Письма из-под виселицы Константина Калиновского, подложные и настоящие [Александр Решидеович Дюков] (pdf) читать онлайн

ǦǬǰDZǦDZDzDZ ǯǭǰǰǦǧǰǩǭǧ ǦǰDZǭǯǦǦ ǯǞǬ
ǵȄȍȒȐ ȝȊȎȍȎȌȇȗȄȑȊȎȈ ȇȑȒȎȐȇȇ

ǞȋȄȊȑǿȍȃȐ ǢȞȊȎȁ

ǴǬǶȁDZǤ
Ǭǫ-ǴdzǨ ǦǬǶǩǰǬǻȀ
ǯdzDzǶǷǤDzǷǬDzǤ
ǯ ǤǰǬDzdzǦǶǯdzǧdz
ǤǣǘǠǣǚǢǰǙ ǜ ǢǔǦǧǣǴǮǜǙ
ǬǿȀȐȎȑȊȇ Ȋ ȇȑȒȎȗȍȇȊȎȁȄȃȗȄȑȊȎȌȓ
ȇȑȑȋȄȃȎȁǿȍȇȞ
МОСКВА
2022

УДК 94
ББК 63.3
Д95

Рецензент
д.и.н. В.В. Кондрашин
(Институт российской истории РАН)

Д95

Дюков А.Р.
Письма из-под виселицы Константина Калиновского, подложные и настоящие: Наброски к источниковедческому исследованию. М.: Издательский центр фонда «Историческая память»,
2022. 64 с.
ISBN 978-5-9990-0092-7
Многолетние изыскания в архивах Польши, Литвы и России позволили российскому историку Александру Дюкову (Институт российской
истории РАН) обнаружить документы, радикально меняющие представления о лидере польского восстания 1863 г. на территории Белоруссии
и Литвы Константине Калиновском. Наиболее известный из приписываемых ему текстов, изучаемый даже в школах, оказывается мистификацией. Настоящие же письма из-под виселицы написаны не на белорусском, а на родном для Калиновского польском языке — и представляют
собой не «национально-политический манифест» и «завет потомкам»,
а обращения к любимой и Богу. Вместо плохо раскрашенного и безбожно отретушированного картона перед нами впервые предстает живой
человек.
УДК 94
ББК 63.3

ISBN 978-5-9990-0092-7

© Дюков А.Р., текст, 2022
© Фонд «Историческая память», 2022

Содержание

Введение

5

I. Загадки «писем из-под виселицы»

9

II. Раскрытие мистификации

24

III. Предсмертные письма Калиновского

43

Вместо заключения

57

Список источников и литературы

60

Константин Калиновский, 1862 год.
LVIA. Ф. 439. Оп. 1. Д. 147. № 125.

ВВЕДЕНИЕ

5

Введение
тебе из-под виселицы говорю, Народ, что тогда только
заживешь счастливо, когда над тобой Москаля уже не будет». Так звучат строки, написанные рукой Константина Калиновского, одного из руководителей восстания 1863 г. на территории
Северо-Западного края Российской Империи (ныне эти земли
входят в состав сразу четырех государств — Белоруссии, Польши,
Литвы и Латвии). В конце января 1864 г. находившийся на нелегальном положении Калиновский был арестован российскими
властями и после непродолжительного следствия приговорен
к казни через повешение; приговор был приведен в исполнение
10 (22) марта 1864 г. Считается, что, находясь в заключении, бывший руководитель восстания написал три текста — своеобразное предсмертное завещание своим соратникам и потомкам.
В историографии эти тексты традиционно именуются «Письмами
из-под виселицы» (бел. «Пiсьмы з-пад шыбенiцы»); процитированные строки завершают последнее, третье «письмо».
В советское время столь неполиткорректно звучащие строки либо опускали при цитировании1, либо фальсифицировали,
заменяя при переводе слово «москаль» на слово «царь»2. Со-

«Я

1 Напр.: Смірноў А.П. Кастусь Каліноўскі ў паўстанні 1863 года. Мiнск, 1959. С. 176;
Шалькевич В.Ф. Кастусь Калиновский. Страницы биографии. Минск, 1988. С. 206.
2 Напр.: Смирнов А.Ф. Константин Калиновский // За нашу и вашу свободу. Герои
1863 года. М., 1964. С. 286–287; К. Калиновский. Из печатного и рукописного наследия /
Сост. Р.П. Платонов (рук.), Н.С. Сташкевич, В.Ф. Шалькевич, А.Н. Гесь. Минск, 1988.С. 93;
Шалькевич В.Ф. Кастусь Калиновский. С. 159

6

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

ветские идеологические органы рассматривали Калиновского
как выдающегося белорусского революционера-демократа,
сторонника прогрессивных левых идей, — и деятельно насаждали этот образ в науке и искусстве3. И хотя большую часть
приписываемых Калиновскому публицистических текстов занимают именно инвективы в адрес «москалей»4, в советское
время они считались маловажными для понимания образа
революционера, объявленного «выразителем и последовательным защитником интересов угнетенного и бесправного
белорусского крестьянства»5.
В наше время нападки на «москалей», напротив, рассматривают как квинтэссенцию общественно-политической позиции
К. Калиновского. В изданном в 2020 г. белорусской редакцией
«Радио Свобода» («Радыё Свабодная Эўропа / Радыё Свабода»)
популярном очерке взглядов Калиновского «письма из-под
виселицы» характеризуются как «национально-политический
манифест и личный завет Калиновского будущим поколениям.
В нем содержатся геополитические, экономические и культурно-образовательные постулаты, выполнение которых может
спасти белорусский народ исторической смерти»6. Строчка «…
тогда только заживешь счастливо, когда над тобой Москаля уже
не будет» объявлена в этом издании одним из десяти сформулированных революционером основных постулатов бело3 Гронский А.Д. Кастусь Калиновский: конструирование героя // Беларуская думка. 2008. № 2.
С. 82-83; Шумейко М.Ф. Владимир Иванович Пичета о К. Калиновском: неопубликованная
рецензия ученого // Российские и славянские исследования: научный сборник. Минск,
2013. Вып. 8. С. 216–219.
4 Радзiк Р. Канстанцiн Каліноўскі ў сьвятле дакумэнтаў // ARCHE. 2009. № 5. С. 119–122; Радзiк
Р. Вытокі сучаснай беларускасці. Беларусы на фоне нацыятворчых працэсаў у ЦэнтральнаУсходняй Еўропе ХІХ ст. / Пер. з польск. Н. Дзенісюк. Мінск, 2012. С. 271–274.
5 Шалькевич В.Ф. Кастусь Калиновский. С. 33.
6 Абламейка С. Каліноўскі і палітычнае нараджэньне Беларусі. Гiстарычна-фiлязофская
эсэ. 2-е выд., дап. [Б.м.,] 2020. С. 87.

ВВЕДЕНИЕ

7

русской национальной идеи: «Калиновский называет самую
главную геополитическую угрозу для существования Беларуси
и белорусского народа. Это — «москаль», Россия»7.
Парадоксально, но аналогичным образом значение «писем
из-под виселицы» истолковывается и в академической «Истории белорусской государственности», авторы которой отмечают: «В «Письмах из-под виселицы» К. Калиновский наполнил
смыслом белорусскую национальную идею, которая родилась
в пламени освободительного движения»8. Как «своеобразную
заповедь белорусскому народу» характеризует «письма из-под
виселицы» современный белорусский учебник литературы9.
Споры о личности Калиновского и содержании его идейного наследия идут достаточно активно. А вот с источниковедческим изучением приписываемых Калиновскому текстов дело
обстоит гораздо хуже; особенно наглядно это видно на примере упомянутых «письма из-под виселицы». Несмотря на то,
что «письма» упоминаются абсолютно в любой посвященной
Калиновскому работе, практически единственное последовательное изложение истории бытования их принадлежит известному белорусскому исследователю Г.В. Киселеву и скрыто
от досужего взгляда в комментариях и примечаниях к вышедшему в 1999 г. сборнику «трудов и документов» Калиновского10.
Именно Киселев выдвинул идею о том, что у третьего, самого
7 Там же. С. 94.
8 История белорусской государственности: в 5 т. Т. 2. Белорусская государственность
в период Российской империи (конец XVIII — начало ХХ в.) / Отв. ред. Н.В. Смехович, А.В.
Унучек, Е.Н. Филатова. Минск, 2019. С. 222.
9 Беларуская літаратура. Вучэбны дапаможнік для 10 класа ўстаноў агульнай сярэдняй
адукацыі з беларускай і рускай мовамі навучання / Под рэд. А.П. Бязлепкінай-Чарнякевіч,
І. Д. Воюш. Мiнск, 2020. С. 58.
10 Калiноўскi К. За нашую вольнасць: творы, дакументы / Уклад., парадм., паслясл., камент.
Г.В. Кiсялёва. Мінск, 1999.С. 273–277, 302–306.

8

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

знаменитого «письма из-под виселицы» был не один, а два
автографа. Развивая эту идею, в 2020 г. автор этих строк пришел к выводу, что упомянутое «письмо» было написано Калиновским еще до ареста11. Дальнейшие изыскания в архивах
Польши, Литвы и России позволили не только полностью подтвердить это предположение, но и обнаружить тексты ранее
неизвестных писем, написанных Калиновским в тюремной
камере — настоящих писем из-под виселицы.
Книга, которую вы держите в руках, радикально меняет
наши представления о Константине Калиновским. Наиболее
известный из приписываемых ему текстов, изучаемый даже
в школах, оказывается мистификацией. Настоящие же письма
из-под виселицы написаны не на белорусском, а на родном
для Калиновского польском языке — и представляют собой не
«национально-политический манифест» и «завет потомкам»,
а обращения к любимой и Богу. Вместо плохо раскрашенного
и безбожно отретушированного картона перед нами впервые
предстает живой человек.
Автор считает своим приятным долгом поблагодарить главу
Федерального архивного агентства А.Н. Артизова (Москва)
за помощь в копировании архивных документов, историка
В.В. Герасимчика (Гродно) — за предоставленную рукопись
воспоминаний Л. Родзевич, историка Ю.Н. Микульского
(Минск) — за помощь в расшифровке рукописных документов,
сотрудницу фонда «Историческая память» А.А. Орлову — за
работу в архивах Москвы и Санкт-Петербурга.
11 Дюков А.Р. Загадки «Писем из-под виселицы» Константина Калиновского // Историческая
экспертиза. 2020. № 4; Дюков А.Р. Неизвестный Калиновский. Пропаганда ненависти
и повстанческий террор на белорусских землях, 1862–1864 гг. М., 2021. С. 50-66.

I. ЗАГАДКИ «ПИСЕМ ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ»

9

I. Загадки «писем из-под виселицы»
а первый взгляд история «писем из-под виселицы»
представляется предельно простой. В 1867 г. Агатон
Гиллер, один из бывших руководителей восстания, известный
чрезвычайно активной публицистической деятельностью12,
опубликовал в Париже первый том книги «История восстания
польского народа в 1861–1864 гг.»13, в документальном
к которого приложении были помещены три текста под общим
названием «К народу белорусскому. Письмо из-под виселицы
Константина Калиновского» («Do ludu białoruskiego. Pismo z
pod szubienicy Konstantego Kalinowskiego»).

Н

А. Гиллер, «История восстания
польского народа в 1861–1864 гг.»
Париж, 1867.

