Я полюбил тебя в Нью-Йорке [Айдай Нурланова] (fb2) читать онлайн

Айдай Нурланова Я полюбил тебя в Нью-Йорке

Первая глава

Я чувствую холод. Меня окружает густой туман. Сзади меня пустота, а впереди размытое зеркало. Последний месяц я прошлась босиком по осколкам своей жизни. Моя безоблачная, счастливая жизнь рухнула в один момент. Я потеряла всё, что имела, но обрела правду. Ядовитую и острую. Закрыв за собой двери того дома, я перевернула страницу своей жизни. Теперь передо мной новый, чистый, белый лист. А в кармане ни цента. Что сейчас творится в моей душе? – Пустота, без конца и края. Я разорвала связь со всеми, кого знала до сих пор. И бросила Green World. Я больше не заинтересована в спасении мира, так как потеряла в нём смысл. Мне безразлично, что будет с природой завтра или сегодня. Этот мир полон лжи, алчности и жестокости. Я не оставлю после себя потомство. Они не заслужили быть рождённым в таком мире фальша и предательства. А свое имя я бы написала в одном ряду с Иудой и Брутом. Я никогда не прощу себя за то, как я поступила с женщиной, которая перед смертью хотела увидеться с сыном и за сына, которому я все эти годы лицемерно смотрела в глаза без зазрения совести не позволят мне простить себя. Я должна понести ответственность за свои деяния. Время всё расставит по местам. И каждый получит то, что заслужил. ( Амелия Форбс)

Двадцать два года назад.

Чуть позднее двух часов ночи улицы Вашингтона уже обезлюдели. Суровая ливень и холодная ночь уже загнали всех жителей столицы по домам. Вся земля заполнилось градом, на автостраде большие потоки дождевой воды образовали груду ручей. Только редко проезжали машины, оживляя громадную трассу у подножия Капитал Холл. На одной из этих машин домой возвращалась молодая семейная пара с маленьким сыном из загородного дома своих близких друзей. Брюс Эмерсон отмечал свое тридцатисемилетие в кругу самых близких друзей, в числе которых были Роберт и Камила Форбс.

Несмотря на все уговоры своего друга остаться на ночь, Роберт вышел в путь в почти два часа ночи, оправдавшись, что завтра в девять утра у него важная встреча с китайскими партнёрами, а все необходимые вещи остались дома.

Камила проснулась от шума ливня бесконечно бьющего в лобовое стекло машины. Она немного задремала, откинув голову назад, на припущенное сиденье. Она почувствовала как затекли руки и ломит шею от неудобной позы, в которой она пробыла полчаса. Изгибая шею направо и налево, чтобы нормализовать циркуляцию крови, Ками показалось, что муж немного прибавил скорость.

– Дорогой, ты можешь ехать помедленнее, – шёпотом пробормотала обеспокоенная жена, через плечо заглядывая в задний салон и следя, чтобы маленький Майкл был плотно укутан пледом с изображением машин " Тачки", которую заботливая мама всегда носила с собой на всякий, подобно этой, случай.

– Всё в порядке, дорогая? – Роберт повернул голову к жене, заметив обеспокоенный тон в голосе.

– Не знаю, у меня странное ощущение зависло вот здесь,– Ками указала на область грудной части. Глаза её были направлены прямо на пустую дорогу освещенную уличными фонарями. Роберт перевёл свою правую руку с тормоза к руке своей жены.

– Успокойся, Ками, тебя просто переполняют чувства. Это последний месяц, скоро мы возьмём малышку на руки, – отвечает муж без тени смятения.

Ками почувствовала, что у неё ещё и ноги затекли и она поменяла позу, усаживаясь поудобнее. Притворившись, что слова мужа подействовали, она произнесла.

– Ты прав, дорогой. У меня с каждым днём нарастает страх из-за предстоящих родов.

– Отдохни завтра, любимая, ничего не делай. Майкла из школы заберу я, а вечером поедем к моей маме на ужин.

– Хорошо, мы давно у неё не были,– в ответ Камила получила одобрительную улыбку. Во все мочи отогнав дурные предчувствия, совершенно беззаботным голосом, она продолжила.

– Кстати, сегодня звонила Анна. Наши вещи уже готовы. В четверг дожди прекратятся и мы решили назначить фотосессию на пятницу.

– В пятницу? Хорошо, но только я освобожусь после обеда. Ты предупредила Грету?

– Да, она приедет в четверг.

Супруги увлеклись разговором о предстоящей семейной фотосессии, которую они делали во второй раз за последние восемь месяцев.

Когда Камила и Роберт узнали, что у них будет девочка, их счастью не было предела. У них уже был сын и они очень хотели девочку. Ками с детства мечтала иметь красивую доченьку. Она представляла как они будут одеваться в одинаковые платья и заплетать косички с бантиком. В пять лет они бы отдали её в балетную школу, она бы выросла и стала прекрасной балериной. Камила стала бы для дочки самой лучшей подругой, которой она доверяла бы все свои секреты. А главное, она очень хотела дать ей имя своей покойной мамы – Амелия. А когда она сама станет мамой назвала бы свою дочку именем своей мамы – Камила.

И вот на двадцать второй неделе беременности из уст доктора Райена прозвучала самая заветная мечта Камилы Форбс " Поздравляю, у вас девочка". То и дело поправляя очки, доктор с двадцатилетним стажем говорил, что в этом сроке плод уже достаточно развит и поэтому можно подробно рассмотреть практически все органы и ткани. И с семьюдесятью процентной вероятностью заявил, что в утробе матери лежит маленькая леди.

После визита к доктору, первое куда поехала Ками, был итальянский дом моды. В последующем, она завяжет тёплые отношения с хозяином бутика сеньором Марио Эспозито, так как на протяжении десяти лет будет одевать свою принцессу именно этим именитым брендом.

В тот же день она начала подготовку детской комнаты. Всё должно было быть розовым. Интерьер она придумала сама. Она заказала детскую кроватку цвета розовой пудры, коляску, сумку, ванночку, все спальные принадлежности, все ванные принадлежности со всеми оттенками розового цвета. И везде красовалась надпись с курсивным шрифтом "Амелия" . К пятому месяцу беременности все уже было готово. Оставалось только хорошо следить за собой и развитием плода и ждать....ждать бесконечные четыре месяца.

Когда получасовой путь был пройден и до дома осталось пару минут, Роберт перешёл на полосу разгона и поднажал на 90 км/ч. Он проехал одну пустую пешеходную полосу и продолжал ехать по почти пустой трассе, не убавляя скорости. Вдруг, Роберт заметил как что – то задело шину. Это должен быть какой-то колючий предмет, который каким-то образом оказался на трассе и пока механизм не вышел из строя, он решил посмотреть проверить. Он плавно свернул налево, тормозил авто, не доезжая пару метров до следующего перекрёстка. Позади его Мерседеса ехал легковой автомобиль " Шевроле Ланос" за рулём которого, находился сорокалетний вашингтонский предприниматель, который хорошо провел воскресный вечер с друзьями в пабе за бутылкой пива и возвращался домой усталым и нетрезвым. Он гонял на скорости 120км /ч и не успел увидеть как по самому краю встречной полосы на большой скорости приближался Opel Vectra, пересекая двойную сплошную. Водитель Шевроле пытался уйти в сторону, резко свернул налево, где секунду назад припарковался Мерседес с тремя пассажирами. Он нажал на тормоз, но было поздно, он врезался впередистоящую машину. В свою очередь, Мерседес, за рулём которого сидел Роберт, оттолкнулся вперёд и ударился об двухметровую вывеску с заманчивой надписью "Paradise holl". Столб на котором держалась вывеска, не выдержал такого мощного удара, он получил измятину в своей основе и повалил баннер прямо на машину лицевой стороной.

Камиле не с первой попытки удалось открыть глаза. Сперва она пришла в сознание, но перед собой она видела лишь мрак. Ками поняла – она пробудилась от чего-то более глубокого, чем простой сон. Её руки отказались ей подчиняться, когда она хотела пошевелить ими. Пару минут Ками просто лежала, она воспринимала окружающие звуки, как кто-то ходит вокруг. Эта была лёгкая походка. Контакт резиновой обуви с мягким покрытием ламинированного пола издавал почти бесшумный топот. Она ощутила под собой тёплую и мягкую поверхность и отсутствие болевой чувствительности. В сознание начали всплывать фрагменты из последней папки архива её памяти :

– Дорогая, кажется, шину прокололо, – стиснул зубы Роберт.

– Мы почти доехали....

– Да, но лучше я сейчас посмотрю что там.

Роберт разворачивает руль влево и паркует машину у входа в кафе. Затем он отстегивает ремень безопасности и протягивает руку ко внутренней ручке двери, но не успевает открыть дверь, как доносится визг шин приближающейся машины сзади. Не прошло и несколько секунд и она их настигает. Дальше Ками ничего не помнит. Шоковое состояние, в которое она пала, как только увидела через плечо рвущуюся в их сторону машину, отключила ту кару головного мозга, которая ответственна за восприятие внешних факторов. Силы нахлынули на Ками и ничто не помешало ей открыть глаза на всю ширину и максимально громким голосом, которую она могла себе позволить в её состояний выкрикнула

– Майкл, Майкл....

Белая фигура, стоящая в трех метрах от её кровати, быстро добралась до неё несколькими большими шагами и наклонилась над ней. В её бейдже она разглядела надпись " анестезиолог – Клариса Смит". На вид Клариса выглядела чуть старше Камилы и она не ожидала её пробуждения, так как оно должно было наступить только через два часа. Анестезиологическое средство было подобрано на двенадцать часов, но пациентка опередила назначенное время.

Клариса была опытная. Ей не в первый раз приходилось сопровождать человека при отходе от наркоза. Анестезиолог быстро направила свой взор на монитор, указывающий стабильность артериального давления, частоту сердечных сокращений и пульс. В общем плане, состояние пациентки было благополучной. Но самое трудное было впереди.

– Где мой сын? – Ками до боли зажмурила глаза.

– С ним всё в порядке. Мы ждали когда вы проснётесь. Он в соседней палате, мы приведём его к вам.

– Роберт..?

Клариса надеялась, что доктор Медисон будет в момент когда пациентка очнется, но та застала их врасплох, и молодому анестезиологу пришлось взять на себя груз и сообщить трагическую весть.

Она посмотрела ей прямо в глаза и сказала

– Мне очень жаль. Ваш муж скончался по дороге в больницу.

Либо ей не впервой сообщать человеку о смерти близкого человека и за годы работы она отточила хладнокровие, либо в своей натуре не имела чувства эмпатии.

Неистовая скорбь принесла к полной утрате контроля над своими чувствами. Вся двадцатиэтажная больница стала свидетелем душераздирающей вопли несчастной овдовевшей женщины. Через несколько минут в палате оказался доктор Энтони Медисон, который сделал операцию и взялся за её лечение. Клариса мёртвой хваткой вцепилась за неё, а доктор умоляющим тоном просил пациентку успокоиться. Потом Ками почувствовала лёгкий укол в области внутренней части локтя. Это была 50 миллиграммовая доза транквилизатора " Сифизол В4". Через некоторое время успокоительное полностью проникло в мышцы и дало толчок во все органы. Течение процессов возбуждения в центральной нервной системе замедлилось, острая реакция сменилась сдержанностью, пульс умедлялся и Камилу потянуло в сон.

В следующий раз она сразу открыла глаза без каких-либо затруднений. На ясный ум она заметила теплоту знакомых рук, нежно гладящих по её лицу. Это была её сестра Грета. Она сразу отреагировала, когда та открыла глаза.

– Ах, Ками, милая, как ты? – слезы бранялись по щекам.

– Я потеряла его,– обречённо повторяла она смотря вверх. Сестра протирала ей слезы, но сама не смогла сдержать свой тихий вой.

– Где мой Майкл? – Ками подняла полные надежды глаза, что сможет увидеть его.

Доктор Медисон привёл мальчика. Тот в костылях и с замотанным гипсом в левой ноге вошёл в палату. Мама, видя своего раненого ребёнка, не смогла сдержать крик боли. Майкл ускорил шаги в сторону страдающей мамы и они сжались в объятиях друг друга. Ками почувствовала как в груди больно сжалось сердце. Это был траур на всю жизнь. Ни что в мире не заменит утрату её мужа, только её сын.

Вторая глава

Наши дни

Амелия покинула сцену под долгий всплеск аплодисментов. Публика стихла только когда на сцену вышел, с заключительной речью, президент филантропической благотворительной организации, по совместительству и учредитель организации по защите окружающей среды – Мэт Локвуд и выразил глубокую благодарность всем спонсором за доверие и поддержку.

Тем временем, Амелия спустилась со сцены и смешалась с толпой. Её глаза искали маму. После речи она видела её в первом ряду аплодирующую громче всех. В её глазах блестела гордость. Да, балериной, как мечтала Камила, Амелия не стала. До пятнадцати лет она занималась балетными танцами и даже участвовала в международных соревнованиях. Ей пророчили блестящую карьеру в балете, но один несчастный случай определил её будущее.

Кристиан – ученик королевской балетной школы и партнёр Амелии в спектакле " Лебединое озеро". Им достались главные роли, в которых нужно было исполнить сложные комбинации различных хореографических техник движения. Маэстро определил их дуэт самым сильным и распорядился отправить их в Милан на ежегодный международный турнир юных балерин. Когда до конкурса оставалась всего неделя, была организована генеральная репетиция. Всё шло хорошо. Амелия со своим партнёром прекрасно исполняли свои приёмы. Под конец в эпизоде, когда Зигфрид отделяется на несколько шагов и всё внимание направляется на Одетту, Амелия блестела. Она обладала особой грацией и изящной фигурой, каждое её движение завораживало. Маэстра Габриэль никогда не скрывала свое предпочтение ей над остальными. Она с трепетом наблюдала, как её любимая ученица с лёгкостью выполняла приставки требующие максимальную амплитуду движений при его выполнений. Затем чередовало дуэтное исполнение. Кристиан плотно схватил тонкую талию своей партнёрши, плавно поднял ее над головой и начал вращаться по диагонали. Схема требовала продержать её в течений 10 секунд с тактом музыки, но самочувствие парня подвело его, точнее Амелию. Кристиан испытал головокружение и не смог сохранить эквилибр. Амелия даже не осознала, как оказалась на полу примерно с двух метров над землёй. Она получила серьёзную травму – перелом позвоночника. Ей пришлось месяц пролежать в больнице. Но с Божей милостью, силой развития современной медицины и нанятием лучших специалистов, удалось пережить перелом без страшных последствий. Но с балетом ей суждено было распрощаться.

Виновник же случившегося отделался лёгкой трещиной кости правой руки. На полное восстановление ему потребовалось два месяца. Потом он стал постоянным участником королевского балетного клуба. Амелия видела его на сайте королевского театра " Ковент Гарден". А через 3 года он попал в состав французского балета " Гранд опера".

Этот театр – жемчужина мирового балета. Каждый год состав балетной труппы пополняется всего на три танцора. Попасть туда было главной целью Амелии.

Однажды Ками, Амелия и Майкл посетили спектакль " Жизель" в театре " La scala ". Эта была любимая постановка Амелий. История трагической любви деревенской девушки Жизель к благородному графу Альфреду так запала ей в душу. Она дала себе слово, что когда-нибудь обязательно примерит на себе роль Жизель в одном из лучших театров. Она тренировалась больше, занималась усерднее остальных, пока не освоила в идеале каждое движение. Но сейчас, на расстояний вытянутой руки, из ложи наблюдала это потрясающее представление. Потрясающе в нём было всё: декорация, танцевальное составляющее, проработанность сюжета, яркие образы героев и исполнение их ролей.

В конце Амелия первая поднялась с места и хлопала громче всех. Она была настолько поражена великолепием увиденного, что мысль, что она может только наблюдать как зритель, а не принимать в этом участие, так больно задели её и она, пятнадцатилетняя девочка, не справившись с чувствами, разрыдалась в объятиях мамы.

Прошло 8 лет и Амелия выступает на сцене, но не как балерина, а как сооснователь организации по охране окружающей среды и презентует глобальные проекты по спасению флоры и фауны и мирового океана перед десятками лиц разного рода деятельности : политиками, предпринимателями и представителями медиаиндустрии.

Третья глава

– Амелия, ты прекрасно выступила, – Ками обняла дочку, накрывая своим теплом.

– Мама, я так волновалась, – Амелия громко выдохнула, – хорошо что всё закончилось.

– Ты держалась отлично и никак не выдала свое волнение, – успокоила мама.

– Но всё же, я возьму пару уроков у тренера. Если это стало частью моей работы, я не хочу каждый раз перед выступлением дрожать как кролик, – Мама только улыбнулась.

– Хорошо, доченька. Если тебе это необходимо, делай как хочешь.

– Оо, мама, здесь мои любимые шоколадные эклеры. Я срочно должна их попробовать!

Амелия была признанной сладкоежкой. Но её любовь к сладкому особенно проявлялось когда она нервничала, злилась или беспокоилась.

– Ты иди. Побалуй себя, – поцеловала в лоб мама свою дочь. – Я сейчас приду.

– Куда ты, мама?

– К Брюсу.

Расставшись с мамой рядом с фуршетным столом, Амелия в одиночку наслаждалась разновидностями сладостей шведского стола.

– Тебе сильно повезло, что родилась астеником и твой метаболизм не реагирует на чрезмерное потребление сладкого. Сложись всё иначе.......

Сзади Амелия услышала знакомый голос с ироничным подколом. Она отложила тарталетку с шоколадной начинкой и повернулась. Перед ней стоял Майкл.

– Это мой транквилизатор для снятия волнения, – оправдалась она и сердито добавила. – Ты опоздал!

– Я пришёл ровно в тот момент, когда ты вышла на сцену, – спокойным голосом заверил её Майкл. – Мои комплименты! Для первого раза ты справилась на отлично.

– Спасибо, это результат моей трёхдневной бессонной репетиции перед зеркалом, – с улыбкой призналась она.

Майкл и Амелия не были близки в том плане, что подразумевало типичное отношение родного брата и сестры. Вся их родственная связь ограничивалось несколькими встречами в год. Это было связано ещё и с тем, что Майкл поступил в университет Лондонской школы экономики и политических наук и после окончания ВУЗа остался в Англии и приезжал в Нью- Йорк пять раз в год. Амелия любила его и знала, что и он её любит, но они были совершенно безучастны в жизни друг друга. Но так было не всегда. В детстве они были очень близки и проводили много времени вместе. Потом Майкл уехал учится в Лондон. Вначале, он часто навещал их. И когда Амелия получила травму в пятнадцать лет, он неустанно ухаживал за ней в больнице, каждый день ночевал там с ней. Потом когда она поправилась и встала на ноги, он отдалился от неё. И в те редкие случаи, когда они виделись, Амелия ощущала будто разговаривала не с родным человеком.

– А где мама?

– Мама разговаривает со старым другом, – Амелия положила в рот отложенную тарталетку.– Ммм, объедение!

– С каким другом?

– С Брюсом Эмерсоном.

Майкл подошёл ко столу и взял бокал шампанского. " Как всегда, выглядит шикарно!" подумала Амелия. Чёрный костюм безукоризненного кроя от Бриони и чёрная рубашка с галстуком того же цвета сидели на его мезоморфической фигуре превосходно.

Майкл был очень красивым мужчиной. Он был обделен уникальной зрелой красотой. Темно -каштановые волосы, карие почти чёрные глаза, чуть пухлые губы, чётко выраженные скулы и аристократический нос гармонично сочетались на фоне светлой кожи. А чуть заросшая щетина придавала ему дополнительный шарм.

– С Брюсом Эмерсоном? – переспросил он.

– Да, с ним.

– А что он здесь делает?

– Он один из спонсоров нашего нового проекта. Он сделал крупное пожертвование, – добро отозвалась Амелия.

– Через посредника, анонимно?

– Нет, от имени корпорации.

Губы Майкла презрительно изогнулись.

Амелия непонимающе посмотрела на него.

– Ты обвиняешь его в показушности?

– В зависимости от намерения. Искреннее намерение не любит оглашения, – фыркнул Майкл.

– А ты не рассматриваешь тот вариант, что так он хотел подать пример остальным? – Отчитывающим тоном произнесла девушка.

– Тогда мне остаётся только позавидовать его чутью благородства, которое срабатывает как раз на фоне выборов и стихает сразу после его окончания.

Амелия закатила глаза.

– Ты невыносим!

– А вот и они, – Амелия закончила с мини пирожным и смотрела в приближающегося в их сторону маму и Брюса.

Брюс Эмерсон – крупный нефтяной магнат, продолжающий семейное дело в четвертом поколений. Его прадедушка был простым фермером в Техасе, но нефтяная лихорадка, превратившая Техас из отсталой окраины в один из самых богатых штатов, обогатил и его прадеда Томаса, который был человеком очень волевым. Их семье, одному из немногих, удалось не только сохранить стабильность во времена законов о «Ресурсосбережений» и выстоять монополию «Standard oil company» Рокфлееров, но и развить его до гигантской корпорации. Томас начал свое дело с одной буровой платформы, а в годы закона «Независимость», когда Америка снизила импорт полезных ресурсов, он достиг десятки нефтяных и газовых скважин. Томас умер в глубокой старости, пережив своего сына Теодора, и передав корпорацию Николасу, отцу Брюса. Он модернизировал все оборудования и технику и добился сотрудничества с ВВС США. Когда Брюс стал генеральным директором и единоличным владельцем корпорации, он уже имел многомиллиардный капитал. Но только Брюсу из своего рода удалось пробиться в политику. Он стал сенатором от республиканской партии.

Перед собой Амелия видела мужчину приятной внешности с полуседыми волосами и серьёзной улыбкой. Она впервые видела его в живую, если не считать то, что он взял её на руки еще четырехдневную в больнице 22 года назад. Она знала его только из газет и новостей. И знала от мамы, что он был лучшим другом папы и что с его дня рождения они возвращались в ту злопамятную ночь.

Все приближаясь, зрачки Брюса расширялись. Он смотрел на Амелию со странным выражением как будто увидел призрака. На секунду показалось, что его глаза немного намокли, от чего Амелий стало не по себе. Она не могла себе представить, что может вызвать у людей такое впечатление. Оказавшись рядом, он несколько секунд уставился на неё, но быстро прояснил сознание и вежливым тоном поздоровался.

– Здравствуй, Амелия.

– Здравствуйте, мистер Эмерсон.

– Пожалуйста, просто Брюс. Ваш отец был для меня как родной брат, -затем он обратился к Майклу.

– Как дела, Майкл?

– Добрый вечер, Брюс, – они пожали друг другу руки.

Майкл и мистер Эмерсон хорошо знали друг друга. Они виделись несколько раз. В первый раз это произошло в Англии на королевских скачках в Аскоте. В последнем беговом забеге Брюс делал ставку в букмекерской, там же был и Майкл. В отличии от Брюса, который посещал королевские скачки каждый год со своей семьёй, он здесь был впервые. Брюс сделал ставку на лошадь под номер 4, а Майкл поставил на седьмую лошадь. Они разговорились, и когда мистер Эмерсон решил узнать, почему он выбрал номер 7, тот ответил «Это моё любимое число».

– А моё 4, – поделился Брюс.

– Тогда моё любимое число против вашего.

В результате победила лошадь под номером 7.

– Спасибо, Брюс, за пожертвование в наш фонд ,– искреннее поблагодарила Амелия.

– Вам спасибо, за ваш труд. Наш мир нуждается в таких людях как вы.

Амелия засмутилась

– Я не делаю ничего выше своих обязанностей.

Майкл возразил.

– Скромность здесь просто неуместна. Твоя обязанность – это выключать за собой свет, сдавать батарейки на переработку и экономить топливо, а всё остальное – это услуга природе и человечеству.

Амелия сузила глаза и обдумывала в голове как ему ответить, но её мысли перебила мама

– Ты заставляешь нас собой восхищаться , – затем положила руку на предплечье дочки и нежно погладила её.

– Кстати, Брюс, можно узнать, почему вы решили пожертвовать деньги именно в эту сферу «Нефтедобытчик занимается спасением природы» звучит парадоксально, не находите? – с серьёзным лицом, но подколом в голосе спросил Майкл.

– Скажем, я хочу не только брать от природы, но и вкладывать в неё.

– Звучит как лозунг. Амелия, запиши у себя в блокноте. Это привлечёт много добровольцев.

Мистер Эмерсон понял сарказм Майкла и отреагировал спокойно.

Вообще он ему нравился.

Брюс стал свидетелем как двадцатичетырехлетний парень спас компанию своего покойного отца от полного банкротства, совершив невероятную операцию. После смерти Роберта, его строительной компанией управлял его брат Питер, так как дети были слишком маленькими, а жена неработоспособна в этой деятельности. Питер обеспечивал семью своего брата, но он не имел те качества присущие его брату и допускал много оплошностей. Компания проигрывала крупные тендеры, упускала своим конкурентам перспективные контракты и со временем стала на грани банкротства. Тогда за дело взялся Майкл. Сначала он объявил компанию банкротом, а затем заново выкупил его акции за собственные деньги. А денег у него оказалось предостаточно. Он ещё в четырнадцать лет инвестировал (в долгосрочной перспективе) в акции компании, ныне ставшими гигантами. В свои двадцать четыре года он не только спас дело отца, но и вывел его на новый уровень. Сначала заключив контракт на строительство отеля в Лас-Вегасе, затем курортной зоны в Майами, затем гостиницы в Монако, в Катаре. И самый крупный контракт – строительство башни для принцессы в эмиратах. Никто не знает как ему удалось убедить короля Дубая доверить такой крупный проект малоизвестным застройщикам жилой недвижимости в США. Сотрудничество с арабами принёс невероятный подъем. Они открыли дочерние предприятия в разных городах мира и стали корпорацией мирового масштаба, осуществляя продажу коммерческой и жилой недвижимости. И со временем приобрели активы более мелких конкурентов. И всё это удалось благодаря тому, что в четырнадцать лет Майкл начитался об Уороне Баффете и инвестировал $150 в акции одной из компаний Америки.

– Камила, мы должны познакомить наших детей, – заверил Брюс. – Теперь, после стольких лет нам надо возобновить нашу дружбу.

– Ты прав ,– одобрила Ками. – Мне было бы приятно снова увидеть Барбару спустя столько лет.

– Так сложилось, все мы пережили трудные времена,– голос Брюса помрачнел, его взгляд был направлен в даль, как будто он смотрел на пережитки прошлого, затем воскликнул с голосом полным энтузиазма. – Завтра же! Мы ждём вас в нашем доме.

Четвертая глава

Пентхаус Эмерсонов располагался на вершине массивного семидесяти шести этажного небоскрёба на острове Манхэттен и занимал три последних этажа здания. Панорамные окна позволяли обозревать всю красоту центрального парка как на ладони. Каждый материал- полированный мрамор, роскошные панели, позолоченный декор и брендовая мебель подчеркивали изысканный вкус хозяйки дома. Помещение на первом этаже представляло собой открытое пространство, эпицентром которого был холл с тройной лестницей, с гордо висящей посередине шестиметровой люстрой с мелкими кристаллами Swarovski. Снаружи была огромная терраса с собственным бассейном и сад с фонтаном. Единственное, крыша дома была спроектирована по вкусу Брюса в стиле «непристойно помпезно». Как и любому уважающему себя миллиардеру, зона крыши включала в себя : смотровую площадку, с восточной стороны которой, открывался вид на самые именитые и красивые небоскрёбы в мире и невероятный закат, мини площадку для гольфа и конечно же, вертолетная площадка. Однозначно, этот дом был одним из самых лучших в списке владении семьи Эмерсонов.

Гости прибыли к ужину во время. Майкл ненавидел ждать кого-то и не заставлял ждать себя.

Камила была в предвкушении от предстоящей встречи. Увидеть Барбару после стольких лет, когда-то её лучшую подругу. Но их дружба была вытрескана, справедливо будет сказать, из-за предательства. Их пути никогда до этого не пересекались до вчерашнего вечера, когда на благотворительном вечере она не увидела старого друга.

Хозяева дома ожидали гостей у входа.

– Добро пожаловать, – приветливо улыбнулась миссис Эмерсон.

– Проходите, – Брюс распахнул руки.

Барбара уделила каждому из гостей особое внимание при приветствии, но на Амелии её взгляд задержался чуть дольше. Её глаза, когда она впервые посмотрела на неё, были схожи с тем, что Амелия видела во взгляде Брюса вечером ранее. Амелия была очень красивой девушкой и привыкла, что люди , в частности, мужчины смотрели на неё через призму эстетического любования, но то, что она видела во взгляде Барбары остался неведомым её пониманию.

Барбара была одной из тех женщин, которые за свой нрав и структуру личности в обществе получили название «железная леди». Хотя в её жизни произошли события, которые, вполне, могли бы отразится на её образе видения мира, но не это была причиной её хладнокровной расчетливости и тонкой натуры, а банальная – природа. Она родилась такой и не было в мире человека, который помнил бы её в другом свете.

В столовой комнате их ждали мисс Эмерсон и молодой мистер Эмерсон. Брат и сестра. По внешней красоте никто не уступал другому. Оба высокие, с чёрными волосами, большими чёрными глазами и светлой кожей. Девушка была худой, а парень худощавый с хорошо развитой мускулатурой. Они сидели со скучающим видом, но быстро встали увидев гостей.

– Добрый вечер, миссис Форбс, – поздоровался молодой хозяин.

– Алекс, не могу поверить, ты стал настоящим мужчиной ! – Камила посмотрела на него с ног до головы.

– Очень рады видеть вас .

– Познакомьтесь – это мои дети Майкл и Амелия.

Амелия ощутила на себе пристальный взгляд мужчины о котором была наслышана. О наследнике корпорации «National Standard»– главный нью-йоркский повеса. При всех сложившихся факторах : молодость, красота, харизма и богатство Алексу было просто не избежать этой участи. Будучи истинным ценителем женской красоты, Алекс ощутил лёгкое подкалывание в груди, видя перед собой девушку совершенной красоты. Амелия была классической красавицей. Всё в её теле свидетельствовало о существований в мире идеальной эстетики. Большие темно- карие глаза, густые длинные ресницы, брови естественной формы, персиковые губы, длинные прямые каштановые волосы, бархатная бледная кожа и милая улыбка поражали глаза смотрящего.

Алекс смотрел на неё и вызвал на помощь всё свое красноречие, чтобы ненавязчиво выразить свое восхищение.

– Привет, -он протянул ей руку.

– Привет,– робко ответила Амелия.

– Папа, мама, как вы могли не представить нас раньше? – С полной серьёзностью заявил Алекс, хотя с его губ это прозвучало игриво.

– А раньше что бы ты сделал? – У Майкла пошевелились волосы на затылке, когда он заметил каким оценивающим взглядом Алекс смотрел на Амелию.

– Раньше бы уразумел о понятий подлинной красоты.

Майкл наградил его угрожающим взглядом

– Ты даже не представляешь насколько подлинной, – он протянул ему руку, а когда тот протянул свою в ответ, Майкл сжал её так сильно, что у Алекса побелели костяшки, но виду он не подал .

Когда с приветствиями было окончено все сели за стол.

– Это была счастливая случайная встреча, Камила. Я очень рад видеть тебя и твоих детей у себя дома, – начал Брюс.

– Я тоже очень рада, что мы встретились. Двадцать два года было достаточно чтобы отпустить старые обиды.

– Всё забыто, дорогая. Для нас всё позади. Брюс сделал очень правильно пригласив вас,– заверила Барбара, а затем продолжила.

– У тебя очень красивые дети. Я помню Майкла совсем маленьким. Он и тогда был серьёзным и деловитым мальчиком, а сейчас.... – она повернула к нему голову. – Мы слышали о твоём подвиге, Майкл. Весьма впечатлительно. Весь Нью -Йорк заговорил о совсем молодом амбициозном парне, спасшем дело покойного отца.

– Мы живём в мире, которая любит драматизировать реальность,– скучающим тоном проговорил Майкл.– Уверяю вас, я действовал из-за практических соображений.

– Скромность тут совершенно неуместно, брат. Твоей обязанностью являлось хорошо окончить университет и не сойти с верного пути, а то что ты сделал называется – вопиющий случай, – Амелия мысленно похвалила себя, что смогла всё таки ответить ему, за прошлый раз.

– Мне особенно льстит твоё высокое мнение обо мне. Если ты так считаешь то – всенепременно! – он посмотрел на неё в упор лукавым взглядом.

– Амелия, мы слышали ты не в меньшей мере можешь похвастаться достижениями, – Алекс внимательно следил за ней.

– Пока не могу. Как достигнем естественного прироста озеленения опустошенных лес, пошлю вам весточку, – Амелия посмотрела на него, стараясь не выдавать своё антипатие к нему. У него был слишком самовлюблённый профиль, а с такими людьми у Амелии разговор или не был вовсе, или был коротким.

– А можно подробнее про озеленение, – вмешался Брюс.

– Я могу говорить об этом часами, но боюсь, вам это надоест, – Амелия сделала глоток воды и сменила тему. – У вас очень красивый дом. Ваш дизайнер заслуживает пятизвездочную оценку.

– Спасибо, мы не пользуемся услугами дизайнеров, – ответил Брюс. – Барбара всегда берёт на себя ответственность за простор и уют наших жилищ.

– Кажется, она только для этого и покупает дома, чтобы удовлетворить свою склонность обустраивать их, – Алекс бросил на маму невинную улыбку.

– Должна признать, по этому дому, в большей части, прошлась рука Тиффани, – Барбара обратила внимание на свою дочку, которая за весь вечер произнесла пять слов.

Она казалась непривычно смущённой. Изначально бледная кожа на щеках обрела румяный оттенок. Она сидела напротив Амелии и она заметила удивительное сходство её с матерью. Мимика, голос, манеры, осанка было результатом двадцатипятилетней работы Барбары Эмерсон. Она как будто слепила дочку по своему образу и подобию. Такая же грация при движении, низкий бархатный рифм голоса. Перфекционизм во всём: в чистоплотности, в систематичности, в идеальной доработке всего, за что бралась и в безупречном вкусе. Амелия не могла похвастаться такими качествами. Она была ленивой, не следящей за модой и занудной, не хозяйственной, но она обладала качеством, способным перевесить все плюсы Тиффани – искренность и естественность.

Пятая глава

Форбсы просидели у Эмерсонов до 00:10. Майкл сам подвез маму и Амелию домой, а сам отправился к себе домой.

– Амелия, тебе же завтра надо на встречу с волонтёрами, – упомянула мама, видя как дочь включает телевизор.

– Да, но к 10:00.

– Ты не выспишься, уже поздно. Пойдём спать.

Амелия хотела досмотреть третий эпизод второго сезона «Шерлока Холмса», серию, где Мориарти проникает в Тауэр и разбивает витрину, в котором выставлены драгоценности английской короны. В прошлый раз именно на моменте, где Мориарти отправляет сообщение Шерлоку «Выходи – поиграем» ей позвонил мистер Локвуд и она в спешке вышла из дома, не закончив его. Но и на этот раз ей помешали это сделать. Прощаясь со своим обожаемым Бенедиктом Кембербэтчем, Амелия послушно выключила телевизор.

– Хорошо, но тогда я сегодня буду спать с тобой, – треугольными губами грозилась дочка.

Ками и Амелия иногда любили болтать до ночи и засыпали вместе в обнимку в комнате Камилы.

– Тогда идём, – мама протянула руку, чтобы оттаскать её за собой.

Амелия видела в лице мамы задумчивость. Открывая покрывало и расставляя подушки, она спросила. – Мама, о чём ты думаешь?

– Я думаю о сегодняшнем вечере.

– Об Эмерсонах? Обычная семья.

– Знаешь, я много думала как у них сложилась семейная жизнь, -серьёзно проговорила Камила.

– А что, был повод для раздумья ? – Амелия бросила любопытный взгляд.

– Да, повод был.

– Мама, а почему вы разорвали дружбу и не общались столько лет? – Амелия вспомнила, что ещё со вчерашнего дня хотела задать этот вопрос. Раньше её не сильно интересовала эта семья, хотя и была наслышана о них. Они были известны в Америке. Ещё бы! Брюс был одним из богатейших людей Америки и сенатором шесть лет, а сейчас баллотировался в губернаторы штата. Но сейчас, познакомившись с ними, всё же любопытство взяло своё.

– Для этого мне надо рассказать всю историю с самого начала.

– Но мы же никуда не торопимся.

– Хорошо, – они прислонили подушки к стенке кровати, а сами расположились в полусидячем положении.

– Твой папа и Брюс были лучшими друзьями ещё со школы и поступили в один университет, – начала Ками. – А я и Барбара познакомились уже будучи студентками. Мы жили в одном блоке в общежитии. А Роберт и Брюс были нашими одногруппниками из соседнего блока. Мы вчетвером хорошо подружились, а потом мы с твоим папой поняли, что любим друг друга. Нашу историю ты уже слышала много раз. Так вот, однажды Барбара призналась мне, что любит Брюса, а он видит в ней только друга. Тогда я посоветовала ей ещё некоторое время сблизится с ним, если с его стороны не будет взаимности – признаться ему в своих чувствах. Она согласилась. Но как раз в этот момент, в наш город переехала одна французская семья. У них была единственная дочь – Аурелия. Изысканная красавица. Брюс влюбился в неё с первого взгляда. Это была беспамятная любовь, но увы, безраздельная. Девушка его не замечала, даже когда он признался ей в любви, она сказала что ничего к нему не чувствует. Брюс забросил учёбу, много пропускал уроки и провалил экзамены. Его отцу пришлось пожертвовать много денег в университет, чтобы его сына не отчислили. Он думал только о ней. Аурелия стала для него центром вселенной. Никогда не видела чтобы мужчина так любил женщину. Она была ещё школьницей. Заканчивала старшую школу. Ей было пятнадцать лет. Но заканчивала школу на опережение из-за хорошей успеваемости.

– Опередила на два года, как и я , – оживилась Амелия.

– Да, как и ты.

– А что было с Барбарой?

– Она подружилась с этой девушкой. Прониклась ей в доверие и узнала, что она влюблена в одного турка, его звали Карим. Он был старше неё на 10 лет. Плюс ко всему этому он был ещё и женат и имел одного ребёнка.

– Невероятно! Как он мог влюбится в другую девушку будучи женатым? – Амелия округлила глаза.

– Карим женился не по любви. Когда его мать и мать его жены были ещё беременны, их отцы сосватали их. Когда они родились и выросли понравились друг другу и поженились, дабы выполнить обещание своих родителей. Но потом он встретил Аурелию. Когда её отец Пьер Ллоид Делоне узнал об отношений дочери с женатым и взрослым турком, пришёл в ярость. Сразу после окончания учёбы он увёз её обратно во Францию. И мы в том году окончили университет. Брюс поехал в Париж за ней, Барбара поступила на второе высшее образование – на психолога , а мы с Робертом переехали в Вашингтон и поженились. Через год у нас родился Майкл. Барбара училась, на вид держалась гордо, мы даже думали, что она отпустила Брюса, но втайне, она разыскала Карима и дала ему адрес Аурелии в Париже. Через некоторое время Брюс вернулся в Америку, вероятно, девушка ясно дала понять ему, что у него нет шансов. Целый год он вёл бурную жизнь. Много пил. Очень много. Каждый вечер проводил в ночных клубах и заверял всех, что с ним всё прекрасно, в то время как все было иначе. В один день Барбара заявила о своей беременности. Тогда Брюс предложил ей пожениться, на что она согласилась не сразу.

– Как не сразу? – Амелия непонимающе посмотрела на маму. – Она же любила его.

– Но ведь он не знал об этом. Всё это время Барбара поддерживала его, делала вид будто помогала с Аурелией, устраивала им встречи, заведомо зная , что это никуда не приведёт. А свою беременность выставила как случайность. Брюс узнав о ее положений, сделал ей предложение и обещал забыть Аурелию. Барбара добилась своего. Но даже когда родились дети – Алекс и Тиффани он тайком езжал в Париж, лишь бы хоть раз увидеть её. Барбара узнала об этом и предприняла меры – глобальные проблемы требуют глобальных решений.

Отец Аурелий приставил к ней водителя- охранника, чтобы та не могла видеться с Каримом . Но Барбара устроила им побег. Она обеспечила их финансово. Купила им билеты, подготовила жилье в Турции и спрятала их, чтобы никто не мог найти их.

Когда я была беременна тобой, мы с твоим папой поехали в Париж и на обратном пути в Аэропорту увидели её. Она была беременна. Мы видели её издалека и всего на несколько секунд, но даже при таких обстоятельствах я разглядела в ней отчаяние. Она выглядела очень несчастной. От той юной, утонченной аристократки она превратилась в простушку в крайнем отчаяний.

– А дальше?

– Через три месяца случилась авария, на котором погиб твой отец. Я была убита утратой своего мужа и не интересовалась ни чем. Только потом узнала, что бедная девушка тоже умерла.

– Не может быть! Мама мне её так жаль....– Амелия проглотила ком в горле. – А что стало с её ребёнком?

Ками сделала паузу, выдохнула и проговорила. – Ее ребенок умер.

– А Карим?

– Ни кто не знает, что с ним. Я не знаю что с ними случилось после того, как Барбара их спрятала в Турции.

После её смерти Брюс замкнулся в себе. Некогда жизнерадостный, суперэнергичный экстраверт как будто потерял краски в жизни. Он в одно время потерял любимого человека, лучшего друга и отца. Только его дети придавали ему силу и смысл жизни. Но рядом с ним всегда была его жена, которая не дала ему пасть. Барбара самый сильный человек из всех, кого я знаю, – призналась Камила.

Амелия долго молчала. Её так охватила печаль и сожаление за Аурелию, за её умершего ребёнка, за Брюса и за Карима. Ей было жаль и Барбару. Бедняжка, жить с человеком который любит другую..... это ....это....испытание.

– Она была очаровательна, – вдруг продолжила мама. – Такая нежная с милой улыбкой. Самая красивая девушка, которую я когда-либо видела, пока не родилась ты, – в голосе Ками было восхищение. Она смотрела вперёд как будто представляла перед собой её образ.

– Пока не родилась ты, Амелия. Ты невероятная красавица. Я так мечтала иметь дочку как она. Но я даже подумать не могла, что у меня самой может родится такой красивый ребёнок.

– Это всё твои гены, мамочка. Ты у меня самая красивая, – Амелия поцеловала маму, которая нежно ей улыбалась. Но в душе она испытала сильное желание увидеть эту девушку – Аурелию. Без сомнений, она оставила в душе Амелий незабываемый, особенный отпечаток.

– Ну с Барбарой то вы почему обиделись ? – Дочка вспомнила свой первичный вопрос.

– Мы с Робертом позвонили Брюсу сразу, как увидели Аурелию в аэропорту. Он бросил всё и мчался туда. Барбара позже узнала об этом.

– Зачем вы это сделали?

– Потому что твой папа был его другом и переживал за него. Ему не нравилась Барбара и в душе он хотел, чтобы его друг обрёл счастье со своей истинной любовью.

Шестая глава

Амелия надела удобные темные брюки свободного кроя и футболку, чтобы не сковывало движения при физической активности. Также резиновые сапоги, завязала волосы в тугой пучок и надела кепку – бейсболку, чтобы защищала от солнца. Её образмаксимально соответствовал ее делу. Сегодня стартовал первый день проекта «Озеленение города». Группа из двухсот человек собралась в центральном парке для реализации программы восстановления повреждённых экосистем, которая проводится на территориях повреждённых в результате вырубки лесов и других воздействий. Это было начало их масштабного дела. Амелия верила, что их руки доберутся до всех континентов, они будут услышаны каждому человеку в мире и они добьются прекращения испытания ядерного оружия и перехода на возобновляемые источники энергии. «Это обязательно произойдёт в обозреваемом будущем!» . Если их организации удастся конкретизировать хотя бы три проекта по защите природы, то Амелия будет считать, что родилась и прожила жизнь не зря.

По данному проекту, её задачей было обговорить с департаментом по паркам, установить и подготовить все породы деревьев, одобряемых для определённых мест и отметить территории, что она уже сделала, а сегодня она выступала как рабочая сила. 200 волонтёров разделили на 10 групп по 20 человек. Амелию распределили в дальний район города, где на фоне угрюмых кирпичных зданий виднелись всего несколько голов зелёных. Это место определённо нуждалось в посадке деревьев. Сюда уже приезжали работники парковой службы и выпилили кусок тротуара, обозначая место для посадки будущего могучего дуба, но это было давно и уже забыто.

– Привет, Амелия, – услышала девушка голос мужчины.

– Алекс ! – она от удивления прищурила брови. – Что ты здесь делаешь?

– Что и все – дерево сажаю, – он глазами указал на лопату и садовые перчатки с резиновым покрытием. На лице мелькала довольная улыбка, будто хвастался родителям хорошей оценкой в школе.

– Боюсь ты присоединился к нам слишком поздно. Мы уже набрали группу, – Амелия бросила на него строгий взгляд. – Тебя нет в списке добровольцев.

– Не думаю, что это создаст какие-то проблемы,– произнёс он уверенным тоном.

– Вообще-то создаст. Обед для волонтёров ограничен. Тебе не хватит.

Алекс улыбнулся. – Если проблема только в этом, то не беспокойся. Я не умру если продержусь без еды полдня.

– А что тебя, вообще, привело сюда? – Амелия не скрывала озадаченности.

– Видишь ли, я тоже неравнодушен к чистому и зелёному городу.

Амелия не удовлетворилась таким неискренним ответом. Она опустила глаза на его обувь и прошлась ими вверх до его чёрных глаз.

– Я понимаю, для тебя испортить костюм и туфли за месячный доход среднего американца это мелочь, но, из-за соображения практичности, мог бы и предусмотреть одеться во что-то более подобающее для общественной работы, – она с лихвой указала на его моветон.

Алекс сам посмотрел на свой вид и на его лице образовалось выражение «не подумал!» – Но ты не утруждайся, природа не обидится. Твой отец пожертвовал достаточно денег, что окупит безучастие всей вашей семьи, – Амелия взяла лейку для полива и перчатки и собралась уходить, но Алекс остановил её, нежно протянув за локоть.

– Почему ты так резка со мной? Чем я вызвал твоё антипатие? – Он говорил таким низким и бархатным тоном, что ласкало слух Амелии. Когда он прошёлся глазами по её фигуре, её тело сотрясла дрожь от возмущения. Его приёмы обольщения на неё не подействуют. Идиот!

– Это зона сегодня занята организацией «Green World». Люди для присоединения в группу заранее регистрируются, проходят весь курс семинаров. Ты, опираясь на положение твоего отца, не можешь пренебрегать правилами и вмешиваться в деятельность людей. Если так переживаешь за сохранение экосистемы, за пределами города есть тысячи, так называемых серых зон, преврати их зелёные. Денег то у тебя завались. Если нет – то с тебя достаточно распределять мусор по контейнерам. Ааах, извини, я забыла, что разговариваю с человеком, который умрёт от голода, если слуги не накроют стол. Так что твоё присутствие больше помеха, чем помощь,– она просверлила его лукавым взглядом и прежде чем он успел что-то сказать, зашагала прочь.

Все участники работали коллективно, с энтузиазмом. Они все были разные и принадлежали к разным классам общества. Среди них были студенты и учителя, бизнесмены и банкиры, политики, общественные деятели, блогеры из социальных сетей и т.д. Но перед своим долгом они были равны и здесь они работали на равных условиях. Амелия же отдалась своему делу головой и работала на износ.

За первый же благотворительный сбор Green World собрал средства превышающий их ожидания. А Майкл открыл для неё специальный счёт в банке. Он всегда поддерживал её суперменские амбиции и предоставил неограниченный доступ к огромному денежному ресурсу. Начало прогнозировало многообещающее продолжение.

Алекс оказался упертым. Он снял пиджак, закатал рукава рубашки до локтя и принялся рыть яму лопаткой на помеченных зонах. Если внимательно следить за его движениями, можно было уловить неуклюжесть рук, как будто он впервые держал на руках лопату и, вообще, занимался физическим трудом. Амелия была права – его присутствие здесь только помеха. Студентки вертелись вокруг него словно небесное тело вокруг солнца и отвлекались от работы, конкурируя между собой, за его внимание. Кажется, он получал удовольствие от чрезмерного внимания к своей персоне. «Для таких людей психология придумала особое название- нарцисс…эгоцентрист…экстраверт....а точнее, самовлюбленный, эгоцентричный нарцисс» мелькнуло в голове Амелии, видя его утопающее в довольстве лицо. Из коса наблюдая за ним, часа через два – три , она заметила, что у него постепенно начало неплохо получаться. «Ну, если обезьяна научилась кататься на велосипеде, то этот хотя бы хомо сапиенс».

– Стакан воды я могу попить? – Спросил он Амелию, когда та брала из мини холодильника минералку. – Или она тоже ограничена?

– Воду, да, – коротко ответила она, доставая из холодильника две бутылки.

– Ты так щедра. Спасибо,– саркастично произнёс Алекс.

– Не стоит благодарности, – таким же тоном ответила Амелия.

Алекс ничего не ответил, а только смотрел на неё, как она пьёт воду, прокручивая в голове разные мысли. Через мгновение он нарушил тишину и смеясь сказал. – Должен признать – это забавно .

Амелия недоумывающе посмотрела на него.

– Чего забавного в том, что наша планета истощается, а мировое правительство вкладывает баснословные деньги на гонку военных сил и игнорирует настоящие угрозы человечеству, а простым гражданам приходится делать работу за них? – хоть она прекрасно понимала, что его «забавно» не имело к этому ни какого отношения, ей захотелось поставить его на место, за то, что он говорил с ней таким голосом, каким говорит и смотрел таким взглядом, каким смотрит.

Алекс открыл рот от внезапности такого ответа.

– Я лишь хотел сказать, забавно, что за двадцать семь лет моей жизни только тебе, даже не прося, удалось заставить меня взяться что-то делать, особенно в рубашке облегающего фасона.

Да, рубашка действительно была в облипку. Белый тонкий материал плотно прилегал к стройному телу и подчеркивал изгибы рельефных мышц.

Амелия посмотрела ему прямо в глаза

– А я могу, даже не прося, заставить тебя не мешать мне пустословием. Мне ещё три дерево сажать.

Алекс хотел бы сказать что-нибудь оригинальное и красиво поперечить её высказыванию, но в голову ничего не приходило. Эта девушка убивала его. Он остался один с этой мыслю, пока Амелия не покинула его торопливо.

Амелия вернулась домой ближе к 21:00. Вступая на порог дома, она услышала женские голоса.

– У нас гости? – спросила она Роджера

– Да, мисс и миссис Эмерсоны приехали на ужин.

– А кто ещё? – спросила Амелия, видя мужской пиджак, повешенный на спинке стула в гостиной.

– Это мистер Форбс.

– Мой брат тоже? Прекрасно.

Сколько раз она просила домоправителя обращаться к ней и к Майклу по имени, но всё тщетно. Амелия уважала и любила его, так как он работал у них больше 10 лет, а было ему больше 55. Она могла крепко обнять его, зацеловать, пощекотать и поребячится с ним, но он никогда не поддавался её шаловливости. Роджер всегда сохранял дистанцию и неизменное каменное выражение лица, это придавало ему респектабельности. Такого статного и верного дворецкого она ещё никогда не видела.

Амелия быстренько поднялась к себе и приняла душ. После тяжёлого рабочего дня ей это было необходимо в первую очередь. После, переодевшись в свободную кофту и легинсы, она спустилась к гостям.

– Привет , мамочка, – она первым делом поцеловала маму.

– Добрый вечер, миссис Эмерсон.

– Добрый вечер, Амелия.

– Привет, – они с Тиффани обменялись короткими приветствиями.

– О, брат, и ты здесь!

– Как видишь.

– Ты, наверное, проголодалась, – Ками погладила дочку по лицу.

– Да, мамочка. Что у нас сегодня на ужин?

– Сегодня у нас мерлузо.

– Я так голодна, что готова съесть целого ягнёнка, – Амелия не дожидаясь Роджера, начала есть чёрный хлеб.

– Мама, ты не предупредила меня, что у нас будут гости.

– Это не запланированный визит, – отрезала Барбара. – Мы встретились в салоне Prada, разговорились и решили продолжить беседу у вас.

– Правильно сделали. Очень рада видеть вас у нас дома.

– Спасибо.

– К нашему счастью, и Майкл сегодня решил навестить нас. Вот так мы все оказались здесь, – сказала Камила.

– О, вы даже не представляете к какому счастью! – заявила Амелия.– Мы его видим реже чем падающую комету.

Созерцая сардонический тон Амелий, Майкл сказал.– Раз, я перебрался в Нью-Йорк, периодичность этого события повысится до падения метеорита.

– Ты и вправду здесь останешься? – лицо Амелии мгновенно засияло от радости.

– И вправду.

– На навсегда? – она посмотрела на него, надеясь услышать утвердительный ответ.

– Я бы не употреблял это слово в данном контексте. Оно как-то загнано вперёд.

– А почему ты решил так внезапно переехать сюда? – Амелия продолжила допрос.

– Для тебя это – внезапность, а для меня – следствие долгих раздумий, – коротко изъяснился он.

Амелия испустила смиренный вздох. Конечно же, Майкл был человеком, который ни с кем не делился планами, мыслями, а уж тем более секретами. Интроверт в полном пониманий этого слова!

– А сколько лет ты прожил в Лондоне? – поинтересовалась Тиффани.

– Семь лет.

– Папа сказал, что видел тебя в Аскоте в 2017.

– Да, мы виделись. Я знаю, что вы каждый год с семьёй посещаете скачки, – будничным тоном произнёс Майкл.

– Да, мы большие любители конного мира Англии, – ответила Барбара.

– А вы делаете ставки ? – спросила Амелия.

– Да, однажды на ставках я выиграла 24 000 Ј – похвасталась Тиффани.

– Полагаю, ты угадала цвет шляпы королевы, – уверенно предположил Майкл.

– Да, – подтвердила она. – В том году очень многие ставили на голубой цвет, а я выбрала зелёный. Так и вышло, королева на открытие марафона появилась в ярко зелёной шляпе, – она сказала это так же гордо, как если бы хвасталась расшифровкой рукописи Вуйчича.

Ascot Royal Enclosure – уникальное событие в графстве Беркшир , которое зашкаливает концентрацией лиц голубых кровей со всего мира. Эмерсоны, которые, непременно, относили себя к этой части сословия, каждый год посещали сезон королевских скачек. Если джентльмены Эмерсоны приезжали с долькой интереса к самим скачкам, леди Эмерсоны относились к 80 % гостей, которые не понимали толк в конных состязаниях, а притягивались к атмосфере высшего общества истинных королевских кровей.

В 2016, когда Брюс был сенатором, они с Барбарой были приглашены на торжественный ланч в зал Ватерло виндзорского замка, куда допускаются только по личному приглашению королевы. Эта дата была отмечена золотой галочкой в календаре жизнедеятельности Барбары Эмерсон. Годом позже шляпа Тиффани получила признание Елизаветы второй как самая элегантная и они были приглашены в королевскую ложу, куда вход доступен исключительно избранным.

– Невероятно! Это такая честь добиться симпатий королевы, – воскликнула Амелия.

– Давай, в следующем году поедем вместе, – радужно предложила Тиффани.

– Я…не знаю. Вообще-то, я не увлекаюсь ни модой, ни лошадиными гонками.

– Амелия, не имеется ни единой причины, отменяющей твой долг их посетить, – монотонно произнесла Барбара. – Я не нахожу тебе оправданий игнорировать это событие.

– Видите ли, сейчас я вложила всю свою производительность на другую отрасль, а не на придумывание экстремального образа для глаз королевы.

– Одно другому не мешает, – вмешалась Камила. – Тем более, сезон скачек длится пять дней. Доченька, ты изнуряешь себя. Ты такая молодая красивая. Мы очень гордимся твоим делом, но внедриться в пятидневную консервативную традицию английской истории тебе не помешает.

– Значит решено! В следующем году едем вместе, – заключительно проговорила Барбара. Амелия неловко покусывала губы, ища подходящий ответ в голове. Она не собиралась в угоду Барбаре и Тиффани тратить время на то, что могла бы использовать в пользу своему делу, но она не хотела выглядеть невежливой.

– Видите ли, Амелия немного смущается отказать вам, поэтому отвечу я за неё, – не колебаясь говорил Майкл. – Если она захочет – в её распоряжении весь мир. Но ей это не интересно. Прошу вас не возвращаться к этой теме, пока она сама не станет её инициатором.

Седьмая глава

Амелия и Тиффани были абсолютно разными личностями. Начиная с их отношения к самой мелкой атомной частице до собственного Эго, от предпочтения в музыке до политических взглядов. Тиффани была человеком консервативных взглядов. Как им не быть с такими то родителями, в то время как Амелия была либеральна и свободолюбива. То, что было важно одной, совсем не интересовала другую. Казалось, им не о чем будет поговорить наедине. Но как не странно, этим двум противоположностям удалось сдружиться. После ужина у Форбсов Тиффани пригласила Амелию к себе домой для совместного просмотра фильма «Не время умирать» в домашнем кинотеатре.

Амелия надела нежно – голубое платье с длинными рукавами из воздушного материала с цветочным орнаментом. А волосы завила в крупные локоны и зафиксировала двумя заколками.

Амелия думала, что они с Тиффани будут одни и наморщила лоб, когда увидела Алекса в зале кино, расположенного на третьем этаже пентхауса. Он сидел в первом ряду и вёл смс беседу с кем-то по телефону. Увидев вошедших девушек, сразу встал с места.

– Привет, Амелия, – он затаив дыхание, смотрел на неё с нескрываемым любованием.

– Привет, – Амелия тоже невольно сделала полный осмотр объекта. Серые спортивные брюки и белая облегающая футболка подчеркивали подтянутый и идеальный силуэт.

– Я не знала, что мы будем не одни ,– она повернулась к Тиффани.

– Мой брат хочет посмотреть фильм вместе с нами. Ты не против?

– Нет, – хоть она и испытывала раздражение к этому самовлюбленному типу, но правила вежливости никто не отменял.

– Прости, Амелия. Когда я тебя приглашала, я не планировала, что мы будем втроём. Он остался спонтанно. Обычно, в выходные он не бывает дома , – оправдалась Тиффани.

– Я не мог упустить возможность побыть в обществе мисс Форбс, – он старался произнести это максимально деликатно.

В ответ Амелия оставалась совершенно серьёзной.

– Я не думала, что моя скромная персона может представлять какой-то интерес для человека, который видел все крастты мира .

– Все эти крастты потеряли свою идею в ту минуту, когда я увидел тебя, – не было сомнений, что он говорил искренне, но любое подобное высказывание из его уст звучало как банальное заигрывание.

На Амелию его слова не произвели впечатления. Да, было бы глупо, если бы разумная девушка поддалась бы пару красивым словам от что не на есть дамского угодника. Тиффани прочитала изумление в лице подруги и впуталась в ситуацию.

– Фильм начинается. Садитесь.

Точка соприкосновения вкусов двух новых подружек был найден. Они обе сошлись во мнений, что Дениэл Крейг – это лучшее воплощение агента 007. После этого фильма он определённо вошёл в топ любимых актёров девушек.

Сразу как закончился фильм и в зале включили свет, зазвонил телефон Алекса. Он достал свой IPhone из карманов брюк и ответил.

– Привет. Я дома. Нет, я занят. Не получится. Мне пора. Я тебе перезвоню, – после короткого разговора Алекс положил телефон обратно в карман с видом, будто отвязался от липучки.

Затем он нашёл взглядом Амелию и спросил – Ты не останешься у нас на ужин?

– Вообще-то мы ужинаем в ресторане, – вместо неё ответила его сестра.

Итальянский ресторан «Savoia» располагался в центре Манхэттена. Он был оформлен классическим интерьером. Каждая мелочь : бутылки вина на полках, плетенные корзины с фруктами, колоритные фрески, пестрая мозаика, картины с жанрами «натюрморт» и «марина», скульптуры и статуэтки, деревянные столы с роскошными шторами красного бархата передавали атмосферу красивейшей страны Европы. А неповторимая итальянская кухня приводила в восторг всех любителей средиземноморского побережья.

Тиффани открыла рот от удивления, когда Амелия заказывала ризотто, пиццу Маргарита, равиоли и пасту с устрицами .

– Ты всё это съешь?

– Подожди, я ещё десерт не выбрала.

– И сколько тебе придётся сбрасывать это на тренажёрном зале?

– Ни сколько, – улыбнулась она. – Я астеник.

– Как же тебе повезло, – воскликнула Тиффани.– Я так тебе завидую.

– С этим я согласна. Мне невероятно повезло. Учитывая сколько я ем, для меня это – ни что иное, как удача, – по-детски похвасталась Амелия.

– Вы с братом похожи, – заметила Тиффани.

Амелия уже не в первый раз ловила её на упоминаний Майкла. Как будто хотела узнать о нём больше, но так, между словом, не выдавая свой интерес. Да и Амелия бы не зациклилась на этом, если бы не заметила разницу между тем, как она вела себя в его присутствий : глаза горели, зрачки были расширены, она обдумывала каждое слово перед тем, как что-то сказать и между тем, как свободно и непринуждённо она вела себя сегодня. Она вспомнила лицо Майкла . Его взгляд, как будто он сканирует тебя и читает все твои мысли. Он всегда был в позиции доминанта. Он заканчивал разговор. Его вопрос никогда не оставался без ответа, а сам на ненужные вопросы либо ловко уходил от ответа, либо просто оставлял висеть в воздухе, сверляя глазами до мурашек. А ему не было даже 30 лет. От куда в этой мужчине столько латентности в характере? Вроде выросли в одном доме, в одинаковых условиях!!!

– Да, у нас одинаковый тип внешности, – через мгновение ответила Амелия и молча понаблюдала за ней. Ладно, Амелия сжалилась. Видно же, Тиффани умирает как хочет продолжения этого разговора.

– Но характерами мы абсолютно разные.

– Это я поняла, – Тиффани оставила вилку и инстинктивно наклонила голову направо – жест заинтересованности.

– Он такой тип личности, что психология ломает голову. Человеческая речь ещё не придумала слово, способное с точностью охарактеризовать его, – Амелия засмеялась, а потом сменила смешливый тон на серьёзный. – Я могу только сказать, что уважаю его. Когда компания отца чуть не обанкротилась, он бросил всё. Ему было 24 года. Он спал по 3 часа в день, объездил всю Америку в поисках партнеров. Все были наслышаны о критическом состоянии компании и никто не хотел рисковать связавшись с ней. Но ему удалось подписать контракт с J.J grupp, которые хотели построить отель в Лас-Вегасе. Это была первая крупная сделка. А затем пошла череда сотрудничества с иностранными предпринимателями.

– А как он добился контракта с эмиратами? – Тиффани напоминала девочку пяти лет, которая впервые слышала сказку про Белоснежку.

– В 2017 в Аскоте. Ты знала, что король Дубая большой любитель породистых лошадей? У него огромная коллекция превосходных скакунов.

– Да! В 2017 в Беркшир приезжала делегация из Дубая с самим королём и наследным принцем, – вспомнила Тиффани.

– Так вот, арабские скакуны тоже принимали участие в тех состязаниях. Там они и встретились. Майкл поставил на седьмой номер и выиграл огромные деньги.

– Под седьмым номером был скакун короля,– догадалaсь Тиффани.

– Правильно!

– А Майкл всё это спланировал?

– От куда Майклу было знать, что именно в этом году делегация с королевскими особами посетят скачки. Выбирая лошадь, он руководствовался исключительно собственными предрассудками. 7 – это его любимое число.

Тиффани замолчала. Она сделала кусок ризотто и запила его водой. А потом прямо спросила. – У него есть девушка?

Амелия спрятала улыбку под белоснежную салфетку, протирая губы. – Нет.

Восьмая глава

Амелия понимала удивление Тиффани на счёт того, что у Майкла не было девушки. Он не впускал в свою жизнь никого. В его окружении были очень достойные особы – красивые, образованные, интеллигентные, но никому из них не удалось поменять его статус одиночки. Амелия знала причину этого явления. Всё просто! Майкл давно был влюблён в одну девушку. От куда ей это известно? Он сам ей сказал. Майкл никому и никогда не раскрывал душу, но однажды, Амелия стала единственным человеком, которому он раскрыл свой секрет. Свою единственную слабую точку.

В прошлом году Камила отмечала свой день рождения в Лондоне. Её сын организовал для неё прогулку по Темзе на шикарной яхте. Прогулка подразумевала вечернюю экскурсию по знаменитой реке от Вестминстера до Гринвича. После праздника они отправились домой к Майклу, который распологался в районе Вестминстер. У него была пятикомнатная квартира, с террасы которой, открывался вид на Вестминстерское аббатство и Лондонский глаз.

Ночью ,когда мама уже легла спать, Амелия вышла на террасу, обозреть ночную красоту английской столицы. Предпримчиво подняв указательный палец, она считала кабинки – капсулы в форме яиц крупнейшего в Европе колеса обозрения. «И в мире. Пока в 2007 году в Сингапуре не построили Singapore Flyer, который превосходил своего брата англичанина на целых 35 метров».

32! Их ровно 32! Капсул в колесе. Насытившись эстетичностью вида, она собиралась зайти, но вышел Майкл и они остались там в час ночи под густыми облаками, такими типичными для Британии, в любой сезон года. Они долго разговаривали. Их беседа была такой непринуждённой и лёгкой, что в какой-то момент Амелия позволила себе спросить «А почему у тебя нет девушки?» К своему удивлению она получила ответ на свой вопрос «Я влюблён в одну девушку».

Впервые в жизни Амелия увидела в его глазах уязвимость.

– Кто она?

– Она самая невероятная девушка на свете, – в этот момент в его глазах мелькнул признак обожания и дорожания над другим человеком.

– Как её зовут? – Амелия затаила дыхание. Для неё это было настолько важно, всё равно что узнать имя настоящего убийцы Кеннеди или может ещё важнее.

– Миа .

Всё это время они непрерывно поддерживали контакт глаз. За секунду в голове Амелии образовалось тысячи вопросов.

– И где она сейчас ?

Майкл на несколько секунд молчал, а затем в его лице появилось выражение «этого достаточно» он встал с места и ровным тоном произнёс «завтра будет дождь, не забудь взять зонтик», затем зашёл в дом, оставив её заниматься гаданием и диагнозированием. Амелия больше никогда об этом не спрашивала, ибо знала, что в ту ночь случилось что-то, что смягчило его, заставило раскрыться, но такой вольности во второй раз, он себе никогда больше не позволит. Очевидно, эта девушка была особенной. Да такой особенной, что при одном упоминаний неё, Майкл менялся в лице. Амелию вдруг посетила мысль «могла бы Тиффани ему понравиться?» Она умная, красивая, утонченная, с совершенными манерами, хозяйственная. Да, она же идеальная! И так как, в любовь в длиною на всю жизнь Амелия не верила, позволила энтузиазму овладеть собой.

– Мамочка, – Амелия почти подпрыгивая ворвалась в спальню мамы. Она сияла от ощущения себя доброй феей.

– Доченька,– Ками посмотрела на неё через зеркало. – Что случилось?

– Я решила стать сводницей, – она запрыгнула спиной в большую кровать.

– Что?…Кого?

– Брата и Тиффани.

– Но почему Тиффани? – Ками повернулась к ней.– Ты её видела три раза.

– И этого хватило, чтобы понять, что она его достойна, – радость Амелии была заразительна. Камила тоже растянула губы в радостной улыбке.

– Мама, Тиффани влюбилась в него.

– От куда ты это знаешь? Она сама тебе призналась?

– Нет, но это подразумевало её поведение. Мама, если Бог разделил бы красоту Майкла на десять мужчин, то каждый из них выглядел бы как Генри Кавилл. Так что, единственный уместный комментарий здесь «У Тиффани прекрасный вкус!».

– Абсолютно верно, – согласилась Ками . – У бедняжки не было шансов.

– Мне надо, чтобы в субботу ты позвала Майкла домой, а я приведу Тиффани.

– А почему в субботу?

– Потому что я занята в эти дни, а в субботу я буду дома.

Майкл жил отдельно от мамы и Амелий. В 17 лет он переехал в Лондон и с тех пор покинул родительский дом, там у него была своя комната, куда он размещался когда приезжал в Нью- Йорк, но сейчас, когда он окончательно переехал сюда, он заселился в своём двухуровневом пентхаусе в районе Парк Авеню, который пустовал до этого.

А дом Форбсов находился в том же районе, в одном из самых дорогостоящих жилых комплексов Нью-Йорка и всего мира. И соответственно, обладал уникальными привилегиями : террасой с зоной отдыха и бассейном, домашним кинотеатром, высокими стенами и большими панорамными окнами с видом на умопомрачительный вид.

Хоть Майкл никогда не говорил, но Амелия знала, что компания отца, в момент покупки этого дома, не обеспечила бы им такую жизнь. Он был куплен за собственный капитал Майкла от разных компаний, которые выплачивали ему дивиденды за инвестицию в акции. В 14 лет он начал свою первую инвестиционную деятельность. А в 2008 году, в период кризиса, так называемой великой рецессий, когда резко упали цены на акции, Майкл был одним из тех, кто скупил акции некоторых банков, находившихся в неблагоприятном состоянии, а в 2008 году все банки мира находились в неблагоприятном состоянии. А через несколько лет после выхода из кризиса он продал их за невообразимую разницу в курсе акций. А дальше, вырученные деньги накручивал в фондовой бирже. Он за дёшево скупал акции компании в период падения и продавал их за дорого в период подъёма. Он обладал уникальным чутьем и никогда не ошибался. Так например, в 2007 году он купил акции Amazon по курсу $95, а в 2017 курс одной акции стоил уже $1304. Огромную долю прибыли ему обеспечили также криптовалюты, точнее биткоины. И подобных вложений было много.

В 24 года Майкл вступил в правление компанией и в следствий его работы она возродилась. Его руководство гарантировало стабильность контрактов и дальнейшее развитие, так как партнёры хотели работать именно с ним, и он управлял с дочерной компаний в Лондоне, а в Нью-Йорке его заместительствовал дядя Питер. Но сейчас Майкл вернулся в Америку, а в Англию просто езжал часто на несколько дней.

Амелия позвала Тиффани пообедать в выходной день у них дома, на что та согласилась с удовольствием. Они планировали искупаться в бассейне, посмотреть фильм и пообедать.

– Я собиралась позвать тебя покататься на велосипеде по парку, но ты позвонила первая, – сказала Тиффани, когда они поднимались по лестнице на второй этаж, чтобы надеть купальник.

– Отличная идея! Мы можем пойти в парк в следующие выходные, – Амелия мысленно думала что, Майкла туда никак не затащить. – Сегодня я устала и хотела просто побыть дома и пригласила тебя разделить со мной скучный субботний день.

– Правильно сделала. Мне очень приятно быть у вас дома. А где сейчас Камила?

– Она поехала к тёте Грете. Но обещала не задерживаться. Ты же останешься на ужин?

– А будем только мы ? – Как бы равнодушно спросила Тиффани.

– Не знаю, может и тётя приедет, – пожала плечами Амелия.

– Ну, я не знаю. Если у вас семейный ужин я не хочу вам мешать.

– Не беспокойся, мамина сестра наша частая гостья. Её визит – не событие требующее семейного уединения.

– Аа, значит будем только мы – девочки? – Тиффани верила, что не выдаёт себя этими докучными вопросами.

– Кто знает, может и дядя Питер решит нас навестить, – Амелии понравилось дразнить подругу. Увидев разачарованное лицо Тиффани, она еле сдержалась чтобы не засмеяться.

Спальня Амелии находилась сразу после лестницы. Первая дверь с права. Это было светлое помещение с огромным окном, заполняюющим одну стену из четырёх, со всеми элементами спальней гарнитуры приятной нежной цветовой гаммы. Интерьер был выполнен в стиле арт – деко, что сильно отличалось от императорских пакой Тиффани.

– А где твоя гардеробная комната? – осмотрелась по сторонам гостья.

– Все мои вещи в том шкафу, – Амелия указала на большой шкаф – купе.

– У тебя нет личной гардеробной комнаты? – Тиффани сказала это с таким тоном, будто обнаружила отсутствие кровати в спальне.

– Все мои вещи помещаются в шкафу,– абсолютно естественно ответила хозяйка.

– А туалетный стол для косметики?

– Я не крашусь. И вообще, «Синдром Цукерберга» это – уровень к которому я стремлюсь, но в силу своих человеческих факторов, я ещё этого не достигла, – разачарованно покачала головой Амелия.

– Что? – Тиффани приподняла брови.

– Ну, купить 100 штук серых футболок и джинсов и ходить в них каждый день, чтобы не тратить время на выбор одежды, а использовать её на что-то полезное.

– Ты меня пугаешь, – наполовину шутя, наполовину серьёзно заявила Тиффани.

Девятая глава

Тиффани и купальный костюм в дуэте были как бензин и огонь – взрывная смесь. Яркий розовый бикини, выполненный в гламурном стиле, был украшен стразами. В выборе цвета она отдавала предпочтение ярким оттенкам и сегодня не изменила своему стилю. В любом месте, где бы она не находилась, считала себя привилегированной внешностью от остальных. Её привлекательность и роскошная фигура с юных лет обеспечили ей облачную самоуверенность.

В противовес кричащему наряду подруги, у Амелий был скромный белый слитный купальник с приоткрытой спинкой и красивой шнуровкой. Выбирая этот костюм, она делала ставку на его простоту и практичность, но это дало только обратный эффект. В сочетании с белым ободком с бантиком, Амелия выглядела как морская жемчужина.

Девушки отказались от плотного обеда и съели лёгкий салат прямо у бассейна, пили коктейль и мило беседовали.

– Ты же уже окончила учёбу, не работаешь и как ты проводишь свое время? – поинтересовалась Амелия.

– У меня очень насыщенный ритм жизнь. Я хожу на фитнес тренировки, на разные дефиле, хожу в клуб с друзьями, много путешествую, а на досуге рисую.

– Так ты художница ?

– Можно и так сказать.

– А ты ходишь на тренировки? – спросила Тиффани, смотря на стройную и подтянутую фигуру Амелий.

– Нет, мне не допускается физическая нагрузка.

– Почему?

– В 15 лет я получила травму позвоночника и мне запрещены любые действия, приводящие к физической нагрузке.

– Как ты получила травму?

– Я была балериной и на одном из репетиции я упала и сильно повредила позвоночник.

– Мне очень жаль, – с сожалением сказала Тиффани.

– На самом деле, Бог знает, что для нас лучше. Если бы не то падение, я бы сейчас плясала на сцене " La scala" или " Grand opera", вместо того, чтобы заниматься своим истинным призванием.

– А что для тебя лучше?

– Стать балериной была мечтой мамы. Мне очень жаль, что я не смогла реализовать её надежды на меня, но я нашла призвание в нынешнем поприще. Я ни о чём не жалею.

– У тебя сохранились фото или видео где ты танцуешь?

– Да , есть CD диск , которую я припрятала.

– Как нибудь покажешь? Мне очень интересно видеть твои танцевальные способности.

– Да, покажу. Кстати о путешествии, в какую часть света ты чаще ездишь?

– В Европу, – Тиффани задумалась и продолжила. – Амелия, на следующей неделе начнётся неделя моды в Милане. Мы с мамой посещаем каждый сезон. Ты не хотела бы поехать с нами?

– Там будет показ осень – зима?

– Нет, в сентябре идёт показ весна – лето следующего года .

– А осень – зима?

– Осень – зима уже был в феврале, – Тиффани была немного поражена незнанием Амелий тех вещей, которые для неё самой были центром вселенной.

– Аа, понятно! – смотря на часы телефона, ответила Амелия. – Но я не могу. У меня сейчас очень много дел. Мы начинаем запуск нового проекта, – Амелия изложила бы подробнее об их плане запуска масштабного проекта по очищению мирового океана от пластика и токсичных отходов, но не хотела наскучивать.

– Всего на 3 дня. Мы не останемся на всю неделю, – принялась уговаривать Тиффани.

– Мода – модой, но там морские животные гибнут. Морская флора и фауна стоит под угрозой вымирания. Недавно на побережье Северного моря нашли тела кашолотов. В их желудках обнаружили огромное количество пластика. В одном из них нашли рыболовную сеть .... безответственности человека нет предела. Надо моркировать такие продукции, чтобы знать на ком лежит ответственность...., -увидев округленные глаза собеседницы, Амелия поняла, что сорвалась и резко закусила губы. – Извини ....

– Ничего, – Тиффани улыбнулась. – Я рада, что мир науки пополнил такой человек, как ты.

Её лесть не произвело на Амелию никакого действия, но она сочла за благо промолчать и сменить тему.

– Что ты нам сегодня приготовишь?– Тиффани предложила доверить ей готовку на сегоднешний ужин. Амелия расценила это как огромный плюс, припомнив где-то в голове поговорку «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок». Теперь она молилась, чтобы её план сработал и Майкл приехал во время и увидел Тиффани в этом шикарном купальнике, ведь за одной поговоркой в памяти всплыла и другая «Мужчины любят глазами». Если случится так, как задумала Амелия, то считай Тиффани Майклу хотя бы приглянется.

– Я приготовлю стейк из говядины со сливочным соусом, креветки с сыром и шоколадный пирог.

– Мммм! Я уже ощущаю вкус хрустящих креветок во рту.

Амелия вышла из воды, чтобы посмотреть на часы. Время было 17:26. Мама обещала к 17:30 приехать вместе с Майклом.

– У тебя дела? – услышала она от Тиффани. – Ты всё время смотришь на телефон.

– Нет, просто проверяю почту. Мне должны были отправить письмо.

Амелия уже собиралась написать маме «вы едите?» как услышала голос Роджера, здаровающегося с мамой и Майклом. Несколько секунд и она уже видела их спускавшихся к ним. Майкл был одет в серые брюки и чёрный тонкий пуловер. Высокий, стройный от энергий которого дух захватывает. При виде него, Амелия всегда поднимала голову выше от гордости.

Тиффани видя их, вышла из бассейна, придав грации каждому своему движению, как будто снималась в рекламе Jador dior вместо Шарлиз Терон. Майкл повернул голову в её сторону и прошёлся взглядом по её телу. Это был инстинктивный жест, потому что ни один гормон дофамина не пошевельнулся в его мозге. Он поздоровался с девочками.

– Брат, мы не ждали тебя, – нагло соврала Амелия.

– Меня позвала мама на ужин.

– Тогда ты пришёл очень удачно, – она встала рядом с подругой, чтобы разговаривая с ней, в фон попадала и Тиффани. – Потому что сегодня Тиффани любезно предложила приготовить нам свое коронное блюдо. Ты знаешь, что она отлично готовит?

– Я в этом не сомневаюсь, – по его лицу было понятно, что продолжение диалога не последует. – Увидимся , – сказал он и торопливо скрылся из виду.

Майкл был тем ещё гурманом, в прочем, как и Амелия. Объездив десятки стран и сотни городов, пробуя множество разновидностей деликатесов, они избаловали свое удовлетворение едой. Но фирменному стейку Тиффани они вручили золотую медаль.

– Моё почтение к твоему таланту, – сразу после второго куска выразил восхищение Майкл. – Это самый лучший стейк в моей жизни.

– Брава, Тиффани, боюсь мы будем вынуждены пригласить тебя ещё, чтобы ты нам приготовила это чудо, – проглотив мясо произнесла Камила.

– Полностью с вами согласна, – Амелия посмотрела на еле скрывающую улыбку Тиффани. – Повезёт же кому-то! – она протёрла ладони друг об друга. – Красивая, умная, талантливая ещё и художница!

– Правда? -любопытным тоном произнёс Майкл.

– Правда! – Ответила Амелия. – Она прекрасно разбирается в искусстве.

– На каком жанре живописи ориентируешься? – Майкл слегка приподнял брови.

– Архитектурная живопись, пейзаж, натюрморт .

– А вид?

– Станковая.

– Сколько у тебя уже готовых работ?

– Около двадцати, ну, которых не стыдно показать людям.

– Выставку ты , конечно же , сделаешь? – риторически спросил Майкл.

– Я, конечно, не Лука Карливарус, но для узкого круга сделаю.

– КарлЕварИс, – поправил Майкл. У Амелии застряло мясо в горле, она бросила на него косой взгляд, сделала глоток воды и приветливо посмотрела на Тиффани, разгладить её смущение.– Не забудь пригласить нас, когда будешь готова.

– Да, конечно. Только, я хотела бы сделать выставку, когда у меня будет достаточно работ.

– Разве 20 недостаточно? – спросила Камила.

– Я хотела бы добавить немного разнообразия к своей коллекции.

– Чьи работы тебя вдохновляют? – Майкл отложил блюдо и всем корпусом повернулся к Тиффани, которую Амелия намеренно посадила рядом с Майклом, он положил свою руку к спинке её стула и внимательно смотрел на неё .

– Клас Виллем Хед, Питер Клас, – Тиффани стоило героического труда, чтобы заставить себя выдержать его изучающий взгляд и рыцарской воли, чтобы подавить дрожь в голосе. – В последнее время меня начал интересовать жанр импрессионизма,– добавила она.

– А остальные твои работы какого стиля?

– Что-то между романтизмом и классицизмом, а последние две рисунки в стиле импрессионизма.

– Кто тебе нравится из импрессионистов? Есть твои фавориты?

– Клод Моне, Альфред Сислей, – уверенно вставила свой ответ Тиффани. Майкл же молча смотрел на неё, заставляя продолжить.

– Ван Гог, Хармен Стенвейк, – добавила девушка .

В этот момент Амелия мысленно ударила себя ладонью по лбу «А ведь так хорошо начинала» . Она почувствовала себя виноватой, что подставила подругу, но она же хотела как лучше.... а Майкла это кажется забавляло. Уголок его губ дрогнул в ухмылке, но совершенно серьёзным тоном он продолжил допрос. – А как ты оцениваешь работы Диего Веласкеса? Какую из его работ ты бы назвала самой лучшей « Менины» или « Пряхи»? или всё же « Портрет принца Бальтазара»?

Через несколько секунд тишины, Амелия взяла слово. – Все вышеперечисленные его лучшие работы. Но вне сомнении «Менины» это непревзойдённый шедевр, – затем она наградила его строгим взглядом.

– А я смотрю, ты вошёл во вкус.

Майкл развернулся от Тиффани с выражением «с тебя достаточно» и переключил внимание на Амелию и посмотрел на неё так, как будто уловил на чем-то постыдном. – У меня к тебе встречное замечание,– произнёс он с усмешкой и положил в рот последний кусок стейка.

Амелия поприхнулась кислородом. Что он имеет ввиду?

Она посмотрела на маму взывая о помощи, чтобы она перевела тему.

– Время десерта!

Шоколадное пирожное с орехами – это коронная сладость миссис и мисс Эмерсон. Но на этот раз оно получилось особенно привлекательной внешне и бесподобно локомо на вкус. Наверное, всё дело в душе, которую Тиффани вложила в эту вкуснятину.

Остальная часть ужина прошла без пылкостей. Они говорили об умеренных темах. Амелия сидевшая напротив Тиффани и Майкла, ловила каждую реакцию гостьи по отношению к Майклу. Например, когда он протянул руку к графину с водой, его рука коснулась её локтя. На вид непримечательная ситуация, но для Тиффани его касание пронеслось по телу, как мощный удар током, что она аж вздрогнула. Амелия заметила очередное изменение в поведении её подружки. У неё были явные признаки повышенного «гормона хорошего настроения – серототина, тестостерона» . Ее волнение и смущение проявлялось в голосе и горящих щеках. Амелия находила это милым. И сама была в отличном расположений духа.

– Ты не подвезешь Тиффани домой? – попросила Камила сына в конце вечера. – А то она без машины, то есть утром её привезла сюда Амелия.

– Конечно, – ответил Майкл.

– Но если у тебя нет времени, я вызову водителя, – Тиффани наклеила маску учтивости.

– Нет, поедешь со мной.

После того как за ними закрылась парадная дверь, Амелия подпрыгнула как маленькая девочка и похлопала в ладошки. – Это был прекрасный вечер!

Десятая глава

Рабочая неделя второй половины сентября началась для Амелии с загруженного понедельника. С самого утра в Green World состоялась конференция с ведущими океанологами и учёными. Они били тревогу. Загрязнение океана пластиком достигла глобального масштаба. Только 13 % морских экосистем остаются нетронутыми. Бездействие может привести к необратимым последствиям. Более пессимистичные из них, а точнее реалистичные, уверяли – обратный отсчёт уже начался. Они утверждали, что к 2050 году мусора в океане станет больше, чем рыбы. Презентация длилась 5 часов. После перерыва они приступили ко второй части конференции – презентации проектов. Рассматривался вариант присоединения к проекту ocean cleanup Бояна Слата. Объединить с ними силы и усовершенствовать их уже спроектированную технологию. Другие же выступали за создание нового проекта более масштабного. Предстояло выполнить огромную работу, которое требовало много времени. Необходимо запустить новый сбор средств от неравнодушных гражданинов мира, организовать группу и отправить на экспедицию во все океаны, выяснить распространение мусорного пятна в тихом океане, соорудить технологию. И самое главное – остановить попадания пластика в океан. Каждый год в водном мире, гибнут тысячу морских животных, когда запутываются в пластиковых отходах или проглатывают их, принимая за пищу. Процесс разложения пакета длится тысячу лет. Это значит, что сейчас в мире существует каждый кусочек пластика, когда либо произведённый человеком.

