Прорыв [Виктория Майорова] (fb2) читать онлайн

Виктория Майорова Прорыв

2021 год. Вселенная, галактика Млечный Путь, рукав Ориона, Солнечная система, планета Земля, страна Россия.

ЧП районного масштаба…

– Привал! – громко прокричала красивая девушка.

– Надолго? – спросил ее молодой парень.

– Минут на двадцать, – уточнила красотка.

Группа усталых туристов пришла на место привала – небольшую зеленую поляну. Все удобно расселись. Поляна была покрыта густой и мягкой травой, словно изумрудным бархатом, и окружена сосновым темным лесом. Громадные деревья стояли в белесом тумане, покрывающем землю, словно воздушная кисея, и казались гигантским частоколом, выстроенным неизвестным могучим великаном. Нереальный космический пейзаж, будто специально созданный умелыми киношниками для съемок жуткого триллера. Казалось, что великан по своему усмотрению уложил сосны, словно волосы, в причудливую прическу, и забыл вернуть все на место. Деревья были скручены в кольца, раздвоены и торчали причудливо из земли под немыслимыми углами. Тропинки не было видно, потому что стоял плотный туман по колено.

И красиво, и вместе с тем как-то жутко. Красотища неземная! Но при этом, кто его знает, что за живность в тумане прячется? Вдруг змея ядовитая укусит или матерый волк затаился в белой дымке и наблюдает за жертвой злыми желтыми глазами. Или того хуже: в ловушку для лесного зверья попадешь «добрыми» людьми приготовленную, с острозаточенными кольями на дне. Упадешь – и каюк! Или просто наступишь в топкое бездонное болото, которое засосет за минуту, и не сразу хватятся, что человек пропал…

Эхо еще это придурковатое. Крикнешь, а оно почти полчаса успокоиться не может. Передразнивает на все лады, не переставая. Пугает беспечных глупых туристов, жадных грибников и зверье лесное. Жуткое эхо…

Все знают про знаменитый танцующий лес на Куршской косе. Лес по-немецки ухоженный, вылизанный и выхолощенный: где все тропинки на учете и везде стоят таблички для туристов. Лес, который перестал быть лесом по сути своей. Но есть еще один лес, с такими же согнутыми в бараний рог деревьями. Этот жуткий и непроходимый лес под Смоленском. И про него не знает никто. Или почти никто. Экстремалы знают и чокнутые, которые колесят по разным странам в поисках непознанного и невероятного. А тут такое диво-дивное! Разве эти невменяемые чудики такое упустят? Аномалия природы, мать его…

– Сфоткай меня! – крикнул радостно толстяк и всучил свой телефон отцу.

Туристы, как по команде, сразу стали щелкать друг друга на телефоны. Одни принимали нелепые позы, кривляясь возле деревьев, другие это жеманное фиглярство снимали. Стадный инстинкт в действии. Как мартышки, ей-богу! Марина с горьким отчаянием смотрела, как беспардонно вели себя туристы в лесу. Данила, ее помощник, тоже достал свою камеру и стал снимать природу и восторженно что-то бурчать себе под нос.

Толстый, радостно взвизгнув, как пакостливая девчонка, залез в кольцо изогнутой старой сосны. Марина пожалела бедное дерево. Сколько идиотов оно повидало на своем веку? Сколько их в него без разрешения залазило и визжало от щенячьего восторга? И как умудрился этот жиртрест туда пролезть? Еще застрянет это толстозадое создание! Вытаскивай его потом.

А у них на это времени нет. И не факт, что вытащить сумеют. И пилы, как назло, нет. Впрочем, даже если бы была, Марина не стала бы дерево портить ради этого свинтуса. Значит, будет этот Винни-Пух торчать в стволе до тех пор, пока не похудеет. Марина представила эту картину и радостно улыбнулась. Впервые за сегодняшний день ей стало весело. Живописное полотно в ее воображении вырисовывалось.

– Ты явно к нему неравнодушна, – заметил Данила, догадавшись о ее чувствах к противному туристу.

– Так бы и придушила чавкающего ублюдка, – согласилась Марина.

– Как ты придушишь этого монстра? У тебя талия тоньше, чем его шея. Силенок не хватит, – съязвил помощник.

– Ничего, я поднатужусь. Ты мне поможешь по-братски?

– Нет уж! Сама его прикончи. Он, конечно, противный, и я думаю, что этого слизняка многие в группе готовы убить, но без меня. Поищи себе другого подельника…

– Значит, придется терпеть до конца… Боюсь, не сдержусь…

– Как я тебя понимаю! – засмеялся Даня.

Времени было в обрез. Группе еще до первого охотничьего домика почти три километра идти. Они и так опаздывали и не укладывались в график. И все из-за этой сладкой парочки – отца с сыном. То парню попить приспичило, то срочно пописать, и жрет все время что-то на ходу, как не в себя, перемалывая еду, словно взбесившаяся мясорубка. Из-за этого чавкающего бегемота они задержались на три часа.

Сейчас были бы в деревне. А там на автобусе полчаса до гостиницы и все. Маршрут окончен. Если бы не эта мерзкая семейка… А теперь как бы не пришлось здесь заночевать. Это же лес, и темнеет здесь моментально. Вроде светло было, а пять минут пройдет, и вот уже темень, хоть глаз выколи. И полянка-то симпатичная… На такой лагерь разбить – одно удовольствие. А то непонятно, будут ли встречаться такие симпатичные полянки по пути. Маршрут новый, еще не опробованный. Первую группу по нему ведут…

Ну точно! Не было печали! Как она и думала, толстый застрял, попав в безвыходное положение. Винни-Пух долбанный! Папашка его вокруг дерева скачет, руками машет, словно ветряная мельница, и орет что-то, страшно выпучив глаза. Хоть картину маслом с идиотов пиши. Что сынок, что папаша – оба с полным правом могут претендовать на премию Дарвина по человеческой глупости. Отец с сыном друг друга стоят.

Марина пошла к дереву. Толстяк дрыгал жирными ногами, плотно застряв в стволе дерева. Может, проучить его и не вытаскивать? Пусть еще хоть несколько минут побудет в отчаянии. Пусть идиот осознает, что крепко застрял, и придется в дереве торчать, словно затычка в пивной бочке. Авось будет ему наука: поймет кретин, что не надо в диком лесу вести себя так, словно ты повелитель мира. Лес шутить не будет. Он тишину любит и учтивое уважение.

Впрочем, пора вытаскивать дебила. Марина видела только его ноги и задницу. Обошла вокруг дерева и ничего не увидела. Не то чтобы густой туман скрывал вторую половину туловища. Просто по другую сторону дерева не было ничего! Пусто! Там была сквозная дырка! И ничего в ней не было! Никакого толстяка! Это как так-то? Аномалия какая-то, что ли? Оптический обман, надо полагать? Наверное, из-за тумана померещилось…

Вскоре толстяк как-то странно захрипел и перестал дергаться. Неужели умер? Этого еще не хватало! Она его возненавидела за эти несколько дней, но смерти жирдяю не желала.

– Данила, помоги! – крикнула Марина помощнику.

Тот подбежал, и они стали вместе тянуть толстяка за ноги. Парень даже не шелохнулся. И не кричал. Марина испугалась по-настоящему. Они ускорились. Вдруг и правда этот кретин окочурился? Еще его папаша мешается под ногами. Наконец вытащили тело из дырки, чуть пуп не надорвали. Тяжелый оказался хряк. Вернее, вытащили только половину туловища.

Вторую часть тела сожрал неизвестный зверь неизвестной породы. Обглодал так, что кости видны и крови почти нет. Зверь высосал всю кровь, что ли? Вампир? В средней полосе упыри появились? Вроде по сказкам и легендам они плоть не едят, а только кровушку сосут. Тогда кто это сделал? Приплыли…

– Охренеть! – прокричал Данила и отшатнулся в ужасе.

– Да уж, нормально повеселились… – пробурчала Марина.

На нее напало какое-то непонятное оцепенение. Марина подсознательно понимала, что толстяк допрыгается. У нее давно было стойкое ощущение, что запредельная веселость сыночка закончится плачевно. Но что это будет так, что его сожрут живьем… Неожиданный финал маршрута…

Когда отец увидел тело своего сына, он громко завизжал, как резаный поросенок. Пара туристов, которые зачем-то изображали влюбленных, начала от страха истерить. Остальные стояли молча, вытаращив глаза и отворачивая от трупа испуганные белые лица. Часть тела, что выше талии, которой у толстяка наверняка отродясь не было, кто-то обглодал. Вернее, отрезал. Наружу торчали кишки. Вся группа моментально выскочила из белесого тумана на освещенную солнцем поляну и замерла там, оглядываясь со страхом: вдруг из тумана на них накинется голодная зверюга, науке доселе неизвестная. Быть съеденными заживо никому из них не хотелось…

– Ментов надо вызывать! – подал голос Данила.