12 О его личности см.: Михальска-Браха Л., Цабан В. Агатон Гиллер (1831–1887) — первый
историк Январского восстания // Польское Январское восстание 1863 года. Исторические
судьбы России и Польши. М., 2014.
13 Giller A. Historia powstania narodu polskiego w 1861–1864 r. Paryż, 1867. T. 1.

10

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

Отдельных подзаголовков у этих текстов не было и потому в историографии их обычно называют по началу первых
строчек. Первый текст («И до нашего уголка долетела ваша
газетка…») представляла собой весьма объемную передовицу, предназначенную для печати в какой-то нелегальной повстанческой газете; второй («Марыська чернобровая, голубка
моя…») — стихотворение из 20 строк; третий («Братья мои,
мужики родные…») — предсмертное обращение к крестьянам
от имени «Яська, хозяина из-под Вильно» — персонажа, от
лица которого в 1862–1863 гг. К. Калиновский и его товарищи
выпускали листовки «Мужицкая правда»14.
Все три текста были опубликованы по-белорусски латинским шрифтом — в точности, как и выпускавшаяся К. Калиновским серия пропагандистских листовок «Мужицкая правда»15.
В примечаниях Гиллер упоминал, что публикуемые документы
«Калиновский незадолго до смерти написал и прислал в наши
руки для печати»16.
Опубликованные А. Гиллером три текста, несмотря на
предпосланное им название «письмо из-под виселицы» совершенно очевидно не были единым документом, поэтому
в историографии утвердилось другое общее наименование — «письма из-под виселицы». На протяжении более ста
лет «письма» были известны исключительно по публикации
Гиллера17, однако в 1980 г. в научный оборот был введен обна14 Ibid. S. 327–335.
15 Об идейном содержании «Мужицкой правды» см.: Дюков А.Р. Неизвестный Калиновский.
С. 65–74.
16 Giller A. Historia powstania… S. 176.
17 Высказанное Г.В. Киселевым (Калiноўскi К. За нашую вольнасць: творы, дакументы…
C. 302) предположение, о том, что приведенные в публикации В. Ластовского (Swajak.
[Lastoŭski U.] Pamiaci Spraviadlivaha // Homan. 1916. № 1) варианты второго и третьего
текстов «Писем» могут восходить к какой-либо неизвестной их копии, представляются
несостоятельными. Проведенный нами текстологический анализ показывает, что
опубликованные В. Ластовским варианты текстов в точности соответствуют публикации
А. Гиллера — за исключением нескольких политических мотивированных правок. Как уже
замечали исследователи (Гронский А.Д. Кастусь Калиновский: конструирование героя…
C. 82–83), речь идет о прямой фальсификации текстов В. Ластовским.

I. ЗАГАДКИ «ПИСЕМ ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ»

«Братья мои, мужики родные…»
BN. Rps 7827 II: 58–59.

11

12

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

руженный в Национальной библиотеке в Варшаве18 автограф
третьей части «Писем», написанный рукой К. Калиновского19.
В последствии этот автограф неоднократно публиковался20,
в том числе факсимильно21.
На первый взгляд все кажется очень простым и логичным:
в распоряжении А. Гиллера имелись автографы трех написанных К. Калиновским частей «писем», один из этих автографов
дошел до наших дней. Однако простота эта мнимая.
Сравнение опубликованной А. Гиллером третьей части «писем» («Братья мои, мужики родные…») и обнаруженного в Национальной библиотеке в Варшаве автографа той же третьей части
позволяет обнаружить различия, которые не сводятся к обычной
для публикации иноязычных текстов разнице в написании отдельных слов. Речь идет о содержательных различиях (см. Табл. 1).
Табл. 1.
Содержательные разночтения вариантов текста
«Братья мои, мужики родные…»
Автограф22

Публикация А. Гиллера23

Tahdy jon tolko mahczymie życi u bahactwie pa praudzie, tahdy jon tolko
pamaliuszus Bohu zasłuzyć Niebo, kali
zbahacic naukoi rozum, razawie serce i
radniu cełu sercom palubie.

Tahdy jon tolka może być u radzie, życi
u dastatkach i tahdy tolko pamaliuszysia po praudzie Bohu zasłuzyć Niebo,
bo zbahaciuszy naukoj rozum, razauje
serce, i radniu cełu szczyro palubić.

…idzi wajawaci za swaje czełwieczoje i
narodnoje prawo, za swaju ziamlu radnuju.

…idzi wajawaci za swaje czełwieczeje
i narodnoje prawo, za swaju wieru, za
swaju ziamlu radnuju.

18 Biblioteka Narodowa (далее — BN). Rps 7827 II. K. 58–59
19 Казбярук У. Аўтограф Кастуся Калiноўскага // Літаратура і мастацтва. 1980. 29 лют.
20 Калiноўскi К. За нашую вольнасць: творы, дакументы… C. 46.
21 Последний пример см.: Абламейка С. Каліноўскі і палітычнае нараджэньне Беларусі.
С. 114–117.
22 BN. Rps 7827 II. К. 58–59.
23 Giller A. Historia powstania narodu polskiego w 1861–1864 r. T. 1. S. 334–335.

I. ЗАГАДКИ «ПИСЕМ ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ»

13

Белорусский исследователь Г.В. Киселев, впервые обративший внимание на эти различия, отмечал, что объяснения им
может быть два. Во-первых, при публикации текста Гиллер мог
отредактировать его, внеся свои правки. Во-вторых, «может
быть выдвинута и гипотеза о существовании второго автографа
Калиновского»24.
Какое из предложенных Г.В. Киселевым объяснений выглядит более правдоподобно?
Теоретически, конечно, можно предположить, что А. Гиллер
при публикации с неизвестной целью отредактировал текст
«писем» — однако доказательств этому никаких нет. А вот
аргументы в пользу того, что редактуры не было, привести
можно. В приложениях к первому тому «Истории восстания
польского народа» Гиллера приводится еще один документ,
часто связываемый с именем К. Калиновского — пропагандистская листовка «Письмо Яська, хозяина из-под Вильно,
к мужикам земли польской» («Pismo ad Jaśka haspadara z pad
Wilni da mużykou ziemli polskoj»)25. Проведенное нами сравнение публикации «Письма Яська» в книге Гиллера26 с копией
же этого «Письма» в использовавшемся Гиллером рукописном каталоге повстанческой прессы Станислава Писарского27
показало отсутствие содержательной редактуры28. Едва ли при
24 Кісялёў Г.В. Кастусь Калiноўскi, яго час i спадчына // Калiноўскi К. За нашую вольнасць:
творы, дакументы. Мінск, 1999. C. 276.
25 Мы не рассматриваем здесь вопрос об авторстве данной листовки; этому вопросу
планируется посвятить отдельную публикацию.
26 Giller A. Historia powstania narodu polskiego w 1861–1864 r. T. 1. S. 326–327.
27 BN. Rps 6549 IV. K. 47–48. Стоит упомянуть, что С. Писарский был свояком (мужем сестры)
А. Гиллера (Кісялёў Г.В. Здарэнне з Яськам-гаспадаром // Полымя. 1994. № 6.).
28 Существенных различий у публикации Гиллера с использовавшимся им источником
было выявлено только два: во-первых, во фразе «вечного нашего неприятеля» пропущено
слово «нашего», а во-вторых, фраза «настал уже час, Божий час» сокращена до «настал час
Божий». Это не редактура, а ошибки, допущенные при переписывании текста.

14

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

одновременной публикации двух приписываемых К. Калиновскому документов Гиллер стал один подвергать редактуре,
а второй — нет.
Следует также обратить внимание на тот факт, что Гиллер
был уроженцем центральной Польши; представляется крайне
сомнительным, что он вообще был способен отредактировать
белорусскоязычный текст.
Рассмотрим теперь второе объяснение, предложенное
Г.В. Киселевым. Существуют ли доказательства того, что автографов третей части «писем из-под виселицы» изначально
было два? Чтобы ответить на этот вопрос, нам нужно попытаться разобраться в архивной истории автографов «Писем
из-под виселицы».
Исходная точка нам известна — к 1867 г. автографы писем
находились у опубликовавшего их А. Гиллера. Далее, как отмечает В.Ф. Шалькевич29, автографы вместе с другими бумагами
историка были переданы на хранение в польскую библиотеку
в Рапперсвилле (Швейцария) — учреждение, некогда созданное при активном участии Гиллера. В 1927 г. фонды библиотеки
в Рапперсвилле были переданы в Польшу и включены в состав
Национальной библиотеки в Варшаве. В 1938 г. сотрудниками
Национальной библиотеки был опубликован каталог рукописей из Рапперсвилля, в котором под номером 1865 значилось
увесистое (424 страницы) дело с «материалами биографическими об участниках январского восстания 1863–64»; среди
прочих в описании этого дела было указано имя К. Калиновского30.
29 Шалькевич В.Ф. Кастусь Калиновский. С. 204.
30 Katalog rękopisów Biblioteki Narodowej Józefa Pilsudskiego. T. 2. Cz. 1. Zbiory Biblioteki
Rapperswilskiej. Rękopisy nr 1315–2299 / Oprac. A. Lewak, H. Więckowska. Warszawa, 1938. S. 276.

I. ЗАГАДКИ «ПИСЕМ ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ»

15

По мнению В.Ф. Шалькевича, именно в этом деле и хранились автографы «писем из-под виселицы»31. Возможно, однако, что это предположение неверно и автографы «писем»
хранились в другом деле из фондов Рапперсвилля; в том же
каталоге под номером 1893 значатся рукописи и подготовительные материалы к «Истории восстания польского народа»
А. Гиллера — общим объемом в 2462 страницы32. Как бы то ни
было, не вызывает сомнения, что использованные А. Гиллером
автографы «Писем» находились именно в Рапперсвилльском
собрании в составе Национальной библиотеки в Варшаве.
Обнаруженный в 1980 г. автограф третей части «писем» также хранится в Национальной библиотеке в Варшаве, однако,
находится в деле, не имеющим абсолютно никакого отношения ни к А. Гиллеру, ни к Рапперсвилльскому собранию. Дело
под названием «Материалы относительно событий январского
восстания в Литве»33 попало в Национальную библиотеку из
личного архива Людвика Яновского — польского историка,
в 1919–1921 гг. работавшего в Виленском университете (в том
числе на должности директора университетской библиотеки).
Кончина Яновского была безвременной — он умер в ноябре
1921 г. в возрасте 43 лет34. К тому времени Раперсвилльское
собрание еще не было передано в Польшу, а следовательно,
отложившиеся в этом собрании автографы «писем из-под
виселицы» из бумаг А. Гиллера даже теоретически не могли
оказаться в личном архиве Яновского. Тем ни менее, автограф
31 Шалькевич В.Ф. Кастусь Калиновский. С. 204.
32 Katalog rękopisów Biblioteki Narodowej Józefa Pilsudskiego. T. 2. Cz. 1. S. 290.
33 BN. Rps 7827 II.
34 Журавлева И. Людвиг Яновский — историк Харьковского университета // Польська
діаспора у Харкові: історія та сучасність: Матеріали наук. конф., м. Харків, 24 квіт. 2004 р.
Харкiв, 2004. C. 34–36.

