Мятежный корпус: из истории Александровского Брестского кадетского корпуса (1842-1863) [Петр Иванович Бригадин] (pdf) читать онлайн

П. И. Бригадин, А. М. Лукашевич

МЯТЕЖНЫЙ КОРПУС:
ИЗ ИСТОРИИ АЛЕКСАНДРОВСКОГО БРЕСТСКОГО
КАДЕТСКОГО КОРПУСА
(1842-1863)

Минск
ГИУСТ БГУ
2007

УДК 355.231.1(476.7)(091)«1842/1863»
ББК 68.49(4Беи)
Б 87

Рекомендовано
Ученым советом Государственного института управления
и социальных технологий БГУ
Рецензенты:
доктор исторических наук, профессор В. В. Швед;
кандидат исторических наук, доцент О. В. Горбачева

Бригадин, П. И.
Мятежный корпус: из истории Александровского БрестБ 87 с ко го кадетского корпуса (1842-1863) / П. И. Бригадин,
А. М. Лукашевич. - Минск : ГИУСТ БГУ, 2007. - 183 с.
ISBN 978-985-6739-74-6.
История Александровского Брестского кадетского корпуса оказалась
поистине удивительной. Его создание не было предусмотрено ни в каких
планах, а ликвидация произошла в драматичный для Беларуси период - во
время восстания 1863-1864 гг. О деятельности кадетского корпуса, его
воспитанниках рассказывается в этой книге.
Для всех интересующихся отечественной историей.
УДК 355.231.1(476.7)(091)«1842/1863»
ББК 68.49(4Беи)

Все права защищены. Никакая часть данного издания не может быть воспроизведена
в каком бы то ни было виде без письменного разрешения владельца авторских прав,
за исключением краткого цитирования с обязательным указанием первоисточника.

ISBN 978-985-6739-74-6

© Бригадин П. И., Лукашевич А. М., 2007
© ГИУСТ БГУ, 2007

СО ДЕРЖ А Н И Е

Введение..............................................................................................

4

Раздел 1. Управление военным образованием..........................

11

Раздел 2. Подготовка к открытию Брестского
кадетского корпуса.......................................................

25

Р аздел 3. Кадрово е обеспечение..................................................

44

Раздел 4. «Поселять и укреплять .. .чувства чести и долга»...

51

Раздел 5. Учебный процесс...........................................................

74

Раздел 6. «Косметический ремонт»............................................

91

Раздел 7. Вхождение в столичную жизнь...................................

99

Раздел 8. Смена эпох.....................................................................

115

Заключение........................................................................................

136

Источники.........................................................................................

138

Приложения.

151

ВВЕДЕНИЕ
Представленная читателю книга является продолжением вышед­
шей в 2004 г. монографии «Военная школа в Беларуси (XVIII - первая
четверть XIX в.)», посвященной истории первых военных учебных
заведений на белорусских землях. Что касается истории Александ­
ровского Брестского кадетского корпуса, то она весьма своеобразна
и поучительна. Поэтому и было принято решение издать отдельную
книгу и рассказать о событиях середины XIX столетия, связанных
с открытием, деятельностью, обстоятельствами расформирования во­
енного учебного заведения.
Необходимо отметить, что в последние годы в белорусской исто­
риографии значительно возрос интерес к проблемам политической,
социальной истории XIX в. Появились публикации по военной ис­
тории, в том числе отражающие деятельность Александровского
Брестского кадетского корпуса1. Среди них можно назвать статью
С. Куль-Сельверстовой, посвященную проблемам создания Брестско­
го кадетского корпуса, организации в нем учебно-воспитательного
процесса2. В 2003 г. опубликована статья А. Ильина «Брестский заго­
вор 1846 года»3. В ней высказывается предположение о связи кадетов
Брестского корпуса с тайной организацией Л. Мерославского, суще­
ствовавшей в 40-х гг. XIX в.
Отдельные аспекты, связанные с деятельностью Александров­
ского Брестского корпуса, нашли отражение в работах В.А. Дьяко­
ва4. Особую ценность представляют собранные им биографические
сведения об участниках национально-освободительного движения
в российской армии, опубликованные в специальном издании5. В нем
приводятся данные о многих воспитанниках Брестского и некоторых
других кадетских корпусов.
Заслуживает внимания статья Т.Г. Снытко, которая опубликова­
на в сборнике «Восстание 1863 г. и русско-польские революционные
связи 60-х годов»6. В ней прослеживаются связи воспитанников воен­
ных учебных заведений со студенческой молодежью.
В архивах России и Беларуси сохранилось значительное коли­
чество документальных материалов по истории военных учебных
4

заведений. Наибольший интерес представляют официальные доку­
менты высших органов власти Российской империи, нормативные
акты ведомства военных учебных заведений и директивные докумен­
ты, определяющие основы деятельности и штатную структуру кадет­
ских корпусов. Они преимущественно собраны в «Полном собрании
законов Российской империи»7. Законодательные акты о прохожде­
нии службы офицерами армии, чинопроизводстве, наградах, пенсиях
и т. д. собраны в «Своде военных постановлений». Впервые он был
издан в 1838-1839 гг. в пяти частях, каждая из которых состояла из
нескольких книг. Подготовке офицерских кадров в военных учебных
заведениях посвящена 3-я книга I части Свода8. Кроме того, ежегод­
но с 1809 г. издавались хронологические своды приказов по военно­
му ведомству. Обзор важнейших законодательных актов содержится
также в многотомном труде Н.Н. Мельницкого «Сборник сведений
о военно-учебных заведениях в России (сухопутного ведомства)»9.
В нем наиболее полно собраны все нормативные акты, относящиеся к
военным учебным заведениям России от начала XVIII в. и до момента
составления сборника.
Важную роль играют ведомственные акты: постановления,
инструкции, уставы и другие документы, которые определяли соци­
ально-политическую направленность учебного процесса. Начиная
с 30-х гг. XIX в., большое количество ведомственных документов, от­
носящихся к военным учебным заведениям, публиковалось в офици­
альных отделах периодических изданий: газете «Русский инвалид»,
журналах «Военный сборник», «Педагогический сборник», «Военный
журнал».
Некоторый интерес представляет официальная переписка между
различными ведомствами и их должностными лицами о деятельно­
сти военных учебных заведений. Так, переписка между виленским ге­
нерал-губернатором и министрами во время восстания 1863-1864 гг.
частично опубликована в сборнике документов «Восстание в Литве и
Белоруссии 1863-1864 гг.»10. В нем содержатся материалы, отража­
ющие влияние событий национально-освободительного движения на
воспитанников Брестского кадетского корпуса.
Большинство документов о деятельности военных учебных за­
ведений хранится в архивах. В Национальном историческом архиве
Беларуси (НИАБ) официальная переписка сосредоточена в фондах
5

Полоцкого кадетского корпуса (Ф. 2613), минского губернского пред­
водителя дворянства (Ф. 320), могилевскою, витебского и смоленского
генерал-губернатора (Ф. 1297), канцелярии витебского гражданского
губернатора (Ф. 1430) и некоторых других. Среди документов Рос­
сийского государственного военно-исторического архива (РГВИА)
наибольший интерес представляют дела фонда Александровского
Брестского кадетского корпуса (Ф. 345).
Сохранились многочисленные документы делопроизводства ка­
детских корпусов. Среди них можно выделить три основных блока.
К первому блоку относятся материалы, касающиеся внутреннего со­
стояния кадетского корпуса. В «Годовом рапорте о прибытии и убы­
тии людей и лошадей в корпусе»11 содержатся сведения о численном
составе учебного заведения; о переменах (прибытии, убытии, перево­
дах), произошедших в составе служащих корпуса и в служительской
роте, а также данные о количестве лошадей. К этой же группе отно­
сится «Ведомость о числе воспитанников и кандидатов в кадетском
корпусе»12. В ней указывалось количество воспитанников и стипен­
диатов различных губерний, замещение этих вакансий, а также коли­
чество кандидатов данного корпуса. Все эти документы составлялись
директором корпуса.
Существовавшее в кадетских корпусах единоначалие не исклю­
чало функционирование коллективных органов управления. Перво­
начально в корпусе существовал хозяйственный комитет, состоящий
из директора, батальонного командира, младшего штаб-офицера и
полицмейстера. Комитет контролировал использование финансовых
средств, распределение заказов подрядчикам, производство торгов и
т. д. Решения данного комитета записывались в хозяйственные журна­
лы. В 1835 г. в состав хозяйственного комитета был введен инспектор
классов, а комитет стал рассматривать также воспитательные про­
блемы. Комитет ежегодно составлял «Рапорт о состоянии кадетского
корпуса»13. В нем давалась характеристика всех сфер управления, что
позволяло получить полное представление о фактическом положении
дел в учебном заведении. Более детальная (текущая) информация о
положении дел в кадетском корпусе содержалась в «Книгах приказов
по корпусу»14 и «Журналах воспитательного комитета»15. В журна­
лы заседаний постоянно заносились данные об аттестации воспитан­
ников, которая проводилась один раз в месяц в присутствии ротных
6

командиров, сведения о поощрениях и наказаниях, производстве
в унтер-офицеры, выпуске, а также об утверждении воспитателей.
Решения комитета, которые заносились в журнал, принимались боль­
шинством голосов. В случае несогласия одного из членов комитета
к журналу прилагалось особое мнение.
Ко второму блоку относятся документы, характеризующие про­
хождение учебы в кадетском корпусе. Они отличаются разнообразием.
Уже при поступлении в военное учебное заведение кандидаты пре­
доставляли ряд документов, подтверждающих право на зачисление.
Это свидетельства о дворянском происхождении, времени рождения и
крещения, о состоянии здоровья. Все эти документы объединялись в
«Дело о дворянском происхождении»16 и после зачисления кандидата
хранились в корпусе.
До середины 1830-х годов в кадетских корпусах накопилось мно­
жество текущей документации (еженедельной и ежемесячной). К ее
числу относились: кондуитные списки кадетского корпуса (они со­
ставлялись поротно и содержали сведения о знании фронтовой служ­
бы кадетами), списки успеваемости, которые велись ежемесячно для
каждого класса по каждому предмету и содержали сведения о спо­
собностях, прилежании и успеваемости воспитанников. Кроме того,
в корпусах составлялось множество других документов. Например,
«Список кадет, удостоенных отпуска к родственникам», списки про­
винившихся кадет и т. п.
В конце учебного года в кадетских корпусах составлялась годо­
вая «Табель успеваемости». В ней содержались сводные сведения обо
всех учащихся курса и их успеваемости по всем предметам. Табель
формировалась в порядке убывания итоговой суммы баллов воспи­
танников. После сдачи выпускных экзаменов в каждом учебном за­
ведении составлялся итоговый «Список воспитанников, удостоенных
к выпуску...». В нем содержались краткие сведения о каждом вос­
питаннике, а также оценки, полученные на выпускных экзаменах по
всем предметам. При этом данный документ составлялся отдельно
для лиц, выпускаемых с офицерским чином, и для лиц, определяемых
на гражданскую службу17.
Очень важным документом, характеризующим воспитанника,
являлась введенная в 1835 г. аттестационная тетрадь. Она заполня­
лась на протяжении всего времени пребывания кадета в учебном
7

заведении и содержала самые разные сведения о воспитаннике. Сра­
зу после зачисления в нее заносилась информация о происхождении,
вероисповедании и уровне подготовки воспитанника к моменіу по­
ступления в корпус, а также сведения об отце кадета и его имуще­
ственном положении. В дальнейшем в аттестационную тетрадь зано­
сились данные о прохождении учебы (переходы по классам и ротам,
присвоение унтер-офицерских званий, выпуск) и баллы, полученные
на ежегодных экзаменах по всем предметам. Кроме того, в тетради
содержались сведения обо всех проступках воспитанника; мерах по­
ощрения и наказания, которые применялись к нему; баллы за пове­
дение, а также замечания о характере, наклонностях и способностях
кадета. Аттестационные тетради заполнял ротный командир, при этом
в документе не допускались исправления. В аттестационные тетрада
заносились мнения преподавателей как согласных с общей оценкой
поведения воспитанника, так и отличные от них. После выпуска ка­
детов из корпуса тетради передавались в канцелярию или высшему
начальству.
К третьему блоку относятся документы о личном составе служа­
щих кадетских корпусов. Основным документом, характеризующим
прохождение службы офицерами, был формулярный список18. Этот
документ, форма которого была установлена в XVIII в. и изменена
только в 1860-х годах, является весьма ценным источником. В нем
содержатся сведения о происхождении, вероисповедании, образова­
нии, сословной принадлежности, имущественном состоянии и се­
мейном положении офицера. В формулярном списке указывались все
изменения, произошедшие во время службы офицера - переводы из
одной части в другую, присвоение очередных званий, награждение
орденами и медалями, сведения о штрафах, нахождение в отпусках,
а также данные об участии в военных действиях. В отдельной гра­
фе послужного списка содержались мнения командиров об офицере.
В кадетских корпусах формулярные списки всех офицеров заверялись
директором. Требования, предъявляемые к оформлению послужных
списков, были чрезвычайно высоки. Этот документ был не только
служебным, но и определял положение офицера и его семьи в обще­
стве (право на дворянство, поступление в казенное учебное заведе­
ние и т. д.). В связи с этим за подделки в послужном списке можно
было не только лишиться службы, но и понести более суровое нака­
зание. Формулярные списки обычно представлялись один раз в год,
8