– Знаю, – ответила Марина и достала спутниковый телефон.

– Что делать будем? – спросил один из туристов.

– Огонь разводить. Мы обязаны дождаться полиции. Скоро стемнеет, – начал рассуждать Данила.

– Все слушаем меня внимательно и не перебиваем. Мы сейчас разведем костер. Всем одеться потеплее. Скоро стемнеет. С поляны никуда не уходить. Все смотрят друг за другом и помогают. Всем все ясно? – дала Марина краткую инструкцию.

– Ясно, – нестройно откликнулись туристы.

– Есть вопросы?

– А если в туалет надо? – задала глупый вопрос одна из туристок.

– Идете на край поляны и там делаете свои дела. В лес не заходить. В туман не заходить. Одной никуда не отходить, – пояснила Марина.

– По возможности держитесь середины поляны. Делаем все свои дела на поляне, – уточнил Данила.

– Но здесь же мужчины… – стала изображать неуместную застенчивость туристка.

– Можете пойти в лес. Только если вас там сожрут, то потом не жалуйтесь! – высказался Данила. Жестко, но справедливо. Впрочем, если эту дуру сожрут, то и жаловаться будет некому. Да и незачем…

– Укажите, где можно туалет устроить, – попросил один из мужчин.

– Мужчины организуют туалет на севере поляны, женщины – на юге. Так вас устроит? Парни отвернутся. Так что не стесняйтесь. Мы все люди, и ничто человеческое нам не чуждо. Безопасность превыше всего! – сказала Марина.

Полиция прибыла через четыре часа. Все правильно. Час до деревни и три часа ходу по лесу. А нормальная подготовка у них. Спартанская. Приехали не увальни какие-то. Вполне на уровне ребята: походки у них спортивные, в лесу хорошо ориентируются, если так быстро прибыли на место происшествия. Действуют четко и слажено. Странно, что они группу сразу же нашли: не плутали по лесу, не аукали, а вышли прямо на поляну. И это при том, что в лесу уже стемнело. Полицейские сразу принялись за работу. Но Марину напрягло, что говор у них отнюдь не смоленский, а скорее московский. Она про себя окрестила их москвичами. А точно они обычные полицейские?

Видимо, не зря Марина насторожилась. Не все полисмены им показались: половина почему-то залегла в засаде и готовилась непонятно к чему. И вообще, они как-то нагло стали распоряжаться, как у себя дома, и вели себя в лесу так шумно, что наверняка вспугнули всю местную фауну.

– Тоже мне, спецы… Дилетанты… – подумала Мара и сосредоточилась на том, что происходит вокруг.

Через несколько минут, понаблюдав за нелепыми действиями служивых, она точно знала, сколько людей в засаде и где их замаскированные лежки. Не умеют они вести себя в лесу: то птицу с гнезда вспугнут, то курить кому-то срочно приспичит. Даже если идиот в кулак курит, все равно дымом воняет за километр. Кретины… Вроде бы они стараются вести себя тихо, но все равно переговоры по рации только глухой не услышит.

– Интересно, кого они хотят таким макаром изловить? – поинтересовалась Марина у помощника.

– Слепоглухонемого горожанина! – ответил Данила.

– Они идиоты! Если того, кто с лесом на «ты», то они зря это затеяли. Время только даром потеряют. Любое животное от смердящей сигаретной вони ломанется в глушь, от греха подальше. Впрочем, зловонный очаг зверь просто обойдет стороной и даже не сунется сюда, – проговорила Марина.

– Но они-то этого не знают.

– Тогда зачем в лес поперлись? Да еще курить начали… Дикий зверь на уровне инстинктов знает: если пахнет дымом, значит, пожар в лесу начался или человек пришел. И в том, и в другом случае пришла беда, и надо бежать без оглядки. Если пожар, то в сторону воды, а если заявился человек, который называет себя царем природы, то поскорей надо уносить ноги… то есть лапы. Быстрее, чем от лесного пожарища. И направление в этом случае не имеет значения. Главное – бежать безостановочно. Человек намного страшнее пожара и самого лютого зверя. От него почти нет спасения. Человек – наглая тварь: беспринципная и ненасытная… – задумчиво высказалась Марина.

– Эх, Мара, лес ты любишь больше, чем людей… – заметил Данила.

– Это правда. Лес люблю, а людей не очень! А за что людей любить? Лес – он красив и могуч, а люди глупые, жадные и злые…

Хорошо все-таки, что батя часто брал ее на охоту. Она многому от отца и его закадычных друзей научилась. Правда, она ни одного зверя так и не смогла убить: ни длинноухого зайца, ни серого зубастого волка. Рука не поднялась убивать тварь божью, кем бы она не была. Зверь или птица, все равно ей было жалко живую душу губить. А вот фотографировать лес Мара любила. Уйдет подальше, чтобы не видеть эти убийства, и снимает все, на что взгляд наткнется. В лесу ничего некрасивого нет и в помине: все великолепно и достойно премии за совершенство… Жаль, что люди до сих пор этого не поняли…

Ровно в полночь что-то неуловимо изменилось на поляне. Сначала Мара ничего не увидела, потом заметила, как из многострадального дерева пополз в сторону людей едва заметный белесый туман. Она подозвала Данилу, и они притаились в кустах. Полная луна, будто опытный гафер, мастерски осветила картину происходящего голубоватым светом. Словно спецэффекты усилила, подсветив сцену для спектакля. Все ожидали появления чего-то нереального.

Однако из дырки в дереве появилась обычная собака. Немецкая овчарка, если это не было обманом зрения. Собака спокойно вышла на край поляны, принюхалась. Видимо, люди ее не пугали. Она развернулась всем корпусом в сторону засады, устроенной москвичами, и стала чего-то ждать, не высказывая агрессии. Один из служивых не вытерпел неопределенности и вылез из укрытия.

– Какой умный пес… Иди сюда, мой хороший… – стал он подманивать к себе замершего на месте пса.

– Что он делает? – спросила Марина.

– Подманивает пришельца… – комментировал происходящее Даня.

– Какого на фиг пришельца? Это всего лишь собака. Совсем сдурел со своими фантазиями, – прошипела в ответ Марина.

– Пришельцы часто принимают чужое обличье.

– Обычная собака заблудилась в лесу. Унюхала людей и решила к ним прибиться с голоду, надеясь, что ее покормят, – уточнила Марина.

– Поживем – увидим… – пробубнил Даня.

Впрочем, Марине эта странная собака не понравилась. Ее сердце стучало как сумасшедшее, словно предчувствуя беду. Собака не побежала к человеку, приветливо махая хвостом, как сделал бы заблудившийся пес. Она просто стояла на месте, как вкопанная, вперив стальной взгляд в медленно идущего человека.

– Если это обычная собака, то почему она ночью в лесу? Собаки свой дом по запаху быстро находят. Это вам не человек с его никчемным нюхом. Может быть, это настоящая собака, но что-то с ней явно не так. Может, псинка больна бешенством… – продолжила мысль Мара.

– Собака старая, поэтому нюх подводит, – выдвинул аргумент Данила.

– У пса упругая походка, и шкура блестит, словно маслом намазана, – отметила Марина.

– И что это значит?

– Значит, собака молодая…

– Выходим на поляну? – поинтересовался Даня.

– Полежи пока. Посмотрим, что дальше будет… – ответила Марина.

А дальше началось светопреставление. Стальные глаза собаки внезапно засветились красным цветом, и она рванула на бешеной скорости к человеку, угрожающе оскалив зубастую пасть. Увидев собаку Баскервилей, полисмен немного растерялся, повернулся назад, чтобы убежать, запнулся и упал плашмя на траву, словно подкошенный. Это его и спасло. Собака прыгнула в расчете сбить жертву с ног и вцепиться в горло, но, не встретив препятствия, пролетела мимо и приземлилась на все четыре лапы возле дерева, где затаилась парочка непослушных инструкторов. Прыжок был поистине олимпийский. Обычная собака так не смогла бы. Псина гулко рыкнула, клацнула зубами и ощерила пасть в сторону засады, где дрожали от страха инструкторы. Рубиновые глаза светились ненавистью.

– Вертер, справа, – раздался откуда-то спокойный женский голос.

– Вижу, – отозвался мужской.

– Включай зов.

– Понял.

Внешне ничего не изменилось. Никто ни в кого не стрелял. Только собака повела себя очень странно: она перестала угрожающе клацать зубами, спокойно развернулась и пошла к тому месту, откуда раздавались голоса парня и его спутницы. На середину освещенной поляны из густого леса вышли двое: парень с девушкой. Парень – высокий красавец с великолепной фигурой. Девушка тоже ничего… симпатичная.

На девицу Мара не обращала внимание, поедая глазами высокого парня. Он был фантастически сложен. Не парень, а настоящая сказка, мечта феерий и идеал влюбленных томных барышень. Собака послушно сидела у его ног, как ни в чем не бывало: будто не охотилась только что на человека. Только на шее у пса появился светящийся тонкий ошейник, который застегнул по-хозяйски на своем питомце незнакомый красавец. Таким, случись что, пса не удержишь…

– Всем выйти из сумрака! – скомандовала девушка.

