Ростки силы [Руслан Муха] (fb2) читать онлайн

Руслан Муха О.М.Б. Том 2 Ростки силы

Глава 1

— А что вы там все время записываете? — бесцеремонно спросил я Чаккерс.

Она усмехнулась одними уголками губ, демонстративно прикрыла пухлую тетрадь, вопросительно вскинула брови и с иронией в тоне поинтересовалась:

— Теодор Фел, вы собираетесь подтверждать грани или это вам не под силу?

— Я смогу только мел и известняк, еще коралл, может быть нефрит и базальт, но остальное мне не под силу.

Ведьма и Динокес одновременно с разочарованием взглянули на меня и снова обменялись взглядами, а следом Чаккерс с задумчивостью снова что-то записала в тетрадь.

Это начинало раздражать.

Я начал демонстрацию. Коснулся двумя пальцами мела и дал силы настолько мало, что даже в моем выдохе магии, наверное, было больше. Мел под пальцами тут же начал чернеть и крошиться, я быстро свернул грань.

— Хорошо, мы поняли, переходите к граниту, — сказала Чаккерс, поторапливая меня.

Гроут с подозрительностью покосился на нее. Ну надо же, неужели и он больше не понимает, что вытворяет эта старая ведьма? А в том, что она явно старше, чем выглядит, это я уже убедился, у старухи ведь явно маразм.

— Но, Агата, — шепотом произнес магистр Гроут. — Это против правил. Зачем только минералы? Зачем сразу сложное задание? Он ведь так не сможет ничего подтвердить, а просто потратит все силы на сложные материалы.

— Да, — бесцеремонно влез я в разговор, и невозмутимым тоном добавил: — видимо, магистр Чаккерс просто хочет завалить меня на аттестации, — а затем нахально ей улыбнулся.

Ведьма внезапно громко и весело расхохоталась. И так заливисто, словно бы ничего смешнее в жизни не слышала.

Нет, ну точно сумасшедшая, и можно бы было на этом сделать о ней окончательный вывод, если бы в этот же самый миг не начали улыбаться и Динокес с Гроутом. Даже Пумкис и тот стоял у входа и смущенно улыбался.

— И как вы могли такое подумать о магистре Чаккерс? — беззлобно и снисходительно спросил Динокес. — Справедливее и внимательнее учителя, чем Агата Чаккерс не сыскать не то что в Аргазе, во всем Виреборне. Шай-гария Чаккерс очень чуткий учитель, ко всем находит подход и всегда видит потенциал своих учеников, даже если они в себя не верят.

Чаккерс все это время не сводила с меня насмешливого и одновременно изучающего взгляда. Нет, силу она увидеть не может, как и не может прочесть мои мысли. Даже сильному проницателю все равно для этого нужен тактильный и зрительный контакт. Она изучала мою мимику, взгляд, интонацию и, по всей видимости, именно на этом рассчитывала подловить.

— Все просто, Теодор, не гадайте, — всплеснула руками ведьма и снисходительно произнесла. — Граф Иган Скаргард сообщил нам о ваших гранях мироздания в письме, а также упомянул про то, как вы закрыли дыру и уничтожили двух ларва-демонов.

— Я не сам, мастер Боуль… — возразил было я, но ведьма меня перебила:

— Конечно, не сам, это все понятно, — и повысив голос, она, снова став строгой, продолжила: — Не нужно иметь огранённый ум, чтобы понять, что человек, открывший сразу обе грани мироздания за такой короткий срок и сумевший их закрыть еще в юности, обладает незаурядной силой. Потому пропустим эти условности, коллеги. Зачем попусту тратить наше время и время адепта?

— Но ведь правила, — с каким-то сожалением вздохнул Гроут и покосился на Динокеса, окончательное решение было за главным магистром.

— Попробуйте, Теодор, — согласился Динокес.

Мысленно выругавшись, я коснулся гранита и напрягся изо всех сил, изображая усилие. Конечно же, напрягаться мне не нужно было, я не призывал к граням.

Попыжившись так с минуту, я шумно выдохнул и уставился на Чаккерс:

— У меня не выходит, — отчеканил я.

— Пробуйте еще, — властным тоном велела она.

Да уж, не завидую ее ученикам. В который раз убедился, что мне чрезвычайно повезло, что граф Скаргард не отправил меня в эту школу.

Я снова коснулся гранита, на этот раз даже не старался изображать усилие, и ведьма это заметила:

— Вы ведь не призвали к грани, адепт, — в уголках ее плотно сжатых губ появилась едва заметная улыбка. И взгляд странный, она словно бы смотрела на меня с одобрением.

— Думаю, довольно, магистр Чаккерс, — вмешался Динокес. — Пусть адепт продемонстрирует силу на коралле.

Я кивнул и поспешил показать — коснулся и разрушил часть камня, выждал время и восстановил.

Динокес и Гроут довольно кивнули, а ведьма продолжила сверлить меня этим странным взглядом и ухмыляться.

С базальтом я делал вид, что использовать грани мне дается непросто и все же, в конце концов, растягивая время так долго, как только мог, я завершил воссоздание разрушенной части базальта.

Пумкис поднес его к магистрам, Динокес и Гроут оценивающе осмотрели его, Гроут даже постучал специальным молоточком, чтобы убедиться в целостности породы, а вот Чаккерс даже не взглянула.

На этом мы закончили.

Мне принесли знак трехгранника, магистры запечатали его личными заклинаниями, на одной из граней магистр присудил мне уровень силы мироздания, оценив его как средний — с высоким потенциалом. Это была специальная гравировка на обратной стороне медальона в виде волны и стрелы вверх. Изменить ее в следующий раз можно будут только, если я вдруг решу потвердеть повышение граней до уровня магистра или повелителя.

Затем Динокес торжественно объявил меня некро-мастером Фелом и под конец добавил:

— Не забывайте, мастер Фел, что вы, как некромант, обязаны принести присягу императору Ворлиару. Ежегодно первых десять дней Божественного восхождения она проводится в Сол-Меридии. Ни в коем случае нельзя опоздать или не явится. Вы ведь это знаете?

— Конечно, ваша мудрость, — кивнул я торопливо. Мне уже не терпелось поскорее покончить с этой официальщиной и убраться отсюда.

Динокес довольно улыбнулся, пригладил косы, ниспадающие на плечо, затем окинул взглядом остальных магистров и бодро произнес:

— Ну что ж, коллеги, новые мастера приняли свои грани, а нам, пожалуй, нужно возвращаться к работе.

— Да, — суетливо подхватил Гроут, поднимаясь с места: — ученики ждут.

Чаккерс неторопливо закрыла свою тетрадь, но вставать не спешила, а задумчиво подняла взгляд на балкон и уставилась на Тай. Сестра поежилась и отвела взгляд, толкнула Рейга локтем, сказала ему что-то, и они торопливо направились к лестнице, ведущей с балкона.

— Мастер Фел, — прежде чем уйти, вежливо обратился ко мне Динокес, — вы можете остаться до завтра в Аргазе и отдохнуть. У нас есть комнаты для гостей.

— О, нет, спасибо за гостеприимство, но вынужден отказаться. Мы хотели бы к завтрашнему утру вернуться домой.

— К чему такая спешка? — удивился Пумкис, собирающий у меня за спиной реквизит. — Обычно все мастера с удовольствием остаются. Вы ведь потратили немало сил на ветрогон и подтверждение граней, нужно восстановиться.

— Нам нужно ехать, нас ждет мать, не хотелось бы, чтобы она волновалась.

— А как зовут вашу мать? — вдруг подала голос Чаккерс.

Я повернулся и понял, что вопрос был адресован не мне, а Тай, стоявшей в дверях. Тай растерялась, не зная, как ей ответить, я же и вовсе решил ее проигнорировать.

— Ну что ж, — нарочито громко произнес я, перетягивая все внимание на себя: — спасибо вам за все, всего наилучшего, счастливо оставаться, — и так рассыпаясь в любезностях, я попятился к выходу.

— Стойте же! — воскликнул суетливо Пумкис, бросив реквизит на стол. — Погодите, я вас провожу.

— Не нужно, — холодно велела Чаккерс, — уберите лучше здесь все, мастер Пумкис, а я сама их провожу.

Черт, этого еще не хватало.

— Да мы помним дорогу, сами дойдем, — неуверенно усмехаясь, сказала Тай, вцепившись в мою руку изо всех сил.

— Да, — подхватил Рейг, тоже видимо, почувствовал общее напряжение, а затем вежливо добавил: — У вас ведь занятия, ваша мудрость, не стоит утруждаться.

— Идемте, — невозмутимым тоном велела Чаккерс и бодро зашагала вперед.

— Что ей от нас нужно? — шепотом спросил Рейг, как только ведьма ушла далеко вперед.

— Просто ведите себя непринужденно, все в порядке, — ответил я, для себя же решил, что главное — не дать ей приблизиться и коснуться меня.

Увидев, что мы не идем за ней, Чаккерс обернулась и смерила нас холодным взглядом:

— У вас что-то случилось или вы что-то забыли в зале? — спросила она, недовольно вскинув брови.

— Нет, ваша мудрость, — вежливо ответил Рейг, — просто обсуждаем аттестацию. Радуемся полученному званию мастера. Для нас это большое событие.

Чаккерс проигнорировала слова Рейга и холодно произнесла:

— Не отставайте, гостям в Аргазе нельзя находиться без сопровождения.

Тай ускорила шаг, равняясь с Чаккерс:

— А почему нельзя? — с праздным любопытством поинтересовалась она.

Мы тоже поравнялись с ведьмой, но я предусмотрительно шел в стороне.

— Это небезопасно ни для гостей, ни для учеников. Аргаз закрытая магическая школа, здесь всякое может случиться.

— И что? Что-то уже случалось? — заинтересовано спросил Рейг.

Чаккерс поджала губы и не ответила, а снова обратилась к Тай:

— Вы так и не ответили, как зовут вашу мать.

— Эл, — помедлив, ответила Тай, покосившись на меня то ли виновато, то ли как бы извиняясь.

На лице Чаккерс снова появилась эта довольная полуухмылка.

Неужели сейчас происходит то же самое, что и с бароном Олдбери, и она меня уже раскусила?

Зараза! Убивать Чаккерс мне едва ли хотелось, да и сделать это, а потом скрыть ее исчезновение будет куда проблематичнее.

— Полное имя, Элеонора, полагаю, — сказала Чаккерс, — или Элизабет?

Ответить Тай она не дала, а словно бы резко потеряв интерес, сменила тему:

— Я думаю, вам, Теодор, следовало бы продолжить обучение, — она не советы раздавала, а говорила таким тоном, словно бы уже все решено. — У вас большой потенциал, нельзя оставлять это на полпути даже с закрытыми гранями мироздания. Их нужно развивать. Вам нужно остаться в Аргазе. Вас будет обучать сам магистр Динокес, он один из лучших магов мироздания. Он обучал многих аристократов и будущих героев империи. Даже Лукреция Девангер училась у него.

Последнюю фразу она произнесла немного возвышеннее, чем остальные, и тут же вперила в меня такой внимательный и хищный взгляд, что казалось, стоит мне хоть на мгновение дрогнуть мускулом лица или не так посмотреть — и она тут же меня раскроет. Но в том, что она меня пыталась на это спровоцировать, я уже не сомневался.

— Не думаю, что могу себе позволить учиться у вас, — ответил я с сожалением. — Мне предстоит еще долгие годы выплачивать долг графу Скаргарду, и я не могу себе позволить делать новые долги. Да и не согласится граф на такое, он очень уж бережливый человек и деньгами не любит раскидываться.

— Если я вам такое предлагаю, — строго сказала Чаккерс, — значит, вам не о чем переживать. У школы есть места для таких особых учеников, как вы.

Понятно, на что она намекала. Обучение за счет школы без конкурсного отбора. Не слишком ли велика честь для того. Кто подтвердил всего три грани?

— Я не могу себе это позволить, — настойчиво ответил я, — извините, у меня есть и другие обязанности.

Чаккерс поджала губы, затем вздохнула и сказала:

— Жаль. Любой бы другой на вашем месте ухватился за эту возможность мертвой хваткой, мастер Фел. — Мне показалось, что в ее голосе скользнула грусть.

К тому времени мы уже вышли из школы и направились по мощеным аллеям, несколько юных учениц ведьмочек ухаживали за благоухающими на всю округу розами, я видел, как сияют их руки коричневой силой земли. При виде Чаккерс они торопливо встали и поклоном приветствовали магистра.

— А что вы все время записывали во время подтверждения граней? — решил я спросить, а заодно и сменить тему.

Чаккерс усмехнулась и постучала пальцами по тканевой обложке тетради:

— Это артефакт, — сказала она, — с его помощью мы общаемся с другими учителями. Магистр Динокес сам ее для меня сделал, завязав на грани проницательности.

— Ух ты! И как она работает? — не слишком убедительно восхитилась Тай.

— Я вношу сюда имя каждого преподавателя, с которым буду мысленно общаться, — Чаккерс открыла первую страницу и там был список преподавателей, а напротив личная магическая подпись. — Они подтверждают свое согласия, а затем я могу им писать послания. Они получают сообщения, слыша их, как мой голос в голове, а когда они мне отвечают, в тетради появляется запись.

Я усмехнулся. Надо же, Динокес создал магический мессенджер.

— А на каком расстоянии работает этот артефакт? — с деловитым видом поинтересовался Рейг.

— Только на территории школы, — сказала Чаккерс и закрыла тетрадь.

Мы приближались к воротам, впереди замаячил спущенный серый парус ветробега, и только я было обрадовался и мысленно выдохнул, что вот — наконец мы покинем Аргаз, как ведьма вдруг ухватила меня за локоть и сказала:

— Не могли бы вы мне уделить еще минуту, мастер Фел.

Я напрягся, но открытой ментальной грани на ее ладони не увидел, и все же я осторожно вытащил локоть из ее хватки.

Я кивнул ребятам, чтобы они шли, а я мол, догоню. Да и ведьма так на них смотрела, что буквально не оставила выбора.

И когда мы остались наедине, Чаккерс как-то резко изменилась. Словно бы наконец с облегчением смогла скинуть неудобный и тесный костюм.

Я ожидал, что она снова начнет проверять меня, задавать странные вопросы или уговаривать остаться в школе, но произошло что-то совсем немыслимое.

Чаккерс смотрела на меня с нежностью и улыбалась, в глазах заблестели слезы, она протянула руку, чтобы коснуться моего лица. Но я отшатнулся и в недоумении уставился на нее.

Чаккерс тут же опустила руку, быстро утерла слезы:

— Прости, — сказала она, — просто не думала, что увижу тебя когда-нибудь еще. Я знала, что она не смогла бы тебя убить.

— О чем вы? — в непонимании спросил я, хотя кажется уже начал понимать, что происходит.

Но я решил придерживаться прошлого образа и изображать полнейшее неведение. Эта ведьма могла продолжать меня провоцировать, даже вот таким вот изощренным способом, а могла и вправду быть…

Но кем? Кем она могла быть?

Чаккерс горько усмехнулась, шмыгнула носом, и в привычной строгой манере сказала:

— В Аргазе вам будет безопаснее всего, мастер Фел. Здесь вас поддержат, здесь вам… — она запнулась и тише добавила: — вас давно ждут.

Намеки, намеки — почему она просто не скажет открыто?

Нет, все это похоже на провокацию, к тому же Хаген предупреждал, что Чаккерс далеко не проста. Кажется, что она пытается расположить меня к себе, заставить думать, как ей надо. Возможно, она преданна Ворлиару и под его присягой, возможно — все что угодно.

Но еще она могла попросту бояться открыто выдать себя так же, как и выдать меня.

— Я и так в безопасности, — сухо ответил я и сделал шаг назад. — И я вас совсем не понимаю, магистр, вы ведете себя странно.

— Все ты понимаешь, Теодор, — горько улыбнулась она, — но, может, ты и прав, пусть сейчас лучше будет как есть, — она снова перешла на шепот и приблизилась: — Ты должен беречь себя, мы готовимся, и ты нам нужен. Но ты слаб, и мы слабы. Придет время, и мы объединимся. А сейчас вместе мы будем только подвергать друг друга опасности, в школе много людей Ворлиара.

— Кто вы такая? — тихо спросил я.

— Моя настоящая фамилия Бертольдо, но ты сам все поймешь, — тихо сказала она, все же коснулась моего лица, с нежностью проведя пальцами по щеке, резко развернулась и зашагал прочь, оставив меня в полнейшем недоумении.

Кто она такая? Эта Агата никак не могла быть Лукреций Девангер, призыв души из другого мира невозможно пережить. Кто же тогда? Тетка? Бабка? Может вообще двоюродная сестра — хотя вряд ли. Она вообще никем не может быть из рода Бертольдо, так они отказались присягать Воралиару и он казнил весь род.

В полнейшем замешательстве я зашагал к ветробегу. Как только я подошел и влез в лодку, Рейг вкрадчиво спросил:

— Она что? Гладила тебя по лицу?

— Какая-то сумасшедшая, — буркнул я, заметив напряженный взгляд Тай.

Ей явно хотелось меня расспросить по этому поводу, но при Рейгарде она не могла. Я едва заметно качнул головой, давая понять, что все нормально. Хотя едва ли я сам в это верил.

Как расценивать слова этой ведьмы я пока не знал. Как и не был уверен, что она говорила правду. Но, с другой стороны, если бы она была уверена, что я Девангер, если бы была и впрямь на стороне Ворлиара, разве бы она меня отпустила? Разве позволила бы вот так просто уйти? Очень уж мутная получается ситуация.

О каких таких «мы» она говорила? Кто эти мы? Возможно — подпольщики, которые несогласны с захватом власти. Нужно выждать время, а после вернуться сюда и узнать об этом больше. Если эта Агата не лгала, возможно, у меня и впрямь уже есть союзники, правда, еще неизвестно сколько их там.

— Не знаю, — немного помолчав, вздохнул Рейг, — мне не показалось, что она сумасшедшая. Да и зачем бы было держать такую учительницу в школе?

— Говорят, многие эмпаты теряют рассудок, — ответил я.

— Угу, — поддержала мое предположение Тай, — не все выдерживают натиск чужих эмоций, и не каждый эмпат умеет от них отгораживаться. Видимо, и эта Чаккерс не в себе.

— Она ведь закрыла грань эмпатии, — не согласился Рейг. — А значит, с головой у нее все должно быть в порядке. Мне показалось, что она пыталась тебе что-то сказать. Намекала на что-то. И ты, кажется, понял на что. Вы что-то скрываете от меня?

Рейг вперил в нас тяжелый взгляд, настойчиво требуя ответа.

— Тебе показалось, — непринужденно усмехнулся я.

Рейг не поверил, но продолжать не стал, а сменил тему:

— Почему ты не согласился продолжить обучение в школе? Это ведь такая возможность! — он с подозрительностью уставился на меня.

— В гробу я видел эту школу вместе с ее заносчивыми учениками, — резким тоном ответил я.

— Ну это да, — охотно поддержал Рейг. — Эти аристократы и правда те еще засранцы. А я, если честно, уже испугался, что ты согласишься. Тогда бы тебе пришлось уехать из Файгоса. Обидно бы было.

— На самом деле мы и так собираемся уезжать, — вздохнул я.

Рейг в непонимании нахмурился.

— Мы собираемся выплатить Скаргарду долг и в ближайшее время уехать в Ятершат. Там поместье Боулей.

Рейг растеряно усмехнулся, словно бы решил, что я несерьезно. Тай-Тай обдала меня негодующим взглядом, давая понять, что время я выбрал явно неподходящее.

Рейг, поняв, что это не шутка, нахмурился и повернулся к нам спиной. Тай снова осуждающе посмотрела и неодобрительно покачала головой.

Какое-то время мы смотрели на спину Рейга, на его напряженные плечи и угрюмо поникшую голову. Мы молчали, давая ему время это переварить.

— Давайте взлетать, — буркнул вдруг Рейг.

В тяжелом молчании и мы принялись поднимать парашюты и крылья, вскоре ветробег плавно оторвался от земли и вот-вот можно было набирать высоту и отправляться в путь, как вдруг Тай настороженно произнесла:

— Эй, ребята, — и указал взглядом в сторону школы.

Мы обернулись туда, куда она так напряженно смотрела.

И оттуда к нам приближалась группа подростков в мантиях. И не просто приближалась, шесть человек с яростным рвением бежали в нашу сторону. А возглавлял эту компанию Амадей Кройц.

Глава 2

— Думаю, нам нужно поторопиться, — сказал я.

— Шаргановы аристократы, мстительные ублюдки! — в сердцах выругался Рейг.

Я же поддал ветра под крылья и начал поднимать ветробег.

Еще не добегая, ученики Аргаза начали швырять в нас магией. Полетела груда камней, взмыли куски грязи, осыпая нас. Порыв сильного ветра ударил в парус, рванул парашюты и едва не вывернул крылья.

Ветробег сильно качнуло. Я ухватил Тай за плащ, не дав ей вывалиться за борт, а сам поспешил выровнять ветробег, поддать ветра и ускориться.

— Убегаете, трусливые деревенщины! — крикнул нам один из парней, он бежал куда быстрее других — этот явно владеют воздушной гранью и может изрядно подпортить наш воздушный транспорт.

— Иди к демону, свиная лепешка! — крикнул ему Рейг, запуская в него огненный шар.

Шар быстро перехватил другой огневик и вернул его обратно, я только и успел его отбить воздушным потоком, рассыпая на сотни искр.

— А ну, спускайтесь! — крикнул уже кто-то другой. — Надерем вам задницы! Или силенок не хватит?

— Ну все! Они нарвались! — зло зашипел Рейг, явно вознамерившись спустить ветробег на землю.

— Нет, не смей! — прикрикнула на него Тай. — Ты что? Не видишь, что они пытаются сделать?

— Знаю! Они хотят получить по морде! — Рейг с силой сбил воздушный поток, крылья едва не вывернуло в обратную сторону. Парус дернуло вверх, и мы начали медленно падать.

— Да ты что творишь?! — закричала Тай. — Ты нас так угробишь!

Мне снова пришлось выравнивать ветробег, поднимать и расправлять взбесившейся парус.

Рейг разъярённо уставился на нас:

— И что? Вот так вот это сойдет им с рук?

— Нет, — возразил я. — Но мы не станем спускаться. Они провоцируют нас. Хотят, чтобы мы остановились. Тай права. Они не драки хотят, они хотят сломать ветробег.

И не только это. Малолетние кретины явно рассчитывают подбить нас то, чтобы все выглядело так, словно мы сами рухнули. Но этого я озвучивать не стал.

Рейг громко выругался и прекратил тянуть нас вниз, я тут же забрал контроль над управлением и погнал ветробег вперед.

Бесполезные разборки с аристократами нам ни к чему. Как и испорченный ветробег. Рейг плохо контролирует эмоции и заводится с полуоборота. Да я и сам легко выхожу из себя и не могу ручаться за свои действия и за то, что рассчитаю силу. Но нельзя давать эмоциям и амбициям довлеть над разумом. Я прекрасно понимал, чем это чревато.

Драка с применением магии под стенами школы, где куча свидетелей — влетит от Динокеса и нам, и им. А если произойдет что-то серьезное: дойдет до магического суда. И даже если суд нас оправдает, их папеньки и маменьки так просто это не оставят. Уж что, а проблемы с семьями этих сопляков нам точно не нужны. К тому же Ворлиар сделал все, чтобы вернуть аристократам и богачам больше влияния, а неугодных ему магов отодвинуть назад. Хоть будь мы многогранниками с пятнадцатью гранями, никто не вступится за нас, так как у нас ни связей, ни денег.

Пока я выравнивал ветробег, по нам прилетел огненный шар и ударил прямо по обшивке. Нас изрядно тряхнуло, я успел ухватить едва не вывалившуюся за борт Тай за плащ. Но повезло, что сила огневика оказалась не такой мощной, и я успел сбить пламя.

Я поднял ветробег достаточно высоко, и большинство атак до нас не доставали, к тому же засранцы очень быстро от нас удалялись. Но вдруг послышался треск, стук, звук рвущейся ткани.

— Крылья! — в ужасе воскликнула Тай.

Нас подбросило, как на ухабе. Мачта треснула, а крылья стремительно начало растрепывать ветром.

Мы были слишком высоко, чтобы безболезненно приземлить ветробег, парашюты не справлялись — слишком тяжелая лодка, и теперь мы стремительно падали.

Со стороны школы послышался громкий хохот. Я мельком увидел, как вся шестерка быстро улепетывает прочь.

Отлично. Говнюки нагадили и сбежали. Как это по благородному.

— Что нам делать?! — в ужасе закричала Тай, вцепившись в борта лодки.

Она безуспешно пыталась подгонять снизу ветробег, но без крыльев это было бесполезно.

— Просто успокойся, — велел я. — Сейчас я призову смерч, подхвачу и начну спускать нас на землю. Поняли? Держитесь!

Уговаривать никого не пришлось, хотя я и видел растерянность на лице Рейга, когда он услышал про смерч. Я свою воздушную силу не демонстрировал, и Рейг считал, что эта грань у меня слабее, чем у него.

Я призвал к грани ветра и быстро прошептал заклинание призыва урагана. Никаких магических знаков я не создавал, хотя призыв сильного ветра у людей этого требовал, но не у адамантийцев, а сейчас было не до условностей.

Вихрь поднялся с земли, быстро набирая силу. Вскоре он превратился в огромный стремительный смерч, я направил его прямо на нас и подхватил.

Нас закрутило в вихре с бешеной скоростью. Камни и трава, подхваченные ураганным потоком, проносились перед глазами. Ветер доламывал и рвал ветробег, Тай верещала, а Рейг, перепугано выпучив глаза, таращился на меня. Медленно я начал отпускать силу и убавлять скорость ветра, а торнадо начало иссякать и прижиматься к земле. Нас кружило все медленнее и медленнее, и вскоре мы опустились на землю.

Вдалеке у ворот школы я увидел застывшую компанию Кройца. Они о чем-то энергично совещались, некоторые из них, в том числе и сам Амадей, уже шагнули в нашу сторону, ускоряясь, видимо, очень уж им хотелось посмотреть, что с нами произошло, но остальная компания их отговаривала.

Некоторые слова доносились до меня, мнения в этой шайке разделились. Одни опасались, что им влетит от Динокеса и лучше скорее убраться, а другие считали, что это будет весело: взглянуть как нас потрепало, а если недостаточно, то сверху добавить. И Кройц с еще двумя одноклассниками уже бежали к нам, и лица у них были такие радостные и злорадные, что я не смог сдержаться и попросту оставить это так.

Я осторожно подтянул еще не отпущенную грань ветра. Полностью торнадо еще не развеялось, и я медленно тащил маленький вихрь по земле. Я отвел его от нас на метров десять, а затем снова начал напитывать торнадо силой.

Что-то возмущенно говорила Тай, Рейг кажется, меня подбадривал, но я их не слушал. Я полностью сосредоточился на торнадо — стремительно усиливал вихрь, расширял и направлял.

Несущееся на них на всей скорости торнадо заставил троицу остановиться. Один из них, что владел гранью ветра, даже попытался сбить стихию, но куда там — ему не хватило силенок.

Что-то крикнув, они резко развернулись и стремглав помчались обратно. Но едва ли можно убежать от ветра.

Я подхватил их и закрутил в торнадо, расширяя и усиливая мощь.

— Прекрати, Тео! — прикрикнула на меня Тай, ухватив за плечо, но ее возмущенные возгласы тут же утонули в громком и злобном хохоте Рейга.

Калечить аристократов я не собирался, я остановил торнадо на месте и покрутил их с минуту словно в бешенной центрифуге. Так сказать, испытал их на пригодность к полетам в космос. А затем, не особо церемонясь, я приглушил торнадо и с расстояния полутора метров резко развеял ветер, и вся троица сразу же рухнула на землю.

Судя по тому, как их скрючило — Кройца и второго его приятеля тут же вырвало.

— Ну, что, еще хотите прокатиться с ветерком?! — весело крикнул им Рейг через все поле.

Тай обдала меня полным неодобрения взглядом и мрачно произнесла:

— А вот теперь точно нужно поскорее отсюда убираться.

Но стоило нам окинуть взглядом ветробег, как она еще более мрачно добавила:

— Только теперь непонятно на чем.

— Да ладно, — отмахнулся Рейг, — я в доке пять лет работал, не починим что ли? Инструменты я в первую очередь положил.

Я тоже оценил ущерб: парус и крылья практически превратились в лохмотья, кое-как уцелели парашюты — всего пару дыр. Но Рейг прав, мы сможем это починить.

— Я восстановлю гранью создания крылья и парус, а ты почини мачту и остальное подлатай, — сказал я.

Рейга долго уговаривать не нужно было, он уже доставал деревянный ящик с инструментами и, ловко орудуя молотком и гвоздями, начал чинить мачту. Я же начал с крыльев, воссоздавая их прежний вид и заращивая дыры.

Тай все это время стояла и таращилась через поле на школу, в какой-то миг не выдержала и тревожно произнесла:

— Они же не вернутся?

Я оглянулся на школу. Там никого не было. День в самом разгаре и сейчас шли занятия. Нас издали вряд ли видно. Конечно, торнадо могли заметить. Но судя по тому, что за полчаса к нам так и никто не вышел, видимо, пронесло.

— А если они пожалуются кому-то? — тревожным голосом протянула Тай.

— Мы ничего им не сделали, — отрезал я. — К тому же им это не с руки, тогда придется рассказывать, что они первые напали на нас и едва не убили.

Тай, соглашаясь, но все же как-то неуверенно кивнула.

— Все-таки зря вы не дали мне им навалять, — с досадой сказал Рейг. — Я бы им показал деревенщину.

— Никто не сомневается, что ты бы им навалял, — ответил я, осматривая законченное левое крыло. — Но, сдается мне, и под магический суд ты не хочешь.

— Чего сразу под суд? — обижено буркнул Рейг. — Я имею те же права, что и эти говнюки. Я — мастер трёхгранник!

— Если бы с кем-нибудь из них что-нибудь случилось по нашей вине… — вздохнул я, — у нас бы были проблемы. За ними богатые, влиятельные семьи, а за нами никого кроме нас самих.

Рейг долго сверлил меня тяжелым взглядом, потом, видимо, решив, что я все же прав, продолжил молча чинить ветробег.

Мы закончили через два часа, а затем поднялись в воздух. Времени и сил мы, конечно, из-за этого происшествия потеряли немало, да и через три часа солнце скроется за горизонтом, но никому не хотелось ночевать здесь, возле школы. Поэтому решили, что Тай встанет на ветрогон, и будем лететь так до заката, а затем остановимся где-нибудь на ночлег.

Так и поступили. Как только небо посерело, мы остановились неподалёку от Масскара, вдалеке виднелся свет огней ночного города, статую Туртуса, что возвышалась над городом и подсвечивалась магическими линзами, было видно даже из поля. В ночи город выглядел еще прекраснее.

— Может, там переночуем? — с задором предложил Рейг, ему видимо на сегодня недостаточно было приключений.

— Нет уж, — тут же возразила Тай. — Еще не хватало снова во что-то вляпаться. И ветрогон ты куда денешь? В карман положишь?

— Да ну здесь можно оставить… — неуверенно сказал Рейг, затем тяжко вздохнул и сам на свой вопрос и ответил: — Ну да, могут украсть. И в город не дотащим, колеса вон все негодные…

Он еще раз тяжело вздохнул, укутался потеплее в плащ и начал доставать из корзины еду. Поужинав, мы втроем разместились внутри лодки под навесом, было тесновато и все же уютно и тепло.

В кошеле я нащупал пространственное кольцо и решил отправить Хагену послание. Нужно сообщить, что мы успешно прошли аттестацию, а еще мне хотелось расспросить его про Чаккерс, но подумав, решил, что лучше это сделать при встрече.

Когда доставал кольцо, нащупал от Хагена скрученную записку и поспешил прочесть:

«Здравствуй, Тео!

Знаю, что Элайна отдала тебе кольцо. Хочу пожелать удачи тебе и Рейгарду в подтверждении граней. Уверен, у вас все получится. Обязательно напиши, как все прошло.

Сегодня нам пришел приказ от императора продвигаться дальше вглубь Великого леса. Прежний отряд демоноборцев сменился отрядом моих родителей. Не самое приятное для меня событие, как понимаешь.

Завтра выдвигаемся на юг, чем глубже продвигаемся, тем больше опасностей. Оказывается, тера-демонов в этих местах пруд пруди. Но мы справляемся. Следов вагрийцев по-прежнему так и не нашли. Все надеются, что император вскоре оставит эту затею, и мы вернемся домой. По крайней мере я.

Жду твоего ответа».

Я достал бумагу и карандаш и быстро написал ответ, кратко описав, как прошла аттестация. О Кройце и Чаккерс не упоминал, Хагену явно сейчас не до этого. Да и мало ли к кому могла попасть эта записка.

Пока под тусклым светом собственной руки с призванной гранью света я писал ответ, Тай-Тай уснула. А Рейг все это время ворочался и то и дело тяжко и раздраженно вздыхал, наверняка думал о неудавшейся драке с аристократами и прокручивал в голове, как бы он им навалял. Если бы мы его не остановили.

Мне и самому бы не мешало поспать, я тоже потратил немало сил. Но сон почему-то не шел и что-то тревожное, тягучее внутри груди не давало покоя.

— Почему ты не подтвердил грань воздуха? — тихо спросил Рейг, хотя мы уже час как лежали молча.

Лгать очень не хотелось, да и Рейг никогда ни в чем меня не подозревал и подобных вопросов не задавал.

— Как-нибудь я расскажу, — не сразу ответил я. — Сейчас просто не могу.

— Ты вляпался в какие-то неприятности? Поэтому вы переезжаете в Ятершат? — Рейг повернулся и приподнялся на локте, мрачным испытующим взглядом уставившись на меня.

Потревоженная его движением Тай перевернулась на бок и теперь засопела мне в ухо.

— Можно и так сказать, — неопределенно ответил я, поежившись и отодвигаясь от Тай.

— Знаешь, это ведь очень паршиво, что вы уезжаете, — с горечью проговорил он. — Мы ведь собирались стать демоноборцами, а теперь что? Вы просто свалите, — конец фразы он закончил, не скрывая злости.

— Ты ведь мастер трех граней, Рейг. Зачем тебе сражаться с демонами и рисковать жизнью? С такими способностями можешь уехать в Кей-Диуар, там работы всегда много, будешь всегда при деньгах…

— Да иди ты свинье под хвост, Тео, — резко оборвал он меня, повернулся спиной, и на этом наш разговор закончился, только и слышал я как он сердито пыхтит.

Может быть, он и прав, я почему-то сейчас чувствовал себя так, словно предал его. Ведь у меня есть возможность рассказать ему правду о своем происхождении, а после провести обряд присяги. К тому же Рейг преданный друг, он бы и без магической присяги меня не предал. Я бы мог позвать его с нами в Ятершат, а после мы могли бы вместе отправиться в Макридию к моей тетке, но я ничего это не сделал, и, наверное, не сделаю. Потому что понимаю, что так для Рейгарда будет лучше, так он будет в безопасности и проживет спокойную жизнь.

Сон мягко затянул меня в свой омут, и вскоре я уснул.

И, наверное, я бы так и проспал мертвецким глубоким сном, если бы не это видение…

Как же я его ненавидел.

Я стою в дверях и смотрю на мать. Ее застывшие. словно из стекла глаза, смотрят прямо на меня. На ее лбу красная уродливая дырка, струя крови стекает на лицо.

Я делаю шаг назад.

Напротив матери стоит отец. Я вижу его напряжённую спину, пятно на футболке у шеи и между лопаток от пота. Он тяжело дышит, вытирает лоб, неуклюже топчется на месте.

Как же я ненавидел этот сон. Чертов сон, кошмар, преследовавший меня на протяжении всей прошлой жизни.

Я знал, что будет дальше. Я видел этот сон сотню раз. И мне хотелось всегда изменить последовательность событий, спасти мать, прийти раньше, не дать ему это сделать, но никогда не получалось. Только концовка менялась иногда…

У стены прислоненное ружье дулом вверх. Я осторожно, чтобы не услышал отец, беру его и не свожу взгляда с его напряженной спины.

О чем он думает в этот миг? Я всегда уже во взрослой жизни задавался этим вопросом: сожалеет ли? Думает ли о том, какую ошибку совершил? Или в его затуманенном наркотой мозгу ничего разумного уже не осталось?

Я поднимаю ружье, оно слишком длинное для щуплого восьмилетки. И все же я уверенно его направляю на отца.

Я не боюсь, мне ничуть его не жаль, все что я чувствую — это ненависть. Он лишил меня единственного, что было так дорого.

Раздается щелчок — это я взвел затвор. Я умею стрелять, он меня учил, а еще я не раз видел, как отец с дружками стреляет по бутылкам. И я запомнил, все до малейшего движения. И именно это, наверное, спасло мне жизнь.

На звук отец оборачивается, его лицо растеряно и даже удивленно. Он не знал, что я дома, думал все это время, когда орал на мать и когда обвинял ее в измене, что я еще в школе. Но с утра я затемпературил и мать оставила меня дома. И все это время я просто тихо сидел в своей комнате.

После я всегда задавался вопросом: что бы случилось, если бы я тогда вышел из комнаты. Остановило ли это его или, возможно, он бы убил и меня? Этого я уже никогда не узнаю.

— Максим, положи его, — я слышу в его голосе страх, и это придает мне уверенности.

Я нажимаю спуск.

Ничего не происходит. Глухой щелчок осечки утробным эхом, увеличенным во сто крат разносится отовсюду.

Отец грубым рывком врывает у меня ружье, изо всех сил ударяет прикладом так, что я заваливаюсь на пол и хватаюсь за ушибленную голову. Отец разворачивает дуло в мою сторону, его лицо искажает от злобы:

— Мерзкий ублюдок, — не произносит, а буквально выплевывает он каждое слово, — отправляйся к своей сучьей мамке.

А затем раздается выстрел, короткая вспышка и тьма.

Я резко проснулся. Вскочил и зацепил навес головой так, что едва не сорвал его.

— Ты чего? — взволнованно спросил Рейг, повернувшись и уставившись на меня.

— Кошмар приснился, — ответил я и закачал головой, попытавшись скинуть с себя остатки сна.

На самом деле все заканчивалось не так, когда я выстрелил, ружье не дало осечки, а пулей прошибло горло отцу. Его отбросило на кровать к матери, он еще долго корчился, хрипел, истекая кровью, а я просто стоял и смотрел, и даже боль от отдачи в плече ничуть меня не заботила.

Это было так давно, это было в прошлой жизни и в этом мире мне ни разу не снился этот сон.

Но в прошлой, каждый раз после такого сна со мной случалось что-то плохое. В мистику я никогда не верил, но этот сон всегда был предупреждением. В последний раз он мне снился, когда умер мой верный пес Движок, к которому я был очень привязан, а до этого приснилось перед тем, как я попал в аварию, разбил свой новый мерс и сломал таз. Вот и сейчас это наверняка ничем хорошим не сулило.

— Ты чего не спишь? — спросил я все еще таращившегося на меня Рейга.

— Да я это, не спалось просто, — буркнул он, вмиг нахмурившись и очевидно вспомнив обиду.

— Думаю, нужно выдвигаться сейчас, — сказал я, решительно поднимаясь.

— Так ночь ведь еще. Тебе разве не нужно поспать?

— Дома посплю, а ты отдыхай, я сам справлюсь.

Рейг недовольно кряхтя, поднялся с места и начал ворчать:

— Что еще тебе взбрело в голову? Ни себе покоя, ни людям, — но при этом он помогал мне поднять парашюты и распустить парус, и очень скоро мы поднялись в воздух.

До Файгоса по-хорошему лететь было часов двенадцать. Но это тревожное чувство гнало вперед и не давало покоя, и я интуитивно быстрее гнал ветробег буквально на пределе его возможностей.

Рейг то и дело сварливо ворчал из-под навеса:

— Совсем умом поехал, Тео. Куда ты так гонишь?

Я ему не отвечал, а продолжал гнать, ускоряя нашу скорость в два раза выше прежней.

Видимо, это мое беспокойство передалось и Рейгу, потому что вскоре он не выдержал и с недовольным видом встал рядом, помогая мне. Тай-Тай все это время преспокойно сопела, ее крепкому сну можно было только позавидовать.

Мы гнали так до рассвета, практически не разговаривая, и вскоре вдали показалась голубая полоса реки Донек, расширяющаяся у порта Файгоса. А затем в первых лучах солнца показались и крыши знакомых домов.

Я сразу же начал выискивать наш дом и не сразу понял, что несколько раз уже скользнул по нему и даже не понял, что это он. А когда понял, застыл как вкопанный.

Дом был чернее черного, обгоревшая крыша провалилась и ощерилась обугленными кусками кровли. От дома еще вился слабый дым, по всей видимости, дом горел всю ночь и все что от него осталось — это только голые в копоти каменные стены.

— Шарган, Тео, — напряженно и обеспокоенно произнес Рейг. — Что там случилось?

Я не смог ответить, слова комом застряли в горле.

Я судорожно всматривался в остальные дома, в надежде увидеть еще сгоревшие. Тогда это бы значило, что на Файгос напали вагры. Даже нападение вагров меня бы успокоило, ведь это бы значило, что с Элайной все в порядке, она бы просто убежала. Но сгоревшим дом был только наш.

— Тео, эй, дружище, — Рейг затормошил меня за плечо, — там наверняка все в порядке. Сейчас узнаем все, ты только не придумывай сразу плохое. Сейчас мы…

Он замолк на полуслове, растерянно уставившись на дорогу.

Я тоже уже увидел их.

Глава 3

Со стороны главной дороги мчались галопом четыре всадника в форме стражников. А позади них ехал пятый, слегка остывая от строя — его лошадь тащила арестантскую телегу с клетью.

— Шарганово проклятье, — медленно протянул Рейг и схватился за голову. — Что здесь произошло, демон меня сожри?

Я резко повернулся к нему:

— Ты должен забрать ветробег и Тай подождать меня в лесу.

— Что?! Нет! Я с тобой!

— Рейг, ты должен сделать, что я прошу. Я не хочу… не хочу, чтобы Тай видела то, что может увидеть там. Просто сделай, что я говорю. А я пойду и все разузнаю.

Рейг сверлил меня злым возмущенным взглядом, потом раздраженно выпалил:

— Ладно, — нехотя согласился он, но вдруг сердито ткнул в меня пальцем и сурово добавил: — Только потом, Теодор, ты мне, чтоб тебя… ты мне все расскажешь. Ты мне объяснишь, что происходит. Понял?

Я кивнул.

Мы опустили ветробег на метр от земли, я спрыгнул, и подал знак Рейгу, чтобы он скорее улетал. Уговаривать его не нужно было, стиснув недовольно челюсти, он развернул парус и погнал его в сторону высоких деревьев у реки.

Я же со всех ног, так быстро, как только мог, понесся к дому.

Пока бежал, увидел, что стражники с клеткой уехали в сторону города, но это все равно ничего не значило. Моя тревога все больше усиливалась, и я знал, что их прибытие и наш сгоревший дом — это все связанно. Ни разу в Файгос не приезжали стражники с арестантской клетью. Простолюдинов не арестовывают — их казнят на месте. Такие клети только для магов и аристократов, или для особо опасных преступников.

Я, перепрыгнув через заборчик, оказался во дворе нашего дома. Все двери: в курятнике, конюшне и сарае были распахнуты настежь: ни животных, ни вообще единого признака жизни.

Я направился к дому.

— Эл, — еще не доходя, позвал я.

В этот миг мне так хотелось, чтобы она вышла из конюшни, окликнула меня, или вот сейчас, показалась бы из-за выгоревший дочерна стены. Вышла бы ко мне огорченная, зареванная, в ужасе, но главное — чтобы живая.

Но Эл нигде не было.

Я коснулся стены — она была еще теплой. Заглянул в лопнувшее от жара окно на кухню — внутри ничего не осталось, пожар уничтожил все. Я, осторожно ступая, обходил дом, внутрь пока заходить не решался, у главного входа вступил в лужу — дом пытались тушить.

Каждый раз, заглядывая в окно, я невольно переставал дышать, и каждый раз я с опасением окидывал взглядом пепелище, боясь увидеть среди черных головешек труп Эл.

Прежде чем войти внутрь, я обернулся и убедился, что стражники поехали туда, куда я и предполагал, к дому главы Гудраста.

У меня еще есть время.

Я вошел и начал торопливо обходить каждую комнату. И с облегчением в каждой комнате выдыхал, потому что там не было Элайны. В спальне Эл я попытался отыскать кошель-тайник, он был защищен заклинанием и не мог сгореть. Но кошеля я не нашёл — это вселяло надежду. Значит, его могла забрать Эл, и значит, она могла быть просто где-то в другом месте. Может быть,ночует у кого-то из горожан.

На всякий случай я проверил погреб, который, к моему удивлению, практически не тронул огонь. А затем я решил, что нужно идти в город и узнать у людей, что здесь произошло.

Но только я вышел на улицу, только дошел до ворот, как увидел мчащихся в мою сторону стражников. Клеть они в этот раз не брали, оставили в городе. Но то, что они направлялись именно ко мне, сомневаться не стоило.

Я остановился у ворот, приготовившись встречать «гостей».

Имперцы сразу меня заприметили. Один из них, по всей видимости, главный, сразу состроил суровое лицо и вперил в меня цепкий недружелюбный взгляд. Стражники остановились, но не спешились, а так и остались на лошадях смотреть на меня свысока.

— Представься! — грубо велел тот, кого я сразу выделил как главного.

— Теодор Фел, некро-мастер, а также мастер мироздания, — спокойно ответил я и достал из-за пазухи знак многогранника.

Стражник стразу же стушевался, виновато улыбнулся:

— Простите, мастер Фел. Не мог знать, — уважительно произнес он и подал знак остальным спешиться.

Кончено, с многогранником стражники обязаны разговаривать совсем иначе, с куда большим уважением.

Стражники торопливо слезли с лошадей, все как один учтиво приветствовали меня кивками. Я про себя не без удовольствия отметил, как все-таки здорово, что из-за какого-то треугольника на шее, наш разговор сразу перешел в правильное для меня русло. Все-таки не зря я столько тренировался и кропил над учебниками по магии.

— Может, и вы, наконец, представитесь? А также было бы неплохо, если бы вы объяснили, почему приехали к моему дому? — я окинул их вопрошающим взглядом, а заодно и изучил гербы и нашивки на форме. Стражники прибыли из графства Лозерс, не самое близкое графство к Кей-Диуар.

Остальные стражники все это время, пока я говорил, растерянно косились за мою спину. Наверное, их распирало от любопытства, почему я таким невозмутимым тоном веду беседу и называю домом голые обгоревшие стены.

— Конечно, мастер Фел, — кивнул главный стражник: — Командир городской стражи графства Лозерс, Боред Стаск прибыл по приказу графа Яго Диткача. Нам поручено отыскать женщину, которая пыталась продать ювелиру в Лозерсе вот это, — он спешно достал из-за пояса мешочек и вытащил оттуда золотой медальон с камеей, изображающей парящего белого голубя.

Медальон я сразу узнал. Черт, Эл! Ну зачем ты это сделала?

— Знакомая вещица? — спросил он, с интересом изучая мое лицо.

— Нет, — качнул я головой, а потом добавил: — Не совсем понимаю, почему именно меня вы об этом спрашиваете. О какой женщине речь и что не так с этим украшением?

Кое-что начало для меня проясняться.

Во-первых, они пришли за Эл. Потому что эта перепуганная дуреха не послушала меня и поехала в Лозерс и попыталась продать медальон Девангеров. По всей видимости, Эл решила, что золотой медальон с камеей не имеет большой ценности и не вызовет ни у кого подозрений, если она попытается его продать. И все-таки вызвала. Ювелира почему-то настолько насторожил этот медальон, что аж целых пять стражников сюда пригнали. Теперь нужно выяснить все подробнее.

Во-вторых, в городе стражники Эл не нашли. А судя по тому, что спрашивали они о ней у главы Гудраста, этот негодяй наверняка бы выдал ее со всеми потрохами, если бы знал где она. Значит, Элайна скорее всего, сбежала. И учитывая ситуацию, сейчас это к лучшему.

Командир переглянулся с соседним стражником, затем медленно произнес:

— Мастер Фел, а где ваша мать?

— Это хороший вопрос, — тяжело вздохнул я, изображая неведенье, — я, видите ли, и сам не знаю. Я сегодня только вернулся из Аргаза и увидел, что мой дом сгорел и матери в нем нет. И прямо перед вашим приходом я собирался идти ее искать. Да и неплохо бы выяснить, почему случился пожар.

— В городе вашей матери нет, — сухо ответил командир. — Вы знаете, куда она могла отправиться? Мы можем обыскать ваш дом?

— Погодите! Вы что? Эту клеть для моей матери привезли? — ужаснулся я. — Это определенно какая-то ошибка. Она не ведьма и не аристократка, она простая женщина. Зачем клеть? Что она могла такого натворить? Объясните уже наконец! — последнюю фразу я выкрикнул с негодованием, отыграв стопроцентно свою роль ничего не понимающего обеспокоенного сына.

— Так мы можем обыскать дом? — более настойчиво спросил командир, явно не желая раскрывать все карты сразу.

Я кивнул в знак согласия и пригласил их жестом проходить. Как только стражники прошли, я, недовольно поджав губы, сердито поинтересовался командира:

— И все же я вынужден настаивать на объяснениях, командир Стаск.

Он с пониманием кивнул:

— Хорошо, мастер Фел. Но прежде, я бы хотел задать еще несколько вопросов.

— Спрашивайте, — нахмурившись, кивнул я.

— Знаете откуда этот медальон у вашей матери? — спокойно, но все же с толикой подозрительности поинтересовался командир и снова поднял за цепочку украшение.

— Без понятия, драгоценности у нас редко водились, но иногда мой отчим — некро-мастер Боуль получал плату за работу подобными вещицами. Возможно это одна из них.

Мысленно попросил прощение у Хагена, но он бы на моем месте тоже так поступил, нужно было отвести подозрения от Эл.

— И где ваш отчим? — вскинул командир брови.

— Призван на службу по особому распоряжению его величества Зейна Ворлиара в Великий лес, — отчеканил я.

— А-а-а, варгов ловят, — с пониманием кивнул Стаск. — Слышал, хотел тоже в отряд, но туда брали только гвардейцев.

И вдруг, поняв, что отошел от темы, мгновенно собрался и снова строго спросил:

— Ваша мать может иметь какое-то отношение к Девангерам?

Я в недоумении усмехнулся и закачал головой:

— Моя мать дочь фермера и всю жизнь прожила на востоке. Какое она может иметь к ним отношение?

Командир разочарованно закивал, задумчиво уставился на сгоревший дом, по всей видимости, вопросы у него закончились.

— Может теперь наконец расскажете мне в чем дело?

— Да, — с готовностью кивнул командир. — Это украшение принадлежало Лукреции Девангер. В день восстания Теней из алмазного дворца пропали все драгоценности Девангеров: семейные реликвии, дорогие редкие украшения и артефакты, а также атрибуты власти адамантов. Пропало все подчистую. Император дал особое распоряжение всем ювелирам, всем артефакторам и торговцам драгоценностями быть начеку и отчитываться о любых схожих драгоценностях, которые могли бы попытаться продать. Рано или поздно они должны были всплыть, если похититель остался в Вериборне. И вот, пятнадцать лет ничего — и вдруг этот медальон.

Я нахмурился и мрачно поинтересовался:

— А с чего этот ваш ювелир решил, что медальон принадлежал именно Лукреции Девангер?

Командир довольно усмехнулся, снова поднял медальон и сказал:

— Потому что он с секретом, — он демонстративно надавил на камею с голубем, подтолкнув, верхняя часть подалась и отъехала в сторону. Он показал то, что там внутри — а внутри был маленький искусно сделанный портрет моей матери.

— И вот еще, — добавил он и перевернул медальон, на внутренней стороне крышки была выгравирована надпись: Лукрециии от Магнуса в знак истинной любви.

Ну что за подлость-то такая? И почему никто из нас не знал про то, что внутри?

— То есть, ошибки быть не может, — подвел итог командир Стаск. — Так что вы скажете по этому поводу, мастер Фел?

— Думаю, это какая-то ошибка. Моя мать никак не может быть причастна к каким-либо преступлениям и уж тем более к краже драгоценностей Девангеров.

— И все же процедура такова, что мы обязаны отыскать вашу мать и допросить с привлечением проницателя. Вы должны понимать, что это не шутки. Это можно сказать, государственная измена.

— Да какая еще измена? — рассердился я. — С чего вы вообще взяли, что это именно моя мать принесла его вашему ювелиру?

— Молодая рыжая женщина въехала в город с извозчиком из Файгоса. Наши стражники, дежурившие на въезде, записывают каждого извозчика, который прибывает в город — это Харсон Дайг. Знаете такого?

Я кивнул. Дайг один из трех извозчиков, которые вообще имеются в Файгосе.

— Так вот, — продолжил командир, — он подтвердил, что вез вашу мать Элайну Фел в Лозерс, а затем с ней же вернулся вечером в Файгос. И здесь у меня возникает немало вопросов, мастер Фел. Почему ваша мать, если не знала, кому принадлежит этот медальон, поехала его продавать в Лозерс, а не, к примеру, продала в порту или в Кей-Диуар? И почему вернувшись, она сразу же исчезла. И почему, в конце концов, мастер Фел, сгорел ваш дом?

Он пытливо уставился на меня, словно бы ждал, что я ему отвечу, но я не знал, что тут сказать. Этот командир оказался не так уж и прост, каким показался в начале.

— Никого! Мы все обыскали! — крикнул командиру один из его подчиненных.

— Я так и знал, — вздохнул Стаск, а затем с любопытством уставился на меня: — А вы, мастер, можете подтвердить, что вас не было в эти дни в Файгосе?

Я достал из внутреннего кармана письмо из Аргаза с назначенной датой аттестации и ответил:

— Я вернулся всего час назад.

Командир изучил письмо и вернул мне, задумчиво кивнул, затем спросил я:

— А ваша сестра? Она тоже пропала вместе с матерью?

— Нет, она была со мной. Я отправил ее к другу, не хотел, чтобы она это видела. Да и не думаю, что она расскажет вам что-то, чего не знаю я. Мы не знаем, откуда взялся этот медальон. Скорее всего, это ошибка или кто-то подставил мою мать.

— Кто? — вцепился в меня пытливым взглядом командир.

— Да кто угодно, — ответил я, этот разговор меня начал раздражать и хотелось поскорее его закончить.

Я мог думать только о том, что нужно найти Эл, возможно, она где-то прячется неподалеку. По крайней мере, я очень на это надеялся. Мысли, что с ней что-то случилось, я даже не допускал.

— Может и так, может, вы и правы, что это ошибка. Но сами понимаете, что дело важное и император так просто это не оставит. Будет замечательно, если ваша мать сама сдастся, пройдет допрос у проницателя и тогда мы, скорее всего, ее отпустим. Но если же нет, она будет объявлена в розыск как преступница. Поэтому мой вам совет, мастер Фел, вам лучше найти свою мать и убедить ее сдастся. А еще мы направим прошение о допросе вашего отчима. Как вы сказали его зовут?

