей пары, даже укусила ее и переняла запах матери. Мы скорбим каждый год в день ее рождения, оплакивая нашу маленькую волчицу.

Я услышал эту историю и не мог поверить, что они такое пережили. Тут я кое-что понял. Соня не щедра на эмоции. Видимо это отпечаток боли. Есть такие волки, которые связывают себя самыми разными обетами перед предками. Арон, порой выглядит уставшим и обессиленным, но я знаю, что он один из сильнейших волков, что видел мир оборотней.

— Я… Арон, я сожалею.

— Я знаю. Полагаю, ты нашел много ответов в этой правде.

Киваю, потому что картинка становится все более ясной.

— А дальше?

— Потом родилась Дара. В ночь кровавой луны. Причем в те часы родов Сони, пока она лежала со слишком мучительными схватками родилось еще пять детей. Дара стала шестой. Она изначально была другой. Такое полнолуние нами изучено почти полностью. И дети, рожденные в такие ночи сильны и необычны зачастую. Умеют развивать в себе несколько сил, хотя обычный волк способен сосредоточиться на чем-то одном. Дара смогла вместить три. Она имела предчувствие, которое должно было развиться к совершеннолетию. Сильный гипноз и внушение. А еще она очень сильна и вынослива. И поверь такой регенерации как у нее, я не видел ни разу за мои немалые годы.

— Словно ты сейчас описал будущего альфу в расцвете лет.

— Именно, Алан. Обычные волчата совершают свой первый оборот в полные три года жизни. Дара росла быстро до трех лет. Полтора года ей было если по времени Земли, когда она встала впервые на четыре лапы. Потом замедлился темп. Такое мы видели впервые. Пришлось сохранить все в тайне. Страшно, когда появляется в стае кто-то отличающийся. Конечно, потом мы придумали легенду, вписали ее в старые письмена, чтобы усыпить бдительность, но все-таки Дара осталась для нас загадкой. Манускрипты «древних», за которыми я ездил в разные точки мира гласят о пророчествах, и переменах, которые начнутся, как только родится некто способный произвести «потомство кровавой луны».

— Что это значит? Если ты говоришь, что родилось еще пять детей, то кто угодно может быть тем самым пророческим волком.

— Но я альфа. Сильный альфа с меткой предков, — Арон раскрывает ладони и через пару секунд на них проступают оранжевые спирали с надписями на нашем древнем языке. — Мой первый ребенок не мог стать первым. Ей было не суждено выжить, теперь я это понимаю. Мы переводим сейчас письмена, запечатанные когда-то до важного момента. Из подобных взяли и заклинание призыва силы.

— Все смахивает на…

— Бред, понимаю. Но это слишком правдоподобный бред. И судя по уровню необходимых знаний, требуемых, чтобы хотя бы приблизиться к такой правде кто-то очень умный распознал и докопался до этой сути. А это значит опасность не фантомная, Алан.

Сижу оглушенный этой правдой и поверить не могу в услышанное.

— Значит твоя… дочь Сорина узнала обо всем и сейчас она в руках врагов чтобы защитить Дару?

— Да. Я понял это почти сразу, как только сел и подумал обо всем. Правда ясна только мне и Соне, теперь знаешь и ты.

— Но когда они выяснят все…

— Мы должны быть готовы.

— Какова причина? В чем заключается смысл?

— Пока что это загадка. Дара сильна, и неизвестно на что вообще способна. Быть может, в ней спит сила о которой никто и не догадывается. Сила, не написанная в письменах.

— Черт побери.

— Ты ее истинный. Будь рядом. Этот месяц до ее совершеннолетия будь рядом, а после можем совершать сразу брачный ритуал.

— Я даже не знаю, как рассказать ей правду.

— Придется это сделать. Я верю, что ты справишься. А потом подумаем, как вернуть ее зверя.

Вышли из кабинета подстать ситуации. На лицах словно лимоном поелозили.

Слышу, как пара начинает нервничать и пытаюсь взять себя в руки, но получается это, только когда оказываюсь рядом с ней.

Беру ее руку в свою под столом, типа скрываюсь от ее родителей и переплетаю пальцы.

— Я вижу, что у тебя удалось Дару усмирить и влиться к ней в доверие? — подходит ко мне Соня, когда Дара уходит переодеваться перед походом в больницу.

— Вышло само собой. Она меня чувствует. Просто объяснить все это не может.

— Я рада. Ты ведь уже услышал историю от Арона? — с печалью спрашивает она.

— Да. И мне…

— Жаль, я знаю. Теперь понимаешь, почему Сорина не виновна. Она любила нас всех с правдой или без, но она пошла на этот обман чтобы защитить сестру. В этом вся Сорина. С самого детства она так поступала.

— Соня, — обращаюсь к ней и жду, когда она повернется. — Мы ее вернем домой.

— Спасибо, — почти улыбается и уходит, когда Дара появляется в гостиной.

Садимся с ней вместе в машину, родители девушки в свою и едем в клинику.

В голове складываю всю информацию и пытаюсь привыкнуть к тому, что моя пара настолько значимая часть истории. Но куда приведет нас она — это уже отдельный вопрос.

Глава 27

Дара

В больнице развели руками и в общем-то врач ничего нового не произнесла. Сказали беречься и так далее.

Алан был рядом и это сначала волновало, а потом показалось, наоборот, правильным чем-то. Он остался до вечера у меня, а потом уехал, пообещав вернуться за мной в воскресенье.

В субботу мы с мамой отправились на шоппинг. Погуляли. Папа был занят и если честно, то я ужасно скучала по моему соседу.

Не знаю, как описать, но внутри меня словно тянуло какой-то нерв, который ныл и ныл, требуя его. Поэтому настроение, которое я пыталась скрывать от мамы неумолимо ползло вниз.

— Может быть поедешь назад? — спросила она, когда мы после обеда сели пить чай.

Папа посмотрел на нас обеих, словно секреты пытается подслушать.

— Куда? — непонимающе смотрю на нее.

— Ну на квартиру, — аккуратно так произносит.

— Мам, завтра поеду. Дома хочу побыть.

— Ну уже где ты хочешь побыть, то что угодно, но не дом.

— Мам, — взвизгиваю, даже стыдно становится.

— Что? На тебе лица нет, Дарина.

— Ну раз не хочет, пусть тогда тут побудет, Сонь, — встревает папа.

— Да все я хочу. В смысле да, дома побыть.

Они посмеиваются. А я краснею, будто меня на чем-то таком подловили.

В воскресенье, решила подольше поспать, но уже к девяти услышала голос, который ни с чьим не смогла бы спутать. Вот только верила, что ошиблась.

Выглядываю в окно и готова кричать от счастья.

Быстро умываюсь и бегу вниз. Но перед поворотом сбавляю скорость.

Выхожу медленно и недолго наблюдаю за Аланом, которого мама кормит завтраком.

— Доброе утро, Дара, — оборачивается парень и улыбнувшись встает, отодвинуть мне стул.

Прохожу к своему месту, и мы соприкасаемся с ним ладонями, крепко сжимая. После завтрака Алан просит показать ему наш городок, а мама предлагает нам проехаться к утесу.

— Мам, может Алану это не интересно.

— Почему? Я бы с удовольствием.

— Тем более я про тот, что сюда ближе, а не дальний в чаще леса. Дорогу помнишь, Дара?

— Конечно.

Пока добирались к месту, держались за руки и разговаривали. Алан тоже съездил к родителям. И сказал, что его мама ждет встречи со мной.

— Ты рассказал обо мне маме?

— Да, почему тебя это так удивляет?

— Не знаю. Мои подруги встречаются с парнями и ни разу еще не обсуждали даже просто знакомство с ними.

— Думаю, это говорит об их истинных намерениях.

— В смысле, что это все просто несерьезно?

— Именно.

«Ага, это намек такой? Неожиданно».

Дальше ехали по извилистой дороге вверх с потрясающими видами.

— Любишь лес?

— Не знаю, — отвечаю честно. — Порой я смотрю в зеленую чащу и кажется, что она меня манит. Хочется все бросить и бежать туда босиком. А иногда, кажется, будто я ощущаю под ногами землю, смешанную с листьями прошлых лет. И запах, который мне нравится.

— Вот и у меня такое ощущение. Только я не представляю и мне не кажется. Я и правда люблю лес.

Улыбаюсь его откровению, и мы оставляем машину.

— Тут придется пройтись пешком.

— Тогда может оставим тут свою обувь?

— Ты уверен?

— Если что я тебя на руках понесу.

— Вот еще, — скидываю слипоны, сняв капроновые носочки и наступаю на чуть мокрую от утренней росы траву.

— Приятно? — спрашивает Алан, пристально за мной наблюдая.

— Вполне.

— Тогда пошли.

Держимся за руки и уходим все дальше от машины.

— Как зовут твоих родителей? — спрашиваю, когда заходит разговор о детстве, кто где вырос, какие причуды были.

— Лиана и Дарен.

— Красиво звучит.

— Соня и Арон, тоже.

— Мои родители без ума друг от друга. Но мама не очень часто улыбается. Иногда мне кажется, что она улыбается только мне.

— Думаю, ей так комфортней.

Быстро доходим до той самой скалы. И я как завороженная наблюдаю за синей полосой океана, которая чуть темнее там, где сходятся два течения.

Подхожу к обрыву, а позади меня встает Алан, притягивая к себе. Сплетает в замок свои ладони и кладет голову на мое плечо.

— Невероятно, правда? — спрашивает прямо на ухо.

— Да. Говорят, тут встречается южное и северное течение, и темная полоса аномально ледяная.

— Проверим?

— Ну нет. Уже октябрь. Я такие эксперименты не готова проводить.

— Боишься высоты? — не успеваю ответить, как парень внезапно выпрямляется и втягивает глубоко воздух.

— Ты чего?

— Люблю дышать в лесу, насыщаться свежим воздухом.

— Ну да, тут…

— Может вернемся?

— Что? Мы же только что пришли.

— Кажется я слышал хруст веток, вдруг медведь.

— Ой, правда? Тогда пошли конечно.

Разворачиваемся, и тут же натыкаемся на…

— Лола?

— Какие люди, — она осматривает меня с ног до головы, а после и на Алана переводит взгляд.

— Привет, — не знаю, как реагировать на нее вообще. То, как она отказалась от общения со мной, из-за того, что я была прикована к кровати и не могла говорить. Я не могу этого понять, и простить тоже. Хотя ее взгляд не говорит о том, что она рада меня видеть.

— Ну, здравствуй, Дарина. Я смотрю ты ходишь, говоришь… и не одна.

— Все так, и мы уже уходим.

— Не познакомишь со своим… парнем?

— Ему незачем знать твое имя.

— Ты посмотри, для человечки, ты слишком храбришься кажется.

— Ушла отсюда, — вдруг подается вперед Алан.

Мне кажется, что он даже рычал на низких нотах своих слов.

— Я… — осекается, смотря в глаза мужчине. А после просто разворачивается и быстро убегает.

— Ну ты ее и напугал, — смеюсь и трогаю за руку его, а та оказывается горячей настолько что, кажется, у него температура под сорок. — Алан, ты в порядке?

Встаю перед ним, и пытаюсь склонить его голову к себе, но он будто каменный.

— Алан, что с тобой?

Отступаю, чтобы посмотреть на его лицо, но не успеваю и шага сделать, как тут же оказываюсь в крепких объятиях.

Молча позволяю ему выдохнуть, а когда он ставит меня на землю, все же поднимаю взгляд на него.

— Что случилось?

— Ничего. Просто мне она не понравилась.

— Ну Лола не скажу, что прям подругой была. Она одноклассница. А когда я попала в больницу пришла пару раз проведать и все. И все же, не думаю, что она ужасный человек. Каждый сам решает с кем общаться.

— Не пытайся, она мне не понравилась, и ты этого мнения не изменишь, а теперь пойдем назад к машине и поедем в город.

— Хорошо.

— Но мы обязательно вернемся сюда и прыгнем со скалы.

— Ну-ну.

Отвечаю, зная, что я трусиха и никогда на такой шаг не пойду.

В понедельник, Алан как обычно меня подвозил и тут завел тему.

— Мне тут твоя мама сказала, что у тебя день рождения скоро?

— Три недели, и я достигну возраста «творю что хочу».

— Ну если быть точнее, то скорее в двадцать один ты будешь в таком возрасте. И я сразу скажу, что подобные девизы приводят в не самые хорошие места.

— Тебе откуда знать?

— Я давно живу.

— Тебе всего двадцать пять.

— Ну да, но поверь порой хватает не так много чтобы многое в этой жизни повидать.

— Не стану спорить. И я скорее приличная девочка, так что если мама попросила тебя…

— Она меня ни о чем не просила, Дара. Меня никто ни о чем не просил. Никогда. Запомни это. Я тут, потому что Я этого хочу, а не кто-то там.

— Прости.

Сжимает мою руку, управляя автомобилем.

— Так ты хотел что-то спросить?

— Ах да, что планируешь?

— Ну, полагаю первую вечеринку.

— Так и думал, — невесело хмыкает. — Что-то конкретное?

— Не знаю. И мне стыдно, но я видела вечеринки только в фильмах. Поэтому, что делать в данном случае не знаю. Я скучная в этом плане. Многие в моем возрасте…

— Многие не ты. Ты другая, — подносит мою кисть к своим губам и целует ее, но при этом смотрит в мои глаза, которые, кажется, вновь переливаются желтым блеском.

Приезжаем к университету и еще недолго я сижу с Аланом в машине рассуждая о первой вечеринке. А после спокойно ухожу учиться, ощущая жжение от его щетины на щеках и губах.

Мне определенно нравится целоваться. И полагаю, что его уровень мастерства запредельный просто.

С четвертой пары нас отпускают раньше, и выйдя за ворота я встречаю…

— Тетя, Кира, — улыбаюсь ей. — Привет.

— Здравствуй, моя девочка.

Подбегаю и обнимаю ее.

— Вот ехала мимо через город, решила заехать к тебе. Знала же, что ты на учебе и вот ждала.

— Я так рада. Соскучилась по тебе. Поедем тогда? У тебя какие-то планы были может?

— Да нет, тебя повидать и все, — обнимает так, что жар чувствую от нее сильный.

— Ты что-то горячая.

— Ой, в машине душно, а открывать окна не стала, чтобы не продуло. Вот напарилась.

— А я говорила, пора менять эту девочку из пятидесятых на ту, в которой есть нормальный кондиционер.

Уходим в сторону ее авто и мой телефон тут же начинает звонить.

— Прости, я сейчас. Алло? — поднимаю трубку.

— Дара, я еду, — громко и словно спеша говорит Алан.

— Что случилось? Ты в порядке?

— Да. Просто тороплюсь к тебе. Ты же меня ждешь?

— Прости, но тут ко мне тетя приехала. Можешь не торопиться. Работай, а я с ней…

— Но я уже тут, — обрывается звонок, а после через пару секунд, меня сносит объятиями.

— Быстро ты, — улыбаюсь ему, ощущая как сердце начинает биться спокойней.

— Да, вроде бы успел, — пристально смотрит на тетю.

— Это моя тетя Кирэна. Тетя — это Алан, мой парень.

— Добрый день. Какая забавная случайность, не так ли?

— Почему? — у обоих напряженные голоса.

— Оказаться так далеко от дома. В гости приехали?

Какой кошмар, что с ним?

— К своей племяннице, я могу приезжать полагаю когда угодно. Но да, я проездом.

— Алан, ты чего? Прости теть.

Отвожу его в сторону, но он не сводит глаз с моей родственницы, и я не понимаю ничего.

Глава 28

Алан

Уехал от Дары и ее родных сразу к себе. Уже на середине пути хотелось бросить тачку и метнуться в лес. Мне всегда было по душе ходить на двух ногах, но, когда ты пересекаешь просторы влажного леса и твои лапы утопают в земле — это ни с чем не сравнимо.

Как всегда, меня встретила мама, почуявшая меня задолго до приезда. Люблю ее улыбку и запахи еды, которые витают там, где она.

— Мой сын вспомнил о родном доме?

— И не забывал никогда.

— Ты источаешь счастье, сынок, — обнимаю ее и плюхаюсь за стол.

— Я счастлив.

— А я вдвойне.

— Где отец и брат?

— Дилан осматривает границы и прохаживается по отдаленным участкам земли. Отец в библиотеке с самого утра.

Беру со стола булочку и налитое мамой молоко.

— Ммм, вот почему я останусь жить с тобой, — с наслаждением прожевываю ее стряпню.

— Ну нет, когда вы с Дарой пройдете все клятвы, поверь, ты захочешь быть как можно дальше от всех.

— Понял, — смеюсь и поднявшись на ноги целую ее. — Спасибо. Спущусь к альфе.

— Постой, — держит за руку. — Как там моя будущая невестка поживает? Ты не напугал ее?

— Я был просто золотом, и она не устояла, ты же меня знаешь.

— А я всегда говорила Дарену, если Алан найдет свою пару, то убьет ее своей любовью.

— Неа, я планирую жить с ней вечно.

— Отличный план. Ступай, сынок.

— Ты самая лучшая.

— Ты же меня знаешь, — повторяет мои слова и возвращается к плите.

Прохожу по дому к лестнице и спускаюсь вниз, открыв тяжелую дверь.

Здесь в специально оборудованном подвале хранятся книги предков. Которые порой нигде больше не найдешь. Это как просто записи, так и заветы прошлых лет. Негласные законы и клятвы. Дом тоже переходит по наследству, от альфы к альфе. Закон. Тут ничего не поделаешь. Дилан все это получит через лет пятьдесят, может и больше, а я буду строить себе свой дом.

— Алан, входи.

Говорит отец, не отрываясь от книги.

Открываю стеклянную дверь и оказываюсь в святая святых.

— Привет, отец. Что-нибудь нашел?

— Многое. Даже древний язык обнаружил. Нужно будет перевести тут пару страниц. Но это позже. Говори.

Конечно, он уже считал с меня все что мог.

Пересказываю ему историю дочери Дэвисов и отец задумавшись умолкает.

Я не мешаю ему. Потому что самому порой сложно сосредоточиться.

— Так. Я понял. Ты еще в прошлый раз сказал, что ведьма отреагировала на день рождения, твоей пары. Значит она не знала об этом. Ищем все что связано с рождением детей в кровавую луну. Это разгадка.

— Арон сказал, что Дара в себе весь набор сил соединила. Она и сильна, и гипнозом владеет, и в ней явно живет магия.

— Поэтому связь с луной всегда была важной составляющей нашей жизни. Она дарит и забирает. Кровавая опасна. Такая если дарит, то это что-то значит не только для ребенка, но и для всех.

— Типа избранной?

— А вот это мы сейчас и проверим. Бери книги и ищи.

Опускаюсь рядом с ним за огромный стол и беру в руки первую рукопись.

Желтые страницы, пахнущие многовековой историей, рассказывают о нас. Тая в себе великую силу, но пока что все бесполезно.

Перебираю снова и снова. От корки до корки. И только подойдя к очередной толстой книге с деревянной переплетной крышкой открыв понимаю, что это то, что нужно.

— Отец, я нашел.

— Я тоже кое-что увидел, — отзывается, читая название: — Легенды о детях Луны.

— У меня так же называется.

Заглядываю к нему в содержание.

— Странно, — соглашается отец. — Обычно такие книги в клане в единственном числе.

— У тебя в обычном переплете, у меня более древний.

— Ладно читай. Тут должно что-то быть.

Уходим в тихий шелест страниц, хранящих секреты природы.

— Есть, — восклицаем одновременно.

— Что у тебя? — спрашивает отец и я начинаю читать.

— «Легенда о шестой волчице».

Легенда гласит, что дочь посланника предков с меткой на теле. Рожденная шестой в новом тысячелетии, в ночь кровавой луны, станет сильнейшей в своем роде волчицей. Невинная она, встретившая своего истинного волка, способна выносить потомство, которое будет обладать силой невиданной до этого, силой изменять людей. Превращая их в оборотней полукровок навсегда, но имеющих способность оборота лишь в полнолуние. Сам детеныш самки, готов сделать первый оборот в полуторогодовалом возрасте земных часов, сам же при этом соответствуя трехлетнему волчонку.

Заканчиваю читать и не могу поверить, что это все может быть правдой. Смотрю на отца и, кажется, он в таком же состоянии.

— Как такое возможно? Это же из области фантастики какой-то.

— Почему? Наше существование для людей тоже фантастика. А ведьмы и их способности? Этот мир потому и опасен нам, потому что они не верят, что мы есть, а стоит им узнать, так они превратятся в хищников похлеще нас самих.

— Я понимаю, но обращать в волков? Как такое возможно?

— Все просто, Алан — слюна. Достаточно немного слюны и ген поменяется. Не полностью, но поменяется.

— Но это опасно.

— Потому и хранится в тайне подобное. Читай вторую.

— Здесь «Легенда о кровавой волчице». Все тоже самое, по сути, только тут говорится, что она может родить от альфы невероятной силы потомство, способное вместе разорвать всю стаю. И вероятно один из волков может обладать силой менять людей, но это лишь теория.

— У меня написано тоже самое. А вот первой нет.

Забирает книгу и сравнивает их.

— Они полностью одинаковы. И посмотри, — показывает мне что легенда, прочитанная мной первой словно приклеена в книгу.

— Может быть ее вставили сюда для обмана? Откуда она вообще?

— Нет, погоди.

Отец принюхивается к ней и словно вспоминает.

— Как я мог забыть? Эту книгу подарил еще твой прадед. Когда вы с Диланом родились. В то время вожаки могли иметь по две жены. И его второй волчицей была ведьма. Она посмотрела, как сейчас помню на вас с братом и отдала эту книгу второму родившемуся.

— Странно. Почему именно мне не объяснила?

— Нет, но на вопрос зачем, сказала хранить ее от глаз лишних. А понадобится она в свое время.

— Неужели она предвидела все это?

— Ведьмы многое знают, сын. Они знают гораздо больше нас.

— Я совсем запутался.

— Думаю, что такие книги, как та, что у меня, есть во всех кланах. И судя по всему, про Легенду про шестую волчицу не знают. А это значит они надеются на потомство сильных волков.

— Свержение?

— Скорее всего. И еще на возможную вероятность менять людей.

— Но это же смерть нашего вида сразу. Этого нельзя допустить.

— Этого не будет, Алан. Дара с тобой, а не с ними. Главное им не догадаться обо всем слишком рано. Сорина была беременна. И полагаю родила уже. Они в ожидании. Потому и умолкли все.

— Черт.

— Береги силы. Твоя пара будет в опасности всегда, стоит всем узнать о ней все.

— Я скорее убью каждого, кто посмеет посмотреть на нее не так.

— Пошли наверх. Об этом никому ни слова.

— Конечно.

Ужинаю с семьей и ухожу на поиски еще одного важного человека, секрет которой храню я уже довольно долго. И лишь у нее смогу найти ответы, на уже другие вопросы.

— Сиара? — вхожу в ее дом, сразу окликая.

— Долго ты. Я ждала тебя на пару часов раньше.

— Не лезь в мои мозги. Я сам все расскажу.

— Не все. Тайны можешь оставить при себе. Фу, Алан. Ты провонял дыней и пломбиром. Твоя пара сладкоежка?

— В смысле? Ты чувствуешь ее запах?

— Конечно. За версту воняет тобой и твоей волчицей.

— Погоди, но мне сказали, что у нее пропал запах и только я его чувствовал всегда, даже родные и ведьма клана…

— Я тоже ведьма, хоть и в подполье, но я чувствую ее на всем твоем теле. Так что либо ведьма врет, либо она совсем не ведьма.

Глава 29

— Да нет. Арон бы сразу вычислил обманщицу. Сама знаешь, что ведьма…

— Ведьма что? Я живу с вами сколько лет? И кроме тебя никто не знает обо мне.

— А как же ее сила?

— Я лишь сказала, что твоя пара уже смешалась с твоим запахом, который усиливается, когда рядом ее самец. Я предположила, что только обычный оборотень неспособен не почувствовать это. А выводы делай сам.

— Она сейчас человек, без зверя.

— Я уже услышала и мысли твои, и подслушала, прости. Но знаешь, выгнать зверя это пол дела. Она не перестала быть волчицей. Чтобы это сделать нужно гораздо больше и тебе лучше этого не знать. Задавай свои вопросы.

— Я не понимаю тогда…

— Понимаешь, Алан. И не надо здесь толкать свои речи об этом. Ты все прекрасно понимаешь. Эта ваша ведьмочка хитра, присмотрись к ней. Следующий вопрос задавай.

— Когда они ушли не было ни единого следа. Не в смысле с места изгнания, хотя и там подчистили, а из дома. Вряд ли они стояли на пороге ожидая, пока ведьма или кто там был причастен будет очищать следы. Никто не видел ничего понимаешь? Есть ли способ, или не знаю фишка какая-то…

— Если ты о порталах, то нет. Такого не существует. Мы — ведьмы, на многое способны, но не такое. Скорее всего, им просто помогли, Алан. И полагаю, чтобы за собой убрать все следы, кто-то прибирал после. И это говорит о том, что у них есть еще одна ведьма, которая скрывается, как и я. Это при условии, что клановская причастна.

— А ты не передумала явить себя?

— Нет. Саша вас оберегает хорошо. Мне не стоит с ней конкурировать. Мы по силе с ней равны. Битва ни к чему не приведет.

— У меня еще один вопрос.

— Я так и думала, — улыбается она.

— Как вернуть зверя обратно?

— Каждое заклинание, пусть и такое сильное имеет свое условие. Нет ничего невозвратного. Так что здесь я тебе сказать могу только одно, мне нужно ее увидеть и понять, насколько глубоко ее вывернули «наизнанку».

— Я тебя понял. Попробую что-нибудь придумать тогда на следующей неделе. Не хочу долго ждать.

— Я свободна постоянно, ты же знаешь.

— Спасибо, Сиара за помощь.

— Брось, я на вопросы ответила, не более того.

Останавливаюсь у двери поворачиваю голову к девушке.

— Знаешь, иногда мне кажется, что ты слишком умна для своих лет.

— Потому что ты не знаешь сколько мне на самом деле, Алан.

В воскресенье с самого утра уезжаю к Даре.

Если раньше мне приходилось отлучаться пока она на учебе, а я работаю, то сутки оказались настоящим испытанием. Вдали от нее хреново быть. Зверь вообще отказался подчиняться и бунтовал.

Увидев ее красивую и явно скучавшую по мне не меньше, испытал чистый восторг. Но когда поехали в лес не удалось без сюрпризов.

Маленькая дрянь оказалась в итоге большой занозой, которая кажется не понимает слов сразу. Пришлось чуть силы альфы применить, но заскулил ее зверь изнутри громко очень.

И если в воскресенье появление этой гостьи лохматой я удачно пресек, проблемой оказалась ведьма.

Кирэна.

Слишком она противоречива. Слишком правильная не там, где надо.

Скрыть свои эмоции не удалось, ведь она умело манипулировала Дарой и ее беспамятством. В итоге пара схватила меня за руку и потащила в сторону.

— Алан, что с тобой? — она непонимающе смотрела в мои глаза.

— Прости, это непроизвольно.

— Я не понимаю тебя. Мы с тетей редко видимся, и большая удача что вышла наша встреча вот так случайно. А тут появляешься ты и…

Пока она произносила свою речь я понимал несколько вещей: если сейчас я среагирую и ведьма причастна к чему-то случившемуся, то враги поймут, что я в курсе всего. А еще немало важно, что, если я отпущу ее одну с этой ведьмой, я успокою их, но могу потерять Дару, так как Кирэна может ее тупо забрать с собой напоив каким-нибудь зельем.

Выбор вроде бы прост, но и сложен одновременно.

Прошу у нее мысленно прощения и применяю внушение. Говоря ей о том, чтобы она пошла со мной, но что-то идет не так. Судя по тому, как Дара смотрит на меня.

— Что? — спрашивает так, словно… да нет… Быть такого не может.

— Что? — переспрашиваю, как дебил.

— Ты сказал… Ты говорил что-то. Не понимаю.

— Я говорю, — переиначиваю на ее замешательстве план, раз внушение не удалось осуществить, — хочу извиниться перед твоей тетей и приглашаю всех в ресторан.

— Я не знаю, Алан…

— Дарина, мне стыдно, окей? Поэтому позволь извиниться перед вами обеими. Здесь недалеко классное местечко с диванами. Считай, что дома будешь.

— Но потом мы все равно поговорим, — строго поднимает свой указательный пальчик.

— Согласен, — беру ее за руку и сменив гнев на фиктивную милость, иду с моей девочкой к костлявой.

— Тетя, Алан тут хочет кое-что сказать тебе.