а начиная с 1849 г. - раз в 5 лет (ежегодно - сокращенный вариант).
В случае перевода или отставки послужные списки представлялись в
обязательном порядке.
При переводе офицера, назначении на новую должность или
увольнении в отпуск руководство учебного заведения готовило «Крат­
кую записку о службе», в которой указывались основные сведения о
служащем.
Помимо формулярных списков, руководство корпуса составля­
ло аттестационные (о службе строевых офицеров) и кондуитные (о
службе строевых и не строевых офицеров) списки19. Так, в кондуит­
ном списке содержались сведения о прохождении службы, участии в
военных действиях, поведении на службе, умственных и хозяйствен­
ных способностях, знании иностранных языков. В данном докумен­
те указывалось также, служил ли офицер в иностранной армии и не
склонен ли он к пьянству и азартным играм. Эти списки представля­
лись ежегодно к 1 июля и использовались для аттестации офицеров.
Кроме того, директор составлял общий список всех служащих
корпуса - т. н. «Список генералам, штаб- и обер-офицерам, медицин­
ским чиновникам, учителям, лицам духовного звания и чиновникам
гражданским, состоящим на службе при ... кадетском корпусе»20.
В этом документе содержались сведения о должностном положении,
звании и знаках отличия служащих. Все документы кадетских корпу­
сов представлялись в штаб военных учебных заведений.
При увольнении в отставку офицеру выдавался указ об отставке.
Он содержал изложение данных послужного списка, считался видом
на жительство и выполнял функции паспорта. Этот документ выда­
вался с последнего места службы.
Представленные документы дают возможность проследить об­
щую эволюцию политики правительства в области военного образо­
вания, внутренние изменения, которые происходили в военных учеб­
ных заведениях, изучить организацию учебного и воспитательного
процесса.
Вторую группу источников составляют статистические и социо­
логические материалы. Они содержатся в ряде юбилейных изданий,
справочниках и периодических отчетах21. Особо необходимо отметить
«Краткий отчет о положении и ходе военно-учебных заведений»22, из­
данный в 1850 г. В нем собраны сведения о состоянии всех военных
учебных заведений за 25 лет царствования Николая I.
9

Большую ценность представляют работы, содержащие списки
офицеров. Как правило, это исторические очерки учебных заведе­
ний, которые издавались к различным юбилеям и содержали сведения
о воспитанниках и преподавателях23 .
К числу статистических материалов можно отнести и сведения,
содержащиеся в «Адрес-календарях»24. В этих справочниках приво­
дятся данные не только по структуре ведомства военных учебных за­
ведений, но также сведения о персональном составе служащих всех
кадетских корпусов. Данные адрес-календарей позволяют проследить
динамику движения служащих в кадетских корпусах.
Важнейшим источником являются мемуары и записки. Боль­
шинство из них принадлежит бывшим кадетам или служащим воен­
ных учебных заведений. Наибольший интерес представляют мемуа­
ры О. Еленского, Д. Кайгородова, Ю. Ягмина и некоторых других25.
В этих воспоминаниях описан быт, порядки, существовавшие в кадет­
ских корпусах, взаимоотношения между служащими и воспитанника­
ми военных учебных заведений. В мемуарах также прослеживается
отношение авторов к происходившим в обществе изменениям.
Особую ценность представляют официальные документы и
дневниковые записи виленского генерал-губернатора (1840-1850),
члена Совета, инспектора военных учебных заведений (1850-1863)
Ф.Я. Мирковича, подготовленные к печати в 1889 г. его родственни­
ками26. В этом издании собраны отчеты об управлении краем, анали­
тические записки генерал-губернатора, в которых прослеживается по­
литика царизма в Беларуси в области образования. Кроме того, в нем
содержатся документы и воспоминания о создании Александровского
Брестского кадетского корпуса.
Изученные документы позволяют провести достаточно полную
реконструкцию исторических событий, связанных с деятельностью
Александровского Брестского корпуса.

10

Раздел 1
УПРАВЛЕНИЕ ВОЕННЫМ ОБРАЗОВАНИЕМ
Развитие образования на территории Беларуси во второй четверти
XIX в. проходило в сложных условиях. После восстания декабристов
(1825) и восстания 1830-1831 гг. в Польше, Литве и Беларуси система
просвещения была реоргани­
зована. С принятием в 1828 г.
«Устава гимназий и училищ
уездных и приходских» в Рос­
сии был закреплен сослов­
ный принцип образования.
В 1832 г. на территории Бела­
руси была закончена реформа
гражданского образования.
Ее сущность была изложена
в двух записках Могилевского
губернатора М.Н. Муравье­
ва. В первой, датированной
22 декабря 1830 г, Муравь­
ев указывал на необходиМуравьев Михаил Николаевич (1796— мость отстранения каголиче18б61 7 о Л НераЛ ° т т Фа™ еРт[ ( 1863) ’ ского духовенства от участия
граф (1865), почетный член Петербургской
~
АН (1857). В 1857-1861 гг. министр госу- в образовании. Он предлагал
дарственных имуществ. В 1863-1865 гг. немедленно закрыть духоввиленский, ковенский, гродненский, минский ные училища при монастыгенерал-губернатор, главный начальник Ви- рях1. В записке от 29 августа
тебской и Могилевской губерний и команду- 1831 г. могилевский губерющий войсками Виленского военного округа.
____
____ ___ ....
^
у'
натор
настаивал
на немед­
ленном закрытии Виленского университета. Он, в частности, писал:
«Необходимо решительно уничтожить гнездилшце литовского воль­
нодумства распассированием Виленского университета по разным
училищам во внутрь Империи, преобразовав постепенно всю учеб­
ную часть на основании российских заведений и отняв у духовенства
право заниматься образованием юношества»2.
11

В скором времени предложения М.Н. Муравьева были воплоще­
ны в жизнь. В 1832 г. Виленский университет закрыт. Остался меди­
цинский факультет, который просуществовал под названием Вилен­
ской медико-хирургической академии до 1839 г. Был ликвидирован
Виленский учебный округ. Монастырские учебные заведения изыма­
лись из подчинения католического духовенства, а вместо польского
языка обучения стал вводиться русский3.
После закрытия университета на территории Беларуси осталось
только шесть средних учебных заведений: Минская, Гродненская,
Свислочская, Могилевская, Жировическая и Слуцкая гимназии. Они
были переданы во вновь образованный Белорусский учебный округ
(1829-1850). Вместо ликвидированных Виленского университета и
Волынского лицея царское правительство планировало открыть ли­
цей в Орше. На эти цели было выделено 209,5 тыс. руб. серебром и
3,5 тыс. руб. ассигнациями. Однако в 1834 г. власти отказались от сво­
ей затеи, мотивируя тем, что потребности края смогут удовлетворить
университет св. Владимира
в Киеве, который открыт в
1834 г, а также кадетские
корпуса4. Для подготовки пе­
дагогических кадров в 1834 г
была открыта Витебская учи­
тельская семинария.
Таким образом, одним из
приоритетных направлений
в развитии образования на
белорусских землях явилось
создание военных учебных
заведений закрытого типа кадетских корпусов.
Вступление на россий­
ский престол Николая I су­
щественно повлияло на даль­
нейшее развитие системы
образования. После восста­
ния декабристов император
Российский император Николай I
решил поставить учебный
(1825-1855)
процесс под свой личный
12

контроль. Он подчеркивал, что организация воспитания юношест­
ва является важнейшим государственным делом. Поэтому в начале
1826 г., приняв военные учебные заведения под свое личное покро­
вительство, Николай I пожелал, чтобы они были обновлены по всем
частям устройства и связаны в одну отдельную отрасль государствен­
ного управления5.
11 мая 1826 г. император подписал указ об образовании особо­
го комитета, состоящего из директоров столичных военных учебных
заведений. Председателем комитета был назначен инженер-генерал
К.И. Опперман6. Данный комитет, действуя одновременно со специ­
альным комитетом министра народного просвещения А.С. Шишкова,
должен был унифицировать и поставить под государственный конт­
роль всю систему образования в России7.
Опперман Карп Иванович (17661831) - граф (1829), инженер-ге­
нерал (1823). В 1783 г. перешел из
гессендармиипадской службы в
российскую; зачислен в инженер­
ный корпус. В 1805 г. генерал-квар­
тирмейстер русских, английских и
неаполитанских войск, действо­
вавших в Италии против францу­
зов. В 1807 г. направлен в Кронш­
тадт. В 1810 г. заложил крепость
Бобруйск, в 1812 г. занимался во­
оружением крепостей от Риги до
Киева, в 1813 г. был начальником
штаба армии Л.Л. Беннигсена,
участвовал в битве под Лейпци­
гом. С 1818 г. помощник великого
князя Николая Павловича по уп ­
равлению инженерной частью.
Один из инициаторов создания Главного инженерного училища. При Николае I
был членам комитета для организации строительной части и председателем
комитета для улучшения воспитательной части в кадетских корпусах; управлял
Морским строительным департаментом и Артиллерийским училищем.

1 февраля 1830 г. по предложению комитета Оппермана было ут­
верждено «Положение о губернских кадетских корпусах». Предпола­
галось в шести городах империи (Новгород, Тула, Тамбов, Полоцк,
13

Полтава и Елисаветград) открыть кадетские корпуса по 400 воспитан­
ников в каждом. Право на определение своих детей в данные учебные
заведения получили дворяне тех губерний, на деньги которых учреж­
дались и должны были содержаться кадетские корпуса8.
К началу 1830 г. общая сумма пожертвований от дворянства
27 губерний империи превысила 2,5 млн руб. ассигнациями. Кроме
того, для нужд кадетских корпусов передавалось около 180 тыс. руб.
ассигнациями, которые раньше шли на содержание подпрапорщиков
в пяти пехотных корпусах9.
Обязанности по непосредственному учреждению и управлению
кадетскими корпусами были возложены на существовавший с 1805 г.
«Совет о военных училищах» во главе с цесаревичем Константином
Павловичем. 6 апреля 183 0 г. он был переименован в «Совет о военно­
учебных заведениях». Данный Совет, наделенный правом контроль­
ных функций, возглавил генерал П.А. Толстой.
Толстой Петр .Александрович
(1761 - 28.9.1844) - военный и госу­
дарственный деятель, дипломат.
Граф, генерал от инфантерии
(1814). Участник русско-турец­
кой войны 1787-1791 гг. В 18031805 гг. петербургский военный
губернатор. В 1805-1807 гг. ко­
мандовал отрядом русских войск,
был личным представителем Алек­
сандра I в ставке Фридриха Виль­
гельма III, а затем в штабе глав­
нокомандующего русской армией
Л.Л. Беннигсена. Выступал про­
тив российско-французского сбли­
жения, но был назначен послом во
Фратрію (10.1807 - 09.1808). Во
время войны 1812 г. - главноко­
мандующий резервными войсками
в волжских губерниях. В 1813 г.
командовал корпусом, который
участвовал в осаде Дрездена. С 1823 г. член Государственного совета. В 1825 г.
член Верховного суда над декабристами. В 1828-1829 гг. главнокомандующий в
Петербурге и Кронштадте. В апреле 1831 г. назначен главнокомандх’ющим 3-й
резервной армией, участвовал в подавлении восстания на территории Беларуси.
В 1830-1844 гг. председатель Совета о военных учебных заведениях.