— Некро-мастер Хаген Боуль, — ответил я.

Хагена с помощью порицателя допрашивать не станут, просто зададут несколько вопросов. И к счастью, у нас есть кольцо. Мы успеем с ним придумать, как поступить.

— Что ж, — вздохнул тяжело Стаск, — на этом мы оставляем вас, мастер Фел. Но еще раз попрошу — послушайтесь меня, и пусть ваша мать не делает глупостей. Пусть сама придет и все расскажет.

— Непременно, — заверил я его, — Фелы преданные и законопослушные поданные Виреборна, уверю вас, что именно так мы и поступим.

Командир натянуто улыбнулся, а после подал знак стражникам уходить. Они все еще копошились в руинах и что-то выискивали в сараях.

Я с нетерпением дожидался, когда лозерские ищейки уедут. И меня ничуть не удивило, что они отправились обратно в город — наверняка поедут дальше вынюхивать об Элайне и о нас. Привлечь нас к допросу проницателя из-за преступления матери никто не может, и Эл это явно понимала, потому и сбежала, но зачем было сжигать дом? Этого я никак не мог понять.

Когда гвардейцы уехали, я еще раз обыскал дом, в надежде отыскать какую-нибудь подсказку, зацепку или может даже послание от Элайны, но ничего не было. Она исчезла, все сгорело, и даже домашний скот куда-то делся.

Нужно было возвращаться к ребятам и решить, что делать дальше, но как только я вышел из дома, снова увидел идущих к дому гостей. На этот раз это была мать Рейга Норин Хефус.

— Тео, а где Рейгард? — взволнованно спросила она, забыв поздороваться.

— Он с Тай, там в посадке. С ним все в порядке. Вы не расскажете, что у нас произошло?

Мать Рейга сочувственно поджала губы:

— Ночью загорелся ни с того ни с сего. Матери твоей не было, тушили кто как мог. А потом стало понятно, что не потушить, мы скотину забрали, если что у нас вся, — она окинула задумчивым взглядом бывшее пожарище и добавила: — Похоже, что поджог кто-то. Мать твоя так и не явилась?

Я отрицательно покачал головой.

— А стражники что? — понизив голос, спросила она.

— Да-а, ничего такого, — отмахнулся я, — вопросы задавали о маме, ошиблись, видимо.

Она с пониманием несколько раз кивнула, затем сказала:

— Если некуда пойти, можете остаться с сестрой у нас, пока мать или ваш отчим не объявятся. Чего уж, потеснимся как-нибудь.

— Нет, спасибо Норин, мы разберемся. А скот оставьте себе, мы все равно переезжать собирались, и он там нам ни к чему. Лошадей только заберем.

— Серьезно? — удивилась мать Рейга, явно не ожидавшая такой щедрости.

— Да, вполне, оставляйте себе, мать наверняка против не будет. Думаю, она уже и не вернется.

Какое-то время мать Рейга молчала, потом сказала:

— Ну ты передай Рейгу, чтобы домой возвращался, ждем его. У него, кстати, все получилось?

— Да, теперь он мастер Хефус, — улыбнулся я.

Лицо Норин просияло от радости, она с благодарностью закивала, а затем с неуверенностью зашагала прочь.

Я тоже вышел за ворота и направился к посадке. Теперь нужно решить, как нам быть дальше.

Выглядывающую меня Тай я увидел издалека. Как только я попал в ее поле зрения, она было бросилась ко мне, но Рейг ее тут же остановил и что-то сказал.

Я мысленно прокручивал в голове варианты дальнейших действий, и их было не мало. Можно было уехать в Ятершат, можно было сразу отправиться в Макридию, но все упиралось в то, что пока я не выплачу долг Скаргарду, мне все равно никуда не деться. А все деньги, что собирала Эл на выплату долга, исчезли вместе с ней.

Возможно, она где-то их спрятала для нас, но это нужно будет возвращаться и искать тщательнее. А пока в городе рыскали стражники, соваться туда как-то не хотелось.

А еще могла объявиться Элайна. Возможно, она прячется где-то неподалеку, возможно, она видела нас или ветробег. И если так, она должна выйти ночью. Но могло быть и так, что она уже далеко от Файгоса или, как бы я ни гнал от себя эту мысль, вообще мертва.

Тай встретила меня взглядом полным тревоги.

— Где мама? — тихо, осторожно, словно бы боялась услышать ответ, спросила она.

— Ее там нет, думаю, она сбежала.

Тай облегченно выдохнула, из глаз тут же брызнули слезы. Она поспешила опустить голову и утереть их. Тай с недавних пор ненавидела плакать прилюдно, считала, что слишком взрослая для такого.

— Почему она сбежала? Почему приехали стражники? Ты обещал, что все расскажешь, — требовательно уставился на меня Рейг.

Я тяжело вздохнул и указал взглядом на ветрбоег:

— Идемте туда, присядем, — произнес я.

Взвинченный до предела Рейг, раскисшая Тай и я, сели в ветробег, который Рейг предусмотрительно затащил в кусты.

Снова тяжело вздохнув и собравшись с мыслями, я наконец произнес:

— Я не Теодор Фел. И Эл, и Тай тоже не Фелы.

Рейг непонимающе усмехнулся, а Тай хмуро посмотрела и отвернулась, всем своим видом выказывая, что не одобряет того, что я делаю, но и вмешиваться не собирается.

— Ты должен мне поклясться, что никому и никогда не скажешь об этом, — попросил я.

Присягу без регалий власти я у него все равно взять не смогу, а так хоть что-то.

— Какие вопросы, Тео? Конечно, клянусь, — очень серьезно произнес Рейг, а потом добавил: — Клянусь всеми шестью богами: Манушермой и Креадором, Крайге, Туртусом, Йолим и Фассетом, да пусть покарают они меня все разом, если я вдруг нарушу клятву.

Я удовлетворенно кивнул и на выдохе произнес:

— Я адамантиец. Возможно, последний в Виреборне. Я был рождён от Магнуса и Лукреции Девангер и меня нарекли Теодоресом.

Рейг недоверчиво усмехнулся, а затем громко расхохотался. Я тоже усмехнулся, а Тай обдала его злым взглядом.

— А Элайна, поди, Лукреция, да? — с издевкой поинтересовался он.

— Нет. Элайна была фрейлиной Лукреции, она графиня Хомсфрид, соответственно и Тайлария наследница этого рода.

Рейг снова захохотал. Насмеявшись вдоволь, он резко переменился и с угрозой произнес:

— Еще раз так пошутишь, Тео, и я не посмотрю, что ты мой друг. Сразу дам в глаз.

— Не выйдет, — спокойно ответил я, — потому что я не шучу. Ну и реакция у меня быстрее человеческой. Ты попросту не попадешь.

Рейг оскалился на одну сторону и протянул:

— Да ладно-о-о-о.

— Серьезно.

Рейг повернулся к Тай, видимо, надеясь увидеть, что она усмехается украдкой и словить нас на лжи. Но Тай не усмехалась, а сидела и глядела угрюмо в одну точку.

— Чем докажешь? — с азартом спросил Рейг.

Я устало вздохнул, вытащил из корзины для еды нож и провел лезвием по ладони. Тут же выступила кровь, и я, продемонстрировав рану Рейгу, заявил:

— А пока она заживает, расскажу почему сюда приехали стражники из Лозерса. Нам нужно решить, что делать дальше, — последнюю фразу я адресовал ни Рейгу, а Тай.

И она с готовностью уставилась на меня.

Я пересказал ей то же, что мне сказали стражники, а также то, что рассказала мать Рейга. Еще я озвучил свои предположения по поводу побега Эл. И как только я закончил, Тай тут же сказала:

— Значит, она может быть еще тут. Нужно прочесать лес, нужно попытаться ее найти.

— Вместо нас это сделают стражники, — закачал я головой. — Да и, как бы мне ни хотелось, чтобы она поступила иначе, не думаю, что Эл бы осталась здесь. Зная ее, думаю, скорее всего, она сбежала, чтобы не навлечь на нас проблем. Видимо решила, что без нее мы будем в большей безопасности.

— Нет, — категорично сказала Тай-Тай, — она не могла нас вот так вот бросить, забрать твой кошель и не оставить ни денег, ни малейшего послания. И дом. Зачем было сжигать дом?

— Может дом это и есть послание? — предположил я. — Может, этим она хотела сказать, чтобы мы здесь не оставались?

Тай нахмурилась и покачала головой, моя догадка ей явно не нравилась.

— Денег она, вообще-то, вам оставила и еды, — осторожно заметил Рейг, кивнув на корзину. — И пространственное кольцо отдала. И вообще, все похоже на то…

Рейг недоговорил, а многозначительно вскинул брови и вытаращил глаза. Мы с Тай переглянулись.

— Нет, — закачала головой Тай, — не может быть, чтобы она готовилась к побегу заранее. Нет, она бы так не поступила. Ни за что! Не сходится, вообще не сходится.

— Сейчас бесполезно гадать, — прекратил я эту тему. — Нам нужно вести себя так, словно мы даже предположить не можем где она. Прочешем лес и берег, побудем несколько дней в городе, я попробую найти деньги или кошель, вдруг она что-то все-таки успела спрятать. Подождем, возможно, она вернется. А еще нужно написать об этом Хагену. А потом, — я сделал паузу, — мы уедем из Файгоса. Теперь нам и впрямь здесь оставаться небезопасно.

— Угу. Я с вами, — с готовностью сказал Рейг.

Мы с Тай непонимающе покосились на него.

— Что так смотрите? — возмутился он. — Я сказал, что с вами. У Тео есть монета поиска, отправимся к демоноборцам и вступим в их отряд. Тебе же все равно нужно как-то вернуть деньги графу Скаргарду. Других вариантов не вижу. Так что, я с вами. И это, давай показывай свою ладонь, адамантиец, — насмешливо потребовал он.

Я раскрыл ладонь, кровь уже остановилась и остался только тонкий след запекшейся крови.

— Это Тай тебе залечила, — отмахнулся Рейги, а глаза так и блестели от задора и предстоящих приключений, которые он уже наверняка живо себе представил.

Для него и впрямь, можно сказать, все складывалось удачно. А для нас…

Кажется, у нас попросту не осталось выбора.

Глава 4

Почти всю неделю мы с Тай жили в таверне. Мы разменяли один золотой дикс, всего Эл дала нам шесть и, в общем-то, этих денег нам пока хватало. Если жить экономно, могло хватить на пару месяцев. К тому же мы еще не успели съесть всю еду, что Эл приготовила нам в Аргаз.

Стражники покинули Файгос в тот же день, что и приехали. Они прочесали лес и опросили горожан. Выяснилось, что у главы Гудраста пропала лодка. На моей памяти ни разу лодки с городской пристани не воровали. И об этом, конечно же, сообщили гвардейцам. Они решили, что это Эл украла лодку. Поэтому лозерские стражники отправились на ее поиски в соседний город, так как на этой лодке она могла уплыть только по течению вниз.

Но Эл, стоит отдать ей должное, попросту обвела их вокруг пальца.

От матери Рейга я узнал, что у них наша лошадь. Но у нас была не одна лошадь, еще был вороной жеребец Уголёк. И он так же пропал в ночь пожара. Мать Рейга предположила, что конь испугался огня и сбежал, и я с ней согласился. Хотя, кажется, и она поняла, что это едва ли так.

Удивительно, как Эл смогла это все провернуть. Но я даже не сомневался, что и лодка, и пожар, и пропавший конь, все это связано с исчезновением Эл.

По ночам я ходил и дежурил у нашего дома, в надежде, что она объявится или подаст знак. Я расставлял фонари с четырех сторон участка, рассчитывая, что она увидит, а еще к утру я отправлялся к ветробегу, который мы так и бросили в посадке. Она могла прийти туда и оставить хотя бы послание.

А еще я каждый день искал кошель-тайник. Искал повсюду: даже в таких укромных местах, о которых сразу не подумаешь. Перерыл всю солому в сарае, осмотрел раз десять пепелище, обыскал каждый сантиметр погреба, и даже разрыл могилу Иски. Но как бы я ни искал, как бы ни ждал Эл, как бы Тай не прочесывала каждый день лес с утра до ночи: ни единого следа Элайны мы не обнаружили. И к вечеру пятого дня мы поняли, что сюда она не вернется и нужно двигаться дальше.

Прежде чем покинуть Файгос, я написал графу Скаргарду письмо и сообщил, что подтвердил грани и теперь намерен вернуть долг. Также попросил сообщить мне полностью сумму, которую я задолжал казне, а также мастеру Эриону.

Ответ пришел через два дня. И вот же я удивился, когда узнал, что большая часть долга погашена. Так там и было написано:

«В связи с тем, что в недавнем времени ваша семья погасила большую часть долга, ваш долг составляет 94 дикса».

Я показал письмо Тай, она грустно вздохнула и произнесла:

— Вот и нашлись деньги, которые ты каждый день ищешь в руинах дома.

Я кивнул:

— Получается, Эл завезла в Кей-Диуар те деньги, что мы скопили, пред тем как поехать в Лозерс. Думаю, она это сделала в тот же день, когда мы уехали.

— Значит, — Тай вздохнула и задумчиво посмотрела вдаль. — Она себе вообще ничего не оставила. Только твой кошель-тайник, из которого не решится больше ничего продать.

Здесь мне ей было ответить нечего. Я уже устал гадать, что было в голове у Элайны и почему она поступила именно так. Но, я очень наделся, что она знала, что делала, а не действовала исключительно из чувства страха.

Хагену я написал в тот же день, как мы вернулись из Аргаза, и он ответил незамедлительно. Конечно, новость о пропаже Эл его потрясла. В записках он задавал много вопросов, и я отвечал, но уклончиво, хотя он и без того меня понимал. Несмотря на то, что я после прочтения все записки сжигал, как и Хаген, была опасность, что кто-нибудь эту записку захочет восстановить. Маг с развитой магией создания даже из маленькой частицы пепла может это сделать.

Хаген хотел, чтобы мы уехали в Ятершат, и даже попросил меня об этом, но из-за долгов я не мог этого сделать. А Хаген из Великого леса никак не мог мне помочь, и даже его родители, которые бы могли дать мне взаймы, тоже находились там.

По поводу Эл у него был какой-то план, о котором в письме он мне рассказать не решился. Но уверял, что вскоре, как только ему удастся отпроситься в отпуск, мы его осуществим. Он так же, как и мы, не хотел верить, что Эл мертва. Он считал, что она просто где-то нас ждет. В таком месте, в котором мы обязательно появимся, например, в Ятершате. Возможно, он и прав, но тратить полмесяца на дорогу в одну сторону, чтобы проверить его предположение, было слишком расточительной тратой времени. За это время я смогу отработать часть долга.

Когда я написал, что мы собираемся поработать демоноборцами, Хагену эта идея очень не понравилась. Но это был единственный способ быстро заработать деньги. Если я буду их зарабатывать исключительно магическими услугами — на это могут уйти долгие месяцы, а то и годы. И Хагену ничего не оставалось, как просто принять наше решение.

Рейга мать Норин, кстати, тоже не хотела его отпускать в демоноборцы. Но Рейг был очень упрям в своем решении, а последнее слово все равно должно было быть за его отцом, но его отец все эти дни молчал. И в последний наш день в Файгосе во время ужина, на который пригласили и нас, Рейг твердо заявил:

— Завтра мы выдвигаемся на поиски отряда демоноборцев из Кей-Диуар.

— Раз ты так решил, — тяжело вздохнул его отец, — значит, мы должны это принять, таков твой путь. Даю свое одобрение, Рейгард, и благословляю на подвиги.

Норин украдкой заплакала, а трое младших братьев Рейга до конца ужина то и дело прятали улыбки, чтобы не разгневать мать, и с гордостью и плохо скрываемым восхищением поглядывали на старшего брата. Для них он был настоящим героем.

На следующий день с утра мы начали собираться в дорогу. Ну как собираться — у нас с Тай ничего не осталось кроме того, что было надето на нас. Кое-чем из одежды подсобила мать Рейга, но за остальным пришлось тащиться на рынок.

Мы обзавелись оружием: купили пару кинжалов, а себе я приобрел меч. Тай очень просила арбалет, но мы пока и кинжалами толком пользоваться не умели. Хотя для мастера ветра арбалеты и луки при должном обращении и навыках отличное оружие — но с выбором постоянного оружия я пока решил повременить. Наш бюджет был очень ограничен, и я решил, что лучше приобрету для Тай-Тай кирасу из кожи айхара, которая обошлась в целый золотой дикс, но защита прежде всего. Еще нам пришлось раскошелиться на обувь, наши легкие туфли, в которых мы ездили в Аргаз, никак не годились для длительных походов.

И взяв нашу единственную лошадь Лапу, мы отправились в путь. Можно было бы конечно починить и ветробег, но нам нужна была лошадь, а ее с собой в лодку не посадишь.

Верхом ехала Тай, мы с Рейгом шагали рядом, я пока не доставал монету поиска, мы просто уходили из города, пока не дошли до перекрестка. Дорога впереди вела к Кей-Диуар, направо в Масскар, налево в графство Лозерс.

Отряд Мари Дерей сейчас мог быть где угодно, но одно мы знали наверняка — после того, как в Великом лесу их сменил отряд Боулей, они должны были вернуться на восток, и скорее всего, сейчас где-то пропивали заработанные в походе деньги.

Конечно, это был не единственный отряд на юго-восточном побережье. Но один из самых лучших. А куда еще вступать, как ни в самый лучший? К тому же у меня и персональное приглашение имеется от самой Мари.

Я достал монету из кошеля, покрутил задумчиво в пальцах.

Тай устало вздохнула и поправила шляпу, солнце светило неистово, жара стояла дикая и выматывающее, мы однозначно выбрали не лучшее время для похода, но дожидаться вечера уже не хотелось. Ночью путь вдали от городов опасен.

— Ты хотя знаешь, как пользоваться этой монетой? — насмешливо спросил Рейг, снимая флягу из-за пояса и делая несколько глотков.

Я не ответил. Конечно, я знал. Я уже не раз ее активировал. Но правда, без Хагена бы не разобрался. Монету нужно было хорошенько потереть, пока она не станет теплой, а затем намочить.

Я протянул руку и без слов отобрал у Рейга флягу, растёр монету в пальцах и капнул на нее водой. На монете тут же загорелся фиолетовый треугольник, указывающий нужное направление острием, словно компас.

— Хех, здорово, — усмехнулся Рейг, глядя на стрелку, затем проследил за направлением, куда она указывала, и в замешательстве произнес: — Она показывает идти куда-то в лес, через поле.

Навигационная монета, конечно же, не станет указывать нам удобный путь по хорошим дорогам и тропам, через города и поселки. Это примитивный поисковый артефакт, и все что он может — это тыкать стрелкой в направлении своей владелицы.

— Значит, — сказал я, — пока идем по дороге на Лозерс, а после, при первом же разветвлении дороги или на тропе свернем.

На том решили и направились дальше. По дороге к графству Лозерс мы шли несколько часов, ни ответвлений, ни других троп нам по пути не встретилось. У небольшого озерца решили сделать привал, напоить лошадь и немного передохнуть, в это время суток солнце было особенно безжалостным. Ну и заодно нужно было сверить направление с монетой.

Мы перекусили, немного отдохнули в тени деревьев, напоили лошадь. Даже немного поплавали в озере, чтобы хоть немного остудиться. А как только жара немного спала, начали собираться в путь.

Я снова достал монету, потёр, намочил и уставился треугольник.

— Шарган! — недовольно произнес Рейг, заглядывая через мое плечо. — Она показывает в другую сторону. Мы прошли то место, где надо было повернуть.

— Но там ведь лес был, — возразила Тай, — через лес идти небезопасно. Можно и на зверя нарваться, и в болоте увязнуть, или не дай Манушерма, нарваться на демона. Думаю, лучше продолжим идти по дороге и свернем на первой же тропе.

— Демонов она боится, — с укором проворчал Рейг, — демоноборец не должен бояться демонов.

Тай обдала его испепеляющим взглядом.

— Мы так можем уйти слишком далеко, — качнул я головой, — и потеряем много времени. Нельзя больше идти по дороге, нужно следовать за стрелкой.

— Вот именно, — с видом знатока произнес Рейг. — Может отряд и не в городе, а прямо в том самом лесу? Может они на задании?

В том, что отряд здесь, в нескольких часах ходьбы от Файгоса, я очень сомневался. Но и делать большой крюк, обходить короткий путь и плутать по тропам будет слишком долго.

— В лесу тоже должна быть тропа, — сказал я. — Думаю, пока светло, пойдем туда, но будем держаться окраины. А ночью на привал выйдем на луг.

Спорить со мной никто не стал, поэтому мы быстро собрались и зашагали в направлении, которое указывала нам монета поиска.

По краю леса мы брели долго, пока совсем не стемнело. Теперь монета указывала строго на восток, и я предположил, что отряд Дерей не ушел далеко от Великого леса, потому что именно там, за Донек он и начинался. А этот лесок, по сравнению с ним жалкая посадка. Великий лес тянулся на тысячи баргов, он отделял Виреборн от соседнего государства королевства Юргании. Но, чтобы попасть туда по суше, нужно идти не один месяц, а по Жемчужному морю путь занимает всего восемь дней.

Великий лес находился на границе Кей-Диуар, у леса было немало рабочих поселков, где жили лесорубы и охотники. Видимо, в одном из таких поселков демоноборцы и остановились.

Мы разожгли костер и заночевали на лужайке перед лесом. Спали по очереди, мало ли кто мог появиться из лесу. На рассвете меня разбудил Рейг, дежуривший последним, и мы снова двинулись в путь.

Через пару часов стало ясно, что мы снова идем в неправильном направлении. Стрелка монеты изменила курс и теперь показывала на запад.

— Такое ощущение, что они и вправду здесь в лесу, — сказал я, убирая монету.

— Тогда, вероятно, они и вправду на задании, — предположила Тай. — Может, продолжим идти по кругу? Наверняка наткнемся на какое-нибудь поселение, а там и расспросим народ. Если у них остановился отряд демоноборцев, нам обязательно скажут.

Мысль была разумной, но что-то мне подсказывало, что все далеко не так просто.

— Нет, уже светло, — сказал я, — давайте попробуем через лес напрямую. Он ведь не слишком большой. Если будем идти целый день — к вечеру выйдем из него. А там, наверное, и найдем поселение. А в обход получится два, а то и три дня.

— Согласен, — с готовностью поддержал Рейг, и поправил меч на поясе. — Незачем терять время.

Теперь я монету не убирал, а каждые полчаса сверялся с направлением. Заблудиться в незнакомом лесу проще простого, а монета наверняка должна показать выход. Но по густым зарослям через самую гущу леса было пробираться едва ли просто.

Рейг шел впереди и расчищал дорогу, рьяно размахивая кинжалом и срезая ветки. Я шел следом, наступал на сучки, и сухие ветки, прижимая их к земле. Тай шла сзади по уже расчищенному пути и вела за собой Лапу. И все же ветки то и дело норовили выскочить из ниоткуда и хлестнуть по лицу, кустарники царапали, прилипчивая трава то и дело старалась схватить за ноги, колючки репейника приставали к одежде. Но мы продолжали медленно и упорно идти строго по стрелке поиска.

Так мы шли полдня, пока не вышли наконец на не слишком заросший участок, а после и вовсе вышли к тропке. Это бы означало, что вскоре мы должны выйти к поселению, но не тут-то было. Стрелка снова указала нам другое направление, повернувшись концом на чащу. И кажется, мы действительно были очень близко к отряду.

— Подождите здесь, — решил я проверить свое предположение.

— Что ты задумал, Тео? — насторожилась Тай.

— Я быстро. Просто побудьте здесь, — бросил я на ходу, устремляясь в лес.

Стрелка на монете быстро угасала, стоило только ей остыть и высохнуть. Я призвал грань огня, немного ее подогрев, положил в ладонь и налил туда воды, чтобы монета подольше оставалась активирована.

Так я начал двигаться в направлении, в котором указывала монета. Стоило сделать пару шагов в неверном направлении, и стрелка снова поворачивалась. Значит, я был прав, они совсем рядом.

Первая мысль была крикнуть и позвать их, но я тут же себя одернул. Если они здесь ловят демона, это очень плохая идея. Поэтому я, осторожно ступая, двигался шаг за шагом ровно по стрелке. Так я шел четверть часа, пока не услышал вдалеке хруст и недовольный голос Тай.

Обернулся, увидел Тай-Тай и Рейга, Лапу они видимо привязали возле тропы.

— Вы чего? — спросил я.

— С тобой идем, нужно держаться вместе, — ответил Рейг и буркнул вслед: — заблудишься, ищи тебя потом.

Я кивнул и махнул рукой, указывая направление:

— Только тихо, отряд где-то здесь, они могут быть в засаде.

Ребята с готовностью кивнули и осторожным шагом последовали за мной.

Так мы шли еще какое-то время, пока на небольшой поляне стрелка вдруг резко не развернулась и не указала обратное направление.

Я остановился и принялся крутиться на месте. Здесь не было ровным счетом никого и ничего, что могло бы указывать на отряд демоноборцев. Даже магическим зрением проверил — ничего.

— Что там? — спросила Тай, заглядывая в мою ладонь.

Я не ответил, а сделал три шага назад, стрелка снова повернулась, указывая на широкий заросший кустарник.

— Эй, тут есть кто-нибудь? — негромко позвал я.

Ребята тоже застыли, прислушиваясь.

— Странно, — протянул я, затем зашагал вперед к кустарнику, обошел его, и стрелка снова повернулась в обратную сторону.

Я развернулся, и стрелка развернулась. В недоумении я уставился на заросли.

— Это здесь, — озадаченно сказал я.

— Что? Целый отряд сидит в этих кустах? — засмеялся Рейг, а подумав, разочарованно добавил: — Кажется, эта баронесса Дерей надула тебя, Теодор.

Тай вдруг сердито зарычала и бросилась к кустам, на ходу доставая кинжал. Она явно была согласна с Рейгом и то, что мы столько времени потратил зря, привело ее в бешенство.

Она несколькими взмахами срезала кучу веток, снова зло рыкнула на куст и убрала кинжал за пояс.

— Ну все! Пришли! — свирепо воскликнула она и с негодованием уставилась на меня.

Я свернул грань огня, вылил воду из ладони и убрал монету в кошель на поясе.

— Думаю, не все так просто, — сказал я и направился к кустарнику.

Там, где Тай срезала ветки, можно было заглянуть внутрь. Когда я подошел, нога уперлась во что-то твердое. Присел, разгреб траву, начал ее вырывать, чтобы добраться до того, во что уперся. Сначала мне показалось, что я вижу камень, но стоило присмотреться, как я увидел часть бетонной плиты. И то, что она была из бетона, сомневаться не стоило. Под износившейся цементной поверхностью виднелись металлические пруты стяжки.

— Нужно вырубить кусты, — сказал я. — Там что-то есть, кажется проход.

Рейг с готовностью вытащил топорик из наплечной сумки и начал рубить. Но рубить пришлось недолго, стоило ему избавиться от первых ветвей, как я увидел ступени, ведущие вниз.

— Стой, — придержал я не на шутку разошедшегося Рейга, махающего топором аки взбесившийся маятник. — Смотри. Видишь проход? Тут где-то кусты должны…

Я недоговорил, обошел кустарник с другой стороны и попытался раздвинуть. Я подумал, что кусты здесь лишь прикрывают проход, но нет, они здесь росли.

— Грань земли, — догадалась Тай и многозначительно уставилась на Рейга.

Из всей нашей троицы только он сносно владел этой гранью.

— Попробуй раздвинуть корни, — сказал я ему, — если мы правы, и кусты недавно двигали, земля под ними должна быть рыхлой.

Рейг бросил топор на землю, вытер вспотевший лоб и решительно направился к кустам. Несколько минут он потратил на то, чтобы призвать грань земли. Когда его руки засияли коричневым, он присел, коснулся почвы и сосредоточился. Земля начала осыпаться, шевелиться, словно бы из-под нее пытался выбраться крот, а кусты начали медленно отодвигаться в сторону, пока не раздвинулись настолько, что можно было пройти.

— Вот! Готово! — отряхивая руки от земли и вставая с колен, сказал Рейг.

Теперь можно было увидеть ступени впереди. Кажется, когда-то они были раза в три шире, но большую часть засыпала земля. Но стоило ступить на первую ступень, как я увидел внизу деревянное прикрытие, на которое сверху и насыпали землю. Сами же ступени вниз весьма обсыпались и износились, но ступать было можно. А еще этот проход очень напоминал вход в подземку.

— Мы что? Туда под землю пойдем? — нахмурилась Тай.

— Видимо, да, — ответил я. — Но нужно спуститься и проверить, есть ли там проход.

— Нужно пойти забрать Лапу, — возразила Тай. — Нельзя ее бросать привязанной посреди леса.

— Хорошо, сходите с Рейгом за Лапой, а я пока разведаю, что там внизу.

— Э-э-э, нет! — недовольно воскликнул Рейг. — Сиди и жди нас. Вдруг тебя там привалит или еще что. Не ходи сам. Понял?

Я закивал. Рейг на правах старшего все еще пытался командовать, и я ему позволял. Но это совсем не значило, что я собираюсь его слушать.

Как только голоса ребят стихли, я призвал к свету, а затем осторожно, чтобы не шуметь, я начал спускаться. Мало ли кто и что там может оказаться внизу.

И чем больше я шел, тем больше убеждался, что это место не просто напоминает спуск в подземку, это она и есть. Возможно, даже вход на станцию метро или на станцию другого подземного транспорта, который мог тут быть в прошлом.

Впереди показалась стена, почти доверху заваленная камнями, поверх камней лежала железная прямоугольная плита. Видимо за ней вход.

Я попытался подвинуть плиту собственными силами, но она оказалась слишком тяжелой даже для адамантийца. Или, возможно, что-то с той стороны ее плотно держало. Но то, что за этой плитой есть проход, я не сомневался.

А главное, теперь стало весьма любопытно, что же внутри, и каким образом там оказалась баронесса Мари Дерей.

Глава 5

Я решил подняться обратно и дождаться ребят, прежде чем предпринимать попытки открыть проход. Хотя меня так и подмывало использовать разрушение, проделать небольшую дыру в плите, чтобы хотя бы подглядеть, что там за ней.

По поводу того, что там может делать Мари мысли были самый разные: начиная от тех, где она попала в беду и ее там насильно удерживают и, заканчивая теми, где ее монета поиска не работает.

Ждать ребят пришлось не меньше получаса. Я то и дело поглядывал вниз, подумывал, а не постучать ли. Ну мало ли, если там кто-то есть, вдруг откроют?

Наконец, когда они вернулись, мы спустились в подземку.

Рейг под светом масляной лампы с деловитым видом отсмотрел завал, подергал металлическую плиту.

— Давай попробуем вдвоем поднять, — предложил он.

— Я уже пробовал, ничего не вышло.

Рейг нахмурился и недовольно заворчал:

— Ну то ты один, а это вдвоем.

Он по-прежнему не воспринимал всерьез мои слова о том, что я адамантиец. Зажившую рану на руке он считал делом рук целительной грани Тай. И даже когда он пришел ко мне в комнату в таверне, а у меня на голове была трава тинает, он только рассмеялся и пошутил, что я похож на девчонку, хотя я и объяснил, что так закрашиваю алмазные волосы. Но он напрочь отказывался верить.

Иногда Рейг даже обижался, что мол, наша шутка слишком затянулась. Он считал, что я это выдумал, чтобы не рассказывать ему о настоящих причинах того, почему пропала Эл. и почему мы уехали.

Но несмотря на то что он не верил мне, он об этом никому не рассказывал. Для Рейга клятва — дело крайне серьезное, даже если приходится молчать о шутке.

Рейг подал мне знак и ухватился за плиту, а я схватился, с другой стороны. Потянули, я приподнял свой край: немного, всего на сантиметр — и тут же услышал крик Рейга:

— Пальцы! Шарган, осторожно!

Я тут же отпустил плиту и Рейг начал трясти рукой с прищемленными пальцами и дуть на них.

— Помочь? — взволнованно спросила Тай, уже призвав к грани исцеления.

— Нормально все, — скривившись от боли, сказал Рейг, затем слегка успокоившись, добавил: — Могу попробовать скатить все эти камни.

— Или Тео может просто разрушить эту железяку, — Тай несколько раз стукнула по плите, и та отозвалась гулким звуком, мне даже показалось, что за ней что-то звякнуло.

— Ну, валяй, — согласился Рейг, недовольно поджав губы. Он явно хотел сам расправиться с плитой.

Я призвал к грани разрушения и направил на центр плиты. Разрушать ее полностью незачем. Для начала нужно заглянуть, что за ней.

Процесс разрушения шел стремительно, металл рассыпался, превращаясь в трухлявую ржавчину. Но не успел я разрушить и половину толщины плиты, как за ней снова что-то звякнуло, и плита резко поехала вниз, утаскивая за собой и с десяток камней.

Перед нашим взором открылся темный проход.

— Кто такие? — послышался откуда-то из тьмы осипший мужской голос.

Самого владельца голоса не было видно, я бы со своим ночным зрением да при свете лампы наверняка бы его увидел, он явно прятался за стеной.

Зато я увидел другое: с десяток сюрикэнов, нацеленных прямо на нас.

— Мы ищем отряд демоноборцев, — подал голос Рейг и неуверенно спросил: — Это вы?

— Как вы нашли это место? — сурово спросил уже другой грозный басовитый голос.

— Мы пришли по приглашению, — сказал я. — Баронесса Дерей дала мне монету поиска, и она привела нас сюда.

Несколько секунд замешательства, сюрикэны резко метнулись в сторону и исчезли из виду, а затем в проеме появилась Мари.

Она окинула нас троих изучающим взглядом, остановилась на мне и удивленно вскинула брови:

— А! Ты тотнекро-мальчик из Файгоса, — улыбнувшись, вспомнила она наконец, но на всякий случай добавила: — Монету покажи.

Я вытащил монету и бросил ей.

Мари ловко поймал, покрутила в пальцах и усмехнулась:

— А ты заметно возмужал, ученик Боуля. Надеюсь, ты здесь по делу и собираешься вступить в наш отряд. Иначе, раз вы нашли наше тайное логово, придется вас убить.

Она весело улыбнулась, хотя мне не показалось, что последняя фраза была шуткой.

— Да, мы хотим вступить в отряд, — ответил я.

— Все? — удивленно вскинула брови Мари. — И что умеют остальные?

Ответить она мне не дала, а покосилась куда-то в сторону и велела:

— Впустите их.

Только сейчас я увидел толстенную цепь, которая тянулась куда-то вглубь темноты, именно эта цепь, приделанная к плите, ее и держала с обратной стороны.

Плита опустилась, опасно качнулась в нашу сторону, уперлась в землю, а затем раздался громкий басовитый крик:

— По-О-осторонись! — и плита с грохотом рухнула на землю, поднимая клубы пыли.

— Ну, заходите, — сказал Мари.

Я пошел вперед, следом вошел Рейг и только затем Тай неуверенно произнесла:

— А Лапа? Нельзя ее оставлять посреди леса.

— Что еще за Лапа? — нахмурилась Мари.

— Наша лошадь, — ответил я.

Мари закатила глаза, затем крикнула куда-то себе за спину:

— Эсгон, отгони их лошадь в деревню!

— Ты серьезно, Мари? — жалобно простонал осипший голос. — У меня башка сейчас треснет, как орех под ногой демона, — а затем из-за стены появился и сам обладатель голоса: невысокий худощавый мужик в одном исподнем. Вид у него был весьма помятый и болезненный, а еще от него нещадно несло перегаром.

— Сам виноват, — осуждающим тоном ответила Мари. — Никто не заставлял тебя допивать ту скисшую бурду.

— Ты жестокая женщина, ты знаешь? — буркнул Эсгон, в ответ она ему лишь язвительно улыбнулась. Эсгон тяжко вздохнул и, громко шаркая, направился куда-то вглубь темноты.

А Мари снова обратилась к нам:

— Ну, заходите уже, чего топчетесь на входе? Отвезут вашу лошадь, накормят, напоят и в стойло поставят. А нам с вами все обсудить надо. Сразу скажу — чтобы сильно не обнадеживать, не могу обещать, что вы все попадете в отряд или вообще хоть кто-то из вас.

Мы с Рейгом обменялись хмурыми взглядами и вошли внутрь. Кто бы мог подумать, что и у демоноборцев существуют собеседования. Честно говоря, я думал, что туда берут всех магов, готовых рисковать собственной шкурой.

Рейг нес лампу, освещая путь, сбоку зажглась еще одна лампа. Ее нес здоровяк с суровым лицом и с глубоким шрамом на подбородке. Этого здоровяка я уже видел в Файгосе и запомнил, потому что он был настоящим громилой и выделялся своей мускулатурой и ростом из всего отряда.

— Боров, — басисто представился он, затем слегка помешкав, добродушно добавил: — вообще меня Аэрон зовут, но лучше Боров — так привычнее.

Аэрон — краткая форма имени моего дяди. Видимо этот Боров родился в тот же год, что и Аэронес Девангер. В Виреборне было принято называть детей, рожденных в один год с детьми императорской семьи теми же именами только без приставки «ес».

— А я Рейгард, но лучше Рейг, — с деловитым видом протянул друг руку Борову, так как шел ближе всего к нему.

Несмотря на то что Рейг был парнем физически довольно развитым и крепким, его натруженная мозолистая ладонь легла в огромную руку Борова, словно была детской.

— А это Тео и Тай, — добавил Рейг, махнув в нашу сторону рукой.

Я видел, что делает Рейг — пытается произвести впечатление на Борова, явно решив, что именно он здесь главный. Но я уже давно смекнул, что главная здесь Мари несмотря на всю ее внешнюю хрупкость и нарочитую сексуальность.

Мари поравнялась со мной и беззаботно взяла под руку:

— Напомни, как твое полное имя, некро-мальчик?

— Теодор Фел, — ответил я, поворачиваясь к ней. За те пару лет с нашей последней встречи я стал выше баронессы на голову.

Она подалась вперед и без всяких стеснений вытащила у меня из-за пазухи многранник, увидев треугольник, нахмурилась и разочарованно надула губы:

— Всего три грани, Тео? Я думала, твой потенциал куда выше.

— Граней я открыл больше, но закрыть сумел только три.

— Какие закрыл? — вцепилась она в меня заинтересованным взглядом.

— Мироздание и, разумеется, некро-грань.

— Ясно, ничего нового, — резко потеряв к этой теме интерес, вздохнула Мари и резко переключилась на Тай, теперь взяв под руку ее: — Привет, детка. А какие у тебя грани?

Тай от такого напора даже растерялась:

— Воздух я сумела закрыть, ваше благородие, — промямлила смущенно Тай-Тай. Я впервые слышал, чтобы она так смущалась.

— Никаких титулов и светских обращений! — нравоучительно велела Мари. — Здесь мы одна команда, одна семья. Никто ни выше, ни ниже, поняла?

— Угу, — послушно кивнула Тай.

А Мари снова заинтересованно уставилась на нее и вкрадчиво поинтересовалась:

— Милая, только воздух и больше ничего?

— Ну, я немного умею исцелять, — Тай опустила глаза.

— Целитель! — громко и восхищенно воскликнула Мари. — Серьезно? Милая, ну ты для нас просто подарок! Мы уже год ищем постоянного целителя в отряд!

— Но я пока мало умею…

— Ничего, мы найдем тебе учителя, — перебив, заверила ее Мари, приобняла Тай за плечи, чем еще больше смутила сестру, а затем она тихо и заговорщицки добавила: — А еще мне здесь не хватает подруги и соратницы. С этими болванами знаешь, как непросто одной?

Мари наигранно закатила глаза, а затем задорно подмигнула Тай. Мари определённо умела нравиться всем вокруг и делала это искусно. Даже Тай, которая к незнакомцам обычно относится настороженно, и то, смотрит на нее уже с обожанием и восхищением.

— А что это за место? — спросил я, наконец решив, что уже можно задавать и нам вопросы.

Сейчас мы шли по широкому коридору: бетонные стены, бетонный пол, кое-где еще сохранились куски отделки стен, а под ногами виднелись остатки мраморной плитки. И я уже ничуть не сомневался, что это место когда-то было спуском к станции общественного транспорта.

— Я, по-моему, уже говорила — это наше тайное логово, — ответила Мари таким тоном, что сразу стало понятно, что говорить она об этом не слишком хочет.

— Такое уж и тайное, — утробно хохотнул Боров. — Вся деревня ведь знает про вход, — он обернулся ко мне и пояснил: — эта деревня принадлежит семье Дерей. Один вход здесь, но мы его давно забаррикадировали, правда, придется теперь вот опять, ну а второй — в деревне.

В этот самый миг впереди показался яркий свет и вскоре мы спустились по широким ступеням и вышли к просторному залу с аркообразным потолком, квадратными бетонными колоннами, на которых висели трофейные черепа тера-демонов. Еще здесь стояли кровати, лежали меховые шкуры на полу, некоторая часть пространства была отгорожена деревянными ширмами. Стояли полки с артефактами и зельями, посредине длинный стол, на нем две одинокие деревянные кружки.

В конце помещения с грустным, несчастным видом натягивал рубаху Эсгон, а завидев нас, махнул рукой и нехотя буркнул:

— Сейчас все будет, не волнуйтесь. Я мигом отгоню вашу лошадь, — а затем неожиданно бодро побежал в ту сторону, откуда мы пришли.

С другой стороны зала высился высокий бетонный подъем, куски ржавых железных конструкций, большая часть которых исчезла. Все это очень напоминало бывший эскалатор, а с двух сторон у стен…

Честно, я бы не удивился, если бы увидел там рельсы или углубления для них, но там с двух сторон была вода, а слева стоял плот. Но вся эта вода уходила куда-то далеко вглубь темных туннелей. И, по всей видимости, то ли пути затопило, то ли прошлая цивилизация пользовалась скоростным транспортом на воде. Хотя, скорее первое. А еще на одной из стен я увидел незнакомый уцелевший золотистый символ, давно потерявший свой блеск — возможно, остатки надписи с названием станции.

Тай и Рейг восхищенно начали озираться, я тоже задрал голову — до потолка не меньше семи метров. И как только это сооружение умудрилось столько выстоять — просто удивительно.

— Ваша семья что? Сама это все построила? — восхищенно спросила Тай.

— Нет, — пожала плечами Мари, — это место здесь было задолго до того, как основали род Дерей и даже Виреборн. Эти пещеры построили боги.

— А что дальше деревни? — спросил я. — Наверняка эти туннели должны тянуться на многие барги.

Мари окинула меня удивленным взглядом:

— Откуда ты знаешь?

— Слышал про такие туннели, — солгал я.

— Слышал? — удивилась она. — И от кого же? Не от Хагена часом? Хотя, откуда ему о них знать…

— Кажется… нет, не помню, — изобразил я усиленную мыслительную деятельность.

— Ну-у-у, — протянула Мари, — на самом деле проходы есть, но многие давно обрушились. Отсюда можно добраться до деревни, а еще один выход есть неподалеку от Кей-Диуар. Больше ничего не осталось.

— А еще один ведет прямо в поместье Дерей, — добавил Боров голосом заговорщика.

— И почему вы ночуете в подземелье, а не в поместье? — искренне, со всей присущей ей наивностью спросила Тай.

— Что я там забыла? — недовольно нахмурила свои идеальные брови Мари.

А Боров снова обернулся и прежним тоном заядлого сплетника сказал:

— Мари не слишком ладит с братом, — он перешел на шёпот: — просто он желает ее выдать замуж за…

— Боров, — холодно и недовольно перебила его Мари, — хочешь, чтобы ночью мои сюрикэны размяли твой зад?

— Ни в коем случае, — примирительным тоном промолвил Боров, — понял — больше ни слова.

На какое-то время повисла пауза, мы все это время осматривали тайное логово демоноборцев, пока Рейг не задал вполне логичный и любопытный вопрос:

— А где остальной отряд?

— Мы получили оплату за поход в Великий лес, — пояснил Боров, — и большинство ребят из команды пожелали отправиться в отпуск к семьям. Обычное дело. Нас в отряде не меньше шестнадцати человек, но в работе всегда не больше десяти. Кому-то хочется отдохнуть, кому-то нужно восстановиться после ранений. Поэтому так. Отдыхаем, короче.

— А когда приступим к работе? — с энтузиазмом спросил Рейг. — Уже не терпится прикончить парочку демонов.

— Придержи коней, дорогуша, — Мари смерила его недовольным взглядом. — Мы не берем в отряд кого попало. По-твоему, так просто можно заявиться в любой отряд, и тебя сразу же возьмут?

— Но ведь… — растерялся и смутился Рейг. — Вы же пригласили Тео, и мы подумали…

— Да, пригласила, — вздохнула Мари, нехорошо усмехнувшись. — И да, не стану скрывать, ваши грани нам интересны, особенно целитель и мирозданец. Но далеко не каждому магу подходит демоноборство. Если ты, дорогуша, считаешь, что демоноборство это легкий способ срубить денег, то поспешу тебя огорчить. Демоноборец не просто работа — это целая философия, это образ жизни, это работа в команде.

— Угу, все так, — подтвердил Боров, ловким жестом выудив из-под стола большую бутыль с буро-красной жидкостью и наливая в кружку. Он вопросительно посмотрел на нас, словно бы спрашивая, не налить ли, но Мари тут же обдала его испепеляющем взглядом:

— Не вздумай им наливать. Во-первых, они еще не доросли до выпивки. Во-вторых, достаточно того, что у нас и так уже пол-отряда пьяниц.

— Да у меня даже и в мыслях не было, — обиженно буркнул Боров.

Мари поморщилась и продолжила:

— Поэтому, ребятки, нужно не просто владеть гранями, нужно многое знать и уметь. Большинство демоноборцев, прежде чем стать загонщиками, многие годы работают оруженосцами, а целитель и вовсе всегда в тылу. А еще мы — одна большая семья, если вы не понравитесь хоть одному члену команды, мы не сработаемся.

— А что нужно делать, чтобы вам понравится? — осторожно спросила Тай, чем рассмешила и Борова, и Мари.

— У нас никто не любит трусов, лентяев и подхалимов — так что сразу имейте в виду, — деловито сообщила Мари и задорно подмигнула Тай.

— Да ничего не надо, — делая большой глоток из кружки, произнес Боров. — Просто будьте собой, со временем притретесь, привыкнете, поймете, что к чему. Как у вас, кстати, с боевыми навыками? — он заинтересовано посмотрел на меня и Рейга.

— Ну, сносно, — неуверенно протянул Рейг.

— На самом деле не очень, — признался я.

Боров тяжело вздохнул, снова сделал глоток, шумно бахнув кружкой по столу:

— Отлично, значит, с утра начнем тренировку, — затем он весело посмотрел на Мари и пробасил: — давно я не учил молодняк.

— Только не загоняй их до полусмерти, они нам еще пригодятся, — проворчала Мари, затем задумчиво уставилась на Тай и сообщила: — А с тобой, милая, мы завтра отправимся в деревню к Дайре и будем ее умолять, чтобы она взяла тебя в ученицы.

— Почему умолять? — растерялась Тай-Тай.

— Потому что она уже больше десяти лет не берет учеников, — пояснила Мари, поджав губы.

Тай это ничуть не расстроило. Она пожала плечами и заявила:

— Я могу учиться и сама.

Мари снисходительно улыбнулась, затем спросила нас:

— Вы устали? Может, голодные?

Мы втроем отрицательно закачали головами.

— Что ж? — Мари поставила руки на талию и предложила: — Тогда может экскурсия?

— А что? Тут еще есть что посмотреть? — окинув взглядом помещение, спросил Рейг.

Боров хитро усмехнулся, Мари тоже загадочно улыбнулась:

— Еще бы. Что может быть интереснее тайного логова демоноборцев? Следуйте за мной.

И не дожидаясь нас, Мари бодро зашагала к плоту, дерзко виляя бёдрами в обтягивающих штанах.

Мы зашагали следом, взобрались на плот, оставшись стоять.

— Садитесь, — велела Мари, — а то свалитесь.

Она тут же призвала к водной грани, вода под плотом пошла мелкими волнами, и плот двинулся вглубь темного туннеля, едва мы успели сесть.

Откуда из глубин туннеля вдруг послышался страшный утробный протяжный рык. Мы с ребятами переглянулись.

— Что это? — настороженно спросила Тай.

— Я же говорю, что у нас здесь много интересного, — усмехнулась Мари, ускоряя течение, а вместе с ним и плот.

Глава 6

В туннеле стало совсем темно, поэтому я призвал к свету. Мари не обернулась, когда мои руки засияли, и я поймал себя на мысли, что неосознанно пытаюсь произвести на нее впечатление.

Это мне не слишком понравилось. Понятно, что я уже в том возрасте, когда тело требует своего, но объект вожделения я выбрал явно неподходящий. Мари старше моего внешнего возраста лет на десять — и в этом даже сомневаться не стоит — ее не интересуют такие как я юнцы.

Мы молчали всю дорогу, поддерживая настрой, который задала баронесса. Она нагнетала некую таинственность: довольно усмехалась, загадочно посматривала на нас, когда раздавался очередной рык. Я видел, что Тай волнуется, а Рейг от предвкушения ерзает на месте и едва сдерживается, чтобы не начать задавать вопросы. И видимо, в какой-то миг и Мари это молчание начало тяготить, а может, просто пришла в голову неожиданная мысль, потому что она вдруг отпустила грань воды, резко повернулась к нам, а весь флер загадочности мгновенно рассеялся:

— Ваши родители так легко отпустили вас в демоноборцы? — скептично спросила она. — Надеюсь, они знают, куда вы направились.

Мы с Тай обменялись напряженными взглядами и, к счастью, ситуацию спас Рейг:

— Моя мать не хотела, чтобы я этим занимался, — деловито сообщил он. — Но отец дал добро. А даже если бы не дал — сам бы ушел. Никто мне не указ.

— А ваша мать? А Хаген? — ответ Рейга Мари явно был неинтересен, потому что она все это время не сводила взгляда с нас.

Тай потупила взгляд, а я холодно отчеканил:

— Мама пропала без вести. Мы не знаем где она. Наш дом сгорел, а она исчезла.

Мари нахмурилась, задумалась, затем медленно сказала:

— А Хаген? Он знает? — на миг мне даже показалось, что она переживает.

— Да, — кивнул я, — но что он может сделать, находясь в Великом лесу? Да и даже если бы был здесь… Мы все равно не знаем, куда она могла деться.

Наверное, из чувства такта Мари решила не продолжать этот разговор, к тому же впереди показалась еще одно аркообразное высокое помещение — очередная станция.

И тут вдруг на весь туннель, так громко, что казалось, задрожало все пространство, прокатился чудовищный рев.

— Там что? Там… Там демон? — округлив глаза, спросил Рейг, а Мари в ответ только снова таинственно усмехнулась, и немного помолчав, ответила:

— Мы зовем его Лютик.

В этот самый миг мы въехали на станцию. В нос тут же ударил смрад тухлого мяса, экскрементов и чего-то отвратительно кислого. А затем показался и сам тера-демон.

При виде нас он тут же рванул вперед. Семь цепей, плотно сковывающих его со всех сторон, не дали ему сделать и шагу. Демон с грохотом повалился назад.

Это был третий демон, которого мне довелось видеть. И он по сравнению с прошлыми был ужасающих размеров, да и видок тот еще — в самом страшном кошмаре не приснится. Шипастые красные наросты по всему телу щерились во все стороны, продолговатая уродливая морда с пастью, словно бы разорванной от уха до уха. Из пасти торчат клыки, длинные — как у саблезубого тигра, синий раздвоенный язык вываливается изо рта и шевелится, словно щупальца осьминога. У него трехпалые когтистые лапы и четыре массивные слоновьи ноги, которые скован цепями. Но самым жутким в его облике были светящиеся изнутри бурым светом глаза — яростные, кровожадные, полные беспощадности и желания убивать.

Демон неуклюже начал подниматься, дико и одновременно приглушенно рычать, так как одна из цепей сдавливала его горло и буквально душила. Он почти встал, но запутавшись в цепях, снова завалился назад.

— Это ведь жутко опасно. Зачем вы его здесь держите? — прикрыв рукавом нос, спросила Тай.

— По многим причинам, — буднично ответила Мари, ловко спрыгивая с плота на бетонный пол.

Мари оглянулась, и увидев наше замешательство, все же снизошла до пояснений:

— Мы его изучаем. Проводим разные эксперименты. Чем лучше мы будем понимать, как устроены тера-демоны, тем проще будет их уничтожать. До нас такое уже пытались провернуть несколько отрядов демоноборцев, но все потерпели неудачу: или демон вырывался и его приходилось убить, или демон просто вырывался…. — Мари многозначительно вскинула брови и нехорошо усмехнулась. — Но мы сумели не только успешно его пленить, но и смогли поддерживать в нем жизнь продолжительное время. Этот демон у нас больше трех месяцев.

— Как вам удалось его сюда затащить? — спросил Рейг, тоже осторожно ступая с плота на сушу.

— С трудом, — призналась Мари. — Но, когда мы его схватили, он был в три раза меньше.

— И что вам уже удалось узнать? — с интересом спросил я.

— Немало, — довольно усмехнувшись, протянула Мари. — Например, мы узнали, что демону для роста и преобразования нужна теплая, практически живая плоть. Мертвечину он не ест, приготовленное мясо тоже, как и растительную пищу. А еще — если демона не кормить, он просто прекращает расти и меняться, но сама пища для поддержания жизни ему ничуть не нужна. Я думаю, он и вовсе может обходиться без нее. Еще — стихийная магия на него действует по-разному…

Мари недоговорила, потому что демон начал яростно дергаться, рваться к нам, остервенело рычать, сотрясая рыком всю округу. Наше присутствие его буквально взбесило.

Мари вскинула руки и призвала к грани воды. Ее сила была мощной, движения отточены до автоматизма, а способности доведены до идеала — Мари практически не прилагала усилий. Ей потребовалась всего минута, чтобы заморозить демона. И вот теперь перед нами стояла ледяная статуя и только светящиеся красным глаза выдавали в нем жизнь.

— Это его задержит ненадолго, — пояснила Мари, а затем невозмутимо спросила: — На чем я закончила?

— Стихийная магия действует по-разному, — голосом прилежной ученицы, поспешила ей на помощь Тай.

— Да! Точно! — Мари всплеснула руками и продолжила: — Итак — лед. Как вы уже поняли, заморозка его не убьет, хотя человека не мага проморозить до костей проще простого. Земля — это давно известно, против демонов малоэффективна. А ветер только как инструмент для использования оружия. А вот огонь… Огонь демону нравится. Он придает ему сил побольше, чем еда. И это однозначно прорыв в изучении демонов. Правда, я не уверена, что это работает с другими демонами. Возможно, только конкретно с этим.

— Но демоноборцы многие века использовали огонь против демонов, — удивился Рейг.

— Да, как отвлекающий маневр — огонь эффективен. И у демоноборцев попросту не было возможности увидеть, что он подпитывает демонов, потому что результат не мгновенный. Демону нужно пару часов, чтобы превратить его в энергию. К этому времени профессиональный отряд обычно с ним расправляется. Еще я пыталась воздействовать на него ментальной магией — но там глухая стена. Она на него не действует так же, как и на Неспящих.