Конференция, начавшаяся в 9:00 утра, закончилась в 20:30. Это был только первый день, она продлится всю неделю, если, конечно же, её участники придут к общему мнению.

Амелия вышла из офиса уставшая, с мрачным настроением. Информации, полученные сегодня, так глубоко проникли ей в душу. Ей так хотелось оказаться лицом с мировыми лидерами, отчитать их , что тратят миллиарды денег на создание ядерного оружия, способное уничтожить человечество, почему бы им не выделить хоть 1/3 этих средств на решение экологических проблем. Ей также хотелось отчитать людей, которые посвящают такие бесценные ресурсы как : деньги, свои великие умы, время и всю жизнь на попытки исследовать и колонизировать другие планеты, тогда как в своём доме творится хаос. Амелия шла на парковку, но вместе со своей машиной, она обнаружила Алекса. Он стоял прислонившись к её авто и скрестив руки на груди. Сегодня он был в рабочей форме : чёрный костюм, белая рубашка и галстук. Это было слишком красивое зрелище. Амелия стоя наблюдала за ним, и на время даже забыла включить злюку.

– Добрый вечер, Амелия.

– Добрый вечер! Что ты здесь делаешь? – она посмотрела на него как навора.

– Жду тебя.

– И долго ждёшь?

– В этой стоянке размещаются 56 машин. От первой машины справа до последней 110 моих средних шагов. Вашего охранника зовут Фрэнк, завтра его дочке исполняется 3 года. – Амелия позволила губам растянуться в улыбке.

– И зачем ждал?

– Чтобы пригласить тебя на деловой ужин.

– Даже так?!

– Даже так.

– От куда я знаю, что ты не психопат и не заманиваешь меня, чтобы навредить мне? – Амелия подозрительно посмотрела на него.

– Что? – Алекс приоткрыл рот.

– Из ста человек встречающихся нам на пути, один является социопатом. Сегодня я виделась примерно с таким количеством людей, от куда я могу быть уверенной что этот один особенный не ты?

– я....я....ты чего? – он не мог понять шутит ли она или говорит серьезно.

Амелия смягчила лицо до лёгкой ухмылки и насмешливо произнесла.

– Я тебе верю. Настоящие психопаты очень умны и отлично врут, будь ты одним из них давно нашёл бы правильные слова и убедил бы меня в своей нормальности, а ты стоишь и мямлишь, – затем она посмотрела по сторонам. – Где твоя машина?

Алекс рукой указал на свой Мерседес «Она согласилась!». Езжая сюда, он впервые в жизни чувствовал себя неуверенным. Он был полностью готов к получению отказа от Амелий, но короткий диалог и она согласилась и уже сажалась в его машину, но ожидаемого триумфа он не почувствовал, а почувствовал он себя немного дураком. Но впереди ещё весь вечер, он ещё проявит себя.

Все персоналы ресторана знали Алекса. Он был их частым гостем.

– Добрый вечер, мистер Эмерсон, – администратор наклеил на лицо фирменную улыбку.

– Привет, Кларк.

– Добро пожаловать, – Кларк осмотрел Амелию с ног до головы.

– Спасибо.

– Хотите столик в общем зале или в VIP кабине?

– В общем зале. Где-нибудь рядом с окном .

– Тогда прошу вас, – администратор повёл их через весь зал ресторана, чтобы добраться до столов рядом с окном, из которого открывался вид на прекрасную оранжерею с маленьким фонтаном.

– А ты такая своеобразная девушка, – пробормотал Алекс в шутливом изумлений, когда Амелия закончила с заказом блюд.

– Впервые вижу, чтобы такая хрупкая девушка столько ела.

– Извини, я забыла предупредить- если собираешься пригласить меня на ужин, будь готов обанкротиться.

Алекс нашёл её самоиронию очаровательным, он улыбнулся сверкая зубами, а затем нарушил тишину.– Амелия, у тебя есть молодой человек?

– Ты же сказал, что это деловой ужин.

– Так и есть. Просто, должен же я с чего-то начать разговор.

– Ты мог бы сказать «какая хорошая сегодня была погода».

– Или заметить, как тебе идёт деловой образ, – у Алекса заиграли глаза.

Действительно, узкая чёрная юбка – карандаш ниже колен, блузка постельного цвета с воротником, заправленная во внутрь, высокий каблук и волосы собранные в аккуратный низкий пучок подчеркивали все изящество её фигуры и придавали серьезный и элегантный тон её виду.

– Спасибо, – Амелия поблагодарила, будто делала одолжение.

– Ну так, ответишь на мой вопрос?

– Нет, у меня нет молодого человека и никогда не было, – она внимательно смотрела за его реакцией. Он не удивился, точнее он уже знал. Тогда почему спросил? Может для того, чтобы задать следующий вопрос.

– Как так?

Амелия вспомнила как однажды она с одногруппником пошла на премьеру фильма «Доктор Стрейндж». Ее одногруппник был высоким, голубоглазым и смазливым парнем. Но их объединяла только любовь к таланту Бенедикта Кембербэтча. Но Майкл нашёл в простом походе в кино двойной смысл, когда он узнал, посмотрел Амелий в глаза убийственным взглядом и произнёс голосом, на веки вечно запечатлившимся в её сознаний «Если не хочешь, чтобы меня посадили на электрический стул за жестокое убийство двух молодых людей, держись от парней подальше». Этого хватило чтобы, она усвоила его слова. Амелия была в ужасе от власти, которой он обладал над ней, ведь после этого она убегала от парней, как от кипящего гейзера.

– Я вот думаю, как бы придать нашей беседе деловой тон, – сказала она, оставив его любопытный вопрос без ответа.

– Извини, – Алекс отстранил голову и принялся пробовать первую еду.

– Извинения приняты, – Амелия скрестила пальцы и уперлась локтем об стул. – А теперь изложи суть того, ради чего мы все здесь собрались.

– Я хочу вступить в организацию Green World. Я слышал о вашем грандиозном проекте по очищению океана. Я хочу взять на себя финансирование создания технологий, – он получил от Амелий той реакций, которую ожидал. Она недоверчиво отнеслась к его заявлению.

– Твой отец хорошо знаком с президентом организации Мэтом Локвудом. Один его звонок и ты уже завтра сидел бы в кресле соуправляющего. Так почему ты обратился ко мне?

– Потому что мне нужно именно твоё расположение.

Амелия мысленно взвешивала смысл сказанного и через секунду уже озвучила первое, что попадало под язык.– Я обычно не такая, но вижу ситуация требует максимальной прямолинейности. Меня до боли бесит, что ты посмел поставить меня в один ряд с девушками, которые ведутся на твоё обольщение. Я не вошла в их число и твоё Эго взбунтовало. Я буду привлекать тебя до тех пор, пока недосягаема. Что же…пусть так и будет, потому что ты привлекаешь меня ровно в той степени, сколько это ракообразное, – она глазами указала на лобстера со спагетти расположенный по середине краеугольной тарелки.

– Я понимаю твои опасения на мой счёт. Но людям свойственно меняться. В жизни могут произойти события, способные в корне изменить нас, – Алекс был серьёзен как никогда в своей жизни.

– Потеря близкого человека, потеря власти, имущества, своего положения, клиническая смерть, приобретение инвалидности. Ничего из вышеперечисленного тебя не настигло, – Амелия распахнула рукой, подкрепляя слова жестом.

– Ты пропустила «встречу с особенным человеком», – он сделал акцент на слове особенный.

Амелия ответила непонимающим взглядом.

Алекс удержав паузу, проговорил тоном, которым никогда ещё не произносил ни одного слова.

– Ты самый особенный человек, которого я встречал.

Амелия умело миновала каждое его старание свести разговор на другой лад.

– Однозначно! Где ты ещё видел девушку способную за один присест съесть всё меню ресторана.

Амелия вернулась домой поздно. По её меркам очень поздно. В 23:40. Камила уехала в Милан на неделю моды с Барбарой и Тиффани. И она надеялась просто прийти домой и тихонько оказаться у себя в постели. Но войдя в дом, она обнаружила в холе включённый свет. Возможно, это Роджер или Сидни подумала Амелия, но проникая в глубь комнаты, она увидела силуэт Майкла. Он стоял у окна и смотрел в мерцание ночных огней. Пиджак был снят, рукава рубашки были заправлены до локтя, а пуговицы были освобождены до самой груди. Услышав приближающийся топот, он повернулся .

– Майкл? – сказала Амелия будто увидела привидения. – Что ты здесь делаешь?

– Смотрю в окно, – он сардонически описал свое действие.

– Приятного просмотра, – Амелия поспешила подняться к себе. Но услышала вопрос от которого, собственно и убегала.

– Где ты была?

Так, самым выгодным сейчас будет выставить его вопрос нелогичным.

– У нас проводится конференция с учёными. Они приехали из разных концов страны. Ты же в курсе.

– Я спросил, где ты была? – Майкл приблизился к ней, как будто хотел получше рассмотреть её лицо. Его голос был где-то по середине между спокойным и сердитым.

– Я ужинала в ресторане с Бриджит.

Майкл подошёл ещё ближе и пронзительно посмотрел ей прямо в глаза. Это были самые красивые глаза в мире по свидетельствам всех тех, кто когда-либо смотрел в них.

– На будущее, если захочешь соврать ещё раз, не разбигай глаза в стороны, а смотри дураку, которому врёшь в упор, вот так. И не ерзай руками, – он нежно взял её руку. – Найди точку опоры, например, ремешок сумки и держись за неё. Так будет легче контролировать дрожь.

Амелия хотела сказать что-нибудь эдакое, но не смогла заставить себя рот открыть. Кажется, все, чтобы она сейчас не сказала, будет свидетельствовать против неё же.

– А теперь иди спать, – Майкл отпустил её и пошёл в сторону от куда пришёл.

Одиннадцатая глава

Узнав от Роджера, что Майкл уехал рано утром на работу, Амелия вздохнула полной грудью. Позавтракав шоколадными хлопьями и панкейком с мёдом, она тоже поспешила покинуть дом. Вчера вечером один из телохранителей Алекса, подогнал машину Амелий к её дому, так что сегодня на работу она поехала на своей Тесле. Дружелюбной улыбкой на своём личике она прошлась от лифта до своего кабинета, здороваясь со всеми встречающимися на пути. Открывая дверь своего кабинета, её взгляд впал в соседнюю комнату. В кабинете мистера Локвуда сидел мужчина, уж больно напоминающий мистера Эмерсона младшего. Он сидел спиной к открываемому виду так, что Амелий понадобилась целая секунда, чтобы узнать его. Алекс сидел в кресле напротив директора, широко раскинув ноги в позе босса. На лице Мэта Локвуда читалось смущение и приятное удивление. Он затрепетал как мотылёк. Цель визита Алекса был предельно ясен. Вчера он говорил серьёзно. Он собирается вступить в организацию. Амелия решила не обращать на гостя никакого внимания и занялась своими будничными делами. В 9:50 она вышла из кабинета, чтобы пойти в конференц зал. Выйдя, она мельком посмотрела в сторону, где полчаса назад сидел Алекс. Там было пусто.

– Бриджит, – обратилась она к секретарше. – Мистер Локвуд уже спустился в конференц зал?

– Они с мистером Эмерсоном вышли 20 минут назад, – ответила молодая девушка с круглыми оптическими очками. – Он не сказал мне куда собирается. Тебе что-то нужно?

– Я хотела поговорить об одном деле. Ладно, встретимся внизу.

Сегодняшнюю конференцию открыл учёный – океаонолог Дэвид Баррон, который только в прошлом году совершил 20 исследовательских экспедиций во всех океанах мира. Большую часть своей жизни этот человек проводил на воде, чем на суши. Своей единственной любовью в жизни, он считал море и посвятил всю себя его изучению и его охране. Именно из его уст Амелия поняла насколько остро стоит проблема загрязнение океана микропластиком.

В моменте, когда Дэвид показывал слайд поэтапного изменения химического состава океанской воды, открылась дверь и в зал вошли Мэт Локвуд и Алекс. Мистер Локвуд рукой подал жест ученому продолжить, а сам занял свое место, усаживая рядом Алекса. Они расположились на противоположном конце большого овального стола от места Амелий и ничто не мешало Алексу в любое время смотреть на неё. Он этим моментом воспользовался. Он ловил каждую её реплику, каждое изменение в её лице, каждое направление взгляда. Алекс любовался ею как шедевром искусства. Он был бессилен над потребностью видеть её, что не брал во внимание мнения людей, сидящих рядом. Амелия не могла не заметить такой пристальный визуальный интерес в свою сторону, она ощущала его взгляд и это мешало ей сконцентрироваться на деле.

Сразу после презентации Дэвида, слово взял директор организации.

– Уважаемые коллеги, с вашего разрешения хочу представить вам мистера Александра Эмерсона – сын уважаемого Брюса Эмерсона. Он предложил стать единоличным спонсором нашего проекта. Он обещал сегодня же перевезти средства на организацию экспедиции в тихий океан, на строительство технологии по сбору мусора и более того, мистер Эмерсон выделит отдельные денежные средства на строительство пластикоперерабатывающего завода.

– Все присутствующие аплодировали.

– Алекс, вам слово.

Алекс удлинил микрофонную ножку и приставил к ним губы.

– Я хочу поблагодарить всех и отдельно каждого, – начал свою речь он,– что направили свои умы и способности на это дело. Мы не сомневаемся в ваших высоких квалификациях и безоговорочно доверяем все средства в ваши руки. Особую благодарность хотел бы выразить самой юной из нас, мисс Амелий Форбс. Это её усердный труд вдохновил меня на участие в этом проекте, – он посмотрел на неё с восхищением, от чего у неё щеки облились кровью. Она надеялась, что только она понимает подтекст сказанного. Затем он вернул взгляд в зал. – С понедельника стартует проект по строительству самого большого завода по переработке пластика в прибрежном штате тихого океана, в Калифорний, в Сан – Франциско. Таким образом, мы создадим 600 постоянных рабочих мест для местных жителей. А через месяц начнётся строительство аналогичного завода в Сан – Диего. На счёт экспедиций, мы сегодня же выделим вам $4 млн на организацию исследовательской группы. А дальше будем ждать результатов. Также предоставим вам проектировку технологий для сбора мусора, а корпорация National Standard возьмёт на себя её строительство.

Участники конференции выразили благодарность. Они аплодировали ему. Это был большой рывок вперёд к цели. А Алекс сидел с довольной улыбкой и наблюдал за ними с восторженным лицом.

В конец рабочего дня Амелия зашла в свой кабинет взять свои вещи. Она очень устала физически и мечтала только о том, чтобы по быстрее оказаться в своей мягкой постели. Она выключила компьютер и раскладывала бумаги, как в кабинет вошёл Алекс.

– Уже уходишь? – спросил он, закрывая за собой дверь.

– Да, – коротко ответила она, не поднимая глаза от бумаг.

– Ааа, я хотел попращаться. Сегодня у меня не было возможности поговорить с тобой, – сказал он с азорством.

– Ну, прощай, – безразлично ответила она.

– Мне показалось или ты избегала меня?

– Тебе не показалось, это так, – Амелия не была агрессивна или раздражена. Она говорила спокойно, её голос был почти милым.

– Не потрудишься объяснить почему? – Алекс подошёл к ней и упёрся ладонями об ее рабочий стол, целиком распологая свое внимание к каждому её движению.

– Для тебя – это развлечение. Тебе уже наскучали однообразные знакомства и отношения на три дня. И ты, в своём роде, так красишь свои серые будни, – она говорила это равнодушным голосом. Алекс ожидал от неё пылкостей, как обычно, но когда она не стала делать злое лицо и заговорила спокойно, это застало его врасплох.

– Амелия, я научился отличать подвиды планктонов : фемптопланктоны, пикопланктоны, зоопланктоны, мезо, макро, микропланктоны. Я бросил все свои дела и кручусь в месте, где мне даже не снилось оказаться. Я за 12 часов выделил $170 млн на твой проект. О каком развлечений идёт речь? – он проговорил отчитывающим тоном, – Амелия положила папку с бумагами в ящик и наконец посмотрела на него.– Деньги, которые вы зарабатываете от добычи нефти, то есть от уничтожения природы, в миллионы раз превосходят ту мелочь, что ты пожертвовал сегодня. Это самое малое, что ты можешь сделать для природы, – сохраняя миловидность она добавила . – И да, зоопланктон – это группа планктонов, а не подвид, – она взяла телефон и сумку и направилась к двери. Но на полпути остановилась, откликаясь на слова Алекса.

– Амелия, ты не отдаёшь себе отчёта, что каждый раз пытаясь оттолкнуть меня от себя, ты ещё больше привлекаешь меня.

– Я сегодня очень устала. Можно мы с тобой завтра продолжим перепираться?– Амелия сказала это тоном, как будто действительно спрашивала разрешение. Каждой клеткой он желал, чтобы она осталась ещё хотя бы на минуту так, как не желал ничего и никогда раньше, но в слух голантно промолвил

– До завтра , тогда, – а затем простоял на своём месте, смотря ей в след, ещё какое-то время, прежде чем смог прояснить сознание и зашевелить конечностями.

На следующий день Алекс не явился в офис Green World. Амелия несколько раз поймала себя на том, что смотрела в сторону двери и каждый раз, когда она открывалась, она направляла свой взор на входящего человека. Одному Богу известно почему она так делала. И на следующий день его не было. «Спектакль окончен! Ему нечего здесь делать. Он же занятой человек. И хватит смотреть в эту дверь! Лучше послушай мистера Реввенела из Оксфордского университета. Этот человек во второй раз, просто, не раздобудет для себя времени на пятидневные конференции.» Голос разума быстро расставил её сознание на место. И она головой погрузилась в свою работу.

На ужин Амелия попросила Роджера, что хочет какой -нибудь суп и салат со свежими овощами.

– Как дела на работе? – спросил Майкл, сев за стол.

– Хорошо, лучше чем я ожидала, – ответила она, дожевывая салат. Она была так голодна, что начала трапезу не дожидаясь Майкла.

– Конечно лучше. Многомиллионное финансирование не может ненарадовать.

Амелия подняла глаза и посмотрела с выражением «А ты в курсе?»

– Я читал в газете. – Майкл посмотрев на неё, развеял её вопрос.

– Поздравляю вас, $200 млн – это хорошая поддержка.

– Не 200, а $170 млн, – поправила Амелия.

– Нет – нет 200.

– Майкл, их 170. И да, это хорошая поддержка.

– Эмерсоны отказались от спонсорства, – он всем видом показывал свое доминирование над ситуацией.

– Что? Почему? – Амелию шокировала эта новость.

– Не беспокойся, деньги у вас будут, – не смотря на холодность, голос его был успокаивающим.

– Кто их даст ?

У Майкла явно не было аппетита. Он много пил и мало ел. Он откинулся на спинку стула и посмотрел на неё с достоинством.

– Ты ? – Амелия сразу догадалась. – Ты не можешь спонсировать каждый наш проект. $200 миллионов это большие деньги, – немного подумав, она замешкалась, для него может и не такие уж большие.

– Я уже перевёл деньги, – Майкл говорил без энтузиазма. Как будто для него это было обычным делом.

– Но....., – Амелия собралась возразить но её перебили.

– Эмерсоны больше не будут спонсировать проекты Green world, – он говорил с такой уверенностью, что она не имела ни каких сомнений, что так оно и будет. Но она искренне не понимала причину его поступка.

– Могу я узнать по какому поводу ты так поступил с ними? И вообще как ? Они же наши друзья, – Амелия подобрала правильное слово «поступил», ведь очевидно, что он вынудил Алекса. Он сам никогда бы не отменил пожертвование, после того как об этом написали в газетах. Но вопрос стоял в другом : Брюс один из самых богатых людей Америки, бывший сенатор и с большой вероятностью будущий губернатор штата, он имеет огромное влияние. Как Майклу удалось заставить его сына пойти против своих публичных слов?

– Послушай, Амелия, – в его глазах пыхылнуло что-то, он говорил медленно, чтобы она поняла каждое его слово. – Твоя жизнь стала бы намного яснее, если бы ты научилась видеть людей такими, какими они есть, а не такими какими ты хотела бы, чтобы они были.

– Я умею это делать! – Амелия ахнула про себя.

Майкл не обратил на её слова внимания и продолжил

– Брюсу и Барбаре понравилось, что их сын впервые в жизни потратил деньги на что-то разумное, пожертвовав их в благотворительность. А Барбара позаботилась, чтобы всей Америке это стало известно перед выборами.

– Но Барбара сейчас в Милане.

– Да хоть в точке Немо. А что до этого насекомого, – Майкл пришурил глаза как будто он говорил о чём-то отвратительном. – Он всем сердцем верит в важность своего дела и даже почувствовал себя героем, романтическим, тогда как им движет, исключительно, увлечение. Да, увлечение. Это сравнимо с многоуровневой игрой. Он мастер игры и прошедшие раунды он проходил с лёгкостью. На тебе он дошёл до финального – непроходимого уровня. И он жаждет пройти и этот раунд и добраться до трофея. Но этот уровень непреодолим, – последняя фраза прозвучала как прямой приказ. – Я рад, что ты разумная девочка, – Майкл сделал глоток воды.

– А что если ты переоценил мою разумность? – Амелия с вызовом посмотрела на него.

– Тебе же лучше, чтобы не переоценил, – заявил он.

У Амелий пробежался холодок по спине. Что он надумал?! И вообще, как он понял про Алекса. Даже если предположить, что Майкл поставил охрану за ней, что не исключено, но она просила его, чтобы он этого не делал, что она хочет быть свободной, и они доложили ему что они ходили в ресторан вместе, от куда он знает кто как вёл себя? Здесь может быть два варианта отвечающие логике :

1. Майкл через пытки допрашивал Алекса и узнал, что он ухаживал за ней, а она его отвергла.

2. Майкл – что ни на есть Большой брат из книги Оруэла.

"Да, Большой брат. Классное прозвище! "

Никто не знал точного состояния Майкла Форбса. Капитал строительной компаний давно достиг девятизначной суммы. А он обладал 50% акций,что обеспечивало ему полный контроль над деятельностью компании. Forbes были очень заинтересованы молодым предпринимателем – инвестором. Они хотели написать о нём статью и подсчитать его состояние, чтобы разместить в своём списке. И когда они пришли к нему взять интервью и разрешение на подсчёт его прибыли, Майкл послал их к чертям , сказав что его состояние конфиденциальна и он отчитывается только перед налоговой.

Двенадцатая глава

В субботу Камила вернулась из Милана. Вместо обещанных трёх дней, они задержались там на целую неделю. А Майкл уехал в Гонконг по работе. А затем его рабочий тур по Азии продолжился в Сингапуре а дальше в Сеуле. Амелия во вторник не пошла на работу, она провела этот день в парке за чтением. Надо насладится теплотой осени, потому что грядёт холодная зима. Сегодня из полки своей библиотеки она достала книгу Элизабет Колберт «Шестое вымирание» – это научно популярная литература второй месяц ждала своей очереди в полке для книг «к обязательному прочтению в ближайшее время». Амелия постыдилась, что её руки только сейчас дошли до этого бестселлера. Ибо по её мнению каждый человек на земле обязан прочитать эту книгу, а она как представитель программы защиты окружающей среды обязана в двойне.

Стоял четвёртый день октября. Была тёплая, безветренная погода. Желающих насладится причудами нью-йоркской осени было много. В центральном парке каждый уголок лужайки был заполнен подстилками или просто людьми без них на голой земле. А некоторые, самые предприимчивые, удобно устроились на раскладных лежаках. Амелия, которая относилась к ленивому слою общества, закрепилась ко второму типу отдыхающих и с завистью поглядывала с голой земли на особ на уютных шезлонгах. Но не сырая земля и затекшая спина стали причиной её грустного настроения, а

вникание в содержание книги. Она подняла свои глаза под густыми ресницами и осмотрелась вокруг. Её окружали все величества человеческих творений. Высокие небоскрёбы, скоростные транспортные средства, летаютщие самолёты над головой. Амелия видела сотни лиц вокруг себя : студенты с толстыми книгами, готовяшимся к экзаменам, деловитые работники офисов с ноутбуком, мамы с детьми, надувающие мыльные пузыри , влюблённые парочки, испытывающие самое потрясающее чувство и одиночки, уединенные музыкой, звучащий через тонкий наушник. Они все выглядели так беззаботно, их волновал только текущий момент и события, касающиеся непосредственно их самих и их век. Осознают ли они, что, возможно, проживают последнее поколение человеческой цивилизации, что завтра этот спокойный мир может превратиться в самый настоящий фильм про апокалипсис, катастрофу или уничтожающую эпидемию. Мы радуемся продвижению технологий вперёд, не зная, что каждый наш шаг к развитию – это пила, которой человечество рубит сук на котором сидит. Она увидела в небе конденсационный след от самолёта, «А это самый острый из пил». Она глубоко погрузилась в свои мысли, что не заметила, как к ней подошла Тиффани и наблюдала в стороне.

– Не хотела бы я оказаться в твоём мозге, – шутливым тоном произнесла она, присаживаясь к ровно подстриженному газону, – боюсь взорваться через 10 минут.

– Тиффани! – Амелию напугало внезапное появление подруги. – И ты здесь?

– Да, у нас здесь пробежка.

Амелия посмотрела на обтягивающие спортивные легенсы и короткий топ подруги.

– Мы?

– Я и Алекс. Я заметила тебя ещё полчаса назад, но не могла остановиться. У меня марафон 45 минут беспрерывного бега.

– Выглядишь восхитительно, – Амелия увидела кубики миниатюрного и женственного пресса на её животе.

– Спасибо. А ты сколько ещё здесь пробудишь?

– Пока не проголодаюсь, – она почувствовала, что этот момент не за горами.

– А ты?

– Я уже ухожу. Вечером мы с подружками идём в клуб. Мне надо приготовится. Ты хочешь пойти со мной?

– Нет, я не хожу в клуб.

– Это очень спокойный, респектабельный клуб. Тебе понравится.

– Нет, спасибо. Я сегодня планирую хорошенько выспаться, – Амелия улыбнулась усталыми глазами.

– Тебе надо расслабится. Посмотри на себя, ты такая красивая, а прячешь эту красоту за этими книгами, – Тиффани постучала костяшками пальцев на картонную обложку её учебника.

Амелия даже не поразмыслив, опровергла эту идею

– Давай увидимся в другой день. Посидим в кафе. Мы ведь долго не виделись.

– Амелия, завтра ты должна прийти ко мне домой. У меня для тебя подарок, – с воодушевлением сказала Тиффани.

– Правда?

– Да, из Милана.

– Ты привезла мне подарок? – Амелия отреагировала ровно столько, сколько это принято правилами приличия.

– Конечно.

– Спасибо большое.

– Завтра в 20:00 поблагодаришь

– Договорились.

После ухода Тиффани не прошло и десяти минут, как Амелия почувствовала ворчание живота. Она вспомнила , что вчера и сегодня не ела сладкого и её организм выражал протест, требуя компенсацию за двухдневное воздержание. Амелия поднялась со своего места и покинула территорию лужайки, подстраивая в голове маршрут в ближайшую лавку со сладостями. Она интуитивно нахмурила брови, когда погрузилась в свои мысли анализировать прочитанное «Деятельность человека ставит под удар существование Земли.....с 17 сентября 1943 и 1945 года не прошло и одного года на планете, как она не стояла на пороге ядерной катастрофы..... с каждым годом увеличиваются природные катаклизмы......парниковые газы всё больше накапливаются в атмосфере....уровень океана поднимается и грозится потопом прибрежных стран....» В какой-то момент Амелий удалось себя успокоить. Так, предоставь судьбу планеты Богу, а сама стань функцией инструмента разрешения ситуаций. Если Бог предписал участь уничтожения Земли от рук человека, ничто этому не помешает.

Среди тысячи изображений всплывающих в голове, перед ней появилась новая живая картина : Алекс Эмерсон в спортивном костюме для пробежки , а это – футболка мокрая от пота, прилипшая к телу, шорты и кепка. Он стоял в расслабленной позе и смотрел на неё как на июньский закат в Сиемреапе.

– Не буду ли я выглядеть размечтавшей, если предположу, что ты ждёшь меня? – спросила Амелия на расстояний нескольких метров.

– Ни как нет, – Алекс не стал говорить ей, что не смог приказать своим ногам пошевельнуться, когда увидел её. Она была особенно прекрасна, когда задумчива.

– Добрый день! – в голосе Амелий можно было расслышать нотки смущения.

– Добрый день, Амелия! Как поживаешь? – Алекс сказал это таким тоном, как будто ответ на его вопрос был самым важным в его жизни.

– Хорошо. Сам как поживаешь?

– Отлично!

– Какую дистанцию пробежал?

– шесть километров.

– Ого!

Алекс смутился как маленький мальчик от комментария из трех букв. – Ты сколько страниц прочитала?

– 260.

– Ого!

В этот момент Амелия поняла, что впервые за их знакомство, не испытывает к нему раздражения. Она хотела спросить, почему он так смотрел на неё и долго ли , но подавила искушение. Видя, что сегодня Алекс немногословен, Амелия нарушила возникшую тишину.

– Пока, тогда, – она обошла его и продолжила идти, пока не услышала из-за спины

– Амелия, я знаю пекарню, где делают самые потрясающие булочки с творожной начинкой, – его голос был не таким, как она привыкла слышать. Что-то изменилось в нём. – Ты позволишь мне показать тебе его местоположение?

Целую секунду Амелия принимала решение

– Это запрещенный прием, – она произнесла это так кокетливо, что сама засмутилась. От куда он знает, что она испытывает огромную слабость к сладостям?

– Мммм! Это невероятно вкусно! Почему я раньше не знала об этом заведений? – Амелия всем сердцем была рада этой находке.

– Я счастлив, что тебе понравилось, – Алекс с обожанием смотрел, как она аппетитно ест булочку. Никогда раньше он не мог себе предположить, что будет рассыпаться на кусочки от вида жадно кушающей обжоры.

– Ты не замёрзла? – он посмотрел на её покрасневшие руки. – В обеде было тепло, а сейчас уже прохладно. – Затем он прикоснулся к её руке. Он делал это так осторожно, будто боялся её спугнуть.

– Они ледяные. Горячее латте с какао, пожалуйста, – он обратился к официанту.

– Можно ещё три булочки завернуть на вынос, – добавила Амелия.

– Ревнивый у тебя, однако, братец, – Алекс затронул тему, которая щекотала Амелию, но она не хотела её поднимать.

– Скорее, предусмотрительный, – задумчиво ответила она.

Алекс приготовился, прежде чем сказать следующее.

– Амелия, он прав, что пытается отстранить меня от тебя. Послушай меня внимательно и сделай выводы. Пожалуйста. Для меня это очень важно. Всё что я тебе говорил с первой минуты нашего знакомства, каждое слово, исходило от сердца и от самых искренних побуждений. Пожалуйста, постарайся посмотреть на меня под другим углом.

– Я тебя не понимаю.

– Ты прекрасно меня понимаешь. Хоть у тебя опыт отношения с мужчинами меньше, чем у десятилетней девочки, миллионы прочитанных книг скомпенсировали тебе этот недостаток.

Её молчание, подразумевало согласие.

– Амелия, забудь, всё, что ты знала обо мне до этого дня.

– Допустим, я забыла. Это должно что-то изменить? – она спросила скорее себя , чем его.

– Я сделаю всё, что бы изменило.

На следующий день Амелия, то ли предвкушая, то ли нет, встречу с Алексом, пошла домой к Тиффани за своим подарком. Это было эксклюзивное платье от Прада. Но что она могла ещё ожидать от Тиффани, тем более после поездки в Милан. Но оно действительно было очень красивое. Когда они предложили ей остаться на ужин, она согласилась без долгих уговариваний.

– На следующей неделе моё день рождение, – оповестила Барбара Амелию. – Я буду очень рада отметить его в вашей компаний.

– Конечно, с радостью, – Амелия сделала вид, будто слышит впервые о приближений её дня рождения, не выдавая, что только сегодня утром узнала об этом от мамы.

– А Майкл когда вернётся из Азии?– продолжила Барбара.

– Я не знаю. Но точно не скорее чем через неделю.

– Как жаль, я была бы счастлива видеть его у себя в гостях.

– Он вынужден часто уезжать по работе и, к сожалению, пропускает много событий.

– Ни Роберт, ни Камила не были такими… – Брюс задумался ища подходящее слово. – Такими..... серьёзными. Напротив, Роберт был очень открытым, жизнерадостным, а Камила очень мягкая женщина. От куда Майкл взялся с таким характером?

Амелия, нервно сжала пальцы, что ногти оставили следы на ладонях. Она сделала глоток воды и прополоскала себе засохшее горло. – Да, он своеобразный человек. Ни на кого не похожий. Много думающий и не много говорящий. На то он и Майкл.

– Он ещё в детстве был таким закрытым, отстраненным от детских шалостей. Роберт хотел дать его в театральный кружок или в акробатику, не знаю почему моему другу это взбредило в голову, но Майкл выбрал конный спорт и шахматы. Он мог часами кататься на лошади и не пропускал партию в шахматы с моим отцом. Смышленый был малый. Но очень упрямый, – сказал Брюс.

Амелия представила Майкла выступающего в театре и чуть не подавилась водой. «Спасибо Богу, что не позволил этому случиться».

После ужина Амелия позволила Алексу себя проводить с семидесяти шестого этажа до своей машины. Сегодня он вёл себя как послушный, покладистый мальчик. Не позволял себе лишних слов и действий. В общем, настоящий джентльмен, что посеяло в голове Амелий, зерно симпатий.

Триннадцатая глава

Жизнь в Нью -Йорке текла своим течением. Эмерсоны были заняты губернаторскими гонками. Ввиду того, что нынешний президент страны демократ, а Нью-йоркское население более либеральна и последний раз республиканец избирался на пост губернатора в данном штате в 1995 году, консерватору Брюсу приходилось попотеть в последнее время. Но статистика говорила в его пользу. Более 52 % избирателей поддерживали его кандидатуру. Но у Брюса был очень конкурентоспособный оппонент – демократ Фил Оскар – филантроп, меценат и борец против голода. Уникальная личность! Он был главным спонсором лабораторий преимущественно направленной на развитие генной инженерий, собственно, этим он и собирался победить голод. И не только. Лаборатория изготавливала и экспериментировала лечение рака с помощью изменения генотипа человека путём введения гена другого животного. Опыты проводились, конечно же, на животных, но один бывалый журналист Дерек Клайв выпустил независимую статью об исчезновений сотни мигрантов на границе с Мексикой, на лагерях для беженцев. Он прямо обвинил мистера Оскара в хищений мигрантов и проведений над ними экспериментов. Это было серьёзное обвинение. Фил Оскар, в свою очередь, подал на обвинителя в суд. У молодого журналиста не было весомых доказательств, а только предположения и дело замяли. Но это неслабо сказалось на имени кандидата. Партия хотела убрать его кандидатуру после этого инцидента, но он умудрился извлечь из этой ситуаций пользу. Он пустил слухи, что Дерек Клайв – это нанятый республиканцами человек и обвинения сфабрикованы. Это дало плоды и Филу Оскару удалось сохранить свое положение. А на счету у Брюса было огромное пожертвование пострадавшим в результате лесного пожара в Калифорний, урагана Ида на восточном побережье. Опыт в политике и блестящая репутация.

Амелия работала много в последнее время. Green World снимал документальные фильмы, короткие рекламы и ролики для социальных сетей. Приглашали медийных персон для привлечения зрителей. И организовывали всё новые волонтерские движения. От мыслей о работе её иногда отвлекал Алекс. Они могли встретится где угодно: в ресторане на ланче, в парке куда он ходил на пробежку, а она на чтение, на свиданий с Тиффани. Их свидания нельзя было назвать полноценными. Алекс подавал это как случайность, случайно выбрали один ресторан для обеда, случайно в тоже время решили пойти в парк, случайно он тоже планировал побыть дома, когда Тиффани приглашала Амелию к себе.

– На самом деле, я ищу любой возможности увидеть тебя, – признался однажды Алекс на парковке, когда не смог объяснить свое присутствие на стоянке в супермаркете.

– Ну чем дальше, тем очевиднее это становится, – Амелия дала знать, что ей понятно. Она на свое удивление испытала приятное ощущение от его признания.

– Это так заметно? – он приставил руку к подбородку и сделал серьёзное лицо.

– Теряешь хватку, приятель, – она пошутила над ним. А затем тоже приняла серьёзный вид.

– Что ты во мне нашёл, Алекс? Я скучная. Вокруг кипит жизнь, а ты ....

– Я нашёл в тебе то, чего нет ни у кого, – у Алекса расширились зрачки, а глаза горели.

– И что же?

– Если бы ты смотрела на себя моими глазами, этого вопроса бы не было.

– Если бы ты не смотрел на девушек такими глазами, этого разговора бы не было.

– Меня до боли бесит, что ты смеешь ставить себя в один ряд с другими девушками, – Алекс чётко выделял каждое слово напоминая ей их автора.

Она хотела ответить, но ничего не придумала. Он бросает её слова в её же лицо. Она повернулась к своей машине и залезла в сумку за ключами, но прозвучал низкий хриплый голос Алекса

– Амелия, пожалуйста, только не говори, что ты должна ехать.

– Я должна ехать.

– Куда? Можно я тебя подвезу?

– Мне нужно в аэропорт, встретить кое – кого.

– Кого?

– Я пригласила одного человека из Шведции. Он ученый океанолог и очень важная фигура для нас, надо встретить его лично. Он согласился присоединится к экпедиции.

– Отлично, едем.

– Но туда ехать больше часа, с учётом пробок может затянуться до двух часов. Ты уверен?

– Чем дальше, тем лучше.

Тиффани, с наставления матери всё же решилась сделать выставку своих работ. Это была выставка – арт ярмарка. Вырученные деньги от продаж живописей пойдут, в виде гранта, на оплату обучения высшего образования детям из малоимущих семей.

– Майкл, ты пойдёшь на выставку? – спросила Амелия.

– Нет.

– Почему сразу нет?

– Мне это неинтересно, – Майкл надел пиджак, он собирался идти к себе домой после ужина у мамы.

Амелия должна была уговорить его посетить эту выставку. У неё был план и она должна была реализовать его. Для этого надо, чтобы эти двое часто виделись и вращались в одних кругах. Но с Майклом было нелегко. Амелия сама видела его не чаще чем, раз в неделю.

– Прошу тебя.

– Хорошо, – Майкл остановился у двери .– Назови мне одну причину, чтобы я не смог тебе отказать.

Амелия пошла на крайние меры. Она сделала милое лицо, надула губки бантиком и похлопала ресницами.

– Ради меня. Нет другой причины.

Майкл безнадёжно вздохнул. Она применила тяжёлую артиллерию. Этому ангельскому личику было нереально отказать.

– Когда и во сколько выставка?

Амелия победоносно улыбнулась. В душе ей хотелось прыгать и кричать. Убедить Майкла сделать то, на что у него не было желания было редчайщим явлением.

– В четверг в 17:00

– Только не бери в привычку надувать губки каждый раз. В следующий раз это не сработает, – Майкл отчитал её как маленькую девочку.

– Обещаю, – она снова похлопала ресничками.

Первая персональная художественная выставка Тиффани Эмерсон была организована за месяц.

Музыкальное сопровождение, кетеринг, оформление выставочного зала, расстановка картин, которые гармонично сочетались друг с другом было делом рук хозяйки семейства. Были приглашены журналисты и целая съёмочная команда. И конечно же, дресс код. Женщины в элегантных платьях, а мужчины в строгих костюмах.

Играла приятная классическая музыка, зал был очень просторным и хорошо освещен. Барбара организовала мероприятие на уровне высокого профессионализма.

Амелия восхищалась талантом Тиффани, разгуливая по залу и внимательно рассматривая каждую картину, пока не увидела Майкла. Он стоял один и изучал одну живопись. Внимательно разглядев её, он нелестно фыркнул.

– Как тебе ? – Амелия подошла к нему.

– Твоя подруга или гений или авантюрист, – он сделал глоток шампанского. Голос его был ровным. – Но я склонен ко второму варианту.

– Что ты говоришь? – Амелия знала, что Майкл не говорит ничего без основания, значит и здесь он что-то учуял.

– Седьмого сентября она говорила, что у неё почти двадцать готовых работ. Здесь же выставлены 33 картин. С тех пор прошло два месяца. Она начинающий художник, за такое короткое время невозможно написать более десяти картин.

– А почему не первый вариант? Может она гений и она справляется за такое время, – пыталась протестовать Амелия.

– Окончание вот этой картины, – Майкл указал на полотно стоявшее напротив них. Оно было представлено как последняя работа – 30 октября .

Амелия зависла. Она вспомнила что, Тиффани в это число целый день провела с ней, а затем сразу уехала в Испанию на неделю. Ей нечем было оправдать подругу.

– Это откровенное жульничество, – Майкл говорил с издевкой.

– Ну что Шерлок, ты удовлетворил свою склонность к разоблачению ? Как изволишь теперь наказать бедных грешников? – раздражённо проговорила Амелия.

– Мне ультрамариново до них, – он сделал ещё один глоток шампанского и посмотрел на Тиффани, которая позировала журналистам. Она была неотразима в элегантном платье -футляре нежно розовой цветовой палитры и на высоких каблуках.

Он смотрел на неё как-то по особенному, давая оценку её поведению.

– У Амелий немного испортилось настроение. Ведь по её плану Майкл должен был оценить талант Тиффани и она бы поднялась в его глазах ещё на одну ступень, но вместо этого все получилось в точности да наоборот.

«Вот, почему он должен всё портить? Вот был бы человек который и его поставит на место!»

– Вопрос только в цене, которую они заплатили второму автору, – продолжил Майкл.

– Второму автору? – она изумленно подняла брови.

– Да, второму. Некоторые картины написала Тиффани сама. А вот эти, – он указал на ряд полотен, – это труд другого человека.

– Ты в этом уверен? – хотя Амелия полностью ему верила, не хотела сразу признавать это. Её иногда раздражало, что Майкл выставлял других дураками своей излишней наблюдательностью.

– У неё действительно талант. Но в погоне за совершенством Барбара проглядела некоторые детали. Ну, простим её. У неё сейчас и так дел по горло. Она занята своими мечтами, которые угрожают стать планами, а затем целью.

– Ты о губернаторских выборах?

– Бери выше, Амелия.

– О президентских?!

Его молчание означало согласие.

Амелия собиралась войти в зал из фойе , когда закончила говорить по телефону с Бриджит. Она стояла передним корпусом к окну и не видела, как к ней подошёл Алекс.

– Амелия, всё в порядке? Ты выбежала из зала.

– Мне звонила Бриджит. Это по работе.

– Аа, всё хорошо?

– Да, всё прекрасно. Просто я не хотела говорить при людях.

– А, понятно.

Между ними возникла пауза. Она не была неловкой, она была непринужденной, приятной. Амелия чувствовала себя школьницей. Это было самое прекрасное молчание в её жизни, так как она видела в поведении Алекса некую неуверенность. С одной стороны это ей льстило. Признанный дамский угодник всея Америки, о бурной жизни которого слагали легенды, стоял перед ней весь смущенный и перебирал в голове тысячу попыток, лишь бы задержать её рядом с собой ещё на одну минуту, но от волнения путался в своих же словах.

– Ты сегодня такая красивая ..... то есть, ты не только сегодня..... ты всегда красивая.

– Спасибо, – робко отблагодарила Амелия. Она уже на прошлой их встрече почувствовала, что их отношения превзошли границы простой дружбы, если они когда-то и были друзьями.

– Ты тоже.

– Спасибо, – Алекс собрал все силы в кулак и произнёс ласкающим голосом

– Амелия, я каждую минуту думаю о тебе. Я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме как на придумывании плана, как увидеть тебя ещё раз, – он лихорадочно улыбнулся уголком рта и продолжил. – Всю жизнь был вольной птицей, а теперь одна девушка не выходит из головы. Меня постигла карма.

Амелия впервые в жизни почувствовала, как где-то под рёбрами затрепетали бабочки. В этот момент она осознала, что эти крылатые поселились у неё в животе и это ощущение будет сопровождать её каждый раз при виде него. Амелия где-то читала, что бабочки в животе живут от трех до шести месяцев, затем они либо исчезают, либо превращаются в любовь. Нет! Она не может в него влюбится. Это самоубийство – влюбится в Алекса Эмерсона. Он признанный повеса и меняет своих благоверных чаще, чем Амелия меняла зубную щётку.

– Извини, я не знаю как мне сейчас надо вести себя и что ответить, – она огромным усилием воли сдерживала волнение, но ей это удавалось не на славу.

– Будь какая есть. Если не знаешь что сказать, просто промолчи, – Боже, он был таким милым в этот момент. У Амелий коленки затряслись. А сердце забилось в двое быстрее.В его глазах она видела зеркальное отражение своих чувств или ещё больше.

– На сегодня хватит признаний, – она ответила ему почти тихим нежным голосом. – Иначе, как ты объяснишь моей маме почему я потеряла сознание на ровном месте.

– Когда ты так говоришь, ты самая великолепная девушка на свете. Меня сводит с ума каждое твоё слово, – он говорил это с таким инфантильным лицом, без озорства, что Амелия верила ему без сомнений.

– Амелия, – послышался голос Майкла . Она направила взгляд к источнику звука. Он стоял достаточно далеко от них и все законы физики говорили в пользу них, что при таком расстоянии Майкл не мог услышать и разобрать их слова.

– Да, – спокойно ответила она, сама удивляясь своей способности так резко принять невозмутимое выражение лица. Майкл подошёл к ним. Его лицо не выражало абсолютно ничего, но в воздухе повисло что-то, что внушало тревогу.

– Идём, Амелия, – коротко отрезал он.

Четырнадцатая глава

4 ноября день рождение Амелий. Ей исполнялось 22 года. Днём ранее тот же праздник отмечал Брюс. Но на его день рождения Амелия, к сожалению для себя и для всех остальных, не смогла присутствовать. Первого ноября она вылетела в Глазго для участия на саммите по изменению климата. Но к своему дню рождению она успела. Она прилетела в Нью- Йорк в 6 утра и сразу повалилась спать, а проснулась в 16:00. Её никто не тревожил и не будил. Она очень устала и должна была отдохнуть к вечеру, ведь Камила устраивала для неё вечеринку сюрприз.

Амелия проснулась с чувством полной взбодренности. Последние пять дней были очень загруженными. Она истощилась физически. И только поспав в своей постели, смогла отдохнуть. О том, что у неё сегодня день рождения напомнила большая белая коробка с красным бантом, стоявшая в тумбочке. Интересно. Она встала с постели и заглянула в её содержимое. Там лежали платье и туфли. Быстренько приняв душ, Амелия надела платье. Оно было цвета сливочного крема с сияющей бахромой, полностью открытые рукава и шея и длина в пол. А волосы она заплела в изящную косу и украсила декоративным гребнем. Она достала из ящика в ванной косметическую сумочку, все предметы косметики были новыми, ведь Амелия почти не красилась. Но сегодня у неё было особое настроение, преследующее её в последние дни. Она нарисовала стрелку на веках, накрасила ресницы тушью и придала щекам румяный оттенок. Её неотразимая красота ослепляло глаза. В этом платье Амелия выглядела как Сириус – самая яркая звезда всего ночного неба.

В ресторан она поехала с Сидни. Сидни – дочь Роджера. Студентка Принстонского университета. Они с Амелией и Майклом практически выросли под одной крышей. Каждые праздники они отмечали вместе и сегодня Сидни приехала ко дню рождения Амелий, тем самым очень обрадовав её.

– С днём рождения тебя!

Запел весь зал, когда в порог вошла Амелия. В полутемном помещений были её родные и друзья, количество которых близилось к тридцати человек. Включили свет и все начали хлопать и пускать конфетти и хлопушки. Мама и Майкл первые подошли и поздравили её.

– Принцесса моя, с днём рождения!

Камила зацеловала свою обожаемую дочурку. Она говорила, что эта дата для неё самый счастливый и самый несчастный день в жизни. В этот день она потеряла любимого мужа, но приобрела своё дитя.

– Мамочка, спасибо. Мне очень приятно.

– Амелия, поздравляю! – Майкл поцеловал её в обе щеки.

– Спасибо, – всё таки Амелия даже забыла какого это быть непринужденной с ним. Забыла какого это быть родным человеком с Майклом. Они были так близки и так чужды одновременно.

Амелию считали счастливым человеком. Везучая с рождения. Она ведь выжила в смертельной аварий. Поставь бы Роберт машину чуть левее, повалившийся баннер попал бы и в Камилу, и тогда не выжили бы ни мать, ни ребенок.

– Амелия, а кто эта девушка? – спросила Тиффани, глядя в сторону Майкла и Сидни, стоявших вместе и мило беседующих.

– Эта Сидни, друг семьи.

– Да? И кто же она? – Амелия понимала, что под ее безразличным тоном таилось любопытство и ревность. Ведь видеть Майкла добро беседующим с кем-то было уловить так редко, как голубого кита.

– Она дочь Роджера.

– Роджера? Вашего домоправителя? – Тиффани чуть не захлебнулась собственным кислородом. – Что она здесь делает?

– То же, что и ты. Она моя гостья, – за всё их знакомство Амелия впервые ощутила негодование к ней.

Тиффани продолжала менять точку наблюдения, перемещая взгляд то к ней, то к ним.

– Мы выросли вместе. Роджер и его дочь часть нашей семьи – твёрдо заявила Амелия.

– Конечно, – во все зубы улыбнулась Тиффани.

Амелия вдруг сама засмотрелась на Майкла и Сидни. Она обнаружила одну вещь в их общении, одну деталь, которой до этого не придавала значения. Майкл был очень прост с ней. При разговоре он мог потрогать её за плечо, улыбаться ей, смеяться её шуткам и позволял шутить над собой. Таким он был только с мамой. Она зацепилась за эту мысль и по её голове прошлась мысль «А не Сидни ли та девушка, в которую он влюблён? Она симпатичная, простая, она хороший человек. Он оплачивает её обучение в университете. Это как в кино. Богатый, красивый мужчина влюбляется в простую девушку. Если так, то это была бы сказочная история любви. Просто волшебная!» Амелия задумчиво нахмурила брови. «Тогда почему они не вместе?» Не было ни единого ответа объясняющего сути дела. Чуть поразмыслив, она опровергла эту идею.

Праздник шёл в самом разгаре.

Амелия поблагодарила маму, что устроила мероприятие, соответствующее всем требованиям её характера и предпочтения. Не было никого лишнего, только близкий круг друзей и родных, не было алкогольной выпивки, пластиковой посуды и было много много шоколада. Но сегодня именинница была в слишком хорошем расположений духа и съела всего одну шоколадку. Настроение ей подняли с самого утра, когда она получила подарок от Майкла. Он встретил её в аэропорту. У него на руках был маленький картонный пакетик, без каких либо знаков и логотипов. Амелия ахнула, когда узнала, что это золотое кольцо с президентским гербом Джона Кеннеди. Она питала особую симпатию к этому политику и недоумевала как Майкл узнал, что Амелия хотела купить его, ведь никому она об этом не говорила. Дело было не в деньгах. Она бы заплатила за него любую сумму, но коллекционер, приобретший кольцо в аукционе в Бостоне не хотел расставаться с такой вещью. Он отклонил все её предложения.

– Майкл, как....как ты достал его? – Амелия смотрела на кольцо, как Голлум на «мою прелесть».

– Я просто попросил продать мне его, – отмахнулся Майкл.

Последним же, кто вручил свой подарок был Алекс. Амелию весь вечер преследовала мысль, что же он ей подарит, но он как будто специально оттягивал этот момент.

Под длинным кашемировым пальто вечерний мороз не ощущался так сильно, но Амелия держала руки в кармане. Всё пространство заднего сада было освещено декоративными светильниками необычной формы напоминающие большое яйцо. Даже деревья были украшены гирляндой.

– Ещё раз с днём рождения! – Алекс протянул маленькую серебряную коробку с золотистой лентой. Когда Амелия открыла шкатулку первое, что пронеслось в голове было «ммм, не плохо», но когда она узнала, что этот кулон сделан из метеорита Марса в единственном экземпляре, её охватил неистовый восторг. Темно-серый камень треугольной модели висел на тончайшей золотой цепочке, а его особенностью была гравировка мелким шрифтом «Амелия».

– Алекс, спасибо, – она всем своим видом хотела передать ему как она тронута. – Это так оригинально. Известный факт : Алекс имел связь с неподдающейся приличию количеством девушек, но ни одной из них не дарил и лепестка розы. На фоне данных сведений, последний его поступок для Амелий казался величайшим актом проявления чувств.

– Амелия, я влюбился в тебя, – вырвалось из его губ, как будто он еле сдерживался до последней минуты. Его глаза были точно загипнотизированы. Он ни на секунду не менял траекторию взгляда и даже не моргал.

Амелия была взбудоражена до глубины души. Ощущение себя любимой, да ещё таким мужчиной, давало многогранные эмоции.

– Я люблю тебя, – его голос был уверенным.

Амелия ничего не говорила, она не знала, как надо везти себя в такой ситуации.

– Амелия, может скажешь что-нибудь, – зашептал Алекс.

– Спасибо. Большое, – серьёзно, но смущённо сказала она.

Алекс улыбнулся самой милой улыбкой, которую она когда-либо видела. Сердце забилось быстрее. Всё вокруг казалось розовым, по газону пробежались крылатые единороги.

Алекс на основе бессилия над ураганом чувств потянул голову вперёд и накрыл её своими губами. Амелия не сопротивлялась, отсутствие протеста означало согласие. Это было так прекрасно, сказочно, феерично. Время остановилось, вселенная вращалась вокруг них. Казалось, всё звезды на небе собрались над их головами и кружились в такт с ее сердцебиением. И бац! Амелия услышала шум приближающихся быстрых как ураган шагов. Она открыла глаза, отстранилась от Алекса и посмотрела на приближающегося объекта. У неё сердце ушло в пятки. Это был Майкл. Он молниеносно оказался лицом с Алексом и ударил его в челюсть со всей силой. Он отшатнулся назад и чуть не упал на землю, но сумел простоять на ногах. Майкл сделал ещё один удар, на этот раз Алекс не выстоял.

– Я тебя предупреждал, – вскричал Майкл. У Алекса разбился нос, однозначно. Потекла кровь из носа и из губ.

– Я люблю её, – огрызнулся он.

– Майкл, что ты делаешь, остановись, – вмешалась Амелия.

Майкл не откликался.

– И сколько продлится твоя любовь? Я знаю как ты любишь.

– Ничего ты не знаешь.

– Я убью тебя, – грозился Майкл, держа его за воротник пальто, и сверляя убийственным, диким взглядом. Он никогда не нервничал в той степени, чтобы в этом признаться или как-то проявить это, но сейчас, казалось его глаза выкатились из орбит. Он напоминал озверённого тигра.

– Остановись! – закричала Амелия, её сердце бешено колотилось.

Прибежали телохранители Алекса. Их было трое. Майкл занимался боксом, теннисом, а в студенческие годы ходил на рукопашный бой, у него была тяжёлая рука и среднее познание в приёмах самообороны, но против троих натренированных телохранителей он, конечно же, не справится и они разняли их.

– Ты, – он посмотрел на Амелию, глаза его по прежнему горели. – Я тебе доверял.

– Как ты смеешь лезть в мою личную жизнь, – Амелия была разъярена не меньше его. Она чувствовала как кипела кровь. – Если ты мой брат, это не даёт тебе право вмешиваться в мою жизнь!

– Это забота!

– Это деспотия! О какой заботе может идти речь. Ты был на моем выпускном? Ты был на последних моих пяти днях рождениях? Мы видимся пять раз в год. Ты меня бросил!

– Что ты говоришь?

– Ты привык, что я всегда тебя слушаюсь, но теперь вышла за рамки твоего контроля и это тебя взбесило, – её голос был на высоких тонах.

Майкл ошарашенно посмотрел на неё и более спокойным тоном сказал. – Не суди по тому, о чём тебе неизвестно.

В уголках её глаз закипали слёзы, но она не позволила им вылиться наружу. – Лучше бы ты не возвращался в Нью-Йорк. Лучше бы ты остался в Лондоне. Я тебя ненавижу, – повисло молчание и Амелия поняла, что её слова прозвучали гораздо реже, чем она рассчитывала. Пока эти слова не слетели с её губ, она ни за что не поверила бы, что могла сказать такое.

Майкл всегда мог заставить замолчать в себе все эмоции. Ярость в его глазах сменилась на невозмутимость. Он не собирался отвечать ей. Это было его особенностью, то, что делало Майкла Майклом – полный контроль над чувствами. Хотя, впервые в жизни, на короткое время, он потерял управление над ними, но сейчас контроль был восстановлен. Как бы Амелия хотела в этот момент, чтобы он ответил ей, накричал ей за эти слова. «Как она посмела, после всего того, что он сделал для неё. Майкл был единственным человеком, который не заслуживал услышать эти слова», но в порыве злости Амелия не сдержалась и проговорила то, что не имела в виду. Но вместо того, чтобы делать оскорбленный вид и отчитывать её, он спокойно повернулся и ушёл.

Пятнадцатая глава

4 декабря состоялись выборы губернатора штата Нью-Йорк. Впервые за 27 лет в этой гонке победил кандидат из республиканской партии, к тому же с отрывом в 21%. В этом был один большой минус – резиденция губернатора находилась в 240 км от Нью-Йорка, в Олбани, что огорчало Барбару, но не сильно. Они будут жить и там и здесь, перемещаясь на частном вертолёте. Со вступлением Брюса в новую должность и переездом в свою резиденцию по Eagle Street 138 Olbani, Эмерсоны устраивали пышное торжество у себя дома. Ещё одной причиной было становление Алекса генеральным директором National Standard вместо отца. Брюс с самого рождения готовил его для этой должности. Да, путь к богатой жизни последних трех поколений Эмерсонов был усыпан розами, но каждый из них готовился к этому с малых лет. Например, Брюс добился от своего сына красного диплома от Стенфордского университета, успешное окончание бизнес школы Гарварда, iq 140 баллов , свободное владение двумя иностранными языками и целый год опыта работы руководящей должности в свои 27 лет. Но в роскоши и в трате денег он своего сына не ограничивал. Алекс жил как король Людовик и вёл себя как король Людовик. Только две вещи имели смысл в его жизни : деньги и свое обояние. Он был циничен, эгоцентричен и с космической самооценкой. Если он когда-нибудь и изменился бы, то только ради девушки, которая собиралась остановить глобальное потепление. Девушки, которая носила пижаму с Микки Маусом, спала с плюшевой мишкой и боялась грозы.

– Я не могу налюбоваться тобой, – ответил Алекс, когда Амелия спросила почему он уже 10 минут так смотрит на неё.

– Ешь, пока свежие, – сказала она указывая на тёплые булочки.

– Поразительно, какой красотой тебя обделил Бог.

– Ты меня смумаещь, ешь булочки, – через зубы сказала Амелия.

Проглотив содержимое рта, она призналась

– Никогда бы не подумала, что буду составлять тебе компанию в кафе за чашечкой сладкого латте. Раньше я осуждала таких девушек.

– То есть, ты меня знала уже раньше?

– Да.

– И давно знала? – Алекс сделал глоток латте.

– Три года назад в университете, в буфете, я случайно оказалась в компаний трёх девушек, они целые два часа говорили только о тебе.

– Я боюсь представить, о чём они говорили.

– И правильно боишься, – Амелия бросила смешливый взгляд. – Они обсуждали о твоём гареме, которую ты устроил на сто метровой яхте по средиземноморье.

У Алекса глаза расширились до ушей.

– И эти девушки были там. Ты должен их помнить. Высокие сногшибательные блондинки из Принстонского университета Кейси и Шерон. Ты разбил сердце Кейси. Впрочем, не только ей.

Алекс был готов провалится сквозь землю, вспоминая о нажитках прошлого.

– Амелия, – он взял её тонкую нежную руку. – Ничего из того, что я делал тогда, я бы не совершил, знай я что в этом мире существуешь ты.

Амелия спокойно реагировала на его слова, как будто каждый день слышала подобные признания от самого завидного жениха Америки.

– Ты совершила революцию в моей жизни, – продолжил он, смотря ей прямо в глаза. – Ты перевернула мои планы на будущее.

– Ну кто-то же должен был это сделать, – она сказала это в своей инфантильной манере.

– Никогда бы не подумал, что буду испытывать стыд за свое прошлое.

– Ну, это было неизбежно. Ты же ведь всё равно когда-нибудь женился бы. И стыдился бы перед женой.

Прозвучало молчание. Алекс глухо смотрел на неё, сталкивая её на мысль …

– Только не говори «Я не из тех, кто женится».

Молчание со стороны Алекса нарушилось только после минутной тишины.

– Ну, очевидно, сейчас моё мнение изменилось, – сказал он, заставляя её сердце колотиться, – но только четыре месяца назад я ответил бы положительно на этот вопрос.

– А как же потомок? У такой империи должен быть законный наследник.

– Я бы завел ребёнка от суррогатной матери.

– Но почему? – Амелия удивилась подобным замыслам от здорового мужчины.

– Потому что все женщины в мире для меня были одной серой гримасой, я не хотел, чтобы кто-то из них имел для меня особый статус, я не хотел быть связанным ни с кем. А суррогатная родила бы и даже не узнала кто отец, – затем он добавил, смотря в её изумленные глаза. – Повторюсь, очевидно, сейчас я изменил свое мнение.

От его слов по её спине пробежали мурашки. Тот Алекс, о котором она слышала и этот мужчина сидящий перед ней были совершенно разными людьми.

«Любовь из любого льва делает котёнка».

– Ну, а ты, как так вышло, что такая девушка до двадцати двух лет одна? – он оперся на сидение стула. – Хотя, зная твоего брата, я бы мог и пропустить этот вопрос, – они оба засмеялись.

Амелия посмотрела на ссадину на его губе и вспомнила о Майкле. Они не виделись с момента того происшествия. Он сейчас был в Лас-Вегасе на открытий отеля, которую построила их компания. Хоть она и жалела о последней сказанной ему фразе, но это не отменяло её злости к нему. А ещё она вспоминала о его словах к Алексу «Я предупреждал тебя». Значит, он предупреждал его, чтобы тот не приближался к ней. И заставил отказаться от обещанной помощи её организации. Второе условие Алекс выполнил, а вот первое нет. Амелия еле подавила искушение спросить, чем угрозил ему Майкл.

На следующий день они с Тиффани отправились на особую миссию – купить платье для приёма у Эмерсонов. Если Амелия купила себе одно платье, её подруга приобрела их себе целую коллекцию и ещё столько же туфель. Заниматься шопингом с Тиффани, Амелия нашла занятием крайне бесполезной тратой времени. Хорошо бы только времени, так ещё и денег. Мысленно Амелия посчитала, что за сумму трёх туфель Тиффани могла бы построить колодец в одной из деревень Африки или оплатить ипотеку одной семьи. Но она так же находила её милой и порядочным человеком и в душе до сих пор питала надежду, что у них с Майклом может что-то получится. Кстати о нем. Она не видела его со дня своего праздника. Она еще была не готова ко встречи с ним. Хоть она и жалела о сказанных ему словах в порыве эмоции, но его поведение тоже не простила до сих пор. И слава Богу его не будет на приеме у Эмерсонов.

Шестнадцатая глава

Чёрное атласное платье в пол с открытой шеей и на тонких бретельках и с вырезом чуть выше колен Амелия дополнила чёрными шпильками. А волосы она приподняла, начесала, а затем закрутила в завиток. Надела серёжки изящно сочетающие с элегантно висящей на шее кулоном, подаренный Алексом. Она выглядела настолько шикарно, что Амелий хотелось убрать что-то, чтобы убавить шик, но не нашла в себе ничего лишнего. Она понимала, что будет чувствовать себя немного непривычно в таком наряде, но убедила себя, что ей надо начать привыкать.

– Моя принцесса, ты у меня самая красивая, – восхитилась Камила.

– Мама, ты тоже очень красивая, – ответила дочка, смотря на маму в синем платье с длинными рукавами и аккуратно уложенным конским хвостом.

– Ты не представляешь, как вы с братом заставляете меня гордится вами.

– Мама, это всё твоя заслуга. Мы бы не были такими, будь мы детьми других людей, – наивно сказала Амелия.

Камила поцеловала её и взяла за руку.

– Мне так повезло с вами.

– А нам с тобой, мамочка.

Камилу уверенно можно было назвать хорошей мамой в том плане, что она проявляла ту любовь и заботу своим детям, на которой только возможен человечек. Она никогда не упрекала их за ошибки, поддерживала во всём. Она ставила своих детей центром всего мира, а сама вращалась по их оси. Все дети любят своих матерей, но любовь Майкла и Амелий к Камиле – это был особый феномен, новый уровень бескорыстности, уважения и обожания. Они отображали портрет идеальных сына и дочери.

Алекс вызвался сам заехать за ними в 20:00. Без десяти минут назначенного времени он уже ждал мисс и миссис Форбс внизу на своём англичанине роллс ройс. Сам он был облачен в итальянский Brioni темно-синего цвета и серую рубашку. Он выглядел брутально и элегантно как с обложки журнала.

В ресторане они оказались за 20 минут. Были также работники медиаиндустрии. Но это была не селебрити вечеринка, а мероприятие делового, светского и политического эшелона, так что и журналисты вели себя подобающе. Амелия не стала позировать фотографам рядом с Алексом. Она была интровертом и не любила повышенного внимания к своей персоне. Алекс, обычно любящий такие мероприятия, поддался чувствам своей спутницы и вычеркнул позирование паппарации из списка своих дел.

– Добрый вечер, – хозяева вечера поприветствовали Камилу и Амелию.

– Мои комплименты! – выразилась Барбара.

– Вы выглядите очаровательно.

– Спасибо, взаимно, – ответила Амелия .

Образ миссис Эмерсон сегодняшним вечером был нечто. Этот наряд стоил миллион долларов. Бежевая кофта с рукавами-фонарик, с большими золотистыми пуговицами на груди и юбка ниже колен золотисто коричневого цвета ещё раз доказывали тонкий утонченный вкус первой леди Нью-Йорка. Это был одним из самых значимых дней для Барбары, значимее могла бы стать только инаугурация своего мужа в качестве нового хозяина овального кабинета.

– Прошу вас, располагайтесь, – сказал Брюс.

– Алекс, я должен тебя кое с кем познакомить, – через несколько минут общения сказал его отец.

– Хорошо.

– Амелия, ты тоже, – позвал её Брюс.

– Ладно, – согласилась она.

Официальных знакомств, ведения беседы с совершенно незнакомыми людьми было много в этот вечер. Так она приняла участие в разговоре с одним интересным человеком.

– Больше пятнадцати лет назад, – говорил этот джентльмен на вид не больше сорока пяти лет, – я загадал себе, что встречусь лично с десятью особенными для меня людьми нашего времени. Я взял ручку, бумагу и составил список, который у меня хранится до сих пор. Он выглядит следующим образом : президент США; президент России; президент Франции ;Далай Лама ; Папа римский; английская королева ; Муамар Каддафи; Ден Браун ;Джоан Роулинг и самый богатый человек в мире на тот момент.

– Вы исполнили свое желание? – спросил Алекс .

– Да, я встретился с ними со всеми в тот же год. Но с президентом России и английской королевой, я мог и не спешить. Я бы успел даже сегодня, – засмеялся он, заражая смехом и других.

– А вы, Амелия, что бы вы загадали себе? – поинтересовался мужчина.

– Я бы загадала, чтобы все ядерные оружия в мире исчезли бесследно.

– Нет, – улыбнулся он, – реальное желание и чтобы оно касалось только вас лично.

– Я желаю полететь в космос.

– Ну вот, это уже реально в наши дни. Мы живем в эпоху космического туризма.

– Но все равно для меня это нереально. Мой брат и моя мама исполнят любое моё желание, но этому никогда не позволят случится.

– Почему же? – спросил мужчина.

– По состоянию здоровья, – мрачно ответила Амелия.

– Мне жаль. Тогда загадайте что-нибудь ещё, – предложил он.

– Бог дал мне всё, что я только желала бы, – сказала она и подняла глаза в верх раздумывая. – Я только хотела бы, чтобы моя мама всегда была рядом.

Тиффани была в красном платье от Valentino. Она была в отличном настроении. Не исключено было, что она ощущала себя принцессой.

– Амелия, ты шикарна в этом платье, – сделала она комплимент, рассматривая её с ног до головы.

– Спасибо. Ты тоже.

– Алекс, потом мы должны сделать семейное фото.

– Я помню, Тиффани.

– Амелия, ты же говорила Майкл в Лас-Вегасе, – сказал Джордан, друг Алекса.

– Да, это так.

– Смотри, – он показал в сторону бара.

Амелия повернулась и увидела Майкла. В чёрном костюме с белой рубашкой и галстуком он выглядел так безупречно, что глаза отказывались смотреть во что-то другое. Войдя в зал он первым же делом посмотрел на Амелию и ни на кого другого. Алекс увидев его, нежно взял руку Амелии и поцеловал её. Это была демонстрация собственичества. Закрепления статуса их отношения. Но Майкла это никак не задело. Он продолжал смотреть только на Амелию, а стоявшего рядом Алекса даже не замечал, как будто его и не было, как будто он не считал его достойным даже своей реакции. Его взгляд был таким глубоким и непроницаемым одновременно, что объект его наблюдения мог только гадать о его значений. Амелия смотрела на него и поражалась его умению выглядеть так убийственно манящим. Только он мог одним взглядом вызвать такой фурор в душе. Он двинулся с места и направился примяком в их сторону.

– Добрый вечер, – он адресовал свое приветствие всем.

– Майкл, мы думали тебя не будет,– сказала Тиффани.

– Но я здесь, – коротко рявкнул он. Амелия не ответила на его приветствие и даже слово не произнесла при нем. Непроходимая злость на него и, в первую очередь на себя, заплетал ей язык. У них остались невыясненные отношения, а Майкл вел себя совершенно непринужденно. Его контроль над самообладанием поражало. Нет, Амелия никогда не научиться такому психологическому приему.

Заиграла медленная музыка. Уровень громкости, ритма и гармонии создавали особую успокаивающую атмосферу и целебно действовали на душу.

В центр зала вышли несколько пар и начали танцевать медленный танец. Майкл посмотрел на Амелию и через несколько секунд протянул ей руку

– Потанцуем? – его голос влиял на неё гипнотизирующе.

– Конечно, – ответила она.

Они направились в центр зала, где танцующих собралось уже шесть пар. Играла какая-то медленная мелодия, такая красивая, расслабляющая. Они оба не знали ни исполнителя, ни названия песни. Но она брала за душу и создавала особую атмосферу.

Майкл подал левую руку и Амелия положила к ней правую руку, а правую руку он положил ей на талию, а она установила свою левую кисть на его правом плече. С первым же касанием его руки Амелия ощутила разряд током. Это было что-то совершенно неизведанное. Она как-будто открыла новые просторы в уголках души. Она прошлась глазами по его лицу, по его плечам и груди. Он был идеален как скульптура. Его лицо было олицетворением универсальной красоты. Амелия всегда знала это, но никогда не смотрела на это в таком ракурсе. Энергия, которая от него исходила заполняло все пространство и грозилась потопом. Амелия чувствовала каждый сантиметр его рук. Они сжигали места его касания, её талию и ладони. Она чувствовала его дыхание – ровное и спокойное, в контраст её лихорадочному и дрожащему. Она пыталась уровнять её, не понимая причину такого явления с собой, но ничего не выходило. Они кружились медленно в такт музыки, без слов. Майкл не стремился заполнить тишину. В какой-то момент между ними начался разговор глазами, касаниями и молчанием. Но этот разговор был зашифрован. Его значение было ей не ясно, она пыталась за него ухватится, но оно не формировалось и испарялось. Амелия не выдерживала его поглощающего взгляда и прятала лицо под ним же, прислонившись к его сильной твёрдой груди. Там её настигла другая ловушка – аромат его духов. Что за запах это бы не был, он был создан для него. Он отображал его природу и темперамент.

Когда музыка закончилась Амелия поблагодарила Бога, если танец затянулся бы ещё немного, она бы просто не выдержала такой обстановки, что зависла между ними. Она отстранилась от него и посмотрела ему в глаза, ища ответа что это было. Ее брови сдвинулись вверх в ошеломлении.

На секунду зрачки его глаз показались потемневшими до максимальной черноты и накрыли всё глазное яблоко. Смотря в них, Амелия утратила чувство времени и не с первого раза услышала, как ее звал Брюс.

– Амелия, можно тебя пригласить на танец? – повторил он. Она повернулась к нему и не знала сколько он уже звал ее.

– Да, – ответила она.

Семнадцатая глава

Четыре года назад

Амелия сдала экзамены досрочно и никому не говоря, прилетела в Лондон. Хотела сделать сюрприз. Когда она училась в университете, Камила жила то в Англии с Майклом, то в Нью-Йорке одна.

Это было солнечное утро последних дней весны. По радио играла The beatles, таксист был весёлым мужчиной. У него три дня назад родился сын после двух дочерей. Он был счастлив и всю дорогу от аэропорта рассказывал Амелии как они с супругой выбирали имя новому чаду. То хотели назвать Джордж в честь наследного принца, то ли сразу Уильям, среди вариантов были также Уинстон и Дэвид, но они всё же остановились на Джордже. Джордж тоже был рыжеволосым как и его папа и невероятно большим 9 фунтов и 7 унций. Амелия слушала его с энтузиазмом, кивала головой, удивлялась и смеялась в нужный момент и интересовалась состоянием жены. Когда бесконечный полуторачасовой путь от аэропорта Хитроу до района Вестминстер был пройден, таксист дал свою визитку своей пассажирке. «Энтони Макроу к вашим услугам». Она оставила ему щедрые чаевые и попросила купить какой-то подарок Джорджу от неё.

Амелия с багажом набитый подарками поднялась на десятый этаж и тихонько пробралась в дом. Майкла не было, была только Ками. Терраса была открыта и Амелия пошла туда. Она оставила чемодан и направилась к балкону, двигаясь на цыпочках, дабы не нарушить эффект внезапности. Она собиралась выйти к маме, но услышала одну вещь, которое остановило её.

– Грета, лишь бы мои дети не узнали об этом, – голос мамы был переполнен отчаянием и безысходностью. – Это тайна никогда не должна быть раскрыта, иначе я потеряю своих детей.

Амелия не верила своим ушам. Это точно её мама? Она не ошиблась квартирой? Как её мама может скрывать какую-то тайну в такой степени ужасности, что может потерять своих детей? Амелия не знала в мире причины, по которой она бы отвернулась от своей мамы. Такой причины не существовало. Она ей всё простит и примет все её погрешности. Но то, что она услышала после, повергла её в шок.

– Если Майкл узнает, что он усыновленный....., – громкий вздох. – Грета, ты же знаешь его, он никогда меня не простит.

«Кто-нибудь, скажите, что это сон. Это не может быть реальностью.» Амелия сделала шаг назад. В этот момент она испытала такой шок, что если бы переложить его на громадную гору, она бы раскололась. «О Боже, разбуди меня. Пусть это окажется сном. Пусть это будет какой-то розыгрыш. Всё что угодно, но только не правдой.» Ещё несколько мгновений она простояла без движения, а потом сообразила спрятать чемодан в комнате и сразу выбежала на улицу. Ей потребовалось больше часа, чтобы прийти в себя и взять себя в руки. Потом она всё таки вернулась домой и ни в чём не подала виду. За исключением того, что когда Майкл вернулся домой она обняла его крепко – крепко, как никогда раньше.

На следующее утро Амелия пробралась в ванную Майкла, когда того не было дома, сменила насадку его электрической зубной щетки на новую, а старую насадку взяла собой и отправилась в лабораторию делать тест на генетическую дактилоскопию. Она дала биоматериал Майкла – зубную щётку, а сама сдала мазок слюны. Результат отправят по электронному адресу через десять дней.

«Заключение о биологическом родстве.

Индекс родства Майкла Форбса по отношению к Амелий Форбс составляет 0,02 %. Вероятность генетического родства исключена»

Вот уже второй час слезы текли не переставая. Этот мир распрощался с десятками батончиков шоколадов. Но они не давали лечебного эффекта. Боль была настолько сильной, что Амелий казалось – она проплачет всю свою жизнь. Она вернулась в Нью – Йорк одна, под предлогом встретиться с другом из детства, а Камила и Майкл остались в Лондоне. Она сойдёт с ума если не выяснит правду. Как это случилось? Почему они его усыновили? Что с его настоящими родителями? Она должна докопаться до правды. Может спросить у тёти Греты? Нет, у неё нельзя. К ней надо обратится в последний момент. Дядя Питер! Они с папой были очень близки и он тоже жил в Вашингтоне, когда папа с мамой только поженились и появился Майкл. Он должен знать.

Амелия добралась до района Сохо за более чем 20 минут.

Амелия постучала в металлическую дверь с элементами художественной ковки ручной работы «Тётя Дженнет опять поменяла дверь». В другое время она бы обделила вниманием труд жены своего дяди, которая была помешана на дверях и меняла их чаще , чем нормальный человек менял простыню, но сегодня Амелия попросту не имела способности давать оценку предметам. Она нажала на звонок. Во время ожидания она теребила пальцами по двери. Сегодня воскресенье, дядя каждый выходной день проводит с семьёй.

– Амелия, как дела? – радостно отреагировала на неё Дженнет.

– Привет, тётя, – она поцеловала её и вошла в дом.

– Тебя давно у нас не было. Проходи. Питер, твоя племянница приехала, спускайся. Амелия, садись. А мы только что яблочный пирог сделали. Я не потерплю отказа от моих сладостей. Я наложу тебе самый большой кусок. В детстве ты очень любила мои пироги и всегда просила добавки, помнишь?

– Они самые лучшие, конечно, помню.

– Какой хочешь сок персиковый или апельсиновый?

– Персиковый, пожалуйста.

Меньше чем за пять минут респектабельный кусок яблочного пирога был съеден до последней крупинки. А тарелка заполнилось ещё одним куском.

Пока тётя и племянница разговаривали на кухне, спустился Питер. Он только что принял душ и спустился к ним.

– Дядя, можно с тобой поговорить наедине? – спросила Амелия.

– Конечно, пойдём в мой кабинет.

– Тогда я порошу отнести вам кофе туда , – сказала Дженнет.

– Спасибо, дорогая мы не будем.

Кабинет Питера Форбса располагался на первом этаже в дальнем углу дома. В самом пространстве была установлена система звукоизоляций, поэтому все переговоры в доме проводились здесь в условиях абсолютной конфиденциальности содержимого беседы.

– Что случилось, Амелия? – спросил её дядя сразу, как они вошли в кабинет.

– Я хотела поговорить о Майкле, – Амелия осторожно подошла к делу. Ведь, она не была до конца уверена, был ли он в курсе. Если так и выяснится, у неё был план, как разгладить ситуацию.

– И о чём именно? – спросил он недоверчиво.

– Дядя, мне известно о нём, – уверенно заявила она.

– Амелия, что ты имеешь ввиду? – Питер начал меняться в лице.

– Я узнала секрет о нём, – Амелия смотрела ему в глаза. Она не должна была пропустить ни один жест языка тела своего собеседника. В этой ситуации только так она могла получить ответ, проанализировав невербальный сигнал его тела. Кожа на лице побледнела, глаза застыли, а зрачки сузились. Ответ был написан на его лице.

– Так это правда? – не вовремя выпущенные слезы ни к чему. Она должна всеми силами сдерживать их. Но они не просили разрешения и бунтарски потекли сами.

– От куда ты узнала? – безжизненным голосом спросил он.

– Я узнала случайно. Я подслушала маму и тётю Грету.

– Ах, Амелия....,– он обнял её и положил её голову к своей груди. Её тихий плач перерос в рыдание.

– Дядя, расскажи мне всё. Я должна знать всё. Кто его биологические родители?

– Тихо – тихо, дорогая. Я тебе сейчас всё расскажу. Садись, – дядя посадил её на кресло, а сам позвонил на кухню.

– Монто, принеси, пожалуйста, две чашки чая с ромашкой в мой кабинет. Спасибо. И положи по одной ложке мёда.

Его просьба была выполнена в течений двух минут.

– Амелия, выпей это. Это успокоит тебя, – он подал ей фарфоровую чашку с золотистым орнаментом по бокам, из которого исходил пар от горячего содержимого.

– Дядя, кто его родители? Они живы? – приступила к допросам Амелия, сразу после того, как Монто закрыл за собой дверь.

– Подожди – подожди. Всё по порядку, – Питер обустроился на кресле напротив неё. Амелия не могла не заметить дрожь в его руках и в голосе так же, как и в её самой.

– Твоей маме ещё в раннем возрасте было диагностировано бесплодие.

– Что?

– Потом она вылечилась на тебе, – Питер поспешил успокоить её.

– Аа .

– Когда они с Робертом женились, они уже знали об этом, – продолжил он. – Так вот, ты знаешь, что мы с Дженнет вместе ещё со школы. Филипп, (брат Дженнет) в молодости совершил одну.... язык не поворачивается назвать ошибкой, одну вещь. Его безалаберный образ жизни привело к беременности его девушки. Им было по 18 лет. Они не были готовы становится родителями. Филипп отказался от ответственности за ребёнка. Когда он в отчаянии пришёл к нам домой, рассказать сестре, у нас в гостях были Роберт и Камила. Они услышали из-за стены наш разговор. Через два – три дня, мне позвонил Роберт и прямо изложил их идею. Они хотели усыновить ребёнка Филиппа. Они предложили Кимберли (девушке Филиппа) оплатить все лечения, роды, а затем взять ребёнка на воспитание. После долгих уговариваний, она согласилась. На её выбор повлиял и сам Филипп. Он давил на неё,-

Амелия была в шоке. Филипп Паркер был отцом Майкла. Она знала этого человека только поверхностно. Она его видела пару раз. Представив его облик перед глазами, она обнаружила невероятную схожесть в их внешности. Но только внешностью их сходство не ограничивалось. Филипп Паркер – владелец брокерской компании в Нью-Йорке. За сорок девять лет своего существования в этом мире не вступил в порог брака и славился вечной холостянской жизнью. Неизвестно от кого Майкл унаследовал свой характер, но умом и расчетливостью был обязан генам отца.

– Роберт снял квартиру для Кимберли рядом с их домом ровно на восемь месяцев, чтобы они видели её каждый день и были рядом, когда начнутся роды, – Питер сделал глоток успокаивающего чая. – Через восемь месяцев родился здоровый и крепкий ребёнок. А потом через год, Камила и Роберт представили свету свое чадо. Никто их ни в чём не подозревал. Из посторонних об этом знали только я и Гретта.

– А как же родители Кимберли?

– Они жили в Юте, Кимберли навестила их вначале беременности, а потом сказала, что устроилась на работу в Канаде и не будет возможности видится следующие 7 – 8 месяцев. Она скрыла от них их внука. Когда Майклу исполнилось семь лет, она нашла его и хотела забрать его, но Камила не дала его, – казалось, дядя хотел сказать ещё что-то, но обдумав, решил промолчать.

– А Филипп, он жалел о своём поступке? – с болью спросила Амелия.

– Я в этом не сомневаюсь, – немного подумав, Питер добавил, – он боится Майкла. Он боится его реакции, если он когда-нибудь узнает правду.

– Дядя, но вы часто с ним видитесь. Он брат твоей жены. Он спрашивает о Майкле? Интересуется им? Он хотел бы его вернуть? – Она сыпала бесконечные вопросы.

– Амелия, ты же знаешь Майкла. На месте Филиппа, у тебя бы хватило духу сознаться ему?

Амелия утонула в раздумий. Сейчас она не могла ответить на этот вопрос. На самом деле, они все правы, что боятся. Камила, Кимберли, Филипп.... Майкл не выносит предательства, поэтому его реакция непредсказуема. Амелий всегда казалось, что ничто в мире неспособно сломать его, но это..... лож женщины, которой он в пятки целовал, лож настоящих родителей.....Это слишком горькая ложь. Нет! Пусть это останется тайной на всю жизнь. Каким бы сильным не был Майкл, он не сделан из стали. Амелия сделает всё, чтобы Майкл оставался в неведении до конца жизни.

Восемнадцатая глава

Амелия вернулась домой в два часа ночи. Приняла душ, одела свою пижаму и легла в постель, но в спячку она впадать не спешила, точнее не смогла. Последнюю часть этого вечера её преследовало какое-то странное ощущение, но стоило ей попытаться схватиться за него, как оно испарялось. Что-то неизвестное подавало в мозг импульс, которое зарождало чувство, что её жизнь изменилось, она никогда больше не будет прежней девочкой. Этой ночью решался ход всей её дальнейшей жизни. Жизнь, интересная она штука, просыпаясь сегодня утром, Амелия и представить себе не могла, что заснёт другим человеком, что десять минут последних двух часов этого дня перевернут её существо.