14

Совет обязан был «охранять благосостояние и благоустройство»
военных учебных заведений, а также следить за точным исполнением
существующих уставов, положений и высочайших повелений. Кроме
того, он должен был собирать все необходимые сведения о военных
учебных заведениях, проводить осмотры столичных и губернских ка­
детских корпусов, следить за сдачей экзаменов в подведомственных
ему учебных заведениях. С момента учреждения «Совета о военно­
учебных заведениях» все изменения в программах и методике пре­
подавания предметов должны были согласовываться. После одобре­
ния Советом окончательное утверждение изменений производилось
высочайшим повелением.
Совет контролировал и хозяйственные вопросы. Он рассматри­
вал годовые сметы заведений, распределял ассигнованные по сметам
суммы, следил за правильным их использованием. В конце каждого
года Совет собирал полные данные о деятельности подведомствен­
ных заведений, проверял их и составлял общий отчет по всем воен­
ным учебным заведениям. Свои властные полномочия Совет осущест­
влял через главного директора Пажеского корпуса, всех сухопутных
кадетских корпусов и Дворянского полка, а также через Штаб т а в ного начальника. Для выполнения технической работы при Совете
действовала канцелярия.
В апреле 1830 г. Николай I утвердил разработанные комитетом
Оппермана «Общее положение» и «Устав для военно-учебных заведе­
ний 2-го класса». Согласно Положению все военные учебные заведе­
ния были разделены на три класса. К первому относились губернские
кадетские корпуса, Дворянский полк и Александровский кадетский
корпус для малолетних; ко второму - столичные - Пажеский корпус,
1-й, 2-й, Павловский и Московский кадетские корпуса, Школа гвар­
дейских подпрапорщиков и юнкеров; к третьему - Артиллерийское и
Инженерное училища, а также Морской кадетский корпус.
Новое законоположение о военных учебных заведениях опреде­
ляло, что кадетские корпуса «учреждены с тою целью, чтобы юному
российскому дворянству дать приличное званию сему воспитание в
том направлении, как ему быть должно, дабы, укоренив в воспитан­
никах правила благочестия и чистой нравственности и обучив их все­
му, что в предопределенном для них военном звании знать необхо­
димо нужно, соделать их способными с пользою и честью служить
15

Государю и благосостояние всей жизни их основать на непоколеби­
мой приверженности Престолу»10.
В Уставе содержалась подробная регламентация процесса воспи­
тания и обучения в кадетских корпусах. В его основу были положены
господствовавшие в Европе идеи И.Г. Песталоцци (1746-1827). Со­
гласно его работам важнейшая задача обучения заключалась в гармо­
ническом развитии физических и духовных сил юношества. На это и
должен быть направлен учебный процесс.
Изданный в 1830 г. Устав стал основанием всего дальнейшего за­
конодательства о военных учебных заведениях. Он представлял собой
первую попытку систематизации руководящих указаний по устрой­
ству учебно-воспитательных интернатов.
В 30-е годы XIX в. окончательно сформировались органы цен­
трального управления. Во главе военных учебных заведений стоял
главный начальник Пажеского, всех сухопутных кадетских корпу­
сов и Дворянского полка, назначаемый императором. После смер­
ти цесаревича Константина Павловича (15 июня 1831 г.) ведомство
военных учебных заведений возглавил великий князь Михаил Пав­
лович (1831-1849). При главном начальнике находились назнача­
емые императором генералы, штаб-офицеры и классные чинов­
ники для особых поручений, а также адъютанты. В подчинении
главного начальника находился «Совет о военно-учебных заведениях».
В 1832 г. был учрежден «Штаб управления главного начальника Па­
жеского, всех сухопутных кадетских корпусов и Дворянского полка»,
где сосредоточивались все дела по управлению военными учебными
заведениями11. Начальником штаба был назначен генерал-лейтенант
А.И. Кривцов (с 7 апреля 1835 г. - полковник Я.И. Ростовцев).
Личный надзор за военными учебными заведениями, подведом­
ственными главному начальнику, осуществлял назначаемый импера­
тором главный директор. Он должен был следить за исполнением в
военных учебных заведениях распоряжений высшего начальства, но
без права издания письменных предписаний.
В 40-х гг. XIX в. органы центрального управления военны­
ми учебными заведениями претерпели некоторые изменения. Они
были вызваны ростом числа учебных заведений, увеличением объ­
ема выполняемых работ и реорганизацией министерств и ведомств.
25 марта 1843 г. было утверждено новое положение, согласно которо­
му вводилась должность главного начальника с правами министров
16

Михаил Павлович (Романов)
(28.1.1798 - 28.8.1849) - вели­
кий князь, четвертый сын им­
ператора Павла I и его вто­
рой супруги Марии Федоровны.
С 1814 г. находился в действу­
ющей армии. В 1817-1819 гг. по
предложению императрицы М а­
рии Федоровны совершил путе­
шествие по России и Западной Ев­
ропе. С воцарением Николая I стал
его политическим соратником.
С 1831 г. гпавный начальник воен­
ных учебных заведений. При нем
быпо основано 14 кадетских кор­
пусов. Под его наблюдением были
построены и модернизированы
существующие крепости на рос­
сийской границе. Смерть двух
старших дочерей в 1845 и 1846 гг. вызвали у великого князя сильное душевное
потрясение. В 1849 г. он отправился в Варшаву на военные сборы, а 11 августа
во время учений потерян сознание. Начавшийся инсульт быстро прогрессировал.
28 августа он скончался.

и главноуправляющего. В обязанности главного начальника входило
общее руководство военными учебными заведениями, подбор, рас­
становка и подготовка кадров, инспектирование и контроль за ходом
выполнения принятых постановлений.
В непосредственном подчинении главного начальника находил­
ся «Совет о военно-учебных заведениях», которому были предостав­
лены распорядительная власть и права в хозяйственной области. По
вопросам, связанным с учебным процессом, Совет выполнял наблю­
дательную функцию с правом совещательного голоса. С этого вре­
мени в состав Совета входили лица двух категорий - члены Совета
и инспекторы военных учебных заведений, которые принадлежали
исключительно к ведомству военных учебных заведений и назнача­
лись императорскими приказами. Члены Совета из лиц, занимающих
государственные посты, назначались императором и не выполняли
инспекторских функций. Всем членам Совета и инспекторам воен­
ных учебных заведений предоставлялось право посещать в любое
время подведомственные учебные заведения. Они должны были
17

присутствовать на занятиях и экзаменах, производить осмотры поме­
щений и осуществлять ревизию документации. По итогам инспекции
члены Совета и инспекторы составляли подробный отчет и лично до­
кладывали главному начальнику о состоянии учебных заведений.
Все дела по управлению военными учебными заведениями со­
средоточивались в соответствующем штабе. На него же возлагались и
обязанности по подготовке дел к заседаниям «Совета о военно-учеб­
ных заведениях». Начальник штаба следил за своевременным дове­
дением до учебных заведений принимаемых решений и за точным их
исполнением, осуществлял личный контроль за постановкой учебновоспитательного процесса в кадетских корпусах и предлагал меры
по его совершенствованию, а также отвечал за делопроизводство
в штабе.
Орлов
А лексей
Федорович
(8.10.1786 - 9.5.1861) - военный и
государственный деятель, дипло­
мат. Генерал от кавалерии, князь.
В 1801 г. поступил на службу в Кол­
легию иностранных дел. В 1804 г.
перешел юнкером в л.-гв. Гусар­
ский полк. Участник войн с Фран­
цией и заграничных походов 18131814 гг. Возглавлял российские
делегации при заключении мир­
ных договоров: Адрианопольского (1829), Ункяр-ІІскелесийского
(1833), Парижского (1856). Член
Государственного совета (1836).
В 1831 г. подавлял холерные бун­
ты в Петербурге и восстания в
военных поселениях. С 1839 г. по­
печитель цесаревича Александра
Николаевича. В 1844-1856 гг. ко­
мандующий Императорской Глав­
ной квартирой, шеф жандармов
и начальник III отделения Соб­
ственной е.и.в. канцелярии, председатель Совета о военных учебных заведениях.
В 1856-1861 гг. председатель Государственного совета. Председатель Неглас­
ного (1856) и Главного (1858) комитетов по крестьянскому делу.

18

Установленная в 1843 г. структура центрального управления во­
енными учебными заведениями впоследствии практически не изме­
нялась и просуществовала до середины XIX в. В это время ведомство
военных учебных заведений возглавляли великий князь Михаил Пав­
лович (1831-1849 гг.; его заменяли принц П.Г. Ольденбургский в 1835
и 1837 гг. и генерал К.Ф. Клингенберг в 1836, 1843, 1846 и 1849 гг.) и
наследник престола Александр Николаевич (1849-1860).
Председателями Совета о военных учебных заведениях явля­
лись П.А. Толстой (до 1844 г.) и генерал-адъютант граф А.Ф. Орлов
(1844-1856). Должность главного директора исполняли генералы
Н.И. Демидов (1826-1833), И.О. Сухозанет (1833-1835) и К.Ф. Клин­
генберг (1835—1849)12.
В 30-40-х гг. XIX в. существенно расширилась сеть военных
учебных заведений. С 1828 г. Московский кадетский корпус состоял из
4 строевых и 1 нестроевой рот по ПО человек для детей 1012 лет, а также малолетнего отделения для детей до 10 лет числен­
ностью 100 человек.
В 1829 г. Император­
ский военно-сиротский дом
был преобразован в Павлов­
ский кадетский корпус. Этот
корпус состоял из 5 рот чис­
ленностью по 100 человек
каждая.
Несколько большей была
численность кадетов в 1-м и
2-м кадетских корпусах: 5 рот
по 120 человек.
В 1830 г. был открыт
Александровский корпус для
малолетних сирот в Царском
Селе с целью подготовки их к
поступлению в кадетские кор­
пуса. С 1832 г. штат Алексан­
дровского корпуса составлял
Обер-офицер и кадет
400 учеников в возрасте 7-10
Павловского кадетского корпуса,
лет. Они были разделены на
1829-1833 гг.

19

Кадеты 1-го и 2-го кадетских корпусов и
воспитанник Дворянского полка,
1826-1828 гг.

Согласно «Положению о
губернских кадетских корпу­
сах» от 1 февраля 1830 г. для
дворянства Витебской, Моги­
левской, Смоленской, Мин­
ской, Виленской и Гроднен­
ской губерний, а также Белостокской области предполага­
лось учредить кадетский кор­
пус в Полоцке. Помимо сти­
пендиатов приписанных гу­
берний, право на поступление
в корпус получали дети гене­
ралов, штаб- и обер-офицеров
Кадеты Александровского
малолетнего кадетского корпуса,
1822-1846 гг.

20

4 роты, в т. ч. одна морская, с
пятилетним сроком обучения.
В 1836 г. срок уменьшили до
3 лет В том же году в кадет­
ские корпуса были преобразо­
ваны Тульское и Тамбовское
военные училища. В 1840-е
годы с открытием кадетских
корпусов в Орле и Воронеже
училища были преобразова­
ны в малолетние роты этих
корпусов. Новое положение о
Финляндском кадетском кор­
пусе определило его штат в 90
учеников. Туда принимались
по экзамену дети 12—17 лет, а
курс обучения был рассчитан
на 6 лет. В 1845 г. штат увели­
чен до 105 казеннокоштных и
15 своекоштных, а курс обучения продлен до 7 лет .

военного поселения Могилев­
ской и Витебской губерний14.
Для создания кадет­
ского корпуса дворянством
приписанных губерний было
пожертвовано более 154818
руб. ассигнациями. Вилен­
ская губерния и Белостокская
область к момешу открытия
корпуса были исключены
из числа приписанных гу­
берний в связи с тем, что от
них не поступили финансы.
При этом каждая губерния
получила право присылать
в корпус столько кандида­
тов, сколько получалось на
проценты с пожертвованной
Кадеты
суммы, из расчета 644,56 руб.
Оренбургского Негтюевского
кадетского корпуса, 1844-1855 гг.
ассигнациями на одного вос­
питанника.
В 1832 г. было учреждено Уральское войсковое училище с про­
граммой гражданских уездных училищ для обучения сыновей офи­
церов Уральского казачьего войска. Еще в 1826 г. в Омске открылось
такое же училище Сибирского линейного казачьего войска. Оренбург­
ское Неплюевское военное училище с 1834 г. в строевом отношении
составляло роту, разделенную на два отделения (европейское и ази­
атское) с 6-летним курсом обучения. Выпускники его были обязаны
служить в войсках не менее 6 лет, причем дворяне могли производить­
ся в офицеры сразу при выпуске. В 1844 г. училище было преобразо­
вано в Оренбургский Неплюевский кадетский корпус.
В 1834 г. все кадетские корпуса, как уже существовавшие, так
и вновь учреждаемые, были разделены на три (с 1836 г. - на четы­
ре) разряда. В 1841 г. разряды были ликвидированы, а вместо них
вводились военно-учебные округа: Петербургский (в него входили
1-й, 2-й, Павловский, Финляндский, Новгородский графа Аракчеева
и Александровский кадетские корпуса, Пажеский корпус и Дворян­
ский полк); Московский (1-й и 2-й Московские, Орловский Бахтина,
Тульский, Михайловский Воронежский, Тамбовский и Оренбургский
21