— А у вас эмпатия? — спросила осторожно Тай, едва заметно покосившись на меня.

— Нет, — Мари странно улыбнулась. — Кстати, — она резко повернулась ко мне: — твои грани помогут нам провести пару экспериментов с демоном.

— Какие эксперименты? — настороженно спросил я.

Чтобы там Мари не придумала, мне эта идея почему-то сразу не понравилась.

— Во-первых, неплохо бы узнать, можно ли излечить существо от одержимости. Запустить, так сказать, обратный процесс. Насколько известно, душа существа остается в нем и при захвате, просто она подавлена демоном.

— Это ведь невозможно, — нехорошо усмехнулся я. — Преобразование необратимо.

— Мы этого не знаем, — возразила баронесса. — Никто ведь никогда не пробовал изгнать тера-демона. И, может быть изменения действительно необратимы, но никто не знает, возможно ли вернуть контроль хозяину тела. Олень, даже после изменения тела должен остаться оленем.

— Ты говоришь об изгнании, — подытожил я все, что она пыталась объяснить.

— Да, именно так. А еще, помнится мне, вы с Хагеном как-то поднимали одного демона, — странный безумный блеск промелькнул в ее глазах, она перешла на полушепот: — А теперь подумай, Тео, что будет, если создать такого управляемого некро-демона или даже не одного и использовать его против других демонов. Так бы можно было снизить потери в отряде до минимума.

— Демонами сложно управлять из-за их размеров, — подметил я.

— Но ты-то справишься, верно? — игриво подмигнула Мари.

— Представляешь, будешь наездником демонов, — восхищенно произнес Рейг, ему идея Мари явно очень понравилась.

И мне, кстати, тоже. Это практически моя прошлая идея об армии из нежити, только усовершенствованная. Потому что такая армия будет куда более мощной. Демоны однозначно сильнее обычных трупов.

— Да, это можно попробовать, — согласился я, — правда, это не совсем законно.

— Ну-у-у, вообще-то, и то что он здесь живой — тоже не слишком законно. Да и я не припомню, чтобы в законе было запрещено поднимать демонов. Короче, это не важно. То, что происходит в логове демоноборцев — не выходит за его границы.

Мари нам улыбнулась, довольно всплеснула руками, а затем жестом поманила за собой:

— Пойдёмте, хочу вам показать нашу оружейную.

Мы снова сели на плот, но на этот раз плыли недолго. Мари остановила течение у небольшой темной ниши.

Я подсветил ей, когда понял, что она собирается внутрь этой ниши.

Там магическим зрением увидел яркий серый свет защитного артефакта в центре железной двери. Сама дверь напоминала вход в техническое помещение.

Мари приложила руку к двери и произнесла заклинание. Сразу сообразил, что защитный артефакт наверняка завязан на владельца и кроме баронессы, эту деверь никто открыть не сможет.

Мы вошли внутрь, Мари зажгла несколько ламп на стенах, и теперь мы смогли увидеть все богатство, имеющиеся у демоноборцев.

И чего тут только не было: все стены были увешаны самым разнообразным оружием, начиная от простых метательных ножей и кинжалов и заканчивая тяжелыми алебардами и булавами. И оружие, к слову, здесь было одним из самых лучших: искусная работа, лучшая сталь, от некоторых немного фонило магией.

Были здесь и дорогие магические доспехи как женские, так и мужские, а еще в конце помещения находился стенд со множеством артефактов. И судя по интенсивности света, какие излучали все эти артефакты — они оказались под замком неспроста. Наверняка это были очень мощные и дорогие магические предметы самого разного спектра предназначения.

И один цвет меня особенно заинтересовал — такой я уже видел в шкатулке ведьмы Рауман.

А еще я подумал: то, что Мари показала нам эту оружейную, значило только одно — в отряд мы уже приняты. И сейчас она нас попросту пытается впечатлить и одновременно замотивировать на усердную работу и старания.

— Можете выбрать себе что-то из оружия, — произнесла Мари и, увидев удивленный взгляд Тай, весело добавила: — Ну, не стесняйтесь, выбирайте. Вам нужно оружие. С теми кинжалами, что у вас разве что в зубах ковыряться, а никак не на демонов ходить.

Тай тут же протянула руку к арбалету, но Мари ее остановила:

— Детка, этот будет для тебя тяжеловат. Если хочешь учиться стрельбе с помощью грани ветра, начни лучше с этого, — она грациозно потянулась, тонкая ткань шелковой рубашки обтянула ее крепкую грудь. Мари сняла со стены лук и колчан полный стрел, а затем, улыбнувшись, протянула это все Тай и сказала: — Это мой первый лук, я училась на нем. Думаю, и тебе понравится.

Лицо Тай-Тай просияло от счастья, она взяла лук и стрелы, и принялась с любопытством осматривать подарок, трогать тетиву, доставать стрелы и проверять наконечники.

Рейг с видом знатока придирчиво изучал мечи и сабли, я же двинулся прямиком к артефактам.

— Э-э-э, нет, дорогуша, — передо мной тут же встала Мари, перегородив путь. — Только оружие и защита. Артефакты — это личная коллекция семьи Дерей, они не для сражений с демонами.

— Почему же ты тогда держишь их здесь? — спросил я.

Мари помрачнела и, ткнув пальцем на противоположную стену, строго велела:

— Оружие, Теодор. Только оно.

— Но я ведь просто хотел взглянуть. Что в этом такого? — не отступал я.

— Взгляни, — пожала плечами и недовольно усмехнулась Мари. — Все равно не поймешь предназначение этих артефактов, а рассказывать о них я тебе не собираюсь. И рукам ничего не трогай. Это понятно?

Я улыбнулся ей и кивнул, а сам тем временем начал выискивать бордовый артефакт с цветом магии Шаргана. И вот он нашелся — бордовый фон исходил от небольшого кожаного мешочка и, конечно же, фонил не сам мешок, а то что находилось внутри.

— Что там? — спросил я Мари, указав на мешочек.

Она с подозрительностью посмотрела. И смотрела так довольно долго и испытующе, пока медленно не спросила:

— Почему ты спрашиваешь о нем?

— Ну, — я окинул взглядом всю полку с артефактами, — этот мешочек выделяется среди всего. Все артефакты в шкатулках, или в расшитых кошелях. А тут обычный старый пыльный мешочек — словно он не отсюда.

Ответ Мари, кажется, устроил, она протянула руку и взяла мешочек, начав развязывать.

— На самом деле я и сам не знаю, что это за артефакт. Кажется, он сломан, — она вытряхнула на руку кусок металла.

Теперь сильный демонический фон стал сильнее виден. Я посмотрел на него обычным зрением. Этот кусок был немного больше того, что был у ведьмы Рауман, и отличался формой. Но в том, что он тоже часть чего-то единого, я ничуть не сомневался.

— Странная штука, — сказал я, — может это и не артефакт вовсе?

— В том-то и дело — что артефакт. Я чувствую его магию — она так сильна, как ни в каком другом артефакте, что здесь имеется. Но зачем он нужен и как его использовать можно только гадать. Я происхождение магии никак не могу распознать.

— Похоже, что это лишь часть артефакта. Как кусок мозаики.

— Да, — согласилась Мари, — я тоже об этом думала. Но эта железяка лежит тут так давно, что уже никто и не помнит, откуда она взялась. Пусть лежит, может ни я, так другие потомки рода Дерей разберутся, что это за штука.

Мари усмехнулась, окинула меня загадочным взглядом и протянула:

— Странно, что ты именно о нем спросил.

Я пожал плечами, развел руками, виновато улыбнулся, мол, само так вышло.

— Давай, выбирай себе оружие, — резко переменившись, Мари задорно подтолкнула меня к стенду с оружием.

К этому времени Рейг уже выбрал себе двуручный меч, довольно тяжелый, к слову, для новичка, но не для амбиций Рейгарда. Мари посмотрела, как он его держит, усмехнулась:

— Зря. Боров тебя с ним загоняет до полусмерти.

— Я не боюсь трудностей, — вскинув подбородок, заявил он.

Мари снова усмехнулась и перевела на меня взгляд:

— Ну, а ты, Тео? Тоже возьмешь что-нибудь эдакое, что оторвёт тебе руки?

Меч, который взял Рейг, не был бы для меня тяжелым, но выпендриваться и привлекать излишнее внимание мне бы не хотелось.

Я окинул взглядом стену, один из мечей — небольшой, навершие эфеса украшено головой льва, серебристая гарда с зазубринами в сторону клинка. Но привлекло мое внимание не это. Меч слабо светился черным — цветом магии разрушения. И если бы не этот свет, я бы скорее всего вообще не обратил на него внимания.

— Этот, — решительно сказал я, снимая меч со стены.

— Уверен? — вкрадчиво спросила Мари.

— Да.

— И как ты так угадал? Этот меч здесь один из самых лучших. Макридская сталь, работа мастера Эмурса. Если не слышали — его работы очень ценятся по сей день.

Мари забрала у меня меч и провела ладонью по долу клинка.

— Он принадлежал моему прадеду — Логрену Дерей. Его отцом был Оринус Девангер, но мой дед не был адамантийцем. Говорят, что дети адамантов, даже не имея алмазной крови, все равно наследуют высокий магический потенциал. А еще говорят, что этот высокий потенциал передается через поколения. Не знаю, правда ли это, но Логрен обладал гранями мироздания на уровне магистра, моя бабка была шай-гарией семи граней и вот я — тоже.

Она постучала пальчикам по своему пятиграннику, а затем протянула мне меч, и сощурив хитро глаза, проговорила:

— У этого меча есть магический секрет. Когда узнаешь какой, поймешь, что этот выбор тебе велела сделать сама судьба.

Я усмехнулся и изобразил, что заинтригован. Хотя и без того было ясно, что только я смогу его использовать в полной мере, для других же это будет простое оружие. И да — мне уже натерпелось посмотреть на него в деле и разобраться, как работает разрушение с его помощью.

Мари окинула нас удовлетворенным взглядом, а затем резко посерьезнев, строго сообщила:

— Это не подарки. Вы можете пользоваться этим оружием, но оно принадлежит отряду. А если захотите что-то оставить навсегда, придется отрабатывать, — она ткнула в меня пальцем и крайне серьезно добавила: — Кроме меча прадеда, разумеется. Он принадлежит моему роду. Потеряешь — голову оторву. Всем понятно?

Мы дружно закивали и на такой «жизнерадостной» ноте направились обратно.

Конечно оружие было не подарками, а очередной уловкой, рассчитанной на то, чтобы нас сразу не отпугнуть, и одновременно дать понять, что просто так ничего даваться не будет. Она всеми этими действиями словно бы отсыпала нам взаймы хорошее расположение и доверие, и в то же время давала понять, что цацкаться никто с нами не собирается. Одним словом — за все придется платить. И чуют оба моих сердца, что начало пути в отряде будет далеко не легким. Наверняка стоит ждать и дедовщину, и насмешки, и прочие прелести, которые поджидают молодых новичков в давно притершемся коллективе.

Но лично я чего-то подобного и ожидал и меня это ничуть не заботило. Больше я переживал за Рейга с его неуемной энергией и вспыльчивостью, которого здесь попросту могли сломать — выскочек обычно никто не любит. Ну и конечно Тай-Тай. Это место и компания абсолютно не подходят для такой юной девушки, как она.

Но мы уже решили, и сейчас моя главная задача сделать все, чтобы закрепиться в отряде. Я должен скорее заработать денег, выкупить свободу и начать уже наконец то, зачем я вернулся в Адару.

Но и раз сейчас мы оказались здесь, я намеревался извлечь из всего этого максимальную выгоду. В данном случае я обрету бесценный опыт. Если конечно он действительно окажется таковым.

Но главное, этот обломок с магией Шаргана — то, что я наткнулся на него здесь, большая удача. Теперь я на шаг ближе к разгадке тайны замыслов Ворлиара.

И, если пойму, что он задумал, значит буду на шаг впереди.

Глава 7

Утром я ожидал раннего подъема и жесткой тренировки, как грозился накануне Боров, но ничего такого не произошло.

И я, и Рейг уже проснулись, оделись, привели себя в порядок, и даже позавтракали, а теперь просто молча сидели на своих постелях и косились на нашего неудавшегося тренера, который храпел на всю станцию так громоподобно, что даже демон с соседней станции пристыженно замолк.

Тай спала за ширмой с Мари — это вроде как комната для девочек, которая со всех сторон отгороженная деревянными перегородками. И, по всей видимости, у Мари там работал какой-то артефакт, заглушающий посторонние звуки, потому что я не знаю, как еще объяснить то, что они смогли уснуть под это ужасающий храп.

— Кажется, я знаю, почему его зовут Боровом, — угрюмо сказал Рейг и пересел на мою кровать, не забыв взять и свой большой меч. Он его с утра вообще почти из рук не выпускал.

Я вяло усмехнулся и снова оглянулся на Борова.

— Думаю, можем начать и без него, — сказал я Рейгу.

— Они вчера с Эсгоном до утра пили, а теперь он наверняка и до обеда не проспится, — проворчал Рейг таким тоном, словно бы я мог не слышать, как эти двое всю ночь напивались и громко обсуждали сначала демонов, а затем свои любовные похождения.

— Идем, — я кивнул в сторону туннеля и решительно встал.

Рейг бросил мрачный взгляд на Борова и тоже поднялся, он явно был разочарован. Зная Рейга, он наверняка всю ночь не спал в предвкушении этой тренировки, а тут такое.

Но далеко уйти мы не спели, стоило только дойти до входа в туннель, как нас окликнула Мари:

— Я надеюсь, вы не вздумали сбежать?

Мы одновременно обернулись. И хотя в голосе Мари явно слышалась насмешка, Рейг почему-то занервничал и поспешил сказать:

— Нет, как бы мы так могли поступить? Мы просто хотели поупражняться там наверху, на свежем воздухе.

Мари скрестила руки на груди и окинула нас недовольным взглядом. Она явно проснулась не только что, потому что была уже одета и ее гладкие красные волосы красиво ниспадали до пояса.

— Мы не пользуемся тем выходом, — холодно сообщила Мари, — он у нас на случай непредвиденных обстоятельств. Ребята его вчера обратно закрыли. Если хотите наверх, придется воспользоваться плотом. Но без сопровождающих не советую подниматься, в деревне вас никто не знает, мало ли что могут решить.

Рейг растеряно покосился на меня, а Мари тем временем окинула недовольным взглядом Борова, затем Эсгона и устало вздохнула.

— Боров! — неожиданно громким командирским тоном воскликнула она.

Здоровяк перепугано подскочил, сел в постели и с ошалелым видом вытаращил глаза.

— Чего? Кто? — он в одно мгновение он выхватил из-под кровати меч, вскочил на ноги и принял боевую стойку — видимо, до конца еще так и не проснулся.

Зато его собутыльник на крик вообще не отреагировал, а лишь недовольно промычал и натянул одеяло на голову.

— Ученики твои, — как ни в чем не бывало, беззаботно сказала Борову Мари, — ждут вон тебя все утро.

— Какие еще ученики? — растерялся он, затем наткнулся на нас взглядом и раздосадовано протянул: — А-а-а, эти ученики.

— Эти, эти. Давай, просыпайся, в деревню нужно. Мы наведаемся к Дайре, а ты займёшься новобранцами. И заодно проверим, нет ли для нас новых заданий. Нечего сидеть без дела.

Боров скорбно вздохнул и поплелся в ту сторону, где за разрушенным, как я про себя решил, эскалатором была мужская уборная. Ну, точнее, как уборная — большая дырка в бетонном полу. Девчонки ходили куда-то дальше в другую сторону и судя по всему, их уборная была куда почище и наверняка не приходится задерживать дыхание во время ее посещения.

Тай-Тай с нерешительным видом появилась из-за ширмы и скромно встала в сторонке, словно бы боялась, что ее заметят, но Мари тут же принялась хозяйничать и отправила ее завтракать, а через полчаса все мы, кроме Эсгона, уже сидели на плоту и направлялись по туннелю в обратном от демона направлении.

Вышли мы из похожего выхода подземки, через который и вошли. Только здесь явно ступени ремонтировали, там, где обвалилось, доложили камнем, а сам вход был спрятан в большом хлеву и замаскирован тюками с сеном.

Деревня, принадлежащая Дерей, оказалась небольшой: всего я насчитал шестнадцать домов. Вся территория деревни была огорожена высоким бревенчатым частоколом. Час был ранний — едва рассвело, поэтому на улице не было ни одного жителя.

— Мы к Дайре, а вы на тренировочную поляну, — сказала Мари, схватила Тай за руку и решительно зашагала к одному из домов.

Боров же грустно посмотрел на нас и буркнул:

— Ну, пойдёмте, птенцы, сделаем из вас орлов.

Пока шли, увидел за самым большим домом в деревне тренировочную поляну.

Здесь были деревянные манекены в железных панцирях, мишени для стрельбы, а еще деревянная стена с выступами и какое-то высокое, протяжное с хитрым механизмом сооружение из бревен, веревок и вращающихся и летающих препятствий. И где-то я такое сооружение уже видел — в каком-то земном фэнтезийном фильме, а может это был сериал.

— Эту штуковину я практически сам в одиночку сделал, — с гордостью заявил Боров, заметив наш интерес. — Соревнуемся с мужиками, кто быстрее пройдет. Сейчас лучший у нас Рик, он проходит за половину луча.

Лучом здесь называли единицу времени — приблизительно как земные пять минут.

— Раз в месяц устраиваем соревнования, — продолжил Боров. — Кто победит, тот всю ставку забирает.

— А какая ставка? — заинтересованно спросил я.

— По-разному. Как договоримся. В прошлый раз Рик двадцатку золотых забрал. Теперь вон — прожигает выигрыш в Масскаре.

А это было интересно. Двадцать диксов могли бы стать для меня неплохим подспорьем, сейчас у нас осталось всего два золотых и новых заработков явно не предвидится. К тому же Мари явно дала понять, что питание, проживание и плата за оружие будет вычитаться из нашей доли. Да и зарабатывать мы наравне с остальными демоноборцами поначалу бесспорно не будем.

У Рейга от такой новости тоже загорелись глаза.

— А можно попробовать? — возбужденно спросил он.

Боров окинул его снисходительным взглядом:

— Хех, да куда ты так торопишься, парень? Успеешь еще кости переломать, давай сначала покажи, как с мечом управляешься. Зря ты кстати этот взял, — он резко нахмурился и обиженно буркнул: — Этот, вообще-то, мой любимый меч был.

— Я… Я могу отдать, если это твой.

— Не-е, — махнул рукой Боров, — я его повесил в оружейной, сам виноват. Значит, считай, отказался. Правила у нас такое. Пользуйся теперь, что уж там. У меня сейчас видишь какой: — он ловким движением вытащил из ножен длинный волнистый меч. Несколько раз махнул им по воздуху и с гордостью добавил: — Я его у одного торговца в Кей-Диуар купил за пятнадцать аргусов. Он в оружии, кажись, совсем профан, считай, даром отдал. А ведь это хорошая работа, добротная сталь — явно Макридский мастер делал. В Виреборне уже давно так не делают.

Поняв, что слишком увлекся, Боров опомнился, почесал затылок и указал концом меча на деревянного манекена:

— Ну, давайте, покажите свои лучшие удары, а потом в паре покажете на деревянных. Я на вас посмотрю, а потом будет ясно, что с вами делать. Только это, — он предупредительно взглянул на нас исподлобья: — никакой магии. Здесь только сила, выносливость и ловкость. Уяснили?

— Да, Боров, — с готовностью воскликнул Рейг, и ухватившись за рукоять меча обоими руками, с таким решительным видом направился к манекену, словно там не деревянный болван был, а его самый заклятый враг.

Со всего размаху Рейг долбанул по манекену так, что от железного панциря взмыли вверх искры. Манекен завертелся на месте, размахивая деревянным культями. Рейг без разбору продолжал его молотить изо всех сил. Во всем этом можно было даже углядеть какой-то боевой стиль. Может быть. Если бы только Рейг как бешеный не дубасил и не мельтешил.

Видя все это, Боров сначала удивленно вытаращил глаза, потом закачал головой и ударил себя ладонью по лицу.

А Рейг, в конец разошедшийся, махнул мечом так, что деревянная голова манекена подскочила на несколько метров и отлетела в сторону.

И Рейга такой результат поразил и одновременно восхитил. Он, выпучив глаза, радостно уставился на нас, но не заметив ожидаемого восхищения, растерялся:

— Что не так? — раздосадовано спросил он.

— Ну-у-у, как тебе сказать? Да все не так! — возмущенно воскликнул Боров. — Какого Шаргана ты так машешь мечом? Ты выбрал тяжелое оружие, и тактика ведения боя должна быть точной и сильной. Меньше ненужных движений и суеты. То, что ты сейчас показал — никуда не годится в реальном бою. Ты быстро выдохнешься, и противник наверняка этим воспользуется. И это, — он нехорошо посмотрел на обезглавленный манекен. — Почини, раз сломал.

Рейг огорченно вздохнул, потупил взгляд, убрал меч в ножны и озадаченно уставился на голову манекена.

— Давай теперь ты, Тео, — велел Боров, указав взглядом на второго манекена. — Только будь умнее, учти ошибки друга и не трать впустую силы. И еще это — меч не сломай, а то Мари тебе голову оторвет.

— Угу, Мари уже предупредила. Вточь сказала, как и ты, — сказал я, направляясь к манекену.

— Да она всегда так говорит, — добродушно хохотнул Боров, но затем хмуро добавил: — Злить, правда, я ее не советую.

— Она уже кого-то пришила? — иронично поинтересовался Рейг, озадаченно крутя деревянную голову в руках.

Боров неоднозначно усмехнулся и неохотно ответил:

— Мари не та женщина, которую можно зажать в угол в какой-нибудь таверне. Она к себе вообще никого не подпускает. А если кто-то наглеет и лезет… У-у-у-у, этому парню не стоит завидовать. Один дурачок остался без руки, после того как шлепнул ее по заду — это было на моих глазах. Он кстати, в нашем отряде был, но теперь разумеется нет. А еще знаю о паре глупцов, которые лишились головы, когда пытались взять Мари силой. Но это я так, по секрету вам сказал, не вздумайте об этом судачить, — он виновато улыбнулся, видимо, решив, что сболтнул лишнего, а затем вдруг как рявкнет: — Чего стоим?! За работу!

Рейг усердно принялся прикручивать голову к манекену, я же достал меч, встал в стойку и принялся демонстрировать все удары, которые только умел. И честно говоря, во владении мечом я был едва лихорош. Никто меня здесь этому не учил, да и в прошлой жизни, разумеется, мне таким заниматься не приходилось. Но была еще и другая жизнь — та, в которой я был Ананадом, и он наверняка владел мечом в совершенстве. Жаль только, эти знания мне недоступны.

Еще мне не терпелось испытать новый меч в бою.

Вчера, якобы отлучившись в туалет, а на деле же засев в темном коридоре, я попробовал его активировать. Первое, что пришло на ум — нужно использовать грань разрушения, и она поможет активировать меч. Но оказалось все далеко не так просто.

Как только я использовал разрушение, вместо активации эфес начал тут же рассыпаться в том месте, где я его держал. Пришлось остановиться и срочно воссоздать обратно, то что разрушилось. Я даже на миг перепугался, что сломал его, но он по-прежнему излучал черный свет, а значит, структура магии не была разрушена.

Еще я попробовал просто бить им, в надежде, что он включится автоматически, но это тоже не сработало. Меч явно активировался или заклинанием, или еще каким-нибудь магическим ритуалом, но что и вовсе не обнадеживало — меч мог быть завязан на владельца, и тогда мне ни за что его не активировать. Хотя, Мари ведь намекнула про его секрет, возможно, она знает, как заставить его работать.

Я продемонстрировал несколько ударов Борову. Сил в удары вкладывал немного, чтобы ненароком не повторить подвиг Рейга. Но что именно демонстрировать, я слабо представлял. И вообще, чувствовал себя немного глупо, когда вспоминал удары из игр и фильмов и пытался их воспроизвести.

Когда закончил, повернулся к Борову и вопросительно уставился на него. Вид у него был слегка озадаченный и мне пришлось довольно долго ждать вердикта, пока он наконец не ответил:

— Не скажу, что впечатлен. Сразу видно, что меч ты держишь если не в первый, то самое большее в третий раз. Не знаю, какому стилю ты пытался подражать, но он никудышный.

Я, соглашаясь, кивнул, ничуть не огорчившись. Ничего нового он мне не сказал, и то, что мне нужно учиться, я и сам прекрасно понимал.

— Но, — продолжил Боров, — ты очень быстрый, твои выпады стремительные. Ты очень хорошо владеешь своим телом. Из тебя может получиться отличный воин, если постараешься. Правда, знаю я вас магов. Вы обычно полагаетесь только на грани, а отбери у вас магию, так вам любой ребенок наваляет, — эта его шутка была совершено беззлобной. Боров явно хотел меня таким образом простимулировать.

— Чего у вас тут? Развлекаешься, Боров? — послышался хриплый голос Эсгона.

Судя по его виду, он был то ли еще пьян, то ли с похмелья, но вид у него был слишком помятый. Хотя, возможно, он всегда так и выглядел.

— Ага, — хохотнул Боров, — ты же знаешь, как я люблю это дело. Кто, как ни я, обучит нам демоноборцев на смену.

— Ну да, — без особого интереса, ответил Эсгон, окинув нас тяжелым, болезненным взглядом.

— Парни, кстати, сейчас в пару встанут, — хитро сощурил глаза Боров. — Как думаешь, кто победит?

Лицо Эсгона как-то резко посерьёзнело и преобразилось, он с видом человека, выбирающего на рынке племенного жеребца, окинул взглядом сначала Рейга, а потом меня.

— Это кажется крепким, — пришел он к выводу, указав взглядом на Рейга, но увидев хитрую улыбку Борова, тут же изменил мнение: — Ставлю один дикс на рыжего.

— Уверен? — довольно улыбаясь, спросил Боров. — Я тебе предложил выбрать первым, поэтому хорошенько подумай.

Эсгон усмехнулся, снова посмотрел на меня, засомневался, а потом решительно заявил:

— Нет, пусть будет смуглый. Он крепкий и явно постарше.

— Ну что, теперь берите деревянные мечи и в пару! — радостно и с азартом воскликнул Боров, и в предвкушении зрелищ, потер ладони.

Мы с Рейгом переглянулись. Он подбадривающе усмехнулся, а во мне пробудился гнев. С одной стороны, умом я понимал, что эти ставки — безобидное соревнование, глупое ребячество, но с другой — внутри я негодовал. Я император Виреборна, а не какой-то мальчишка на бойцовской арене, который станет драться на потеху публике.

Перед глазами на миг потемнело. Сначала я было решил, что ненароком открыл очередную грань, но, когда сознание ко мне вернулось, все оказалось далеко не так просто.

Я стоял напротив Эсгона и Борова, их лица были полны недоумения, их тела застыли в напряжении.

В одной руке я держал свой меч, а во второй поблескивал волнистый меча Борова. Оба острия были приставлены лезвиями к глоткам демоноборцев.

Я совершенно не отдавал отчет в своих действиях и совсем не помнил, что только что произошло.

— Да ладно, ладно, успокойся только, — примирительно сказал Боров, а Эсгон шумно сглотнул и произнес:

— Опусти оружие, парень. Не дури. Кто знал, что ты так оскорбишься? Мы поняли, не будем делать ставок. Все. Отбой.

Я растерянно опустил мечи, но не слишком расслаблялся. Мало ли что я там успел наговорить. И совсем неизвестно как отреагируют демоноборцы после такой выходки.

Я сделал шаг назад, покосился на Рейга, недоуменно и одновременно напугано смотревшего на меня.

— Все в порядке, — наконец, как можно непринужденнее сказал я, — просто не делайте так больше, мне это не нравится.

— Да ладно, не будем, — добродушно пожал плечами Боров. — Кто ж знал, что ты бешеный? Но и ты так больше не делай, а то и мы обидиться можем.

— Угу, — подтвердил Эсгон, — и никакая магия не поможет.

— Понял, больше не буду, — ответил я и вернул меч Борову.

— Ну и ладушки, — обрадовался он, забирая меч.

Повисла напряженная пауза, Рейг все это время стоял, замерев с деревянными мечами, и не сводил с меня тяжелого подозрительного взгляда.

— Передохните, парни, — сказал Боров, — а то ведь явно переутомились. Нервишки надо беречь. Позже продолжим.

Эсгон бросил в мою сторону скверный взгляд, и они с Боров ушли в сторону домов.

— Ты чего вытворяешь? — налетев на меня, зло зашипел Рейг.

— Что произошло? — озадаченно спросил я, судорожно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь.

Рейг недоуменно уставился, какое-то время сверлил меня испытующим взглядом, затем спросил:

— Ты ничего не помнишь?

Я медленно покачал головой:

— Вообще ничего. Какое-то помутнее.

— Да у тебя крыша поехала! — вдруг решил Рейг, и обеспокоенно заглянул мне в глаза.

— Нет. Не поехала. Это был не я. Точнее, я, но тот я, которого я не помню.

Рейг утвердительно кивнул и авторитетно заявил:

— Ну точно свихнулся.

— Расскажи, что произошло, — попросил я.

Какое-то время Рейг мешкал, затем неуверенно начал рассказывать:

— Да ты стал таким… ну как тебе объяснить, жутким каким-то. Страшно так посмотрел на них, а потом сказал, что не станешь сражаться им на потеху. Еще сказал, что ты не шут. Вот, — Рейг шумно выдохнул, покачал головой, а затем продолжил: — а потом ты такое начал вытворять! Эсгон сказал, чтобы ты не выделывался, и чтобы мы начинали бой. А ты такой — как рванешь к ним. Я даже глазом моргнуть не успел, а ты уже вытащил меч Борова, достал свой и приставил к их глоткам. Напугал ты короче всех до шаргановых демонов.

Рейг неодобрительно и где-то даже обиженно посмотрел на меня и отвел глаза.

Я задумался.

То, что сознание Ананда начало пробуждаться — это хорошо. Хаген говорил, что рано или поздно это произойдет, я начну вспоминать, а наши сознания сольются воедино. Но то, что это начнет происходить вот так — это крайне плохо. Это совсем не похоже на слияние, а больше напоминает то, что Ананд пытается меня вытеснить. Нужно обуздать эту свою темную сторону и примириться с ней.

Сейчас мне как никогда не хватает книг из кошеля-тайника! Наверняка там что-нибудь есть об этом. Нужно сегодня же написать Хагену, возможно, он сможет узнать, как безболезненно объединить воспоминания из обеих жизней. Еще не хватало, чтобы Несокрушимый без моего ведома что-нибудь натворил.

— Нас теперь выгонят из-за тебя, — буркнул Рейг после довольно длительной паузы.

— Это еще почему? — нахмурился я. — Не станут они выгонять нас. Никто ни на кого не напал. Да и думаю у демоноборцев и не такое бывает. Боров вон — сразу успокоился. А Эсгон… этот может запомнить и вернуть когда-нибудь.

— Выгонят, я тебе говорю, — авторитетно заявил Рейг и грустно вздохнул.

— Ну и Шарган с ними. Найдем другой отряд.

Рейг неопределённо качнул головой и, кажется, мысленно согласился со мной.

— Давай продолжим тренировку. Когда они там вообще вернутся? — сказал Рейг и указал взглядом на полосу препятствий.

— Давай. Думаю, это будет весело, — усмехнулся я, потом добавил: — Боров, правда, не одобрит.

— Так если нас выгонят, какая разница? А так хоть силы свои испытаем, — весело заявил Рейг.

Мы подошли к деревянной лестнице, ведущий вверх на широкое — метра полтора в обхвате бревно. Именно на нем и располагалась тренировочная полоса. У лестницы был большой рычаг, который, по всей видимости, приводил все механизмы на полосе в движение.

— Я первый! — сказал Рейг.

— Нет, дружище, давай лучше я первым пойду. У меня скорость выше и заживление. Если вдруг свалюсь — быстрее вылечусь. Эта штука не выглядит безопасно.

Рейг какое-то время сомневался, явно желая возразить, но видимо выходка Ананда произвела на него такое впечатление, что он не решился возражать.

— Ладно, давай, — нехотя согласился он.

Рейг навалился на рычаг, трос потянул механизм под бревном, и на полосе все пришло в движение. Опасно сверкая лезвиями, закачался из стороны в сторону огромный топор-маятник, закрутилось на месте шипастое бревно, а сами торчащие из бревна острые шипы начали двигаться вниз вверх. Дальше полоса обрывалась, а до следующего края нужно добираться по нескольким большим металлическим кольцам, которые подвесили на веревке. Здесь было слишком много всего, а сама полоса не меньше пятидесяти метров, и я не был уверен, что смогу дойти хотя бы до середины. Поэтому не раздумывая я поспешил наверх.

Ноги ступили на шаткий мосток. Еще шаг и я встал на бревно. Оно было устойчивое и казалось крепким, поэтому до первого препятствия — огромного топора маятника, — я дошел без проблем. Перед топором остановился.

Его острый край опускался низко, едва не касаясь бревна. Проползти под ним, даже очень быстро, невозможно. Меня просто разрежет напополам. Интервал, когда оно уходит в сторону, совсем мал — не больше секунды. Можно попробовать проскочить, но самый очевидный вариант, это перепрыгнуть через него, когда он будет внизу.

Приготовился. Топор завис сбоку и вновь начал движение. Когда он оказался ровно посередине, я прыгнул.

Топор остался позади, ноги неустойчиво встали на бревно, заскользили. Я едва удержал равновесие, но быстро сориентировался, лег на живот и обхватил бревно руками и ногами. Оказалось, что эта часть бревна крутилась вокруг оси. В мгновение ока я перевернулся и оказался под бревном.

— Держись, Тео! — подбадривающе крикнул Рейг.

Я висел верх ногами, но сумел повернуть голову, чтобы взглянуть на друга. Позади него стояли Боров и Эсгон и не сводили с меня взглядов.

Верх ногами я прополз под бревном и когда достиг устойчивой части, перелез наверх и снова встал на ноги.

Теперь впереди было шипастое вертящееся бревно. Оно крутилось не слишком быстро, но обойти его было невозможно — слишком широкое, точнее, слишком сильно торчали шипы. А еще оно было слишком высокое, чтобы можно было перелезть.

Я задумчиво застыл на месте.

Посмотрел вниз, Рейг в напряжении смотрел на бревно, видимо, тоже натужно пытался придумать, как здесь действовать. Взглянул на демоноборцев: Эсгон довольно усмехался, Боров наоборот — смотрел хмуро. Но подсказывать мне никто из них явно не собирался.

Я заглянул вниз, под шипастое бревно, чтобы выяснить, можно ли пролезть под ним. Оно заканчивалось ровно в том месте где обрывался край полосы препятствий.

Дошло.

Снова лег на бревно, снова перевернулся верх ногами, прополз до шипов. Протянул руки, ухватился за низ бревна. Выползающие шипы щерились вверх и не могли меня уколоть. Опустил ноги и повис — теперь я крутился вместе с бревном.

Приготовился к прыжку и когда поравнялся с другим краем полосы — прыгнул.

Правая рука едва не соскользнула, но вторая крепко уцепилась за шершавую поверхность. Опустил глаза — вниз лететь не слишком далеко всего метров пять, но и с такой высоты можно знатно приложиться и что-нибудь сломать.

Подтянулся и заполз на бревно, встал на ноги, сделал несколько шагов, увидел кольца, подвешенные на веревках. Это препятствие мне показалось самым легким, я бы даже сказал, подозрительно легким.

Железные кольца хоть и были большие, но расстояние между ними незначительное. Хватаясь за них, с легкостью можно преодолеть этот отрезок как на обычных гимнастических кольцах. Я отступил назад для разгона и схватился за первое кольцо, собираясь ухватиться за следующее. Но не тут-то было.

Кольцо впереди резко полетело вверх, а я сам начал стремительно опускаться. И так летел, пока мои ноги жестко не ударились о землю. Я отпустил кольцо, и оно тут же полетело вверх, а мне только и оставалось, как проводить его взглядом.

Я услышал веселый хохот Эсгона, а Рейг и Боров тут же оказались рядом:

— Ты как, цел? — спросил Рейг.

— Да, я в порядке.

Рейг поднял голову и задумчиво посмотрел на кольца, явно пытаясь придумать как их обойти.

— Я еще раз попробую, — сказал я и уже было ринулся к лестнице, как меня ухватил за плечо Боров.

— Эй-ей, притормози, парень. Мы и с первого раза поняли, что ты псих, больше не нужно доказывать.

— Но я ведь прошел почти до середины.

— Не-не-не, — закачал головой Боров, направился к рычагу и, дернув его, остановил механизм. — Я ведь не просто так вас туда не пустил без подготовки. Эта штука опасная и прежде чем лезть, лучше для начала посмотреть, как другие это делают. Смекаете?

Рейг с кислой миной закивал — расстроился, что не успел попробовать пройти полосу.

Боров же все это время сверлил меня взглядом, затем сказал:

— Честно говоря, я думал, ты после топора сразу свалишься. Новички обычно так далеко не проходят.

— А я думал, что после шипов придется собирать тебя кусками, — хохотнул Эсгон, а потом добавил: — На шипах, кстати, еще есть два способа обхода. До одного я сам додумался.

Я покосился на деревянные мечи, решив, что неплохо бы продолжить то, что собирались, а заодно и сменить всеобщий настрой, но только было хотел сказать об этом, как в тот же миг со стороны ворот тревожно зазвонил колокол, а затем кто-то громко прокричал:

— Прибыл барон Марк Дерей! Отворите ворота!

— Ох, Шарган! Ну, сейчас начнется, — в сердцах произнес Боров, тут же помрачнев.

Эсгон же, грязно выругавшись, спешно направился в ту сторону, где объявили прибытие барона Дерей.

Глава 8

Звон колоколов разбудил всю деревню. Люди начали выходить из своих домов, мы тоже направились к поляне, которая тут служила одновременно и площадью, и главной дорогой.

Заметил, как из небольшого дома появилась Мари, Тай-Тай и Дайра.

Тай была чем-то сильно огорчена. И это не столько отражалось на ее лицо, сколько я почувствовал через нашу эмпатическую связь. Наверное, Дайра все-таки отказалась брать ее в ученицы.

Но, с другой стороны, вряд ли это могло настолько огорчить Тай. Нет, тут было что-то другое. Я сосредоточился на чувстве Тай-Тай, желая лучше понять, что происходит. И это было не просто огорчение, а что-то такое — словно бы Тай лишилась чего-то важного.

Мари с крайне сердитым видом решительно зашагала через всю поляну в сторону ворот. Эсгон и еще пару местных мужчин тем временем поднимали тяжелое бревно, служившее засовом на главных воротах. И как только они отворились, в деревню тут же въехал молодой мужчина на белоснежном коне в сопровождении двух стражников.

Вид у мужчины был ну о-очень сверкающий. Он был разодет во все белое и блестящее, его светлые волосы вились до плеч и отливали золотом в солнечных лучах. И даже его широкая улыбка и та белозубо сверкала. Он походил на какого-то гребаного сказочного принца. Весь такой пижонский, изысканный, аж до противного хорош собой, больше похожий на девчонку, чем на мужика.

— Зачем ты явился, Марк? — сердито спросила Мари.

Улыбка тут же сошла с лица барона Дерей, сменившись напускным разочарованием:

— Я что, не могу приехать повидаться с сестренкой? Может, я соскучился?

— Соскучился?! — зло засмеялась Мари. — Соскучился, значит… Каждый раз, когда ты так говоришь, это значит только одно — ты снова влип в неприятности, Марк! Что на этот раз? Проиграл родовое поместье или обрюхатил дочку какого-нибудь аристократа?

— Ой, ну что это ты начинаешь? — скривил кислую мину Марк и начал слезать с коня. Черт, и даже это у него получалось так вальяжно, словно он не человек, а какой-то чертов герой любовного романа.

Народ, чувствуя гнев своей баронессы, тут же начал расходиться по домам.

Я нашел взглядом Тай, она тоже смотрела на меня, я поманил ее, а она отрицательно закачала головой и поджала губы. Дайра ей что-то сказала, и они скрылись в ее доме. Я решил, что и мы уйдем, чтобы не присутствовать при семейной ссоре, но только я было дернулся, как Боров придержал меня за плечо и шепотом произнес:

— Ты куда? Самое интересное пропустишь. А еще — может разнимать придется. У этих двоих всякое бывает. Не дай Йолим, убьет еще брата.

— Что тебе нужно? Говори! — сердитым тоном велела Мари брату. — Но сразу предупреждаю — в этот раз я твой зад спасать не буду и денег тебе не дам! Так что не трать мое врем, говори и убирайся из моей деревни.

— Вообще-то, — выпятив грудь, улыбнулся ей Марк, — если ты не забыла, именно я унаследовал поместье и все земли Дерей. И это не твоя деревня, милая, а моя.

— Марк, — с угрозой протянула Мари. — Что ты натворил?

— Да ничего такого. Но деньги мне действительно нужны. Я задолжал прислуге и страже за три месяца и они — можешь себе представить, — он в ужасе округлил глаза: — они угрожают, что уйдут. А как я там? Совсем один в этом большом поместье? — он состроил крайне скорбное лицо.

Мари сердито и приглушенно зарычала, а потом устало закачала головой:

— Я ведь давала тебе в начале лета на содержание поместье. Ты снова все прокутил?

— Как бы я мог так поступить? — оскорблённо округлил глаза Марк. — Просто это очень большое поместье, Мари, и прислуга стоит немало. Деньги, словно воздух — улетучились будто бы и не было.

— Когда же это прекратится, а?! — сокрушаясь, воскликнула Мари.

— В любой миг. Именно ты можешь прекратить это все, сестренка. Тогда ни мне не придется бедствовать, ни тебе бегать по лесам с этими… — он недоговорил, а лишь поморщил нос и покосился на нас. — И ты знаешь, как это прекратить. Просто выходи замуж за герцога Суиниса — и все наши проблемы вмиг будут решены.

— Иди к Шаргану, Марк! — зло воскликнула Мари, призывая к грани ветра. — Я никогда не выйду за этого престарелого извращенца. Я вообще никогда не выйду замуж! Понял?

Марк изобразил вселенскую печаль на лице, шумно и тяжело вздохнул и произнес:

— Что ж, Мари, замуж я тебя насильно отдать не могу. Но и без денег я существовать тоже не могу. Ты не оставляешь мне выбора. Поэтому я принял решение продать северные земли графу Диткачу, в том числе и эту деревню.

— Ты не посмеешь, — рука Мари сильнее вспыхнула голубым, кулаки сжались.

Марк в ответ промолчал, улыбнулся и многозначительно вскинул брови. И в тот же миг в него ударил мощный порыв ветра, и барон грохнулся назад.

Тут же засуетились его стражники, вытаскивая мечи. Обнажили лезвия и Боров с Эсгоном, рванув защищать Мари. Мы с Рейгом переглянулись и тоже достали мечи, хотя против стражников достаточно было и одой магии.

Марк, кряхтя, поднялся на ноги, раздосадовано начал отряхивать белоснежный плащ, затем подал рукой знак стражникам, мол, отбой. Мы тоже отпустили мечи, но отходить от Мари не стали.

— Обязательно это делать? — с обидой в голосе спросил Марк, и отпустил край плаща, поняв, что тот безнадежно испорчен.

— Ты обещал, что деревня и подземелье останутся мне, — злым холодным тоном сказала Мари.

— Да, — вздохнул он, — обещал, но обстоятельства изменились. Мне нужны деньги, чтобы содержать поместье. К тому же масса затрат уходит на содержание этой деревни — она ведь практически ничего нам не приносит.

— Не лги, Марк, четверть того, что мы получаем — это доход от этой деревни! Я видела бумаги, Нора каждый месяц отчитывается, в отличие от тебя я интересуюсь делами семьи, а не только создаю долги и проблемы.

— Нора, — хохотнул Марк, — я у нее потребовал намедни денег на поместье, а она сказала ничего нет.

— Конечно, нет! — возмущенно хохотнула Мари. — Ведь ты в прошлом месяце проиграл в карты триста диксов, а мне пришлось занимать и отдавать твои долги!

— Да-да, — скривился недовольно Марк, — а еще ты сказала Норе не давать мне денег, пока не будет выплачен долг. Я все знаю. И такой подлости я от тебя не ожидал, Мари. Так что я решил — продам земли и деревню. Но, знаешь, я ведь тебя люблю и знаю, как дорога тебе эта деревня. Поэтому дам тебе срок до летнего явления Тафид. Найди деньги к этому сроку, и я не стану продавать земли.

— Сколько? — холодно спросила Мари.

Марк задумался, едва заметно улыбнулся, он явно не рассчитывал, что она так быстро согласится и теперь пытался придумать, не потребовать ли больше, чем хотел изначально — это буквально читалось на его лице.

— Пять сотен диксов, — наконец выпалил он.

— Сколько?!

— Пять сотен, Мари, — изобразив сочувствие, поджал губы Марк.

— Содержание поместья нам обходится в шесть сотен в год!

— Ну да, поэтому и прошу столько, чтобы заплатить наперед.

— Не лги! Ты уже через месяц опять начнешь требовать деньги! А эти снова спустишь на женщин и карты! — воскликнула Мари и в порыве гнева швырнула в него ветер. На этот раз Марк не упал, его успели подхватить стражники, стоявшие позади.

Марк весело засмеялся, глядя на разъяренную Мари, покачал неодобрительно головой:

— Ну что за ребячество? Твои сверстницы уже по трое детишек воспитывают, а ты все в демоноборца играешься.

— Заткнись! — зло прошипела Мари, снова приготовившись ударить.

Но Марк даже не думал останавливаться:

— С твоими способностями и данными ты бы могла блистать при дворе. Могла бы сделать карьеру в императорской гвардии, могла бы удачно выйти замуж в конце концов. А ты что делаешь? Бегаешь по лесу, убиваешь демонов и мнишь себя легендарной героиней?! Это смешно! Никому не нужны герои — все решает титул, деньги и связи! А с демонами и без тебя бы справились!

Мари долго сверлила его обозленным взглядом, в какой-то миг я всерьез начал опасаться, что она попросту его прикончит. Но нет, Мари лишь холодно произнесла:

— Проваливай, пока я тебя вместе с твоими стражниками не вышвырнула за забор.

— Что ж, — усмехнулся Марк, — пожалуй, нам и впрямь пора.

Он вальяжно взмахнул рукой, подавая знак стражникам и одновременно поправляя белоснежную перчатку. После барон Дерей влез на коня и беззаботно улыбнулся:

— Спасибо за теплую встречу, сестренка. Как всегда, твое гостеприимство выше всяких похвал. Встретимся, когда в небе заблестит Тафид! — и одарив всех нас лучезарной улыбкой, махнув Мари на прощание, он вместе со своим сопровождением скрылся за воротами.

Мари разъяренно зарычала, как только он уехал, затем выдохнула, попыталась успокоиться и, медленно развернувшись на носках, повернулась к нам с крайне озадаченным видом.

— Ну хочешь, догоню и морду ему набью? — абсолютно искренне предложил Боров.

— Нет. И обсуждать это я сейчас не хочу, — отчеканила Мари, а затем холодно добавила: — нужно подсчитать то, что осталось в общем казане, возможно, мне придется на время взять все оттуда. И нужно срочно найти для нас работу! Эсгон, сходи к Малику, загляни в пространственное зеркало. Ищи любую работу, даже если далеко.

Протараторив все это, Мари направилась на тренировочное поле.

— Туда лучше сейчас не ходить, — пояснил Боров, — пусть девчонка выпустит пар.

Рейг ему что-то ответил, они начали обсуждать ситуацию и барона Дерей, но я не стал участвовать. Меня все еще беспокоила Тай, и я направился к дому Дайры.

Я не прошел и половины пути, как дверь дома Дайры отворилась и оттуда вышла Тай-Тай. Она меня не заметила, потому что была полностью погружена в собственные мысли. Тревоги от нее я больше не ощущал, теперь я чувствовал только грусть.

— Тай! — окликнул я ее.

Она вздрогнула, повернулась, вымучено улыбнулась, а затем поспешила спуститься. Мы встретились с ней на половине пути.

— Что там произошло? — спросил я, заглядывая ей в глаза.

Вместо ответа она резко подалась вперед, прильнула к моей груди, крепко стиснув в объятиях.

— Эй, что такое?

Но Тай снова не ответила, а спрятала лицо, уткнув нос мне в грудь, и затихла. Я мысленно напрягся, потому что решил: ну все, сейчас начнет лить слезы. Но ничего подобного не произошло, хоть я все еще ощущал ее грусть, но теперь она отступала. Теперь она чувствовала себя в спокойнее, безопаснее, так же, как тогда, когда я ее, еще совсем малышку, успокаивал магией. Только теперь она делала это сама.

— Что случилось? — повторил я вопрос.

— Ничего, — тихо ответила она и сжала объятия сильнее, а я невольно погладил ее по волосам, как делал когда-то, когда она была крохой.

— Не обманывай, — тихо сказал я, — я ведь знаю, что что-то случилось. Я почувствовал.

— Это уже не имеет значения, Тео. Давай вот так просто постоим и помолчим. Мне нужно это переварить, и когда я буду готова, я тебе расскажу.

Я не стал спорить и давить на нее. Если ей это помогает — пусть. Но это ничуть не успокоило меня, теперь я еще больше волновался о ней.

Этим же вечером я написал письмо Хагену и рассказал о пробуждении Ананда. Пришлось писать шифром и очень завуалировано, чтобы объяснить, что со мной случилось, но Хаген все понял и ответил незамедлительно. Пообещал, что попробует найти способ избавить меня от таких внезапных пробуждений Несокрушимого.

Конечно, мне бы хотелось его полностью пробудить, чтобы заполучить его знания, опыт, возможно, даже магические грани. Но немного пугало, что его черты характера могут наложиться на мои или вовсе их вытеснить, и тогда меня и вовсе может не стать. Или у меня и вовсе будет раздвоение личности.

А еще не хотелось бы потерять часть земных воспоминаний, но Хаген сказал, что скорее всего, будет не так. В идеале мы должны слиться воедино, а для меня ничего не должно измениться. Я буду чувствовать себя так же, как и обычно, просто буду помнить и прошлую жизнь. А еще он выдвинул теорию, что характер, предпочтения и прочие особенности индивидуальности у одной и той же души не должны меняться кардинально после перерождения. Но так ли это на самом деле?

Пять дней в логове демоноборцев пролетели незаметно. Утром мы просыпались и отправлялись на тренировку с Боровом, где он гонял нас весь световой день.

Тай же училась целительсту. Да, Дайра все-таки согласилась ее обучать, и по всей видимости, попросила что-то взамен, но подробностей сделки Тай-Тай так и не захотела мне рассказать. Каждый раз, когда я об этом спрашивал, она уходила от ответа или отвечала, что сейчас не хочет об этом говорить. Я пока не давил на нее, ждал, когда она расскажет, вот только терпение мое тоже не бесконечное.

В отряд начали потихоньку возвращаться демоноборцы с отдыха. Первым вернулся Рик, тот самый, который быстрее всех проходил полосу препятствий. Он оказался молодым — всего на три года старше Рейга, он был смышлёным и веселым парнем, и в отличие от Борова и Эсгона, не напивался до зеленых чертей. Он был свой в доску, и мы как-то быстро сдружились, и теперь не только Боров нас тренировал, но еще и он.

Еще вернулись еще несколько загонщиков и следопыт, и в общем-то, отряд был почти укомплектован и можно бы было приступать к работе, вот только работы для нас не было.

Мари все эти дни не находила себе места, пытаясь найти деньги, чтобы спасти деревню. Она по несколько раз в день ходила в дом старейшины деревни — Малику, где находилось пространственное зеркало, с помощью которого магии со всей империи размещали объявления о работе.

Но ничего подходящего в эти дни не предлагали: то ли прорыв случался где-то далеко, то ли в тех местах, где и своих демоноборцев хватает. Тафити должен был появиться в небе через десять дней. И с каждым днем, когда Мари в очередной раз возвращалась ни с чем, она все сильнее впадала в отчаяние. На пятый день она, видимо, совсем потеряв надежду, подозвала меня и тихо спросила:

— Ты уже успел дать обет верности императору?

Вопрос меня насторожил, если Мари о таком спрашивает, значит собирается предложить что-то незаконное.

— Не-ет, — помедлив, с подозрительностью протянул я.

Она удовлетворенно кивнула.

— Мне нужна твоя помощь. У меня есть план, — ее глаза сверкнули болезненным и где-то даже безумным блеском.

Я уставился на нее, выказывая, что я сплошное внимание.

— Работы для нас нет, а время поджимает. Мы смогли собрать всего сто диксов.

— Я знаю, — кивнул я, потому что и сам ей вчера отдал последние два золотых. Все, кто был в отряде и возвращался с отпусков отдавали ей деньги.

— Мы убьём демона, — перешла на шепот Мари. — А ты его оживишь и отправишь в Масскар. Наведем там шуму, и тогда герцог вызовет нас. Сможем заработать как минимум две сотни.

Я нехорошо усмехнулся:

— Плохая идея, Мари. Если нас вычислят, весь отряд попадет под раздачу. А меня за такие шутки с некромантией и вовсе отправят на виселицу.

— Если мы все хорошо продумаем, все получится, — Мари судорожно сглотнула и умоляюще уставилась на меня.

— Как ты себе это представляешь? Я не смогу находится дальше, чем на пол барга от демона. А без моего контроля он будет вести себя не как демон, а как нежить. Он будет бесцельно бродить, там, где мы его оставим, и изображать себя живым. Сейчас я единственный некромант на три графства — и в первую очередь подозрение падет на меня. Нет, Мари. Это жульничество, я не стану этого делать.

Мари сникла и обессиленно прислонилась к стене, сползла по ней и села прямо на пол, безучастно уставившись перед собой.

— Я не знаю, что делать, — тихо, вроде как обращаясь даже не ко мне, а к самой себе, произнесла она.

Я сел рядом.

— Ты не думала, продать что-нибудь из артефактов из оружейной? — спросил я.

— Думала, — безразлично произнесла она. — Но продавать родовые артефакты ничуть не лучше, чем продавать родовые земли.

— Возможно, ты бы могла занять эти деньги у кого-нибудь? Ты ведь баронесса, наверняка у тебя найдется парочка знакомых при деньгах.

— Нет, из-за Марка нам больше никто не занимает, — зло усмехнулась она. — И долгов, поверь, у нас и так достаточно, чтобы делать новые. Думаешь, я просто так решила сколотить отряд и податься в демоноборцы? Младший братец просто не оставил мне выбора. Или брак с мерзким старикашкой, или я ищу деньги сама. Я предпочла последнее.

— А может тебе попросту послать куда подальше своего братца? — усмехнулся я. — Пусть сам решает свои проблемы?

Мари посмотрела на меня так, словно я ее чем-то оскорбил.

— Тогда он продаст эти земли вместе с деревней. Пропадет и подземелье, и наше логово. Но даже не это самое страшное. Я хорошо знаю его. Дальше Марк начнет продавать и все остальное, пока мы вообще не обнищаем окончательно. Я не могу так поступить с ним, я обещала отцу перед смертью, что буду заботиться о нем во что бы то ни стало. Марк, конечно, тот еще подарочек. Но другого брата у меня нет и не будет.