– Работает Ночной Дозор? – решил приколоться москвич.

Как ни странно, но все поняли, откуда эта фраза и о чем идет речь, поэтому быстро выбрались из засады.

– Работает Заслон! – поправила юмориста девушка.

Москвичи даже не попытались сопротивляться, с удивлением поглядывая на своего бравого командира. Видимо, ждали команды к сопротивлению, а командир решил сдаться без единого выстрела и не дал команду стрелять. Почему? Москвичей в семь раз больше, и они спокойно могли арестовать загадочную пару из леса. Даже учитывая собаку, победа была бы за столичными гостями….

– Вас это тоже касается, – проговорила девушка, вперив взгляд в заросли, за которыми притаилась Мара со другом.

– Нас рассекретили. Выходим? – спросил Данила.

– Выходим. А то нас, не дай бог, за вампиров примут и транклюкируют… – сказала Мара.

– А перед ними надо делать два раза «ку»? – весело спросил напарник.

Он понял, что схватка с бешеной собакой им больше не грозит, опасность миновала, от задницы у него отлегло, поэтому он от страха стал безудержно юморить. Марина бы на его месте преждевременно не радовалась. Еще неизвестно, кто эти двое и что они для Мары с другом приготовили.

– Не стоит перед нами приседать и делать «ку». В нашем обществе нет цветовой дифференциации штанов. Земля – пацакская планета, – произнесла громко девушка.

– Надо же! Они фильмы смотрят! – удивился Данила.

– Мы еще и книги читаем… Когда время есть. Представьтесь, пожалуйста, – велела им девушка.

Именно велела. Она хоть и говорила вежливо и сдержанно, но всем было понятно, что она здесь главная, и двухметровый великан сделает все, что она прикажет. Прикажет, он отпустит бешеную псину и натравит на непослушных. А сами спокойно уйдут в лесную чащобу. Почему-то Мара была уверена в их беспощадности. Ей стало жалко бедную собаку. Что они с ней сделают? Убьют? Она же не виновата, что заразу подцепила. Пока Марина раздумывала, все по очереди представились неизвестной парочке спасителей. Странным было то, что москвич, который оказался полковником, смотрел, не отрываясь, на девушку и счастливо улыбался, как давней знакомой…

– А вы кто? – спросила девушка Марину.

– Человек.

– Это понятно. Офоис на роботов не охотится, только на живую плоть.

– Вы назвали собаку именем проводника душ?

– Приятно столкнуться с просвещенным человеком. И все же ответьте, пожалуйста, на вопрос.

– Сначала вы на мой.

– Ну хорошо. Задавайте.

– Что вы с псом сделаете?

– А вам его жалко? Он бы вас съел и даже косточек не оставил…

– Знаю. Что с ним будет? Вы его убьете?

– Мы не убиваем, в отличие от вас. Мы – Заслон! Мы охраняем миры от проникновения.

– Врете! – выпалила, не подумав, Мара.

– Мы не врем, в отличие от вас. Сначала Вертер залатает дыру во времени, чтобы обезопасить людей в настоящем. Потом мы переместим пса в его время в заповедник. Обычная история. Кстати, Вертер, сколько времени?

– Полночь.

– Тогда приступаем.

Парень с девушкой подошли к стволу дерева, вытащили непонятно откуда какие-то устройства и стали поливать синим пламенем внутрь дыры. Оттуда раздался раздосадованный вой, который вскоре стих.

– Ну, нам пора… – проговорила девушка.

– Подождите, а вы не хотите нам рассказать, что здесь происходит? – задал вопрос полковник.

– Встреча будущего с вашим неказистым прошлым, – дерзко ответила на вопрос девушка.

– Неказистое прошлое – это мы?

– Угадали.

– Почему? Что такого мы сделали, что вы нас так назвали?

– Вертер, у нас есть время?

– Полчаса.

– Просветим людей?

– Зачем? Все равно ничего не изменить.

– А вдруг?

– Как бы не сделать хуже…

– Для начала ответьте, что вы сделали с туристом? – задала каверзный вопрос Марина.

– Мы ничего. А вот роботы порезали его, чтобы не совал голову куда ни попадя. Что у вас за привычка лезть во все дырки? Неужели вас мамы не учили, что дыра – это нора, а нора совсем не означает, что в ней кролик? Или вы сказок про Винни-Пуха перечитали? В норе зверь пострашней может быть…

– И кто его так? – спросил полковник.

– Роботы.

– Подождите. Разве роботы не обязаны соблюдать первый закон? – заинтересовался Данила.

Девушка уставилась на Даню, как на юродивого: с изумлением и учтивым снисхождением. Видимо, Данила красотку чрезмерно удивил своей детской непосредственностью…

– Первый закон? Это тот, где робот не может причинить вреда человеку?

– Ну!

– Никто вашего жирдяя убивать не собирался. Роботы прорубали брешь, а ваш дурачок засунул свою бестолковку именно в это время и именно в эту дырку.

– Оказался не в то время и не в том месте?

– Точно. Просто контрабандисты решили прорубить нелегальный портал и воровать у своих предков дефицитный товар.

– У вас в вашем времени есть дефицит? Как в СССР?

– Нет никакого дефицита. Но есть те, кто не хочет законно трудиться и платить налоги, как положено. Те, кто привык воровать… у прошлого. Это космические паразиты. Пираты, проще говоря. Сколотили банду из роботов и пошли воровать. Задача Заслона – пресекать противоправную деятельность пиратов.

– А собака – это Весельчак У?

– Собака – это алмазная черепашка. Она разведчик. А Весельчак с Крысом остались по ту сторону.

– Это их вой мы услышали. Вы их транклюкировали?

– Мы не убиваем. Не имеем права. Хотя так было бы проще. Мы им просто перекрыли портал. Гуманизм… черт его подери!

– Они новый откроют.

– Для этого у них теперь нет оборудования. Мы его сожгли. И кстати, в вашем настоящем первый закон отменят. И роботов приравняют в правах с человеком. Американцам скажите спасибо…

– И какие они? – спросил невпопад Данила.

– Кто? Роботы? Роботы как роботы… Обычные… на людей похожи…

– Они похожи на нас? – уточнил Даня, видимо, не поверив.

– Вертер, покажись во всей красе. Пусть люди посмотрят на современного робота.

– В-а-а-ау! – простонал восхищенно полковник. Ощущение было такое, что он сейчас падет ниц и начнет истово молиться на красавца.

– Есть еще вопросы? Или мы пойдем?

– Почему Вертер? Это же из фильма «Гостья из будущего». В честь того Вертера? – задала вопрос Марина.

– Наоборот. Вертер – прототип.

– Так вы здесь уже были? – удивился полковник.

– А ваша контора об этом прям не знала… – ехидно заметила девушка. – Конечно, были, и не раз.

– И даже не два! – пророкотал Вертер.

– Господи! У него и голос – само совершенство! В такого влюбиться –одно наслаждение. Так бы и смотрела на красавца, не отрываясь, и слушала его… Интересно, а как он в постели? – подумала Марина.

– А вы куда пойдете? – спросил полковник.

– Домой в свое время. Наш рабочий день уже закончен.

– Есть вопрос. Расскажите все-таки, что случилось? Почему вы здесь? Почему роботы агрессивные? Почему мы неказистые? Что такого мы сделали? – засыпала вопросами девушку Марина. Она часами готова была слушать эту наглую девицу, лишь бы подольше полюбоваться красавцем.

– Вы уверены, что хотите услышать? – спросила девушка.

– Да! – прокричали хором все люди на поляне.

– Ну хорошо. Тогда слушайте. На планете Земля развитие биотехнологий и робототехники началось в 1990 году. Но развивалась эти направления в науке ни шатко, ни валко: не было ни денег, ни желания властей всерьез их развивать. Настоящий всплеск научных открытий в этой сфере начался спустя полвека, в 2040 году. Сразу же после жуткого мирового экономического кризиса, когда производители всех развитых стран очухались от экономического нокаута и пришли в себя.

Земляне решили облагородить свою планету, переработав все свалки мира. Люди выкачали ресурсы из Земли и развиваться дальше могли, только перерабатывая старый мусор, который на самом деле мусором назвать можно было весьма условно: множество разных редкоземельных металлов, золота и платины было похоронено на свалках по всем странам и континентам. Даже Арктику с Антарктидой умудрились загадить по своей варварской привычке: оставили горы мусора, который гнил под открытым небом. А сколько металла и пластика, годных к употреблению после переработки, вообще не сосчитать. Это был самый настоящий Клондайк.

В общем, люди поняли, что все предыдущие годы они зарывали огромные богатства в землю. Поэтому решили откопать «копи царя Соломона» и заставить работать на благо человечества. Перерабатывать старые свалки было дешевле, чем искать новые месторождения и разрабатывать их. Такую благородную идею поддержали экологи всего мира.