Неплюевский кадетские корпуса) и Западный. К Западному округу
были причислены: Полоцкий, Петровский Полтавский, Александров­
ский Брестский и Владимирский Киевский кадетские корпуса.
В 30-40-е годы на пожертвования дворянских губернских об­
ществ и частных лиц (графа Аракчеева, полковника Бахтина и дру­
гих) был открыт целый ряд новых кадетских корпусов. В 1834 г. был
сформирован Новгородский графа Аракчеева кадетский корпус из
4 рот по 100 человек в каждой и позже еще пять корпусов с таким
же штатом: в 1835 г. - Полоцкий, 1840 г. - Петровский Полтавский,
1842 г. - Александровский Брестский, 1843 г. - Орловский Бахтина и в
1845 г. - Михайловский Воронежский. В 1849 г. открылся 2-й Москов­
ский кадетский корпус (4 роты), а вслед за этим имевшийся в Москве
Александринский Сиротский институт был преобразован в Алексан­
дрийский Сиротский кадет­
ский корпус на 400 офицер­
ских детей-сирот. Наконец,
1 января 1852 г. был сфор­
мирован Неранжированный
Владимирский Киевский кор­
пус (из 2 рот по 100 человек)
для малолетних воспитан­
ников. Кроме того, в 1831 г.
в ведение главного начальни­
ка был передан и Царскосель­
ский лицей1'.
Согласно существовав­
шим правилам приема, в
каждом кадетском корпусе
велся список кандидатов,
устанавливающий
очеред­
ность приема. Кандидаты от
белорусских губерний пер­
воначально были внесены в
общие списки уже существо­
вавших учебных заведений.
Кадет
Предельным возрастом для
Новгородского графа Аракчеева
кандидатов считалось 14 лет.
кадетского корпуса. 31 марта 1855 г.
Это приводило к тому, что
(в парадной форме)
22

многие кавдидаты годами ждали своей очереди и поступали уже пе­
реростками. Поэтому в одном классе рядом с 10-летними мальчиками
зачастую можно было увидеть 14-15-летних юношей. Это обстоя­
тельство в дальнейшем отрицательно сказывалось на учебном и вос­
питательном процессе: создавались трудности в изучении програм­
мы, комплектовании рот, проведении военных и физических занятий.
В 1828 г. предельный возраст для кандидатов был понижен до 12 лет.
Кандидаты, не поступившие до указанного возраста в военные учеб­
ные заведения, исключались из общих списков.
После принятия «Общего положения» и «Устава для воен­
но-учебных заведений 2-го класса» (1830) условия приема в кадет­
ские корпуса были значительно ужесточены. Так, в 1833 г. Николай I
запретил зачислять в кандидатские списки детей не дворянского
происхождения1(|.
Первым из кадетских корпусов, образованных при Николае I
на территории Беларуси, стал Полоцкий корплю, открытый 25 июня
1835 г. Он предназначался для широкого круга лиц и должен был
воспитывать преданных российскому самодержавию офицеров. Об
этом недвусмысленно говорил во время празднования 50-летия учеб­
ного заведения действительный статский советник Петров: «Прошу
всех иметь в виду, что Полоцкий кадетский корпус волею императора
Николая Павловича учрежден для проведения в Западном крае идеи
русского просвещения, русского патриотизма и русского дела. Запад­
ный край историческими обстоятельствами был оторван от России,
и в нем едва не был забыт русский язык, и едва не было уничтожено
древнее православие. Но мы, получившие образование в Полоцком
корпусе, ... должны всеми силами стремиться поднять в крае русское
дело и заботиться об окончательном воссоединении этого искони рус­
ского края с православною Россиею»17.
Помимо общих правил, для дворянства белорусских губерний
были установлены и некоторые ограничения: в Полоцкий корпус не
принимали тех дворянских детей, родители которых участвовали
в восстании 1830-1831 гг. Таких дворян определяли в учебные заведе­
ния, расположенные внутри России18.
Для дворян Царства Польского, желающих обучать своих детей
в российских кадетских корпусах, была установлена определенная
квота. В каждом кадетском корпусе для них было предусмотрено
ежегодно по четыре вакансии. Остальные желающие зачислялись
23

в общий кандидатский список. Кандидаты, превысившие предельный
возраст для поступления в кадетские корпуса,отправлялись в Дво­
рянский полк без ограничений. При этом плата за обучение отчисля­
лась из сумм доходов Царства Польского.
В 1834 г. были уточнены правила приема в губернские кадетские
корпуса. Право определения дворянских детей к поступлению в ка­
детские корпуса было предоставлено губернским предводителям дво­
рянства. В первую очередь принимались дети офицеров, чиновников,
учителей и служащих данных корпусов19; генералов, штаб- и оберофицеров военных поселений, приписанных к кадетским корпусам;
чиновников комиссариатского и провиантского ведомств, состоящих
при частях военных поселений; гражданских чиновников, находя­
щихся на действительной службе. В последнюю очередь вакансии в
губернских кадетских корпусах замещались дворянами, состоящими
в общих списках столичных и губернских кадетских корпусов. При
этом преимущество получали дети-сироты генералов, штаб- и оберофицеров, дети офицеров, причисленных к Александровскому коми­
тету о раненых, а также дети заслуженных военных и гражданских
чиновников, даже если они и не были уроженцами ни одной из при­
писанных к корпусу губерний.
Учеба в кадетском корпусе в первой половине XIX в. считалась
престижной в дворянских кругах. Вот что писал по этому поводу ди­
ректор Пажеского корпуса генерал Г.Д. Щербачев: «Все молодые дво­
ряне 40-х годов стремились служить в военной службе, как потому,
что служба эта доставляла некоторый почет в обществе, так и потому,
что служебную карьеру можно было составить себе почти исключи­
тельно служа в войсках. Все высшие государственные должности ми­
нистров, сенаторов, губернаторов давались военным, которые были
более на виду у Государя, чем чиновники гражданского ведомства»20.
Поэтому, несмотря на учреждение новых кадетских корпусов, чис­
ло кандидатов не уменьшалось. Общее же количество кандидатов
к 1845 г. составляло около 7 тыс. человек21.
В 1845 г. все кандидатские списки были упразднены. Прием стал
вестись по 26 разрядам. В первую очередь в кадетские корпуса за­
числялись юноши из числа сдавших вступительные экзамены - сыно­
вья генералов и офицеров, погибших на войне, а также гражданских
лиц, имеющих высшие классные чины. Возраст кандидатов колебался
от 9,5 до 11,5 лет22.
24

Раздел 2
ПОДГОТОВКА К ОТКРЫТИЮ
БРЕСТСКОГО КАДЕТСКОГО КОРПУСА
Первоначально Брест-Литовск не входил в число городов, где
предполагалось учредить военное учебное заведение. Вопрос об от­
крытии еще одного кадетского корпуса встал в конце 1830-х годов.
Несмотря на сделанные пожертвования в пользу Полоцкого кадет­
ского корпуса, дворянство западных белорусских губерний, а также
Белостокской области настойчиво ходатайствовало об учреждении
«своего» кадетского корпуса. Оно стремилось расширить возможно­
сти для образования и просвещения дворянских детей. Была и другая
цель: избавить своих старших сыновей от обременительной повин­
ности - воинской.
Согласно действовавшему законодательству, «дворяне Царства
Польского, поступившие в военную службу по очередной обязаннос­
ти, должны непременно прослужить в войсках 10 лет». Однако было
установлено, что «по прибытии в войска они опрашиваются, могут ли
выдержать экзамен по программе, установленной для экзамена в на­
уках при приеме в военную службу недорослей из дворян. Те из них,
которые объявят, что могут выдержать экзамен, немедленно отправля­
ются в дивизионные штабы и, по выдержании ими удовлетворитель­
ного экзамена, зачисляются унтер-офицерами со дня поступления на
службу в полки и команды». Разумеется, что такие дворяне дослужи­
вали свой 10-летний срок уже в офицерском звании. Однако, чтобы
выдержать установленный экзамен, необходимо было иметь среднее
образование, дать которое не все родители могли своим детям1.
Вот как вспоминал о преимуществах учебы в Брестском кадет­
ском корпусе уроженец Минской губернии О. Еленский: «Ближай­
шая причина, побудившая родителей моих избрать для меня военную
карьеру, заключалась в желании избавить меня от необходимости слу­
жить простым рядовым, т. к. по закону,... который император Нико­
лай I считал к тому же привилегией, оставленной полякам, старшие
сыновья польских дворян, а я был таковым, обязаны были служить в
военной службе, начиная с рядового, с правом, впрочем, выслуги, что
при тогдашних строгих военных порядках было крайне тяжело»2.
25

Идею создания кадетского корпуса в западных белорусских гу­
берниях поддержал назначенный в 1840 г. виленский военный губер­
натор и руководитель гражданской части, гродненский, минский и белостокский генерал-губернатор, генерал-лейтенант Ф.Я. Миркович.
До этого своего назначения Ф.Я. Миркович являлся директором 2-го
кадетского корпуса в Петербурге. Ознакомившись с положением дел
в учебных заведениях края, генерал-губернатор высказал ряд прин­
ципиальных предложений, касавшихся образования. Он считал, что
после раскрытия ряда тайных обществ, восстания 1830-1831 гг.
правительство должно было «взять в свои руки дело воспитания и
оным решительно управлять». В этом Миркович солидаризировался с
бывшим могилевским губер­
натором М.Н. Муравьевым.
«Министерство
народного
просвещения сделало вели­
чайшие усилия для здешнего
края, обставило свои заведе­
ния отличными людьми, вве­
ло русский язык основатель­
но, - говорил Ф.Я. Миркович
императору, - но далее ниче­
го не может сделать в нрав­
ственном отношении: ибо
то, что юношеству внушает­
ся в классах, уничтожается
в родительских домах, и мы
остаемся на той же точке».
Поэтому генерал-губернатор
настаивал на создании в под­
ведомственном ему крае закрытых учебных заведений, от которых
«только должно ожидать образования нового поколения людей»3.
Император поддерживал идею создания еще одного кадетского
корпуса на территории Беларуси. Он уже не раз убеждался в том, что
учебные заведения закрытого типа отличаются от других дисципли­
ной и порядком, а обучение в них ведется в соответствии с его тре­
бованиями. Примером служил Полоцкий кадетский корпус. Во вре­
мя инспекторской проверки в 1840 г. Николай I нашел этот корпус
26

в прекрасном состоянии и остался очень доволен качеством подготов­
ки воспитанников. Но реализация проекта Мирковича по созданию
кадетского корпуса в западных белорусских губерниях требовала фи­
нансовых средств. Однако уже в 1840 г. вопрос об учреждении воен­
ного учебного заведения был решен принципиально. Правда, проис­
ходило это в несколько забавной форме.
В августе 1840 г. Николай I направлялся в Варшаву. Проездом
он остановился в Бресте, чтобы ознакомиться со строительными ра­
ботами в крепости. В то время Брест-Литовск был небольшим при­
граничным городком, населенным преимущественно евреями. Общее
количество жителей не превышало 18 тыс. человек. Он вырос на мес­
те одного из древнейших славянских поселений, основанном у слия­
ния двух рек —Западного Буга и Муховца. В конце XVIII в. Брест-Литовск после третьего раздела Речи Посполитой отошел к Российской
империи. В городе было две православные церкви, одна синагога и
несколько зданий закрытых католических и униатских монастырей.
Город насчитывал 250 лавок и 7 винных погребов. По воскресень­
ям, средам и пятницам в Брест-Литовске проходили торги, а дважды
в год - ярмарки. Но несмотря на это, «торговля города по бедности
жителей» была незначительна и заключалась в «обыкновенной про­
даже контрабандных товаров, купленных на аукционах в Брестской
таможне»4.

Крепость Брест-Лшповск. М. Залесский, 1840 г.

27

Начиная с 20-х годов XIX в., началась реконструкция города.
Проводилось выравнивание улиц, определялись новые места для
рынков, а монументальные постройки старинных костелов и церк­
вей приспосабливались к потребностям российской армии. Сущест­
вовавшая напряженность, не прекращавшееся политическое проти­
востояние, война 1812 г. и, наконец, восстание 1830 1831 гг. навели
Николая I на мысль о приспособлении Брест-Литовска под мощную
крепость. Именно с этого времени началась работа по обмерам мону­
ментальных строений города5. Крепость было решено разместить на
четырех островах, которые были образованы реками Западный Буг и
Муховец, а также их рукавами и системой каналов. Ее строительство
осуществлялось по утвержденному в 1830 г. проекту генералов Малецкого, Оппермана и полковника Фельдмана. В 1832 г. по поручению
Николая I надзор за строительством был возложен на генерал-фельд­
маршала И.Ф. Паскевича.
Паскееич
Иван
Федорович
(18.5.1782 - 20.1.1856) - военный
и государственный деятель, граф
Эриванский (1828), светлейший
князь Варшавский (1831), гене­
рал-фельдмаршал (1829), генераладъютант (1825). Участник рус­
ско-турецкой войны 1806-1812 гг.,
войны 1812 г. и заграничных похо­
дов 1813-1814 гг. Начальник 1-й
гвардейской дивизии, бригадами в
которой командовали великие кня­
зья Николай и Михаил Павловичи.
В 1827-1830 гг. командир отде­
льного Кавказского корпуса и гпавноуправляющий в Грузии во время
русско-персидской и русско-ту­
рецкой войн, с 1831 г. наместник
Царства Польского. Руководип
подавлением восстания 18301831 гг. в Польше, Литве и Белару­
си и Венгерской революции 18481849 гг. Во время Крымской войны
1853-1856 гг. главнокомандующий войсками на западных границах и на Дунае.
Владелец Гомеля.