Я сочувственно закивал и не нашел что ответить. Мари и впрямь в безвыходной ситуации, совладать с братом она явно не сможет, а правления баронством, как мужчина, унаследовал именно он. И у нее прав никаких. Конечно, вестись на его провокации и шантаж — плохая идея, но и потерять все, что долгие годы наживали ее предки, она тоже не может.

Мари мне нравилась, и я очень хотел бы ей помочь, но ничего путного, а главное, законного в голову не приходило. Да, я мог проделать в щите дыру с помощью разрушения. Сделать это, к примеру, ночью, чтобы никто не заметил, и тогда бы у нас была работа. А главное — меня в этом бы никто не заподозрил — в одиночку человек не способен проделать дыру в небесном щите, пусть он хоть стал повелителем граней мироздания. Вот только в этом случае я не могу гарантировать, что никто из-за прорыва не пострадает. А подвергать риску ни в чем неповинных людей мне попросту совесть не позволит.

Еще я мог предложить Мари другой вариант. Мог бы рассказать ей о части демонического артефакта, который разыскивает Ворлиар. Наверняка он бы заплатил ей за него столько, сколько бы она ни попросила. Но, пусть я и искренне сочувствую Мари, сделать этого не могу. Потому что тогда, отдав его врагу, я лишусь преимущества и по сути помогу ему.

В тот день мы так ничего и не решили. Но на седьмой день вечером Мари явилась из деревни возбуждённая и окинула нас ужинающих задорным взглядом.

— Есть работенка, — хитро сощурив глаза, сказала она.

— Прорыв? — с каким-то даже восхищением в голосе спросил Боров.

— Нет, не совсем, — медленно начала Мари. — Это другое. Это даже не демоны. Но можно хорошо заработать.

— Да не томи уже! Говори! — нетерпеливо потребовал Эсгон.

— У графа Жаэль похитили дочь и требуют выкуп. Он готов заплатить ту же сумму, что требуют похитители, за возвращение дочери и головы преступников.

На лицах демоноборцев возникло недоумение. Но первым озвучить решился Эсгон:

— Это же другой конец империи. Как мы доберемся туда?

— Обратимся к Рите Осфильд, заплатим ей пятьдесят диксов за проход на запад.

— Но мы все не пройдем через проход, — растерялся Рейг.

— Мари и не собирается брать нас всех, — поджав губы, с неким разочарованием пояснил ему рядом сидевший Рик.

— Это большой риск, Мари, — неодобрительно покачал седой головой Фройч-следопыт. — Потратишь половину того, что есть, а дочку графа может и не найдешь. Думаю, лучше еще подождать, авось и работа объявится.

— Не, — уверенно заявила Мари. — На кону тысяча золотых, и я просто обязана попытаться. А эти пятьдесят меня никак не спасут.

Фройч неодобрительно вздохнул, но ничего больше не сказал.

— Кого возьмешь с собой? — спросил Эсгон, явно уже решив, что это будет он.

Дело в том, что через проход может пройти кто-то не слишком крупный и тяжелый. По-хорошему могут пройти двое, где один пронесет второго на руках. Ну или один, такой как Боров, и то — на этого здоровяка еще не у всякой ведьмы хватит сил, чтобы создать такой пространственный портал.

И по сути, с ней мог пойти как Эсгон, так и Рик — оба средней комплекции, оба опытные демоноборцы. Но будь я на месте Мари, взял бы лучше Рика, он кажется более надежным.

Мари окинула нас всех взглядом, задержала взгляд на Рике, и уже все было решили, что пойдет с ней именно он, как она вдруг сказала:

— Мне нужен маг многогранник, со мной пойдет Теодор.

Глава 9

То, что Мари решила взять с собой именно меня, никого почему-то не удивило. Хотя мне это показалось странным, но возражать я не стал. Это отличная возможность выбраться из деревни и побывать на западе. А графство Жоэль и вовсе находится почти в сердце империи в нескольких днях езды от Сол-Меридии, неподалеку от Изумрудного моря. Да и мне уже давно не терпелось хоть чем-нибудь заняться и начать зарабатывать деньги. Цена в тысячу диксов это в два раза больше, чем нужно Мари, а значит, еще останется, и я смогу выкупить свою свободу.

Осталось самое малое — найти дочь графа и ее похитителей. Страсти, интриги, расследования… Чувствую, будет весело.

На следующий день Мари разбудила меня на рассвете и велела собираться. Собирать мне было особо нечего, одеться и натянуть пояс с ножнами. Но прежде чем покинуть логово и отправиться в путь, я направился к ширме, за которой спала Тай-Тай. Уходить, так и не узнав, что случилось, я попросту не мог — слишком уж глодала меня эта проблема. Теперь, когда пропала Элайна, я чувствовал полную ответственность за Тайларию. Кроме меня за нее некому постоять, некому защитить.

Входить за территорию ширмы я не стал, там собиралась Мари, поэтому только постучал в ту ширму, за которой спала Тай.

Вместо нее выглянула Мари, вопросительно вскинула брови:

— Готов?

— Да, хотел попрощаться с сестрой.

Вместо ответа Мари поправила пояс и жестом пригласила меня войти.

Тай спала, я потормошил ее за плечо, она сонно приоткрыла глаза и села в постели. Оглянулся на Мари, она сразу смекнула, что лучше оставить нас наедине, и вышла. Здесь работал артефакт, приглушающий внешние звуки как внутри, так и снаружи, и потому мы могли говорить о чем угодно, не опасаясь, что нас услышат.

— Вы уже уезжаете? — потирая глаз, спросила Тай.

Я кивнул, а после без обиняков спросил:

— Дайра за обучение попросила у тебя первенца?

Тай-Тай какое-то время в замешательстве таращилась на меня, а затем не выдержала и звонко рассмеялась.

— Тео-о-о, — сквозь смех протянула она: — ты детских книжек перечитал? Никто не просит первенцев взамен на обучение. И злых шай-гарий не бывает, которые едят детей. Нет, может, конечно и существуют какие-нибудь сумасшедшие, но это ведь редкость.

— Тогда расскажи уже наконец, — потребовал я.

Тай резко перестала смеяться, нахмурилась и отвела взгляд.

— Ничего она не попросила, — буркнула она. — Ничего такого, о чем бы следовало переживать.

— Ну раз так — то просто скажи.

— Она попросила мою молодость.

Ее слова прозвучали глухо и так и зависли в воздухе. На доли секунды я даже решил, что мне показалось, что я ослышался. Но голос Тай, эта фраза все еще отбивала в мозгах, стучала в груди, разгоняя кровь.

— Что она попросила?! — от возмущения и ярости я повысил голос.

— Прекрати, Тео! — Тай вскочила с постели и вцепилась в мои плечи. — Ничего в этом страшного нет, это обычная практика. Молодые целители часто так платят своим учителям. Как еще восполнять силы и здоровье? Ты же знаешь, сколько приходится тратить собственной энергии на исцеление других!

— Ты что?! Ты сдурела? Молодость, Тай? Как это вообще понимать?

— Успокойся и сядь, я объясню.

— Ты должна отказаться, — твердо заявил я. — Не ходи к ней больше, мы найдем тебе другу наставницу.

— Не выйдет, — грустно улыбнулась Тай, — мы заключили сделку с магической печатью.

Какое-то время я сверлил ее сердитым взглядом.

— Ну зачем ты это сделала? — сокрушаясь, воскликнул я. — Почему не посоветовалась?

— У меня не было выбора. Да и если бы я тебе сразу рассказала — ты что, позволил бы? Дайра не захотела брать меня в ученицы, и как бы Мари ее не уговаривала, она не соглашалась. Но затем Дайра сказала про одну возможность — про ту, которую используют многие целители в возрасте. И я согласилась.

— Зачем ты это сделала?

— Потому что за это обучение не нужно платить деньгами, потому что это единственная целительница здесь, потому что, Тео, если я не стану учиться, моя грань целительства может свернуться и тогда я так и останусь бесполезной шай-гарией с единственной слабой гранью ветра. Это была самая лучшая возможность. И я за нее ухватилась.

Я испытующе смотрел на нее, и у меня просто в голове не умещалось, как она могла на такое согласиться. Ярость бушевала в груди и даже не столько на Тай или Дайру, сколько на себя из-за того, что я недосмотрел, вовремя не заметил, не настоял. Видя, что я все больше закипаю, Тай мягко взяла меня за руку.

— Сядь, Тео, — попросила она. — Успокойся, ничего в этом страшного нет.

Но садиться я даже не подумал, все, чего я сейчас желал, подняться в деревню и придушить эту Дайру к чертовой матери.

— Просто выслушай, — с мольбой уставилась Тай на меня.

— Нет, — холодно отчеканил я, — я просто ее прикончу и твоя сделка будет расторгнута.

— Нет, ты не станешь этого делать. Тихо, — Тай крепко вцепилась в мою руку, обеспокоенно заглянула в глаза и с укором добавила: — Я потому и не хотела тебе рассказывать, знала — что реакция будет вот такая. Она попросила не всю молодость, я не превращусь в сморщенную старуху, нет.

— А что произойдет? — голос прозвучал сердито, но все же я постарался взять себя в руки и выслушать то, что она скажет.

— Она попросила десять лет. И заберет она их не сейчас, а когда я созрею — через три или четыре года, иначе я перестану расти.

— Десять лет жизни, Тай! — приступ ярости снова захлестнул, и я вырвал руку из ее пальцев. Не рассчитал силу, Тай-Тай упала на кровать и испуганно уставилась на меня.

— Прости, — сказал я.

Тай не ответила, а продолжила сверлить меня этим взглядом — полным страха, укора, сожаления.

— Нет, Тео. Я уже все сделала. Поздно отступать. И она заберет десять лет не жизни, а молодости. Ничего в этом страшного нет. Сам подумай — люди выглядят одинаково молодо, что в двадцать, что в тридцать. Особенно шай-гарии.

— Это значит, — чеканя каждое слово, сказал я, — что ты состаришься раньше своих сверстниц и значит, раньше умрешь.

— Ты не прав. Это распространенная практика у целителей — платить за обучение молодостью. Когда-то Дайра отдала так своей наставнице десять лет, теперь же она от меня попросила то же самое. Без моей молодости ей осталось немного, понимаешь? Она на самом деле куда моложе, чем выглядит. А я… Когда-нибудь я смогу вернуть эти года, взяв ученицу.

— Нет, — закачал я головой, — нет. Была бы здесь Эл, она бы с ума сошла, узнав, что ты наделала.

— Она бы поняла, — грустно сказал Тай.

— Пусть заберет мои десять лет, — решил я. — Мне наоборот, даже лучше будет, если я стану выглядеть старше.

— Так не получится, — грустно улыбнулась Тай. — Этот ритуал лишь для целителей. Только два целителя могут обмениваться молодостью. Только два целителя, закрывшие грани. И… ты забыл? — он снова грустно и одновременно виновато улыбнулась: — Я заключила сделку с магической печатью.

Какое-то время я просто стоял и сверлил ее осуждающим взглядом, говорить больше ничего не хотелось. Может быть по-своему она и права, может — распоряжаться своей молодостью и жизнью это ее личное дело, но я все равно приходил в бешенство от одной только мысли, что она так поступила и не посоветовалась со мной.

— Береги себя, я вернусь, как только выполним задание, — холодно сказал я и ушел, так и не дав ей сказать мне что-либо в ответ.

* * *

Рита Осфильд, единственная ведьма в южных землях с пространственной гранью, жила в Масскаре. Добираться туда пусть и недолго, но времени терять не хотелось. Мы с Мари решили доехать до поместья Дерей, до которого было всего несколькочасов езды, а после пересесть на ветробег баронессы.

Я забрал Лапу из деревни, Мари оседлала серого жеребца, и мы выдвинулись в путь. Я был не слишком разговорчив и Мари, видя мою угрюмость, не лезла с разговорами и расспросами.

Мы остановились под желтыми стенами трехэтажного поместья, высившегося за высокой каменной оградой. Внутрь Мари приглашать меня не стала, да мне и самому не хотелось лишний раз встречаться с ее зарвавшимся братом. Настроение у меня и так сегодня не к черту, мало ли, вдруг это снова пробудит Ананда, и он уж точно с Марком Дерей церемониться не станет.

Через полчаса Мари пришла и забрала лошадей, а затем выплыла из-за ограды на симпатичном, похожем на крылатую серебристую карету крытом ветробеге. Большой голубой парашют и острые металлические крылья украшал герб Дерей: золотистый трилистник на белом ромбе.

— Запрыгивай, — задорно крикнула Мари, хотя расстояние было до меня не меньше пяти метров.

Насколько бы хорошо я ни владел гранью ветра, к безопасным полетам эта грань не располагала. Но Мари явно меня дразнила и не спешила опускать ветробег. Он продолжал плыть по воздуху, поток ветра, несущий его, рывком, взъерошил мои волосы, а затем ветробег проплыл надо мной и полетел дальше.

— Ну что же ты, Теодор? — насмешливо крикнула Мари, выглядывая из окна кареты. Ей очевидно эта шутка казалась очень смешной. И, по всей видимости, она рассчитывала, что я стану бежать за каретой и кричать: «Эй, постой! Остановись! Подожди!»

Живо представив себя такую картину, я усмехнулся и призвал к грани ветра, поворачивая поток ветра Мари и разворачивая карету к себе, попутно опуская ее ниже. Мари не сопротивлялась, хотя я уверен, что ее способностей уровня повелителя хватило бы сбить мой ветер.

Я влез в карету, Мари нарочито недовольно надула губы, хотя глаза ее лучились смехом. Я лишь ухмыльнулся и начал поднимать ветробег в воздух.

— Ну, — Мари по-свойски толкнула меня плечом, — хоть немного я смогла поднять тебе настроение?

— Не знаю, как мне, но себе точно смогла, — резонно заметил я.

Мари, чувствуя, что я забрал управление, отпустила грань, потянулась как кошка и расслабленно откинулась на спинку диванчика, оббитого бархатом.

Только сейчас я обратил внимание на внутреннюю отделку ветробега. Сразу видно, что этот воздушный транспорт принадлежит или богачу, или аристократу.

Два мягких диванчика друг напротив друга, под сиденьями выдвижные ящички для багажа, небольшой откидной столик у одного из окон, под ним закрытая тумбочка с посудой. Крыша у ветробега со стеклянным квадратным люком, веревками парашюта можно управлять из окон и через этот люк. Впереди большое окно для обзора.

— Этот ветробег отец подарил матери на годовщину, — заметив мой интерес и улыбнувшись, сказала Мари.

— Наверное, он стоит немало денег.

— Не больше трёх сотен диксов, — пожала плечами Мари. — Удивительно, что Марк до сих пор его не продал. Может, все-таки что-то живое в его душе еще осталось.

Она нахмурилась и отвернулась к окну, затем резко сменила тему:

— Судя по тому, какой мрачный ты был с утра, Тайлария тебе все-таки рассказала.

— Ты знала? — я испытующе уставился на нее.

— Да, — нехотя ответила она. — Но она попросила не говорить, сказала, что сама расскажет.

— И ты считаешь, что это нормально — отдать десять лет молодости ради обучения?

— Тебе не понравится ответ, — покачала головой Мари. — Понимаешь, я знаю Дайру давно. Она работала с нами не один год, до этого работала в отряде Боулей. Целители — на вес золота в отряде демоноборцев. Но дело в том, что практически все целители слишком расточительно используют магию. После каждого исцеления им необходимо время, чтобы восстановиться, иначе они начинают тратить собственные жизненные силы и здоровье. Дайре всего сорок, а выглядит она на сколько?

— Больше чем на шестьдесят, — не стал я приукрашать.

— Да, — тяжело вздохнув, кивнула Мари. — Но это не по тому, что она отдала когда-то десять лет своей жизни, а потому что, работая в отряде, приходится все время исцелять кого-нибудь и при этом жертвовать собой. У нее нет выбора, или она возьмет молодость Тай и вернется к нормальной жизни, или проживет еще лет десять, не смея больше прибегать к грани целительства, и умрет. Знаешь, почему она живет в моей деревне?

— Нет. Как-то даже не задавался этим вопросом, — угрюмо ответил я. Как бы Мари ни пыталась оправдать Дайру и вызвать во мне сочувствие, мне Тай все равно ближе.

— Раньше, — продолжила Мари, — она жила в Ятершате — в большом красивом доме. В восемнадцать она вполне удачно вышла замуж за одного местного богача. Его семья занимается промышленным рыболовством. И как раз через год после свадьбы ее наставница потребовала плату за обучение. И поначалу мужа это не слишком беспокоило. Ну то, что она стала на десять лет старше — она была по-прежнему молода и хороша собой, родила ему двоих детей, но потом…

Мари поджала губы и закачала головой:

— К Дайре часто обращались местные богачи за услугами исцеления. Она старалась отказывать, но семья мужа не хотела терять связи в городе и влияние, они давили на нее, буквально заставляли исцелять. Да и деньги, которые ей предлагали, были слишком большими, чтобы отказываться. В общем, дальше можешь сам догадаться, что произошло.

— Она начала быстро стареть.

— Верно, — кивнула Мари, — а муж начал ей изменять. Затем Дайра начала болеть, семья злилась и стыдилась Дайры. Она пыталась использовать ведьмовские уловки для омоложения, но магических сил на это ей не хватало. В какой-то момент она не выдержала и сбежала, примкнув к отряду демоноборцев. Но теперь и в отряде она работать больше не может. Я предложила ей остаться в деревне, взамен взяла с нее слово, что она будет лечить моих ребят, но только с тяжелыми ранениями. А теперь вот подвернулся такой случай. Для нее это шанс вернуть свою молодость, вернуться в Ятершат к сыновьям, а главное — вернуться к целительству.

— Если бы я знал все это, никогда бы не позволил Тай заниматься целительством, — зло произнес я и отвернулся.

— Ей повезло, что у нее есть ты, — как-то грустно произнесла Мари, — уверена, ты будешь ее беречь и не позволишь повторить судьбу Дайры.

— Уж в этом можешь не сомневаться, — буркнул я. Хотелось сменить тему, и потому я решил перевести разговор в другое русло, и поговорить о чем-нибудь отвлеченном, например, о погоде, но Мари меня опередила:

— Не давай присягу Ворлиару, — вдруг с какой-то болезненной горячностью произнесла она.

Я нахмурился, в непонимании уставился на нее и осторожно произнес:

— Я некромант, я не могу не пройти обряд присяги. Меня объявят дезертиром, предателем и казнят.

— Да, но есть возможность обойти обряд, — Мари перешла на шепот, словно бы нас тут на высоте семи метров от земли кто-то мог услышать. — Просто… просто, если ты его пройдешь, ты потеряешь себя, станешь его рабом. Ты не сможешь действовать на свое усмотрение, не сможешь нарушить закон ради себя или близких, но будешь его нарушать регулярно во имя императора.

Я заинтересованно уставился на нее. Еще один человек, ненавидящий императора и его порядки. Сколько же их в Виреборне? На самом деле это знание воодушевляло и придавало уверенности. Возможно, Хаген был прав, что у меня и впрямь будет сильная поддержка, когда народ узнает, что я не умер.

Пока я размышлял об этом, Мари шепотом рассказывала мне, как можно пройти обряд, но при этом избежать его. Все это мне уже объяснял Хаген, поэтому я лишь изображал интерес, а сам слушал вполуха и вот что подумал. Я знаю уже троих магов из Аргаза, ненавидящих Зейна Ворлиара, а если еще брать в счет директора Динокеса, то четверых. Может, эти намеки ведьмы Чаккерс, и моя догадка была верна — там действительно базируются подпольщики.

— Сейчас ходят слухи, — продолжала говорить Мари, — Ворлиар узнал о лазейке обойти обряд присяги. Всех участников обряда проверяют на наличие шрамов на теле после недавнего вживления артефакта. Обычно они всегда остаются. Некоторые даже умудряются глотать артефакты, но они обычно делаются из металла — их легко обнаружить с помощью магнита. Когда тебе нужно явиться на обряд?

Ответ ей был не нужен, все знали, что ежегодную присягу проводят в первые десять дней Божественного восхождения. И это будет осенью, то есть через четыре месяца.

— Нужно придумать, как за это время создать артефакт поглощения, который нельзя будет обнаружить и можно легко спрятать, — авторитетно заявила Мари, хотя я за это время ни на секунду не проявил желания этим заниматься, как и не выказывал то, что не хочу присягать императору.

— Ты так безоговорочно мне доверяешь? — усмехнулся я. — А вдруг, как только мы окажемся на земле, я тебя сдам первым же гвардейцам?

Я, конечно же, шутил, но видимо переиграл, потому что Мари настороженно уставилась на меня, и кажется даже раздумывала, не прибегнуть ли к магической грани.

Вместо этого она вдруг вцепилась в мою ладонь, сжала сильно, а я увидел, как на ее пальцах заискрился серый цвет — цвет ментальной грани.

Я резко выдернул руку.

— На тебя не действует, — с подозрительностью и растерянностью уставилась Мари на меня.

— О чем ты?

— На тебя не действует внушение. Я владею одной из эмпатических граней, могу внушать всякое. Например, страх, панику или, например, доверие. Но на тебя не подействовало. У тебя защитный артефакт? Я никак не могу прощупать твою силу.

— Странно, — протянул я, потому что действительно не почувствовал воздействия, когда она схватила меня за руку. И дело здесь было совсем не в артефакте.

Мари снова попыталась схватить меня за руку, но на этот раз я ей не дал.

— Э-э-э, не нужно применять на меня свою магию, — предупредительно произнес я, ухватив ее за запястье.

— Ты обладаешь гранью защиты? — озадаченно спросила Мари. — Только она дает иммунитет от магии, воздействующей на разум.

Вот значит, что. Сказать, что я удивлен, так это ничего не сказать. Получается, мне не стоит бояться ни эмапатов, ни проницателей — потому что они просто не смогут на меня воздействовать. Но Мари я решил сказать другое:

— У меня действительно есть артефакт-оберег, и я его никогда не снимаю, — я отвернул воротник и показал ей булавку. — Из-за него у тебя ничего и не вышло.

Мари хотела коснуться булавки свободной рукой, но я не позволил.

— Давай договоримся, что ты не будешь ее трогать.

— Ладно, — вздохнув, Мари опустила руки и примирительно улыбнулась. — Но, если честно, на вид выглядит как какая-то дешевка. Ни одного драгоценного камня, а без них защитные артефакты обычно слабые.

Я пожал плечами и решил не отвечать. Какое-то время мы сидели молча, затем усмехнувшись, я спросил:

— И что ты хотела мне внушить?

— Ну, когда ты сказал, что сдашь меня гвардейцам, — нехотя начала она, — я собиралась внушить тебе верность, а может даже вожделение или любовь — это лучше срабатывает. Правда, держится не слишком долго.

Я не смог сдержать смех и расхохотался. Мари нахмурила недовольно брови.

— И как часто ты используешь эту способность? — спросил я.

— Довольно редко, только в крайних случаях.

— Нет, Мари, я не стану сдавать тебя стражникам. И присягу я не собирался приносить, мы с Хагеном это уже давно обсудили.

Услышав это, Мари сразу же расслабилась, заулыбалась, затем сказала:

— До осени нам нужно будет съездить в Аргаз. Попросим помощи у Динокеса, возможно, он уже придумал выход, как обойти проверку Ворлиара.

Я кивнул, мол, если ничего не придумаем, так и поступим. Но раз Мари заговорила об Аргазе, я решил продолжить тему.

— Ты ведь училась в Аргазе, — начал я.

— Ты не можешь этого не знать.

Я кивнул:

— Значит, ты должна знать магистра Агату Чаккерс.

— Конечно, она вела у нас три дисциплины, — в непонимании уставилась она на меня.

— Ты что-нибудь знаешь о ней?

— Не больше чем остальные. Она была скрытной и холодной. Далеко не тот человек, с которым хотелось вести разговоры о жизни. Никто даже не знает откуда она и сколько у нее на самом деле граней.

Я кивнул. Ясно, от Мари о ней, как и от Хагена ничего узнать не выйдет. Что ж, в следующий раз, когда мы встретимся, я задам этот вопрос Чаккерс в лоб и все-таки выясню кто она такая. И если она окажется шпионкой Ворлиара или провокаторшей, мне придется ее убить.

Путь до Масскара мы провели за разговорами. Мари могла говорить, казалось, бесконечно. Но собеседником она была хорошим, с ней можно было беседовать на любые темы, кроме как о личной жизни. Эти темы она воспринимала в штыки, да и я сам предпочитал помалкивать о своей жизни.

Всю дорогу ветробег вел я, на что Мари с усмешкой сказала:

— Еще одна закрытая грань, Тео. Сколько же их у тебя?

Я не ответил, а она с уверенностью заявила:

— Думаю, к концу этого приключения, я смогу тебя раскусить и узнать об остальных талантах, — а немного помолчав, она добавила: — и все-таки я чувствовала, что ты далеко не так прост, каким пытаешься казаться.

В Масскар мы прибыли уже вечером и остановились у городских ворот, как и полагалось. Только так можно было законно попасть в город. Нам открыли ворота масскарские стражники, записали наши имена, неподалеку от главных городских ворот мы сняли комнату в таверне. Ночевать мы там не собирались, это обычная практика. Это гарантирует, что ветробег останется в целости и сохранности. Так сказать, своеобразная парковка.

По узким брусчатым улочкам мы отправились в район, пестривший богатыми домами зажиточных масскарцев. Мари хорошо знала город, поэтому через полчаса мы уже стояли у двухэтажного каменного дома, отгороженного невысокими кованым забором. Калитка была незапертая, и мы вошли без проблем, а затем Мари постучала в красную дубовую дверь.

Открыл нам подтянутый импозантный мужчина слегка за сорок с бокалом вина в руках. Смерил нас взглядом, слишком долго пялился на Мари, пока она не произнесла:

— Мы к Рите.

— Это я уже понял, — надменно вскинув брови, ответил он и крикнул на весь дом: — Дорогая, это к тебе!

В дом нас не пустили, но и дверь не заперли. Мужик просто уплыл, прикладываясь к бокалу, куда-то вглубь дома. А затем появилась и сама Рита: высокая, худая, курчавая брюнетка с довольно длинным носом, и большими слегка навыкате глазами. Но это ничуть ее не портило, напротив, придавало ей некую изюминку, а портило другое — весьма недовольное, надменное выражение лица. А при виде Мари она и вовсе скривилась, словно увидела нечто весьма мерзкое.

— Здравствуй, Рита, — Мари как-то напряглась. Видимо, между этими двумя весьма натянутые отношения, но из-за денег и работы общаться они все же вынуждены.

— Я сегодня отдыхаю, — недовольным тоном сообщила Рита, окинула меня безразличным взглядом и снова уставилась на Мари.

— Это срочно, — Мари начала доставать монеты из кошеля, — я доплачу десять золотых за срочность.

Какое-то время Рита глазела на нее сомневающимся взглядом, затем медленно протянула:

— Семьдесят.

— Да ты ошарганела! — возмущенно воскликнула Мари. — Всегда было сорок, я тебе и так предлагаю на десять больше.

Рита равнодушно пожала плечами:

— Не хочешь, не надо.

И она уже было собралась закрыть дверь, как Мари с силой толкнув ее, и едва не стукнув Риту, сердито произнесла:

— Хорошо, я согласна.

Едва заметно Рита усмехнулась и жестом пригласила нас войти.

— Только деньги наперед, — заявила она, требовательно протягивая руку и довольно улыбаясь, ей явно доставляло удовольствие злить Мари.

Мари сердито фыркнула, затем отсчитала нужную суму и отдала Рите. Та спрятала деньги в ящик тумбочки и крикнула:

— Дорогой, я буду наверху! Разбуди меня через три часа!

— Обязательно, дорогая, уже засекаю время, — донеслось из другого конца дома.

Попросила она разбудить ее неспроста, пространственные ведьмы тратят на создание прохода немало сил и обычно сразу же теряют сознание, как только переход завершен. Три часа на восстановление не так уж и много, некоторые ведьмы могут сутки провалятся в небытие.

Мы отправились за хозяйкой наверх. Рита завела нас в пустую комнату, где кроме свечей в канделябрах на стенах и нарисованного на полу магического круга ничего не было.

— Куда? — пренебрежительно спросила Рита.

— Жаэль, — ответила Мари. — Только постарайся не слишком далеко.

— Это уж как получится, — усмехнулась Рита.

Затем она сосредоточилась, поджала губы, закрыла глаза, и руки ее засияли фиолетовым — она призвала к пространственной грани. Рита спешно затараторила заклинание, наверное, торопилась поскорее избавиться от нас.

Мари неожиданно прильнула ко мне, обхватив шею руками. От такой неожиданной близости у меня слегка сбилось дыхание. Мари, лукаво усмехнувшись, заглянула в глаза и сказала:

— Бери же меня на руки.

Я едва успел опомниться, как она уже была у меня на руках — такая легкая, упругая, приятно пахнущая, усмехающаяся, ее мягкие волосы щекотали мою кожу. Мари прекрасно осознавала, как именно я себя чувствую, когда она вот так прижимается. И кажется, ее это веселило.

Слишком увлекшись Мари, я и не заметил, как распахнулся портал.

— Вперед! — заорала на нас Рита, и я без раздумий шагнул внутрь черной пустоты, краем глаза заметив, как Рита начала терять сознание.

Резко стало холодно и мокро. Соленая вода заливалась в рот и нос. Мари с силой оттолкнула меня и начала всплывать, я тоже поспешил на поверхность.

Открыл глаза, выплюнул воду, начал откашливаться. Вынырнула и Мари, тут же разразившись ругательствами:

— Стерва! Шарганова стерва!

Я тоже наконец перестал кашлять и теперь мог осмотреться. И вокруг, насколько хватало глаз до самого ночного горизонта бескрайне чернела вода.

Глава 10

Мари продолжала ругаться и клясть Риту на чем свет стоит. Я же решил не терять время и призвал к грани воды, начав нашептывать заклинание обледенения. Нужно скорее выбираться отсюда.

Между пальцами быстро появилась небольшая льдина и я продолжил наращивать силу, утолщая ее и увеличивая.

Мари, увидев, что я делаю, резко перестала вздорить и присоединилась к созданию ледяного плота.

— Может быть, берег не слишком далеко? — предположил я. — Жоэль ведь неподалеку от Бартенси? Значит, мы в Изумрудном море. Просто нужно понять, в каком направлении берег.

— Эта дрянь могла вышвырнуть нас где угодно, даже в Божественном океане.

— Лучше успокоиться и взять себя в руки, — твердо произнес я, видя, что Мари начинает паниковать. — Нам ничего не грозит, сейчас мы создадим льдину, влезем на нее и хорошенько осмотримся.

— А если ничего не увидим? Как мы будем выбираться? Нет, однозначно, эта сволочь нарочно все подстроила, — затем она выдохнула и немного успокоившись, нехотя сказала: — Но ты прав, скорее всего, мы недалеко от Бартенси. Не должно быть более пятидесяти баргов от Жоэля. Рита хоть, и та еще сучка, но работу свою выполняет ответственно и еще ни разу не подводила.

На создание большой и крепкой льдины, на которой бы смогли уместиться вдвоем, у нас ушло чуть больше часа. Затем мы влезли и начали осматриваться по сторонам. Нам повезло, ночь была безветренной и ясной, звезды давали достаточно света, чтобы можно было разглядеть берег или огни города.

Но как назло, суши нигде не было видно. Да и от льдины шел такой холод, что хотелось нырнуть обратно в воду — там и то теплее.

— И что будем делать? — сквозь стучащие зубы спросила Мари. — Мы здесь мокрые попросту замерзнем. Да и куда плыть? Вдруг мы поплывем в обратном направлении?

— Ты по звездам не ориентируешься? — спросил я.

Мари отрицательно покачала головой. Я тоже такими знаниями не владел, поэтому предложил:

— Я могу попробовать поднять тебя с помощью ветра, а ты осмотришься. Вдруг что-нибудь увидишь?

— А сможешь? — недоверчиво уставилась она на меня, начав растирать плечи.

Я не ответил, а сразу призвал к грани ветра, создавая воздушную подушку и поток, который будет крепко держать Мари наверху. Когда я ее подхватил, она испуганно вскрикнула, а затем тут же расхохоталась.

— Лучше уведи меня немного в сторону, а то если у тебя начнут заканчиваться силы, я грохнусь об лед.

В ответ я лишь усмехнулся и поднял ее выше, но не слишком высоко, иначе бы стало сложно держать воздушную подушку.

Мари начала озираться, крутясь на месте и используя уже свою грань ветра. Вдруг она замерла и внимательно уставилась вдаль.

— Я вижу огни! Это корабль впереди! — вдруг крикнула она.

— Если там корабль, значит, и берег недалеко?

Мари отрицательно закачала головой:

— Нет. Берега не вижу. Только корабль. Спускай!

Мягко я опустил ее на льдину, а Мари возбужденно тут же призвала к грани воды, разгоняя волну.

— Нам нужно к ним. Попросимся на борт, наверняка они плывут в Бартенси.

— Или из Бартенси, — предположил я.

— Неважно, выбора у нас все равно нет. А так хоть сможем узнать в какой стороне берег или попроситься на борт, если нам по пути.

Здесь я с ней был согласен, поэтому, я присоединился к магии Мари, и мы быстро погнали льдину в направлении корабля. Попутно я еще и охлаждал наш ледяной плот, чтобы он вдруг не растаял и не треснул.

— Зажги свет и помаши, чтобы они нас увидели, — попросила Мари, когда мы уже были близко.

Только сейчас я заметил, что корабль никуда не плывет, а паруса спущены. Это было странно. Зачем останавливаться посреди моря?

И все же я сделал, как просила Мари. Призвал к грани света, поднял руку над головой и помахал. На корабле сразу же увидели, началась суета.

Еще через полбарга Мари крикнула:

— Помогите, нам нужна помощь!

Довольно долгая пауза, прошло больше минуты прежде, чем прозвучал ответ:

— Плывите сюда! Мы вас вытащим!

Когда мы оказались у палубы, нам крикнули:

— Сколько вас?

— Двое, — ответил я.

Яркий свет фонарей ударил в лицо. Там наверху несколько мужчин пытались нас разглядеть.

— Что у вас случилось? — спросили нас, а затем тут же добавили: — Представьтесь.

— Мы прошли через проход, хотели попасть в Жоэль, — крикнула Мари.

— Вы многогранники? — вопрос прозвучал настороженно, и другой голос, более грубый и сиплый повторил: — Представьтесь по всем правилам!

Мы с Мари настороженно переглянулись, она едва заметно качнула головой, давая понять, что говорить будет она. Я видел, что она сомневается, возможно, раздумывает не солгать ли, и в данном случае я склонялся к тому, что лучше солгать, но Мари почему-то решила сказать правду.

— Баронесса Мари Дерей из герцогства Масскар, шай-гария пяти граней, со мной Теодор Фел из Кей-Диуар — некро-мастер.

— Мари Дерей? — кто-то сверху усмехнулся. — Не та ли Красная Мари демоноборец?

Мари не спешила отвечать и ей тут же в лицо снова засветили фонарем, пытаясь получше разглядеть.

Из-за того, что волосы Мари были мокрыми, они потемнели и разглядеть в темноте ярко-красный цвет было практически невозможно.

Я загородил собой Мари и с вызовом крикнул:

— Какие-то проблемы, парни?

Кто-то из компании заржал, а затем кто-то еще вполне дружелюбно крикнул:

— Никаких проблем, господа маги, просто не ожидали встретить здесь — посреди моря такую знаменитость.

И после этих слов нам тут же спустили лестницу.

— Может, для начала узнаем, куда они плывут? — тихо спросил я, видя, что Мари слишком рвется оказаться на корабле.

— Наверху узнаем, я слишком замерзла, чтобы оставаться здесь еще хоть миг.

— Тебя ничего не смущает? — я придержал ее за локоть.

Мари неоднозначно поджала губы, затем самоуверенно усмехнулась и произнесла:

— Мы многранники, думаешь, не сможем справиться с парой матросов?

И все же я ее не пустил, а продолжил придерживать за локоть.

— Откуда вы плывете?! — крикнул я.

Снова молчание, слишком затянувшееся, чтобы так долго не отвечать.

— Мы плывем в Бартенси из Гуарды.

— Вы гуарданцы? — послышался удивленный голос Мари. — А говорите, как виреборнийцы.

— А мы и есть виреборнийцы, возим чай и специи из Гуарды, — кажется в хрипловатом голосе отвечающего слышалась насмешка.

Ох, не нравилось мне все это, но Мари уже ухватилась за перекладину и ловко начала взбираться наверх, я поспешил за ней.

На борту нас встретили шесть мужчин. В основном крепкие и рослые, и лишь один выделялся на общем фоне: он был старше остальных, у него длинные седые волосы со множеством кос, украшенных бусинами и кольцами; он был в бурой меховой накидке не по погоде, у него был голый торс, полностью забитый витиеватыми татуировками. С двух сторон на поясе у него висели золотистые сабли и выглядел он весьма дерзко и опасно. И мне совсем не понравилось, как он смотрит на Мари: жадно, похотливо, буквально лапая ее взглядом.

— Капитан Дигайро, — представился он, карикатурно поклонившись и звонко пристукнув каблуком. — А этот красавиц — «Спрут», моя гордость. Рад приветствовать такую очаровательную и знатную даму на моем скромном судне.

Несмотря на то, что говорить он пытался высокопарно и интеллигентно, все равно получалось как-то мерзко и грязно. Он даже попытался взять Мари за руку и поцеловать, но та категорично убрала руки за спину.

— Почему вы стоите? — осторожно поинтересовалась Мари, окинув взглядом пустую палубу. От моего взгляда тоже не ускользнуло, что ни мешков, ни бочек, ни ящиков с товаром тут не было. Конечно, они могли быть и на нижней палубе, но что-то мне подсказывало, что и там их нет.

Да и вопрос Мари вызвал странное замешательство в команде, а ответил тот самый: капитан, чтоб его, Дигайро, которого я уже заведомо окрестил их главарем. И да, именно главарем, а не капитаном.

— Море сегодня спокойное, баронесса, — ухмыляясь и приближаясь к Мари, размеренно начал он. — Дорога была дальняя, мои ребята устали, и мы решили немного отдохнуть, а утром продолжить путь.

Я перегородил ему дорогу, не дав приблизиться к Мари вплотную.

— Продайте нам шлюпку, — сказал я, — нам нужно как можно скорее добраться до суши. Мы торопимся.

— Продать? — нарочито удивленно вскинул брови Дигайро. — Да нам нечего продавать. Думаю, лучше вам подождать до утра. Куда так спешить? Побудьте с нами, уважьте меня и мою команду. Как-никак мы спасли вам жизнь.

Я холодно улыбнулся. Жизнь он нам спас, понимаешь ли. Что они, черт возьми, тут вообще делают?

— И все же я вижу, что у вас есть две шлюпки, — сказал я. — Продайте одну, ну или — одолжите. А завтра утром, когда прибудете в порт — заберете.

— Баронесса, — проигнорировал он мои слова, — у меня есть отличное вино. Я буду рад вас угостить.

Дигайро довольно небрежно и грубо попытался меня отодвинуть. Но черта с два у него вышло.

Ситуация со стороны выглядела абсолютно нелепо. Дигайро изо всех сил пытался сдвинуть меня с места, я стоял, как скала, не шелохнувшись, оставаясь расслабленным и спокойным.

— Уйди с дороги, щенок, — зашипел он на меня.

И стоило ему это сказать, как Мари резко, прильнула грудью к моей спине, высунула руки и шарахнула в капитана мощным потоком ветра. Он улетел на несколько метров, так же, как и ребята из его команды полетели в другой конец корабля.

— Вы, наверное, не поняли, с кем имеете дело, — спокойно протянула Мари, выходя к ним из-за моей спины. — Я могу потопить ваш корабль и вмиг лишить вас голов.

Со всех сторон послышался лязг металла, команда молниеносно обнажила оружие. Я тоже выхватил меч, а Мари выпустила свои сюрикэны, которые теперь зависли над нашими головами.

— Это вы не поняли, с кем связались, красотка, — расхохотался Дигайро. Он вставал и призывал к грани теней. Надо же — подпольный теневик. С этой способностью он должен был служить императору, войти в орден Теней и находиться под клятвой верности. А он нет — как-то сумел это скрыть и использовать способность в личных целях.

Дигайро пускать в ход магию пока не спешил. Словно бы ждал чего-то.

Я, как и Мари, призвал к ветру. Самым эффективным будет попросту их не подпустить к себе и вышвырнуть за борт.

— Так бездарно умереть из-за какой-то дешевой шлюпки, — протянула Мари.

Дигайро и его команда оскалилась, явно давая понять, что отступать они не собираются.

Не сговариваясь, мы ударили, а Дигайро пустил в ход тени.

В эту же секунду перед нашими ногами упал артефакт. Он вспыхнул сиреневой полукруглой стеной — нас отгородили магическим барьером. Такие обычно не впускают магию, но пропускают.

Наш поток ветра ударился о барьер и, отскочив, обрушился на нас. Сюрикэны ударили в мачту позади, а половина улетела в воду.

Тени стремительно приближались.

— Закрой глаза! — крикнул я Мари и отпустил грань воздуха.

В эту же секунду я засветил руки так ярко, как только мог, направляя свет на быстро ползущие к нам тени. Барьер не позволял их полностью убрать, но не подпустить их к нам я сумел.

Позади вскрикнула Мари, но я был ослеплен и не мог видеть, что произошло. Я только услышал глухой стук упавшего на палубу тела. И только я обернулся, чтобы взглянуть, что произошло, как ощутил болезненный удар в грудь.

Удар сбил меня с ног. Из-за боли я невольно отпустил грань. Из-за яркого света я был ослеплен, и пока зрение восстанавливалось, пытался понять, что со мной произошло. Рукой нащупал стрелу, торчащую из правой грудины. Быстро я догадался, а после и почувствовал, что стрела насквозь пробила меня левое сердце.

Будь я человеком, я бы умер. Но я не человек. И я собирался уже было встать, как провалился во тьму.

Дальше все происходило как в каком-то бредовом сне. Я вынырнул из небытия и обнаружил себя на ногах. Меч в моих руках пылал разрушением, вокруг кричали раненые, но ожесточенное сражение продолжалось. Я не пытался мешать Ананду, я смотрел на все это, как на какое-то очень реалистичное кино — просто наблюдал, как он крошит налево и направо команду «Спрута».

Их оказалось куда больше чем вначале. Раза в три, но половина уже была или ранена, или убита. Ананд плавно кружил, рассекая врагов. Меч с активированным разрушением резал их, как режет масло горячий нож. Ананд выискивал тех, кто прятался, пытаясь скрыться от гнева Несокрушимого, и крошил тех, кто хотел напасть из-за спины.

Ананд использовал не только меч, он виртуозно использовал и магию, запуская поочередно грани. Пытаясь избавиться от очередной группы врагов, он приподнял волны, и корабль тряхнуло. Рядом с глухим стуком прокатилась голова Дигайро, а три моряка улетели за борт.

Я стоял и смотрел на это кровавое побоище и не мог поверить, что это все натворил один человек. Раненные стонали, кто-то вяло пытался уползти, кто-то выл, пытаясь в ужасе приладить обратно отрубленную руку.

Наваждение схлынуло, и я ощутил, что контроль снова в моих руках. Разрушение все еще горело на мече. Ананд его активировал, знать бы теперь, как именно он это сделал.

Я отыскал Мари в носу корабля, она была без сознания. Ей нужна была помощь, и только я хотел ринуться к ней, как на меня едва не обрушился меч противника. Я отбил атаку и ударил его в живот разрушением. Мужик вскрикнул, хватаясь за живот, а я его мигом вышвырнул за борт.

Убедившись, что больше никто нападать не желает, я поспешил к Мари. Она была жива и почти не ранена. У нее красовался большой синяк на голове, видимо, ее чем-то приложили и потому она и потеряла сознание.

Но я увидел еще кое-что — серебристый артефакт на груди с красным рубином. Он пульсировал, словно сердце, и источал красный свет. Этот артефакт сковывал магию — буквально высасывал ее из своей жертвы. Красный, цвет проклятия, порчи — эту грань использовали нечистые на руку ведьмы или стражи порядка. А еще этой магией вовсю пользовались Неспящие.

Я попытался оторвать артефакт от Мари, но он так присосался, словно стал частью ее тела. Я призвал к разрушению и попробовал сломать его. Но стоило только коснуться, как пальцы обожгло жуткой болью.

Кожа на руках тут же потемнела, начала тлеть как от сильного жара. Боль была такой невыносимой, что я даже не заметил, как начал неистово орать. Я отнял руку, боль — пусть уже и не такая сильная, но все еще пульсировала в руке. А сами пальцы: средний и указательный, превратились в обугленные, потрескавшиеся головешки из-под которых зияло кровавое мясо. Я даже пошевелить ими не смог. Проклятый артефакт отзеркалил на меня мое же разрушение.

Я оторвал кусок ткани от рубашки и обмотал пальцы. Затем выискал взглядом первого попавшегося выжившего.

Мужик с раной на животе, пытался ее зажать и удержать так быстро утекающую вместе с кровью жизнь. Я схватил его за шиворот и буквально волоком потащил к Мари.

— Как это снять?

Мужик ошалело уставился на меня, словно бы и не понимал, о чем речь.

— Кто ты такой? — плохо слушающимся голосом спросил он.

Только сейчас я заметил, что стрела все еще торчит из моей груди. Я обломал ее конец, завел руку за спину и, шумно выдохнув от боли, вытащил ее острие с другой стороны. Хлынула кровь, но я тут же почувствовал облегчение.

От этого зрелища мужик совсем обезумил. Начал что-то бормотать и вяло пытался отползти подальше. Пришлось врезать ему по морде, чтобы привести в чувства.

— Что это за артефакт? Как его снять? — повторил я вопрос.

— Дигайро знал, я не знаю. Он только знал, а я не умею, — затараторил он, качая головой.

Я осмотрел палубу, надеясь найти кого-то более вменяемого. Все, что мне хотелось, снять скорее артефакт с Мари, сжечь этот корабль к чертовой матери, а после уплыть наконец.

Никто из раненых не подавал признаков жизни, те кто мог, уже давно попрыгали за борт, а остальные или потеряли сознание, или покинули этот мир.

Сбоку я услышал сдавленный стон, он прозвучал где-то за пределами корабля, но не похоже, что стонавший находился в воде — слишком близко.

Выглянул, в спасательной шлюпке лежал паренек, хорошо слаженный, смуглый, крепкий, чуть старше Рейга, он был даже чем-то похож на него. Парень сжимал в руке арбалет, и только я наклонился, как он попытался выстрелить, но я тут же отбил стрелу гранью ветра.

Рывком выхватил у парня арбалет, выкинул, а затем затащил парня на борт. У него не было заметных ран, но он хромал на левую ногу и хватался за ребра. Очевидно свалился со смотровой вышки, когда я сломал мачту. И, несомненно, именно он подстрелил меня.

— Не трогай! — отчаянно заорал парень. — Не убивай меня! Я сделаю, все что скажешь! Она внизу!

— Кто внизу? — не понял я.

— Лишана. Она там!

— Какая к Шаргану Лишана? Мне нужно, чтобы ты снял артефакт с моей напарницы. Ты знаешь, как?

Парень судорожно сглотнул и кивнул.

— Да, я видел, как отец это делает. Я могу попробовать.

Надо же, сын этого мерзавца Дигайро, чтоб его.

Волоком я притащил парня к Мари. Он дрожащими руками потянулся к артефакту, но не спешил его касаться.

— Прости меня, это отец, это была его идея, — отрешенно произнес он, положив руки на артефакт.

Мне это не понравилось, то ли сын Дигайро не знал, как снять артефакт, и тянул время, то ли решил, что как только он его снимет, я тут же его прикончу. Но могло быть и третье: эта отрешенность — возможно при попытке его снять, артефакт убьет парня, как, например, было с моими пальцами, только что-то похлеще.

— О чем ты говоришь? — спросил я, вперил в него строгий взгляд и одновременно остановил, осторожно мечом отодвинув его руку от артефакта.

— Похитить Лишану. Это он заставил меня, а потом… — парень всхлипнул, попытался сдержаться, и все же дрожь в голосе выдала, что он вот-вот готов разреветься как девчонка.

Я внимательно уставился на него, пытаясь понять, о чем именно он говорит, и тут до меня начало доходить:

— Где она?

— На нижней палубе, — парень вытер рукавом нос и указал в направлении деревянной рубки. — Но поверь, мы ничего такого не хотели, мы просто хотели заработать денег.

— А с ней тоже ничего не хотели? — зло поинтересовался я, указав взглядом на Мари. — Или это тоже, чтобы заработать?

Он потупил взгляд, уткнул его себе под ноги. Без слов было ясно, что именно его папаша собирался сделать с потерявшей чувства Мари. И скорее всего не только его папаша.

— Сними артефакт, — велел я, грубо подталкивая его в спину.

Парень вздрогнул, затем коснулся центра рубинового камня и с силой его вдавил. Загнутые острые края артефакта вывернулись в обратную сторону, обхватив палец парня, словно лапы паука. Мари в эту же секунду вздрогнула, сделала глубокий вдох, но в чувства так и не пришла.

— Теперь отдай артефакт, — велел я, протягивая руку.

Парень мешкал, странно смотрел. Явно обдумывал, не ударить ли меня этим артефактом. И я даже увидел в его взгляде тот миг, когда он все же решился на это.

Он вскочил, выбрасывая руку к моей груди. Но я быстрее. Рука, отсеченная аккурат по локоть, упала с глухим стуком на палубу, а парень тут же разразился неистовым криком.

Я снял артефакт с его отрубленной руки и положил в кошель на поясе. Такая вещица и самому пригодится.

Затем ухватил воющего парня за шкирку и потащил к лестнице на нижнюю палубу. Как только мы там оказались, едва слышно донесся приглушенный девичий голос. Словно кто-то пытался позвать на помощь с завязанным ртом.

Во тьме я увидел тоненькую светлую девушку с кляпом во рту и связанными за спиной руками. Она лежала на полу, не сводя взгляда с сына Дигайро, который теперь по большей части скулил и трясся. Желание убить меня у него явно отпало.

Я развязал Лишану и помог ей встать на ноги.

— Вы пришли меня спасти? — ей явно не верилось, что это происходит на самом деле.

— Да, графиня. Мы пришли вас спасти.

Девушка зарыдала, уткнувшись в ладони лицом. Я дал ей немного времени, чтобы прийти в себя. Сам же повернулся к сыну Дигайро:

— Как зовут? — спросил я.

— Табадж, — затравленно глядя на меня исподлобья, ответил он. — Что ты собираешься делать со мной?

Я не спешил с ответом. Вместо этого оторвал край и так уже порванной рубахи и кинул ему:

— На вот, перевяжи рану, — бросил я ему кусок ткани.

Табадж нерешительно поднял ткань, кажется, немного успокоился, поняв, что убивать я его не собираюсь. Нерешительно спросил:

— Ты меня отпустишь?

— Нет. Я доставлю тебя графу Жоэль, он за ваши головы и возвращение дочери обещал хорошие деньги.

— Нет, пожалуйста! — раздался вдруг отчаянный крик.

Я ожидал услышать подобное от Табаджа, но никак не от Лишаны. Она вцепилась в мою руку и с мольбой уставилась на меня. И это, мягко говоря, меня удивило.

Глава 11

— Нет, пожалуйста. Не делайте этого, — еще крепче вцепилась она в мою руку. — Отец убьет его. Пожалуйста, я вас прошу! Не сдавайте его!

— Я отдам вам все, что у нас есть! — присоединился к мольбам Табадж. — Только не выдавай графу.

А это было уже очень интересно.

— Почему ты его защищаешь? — спросил я Лишану, хотя, кажется, уже начал догадываться.

Лишана потупила взгляд, с обидой уставилась на Табаджа, но так и не ответила.

— Все было в силе, — вкрадчиво сказал ей Табадж, — все могло получиться, просто… просто нам не повезло. Я ни на секунду не сомневался. Как только бы мы получили деньги, мы бы сбежали.

Я усмехнулся.

Наблюдать за этой драмой у меня не было ни времени, ни желания. Да и я уже догадался, что Лишана сама помогла своим похитителям себя украсть. Наверняка Табаджа подбил отец соблазнить Лишану, или, возможно, между ними уже что-то было, и Дигайро-старший увидел в этом отличную возможность срубить по-быстрому деньжат. А затем, по всей видимости, Табадж сумел уговорить Лишану сбежать, убедил разыграть похищение, и она согласилась. Вот только девушка явно не ожидала, что похищение будет настоящим.

— Ладно, — ответил я, — можешь попробовать выкупить у меня свою жизнь. Показывай, что там у тебя имеется.

Табадж уже закончил перевязывать руку и теперь, тяжело опираясь о близстоящую опору, поднялся на ноги.

— В каюте отца тайник, давай, я тебя отведу, — сказал он.

Я помог Табаджу дойти до нужного места, он завел меня в небольшую, пропахшую потом и затхлостью комнату. У стены он остановился, попробовал продавить внутрь одну из досок на стене, но я ему не хватало сил, да и одной рукой это было сделать не так уж и просто. Я подвинул его и надавил на стену.

В тайнике оказалось два увесистых и довольно тяжелых мешочка с золотом. Пересчитывать времени не было, но навскидку там не меньше шести сотен диксов. Еще было пару мешочков с драгоценностями, их я трогать не стал, наверняка ворованные, а проблемы мне не нужны.

— Это место для кошеля-тайника? — спросил я.

Табадж кивнул:

— Граф Жоэль должен был нам сюда положить выкуп. Мы отослали ему кошель и кулон Лишаны с ее прядью волос.

— И часто вы таким промышляли?

— Отец…его команда, — нахмурился Табадж, — они грабили корабли, иногда воровали на суше. А похищение — это было впервые.

Надо же было так неудачно наткнуться на пиратов, и в то же время так удачно — на похитителей дочери графа.

Я принялся осматривать остальное в тайнике. Здесь было несколько боевых артефактов, которые могли пополнить коллекцию демоноборцев — их я забрал. А еще несколько мешков с серебром и медью — довольно тяжелых мешков, больше пятидесяти килограммов каждый. Их я брать не стал, мне попросту такое не унести, достаточно и золота, которое теперь приятно оттягивало внутренние карманы в плаще. Улов, учитывая деньги за работу от графа Жоэль, очень даже неплох.

— Этого хватит? — с надеждой спросил Табадж. Он очевидно все еще сомневался, что я оставлю его в живых.

— Хватит, — согласился я, — только будь добр, уезжай с запада, а лучше и вовсе из Виреборна, и больше здесь не показывайся. Целее будешь. И покинь корабль как можно скорее, я собираюсь его сжечь.

Табадж с готовностью закивал, затем вкрадчиво и нерешительно поинтересовался:

— Как тебе удалось выжить? Я ведь подстрелил тебя в самое сердце.

— Ты промазал, — безразлично пожал я плечами.

— Но я никогда не промазываю, — нахмурился Табадж.

— У меня грань исцеления, я быстро восстанавливаюсь.

Кажется, он не поверил, потому что продолжал хмуриться.