16

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

третьей части «писем» в архиве Яновского имелся. Получается, что, как и предполагал Г.В. Киселев, автографа все-таки
было два.
Дальнейшая судьба этих автографов представляется вполне прозрачной. Рапперсвильское собрание погибло в 1944 г. во
время Варшавского восстания; среди прочих погибли и дела,
в которых хранились использованные А. Гиллером автографы
«писем под виселицей». А вот автограф из архива Л. Яновского уцелел и теперь повсеместно известен. В дальнейшем мы
будем именовать автографы третьей части «писем» из личных
архивов А. Гиллера и Л. Яновского, соответственно, автограф
А и автограф В.
Как же соотносились между собой два этих автографа?
Г.В. Киселев предположил, что автограф В мог быть написан
Калиновским уже после того, как автограф А был передан из
тюрьмы на волю: «Не уверенный, что его прощальное обращение дошло до верных людей, он через некоторое время мог
восстановить по памяти и послать на волю новый вариант»35.
Это предположение, на наш взгляд, является ошибочным.
Текстологическое сравнение публикации А. Гиллера с автографом из архива Л. Яновского (автограф В) позволяет увидеть,
что абсолютно вся имевшаяся в автографе В правка (вычеркивание и замена слов, изменение их порядка) присутствует
в публикации Гиллера уже во внесенном виде. Представляется
крайне сомнительным, что столь точное воспроизведение не
только основных идей текста, но и порядка слов возможно по
памяти. Гораздо более вероятно, что при написании автографа А (впоследствии оказавшегося у А. Гиллера), Калиновский
35 Кісялёў Г.В. Кастусь Калiноўскi, яго час i спадчына. C. 276.

I. ЗАГАДКИ «ПИСЕМ ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ»

17

имел у себя на столе автограф В (впоследствии оказавшийся
в архиве Л. Яновского).
Последовательность появления автографов, таким образом
выглядит, следующим образом:
— Калиновский пишет черновой вариант текста «Братья
мои, мужики родные…» (автограф В);
— Калиновский редактирует черновой вариант, вычеркивая одни слова, вписывая другие и отмечая, что порядок
третьих слов должен изменен;
— На основе чернового варианта теста Калиновский пишет
беловик (автограф А), в котором учтена вся редакторская правка черновика, а также внесены новые редакторские правки
(их содержание см. Табл. 1).
Существование двух (чернового и окончательного) автографов третьей части «писем из-под виселицы» заставляет вспомнить еще об одном связанном с «письмами» обстоятельстве.
Как мы уже упоминали выше, опубликованные А. Гиллером
«письма из-под виселицы» состоят из трех частей, первая из
которых, начинающаяся со слов «И до нашего уголка долетела ваша газетка…», является самой объемной. В современной
историографии установился консенсус относительно содержания этого первой части «писем»: это — передовица, подготовленная для печати в каком-то из нелегальных повстанческих
изданий, скорее всего — в издававшейся в Кенигсберге газете
«Голос из Литвы» («Głos z Litwy»), инициатором выпуска которой был как раз К. Калиновский36. Обычно считается, что эта
часть «писем» написана Калиновским в заключении37. Однако
подобная возможность выглядит крайне маловероятной.
36 Шалькевич В.Ф. Кастусь Калиновский. С. 202–204.
37 Напр.: Герасімчык В.У. Канстанцін Каліноўскі: асоба і легенда. Гродна, 2018. C. 203–204.

18

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

Во-первых, в тексте «И до нашего уголка долетела ваша
газетка…», отсутствуют какие-либо упоминания о том, что его
автор находится в заключении; начало же текста определенно
указывает на знакомство автора со свежей нелегальной прессой, что довольно необычно для человека, находящегося под
арестом. Во-вторых, этот текст слишком объемен, чтобы его
можно было сначала написать в заключении, а затем каким-то
образом передать на волю.
То, что во время нахождения в тюрьме Калиновский передавал на волю какие-то письма, известно из воспоминаний Людвики Родзевич, одной из сестер тесно связанного
с Калиновским семейства Ямонтов. Родзевич пишет, что ее
тетка, Ядвига Мокржицкая, «устроила при помощи взяток
жандармам возможность обмена секретными записками
с заключенными»38. Однако эти записки, как отмечает Родзевич, имели исключительно частный характер. «Конечно,
те записки подлинных тайн не содержали, поскольку на так
далеко идущую жандармскую услужливость никто не полагался. Как выяснилось потом, осторожность не была излишней,
ибо были доказательства, когда записки, оплачиваемые по
10 рублей, часто попадали в руки «невинного» [главы Особой
следственной комиссии полковника] Лосева и только потом
адресату»39. Оперативные мероприятия с контролируемой
передачей записок заключенных были обычны для работы
жандармов того времени; несколько лет спустя точно так же
читалась переписка находившихся в заключении в Омске
38 К. Калиновский. Из печатного и рукописного наследия. C. 165.
39 Там же. С. 165.

I. ЗАГАДКИ «ПИСЕМ ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ»

19

сестер Ямонт Марии и Елены40. В этих условиях передать на
свободу объемный текст политического характера было, мягко
говоря, затруднительно.
Обративший внимание на все эти обстоятельства Г.В. Киселев предположил, что текст «И до нашего уголка долетела
ваша газетка…», возможно, был написан Калиновским еще
до ареста41. Данное объяснение выглядит вполне достоверно
и признается рядом исследователей42. Однако если тест был
написан до ареста, то из тюрьмы на волю Калиновским он передан быть опять-таки не мог: при аресте все имевшиеся бумаги,
разумеется, конфисковывались. Таким образом, получается,
что первая часть «писем из-под виселицы» на самом деле не
имеет к тюрьме и виселице абсолютно никакого отношения.
История с двумя автографами третьей части «писем» возвращает нас к отброшенному было образу Калиновского, ведущего в тюрьме активную писательскую деятельность. Хотя текст
«Братья мои, мужики родные…» по своим размерам гораздо
меньше, чем текст «И до нашего уголка долетела ваша газетка…», последовательное написание заключенным черновика,
его редактура и последующее изготовление беловика выглядят лишь немногим менее странно, чем работа над объемной
передовицей для нелегальной газеты. К тому же возникает
вопрос: почему на свободу был передан не только беловой,
но и черновой экземпляры текста записки? Почему черновик
не был уничтожен по истечении в нем надобности?
40 Мулина С.А. Участники Польского восстания 1863 года в западносибирской ссылке.
Дисс. …к.и.н. Омск, 2005.
41 Калiноўскi К. За нашую вольнасць: творы, дакументы… С. 303
42 Напр.: Смалянчук А. Кастусь Калiноўскi i беларуская iдэя: праблемы даследавання //
Кастусь Калiноўскi i нацыятворчы працэс у Беларусi. Матэрыялы мiжнароднай навуковай
канферэнцыi. Лондан, 27–29 сакавiка 2014 г. / Под рэд. А. Смаленчука, Дж. Дынглi. Мiнск,
2015. С. 24.

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

20

Людвика Родзевич (в девичестве Ямонт)

Это не единственный вопрос, связанный с черновиком
третьего «письма». При изучении дела из архива Л. Яновского, в котором хранится автограф В, мы обнаружили, что
в деле содержатся и другие документы, непосредственно
связанные с последними месяцами жизни К. Калиновского,
а именно:
— оригинал письма неизвестного лица, адресованного
К. Калиновскому, ноябрь 1863 г., автограф на польском языке43;
— оригиналы трех писем представителя Литовского отдел
за рубежом Болеслава Длусского (Яблоновского), адресован43 BN. Rps 7827 II. К. 7–8об.

I. ЗАГАДКИ «ПИСЕМ ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ»

Фотография Ядвиги Мокржицкой
в рукописи воспоминаний ее племянницы Людвики Родзевич.
BZNO. Rękopisy. Sygn. 12273/I — mf. BN 2363.
Фотография предоставлена В.В. Герасимчиком.

21

22

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

ных К. Калиновскому, декабрь 1863 г., автографы на польском
языке44;
— оригинал письма бывшего представителя Литовского
отдела за рубежом Джузеппе Ахилла Бонольди, адресованного К. Калиновскому, декабрь 1863 г., автограф на польском
языке45;
— черновик письма К. Калиновского, адресованного
Б. Длусскому, декабрь 1863 г., автограф на польском языке46.
Содержание большей части перечисленных писем
сводится к вопросу о распоряжении так называемыми
«литовскими суммами» — находящимися за рубежом финансовыми средствами Литовского отдела, руководимого
Калиновским.
Происхождение этих писем совершенно однозначно:
личный архив К. Калиновского. Столь же однозначным представляется и то, что данные документы не были изъяты у Калиновского при аресте (в следственных делах повстанцев и документации российских властей отсутствует представленная
в письмах информация о «литовских суммах»). Перед нами та
часть личного архива Калиновского, которая не попала в руки
властей при аресте.
О том, что ряд документов К. Калиновского не был изъят при
аресте, известно давно. Уже упоминавшаяся Людвика Родзе44 BN. Rps 7827 II. К. 9–10об. Письма № 2 и 3 к настоящему времени опубликованы в переводе
на русский (Шалькевич В.Ф. Кастусь Калиновский. С. 222–225) и белорусский (Калiноўскi К.
За нашую вольнасць: творы, дакументы… С. 322–326) языки, научная публикация на языке
оригинала не предпринималась. Письмо № 1 не опубликовано.
45 BN. Rps 7827 II.К. 12–12об. К настоящему времени не опубликовано.
46 BN. Rps 7827 II. К. 11–11об. К настоящему времени опубликовано в переводах на русский
(Шалькевич В.Ф. Кастусь Калиновский. С. 226) и белорусский (Калiноўскi К. За нашую
вольнасць: творы, дакументы… С. 87–88) языки, научная публикация на языке оригинала не
предпринималась. Первая страница документа опубликована факсимильно в очень плохом
качестве (Шалькевич В.Ф. Жывы подых мiнулай эпохi. Да 150-годдзя з дня нараждэння
Кастуся Каліноўскага // Голас Радзiмы. 1988. 4 лют.).

I. ЗАГАДКИ «ПИСЕМ ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ»

23

вич в воспоминаниях рассказывает об обстоятельствах спасения документов: «У Константина Калиновского надеялись
найти важные документы, которые, кстати, хранились в полой
ножке его стола; однако в момент обыска ее не обнаружили,
видимо о ней не знали, а когда назавтра пришли снова, она
уже была пуста. Подвергая себя большой опасности [Каролина]
Яцыно их опередила»47. О том, что перед нами бумаги из тайника, могут свидетельствовать и имеющееся на документах
сгибы от многократного складывания.
Но как же рядом со спасенным от властей бумагами оказался автограф черновика третьей части «писем из-под виселицы», якобы написанный в тюрьме?

47 К. Калиновский. Из печатного и рукописного наследия. C. 164. При цитировании опущено
слово «жандармы», отсутствующее в оригинале и добавленное советским переводчиком.