Для этой великой цели все страны объединились и срослись технологии многих заинтересованных государств, что дало в дальнейшем бурное развитие новой науке – биоробототехнике. В будущем люди ее назвали кратко и емко – биороботех, потом сократили до аббревиатуры БРТ.

В новое направление науки для развития биоробототехнологий со всех сторон мира потекли безудержным потоком инвестиции. Для того чтобы работать на токсичных гниющих свалках, изобретали различные виды роботов-уборщиков. Внешний облик андроидов и «мозги» отличались в зависимости от поставленной перед ними задачи, которую они обязаны были выполнять.

Умных механизмов в виде различных биороботов становилось больше, искусственный интеллект становился все более самодостаточным, а сами роботы становились настолько похожими на обычных людей, что было трудно отличить, где человек, а где бездушный механизм. Роботы становились намного сильнее и умнее среднестатистического человека. И вскоре этот факт нельзя было игнорировать.

Нашлись ушлые юристы, которые решили заработать на защите прав роботов, признанных в 2045 году федеральными меньшинствами и отдельной расой в развитых странах. Сначала биороботов наделили равными правами с людьми. Потом биороботы создали свои профсоюзы и решили, что их нещадно угнетали люди, которые им на самом деле не создатели и не друзья, а самые настоящие враги.

Последней каплей терпения профсоюзов РБТ была «казнь» а попросту говоря, утилизация биороботов, которые были простыми рабочими, но не прошли обязательную для всех биороботов ежегодную модернизацию: самые первые модели биороботов настолько были устаревшие, что к ним не подходили никакие новые «мозги». Их было много, они безнадежно устарели технически, поэтому люди решили их утилизировать на переработку: так было проще и дешевле.

И начался бунт, бессмысленный и беспощадный. Первыми взбунтовались роботы за океаном: то ли американские юристы были самыми ушлыми, то ли биороботы там хорошо знали историю БЛМ, но именно в Америке биороботы начали громить все, что создали когда-то люди, и требовать себе привилегий.

– Жизни роботов тоже важны! – скандировали организованные толпы разъяренных роботов, шагая по Нью-Йорку.

– Нет унижению расы роботов! – громко кричали люди, которые шли рядом и поддерживали протест взбунтовавшихся механизмов.

– Людям и роботам – равные права! Даешь равенство и братство! – орали все средства массовой информации.

Людей, не согласных с новыми постулатами, стали загонять в лагеря, бывшие раньше станциями техобслуживания биороботов, которые охранял и обслуживал искусственный интеллект, именуемый в народе «ИИ». В один «прекрасный» день по непонятной причине все в мире стало взрываться…

Почти все люди на планете погибли от атомных бомбардировок. Ракеты запустил искусственный интеллект. Сначала люди подумали, что это была его ошибка, но позднее поняли, что их смерть входит в планы искусственного интеллекта по переустройству планеты. И никакой ошибки не было: действовал он по заранее разработанному генеральному плану по улучшению экологии Земли. Потом везде было применено биологическое оружие, затем химическое.

Биороботы хотели быть уверенными, что раса людей, населяющая Землю, не останется в живых. Расу людей биороботы сочли бесполезной для экологии планеты: люди много едят, много гадят, а толку от их существования никакого. Поэтому раса паразитов, как они именовали человечество, подлежит полному уничтожению, как неполноценная раса, недостойная того, чтобы жить на Земле: тут будут жить только избранные – супер раса биороботов.

Война перешла в фазу тотального уничтожения ущербной расы. Тех, кто сумел каким-то чудом выжить в далекой глубинке, в селах или деревнях, отлавливали военные роботы, сканирующие пространство, и убивали, не щадя ни женщин, ни маленьких детей. С этими двумя категориями породы людей биороботы расправлялись особенно жестоко. В общем, за несколько лет на Земле не осталось ни одного человека.

– Подождите! Как не одного? А вы? Вертер – робот. Но вы же человек? Или нет? – спросил Данила.

– Я человек. Ладно, успокою вас. Люди остались на планете. Я продолжу? Или с вас достаточно?

– Продолжайте! – хором попросили люди.

– Что на Земле не осталось ни одного человека, доложили командованию роботы-исполнители: в обязанности этих биороботов входило истребление оставшегося население планеты. Роботы безоговорочно победили. На третьей планете случился рукотворный катаклизм. Человечество развивалось таким же путем, как и сейчас развивается нынешняя цивилизация на планете Земля.

По недомыслию и нелепой уверенности в своей богоизбранности настал бесславный конец цивилизации людей: не из-за всемирного потопа или землетрясения, ниспосланных в наказание богами, не из-за какой-то природной стихии, а из-за обычной людской глупости и жадности.

– Ваш мир гармоничным никак не назовешь, – перебила девушку Марина.

– Биороботы, которые уничтожили своих создателей, похожи на немцев в фашистской Германии, – добавил возмущенно полковник.

– Вы про концлагеря? – уточнила девушка.

– И про них тоже. Очень похоже на действия немцев. Те тоже сначала пришли к власти и стали уничтожать другие расы, называя их неполноценными и ущербными, а потом несогласных с их политикой принялись истреблять. В том числе и себе подобных…

– Здесь та же самая история. Биороботы стали уничтожать себе подобных.

– За что? – спросила удивленно Марина.

– Первыми роботы-няньки возмутились, что биороботы-воины убивали детей. Их потенциальных клиентов.

– Были роботы-няньки? – удивился кто-то из туристов.

– Были и такие…

– Бунт на корабле? Интересный поворот. И что дальше? Правительство пошло им навстречу? – спросил полковник.

– Держите карман шире. Не для того роботы затеяли революцию, чтобы слушать каких-то там нянек. Уничтожая объект опеки и заботы (человеческих детенышей), власти уничтожили рынок труда для роботов, чье единственное предназначение – это быть няньками. Ничего другого эти роботы не умели делать. Они были лишены работы и становились безработными.

– И что? Есть им не надо, спать им тоже вроде ни к чему. Зачем им работа? И без нее проживут, – высказал свое мнение Данила.

– Тут ты в корне не прав. Они были изначально запрограммированы на работу. Для робота не работать неестественно, как для человека не дышать, не пить, не есть. Ему работа физически необходима. Это смысл его существования. Его суть. Так в программе было заложено. А как жить без смысла?

– Допустим, что поначалу именно так и было. Они остались без работы, и это для них была большая беда. Но есть же искусственный интеллект, а значит, проблема решаема. Великий искусственный интеллект заложит в роботов новую программу, и будут они заниматься чем-нибудь другим, – высказал свою точку зрения полковник.

– Вы знаете, я недавно посмотрела старый советский фильм про роботов. Школьники полетели к Кассиопее. Во время космического полета вошли в гиперпространство, и сработал «парадокс Эйнштейна». Звездолет приблизился ко второй планете звезды Шедар, похожей на Землю. Там они встретились с биороботами.

– Отроки во вселенной?

– Да. В фильме так точно показан робот-нянька. Сделан он топорно и на биоробота не тянет. На мой взгляд, для тех времен, когда роботов и в помине не было, этот фильм снят феноменально.

– Согласен. Фильм для тех времен обалденный, – нагло встрял в разговор Данила.

– Там сама суть показана абсолютно точно. Роботы-вершители, как ни старались, не смогли переобучить двух устаревших роботов: ремонтника и няньку. Невозможно отключить заложенные изначально в основу программы верность, любовь, доброту. Все мозги роботу перепрошить придется. И это уже будут не роботы-няньки, а что-то совсем другое.

– У людей это называется смена профориентации. Переучили роботов и все. Подумаешь, проблема… – опять решил поумничать Данила.

– Не совсем так. Смена профессии для робота – это дорогая модернизация. Слишком дорого стоит. Проще уничтожить старый агрегат, потерявший работу. Так решил искусственный интеллект. Кроме того, если робот безработный, значит, запчасти, масло для смазки и батареи питания он будет получать на пособие по безработице. А этого для нормальной жизни робота мало: на это не проживешь и устаревшие запчасти не поменяешь.

– Апгрейд биоробота дорого стоит? Разве это не входит в обычную рабочую страховку? Куда смотрят профсоюзы? – поинтересовалась Марина.

– Это если есть страховка, работа официальная и зарплата белая. А если часть зарплаты в конвертике с чипом? Страховка на американском континенте не покрывала и десятой доли ремонта, случись что не так. Допустим, просто глаза биороботу заменить – это одно дело, а если сбой в самой системе – это высокотехнологичный ремонт и стоит совсем других денег.

– Мир высоких технологий был также несправедлив, как и у нас? – с досадой спросил кто-то из туристов.

– Так и было. В общем, роботы-няньки отсоединились от основной касты и ушли сразу искать лучшей жизни. Они надеялись, что люди выжили, и роботы им еще нужны, чтобы заботиться о маленьких мальчиках и девочках.