— Как им пользоваться? — спросил я, достав проклятый артефакт.

— Нужно сказать «схилип асе» и бросить в противника — он сам прицепится, там, где нужно, — Табадж постучал рукой по груди. — А, чтобы отключить, нужно вдавить внутрь рубин. Но ты уже видел сам.

Я кивнул. Обмотал артефакт тряпкой и спрятал под повязку на груди, которой перевязал рану. Затем я оставил Табаджа в каюте, дав возможность прихватить денег, а сам забрал Лишану, и мы отправились на верхнюю палубу.

Мари все еще была без сознания, поэтому я сначалаположил ее в шлюпку и вместе с ней спустил на воду. Затем помог спуститься и Лишане.

— Ждите, — велел я графине.

Теперь мне предстояло самое неприятное, и не хотелось бы, чтобы графиня на это смотрела.

Я отыскал большой мешок и приступил. Граф просил головы похитителей, и я намеревался их ему принести.

Первой в мешок полетела уже отсеченная голова Дигайро, а вот остальные еще предстояло отрубить. Не самое приятное занятие — отрезать головы, на земле я даже и помыслить не смог бы, что мне придется таким заниматься. Но за годы обучения некромантии, да и вообще жизни на Лоре-Адаре, чувства брезгливости притупились, а гуманное земное мировоззрение больше меня не заботило. Я делал это хладнокровно и абсолютно ничего не испытывая, отрезал и набивал головами мешок.

Краем глаза заметил, как Табадж спешно покидает корабль на второй шлюпке. Он так торопился, что даже не оглядывался, а еще он совсем не пытался кого-нибудь из своих спасти. Этот его поступок навел на мысль, что все же Лишану он обманывал и не собирался с ней бежать после получения выкупа.

Тех преступников, кто был еще жив, я не трогал. Оставил их жизни в распоряжении судьбы, сумеют выбраться — значит, повезло. А не сумеют — значит, такова их судьба.

Затем я призвал к грани огня и поджег паруса и упавшую мачту. Какое-то время смотрел, как разгорается корабль. Мои пальцы и рана на груди ныли, иногда причиняя резкую боль, но я уже чувствовал, что началось заживление. В здоровой руке я держал тяжелый мешок с головами, а в плаще, оттягивали карманы, покоилось тяжелое золото, вселяющее уверенность в том, что теперь я наконец буду свободен.

Когда жар стал слишком ощутим, я спустился на шлюпку и направил ее в том направлении, куда был повернут нос корабля. Бандиты явно собирались вернуться в порт Бартенси после получения выкупа, и наверняка заранее развернули корабль в нужном направлении.

Я подгонял шлюпку гранью воды, создавая поток. Я чувствовал, что потратил слишком много сил, чтобы плыть с помощью магии, но из-за ран грести веслами я мог еще меньше. Я двигал поток воды все время в одном направлении, ориентировался на одну из звезд: яркую и мерцающую голубым.

Так я плыл несколько часов, пока вдали не забрезжил слабый свет городских огней. Все это время Мари таких и не приходила в сознание, она очень мерзла и дрожала во сне, поэтому я прижал ее к себе и укутал в плащ, чтобы немного согреть.

Лишана всю дорогу молчала и не смела даже смотреть в мою сторону. Только один раз спросила:

— Вы же ничего не расскажете отцу?

Я отрицательно покачал головой:

— Но и от тебя я жду того же самого.

— Нет, что вы, — в ужасе прошептала она. — Если отец узнает, что я спуталась с бандитом и помогала ему, он убьет меня.

Она всхлипнула и тихо вздрагивая, молча заплакала. То ли жалела о том, что обманула отца, то ли о неудавшейся любви, а вообще черт поймет, что у этих молодых аристократок в голове.

Когда мы были в часе от берега, я почувствовал, что силы почти на исходе и отпустил грань воды, а затем взялся за весло, решив грести одной рукой.

Мари, потревоженная движением, заерзала, открыла глаза, сонно посмотрела на меня и улыбнулась.

— Мы мертвы, — тихим, ослабшим голосом протянула она.

— Нет, мы живы и плывем к берегу. С нами дочь графа Жоэль. Мы все сделали.

— Так не бывает, — усмехнулась Мари, — это просто сон.

Я не успел убедить ее в обратном. Внезапно Мари прильнула и поцеловала меня в шею. Нежно так поцеловало, что совсем не вязалось с ее дерзким и неприступным образом. Я, подавшись наваждению, наклонился и поцеловал ее в губы. Ее холодные уста оказались такими мягкими и податливыми, что хотелось впиться сильнее. И я уже было прижал ее к себе, такую послушную и беспомощную, и поцелуй стал напористей, но Мари мягко отстранилась и болезненно улыбнулась. А затем она снова обессиленно закрыла глаза и уснула.

Я почувствовал себя глупо.

Про себя решил, что она просто не отошла еще от действия проклятого артефакта, не пришла до конца в чувства. И вообще, по всей видимости, решила, что это все сон. А этот поцелуй — он совсем ничего не значил. Наверняка, когда очнется, даже не вспомнит о нем. Может это и к лучшему.

К берегу мы причалили уже на рассвете. Там мы встретили старого рыбака, который только собирался выходить в море на своей небольшой рыбацкой шхуне. Я заплатил ему дикс, и старик с радостью помог нам добраться до города, а также найти извозчика с каретой до графства Жоэль.

Уже к вечеру мы прибыли и в сам город, где располагалось имение семьи Лишаны. Мы остановились у высоких крепостных ворот, у входа не было стражи, а сами ворота были глухо заперты. Пришлось колотить в них, пока нам наконец не открыли окно в воротах.

— Кто такие? — довольно неприветливо спросил бородатый стражник, появившейся в маленьком решетчатом отверстии.

— Демоноборец Теодор Фел из графства Кей-Диуар, некро-мастер и мастер трех граней, — холодно сообщил я, а лицо стражника тут же переменилось, став более собранным и почтительным, я же продолжил говорить: — Я и моя напарница прибыли получить награду за головы преступников, похитивших графиню Жоэль.

Брови стражника от удивления взмыли вверх, а я отодвинулся, дав ему увидеть и саму Лишану.

Ворота тут же открыли, и мы вошли внутрь. Один из стражников ринулся в поместье докладывать графу о нашем прибытии. Вокруг началась суета.

Из замка выбежал местный мастер граней и лекарь. Появились служанки, которые тут же забрали Лишану. Я передал Мари в руки лекарю и мастеру, а сам отказался от помощи и осмотра. Я остался ждать начальника стражи, который должен был забрать головы. Но начальник стражи появился не один.

Рядом с толстобрюхим лысым стражником в наплечниках с шипами, которые носят обычно начальники стражи, шел высокий, крепкий мужчина с непроницаемым, холодным лицом в одеждах имперского гвардейца. Я не видел нашивки на груди или вышивку на плаще, чтобы определить, к какому полку он относится. Но этого и не нужно было, потому что далеко не форма имперского вояки меня насторожила. А его глаза — едва заметно сияющие красным светом. Этот гвардеец был Неспящим.

Проклятый артефакт, который я все еще прятал за пазухой под повязкой на ране, словно бы завибрировал. Я потрогал его, чтобы проверить, не активировался ли он вдруг нечаянно и не впился ли в меня, но артефакт был в прежнем вывернутом состоянии. Вот только я почувствовал, что артефакт стал теплым. Слишком тёплым, практически горячим.

Подумать об артефакте у меня времени не было, эти двое подошли ко мне, начальник стражи, лихо усмехнувшись, поправил свои подкрученные усы, слегка поклонился и представился:

— Мабл Ирвинг, начальник городской стражи Жоэль. А это Ринго Ульвис — офицер полка Неспящих. Он прибыл в Жоэль расследовать похищение графини, но вы, к счастью, его опередили и вернули графу его любимую дочь. Теперь мы все жаждем узнать подробности.

Он широко улыбнулся — неприятный тип. Сразу чувствуется, что этот Ирвинг тот еще подхалим. И вероятно именно это помогло ему стать начальником стражи, потому что с таким пузом вряд ли он является выдающимся и отважным воином. И если я не ошибся, это многое говорило о самом хозяине графства. Если граф Жоэль выбирает себе в приближение льстецов и подхалимов, а это я определил не только по начальнику стражи, но и по лекарю и мастеру граней, значит граф тщеславен и не слишком умен. Конечно, я мог и ошибаться, но чутье меня обычно в таких делах не подводило.

— Я расскажу все подробности графу, — холодно ответил я.

— О, обязательно, — кивнул Ирвинг, — но сначала его доблесть Ульвис задаст вам несколько вопросов. Не зря же он сюда приехал аж из Сол-Меридии.

Начальник стражи захохотал, но ни я. ни тем более Неспящий ничего в это смешного не увидели, поэтому Ирвинг резко посерьезнел и требовательно протянул ко мне руку:

— Можно мешок? Я так понимаю, там те самые головы?

Я с подозрением взглянул на него, затем на мешок с запекшейся кровью, и все же отдал его начальнику стражи:

— Это была банда преступников во главе с человеком по фамилии Дигайро. Возможно вам такое имя известно?

Ирвинг озадаченно уставился на меня, словно бы не верил, даже в мешок заглянул.

— Мы… мы давно пытаемся поймать этих мерзавцев. Они долгие годы орудуют в море и грабят торговые корабли. Просто удивительно, что вам удалось их обезвредить! Хотя, с вами ведь была Красная Мари, — он приторно улыбнулся, — она еще так молода, а уже почти легенда.

Я перевел взгляд на Неспящего:

— Задавайте свои вопросы, я готов отвечать.

Мне хотелось поскорее покончить с этим, да и оставаться с Неспящим надолго не слишком безопасно. Но с другой стороны, а это чисто научный интерес, мне было очень любопытно, что эти маги из себя представляют и почему в народе считают, что ради магической силы им пришлось лишиться души.

Ринго Ульвис уставил на меня цепкий, внимательный взгляд:

— Как вам удалось отыскать похитителей? Как вы узнали, что это именно они похитили графиню Лишану Жоэль?

— Это произошло случайно, мы прошли через пространственный проход и оказались в море. А корабль похитителей оказался поблизости. Мы попросту наткнулись на него, когда хотели попросить о помощи.

Не было смысла лгать Неспящему, я держал в голове, что члены культа Шаргана чувствуют куда больше, чем любая ведьма проницатель. Да и никто толком не знал, что именно они умеют. Неспящие свои тайны держат в строжайшем секрете.

— Они сами вам рассказали, что взяли в плен графиню? — спросил Ульвис.

— Нет, они вели себя враждебно, как только мы оказались на корабле. У нас завязалась драка, нам удалось их одолеть. От одного из преступников я узнал о пленнице. Так все произошло.

— А что произошло с баронессой Мари Дерей? — он внимательно уставился на меня.

— Она потратила слишком много магических сил во время битвы, — сказал я.

Нет, про проклятый артефакт рассказывать было не с руки. Я чувствовал, что он как-то связан с Неспящими, потому что именно при появлении Ульвиса он начал вести себя странным образом.

Неспящий кивнул, затем протянул мне руку:

— Отличная работа, Теодор Фел. Поздравляю.

Я покосился на его ладонь. Пожать — значит дать ему возможность узнать обо мне куда больше, чем мне хотелось бы, а не пожать — это будет выглядеть слишком подозрительно. Но из-за раненого сердца мне в какой-то мере повезло, Неспящий не сможет услышать стук двух сердец. Левое стучало слишком слабо и редко. И все же пауза вышла подозрительная, но я тут же нашелся как выкрутиться:

— Вы ведь не станете поглощать мою магическую энергию? — в шутку спросил я.

Ульвис холодно усмехнулся:

— Мы поглощаем исключительно энергию преступников и исключительно с разрешения Его величества Зейна Ворлиара.

Я усмехнулся, изобразил, что такой ответ меня устраивает, и взялся за его холодную твердую ладонь.

Ринго Ульвис слишком сильно ее сжал и не отпускал, когда я хотел убрать. Я не чувствовал воздействия, но знал, что он пытается ощутить силу или применить эмпатическую грань. Но у него так же, как и у Мари ничего не вышло.

Он резко отпустил мою руку и с внимательной придирчивостью уставился на меня.

— Я не почувствовал вашу силу, Теодор Фел. Я мог бы счесть, что вы вообще не имеете способностей к граням, но на вашей груди висит трехгранник.

Я расхохотался:

— Значит, ваша доблесть, вы все-таки пытались поглотить мою магию?

На лице Ирвинга возникла растерянность, наверное, он не мог ожидать, что кто-то так станет так говорить с офицером Неспящих.

— Нет, вы не правы, — спокойно ответил Неспящий, когда я перестал смеяться. — И все же, в чем ваш секрет? Где ваши грани? Вы ведь некро-мастер, верно? Это бы я уж наверняка ощутил.

— Я предпочитаю не показывать свою силу, — ответил я. — Это ведь не незаконно?

Какое-то время Ульвис молчал, сверля меня взглядом, затем сказал:

— Нет, вы правы, ничего не законного в этом нет. Но это странно. Обычно маги предпочитают демонстрировать силу. А прячут только преступники и те, кто скрывает грани теней и некромантии.

— Ну, насколько вы знаете, свою некро-грань я не скрываю, как и грани мироздания. А грани теней у меня нет. В общем, не берите в голову, это личное, просто мне не нравится бравировать магией. Не люблю внимание — вот и все.

Ульвис снова холодно улыбнулся — по этой улыбке нисколько не было ясно, поверил он мне или нет. Но мне было плевать — Неспящие уже не люди, это я вдруг понял, как ясный день. Эта информация появилась внезапно, словно бы ниоткуда, но несложно было догадаться, что эти знания принадлежат Ананду.

Сейчас я смотрел не на Ринго Ульвиса, нет, он был еще где-то там, но он ничуть не управлял своим телом. Я смотрел на демона. На конечную форму демона — разумную. На ту форму, которую изначально и задумывал Шарган. И по-хорошему, его нужно было незамедлительно уничтожить, потому что демоны не должны разгуливать по Виреборну и повелевать людьми. Но, как бы у меня ни чесались руки, сделать этого я не мог. И сейчас я думал только о том, чтобы вместо меня у всех на виду, этого не сделал Ананд.

— Я закончил, — холодно сообщил Ульвис Ирвингу, резко развернулся и зашагал обратно к поместью.

На этом мое знакомство с Неспящим было завершено. Заподозрил ли этот демон что-то — сложно было сказать. Но для меня, однозначно, это была полезная встреча. Теперь я знал о Неспящих куда больше, чем любой ныне живущий на Адаре, кроме, наверное, Зейна Ворлиара. И теперь паззл начал немного складываться — артефакт, который собирает Ворлиар — он наверняка как-то связан с культом Неспящих.

Глава 12

После этого разговора Ирвинг отвел меня к графу Жоэль. Как я и предполагал, он оказался тщеславным и высокомерным человеком. Когда вручал мне награду и говорил о похитителях, мне показалось, что его беспокоила далеко не дочь, а то, что какие-то бандиты решили прогнуть его — целого графа Жоэль. И это настолько зацепило его самолюбие, настолько разозлило, что он готов был заплатить вдвое больше, лишь бы кто-нибудь их за это наказал. И даже прозвучала такая странная фраза: «Лучше и вовсе распрощаться с дочерью, но только не вестись на поводу у этого сброда воров и убийц».

Можно сказать, что Лишане повезло, что мы ее нашли. Иначе даже страшно представить, чтобы было с девушкой, если бы Рита Осфильд из-за неприязни к Мари не вышвырнула нас в море, ориентируясь на соседний город, а не на графство Жоэль. И в том, что она поступила именно так, теперь я ничуть не сомневался. Уж слишком далеко мы были от берега и от самого графства.

Граф Жоэль предлагал нам остаться на несколько дней, а еще приглашал на пир в честь возвращения дочери, но я любезно отказался. Во-первых, сам граф был мне ничуть не симпатичен, во-вторых, мне ничуть не хотелось ночевать под одной крышей с Неспящим или снова с ним пересечься. Слишком уж велик шанс, что это взбесит мое несокрушимое альтер эго.

Поэтому, забрав награду, я сразу же начал искать способы, как нам поскорее вернуться домой. Путь на корабле даже с ветрогоном займет не меньше половины месяца, по суше так и вовсе — месяц. До явления Тафид оставалось всего-то пять дней, и я уверен — Мари хотела бы, чтобы я доставил нас домой как можно скорее. Поэтому мне было необходимо найти пространственную ведьму.

Я отправился проведать Мари, которая все еще была без сознания, и там у мастера граней я узнал, что в Бартенси есть ведьма с пространственной гранью. Конечно, возвращаться в Бартенси с Мари было довольно проблематично. Но, в общем-то, сюда мы доехали нормально, а значит и обратно доедем. Я попросту не хотел терять время, да и мастер с лекарем сделали все, что было в их силах. Теперь оставалось только ждать, когда жизненная энергия Мари восстановится.

Мы воспользовались личной каретой Лишаны, которую она нам предоставила в благодарность за спасение. Ну или за молчание. А еще в сопровождение и помощь она отправила с нами своего личного стражника — неразговорчивого, угрюмого мужчину под пятьдесят по имени Кайлас.

Мы выехали уже поздней ночью и по моим подсчетам, в Бартенси прибудем не раньше, чем к середине утра.

Карета, мягко пружиня, покачивалась, Кайлас не издавал ни звука, а Мари негромко и убаюкивающе посапывала — в такой слишком комфортной атмосфере я всю дорогу проваливался в сон. Все же и я сам потратил немало магических сил и нужно было отдохнуть, в какой-то момент я сдался и крепко уснул.

Разбудил меня голос Мари. Она что-то весело рассказывала, и это заставило меня тут же проснуться.

Мари была еще бледна, она сидела, ослаблено откинувшись на спинку дивана, но это не мешало ей рассказывать Кайласу, как они однажды три дня гоняли тера-демона по болотам. И странно, что Кайлас, с которым я ночью едва обмолвился парой фраз, живо участвовал в беседе и даже улыбался.

Заметив, что я проснулся, Мари резко прекратила рассказ, ее глаза сузились, а губы застыли в странной полуулыбке. Наверное, этот взгляд что-то значил, возможно, она многое хотела спросить, но не могла это сделать при Кайласе.

— Как ты себя чувствуешь? — сонно спросил я.

— Лучше всех, — слабо улыбнулась она, и помешкав, добавила: — Благодаря тебе.

Эта фраза тоже странно прозвучала. Понятно, что она могла иметь в виду то, что я спас ее и вытащил нас, да еще и получил награду за возвращение Лишаны — но нет. В этом «благодаря тебе» слышалось куда больше, чем благодарность. Я услышал там: и настороженность, и недоумение, и где-то даже негодование, а возможно, все это было растерянностью. Мари просто не могла понять, как мне удалось это все провернуть.

Она еще какое-то время сверлила меня этим странным взглядом, а затем отвернулась и задумчиво уставилась в окно кареты. Мы уже подъезжали к Бартенси.

Кайлас нам показал дом пространственной ведьмы, ею оказалась полноватая приветливая женщина среднего возраста, с которой мы договорились о переходе за сорок диксов — такие расценки за пространственный переход были во всей империи. Мы попросили перенести нас к Масскару, туда, где мы оставили ветробег Мари.

Все это время мы с Мари практически не разговаривали, и я чувствовал то напряжение, которое настолько натянулось между нами, что казалось вот-вот лопнет. А еще я обратил внимание, что Мари стало заметно лучше. Теперь на щеках появился румянец, и она ничуть не выглядела ослабленной и измученной. Наверняка использовала заклинание восстановления и взяла силы из жизненного резерва.

Когда нам предстояло перейти через дыру в пространстве, и мне вновь нужно было взять Мари на руки, она уже не была такой игривой и флиртующий, как в прошлый раз. Напротив, когда я ее поднял, почувствовал, как ее тело напряглось, одеревенело, а сама она смотрела куда угодно, только не на меня.

Я шагнул в открывшийся проход. Как только мои ноги ступили на земную твердь, а проход позади захлопнулся, Мари тут же спрыгнула с моих рук и с размаху влепила мне пощечину.

Это было так неожиданно, что я даже не смог возмутиться, а просто схватился за щеку и удивленно уставился на нее.

— Думаю, не стоит объяснять за что? — сердито поинтересовалась она.

— Вообще-то, стоит. — Нет, ну на самом деле, там столько всего произошло, что вспомнить, что именно ее могло так разозлить, сразу и не припомнишь. Да и вообще, мало ли что у этой женщины в голове. Но первое, что пришло на ум, она видела меня в захваченным Анандом. Хотя… зачем тогда пощечина?

— Ты знаешь! — сердито и настойчиво сказала Мари.

— Ты про поцелуй? — догадавшись, облегченно усмехнулся я, все еще потирая горевшую щеку. — Ну, я тут не виноват, ты, если что, первая начала.

Мари разъярённо уставилась на меня, раздувая ноздри:

— Я была не в себе! Ты… ты еще совсем мальчишка! Между нами ничего быть не могло и не может. А если кому-нибудь расскажешь, я тебе шею сверну, понял?

Ее щеки залились краской, а взгляд стал виноватый и где-то даже пристыженный. Видимо, она упрекала себя за то событие, и сейчас готова была меня хоть убить, лишь бы никто не узнал, что знаменитая баронесса Мари-демоноборец целовалась с мальчишкой.

— Да понял, я понял! — примирительно поднял я руки. — Кто же мог знать, что тебя так разозлит безобидный поцелуй.

— Забудь об этом!

— Да я бы и не вспомнил, если бы не эта пощечина.

Мари обдала меня гневным и где-то даже оскорбленным взглядом, затем шумно выдохнула и кажется, успокоившись, начала оглядываться по сторонам.

Мы стояли посреди поля, засеянного пшеницей. Таких полей на юго-востоке было множество, поэтому, понять в каком направлении двигаться к Масскару было довольно затруднительно.

— Давай подниму тебя так же, как в море, а ты осмотришься, — предложил я Мари.

— Нет, сначала ты все расскажешь, — категорично качнула она головой. — У меня слишком много пробелов в памяти о событиях той ночи. И будет неплохо, если ты поможешь мне хоть что-нибудь прояснить. У меня к тебе немало вопросов. Например, что со мной случилось и почему я осталась практически без магии? Или, например, как тебе удалось убить целую гурьбу отъявленных бандитов? А еще, как так вышло, что пока я валялась без сознания, мы умудрились найти дочь графа Жоэль и получить награду за работу? И еще… неплохо бы получить свою часть награды.

Последнюю фразу Мари произнесла нерешительно, понимала, что я могу и отказать, потому что она по сути ни в чем не участвовала и банду Дигайро я обезвредил сам.

Я выждал паузу, меня откровенно забавляли эти ее перемены в настроении и плохо скрываемая беспомощность, которую она обычно старательно прятала.

Мари, не выдержав, почти умоляюще добавила:

— Ты ведь поделишься?

Я протянул ей мешок, полученный от графа Жоэль. Мари выхватила его так резво, словно я мог передумать и забрать обратно. Она заглянула внутрь, довольно заулыбалась, одарила меня счастливой улыбкой и игриво подмигнула:

— Теперь ты сможешь оплатить свои долги, — сказала она.

В ответ я тоже улыбнулся. Еще бы, я сорвал куш, когда забрал золото Дигайро. И рассказывать или делиться с кем-либо этими деньгами я не собирался. Учитывая мои далеко идущие планы, они мне еще и самому пригодятся.

Забрав деньги, Мари как-то сразу подобрела и повеселела, вновь став игривой и уверенной:

— Ну так, ты будешь рассказывать? — вскинув брови, спросила она.

— Все просто, — начал я, — Лишана оказалась на корабле, и я об этом узнал, когда прижал сына Дигайро. Вообще, это не настолько интересная история, чтобы вдаваться в подробности.

— Нет нет нет. Что значит неинтересно? Это очень интересно.

Я проигнорировал ее жажду узнать детали, и решил переключить ее внимание на другое. Поэтому достал проклятый артефакт из-за пазухи.

— А вот этим тебя обессилили. Видела когда-нибудь такую штуку.

Мари удивленно округлила глаза и спешно накрыла мою ладонь своей, хотя здесь в поле наверняка не было никого на многие километры.

— Убери, — прошипела она.

— Ты знаешь, что это? Может, расскажешь?

— Это «клещ», — прошептала торопливо она. — Артефакт адамантов. Он использовался для борьбы с Неспящими, а еще для того, чтобы быстро обезвредить мага.

— А почему шепотом?

— Потому что он запрещен, Ворлиар еще в первый год прихода к власти уничтожил всех «клещей», которые только были в империи. Хранить его незаконно.

— И все же мы оставим его себе, — тоном заговорщика протянул я.

— Конечно! — возмутилась Мари. — Это же уникальное оружие, возможно, единственное уцелевшее. Адамантийцев больше нет, а значит, и создать его больше никто не сможет. Да и обстановка в Виреборне не слишком спокойная. Мало ли что может произойти, вдруг он еще пригодится.

— Хорошо, — пожал я плечами, — я оставлю его себе.

— Не-ет, Тео, — нехорошо усмехнувшись, протянула Мари. — В нашей оружейной он будет в большей сохранности.

— И все же, — пряча обратно артефакт под повязку, — я оставлю его себе.

Мари возмущенно округлила глаза и нагло потянулась рукой к моему воротнику, уже вознамерившись запустить туда руку. Но я это резко пресек.

— Нет, Мари. Я оставлю его себе.

Наверное, я переборщил с силой, потому что ее лицо исказило от боли, и я тут же отпустил ее руку.

Она в недоумении поморщилась, нахмурилась и настороженно произнесла:

— Не думала, что это так сильно тебя разозлит.

— Я не зол, просто если я сказал, что эта вещь останется у меня, значит, так и будет.

— Иногда ты меня пугаешь, — еще больше нахмурилась Мари, а затем резко сменила и тон, и тему: — Ты не рассказал, как тебе удалось убить всех на «Спруте».

— Всех я и не убил. Некоторые попрыгали за борт.

— И как тебе это удалось? — пытливо уставилась она на меня.

— Я разгадал секрет меча, — загадочно улыбнулся я.

— Да? Покажи! — Мари аж на месте подскочила, с восхищением уставившись на мой пояс с ножнами.

Черт, я ведь думал, она знает, как его активировать. И сейчас Мари буквально загоняла меня в угол. Я понятия не имел, как его активировать, да и меч выключился в тот же миг, когда я почувствовал себя в безопасности. Хотя, может в этом дело? И все же раз такая идея пришла, я решил ее использовать и обмануть Мари.

— Здесь не выйдет, — сказал я. — Он работает только тогда, когда я ощущаю опасность.

Мари вмиг вскочила на ноги и выхватила из-за пояса кинжалы.

— Что ж! Вот она — опасность! — игриво усмехнулась она.

Она сделала выпад, едва не полоснув меня по лицу, я увернулся и из сидячего положения вмиг встал на ноги.

— Поразительная ловкость, Тео!

— Ничего не выйдет, — нехотя доставая меч, сказал я. — От тебя не исходит никакой опасности, я знаю, что ты не причинишь мне вреда.

— Так прямо и знаешь, — нехорошо усмехнулась Мари, резко прокрутившись на месте и едва не полоснув меня по животу.

Я отскочил, покосился на меч — он, конечно же, и не думал включаться.

Мари снова замахнулась, и я отбил ее удар мечом. Я так надеялся, что меч вспыхнет разрушением, но ничего не получилось. А Мари тем временем снова замахнулась, на этот раз задев мое предплечье и оцарапав руку. Из места пореза тут же хлынула кровь.

— Что же ты, Тео? Сумел сразиться с целой командой обученных убийц-негодяев и не можешь дать мне отпор?

Мне казалось, что это было чистой воды ребячество, но теперь я видел, что Мари возбудилась не на шутку и, кажется, слишком поверила в мой обман. И теперь готова была на все, чтобы я всерьез поверил, что от нее исходит угроза. Это нужно было прекращать.

— Хватит! — я бросил меч на землю.

На какое-то время на ее лице возникло разочарование, затем она помрачнела, нахмурилась, убрала кинжал в ножны.

— Знаешь, что, Тео. А я вижу, что ты что-то скрываешь. И замечаю это уже давно. Я наделась, что хотя бы это задание поможет тебе открыться и начать мне доверять. Но теперь вижу, что очень ошибалась. Думаю, тебе не место в нашем отряде. У нас нет секретов друг от друга. А ты… ты скрываешь возможно что-то такое, что может навредить всем нам.

Всего несколько секунд меня подмывало сознаться ей, кто я такой. Но я отмел эту мысль, я и вправду не настолько ей доверял, чтобы так глупо подставляться.

— Может быть так, а может — наоборот, — неопределенно протянул я. — Но — я ведь помог тебе получить награду, спас тебя от банды Дигайро, не бросил, не предал. Я был не просто полезен, я был жизненно необходим.

— Может и так, — Мари нахмурилась и отвернулась, о чем-то глубоко призадумавшись.

Ну что за женщина? Никакой благодарности от нее не дождешься.

В общем-то, возможно, я уже мог оставить отряд Мари и двигаться дальше. Но с другой стороны — пока что я не собирался распрощаться с ними. Мне нужен их опыт, знания, даже логово, в котором куда надежнее, чем в любом городе. И тера-демон, над которым мне натерпелось провести эксперимент и выяснить, смогу ли я создать демоническую армию. А если и смогу — где проще всего собирать демонов, как не в отряде демоноборцев? А еще скоро мне предстоит принести обет присяги, и вероятно, без помощи Мари мне создать поглощающий артефакт.

— Может, наконец, осмотримся? — предложил я.

Мари только кивнула и приготовилась.

Я создал воздушную подушку, поднял ее потоком ветра, оторвал от земли на три метра, и она тут же крикнула:

— Я вижу Масскар, опускай!

К счастью, в отличие от Риты Осфильд, пространственная ведьма из Бартенси переправила нас довольно близко к месту назначения. Уже через пару часов мы были в городе. Мы забрали ветробег из таверны, Мари не хотела задерживаться, но я решил, что пока не хочу возвращаться в отряд. У меня было важное дело, которое не хотелось откладывать в дальний ящик.

И как только Мари получила свой ветробег и начала собираться в путь, я сказал:

— Мне нужно погасить долг перед Иганом Скаргардом и его мастером граней.

Мари растерянно покосилась.

— Значит, ты не полетишь со мной? — кажется, в голосе Мари прозвучало разочарование.

— Ты сама не справишься? — Я и забыл, что она взяла силы и резерва и, возможно, ей их не хватит на ветрогон.

— Вообще-то, справлюсь, но ведь в деревне тебя ждет сестра и Рейг…

Я усмехнулся и иронично протянул:

— Хочешь, чтобы я их забрал и проваливал?

— Нет, — Мари нахмурилась и отвела взгляд. — Я просто вспылила, когда сказала, что тебе не место в отряде. Мне бы этого не хотелось. Но и ты с твоими тайнами… Знаешь, ты ведь можешь мне доверять, — она взяла меня за руку и заглянула в глаза: — Я и сама не самый законопослушный человек в Виреборне. И, думаю, что бы ты ни сказал, я пойму и сохраню твой секрет.

Я поджал губы и покачал головой, немного помолчав, ответил:

— Может быть, когда-нибудь…

Мари подняла мою руку, которую все еще держала, взглянула на порез, который оставила мне несколько часов назад. Порез был неглубоким и теперь выглядел так, словно ему несколько дней, но никак не часов.

Мари вновь нахмурилась, поджала губы и отпустила мою руку.

— Возвращайся в логово, как освободишься, — холодно сказал она и направилась к ветробегу.

Как только Мари уехала в сторону городских ворот, я вернулся в таверну. Во-первых, мне нужно было пересчитать свои деньги, во-вторых, я собирался немного потратиться и купить кое-какие вещи.

Я снял комнату, закрылся, достал мешочки, которые хранил в потайных карманах плаща и принялся за счет.

Через полчаса я выяснил, что я богат. Я очень богат. У меня было тысяча двести семь диксов. К слову, это годовой бюджет небольшого города, такого как Файгос.

Такие деньжищи носить с собой было бы опасно и как минимум неразумно. Но где их хранить, я тоже слабо представлял. Можно было бы сделать кошель-тайник, к тому же в Масскаре как раз есть Рита Осфильд, которая могла бы мне его сделать. Но, создать кошель-тайник не так уж быстро и просто.

Для начала нужно найти надежное место для тайника, такое, до которого никто, кроме меня не доберется. Затем Рите нужно приготовить кошель и провести магический ритуал привязки. На все это: на поиск и оборудование места для тайника, и сам ритуал уйдет немало времени, и я решил отложить это на потом.

Сейчас же я снова растасовал деньги по карманам и отправился на рынок, чтобы немного их потратить. Сейчас я сильно выделялся и привлекал внимание — моя одежда была драная, грязная и в крови. Поэтому первым делом я отправился в портновскую лавку и купил себя хорошую одежду: камзол из плотной ткани, кожаный жилет и рубаху со штанами. Здесь же неподалеку у сапожника я подобрал себе легкие походные сапоги с карманами для ножей. Еще купил наплечную сумку, в которой бы было удобно носить увесистые мешки с монетами. И, принарядившись, я отправился в другую часть рынка, где купил молодого серого жеребца и сбрую для него. Этого жеребца я собирался подарить Рейгу. Конная езда меня не слишком впечатляла, куда больше мне нравились ветробеги. Но покупать сейчас воздушный транспорт я не стал.

Я возвращался в таверну с жеребцом, думал о том, что неплохо бы наконец поесть и выспаться. А уже утром можно выдвигаться и в Кей-Диуар выкупать свою свободу. Золото приятно тянуло карманы вниз, мысль, что я наконец отделаюсь от этих обязательств перед скрягой графом и его мастером, поднимала настроение. Я шел, погруженный в свои мысли, как вдруг услышал свое имя.

— Тео! — голос я сразу же узнал и удивленно оглянулся.

С другого конца улицы, широко улыбаясь, ко мне почти бегом спешил Хаген.

Глава 13

Хаген налетел на меня и стиснул в крепких объятиях, энергично хлопая по плечу. Затем он отстранился, радостно уставился на меня.

— Ты получил мое послание?! — оживленно спросил он. — Не думал, что ты так быстро доберешься!

— Послание? — растерялся я. — Нет, я оставил кольцо Тай-Тай. Видимо, она не успела тебе ответить. Я здесь оказался… Да это сейчас неважно! Лучше скажи, как ты здесь?! Тебя наконец отпустили?!

— Да. Ворлиар закончил поход. На самом деле, как выяснилось, мы не варгов там искали. Но это — т-с-с.

Он приложил палец к губам, оглянулся, убедился, что нас никто не слышит, затем снова заулыбался и сказал:

— Я позже расскажу. Ты лучше расскажи, что здесь делаешь? У тебя такой конь замечательный, — он в недоумении окинул взглядом жеребца, а затем спросил: — А где Тайлария?

— Она в безопасности, она с отрядом Мари. Давай найдем место поукромнее, мне о многом нужно тебе рассказать.

— И мне! — воскликнул Хаген и радостно затряс меня за плечи, но резко остановился и уже тише добавил: — Я тут снял комнаты в доходном доме, идем.

Я направился за Хагеном. Он остановился в большом трехэтажном доме с внутренним двором, который располагался неподалёку от дворца герцогской семьи, а его внешние окна выходили на главную площадь Масскара с видом на статую Туртуса. К слову, дом был шикарен и комнаты здесь стоили наверняка немало, что уж совсем было не похоже на Хагена, который был приверженцем аскетизма и никогда не сорил деньгами, если в этом не было необходимости.

Стоило нам подойти, как из дома тут же появился молодой слуга и забрал моего жеребца в конюшню. При этом он не забыл несколько раз покланяться Хагену, пока тот не кинул ему медяк.

— Ничего себе? — присвистнул я, окинув взглядом дом.

— Да, — смущённо и одновременно недовольно сказал Хаген. — Это не моя идея, мама настояла.

— Твои родители тоже здесь?

— Угу. Мы вернулись вместе из Великого леса на ветробеге. Они решили отдохнуть здесь, прежде чем возвращаться в Ятершат. Я позже вас познакомлю.

Хаген ухватил меня за локоть и торопливо повел к одной из четырех дверей во внутреннем дворе. Видимо, спешка была в том, чтобы не попасться на глаза его родителям.

Как только он закрыл дверь, тут же спросил:

— Вестей от Элайны не было?

Я поджал губы и отрицательно покачал головой.

— Ты, как я понимаю, тоже ничего не знаешь, — предположил я.

Хаген печально взглянул и кивнул, а затем уселся в кресло и, отрешенно уставившись в окно, сказал:

— Уже перед отправлением меня допрашивали имперские ищейки прямо в Великом лесу, — Наверное, все серьезно, раз ее поисками занялся элитный отряд шай-гарий.

— Все прошло гладко? — напряженно уставился я на него, пододвинул стул и сел за круглый плетеный столик.

— Можно сказать и так, — поджал губы Хаген. — Но их интересовало только одно — знаю ли я, где она может скрываться. Этот вопрос мне задала проницательница. Я ответил честно. В общем-то, мне повезло, что я и действительно не знаю где она.

— Зачем проницательница? — нахмурился я. — Ты ведь вроде как под присягой. И по идее не мог солгать.

— Верно. Но она задала лишь один вопрос, не самая сильная из противообманных шай-гарий. Она и на этот вопрос потратила немало сил, думала, я не пойму и не замечу, что она вмешалась ментальной магией. А когда ведьмы убедились, что я не лгу, начали просто спрашивать и проверять мои эмоции. К счастью, технике сокрытия эмоций в Аргазе обучают на третьем курсе. А я, как можешь догадаться, сдал эту дисциплину на отлично.

— Странно, что они все это проверяли. Значит, они могут подозревать, что присягу ты обошел?

— Думаю, просто перестраховывались. Я же говорю, раз дело поручили этим ищейкам, значит, Ворлиар может подозревать, кто такая Элайна на самом деле.

— Но в таком случае должны были допросить и проверить нас. Особенно нас.

— Да, — на одну сторону недовольно усмехнулся Хаген. — И будь уверен, что они это сделают. Но законных оснований допрашивать таким образом тебя у них нет. Они сделают это либо исподтишка, когда ты вообще не будешь этого ожидать, либо ждут твоего обряда присяги.

— Если все так, и они могут подозревать Эл, это значит, что они нисколько не подозревают, кто такой я. Иначе бы вряд ли узурпатора остановили законы.

Хаген усмехнулся:

— Это наверняка, но лучше быть осторожными. К тому же нам с тобой предстоит немало дел.

— О каких именно делах ты говоришь? Лично я собирался завтра утром отправиться в Кей-Диуар и закрыть долговые обязательства.

— Ты уже так быстро заработал денег? — удивился Хаген и вкрадчиво поинтересовался: — И скольких демонов ты уже успел прикончить?

— На самом деле не одного, — усмехнулся я.

На немой удивленный вопрос Хагена я кратко, не вдаваясь в подробности, пересказал все, что со мной произошло за последние несколько дней, в том числе и показал проклятый артефакт. Увидев его, Хаген тут же засунул мне его обратно за шиворот.

— Не делай так больше, — тихо и перепугано сказал он.

Я не стал возражать и убрал его, а затем сказал:

— Ты понимаешь, что если я пойму, как его создавать, у нас будет оружие против армии Неспящих.

Хаген нахмурившись, вымученно улыбнулся:

— Против небольшой группы — вероятно. Но никак не против армии, Тео. Я, кстати, сегодня дважды наткнулся на Неспящих. Странно их видеть в Масскаре. Обычно они редко покидают столицу и свои храмы.

— Наверное, это не к добру, — протянул я.

Хаген поджал губы и резко перешел на шепот:

— Знаешь, почему мы закончили поход в Великом лесу? Ведьмы кое-что нашли. Это был железный осколок, похожий на тот, который был в шкатулке Рауман. Я конечно могу ошибаться, но мне и вовсе показалось, что весь это поход затеяли только ради того, чтобы найти это кусок. У следопытов были странные маршруты, они вообще не искали следы вагров, а словно бы водили нас кругами, выискивая какие-то метки. И еще — как только ведьмы нашли осколок, они уехали, а поход через несколько дней свернули. Получается, что мы все нужны были только чтобы их охранять от демонов и нападения вагров.

Я задумался, потом сказал:

— Полагаю, ты прав. Ворлиар активно разыскивает эти осколки, и скажу по секрету, один из них я обнаружил среди артефактов Мари Дерей. Она не знает, зачем он нужен, но я, кажется, начинаю догадываться. Ворлиар собирается восстановить артефакт Шаргана, и по всей видимости, этот артефакт как-то связан с Неспящими. Я узнал кое-что о Неспящих из воспоминаний Ананда, и если смогу узнать больше, это может помочь. Кстати, ты не узнал о том, как нам безболезненно объединиться с моей прошлой жизнью? В последнее время он все чаще выходит наружу. Я опасаюсь, что он набирает силу и вскоре избавиться от меня.

Хаген усмехнулся:

— Разве можно избавиться от самого себя? Нет, Тео. И это не он набирает силу, а ты. Поэтому так происходит. Но, отвечу на твой вопрос — я ничего толкового по этому поводу не узнал. Это, понимаешь, большая редкость. Возвращение души происходит настолько нечасто, что практически никогда. Никаких записей не сохранилось. Были труды нескольких многогранников, которые описывали обряд и события, когда великий маг возвращался на Лоре-Адару. Но ничего о том, как этот маг справлялся со всем множеством своих прожитых жизней. Это, можно сказать, аномалия. Такого не должно происходить, чтобы человек помнил свои прошлые жизни. К сожалению, тебе придется самому с этим справляться.

Какое-то время мы молчали, со стороны улицы послышались голоса: мужской и женский, а затем в дверь неожиданно постучали.

— Это родители, — суетливо вставая, сказал Хаген и поспешил открыть дверь.

В апартаменты первой вошла женщина: стройная, подтянутая, с длинной, черной, заплетенной на макушке косой. У нее внимательные светлые глаза, острый нос — Хаген очень похож на мать.

Вторым вошел мужчина: широкоплечий, громадный, комплекцией напоминающий Борова, только старше лет на пятнадцать. Седая короткая борода, суровое выражение лица, тяжелый лоб и глубокий шрам через бровь.

Эти двое сейчас не выглядели как демоноборцы. Скорее, как аристократы: на них одежда из дорогих редких тканей и драгоценности. И выдавало в них то, что они не простые богачи, а убийцы демонов — лишь ножны с кинжалом на поясе матери Хагена, и длинный меч на поясе отца.

— У тебя гости? — вопросительно вскинула брови его мать — насколько я помню, зовут ее Ирма.

— Да, — как-то разнервничавшись, кивнул Хаген. — Это Теодор, вы уже с ним заочно знакомы. Мой бывший ученик и пасынок.

— Пасынок, — это слово почему-то развеселило отца Хагена. — Да он одного роста с тобой!

Хаген растерянно покосился на меня, словно бы проверял, не обманул ли его отец, и действительно ли я так вымахал.

Мать, выпрямившись по струнке, в ожидании уставилась на Хагена.

— Ах, да, — опомнился он. — А это мои родители — Ирма и Вольф Боуль.

— Рад познакомиться с легендарной четой демоноборцев, многое о вас слышал, — я протянул ладонь и пожал крепкую руку Вольфа Боуля, а затем и протянутую руку Ирмы.

Она не спешила пожимать, окинула меня оценивающим взглядом, затем с какой-то осторожностью одними пальцами все же пожала ладонь и спросила:

— Слышали, вы вступили в отряд Мари Дерей?

— Да, это так.

— Рада, что вы выбрали эту работу. Может быть, хотя бы вам, Теодор, удастся убедить нашего Хагена, что это занятие куда лучше и интересней, чем обучать детей, — она осуждающе покосилась на Хагена, а тот недовольно фыркнул:

— Мама, давай не будем. Я сам знаю, что мне делать.

— Конечно-конечно, — наигранно согласилась она, и когда она продолжила говорить, в ее голосе сквозил едкий сарказм: — Знаешь, какую бесперспективную профессию выбрать, знаешь, на какой сомнительной и проблемной женщине жениться. Ничего личного, Теодор, — она резко повернулась ко мне. — Но наш сын мог найти кого-нибудь и помоложе, и без довеска в виде двух детей, а еще без проблем с законом.

Ух ты, а мать-то у Хагена еще та стерва. Теперь ясно, почему у него с ними такие натянутые отношения.

— Прекрати! — разозлившись, повысил голос Хаген.

— Вообще-то у моей матери нет проблем с законом, — решил я заступиться за Эл. — То, что произошло — чистой воды недоразумение.

— Мы охотно в это верим, —вступил в беседу Вольф. — Но — она пропала.

— Да, и это вызывает подозрения, — влезла Ирма, недовольным тоном перебив мужа, но он, придержав ее за локоть, как бы намекнул, чтобы она ни лезла и помолчала.

— Так вот, — продолжил спокойно Вольф, — Элайна пропала и неизвестно вернется ли она вообще. А годы идут, Хагену нужна семья, а мы с Ирмой уже давно мечтаем о внуках. Понимаешь?

Я кивнул, по-человечески я его, конечно же, понимал, но совсем непонятно к чему он вообще мне это говорил. Нет, я знал, что обычным людям нельзя иметь больше одной жены. Но, честно говоря, и аристократы нечасто заводят больше одной супруги. Насколько мне известно, даже Ворлиар, будучи императорам, мог бы использовать те же права, что и адаманты и заводить целые гаремы, помимо трех законных жен. Но он был женат лишь на одной — на Камилле Ворлиар в девичестве Камилле Кройц.

— Хватит, — сквозь зубы с угрозой произнес Хаген. — Они этого не станут делать, как и я.

— Что делать? — я в непонимании уставился на Вольфа, но вместо него ответила Ирма.

— Вы должны официально признать Элайну мертвой.

— Ты хотела сказать — отречься от нее, — сердито произнес Хаген.

— Так, погодите, — влез я в разговор, — объясните наконец. Я не понимаю, зачем это делать.

— Хаген не аристократ, а значит, ему не положено иметь вторую жену. А пока твоя мать считается живой, второй раз он жениться не сможет.

— Я и не собираюсь жениться второй раз! — гневно воскликнул Хаген. — Я буду искать Эл до тех пор, пока не найду. Это понятно?!

— Но, Хаген, что если все твои поиски напрасны? — вкрадчиво произнесла Ирма, заглядывая ему в глаза. — Что, если она и впрямь уже мертва?

— Все, с меня довольно! — в край разозлился Хаген. — Достаточно семейных встреч и этих бесед. Я сегодня же уезжаю из Масскара! Уходите!

— И куда же ты подашься? — с невероятной невозмутимостью спросил Вольф, а Ирма тут же саркастично добавила:

— Наверняка Вернешься в Аргаз, да? Продолжишь обучать избалованных и заносчивых детишек? — она обдала его колкой улыбкой, резко развернулась и, широко распахнув дверь, яростно зашагала прочь.

Вольф какое-то время сверлил Хагена осуждающим взглядом, затем резко переключился на меня:

— Подумай о моих словах, Теодор. Этим ты не только поможешь Хагену, но и себе с сестрой. Вас больше не будут ни в чем подозревать, перед законом вы будете чисты. И если твоя мать действительно вляпалась во что-то… — Он недоговорил, коротко кивнул на прощание и покинул комнату, прикрыв за собой дверь.

Хаген в этот же миг сердито выдохнул и устало плюхнулся на кровать.

— Хаг, — позвал я, — что именно они имели в виду? Объясни-ка, сам знаешь, я в брачных законах не силён.

— Это не брачный закон. Это предательство и отречение от Эл, — сердито ответил он. — Если вся семья признает пропавшего без вести человека мертвым, он становится таковым на самом деле, даже если он жив. Он теряет все права: ничего не может наследовать, не может в дальнейшем жениться или восстановить брак. Даже его дети теперь таковыми не считаются. И это такой процесс — по сути необратимый, понимаешь?

— Это бред какой-то, — скривился я. — Глупее закона я не слыхал. В Виреборне разве есть какой-то учет граждан? Никто ведь не записывает, кто умер, а кто родился — если ты не аристократ. Или, например, с женитьбой — можно разъезжать по городам и в каждом заводить жену. И вряд ли об этом кто-либо когда-нибудь узнает.

— Ну, ты не совсем прав. Во-первых, все же есть риск, что кто-то узнает — и за такие дела полагается смертная казнь через сожжение. Во-вторых, монахини делают записи о брачующихся на алтаре Манушермы и молодожены прикладывают к нему свои ладони. А в храме Йолим есть золотая стена, где пишут имена усопших. После восстания Теней жрицам смерти пришлось потратить не один год, чтобы записать всех погибших виреборнийцев.

— Погоди, — перебил я, — тот алтарный камень, который вы трогали во время свадебного обряда?

Теперь я вспомнил. В первый год моей жизни, когда мы жили в храме Манушермы, туда ежедневно по несколько раз приезжал народ с младенцами, а монахини проводили обряды, что-то вроде местного крещения. Ребенка приносили показать божественной матери, а еще монахини чертили водой на алтаре имя ребенка и прикладывали его руку. Еще были другие обряды — свадьбы, там тоже прикладывали руки и писали имена. Но надпись, написанная водой, мгновенно высыхала. Из-за этого прочесть ее разумеется невозможно, если только это не артефакт. Но почему тогда я не увидел магический фон?

— Да, тот самый камень, — ответил Хаген, — и если ты уже женат, монахини не позволят тебе снова жениться.

— Получается, этот камень — артефакт, раз он распознает такое.

— Ну я не уверен. Я честно говоря вообще не знаю, как по этому алтарю можно что-то определить, да и жрицы и монахини не раскрывают священных таинств. Но одно я знаю точно — если один из пары умирает, это тоже пишут на камне, и брак считается расторгнутым.

— Так, ладно, с этим разобрались. Но не все понятно. А если допустить, что человек был ложно объявлен умершим? Жена, например, решила избавиться от мужа. А он, например, моряк и уплыл в дальнее плавание. Приезжает — а он уже мертв. Что делать этому человеку?

— Ничего, — нахмурился Хаген, потом вздохнул и добавил: — и это не так просто работает, как ты думаешь. Для начала должно пройти не менее трех месяцев со дня пропажи, затем, когда родственники согласны подтвердить смерть, а это, к слову, все родственники: родители, родные сестры и братья тоже в счет. А еще стражники ближайшего вассала опрашивают всех соседей, узнают, не собирался ли человек куда-то и как он жил. А теперь сам подумай: это ж каким мерзким нужно быть человеком, чтобы тебя ненавидели абсолютно все, включая соседей? В общем, такое маловероятно. И если даже допустить — возвращается этот моряк, а его жена такое натворила. Да он ее просто убьет! И его, кстати, за такое никто не осудит.

— Но, получается, это ведь отличный способ скрыться от закона. Родственники объявляют тебя умершим, ты берешь себе новое имя и все — снова свободен, делай что вздумается. И так получается и поступила Эл. Она ведь тоже была замужем до тебя и касалась этого божественного камня, но, когда умер ее муж, монахини Йолим это записали и расторгли тот союз. Наверное, она и умершей числилась, как и я, и потому спокойно взяла имя Элайны Фел.

Хаген нахмурился, он уже понял, куда я веду.

— Ну сам подумай, — продолжал я, — так ведь мы убьём одним махом сразу двух зайцев. Эл будет мертва, а значит, Ворлиар и его ищейки перестанут ее искать, а также отстанут от нас. И когда она найдется, ей будет достаточно сменить имя и снова стать твоей женой. Ее не так уж и много людей знало, переедем в другой город и все. Заодно и родителей своих порадуешь, они ведь тоже ее не видели.

— Нет, — мрачно и категорично ответил Хаген. — Это предательство. Я так не поступлю. Мы дали обеты перед Манушермой, и я не могу нарушить эту клятву.

Я мрачно вздохнул. Тяжело, все-таки быть таким религиозным на всю голову. Но, впрочем, здесь все люди очень верят в богов. А как ни верить, если есть столько доказательств их пребывания на Адаре: небесный щит, божественные столпы, демоны в конце концов. Правда, куда подевались эти боги совсем неясно. Наверное, вымерли, как и прошлая цивилизация, изрядно здесь наследившая.

— Ладно, — вздохнул я, поняв, что переубедить Хагена мне удастся. — Какие у тебя планы?

— Я собираюсь искать Элайну, — буркнул Хаген, кажется его обидело мое предложение.

— И где и как ты собираешься ее искать? — осторожно поинтересовался я, живо представив, что Хаген вознамерился колесить по всей империи, разыскивая ее и заглядывая под каждый куст.

— Есть один способ, — Хаг как-то оживился. — На севере недалеко от графства Ульйик есть старый шаман из древнего племени Рэй-ро, говорят, это племя когда-то давным-давно отделилось от вагрийского, что, мол, это один народ, но один осел, а второй выбрал кочевой образ жизни. Так вот, этот шаман владеет редчайшим знанием призыва. Умеет проводить обряд призыва души.

Я удивленно вскинул брови:

— И как это работает?

— Он призывает душу человека в каком бы мире она ни находилась и этой душе можно задать вопросы. Если Эл жива — мы сразу поймем, что она еще на Адаре, а если мертва — мы поймем, что она переродилась, потому что в других мирах Лоре она будет младенцем.

Я восхищенно усмехнулся:

— А это любопытно, должно сработать, если все так, как ты говоришь. Что нам для этого нужно?

Хаген слегка смутился и начал мяться, но потом все же ответил:

— Нам понадобится Тай-Тай, потому что обряд проводят на живой крови родственника. А еще деньгами он не берет, но и все же это не бесплатно. Он берет дарами: овощами, кашами, мукой, маслом, вяленым мясом и рыбой, а также мехами и шерстью. Такая традиция у этих шаманов.

— Ну и в чем проблема? Купим ему все это и делов-то?

— А проблема в том, что это другой конец большой земли и ни одна пространственная ведьма не пропустит тебя с таким грузом. И то, что он просит, там поблизости этого не купить — до ближайшего графства больше двух недель пути. На ветробеге там не пролететь — сильные снега и метели, единственный способ: сани, магия и ездовые псы. Но когда такая погода, в пути может случиться что угодно, не каждая собака выдержит, да и у нас будет груз. А еще там никто не закрывает дыры в небесном щите, и никто не истребляет демонов. Это очень отдаленная глухая деревня почти у Ледяного моря и столпа Крайге, и эта деревня уже не Виреборн, эти земли вообще не принадлежать никакому государству. Никому не нужна эта ледяная пустыня. И по сути, эта деревня выживает исключительно благодаря шаману и подношениям за его обряды.

— Погоди, ты так рассказываешь, словно туда вообще нереально добраться. Но как-то же люди все-таки к нему обращаются, раз целая деревня живет на дары шамана.

— Добираются, но не вдвоем. Там нужен целый отряд крепких, выносливых людей и как минимум три-четыре сильных мага разных граней. И деньги, на это нужно немало денег.

— Погоди, и ты это все собирался провернуть сам?

— Ну вообще рассчитывал на твою помощь, но могу и сам, — буркнул Хаген.

Я снисходительно усмехнулся и покачал головой. Какое-то время мы молчали, затем Хаген вдруг резко вскочил и начал собирать свою сумку.