24

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

II. Раскрытие мистификации
твет на загадки, связанные с третьим «письмом из-под
виселицы», нам помогло пролить обнаружение ранее
не использовавшегося историками следственного дела
Ядвиги Мокржицкой — той самой родственницы семейства
Ямонт, через которую Калиновский передавал на волю свои
тюремные письма.
Тесно связанное с Калиновским семейство Ямонтов было
весьма многочисленным. Надворный советник Мацей Ямонт,
долгое время работавший главноуправляющим обширными
поместьями князя Витгенштейна — крупнейшего землевладельца Северо-западного края48, в середине 1863 г. вышел
на заслуженный отдых. Вместе со своей женой Схоластикой,
урожденной Мокржицкой, и младшими детьми он проживал
в обставленной в «старосветском стиле» семикомнатной квартире в центре Вильно и решал вопросы, связанные с оформлением в долгосрочную аренду имения Самуэльево в Минской
губернии. За счет эксплуатации чиншевиков это имение должно было стать важным источником благосостояния семьи49.
Именно в квартире Ямонтов Калиновский во второй половине 1863 — начале 1864 гг. проводил встречи с товарищами
по повстанческому подполью50 (как впоследствии выразился

О

48 Управляющими имений Витгенштейнов впоследствии служили и другие представители
семейства Ямонт. См.: Князья Витгенштейны и их владения в Российской империи в
XIX веке / Сост. О.Н. Попко. Мир, 2018.
49 Описание квартиры дано в воспоминаниях одной из дочерей Ямонт, Людвики:
Родзевич Л. Пригоршня воспоминаний о 1863 г. / Пер. с польск., коммент. В.В. Герасимчик
(готовится к печати). Пользуясь случаем, выражаю глубокую благодарность В.В. Герасимчику,
позволившему ознакомиться с рукописью. Об имении Самуэльево см.: Восстание в Литве
и Белоруссии, 1863–1864 гг.: Сборник документов. М., 1965. С. 447.
50 Калiноўскi К. За нашую вольнасць: творы, дакументы… С. 195–196, 199–200; Fajnhauz D.
1863: Litwa i Białoruś. Warszawa, 1999. S. 266.

II. РАСКРЫТИЕ МИСТИФИКАЦИИ

25

Юзеф Ямонт (во втором ряду справа) с товарищами
по подпольной организации

глава Виленской особой следственной комиссии полковник
А.М. Лосев, «известный Калиновский, воевода Литвы, все свои
распоряжения делал в семействе Ямонтов»51). Юзеф Ямонт
51 Государственный архив Российской Федерации (далее — ГАРФ). Ф. 95. Оп. 1. Д. 302.
Ч. 1. Л. 325об.

26

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

стал секретарем Калиновского, а сестра Юзефа Мария — возлюбленной. Еще одна дочь Ямонтов, Елена, стала возлюбленной помощника Калиновского Титуса Далевского.
Практически сразу после ареста Калиновского были арестованы и Ямонты. Связь их с повстанческим подпольем
была очевидна и Юзефа Ямонта, как секретаря Калиновского и комиссара Минского воеводства, безусловно, ждала
петля. Однако Ямонты были семейством богатым и (за 5000
рублей наличными аудитору следственной комиссии, как
вспоминала одна из сестер52) вместо смертной казни Юзеф
был осужден к лишению прав состояния и высылке на поселение в Сибирь. Мать семейства Схоластика Ямонт и ее дочь
Мария также были приговорены к лишению прав состояния
и высылке в Сибирь — первая «за допущение в своей квартире
собраний лиц, принадлежащих к польской революционной
организации», вторая — «за сношение с… политическим преступником Калиновским и исполнение его поручений». Туда
же отправились в ссылку отец семейства Мацей Ямонт и его
дочь Елена — однако их прав состояния не лишали53.
В 1866 г., после покушения Д. Каракозова на жизнь императора Александра II, находившиеся в ссылке в Тобольске
Ямонты снова оказались в поле внимания российских властей.
Фамилия Ямонтов оказалась в полученном властями списке
«надежных людей», к которым должны были обращаться
ехавшие в Сибирь польские заговорщики, «причем указывалось в особенности на Марию Ямонт, через которую можно
было отыскать других лиц»54. Председатель созданной для
52 Родзевич Л. Пригоршня воспоминаний о 1863 г.
53 ГАРФ. Ф. 95. Оп. 1. Д. 302. Ч. 1. Л. 432–433об.
54 Там же. Л. 12об.

II. РАСКРЫТИЕ МИСТИФИКАЦИИ

27

Мацей Ямонт, его жена Схоластика, дочери Мария и Елена.
Фотография времён сибирской ссылки.

расследования покушения Особой следственной комиссии
М.Н. Муравьев еще недавно являлся генерал-губернатором
Северо-Западного края, а потому фамилия Ямонт была ему

28

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

известна. Муравьев лично распорядился о проведении расследования55.
Следственные действия были поручены жандармскому
подполковнику В.П. Рыкачеву из Омска, который немедленно отправился в Тобольск и провел у семейства Ямонт обыск
с выемкой всех бумаг. В процессе обыска Мария Ямонт
и ее сестра Елена56 проявляли явное волнение. «Настоящий обыск поразительной подействовал на нее, — писал о
Марии Ямонт подполковник Рыкачев. — Она заметно изменилась в лице, выражала волнение, беспокойство и вообще к концу обыска совершенно потеряла то спокойствие
и хладнокровие, с каким была при начале обыска. Другая
дочь Ямонта Елена Висковская была видимо взволнована
во время обыска в ее квартире, что выражалось в голосе и в
дрожании рук»57.
Видя это волнение, полковник Рыкачев счел за лучшее
арестовать Марию и Елену и отправить их в Омск58. Для того,
чтобы разобраться в ситуации, помимо допросов (в ходе одного
из которых Мария Ямонт заявила, что «русские их враги, что
правительство угнетает поляков»59) жандармы организовали
контроль за «нелегальной» перепиской находившихся в разных камерах сестер. Служительница, передававшая письма
от одной сестры к другой, предоставляла их представителям
следственной комиссии; после того, как наиболее важные
55 Там же. Л. 15.
56 Как уже упоминалось, Елена была возлюбленной Т. Далевского, казненного в январе
1864 г. В августе 1866 г. она вышла замуж за польского политического ссыльного А. Висковского
и потому в документах следствия упоминается как Елена Висковская.
57 ГАРФ. Ф. 95. Оп. 1. Д. 302. Ч. 1. Л. 27об.
58 Там же. Л. 29об.
59 Там же. Л. 74.

II. РАСКРЫТИЕ МИСТИФИКАЦИИ

29

фрагменты переписки переводились и вносились в протокол,
письма передавались по назначению60.
Переписывались Мария и Елена, разумеется, по-польски;
на польском языке были и все бумаги, изъятые у Ямонтов. Языковая преграда, однако, не помешала жандармам: в бумагах
Ямонтов были найдены подозрительные письма, адресованные тете — Ядвиге Мокржицкой, на тот момент проживавшей
в имении Самуэльево Игуменского уезда Минской губернии,
полученном Ямонтами в долгосрочную аренду от князя Витгенштейна в награду за службу61.
По запросу Омской следственной комиссии в имении был
проведен обыск и изъятые бумаги были отправлены в Омск.
В процессе изучения конфискованных бумаг Мокржицкой
среди женских журналов, рецептов, фотографических карточке и писем личного характера были обнаружены «перечни
официальных бумаг революционной инстанции»62. В скором
времени конфискованные у Мокржицкой бумаги были отправлены из Омска в Санкт-Петербург, в главе штаба Корпуса жандармов и управляющему III отделением С.Е.И.В. Канцелярии
генералу Н.В. Мезенцеву63. Попутешествовав некоторое время
по петербургским канцеляриям, бумаги Мокржицкой были
в конечном итоге направлены в Вильно64 и переданы в Особую
следственную комиссию.
По распоряжению комиссии в начале 1868 г. Мокржицкая
была задержана и доставлена в Вильно; на вопрос о происхождении найденных у нее повстанческих бумаг Мокржицкая
60
61
62
63
64

Там же. Л. 75.
См. показания Ю. Ямонта на следствии: Восстание в Литве и Белоруссии… С. 447.
ГАРФ. Ф. 95. Оп. 1. Д. 302. Ч. 1. Л. 220–220об.
Там же. Л. 211–211об.
Там же. Л. 224–225.

30

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

отвечала, что, скорее всего, эти бумаги были среди оставшихся после ареста Ямонтов вещей: «Когда Ямонтов выслали из
Вильны, то остались после них некоторые вещи, в том числе
ноты и папка с тетрадями, некоторыми бумагами и фотографическими карточками… Папку эту я взяла к себе в деревню
Самуйлово»65. Впоследствии Мокржицкая уточнила, что «после
освобождения из-под ареста младшей из дочерей Ямонтов,
Схоластики, виленский полицмейстер разрешил ей взять из
квартиры родителей свои вещи. Тогда я, г. Родзевич и Схоластика перенесли вещи последней, в том числе ноты, книги,
бумаги и фотографические карточки»66. Следствие пришло
к выводу, что найденные у Мокржицкой повстанческие бумаги
принадлежали Юзефу Ямонту, секретарю Калиновского67.
В самый разгар следствия вышла подписанная императором амнистия для лиц, причастных к польскому восстанию, но
не совершивших тяжких преступлений. Мокржицкую отпустили, а ее дело, так и не завершенное, осталось храниться
в фонде канцелярии Виленского генерал-губернатора68, где
и было более полутора веков спустя обнаружено нами. Ранее
историками это дело не использовалось, а зря — ведь в деле
оказались те самые «перечни официальных бумаг революционной инстанции», из-за которых бумаги Мокржицкой из
Омска отослали сначала в Санкт-Петербург, а затем в Вильно.
Что же это за «перечни официальных бумаг»? Документы
уникальные, чрезвычайно важные для историков, — описи
65 Там же. Л. 423.
66 Там же. Л. 429об.-430. Отметим, что упомянутый в показаниях Мокржицкий виленский
полицмейстер М.А. Саранчов сочувствовал польским повстанцам и даже прямо помогал
им (см.: Герасімчык В.У. Як расійскі паліцмайстар Каліноўскага ратаваў // ARCHE. 2021. № 1).
67 ГАРФ. Ф. 95. Оп. 1. Д. 302. Ч. 1. Л. 420–421об.
68 Lietuvos valstybės istorijos archyvas (Государственный исторический архив Литвы, далее —
LVIA). Ф. 378. Оп. 158. Д. 16.

II. РАСКРЫТИЕ МИСТИФИКАЦИИ

31

входящей, исходящей и текущей документации аппарата комиссара подпольного Национального правительства в Литве
Калиновского за конец 1863 — начало 1864 гг. Оказывается,
делопроизводственная работа у Калиновского стояла на высоком уровне. В описи входящих документов указывались:
дата отправки письма, его исходящий номер, дата получения
письма, его входящий номер, краткая аннотация. В описях
исходящих документов (одна из них, заполнявшаяся лично
Калиновским, содержала наиболее важную переписку, прежде
всего с Национальным правительством в Варшаве, вторая —
повседневную) обозначались дата отправления документа, его
исходящий номер и краткая аннотация. Наконец, в описи текущей документации указывался номер пакета и содержавшиеся
в нем бумаги, причем для входящих документов указывался
лишь входящий номер.
Опись текущей документации, судя по всему, была основным документом делопроизводства — в нее вносились как
пакеты с полученными документами, так и пакеты с документами, готовившимися к отправке; именно поэтому в описании
разных пакетов можно встретить упоминания одних и тех же
документов. Только после фиксации в описи текущей документации документы вносились в описи входящей и исходящей.
В деле Мокржицкой представлены как польскоязычные
оригиналы описей аппарата Калиновского69, так и их перевод
на русский язык70. Еще один перевод описей на русский язык
выявлен нами в фондах Государственного архива Российской
Федерации71.
69 Там же. Л. 86–97.
70 Там же. Л 22–43об.
71 ГАРФ. Ф 109. Оп. 214. Д. 285. Л. 2–17.