— И не просто сказать, — подыгрываю и чуть ли не пританцовываю. — Я приглашаю вас на обед. В потрясающее место. И если вы скажете, что с удовольствием сели бы на диван и закинули на него ноги после долгого пути, то не переживайте, там вы сможете даже прилечь. И прошу прощения за резкость, на работе небольшие трудности.

Она немного теряется и смотрит на свою племянницу, родство, которое я так и не понял до сих пор, но все же соглашается, скрипя своими ведьминскими зубами.

После наитупейшего в моей жизни обеда Кира наконец уезжает, но перед этим прожигает меня своими глазами. Будь я человеком в обморок упал бы, но меня таким не проймешь. Так что, сверкнув зубами я машу с Дарой рукой вслед уезжающей тачке.

— Ты вел себя как клоун, Алан, — сразу же идет в наступление моя пара.

— Я хотел загладить вину, — обхватываю ее за талию.

— Выставив себя неадекватным пацаном? — грозно спрашивает, но я же слышу ее мысли, где она смеется.

И я бы сказал, что влюблен в ее смех и записал бы его на диктофон, чтобы слушать, когда она далеко, но для нее это будет слишком рано.

«Дурацкие человеческие страхи и принципы».

— И ты не догадываешься почему я такой? — заглядываю в ее глаза с красными всполохами искр азарта.

— И почему же?

«Только не говори, что потому что рядом с тобой, это будет ужасно глупо и по-детски», — шепчет мысленно.

— Потому что я вообще неадекватный, Дара. Не с тем парнем ты связалась, но теперь уже поздно передумывать.

Она улыбается и кладет свои руки на мои плечи.

— Я и не планировала. Мне все нравится.

Поднимаемся в квартиру Дары, после того как приехали домой и честно говоря, так не хочется уходить. Хотя этим уже не удивишь. Скорее бы ее день рождения.

— Придешь на ужин? — спрашивает так скромно, задержавшись на пороге.

— Приглашаешь?

— Ага.

— Тогда приду.

— Буду ждать, — прикрывает дверь, но по-прежнему смотрит на меня.

— Иди, иначе я останусь прямо сейчас.

«Я не против», — мысленный ответ от нее.

Посылает воздушный поцелуй и все-таки закрывается изнутри.

С лица моего тут же спадает улыбка и я вытаскиваю телефон.

— Отец.

— Да Алан, в чем дело? — быстро отвечает.

— К Даре тут гостья приезжала. Кирэна собственной персоной.

— Что хотела?

— Проездом типа.

— Позвони Дэвису. Все же ничего из того, что мы с тобой предположили не указывает на их ведьму прямо.

— Для меня сейчас все враги. Не могу вообще нормально отпускать ее одну куда-либо.

— Придется. А когда все уладим, там уже прощу будет. Держись, сын.

У себя принимаю душ. Отписываюсь что на работу сегодня уже не приеду. А под вечер поднимаюсь к Даре.

Ужин вышел вкусный и сытный. Поблагодарил хозяйку и наблюдая как она моет посуду сижу, размышляя о том, как ей правильней преподнести предлог погулять с моими друзьями.

— Ты на выходных занят? — вдруг спрашивает она, повернувшись с полотенцем в руках.

— Нет, свободен для тебя.

— Тогда приглашаю в аквапарк. Группа собирается, а я одна не хочу идти.

— Просто скажи, что решила посмотреть на меня в трусах и похвастаться остальным? — притягиваю ее к себе ближе и получаю полотенцем по голове.

— Какой же ты самовлюбленный.

— Что поделать? Такой вот я. Зато твой. Цени меня.

— Это как правильно делать?

— Меня нужно гладить, — начинаю перечислять, а Дара тут же исполнять. — Чесать за ухом, — смеется, но спускается за уши ладонями и чешет, жаль я не в обличии зверя. — Обнимать, — усаживаю на свои колени боком.

Она глубоко вдыхает мой запах и стискивает в объятиях.

Черт, как же это невыносимо.

— Целовать, — уже чуть тише продолжаю.

Она отрывается от меня и смотрит в глаза. Только бы не сейчас начала вопросы задавать, про желтый цвет в них. Видела бы она сейчас свои испугалась.

— У тебя красивые глаза, Алан, — гладит горячей рукой по щеке.

— Комплименты были следующим пунктом, не отклоняйся от плана, — шучу и сам обхватив затылок приближаю ближе, лизнув ее губы, словно попробовав на вкус и принялся за свой персональный десерт.

***

В субботу Дилан с неизвестной мне барышней, Рики с Бэкой и Сиара приехали с утра. А после обеда мы все отправились в аквапарк.

Я с Дарой сели в одну тачку, остальные по своим, как и сюда добирались.

— К тебе друзья приехали?

— Да, видела внизу три машины? Там брат и друзья.

«Давно мы так не развлекались», — слышу голос брата в голове.

«Веди себя прилично. И кто это такая с тобой?»

«Ты теперь слишком семейный человек, чтобы задавать такие вопросы. А теперь извини, в дороге оказывается можно заниматься разными шалостями, даже если ты за рулем».

«Придурок».

«Не завидуй».

Останавливаемся возле ворот огромнейшего комплекса. Жду своих. Дара сказала, что одногруппники уже там ее, но меня они мало волнуют.

Ребята подъезжают быстро. Знакомлю со всеми, а когда последней из машины своей вылезает Сиара, моя пара словно в статую превращается и смотрит на ведьму со злостью, при этом сжимая ощутимо сильно мою ладонь.

— В чем дело? — наклоняюсь к ее уху.

— Кто она такая? — задает вопрос громко и прожигает глазами Сиару.

Ничего себе.

Глава 30

— Подруга, — отвечаю, по сути, правду.

Дара резко поворачивается ко мне и прожигает красными глазами, будто сканирует.

Ни слова не говоря, бросает мою ладонь и уходит в комплекс.

Ведьма с улыбкой подходит ко мне и похлопав по плечу тоже движется в сторону входа.

— И что это было? — задаю вопрос уже ей в спину.

— Ты будешь удивлен, Алан. Немного подожди, — не останавливаясь отвечает.

Ни черта не понимая шагаю за всей толпой. Переодеваюсь с братом и Рики в плавки, беру полотенце, проходим через душевые, и после уже попадаем в помещение с горками.

Нахожу Дару глазами моментально и направляюсь к ней. Вот только она словно чувствует мое приближение, или же хихикающая девка рядом говорит ей об этом, но моя девочка резко срывается с места и оказывается на самой высокой горке, потому что за ней я не пошел намеренно.

Останавливаюсь внизу. Жду.

Скатывается, поливая меня с ног до головы, но я не обращаю на это внимания.

Подхватываю ее. Перекидываю через плечо и с разбега прыгаю в бассейн с ней вместе.

Выплываем и девчонка меня тут же заталкивает назад под воду, прыгая на плечи. Поддаюсь. А после опустившись вниз максимально, хватаю за ноги и тяну ее к себе.

Смотрю в глаза, которые слегка расплываются в водной стихии и притянув к своим губам целую пару секунд.

Отталкиваюсь ото дна и выныриваю, держа на руках Дару.

— Сумасшедший, — проговаривает, делая глубокий вдох.

— Как и ты, — снова целую, стирая с кончика ее носа своим каплю прозрачной воды.

Отплываем на самую глубину в угол. Дара сложила руки на бортик бассейна и положила на них голову, а я обнял ее сзади, прижавшись к спине.

Пара минут покоя, слышу, как моя волчица успокоилась, но тут перед нашими лицами нарисовываются голые ступни, ноги и почти такое же голое тело Сиары.

«А ты уверена, что это одевают, чтобы показываться на людях?», — спрашиваю мысленно.

«Если бы не твоя пара, ты бы как остальные истекал слюной, Алан».

— Не хотите с нами в водное поло? — заигрывающе подпрыгивая с мячом смотрит на Дару.

— Тебе мало той армии? — кивает в сторону около десятка пацанов, среди которых даже мой брат стоит.

— Только парни и соглашаются, а девчонки отказываются.

— Вот и мы отказываемся. Можешь идти на подиум, — отворачивается от нее и смотрит мне в глаза, которые я от Дары не отвожу, изучаю реакцию.

— Может быть мой друг составит мне компанию? Что скажешь, Алан?

— Слушай, ты видимо очень успешна в своем очаровании мужской половины человечества, но сейчас тебе стоит пройти мимо.

— Сиа иди, я пропущу тайм.

— Ладно, присоединяйтесь чуть позже.

— Обяза…

— Иди, Сиа, тебя уже ждут.

Чертовка подмигивает и уходит, виляя неприкрытой задницей. И я это увидел боковым зрением, к слову.

— Красивая девушка, Алан, — сощурившись подмечает Дара, все-таки мазнув по Сиаре глазами.

— Красивая, не спорю, — ну а что скрывать? Она реально красивая, но это не говорит о том, что я клюну на это, если меня бомбит от моей девочки.

Даже одна мысль о другой женщине отвращает.

— И как долго вы встречались? — ну, конечно.

— Ааа, я понял. Ревнуешь? — смеюсь и пытаюсь отшутиться, вот только, кажется, злится не по-детски. — Брось. Это было давно. И скорее мы не встречались как принято у пар, мы виделись ради определенных целей, а потом прекратили.

— Это ты прекратил, а она еще на что-то надеется.

— Дара, — поднимаю ее пыхтящее злостью личико и произношу на полном серьезе. — Я вижу последний месяц во всех лишь тебя. Слышишь? Эти слова не ради того, чтобы сказать и забыть. Это… истина. И ты во мне гораздо глубже, чтобы сказать, что это всем известная любовь. Это другое.

— Что значит другое? Человек либо любит, либо… не знаю.

— Дара, ты все поймешь потом. А пока что просто знай, что ты одна, кого я хочу ощущать рядом. И так будет всегда.

— Не давай таких обещаний. Жизнь переменчива, — хочет отвернуться, и даже в глаза с трудом смотрит.

— Жизнь да, оно, — кладу ее ладонь на мое сердце, — нет.

— Мне нужно отойти, — все же выпутывается из моих рук и вылезает из бассейна оставляя меня одного.

Слежу за ней глазами и сам подтянувшись на руках выпрыгиваю из воды.

Нахожу свое полотенце на лежаках, а как только оборачиваюсь вижу Сиару и Дару вместе недалеко от выхода.

И вроде бы ничего все, но их позы. Словно два зверя готовых вцепиться друг в друга.

Спешу к ним и стоит подойти чуть ближе Сиа тут же говорит предупреждающе:

«Уведи ее скорее, или успокой, пока она дел не натворила».

«Какого хрена?»

«Сам посмотри».

Разворачиваю Дару, а ее глаза пылают голубым сиянием.

— Эй, ты чего?

Обнимаю ее и быстро целую, пряча лицо в своих ладонях. Моя пара тут же успокаивается и выдыхает.

— Пусть она отсюда уйдет, Алан, — слышу ее слова, и девушка обмякает.

Дара

Впервые я ощущала такое, чтобы в венах текла настолько горячая кровь, что казалось будто плавится кожа. Даже температура тела стала на порядок выше.

А еще… я снова слышала в голове какой-то шепот, но вполне понятные слова «Он мой, Дара». Вот только казалось, что это лишь воображение мое, на фоне проклятой неконтролируемой ревности.

Это нервировало и без того обозленную меня.

Сиара. Дурацкое имя. Фальшивая улыбка. И вся она будто сплошная ложь.

Я не верила ни единому ее слову. Чуяла нутром, что она тянет свои лапы к Алану. Лгунья, притворщица, а он и верит.

Но здесь было что-то еще. Нечто, что не объяснить. Нечто, что пугать должно, но наоборот вызывало желание противостоять. А еще драться.

— Ты решила к нам присоединиться? — спросила она, перекатывая мяч из руки в руку.

— Я вижу тебя насквозь, — сжав челюсти ответила ей, почти у дверей.

— Правда? И как далеко ты видишь, Дарина?

— Достаточно, чтобы понимать, насколько черная ты изнутри.

— И тебе нравится? — шепчет на ухо, подойдя совсем близко. Вот только я не отступала, а мои ладони обжигало так, будто они горели.

— Ты даже воняешь мерзко. Гнилью загробной.

— Мой любимый аромат, — совсем беззвучно ответила и мерзко засмеялась. Как в фильмах про ведьм.

— Ты здесь не просто так, — не понимая почему произнесла эти слова.

— Мое появление всегда имеет смысл, Дара. Всегда, девочка моя.

— Не называй меня так, — по телу волной прокатилось жжение, а кулаки сжались, словно запечатывая огонь.

Тут меня резко разворачивают, и я попадаю в другую вселенную, но пока что не могу отойти от этих эмоций.

— Эй ты чего? — спрашивает родным, пронизывающим до самого нутра голосом и я наконец то отпускаю спираль.

Но кажется будто во мне не осталось сил, поэтому я прошу его ее прогнать и кажется отключаюсь.

Алан

«Какого хрена, Сиара? Ты что с ней сделала?»

Буквально ору в ее голове, пока несу Дару на руках в зону отдыха, чтобы уложить на диван. Я готов убить и растерзать ведьму.

«Я? Она меня чуть не сожгла изнутри».

Прилетает ответ от нее, что я аж теряюсь со своими следующими словами.

«В каком смысле?»

«Сколько до ее дня рождения?»

«Пара недель. А что?»

«Алан, ты видел ее глаза? В ней пробуждается сильная магия. Если Саша — черная. То ведьма южной стаи — светлая, как и я. Но смешав черное и белое не получишь голубой. Вот только такие ведьмы, они даже не ведьмы, они…»

Она замолкает задумавшись.

Выставляет ладони над ее головой и грудью. Спустя секунду под ними появляется свечение.

«Кто? Кто она?» — спрашиваю, когда все исчезает.

«Она… вестник?»

«Сиара, я не понимаю ни слова».

«Если по-простому, она избранная чтобы…»

— Боже, — отпрыгивает назад, громко вскрикнув. — Она нас всех погубит, Алан.

— Не говори ерунды, — отмахиваюсь, но остерегаюсь ее готовый защищать.

— Так ты все сам знаешь, — шипит она подходя ближе. — Ты знаешь, что она способна родить того, кто погубит всех?

— Хватит мнить себя провидицей.

— Ты знаешь и продолжаешь держать ее живой?

— А вот это ты зря сказала, Сиара, — скалюсь, поднимая глаза на девушку.

— Ты правда думаешь, что я боюсь смерти?

— Нет, ты боишься вечного ада, именно поэтому живешь, так много лет воруя силу других. В чем ты грешна настолько, что так боишься умирать? — задаю очевидный вопрос и она тут же замолкает.

— У всех есть свои тайны.

— И каждый желает, чтобы эти тайны оставались таковыми, — говорю с нажимом.

— Я тебя услышала, — склоняет голову и уходит, а я зову Дилана, взяв на руки Дару, чтобы уехать отсюда.

Глава 31

— Почему она так долго не приходит в себя?

— Алан, прошли всего сутки. Если в ней действительно пробуждалась магия, то это нормально, — отвечает мать Дары.

— Я выяснил еще кое-что со своим отцом. И вам это не понравится.

Соня и Арон смотрят на меня внимательно, кажется готовясь услышать что угодно.

— Книга легенд о детях Луны. В ней мы нашли ответы.

— Я к ней не подошел еще, — устало отвечает отец Дары. — Что там?

Пересказываю о том, что там написано и они оба осмысливают сказанное, но я надолго не замолкаю.

— Это не все. Есть книга, копия той же, но с одним отличием. Ее подарила мне при рождении вторая жена деда, которая была ведьмой. В моем экземпляре есть еще одна страница. С другим пророчеством. Что если такую волчицу как Дара скрестить с ее истинным волком, то ребенок будет обладать даром превращать в оборотней полукровок людей. И это не предположение, а истина. Если они хотят армию сильных детей от Сорины, это пол беды. Но если они прознали о другой стороне силы, то рано или поздно они поймут, что ее ребенок просто волк, без выдающихся способностей.

— Предки, — взмолилась Соня. — Они придут искать мою девочку, но и Рине навредить смогут. Арон, — чуть вскрикивает, оборачиваясь к своему мужу с мольбой.

— Спокойно. Пока тайна остается тайной, мы можем попытаться скрыть все надежно. В любом случае Сорина не та, кого они искали, даже если цель армия сильнейших волков. Они придут однозначно, но главное, что мы в курсе этого, а значит уже на половину победили.

— Это не все. Ваша ведьма приезжала к Даре недавно.

— Кирэна? Когда?

— В понедельник. А перед этим в воскресенье, на прогулке повстречали волчицу вашего клана Лолу. И эта… девчонка слишком обозленная была.

— Они были подругами с дочерью, а после того случаяперестали общаться совсем.

— Арон, боюсь тебя расстраивать, но кажется в этом замешано слишком много твоих соплеменников.

— Считаешь, что битва неизбежна?

— Именно так. Дара и важна, и опасна для них. А если предоставить информацию другим не так как надо, тут просто начнется хаос, на пепелище которого кто-то решит стать выше и сильней. Стать спасителем.

— Нам в любом случае нужно подождать две недели. Совершеннолетие пройдет и можем действовать. Сейчас ничего не выйдет. Даже если бы она была сейчас полноценным зверем.

Смотрю на мою красивую девочку и представляю ее белую шерсть. Я подожду. И все сделаю правильно ради нее.

— Мне на пару часов нужно уйти.

— Мы будем с ней рядом, не беспокойся, — уходят из комнаты оставляя нас наедине.

Склоняюсь над ней и целую в губы, лишь слегка касаясь их.

— Я буду очень скоро, — говорю вслух и мысленно одновременно, чтобы в сознании слышала меня, где бы не блуждала ее душа сейчас.

Выхожу подальше от города, скрываюсь в лесах. Оставляю одежду запомнив место и оборачиваюсь в волка. Срываюсь на большой скорости все дальше в поисках Сиары.

Кличу ее почти добегая до своего клана. Тишина.

Новая попытка уже у границы, и она отзывается.

Отыскиваю у скалы свои спрятанные на всякий случай другие вещи и жду ее появления. Она прибегает быстро и тоже предстает в образе человека. Идет, покачивая бедрами. Обнаженная. Вот только меня это нисколько не трогает.

Даже волк внутри бунтует на это все отрицательно.

— Слабая попытка, Сиа.

— Просто попытка. Я надеялась, что ты тоже будет обнаженным.

— Я подготовился.

— Неужели истинность делает волка импотентом? — поправляет свои волосы, подняв руки вверх так, что грудь приподнимается.

— Она делает волка верным до смерти своей любимой. Той, перед кем не стыдно голову приклонить и на коленях стоять.

— На коленях? Моя любимая поза.

— Именно об этом я и говорю. Когда женщина в истинной связи, она не станет выторговывать член у любого, у кого он есть. Она будет ждать своего мужа, зверея с каждым днем.

— Как скучно. Это все не для меня.

— Я тоже так думаю. А теперь к делу. Мой вопрос. Какой ответ ты дашь?

— Ответ только один Алан. Она дочь Луны. Настоящая дочь, дарованная миру. Главное то, как и в какое русло пустить ее дар.

— Тогда почему она не защитила ее, когда с ней творили то безобразие, ломая тело и забирая половину души? Как Луна могла это допустить?

— Ты так и не понял? Она помогла ей тем, что Дара просто оказалась израненной. Такой ритуал — смерть. Долгая и мучительная. А твоя волчица жива. Вас ждет испытание, молодой альфа. Просто дождись ее дня рождения. И в будущем году исполни брачный ритуал. Так и получишь свою волчицу. Только не пускай в нее семя сразу после метки. Иначе потомство будет слабым. Дождись, пока она не примет назад свою вторую ипостась. Но опасайся ее поначалу. Прошло немало времени. Зверь стал диким. Дайте им сродниться вновь. Лучшее лекарство от бешенства я думаю ты знаешь какое, — подмигивает хищно.

— Сиара, я могу верить твоим словам?

— Если твоя пара попадет в руки врагам, мы все рискуем быть уничтоженными. Этого я боюсь гораздо больше. Так что лучше вы родите и воспитаете своих волков как надо, чем эти ненормальные поработят весь мир запустив механизм саморазрушения.

— Спасибо.

— Я бы сказала в какой валюте приму благодарность, но ты не согласишься.

— Главное не рассказывай никому об этом.

— Нет таких тайн, которые оставались бы таковыми всегда.

— Нам просто нужно выждать время и подготовиться.

— Думай головой Алан. Используй нюх, и не бойся быть альфой.

Разворачивается и начинает бежать в глубь леса в прыжке оборачиваясь в черную волчицу.

Я проделываю тоже самое и убегаю назад. На подходе в город пробегая последний километр слышу свою пару. Она чуть ли не плачет, и я срываюсь на еще более быстрый бег. Кое как переодеваюсь в одежду и несусь к ней домой.

Забегаю в квартиру, и все разом выдыхают.

— Что случилось? — задаю вопрос и ступаю навстречу Даре, которая грустно подбегает и обнимает меня тут же.

— Она искала тебя, — улыбается Соня.

Подхватываю на руки девушку, которая так и не отпускает, а еще сильнее прижимается и уношу в комнату.

— Ну что такое? Я здесь видишь? — глажу ее по спине, целуя в висок.

Дара заползает на меня и потихоньку начинает расслабляться в моих объятиях.

— Это было ужасно, Алан, — начинает говорить. — Мне приснился сон. И там было много крови. Мне страшно стало. А еще они постоянно шептали про тебя.

Слушаю ее внимательно понимая, что ее сны могут быть не просто снами. Лучше прислушаться.

— Это всего лишь сон, Дара и не более того.

— Но он был ужасен.

— Больше тебя не буду оставлять одну ни на минуту. Договорились?

— Я согласна, — смущенно улыбается.

Дара

Это не было воображением моего мозга. Это было слишком реально. И если я сказала Алану что согласна с тем, что это просто сон, то на самом деле иначе считать не стала.

Это было отвратительно. Я проснулась в комнате. Полностью бетонной и в ней не было выхода. Только кран в центре одной стены. И из него вдруг стала бежать кровь. Ее запах заполнил пространство до тошноты пробираясь внутрь меня. А рядом стали слышаться голоса. Они говорили, что убьют Алана, или же я сделаю это сама.

Стоило закончиться воздуху, я тут же проснулась. А когда рядом не оказалось его я запаниковала. Но увидев родителей чуть-чуть успокоилась. Хотя стало окончательно хорошо, только когда Алан появился в квартире.

Не понимаю почему он стал так дорог и необходим мне. Но без него я чувствую ужас внутри. И какой-то сумбурный хаос. Страх, неизбежность чего-то плохого.

До моего дня рождения оставалось все меньше времени. И свое восемнадцатилетие я желала отметить с друзьями и конечно же Аланом. Который, кстати, и правда очень много времени проводил со мной. Но вот в чем дело, мне все казалось, что этого мало. Какой-то час без него, и я уже тосковала. Поэтому мы переписывались.

Сегодня суббота и наш ежедневный ритуал просмотр фильмов на выбор одного из нас. Неважно нравится второму или нет. В итоге я выбрала новинку про оборотней. Девочки рекомендовали его.

Но по итогу я лежу и слушаю как Алан смеется не переставая.

— А сейчас то что? — не выдерживаю его хихиканья в мою шею.

— Ты посмотри на них, Дара. Это разве волки? Они больше на шакалов смахивают, — отрывается от меня немного и продолжает ржать.

— А тебе откуда знать, как выглядели бы настоящие? — разворачиваюсь в его руках.

Хорошо на этой квартире нормальный диван и мы на нем помещаемся спокойно.

— Ну не знаю, большими, сильными. Но не так. что за херня? Дешевый фильм какой-то.

— Это крутая новинка про любовь и то как выглядят волки здесь не главное.

— У меня кровь из глаз сейчас пойдет.

— Ты нудишь каждый раз, когда фильм выбираю я, — сажусь в поисках пульта, сильно обиженная на него.

— Потому что ты выбираешь все не то, — тянет за талию назад, но я не поддаюсь и таки дотягиваюсь до искомого предмета.

— Ну конечно, а просматривать твоих роботов снова это круто, — выхожу в меню и начинаю листать список фильмов в онлайн-кинотеатре.

— Там хотя бы юмор есть.

— А тут любовь.

Нахожу самую плаксивую мелодраму и укладываюсь поудобней.

— Ну нет, возвращай волков своих.

— Дульку, вот лежи и плачь вместе со мной.

Минут десять спустя я услышала храп, сразу после моего первого всхлипа.

Толкаю в бок Алана.

— Так нечестно. Ты жульничаешь.

— Я пошутил. Я не спал, — отвечает зевая.

— Завтра снова выбираю я. И мы будем смотреть «Титаник».

Он прижимается ко мне и сопит в ухо. Специально громко.

— Что?

— Как думаешь оборотни существуют?

— Не знаю. Может быть и да.

— А ты бы хотела этого? Чтобы они существовали.

— Мне главное, чтобы не было угрозы мне и моим близким. Ну и вообще я за мир. Так что пусть существуют на здоровье. Вот только я против вампиров.

— Почему?

— Ну как-то пить чужую кровь, неэстетично. И не гигиенично. Так что я за оборотней. А ты?

— Такого же мнения, — целует в щеку и на этот раз точно засыпает, а я еще полтора часа реву.

Утро дня рождения Дары

Утро выдается солнечным. Я ощущаю как лучики рассвета скользят по моей коже. Открывать глаза очень не хочется, но все же я это делаю и не потому, что в воскресенье люблю подниматься так рано, а потому что в дверь квартиры кто-то настойчиво стучит.

Накидываю на себя халат и бреду туда. Смотрю в глазок и вижу того, от которого сердце заходится в сумасшедшем стуке.

— Алан, — улыбаюсь, открывая дверь и меня тут же сносит он своим телом. Так быстро, что я пискнуть не успеваю.

Губы обжигает очень откровенный и даже пошлый поцелуй. Его язык просто откровенно и нагло орудует в моем рту.

А его руки… Да что творится?

Очухиваюсь от сумасшествия, как только его ладони сдавливают мою грудь почти до боли, пробравшись под пижамную майку и халат.

— Ау, — все же не выдерживаю.

— Прости, я с ума схожу. И сходил. А сегодня тебе восемнадцать, и я просто не верю, что дожил до этого дня, — говорит сбивчиво вперемешку с поцелуями моего тела.

— То есть это и есть мои поздравления?

— Черт, не могу от тебя оторваться, моя девочка, — как же я люблю, когда он называется меня подобными словами. Я вообще в его руках и рядом с ним чувствую себя особенной очень.

— Я уже это поняла по тому, как ты бешено терзаешь мое тело.

— Я просто так тебя люблю, что не могу ничего с собой поделать, — замираю от его признания и понять не могу, это он радости за мое тело в своих руках, или потому что правда это чувствует?

— Ты сказал, ты… меня…

— Люблю, — целует в губы. — Жизни не мыслю без твоих глаз, — целует в закрытые веки. — Без твоей улыбки и твоего голоса, — покрывает короткими поцелуями все лицо. — Без тебя.

Смотрит так, что не остается сомнений, что он говорит правду. Я верю ему и Боже… неужели чувствую тоже самое? Но разве способны в таком возрасте как я, испытывать нечто подобное и серьезное люди? Алану ведь не восемнадцать как мне. Зачем вообще ему я?

Все началось самокопание.

— Мне плевать на все, о чем ты думаешь, Дара. Мне плевать на возраст, окружение, предрассудки и так далее. Есть ты и я, это все что может быть по-настоящему важно.

Глава 32

Алан

Семнадцатое ноября. И все, о чем я подумал, проснувшись утром: «Я дожил до этого дня».

Быстро одеваюсь, заказываю чуть ли не вагон цветов для Дары на попозже, но первым подарком буду я. И это не нарциссизм, я просто не выдержу больше. Мне бы просто поцеловать ее и не останавливаться никогда. Но и сейчас я не могу в полной мере пойти дальше. Хотя если подумать есть куча альтернатив. Секс, конечно, не главное, что может быть, между нами. Но черт он важен. Особенно когда чувствуешь свою пару рядом, а прикоснуться к ней как хочется не можешь.

Зверь в солидарности со мной когтистыми лапами царапает изнутри. И мне его очень жаль, потому что придется ждать возвращения зверя еще полтора месяца. Сейчас главное не напугать и подготовить ее к тому, кто она такая.

Завожусь с пол-оборота вылетая из квартиры.

Пока ждал, когда она откроет хотел скулить начать, потому что так долго длилось это ожидание.

И вот перед моими глазами она.

Вся такая сонная и пахнет по-новому. Ее кровь обновляется. Рецепторы улавливают адреналин. Новая реакция на меня. Другая. Значит чувствует, просто понять не может.

Сношу ее собой, занося вглубь. Не сдерживаюсь и руки автоматом трогают то, что принадлежит мне по праву ее истинного самца.