— Ты приблизительно считал, в какую сумму нам выйдет поход к шаману?

— Угу, не меньше тысячи диксов.

Я достал мешок с золотом из кармана и плюхнул на стол. Он прекрасно знал, что я забрал деньги пиратов, так как я ему об этом рассказал буквально полчаса назад.

— У меня ведь есть такая сумма, — сказал я, — а еще есть отряд демоноборцев, которые вряд ли откажутся подзаработать.

Хаген покосился на мешок:

— А вдруг не хватит? Тебе ведь нужно еще и выплатить долг.

— Хватит, а если не хватит — будем должны демоноборцам. Не думаю, что они откажут. Но прежде чем собираться на север, давай все же съездим в Кей-Диуар.

— Да хорошо, — согласился Хаген, — только выезжаем прямо сейчас. Не хочу ни на миг оставаться под одной крышей с родителями.

Я с грустью взглянул на кровать: так и не удалось мне ни поесть, ни поспать. Что ж, значит, посплю как-нибудь в другой раз.

Хаген быстро собрался, и на двух лошадях мы выдвинулись в Кей-Диуар. Заночевали в небольшой деревне у старейшины. Да, такова доля старейшин и глав городов — принимать всех знатных и высокопоставленных господ и многогранников. Зато там я наконец поел и смог выспаться, а утром мы снова выдвинулись в путь.

На подъезде к главному городу герцогства, мы решили с Хагеном, что заявится к графу с запрещённым артефактом и кучей денег не слишком умно — нас могут в любой момент решить обыскать. Поэтому пришлось остановиться и подыскать место для временного тайника.

Впереди был небольшой холм и поляна перед ним с редкими деревьями, под холмом мы и сделали ямку, куда спрятали большую часть денег и артефакт, а затем сверху прикрыли все тяжелым камнем.

В Кей-Диуар мы прибыли в разгар дня. У ворот нас привычно встретили стражники, попросили представиться, чтобы записать наши имена. Первым представился Хаген, а после назвал мое имя. Но что-то странное произошло. Услышав мое имя, стражники как-то напряженно переглянулись, и один из них перепросил:

— Некро-мастер Теодор Фел?

— Да, какие-то проблемы? — поинтересовался я.

— Нет, никаких, — как-то угрожающе вытянулся стражник и посуровел, официально отчеканив: — Вас ждет его сиятельство граф Иган Скаргард. Велел вас привести к нему в тот же час, как вы явитесь.

Мы с Хагеном переглянулись.

— И зачем он так велел? — спросил я.

— Не могу знать, ваша мудрость. Но приказ есть приказ, прошу проследовать за мной.

Оба стражника передали бдеть на воротах другим сослуживцам и повели нас по городу. Один шел впереди, другой сзади. Нет, нас вели не как конвоированных преступников, но и любезным приемом это тоже нельзя было назвать.

Хаген, слегка наклонившись ко мне, едва слышно, шепотом произнес:

— Наверное, у нас проблемы.

— Может быть, но мы все равно должны это выяснить, — а затем усмехнувшись и видя, что Хаг слишком напряжен, весело добавил: — Тебе разве не интересно? Мне вот, например, о-о-о-чень.

Хаг испуганно покосился на меня и, нахмурившись, уставился себе под ноги.

Глава 14

Нас довели до поместья Скаргардов, а там передали в руки личной стражи графской семьи. Стражники потребовали сдать оружие, затем обыскали нас и провели внутрь поместья. Узнать у них, что происходит, не удалось так же, как и у городских стражей.

В этот раз нас не встречал мастер Эрион, но зато сам граф не заставил ждать, а тут же пришаркал, встретив нас в коридоре.

— Теодор, наконец-то же ты получил мое письмо! — сокрушаясь, воскликнул он.

— Какое письмо? — вскинул я вопросительно брови.

— Ну это! — сварливо воскликнул он, потряс костлявым кулаком перед лицом, силясь подобрать слова, и наконец раздраженно выпалил: — С приказом срочно явиться сюда! Я отправил его Гудрасту три дня назад!

— А Гудраст разве не ответил, что я покинул Файгос и вступил в отряд демноборцев Мари Дерей?

Скаргард бросил на меня сердитый взгляд, чертыхнулся, и скрипуче протянул:

— Нет, не сообщил. Наверное, письмо еще не дошло, — и резко переменившись, он суетливо воскликнул: — Ну это хорошо, что ты сам приехал! А то сил моих больше нет терпеть этого Неспящего и ведьму в моем доме. Знаешь сколько стоит каждый день кормить их гвардейцев? И никто мне это возмещать не собирается! Нет, совсем не собирается.

Скаргард продолжал ворчливо жаловаться на то, как его объедают незваные гости, но никто его не слушал. Он повернулся к нам сгорбленной спиной и зашаркал вперед по коридору, продолжая ворчать, а нам давал понять, подгоняя рукой, чтобы мы двигались следом.

Мы с Хагеном обменялись взглядами и поняли друг друга без слов. И все же я решил спросить старика, чтобы убедиться и вклинился я в его ворчливые причитания:

— Они прибыли из-за меня?

— А из-за кого же еще? Прибыли и ждут, вот. А едят столько, что армию можно прокормить!

— Погодите, а зачем я им?

— Ну так матушка твоя — ищут ее. Медальон у нее нашли какой-то. Вроде кого-то из Девангеров. Ты что, не знаешь ничего, что ли? — он резко остановился и с придирчивым недовольством посмотрел.

— Знаю. И что, они собираются? Допрашивать меня?

— Шарган их знает, что они там собираются. Сейчас отправлю кого-нибудь сообщить о твоем появлении, вот и узнаешь лично.

— А может, прежде я выплачу вам и мастеру Эриону долг? — спросил я. — А потом уже докладывать Неспящим? Я вообще-то ради этого приехал.

— Что? Неужели всю сумму уже собрал? — удивился Скаргард, недоверчиво сузив глаза.

— Именно. Так что, ваше сиятельство? Может, сначала покончим с моими обязательствами?

— Экие вы все ретивые, некро-мастеры! — возмутился Скаргард. — Не успел многогранник получить, как уже спешишь сбежать в место получше. И плевать на обет верности, плевать на тех, кто помог тебе всего добиться. Все вы одинаковые, никакой благодарности!

Выслушивать это скупердяйское брюзжание мне изрядно надоело.

— Так что, ваше сиятельство, сначала я вам выплачу долг или допрос с Неспящими и проницателем? — с нажимом повторил я вопрос. — Только подумайте хорошенько, потому что, если допустим меня признают в чем-либо виновным, есть вероятность, что вы свой долг вообще не получите.

Лицо старика напряглось от раздумий, конечно, несложно было догадаться, что он выберет.

— Сначала долг, — кивнул он и решительно, насколько позволяла скрюченная спина, зашаркал в зал советов, в котором когда-то мы и заключали договор. Попутно Скаргард отдал распоряжение одному из слуг пригласить мастера Эриона со всеми необходимыми бумагами.

Хаген был до крайности напряжен. Я видел, как он судорожно перебирает в голове варианты, как бы мне избежать допроса. Я совсем забыл ему рассказать, что выяснил, что им меня с помощью эмпатии не прощупать.

Я едва заметно дернул его за рукав и одними губами произнес:

— У них ничего не выйдет.

Хаген скорчил непонимающую гримасу, наверняка решил, что я так говорю из-за излишней самоуверенности. Поэтому через какое-то время, когда Скаргарду слуги отпирали дверь в зал и произошла небольшая заминка, он придержал меня и быстро зашептал:

— Нужно бежать.

— Ни в коем случае, Хаг, — сделал я жуткие глаза. — Веди себя спокойно и не вздумай наломать дров. У меня все под контролем.

Хаген в мучительной растерянности вытаращился, а я потянул его вглубь распахнувшихся дверей, где нас уже ждал мастер Эрион со всеми бумагами и мостился, кряхтя, на кресло во главе стола, Скаргард.

Дальше было формальное приветствие мастера и дежурный обмен любезностями. Затем мастер достал бумаги, огласил сумму долга, а я тут же достал заранее приготовленный кошель, где было ровно столько, сколько я задолжал.

Скаргард не позволил мастеру Эриону считать деньги и принялся долго и скрупулезно, постоянно сбиваясь, все пересчитывать самостоятельно. Это было невыносимо, и все же мы все терпеливо ждали.

В тот миг, когда он наконец озвучил:

— Да. Здесь все верно, — двери с шумом распахнулись, и на мгновение там возникло перепуганное лицо стражника.

А затем в зал, чеканя каждый шаг, вошли имперские гвардейцы, слажено, словно на параде, выстраиваясь у стены.

Хаген, кажется, и дышать перестал, с ужасом уставившись на меня. Я только и успел едва заметно покачать головой, мол, не дергайся.

— Что тут происходит? — раздраженно поинтересовался Скаргард.

Но отвечать ему никто не стал.

В зал вошел Неспящий. Внешне: и ростом, и комплекцией, и цветом волос он был абсолютно непримечательным, и только хладнокровный красный взгляд и гвардейская форма с массивными острыми наплечниками разительно отличала его от остальных гвардейцев.

Следом за Неспящими не вошла, а изящно вплыла в зал, словно видение, высокая, тоненькая белокурая девушка с большими и такими светлыми глазами, что они казались прозрачными. Она была в белом, длинном, тонком, полупрозрачном платье — такая прекрасная и хрупкая, что смотрелась на фоне Неспящего и гвардейцев, как лебедь среди стервятников.

Она подняла смущенный взгляд на нас с Хагеном, а Неспящий тут же объявил:

— Герцогиня Линетта Эйвирил, шай-гария пяти граней, проницатель. Прибыла осуществить допрос Теодора Фел по делу исчезновения его матери Элайны Фел, а также для выяснения обстоятельств возникновения у Элайны Фел медальона, некогда принадлежавшего Лукреции Девангер, а после пропавшего из алмазного замка вместе с другими ценными вещами рода Девангер.

Надо же, о семье Эйвирил я слышал, эта фамилия мне не раз попадалась в книгах о Девангерах. Это довольно влиятельная древняя семья. Их земли находятся в центре империи недалеко от столицы. Многие Эйвирил служили верой и правдой моем роду, половина из них полегла на поле боя во время восстания Теней. Но, видимо, не все из них были так верны адамантам, если передо мной стоит их прямая наследница. Значит кто-то из ее родителей присягнул Зейну Ворлиару.

— А сами вы не желаете представиться, раз уж все так официально? — уставился я на Неспящего. Кончено, мне было плевать, как там его зовут, меня интересовал его военный чин.

— Капитан полка Неспящих — Ральф Тобард.

Я удовлетворённо кивнул. Надо же — сам капитан, радует, что не генерал — тогда это наверняка бы значило, что дела мои хуже некуда. А раз тут всего лишь капитан….

Я отвернулся от прибывших, повернувшись к Скаргарду:

— Прежде чем мы приступим, ваше сиятельство, я бы хотел закончить начатое, закрыть свои долговые обязательства.

Неспящий никак на это не отреагировал, и я счел, что значит, они не возражают.

Я кивнул мастеру Эриону и указал взглядом на уже приготовленные, но еще неподписанные бумаги. Он настороженно покосился на Неспящих, а затем осторожно положил лист с магической печатью перед Скаргардом и принялся подписывать свой.

Все происходило в гнетущей тишине, а жуткая делегация позади сверлила нас холодными взглядами, и лишь Линетт поглядывала смущенно и растерянно, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

— Ведут себя, как дома, — ворчливо пробурчал Скаргард, подписывая бумагу. — Никакого уважения к хозяину дома, никаких правил приличия, — он окинул сердитым взглядом гвардейцев и Неспящего, недовольно пожевал губами, но те никак не отреагировали на эти выпады.

Скаргард протянул лист Эриону, мастер вежливо и тихо спросил:

— Некро-мастер Теодор Фел, подтверждаете ли вы, что вы погасили свои долговые обязательства?

— Подтверждаю, — кивнул я, а мастер Эрион тут же надломил печати.

И, наверное, этот момент должен был пройти для меня иначе: я бы испытал облегчение, радость от возвращенной свободы, но вся торжественность этого мгновения была испорчена и замарана, стоявшими позади солдатами Ворлиара.

— Я могу быть свободен? — как только было покончено с договорами, спешно спросил мастер Эрион Скаргарда — ему явно не хотелось находиться в одном помещении с красноглазым.

Скаргард повелительно и небрежно махнул рукой, мол, свободен. Эрион тут же торопливо засеменил прочь, а Скаргард недовольно уставился на Неспящего:

— Ну, чего же вы ждете? Спрашивайте у мальчишки, что желали спросить!

— Вам тоже необходимо покинуть зал, — холодно велел графу Неспящий Тобард, а затем повернулся к Хагену и добавил: — вам тоже, некро-мастер. Во время этого разговора не должно присутствовать посторонних.

Хаген было открыл рот, чтобы возмутиться, но его опередил Иган Скаргард и сердито рявкнул:

— Да кто вы такие, чтобы указывать мне, графу Игану Скаргарду, что я должен делать в своем поместье и в своем графстве?! — он начал вставать. — И какие еще такие разговоры у вас с поданным моего графства, о которых я не должен знать?! Теодор Фел присягнул моей семье и если какие-то проблемы, разговоры вы будете вести при мне!

— И еще, — влез в эти возмущения Хаген, — Теодор — мой пасынок и я имею право…

— Теодору Фел пятнадцать, — холодно отчеканил Неспящий, — он достиг того возраста, когда сам должен отвечать перед законом за свои поступки и намерения. — Затем он резко перевел взгляд на Скаргарда: — Ваше сиятельство, прошу не препятствовать закону и покинуть этот зал, иначе ваши действия можно будет расценивать как государственную измену. Это личное распоряжение Его величества Зейна Ворлиара. Мы должны допросить Теодора Фела без присутствия посторонних.

А вот это уже было едва ли хорошо. Я рассчитывал, что это обычный допрос, какой бы и у Хагена, но это нечто другое, раз я заинтересовал самого Зейна Ворлиара. Все-таки зря Элайна не сменила мне имя, уж слишком подозрительно, что у женщины с именем таким же, как у фрейлины покойной императрицы, сын с таким же именем, как и у наследника Магнуса Девангера. Но это подозрительно лишь в том случае, если Ворлиар начал догадываться, кто такая Элайна на самом деле.

Скаргард, ворча, поднялся с места и зашаркал прочь, он не мог не подчиниться, он, как и все правящие аристократы, был под обетом присяги, хотя это ворчание все же было странным. Порабощенные обетом выполняют приказы императора беспрекословно. Может дело в том, что сейчас приказ был не лично от Ворлиара? Или Иган Скаргард обошел присягу?

Хаген долго мялся на месте, и я видел, как ему мучительно, буквально невыносимо оставить меня здесь одного.

— Все будет в порядке, — заверил я его и улыбнулся. — Встретимся за дверью.

Хаг качнулся на месте, страдальчески свел брови к переносице и, резко развернувшись, решительно покинул зал советов. Дверь за ним с шумом захлопнулась. В зале повисла гнетущая тишина.

— Так в чем проблема, уважаемый Неспящий? — весело поинтересовался я. — Неужели я нарушил какой-то закон? Если так, то жду от вас обвинений. Иначе совсем неясно, почему здесь и гвардейцы, и вы и проницатель. Вы собираетесь меня взять под стражу?

— Нет, ваша мудрость, вас ни в чем не подозревают, — ответил Тобард и тоже улыбнулся, довольно жутко он это сделал. мне даже показалось, что он пытался подражать мне.

— Но это дело стоит на контроле Его величества, — продолжил Тобард. — И он лично дал распоряжение убедиться, что никто из семьи Элайны Фел действительно не знает, куда она делась и откуда у нее появился медальон Лукреции Девангер. Вы ведь не станете отказываться от допроса?

Отказаться — вызвать подозрение. Да и какой в этом смысл, если я уже знаю наверняка, что ни Линетт, ни Неспящий не смогут пробиться через мою защиту. Вот же веселье начнется, когда они поймут, что ничего от меня не получат.

— Конечно, я согласен, — ответил я. — Приступайте, мне нечего скрывать.

Линетт покосилась на Тобарда, в ее взгляде мелькнул страх, а когда она посмотрела уже на меня, я увидел в этих бездонных светлых глазах такую печаль, что мне стало не по себе. Чем эти гады могли так напугать это небесное создание?

Один из гвардейцев протянул герцогине свернутый в трубку лист, Линетт его развернула, на миг я смог увидеть, что там список, и по всей видимости, список вопросов, которые необходимо задать мне во время допроса. Может, у Линетт и сильная грань проницания, но подобного опыта в этих делах у нее явно не было.

Чтобы облегчить герцогине задачу, я протянул ей руку, она неуверенно взялась своими холодными тонкими пальцами.

— У вас все в порядке? — не выдержав, спросил я.

Она даже вздрогнула от этого вопроса и в край растерялась.

— Вы в порядке? Вам ничего не угрожает? — снова спросил я.

Рядом вдруг оказался Тобард и, грубо ухватив меня за другую руку, отчеканил:

— Ее светлости абсолютно ничего не угрожает, невеста императора под нашей бдительной охраной.

Я удивленно уставился на Неспящего. Невеста императора? Какого черта? Неужели Ворлиар решил пренебречь верностью дочери Кройца и взять себе молоденькую жену? Нет, ну теперь понятно, что с Линетт. Если бы меня выдавали замуж за Ворлиара, я бы наверняка тоже загрустил. Но я уже не единожды слышал, что с единственным наследником Ворлиара Густавом что-то не так, а других детей императрица ему почему-то так и не родила. Видимо уже и не родит, поэтому и выпала такая незавидная участь на долю Линетт.

— Не знал, что Его величество собирается взять вторую жену, — протянул я, надеясь, что кто-нибудь что-то прояснит. Но куда там? Неспящий, как и все окружающие, явно не собирались меня посвящать в личные дела узурпатора.

— Я не чувствую вашу силу, Теодор Фел, — резким, стальным тоном сказал Тобард, а глаза его в этот миг блеснули сильнее красным.

Неужели его это разозлило? Значит Неспящие все-таки что-то, да и чувствуют.

— А вам нужно ощущать мою силу? — наигранно удивился я. — Разве это как-то влияет на ход допроса?

Такой вопрос завел Неспящего в тупик, он завис, явно пытаясь придумать, что ответить.

Конечно, это не влияет, при чем тут сила граней, если меня будут считывать на эмоции и проверять на ложь?

— Приступайте же, — обратился я, поторапливая Линетт, и тем самым, не давая Тобарду придумать что-нибудь еще. Мне уж никак не нужно было, чтобы он заставил меня снять булавку.

— Вы знаете, где сейчас находится ваша мать? — неуверенным голосом начала Линетт.

— Нет, — твердо ответил я, чувствуя, как Неспящий сильнее впивается ногтями в мою руку.

Отвратительный контраст: мягкая, тоненькая ладонь Линетт, и грубая горячая лапа одержимого демоном Тобарда.

— Что вы делаете? — сердито уставился я на Неспящего, вырывая руку.

Он с хищным безумием зыркнул и резко отошел в сторону, а я повернулся к Линетт, которую происходящее начало пугать еще больше прежнего.

Она так смотрела то на листок, то на меня, то на Неспящего, что казалось, готова в любой миг развернуться и пуститься наутек. И я прекрасно понимал, почему ее это все так пугало, она не чувствовала, лгу я или нет, но почему-то боялась это озвучить.

— Продолжайте, — подбадривающе улыбнулся я ей.

— Ваша мать мертва? — зачитала Линетт.

— Не знаю.

— Чего могла испугаться Элайна Фел и почему она сбежала? — Линетт подняла на меня вопрошающий взгляд, напряглась, пытаясь сосредоточиться и пробиться силой, я едва заметно ей улыбнулся и ответил:

— Не знаю, и даже не могу предположить.

Линетт, видимо, что-то для себя решив, становилась увереннее, ее голос теперь не подрагивал, а она читала быстрее и строже:

— Вы знаете, откуда появился медальон Лукреции Девангер у вашей матери?

— Нет, — спокойно улыбнулся я ей.

Линетт нахмурилась и продолжила:

— Ваша мать Элайна Фел могла быть связана с родом Девангер?

— Нет.

— Возможно, что имя Элайна Фел — на самом деле не принадлежит вашей матери?

Изобразил недоумение, качнул головой и снова ответил:

— Нет.

— Ваша мать когда-либо выказывала поддержку или сочувствие роду Девангер?

— Нет.

— Элайна Фел высказывалась неодобрительно или каким-либо образом выказывала ненависть к Его величеству императору Виреборна Зейну Ворлиару, а также к его семье?

— Нет. И мне совсем непонятно, к чему эти вопросы?

— Не перебивайте, некро-мастер! — неожиданно рявкнул Неспящий.

От вскрика Линетт вздрогнула, но продолжила читать:

— Входила ли Элайна Фел в подпольные сопротивления, тайные общества, либо круг определенных лиц, которые желают свергнуть императора Зейна Ворлиара и истребить Неспящих?

— Нет.

— Поддерживаете ли вы лично такие идеи, как смена власти, восстание, свержение императора? А также испытываете ли вы симпатию к адамантийцам?

Линетт уставила на меня свои бездонные глаза, она смотрела внимательно и, казалось, за неимением возможности почувствовать правду через грань, пыталась считать ответ на моем лице.

Я снисходительно улыбнулся и покачал головой:

— Нет, по каждому вопросу— однозначное нет.

— Я закончила, — сказала она и смущенная моим взглядом, опустила печальный взгляд.

— Каков ваш вердикт, герцогиня? — требовательно уставился на нее Неспящий.

— Теодор Фел на все вопросы ответил правдиво.

Это меня поразило. Я был уверен, что она скажет, что ничего не почувствовала, но никак не мог ожидать, что ответит вот так.

— Вы уверены? — напряжённо и одновременно сердито спросил Тобард.

— Абсолютно.

— Хорошо, вы свободны, герцогиня.

Линетт развернулась и торопливо зашагал к выходу, все гвардейцы резко шагнули вперед, повернулись и зашагали следом за ней. Надо же, все эти гвардейцы, а я их насчитал десять, были лишь охраной герцогини, а никак не сопровождением Неспящего. Теперь, кажется, все становилось на свои места, и я как-то сразу почувствовал облегчение.

Линетт и ее охрана быстро покинули зал, но Неспящий уходить не спешил, и явно разговор был еще не окончен.

— Ваша сестра — Тайлария Фел, она тоже должна пройти этот допрос, — сказал Тобард. — Сколько ей лет?

— Четырнадцать, — ответил я, прекрасно понимая, что до пятнадцати лет ее показания не могут считаться действительными. Детей не допрашивают и их информацию не берут в счет, даже если они свидетели.

— Когда ей исполнится пятнадцать? — холодно улыбнулся он.

— Весной.

— Хорошо, — безумно сверкнув красным взглядом, кивнул Тобард. — Обязую вас этим заняться и доложить о ее наступившем возрасте мне, если к тому времени не объявится ваша мать.

Понятно, зачем он повесил это на меня. Он рассчитывал, что к тому времени я буду уже под обетом присяги и никак не смогу обойти этот приказ. Наверняка о нем мне еще напомнят и после присяги. Это плохо, но до весны еще много времени, успеем что-нибудь придумать.

— А докладывать куда? — изобразил я, что всерьез собираюсь это делать.

— Графу Скаргарду, а он уже передаст тому Неспящему, которого поставят над Кей-Диуар.

— Поставят Неспящего над графством? — сказать, что я удивлен, это ничего не сказать.

— Новый закон Его величества, теперь в каждом крупном городе должен находиться Неспящий, имея те же полномочия, что и главный маг.

Вот это новости! Маги будут безгранично рады, когда узнают о такой чудесной компании. Хотя, едва ли Неспящие будут делать то же самое, что и магии. Здесь что-то явно другое, что-то скверное. Неужто Ворлиар решил поставить Неспящих надзирателями над аристократами? Чувствует, что трон под ним зашатался?

Но вдаваться в подробности я не пожелал, как и продолжать беседу с Тобардом. Я, решив, что разговор наконец окончен, спросил:

— Я могу идти?

Но Неспящий растянул рот в жуткой улыбке и медленно покачал головой:

— Снимите артефакт, который скрывает вашу силу.

— Зачем?

— Снимите же, чего вы опасаетесь, Теодор? Или вы что-то скрываете?

— Нет, я ничего не скрываю, но и делать этого не стану.

— Тогда мне придется самому, — Тобард произнес это так буднично, что я уже думал, что он после этих слов попросту развернется и уйдет, но он внезапно накинулся на меня.

Я мысленно пожалел, что не попытался пронести проклятый артефакт.

Скорость Неспящего оказалась куда стремительнее, чем человеческая. Что-то резко захлопнулось на моих руках — два стальных браслета с алмазами — артефакт, сковывающий грани. Я оттолкнул от себя Неспящего, он завалился было назад, но резко, прямо в воздухе, так и не достигнув пола, вернулся в прежнее положение, и схватил меня за горло.

Я хотел замахнуться и ударить в ухо эту тварь, но тело не слушалось — я полностью одеревенел. То же ощущение, которое я испытывал, когда на меня напал ларва-демон.

Неспящий держал меня на вытянутой руке и хладнокровно усмехался, пока я слабо пытался сопротивляться, а потом он резко отпустил, и я рухнул на пол.

Сковывающее наваждение и бессилие начали отступать, я потихоньку смог шевелить пальцами, но этого было недостаточно, чтобы дать отпор Неспящему. Без оружия и магии мне его не одолеть. Но я так просто не собирался сдаваться.

Неспящий резко оказался надо мной и начал шарить по одежде, лезть под плащ и камзол:

— Вот оно! — сумасшедше сверкнув глазами, ухватился он за булавку.

Тело начало слушаться, и я со всей силы огрел Тобарда по голове. Он лишь слегка отшатнулся и словно даже не заметил удара, хотя на виске тут же выступила кровь и заструилась по щеке.

Неспящий отстегнул булавку и отшвырнул ее, а затем со звериным, совершенно нечеловеческим взглядом вцепился руками в мое горло. Он не душил, я не чувствовал, что задыхаюсь, но меня снова сковало и обездвижило.

— Твои грани! Твоя сила! — воскликнул он.

Говорят, что Неспящие безэмоциональные и бездушные, но в этом вскрике было столько удивления и какой-то нездоровой радости, словно он только что обнаружил труп своего заклятого врага.

— Сердце, — теперь он говорил холодно и спокойно, где-то даже удовлетворенно, снова перейдя на этот присущий Неспящим тон: — У тебя два сердца. — Он улыбнулся и хищно облизнул губы. — Если бы ты был женщиной, я мог бы предположить, что внутри тебя растет дитя. Но ты ведь не женщина, да, Теодор? Или правильней будет Теодорес? Сейчас мы это проверим.

Он оскалился, красные глаза сверкнули, обнажив лик чудовища, которое заняло человеческое тело. В мгновение ока в его руке оказался кинжал.

Я попытался дернуться и сбросить его и тот же миг я призвал к грани разрушения, желая сломать сковывающие браслеты. Но все было тщетно.

Неспящий занес кинжал и с размаху ударил меня в середину груди.

Глава 15

Боль страшной вспышкой опрокинула в бездну. В глазах потемнело, в ушах зазвенело и запульсировало. Я не сразу понял, что так звенит мой собственный крик.

Но почему-то этот крик привел меня в чувства, заставил собраться, заткнуться и переместить внимание с боли на происходящее.

Тем временем Неспящий с холоднокровной небрежностью потянул кинжал на себя, вспарывая мою грудину. И тут же все мои попытки собрать силы для борьбы сошли на нет. Я снова утонул в захлестнувшей с новой силой боли.

На миг все резко прекратилось, Ананд вынырнул наружу, но и ему не удалось ничего сделать, он только избавил меня от части боли, а затем снова исчез.

Все смешалось: сводящая с ума боль, злорадный взгляд Неспящего, его нашептывающий какую-то несуразицу голос:

— Оружию богов нас не одолеть… Не-е-ет. Поздно! Больше нет вашей силы… Нет власти… Это мир принадлежит нам и Шаргану.

Сквозь все это я, словно во сне, услышал, как распахнулась дверь.

— Что здесь происходит? Ты что творишь, нелюдь?! — этот голос принадлежал Игану Скаргарду.

— Уйдите, граф, — холодно отчеканил Тобард. — Не лезьте не в свое дело!

— Я тебе сейчас как уйду! Я тебе так уйду, ублюдок! В моем зале советов, без моего ведома устроил тут!… Да ты режешь мальчишку как какой-то скот, шарганово отродье. Сейчас ты у меня… Стража! Сюда!

Неспящий вытащил из меня кинжал, резко поднялся на ноги и повернулся к старику.

— Вы препятствуете закону и правосудию, граф Скаргард, — холодно заявил он.

— Правосудию?! — грозно и сердито воскликнул Скаргард, в этот самый миг в помещение влетели стражники, а вместе с ними и мастер Эрион.

Воспользовавшись заминкой и вернувшимся телу контролем, я попытался стянуть браслеты, но чем сильнее я пытался их снять, тем больше они сжимались на запястьях.

— Схватите этого офицера! Он спятил! — выкрикнул командирским тоном Скаргард.

Стражники растерянно переглянулись, но все же они прежде всего подчиняются своему графу, потому направились к Неспящему, вытягивая мечи.

Я коснулся раны на груди, такая глубокая и горячая, я буквально чувствовал, и казалось, что даже трогал собственные внутренности.

В эту секунду в зал влетел Хаген, в ужасе уставился сначала на Неспящего, а потом на меня. Черт, Хаг, лучше бы ты оставался там!

Стражники все еще не решались атаковать, а Неспящий стоял с окровавленным кинжалом абсолютно расслабленный и ничуть не готовился к бою, он даже не смотрел на них.

Хаген было рванул ко мне, но взмахом руки Неспящий вышвырнул его обратно в дверной проем, еще одно и движение, и от другого потока воздуха старика Скаргарда впечатало в стену. Старик жалобно вскрикнул и обмяк.

С правой стороны ползком ко мне приближался Эрион. Увидев, что я смотрю, маг приложил палец к губам и дал понять, чтобы я не шевелился и не смотрел на него.

Стражники наконец кинулись Неспящего. Тобард вскинул руки и мечи стражников выскочили из их рук, взымали в воздух, перевернулись и рассекли глотки своим владельцам. Стражники рухнули на пол, хватаясь за горла.

Хаген снова влетел в зал, он увернулся от атаки Неспящего и швырнул в него разрушением. Удар достиг цели, разрушение попало в грудь Неспящему, опрокидывая его назад. Тобард упал прямо на мои ноги. Я успел увидеть, как оплавился его нагрудник из кожи айхара, но кожу Неспящего задело лишь слегка и то, буквально за доли секунды рана вмиг затянулась.

— Жалкие глупцы! — воскликнул Тобард и попытался встать, но я среагировал и крепко приложил его по голове сапогом. Это дало нам еще немного времени.

Рядом появился Эрион и начал стягивать с моего запястья браслет, он прошептал заклинание, оковы ослабли, и мастер быстро его стянул, а второй я уже снял сам. Теперь, наконец, я мог использовать силу.

Хаген тоже времени не терял, он схватил меч одного из стражников и накинулся на Неспящего. Хаг занес меч над его головой, но ударить не успел. Он вскрикнул от боли, затрясся, выронил меч, а Неспящий тут же вскочил на ноги, схватил Хагена за горло, окутывая его тело уже знакомыми мне красными полупрозрачными демоническими щупальцами.

Мастер Эрион накинулся на демона со спины, он призвал к грани огня и пылающими руками вцепился в шею Тобарда. Я попытался встать, но дикая боль тут же пронзила грудь, а кровь из раны хлынула с неистовой силой.

Я призвал к разрушению, но цель мне загородил Эрион, все еще пытающийся сжечь Неспящего. А демон, словно бы и не чувствовал жгучего пламени, он стоял, замерев, не издавая ни звука и не выпуская Хагена из хватки.

Хаг синел, сипел, судорожно дергался, но сила демона все больше сковывала его и с каждой секундой Хаген все больше цепенел.

Эрион все жег и жег Тобарда, и будь Неспящий человеком, он бы уже давно сгорел дотла, но этой твари огонь совсем не причинял вреда.

«Огонь демону нравится. Он придает ему сил побольше, чем еда», — всплыли в голове слова Мари.

— Нет, мастер, нельзя огнь, — попытался я крикнуть, но вместо этого лишь прохрипел.

Тобард качнулся, и резко развернувшись, ударил мастера Эриона, отшвырнув от себя. Хаген все еще пытался сражаться, но силы стремительно его покидали, а затем Неспящий и вовсе начал высасывать силы из Хага с неистовой силой.

Старик Скаргард был без сознания, и я вообще был не уверен, что он все еще жив. Эрион пытался подняться, но видимо, при падении что-то повредил и никак не мог встать. За дверью больше не было стражников, никто не придет на помощь. Неспящий сейчас расправиться с Хагеном, а потом снова возьмётся за меня.

Я призвал к грани разрушения и направил на Неспящего, усилив поток и прицелившись ему в спину.

Разрушение не достигло цели, вокруг Неспящего вдруг вспыхнул сиреневым магический щит. Такой же щит, которым владел и я. И тут я вдруг понял, что Неспящие не владеют гранями, они их копируют у других, у тех, силу кого поглощают.

Сейчас мне нужен был Ананд как никогда, уж он наверняка знал, что делать, он наверняка бы справился с этой тварью. Но Ананд как назло не появлялся.

Время не играло мне на руку, но я не мог допустить, чтобы этот ублюдок убил Хагена. Такая рана, как у меня, быстро не затянется даже с регенерацией и встать наноги или перевернуться я не мог, потому что попросту потеряю сознание. Кое-как, упираясь локтями в пол, а руками зажимая рану, я начал подвигать себя ногами к Неспящему.

Когда я оказался совсем близко, Неспящий уже отключил щит, он потерял бдительность, так как был сильно увлечен поглощением сил Хагена.

Я ухватил Тобарда ногами за щиколотку и дернул. Тот явно не ожидал, дернулся было на меня, заваливаясь, попытался удержать равновесие, выпустил Хагена, а я изо всех сил ударил его под колено и на этот раз он не выдержал и рухнул на пол.

Не знаю, откуда во мне взялись эти силы, но я, позабыв про боль и про все на свете, стремительно продвинулся к нему, зажал его тело ногами, подтянул и вцепился руками в глотку Неспящего. Я хотел его задушить, хотел свернуть шею, я должен был убить эту тварь во что бы то ни стало. Такая ярость нахлынула, что кроме нее, казалось, больше ничего не существовало на свете — только это всепоглощающее желание уничтожить демона.

Я снова призвал к разрушению, но на этот раз меня вдруг осенило, что у меня не выйдет причинить вреда телу Неспящего, я должен убить того, кто внутри тела.

И вдруг я увидел: так ясно и осознанного того, кто прятался в теле Ральфа Тобарда.

Красная тварь, она своей оболочкой напоминала полупрозрачного ларва-демона, но у этого был другой облик, больше походящий на человеческий. Демон яростно смотрел на меня из своей человеческой личины, его не пугала смерть, он, кажется, даже не пытался бороться и тратил остатки своей жалкой жизни на ненависть.

Я, вцепившись разрушением в это чудовище, пустил в ход всю силу, на которую был только способен. Тело демона в буквальном взорвалось от потока разрушения. Красные искры столпом поднялись до самого потолка и плавно начали осыпаться, озаряя всполохами зал. Человеческое тело, захваченное Неспящим, вмиг обмякло, стало безвольным. Какие-то мгновения я еще чувствовал, как под пальцами слабо пульсирует вена, но вскоре сердце Тобарда остановилось.

Наверное, его бы можно было спасти, попытаться запустить сердце, провернуть нечто подобное, что делали мы с Дайрой в лесу, когда оживляли лисицу. И я всерьез хотел попробовать его спасти, но силы начали меня покидать.

Темнота сгущалась перед глазами. Как бы я ни силился и не сопротивляться, все равно проваливался в сон. Какими-то неимоверными усилиями воли мне удавалось выныривать из небытия. Я тратил те накопленные крупицы силы лишь на то, чтобы узнать о происходящем вокруг. Я не знаю, сколько раз я так выныривал из тьмы и вновь проваливался в нее. Иногда мне казалось, что все происходит не по-настоящему и все это сон, и только боль напоминала о том, что все происходит наяву.

Вот я поднимаю голову и вижу, как Эрион, хромая, и держась за грудь, шаркает к дверям и спешно закрывает их на засов. Я даже не успеваю подумать об этом, потому что снова отключаюсь.

Я силюсь очнуться, открываю глаза, и вижу, как Эрион осторожно ощупывает пульс Тобарда, а затем трогает шею Хагена.

— Он жив? — я удивляюсь, что мне хватает сил произнести это вслух.

Эрион обеспокоенно смотрит на меня, затем утвердительно кивает. Мне сразу становится легче.

— Тебе нужно зашить рану, — Эрион склоняется надо мной, заглядвает внутрь раны, прицыкивает языком, а затем резко уносится к начавшему стонать Скаргарду. Значит, и старик выжил.

Тьма снова забирает меня, утягивая в свои объятия. В это раз я куда дольше остаюсь без сознания, наверное, потому что больше не беспокоюсь о Хагене.

В следующий раз я просыпаюсь от боли. Надо мной нависает незнакомый лысый старик и, подслеповато щурясь, то и дело поправляя очки в толстой деревянной оправе, зашивает мою рану.

— Т-с-с, алмазный мальчик, т-с-с-с, — улыбаясь, шепчет он, подносит к моему рту какой-то пузырек. — На вот выпей, будет полегче.

Я пригубил. Вязкая сладкая жидкость разливается приятным теплом по телу.

Только сейчас осознаю, что меня не перенесли. Я все в том же зале на холодном полу. Уколы от иглы быстро перестают меня беспокоить, меня больше интересует то, что происходит вокруг.

Я поворачиваю голову. Хаг сидит за столом, он в сознании — бледен, еле держится, всем телом опирается о стол, но он в сознании и это главное. Еще здесь Иган Скаргард, который прижимает металлический поднос к затылку и устало таращиться куда-то перед собой. И мастер Эрион — он первым замечает, что я пришел в себя.

— Тебе нужно отдыхать, Теодор, — говорит мастер, и мне хочется ответить, хочется узнать, что они думают и что они собираются делать, но мне становится так легко и тепло, что я снова на какое-то время проваливаюсь в сон под убаюкивающее: «Т-с-с-с», — старого лекаря.

Когда я снова пришел в себя, на дворе уже стемнело. В зале горело несколько тусклых масляных ламп, и я слышал скрипучий голос Скаргарда:

— Сам решай, или он, или ты. Кому-то придется остаться.

— Он с такой раной никуда не доедет, как и не сможет вести нежить. Ему нужно восстановиться, — ответил Хаген.

— Он адамант, — а это уже говорил Эрион. — Он через пару дней уже будет лучше всех здоровых, а вы, некро-мастер Боуль… Это будет чудо, если вы самостоятельно сумеете покинуть Кей-Диуар.

Я потрогал рану, плотная повязка стискивала грудь, а до самого шва было не добраться. Почти не болело, я все еще чувствовал слабость, но боль практически ушла. Я приподнялся на локтях, голова слегка закружилась то, о чем они говорили было весьма любопытно, и я просто обязан был в этом участвовать.

В зале не было тела Неспящего, но все еще лежали тела убитых им стражников. Когда я поднялся на ноги, все присутствующие резко замолкли и в тишине наблюдали, как я, медленно перебирая ногам, плетусь к столу.

Я окинул их взглядом, слабо улыбнулся:

— Ну и какой у нас план? — спросил я, садясь рядом с Хагеном.

От резкого движения и смены положения пространство покачнулось и поплыло волнами, то сужаясь, то разворачиваясь. Не знаю, что дал мне тот лекарь, но я все еще чувствовал эту легкость и полусонную эйфорию. И все еще казалось, что и происходящее не совсем реально, а я до сих пор еще сплю.

Скаргард шумно выдохнул, убрал поднос с затылка, шмякнув звонко им о стол.

— Какой-какой план? — недовольно проворчал он. — Нужно сделать так, чтобы все решили, что этот шарганов сын сам окочурился.

— Вы ведь не под присягой, — на всякий случай спросил я графа, хотя это и так было очевидно.

— Этого еще не хватало, — нахмурился он. — Брат мой старший принимал присягу, он тогда был во главе графства. А потом, когда помер, с меня никто присяги не потребовал. Но я бы и не стал.

Я кивнул, затем спросил:

— Булавку мою случайно не находили?

Никто не понял, о чем речь, и только Хаген отрицательно покачал головой. Я сполз со стула, пространство снова забавно заколыхалось, а я, чувствуя себя на волнах, шатаясь, принялся шарить по полу в поиске защитного артефакта. Как бы там ни было, осторожность прежде всего.

— Теодорес, у вас все в порядке? Как вы себя чувствуете? — это сказал мастер Эрион, заставив меня поморщиться из-за императорского обращения.

— Вы бы могли не говорить так… — попросил я, продолжая шарить по полу.

— Мальчишке, видать, совсем скверно. Видимо, лекарь переборщил с маковой настойкой, — скрипуче протянул Скаргард, а затем недоверчиво поинтересовался: — Может он все-таки не адамантиец? Эти вроде должны быстро приходить в себя.

Мне едва ли нравилось, что они так открыто и ничего не опасаясь, обсуждают мою тайну, и только было я хотел об этом сказать, как увидел ночным зрением блеснувший кусочек металла. Это и оказалась моя булавка. Я на коленях пополз за ней.

Тем временем у меня над головой продолжался разговор:

— Нет, ваше сиятельство, будь он не адамантийцем, не смог бы так быстро оправиться, да и вообще вряд ли бы выжил. И я сам все видел, — Эрион перешел на шепот, — у него два сердца.

Иган вдруг весело хохотнул:

— До меня вдруг дошло! Санта! Она мне написала недавно, вот месяц назад. Написала, мол, чудо свершилось, что надежда у Виреборна еще есть. Я все гадал, о чем это она? Думал, совсем сестра умом поехала. Кто ж знал, что она говорила о парне. Хех, ну, честно говоря, такая себе надежда. Так и гляди, нарвется на неприятности и помрет это чудо.

— А кто такая Санта? — я вынырнул из-под стола, сузил глаза и внимательно уставился на Скаргарда.

— Бабка твоя, — по-простецки заявил граф, усмехаясь. — А мне сестрой младшей приходится.

— Санта Бертольдо? — в недоумении спросил я. — Разве она жива?

— Конечно! Ей единственной только и удалось сбежать в Макридию. И то, потому что в день восстания Теней она была далеко от Сол-Меридии.

— Агата Чаккерс? — вдруг догадался я, теперь все сошлось.

— Да-да, — кивнул Иган. — Она теперь так зовется. Сам понимаешь все. Времена такие, некоторым приходится скрывать свои настоящие имена.

— Значит, вы тоже против Ворлиара? — спросил я на всякий случай.

— Против?! — Иган как-то сильно возбужденно воскликнул, а затем недовольно добавил: — Да плевать я хотел, кто там в алмазном дворце протирает штаны на троне. Все, что мне нужно — покой. И чтобы не трогали ни меня, ни мою семью. А ещё чтобы эти — красноглазые нелюди по улицам не разгуливали. Все-таки Девангеры были правы, уничтожать надо эту погань, зло он все.

Поняв, что Игану вообще плевать на происходящее, а еще то, что он неожиданно приходится мне вдруг двоюродным дедом, я решил перейти делу.

— Так, а что вы сделали с Неспящим?

— Я его поднял и отправил в его покои, — отозвался Хаген.

— Уже ночь и почти все спят, — пояснил Эрион, — сейчас никто ничего не заподозрит, но завтра вечером гвардейцы и герцогиня собираются отбыть в Файгос, там их ждет ветробег.

— Я так понимаю, у вас уже есть план, — предположил я, возвращая разговор к тому вопросу, с которого начал, когда очнулся.

Хаген тяжело вздохнул и устало прикрыл глаза рукой, Скаргард скривился и схватился за голову, а мастер Эрион внимательно уставился на меня. И тут было несложно догадаться, что весь их план был завязан на мне и, по всей видимости, именно мне придется его выполнять.

Глава 16

— Ну так, что вы придумали? — повторил я вопрос, видя, что никто не спешит отвечать.

— Убийство Неспящего — проблема не только ваша, но и наша, — тяжело вздохнул мастер Эрион. — Нужно увести его из Кей-Диуар, развоплотить в пути, желательно подальше отсюда. Вам же двоим, — мастер снова вздохнул, — нужно утром покинуть Кей-Диуар через главные ворота. Вас не должно быть в городе, чтобы ни у кого не вызвать подозрений.

— Если мы покинем город, кто в таком случае развоплотит Неспящего? — не понял я. — Неужели вы думаете, что нам удастся двигаться за отрядом незаметно?

— Нет, — на этот раз ответил Скаргард. — Кому-то из вас придётся вернуться, но не через главные ворота, а через подземный туннель. В поместье много потайных комнат и застенок, как и в любом уважающем себя поместье, одни из таких застенок находятся рядом с покоями Неспящего. Так сможешь находиться рядом и контролировать его.

— И по всей видимости это придется сделать вам, Ваше величество, — вкрадчиво произнес Эрион и указал взглядом на Хагена, который обессиленно уперся головой в ладони и, кажется, вообще не слишком соображал, что происходит вокруг.

Я мрачно и с осуждением взглянул на Эриона, всем своим видом выказывая, что обращаться ко мне как к величеству сейчас совсем неуместно. Да и Скрагард совсем не оценил, скривился и бросил на главного мага презрительный взгляд:

— Давай без этого величества, Эрион. Мальчишке надо убраться из замка да побыстрее, иначе проблем потом из-за него не оберешься. А станет он величеством или нет — да я до такого не доживу. Да и он сам, боюсь, тоже, — Скаргард резко переключился на меня и со всей серьезностью заявил: — Мы тебя не собираемся выдавать, Теодор. Но не потому, что ты последний адамантиец и единственный законный правитель Виреборна, нет. И даже не потому, что ты мне родня.

Я заинтересованно вскинул брови:

— Почему же тогда?

— Это дело чести, — сказал старик, — ты спас мне жизнь, избавил мое графство от этого мерзкого нелюдя. Поэтому я перед тобой в долгу. А быть должником я ненавижу больше всего на свете. Понял?

— Что уж тут непонятного? Яснее некуда, — кивнул я.

Игана такой ответ устроил, но мне показалось, что насчет чести он лукавил. Просто Скаргард прекрасно понимал, чем чревато убийство Неспящего в его поместье. И он не мог меня выдать по одной простой причине: его обвинят в измене и в том, что он прятал меня все эти годы в своем графстве. А учитывая наше, пусть и дальнее родство, это обязательно произойдет.

Тем временем Скаргард продолжил говорить:

— Ты и мастер Боуль утром покинете Кей-Диуар, за воротами на перекрестке вас встретит мастер Эрион. Боуль уедет, а ты отправишься с Эрионом и проследишь, чтобы Неспящий выглядел как ему положено. Завтра же выделю гостям карету и в сопровождение приставлю несколько стражников, которые должны будут вернуть карету назад. Ты переоденешься в одного из них и так сможешь уехать из города вместе с имперским отрядом. Дальше действуй на свое усмотрение. Где-нибудь уже в порту, желательно, когда мои стражники уедут, ты его развоплотишь, а там уже будешь свободен. Мои люди не будут знать, что ты не наш, будут думать, что новичок. Вообще, чем меньше людей будут знать, тем лучше. Старайся не привлекать внимания. Если где-то ошибешься или раскроешь себя — это будут твои проблемы. Уговор у нас с тобой такой: чтобы ни стало, ты молчишь о нашей причастности, а мы о твоей.

Я кивнул. План вполне жизнеспособный за исключением кое-каких нюансов, и все же можно попробовать все решить. Других вариантов в любом случае не предвидится.

— А что с теми стражниками, которых Неспящий убил? — спросил я на всякий случай.

Скаргард тяжело вздохнул:

— Эти двое ночью надрались до чертиков и их кто-то прирезал в подворотне. Утром найдут, будем расследовать и искать преступников.

— Ясно.

— Ну и отлично, раз ясно. Значит, пошел я спать. И вы отправляйтесь, ваши покои в конце гостевого крыла. Эрион вас проведет. А утром на рассвете уезжайте. И, надеюсь, мы больше не увидимся.

— Граф, — обратился я, видя, что тот начал вставать, собираясь уходить.

Он недовольно уставился на меня.

— Я не освободил вас от Неспящего, — сказал я. — Вскоре приедет другой, и он останется здесь надолго.

Скаргард в недоумении уставился на меня, явно решив, что я брежу.

— Неспящий сказал, что Ворлиар дал распоряжение: теперь в каждом городе, в каждом герцогстве, графстве, баронстве по закону должен находиться Неспящий, так же, как и главный маг.

Скаргард совсем не по благородному выругался. Эрион шумно выдохнул и присвистнул.

— А это совсем нехорошо, — протянул Скаргард, садясь обратно. — Значит весь наш план коту под хвост? Если сюда явиться Неспящий, то начнет вынюхивать, почему Тобард так внезапно помер. Да и вообще! Какого демона они мне тут нужны эти нелюди?! Ворлиар совсем обезумел?

Какое-то время в зале висела тишина.

— Что будем делать, ваше сиятельство? — осторожно позвал его Эрион. — Нам нельзя общаться с Неспящим, да еще и так тесно. Он легко почувствует ложь и поймет, что мы что-то скрываем. Высока вероятность, что все это вскроется.

Скаргард тяжело вздохнул, исподлобья посмотрел на Эриона и мрачно произнёс:

— Придется передать правление графством Норбану. Он вернется через неделю из Сол-Меридии, ничего о том, что здесь случилось, знать не будет. Я стар, сошлюсь на болезнь. Да и вообще, давно уже подумываю, что пора на покой. Разум частенько меня подводит, больше не могу как раньше вести дела. Видимо, время пришло. Уеду в нашу резиденцию к морю. Давно я там не был. Пора и отдохнуть.

Эрион нахмурился:

— Ваш выход из этой проблемы прост, но я совсем не понимаю, что делать мне. Не могу же я оставить свой пост. Я двадцать лет служил главным магом вашей семье, служил верой и правдой. И куда мне теперь?

— Думай, Эрион, — скрипуче протянул Скаргард. — Можем сдаться и рассказать, как все было на самом деле. Можем даже свалить все на них. Мы-то с тобой, если разобраться, ни в чем не виноваты. Это адамантиец убил Неспящего, а не мы. Да и куда нам?

— Мы, вообще-то, все еще здесь, — вклинился я в разговор, на что Скаргард отмахнулся от меня, как о досаждающей мухи, и выжидающе уставился на Эриона.

— Нет, — ответил решительно Эрион. — Нельзя сдавать его Ворлиару. Он действительно наша последняя надежда.

— Ну вот, — весело усмехнулся Скаргард. — Значит, оставляй пост и отправляйся к Санте. Она тебя в Аргазе куда-нибудь да пристроит. Думаю, тебе там с ними будет повеселее, чем тут. Может и вернете адаманта на престол. Кто знает? А я уже слишком стар для этого.

Он, кряхтя, решительно поднялся с места, посмотрел на меня внимательно, словно бы подбирая слова, и я думал, что он скажет что-то важное, значимое. Но вместо этого старик недовольно проскрипел:

— Прощай, потомок Несокрушимого, пусть боги больше не сведут наших путей, — а затем он зашаркал прочь.

Когда Скаргард вышел за дверь, Эрион окинул нас тяжелым уставшим взглядом, вздохнул. Я же повернулся к Хагену:

— В Аргазе подпольное сопротивление? — спросил я прямо, тронув его за плечо. Мне всерьез начало казаться, что об этом знают все вокруг, кроме меня.

Хаг в непонимании сонно посмотрел и покачал головой:

— Если бы я о таком знал, Тео, в первую очередь бы отправил тебя туда.

— А вы, Эрион. Знали?

Он тоже отрицательно покачал головой:

— Я даже не знал, что Санта Бертольдо жива. Но это действительно все меняет. Видимо, другого выхода нет. Если маги объединяются против Зейна Ворлиара и Неспящих, то я просто обязан примкнуть к ним. Вы со мной? — он в надежде уставился на нас с Хагеном, а мы одновременно закачали головой.

— Я пока не готов, — сказал я. — У меня осталось немало незавершенных дел. Да и пока мне лучше оставаться в тени, подальше от сопротивления. Как и самому сопротивлению лучше пока не высовываться. Я еще не обрел полную силу, у меня нет полного понимания силы врага, у меня нет армии. Нет, еще не время.

Эрион с интересом посмотрел, но расспрашивать не решился, а только кивнул.

— У нас осталась еще одна проблема, — сказал Хаген, наконец включившись в происходящее.

— Ах да! Глаза, — вздохнул Эрион и торопливо поднялся с места. — Идемте же, не будем терять время.

Мы покинули зал советов. Идти быстро не получалось. Мы с Хагеном шли, поддерживая друг друга, а Эрион ковылял впереди. В замке уже все спали, кроме дежурных стражников, но Эрион быстро завел нас в потайную нишу, и дальше повел уже через застенный туннель. Будет лучше, если никто не увидит, что мы втроем выглядим, как побитые собаки.

Эрион завел нас в маленькие темные покои с одной кроватью, а затем показал, как из этой комнаты попасть в покои Неспящего. И уже через несколько минут мы втроем, склонившись на таращащуюся в потолок нежить, разглядывали его побелевшие, сузившиеся глаза мертвеца.

— Они не красные, — пояснил Хаген, словно бы я мог этого не заметить.

— У меня есть пара красных стеклышек для мозаики, — сказал Эрион, — если их расплавить и попробовать приладить…

— Нет, не вариант, — покачал я головой. — Они не будут держаться и, скорее всего, будут слишком заметными. Есть более надежный способ.

— Какой же? — и Хаген, и Эрион с любопытством уставились на меня.

— Есть красные чернила?

Эрион задумался, а после утвердительно кивнул, но тут же неуверенно добавил:

— Не думаю, что если нарисовать ими сверху глаз, оно не расползётся.

— Сверху и не надо, нужно ввести внутрь.

Эрион озадаченно нахмурил лоб, явно не понимая, что я собираюсь делать. В этот самый миг откуда-то из-за стены послышался женский всхлип и тихий сдавленный, горестный плач.

— Это еще кто? — шепотом спросил Хаген, уставившись на стену.

— Герцогиня Линетт, по всей видимости, — развел руками Эрион. — Там ее покои.

— Наверное, ей нужна помощь? — предположил я.

— Думаю, ей и без нас помогут, — нахмурился Эрион, — у нее есть служанка, да и охраняют ее, как священный артефакт.

За стеной заплакали еще горестнее, еще отчаяние.

— Не похоже, что ей кто-то там помогает, — сказал я. — Может, лучше сходите и узнаете, в чем дело? Не может же девушка посреди ночи просто так рыдать.

Эрион тяжело вздохнул:

— Вы, Теодор, видимо, совсем не знаете молодых женщин. Могут они рыдать просто так, еще как могут. Мало ли что пришло в голову этой юной особое? Может, платье испортила, а может, сережку потеряла. Не стоит так переживать. Да и никто меня к ней не пустит. Говорю же, ее охраняют четыре имперских гвардейца, а еще при ней круглосуточно служанка. Просто не обращайте внимания.