32

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

Опись текущей документации
LVIA. Ф. 378. Оп. 158. Д. 16. Л. 92. (микрофильм)

II. РАСКРЫТИЕ МИСТИФИКАЦИИ

Опись исходящей документации, заполненная рукой К. Калиновского.
LVIA. Ф. 378. Оп. 158. Д. 16. Л.91об. (микрофильм)

33

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

34

Описи — специфический, но очень ценный исторический
источник, позволяющий разобраться в судьбе документов.
Описи аппарата Калиновского позволили нам точно установить время написания третьего «письма из-под виселицы»
(начинающегося со слов «Братья мои, мужики родные…») —
того самого, чьи загадки обсуждались в предыдущей главе.
Как мы помним, черновой автограф третьего «письма» хранится в фондах Национальной библиотеке в Варшаве в деле
из личного архива историка Л. Яновского72. В том же деле
рядом с автографом хранятся документы, непосредственно
связанные с последними месяцами жизниК. Калиновского.
В предыдущем разделе при их описании мы не стали приводить проставленные на этих документах входящие делопроизводственные номера. Приведем их сейчас.
№ 164. Письмо неизвестного лица, адресованного К. Калиновскому, ноябрь 1863 г.73
№ 165. Три письма представителя Литовского отдела за
рубежом Болеслава Длусского (Яблоновского), адресованных
К. Калиновскому, декабрь 1863 г.74
№ 166. Письмо бывшего представителя Литовского отдела
за рубежом Джузеппе Ахилла Бонольди, адресованного К. Калиновскому, декабрь 1863 г.75.
Итак, перед нами письма за входящими номерами 164, 165
и 166. Посмотрим опись входящих документов, чтобы понять,
когда они были получены (и зарегистрированы) помощниками
Калиновского.
72
73
74
75

BN. Rps 7827 II. К. 58–59.
Там же. К. 7–8об.
Там же. К. 9–10об.
Там же. К. 12–12об.

II. РАСКРЫТИЕ МИСТИФИКАЦИИ

Опись текущей документации
LVIA. Ф. 378. Оп. 158. Д. 16. Л. 92. (микрофильм)

35

36

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

Увы, нас ожидает разочарование — в декабре 1863 г. опись
входящих документов обрывается на письме за входящим номером 163 (зарегистрированным 13(25) декабря)76. Потом записи в описи начинаются лишь в феврале 1864 г. Интересующих
нас номеров в описи нет. С другой стороны, разочарование
ли это? Мы же предполагали, что эти письма в момент ареста
находились у Калиновского, в тайнике в ножке стола, — в этом
случае вполне логично, что входящий номер им присвоили,
а вписать в опись входящей документации (заполнявшуюся
постфактум) — не успели. Но тогда эти письма за интересующими нас входящими номерами должны быть внесены в опись
текущей документации.
Обращаемся к описи текущей документации — и нас ждет
удача. В аннотации содержания пакета № 16 указано: «Образчик речи к временнообязанным, списки ксендзов, высланных
и арестованных, замечание о положении шляхты Могилевской
по-русски; № 164, письмо от Мрувки; № 165, донесение Яблоновского и Стеллы; № 166, донесение Стеллы; № 167, рапорт
агента в Тильзите»77. Перед нам, безусловно, те самые интересующие нас письма — «Яблоновский», как мы знаем, это
псевдоним Б. Длусского, а «Стелла» — псевдоним Дж. Бонольди. Таким образом, совпадают не только входящие номера, но
и авторы писем. Заодно мы устанавливаем ранее остававшегося нам неизвестным автора письма за входящим номером
164 — это «Мрувка», Бронислав Залесский, агент Литовского
отдела по закупке оружия за рубежом. Прошло без малого 160
лет, а письма № 164, 165 и 166 по-прежнему лежат вместе, как
некогда лежали в пакете № 16.
76 LVIA. Ф. 378. Оп. 158. Д. 16. Л. 87об.
77 Там же. Л. 92.

II. РАСКРЫТИЕ МИСТИФИКАЦИИ

37

Но, как мы помним, в деле Национальной библиотеки
письма лежат вместе не одни — рядом с ними лежит черновик автографа третьего «письма из-под виселицы». В описании
содержания пакета № 16 мы находим и этот документ — он
обозначен как «Образчик речи к временнообязанным» (т.е.
к крестьянам). Кстати говоря, это описание документа дано
не на польском, как вся опись, а на русском языке78.
Перед нами — доказательство того, что третье «письмо
из-под виселицы» было написано Калиновским вовсе не
в тюрьме. Коль скоро третье «письмо» (правильнее, конечно,
теперь называть его «Образчик речи к временнообязанным»)
хранилось в пакете № 16, вместе с письмами, датируемыми
ноябрем — декабрем 1863 г., значит оно было написано не
позднее декабря 1863 г., до ареста Калиновского.
Теперь все загадки третьего «письма» оказываются разрешены. Нам больше нет необходимости выстраивать сложные
предположения: что Калиновский в тюрьме написал (зачем-то)
черновик и беловик третьего «письма», что после этого он (зачем-то) передал на волю не только беловик, но и черновик
третьего «письма», что после этого черновик был (зачем-то)
приложен к спасенной от властей переписке о «литовских
суммах», а беловик вместе с неконфискованным властями
при аресте автографом газетной передовицей для «Голоса из
Литвы», был переслан за границу и оказался впоследствии у
А. Гиллера.
Все гораздо проще.
Каким образом Калиновский умудрился столь тщательно
работать над редактурой текста «Братья мои, мужики род78 Там же.

38

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

ные…», находясь в тюрьме? — Он редактировал текст не
в тюрьме, а в своей квартире и никто ему не мешал тщательно
работать над словом.
Каким образом Калиновский передал на волю политический по своему содержанию текст, если передаваемые из
тюрьмы записки читали жандармы? — Он не передавал текст
на волю, поскольку написал его еще до ареста.
Почему черновик написанного в заключении текста «Братья мои, мужики родные…» не был уничтожен, а передан на
волю вместе с беловиком? — Он был написан не в тюрьме
и уничтожать его не было необходимости — также как и не
было необходимости его куда-то передавать.
Почему автограф написанного в заключении черновика текста «Братья мои, мужики родные…» хранится в одном деле со
спасенными от изъятия властями документами личного архива
Калиновского? — Потому что черновик был написан не в заключении и изначально хранился вместе с этими документами.
И черновик, и беловик третьего «письма» Калиновский
писал дома, за письменным столом. И черновик, и беловик
изначально хранились вместе, в пакете № 16. Как и весь пакет,
они не были изъяты властями при аресте и, возможно, хранились в том самом тайнике в ножке стола Калиновского, а может
быть — в каком-нибудь другом тайнике. Потом беловик был
вместе с подготовленной ранее передовицей для «Голоса из
Литвы» был направлен за границу79. Остальные же документы
79 Судя по описям аппарата комиссара Национального правительства в Литве,
продолжавшим заполняться и после ареста Калиновского, отправка этих документов за
границу произошла в конце марта 1864 г. Именно тогда в описи текущей документации (LVIA.
Ф. 378. Оп. 158. Д. 16. Л. 92 об.) было записано название пакета № 38 («Предсмертные письма
Конст. К. и предсмертное рассуждение Мужицкая правда»), а в описи исходящих документов
(LVIA. Ф. 378. Оп. 158. Д. 16. Л.91об.) — выполненная той же рукой запись «27 марта. 40/5. В
Кибарт об экстренной высылке корреспонденции за границу»

II. РАСКРЫТИЕ МИСТИФИКАЦИИ

39

из пакета № 16 (письма Б. Залесского, Б. Длусского и Д. Бонольди, а также черновик текста «Братья мои, мужики родные…»)
остались в Литве и в дальнейшем вместе оказались сначала
у историка Л. Яновского, а потом — в Национальной библиотеке в Варшаве.
Кстати, содержание пакета № 17 в описи текущей документации описано следующим образом: «Голос гр[ажданина] из
Литвы и рапорт Минского воеводства; № 168, 169»80. Письма
с входящими номерами 168 и 169 были получены не позднее
конца декабря 1863 г. — в новом годе нумерация писем началась заново. Таким образом, «Голос из Литвы» в описании
содержания пакета — это не сама газета (первый ее номер
был получен Калиновским в конце января, незадолго до ареста81), а корреспонденция в газету. Возможно, в пакете № 17
хранился тот самый текст, который ныне известен нам как первое «письмо из-под виселицы» (начинающийся со слов («И до
нашего уголка долетела ваша газетка…»).
Конечно то, что не только первая, но третья часть «писем
из-под виселицы» была написана Калиновским вовсе не
в тюрьме, для неподготовленного человека выглядит попросту
шокирующим. В любой статье, в любой книге о Калиновском
утверждается, что революционер писал «письма из-под виселицы», находясь в заключении. Поскольку эта мысль повторятся постоянно, она приобрела характер «общеизвестной
истины». Однако если мы отвлечемся от гипноза фразы «об
этом все знают», то обнаружим, что единственный аргумент
в пользу подобной трактовки базируется на содержании третьего «письма»: «Братья мои, мужики родные! Из-под виселицы
80 LVIA. Ф. 378. Оп. 158. Д. 16. Л. 92.
81 Калiноўскi К. За нашую вольнасць: творы, дакументы… С. 201–202.

40

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

московской приходится мне вам писать и, может, последний
раз… Прими, народ, искреннее мое слово предсмертное, ибо
оно как бы с того света, только для добра твоего написано».
Если бы под этими словами стояла подпись Константина
Калиновского, сомневаться в том, что перед нами предсмертное письмо, было бы трудно. Однако под текстом «Братья мои,
мужики родные…» стоит совершенно другая подпись — «Яська,
хозяина из-под Вильно», от лица которого К. Калиновский и его
товарищи в 1862–1863 гг. издавали «Мужицкую правду» — серию белорусскоязычных листовок, в которых «Яська» учил крестьян «правде» и призывал их к восстанию против «москалей».
Вопреки широко распространенному заблуждению, для
исследователей не составляет тайны, что «Яська, хозяин из-под
Вильно» не был псевдонимом Калиновского — это был вымышленный персонаж-повествователь, личностные характеристики которого не совпадали с личностными характеристиками
автора82. И, коль скоро текст «Братья мои, мужики родные…»
подписан вымышленным персонажем, — наличие в тексте
упоминаний о виселице и предсмертном слове не является
доказательством того, что данный текст писался в тюрьме. Как
правило, автор убивает своего вымышленного персонажа, сидя
дома, за письменным столом.
Если мы обратимся к белорусскоязычной публицистике
польских повстанцев того времени, то обнаружим, что мистификация с «предсмертным письмом» вымышленного персонажа не была чем-то необычным. В 1862 г. был нелегально
82 Г.В. Киселев справедливо замечает, что «в этом смысле «Мужицкая правда» имела
некоторые черты литературной мистификации» (Калiноўскi К. За нашую вольнасць: творы,
дакументы… С. 15). См. также: Кісялёў Г.В. Выбранае. Мінск, 2016. С. 70. О разнице между
автором и повествователем см., напр.: Эко У. Шесть прогулок в литературных лесах / Пер.
с англ. А. Глебовской. СПб, 2002. С. 35–49.