Ложась в постель, Амелия посмотрела на часы, время показывало 02:32. Она закрыла глаза и вместо обычных фосфенов она видела лицо Майкла. Её охватил жуткий интерес знать где он, с кем он сейчас, что делает, как ощущает себя, дома ли он уже? Когда она уходила он ещё был у Эмерсонов. Амелия одними из первых покинула торжество. Она поменяла положение, перевернулась на другой бок. «Майкл.... спит ли он уже? Наверное, принимает душ и собирается лечь». Амелия опять перевернулась в исходное положение. Она никак не могла отвязаться от желания услышать его голос. «Может позвонить ему?».

И что она скажет? Надо придумать что сказать. Разбирая в голове тысячу вариантов, она так и не остановилась на одном подходящем. Это же Майкл. Ему надо сказать что-то действительно стоящее, чтобы оправдать свой звонок в три часа ночи, да и вообще, в любое время. Амелия меняла положение на положение. Сделала полный круг на 360 ° по всей территории своей ложи, пока в конце концов не встала с кровати и не спустилась вниз на кухню. Она достала из холодильника мороженное и съела всю порцию. Затем вернулась в свою комнату, взяла свой планшет и поставила фильм «Тёмный рыцарь – возрождение легенды» с Кристином Бейлом. Селина Кайл заманивает Бэтмена в ловушку к Бейну и бросает его, а злодей в результате долгого противоборства побеждает Бэтмена. Дальше Амелия видит, что Брюс Уэйн попал в подземную тюрьму со сломанной спиной. В Готем – Сити образовалась анархия, из тюрьмы выпускают заключённых ..... И тут Амелия поняла, что она ничего не поняла. Она смотрит, но не видит. Она видит только меняющиеся перед глазами картины, а мысли витают далеко в облаках. Через минуту планшет был выключен и убран в ящик комода. Она взяла телефон и нажала на журнал звонков, чтобы найти контакт Майкла, ей пришлось листать вниз долго. Как же редко они общались. Последний звонок был зарегистрирован 20 ноября в её день рождения. Майкл звонил ей в аэропорту. Амелия долго держала кончик большого пальца в миллиметре от зелёной кнопки, каждая клетка в теле требовала нажать на неё и услышать его голос, но вместо зелёной, её пальцы тронули боковую кнопку блокировки. И пока она не стала жертвой своей безудержной потребности связаться с Майклом, она убрала телефон. Но пришла к решению, что утром пойдёт к нему домой. А как она объяснит свой визит? Да, никак. Главное, чтобы наступило утро, она что нибудь придумает. Но время текла в таком замедленном темпе, что каждая минута ощущалась как целый час. Она ждала наступления этого утра, как не ждала ничего в своей жизни. Амелия каждые минуты смотрела в окно, но солнце не спешило расцветать. Последний раз когда она смотрела на время было 06: 22. Через некоторое время, ей всё таки удалось удовлетворить свой жизненно необходимый физиологический процесс для восстановления сил – заснуть.

Амелия проснулась с чувством, будто совсем не отдохнула. Солнышко уже светило, а время показывало 10: 22. Ура! Утро наступило! Она выскочила с постели, одела джинсы, тёплую кофту, сапоги UGG, сверху накинула чёрное короткое пальто.

С наружу её ожидал невероятно живописный пейзаж. В Нью-Йорке шёл снег. Амелия наблюдала за падением снежинок. Каждая из них имела уникальную геометрическую форму и чёткую грань, выверенную с удивительной точностью, вариации форм этих кристалликов льда было больше, чем атомов во вселенной. Амелия пыталась рукой ухватить как можно больше снежинок, как в детстве и посмотреть на них поближе, но они при попаданий в тёплоетело сразу таяли. «Ну ладно, будем наблюдать за ними без физического контакта».

Нью -Йорк, одетый в белую простыню зимы, радовал глаза: фасады магазинов, ресторанов, баров, торговых центров были усыпаны мерцающими звёздами, яркими гирляндами и разными новогодними декорациями. А праздничные ёлки украшали все здания и дома. Каждый уголок города заставлял губы искривлятся в улыбке от предвкушения приближения праздника. После 25 минут медленной ходьбы от своего дома, перед её глазами фигурировал небоскрёб с пентхаусом Майкла. Только от одного ощущения близости к его дому, у Амелий в ушах раздался стук сердца. Она продолжила идти по заданному маршруту, поднялась на 66 этаж и зависла перед дверью его дома. Потом вспомнив, что здесь камеры и поняв, что выглядит глупо, перевела дух и открыла дверь маминым ключом. Она была здесь два раза в жизни.

Холл – первое помещение, которое открывался при входе в квартиру. Он имел высокие потолки и большие панорамные окна, что стирали границы между интерьером дома и видом снаружи. В холле была лестница, которая вела на второй этаж с четырьмя спальними комнатами. Интерьер был выполнен в стиле минимализма, который проявлялся в отсутствии избыточного предмета, сдержанного декора, во всём доме нельзя было найти ничего экстровагантного. Вся мебель гормонировала с сочетанием текстур и материалов, в большинстве своём, из чёрного, белого и коричневого цветов. Майкл любил чёрный цвет. В выборе автомобиля, одежды, гаджетов он отдавал предпочтение этому оттенку. Потому что «чёрный – это отсутствие цвета».

Не обнаружив признаков жизни в нижнем уровне дома, Амелия поднялась на второй этаж, где располгалась спальня с многофункциональной планировкой. Она имела внутри очень большую ванную комнату и большую гардеробную, которая напоминала салон люксового бутика. В открытых стеллажах с одной стороны висели пиджаки костюмов, с другой рубашки, а с третьей куртки и бамперы. Ниже стеллажей распологались ящики с ремнями и часами. Были и отдельные шкафы с брюками и витрина, где располагались обуви. В покупке элементов для своего гардероба Майкл не щадил денег. Суммарность цен всех составляющих этой комнаты мог равняться годовому бюджету Люксембурга.

Амелия зашла в спальню и увидела через приоткрытую дверь Майкла. Он открывал шкаф с футболками, так как был в одних спортивных штанах с обнаженным торсом. Он стоял спиной и не видел её, а она засмотревшись, обозревала его спину. Самый важный орган в её теле предательски подвёл её. В мозге произошёл сбой системы и он не передавал команду конечностям тела, чтобы они сделали шаг вперёд или вовсе отступили назад. Она продолжала смотреть на него, пока Бог всё таки не смилостивился и вернул её сознание на место. Набрав как можно больше воздуха в лёгкие, она дала понять о своём присутствий.

– Привет, Майкл,– она постучала в дверь. Он повернулся.– Амелия? Что ты здесь делаешь? – он был удивлён её визиту.

– Можно войти? – естественным тоном спросила она.

– Заходи, – лихорадично ответил он.

Амелия только зашла, как её взгляд пал на женское платье красного цвета, непорядочно лежащего на краю креслы, уж больно знакомого оттенка. Майкл проследил за её взглядом и невозмутимо сказал.

– Что тебя привело, Амелия?

Она, кажется, не слышала его. Её мысли зависли на воспоминаний о том, где она видела это платье. Было очевидно, что он здесь не один. Её мысли нарушил знакомый женский голос.

– Майкл, кто там?

Тиффани?! Амелия повернулась в сторону ванной. Там стояла Тиффани. Длинное белоснежное полотенце было плотно заведёно вокруг её обнаженного стройного тела. Она собрала волосы в высокий пучок, на шее и на руках блестали тысячи капель воды. Она была после душа.

– Амелия! Привет, – неловко поздоровалась она, но это ни в коей мере не портило впечатление от её самого лучшего утра в жизни.

– Привет, – Амелия была ошарашенна увиденным, но больше всего её ошарашила её собственная реакция. Картина, которая нарисовалась перед ней ей жутко не нравилась. Она сразу почувствовала увеличение массы своего сердца. Оно её просто давило. Она не хотела верить своим глазам.

– Амелия, мы не ожидали тебя увидеть, – сказала Тиффани. Её лицо соперничало с самим солнцем за право светить ярче. А Амелия стояла и заикалась не то что в словах, а в собственных мыслях. Она не могла произнести ни слова. Фраза «потерять дар речи» больше не была фразеологизмом, она была реальностью. Из 300 тысяч слов в своём словарном лексиконе, Амелия не могла отыскать ни одного слова, чтобы ответить.

– Амелия, всё в порядке? – задала вопрос Тиффани, глядя на её уставившееся лицо.

– У тебя что, дома горячую воду отключили? – наконец саркостично спросила Амелия, подавляя раздраженность.

Тиффани сморщила лоб. Она инстинктивно укрепила полотенце, подсунув его край в подмышку. Майкл проследил за реакцией обеих девушек и лукаво проговорил со спокойным голосом, прогуливаясь глазами по телу Тиффани.

– Она, просто, не ожидала увидеть тебя здесь в дезобилье.

Амелия посмотрела на него сквозь округленные глаза, а потом собралась мыслями и заявила. – И вправду, не ожидала. Ну, не буду портить вам «послевкусие» своим присутствием. Я пойду, – и сразу вышла из комнаты. Спускаясь по лестнице, она ощутила сильную духоту и растегнула пуговицы пальто. Ура! То, о чём она желала последние четыре месяца сбылось, она должна радоваться, но в том то и проблема, что увиденное оставило только неприятные ощущения. А что это она так удивляется? Не уж то, она думала, что Майкл держит обет безбрачия – целибат. «Мальчики, они такие мальчики, могут любить одних , но ничто не мешает им развлекаться с другими».

Амелии казалось, что ступеньки на этой лестнице бесконечны, она всё спускалась и спускалась, но не могла спуститься. Когда она, наконец, дошла до двери, она обнаружила, что Майкл шёл за ней всё это время. Она была так занята собственными мыслями, что не вопринимала окружающий шум. Не говоря ничего, Амелия открыла дверь, вышла из квартиры и дошла до лифта. Она нажала на кнопку вызова. Эти пятнадцать секунд, что она стояла спиной к Майклу, ожидая лифта были самыми долгими в её жизни. Она хотела по быстрее оказаться сама с собой. Прибыл лифт, она вошла в него и повернулась к нему корпусом. Майкл ещё не закрыл дверь, он стоял, одной рукой упираясь в дверной проём. Он был в одних спортивных брюках и не успел надеть футболку. О Господи! Амелия боялась, что её глаза расплавятся от этой красоты. Она взглядом прошлась по нему. Очертание его плеч, рук и груди были настолько совершенны, что казались вырезанными из какой-то древнегреческой статуи. У него были хорошо выраженные грудные мышцы уходящие в рельефный пресс. Игра в теннис сыграли хорошую роль в образовании развитой мускулатуры, что выражалось в рельефных руках и ногах. Он стоял молча, в позе наблюдателя, демонстрируя свое телесное великолепие на всеобщее обозрение. А глаза..... глаза смотрели на неё. Когда они встретились взглядами закрылась дверь лифта.

Девятнадцатая глава

Амелия планировала пройтись по магазинам, но ни какая манящая прелесть в витринах магазинов не привлекала её. Она пришла домой, сказала маме что устала и хочет спать и поднялась к себе, достала из комода заначки шоколадов и начала жадно поедать их. Её шокировала не столь обнаружение Тиффани в спальне Майкла, сколь своя реакция на это. Она злилась на себя, что позволила себе поддаться эмоциям и проявить растерянность. Поверни время назад, она бы повела себя по другому. Она злилась на Тиффани, за то...., за то.... ,за то, что… , она просто злилась на неё. Представляя перед глазами её, стоявшую в одном полотенце, перед еле знакомым мужчиной. Да, как ей не стыдно?! О Боже, что она несёт? Это 21 век. Неужели, она думала, что Тиффани фригидная монахиня, тем более она влюблена в него. А он? Он же мужчина. И этим всё сказано. Ведя двухчасовой и многосторонний диалог с совестью, голосом разума и сердцем, Амелия уснула, уставшая и утомившая от собственных предубеждений. Она спала ровно два с половиной часа и проснулась когда к ней в комнату зашла мама.

– Моя принцесса, ты отдохнула? – голос мамы был самым нежным в мире.

– Мамочка, какое время ? – сонным голосом спросила Амелия.

– Уже 17:45. Ты спишь уже почти пять часов. Вставай, а то ночью не заснёшь. Тётя Грета приехала. Пойдём поболтаем с ней.

Они спустились в гостиную.

Грета Лоуренс – старшая сестра Камилы. Сестры имели только внешнюю схожесть, а в характере разбежались, кто в сторону папы – спокойная, добрая, душевная и простая, а кто к маме – хитростная, ловкая и острая на язык. Но в тёте Грете были и хорошие качества. Она была весёлой, общительной и открытой. Ни скудилась на советах и в поддержке в нужный момент. Она обожала своих племянника и племянницу и была неотъемлемой частью жизни Камилы. Если Амелия старалась и в итоге уже не видела её «некоторых» качеств, Майкл терпел её лишь из уважения к матери. Он бесчисленное количество раз вытаскивал свою тётю от передряг, в которые она попадала время от времени. Например : спас её от суда в Макау, когда её поймали в жульничестве в казино в игре в кости. Игорный дом оштрафовал её на $120 тыс, а однажды она попыталась подкупить комиссию университета Миранды, своей дочери, на сдаче дипломной работы. Майкл нанял лучшего адвоката из всех живущих на земле, чтобы спасти сестру мамы от лишения свободы на два года. Однажды Миранда села за руль в нетрезвом состоянии и врезалась в Porsche одного итальянца на отдыхе в Беверли Хилз. Это крайне девиантное поведение, требующее строгого наказания, но ради спокойствия мамы, Майкл выплатил штраф, соразмерный стоимости разбитого автомобиля и судебные издержки. Эти мать с дочкой самой большой удачей в жизни, по праву, считали родство с Майклом.

Снег сегодня шёл почти весь день. Амелия стояла у окна в холле и любовалась снегопадом из тёплого и уютного гнездышко. В такие моменты она думала о тех, у кого нет такой привилегий как у неё.

«Сколько же людей сейчас мёрзнут на улице в такой холод. Сколько детей голодают . Ах, если бы она могла помочь им всем». Но она и помогала. Но, правда, большую часть своих финансовых вложений и труда она тратила на спасение природы. Если не считать этого огромного и шикарного пентхауса, в котором она живёт и дорогое авто от Тесла, Амелия никогда не расточительствовала, ведь знала цену всему. Она покупала качественные и дорогие вещи и носила их годами. Имела мало драгоценностей. В её коллекции были : мамины золотые серёжки с бриллиантовыми камушками, одна золотая цепочка, золотое кольцо Кеннеди, другая золотая цепочка с алмазным кулоном, подаренная дядей Питером на день рождение и метеоритный кулон от Алекса. И конечно же, золотая цепочка с изумрудным камнем – извинительный подарок от Кристиана, его давнего партнёра в балетных танцах. И несколько бижутерий от Tiffany & co. А все её имеющиеся вещи, можно было поместить в одном шкафу и то бы осталось место для нескольких книг.

– Доченька, смотри какие чудесные туфли, хочешь их купить? – спросила Камила, указывая на витрину одного бутика, когда они гуляли по пятому авеню одним весенним днём.

– Нет, мама, у меня уже есть туфли. И куда я в них пойду?

– Амелия, но они такие красивые.

– Мама, за эти деньги мы можем оплатить годовое обучение одного студента, – упрекала дочка.

Камила безнадёжно вздыхала.

– Ты у меня единственная такая. Таких как ты, просто, нет!

– Тётя, ты уже уходишь? – спросила Амелия у собирающей свои вещи Греты.

– Да, мне пора. Увидимся на днях, – она уже надевала шубу.

– Я думала, ты останешься на ужин.

– Сегодня не могу, мне надо ехать. Сегодня большой снегопад. Боюсь из-за пробок доеду до дома за час если не больше.

– Так осталась бы у нас ночевать.

– Миранда завтра возвращается. Мне надо быть дома утром.

– Тогда, обязательно, ждём вас с Мирандой на днях,– Амелия поцеловала тётю.

– Обязательно. Я люблю вас, мои хорошие. Пока.

Амелия на минутку поднялась к себе, чтобы взять книгу для чтения на ночь. Она выбирала между «Любовь во время чумы» Габриэль Гарсия Маркес и «Доктор Живаго» Бориса Пастернака, когда услышала снизу звонок в дверь. Менее чем через полминуты, она была открыта.

– Добрый вечер, мистер Форбс, – поздоровался Роджер.

– Привет, Роджер. Как дела?

– Отлично. Вы сами как, сэр?

– Спасибо, и у меня отлично. Ты выглядишь уставшим Роджер. Всё в порядке? – спросил Майкл.

Далее они отдалились и их разговор становился всё неразборчивее. Амелия в ту же минуту забыла мотив посещение своей комнаты. Она посмотрелась в зеркало. Она ходила дома в легинсах, в серой вязаной кофте и в тёплых носках. Амелия поправила растрепанные волосы руками и подтянула легенсы. Спустившись вниз, она направилась в столовую комнату на ужин. Оказавшись перед входом в неё, она выпрямила спину и сделала вдох и зашла в комнату.

– Роджер, куда бы ты хотел поехать на новогодний отпуск? – спросила Камила.

– В Италию, – отвечал он.

– В какой город?

– Во Флоренцию.

– Отличный выбор, Роджер, – сказал Майкл. – Мама, забронируй билет и гостиницу, которую он выберит.

– Конечно. Роджер, посмотри на сайте гостиницы и выбери любой. Потом я тебе забронирую.

– Вы очень щедры, но мне неудобно беспокоить вас, – проявил тактность дворецкий.

– О каком беспокойстве ты говоришь? Ты нам родной человек, – убедила его Камила.

Войдя в комнату, Амелия обнаружила маму и Майкла на кресле с Роджером.

– Привет, Майкл. Ты почтил нас своим присутствием, – Амелия во все мочи старалась выглядеть естественной.

– Ровно как и ты, – ответил он, умудряясь одной фразой высказать целую гамму подтекста.

Он был одет в темно- синие брюки и чёрную кашемировую водолазку. Безпроигрышный вариант! Водолазки на нём всегда сидели по особенному хорошо. Они подчеркивали все достопримечательности его фигуры: от статной осанки до твёрдых и сильных плеч.

– Но в отличии от тебя я не убегу сразу, – было в его голосе что-то спутанное между сарказмом и цинизмом, но в тоже время крайней интеллигенностью подачи. Поразительно как он их сочитал вместе!

Камила разговаривала с Роджером и не слышала их разговор, а когда закончила, пригласила своих детей начать трапезу.

– Сядем за стол.

– Майкл, Амелия, я хочу чтобы, этот Новый год мы отметили вместе. Мы давно не отмечали его в семейном кругу, – объявила Камила, когда все сели за стол.

– Конечно, мамочка, – сразу согласилась Амелия.

– А ты, Майкл? – Камила посмотрела на него.

– Если для тебя это важно, я согласен.

– Мы поедем в наш дом в Вашингтоне.

– В Вашингтон?

– Да. В этом году я хотела бы побыть немного в нашем первом доме. Амелия, ты говорила, что со следующей недели, у тебя отпускные.

– Да.

– 29-го нас пригласил Питер к себе домой, мы пойдём к нему, а 30 утром вылетим в Вашингтон.

– Хорошо, мама, – Амелий нравилась эта идея.

– Прекрасно. Тогда 30-го мы с Амелией уже будем там. Я попрошу чтобы, дом уже начали готовить к нашему приезду.

– Это очень хорошая идея, мамочка, – Амелия гладила руку Камилы. – Мы давно не были в Вашингтоне. Я даже не помню, когда мы вместе праздновали Новый год. Майкла всегда нет с нами, – она посмотрела на него, а он не отреагировал на её слова.

Камила сидела в начале стола, Майкл и Амелия по её бокам, то есть друг против друга. Амелия наблюдала за ним. За его движениями, за его позой, за жестикуляцией рук, за манерами. Даже элементарно в том, как он держал нож и вилку, чувствовалась сила. Его взгляды были переполнены особым манящим шармом. Природой в нём была заложена исключительная харизма. Он отличался тем, что никогда не говорил ни одного слова в пустую. Каждое высказывание имело своё место и время. Бог предвидел и продумал каждое свое творение. В его создании не было недоразумений или ошибок, и Амелии стало очень интересно, а какова была цель Бога, когда он одаривал Майкла такой красотой и силой. Она хотела встриснуть его «Ну не можешь же ты быть таким красивым. Хватит! Не своди с ума», но вместо этого продолжала молча расценивать его природный магнитизм. Смотря на него, Амелию вдруг охватила зависть к девушке, которой принадлежит сердце этого мужчины. Мия… Какой же надо быть особенной, чтобы покорить такого человека. Она даже не представляет, какая она счастливая. Майкл перевернёт горы для неё, но не перевернул. Почему?

– Амелия, мы должны купить подарки для тёти Греты, Миранды, дяди Питера, тёти Дженнет, для Роджера и Сидни, – Камила перебила её мысли.

– Да, ещё для мистера Локвуда, – добавила Амелия.

– А для Алекса и Тиффани ты решила что подаришь? – спросила Ками.

Имя Тиффани прозвучало для неё как «Беллатриса Лестрейндж» – неприятная ассоциация.

– Что можно подарить человеку, у которого всё есть? Напишу открытку от руки. А для Тиффани, – она бросила назойливый взгляд на Майкла,– с ней всё проще. Любая эксклюзивная модная вещь её устроит.

– Доченька, она же художница, мы могли бы подарить ей какую-нибудь картину знаменитого художника.

– Хорошая идея, мама , – поддержал её Майкл.

– А тебе разве не ультрамариново? – Амелия сказала это, как ей казалось вполне сдержанно, но когда она поняла что ей только показалось, и на самом деле её слова прозвучали достаточно колюче, было уже поздно.

– Мама, с Амелией всё в порядке? Она сегодня какая-то нервная, – совершенно невозмутимо поинтересовался Майкл.

– На сколько мне известно, всё хорошо. Она проспала почти целый день сегодня. Амелия, почему не кушаешь? – Камила посмотрела на её почти нетронутую тарелку.

– Можно я сразу перейду к десерту?

– Почему? Это твоя любимая лазанья.

Ты не обедала сегодня. Давай, доченька, съешь немного.

Амелия покорно принялась ковырять в тарелке.

– Майкл, во сколько ты ушёл вчера из ресторана?

– Сразу после тебя, мама.

– И во сколько ты проснулся утром? – спрашивала Камила.

– Я не спал ночью, – отрезал он. Эти слова прожгли Амелию изнутри, она тут же подняла голову и их глаза встретились. На несколько мгновений они беззвучно смотрели друг другу в глаза, а затем Майкл добавил ,– я был занят.

Амелия не могла не проигнорировать что что-то кольнуло в груди. Ей захотелось накричать на Майкла. Но за что? Не было повода. Она больше не могла спокойно сидеть, играя в равнодушие.

– Мама, у меня болит голова, я пойду к себе, – она уже встала со стола.

– Что случилось, доченька? Тебе плохо? – Камила уже обратилась в беспокойство.

– Это обычная головная боль. Я приму таблетку, – она поцеловала маму в лоб.

– Хочешь чаю? Я пойду с тобой.

– Нет, мамочка, спасибо. Вы продолжайте, а я почитаю немного, – она уже уходила, но пройдя два шага остановилась, посмотрела на Майкла и сделала навязчивое замечание.

– Протирай ноги, когда заходишь с улицы! Тут только что пол помыли.

Двадцатая глава

Амелия, как и говорила, вправду, подарила Алексу открытку сделанную от руки. Она взяла картонную белую А4 бумагу, сложила её, с левой стороны нарисовала ёлку с гирляндой и шарами, а под ней подарочные коробки с большими упаковочными лентами. Да, художник из неё, совсем, никудышный, зато слова, на противоположной странице, она подобрала от души и со смыслом :

Дорогой Алекс, уходящий год я с уверенностью могу назвать счастливым, ведь в нём я встретила тебя. Спасибо, что даришь мне ощущения собственной важности и нужности. И нет сомнений, что таковым являешься и ты для меня. Поэтому дарю тебе этот подарок.

– Что это? – Алекс в недоумении смотрел на чёрный укопмплектованный рюкзак.

– Это тревожный чемоданчик.

–Что – что? – Алекс всё ещё недоумевал.

– Алекс, это вещь может спасти тебе жизнь в экстремальных ситуациях. Смотри, – Амелия открыла рюкзак и достала содержимое. – Здесь есть фонарик, радиоприемник, аптечка, калорийная консервированная пища, нож, зажигалка, гигиенические средства, смена нижнего белья и носков и деньги.

– Деньги?

– Да, $5000. Тебе следует только положить копию паспорта и водительских прав.

– Амелия, надеюсь я не открою тебе новый континент, если скажу, что у моего отца есть бункер.

– Алекс, думай шире. Ядерная война не единственная угроза. А как же землетрясение, цунами, пожар, вулканоизвержение? Эти явления могут настигнуть тебя внезапно и в любом месте.

– Хорошо – хорошо, – он улыбнулся и начал класть вещи обратно во внутрь рюкзака. – Спасибо большое. Это самый нужный и самый оригинальный подарок в моей жизни.

– Ты должен носить его в багажнике машины, на какой бы не ездил.

– Я обещаю, – Алекс ещё раз посмотрел на открытку, – ты даже не представляешь, как много значат для меня каждое слово здесь, – он разглядел рисунок и прищурил глаза. – М-да, рисование – не самая твоя сильная сторона, – с юмором подколол Алекс.

Амелия засмеялась. – Зато от души.

– Кстати, 29-го мой дядя Питер устраивает ужин в своём загородном доме. Я тебя приглашаю.

– С удовольствием, – принял приглашение он.

Алекс и Амелия виделись каждый день. Они очень хорошо проводили совместное время. Их отношения, он как будто держал на руках тонкую хрустальную куклу, боялся сделать трещину и был очень осторожен. Ведь он никогда не имел дело с девушкой, которой подарил первый поцелуй на её двадцатидвухлетие. Он воспринял с пониманием её отказ встретить вместе Новый год, так как она с семьёй уезжает в Вашингтон. Алекс всегда отмечал 31 декабря с друзьями. Они устраивали грандиозные вечеринки на яхте в Дубае, на Ибице, в Пхукете, что можно было сравнить с гулянками древнеримских императоров типа Калигулы. И он молил Бога, чтобы до Амелии уже не дошли слухи о том, как он раньше проводил этот праздник. Год назад Алекс и представить себе не мог, что из-за одной девушки следующий Новый год будет отмечать дома с родителями. Смотреть поздравление президента, поедая мандарин и мамину фирменную индейку.

Алекс приехал за Амелией на своём новом серебристом Bugatti. Второй дом Питера Форбса в Нью- Йорке располагался в набережной реки Гудзон и требовал полчаса пути. Дженнет Форбс ни одного дня в своей жизни не работала. Это позволяло ей посвятить всю себя домашним хлопотам. Каждый праздник в этом доме находил своё особое место. А самым главным событием был Новый год. Праздничная атмосфера встречала гостей этого дома уже с самого двора. На хвойных деревьях в переднем саду были повешаны блестящие шары, усыпанные бисерами, блёстками и мишурами. Парадная дверь была украшена большим венком и светящейся гирляндой по краям. Внутри дома в гостиной стояла огромная ёлка с большой звездой на вершине, а под ёлкой лежали десятки подарочных коробок. Лестничные перила декорировали из ёлочных ветвей и вплели в них светодиодную гирлянду, которая мерцала в темноте. В подоконниках были размещены статуэтки, подсвечники, также были усыпаны кусочками ваты для имитации снежных сугробов. Помимо декорации дома, Дженнет была автором всех пряностей этого вечера. Но по её безупречному виду нельзя было и предположить, что она весь день провела на кухне и вышла из неё только за 20 минут до прихода гостей.

– Дядя, тётя, привет, – Амелия обняла их.

– Наша красавица. Добро пожаловать.

– Добрый вечер, мистер и миссис Форбс. С наступающим вас, – Алекс пожал им руку.

– Спасибо, тебя так же.

– Это вам подарок от нас, – Амелия протянула две коробочные пакетики.

– Спасибо большое, – Дженнет приняла вещи. – Я положу их под ёлку. Откроем после завтра. Проходите, пожалуйста, располагайтесь.

Самые первые гости звонили в дверь уже в 19:50. А за последним гостем дверь была закрыта в 01:45. Каждый год Питер со своей семьёй перед новым годом собирали у себя дома всех родственников. Список гостей состоял из Франклин и Жаклин Форбс, родители Роберта и Питера. Камила, Майкл и Амелия. Питер с женой и двумя дочерьми, одна с мужем, другая с молодым человеком. Филипп Паркер и Бренда Паркер, брат и сестра Дженнет. А в этом году этот список расширился ещё на одного человека – Алекса Эмерсона.

Он стал очень важной персоной после вступления в должность генерального директора National Standard. Теперь и сопровождающих его людей стало больше. С ним всегда было пять человек, но в дом дяди Амелий он их не привёл, приказав остаться в машине снаружи. На самом деле Алекс был очень гордым мужчиной со склонностью к высокомерию, с манией величия и эгоцентризмом . Он знал, что очень хорош собой внешне и это поднимало ему ещё больше, и без того высокое, самомнения. При наличии власти и богатства, Амелия была единственным фактором помешавшим его становлению Луция Коммода.

Филиппа Паркера Амелия видела раз в году в доме своего дяди перед Новым годом. Не мудрено, он вращался в других кругах и их пути не пересекались. Да и никто из них не стремился к обществу другого. Амелия уже четвёртый год, как знает о его тайне и признать, на самом деле, ей было очень интересно знать его поближе, но она не хотела испытывать судьбу и дорожила дистанцией между ними. Её удивляло, что Камила и Филипп не подавали никаких признаков, что их объеденяет общая тайна. И если бы Майкл не был бы похож на Филиппа, она бы даже засомневалась в правдивости их родства. Амелия испытывала к этому человеку неприязнь ровно в той же степени, как и жалость. Он отказался от своего ребёнка и от его матери. Но в глубине души она надеялась, что он сожалеет об этом и не признаётся Майклу только по причине его же благо. Чтобы не рушить его счастье.

«И правильно делает. Он не достоин иметь такого сына, как Майкл».

До сегодняшнего вечера при встречи Амелия обменивалась с Филиппом двумя фразами – приветствием и прощанием, но сегодня впервые их беседа обрела новый формат.

– Мистер Паркер, добрый вечер, – Алекс подошёл к нему, когда тот стоял рядом с камином.

– Алекс, добрый вечер, – голос Филиппа был низким, очень приятным на слух. – Здесь только члены семьи, а ты…? – спросил он.

– Я молодой человек Амелий, – Алекс разъяснил свой статус.

– Аа.

– Вы знакомы? – спросила Амелия у Алекса.

– Да, мистер Паркер работал с моим отцом. Его компания занималась продажей наших акций на биржевом рынке.

– Правда? Как же тесен мир, – сказала Амелия.

– Больше, чем вы можете себе представить, – Филипп сделал глоток шампанского.

Амелия понимала подсмысл его слов.

– У меня в этом вопросе чёткое представление, – ответила она.

Филипп посмотрел на неё анализируя, но не придавая большого значения, и продолжил беседу.

– Я не ожидал увидеть тебя здесь в семейном кругу, – он обратился к Алексу.

– Для меня это также неожиданно, как и для вас. Никогда не знаешь что случится завтра.

– Подай знак, если тебя здесь держат в заложниках, – проявил чувство юмора мистер Паркер.

Алекс и Амелия засмеялись.

– А вы, мистер Паркер, долго ещё ваш безымянный палец будет пустовать?

– Боюсь, навсегда.

– Но одиночество – это худшее, что может быть. Вы не всегда будете при силе и состоянии. И вы будете нуждаться в спутничестве, когда ваша жизнь встанет на пароге своего заката, – сказала Амелия, следя за его реакцией.

– Страх одиночество – это предел одиноких людей. Кто вам сказал что я одинок? – в его глазах блестнул тот же ярлык филосовствования , что у его сына. Амелия хотела испытать его реакцию, но на самом деле, это он её испытывал.

На вид этот мужчина казался порядочным и даже поверхностное знание о нём вызывало симпатию к его персоне. Может это их природная особенность, то, чем обделён и Майкл – харизма, что распологает к себе, манит.

В один момент Амелия обнаружила их двоих в одной компании. Ну, там были все мужчины. Они о чем-то обсуждали. Кажется, это Питер Форбс рассказывал, что хочет купить большой участок земли в Техасе для охоты и построить там новое ранчо.

– В Техасе можно только свиней наловить, – вставил свое мнение Филипп, – я бы выбрал Айдахо или Монтана, где можно поймать пуму или рыся. Если охотиться, то только на что-то стоящее.

– В Техасе, во многих ранчо ввозят экзотических животных из Африки, – ответил Питер. – Кто тебе сказал ,что я буду тратить своё время на этих хрющ.

–Дядя, – сделал замечание Майкл, – ты мне обещал. Ты должен уважать позиции твоей племянницы. Это дело всей её жизни, а для тебя просто развлечение.

– Но свиней то хотя бы можно…? – шутливо спросил Питер. – Там их больше, чем китайцев в china town.

Мужчины рассмеялись.

Двадцать первая глава

– Алекс, извини нашу негостеприимность,– сказала с сожалением Камила, когда он приехал попрощаться 30 декабря утром.

– Вам нечего извиняться, – доброжелательно ответил он.

– Просто, мы едем в старый дом, а там у нас всего четыре спальни, – продолжила отчитываться Ками.

– Вам нечего оправдываться, я вас понимаю.

– Но я обещала Алексу, что когда вернёмся из Вашингтона, мы с ним поедем куда-нибудь вместе, – сообщила Амелия.

– Прекрасная идея! А куда именно хотите?

– Я никогда ещё не была в Индии. Хочу увидеть Тадж – Махал.

– Это замечательно! Алекс, неужели и ты никогда там не был? – задала вопрос Ками.

– Я был там два – три раза, в этот раз буду гидом для Амелий.

Они сидели в гостиной и пили кофе, ожидая Сидни. Она должна была вот- вот явиться, чтобы поехать в Вашингтон с ними. Каждый Новый год они отмечали вместе, поэтому даже не возник вопрос, почему Сидни пригласили, а Алекса нет.

– А вот и она, – Амелия вскочила с места и побежала к двери.

– Сидни, добро пожаловать! Я соскучилась по тебе. Мы так рады, – девочки обнялись. Амелия считала её единственной настоящей подружкой, а других помимо неё она и не имела. По правде, не заводила дружбу ни с кем, так как не имела в этом потребности.

Первое пристанище Роберта и Камилы Форбс располагался в одном из элитных жилых районов Вашингтона. Дом был двухэтажным с четырьмя спальнями, одной большой гостиной на первом этаже и большой кухней. Интерьер был оформлен в классическом стиле, во вкусе Роберта. Пара прожила здесь девять лет и Камила с детьми восемь лет. Затем они переехали в новый дом. А когда они перебрались в Нью- Йорк, второй дом был продан за ненадобностью, а первый оставили. Здесь они ничего не меняли, дабы сохранить память об отце, разве что технику модернизировали.

Камила, Амелия и Сидни взяли на себе приготовку ужина. Они хотели приготовить что-то из их детства, но Амелия категорически не умела готовить. Всё к чему бы не прикасалась её рука портилось, поэтому она и занялась сервировкой стола. Сидни выпекла торт, Камила сделала белую пиццу и жаренный цыплёнок. К ужину должен был приехать Майкл. Время уже было 20:22, он обещал быть к 21:00.

– Доченька, поставь ещё один прибор. Майкл сказал, что будет не один, – уведомила Камила, после разговора с Майклом по телефону.

– Хорошо, а с кем он приедет, он не сказал?

– Нет, не сказал. Возможно, с каким-то другом. Я слышала, Джастин здесь, может он с ним, – сделали догадку они, но какого же было их удивление, когда в дом вместе с Майклом вошла Тиффани.

– Здравствуйте, Камила. С наступающим! – расплывалась в улыбке она.

– Какой сюрприз! – Ками была приятно удивлена. – Проходите. Привет, моя дорогая. Как вы добрались?

Что?! Амелия застыла на месте.

Ей это мерещится или она видит Тиффани Эмерсон? Как? Это Майкл привёл её. Но зачем? То есть, их отношение дошло до уровня, что он приглашает её в свой дом на семейный ужин? Нет же! Тиффани, просто, она же друг семьи. Так, наверное, она сейчас выглядит глупо, как будто привидения увидела, надо сделать перезагрузку мозга и включить функцию «актриса», типа она тоже рада её приезду.

– Ребята, – говорила Ками, когда все сидели за столом , – вы нас удивили. Сынок, почему ты нас не предупредил раньше?

– Я же позвонил тебе, – оправдался Майкл.

– Но ты не сказал с кем едешь. Мы думали ты будешь с каким-то другом.

– Вот именно, – метко вставила Амелия, но потом неестественным тоном сказала. – но тебе мы тоже рады, Тиффани.

– Спасибо. Майкл пригласил меня только сегодня утром, – Амелию раздражало ярковыраженное изменение в поведении и в голосе Тиффани, когда рядом был Майкл. Она становилась смесью всех благородных и добрых людей в мире. Тиффани больше не звонила Амелий по сто раз и не навязывалась ей, как это делала раньше. Теперь Амелия поняла почему. Она уже могла связаться с Майклом непосредственно.

– Уу, значит, ты отложила все дела и приехала сюда. Это так мило.

– Да, я была очень рада его приглашению, – Тиффани посмотрела на Майкла с особой нежностью и убрала с его плеч невидимую пылинку. Амелия выколотила глаза от такой демонстрации. Она испытала невероятный инстинктивный порыв встать между ними, разнять их расстояние. Её взгляд впал на руки Тиффани, а затем она посмотрела на Майкла и обнаружила, что он давно за ней наблюдает. Когда она это поняла и убрала взгляд было уже поздно, он увидел достаточно для себя и выпрямил плечи.

– Мама, ты приготовила мой любимый цыплёнок! – Майкл потянулся к тарелке в центре.

– Да, сегодня у нас меню из вашего детства, а ещё Сидни испекла торт с орехами.

– Сидни, ты правильно сделала, что осталась с нами. Без тебя семейная картина была бы не полной, – обратился к ней Майкл.

– Зато теперь она переполнена, – фыркнула Амелия и тут же спохватилась.

Образовалась тишина. Все бы дружно посмеялись, прозвучи бы её голос с юмором, но он был немного язвителен.

– У вас очень красивый дом. Мне нравится классический стиль. Это ваша планировка? – Тиффани перебила тишину

– Спасибо. Это вкус Роберта. Здесь мебель старая. Им по 30 лет. Мы ничего не меняли после его смерти .

– Но всё равно, классика никогда не устаревает и даже спустя столько времени эти мебели не потеряли свою актуальность, – Тиффани изложила свое мнение. – А у вас вроде, был ещё один дом здесь, по больше.

– Да, был, но мы его продали, – ответила Камила.

– А почему продали? Мой папа говорит, самое лучшее богатство – это частная недвижимость.

– «Мы не богаты тем, чем обладаем, а тем без чего можем обойтись» ( Эмануиль Кант)

– процитировала Амелия.

– Амелия хотела сказать, что мы очень редко приезжаем в Вашингтон и тот дом не имел необходимости, – прояснил Майкл.

– А, кстати, ты будешь ночевать в гостинице? – спросила Амелия у Тиффани. – В этом доме только четыре спальни. В одном будет спать мама, в другом Майкл, в другом Сидни, а в четвёртой я.

Тиффани замолчала.

– Она будет спать в моей спальни, – ответил Майкл, направляя на неё уверенный взгляд.

Амелия отшатнулась. Она должна была вести себя естественно, но не знала как это делать. Собрав весь кислород в груди, она попыталась проглотить одно чувство, колючее как кактус, которое застряло у неё на груди.

– Не беспокойся, Майкл. Я уступлю ей свою комнату. Я буду спать с мамой.

– Спасибо, ты очень любезна, но не утруждайся. Это комната твоего детства. Я переночую с Майклом, – уверила её Тиффани.

«А, даже так? Я и не знала, что ваши отношения на столько далеко зашли, или я настолько отсталая»

– Как тебе угодно !– Амелия одарила её самой яркой улыбкой. – Надеюсь, ты спишь спокойно, а то он спит очень чутко и чувствует каждое движение соседа рядом, – затем она сделала задумчивый вид и добавила, – хотя, ты, наверное, уже поняла это. Ведь доводилось же, – Майкл посмотрел на неё. Ни одна мышца на его лице не дрогнула. Он только процитировал Ницше

– «Чем больше человек молчит, тем больше он начинает говорить разумно» ( Фридрих Ницше)

– Да, брось ты, Майкл, это же шутка, – затем она добавила -« Весёлое выражение лица постепенно отражается и на внутреннем мире» (Эмануиль Кант) Можно же быть немного веселее, хотя бы сегодня. На счёт вас не знаю, но я очень счастлива, – сказала она и смотрела на него, ожидая ответа, а он лишь коротко отрезал

– «Одним из главных признаков счастья и гармонии является полное отсутствие потребности кому-то что-то доказывать» ( Нельсон Мандела)

– «Нет ничего досаднее, чем видеть, как удачно сказанное слово умирает в ухе дурака, которому ты это сказал» ( Шарль Луи Монтескьё), – Амелия с вызовом посмотрела на него.

– «Люди бы избавились от половины своих неприятностей, если бы договорились о значении своих слов» ( Рене Декарт), – Майкл ответил ей её же тоном.

– Ребята, вы можете говорить на нашем языке, – смехотворно перебила их Сидни.

Комната Амелий была в стиле диснеевской принцессы. Всё в розовом. Камила была одержима идеей выполнить интерьер в девочковом стиле и кажется даже переусердствовала. Обои, все постельные принадлежности, штора, ковёр были розовыми. По мере взросления, Амелия поменяла некоторые вещи на более сдержанный декор, но основные элементы остались. А в огромном шкафу, занимающую одну третью часть всех стен комнаты, всё ещё висели её детские платица и туфли, а на ящиках сохранились её заколки и ободки с бабочками и единорогами, которых она носила каждый день своего детства.

Амелия наполнила ванну тёплой, почти горячей водой, ей нравилась горячая вода, добавила ароматические добавки и мыльные пены. Кайф! Можно расслабится и поностальгировать по своему детству, по жизни в этом доме. Амелия проникла в воду, закрыла глаза, но запланированной релаксации не испытала. Она силой не могла заставить себя вспоминать о детстве, в голову лезли другие мысли. Майкл не любит Тиффани, почему он пригласил её сюда? И как у них завязалось отношение? Они же не общались. Стоп! А почему она уверенна, что Майкл не влюблён в неё. Может потому, что девушка его сердца должна быть самой невероятной девушкой на свете. А что может предложить Тиффани кроме своей красоты? Да, и красота у неё не сказать что неземная, чтобы из- за неё начать троянскую войну, или выйти на смертельный дуэль, строить для неё сады Семирамиды или умирать двум великим древнеримским полководцам. Не такая, чтобы поэты посвящали её красоте свои поэмы, а в народе слагали легенды. Её красота удваивается за счёт регулярного посещения косметологических салонов, хорошего ухода и дорогой косметики. Она дочь миллиардера, но богатство последнее, что имеет значение для Майкла. Он не стал бы влюбляться в девушку, самой главной проблемой в жизни которой, является какого цвета сделать следующий маникюр.

Может они познакомились поближе и она ему понравилась? Ведь любят не за красоту или определённую черту. Может, ни о какой любви и речи нет. Современные отношения не строятся на одной любви. Есть такие вещи, которые являются фундаментом взаимосвязи молодых людей как : расчетливость, временное увлечение, общие интересы и личные мотивы.

Что бы это не было, от мысли что он может принадлежать кому- то другому её душило.

Амелия вышла из ванной и надела свою пижаму. Ей надо было отвлечься. Она пошла в свою комнату и взяла одну книгу – сказку и принялась её читать. Когда она прочитывала последнюю главу, её охватило желание съесть что-то сладкое и так как это был старый дом, а спрятанных шоколадок здесь не было, ей пришлось спускаться вниз на кухню. Она взяла книгу и пошла на кухню. Там она включила только освещение под шкафчиком, открыла холодильник и нашла торт Сидни. Прекрасно! Она отрезала себе щедрый кусок и ела его, пока дочитывала сказку. Она сидела одна в большой комнате и услышала топот со стороны лестницы. Кто-то спускался. Амелия, услышав первые шаги, сразу узнала в них Майкла. Она захотела побежать к нему, но осталась на месте. Сидя, она считала каждые миллисекунды когда он доберётся до неё, чтобы увидеть его. Она так этого хотела, что дыхание перехватывало, но когда он вошёл и включил свет, Амелия полностью погрузилась в книгу и сделала невозмутимое выражение.

– Амелия? Что ты здесь делаешь? – спросил Майкл.

– Я ем, а ты что?

– Я хотел воду попить,– он подошёл к холодильнику и взял из неё графин с минеральной водой.

Амелия следила за его движениями. Его волосы были взъерошенными. Он был в серых брюках из шёлка и в голубой облегающей футболке, она так сильно обтягивала его руки, что она видела каждый изгиб его мышц. Ей захотелось провести по ним пальчиком, погладить, но когда он повернулся, она уткнулась с головой в книгу, будто и не замечала его.

– Что читаешь? – Майкл налил воду в стакан.

– Сказку про принцессу Хлои.

– И о чём она? – он подошёл к ней и встал напротив неё на близком расстоянии.

– Про принцессу, которая жила в заточении десять лет. Но однажды один простой парень, в поисках сокровища, оказывается в той же башне, что жила принцесса. Он влюбился в неё и сразился с драконом, чтобы высвободить её.

– И?

– Девушка спасена. Они отправились в далекую страну, прожить остатки своих дней вместе и счастливо и умерли в один день.

– И ты читаешь это в три часа ночи? – он сложил брови домиком.

– Да.

– Амелия, это я тебе подарил эту книгу. Так, в детстве ты её не прочитала, значит, – он предубедительно посмотрел на неё

– Может и прочитала, я не помню, – оправдалась она.

– Ты бы помнила, если бы прочитала.

– Извини, – Амелия сложила губы треугольником.

– Ну, значит судьба была прочитать её только сейчас.

Она продолжала смотреть на него виноватым взглядом и милым треугольником под носом.

– Так в какую страну они уехали? – Майкл отложил стакан и прислонился к столу где она сидела.

– В далёкую, где нет болезни и несчастья.

– А для тебя существует такое место в мире? – это были обычные вопросы, но у Амелии складывалось ощущение, что в них содержится какой- то важный подтекст.

– Рядом с теми кого я люблю, весь мир для меня такое место, – ответила она. Он внимательно слушал её.

– А для тебя? – сделала она встречный вопрос.

– Есть такое место. Дом из пальмового дерева на берегу моря. Дом который я построю сам.

– Ты сам? – Амелия забавно улыбнулась. – Брось, Майкл, физический труд – это не по твоей части, – у них образовался непринужденный диалог.

А он не улыбался, он серьёзно ответил.

– Ну, может когда-нибудь и ты там поживешь.

– А это где? – ей становилось очень интересно, – то есть о каком же море идёт речь?

– О критском. На острове Карпатос , – он был совершенно серьёзен.

– Правда! – зрачки её глаз удвоились в размере. – Ты знал, что это один из пяти самых чистых морей. Оно настолько чистое, что даже сквозь несколько метров видно дно. Да, это же просто рай!

Он удовлетворенно наблюдал за её реакцией, как будто получал удовольствие от её энтузиазма.

– И что ты проведёшь там оставшуюся жизнь?

– Нет, конечно, но я буду часто ездить туда.

– Интересно....., а я и не знала, что в душе ты такой.... романтик, – она вложила в свой голос столько нежности, сколько позволяла её милота.

Майкл стоял молча и испепелял её своим проникновенным взглядом.

Амелия посмотрела ему в лицо, с неаккуратно уложенными волосами и в дезабилье он был таким распаляющим. Она была поражена его уточенной красотой и несколько секунд не могла сойти с места и только её нежные губы произнесли

– Майкл, тебе очень идёт голубой цвет, – а затем придя в себя, шутливо добавила, – а то ты почти всегда ходишь в чёрном. Нет, чёрный цвет тебе очень к лицу, но тызнаешь, что если случится ядерный взрыв, то в чём ты одет снижает или увеличивает твои шансы на выживание. Потому что чёрный цвет быстро разгорается,– он обнажил белые ровные зубы, услышанное его забавляло.

– Амелия , ты самая невероятная девушка, – произнёс он чувственным голосом, а она небрежно заправила локон за ухо и смышленно опустила глаза вниз, даже не представляя, какой прекрасной её делала эта реплика.

Все цунами эмоции, которые её переполняли, когда Алекс признавался ей в любви, когда впервые поцеловал её, когда обнажал все чувства и наполовину близко не стояли с тем, что она чувствовала, когда Майкл так смотрел на неё. Затем он выпрямил позу и сдержанным тоном заявил.

– Мне пора.

Как? Они же так хорошо общались. Он уходит.... Амелия встала со своего места и настигла его у выхода из комнаты.

– Что, тебя девушка заждалась? – она скрестила руки. Он остановился и повернулся к ней.

– Пусть будет так, если ты предпочитаешь называть вещи своими именами, – затем отвернулся и продолжил путь.

– А та девушка… Мия.... ты её больше не любишь? Всё, конец сказке? – голос Амелий был немного на повышенных тонах.

Майкл остановился, затем сделал два шага назад в её сторону. Он накрыл её выразительным взглядом, а затем произнёс голосом от которого мурашки побежали по телу.

– Я буду любить её до последнего вздоха. И не смей заикаться в её сторону.

Разговор был окончен. Он поднялся к себе, а Амелия осталась внизу в полной тишине, со своими мыслями и беспощадными, неконтролируемыми ощущениями от услышанных слов.

Двадцать вторая глава

В день всех влюблённых в этом году стояло солнечное, безоблачное небо. Алекс пригласил Амелию отметить этот день вместе в Париже и на свое предложение получил утвердительный ответ. В столице Франции Эмерсоны располагали огромным апартаментом прямо по середине елисейских полей в двух минутах от Триумфальной арки с видом на Эйфелевую башню.

Программа была запланирована всего на два дня. Алекс сделал Амелий в качестве подарка плющевую зайку. Так как его девушка имела всё, но её не интересовали машины, яхты и бриллианты, ему пришлось напрячь фантазию, чтобы выбрать подарок, а она испекла ему торт. Самый обычный торт её авторской работы. Смысл подарка заключался в том, что это было первое, что она сделала самостоятельно, своими руками. На удивление всем и себе, в первую очередь, сладость получилась съедобной. Они его съели вместе на балконе, напротив Эйфелевой башни. В период самого романтического дня, в самый романтический город стекались тысячи людей со всего мира. Алекс никогда и представить себе не мог, что однажды станет одним из этих людей, кто приедет сюда в день влюблённых с целенаправленным мотивом.

Амелия запретила себе думать о Майкле и свалила на себе тысячи дел, чтобы у неё не оставалось времени даже думать о нём. Она постоянно искала себе компанию с кем разделить свое время. Разговаривала с Алексом по телефону до ночи, на работе исполняла лишние функции, очень много беседовала с мамой, с Сидни, чтобы зайдя в комнату, сразу засыпала уставшая и сонная. Она взяла на себя ответственность за приготовление презентации и выступление на международном саммите по изменению климата, составлению отчёта за деятельность организации. Всё что угодно, лишь бы пересечь малейшую возможность остаться на едине сама с собой. И всё по причине страха. Амелия больше всего боялась саму себя. Она была в шоке от постигших её неконтралируемых чувств. Иногда все её старания забить свою голову делами сходили на нет от одного упоминания имени Майкл. «Почему она не пошла дальше и не распросила его кто она – это Мия? Почему они не вместе?» И тогда её мозг начинал бурную деятельность «Может она неизлечимо больна? Нет! Это бы не остановило Майкла. Даже если бы ей осталось прожить последний месяц, он бы провел с ней это время. Может, она замужем? Да, нет же. Майкл бы просто отобрал её от мужа. А почему она не рассматривает вариант, что он ей не нравится? Да, такое тоже возможно. Верилось в это с трудом, но не исключалась вероятность. Но, как? Как Майкл может не нравиться кому-то? В нём заключены все атрибуты мужской красоты, силы и духа и плюс если добавить ко всему этому его преданную любовь, он воплащал собой предмет предела мечтаний».

Отношения Амелий к Тиффани сильно контрастировало с тем, что было вначале их знакомства. И по мере развития их отношения с Майклом, развивалась и её неприязнь к ней. Амелий хотелось прекратить это, как ей казалось «недоразумение», сказать Майклу «всё, план отменяется. Это было ошибкой. Оставь её!»Но если бы всё было так легко. Ситуацию усугубляла сама девушка, раскрывая свою истинную сущность. Амелия всё больше убеждалась, что была использована Тиффани в её личных целях. Чем она думала,когда позволила себе поддаться идеи свести её с Майклом?!

В чём Тиффани не скудилась, так это в подробных рассказах о свиданий с Майклом.

– Я столько раз была в Монако, но в этот раз, я как будто в первые там побывала, – откровенничала Тиффани, когда они сидели в кафе в центре города. Это была их первая встреча за две недели.

– В пятницу вечером, после работы Майкл забрал меня из дома и мы полетели в Монако. Утром мы уже были на месте, – казалось, что Тиффани вот-вот рассыпится на части от наполнявшего экстаза. Она помнила каждую секунду своего прибывания с ним. Особую эйфорию она ощутила, когда сидела сзади Майкла на мотоцикле, обняв его за грудь, когда он гонял на скорости 250 км/ч по улицам Монте – Карло. «Это было умопомрачительное ощущение !». Она настолько подробно всё рассказывала, что Амелия имела полную картину перед глазами их отпуска. От услышанного, её колотило. Каждое слово проносилось через ухо как колючая проволка. Они царапали и жгли.

– Хватит! – проронилось у неё из губ, когда её собеседница зашла слишком далеко в своих пылких подробностях. – Не забывай, что речь идёт не о чужом для меня человеке, – следом смягчила она тон в лицо застывшей Тиффани

– Извини, ты права. Это же твой брат. Я так увлеклась ....

Когда начался дождь, девушки разошлись по домам. Камилы не было в городе. Она уехала в Сиэтл со своей сестрой на свадьбу сестры третьего мужа Греты.

Амелия попала в адскую пробку в час пик. Раньше, стоя на пробке, она смотрела на автомобили на трассе и думала об их воздействий на увеличение парникового эффекта. Транспортные средства с двигателем внутреннего сгорания используют природное топливо, которое во время сгорания выделяет газ, что в свою очередь загрязняет атмосферу и усиливает парниковый эффект. Господи, а ещё эти леса, которые сгибают при пожаре и вырубке...... Амелия могла часами размышлять об этом, а сейчас она думала лишь о том, что не видела Майкла уже две недели. Она разрывалась желанием увидеть его. Эта потребность была настолько велика, что ощущалось как боль до кончиков пальцев. Она истощалась физически. Если говорить языком метафоры, Амелия была сравнима со цветком, которую не поливали две недели, а её водой был Майкл, в котором она нуждалась как в источнике существования.

А вот и грозы пошли в сопровождении грома и шквального ветра. А она одна , и мамы нет.....

После мучительного часа в пробке, Амелия наконец доехала до дома. Дождевые облака не покидали Нью- Йоркское небо, а электрические разряды не стихали, они только усиливались за последний час. Сколько себя помнит, Амелия всегда боялась грозы. И в непогоду она всегда спала с мамой. По дороге ей не раз приходила мысль заночевать у дяди Питера, но решила, что пришло время ей остаться на едине со своим страхом и смирилась. Время уже было 21:30 вечера, когда она вошла в дом. Меланхолия – была единственным определением её настроения на сегодня. На ее красивом лице не было и тени улыбки. Она просто хотела по быстрее подняться к себе, уткнуться в постель и постараться заснуть.

Телевизор в гостиной был включён. По пятому каналу шёл вечерний выпуск новостей, а на диване расположился Майкл, но он не смотрел в телевизор, он смотрел в телефон. Он выглядел таким беззаботным. На нём был темно-синий пуловер из смеси шерсти и кашемира и белоснежная рубашка под ним.

Почему при виде него сердце стучало с бешеной скоростью, сознание путалось между фантазией и действительностью, а шквал чувств бурлило в груди? Амелий хотелось взлететь размахом крыльев. Она ощущала каждый миллиметр расширения зрачков своих глаз и мимических уголков рта, а он сидел смотря в телефон и даже голову не поднял.

– Майкл, если не смотришь телевизор, выключи его, – сдержанным голосом сказала она. Только тогда он посмотрел на неё.

– И тебе, добрый вечер! – он отложил телефон в сторону. Смотря на него, Амелия понимала кого винить в существований незрачных людей в мире. Их эстетику нагло забрал себе этот мужчина.

– Чем обязана твоему визиту? – продолжила она.

– И я рад тебя видеть, – он ответил на её сарказм. Амелия не ожидала, что будет таять как лёд под солнцем, при виде него.

– Ты давно пришёл? – она скрестила руки. Их надо было куда-то деть, чтобы спрятать дрожь.

– Час назад.

– Мамы нет. Ты же знаешь.

– Именно поэтому я и здесь, – он поднялся с дивана.– Вспомнилось, кое – кто боится грозы.

– Не переживай, я справлюсь. Я уже взрослая, – она чувствовала обиду к нему за то, что..... да, одному Богу известно за что.

– Всё же, – говорил он, – сегодня я останусь здесь. У меня был деловой ужин в ресторане, так что я поужинал. А ты будешь есть?

– И у меня был ужин в ресторане.

– С кем? С Алексом?

– Нет, с твоей драгоценной благоверной, – она сделала акцент на слове «драгоценный». – Я и не знала, что тебе нравится гонять на мотоцикле, – она двухсмысленно посмотрела на него.

– Теперь знаешь, – не церемонясь ответил он. Единственным ответом от неё был лишь касой взгляд. Её и так восполяющая обида возрастала, она хотела фыркнуть что-то, но сообразила, что это бы глупо смотрелось со стороны и она отказалась от этой идеи в пользу сдержанности.

– Ну что тогда, посмотрим фильм, завтра ведь суббота и тебе не нужно на работу, – поступило предложение от Майкла.

– Да, давай.

Они уселись на диване. Один в одном краю, а другой на противоположном.

– Что-нибудь с Кристином Бейлом или Кембербэтчем? – Майкл взял пульт.

– Не знала, что они и тебе нравятся, – удивлённо спросила Амелия.

– Они нравятся тебе, – констатировал Майкл.

– Ну тогда, я смотрела все фильмы с их участием. Можем выбрать что-то с Дениэлом Крейгом или Джерардом Батлером.

Джерард Батлер в роли Дейна Дженсона блистал на изогнутом UHD экране телевизора Samsung в фильме «Охотник с Уолл стрит» в то время как на улице шёл ливневый дождь, а беззвёздное, покрытое плотным слоем тучи небо, раскатывал поражающий гром и сверкали порывистые молнии. Амелия очень боялась грозы, она даже не помнила начала и причину этого страха. Это просто астрофобия с детства. Она не могла с этим ничего поделать. Она прижалась к углу дивана и сильно сжала подушку в руках. В комнате было тихо и темно, единственным источником света был восьмидесяти дюймовый экран телевизора. Амелия так хотела положить голову на плечи Майкла. Это было мучительное, безудержное желание, но она так и не смогла позволить себе это сделать. Он был рядом, но был так недоступен ей. Если бы её спросили о чём фильм, она бы не смогла подробно рассказать, ведь его она не смотрела, а просто имитировала образ смотрящего. В её голове гудели тысячи вопросов и мыслей. Когда кино подходило к своему концу, ей так не хотелось разлучаться с ним и она не придумала ничего лучше, кроме как притвориться заснувшей.

– Амелия, Амелия, – Майкл приблизился к ней с другого конца дивана, когда от фильма остались только конечные субтитры. Амелия не отвечала. В этот момент она благодарила Бога за умение не дрожать глазами, когда они были закрыты.

– Амелия, – Майкл понизил голос до шепота. Он понял, что она уснула. Он тихонько выключил телевизор и положил пульт, затем взял её на руки и понёс в её спальню. Он двигался так аккуратно и ловко, что если бы она и вправду спала, всё равно бы это её не разбудило. Майкл уложил её на кровать. Она была в кашемировой кофте и в брюках. Он так оставил её и не стал будить. Внезапно из-за окна просверкала многозарядная молния, соправождающая ярым громом, что охватила весь город секундным осветвлением. У Амелий завибрировало миндалевидное тело, она инстинктивно зажмурила плечи и согнулась комочком, но она по прежнему продолжала играть спящую. Майкл накрыл её покрывалом, а сам сел у её постели. Амелия поняла, что он не уйдёт никуда, ей так хотелось чтобы эта ночь не заканчивалась. Она желала продлить её на вечность. Он сидел так близко к ней, она ощущала его запах. Он заполнял всю комнату. Запах духов – отражение его характера и стиля. Но вскоре, Амелия действительно уснула, а проснувшись утром, она обнаружила его спящего в её кровати . Он расположился у её ног.

Двадцать третья глава

Майкл ушёл сразу, как только проснулся. А на обед пришёл Алекс сразу после их трехдневного расставания. Он езжал в Техас по работе. Они заказали суши и провели полдня на террасе. От вчерашних ливней и грозы с громом след простыл. На улице стояла солнечная погода до 26+.

– Когда вернётся Камила? – спросил Алекс.

– Сегодня вечером возвращается.

– Вчера ты ночевала одна?

– Нет, с Майклом.

– Я думал он в отъезде.

– Почему ты так думал?

– Потому что их компания вчера начала тендеры во Флориде. Он был просто обязан быть там.

– Правда? – Амелия приподняла брови.

– Да, насколько я знаю.

– Он остался со мной, потому что вчера была гроза, а у меня астрофобия. И поэтому он отменил свою встречу, – сказала она автоматически, но когда до неё самой дошёл смысл сказанного, она замолчала «Он и вправду остался с ней, чтобы она не боялась» и ее губы поплыли вверх в сияющей улыбке.

Алекс говорил что-то вроде «Я не знал, что у тебя фобия....ты мне не говорила, что боишься грозы....а это связано с каким-то происшествием?», а она не слушала его, ей слышалось только ёканье собственного сердца.

– Амелия, я так тебя люблю, – он поцеловал её руку, когда уже собирался уходить.

Амелия с каждой секундой всё больше осознавала, что от его слов её не бросает в жар, кровь не бегает по венам быстрее, а сердцебиение не ускоряется. А когда-то он ей нравился. Он и сейчас ей нравится. Она испытывает к нему самые тёплые и глубокие чувства, для неё важно его счастье и целостность. Если бы потребовалось, она бы и жизнью пожертвовала ради него, как и ради Сидни, дяди Питера, тёти Греты, своих кузин и Роджера.

– Алекс, я не люблю тебя, – чётко, но деликатно призналась она. Эти слова были для него разрушаюшими, но он не удивился. Может в начале их отношении у неё и горели глаза на него, но последние четыре месяца эти огоньки потухли и он, наверное, не мог не заметить. Амелия была с ним милой, проявляла заботу, но не смотрела на него как на мужчину. И теперь смотря на его бушующие глаза, сложилось впечатление, что он даже ждал этого момента.

– Амелия, я не заставляю тебя любить меня, – он положил руки на её лицо. – Мне достаточно что ты рядом.

– Ты не понимаешь, – с сожалением говорила она, – это не должно больше продолжаться. Из этого ничего не выйдет, – говоря это, она ещё больше убеждалась в своей правоте. – Алекс, – теперь она взяла его руку и положила между двумя своими. – Если бы у меня была надежда, что когда- нибудь у меня зародится к тебе любовь, я бы держалась за неё, но тщетно. Ты не должен тратить на меня свое время.

– Амелия,– он прижал её лицо между своих лап, – даже если я потрачу на тебя каждую минуту своей жизни, и этого будет мало, потому что ты стоишь каждого мгновения.

Она безысходно вздохнула. Он был очень дорог ей и именно поэтому она не хотела обременять его. Это не правильно получать его любовь и не суметь расплатиться надлежаще.

– Прошу тебя, не говори так. Есть миллионы девушек хороших, достойных, которые полюбят тебя. Тебя, а не твоё богатство. У тебя есть характер, интеллект и пленящая обольстительность, – она улыбнулась.

– Мне они не нужны. Мне нужна только ты.

– К сожалению, не всё, что нам нужно досягаемо. Есть вещи выше наших желаний и мощи.

– Ты права. Может Бог специально встретил нас, чтобы через тебя обуздать меня, – обречённо проговорил он, отпустив её.

– Алекс…, – Амелия хотела сказать что-то противоречивое, но внутри понимала, что идея имеет смысл. Для Алекса девушки представляли собой манекен. Он никогда не задумывался об их чувствах и ни о каком сопереживании и уважении к ним не шло и речи. Проблема состояла и в том, что ему не встречались девушки, которые бросили бы ему вызов, наплевали на его деньги, приструнили бы этого буржуя и устояли бы над его обоянием, в конце концов. А вдруг его мышление идёт в правильном направлении? Может Бог хотел через Амелию наказать его за всех девушек?

– Ты моя карма, – заявил он. – Ты самый большой подарок для меня и я бы ни на что не променял встречу с тобой, но ты и моя карма за мои грехи, – ей было больно слышать эти слова. Было больно видеть его лицо в этот момент. Было больно от ощущения себя источником причинения боли другому человеку. Но видит Бог, она пыталась проникнуться к нему симпатией, она повеливала себе, а в итоге навязала себе иллюзии питания чувств к нему, но она не могла себя обманывать. У неё нет к нему симптомов эроса, людуса и сторге. Они были когда-то, но продержались два-три месяца.

– Будем друзьями? – она мельком посмотрела на него в позитивной надежде.

– Мы не можем быть друзьями, – на его лице фон эмоционального возбуждения был очевиден дрожащими губами и мертвенным взглядом.

– Алекс, я могу предложить тебе только дружбу, – ей было жаль его. Жаль, что она невольно влюбила его в себя. Но лучше завязать с этим сейчас, пока всё не зашло слишком далеко. Она не должна давать ему надежды на совместное будущее, так как этого быть не может.

– Дадим нашим отношениям неопределённый статус, но никак не дружбу, – глухим голосом произнёс он. Амелия поцеловала его в обе щеки нежно-нежно, затем крепко обняла его. Уровень эмпатии, которые были ей присущи не могли остановить её от слез. Её сожалению не было предела.

Апрель месяц удивлял своим непостоянством. Дождь, снег и солнце чередовали друг за другом с промежутком в два – три дня. Но погода не влияла на настроение и внутреннее духовное самочувствие Амелий. Она всегда находилась в состоянии тоски и одиночества. Разницу между солнечной и ясной погодой и туманным серым небом отличала только необходимость одеваться соответственно. Каждые дни для неё были серой, бесцветной и пустой комплектацией времени. Майкл исчез с того дня, как они ночевали вместе. Обычно, он один раз в неделю ужинал с ними, но сейчас прошло уже три недели, а его не было. Амелия каждый вечер возвращалась с работы с надеждой, что она войдёт домой и услышит его голос. Пока она поднималась на лифте, у неё учащался кровоток и ладони потели от одной мысли, что сейчас Майкл может быть дома, но каждый раз это заканчивалось тем, что она ждала его до ночи, прислушивалась к каждому звонку в дверь, в домашний телефон и просиживала до поздна на первом этаже в ожидании стука в дверь, но его не было. Она ведь многого не просила, лишь увидеть его....

– Принцесса моя,– Камила поцеловала её в лоб, когда субботним утром они ещё в пижамах сидели на диване, – что случилось? Ты изменилась, – Амелия положила голову на колени мамы и смотрела в окно. Под лаской маминых рук было так тепло и успокаивающе.

– Ты переживаешь за ваши отношения с Алексом?

– Нет, мама. Он здесь не причём, – глухо ответила она.

– Тогда из-за работы? – ответа не последовало. – Амелия, всё в руках Бога. Сколько бы ты и тебе подобные не старались, в итоге случится только то, что решено Богом. Даже если бы не стоял вопрос о глобальном потеплений, в любой момент наша Земля может столкнуться с астероидом. Человек немощен перед волей божей, – Амелия прекрасно понимала слова мамы и была с ней абсолютно согласна, но у неё не было желания и сил обсуждать ничего. Вдруг, она подняла голову и обратилась к Ками.

– Мама, может отдохнём немного? Поедем в путешествие?

– Отличная идея. Я только за. Мы давно вместе не ездили заграницей, – она гладила длинные волосы дочери.

– Поедем в долгое путешествие.....на месяц....и далеко от сюда.

– Правильно. Я сама хотела тебе предложить. Ты себя измотала в последнее время. Ты слишком много работаешь.

– Мама, я люблю свою работу. Она моя жизнь.

– Но это ни в коей мере не означает, что ты должна себя изнурять, – затем она остановилась и спросила, – куда ты хочешь поехать?

– Поедем в Италию.

– Мы столько раз там были....

– Мама, всю жизнь можно ездить в одну Италию и не устать от неё, – Ками улыбнулась, она бы поехала куда угодно, если это будет в угоду её дочери.

Амелия была влюблена в эту страну. Каждый раз когда она гуляла по улицам Рима получала то же впечатление, что и в первый раз. Она не пропускала ни одного музея и галереи, но в её понимании весь Рим был музеем. Она кидала монеты в фонтан Треви, любила общаться с местными жителями на ломанном итальянском. Могла целый день провести в пиацца Венеции, только изучая и рассматривая руины античных сооружений.

Так было раньше. А сейчас, даже стоя перед шедевральными, поражающими ум творениями рук потолочных росписей Микеланджело в сикстинской капелле, в комнатах Рафаэля расписанный им и его учениками, находясь в самом известном древнем памятнике архитектуры, символом всей Италии в Колизеи, обозревая природные ландшафты дикой и нетронутой природы Амалфитанского побережья, от красоты которого только год назад дух захватывал, Амелия восприняла на этот раз без бывалого восторга. Потому что год назад в её сердце не бушевали необузданные, всепоглашающие, беспощадные чувства, которые затмевали впечатления от даже самых красивых природных и архитектурных великолепий в мире. В этот раз она приехала в эту страну будучи совершенно другой девушкой – повзрослевшей, открывшей тайные струны сердца и души.

Камила и Амелия пробыли в путешествии ровно столько, сколько планировали и двадцать пятого мая уже прилетели в Нью-Йорк.

Существует одна вещь в мире способная перебить любые мысли и желания – голод. При отсутствии еды, человек будет думать о ней и только о ней. Первые четыре дня Амелия ела в день по одному банану и по сто грамму творожного йогурта. Это действительно работало! Она днями думала о еде и шоколаде. Представляла как съедает огромное ведро сливочного мороженого и целого запечённого цыплёнка. Уже на четвёртый день у Амелии началось головокружение и тошнота. Она чувствовала как силы покидают её, но она не спешила сдаваться. «Можете назвать это как хотите. Если скажите, что она сошла с ума это не будет ошибкой. Да, она сошла с ума, но пока она не придумает что-то лучше, этот план остаётся в силе».

– Амелия, завтра на ужин едем к твоему брату, – сказала Камила по телефону, позвонив ей во время обеда.

– К нему домой?

– Да, они с Тиффани позвали в гости нас и Брюса с Барбарой.

– А что за повод?

– Не знаю. Он не сказал.

Двадцать четвертая глава

На полтора метровой в длину столовый стол был покрыт прямоугольным безукоризненно выложенным с фактурными рисунками дизайнерским скатертьем " Comtesse" от французского бренда "Garnier Thiebuat". В центре была установлена хрустальная корзина со свежими цветами в светлых тонах. По краям были размещены идеально отполированные серебряные комплекты столовых приборов от немецкой фирмы " Robbie& Berking". Они гармонично сочетались с белой керамической посудой с серебряными узорами по изогнутым краям всё того же немецкого производителя. Оформление стола, выбор посуды, украшение, изысканные блюда – всё было отработано на высшем уровне, что могло с лёгкостью соперничать с работами лучших современных флористов и дизайнеров интерьера. В сумме, вся эта картина придавала ужину какой-то торжественный окрас. Ни у кого из гостей не было сомнений, что автором этого искусства была Тиффани. Она взяла на себя и ответственность встречать и рассаживать гостей. Приглашённых было восемь человек : Брюс, Барбара, Алекс, Камила, Питер, Дженнет, Амелия и сын брата Барбары Эдвард.

Вечер прошёл очень атмосферно и беззаботно. Эдвард по просьбе Питера рассказал о своей истории покорения семи точек Земли и о попытке покорения Эвереста.

– На самом деле, сейчас путь к пику гораздо проще, – начал свой рассказ восходитель. – В базовом лагере в палатках созданы все условия комфорта. Есть телевизор, кофейная машина, тёплая постель, портер, который понесёт все твои вещи.

– И эти бедняжки в таких условиях тащат тяжёлый багаж до самой вершины? – перебила его Камила.

– Это единственный источник дохода для многих семей в Непале. На эту работу берутся даже женщины. Есть агентство "Three sisters", там все гиды и носильщики женщины. Главное – это мало мальское знание английского и здоровье, – разъяснил Эдвард.

– И сколько им платят за их работу? – вставила свой вопрос Дженнет.

– $15 в день.

– Так мало? Они же рискуют своим здоровьем и жизнью.

– Это ещё ничего. Для туристов у них есть ограничение на груз 66 фунтов. А иногда они тащат цементы и кирпичи и другие материалы, что нарушает установленные лимиты.

– Да, этим бедным шерпам тяжело живётся. В Непале высочайший уровень безработицы. Там в большинстве деревень невозможно добыть живые деньги и они в бытовой жизни пользуются натуральным хозяйством и расплачиваются бартером, – сказал Брюс, а затем добавил, – Мой отец говорил мне, что только родившись в Америке и американцем, я занял мечту больше половины людей в мире.

– Может он имел в виду, что только родившись у нужных родителей, – пошутил Питер. Брюс посмеялся. Питер Форбс был человеком открытым, о которых говорят «душа компаний». Он имел отличное чувство юмора, которое компенсировало ему средний уровень привлекательности и низкий рост.

– Я слышал, есть несколько вариантов маршрута к базовому лагерю : один через монастырь, а другой через озеро Гокио, – затем сказал Питер.

– Да, наиболее лёгкий маршрут – это двухнедельное путешествие через монастырь Тенгбаче, но я выбрал другой – самый популярный трек через перевал Чо Ла, – Эдвард рассказал свою давнюю мечту покорения семи главных точек Земли, шесть из них были за его плечами, Эверест был последней точкой. С покорением Джомолунгмы он бы достиг главной цели в жизни, о которой рассказывал бы внукам. Но этой мечте суждено было остаться несбывшейся. Его спутником во всех походах был его лучший друг Дастин. В 2018 когда они добрались до южного лагеря на высоте 17598 футов над уровнем моря, парней переполняло неописуемое впечатление. Они прошли один из самых красивых пешеходных маршрутов мира – это смена нескольких климатических поясов, начиная ярких тропических джунглей, заканчивая ледниками высокогорья. Из-за неблагоприятных условии, в том году погодное окно длилось всего четыре дня, а с пятого дня начался опасный для восхождения период. Не все альпинисты осмелились на такой риск. Многие из них вернулись назад, пройдя больше половины пути. Но упертых смельчаков, всё же осталось достаточно, которые собирались бросить вызов времени и к окончанию погодного окна дойти до пика и спуститься дальше от зоны смерти. При этом они должны были задействовать все физические способности. На второй день Зона смерти была преодолена и когда до цели оставалось меньше тысячи футов у Дастина начались судороги. У него резко вскочило артериальное давление. Он чувствовал как кислород начал поступать в лёгкие всё меньше и меньше. Тропа была переполнена альпинистами. Эдвард стоял впереди через два человека. Дастин постучал в спину впередистоящего мужчины и жестом объяснил позвать восходителя в синей куртке. Эдвард понял, что что-то не так и медленно поменялся местами с двумя товарищами. Они оторвались от тропы, присели на землю и обнаружили что их запас кислородного баллончика был на исходе. Но этого не может быть! На последнем перерыве они их накачали. Значит, их заменили. Он слышал, что здесь крадут кислородные баллончики, но он не воспринимал это всерьёз, то есть он не предполагал, что это может произойти именно с ним. Но это уже случилось. Теперь надо разрешать ситуацию. Было ясно, что до вершины пика и на обратно они не потянут, а другие альпинисты не поделятся. Здесь каждый сам за себя. Может они и доберутся до вершины, увидят мир с самой высокой точки мира, но на обратном пути до базового лагеря потеряют сознание от кислородного голодания, а это означает обморожение, что в этих условиях равно смерти. Никто тебя не подберёт. И когда до заветного пика оставалось несколько сотни шагов, они повернули назад так и не насладившись триумфом. Но в сердце каждый из них обещал себе обязательно вернутся. Но внезапное несчастье наотрез нарушил мечту парней. Дастин через неделю скончался от инфаркта в одной из местных больниц Непала. С потерей лучшего друга, Эдвард потерял и мотивацию к своей мечте. Больше он ни разу не пробовал повторить восхождение снова.

Место Амелий располагалось между тётей Дженнет и Алексом, напротив Майкла и Тиффани. За ужином она была безучастна ко всем беседам. Даже когда застрагивали тему политики, она оставалась немногословной, хотя в таких разговорах обычно роль её участия была активной. Объяснением этому служило её нездоровое самочувствие и то, что всё её внимание было сконцентрировано на паре, сидящей напротив. Тиффани этим вечером казалась слишком возбужденной. Её сиятельная улыбка, которая ни на минуту не сходила с лица слишком бросалась в глаза Амелий. У Майкла заросла щетина от лёгкой небритости до густой растительности. Этот элемент придавал ему ещё больше брутальности и мужественности. А в этой белой рубашке, заправленной под темно-синие классические брюки он оценивался самой высокой оценкой, которую только можно дать человеку. Он сидел напротив Амелии и за весь вечер посмотрел в её сторону два раза. Зато она украдкой исследовала их тактильный контакт. Каждый раз когда Тиффани прикасалась к Майклу, смотрела на него, гладила спину, убирая невидимую пыль с плеч, а её рука, кажется, прилипла к его могучим рукам. Каждое их касание ощущалось для неё как прокалывание иголкой. Непросто было играть равнодушие, когда смотришь с растянутой улыбкой, а внутри мысленно обливаешь девушку напротив кипятком. «Если бы я умела убивать взглядом, то Тиффани уже лежала бы мёртвая»– зарычала про себя Амелия, но вопрос Барбары вернул её в реальность.

– Что? – подняла левую бровь она, не уловив смысл вопроса заданного из другого конца стола.

– Ты почти ничего не съела, – повторила женщина, – ты очень бледная. Всё в порядке?

– Всё хорошо. Я, просто, наелась кексов Бриджит, – оправдалась она, но это было давно ещё в мезозойскую эру. Затем, поймав себя на мысли, что может со стороны она выглядела странно, Амелия возмутилась собственной глупости. Почти весь вечер она была настолько поглощена своими мыслями, что едва замечала что-нибудь ещё. «Может кто-то заметил её презрительный взгляд в сторону Тиффани? Нет! При таких свидетелях она воздержала свои чувства при себе. И тем более, Эдвард так увлек всех рассказом, что внимание всех присутствующих было приковано только к нему.

После трапезы гости продолжили вечер у камина в холле. Они разбились на группы : Камила, Барбара и Дженнет основали коллектив взрослых дам.

Алекс и Амелия уселись на диване. Они просто разговаривали на будничные темы.

Брюс, Питер, Эдвард расположились рядом с панорамным окном. Как истинные нью-йоркские джентльмены с бокалом шампанского в руках они обсуждали об их общих интересах : об итогах закрытия фондового рынка прошедшей недели, о прогнозах на рейтинги акций ведущих компаний. И конечно же, об охоте. Брюс рассказывал, как ездил на Аляску на охоту и через три дня безуспешных стараний, в итоге вернулся с удовлетворительной добычей : три оленя, три лося и пять кроликов.

Амелия увидела в телефоне пропущенный звонок от Сидни и собиралась встать с дивана, чтобы выйти и перезвонить ей, как увидела Майкла приближающегося к камину, а за ним следовала Тиффани. Они приняли официальную позу, девушка положила правую руку к согнутой левой руке своего спутника. Она была неимоверно взволнована и возбуждена. Расширенные зрачки её карих глаз можно было заметить с другого конца Нью- Йорка. Амелия больше не могла терпеть её назойливую улыбку. Ещё немного и она обязательно найдёт способ обломать ей крылья.

– Мы хотели сообщить вам одну новость,– голос Майкла прозвучал на тон выше с целью обратить на себя внимание гостей. Удостоверившись, что оно в его распоряжений, он приступил к объявлению,– я сделал предложение Тиффани и мы поженимся.

Тиффани гордо и высоко подняла голову, расширяя улыбку вдвое, как будто её короновали английским монархом. А вот её жених прошёлся глазами по всем присутствующим и задержал взгляд на Амелии на две секунды, затем обратил свой взор на свою даму и поцеловал её в губы одним коротким касанием. Затем невеста похвасталась своим помолвочным кольцом на левой руке, расположенной со стороны сердца. Это было очень красивое золотое кольцо с огромным бриллиантом изумрудной огранки.

Новость всех поразила. Приятно поразила. Они знакомы всего десять месяцев, а уже собираются поженится. Все были рады за них. Они начали подходить к ним и поздравлять. Первая подошла Барбара, так как стояла ближе всех. Она два раза поцеловала дочку в обе щеки

– Я так рада за вас, дорогие мои, – эта была истинная радость. Не отработанная, наигранная улыбка на выход, а сердечная. В этот момент можно было запечатлеть редкие моменты, когда Барбара Эмерсон обнажала эмоции перед каким-то событием. Затем к поздравлениям приступила Камила. Гримаса улыбок в её лице свидетельствовало о её безмерном упоении. В стороне не осталось никого. Все их обнимали и поздравляли. Амелия однако сидела в кресле и продолжала безучастно наблюдать за всем происходящим перед ней. Зрачки её глаз сузились и остеклели. Мозг заблокировал все конечности. Как же тесно стало в груди. Воздух поступал медленно и отрывисто. Эта новость сразила её до глубины души, ей потребовалось не менее десяти секунд, чтобы прийти в себя и сообразить, что она должна натянуть радостную улыбку и как и все присоединиться к поздравлениям. Ей пришлось приложить много усилий, чтобы заставить себя подняться с места и выпрямить спину. Не успела она сделать два шага, как слабость одолела всё её тело, картина перед глазами замутнела, зрение затуманилось. А дальше наступило отключка мозга и её хрупкое тело повалилось на пол.

Придя в сознание, Амелия обнаружила себя на мягком диване, на том от куда и вставала. Потеря сознания длилось две минуты. Все смотрели на неё с расстояния, благо они знали, что нужно обеспечить доступ воздуха и не толпиться над больным и только мама сидела рядом на диване, а Алекс присел корточкой рядом, у её головы. А Майкл? А Майкла не было.....

– Доченька, ты пришла в себя? Как ты? – Камила дрожащими руками протирала лицо дочери.

– Мама....., – Амелия открыла глаза на полную ширину и пыталась поднять голову.

– Ты нас напугала, – донёсся обеспокоенный голос Алекса с боку.

– Амелия, не поднимайся,– Ками остановила её и начала поглаживать ей бледное лицо.

– Амелия, как так случилось? Ты можешь говорить? Тебе лучше? Хочешь что-нибудь? – вопросы сыпались ото всюду и от всех. Она отвечала на все вопросы коротко и положительно.

– Мне правда лучше. Нет, спасибо это лишнее. Мама, со мной всё хорошо. Хочу только немного водички.

Это драма, чем дольше длилась, тем больше утомляла её. В отличии от Тиффани, Амелия не любила повышенного внимания к себе и чувствовала себя неловко. Ей казалось, она пролежала здесь сто лет, уверяя что с ней всё в порядке. Отвязаться от них можно было лишь под предлогом пойти в уборную. Как раз она собиралась подняться с постели, как увидела Майкла заходящего в комнату с доктором Уилсоном. М – да, как она могла только подумать, что этим всё закончится! Конечно, они позвали врача.

Оуэн Уилсон был в идеальной форме вечером выходного дня. Амелия впервые видела его вне строгой рубашке. Тёмные джинсы и футболка с воротником от Ralph Lauren явно молодели его, но вот волосы.... они всё также были уложены гелем.

«Никогда не видела его с другой причёской. Ну вот если бы он уложил их немного небрежно, то вполне мог бы считаться симпатичным».

Камила увидев доктора, уступила ему место и встала рядышком.

– Добрый вечер, Амелия, вижу тебе лучше.

– Я чувствую себя прекрасно.

– Это хорошо, но всё же, ответь мне на некоторые вопросы, – он открыл свой кожаный коричневый компактный и в то же время вместительный докторской чемоданчик.

– Ты принимаешь какие-нибудь таблетки : витамины, пищевые добавки, протеины?

– Нет.

– Как ты питаешься?

– Я питаюсь очень плотно, ем всё без разбору, – это звучало бы правдой две недели назад, но сейчас это было чистой ложью. Единственное чем она радовала свой живот после приезда из Италии – это банан и йогурт в маленьких порциях. Это навело на неё стыд. Какое безрассудство! Больше она так делать не будет. Но никто не должен об этом знать.