Аппетитная попка, охренительная, утопающая в ладонях грудь. Острые соски не царапают кожу рук, они скорее чертят свою линию жизни на них. И пусть она длится столько, сколько еще дорог она нарисует.

Слышу ее мысли и уже не так боюсь отвечать на них вслух.

— Конечно особенная. Для меня ты все, Дара.

— Но такого не может быть, чтобы так быстро… — с одышкой говорит, сопротивляется чувствам, но не моим рукам.

Держу ее на себе и иду в гостиную. Заваливаюсь на диван прижимая собой.

— Может… еще как может, — больше не даю ее возможности говорить и целую.

Стояк такой что готов штаны порвать. Я на грани своего самообладания и почти срываюсь, но меня останавливает «второе я».

Зверь выпускает когти, и я в страхе навредить моей девочке прихожу в себя.

— Ты чего? — не понимающе смотрит в ожидании, когда я отрываюсь от нее.

Смотрю на виднеющееся тело под тонкой майкой, собранной на груди. Приспущенные пижамные шорты.

— Предки, — не выдерживаю, провожу по ее животу рукой, — это восхитительно.

Снова поднимаю голову вверх. Туда, где одна грудь не прикрыта тканью, и розовый сосок сжавшись в маленький «вишенку» чуть движется в такт дыханию.

— Как же ты красива, — касаюсь большим пальцем ореолы и вожу им по кругу.

Дара судорожно выдыхает с тихой мольбой.

Опускаюсь к ее шее и облизываю место, где совсем скоро будет моя метка. Моя печать принадлежности этой волчицы мне. Вдыхаю ее аромат. Возбуждение проникает в рецепторы и волк, рыча стучит в ребра.

«Твое время придет. Когда нам придется ее усмирять после воссоединения с пушистой».

Он покорно принимает мои слова, а я заглядываю в ее глаза. Красная лава течет в них. Смешивается с синим пламенем.

Охренеть. Я такого никогда в жизни не видел.

Дара поднимает руку и гладит мое лицо. Словно смотрит на меня по-новому. Словно что-то видит иначе.

— Ты мой желанный, Алан.

На ее руке улавливаю всполохи магии, подобные мне показывал Арон.

«Просыпается».

Главное, чтобы сама Дара не видела этого на своем теле. Иначе испугается.

С силой притягивает к себе и впивается в губы.

«Ого. Неожиданно. Если она еще и сильнее меня будет, я с ума сойду».

Дара присасывается к губам странным образом. Кажется, будто силы мои забирает. Не могу отодвинуться, даже пошевелиться. Но потом чувствую, что изнутри заполняюсь ею и мой волк громко воет.

Не понимаю, что происходит совершенно, но уже сам оторваться не могу от нее.

Сжимаю ее в своих руках, исследуя мягкое и горячее, юное тело моей красивой пары. Вся ее одежда уже совершенно не скрывает ничего из того, что должна.

Зверь меня снова притормаживает, а Дара наоборот тянет продолжить начатое.

Сейчас я почти ничего не могу сам решить. Я чувствую ее магию в себе. И вот что главное — она не действует на волка. Потому что он легко сопротивляется и ему удается держать меня.

Значит магия принадлежит ее человеческой сущности, все звериное лишь волку.

Где-то врывается в голову ее просьба не останавливаться и звонок.

Звонок?

Отрываю ее от себя разомлевшую с вишневыми губами от сумасшедших поцелуев.

— Алан, не уходи, — почти плачет.

— Ни за что, одну минуту и я буду тут.

Встаю, рассматривая Дару. Поправляю член, который только каким-то чудом помещается в трусах и штанах.

Открываю дверь и прошу поставить корзины цветов в коридоре.

Курьер быстро справляется, но слышит вместе со мной стоны моей девочки, замирает.

Расплачиваюсь быстро и чуть ли не вышвыриваю пацана за дверь. Вот же козел.

Злость вспарывает все вены, но стоило услышать, как она меня снова зовет, я сразу же успокаиваюсь.

Тащу шары в руке, а охапку белых роз в руке и роняю все это на пороге комнаты. Потому что моя Дара стоит в одних, мать его, трусах.

Иду плененный голубым сиянием ее кожи. Волосы в такого же цвета тумане.

«Может она из тех, кого прозвали однажды Сиренами? Или это только я так себя веду при ней, потому что она моя истинная?»

Подхожу и фактически на колени встаю. Поднимаю ее за бедра, когда она обхватывает меня ногами.

— Что ты творишь? — спрашиваю между поцелуем, который жалит нас обоих. Мы кусаемся как ненормальные с ней. — Я тебя не узнаю.

— И тебе не нравится? — тут же отстраняется, словно боится услышать ответ.

— Если остановишься я умру.

Хихикает и снова зарывается в мои волосы.

Я ощущаю и слышу ее неловкость, но ее рвение подарить себя в эту ночь. Вот только мне придется донести до нее правильно, что этого не случится, но я тоже огорчен этим.

А вот как это сделать без понятия. Я знаю, что магия сейчас придает ей уверенности в себе, потому что знаю ее саму, что она уже через минуту будет думать о том, что вела себя слишком откровенно.

Дохожу до пика, готовый спустить в трусы и у Дары звонит мобильный.

Черт, как же я благодарен Соне и Арону.

— Это родители, — отрывается и пламя начинает гаснуть. А после смотрит на то, что почти голая сидит на мне. — Какой кошмар, — тут же прикрывает грудь и спрыгивает, а я смеюсь.

— Дара, я увидел что хотел поверь, — обхватываю ее за талию, притягивая к себе.

Она упирается животом в мое лицо и посмеиваясь пытается отойти, чтобы не целовал щекотал языком.

Как же она пахнет. Так и тянет опуститься ниже и зарыться носом у нее между ног.

— Ладно, иди за телефоном, иначе переживать будут, — разворачиваю и кусаю за ягодицу, а потом шлепаю легонько по ней.

Поправляю на себе одежду, пока она в комнате. Прохожусь по квартире, на всякий случай осматриваю. Мало ли, эта ненормальная ведьма приходила пока ее не было дома и что-то оставила. С ними никогда не знаешь, что ожидать. Но все оказывается чисто.

Пока малышка разговаривает варю нам кофе, переписываюсь с братом. Кажется пока что все тихо.

Приходит счастливая.

— Светишься прямо, — усаживаю на свои колени к себе спиной и зарываюсь в ее затылок носом.

— Почему ты меня постоянно нюхаешь?

— Потому что ты пахнешь собой и мной. А это вдвойне круто, что на тебе есть мой запах.

— Ты сейчас серьезно? — разворачивается ко мне лицом.

— Совершенно. Никто не чувствует, кроме меня.

— Ты порой такой странный, Алан, — гладит по щеке мило улыбаясь.

— Это плохо?

«Конечно же нет, я ведь так глубоко пустила тебя в свое сердце», — пропитываюсь ее мыслями.

— Нет, — отвечает уже вслух. — Мне это определенно нравится.

Дальше я оставляю ее одну, чтобы поехать на фабрику и уже на пороге ее квартиры целуя напоследок слышу громкое покашливание. Разворачиваюсь и вижу…

— Алан?

— Мама?

— Сын.

— Отец?

О черт!

Дара

В футболке и бриджах. Вся помятая и неумытая толком я встречаю его родителей.

Ну почему мне так не везет?

— Ты нас не представишь? — спрашивает Алана его мама. До чего же молодая и красивая женщина.

И как сильно они похожи. Да и отец его красивый такой мужчина. Понятно откуда такая генетика у него самого.

Алан встает ближе ко мне и приобняв знакомит.

— Это Дарина, можно просто Дара. Мои родители — Лиана и Дарен Франко.

Говорит так гордо и громко, что просто вызывает некое дополнительное уважение к ним. Видно, что они друг друга любят и что не менее важно уважают.

— А про меня забыли? — слышится еще один мужской голос.

— И ты тут? — смеется Алан и к нему навстречу выходит тот, кого я уже видела.

— Брат этого сопляка, — протягивает руку, которую я пожимаю, а мой парень, кажется, рычит.

— Очень рада с вами всеми познакомиться.

— И мы очень рады, — с восторгом говорит женщина и обнимает меня, что удивительно если честно, но я ей отвечаю.

И вот что делать дальше? Приглашать к себе на чай? Я и не готова сама, и дела есть по организации кафе и уточнении заказа на этот вечер.

— Так, а теперь всей толпой в мою квартиру. У Дары много дел.

— Эм, знаете, — решаюсь на приглашение, раз уж вышла такая странная и внезапная встреча, — у меня сегодня день рождения, так что может быть вы придете в кафе? Я заказала отдельный зал и… — неловко переминаюсь и вновь впереди всех выступает единственная, кажется, женщина этого семейства.

— Мы с удовольствием. И, с днем рождения, Дара.

Получаю поздравления от всех Франко, и они наконец уходят, кроме одного.

— Прости за это сборище. Я не знал об их приезде, и ты не обязана…

— Все в порядке, — перебиваю его хаотичные объяснения. — Но вот что странно.

— Что? — искренне удивляется.

— Твоя квартира ниже этажом, Алан, — чмокаю его в губы и оставляю одного за порогом квартиры, коварно подмигнув.

На день рождения пришла почти вся группа, мои и Алана родители. Тетя Кирэна и ее муж Рон. Получилась в итоге неплохая компания.

На загадочные взгляды Алана я старалась не обращать внимания, потому что внутри все сжималось от предвкушения. Что на меня нашло утром и понимать не пытаюсь. Казалось, что у меня словно второе дыхание. Такое горячее оно было и откровенное.

Я не загадывала чего-то особенного на свое совершеннолетие. Все получилось само собой. Решение пойти на этот шаг с ним далось легко, ну и сам он очаровывал, при этом снося разум. Почему-то внутри появилось стойкая уверенность в том, что мы с ним надолго. Хотя быть может я просто хотела в это верить, чтобы потом не разочароваться.

Я одела черное платье и босоножки на высоком каблуке, а волосы оставила распущенными. Ничего такого, но получилось красиво.

Мама с папой прибыли уже к обеду, а когда я им сказала, что тут и родители Алана, они лишь отмахнулись, что это не проблема. И вот я смотрю как они мило общаются. Матери подруги, отцы… не знаю, о чем-то серьезном видимо говорят.

— Ты заскучала? — услышала сбоку.

— Нет, тетя. Смотрю на них и сердце радуется, — улыбаюсь тем картинкам что вдруг всплывают в моей голове.

— Алан, хороший парень и ты будешь с ним счастлива, Дара.

— Спасибо и прости еще раз за его поведение.

— Брось, я уже и забыла, — она вдруг начинает присматриваться ко мне и улыбаться.

— Что? Ты так смотришь.

— Ты будто изменилась. Не понимаю, что именно не так.

— В каком смысле? Или ты про то, что мне восемнадцать и я вдруг повзрослела? — смеюсь и к нам сразу же присоединяется Алан.

— Кира, это всего лишь любовь, ничего такого.

— Это точно, — вторю ему и прижимаюсь плотнее кутаясь в его объятиях словно котенок.

Чувствуя, как он проникается все глубже в мое сознание. Словно мой мир создается заново, обретания очертания того единственного, кого принимает мое сердце.

К часам десяти я ощутила внутри словно жар. Как если бы снаружи ты оставался той же стандартной температуре, а изнутри горел.

Вот только сосредоточился этот сгусток огня в самых интересных местах. И да, я ощущала возбуждение, связанное именно с Аланом, который в этот момент находился с братом и своим другом о чем-то беседуя, а как только я ощутила весь спектр странных изменений он сразу повернулся и прошелся по моему телу глазами, сканируя.

Тонкое белье пропиталось жидкостью, стекающей так обильно, что мне пришлось отлучиться в туалет. Такого со мной еще ни разу не было.

— Дара? — постучал в дверь уборной Алан.

Его голос отдавался в самых эрогенных точках моего тела. Будто он к ним прикасался и массировал, чтобы я истекала все сильней возбуждением, потому что это было именно оно.

— Погоди, я сейчас, — даже дыхание становилось тяжелей и глубже.

— Пусти меня.

— Я не могу, Алан… Что-то происходит. Позови маму.

— Нет, — четко отрезал. — Дай мне войти. Я должен понять.

— Да что понять?

Но он не ответил и мне пришлось открыть.

Мужчина вошел быстро и закрыл за собой дверь. Мне казалось я сейчас похожа на дикого зверя. И хоть по-прежнему была в надлежащем виде, ощущала себя растрепанной.

— Алан, — чуть скуля позвала его, облокотившись на стену, так как стоять ровно уже просто не могла.

Он опустился передо мной на колени и втянул воздух прямо там, не поднимая платье, а я фактически согнулась пополам от его обжигающего дыхания.

— О черт, — выдал и сразу же встал. — Пошли.

Начал тащить за руку, а я его на себя. Притянула к своим губам и прикасаясь к его таким манящим испустила измученный стон.

— Нам нужно уехать отсюда, срочно. И чем скорее, тем лучше, — стискивает руками мою талию быстро проговаривая то, во что там не верит.

— Алан, хочу тебя, — целую и целую, блуждая руками по его торсу.

— Поверь я тебя понимаю, но Дара, — смотрит в глаза, — нам правда лучше уехать.

Кое-как отодрав меня от себя, мы выходим вместе и сбивчиво объяснив всем, что мне кажется плохо стало, поехали куда-то. А я думала лишь о том, чтобы мы приехали как можно скорее.

Глава 33

Алан

Еще с утра, когда увидел ее я понял, что она странно изменилась. И да, в ней пробуждалась магия, которая визуально ее меняла. Дара преображалась и мне как истинному волку было хорошо это заметно. Но к вечеру все полетело к чертям.

Через весь зал я слышал ее запах усиливающийся с каждой секундой. И любой дурак. Маленькое уточнение — волчий дурак, поймет, что это течка.

Вот только понять, как такое возможно в ее случае я нихрена не мог. Совершенно не понимал. Мне пора к мозгоправу. Потому что прошлые устои и убеждения рушились, глядя на нее. Все происходило естественно, но очень удивляло.

Я бы не сказал, что это была сильная фаза у нее. Возможно, большого пика не будет, так как она не в полной мере волчица, однако ее «Я тебя хочу» и меня выводили жестко из колеи.

Мне нужно удовлетворить свою пару без главного орудия. Да и самому сдержаться. Как, блядь я это сделаю?

Родные с обеих сторон чисто по ее взгляду, которым она окатила всех, стоило нам выйти из туалета поняли, что к чему. А еще ехидно улыбались.

Сгрузил любимую ношу на заднее сидение от греха подальше и рванул в одно единственное место, где она может лезть на стены и орать по разным причинам, будь то оргазм или недооргазм.

Мой небольшой домик в лесу. Сам построил. Еще есть недоделанные моменты, но в основном он просто отлично нам подойдет.

— Алан, куда мы едем? В мотель? Скорее прошу, — добивает тонким выдохом.

Расстегиваю штаны, потому что становится не на шутку больно. А нам еще потомство с ней не раз создавать. Лучше не рисковать. Еще и запах ее, который сконцентрировался в этом пространстве, хоть кондиционер включай, но я же мазохист.

Смотрю в зеркало заднего вида и быстро отворачиваюсь.

Дара приспустила лямки платья и соски сжимает.

«Сильнее», — не удерживаюсь и прошу мысленно. Пусть играет с сознанием.

— Что ты сказал? Сильнее? — глубоко дыша переспрашивает.

— Я молчал. Сядь ровно. Если нас остановит патруль, они заберут тебя в участок за неподобающее поведение.

— Нам нельзя за решетку, — хнычет, грая с грудью, уже полностью ее сжав, — но только если с тобой. У меня так мокро между ног. Даже бедра… Алан, я сейчас умру.

— Это я умру, если ты продолжишь.

— Нет, — сдвигается вперед и обнимает, скользя пальчиками под мою рубашку.

— Дара, — уже сам начинаю стонать от муки и… — Нет, туда не лезь.

Перехватываю ее руку, которой она пыталась забраться в мои трусы.

— Почему? Я же ни разу не видела это…

— Это, — смотрю как она тушуется краснея, но ненадолго.

— Ты понял, о чем я, — целует в шею, лизнув кожу.

— Ты боишься назвать член — членом?

— А… Я не боюсь, просто это слово оно… Ну не знаю.

— Его можно назвать — пенис, но мне больше нравится первый вариант.

— Эм… Ну да, так звучит лучше, наверное, — снова принимается обсасывать мою мочку уха.

Как же приятно, черт. А ехать еще минут тридцать.

— Как?

— Ну, как ты сказал. Не отвлекай, — расстегивает пуговицы одну за другой.

— Как же мне нравятся твои татуировки, — обводит языком ту, что на затылке.

— Сейчас приедем, сделаешь так же со всеми, что есть на мне.

— Хочу тоже такие. Но может не так много.

— Парочку отметин мы, итак, оставим на твоем теле, — ухмыляюсь самому себе, думая о брачных метках.

Аж зачесалась шея в предвкушении.

— Ты весь такой загадочный, знаешь? — водит носом от плеча по шее к уху и назад, задумчиво и медленно. — И плевать почему твои глаза меняют цвет.

Удивлен тому, что она только сейчас об этом говорит.

— И что ты говоришь в моей голове постоянно, — напрягаю мышцы, но она тут же успокаивающе гладит руками. — Не стоит. Я давно поняла, что ты не такой. Слишком странным казалось то, что я испытывала в твоем присутствии. Когда злишься и тут бах, легкость наступает. Когда тоска, внезапно сменяется счастьем, потому что тебя просто увидела. А еще, ты слишком сильный и, кажется, читаешь мысли.

«Охренеть!»

— Я не глупая и читала известные на весь мир художественные книги о подобном. И твои вопросы во время фильма. Но если честно, я сейчас в таком состоянии, что у меня будто зуд изнутри. Зуд по тебе. Такое возможно?

— Конечно, у меня такой же, — улыбаюсь, склонившись щекой к ней.

Чувствую укус. Не скажу, что он сильный. Но ощутимый. И укус с правой стороны. Там обычно ставится первая печать. После первого предлунного ритуала. Когда вожак стаи представляет пару, которая готова вступить в брак как истинная. Такие союзы в почете и отмечают их два дня. Так вот в первый вечер я поставлю ей такую же. Моя слюна смешается с ее кровью и истинность станет крепче.

Обострятся наши чувства, эмоции. Связь изменится, став более глубже, сильнее. Я буду чувствовать Дару на еще большем расстоянии.

На следующий день уже самый важный момент, как и первая ночь.

Мы стараемся жениться обычными браками волчьими, после определенного возраста, чтобы каждый успел отучиться. Быть может сделать то, что планировал. А уже потом освободиться и быть готовым к рождению детей. Это все индивидуально.

К сожалению, сейчас у нас с Дарой времени нет. Первое семя после брачных клятв самое сильное и плодовитое. Уже через пять дней я почувствую своих детей. Или ребенка. Так что придется ей свои планы на учебу немного сдвинуть. Думаю, она поймет, когда все узнает.

Кстати, рассказ о себе я приготовил на праздник, но получилось, как получилось.

И вот сейчас кажется, что все пройдет проще. Она не пугается того, о чем сейчас говорила. Я почувствовал ее интерес. Значит все в норме.

Уже особо не помню, как мы преодолели оставшиеся километры, но приехав на место, Дара была похожа на зверя реального.

Вылезли из машины, и не успел я встать на землю, как она бросилась на мою шею.

Не стал отлеплять ее от себя и пошел с ней на руках в дом, кое-как открыв дверь.

— Скорее, умоляю тебя.

— Еще чуть-чуть сладкая.

Не отрываясь от ее губ, которые то и дело пытались взять все под контроль вваливаюсь в ванную и сдираю с нас обоих вещи, не заботясь об их сохранности совершенно.

Включаю душ и на нас льется чуть теплая вода.

— Ааа, — пищит и выгибается, чтобы быть подальше от холодных капель. — Зачем душ? Не хочу ничего. И тут холодно.

— Со мной будет жарко, не переживай.

Ставлю Дару на ноги, рассматривая это «восьмое» чудо света. Ее глаза полны тумана страсти и секса. И мой долг помочь ей пережить эти несколько дней.

Вода постепенно нагревается, и я подталкиваю мою девочку ближе. Лью на ладони немного ароматного геля для душа растираю и прикасаюсь к ключицам.

Веду руками по красивым плечам, опускаюсь к груди. Обвожу оба полушария ущипнув за соски.

Очерчиваю охренительную талию, а не кости торчащие, медленно двигаясь к развилке ног.

Опускаюсь на колени смотря в глаза паре. Она дышит так глубоко, что грудь постоянно качается, рисуя острыми сосками в воздухе.

— Алан, — с придыханием произносит мое имя, когда я, аккуратно растягивая удовольствие глажу ее гладкий лобок и развожу пальцами половые губы. — Что ты…

— Сначала вымоемся, а потом остальное.

— Не уверена, что дождусь.

— Еще как дождешься.

Оглаживаю ее ножки, до самых пальчиков и разворачиваю к себе… о да, отличный вид.

Рассматриваю аппетитные ягодицы и не удержавшись сжимаю их обе, чуть разведя в стороны.

Дара прогибается в пояснице выпячивая попку назад.

Встаю, скользя по ее спине руками и останавливаюсь на шее.

— Теперь твоя очередь, — шепчу на ухо, потираясь членом между ягодиц.

Поворачивается, прислоняясь к стене, потому что я напираю. Самому бы не упасть.

Зверь беснуется, радуясь и завидуя одновременно.

— Ты хочешь, чтобы и я… — опускает вниз глаза, где в ее низ живота упирается член.

— Ты же хотела его потрогать? Приступай.

Сомнение ее длится буквально пару секунд.

— Ладно, — направляет руку с моей груди вниз, как это делал я.

Черт как же медленно. Но я стойко жду, и она касается головки. Так неловко. Одергивая сначала руку. Но возвращает на место. Оглаживает его от верха к основанию. Обхватывает своими пальчиками и успев сделать пару движений, я позорно кончаю. Стреляя так, что мог бы и стену пробить струей.

Не удержавшись, смеюсь, поглядывая из-за опущенных век на Дару, которая смотрит все туда же.

— Это значит, что мы не будем заниматься сексом?

— Нет, это значит, что у меня было очень длинное воздержание. А рядом с тобой вообще все чувства усиливаются в несколько раз.

— Тогда…

— Тогда мы быстро смываем с себя все, — в подтверждение слов беру лейку и поливаю нас обоих водой, — и идем в кровать, где ты покричишь знатно.

Застонав от предвкушения, Дара быстро выскакивает из душа и не вытираясь бежит голой из ванной, остановившись в центре гостиной.

— Алан, куда дальше?

— Дальше ко мне.

Смотрит на меня развернувшись и несется, запрыгивая на руки.

Совершенно голая, в моих руках… Кажется я готов кончить еще раз.

Глава 34

Захожу в комнату с ней на руках и бросаю на кровать.

Дара приземляется на спину и смеется, не сдвигая ног. Рассматриваю ее красивое тело.

Каждый миллиметр вызывает во мне бурю эмоций. Неконтролируемых, сжигающих дотла. Ее розовая, блестящая от воды и возбуждения плоть. Бронзовая кожа.

— Скажи мне что-нибудь, — просит улыбаясь, скрещивая бедра, заметив наконец мой взгляд.

— С ума по тебе схожу, — выдаю даже не задумываясь. Каждое слово правда и таких на языке полно.

— Нееет, — заигрывающе шепчет, маня пальчиком и я встаю коленями на кровать, подползая все ближе.

Прохожусь губами по мягкому животу, облизываю по кругу овал груди. Затем второй.

— Скажи, как ты умеешь, — хаотично дыша просит, словно опьяненная.

«Моя Дара», — произношу ментально и в ответ мне стон.

— Это фантастика. Хочу так же уметь, зарывается в мои волосы и сильно их сжимает. — Хочу все делать как ты, Алан.

Царапает спину и шею, пока я целую пухлые губы.

«Ты все сможешь, просто нужно время… Обещаю», — отвечаю, снова спускаясь вниз.

Оказываюсь напротив сумасшедшего коктейля аромата моей пары и резко переворачиваюсь на спину притягивая ее так, чтобы она села на меня верхом.

Дара взвизгивает. Стоит на коленях, опустив глаза на меня, а я смотрю на припухшие половые губы, желая скорее провести по ним языком.

— Ты похож на хищника.

— Поверь, я тот еще волчонок.

Обхватываю ягодицы и бедра и притягиваю ее ближе к своему лицу.

Чуть ли не давлюсь слюной припадая к этому источнику влаги и похоти.

Провожу кончиком языка. Очерчиваю каждую складку, расслышав тонкий писк, а после томный выдох.

— О… боже… Как приятно, только не останавливайся.

«Я и не думал».

Раскрываю еще шире створки, с удовольствием лаская такую чувствительную и ароматную плоть.

Играю, щелкая по клитору, резко, но мягко. Дохожу до ее дырочки мечтая скорее там очутиться, но заталкиваю эти мысли дальше.

Дара отвечает на мои манипуляции двигаясь навстречу. Надолго ее не хватило, слишком возбужденной оказалась моя девочка. Поэтому уже через пять минут она испытала свой первый оргазм.

Спускаю ее на кровать. Кладу лицом вниз, устраиваясь между ягодиц.

— Ты… Что ты делаешь? — ощущаю ее тревогу.

— Не пугайся. Сейчас все поймешь. Все твои входы мы не тронем сегодня. Ну может быть только один, — провожу по ее губам большим пальцем, ощущая как юркий язычок проходится по подушечке языком.

Дара расслабляется, а я хоть как-то имитирую секс. Но на самом деле, быть с ней и дарить наслаждение уже в кайф. Сейчас выносит от каждого вдоха, малейшего движения.

Мы будто в воздухе зависли оба, сплетенные в одно.

Кончаю так же бурно, как и до этого. Не представляю, что будет в первую брачную ночь. Мы просто сожрем друг друга.

Размазываю пальцем свое семя по ее коже улегшись сбоку от девушки. Дара так же не шевелясь закрыла глаза и улыбалась.

Кожа покрывалась мурашками, стоило провести по новой территории. Будто я захватывал все больше ее. Всю… без остатка.

— Ты меня снова возбуждаешь, Алан, — целую ее в обнаженное плечо.

— Я рад это слышать. Но пока что тебе стоит прийти в себя немного.

— Я только чуток полежу. Но ты не уходи, — вытягивает руки и хватается за мою шею, приблизившись ко мне.

— Куда я могу уйти от тебя? — мягко прикасаюсь к ее виску и остаюсь на месте.

— Не знаю. Я просто даже представлять не хочу как это быть без тебя. Словно мы с тобой одно целое. Не знаю, как правильно объяснить…

— Ты не представляешь, насколько мы одно.

— Ты ведь расскажешь мне все, да? — уже почти засыпая задает вопрос.

— Обязательно, девочка моя. Сейчас я тебя вытру.

— Нет, — тут же хватается за меня повисая, как обезьянка, стоит мне встать на четвереньки над ней.

— Тогда, пойдем вместе.

Дара

Что это за сумасшествие? Что за огонь, который сжигает разум. Я действую, но даже не раздумываю ни о чем.

Я сливаюсь клетками души с Аланом и ощущаю невероятную силу.

Мне сложно все это понимать, но есть нечто гораздо важней всего. И это только мы.

Я растекалась в его руках испытывая любовь и всю ее глубину.

Меня до мурашек пронизывала тайна и его особенности, но тем самым он отпечатывался во мне все сильней.

Я засыпала в его руках и ощущала, как он обнимает. Крепко, властно. Стоило мне пошевелиться, как тиски становились крепче.

Это была любовь. Самая настоящая. Это было что-то большее, на границе реальности и…

Утро началось с новой агонии. Откуда бралось это возбуждение я не имела никакого понятия. Оно просто горело огнем и черт, зудом там внизу.

— Проснулась? — слышу рокочущий голос, пробивающий новым импульсом желания.

Словно это переключение скоростей. Точнее полное их включение. Вот ты спишь, а стоит услышать его и ты уже в огне.

Мы впервые провели ночь.

Одни… наедине. И пусть не было того, что случается в полном понимании между мужчиной и женщиной все вышло идеально. Вот только я, кажется, хочу снова… и больше, чем он пытается мне предложить.

Мужская ладонь скользит по моему бедру, отодвигая его в сторону и прохладный воздух холодит открытую плоть, покрытую влагой.

— О да, ты проснулась.

Улыбаюсь, наконец открыв глаза.

— Чего хочет моя вкусная девочка? — целует в шею, и я заметила, что это его любимое место для поцелуев.

— Тебя, — обнимаю Алана, прильнув к его ладони, которую по-прежнему держал на моей промежности, чуть поглаживая кожу сверху, возбуждая, но не двигаясь глубже.