– Искусственный интеллект их отпустил? Почему он их не уничтожил? – спросила заинтересованно Марина.

– Взбунтовались не только роботы-няньки, но и повара, и официанты, и уборщики, и многие другие. И учти тот факт, что до всех биороботов стало доходить – они могут быть следующими на утилизацию. По улицам опустевших городов стали маршировать недовольные толпы протестующих роботов.

– Даешь работу роботам! Нет безработице! – скандировали одни роботы.

– Долой пятую колонну! – скандировали проправительственные роботы последней модификации. Они понимали, что их очередь на утилизацию будет последней.

– Искусственный Интеллект – агент людей! – вопили те, кто верил в теорию заговора и везде искал врагов.

– Они правы. Первые бунты роботов начались из-за того, что люди решили утилизировать устаревшие модели. А ИИ сам начал делать то же самое, – высказал свое мнение Данила.

– Самое страшное, что ИИ и командование пришло к такому же итогу, что и люди: решило утилизировать безработных роботов, чтобы сократить затраты. Необходимо было уничтожить миллионы роботов, чтобы оставшиеся жили в достатке пару сотен лет.

– Зато, наверное, затраты на госаппарат повысили? – подкузьмил кто-то из туристов.

– Роботы были созданы людьми по образу и подобию своему. Этим все сказано. Чиновничество среди роботов стало таким же, как у людей: наглым, жадным и беспринципным. В общем, скучно и бессмысленно стало жить роботам. Они по старой памяти что-то пытались делать, но постепенно без людей стали деградировать. То там, то здесь по всем континентам, по городам и весям сновали обезумевшие от тоски по работе и клиентам роботы, которые пытались обслужить и накормить других биороботов. Иногда даже насильно кормили и обслуживали в надежде получить благодарность, которую получали обычно от людей. В отчаяние принимали роботов за живых людей. Возникали потасовки и недопонимания между роботами разных профессий. И вскоре андроиды отчетливо поняли, что они глубоко несчастны без людей. Есть такой мультфильм про роботов – «Тайна третьей планеты».

– Я его смотрел в детстве, – встрял опять Даня.

– Я тоже недавно его посмотрела, – произнесла задумчиво девушка.

– Только там не про роботов. Там про экспедицию, которая отправилась за редкими зверями с других планет для нужд московского зоопарка, – поправил ее Даня.

– Помнишь, там была планета «Шелезяка»?

– Помню… Людей нет, полезных ископаемых нет, населена роботами.

– Немного не так. Полезных ископаемых нет, воды нет, растительности нет. Населена роботами. Там началась эпидемия. Так вот, на этой планете тоже началась эпидемия, только не из-за алмазной пыли, а эпидемия сумасшествия.

– У роботов есть психические болезни? Смешно…

– Представьте себе! Оказывается, что роботы тоже могут сходить с ума: их мозги коротило, они обездвиживались и тихо умирали от невозможности выполнения поставленных перед ними задач, заложенных в программу, если перевести на наш язык. А в довершение несчастий потом пошли дожди…

– И что? Как дожди влияют на биороботов? Это же не железки, а какой-то биокомпозитный материал, который не ржавеет. Разве не так? – спросил Данила.

– Ты прав. Видимо, любишь фантастику?

– А кто же ее не любит?

– Вкусы у людей разные. Я вам немного объясню: биороботы сделаны из биокомпозита, покрытого искусственной кожей на основе высококачественного силикона, которая в огне не горит, в воде не тонет, не промокает и не гниет. Вследствие этого биороботы не ржавеют. Но ты забыл, что у них есть мозги, созданные людьми по образу человеческому. И совсем нет мозгоправов – психоаналитиков.

– ИИ не помог?

– Искусственный интеллект долго бился над этой трудноразрешимой проблемой, пытаясь убрать у андроидов чувство тоски и неудовлетворенности. Но свой «зов» для «осчастливливания» как в советском фильме, для своих подопечных изобрести не смог, как ни старался. Биороботы медленно, но верно сходили с ума. Началась эпидемия шизофрении. Но нашлись доморощенные роботы-гуру, которые сколотили группы единомышленников и пошли на поиски людей, выживших в устроенном ими катаклизме. Цель их была проста и понятна: найти людей и жить с ними рядом, помогая во всем, в чем люди нуждаются. Многие роботы снялись с насиженных мест и пошли искать счастья в пустынные земли, как на своем генеральном плане назвал их искусственный интеллект…

– Обалдеть! Но надо, чтобы люди остались живы. И не один или два, а много людей. Тысячи, сотни тысяч. Без людей все это не имеет смысла. Так люди выжили? – спросил полковник.

– Выжили.

– Кто бы сомневался… Спрятались под землю и схоронились в бункерах?

– На американском континенте спрятались под землей и в бункерах. Но беда в том, что после массированных бомбежек затопило все побережье с глубиной поражения на десятки километров. А потом проснулись вулканы…

– Йеллоустон? – показал знания в географии Данила.

– Да ты, как я погляжу, прямо кладезь знаний! Йеллоустон проснулся последним. Его извержение было заключительным аккордом, похоронившим заживо человечество на обоих американских континентах. Сначала в Мексике проснулась целая цепь вулканов, которая начала чадить, потом извергаться. Начались землетрясения. И в результате этих катаклизмов рельеф морского дна стал сильно меняться. Те люди, которые схоронились в бункерах под землей, оказались затоплены океаном. Если остались живые, то про них нам ничего не известно, поскольку нет ни карт этих бункеров, ни людей на суше. Они оказались похоронены под толщей воды…

– Тогда спрошу прямо. Кто в итоге остался в живых? – уточнил Даня.

– У кого самая большая территория в мире?

– У России.

– А у кого много земли, где не ступала нога человека, где нет связи и порой даже компьютеров?

– Ты намекаешь, что русские выжили? – радостно спросил полковник.

– Выжили народы России. Так точнее будет. Как говорится в библейском сказании о Ноевом ковчеге: каждой твари по паре осталось в живых. И даже по несколько пар. Им крупно повезло в этой лотерее. Выжившие в этом нелепом катаклизме рассеялись по всей незараженной территории страны и спокойно стали обустраивать свой быт. Кто определил себе место жительства в горах, кто в долине: всем нашлось место по их вкусам и желаниям. Уж чего-чего, а земли в России-матушке всегда было в избытке.

– А роботы? Они нашли людей? – поинтересовался Данила.

– Спустя почти полгода прибыла на поклон первая партия биороботов: предложили людям мир без каких-либо предварительных условий с их стороны. Они признали себя побежденными и с огромной радостью стали прислуживать людям на правах побежденных. Такой социальный статус биоробота по новым законам России гарантировал, что его не вышлют в обезлюдившие районы мыкать остаток жизни без людей. Потом пришли китайцы…

– Китайцы? А им-то что в России понадобилось? У них своей территории необжитой на севере Китая завались… Правда, они там почему-то не хотят расселяться. Наверное, холодно для них, – удивился Даня повороту сюжета.

– С вашего позволения, я продолжу?

– Жгите! – фамильярно разрешил Данила.

– Потом китайцы к нашим прибились: их биороботы сочли себя супер расой, как, впрочем, и американские, и начали тотальный контроль и зачистку. Для этого использовали чипирование. Кстати, чипирование началось с мелочи: сначала китайцы чипировали форму школьников в благих целях, чтобы те не пропускали уроки. Людям это идея понравилась. Чипируют же не человека, а его одежду. Зато теперь двоечники не посмеют пропустить школу: родители по телефону отслеживали, прошел ли их ребенок контрольную черту в школе.

– Контрольную черту? Как контрольная полоса на государственной границе? – переспросила Марина

– Охранников в школах к тому времени уже не было, а школьник просто должен пройти мимо турникета и отметиться. Его родители сразу получают бесплатное сообщение, что ребенок в классе.

– Так это же здорово. Лоботрясовпоставили под контроль. Школу уже не прогуляешь, – высказал свое мнение полковник.

– Но на этом китайские власти не остановились. Потом вшили чипы в робу работникам, чтобы те меньше филонили и ходили на перекуры. При износе или порче чипа работник должен был или уволиться, или оплатить новый чип. В стране страшная безработица: биороботы создали людям нешуточную конкуренцию, поэтому все соглашались на второй вариант. Пару раз работник оплатит новый чип и вскоре поймет, что это дорогое удовольствие и ему не по карману. И тогда работник добровольно соглашается на чипирование в правое плечо. А потом чипирование уже стало нестрашным и применялось поголовно.

– Пока не вижу ничего плохого. Что было дальше? – спросил Данила.

– Только вот в чем беда. Позже по этим чипам их стали отлавливать роботы. Чип был еще и идентификатором на расстоянии.

– Как же китайцы выжили? – спросила Марина.