Оуэн достал из чемоданчика тонометр, взял левую руку девушки, наложил на запястье манжет и нажал на страт. Пять секунд и тишину в комнате перебивает три коротких визга прибора

– 120 и 80. Давление стабильное. Сколько времени она была без сознания? – доктор Уилсон оглянулся вокруг и остановил свой взгляд на Алексе, предполагая что именно он взял её на руки и положил сюда. Но Алекс, когда увидел единственную любовь своей жизни на полу, потерял счёт времени и не знал что ответить. Благо, его мама знала

– Не более двух минут. Как только она упала, мы положили её сюда и через минуту она открыла глаза.

Доктор встал с дивана и начал класть в чемодан свои вещи.

– Это вазоваговальный обморок. Он может быть вызван при сильном стрессе, обезвоживании организма, пребывании в душном, замкнутом помещении, истощении организма разными препаратами. Он длился менее двух минут – это самый распространённый тип обморока среди молодых людей и не вызывает опасения, – он посмотрел на Ками. – Если бы обморок длился больше трёх минут, было бы другое дело.

– Что это значит? С ней всё в порядке? – Камила, кажется, до сих пор не пришла в себя от испуга, чем заставляла свою дочь сожалеть ещё больше.

– Это значит, я могу сказать, что сейчас с ней всё хорошо. У неё стабильное артериальное давление, температура в пределах нормы, не наблюдается одышка, усталость или потливость. Но в любом случае, я советую обследоваться для полной уверенности.

– Это лишнее, – заверила Амелия. – Вы же сами сказали, что кратковременный обморок не опасен.

– Нет, дочка, не упрямься. Мы завтра же пойдём на приём.

– Мамочка, всё прошло. Я чувствую себя отлично. Тем более.....

– Доктор Уилсон, завтра в 11 утра запишите на приём. Обследуйте её и сделайте назначение специалистам, – голос Майкла прозвучал повелительно ровно в той степени, что ни за кем после не осталось право на обсуждение.

– Конечно, буду ждать вас. А сейчас, Амелия, отдыхай.

– Спасибо, доктор.

– Спасибо большое, доброго вечера.

Амелий ничего не оставалось кроме как молча закатить глаза и нахмурить брови.

– Хорошо, для вашего спокойствия я пойду на обследование, но сейчас я хочу домой.

– Ты не хотела бы остаться ненадолго? – спросила мама.

– Нет, я хочу принять душ и лечь в свою постель, – ей не хотелось оставаться в этом доме ни на минуту, где хозяйничала Тиффани. Стены этого дома душили её. Ей больше всего хотелось оказаться в своей комнате, лечь калачиком и закрыться от всего мира.

– Хорошо, тогда я поеду с тобой, – решительно сказала Камила.

– Я отвезу вас, – более решительно заявил Алекс. Зная, что мама и Алекс ни за что не отпустят её одну, ей пришлось согласиться.

– Извини, Тиффани, что испортила тебе вечер. Я сама не знаю как так получилось, – сказала Амелия для формальности.

– Главное, что с тобой всё хорошо. Мы все перепугались за тебя, – голосом матери Терезы сказала Тиффани. Затем подошёл Брюс и поцеловал её в лоб.

– Иди отдыхай. Но завтра ждём от тебя результатов обследования.

– Да, конечно, – доброжелательно ответила Амелия. Она всегда чувствовала от него особую симпатию и отвечала ему тем же.

– Тогда не будем тебя задерживать.

Прощаясь с Питером и Дженнет, Амелия заметила, что Майкл не проявил к ней ни капли заботы. Он стоял на стороне, держась с Тиффани за руки и просто наблюдал как посторонний человек. Он отнёсся совершенно равнодушно к ней. Его реакция и реакция Алекса контрастировали как чёрное и белое. Алекс затрепетал как мотылёк, а он принял нейтральную позицию между заботой и бездействием. А ведь нейтралитет тоже позиция.

Только в машине Алекса Амелии удалось глубоко вздохнуть и перевезти дух. Всю дорогу она молчала. А мама и Алекс воодушевленно разговаривали. Камила не скрывала радости. По её мнению Тиффани была достойна её сына. А та в свою очередь не безучастия своей мамы поняла, что Майкл особенно дорожит матерью и покорила мягкое сердце Ками. Камила была наивная и пробиться к ней в доверие мог каждый человек, вне зависимости от расы, пола, возраста, положения в обществе. Достаточно было подержать для неё дверь при выходе, а тут Тиффани приложила все усилия. Так что, не за горами был тот день, когда она провозгласит «Ты мне как дочь».

Через 10 минут своим роскошным вечерним видом блеснул пентхаус Форбсов. В тысячный раз уверяя, что чувствует себя прекрасно, Амелия попрощалась с Алексом. А затем и с мамой у двери в свою спальню. Захлопнув дверь в комнату, Амелия дала сумке вырониться на землю, лениво сняла джинсовую куртку, которая служила ей накидкой поверх короткого платья с горошками. Несколько секунд, простояв прислонившись спиной к двери, она смотрела в свою постель. Нежная атласная простынь выглядела заманчиво, но она твёрдо наказала себя, что сейчас она туда не повалится. Минув свою кровать, Амелия направилась к огромному окну. Шторы были открыты. Ночной Манхэттен был великолепен! Бессонная нью-йоркская ночь, освещённая красочными, мигающими, бесконечными огнями, величественные небоскрёбы, бесконечные потоки машин.... над ними можно было любоваться вечно. Многомиллионный город всегда был в движений. Амелия была готова поклясться – это самый красивый город на планете. Амелия уставилась в окно и смотрела в даль, но не видела ничего. Вся завораживающая красота, которая была перед ней секунду назад в миг потускнела. Даже самому красивому городу не удалось ни на секунду успокоить бурю в душе. Нет! Здесь оставаться нельзя. Душа требовала какого-то действия, но она сама не знала чего. Взять, например, огромный тяжёлый предмет и разбить это гигантское окно, переломать все предметы в доме,разрезать и сжечь все вещи Майкла. А на дыму развести костёр, налить масло наповал и бросить туда Тиффани. Бред какой! Она встряхнула голову. С каких пор она позволяет таким мыслям посещать её голову?! Ей срочно нужен холодный душ, чтобы смыть с себя остатки дня.

Белое шелковистое платье было медленно повалено на пол. Сначала Амелия просто урегулировала тёплую воду. А потом целиком зашла в кабину. Вода потекла по плечам, обволакивая кожу. Она просто стояла под душем, а потом нырнула головой о быстрый поток воды. Но тёплая вода не давала никакого эффекта. Она повернула кран вправо, вода становилась холоднее, а потом ещё правее, вода всё теряла свою теплоту и ещё правее, пока кран не был установлен максимально вправо, а вода утратила весь свой тёплый источник и стала ледяной. Но вместо взбодренности её настигла меланхолия, что гложила и давила. Веки опустились, а подбородок потянулся вверх жадно принимая весь поток ледяного штурма. За закрытыми глазами предстал фрагмент из сегодняшнего вечера – лицо Майкла, когда он делал объявление, расцветавшая Тиффани, а в ушах звенела «я сделал предложение Тиффани и мы поженимся». Она почувствовала как под грудью сжалось, сколотило и отпустило. Её новорожденные чувства стали центром всего, в центре её жизни. Эти чувства не поддавались сравнению ни с чем. Гнев, стыд, самотерзание, чувство собственного достоинства не могли и близко стоять с тем, что она испытывала при виде него, но и игнорировать их она не могла. Как ей справится с одновременным наплывом всех этих ранее неизведанных чувств? Был ли зарегистрирован случай смерти от внутреннего самосуждения и стыда? Если ещё нет, то она, наверное, будет первая.

Мысли в голове нарушил звон в телефоне. Амелия открыла глаза и только сейчас ощутила жуткий холод. Она вся замёрзла. Она быстро закрыла воду, вышла из душа, накинула на себя халат и замотала голову полотенцем. Потом подняла валяющуюся на полу сумку и достала телефон. Время было 00:45. Пропущенный звонок поступил от Алекса. А через секунду поступило и сообщение. Она не открыла его. Если откроет, должна будет ответить и так переписка затянется, а она не была в состоянии вести беседу ни с кем. Амелия ещё раз посмотрела на свою постель. Нет, ещё не время. Сейчас, лучшее, что она сделает – поест что-нибудь. Надевая, розовую атласную пижаму, она поругала себя за тупость, что не сообразила переурегулировать воду на тёплую и немного постоять под тёплым душем, чтобы погреться. Вот дура! Она ударила себя по лбу, своей тонкой нежной ручкой. Ладно, сейчас уже поздно. Лень была сильнее здравого смысла. И так она спустилась на кухню с мокрыми волосами и леденящим телом, сделала себе бутерброд и вернулась в свою комнату и включила телевизор. По третьему каналу показывали фильм " Цветы войны". О Кристиан Беил! Её самый любимый актёр номер два. Она готова пересматривать по сто раз все фильмы с его участием. Может хоть отвлечется. Но она не увидела, как персонаж Бейла героически спасает маленьких китаянок сироток от японских оккупантов. К тому времени она уже заснула мокрая и замёрзшая.

Двадцать пятая глава

Полное комплексное обследование показало хорошие результаты. Амелия была здорова как медведь. И вечером того же дня она отправилась в суши с Бриджит, разгромить кухню японского ресторана. После хорошего ужина с коллегой, она возвращалась домой насытившая впервые за долгое время. Зайдя в вестибюль своего дома, Амелия как всегда скрасила скучный вечер портьери своей милой улыбкой. Она чуть не пропустила закрывающийся лифт, но мужчина внутри, увидев приближающуюся девушку, удосужился нажать на кнопку со стрелками направленными в противоположные стороны.

– Благодарю вас, – сказала Амелия, входя в лифт, но увидев обходительного джентльмена, округлила глаза.

– Мистер Паркер!?

– Добрый вечер, Амелия, – Филипп сделал спокойное приветствие.

– А вы ..... куда…? – её голос прозвучал подозрительным тоном.

– А я к вам.

– По какому поводу? – осторожно спросила она.

– У меня разговор с твоей мамой, – голос мужчины был уверенным. Амелия сделала вдох.

– Можно поддаться подробностям, если вы не против? – она старалась говорить ровно. Филипп повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза.

– Я пришёл предупредить твою маму, что собираюсь рассказать своему сыну о его происхождении, – Амелия рот открыла от такой прямолинейности. Значит, он знает, что она в курсе. Ну конечно, тётя Дженнет рассказала ему. Значит, он всё это время знал, что ей известно.

– Тогда, сам Бог свёл нас здесь, прежде чем вы встретитесь с моей мамой, – Ну что же, если он такой прямолинейный, то таковой будет и она. Тут нужна максимальная твёрдость. Амелия вспомнила, что у мамы уже был инфаркт, когда она уехала в Йеллоустоун со своей группой, но слава Богу Майкл оказался рядом с ней в тот момент и вовремя отвёз в больницу. Если этот человек сейчас заявится к ней со своим требованием...... то упаси Боже. Амелия не может этого допустить. – Видите ли, я не могу вам позволить этого сделать.

– И как ты мне помешаешь?– величественным голосом спросил мужчина.

Амелия нажала на кнопку «Стоп» и лифт остановился. Филипп поднял веки, осмотрелся и оценивающе приподнял одну бровь. Он был одет в строгий тёмно-серый костюм. От него исходил очень приятным сладким парфюмом. Высокий, хорошо сложенный мужчина, с чёрными как уголь глазами внимательно слушал её. Ему самому стало интересно дальнейшее действие собеседницы. Он не принял позицию нападающего или агрессора, он был совершенно спокоен.

– Я настоятельно рекомендую вам отказаться от этой опрометчивой идеи, – она сложила руки на груди.

– Я бы не стал называть опрометчивой идею, которая гудит в моей голове не один год.

– Если вы надеетесь, что расскажите Майклу, что вы его настоящий отец и попросите прощения, а он вас простит и вы заживёте долго и счастливо, вы ни капли не знаете его. Он с вас шкуру спустит.

– А я не помню, чтобы говорил, что я надеюсь на его прощение, – заявил мистер Паркер.

– Тогда зачем вам ему сознаваться? – Амелия сморщила лоб.

– Он должен знать своё происхождение. Он должен знать кому принадлежат его гены и чья кровь течёт в его венах, – каждое произнесенное слово звучало всё эмоциональнее. – А прощать меня или нет решать ему. Если простит – я буду счастлив, если нет – невозможно потерять то, чем и так не владеешь.

Амелия была поражена от услышанного. Его слова сами собой напрашивали вопрос

– Скажите честно, вы бы так же желали утвердится отцом Майкла, если бы он не был бы таким ...... если бы Майкл не был Майклом.... Если бы он был среднестатистическим, обычным американцем?

– Ну мы этого никогда не узнаем, – без каких либо пауз и замыканий ответил он и глядя в поражённое лицо Амелии продолжил.

– Мир должен знать, что он мой сын. Мой! А не этого слабохарактерного Роберта. Да он же ни в одном месте на него не похож.

– Как вы смеете так говорить о моем папе! – отчитывающе вырвалось у неё из уст. Её так разозлили его слова, что она не следила за уровнем своего тона.

– Мой папа был замечательным человеком. И в отличии от вас, он бы никогда не отказался от своего ребёнка.

– Это было тридцать лет назад. Мне было восемнадцать лет.

– Такие вещи не имеют срока давности. Пройди даже сотни лет, это не снимет с вас ответственности за ваш поступок.

– Не бери на себе многое, Амелия. Бог осудит.

Амелия знала этого человека поверхностно, она не знала каков он изнутри и лучше бы и не узнала, потому что узнав, разочаровалась. Он не стремился к прощению своего сына. Он хотел самоутвердится за счёт его достижения. Он не хотел быть просто отцом своего сына, он хотел быть отцом Майкла.

– Ты же узнала, что он мой сын, – Филипп отвёл глаза вверх, вспоминая, – четыре года назад. Когда Кимберли была ещё жива. Если он узнает, что ты не сказала ему о его матери и отняла у него шанс увидеть свою мать в живую.... мне уже страшно за тебя. Ты боишься за себя, боишься, что он возненавидит тебя за это.

Амелия ощутила как больно кольнуло в груди. Одна только мысль об этом леденяло душу. Это было причиной множества её бессонных ночей. Это было то, что гложило её последние четыре года «Мама Майкла». На минутку она застыла приходя в себя, затем взяла в руки пальму уверенности.

– Вы правы, я очень боюсь, что Майкл отвернется от меня, я боюсь потерять его за выбор, которую я сделала ради него и мамы, но знаете чего я боюсь больше всего, – Амелия обдумывала каждое слово, ведь они должны были дать максимальное воздействие на собеседника,– я боюсь, что это погубит его чувства. Ведь он прежде всего человек и имеет эмоции. Его благополучие для меня важнее всего и пусть я проживу остаток жизни боясь и дальше, но он будет защищён от этой ядовитой истины. Мистер Паркер, – Амелия понизила голос и умоляюще посмотрела на него, – вы ничего не дали ему как отец, и сейчас у вас действительно есть шанс сделать для него что-то. Не раскрывайте ему истину. Она обернётся для него глубокой душевной травмой, – Филипп даже не представляет как сильно Амелия хотела, чтобы Майкл знал, что они с ней родные друг другу. Сколько раз она хотела рассказать ему об этом. Но она не поставит свои интересы выше его интересов.

Филипп стоял молча и даже через хорошо скрываемую призму невозмутимости, Амелия видела как какие-то чувства зашевелились у него внутри. Он долго смотрел на неё, а потом сказал.

– Ты здорово рискуешь, девочка. Советую тебе хорошо подумать. Если он узнает твою роль в этой истории, ты потеряешь его безвозвратно, – в его голосе можно было уловить что-то на подобии сожаления. Он нажал на кнопку лифта и пока они спускались он поправил галстук. Амелия, наблюдая за ним, удивилась схожести манер отца и сына. Такая же грация и аккуратность рук при движении. А эта осанка! Они управляли своей физиологией так гармонично, что со спины представляли картину древнеримского императора. Это был наивысший уровень физического интеллекта. Наконец лифт доехал до нижнего этажа и Филлип вышел из кабины.

– До свидания, Амелия.

Четыре года назад

– Дядя, а где сейчас Кимберли? – голос Амелии уже был спокойным. Глаза уже высохли от слёз, а дыхание восстанавливалось.

– Она живёт в Юте.

– Дядя, пожалуйста узнай мне ее адрес. Я должна проведать её.

– Амелия, ты уверена? Почему ты хочешь её проведать?

– Я должна позаботиться о ней. Я должна знать, что с ней всё в порядке.

– И ты собираешься ехать в Юту одна?

– Да.

– А что ты скажешь маме?

– Я что-нибудь придумаю. Пожалуйста, дядя, я должна с ней поговорить.

– Моя хорошая, – Питер поцеловал её в лоб. – Хорошо, завтра же я отправлю тебе её точный адрес.

– Спасибо, дядя.

Следующим утром Амелия уже прилетела в Юту. Солт Лейк сити, район Глендейл.

Дом Кимберли представлял собой типичный двухэтажный коттедж с пристроенным гаражом среднестатистической американской семьи. Но их двор выделялся среди соседских особым убранством и систематичностью. Идеальная лужайка с густым природным ковром был таким ровным, что казалось садовник отмерял линейкой каждый дюйм травяного покрова. Под окнами дома были обустроены прекрасные цветы различной цветовой гаммы. А на веранде стояла деревянная скамейка качалка. Внешне дом выглядел таким опрятным и даже на расстоянии от него веяло приятной, уютной атмосферой.

Амелия позвонила в дверь. Никто не отвечал. Ей пришлось позвонить ещё раз. Через минуту дверь открыла красивая женщина средних лет. Худощавая, высокая с каштановым цветом волос до плеч. Белокурая с большими выразительными глазами. Она даже не посмотрела через внутреннюю стеклянную дверь и не спросила кто там, прежде чем открыть. Она просто распахнула дверь.

– Извините, блендер был включён, я не слышала, – голос её был доброжелательный. На руках она держала кухонное полотенце.

– Ничего, я не долго ждала, – Амелия тоже пыталась быть максимально доброжелательной, чтобы не спугнуть её. – Миссис Робертс,– она носила фамилию бывшего мужа, – я Амелия. Амелия Форбс,– глаза женщины, которые несколько секунд назад выглядели беззаботными моментально увеличились в размере. Она узнала её.

– Я приехала просто познакомиться с вами, – поспешила успокоить её Амелия.

– Как ты нашла меня? – Кимберли уперлась за ручку двери, она продолжала сохранять спокойствие, несмотря, на настигшую её неожиданность.

– Мой дядя Питер помог мне найти вас. Мы можем поговорить? – осторожно спросила она.

– Заходи, – уверенно вставила миссис Робертс.

Изнутри дом оправдывал ожидания, падающие снаружи. Он был достаточно большой. У входа была лестница ведущая во второй этаж, большие окна с выходом на передний и задний сад. Обои в постельных тонах и мебель бежевого оттенка.

– Садись, Амелия, – женщина указала на кресло рядом с окном. – Я принесу нам что-нибудь выпить. Амелия послушно села и разглядывала картины висевшие на стене. Там были фотографии с колледжа, с участия в спортивных состязаниях, она, полагалось, серьёзно занималась плаванием. Вот она с грамотой в руках на котором написана

«Шахматный турнир , первое место». Далее фотографии с родителями, с мужем, с собакой. Здесь она прыгает с парашюта. А здесь она на фоне египетских пирамид. Вот это поворот! Почему-то Амелия представляла её себе совсем другой. Реальность была далека от ожидания как Цефея от солнца. Она представляла её посидевшей, бедной женщиной, с морщинками под глазами оставленную совестью за то, что отказалась от своего ребёнка. Тусклый и разваливающийся серый дом. Но не тут то было!

– Я принесла нам прохладного лимонада. Сегодня жарко. Ты, наверное, хочешь пить.

– Спасибо большое, – Амелия сделала глоток освежающего чая со льдом.

– Миссис Робертс, как вы уже поняли, я сводная сестра Майкла, – она решила не ходить вокруг до около и говорить на прямую.– Я узнала, что мы не родные меньше двух недель назад. Дядя Питер рассказал мне всё и вот я здесь.

– Если ты приехала в надежде увидеть мои слезы и раскаяния, то зря, – женщина скрестила пальцы рук и вальяжно уселась на кресле.

Амелия не ожидала такой реакции и была немного ошеломлена.

– Мне не нужны ваши слёзы. И я не имею ни малейшего желания отчитать вас. Узнав, о вас, я просто не могла не навестить.

– Я не хочу чтобы, ты неправильно поняла меня, – через несколько секунд тишины сказала миссис Робертс. – Я потратила бесчисленные ночи без сна. Я проплакала все сальные железы в своём организме. Я совершила ошибку, за которую не пройдёт и дня чтобы я не испытывала сожаления. Но сейчас слишком поздно. Я не могу вот так заявится и объявить, что я его биологическая мать. Ты представляешь, что он будет чувствовать?! – женщина говорила без остановки, не давая Амелии и слово сказать. – Я буду расти его, помогать ему и проявлять материнство своей молитвой, на расстоянии. Я спокойна за него. Ведь он попал в хорошие руки. Камила стала для него хорошей мамой, – она взяла лимонад и сделала глоток. Казалось, она хотела побыстрее расставить все точки над i и завершить разговор.

Амелия не знала как реагировать на её слова. У неё сложилось двоякое впечатление об этой женщине. Она поверила каждому её слову. Да, она права. Однажды она сделала ошибку и сейчас не намерена портить своему сыну представление о благополучной жизни своим появлением.

– Миссис Робертс, я приехала сюда только ради моего брата. Потому что вы всё таки его мать. Наверное, просто чтобы узнать вас поближе. Узнать ваше состояние....., – удивительно, Амелии казалось, что Кимберли будет чувствовать себя виновницей, будет чувствовать мучение совести и ей будет неудобно, но единственный кто чувствовал себя неудобно была она сама. Это женщина оказалась противоположностью Камилы. В ней чувствовалась непоколебимость, сила и дух.

– Я, полагаю, у тебя и в мыслях нет рассказать Майклу правду, – женщина положила одну ногу на другую и оценивающе смотрела на Амелию.

– Вы полагаете правильно. И моя мама никогда не должна узнать, что я была здесь.

– Несомненно. Если ты имела намерения только узнать моё состояние, то оно стабильное. Я ни в чём не нуждаюсь. Я здорова и обеспечена. У меня хорошая работа. И да, у Майкла нет братьев и сестёр.

Гистерэктомия. Из-за доброкачественной опухоли матки, – проинформировала Кимберли.

– Ах, – Амелия получила ответ на вопрос, который висел у неё в голове вторую неделю.

– А вы с мистером Паркером …?

– Нет! – она даже не дала ей закончить предложение. – Мы с ним не имеем никаких отношений и связей, – с этой женщиной было нелегко вести беседу или просто обстоятельство было нелёгкое. Амелия не знала в какое русло перевести разговор. Благо, Кимберли сама заговорила.

– А вы с ним похожи внешне, но не характерами,– сказала она. – Характерами вы разные.

Амелия просидела у миссис Робертс не более получаса. Езжая сюда, она представляла совершенно иной предстоящий разговор. Амелия думала, что та раскроет душу, расплачется, скажет как она сожалеет, но её стойкость, контроль над эмоциями, умение держаться непроницаемо было выше её ожидания. Амелия также думала помочь ей материально, если она нуждается в ней, но в итоге тем, кто услышал «Если тебе понадобится моя помощь, обращайся», стала она сама, это при том, что Амелия была материально обеспеченнее неё в сотни раз. Это стопроцентно его мать! Их схожесть поразительна!

Через три года Кимберли скончалась в больнице в Солт Лейк сити. Её доброкачественная опухоль прогрессировала в злокачественную. Она не обращалась в больницу до того, как не стало уже поздно.

Двадцать шестая глава

Для помолвки Майкла и Тиффани Амелия заказала платье сшитое одним итальянским домом моды. Длинное платье в пол, закрытое спереди, но с полностью открытой спиной, сшитое из золотистых бисеров. Фасон, который облегал и подчеркивал силуэт её изящной фигуры, а разрез на юбке поднимался до самой талии. Это был очень смелый образ, наполненный женственностью, гламуром и утонченностью. Волосы она подобрала на затылке в небрежный пучок, подчеркивая тонкую, длинную шею и бархатную кожу на оголенной спине. Она создала себе такой изысканный, роскошный и в то же время пикантный образ, что сама не узнавала свое отражение в зеркале. В своём отражении она видела человека обделенного самыми высокими струнами красоты, которой только может обладать человек. Её красота не была пустой, она была редкой, глубокой и манящей. Да, её намерением было затмить невесту на её же помолвке и для этого пустила в ход тяжёлую артиллерию. Амелия была скромной, но не слепой. Она знала свои сильные стороны. И сейчас впервые в жизни она прибегла к ней, как к инструменту к своему зловещему замыслу. Где-то в душе одно благое чувство под названием «совесть» давала знать о себе, но она была слишком слаба на фоне новообразованных чувств у неё в груди, которые будоражили сердце и выворачивали наизнанку всю её душу.

Мероприятие организовали в пентхаусе Эмерсонов. Единственная дочь Брюса Эмерсона выходила замуж и поэтому масштаб торжества превышал понятия обычной помолвки. Организационный процесс вступил в силу со следующего дня после объявления молодых. Барбара тогда не вернулась с мужем в Олбани и осталась организовать помолвку дочери. И на конец второй недели гости уже получили приглашение. Их было шестьдесят пять человек.

Амелия, надевая это платье, имела намерение приковать к себе внимание и отнять у невесты прерогатив быть самой красивой, но она не рассчитывала, что она произведёт такое впечатление, что будет ощущать себя Маленой из одноимённого фильма. С самого рождения она привыкла к повышенной заинтересованности к своей персоне за счёт внешней привлекательности, но сегодняшним вечером она познала всю силу женской красоты и её воздействие на людей.

Войдя в зал, Амелия искала маму, тётю Грету, Сидни или тётю Дженнет. Ей нужен был кто-то рядом из её близких людей, потому что не могла в одиночестве выдержать столько пристальных взглядов в свою сторону. Это не в её природе получать удовольствие от такого провокационного воздействия на людей. О! Спасибо Боже! А вот и две её тёти и Миранда стоят. Амелия направилась к Грете и Дженнет, которые беседовали с несколькими дамами. Они изумленно осмотрели свою племянницу.

– Амелия, ты просто великолепна! Какое красивое платье, оно тебе так идёт, – комплименты были банальные, но искренние.

– Спасибо тётя.

– Британи, познакомься это Амелия, сестра жениха, – Дженнет представила свою племянницу даме со светлыми волосами и огромными серьгами с изумрудным камнем.

– Добрый вечер, мэм, – Амелия протянула руку.

– Добрый вечер, – она ответила ей приветливой улыбкой.

– Вы не видели мою маму? – спросила Амелия у своих тётей.

– Она где-то здесь разговаривает с гостями, – ответила Гретта.

Пока они стояли на том же месте и вели будничную беседу, Амелия сохраняя располагающее лицо, оглядывалась вокруг на сколько ей это позволял обзор периферического зрения. Кажется, все кто её интересовали, находились в центре зала, далеко от места где она стояла, или на террасе, потому что все, кто попадал в рамки её обазриваемости, были из списка серой массовки.

А вот и первый яркий персонаж. Александр Эмерсон со своей новой пассией, а ею оказалась высокая и ухоженная блондинка с походкой королевы подиума. Она выглядела очень эффектно с распущенными волосами и в обтягивающем платье с открытой спиной. Увидев Амелию, они направились в её сторону.

– Привет, Амелия, – Алекс провел исследовательскую экспедицию с её ног на высоких шпильках до головы. – Прелестное платье.

– Спасибо.

– Привет, – поздоровалась блондинка. – Я Грейс.

– Добрый вечер, – Амелия вежливо улыбнулась девушке. Ей показалось, что Алекс смотрит за её реакцией на его новую подружку, но Амелия ничего не скрывала. Её манера полностью отражала её подлинные чувства к ней – безразличие.

– Амелия, это дочь маминого стилиста, – представил Алекс. – Грейс, это Амелия. Мой друг. -У тебя очень красивое платье. Где ты купила его? Ты должна поделится кто изготовитель. Я непременно должна приобрести такой же, – девушка протянула ей руку. Только ответив на ее рукопожатие и приблизившись, Амелия заметила ненатуральность ее губ. Но девушка была слишком шикарна. Если бы у Амелий было модельное агентство, эта девушка прошла бы кастинг с первым появлением. – Ты очень вежлива, благодарю. Оно сшито для меня. Изготовитель – итальянец. На самом деле, твоё платье ни чуть не уступает моему, – прокомментировала Амелия, смотря на её бежевое платье – футляр длиной до середины колен, но никто не был согласен с ней. – Правда? Я позволила себе бежевый тон, но это же только помолвка, а не свадьба. – Конечно, милая, – проговорил Алекс, который ни на один миг так и не свёл взгляд с Амелии. – Я слышала, что у вас были короткие отношения, но сейчас вы просто друзья, – речь звучала от блондинки. – Вы же скоро породнитесь, вот было бы парадоксально, если бы вы не расстались, – блондинка выстроила целую логическую цепочку!

– Парадоксы красят нашу скучную жизнь. Они полезны, а иногда необходимы, – сказал Алекс направляя свое высказывание девушке своего сердца. – Это самая лучшая часть этого союза. Мы всегда будем на связи.

Амелия же была не солидарна с его мнением каждой частицей своего тела, так как не находила ни одной хорошей стороны данного союза.

– Ты носишь эту цепочку? – спросил Алекс приятно удивлённым голосом.

– Я не снимала её с тех пор, как мне её подарили.

– Тогда должно быть, этот человек дорог для тебя, – с озорством проговорил он.

– Несомненно! – искренне ответила она.

– О, она такая необычная. Кто тебе подарил её если не секрет? – полюбопытничала Грейс

– Алекс, – прямо ответила Амелия.

– Это правда?

– Правда, – подтвердил её спутник.

– О, ты сделал ей подарок?! – губы блондинки сложились буквой О, как у Бруно.

– Тебе так повезло,– она посмотрела на Амелию. А она уже перестала её слушать. Она увидела Майкла входящего в дом из террасы с каким-то мужчиной. Жених был в тёмно-серых классических брюках и в белой рубашке. Вероятно, пиджак был снят в условиях тёплой погоды. Мужчина же рядом с ним был высокий, статный, в атлетичности и брутальности мужского ансамбля ничем не уступающий Майклу. Многие люди никогда не встречали мужчину красивее Майкла, и вряд ли эта встреча когда-либо состоится. А этот зазнайка знал о своём эстетическом превосходстве и не скудел ею красоваться. Был ли Майкл самовлюбленным? Однозначно! Но слава Богу к этому тандему Бог присудил ум и сдержанность, а иначе он бы рисковал оказаться пластмассовым манекеном.

Уже через мгновение Амелия получила его внимание. Он разговаривал с другом и машинально прошёлся взглядом по залу, но затем, узнав её среди десятков лиц, вернул взгляд к ней и задержал его ровно на столько, чтобы изучить объект вдоль и поперёк.

Амелия взяла на себя инициативу и подошла сама. С преодолением расстояния между ними, её сердцебиение учащалось. Она молилась о том, чтобы не потерять сознания от его взгляда. «Что он думает? Как он оценил её образ?» Пока Амелия шла к нему, успела раскаяться сто раз за выбор этого платья. Когда она надевала его, ей кажется подменили мозги с капустой . Она разве забыла с кем имеет дело. Сканер – вот его второе имя. Он же просто сканирует мысли людей. Он поймёт какую цель она преследовала, наряжаясь в этот образ.

Амелия всё же смогла взять себя в руки и когда она оказалась рядом с мужчинами, уже полностью контролировала свои чувства.

– Майкл, поздравляю, – она коснулась рукой его левого предплечья и нежно поцеловала в щеку. От него исходило его персональным запахом. Парфюмом, которому не изменял уже много лет. И которого невозможно было перепутать ни с чем иным.

– Спасибо, Амелия, – он был в обычном расположении настроения. Всё такой же серьёзный, задумчивый, со взглядом способным прорвать сердечный ритм.

– Выглядишь, – он одарил её тотальным взглядом, – впечатлительно.

– Твой комплимент делает мне чести, – ответила Амелия, в многозначной манере.

– Не спеши с выводами. Я сам ещё не дал определение своей оценке, – задумчивым тоном сказал Майкл. Затем посмотрел на своего товарища и представил его.

– Это мой друг Артур Батлер. Артур это Амелия.

– Добрый вечер, – мужчина взял руку Амелии, поцеловал её.

– Добрый вечер!

Амелия знала Артура. Не лично, но знала. Это единственный человек, которого Майкл считал своим настоящим другом. Ему было тридцать шесть лет. Англичанин, титулованный дворянин. Его ранг в лестнице дворянской иерархии занимал третье место после герцога и маркиза. Он принадлежал к графскому роду Вульвертонов, которое вело свое древо с середины семнадцатого века. Так как он был единственным представителем мужской линии, среди двух сестёр, являлся наследником титула и огромных владении в столице объединённого королевства. На вид Артур выглядел привлекательно, породисто и аристократично. От него исходило невероятной мужской энергией, которая прослеживалась с первых минут общения.

– Позвольте мне стать автором скромного, но искреннего комплимента. Вы бесподобны, – у мужчины был очень внушающий голос.

– Благодарю вас. Рада знакомству с вами, – Амелий не пришлось изображать приветливость, ей действительно было приятно с ним познакомиться.

– Взаимно, сказал он. – Наконец-то мы познакомились, Амелия. Я много слышал о вас.

– Не знала, что моя скучная персона может быть в устах людей.

– То, что вы называете скучной, остальные определили как интересной и особенной, – мужчина казался настоящим джентльменом. Ко манера речи не оставляла равнодушным.

Сколько бы Амелия не слышала комплимента в свою сторону, всегда реагировала на них, как первый комплимент в своей жизни. Её смущенное, миловидное личико выдавало в ней скромницу.

– Я кажется, должен обидится на своего друга, что за столько лет нашей дружбы, только сейчас познакомил меня со своей сестрой, и то случайно.

– Я встану на защиту вашего друга. Мы с ним видимся реже чем президенты США и России. Так что, наше с вами знакомство не могло состояться ни где иначе, как на его помолвке, – Амелия в шутливой форме разъяснила ситуацию.

– То есть, если бы он не решил жениться, мы могли бы и никогда не познакомится?

– Абсолютно верно, – констатировал Майкл. Голос его прозвучал так серьёзно, что лёгкая атмосфера, стоящая секунду назад сменилась на нагнетенную.

– А где твоя невеста? – спросила Амелия, стараясь сменить обстановку.

– Она здесь, – он глазами указал на Тиффани и Эдварда, которые подходили к ним. Амелия через плечо посмотрела на них. Тиффани для самого лучшего дня своей жизни выбрала шифоновое платье на тонких бретельках бежевого оттенка. Все компоненты в её образе – туфли, платье, украшения и причёска сочетались гармонично, стильно и изысканно, но по сравнению с кричащим нарядом Амелии, она выглядела как бледный отсвет луны.

– Привет, Тиффани. Поздравляю вас! – Амелия поцеловала девушку, растягивая губы в сиятельной улыбке. Она так реалистично иллюстрировала радость, что сама чуть не поверила в свое притворство.

– Спасибо большое, – а у невесты наоборот, улыбка сверкающая весь день исчезла в тот момент, когда она увидела Амелию. Она никак не комментировала её наряд, но её лицо, самый надёжный индикатор эмоции, разгласило свое мнение побледнением лица и сужжением губ.

– Амелия, ты выглядишь сногсшибательно! – а вот кузен невесты Эдвард был сговорчивее. Его глаза так и загорелись как ночные огоньки. – Тебе очень идёт это платье.

– Спасибо, Эдвард. Взаимно. А на тебе костюм сидит идеально, – Амелия ответила на его комплимент.

Тиффани встала рядом с Майклом и положила свою руку ему на руку. А Майкл посмотрел на неё и улыбался ей, беззаботной, прозрачной улыбкой. Амелия так не хотела, чтобы Тиффани была причиной его улыбки. Этой его искренней, завораживающей улыбки. Её трясло от желания разнять их или хотя бы прекратить эту невыносимую сцену.

– Тиффани, ты нам расскажешь как Майкл сделал тебе предложение? – Амелию раздирало на куски от любопытство узнать об этом.

– Ну.... мы знакомы меньше года..... я не ожидала.... я была в шоке, когда он предложил мне выйти за него..... мне даже не верилось..... я подумала он шутит...... но Майкл бы не стал шутить на такие темы..... я сразу согласилась...... – Она сказала столько слов впустую, в точку так и не попала. Аморфное мямляние Тиффани заинтриговало Амелию, теперь ей стало ещё интереснее и она перевела взгляд на Майкла.

– Не жди в этой сцене Акколада, – сказал Майкл Амелии, адресовывая свои слова только ей. Она в свою очередь приподняла одну бровь, изображая на лице выражение «Да ладно?!»

– Какую роль имеет формальность, когда факт несёт такой смысл, – ответил он её вопросам в голове.

– О, да. Ведь Максимилиан первый не избежал подражания в твоём лице. Но имею право отметить его чувства к Бургундской, – Амелия так надеялась услышать подтверждение своим словам.

– Моя невеста современный эквивалент госпожи Марии, – ответил ей Майкл, подчеркивая каждое слово.

– С одной стороны да, но не с основной же, – а Амелия подчеркнула вторую часть своей фразы.

– Ты совершенно права, – утвердил он.

«Тогда какого черта ты женишься на ней?» – нарисовалось на её лице. Майкл ответил ей словами.

–«Похоже, судьба шутит крайне неостроумно» ( Джордж Оруэль)

–«Создай себе судьбу, которую полюбишь сам» ( Фридрих Ницше) сказала Амелия.

– Есть вещи, ради которых стоит терпеть неостроумие судьбы, – голос Майкла звучал глубоко. Каждое его слово было пропитано различными эмоциональными оттенками: любовью, безысходностью и смирением. Он даже представить себе не мог сколько Амелия потратила бессонных ночей, размышляя о водовороте его личной жизни: Майкл, Тиффани и Мия. Она посмотрела на Тиффани краем глаз, она стояла такая счастливая, даже не подозревая , что она антагонист в собственной помолвке. И, наверное, всю жизнь им и останется.

Слава Богу, Эдвард отвлек внимание других участников коллектива своими шутками.

– Я даже не знаю кому с кем больше повезло. Молодец, кузина, такого парня поймала. Она, наверное, подкупила тебя своим сливочным супом и шоколадным пирожным. Тиффани, так вот почему ты пол жизни провела у плиты. Ты знала как покорить сердце мужчин.

– И не зря, как видишь, – Тиффани поддержала его шутку.

– Амелия, а у тебя какие инструменты? – автором вопроса был Эдвард

– Судьба, – коротко ответила она.

– И всё? Надо брать свою судьбу в свои руки, как моя кузина, – Эдвард положил руку на спину Амелии.

– Я не такая талантливая как твоя кузина. Если это правда, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то быть мне одинокой всю жизнь.

– Амелия, тебе достаточно просто улыбаться и махать, – он посмотрел на неё с улыбкой у уголка губ.

– Я отойду на минуту, – вдруг сказал Майкл.

– Куда ты? – спросила Тиффани.

– Я быстро, – он удалился от них и направился в сторону столовой.

– Амелия, не знаю в курсе ли вы, – подключился к разговору Артур, который всё это время стоял молча, – Майкл и Тиффани в скором времени приедут ко мне на пару дней в Англию. У моей семьи там фамильное поместье. Я не могу упустить случая пригласить и вас.

– У меня завтра очень важное дело по работе. Сейчас я не могу вам ответить. Мне потребуется время, чтобы дать вам точный ответ. А на сколько вы задержится в Нью-Йорке?

– На два дня. Послезавтра я уже должен быть в Лондоне.

– Вы остановились в отеле?

– Да, мы не владеем недвижимостью в штатах.

– Правда? – задал вопрос Эдвард.

– Да, только в Европе.

Майкл уже вернулся после двухминутного отлучения и встал между Амелией и Тиффани.

– А в каких странах Европы?

– В Милане и в Барселоне.

– Вы часто туда ездите?

– Очень часто. Я большой фанат футбольного клуба Барселона. Я не пропускаю их матчи.

– Это не патриотично с твоей стороны, – прозвучало от Тиффани. – А как же английские клубы?

– К сожалению, в этом виде спорта мой патриотизм проявляется меньше всего.

– Можно один бокал, – Майкл позвал официанта с подносом с шампанскими на руках. Он взял один бокал и спросил у своей невесты хочет ли и она, на её утвердительный ответ он взял ещё один. Высокой, зеленоглазый брюнет, на бейджике которого указывалось его имя «Остин» слишком низко склонил поднос к Майклу и когда поднял его, чтобы уйти, ловкий приём удержания одной рукой далось ему непросто, его рука пошатнулась, бокалы не выстояли такую разбалансировку и их содержимое вылилось на стоящую рядом Амелию. Вся её верхняя часть была облита красной жидкостью.

– О Господи! Простите, простите меня мисс, – парень начал извиняться.

Амелия сначала испытала лёгкий испуг, потом дискомфорт.

– Ради Бога, извините меня. Мне так жаль, – Остин не прекращал молить прощения.

– Ничего страшного, – Амелия пыталась успокоить его. – Я жива. Это всего лишь платье.

– У тебя руки кривые? – нарвался Эдвард. – Посмотри что ты сделал.

– Я случайно, – парень начал оправдываться.

– Это что, красное вино? – заметила Тиффани. – Но от куда? У нас в меню только шампанское.

– Может его попросил кто-то из гостей, – сделал догадку Майкл.

– Нужно быть осторожнее. Кто берёт на работу таких клоунов?! – Эдвард не успокаивался, как будто это на него облили вино.

– Он же не намеренно, – Майкл бросил на Эдварда суровый взгляд. Затем он похлопал парня по спине. – Ничего страшного не случилось. Он, наверное, переутомился, – успокаивающим и бодрым голосом произнёс он. И только после этого Эдвард закрыл рот.

– Спасибо, сэр.

– Иди домой. Отдохни, – Майкл жестом указал, что он может идти.

Эдвард взял салфетку и принялся протирать мокрую часть платья.

– Амелия, у меня есть платья на верху. Тебе, наверное, надо переодеться, – вызвалась Тиффани.

– Очевидно же, – Майкл положил руки в карман и наблюдал за ней как за спектаклем.

– Спасибо большое, – Амелия была растеряна.

– Идём, – они с Тиффани направлялись к лестнице, как Майкл остановил их.

– Тиффани, Амелия сама найдёт их. Я хочу потанцевать со своей невестой, – он сказал это таким нежным голосом, что у девушки раскрылись крылья.

– Амелия, у меня в комнате висят три сменных платья. Можешь выбрать какую хочешь. У нас одинаковый размер, – сказала она и поспешила к своему жениху. Майкл протянул ей руку и увел к середине зала, попросив поставить им медленную музыку.

Платья ручной работы, над которым два итальянских портных работали семьдесят шесть часов повалилось на пол. Амелия посмотрела на него тусклым взглядом, оно не любовало её глаза, а обжигало. Она никогда больше его не наденет и даже не заберёт домой. Это платье всегда будет иметь для неё негативную ассоциацию. Амелия всполаскнулась в душе и надела чистый халат. На стойке с вешалкой висели три платья: бежевого цвета с бисерами, атласное чёрное и кремово-розовое. Амелия выбрала последнее. Платье представляло собой сочетание многослойной пышной юбкой из шифона с облегающим корсетом с кружевами.

Она стояла напротив зеркало и любовалась своим преображением. Как же одежда меняет человека! Но в этом наряде она была в своём образе, девочковом, миловидном и романтичном.

Спустившись вниз, Амелия сразу вышла на террасу к маме. Постояв в её компании и ещё с несколькими людьми, она увидела Филиппа Паркера у бассейна. Он был один

– Мистер Паркер,– Амелия подошла к нему сзади.

– Прошу вас, можно просто Филипп.

– Добрый вечер, Филипп, – голос её был дружественным.

– Добрый вечер.

– И вы здесь?

– Ну не мог же я пропустить помолвку собственного сына, – он произнёс это без старания понизить голос. Амелия с выпуклыми глазами осмотрелась по сторонам, убеждаясь, что их никто не слышал, – а мистера Паркера, это видимо позабавило. Увидев её испугавшееся лицо он ухмыльнулся.

– Амелия, а не лучше ли покончить с этим и жить спокойно, без груза на душе, – сказал он таким серьёзным тоном, что казалось он всё это время только об этом и думал.

– Я не променяю счастье даже одного его дня на всю свою спокойную жизнь, – упорно проговорила она.

– Какая драма!

– Это ещё мягко сказано, – Амелия после разговора с ним в лифте не могла спать спокойно. Она постоянно боялась, что Филипп может рассказать Майклу. Ей надо было убедиться, что этого никогда не случится. Если для этого обстоятельства сложились именно в этот день и в этом месте, пусть так и будет. Главное, добиться от него обещания о неразглашении тайны.

– Для меня благополучие Майкла и моей мамы важнее всего. А сейчас оно стоит под угрозой и чтобы защитить их я пойду на шантаж, угрозу и манипуляцию. Пойду против всех и всего. Только Бог может мне помешать, а пока я надеюсь на его поддержку и хочу предупредить вас, Филипп, сейчас мне есть чем дорожить, а если Майкл узнает правду и отвернется от нас, а он это сделает, мне уже будет нечего терять.

– Дорогая моя, – он улыбнулся ей. – В прошлый раз твои доводы убедили меня, потому что звучали вежливо, а сейчас ты рискуешь разубедить меня. Помни, угрозы дают на мне обратный эффект, – как он умудрялся вызывать у собеседника приступ душевной истерики и при этом выглядеть так спокойно. Она не успела ему ответить, как он через небольшую паузу сам продолжил.

– Если я и промолчу, то только ради него. А если я раскрою тайну, опять же, ради него. Я от тебя услышал достаточно. Теперь твои слова на меня никак не действуют. Так что не трать время впустую на разубеждение меня.

– И как вы себе представляете мою жизнь теперь? Вся моя надежда будет держаться на вашем настроении? Вы сейчас же должны ответить мне ,что вы собираетесь делать. Я должна быть готова.

– Скажу тебе одно. Если я решу поговорить со своим сыном открыто, сначала я сообщу тебе. Обещаю.

Двадцать седьмая глава

Время просыпаться 09:15

Время просыпаться 09:15

Повторял будильник смартфона. Амелия открыла глаза с ощущением будто она только легла спать и вот уже просыпается. «Кто устраивает такие мероприятия в будние дни, в четверг?! Людям же в пятницу на работу!»

А ей надо было на встречу с инженерами- конструкторами и океанологами. Обсудить результаты первого испытания новой технологии для очистки океана от пластика.

Она вышла из душа под звонок в телефон. Это был дядя Питер.

– Дядя, привет.

– Амелия, надеюсь я не разбудил тебя.

– Нет, я уже встала. Что-то случилось?

– Ничего. Мне просто нужно связаться с твоим братом, ты не передашь ему трубку?

– Дядя, я у себя дома. Мы не вместе.

– Он у вас.

– У нас?

– Да, вчера после помолвки он поехал к вам ночевать. Я ему звоню, у него отключён мобильный. Мейсон (телохранитель) сказал, что он у вас. Амелия, найди его и передай, чтобы он связался со мной.

– Хорошо. Но всё в порядке?

– Да. Это по работе.

– Хорошо, дядя. Я сейчас же найду его.

– Спасибо, Амелия. Пока.

– Пока.

Амелия в белом халате средней длины вышла из своей комнаты и пошла в спальню Майкла. Она постучала в дверь. Ответа не было. Затем она открыла дверь и услышала звук экспрессии воды из ванной комнаты. Он принимал душ. Амелия собиралась уходить и зайти по позже, но её внимание привлёк ноутбук стоявший в прикроватной тумбочке. Он был включён. Амелия всегда горела желанием покопаться у него в телефоне, но у неё было к нему меньше доступа, чем к ядерному чемоданчику президента США. А тут его личный ноутбук .... такая возможность.... она не смогла осилить свой внутренний порыв заглянуть мельком, и тихонько подошла к тумбочке и села на корточки. Ей не пришлось ничего трогать. На экране была открыта страница из файла программы Word. Амелия собиралась свернуть это окно и зайти в галерею или в соц сети, но её взор пал на несколько слов из текста. Затем она принялась читать его. На экране стояла запись не с самого начала. Кажется, это середина письма.

Ты как солнце для меня, всегда в моей видимости, но так далека и так недоступна. Я пожертвую даже единственным шансом обрести свое счастье, если на нём будет лежать хоть тень угрозы твоему счастью. Я буду любить тебя молча, взглядом и всей душой. Любить каждый твой вдох и твою тень. Сердцем сохраняя верность тебе до последней минуты своей жизни, – у Амелии в лёгких так отрывисто перехватывало дыхание что она боялась, что у неё сердце не выдержит такого наплыва чувств, боялась что оно остановится, ведь она понимала, что это не стих какого-то поэта, или не цитата взятая из другого источника. Это слова Майкла. Она прочувствовала через себя каждое написанное здесь слово. «Кто эта девушка, что заставила такого мужчину, буквально, взять в руки ручку и бумагу и вылить туда свою душу? Кто ты, что заставила могучего мужчину, трястись за пылинку угрозы за свое счастье? Кто она?»Амелия понимала, что каждое слово это истина, что лежит у него в душе, о котором никто не знает, которую он бережёт даже от самого себя.

И еслидля твоего благополучия требуется моё страдание, я буду страдать в удовольствие, зная что это тебе во благо....

– Амелия..! – сзади послышался грозный голос Майкла. Амелия вскочила с места. Перед ней стоял Майкл. Единственным элементом на его мезоморфическом теле, напоминающий статую Давида, было банное полотенце обтянутое вокруг талии. Волосы были мокрые, а на руках он держал другое полотенце, чуть меньше чем было на нём. Сначала он посмотрел на ноутбук, и поняв что именно она прочитала, он подвёл левую бровь, а затем перевёл взгляд на неё. По его непроницаемому лицу она не могла понять как тот отреагировал на это, разозлился ли, смутился или возмутился ..... Но через некоторое мгновение его лицо обрело совсем другой эмоциональный окрас. В этот момент Амелий показалось, что она почувствовала всю глубину его души. Смогла рукой дотронуться до его сердца. Но она быстро поняла, что это лишь иллюзия. Она никогда его не знала. Она всегда знала лишь мужчину самого сильного, самоуверенного и непоколебимого из всех, кого она знала. А сейчас перед ней стоял другой мужчина, который был готов пожертвовать всем ради одной девушки, посвятить ей каждую минуту своей жизни и прожить в страдании лишь бы пылинка угрозы не коснулась её счастья. " Боже, какая любовь!" Амелия еле сдержала себя, чтобы выстоять на ногах. Ей пришлось сразиться с каждой частицей своего тела, чтобы удержать слезы, рвущиеся наружу огромным потопом. Каждое слово последней его фразы проникли в её душу во всю глубину и по телу пробежали мурашки. Нет! Она совсем его не знает и, наверное, никогда не узнает. Майкл, как глубины океана – изучен только на пять процентов. И никому неизвестно, что прячется там под водой, куда вход воспрещался всем.

Амелия была застигнута на месте преступления. В других обстоятельствах она бы спрятала голову и начала бы оправдываться, но сейчас атомный взрыв чувств молнией пронёсся по каждому дюйму её тела, что чувства оплошности и недоразумения не представляли никакого значения. Амелия смотрела Майклу в глаза, не скрывая эмоциональное перевозбуждение. Никогда до этого её сердце так не содрогало, как в данную секунду, когда она приплыла к неизученным берегам его природы.

Она понимала, что упустила контроль над эмоциями и возможно сейчас он читает в её глазах эту бурю. Ну и пусть. Это был тот момент в её жизни, когда на весах чувство перевесило разум.

– Читать чужие письма не прилично, Амелия, – наконец выговорил он после долгого молчания между ними.

– Тебя дядя искал. Позвони ему, – Амелия никак не оправдала свой проступок и вышла из комнаты не оглядываясь ни на что.

Подходя к своей комнате она услышала звонок в свой телефон «Дядя, звонит» подумала она, но на экране высвечивался незнакомый номер.

– Я вас слушаю, – Амелия приняла звонок.

– Добрый день, Амелия, – с другого конца линии прозвучал мужской голос.

– Добрый день, – служебным голосом ответила она.

– Это Артур Батлер, – представился мужчина.

– Здравствуйте, мистер Батлер. Не знала, что у вас есть мой номер.

– Прошу простить за бестактность. Мне его дала Сидни.

– Понятно. Вы тоже не можете дозвониться до Майкла?

– Нет, я ему не звонил. Мой звонок адресован только вам, – голос Артура был чуть хриплым, низким и очень приятным на слух.

– Я вас слушаю, Артур, – она до сих пор находилась в состоянии самого настоящего шока, после прочитанного две минуты назад.

– Если вы не возражаете, я хотел бы пригласить вас на ужин.

– Вы же сегодня должны были вернуться в Лондон, – припомнила Амелия.

– Нет, завтра. Сегодня я буду здесь.

– Хорошо, тогда я согласна, – а почему бы и нет подумала она.

– Прекрасно. Благодарю, что приняли приглашение. Я могу позволить себе приехать за вами? – деликатно спросил мужчина.

– Я сейчас собираюсь на работу. Вечером поеду от туда.

– Ладно. Тогда увидимся. Я вам отправлю место встречи.

– Хорошо, до встречи.

Амелия бросила телефон на кровать и собралась так быстро, насколько было в её возможности. Она открыла шкаф и выбрала среди повешенных вещей тёмно-синий классический комбинезон без рукавов. Волосы она распустила, после вчерашней причёски они образовали небрежные локоны. С двух сторон она закрепила их заколками и готово. Затем обулась высокими шпильками. У неё была деловая встреча и она должна выглядеть соответственно.

Выходя из дома, она обнаружила Камилу и Майкла в холле. Майкл тоже выходил из дома. Он был в белой футболке и в коричневых брюках. В суде по сложенным обстоятельствам, мама провожала сына.

Амелия поцеловала маму и принялась смотреться в зеркало, установленное на стене в прихожей. Она достала из сумки блеск для губ.

– Мамочка, не жди меня на ужин, – сказала она, между тем как красила губы.

– У тебя планы на вечер? – спросила Камила.

– Да, я ужинаю с лордом Вульвертоном, – Амелия положила блеск для губ и достала тушь для ресниц.

– С Артуром? – переспросила Ками.

– Да, мама. Он пригласил меня на ужин, – закончив красить глаза, Амелия посмотрелась в зеркало визуально оценивая свой вид. Она выглядела чересчур привлекательна. Свой образ она зафиксировала духами. И довольная своей внешностью, наконец повернулась к публике.

– Он очень галантен. Мне приятно его общество, – она нарочно не смотрела на Майкла, как будто его и не было. А он внимательно и безучастно наблюдал за ней в стороне, сложив руки в карман брюк.

– Да, дочка, Артур очень приятный мужчина. Вы обязательно найдёте общий язык. Он очень интеллигентный и любознательный.

– И симпатичный, – добавила Амелия игривым голосом.

– И симпатичный, – согласилась Камила.

– Мне надо бежать. Меня ждёт мистер Локвуд, – Амелия отправила маме воздушный поцелуй. И добавила следом – Пока, Майкл.

Амелия не скрывала, что друг Майкла произвёл на неё впечатление в первую же встречу у дома Эмерсонов. Высокий, атлетичный шатен с чёрными как уголь глазами. Черты лица чуть грубоватые, но это никак не портило общую картину. Конечно, до смазливового Майкла ему было далеко и красавчиком его было трудно назвать, но он обладал небывалой мужской энергией, что ни о какой красоте и речи не могло быть. Его поведение и манера вести беседу говорили о большой проделанной работе над ним профессионалами с малых его лет, если не с рождения. Он принадлежал к особой породе английской знати и не скрывал свою гордость за это.

Хоть Амелия и не испытала неимоверную радость от его приглашения, но встречу с ним предвкушала. Он её зацепил столько общими вкусами и взглядами, как интересный собеседник, сколько личным обаянием. И когда она соглашалась пойти с ним на ужин, она руководствовалась своими чувствами не к нему..... он просто позвонил в нужное время, в момент её эмоциональной уязвимости.

Спустя восемь месяцев после старта проекта по очищению мирового океана от пластика, работа наконец началась. Первые испытания новой технологии, показали удовлетворительный результат. За первый месяц работы команда Green World смогла собрать восемь тонн пластика в тихом океане. И на сегодня была организована мини конференция, в котором обсуждались первые результаты проекта, нынешнее состояние и его будущий курс. Очищение океана от токсичных отходов было одним их самых главных целей организации, куда были сконцентрированы большие денежные ресурсы.

В 19:30 закончилось собрание. Амелия прощалась с мистером Бароном, когда из её сумки зазвонил стандартный рингтон IPhone. Она извинилась, отошла в сторону и ответила на звонок.

– Алло.

– Амелия, добрый вечер!

– Добрый вечер, Артур.

– Я позвонил, чтобы предупредить вас, что я срочно улетаю в Лондон. Я вынужден отменить нашу встречу, – с сожалением заявил Артур.

– Ааа, ну понятно, – Амелия отреагировала спокойно, с пониманием.

– Мне очень жаль, но у меня появилось одно дело требующее моего непосредственного участия, – в суде по его голосу, ему правда было очень жаль.

– Я вас понимаю.

– Амелия, моё приглашение ещё в силе. Я был бы безмерно рад увидеть и вас в своём доме. Если вы решили свои дела на работе, мог бы я повторить свое предложение посетить моё поместье? Тем более ваш брат и его невеста тоже приедут.

– Когда именно они приезжают?

– Они прилетают после завтра вечером.

– Я согласна. Я прилечу раньше.

– Вы не приедете вместе с братом?

– Нет. Я прилечу одна.

– Гражданским рейсом? – голос Артура звучал удивленным тоном.

– Ну да.

Амелия не летала на частном самолёте. Принципиально. Это было связано с её специфическим видением мира. Климатологи утверждают, в день сжигается более пяти миллионов баррелей нефти на авиатранспорте. Самолёты выбрасывают в атмосферу огромнейшее количество углекислого газа и водяного пара. Их вред природе неоспорим. Амелия летала только гражданским рейсом, так ,чем больше пассажиров летят в самолёте, тем меньше топливо расходуется на каждого. Майкл и Камила уважали её позиции и тоже, несмотря на наличие частного самолёта, передвигались гражданским, но с Тиффани Майкл летал в Монако на своём частном и Амелия была уверена, что и в Англию эти двое полетят на своём самолёте, потому что Тиффани не сядет на гражданский самолёт.

Двадцать восьмая глава

– Доченька, ты рано. Ты же говорила у тебя ужин с Артуром, – Камила спускалась по лестнице со второго этажа, когда Амелия зашла домой.

– Он срочно улетел в Лондон. У него дела, – устала сказала Амелия.

– Какие такие дела из-за которых он отменил встречу с тобой? – нелестно отозвалась Ками.

– Дела, требующие его непосредственного участия, – уточнила Амелия.

– Тогда, наверное, у него действительно очень важные дела. Потому что Артур человек слова. Он бы не стал звать на ужин, а потом отменять его по пустякам.

– Ну, наверное, – вяло согласилась Амелия.

– Ладно, я собираюсь ужинать. Идём со мной.

– Мама, я не хочу сейчас кушать. Я поела рисовых хлебцов, пока ехала на машине. Я пойду к себе.

Амелия поднялась на второй этаж и собиралась войти в свою комнату, как остановилась в коридоре. Она простояла там несколько секунд и изменила свой маршрут. Теперь точкой её пребывания стала спальня Майкла. Амелия открыла дверь и включила свет. Горничная уже поменяла его простынь и привела комнату в идеальный порядок. Но ноутбук всё ещё лежал на том месте, где она обнаружила его утром. Амелия присела на кровать и взяла гаджет в руки, открыла его а там был установлен пароль. Размечталась! Ну конечно же! Как она могла только подумать, что Майкл оставит открытым его, после того что случилось утром. Да и вообще..... странно, что он оставил его здесь.

Амелия на строку пароли ввела имя с датой рождения Майкла, мамы, папы. Дату получения независимости США. Ничего не подходило. Она написала МИЯ, не подходило. ТИФФАНИ на всякий случай – тоже не то. Да здесь может быть всё что угодно. Амелия сдалась. Она закрыла компьютер и положила его на место. Затем сняла туфли и легла на кровать. Она взяла одну подушку и сжала её в объятия. Как жаль, что горничная уже поменяла простыни и отмыла эту комнату от следов и запаха Майкла, который и так оставался здесь раз в год. Но всё равно, Амелия не хотела уходить. Она устроилась удобно на большой кровати и пролежала там долго, в раздумьях, пока не уснула.

Родовое поместье графа Вульвертона располагалось в пригороде Лондона. Этот объект представлял с собой классический британский пост средневековой особняк в тюдоровском стиле с прилегающей к ней огромной территорией с конюшней и садом, который ещё две сотни лет назад создавался талантливым мастерами садово- паркового искусства. Он представлял с собой огромный участок с беседками и огромным ассортиментом цветов и редких парод деревьев. А в центре стоял красивый, средних размеров фонтан.

– Я благодарю вас за приглашение, Артур. У вашей семьи прекрасное поместье, – сказала Амелия, когда после проведённой молодым хозяином экскурсии, они пили английский чай в саду на беседке.

– Я рад, что сумел вас впечатлить.

– Спасибо за приглашение. Мне пойдёт на пользу побыть немного загородом, по дальше от шумной рутины Нью-Йорка, – Амелия сделала первый глоток цейлонского чая.

– Извините, что вчера мне пришлось отменить наш ужин. Поверьте, Амелия, я бы не стал пренебрегать встречей с вами, если бы это не было так важно.

– Всё в порядке, Артур. Вам незачем извиняться. Я вас понимаю. Тем более ваше приглашение в ваш дом компенсировало вчерашнее ваше отсутствие.

– Я не мог вас не пригласить.

– Простите....

– Я был заинтересован вами ещё до того, как мы познакомились, – убежденно проведал англичанин.

Амелия повела бровью и вопросительно посмотрела на него.

– Мне было интересно, зачем Майкл скрывал от меня, своего лучшего друга, свою сестру все эти годы.

– О! Вы не правильно интерпретируйте ситуацию. Он, будучи моим ...... , – у Амелии язык не поворачивалось назвать его братом, но она сделала это через силу, – братом, видится со мной так редко, что иногда я забываю, как он выглядит, а вы, тем более из другого континента....

Артур не ответил ей никак. Он казалось, сделал в голове какую-то пометку, но в слух не произнёс ничего.

– А вы не сказали ему, что я приехала?

– Нет. А вы?

– Нет. Пусть будет сюрпризом, – Амелия улыбнулась приставляя чашку к губам. Ей нравилась идея удивить Майкла своим присутствием.

– Делать для Майкла сюрприз – превеликое удовольствие! – Вульвертон поддержал её идею.

– А как вы с ним подружились? Вы же вроде, старше него на шесть лет.

– Мы вместе ходили на теннис и на бокс. Там и познакомились. Но он бросил бокс ....

– А вы продолжили ?

– Да, и поныне занимаюсь.

– Потому что Майкл много работал в то время. Пока его друзья радовались всем прелестям жизни, он спал по четыре часа в день и работал на износ, чтобы у нас с мамой была такая жизнь, какая есть сейчас.

– Да, он заслуживает похвалы, – Артур отложил чашку и скрестил пальцы рук. – Мне ли не знать, – Артур родился миллионером и всю жизнь прожил им. Его семья располагала отелями по всему острову Британии и были крупными землевладельцами. Большую часть своих земельных территории они сдавали в аренду.

Поэтому он не знал обратной стороны жизни людей рабочего класса.

Следующая его фраза не имела отношения к предыдущему.

– Вам же двадцать два года?

– Да.

– Аа, значит на два года старше Мии, – Артур высказал мысли в слух.

– Вы знаете Мию? – Амелия произнесла это таким тоном будто спрашивала «вы лично знакомы с Гитлером?»

– Конечно, она моя младшая сестра, – типичным голосом проговорил Вульвертон. У Амелии всё перевалилось с ног на голову. Как же всё просто! Майкл влюблён в младшую сестру своего лучшего друга. Как же банально, что она даже немного разочаровалась. Кем только не была эта Мия в её догадках: замужней с тремя детьми, неизлечимо больной, девушкой из северной Кореи, или кто посвятила себя науке и полетела в Космос. Ну и в конце концов, это была девушка из его сна и он не мог найти её в реале и даже не знал существует ли она в действительности. Но как же реальность была далека от её фантазии.

– И где же она сейчас? – Амелия бы променяла оригинальный портрет Джоконды, на возможность увидеть эту девушку.

– Она приедет завтра.

– Как прекрасно! А от куда она приедет? – она всеми силами старалась не выдать своё поражение.

– Из Торонто. Она там учится.

Солнце уже стояло на закате, когда вороты поместья Вульвертон открылись для двух машин: одно чёрное авто из города Мольсеме – француз Bugatti в сопровождении немца Mercedes.

Из салона французской машины играла музыка Майкла Джексона Billye Jean. А её пассажирами оказались жданные гости Майкл и Тиффани. Майкл был одет в чёрные брюки и чёрную футболку с воротником. А его карие глаза прикрывали солнцезащитные очки с круглой оправой. Тиффани же предпочла облачится в платье- рубашку ярко зелёного цвета.

Оба были в приподнятом настроении и приятном расположении духа.

– Добро пожаловать, друзья, – Артур встретил гостей с раскрытыми руками.

– Привет, Артур,– Тиффани поцеловала его в щеки.

– Привет, Тиффани,– очень рад видеть тебя в своём доме, – затем он обратился к Майклу – Как добрались?

– Прекрасно. Но наш полет чуть не был отменен из-за грядущей непогоды.

– Туманный Альбион, что скажешь, – хозяин пожал плечами. – Но завтра к утру обещают солнце во всю красу.

– Я очень на это надеюсь, иначе что мы будем делать целый день дома, в старом замке, – изложил Майкл достоверность в шутливом тоне.

– С последнего твоего прихода здесь многое изменилось. Теперь, так сказать, это замок оборудованный в ногу со временем, – Вульвертон и Майкл поздоровались пожатием рук.

– Артур, только не говори, что такой красивый исторический объект вы испортили современными рукоприкладствами,– сказала Тиффани.

– Не всё, конечно. Основная идея была сохранена, – оправдался Артур.

– Жду не дождусь рассмотреть каждый угол этого дома. Мне так нравится всё английское, – льстила Тиффани хозяину.

– Всем, привет, – Амелия появилась с лестницы с сияющей улыбкой. Сегодня она надела одно из своих самых красивых летних платьев. Оно было жёлтое с цветочным орнаментом, длиной чуть ниже колено. По причине снизившейся температуры, поверх платья Амелия надела белую кофту. Волосы были уложены большими локонами и дополнены белой повязкой.

– Амелия!? – у Майкла чуть глаза не вылетели из орбит. – Что ты здесь делаешь?

– То же, что и вы – гостюю, – ей так понравилось выражение его лица, что улыбка на лице само собой расширялось ещё больше. – Артур любезно пригласил меня провести несколько дней в его усадьбе.

– Почему ты не приехала с нами? – последовал вопрос от Тиффани. -Хотела сделать нам сюрприз?

– О, нет. Удивлять тебя не входило в мои планы. А вот Майкла – да, – Амелия спустилась с лестницы и поцеловала Майкла в щеку безответно. Он стоял бездвижно и просто наблюдал за ней.

– Невестка, каждая встреча с тобой праздник для меня, – Амелия поцеловала и её. – Я так рада, что мы все здесь собрались.

– Прошу вас в дом, – Вульвертон жестом позвал гостей во внутрь.

Вечернее застолье прошло в гостевой столовой на первом этаже у зажженного камина. Хозяин дома вёл себя общительно и обходительно с каждым гостем. Он активно поддерживал разговор, рассказывая разные истории. Он показал своё умение проявлять чувство юмора, при этом не теряя брутальности и деловитости в глазах собеседников. У Майкла же, казалось испарилось хорошее настроение присущее ему при приезде. Он был немного раздражённым и задумчивым. Он не реагировал на шутки своего друга и сам не делился ими.

– Завтра обещают хорошую погоду. Вы не против покататься на лошадях? – поинтересовался Артур.

– Это чудесная идея!

– Конечно да! – согласились девушки с воодушевлением.

– Я обожаю лошадей, – начала Тиффани. – Я на них катаюсь с четырёх лет.

– Тогда завтра ждём от тебя мастер класс, – сказал Артур.

– Надеюсь не разочаровать вас, – лаконично произнесла мисс Эмерсон.

– А ты, Амелия, умеешь кататься на лошади?

– Я на них никогда не каталась, – призналась она.

– Что, совсем никогда? – Тиффани бросила удивленный взгляд.

– Совсем никогда,– она сложила губы треугольником.

– Могу я предложить тебе свою помощь завтра? – своим фирменным хриплым голосом спросил Артур.

– Я буду только рада, – улыбаясь ответила Амелия.

– На сколько дней ты сюда приехала? – перебивая тему разговора, спросил Майкл.

– На несколько дней, – эта повязка в голове Амелии вдвое удваивала её миловидность, что она напоминала диснеевскую принцессу.

– А тебе не надо работать? К вам же приехал ваш океанолог.

– Свою часть работы я уже сделала, – она не поддавалась на его резкий тон и отвечала сдержанно.

– Отлично! – фыркнул Майкл.

– Кстати, завтра приезжает Мия, – обратился к нему Вульвертон.

– Правда?

– А кто такая Мия? – спросила Тиффани

«Любовь всей жизни твоего жениха» у Амелии так и чешился язык бросить это ей в лицо, но еле сдержалась.

– Моя сестра.

Амелия сидела с боку от Майкла и, чтобы видеть выражение его лица, ей надо было повернуть голову на 90° , а она не стала этого делать.

– Наконец-то наши сестры познакомятся, – сказал Артур, глядя на своего друга.

– Да, конец-то, – без энтузиазма ответил он.

Двадцать девятая глава

Конюшня Вульвертонов славилась своей разновидностью парод содержаемых лошадей. В ассортименте были такие породы как : Соррайя, Мустанг, арабские скакуны, ну и гордость графа Вульвертона – чистокровные верховые. Пристрастие к этим непарнокопытным отец Артура, граф Чарльз Батлер Вульвертон, унаследовал от своего дедушки графа Артура, в чью честь был назван его сын. Хоть и молодого Артура обошла стороной эта особая симпатия к лошадям, но в силу сложившихся обстоятельств он обладал широкими знаниями о них. Отлично на них ездил и разбирался лучше, чем в машинах.

– Этот красавец – пароды Соррайя, – Артур осторожно положил руку на голову серой идеально отчесанной лошади. – Один из самых красивых и редких парод.

– Их в мире всего 200 особей, – грустно проговорила Амелия.

– Да! – Артур удивлённо посмотрел на неё. – Они входят в список животных находящихся на грани вымирания. К нему у нас особый уход. Его зовут Франклин. Мой дедушка любил его больше себя, наверное, – он смехотворно добавил последнюю фразу.

– Конечно, это же уникальный генетический материал. Смотрите какой красавец. Можно я его поглажу?

– Конечно, встань вот сюда, – Артур освободил место рядом с собой. Амелия сняла перчатки и положила левую руку на голову животному. Аккуратно гладя, между глаз и спускаясь к носу.

– А это арабский скакун, – Артур представил ей другого непарнокопытного, стоявшего в соседнем деннике. – Видишь эти пятна на теле. Это признак их старения.

– А сколько ему сейчас? – спросила Амелия. – В суде по пятнам много…

– Да, арабские скакуны считаются долгожителями. Они доживают до тридцати лет. А этому уже двадцать два.

– Мм, он уже старикашка, – Амелия улыбнулась и принялась гладить и его. – А как его зовут?

– Бурак. Он наш трехкратный чемпион. Он много путешествует от Европы до Азии. И принёс нам много трофея. А это Сеид, он полукровка. Самый быстрый и буйный из всех. Его сейчас готовят на турнир, который состоится в Дубае.

Амелия побежала к Сеиду.

– Это самый красивый из всех.

– Осторожно, Амелия, – предупредил её Вульвертон, – с ним надо быть очень бдительным. Он не любит когда его тянут за грива.

– Он что такой неукоротимый?

– Мы пытаемся с этим бороться. У него тяжёлый характер, он сложнее всех поддаётся дрессировке.

– Но этому красавцу можно простить всё, – Амелии так понравился Сеид. Она не хотела с ним расставаться. Кажется, между ними возникла связь. Животное вело себя с ней очень покладисто. Он лизал Амелии руки, которыми она его гладила.

– Удивительно как он реагирует на тебя. Обычно они держат оборону при виде незнакомого человека. Если так продолжится, я буду вынужден попросить тебя остаться ещё, чтобы помочь нам с его дрессировкой.

– Я не знала до этого момента, что мне могут так понравится эти животные. Я очень счастлива, что ты меня пригласил, Артур.

– Я счастлив вдвойне. У этого поместья никогда ещё не было такого прекрасного гостя, – он обнажил зубы.

Ну что каких лошадей выбираете? – спросил Артур, обращаясь ко всем. Майкл и Тиффани, которые всё это время разговаривали с работником канюшни, держась за руки присоединились к ним.

– Я хочу попробовать верховую, вон ту, – рукой указал Майкл.

– Я тоже хочу верховую, – повторила за ним Тиффани.

– Амелия, можно для тебя я выберу самую споконую? – спросил лорд.

– Хорошо, спасибо. И что ты мне предложишь?

– Я могу предложить вот эту, – он повёл её в самый конец конюшни, где на последнем деннике, одна чёрная как уголь лошадь ела сено из кормушки.

– Эта молодая лошадь. Её завезли из Ирландии три месяца назад. Для твоей безопасности я настоятельно рекомендую именно её.

Прогулка на лошадях продлилась больше часа. Майкл и Тиффани ускокали на своих чистокровных верховых, оставив далеко позади Артура и Амелию.

Хозяин поместья был очень внимателен к своей гостьи. Он следил за поведением лошади, за командой наездницы и в то же время поддерживал живую беседу.

– Меня удивило твоё знание о Соррайе, – сказал он, когда они медленно прогуливались возле речки.

– Я о них знаю только благодаря их статусу вымирающих,– ответила Амелия.

– Говорит ли это о том, что тебе известен весь список фауны, стоящий на грани вымирания?

– Да, – коротко ответила она.

– Но у тебя же не охрана животного мира?

– Нет, наша организация, в основном, нацелена на защиту экологии, но животные – неотъемлемая часть экосистемы.

– И как она функционирует?

– Мы работаем над очищенем океана от пластика и токсичных отходов, занимаемся озеленением городов, строим мусороперерабатывающие заводы. Боремся против развития и создания ядерного оружия и его испытания на природе, также выступаем за его денуклеаризацию и за переход на возобновляемые источники энергии.

– Так поэтому ты бросила Алекса, из-за рода его деятельности? – Артур изложил свой вопрос в шутливой форме.

– Нет, не поэтому, – она тоже ответила сквозь зубы, – а ты знаешь Алекса, то есть то, что мы дружили?

– Да, знаю. Это была одна из причин, почему ты меня интересовала. Девушка, отказавшая Александру Эмерсону, – Артур смотрел на неё, повернув голову полностью в её сторону, и заметив, что она стесняется об этом говорить, не стал продолжать эту тему.

Время близилось к обеду и народ собрался снова у конюшни. Все уже слезли со своих лошадей и сняли перчатки, чтобы сделать обеденный перерыв, но Амелия попросила у Артура может ли она сесть за самую понравившуюся ей лошадь – Сеид.

– Я не буду кататься на нём. Я только хочу сесть на него, – сказала она с энтузиазмом и посмотрела на Вульвертона очаровательными глазами. Она знала, какой эффект производят на людей её надутые губки и сейчас впустила в ход беспроигрышое оружие.

– Хорошо, но я должен быть рядом, – наконец согласился Артур, после долгих протестов.

Конюх притащил статного рыжевого коня, от которого исходила полным зарядом энергией. Он был таким грациозным, кожа его блестала на свете солнца, а с его грацией при движении и походке он ничем не уступал чистокровным. Наоборот, он даже был самым красивым.

Амелия медленно приблизилась к нему, а когда увидела, что он стоит спокойно начала гладить его. Он поддался нежности её прикосновения и спустил голову навстречу её мягким, тёплым рукам. Она положила руку к его ноздрям, тогда Сеид замер, позволяя ей гулять ладонями по ровной линии затылка. Амелия засмеялась. Между ними был налажен контакт.

– Кажется, ты ему нравишься, – с удивлением заметил рядом стоящий лорд.

– Можно я сяду?

– Да, но нам нужно встать с левой стороны. Не обходи лошадь сзади. Это важно. – Артур взял Амелию за талию и помог ей подпрыгнуть к спинке лошади. Только сейчас она заметила какой физической силой обладал этот мужчина. Он лёгким движением, даже не напрягаясь, посадил её на животное без седла.

– Спасибо большое, – она вежливо поблагодарила его. – Мне он так понравился.

– Если так, то я дарю его тебе.

– Нет, я не имела ввиду...... мне достаточно просто ....

– Пожалуйста, Амелия, не отказывай мне в удовольствий порадовать тебя.

– Но она же очень важна для вас.

– Чем важнее, тем лучше.

– Твоему отцу это не понравится.

– Не беспокойся. Я ему куплю десять таких коней. А вы двое понравились друг другу, – вдруг Артур прервал свою речь, когда его взор впал в сторону ворот.

– Мия приехала, – сказал он, смотря на машину, парковавшуюся в этот момент у главного входа в дом. Через мгновение дверь чёрной машины открылась и из неё вышла высокая молодая девушка. Амелия смотрела с замиранием сердца, как будто видела как из космического корабля выходят инопланетные существа. Она не помнила, чтобы предвкушала встречу с кем-то с таким же трепетом, как с этой девушкой «Вот она – Мия». Она оказалась блондинкой. Высокой, худощавой, голубоглазой и привлекательной. Но ни одна присущая ей черта, не говорила в пользу наличия у неё женской миловидности.

Амелия посмотрела на Майкла. Он сидел с Тиффани на скамейке рядом с конюшней. Увидев идущую в их сторону Мию, он встал с места и не обращая внимания на невесту, пошёл на встречу к ней. То, что он ради неё встал со своего места было достаточно, чтобы определить её важность для него. Потому как с его стороны это зрелище наблюдалось только по отношению к Камиле и Питеру. Амелия, сидя на лошади, наблюдала за ними, её движения были замерты и только глазами, раскрытыми на всю ширину, наблюдала за происходящим перед ней, завидуя каждому мгновению этой девушки проведённой с Майклом. И вот они встретились на середине пути между домом и конюшней.

Они поздоровались поцелуем в щеки и тёплым обятием. Затем Майкл взял её руки и они говорили о чем-то. Амелия продолжала смотреть на них с расстояния тысячу футов. А Артур остался с ней, не оставляя её одну с темпераментным Сеидом. Но на какой-то момент она почувствовала, что в эту минуту подвелась последняя черта её терпения. Её рана в душе, неосязаемая для других, была воткнута ножом ещё раз. Амелии хотелось вырыть яму под ногами и закопаться там. Она, не отдавая себе отчёт в своих действиях, не совмещая деятельность разума и эмоции, провела руками, которые лежали на затылке Сеида, вдоль всей его головной части, а затем стремясь потянуть повод коня, она случайно потянула его за гриву. Это было сделано с немалой силой. Животное моментально отреагировало на этот жест и начало отпрыгивать на задние копыта и встало на свечки, высоко подняв передние копыта в воздухе. Амелия испугавшись, схватилась ещё сильнее за грива. Она была бессильна что-либо сделать. Конкретно ясно стало, что падение неизбежно. Она потеряла равновесие и начала падать с лошади назад. Но она не сразу оказалась на земле. Её схватили сильные руки Артура и он потянул её в сторону. Сначала Амелия на секунду оказалась у него на руках, но затем сразу же упала плечом на землю.

Перед глазами Амелия видела безкрайнее голубое небо повсюду разбросанными белоснежными пятнами перыстых облаков. Солнце не светило в лицо, значит оно прятолось под одним из этих пушистых пелен. Но если посмотреть ещё дальше, то из стороны запада в гости к лондонскому небу просились тучи. А по прогнозу обещали солнечную погоду. И как так, один из самых ярких и красивых городов мира мог быть в такой зависимости от Гольфстрима! Иногда погода Англии портило настроение своим гостям и жителям, а тут в нашем внимании самый настоящий астрофоб.

Ей так хотелось дотронуться рукой до этой красоты, но это было невозможно. Небо было слишком далеко и высоко. В реальность Амелию вернул крик стремительно приближающийся в её сторону. Этот крик гласил её имя.

– Амелия......Амелия.....Амелия – слышала она свое имя. Амелия медленно повернула голову в сторону и увидела мчащего к ней Майкла. Она не успела опомниться, как он настиг её.

– Амелия, как ты? – глаза его еле держались на границе с глазной орбитой. Они показались ей увеличенными вдвое. Майкл начал её осматривать, не двигая её, а только осторожно и поверхностно проводя пальцами по ней. Амелия почувствовала, как у него тряслись руки.

– Амелия, скажи что-нибудь. Как ты? Где у тебя болит?

– Ещё одно падение.... – её голос был еле слышным, – это уже второе падение. Ты помнишь, что сказал доктор?

– Забудь, что сказал этот доктор.

– «Ещё одно падение и она сядет на инвалидное кресло» вот что он сказал, – из её глаз потекла слеза. Удивительно, но она была спокойна. Может это шок или смирение, но её голос и руки не дрожали. Она не подавала признаков ощущения физической боли. Только глаза были наполнены слезами.

– Амелия, посмотри на меня. Я не позволю этому случится. Ты сейчас не думай об этом, – голос Майкла звучал как приказ, но впервые в жизни Амелия видела в нём бессилие. Осознание того, что он не сможет купить ей здоровье ни за какие деньги убивала его, а собственная безнадежность душила.

– Её надо отнести в дом, – прозвучал голос Артура.

– Не трогайте её! – закричал Майкл. – Её нельзя трогать до приезда скорой. У неё травмированый позвоночник, мы можем сделать только хуже.

– Может положить что-нибудь под голову? – подключилась Тиффани.

– У неё может быть что-то сломано. Не трогать её! – Майкл огородил её от всех. И только сам сидел на коленях с ней рядом.

– Амелия, скажи мне, что ты чувствуешь? У тебя где-то болит? – голос его был таким нежным, что она до конца не верила, что он может принадлежать Майклу.

– Это всё...... – кажется она его не слышала. – Я проведу на коляске до конца своей жизни....– Амелия смотрела ему в глаза и повторяла эти слова снова и снова.

– Я не должен был позволить тебе сесть на этого коня. Почему я не запретил тебе.....

Через некоторое время Амелия, как будто проснулась от пробуждения начала тихо стонать.

– Рука… мне больно… рука…

– Какая рука болит?

– Вот эта,– Она побледнела как лебедь.

– Амелия, не двигай рукой. Дождёмся скорую. Не шевелись, – Майкл контролировал каждое её движение, чтобы она не сделала себе хуже.

– Где носит эту скорую? Мы ждём её уже два часа!

– Майкл, она едет. Мы позвонили десять минут назад, – успокаивала его Тиффани.

Через несколько минут раздалась сирена кареты скорой помощи. Они припарковали машину рядом с конюшней на максимально близком расстоянии с местом, где лежала пострадавшая. Уже через минуту бригада из трех медицинских персоналов вышла из жёлтого микроавтобуса.

– Добрый день, мисс, – медик с бейджиком «Стюарт Спенсер» сел рядом с Амелией. – Что случилось?

– Она упала с лошади.

– Куда она упала?

– В правый бок. Когда она падала лорд Вульвертон стоял рядом, он поймал её руками, но падение не предотвратил. Он смягчил падение.

– Понятно, – теперь медик полностью переключился на пострадавшую.

– У вас есть головокружение?

– Нет, – кажется она пришла в себя при виде постороннего человека.

– Сколько пальцев вы видите? – продолжил допрос мед работник.

– Четыре.

– В какой части тела вы ощущаете боль?

– У меня очень сильно болит рука. Это невыносимо, – она начала корчится, издавая отрывистые стоны.

– Можете пошевелить рукой?

– Нет, она болит.

Помощник Спенсера открыл чемодан и из него достали повязку и наложили туго, замотав на больную руку.

– А нельзя дать ей обезбаливающее? Ей же больно! Остановите её боль! – нарвался Майкл.

– Сэр, мы знаем свою работу. Подождите, я должен оценить степень тяжести.

Стюарт осмотрел повреждённую конечность и взял из чемодана шприц с каким-то препаратом. Он сделал обезбаливающую инъекцию.

– У неё есть травма позвоночника, которую она получила семь лет назад, – проинформировал Майкл, стоящий с другой стороны Амелии.