II. РАСКРЫТИЕ МИСТИФИКАЦИИ

41

опубликован «Предсмертный разговор отшельника Петра»,
написанный неизвестным автором от лица 140-летнего старца83. Как легко догадаться, основным смысловым стержнем
этого текста был призыв к восстанию против «москалей». Для
нашей темы, однако, важнее то, что содержание «Предсмертного разговора» совпадает с содержанием сразу нескольких
вышедших в том же 1862 г. номеров «Мужицкой правды» — то
есть эти произведения были созданы авторами одного круга.
Возможно, «Предсмертный разговор отшельника Петра» стал
источником вдохновения не только для некоторых номеров
«Мужицкой правды», но и для предсмертного письма «Ясько,
хозяина из-под Вильно».
Ставшая возможной благодаря обнаружению описей
повстанческого штаба Калиновского правильная датировка
третьего «письма из-под виселицы» полностью меняет представления об этом документе.
Перед нами не предсмертное письмо белорусского революционера, не «национально-политический манифест»84, не
смысл белорусской национальной идеи85 и не «заповедь белорусскому народу»86. Перед нами — мистификация, финальный
эпизод пропагандистского сериала, начатого Калиновским
и его соратниками летом 1862 г. и завершенного на исходе
1863 г. Вымышленный белорусский крестьянин Яська из-под
Вильно умирает под пером Калиновского — чтобы в последний раз призвать мужиков к борьбе против «москалей» во имя
польского дела («как только узнаешь, что братья твои из-под
83 Хаўcтовіч M. Даследаванні і матэрыялы: Літаратура Беларусі XIX стагоддзя. Т. 6:
Беларускія тэксты Паўстання 1863 года. Warszawa, 2020. С. 310–314.
84 Абламейка С. Каліноўскі і палітычнае нараджэньне Беларусі. С. 87.
85 История белорусской государственности: в 5 т. Т. 2. С. 222.
86 Беларуская літаратура. Вучэбны дапаможнік для 10 класа. С. 58.

42

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

Варшавы бьются за правду и свободу»). Смерть Яська отражает авторское разочарование, порожденное безуспешными
попытками поднять крестьян на восстание. «Крестьянин… стал
смотреть на дело польское как на затею помещичью», — с горечью напишет Калиновский несколькими месяцами позже87.
Для него еще с лета 1863 г. понятно — белорусские крестьяне оказались на стороне российских властей, а не польских
повстанцев, именно поэтому он активно прибегал к террору
против мужиков88. Новые номера «Мужицкой правды» ничего
не могли дать делу восстания («польскому делу»), а вот смерть
Яська, его финальное письмо из-под московской виселицы —
это, по крайней мере, было достойное завершение истории.
Разумеется, работая над «образчиком речи к временнообязанным», Калиновский и подумать не мог, что будет скоро
арестован и казнен и что написанное им последнее письмо
Яська из-под Вильно будет более полутора столетий восприниматься как его, Калиновского, предсмертная записка.
Реальность, однако, оказывается порой невероятнее любых
мистификаций.

87 Следча-судовая справа Кастуся Каліноўскага / Уклад. З. Кузменка. Мiнск, 2014. С. 67.
88 Подробнее см.: Дюков А.Р. «Кто против польского правительства, тому огонь и виселица».
Повстанческий террор 1862–1864 гг. в Царстве Польском и северо-западном крае Российской
империи // Белорусский исторический обзор. 2021. № 2; Дюков А.Р. Неизвестный
Калиновский. С. 75–150.

III. ПРЕДСМЕРТНЫЕ ПИСЬМА КАЛИНОВСКОГО

43

III. Предсмертные письма Калиновского
амое знаменитое «письмо из-под виселицы» оказалась
мистификацией. Но где же настоящие письма, передававшиеся Калиновским из тюрьмы на волю? Мы точно знаем о существовании таких писем благодаря воспоминаниям одной
из сестер Ямонт — Людвики Родзевич. Людвика даже приводит строчку одного из писем, содержащую больше поэзии
и живого человеческого чувства, чем все тексты за подписью
«Ясько, хозяина из-под Вильно», вместе взятые. «Завидую
свободе даже той ходящей по снегу вороне, которую вижу из
своего окна…»89. Неужели это единственное, что дошло до нас
из тюремных писем Калиновского?
Вплоть до настоящего времени так и было — настоящие
письма из-под виселицы Калиновского оставались неизвестными. Лишь проведенные нами изыскания в архивах нескольких стран позволил изменить ситуацию.
Первое свидетельство, указывавшее на настоящие письма
из-под виселицы, было найдено нами в тюремной переписке
сестер Ямонт — Марии и Елены. Мы уже рассказывали, что
в конце 1866 г. жандармский подполковник Рыкачев после
обыска и выемки документов у Ямонтов арестовал Марию и
Елену и организовал чтение их «нелегальной» тюремной переписки. Содержавшиеся в разных камерах сестры передавали
записки служительнице, которая относила их адресату — но
перед этим предоставляла в распоряжение Омской следственной комиссии. Наиболее важные, по мнению следователей,
фрагменты переписки переводились на русский (сестры, разу-

С

89 К. Калиновский. Из печатного и рукописного наследия. C. 165.

44

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

меется, писали на польском, на польском же были и изъятые у
Ямонтов бумаги, насчитывавшие более 2500 листов90). Переведенные фрагменты переписки сестер заносились в специальное «постановление» комиссии. Сегодня эти документы
хранятся в Государственном архиве Российской Федерации.
Тюремная переписка сестер Ямонт имела для них вполне
практический смысл — при помощи писем Мария и Елена
вырабатывали совместную позицию, которой следовало придерживаться на допросах, договаривались об ответах на «неудобные» вопросы следователей, возникавшие при изучении
конфискованных бумаг. При этом сестры, разумеется, осознавали, что их письма могут попасть в руки следствия, а потому
писали как можно более туманно.
23 октября 1866 г. Мария Ямонт писала Елене Висковской:
«Есть еще одно затруднение, я должна тебе сообщить. В любовных (miłostnych) моих записках есть, если припоминаешь,
написано на тонкой бумаге карандашом, следующее: «Наведи
чернилами, отчего не извещаете о столе, пусть вас благословит
Господь Бог, Хамет». Это тоже что-то тюремное… это их очень
займет, обращаюсь к тебе за помощью»91. Елена ответила на
следующий день, предложив следующее объяснение для следователей: «Эти несколько слов, написанные карандашом,
к тебе попали по ошибке, они могли быть к его родственникам
в городе»92. Это объяснение, однако, не показалось Марии
достаточным. В написанный в тот же день письме сестре она
писала: «Я только тебе показывала свои любовные записки

90 ГАРФ. Ф. 95. Оп. 1. Д. 302. Ч. 1. Л. 26.
91 Там же. Ф. 109. Оп. 41 (1 экспедиция. 1866 г.). Д. 217. Ч. 3. Лит. «А». Л. 67.
92 Там же.

III. ПРЕДСМЕРТНЫЕ ПИСЬМА КАЛИНОВСКОГО

45

(miłostki), там имя ясно»93. Имя, которое было в «любовных
записках», Елена Висковская упомянула позднее: «твоего
Константина»94. Это была правда. Подпись «Хамет» (Chamet)
в записке, процитированной Марией, — один из наиболее
известных (в том числе властям) псевдонимов Калиновского95.
Не менее интересно упоминание в записке стола — как мы
помним, именно в ножке стола был тайник с повстанческими документами; беспокойство Калиновского относительно
судьбы этих бумаг было вполне обоснованным.
Так из тюремной переписки сестер Ямонт мы узнаем, что
в 1864 г. как минимум часть переданных из тюрьмы писем
Калиновского дошла до своего адресата — Марии Ямонт96.
Эти письма были среди прочих вещей взяты ею в ссылку в
Сибирь и хранились у нее вплоть до ареста 1866 г. Судя потому,
что в переписке с сестрой Мария называла письма «своими
любовными записками», они и через несколько лет после казни
Калиновского продолжали сохранять для нее эмоциональное
значение. Впоследствии письма были изъяты полковником
Рыкачевым вместе со всеми бумагами Ямонтов. Не потому ли
во время обыска Мария «совершенно потеряла то спокойствие
и хладнокровие, с каким была при начале обыска»97?
Находясь в заключении, Мария ожидала, что следователи
предъявят ей эти письма — и заранее готовила ложный ответ,
93 Там же. Л. 67об.
94 Там же. Лит. «Б.». Т. 2. Л. 35об.
95 Калiноўскi К. За нашую вольнасць: творы, дакументы… С. 87.
96 Судя по описи текущей документации аппарата Калиновского, продолжавшей вестись
и после его ареста (LVIA. Ф. 378. Оп. 158. Д. 16. Л. 92об.), письма Калиновского попадали
Марии далеко не сразу; какое-то время они вместе с письмами от других заключенных
находились в пакетах № 34 («Письма от Титуса и Константина — 2») и № 36 («Письма от
Константина 2 и Сумы 1»). Это логично, поскольку с начала февраля 1864 г. Мария сама
находилась в заключении.
97 ГАРФ. Ф. 95. Оп. 1. Д. 302. Ч. 1. Л. 27об.

46

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

который мог удовлетворить следствие. Она решила отвечать,
что письма и получены ей от неизвестного молодого человека, оказавшегося в 1864 г. в той же тюрьме, что и Мария98.
Концепцию эту она изложила в письме своей сестре Елене:
«Благодарю тебя, что ты мне припомнила о записках из тюрьмы. Я его не знаю по фамилии, разговаривала с ним, только
будучи в одной тюрьме, видела его через окно, а голос через
дыру — около печки, а с дороги он ко мне написал»99. Правду
об авторе записок следователям Мария рассказывать не собиралась. «Они сочтут мне это виною, небольшая беда, короткая печаль — в кого влюблена, того и прячь», — неожиданно
откровенно писала она Елене100.
Когда спустя четыре месяца, 22 февраля 1867 г., следователи все-таки добрались до конфискованных тюремных писем
Калиновского, предъявили их Марии и попросили объяснить
содержание, она ответила крепкой домашней заготовкой.
О письме с подписью «Хамет» она ответила: «Записка эта, вероятно, была по ошибке вложена в мои письма, которые получила будучи в заключении в Вильне от Константина, фамилии
которого не знаю, потому что мне не сказал, я с ним познакомилась в заключении, вероятно посылал к своим родным а эти
через ошибку вложили в мои письма… где же он теперь, я не
знаю, ибо его я больше не видела»101. Судя по записи допроса,
этот ответ не вполне удовлетворил следователей, но поймать
Марию Ямонт на прямой лжи у них не получилось.
98 На самом деле в феврале — марте 1864 г. Калиновский и Мария Ямонт содержались
в разных, хоть и расположенных рядом зданиях — он в бывшем монастыре доминиканцев,
она — в бывшем монастыре миссионеров.
99 ГАРФ. Ф. 109. Оп. 41 (1 экспедиция. 1866 г.). Д. 217. Ч. 3. Лит. «А». Л. 63об.
100 Там же. Л. 77об.
101 Там же. Лит. «Б.». Т. 2. Л. 300, 301.

III. ПРЕДСМЕРТНЫЕ ПИСЬМА КАЛИНОВСКОГО

Титульный лист записи допросов М. Ямонт
ГАРФ. Ф. 109. Оп. 41 (1 экспедиция. 1866 г.). Д. 217. Ч. 3. Лит . «Б». Т. 2. Л. 266.