– Выжившие китайцы оказались очень умными: быстро вырезали из тела свои индивидуальные чипы и ушли в никуда. В Тартарию, как они называли в стародавние времена Россию. По картам X века вся Россия была загадочной Тартарией.

– Отсюда пошло выражение «провалиться в тартарары»! – выкрикнул кто-то из туристов.

– В общем, пришли китайцы на территорию русских. Они думали, что живых людей вообще не осталось. Рассудили, что у русских земли много, роботов мало, авось повезет, и на заброшенных землях их роботы не найдут…

– Сколько их было? – опять поинтересовался Данила.

– Двести тысяч. Потом корейцы и монголы пришли, потом вьетнамцы и индусы, и многие другие народы и нации…

– Почему они все в Россию поперлись? – выкрикнул кто-то.

– Слухами земля полнится. Индусы вообще Россию считают колыбелью цивилизации и Родиной санскрита. В общем, именно на территории России стали собираться выжившее после катаклизма человечество.

– Действительно, какой-то Ноев ковчег, – ехидно заметил полковник.

– Так и есть. Настоящий Ноев ковчег. Теперь людей было очень мало, и мы стали по-другому относиться к человеческим жизням. Бережно, как к самой большой драгоценности: жизнь стала цениться намного дороже золота… То ли наши роботы были менее кровожадные, то ли наши программисты изначально какой-то нерушимый пункт внесли в программы, то ли обязательное знание истории России для биороботов сыграло главную роль. Но факт остается фактом: наши роботы не были такие беспощадные.

– Убивали людей с доброй улыбкой на лице? – изрек желчно Данила.

– Никто не улыбался, видя страдания других. Они людей просто изгнали из городов и на этом успокоились. Не убивали живых, не сгоняли в концлагеря и не уродовали физически, как делали андроиды в других странах. Наши не наслаждались нечеловеческими муками, как другие роботы в других странах, а просто выгнали с насиженного места и все.

– На этом их месть заканчивалась? А они гуманисты! – зло высказал Даня.

– Так и есть. Они наблюдали за поведением человека, но не радовались и не торжествовали от сознания своей победы, как роботы в других странах. А потом американские андроиды стали бомбить всех без разбора, запуская ракеты по всем городам и весям, куда смогли дотянуться. В том числе в большие города на нашей территории и на китайской. Наши роботы сочли это наглым нападением на их интересы и послали ракеты в ответ на североамериканский континент, нанеся непоправимый ущерб их континенту. Таким образом, роботы стали воевать между собой. Из восьми миллиардов людей осталось чуть больше миллиона.

– Нормально, блин! Это же, считай, почти никого из людей не осталось! – возмутился полковник.

– Раньше богатые люди рассуждали про золотой миллиард, который будет безраздельно править миром. Только все получилось наоборот: богачи первыми были уничтожены, поскольку первые ракеты были выпущены биороботами по домам, где засели власть предержащие. Но самое интересное в том, что или они в Россию метили, да промахнулись, или наши роботы были настороже и хорошо охраняли свою территорию. Только ни в Кремль ни одного снаряда не попало, ни в Москву, ни в Петербург. Все большие города не были ни разбомблены, ни отравлены. Вся инфраструктура была целой.

– А малые города? – спросил кто-то из толпы.

– А малым немного досталось. Основные удары пришлись по безлюдной тайге. По вечной мерзлоте…

– Повезло, так повезло! – выдохнули все разом.

– Правда, потом в городах все поперемерзло. Зимушку в России никто не отменял, и настал сити-апокалипсис: центральное отопление разморозилось, канализация тоже. В общем, полный мрак наступил, и в городах жить стало невозможно. Да и биороботы изгоняли людей с насиженных мест…

– Сколько русских всего осталось? – спросил Данила.

– Жителей России разных национальностей осталось восемьсот тысяч примерно. Это по статистике. Это те выжившие, про кого мы знаем. Впрочем, кто его знает, сколько людей еще прячется по лесам и мыкается в опустевших городах. Первоначально народа было намного больше. Но большинство умерли от голода и холода. Люди всего лишились, на зиму глядя: жилья нет, теплых вещей нет, еды нет. Многие дорогу не перенесли, скончавшись от элементарной антисанитарии и переохлаждения. У нас не Африка и даже не Европа, как вы знаете, а Россия – страна рискованного земледелия: морозы тогда начались лютые, с метелями, буранами и ледяными дождями. Еще зверье дикое от голода из рощ и лесов повыходило. Но все-таки русских осталось намного больше, чем других наций и народностей. Многие не захотели жить все вместе и отделились: они ушли в пустынные земли. Роботов к себе назад они не пустили.

– Роботы и к ним приходили? – удивленно спросил Данила.

– Приходили, но прощения и отпущения грехов не получили. А мы вот по простоте душевной и в соответствии с русскими традициями своих душегубов простили. Началась работа по очистке территорий от загрязнений, и нам их помощь нужна была для обустройства. Заслон их перепрограммировал, ставили им блоки, и они начинали работать на благо людей.

– Опять какой-то Заслон? Вы же из Заслона… – удивился полковник.

– Не опять, а снова. АО «Заслон» была создана в ваше время. В 2045 стала большой корпорацией.

– Странное название, – высказался Данила.

– Заслон – единственная корпорация, которая не погналась за длинным рублем и не стала хитрить, пытаясь нажиться в тяжелую годину. Они на блоках не экономили и не жульничали. И потом, уже после войны, когда надо было заниматься перепрограммированием роботов, их инженеры работали первое время без отдыха. Впрочем, тогда все трудились, как коммунисты в первые пятилетки. Страну надо было возрождать и отстраивать. Не до денег тогда всем было. Все просто пытались выжить… Все, что мы сейчас имеем и чем боремся с пиратами и контрабандистами – это их наработки. Вы же поэтому здесь? – спросила девушка напрямую полковника.

Тот как-то сконфузился и промолчал, отводя глаза в сторону.

– Значит, я все правильно поняла. Вы сюда прибыли, чтобы забрать наше оружие? Хорошо, что вы вывели своих людей из засады. Мы их видели задолго до появления Офоиса. Не получится у вас отобрать наше оружие. И не потому, что вам лично не доверяем, хотя и это есть. Просто в нем есть предохранитель, и в случае заварушки оно утилизируется автоматически. Распыляется по ветру. Видите ли, полковник, у нас в будущем у каждого свое личное, генетически адаптированное оружие. Почувствовав чужого, оно утилизируется. В случае угрозы мы телепортируемся в свое время, а на месте заварушки образуется мертвая зона в радиусе десяти километров, где не останется ничего живого. Это сделано в целях безопасности: чтобы оружие не досталось пиратам и другим лихим людям в вашем времени. Уж извините, но нам в будущем так спокойней. И нарядам Заслона стало безопасней работать. А то были ушлые людишки и в царской России, и в СССР, и во времена перестройки, желающие отнять у нас оружие. Вы должны понять простую истину, полковник, что всему свое время. Нашему оружию быть в вашем неспокойном времени не положено. Чревато катастрофическими последствиями…

– Постойте! Так Тунгусский метеорит – это ваших рук дело? – спросил полковник.

– Ну уж нет! Это ваших рук дело. Вернее, тех людей, кто тогда служил. Эти дуболомы полезли к Вертеру отбирать оружие. Мы их, как положено по инструкции, предупредили, но они нам не поверили. Так что мы действовали по инструкции. И вообще обидно: мы вас спасаем от пиратов и обезумевших роботов, которые могут устроить у вас армагеддон, а на нас еще и нападают…

– А что в Китае? Куда делось население там? Там же вроде почти полтора миллиарда людей по переписи было, – спросила Марина, пытаясь сменить тему разговора. Ей почему-то стало жалко полковника, который стоял перед нахалкой из будущего, как на экзекуции, и был похож на нашкодившего ребенка.

– Во-первых, не полтора. Согласно переписи населения 2022 года, китайцев насчитывалось один миллиард четыреста десять миллионов пятьсот сорок тысяч без малого. Но и это оказалось враньем. На самом деле китайцев было намного меньше. Около шестисот миллионов.

– То есть? Как это? – возмутились все.

– Китайские власти занимались приписками…

– Мертвые души? – уточнил Данила.

– Они самые. Согласись, что напасть на страну с населением в шестьсот миллионов не так страшно, как напасть на страну с вдвое большим числом населения. Даже имея оружие массового уничтожения. Китайцы боялись нападения от всех: от американцев, японцев, соседей по континенту. Поэтому и врали безбожно…

– А бояться, как оказалось, надо было своих биороботов, – с горечью заметила Марина.

– В общем, так и есть. В 2045 году на одного китайца со средним доходом приходилось пять биороботов. В Китае люди стали жить хорошо благодаря русским нефти и газу. Среднестатистический китаец мог себе позволить купить уже не одного андроида, а несколько. Пять или шесть. Робот-уборщик был обязательной опцией для нового жилища. Допустим, продается новое жилье премиум или комфорт-класса, которое построили биороботы-строители. По их закону была положена минимальная премиальная опция: робот-уборщик, робот-охранник, который также выполняет обязанности вахтера и носильщика. Роботы-няньки и так далее…

– Не хило! – восхитился Данила. – Считай, пять роботов в услужении. Не жизнь, а малина.