– Ясно.

Другой работник достал из чемодана бандаж для шеи. Он подошёл со стороны головы. Таким образом, он держал голову пострадавшей, а Стюарт надел бандаж.

– Несите насилку, – поступило командование от доктора Спенсера.

– Я сам её подниму, – твёрдо вызвался Майкл.

– Нет, мы сами это сделаем.

– У неё позвоночник.....

– Мы будем осторожны. Прошу не мешайте, сэр, – прозвучал протест.

– Осторожно..... медленно.... берегите спину.... осторожно.... осторожно....– Майкл следил за каждым движением работников бригады.

– Сэр, прошу доверьтесь нам! Мы знаем что делаем, – наконец вырвалось из уст Стюарта. Майкл замолчал – Извините.

Затем он проводил её до минибуса, следуя за носилкой

– Амелия, всё будет хорошо. Я рядом.

Тридцатая глава

Интерьер VIP палаты был оформлен в светлых тонах, а из окна открывался вид на задний двор больницы, что создавало ощущение уюта. Кровать была оборудована широкая, вся мебель современная. А площадь помещения была слишком велика для одного человека, что внутри комнаты установили персональную столовую и даже гардеробную.

Амелии надели голубую больничную рубашку, на правую руку персональный браслет со штрих кодом, а на левой руке в области запястья была надета гипсовая повязка. Она была в полулежачем положении и смотрела в окно, когда доктор Стефан Майер вошёл в палату с рентгеновским снимком.

– Мисс Форбс, как вы себя чувствуете?

– Уже лучше, спасибо.

– Головокружение прошло?

– Есть немного, но в целом я в порядке.

– Сейчас, вы на обезболивающем препарате. Его действие пройдёт через час. Если после этого времени вы будете чувствовать сильную боль, а его вероятность максимальная, мы назначим вам ещё одну дозу. Слава Богу, серединные нервы не были ущемлены и мы обошлись без хирургических вмешательств, но через неделю, когда вам снимут гипс, вы должны будете пройти лимфодренажный массаж.

– Хорошо.

– Ну, а к главным новостям: в вашем рентгеновском снимке не было обнаружено повреждения костей позвоночного столба. Они абсолютно целы.

– Слава Богу, – взмолвила Амелия.

– К счастью, мистер Батлер оказался рядом. Поймав вас,он уменьшил силу падения на твёрдую поверхность и сократил высоту между точкой падения и землёй, что не повлекло за собой тяжких последствии. У вас, скорее, просто случился испуг и болевой шок от вывиха запястья.

– Да, я испугалась, что мой позвоночник .... он и так травмирован, – Амелия говорила эмоционально, кажется, испуг её до сих пор не прошёл. – я подумала, что .....

– Что вы парализованы и вас посадят в инвалидное кресло, – закончил за неё доктор.

– Да, – одинокая слеза покатилась из её глаз.

– Ваши опасения были напрасны, – взбодрил её доктор Майер. – Самое время благодарить Бога. Вам повезло. Травма запястья ни что, по сравнению с тем, что бы вас ожидало от повторной травмы позвоночника. Но впредь вы должны быть крайне предусмотрительны.

– Да, я понимаю, – она кончиком среднего пальца протерла слезу.

– Сейчас, вы должны пробыть в больнице ещё неделю, затем вас выпишут. Вы можете ходить медленно по своим нуждам, но настоятельно рекомендуется оставаться большую часть времени в горизонтальном положении. Через неделю вы можете начать понемногу гулять.

– Хорошо, я поняла.

– А сейчас отдыхайте. Через час я приду проведать ваше состояние.

– Спасибо вам большое, доктор.

– Я позову вашего брата. Он ждёт вас за дверью, – сказал Стефан Майер и исчез из виду.

Не успел травматолог закрыть за собой дверь, как она открылась заново. Белые брюки Майкла были весь в грязи, а волосы все растрепаны. Амелия при виде него отвернула голову в противоположную сторону и замкнула целую руку на груди.

– Амелия, как ты себя чувствуешь? – спросил он, подходя к её кровати. Она ему не ответила.

– Амелия, всё в порядке? – перефразировал он свой вопрос.

– Лучше не бывает, – ответила она, даже не повернув голову.

– Как твоя рука? Она болит? – спросил он с трепетом, но молчание с её стороны не было нарушено.

– Амелия, что-то случилось? Майкл спросил осторожно. Амелия не спешила ему отвечать.

– Амелия…– он наклонил к ней голову, – что случилось?

– Кто сказал тебе, что что-то случилось? – раздражённо спросила она.

– Этот треугольник под носом, – он отвечал мягкостью на её резкость. Амелия поняла, что её детская рефлекторная замашка подставила её. Этот треугольник появлялся под её носом, когда она испытывала раздраженность или обиду. Сейчас она испытывала и то и другое. Она не хотела смотреть на него. Только сейчас Амелия поняла, что сильно обижена на него. Майкл игнорировал её долгое время. Даже когда она потеряла сознание в его доме, он не удосужился спросить как она, не поинтересовался результатами её обследования и анализа. Когда она уехала в Италию, он ни разу не позвонил ей. Даже в редкие случаи, когда они виделись, он не замечал её и всё свое внимание уделял только Тиффани. Он позволил ей сесть за эту буйную лошадь. Кто знает, может она сделала это инстинктивно, желая обратить его внимание, а он не нашёл для неё и минуты, будучи всё время со своей невестой.

Через несколько секунд молчания, она, не утруждаясь проследить за своим языком, выговорила всё, что вертелось в голове.

– Чтобы добиться твоего внимания, обязательно надо было калечится? – она наконец посмотрела на него.

– Что ты говоришь?

– Я в порядке, можешь уходить, – она снова повернула голову в исходное положение.

– Амелия, посмотри на меня, – она не представляля, что её слова могут произвести на него такое впечатление.

– Свой долг ты уже выполнил, подождав в коридоре несколько часов. Это даже слишком для тебя. А теперь можешь идти к своей Тиффани и Мие, ведь они единственные, кто заботят тебя, – теперь её треугольник стал ещё больше, чем когда она молчала. Майкл постоял несколько секунд, затем наклонился к ней ещё ближе и впустил свой чарующий глубокий взгляд, а затем выговорил фразу, которую Амелия даже во сне не смела представить. Он говорил максимально чётко и выразительно, исключая любой вариант недопонимания.

– Амелия, они не стоят даже ногтя твоего, – он выделил каждое слово, придавая значение каждому из них.

На этот раз он не купит её своей смазливой мордашкой и завораживающим взглядом. Она героически выстояла против своего трепещущего сердца и кипящая буря внутри ни как не отразилась на её строгом выражении лица.

– Слова не представляют никакого значения без действия. Они должны чем-то подкреплятся, – Амелия мысленно дала себе дань уважения за то, что не растворилась в этот момент, как соль в воде. Какой же она могла выглядеть навозмутимой, если того сильно требовало обстоятельство или эта обида на него была настолько сильной. Он посмотрел на неё взглядом пропитанным озабоченностью. Неужели её слова так подействовали на него! Он собирался ответить ей, но не успел. Интересно, чем бы это закончилась, не опереди его на долю секунду следующее событие. Дверь палаты открылась ещё раз и в комнату вошли Артур, Тиффани и Мия.

– Можно? – спросила Тиффани.

– Конечно, проходите, – ответила пациентка.

– Амелия, как ты?

– Всё хорошо. Слава Богу всё обошлось.

– Но у тебя рука сломана, – сказала Тиффани.

– Это цветочки на фоне того, что могло со мной произойти, упади я на землю спиной, – Амелия обратилась к Артуру.

– Я очень благодарна тебе. Страшно даже представить, что бы со мной случилось, если бы ты не поймал меня, – эмфатично проговорила она.

– Амелия, ты меня смумаещь. Прежде всего, Бога благодарю я, ты не представляешь, как бы я себя чувствовал, если бы стал причиной твоей ..... ,– Артур замешкался.

– Парализованности, – вставил Майкл. Его друг посмотрел на него не понимая, с каким тоном это было сказано, но не отвечая ему, он продолжил.

– Слава Богу, всё позади.

– Да, Слава Богу.

– Познакомься, это моя младшая сестра- Мия, – представил Вульвертон. – Мия , это Амелия –сестра Майкла.

Мия наклонилась и протянула руку.

– Привет, Амелия. Мне жаль, что наше знакомство состоялось в таких условиях, – девушку никак нельзя было назвать леди. Она напоминала обычного представителя современной молодёжи. Привлекательная, хорошо слаженная блондинка с дерзким взглядом. Эта девушка понятия не имела, что стала для Амелии настоящей легендой, объектом конспирологических теории заговоров и великой тайной человечества. Легендарная, самая невероятная девушка, которую Майкл будет любить до последнего вздоха, но не стоящая даже её ногтя.

– Привет, – она одарила её искренней улыбкой. Амелия бы всё отдала, чтобы увидеть реакцию Майкла, но не смогла осилить своё упрямство и отказалсь смотреть в его сторону.

– Что случилось с Сеидом? – спросила она.

– Его загнали в денник, – ответил Артур.

– Его надо наказать, – возгласила Мия. – Этот полукровка неукоротим. И зачем вы таких берёте? – посмотрела она на своего брата.

– Это был рефлекс на раздражитель. Я потянула его за гриву и он испугался резкости. Если кого-то и надо наказать, то только наездника, то есть меня, – протестом ответила Амелия.

– Зачем ты дернула его за гриву? – спросил Артур. – Это очень капризная лошадь. Она не любит, когда ее дёргают за гриву. Ты была предупреждена.

– Я случайно перепутала их с поводом.

– А зачем ты хотела потянуть повод? Ты же должна была только сесть, а не кататься, – докопался молодой лорд.

Амелия поняла, что зашла в тупик. И как ей объяснить, что когда она увидела Майкла и Мию сорвалась с катушек. Ей надо было перевернуть стрелку в другом направлении.

– И вообще, лошади не реагируют на касание гривы, так как их нервные окончания не располагаются в этой области. Сеиду надо привыкнуть к этому.

– Извини, это я виноват. Ты видела лошадь впервые в жизни. У тебя не было практики, – Амелия поверила в искренность Вульвертона, но не признала его вину.

– Мы ещё придумаем способ, как тебя наказать, – полусерезно, полушутя вставил Майкл. – А сейчас, ей надо отдохнуть.

– Ну, мы тогда пойдём, – Тиффани первая начала прощальную речь.

– Да, идите.

– А ты?

– Я останусь здесь с ней, пока не приедет мама.

– Вы сказали маме, что я упала с лошади? – Амелия подняла голову.

– Тиффани позвонила Барбаре. Мама в это время была с ней рядом, – пояснил Майкл.

– И что, она едет сюда?

– Да.

Амелия тяжело вздохнула. С одной стороны ей очень хотелось быть с мамой, с другой стороны она представила, как мама волнуется и уже, наверное, бьётся в истерике и её накрыли смешанные чувства.

– Тиффани, ты сказала ей, что со мной всё хорошо?

– Да, я сказала, что у тебя не большой ушиб запястья, а спина цела и здорова.

– Благодарю! – она многозначно посмотрела на свою будущую невестку.

Как только друзья ушли, Амелия снова отвернула голову в сторону окна. Удивительно, буквально четверть часа назад из окна светило солнце, а сейчас от него и след простыл. Она не хотела смотреть в приближающиеся чёрные тучи, но она заставила себя это делать, чтобы стоять от Майкла отвернутой.

– Амелия, ты в порядке? – спросил Майкл. Она не дала ответа.

– У тебя рука не начала болеть?

И на этот раз его вопрос остался без внимания.

– Амелия, скажи что-нибудь, – чем дольше длилась её молчание, тем сильнее проявлялось его терпение.

– Я хочу есть, – наконец послышался её голос.

– Конечно, уже 18:40. Ты, наверное, сильно проголодась. Что ты хочешь?

– Я хочу пиццу. С сыром. И с курицей. И с овощами. А ещё рыбные палочки, – она говорила, не меняя свое положение.

– Хорошо. Всё будет,– Майкл достал телефон из кармана и сделал звонок .

– Мейсон, можешь, пожалуйста, принести для Амелий пиццу. Один с сыром, один с курицей и ещё один с овощами. И рыбные палочки. Спасибо большое. И да, мне нужно поменять одежду, принесите мне чистые вещи. Что-нибудь удобное для ношения. Благодарю, – он положил трубку и поставил мобильный на стол.

– Я быстренько приму душ, – он не уставал от её игнорирования. Казалось, вот-вот и он покажет грань своего терпения, но его толерантность удивляла. Он посмотрел на неё несколько секунд, затем направился к ванной комнате.

Умылся Майкл действительно быстренько. Он вышел из душа в халате, протирая голову полотенцем, и взял телефон.

– 26 и 46, – прочитал он, глядя в установленный таймер на экране смартфона, – твои вещи и твой телефон скоро привезут сюда. Может тебе ещё что-то надо?

Амелия покачала головой.

– Хорошо, если что-то будет нужно только скажи мне, – он смотрел на неё, изучая её настроение, и ожидая хоть одно слово, но всё тщетно. Через несколько минут из двери послышался стук.

– Входите .

– Мистер Форбс, ваш заказ готов, – в палату вошёл высокий мужчина, одетый в идеальную униформу для своей работы. Внешне он напоминал Джеймса Бонда.

– Можешь положить их сюда. Я сам разберусь.

Мейсон так и сделал.

– Вам нужно что- нибудь ещё, сэр?

– Пока нет, спасибо. Можешь идти.

Майкл пошёл в ванну одеться. Через минуту он вышел в бежевой футболке поло и в коричневых брюках. Он открыл коробки от пиццы, нарезал на кусочки и положил в пластмассовую тарелку. Затем осознав, что тарелка не должна быть пластмассовой, открыл кухонный шкаф. Там лежали все элементы кухонных принадлежностей. Он достал от туда стеклянную тарелку, переложил туда пиццу и дал Амелии.

– Держи, – он следил, справится ли она одной рукой.

– Спасибо, – холодно произнесла она.

Кажется, Майкл только отвернулся, чтобы нарезать и себе кусочек пиццы, как Амелия отдала ему пустую тарелку, прося ещё одну порцию. Он улыбнулся.

– Ты так проголодалась.

– Ты положил всего три куска. Я не ела целый день.

– Ты права, – он положил ей ещё три больших порции.

– Через неделю, когда тебя выпишут, ты не поедешь сразу в Нью-Йорк. Ты должна остаться здесь ещё на некоторое время.

– Почему же?

– Из Лондона до Нью-Йорка лететь минимум пять часов. Это не в пользу твоему здоровью. Поэтому ты останешься здесь дома.

– Я не помню, чтобы у меня в Лондоне был дом.

– Что ты несёшь?

– Это твой дом.

– Мой дом принадлежит тебе больше, чем мне самому, – твёрдо высказал Майкл своим привычным голосом.

– Это не мой дом. Теперь это дом Тиффани.

– Забей ты на неё, – чётко сказал он. С его стороны это не было непродуманным высказыванием в момент вспыльчивости или результататом того, что Амелия докопалась до него. Он понимал, что говорил.

– Ты позволяешь себе так говорить о ней? – она приподняла брови. – Если так, то ответить мне, ты собираешься провести с ней всю оставшуюся жизнь, сделать матерью своих детей. Это не шутки. На кону целая жизнь. Ты её не любишь, так почему из всех девушек на земле, ты выбрал именно её? – она отчитывающе смотрела на него, как будто он провинился перед ней.

– Но ведь выбрала её для меня ты, Амелия.

Амелия рот открыла от такого ответа.

– Так если бы я не затеяла это, ты бы не сделал ей предложение?

– Иногда надо быть осторожнее с затеями.

Будь бы кто-то другой, Амелия расспросила бы всё до ниточки, но Майкл никому не позволял проводить допрос над собой. Он мог ничего не говорить, всё было понятно по его взгляду. Взгляду, который не допускал трепать языком под его носом.

– Скажи мне, – он взял стул и присел рядом с её кроватью, – почему тебе так не нравится Тиффани? В начале тебе она нравилась.

– Хорошо, раз уж у нас завязался такой открытый разговор, я тебе скажу. Вначале, она поддерживала наши отношения. Заставила меня поверить, что она хочет дружить со мной. Так она через меня хотела пробиться к тебе. Но когда она это сделала, она поняла, что я не самый первый человек в твоей жизни, что я на тебя никак не влияю. И идея дружить со мной отпала за ненадобностью. С тех пор как я потеряла сознание у тебя дома, а ты даже не посмотрел на меня, ей стало ясно, что я безразлична тебе и после этого .....– её треугольник снова появился под носом. Амелия до сих пор, к своему двадцать второму году жизни не избавилась от некоторых инфантильных замашек. Озвучивая в слух свои мысли, её настигла небывалая обида. Она отвернулась от него, не закончив свою речь, чувствуя, что если продолжит не сможет удержать слез. Майкл не стал отвечать ей сразу, он как будто подбирал слова в голове. А когда закончил с подбором, впустил в ход всю свою способность минимизировать слова и максимизировать смысл.

– Если бы Тиффани знала, что ты для меня стоишь, она бы тебе пятки целовала, – сказал он в самой убежденной форме, затем встал со своего места и открыл дверь палаты.

– Позовите доктора Майера. Скоро пройдёт действие обезбаливающего, он должен быть здесь.

Тридцать первая глава

В белоснежном, почти прозрачном платье была загадочная девушка стоявшая в бескрайнем поле среди золотистых зарослей пшеницы. Солнце стояло соприкоснувшись с горизонтом, прощаясь с землёй до следующего наступления дня. Но был и другой источник света, который падал на лицо девушки, из-за чего невозможно было разглядеть её личико. Она повернулась в сторону заката и медленно начала идти в его сторону.

– Подожди меня. Я хочу с тобой, – кричала ей вслед Амелия, но девушка её не слушала. Расстояние между ними не было большой, но оно было непреодолимой. Девушка продолжила свой путь к горизонту, пока не настигла его и её силуэт не растворился на фоне красного могучего солнца.

– Подожди. Не бросай меня, – Амелия бежала за ней во все мочи, но это было нелегко в окружении густых пшениц равные с ней по росту.

– Не уходи от меня, – кричала она во весь голос, не переставая, бежать за ней. Она чувствовала, что ей необходимо догнать её. Ей надо сказать ей что-то, но что, она пока сама не знала. Главное достигнуть её....

– Амелия, проснись, – мягкие, родные руки осторожно трясли её за плечо, желая разбудить. Она открыла глаза и в тёмном помещении с одним светом под светильником увидела свою маму.

– Тебе снился ужасный сон? – спросила Камила, протирая лицо дочки.

– Мама, зачем ты меня разбудила? Я должна была догнать её, – в унисон говорила Амелия.

– Кого? Доченька, кого ты должна была догнать?

– Аурелию, – тихо произнесла она.

– Кого? – повысив голос, переспросила Ками.

– Мама, мне нужно найти её, – Амелия, кажется, не проснулась до конца. Она не хотела терять связь со своим сном и отказывалась открывать глаза.

– Амелия, открой глаза. Амелия, – Камила ладонью похлопывала по её лицу, – Амелия, проснись. Сейчас же! Она включила свет в палате.

– Мама....

– Дочка, расскажи мне, что ты видела?

– Мама, я видела Аурелию.

– Но ты не могла её видеть. Ты не знаешь как она выглядит.

– Я это почувствовала. Мама, это была она. Я знаю.

– Доченька, эта девушка умерла много лет назад. Она тебе никто. Ты не можешь её чувствовать, – уверяла её мама. Амелия понимала разумность маминых доводов. Она сама не знала, почему эта девушка так запала ей в душу. Почему она ей снится и не в первый раз? Почему она чувствует связь с ней? Как же ей хотелось увидеть эту француженку, узнать её. Она всем сердцем верила, что видела во сне Аурелию. Более того, она была в этом уверена, но не стала спорить с мамой и сделала вид, что согласна с ней.

– Хорошо, мама. Ты права.

– Это просто сон, – Камила смотрела дочке в глаза, как будто внушала ей правильность своих слов. – Хочешь водички?

– Да, хочу.

Ками выполнила просьбу дочери и пока она делала глоток жидкости, она гладила её лицо с нежными, утонченными чертами, которые не теряли свою красоту даже посреди ночи в больнице.

– Мама, купи мне завтра мои шоколадные порошки с молоком. Я их давно не пила.

– Первым же делом, – Камила получала удовольствие, смотря в лицо Амелии. Её удивительная эстетичность всегда вызывало у неё восхищение. – Какая ты у меня красивая. У меня самые красивые дети. Когда вы с братом вместе, у меня глаза разбегаются. Я даже не знаю на кого смотреть.

Амелия особенно уважала маму за то, что она никогда не различала её с Майклом, то есть одинаково распределяла свою любовь и внимание, не смотря на то, что Амелия родное дитя, а Майкл нет. Она никогда, ни малейшим способом не дала почувствовать Майклу его генетическую чужду для них. Камила дала ему то, чего возможно не дала бы ему родная мать. Она была очень доброй и любящей мамой для своих детей. Но на Амелию это повлияло по другому. Она была избалованным ребёнком, любой её каприз выполнялся по щелчку пальцев. Она не боялась наказания за свои детские прегрешения, так как этот метод никогда не применялся в семье Форбсов в качестве воспитания. Она была всеобщей любимицей среди родственников, в школе, среди детей во дворе. Все были очарованы прекрасной малышкой и могли запросто закрыть глаза на некоторые её шалости. Но слава Богу, Амелия в детстве набаловалась настолько, что ей хватило на всю жизнь. Ведь выросла она совершенно другим человеком. Сострадающим, многосторонним и маргиналом для своего поколения.

Ну а Майклу пришлось рано взрослеть. Он понимал, что у него нет отца, которому можно было бы положиться и ещё с малых лет впитал в свой мозг ответственность за благополучие мамы и маленькой сестры. Он взял главенство в семье так рано, что Камила уже не помнила, когда в последний раз решала что-то важное. Она привыкла, что есть Майкл, который всё разрешит и всегда перекладывала на него всю ответственность. Она стала дочкой своего сына. Это позволило ей прожить беззаботную жизнь в роскоши, без надобности работать, трудится и переживать за будущее своих детей. Но не всё так просто. Даже у самых богатых людей есть свои мешки с грузом на спине. Ведь не всё в этом мире можно решить деньгами.....

– Мисс Форбс, сегодня мы снимем вам повязку и вы начнёте курс лимфодренажного массажа, – доктор Майер сегодня немного подстригся. Он укоротил чёлку и убрал немного длины по бокам. Он бы выглядел чуть моложе, но вот эти очки....., они визуально прибавляли ему возраст с любой причёской. Почему бы ему не заменить их на линзы?

– Если вы останетесь в Лондоне, я сам назначу вам специалиста.

– Мы пробудем ещё некоторое время здесь, – ответила Камила.

– Хорошо, так будет лучше. Мы закончим её лечение и я сам проконтролирую её до полного выздоровления руки.

– Мы очень вам благодарны, доктор, – Камила сделала жест признания.

– Не стоит благодарности. Я делал свою работу.

– Спасибо вам за хорошее выполнение своей работы, – сказала Амелия.

– Вам спасибо, мисс Форбс, за то, что остались здоровы. Мне было бы крайне печально посадить на инвалидное кресло такую девушку. Отныне, вам категорически запрещается поднимать тяжелые вещи, делать любые физические акты представляющие даже минимальный риск вашей спине. Я подам на вас в суд, если ещё раз сядите на лошадь, – с юмором закончил свою речь доктор Майер.

Мама и дочь засмеялись

– Обещаю, – через зубы сказала Амелия.

– Всё в руках Бога, – добавила Ками.

Дверь палаты открылась и во внутрь вошёл Майкл. Он провел взглядом по всем присутствующим и поприветствовал их.

– Всем, доброе утром! – а затем поцеловал маму в щеку. – Как ты, мама? Не устала?

– Нет, со мной всё хорошо. Главное, что с твоей сестрой всё в порядке. Сегодня ей наконец снимут гипс.

– Доктор Майер, значит рука зажила? – он обратился к медику.

– Я как раз говорил, что назначу ей лучшего специалиста для массажа и лечебной гимнастики.

– И сколько будет длится курс?

– Десять дней, – ответил травматолог.

– Тогда он будет приезжать к Амелии. Она не может каждый день ехать на машине, – приказным тоном проговорил Майкл.

– Конечно, мистер Форбс. Сегодня же мы запланируем график на предстоящую неделю с доктором Крузом.

– Спасибо вам, – он пожал доктору руку.

– Пользуясь моментом, – взял слово Артур, который приехал сегодня рано утром и был с Амелией всё это время, – я хотел бы пригласить Амелию к себе домой, до ее полного выздоровления. Я думаю загородом, в чистом воздухе, ей будет лучше реабилитироваться.

– Что ты вообще здесь делаешь, Артур? – коса посмотрел на него Майкл.

– Он мой посетитель, – ответила за него Амелия.

– Спасибо за приглашение, но у неё здесь есть свой дом, – сухо, но понятно изложил Майкл.

– Моё приглашение адресовано Амелии, а значит от неё и принимается ответ, – Артур с вызовом посмотрел на своего друга, недовольный тем, с каким неуважением общался он с ним.

– Ты зовёшь её туда, от куда она и попала сюда? – Майкл ответил на его недружеский взгляд. Они встали друг против друга. Для полноты картины не хватало только дуэльного оружия. Артур был больше Майкла и сам обладал той силой духа, что были присущи ему.

– Я согласна, – бросилась ответом Амелия. – Загородное поместье это то, чего мне не хватало в суетливом мегаполисе.

– Она права, она так много работает. Ей нужно развеяться, – Камила поддержала идею Артура и дочки. Майкл простоял некоторое время, поддерживая длительный зрительный контакт с Вульвертоном.

– Делайте, как хотите. Мне без разницы, – вспыльчиво вставил Майкл и покинул палату, не сказав больше ни слова. Это было нехарактерно для него. Он всегда отличался самоконтролем и превосходным эмоциональным интеллектом.

– Почему он так отреагировал? – Камила искреннего не понимала такое поведение своего сына.

– Наверное, у него не задался день, – отрезала Амелия с нахмуренными бровями.

Туманный Альбион был в своём репертуаре. Из трёх дней, что Амелия пробыла в поместье Вульвертонов, погода чередовала с солнечной на пасмурную. Артур почти всё свое время уделял своей гостьи. Они вместе завтракали, ужинали, гуляли в саду и много говорили. Молодой лорд оказался интересным собеседником. Он с энтузиазмом слушал о переживаниях Амелии на счёт экологических проблем, о её новых идеях по их разрешению, где-то он сам подкидывал ей свои идеи. На четвёртый день на ужине присутствовала и Мия, которая всё это время была с родителями в городе.

– Послезавтра я поеду с друзьями в Испанию,– леди Вульвертон выглядела сегодня хорошенькой. Белый классический топ и прямая длинная юбка демонстрировали её удачу в унаследовании генов от своих статных родителей.

– А на сколько? – спросил её брат.

– Я не знаю, пока не надоест.

– Испания прекрасный выбор, – вмешалась в разговор Амелия. – С неограниченным временем можно запланировать комплекс экскурсии. Один день можно посетить национальный музей Прадо в Мадриде. Но для полного осмотра, одного дня, конечно, не хватит. Музей насчитывает более восьми с половиной тысяч картин в числе которых полотна Веласкеса, Гойи, Рафаэля, Тициана и Ботичелли и семьсот шедевральных скульптур, – она говорила это с таким удовольствием на лице, будто видела их перед глазами в настоящий момент.

– Мы поедем на море, на Ибицу и будем кататься на яхте, – Мия посмотрела на гостью, как на заносчивую бабушку.

Амелия замолчала. Она, конечно, знала о предпочтениях молодёжи, но о Мие судила по её брату.

– А, извини, у вас же есть дом в Испании, и ты, наверное, этот музей посетила сотни раз. Тебе уже наскучило там.

– Пока я там ни разу не была и не собираюсь в ближайшее время. Напомните мне, как зовут этого музея лет через тридцать, – легкомысленно улыбнулась девушка. Амелия решила зайти с другой стороны. Ей надо было узнать эту девушку, всё то, что она успела узнать о ней, не дали ответа на вопрос в чём «её невероятность».

– Вы будете с подругами?

– Да, с друзьями. В эту субботу мой друг устраивает вечеринку на яхте своего отца. Это будет закрытая вечеринка с селебрити гостями. Я тебя приглашаю. Поедешь со мной? – от этой девушки так и выплескивалась энергия. Она была девушкой праздником.

– Мне очень жаль, я вынуждена отклонить твоё приглашение.

– По состоянию здоровья? – тонкие длинные брови Мии сошлись на переносице.

– По состоянию характера, – ответил вместо неё Артур.

– То есть ты никогда не ходишь на вечеринки? – она задала это таким тоном, будто спрашивала «то есть ты никогда не выходишь из дома?»

– Я не нахожу в этом удовольствия, – Амелия старалась скрыть свое возмущение на её возмущение.

– А в чем ты её находишь?

Амелии не понравилось течение их разговора. Она не любила, когда люди относились с предвзятостью к её образу жизни. Да, она не ходила на

тусовки и вечеринки, не имела много друзей и не интересовалась «селебрити» кроме супергероев Марвел, конечно, но она была довольна своей жизнью. И не собиралась ничего в ней менять.

– Во всем другом, помимо вечеринки, – Амелия старалась быть с ней вежливой.

– А что ты делала в Лондоне? – спросил её брат.

– Мы каждый день ходили в гости по родственникам. Скукота! А вчера я ужинала с Майклом, – с особой интонацией говорила девушка, будто хвасталась.

– Он был один? – Амелия уставилась на неё.

– Да. Мы давно не виделись и вчера проговорили чуть ли не до утра.

Амелия опустошила стакан с водой и обратилась к дворецкому.

– А можно десерт, пожалуйста, – её организм требовал сладкого. Она всегда обращалась к проверенному и действенному методу, когда расстраивалась или нервничала.

– Да, Майкл всегда относился к тебе с особым трепетом. Он мог отложить все свои дела, чтобы встретить тебя, когда ты приезжала из Канады, – сказал Артур.

Амелия смотрела на Мию и думала, что в эту секунду, где-то там есть Майкл, который думает о ней. Который любит каждый её вдох и тень, пока она беззаботно сидит здесь и шутит со своим братом. Смотря на неё, Амелия поняла, что Мия, действительно, невероятная девушка. Она была крышесносной, которая проживала каждый день как последний. Ловила каждый момент своей молодой и беззаботной жизни. Она радовалась сама и радовала других. С ней всегда было интересно и легко. Она не старалась внедриться в мир поддельных людей голубых кровей, которые ей были неинтересны. Мия заставила всех принять её такой, какая есть. Она не вешалась никому, а тем более Майклу. Это и зацепило его в ней. Разве не это её нереальность!

Тридцать вторая глава

Шла двадцать вторая минута телефонного разговора Камилы и Амелии.

– И как теперь тетя?

– Вчера я отвезла её домой. Я позвонила Миранде, она приедет завтра вечером и побудет со своей мамой.

– Мама, мне жаль, что тетя так часто попадает в такие ситуации.

– Есть люди, которые не могут жить спокойно. Им наскучивает и они ищут приключения себе на голову.

– Вы такие с ней разные, мама.

– Да, мне бы немного её духа, а ей немного моего спокойствия....

Камила рассказала Амелии про очередную форс мажорную ситуацию, в которую попала её сестра.

На выставке картин в Нью-Йорке одного известного голландского художника Грета испортила одно полотно, когда в словесной перепалке брызнула в лицо своему оппоненту шампанским. Напиток помимо лица миссис Симонс попал также в самую известную работу художника, которая в аукционе оценивалась в $120 тыс. Нарушительницу общественного порядка попросили немедленно покинуть мероприятие. На следующее утро ей выслали чек в сумме $150 тыс.

– Через неделю я приеду. Я уже купила билет на самолёт.

– Хорошо, доченька. Ты хочешь отдохнуть где-нибудь? Хочешь съездить на море?

– Нет, мама. Я уже две недели как отдыхаю. Мне надо работать.

Амелия только что попрощалась с мамой и собиралась позвонить Бриджит с Green World, как вдруг постучали в дверь. Амелия поднялась с кровати, где лежала и приняла сидячее положение.

– Входите.

Дверь открылась с другой стороны и в комнату вошёл Майкл. Сегодня у него был очень лакомый образ : голубая рубашка и серые брюки.

– Майкл? Привет, – Амелия встала со своего места. Удивительно, какую внутреннюю реакцию он вызывал у неё одним своим появлением. Его визит не был неожиданным. Она каждую минуту, с того момента как её выписали из больницы, ждала его. Бывало, она могла часами смотреть в сторону главного ворота, ожидая его. Но когда он появился, она встрепенулась.

– Собирай вещи. Курорт окончен, – по тону его голоса и выражению лица Амелия поняла «она не задержится здесь и часа», но их непростые отношения вынуждали её сказать

– Ты ни разу не позвонил мне за это время, даже ради приличия не написал одну смску и теперь вот так вламываешься сюда? – возмутительным голосом сказала Амелия.

– Моё бездействие не имеет никакого отношения к безразличию, – его карие глаза были такими завораживающими. Когда он говорил таким повелевающим голосом ему хотелось подчинится, предоставить всё его рукам и следовать за его крепкими сильными плечами, но гордость внутри протестовало.

– Мне хорошо здесь. Я никуда не уйду от сюда, – Амелия скрестила руки на груди.

Майкл подошёл к ней вплотную и посмотрел на неё каменным взглядом.

– Я жду тебя внизу. У тебя есть пятнадцать минут. Если не спустишься, увидишь меня с такой стороны, с какой я не хотел бы, чтобы ты меня видела, – затем он повернулся и вышел из комнаты.

– Извините, – Майкл обратился к горничной, которая вытирала пыль разноцветной метелкой с хрустальной вазы, установленной посреди длинного коридора, – вы не знаете, где сейчас Артур?

– Он сейчас в читальном зале, – женщина указала на большую комнату граничащую с садом.

– Благодарю.

Майкл быстрыми шагами направился в указанную комнату и без стука вошёл в неё. Артур сидел на кресле со свежей утренней газетой на руках. Он переворачивал прочитанную страницу, а рядом с ним на стеклянном журнальном столике стояла чашка наполовину наполненная чёрным чаем с бергамотом.

– Майкл, ты здесь? – нейтральным тоном спросил Артур, затем он отложил газету и медленно поднялся с места и обошёл стол, чтобы добраться до своего друга. По виду Майкла и по его походке Вульвертон понял, что у его гостя не самые тёплые намерения и

ни с одной из сторон не поступила инициатива пожать руку для приветствия.

– Я приехал забрать Амелию. Спасибо за гостеприимство, но оно растянулось, – без церемонии заявил Майкл.

– Ты обсудил это с ней? – Артур сомнительно посмотрел на него.

– Конечно, – коротко ответил Майкл и, не видя причину задерживаться здесь, отвернулся чтобы уйти. Но у Вульвертона было к нему несколько вопросов.

– Я только что разговаривал с ней, она не собиралась уезжать от сюда. На вечер у нас были планы.

– Планы отменяются. Займи себя чем-нибудь другим, – он говорил таким тоном, будто его раздражало каждое слово собеседника.

Артур не подал виду и продолжил уже открытое пререкание другой фразой.

– Почему ты не хочешь, чтобы она осталась у меня?

– У меня к тебе встречный вопрос, – Майкл полностью повернулся к нему корпусом и положил руки в карман. Это был жест недружественности. Артур хорошо знал этот взгляд своего друга. Он никогда не хотел бы оказаться его объектом, но Майкл уже дал понять свою позицию, а Артур не привык поджимать хвосты.

– Ну Майкл, не буду же я подсказывать тебе очевидные вещи, – без малейшего колебания признался англичанин.

– Так я и предполагал, – он с презрением посмотрел на Вульвертона, а его глаза говорили «ты ещё поплатишься за эти слова».

– Почему, Майкл? Почему? – Артур искренне задавался этим вопросом.

– Почему ты прятал её от меня, скажи мне, друг мой?

– Давай без лицемерии. Мы оба понимаем, что наша дружба умерла в ту минуту, когда ты увидел её.

– Для тебя в ту минуту. А для меня, когда ты отправил те бумаги в парламент, чтобы сорвать наше свидание с Амелией. Ты думаешь я не догадался.

– Я рад, что ты понял, что я могу устроить тебе такие проблемы, при этом спокойно кофе допивать, – в его глазах блеснула угроза. Артур в свете последних событий между ними прогнозировал такую сцену. Он знал, что нельзя злить Майкла, но сейчас он пошёл открыто против него ради одной вещи, которая была важнее их дружбы.

– Ты мне не ответил, – он перевернул течение разговора, – ты боялся, что она может мне понравится? – Вульвертон сделал паузу. – Ну это было несомненно. Ты боялся, что ей могу понравится я, – он особенно выделил последние два слова.

– Мечтать невредно, – с издевательскими нотами произнёс он, всем своим видом показывая незначительность услышанных слов.

– Тогда успокойся, Майкл. Это всего лишь моя мечта....

– Которую я тебе запрещаю, – на полуслова прервал его собеседник.

Артур отстранился назад и вдумчиво посмотрел на него, брови его сошлись на переносице, а глаза закрутились как карусель.

– Я же вижу тебя таки перепирает любопытством, давай, Артур, смелее. Спрашивай, – Майкл наблюдал за ним, не упуская ни малейшего изменения в его лице.

Артур сделал шаг вперёд в сторону Майкла, он изучающе смотрел ему в глаза, затем позволил себе сказать вслух мысль, которая заедала в его голове

– А она тебе родная сестра?

Первыми на это отреагировали глаза Майкла, на секунду можно было заметить как у него запрыгали брови. Но он не даром был гением эмоционального интеллекта. Он больше не позволил ни одной мышце на лице дернуться, он лишь цинично проговорил.

– Я ещё подумаю, как далеко позволю тебе зайти в правде.

– Ты же не надеешься, что я просто так сдамся. Есть миллионы способов узнать это.

– Ты хочешь увидеть плохого Майкла ? – его слова можно было истолковать как прямую угрозу.

– И что ты мне сделаешь? Убьёшь меня? Брось, Майкл. Ты на это не способен. Посадишь меня в тюрьму? Ты не пойдёшь на такое. Отнимешь у меня всё моё состояние? Ну давай, – Артур расправил руки. – Она того стоит.

Майкл сократил расстояние между ними до минимума и наградил его убийственным взглядом.

– Спасибо за идеи. Я обязательно об этом подумаю, а для начала почешу себе руки.

Не успел Артур отреагировать, как Майкл врезал ему кулаком по лицу. Вульвертон отшатнулся назад, но не упал. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы выпрямить плечи, но когда он это сделал обнаружил, что из носа потекла кровь. Артур с трудом перевёл дыхание и готовился дать ответный удар, но Майкл опередил его. Он правым кулаком ударил его ещё раз. Удар попал в самый нос. На этот раз Артур сжал руки в кулак до побледнения костяшек и наступательный ответ не заставил себя ждать. Вульвертон занимался боксом больше десяти лет, у него была тяжёлая рука и более обширный арсенал ударных техник, поэтому ему ничего не стоило нанести Майклу мощный и точный удар в лицо. Майклу помогло не упасть сзадистоявшее кресло. Он удержался за него.

– О, Майкл, теперь я узнал твою

слабую точку, – сказал Артур иронично, протирая кровь из носа.

– А ведь я тоже, – многозначно посмотрел на него противник.

Артур выпрямился для повторного раунда, Майкл пошёл ему на встречу и получил в челюсть. На этот раз его друг приложил максимум усилий своему удару, у него разбились губы и от туда потекла кровь. Майкл прекрасно понимал, что Артур физически сильнее его и вступать с ним в открытую драку было не очень логично. Но логика в этой ситуации не играла ни какую роль. Он и не думал сдаваться и схватил друга за плечо, а тот его за предплечья.

– Что вы делаете? – послышался голос со стороны входа. Это была Амелия. Она громко дышала, как будто только остановилась от пробежки. Наверное, их драка была слышна из-за двери.

– Прекратите! – вскричала она, глядя то на одного, то на другого. Мужчины отпустили друг друга.

– Майкл, у тебя кровь, – она с испугом смотрела на его раненное лицо.

– Ничего страшного, – сказал он, уравнивая свое дыхание, затем поправил себе рубашку и подошёл к ней. С её появлением его напряжение заметно спало. – Ты готова? – сурово спросил он.

Амелия кивнула головой, дав положительный ответ.

– Тогда на выход, – он глазами указал на дверь.

Амелия и Артур обменялись короткими взглядами. Она увидела как из его носа шла кровь, но она не смотрела на него с переживанием, а с подозрением. Затем ничего не говоря, она оставила комнату. Ей казалось правильным следовать словам Майкла и не спорить сейчас с ним, чтобы не испытывать судьбу. А Артур, казалось, чуть не открыл рот, чтобы сказать что-то, но передумал и остался один, смотря за ней в след, пока она не исчезла.

Майкл приехал за Амелией на чёрной Тесле. Он опередил её и открыл передний дверь авто, затем посадив её, закрыл за ней дверь, а сам сел на водительскую сторону.

– Майкл, подожди, – Амелия достала из сумки сухую карманную салфетку.

– Амелия, всё в порядке, он застегивал ремень безопасности.

– У тебя губа разбита, она кровоточит, – она достала салфетку и принялась её кончиком протирать исходящую кровь. Он стоял неподвижно, позволяя ей накрыть себя своим нежным касанием.

Кровь была почти обильной. Она исходила от нижних уголков губ и потекла до груди, оставляя красные пятна на воротнике рубашки.

Она смотрела ему в лицо, прошлась по губам и дошла до глаз. Они были такие манящие, глубокие и они смотрели только на неё. Под его пристальным взглядом Амелия забывала как дышать. Чтобы нарушить тишину, Амелия взяла слово.

– Зачем ты полез драться с этим боксёром, Майкл? Две взрослые мужчины и повели себя как дети, вместо того, чтобы обсудить всё дипломатично. И что вы с ним не поделили?

– Тебя, – Майкл вложил в свой голос столько чувств, что это гипнотизирующе повлияло на Амелию. Её пальцы были на его губе, но они замерли на месте, неспособные произвести ни малейшего движения. А их глаза встретились и застыли, смотря друг на друга. Его взгляд напоминал ту, какую она видела тем вечером у Эмерсонов, когда они танцевали. Это было самое прекрасное мгновение в её жизни. Одно мгновение, на которую и целой жизни не хватит, чтобы затмить или забыть. В этот момент между ними пронеслась такая искра, что если бы она была светом, то во всей вселенной не осталось бы тёмной материи от его сияния. Если бы Амелии дали возможность осуществить одно желание, она бы пожелала, чтобы этот момент никогда не заканчивался, чтобы оно продлилось всю жизнь. Амелия слышала стук своего сердца, оно билось так сильно, что казалось вот-вот и оно выпрыгнет из груди. Наконец, она смогла взять себя в руки и перевести сложившуюся атмосферу в другое русло.

– Ты так всех моих женихов распугаешь, – шутливо сказала она.

Майкл не понял шутку, даже если и понял она ему не понравилась. Он коса посмотрел на неё.

– Да я шучу, – отмахнулась она.

И тогда он смягчил лицо.

– Куда мы едем? – Амелия достала другую салфетку.

– Домой.

– Домой? Но Тиффани.... , – собиралась высказать протест, но её перебили.

– Пока ты там, и духу её не будет, – сказал он низким голосом, не осознавая каким фейерверком эмоции осыплял её этими словами.

– Хорошо, – Амелия согласилась, не в силах отказать ему после этих слов.

– Но послезавтра я вернусь в Нью-Йорк. Я хочу домой к маме.

– Хорошо, я скажу Мейсону, чтобы он подготовил самолёт.

– Нет, я уже купила билет. Я полечу пассажирским рейсом.

– Даже не думай, Амелия. Ты полетишь частным самолётом с доктором. Он будет смотреть за тобой. Я отправлю и твоего массажиста.

– Майкл, ты не понимаешь, в верхних слоях тропосферы....

– Мне плевать на тропосферу. Речь идёт о твоём здоровье, – Майкл бросил на неё строгий взгляд, – Или ты летишь моим самолётом или я запру тебя дома в Лондоне.

Тридцать третья глава

Майкл любил свой дом в Лондоне. Если свой пентхаус в Нью-Йорке он полностью доверил дизайнерам и только по окончанию работы посмотрел фотографии, к оформлению интерьера этой квартиры он сам принял немного участия.

Дом располагался в Вестминстере, в одном из самых респектабельных районов Лондона. Квартира была пятикомнатной, но огромных размеров. Дизайн дома как-бы подчеркивал индивидуальность его хозяина. Он был оформлен в стиле современного минимализма. Вся идея состояла в том, чтобы не загромождать пространство лишними предметами. Палитра оттенков была естественных, натуральных тонов : белый, серый, коричневый и черный. Местами они не имея границы, плавно переходили от одного оттенка к другому. А в центре дома располагалась сдержанной классики винтовая лестница, ведущая к трём спальным комнатам на втором этаже. Самым интересным уголком дома была большая терраса с видом на Лондонский глаз. Майкл прожил в этом доме пять лет и даже переехав в Нью-Йорк, он приезжал сюда очень часто. Да он никогда и не скрывал, что самым любимым городом для него была столица объединённого королевства.

Амелия любовалась красотой вечернего Лондона. Она молча наблюдала как медленно вращается Колесо тысячелетия, а с него на берега Темзы падали огни от световой картины установленной по краям прозрачных капсул колеса. Многомиллионный город, несмотря на пик периода принятия туристов, был достаточно бесшумным и позволял наслаждаться красотой королевского города без гула дорожного шума в ушах.

– О чём ты думаешь? – спросил Майкл, смотря в её задумчивые, грустные глаза.

«О тебе. Только о тебе я и думаю всё время» пронеслось у неё в голове. От осознания того, что она никогда не сможет сказать это в слух, что он никогда не узнает, что сопровождал её мысли каждое мгновение, что его образ был с ней с каждым вздохом и выдохом наполнили её глаза ещё большей печалью и сожалением.

– Да так, просто, – ответила она монотонным голосом.

– Амелия, всё хорошо? – Майкл не скрывал озабоченности.

– Да, всё прекрасно, – на её личике образовалась нарисованная улыбка.

– Ты расстроена, что я сорвал твои планы с Артуром? – погадал он.

«Ах, если бы это было поводом моего душевного терзания» подумала она, но в голос воспроизвела шутливо.

– Ты обломал мне просмотр фильма на свежем воздухе из диапроектора прошлого века.

– Что?! – Майкла как будто током ударило. Он сделал кислое лицо. Это заставило Амелию искренне улыбнуться, сверкая зубами.

– Ну, это же оригинально, – оправдала она смысл идеи.

– И что за фильм вы собирались смотреть? – поинтересовался он. Его губа чуть припухла от удара Артура. Нижняя часть покраснела и образовала ссадину. Она так ему шла. Кажется, ничто не сможет испортить красоту его лица.

– Унесённые ветром.

– Да, я тебя спас от четырёхчасовой скутятины с этим занудой.

– Майкл, это же классика! – она почувствовала, как её настроение обрело яркие цветовые оттенки.

– Вот именно! А тебе нравится что-то типа доктора Стрейнджа или фантастическая перестрелка с Кристианом Беилом. Как назывался тот фильм, который ты пересмотрела двести раз, Эквилибриум?

– Тринадцать! – ответила она смеясь.

– Только не думай говорить Артуру, что тебе нравится Джон Престон, иначе он сменит имидж, – его умение граничить юмор и серьёзность было шедевральным.

– Вообще-то, он очень интеллигентный мужчина.

– Я в этом не спорю, но это не отменяет его занудство.

– Чего не скажешь о его сестре, – само собой вырвалось у Амелии.

– Да, – Майкл больше не шутил. Его лицо обрело серьёзное выражение.

– Она не подчиняется стереотипам. Она настоящая. В ней кипит жизнь.

– Да. Она такая, – согласилась она.

И тут они оба замолчали, обратив свои взоры на вид через балкон. Несколько секунд спустя, Амелия снова повернулась к нему.

– Ты знаешь, что наша организация расширяется?

– Да. Ваша деятельность охватила всю Америку.

– И теперь мы собираемся идти дальше, в Европу, – Майкл повернулся к ней и посмотрел сомнительно, ожидая следующих слов.

– Нам нужен доверенный человек, чтобы он взял управление на начальном этапе открытия штаб квартиры в Брюсселе.

– И этот человек ты? – догадался он.

– Да. Я собираюсь переехать в Брюссель, – констатировала она.

– Нет! – повелительно отрезал Майкл. – Ты одна туда не поедешь!

– Майкл, – Амелия положила свою ладонь на его руку, которая лежала на периле балкона. – Пожалуйста, дай мне решить самой на этот раз, – её голос был умоляющим. Она тонкими пальцами нежно гладила его руку.

– Это очень важно для меня.

– И сколько продлится твоя командировка?

– Долго. Возможно, навсегда, – она всё ещё держала его руку. В этот момент в его глубоких карих глазах появилась некая искра, что-то, чего она не видела ещё, и что она так и не сумела разобрать.

– И когда ты уедешь? – через некоторое время после молчания спросил он.

– После твоей свадьбы, в сентябре.

– А как же мама?

– Мама будет ко мне приезжать. Благодаря тебе она не связана здесь работой и может позволить себе всё, что пожелает. И вообще, скоро она будет няньчить внуков и отвлечется на них, – Амелия усилием воли подавила ком в горле. Она сделала глубокий вдох, но постаралась сделать это незаметно.

– Спасибо тебе, Майкл, за то, что ты сделал для нас с мамой. Что обеспечил нам такую жизнь, – каждое её слово исходило от сердца. Она никогда не говорила ему об этом из-за его недоступности, из-за их сложившихся неестественных для брата и сестры отношении. Но она знала, что каждый цент в их состоянии был заработан Майклом его тяжёлым трудом, убитыми нервами, его бессонными ночами и упущением сладости подростковой жизни.

– Что анонимно вложил столько средств на наши проекты. А ведь человечество даже не знает своего героя, – с лёгкой ироничной улыбкой сказала она.

– Ты думаешь меня волнует изменение климата, парниковый эффект или таяние ледников? Мне плевать на морские животные, опустошение лесов и на эту чёртову экосистему, – глаза Майкла излучали тысячи вольт энергии, он говорил порывисто, отложив в сторону принцип контроля над эмоциями. Его умение правильно ставить акцент в речи ещё больше придавало эпичности его словам.

– Мне плевать на будущее человечества. Я делал это, потому что это важно для тебя. Я делал это только ради тебя, – в его взгляде полыхнул такой огонь, что чуть не воспламенил её. Но в его глазах она увидела решётку, за которой держалось что-то. Нечто особо опасное, особо охраняемое, что не должно было вырваться наружу, но иногда предпринимало попытки освобождения, а Майкл хорошо его запирал.

В такие минуты Амелия жалела только об одном – что не обладает машиной времени, чтобы остановить этот момент и прожить в ней всю жизнь. Сейчас она сполна познала всю силу душевной боли. И как это только так сложилось, что Филипп приехал поговорить со своей сестрой именно в тот вечер, когда в доме дяди Питера были Роберт и Камила. Они услышали их разговор и решили усыновить его нежданного ребёнка. Если бы он приехал тогда в другой день, Кимберли бы родила своего сына и он рос в другой семье. Встретились бы тогда Майкл и Амелия? Да, ведь Филипп брат Дженнет. Он всё ещё был бы её племянником, а она племянницей её мужа. Но возможно что, Кимберли бы и не родила своего сына, возможно она бы сделала аборт. Тогда в ее жизни никогда не было бы его. Тогда, пусть, лучше так....

Амелии этот выбор дался очень сложно. Она проживёт всю жизнь в мучении, в тоске и в душевных страданиях. Ведь он пустил глубокие корни в её сердце. Так, как он, этого никто никогда не сделает. Амелия много думала и пришла к мнению, что она бы не колеблясь отказалась от всего, что имеет в своей жизни, чтобы они с Майклом не имели это родство. Родство которое связывалось только общей фамилией. Но судьба сложилась именно так и она ничего не может с этим поделать. А раз так, то она подчинится судьберади двух самых любимых для неё людей.

Амелия не ответила на услышанное. Она пыталась что-то сказать, но собственный голос отказывался ей подчинятся. Она стояла бездвижно и только глазами прогуливалась по его лицу, не заботясь о том, что каждая часть её тела может выдавать её агонию внутри.

Майкл погладил её по волосам, заложил прядь за ухо и не опустив руки, кончиком большого пальца гладил её лицо. Его касание было таким тёплым и нежным. Амелия старалась уловить каждое его движение, запечатлеть в памяти каждый момент, как единственный физический диалог между ними. Биение сердца гулко раздавалось в ушах. Разве может человек испытывать такую боль от сожаления и безысходности? Оказывается, может. Амелия каждым дюймом своего тела ощущала это сейчас. Она с трудом поборола желание ответить на ласку его рук. Ей хотелось дотронуться до его красивого лица, провести пальчиком по контуру его губ, заключиться в его объятия, когда порывы чувств льются через край, но она не смела.

– Если для тебя это важно, то езжай Амелия, – сказал он. – Будь там столько, сколько это требуется. А когда вернёшься мы вместе посмотрим этот классический фильм, – значение его слов звучало как наставление, но имело смысл прощания, ведь они оба понимали, что если она уедет – то навсегда. Она не вернётся больше. И они не посмотрят вместе фильм. Они оба понимали, что это самое верное решение для блага друг друга.

Тридцать четвертая глава

Амелия не ожидала звонка от Тиффани, но на её приглашение вместе прогуляться, а после пойти на примерку её подвенечного платья согласилась. Мисс Эмерсон вела себя с мисс Форбс крайне обходительно, а фраза «скоро мы станем сёстрами» прозвучала из её уст несколько раз. Удивительно, как быстро она переобулась!

Казалось, с приближением даты свадьбы, двадцать пятое августа, Тиффани теряла голову от счастья с каждым днём. Ей казалось, что весь мир вращается вокруг одного события – её свадьбы. Ни о чём другом она не желала слышать и говорить. А единственным подготовлением Майкла для свадьбы было условие, что организация должна быть выплачена исключительно его средствами и он дал своей невесте безграничные денежные возможности. А во всём остальном, он доверяет её безупречному вкусу.

Место торжества, место бракосочетания, цвет платьев подружек невесты, торт, меню, список гостей, оформление, звёздные исполнители, фейерверк, фотограф, оператор, букет для невесты, свадебный кортеж....Ух, сколько всего надо было сделать! А главное проконтролировать самой всё и вся. И самое важное – это платье невесты. Оно должно было быть самым красивым и сказочным в мире, которую ни один художник ещё не рисовал, ни одна песня не воспевала и ни один ум не воображал. Такую задачу Тиффани доверила британским портным. И именно туда она сегодня пригласила Амелию для последней примерки. До свадьбы оставалось ещё два месяца, как же она выживет до того времени и не умрёт от пожирающего её счастья и нетерпения было интересно знать всем.

Подвенечное платье с первого взгляда впечатляло глаза смотрящего. Классическая, пышная, многослойная, шифоновая юбка была растянута длинным изящным шлейфом на три метра и усыпана натуральным жемчугом, а рукава и лиф платья украшали изысканные ленточные кружевные аппликации с кристальными камушками. Вырез был глубоким, узким, V-образным. В этом наряде Тиффани могла дать фору любой сказочной принцессе, ведь она выглядела их живым прототипом.

Амелия потеряла дар речи от увиденного великолепия. Она и представить себе не могла, что рукоделие человека может быть таким прекрасным.

– Это сказочно. Точно, как я и хотела,– Тиффани еле держалась на ногах, чтобы не упасть без чувств от зашквала эйфории внутри.

– Это невероятно красиво, – Амелия обошла платье сзади и разглядывала его со стороны.

– Как мне пережить столько счастья? Меня распирает от чувств, – Тиффани смотрелась в большое зеркало по среди салона. Она не могла оторвать глаз от своего отражения.

Амелия представила, как Тиффани в этом платье идёт к Майклу, а он стоит в чёрном смокинге, весь очарованный красотой своей невесты и они дают друг другу брачную клятву.

" Я Майкл Форбс беру тебя, Тиффани Эмерсон в жены. Перед лицом Бога и всех собравшихся торжественно обещаю тебе быть верным в горе и в радости, в болезни и в здравии. Пройти с тобой рука об руку всю свою жизнь и любить тебя, пока смерть не разлучит нас".

От этих представлении у неё ком застревало в горле. Это была реальность, которая поджидала своего часа.

– У меня запястья должны быть немного открыты для браслета, который мне подарил Майкл. Это важно! Я хочу, чтобы он был виден на фотографиях. Это мой свадебный подарок от него. А волосы надо будет сделать так, чтобы уши были хорошо видны для сережек. Господи, я ничего не буду есть два месяца, чтобы ни дай Бог прибавить вес,– Тиффани, что-то бормотала.

Амелия её не слушала, она была поглощена своими мыслями.

«Но эти клятвы не имеют значения если они только односторонние. Майкл никогда не будет любить её, он может и разделит с ней жизнь, но не сердце. Он может физически и будет верен ей, но не душой. Это платье может и самое красивое в мире, но несчастное. Какая разница в её красоте и драгоценности, если от этого она не станет любимей для него.»

– Я хотела надеть ещё колье, подаренное Майклом, но с этим разрезом оно не подойдёт. Надо посоветоваться с мамой, – вслух рассуждала девушка.

– Майкл тебя не любит, – бездушным и мёртвым голосом проговорила Амелия. Она стояла сзади неё и Тиффани посмотрела на неё через зеркало.

– Что? – невеста реально не поняла услышанное.

– Он любит другую, – без изменения в голосе продолжила Амелия.

– Что ты говоришь? – Тиффани не верила в то, что доносили до неё уши.

– Он когда-нибудь говорил тебе , что любит тебя? – более уверенно продолжила она, уже приближаясь к ней.

– Амелия, я тебя не понимаю. Что ты несёшь? Ты с ума сошла? – невеста посмотрела на неё, как будто она бредила.

– Я никогда ещё не была в своём уме так, как сейчас. А теперь ответь мне, Майкл хоть раз говорил тебе, что любит тебя? – голос её звучал всё настойчивее. Тиффани ушла в раздумье. Её глаза поплыли вверх, копаясь в памяти. От неё ответа не было слышно.

– Если ты хорошо узнала его за это время, ты, наверное, поняла, что он ничего не говорит попросту, а если не говорит, значит с какой- то причиной. А теперь, отправляйся ещё раз в картотеку памяти и поройся там хорошенько, я дам тебе время.

Тиффани хватило нескольких секунд, чтобы осознать суть её слов.

– Амелия, он собирается разделить со мной жизнь. Именно со мной. О чём речь, вообще? – уверенность в её голосе чуть убавилась, но не исчезла.

– О том, что он физически всегда будет с тобой, но мыслями и сердцем никогда. Ты будешь гулять с ним, спать, разговаривать, веселиться, ругаться, делить хлеб и крышу над головой и знать, что он ни на одно мгновение не забывал о другой, которую любит, а на тебе женился, лишь по недоразумению, которую совершила я, – Амелия говорила с пониженным голосом, без агрессии, но твёрдо.

– Я тебе не верю! – заявила девушка.

– Ты хочешь расторгнуть мне свадьбу? Это твоя цель? – лицо Тиффани побледнело, но она отказывалась подавать виду, что ей удалось посеять сомнения в голове.

– Это уже твоё дело. Всё что я хотела, я озвучила. Теперь поступай как считаешь нужным.

– Зачем ты мне это говоришь сейчас? – раздраженно метнула Тиффани.

Амелия сама задала себе этот вопрос, а зачем она говорит ей это сейчас. Шаг за шагом, капля за каплей Тиффани сама вынудила её. Сохрани она свое первоначальное лицо перед ней, не окажись она тем, кем в итоге оказалась, Амелия бы не пошла на это. Если кого-то и надо обвинять, пусть винит себя.

– Просто, я ввожу тебя в курс дела, – Амелия в последний раз одарила её ледяным взглядом и оставила её в блистательном платье за полмиллиона долларов в полном шоке и терзающими душу сомнениями.

Алекс расхаживал средними медленными шагами по вестибюлю жилого комплекса, где располагалась лондонская квартира Майкла. Он был одет в белую рубашку с короткими рукавами и в белые брючные брюки. Кожа его была немного загорелая. Для человека, который работает в офисе и никогда не ходит пешком, это говорило о его недавнем отдыхе на море.

– Алекс, – Амелия остановилась через четыре шага после входа, увидев его.

– Амелия, – он добрался до неё быстрыми шагами и обнял её, она ответила на его объятие и даже почувствовала, что соскучилась по нему.

– Привет. Что ты здесь делаешь?

– Я только что узнал, что ты упала с лошади. Мне никто не сказал об этом, – он обнял её ещё раз. Он так крепко обхватил её и сжал на груди.

– Как ты? С тобой всё в порядке?

Амелия положила голову ему на плечи и придалась его заботе.

– Алекс, увези меня от сюда, пожалуйста. Я не хочу оставаться здесь больше ни на час, – жалобным тоном говорила она.

– Конечно. Куда захочешь. Но скажи мне, с тобой всё хорошо? Ты выглядишь такой растерянной. Что случилось? – он начал рассматривать её, проверяя всё своими глазами.

– Да, я упала с лошади. Но легонько. Со мной всё хорошо. Я, просто, не хочу больше здесь оставаться. Я хочу уехать далеко от сюда, – она наконец отстранилась от него и её наполненные тоскливостью глаза посмотрели на него.

– Амелия, с тобой что-то не так, – диагностировал он. Затем положил обе руки на её плечи и внушающее заговорил. – Я всегда буду на твоей стороне. Я защищу тебя от всех и от всего. Твои проблемы для меня важнее собственных. А теперь скажи мне, что с тобой случилось? Я могу помочь тебе?

– Вы, мужчины все одинаковые. Сегодня клянётесь в любви одной, а завтра уже гуляете с другими, – её треугольник под носом вышел из закулисья.

– Амелия, ты же умная девочка. Ты понимаешь, что я это делал потому что, ты бросила меня. Я пытался забыть тебя, но понял что не могу, – он говорил, будто оправдывался в суде. Она понимала его. Алекс же самовлюбленный павлин. Но она знала, что он любит её. Это очевидно, и отрицать сей факт бессмысленно.

– Если хочешь помочь, просто увези меня от сюда.

– Я в твоём распоряжений.

Амелия увидела электронные часы на стене. Они показывали 18:29 Майкл может вернуться в любое время. Она не хотела с ним встретиться. Не после того, что она сделала.

– Ты можешь подождать меня здесь? Я соберу вещи и спущусь через десять – пятнадцать минут.

– Конечно. Иди.

У Амелии был только один багаж средних размеров. Она спустилась по лифту. Алекс ждал её там, где она его оставила.

– Куда ты хочешь поехать? – спросил он, после того, как закрылись двери машины.

– В Амстердам.

Нервный и звонкий стук каблуков, незаменимый атрибут повседневного образа Тиффани, гулко раздавался по всему фойе, контактируя с керамической плиткой от вестибюля до самого коридора десятого этажа здания.

– Добрый вечер, мисс Эмерсон, – галантно поздоровался молодой портье. Но его приветствие осталось без внимания. Что же, Джеймсу не привыкать. Хозяева здесь бывают разные. И если огорчаться каждый раз, когда не отвечают на приветствие, можно к сорока годам остаться без единого волоса на голове. Джеймс не придал значения распышенной неприветливости молодой девушки и дальше продолжил свой будничный вечер.

Дверь для Тиффани, открыла сорокапятилетняя горничная, которую Тиффани сама и устроила сюда, ею заменив молодую симпатичную девушку, не желая видеть её в доме своего молодого жениха.

– Мистер Форбс дома? – спросила она резким голосом.

– Да, он у себя в комнате, – ответила женщина.

Майкл сидел в кресле, расположенном в углу комнаты рядом с большим панорамным окном. Даже на диване он сидел со знанием дела, широко расставив ноги и расправив плечи, а голова его была направлена в окно. Он смотрел вдаль, ещё дальше, где заканчивался горизонт вечернего Лондона.

Параметры помещения были большие, а минималистический интерьер придавал ещё больше простора. Единственный осветительный прибор в комнате исходил от встроенного светильника на прикроватной тумбочке. Майкл сидел почти в темноте и занимался только тем, что смотрел в окно, в одиночестве с многочисленными мыслями в голове.

Тиффани не постучала прежде чем войти. Но её приближение ознаменовали резкие постукивания её высоких каблуков.

– Я тебе говорил, не приходить сюда, пока Амелия здесь, – это было первое, что она услышала от него, когда открыла дверь.

– Она уехала с моим братом в Нидерланды, – Тиффани закрыла за собой дверь и прошла дальше.

– Что? – одним вопросительным словом, он выразил удивление, недовольство и принятие.

– Они только что приземлились в Амстердаме, – Тиффани положила сумку на кровать.

– Значит, она сейчас с ним, – Тиффани при низком освещении не увидела как его левая бровь поплыла вверх.

– Да, – поспешила с ответом девушка. Если бы она прислушалась, то услышала бы раздраженный вздох, но этот звук перебивал шум её собственного сердцебиения.

Почти сразу за коротким «да» она напрямую задала свой вопрос, ради которого и приехала сюда.

– Майкл, ты меня любишь?

Говоря это, к ней в голову пришло осознание, что она впервые об этом спрашивает у него. И вообще, впервые затрагивается речь о его любви к ней.

– Это важно? – даже такой прямолинейный вопрос не заставил Майкла повернутся к ней. Он всё ещё сидел в своей первоначальной позе.

– Да, потому что ты никогда не говорил мне, что любишь меня.

– Ну, ты сама и ответила на свой вопрос, – удивительно, с каким спокойствием он говорил это, тогда как она была готова упасть замертва, когда осознала смысл услышанного.

– Так это правда? – она выпучила глаза и открыла рот.

– Что правда?

– Что ты любишь другую девушку, – она чувствовала, как с каждой секундой разрывались последние нити её надежды.

– Я полагаю, это Амелия тебе напела, – в его голосе можно было услышать короткий, почти незаметный смех, если бы комната была лучше оснащена, Тиффани бы увидела, как уголки его губ тронула улыбка.

– Да, это она.

– Ну, можно ли обвинять человека за то, что он сказал правду.

– Ты защищаешь её? – Тиффани была настолько шокирована оправданием своих догадок, что даже не соображала контролировать эмоции и тон голоса. Она даже не заметила, как глаза запустили индикатор психологического подавления.

Майкл наконец поднялся с места.

– Тебе бы лучше не заставлять меня этого делать. Поверь, ради твоего же блага, – он подошёл к ней, чтобы та увидела всю серьёзность его слов.

– Хорошо, Майкл, – Тиффани старалась держать себя в руках, но у неё это получалось не на отлично.

– Почему ты тогда хотел жениться на мне?

– «Совершим всевозможные ошибки, потому что иначе мы не узнаем, почему их не надо было делать» Бернар Вебер, – постскриптум уточнил Майкл.

– Для тебя идея жениться на мне было ошибкой?

– Странно, что после всего услышанного, ты так не считаешь, – Как же поменялось его отношение к ней. Только две недели назад он был с ней обходительным и относился с уважением, но этот человек, что перед ней был другим. Первое его охлаждение она заметила уже где-то десять дней назад, а сейчас он уже превратился в лёд.

– Но ты же что-то ко мне чувствовал? – в её голосе заключалась умиление и важность ожидающего ответа.

– Да. У меня были к тебе чувства. Все виды чувств, кроме любви, – он хладнокровно выложил правду.

Характер Барбары Эмерсон был настоящим творением искусства. Её умение проявлять свои чувства ровно в той степени, сколько нужно, чтобы сохранять эмоциональное равновесие можно было назвать талантом заложенным в её природе. Её, на вид кажущаяся идеальной, личная жизнь имела глубокие подводные камни. Но ни что из этого не заставило её пролить ни капли слезы в присутствии другого человека. Тому же, она учила и свою дочь. Но все наставления и учения матери были перечеркнуты одной минутой. По щекам девушки покатились слёзы, голос её охрип, а дыхание участилось.

– Кто это девушка, которую ты любишь?

– Ты это узнаешь либо со всем миром, либо не узнает никто никогда, – в момент прозвучивания этих слов Тиффани не узнавала его. Она открыла его с другой, совершенно новой стороны и это повергло её в шок. Если настоящий Майкл, это тот мужчина, что стоял сейчас перед ней, то она, оказывается, никогда его и не знала. И не знает никто в этом мире. Тот Майкл Форбс неуязвимый ни перед чем, сейчас находился в той же ситуации, что и сама Тиффани. Выражение его лица отражало всю скорбь его души. Как- будто он столько времени таил его в себе, а сейчас дал им волю.

Тиффани протерла слезы, взяла сумку и направилась к выходу. Её шаги были медленные, как-будто она таскала тяжёлый груз за спиной. Она повернула ручку двери, но ещё не открыв её, остановилась и повернулась к нему.

– Можно задать последний вопрос? – места протертых слез не долго оставались сухими, они заменялись новыми, обильными слезами.

– Можно.

– Ты мог бы полюбить меня, если бы не она? – она смотрела на него через призму надежды. Ах, если бы он сказал да, это бы в корне изменило положение дела, стало бы лучом среди этого мрака, что окутало её. Она – принцесса Брюса Эмерсона, привыкшая всё получать по щелчку пальцев, никогда не подозревала, что когда-нибудь будет с замиранием сердца жаждать услышать одно слово из двух букв, что одно слово перевернёт её жизнь и повлияет на судьбу внутреннего мира на всю жизнь.

А он, без каких-либо попыток скрыть состояние души, обнажил перед ней свое сердце.

– Если бы не она, я бы никогда не познал что такое любовь.

Этими словами была подведена последняя черта между их отношениями. Тиффани всё стало ясно. Ситуация не требовало больше никаких разъяснений. Она ушла тихо и беззвучно, будто и не носила на ногах высокие каблуки.

Тридцать пятая глава

С каждой минутой самолёт Airbus Эмерсонов мчался в сторону северо- востока, отдаляя расстояние между Амелией и Лондоном всё больше и больше. Сидя на высоте 11.000 км над землей, в роскошном салоне воздушного судна, она убеждалась в правильности своего поступка. Она не могла больше оставаться там, не могла допустить их встречу с Майклом. Ей нужно сначала прийти в себя, развеяться.

Когда Майкла не было рядом, Амелия разрывалась потребностью видеть его. Она нуждалась в нём как в кислороде, но когда он был рядом становилось хуже, её тоска только усиливалась. Это было вирулентно для неё и ощущалась болью в груди. Поэтому она приняла просьбу мистера Локвуда возглавить штаб квартиру Green world в Европе.

Она собиралась окунуться с головой в свою работу. Уехать из Америки и устроить свою жизнь. Жизнь, посвящённую спасению экосистемы планеты.

Алекс появился в тот момент, когда она нуждалась в нём. Она знала, что он готов на многое ради неё, если не на всё, но даже при всех своих возможностях он был бессилен помочь ей. Сейчас самой большой помощью было бы послушать её, дать совет, понять . Но кто поймёт её, если она сама себя не понимает? Ей было стыдно, но стыд этот был с примесью страха со вкусом перца и ванили.

– Амелия, это уже четвертый

шоколад. Тебе станет плохо, – Алекс сидел напротив неё и считал пустые позолоченные упаковки от Ferrero Rocher.

– Ты знаешь, сколько мой рекорд? – Амелия говорила с полным ртом.

– Десять конфет за раз, – попробовал угадать он.

– Шестнадцать!

– И какая катастрофа случилась, что ты заедала её таким количеством шоколада?

– Это было не очень давно, в декабре, – Амелия чуть не проговорила, но во время сумела замолчать.

– И? – Алекс ждал продолжения.

– Я только помню, что это было в декабре, – у неё не всегда получалось аккуратно выкрутиться из ситуации, иногда она выдавала себя заиканием и побледнением. Но в этот раз Алекс не стал давить на неё.

– Хорошо, не хочешь, не говори, – заботливо произнёс он.

– Спасибо, что ты рядом. Но когда я просила тебя увезти меня, я не подумала, что у тебя могут быть дела, – её густые ресницы похлопались несколько раз.

– Нет ничего важнее тебя.

– А как ты оказалась там?

– Я только знал, что ты прибываешь в загородном поместье графа Вульвертона с его сыном. Потом, я тоже уехал на море, на отпуск. Родители и моя сестра не сказали мне, что с тобой случилось, наверное, не хотели беспокоить меня. Через время, когда я вернулся в Нью-Йорк, я узнал о тебе и в ту же минуту полетел в Лондон, в поместье Вульвертонов, но ты там не оказалась.

– Ты что, сначала поехал домой к Артуру? – она выкосила глаза.

– Да.

– А позвонить спросить ты не додумался?

– Я тогда не думал ни о чём, – признался парень. – А потом позвонил Тиффани, она сказала что вы с ней только что виделись и ты ушла. И я стал ждать тебя у Майкла.

– Слава Богу, я пришла раньше Майкла и застала тебя первой, – она шумно вздохнула.

– Он бы не разрешил тебе видеться со мной?

– Он бы не позволил мне уехать.

– То есть он сейчас ждёт тебя, а ты его не предупредила? – Алекс придирчиво посмотрел на неё.

– Нет, – её треугольник оккупировал зону под носом.

– Хорошо, я напишу Тиффани, она ему передаст.

– Да, так и сделай.

– Амелия, но ты мне не ответила, что с тобой. Я беспокоюсь за тебя.

– Алекс, со мной всё хорошо, – она отвернула голову в сторону окна, чтобы он не видел её глаза.

– Нет. Когда я увидел тебя сегодня, я увидел в тебе себя, когда ты меня бросила. Это невозможно маскировать никак,– он назидательно смотрел на неё.

– Я поругалась с твоей сестрой.

– Это из-за неё ты была в таком состоянии и хотела уехать из Лондона? – он сморщил лоб.

– Да. Я, кажется, сломала жизнь твоей сестре, – осознанно говорила она. В ней не было сожаления.

– И что ты сделала?

– Я сказала ей, что Майкл её не любит. Что он любит другую девушку. А женится на ней, только потому что я затеяла их пару.

– Амелия, зачем ты это сказала ей?

– Потому что это правда, – без терзания совести сказала она.

– Значит, Майкл влюблён в другую, а мою сестру использовал? – его удивление отражалось на его лице.

– Ну если посмотреть под таким углом, то кажется – да. Но если углубиться, то всё складывается по другому. Майкл, действительно, собирался жениться на ней и создать семью. Но он её не любил, но был бы верен ей. А к ней приглянулся, потому что я их свела. Но твоя сестра своим поведением ко мне довела меня открыть ей глаза, -

Алекс чуть рот не открыл от услышанного.

– Я даже не знаю, что сказать, – он протёр голову руками. – Но зачем он, вообще, хотел жениться? Ему же только тридцать. Зачем было спешить? – он недоумевал.

– Я не знаю, Алекс. Ты думаешь, он мне всё так и выложит, если я его попрошу, – безысходно говорила она.

– Да, но он должен ответить за то, что играл на чувствах моей сестры, – Алекс говорил эмоционально. В его глазах чувствовался гнев.

– Ты можешь столкнуть меня с самолёта, я тебя пойму. Она ведь твоя сестра, – тут Амелия выговорила виноватым тоном.

– И поэтому ты сбежала, потому что боялась после этого встретиться с Майклом?

Ну, она не боялась, что Майкл разозлится на неё из-за девушки, которая, по его же словам, не стоила и ногтя её, она боялась столкновения своих и его реакции на её поступок.

Амелия молчала.

– Но вы всё равно когда-нибудь увидитесь. Он же твой брат.

– Нам всем нужно время. Поэтому мне нужно побыть в далеке немного, – она повернула голову к окну.

– Сколько лететь до Амстердама?

– Час и пятнадцать минут, – ответил мужчина.

Через некоторое время размышлении, Амелия сказала.

– Алекс, оставь меня в Амстердаме, как только мы приземлимся.

– Почему? – он наклонился к ней.

– Как почему? После того, что я сделала твоей сестре.

– Я тебя не оставлю и ты это знаешь. Если я и злюсь на кого-то, то только на твоего брата.

– Алекс, он не виноват, что не любит её, а любит другую.

– Тогда почему он хотел жениться на ней? Жениться надо только на любимых! – его глаза воспламеняли от гнева.

– Ты думаешь, все женатые люди в мире влюблены в своих супругов. Большинство людей не любят своих жён. Майкл просто пополнил бы этот список ещё на одного человека.

– Это его не оправдывает! – Алекс впервые поднял голос на неё.

– Ты же ведь тоже когда-нибудь женишься на другой, а любить будешь только меня, – сорвалось у неё из языка и она резко замолчала. Алекс бросил на неё ошарашенный взгляд. Его задело не столь её прямолинейность, сколь её правота.

– Как ты умудряешься выглядеть такой милой при этом иметь такой острый язык? – расстроенно проговорил он.

– Прости, – она сделала виноватое лицо и склонила голову вниз.

Он встал и ушёл от неё и пересел на другой конец салона. Всю оставшуюся дорогу они сидели порознь.

Амелия была расстроена не из-за Тиффани, её расстраивала, что она не может полюбить Алекса. Если бы она сама выбирала кого любить, она бы возможно выбрала его. Но ведь она не виновата, что он влюбился в неё. Она не старалась ему понравиться, а наоборот, вначале он даже ей не нравился. Она считала его эгоцентричным павлином. И если сейчас её отношение к нему и изменилось, то только в ответ на его любовь к ней.

Александру посчастливилось испытать на себе всю силу любви к одной девушке. Если статус этой любви отнести к одному из семи видов любви классифицированных звёздным греческим философом Аристотелем, он бы охватил весь инвентарь. Эти чувства были всепоглошающие, что вытеснили из его жизни радость от «красивой жизни» если в ней нет её. Он даже от всего того, что раньше доставляло ему «счастье» не получал больше удовольствия. Настолько сильно изменилась его жизнь. Она перевернулась наизнанку. Но он думал, что с течением времени его чувства получат взаимность и даже если этого никогда не случится, его любовь к ней от этого не ослабнет.

Прекрасное голубое море сливалась на горизонте с безоблачным, бескрайним небом. Лучи солнца попадали на поверхность этой великолепной стихии, от чего виднелась его глубь с многочисленными камнями разных расцветок. Где-то пели чайки, мимо проплывали морские обитатели.

Амелия почувствовала лёгкий ветерок из-за спины. Он не был прохладным и ноющим, он ласкал её тело и от него исходил приятным запахом. «Амелия» вдруг она услышала свое имя. Она оглянулась вокруг в поисках источника голоса, но никого не было.

«Амелия» голос, зовущий её, был таким родным и тёплым для сердца, как будто она знала его всю жизнь.

– Кто ты? – Амелия смотрела во все стороны, но никого не нашла. – Где ты? – она не боялась. Она знала, что источник этого голоса не может быть чем-то плохим. Ведь он грел душу. «Амелия» она снова услышала свое имя, оно звучало ото всюду. Вдруг она услышала как хлыстнула поверхность воды, она направила взор в сторону заката. Там появилась одна фигура. Такая яркая, что она освещала лучом всё вокруг, затмевая даже солнце.

– Аурелия, это ты? – на этот раз Амелия должна найти её. – Не уходи! Я хочу к тебе! – она начала бежать за фигурой. Этот силуэт не двигался, а стоял на месте, но расстояние между ними не сокращалось. Амелия пробежала над водой большое расстояние. Её ноги устали, она громко дышала. Потом присела, чтобы отдохнуть. «Амелия, вставай, иди ко мне» прозвучал голос от света. Амелия сразу почувствовала, что отдохнула. Теперь она точно доберётся до неё. На этот раз она должна её увидеть. Её сердце так хотело к ней. Эта была необъяснимая связь. Амелия бежала, бежала и увидела, что до неё осталось совсем чуть-чуть. Волна облегчения пронеслась по телу. Вот- вот и она доберётся к ней. Но тут кто-то крепко схватил её за руку и потянул назад. Амелия повернулась, чтобы увидеть кто это и ею оказалась мама.

– Мама, пусти меня, – противилась она.

– Нет, ты должна идти со мной. Ты моя! – восклицала Камила.

– Мама, я хочу к ней, – Амелия во все мочи сопротивлялась маме, но она оказалась слабее.

«Амелия» голос звал её, как будто выкрикивал о помощи.

– Аурелия. Аурелия. Не уходи. Я хочу к тебе, – Амелия начала паниковать, понимая, что теряет её. Её крики смешались с отчаенным плачем. – Не оставляй меня!

– Амелия, проснись! – кто-то тряс её за плечи. Она пробудилась ото сна и увидела перед глазами Алекса. Он стоял над ней и гладил её лицо.

– Амелия, тебе приснился кошмар? – спрашивал он. – Тебя слышно на весь номер. Ты плакала. Что случилось?– она приподнялась и заслонилась на спинку кровати.

– Алекс, меня преследует один сон. Это не впервые, – она жадно глотала воздух, как будто задыхалась.

– Что за сон? Кто такая Аурелия? Ты звала её.

– Эта одна девушка, – Амелия собиралась рассказать ему о ней, о её истории, но вовремя вспомнила, что она старая любовь его отца и остановила себя. – Она умерла много лет назад, – её глаза наполнились страхом. – Она звала меня. Значит, я скоро умру, – от этих слов у Алекса глаза на лоб вылезли.

– Что ты говоришь?

– Если во сне тебя зовёт покойный человек, это значит, что он зовёт на тот свет, – она говорила уставившись на него, глаза её округлились от своих же слов.

– Амелия, я прибью тебя за такие слова. Не смей так говорить! – он рефлекторно потряс её за плечи.

– Но тогда как объяснить, что какая то девушка, которую я никогда не видела, постоянно снится мне и зовёт к себе?

– Как часто ты видишь её во сне? – он начал серьёзный допрос.

– Где-то раз в месяц.

– И всегда у тебя эти приступы?

– Нет. Вначале я видела её только на несколько мгновений. Слышала её голос и она исчезала. Но последние два раза он продлился чуть дольше и я её чувствовала. Это не объяснить. Ты не поймёшь меня.

– Амелия, – он присел рядом с ней, на краю кровати и обнял её. – Значит ты много о ней думаешь. Кто она? – он обнял её и положил свою щеку на её голову. Его жест повлиял на неё почти мгновенно. В его объятиях Амелия заметно успокаивалась.

– Да, я часто о ней думаю. Её история произвела на меня сильное впечатление. Алекс, я чувствую связь с ней. Мы как будто родственные души.

– Что с ней стало?

– Я не могу тебе сказать, мама мне рассказала о ней по секрету, – она убрала голову и посмотрела на него. – Алекс, пожалуйста, никому не говори об этом, – Амелия не хотела, чтобы ненароком его родители узнали об этом. Наверняка, имя Аурелии для них больная тема.

– Хорошо, я никому ничего не скажу. Но ты должна перестать так часто думать о ней. Ты изводишь себя. Это плохо на тебя влияет и нагоняет ужасные мысли.

– Да, ты прав. Мне надо меньше о ней думать.

– Амелия, посмотри на меня. Ты всегда в любых ситуациях должна положиться на меня. Ты должна довериться мне полностью. Я до сих пор не простил вас, что вы утаили от меня то, что с тобой случилось, – Амелия ничего не говорила. Да и что скажет? Она не может ничего обещать ему и отвергать его не могла.

– Я не требую ничего взамен. Просто я должен знать, если тебе будет нужна помощь.

– Хорошо, – она кивнула головой.

Свой первый день в Амстердаме Амелия хотела прогуляться на катере по знаменитым каналам города, по так называемым «Северная Венеция». Она проспала до десяти утра, Алекс, спавший в соседней комнате, тоже проснулся в то же время, что и она.

– Мистер Эмерсон, – в дверь постучали, когда они делали завтрак в номере с панорамным видом на город.

– Войдите, – приказал Алекс. В номер вошёл телохранитель.

– Мистер Майер и мистер Круз были доставлены, – доложил он.

– Хорошо, пусть пройдут.

– Пройдите, пожалуйста, – послышался голос мужчины из-за двери. Через секунду в комнату вошли доктора.

– Здравствуйте, мистер Эмерсон, мисс Форбс, – их выражение лица не говорило ни о чём кроме готовности к выполнению своей работы.

– Здравствуйте, – ответил им Алекс.

Увидев их здесь, Амелия была так удивлена, что поперхнулась печеньем.

– Что вы здесь делаете?

– Нас отправил сюда ваш брат, – ответил доктор Майер.

– Но как он нашёл нас здесь? – она посмотрела на Алекса.

– Я ему сказал, – ответил он.

– Ты? – теперь она удивилась больше прежнего.

– Да, он позвонил мне вчера вечером и я ему сказал в каком отеле мы будем, – изрек он на её озадаченный вид . – Ты мне не сказала, что не закончила курс массажа, – он бросил на неё строгий взгляд.

– Я уже поправилась, правда доктор? – она умоляюще посмотрела на травматолога и физиотерапевта.