47

48

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

III. ПРЕДСМЕРТНЫЕ ПИСЬМА КАЛИНОВСКОГО

49

Запись допроса Марии Ямонт
относительно изъятых
у нее тюремных писем
Калиновского.
ГАРФ. Ф. 109. Оп. 41
(1 экспедиция. 1866 г.). Д. 217.
Ч. 3. Лит . «Б». Т. 2.
Л. 300об.-301.

50

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

Конфискованные при аресте оригиналы хранившихся у
Марии Ямонт тюремных писем Калиновского найти к настоящему времени не удалось — но зато русский перевод двух из
них был зафиксирован в записи допроса и, таким образом,
содержание этих писем дошло до наших дней102. В дальнейшем мы будем обозначать эти письма номерами 1 и 2.
Зато в оригинале до нас дошло еще одно, последнее тюремное письмо Калиновского. Судя по всему, до адресата — Марии
Ямонт — оно так и не дошло, поскольку оказалось в тех самых
бумагах Ядвиги Мокржицкой, которые были конфискованы
в конце 1866 г. в имении Самуэльево под Минском, путешествовали из Минска в Омск, из Омска в Санкт-Петербург, из
Санкт-Петербурга в Вильно — и в итоге отложились в следственном деле Мокржицкой в Государственном историческом
архиве Литвы. Как и описанная в тюремной переписке Марии
Ямонт записка за подписью «Хамет», последнее письмо Калиновского написано на польском языке карандашом на тонкой
бумаге. Подчерк Калиновского узнаваем, хотя, по понятным
причинам, далеко не так аккуратен, как в написанном на свободе «Образчике речи в временнообязанным». В отличие от
«Образчика», в письме нет никаких признаков редактуры —
оно явно писалось набело, в одно дыхание. Подписано письмо
именем Константин (Konstanty) и датировано 6 марта 1864 г. —
за четыре дня до казни103.
В составленной в Омской следственной комиссии описи
бумаг Мокржицкой это письмо было охарактеризовано следующим образом: «Записка от Константина к Марии, в ней
102 ГАРФ. Ф. 109. Оп. 41 (1 экспедиция. 1866 г.). Д. 217. Ч. 3. Лит . «Б». Т. 2. Л. 300об., 301об.
103 LVIA. Ф. 378. Оп. 158. Д. 16. Л. 81–81об.

III. ПРЕДСМЕРТНЫЕ ПИСЬМА КАЛИНОВСКОГО

51

особого ничего нет, из содержания ея видно, что пишущий
ожидает смерти и что страдает за любовь к ближним»104.
К сожалению, при подшивке письма в архивное дело его
согнули по краю, что не позволяет прочитать часть текста.
Ситуацию усугубляет и то, что архив не выдает оригинал дела
в читальный зал, поскольку оно микрофильмировано. На микрофильме же текст на двух сторонах тонкого листа зачастую
сливаются, что затрудняет расшифровку. К счастью, в деле имеется и русский перевод, выполненный следственной комиссией105. Это письмо в дальнейшем будет обозначаться нами
номером 3.
Все три настоящих письма из-под виселицы адресованы
Марии Ямонт, все три написаны на польском языке, все три
не содержат каких-либо политических высказываний. Письмо
№ 1, написанное, по всей видимости, сразу после ареста, посвящено в основном практическому вопросу — выяснению судьбы бумаг из тайника в ножке письменного стола. Письма № 2 и 3
содержат исключительно обращения к любимой и Богу. Во всех
трех письмах нет ни одного прямого упоминания белорусов
или Беларуси, зато в письме № 2 автор призывает свою возлюбленную быть «достойной дочерью Литвы». Это, пожалуй,
единственный момент, который напоминает о региональной
самоидентификации Калиновского — литвинстве.
Ниже мы приводим полный текст всех трех выявленных
нами настоящих писем из-под виселицы. Письма № 1 и 2 даны
в переводе на русский, выполненном в 1866 г. Омской следственной комиссией. Польские оригиналы этих писем к настоящему времени не найдены. Письмо № 3 дано в переводе
104 ГАРФ. Ф 109. Оп. 214. Д. 285. Л. 17.
105 LVIA. Ф. 378. Оп. 158. Д. 16. Л. 59–59об.

52

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

Последнее тюремное письмо К. Калиновского, 6 марта 1864 г.
LVIA. Ф. 378. Оп. 158. Д. 16. Л. 59–59об. (микрофильм)

III. ПРЕДСМЕРТНЫЕ ПИСЬМА КАЛИНОВСКОГО

53

54

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

на русский, выполненном в 1868 г. Виленской особой следственной комиссией и в оригинале на польском (однако по
описанным выше причинам расшифровать оригинал удалось
лишь частично106).
Письмо № 1.

Посылаю записку к Марыльке, наведи ее чернилами. О столе от вас ничего не знаю, хоть что-нибудь мне сообщите. Всем
и всем посылаю поклоны с желанием всякого добра.
[Хамет] 107
Письмо № 2

Дорогая Мария, с порога смерти судьба велит мне писать
тебе. — Горькая действительность, тем более после тех надежд,
какие гнездились в наших юношеских сердцах, полных взаимной любви. [–] Уступая, однако, сим обстоятельствам, прими
с п[р]ояснившимся лицом, хотя и с раненным сердцем, судьбу,
которая тебе выпала на долю. [–] Если исполнишь достойно
задачу жизни, увидимся в Небе. […] наш бедный народец, который в поте лица, страшной неволе, Бога и правды не умеет забыть. — Разве не делает чести, иметь для него жизнь в жертву,
для нашей родной земли, усеянной могилами богатырских
наших предков. — Это гордость наша, эта честь наша. — В каждом положении ты будешь достойной дочерью Литвы. 108
106 Пользуясь случаем, выражаю огромную благодарность историку Ю.Н. Микульскому
за расшифровку письма.
107 ГАРФ. Ф. 109. Оп. 41 (1 экспедиция. 1866 г.). Д. 217. Ч. 3. Лит . «Б». Т. 2. Л. 300об.
В тюремной переписке Марии Ямонт с Еленой Висковской содержание этого письма
излагается следующим образом: «Наведи чернилами, отчего меня не извещаете о столе,
пусть вас благословит Господь Бог. Хамет». Содержание записки Калиновского М. Ямонт
воспроизводит по памяти и текст, зачитанный ей в ходе допроса, вне всякого сомнения,
является более точным. Однако подпись «Хамет» в протокол допроса не была занесена.
108 ГАРФ. Ф. 109. Оп. 41 (1 экспедиция. 1866 г.). Д. 217. Ч. 3. Лит . «Б». Т. 2. Л. 300об, 301об.

III. ПРЕДСМЕРТНЫЕ ПИСЬМА КАЛИНОВСКОГО

55

Письмо № 3

Дорогая моя Марылька!
Не знаю, получишь ли ты мои записки. Судьба, желающая
нас преследовать, захочет, пожалуй, и в этом поставить препятствия. — Удовлетворяя однако же нужды души и сердца,
я пишу и пишу к тебе, имея надежду, что ты получишь хотя не
все, но, по крайней мере, некоторые из них. — Полагал я, что
сегодня уже прощусь с собою, отдав Богу душу, но этого, однако
же не случилось. — Пользуясь затем предоставленным мне
еще временем, хочу поделиться им с тобою. —
Мария! как недолго жили мы друг для друга, несколько только
мгновений, а судьба разделила нас уже надолго. — И за что? За
нашу любовь к другим! — О Боже! неужели Ты для того дал нам
свой ум и любовь к ближнему, чтобы за это нас мучили и вырывали
нам жизнь. — Пускай же берут, пусть мучат, нам жаль не жизни,
а прискорбно то, что люди топчут ногами Твои приказания. —
Мария! ангел души моей, луч небесной любви. Отчего не
могу я унести с собою твоих страданий, чтобы тебе осталась одна
только светлая жизнь. Бремя твое тяжело и хотя в душе найдешь
себе поддержку, на плечи твои слишком .
О Боже! Если Ты посылаешь страдания, дай и силу перенести твои испытания.
6 марта 1864 года. Константин109
[Расшифровка оригинала на польском языке]

Marylka ma droga!
Nie wiem, czy kartki moje … …ich110. Los, co nas chce p... wo... z
echce... p... przeszkody111. Zadość czyniąc potrzebie serca i ducha, ja
109 LVIA. Ф. 378. Оп. 158. Д. 16. Л. 59–59об.
110 В соответствии с русским переводом должно было бы быть «otrzymasz», но здесь будто
что-то другое, разобрать не удаётся.
111 Текст сложно реконструировать, поскольку и русский перевод, по всей видимости,
слишком литературен («Судьба, желающая нас преследовать, захочет, пожалуй, и в этом
поставить препятствия»).

56

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

p[iszę i] piszę do Ciebie tej będąć n[adziei], że jeśli nie wszystkie te
…112, które otrzymasz. Byłem tej myśli, że dziś [poże]gnam siebie,
oddając dusz[ę] [Bogu], jednak nie tak się stało j[ak] sądziłem.
Korzystając wi... nego mi czasu chcę się w części z Tobą podzielić.
Marija, jak krótko żyli[śmy] dla siebie zaledwi[e] kilka mgn
ień ... nas los dziel[i] [na] długo. I za co? Za naszą …113 |
...o dałeś swój z... [bliź?]niego, by za to nas męczo[no] ...odzierano
życie! Niech męczą, nam nie szkoda, nam bolesno [że?] twój o
Boże ludzie ....ni ...114
[Marija] ...iele mej duszy pro[mień?]... niebiańskiej miłości ....
mogą twych cie[rpień?] [z?]nieść z sobą, bij… zostało, Boże... cięż
kie i choć w ... się wsparcie, lecz … za słabe. O Bo[że]... kiedy naw
iedzasz cierpie[nia?]... daj moc zniesienia...
[6] marca 64 r. Konstanty115
Помимо публикуемых тюремных писем, существовало еще
как минимум одно — со строчкой «Завидую свободе даже той
ходящей по снегу вороне, которую вижу из своего окна…»116. Так
что архивный поиск еще может принести нам новые открытия.

112 Здесь должно быть подлежащее, но реконструировать его затруднительно, поскольку
в русском переводе оно отсутствует («…имея надежду, что ты получишь хотя не все, но, по
крайней мере, некоторые из них»),
113 В русском тексте переводе «любовь к другим! О Боже, неужели»», но места для
размещения этих слов как будто недостаточно.
114 Слово не читается.
115 LVIA. Ф. 378. Оп. 158. Д. 16. Л. 81–81об.
116 К. Калиновский. Из печатного и рукописного наследия. C. 165.

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

57

Вместо заключения
ачинающееся словами «Братья мои, мужики родные…»
хрестоматийное «письмо из-под виселицы» Калиновского
оказалось пропагандисткой мистификацией, а настоящие
тюремные письма революционера написаны на польском
языке и обращены к любимой и Богу. Изменяют ли это
представления о личности Калиновского, о его месте в истории
Белоруссии?
Да, безусловно.
В попытках защитить трактовку Калиновского как «великого
сына белорусского народа», очень часто приводится следующий аргумент: «На каком еще языке может человек писать
перед казнью, как не на своем родном?» С этим аргументом
трудно поспорить. Обнаруженные нами тюремные письма
Калиновского показывают, что родным для революционера
был польский язык, именно на нем перед смертью он обращался к любимой117.
Отныне мы также знаем, чем был белорусский язык для Калиновского. На польском языке Калиновский общался с товарищами по борьбе, с родными и возлюбленной. Русский язык
он использовал при взаимодействии с российскими властями.