Я покосился на стену, откуда теперь доносились лишь редкие всхлипы. Я прекрасно понимал, почему Эрион предпочел закрыть на это глаза. Невеста императора для всех табу, чтобы там не происходило с ней за закрытыми дверями, никто в это вмешиваться не станет. Вот только мне почему-то от этого ее плача становилось не по себе.

Хаген, словно бы поняв, о чем я сейчас думаю, взял меня за плечо и отвернул от стены, как бы намекая, что нужно вернуться к проблеме, а это не наше дело.

— Мастер Эрион, — сказал я, — несите чернила и еще прихватите иглу.

Эрион не стал спорить и тут же ушел. Мы же с Хагеном тем временем занялись делами.

Во-первых, Хаген развоплотил нежить, а после поднял я, чтобы забрать контроль. Во-вторых, мы его тщательно осмотрели, убедились, что никаких видимых повреждений нет. К счастью, та рана на виске, которую я нанес, успела зажить при жизни демона.

Затем я заморозил нежить, и собирался я так держать эту температуру все время, иначе завтра на солнце он начнёт невыносимо вонять. Нагрудник Неспящего был испорчен, но Эрион обещал принести другой, мы сменили только сожжённую разрушением рубашку и плащ.

Через полчаса мастер Эрион принес чернила и кучу игл разных размеров. Сначала я было хотел сделать отверстие в игле, чтобы получить что-то вроде медицинской иглы, но при первой же попытке отказался от этой затеи. Разрушением убрать полость из иглы оказалось невероятно сложно: или я ее полностью разрушал, или она ломалась. Это слишком тонкая, практически ювелирна работа, чтобы по-быстрому такое смастерить.

Хаген понял, что я пытаюсь сделать и тогда сказал:

— Чернила ведь жидкость, можно попробовать через небольшой надрез их туда залить с помощью водной грани.

Я кивнул, и как я сам сразу не догадался?

— Да, такой способ будет куда проще, — согласился я и приступил.

Дальше началась наша почти что хирургическая операция. Мы надрезали нежити на радужке глаза, и я, тоненькой струйкой начал заливать туда чернила. Действовать приходилось осторожно, вводить по капле, формировать чернила в пределах радужки — одно неверное движение, и они могли расползтись по всем глазу. И все же у меня неплохо получалось, я капал, формировал гранью воды, буквально создавая новую радужку. Где-то расплывалось, но было не слишком заметно, и я успевал поправить.

Все это длилось довольно долго. Хаген в какой-то момент, усевшись на полу и прислонившись головой к стене, уснул, а Эрион продолжал следить и помогать. Наконец, уже к рассвету мы закончили.

Тогда я разбудил Хага и мы начали собираться. Нужно было уехать поскорее, оставлять нежить одного надолго было не слишком безопасно. В любой миг к нему мог нагрянуть кто-нибудь из гвардейцев.

Напоследок, прежде чем уйти, я как следует подморозил Тобарда, вернуться же мне сюда предстояло через час.

После мы с Хагеном вернулись в покои, в которых якобы ночевали, и вышли в коридор. У дверей Неспящего никого не было, а вот у соседних покоев стояли гвардейцы, видимо, это и были комнаты герцогини Линетт.

Мы прошли мимо, никакого интереса у гвардейцев мы не вызвали, но стоило пройти пару метров, как позади послышался скрип дверных петель и из комнаты показалось осунувшееся, грустное личико Линетт. Она словно бы караулила нас за дверью.

— Некро-мастер, — она явно обращалась ко мне.

— Да, ваша светлость, — приветственно улыбнулся я ей и поклонился.

— Вы уже уезжаете? Ведь еще так рано, — в ее голосе послышалось сожаление.

— Да, нам уже пора, — сказал вежливо я. — Лучше отправиться сейчас, пока солнце невысоко.

Она грустно улыбнулась, кивнула, кажется, она хотела еще что-то сказать и даже подалась вперед, желая выйти из дверного проема, но гвардеец ее тут же остановил:

— Вам лучше вернуться в покои, ваша светлость, — настойчиво произнес он.

Линетт затравленно посмотрела на него, затем смущенно глянула на меня, выдавила вымученную улыбку и печально произнесла:

— Была рада знакомству, Теодор Фел.

— И я, ваша светлость.

Она кивнула, снова тоскливо улыбнулась и вернулась в комнату.

Как только мы отошли и скрылись за поворотом коридора, Хаген усмехнулся:

— Это что такое было, Тео? Ты очаровал герцогиню Линетт?

— Нет, не думаю, что я ее очаровал. По-твоему, это было похоже на флирт? Я думаю, что ей нужна помощь.

— Нет, — строго произнес Хаген, — не вздумай в это вмешиваться. Она невеста императора.

— Я и не собирался вмешиваться, просто жаль ее. Ей явно приходится несладко. Не представляю, что там с ней делают, но думаю, ничего хорошего.

Хаген нахмурился, какое-то время молчал, затем сказал:

— Ты уверен, что справишься с делом? Твоя рана еще свежа, и ты потерял много сил. Это опасно.

— А разве у нас есть выбор? Ты, Хаг, даже если возьмешь силы из жизненного запаса, тоже вряд ли сможешь это провернуть. Или… или ты уже взял эти силы?

Хаген не ответил, отвел глаза, но ответ и не нужен был, понятно, что он взял резервные силы. И зачем в таком случае геройствовать? Но Хаген больше не продолжал эту тему, видимо, в итоге все же согласившись, что я прав.

Мы вышли из поместья, было еще очень рано, но во дворе уже суетилась прислуга, стояли на постах стражники.

Мы забрали наших лошадей из графской конюшни и уже было собирались покинуть поместье, как к конюшне вдруг подлетела молоденькая служанка, едва не столкнувшись со мной.

— Мастер Фел, вы вчера обронили, — нерешительно улыбнулась она и протянула мне белый шелковый платок, сложенный в четыре раз.

В легком недоумении я взял платок, хотя это явно был не мой. Я вообще платков не носил, да еще и шелковых. Внутри платка что-то было, кажется, свернутый лист бумаги. Я почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд сверху, поднял голову и столкнулся взглядами с Линетт, которая стояла в окне своей комнаты и, по всей видимости, все это время наблюдала за нами.

Я ей растерянно улыбнулся, а она коснулась своей груди, а затем переместила руку ко лбу — этот жест значил что-то вроде прощания, но так обычно прощались на выходе из храма Манушермы и если дословно, этот жест означал: «Моя вера всегда со мной».

Хаген проследил за этим всем и недовольно покачал головой. Я не стал перед ним разворачивать платок, а спрятал в карман. И на этом мы покинули поместье Скаргардов, а вскоре и Кей-Диуар. Но уже через полчаса мне предстояло сюда вернуться.

Глава 17

С мастером Эрионом мы договорились встретиться на перекрестке и до встречи у нас еще оставалось время, поэтому было решено выкопать наш тайник. Деньги предстояло забрать Хагену, а себе забрать проклятый артефакт. После стычки с Неспящим я и вовсе решил, что теперь стану с ним расставаться только в самых крайних случаях.

Как только мы отъехали подальше от Кей-Диуар, я специально немного отстал от Хагена и достал письмо из шелкового платка.

От конверта повеяло легким запахом мяты и вишни. Сам конверт крест-накрест был перевязан розовой шелковой лентой. Это было очень похоже на любовное письмо, вот только его содержание оказалось без единого намека на романтику:

«Уважаемый мастер Фел, решиться вам написать было очень сложно, и все же я это сделала, пусть и рискуя своей безопасностью и остатками свободы. Очень прошу, прежде чем вы прочтете дальше, не говорите о том, что я вам написала никому, а после прочтения сожгите письмо и развейте пепел. Вчера я узнала ваш секрет и не выдала вас. Надеюсь, и вы не выдадите меня. Но если вы боитесь, что ж, я это пойму, все бояться гнева императора. И если все так — не читайте, а просто сожгите и забудьте об этом навеки».

Дальше письмо заканчивалось, а продолжение было под загнутым краем с обратной стороны. Я перевернул и продолжил читать:

«Что ж, раз вы читаете дальше, значит, я в вас не ошиблась, вы по-настоящему храбрый и хороший человек. Вчера во время допроса вы спросили, все ли у меня в порядке. Этот ваш поступок тронул меня до глубины души, потому что уже давно ко мне никто не относился с добротой. Вот уже долгие годы никому нет до меня дела, никто меня не считает человеком. Я лишь инструмент для допроса и утроба для наследника империи. Я не стану писать обо всех ужасах, которые я пережила, как и не стану пытаться вызвать в вас сочувствие. Я просто попрошу об одном — помогите мне сбежать. Возможно это мой единственный шанс на спасение, а вы — моя последняя надежда. Но если вы не поможете, что ж, и это я пойму. Но знайте, моя жизнь настолько невыносима, что лучше уж и вовсе не жить».

Последнюю строчку я прочел дважды, а затем сжег письмо вместе с конвертом и платком и развеял пепел, как того и просила герцогиня.

Что думать об этом, честно говоря, я не знал. Да и мысли были весьма противоречивые. С одной стороны, Линетт и впрямь было жаль, ясно, что она в буквальном смысле находиться в плену у Ворлиара. И, наверное, только поистине невыносимое отчаянье могло толкнуть ее на подобный поступок — написать первому встречному и буквально умолять о помощи. Но с другой — эти ее последние слова про самоубийство — больше смахивает на шантаж, да и вообще попахивает инфантилизмом, а я терпеть не могу, когда мною пытаются манипулировать. И все же было в этом письме что-то такое, что заставляло меня то и дело мысленно возвращаться к этим тревожным строкам. Я увидел в этом возможность перевернуть все в свою пользу.

До этого почти всю дорогу молчавший Хаген, которого я уже нагнал, вдруг произнес:

— Только не вздумай лезть в это, Тео.

— О чем ты? — усмехнулся я.

Я ему не рассказывал о письме в платке и он, кажется, даже не заметил, что я его сжег. И все же он догадался.

— Сам знаешь, — нахмурился Хаген.

— Нет, не знаю.

— Ее отец был внучатым племянником герцога Уорена Эйвирил и ему вообще не должно было перепасть ничего из наследства этого рода, кроме фамилии и того, чем владел его отец. Но он оказался единственным, кто присягнул императору из Эйвирил и вмиг унаследовал все состояние рода. Не скажу, что осуждаю его за это, те кто знал его до присяги, говорили, что он пошел на обряд ради того, чтобы спасти жену и маленькую дочь. Но после присяги, получается, что он этой самой дочерью и пожертвовал.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — скривился в недоумении я.

— Ее растили как сверх шай-гарию, — пропустил Хаг мимо ушей мои слова. — Она с тринадцати лет живет в алмазном дворце и обучают ее лучшие учителя. Когда стало ясно, что Камилла Ворлиар не сможет больше иметь детей, было решено, что именно Линетт станет второй женой императора.

— Зачем, Хаген? — снова спросил я. — Что ты всем этим мне хочешь сказать?

— Ты должен знать, — холодно сообщил он. — И чтобы она там тебе ни передала, лучше скорее избавься от этого. Может быть, тебе вдруг захочется побыть героем и спасти прекрасную деву от злого императора. Или, может вдруг, ты решишь таким образом насолить Ворлиару и отомстить. Но сразу говорю — это плохая идея. Ты можешь все испортить. Одним махом перечеркнуть все, к чему так долго стремился. Понимаешь?

— Уж слишком ты однобоко и категорично на все смотришь, — вздохнул я. — Она ведь не под присягой, а еще она ненавидит Ворлиара. а это значит, что возможно, Линетт могла бы стать нашим союзником. Или даже лучше — шпионом. У нас ведь никого нет в алмазном дворце. Да что уж там — у нас по сути никого нет. А нам уже пора подготавливать почву.

Я взглянул на Хагена. Потому что тот не сводил с меня испытующего взгляда:

— Ты вчера чуть не попался, Тео. Демон побери, да тебя вчера чуть не убили!

— И если так и дальше продолжиться, то наверняка убьют, — спокойно ответил я. — Неспящие опасные противники и я должен быть лучше готов к следующей схватке. И знаешь, я в последнее время частенько думаю о том, что мы напрасно ждем этого подходящего момента и не начинаем действовать. Я боюсь, что могу попросту опоздать. Уже несколько раз я чуть не попался, а если Ворлиар узнает о моем существовании — я потеряю главный козырь и тогда, скорее всего, мне придется бежать. А из другого государства организовывать восстания и вести войны, не имея ничего за душой, не так уж и просто.

— И что? — покачал головой Хаген. — По-твоему, герцогиня Линетт Эйвирил хочет стать нашим союзником? — в голосе Хагена скользнули нотки недовольства.

— Я этого не знаю, но я бы рискнул. Я думаю, что благодаря ее ненависти к Ворлиару, я бы смог перетащить ее на нашу сторону. К тому же из-за ее ментальной грани ее не могут привязать обрядом верности, а также ее не сможет прощупать на ложь другой эмпат. Она идеальный шпион, если на то пошло.

Хаген долго и недовольно сверлил меня взглядом, явно внутренне негодуя, и наконец, что-то для себя решив, сказал:

— Будь осторожен, Теодор.

— Я все время этим и занимаюсь, но жизнь слишком непредсказуема. Невозможно знать все наперед. Да и, если и вовсе не рисковать, Хаген, разве я смогу вернуть империю? Когда я не знаю правил игры, всегда хожу вторым. В данном случае первый ход сделала Линетт. И, если не доверять абсолютно всем, как тогда я найду союзников?

Хаген промолчал.

Мы к этому времени уже приехали к холму, где оставили тайник, и начали слезать с лошадей. Хагену пришлось помогать, потому что ему все действия еще давались с трудом. И когда я это делал, заметил, что рана на груди практически меня не беспокоит, хотя должна бы.

Заживать она должна как минимум неделю. Может, лекарь хороший попался или еще не прошло действия маковой настойки? Хотя той сонной легкости и эйфории я больше не ощущал, наоборот — несмотря на бессонную ночь я чувствовал себя бодрым. Даже захотелось заглянуть, что там под повязкой.

Хаген направился к камню с тайником. Я же тем временем задрал рубаху и начал осторожно разматывать повязку. Пока развязывал, думал о том, что все-таки хорошо иметь целителя в семье. Завтра смогу вернуться в деревню Дерей, Тай меня подлечит и буду как новенький. Но когда я освободился от последнего витка повязки, понял, что помощь Тай-Тай мне не понадобится.

Это было без всяких прикрас — чудом. Моя рана, которая даже при ускоренной регенерации не должна была так выглядеть, потому что была слишком глубока, чтобы так быстро зажить — практически исчезла. Из розового шрама торчали нитки, я достал кинжал и поддел одну, потянул, разрезал и вытащил кусок. И отверстия от укола иглы тут же затянулись. А от недавнего шрама ооставленного стрелой, пробившей мне сердце, вообще ничего не осталось.

— Хаген, — весело позвал я, продемонстрировав свою грудь, этим надо было срочно поделиться.

Хаген удивленно округлил глаза и даже подошел, чтобы получше рассмотреть.

— Невероятно, — только и смог он вымолвить. — Я никогда такого не видел даже после работы целителя. Твоя сила возросла, — он поднял на меня восхищенный взгляд. — Ты не чувствуешь новых граней? Если сила выросла, значит, ты должен открыть еще какие-либо грани. Может ментальная магия? А может, пространственная? Было бы очень здорово, если пространственная!

Глаза Хагена заблестели от возбуждения, теперь я видел старого доброго учителя, который болел своей работой.

— Я думаю, это не новая грань. Просто выросла сила разрушения. Я убил Неспящего, а он куда сильнее ларва-демона. И сделал я это молниеносно.

— А как насчет заращивания дыр в небесном щите? Если возросла сила разрушения, значит, и сила создания.

— Я очень на это надеюсь.

— Нужно будет поэкспериментировать с твоими гранями, когда закончим с этой проблемой.

— А как насчет наших дальнейших планов? — спросил я, отодвигая камень и разгребая землю. — После того, как мы узнаем, что с Эл, ты вернешься в Аргаз?

— Не знаю, я надеюсь, что шаман поможет мне узнать, где моя жена и тогда я отправлюсь за ней. — Последняя фраза прозвучала неоднозначно.

— Но если мы узнаем, что она мертва? — вкрадчиво поинтересовался я.

Я не был настолько оптимистично настроен, как Хаген. И вообще, все это мероприятие с путешествием мне не казалось такой уж хорошей идеей. Потратить столько времени, сил и денег, а в итоге — ведь есть большая вероятность, что нам ничего не удастся узнать или, что еще хуже, мы будем знать, что Эл мертва.

Может быть иногда, кончено, лучше знать правду, чем находиться в неведении, но для морального спокойствия Хагена и Тай-Тай — пусть лучше они думают, что она жива. Но говорить об этом Хагену я не рискнул. Он ведь все рано отправится туда хоть со мной, хоть без меня. А я никак не мог допустить, чтобы он пустился в это опасное путешествие один. Да и, конечно, мне тоже хотелось найти Эл. А еще, как ни крути, мне нужен мой кошель-тайник. Без символов власти мне сложно будет проводить обряд присяги, и без обряда мне будет куда сложнее.

— Ты нужен мне в Аргазе, — подумав, сказал я. — Мне нужна связь с сопротивлением, и ты единственный, кто не будет вызывать подозрений, находясь там. Мне же нельзя там часто светиться.

— Я думал об этом, и я все это понимаю, но сначала Элайна.

— Разумеется, — кивнул я.

Затем мы с Хагеном поделили тайник: я отдал ему деньги, а сам же забрал проклятый артефакт, спрятав его под повязку — пусть она мне не сильно-то и нужна была, но артефакт я теперь предпочитал носить поближе к сердцам.

Мы попрощались с Хагеном, я отдал ему жеребца, предназначенного Рейгу, а затем направился к перекрестку, где мы должны были встретиться с Эрионом.

Пока ждал, решил провести эксперимент, достал кинжал и, ничуть себя не щадя, сильно порезал руку. Рана получилось достаточно глубокой, кровь горячими струями стекала и лилась на пыльную дорогу, но вот — прошло буквально полминуты и кровь остановилась, а рана начала затягиваться так быстро, словно бы я все смотрел в обратной перемотке. Еще через пару минут она покрылась сухой коркой, а затем корка отпала и остался свежий шрам. К тому моменту, когда пришел Эрион, а это не больше десяти минут, от раны не осталось и следа — она полностью исчезла.

Он в непонимании осмотрел свежую кровь под моими ногами на земле:

— Рана открылась? — обеспокоенно спросил он.

— Нет, все в порядке, мастер. Идемте, — ответил я.

Это все наводило меня на странные мысли, мои раны заживали так же быстро, как вчера заживали на Неспящем. Могло ли это быть как-то связано? Возможно ли, что убив Неспящего, я и сам, так же как он, взял украденную им силу?

Эрион неожиданно повел меня к тому же холму, под которым мы с Хагеном прятали тайник. В нем, замаскированный под большой каменной плитой, которая с легкостью отодвигалась, находился вход в подземный туннель.

У Эриона с собой была сумка, там в ней была форма городского стражника, а еще парик и накладная борода, которую мастер одолжил из городского театра. Парик и бороду он велел мне надеть сразу, чтобы, если мы и попадемся кому на глаза, никто бы не смог меня узнать.

По туннелям мы вернулись в поместье Скаргардов, прошли по потайным ходам и поднялись на второй этаж в гостевое крыло. Утро уже было в самом разгаре, обитатели поместья готовились к завтраку, в том числе и Неспящий уже должен быть на ногах. К счастью, гости не завтракали в общей столовой, им приносили еду в покои.

Эрион привел меня на место, приоткрыл вход в комнату Неспящего и напоследок пообещал вернуться к вечеру перед отправлением и приставить к группе сопровождающих стражников.

Так я остался один в темноте в узких застенках, но просто отсиживаться здесь до вечера я не собирался, да и не вышло бы. Поэтому я сразу принялся за дело.

Сначала я вернулся в покои и подморозил еще раз Неспящего, как раз в то время, когда я был этим занят, в комнату постучали.

— Ваша доблесть, завтрак! — послышался женский голос из-за дверей.

Отлично, вот для начала опробуем на служанке нежить и увидим, заметит ли она подмену.

Я вернулся в застенки и полностью переключил сознание на нежить. Теперь я видел все происходящее его глазами и полностью им управлял. Мое мастерство в некромантии достигло того предела, когда не нужно было прилагать особых усилий и достигать полной сосредоточенности — все происходило легко и самом собой, а нежить становилась словно бы еще одной моей конечностью и действовала по малейшему велению разума.

Я открыл дверь и холодно уставился на молоденькую полноватую девушку в переднике с подносом. Девушка едва заметно вжала голову в плечи, испуганно потупила взгляд и шмыгнула в комнату, торопливо расставляя тарелки с завтраком на столе.

Она старалась не смотреть на Неспящего и, как только все сделала, тут же спешно покинула комнату. Конечно же она не заметила изменений. Здесь можно сказать, мне просто повезло. Из-за того, что народ их боится, никто особо не заглядывает Неспящим в глаза, да и слишком не разглядывает.

После ухода служанки я запер дверь, вышел из укрытия и сел есть. Нежити еда не нужна, а вот мне силы еще понадобиться. Яичница с беконом, кофе, свежие булочки с маслом — все это я проглотил в один присест и даже не заметил, вот такой я оказывается был голодный.

Пока ел, услышал голоса за стеной — Линетт говорила со своей служанкой. Слов нельзя было разобрать, я слышал только интонации. И все же мне стало любопытно, поэтому я вернулся за стену, где слышимость была в разы лучше.

— Они уехали, ваша светлость, — это говорила служанка, — я видела, я взобралась на стену и видела, как они уехали за ворота. Я не думаю, что они вернутся.

— Может быть, он просто не прочел мое послание? — Линетт грустно вздохнула. — Или он ждет подходящего момента. Например, когда мы поедем в порт, так бы было разумнее. Да, я думаю, что так.

— Это такое безумие, — горестно произнесла служанка. — Зачем ему это делать? Вы его не знаете, а он не знает вас.

— Я должна была попытаться, — категорично сказала Линетт. — Если ничего не делать, так я пропаду, лишусь разума. Пусть уж лучше император меня казнит, чем так.

— Мне так страшно, ваша светлость, — служанка перешла на шепот, а мне чтобы их лучше услышать,пришлось приложить ухо к стене. — А если он вас выдаст, если…

— Тише, — шикнула на нее Линетт, — он может услышать, — и еще тише добавила: — Ничего не бойся, тебе ничего не грозит, ты не поедешь с нами, вот держи, как и обещала. А гвардейцам скажу, что ты меня раздражаешь, что ты неуклюжая и потому я тебя прогнала. Теперь уходи.

— Но кто же соберет ваши вещи?

Небольшая пауза, затем Линетт ответила:

— Моих вещей немного, собери их, а после уходи. Если мне повезет, я тоже не вернусь в Сол-Меридию. Только поторопись, а если тебя найдут и начнут спрашивать, стой на своем, говори, что я тебя прогнала. А если будут допрашивать, вот, выпей это, оно будет действовать несколько часов, проницатель не сможет понять.

Затем все затихло, этот разговор навел меня на очередные размышления. Теперь я убедился, что Линетт не пыталась меня обмануть, она всерьез ждет, всерьез надеться, что я ей помогу сбежать. Наверное, ей и впрямь нечего терять, если он готова доверить это первому встречному.

Какое-то время я раздумывал, не стоит ли выйти сейчас и поговорить с ней, прощупать почву и попытаться ее завербовать. И все же решил повременить. И останавливало меня в первую очередь то, что Линетт ожидает от меня далеко не того, о чем я собирался ее просить. И для начала нужно было решить все дела с Неспящим. А еще мне пришел в голову кое-какой план о том, как провернуть все с развоплощением нежити и сделать внезапную смерть Неспящего максимально правдоподобной.

Пока я продумывал детали плана, в дверь снова постучали. Я направил нежить к двери и распахнул дверь.

— Доброе утро, капитан, мы ждем вашего приказа. Когда отправляемся в порт?

Я пристально посмотрел, пытаясь понять, видит ли гвардеец во мне изменения. Но тот выглядел холодным, отстранённым, хоть и смотрел в упор на Неспящего, не смея отводить взгляд, видимо, так и положено смотреть солдату на своего командира.

— Поздно вечером, ближе к полуночи, — отчеканил я.

Гвардеец хотел было открыть рот и что-то сказать, но не посмел. А я быстро смекнул, что значит у них изначально был другой приказ и решил исправиться:

— Появились еще дела, придется задержаться, — сказал я. — Выдвигаемся ночью.

Гвардеец порывисто кивнул:

— Будем готовиться к ночной поездке, капитан Тобард, — отчеканил он и зашагал прочь.

Я еще какое-то время подержал Неспящего в дверях, а потом решил вывести его на прогулку. Если подчиненный не заметил подмены, значит и другие не обратят внимания. К тому же, даже если нежить и будет вести себя странно, это тоже ни у кого не должно вызвать подозрений. Неспящие сами по себе чертовски странные.

Прогулочным шагом, заведя руки за спину, я направился по коридору. При моем появлении имперские гвардейцы выравнивались по струнке и вымуштровано приветствовали; попадавшиеся на пути слуги старались прижаться к стене и быстро пробежать мимо, а одна из служанок, увидев меня в коридоре, и вовсе развернулась и повернула в другом направлении, лишь бы не пересекаться с Неспящим. Вообще — это была забавная прогулка. Можно сказать, я даже повеселился.

Дойдя до конца коридора, решил вернуться, иначе мог потерять связь с нежитью. Может моя сила и возросла, но все же не стоило рисковать.

Я проходил мимо комнаты Линетт, остановился, какое-то время раздумывал, затем спросил охранявших ее комнату гвардейцев:

— Герцогиня у себя?

— Да, капитан, ее светлость только что закончила завтрак.

— Доложите, что я хочу побеседовать.

Гвардейцы переглянулись.

И что я снова сделал не так? Неужели Неспящий о таком не спрашивает, а вламывается в комнату невесты императора, когда ему вздумается?

И все же выказывать свое удивление никто из подчиненных не стал, один из гвардейцев шагнул в комнату, а через несколько секунд мне сообщили:

— Ее светлость вас ждет.

И я вошел.

Глава 18

В отличие от покоев Неспящего эти комнаты были светлее, просторнее, но не сказать чтобы здесь было особо уютно: никакой роскоши и излишеств. Единственное, что делало обстановку не такой серой и тусклой, платья герцогини и ее личные вещи. А Линетт явно любила все изысканное и красивое: всякие девичьи шкатулочки, коробочки, баночки, даже постельное явно свое привезла — шелковое с красной вышивкой.

Линетт стояла у окна, ее длинные вьющиеся локоны спадали до пояса, она была в тоненьком полупрозрачно белом халате, небрежно накинутом на плечи. При моем появлении Линетт даже не повернулась, а так и продолжила смотреть в окно.

— Доброе утро, ваша светлость, — сказал я.

— Доброе утро, капитан, — холод и неприязнь тут же скользнули в ее тоне.

— Пришел сообщить, что отправляемся ночью. Остались неоконченные дела.

— В этом не было необходимости, мне уже доложил офицер Дорстон, — сказала Линетт и поежилась, словно бы от холода.

Я на всякий случай отошел, от нежити сейчас и впрямь могло веять холодом, как от открытого холодильника.

— Это все, капитан Тобард? — она наконец повернулась и окинула нежить подавленным взглядом, за которым все же виднелась плохо скрываемое отвращение.

— Нет, — ответил я голосом Тобарда. — Я хотел поговорить о вчерашнем допросе и о Теодоре Фел.

Я думал, Линетт начнет волноваться, но она оставалась холодной, отстраненной и вообще отлично держалась.

— Я не знаю, что еще добавить к тому, что я сказала вчера. Некро-мастер ответил на все вопросы правдиво. В это заключалась моя работа — я ее выполнила, как того и хотел император.

— А вы больше ничего не почувствовали? — пытливо уставился я на нее.

— Что вы имеете в виду, Тобард? Что я, по-вашему, должна была почувствовать? — она внимательно уставилась на Неспящего и вопросительно вскинула брови.

— Его силу нельзя было ощутить, — сказал я, изобразив подозрительность.

Нет, у меня не было в мыслях напугать или поиздеваться над Линетт, я все еще прощупывал почву и хотел убедиться, что она сможет делать то, что мне нужно.

— Моя задача была проверить правдивость его вопросов, а не ощутить силу, — Линетт нахмурилась и отвернулась к окну.

— Но и ложь вы не могли почувствовать, — сказал я, с интересом наблюдая за ее реакцией.

Линетт резко повернулась и, округлив глаза, странно посмотрела.

— Вы не можете этого знать, Тобард. Вы не проницатель, и вы не можете чувствовать эмоции и мысли людей. С чего вы взяли, что я этого не чувствовала? Желаете обвинить меня во лжи?

Надо же, а вот это была интересная информация. Я не знал, что человеческие эмоции Неспящим недоступны.

Линетт была крайне возмущена, держалась хорошо, ничем не выказывая тревогу. Но стоило мне шагнуть к ней, как она резко дернулась назад, зябко запахнула халат и испуганно потупила взгляд.

— Только не…. Только не трогайте меня, — пробормотала она. — Не нужно, я говорю правду. Прошу.

Мне стало не по себе от этого ее поведения, неужели Неспящий смел обижать герцогиню?

— Я не стану, я вам верю, — сказал я, решив, что хватит этого цирка. Линетт справилась с испытанием, и пора поговорить с ней с глазу на глаз.

— Зайдите ко мне в покои. Нам нужно еще кое-что обсудить, — сказал я.

Линетт украдкой взглянула, сделал еще шаг назад, словно бы опасалась, что я сейчас возьму и накинусь на нее.

— Мне нужно одеться, — буркнула она.

— Хорошо, я буду ждать, — ответил я и покинул комнату герцогини, а затем вернул нежить обратно в покои.

Там за стеной Линетт снова начала тихо, иногда поскуливая, плакать. Что же эта тварь с ней такое делала?

Герцогиня явно нарочно оттягивала время встречи и пришла аж через час. Она вошла в комнату, поморщилась, пугливо посмотрела и так и застыла в проходе, словно бы боялась сделать лишнее движение.

— Закройте дверь, — попросил я.

Она опустила глаза, сжалась вся от напряжения и сделала то, что попросил. Я же усадил нежить на кровать и сказал:

— Сейчас кое-что произойдет, но ты должна пообещать, что будешь вести себя тихо. Нас никто не должен услышать.

Линетт в непонимании уставилась на Неспящего, с опаской нахмурила красивое лицо, и по всей видимости, приготовилась к чему-то ужасному.

— О чем вы, капитан? — оробело спросила она.

— Отойди от двери, там тебя слышно.

Она неуверенно кивнула и сделала несколько шагов к стене, подальше от нежити. И тогда я вышел из своего укрытия.

Линетт вздрогнула, когда я поравнялся с ней. Я был одет в форму стражника, но бороду и парик снял. И герцогиня не сразу поняла, что происходит. Она подняла свои огромные глаза на меня, и тут же ее лицо исказилось от неподдельного ужаса.

— Вы меня сдали, — едва слышно прошептала она, — вы были ненастоящим, это была проверка.

Она пошатнулась, кажется, это ее так напугало, что она готова была потерять сознание.

— Нет, я вас не выдавал, — я придержал ее за талию, не дав упасть. — Вам ничего не угрожает, он, — я указал взглядом на Неспящего, — его здесь больше нет.

Несколько секунд она в растерянности таращилась на нежить, и вот только Линетт была в полном ужасе, была напряжена до крайности, как вдруг обмякла, прильнула ко мне, обессиленно обняла и расплакалась.

— Тише, — я погладил ее подрагивающую спину, успокаивая, — тише герцогиня, нас могут услышать.

— Я знала, я верила, что вы не обманете, — сказала она, сильнее прижимаясь ко мне.

Я осторожно отстранил ее.

— Вам нужно успокоиться, а потом мы поговорим, — сказал я.

Линетт кивнула, торопливо утерла слезы, затем покосилась на Неспящего, который сейчас застыл словно истукан и не моргая смотрел в одну точку.

— Ты убил его? — с надеждой спросила она и, не дожидаясь ответа, приблизилась к нежити и с размаху влепила тому пощёчину.

Затем она застыла, ожидая реакции, но нежить и не шелохнулась. Линетт обернулась, ее лицо озарила полная восхищения улыбка.

Только ради того, чтобы увидеть, как она улыбается, стоило его убить.

— Спасибо, Теодор, — на выдохе сказала она и, кажется, снова хотела меня обнять, но я остановил.

Слишком уж много объятий для второй встречи. Но Линетт все равно взяла меня за руку, крепко стиснув, словно боялась, что я могу сбежать.

— Видимо он сильно тебе допекал? — усмехнулся я.

— Они чудовища, ты даже не представляешь какие, — со злостью выпалила она.

— Что он делал?

— Они, — Линетт со злой серьезностью нахмурила брови, — они питаются людьми — их силой, их страхом, их жизнями. Они издеваются, причиняют боль, унижают. Он питался моими эмоциями. Он делал это каждый день, заставлял смотреть ему в глаза, а там… Лучше тебе не знать, что происходит в этот момент.

— И Ворлиар это позволял? — чувствуя приступ злости, спросил я. Еще один повод, чтобы сильнее возненавидеть узурпатора.

— Императору на меня плевать, я для него лишь утроба для его будущего наследника, — горько усмехнулась Линетт. — А им, — она посмотрела на нежить и с ненавистью продолжила: — им он позволяет практически все. Как тебе удалось его убить, это ведь практически невозможно?

— Сейчас это неважно, нам нужно кое-что обсудить.

Линетт с готовностью кивнула и спросила:

— Мы уходим сейчас?

— Нет, сейчас мы не можем сбежать, — с сожалением покачал я головой.

— А когда? — растерялась Линетт. — В дороге, когда поедем в Файгос?

И все-таки это будет куда сложнее, чем я думал.

— Нет, — сказал я. — Сейчас тебе нельзя исчезать. Сейчас это слишком опасно.

— Не понимаю, — Линетт отстранилась и отпустила мою руку.

— У меня есть идея получше. Если ты сбежишь сейчас, велика вероятность, что люди Ворлиара тебя быстро найдут и сразу смекнут что к чему. Тогда будут проблемы не только у тебя и у меня, а еще у других людей. Лучше поступить разумно, лучше подождать подходящего момента. И у меня есть к тебе предложение.

Линетт напряглась:

— Какое же?

— Ты можешь отомстить императору и Неспящим. Я хочу, чтобы ты помогла мне, и тогда я смогу их уничтожить, избавить империю от этой погани. Но без тебя у меня ничего не выйдет, мне нужны глаза и уши в алмазном дворце.

— Значит ты все-таки из сопротивления? — растерянно пробормотала она.

— Не совсем, но можно и так сказать.

Линетт застыла в задумчивости. Она долго молчала, смотрела на меня с плохо скрываемым разочарованием, косилась на нежить, и обнимала себя за плечи. Я же не смел ее торопить.

— Что я должна буду делать? — наконец, спросила она.

— Мне нужна любая информация о Неспящих и Ворлиаре, а еще мне нужно знать, что задумал император и что за металлические осколки он собирает.

— Я и так немало знаю, — обиженно поджала губы Линетт, ее явно очень разочаровывало происходящее. — Ты ведь не собирался меня спасать? Да? Ты просто хочешь меня использовать? О, Манушерма! Какая же я дура!

Линетт горестно вздохнула, схватилась за голову и, кажется, снова собралась заплакать.

— Нет, — я взял ее за плечо. — Я не пытаюсь тебя обмануть. Просто выслушай. Я действительно собираюсь помочь тебе сбежать из алмазного дворца. Но мы это сделаем не сейчас. Сейчас совсем неподходящее время, понимаешь? И у нас совсем нет плана. Подожди до Божественного восхождения, я приеду в Сол-Меридию на принесение присяги, и тогда мы это сделаем. А до этого времени ты разузнаешь для меня то, что мне нужно, а я придумаю, как тебе сбежать и где укрыться.

— Ты ведь меня не обманешь? — Линетт подняла на меня полные надежды глаза, и как только в ней умудряется сочетаться такая сила и наивность.

Я даже себя как-то неловко почувствовал, вроде и обманывать ее не собирался, но, если что-то не получится или пойдет не по плану, получается, я ее подведу и разочарую. А мне почему-то очень не хотелось ее разочаровывать.

— Я предлагаю помощь взамен на твою помощь, — сказал я как можно убедительнее. — Это выгодно нам обоим. Если я за тобой не приду. Значит, и не узнаю нужные сведения. Затем я тебе помогу сбежать, как и обещал, и сделаю это уже скоро. Но сейчас мне нужно разобраться с ним.

Я указал взглядом на нежить, а она в задумчивом напряжении кивнула.

Кажется, я сумел убедить Линетт. Но, что-то мне подсказывало, что она все еще сомневается.

— Как ты собираешься от него избавиться? — осторожно поинтересовалась она.

— Я не просто от него избавлюсь, — загадочно и многозначительно улыбнулся я в ответ. — Я еще и собираюсь подпортить ему репутацию, а также всем Неспящим и Ворлиару в том числе.

— И как ты собираешься это сделать? — любопытство и азарт засияли в глазах Линетт.

— Сама увидишь, — продолжил я ее интриговать, но затем резко сменил тему: — Нам нужно многое обсудить и у нас не так уж и много времени.

— Да, хорошо, — с готовностью кивнула Линетт. — Спрашивай, расскажу, что знаю. Мне многое удается увидеть. Никто: ни император, ни императрица не воспринимают меня всерьез и особо не скрываются. Они вообще считают меня чем-то вроде предмета интерьера или домашнего питомца.

Линетт нахмурилась, я видел, что ей очень хочется излить душу, видимо, полагала, что чем больше жалости вызовет, тем вероятнее я ей помогу. В этом не было никакой необходимости, да и в любой миг к Тобарду мог кто-нибудь нагрянуть. А мне позарез нужна была информация об осколках с демонической силой, а Линетт уже ясно дала понять, что знает что-то о них.

— Расскажи об осколках? — попросил я.

Линетт слегка нахмурилась:

— О них знаю немного. Но мне известно, что Зейн Ворлиар собирает из них какой-то артефакт. Он связан с силой и с Неспящими. И еще у них есть сильная пространственная ведьма, они ее обратили в Неспящую, она может на карте находить эти осколки, она их видит каким-то образом. Она, словно во сне, водит пальцем по карте Виреборна и чертит кровью крестами места.

— Кровью? — усмехнулся я.

— Да, — грустно улыбнулась Линетт. — Почти все их обряды, вся магия Неспящих вот такая — чудовищная.

— Ты сказал, что они обратили ведьму, но я думал, они не обращают женщин.

— Обращают, но не всех. Не всякая женщина может выдержать Красный обряд посвящения, многие попросту умирают. Это должна быть сильная шай-гария. А еще они не обращают знатных, только простых людей. Вы знаете об этом?

— Почему, тоже не выдерживают обряда?

— Нет, — Линетт странно посмотрела, — так хочет император и его окружение. Они…, — Линетт замялась, продолжать говорить ей было явное неприятно. — Они хотят изменить порядок в Виреборне и во всем мире. Они не собираются чтить законы богов. И демоны, и прорывы — это их не слишком волнует, кажется, даже наоборот. Людей они считают скотом, себя же венцом творения. Аристократы в их понимании — священные. Они считают, что маги из простого народа не должны существовать — это слишком большая привилегия, которая должна быть только у высокородных. А еще это слишком большая опасность — Зейн Ворлиар боится многогранников, и когда-нибудь он доберется и до них. Истребит так же, как адамантийцев. Они собираются все изменить.

— Кто такие они? Кройцы, Ворлиары? Кто еще? — я внимательно уставился на нее.

— Все, кто присягнули его величеству, — со злой горечью ответила Линетт. — Они принимают и поддерживают все, что бы он ни сказал. Ловят каждое его слово с открытыми ртами, как какие-то болваны!

— А твоя семья?

— Отец под присягой, — отрешенно сообщила она. — А мать, она боится. Многие боятся, поэтому молчат.

Она вдруг схватила меня за руку и с жаром произнесла:

— Вы должны все исправить, Теодор! Ваше ополчение — вы должны избавить Виреборн от того кошмара, что их ждет. Они хотят обратить всех магов в Неспящих, они готовятся к чему-то ужасному.

Я нахмурился в непонимании покачал головой:

— К чему именно, Линетт?

— Я… я точно не знаю. Но этот артефакт — нельзя позволить им его собрать. Этот артефакт принадлежал Шаргану и Зейн Ворлиар, я не уверена, но кажется, что с его помощью он хочет заполучить силу бога демонов, — последнюю фразу она произнесла испуганным шепотом и резко замолкла, — покосилась на Неспящего и попросила: — Можешь его убрать, он меня смущает.

Я окинул комнату взглядом, кивнул, соглашаясь, и повел нежить в шкаф, там заперев.

— Так намного лучше, — нерешительно улыбнулась Линетт, а я подбадривающе улыбнулся ей в ответ.

— Все, что ты рассказала, очень поможет, но тебе до Божественного восхождения нужно узнать больше об этом артефакте, а главное, о том, где и сколько осколков осталось до его завершения. И вообще, мне нужно знать все о планах императора, любая информация будет полезна.

— Я сделаю, — с готовностью кивнула Линетт, затем как-то неуверенно приблизилась, заглянула мне в глаза, и я решил, что она собирается что-то сказать еще, но вместо этого она с напором впилась в мои губы.

Я ее отстранил.

— Что ты делаешь? — растерянно улыбнулся я.

— Я не нравлюсь тебе? — расстроилась она.

— Нет, что ты, ты очень мне нравишься, но… — она не дала мне договорить, а снова поцеловала, на этот раз робко и нежно.

Я попытался ее снова отстранить, но это оказалось не так уж и просто, поцелуй был уж слишком приятным, как и близость ее мягкого, теплого тела. И все же я это сделал, осторожно отодвинул и снова в непонимании улыбнулся.

— Зачем ты это делаешь? Мы едва знакомы.

Она смущенно опустила взгляд:

— Знаешь, уже многие годы никто не был добр ко мне, никто не спрашивал, что я чувствую, никто не предлагал мне помощи и никому не было дела до моих чувств. Я словно тень, я, знаешь, я словно умерла и стала приведением. Ты понимаешь меня? Мне просто захотелось хоть на миг почувствовать себя живой.

— Скоро ты будешь свободна, нужно только подождать.

Линетт улыбнулась, снова прильнула, обняла, и подняла на меня свои большие глаза.

— Ты против? Мы просто подтвердим наш уговор, так будет надежнее.

Черт, вот сейчас она реально застала меня врасплох. Никогда за прошлую жизнь мне не приходилось попадать в такие ситуации, где я не знал, стоит ли спать с женщиной. Обычно ответ однозначен: если нравится, то конечно, а если нет, то сразу нужно проваливать в закат.

А здесь и девушка очень нравится, и сама вешается, но в то же время и место и вся ситуация очень уж неподходящая. Да и вообще, во фразе: подтвердить наш уговор, я углядел далеко не влечение или внезапно нахлынувшую страсть. Это все то же самое отчаяние, и так Линетт попросту надеется, что после близости я уж точно не смогу ее бросить. Да, именно это она подразумевала под уговором. Хотя, как по мне, весьма сомнительный рычаг давления, но, наверное, ее можно понять.

— У тебя могут быть проблемы, лучше не стоит, — мягко попытался я ее отговорить, хотя прозвучало неубедительно.

— Я не девственница, если ты об этом, — спокойно ответила Линетт. — Ворлиар уже несколько лет пытается зачать наследника. Но у него ничего не выходит, его семя проклято, Манушерма прокляла детоубийцу и узурпатора.

— И все же это лишнее, мне достаточно того, что ты рассказала и узнаешь для нас еще.

— А мне нет, — настойчиво произнесла она и накинулась на меня со страстным поцелуем, в тот же миг принявшись стаскивать с меня плащ и расстёгивать ремешки на нагруднике.

Пытался ли я отстранить ее в этот раз? Да черта с два. В конце концов я тоже живой человек.

От ее жара и обжигающей страсти, от будоражащей близости я совсем позабыл и где я, и кто я такой вообще. Я даже не понял, как мы остались без одежды и оказались в постели Неспящего. Линетт была такой горячей и настойчивой, и все же мы старались не шуметь.

К счастью, комнату Тобарда не охраняли гвардейцы, потому что, если бы они услышали, что здесь происходит, наверное, очень бы удивились.

Глава 19

Мы долго лежали с Линетт и просто молчали. Затем ее явно начало тяготить молчание, и она попросила рассказать свой план о Неспящем. Я не стал вдаваться во все подробности и кратко объяснил, то что хочу сделать. Линетт почему-то это очень развеселил:

— Уже натерпится увидеть, — весело протянула она, резво поднялась на локти и уставила на меня вдруг переменившийся встревоженный взгляд. — Ты ведь когда приедешь на присягу, то явно собираешься ее обойти, — то ли спросила, то ли утвердительно сказала она.

— Разумеется, — кивнул я.

Линетт стала вмиг серьезной, закутывая в покрывало обнаженное тело, она придвинулась ближе и шепотом сказала:

— Значит, ты должен знать, что Ворлиар проверяет всех проходящих обряд присяги.

— Это я знаю.

— Нет, то, о чем я тебя хочу предупредить, ты знать не можешь. Ворлиар и его советники придумывают в этом году новую проверку. Они будут искать не только печать обхода, они проведут испытание. Но какое именно — я не знаю. Ты должен быть осторожен.

— Это полезная информация, — кивнул я. — Спасибо.

Линетт одарила меня счастливой улыбкой и улеглась на грудь, так мы молча лежали еще какое-то время. Это молчание абсолютно не тяготило, нам было так спокойно и уютно с друг другом, что, казалось, мы знакомы уже много лет. Необычное для меня ощущение: ласковое влечение, легкая, дурманящая влюблённость и тихая нега. Это будоражило и одновременно окрыляло, но и в то же время заставляло до боли в груди жалеть о том, что мне придется ее отпустить.

Когда на улице начало смеркаться, мы без слов поняли, что пора. Слишком уж долго герцогиня находится в покоях Неспящего. Линетт с тоскливым вздохом покинула постель, оделась, и прежде чем уйти, поцеловала на прощание:

— Я все сделаю, Тео, и буду ждать. Буду жить этим ожиданием, и оно будет придавать мне сил, — а затем она с загадочной, довольной улыбкой, покинула комнату.

Я же вывел нежить из шкафа, запер дверь и начал собираться сам. Пора было готовиться.

За час до отправления, ко мне пришел мастер Эрион и торопливо начал вводить в курс дела:

— Наши стражники предупреждены, что с ними будет новичок, который едет в Файгос. Мы обставили все так, будто ты только поступил на службу и тебе предстоит следить за порядком в портовом городе. Они обычные рядовые служащие, лишних вопросов задавать не должны. После того, как гости будут посажены на борт, ты назад не возвращаешься, а уходишь своим ходом. Думаю, так будет лучше.

— А еще удобнее для меня, — согласился я.

— Верно, — кивнул Эрион, затем напряженно посмотрел и спросил: — Ты ведь уже придумал, как развоплотишь нежить.

— Да-а, — протянул я и ответ Эриона явно устроил, узнавать подробности он не стал.

Затем Эрион вручил мне походный рюкзак с кое-каким запасом еды и воды и моей уже отстиранной и заштопанной одеждой. Суд я по тому, что она была сухая, мастер ее лично сушил магией.

Затем я надел бороду и парик, шлем стражника и вместе с Эрионом мы ушли в застенки. Теперь нам предстояло вывести Неспящего из поместья на улицу, а заодно выйти и самому. Задачу усложняло то, что двигаться самостоятельно и одновременно всецело управлять нежитью довольно трудно, и скорее — практически невозможно при полном погружении в некро-грань. Эрион предложил вести меня и направлять, то есть, я вроде как буду идти вслепую, но это могло изрядно облегчить задачу. Главное, чтобы не разорвалась связь.

Через полчаса в дверь постучал тот самый гвардеец, что и заходил утром, кажется, офицер Дорстон, он сказал, что все готово для отправления. Без замедлений я еще раз подморозил нежить и вывел его из покоев, направив по коридорам. Эрион тем временем, осторожно поддерживая меня за локоть, повел через застенки во внутренний двор.

Неспящий шел в окружении четырех гвардейцев, позади в нескольких шагах от нас сменила герцогиня Линетт — ее охранял остальной отряд.

Когда мы спустились на первый этаж, Эрион меня вдруг затормошил:

— Вам тоже пора выходить, — сказал он.

Я жестом велел подождать, оставалось всего немного до того, как Неспящий окажется во внутреннем дворе. И мне его нужно было довести.

Наконец, Неспящий покинул поместье. На улице нас уже ждал граф Скаргард и начальник стражи — они явились попрощаться с гостями. Еще здесь должен быть Эрион по этикету, и нужно было скорее его отпускать. Поэтому я подвел Неспящего к старику Скаргарду и начальнику стражи, слегка поклонился и голосом Тобарда произнес:

— Благодарю, граф, за ваше гостеприимство.

В этот самый миг со мной поравнялась Линетт. Слушать, что говорит Скаргард, я не стал, ослабил контроль, приглушив грань на минимум. Теперь я не видел глазами нежити, но слышал то же, что и он, а также сдерживал движения, чтобы нежить не начала жить собственной жизнью.

Мы с Эрионом вышли из застенок и почти бегом направились к выходу. Я слышал, как Линетт сдержанно благодарит Игана Скаргарда за прием, а после, как старик отвечает ей теми же вежливыми дежурными фразами. И так они говорили довольно долго, оба явно тянули время.

Уже у дверей Эрион меня придержал:

— Что ж, — сказал мастер, похлопав меня по плечу: — Удачи вам, Теодорес. Надеюсь, вы не забудете нашей помощи после того, как вернете свой трон. Буду ждать вас в Аргазе, я через пару дней отправлюсь туда. Берегите себя.

— И вы будьте осторожны, — кивнул я, а после мы вышли на улицу.

Мастер тут же поспешил к графу и начальнику стражи, а я быстро сориентировавшись, поравнялся с двумя парнями у кареты в форме стражников Кей-Диуар. На меня они почти не обратили никакого внимания, да и не положено было болтать, пока рядом начальство и высокородные особы.

Затем гвардейцы оседлали лошадей, Линетт села в карету, туда же я завел и нежить. Затем мы со стражниками заняли свои места. Они вперед на места кучеров, я сзади на запятках — даже хорошо, что не придется с ними вплотную контактировать. Да и здесь сзади кареты мне удобнее управлять нежитью. Хотя, в этом и нет особой необходимости, Линетт прекрасно знает, кто перед ней, а гвардейцам не видно, что происходит внутри.

Наконец, мы двинулись в путь. Двигались в относительной тишине, лишь изредка гвардейцы переговаривались о чем-то своем. Линетт дремала, прислонившись головой к мягкой стене внутренней обивки, а я практически не использовал контроль над нежитью, только и заставлял что его сидеть смирно. Нужно было беречь силы.

Выехать так поздно я велел не просто так. Для моего плана нужно было как можно больше свидетелей, и по моим подсчетам к тому времени, как мы прибудем в порт, там будет достаточно народу.

За весь путь мы делали лишь одну остановку: кому перекусить, кому прогуляться в ближайшие кусты. И только на остановке мне пришлось управлять нежитью. Один из гвардейцев постучал в дверь кареты и спросил, не нужно ли нам что-либо.

— Нет, — тогда ответил я и добавил, — герцогиня спит, не беспокойте нас.

После этого к нам никто не подходил.

Еще несколько раз по пути я подмораживал нежить, к счастью, ночи уже были не жаркими и делать это часто нужды не было. И уже на рассвете, когда вдалеке показалась тонкая полоска реки Донек, я начал готовиться и прокручивать свой план в голове снова и снова, обдумывая разные варианты событий. Права на ошибку у меня не будет.

Через полчаса мы прибыли в порт Файгоса. Имперский ветробег с гербом рода Ворлиар сверкал своими парусами и знаменами, величественно возвышаясь над Файгосом, и смотрелся он здесь, среди других ветхих лодок и старых суден, словно бриллиант среди золы.

Гвардейцы, громко командуя, без промедлений начали расчищать путь для прохода Неспящего и герцогини, а стражники Кей-Диуар принялись осматривать карету, поить лошадей и всячески готовиться к возвращению домой.

В это время Линетт вышла из кареты, а я вывел нежить. Она напряжённо посмотрела на меня, словно бы спрашивая взглядом, когда же я начну. Я проигнорировал этот ее взгляд, еще было не время.

Один из гвардейцев отправился сообщить команде ветробега, чтобы те готовились к отправлению. Остальные остались ожидать, окружив герцогиню и своего капитана, попутно довольно грубо отгоняя любопытных прохожих и просто мимо проходивших горожан. Хотя многие из них, заметив Неспящего, и сами спешили уйти подальше.

Мы стояли в центре рыночной площади, свидетелей тут было хоть отбавляй. Я же, как новый стражник Файгоса, по идее уже должен был уходить по своим делам, и потому, чтобы не вызывать подозрений, попрощался со своими коллегами стражниками и ушел вглубь толпы, откуда будет проще всего управлять нежитью.

И затем я начал представление.

Я приготовился, встал в позу, угрожающе растопырив руки и ноги, словно бы готовясь к прыжку, а затем громко и грозно крикнул голосом Тобарда так, чтобы слышали все окружающие:

— Герцогиня! Я больше не могу сдерживаться! Ваша магия… магия ментальная… она такая вку-с-с-ная, — я перешел на зловещее шипение, а затем безумно вскрикнул: — Я вас убью!

Линетт тут же попятилась к карете.

Этот мой выкрик конечно же насторожил приставленных защищать невесту императора. Они спешно обнажили мечи и приняли боевые стойки, растерянно глазея на обезумевшего Тобарда.

— Капитан, зачем вы это говорите? Вам лучше отойти от герцогини Эйвирил! — крикнул офицер Дорстон.

— Сами отойдите! Это приказ! Вы есть опасность! — безумным заорал Неспящий и набросился на первого попавшегося гвардейца, выхватив из ножен кинжал и ранив его в плечо.

Гвардеец, явно не ожидавший такой подставы, ошарашенно вытаращился на нежить, но бить в ответ не решился. А мне нужно было довести их всех до той точки, когда они будут вынуждены защищаться и убить своего капитана.

— Это какая-то ошибка, капитан! — воскликнул перепугано гвардеец. — У меня и в мыслях не было угрожать ее светлости!

— А не нужно ей угрожать! Она должна умереть! — зарычал я на него голосом Тобарда. — Как и вы все! Жалкие куски дерьма! Вы должны сдохнуть! Вы — лишь пища для Шаргана! Вы все должны быть порабощены! Вы все должны страдать, корчиться от боли, столько сколько мы пожелаем! Ваши души теперь принадлежат нам! Во имя владыки тьмы! Во имя Шаргана!

Возможно, я слегка и переигрывал, возможно, и не слегка, но нужно было, чтобы слова Неспящего звучали максимально безумно и устрашающе.