— Лучший ответ, который я мог услышать.

Мужчина оказывается сверху и его возбужденное достоинство упирается мне во внутреннюю сторону бедра.

Мне кажется его плоть дергается или пульсирует, а еще он такой горячий и еще влажный.

Все так ново для меня, но Алан единственный с кем я бы хотела все это испытать впервые и вообще.

Мы срываемся на поцелуи. Жадные, голодные. Губы с утра чуть припухшие и он с удовольствием кусая нижнюю, оттягивает ее, а после всасывает застонав. Закатывает глаза. Я все вижу, и сама кое-как ловлю остатки разума.

Его пальцы вовсю терзают клитор, но не грубо как наши поцелуи. Наоборот. Все сдержанно, и бьет в нужные точки.

А после того, как я съезжаю чуть ниже и его огромное хозяйство упирается в меня, Алан замирает. Мне кажется, он трясется. Или дрожит. Каждая мышца на его теле напряжена невозможно.

— Все в порядке? — не удержавшись спрашиваю.

— Все идеально, — сверкает своей ехидной улыбкой и двумя пальцами раскрывает мои половые губы, а твердый, точно сталь член скользит по центру моего естества, и я ощущаю искры, стреляющие изнутри.

Новое движение. Кожа к коже. Горячий поцелуй.

Третье, долгое… трение страсти о страсть. Любовь об любовь… Счастье о счастье…

У меня не хватает эмоций, не хватает слов, воздуха. У меня нет ничего, чтобы ответить ему…

«У меня есть ты, и это все что требуется», — отвечает в моей голове Алан и я ощутив маленькую слезинку поджимаю ноги еще ближе к груди обнимаю его.

Минута, вторая… десятая…

Сколько их было? Сколько прошло мгновений? Что случилось за это время? Я не хочу этого знать, потому что мой мир навсегда только он один.

— Мой Алан… Мой самый родной, — шепчу ему слова моей души, пока тело испытывает сладкую дрожь, подаренную им.

— Ты моя истинная, Дара. И я только твой.

Так и есть. иначе не назовешь. Я искала подходящее слово, и он дал мне его.

«Истинные», — очень красиво, потому что правда.

Глава 35

Разомлевшая, но бескрайне счастливая засыпаю, а пробуждаюсь, к сожалению, одна, когда полуденное солнце очень высоко. И такое опустошение внутри, что рядом нет моего Алана, что хочется… выть? Да именно выть.

Вскакиваю с кровати и бегу искать его. Мне просто до жути хочется видеть мужчину.

Это как если зудит, и ты должна немедленно почесать. Так и мне, срочно хочется увидеть его. Даже не обращаю внимания, что голая срываюсь дальше по дому. Но найти его просто не могу.

Смотрю в окно. Значит на улице.

Возвращаюсь в комнату и посмотрев на свое порванное платье напяливаю футболку, сохранившую аромат его кожи. Это самый настоящий феромон.

Пройдя мимо зеркала, замечаю, что будто изменилась я.

Встаю напротив своего отражения, но оказывается, что я та же. Хотя волосы стали более блестящими. Кожа более ровным тоном. Странно все это. Может быть, я просто наконец посмотрела на себя иначе?

Пожимаю плечами на свой мысленный вопрос и иду на улицу.

Слышу голос Алана откуда-то позади дома и направляюсь туда. Сворачиваю за угол и остаюсь пригвожденной на месте.

Та девка из аквапарка, совершенно голая стоит перед моим… да кто он теперь? Кобель чертов.

— Дара? — отворачивается от этой русалки бесхвостой. — Уходи, — это кажется не мне, но я все же хочу уйти первой.

Разворачиваюсь и топаю назад.

Два шага удается сделать, как меня подкидывает вверх, а потом я падаю вниз.

Это он меня закинул на плечо и потащил в дом, потому что я взяла направление к дороге.

Понимаю, что идея бредовая, но хотелось быть подальше отсюда.

Не кричу, не вырываюсь. Просто вишу на плече мужском, пока он лапает мою обнаженную попу, хихикает шутя о трусах и прочих прелестях нудистов.

Кидает на диван и встает напротив. Огромный. Красивый…предатель.

Фу на тебя Алан.

— Ну и что ты там надумала?

— Надумала? Да я пока что не успела даже. Мне нужно время на все это.

— А спросить или подождать пока объяснюсь?

— Подождать? Так ты не закончил? Боже, — прикладываю театрально руки к груди. — Как я могла прервать ваши игры голозадых в лесу? Беги догоняй, а то вдруг она тоже обидится на тебя. Там, может быть, даже шанс будет, раз тут дело стухло.

— Какая же сладкая эта эмоция, — закатывает глаза втягивая воздух.

— Ты закончил? Мне надо родителям позвонить, чтобы встретили. С тобой я не поеду никуда.

— А ты, итак, никуда не поедешь, — усмехается, словно ничего не произошло, и будто не видит что я киплю от злости.

— Алан, перестань. Это не шутки. Хотел бы что-то сказать, уже бы прокричал, а ты тут ехидничаешь. И зачем ты ее в лес отправил голой? Ненормальный? Иди возвращай, так и быть перетерплю пару минут эту…

Но меня тут слышала, кажется, только я сама. Потому что парень сел рядом и перетянул меня к себе так, чтобы отшлепать? Какого черта?

И он начинает хлестать ладонью! По голому заду! Меня?!

— Это за то, что усомнилась в моих словах, — удар. — Чувствах, — второй. — Во мне, — третий.

Садит на себя и внезапно целует, пока я хочу его придушить.

— Ты права, — гладит по волосам, закрепив мое тело так, что я не могу вообще шевельнуться. — Нам нужно поговорить. И этот разговор очень серьезный Дара.

И судя по его голосу он сейчас был настроен именно на слова.

Вот только я что-то была очень против этого.

— Давай мы потом…

— Нет, сейчас, — перебивает таким тоном, что я затыкаюсь, подавившись своим языком.

Ставит на ноги меня и тянет за руку на улицу.

Иду нехотя. Точнее, даже если бы пыталась сопротивляться, то понимаю, что не помогло бы мне это.

— Ты только не беги, стой на месте, — предупреждает меня и отходит шагов на пять от меня.

— Бежать? Зачем? Я сначала маме с папой позвоню, чтобы…

— Дара, замолчи и слушай меня.

— Да слушаю я. Эй, ты что делаешь? — смотрю как он стаскивает с себя футболку. — Я на это не куплюсь понял?

Хотя что уж там скрывать, у меня жар поднимается от того, как его раскачанные мышцы напрягаются и красиво скользят под кожей на каждое его движение.

— Мы вели с тобой разговор о разных сущностях, — игнорирует мой выпад в его сторону и расстегивает джинсы.

— И что? Ты сейчас что-то конкретное хочешь мне сказать?

«Именно так, Дара…», — проносится рокотом его голос в голове, что меня просто вводит в состояние странное. Будто внутри меня мурашковый захват начинается.

— Тогда говори, а не щеголяй в трусах передо мной.

Но трусы он снимает тоже. И я теперь просто бесстыдно любуюсь мужчиной.

— Ну и что за эксгибиционизм?

— На месте стой, — снова угрожающе тычет в мои ноги пальцем и делает еще пару шагов назад смотря в глаза, а после…

Я вообще не могу понять, как это происходит. Его руки чуть удлиняются и становятся черными от… шерсти? Ноги странным образом стоят так, словно он чуть сгибает колени. Лицо темнеет и тоже становится вытянутым… Меня пугает все это, но после он делает прыжок высоко вверх, а на землю приземляется…

Быть этого не может.

Я не верю своим глазам.

Передо мной огромный, черный волк.

Волк!

— А….А-л-лан? Ты… — зверь делает шаг ко мне, и я тут же разворачиваюсь, срываясь на бег. — А-а-а-а-а-а… Помогите! Ааа… тут человековолк. Нет волкочеловек. Он меня сожрет сейчас.

Бегу что есть мочи. Сердце даже не бьется, мне кажется, так как я его не чувствую. Я вообще ничего не чувствую, только покалывания в легких.

Господи, волк. Животное. Зверь.

И все это Алан? Мой Алан?

Ноги гудят, я убегаю все дальше. Тут нет ни тропинок ничего. Лес становится все гуще. И протискиваться через дебри практически невозможно, не поранившись, но я плюю на это и все равно продолжаю бег, точнее это сравнимо с ползанием на пузе. Такая скорость у меня.

Кожу жжет от царапин, ноги болят от усталости. Голова пуста. Не могу даже нормально осмыслить то, что видели мои глаза.

Да как такое вообще возможно?

И тут как остановлюсь резко!

— Так тот волк в парке… Да нет… Или…?

Оборачиваюсь и вижу, что за мной никто не гнался. Тишина. Пустой горизонт.

И вот что мне делать? Если бы хотел сожрать, то не отпустил бы? Что ему тогда от меня нужно?

Кто он? Человек? Или волк? Кого в нем больше?

Не могу поверить, что я о таком думаю. В двадцать первом веке? Серьезно? Может он после радиации? Ну что за бред?

Куда бежать теперь? А родители так спокойно меня отпускали с ним? А может…? Да нет, они не могли отправить меня с… ним куда-то нарочно.

Не верю.

Так, но если подумать, то становится понятно почему он в голове моей может копошиться. И говорить в ней же.

Боже!

За что мне все это?

Делаю шаг в обратном направлении. Потом останавливаюсь и беру палку. Затем еще одну. И иду.

Это конечно смешно, ведь он мне может просто откусить голову или перегрызть шею. Но что мне еще поделать?

Иду долго. Видимо убежала я далеко, а когда выхожу к нашему дому, вижу, что этот… Этот зверь, лежит и смотрит в мою сторону.

Но когда я сталкиваюсь с его глазами, из рук падают средства обороны, и я просто стою. Растворившись в его блестящих желтизной зрачках.

Таких настоящих… пронзающих меня насквозь. Он встает на лапы и идет ко мне, но я… я не думаю ни о чем. Я протягиваю руку и хочу лишь одного… коснуться. Ощутить мягкость шерсти цвета смолы.

Волк встает прямо напротив меня и склоняет голову, а я опускаюсь на колени передо мной и обеими руками обнимаю его.

Он рычит и теснее соприкасается со мной. А после пары минут, волк становится все меньше и меньше, и вот я уже обнимаю моего Алана.

Он сидит на земле и садит меня на себя. Мы дышим так, словно бежали марафон. Я не ощущаю лесного запаха, в моих легких только он.

Соприкасаемся обнаженными участками кожи, будто срастаясь.

На секунду Алан смотрит в мои глаза, а после срывается и валит на траву, забираясь на меня, устроившись между моих ног. Возбуждение приобретает какой-то общий наш аромат и царапает рецепторы. Целуемся на грани. Словно еще немного и мы начнем кусаться.

Забываю обо всем, желая большего, но он не дает мне этого, как бы я не вертела бедрами.

— Испугалась, малышка? — насмешливо спрашивает, а я снова как настоящая нимфоманка, или не знаю, как правильно пытаюсь сделать так, чтобы он в меня проник. Кажется, что внутри меня самой зверь поселился. Зверь-секса, интересно есть такие?

Если до этого в голове были вопросы о том, как такое можно принять, то сейчас моя вселенная сошлась на нем одном.

— Очень, — отвечаю все-таки, хныча в его губы. — Алан не мучай меня. Мне мало тебя.

— Мне тебя тоже. Но нам придется потерпеть. Это важно.

— Сколько терпеть? День? Два?

— Полтора месяца.

— Что? — аж вскрикнула от представленного ужаса. — Ты что смеешься? Это же… Это же сорок пять дней. Это же… Алан…

— Я ждал столько же, пока наступит твой день рождения. Поверь ты свое получишь сполна, но пока что…

— Не хочу ничего другого. Почему мы должны ждать?

— Ш-ш-ш, — внезапно шикает на меня и прислушивается вдруг к звукам леса.

А я по земле чувствую вибрацию и тепло. Такое яркое откуда-то из-за головы, как раз там куда смотрит сейчас Алан. А еще, словно кто-то идет. Так четко наступая на землю, что топот проходится по телу.

Оборачиваюсь, но ничего не вижу, в отличие от парня.

— Алан, что это? Что это такое? Я ощущаю тепло. И… — меня опоясывает болью. Такой ноющей, что хочется скрутиться в комок.

— Что с тобой? — переводит на меня внимание.

— Мне больно. Руки, ноги, спина, живот — все ноет так, словно меня избили. И голова болит.

Обхватываю ее, закрываю уши, ощущая звон и вой вместе, что барабанные перепонки сейчас не выдержат.

— Больно… Ай… Ааааа, — кричу что есть мочи, все-таки скрутившись в позу эмбриона на боку, но ладони от ушей не убираю. А потом, яркая вспышка бьет по глазам, и я отключаюсь, падая в пропасть.

Глава 36

Алан

Сиара пришла неожиданно. И если она пришла значит это было важно.

Конечно, ей приспичило пощеголять голой и скорее всего пока я был занят, переваривая информацию, пропустил пробуждение Дары и тот факт, что она вышла на улицу. Но ведьма знала об этом. Сучка такая.

Хотя по итогу я увидел в паре проявление магии ко мне и силы волчицы. И конечно ревности. В итоге рассказать ей о себе удалось легко.

То, что она побежит от волка я предполагал, но крики и мысли ее повеселили.

Я хотел идти за ней. Но вот зверь был со мной не согласен. Заупрямился и лег выжидать ее.

Ровно десять минут ей понадобилось на то, чтобы все прояснилось в голове. И почти столько же, чтобы вернуться.

Каждый ее шаг ознаменовал лишь то, что все хорошо. Будет сейчас, когда она приблизится и посмотрит на меня. Обычно хватает взгляда, чтобы пара тебя нашла, или приняла волю зверя. Ей нужно осознанно посмотреть на мою вторую ипостась. Ей нужно соединить две прямые и принять меня. Именно меня таким, какой я есть.

Только глаза это способны сделать. Все шло по плану, но я почувствовал откуда-то издалека тоску. Иссыхающую и тянущую меня к ней.

Я сразу понял, что это моя красивая волчица. Я чувствовал нутром и мой зверь тоже.

Он пытался ломать меня, бесновался, пробираясь наружу, но это ничего не даст.

Вот что удивительно, ее почувствовала и Дара.

Я не мешал, но видел, что она ощущает это тепло. Из-за толстых стволов деревьев леса вышла она.

Совсем не та, которую я видел в первый раз и даже не та, что во второй.

Она была измотана и, кажется, на прежнюю злость ей не хватало больше сил. Но увидев Дару волчица поспешила к ней. Чем ближе подходил зверь, тем больнее становилось моей девочке и когда она встала совсем рядом Дара отключилась, пылая синим пламенем.

Магия защищала, но, когда белая опустилась перед ней и легла рядом, став разнюхивать свою человеческую сущность магия исчезла, потому что приняла зверя не почувствовав угрозы. Получается все ее способности как человека — это магия и она с ней сейчас. Представляю какая она в своем совершеннолетии будет в обличии пушистой.

Я не мешал им. Просто сел рядом и наблюдал за тем, как та, жалобно скуля тычется носом в нос Дары и не получив ответа смотрит на меня, вытянув вперед одну лапу.

Мой волк тут же потянулся к ней, и я согласился. Еще ни разу она не была так близка. Я не прикасался к ней, кроме снов и не знал, будет ли прикосновение. Или же моя ладонь пройдет сквозь ее лапу.

Рука взмыла в воздух, а я заглянул ей в глаза, которые блестели красным огнем, вот только там не было того пламени, что раньше. Я догадался… это были слезы… Слезы кровавой волчицы.

Мое нутро вновь обдало ее скулежом, и я дотронулся до нее. Не было тепла. Я словно вату щупал, но все равно я был рад и этому. Как, впрочем, и она.

В отличие от Дары она все чувствует, как и подобает. Она знает кто я. Видит своего истинного.

Состояние ее зверя вызывало беспокойство. Раны на ней уже не заживали почти. Она похудела.

Мой волк жалобно выл, желая быть рядом и помочь ей, залечить, но даже если я его выпущу, это не поможет.

— Скоро все закончится. Потерпи одну луну только, — приговаривал, поглаживая ее по голове и спине.

Она закрыла глаза и засыпая, не отдаляясь от Дары медленно исчезала, пока совсем не растворилась в воздухе.

Стало так тяжело дышать после всего этого. Я знаю, что приход духа тяжело переносить организму, видимо еще и данный факт усугубил влияние на Дару.

Она лежала все так же не шелохнувшись, поэтому я поднял ее на руки и понес обратно в дом.

Уложил на диван и дал отдохнуть.

Настроение было угнетающим. Даже в какой-то степени я ощущал злость.

Взял телефон и сел в ногах моей девочки, положив ступни на свои колени. Она была по прежнему обнаженной, но я просто прикрыл ее тело, не скрытое под футболкой пледом, и набрал отца.

— Сын.

— Альфа.

— Как дела? Ты надеюсь не нарушил никакие границы?

— Ловко ты задал вопрос. Но нет, я вел себя хорошо.

Он издал смешок, но тут же взял себя в руки.

— Что произошло?

— Кто-то бродит по границам наших земель и на малой земле в клане Дэвиса.

— Запах был?

— Нет. Ты откуда узнал.

— Мне рассказали. Еще мне порекомендовали охранять мою волчицу.

— И кто же такой умный?

— Неважно. Придет время узнаешь.

— В любом случае, Даре пока не стоит ходить на учебу и даже в магазин если она не рядом с тобой в этот момент.

— Сегодня кое-что произошло.

— Что? — слышу напряженный вопрос.

— Ее зверь. Она подошла совсем близко. Отец я боюсь, что она не выдержит эту луну.

— Она сильна. Копит энергию.

— Слишком долго она была одна. Одичала, но устала настолько, что в этот раз не бросалась даже на меня. Легла рядом с ней и исчезла уснув.

— Я же говорю, она силы бережет. Первое время была потеряна. Прошел год. Сейчас она увидела Дару, думаю теперь просто ждать будет воссоединения.

— Надеюсь, что так. Как там мама и брат?

— Мы уже дома. Твоя мать теперь без конца разговаривает с матерью твоей пары.

— Это хорошо.

— Сколько пробудете в лесу?

— Неделю. А там… даже не знаю куда. Не хочу вообще никуда ехать. Ни к нам, ни к ним, ни в квартиру.

— Ты ей рассказал или не успел?

— Успел, — посмеиваюсь, вспоминая как это было.

— Веселишься?

— Можно и так сказать.

— Она приняла?

— Ну сначала Дара решила прогуляться по лесу, а потом вернулась все же. Так что все хорошо. Я вот думаю, когда ей рассказать о ней самой?

— Рано. Пусть переживет первое полнолуние в совершеннолетии своем. Сила еще не до конца срослась с ней.

— Я понял. Тогда подожду. Коби там как?

— Что-то мне кажется, что он приедет сюда на новый год не один. Видимо с волчицей.

— Так он правда встретил женщину?

— Именно так.

— Позже ему позвоню.

— Пока сын.

— Передавай привет всем. Пока.

Убираю подальше телефон и аккуратно массирую маленькие ступни. Реально маленькие, с мою ладонь.

Перевожу взгляд по ее телу вверх и рассматриваю лицо, раскиданные по подушке темные волосы. Красные, словно накрашенные губы. Мне кажется, она стала еще более привлекательной.

Тянусь к ней, ложась рядом.

Как же меня притягивает она. Как сильно хочу обнять и не выпускать из рук никогда. А еще целовать. Сжимать в ладонях ее тело, ловить дыхание, наполняя своим в ответ.

Защищать, любить ее и наших детей.

Голова кругом идет от этих эмоций. Скорее бы покончить со всем, чтобы спокойным быть, но до этого еще далеко. Только бы пойти на опережение и отгрызть врагам их головы.

Залезаю к Даре под плед, кладу одну ее ногу на себя, развернувшись к ней лицом. Притягиваю так близко как могу, зарывшись носом в волосы и засыпаю.

Глава 37

Дара

Открываю глаза и первым делом ощущаю жар по всему телу и тяжесть. Ну и сопящее чудо мне в ухо.

— Алан, мне тяжело и жарко от тебя, — пытаюсь хоть чуть-чуть высвободить свои легкие и сдвинуть парня, но не выходит.

— Прости, — тут же укладывается на спину и меня перекладывает на себя. — Как ты? Болит что-то?

— Нет. Что это было? Как думаешь?

— Я ожидал крики о том, что я превратился в огромного волка сначала, — выдает хриплым ото сна голосом, вызывающим внутреннюю дрожь.

Если честно я хотела поговорить и задать вопросы о его… особенностях, но последние воспоминания меня волновали куда больше.

— Я все услышал, что ты в голове думала, можешь не отвечать.

— Тогда что скажешь?

— Нам предстоит разговор о многом. Но то, что ты ощутила это просто реакция на нечто сверхъестественное. Не обо всем стоит узнавать сразу.

— Это был призрак? Я слышала, как кто-то шел.

— Типа того, — понимаю, что большего не скажет, поэтому отступаю.

— Ладно, не говори, если не надо. Можешь о себе теперь любимом.

Алан начинает смеяться и обнимает еще сильнее.

— Что конкретно ты хочешь знать?

— Ну не знаю, как ты объяснишь все то, что я видела?

— То есть ты не поняла до сих пор?

— Алан, не отшучивайся. Сначала скажи кто ты?

— Эм… — делает вид что задумывается. — Полагаю оборотень.

— А как это произошло? В смысле, тебя как Питера Паркера укусил волк? — смеюсь от своих слов, но иного придумать не смогла.

— Вообще-то я таким родился.

— В смысле? — а вот это несколько странно. — Погоди, то есть твои родители…

— Именно.

— Обалдеть просто. И много вас… оборотней?

— Достаточно, поверь.

— Никогда бы не подумала, что со мной по улице ходят… Я в шоке. И та девчонка из бассейна, что тут была и твой брат… Твои друзья… — начинаю мозговой штурм и честно не знаю, как совладать с эмоциями. — Почему никто не знает о вас?

Из меня лились слова шокированного состояния и вопросы, много вопросов.

— Потому что люди жестоки. Подобная тайна влечет жестокость и как следствие смерть. Знать о нас, значит подвергнуть опасности весь вид.

Я задумалась о его словах и испытала жуткую щемящую боль. Ведь это правда. Люди немедленно решат уничтожить, засунуть в клетки и изнурять экспериментами…

— Но почему? Почему мне сказал? — дошло до меня. — И почему ты со мной, если рядом всякие голые волчицы носятся.

Вспоминаю ту самую девку и не без зависти оцениваю нас обеих. Там искренне больше видимых радостей, чем у меня. Я не стройняшка, хоть и не полная совсем. Но у меня нет плоского живота, стройных ног и впалых щек.

— Мне это все и не нужно, Дара. Ты самая красивая для меня. Ты моя истинная, пойми.

— Это слово… Оно что-то важное говорит?

— Это слово имеет гораздо большее значение. Истинная пара — это значит одно целое, найденное случайно. Теперь, когда я нашел свою, я не смогу без тебя. Для меня в прямом смысле не существует другой. Только ты и никто больше. Я тебя слышу, чувствую настроение. Ощущаю опасность, нависающую над тобой. Мой зверь с ума сходит, желая твоих прикосновений.

Слова Алана были странными, но не пугали. Не отталкивали. Это было приятно. Но понять до конца так и не получалось. Все это казалось нереальным.

Как внутри него жил зверь? Как вообще такое происходило? Вот человек, а потом в секунду волк.

— Потом все поймешь, — смеется и принимается задирать футболку.

— Ну погоди, Алан, — шлепаю по рукам и сажусь на него сверху.

— Ну как я могу ждать? Ты такая аппетитная, — тянет руки к груди и щипает.

— Я еще не все спросила, а ты меня сбиваешь, — хохочу, потому что это и приятно, и щекотно.

— Только быстрей.

— Ты сказал про то, что я твоя истинная и твои эмоции…

— Именно так. меня к тебе тянет, видишь, — снова его руки забираюсь под ткань, на этот раз сжимают ягодицы.

— Нет, просто у меня так же, понимаешь?

— Ты мне в любви признаешься?

— Алан, я серьезно. Ты меня даже когда пугал в начале знакомства, все равно рядом с тобой было спокойно. Я очень нервная была часто, а с тобой не знаю… Будто нутро успокаивалось и не бунтовало.

— Потому что на подсознательном уровне, я тебя притягиваю. И ты подчиняешься своей паре.

— Но… Я же ведь не волк.

— Ну и что? все сложнее и глубже. Потом расскажу, а теперь снимай с себя эти тряпки и покажи тело. Я голоден.

Но дать сделать хоть что-то самой он мне не дает в итоге и снимает ее сам.

— О да, это лучший вид, что есть на свете, — сжимает грудь и приподнявшись начинает языком облизывать соски, а после поочередно брать из в рот, посасывая с громкими чмоками. Еще и стонет.

Отрывается, укладывая меня на спину оказавшись сверху. Скидывает с себя одежду, и я завороженно смотрю на его… штуковину.

— Хочешь его попробовать? — спрашивает, обхватывая рукой.

— А… А ты не будешь брезговать, что я к нему ртом прикоснулась? — не отрывая глаз задаю вопрос, смотря на то, как Алан двигает ладонью по нему.

— Брезговать? Что ты мне минет сделаешь? Разве есть такие люди? Я тебя благодарить буду, если ты это сделаешь. Я ведь и сам ни раз тебя языком вылизывал.

— Ну ты…

— Не стесняйся. Вспомни как на моем лице сидела недавно.

— Алан, — прикрикиваю, чувствуя, как щеки пылают огнем стыда.

— Что? Это правда. Садись с краю.

Делаю как он сказал, а передо мной появляется эта штуковина.

— Это не штуковина. Это член, — читает мысли.

— Вот сам его так и называй. А я не буду, — показываю язык и убираю его руку, заменяя своей.

Он такой теплый, даже горячий. Но не выглядит если честно привлекательно. Надеюсь, что не подавлюсь. Потому что он огромный.

— Нагляделась?

— Мне кажется, что это он на меня смотрит.

Алан смеется, а я решаюсь и высунув язык прикасаюсь кончиком. Буквально чуть-чуть.

— Соленый, — комментирую, видимо, чтобы перестать нервничать.

— Дара, я сейчас от смеха упаду.

— Ну что? Я первый раз это делаю. Не торопи меня.

Снова повторяю движение языком, на этот раз проходя по большей территории. И в конце обхватываю губами «шляпу», иначе не назовешь.

Странные ощущения, но услышав, как Алан застонал и напрягся сразу весь, я поняла, что делаю все верно. Надеюсь.

— Только не останавливайся, — почти умоляюще просит.

Выпускаю изо рта его, так уж и быть — член, отвечаю.

— Я и не собира…

— Дара, — рычит и я, смеясь тут же возвращаю свой рот на место.

Пробую захватить все большую территорию, но осознаю, что мне стоит попрактиковаться отступаю.

Алан, своей пятерней зарывается в мои волосы и пытается все сделать сам, начав двигаться. Но чувствует, когда мне много, отступает и повторяет движения вновь и вновь, пока не вырывается резко изо рта и не кончает в свою ладонь. При этом закатывает глаза.

Уходит, светя задницей, а когда возвращается тут же целует. Напористо и жадно, подхватив меня на свои руки.

Не дает передышки от поцелуев, несет в спальню, а там укладывает на спину, сразу же спустившись вниз.

— Тебе понравилось? — задаю интересующий меня вопрос, пока могу нормально соображать.

«Не могло не понравиться», — быстро отвечает и сразу же начинает своим языком доводить меня до громких криков.

Обедаем с Аланом яичницей, потому что на большее нас не хватило. Мы не остановились на том, чем закончили перед душем. Потом в ванной Алан решил, что ему мало и пошло-поехало оргазмическое путешествие.

Я помыла посуду, Алан в это время щупал меня, находясь за спиной. Меня так сильно волновала мысль, что он в какой-то степени зависим от меня и в тоже время я ощущала сумасшествие от этой правды.

Где-то внутри, мне кажется, я испытывала тоже самое.

— Алан, а мы тут долго пробудем? — интересуюсь у него, когда мы прогуливаемся по небольшой поляне, рядом с домом.

— Хочешь скорее избавиться от меня? — отшучивается.

— Ну скажи.

— Думаю до конца недели. Потом… Не знаю куда поедем.

— В каком смысле? Я и до конца недели тут быть не могу. У меня учеба… — останавливаюсь посмотреть ему в глаза. — Почему ты хочешь быть тут, а потом отвезти куда-то? Есть какая-то угроза?

Алан молчит какое-то время пройдя немного вперед, а потом разворачивается.

— Есть, Дара. Угроза есть. И я не уверен, что ты вернешься к учебе в ближайшее время.