Н

117 Родным языком М. Ямонт был польский; материалы следствия 1866–1867 гг. показывают,
что она хорошо владела русским языком (в отличие, кстати, от своей матери). Воспоминания
Л. Родзевич свидетельствуют, что сестры Ямонт также могли говорить «по-русински», то есть
на белорусском (Родзевич Л. Пригоршня воспоминаний о 1863 г.).

58

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

Белорусский же был для Калиновского языком пропаганды.
Все белорусскоязычные тексты Калиновского — и «Мужицкая
правда», и «приказы»118, и, как теперь стало очевидно, «письма
из-под виселицы» — носят исключительно функциональный,
пропагандистский характер.
Пока третье «письмо из-под виселицы» рассматривалось
в качестве реальной предсмертной записки — Калиновский
выглядел чрезвычайно двуличным человеком, который мог
в одно и то же время написать «Я не противник счастия народного, не противник и России, если она добра нам желает…
Дай Бог только, чтобы… потомки не проливали лишней братней крови» (в объяснительной записке следствию 28 февраля
1864 г. 119) и «Взявшись за что сможешь, за косу, топор, всей
громадой иди воевать… тогда только заживешь счастливо,
когда над тобой Москаля уже не будет» (в «письме из-под
виселицы»). Правильная датировка «письма» и атрибутация
его функционала меняют ситуацию. Получается, что объяснительная записка следствию отражает реальные размышления
Калиновского, а ненавистническая риторика из «писем» —
лишь попытку пропагандистского воздействия на белорусских
крестьян.
Настоящие тюремные письма Калиновского наглядно свидетельствуют о его отношении к «белорусской национальной
идее», пророком которой он объявлен в наше время. Ни одного
упоминания белорусов и Беларуси в настоящих предсмертных письмах нет, зато есть упоминание Литвы — которую, как
показывает анализ издававшейся при участии Калиновского
118 Подробнее об этих документов см.: Дюков А.Р. Неизвестный Калиновский. С. 18–33.
119 Следча-судовая справа Кастуся Каліноўскага. С. 73.

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

59

польскоязычной подпольной печати, революционер видел
в составе Польши120.
Тюремные письма также показывают, что Калиновский действительно был, «хлопоманом» и вопрос об угнетении крестьян
вызывал у него личный эмоциональный отклик. Но на крестьян
при этом он смотрел свысока, как на «наш бедный народец,
который в поте лица, страшной неволе, Бога и правды не умеет
забыть»121.
Постоянные упоминания Бога в тюремных письмах Калиновского свидетельствуют, что он вовсе не был атеистом, каким
пытались его представить советские историки. Это, в свою очередь, заставляет задуматься: не стояло ли за ненавистнической
религиозной риторикой «Мужицкой правды» (именовавшей
православие «собачьей верой») не политический расчет, а искреннее чувство? То, как описывается ликвидация унии в воспоминаниях одной из сестер Ямонт122, свидетельствует, что
антиправославные взгляды были достаточно распространены
в ближайшем окружении Калиновского.
Изучение личности Калиновского, безусловно, не закончено. Но уже сейчас понятно, что традиционные представления о Калиновском, сформированные как советской, так
и националистической историографиями, нуждаются в очень
сильной корректировке.
120 Мiхалюк Д. Нелегальны польскамоўны друк пад кiраўнiцтвам Кастуся Калiноўскага //
Кастусь Калiноўскi i нацыятворчы працэс у Беларусi. Матэрыялы мiжнароднай навуковай
канферэнцыi. Лондан, 27–29 сакавiка 2014 г. / Под рэд. А. Смаленчука, Дж. Дынглi. Мiнск,
2015. С. 55.
121 В белорусскоязычных «приказах» Калиновский также последовательно отделяет себя
от крестьян, над которыми его поставил «ронд польский». См.: Дюков А.Р. Неизвестный
Калиновский. С. 18–33.
122 Родзевич Л. Пригоршня воспоминаний о 1863 г.

60

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

Список источников и литературы
Архивохранилища
ГАРФ — Государственный архив Российской Федерации
BN. — Biblioteka Narodowa (Warszawa); Отдел рукописей
Национальной библиотеки в Варшаве
LVIA — Lietuvos valstybės istorijos archyvas; Государственный
исторический архив Литвы

Опубликованные источники
Восстание в Литве и Белоруссии, 1863–1864 гг.: Сборник
документов. М., 1965.
К. Калиновский. Из печатного и рукописного наследия / Сост.
Р.П. Платонов (рук.), Н.С. Сташкевич, В.Ф. Шалькевич,
А.Н. Гесь. Минск, 1988.
Калiноўскi К. За нашую вольнасць: творы, дакументы / Уклад.,
парадм., паслясл., камент. Г.В. Кiсялёва. Мінск, 1999.С. 273–
277, 302–306.
Родзевич Л. Пригоршня воспоминаний о 1863 г. / Пер. с польск.,
коммент. В.В. Герасимчик (готовится к печати).
Следча-судовая справа Кастуся Каліноўскага / Уклад.
З. Кузменка. Мiнск, 2014.
Giller A. Historia powstania narodu polskiego w 1861–1864 r. Paryż, 1867. T. 1.

СПИСОК ПРИНЯТЫХ СОКРАЩЕНИЙ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

61

Katalog rękopisów Biblioteki Narodowej Józefa Pilsudskiego. T. 2.
Cz. 1. Zbiory Biblioteki Rapperswilskiej. Rękopisy nr 1315–2299 /
Oprac. A. Lewak, H. Więckowska. Warszawa, 1938. S. 276.

Научная и учебная литература, публицистика
Абламейка С. Каліноўскі і палітычнае нараджэньне Беларусі.
Гiстарычна-фiлязофская эсэ. 2-е выд., дап. [Б.м.,] 2020.
Беларуская літаратура. Вучэбны дапаможнік для 10 класа
ўстаноў агульнай сярэдняй адукацыі з беларускай і рускай
мовамі навучання / Под рэд. А.П. Бязлепкінай-Чарнякевіч,
І. Д. Воюш. Мiнск, 2020.
Герасімчык В.У. Канстанцін Каліноўскі: асоба і легенда. Гродна,
2018.
Герасімчык В.У. Як расійскі паліцмайстар Каліноўскага
ратаваў // ARCHE. 2021. № 1.
Гронский А.Д. Кастусь Калиновский: конструирование героя //
Беларуская думка. 2008. № 2.
Дюков А.Р. «Кто против польского правительства, тому огонь
и виселица». Повстанческий террор 1862–1864 гг. в Царстве
Польском и северо-западном крае Российской империи //
Белорусский исторический обзор. 2021. № 2.
Дюков А.Р. Загадки «Писем из-под виселицы» Константина
Калиновского // Историческая экспертиза. 2020. № 4.
Дюков А.Р. Неизвестный Калиновский. Пропаганда ненависти
и повстанческий террор на белорусских землях, 1862–
1864 гг. М., 2021.
Журавлева И. Людвиг Яновский — историк Харьковского
университета // Польська діаспора у Харкові: історія та

62

ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО

сучасність: Матеріали наук. конф., м. Харків, 24 квіт. 2004
р. Харкiв, 2004.
История белорусской государственности: в 5 т. Т. 2. Белорусская
государственность в период Российской империи (конец
XVIII — начало ХХ в.) / Отв. ред. Н.В. Смехович, А.В. Унучек,
Е.Н. Филатова. Минск, 2019.
Кісялёў Г.В. Выбранае. Мінск, 2016.
Кісялёў Г.В. Здарэнне з Яськам-гаспадаром // Полымя. 1994.
№ 6.
Кісялёў Г.В. Кастусь Калiноўскi, яго час i спадчына // Калiноўскi
К. За нашую вольнасць: творы, дакументы. Мінск, 1999.
C. 276.
Князья Витгенштейны и их владения в Российской империи в
XIX веке / Сост. О.Н. Попко. Мир, 2018.
Мiхалюк Д. Нелегальны польскамоўны друк пад кiраўнiцтвам
Кастуся Калiноўскага // Кастусь Калiноўскi i нацыятворчы
працэс у Беларусi. Матэрыялы мiжнароднай навуковай
канферэнцыi. Лондан, 27–29 сакавiка 2014 г. / Под рэд.
А. Смаленчука, Дж. Дынглi. Мiнск, 2015.
Михальска-Браха Л., Цабан В. Агатон Гиллер (1831–1887) —
первый историк Январского восстания // Польское Январское восстание 1863 года. Исторические судьбы России и
Польши. М., 2014.
Мулина С.А. Участники Польского восстания 1863 года в западносибирской ссылке. Дисс. …к.и.н. Омск, 2005.
Радзiк Р. Вытокі сучаснай беларускасці. Беларусы на фоне
нацыятворчых працэсаў у Цэнтральна-Усходняй Еўропе
ХІХ ст. / Пер. з польск. Н. Дзенісюк. Мінск, 2012.
Радзiк Р. Канстанцiн Каліноўскі ў сьвятле дакумэнтаў // ARCHE.
2009. № 5.

СПИСОК ПРИНЯТЫХ СОКРАЩЕНИЙ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

63

Смалянчук А. Кастусь Калiноўскi i беларуская iдэя: праблемы
даследавання // Кастусь Калiноўскi i нацыятворчы
працэс у Беларусi. Матэрыялы мiжнароднай навуковай
канферэнцыi. Лондан, 27–29 сакавiка 2014 г. / Под рэд. А.
Смаленчука, Дж. Дынглi. Мiнск, 2015.
Смирнов А.Ф. Константин Калиновский // За нашу и вашу
свободу. Герои 1863 года. М., 1964.
Смірноў А.П. Кастусь Каліноўскі ў паўстанні 1863 года. Мiнск,
1959.
Хаўcтовіч M. Даследаванні і матэрыялы: Літаратура Беларусі
XIX стагоддзя. Т. 6: Беларускія тэксты Паўстання 1863 года.
Warszawa, 2020.
Шалькевич В.Ф. Жывы подых мiнулай эпохi. Да 150-годдзя
з дня нараждэння Кастуся Каліноўскага // Голас Радзiмы.
1988. 4 лют.
Шалькевич В.Ф. Кастусь Калиновский. Страницы биографии.
Минск, 1988.
Шумейко М.Ф. Владимир Иванович Пичета о К. Калиновском:
неопубликованная рецензия ученого // Российские
и славянские исследования: научный сборник. Минск,
2013. Вып. 8.
Эко У. Шесть прогулок в литературных лесах / Пер. с англ.
А. Глебовской. СПб, 2002.
Fajnhauz D. 1863: Litwa i Białoruś. Warszawa, 1999.
Swajak. [Lastoŭski U.] Pamiaci Spraviadlivaha // Homan. 1916. № 1.

Научное издание
Дюков Александр Решидеович
ПИСЬМА ИЗ-ПОД ВИСЕЛИЦЫ
КОНСТАНТИНА КАЛИНОВСКОГО
ПОДЛОЖНЫЕ И НАСТОЯЩИЕ
Наброски к источниковедческому
исследованию
Оформление М. Левыкин
Редактор А.А. Орлова
Верстка А. Григорьев
Фонд «Историческая память»
119002, г. Москва, Гагаринский пер., д. 35, оф. 8.
www.historyfoundation.ru
Подписано в печать 29.08.2022.
Формат 60х90 1/16. Бум. офс.
Тираж 500 экз.
Отпечатано в типографии