— Что с вами, капитан Тобард?! — в ужасе закричала Линетт, так удачно мне подыгрывая. — Немедленно прекратите это!

Я злобно оскалился, поворачиваясь к ней всем телом. Линетт попятилась, то ли она и впрямь так хорошо играла, то ли я всерьез ее напугал. Ничего, ей, да и никому другому, я чрезмерного вреда не собирался причинять. Нужно было только, чтобы все выглядело правдоподобно. И теперь, чтобы совсем наверняка, пора было в ход пускать магию.

Я вскинул руки нежити и начал призывать к огненной грани. Быстро отделил огонь от себя, резко развернул нежить и через него ударил огненной струей по гвардейцам. С силой я не рассчитал. Точнее, я использовал огненную грань как обычно, но в этот раз почему-то вместо огненного шара на гвардейцев обрушился целый огненный шквал, словно бы я ударил в них из огнемета.

Плащи троих гвардейцев тут же вспыхнули и ярко запылали. Гвардейцы попадали наземь и принялись кататься, пытаясь сбить огонь. И это развеяло сомнения остальных воинов империи — теперь никто не сомневался, что их капитан слетел с катушек и тут уже было не субординации, главное — спасти свою задницу и защитить герцогиню.

Один из гвардейцев бросился к Линетт, загородив ее своей грудью, и начал отступать, осторожно отодвигая герцогиню от Неспящего. Еще двое бросились на меня с явной попыткой скрутить и обезвредить, один даже оковы магические достал.

А вот это меня никак не устраивало, если им удастся его сковать, если они увезут нежить, то мне уже ни за что ее не развоплотить. А там в алмазном дворце быстро смекнут, что перед ними никакой не Неспящий, а самая что ни на есть некромантская марионетка.

Я с силой оттолкнул гвардейцев, на дав меня скрутить. Сила у нежити оказалась такой же, как и у меня — то есть почти не уступающей Неспящим, поэтому вышло эпично. Гвардейцев подкинуло в воздух, и они отлетели на несколько метров.

Один из них едва не рухнул на толпу, но народ быстро сориентировался, дав стражу порядка бахнуться не на себя, а прямиком на твердый мощенный камнем тротуар.

Попутно я швырнул огнем в других приближающихся гвардейцев. И тут в битву зачем-то решили вступить и те два стражника, сопровождавших карету.

На этот раз я бил огнем вполсилы, зажарить до черных головешек я никого не собирался. Наоборот — чем больше живых свидетелей, тем лучше. Стражники, слегка опаленные жаром, тут же отступили.

Я повернулся к толпе, желая навести побольше жути, я надеялся, что люди начнут с криками разбегаться, но видимо, любопытство пересилило даже инстинкт самосохранения, и толпа лишь отступила на пару шагов. И только когда я кинул им под ноги огненный шар, несколько женщин, визжа, унеслись прочь. А какой-то мужик швырнул в нежить глиняным горшком, но не попал.

В это мгновение сзади накинулся очередной гвардеец, и только я собирался отбиться, как вдруг кто-то из толпы больно толкнул меня в бок, — в мой настоящий бок, — и голосом обеспокоенной тётки заорал на ухо:

— Чего стоишь, служивый?! Твоих бьют!

Из-за этой тетки слетел весь контроль над нежитью. В непонимании я уставился на толстощекое красное лицо женщины за пятьдесят, смотрящей на меня с полнейшим негодованием и осуждением.

— Струсил, что ли, солдатик?! И где вас только таких обучают? Тьфу! — она с недовольством сплюнула, этот ее жест привлёк внимание остальной толпы.

Пришлось быстро убираться поближе к карете и к эпицентру действа. А там за эти несколько секунд без контроля, гвардейцы уже успели скрутить нежить, которая без меня вообще не сопротивлялась.

Я снова подключился к Неспящему как раз в тот миг, когда гвардеец пытался защелкнуть вторую часть оков на левой его руке, правая уже была в магическом артефакте. Я оттолкнул гвардейца и бросился на него с кинжалом. Быстрым движением рассек воздух прямо у его лица. И наконец, имперец сделал то, чего я добивался от них. Схватил меч и ударил.

Меч скользнул прямиком по шее, отсекая голову Тобарду.

Обзор резко завертелся перед глазами, как в взбесившаяся карусель, голова поскакала по тротуару и неторопливо замерла, уткнув взгляд в серые камни. Я поспешил закрыть глаза нежити и расслабить тело, изобразив смерть.

Теперь был мой выход. Вскинув меч, я поспешил к эпицентру.

— Он мертв? — неуверенно спросил один из раненых гвардейцев.

Второй кинулся к его телу, а я приземлился там, где остановилась голова нежити, присел, дотронулся затылка и развеял некро-связь, развоплотив.

— Эй, отойди от него! — вдруг крикнул на меня кто-то из гвардейцев, заметив, что я трогаю голову.

— Да я просто хотел помочь! — примиряющим тоном откликнулся я и поспешил отойти, встав рядом с другими стражниками из Кей-Диуар у кареты.

— Вот это дела, — шепотом протянул один из них.

— Кто бы мог подумать, что он сдуреет, — сказал второй и добавил: — Это нам еще повезло, что он такое в пути не устроил.

— Думаю, это из-за демонической магии, — влез я в разговор. — Свела она капитана с ума. А может они все такие и есть?

Стражники озадаченно покосились на меня, один все же решился высказаться:

— Прав ты, малый. Не зря эту погань раньше и на десять баргов к империи не подпускали. А вот теперь, страшно подумать, что будет.

— Да уж, — поддержал его второй, — если так и дальше пойдет, худо придется нам с этими Неспящими.

— Давай-ка, Ларс, лучше валить отсюда, имперцы поди и сами разберутся, — предложил второй.

Тот с ним согласился, закивал, затем крикнул гвардейцам:

— Эй, мужики, наша помощь нужна?

— Нет, — сдержанно произнес офицер Дорстон, видимо, он является старшим по званию после Тобарда. Офицер спешно поднялся на ноги и решительно проследовал к нам:

— Вы это, — плохо скрывая замешательство, начал он, — лучше не болтайте о том, что здесь произошло.

— Так, а как? — возмутился тот стражник, который стоял рядом. — Графу все равно о таком положено доложить.

— Графу доложи, но болтать — не болтай. Это понятно? — окинул нас суровым взглядом Дорстон.

— Да мы и не собирались, — нехотя ответили ему, хотя по тону было ясно, что исполнять это никто не намерен.

Дорстон какое-то время сверлил нас недовольным взглядом, а после резко развернувшись, ушел отдавать приказы.

Гвардейцы начали разгонять толпу с площади. Двое спешно унесли обезглавленное тело командира, а еще один, с сожжёнными волосам и подгоревшим плащом понес голову в сторону императорского ветробега.

Попался мне на глаза и глава Грудаст, в недоумении бегающий по площади с глазами навыкате в попытках выяснить, что тут происходит. Народ с ним охотно делился, все галдели наперебой о том, как Неспящий взбесился и хотел здесь всех убить. Кто-то даже заявил, что Неспящий пытался сделать дыру в щите и призвать демонов.

На это я и рассчитывал: старые добрые жители Файгоса раздуют историю из любого незначительного слуха, а не то, чтобы из такого грандиозного события. А учитывая, что город портовый, эти слухи вскоре разнесутся по всему Виреборну.

Тем временем гвардейцы уводили с рыночной площади Линетт. Невольно я провожал ее взглядом. Она, словно бы почувствовав, оглянулась и едва заметно, одними уголками губ улыбнулась, и так мы молчаливо с ней попрощались.

Пока здесь царила суматоха, пора и мне было уходить. Я еще раз попрощался со стражниками из Кей-Диуар, сделал вид, что направляюсь к смотровой вышке и якобы собираюсь приступить к службе. Хотя, легенда так себе, в Файгосе стражников никогда не было, а весь надзор за порядком лежал на самих жителях. Скаргард был слишком скуп, чтобы охранять такие маленькие города. Но это явно никого не интересовало, особенно стражников.

Я зашагал по улочкам города, пока шел, слышал, как прохожие бурно обсуждают произошедшее. Не без удовольствия про себя отметил, что план сработал на отлично. Теперь повсюду поползут слухи о безумствах Неспящего Тобарда. Это изрядно подорвет и без того поганую репутацию слуг Шаргана, а также солидно подпортит отношение народа к императору.

И так довольный собой и тем, что смог нанести первый удар врагу, пусть Ворлиар этого даже и не поймет, я свернул в лес и пошел по течению реки вверх. День был удивительно ясный и солнечный, птицы чирикали, рыбы плескались в реке. Чем дальше я отходил от Файгоса, тем больше снимал с себя маскировки: сначала гвардейский плащ, затем шлем и парик с бородой. А затем остановился и переоделся в свою одежду. Остальную одежду стражника я спрятал в походную сумку — такое еще может пригодиться.

Шел я так довольно долго. И путь мне предстоял не близкий — ночью предстояло дойти до небольшой деревни на берегу Донек, а там свернуть на тропу, ведущую в Масскар. Если не буду останавливаться, к утру я буду в деревне Дерей.

Вскоре солнце начало клонить к закату, первые звезды заблестели в посеревшем небе, где-то позади послышался громкий всплеск, заставив меня на миг остановиться и обернуться. Но не сам всплеск меня насторожил, а сила, быстро приближающаяся, нарастающая, уже знакомая мне — чарующая сила.

Я замер и, кажется, даже перестал дышать, и в это самый миг из воды вынырнула прекрасная и поражающая своим величием голова дракона.

«Здравствуй, Ананд. Ты просыпаешься. Я почувствовал, что твоя сила выросла. А значит, теперь ты готов узнать мое имя», — раздалось у меня в голове.

Глава 20

Словно загипнотизированный, я приблизился и протянул к дракону руку:

— Здравствуй, — почти не шевеля губами, произнес я.

Дракон подался вперед и прильнул к протянутой руке. Его широкий голубой лоб оказался мокрым, теплым, я невольно его погладил — на ощупь он оказался приятно бархатистым.

Дракон будто бы от удовольствия прикрыл огромные светлые глаза, и в моей голове снова раздалось:

«Когда ты узнаешь мое имя, между нами появится прочная связь. Я буду чувствовать тебя, а ты меня. Теперь тебе хватит сил, чтобы ее поддерживать. Драконы стихий были созданы, как и адамантийцы для защиты Лоре-Адары. Мы — созданы для взаимодействия. Но прежде чем я скажу тебе свое имя, ты должен кое-что увидеть».

— Хорошо, — согласился я.

Дракон резво вылез из воды, окатив мои ноги поднявшейся волной и осыпав брызгами. Он несколько раз взмахнул крыльями, отряхивая их, а затем ринулся ко мне, громадной змеей скручиваясь вокруг моих ног.

«Взбирайся, Ананд», — велел дракон.

Я растерянно окинул взглядом его могучее тугое тело, не совсем понимая, куда именно здесь нужно садиться. У него почти все тело — сплошная спина, ну или хвост. Хотя, кажется, в какой-то книге я видел картинку, где наездник был изображен сидевшим между головой и крыльями дракона, а держался наездник за гриву.

«Все верно ты понял, — дракон, очевидно, читал мои мысли. — Не бойся, упасть ты не сможешь. Взбирайся и сейчас сам все поймешь».

Дракон пригнул голову, уложив длиннуюморду на траву. К слову, только одна его голова была как весь я. Высоко закинув ногу, я влез ему на шею, основание крыльев прочно упирались мне в голени и как бы придерживали их. Я осторожно взялся за мягкую гриву, а красные большие отростки, которые при первой встрече я было принял за плавники, вдруг плотно окутали мой торс и сковали у бедер. Теперь я даже если захочу упасть — ничего не выйдет.

«Ты готов?» — спросил дракон.

— Да, — только было ответил я, как у меня тут же перехватило дух от резкого подъёма.

Дракон пулей устремился к небу, в ушах засвистел ветер, а воздух ударил с силой в лицо, заставив зажмуриться. Вот только мы были на земле, как вдруг и река, и лес оказалась далеко внизу. И я хотел было получше осмотреться, но из-за скорости и сильного ветра не мог нормально держать открытыми глаза.

«Создай щит, иначе не сможешь нормально лететь», — велел дракон.

Такой совет привел меня в недоумение. Щит я, конечно, умею создавать, но он не пропускает лишь магию и живую энергию, а вот воздух, ветер, а также воду и огонь пропускает отлично.

«Используй щит и воздушную грань одновременно — тогда ты сможешь защититься от стихии», — терпеливо пояснил дракон.

Я сделал, как он посоветовал.

Задействовал защитную грань и одновременно воздушную, затем попытался их объединить и как бы запитать щит воздухом. На удивление у меня получилось. Теперь щит сиял не сиреневым, а голубым, и потоки воздуха больше не хлестали меня по лицу. Я оказался словно бы в воздушном шаре. И как я сам до этого не догадался?

«То же самое можно проделывать и с другими стихиями, объединяя с защитой», — наставительно пояснил дракон.

Я оглянулся, желая посмотреть, как мы летим. Крылья дракона хоть и были довольно большими, но едва ли настолько массивными и сильными, чтобы выдержать такую громадину. Да и еще было любопытно, что там с хвостом, мне почему-то представлялось, что раз крылья у самой головы, значит, хвост должен свисать без дела, покачиваясь на ветру.

Но все оказалось далеко не так нелепо, как я мог предположить. Совсем наоборот. Хвост дракона плавно извивался красивой волнистой линией, крылья были расправлены и напряжены, но совсем не двигались, а дракон и не летел вовсе, а казалось, он плыл по воздуху так же, как по воде.

— Какие еще тайны ты мне поведаешь? — усмехнувшись, спросил я.

«Сегодня ты узнаешь о многом», — явно интригуя, ответил дракон.

Его тон — спокойный, от которого прямо-таки веяло глубокой мудростью, очень располагал, его хотелось слушать еще и еще. Казалось, он знает обо всем, о чем бы я только ни спросил.

«Даже я не знаю всего на свете, — с добродушной снисходительно сказал дракон. — Но то, что должен — я расскажу. Ведь я хранитель мира, хранитель адамантийцев, хранитель памяти. Таково мое предназначение».

— А мое? — Сам не знаю, зачем спросил, но ответ мог и впрямь оказаться любопытным, и я оказался прав.

«Ты защитник человечества и Лоре-Адары. Ты оружие богов. В тебе их частица».

Нет, про защитников и оружие богов это я уже слышал сотню раз, а вот про частицу бога — это было очень интересно.

— Ты говоришь о генной модификации? — мысленно спросил я, хотя плохо представлял, как дракон сможет такое понять, ведь ни подобной науки, ни даже такого понятия как «модификация» или «геном» в этом мире не существовало.

Дракон какое-то время молчал, и я подумал, что он вообще меня не понял, но он вдруг ответил:

«Верно, структура твоего генома была изменена, чтобы ты мог владеть гранями в той же степени, что и боги. Если говорить проще, адамантийцы являются продуктом генной инженерии, где человеческий ген скрестили с геном бога».

Конечно, меня поразило, что сказочный дракон так свободно оперируют подобными терминами, да еще и объясняет так, что понятно мне. И он поспешил это прояснить:

«Я использую знания, полученные тобой в прошлой жизни. И твои термины куда больше подходят, чем существующие названия Лоре-Адары».

Эта его фраза вызвала в голове целый ворох вопросов, но я не спешил ими заваливать дракона, а решил двигаться по порядку:

— Ты читаешь не только мои мысли, но и используешь мои знания, — сказал я, а затем задал вопрос, но, кажется, я уже начал догадываться и сам: — Ты не просто древнее и мудрое животное с интеллектом. Верно?

«Да. Я, если выражаться терминами мира Земли, биологический организм, наделенный искусственным интеллектом. И я, в отличие от других существ, не обладаю разумной энергией, которую принято называть душой. Я создан, как помощник для адамантов, но мощность моего сопряжения и поглощения энергии настолько сильны, что далеко не каждому адамантийцу она под силу. Боги сделали меня таким намеренно, чтобы никто другой не мог использовать меня из корысти или во вред другим».

— Но… Подожди, — в непонимании нахмурился я, — народ говорит, что и люди способны приручать драконов, не только адамантийцы.

«Я позволяю им так думать, но человек не способен использовать настоящую связь».

На какое-то время я задумался, бесцельно наблюдая за проносящимися внизу темными верхушками деревьев, изредка мелькавших во тьме огоньков поселений и больших городов. Какая скорость у дракона — сложно представить, но наверняка ничуть не уступает земному вертолету.

— Значит, — подал я голос, наконец сформировав давно крутившийся в голове вопрос: — местная магия на самом деле не имеет ничего общего с волшебством? Это какая-то технология?

«Магии в том виде, в котором воспринимают ее жители Лоре-Адары не может существовать ни в одном из миров. Конечно же, это технология, завязанная на энергиях мироздания и энергии человеческой души. Она сложная, древняя, непростая в использовании и освоении — и все же ее создал сознательный разум. Она не взялась сам по себе из ниоткуда. Но, на данном этапе развития цивилизации Адары человеку будет проще принять, что грани — это магия».

— Но раньше здесь жила более развитая цивилизация, — сказал я.

«Это было до меня и до адамантийцев. Задолго до. Теперь от достижений этой цивилизации остались лишь руины».

— И ты не знаешь, что с ними случилось? — недоверчиво поинтересовался я.

«Немного, — кажется, в голосе дракона скользнула печаль. Хотя, теперь зная, кто он такой, не уверен, что он способен вообще на какое-либо чувство, а дракон тем временем продолжил: — Знаю только, что та цивилизация сама себя уничтожила и едва не погубили Адару. Тогда вмешались боги и спасли оставшихся выживших людей и планету».

— А кто такие боги? — задал я следующий вопрос: — Они ведь на самом деле ненастоящие боги?

«Смотря как это воспринимать, — философски произнес дракон. — Их развитие куда выше, чем развитие любой цивилизации миров Лоре, они прибыли из других миров, и они спасли человечество и создали меня и тебя. По всем этим признакам, а также если сопоставить представления человечества о богах, они самые что ни наесть боги».

— И где они сейчас? Они вернулись к себе в свои миры?

«Нет. Они потратили свою энергию на создание щита».

— То есть умерли? — не понял я.

«Можно и так сказать. Их физических тел, а также душ больше не существует. Теперь они чистая энергия создания. Они перешли в другую форму существования».

— Значит, божественные столпы, не только созданные богами, а в прямом смысле и есть эти самые боги?

«Не только. Щит, грани, магия, твоя сила, и сам я — все на Адаре, что под небесным щитом, пронизано энергией богов и, по сути, этими самыми богами и является. Понимаешь?»

— Не совсем, — честно признался я.

«Ничего, ты и не обязан понимать всего. Я и сам далеко не все понимаю, хотя уже семь сотен лет только и занимаюсь тем, что собираю и анализирую информацию», — то ли подбодрил, то ли пожаловался дракон.

Подумав, я задал следующий вопрос:

— Если, как ты говоришь, сила граней повсюду, почему же тогда далеко не все ею владеют? Многие люди ведь и вовсе не имеют способностей к граням.

«Грани доступны только сильным людям, тем, в чьей крови присутствует алмазный ген. Но одного гена недостаточно, энергию граней не способен освоить человек со слабой душой. Например, трус, лентяй или тот, чью душу очернила злоба, даже если и откроет одну из граней — вряд ли сможет ее развить. Энергия будет всячески противиться подчиняться такому человеку. К тому же человеческие тела имеют плохую проводимость и в принципе не приспособлены к энергии мироздания. А тела адамантийцев были именно под это заточены: притягивать в тело сильную душу и иметь высокие способности к граням».

— Если все так, как ты говоришь, тогда бы в мире гранями владели исключительно благородные и святые. Но на деле все не так — повсюду полно мерзавцев, подлецов и безжалостных убийц, имеющих довольно сильные закрытые грани.

«К сожалению, ты прав, — ответил дракон, и немного помедлив, сказал: — но перечисленные тобой эти черты не влияют на грани. Если человек в ладах с самим собой, если он не противится сам себе и миру, если среди его предков есть адамантийцы, грани он сможет использовать так же, как и другие».

Я заметил, что сушу сменила бесконечная темная водная гладь, а материк остался давным-давно позади. И сейчас мы летели даже не над морем, а уже над Божественным океаном.

— Куда мы летим? — спросил я.

«Я хочу, чтобы ты сам это увидел, — уклончиво ответил дракон и с укором добавил: — наберись терпения».

Какое-то время я не задавал вопросов и обдумывал полученную информацию. Все это нужно было переварить. Дракон не вмешивался, хотя я чувствовал, что он слышит мои мысли.

Наконец, я нарушил молчание и задал, пожалуй, самый важный вопрос:

— А что же Шарган и демоны? Если грани — это энергия богов, а Шарган тоже вроде как бог, почему его энергия другая? И вообще — зачем она? Почему Шарган создал облако и демонов? В то, что он злобное зло, как гласят легенды, я конечно, могу поверить, но с большой натяжкой. У всего и всегда есть свои причины, и наверняка здесь тоже есть определенный мотив.

Вместо ответа дракон вдруг рванул вверх. Меня опасно откинуло назад, но драконьи путы крепко держали.

Мы неслись на всей скорости все выше и выше, мимо вдруг ударил фиолетовым светом по глазам и пронесся небесный щит. Дальше были редкие облака, которые быстро оказались под нами. Невольно я оглянулся и посмотрел вниз.

Отсюда щит был виден куда отчетливее, чем с земли, он выглядел таким тонким и хлипким, как фиолетовый мыльный пузырь, казалось, только дотронься и он лопнет. Но мы неслись еще выше, теперь океан смотрелся неимоверно далёким и немыслимо бескрайним.

К счастью, воздушный щит хорошо меня берег, а может не только он, но и божественные гены, и я совершенно не испытывал никакого дискомфорта из-за подъема на такую высоту.

Дракон постепенно начал замедляться, пока и вовсе не остановился. Какое-то время он молчал, словно бы давая мне насладиться открывшимися видами и вдруг сказал:

«Здесь вскоре проплывет Шарганово облако».

— Разве это неопасно? — я напрягся.

«Мы не будем подлетать слишком близко, а как только нас почувствуют, сразу вернёмся под щит. Но ты должен увидеть это собственными глазами. А пока облако летит, я отвечу на твой вопрос. Но чтобы ты лучше все понял, я начну историю с самого начала».

Я приготовился слушать.

«Как я уже сказал, боги прибыли на Адару, чтобы спасти планету, которой из-за прошлой цивилизации грозило полное уничтожение. Чем именно руководствовались и как именно действовали боги — этого мне неизвестно. Но я знаю, что уничтожение им удалось остановить, как и спасти часть уцелевших после катастрофы людей. Хотя их задачей вовсе не было спасение человечества — главной была планета».

Я хмыкнул, но не стал перебивать. Легенды Адары, которые я изучал полжизни, заиграли совершенно новыми красками, и что-то мне подсказывало, что здесь все далеко не так прекрасно, как в легендах, а тем временем дракон продолжал:

«Манушерма настаивала на том, что человечеству Адары нужно дать шанс и помочь выжить. Втайне от остальных богов она даровала людям грани, чтобы они могли защититься от смертельного излучения, убившего тогда большую часть населения планеты. Когда об этом стало известно, большинство богов ее поддержали. Но не Шарган с Йолим».

Я удивленно вскинул брови. Йолим — богиня смерти никогда не фигурировала в легендах как отступница или предательница, напротив, ее почитали не меньше Манушермы.

«Все так, — почувствовав мое удивление, сказал дракон, — позже Йолим предала Шаргана и встала на сторону остальных богов. Благодаря ей, богам удалось уничтожить Шаргана, но я слишком забегаю вперед. Итак, — дракон сделал небольшую паузу и продолжил, — когда Шарган узнал, что произошло, он очень разозлился. У них существовал свод правил, и остальные боги их нарушили. Они не только спасли людей, но еще и пожелали обосноваться на Адаре».

— И что это за правила? — спросил я, чувствуя, что дракон эту тему явно намерен обойти стороной. — Некий галактический регламент по спасению планет пригодных для жизни?

«У меня мало знаний по поводу правил, — ответил он, — и знаю я только то, что изначально они не должны были спасть разумную жизнь на Адаре. Их правило гласило, что цивилизация, подвергающая опасности свой дом, должна быть уничтожена. Иначе существует опасность, что подобное повторится вновь и планета в итоге будет уничтожена».

— Угу, — мрачно протянул я. — Хороши спасатели.

«Но, как тебе известно, этого не произошло. Манушерма придумала другой план и смогла убедить Креадора, Фассета, Крайге и Туртуса, что эту цивилизацию можно перевоспитать, что грани замедлят техническое развитие и, если они останутся на Адаре, смогут помочь человечеству найти правильный путь развития. За то, что Манушерма пошла против правил, Шарган наказал ее и бесповоротно лишил зрения. Но это ничуть не остановило ее, а напротив — еще больше убедило остальных богов выбрать ее сторону и помогать. Все эти события рассорили богов и в конце концов сделали их непримиримыми врагами. Никто не собирался отступать от своих убеждений и сдаваться. И тогда Йолим и Шарган перебрались на отдаленный континент и начали готовить план по уничтожению людей, а остальные боги в свою очередь начали готовиться к тому, чтобы этим планам не суждено было сбыться».

Дракон замолчал, а я почувствовал, как под повязкой быстро начал нагреваться проклятый артефакт. И уже через мгновение вдалеке показалось красное, искрящееся молниями, бушующее силой демоническое облако Шаргана.

«Смотри, — напряженно произнес дракон. — Это колыбель энергии поглощения. Здесь рождаются демоны, здесь они обретают свою первоначальную форму. И эта энергия и есть сам Шарган. То, что осталось от него, после того как боги его уничтожили».

Несколько ларва-демонов вылетели из облака и закружили под ним. Издалека они казались полупрозрачными червями.

— Думаю, нам лучше вернуться, — напряженно произнес я.

Облако стремительно приближалось, но дракон почему-то медлил.

Демоны быстро почуяли нас. Я осознал это за секунду до того, как они сначала замерли, а затем на всей скорости рванули в нашу сторону.

В этот же миг сорвался с места и дракон, устремляясь вниз.

На всякий случай я призвал к грани разрушения, приготовившись отбиваться. Дракон стремительно несся вниз, казалось, что мы даже и не летим уже, а просто падаем со скоростью метеорита и вот-вот начнем гореть. Но уже через мгновение дракон начал замедляться, мы влетели под щит, а после дракон остановился и развернулся к летящим прямо на нас демонам.

Они с силой ударились о прозрачную преграду, которая тут же пошла фиолетовой рябью, расползлась сине-сиреневыми кругами, став видимой. Демоны, не сумев ее пересечь, выпустили щупальца, присосались к щиту, уткнулись в него своими уродливыми безглазыми мордами и начали прогрызать щит, разевая огромные пасти.

— У них ведь не выйдет попасть внутрь? — спросил я, на всякий случай не отпуская грань разрушения.

Только сейчас я осознал, что задействовал и держал сразу три грани, хотя раньше я даже и помыслить о таком не мог.

«Может и выйдет, но не сейчас, — ответил дракон. — Для того чтобы проделать дыру, им понадобится много времени. А если ты его укрепишь гранью создания, то скорее всего, у них ничего не выйдет и им придется искать место послабее».

Я так и сделал. Развеял грань разрушения и призвал к грани создания, направив энергию на то место, где пытались пробраться демоны.

Щит засиял, заискрился белым светом, который расползался кругами, превращаясь сначала в сиреневый, затем в фиолетовый свет. Это конечно же не прогнало глупых демонов, наоборот, они начали рваться внутрь с еще большим рвением.

В голове мелькнула забавная мысль, что демоны похожи на сперматозоидов, пытающихся прорваться в яйцеклетку.

«Это интересная аналогия, — в голосе дракона послышалось веселье. — Лавра-демонов и впрямь можно сравнить со сперматозоидами, а если продолжать сравнения, то тера-демоны — это уже эмбрион, цель которого вырасти и поглотить как можно больше энергии».

— В таком случае Неспящие — это младенцы, — усмехнулся я.

«Ну, здесь не совсем. Неспящие — конечная форма эволюции энергии поглощения, разумная и полностью осознанная энергия, задача которой исполнять волю своего создателя».

— Хотелось бы побольше узнать о Неспящих, — сказал я.

«Узнаешь, но для начала я тебе покажу то, ради чего мы сюда прилетели. Ты должен это увидеть сам», — дракон двинулся с места и, быстро набирая скорость, вновь устремился вперед.

В этот раз путь был недолгим и в какой-то миг мы начали тормозить. За щитом шумел ветер, ночной океан тревожно покачивался внизу, дракон двигался с какой-то осторожностью. Я почувствовал исходившие от него напряжение.

— Что происходит? — спросил я шепотом, потому что казалось, что мы к чему-то подкрадываемся и шуметь нежелательно.

«Сейчас, еще немного и сам увидишь. Но ближе нам приближаться нельзя. Увидят — ночь слишком ясная».

Еще несколько минут мы вот так осторожно продвигались вперед, потом в какой-то миг дракон замер и предложил:

«Думаю, будет лучше. если мы поплывем. С воды нас не заметят».

— Ну-у-у, хорошо, — в замешательстве произнес я.

Дракон, конечно же, очень заинтриговал и хотелось уже скорее увидеть то, ради чего он меня сюда принес.

Дракон осторожно юркнул вниз к воде и плавно вошел в воду. Воздушный щит не сдержал хлынувший поток воды, и я развеял грани, которые теперь были без надобности. Дракон вынырнул, высунув на поверхность только голову, ну и меня вместе с ней заодно, а затем снова осторожно двинулся вперед, только теперь вплавь.

Так мы плыли недолго и вскоре я заметил в небе странное очертание: сине-сиреневые волнистые полосы, уходящие куда-то вдаль. Можно было решить, что это что-то вроде полярного сияния, но нет — я точно знал, что таким цветом обладают края дыры в небесном щите. Но сейчас я не мог увидеть полностью очертания этой дыры, я видел лишь часть края. А это означало только одно — дыра была не просто большой, она была воистину гигантской.

— Твою ж мать, — только и смог я вымолвить.

Глава 21

— Каких он размеров? — наконец, собравшись с мыслями, спросил я.

«Приблизительно с тот остров, который под ним», — ответил дракон.

Я оторвал взгляд от неба и переместил на горизонт, вдалеке виднелся возвышающийся силуэт темного острова.

«Это остров Фассета, — начал объяснять дракон, — он необитаем и люди здесь если и жили, то до пришествия богов. Когда-то здесь был дворец бога магии, это было прекрасное место. Но уже несколько веков, как его облюбовали Неспящие, а дворец Фассета демонический культ превратил в свой храм».

— Дыру нужно закрыть, — сказал я. — Но не уверен, что у меня хватит на это силы.

«Не хватит, чтобы закрыть дыру таких размеров одного адамантийца недостаточно, нужно не меньше дюжины. Или сотня магов с гранью создания. И на это уйдет очень много времени. Сейчас эта задача невыполнима. Я не для того тебя сюда принес».

— И что же тогда? — спросил я, но дракон не ответил, словно бы давая мне возможность самостоятельно разобраться и сделать выводы.

— Не понимаю, как они смогли сделать такую огромную дыру? Неспящие могут разрушать щит изнутри?

«Не уверен, — протянул дракон, — но могу предположить, что на острове есть артефакт, ослабляющий небесный щит. И да, это сделали именно Неспящие, а не ларва-демоны».

— Это, случайно, не тот артефакт, который по частям собирает Ворлиар?

«Нет, этот артефакт создан не Шарганом, а Неспящими. Ради его создания им пришлось убить не один десяток многогранников».

— А ты что-нибудь знаешь о том артефакте, что собирает Ворлиар? — на всякий случай спросил я.

«Таких знаний у меня нет. Только то, что ты и сам знаешь» — его создал Шарган, но для каких целей, мне неизвестно. Учитывая, что артефакт пытались разрушить, могу предположить, что это сделал кто-то из богов. Но уничтожить его полностью так и не смог, поэтому спрятал его обломки, разбросав по всей Адаре.

— Неспящие и сейчас на острове?

«Несколько смотрителей и погонщиков демонических тварей. Их там не слишком много, ты бы с ними справился. Но опасность здесь представляют не Неспящие».

— Подожди. Погонщиков? Смотрителей? Неспящие могут управлять демонами?

«Верно. Практически так же, как ты управляешь нежитью, они подчиняют себе демонов и управляют ими. Но они им нужны не только для этого, тера-демон — это энергия будущего Неспящего. Когда средняя стадия демона набирает достаточно силы, он готов перенестись в человеческое тело и обрести разум».

— Значит, нам надо на остров, чтобы уничтожить артефакт, ослабляющий щит, — мрачно предположил я.

«Нет, Ананд. Сейчас нельзя приближаться к острову — это самоубийство. Остров кишит тера-демонами, по моим подсчётам их там больше тысячи, и еще столько же плавает у острова».

— Зачем столько демонов на необитаемом острове? — озадаченно произнес я и ответ тут же нашелся сам собой: — Они готовят армию?

«Да, — ответил дракон, — я уже многие годы наблюдаю, как имперские корабли привозят сюда животных для подселения ларва-демоном. Они готовят армию».

— Ворлиар собирается начать войну с другими государствами континента, — сделал я и без того очевидный вывод.

«Да, есть все основания думать, что его цель захватить мир. И с такой армией он это сделает быстро и без труда. Но не только в этом опасность. Когда вся эта армия превратится в Неспящих, когда тысячи тера-демонов хлынут на материк — план Шаргана будет исполнен. Человечество потеряет свободу, все будут порабощены, и большинство попросту превратится в еду для демонов».

Я окинул остров и дыру в щите тяжелым взглядом.

«Я принес тебя сюда, — продолжил дракон, — чтобы ты увидел это собственными глазами. Чтобы понял и оценил самостоятельно масштабы назревающей катастрофы. Люди должны узнать об этом. Ты должен собрать всех адамантийцев, оставшихся на Адаре. Только так мы сможем остановить их».

Я какое-то время не отвечал. Тупо глядел на остров и на дыру в щите. Тот план по свержению Ворлиара теперь казался детской забавой по сравнению с тем, что мне предстоит.

— Ты знаешь, сколько в мире осталось адамантийцев? — наконец, спросил я.

«Знаю. Всех алмазных людей я чувствую. В тот миг, когда появляется новый адамантиец, я сразу же об этом узнаю. После истребления Девангеров вас осталось не так уж и много. Твоя тетя в Макридии и ее дочь, еще девять человек в остальных государствах материка. Я помогу тебе их собрать и убедить, что вы все должны сплотиться».

— Хорошо, — кивнул я, — Альвару и ее дочь я возьму на себя, ты собери остальных. Еще я поговорю с сопротивлением, среди них много магов, думаю, сможем собрать отряд из создателей. Да и они должны об этом знать. Вместе мы сможем противостоять Ворлиару и его тварям.

Дракон не ответил, но ощутил его эмоции — он был согласен с моим планом.

— Кроме тебя остались другие драконы? — спросил я, мысленно перебирая все варианты и возможности.

«Нет, я последний», — холодно ответил дракон.

Я тяжело вздохнул, это, конечно, плохо. С одним драконом далеко не уедешь, но и это уже хоть что-то. Без него я бы вообще не узнал, какую страшную участь готовит миру Зейн Ворлиар.

— Думаю, нам пора убираться, — сказал я, — мы со своей энергией сияем тут как фонарь. Лучше не испытывать судьбу.

«Ты прав», — ответил дракон.

И он уже было собрался вынырнуть из воды, но что-то пошло не так.

Дракон резко дернулся и ушел под воду. В рот и нос внезапно хлынула вода, набрать достаточно воздуха я не успел, а совсем наоборот, прежде чем уйти под воду, я выдохнул.

В темной воде не было видно абсолютно ничего. Нечто огромное и сильное стремительно уносило дракона вниз.

«Держись», — сказал он и резко изогнулся.

Теперь я увидел, как буквально в метрах пяти от нас блестят зловеще красным светом огромные, как тарелки глаза с узкими горизонтальными зрачками. Даже страшно представить, какие размеры у обладателя этих глаз.

Дракон попытался атаковать напавшего демоны, дернулся, разинув пасть, меня потянуло назад, и все же я успел задействовать грань разрушения.

Дракон вцепился прямо в морду чудища, изогнулся, ударяя когтистыми лапами. Этого недостаточно, то что я успел разглядеть в мутной темной воде, было слишком огромным, а соответственно, одними зубами его не одолеть.

Правой рукой я выхватил меч, жаль, что я так и не узнал от Ананда, как активировать разрушение на нем, но сейчас едва было на это время. Я воткнул меч в чудище, особо не целясь — главное его ранить.

Меч вошёл в жирную крупную тушу с легкостью, от хлынувшей крови видимость окончательно пропала, но я не выпускал меч, нужно удержаться.

«Отпусти меня», — мысленно велел я дракону.

Он распутал мое туловище и ноги, и я вцепился теперь обоими руками в меч, всей силой проталкивая его сильнее в тело демона. Он, кажется, совсем этого не почувствовал и шевелился скорее плавно, чем дергался от боли.

Что делал дракон, я видеть не мог, но не сомневался, что он атакует и пытается вырвать из пасти твари свой хвост.

Я, держась за меч, как за поручень, чтобы не потерять врага, второй рукой ударил по телу монстра, запуская разрушение на всю мощь. Темное сияние силы озарило монстра, на мгновение я смог увидеть спину огромной уродливой касатки, деформированной демонической энергией, но любоваться этими изменениями все же было не время. Полюбуюсь, когда эта тварь будет плавать брюхом кверху.

От разрушения тера-демон задергался, как уж на раскаленной сковороде. Волна бурлящей энергии быстро распространялось, пожирая и испепеляя плоть демона со стремительной скоростью.

«Заканчивай, я свободен, нужно выбираться, тебе нужно дышать», — вклинился в разум встревоженный голос дракона.

Я обернулся к нему, его голубая чешуя излучала слабое сияние даже во тьме. Он был прав, воздух быстро заканчивался и вот-вот начнется асфиксия. Завершать уничтожение демона было бессмысленно. Он дергался все реже и реже и с такой раной вряд ли сможет восстановиться.

Я рывком выдернул меч из обуглившейся трухлявой плоти, ухватился за протянутое ко мне крыло дракона. Он без промедлений начал проворно подниматься на поверхность, оставляя за собой кровавый след. Демон довольно серьезно его потрепал.

Впереди уже замаячили звезды, и вот-вот мы вынырнем, а я наконец, сделаю вожделенный глоток воздуха. И только я было расслабился, как огромная продолговатая, как змея тварь налетела на дракона, унося на всей скорости его в сторону. Я не смог удержаться за крыло и выпустил, течением меня потащило за драконом и тварью.

Воздух в легких стремительно иссякал. На полноценное сражение мне его попросту не хватит. Попытался активировать щит, как я уже проделывал в полете с воздухом, но на этот раз совместить с водой. Не учел, что такой щит нужно делать заранее перед погружением, потому что вода осталась внутри щита. Попытался вытолкнуть воду за щит, но эта затея оказалась безуспешной.

Нужно было подниматься на поверхность, иначе я попросту задохнусь.

Подталкивая себя водной гранью, я вынырнул, жадно хватая ртом воздух. Как только легкие насытились кислородом, а сердца начали стучать спокойнее, набрал в грудь побольше воздуха и снова нырнул под воду. Дракона нужно спасать любой ценой. Без него мне отсюда попросту не выбраться.

С воздухом теперь было полегче. Его мне хватит как минимум на шесть минут. Теперь нужно скорее найти дракона и тварь, которая его утащила.

Я призвал к грани света, превратив ее в луч и просвечивая океанские глубины им, как прожектором. Конечно, так я сильно рисковал. Тера-демоны в отличие от ларв прекрасно видят, и этот свет для них в буквальном смысле будет как маяк. Но иначе мне не найти дракона.

Я попробовал мысленно позвать его и ощутить силу:

«Ты где? Ты жив?»

Он не отвечал, а я продолжал просвечивать все вокруг под водой. Они не могли уплыть слишком далеко.

Мимо проносились всполошенные обитатели океана, но, к счастью, демонами они не являлись. Вдруг луч наткнулся на нечто огромное и копошащееся. Без труда я разглядел в этом бушующем комке сражающихся дракона и демона.

Подгоняя себя гранью воды, усиливая поток так, что от скорости заложило водой уши, я ринулся туда, вытянул перед собой меч и приготовился атаковать. За эти доли секунд я пытался вспомнить и найти в воспоминаниях Ананда хоть какой-нибудь намек на секрет активации меча.

И тут перед глазами вдруг вспыхнула картинка.

Я снова на корабле банды Дигайро. Я достаю меч из ножен, делаю это неспешно, потому что кучка вшивых ублюдков не может представлять опасности Несокрушимому. Я касаюсь пальцами раны на груди, где стрела прошила сердце. Пальцы, измазанные моей же кровью, касаются рукояти меча, и он в мгновение вспыхивает разрушением.

Видение резко развеялось как раз в тот миг, когда я был уже почти у цели.

Не мешкая, я порезал ладонь и ухватился за рукоять. Меч тут же вспыхнул разрушающей силой, лезвие запылало черно-красным бурлящим светом. Сила моей разрушительной грани стремительно потекла в артефакт, концентрируясь в мече и усиливаясь.

Я ударил по черной длинной твари, терзавшей тело дракона и готовой в любой миг перекусить его пополам. Тварь была крупнее дракона в два раза, но несмотря на это, меч рассек ее тело, отсекая длинный хвост, словно тот был не из усиленной плоти, а из пластилина. Разрушение стремительной волной пронеслось по телу демона. Нужен еще один удар, контрольный, и от монстра не останется ничего.

Замахнулся, краем глаза увидел, что демон выпустил дракона, тот обессиленно сник, безвольно раскинул крылья и начал медленно опускать на дно. Неужели этот гад убил моего дракона?

Не помня себя от ярости, ударил корчащуюся тварь мечом. В один миг разрушение охватило демона от кончика хвоста до вытянутой клыкастой морды и разорвало на части.

Что-то с силой налетело на меня и впилось множеством острых игл. Я ударил очередного напавшего демона, этот был не такой крупный, больше напоминающий пиранью переростка, поэтому разрушение тут же уничтожило его.

Но расслабляться было рано.

Надо скорее вытаскивать дракона и уводить нас отсюда. Иначе вскоре здесь будут полчища морских демонов.

Больше не запуская грань света, но продолжая держать на изготовке разрушительный меч, я пустил в ход грань воды, устремляясь вниз.

Слабое голубоватое сияние я быстро отыскал в темноте. Дракон все еще шел ко дну. Здесь уже было слишком глубоко, чтобы стремительно опускаться, я может и полубог, но давление штука опасная.

«Дракон», — позвал я, жалея, что он так и не успел мне сказать сое имя.

«Дракон!» — вкладывая в зов все негодование и злость, что имелись, направил я к нему ментальное послание.

Он вдруг дернулся, словно от разряда тока. Неужели услышал?

Дракон выпрямился, затем обессиленно заворочался, от меня он был еще далеко, в метрах семи, но здесь наша связь уже была более ощутима.

«Я слишком слаб. Помоги мне», — раздался его голос в голове.

Я продолжал осторожно спускаться. Давление ощущалось уже довольно сильно. Слегка кружилась голова, казалось, что-то распирает изнутри вены и сосуды.

Дракон подался вперед, кажется, на это действие он потратил последние силы. Я потянулся вперед, хватая его за гриву и подталкивая нас потоком воды, начал медленно подниматься. Сейчас главное, чтобы на нас не напала очередная демоническая тварь.

«Ты должен помочь мне восстановиться», — сказал дракон.

«Как это сделать?» — с готовностью спросил я, чувствуя, что воздух снова заканчивается, а голова все хуже соображает.

«Ты должен открыть грань исцеления. Ананду она была доступна, значит, и ты сможешь ее открыть».

Я нехорошо усмехнулся и не ответил дракону. Открыть грань исцеления — легко сказать. Можно подумать, я их открываю по щучьему велению.

«Ты должен увести нас подальше от острова, — снова сказал дракон, — мой позвоночник сломан, я не смогу ни плыть, ни лететь».

И снова я зло усмехнулся. Дракон будто бы издевался, наваливая на меня все больше невыполнимых задач.

«Ты Ананд, ты Несокрушимый, ты оружие богов. У тебя есть на это силы!» — гневно пресек мое негодование дракон.

Я старался сейчас не думать о том, каким образом мы будем выбираться из этой задницы. Я просто плыл, все больше ощущая, как теряю крупицы воздуха, сознания и контроля над телом. Только бы выплыть, только бы глотнуть воздуха, а дальше уже мое адамантийское тело само сделает, что необходимо: залечится и восстановится.

В глазах начало темнеть, я сам не понял, как так вышло, что отпустил грань воды, и теперь тяжелое тело дракона вновь начало тянуть меня вниз.

«Давай! — раздался резкий как электрический разряд и одновременно отрезвляющий крик дракона: — Вперед! Плыви! Ты уже близко!»

Едва борясь с желанием сделать вдох, я снова взялся за водную грань, с силой выталкивая себя на поверхность.

Холодный ветер ударил в лицо. Я открыл рот, заглатывая воздух вместе с соленой водой. Подавился, закашлялся, и все же — теперь я дышал.

Но отдышаться как следует я себе не позволил. Дракон прав, нужно убираться подальше от острова, потому что в любой миг могут появиться новые демонические твари. А дракон, истекающий кровью, и наша сила их приманивает похлеще любой приманки.

Слабость и помутнение быстро отступали. В одной руке я все еще сжимал меч, во второй крепко стискивал за перепонки драконье крыло. Так держать его неудобно — может выскользнуть. Дракон, вмиг услышав мои мысли, протянул ко мне свои плавники-усы, и обмотал ими мое туловище.

От солидной тяжести меня вмиг потащило вниз, но я успел подхватить дракона потоком воды, сделав что-то вроде подводного вихря, подталкивающего тяжелое тело к поверхности, а затем начал плыть, усиливая скорость еще одним потоком.

«Так нам все равно от них не оторваться. Они нас чувствуют, они быстрые», — снова «подбодрил» меня дракон.

«И что предлагаешь? Крыльев у меня нет, в воздух я нас поднять не смогу».

«Тебе нужно исцелить меня. Залечить мой позвоночник — только его. Тогда я смогу поднять нас, и мы улетим».

«Хорошо. Как мне открыть грань исцеления? Может, у тебя есть рецепт?»

«Нет, — ответил дракон, — он есть у тебя. Вспомни, как это сделал Ананд».

«Как я должен это сделать?» — я начинал откровенно злиться. Вместо того, чтобы искать реальное решение проблемы, в которой мы оказались исключительно по вине дракона, он требует от меня сделать невозможное.

«Ты это уже сегодня делал с мечом. Ты вспомнил. Значит, сможешь и еще раз. Скорее, Ананд, у нас мало времени».

Мысленно выругавшись, я закрыл глаза и сосредоточился. Попытался вспомнить эмоции и ощущения, которые испытывал во время воспоминаний Несокрушимого. Это не помогло.

Я решил зайти с другой стороны. Когда я открыл грань защиты, я хотел нас Элайной защитить в лесу от волков — и грань поддалась. Когда открыл грань некромантии, я хотел помочь Тай и оживить Иску — это сработало. Когда я открыл грани мироздания, я хотел спасти Эл и себя — и это тоже сработало. Значит, мне нужна сильная эмоция, всплеск и мощное чувство — именно это открывает грань.

Но проблема в том, что все это у меня и так имеется, стимулов выше крыши: близкая опасность, исходящая от кровожадных демонов, сильное желание помочь дракону и скорее убраться отсюда. И если исходить из этой логики, получается, стоит только коснуться дракона и залечить его раны?

Ага, держи карман шире! Прямо с разгона вот так взяло все и получилось, как по волшебству. Ни черта это так не работает. Ни прилива сил от открытой грани, никаких новых ощущений. Как бы я ни старался, ничего похожего на исцеления я не имел. Да и вообще, сейчас я только сам более-менее начал восстанавливаться после погружения, а не то чтобы еще кого-то лечить.

На веский случай я нырнул и опустился к дракону. Если мои силы возросли, возможно, я и не должен ощущать сильный прилив энергии от открытой грани. В конце концов, я и ни каждый раз его ощущал. Например, когда открыл грань воды или огня.

«Где рана?» — мысленно спросил я дракона.

Он не ответил, а направил меня ментально, указав эмоцией на боль. Это выглядело, как слабо пульсирующий розовый ком на его хребте, и кажется, я даже ощутил его боль. Несмотря на то, что дракон был создан искусственно, вся же он был создан из плоти и крови и ощущал все то же, что и любое другое существо.

Кажется, эта наша ментальная связь мне помогала понять, что нужно делать. Какие-то крупицы знаний Ананда, обрывки его воспоминаний начали всплывать в голове, хотя сначала они мне показались собственными, пока до меня не дошло, что знать этого я попросту не могу.

Я коснулся пульсирующего кома, он был горячим в отличие от остального тела дракона.

«По всей видимости, твоя грань целительства открыта недавно, но не сегодня, возможно, несколько дней назад. Ты ее попросту еще ни разу не использовал, потому я не смог ее определить», — вдруг сообщил мне дракон с каким-то укором в голосе.

И тут я и сам увидел, как на кончиках пальцев засияли нежно-розового цвета искры. Когда я успел открыть эту грань? Почему ничего не почувствовал? Неужели во время сражения на корабле? Может, Ананд ее сам открыл? Нет — разум категорично этому воспротивился, явно намекая, что здесь другое. Дело в Тай-Тай. Меня так разозлило, что она готова пожертвовать собственной молодостью ради целительства, что я невольно открыл в себе эту грань. Я ведь даже в порыве гнева думал о том, что нужно открыть в себе целительство. Потому что так, когда Тай отдаст свою жизненную силу Дайре, я смогу эту силу ей тут же вернуть, и сестра останется такой же, как и была. И что получается? Тогда я ее и открыл?

«Подумаешь об этом позже», — с нажимом произнес дракон, явно желая, чтобы я поторопился.

Я убрал меч в ножны и приложил обе руки к пульсирующему кому. Внезапно я ощутил все тело дракона от головы до хвоста, словно это тело было моим собственным. Возможно, я не ощущал всю боль от ран, которые были у дракона, но приглушенно я все же чувствовал истерзанный зубами хвост и хребет, больше всего беспокоил именно позвоночник.

Я знал, что делать, казалось, что знал всегда, точнее, технически оно так и было — Ананд знал. Я придал грани немного силы, вставляя осторожно выбитые позвонки на место, пододвигая осколки костей и хрящей, а также порванные ткани, нервы и мышцы. Это было так, словно я пытался склеить разбитую кружку или зашить сильно разорванную ткань. Нужно делать все аккуратно и уделять каждой детали внимание, идти шаг за шагом, заращивая каждое повреждение по отдельности.

И да, это не такое уж и быстрое дело при таких-то повреждениях, а еще и торопиться нельзя. Это не разрушение, которым можно долбануть во всю мощь, чтобы вмиг все подействовало. Нет, это работа непростая, кропотливая, требующая терпения и осторожности. Можно зарастить что-то неправильно, срастить криво и таким образом только навредить. И дракон это прекрасно понимал, но, видимо, у нас и вправду не было другого выхода.

На целительство уходило неожиданно много энергии. Я даже и предположить не мог, что ее нужно расходовать в таком объеме. Во время работы несколько раз я выныривал отдышаться и набрать в грудь новую порцию воздуха.

Дракон все это время следил за периметром. Один раз нам пришлось отплыть подальше — дракон учуял плавающую неподалёку демоническую тварь. Жаль, что он касатку тогда не учуял.

Последние действия были уже чисто техническими, все позвонки и ткани стояли на местах и были немного заращены. Оставалось только довести дело до конца и зарастить окончательно.

Особо думать в этот миг не нужно было, поэтому я сказал:

«Я думал, драконы бессмертные и умеют и сами неплохо исцеляться».

«Не так хорошо, как адамантийцы, но ты прав, я умею. Но сломанные позвонки срослись бы в таком случае неправильно и тогда я скорее всего бы не смог больше летать. Пришлось бы перерождаться».

«Перерождаться?» — слегка удивился я, намекая, чтобы дракон рассказал, пока я заканчиваю.

«Драконы умеют самовоспроизводиться. Я запускаю задачу перерождения и начинаю формировать в своем чреве яйцо с новым телом для переселения сознания. А когда новое тело готово, я переношу сознание в яйцо и возрождаюсь вновь. А это тело умирает».

«Очень удобно», — усмехнулся я, добавляя силы в грань и закачивая с целительством. На последних штрихах почувствовал, что силы практически иссякли. Очень хотелось спать.

Дракон распрямил хвост, пошевелили им, оценивая работу, а затем бодро велел:

«Взбирайся, Ананд, пора улетать».

Я залез ему на спину, дождался, когда он меня обхватит усами, а затем дракон вынырнул, быстро уносясь прочь подальше от дыры и этого проклятого острова.

— Не обязательно было меня сюда переносить, — укоризненно сказал я, когда остров остался далеко позади. — Мог бы и просто рассказать о нем. Что? Разве я тебе не поверил бы?

«Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать», — ответил дракон фразою, явно взятой из моей головы.

— И все равно риск был неоправданный. Зачем было лезть на рожон? Ты ведь вроде должен быть невероятно умным, а так подставился сам, а заодно и меня подставил. Сам ведь сказал, что и остров, и прибрежная зона кишат демонами.

Дракону явно не очень понравилось, что я его отчитываю, и он виновато, будто бы извиняясь, ответил:

«Раньше так далеко они никогда не заплывали».

Сил я растратил много и меня нещадно клонило в сон. Я уткнулся во влажную гриву дракона, подложил руки под голову, всерьез намерившись поспать.

— Отнесешь меня к деревне Дерей? — спросил я, прежде чем провалиться в сон.

«Да», — ответил дракон,но сначала я должен тебе еще что-то показать.

Я устало вздохнул, сил спрашивать, что именно он хочет показать, у меня не осталось. Все равно ведь опять не ответит и будет темнить. Прилетим, сам увижу. Остается надеяться, что это будет не очередная дыра. Поэтому я просто закрыл глаза и тут же уснул.

Разбудил меня Ананд, когда в небе уже начало рассветать. Но солнце, хоть и только поднималось из-за бескрайнего горизонта, светило как-то немыслимо ярко. Спросонья я не сразу понял, что это далеко не солнце так сверкает.

Я повернул голову и увидел нечто невероятное, нечто, что выходило за грани понимания.

Огромный световой столп размером в обхвате с целый город, такой как Кей-Диуар, бил откуда из глубин океана в небо, резко обрываясь на высоте облаков и расходясь сиреневыми кругами по щиту. Точнее, этот столп и создавал сам щит, держал его и подпитывал.

О Божественных столпах я слышал многое, читал многое. Я видел рисунки и картины, изображающие их, но все это далеко не передает того величия, того невероятного зрелища, как то, что сейчас было перед глазами.

Тут уж точно соглашусь с драконом, такое, несомненно, лучше один раз увидеть. И сейчас дракон нес меня прямиком к этому самому сияющему божественному столпу.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21