– Но вы не закончили курс массажа. Мистер Форбс попросил нас не оставлять вас, пока он не будет завершён.

Амелия нахмурила брови «этот ворчун её из под земли достанет, пока не вылечит».

Тридцать шестая глава

– Эта была твоя первая поездка в Голландию? – Барбара изящно села на кресло во французском стиле с высокой спинкой и изогнутыми низкими ножками в белой ткани и позолоченной деревянной структурой в положении наклон герцогини. Она свела ноги вместе и слегка наклонила их в сторону. Осанка у неё была королевская, голову она держала прямо, подбородок на уровне выше плеч. Она была так грациозна, что рядом с ней даже Амелия чувствовала себя недостаточно женственной.

– Да, – коротко ответила она.

– Вы прибыли там десять дней. Ты, надеюсь, восстановилась после случая в поместье Вульвертонов, – её голос был звучным, притягательным.

– Да, я полностью восстановилась.

– Я слышала, Артур оказался рядом и поймал тебя. Рыцарский поступок, – в её спокойном, вежливом тоне Амелия чувствовала подвох. Она знала, Барбара пригласила её к себе не поговорить о Голландии и вовсе, не потому что интересовалась её здоровьем. Амелия инстинктивно скрестила руки на груди. «Позиция обороны». Она посмотрела на неё бдительным взглядом.

– О, эти вопросы не только от вежливого тона. Меня, действительно, волнует твоё здоровье, дорогая, – голос Барбары звучал искренне.

– В таком случае, благодарю вас за беспокойство. Я сейчас чувствую себя прекрасно, – Амелия удивлённо взглянула на Барбару, возможно, этим актом она хотела заложить фундамент для их предстоящей беседы. – И да, Артур, практически, спас мне жизнь, – добавила она в конце.

– Настоящий джентльмен! Ты должно быть очень благодарна ему?

– Я очень ему благодарна.

– Как прекрасно быть спасенной английским лордом!

– Барбара, что вам надо? – Амелии надоели её вопросы с подвохами. Перед ней стоял дипломированный психолог. И то, что сейчас она затеяла – это что ни на есть социальная инженерия. И если она её испытывает, Амелия провалит её испытание, она чувствовала себя слабым звеном в этой ментальной схватке с этой женщиной. Так что лучше быть максимально открытой и прямой. Так как миссис Эмерсон для неё не пользовалась особым уважением и любовью, Амелия не дорожила мнением на свой счёт человека, на которое привилегированное положение в обществе повлияло не с лучшей стороны. Она не уважает людей, которые уважают только деньги и статус.

– Вы пригласили меня поговорить о Тиффани? – она скрестила ноги и внимательно следила за собеседницей.

Барбара взяла чашку и тарелку с чаем, положила один кубик сахара и начала перемешивать его. В её движениях было полное спокойствие.

– Об этом мы ещё поговорим. Для начала, я бы просто хотела побеседовать с тобой, – наигранная улыбка дежурила на её лице.

– Если нам обеим известен цель моего присутствия здесь, так зачем бы нам время не сэкономить, – Амелия прекрасно понимала, что рабочая улыбка Барбары маскировала присутствие тараканов у неё в голове и в отличии от неё, Амелия не собиралась лицемерить.

– Амелия, угощайся рулетками. Они с шоколадной начинкой, – хозяйка указала на слоёные рулетки, аккуратно уложенные на хрустальной десертнице.

– Спасибо, я не хочу,– нейтральным тоном ответила девушка.

Миссис Эмерсон сделала долгий глоток чая, смотря далеко перед собой, будто выигрывала время для размышлении, затем она полностью обратилась к собеседнице и ровным тоном проговорила.

– Я счастлива в браке. У меня есть всё, что можно только пожелать: любимый муж, дети, мои родные, моё положение. Этого я желаю и для своей дочери, – она отложила чашку в столик и скрестила пальцы рук.

– Ты права, давай сэкономим время. Ты приревновала своего брата к моей дочери? – её голос прозвучал слишком уверенно, что вопрос казался риторическим, не требующим ответа на подтверждение.

Амелия оцепенела. Она не могла набрать в грудь воздуха. Тысячи мыслей мелькнуло в голове всего за одну секунду. Но она смогла побороть себя, понимая, что она наблюдает и оценивает малейшее изменение в её лице.

– Мой ответ изменит положение дела?

– В корне.

– Чтобы и пылинка не тронула безупречность вашей дочери, вы цепляетесь за любой довод? – она слегка кривила губы.

– Не любой, – слова Барбары показались уж сильно многозначительными. Амелии они не понравились, но она не должна цепляться за них.

– Это не изменит того, что Майкл не любит вашу дочь, – она расправила плечи и раскрестила руки, своим жестом показывая готовность к заданной теме.

Барбара восприняла информацию скучающим лицом. Поразительно! Складывалось ощущение, будто это для неё не открытие.

– Вы знали, что он любит другую девушку и всё равно хотели выдать за него свою дочь? – Амелия была озадачена.

– Любовь слишком переоцененная вещь в браке. В устройстве семьи она вытесняется доверием, уважением, привязанностью.

– Вы это по своему опыту судите? – сказала Амелия немного язвительно. А затем добавила, видя её расширенные глаза.

– Мы же оба понимаем, что мне известна ваша история с той француженкой. Оставим притворство на потом, сейчас это намного поможет построить конструктивный диалог, – у Барбары на лице мелькнуло выражение «недооценила». Это заставило её невольно улыбнуться.

– Хорошая идея. Это во многом прояснит то, что я хочу до тебя донести. И без любви можно построить счастливую семью.

– Вы создали для себя портрет счастливой семьи. Но уже двадцать восемь лет живёте гадая, а забыл ли ваш муж свою первую любовь, вспоминает ли он о ней, когда сидит и лежит рядом с вами, скучает ли по ней, представляет ли её образ перед глазами. И вы этой жизни хотите для своей дочери?

Барбара не сумела скрыть, что её слова задели её. Она хоть и могла управлять мимикой, но не циркуляцией крови. Её лицо побледнело, а глаза бросились в частое моргание.

– Но я рядом со своим любимым. Каждое утро он просыпается рядом со мной. Мы делим вместе радость и невзгоды, мы вместе стареем.

– Но вы живёте осознанием того, что он рядом с вами только потому, что другая ему отказала. Он всем сердцем желал бы, что бы на вашем месте была Аурелия. И будь у него выбор, он бы выбрал стареть с ней.

– Она в прошлом! – теряя терпение воскликнула Барбара.

– А для Майкла она никогда не станет прошлым. Она будет с ним каждый миг его жизни. Для Тиффани же лучше, что она узнала это сейчас.

– Ты не знаешь, что лучше для моей дочки.

– А если бы Тиффани влюбилась в простого парня, вы бы так же закрыли глаза на сердечную неверность вашего будущего зятя?

Барбару застал врасплох этот вопрос. Эта девушка сегодня заставила её пошатнутся в положении " Игру ведёшь не ты!" Она задела её за живое под гнетом которого жила всю свою супружескую жизнь.

Амелия не побоялась открыто позиционировать своё подлинное отношение к ней. Это заставляло уважать и ненавидеть одновременно.

– Разумеется, для меня счастье моей дочери превыше всего.

– Как жаль, что эта любовь на всю жизнь и мы никогда не узнаем искренность ваших слов, – иронично сказала Амелия.

Барбара в этот момент замертва уставилась на неё, сморщив глаза. Становилось жутковато от её взгляда.

– Тебе удалось на время перевести стрелку от моего вопроса, – призналась миссис Эмерсон и продолжила свою речь.

– Звёзды, экзопланеты, океаны, животный мир, мир бактерии, растений – каждая отрасль науки удивительна по своему. Но знаешь, что самое поразительное? Это человек. Природа человека поражает своей уникальностью и именно изучая ее, я получаю больше всего наслаждения.

– Тогда вы облажались, взяв меня в объект изучения. Я совершенно скучна.

– Речь идёт не о тебе. А о Майкле. Он настоящее открытие для психологии. Ведь чем сложнее человек, тем увлекательнее его изучать. Тем больше интереса он вызывает. Хочется таки узнать, а что прячется за этими задумчивыми зоркими глазами, за этим невозмутимым лицом и железной стойкостью.

– И каковы успехи? – сардонически спросила Амелия.

Барбара не ответив, продолжила.

– В 2016 году весь Нью-Йорк заговорил о молодом парне, который своей ловкостью ума и способностями ворвался в Уолл-стрит. О нём писали в газетах. Одна из них попала и мне в руки. Я, конечно, узнала его сразу. Наш Майкл вырос большим человеком. Тогда мой муж вел дела с одной брокерской компанией Филиппа Паркера. Он был лучшим в своём деле. С ним было приятно иметь дело. Мы часто приглашали его к нам в гости, – с каждым её словом у Амелии в груди становилось теснее, а сердце увеличивало удары в секунду. Барбара, сделав паузу, сказала.

– Схожие родинки у людей. Казалось бы, что в этом такого. У некоторых людей бывают родинки одного размера и формы, в одной и той же зоне тела. Но они бывают и родственные, – её взгляд при выговоре этих слов был ядовитым. Ядовитым тем, что излучал наслаждение от обладания бесспорного туза в рукаве.

Надо было быть совсем недалеким, чтобы не понимать к чему шёл разговор. Амелии это стало ясно как день. Она уже приняла этот факт и готовила себя столкнуться с ним.

– Под левым ухом, прямо на шее. Всё что находится на этих мужчинах становится прекрасным! – Барбара улыбнулась такой улыбкой, что производила эффект взрыва ядерной бомбы. Она взрывала на миллионы мелких частиц.

– Ты летала из Нью- Джерси в Юту через Мичиган, чтобы замести след. Хорошая работа. Но 10 июня 2020 ты обналичила $2 миллион и 860 тысяч в банке в Солт- Лейк-Сити. Большая ошибка.

У Амелии сердце ушло в пятки от этих слов. «Она знает. Она всё знает ».

– Ты, Амелия, очень проста для изучения в силу своей простоты, некой инфантильности в характере и отсутствия лицемерия и коварства. Ты невероятно интересная и скучная в то же время. Так что, я задам тебе свой вопрос ещё раз – ты приревновала Майкла к моей дочери?

– Вы, Барбара, очень специфический человек. Вы переносите свое видение мира на других людей. И в силу того, что мне известна ваша история, вы просты для изучения для меня. Так что я повторю вам уже сказанную фразу ещё раз – чтобы и пылинка не тронула безупречность вашей дочери, вы цепляетесь за любой довод? – сказала она и глазом не моргнув. «В борьбе с монстром нужно быть ещё большим монстром ».

Барбара улыбнулась во все зубы.

– Оставим наш разговор в секрете, но дадим плыть по течению. Интересно, куда он нас поведёт, – уголков её рта коснулась ехидная улыбка.

Тридцать седьмая глава

Амелия припарковала свою белую Теслу на подземной парковке своего дома. Она уже двадцать четвёртый раз звонила своему дяде, который в данное время был с семьёй на отдыхе в Таиланде. Наконец, через долгие попытки, девушка добилась ответа на свои бесконечные звонки.

– Дядя, почему не берёшь трубку? – она вышла из машины и закрыла за собой дверь.

– Амелия, я купался на море и не слышал. Всё в порядке?

– Нет, дядя, нет. Всёочень плохо, – она была на грани отчаяния.

– Что случилось? – её панику подхватил и Питер.

– Дядя, Барбара все знает. Она знает, что Майкл сын Филиппа, – Амелия быстрыми шагами расхаживала в диаметре десяти метров, одной рукой, держа телефон у уха, другой сжимая свои распущенные длинные волосы на затылке.

– От куда?

– Дядя, она догадалась. Филипп работает с Брюсом. Он продавал акции National Standard в 2018. Он часто гостил у Эмерсонов. Дядя, они же похожи. И плюс эта родинка на шее.... Барбара сама догадалась и всё разузнала. Она знает, что я была в Солт- Лейк-Сити в июне 2020, – Амелию накрыло волнение. Она ускорила темп своих шагов, расхаживая туда- сюда, не способная устоять на месте.

– Амелия, успокойся! – как бы Питер не старался ее успокоить у него это не получалось. Связано это было с двумя факторами : 1. Масштаб бедствия был настолько велик, что кровь в жилах стыла у бедной девушки и одним " успокойся " невозможно было на неё подействовать. 2. Питер не был сильным, волевым человеком, чтобы можно было перекласть часть груза на его плечи. Амелия звонила ему по той причине, что только с ним могла поговорить об этом.

– Дядя, если Майкл узнает, что я там делала, мне конец!– её отчаянный голос понизился до отчаенного шепота.

– Амелия, ты не знаешь как ты ему дорога. Он простит тебя. Да, вначале он разозлится, но потом пройдёт. Для этого нужно время, – старался успокоить её Питер, всем сердцем веря в свои слова.

– Я его потеряю. Он никогда не простит меня. Он ненавидит предательство. Дядя, я не могу позволить этому случится. Но как я могу остановить Барбару?

– Амелия, сейчас ты должна успокоится. Я приеду завтра и мы поговорим.

– Я попрошу Алекса, – чуть поразмыслив, пробормотала она.

– Что?

– Я всё ему расскажу и попрошу, чтобы он не дал своей маме рассказать Майклу об этом, – она схватилась за эту идею, как за спасательный круг посреди океана.

– Амелия, дождись меня. Ничего не делай, пока я не приеду. Сейчас иди домой и веди себя как обычно. Ты меня слышишь, Амелия? – беспокоящимся тоном сказал мужчина.

– Да, дядя. Я подожду тебя. Только, пожалуйста, приезжай скорее. Ты мне нужен.

– Да. Обещаю, я приеду завтра. Сейчас ты должна успокоиться. Обещай мне, что ты никуда не поедешь в таком состоянии и не води машину!

– Да, я уже дома на паркинге.

– Хорошо, тогда поднимайся и ляг сегодня пораньше. А завтра мы увидимся .

– Спасибо, дядя. Пока.

– Пока. Целую.

Амелия положила трубку и простояла на месте не двигаясь несколько секунд. Она глубоко дышала, стараясь стабилизировать приток воздуха в лёгкие и протерла ладонями лицо. Её рука спустилась по её бледному лицу и её охватил шок. На соседней машине кто-то сидел. Это был мужской силуэт. Амелия так нервничала, что не заметила его. В порыве эмоции она не проследила за высотой тембра своего голоса и сейчас понимала, что говорила громко. Дверь машины открылась и из неё вышел Артур.

Амелия отшатнулась, увидев его. Только этого не хватало!

– Артур! Что ты здесь делаешь?

– У меня тут дела, – он с сожалением смотрел на неё. Не было никаких сомнений, что он слышал её .

– Что за дела на парковке у моего дома?

– У меня была встреча с риелтором. Я покупаю здесь дом, – по его лице была заметна неловкость, которую он испытывал в сложившейся ситуации. Но Амелию, кажется, не очень интересовало что он здесь делал. Её интересовало только, слышал ли он её разговор с дядей.

– Ты....ты меня слышал? – она не могла говорить связно.

Он не знал как ответить, чтобы не дать ей паниковать ещё больше.

– Артур, ты слышал меня?

– Да, – наконец признался он.

– О Боже! – Амелия опять схватилась за голову и начала нервно ходить по кругу.

– Амелия, не бойся. Я ничего не скажу Майклу. Я клянусь тебе, – Вульвертон затрепетал увидев её состояние.

– О Боже! Боже! – только и маячила она.

– Амелия, я друг тебе. Я не стану предавать тебя. Даже Майклу. На мой счёт можешь быть уверена.

– Однако, это уже не важно. Это только немного отложит неизбежное, – она сказала это остановившись.

– Амелия, – он подошёл к ней и обнял её. – Не бойся так. Ты не виновата, что его усыновили. Тебя ведь тогда ещё на свете не было.

– Ты ничего не знаешь, – безнадёжно проговорила она.

– Ты что-то сделала из-за чего боишься его? – он отпустил её из объятия, но руки остались на её плечах.

– Я узнала, что он усыновлен четыре года назад, – начала она рассказ, понимая, что бессмысленно отрицать и ей так хотелось выговориться, а Артур всегда внушал ей доверия. Он давал ей чувствовать себя важной для него. Она сейчас была так подавлена, что хотела с кем-то разделить свою боль. – И я сразу узнала, где живёт его настоящая мать и поехала к ней узнать как она живёт, поговорить с ней. Тогда я узнала, что она больна раком, но она уверила меня, что у неё доброкачественная стадия и она уже вылечилась. Однажды через два года после этого, я почувствовала что-то неладное. Сама не знаю как. Я позвонила ей домой и мне ответил её бывший муж Девид. Он сказал мне, что она уже месяц как в больнице. И что ей становится только хуже, – глаза Амелии увлажнились, а на горле образовался ком. – Я немедленно поехала в Солт-Лейк- Сити к ней. Я тогда была в Принстоне, мама ничего не узнала. Я поехала к ней в больницу, перевела её в частную поликлинику, наняла для неё лучших врачей. Я была четыре дня с ней, но когда ей стало совсем худо, она чувствовала приближение своего конца. И на пятый день она позвала меня и сказала, что больше всего хочет увидеть своего сына, – у Амелии слезы потекли лужами по лицу, глаза покраснели, а голос охрип. – Кимберли мечтала хотя бы раз услышать от него "мама". Она сказала, что не было ни одного дня за двадцать восемь лет, чтобы она спала спокойно из-за чувства вины и стыда. Она попросила меня позвать его, чтобы увидеть в последний раз. Два дня я не решалась этого сделать. Я думала о нём же, я думала о своей маме. И на третий день я твёрдо решила, что что бы то не было я позову Майкла сюда и устрою их встречу. Об этом нельзя было сказать по телефону, надо было поговорить вживую. Я тем же днём купила билет в Англию и полетела в Лондон. Когда мой самолёт приземлился в аэропорту Хитроу, мне позвонил бывший муж Кимберли и сообщил о её кончине. Это моя вина, что он не увидел свою маму, а она меня так просила. Как бы мне не было жаль, её уже не вернуть, – её слезы перешли в громкий плач. Амелия опустилась на землю, Артур опустился вместе с ней и прижал её к себе. У него рубашка намокла от её слез.

– Амелия, ты была молодая тогда. Ты испугалась. Ты сделала это, боясь ранить его чувства. Не из-за себя, а ради него, – утешал он.

– Но в итоге сделала только хуже. Если он узнает, я потеряю его. Ты представляешь, что с ним будет, если он узнает об этом, какой удар получит,– она говорила через рыдание.

– Амелия, пожалуйста, успокойся, – он гладил рукой её голову.

– Барбара Эмерсон узнала об этом. Когда я платила больнице, я сначала обналичила деньги в банке в Солт-Лейк-Сити, чтобы избежать прямой транзакции с больницей. Её муж губернатор, у неё огромная власть. Для неё узнать все детали не составит ни какого труда. Может она уже поговорила с Девидом, а он ей все выложил. И она этим воспользовалась. А сегодня она открыто мне угрожала. Артур, это только вопрос времени, когда она даст узнать об этом Майклу.

– Ты так боишься потерять его? – он глубоким взглядом посмотрел на неё, удивляясь такой силе чувств.

– Больше всего, – её полные слез глаза обнажали её чувства.

– Амелия, – он поднял её голову, посмотрел в глаза и сказал. – Он уже знает.

– Что знает? – она не понимающе смотрела на него.

– Он знает, что ты ему не родная сестра, – уверенно вставил Вульвертон.

– Нет, этого не может быть! Это исключено! – Амелия отрицательно качала головой. – Если бы он знал, он бы не оставил это так. Да и Филлип бы после этого не ходил живым по земле, – её рыдание прекратилось. Слезы катились по щекам молча, но не переставая.

– Амелия, я уверен на все сто процентов -он знает, – уверял Артур.

– Ты ошибаешься, – она узнала о нём достаточно, чтобы понять, что этот человек редко ошибается. Но то, что он говорил сейчас не сходилось с реальностью.

– Тогда это означает, что..... , – Артур удалил глаза в даль и резко заткнулся.

– Что? Что означает? – Амелия начала расспрашивать его.

– Ничего, – он избежал ответа. -Амелия, почему ты так уверенна, что Барбара расскажет ему?

– Потому что она ненавидит меня. С первой нашей встречи она меня не полюбила, хоть она никак это не проявляла, я это всегда чувствовала. Я не знаю почему. А после того, как я бросила его сына, а теперь и разлучила её дочь с Майклом она меня возненавидела. Она с превеликим удовольствием сделает это. Просто поджидает момента.

– Она, получается, уже давно знает, что Майкл не родной сын Камилы?

– Да, уже давно. А с недавних пор узнала и про мою роль в этом.

– Амелия, признайся ему первая, – мудро предложил Артур.

– У меня есть идея. Я попрошу помощи у Алекса. Только он способен разубедить свою маму.

– Амелия, я не сомневаюсь, что Алекс для тебя всё сделает, но Барбара очень умная женщина. Это может не сработать.

– Но я всё равно попытаюсь, – всё больше думая об этой идеи, она успокаивалась.

Вульвертон кончиком пальцев протёр ей слезы и нежно сказал.

– Ты хочешь поехать куда-нибудь со мной? Как ты войдёшь в дом с таким заплаканным лицом?

– Нет, спасибо. Завтра рано утром у меня есть дела. Мне надо выспаться, да и голова сильно болит. Я сразу лягу спать, – уже перестав плакать, ответила она.

– Хорошо. Только, пожалуйста, ничего не предпринимай на холодную голову. Дождись дядю.

– Ладно.

– Амелия, – он удержал её за локоть, когда она уже уходила. Девушка повернулась к нему и он поцеловал её в щеку. – Не грусти так. Ты не заслуживаешь так страдать, – он вложил в свой голос максимум искренности и глубокости.

Она слегка кивнула ему и ничего больше не добавив, оставила его, направляясь в сторону лифта.

Тридцать восьмая глава

– Прошу, Майкл, присаживайся, – Барбара села на диван и руками пригласила гостя обустраиваться в кресле напротив.

Майкл тоже присел, одну ногу он забросал на другую, лодыжкой опираясь на колено. Он сидел вальяжно откинувшись на спинку кресла, при этом держа спину ровно.

– Хочешь чего-нибудь – чай, кофе?

– Кофе, пожалуйста.

– Мелинда, принеси нам кофе и холодный чай, пожалуйста, – командовала хозяйка.

– Сегодня, немного прохладно. Кажется, дождь будет вечером, -Барбара начала беседу с нейтральной темы

– Да, начиная с сегодняшнего дня до конца недели обещают дожди, – сказал Майкл буднично.

– Правда? Наконец-то. Тогда я останусь здесь ещё на некоторое время. Я обожаю дожди.

– И мне они нравятся. Особенно летние.

– Каким бы серьёзным ты не казался с виду, в душе ты романтик, верно? – скользко говорила миссис Эмерсон.

– Не вижу ничего общего между любовью к дождям и романтичностью, – глухо ответил Майкл. Ответом Барбары была ироничная улыбка.

– Ты ведь не торопишься? – затем спросила она.

– У меня в 15:30 важная встреча. Если вы пригласили меня только на чашку кофе, давайте, дальше обсуждать погоду. Ну а если хотите поговорить о чём-нибудь другом, то приступайте сразу к делу.

– Я была бы рада, разделить с тобой время для простой беседы, но сначала разберёмся кое в чём.

– Я полагаю, о вашей дочери.

– Об Амелии, – у Барбары был уверенный тон в голосе и выражение самодовольствия.

– Моё внимание к вашим услугам, – бросил Майкл заинтересованный услышанным.

Служанка принесла чай и кофе на серебряном подносе и положила его на стол. Майкл первый потянулся за своим напитком, а рядом с его чашкой лежали и песочные печенья. Он взял одну и сразу попробовал его на вкус.

– Она поразительная девушка. Я не удивлена, что мой сын влюбился в неё. Кто знает, может она когда-нибудь станет частью нашей семьи, – довольная заносчивая полу улыбка не сходила с её лица.

– Не думаю, – изрёк Майкл.

– Почему? Они так красиво смотрятся вместе, – в её голосе не было искренности.

– По вашему ваш сын её достоин?

– А кто её достоин? Артур?

Майкла как будто только что осенило, что Артур действительно достоин Амелии. Он достойный человек. Не имел за плечами скандальных подвигов. Майкл за одну секунду сделал вывод, если кто-то и достоин Амелии, то это Вульвертон. И только ему он мог бы доверить её.

– Она же сама должна выбрать. Вы же поддержите любой её выбор, – между глотками чая говорила она.

– Нет. Её выбор должен соответствовать неким критериям.

– Ей так повезло с тобой, – иронично прозвучало от Барбары.

– Об Амелии можно говорить целый день, ни разу не упомянув о ней ничего негативного. Разве что, её чрезмерную любовь к сладостям.

– О! Я об этом не спорю. Её трудолюбие, свободолюбие, принципиальность невольно заставляет восхищаться. Вот только

Камила говорила мне, что хотела бы видеть её балериной на сцене Гранд оперы, но она пошла по другому пути. Спасение природы – очень необычное редкое призвание. Это должно быть заложено в генах, ты не думаешь? Странно, ни Роберт, ни Камила не были даже заинтересованы природой.

Майкл молча слушал её, чтобы потом ответить ей одним текстом.

– Она особенная девушка. Тем более с такой внешностью.

Майкл как будто терпеливо дожидался этого момента. Теперь, когда его подозрения оправдались, он взял ситуацию в свои руки.

– Да, Амелия не биологическая дочь Роберта и Камилы. Я видел как вы на неё смотрели в первую вашу встречу. Она вам кого-то напоминала, верно? И вы бы этого так не оставили, не разузнай всё. Да, она дочь трагической любви вашего мужа, – Майкл дал Барбаре немного времени для переваривания услышанного, а затем продолжил.

– И пока вы не впустили в ход свои намёки и манипуляции в попытке поймать меня за слабое место, я разъясню положение : всё что вам сказала Тиффани – это правда, она же вам слово в слово пересказала, – он держал такой мощный зрительный контакт, что Барбара чувствовала как его взгляд проходил через весь её мозг и отдавал команду каждой клетке в её сером веществе.

– И эти догадки, что маячатся у вас в голове тоже правда. Поэтому уясните одно, если по вашей вине Амелия проронит хоть одну слезинку, я всех вас заставлю плакать до конца ваших дней, – всё в его теле говорило о полном спокойствии, но глаза напоминали взгляд хищника загнавшего свою жертву в угол.

– И как ты это сделаешь, интересно знать? – Барбара повела бровью.

Как бы Майкл не был богат, все равно Эмерсоны были богаче него в десять раз. Брюс – губернатор одного из самых важных экономических, политических и культурных городов современного мира. Барбара хозяйка огромной империи Эмерсонов, одной из самых богатых и влиятельных семей США. Это она должна быть автором последнего слова в любой беседе. А сейчас этот парень посмел угрожать ей в лицо. Он же наживает себе опасного врага. Но сейчас его слова звучали как плевок в лицо всем этим фактам. Он украл у неё из под носа её же доминантное положение, на которую она делала ставку. Это заставляло Барбару поколотиться.

– В 2015 году National Standard воровал нефть на ближнем востоке и торговала им Турции. А другую часть транспортировала через средиземноморье, а дальше выходило в океан. В мае 2016 случилась, одна из самых больших в истории, морских экологических катастроф. Во время транспортировки одной партии через Атлантический океан произошёл разлив сырой нефти. Чуть ли не самый масштабный случай в истории. Брюс тогда был сенатором и он сумел отогнать тень от National Standard. Но так получилось, что у меня есть материальные доказательства о воровстве нефтепродукта и непосредственного участия в катастрофе вашей корпорации. Если эти данные будут обнародованы, подбирать крошки хлеба с земли будет для вас самым малым из проблем.

За одно мгновение лицо Барбары обрело оттенок смерти. Оно стало такой бледной, что даже косметика не была способна маскировать это. Она отшатнулась и только силой своего характера смогла устоять на месте.

– Я буду с печалью наблюдать как моя страна погрязает в международный скандал, как сотни людей теряют работы, а десятки из них идут под арест. Но если счастье и спокойствие Амелии будет нарушено вами, я сделаю это и глазом не моргну, – сказал Майкл и внимательно смотрел ей в глаза, придав своему взгляду такой устрашающий эффект, чтобы эта женщина впредь не посмела даже подумать попытаться манипулировать им. С её стороны была только тишина на ошарашенном лице.

Майкл, убедившись, что его слова нашли свое место встал и направился к выходу.

– Мне жаль, что ты так и не стал моим зятем, – услышал он из-за спины.

Не поворачиваясь, он ответил

– Какая разница. Ни ради кого другого кроме неё, я бы пошёл на такое.

– Ай, – Амелия закусила нижнюю губу, когда кончик иглы скарификатора проколол ей безымянный палец левой руки.

Доктор набирал в пробирку кровь до отмеченной метки. Это заняло примерно десять секунд.

– Я закончила, – специалист протёр место прокалывания стерильным ватным шариком.

– Результаты анализа вы получите в течении двух часов по электронной почте. – Врач закрыл пробирку пробкой.

– Хорошо. Спасибо большое, – Амелия уже встала с зелёного кожаного кресла и брала свою сумку, повешенную на высокой металлической белой вешалке.

– Вам спасибо за донорство, – улыбчивым голосом говорила работница. У неё сегодня, кажется, хорошее настроение.

– Подождите, я им ещё не стала,– мило улыбнулась Амелия.

– За намерение, – доктор продолжил свою работу.

– До свидания! – она помахала ей и вышла из процедурного кабинета.

Первым делом Амелия, конечно же, собиралась покушать. Так как для сдачи анализов она не ела ничего последние 14 часов, живот её уже ворчал. Она искала куда бы ей сходить и решила пойти в Starbucks. По пути в машину у неё позвонил телефон это был Артур.

– Привет,– Амелия растягивала гласные звуки.

– Привет. Как ты?

– Прекрасно! Как сам? – у неё был слишком бодрый голос для человека, который только вчера вечером рыдал от отчаяния на земле прямо по середине подземной парковки.

– У меня хорошо. Что делаешь?

– Я сейчас иду набивать живот всем, что только найду в Starbucks е.

С другого конца линии послышался короткий смешок.

– Можно к тебе присоединиться? – он как будто был рад её веселому голосу и взбодрился сам.

– Конечно. Я не против,– она говорила, как будто напевала песню.

– Хорошо. Я уже еду.

– Я вышлю тебе адрес. Пока.

– Ты ждёшь меня? – Артур ускорил шаги, увидев Амелию стоявшую у входа в заведение.

– Да.

– Ты могла бы уже зайти, – он снял солнцезащитные очки и поцеловал её в щеки.

– Я хотела войти вместе с тобой.

– Надеюсь, я не заставил тебя долго ждать.

– Нет, всего четыре минуты. Я успела познакомится с двумя питомцами. Так что я не скучала.

– Ты в порядке?

– В полном.

Она и вправду выглядела хорошо. Её лицо не отражало состояние её души. Она улыбалась и выглядела весёлой.

– Ну что зайдём?

Артур осмотрел заведение снаружи и официально заявил.

– Ну, давай

– Ты что, никогда не был в Starbucks е?

– Нет.

– Ну что же, всё когда-то бывает впервые, – она похлопала его за плечо и зашагала вперёд.

– А твой дядя приехал? – спросил Вульвертон, разворачивая бумажную упаковку Гамбургера с двойной котлетой.

– Он в пути.

– Понятно, – Артур не хотел первым начинать разговор о вчерашнем, не желая ставить её в неудобное положение.

– А ты покупаешь дом в Нью-Йорке?

– Да.

– Почему? Ты же говорил Нью-Йорк тебя не сильно привлекает.

– Я поменял свое мнение.

– Это хорошо. А в каком районе ищешь жилье?

– Я хочу купить таунхаус в районе верхнего Ист Сайда.

– А тогда, что ты вчера делал у моего дома?

– Я приехал к тебе.

– Зачем?

– Просто. С тех пор, как ты внезапно уехала мы не разговаривали. Я хотел повидать тебя. Мы же теперь друзья.

– Да. Прости, что не попрощалась тогда. Ситуация была немного наколенной. Ты не представляешь как я тебе благодарна, за то что ты удержал меня тогда.

– Ты шутишь? Ты упала с моего коня.

– Правильно! С твоего коня, а не с тебя. С каких пор мы в ответе за действия животных.

– Что бы ты не говорила, это не отменит моей вины.

– Мы с тобой можем бесконечно об этом спорить. Но я в последний раз хочу тебе сказать спасибо,– она сказала это с такой теплотой, что Артур на секунду не мог прийти в себя.

– Хорошо.

– Сегодня вечером у Майкла день рождения. Ты будешь там? – ненароком спросила Амелия.

– Нет, не буду.

– А на сколько ты останешься здесь?

– Ещё на три – четыре дня. Пока не найду дом.

– Ты переезжаешь сюда, а я от сюда.

– В смысле?

– Через месяц я перееду в Брюссель.

– Но почему? – Артур немного удивился.

– Это по работе.

– Ну, в принципе Брюссель для Лондона ещё ближе. Мы же ведь можем иногда видеться?

– Ну, ты мой единственный друг. Из друзей у меня только Сидни.

– А Алекс?

– Он отказывается со мной дружить, – она сказала это с надутыми губами.

Артур посмеялся – Я имею ввиду, он знает, что ты переезжаешь в Бельгию?

– Я ему ещё не сказала.

– А Майкл тебя отпустит?

– Мы поговорили об этом. С этим проблем не будет, – ее глаза немного загрустили.

– Послушай, Амелия, ваша секрет стал известен многим. Чем больше людей узнают, тем меньше он становится похожей на тайну. Я не думаю, что ты до конца жизни сможешь скрывать это от Майкла. Ты должна признаться ему. Сделай это, пока он не узнал это от кого-то другого. И тебе не обязательно говорить, что Кимберли просила тебя привезти его.

Амелия погрузилась в раздумье. Она не плакала и держалась молодцом.

– Как бы я хотела убрать с плеч этот груз. Если я когда-нибудь признаюсь ему, то во всём. Я ему всё расскажу. Но мама, она однажды уже получила инфаркт.

– Да, я знаю.

– Она не переживёт второго. У неё и так сердце слабое после смерти папы двадцать два года назад.

– Ты собираешься поговорить с Алексом?

– Сегодня вечером приедет дядя. После ужина у Майкла я поговорю с ним и с тётей Дженнет.

Артур отошёл в сторону, когда Амелии на электронную почту пришло сообщение. Открыв его, она выколотила глаза и сразу перезвонила в центр донорства крови.

– Здравствуйте!

– Здравствуйте! Это центр донорской крови. Чем могу помочь?– прозвучал приятный женский голос.

– Это Амелия Форбс. Я сегодня утром сдавала общий анализ крови. И только что получила результаты. В нём ошибка. Может ли такое быть, что мои результаты перепутали с чужими?

– Это исключено! Так как пробирка маркируется перед взятием крови. Вы сами видели, как специалист делал маркировку перед процессом изъятия крови?

– Да.

– Могу ли я узнать по подробнее, где именно вы нашли ошибку?

– Анализ у меня выявил четвертую группу крови. А у меня первый.

– Вы уверены, мисс?

– Абсолютно! У обоих моих родителей первая группа.

– Две первые группы не могут дать четвертую, – проговорила женщина.

– Вот именно!

– Тогда, вы можете приехать на повторный анализ? – через несколько секунд паузы сказала женщина.

– Да, могу послезавтра.

– Тогда ждём вас послезавтра утром в то же время.

– Благодарю.

Тридцать девятая глава

Короткие джинсовые шорты и белую футболку Амелия дополнила белыми кедами. Волосы распустила в прямую прядь и сделала пробор по середине. У неё сегодня был кэжуал образ. Не соответствовал тематике вечера, но душа требовала лёгкости.

Майкл для своего тридцатилетия устроил праздничный ужин только в кругу семьи – мамы, дяди Питера, тёти Дженнет, тёти Греты и Амелии.

На руках у Амелии был маленький коробочный пакетик. До дома Майкла она добралась пешком. Но пришла позже всех.

– С днём рождения! – она крепко обняла Майкла за шею и задержала его в своих объятиях на несколько секунд. Они не виделись с тех пор, как Амелия уехала из Лондона с Алексом. Больше двух недель прошло. Амелия так соскучилась по нему. Они стояли в холе одни.

– Спасибо, – он тоже обнял её за талию и остался в её объятиях, пока она сама не отпустила его.

– Это тебе, – она протянула пакетик.

– Что это? – он бросил на подарок любопытный взгляд.

– Открой, – Амелия улыбалась.

Майкл открыл пакет. Там была квадратная темно-синяя коробка облаченная в бархатный материал. Внутри лежал серебряный браслет с бриллиантовой гранью. Он взял его в руки и посмотрел поближе.

Майкл не признавал ювелирные изделия и никогда не носил их. Амелия хорошо знала об этом, но она всё равно хотела оставить для него какой-то подарок от себя на память. Она даже не была уверена, будет ли он носить его. Если да, это было бы для неё высшим подарком.

– Наденешь мне его? – он протянул правую руку вперёд. Она была уверена, что он отложит его в сторону, а затем он пойдёт в шкаф составлять компанию другим подаркам, но этот его жест неимоверно удивил её.

Она взяла вещь и приставила её к его правому запястью. У него были широкие ладони с хорошо выраженными костяшками. Даже руки у него были идеальные, рельефные и гладкие.

И как он живёт будучи таким красивым?! Амелия застегнула замок и рукой перевернула его ладонь. Браслет хорошо сидел на нём.

– Ты будешь его носить? – тихо спросила она, кротко подняв глаза.

– Никогда не сниму, – ответил он.

Они прошли на террасу, где сидели остальные гости и Мия. Амелия удивилась увидев её, Майкл не говорил, что и она будет. Он сказал «только в кругу самых близких» . «Ну конечно, она же, наверное, самая близкая ему».

Амелия поздоровалась со всеми и села рядом с дядей. Она всё время улыбалась, много говорила со всеми, шутила и в одиночку съела половину трапезы на столе.

Послезавтра она должна была сдать повторный анализ, поэтому сегодня должна хорошенько разбаловать живот. Но никто об этом не знал. Мама и Майкл всегда были против донорства крови и даже запретили ей это. Но своенравная с рождения и по своей натуре Амелия принципиально считала что, каждый здоровый человек должен делиться своей привилегией в жизни. И она обязала себя хотя бы раз в жизни стать донором крови.

– Как прошли твои каникулы в Испании? – обратилась Амелия к Мии. Она не испытывала к ней ничего негативного, но и ничего положительного тоже. Она сама еще не определилась как к ней относиться. Но однозначно, эта англичанка не заслуживала плохого обращения к себе по сравнению с Тиффани.

– Чудесно. Мой загар может сказать за меня. Я вся такая шоколадная. Хороший загар признак хорошего отдыха, – говорила девушка. Амелия отметила, что на её стройном загорелом теле это короткое белое платье смотрелось просто шикарно.

– Да, ты и вправду загорела.

– Я бы ещё осталась, но я не могла пропустить день рождение Майкла. Вот уже шестой год мы вместе отмечаем наши дни рождения, – сказала девушка – праздник. Всё что выходило из её уст звучало красочно и ярко.

– Да?! – Амелия не скрывала свое удивление. А вот она уже семь лет не была на его именитых днях. Это первый раз с 2016 года.

– Да. А ты же сегодня обедала с моим братом. Когда я ему звонила, он сказал, что едет к тебе в Starbucks. Ну что, он съел что-то? – Амелия заметила как Майкл приковал к ней свое внимание, ожидая ответа. На самом деле, она думала, как это будет выглядеть с её стороны. Но это он подрался с Артуром, а не она. Он ей вообще-то жизнь спас! И как она могла ему отказать. Так что это не будет предательством. Но она не хотела, чтобы Майкл узнал, что они сегодня виделись с Вульвертоном, но эта балтуня ляпнула всё.

– Да, он попробовал гамбургер с двойным чизбургером.

– Невероятно! Ты одной просьбой заставила моего брата сделать то, о чём я его просила миллион раз. Как у тебя это получается?

– Я просто сказала, что я еду есть гамбургер, а он присоединился.

К концу вечера Камила говорила тост.

– Сынок мой, – начала она с любовью смотря на Майкла. – Я самая счастливая мама на свете. И таковой меня сделал именно ты. Бог благословил меня тобой, – Амелия смотрела на маму и после этих слов ей захотелось крепко обнять её и поблагодарить за эти слова. Она была так добра с ним. Она дарила ему всю материнскую любовь.

– Я помню свои эмоции, как будто это было вчера, когда я узнала, что впервые стану мамой. Я хотела взлететь на седьмое небо от счастья. Ты был капризным ребёнком уже в моем животе. Много двигался и пинался, – Камила говорила это, как-будто вспоминала воспоминания из прошлого. Амелия изменилась в лице. Секунду назад она смотрела на маму с обожанием, а теперь у неё в голове пронёсся «какая же она искусная лгунья!» Она перевела взгляд на дядю. Он слушал Камилу с непонятным выражением лица. Наверное, он думает о том же, что и она.

– Когда я впервые взяла тебя в руки и покормила грудью все мои страдания и боль исчезли в один миг. Ты ещё тогда был красивым малышом , – продолжала мама. « Это поразительно! Она сама верила тому, что говорила. Это не её пинал Майкл в животе, а Кимберли. И это не Камила носила его девять месяцев, а Кимберли. Это Кимберли его первая покормила грудью. А потом Роберт и Ками забрали его, несмотря на то, что она передумала отдавать своего ребёнка. Ей было восемнадцать лет. Парень её бросил. Родители были строгие. А когда она начала работать, стала самостоятельной и приехала забрать своего сына, они не отдали его.»

У Амелии пересохло во рту и она выпила целый стакан воды залпом. «Если не можешь говорить правду и врать не надо! Майкл же сейчас слушает и верит во всё это» – эти мысли нагоняли на неё смешанные чувства.

– Амелия, когда ты уедешь в Брюссель? Ты будешь на свадьбе Карлы? – спросила тётя Дженнет.

– Девятого сентября, потому что десятого у нас будет открытие.

– Аа, как жаль.

– А почему ты едешь в Брюссель? – поинтересовалась Мия.

– Я туда переезжаю.

– Как ? На сколько? – похоже девушка действительно была удивлена.

– На совсем, – коротко отвечала Амелия.

– Как на совсем? Ты оставишь Америку?

– Да, но я буду приезжать.

– Но почему? У тебя же здесь дом.

– Это очень важно для меня. Мама будет приезжать ко мне. А меня здесь ничего не держит, – грустно и твёрдо сказала она.

– У тебя нету молодого человека? – не унимала девушка.

– Нет.

– А как же мой брат? Мне показалось, между вами пробежала искра, – игриво сказала Мия. Майкл и Амелия посмотрели друг на друга инстинктивно ища реакцию друг друга, а потом, столкнувшись взглядами сразу убрали глаза.

– Дружеская искра, – поправила Амелия.

– Мой брат не дружит с женщинами, – лукаво вставила англичанка.

– Мой тоже, – точно так же ответила Амелия.

– Значит, в любой ситуации есть исключение, – как ребёнок засмеялась Мия.

Амелия смотрела на маму. На её лицо. У неё были зелёные невыразительные глаза, чуть широкий нос и высокий лоб и только пухлые губы могли претендовать на красоту. У Роберта же были серые глаза, аккуратный нос и чёрные волосы. Он был высоким, стройным, достаточно привлекательным мужчиной. Это же очевидно, что у этих двоих не мог родиться такой красивый, сильный и здоровый сын. Майкл был крайне сообразительным, проницательным человеком с аналитическим складом ума. Но он так сильно любил маму, что эта любовь закрывала ему глаза на такие очевидные разницы. А может Ками любит его за то, что он заставляет её гордиться за себя. Так же ли сильно она любила его не будь он таким? Может, она счастлива, что удачно усыновила чужого ребёнка? Где-то в крайнем углу мозга засигналила крупинка здравого смысла.

Все сильные стороны были от его биологических родителей. И Филлип и Кимберли были красивыми, умными, имели сильную породу и скрещивание их генов мог дать только такой результат. Как же они проиграли в жизни, совершив одну ошибку!

– Амелия, – её мысли перебил Майкл.

– Да, – она встряхнула голову и посмотрела на него.

– Скажешь мне пожелания? – просил он, сидя напротив неё.

– Конечно, – она окончательно направила свое внимание к нему, а все остальные к ней.

– Дорогой Майкл, я желаю тебе быть счастливым, где бы ты не был и с кем бы ты не был. Я желаю, чтобы в списке твоих целей не осталось не одного неотмеченного пункта. Я всем сердцем хочу, чтобы ты был счастлив, – она сделала паузу и прежде чем сказать следующее слово, выделила отдельный момент. Прекрасно понимая о чём говорит, она целенаправленно и без двусмыслия в речи сказала.

– Я люблю тебя. Очень сильно, – глаза Майкла в этот момент выдали как глубоко он воспринял её слова. Между ними образовалась связь особого рода, неосязаемая и неизвестная для других, то что могли почувствовать только они двое.

– И я тебя, – ответил он. Все гости взяли свои бокалы и выпили шампанское за исполнения тридцатилетия Майкла.

Париж был прекрасен осенним утром. Вся земля площади французской столицы была покрыта жёлтыми листьями. Эта была первая половина утра. Солнце стояло на пороге восхода, но от него исходил большой свет и тепло. Амелия была босиком, под ногами было тепло и ровно. Она разгуливала пешком, оглядываясь вокруг. Все улицы были пусты. Вокруг ни единой души. Но у неё было ощущение, что за ней кто-то следит, однако она не боялась. Душа была наполнена необычайным покоем и равноденствием. Она давно так себя не чувствовала. Перед ней пронёсся лёгкий ветерок, а её ноздри охватил узнаваемый запах, который она не могла описать, который она ни где не встречала. Только в своих снах. Амелия поняла, Аурелия где-то рядом. Её взор пал в даль, от куда подглядывало утреннее солнце.

Там стояла одинокая фигура. Она была в белом обличии и как всегда её лицо освещал большой яркий луч света.

– Аурелия, – кричала она.

– Иди ко мне, – прозвучал ответ. Амелия побежала в её сторону. Фигура никуда не убегала от неё. На этот раз она ждала её на месте неподвижно. Увидев, что Аурелия ждет её, она ускорила шаги. И вот наконец Амелия добралась до неё. Когда осталось несколько шагов, она замедлила темп. И медленно приближаясь к ней, через яркий луч, её взору всё чётче открывалось лицо девушки, которую Амелия так жаждала увидеть. И вот теперь увидев, она была ошарашена. Перед ней стояла девушка очень похожая на неё саму. Она была такая красивая, красивее неё она никого ещё не видела. Темные длинные волосы, темно карие, круглые как смородина глаза и пухлые алые губки . Она имела идеальную, невинную, чистую красоту. Амелия затаила дыхание.

– Аурелия, это ты? – спросила она, стоя перед ней. Их не разделяло никакое расстояние.

– Да, – ответила она. Девушка смотрела на неё с такой нежностью и лаской. Её улыбка грела и успокаивала.

– Но почему ты в моем обличии? – Амелия стояла пораженная, она как будто смотрелась в зеркало.

Аурелия подняла правую руку и прикоснулась лица Амелии. Своим касанием она передала такую любовь, которую она никогда не испытывала. Это был самый трогательный и душевный момент в её жизни. Неописуемый и ни с чем не сравнимый.

– Потому что ты – это Я, – ласково ответила Аурелия.

– Что это значит? – Амелия ничего не понимала. Всё это было очень странно. Это не было обычным сном. Он нёс с собой какой-то смысл. Амелия поняла это уже давно, а сейчас убедилась полностью. Этот сон имел личный характер. То, что касалось её лично. Это не было следствием обычной заинтересованности одной историей.

В этот момент из небо раздался знакомый и самый надоедливый для неё голос.

Время просыпаться 07:30

Время просыпаться 07:30

Время просыпаться 07:30

Амелия открыла глаза и резко подняла голову. Будильник её телефона раздавался на всю комнату. Она отключила его и без лишних движении с полной уверенностью своих действии, вышла из своей комнаты, пошла в спальню мамы, тихонько открыла дверь и увидела Камилу спящей. Она зашла в комнату и пошла в ванную, закрыла за собой дверь. Она уже знала что надо делать «действовать по проверенному методу». Амелия открыла шкаф, достала от туда новую насадку электрической зубной щётки мамы и заменила её на старую. А уже использованную положила в пластиковый пакет и хорошенько закрыла его. Когда дело было сделано, она вышла на цыпочках, так же как и зашла.

Сороковая глава

Бруно приподнял брови, недоумевая, зачем запирать дверь, но решил, что это делается для того, чтобы надежнее укрыть людей от дождя, они ведь могут подхватить простуду.

А потом в помещении стало очень темно, и посреди наступившей неразберихи и страшного шума Бруно вдруг обнаружил, что до сих пор сжимает руку Шмуэля в своей руке, и теперь уже ничто на свете не заставит его разжать пальцы.

– Ту тууут!– Амелия отреагировала на поступившее сообщение в телефон. Она закрыла книгу, приложив указательный палец между страницами. На экране блокировки стояло уведомление электронной почты от центра ДНК исследования. Сегодня Амелия провела целый день дома в холле на любимом удобном кресле у окна за чтением книги. Она должна была чем-то отвлечь себя и сделала это при помощи книги, которую она читала только один раз, когда была ещё совсем маленькая. Она начала читать ещё утром и вот к шести вечера уже дочитывала последнюю страницу. Осталось несколько строчек до конца истории, как её внимание перебило сообщение в Gmail. Разблокировав телефон, она нажала на приложение. Амелий казалось, что в этот момент её сердце не билось, оно остановилось на несколько секунд в ожидании. Она никогда не могла себе представить, что в её жизни наступит такой момент, который поменяет её жизнь на до и после.

Экспертное заключение :

Основываясь на результатах, полученных при анализе исследованных генетических систем, биологическое материнство предполагаемой матери Камилы Форбс в отношении предполагаемого ребёнка Амелии Форбс исключается. Вероятность комбинированного индекса материнства составляет 0. Вероятность материнства 0%.

Первая реакция Амелии было омертвение движения. Она застыла на месте неспособная пошевельнуть даже кончиком пальцев. Она потеряла чувство времени и пространства. Кровь в её теле остыла, а периферическая система спуталась как комок ниток. Амелия подумала, что это конец её жизни. Она закончится в этот момент, потому что то, что свалилось на неё сейчас невозможно пережить.

Она стояла с телефоном в руках и смотрела в одну точку. Лицо её по своему оттенку напоминало белый мел. Дыхание замедлилось, а конечности охладели. Ей стало жутко холодно.

– Амелия, что случилось? – Камила изменила построенный маршрут из кухни в спальню по лестнице и пошла к Амелии в глубь холла рядом с окном где она стояла. – Доченька, ты в порядке? Что-то случилось?

Амелия никак не реагировала на неё. Она как будто находилась в другом измерении.

– Доченька, ты меня пугаешь. Что случилось? – Ками подошла к ней и начала трясти плечи.

Амелия посмотрела на неё через стеклянные бездушные глаза и сказала

– Не называй меня дочкой.

– Что? Амелия, скажи что происходит?

– Я тебе не дочка, – она говорила еле связано.

– Почему ты так говоришь? – Камила округлила глаза. В ней уже чувствовалось приближение паники.

Амелия протянула руку, в которой держала телефон и показала его Ками. Потребовалось некоторое время, чтобы до неё дошло содержимое написанного.

– Амелия, почему ты это сделала? – она сама впала в полушоковое состояние.

– Ты мне не мама, – безжизненно повторяла девушка. – Ты мне не мама. – Камила присела на диван, ей нужна была точка опоры, чтобы не упасть. Она что-то поговаривала, но Амелия не слышала её. Она была в другом мире. В мире пустоты и темноты, как будто попала в центр чёрной дыры. Они простояли так некоторое время. Одна на диване, другая застывшая рядом с креслом. Обе без движения и без звука. Каждая из них напоминала безжизненную восковую фигуру. В атмосфере веяло напряжением. Вдруг, Амелия задала вопрос, от которой у Камилы прошёлся холодок по телу.

– Моя мама это Аурелия?

Ками резко повернулась к ней.

– От куда ты знаешь?

– Я знаю. Она моя мама, – Амелия, словно приходила в себя. И слово «мама» она произносила с такой нежностью, что казалось она чувствовала её прямо сейчас.

– Моя мама – Аурелия, – в эту минуту слёзы скатились по её глазам. Она не смотрела на Камилу, она смотрела в даль, как будто видела где-то свою маму. – Моя мама и вправду умерла? – Амелия отдала бы всё всё всё в этом мире, даже свою душу в обмен на отрицательный ответ. Её голос и её взгляд захлебывались в надежде. От страха услышать " да" её душу сковывало и выворачивала наизнанку.

– Амелия, присядь сюда, – Камила положила ладонь на диван рядом с собой. Но та не послушалась.

– Ответь, где моя мама? Она жива? – Амелия так хваталась за крупинку надежды. Если она услышит, что её мама жива, ей больше ничего не будет нужно в этом мире. Этого ей будет достаточно. Одного факта, что Аурелия жива ей хватило бы для счастья на всю жизнь.

– Помнишь, 4 ноября 2000года мы попали в аварию по вине одного водителя на Шевроле, который сбил нас сзади, потому что ему на встречу ехала другая машина Opel vectra? Так вот, на этом Opelе и была Аурелия. Они тогда ехали на очень большой скорости и вышли на встречную с Шевроле, тот врезался в нас, а Opel в столб. Нас с Аурелией доставили в одну больницу. И нас оперировали в один день. В моем случае, врачи спасли меня, потому что у меня умер муж, но остался восьмилетний ребёнок, а в её случае мать умерла, но спасли ребёнка, то есть тебя. Аурелия не проснулась от операции.

Амелия почувствовала как в сердце вонзился какой-то острый предмет и из него потекла кровь. Ей было хуже чем плохо. Хоть она никогда не видела свою маму и не знала её, но сполна почувствовала боль утраты. Казалось, небо раскололось и упало прямо на неё, давя со всей тяжестью.

– Когда я проснулась от операции, я узнала, что Аурелия была в соседней палате и она не выжила после аварии, но у неё остался ребёнок, которого собирались отдать в фостерную семью. И я решила взять его к себе.

– Ты смотря мне в глаза, сказала, что она мне никто. Что она просто давно мёртвая девушка, – Амелия говорила со злобой. – Как ты могла рассказывать мне о ней, как о совершенно постороннем человеке?

– Амелия, я испугалась когда ты во сне кричала её имя, – Ками встала с места, подошла к ней и положила руку ей в плечо. Амелии стало неприятно её прикосновение. Она отстранилась от неё, сделав шаг назад.

– Амелия, как ты узнала?

– От неё и узнала, – через наполненные лужой слез глаза, сказала она и посмотрела в сторону выхода. Она не могла больше оставаться здесь. Ещё минута и она просто не продолжит дышать здесь. Она направилась к двери.

– Амелия, куда ты?

Амелия не отвечала. Она ускорила шаги и немедленно покинула дом.

Летним днём в начале второй половины дня в Нью-Йорке всё ещё было тепло и светло. На улице как всегда было полно людей. Амелия выбежала на улицу и убегала прочь подальше от дома в неизвестном направлении. Она шла вперёд, не видя перед собой ничего. Она проходила дороги под ругань и свист водителей разных автомобилей, которые чуть не сбивали её на трассе. И только чудом она осталась жива, не попав под машину. Амелия бежала, бежала так быстро, что было в мочи. Душа наполнилось такойострой, невыносимой болью, что казалось, если она остановиться, эта боль поглотит её. До этого ей не было известно о существований в мире таких терзающих душу страдании. Ей казалось, что Бог из всех людей в мире определил для неё самую мучительную, адскую боль. И единственное о чём она сейчас думала – это её мама. Мамочка. Самая красивая, нежная, чистая, ласковая и умершая..... Она никогда не сможет по настоящему прикоснуться к ней, полежать на коленях, утопить в её своих объятиях и поцелуях. Амелия пожертвовала бы всем, ради одного мгновения со своей родной мамой. Но разве это возможно. Она представляла перед собой её облик и теплоту её руки в своём сне, которая перечеркнула все моменты счастья и любви с Камилой за все двадцать два года их жизни как мать и дочь.

Камила сделала альбом – дневник Амелии с момента когда они узнали о её беременности. Там были первый положительный тест на беременность, первый снимок УЗИ, как она росла в животе мамы, как рос живот Камилы снаружи. Она описывала как развивался плод, дальше как рос малыш. Снимок первого числа каждого месяца, все мельчайшие подробности её роста. Она рассказывала Амелии, как она готовила комнату для неё, как ждала её появления на свет, считала месяцы, недели, дни .... всё это было правдой, но настоящая Амелия умерла неродившись. Она не выжила в той аварии. А она была её призраком. Камила внушила себе, что дочь Аурелии это её родной ребёнок и жила с этим всю жизнь.

Амелия не знала какое было время. Она выбежала из дома без телефона и сумки. Она потеряла счёт времени. Сколько прошло с того момента, как она вышла час, два, три, четыре..... В состоянии психического омертвения она пробежала, даже не знала сколько, но много, по видимому, очень много. Только сейчас Амелия пришла в себя и обнаружила, что у нее болят ноги. По количеству людей на улице и закрытым магазинам и всем заведениям было понятно, что уже наступила ночь, также было понятно, что она оказалась в неизвестном ей районе, где она никогда ещё не была.

Тёплая погода сменилась на прохладную. Дул холодный ночной ветер. В другой ситуации, Амелия бы быстро сориентировалась и нашла бы путь домой, но сейчас её мозг отказывался работать. Ей было холодно, ноги и спина болели, а инстинкт самосохранения запустил сигнал тревоги.

Амелия уже в сознании одиноко бродила по улицам в надежде поймать такси или хотя бы приблизиться к центру, к людным местам, чтобы унять чувство страха за свою безопасность. Её движения были медленны и нерешительны. Она скрестила руки, положив их в предплечья и тря их, чтобы хоть как-то согреть себя.

Ей на встречу вышла молодая девушка. Когда она уже прошла мимо, Амелия обратилась к ней.

– Извините, какой это район? – Амелии было неудобно ее беспокоить, но свое местоположение нужно было знать.

Девушка повернулась с таким видом, будто её отвлекли от самого важного дела. Она посмотрела на неё с ног до головы, не пропустив ни один участок на её теле. Амелия сразу пожалела, что обратилась к ней.

– А что, милочка, потерялась? – манера девушки была крайне далека от культуры. Только сейчас Амелия обратила внимание на внешний вид девушки. Её стиль одежды придерживался немного иного стандарта. Кожаная, красная короткая юбка обнажала её длинные ноги, а короткий чёрный топ служил только как факт наличия одежды. Волосы были неестественного белого цвета, а самым броским элементом её наряда были лакированные длинные сапоги. Амелия разозлилась на свою глупость. Нельзя дать ей понять, что она потерялась.

– Нет, не потерялась. Просто ко мне должны приехать, забрать меня. Я хотела, просто, уточнить адрес, – она старалась сказать это максимально естественно.

– Я тебе что, уточнитель адресов? – девушка начала нарываться. Амелия сама ещё не поняла, что впервые в жизни видела перед собой человека, находившегося под действием запрещенных препаратов.

– Вы меня не правильно поняли, – Амелия уже повернулась и собиралась удалиться с общества этой незнакомки, но та не собиралась так просто её отпускать

– Я что теперь по твоему не умею понимать людей? – девушка жестикулировала рукой. Открыв большой и указательный пальцы она тыкала своей собеседнице в лицо.

Амелия посмотрела на неё. А ведь ей было не больше двадцати пяти лет. Ей стало жалко её. Она ведь не от хорошей жизни стала такой. А что если бы Камила тогда не взяла её к себе в больнице, когда умерла Аурелия и она осталась совсем одна. Её бы отдали неизвестным людям в фостерную семью, может она бы стала беспризорницей и её бы тоже ждала такая жизнь. Камила растила её как принцессу. Даже настоящие матери не любят своих детей так, как любила её Ками. Амелия сильно пожалела, что оставила её и убежала. Она придалась своим эмоциям и под влиянием импульса выбежала из дома. А что если с Ками сейчас что-то случилось? Они ищут её, волнуются.

– Я с кем разговариваю, – не отставала девушка.

– Я лучше пойду, – спокойно ответила Амелия. Она отвернулась и пошла в сторону, ища таблички с указателями.

Она успела отойти только на пару шагов, как услышала шум сзади издаваемые от нескольких парней. Среди них был и женский голос, которую она слышала несколько минут назад. Амелия ускорила шаги и искала людное место куда она могла бы повернуть, но впереди были бесконечные безлюдные, тёмные улицы. В одной из них слышались голоса людей и был свет, Амелия собиралась туда повернуть, но обнаружила там стаю больших парней, стоявших в углу здания. Они вели бессвязные диалоги и слушали музыку. Амелия быстро перешла их, пока они не заметили её. Но группа, которая шла сзади не отставала от неё, что навлекало на неё подозрения, но совсем скоро подозрения перешли в статус полноценного убеждения. Один из парней крикнул.

– Эй, красавица, куда спешишь?

У Амелии сердце ушло в пятки. В Нью-Йорке находились одни из самых неблагожелательных районов в США. Уровень преступности здесь растет с каждым годом. Она никогда не представляла, что ей на себе придётся проверить правдивость статистики. Но в последнее время жизнь закатила её в такие берега, что и эта стало реальностью.

Она не отвечала им и даже не поворачивалась. Она лишь ускорила шаги, но преследователи тоже поднажали скорость.

– Иди к нам. Тебе понравится с нами, – послышался голос другого парня.

Амелия чувствовала как отчаяние одолело её. Она посмотрела в стороны. И решила пойти в правую сторону, так как там ей казалось более безопаснее. Там было светлее и стояли две машины такси. Так она и сделала, но прежде чем она дошла до нацеленного места, к ней на встречу вышли трое парней. Амелия увидела их и замерла на месте. Через несколько секунд она собралась, сделала выдох и постаралась пройти мимо них ровной походкой, не давая никакого повода. Но все нынешние факторы сложились не в её пользу : глубокая ночь, безлюдный, тёмный район, одинокая хрупкая девушка, на лбу которой написано «красивая, богатая и испуганная» и голодные бесконтрольные вредители общественного порядка.

– Ого, какая красотка!– не удержал свои мысли при себе один из прохожих.

– Добрый вечер, точнее, доброй ночи, – присоединился второй.

– Можно тебя проводить? Куда идёшь? – у них была самая неадекватная манера, которую она только видела в людях. В их лицах царил триумф кота, играющего лапами, пойманной дрожащей мышью. Бандиты вели себя так, будто поймали золотую рыбку. Конечно, не каждый день по улице ночью одиноко гуляет такая невероятно красивая девушка. Они смеялись садистки, подкалывая друг друга изощренными шутками. Амелия по их глазам поняла «они не отстанут от неё. Ей конец!» Чувство нереальности происходящего не покидало её и она всё ждала, что кто-нибудь вот-вот разбудит её от этого кошмара. Это было слишком ужасно, просто катастрофически, чтобы быть правдой. Амелия застыла на месте, сердце забилось в сумасшедшем ритме. Она закрыла глаза и только её губы незаметно шевелились в мольбе

" О Боже, только на тебя я уповаю"

Самый крупный из парней по телосложению приблизился к ней и взял в руки прядь её волос. У него была татуировка на шее уходящая вниз под белую футболку без рукавов. Таких людей брали на роль злодеев в фильмах. Было видно, что он заправляет этой шайкой, так как именно он позволил себе первым притронуться к ней, а те двое покорно уступили ему.

– Не бойся, малышка, – с удовлетворением говорил он. По телу Амелии пробежала дрожь. Ноги онемели, а руки затряслись. Приступ страха был так велик, что она чувствовала удушье и головокружение. Даже самые непристойные сценарии, которые ей могли когда-то прийти в голову, бледнели по сравнению с этой реальностью.

– Ты, наверное, потерялась. Мы тебя приютим у себя, – продолжал тот. А остальные двое стояли на стороне и наблюдали с удовольствием. Когда он положил свои огромные каменные руки ей в плечо, Амелия закричала на весь голос. Её крик заполнил все улицы Нью-Йорка.

– Тш- тш, – закрыл ей рот ладонью незнакомец. А двое его друзей засмеялись. Их забавляло её состояние ужаса.

По глазам Амелии скатились слезы, она громко дышала и через несколько секунд, когда тот убрал руку, снова закричала. Неподалеку прямо перед ними проехала одна машина. Мужчины посмотрели туда и отвлеклись на секунду. Амелия воспользовалась моментом и убежала. Недоброжелатели бросились ей в след. Они преследовали её со словами «ты от нас не убежишь. Мы хорошие парни, тебе с нами понравится» их отвратные голоса доносились почти из-за спины. Амелия понимала, что до её поимки осталось несколько шагов, но любовь к жизни и собственной сохранности вынуждала её бежать дальше.

«Амелия» послышался крик из неизвестной стороны. Амелия была уверена, что ей это мерещится, что в минуту отчаяния она слышит голос того, кого хотела бы видеть больше всех сейчас. Но на спасение в последнюю минуту было глупо рассчитывать. Так бывает только в фильмах, над сюжетами которых она смеялась. Её никто не найдёт в затерянном районе, в самом густонаселенном городе Америки. Шансов, что её найдут её близкие были ничтожны. Она повернулась назад и увидела своих преследователей. Они следовали за ней, но они не задействовали всю скорость будучи уверенными, что у жертвы нет шансов и она практически у них в руках. Они шли за ней, смеясь и получая удовольствие от процесса.

Она услышала свое имя ещё раз «Амелия» Амелия узнала этот голос. Все клетки в её организме отреагировали на него. «Майкл» закричала она во все мочи и остановилась, исчерпав последнюю каплю сил. Её больная спина ныла, а ноги дали отказ двигаться дальше. Она повалилась вниз, усевшись на землю. Она дышала взахлёб и закрыв глаза слышала топот приближающихся шагов сзади.

«Майкл» крикнула она в последний раз, хороня свою надежду и встречаясь лицом к лицу с уготованной ей судьбой. Вся её жизнь пронеслась перед глазами. Её родная мама умерла в её возрасте и она теперь отправиться к ней.

«Какая хорошая девочка, не заставила нас долго гоняться» издевательски проговаривали бандиты. Их присутствие было за спиной. Им надо было только протянуть руку, чтобы ухватить её. Если Бог предписал ей стать жертвой уличной преступности, она примет свою судьбу.

Амелия решительно подняла голову, чтобы дать этим нелюдям хотя бы психологический отпор. Она не доставит им удовольствие своей слабостью и страхом. Держа голову высоко её взору предстали четыре фигуры мчашихся в её сторону. С их приближением она определила, что они были одеты в строгие костюмы и никак не напоминали уличных оборванцев. Трое из них прошли мимо неё и направились к преследователям, а один направился прямо к ней. В нём она увидела Майкла. Это было слишком банально « клише», чтобы быть правдой. Она не верила своим глазам, но он стоял перед ней, а через секунду уже присел рядом и обнял так крепко, что её тело чуть не слилось с ним.

– Амелия, ты в порядке? Они тебе что-то сделали? – он рассматривал её и найдя её тело в целостности, обнял её ещё раз. Он ненасытно целовал её в щеки, лоб, руки … – Слава Богу, ты в порядке, – он дышал очень громко.

– Майкл, ты нашёл меня, – говорила она, давая волю переполнявшим грудь тысячи чувствам – обида, разочарование, страх, ужас и облегчение.

Волна умиротворения пронеслась по её телу. Она успокоилась полностью, зная, что о ней позаботятся. Ей больше нечего боятся. Бог ответил на её упование и послал ей того, в ком она так нуждалась и того единственного, кто был способен хоть как-то утешить её боль.

Майкл взял её лицо между своих ладоней и целовал её в щеки.

– Моя Амелия, я бы умер если бы не нашёл тебя. Как ты сюда попала?

– Я....я… не знаю, я не помню, когда я очнулась, то есть пришла в себя, я уже была здесь.

– Ты в порядке? Они тебя не тронули?

– Нет, я убежала.

– Молодец, ты сильная девочка. Как ты?

– Майкл, моя мама умерла. Она не пережила ту аварию. Врачи спасли меня. Лучше бы они спасли мою маму, чем меня, – пелена слёз застилала ей глаза. Она говорила с горечью, исходяшую от глубины сердца.

Майкл приблизился к ней так близко, что их лица не разделяло никакое расстояние. Их лбы и кончики носов соприкаснулись. Амелия слышала его порывистое, тёплое дыхание. Только переживая такие моменты с этим мужчиной, она могла забыть всё на свете. Майкл не смотрел Амелии в глаза, его взгляд был припущен.

– Ты должна была выжить… для меня, – сказал он таким эмпатичным тоном, которым не говаривал никогда.

Амелия не ответила ему. Она была не в силах, что -либо говорить. Иногда его слова приводили её в замешательство. Что они означали..?

– Амелия, – Амелия убрала голову от Майкла и посмотрела в сторону.

– Алекс? Что ты здесь делаешь? – тихо, но удивлённо спросила она.

– Мы вместе искали тебя. Это Брюс нашёл тебя здесь, – ответил Майкл, неохотно и принужденно отстраняясь от неё. Они поднялись с земли и встали на ноги.

– Амелия, как ты? – Алекс подошёл к ней и взял её руку. Он положил её между своих ладоней и начал протирать её, пытаясь согреть.

– Я в порядке, – она говорила через силу. – Спасибо, что помогал найти меня.

– Сэр, что с ними делать? – спросил один из больших, твёрдо сложенных мужчин в костюме.

Майкл подошёл к обидчикам Амелии и посмотрел с убийственным взглядом.

– Переломаете им все конечности, – Амелия пала в ужас с каким хладнокровием он сказал это.

– Нет! – вмешалась она.

– Ты хоть представляешь, что бы они с тобой сделали, если бы мы не успели? – у Майкла глазное яблоко перевернулось от кипящей злобы внутри.

Амелия сама была бы не против наказать их. Просто не хотела делать Майкла плохим человеком, поэтому и останавливала его.

Но потом поняла всю чудовищность из замысла. «За свои деяния нужно отвечать! Может она была их не первой жертвой. Сколько девушек пострадали от их рук!» Она посмотрела на парня, который распустил ей руки. Теперь он казался паеньким, но природой данная ему неблагонравная внешность всё ещё висела на нём. Она никогда не сумеет поблагодарить Бога в достаточной мере за то, что он спас её от этого зверя.

– Преподайте им хороший урок! – твёрдо приказала она, подхватив хладнокровие Майкла и отвернулась от них.

Сорок первая глава

У Амелии до сих пор дрожали руки. Ей пришлось поддержать правую руку левой, чтобы нажать на кнопку лифта. Майкл взял её руку и поцеловал.

– Почему ты такая? – низким тоном спросил он, поворачивая её к себе.

– Какая такая?

– Отказываешься от телохронителей. Теперь ты поверила, что из-за уважения к твоим принципам я не поставил тебе охрану тайком от тебя?

– Спасибо, – она грустно отпустила глаза вниз. В других случаях она бы ответила ей, но сейчас она не имела ни сил, ни желания спорить.

– В любых ситуациях, у тебя должен быть один путь – ко мне. Ты поняла меня? – он сделал строгое, но мягкое назидание. Она кивнула головой.

– Меня не оставляет ощущение, что я никак не могу очнуться от ужасного сна, что всё это происходит не со мной.

– Я всю жизнь старался уберечь тебя от этого, – Майкл приподнял её подбородок и приставил её глаза на уровне своих.

– Ты знал, что я удочеренная?

– Да, – без паузы ответил он. – С первого дня я знал, что ты мне не родная сестра.

– Тогда почему ты мне не рассказал всё? – её красные и опухшие от слёз глаза снова увлажнились.

– Ты себе представить не можешь, как я хотел, чтобы ты всё знала. Я хотел этого больше всего на свете. Но я не поставил бы своё хотение выше твоего благополучия, – они стояли очень близко друг к другу. Амелия прислонилась спиной к стене лифта, а Майкл наклонился над ней.

– Что это значит? – она наконец хотела разгадать смысл его слов, получить ответ на множество вопросов, которые не оставляли её сердце в покое.

– Это значит.... – Майкл только открыл рот, а вместе с ним открылась и дверь лифта. Невероятно! Но рандомные клише случаются с ней сегодня уже дважды, где главных героев перебивают на самом интересном месте.

Они оба почувствовали, что перед лифтом стоял кто-то и они повернули головы. Это был Брюс.

Он был в чёрном костюме и в белой рубашке. Ночью. Мистер Эмерсон выглядел побледневшим и ошеламлевшим. Когда он увидел Амелию долго не мог прийти в себя. Он просто стоял на месте, смотря на неё, без звука и движения.

– Брюс! – сказал Майкл. Они вышли из лифта.

– Амелия, – проговорил Брюс и обнял её. Она ничего не ответила, а просто дала себя обнять. Он всегда относился к ней особенно тепло, как к родной дочери. Он больше всех поддерживал их пару с Алексом. Теперь Амелия поняла почему – она напоминала ему ее.

– Я держал тебя на руках четырёхдневную. Я был в той больнице, – столько боли было в его голосе. Теперь и Амелия подняла свои руки и положила их к его спине.

– Я потерял её. Она оставила меня, убежала, оставив письмо. Больше я не видел её. Только потом узнал о её смерти..... – не связано говорил он. Столько вопросов образовалось к нему за одну минуту.

– Куда она убежала? Что за письмо? Как вы её потеряли? – Амелия отстранилась от его рук и вопросительно смотрела на него.

– Может зайдём в дом, – предложил Майкл.

Они зашли в дом Майкла и обустроились в гостиной на диване. За окном над высокими небоскрёбами уже виднелся верхний край солнечного диска. Нью-Йорк встречал ещё один день августского лета.

– Брюс, расскажите мне всё, пожалуйста. Я хочу знать всё о своей маме.

– Она была особенной девушкой. Я никогда до неё и после не встречал таких как она, – в этот момент Брюс не был губернатором целого штата, властным миллиардером и хозяином целой империи. Перед ними сейчас стоял самый простой мужчина, изливающий душу.

– Она кормила уток в пруду, когда я увидел её впервые. На ней был розовый бант и самая милая улыбка на лице. Я подошёл к ней и попросил немного хлеба для уток. Она со мной поделилась. Так мы и познакомились. Мы давали уткам имена. Одного назвали Черчилль, другого Картошка, а ещё одного самого шустрого Чарли, – в этот момент он непроизвольно улыбнулся уголками губ. – Я позвал её в кино, но она отказала. Сказала, что не может быть уверена, что я не психопат или социопат. Что каждый сотый человек это социопат. И мне пришлось доказывать ей, что я нормальный,– Амелия открыла рот.

– Неужели, так она вам и сказала?

– Точно так, – подтвердил Брюс. Амелия была поражена. У неё в глазах разожглись тысячи огней.

– Что такое? – спросил Майкл, заметив её реакцию.

– Однажды, я точно так же сказала Алексу, когда он впервые пригласил меня в ресторан на ужин, – Брюс засмеялся. – Ты так на неё похожа. Ваша улыбка, детские черты и весёлость. Затем, когда мы закончили кормить уток, она убралась за собой, не оставив на скамейке ни крошки хлеба, и меня попросила не оставлять мусор за собой, чтобы не вредить природе.

Но она была очень избалована. Её отец растил её как принцессу. Свою единственную наследницу. Она была капризная и обидчивая, но быстро забывала обиды. Я каждый день ходил к ней в школу, чтобы только увидеть её. И когда в следующий раз я пригласил её в кино, она сказала, что у неё есть молодой человек и она не может гулять с другими парнями. Мы с Барбарой тогда были друзьями. Она пыталась мне помочь. Ради меня она подружилась с Аурелией и как бы случайно устраивала нам встречи. Но Аурелия обозначила границы и не подпускала меня к себе. Она уважала своего парня, твоего папу.

– Вы знали моего папу?

– Да, знал.

– Что с ним стало?

– Они с Аурелией сбежали в Турцию и поженились там. Они оба бросили своих семей. Аурелия отказалась от наследства и роскошной жизни, а Камиль от своей семьи чтобы быть с ней.

– Что с моим папой сейчас?

Майкл положил руку к ней на талию и сказал.

– Твой папа и его сын от первой жены выходили из мечети, когда на них напали с ножом. Сначала напали на твоего брата, а потом и на Карима. Икрима, твой брат, выжил, так как твой папа заслонил собой его и получил вместо него ранение. И он умер от потери крови до приезда скорой.

– Что? – Амелия переспросила в надежде, что расслышала.

– Амелия, мне так жаль. Я всем сердцем хотел бы, чтобы твоего папу не было. Может тогда у меня был бы шанс с Аурелией, но я не хотел для него такого конца. Он не заслужил этого, – каялся Брюс.

– Кто это сделал?

– Это было по ошибке. Собирались похитить сына главы одного турецкого клана. Твой папа оказался в гуще событии, которому не имел отношения, – ответил Майкл.

– От куда ты знаешь? – Амелия подозрительно посмотрела на него.

– Я разобрался во всём. Провел собственное расследование. Это не было покушением на Карима. Этот человек сейчас сидит в турецкой тюрьме и не выйдет от туда никогда.

– То есть мой папа умер по ошибке? – у Амелий чуть не взорвались нервные капилляры. Она взяла подушку дивана и начала теребить его концы.

– По воле Бога, Амелия. Если Бог определил для него короткую жизнь, он бы умер даже во сне.

– Значит у меня есть брат?

– Да, он сейчас в Турции.

– Что случилось с моей мамой потом?

– Она была беременна тобой. Камила и Роберт увидели её в аэропорту в Париже. Роберт позвонил мне и рассказал. Тогда я был женат на Барбаре и у нас уже были двое детей. Но я всё равно поехал туда сразу, как только узнал её местоположение. Она убегала от своих родителей и я привёз её в Вашингтон. Я отвёз её к Камиле, чтобы она позаботилась о ней.

– Что? Вы отвезли мою маму к .... моей маме? Она мне ничего об этом не говорила.

– Да, потому что Камила знала Аурелию и они хорошо ладили. Я подумал, что её можно доверить Ками, чтобы она позаботилась о ней. Аурелия была так опечалена смертью Карима и ссорой с родителями. Её утешал только её ребёнок в животе. Она так его хотела. Я попросил её только, чтобы она подождала немного. Я хотел развестись с Барбарой, чтобы посвятить себя ей. Но третьего ноября я получил от неё письмо, мне его передала Камила, в котором говорилось, что она оставляет меня, чтобы я не бросал семью ради неё и что она навсегда останется вдовой Карима. Она просила меня отпустить её. Мне было тяжело, но я не мог переступить через её просьбу.

И вечером того дня в мой день рождения Барбара пригласила гостей и устроила сюрприз. Спустя неделю, вместо неё я нашёл её покойное тело. Когда её везли на скорой помощи она говорила, чтобы лишь бы спасли её ребёнка. И тебя спасли, а она не выжила, – Брюс, достал из нижнего кармана пиджака телефон. Он вошёл в галерею и искал одно фото, найдя его, он протянул мобильник Амелии. Эта была фотография одного старого, но хорошо сохраненного письма на листочке с квадратными линиями.

Дорогой мой друг, начинаю свое письмо с благодарности тебе. И именно поэтому я прошу тебя отпустить меня. Потому что я не могу ответить эгоизмом на твою любовь. Ведь я никому и никогда не позволю занять место Карима ни в моем сердце, ни рядом со мной. Но, вне сомнении, ты имеешь особое положение в моей жизни. Я прошу тебя только об одном – уважении моему решению. Позволь мне уехать и начать новую жизнь. Я сейчас в ожидании самого важного события в своей жизни – рождении ребёнка. Я нашла в нём смысл жизни и посвящу оставшуюся жизнь ему. Он будет источником счастья и радостью моих глаз. Только из-за него я борюсь за жизнь и рвусь вперёд. Поверь, сильнее любви, чем к своему ребёнку не существует. Я это поняла сейчас и надеюсь, что это поймёшь и ты. Я верю, что любовь к своим детям затмит твою любовь ко мне. Береги себя и сделай себя счастливым.

От всего сердца, Аурелия.

Амелия, которая тихо проливала слёзы до этого времени, начала плакать в голос, прикрыв ладонью свой рот. Её не хватило на большее. Майкл положил её голову к себе на грудь и обнял её.

– Как мне теперь жить с этим? Почему врачи не спасли уже образованную жизнь, а не ещё не сушествующюю? -говорила она сквозь рыдание. Майкл не находил нужные слова, чтобы утешить её.

– Майкл, как мне пережить эту боль? Мне так плохо. Я этого не вынесу.

Брюс встал с места и вышел на террасу. Возможно, он испытывал ту же боль, что и Амелия, заново переживал смерть своей любимой. Он удалился, чтобы уединиться со своими чувствами.

– Если бы я мог переложить на себя всю твою боль, облегчить тебе скорбь..... – безысходно говорил Майкл. Он понимал свое бессилие. Его слова были созвучны тому чувству безысходства, которое царило в нём.

Амелия теперь понимала, почему Майкл так скрывал от неё её происхождение. Он знал с какой правдой ей придётся столкнуться, как она повлияет на неё и оберегал её от этого. Но Бог решил по своему. И чтобы он не решил, всё во благо. Только мы этого не понимаем.

Амелия просидела некоторое время, уткнувшись на груди Майкла как маленький ребёнок. Она осушила весь свой слезной мешок до последней капли. Её глаза опухли и открывались наполовину.

– Я поеду в Вашингтон, – вдруг, она подняла голову и протерла щеки. – Я хочу поехать в ту больницу, где она умерла.

– Зачем? – спросил Брюс.

– Я должна туда съездить. Я чувствую, что должна.

– Хорошо, мы поедем туда, – согласился Майкл.

– Ты нет. Ты должен остаться с мамой. Ей тоже сейчас нелегко. Ты должен поддержать её.

– Амелия, ты не должна переживать всё это одна. Я хочу разделить с тобой это бремя. Я должен быть с тобой !

– Но у мамы больное сердце. Надо чтобы кто-то был рядом. Ты бы придавал ей сил…

– Ты понимаешь, что зря тратишь время, разубеждая меня? Ты думаешь, что я отпущу тебя под свежей психологической травмой, – под его строгим взглядом Амелия сдалась.

– Хорошо. Но я хочу поехать туда сегодня же, – она встала с места, как будто собиралась отправиться в путь в ту же секунду.

– Я позабочусь, чтобы ты получила все тебе нужные информации, – заверил её Брюс.

– Спасибо.

– Амелия, я повезу тебя куда захочешь, но только после того, как ты поспишь немного и отдохнешь, – Майкл перебил их.

– Я посплю в самолёте, – оправдалась Амелия.

– От Нью-Йорка до Вашингтона лететь чуть больше часа. Ты не выспишься.

– Ты думаешь у меня сейчас получится заснуть и отоспаться?!

– Я тебя привяжу к кровати и заклею глаза скотчем, если будешь упрямиться, – твёрдо изложил свою угрозу Майкл. А потом, на её нахмуренный взгляд смягчил тон и сказал. – Амелия, ты поедешь туда сегодня, завтра или через год – ничего не изменится. Но я не позволю тебе выйти из этого дома уставшей и изнурявшей в таком стрессе.

Амелия сдалась. С ним спорить бесполезно. Если Майкл твёрдо решил что-то, его не пробить даже танкой. Да и она сама еле на ногах держалась. Она не спала целые сутки .

Сорок вторая глава

Брюс как и обещал распорядился обеспечить Амелию всеми информациями тех дней 2000 года. У входа в больницу их ждал один человек в классической строгой униформе. Их провели в отдельный кабинет и предоставили пять файлов с историями болезни пяти человек – Роберт Форбс, Камила Форбс, Майкл Форбс, Аурелия Делоне и Кристофер Маркус. К файлу Аурелии была закреплена и бланка со свидетельством о смерти. Амелия взяла его в руки и рассмотрела каждую страницу дела. Она поступила в больницу четвёртого ноября в три часа ночи, а дата смерти значилась как седьмое ноября. Амелия быстро взяла историю Камилы и пробежалась глазами по датам.

Её доставили в экстренный травматологический отдел. Здесь написано, что ребёнка изъяли путем кесарево сечения четвёртого ноября.

Что-то не сходится. Ками говорила, что они с Аурелией рожали в один день и Аурелия не пережила роды. Но в свидетельстве как дата смерти указан совсем другой день.

– Майкл, – она позвала его, он сидел на стуле с боку от неё и смотрел на историю Кристофера Маркуса.

– Да, – он поднял голову с файла на руках.

– Смотри, мама мне говорила, что они с моей мамой рожали в один день. В её случае, выжила она, а ребёнок умер, а в случае моей мамы, она умерла при родах, а я выжила. Это было сразу после аварии четвёртого ноября, но на свидетельстве о смерти написана другая дата, – в замешательстве она смотрела то на один файл, то на другой.

– Я помню тот день, – говорил Майкл, вспоминая. – Мама очнулась от анестезии четвёртого числа в три часа дня. А потом через два часа приехала Грета. Тебя они взяли шестого числа. Я тогда спросил у мамы, чей это ребёнок. Она сказала, что её мама умерла и она осталась одна и чтобы её не отдали в фостерную семью, мы заберём её к себе. Я запомнил тот день, когда впервые увидел тебя. Это было шестое ноября.