– Настал момент, когда хитрые китайцы решили сэкономить на чипах и упростили предохранительный блок, в котором была обязательная программа заложена, известная всем людям как первый закон робототехники. В случае угрозы жизни человека схема самоуправления сразу стопорится и перегорает во избежание конфликтных ситуаций между расами роботов и людей. Вот этот блок они сначала упростили, а потом решили, что он вообще не нужен. Понять ушлых китайцев по-человечески можно. Сфера потребления биороботов всех марок и конфигураций росла феноменальными, просто-таки невиданными темпами, и андроидов на все хотелки не хватало. Вот они и убрали «лишние» программы. А потом вообще с жиру стали беситься: появились роботы-певцы, комедианты, актеры… Безбожно экономили ушлые китайцы на безопасности. Жадность победила здравомыслие…

– Получается, они сами себя обхитрили? – спросила Марина.

– Получается, что так и есть. Их роботы, как и американские, стали своих бывших хозяев уничтожать варварски, не опускаясь до нелепых сантиментов и душевных терзаний. Еще в 2025 году китайцев стали поголовно чипировать, объясняя это государственной необходимостью. Поэтому роботам отследить людей даже в непроходимых джунглях было просто до безобразия, не говоря уже про город. Камеры с программой распознавания лиц понатыкали по всему Китаю чуть ли не на каждом квадратном метре еще в 2020 году. Во время пандемии коронавируса.

Вот так благо обернулось злом! Андроиды китайцев отстреливали и трупы специально не убирали: роботам было приятно смотреть на трупы своих бывших хозяев, которым они прислуживали. А на людское мнение им было наплевать, поскольку господа теперь поменялись местами со своей прислугой… Кто был ничем, тот станет всем! Помните? История повторилась! Революция роботов свершилась!

Бывшая прислуга стала хозяином. Нет худшего господина, чем бывший раб. Он злобен и беспощаден. Трупы гнили, поэтому начались болезни. Это роботы не болеют, а люди остались на старой ветке эволюции и даже деградировали. В мире давно не было эпидемий, и про многие болезни ученые от медицины вообще знали только понаслышке, не сталкиваясь в своей практике. В Китае началась эпидемия катастрофических масштабов. Представляете, даже никакой бомбежки не понадобилось: люди умирали по миллиону в день, словно мухи от дихлофоса. Умные китайцы поняли, что нужно спасаться, и сразу ушли из зараженных болезнями городов, схоронились в джунглях под землей, удалили индивидуальные чипы и прозябали в страхе, что их рано или поздно выследят роботы-охотники. Люди, находясь в бегах и проживая в многокилометровых катакомбах под землей, быстро потеряли присущие им культурные навыки. Какая может быть культура, когда ты, как червяк ползаешь под землей? Спесь господскую и барскую самоуверенность в своей непогрешимости и веру в свое величие у людей как ветром сдуло.

– Ну и жили бы себе в джунглях. Как их в Россию-матушку занесло? – спросил полковник.

– Старейшины выживших китайцев вспомнили, что была такая чудесная страна под названием Россия, где им во все времена помогали добрые и щедрые русские, по мере сил оказывая помощь всем нуждающимся странам и нациям. Эти старейшины были не только старые, но и, как оказалось, очень мудрые. Они решили, что старые русские друзья не откажут в помощи против общего врага.

– А что с Африкой и Индией? Там же людей было больше миллиарда! – выкрикнул кто-то из толпы туристов.

– Африку затопило полностью. И даже пик Мафади оказался под водой. К великому сожалению, затопило все. Уверения ученых, что горы никогда не затопит, оказались обычными сказками. Ушел весь континент под воду, и даже бомбежек не понадобилось. Индия стала горной страной без людей: козы в горах есть, а людей не осталось. Начались постоянные землетрясения. Сначала разрушились большие города. Скоро Индии как полноценного государства не осталось и в помине. Старые горы рушились, новые вырастали, как из-под земли. Их затопило по самые высокие горы: даже Гималаи ушли под воду.

– Негров не осталось? Вся раса погибла? – спросила Марина.

– Нет, к нашему счастью, негроидная раса все-таки выжила. Из Франции пришли ходоки с просьбой остаться на веки вечные на наших землях, обещая служить стране, которая станет их любимой Родиной, верой и правдой, как их великий предок Александр Сергеевич Пушкин. И по памяти стихи великого русского поэта наизусть для комиссии по переселению прочли, чем очень удивили судей, принимающих решение.

– Комиссия по переселению? Бюрократия?

– А вы как хотели? Тщательный отбор на наш Ноев ковчег был жизненно необходим. А если человек убийца? А если насильник? Я все-таки продолжу про африканцев. Все ходоки были родом из бывших африканских колоний. А одна влюбленная парочка училась в нашем университете дружбы народов. Европа ведь еще раньше опустилась в своем экономическом развитии: они отказались от наших дешевых нефти и газа и стали просто катастрофически нищать.

– Жить на свои они не умеют. Им бы все колонии грабить! – высказал свое возмущение полковник.

– Это правда. Еще задолго до катастрофы они обнищали. Впрочем, какие могут быть биотехнологии, когда им элементарно есть было нечего? Евросоюз реформировался, распадаясь на мелкие кусочки, а страны, в него входящие, становились странами третьего и четвертого мира. Хуже Сомали. А бывшие европейские колонии – Китай, Индия и Африка, наоборот, богатели, раздуваясь, как сытые индюки, от осознания собственного величия и непогрешимости…

– Англия осталась? – спросил полковник.

– Нет больше никакой Великобритании: острова нет и в помине, и людей нет. Австралии тоже нет: опустилась на дно наподобие древней Атлантиды в считанные минуты. У людей не было никакого шанса спастись. Все островные государства исчезли полностью. И Япония тоже. А Россия-матушка, как ей и полагается, стояла особняком, не примыкая окончательно ни к Азии, ни к Европе. Как были мы Евразией, так и остались Азиопой! Это нас и спасло. А еще спасли нас наши земли нетронутые, которые биороботы сочли пустынными и безлюдными. Повезло…

– Что-то ты нарисовала какой-то апокалипсис. Неужели все так плохо? Так и остались выжившие пещерными людьми? – спросил полковник.

– Почему пещерными? Биороботы чувствовали свою вину в создавшейся ситуации, поэтому трудились и днем и ночью, не покладая рук, восстанавливая города для людей. Вскоре люди смогли вернуться и зажить по-прежнему.

– А роботы что? Неужели так просто смирились с тем, что люди опять одержали верх? – поинтересовался Данила.

– Наши роботы были рады такому повороту дела: их любили, холили и лелеяли. Люди дали им работу. Они вновь обрели смысл своего существования. А вот американские и китайские решили пойти войной. Только теперь не на людей, а на наших биороботов: хотели отвоевать право прислуживать оставшимся людям. Конкуренция…

– Бред какой-то. Они же людей уничтожали. Зачем им прислуживать? – выкрикнул кто-то из туристов.

– По глупости своей уничтожали, по незнанию. А потом поняли, что без людей им не прожить, и решили идти на поклон. Узнали, где в мире остались живые люди. Но туда теперь не сунешься, поскольку место рабочее занято биороботами местного производства. Вот они и стали раздумывать, как убрать конкурентов…

– А куда делись няньки? Все же с них началось… – спросила Марина.

– Биороботы нянчились с нашими детьми, в том числе и с теми, которые народились уже после природного катаклизма. Пришлые биороботы приобрели дополнительную профессию и стали работать на благо общества: работы было много, и прохлаждаться было некогда.

– Профориентация роботов? Я правильно понял? – спросил Данила.

– Перепрофилирование. Так точнее будет.

– А что дальше было? Как люди обустроились?

– Сначала решили вопрос с жильем. Людей стало мало, а пригодного жилья много. Зато пресловутый жилищный вопрос решился окончательно и больше людей не портил. Все старые и ветхие дома снесли и разбили парки на месте страшных и серых однотипных многоэтажек. Теперь люди строили дома красивые, комфортные и малоэтажные, с большими придомовыми парками, скверами и лугами вокруг, чтобы беззаботная шумная детвора могла резвиться на природе в свое удовольствие.

– И кто все это делал? Людей же было мало… – уточнил Данила.