— Погоди, но… Что случилось? Все из-за того, что я человек? Твои… как их назвать не знаю, они против что ты с человеком, да?

— Ну тебя понесло, — притягивает одной рукой, положив ее за спину.

— Ну а что мне еще думать?

— Ну например, что у меня могут быть какие-то проблемы в клане. Мы ведь не все «добрые соседи». Свои войны идут.

— Ого. Даже так? Постой, а мои родители? Вдруг им тоже опасность грозит? Нужно…

— С твоими родителями все будет хорошо. Я об этом позабочусь.

Успокаивающе обнимает, целуя в макушку, а потом втягивая аромат волос.

— Представляю, что было бы узнай они о тебе и твоих родителях и вообще о вас, — смеюсь, а в голове пробивается мысль: «Что, если они итак знают и понимали с кем отпускали меня?»

Слышу, как стучит сердце парня и медленно поднимаю голову.

— Ты слышал мой вопрос, не так ли?

— Слышал, — подтверждает, сияя глазами.

— И что ты мне ответишь?

— Что я тебя хочу на этой поляне, — подхватывает под попу и укладывает на траву.

— А ну не смей, — смеюсь, отбиваясь от этого монстра оргазмов.

Еще немного дурачимся, катаясь по траве, целуя друг друга и останавливаемся уложившись набок.

— Скажи честно. Они знают?

— Знают.

— Я уж боялась, что ты мне скажешь, будто и они оборотни, — срываюсь на смех от подобной мысли, расслышав рядом такой же, но слишком ненатуральный для подобной, казалось бы, глупости.

Глава 38

Поворачиваю голову к Алану и смотрю в глаза. Уж они никогда не врут.

И сейчас мне казалось, что атмосфера изменилась, между нами. Будто он желает говорить, но заставляет себя молчать.

— Алан?

— М? — он уже лежал на спине с закрытыми глазами.

— На меня смотри, пожалуйста.

Лениво поворачивает свое красивое лицо ко мне и смотрит, искря глазами. Забываю обо всем рассмотрев тот же желтый блеск, что дурманит кровь и разжигает пламя.

Не отрывая взгляда, склоняюсь ближе. Будто под гипнозом. Вожу губами сначала по колючей мужской щеке. Сдвигаюсь к его рту, который тут же приоткрывается. Юркий язык скользит по коже подбородка и ныряет в мой рот, встречаясь с моим.

Жалящий поцелуй становится глубже и откровенней, а дыхание все более прерывистым.

— Алан… — дышу им, пропитанная насквозь.

Не замечаю, как оказываюсь сверху на нем с задранной футболкой, и оголенная грудь мелькает перед его глазами.

— Хочу тебя, — выдаю все, о чем я сейчас думаю и не намеренна больше ждать, чтобы он там не говорил.

Но тут же оказываюсь придавлена мощным телом.

— Ну прошу тебя… Я не хочу ждать. Зачем?

— Раз уж ты теперь в курсе меня и моих особенных черт жизни, то должна знать нечто важное. Ты моя истинная пара. В новолуние в январе мы устроим брачный ритуал, после которого ты получишь меня сладкого и красивого.

— Ты сказал брачный? Какой брак? Мне же всего восемнадцать вчера исполнилось. Такие скорые браки не живут и полугода, — хочу смеяться и плакать от этих глупостей.

— Это не будет запись на клочке бумаги. Это будет другой союз. После которого я без тебя больше жить не смогу.

Его слова повергли в немыслимый шок. Он был серьезным, но я все равно сложно осознавала слова.

— Ты серьезно сейчас?

— Абсолютно. И не смейся, — предупреждающе рычит в шею.

— Но это же… Я не знаю, как воспринимать все это. Все происходящее очень интересно, но я словно в эксперименте участвую или ток-шоу.

— Нет, моя девочка, все правда, — так и не отрывается от моих ключиц и как одержимый нюхает и водит носом по коже. — Как же сладко ты пахнешь. Ты не представляешь скольких сил мне стоит сдерживаться и не переступать грань.

Глажу его по спине прижимая к себе и руками и ногами.

— Может в дом пойдем, а то мне некомфортно с голой попой тут лежать на траве.

— Ты права, — опускает ладони на упомянутую часть моего тела, сжимает сильными ладонями, рыча. — Какая аппетитная попка. Так бы и покусал.

Скалится, смотря на мое зарумяненное лицо от его пошлых словечек и столь откровенных манипуляций.

— Не стесняйся. После свадьбы и не такое вытворять будем.

— Мне уже страшно.

— Ты должна быть в предвкушении, — подхватывает и несет на руках к дому.

— Ты так мастерски меня обламываешь. Любой разговор заканчиваешь так, что я и понять не могу.

— На то я и твоя пара. Я тебя чувствую. И твое настроение и твои мысли.

— Вот последнее кстати меня беспокоит. Я хочу быть спокойна в том, чтобы покричать на тебя в голове и пообзывать. А ты копошишься постоянно там. Это нечестно. Я же не могу читать тебя в ответ.

— Научишься еще, — так легко отвечает будто это и правда возможно.

— Смешно.

— Смейся.

Ставит на ноги и выжидательно смотрит.

— Что?

— Спрашивай.

— Все все все?

— Почти.

— Ладно, — думаю о вопросах которых тысяча и одна тележка. — Значит то, что я должна молчать это поняла. То, что мы пара тоже. Про родителей моих я поняла, что ты солгал и не отрицай этого, я еще спрошу. Но сейчас мне интересно вот что, а только родиться можно оборотнем? Или стать им тоже можно?

Алан меняется в лице. Не то чтобы стал злым, скорее озадаченным слегка.

— Почему ты всегда спешишь? Все должно идти своим чередом, но ты зачем-то умудряешься переступать временные пороги и шагать против.

— Потому что я такая, — пожимаю плечами открыто улыбаясь его удивленному лицу. Доброму и милому. — Значит не ответишь?

— Дара, — запрокидывает голову застонав.

— Ну что? Если мне интересно. Тогда признавайся по поводу родителей моих. Что за сговор у вас?

— Не только.

— Что не только?

— Не только родиться. У нас есть легенды, написанные предками, — берет меня за руку и медленно ведет за собой на скамью около дома. Усаживает на своих коленях и задумчиво рассказывает дальше. — Одна их них гласит, что союз истинной пары, волчица в которой рождена сильнейшим альфой, помеченным особыми метками, способна зачать сильнейшего волка, которому под силу сделать из человека полукровку.

Пока Алан говорил в голове рождались картинки. Видимо мое воображение играло со мной.

Я видела темный лес и много зажженных факелов, от которых воздух словно оседал в легких неприятным черным слоем.

Это не наше время. Гораздо более раннее. И видела юную девушку, которая убегала все дальше в темноту, держа в руках какой-то сверток. Я ощущала, как горят ее легкие. Словно она бежит так, очень долго.

Она что-то кричала тем, кто ее догонял, но те были глухи и не слышали. Не желали слышать.

Настигли несчастную у обрыва и тишину ночного леса разорвал крик младенца.

Мать успокаивала, плача, свое дитя, медленно шагая все ближе к краю. Я не разбирала слов, будто это вовсе не наш язык. Но само место чем-то знакомое казалось. Мужчины, обозленные на нее выставив руки в стороны наступали.

Зло казалось осязаемым. Будто клубилось тьмой, пронзая мужчин собой, напитывая все больше.

Еще пара сантиметров, и она упадет. Мое горло сдавило, когда я пыталась ее предупредить, точно чья-то рука не позволила. И мне оставалось только смотреть, как девушка прижимает к себе малыша начинает пылать синим пламенем, а после открывает рот и громко кричит. Ее голос менял интонации от низкого к высокому. Мужчины упали на колени и стали валяться по земле держась за уши, из которых текла черная кровь. Но внезапно все прекратилось.

Из темноты вышла женщина. Она улыбалась и была красива. Протянула руку и как бы успокаивая шла вперед к девушке с ребенком. Что-то приговаривала, но за ее спиной, когда та прошла вперед я увидела блестящее лезвие кинжала.

«Нет… Нет нет, она не добро. Она зло! Не верь ей. Не верь».

Бедолага отпустила синее пламя и почти доверилась ей, но неожиданно посмотрела на меня, шепчущую мысленно об опасности и благодарно кивает, улыбнувшись. А после отталкивается и падает спиной вниз в обрыв, вместе со своим малышом.

Из глаз текли слезы. Они душили меня, что даже вдох было тяжело сделать. Но когда та женщина повернулась ко мне меня вытолкнуло из этого кадра мощным ударом.

— Дара, — слышу крики Алана.

Смотрю на него находясь в каком-то судорожном цепенеющим состоянии.

— Слышишь меня? Ну же, возвращайся. Давай. Моргни, чтобы я понял, что ты меня слышишь.

С трудом моргаю.

— Отлично, а теперь максимально глубоко вдохни и выдохни так же медленно.

Повторяю все, что он говорит и постепенно начинаю ощущать свое тело.

Обмякаю в его руках обняв мужчину за шею.

— Что это было? Я словно не тут была.

— Пока не знаю. Где ты была? Ты сидела слышала, а потом просто застыла и не шевелилась вообще.

Жутко вспоминать и говорить вслух о том, что я видела, но рассказать все же стоило. Мало ли.

Алан не перебивал и даже не задавал вопросы. Только слушал.

— Может это какой-то фильм? Просто вспомнила его.

— И как часто ты видишь такие воспоминания? Сомневаюсь, что каждый раз стоит тебе услышать какую-то историю.

— Ничего не понимаю.

— Видимо стоит тебе все же понять сейчас, а не через неделю, — задумчиво говорит и встает.

— Куда мы?

Ведет в дом, заходим в спальню и встаем напротив длинного зеркала во весь рост.

Алан встает позади меня и обнимает.

Смотрю в зеркало, любуясь нами.

Мужчина улыбается и целует в шею.

— Ты хочешь перед зеркалом меня ласкать? — наслаждаюсь его губами, прикасающимися к шее. Руками, оглаживающими бедра.

Мир сужается до миллиметра, в котором только мы вдвоем. Жар поднимается от низа живота и охватывает меня всю, вновь устремляясь к истоку его.

Закрываю глаза и полностью отдаюсь его умелым рукам. Таким сильным, таким любимым.

— Алан… — вырывается шепот, когда мужская рука гладит лобок, скользя одним пальцем между половых губ. Только слегка задевая скрытый складками центр моего естества.

«Моя Дара», — раздается шепот в моей голове.

Стон вырывается один за другим, а ноги уже совершенно не держат такое мягкое, разнеженное тело.

«Подумай о том, кто я для тебя, как сильно ты меня любишь».

Снова проникает в мою голову и просит то, о чем я никогда не забываю.

— Ты для меня все… Ты мой мир… Целая вселенная, — отвечаю самую настоящую правду, потому что иного не чувствую.

— А теперь, — снова бархатом ласкает слух, — открой свои глаза и посмотри на нас. Посмотри внимательно, Дара.

Поддаюсь его уговорам, так как меньше всего я хочу вырываться в реальность.

Приоткрываю веки и вижу голубое пламя, что окутало нас обоих.

Распахиваю уже вовсю глаза, которые горят красными огоньками.

— Что… Что со мной такое? — меня пугает то, что я вижу.

Я не могу поверить в это. Опускаю голову рассматривая руки.

Они покрыты словно слоем из этого голубого свечения. Оно не жалит, не холодит.

Провожу по своей руке ладонью и ничего не ощущаю, только легкое тепло.

Алан, стоит по-прежнему за моей спиной и так же, как и я светится. Но стоит мне отойти, как с него сползает огонь, возвращаясь ко мне.

Поднимаю взгляд к его желтым глазам, внутри злость и непонимание борются с нежностью и любовью к нему.

Я вспоминаю ту девушку из моих видений и злость побеждает.

— Что ты со мной сделал? — спрашиваю не своим голосом, который пугает не только его кажется, но и меня саму.

Глава 39

Внутри поднимается волна протеста. Словно бунт и борьба. Мысли хаотично носятся то к одному, то к другому выводу о происходящем, остановиться на одном не могу.

Алан расплывается в глазах, которые заполняет будто огонь. Я обжигаюсь об него, но все равно не могу успокоиться.

В голову настойчиво пытается пролезть мужчина напротив, но я его не пускаю. Впервые такое получается.

Как только эта огненная сила наполняет меня полностью будто я сосуд, мне наконец удается с собой совладать и все проясняется: слух, зрение, обоняние. Все рецепторы работают сверхчувствительно.

Я слышу трепет крыльев бабочки за окном и звук крыльев летящей птицы. Ветер так волнообразно качает деревья что шелест листвы создает особую мелодию. Запах… я ощущаю его… Аромат мужчины, который сводит с ума до головокружения.

Где-то издалека слышу приближающийся к сердцу голос: «Дара».

Моргаю один раз, второй.

Алан приближается, а в груди становится теплее. Так тепло, как бывает только рядом с ним. Тянет руку ко мне, и я завороженная спиралью вихря, несущего меня к нему, поднимаю свою в ответ.

— Ты здесь? Все хорошо? Слышишь меня? — спрашивает аккуратно, но я слышу как переживает, это чувствует в тембре его голоса. Как же сильно он меня будоражит, затрагивая до молекулы каждую клетку.

— Да, — больше ни слова.

Он притягивает к себе молниеносно, и я растворяюсь, как, бывало, не раз. Я им поглощена без остатка.

— Я… Алан я испугалась, — обхватываю его в ответ цепляясь все крепче. — В чем дело?

Горло жжет при каждом новом слове. Я смотрю на свои руки, кожа стала снова обычной, никакого странного свечения. Оборачиваюсь к зеркалу и вижу… себя. Какая и прежде.

— Я ничего с тобой не делал, Дара, — поясняет он, встав за моей спиной. — Это все ты.

— Я? Что я? Кто я такая? — непонимание сильно волнует и подрывает спокойствие, но он приземляет. Четко действуя.

— Я показал тебе все это, потому что ты начала гадать, фантазировать. К тому же, у тебя сейчас такой период, что ты многого можешь испугаться, если увидишь сама и я не успею объяснить. До новолуния ты будешь меняться. Совершеннолетие — это не то, что привыкли считать люди. У нас все это означает другое. Трансформация силы. Ее приход, слияние с телом, овладевание. Открытие новых способностей в добавок у уже приобретенным. Но это все только в твоем случае. Обычный волк не имеет больше двух умений, если он альфа, другим достаточно и одного. В тебе их зарождается несколько. Но не хватает той, кто сможет этим управлять. Пока что вот такие выбросы могут продолжаться бесконтрольно.

Все что я слышала смахивало на мифологию. Я слышала, но не понимала ничего относящегося ко мне.

— Я не понимаю. Ни слова из того, что ты сказал. У вас — это понятно у кого. А я? Каким образом ты вписываешь в этот круг меня? Я что… — замолкаю, когда все в миг всплывает на поверхность и сталкиваюсь в зеркале с его пронзительными глазами. — Погоди, ты хочешь сказать, что я тоже…

Алан улыбается и ведет по моей щеке кончиком носа.

— Ты моя белая волчица, Дара. Моя гордая, сильная волчица, — нежно обнимает, скрещивая руки на груди.

Целует в шею, в самое ее основание, дышит…

«Ты моя волчица», — стучат набатом слова Алана. Они на поверхности, не проникают внутрь. Я их не впускаю.

Я не знаю даже как реагировать.

— Ты сказал я… — смотрю на себя в отражении и пытаюсь представить себя… волком? Зверем? Монстром? Откидываю эту мысль тут же.

— Нет, ты не монстр, — успевает прочесть меня парень.

— Я тоже так не считаю и не думаю так о тебе, я просто… Просто примеряю эти слова. Я потеряна. У меня в голове не укладывается все это.

— Теперь ты знаешь все. Я твой истинный… воздух, сердце, жизнь… Я твое все, как и ты мое! Сейчас ты ощущаешь меня просто как человек, и все же твоя магия внутри принимает меня иначе. Пусть ты не чувствуешь того же что и я зверем, но когда я верну твою волчицу…

— Что значит верну? — заостряю внимание на его словах.

— Твой год, проведенный в лечебницах и восстановлениях… Не было аварии. Все что произошло, это сделали враги, — зло выдыхает он.

— Враги? Но кто? У меня нет и быть не может врагов. Я никому не вредила и…

— Дара, — улыбается, прислоняясь своим лбом к моему затылку. — Эти враги, они… Они же не мстить пришли за то, что ты кого-то там сдала на уроке или не вернула деньги. Это другое.

— Другое что? Я не понимаю, Алан, — меня стала накрывать усталость, и я начала пошатываться, видимо это от нервов.

— Так, хватит на сегодня информации. Слишком большой выброс энергии. Ты к такому не готова и постарайся меньше эмоций выпускать. Ты их растрачиваешь просто так. Нет, если ко мне, то я не против. А если получаешь новости, узнавай их не переходя грань.

— О чем ты говоришь? Я даже не понимаю.

— Просто будь спокойна. Без нервов и прочих там всплесков. Держи все это в себе. А захочешь покричать, я найду способ куда пустить твой гнев, — прикусывает мое плечо.

Алан

Она была прекрасна в этом синем пламени. Оно струилось по ее телу создавая огненный наряд. Шелковый и такой броский.

А когда мы стали одним целым в нем. Когда ее магия меня приняла я ощутил связь. Как я и она сплетались в одно целое.

Дара многое не понимает, но и своими словами говорить я пока что не могу, не рассказав о сестре. А вот это лучше пока что утаить. Для начала ей необходимо научиться себя контролировать. Это безопасность нас всех. Не хватало чтобы она в магазине светила глазами, или вообще вся. Плюс те, кто замешан в этом всем уже скоро обо всем догадаются. Ребенок ее сестры достаточно подрастет и не увидев ничего особенного в нем они станут рыскать в поисках ответов. Осложняется все тем, что если ведьма Малой земли в сговоре, то они возможно уже обо всем прекрасно знают.

Пока Дара идет в душ я звоню отцу узнать, как обстоят дела, а после и Арону.

— Алан? У вас все хорошо? Как Дара? — слышу и ощущаю его волнение.

— Нормально. Я ненадолго предупредить.

— О чем? Ты ей рассказал о себе?

— И не только о себе. У нее было что-то вроде видения и у меня не было выбора. Плюс я рядом и точно переключатель срабатываю. Сейчас магия не под контролем и все ярче проявляется. Нужно чтобы она научилась справляться с эмоциями.

— Я понял тебя, если она приняла все это, тогда я рад. А о каком видении идет речь?

— Помнишь отвесную скалу в вашем клане? Как она «кричащая» называется.

— Да.

— Вспомни истории о ней. Почему она имеет такое название и вообще, что о ней говорят?

Арон задумывается ненадолго, а потом начинает говорить:

— Мы с детства не пускаем туда волчат. Потому что вода призывает их. Были случаи, когда они играли там и после оказавшись на том самом пятачке смирно вставали и шли к краю, а после прыгали, разбиваясь о скалы. Однажды с двумя малышами была старшая сестра и отвернувшись на секунду увидела их перед прыжком. Она успела схватить обоих. После беседы они оба говорили о том, что их призывал женский голос, и они думали, что это их мать волчица. После этого мы поставили строгий запрет, а поискав легенды и у старшего поколения узнали, что несколько веков назад на нашей земле произошло страшное. Люди узнали о нас. В те времена, итак, шли войны и насилие процветало. Когда не было достигнуто никакого перемирия бывшие враги объединились и нашли тех, против кого стали сражаться. Клан истребили полностью. Последняя женщина пыталась скрыться в лесу. Но младенец плакал и выдавал след. Когда ее загнали в угол у той не оставалось выбора, чем прыгнуть отсюда.

Выслушав версию, я был бы готов согласиться с ним, но слишком складно выходило с одной стороны. С другой, все казалось иначе.

— А это все? Или быть может еще что-то.

— Есть разные версии. По другой, все происходящее было не между людьми и волками, а внутри самого клана. Кажется, там говорилось о… — кажется и до него дошло все, что я хотел ему сказать. — Там говорилось о ребенке. Который был не таким как все.

— Именно Арон. Дара увидела эту версию. И я склонен с ней согласиться. Меня пугает то, как много и часто нас пытаются столкнуть с людьми, ведь мы держим нейтралитет и скрываемся давно и хорошо это делаем. Но всегда случается нечто непредвиденное.

— Думаешь, нас стравливают всех?

— Ну ты сам посмотри, когда была последняя война с людьми, вкоторой погибли многие наши.

— Лет шестьдесят назад.

— Именно. Каждое столетие что-то случается и творит это не молодое поколение юнцов. Это делает кто-то старший, кто прекрасно знает, чем заканчивается подобное явление себя людям.

— Я почитаю историю и поговорю со старейшиной.

— Будь осторожен в своих вопросах.

— Береги ее, Алан.

— Мы вернемся через неделю. Скорее всего я заберу ее к себе домой.

— Хорошо.

Кладу трубку снова обдумывая свои мысли, когда ко мне подходит вся влажная и игривая девушка.

— Чем занимаешься? — мурчаще обнимает, прижимаясь плотнее к моей спине.

— Ждал тебя, разговаривал с отцом.

— Может поедим?

— Отличная идея, — целую ее руку, которой она меня обхватила поперек плеч. — Но сначала я наслажусь тобой.

Дара

— Поверить не могу, что мои мама и папа волки, — в который раз произношу это вслух, а предложение звучит ужасно странно.

— Самые настоящие, — подтверждает Алан.

Мне вдруг стало интересно, как выглядит мой зверь. Точнее я в обличии зверя. Алан говорит, что я белая, но как это, когда ты стоишь на четырех лапах, бегаешь.

— Нет, это фантастика какая-то, — не унимаюсь я.

Он заключает меня в объятия и тихонько смеется обцеловывая шею.

— Пусть будет фантастикой. Поедешь ко мне?

— Даже не знаю, сначала маме с папой…

— Они в курсе.

— Сказал, да?

— Несколько дней назад.

— Значит у нас всего два дня?

— Этот дом мой. И я планирую сюда переехать, когда все закончится.

— Мне вдруг страшно стало.

— Не бойся. Мы же не раз защищали клан от нападений. Я сын альфы, а ты моя истинная. Мои соклановцы будут стоять за тебя горой.

— Так красиво звучит — альфа.

— И я альфа. Очень сильный прошу заметить, — пытается опрокинуть на траву.

Несколько дней назад до меня дошло что я несколько раз выходила на улицу в ноябре в одной футболке. Меня так удивило то, что я не ощущала холода. Оказалось, что это все магическая сторона меня. Она и является защитой.

Мы сейчас находились хоть и в северном клане, как называются его родные земли, но по сути это все юг континента и тут порой даже в декабре зеленая трава, чуть тронутая осенью. И я все это заметила только сейчас, бегая по ней босиком, вместе с Аланом.

Поведя здесь неделю, я, так кажется, отвыкла от цивилизации и прочего шума города, что стала испытывать ужасное сожаление собираясь уезжать.

— Мы вернемся, не расстраивайся, — гладит мою кисть Алан, когда мы садимся в машину и в последний раз смотрим на место нашего уединения.

— Обещаешь?

— Клянусь. Это наш дом.

Улыбаюсь слову «наш» и со спокойной душой уезжаю.

— У меня нет одежды, Алан. Как я появлюсь в доме твоих родителей и перед ними? — снова волнуюсь, уже подъезжая.

— Все в порядке. Успокойся.

Перед самым въездом через импровизированный шлагбаум, к нашей машине подходит какой-то парень с пакетом в руках, отдает его Алану и не смотря даже в мою сторону убегает прямо в лес.

Я не привыкну к этому так скоро.

— Переодевайся и поедем.

— А… — хотела задать дурацкий и ужасно глупый вопрос «Тут?», но вовремя остановилась.

— Не подсматривай бесстыжий волк, — бросаю в него футболку, в которой так и поехала.

— Зачем трусы сразу надела?

— Чтобы вызвать в тебе чувство голода. Отвернись.

— Дара, ты забыла, что вытворяла первые дни?

— Это была не я.

— Ты в состоянии близком с течкой.

— Не называй это слово. Я к нему еще не адаптировалась, — вспоминаю как впервые услышала все это связанное с моим помешательством, из-за которого мы и приехали сюда, становится ужасно стыдно.

— У меня тоже будет гон. Надеюсь, что после свадьбы.

— И что это значит? — перелезаю на переднее сидение, завязывая шнурки на кедах.

— Это значит что я залюблю тебя в самом прямом смысле этого слова.

— Разве таким можно напугать?

Алан поворачивает голову ехидно улыбаясь.

— Поверь, можно.

И тут я зачем-то думаю о том, что раньше меня у него не было, а этот гон был и он все это проворачивал с другой… другими…

— Эй, — внезапно останавливается и сразу же перетягивает меня на свои колени, усадив верхом. — Сейчас ты в моих глазах одна. И так будет до конца нашей с тобой жизни. Сейчас тебе это сложно понять в полной степени, но потом, ты все сама ощутишь. Я не мальчишка Дара и жил до тебя. Но сейчас, только ты мне нужна. Запомни и никогда не сомневайся. Никогда и ни в чем касаемо меня.

— Хорошо, — срывая свое дыхание зарываюсь в его длинные пряди, как и он в мои.

Царапаемся и сжимаем кулаки причиняя боль. Боль от переполняющих души чувств.

Целую его. Испытываю нужду в прикосновениях. Я и сейчас понимаю все, что он мне говорит. Просто меня раздражает, что другие тоже знают, как это быть с ним рядом. Как это ощущать его губы на своем теле, как это когда он прикасается к тебе, а тебе ничего не остается, кроме как сходить с ума от неописуемой страсти, испепеляющей нутро.

Кое-как отрываемся друг от друга и поправив одежду и волосы все же едем дальше.

Я думала тут будут маленькие домики и минимум цивилизации. Но нет. По длинной улице располагались с разных сторон деревянные огромные коттеджи. Аромат хвои тут был особенным, и я вдыхала его полной грудью. Малыши волчата бегали то тут, то там под присмотром то ли матерей, то ли сестер. Все были очень молодыми, и я вспомнила о возрасте. Интересно сколько Алану лет в таком случае.

Центральный, самый огромный дом стоял чуть в стороне окруженный небольшой поляной. Он выделялся. Как и семья живущая в нем.

Дом альфы. Дом вожака.

Стоило остановиться рядом с такой же как у Алана большой машиной из-за массивной двери показалась хрупкая фигура его мамы — Лианы, высокий и статный отец — Дарен и схожий с Аланом многим брат — Дилан.

— Ну что ж, кажется, приехали.

— Они уже тебя любят, — искрит своей улыбкой внушая уверенность и я, взяв себя в руки открываю дверь.

Глава 40

В этот раз видеть родителей Алана было странно. В смысле зная, что они оборотни. Не представляю, какой будет встреча с моими.

Вылезла из машины взяв за поданную мне руку мужчины и медленно пошла по гравийной площадке.

Его мама нервно улыбалась, а откуда-то издалека послышался громкий вой.

Машинально обернулась на звук остановившись. Меня начало завораживать то таинство, которое открылось не так давно мне Аланом.

— Не бойся, это парни дурачатся.

— Да я и не боялась. Я просто немного переживаю.

Переплел наши пальцы и двинулся вперед, а я за ним. Как нить за иглой, так я видела нас вдвоем.

«Красивое сравнение. Мне нравится», — послышалось в голове, и я улыбнулась.

— Семья, встречаем нашу гостью, — первым заговорил он, когда мы уже подошли к ожидающим нас людям.

— Как это гостью. Она член семьи, — выступила вперед его мама и принялась обнимать.

— Мама права, добро пожаловать домой, Дара, — вторым отозвался Дарен.

Дилан просто кивнул и подмигнул, оскалившись, видимо, изображая улыбку.

— Спасибо. Очень рада вас видеть и спасибо за гостеприимство.

Все устремили взгляды к Алану и он, улыбнувшись, приобнял меня, встав позади. Не знаю, что это значило, но я просто решила молчать.

— Она все знает. И про вас, и про нас, и про себя.

— Фух, — вздохнула с облегчением Лиана, как и остальные. — Тогда можно расслабиться. Алан, — обращается к оставшемуся с отцом и братом сыну, — сегодня приходили Криспин и Тео, позаниматься с малышами нужно. Они по тебе соскучились.

— Пусть приходят вечером, я тут надолго, — нежно смотрит, искря глазами и мы, развернувшись, с его мамой уходим в дом.

— Пойдем сразу наверх, я покажу комнату Алана, думаю, он не позволит мне поселить тебя в отдельную, — чуть стесняясь говорит она и ведет за собой.

— Если есть какие-то правила, то я бы не хотела их нарушать, — честно признаюсь женщине.