28

В июне 1833 г. на территории островов были начаты массовые
земляные работы. В связи с этим городская черта была перенесена на
три километра на восток. Через три года земляные работы в основном
были закончены и 1 июня 1836 г. состоялась торжественная закладка
первого камня.
По плану крепость состояла из четырех укреплений: Централь­
ного (Цитадели), Волынского (Южного), Тереспольского (Западного)
и Кобринского (Северного). По наружной линии крепости проходил
земляной вал высотой до 10 метров с каменными казематами внутри
и заполненным водой рвом перед ним. Длина главной крепостной ли­
нии составляла 6,4 км. С прилегающей к крепости территорией пред­
мостные укрепления соединялись через Александровские (Север­
ные), Северо-Западные, Михайловские (Восточные), Николаевские
(Южные) ворота и Варшавский проезд. Цитадель была расположена
на острове на месте древнего торгово-ремесленного центра города.
По периметру она была окружена замкнутой пятиугольной оборони­
тельной двухэтажной казармой с 500 казематами, в которых м о т о
разместиться 12 тыс. солдат с необходимым для боевых действий ос­
нащением и запасом продовольствия. Длина этой казармы составля­
ла 1,8 км, а ее наружные стены, достигавшие двух метров толщины,
имели бойницы и амбразуры для стрельбы из ружей и пушек.
На территории Цитадели в здании бывшего иезуитского монас­
тыря разместились канцелярия коменданта крепости, а в здании базилианского монастыря, известного впоследствии под названием Белый
дворец, было открыто офицерское казино.
Тереспольское укрепление было построено на левом берегу За­
падного Буга и имело четыре земляные люнета, соединенные рвом.
С Цитаделью данное укрепление соединялось через Тереспольские
ворота и с помощью канатного моста через Западный Буг (самого
большого в то время в России). Над въездным проемом Тереспольских ворот было расположено четыре яруса узких окон-бойниц.
Кобринское укрепление было создано на месте бывшего Кобрин­
ского предместья. Оно состояло из четырех бастионных фортов
с тремя равелинами. С Цитаделью оно соединялось Брестскими
и Белостокскими (Бригитскими) воротами и с помощью мостов через
реку Муховец.
29

План Брестской крепости

Волынское укрепление было построено на месте Брестского за­
мка и состояло из двух бастионных фортов с двумя равелинами. Со­
единялось оно с Цитаделью Холмскими воротами и подъемным мос­
том через Муховец. Здесь же располагался бывший бернардинский
монастырь, который было решено переоборудовать под госпиталь,
а потом - под кадетский корпус6.
Бернардинский монастырь имел древнюю историю. Он был
основан в 1605 г. бискупом луцким М. Шишковским в Волынском
предместье Бреста при впадении Муховца в Западный Буг. Перво­
начально монастырь и костел были деревянными и только каплица
Св. Дороты - из камня. После пожара в 1617 г. монастырь был от­
строен на деньги воеводы Мстиславского и старосты брестского
И. Ходкевича. В последующие годы он постоянно перестраивался
при финансовой помощи различных магнатов. Во время войны 1654—
1667 гг. между Россией и Речью Посполитой монастырь был пол­
ностью разрушен. После войны он был восстановлен при помощи
П. Сапеги, который завещал похоронить его в этом храме, короля
30

Речи Посполитой Яна Казимира и многих других шляхтичей. После
включения Бреста в состав Российской империи при монастыре была
открыта школа7. Первоначально здания монастыря предполагалось
использовать под военный госпиталь. К началу 1840 г. соответствую­
щие работы были завершены.
Николай I прибыл в Брест-Литовск вместе с наследником вечером
13 августа 1840 г. 14 августа император утром приехал в крепость, где
его встречал виленский генерал-губернатор Ф.Я. Миркович. Николай
Павлович вместе с фельдмаршалом И.Ф. Паскевичем проследовал во
дворец, который вместе осмотрели. Затем высокий гость позвал на­
чальника инженеров армии генерала И.И. Дена - строителя укреп­
лений и инженерного полковника. Император долго расспрашивал о
строительных работах, рассматривал планы крепостных сооружений.
Затем Николай I отпустил князя и прошел в кабинет. Практически все
лица свиты разошлись. Собирался было уже уходить и Миркович,
как вдруг вернулся наследник и пригласил его к императору. Когда
генерал-губернатор вошел в кабинет, император предложил Федору
Яковлевичу чай, во время которого и состоялся исторически важный
разговор.
- Ну, рассказывай, что у тебя делается? - спросил Николай Пав­
лович.
- Слава Богу, Государь, все благополучно, - отвечал Миркович.
- Я уже объехал и осмотрел всю Минскую губернию и большую
часть Гродненской и везде нашел все спокойно, в чем получил удосто­
верение губернаторов. Следственная комиссия с величайшим внима­
нием преследует свое дело, но до сего времени ни одно замечательное
лицо не подверглось сомнению: кроме студентов и молодежи, никто
тут не замечен, и кажется, что все это окончится школьническим за­
мыслом. Дух этих лиц весьма нехорош, но следов заговора или тай­
ного общества никаких не усматривается [речь шла о так называемом
деле последователей Ш. Конарского - Авт].
- Слава Богу!
- По моему мнению, Ваше Величество, нам заговоров страшить­
ся нечего. Поляки слишком научены, к какому результату они ведут, и,
при всей легкомысленности их, не легко будет их к тому подбить. Про­
паганда ограничивается ныне распространением своих правил меж­
ду молодежью, которую легче соблазнить и обмануть; но настоящие
31

замыслы поляков хитрее и опаснее: они решились, особенно женщи­
ны, питать в детях ненависть к нам и поддерживать мечты своей на­
циональности. Я считаю, что теперь более чем когда-либо правитель­
ство должно взять в свои руки дело воспитания и оным решительно
управлять. Открытые заведения не принесут плода. Здесь необходимы
закрытые заведения, от которых только должно ожидать образования
нового поколения людей.
- Я с тобою совершенно согласен; но где мне взять денег? Я этого
не моіу никак сделать, средства не позволяют. Пусть они дадут денег,
я буду очень рад им кадетский корпус устроить.
- Я желал только знать мнение Вашего Величества. В согласии
дворянства я почти уверен, ибо из разговоров с ними видел, что они
от этого не откажутся, и ежели позволите мне действовать, я надеюсь
с успехом исполнить Ваше намерение.
- Прошу тебя. Я уверен, что это принесет пользу. Я ныне видел
Полоцкий корпус. Прекрасный!
- Вы изволили быть довольны, Государь? - с удовольствием по­
интересовался генерал-губернатор.
- Весьма и весьма доволен. Да ведь и ты, кажется, там был. Как
ты туда попал? - в свою очередь спросил Николай I.
- Я был в Дисне, в 30 верстах от Полоцка, и не утерпел, Государь,
любопытство меня взяло посмотреть на это заведение. Я туда приехал
неожиданно и нашел все в совершенном порядке.
- Да, действительно, корпус очень хорош8.
Затем разговор пошел о ликвидации Литовского статута, об уве­
личении штата чиновников и т. д. В конце беседы император сказал:
«Прощай, я долго не спал, мне немного надо отдохнуть. А кадетский
корпус постарайся устроить».
На следующий день, 15 августа, император вышел в 8 часов и
принял рапорт Мир ко вич а. Затем он обратился к коменданту и сказал:
«Вчера твой вечерний рапорт был наполнен ошибками и вздором и
даже, вместо от 1-го батальона у тебя написано от 6-го эшелона; отку­
да ты это взял? Это доказывает, что ты подписываешь, не читавши».
Потом вместе с фельдмаршалом И.Ф. Паскевичем Николай I пошел к
экипажу для осмотра крепости.
«Сперва мы отправились в новый редюит, - вспоминал генералгубернатор Миркович. - Государь изволил осматривать оный и часть
зданий сам определил для хранения пороха. Обратившись в мою
32

сторону, Государь сказал: «Где мой военный губернатор? Тебе надо
смотреть, чтобы комендант не ставил лишних часовых. Комендант
здесь довольно бестолков. И чтобы он не смел прибавлять посты без
сношения твоего с генералом Деном; а то у нас все так: где надо двоих
поставить, там не пожалеют десятка». Николай Павлович похвалил
постройку и оттуда пешком проследовал к главному валу. Внима­
тельно осматривая работы, он останавливался несколько раз, чтобы
проверить правильность линий, указывал на сильные и на слабые
места крепости и хвалил чистоту и отделку земляных работ. Потом
император обратил внимание на оборонительные казармы и изъявил
свое удовольствие за все, что было сделано со времени последнего
его пребывания в Бресте. Обратившись к генералу Дену, он сказал,
что сожалеет о нехватке денег на строительство крепости в следую­
щем году. Потом, вспомнив о разговоре с генерал-губернатором, он
обратился к нему:
- Да, вот прекрасная мысль! Миркович, давай мне денег, а я тебе
приготовлю здание для корпуса. Одним камнем сделаю два удара:
на твои деньги я построю оборонительную казарму и в ней размещу
корпус. Как ты думаешь, согласятся они?
- Не смею уверить, Государь; но буду стараться. Я полагаю, что
желанием Литовских жителей было бы сохранить за Вильною значе­
ние главного центра образования в крае, так как несколько столетий
Вильна этим славилась.
- Однако это было бы хорошо, - продолжал император.
Шефу жандармов графу А.Х. Бенкендорфу, шедшему поодаль,
мысль императора не очень понравилась. По его мнению, это не соот­
ветствует ни характеру императора, ни его щедрости9.
После этого Николай I проследовал по валу крепости, а затем
отправился к оборонительной казарме, в одной из частей которой
была расположена инвалидная рота. Вторая часть еще не была отде­
лана. Император похвалил постройку. Он обратился к Мирковичу и
сказал: «Ну, посмотри: разве тут не хорошо разместить корпус? Пре­
красно, и всё готово». Затем Николай I прошел в расположенный в
той же казарме комиссариат. Комиссариатом император остался чрез­
вычайно доволен. И не случайно. Управляющий комиссией Нейдгарт очень удачно разместил склады и канцелярию. Осмотрев арсе­
нал, предназначенный на 20 тыс. человек, Николай I поблагодарил
33

фельдмаршала Паскевича. Император сказал: «Теперь, ежели понадо­
бится войско, я дам приказание Мирковичу собрать бессрочных, и он
мне выведет 20 тысяч готового войска вмиг».
Бенкендорф Александр Христо­
форович (1781 или 1783-1844) государственный деятель, гене­
рал от кавалерии (1829), генераладъютант (1819), граф (1832).
Окончил иезуитский пансион в
Петербурге (1798). С 1798 г. офи­
цер гвардии; флигель-адъютант
Павла I. Участник войн с Фран­
цией в 1805, 1806-1807 и 1812 гг.,
заграничных походов русской ар­
мии 1813—1814 гг., русско-турец­
ких войн 1806—1812 и 1828-1829 гг.
С 1819 г. начальник штаба Гвар­
дейского корпуса, с 1821 г. — на­
чальник 1-й кирасирской дивизии.
Участник подавления восстания
декабристов. В январе 1826 г. по­
дал императору Николаю 1 проект
«Об устройстве внешней поли­
ции», на основе которого созданы
Корпус жандармов и III отделе­
ние. С 1826 г. сенатор, шеф Корпуса жандармов и главный начальник III отделе­
ния Собственной е.и.в. канцелярии, командующий Императорской Главной квар­
тирой. С 1829 г. член Государственного совета. Почетный член Петербургской
А Н (1827).