Майкл и Амелия смотрели друг на друга с широко раскрытыми глазами.

– Как такое возможно? – Амелия еле заметным движением содрогнулась от внезапности обнаруженного.

– Кто был лечащим врачом? – спросил Майкл, ища данные на листовках файла.

– Здесь написано доктор Энтони Медисон.

– Смотри, Кристофер Маркус, – Майкл положил файл на стол. – он водитель той машины, на которой ехала твоя мама. Их доставили вместе в больницу. Его выписали девятого ноября. Я нашёл его и собирался допросить много лет назад, о том кем он был твоей маме и что тогда случилось той ночью на самом деле, потому что суд его оправдал. А тебе мы сказали, что виновник аварии переехал в другую страну, чтобы, на всякий случай, закопать поглубже правду от тебя. Но когда я начал его поиски у мамы случился инфаркт, – Майкл остановился и осторожным тоном говорил. – Тогда она вымолвила у меня обещание, что я никогда не буду преследовать его и оставлю это дело. Я держал слово по сей день, – это очень не нравилось Амелии. Значит, есть что-то, что она скрывает. Так вот почему Камила получила инфаркт на ровном месте. А ей сказали, что это результат давних проблем со здоровьем.

– Найди мне его, – сказала Амелия. Майкл немедленно достал телефон из кармана брюк и сделал звонок.

– Кристофер Маркус. Найдите мне его. И соберите все информации на доктора Энтони Медисона, – коротко приказал он, затем вернул телефон в исходное местоположение и встал с места и обратился к Амелии.

– Идём. Нам нечего здесь больше делать.

«Добро пожаловать» было написано на ковре под парадной дверью у большого двухэтажного дома по адресу Lincoln Street 39. Это был обычный, ничем непримечательный коттедж в обычном американском стиле. На заднем дворе была установлена детская качеля и горка, что говорило о семейном положении хозяина, а у гаража стояла синяя машина старой модели Toyota.

– Кто вы? – раздался голос сзади, когда Майкл и Амелия звонили в дверь. Они повернулись и увидели мужчину средних лет с добрыми глазами и с пакетами от покупки, из которых наружу выглядывал батон ржаного хлеба и крышка от стеклянной бутылки молока.

– Здравствуйте, мистер Маркус, – поздоровался Майкл.

– Вы кто? – испуганно спросил мужчина, смотря на двух телохронителей стоявших за двором, но в непосредственной близости.

– Извините, что побеспокоили вас, – Амелия спустилась с четырехступенчатой лестницы и приблизилась к мужчине, пытаясь показать свои незлые намерения.

Чем дольше Кристофер смотрел на Амелию, тем ярче выражались признаки удивления на его лице.

– Вы кто? – переспросил он, смотря на неё.

– Кристофер, нам нужно поговорить с вами. Эта Амелия. Девушка с которой вы попали в аварию двадцать два года назад – её мама, – Майкл тоже пошёл за Амелией на встречу к мужчине.

– Но у неё умер ребёнок при родах.

– Это я её ребёнок и я жива, – Амелия встала напротив него. – Мы пришли за помощью. Можем ли мы у вас занять десять минут вашего времени. Это очень важно,– она была очень вежливой с ним, чтобы не спугнуть. Неизвестно, что подействовало на Криса больше – добрый тон Амелии или суровый вид Майкла, но они получили согласие, а за одно приглашение на веранду.

– Мистер Маркус, расскажите нам о той ночи, всё что вы помните, – спросил Майкл, сразу как только сел на деревянный стул со складкой от IKEA.

– Если вы, конечно, помните, – добавила Амелия.

– Я помню ту ночь. Ведь эта была моя первая и, Слава Богу, единственная на сегодняшний день авария в моей жизни. Той ночью, четвёртого ноября, лил дождь два часа не переставая. Я проводил свою девушку и возвращался домой. На обочине у трассы я увидел одну беременную девушку. Она вся промокла от дождя. Она медленно шла в сторону остановки, держа руками живот. Было видно, что ей нужна помощь. Я остановил машину и спросил у неё все ли в порядке. Она сказала, что кажется, у неё начались схватки и ей срочно нужно в больницу. Я посадил её на машину и направился в ближайшую больницу. Она сидела на заднем салоне и корчилась и стонала от боли. Я запаниковал и поднажал на гас. Шла ливень и было плохо видно дороги. Она очень боялась, что с её ребёнком что-то случится и просила быстрее доставить её в больницу. Мы так ехали где-то десять минут и вдруг в один момент она закричала от боли и резко стихла. Я испугался, может с ней что-то случилось и я повернулся к ней, посмотреть жива ли она. Тогда я не заметил как моя машина вышла на встречную полосу и когда я повернулся снова, напротив меня проехала одна машина, она развернула налево и врезалась в другую машину, а мы врезались в столб. Но я отделался сломанной ногой и сотрясением мозга, а девушка была без сознания. Скорая приехала очень быстро и нас доставили в больницу. Меня через пять дней выписали, а девушка скончалась через четыре дня.

– Вы уверены, что она не умерла сразу? – жуткий ком застрял в горле Амелии.

– Да. Я узнал, что у неё ребёнок не выжил и шестого ноября я навестил её. Она была жива. Я видел её собственными глазами и я разговаривал с ней.

– О чём вы говорили?

– Она была так опечалена и подавлена, что у неё умер ребёнок. Она сказала мне, что у неё никого не осталось. Она совсем одна в этом мире. Она хотела к своему мужу и ребёнку.

Амелия не верила своим ушам.

– Нет же. Аурелия умерла при родах,– говорила она.

– Она умерла за день до моей выписки, – утверждал Кристофер.

Следующим домом для визита была квартира в центре Вашингтона.

Дверь открыла женщина преклонных лет.

– Здравствуйте, миссис Медисон. Я Майкл, а это Амелия. У нас очень важное дело к вашему мужу.

– Здравствуйте, – женщина оглядела каждого из них с ног до головы.

– Но вы кто?

– Мы оба были пациентами доктора Медисона. У нас к нему дело.

– Подождите, пожалуйста, минутку. Я должна узнать, может ли мой муж принять гостей, – женщина закрыла дверь и зашагала в даль. Через минуту дверь снова открылась. За порогом стоял мужчина респектабельных лет. На нем были все элементы домашней униформы, включая удобные тапочки.

– Здравствуйте, мистер Медисон. У нас к вам несколько вопросов. Вы могли бы уделить нам пару минут? – Майкл навис над ним как агент ФБР. Для полноты картины не хватало только предоставления ордера.

– Добрый вечер. Мы знакомы? Вы кто?

– Мы ваши старые пациенты, – ответил Майкл.

– О чём вы хотели спросить?

– О том, о чём не говорят за порогом у двери, – он сказал это таким, не давая шанса на отказ.

Энтони Медисон сделал несмелый жест, открывая дверь. Он с неохотной пригласил гостей в дом, прямо в свой кабинет.

– Не желаете чаю, кофе или охладительного напитка? – но формальное гостеприимство он выразил.

– Нет, спасибо, – изрекли оба гостя.

– Доктор Медисон. Я Майкл Форбс, сын Камилы Форбс. А это Амелия Форбс, дочь Аурелии Делоне, – прямо заявил Майкл и направил все свое внимание на реакцию доктора. Тот отшатнулся от внезапности, но сумел сохранить спокойный вид, будто это ни о чём ему не говорит.

– Очень приятно. Чем могу помочь? – не подавал виду хозяин дома.

– Вы можете помочь открытостью и сотрудничеством, – голос Майкла был безцеримониальным.

– Майкл....– Амелия искоса метнула взгляд на его холодный тон и не менее холодное выражение лица.

– Амелия, пожалуйста, позволь мне побеседовать с многоуважаемым доктором, – к ней он обратился осторожно и покладисто.

Амелия доверилась ему и послушно стала просто сидеть и слушать.

– Я всегда готов открыто сотрудничать во благо медицины, – доктор продолжал придерживаться своей невозмутимой роли.

– Если не хотите повторить эти слова в другом месте и в других условиях, только в конце вместо медицины не использовать слово со следствием, отвечайте на мои вопросы чётко и правдиво, – Майкл демонстративно наклонился к нему, который сидел напротив него через другой край письменного стола.

– Что вы себе позволяете? – не выдержал доктор. Майкл не обратил на его слова никакого внимания и заговорил строгим тоном.

– И так, первый вопрос. Четвёртого ноября 2000 года вы взялись за лечение Камилы Форбс?

– Я не помню. 2000 год это же двадцать два года назад, – лихорадично перебирал слова доктор.

– Мистер Медисон, видите ли, я подготовился, – Майкл принял вальяжное положение. – Вы бросили свою работу в 2010 году. Ни ваша жена, ни вы не работаете. Ваша единственная дочь замужем и живёт в Колорадо. Вы ведёте скромную на вид жизнь, но часто путешествуете по миру и останавливаетесь в лучших отелях. Устроили для дочери свадьбу в Греции. Вы не унаследовали ни какое состояние, не выиграли лотерею. Месячный доход семьи вашей дочки четыре тысяч и семьсот долларов. Так что вариант помогает дочь отпадает. А вот ваш офшорный счёт на Кипре наводит на разные мысли, – он следил за изменением лица Энтони Медисона. Чем дальше заходил разговор, тем больше крови накапливалось на его щеках. Майкл, сделав анализ на основе языка тела, пошёл в контратаку.

– Я предлагаю вам договориться. Вы нам правду, мы вам хорошего адвоката. В противном случае, мы против вас лучшего адвоката США, а вы всё равно нам правду, – когда это было нужно, Майкл мог принять такой устрошающий вид, что его слова и взгляд убивающе воздействовали на жертву его антипатия. Если бы он не был предпринимателем и инвестором, вполне мог бы попробовать себя психологом.

Мужчина взял стакан наполовину наполненный водой и сделал большой глоток, выигрывая время для размышления. Его длинный лоб намок потом от сдвига нервов. Он взял платок из кармана и несмелыми движениями протёр себе лицо и лоб.

– Что вы хотите знать? – спросил он, захлебываясь от перенасыщения кислорода.

– Вы помните аварию четвёртого ноября 2000 года?

– Да, – доктор Медисон дал первый ответ.

Сорок третья глава

"Всё тайное рано или поздно становится явным" ( Сократ)

Красота и уродство души в одном флаконе. А может этой красоты и не было никогда в Камиле, а Амелия верила в идеальность своей мамы из-за любви, которая ослепляла ей глаза на все очевидные вещи. Ведь любовь к ней у неё была феноменальная, безграничная и преданная. Амелия жила под крылом самого главного врага своей жизни и не зная об этом, обустроила его в самом надёжном уголке своего сердца. Но самый любимый для неё человек оставил в её душе рану, которая никогда не заживёт, никогда не остынет и не станет прошлым. Рана, которую даже времени не под силу излечить. И даже если пройдёт сотни лет, она не перестанет кровоточить и болеть.

Камила сидела на диване с Барбарой. У них было состояние после напряженной беседы. Было дневное время через один день после того, как Амелия узнала правду. Они с Майклом вошли в дом и направились к ним. Камила встала с места при виде них и поспешила к ним.

– Амелия, принцесса моя. Ты меня напугала, – голос, который раньше был источником тепла и уюта, сейчас отвращал Амелию. Ками обняла её и со слезами пустила речь о своих сожалениях и беспокойствиях. Амелия молча смотрела на неё. Шок, в которую она впала в момент когда узнала, что она удочерена, был ничем по сравнению с тем, что творилось в её душе сейчас. Каждая клетка её тела разрывалась в конвульсиях. Это была настолько сильная боль, что внешне она проявлялась притуплением эмоции. Она не повышая тона, без никаких чувств в голосе сказала.

– Ты оценила жизнь моей мамы в десять миллионов.

– Что? – Ками прекратила гладить её и уставилась остывшими глазами.

– Ты украла меня у живой мамы и подсунула ей своего мёртвого ребёнка, – Амелия напоминала куклу на батарейках, которую включили и она говорила уже записанные слова. Барбара, которая всё ещё сидела на диване, вскочила на ноги как вкопанная. Все части органов на её лице дернулись от услышанного. А Майкл безысходно стоял сзади Амелии, впервые в жизни не зная что сказать и как себя вести.

В этот момент тишины из-за лестницы спустилась Грета.

– Амелия, дорогая, наконец-то ты пришла. Мы весь Нью-Йорк поставили на уши на твои поиски, – она говорила в своей манере – слишком эксцентрично и наигранно. Она бегом прошагала последние ступеньки и положила свои электронные сигареты в тумбу у лестницы, чтобы освободить руки для объятия Амелии. При виде неё у Амелии включились самые яростные чувства. Она повернулась к ней и её грудь наполнилось ядерным зарядом. Через секунду она оказалась напротив Греты и схватила её за горло. Никто не мог представить, что у такой хрупкой девушки может быть столько физической силы, но роль играло и то, что для Греты это стало внезапностью. Она пыталась высвободиться, но Амелия оказалась сильнее. Она ещё больше сжала руки, задушивая её. Её глаза были не свои. Они были наполнены такой злостью, что у Греты мелькнули тёмные пятна перед глазами.

– Это ты украла меня у моей мамы. Ты подкупила доктора. Из-за тебя моя мама умерла в одиночестве и в несчастье, – из глаз Амелии потекла лужа слез. Она трясла Грету за шею, доводя её до хрипа. Камила пыталась остановить её. Она тянула её за руки, но у неё ничего не выходило.

– Я убью тебя. Ты стала причиной смерти моей мамы, а теперь я стану причиной твоей смерти. Я клянусь я убью тебя, – кричала Амелия в лицо Греты. В этот момент она напоминала разъяренного зверя, который поставил цель убить кого-то и теперь идёт к ней. Из-за дивана подбежала Барбара. Она посмотрела на Майкла удивленная, почему он стоит и просто наблюдает без участия, а потом она поняла, что он хочет дать ей вылить злость и ненависть наружу, чтобы они не поедали её изнутри.

– Вы воспользовались, что моя мама была одна, беззащитна, в чужой стране, – Амелия душила Грету, но эмоции внутри неё душили её ещё больше. Казалось эта она задыхалась от нехватки кислорода. Майкл беспокоясь за её состояние и никак за состояние Греты, выхватил руки Амелии и потянул её к себе. Она билась за возможность убить её и рваласьк ней, но Майкл в силу своего физического превосходства не отпустил её, удерживая силой.

– Майкл, пусти меня. Ты же слышал, что она сделала. Она украла у моей мамы её ребёнка, её жизнь… – крик смешанный с рыданием Амелии раздавался во всём доме. Грета на расстоянии жадно глотала воздух, постепенно возвращая кровь в побледневшие щеки. Барбара подошла к Амелии и успокаивающе гладила ей спину. Казалось, что капелька слезы застряла у неё в слезной раковине и ненароком рисковала выльиться наружу.

– Тихо- тихо, – Майкл со всей силой потянул её и развернул к себе так, чтобы она лицом стояла к нему. Со временем Амелия перестала рваться и осталась в тёплых, надёжных объятиях Майкла, тяжело дыша ему в грудь. Он же посмотрел на Грету, которая восстанавливала дыхание. Она выглядела такой неприятной особой, начиная от красных каблуков безвкусно сочетавшимися с зелёным платьем, до её осанки и телодвижения.

– С этого дня забудь о спокойной жизни. Я заставлю тебя плакать кровью, – он сказал это с таким угрожающим и серьёзным видом, что Грета мысленно уже попрощалась с жизнью. Слова Майкла вызвали у неё больше ужаса, чем физическое удушье Амелии, которое чуть не довели её до потери сознания, а то и жизни.

Камила сжала грудь правой рукой и присела на край первой ступеньки лестницы. От неё не было ни звука, только корчашее в агонии лицо. Через минуту у неё случилось онемение и паралич конечностей и она рухнула на правый бок. Майкл немедленно отпустил Амелию и помчался к маме. Не было никаких сомнений, что с ней происходило – инфаркт миокрада. Второй инфаркт.

Барбара взяла телефон и звонила скорой. Майкл взял маму за голову и положил к себе на колени. Амелия онемела и просто смотрела на всё это на расстоянии. В этот момент она поняла, что самое худшее, что человек только может чувствовать – это амбвивалентность чувств. Когда в человеке сошлись две совершенно противоречивые чувства. В её случае – страх и переживание против чувства жажды мести. Перед её глазами пролетели моменты из её детства. Камила очень любила наряжать свою дочку в красивые платья и никогда не забывала про бантики и заколки с бабочками, она заплетала ей косички, они до двадцати двух лет спали вместе, когда шёл дождь и были грозы, болтали до глубокой ночи, смотрели фильм с огромным ведром мороженого. Амелия могла зацеловать маму и щекотать её в живот. Они были лучшими подружками и верными товарищами. А теперь, возможно, она проживает последние минуты жизни. А Амелия стояла и смотрела как её тело лежало на земле, лицо посинело, а пальцы сжались от боли до следов от ногтей на ладони. Если бы Амелия не видела свою родную маму во сне, может и не чувствовала бы боль её потери, но ей хватило одного мгновения с ней, хоть и не на яву, чтобы преисполниться любовью к ней. Эта связь с Аурелией была так велика, что поглотила все чувства к кому-либо. Теперь в её сердце была только она – её мамочка.

Амелия уже подняла правую ногу, чтобы сделать шаг к Камиле, но к ней поплыли в сознание слова доктора Медисона.

– Камила очнулась от операции первая, а Аурелия через два дня. И когда она пришла в сознание, мы объявили ей, что её ребёнок не выжил. А когда она попросила принести ей её ребёнка, чтобы она могла хотя бы посмотреть на него, мы показали ей мёртвого ребёнка Камилы. Через день после этого, медсестра нашла её скончавшуюся. Она умерла ночью в своей палате.

Амелию охватила неистовая скорбь по маме. Она умерла в темноте, в одиночестве, в горе. А эта женщина двадцать два года прожила в счастье с украденным ребёнком. Она и Майкла украла, ведь Кимберли после родов, когда взяла Майкла на руки, передумала отдавать своего ребёнка. Но они воспользовались своим положением. Роберт был богатым, а Кимберли восемнадцатилетней бедной девушкой. До этого Амелия видела это под другим углом, что Кимберли сначала отказалась от ребёнка, а Камила и Роберт спасли её ребёнка, чтобы она не осталась одна с навороженным ребенком. А потом когда они всё приготовили и ждали его рождения с предвкушением, Кимберли передумала.

Сейчас же Амелия смотрела на это другими глазами, глазами истины и справедливости.

Амелия смотрела на Майкла. Он же сейчас чувствует, тоже что и она «амбвивалентность чувств»– любовь и ненависть к женщине, которую считает своей мамой. Он держал её руку и старался открыть ей доступ к воздуху. Приказал открыть окна, проветрить помещение. Он снял ремень от платья с её талии и освободил воротник. А затем положил ей в рот таблетку. Он затрепетал перед ней, не зная, что эта женщина и по отношению к нему шарлатанка.

Амелия развернулась от них в сторону двери и зашагала туда. Она не бежала, её шаги были средней скорости, но решительные. Майкл увидел как она уходит.

– Амелия, стой, – кричал он. Она была в состоянии аффекта, не мыслила адекватно. Сейчас её место должно быть только рядом с ним, чтобы он успокоил её и позаботился о ней, но она уходила буквально в лапы «О Боже храни». С ней могло случится всё что угодно. В прошлый раз это чуть не обернулось для нее трагически. А перед ним лежала мама, возможно, вдыхая в лёгкие последние глотки кислорода.

– Амелия, не уходи! – повторил он. Она его слышала, но была глуха к его возгласу. Она была слишком поглощена своими внутренними переживаниями чтобы осознать, что оставляет его между двух огней, выбирать и разрываться между ними двумя.

Лифта ждать пришлось не долго. Он подъехал через минуту после нажатия кнопки вызова. Амелия ехала на лифте одна и уже через две минуты была на выходе у вестибюля. Увидев улицу, она ускорила шаги, желая побыстрее оказаться снаружи, в далеке от этого зловещего дома. Выйдя за пределы здания, она решительно направилась вперёд. Ещё было рано, она потом решит куда пойдёт, сейчас главное отдалиться от этого дома как можно дальше. Она сделала несколько шагов, но с боку кто-то схватил её за плечи. Это был Алекс.

– Амелия, куда ты?

Ему хватило одного взгляда, чтобы понять её состояние. Затем без каких-либо слов, он заключил её в свои объятия и держал её так на короткое время, потом Амелия почувствовала движение его головы, как будто он кивает кому-то. Она повернулась посмотреть с кем он обменивается жестами. Амелия вышла из объятия Алекса и повернула голову. На лестнице у входа в здание стоял Майкл. Его грудь набивалась воздухом после пробежки. Он остался на месте и они с Алексом обменялись взаимными взглядами. Он доверил её ему, а сам развернулся и снова побежал в дом.

Сорок четвертая глава

– Амелия, тебе так идёт розовый цвет. Выбери его, – Камила уже допивала половину второй чашки капуччино на красном бархатном кресле в салоне бутика на пятом авеню.

– Мама, я всё таки выберу чёрное платье. У меня же будет серьёзная речь и я должна выглядеть соответственно.

– Хорошо, тогда возьми оба платья. Этот, – Ками показала на розовое шифоновое платье в среднюю длину, которое в данный момент было на Амелии. – тебе так идёт.

– Зачем, мама? Оно будет занимать место в шкафу и пылиться. Куда я с ним пойду? – Амелия вернулась в кабину и начала растягивать молнии на боку под левой подмышкой.

– Ты можешь пойти на вечеринку Сандры на следующей неделе, – с надеждой услышать согласие метнула Камила.

– Нет, мама. Там будет много людей и выпивки. Я буду чувствовать себя неудобно, – жалобно ответила Амелия, но потом интригующе заговорила.

– У меня запланирована другая вечеринка.

– Да? И где же? – глаза Камилы загорелись.

– У нас дома, – Амелия переоделась и уже вышла в салон в своём желтом коротком платье.

– Ты серьёзно?!

– Абсолютно! У нас в гостях будут : Крис Эванс, Бенедикт Кембербетч, Том Хиддлстон, – Амелия торжественно объявляла имена своих любимчиков.

– А-ме-лия! – Камила закатила глаза и безнадёжно вздохнула в голос, фыркая губами.

Амелия засмеялась.

– Это будет лучшая вечеринка года. Мы зададим всем жару, – она надела сумку через плечо, всё ещё сверкая зубами.

– Что последняя часть твоих Мстителей?– Камила встала с места с разочарованным лицом.

– О – да! Я наконец нашла время его посмотреть, – Амелия потянулась к маме и зацеловала её по всем местам на лице. – Ты освободишь дом для меня и моих парней в этот день? – с азорством говорила она.

– Нет! – язвительно бормотала Камила.

– Мама, ты украдешь у меня всех моих женихов. Эти трое должны быть только моими!

Белоснежная ортопедическая прямоугольная подушка с цветочными узорами по краям и длинные тёмные волосы Амелии стали как одно целое за эти три дня, что она провела в номере этого отеля. Тысячу воспоминании плыли в память. Амелия удаляла их одну за другой, вычёркивала из сердца и из головы как вирус в устройстве.

Вся её жизнь была сплошной ложью, постановкой, состоящей из целой энциклопедии интриги и плодом алчности одной женщины. Амелия чувствовала себя обманутой, преданной. Она стала жертвой аферы двух сумасшедших сестёр. Камила ещё сказала ей, что врачи решили спасти ребёнка Аурелии, обходя вниманием тот факт, что в такой ситуации жизнь матери ставится на первое место. Это только в кино для эпичности сюжета врачи выбирают кого спасти, а в реальной жизни такой вопрос даже не ставится. А Амелия слепо поверила ей, но сейчас удивлялась своей глупости.

Но она их засудит! И доктора Медисона тоже. Она добьётся этого. И не важно сколько лет уже прошло. Здесь фактор времени не имеет никакого значения. Каждый должен понести ответственность за свои поступки.

Амелия хотела только уединения и она попросила всех об одном, чтобы её оставили саму с собой на некоторое время. Она сняла номер в одном отеле в Бруклине, отключила телефон и осталась одна с глазом на глаз с жестокой правдой жизни. Амбвивалентности чувств больше не было, ведь любовь умерла, когда столкнулась с реальностью. И единственное, что она сейчас испытывала к Камиле – презрение.

Амелия каждый вечер засыпала с надеждой, что она увидит во сне свою маму, но её не было. И она просыпалась разочарованная с тоской на душе. Сегодня в четвёртый день своей изоляции она впервые вышла на балкон. Она обещала, своим близким, кто о ней действительно заботится, что она будет хорошо питаться и не запустит себя. Так она и делала. Амелия много кушала, а к сладостям даже не прикасалась. Она перестала получать от них удовольствия. Амелия подолгу сидела на балконе, смотря на потрясающий вид величавого Бруклина, подолгу стояла под душем, желая смыть холодной водой эту ношу на душе.

Так прошли пять дней в раздумьях. Она всё время думала. В голове складывала слова Брюса, Камилы, Кристофера Маркуса и доктора Медисона. Значит, Майкл за её спиной проводил свои расследования, допрашивал убийцу её отца. Он, как и она в целях защитить её от жестокой правды, держал её в неведении. Но тут был один важный момент – у Амелии был родной брат от папы, а Майкл единственный ребёнок Филиппа и Кимберли. Она ещё не знала как отнестись к тому факту, что он знал, что где-то там живёт её родной брат и не сказал ей об этом.

Она ещё не успела расспросить о нём у Майкла. Завтра она позовёт его и расспросит. Ещё много вопросов остались без ответа.... она ещё столькое должна выяснить....

Но мысли о своём родном брате грели её душу. Она обязательно найдёт его и познакомится с ним.

Все это время её никто не беспокоил, только одна и та же горничная приходила к ней раз в день и заглядывала на неё краем глаз как бы невзначай и тихонько смотрела на тарелки с едой. К ней посылали одну работницу шпионить для Майкла или Алекса, а может и для них обоих. Когда она приходила, Амелия улыбалась ей и делала немного бодрое лицо, чтобы она передала своим "шефам" что она жива и не стоит одной ногой у могилы.

Сегодня Амелия проснулась раньше обычного. Она умылась, надела серую футболку и свободные тёмные брюки. Ей принесли завтрак в номер, она поела и устроилась в удобном мягком кресле – качалке рядом с окном. Во второй половине утра её будничное расписание нарушил звонок в телефон номера. Амелия лениво подошла к тумбочке и подняла трубку.

– Добрый день, мисс Форбс, – прозвучал приятный мужской голос.

– Добрый день !

– К вам пришёл как он представился «ваш друг» мистер Батлер. Он говорит, что у него к вам одно очень важное дело и просит принять его.

Амелия подумала немного и дала свой ответ.

– Да, можете его впустить.

– Хорошо, мисс Форбс.

– Благодарю вас.

Через несколько минут в дверь постучались.

– Можете войти, – крикнула она, оставаясь на кресле. Работник в белоснежном пиджаке открыл дверь картой и пропустил гостя, а сам остался за порогом и закрыл за собой.

Артур никуда не смотря, сразу направился в другой конец комнаты, где сидела Амелия.

Он уже стоял напротив неё, но был нем, как будто не знал как начать разговор. Он с сожалением смотрел на неё.

– Артур, что-то случилось? – Амелия подумала, что он собирается сообщить ей трагическую весть.

– Майкл всё знает, – изрёк он.

– Что знает?

– После инфаркта он устроил Камиле полное обследование и узнал всё о её здоровье. Что она в 1999 году лечилась от бесплодия и в 2000 году сделала искусственное оплодотворение в Вашингтоне.

Амелия пулемётом вскочила с места. Услышанное вгоняло её в нервную

дрожь.

– И он узнал кто его родители?

– Он сначала узнал кто его отец. Он нашёл его и выбил из него всё. Сегодня утром мне звонила Мия, они были вместе с Майклом, – затем Артур сделал паузу для самой бедственной части своей речи.

– Она звонила из Солт-Лейк-Сити.

Амелия была готова упасть без чувств, когда осознала что именно только что услышала.

Амелия выколотила глаза. Теперь ей точно конец! Случилось то, чего она боялась больше всего – Майкл поехал в Солт-Лейк-Сити. Он узнал всё. Он допросил всех и всё и Дениела тоже. Она не успела сознаться ему первая, а ведь собиралась.... Какую же цену ей придётся заплатить за свой промах!?

Артур понимал её переживания и разделял её волнение. Он ведь своими глазами видел, до чего может довести её только одна мысль об этом. Поэтому он немедленно приехал к ней, чтобы быть с ней в самый трудный момент.

Через несколько секунд мёртвую тишину в большом пространстве нарушил стук в дверь.

– Там – там – там.....

– Артур и Амелия повернули глаза и посмотрели туда.

– Амелия, открывай! – это был Майкл. Амелия никогда не исключала, что это однажды может случится, но всем сердцем надеялась что это никогда не произойдёт. А теперь её с самым большим страхом в жизни разделяла только одна дверь.

По ту сторону двери послышался как в электронный замок прикладывается карта, а затем ручка поворачивается вниз.

Майкл вошёл в номер медленными шагами. У него были растрепаны волосы, а щетина на лице обросла в полноценную короткую бороду. Одна половина рубашки была заправлена за брюки, другая торчала наружу. У него были усталые глаза и следы невысыпания под ними.

Амелия стояла в каменной неподвижности, она даже глазами не моргала и воздух не вдыхала. Она смотрела на него и понимала, как сильно он ей дорог. Она нуждается в нём как в самом важном источнике для жизнедеятельности. Но он заслуживает правды. Он не должен быть обманут во второй раз, как она.

Майкл приблизился к ней. В нём не было гнева или злобы, а наоборот от него исходила теплотой и нежностью. Он посмотрел на Артура без эмоции, затем на Амелию и понял, что почтовый голубь уже принёс весточку.

Он положил ей в лицо одну руку, на которой висел браслет, которую она ему подарила, и гладил её так нежно. В этот непроизвольный жест он вложил всю силу своих тёплых чувств к ней. Его касание не грело, а обжигало. Амелия замерла в ожидании его следующей реплики, а он через несколько секунд сказал умоляющим тоном.

– Амелия, скажи мне, что это неправда. Я поверю тебе. Мне плевать на всё то, что я слышал и видел. Я поверю одному твоему слову. Скажи, что ты мне....

– Это правда! – Амелия перебила его. Невозможно было дальше слышать его голос наполненный неоправданной надеждой.

– В 2018 я узнала, что Кимберли и Филлип твои настоящие родители. Я разузнала всё, что на твою маму давили, а потом забрали тебя. Я в том же году поехала к ней, познакомилась. А два года назад, когда она умирала от рака в больнице я была там. Она попросила меня позвать тебя, чтобы она смогла с тобой попрощаться, но я решила, что тебе будет лучше не знать о ней. Когда я наконец решилась и собиралась привезти тебя к ней стало слишком поздно. Она умерла, – Амелия говорила это не заикаясь. Она держалась стойко и в какой-то мере хладнокровно. Если она сейчас даст волю чувствам, то упадёт к нему в ноги и будет молить простить её и не бросать. Но это ничего не даст. Она должна понести ответственность за свою ошибку также как и Камила и Грета.

Майкл долго стоял, переваривая услышанное. По мере того как её слова проникали в сознание, его лицо менялось и он убрал руку от неё.

– Не говори так. Ты не могла так поступить со мной, – он качал головой, мозгом понимая всю подлинность, но отказываясь верить в это сердцем.

– Она очень жалела, что не смогла забрать тебя, но хотела увидеть тебя перед смертью.

– Ты за меня приняла решение? – в одну секунду его голос поменялся до неузнаваемости. – Ты решила отнять у меня единственный шанс увидеться с ней?

– он говорил на средних тонах, не повышая его до крика и не понижая до шепота.

– Да, я поступила так, зная, что у тебя никогда больше не будет шанса её увидеть. Если бы я послушала её сразу, ты бы познакомился с ней, со своей мамой, с которой тебя разлучили. Это было у меня в руках, а я распорядилась по своему, -

Глаза Майкла наполнились таким разочарованием и ненавистью.

– Ты плачешь, что твоя мама умерла одинокая и несчастная. А как же моя мама.....?

Амелия молчала. Больше всего её убивало то, что он абсолютно прав. Её глазная раковина образовала бассейн слез и потекла как цунами. Если бы она могла вернуть время назад! Как же она сожалела. Сейчас она так себя ненавидела, презирала.

Майкл взял её за локоть и сжал её до боли. Он зорко посмотрел на неё. В его взгляде собрались все негативные чувства, который человек может испытывать другому человеку.

– Теперь ответь мне на один вопрос, ты видишь разницу между собой и Гретой? – Амелия ужаснулась этим сравнением. Сама постановка вопроса определяла как она пала в его глазах. Теперь она для него ничто.....

Майкл ещё сильнее сжал её за локоть. Место его сжатия болело, но эта физическая боль была ничем по сравнению с болью в сердце.

– Ты видишь разницу между собой и Гретой? – тишина..... – Я нет, – его темно-карие глаза сузились от ярости. Амелия не знала, осознавал ли он, что сжимает её руку до синяков, что кости чуть не дали трещину или он делал это под импульсом эмоции. Но она не дала виду, что ей больно. Она стояла смирно и бровью не повела.

Вульвертон, который всё это время стоял сзади и не вмешивался в разговор, теперь дал движение своему присутствию. Он ждал, что Майкл отпустит руку Амелии, но он не собирался этого делать. А Артур как на себе ощущал сжатие его больших сильных рук.

Он встал рядом с Амелией и взял Майкла за предплечья.

– Отпусти её, – твёрдо изрек он, сдерживая себя, чтобы силой не помочь ему это сделать.

Майкл ещё долгую, целую секунду смотрел на Амелию, а затем повернул голову к Артуру. Вульвертон готовился, что он может распустить руки на него, но то, что он сделал дальше было выше их ожидания.

– Забирай её, – он оттолкнул Амелию за локоть к Артуру как ненужную вещь. От такого жеста она аж отшатнулась. Артур поймал её и придержал, сам будучи в шоке не меньше Амелии.

Майкл бросил на неё последний взгляд. В его глазах была отражена вся глубина его раны. Он смотрел на неё так, как она смотрела на Камилу – с презрением. Амелия предпочла бы ослепнуть, но не видеть такой его взгляд в свою сторону. Но она понимала, что заслужила это. Как же высоко он может поднять и низко опустить человека одним взглядом.

Затем Майкл оставил их в ошеломлении. А она стояла и смотрела как он уходит. Уходит навсегда из её жизни.

Сорок пятая глава

– Артур, отвезешь меня в больницу к Камиле. Я сейчас без машины, – Амелия протерла последнюю каплю слезы. Больше она не будет плакать. Слезами боль не заглушишь и Майкла не вернешь.

Она собрала в кулак остатки сил для последней встречи с Камилой. Она должна узнать у неё о своей маме и как можно быстрее, чтобы её больше ничего не удерживало здесь, в этом городе.

– Да, конечно, – ответил Артур, изучая её лицо и про себя делал выводы на счёт её состояния. Ведь ожидаемых отчаянии и истерики он не увидел. Но он увидел мгновенное изменение в ней с тех пор, как за Майклом закрылась дверь. Только что Амелия и её самый большой страх встретились лицом к лицу. Теперь ей нечего терять, не над чем дорожить. Артура даже пугало её спокойствие. Ведь внешнее спокойствие означало или всеразрушающую бурю внутри или что ещё хуже – эмоциональную смерть.

Палата была оснащена лучами солнца из окна. На столе вдоль стены стояла большая ваза с букетом разноцветных свежих цветов. Только они и были единственными яркими элементами в этом помещении. А вот пациентка, что лежала подключенная к аппаратам, чахла как однажды зачахнут эти растения. При том, что до сих пор Камилу всегда окружали много людей, сейчас, в момент когда она больше всего нуждалась в компании кого-то, она была одна. Она лежала не бодрая и не спящая, но в том состоянии, чтобы отреагировать на присутствие в палате постороннего человека.

Она открыла глаза и смогла только повернуть головой направо.

– Амелия, моя принцесса, – её голос рассыпался в ласке. «Как она смеет!» подумала Амелия, но не дала комментарий. Она приблизила стул к кровати и села рядом с больной.

Её лицо ничего не выражало. Абсолютно ничего!

– Брюс сказал, что моя мама жила несколько дней у тебя дома перед аварией. Расскажи мне о последних днях её жизни.

По лицу Камилы можно было разглядеть разочарование, будто она ожидала услышать от неё другое. Например интерес к своему самочувствию.

– Отвечай! – Амелия смотрела на неё и поражалась своему безразличию. Она даже ненависти к ней не испытывала.

– Да, она прожила у нас ровно пять дней. Брюс попросил присмотреть за ней некоторое время, так как мог доверить её только нам с Робертом, – вынужденно отвечала Ками.

– Расскажи мне, что с ней было все эти дни.

– После смерти Карима она уехала из Турции, опасаясь за себя и своего ребёнка, так как не знала кто был тот человек, который напал на её мужа. Она поехала в Париж к родителям, но вскоре сбежала от туда, потому что её родители сразу после родов хотели выдать её замуж за одного француза. Мы с Робертом увидели её в аэропорту и позвонили Брюсу. Он попросил нас побыть с ней и задержать её, пока он не доберётся из Вашингтона. Потом Брюс уговорил её поехать с ним и мы все вместе прилетели в Вашингтон на самолёте Эмерсонов, – в воздухе веяло чуждой и мраком. Даже запах свежих цветов и проникающие из окна лучи солнца ни в коей мере не красили пространство, наполненное предательством, обманом и разрушением.

– Эта девушка всегда нравилась мне, – продолжила Камила. – И в отличии от Барбары моё отношение к ней было искреннее. Я всегда хотела иметь дочку как она. Она была такая милая, позитивная. Но последние дни она изменилась. Она почти не разговаривала, много погружалась в свои мысли, но была очень мила с Майклом. Они сразу понравились друг другу. Аурелия даже поделилась с ним одним секретом – как она назовёт своего ребёнка.

– И как бы она его назвала?

– Я не знаю. Майкл не сказал мне. Это был секрет, – Амелия разочарованно вздохнула. Затем Ками продолжила.

– Я ухаживала за ней эти пять дней. Отменила все свои дела и была с ней. А Брюс собирался оставить свою семью и увезти её в другой город. Он был готов бросить всё ради неё. А потом Аурелия узнала, что у него двое детей. Она не могла позволить, чтобы дети остались без отца из-за нее. Сразу после этого, она оставила письмо и ушла ночью, когда мы спали.

– Что случилось в больнице четвёртого ноября?

– Я потеряла своего ребёнка и мужа. Я лежала в своей палате в горе. Грета была со мной всё время. На следующий день, она разбудила меня, когда я спала после обеда и сказала, что узнала, что в соседней палате лежит Аурелия. Она знала её.

– И она предложила тебе украсть её ребёнка, пока она не пришла в сознание?

– Она сказала мне, что она слаба.

– И вы подкупили доктора за 10 миллионов? – Амелия говорила как адвокат, который допрашивал подсудимого. Никаких эмоций. Только вопросы и ответы.

– Мы сказали ему, чтобы он хорошо присмотрел за ней, – Камила напоминала осуждённого, пытающегося добиться помилования.

– Ты знаешь, что моя мама не сильно пострадала в аварии. Она проснулась от операции в хорошем состоянии. Ей стало плохо потом, из-за сильных нервов. У неё подскочило давление, – глаза Амелии блеснули в желании задушить эту женщину. – Как ты спала ночью все эти годы?

– Я не думала, что потеря ребёнка доведёт её до такого. Она была молода, красива. Все мужчины были влюблены в неё. Она бы начала новую жизнь.

– Ты тоже была молодая, богатая. И у тебя тогда уже был Майкл.

– Амелия, прости меня! – Камила попыталась дотронуться до её руки. Но она, увидев как та пытается протянуть руку, не пошла на встречу. Ей была неприятна мысль прикасаться к ней.

– Никогда! – Амелия сказала это полушепотом. Она не повышала голос, не проявляла агрессию. А глаза были наполнены мёртвой пустотой.

Амелия узнала от Ками, всё что хотела. Только ради этого она пришла сюда и теперь не видела смысла и не имела ни малейшего желания оставаться здесь больше. Она встала с места и посмотрела на неё.

– Амелия, не уходи, – взмолвила Камила. Но её слова никак не подействовали на неё. Она не услышала её не по причине ненависти, а по причине бесчувствия к ней. Ей было совершенно безразлично на неё и на её будущее.

В последний день лета в Нью-Йорке стояла хмурая пасмурная погода. Бескрайнее небо было залито тускло белым слоем облаков, но обещанного дождя не была. Одни держали зонтики закрытыми на руках, а другие были вовсе без него. В сегодняшней погоде Амелия узнала метафору своему внутреннему состоянию – мрак без единого света. Что-то светлое ушло из души, навсегда покинуло её и внутри образовалась бесконечная пустота. А ведь только год назад у неё была спокойная, счастливая жизнь. Она была всеобщей любимицей. Имела свои мечты, грандиозные цели на счёт спасения природы, радовалась каждой мелочи, излучала свет, была застенчивой милой девушкой, любила набивать живот всеми сладостями, обожала фильмы про супергероев и как и все девушки была влюблена в Генри Кавилла. А теперь она не имела ничего из этого. Всё стало вверх на ноги за короткое время. Сейчас она стояла на похоронах самого важного человека в своей жизни, до недавнего времени, и смотрела на Майкла, который стоял напротив неё и за всё это время ни разу не посмотрел в её сторону. Только она, через тонкий слой чёрных солнцезащитных очков, наблюдала за ним на расстоянии, обнаружив отсутствие её браслета на его запястье. И с каждой минутой проникалась осознанием, что потеряла его безвозвратно. С одной стороны она почувствовала как с её плеч свалился тяжёлый груз страха, но с другой стороны, груз совести никуда не ушёл, а наоборот увеличился ещё больше. И этот груз не позволит ей быть прощенной Майклом. И не позволит ей больше оставаться здесь.

А вот и первые капли обещанного дождя. Если первая партия была вступительной и падала медленно и в тот же час земля поглощала её в свою почву, уже через минуту они обрели новый темп в интенсивности. Дождь беспощадно бил с могучей силой по всему, с чем прикасался. Все люди поспешили спрятаться от него под зонтиками, все кроме Амелии.

Она не обращала на него внимания и не подумала защититься от суровой влаги, она стояла покорно принимая на себя удар бушующих капель дождя, пока Алекс не встал к ней близко и не поделился кровом.

Майклу сразу передали большой чёрный зонт. Он распахнул его над собой и привлёк под него и Мию, которая стояла в некотором расстоянии от него. Он позаботился укрыть её от дождя так же, как Алекс позаботился об Амелии. Мия положила голову ему на плечо и одной рукой гладила ему спину, поговаривая ему что-то. А он внимательно слушал её, не пропуская ни одно её слово. Всё это происходило перед прямым взором Амелии. Она наблюдала, как в этот момент перед ней разыгрывалась вся мелодрама её жизни.

Она всем сердцем захотела, чтобы у них всё получилось. Нет! Всё таки у Амелии есть одно желание в мире. Она желает, чтобы Майкл был счастлив. Это единственное чего она хочет. И если эта девушка- праздник единственная, кто сможет сделать его счастливым, то Амелия будет молиться за них. Они были такие разные, но благодаря именно противоположным качествам дополняли друг друга. Какая пара!

Через несколько минут Артур подошёл к Мие и позвал её к себе. Они о чем-то говорили на расстоянии нескольких шагов от Майкла. А он отдал свой зонтик ей и сам остался под дождём. Амелия ни на секунду не сводила взгляда от него, этому благоприятствовало и то, что на ней были тёмные очки. Через секунду Майкл поднял на неё глаза. Амелия застигнутая на том, что шпионила за ним, не убрала глаза и продолжила свое наблюдение, более того, она сняла очки. И между ними произошёл зрительный диалог. В глазах Майкла читалось отчужденность и барьер. Его красноречивый взгляд передал больше, чем способны изложить слова – она стала посторонним человеком для него. Амелии захотелось вырвать своё сердце из груди, чтобы не чувствовать эту агонию раскаяния, ревности и безысхнодства. Но весь этот ад в душе никак не отражался на её лице. Она блуждала по нему открытым взором, но каменным выражением.

Их коммуникация продлилась минуту и завершилась тем, что оба развернулись друг от друга и ушли в разные стороны, наплевав на всех и оставив похоронную процессию.

Сорок шестая глава

– Здравствуйте, мисс Форбс. Примите мои соболезнования, – женщина средних лет, шатенка, в элегантном деловом платье-футляре протянула руку Амелии.

– Здравствуйте. Спасибо, – формально ответила адресат приветствия.

– Я Сара Адамс – адвокат мистера Форбса. Сегодня я буду его представлять,– изложила женщина. От неё веяло башенной самоуверенностью. Она относилась к тем редким людям, у которых всё и всегда было под контролем, даже пролетающая мимо муха летала с её разрешения.

– Понятно, – коротко ответила Амелия и быстро оценила ситуацию.

Значит, Майкл не придёт на оглашение наследства. Он послал своего адвоката. Амелия тоже хотела отправить только своего представителя, но пришла сюда только для того, чтобы увидеть Майкла. Это была единственная возможность, которой она хотела воспользоваться, чтобы увидеться с ним в последний раз. Потому что их больше ничего не связывало. А Майкл этой возможностью пренебрег.

– Добрый день, – адвокат Камилы мистер Рочестер и специалист нотариуса адресовали свои приветствия всем присутствующим, а затем устроились на кресле по своим местам. Специальный юрист открыл процесс оглашения.

– Покойная миссис Форбс ещё при жизни разделила свои имущества между двумя своими детьми и своей сестрой Гретой Лоуренс. Но не за долго до её кончины сюда были внесены изменения. Мисс Лоуренс исключается как претендент на наследование какого-либо имущества от Камилы Форбс. Таким образом, всё состояние будет поровну разделено между Майклом и Амелией Форбс.

В активе покойной входили движимые и недвижимые имущества, счета в шести банках и 10 % акции в компании....

Таким образом: Пентхаус на Манхеттене, пентхаус в Лос-Анджелесе, квартира в Вашингтоне, вилла в Дубае, в Риме, особняк в Эдинбурге и в Сицилии десять транспортных средств включая частный самолёт перед свидетелями будут разделены на два лица.

– Прошу прощения, – вставила миссис Адамс.

– Я вас слушаю, – юрист поднял голову с бумаги и глазами нашёл свою коллегу.

– Мистер Форбс отказывается от своей части наследства и хочет передать все права на наследование мисс Амелий Форбс, – прозвучал деловитый голос Сары.

Амелия не удивилась. Это похоже на Майкла. Он бы не стал делить с ней наследство, он просто уступил ей.

– Но у мистера Форбса одно условие, – продолжила Сара Адамс. Все метнули на неё заинтересованный взгляд.

– Он хочет единолично владеть пентхаусом на Манхеттене в Парке Авеню.

А вот это уже интересно…

Амелия молча размышляла над таким поворотом событий.

Почему именно этот дом? Все вышеперечисленные имущества, кроме дома в Вашингтоне были его. Он покупал много недвижимостей и некоторые из них дарил Камиле, он с лёгкостью от них отказался, но хочет именно дом в Нью-Йорке. Это немного странно. Почему? Может потому что Ками и Амелия жили там последние десять лет. Сомнительный аргумент. Ведь они двое сейчас были для него самыми ненавистными людьми на свете. Никогда не знаешь, что в голове у этого человека.

– Мисс Форбс, – представитель Майкла обратился к ней. -Мистер Форбс готов заплатить любую сумму за единоличное право владения пентхаусом на Манхеттене.

– Скажите мистеру Форбсу, чтобы встретился со мной лично, если для него это важно. Иначе, я передам этот дом благотворительной организации. Там моя прописка, – сказала Амелия в настоятельной манере.

– Хорошо, я передам ему, – с серьёзным лицом говорила адвокат.

– В таком случае, с сегодняшнего дня начнётся оформление всего имущества на имя Амелии Форбс, за исключением дома на Манхеттене. Его мы оставим до тех пор, пока наследники не озвучат свои решения. Но процесс разделения должен длится не больше шести месяцев, – огласил адвокат.

– Всё готово. Здесь всё как ты просила, – Алекс протянул стандартную папку чёрного цвета с документами.

– Спасибо большое, – Амелия взяла её и пропустила Алекса в номер. Она открыла папку и поверхностно глянула на бумаги. Там были документы о блокировке всех её банковских счетов с миллионными активами, о блокировке всех своих кредитных карт, все её карты на одном файле и передаче всех имуществ, включая транспортные средства и передача акции от компании на имя Майкла.

– Спасибо большое, – Амелия закрыла папку и положила её на стол.

– Я ничего не делал. Это всё папа, – Алекс стоял, положив руки в карман.

– Спасибо вам обоим.

– Ты уже собралась? – спросил он, оглядываясь по сторонам.

– Я всё оставлю здесь. Мне ничего не нужно.

– Ну, тогда уходим, если ты уже готова.

– Я ухожу одна,– осторожно сказала Амелия.

Алекс моментально притих и непонимающе посмотрел на неё.

– Я оставлю здесь всё, – она особенно выделила слово «Всё» и следила за его реакцией.

– Только не говори мне, что ты снова меня бросаешь, – его лицо моментально обрело видимое напряжение.

– Я бросаю всё, что было в моей жизни до этого дня. Алекс, меня ждёт долгий путь. Мне надо найти своё место в жизни и я должна преодолеть этот период сама.

– На этот раз я не отпущу тебя. Это невозможно, чтобы я отпустил тебя одну!

– Алекс, я не знаю, смогу ли я оправиться когда-нибудь, но такой как прежде, я больше не стану. Ты не должен гнаться за бездушной девушкой. Со мной ты только потеряешь время. Я никогда не смогу восполнить тебе упущенную жизнь, – по тому как дрожал её голос было видно как трудно ей приходится говорить ему это. Но она не должна мучать его неопределенностью. Она должна быть максимально открыта с ним.

– Мне будет достаточно быть с тобой. Большего мне не надо, – он говорил акцентируя слова на силу их значения для него.

– Алекс, у тебя есть всё в этом мире. Ты счастливый человек. Зачем тебе всё это?

– Лучше бы у меня не было ничего этого, но была только ты, – эти слова заставляли её хмурить брови от сожаления.

– Но я никогда не буду твоей. Это будет неправильно с моей стороны использовать тебя, не имея к тебе чувств, – сказала она и встретила его разбитый в дребезги глаза.

– Неужели, у тебя нет ко мне никаких чувств?

– Они есть. Но не те, чтобы я позволила себе пользоваться твоими чувствами ко мне, – Амелия чувствовала себя плохим человеком, но для его же блага она должна стать таким для него. Это было известно Алексу, поэтому выражение, которое обрело его лицо, было принятием.

– Ты уедешь с Артуром?

– С Артуром я уже попрощалась вчера. Сейчас он уже в Лондоне. И зачем ему ехать со мной, у него своя жизнь, – отвечала Амелия.

Алекс ухмыльнулся.

– Хитрый англичанин, – проговорил он себе под нос.

– Что?

– Ничего, – Алекс достал из кармана кошелёк и среди множества кредитных карт он достал одну и сунул её ей.

– Что это?

– Это тебе. Ты сейчас на нуле. Ты всё передала Майклу. Забыла?

– Но ведь в этом то и суть. Я не хочу быть связана со старой жизнью. Я не возьму это.

– Но как ты будешь жить без ничего?

– У меня есть свои деньги не относящиеся к Майклу. На первое время хватит.

– Тебе не должно хватить на первое время, тебе должно хватить на всю жизнь.

– Нет, Алекс! – она сказала максимально твёрдо.– Я не буду пользоваться твоими деньгами и точка! – Амелия распахнула руками. – Алекс, я не могу. Пойми. Ты должен уважать моё решение, – уже понижая голос парировала она.

– Хорошо, – кивнул он и положил карту обратно в карман. В комнате наступила удушающая тишина. Амелии хотелось как можно быстрее покончить с этой давящей на душу сценой. Но дружеские, человеческие чувства к Алексу заставляли её трепетать над его состоянием.

– Я тебя отпускаю, – огласил своё решение Алекс после паузы. По его чёрным красивым глазам выползли две капли слез. От этого у Амелии сердце сжалось до размера горошины. Она подошла к нему, заключила его лицо между своих ладоней и нежно проговорила.

– Забудь меня и продолжи свою жизнь. Ты ещё встретишь ту самую.

– Я люблю тебя. Я всегда буду любить только тебя, – в его глазах она прочитала всю искренность его слов. Ей на мгновение захотелось забить на всё и прекратить ему страдание одним словом. Но сердцу не прикажешь. Он не смог заставить её сердце биться чаще, не смог колонизировать все её мысли, вызывать содрогание одним взглядом, он не смог стать причиной её бессонных ночей.

Амелия одной рукой обвела его шею, другой прошлась пальчиком по катившимся слезам и коснулась его губ своими, даря ему свою прощальную нежность.

– Спасибо тебе за всё, – ко всем её душевным страданиям теперь добавилось и сожаление за Алекса. Ей было так жаль причинять ему боль. Она не испытывала лести за то, что самый завидный жених Америки сыпается от страдания от неразделенной любви к ней. Пусть лучше бы он никогда и не любил её, она была бы для него как и все остальные девушки.

Она хотела бы сказать ему «Ты навсегда останешься в моём сердце, я не забуду тебя», но решила отказаться от этой идеи, чтобы ни малейшим образом не обнадеживать его.

– Тебе спасибо. Ты самое лучшее, что было в моей жизни, – Алекс поцеловал её в лоб.

Сорок седьмая глава

Амелия открыла свою шкатулку, которую ей купила Камила много лет назад. Она была пурпурно-розового цвета из бархата. Шкатулка не была завалена драгоценностями. Их там было в умеренном количестве. Амелия сняла с шеи метеоритный кулон Алекса, которую не снимала до сегодняшнего дня с момента, когда она надела его впервые. Она сняла также серьги с бриллиантовыми камушками и положила их в шкатулку. Затем достала от туда золотую цепочку с изумрудным кулоном в виде маленького ангела с крыльями. Её подарил на память Кристиан Уэйн, её когда то напарник в балетных танцах. Амелия недолго глядя на неё, положила цепочку в карман брюк. Рядом с этой шкатулкой лежала другая, но меньшего размера и серьёзного цветового оттенка. В нём она хранила золотое кольцо с президентским гербом Кеннеди – подарок Майкла на день рождение. Амелия делала всё это в быстром темпе, не поддаваясь воспоминаниям и эмоциям. Ведь она обещала себе никаких слёз больше. Выйдя из своей комнаты, её взору открылся коридор с тремя другими комнатами. Она обошла вниманием спальню Камилы и направилась в комнату Майкла. Но она не зашла туда. Она простояла, упиревшись об дверь несколько секунд, и уверенно зашагала вперёд к лестнице. Спустившись в холл, Амелия обнаружила Майкла. Он пришёл.

Майкл стоял лицом к большому окну. Он был одет в строгий чёрный костюм и белую рубашку. Все мужчины в мире могли собраться и подать на него в суд. Он просто не имеет право выглядеть так сверхчеловечно. Амелия заметила его на середине лестницы, увидев его она не замедлила шаги. Она была полна решимости. В руках у неё была та чёрная папка и белый конверт со своими документами. Сегодня она должна покончить со всем этим.

Комната была заполнена всегда узнаваемым и неповторимым запахом его духов. Этот вид сзади был умопомрачительным. Майкл в классическом костюме и фирменной позе. Он просто стоял и смотрел в окно, но это простое действие в его исполнении был полон элегантности и статности.

Амелия подошла к нему и встала с боку. Она не смотрела на него, а направила глаза в даль за окном. А Майкл не повернулся к ней и не поздоровался. Он стоял молча, вынуждая её заговорить первой.

– Я не буду просить у тебя прощения, потому что не заслуживаю его, – безтомно сказала она. – И ты меня не прощай никогда,– из её уст это звучал как вердикт. Клеймо для себя – никогда не быть прощенной.

Майкл может как-то отреагировал, но Амелия это не разглядела на его невозмутимом лице, который к тому же был обращен в другую сторону.

– Я могу попросить тебя кое о чём? Эта будет моя последняя просьба к тебе. Больше я никогда ни о чём тебя не попрошу, – его молчание подразумевало согласие и Амелия изложила свою просьбу.

– Оставь Грету, доктора Медисона и Филлипа. Не преследуй их. Жизнь всё расставит на свои места, – Амелии ни в коей мере не волновало их благополучие, а вот его да. Она не хотела, чтобы Майкл гнался за местью. Эта не та жизнь, которую она желает для него. Это было очень важно для неё. Только так она сможет уехать спокойно.

Майкл молчал. И каким бы холодным и отстраненным он не был сейчас с ней, некоторые слова сказанные им ей когда-то, позволяли ей взять на себя смелость потребовать обещание.

– Майкл, обещай мне, – она умоляющим голосом попросила, смотря на него.

– Обещаю,– коротко ответил он. Амелия ждала от него что-нибудь ещё, хоть одно слово, но не дождалась ничего кроме молчания.

Это было всё, что она хотела сказать ему. Теперь все мосты между ними были разрушены. Их ничего больше не связывала. Амелия в какой-то момент поняла, что просто оттягивает момент расставания. Но это ни к чему. Чем больше она находилась с ним, тем меньше становилась её решимость, а этого нельзя допустить. Ей пора.

Амелия протянула ему папку и только тогда он повернулся к ней. Майкл посмотрел сначала на папку, а затем на Амелию. Он не знал ещё что там внутри. Он думал это только бумаги по передаче пентхауса.

– Прощай, Майкл, – сказала она. Её голос прозвучал чуть эмоциональнее, чем она собиралась вложить. У него что-тоизменилось в лице. В его холодности пошла трещина. Глаза выдавали как тысячи мыслей проносились в голове, одна мысль зарождая другую. Он, наверное, пришёл к чему-то, к какому-то решению и заявил.

– Пока, Амелия, – Майкл проникся к ней глубоким взглядом. Он поднял руку, чтобы взять папку. Кончик его указательного пальца правой руки коснулся указательного пальца её левой руки и нежно прошёлся по всей его поверхности. Это длилось всего секунду, но у Амелии содрогнуло всё тело, как будто по ней прошло электричество с мощностью в миллион вольт. Этот маленький жест в будущем станет причиной её бесконечных раздумий и делем. Она не раз будет думать – сделал ли он это случайно или намеренно. Вспоминать какое было расстояние от её руки до края папки, чтобы исключить вероятность случайности и что означало его «пока».

Ну а сейчас она передала ему папку и сделала свой первый шаг от него, тем самым, разбив последний кирпич моста между ними, и заложив другой кирпич к новой жизни. Она уже приняла решение и дороги назад нет. Как бы убийственно тяжело не давался ей каждый шаг, она их делала медленно, но решительно. И только дойдя до двери, она повернулась, чтобы в последний раз посмотреть на него. Он стоял к ней полу повернуто и провожал её взглядом. За эти три секунды, что Амелия смотрела на него, она старалась запечатлеть каждый дюйм его тела. Уловить каждый изгиб его силуэта. Он был таким красивым. Его красота пугала и опьяняла.

В мире существуют миллионы мужчин – красивые, сильные, умные, мужественные, талантливые и существует он – Майкл Форбс, для которого она должна была выжить, который бы умер если бы с ней что-то случилось, который из-за неё вступил во вражество с лучшим другом, который ставил её благополучие выше своих интересов и который не жалел для неё ничего, который всегда выбирал её. Но тот, который теперь отказался от неё и никогда не простит ей предательство.

– Прощай, Майкл, – сказала Амелия ещё раз, увеличивая повторением значение своих слов.

Амелия всю жизнь жила за счёт Майкла. Она отказалась от зарплаты в Green World и всё то, чем она владела до нитки была финансированием Майкла. Теперь она не могла больше позволить себе пользоваться его деньгами. Поэтому, когда Брюс сказал ей, чтобы она обращалась к нему в любой ситуации, она попросила об одном одолжении – помочь ей освободиться. Она заблокировала все свои карты, счета в банках, переоформила всё наследство и остальные имущества, которые ей купил Майкл, передала ему свои акции от компании. Она передала ему всё до последнего цента. Теперь она может уйти спокойно.

Вместе с документами, Брюс передал ей и бумагу с тремя адресами. И билет в самолёт в один конец.

Посреди сотни проходящих мимо людей на манхеттенском мосту стояла одна девушка. Она никуда не спешила. Кажется, время для неё остановилось. Она долго и молчаливо смотрела на Гудзон на высоте 125 футов. На её бледном лице невозможно было разглядеть каких-либо признаков эмоции. Если хорошенько к ней присмотреться, можно задаться вопросом, что довело такую красивую, молодую девушку так разглядывать могучую реку бездушными глазами. Что же украло улыбку на её ангельском личике.

Амелия достала свой телефон из кармана и вместе со всем содержащим кинула его в Гудзон.

Течение реки унесло её прошлое с фотографиями, видео, контактами, заметками с идеями по работе, переписками. Этот непроизвольный жест поставил последнюю точку в странице, которую она переворачивала. Теперь её жизнь разделились на до и после. Затем Амелия подняла глаза на город. Самый красивый, потрясающий город во всём мире. Но теперь он стал для неё чужим. В эту минуту Амелия была уверена, что никогда больше не вернётся сюда.

Амелия дошла до трассы и подняла большой палец правой руки. Сразу же ей откликнулся водитель серебристого BMW

– Вы не подвезете меня до аэропорта Кеннеди?

– С удовольствием. Садитесь, – со свежеобразованной улыбкой на молодом лице, ответил водитель.

Амелия села к незнакомцу в машину без телефона, без денег. С одним паспортом в руках.

Я чувствую холод. Меня окружает густой туман. Сзади меня пустота, а впереди размытое зеркало. Последний месяц я прошлась босиком по осколкам своей жизни. Моя безоблачная, счастливая жизнь рухнула в один момент. Я потеряла всё, что имела, но обрела правду. Ядовитую и острую. Закрыв за собой двери того дома, я перевернула страницу своей жизни. Теперь передо мной новый, чистый, белый лист. А в кармане ни цента. Что сейчас творится в моей душе? – Пустота , без конца и края. Я разорвала связь со всеми, кого знала до сих пор. И бросила Green World. Я больше не заинтересована в спасении мира. Так как потеряла в нём смысл. Мне безразлично, что будет с природой завтра или сегодня. Этот мир полон лжи, алчности и жестокости. Я не оставлю после себя потомство. Они не заслужили быть рождёнными в таком мире фальша и предательства. А свое имя я бы написала в одном ряду с Иудой и Брутом. Я никогда не прощу себя за то, как я поступила с женщиной, которая перед смертью хотела увидеться с сыном и за сына, которому я все эти годы лицемерно смотрела в глаза без зазрения совести не позволят мне простить себя. Я должна понести ответственность за свои деяния. Время всё расставит по местам. И каждый получит то, что заслужил.

Сорок восьмая глава

Дамы и господа, говорит капитан воздушного судна. Рейс Нью-Йорк -Стамбул был успешно завершён. Просим всех пассажиров оставаться на своих местах до подготовления траппа. Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию. Всем до свидания и желаем вам удачи.

Амелия соврала Алексу, что у неё есть свои деньги. Их не было.

Из аэропорта до центра города она доехала автостопом. Удобно быть красивой, молодой девушкой.

– Здравствуйте, вы говорите по английски? – медленно сказала она, проговаривая каждое слово по отдельности. Мужчина с седой бородой только похлопал ресницами и позвал кого-то. Через минуту в комнату вошла молодая девушка с серьёзным лицом. Кажется, с ней она будет вести переговоры.

– Добрый день, мне нужно продать эту вещь, – Амелия достала из кармана золотую цепочку Кристиана и положила её на стол.

– Во сколько вы её оцените?

Теперь у Амелии есть деньги. Пусть небольшие, но всё же. Она никогда, ни разу не надевала ту цепочку и подумывала даже подарить её кому-то, но никак руки не доходили. Значит она ждала своего часа, быть проданной в одной турецкой лавке.

Первым делом Амелия пошла в сотовый салон и выбрала простой телефон за $200 и обзавелась номером. Затем купила себе несколько пар одежды. И последнее, она сняла номер в простом трехзвездочном отеле немного дальше от центра. Теперь, когда все дела первой важности были сделаны, Амелия сконцентрировалась на том, ради чего и приехала сюда.

– Когда, я узнал, что Аурелия умерла, я забрал её тело из больницы. Её родители хотели придать её к родной земле, но я уговорил их похоронить её рядом с мужем. Могила твоих родителей находится в Стамбуле.

Голос Брюса звучал в её голове. Амелия посмотрела на кусочек белой бумаги, в которой был записан адрес. Она показала её таксисту и машина тронулась с места.

Амелия обещала себе, что никогда больше не будет плакать, но перед могилой своих родителей её сердце не выдержало. Она сидела на земле, положив голову к мраморному огрождению а из глаз непереставая текли слёзы. Как же трагично сложилась жизнь её родителей. Они умерли такими молодыми. И оба по вине других людей. Впервые у Амелии возник вопрос, какой была бы её жизнь, если бы она не была разлучена с родителями. Она бы не занималась балетом с пяти лет. Так как это было исключительно желанием Камилы, а она делала это ради неё.

Она представляла свою маму милой, доброй, самой нежной. А какой у неё был папа? Ведь о нём, она ничего не знает ещё. Но раз её мама выбрала его среди многих других, значит он был особенным. Амелия так хотела прожить хоть бы один день со своими мамой и папой. Но Амелия была умной девочкой, она понимала, что если Бог забрал их к себе так рано, значит так было надо. Значит, она должна была прожить жизнь Амелии Форбс. Быть может, Бог уготовал для неё одну награду за то, что ей пришлось пережить всё это. Но она не представляля ни одно благо в мире, что можно было бы сопоставить с родительской любовью. Ничто на свете не способно восполнить эту утрату.

– Извините, – Амелия открыла глаза и на фоне стемневшего, пасмурного неба увидела незнакомое мужское лицо.

– Вы в порядке? – на турецком спросил её незнакомец. Амелия подняла голову и поняла, что заснула прямо на могиле родителей. Она не понимала мужчину и покачала головой.

– Вы в порядке? – с акцентом заговорил турок на английском.

– Да, я в порядке, – приходя в себя, отвечала она.

– Просто, вы лежали здесь уже давно. Я подумал вам нехорошо, – говорил мужчина.

Амелия поднялась на ноги, встряхнула с себя грязь от земли и посмотрела на собеседника. Это был взрослый мужчина преклонных лет с огроменными чёрными глазами и аккуратной, ухоженной бородой. Турок. Он производил впечатление неопасного человека и Амелия небоясь заговорила с ним, одна в кладбище, в темноте.

– Я заснула, но спасибо вам за внимание, – мило поблагодарила она его.

– Вы американка? – спросил мужчина.

– Нет. Мой папа турок, а мама француженка.

– А это их могила? – догадался он.

– Да,– ответила она, смотря на их памятные плиты с символом луны и звезды.

– Сожалею, – незнакомец был очень вежливым.

– Спасибо. А у вас?

– У меня жена и ребёнок. Они умерли три года назад.

– Это ужасно. Мне очень жаль, – огорченно отреагировала Амелия.

– Спасибо, – турок тоже с сожалением смотрел на соседнюю могилу. Через несколько секунд он вернул свой взор к собеседнице. – Я вас раньше не видел здесь.

– Да, я впервые здесь, – и чтобы разъяснить почему она впервые навещает могилу родителей продолжила. – У меня такая жизнь, что Netflix может снять фильм про меня, – иронично сказала она.

– Понятно, – кивнул мужчина, но не стал ничего расспрашивать, а только поинтересовался.

– А тот мужчина, который всегда навещал эту могилу, кто он вам?

– Какой мужчина ?– Амелия подумала, может это её брат.

– Американец. Взрослый мужчина, высокий, всегда в костюме. У него ещё личная охрана есть,– Амелию дернуло от услышанного.

– Это же Брюс!

– Не знаю как его зовут, но он всегда приходит сюда и подолгу стоит здесь над могилой, ухаживает за цветами, поливает их.

– А он часто бывает здесь?

– Временами. Семь лет назад я похоронил своего отца на этом кладбище. Он и тогда уже был. Сейчас я уже прихожу к жене и сыну, а он до сих пор здесь.

Амелия была в шоке. Значит Брюс спустя столько лет так и не забыл Аурелию. Он всё ещё навещает её.

Амелия посмотрела на кусок земли, где лежала её мама. Вся территория могилы была очень ухожена. Не было никаких лишних зарослей. По всей почве цветали красочные цветы. Это же дело рук Брюса. Это так растрогало Амелию, что у неё невольно покатились слезы по щекам. Этого она не ожидала. Её сердце дрогнуло от боли. Ей стало так жаль этого мужчину. Он имел всё в своей жизни – богатство, власть, влияние, дети, любящая жена, весь мир, но это всё не заменило ему одну девушку. Амелия преисполнилась таким уважением и теплотой к нему. Ей хотелось обнять его, утешить.

– Вы в порядке? – расспросил мужчина.

– Да, всё хорошо, – сквозь влажные глаза, говорила она. – Он старый знакомый моей мамы и я не ожидала, что он до сих пор навещает её.

– Он любил её, – догадливо проговорил собеседник.

– Да, – она несколько раз кивнула головой.

– Меня, кстати, зовут Серкан, – господин Серкан протянул ей руку.

– А меня Амелия ,– она протянула ему свою навстречу.

– Доченька, – обратился он как-то по родненьки. – иди домой и не оставайся до вечера одна.

– Да, я уже ухожу, – согласилась Амелия, рассматривая по сторонам на безлюдное кладбище. Она бы хотела улыбнуться так прилежно, как это делала всегда, но она как будто разучилась это делать. Амелия прекрасно понимала своё состояние – это аликситимия, то есть эмоциональная слепота. Она за короткий период пережила раз за разом сильнейший эмоциональный шок, что в итоге привело её к этому состоянию.

Она много читала об этом и была знакома с этим понятием, так что когда увидела в себе первые проявления симптомов сразу поняла свой диагноз. Вопрос состоял лишь в том, вылечиться ли она когда-нибудь от этого.

Сорок девятая глава

Амелия пешком дошла до указанного адреса, вбив его в навигатор своего нового телефона. Посреди новостроенных красивых вилл, уютно расположенных в европейской части у берегов мраморного моря, она быстро нашла нужный ей дом. Этот дом вблизи оказался ещё красивее. Он был утонченным и сдержанным с высокой просторной террасой и массивной металлической дверью с петлями. Наружная отделка была выполнена в светлых постельных тонах. Общая картина представляла большой красивый дом выполненный со вкусом и продуманностью.

Амелия приблизилась к дому, но не постучала в дверь, так как услышала из заднего двора голоса. Она обошла дом и с приближением различила два голоса – один голос ребёнка, а другой женский голос. На дворе стоял маленький пластиковый замок розового цвета, а рядом с ним был маленький стол и такого же размера стульчики. Мама с маленькой дочкой уселись на этих стульях и имитировали чаепитие из крохотных чашек. Со стороны эта картина смотрелась очень умилительно и атмосферно.

– Здравствуйте, – Амелия прервала их своим милым на слух голосом. Дамы повернулись к ней. На них не навело тревогу нежданное появление у их порога незнакомого человека, так как незнакомка была хрупкая, молодая девушка.

– Здравствуйте, – ответила на приветствие женщина. У неё была нетипичная внешность для турчанки. Она была блондинкой с зелеными глазами.

– Меня зовут Амелия. Я сестра вашего мужа,– она знала, что перед ней стоят её невестка и племянница.

– Амелия! – Хозяйка дома медленно встала и разглядывала её с широкими глазами. По её лицу прошлось лёгкое волнение и осадок приятного впечатления. – Ты нашла нас? – с удивлением спросила женщина.

– Вы знаете обо мне? – её знание о ней сильно удивило Амелию.

– Да, но ты не должна была знать о нас. Что случилось?– кажется, удивление одной не уступала удивлению другой.

– Я всё узнала и теперь я здесь, чтобы встретиться со своим братом.

Женщина представилась, её звали Хаят, как и ожидалось жена её брата. Она познакомила Амелию с дочкой. Маленькую леди звали София. У неё были кудрявые волосы и пухлые губки, с заколками с бабочкой она выглядела как упакованная кукла.

– Мама, кто эта?– спросила София на турецком, смотря то на гостя, то на маму.

– Доченька, эта твоя тётя. Она приехала из далёкой страны, – Хаят присела на один уровень с дочкой и взяла её руку. Она объяснила ей кто эта незнакомка на своём языке.

– Эта сестра папы?– не сводя глаз с гостя, спросила девочка.

– Да.

Амелия тоже присела на корточки. Смотря на свою племянницу, она даже нашла у неё некое сходство с собой во внешности. Она погладила девочке щёчки.

– Меня зовут Амелия, – она говорила чётко, чтобы быть понятой.

– А меня София. Мне пять лет,– малышка показала пять крошечных пальчиков.

– Я твоя тётя, – она использовала жесты, чтобы девочка её понимала.

– Ты такая красивая, – мёдным голосом говорила девочка. Но, кажется, этим её запас английского ограничивался. Дальше она не понимала Амелию и сама не могла говорить. Потом ей вовсе наскучило и она пошла играть с куклами, которые были брошены за чаепитием.

София села на диван и смотрела мультик, а хозяйка дома с гостей расположились в комнате между гостиной и кухней на удобных креслах.

– Твой брат Икрам сейчас не в Турции,– сразу заявила Хаят.

– И где же он?

– Он сейчас в Сирии. Он управляет отрядом ВВС в специальной операции.

– Что?! – Амелия не ожидала этого. У неё в мыслях её брат мог быть врачом, учителем, адвокатом, но никак не командиром отряда на войне в Сирии.

Хаят улыбнулась.

– Да, твой брат сейчас на войне. И я не знаю, когда он вернётся.

– И ты так спокойно об этом говоришь ?

– Я знала за кого выхожу замуж, – удостоверила женщина. Амелия подумала, если бы её любимый человек сейчас находился на войне, то на завтрашний же день её нашли бы при инфаркте от беспокойства.

– Расскажи мне о нём, – после нескольких секунд со своими мыслями спросила она.

– Ну, Икрам он очень добрый, мягкосердечный человек, но в то же время он очень строгий, доблестный, бесстрашный. Его постоянно тянет к риску, адреналину. Он не боится быть убитым за родину. Поэтому он и выбрал эту профессию.

– А когда он уехал?

– Он уехал недавно. Месяц назад.

– И когда он вернётся?

– Он может вернуться через месяц, два – три, через полгода. Я не знаю.

– А вы с ним разговариваете по телефону?

– Да. Если хочешь, я напишу ему и он нам перезвонит, когда сможет. Ты поговоришь с ним.

– Нет – нет. Я хочу поговорить с ним при встрече, – это было совершенно не то, что она ожидала. Брюс не говорил ей, что её брат возглавляет боевой отряд в Сирии. Наверное, он тоже не знал. Ведь Икрима уехал недавно. Чем больше Амелия находилась здесь, тем больше чувствовала связь со своим братом, пусть она его никогда и не видела.

– А вы знали обо мне?

– Он мне рассказывал о тебе. Я всегда знала, что у моего мужа есть родная сестра, но ты никогда не должна была узнать о нём.

– Но почему? Почему он не пытался меня найти?

– Он не мог. Для твоего же блага. Ты должна поговорить с ним, чтобы понять его мотивы, – Хаят была такой хорошей. Жаль, что Амелия не могла ответить ей тем же. Она сейчас не могла находиться в другом состоянии не иначе как будучи пустой, безжизненной.

– Я буду ждать его. Сейчас он единственный, кто у меня есть.

– А что случилось? Как ты узнала о своём удочерении? – в суде по голосу невестки, можно было предположить, что она действительно взбудоражена.

– Это не было случайностью. У меня ощущение, что моя мама сама захотела этого и посылала мне знаки, чтобы я догадалась. Она мне снилась на протяжении десяти месяцев, а однажды я увидела её лицо во сне, я была её копией. Она коснулась меня и сказала, что я это она. Это была она. Я тогда всё поняла и сразу сделала ДНК тест.

– А что случилось с твоей приёмной мамой? Где она сейчас?

– Она умерла, – бесчувственно произнесла Амелия. Она не желала заводить беседу о ней и спросила. – Ты знала моего папу?

– Мой папа знал его. Они не были друзьями, но были знакомы. Я сейчас покажу тебе альбом.

Хаят скрылась за дверью и пошла в другую комнату, через несколько минут она вернулась в гостиную с двумя картонными фотоальбомами на руках.

– Это альбом Икримы. Здесь есть фотографии и твоего папы,– туркчанка присела рядом с гостей и развязала ленточку завязанную на обложке бантиком. На первой странице стояла семейная фотография Карима и Икримы.

– Это твой папа, – Хаят направила палец на улыбающегося мужчину в клетчатой рубашке.

– Мой папа был красавчиком!– Амелия вытащила фото из пластмассовой плёнки и посмотрела поближе. Её папа был таким молодым здесь. Большущие, чёрные глаза сразу привлекали внимание и кажется, они занимали подавляющую часть его лица. Но также нос претендовал на лидерство в списке величавых предметов на лице.

– О, да! – согласилась невестка. – А твой брат очень на него похож. И не только внешне. Твой папа был очень серьёзным мужчиной, сильный духом. Если он хотел чего-то, он бы горы сворачивал, но добивался своего. Даже твоя мама, которая была красавицей богачкой не устояла перед ним. Они влюбились друг в друга с первого взгляда.

– От куда ты всё это знаешь?– Амелия отвела взгляд от фотографии и посмотрела на невестку.

– Я знаю это от своих родителей. Да и твои родители наделали немало шума, когда сбежали и тайна поженились. О них говорили все. Так что здесь их историю знают многие из тех лет.

– Что ещё ты знаешь о них? Можешь мне рассказать? – у Амелии в глазах разожглись несколько искорок. Она хотела услышать всё о своих родителях.

– Твой папа приехал на месяц в Америку по работе. Они представляли проект по прекращению разработок ядерного оружия.

Он случайно встретил твою маму, когда она гуляла с подружками. Через месяц, когда у него закончилась виза, он всё равно остался в штатах, чтобы быть с ней . Но из-за того, что он был женат и у него уже был сын, твой дедушка был против их отношении. Но они встречались тайно. А когда дедушка узнал об этом он сразу по окончанию учёбы увёз Аурелию во Францию. А твой папа не смог туда поехать за ней из-за того, что у него испортилась визовая история в Америке, ему не открыли визу во Францию. Так они разучились на некоторое время. Но твоему папе, конечно же, виза не была помехой. Он нелегально пробрался через границу и попал в Париж и искал её. Он долго её искал, пока на помощь ему не пришла одна американка. Сын одного американского миллиардера беспамятно влюбился в Аурелию в Америке, он приехал за ней в Париж и поселился рядом с её домом, чтобы видеть её, а в него была влюблена другая девушка. Позже они поженились и у них родился сын, но тот мужчина всё равно приезжал во Францию, чтобы увидеть твою маму. Твой дедушка поставил Аурелии охрану и запрещал ей видеться с твоим папой. И тогда та американка, она ещё дружила с Аурелией, она в тайне от мужа помогла твоим родителям сбежать, чтобы её муж не приезжал к ней больше, – Хаят была хорошим рассказчиком. Она акцентировала нужные слова, правильно подбирала интонацию, а главное не разукрашивала события, чем заслужила доверие собеседницы.

– Я их знаю. Они были друзьями моих приёмных родителей. Их зовут Брюс и Барбара, – сказала Амелия.

– Да ты что?! – невестка явно была удивлена таким сплетением судьбы этих людей. Это придавало истории еще больше драмы.

– Расскажи мне, что было дальше?

– Они поселились на окраине Стамбула и прожили счастливые два года вместе, пока не случился тот несчастный случай. Карим и Икрима вместе выходили из мечети. Тогда один мужчина с ножом напал на твоего брата, перепутав его с другим человеком. Твой папа, увидев направленный на Икриму нож, толкнул его в сторону и попытался отобрать оружие. Нападатель успел одним движением пырнуть ножом и удар пришёлся ему прямо в область груди. Он умер ещё до приезда скорой. Твоя мама, чтобы спасти своего ребёнка внутри уехала в Париж к своим родителям, чтобы родить там. Она сделала это для тебя. Но её родители хотели выдать её замуж за одного француза, сына друга твоего дедушки, который с детства любил твою маму. Аурелия поссорилась с родителями и сбежала от них. Она поехала в Америку и умерла там в аварии. А её ребёнка удочерила одна богатая американка.

– От куда ты знаешь, что было дальше?

– Мне рассказал Икрима.

– А- да, конечно, – какая же всё таки эта впечатлительная история. Прям как в книгах!

– А эта его первая жена? – Амелия наконец смогла оторвать глаз от своего папы и взглянула на женщину рядом с ним, которая держала на руках ребёнка. Она была обычной женщиной и, честно говоря, бледнела на фоне своего хорошослаженного мужа.

– Да. Её зовут Элиф.

– А где она сейчас?

– Она сейчас живёт со вторым мужем в Бодруме.

– У неё всё хорошо? – Амелия спросила это по привычке готовая материально помочь в любой момент, забыв, что сейчас сама жила на последние деньги.

– Да. У неё всё хорошо. Она родила ещё двоих детей.

Амелия мысленно пришла к выводу, что она к ним не поедет. Это будет не самой лучшей идеей.

Пятидесятая глава

Вся осень прошла для Амелии одним сценарием на каждый день. Она ходила на кладбище к своим родителям и проводила там пол дня. Поливала цветы, ухаживала за ними, срывала сорняки, убирала грязные листья. И подолгу сидела там, просто, смотря на надгробные плиты. Со стороны складывалось впечатление, что эта девушка недавно потеряла своих родителей, потому что след горя на её лице был слишком свежим. Кажется, ничего в мире не интересовало её больше. Как будто она потеряла смысл во всём и вся её жизнь крутилась вокруг этих двух могил.

Вечером же Амелия всегда долго гуляла одна по побережью Босфора до поздней ночи, вливая ему душу. Ей казалось, что море её понимает. Оно слушало её и глубоко хранило её секреты. Иногда Амелия ходила в гости к своей невестке и племяннице. Хоть София и не говорила на английском и это несколько усложняло их взаимосвязь, но только смотря как надувает губки, корчит рожицу и запускает треугольник под носом эта маленькая девочка у Амелии уголки губ расходились в лёгкой улыбке. Она искренне полюбила свою племянницу, но её любовь к ней зародился глубоко в недрах сердца и мало проявлялось внешне. Так как у Амелии теперь был один недуг – аликситимия.

Всё остальное время её глаза бледнели и теряли жизнь. Так и летело время. Она не уставая каждый день ходила на кладбище. Это занятие стало для неё душевной потребностью. Она должна была навестить могилу своих родителей и только там находила себе место, рукою гладя сырую землю над могилой. По своей природе организованная, продуманная, слаженная Амелия сейчас не задумывалась над своей дальнейшей жизнью, не строила планы на будущее, не видела свое место в этом мире. Вся её жизнь теперь крутилась только вокруг этой территории размером несколько метров. Денег у неё было ещё достаточно. С учётом того, что гостиница, где она поселилась сделала ей хорошую скидку, хоть она на скидку и не претендовала, ей сказали, что она юбилейный и символичный гость для них и срезали почти половину стоимости, и то как она тратила деньги, их могло хватить ещё на достаточное время. А дальше? « А дальше хоть потоп»

Амелия не сказала Хаят, что у нее сегодня день рождения. Она просто приняла очередное приглашение поужинать у них дома. Ужин прошёл как обычно. Невестка рассказывала свои истории, Амелия делилась своими, но она никогда не открывала душу, а просто поддерживала беседу и не из-за личной неприязни или недоверия к Хаят, она не хотела рыться в том, что так сильно старалась закопать. Постепенно маленькая София пополнила свой запас английского на несколько слов. Так, она могла здороваться со своей тётей, спросить как у неё дела. Однажды даже смогла объяснить ей, что в садике к ней приставал один мальчик. Она говорила много жестами, чем словами, но Амелия поняла, что она имела ввиду.

– Какой красивый домик!– удивилась тетя, обнаружив в детской комнате новый трёхъярусный кукольный дом розового цвета. Он был огромный и занимал всю стену. Он так и манил присесть рядом и поиграть с элементами внутри.

– Красивый, – повторила девочка и принялась устраивать экскурсию по внутренним просторным помещениям, где располагались куклы и все крохотные элементы домашних принадлежностей.

– Это мама тебе купила? – Амелия изобразила восторг и удивление.

– Нет, – София покачала головой. – Это мой друг.

– Какой такой друг, что дарит такие подарки? – полюбопытничала тетя.

– Мой хороший друг, – повторила малышка.