— У нас только одно правило и оно касается не поведения внутри дома. Во всяком случае такого, где разлучают пару, не придумали. Попробуй поспорь с волком, которому смертельно важно, чтобы ночью его пара была рядом с ним, — смеется, открывая дверь, стоит нам оказаться на втором этаже.

Прохожу внутрь. Ничего необычного. Большая деревянная кровать, с высоким матрасом. Такой же шкаф. Стол, тумба и комод.

Стены украшены плакатами какой-то рок-группы и фотографиями, на которых либо родители Алана, либо трое парней.

Подхожу к одной и рассматривая ее вблизи, без труда угадываю, что эта троица, братья.

— С Коби скоро познакомишься, — отзывается Лиана. — Сын приедет через пару недель. И он младший наш. Сейчас на учебе.

— Все так похожи между собой. Даже вы с мистером Дареном. Это удивительно, если честно.

— Это такая особенность истинных пар. Вообще, нам повезло с мужем. Мы нашли друг друга случайно, когда он приезжал в мой клан на соглашение по охоте и добыче разных металлов. А располагался мой клан на востоке страны. Увидели и пропали. Благодарим предков, что позволили этому случиться. Я была обручена с сыном альфы Южных волков, но после все быстро переиграли. Так вот, пары изначально задуманы так. Природа создает их уже немного схожими. Соня и Арон тоже.

— Я не замечала этого.

— Ты их дочь. Располагайся и выходи. Будем знакомиться, я очень долго ждала этого момента.

— У меня нет вещей. Приехала как есть. Так что, — пожимаю плечами.

— Я тебя поняла. Завтра можем съездить в город, если ты не планировала это сделать с Аланом, конечно.

— Думаю, он все равно поедет с нами.

— Это точно.

Спускаемся вниз. Отмечаю, что здесь пахнет древесиной, еловый аромат также всюду и несмотря на конец ноября, открыты окна везде. А еще так чисто дышится, будто легкие очищаются. Хотя это понятно, мы в лесу ведь. И все же это здорово.

Мужчин не видно по-прежнему и я ощущаю необходимость в том, чтобы быть рядом с ним. Это какая-то зависимость, которой я не могу найти объяснение.

Лиана быстро замечает мои метания и понимает мои мысли.

— Они на территории поселения. Делают что-то вроде обхода. У нас много старейшин живет, тех, кто нуждается в помощи. Не переживай, он скоро будет. Алану тоже тяжело быть вдали от тебя, поверь.

— А вы и ваш муж? Как вы справляетесь с разлуками? Вы ведь не всегда рядом.

— До сих пор это тяжело, но я же знаю, что он вожак. Сильный альфа и пример для других. Он заботится обо всех нас. Поэтому не всегда необходимо проявлять настойчивость, быть рядом. Приходится себя сдерживать. И да, это тяжело.

— Вас много в… клане? Я правильно называю?

— Правильно, — улыбается, вытаскивая ароматные пироги из духовки. — Наш клан очень большой, как и твой собственный, — вдруг до меня доходят ее слова, и я замираю.

А ведь и правда, неужели мой отец тоже альфа?

— На твоем лице вопрос, задавай.

— Мой отец, он тоже…

— Да, у вас своя стая. Мы Северные волки, в основном с черным окрасом. Ты и твой клан — волки Малой земли, потому что на полуострове живете. Вы в основном белые или просто светлые.

— Смешение кровей не приветствуется? — испуганно смотрю на нее понимая, что мы с Аланом, как раз таки нарушаем все предписания.

— Против истинной связи ничего не действует, никакая сила. Мы долгое время были врагами. А вообще, ген нашей стаи очень силен, поэтому пусть и белая волчица приходит, все равно щенки черные.

— Как это? Я о том, что мы враги с вами.

— Все идет из прошлых веков. Войны длятся десятилетиями. Брак Дилана и… — она вдруг запинается и метает глазами в разные стороны.

— Дилана и кого? Девушки с Южной земли?

— Да. Должна была быть свадьба, и вековая вражда закончилась бы. Но были некоторые причины и ничего не вышло. Зато теперь ты и Алан положите конец всему.

— Как интересно. Словно на уроке истории.

— Это наша история, Дара. Ты еще вспомнишь обо всем, поверь. А пока что будем пить чай. Ты голодна?

— Ужасно, — принимаю чашку, а сама раздумываю о несостоявшейся свадьбе.

«Что это за девушка, о которой она не смогла мне рассказать?»

Смотрю на женщину напротив, доедая вкуснейший пирог с мясом, и вижу ее такой доброй, что маму мою напоминает. Пытаюсь представить ее в обличии волка, и совершенно фантазия не работает.

— А что за занятия с малышами? О чем речь шла? — вспоминаю ее слова и пытаюсь заполнить небольшую тишину возникшую, между нами.

— О, это очень интересное занятие. Алан воспитывает наших щенков бою и правильному, быстрому обороту в случае опасности. Взрослых — тактике боя. В каждом клане есть те, кто тренирует бет. Это сильные волки, способные сражаться очень долго, в то время как другие уже могут устать.

— Ого. А можно мне посмотреть?

— Конечно. Думаю и сыну будет приятно показать тебе свои способности. Алан очень любит детей. Возится с ними, собирая толпу с поселения нашего, с утра и до вечера, если нет других дел.

Представила его в окружении стаи волчат и заулыбалась.

Открытое окно на кухне оповестило о том, что мужчины уже были рядом с домом. Смех братьев сразу же ворвался вслух. Через минуту все уже вошли к нам.

Франко старший тут же подошел к Лиане, стоящей около барной стойки, делающей чай мужчинам. Он нежно обнял ее и поцеловал в область ключицы. Именно там всегда целует меня Алан и водит носом или языком.

«Это место, где ставится брачная метка», — поясняет мысленно мне Алан, садясь рядом, прижимая ближе.

Я снова в безопасности. Снова окружена им одним. Так спокойно сразу становится.

«Я поставлю первую на твоем правом плече уже скоро, — целует в указанное место, — чтобы мой запах остался на тебе и другие понимали, что ты принадлежишь мне. А после, на левом в ночь ритуала».

Его голос в голове завораживает меня, отрывая от реальности.

«После первой метки ты увидишь символы на наших руках. Словно браслеты с символами вечности».

Мне показалось, что мои руки жгло в области предплечий, прямо не доходя до локтя. Словно широкая лента легла на кожу.

Ничего ему не отвечаю, располагая полученную информацию по полочкам в своей голове.

Как много мне еще предстоит понять и принять, пока я все не вспомню. Какой была та жизнь до…?

Что именно стерлось из нее?

Стало вдруг грустно, но, когда за окном послышался тонкий детский гомон около десятка детей, я улыбнулась.

— Когда ты успела сказать им? — спрашивает Алан, поедая очередной кусок вкусной выпечки.

— Попросила ментально Мису.

Алан вскочил на ноги и высунувшись из окна внезапно завопил, точно Тарзан из мультика. Только это было иначе и так громко, а еще красиво с рычанием, переходя от низких к высоким нотам.

С улицы послышались рыки детей, которые, скорее всего, попревращались в волчат и куда-то побежали.

— Отправил их на задний двор. Пусть там побегают пока что.

Лиана улыбнулась, когда Алан стал меня обнимать и целовать в шею, попеременно съедая булочку.

— Идешь? — тянет за руку, когда все расходятся, оставляя нас наедине.

— Конечно. Очень интересно посмотреть, что ты будешь делать.

— На самом деле ничего такого. Помогать обороту. Рычать на них, если будут драться и просто дурачиться.

Сажусь на лавочку, рассматривая открывающуюся мне огромную зеленую поляну и бегающую по ней ораву мальчишек.

Алан выходит в центр, и малышня сразу же встает перед ним в линию.

Сначала они все превращаются в волчат, те, кто еще этого не сделал, а потом, видимо, слыша его ментально начинают перемещаться строго по определенным линиям, окружая мужчину. А дальше начинается самое настоящее нападение на него.

Конечно, Алан смеется, отмахиваясь от ребят, но им все не кажется таким смешным. Они убеждены в своей победе.

Минут двадцать они делают все одно и то же, только меняются местами, и каждый раз во главе их встает новый волчонок.

А дальше, они внезапно замолкают, смотрят на своего наставника, после переводят на меня свой взор и несутся сломя голову завывая.

Поднимаю от них взгляд на Алана и вижу, как он улыбается, сложив руки на груди.

Вскакиваю на ноги и начинаю убегать от этой мини-стаи прямо в руки к моему волку. С разбега прыгаю на его руки, которыми он меня тут же подхватывает и несется вперед, вместе со мной, но падает, когда нас нагоняет толпа и прижимает меня собой. Заслоняет от малышей, смеясь и целуя, незаметно от них в шею.

«Представь, что также мы будем бегать в будущем с нашими щенками, Дара… Это наше будущее с тобой».

Мне не приходится долго думать, я и сама четко все вижу и мне это нравится.

Глава 41

Тем вечером я созвонилась с родителями, которые, конечно, уже знали, где я, поэтому не было вопросов или переживаний. Тему происхождения я не затрагивала. Во-первых, я адаптировалась к этому новому миру, во-вторых, не время сейчас. Я же не планировала кричать и устраивать разборки. Просто немного информации, пока моя память не восстановилась.

Как раз таки память и стала предметом размышлений последних двух недель, прожитых в семье Алана. Неустанно я думала и о второй моей половине, которой сейчас, по сути, не было со мной. Но все же я волк. И что дальше?

Алан чувствует меня и каждый раз спрашивает у меня в чем дело. Я стараюсь все мыслительные процессы производить подальше от него. Становится сложно побыть одной и скрыть от мужчины хоть что-то.

— Ты снова не здесь, — не сразу понимаю, что в гостиной я уже не одна, а кто-то родной моему сердцу наблюдает за мной.

— Я здесь, просто задумалась, — разворачиваюсь всем телом в сторону Алан, поджав ноги под себя, укрывшись тонким пледом.

— Как ты научилась от меня закрываться? — смотрит в глаза, заглядывая в душу, словно пытается понять мой ответ на недоступном человеку уровне, когда говоришь одно, а думаешь совсем другое. — Все чаще, я не могу считать тебя. Только если эмоции.

Алан подходит ко мне и садится рядом, разгибая мои ноги, укладывая их на свои колени. Начинает аккуратно разминать ступни.

— Правда? — наслаждаюсь прикосновениями, медленно растворяясь в нем самом. — Я не пыталась этому обучиться, даже не имею понятия, как это делается.

Он подступает все ближе и когда горячее дыхание касается моей кожи на лице, останавливается.

— Уверена? — поднимает правую ногу и кусает за большой палец.

— Что ты вытворяешь? Перестань, — кое-как удается держать в узде свое сердце и желание, которое все больше разгорается внутри, стоит ему, просто оказаться рядом со мной.

— Мы дома одни, — двигается своими губами дальше к колену. — Отец на фабрике, Дилан с мамой в поселении.

— И что? Они могут в любой момент вернуться.

— Они еще на улице почувствуют, что сюда идти не нужно, — хватает меня за бедра и, подтянув ближе к себе, укладывает на диван спиной.

— И от этого мне станет еще более стыдно, — не позволяю ему больше и просто обнимаю руками и ногами, притягивая плотно к своему телу.

— Тебе нечего стыдиться. Это нормальные инстинкты, — улыбается ехидно, а я почему-то думаю о том, что эти инстинкты не мои, а его. И что, если он найдет себе ту, которая не ограничена в том, что у нее вагон проблем с перевоплощением и вообще второй частью личности.

Превращаюсь в застывшую глыбу льда от такого развития событий.

— Дара, — прерывает мой мысленный поток Алан, — ты меня сейчас задушишь.

Расслабляю руки, даже не заметив, как сильно обвила ими его.

— Прости, я…

— Я пошутил, но сдавила ты меня не хило так. Кажется, ты становишься все сильнее. Луна сейчас переходит в стадию роста. И учитывая, что ты в следующем году вновь встретишься именно с кровавой, которая тебя наделила силой, думаю это не все сюрпризы. Лучше скажи, о чем ты думала в этот момент?

Желание признаваться в своих страхах не отпало, я считаю это нормальным. А вот выдавать свои сомнения на его счет очень не хотелось. Потому решила просто промолчать.

— Ни о чем таком. О родителях, о себе, будущем.

— Слишком много для пары мгновений. Мне больше нравилось читать тебя полностью и без проблем, — упирается своим лбом в мой и так тоскливо говорит дальше:

— Прошу, не закрывайся от меня. Дели со мной даже самое ужасное безумие, только со мной будь… Не хочу думать о том, что ты в чем-то сомневаешься, в то время как я буду уверен, что все хорошо.

— Я и не планировала, но кусочек для себя я все же оставить была бы не против, куда ты не залезешь, — пропускаю его волосы сквозь пальцы, немного оттягивая их.

— Он должен быть настолько маленьким, чтобы я его даже не замечал, все остальное хочу только себе.

— Тебе мало?

— Всегда будет мало, поверь. Всегда, — срывается и кусает мою нижнюю губу, всасывая ее в свой рот и оттягивая зубами. Вытаскиваю свой язык и облизываю, сталкиваюсь с его влажным и таким гладким, умеющим доводить до откровенного безумия.

— Кхм, Алан, — слышу смеющийся голос его мамы, — там тебя Дилан ждет на улице.

Ахаю от неожиданности и пытаюсь скинуть с себя его, пока он смеется.

— Быстрей давай, развалился.

Нервно сажусь, заметив, что мама его уже ушла.

— Успокойся, Дара, — хихикает парень лениво шевелясь.

— Ты сказал, что будешь знать, что они рядом уже.

— Я отвлекся на тебя, — снова нависает надо мной.

— Кошмар, а если бы ты в штаны мне залез?

— Ну не залез же.

— Как я твоей маме в глаза буду смотреть? — прикрываю лицо руками.

Убирает их и целует кончик носа.

— Как и прежде. У меня мама понимающая женщина, поверь.

— Тебя, кажется, брат ждал, иди, — сдаюсь его напору.

— Ни о чем не волнуйся. Сегодня воскресенье, отец устраивает вечерний сход у костра.

— Там будут все, я правильно понимаю?

— Именно. С поселений на окраине территории, принадлежащей нам, тоже приедут семьи.

— А я могу отказаться, мне кажется, что все будут смотреть на меня как на диковинку.

— На тебя всегда будут так смотреть, потому что ты моя пара. Не все понимают это, так как везет не каждому волку понять истинность. Плюс я сын самого Дарена Франко.

— Хвастунишка, — кусаю его за нос.

— Есть немного.

Я несла в своих словах иной смысл, что все будут смотреть на меня и сопереживать Алану, что его пара, покалеченная кем-то, обычная простолюдинка. Но в итоге просто не стала этого делать.

Он целует меня и пообещав вернуться очень быстро уходит.

Остаюсь сидеть на месте, ощущая, что погружаюсь в какой-то странный транс. Потому что, не переставая, думаю о нас двоих.

— Долго будешь прятаться? — садится рядом Лиана.

— Простите я…

— Ты задумалась, как, бывало, не раз за последнюю неделю. Что с тобой, Дара? — женщина ласково смотрит, будто гладит своими глазами меня, отчего тепло перекатывается по мне нежным шелком.

— Я волнуюсь, — сдаваясь говорю ей.

— Алан за тебя тоже.

— Это он вам сказал?

— Нет, я его мать. Я вижу и знаю, что это так. Поделишься? — подает мне руку и ведет на кухню.

Подает мне чашку с зеленым чаем, но я улавливаю в нем своим носом странные нотки.

— Это трава, собранная мной сегодня. Она успокаивает и придает ясности уму. Я не пытаюсь тебя отравить, — улыбается, и я в ответ на ее слова отпиваю отвар, который оказывается очень вкусным. — Ну так, что именно тебя волнует?

— Мое потерянное я. Это, конечно, странно, что меня волнует то, чего я не помню, по сути. Но для Алана это важно. Он сын альфы и вожака огромного влиятельного клана, а в пару ему досталась бедовая девчонка.

— Знаешь, мой средний сын отличается своей прямолинейностью. Это порой ранит людей, или молодых волчиц, которые так сильно желали стать ему невестой. Он ни разу не пытался приукрасить свою правду. Но это помогало избежать нелепостей и недопонимания. Он таков с братьями и с нами, его родителями. Не скажу, что это всегда правильно, но он таков. Так вот, с тобой он открыт даже больше, чем с кем-либо. Он перед тобой как чистый ручей. Не запятнанный. Показывает самое дно. Твоя задача — не замутить эту чистую воду.

— Но это сложно.

— Невероятно сложно, ты права. Вы истинная пара. Это как если взять одну душу и разделить ее на две, поселив в разных телах. Вы всегда будете одним целым. Как звери, так и ваши человеческие оболочки.

— Вот только с первым проблема.

— Дара. Ты так юна и так невинна, что даже не пытаешься понять, насколько этот мир грязным стал за тысячи веков существования. Если и есть в нем что-то светлое, то это именно оно. То, что между вами. Наша связь с Дареном всегда была чем-то большим, чем просто истинная. Он словно внутри меня и чередуется с моим ДНК. Моя клетка, после его, затем снова моя и я соткана из нас двоих, понимаешь? — она смотрит на меня улыбаясь, будто освещает меня собой и кивает сама себе. — Понимаешь, я это вижу. У тебя схожие чувства к моему сыну. Не бойся такой любви. Она дана свыше.

— Даже не знаю. Он думал, что встретил волчицу, а я… даже не знаю кто я такая.

— Дара, — Лиана тихо смеется. — Ну неужели ты думаешь, что он любил бы тебя больше, если бы зверь был внутри тебя? Нет, девочка моя. Он любит тебя, потому что ты — это ты. Потому что ты его женщина, его выбор и выбор его волка. Конечно, он хотел бы увидеть тебя в обличии самки, рассекающей воздух белым волком рядом с ним, но он рад и на человеческих ногах пройтись, только бы рядом с тобой. Ты же сама это знаешь, к чему сомнения?

— Я просто боюсь того, что он в итоге решит, что этого ему мало, — опускаю грустно голову. — И это не потому, что я сомневаюсь в его чувствах. Нет же, я верю. Просто рядом с ним будут ходить даже не истинные пары, но на четырех лапах, а он…

— А он будет носить тебя на руках. Ты даже не представляешь, насколько ты уникальна. Насколько не похожа на других волчиц.

— По-моему, обычная, — улыбаюсь ей благодарно, за слова поддержки.

— Ты какая угодно, но не обычная. Просто дождись своего времени и все сама увидишь. Или думаешь светящееся тело и магия в нем каждому даны?

— А вот это странно.

— Даже наши ведьмы не имеют такой силы.

— У меня тоже нет никакой силы.

— Пока что. Дождемся важного дня.

Вечером Лиана принесла мне длинное белое платье, которое открывало плечи, и горловина его, как и на талии полоса шли на резинке.

— Зачем это? Все одеваются одинаково?

— Нет, только мы с тобой. Составишь мне компанию?

— О, тогда хорошо, — улыбаюсь ей и принимаю одежду.

— Тебе ведь тоже не холодно?

— Нет. Это удивительно, но мне правда не холодно в декабре.

— Горячая волчья кровь, — женщина оставляет меня одну, и я принимаюсь одеваться.

Алан входит ко мне в ванную, когда я уже стояла в подарке от его матери и плела косу.

— Нет, оставь их распущенными. Так, твой аромат еще сильней развивается по ветру для меня.

Встает позади и кладет руки на мою шею, как бы разминая напрягшиеся мышцы. Кусает в ее основание ощутимо сильно, но не больно.

— Так хочется скорее впиться в тебя зубами.

— Успеешь еще, — держу волосы поднятыми вверх, предоставляя ему свободный доступ к обнаженной коже.

— Ты так восхитительна, Дара, — одной рукой по-прежнему держит мою шею, второй обхватывает меня и сжимает по очереди грудь, тяжело и возбуждающе дыша в затылок.

— Алан… — до хрипоты доводит, ничего не делая, по сути.

— Ты с ума нас сводишь. Зверь уже ободрал мои ребра изнутри, так сильно желает до тебя добраться.

— Ну так выпусти его. Можем пробежаться по ночному лесу.

— Так и будет. После этих посиделок девушки побегут в лес, а мы за вами. Правда спариться нам не удастся.

— Понимаю, — грустно отвечаю, чувствуя, что настроение медленно катится вниз.

— В чем дело? Я сейчас говорил о том, что нам нужно дождаться брачной ночи, Дара, — резко разворачивает меня к себе лицом и не дает отвести глаз.

Заглядывает в них, удерживая голову, чтобы не отвернулась и меня затягивает будто в какое-то пространство. Я сначала пытаюсь сопротивляться, потому что ничего не понимаю, но, когда голос его доходит до мозга, я расслабляюсь в его руках. Буквально секундный плен и все проходит.

— Что ты себе надумала, глупая моя девочка, — поднимает меня вверх, вынуждая обхватить его руками и ногами. — Я без тебя жизни не представляю, со зверем ты или нет.

Прихожу в себя и понимаю, что он меня сейчас будто прочел как книгу.

— Что ты сделал?

— Я пытался понять тебя, и ты бы мне в этих разногласиях не призналась ни за что. Мне пришлось, прости.

Целует, сжимая в своих руках садясь на кровать вместе со мной.

— Это ты прости, что сомневаюсь. Но я чувствую себя уязвимой по сравнению с другими девушками.

— Другими? Которые не имеют для меня никакого значения? — прикасается губами к уголку моего рта, оттягивая резинку платья вниз, оголяя грудь в тонком кружевном лифе.

— Не нужно, нам уже выходить сейчас.

Алан обводит большими пальцами ореолы сосков, наблюдая, как они становятся твердыми и сжимаются, превращаясь в маленькие жемчужины.

Гладит их поверх сеточки, покрывающей полушария груди. Достигает шеи, и пальцы чертят странные символы на плечах.

— Я чувствую, как твой пульс ускорился и продолжает расти, — пронзает меня своим вкрадчивым хриплым голосом, переходящим в шепот. — Как твое дыхание не успевает за мозгом и срывается каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе, — мужские пальцы опускаются по предплечьям до самых кончиков пальцев и возвращаются обратно, перемещаясь на талию. — Я ощущаю, как кровь в твоих венах течет очень быстро, а сердце вторит моему, — Алан прижимает мои руки к нашим грудным клеткам, и я ощущаю унисон бьющейся жизни: тук-тук… — Бум-бум… бум-бум… слышишь, Дара? Ты ощущаешь это?

— Да… — с трудом нахожу силы ответить ему, не открыв глаз, отдаваясь этим ощущениям.

— Затаи дыхание или перестань дышать вовсе, я повторю за тобой тут же. Потому что без тебя все потеряет смысл.

Открываю глаза, и он словно отпечатан в моей сетчатке, в моей ДНК, как и говорила Лиана.

— Алан, — бросаюсь в его объятия и боже чувствую.

Ощущаю дрожь наших тел, боль, остроту движений и дыхания. Ощущаю нас единым целым.

— Я продолжение тебя… Я это ты… А ты это я, Дара. Запомни это.

Пришли к костру, когда уже многие были на местах. Семья Франко — семья альфы, сидела в центре, по краям от нее находились старейшины. И тут имеется в виду не дедушки, которым по девяносто лет. Этим людям было больше ста пятидесяти, так как оборотни живут дольше обычной человеческой жизни.

Дальше уже в два ряда, образуя небольшие компании, находились семьи. В итоге народа было очень прилично и насколько я знала, это далеко не все.

— Альфа, — перед нами встала темноволосая, с почти черным макияжем и черной одежде женщина. В темноте сложно сказать сколько ей лет. Полагаю по меркам волков, она была молода.

— Саша, — кивнул ей Дарен. — Ты знакома с парой моего сына? Это Дарина Дэвис.

— Не имела чести, видимо, Алан ее очень хорошо и надежно прячет от нас. Здравствуй, — ее голос был тягучим, но слова слетали с губ очень быстро.

— Добрый вечер.

Ведьма протянула руку, что было непривычно для девушки. Но не могла же я не ответить ей.

— Саша, не нужно. Я тоже прекрасно читаю мысли, прибереги свои проверки, — тут же вступился Алан, забирая на весу мою кисть, положив на свои колени ее, и все рассмеялись.

— Надо же. Какой ты стал скрытный и недоступный.

— Он постоянно начеку. Присаживайся, — ответил вожак, и она почтенно села на ступень чуть ниже нашей.

Я заметила, что некоторые усаживались на толстые пледы. Волчата гудели и выли тонкими голосами, забавляясь и дурачась. Но как только Дарен, встал с Лианой на ноги, клан и, кажется, лес замерли и замолчали, создавая идеальную тишину.

Сумерки спустились так быстро, что костер стал видеться еще ярче, имея очертания языков пламени.

Дарен, поздоровался со всеми, и народ тут же склонил свои головы с громким «Альфа».

Глава 42

Это поражало и восхищало меня. Царило полное уважение и преклонность перед тем, кто был для этих людей самым важным в жизни. Когда Дарен начал свою речь после приветствия, даже малыши, затаившись, слушали его.

После его вступления все немного разбавилось, и слово взяли старейшины.

Я не представляла, что будет происходить на этом вечернем собрании, и боялась почувствовать себя здесь лишней, но, как оказалось, это были просто посиделки.

Встреча тех, кто территориально не может видеться каждый день. Общение на разные темы. Воспоминания о прошлом и попытки разглядеть будущее.

Так или иначе, это была настоящая, большая семья. Мне казалось, я видела соединительную нить между всеми ними. И это было прекрасно. Она начиналась и заканчивалась на вожаке клана, что говорило о серьезности и важности того, что все это правда. Все это не миф и не легенда.

— Нравится? — шепнул свой вопрос на ухо Алан.

— Это поразительно. Вы все одно целое, — завороженная моментом призналась ему.

— Так и есть. Смерть любого из нашего клана ощутима всеми нами. Всеми, кто уже успел дать клятву своему альфе и склонил голову.

— А ты? Ты давал такую? Или твой брат?

— Конечно. Мы его сыновья, но подчиняемся ему и закону как все. Если нарушим меня или любого из нас исключат из стаи, изгнав навсегда.

— Но… Как же так? Вы же его дети.

— Именно поэтому не имеем право быть теми, кто усомнится в слове отца. Не имеем права, подрывать его авторитет в клане и обществе оборотней тут или где бы то ни было. Приносить себя в жертву в бою, ради спасения альфы. Все глубже, чем ты думаешь.

— Я шокирована твоими словами, Алан. Мне представлялось все это иначе. Проще…

— Нет, девочка моя, все не так. Ты не напугана всем этим?

— Что? — сказала чуть более громко и тут же прикрыла рот извинившись.

Алан склонил голову к моему плечу и засмеялся.

— Нет, я не напугана, я, наоборот, кажется, втягиваюсь в это все.

— Ты рождена в этом мире, Дара. Ты просто не помнишь об этом.

Пока мы говорили, огонь стал еще выше и ярче. Кажется, в него подкинули дров. Мужчины оказались на ногах и, поцеловав своих жен или просто девушек, ушли в одну сторону, а за ними и Алан, ни сказав ни слова.

Пытаюсь схватить его за пальцы, но он лишь подмигивая направляется ко всем остальным мужчинам, и мне это стало очень не нравиться.

— Не переживай. Сейчас будут красоваться. Те, кто женат, будут показывать своим женам, что они все еще привлекательные самцы. Те, кто не в паре, покажут себя одиноким волчицам. И возможно, на утро у нас образуются новые связи.

— А разве они не будут ждать брачной ночи? — сорвалось с языка, и я желала его тут же прикусить. Но мама Алана засмеявшись ответила.

— Будут. Но в этом ночном забеге им позволено чуть больше, но не переходя грань. Те, кто не встретил пару как вы с моим сыном, становятся чуть крепче именно после метки в брачную ночь и первое соитие. Так, печать становится немного глубже, как и связь. Правда это все равно не поможет, если кто-то из них встретит истинного зверя.

— То есть, если после свадьбы он или она встретит пару, то брак распадется несмотря на чувства? Сердце ведь все равно будет испытывать любовь к другому человеку, даже несмотря на истинность.

— Именно так. Как бы ни было грустно, но с этим поделать ничего невозможно. Со временем сердце примет своего зверя глубже, чем без истинной связи.

— И все равно, это печально, — отвечаю ей, а сама неимоверно радуюсь, что в моем случае иного быть не может… надеюсь.

Альфа встает со своего места, а за ним все женщины. Более взрослые остаются на месте с детьми.

— Ступай. Повеселись, Дара, — улыбается мама Алана, кивая в сторону молодых волчиц.

Надо признать, все выглядят очень красиво. Распущенные волосы, длинные платья, почти у всех.

Девушки улыбаются и заигрывающе смотрят в сторону парней, которые сняли свои футболки. Кто-то подвывает тонко, запрокинув голову к нарастающей луне.