Из арсенала император проследовал в новый госпиталь, почти не
занятый еще больными. Это здание настолько ему понравилось, что
проходя по палатам, он сказал Мирковичу: «Любезный мой, вот наше
дело! Уже лучше этого ничего нельзя желать для корпуса. Посмотри,
что за залы! Я думаю, у тебя сердце радуется». Потом он обратился к
фельдмаршалу: «Иван Федорович, знаешь ли? Ведь он успел слетать
в Полоцк. Вот кадетская кровь! За то я уверен, - сказал император,
повернувшись к Мирковичу, - что к 1-му мая 1841 г. у меня здесь
будет сотня кадетиков. Не правда ли? Ты видишь, как у меня это уже
воспламенилось; я чувствую, что это уже закипело. Посмотри, в этих
34

трех залах верно разместятся роты, и для четырех рот здесь будет до­
статочно места. И все принадлежности, все уже готово. Доверши мне
это. Правда, что я буду считать по-аптекарски; но ты можешь хоро­
шо мне заплатить за постройку казармы, куда я помещу больных».
Мир ко вич заверил императора, что он приложит все усилия, чтобы
выполнить его пожелание. К 11 часам объезд крепости, во время ко­
торого был решен вопрос о судьбе Брестского корпуса, закончился.
В 12 часов, после обеда, Николай I выехал из Бреста в Варшаву10.
После принятия принципиального решения об учреждении
кадетского корпуса вопрос об его открытии обсуждался на дворян­
ских собраниях Минской (28 сентября), Виленской (10 октября) и
Гродненской (25 октября) губерний11. Идея создания кадетского корпу­
са была поддержана. По этому поводу Миркович сообщал императору:
«Дворянство трех вверенных мне губерний и области, по предложению
моему, изъявило немедленно совершенную готовность принять на
свой счет учреждение и содержание в Бресте кадетского корпуса.. ,» 12.
Более того, дворянство Минской губернии готово было, в случае
отказа дворянства Виленской, Гродненской губерний и Белостокской области, пожертвовать средства на учреждение в этой губернии
отдельного закрытого заведения - «корпуса ли в небольшом объеме,
или благородного как в Вильне пансиона»13.
В декабре 1840 г. виленский генерал-губернатор Миркович сооб­
щил гражданским губернаторам о том, что получено разрешение на
проведение в Минской, Виленской, Гродненской губерниях и Белостокской области чрезвычайных собраний. Они должны были принять
окончательное решение.
На состоявшихся в феврале 1841 г. чрезвычайных собраниях, еди­
ногласно высказавшихся за создание нового учебного заведения, было
решено жертвовать на содержание воспитанников по 6 коп. серебром
с каждой ревизской дворянской души. Данное решение было приня­
то в связи с тем, что для дворянства Минской, Виленской, Гроднен­
ской губерний и Белостокской области предполагалось предоставить
300 вакансий. Содержание одного воспитанника в военном учеб­
ном заведении по штатам Полоцкого кадетского корпуса обходилось
в 185,52 руб. серебром. Таким образом, общая сумма на содержание
воспитанников составляла 55656 руб. серебром в год. Каждая из трех
губерний и область должны были вносить пожертвования от коли­
чества душ в помещичьих имениях. В связи с большим налоговым
35

сбором в 1841 г. на чрезвычайном собрании дворянства Виленской
губернии было решено: «произвести пожертвование на содержание
воспитанников посредством сбора с владельческих доходов, помещи­
чьих, поэзуитских, скультетских и ленных имений, а также просить
о прекращении взносов для Полоцкого кадетского корпуса»14. Дво­
рянство Минской губернии также решило перевести свои пожертво­
вания из Полоцкого корпуса во вновь учреждаемый.
Желая заслужить расположение Николая I, на чрезвычайных соб­
раниях было решено попросить императора наименовать кадетский
корпус Александровским, в честь предстоящего бракосочетания на­
следника престола Александра Николаевича15.
Дворянство Виленской, Гродненской и Минской губерний, а
также Белостокской области сдержало свое обещание. Общий сбор
составил более 60 тыс. руб. серебром. В 1841 г. эта сумма пошла на
строительство зданий для кадетского корпуса (точнее для строитель­
ства зданий Брестской кре­
пости). В связи с этим Ни­
колай I направил дворянству
вышеуказанных губерний мо­
наршее благоволение в осо­
бых грамотах. Так, в грамоте
от 22 марта 1841 г, адресо­
ванной дворянству Минской
губернии, говорилось:
«Нашему Благородному
Дворянству Минской Губер­
нии.
В постоянном попече­
нии о благе Наших вернопод­
данных, Мы предположили
учредить и в Брест-Литовске
Кадетский корпус, где дети
Дворян, под кровом и над­
зором Правительства, могли
бы получить образование
для служения Престолу и
Цесаревич
Александр
Николаевич 1
1
1
шеф Брестского кадетского корпуса

36

i IT 6 4 6 C T R V

Благородное Дворянство Минской Губернии, постигая благие на­
мерения Наши, единогласно постановило вносить, отныне навсегда,
из собственных своих доходов, особую сумму на содержание воспи­
танников сего Корпуса.
Одобряя таковой, достойный благородного сословия и намерени­
ям Нашим соответствующий подвиг усердия к общей пользе, Мы изъ­
являем любезному Нам Дворянству Минской Губернии совершенное
Наше Монаршее благоволение и признательность»16.
Российский император поддержал и ходатайство дворянства на­
именовать корпус Александровским. Более того, он назначил наслед­
ника Александра Николаевича шефом Брестского кадетского корпуса
и повелел днем учреждения данного военного учебного заведения
считать 16 апреля 1841 г. - день бракосочетания цесаревича.
В конце марта 1841 г. император приказал передать корпусу зда­
ния бывшего военного госпиталя, назначить директора и команди­
ровать его в Брест-Литовок для осмотра выделенных строений. Для
увеличения капитала Александровского Брестского кадетского корпу­
са было решено: пожертвованные ранее дворянством Минской губер­
нии 36724 руб. серебром, на проценты с которых в Полоцком корпусе
содержалось 8 воспитанников, по окончании ими курса, передать во
вновь учреждаемый корпус; производимый дворянством Виленской
губернии взнос в размере 7150 руб. ассигнациями в год на содержание
в Полоцком корпусе 10 воспитанников после окончания ими курса
наук прекратить; пожертвования дворянства Белостокской области в
пользу Полоцкого корпуса в размере 2 тыс. руб. ассигнациями в год
отменить 17 .
Кандидаты на замещение вакантных должностей в военных
учебных заведениях должны были представить документы о своем
дворянском происхождении. Это обстоятельство существенно ослож­
няло процесс зачисления в кадетские корпуса уроженцев белорусских
губерний. В связи с продолжавшимся долгие годы «разбором шлях­
ты» многие выходцы из Беларуси не могли представить документы,
подтверждающие дворянское происхождение. Особенно остро этот
вопрос встал накануне открытия Брестского кадетского корпуса, пос­
кольку отведенный в законе от 5 июля 1838 г. трехлетний срок истекал
13 сентября 1841 г. Дворянство белорусских губерний ходатайствова­
ло перед генерал-губернатором Мирковичем о продлении на 3 года
.37

срока, отводимого на доказательства дворянского происхождения 1X .
Более того, дворянство Виленской губернии просило даже о разреше­
нии приема в кадетский корпус детей дворян по определениям дворян­
ских депутатских собраний, но не утвержденных еще Герольдиею.
Местное начальство неуклонно следило за исполнением зако­
нов. При формировании Александровского Брестского кадетского
корпуса виленский генерал-губернатор Ф.Я. Миркович писал мин­
скому губернскому предводителю дворянства: «Управляющий Воен­
ным министерством, от 13-го сего апреля, сообщил мне, что государь
император, высочайше повелеть соизволил: в число воспитанников
Александровского Брестского кадетского корпуса предоставить гу­
бернским предводителям дворянства избрать тех только малолетних
уроженцев приписанных к оному губерний: Виленской, Гродненской,
Минской и области Белостокской, коих документы о дворянстве окон­
чательно рассмотрены и не подлежат никакому сомнению, с моим о
том засвидетельствованием» 19 .
Таким образом, к приему в кадетские корпуса допускались лишь
те представители дворянства западных губерний, документы которых
о дворянском происхождении не подлежали сомнению и были засви­
детельствованы местным генерал-губернатором.
В апреле 1841 г. в Брест-Литовск для принятия на баланс зданий
бывшего бернардинского монастыря, где было решено разместить
корпус, был направлен командир роты гвардейских подпрапорщиков,
полковник л.-гв. Семеновского полка Александр Петрович Гельмерсен. Он был назначен директором корпуса и произведен в генерал„
20
майоры
И Ъѣмерсен Александр Петрович (1797-1851) - генерал-лейтенант
(1849). Из дворян. Окончил 1-й кадетский корпус (1813). Службу начал
прапорщиком в Таврическом гренадерском полку. Участник заграничного похода
русской армии 1815 г., русско-турецкой войны 1828-1829 гг. и подавления вос­
стания 1830-1831 гг. Впоследствии полковникл.-гв. Семеновского полка. В 1841—
1851 гг. директор Александровского Брестского кадетского корпуса.
-*■

К началу 1842 г. основные работы в Брестской крепости были
завершены. С 26 апреля она стала функционировать как крепость
1-го класса. К этому же времени были окончены работы в кадетском
38

корпусе. По воспоминаниям современников, прекрасное, обширное
здание с красивым куполом располагалось на берегу Муховца. Оно
было окружено крепостными валами и постройками, из амбразур ко­
торых выглядывали пушки. Своим фасадом здание корпуса выходило
на «искусственную высокую гору с укрепленной башней, на кото­
рой в торжественные дни и во время пребывания Высочайших особ
вывешивали огромной величины Императорский штандарт, желтый
с черным двуглавым орлом» 21 .
По сохранившимся планам здания можно восстановить карти­
ну кадетского корпуса. Широкие ступеньки главного входа в вести­
бюль, где слева располагалась комната дежурного офицера, а справа швейцарская. Затем шел длинный коридор, на противоположной сто­
роне которого, прямо против вестибюля располагались цейхгаузы,
справа от них - классные комнаты, а слева - учительская, буфет, кух­
ня и кладовая. В левом конце коридора располагались, с одной сто­
роны, гимнастический и танцевальный залы, а с другой - столовая,
корпусной музей, библиотека и физический кабинет. Правое кры­
ло этажа занимали рекреационный зал, спальня гренадерской роты
с умывальной комнатой и так называемым резервом, занятым шкафа­
ми для редко используемых вещей. На втором этаже над цейхгауза­
ми располагалась корпусная церковь, над библиотекой - читальный

Крепость Брест-Лшповск. А/. Залесский, 1840 г.

39

зал, а все остальные комнаты были оборудованы под классы, спальни,
умывальные комнаты и резервы: в правом крыле - для 1-й, а в ле­
вом - для 2-й мушкетерской роты. На третьем этаже все левое кры­
ло занимал лазарет, а в правом располагалась неранжированная рота,
в которую определялись все вновь прибывшие воспитанники22. По­
зади главного здания располагались каменные флигели, в которых
были оборудованы квартиры директора, инспектора, офицеров и учи­
телей, а также казармы служительской роты, состоявшей при корпусе.
Во дворе, окруженном флигелями, был разбит сквер, а перед главным
зданием располагался корпусной плац23.
Проект положения и временный штат Александровского Брест­
ского кадетского корпуса был разработан по образцу уже существо­
вавших Новгородского и Полоцкого корпусов. Согласно выработан­
ным условиям прием в 1842 г. ограничивался 100 воспитанниками.
В последующие годы состав корпуса должен был укомплектовы­
ваться также по 100 человек. Возраст кандидатов в Александровский
корпус устанавливался следующим образом: в первый год - от 11 до
12,5 лет, в 1843 г. - от 10 до 12, в 1844 г. - от 10 до 11,5, и в 1845 г. от 9 до 10,5 лет. Зачисление должно было производиться в августе
каждого года.
Общий штат Брестского кадетского корпуса был определен в
400 человек. Из них 300 вакансий предоставлялось сыновьям дворян
Виленской, Гродненской и Минской губерний, Белостокской облас­
ти и Царства Польского24, 100 вакансий предназначалось для дворян
внутренних российских и прибалтийских губерний (таблица 1).
В связи с тем, что пожертвованная сумма превысила количест­
во предоставленных в Александровском Брестском корпусе вакансий
для приписанных губерний, было разрешено на эти средства содер­
жать в Полоцком кадетском корпусе 47 воспитанников. Для Вилен­
ской губернии было предоставлено 13 вакансий, для Гродненской 10, Минской - 13, Белостокской области - 1, Царству Польскому - 10.
Кроме того, дворянство Виленской и Гродненской губерний получило
право замещать невостребованные вакансии от Царства Польского.
Представленные проекты положения, штата и табели для Алек­
сандровского Брестского корпуса в феврале 1842 г. были утвержде­
ны на два года. Это было сделано для того, чтобы в окончательном
варианте документов были учтены возможные замечания. Согласно
штату и табели, ежегодное содержание Александровского Брестского
40

кадетского корпуса исчислялось 86331 руб. 70 коп. серебром. В после­
дующие годы пожертвования в пользу Александровского Брестского
кадетского корпуса продолжались. Так, в 1852 г. после упразднения
Щебржешинского училища (на территории современной Польши)
ежегодный взнос графа Замойского в размере 6 тыс. руб. серебром
был переведен в Александровский корпус25. В 1853 г. после смерти
Иосифа Ждановича в пользу Александровского Брестского кадет­
ского корпуса было передано 15 тыс. руб. серебром на содержание в
этом учебном заведении его родственников и других бедных дворян­
ских детей26.
30 августа 1842 г. состоялось торжественное открытие Алек­
сандровского Брестского кадетского корпуса. Церемония началась в
11 часов утра церковным парадом, молебном и литургией, в которых
принял участие архиепископ литовский Иосиф Семашко. На тор­
жественное открытие корпуса были приташ ены родители первых
Семашко Иосиф (25.12.1798 23.11.1868) - церковный дея­
тель. Сын униатского священни­
ка. Окончил Немировскую гимна­
зию и Главную Духовную семи­
нарию при Виленском универси­
тете. В 1821 г. посвящен в свя­
щенники в Луцке, стал членом
Луцкой духовной консистории.
С 1822 г. присутствовал в уни­
атском департаменте Римскокатолической духовной академии
в Петербурге. Составил записку
о воссоединении униатов, кото­
рая стала программным докумен­
том в деле объединения униатов
с православными. По его иници­
ативе учреждена Греко-униат­
ская духовная коллегия (1828).
С 1829 г. епископ Мстислав­
ский, викарий Белорусской епархии, председатель белорусской консистории.
С 1832 г. епископ Литовский. Добился подчинения униатской церкви оберпрокурору Св. Синода. Подготовил Полоцкий церковный собор 1839 г., который
ликвидировал унию. С 1840 г. архиепископ Литовский и Виленский. В 1844 г. пе­
реселился из Петербурга в Жировичи; перевел в Вильну Литовское епархиальное
управление вместе с семинарией.