Хаят оказалась хорошим человеком. Она не лезла вопросами, расспрашивая о ее прошлой жизни и планах на будущее. Только однажды, когда Амелия помогала ей после ужина вытирать тарелки невестка спросила у неё, всё ли у неё в порядке. Не получив откровенный и искренний ответ, она только заявила « Если тебе нужно будет выговориться, у тебя есть я. Я тебя выслушаю. Но пока ты сама этого не захочешь, я оставлю тебя в покое»

Зимой в Турции достаточно прохладно. Дожди сопровождаются холодным ветром. А редкий снег исчезает также быстро, как появляется. Амелия много раз простужалась, оставаясь долго на кладбище, иногда под дождём и пронизывающим ветром. Но несмотря на это ни разу не пропускала свой ежедневный визит к родителям. Сразу после завтрака она надела тёплые сапоги, тёплую куртку и шапку и незамедлительно покинула свой номер.

– Добрый день, госпожа Амелия, – поздоровалась милая девушка, стоявшая за стойкой ресепшна.

– Привет, Мелек, – Амелия ответила ей как обычно и продолжила свой путь к выходу, но ее остановили словами.

– Госпожа, к вам пришёл гость.

– Какой гость?– Амелия резко остановилась и повернулась к ней.

– Один мужчина. Американец. Он не представился. Высокий, темные волосы. Он ждёт вас в фойе, – Мелек указала на соседний зал, где располагались гости в ожидании.

– Хорошо, спасибо, – Амелия зашагала в соседний зал. Там было немного людей и все углы помещения полностью открывались её взору. Она смотрела в каждый уголок помещения, ища знакомое лицо, но никого не увидела. Сердце таки колотилось в бешенном ритме, разрывая нервные окончания.

– Амелия, – голос из-за спины прозвучал так знакомо, но сразу привело её в разочарование. Она узнала его хозяина.

– Привет, Артур,– повернулась она. « Он англичанин, Мелек!»

– Как ты, Амелия? – он смотрел на неё распахнутыми глазами, а она безэмоционально ответила.

– Хорошо. Но Почему ты здесь? Ты приехал ко мне? – негодовающе отреагировала она. Может, она ожидала увидеть кого-то другого и инстинктивно испытала неприязнь к нему, когда этим гостем оказался не тот, кого она ожидала увидеть.

– Да, к тебе.

– Я же ясно дала понять, что не хочу иметь отношения ни с кем из старой жизни.

– Я помню. Но я здесь, чтобы узнать как у тебя дела. Я беспокоился за тебя, – Артур не изменял своей натуре джентльмена. Он был вежлив и обходителен.

– Со мной всё хорошо. И я не нуждаюсь, чтобы обо мне беспокоились, – мысль о том, что если захотят, её могут с легкостью найти и достать где угодно приводило её в удручение.

– Тогда могу я убедиться в этом сам? – его тембр голоса обретал всё больше настойчивости.

– Хорошо, и что ты сделаешь? – огрызнулась она. Прежняя Амелия бы не стала разговаривать в такой манере с человеком, который пришёл к ней с добрыми намерениями. Но сейчас она, действительно, не была в восторге от его появления.

– Хотя бы, просто, побуду с тобой.

– Прекрасно! Посмотрим на сколько тебя хватит,– она с вызовом посмотрела на него.

– Куда ты собиралась? – не сдавался Вульвертон.

– Я сейчас собиралась к родителям. Можешь поехать со мной если хочешь.

– Да, хочу,– твёрдо возгласил он. Ни один вызов не должен остаться без ответа. По крайней мере, Артур придерживался такого мнения.

Артур никогда не передвигался пешком. Всегда и везде ему организовывали все условия комфорта в любую погоду и теперь ожидая автобус на остановке, вот уже 20 минут в суровую турецкую зиму, немного замерз.

– Ты уверен, что хочешь поехать со мной? Там ещё холоднее, – Амелия не могла не заметить, что одежда Артура не соответствовала нынешнему погодному условию. Она сама была одета в пуховую куртку и теплые сапоги, а на длинных распущенных волосах красовалась шапочка.

– Уверен, – Артур выпрямил плечи и убрал руки из кармана. Но пока они ехали полчаса на автобусе ему всё таки удалось согреться. По дороге они не разговаривали. Амелия заняла место рядом с окном и смотрела молча на пролив Босфора, занятая своими мыслями. Казалось она даже забыла про рядом сидящего друга и всё своё внимание сконцентрировала на свои мысли в голове.

А Артур смотрел на неё с боку и тоже занялся своими мыслями. Он делал наблюдение, анализ и вывод.

– Ты можешь идти, если тебе холодно или скучно, – повторила свое предложение Амелия, только уже на кладбище.

– Амелия, я в порядке, – более уверенно ответил Вульвертон, всем своим видом показывая своё удобство и спросил. – Ты приходишь сюда каждый день?

– Да, – однотонно прозвучал ответ.

– В течении пяти месяцев?

Амелия молча посмотрела на него с выражением «Да, и что?».

– Амелия, когда я видел тебя в последний раз ты выглядела плохо. А сейчас ещё хуже. Ты можешь меня ненавидеть и раздражаться, но я не могу закрыть глаза на то, как ты хоронишь себя живую в этом кладбище.

– Артур, пожалуйста, не надо. Оставь меня самой себе, – протестовала Амелия.

– Выслушай меня! – отчитывающе бросил он. – Ты думаешь, твои родители рады видеть тебя здесь каждый день?

Амелия молчала. Она никогда об этом не задумывалась.

– Они бы этой жизни хотели для тебя? Чтобы бы ты угробила себя. Ты уже достаточно настрадалась. Ты просила оставить тебя, я это сделал. Но теперь понимаю, что зря, – Артур уже перестал церемониться с ней и перешёл в наступление. Его голос звучал повелевающе, а слова жестче.

– Я сама знаю, что мне делать. Это моя жизнь. Даже если я и угроблю себя, это мое дело.

– Миллионы людей теряют близкого человека, но они продолжают жить. Зачем ты так убиваешься?

Амелия окинула его суровым взглядом. – Ты не сравнивай. Терять Майкла совсем другое, – а затем она отвернулась, разглядывая надгробные плиты, как будто видела их впервые. Артур стоял ошеломлённый такой её гипертрофической привязанностью к Майклу. Если бы она сейчас посмотрела ему в глаза, то увидела бы как в них мимолетно промелькнула искорка боли от её слов.

После услышанного у него просто не оставалось ничего, чтобы возразить. Оставалось только примкнуть её положению.

– Тебе нужно время. Оно всё излечит. Со временем твоя тоска утихнет. И ты снова подаришь этому миру свою улыбку.

– Сейчас я не могу ничего сказать, – Амелия снова повернулась к нему. – Я не вижу свой завтрашний день, я ничего не планирую дальше одного часа. Если мне скажут, что завтра в это место сбросят ядерную бомбу, я не сдвинусь с места. Если ты веришь, что времени под силам излечить меня, вперёд. Я к твоему оптимизму только завидую.

– Правильно завидуешь. Потому что я верю, что ты ещё найдешь смысл в жизни и твоя жизнь снова обретёт яркие краски.

– Я в этом сомневаюсь, – пожала плечами Амелия, искренне не веря в перспективу лечения временем.

– А я нет. И никогда не перестану верить в тебя.

– Зачем тебе всё это? Оставь меня и живи своей жизнью. У тебя же такая красивая, насыщенная жизнь, а ты возишься здесь со мной.

– Друг познаётся в беде, – с искоркой в голосе проговорил Вульвертон.

Амелия сделала сдающийся вид, хоть никак не была согласна с ним.

– На этот раз я оставлю тебя. Тебе нужно ещё время. Но я вернусь и тогда я буду упёртым и суровым к тебе.

– На следующей неделе мы собираемся пойти на пикник с родителями друзей Софии. Присоединяйся к нам, – сказала Хаят, когда однажды вечером после ужина она сделала сладкий чай и принесла его в гостиную.

– Хаят, – Амелия взяла поданную чашку, но не спешила его пробовать. – Я собираюсь поехать в Париж.

– Ты, всё таки решила поехать? – невестка села на соседнее кресло.

– Да. Я уже купила билет на послезавтра.

– Ты уедешь на навсегда? – с сожалением в голосе спросила жена брата.

– Я не знаю. Возможно, я вернусь через пару дней. А, возможно, задержусь.

– Ты уверена? Может твои дедушка и бабушка не будут тебе рады.

– Может быть. Я не жду от них восторженных реакции. Я просто хочу увидеть дом, в котором родилась и выросла моя мама.

– Тогда езжай, Амелия. Но если тебе там будет неудобно возвращайся к нам. Мы всегда будем рады тебе, – как же повезло Икрима с женой! Она была такой доброй, с чистым сердцем. Но Амелия уже не верила людям. Она потеряла веру в человечество после того, какая правда открылась перед ней.

Пятдесят первая глава

Вместе с весной в Париж 21 марта приехала и Амелия. Застав один из самых прекрасных весенних периодов в мире. Цветочные запахи, мелодичные пения птиц, парки украшенные красивыми нарядами из зелёных листьев и цветов, великолепный цветущий декор на фоне не менее великолепных сооружений любовали глаза смотрящего и облачали в неповторимую атмосферу самого романтичного города.

Амелия сотни раз была здесь, но сейчас видя в барах беззаботно сидящих за столиками под открытым небом за чашечкой кофе и свежим круассаном, спешащих по своим делам супер стильных, деловитых, гуляющих по берегам Сены французов Амелия отнесла себя к ним. Она на половину принадлежала этому народу. Она наполовину француженка.

Теперь Франция открылась для неё в совершенно ином свете. Она почувствовала прилив странных чувств родства с этими дворцами, рекой, парками, галереями, модными улицами и, конечно же с сооружением Густава Эйфеля.

До нужного адреса Амелия доехала на метро, а потом ей пришлось немного походить, минут 10-15. Владение Пьера Ллойд Делона был знаком каждому в этом районе. Его дворцовый особняк был одним из самых красивых и больших по всей округе.

– Добрый день, – подойдя к воротам, Амелия встретила охрану и поздоровалась с ним на французском.

– Добрый день, мадмуазель, – поздоровался мужчина в костюме. – Вас ждут ?

– Нет. О моем визите никому не сообщалось. Но если вы передадите « гость от Аурелии, они меня узнают», – Амелия решила выбрать самый короткий и достоверный путь и не ходить кругом с просьбой пропустить её и дожидаться пока её впустят, полагаясь на удачу.

– Хорошо. Прошу подождать вас одну минуту, – охранник удалился в сторону на несколько шагов, он сделал звонок из будки и вернулся через несколько минут со словами – Проходите, пожалуйста.

От поста охраны в сторону дома Амелия успела сделать всего несколько шагов, как к ней на встречу вышел один мужчина, по всем отметкам напоминающий Альфреда, дворецкого Брюса Уэйна из трилогии о темном рыцаре.

Его выражение лица демонстрировало его непозитивную настроенность на нежданную гостью. Но с приближением Амелии в дом, его лицо менялось, а темп движения замедлялось, пока вовсе не остановилось на первой же ступеньке лестницы. Видимо, он работал очень давно в этом доме и это он впустил ее по своему усмотрению, пометила про себя Амелия.

– Вы кто? – глаза дворецкого напоминали глаза Брюса, когда он впервые ее увидел.

– Здравствуйте, я Амелия Форбс. Я внучка месье Делоне, – в лоб вставила гостья.

Дворецкий поперхнулся кислородом.

– Какая ещё внучка?

– Дочь Аурелии.

– От куда вы приехали? – недоверчиво спросил француз, спускаясь к ней навстречу.

– Это не важно. Я приехала к своим дедушке и бабушке. Будьте любезны, сообщите им о моем прибытии.

Молча поразмыслив несколько секунд, дворецкий проронил.

– Пройдите, пожалуйста. – мужчина проводил ее домой, сам не зная как отнестись к ней. Он мешкался от подозрительности до шокирования. Но Амелии придавало уверенности ее внешнее сходство с мамой. Брюс говорил, что они очень похожи. И во сне Амелия видела маму в своем обличии.

– Подождите здесь, пожалуйста, – дворецкий оставил её в гостиной комнате, а сам удалился.

Дом изнутри не уступал по своей красоте внешней привлекательности. На фоне шелковых обоев кремово- белой цветовой гаммы расположились антикварные предметы мебели, а высокие стены украшали полотна из произведений искусства со времён Людовика первого, академизма и классицизма.

С винтажного большого окна обвитый бархатной белой шторой открывался вид на задний сад с фонтаном, который делил площадь с двумя скульптурами. Впечатляло!

Амелия не чувствовала волнения, предвкушения или страха, она была спокойна. Ей казалось, что самое худшее, что могло с ней случиться, уже случилось. И теперь ей нечего больше бояться в этой жизни. Да и вообще, она потеряла чувство страха.

Амелия услышала топот быстро идущих шагов нескольких пар ног.

– Она здесь, месье, – сказал дворецкий. Амелия в совершенстве владела французским и ей не составляло никакого труда понимать речь носителей. Через секунду у порога в комнату оказались два человека солидного возраста и не менее солидной внешности – месье и мадам Делоне. На вид они производили приятное впечатление своим статом и аристократичностью. Мужчине сильно улыбнулась удача с такой женой, ведь его внешность не соответствовала запросам внешности его супруги. У него был большой нос, зеленые глаза и кривые губы.

Они оба замерли на месте при виде неё, они были немы, как будто потеряли способность воспроизводить любой звук. На их лицах читался шок. Впрочем, ничего нового! Именно это и ожидалось. Суть оправдывал их состояние шока. Они уже двадцать три года жили думая, что их дочка умерла вместе со своим ребёнком . А тут спустя столько времени на пороге их дома появляется копия их покойной дочери.

– Здравствуйте, – Амелия перебила тишину официальным приветствием. Ответа она дождалась не сразу. Но она их не торопила. Она стояла на своем месте и тоже смотрела на них. Две пожилые люди примерно 60 лет. У женщины морщинки были выражены ярче, чем у мужчины. Возможно, это некоторые жизненные обстоятельства оставили такой след на её красивом лице. Амелия сразу определила – внешне она пошла в бабушку. И никаких доказательств не требовалось. Её лицо было убедительнее всех генетических тестов.

– Аурелия! – через долгие секунды выронилось из уст месье Делоне.

– Аурелия, это ты? – а след за мужем, речь вернулась и к жене.

– Я её дочь – Амелия.

– Как так? – бабушка говорила бессвязно.

– Аурелия. Это же ты ! – не сдавался месье Делоне. Его голос блуждал на грани между эмоциональным срывом и шоком. Он очень любил свою дочь! Это читалось в каждом дюйме его лица. Глаза его покраснели и увлажнились.

– Я дочь Аурелии, – невозмутимо повторила Амелия. От вида своих предков она не испытала никаких чувств. По крайней мере положительных. Всё это время она жила с мыслью, что его дедушка виноват в такой судьбе её мамы. И теперь, она встретилась с лицом с этим фактом.

– Моя внучка, ты жива! – бросилась к ней бабушка.

– Но нам сказали, что ребёнок Аурелии не выжил. Как так получилось? В больнице ошиблись?

– Да, ошиблись, – Амелия дала себя обнять, но сама не спешила раскрывать руки.

– Ты всё это время была жива. Если бы мы знали.. – Пьер говорил по мере того, как приближался к ней.

– Меня удочерила одна американка. Я всю жизнь прожила, считая её своей родной мамой. И только недавно узнала правду. И теперь я здесь.

– Наша внучка. Единственное, что осталось от Аурелии. Ты так на неё похожа, – француженка с блеском на глазах созерцала лицо внучки. Смотря на них, Амелия не смягчилась к ним, а наоборот её злоба выростала. Из-за личных предубеждении этого человека, Аурелия вместо того, чтобы сейчас быть с ней, радоваться жизни, лежала в сырой темной могиле.

– Да, я знаю, что я очень похожа на неё, – Амелия старалась держать себя в руках. Она не хотела в первую же минуту их знакомства начинать с выявления претензии. Пусть это произойдёт чуть позже. – Я приехала, чтобы увидеть её фотографии, её вещи.

– Ты правильно сделала, что приехала к нам. Почему ты этого не сделала раньше? – спросил дедушка.

– Я раньше не знала, что у меня есть бабушка и дедушка во Франции.

– Расскажи нам о себе. Как ты жила до этого? Что случилось ?

Задний сад особняка оказался ещё большего размера, чем казался из окна. Лужайка этого дома попала в мастерские руки садовников-братьев Монпосье. Они вложили душу, чтобы это место напоминал оазис среди каменных джунглей. А скульптуры были возведены здесь давно, в 19 веке.

– Когда моя мама умерла в больнице, меняудочерила одна американка. До августа прошлого года я считала её своей родной мамой. Но моя настоящая мама часто снилась мне во сне. Это были очень необычные сны. И однажды я увидела её лицо. Она была моей копией. И когда она прикоснулась до меня и сказала, что я это она, я ей поверила. Я испытала с ней связь какую не испытывала никогда и ни с кем. Когда проснулась, сразу сделала тест на генетическую дактилоскопию, – Амелия сидела между бабушкой и дедушкой. Её лицо было безэмоциональным. Оно ничего не выражало.

– Она сама тебе снилась тогда, – бабушка была поражена услышанным. Её переполняли чувства. Она как только увидела Амелию не отходила от неё ни на шаг. Впрочем, в прямом смысле. Она, как будто боялась, что Амелия может сбежать или исчезнуть так же внезапно, как появилась всегда была с ней в непосредственном физическом контакте. Не отпускала её руку.

– Да, это была она. Я очень любила свою сводную маму, но это любовь померкла, когда я увидела её .

– Аурелия хотела, чтобы ты узнала, кто твоя мать и она снилась тебе.

– Да, но это не единственная причина подтолкнувшая меня сделать тест, но самая основная.

– Как ты жила все эти годы? У тебя была хорошая жизнь?– с побуждением беспокойства интересовался дедушка.

– У меня была самая лучшая жизнь. Я выросла в любви и достатке. У меня было всё, что я только хотела. Хотя и мой приемный папа умер в тот день, когда я родилась нас обеспечивал мой сводный брат.

– А как умер этот человек?

– Он погиб в аварии. В той аварии, в которую попала моя мама.

– Что? Это он сбил нашу дочку?

– Нет – нет. Моя мама осталась одна ночью, в ливень, в чужой стране. У неё начались схватки и один проезжающий парень подобрал её. Он ехал на большой скорости, чтобы побыстрее доставить её в больницу. Так и случилась авария.

– Значит, Аурелия умерла, а её ребёнок выжил.

– Да.

– Когда мы приехали в Америку, чтобы забрать её тело было у Брюса. Он не отдал её в морг. Мы вместе похоронили её в Стамбуле, рядом с могилой твоего папы, – Пьер сказал это в такой манере, будто это была его идея похоронить маму рядом с папой. Амелию охватила злоба.

– Надеюсь, вы понимайте, что доля вины за её смерть лежит на вас. Если бы вы не заставляли её выйти замуж за сына вашего друга, ей не пришлось бы сбегать от вас и она не попала бы в ту аварию!– Амелия убрала руку от бабушки. Сразу после Камилы, претензии у неё были именно к этим двоим. Эта мысль заедала её изнутри всё это время.

– Амелия, мы ни за что не предполагали, такой исход. Адриан любил её и сделал бы её счастливой, – бабушка взмолвила оправдания.

– Её сделал бы счастливой отец её ребёнка, её муж и её любимый человек. Вы не приняли моего папу. Им пришлось сбежать от вас, чтобы быть вместе. В итоге умерли все двое, – Амелия уже говорила на повышенных тонах. Впервые за восемь месяцев она выражала свои эмоции.

– До того как Аурелия встретила Карима, они были вместе с Адрианом. Когда твоя мама бросила его, ему было очень плохо. Амелия, ты его не видела. Казалось, для него жизнь закончилось без неё. Нам было очень жаль его. И когда умер твой папа и Аурелия приехала сюда, мы хотели выдать её за Адриана для её же блага. А когда она сбежала, нам позвонил Брюс и сказал нам, что она с ним, что он позаботиться о ней, – всё это теснилось в груди Жизель вот уже двадцать два года и теперь находили выход через лужицу слёз. Её слезам нельзя было не поверить. Они были такими горькими, что обжигали ей лицо. – В следующий раз Брюс уже позвонил нам, чтобы сообщить о её смерти.

В этот момент, что-то кольнуло в сердце Амелии. Она почувствовала жалость и сожаления. Она видела свою маму только во сне и на один короткий миг и теперь чувствовала всю боль её утраты, а эта женщина носила её под сердцем, родила, кормила грудью, растила. Что же чувствовала она, когда потеряла её. Амелия не знала, какое чувство сейчас доминирует в ней – злоба или сожаление.

– Вам стоило только принять моего папу, – она рассеяно скорчила лицо.

– Амелия, – поспешно вставил дедушка. – Да, мы не одобряли брак твоего папы и мамы, но мы не хотели для Карима такого конца. Нам было очень жаль, когда мы узнали, что он погиб.

– Кто бы, что не говорил, за свою ошибку мы поплатились по всей мере, – судорожно добавила Жизель.

– Эта одна из тех ошибок, за которую и целой жизни не хватит, чтобы поплатиться, – раздраженно ответила Амелия.

– Ты права, – туманно вставила бабушка. – Никогда не наступит тот день, когда мы почувствуем свободу от этого груза. Мы будем нести его до конца жизни, – её голос знаменовал обреченность. Амелия после этих слов внезапно почувствовала жалость к ним. Она же как никто другой должна понимать их положение. Если бы и она могла исправить свою ошибку.... и если бы ее могли простить.....

Комната Аурелии по своему интерьеру очень отличалась от заданного декора во всем доме. Если все другие комнаты были оформлены в стиле классицизма, характер этой спальней носил совершенно другой окрас, который можно было охарактеризовать тремя словами – модерн, прованс и гармония, то есть гармоничное сочетание мебелей современного дизайна( по меркам тех лет) и стиля прованс.

Всю центральную часть комнаты занимала компактная мягкая кровать с прикроватными тумбочками с обеих сторон, у окна располагался аккуратный стеллаж с книгами и аудио дисками и огромный шкаф напротив кровати.

Амелия открыла шкаф. Там до сих висели вещи её мамы.

– Мы здесь ничего не трогали. Всё как она оставила после своего последнего ухода. Мы даже постель не меняли, – говорила бабушка, наблюдая за внучкой у двери.

На письменном столе стояла семейная фотография прикреплённая к золотистой раме.

Амелия взяла её и впервые увидела свою маму. У неё дыхание чуть не остановилось в этот момент. На фотографии были изображены бабушка, дедушка и Аурелия. Мужчина сидел на стуле, а за ним стояли мать и дочь. Амелия смотрела только на свою маму. Она была такой красивой и такой счастливой здесь. Она улыбалась, её глаза блестели. Да, Амелия была очень похожа на свою маму. И она гордилась своим сходством с ней.

Пятдесят вторая глава

Весна уже дарила последние дни своего солнечного настроения. Она в этом году в столице Франции была сухой и не дождливой. Но зато какие птицы пели под окном спальни Аурелии, где сейчас в нём поселилась Амелия! Правда, Жермен( дворецкий) отпугивал их пистолетом-распылителем и ставил силуэт ястреба, но даже это иногда не срабатывало. Но Амелию это никак не нагнетало. В постели мамы, она чувствовала себя ещё ближе к ней и это чувство ничто не могло испортить, даже доставучие птички- французы.

Амелия носила вещи мамы. И в отличии от неё у Аурелии оказались другие взгляды на счёт содержания гардероба. Он был переполнен модными платьями, брендовыми туфлями, сумками, аксессуарами и конечно же, миллионами беретов. Амелия согласилась со вкусом и взглядами мамы и носила их с удовольствием. Были моменты, когда она находила фотографии Аурелии в разных платьях и сама облачалась также, тогда она становилась её копией и ей нравилось это ощущение.

Пьер и Жизель пошли по классическому сценарию и нашли утешение потери единственной дочери в своей внучке. Они еще не видели прежнюю Амелию, которая сияла улыбкой, была избалованной, милой и доброй девушкой. Они видели только грустную, серьёзную девушку, глаза которой приобретали жизнь только когда она видела вещи своей покойной мамы и когда она слушала истории из её жизни, в остальное время она была задумчивой и тоскливой. Но даже такую её они полюбили. А как не любить, она была копией их обожаемой дочери. Пьер и Жизель чувствовали вину после смерти Аурелии и теперь, кажется, хотели заслужить прощение через её дочь.

Простила ли Амелия своих дедушку и бабушку? Она не знала. Она знала только одно – за свои поступки надо отвечать! Как это сейчас делает она сама. Камила ответила за то, что разлучила двух своих детей от их мам. Она умерла одинокой и всеми брошенной. Пока Аурелия чахла в сырой могиле, Ками радовалась каждым днём материнства и её даже не мучала совесть. Эта мысль выворачивала душу Амелии, разрывала её нервы на атомные частицы. Неужели так и пройдёт оставшаяся её жизнь?

– Артур, спасибо, что приехал. Спасибо, что думаешь обо мне, – увидев его, Амелия поняла, что соскучилась по нему. В прошлый раз в Стамбуле она повела себя с ним не в лучшей манере. А теперь она немного остыла и ей было приятно видеть его в гостиной дома дедушки.

– Как ты? Я вижу Париж пошёл тебе на пользу, – Вульвертон был крайне доволен видеть её в здравии. Быть может, Амелия никогда больше не станет прежней, но по крайней мере, она не проводила больше целые дни в холод и в жару на кладбище.

– Да, я в доме своей мамы. Тебе сказала моя невестка, что я уехала в Париж?

Артур замешкалася, но выдавил.

– Да.

Артур остался в Париже на ещё несколько дней. Они с Амелией виделись каждый день. Он буквально заманил её выйти на улицу. Они гуляли по побережью Сены, однажды даже посетили матч местного футбольного клуба в финале Лиги чемпионов. Но поехать на море в Ниццу Амелия отказалась. Вульвертон не настаивал. Ему было достаточно, что она выходила на улицу и ходила с ним в парк.

– Моя сестра приехала, – Артур отложил телефон в сторону, на край стола, который был заполнен разными деликатесами.

– Какая сестра? – через полный рот спросила Амелия.

– Мия. Она приехала за шоппингом и хочет присоединиться к нам. Ты не против? – он поднял на неё вопросительный взгляд.

– Нет, конечно, – только из-за вежливости ответила она. Если бы люди могли говорить только правду, её ответ прозвучал бы прямо противопоставимо её ответу.

– Спасибо. Просто, мы давно не виделись. То она в разъездах, то я, – оправдывался Артур.

– Ты соскучался по ней?

– Да, я скучаю по ней, когда не вижу долгое время. А что?

– Ничего. Вы так близки с ней.

– Да, это точно. Мою старшую сестру растила бабушка, а мы с Мией росли вместе. Поэтому.

– Ты на семнадцать лет старше неё.

– Да, но это не помешало нам сдружиться. Мия в детстве была пацанкой, это сейчас она такая леди.

« её и сейчас не назовёшь Леди» подумала Амелия.

– А вот и она, – Артур встал с места и встретил сестру ещё со входа в ресторан. Как всегда у этой девушки была взрывная энергия, её смех оглушал весь Монтегоиль.

– Привет, Амелия. Как ты? Давно не виделись. Как жизнь во Франции? Ты стала похожа на настоящую француженку…, – вообще- то эта девушка оказалась очень умной. Она умудрялась задать тысячи вопросов, сделать тысячу комплиментов и замечании, при этом не задевая острые углы. Она их ловко обходила и была крайне политкорректна в вопросе её старой жизни. Амелия же была с ней вежлива ровно в той мере, на какую была способна в своём нынешнем состоянии. Она надеялась и думала, что никогда больше не увидит эту девушку, она надеялась, что никогда больше не увидит ни одного человека из своей прошлой жизни, но Артур был непреклонен. Вообще- то, Амелия на днях собиралась поговорить с ним и попросить оставить её, но всё время откладывала разговор. Кажется, время пришло. После обеда она поговорит с ним.

– Какие у тебя планы на лето? – спросил брат сестру.

– В июле я буду с друзьями на море в Монако.

– Весь июль?

– Нет, конечно. Всего неделю. А потом мы с Майклом поедем в Бразилию, – Мия сидела так расковано, вальяжно откинув спину на сиденье стула.

Амелия резко подняла глаза, но ничего не сказала.

– Майкл едет с тобой? – спросил Артур.

– Да. В этот его день рождения он хочет устроить большой праздник. Так сказать, скомпенсировать две последние скромные дни рождения, – она говорила низким голосом, растягивая слова.

– Как он там? – искоса спросила Амелия.

– Хорошо. У него все прекрасно, – с сочувственным голосом абстрагировала Мия и пожала плечами.

Амелия точно не ожидала услышать такое. Не ожидала или не хотела? А что она хотела услышать? Что он отрёкся от всего мира после ее ухода из его жизни. Нет же! Было бы глупо и наивно думать так.

– Я рада за него, – через фальшивую улыбку выговорила она.

– И я рада за него. Он очень сильный. Он быстро оправился и теперь вернулся к старой жизни и налаживает её личный горизонт. – Амелия дёрнула бровью. Ей казалось еда застряла у неё в горле. Какая же апатия нарастала внутри.

– Личную жизнь говоришь? – она едва сдержала себя, чтобы не вытрясти из неё всю информацию до последнего.

– Да. Ну, ты же знаешь, мужчины не способны долго носить траур, – философским голосом пробормотала Мия.

– А ты знаешь, что Алекс Эмерсон уехал со своим кузеном Эдвардом в Непал.

– Нет, не знала. Но зачем? – Амелия ни о чем не была в курсе. Она не заходила в социальные сети, ни с кем не общалась. Она была полностью отстранена от внешнего мира, в особенности от Америки.

– Он хочет покорить Эверест, – ответила леди Вульвертон.

– Да что ты? – удивленно отреагировал Артур. – Серьезно?

– Да, ты что не слышал? – брат и сестра начали обсуждать его.

– Я закончила. Я пойду домой, – Амелия встала с места и не обращая никакого внимания на своих компаньонов, взяла сумку, телефон и покинула ресторан.

« Блажен тот, кто ничего не ждёт, ибо его никогда не постигнет разачарование» (Бенжамин Франклин)

Амелия была разочарована. Небо над головой сегодня было особенно голубой и радужной, но для неё оно казалось бесцветной и туманной. Париж в момент превратился в пустые руины, а толпы людей на улице исчезли, оставив её одну в пустом мире мрака и бездны. Она чувствовала себя заблудившейся, как будто приплыла к самым отдаленным берегам земли.

Той ночью Амелия не могла заснуть. Она меняла положение от одной стороны в другую. Её душило изнутри. Она чувствовала обиду, которая не находила выхода наружу ни через слёзы, ни через отчаяние или крики. Обида была острой, не имеющей конца и края.

Амелия всегда была лишь малой частью в жизни Майкла. И её уход из нее ничего в нем не поменяло. Он даже не заметил её отсутствия. Какая же она глупая! Сегодня она услышала только констатацию очевидного, всеми известного факта – ему плевать на неё! С этого момента Амелия определила чёткую грань между тем « что есть на самом деле и тем чтобы она хотела чтобы было» . А Алекс не вернулся к старой жизни. Он заглушает свою потерю по ней сумасшедшим поступком. Вот так и распознаются действительно любящие люди. Как же она в них ошибалась…

– Как ты, Амелия? Ты вчера ушла внезапно, – Артур приехал к ней с утра. Он сегодня казался взволнованным, всё время тёр ладони друг об друга, а пока она спускалась по лестнице успел трижды обойти всю комнату кругом.

– Всё хорошо. Просто, мне надо было идти, – Амелия всё ещё была в пижаме. Она поздно заснула и проснулась тоже поздно. Она ещё не успела позавтракать, а время было за полдень. Её живот уже начал жаловаться.

– Амелия, я не могу больше тянуть с этим, – Артур сделал максимальное усилие, чтобы его голос звучал уверенно.

– С чем? – она не могла не заметить его дрожащий голос и это даже навело на неё беспокойство. – Что случилось, Артур? – она повторила свой вопрос.

– Я люблю тебя, – глаза его загорелись как новогодние гирлянды, а стук его сердца раздавался эхом на всю комнату.

От Амелии не было ни звука. Она лишь приподняла брови. Она никогда не предполагала, что Вульвертон может испытывать к ней подобные чувства. Он так аккуратно маскировал их под дружбу.

– Артур, ты не можешь любить меня. Хотя бы просто из-за соображения мужской солидарности, – она так надеялась, что эта шутка. Потому что ей не хотелось разбивать и его сердце.

– Но почему?

– Потому что я всегда была доступна тебе. Ты на следующий день после знакомства пригласил меня на ужин, я сразу согласилась. А потом ты его отменил. А я приехала к тебе в Лондон по первому твоему зову, я приняла твоё приглашение остаться после лечения у тебя дома, я никогда тебе ни в чем не отказывала. Разве мужчины не охотники? Им неинтересны легкодостающуеся девушки. Ты должен был потерять ко мне интерес, – Амелия рассуждала логически, но со своей позиции. А если смотреть на это с его позиции, это прозвучало так:

– Да, ты права. Ты ни разу мне не отказывала, ты всегда была в моей доступности, но физически. В реальности же, я никогда тебя не интересовал. Ты никогда меня не рассматривала как мужчину. Поэтому даже будучи рядом, ты всегда была недоступна для меня, – Амелию поразили его слова. Он прав. Она никогда не смотрела на него как на мужчину. Он был просто Артуром. Воспитанным, галантным, интересным англичанином, с которым ей приятно находиться, но не более. Именно отсутствие у неё к нему интереса как к мужчине и привлекало его.

– И что теперь тебя вынудило признаться мне? Мог бы и дальше играть в дружбу.

– Я не мог больше держать это в себе.

– Артур, у меня аликситимия, – затем она утончила на всякий случай. -Эмоциональный дальтонизм. После того, как я села в тот самолёт в Стамбул у меня умерли все чувства. Они есть глубоко внутри, но я никак не могу их проявить. Ты безусловно мне небезразличен, симпатичен, но я никогда не смогу ответить тебе взаимностью, – потом вдруг она сморщила лицо. – И вообще , когда ты успел в меня влюбиться?

– Я был заинтересован тобой ещё до того, как увидел тебя. Я много слышал о тебе, – затем Артур собирался было сказать что-то, но передумал и пропустил это и заговорил о другом. – А потом увидел тебя в доме Эмерсонов. Ты была самой красивой девушкой, но самой неуверенной в себе. Затем ты согласилась пойти со мной на ужин, приехать ко мне в Лондон, остаться у меня дома после выписки, будучи ни капли незаинтересованной мной, тем самым ещё больше заманивала меня к себе. Ты сама того не зная, использовала меня. Это сводило с ума. Я никому не позволял себя использовать, но ты это сделала,– Амелия анализируя его слова, соглашалась с ним. Она использовала его и сама того не замечала. А он всё это время играл в дурака, но на самом деле прекрасно понимал что к чему.

– В таком случае, ты же всё прекрасно понял, – она многозначно посмотрела на него. – И что ты собираешься делать дальше? – она свела брови домиком.

Артур замер на секунду, как будто ждал именно этого момента. Он достал из кармана пиджака маленькую коробочку и набрал в грудь по больше воздуха.

– Амелия, ты выйдешь за меня?

– Я не знаю! – прямо и четко ответила она, не скрывая, что его предложение сильно озадачило её. Потом начала расхаживать по комнате. Не так она представляла себе предложение руки и сердца, когда была маленькой. Это должен был быть самым прекрасным, романтичным, волшебным моментом в её жизни. Но ничего из перечисленного не подходило под описание данного состояния.

– Артур, я не рожу тебе детей. Я приняла решение, что не оставлю этому миру своё потомство, потому что я сильно в нём разочаровалась и это мое принципиальное решение, – она остановилась на одном месте и предубедила – Ты единственный сын графа Вульвертона, ты должен иметь наследника.

Амелия заметила как у него заметно поблекли глаза. Он замолчал на некоторое время. Кажется, он не был готов к услышанному. Брови его сошлись на переносице и на его лице читалось глубокое размышление. Амелия была уверена, что после этого он отменит своё предложение. Но …

– Хорошо, я пойду на такую жертву, чтобы быть с тобой,– было видно, как тяжело ему давалось это решение, но голос его был уверенным.

– Подумай хорошенько. Это вопрос всей твоей жизни, твоей чести, – она говорила это, как будто подписывала сделку. Ее лицо было серьезным и безэмоциональным.

– Если эта цена, которую придётся заплатить, чтобы быть с тобой, то я готов к нему, – все признаки раздумий исчезли с его лица.

– Артур, ты будешь жить надеждой, что однажды во мне заиграют материнские инстинкты и я передумаю, но этого не случиться. Обручившись со мной, ты похоронишь надежду стать отцом.

– Я согласен, – твёрдо ответил Вульвертон.

Она ему поверила, он был готов на всё, чтобы она стала его. Впервые за долгое время Амелия почувствовала себя нужной кому-то, неодинокой в этом мире. Он не оставил её, даже когда чувствовал, что она ему не рада, приехал за ней. Был настойчив и прятал свои чувства, чтобы не спугнуть её.

– Тогда я согласна. Мой ответ да.

Пятдесят третья глава

Артур Батлер Вульвертон переживал сегодня самый лучший день в своей жизни. А для того, чтобы осуществить этот день он прибегнул к одному нехорошему делу. Он был порядочным человеком и никогда раньше себе такого не позволял, но на этот раз награда была слишком велика и он, не раздумывая, пошёл на этот шаг. И теперь он смотрел на своё отражение в зеркале в номере одного отеля в Париже. Чёрный смокинг от Kiton идеально сидел на его высоком стройном теле. Он всё таки наденет жилет вместо камербанда. Так лучше. Теперь Артур был доволен своим видом. Но самым броским элементом его образа была улыбка, которую он не сумел никуда спрятать. Эта улыбка родилась на его лице две недели назад, и кажется не сойдёт с него больше никогда.

– Сынок, фотографы внизу. Они уже ждут жениха. Пора ехать за невестой, – граф Вульвертон положил на стол полупустой стакан с шампанским и присоединился к сыну, занимая место напротив зеркала.

– Я готов, – сын метнул на своё отражение последний контрольный взгляд, сотый раз поправляя край бабочки.

– Я так рад за тебя, – отец повернул сына себе корпусом и положил руки ему на плечи. – Амелия будет прекрасной женой.

– Самой лучшей в мире, – добавил Артур.

– Она подарит нам красивого и достойного наследника! – Генри похлопал сына по плечу. Но сын еле сдержался, чтобы не дать своей улыбке угаснуть в этот момент. Он ещё не сказал отцу, что у них с Амелией не будет детей. Она ему не подарит наследника. А ребёнка от другой женщины на стороне он даже не смел думать. Он пойдёт на эту жертву, чтобы быть с ней и никогда ни словом не упрекнёт её в этом.

– Пойду, позову маму. Ждём тебя внизу.

– Одну минуту. Я сейчас спущусь, – жених остался чтобы нанести последний штрих – духи. Надушившись, он сделал глубокий вдох и уже повернулся в сторону выхода, как услышал, как ручка двери поворачивается вниз. Через секунду она открылась.

– Майкл? Что ты здесь делаешь? – Артур чуть не подпрыгнул от внезапности его приезда. Его улыбка моментально исчезла бесследно. Он был бы больше рад сейчас увидеть перед собой вооруженных террористов- смертников, чем его.

– Ты знаешь что, – Майкл вошёл в комнату и закрыл за собой дверь. Он был одет в футболку и темные джинсы. На своих недругов он наводил тревогу и ощущение небезопасности, но Артур был, пожалуй, единственным, кто с достоинством выдерживал его эмоциональное давление. Но сейчас он понимал – в данной ситуации он совершенно немощен перед ним.

– Я не позволю тебе забрать её, – у Вульвертона заиграли желваки.

– Я не заберу её без её желания, – Майкл сейчас казался таким серьезным, каким не был никогда.

– Если она не захочет со мной поехать, я не задержусь здесь ни на минуту, – энергия, которая исходила от него грозилась рвать и метать всё на своём пути. – Но если она захочет уехать со мной, она не задержится здесь ни на минуту.

– Она теперь моя, а ты ей никто. Ты не имеешь право ставить условия, – Артур ответил ему в его же манере.

– Я вижу ты вспотел, – Майкл цинично посмотрел на него. – Забеспокоился?

– Артур не нашёл слов, чтобы ответить ему. Он испытал величайшее желание метнуть на него кулаком, но он боялся реакции Амелии.

– Я обещаю, я уйду в ту же минуту, если она меня отпустит, – Майкл заметно смягчил тон. – Это и в твою пользу. Ты сам об этом знаешь, – они всегда хорошо понимали друг друга и сейчас говорили на одном языке. Минута тишины прошла размышлением жениха. Он понимал, что никак и ничем не остановит своего старого друга.

– Хорошо. Иди, – безнадежно ответил Вульвертон, но он очень постарался, чтобы его голос не выдавал тревогу внутри. Майкл на последок добавил.

– Я не спрашивал у тебя разрешения. Это было уведомление.

Сегодня 6 июля – самый лучший день в жизни Амелии. День, когда она навсегда связывает свою судьбу с человеком, который любит её больше всех, который безгранично верен ей, который будет делить с ней каждый миг счастья и печали и которому она безгранично доверяет. Она выходит замуж за самого завидного жениха Англии. Мужчина – мечта тысячи женщин избрал её быть проводницей всей его жизни. Они разделят вместе каждое утро и каждый вечер. У них будет самая счастливая и прочная семья на свете. Они состарятся рука об руку, будут верны друг другу и умрут в один день – вселила в себя Амелия прошедшим вечером, впервые в жизни медитируя под открытым небом в саду дома своего дедушки, после того как увидела во сне своих родителей вместе. Они говорили ей назидательно « Амелия, живи». Она приняла это как знак. Она должна продолжить жить.

Амелия простила себя за Майкла и Кимберли. Этот акт прощения она получила путём долгих рассуждении. Она испугалась за мать с больным сердцем, она испугалась за чувства человека, которого сильно любила, но в итоге, когда она приняла решение позвать его к маме, стало поздно. И всё что бы она не делала, она делала, думая о чувствах Майкла. Она расплатилась за свой грех неописуемыми душевыми переживаниями. И вчера вечером она освободила себя от оков вины за то, что сделала только с благими намерениями.

Она отсортировала и привела в порядок все свои мысли и чувства. И сегодня утром, впервые за долгое время, она проснулась счастливой. Дедушке и бабушке Артур понравился сразу, они поддержали их брак и свадьба была решена устроить у них в саду. Скромно как того хотела невеста и на что согласился жених.

– Вставай, принцесса, – бабушка открыла занавески и впустила в комнату яркие лучи летнего солнца.– Уже 8:30.

Амелия приняла холодный душ, помыла голову и в 9:15 уже сидела готовая в халате к приезду визажистов.

– Я так волнуюсь, бабушка, – сказала Амелия в её объятиях.

– Конечно. Это самый важный день в твоей жизни. Мы так рады, что ты подарила нам это счастье видеть свадьбу своей внучки, – влажными глазами говорила сентиментальная Жизель.

Операторская группа приехала в особняк Делоне раньше утреннего солнца. Они снимали всё. Как привозили платье невесты, как бабушка разбудила её, они запечатлели каждую минуту процесса подготовки невесты. Всё время пока Амелию красили, делали причёску, одевали она со всеми шутила, слушалась фотографа, чтобы подать правильный ракурс. Она сияла от счастья.

Амелия осталась в комнате одна. Бабушка вышла встречать гостей. Она смотрелась в зеркало и думала о своих родителях. Её мама и папа не дожили до её свадьбы, а брат до сих пор не вернулся из Сирии. Так, она обещала себе, просто поклялась, что в этот день ни одной грустной мысли. Амелия сконцентрировала своё внимание на себя, своё отражение в зеркале. « Боже, какая она была красивая!»

Её мысли о самолюбовании нарушил скрип открывающейся двери. Углом глаз она заметила как к ней приближается мужской силуэт. Амелия подумала это её жених и с мягкой, сияющей улыбкой нежно сказала.

– Артур, нельзя видеть невесту до свадьбы, – затем, расширяя улыбку, игриво добавила. -Ты не мог подождать ещё немного?

– Не мог. – Амелии вздрогнула и всё её тело накрыло брызгами мурашек. Сердце выпрыгнуло из груди от этого голоса. Она могла узнать его среди миллионов других. Так сильно он отпечатался в её памяти. Она стояла без движения, уставившись в зеркало. Через несколько мгновении сзади её отражения нарисовалась другая фигура. Амелия подняла на него глаза и они с Майклом встретились взглядами. В этот момент её сердце, которое обледенело растаяло как снег весной. Она почувствовала целый конгломерат эмоции, такие противоположные друг другу и одновременно одинаковые.

Она повернулась, чтобы увидеть его своими глазами и удостовериться, что зеркало не врет. Оно не врало. Он здесь. Перед ней.

– Что тебе нужно? – её взгляд был таким же суровым, как и голос. Он позволил ей уйти без цента в кармане, в чужую страну, одну с сумбурным состоянием души. А затем продолжил свою прежнюю жизнь, как будто ничего и не случилось. Мало того, он не отказывал себе в развлечениях, а о ней даже не вспомнил. Сколько она истязалась ночами самобичеванием, проливала душу Босфору и Сене, замкнулась в себе из-за чувства вины и от тоски по нему, в то время как он развлекался с разными девушками.

А теперь он появился из не откуда и надеется сделать фирменное лицо в своём стиле Майкла Форбса и подчинить её себе, как это делал всегда. Ни за что на свете! Но дело было в том, что сейчас перед ней стоял совершенно другой Майкл, на лице которого не было и крупинки желания заставлять подчиниться.

Он не контролировал обстоятельство, теперь он сам был заложником обстоятельства. Он приближался к ней медленно и так неуверенно. Как же это не было на него похоже.

– Зачем ты пришёл? – повторила Амелия. Она больше не позволит ему манипулировать собой. Они теперь друг другу никто.

– Чтобы задать тебе один вопрос,– Майкл осмотрел её с ног до головы. В этом красивом, но скромном подвенечном платье она была прелестна. Он открыто любовался ею. Боже, каким же он был простым, нежным, покорным в этот момент. Она никогда его не видела таким. Иметь слабость казалось чем-то нереальным для такой сильной мужской фактуры. Этот Майкл совсем не походил на свой оригинал.

– Ты будешь с ним счастлива?

Ничто не вечно в этом мире, но неизменным останется только одно – способность Майкла вложить в пять слов целый подтекст.

– Да, – Амелия произнесла это, смотря ему прямо в глаза. Ей столькое нужно было сказать ему, выговорить свою обиду, но ничего из этого не сошло из её губ. Она лишь ответила ему и встала с таким видом, будто ждала пока он уйдёт.

Майкл рассмотрел каждый дюйм её лица, как будто разыскивал подлинный ответ в её мимических жестах. В его глазах на секунду мелькнуло какое-то новое, непонятное состояние между надеждой и страхом. Амелия была непоколебима. Она взяла под контроль все свои нервные окончания. Он всегда обижал её своим безразличием, но на этот раз он перешёл черту. Он поверил ей. В этом ему и надо было удостовериться, что она будет счастлива.

Майкл укрощал расстояние между ними, пока не приблизился к ней вплотную.

– Хочешь, я увезу тебя? – с надеждой спросил он ей прямо в ухо. От такого близкого расстояния с ним у Амелии кровь по венам потекла интенсивнее, а щеки обрели легкий румянец. Где же он был, когда она опустошенная, разбитая, потерявшаяся буквально поселилась на кладбище, когда она так в нём нуждалась и проводила целые ночи, не сомыкая глаза, думала, что он делает в этот момент, когда она так тосковала по нему, бессонная ночью искала утешение в компании бушующего холодного Босфора, ей даже мерещился его запах, его присутствие из не от куда и она видела его отдаленные силуэты? Ему было не до неё.

– Не хочу,– прямо противоположно своему сердцу ответила она, сама того не осознавая до конца.

Майкл остановил свою голову напротив её и обратился к её глазам за помощью. Но эти глаза не пошли против языка, а наоборот только подтвердили искренность сказанного и заставили его поверить себе. Майкл поцеловал ее в лоб, оставляя место касания гореть пламенем и попрощался взглядом. Амелия так изменилась за это время. Она больше не та девочка, которая меняла мнение в зависимости от подачи ситуации. Она четко знала, что ей нужно. А ей сейчас нужно не идти на поводу сердца и дать бразды правления мозгу.

Уже через минуту Майкл покинул её. А она стояла и приняла это с высоко поднятой головой.

Пятдесят четвертая глава

Шёл одиннадцатый месяц совместной жизни Лорда и Леди Вульвертон. Их брак был основан на взаимоуважении, взаимопонимании, доверии и привязанности. Амелия старалась быть хорошей женой для своего мужа. Она была с ним крайне мила, обходительна и относилась к нему с уважением. Они жили то в Лондоне, то в Париже, так как Амелия обещала не оставлять своих дедушек. Их жизнь была интересной и многообразной. За это время они совершили путешествие по Азии, были на приёме у короля в Букингемском дворце. Амелия познакомилась со многими дворянскими семьями Англии, а с некоторыми даже подружилась.

Амелия больше не работала защитницей природы и нашла себе новое занятие. Она занялась Амигуруми – это техника создания разных вязаных миниатюрных игрушек. Прародителем искусства была Япония. Новое занятие пришлось ей по душе. Поначалу у неё ничего не получалось. Она испортила тонны пряж, которые потом выкидывались, но со временем её руки обрели навыки, а терпение и желание сделали своё дело. Спустя месяц она уже связала первую ромашку. Артур много времени проводил со своей новоиспеченной Леди. Он мог провести часы, только наблюдая как она вяжет. Амелия тепло приветствовала его присутствие. Она садилась к нему на колени и баловалась как маленькая девочка и однажды они все же посмотрели когда-то отложенный классический фильм на свежем воздухе.

– Доброе утро, – Амелия спустилась к завтраку, надев халат. Мартовским утром в Лондоне было ещё прохладно. Артур пил свой любимый чай с бергамотом со свежей газетой на руках, половину обложки которой занимало лицо нового премьер-министра страны из консервативной партии. Он обещал уменьшить налоги и бороться с ростом цен на электричество.

– Доброе утро, любимая. Как спала?– он ответил на её поцелуй и отложил газету.

– Хорошо, – Амелия налила и себе чай. За одиннадцать месяцев замужества за английского дворянина, она заразилась привычкой пить чай по утрам.

– Артур, я хочу поехать в Стамбул на неделю.

– Хорошо. Ты хочешь навестить своих родителей?

– Да. Я не навещала их уже давно.

– Конечно. Когда ты хочешь поехать, завтра?

Артур никогда ни словом не перечил её желаниям. Любой её каприз исполнялся моментально. Но у Амелии особых капризов то и не было. Она была довольна тем, что есть под рукой, к большему не стремилась. Она утратила былую энергию, амбиции, порывы свернуть горы, а Артур делал всё, чтобы вдохнуть в неё новую жизнь.

– Амелия, осторожно, здесь куски стекла. Ты поранишься, – предупредил её муж, когда они убирали упавшие листья с деревьев на могиле Карима и Аурелии.

– Да, я вижу. Это от бутылки детского питания. И как они здесь оказались? – она прочитала наклейку на упаковке «Hippo»

– Кто-то оставил их здесь. Дикари! – злобно отозвался Артур, помогая жене убирать остатки осколок.

– Здесь был сильный ветер. Наверное, их продуло сюда. Аййй- вздрогнула Амелия.

– Ты поранилась? – Артур прибежал к ней

– Да. Край задел мне палец, – она сморщила лоб . Артур достал из кармана платочек и перевязал ей палец.

– Ты стой здесь, – он отодвинул её в сторону, а сам принялся чистить периметры могилы от листьев и осколков. Он знал, что чистота верхнего слоя могилы никак не улучшит положение внутренней составляющей, но это было важно ей. Она фанатично была зациклена на этом. Как будто это дело заменяло ей ухаживание за живыми родителями.

– Ты слышал, завтра приезжает мой брат, – Амелия подпрыгнула, когда Хаят сообщила ей новость.

– Я очень рад, – улыбался ей.

– Он жив и здоров. И скоро я увижу его, – она преисполнилась целой палитрой новых ощущении. Ведь она волновалась. Неизвестно каким окажется её брат. Может, он будет не рад её видеть. Ведь его отец оставил их с мамой ради мамы Амелии.

Но она так ждала эту встречу, что наступление долгого ожидания приводило к позитивным настроям.

Артур оставил Амелию в Стамбуле на три дня. Он уехал в Лондон по срочному делу и обещал вернутся как только их уладит. Это было их первое расставание за их почти годовалую совместную жизнь. Ему было очень жаль, что он не сможет быть с ней рядом в важный и волнительный момент, но отец Артура, Генри упал с лошади, с того самого Сейда. Он совершил ту же ошибку – потянул за грива, и был срочно доставлен в больницу. Для человека семидесяти восьми лет это был повод потревожиться и его сын должен был быть рядом.

Амелия убедила его поехать к отцу, заверив его, что справиться одна.

– Звони мне , если что-то случиться. Я заберу тебя сразу, – Артур надевал второй рукав пиджака. Машина уже ждала его внизу

– Я позвоню тебе, обещаю . Но ты не беспокойся. Он всё таки мой брат. Он же не убьёт меня, – Амелия символично поправляла ему воротник пиджака

– Звони мне, даже если кошка пробежит мимо.

– Буду, – она поцеловала мужа на прощание и закрывала за ним дверь.

Стандартный звонок в дверь теперь казался для Амелии пронизывающим и гулким или это её сердце так бурлило? Хаят и София выпрыгнули из дивана и побежали открывать дверь папе, а Амелия встала с места, но осталась в гостиной. Она слышала восторженные крики племянницы и жены на турецком и низкий, хриплый мужской голос. Она не понимала о чем они говорили, но по логике вещей можно было определить приблизительный диалог с участием слов « привет, как ты , мы соскучились, я тоже, я вас люблю, с тобой все в порядке»

Когда с эмоциональное приветствие и воссоединение семьи было завершено, а точнее его первая часть, подошло время к самой драматичной части. Амелии так захотелось, чтобы Артур оказался рядом, чтобы он был опорой для неё.

В комнату вошёл высокий мужчина с ярко выраженными чертами лица. У него были огроменные глаза, нос, губы и аккуратная густая борода на светлой коже. Наверное, если бы он родился две тысячи лет назад, он бы вёл войска на битву для покорения всё новых земель. От него исходило мощной силой, физической и духовной. Он как будто бы родился для этой должности . Он родился, чтобы командовать отрядом, вести победоносный бой, придумывать стратегии и приводить их в действие. При виде брата Амелия наполнилась гордостью за него. Знала бы она раньше, что у неё такой крутой брат. Майкл был совсем другим. Абсолютно, совершенно, безусловно другим. За Майкла невозможно было не гордиться. Он даже не дышал, чтобы не вызывать восхищение у других людей. Он был силён харизмой, обаянием, острым умом, статностью, энергией, породой, самолюбием и эгоизмом, он даже эгоистничал красиво со знанием дела,

но ни как не физической силой и самопожертвованием, как Икрима.

– Привет брат, – наконец проговорила она, делая порывистые вдохи.

– Амелия, рад встрече, – а какой у него был голос! Самый мужественный из всех, что она слышала.

– И я рада, – робко ответила она, стоя где стояла. Она всегда представляла его в военной форме, но сейчас видела его в белой футболке и чёрных брюках.

Хаят и София запорхали как бабочки при виде любящего папы и мужа. Дочка так и полезла к папе на колени и не отходила ни на шаг. Жена же готовила чай с пахлавой на круглом столе в гостиной.

– Как давно ты меня знаешь? – Амелия уже поняла, что у брата к ней нет негативных чувств. Он был очень осторожен и несмотря на внушительную силу, которая от него исходила, казался очень хорошим человеком.

– Я знаю тебя ещё в утробе матери.

– Ты знал мою маму?

– Да, я видел ее однажды, в тот вечер, когда мы с папой вместе пошли в мечеть. Ты была у неё в животе, – Икрима говорил не спеша, с легкой улыбкой.

– Потом? – его непринужденность положительно влияло на её самоощущения и раскрепощённость.

– Потом нашего папу убили, а твоя мама уехала в Париж. После мы узнали, что она умерла в аварии вместе с ребёнком. Но двенадцать лет назад появился твой сводный брат. Он приехал прямо ко мне домой и рассказал, что у меня есть сестра,

– по мере течения рассказа у неё глаза становились все больше в размере. Она столькое не знала.

– Мы вместе поехали в Вашингтон. Впервые, я увидел тебя на твоём дне рождении. Тебе тогда исполнялось 12 лет. У тебя в гостьях было много людей и ты даже не заметила меня. Майкл сказал мне, что если я захочу познакомиться с тобой и сказать тебе правду, он не будет мне мешать, но он сказал так же, что ты очень ранимая и это сильно навредит тебе, и я отказался от этого. Я навсегда оставил тебя и обещал, что я никогда не появлюсь в твоей жизни, если только ты каким-то другим образом не узнаешь правду.

– И вот я узнала, – тихо проговорила она.

– Да, часто жизнь принимает интересные обороты. И вот ты уже такая большая. Замужняя.

– Извини, что не дождалась тебя, – улыбнулась она. – Мой муж завтра же приедет сюда и вы с ним познакомитесь.

– Буду ждать его с нетерпением. Он же англичанин?

– Да, это так.

– Ты счастлива с ним? – как-то назидательно спросил брат.

– Да, я счастлива с ним. Он очень хороший, – автоматически ответила Амелия.

– Я рад за тебя.

– Спасибо, спасибо что ты так принял меня. Я не знала, какова будет твоя реакция на меня.

– Я уже давно знаю тебя. Я знал, что где-то там есть моя родная сестра, – его манера речи располагала к себе. В ходе их беседы у Амелии спало волнение. Она поняла, её брат мужчина с заглавной буквы. За стенами дома он – защитник, он воин, а в его пределах он самый добрый и мягкий.

–Папа, папа ,– София прибежала из кухни с тарелкой на руках. Мама наложила ей печенья. – Папа, я хочу показать тебе, что мне подарил Майкл, – сказала девочка на своём языке. Она потянула папу за большой палец.

– Она сказала Майкл? – Амелия посмотрела на брата.

– Да, – Икрима встал с места и проследил за дочкой в детскую комнату.

– Смотри! – малышка показала папе огроменный кукольный домик.

– О каком Майкле она говорит? – Амелия встрепенулась, она рукой развернула брата к себе и потребовала немедленного ответа.

– О твоём сводном брате, – естественно ответил он и повернулся к дочке. Лицо Амелии расплылось в непонимании. Она присела корточкой к племяннице и обратилась к ней с четкой и медленной речью.

– София, ты знаешь Майкла?

– Майкл – мой друг, – ответила девочка сладеньким голосом. – Он тоже говорит по английский, как ты, – ответив тете, она сразу перевела своё внимание на домик и принялась доставать из ящика новые игрушки. Амелия вздрогнула. Что – что, но этого услышать она не ожидала.

– Хаят, о чём говорит София? Майкл был здесь? – её голос звучал требовательно.

– Да, он был здесь, – невестка с подносом со вкусняшками на руках застыла между дверьми.

– И когда он приезжал сюда? – глаза Амелии темнели и расширялись.

– В тот день, когда ты впервые пришла к нам. Сразу после тебя. Он иногда приезжает к нам.

– Что?! – глаза Амелии округлились. – Так ты знала Майкла всё это время, а мне ничего не сказала?

– Он просил не говорить тебе, – оправдывающе сказала Хаят, немного помедлив с ответом.

– Амелия, мы знаем его давно, – вставил брат.

– Мы знакомы с ним уже многие годы. Мы всегда были на связи с ним. Он знает мою жену и мою дочь. Для него двери моего дома всегда открыты, – говорил Икрима, сидя на маленьком розовом стульчике.

Амелия была в шоке.

– Так он приехал за мной? – её голос из-за того что дрожал немного скрипел.

– Да, он поселился в той же гостинице, что и ты. Он каждый день ездил на кладбище вместе с тобой. Только ты его не видела, – говорила Хаят, а Амелии так хотелось обнять еёи целовать каждую букву из этих слов.

– Но почему он скрывался от меня?

– Он сказал мне, что вам нужно побыть отдельно друг от друга и всё. Ты же знаешь, он не любитель изливать душу, – невестка говорила так спокойно, даже не подозревая, какое вулканоизвержение делали её слова в душе золовки.

Амелия простояла на месте некоторое время, переваривая услышанное. В миг всё внутри перевернулось с ног на голову. Это меняло всё! В корне!

– Где он сейчас?

– Я не знаю. После того, как ты уехала во Францию он исчез. Больше мы его не видели.

Пятдесят пятая глава

Два года назад. Нью-Йорк.

Майкл открыл папку, оставленную Амелией и вместо ожидаемых нескольких бумаг по передаче права владения пентхаусом обнаружил ещё кучу бумаг по заблокировке кредитных карт, сами карты, заморожению банковских счетов, переоформлению десятков движимых и недвижимых имуществ, передаче всех акции от имени Амелии Форбс на имя Майкла Форбса.

– Черт! – Майкл стиснул зубы, его брови сурово нахмурились, а папка полетела в стеклянный журнальный стол.

Он простоял целую минуту на месте в глубоких раздумьях, а потом быстро достал из кармана телефон.

– Мейсон, сейчас Амелия выходит из дома. Проследите за ней куда бы она не пошла. Скорее всего, она поедет в аэропорт. Езжай за ней. Будешь мне докладывать всё, что она делала, – он убрал телефон из уха и прошёлся пальцами по его экрану несколько раз для другого звонка.

– Френк, организуйте собрание акционеров и директоров сегодня вечером в шесть.

– Сэр, так быстро не получится. Некоторые из них сейчас в другом штате. Нельзя ли устроить хотя бы завтра?

– Соберите мне их! Пусть это будет даже час ночи. До завтра ждать не может, – он не дал ассистенту время на ответ и бросил трубку.

Майкл стоял у панорамного окна, в последний раз наблюдая за Манхэттеном из последнего этажа своего гигантского офиса в центре Нью-Йорка. Это было одно из его любимых занятии – обозревать на экономическое сердце мира с высоты своего достижения. Его Эго умиротворялось. Шесть лет назад он получил в руки развалившуюся компанию и дядю во главе в предынфарктном состоянии. И за три года он самостоятельно превратил её в холдинг мирового масштаба.

Но всё это в миг потерял для него смысл с уходом одной сладкоежки, которую надо было либо бросить навсегда, либо бросить всё ради неё. Третьего не дано.

На вид Майкл выглядел совершенно спокойным. Он стоял, сложив руки в карман брюк. Его мысли нарушил громкий топот приближающихся шагов Питера из-за кабинета. Через несколько секунд он уже ворвался в его кабинет. Мужчина был сильно взволнован, у него заметно напряглись складки на лбу.

– Майкл, почему ты это делаешь? Ты столько лет потратил, чтобы спасти и восстановить эту компанию. А теперь, когда добился таких успехов, так просто бросаешь её?

– Амелия оставила всё. Она переписала на меня все свои имущества, заморозила свои карты, даже вещи не взяла. Она уехала в другую страну, одна, с одним паспортом на руках, – у Майкла был умеренный голос и всё в его телодвижении говорило о его полном самоконтроле. Он медленно повернулся к дяде и только тогда Питер увидел в глубинах его глаз кипящие эмоции.

– Но почему? И как она это сделала? – Питер отпустил руку, ранее поднятых для жестикуляции и приставил её к подбородку. Он никогда не видел, чтобы глаза Майкла так выдавали свои беспокойства. Он всегда поражал самообладанием даже в самые бедственные моменты.

– Однозначно, это Брюс ей помог. Но не в этом суть. Она считает себя виновной и отказалась от всего, что ей купил я. Она отказалась от моего содержания.

– И куда она поехала?

– В Турцию, – Майкл глянул на него с полыхающим взглядом. – И я поеду за ней.

– Так ты простил её?

– Нет! Я не простил её. Но и оставлять её я не собираюсь.

– Но и гигантскую компанию ты не можешь бросить. На твоих плечах тысячи людей. Всё это держится исключительно на твоих руках. Если ты уйдёшь компания может рухнуть. Всё на что ты потратил всю свою молодость, – от своих же слов Питера вгоняло в тревогу. Он так привык к плечу Майкла во всех вопросах, возлагать на него всё то, что только можно было и мысль, что он всё бросает порождало в нём откровенный страх. Он напоминал ребёнка оставшегося без попечения взрослого. Майкл слабо улыбнулся ему.

– Есть кое- что по важнее, – и похлопал его по плечу. – Я верю в тебя.

После этих слов Питер окончательно понял, что его не остановить. Он без пылинки сомнения бросит всё и поедет за Амелией. В эту же минуту он уже принимал на свои плечи гигантскую ответственность. Хотя у него самого была скучная, неинтересная жизнь, в которой ни одно событие не выходило из ряда вон, зато он стал свидетелем одной необычной истории с компонентами трагичности, сумбурности, сплетении тысячи случайностей, парадоксов судьбы, которое в итоге приводило к чему-то прекрасному. Он верил, что эта история закончиться прекрасно.

– Мистер Форбс, все уже собрались. Они ждут вас, – Френк нарушил их уединение в кабинете и открыл входную дверь для них.

Майкл зашагал вперёд по коридору. У него грудь набивалось решимостью и не было в нём ни капли сомнения или разубеждения. Он знал ценность каждой из сторон и сделал свой выбор, не колеблясь и минуты.

– Здравствуйте, дорогие коллеги, – Майкл присел на кресло на верху большого овального стола перед одними из самых крупных владельцев акции Америки.

– Я собрал вас всех, чтобы сообщить, что я покидаю пост генерального директора.

Амелия хорошо усвоила одну вещь « Никогда нельзя говорить никогда» . Два года назад, когда она стояла на манхэттенском мосту, она была уверена, что видит этот город перед глазами в последний раз. Но теперь, она прилетела сюда как будто на собственных крыльях. Она никогда, никуда так не спешила и не жаждала оказаться нигде , как в этот город с тех пор как узнала, что Майкл не бросал её. Он всё это время был с ней в Стамбуле.

– Пожалуйста, побыстрее, – она ощущала будто сидит на иголках и всё время торопила таксиста.

– Опаздываете куда-то? – мужчина посмотрел на свою торопливую пассажирку через салонное зеркало.

– Очень! – Амелия смотрела на город через заднее окно. Она соскучилась по Нью-Йорку. И где бы она не побывала, это самый потрясающий город в мире. Потому что это место имеет для неё особое значение.

Из аэропорта Кеннеди до Парка Авенью два часа были пройдены как бесконечные тысячелетия. Амелия выскочила из машины по приезду и прибежала во внутрь огромного здания.

– Мисс Форбс, рад вас видеть, – портьер забыл, что разговаривал по рабочему телефону и с радостным голосом поприветствовал её.

– Привет, и я рада, – последняя фраза прозвучала уже эхом, по мере того, как она забегала в сторону лифта. Амелия лихорадочно нажимала на кнопку лифта со стрелкой направленной вниз, пока он не спустился. И так же теребила несчастную кнопку пока не закрылась дверь и устройство не тронулось с места. И когда она наконец уже стояла перед дверью дома, она замерла вглядываясь в темноту стальной массивной двери. Боже, её сердце билось со скоростью тысячи ударов в минуту. Она не могла больше ждать. Последняя кнопка звонка в дверь была нажата уже спокойно, но дрожащими руками.

– Амелия! Ты пришла?

– Роджер, – она зашла в дом и обняла дворецкого. Она так рада его видеть. Но сейчас другие чувства в груди затмевали чувства тоски и радости по этому человеку.

– Как вы, Амелия? – мужчина заботливо гладил ей плечо. Раньше он не допускал себе тактильных контактов с ней, даже когда она душила его в объятиях. Но сейчас всё изменилось. Кажется, он переживал за неё всё это время.

– Хорошо, Роджер, где Майкл? – она буквально выдавливала из него ответ.

– Мистера Форбса нет, – спокойно ответил дворецкий.

– Где он?!

– Я не знаю. Его нет в городе.

– Как нет? Где он тогда?

– После вашего уезда он в тот же день оставил компанию, передал её Питеру Форбсу и поехал за вами в Стамбул. Но потом через год вернулся и пожил некоторое время здесь. А потом и вовсе уехал в другую страну. Он не сказал мне, куда поехал, – кажется Роджер не видел резкое изменение в лице девушки. Он не замечал как его слова высосали из неё жизнь за секунду. Он продолжал говорить своё.

– Мистер Форбс сказал, вы вышли замуж. Вы так повзрослели за это время, – он намеренно игнорировал ее или просто как всегда был тактичным и не хотел вмешиваться Амелия не знала. Но ей сейчас было жизненно необходимо знать:

– Что он сказал?

– Он распорядился, чтобы в этом доме всегда был кто-то. Чтобы на звонок в дверь всегда отвечали. Вот что, он сказал.

«С ним всё понятно» подумала Амелия. Майкл не делился ни с кем со своим внутренним состоянием. Он никому не открывался и ему не открылся. Амелия мгновенно зачахла. И почему это она не подумала, что его может не быть здесь. Сейчас была середина будничного дня, в такое время его никогда не бывает дома. Она потеряла способность соображать, когда неслась к нему со скоростью света. Она просто выбежала из дома брата, села в первый рейс самолета и прилёта сюда.

Здесь ничего не изменилось. Ни один предмет не поменял своё место. Из большого окна лицезрел самый красивый панорамный вид. Это было её самое любимое место. Амелия поднялась на второй этаж, в сторону комнаты Камилы она даже не посмотрела. Она сразу направилась в комнату Майкла. Оттопырив дверь, она почувствовала самый манящий и узнаваемый запах его духов. Интересно, как же так?! Его здесь давно не было, да и комната была вычищена до блеска. Амелия медленно зашла во внутрь и закрыла за собой дверь. С подавленными глазами она прошлась по всей комнате и направилась к кровати. Она залезла на него, взяла подушку и положила на неё голову.

Она заперла себя в этой комнате наедине со своим сердцем. Казалось эта комната отгорождала её от всего мира и здесь она чувствовала себя сама собой. Ей надоело эта иллюзия счастья. Она целый год играла роль счастливой жены. Она врала себе, но сердцу не соврёшь. С тех пор, как она закрыла за собой дверь этого дома два года назад, она ни на минуту не забывала о нём. Его образ был с ней всё это время. Артур был неправ, время не вылечило её, а наоборот делало только хуже. С каждой минутой расставания с Майклом её тоска по нему усиливалась. Она видела его лицо в своём муже, она звала его во сне и самое худшее в этом то, что Артур слышал это, он прекрасно знал это и притворялся слепым и глухим.

Она поступила так несправедливо с ним, когда он приехал за ней в день её свадьбы.

А ведь он не бросал её. Он всё это время был с ней. И когда она чувствовала его присутствие, его запах, её чутьё не врало ей. Он действительно был рядом. А теперь его нет. Он принял её выбор остаться с Артуром и уехал. Майкл не знал, что она приняла предложение Артура выйти за него, потому что они наговорили на него.

А что если она больше никогда его не увидит? Тогда ей незачем больше выходить из этой комнаты. Она запрётся здесь навсегда до конца своей жизни. Ведь без него весь мир терял смысл.

Амелии вдруг поплыли воспоминания, когда Майкл спас её от бандитов ночью, он присел к ней на землю и сказал « Ты должна была выжить для меня». Эти слова выжгли её изнутри, из глаз потекли слёзы. Как же ей потушить пожар пылающий внутри?!

Какая она дура! Поверила словам Мии наперекор всему, что слышала от него. Она возненавидела этих брата и сестру. Из-за них она отвергла его и теперь не знала, увидит ли его снова.

Вдруг Амелия резко подняла голову. Она посмотрела налево и увидела на тумбочке ноутбук. Тот самый ноутбук, который стоял здесь с тех пор, как она прочитала там то, что не должна была прочитать. Амелия присела на кровать и взяла компьютер на руки. Она открыла его и запустила включение. Когда гаджет был включён, на экране высветилась строка с паролем. Амелия поправила ноутбук и с первой попытки написала « Амелия Форбс» . Пароль был принят и она получила доступ ко всем содержимым файла.

Когда мне было восемь лет, у нас дома гостевала одна девушка. Она была на девятом месяце беременности. Она была самой красивой и милой девушкой, которую я помню. Её звали Аурелия. У Аурелии на животе был ребёнок, эта была девочка. И она сказала мне по секрету, что когда она родится она назовёт её Мия. Через несколько дней после этого, Аурелия ушла навсегда, но я не знал тогда, что её ребёнок вернётся в мою жизнь, чтобы стать её смыслом.

Привет, самая невероятная девушка на свете. Моя Амелия. Моя любимая. Я маскировал свои истинные чувства к тебе безразличием и держался отстранённо. Это было для меня тяжелейшим испытанием. Я уехал и не возвращался, чтобы избавить себя от соблазна видеть тебя. Потому что боялся, что не выдержу и расскажу тебе правду. Все эти годы я жил в борьбе с собой, со своими чувствами ради твоего благополучия.

Я не знаю когда ты прочтёшь это письмо, завтра, через год, через десять лет, а может никогда. Но если моя интуиция не врет мне, если мои догадки верны, ты обязательно увидишь его. Знай, что я каждый миг своей жизни провёл и проведу любя тебя. Мне хватило времени, чтобы простить тебя. И единственное, что я никогда не прошу тебе – это если ты и вправду поверишь, что я навсегда отказался от тебя.

Ну а если ты уже прочитала это письмо, то беги ко мне. Я буду ждать тебя на райском месте, в котором буду строить дом мечты из пальмового дерева. Мне как-то сказали, что там одно из пяти самых чистых морей. Настолько чистое, что за несколько метров видно дно.

Твой Майкл.

Амелия читала письмо и слёзы затопили ей лицо. Впервые это были слёзы счастья. Ей хотелось просто уткнуться головой в подушку и зарыдать от счастья, от невероятной радости, эйфории, чувство высшей меры благоденствия. Она так боялась, что это окажется сном и она сейчас проснётся.

Амелия открыла следующий файл, который уже открывала когда-то. Это было то самое письмо. Он был предназначен ей. Каждое слово теперь обретало для неё новый смысл.

Ты как солнце для меня, всегда в моей видимости, но так далека и так недоступна. Я пожертвую даже единственным шансом обрести свое счастье, если на нём будет лежать хоть тень угрозы твоему счастью. Я буду любить тебя молча, взглядом и всей душой. Любить каждый твой вдох и твою тень. Сердцем сохраняя верность тебе до последней минуты своей жизни.

Это же было про неё. Эти слова перечеркнули все трудности, грусти и страдания, что она пережила за последние два года. Если бы она знала, что за все свои испытания горя, предательства, самотерзания, одиночества её ждёт такая награда, она бы пережила всё это с улыбкой на лице и с удовольствием. Те эмоции, которые сейчас охватывали её, стоило всех её страдании.

Она не знала куда деть эти эмоции и боялась, что взорвется от их мощности. Её Майкл, самый любимый и любящий ждёт её. Как же она переживёт столько счастья. Ей хотелось кричать и прыгать на всю катушку. Всё это время он любил её, а она ревновала его к Мие. А Мия – это она сама. Пазл был собран. Перед ней предстала целая картина. Он остался в Лондоне и после университета и держал дистанцию в их отношении, потому что не хотел иметь с ней отношения брата и сестры. Он держался от неё на расстоянии, чтобы не подвергать себя соблазну. А она всё понимала неправильно. Он бросил всё ради неё и поехал за ней, даже когда узнал о её предательстве. А она прогнала его и вышла замуж за его лучшего друга. Она чуть не лишилась его навсегда.

Они были как Бруно и Шмуэль – всю жизнь между ними стояла колючая проволока, имя которой «парадокс». Но если бы не этот парадокс, она бы никогда его не встретила. Значит, все эти случайности должны были сойтись вместе во времени и к месту, чтобы этот мир увидел эту историю.

Пятдесят шестая глава

Я -Амелия Форбс. Дочь Карима и Аурелии. Я была избрана, чтобы испытать это великое счастье быть любимой такого мужчины как Майкл. С этого момента я ни на что не жалуюсь. Все мои терзания и тревоги улетучились в один миг. Сейчас я еду к человеку, без которого не представляю ни дня своей жизни. Я свяжу с ним свою судьбу и подарю ему наше продолжение, чтобы он рассказывал своим детям об этой истории. Такой невероятной и красивой. Столько случайностей должны были произойти в этом мире, чтобы мы с Майклом встретили друг друга. Бог забрал у меня самого важного человека в жизни – родителей, но дал вместо них другого важного человека – Майкла. Согласна ли я таким обменом? Я никогда не позволю себе даже думать об этом. Ведь это два типа любви, совершенно разных. Один сильнее другого.

Теперь, я ещё больше буду бороться за каждый день жизни этой планеты. Потому что она наполнилась для меня ещё большим смыслом, чем имела раньше.

Северная часть острова Карпотас осталась нетронутой назойливой всеразрушающей цивилизацией. Природа там была самая живописная. Золотистые пески, прозрачные, изумрудные воды, скалистые высокие горы и глубокие пещеры создавали ощущения, что находишься в самом укромном месте мира.

Посетившие его туристы говорили « Если есть рай на земле, то он здесь». Несмотря на второе место, которое остров занимает по величине среди островов Додеканеса, местное население составляло семь тысяч человек. Поэтому Амелии не составило труда найти одного американца, который строил здесь дом из пальмового дерева.

Амелия надела свободное расклешенное белое платье ниже колен с кружевными фактурами. Волосы она распустила по всей длине и зафиксировала заколками с двух сторон от пробора по середине. Сегодня она старалась для самого счастливого дня своей жизни, выбирала платье, надушилась духами и долго смотрелась в зеркало, чтобы выглядеть красивой. А её лучезарная улыбка украшала её лучше всех бриллиантов. Одиннадцать часов и вот она стояла на берегу изумрудного моря, сливающегося с голубым оттенком просторного бесконечного неба и с замиранием сердца наблюдала на расстоянии как Майкл чертил что-то на бумаге. Взор Амелии нашёл его сразу среди десятков других силуэтов.

Он смотрел на высокие островные деревья с висящими олеандрами и на вечнозеленые кустарники Каллистемоны. Амелия не видела его лица, но из-за спины было понятно, что он делал расчеты в уме. На нём были бежевые брюки и голубая рубашка заправленная до локтя. Она увидела на его правом запястье браслет, которую подарила она. Он надел его! Этот жест нёс с собой огромный смысл.

Она была готова поклясться, что не видела в жизни ничего красивее этой картины. Она подошла к нему сзади, и стоя в трёх шагах от него сказала.

– Только не думай вырубить здесь все деревья, – её голос содержал подкол, но прозвучал для него так мелодично. Майкл вздрогнул от её голоса. Его руки занятые чертежем медленно опустились, а глаза застыли.

Амелия поняла, какое на него оказало воздействие её голос и ждала пока он осознает, что она здесь. Она из-за спины увидела, как его губы поплыли в улыбке.

– Для завершения двора мне не хватает только одного, – мягко ответил он и наконец повернулся к ней. Его кожа стала загорелой и гладкой без щетины. Даже отсутствие привычного строгого костюма и щетины, никак не умиляло его красоту. В таком образе он был красив по своему, в другом амплуа. Он смотрел на неё с невообразимой любовью, которую всегда до этого скрывал, запирал и не выпускал наружу, но сегодня он дал им волю. Когда Амелия увидела этот взгляд, она забыла все страдания которые пережила. Он был способен вылечить её от всего.

– Значит, дом ты уже закончил? – она двинулась с места на встречу к нему и еле сдерживала себя, чтобы не упасть без сознания от переполнявших чувств, – Да, он уже ждёт свою хозяйку, – его ответ был коротким, но нёс большой смысл. Чувства разрывающие грудную часть Амелии, кажется нависли и над ним и всем известное его совершенное самообладание и самоконтроль сейчас трескались по швам. Затем они оба замолчали и просто смотрели друг на друга. Столькое надо было спросить, рассказать.

– А что, если бы я не прочитала то письмо? Если бы не угадала пароль? – её лицо уже обрело серьезность. Как он мог доверить свою судьбу простому случаю ?! Он либо сумасшедший, либо гений и рассчитал всё.

– Ты должна была его прочитать. В этом и заключалась суть, чтобы ты сама догадалась. Для этого я и взял дом к себе, чтобы он нас связывал. Ты бы всё равно туда не вернулась больше и отдала бы его в благотворительность, – он тоже шёл к ней на встречу и у него тоже стало серьёзное лицо.

– Но у меня также был запасной план, – добавил он.

– Эти слова расставляли на порядок все её вопросы. Так вот почему он хотел забрать дом к себе, чтобы их связывало хоть что-то.

– Ты всё время был со мной в Стамбуле? – её тон, указывал на её тронутость его заботой о ней.

– Каждый день, – с чувством ответил он.

Она никогда не видела, чтобы он был таким непринужденным, простым. И вот они добрались друг другу. Расстояние между ними было меньше локтя.

– Неужели ты подумала, что я отпущу тебя одну? – с подтекстом выговора прозвучали его слова.

– Ты был зол на меня, – грустно проговорила она.

– Даже если так… Я бы не бросил тебя в такой трудный момент, – он смотрел на неё с самым глубоким взглядом. Его взгляд имел свой язык. Он мог сказать больше, чем любые слова.

– Ты сделал правильно, что позволил мне остаться одной и переосмыслить всё, – затем она наполнила глаза надеждой. – Ты простил меня?

– Никто бы не ранил меня так, как это сделала ты, – он положил руку ей на плечо и прошёлся внешней костяшкой по её шее. – Я был зол на тебя. Всё это время я тоже переосмыслил многое и простил тебя.

– Я так нуждалась это услышать, – каждая её крупинка тела кричала и ликовала. Он простил её. Теперь всё позади.

– Спасибо, что ты такой предусмотрительный. Ты всё делал правильно.

– Моя невероятная Амелия, – в следующую секунду она обнаружила его лицо рядом со своим и чувствовала его дыхание.

Амелия открывала для себя нового Майкла. Такого любимого и любящего. В этот момент он был таким верным, открытым с ней, что было так нехарактерно для него. Наконец он мог не прятать свои истинные чувства под семью замками. Его слова и его действия были прозрачны. – Я люблю тебя, безмерно.

– И я люблю тебя, – Амелия положила свою руку ему в грудь и почувствовала под ладонью его сердце, она ловила его биение.

Ей казалось, что Бог создал их и готовил всю жизнь для этого момента. Она почувствовала как по щекам скатились слёзы . О Боже, умирал ли кто-то от счастья в этом мире или она станет первой?

Майкл нежно отодвинул прядь волос с её лица. Его движения были уверенными, но его дрожащие руки и долгий, мигающий взгляд говорил о его волнении. Это было больше, чем прекрасно, просто невероятно! Майкл Форбс пылал от волнения перед поцелуем девушки. Через мгновение его манящие, бархатные губы впились в её.

– Мы что, останемся здесь навсегда? – спросила Амелия.

– Нет, конечно. Но мы будем часто приезжать сюда, – ответил Майкл.

– И где бы ты хотел жить?

– Скажи ты.

– В Нью-Йорке, – чуть подумав, дала она свой ответ. – А ты ?

– И я.

Амелию это удивило.

– Я думала, твой самый любимый город – это Лондон, – в её глазах заплясали искорки удивления. Майкл посмотрел на неё, проникаясь в глубины её души.

– Я полюбил тебя Нью-Йорке. Это место особенно бесценно для меня, – его карие глаза искривлялись в фейерверках чувств.

– А кстати, и когда же это случилось? – обнажая зубы в самой красивой улыбке, спросила Амелия.

– У тебя было одиннадцать часов, пока ты летела сюда на самолёте. И ты не додумалась об этом, – левая бровь Майкла поплыла вверх.

– Ну скажи, – она сложила губы треугольником.

– Я это понял однажды утром, когда ты открыла глаза после долгой спячки.

Эпилог

– А сейчас слово предоставляется координатору проекта The ocean cleanup миссис Амелии Форбс, – мистер Локвуд жестом пригласил её на сцену и пожал ей руку в официальной манере. Амелия, выходя на сцену, подумала, что с этим лаконичным платьем лучше было бы надеть высокие каблуки, но в её положении это было нежелательно. Хоть её живот сейчас был ещё не таким большим, она очень берегла себя для своей маленькой Аурелии, которая росла внутри.

– Спасибо всем большое, – кажется, она никогда не привыкнет выступать перед публикой. Она стеснялась и покусывала нижнюю губу, но речь продолжила. – Спасибо всем участникам команды Ocean claenup. Благодаря вашей упёртости и вере мы смогли достичь поставленных задач и будем дальше достигать других целей. Спасибо нашим учёным, инженерам, волонтерам и всем работникам, – Амелия посмотрела на первый ряд и среди десятков пар глаз нашла свои любимые. – Отдельно хочу поблагодарить моего мужа. Он мое главное вдохновение и мотивация, – Амелия подмигнула Майклу и убрала глаза от него, затем продолжила.

– Вместе мы можем всё. Я верю, что нашу планету ждёт зелёное, безоблачное и долгое будущее.