Малыши сходят с ума, играя и толкаясь, изображая схватку.

Алан стоит с Диланом в центре толпы. И когда я, встав к девушкам, предварительно сняв обувь, сталкиваюсь с ним взглядом, он стягивает свою футболку, соблазнительно подмигивая и играя мышцами.

Улыбаюсь ему и вижу, как девушки, не стесняясь, смотрят именно на него.

«Беги так быстро, как только можешь, иначе… Я тебя догоню…», — слышу его предостережение в голове и приподнимаю платье, демонстрируя свои ноги.

«Ты мой секс».

Смеюсь от его тона и резко успокаиваюсь в тот момент, когда ощущаю слишком сильный поток нефильтрованной и нескрываемой симпатии к нему. Словно могу видеть эти призывы и слежу за тонкой полоской, ведущей к…

Алан перехватывает мое настроение и смотрит туда же, где стоит в мини-шортах и полупрозрачной майке та девка. Та самая, что бегает вечно голой или полуголой перед моим Аланом.

Внутри закипает ярость, приправляемая огнем и агрессией.

Пальцы жжет, но как-то изнутри, и не обжигает. То же чувство, которое я испытывала, стоя перед зеркалом. Вот только начало положила не страсть к моему мужчине, а злость.

«Дара, на меня смотри… Не обращай внимания на нее. Я твой слышишь?»

И я слышала, но мне казалось я видела, как она его раздевает, как касается…, и ведь она касалась… Занималась сексом с ним…

Тут девушка поворачивает голову, но в ответ сначала смотрит с вызовом, а после внезапно останавливает свои флюиды, вот только я не могу также… взять и отступить.

Не успеваю понять, почему все начинают смотреть на меня, потому что меня укрывает собой Алан, обнимает.

Берет мое лицо в свои ладони и шепча, как сильно любит, целует в промежутках в губы.

Быстро-быстро и я успокаиваюсь. Обнимаю его, и все отступает мигом.

Проходит время, и сколько именно я не понимаю, но все в какой-то момент начинают снова галдеть и свистеть.

— Начинается шоу, ты со мной?

— Всегда с тобой, но она…

— Она никто.

— Мне неприятно думать, что…

— Прости, но если бы я знал, что встречу тебя, ушел бы в монахи, пока не подросла моя пара.

Улыбаюсь ему и вновь обнимая, чувствуя, насколько крепко меня стягивают его руки.

— Я пошел, скоро увидимся.

После отмашки «начинать» какого-то мужчины. Парни встают поодаль от костра и первым срывается какой-то сумасшедший, иначе не назвать. Потому что он бежит прямо на костер.

Но когда между ним и пламенем остается шаг, тот прыгает и в воздухе превращается в волка, приземляясь уже на лапы.

Невероятное зрелище.

Девушки начинают улюлюкать и смеяться, в ожидании называя разные имена, видимо, тех, кто им симпатизирует.

Нахожу в толпе Алана, который встает с братом вперед.

«Я следующий после Дила».

«Будь осторожен», — не удерживаюсь и прошу его.

«Ради тебя».

Весь диалог происходит глаза в глаза. Его брат обращается в такого же, как и Алан черного волка, но я сразу вижу отличия. Хотя на самом деле понятия не имею, в чем они заключаются.

Это чувствуется нутром, вот и все.

Мужчина подмигивает мне, я затаиваю дыхание и слежу за каждым шагом, сделанным в сторону огня.

Первый… второй… третий… Прыжок и… Тут его в момент оборота, находясь в воздухе, сносит в сторону огромный волк.

Задерживаю дыхание в крике. Мир словно ставится на паузу и в этом мгновении громче всех стучит мое сердце…

Тук-тук… тук-тук…

Оба зверя падают в сторону от костра. И катятся недолго по земле, а после вскакивают и смотрят друг на друга, скалясь.

Глава 43

Пауза становится слишком долгой, я готовлюсь бежать туда, хоть и не имею понятия, что стану делать, но видеть драку их я не хочу. Пусть и понимаю, что, скорее всего, это враг, который меня убьет… Вот только…

Не понимаю, почему все стоят на месте, а Дилан подходит к ним, и они начинают толкать друг в друга головами.

Перевожу взгляд на родителей Алана, которые улыбаются.

Совершенно ничего не понимаю. А тем временем продолжаются игрища.

Стою все также на месте, осознав, что, кажется, опасности нет, раз никто не реагирует на подобное.

Уйдя в свои мысли, не замечаю, как рядом оказывается Алан.

Тыкается носом в мой живот, и я отпускаю все плохое, о чем думала секундой назад, зарываясь пальцами в мягкую шерсть.

«Испугалась?»

«Очень».

«Это Коби, мой брат младший».

«Уже догадалась, что это кто-то близкий, раз ему спустили такое появление».

«Он просто дурачится. Мы давно не виделись с ним. Чуть позже познакомитесь».

Улыбаюсь, наслаждаясь теплом, исходящим от него, и поднимаю глаза на окружающих, натыкаясь на внимательный взгляд из толпы… Взгляд, который пронизывает до самого нутра.

Решаю не придавать этому значение и снова возвращаю свое внимание к моему Алану. Он прижимается ко мне, скулит от наслаждения того, как я, не останавливаясь, тискаю и глажу зверя.

После того как все мужчины, вдоволь напрыгавшись встают в какую-то странную стойку, волк от меня уходит к ним. Девушки будто на низком старте отходят ближе к стволам деревьев, с которых начинается лес. Двигаюсь за ними ничего совершенно не понимая. И как только альфа командует, что «ночной забег» начинается, девушки срываются под громкий волчий вой.

Бегу все глубже в черную мглу.

Адреналин и азарт помогают двигаться быстрей, а ноги даже не чувствуют мелкие камешки и палки, оставляющие небольшие ссадины на босых стопах.

Я несусь, все дальше, не боясь за то, что этот лес может закончиться банально обрывом, учитывая, что здесь сплошные скалы, омываемые океаном.

Рядом пробегают хихикающие девушки, ускользающие в темноте, что не различить. Странно, что они не превратились в волчиц, ни одна.

Земля начинает ощутимо дрожать, а воздух наполняется новым свистом. Видимо, мужчины сейчас тоже выдвинулись за самками.

Адреналин снова подскакивает в крови, лишая разума совершенно. Я бегу еще быстрей, теперь уже обгоняя других. Словно во мне открылось второе дыхание.

Топот сильных лап приближается и это подстегивает меня. Улыбаюсь, чувствуя, как сердце стучит все чаще.

Мимо проносится зверь, за ним второй… Слева то же самое.

Слышу девичий смех и шуршание веток. Кто-то воет, кажется, отыскав свою жену или девушку, а может, добившись расположения понравившейся волчицы, празднует победу диким кличем, чтобы все знали об этом.

Меня настигает зверь и какое-то время бежит за мной.

Погружаясь в мысли, ищу там Алана, но его нет, и тут резко передо мной встает небо, сросшееся с океаном, потому что я достигаю края.

С трудом останавливаюсь почти у самой пропасти и смотрю вниз, где об острые, торчащие из воды камни и далее скалы разбивается набравшая скорость и высоту волна.

Позади слышится шорох, и добежавший до меня зверь встает за моей спиной.

Интуитивно ощущаю, что это не Алан и резко оборачиваюсь.

В неярком свете луны он темный. Мне сложно сказать, даже если это кто-то из братьев моей пары.

Погрузившийся в ночь лес замирает и расплывается. Адреналин сменяетсястрахом.

Он просто стоит и смотрит на меня желтыми с зеленцой глазами.

Я не чувствую агрессии. Я не чувствую и радушия.

Изучает меня и иногда дергает носом. Нюхает.

— Я не враг, — говорю предупреждающе. Не знаю зачем. Наверное, потому что думаю о том, что могу легко сорваться вниз со скалы и умереть, если он сделает ко мне несколько шагов, а я отступлю назад.

Сражение взглядом. Попытка подавить. А после… он, рыкнув, разворачивается и убегает в правую сторону, потому что, слева треща ветками, выскакивает Алан.

Теперь точно он.

Подлетает, делая сразу оборот, и хватает в свои объятия, совершенно ногой. С какой-то странной одержимостью. Целует, схватив меня за волосы, но не больно, а просто так властно, будто не видел меня очень долго.

Отвечаю, еле выдерживая напор, с которым он давит и укладывает на холодную землю, покрытую все еще зеленой травой, хотя воздух ловит исходящее изо рта горячее дыхание, превращаясь в пар. А по утрам все покрыто белым инеем, который исчезает лишь к обеду.

— Эй, эй, в чем дело?

Кое-как проговариваю ему свой вопрос, потому что Алан действует жадно, быстро, отнимая шанс на то, чтобы просто вздохнуть.

Платье медленно ползет по моим ногам вверх, сдаваясь сильным рукам. Ноги раздвигаются в одно мгновение, и мы соприкасаемся почти обнаженные полностью. На мне только тонкие трусики, отделяющие от его уже готового к «бою» мужского достоинства.

— Ты почему петляла? — кусает сильно в правое плечо.

— Я не петляла, — с трудом отвечаю, чувствуя небольшое головокружение.

— Твой запах по всему лесу. Я сбился с ног, пока тебя искал. Звал… — новый укус.

Ощущаю, как его острые зубы не останавливаются на барьере в виде моей кожи. Они входят в нее, делая разрывы, травмируя, но мне совершенно не больно, отчего-то.

Такое ощущение, что в меня перетекает какая-то сила, струящаяся по венам, взывающая к стойкости и терпению.

— Ты снова отключилась, Дара, когда я кричал, чтобы достучаться до тебя, — уже рычит и подбирается все ближе к шее, делая цепочку укусов.

А после влажный и нежный язык, начинает танец на моем плече. Зализывает все раны, снова впрыскивая себя через них. Через каждую проникает глубоко внутрь меня.

— Слюна… — догадываюсь я.

— Именно, — обхватывает мою талию, резко переворачивается на спину, а меня сажает верхом на себя.

Дергает за ткань, что, итак, фактически трещит по швам, когда Алан принимается ее тянуть вниз.

— Перестань, — прикрываю грудь, которую в итоге он ловит своим ртом, чуть приподнявшись.

— Как же я хочу плюнуть на все и сорваться, — больно всасывает сосок в свой рот и оттягивает его выпуская.

— Ты слишком долго продержался, чтобы вот так сдаться.

— Не сдаюсь, но очень этого хочу.

— Я тоже, — глажу его.

Алан подставляется под мои ладони, надеясь забрать как можно больше исходящего от них тепла.

Прижимает мое оголенное наполовину тело к себе обнимая. Оказывается, лицом напротив моей шеи проводит кончиком языка по горлу ровную линию, а я некстати, вспоминаю про волка.

— В чем дело? — отрывается и смотрит в глаза.

— Тут был волк.

— Их сейчас здесь много. Каждый рыщет свою самку.

— Нет, ты не понимаешь. Когда я бежала вперед, за мной следовал волк полдороги, я сначала подумала, что это ты, но ты мне не отвечал мысленно. Я остановилась у обрыва, а он стоял у деревьев и смотрел на меня. Долго и внимательно, пока ты не оказался рядом.

— Может юнец какой пытался понять чья ты пара. Я рядом, Дара. Со мной тебе нечего бояться.

Алан полностью садится прямо, а меня все ближе тянет к себе.

— Я не боюсь, чтобы прям сильно. Но после твоего рассказа о врагах и прочих там ужасах я не могу быть спокойна до конца.

— Никогда нельзя расслабляться так, чтобы терять бдительность. Нужно быть в сознании всегда.

Отвлекаюсь от настороженных мыслей и позволяю вовлечь себя в его игру.

Возвращаемся домой только к глубокой ночи. Возле костра все еще оставались какие-то пары. Детей не было видно, как и альфы стаи и его жены.

Алан оторвал часть моей длинной юбки и прикрылся этой тканью, что выглядело весьма комично.

— А вещи изначально положить где-нибудь в кустах не мог? Хотя бы трусы, — смеюсь, смотря на виднеющийся моим глазам упругий зад.

— Тебе нравится, зачем возмущаешься?

— А тебе так и хочется, чтобы это нравилось, как можно большим девушкам, да?

— Ревнивица. Гордись, что на мой зад смотрят многие, а только у тебя есть к нему доступ.

Входим тихонько в дом, где царит сплошная тишина, и поднимаемся сразу в комнату.

Принимаем вдвоем душ и ложимся спать. Но по факту лежим и разговариваем. Сплетая будущее и настоящее крепкой нитью, строя планы.

— Алан, — вспомнив, что хотела у него кое-что спросить, уже в полудреме зову его, лежа на его плече в крепких объятиях.

— Что, детка? — сонно откликается.

— Помнишь, я сознание потеряла, а перед этим ощущала боль и тепло, когда мы были в домике в лесу?

— Конечно. Почему вспомнила? Вновь такое было?

— Нет. Я спросить хотела. Ты уже понял, что это было со мной?

— Это приходила твоя волчица, Дара. Измученная временем без тебя. Надеюсь, что в скором времени вы соединитесь обратно.

Его ответ меня поражает и рождает сотни новых вопросов.

— То есть, ты знаешь, как я выгляжу в образе… точнее, как выглядит мой зверь?

— Сейчас она слишком измотана, устала. Шерсть стала серой и не пушистой. Первое время она убегала от меня, когда я ее встречал. Потом стала дикой. Но до этого дня я не видел тебя и не знал, что этот дух принадлежит моей паре. Потому и приходила она ко мне во сне в полнолуние. Спустя еще немного времени, она во сне пыталась разозлить моего зверя, чтобы он ее убил. Но как он сделает подобное со своей любимой? В последний раз она пришла, еле держась на лапах.

— Какой кошмар, — не сдержала внутри боль и боязнь за ее состояние.

— Не переживай. С ней все будет нормально.

— Откуда знаешь?

Обхватывает меня сильнее и целует в макушку, накидывая одеяло на мое обнаженное плечо.

— Потому что она это ты, а ты у меня слишком сильная девочка. Спи, — выдыхает в мои волосы, и я тут же проваливаюсь в сон.

Алан

— Алло? — поднимаю трубку, которая нестерпимо разрывалась, пока я пытался понять, что происходит.

— Алан, ты?

— Арон? Черт, что-то случилось?

— Уже полдень, не думал, что разбужу тебя, — провожу рукой по постели, не ощущая рядом Дары.

— Ушла… — вздыхаю вслух и сажусь.

— Кто?

— Никто, в чем дело?

— Сегодня ночью, на территории моих границ был прорыв. Кто-то без устали шарил, но пересекал.

— С какой стороны?

— Ближе к южанам.

— Сколько их было и куда ведет запах?

— Двое точно. Запаха не было.

— Значит, подготовились.

— У вас там как дела?

— Нормально, ночью был забег в лесу.

— Понятно, почему ты спал. Дара в порядке?

— Она уже внизу я слышу ее. С мамой моей.

— Осталось две недели.

— Я все подготовил уже.

— Поедете в хижину?

— Да. Между поселением и моим домом небольшое расстояние. Ритуал проведем на скале, она как раз посередине располагается.

— Ладно.

— Арон, я уже обо всем рассказал ей, кроме Сорины.

— Тогда после свадьбы поговорим и все расскажем Даре.

— Больше не было вестей от нее?

— Нет. Больше ничего.

— А ведьма? Как она себя ведет?

— Как и прежде в принципе. Может она и не причем.

— Может быть. Для меня сейчас все враги, никого не выделяю.

— Правильно. Я на тебя надеюсь, Алан.

— Пока, Арон, пойду искать пару.

— Привет передавай. И Соня хотела бы приехать в гости, я не могу сам, обстановка напряженная.

— Я могу послать своих людей за ней, если хочешь.

— Пока не стоит, мои привезут. Еще не было официального перемирия, как ты помнишь, встреть мою жену лично.

— Не вопрос.

— Спасибо.

Иду вниз слыша, как моя волчица смеется, обсуждая с мамой, кажется, меня маленького. Ну конечно, фотоальбом.

— Алан, я тебя слышу, — тут же предупреждает мама.

— Но Дара-то нет. Вдруг услышал бы признание в любви, — выхожу из-за угла и смотрю на мою красивую девочку.

Дара сразу же выпрямляет спину, ее щеки слегка краснеют, а пульс начинает стучать все сильней.

Я не удержался и поставил ей вчера метку выбора. Да, я не получил в ответ такую же, но мне это и не нужно, главное она теперь занята для всех. Мало ли что за волк вчера на нее смотрел.

Я, конечно, все проверю, каждого бегуна. Но сомневаюсь, что это была опасность.

Парни вчера все видели сами.

Тем временем Дара начинает протяжней дышать и глубже. Моя слюна соединилась с ее ДНК и теперь, я для нее очень близок стал. Конечно, не метка пары, но теперь на ее предплечьях два толстых браслета проступили, которые очень схожи по цвету с ее кожей, но в темноте немного светятся. После метки и признания меня своей парой, ее руки будут увиты волнистыми линиями с заклинаниями на древнем языке предков.

Плюс она теперь, пусть для других и не имея запаха, будет пахнуть мной. Альфой. Вот это важно.

— Всем доброе утро.

Дарю свой поцелуй сначала маме, потом Даре, усаживаясь рядом с ней.

— Все обсудили, или мне погулять еще?

— Про тебя так быстро не расскажешь.

— Потому что ты шкодой был?

— Нет, потому что меня мама больше всех любит.

— Алан, — предостерегающе рычит.

— Ну ладно, ладно. Где братья?

— С утра убежали в лес.

Поворачиваюсь к Даре, сказать, что уйду ненадолго, как она сама выдает.

— Можешь идти, я буду с твоей мамой.

— Да, и мы собираемся немного погулять.

— Кстати, звонил твой отец. Соня хочет приехать в гости.

— Тем более. Ступай и не мешай нам.

— На всякий случай предупреждаю, я ее, итак, люблю, мне подсыпать ничего не нужно.

— Ты о чем? — не понимает Дара.

— Мама — травница. Она при помощи зелени помогает волчицам удержать своего волка без истинности ближе.

— Благое дело.

— Я просто предупредил. Покормишь меня? — улыбаюсь моей девочке, подавая руку.

Меня угощают вкусными сырниками с вареньем, пока ем, держу Дару на коленях не упуская момент побыть рядом с ней и поцеловав ухожу.

Отыскиваю братьев на окраине леса.

— Привет. А ну, иди сюда, бандит.

Коби бьет Дила по ребрам локтем и идет ко мне улыбаясь.

— Уже думал, не увижу тебя до свадьбы своей.

— Привет, братишка.

Вот сейчас узнаю своего младшего брата.

— Как ты?

— Становлюсь все более умным.

— Не перенапрягайся только.

Ступаем прогулочным шагом вдоль территории нашего клана.

— Значит, ты пару встретил?

— Ага. Он у нас теперь домашний мальчик.

— Заткнись, Дилан, — толкаю его.

— И как это?

— Как ты и видел у мамы с папой или деда с его второй женой.

— А она правда, сестра той, что…

Он замолкает, видимо, боясь сказать вслух про Сорину.

— Да, это сестра девушки, которая сбежала.

— Кстати, ее так и не удалось найти, я правильно понял? И ты не боишься сейчас связываться брачными метками? Что если…

— Нет, Коби, — прерываю его мысли. — Тут не подстава или о чем ты там подумал. Она моя пара. И все, что там случилось в прошлом необычное бегство. Ты многого не знаешь.

— Ты о чем? Вы что-то… узнали?

— Да. И ты мне будешь нужен, как и Дилан, как и все самые близкие. Чтобы в ночь ритуала все прошло как нужно. Это важно поверь.

— Черт, ты меня пугаешь.

— Потому что все серьезно, — вступается брат.

— Да о чем речь.

— Речь о рожденной кровавой луной волчице.

— Ты сейчас про какую-то легенду? Или повесть?

— Я сейчас говорю о реальности.

— Ты знаешь легенду кровавой волчицы? — задает вопрос Дил, и мы все останавливаемся, смотря друг на друга.

Глава 44

Дара

Увидеть маму я была безумно рада. Я соскучилась по ней и папе. И когда она приехала, я даже забыла о новой правде нашего существования.

Да это казалось странным и необычным, но все же, это лишь правда, которую я просто забыла.

— Не боишься меня? — в шутку спросила, когда мы с ней вышли прогуляться вдвоем, а Лиана осталась дома заверив, что все будет хорошо, если мы пойдем сами.

— Нет, — взяла ее под руку, прижавшись к родному плечу, проходя по дороге вдоль красивых особняков семей клана Франко.

— И каково тебе знать, что ты такого происхождения, весьма странного для этого мира?

— Видимо, вы боялись этой правды, раз так аккуратно и постепенно все открывали? — задаю встречный вопрос.

— Не только поэтому. Ты менялась. У тебя на носу, в прямом смысле этого слова, было совершеннолетие. Мы не знали, что оно принесет. И мы просто переживали за тебя. Случившееся год назад принесло много боли нам с твоим папой.

— Мне жаль, мам. А какая ты? То есть как выглядишь?

— Как и ты белоснежная волчица.

— Без единого пятнышка?

— Без единого, — улыбается. — Мои родители чистокровные волки.

— Наверное, это очень красиво.

— Еще увидишь, — сворачиваем на узкую тропинку ведущую вглубь леса. — Как дела с Аланом?

— Жду свадьбу, — смеясь отвечаю. Что скрывать?

Мы уже измотались ожиданием, хотя он ждал меня куда больше.

— Понимаю. Это важный момент в паре волков. А когда речь о такой силе чувств и эмоций души, все вообще теряет смысл, кроме него, — мечтательно отвечает.

— Ты про вас с папой?

— Да, дорогая. Думаю, ты уже много узнала о редкости подобного дара предков как истинность?

— Очень, и понимаю эту важность и какую-то особенность в случае нас с Аланом и других пар. Эксклюзивность, я бы сказала.

— Последние годы, кланы перемещаются обособленно. Изгнанные волки формируют новые небольшие поселения и живут вдалеке от крупных стай. Сменяют континенты. Потому встретить сейчас свою пару стало еще большей проблемой. Истинность прописана в крови задолго до появления ребенка, как и вся история наша. А из-за того, что идут то войны, то расстояние, еще важно соблюдать правила и хранить тайну, становится сложнее в тысячу раз. Последнее сражение с людьми очень сильно сократило нашу численность. Нашего клана в том числе. Многие волки были убиты. Великие, не побоюсь этого слова, воины. И не сразу, а постепенно.

— Как это?

— Ох, Дара. Люди, узнавая о нас, начинают бояться. Не пытаются понять, поговорить, узнать больше чем просто слово — волк. Страх заставляет совершать ужасные вещи. Каждый раз одно и то же. Они убивают, выслеживая по одному. А потом идут толпой на нас. Это все страшно, — оцепенела внезапно, будто видела все своими глазами. — Не щадят никого… ни женщин, ни детей… Мы убиваем, защищаясь. Они убивают оттого, что просто трусы и не ведают, что значит настоящий страх. Но не все такие, далеко не все.

Она остановилась и перенеслась во временном пространстве куда-то далеко.

— Мам, — тронула за плечо и ей пришлось вынырнуть из того ужаса.

— Прости.

— Пойдем назад. Думаю, Лиана уже заскучала.

— Конечно, — тут же соглашается. — Хорошая она.

— Согласна. Вся семья у Алана мне нравится, правда с Коби еще не познакомилась пока что.

— Успеешь. Твой будущий муж, хорошо себя ведет?

— Ну, мам, — смущаюсь ее вопросу.

— Я слышала, что был забег, вот и спросила. Многие волки это сравнивают с охотой на свою самку и не могут сдержаться, порой.

— Он сдержался, — краснею, все-таки отвечая.

— Это о многом говорит. Ты не представляешь, как это сложно вести слежку за ней, а потом не наброситься. Я заметила след на плече, — аккуратно подводит к тому, что Алан поставил первую метку.

— Да. Ночью в лесу, какой-то волк стоял и наблюдал за мной. Поэтому Алан принял решение поставить знак принадлежности.

— Странно. А какой он был этот волк и что делал? Просто стоял?

— Да. Я остановилась у обрыва, думала сзади Алан, а потом поняла, что нет и обернулась. Он скалился. Черный весь. Во всяком случае в темноте других цветов шерсти я не заметила.

— Ты рассказала об этом паре?

— Конечно. Обещал поговорить с мужчинами стаи.

— Тогда не стоит беспокоиться. Никто не посмеет смотреть на чужую самку. Особенно женщину сына альфы.

— Почему? Это такой закон?

— Именно. Такое карается смертью. Но перед этим, если тот самый самец имеет что-то против союза волков, на чью самку он решил посягнуть, вызывает на бой оппонента. В бою и умирает один из них.

— А если умрет не враг?

— Девушка может решить, остаться ли с более сильным волком, но в случае с сыном вожака, да еще такого сильного, тут без вариантов, Дара. Сразу ясно кто падет первым. Семья Франко очень древняя, как и наша. Их гены сильны, за что спасибо предкам. Долгое время волки не вступали в брачные связи с другими кланами. Только пару сотен лет, как тот закон был отменен. Но опять же не все на это согласны и следуют по-прежнему старым канонам.

— Все так интересно и увлекательно.

— История полна разнообразных событий Дара.

— Видимо, без этого никак не обойтись.

Выходим вновь на дорогу с лесной тропы, и меня тут же подхватывают сильные руки Алана. Визжу как могу, смеясь.

— Извините, Соня, я ее украду. Мама идет там, — показывает на Лиану, что, улыбаясь, качает головой на сына, приближаясь к нам.

— Алан, ты уже вскружил ей голову. Можешь остановиться.

— Нет, мам. Буду делать это до конца жизни, чтобы напоминать кто ее пара. А то вдруг решит списать меня со счетов.

Перехватив мое тело так, что я оказалась теперь у него на руках, а не вниз головой, ступает туда, откуда мы пришли с мамой только что.

— Возвращайся к ужину, — громко просит мама парня.

— Мы скоро, — кричит в ответ и срывается на бег вперед.

Держусь крепко за его шею, прижавшись всем телом ближе.

В нос проникает его запах, дурманит голову. Смешанный с ароматом леса. Именно таким осадком он осел в моих легких.

Останавливается у какого-то большого пня. Скорее всего, это многовековое дерево спилили уже давно и отшлифовали так, чтобы можно было сидеть на нем.

— Креативно.

Трогаю плоскую поверхность.

— Оно высохло, и мы с братьями решили его спилить. Кто-то потом принялся его «полировать» и в итоге — вот что из этого вышло. Тут часто собираются парочки, или же просто толпы друзей.

Садится и меня тянет на свои колени.

— Что мы тут делаем? — глажу сильные плечи.

Нам хоть и не холодно, но в обычные дни, если это не посиделки у костра, предпочитаем одеваться тепло. А скоро выпадет снег, и становится все более промозгло с каждым днем.

— Соскучился. Дома толпа. Там не обнять, как хочется, — сжимает мои ягодицы, обхватив их своими ладонями. — И за что хочется.

Улыбаюсь его милому лицу, когда запускаю свои пальцы в густую шевелюру.

Вдоволь нацеловавшись, возвращаемся в теплый дом. И дело не в том, что там натоплено. Сама обстановка заставляет ощущать нечто проникающее глубоко и согревающее там. Вот бы и папу сюда. Я так давно его не видела.

Мне нравится то, как мама и Лиана сдружились. Мне кажется, я не видела ее такой открытой ни с кем. Даже расслабленной стала. Улыбаюсь ей, когда она вдруг поднимает на меня свои глаза, а после нас всех зовут к столу.

Входим с Аланом в столовую, и я впервые сталкиваюсь с младшим братом моего волка.

Недолго рассматриваю парня, который делает то же самое в ответ, прежде чем подойти и лучезарно оскалиться. Иначе никак не назовешь то, что он изображал на своем лице.

— Привет, Дара. Я Коби, брат твоего волка, — протягивает мне руку, на которую я почему-то очень долго смотрю, размышляя о рукопожатии.

Мою талию обвивает Алан и я, ощутив спокойствие, улыбаюсь.

— Здравствуй, Коби. Рада познакомиться, — моя ладонь оказывается в мужской руке и, как только он обхватывает ее пальцами полностью, я ощущаю импульс боли.

Он прошивает позвоночник и останавливается, взрываясь в голове.

Безмолвно, оттого, что это произошло так быстро, что мозг не успел среагировать, я оседаю на пол, будто теряя сознание, но меня подхватывает Алан.

— Дара, малышка… В чем дело? Ты меня слышишь?

И я слышала, но почему-то ненадолго слова не давались мне.

«Слышу, Алан», — отвечаю мысленно.

«В чем дело? Тебе плохо? Болит что-то?»