41

воспитанников. На момент открытия присутствовало 68 из 100 каде­
тов первого приема.
К обеду, данному в рекреационном зале, были приглашены все
почетные особы, штаб-офицеры, находившиеся на службе в Бресте,
гражданские чиновники, командиры отдельных частей и некоторые
другие всего около 80 человек. Во время обеда начальник штаба
Главного начальника военных учебных заведений генерал-майор
Я. И. Ростовцев передал сожаление Николая I о том, что он не смог
лично присутствовать на церемонии открытия Александровского
Брестского корпуса, а от имени шефа корпуса благословил новое учеб­
ное заведение и передал директору образ Св. Александра Невского.
В ответ на высочайшие приветствия гродненский губернский
предводитель дворянства просил заверить венценосных особ, что
«все усилия их будут неослабно направлены, чтобы заслужить такие
доказательства милостивого внимания к ним государя императора и
его высочества, и что образ этот пребудет на вечные времена памятни­
ком благоволения его высочества к их краю». Предводитель добавил,
что наследник «исполнен к Александровскому Брестскому кадетско­
му корпусу радушия и участия; что все, что они уже здесь видели и
что впредь увидят, по всем частям внутреннего устройства и воспита­
ния, есть следствие повелений и постановлений его высочества, что
никакое нововведение, никакая перемена, хотя бы самые мелочные,
не делаются без непосредственного обсуждения и указания его высо­
чества». Торжества, приуроченные к открытию Брестского корпуса,
продолжались до полуночи, сопровождаемые иллюминацией зданий.
2 сентября начались занятия.
Виленский генерал-губернатор Ф Я. Миркович придавал особое
значение Брестскому кадетскому корпусу. В своем донесении импера­
тору от 6 апреля 1841 г. он писал: «В будущих судьбах ее [империи]
заведение это послужит основанием важного перевеса. В нем краевое
дворянство будет получать нравственное воспитание в духе привер­
женности к Престолу и России; оно будет служить рассадником рус­
ских чувств, мыслей и действий, наполнит край людьми обруселыми,
которые, окончив служебное поприще в рядах наших и внутри Рос­
сии, возвратятся на родину не с превратными о ней понятиями; они
будут говорить не о буйных сеймах старых лет, но уже о святой Руси
и ее могуществе, и каждый в своем кругу будет незаметно содейство­
вать видам правительства»27.
42

Однако уже через несколько лет Миркович осознал, что поддерж­
ка его начинаний со стороны белорусского, польского и литовского
дворянства не совсем искренна. В 1845 г, анализируя стремление дво­
рянства угождать требованиям правительства, он сообщал Николаю I,
что эта готовность «проистекает не от чувства преданности, но от
желания заставить забыть прошедшие события и смыть с себя пятно
преступного участия, принятого столь многими лицами, в крамольных
замыслах против законной власти»28. Поэтому генерал-губернатор
предостерегал не доверять дворянству. По его мнению, «похвальное
стремление в людях с характером твердым всегда бы внушало полную
доверенность и к будущим их действиям», но в подведомственном
Мирковичу крае «легкомыслие и шаткость мнений местных урожен­
цев, к сожалению, не допускают убеждений, что на теперешний их
образ мыслей можно вполне положиться»29.
В 1844 и 1849 гг. Александровский Брестский кадетский корпус
подвергся значительной реорганизации. Еще в 1842 г. в Полоцком
кадетском корпусе было предусмотрено 47 вакансий для дворянства
западных белорусских губерний, но к 1844 г. было замещено только
13 вакансий (Царством Польским - 6, Виленской губернией - 3, Грод­
ненской - 1, Минской - 2, Белостокской областью - I)30. Однако через
несколько лет ситуация изменилась.
В 1844 и 1849 гг. состоялось перераспределение вакансий для
уроженцев западных губерний в Александровском Брестском и По­
лоцком кадетских корпусах, в результате чего количество воспитан­
ников от западных губерний и Царства Польского в них уравнивалось.
Произошли изменения и в приписанных губерниях. К Полоцкому ка­
детскому корпусу были отнесены Виленская, Ковенская, Витебская,
Смоленская и Могилевская губернии. За Александровским Брестским
кадетским корпусом закреплялась лишь Гродненская губерния. Мин­
ская губерния и Царство Польское приписывались к обоим учебным
заведениям (таблица 2). Официально данное изменение было приня­
то с целью размещения кандидатов в близлежащих корпусах. На са­
мом же деле - с целью перераспределения уроженцев католического
вероисповедания, поскольку в Полоцком корпусе воспитанников от
западных белорусских губерний было немного. После осуществле­
ния этой реорганизации правительство более спокойно наблюдало за
деятельностью кадетских корпусов, расположенных на территории
Беларуси.
43

Раздел 3
КАДРОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ
Во т а в е кадетского корпуса стоял директор, который назначался
на должность императором. При назначении не всегда принималось
во внимание, насколько тот или другой кандидат подготовлен к заня­
тию этой должности. Отсутствие педагогического опыта не являлось
препятствием. Важно было другое - доверие императора.
Первым директором Брестского кадетского корпуса был боевой
генерал Александр Петрович Гельмерсен. Он занимался исключи­
тельно организационными делами. В учебные проблемы директор не
вмешивался, а предоставил их в полное самостоятельное управление
инспектору классов В.Б. Чистякову. Несмотря на довольно жесткие
порядки, которые существовали в корпусе при генерале Гельмерсене,
он оставил о себе хорошую память. После его смерти (1851) служа­
щими и учащимися корпуса на его могиле был установлен памятник
с надписью «Соизволением и милостивым участием Его Император­
ского Высочества Наследника Цесаревича. Любимому и уважаемому
начальнику от признательных подчиненных».
Генерал-лейтенанта А.П. Гельмерсена на посту директора кор­
пуса сменил генерал-майор Мейнандер. Он пробыл в этой должности
несколько месяцев, почти не оставив о себе какой-либо информации.
Из директоров Брестского кадетского корпуса колоритной фигу­
рой был генерал Владимир Николаевич Назимов, который был назна­
чен в 1853 г. и проработал в корпусе два года. Это был добрый, сер­
дечный и чрезвычайно набожный человек, искренне любивший своих
подопечных. Первоначально до воспитанников дошли слухи, что это
чрезвычайно строгий начальник, что он усилит наказание розгами.
В действительности новый директор«просто очаровал» кадетов. Вот
как его описал О. Еленский: «В то время Назимову было лет за пять­
десят: среднего роста, седой, несколько сутуловатый и без той воен­
ной выправки, которою отличались все военные того времени. Лицо у
него было типично русское... Но такого выражения глаз, какое было у
Назимова, удавалось мне встречать редко. Если бы все глаза так смот­
рели, то добрых людей на свете было бы много больше»1.
44

fW a s iu w e Владимир Николаевич (29.4.1806 - 22.4.1887), генерал от инфантерии (1869). Из дворян Московской губ. Окончил
Московский университетский пансион (1823) и Школу гвардейских подпра­
порщиков (1825). Во время русско-турецкой войны 1828-1829 гг. в соста­
ве Гвардейского корпуса совершил переход из Петербурга на театр воен­
ных действий; участвовап в осаде Варны (1828). Принимал участие в подав­
лении Венгерской революции 1848-1849 гг. В 1849-1852 гг. начальник штаба
Гренадерского корпуса. С 9.6.1852 по 25.3.1854 г. директор Александровско­
го Брестского кадетского корпуса. В 1854 г. назначен генерал-кригс-комиссаром (начальником Комиссариатского департамента) Военного министерства.
С 1857 г. - чпен Военного совета.

Назимов более гуманно, чем его предшественники, относился к
воспитанникам. Это не могло не отразиться на общем состоянии дел в
корпусе. Наибольшей популярностью в то время пользовались гуман­
ные и образованные учителя. Преподаватели же, известные своими
жесткими приемами в обращении с кадетами, солдафоны отошли на
второй план. Телесные наказания, хотя и не были отменены, применя­
лись только в чрезвычайных ситуациях и только по личному разреше­
нию Назимова. Значительно улучшилось питание кадетов. Двухлет­
нее директорство этого генерала «дало воспитанникам корпуса много
доброго и полезного».
Директор постоянно представлял в штаб военных учебных заве­
дений рапорты о состоянии вверенного ему корпуса. В случае болез­
ни или временного отсутствия директора военного учебного заведе­
ния его обязанности исполнял батальонный командир, как правило, в
чине подполковника или полковника. В обычное время батальонный
командир отвечал за нравственное воспитание, строевую подготовку
и ведение хозяйства в кадетских ротах, а также за общий порядок
в военном учебном заведении. Помощником батальонного командира
являлся младший штаб-офицер.
Батальонным командиром с 1841 г. по 1854 г. был полковник
Ф.В. Устругов, а с 1854 г. - полковник А.К. Ольдерогге. Однако он не
играл практически никакой роли в учебном процессе, поскольку зани­
мался исключительно фронтовой подготовкой. Последнюю он довел
до совершенства. На высочайших смотрах кадеты всегда отличались
безукоризненным выполнением ружейных приемов и всех сложных
перестроений. Церемониальным же маршем и «тихим шагом» они хо­
дили так стройно, что, по воспоминанию Еленского, «все четыреста
45

кадет батальона подымали ноги на одну и ту же высоту, а весь ба­
тальон, по фронту, представлял прямую линию, не только без изги­
бов, но даже без малейших неровностей. Равнение было доведено до
идеально прямой линии...»2.

Л7Ъ
7стругов

Федор Васильевич, из дворян С.-Петербургской губ. Ро­
дился в 1808 г. Окончил 1-й кадетский корпус. Участник подавле­
ния восстания 1830-1831 гг. В 1834—1849 гг. служил во 2-м кадетском кор­
пусе. В 1849 г. переведен в Александровский Брестский кадетский корпус.
С 1850 г. батальонный командир.

О

I льдерогге

Александр Карлович, из дворян Лифляндской губ. Родил­
ся в 1817 г. Окончил Павловский кадетский корпус (1834). Служил в
л.-гв. Финляндском полку. В 1844 г. был прикомандирован к Дворянскому полку,
а затем переведен в Александровский Брестский кадетский корпус. С 1851 г. ко­
мандир неранжированной роты, с 1854 г. - батальонный командир.