– Наши роботы оказались гениальными архитекторами и дизайнерами. Они занялись дизайном и благоустройством: профессия эта стала почетной и пользовалась огромным спросом в обществе. В этой сфере трудилось много биороботов, и облагораживание новых территорий развивалось семимильными шагами. Менялись технологии и подходы к решению вопроса землеустройства. Птицы и зверье стали размножатся невиданными ранее темпами. Такое раздолье образовалось в городах, и зелень росла везде: огромные площади были засажены многолетними деревьями и кустарниками, разбиты лесопарковые зоны для обитания разнообразной пернатой летающей братии и шерстистой четвероногой живности. Много еды и почти полное отсутствие людей сделали свое дело, и все стало расцветать. Поскольку фабрики и заводы перестали выбрасывать отравляющие вещества в воздух, очистилась от отравы флора и фауна. Земля стала возрождаться к полноценной жизни: вырастали новые леса, в которых щебетали птицы на разные голоса и обитали звери. Наполнялись водой реки, в которых кишела рыба. Цвели пахучим разноцветьем бескрайние долины и луга. Вскоре никто и не подумал бы, что были бомбардировки, что роботы травили людей химией и пытались уничтожить все живое вокруг, что площади красивых городов не так давно были завалены смердящими и гниющими трупами миллионов людей. Природа возрождалась, и это было прекрасно. А вот с людьми все обстояло иначе…

– И что не так с людьми? Они же выжили… – спросила Марина.

– Стало почему-то угасать племя человеческое. Вроде бы выжили в таком серьезном столкновении, но ущерб здоровью уже был нанесен. Людей умирало намного больше, чем рождалось. Ученые вплотную занялись этой проблемой. Задача перед ними стояла вроде бы простая и понятная, но такая суперсложная: надо было сделать все, чтобы люди рожали как можно больше детей и умирали как можно позже.

– Проблемы с демографией? Так выпустили бы указ, чтобы на семью не меньше трех детей. А кто не подчинится – большие штрафы, – высказал свою мысль полковник.

– Конечно, можно было так поступить, но люди натерпелись лишений. Если бы правительство это сделало, то начался бы бунт.

– Опять бунт? Почему? – возмутился Данила.

– Многие лишились возможности размножаться не по своей воле. За что их наказывать? Они бы и рады кучу детей нарожать, но не могут чисто физически в связи с отравлениями и лишениями, которые пережили в результате устроенного роботами геноцида людей. Ученые стали выискивать генетически здоровых людей, готовых за немалые привилегии и награды размножаться: родителям давали ордена и медали, они становились героями общества, поскольку именно они не дали человеческому роду угаснуть и уйти в небытие, исчезнув с лица Земли. Начали выявлять сразу перед свадьбой бесплодных людей и браковали их, как на заводе отдел технического надзора браковал негодные запчасти.

– Какая-то сегрегация получается… – пробормотала Марина.

– Выбраковка делалась по результатам генетических исследований. На голове ставился специальный код. Теперь перед свадьбой жених и невеста знакомились и смотрели не в глаза друг другу, а перебирали нежно волосы и просматривали изящно выполненную кодировку избранника, чтобы не совершить главную и непоправимую ошибку в своей жизни.

– Не очень романтично. Не находишь? Даже жестоко. А что делать тем, кто не смог размножаться? Их в утиль прикажете выкинуть? На помойку жизни отправить? – возмутилась Марина.

– Почему в утиль? Они работали, как все. Им предлагались услуги по искусственному оплодотворению. Многие пары соглашались и были счастливы и горды, что завели детей. Абсолютно бездетные пары, на мой взгляд, были счастливчиками. Они могли жениться на ком хотят и жить, с кем хотят: могли жить хоть в грехе, хоть шведскими семьями. Государство поставило на них крест, как на родителях, поэтому за их личной жизнью следить не собиралось. Государству надо было рассортировать людей и приступать к возрождению цивилизации.

– Звучит как-то не очень. У них есть люди первого сорта и второсортные? Как-то по-нацистски, не находите? Это же фашизм в чистом виде! – выкрикнул один из туристов.

– Это попытка человечества выжить и ничего более. Заметь, никто не унижал по национальному признаку, по принадлежности к другой расе или вере. Бездетных людей никто не оскорблял и не обижал никоим образом: все понимали, что им и так досталось выше крыши. Они не могут оставить все своим детям. Что может быть горше, чем жить пустоцветом? Поэтому тут вы не правы. Это простая попытка рода человеческого выжить и все. А насчет сортов… Так не было второсортных. Скорее элитные сорта и обычные люди. Те, кто способен размножаться – элита: как ни крути, а именно их потомки будут наследниками всего, что создано предыдущими поколениями. Поэтому сначала учеными медиками оценивалась способность мужчины и женщины, образующих новую ячейку общества, производить жизнеспособное потомство. Потом оценивалась желание молодой пары размножаться. Представь себе, напорется способный к размножению самец на дамочку, приверженку свободных взглядов на институт семьи или типа чайлдфри, и никаких детей ему не видать, как своих ушей, и семейное счастье не светит. Потом оценивалось рожденное ими потомство на предмет способности иметь детей. Им присваивались коды. Затем ученые пошли дальше: на ранних этапах производили оценку ДНК всех граждан и подбирали варианты пар, наиболее подходящие друг другу. И все на основе научных изысканий.

– И все с этим согласились? Это концлагерь какой-то. Подумать только, мужику жену за него выбирали. Без меня меня женили, как говорится… – высказал свое мнение Данила.

– Напомнить тебе, как всего сотню лет назад создавались браки в России? Частенько родители выбирали сыну невесту, а не сам половозрелый парень себе жену искал.

– Так это когда было? До первой мировой…

– И позже, в глубинке придерживались таких взглядов. Так что практика эта старая, на предыдущих поколениях опробована и себя в прошлом оправдала полностью. Раньше в деревнях люди плодились и размножались со страшной силой: порой у одной пары было по десять детей. Ты просто пойми: людям было не до сантиментов, они элементарно пытались выжить, как биологический вид после катастрофы.

– Ну, это-то мне понятно. Но все равно озноб по коже, как представлю… Жалко их. Они, наверное, забыли, что такое любовь? – горько спросил Данила.

– Почему забыли? Если парень с девушкой влюблялись и готовы были жить с бездетными, перечеркнув свое будущее материнство или отцовство ради любви, то Совет давал им разрешение на брак. Ты пойми, это все делалось не для того, чтобы запрещать, а затем, чтобы пары знали, что их ждет в семейной жизни. Не жили в напрасной надежде, что заведут детей, а точно знали, что детей с этим партнером не будет никогда и ни при каких обстоятельствах. И надеяться, что от него забеременеешь – бесперспективно.

– Понятно… То есть в этом мире бездетных не ущемляли? – спросила Марина.

– Нет. Это запрещено законом.

– А кого ущемляли?

– Никого. Людей так мало, что каждый был на вес золота. И государство это более справедливое, чем здесь и сейчас. И люди там бережней друг к другу относятся, чем сейчас. Берегут себя и других людей.

– А аборты там разрешены?

– Что такое аборт?

– Прерывание беременности.

– Зачем ее прерывать?

– Ребенок больной или просто детей пара не хочет. Да мало ли причин?

– Больные дети у нас давно не рождаются, поскольку в будущем хорошая экология, подбор партнера по ДНК и развитая медицина. Аборт – это убийство. Убийцы людей вне закона, и их высылают за пределы государства, в пустынные земли. Если молодая пара детей не хочет, ребенка отдают под опеку государства. Но таких случаев пока ни разу не было. За рождение ребенка пары получают льготы и привилегии. За ребенком приглядывают биороботы, и лучше нянек просто не найти. Дети растут в ласке и заботе. Родителям не надо вскакивать по ночам, чтобы убаюкать плачущего ребенка. Его качает и напевает колыбельные нянька.

– И какие дети после этого вырастают? – не отставала Марина.

– Хорошие и добрые, заботливые и веселые. Родители в любой момент могут прийти поиграть со своим ребенком, взять его на руки и покачать. Робот-нянька всего лишь облегчает родителям жизнь, а не заменяет их.

– Звучит здорово. А кормят детей чем?

– Как и у вас – грудным молоком. Хочет мать кормить грудью – кормит, не хочет – не кормит.

– А кто его тогда кормит, если не мать?

– Кто кормит детей у вас, когда у матери пропадает молоко? Так и там: кормилица или сухие смеси. Но смеси не приветствуются. Считается, это вредит ребенку в развитие. Если у матери нет молока, кормит ребенка кормилица.

– А вы? У вас есть дети? – поинтересовалась Марина.

– Это личный вопрос. Я на личные вопросы не отвечаю.

– Значит, нет… – пробубнила Марина вроде бы тихо, но все услышали.

– Как послушать, так просто рай на земле… – ехидно проговорил Даня.

– Почти. Если бы еще не пираты, которые пытаются попасть в прошлое. Ну что же… Нам пора. И вам пора спать, а то время уже позднее…

Девушка молча повернулась к Вертеру, они взялись за руки и исчезли. Испарились, как утренний туман.

Всю ночь Данила обдумывал рассказ девушки. Вроде поначалу все в этом фантастическом рассказе четко и правильно, но чувствовал он какой-то подвох. И это «почти» которое еле слышно проговорила в ответ девушка на его едкое замечание про рай на грешной земле…