«Нет, просто внезапно стало больно. В позвоночнике».

Слышу и вопросы мамы, ощущаю ее беспокойство.

«Скажи маме, что я в порядке».

— Она в порядке, — тут же выполняет просьбу Алан. — Ей стало больно, в спине. Немного в себя прийти надо. Вызовите врача, а я отнесу ее наверх.

— Хорошо, — отзывается, кажется, Лиана, а меня подхватывают сильные руки и уносят в комнату.

«Что это за синее пламя?» — слышу вопрос Коби, когда мы уже оказываемся на лестнице.

Голос возвращается через пару минут, когда мужчина уже уложил на кровать и лег рядом.

— Твой брат задал вопрос о моей магии?

— Да. Когда ты начала падать, вновь появилась твоя защита.

— А что, если он догадается обо всем?

— Он мой брат, Дара. И я частично ему рассказал обо всем.

— Что? — не знаю почему, тут же испугалась из-за этого.

— Не все. Малые вещи об опасности. Не более того. Самое большее знаем только мы с отцом и Арон. Лучше скажи, что это было, по-твоему?

— Не знаю, — вздыхаю, пытаясь сообразить связано ли это с его братом и стоит ли говорить вслух подозрения.

Поворачиваю голову, заглядывая в глаза мужчине.

— Алан, я могу тебе говорить обо всем?

— Конечно.

— Даже если это касается членов твоей семьи?

— Безусловно.

Он замер, выжидая то, что я пыталась сложить в голове. Но казалось все каким-то бредом. Или же стоит рискнуть?

— Дара, я прошу тебя. Мне важно понимать тебя и знать, что ты веришь мне.

— Дело в том, что как только я прикоснулась ладонью, с твоим братом, то не знаю… Это так молниеносно было, что не понять. Но меня пронзило дикой болью. Будто позвоночник сломало на части и в голове что-то взорвалось. Это может и не связано с ним. Но я просто решила тебе это сказать.

Алан ненадолго ушел в себя и мне показалось, что зря я вообще это все выпалила вслух. Он его кровь, а я лишь какая-то мифическая пара.

«Боже, ну что за дурочка?».

Захотелось отвернуться от него, но в дверь постучали и сразу же вошли мама с доктором.

Мужчина сел рядом и молчал, все также пребывая в своих мыслях. А когда до нас дошел голос его брата из-за двери, тут же сорвался с места туда.

Глава 45

Алан

В детстве мы часто ходили с мамой за травами. Она в этом разбирается и многому нас научила. Так что мы с братьями, да и отец полагаю, знаем разное об окружающей нас зелени. Оказывается, это еще и полезно.

Однажды я нашел какой-то маленький куст в одной пещере на берегу океана с единственным красивым ярко-фиолетовым цветком, Северия.

Принес его маме, выкопав полностью с корнем, как она и приучила. Но как оказалось, это растение было редким и росло исключительно в темноте, чуть влажной скалистой поверхности, куда солнце попадало почти на закате. Позже я отыскал еще такие, но благоразумно оставлял на месте.

Вся загвоздка заключалась в одном, его лепестки были снабжены тончайшими иглами, которые содержали яд. При соприкосновении с кожей человека укол действовал по-разному. К примеру, меня скрутило от боли в теле, Дилан упал с онемевшими ногами, а Коби с температурой, переходящей в жар и ломоту.

И вот что странное мы обнаружили еще, если прикоснуться к зеленому листу по бархатистой поверхности задней его стороны ничего этого не было. Но дотронься руками, не вымыв их, к человеку все повторяется. Будто эти иглы остаются на тебе, как на цветке и уже ты жалишь других. Понятия не имею, как это правильно, но факт остается таковым.

В общем, я догадался, что случилось с Дарой, и хотел одного: понять какого черта произошло?

Схватил Коби вылетев из комнаты и потащил его вниз.

— Что ты сделал? — проговариваю сквозь зубы.

Меня трясет оттого, что она на моих глазах оказалось слабой и ей было больно.

Я ощутил все эмоции пары, поэтому сейчас страх за нее перекрывает полностью родственную связь с братом.

— Я не… Я ничего не делал, клянусь… — сдавливаю шею, перекрывая кислород, но меня внезапно откидывает от него.

Пытаюсь подняться, но меня выкручивает наизнанку так, что все мышцы ноют.

Отец.

Сила альфы подавляет все, и даже злость. Ты думаешь только об агонии в теле. Волк скулит и, так же как я, вытянувшись, просит пощады.

Постепенно боль отступает, позволяя дышать.

— Что вы тут устроили? — громыхает суровый голос.

Вдыхаю полной грудью, насыщая легкие кислородом.

— Он пожал руку моей паре, когда те были вымазаны Северией, — не вставая отвечаю ему.

— Коби?

Смотрю на брата снова закипая.

— Это не так, отец. Я…

— Дарен, он не виноват, — вмешивается мама. — Я попросила Коби помочь собрать цветок, видимо, он случайно зацепил и не заметил. Алан, сынок, он не нарочно это сделал.

Сжимаю челюсти и встаю на ноги.

В мозг уже поступает информация и пора бы успокоиться, но я не могу этого сделать.

— Я не хотел, — добавляет он.

Окончательно выдыхаю раздражение и подхожу к Коби, подав руку.

— Извини.

— Да ладно, я понимаю, что ты за нее волнуешься.

— Иди к невесте, врач уже уходит.

Киваю маме и поднимаюсь наверх.

Захожу, когда доктор встает со своего места. Дает мне рекомендации, написанные на листке, и я закрываю дверь изнутри, выждав пока Соня и он выйдут.

— Как ты? — подхожу к кровати, сев рядом.

— Что случилось? — взволнованно смотрит на меня во все глаза, схватив за руку.

— Ничего. То, что произошло, случайность. Ты слышала о растении Северия?

— Нет, думаю, что нет. Может, могла встретить, но такого названия точно не слышала.

— Оно ядовитое. На людей по-разному действует. Со мной было также, когда я к нему притронулся.

— И ты считаешь, что твой брат специально…

— Нет, я так решил, но, как оказалось, мама попросила сорвать цветок. Потому что он безвреден и даже полезен, а Коби случайно, видимо, коснулся листка и не понял этого.

— Ну, тогда понятно. Не стоило тебе так реагировать.

— Правду я узнал чуть позже, — ложусь к ней, прижимаясь к ее мягкой груди.

Обхватываю теплую и такую ароматную руками вмиг, забывая обо всем.

— Скоро выпадет снег, — глажу длинные волосы, размышляя вслух.

— Ты это почувствовал, или синоптики обещают?

— Чувствую. Скорее всего, к Новому году, все будет белым.

— И к нашей свадьбе… — продолжает.

Перекатываюсь, оказываясь на Даре.

— Волнуешься? Или сомневаешься?

— Волнуюсь. Все так странно и непонятно.

— Непонятно? — изгибаю бровь.

— Алан, — шлепает по плечу.

— Ладно, я слушаю.

— Ну я же не знаю, что там дальше. И всего того, о чем ты в курсе. Вот и… Мне страшно оттого, что я сейчас могу. Будто мой мир перевернулся.

— Он всегда стоял верх ногами.

— Да, но я это забыла.

— Должна вспомнить.

— Когда, Алан? Ты твердишь об этом, но каждый день все то же самое.

— Значит, мы будем ждать. Дара, ты вообще могла умереть. Но ты жива. Память — лучшая альтернатива смерти.

— А кто это сделал? Какие цели преследовал? Это ты знаешь? Уверен, что вновь не повторится?

— На меня посмотри, — удерживаю за подбородок и жду, когда она откроет глаза, которые зажмурила. — Дара.

Машет отрицательно головой, но улыбается.

Склоняюсь, чтобы поцеловать красивые губы.

— Сейчас у тебя есть я. И в мои планы не входило отпускать тебя больше, чем на пять минут от себя.

— А если серьезно?

— А если серьезно, то нам просто нужно сделать все правильно и работать с последствиями.

Она вздыхает, наконец смотрит в мои глаза.

— Меня пугает неопределенность.

— Меня тоже, — честно признаюсь.

— И что же нам тогда делать? — доверчиво льнет ко мне, съезжая вниз так, что мы оказываемся друг напротив друга глазами.

— Рвать на куски врагов и строить семью, Дара, иного не желаю.

Она улыбчиво смотрит на меня, так что в глазах сияет радуга.

— Отличный план. Мне нравится.

***

Новый год в нашей стае, наверное, отличается от традиций других земель. Хотя я не знаю, как принято в других кланах.

Мы полночи поем песни за огромным столом, а после наблюдаем за младшим поколением волчат и их умениями. Подводим итоги. А после идем встречать рассвет на скалу, убегая оттуда на четырех лапах в разные стороны, пронзая лес громким воем всего клана Северных волков.

Мама с Дарой поехали в салон красоты, буквально отодрав меня от моей пары. Я тревожусь и, конечно, имею право на это, но душить ее собой тоже не могу. Она чувствует связь иначе, не так, как я, поэтому стоит повременить с собственническими замашками. Потом буду сам наслаждаться властностью моей самки.

Кстати, о ней. Она вновь приходила недавно к дому. Ночью. Я услышал ее скулеж и спустился.

Мой волк сам задыхался от тоски и боли. Выпустил его наружу и позволил им погулять вместе, пообещав, в скором времени все исправить. Сегодня начался снегопад, значит, к ночи все будет белым покрывалом накрыто, а третьего числа наш ритуал. Луна уже приобрела розовый оттенок, но пока что не красный.

Дара последние дни стоит перед раскрытым настежь окном и смотрит на нее. Я начинаю побаиваться этой привязанности. Боюсь, что Луна заберет ее у меня, но умоляю этого не делать.

Дара посланница. Но посланница чего? Я пока еще не понял. Никто не понял.

— Алан, ты уже говорил с парой о ритуале?

— Нет, отец. Хочу сделать сюрприз ночью.

— Родители ее уже предупреждены и приедут второго числа. А также свидетель на заключение перемирия, но это будет уже без вас.

— Везде пока что тишина?

— Да и мне это не нравится. Словно они все ждут, понимаешь. Даже наш клан вызывает какое-то чувство отчуждения.

— Почему? Думаешь, среди нас тоже есть предатель?

— К сожалению, сын. И у нас еще одна новость: Дилан нашел невесту.

— Когда успел?

— Кто знает. Не признается.

— И кто она?

— Откуда-то издалека. Я мало что выяснил и, по-моему, он пока что ей не сказал о своих намерениях.

— Ну он не изменяет себе.

— Посмотрим, куда его это приведет. Я поеду на окраину, нужно помочь семье Мейсона. Мы продержались спокойно этот месяц, надеюсь, до ритуала время пройдет так же.

— Сила почти сформировалась. Придет зверь.

— В клане задают вопросы и строят догадки. После ритуала я соберу всех у костра и расскажу им, что Дара обладает магией. Это их усмирит.

— Как много таких оборотней ты встречал?

— Бывало, на моем веку. Редкость, но у нас многое случается, сам знаешь.

— Ладно. Я поеду в город.

— Дай немного продохнуть ей. Она может быстро устать от всего происходящего.

— Но это ее жизнь.

— Которую она не помнит, Алан. Покажи, какой бывает эта жизнь, чтобы, когда воспоминания вернутся, она ждала их сама, а не боялась этого.

— Хорошо отец.

До приезда Дары занимаюсь с волками подростками. Выполняем оборот, контроль силы в моменты злости. Быструю реакцию силы и ее выброс в критический момент. Наши волчата довольно сильны. Дети истинных, конечно, сильней, но таких пар на всю стаю всего четыре, одна из которых мои родители. Мы с Дарой пятые, но детей у нас пока что нет, так что не беру в счет.

Даже совсем малыши очень способные. Видимо, отец не зря настаивает на том, чтобы самки были чисты и имели одного партнера.

Слышу приближение пары и пропускаю момент, когда меня окружает молодняк и придавливают к земле, не подозревая о том, насколько я силен.

Кажется, что земля мягко принимает ее шаги. Будто зверь, вышедший на охоту.

Собираю силу и встаю, удерживая повисших волчат на себе, и нахожу глазами мою девочку.

Дара улыбаясь смотрит на все это, как и мама.

— Мы купили леденцов, кто хочет? — кричит громко, привлекая внимание малышни, и показывает пакет, а после быстро устремляется в сторону от нас, а толпа несется за ней подвывая.

После игр на улице и раздачи всему поселению ребятни сладостей зашли в дом, согреваться. Так как после того, как обвалялись в снегу, были и грязными, и мокрыми.

— Мам, мы скоро спустимся, — подталкиваю Дару за попку наверх по лестнице.

— Не задерживайся, скоро будет легкий перекус и будем выходить.

— Мааам, — рычу, слыша смысл, который она вкладывает в свои слова.

Дара хватает за руку и тянет быстрей за собой, а потом ввалившись в комнату сразу же толкает к стене, прыгая на руки.

— Воу, ты чего? Озверела?

— Типа того. Нет сил ждать.

Протискиваю ладони под спортивные штаны, стягивая их вниз. За ними тащу и трусики, наслаждаясь мягкостью кожи.

— Осталось немного.

— Сколько, — хнычет в мой рот, кусая губы, подставляясь под мои не менее острые клыки.

— Вечером узнаешь, а пока что давай без разговоров, — впечатываю ее губы в свои, ловя самый настоящий кайф от их вкуса, и устремляюсь в ванную, зная, что мы не выйдем оттуда минут сорок точно. А после нас ждет Новый год, который мы встретим вместе. Новое начало, правда, проблем нам пока что хватает.

Глава 46

Сумерки спустились быстро. И к десяти мы были уже в огромном доме. Он строился как большой амбар. Но со временем потерял актуальность, и женщины клана облагородили его. В итоге это место вечерних собраний в зимний период, если, конечно, это не посиделки у костра.

Дара выглядела восхитительно в длинном черном платье с высоченным разрезом до самого бедра.

Метка принадлежности срабатывала, как и мои рыки в сторону тех, кто намеревался хотя бы просто посмотреть в ее сторону. Не позволю им ею наслаждаться. Она только моя.

Сиа держалась поодаль, побаиваясь Дару. А та, в свою очередь, наблюдала за ней, что вызывало во мне чувство нужности. Волк был не на месте. Потому что луна высоко и почти полная. Плюс ее аномалия в виде красной дымки.

Шикарный стол был накрыт на весь клан огромным квадратом, а в центре стояли маленькие столики для малышей, окружая сцену.

Да, сегодня будет много песен. Не только волчицы поют, многие самцы не против такого хобби.

Ровно в одиннадцать, слово взял альфа клана, и все замолчали.

Затем первая женщина стаи.

Звучали поздравления. Слова на будущий год. Пожелания тем, кто готовился стать родителями или вот-вот станут молодоженами.

Мама представила и Дару.

Хоть та и волновалась, но виду не подала, улыбчиво поприветствовав всех.

«Ты моя умница», — подбадривал ее мысленно, пусть и оставался на месте с братьями.

Многие намеревались задать вопросы, которые витали в воздухе, но отец не позволил праздничному ужину перерасти в допрос.

Ну а дальше был ужин.

— Все хорошо? — передвигаю стул с моей парой ближе, расставив свои ноги пошире.

— Очень. Уже почти двенадцать, я бы хотела позвонить родителям.

— Позвонишь, как только получишь поздравления от меня.

— Как интересно. Я приготовила тебе красивый амулет, но он в доме остался, — грустно смотрит, будто извиняется.

— Успеешь еще подарить. Пойдем на улицу? — беру ее за руку и тяну за собой.

— С удовольствием, а то меня кажется, на атомы расщепили твои соклановцы обсуждая.

Ступаем по девственно-чистому снегу не тронутому следами малышей волчат. Все дальше от амбара, оказавшись на просторной поляне под светом почти полной Луны.

Оба запрокидываем головы и слушаем ее призыв. Он похож на прозрачные волны, которые подхватывают и тянут ввысь, ближе к ней. Хочется слиться с ней, ощутить новую силу, сбросить старую и напитаться вдохновением, как будто чистой воды из родника.

Нет слов таких, чтобы описать, как Луна притягивает к себе, как манит, завораживая каждого из нас.

— Я чувствую ее, — внезапно шепчет Дара.

— Кого?

— Луну, — не опуская головы отвечает. — Она говорит со мной, разными голосами.

— Ты ее создание. Она тебя оберегает.

— Она говорит то же самое мне, — наконец смотрит на меня глазами с красными искринками.

— Дара, — беру ее за руку, поглаживая большими пальцем по тыльной стороне ладони. — Ты ведь уже знаешь, какой вопрос я хочу тебе задать?

— Догадываюсь, — мило улыбается, очаровывая и меня и моего зверя, который встал на задние лапы и тянется к своей Луне.

Вытаскиваю из заднего кармана кольцо, одно из которых в нашей семье переходит от сына к сыну, так как у волков преимущественно несколько детей и зачастую двое или трое из них самцы.

То, что досталось мне, имеет красный камень в центре. Интересное совпадение. Учитывая, что волчица Дары имеет красные глаза.

— Красивое такое, — прикасается своими пальчиками камня и ведет по ободку.

— Примеришь?

— Ты так и не задал свой вопрос, — лукаво улыбается мне, лишь ее щеки окрасила небольшая розовинка смущения.

— Разве? Я спросил, примеришь ли ты его. А уже после думал предупредить, что с кольцом причитается и фамилия и мой дурной характер, который придется терпеть всю твою долгую жизнь. А еще рожать самых крепких и здоровых волчат и баловать меня собой. Желательно обнаженной. Вкусно кормить и ухаживать. Встречать рассветы в моих объятиях и радоваться полной луне, рассекая ночную мглу рядом со мной. И еще много чего.

— А что же ты?

— Я?

— Да, что ты дашь мне взамен?

Беру ее маленькие ладони в свои и не отрывая глаз произношу свою клятву моей паре.

— Верность. Мою любовь, безграничную и сильную. Мою веру. Надежное плечо. Уважение. Преклоню колено перед тобой. Все, что пожелаешь, девочка моя.

— Ты мог остановиться после первого обещания, Алан Франко, — замечаю маленькую слезу, стекающую по аккуратной, мягкой щеке.

— Так я могу рассчитывать на важное наличие тебя в моей волчьей жизни?

— Безусловно, — улыбается, как делает это только для меня.

Надеваю на ее безымянный палец левой руки кольцо сопровождая дорожкой поцелуев его путь и завершаю его своим «спасибо» в губы.

— Я люблю тебя, Дара.

— А я тебя, также сильно и безумно.

— С Новым годом, родная.

— Уже?

— Уже, — обнимаю ее и улыбаюсь небу, за такой подарок предков.

Глава 47

Подготовка к брачному ритуалу была минимальной. Это же не в классическом понимании свадьба. Нам просто было необходимо устроить большую поляну, где смогли разместиться два клана и центральный костер, где будем мы с Дарой и старейшина.

После встречи Нового года в объятиях моей пары эти два дня до третьего января прошли так быстро, что казалось, то время пока мы ждали наш ритуал, не были такими долгими. Хотя, если пройтись по этим месяцам вновь я не имею понятия, как выдержал. Боялся, что все затянется. Что придется долго обхаживать ее, но этого не понадобилось.

А сегодня она наконец-то станет моей. Полностью и без остатка. И сам готов отдать столько же, никак не меньше.

Огромная опушка леса постепенно заполнялась соклановцами Дары и моими.

Родители уже с вожаками былых лет сидели на отведенных им местах недалеко от костра.

Народ шептался. В целом настроение было благоприятным. Саша готовила снадобья, ведь мы не просто будем клясться, мы будем чертить линии судьбы друг на друге, образно, конечно, но без ведьмы такой ритуал не провести.

Пара соединяется и без того, но скрепить нас нужно понадежней. Чтобы точно не вздумала сбежать.

Моя красивая девочка в белом длинном платье стояла с нашими матерями и счастливо улыбалась. Ее волосы были распущены, но в них вплели длинные нитки с разноцветными перьями Северного ворона. Они у него длинные и блестящие. Женщины придумали, куда их использовать уже давно. Перо имеет жесткий ствол, потому что птица очень большая. Это не те вороны, к которым привыкли люди. В здешних лесах и не такое чудо встретишь. Поэтому мы эти перья используем для обучения малышей охоте с луком. Для этого они самый подходящий инструмент. Перья с более мягкими основаниями забирают себе женщины для подобных украшений.

Засмотрелся на свою пару и не заметил, как надо мной стали подшучивать братья.

— Рад что вы со мной в этот день.

Смотрю на Коби в знак благодарности. В толпе вижу наших друзей. И тех, кто важен в моей жизни.

— Женская половина клана уже скулит по тебе, — смеется Дилан.

— Я уже давно не в теме, сам знаешь, так что скулят они не по мне.

— Да ладно тебе, девчонки не успели хвостом перед тобой махнуть, как ты прижал уши, склоняя голову, перед одной-единственной.

— Завидуй молча, а я счастлив.

— Еще бы столько терпеть, — снова ржут.

— Оно того стоило, братья, поверьте, — нахожу снова Дару глазами, сталкиваясь с ней взглядом. — Она… того стоила.

Половина двенадцатого, и мы с ней встаем перед старейшиной. Он положил руку Дары между моих ладоней, а своими запечатал наш замок сверху и снизу.

Началась длинная речь-заклинание. На руках Дары проступили те самые браслеты, которые проявились, как только я укусил ее, поставив метку принадлежности. Они светились так красиво, что я завис.

Нам пришлось отказаться от ритуала признания пары, который проводится за сутки до брачного. Во-первых, моя пара без волка, чтобы поставить на мне метку, во-вторых, первый укус уже был мною сделан до этого после воскресного костра.

Остается надеяться, что слова Сиары правда и волчица вернется этой ночью.

Длинная речь закончилась и приступила к своему делу Саша.

Она обсыпала нас какой-то пылью и шептала нужные слова.

Пока она говорила, мы с Дарой скреплялись внутренне. Словно две половины стягивали крепким, надежным канатом.

А после я почувствовал, как среди нас появилась она. Мой волк стал метаться внутри и тянуться к ней. Дара, чуть пошатнувшись от прихода силы волчицы, устояла, но начала оборачиваться.

«Это она… Рядом с тобой».

«Я волнуюсь».

«Я рядом».

Ритуал связывал нас все крепче. Новые кольца появлялись на предплечьях, и к концу мы с ней были одним целым до плеча разрисованные заклинаниями брака. Это ощущается так, словно я длинная нить и нет мне края, потому что я перетекаю в нее, а она в меня. Мы кольцо.

Последние слова звучат очень громко, и все начинают выть, задрав головы к красивой Луне, которая окрасилась в красный полностью.

Мы с Дарой лицом друг к другу, оба смотрим на нее вверх и закрываем глаза, купаясь в ее свете, а после, я целую мою жену. Было ощущение, что луна взяла нас с ней в какой-то купол своей власти.

Пускаю первую кровь, укусив ее за губу.

Дара распаляется и почти прыгает на меня.

Как бы там ни было, она мой зверь. Ее волчица лежит у наших ног, грустно смотря на обоих. Внутри меня волк также грустит. Но он знает, что скоро все закончится и придет его время усмирять пушистую. Этого я очень боюсь, я не знаю, что там будет дальше. Однако готов, как никогда защищать пару.

Мы прерываем поцелуй, и я вижу красные глаза напротив. Она настолько дикая и волнующая, что я позволяю ей немного пошалить и отвечаю на новый грязный поцелуй.

Кланы, которые наблюдали за нашим ритуалом, тоже вовсю радуются и свадьбе, и перемирию.Без слов альфы ясно, что это навсегда. Теперь мы породнились с Малой землей. А когда родится наследник, ничто не разорвет эти отношения.

Нас отрывают родители, друзья. Буквально три минуты мы стоим с ними, а после я поднимаю жену на руки и несу в наш дом.

Братья в моей голове устроили разнос. Они смеются и поздравляют. Желают бурной ночки. Я их посылаю и закрываю мысли ото всех, кроме нее одной.

— Алан, мне кажется, я сейчас взорвусь. Быстрей, — смеется и кусает в основание шеи.

— Дара, — рычу на нее ощутив, как мой член стал еще тверже.

— Я так тебя хочу. Так хочу…

— Малышка, я сейчас остановлюсь и начну драть тебя на дороге, — угрожаю, но зря. Потому что она стонет и умоляет так и поступить.

Мы доходим до дома и поднимаемся наверх.

В спальне все готово. На полу лежит медвежья шкура. Свечи. Это все мамы.

Мебель сдвинули в сторону, потому что мы можем ее сломать. Никто не знает, что будет дальше и помимо счастья за нас боятся. Точнее, не все, а родители. Все ждут.

— У нас всего десять минут.

— Не всего, а целых десять. Я умру, клянусь умру, если ты сейчас же не сделаешь все, чтобы я продолжила жить.

Смеюсь и задираю ее платье вверх, на завязки нет времен, и и я рву горловину. Сдираю с нее белье перья из волос. Не хочу ее ранить.

Я тоже остаюсь голым. Она опускает голову вниз и рассматривает меня.

— Сейчас, — обхожу ее и открываю настежь окно. Нас охватывает ночной воздух и под розовым сиянием я опускаюсь на шкуру.

Тяну за собой мою девочку. Усаживаю на себя сверху, но не даю опуститься на бедра. Держу на весу одной рукой, а второй, обхватив свой член, прохожусь по ее блестящей от возбуждения промежности от клитора к входу и обратно. Смазываю себя и аккуратно проникаю головкой в узкую дырочку.

— Мне не больно, не переживай, — торопится сесть полностью.

— Я знаю, — обхватываю ее затылок, жестко вцепляясь в длинные волосы. — Смотри на меня. Смотри на своего мужа Дара. На меня одного всегда смотри. Мне одному верь. Я твой волк. Я твой до последнего вздоха. Я клянусь. Клянусь тебе в верности… В любви и полному принятию душой. Я клянусь…

Заканчиваю свои слова и ударяю бедрами, одновременно с тем, что давлю на ее поясницу навстречу, чтобы войти сразу до конца, присвоив себе ее тело.

Она кричит и утопает ее стон боли и агонии в моем рту, которым я прикасаюсь к сладким губам.

Сплетаю языки наши и начинаю двигаться в ней.

Я знаю, что надолго не растяну наш секс. Потому что долго ждал. И все те оргазмы с ней были прекрасны, но они не утоляли до конца истинный голод. Как сейчас…

Это другое.

Мы трахаемся. Дико. Жестко. Даже для первого раза жестко. Но иначе никак.

Дара, вовсю не ощущая боли, скользит по моему члену. Ее тело горит синим пламенем, а глаза убивают своим сиянием. Ее магия переплетается со мной, окончательно проникая в меня.

Не только я присваиваю ее, она делает то же самое.

Я чувствую кокон ее магии, которым она нас укрыла. Будто скрывает ото всех, чтобы не прерывали.

Мы стонем на пару, когда она поднимается вверх и только головка члена остается в ней и быстро опускается вниз, когда между нами не остается даже миллиметра.

Мы царапаем кожу друг друга, а я ощущаю, что готов кончать.

«Готовься, Дара».

«Скорее… Прошу скорее…»

Она часто дышит. Я знаю, что она тоже готова к оргазму.

Волна накатывает. Член пульсирует, а яйца готовы треснуть оттого, что переполнены. Дара сжимает меня мышцами влагалища.

— Я люблю тебя… — громко говорю, и мои зубы впиваются в ее шею не щадя. Пускаю ток по ее венам, скрепляю истинность, между нами, ощущая, как самого бьет каким-то разрядом. Как и говорила ведьма очередность ритуала. А спустя долю секунды я кончаю в нее, глубоко войдя в ее лоно.

Дара замирает, начинает громко кричать.

Она рвет внезапно острыми ногтями мне спину до крови, я чувствую струи, стекающие из ран, которыми она меня награждает.

Пытаюсь что-то сказать, но ее крик перебивает. Сперма уже вся в ней, но выйти из нее не представляется возможным.

Она все сильней сжимает меня и руками, и ногами, ощутимо сдавливает мои кости, а крик становится яростней и громче, меняется тональность. В крик добавляется рык.

Ее резко выгибает, и я вижу вены, выделяющиеся на ее шее, руках, ногах, животе. Она словно бугрится вся. Мы по-прежнему соединены, потому что, отпустив руки и упав на пол, она держит меня ногами.

Становится страшно за нее. Но я бессилен. Мне остается только смотреть, как ее практически ломает на моих глазах, а самого изнутри, потому что я ощущаю ее боль как свою и сгораю с ней на пару.

Потому что ее магия причиняет боль нам обоим, пытаясь исцелить ее, но отнимая силы у меня. И я отдаю их ей все, до последней капли… Чтобы ей не было больно, чтобы она перестала скулить изнутри.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47