«Обучение в кадетских корпусах, - писал О. Еленский, - со­
стояло в вытягивании носка, держании круче ружейного приклада,
маршировке до того плавной, чтобы не проливать стаканы с водою,
поставленные на плечи, и в ружейных приемах, до того отчетливых,
что когда делали их четыреста человек, то казалось, что это делал
один. Перед смотрами мы, обыкновенно, ослабляли винты у ружей,
отчего, при ружейных приемах, в ловких руках наших, звук, изда­
ваемый ружьями, походил на щелканье орехов и на какой-то лязг.
Выходило это чрезвычайно эффектно. Во время смотров импера­
тор Николай особенно любил ружейные приемы и, действительно,
отчетливость, шик и даже изящество доведено было в Брестском корз
пусе до совершенства» .
В Брестском кадетском корпусе служило трое офицеров по фами­
лии Ольдерогге. Еленский называет их братьями. Старший из них В. Ольдерогге - был наиболее жестоким. За малейшую провинность
он наказывал воспитанников без всякой пощады, а количество назна­
ченных розог всегда сообщал только перед самой экзекуцией. Сред­
ний, как уже известно, заменил Устругова на должности батальонного
командира. Третий брат - Е. Ольдерогге - был добрый по характеру,
но не очень образованный офицер.
Каждый кадетский корпус в строевом отношении представ­
лял собой батальон, который делился на 4 роты. До 1835 г. роты
46

в корпусах комплектовались не по возрасту, а по росту. Поэтому в
одной роте были воспитанники разных возрастов и классов, что от­
рицательно сказывалось на дисциплине и физической подготовке.
С 1835 г. в кадетских корпусах устанавливалась новая система подбо­
ра воспитанников в роты - по возрасту, с некоторым приближением
их к классам. Воспитанники младших возрастов составляли неран­
жированную роту, а старшие делились на гренадеров и мушкетеров.
В гренадерскую роту зачислялись отличники, а в мушкетерские - все
остальные. Однако такая организация просуществовала недолго.
В 1844 г. гренадерская и мушкетерская роты стали комплектоваться
по росту из воспитанников старшего возраста. При этом отличники
больше не выделялись.
Во главе каждой роты стоял ротный командир, который подчи­
нялся в строевом отношении батальонному командиру. Ему помогали
наставники-наблюдатели и 4 командира отделений. Воспитательная
работа проводилась 12 офицерами-воспитателями.
Во главе каждой роты стояли командиры в звании капитана. Им
помогали ротные офицеры штабс-капитан и три поручика на каж­
дую роту. Они возглавляли отделения. Замещение должности ротно­
го командира в военных учебных заведениях осуществлялось стар­
шим офицером при появлении вакансии. Это приводило к тому, что
некоторые офицеры долгое время не могли получить повышения.
В 1852 г. в правила прохождения военной службы в военных учеб­
ных заведениях были внесены изменения, существенно повлиявшие
на дальнейшую судьбу многих офицеров. Дело в том, что должность
ротного командира соответствовала званию капитана. Ротные офице­
ры получали чин капитана только в случае освобождения вакансии
ротного командира. На практике же получалось так, что штабс-капи­
тан производился за выслугу лет в капитаны, но роты не получал и
поступал под начало ротного штабс-капитана. Поэтому в целях ук­
репления дисциплины было решено производить таких офицеров в
майоры и переводить в армейские полки4.
Для занятия должности воспитателя в кадетских корпусах не
существовало каких-либо ограничений. Любой офицер, прослужив­
ший в строю не менее трех лет, мог быть выбран для прохождения
дальнейшей службы в военных учебных заведениях. Такие офицеры
прикомандировывались к кадетским корпусам и проходили в течение
47

года испытание. В случае положительной аттестации они зачислялись
в штат.
Многие из офицеров, избранные директорами военных учебных
заведений для службы в качестве воспитателей, не были знакомы
с правилами внутреннего распорядка и обязанностями воспитателя
в кадетских корпусах. Поэтому в ноябре 1837 г. было решено таких
офицеров прикомандировывать на первые шесть месяцев к одному
из военных учебных заведений в Петербурге, обычно, к Дворянскому
полку. После аттестации директором учебного заведения офицер на
остальные шесть месяцев прикомандировывался к губернскому ка­
детскому корпусу в качестве воспитателя.
В 1845 г. такой порядок прикомандирования офицеров, направ­
ляемых в губернские кадетские корпуса, был отменен. Это было вы­
звано тем, что длительное время офицер отсутствовал в своем учеб­
ном заведении. Поэтому правило о прикомандировании на 6 месяцев
к Дворянскому полку было сохранено только для формирующихся
кадетских корпусов, а директорам полностью сформированных учеб­
ных заведений разрешалось принимать на службу офицеров на тех же
основаниях, что и в столичные корпуса.
В 1842 г. была составлена специальная программа, по которой
проводилась проверка всех офицеров, поступавших на службу в воен­
ные учебные заведения. Испытание проводилось руководством учеб­
ного заведения. Среди офицеров-воспитателей была большая теку­
честь. Пополнение этой категории служащих осуществлялось за счет
переводов офицеров из воинских частей5.
Так, неранжированной ротой в Брестском корпусе долгое вре­
мя командовал капитан Карманов Петр Александрович. Ротными
офицерами были штабс-капитаны Шостаков Николай Федорович,
Жуков Николай Иванович, Эрнрот Карл Карлович, Зайковский Алек­
сандр Владимирович, поручики Васильев Михаил Сергеевич и Прейс
Казимир Эрастович, подпоручик Гильбих Генрих Каэтанович. В кор­
пусе служили офицеры М.Г. Паприц, Д.И. Неверовский, Ф.И. Гренквист, Д.Я. Длотовский, Н.А. Голубь. Все эти лица считались проходя­
щими строевую службу в военных учебных заведениях. Ее условия
мало чем отличались от прохождения службы в строевых частях
армии: чинопроизводство зависело от выслуги лет, а повышение по
службе - от наличия вакансий6.
48

Ведомство военных учебных заведений находилось под посто­
янным контролем императора. Материальное положение лиц, прохо­
дящих службу в этом ведомстве, неоднократно улучшалось. В 1834 г.
великий князь Михаил Павлович исходатайствовал для строевых штаби обер-офицеров военных учебных заведений повышенное жалова­
ние. Как говорилось в указе, это было сделано «в воздаяние особых
обязанностей, кои от службы в военно-учебных заведениях требуют­
ся». Отныне жалование офицерам этого ведомства стали производить
по окладам, определенным для офицеров полевой пешей артиллерии,
что несколько улучшило их материальное положение. В 1838 г. Ни­
колай I подписал указ, по которому с 1 января 1839 г. директорам и
всем штаб- и обер-офицерам военных учебных заведений (Пажеско­
го корпуса, кадетских корпусов, Дворянского полка, Главного инже­
нерного училища, Артиллерийского училища и Школы гвардейских
подпрапорщиков и юнкеров), прослужившим в этом ведомстве пять
лет, устанавливалось полуторное, а десять лет —двойное по их чинам
жалование.
Кроме офицеров, проходивших строевую службу в кадетских
корпусах, были и гражданские чиновники. В военных учебных заве­
дениях к лицам, находящимся на гражданской службе, относились ме­
дицинские чиновники, правитель дел, бухгалтер, эконом, помощники
бухгалтера и эконома, архивариус, а также духовные лица. Что каса­
ется преподавательского состава корпуса, то они состояли на службе
по учебной части, особенности прохождения которой были закрепле­
ны в специальном положении.
Кроме того, для обслуживания нужд воспитанников, корпусу
была придана служительская рота (160 рядовых, 10 унтер-офицеров,
каптенармус и фельдфебель) под командой особого офицера и его
помощника7.
Более подробно офицерский состав Брестского корпуса можно
проиллюстрировать на основе анализа документов о прохождении
службы. Анализ формулярных или послужных списков 31 офицера
Александровского Брестского кадетского корпуса в 1852 г. свидетель­
ствует о том, что абсолютное большинство служащих происходило из
потомственных дворян - 28 (90,3 %). Двое офицеров были из семей
обер-офицеров, один - из почетных граждан Царства Финляндского.
По вероисповеданию офицеры корпуса распределялись следующим
49

образом: 17 православных, 13 лютеран, 1 евангелист. В корпусе не
было ни одного местного уроженца. Большинство офицеров проис­
ходило из прибалтийских губерний и Финляндии (15 человек или
48,4 %), из центральных российских - 9 (29 %) и левобережных укра­
инских губерний - 7 (22,6 %) человек.
Что касается образования офицеров, то большинство (25 человек
или 80,6 %) окончило военные учебные заведения. Остальные учи­
лись либо в частных учебных заведениях, либо начинали службу ря­
довыми, не имея среднего образования.
При анализе продолжительности службы офицеров в корпусе
выяснилось, что 16 человек (51,6 %) прослужили от 1 года до 3 лет,
трое (9,7 %) - от 3 до 5 лет, 11 (35,5 %) - от 5 до 10 лет и один
(директор) - более 10 лет. При этом оказалось, что до поступления
в Александровский Брестский кадетский корпус только четверо
(12,9 %) имели опыт педагогической работы в военных учебных за­
ведениях8.
В 50-х гг. XIX в. состав Александровского Брестского корпуса
почти полностью стабилизировался. За 1850 1854 гг. он обновился
всего на 10 %9. Во второй половине 50-х - начале 60-х гг. XIX в. теку­
честь офицерского состава в кадетских корпусах снова возросла. Это
было связано с Крымской войной (1853 1856), а также с попытками
руководства учебных заведений привлекать на педагогическую работу
более молодых офицеров. Что касается текучести преподавательского
состава, то она в корпусах была значительно ниже, чем среди офице­
ров. Нередко преподаватели всю жизнь работали на одном месте.

50

Раздел 4
«ПОСЕЛЯТЬ И УКОРЕНЯТЬ...ЧУВСТВА
ЧЕСТИ И ДОЛГА»
Особое внимание в подготовке будущих офицеров отводилось
воспитательному процессу. «Поселять и укоренять в воспитанниках
страх божий, преданность государю императору, почтительность и
беспрекословное повиновение начальству, чувства чести и долга,
дружбы и товарищества», - такие задачи были первостепенными в
организации воспитания кадетов.
В 1848 г. было принято «Наставление для образования воспи­
танников военных учебных заведений», составленное генералом
Я.И. Ростовцевым. В нем была конкретизирована главная цель вос­
питания, которая определялась следующим образом: «Христианин,
Рост овцев Яков
Иванович
(28.12.1803 - 6.2.1860) - государ­
ственный деятель, генерал от
инфантерии (1859), генерал-адъ­
ютант (1849). Воспитывался в
Пажеском корпусе. Писал сти­
хи, переводил драмы и печатал­
ся в журналах. Член Северного
общества декабристов (1825).
В письме от 12.12.1825 г. донес
великому князю Николаю Пав­
ловичу о готовившемся восста­
нии. С 1828 г. адъютант вели­
кого князя Михаила Павловича.
С 23.12.1831 г. дежурный штабофицер по управлению главного
начальника военных учебных за­
веденію. С 7.4.1835 г. начальник
штаба военных учебных заведе­
ний. Член Государственного сове­
та (1855). В 1857 г. член Секретного, а потом Главного комитета по крестьян­
скому делу; с мая 1858 г. - председатель Комитета.

51

верноподданный, русский, добрый сын, надежный товарищ, скромный
и образованный юноша, исполнительный, терпеливый и растороп­
ный офицер - вот качества, с которыми воспитанник военно-учебных
заведений должен переходить со школьной скамьи в ряды импера­
торских армий, с чистым желанием отплатить государю за его благо­
деяние честною службою, честною жизнью и честною смертью»1.
В целях реализации поставленных задач в 1835 г. в кадетских
корпусах были созданы воспитательные комитеты. Они состояли
из директора, батальонного командира, младшего штаб-офицера,
полицмейстера и инспектора классов. Воспитательные комитеты
следили за строгим исполнением предписаний вышестоящего началь­
ства, рассматривали меры по совершенствованию воспитательного
процесса и предотвращению нарушений в корпусе. Раз в месяц на за­
седания комитета приглашались ротные командиры для проведения
аттестации кадетов.
В том же 1835 г. на каждого воспитанника военных учебных
заведений стали заводить аттестационную тетрадь. К ведению ат­
тестационных тетрадей предъявлялись высокие требования. О важ­
ности этого документа свидетельствует тот факт, что периодически
проверку аттестационных тетрадей всех кадетских корпусов про­
изводил сам начальник штаба военных учебных заведений генерал
Я.И. Ростовцев2.
Для оценки нравственных качеств воспитанников с 1842 г. в ка­
детских корпусах вместо словесной стала применяться 12-балльная
система. С этого времени баллом оценивалось поведение кадета, его
умственные и нравственные качества. Отличными воспитанниками
считались только те, которые по поведению имели 12 баллов. Баллы за
поведение ежемесячно выставлял воспитательный комитет, который
в своей практике руководствовался специальной инструкцией. Кроме
того, по отношению к воспитанникам применялись различные формы
поощрения: от повышения балла за поведение до выпуска офицером.
Наказание могло быть от замечания до телесных наказаний и исклю­
чения из корпуса.
Вся жизнь кадетов регламентировалась особым расписанием,
программу которого на зимнее и летнее время составлял штаб глав­
ного начальника военных учебных заведений. Вот какой распоря­
док был установлен в Полоцком кадетском корпусе в 1835 г. Подъем
52

в 6 часов утра. До 7 часов туалет, молитва и завтрак. С 7 до 8 каде­
ты повторяли уроки, а с 8 до 11 находились на занятиях в классах
с перерывом в четверть часа для прогулки. С 11 до 13 часов кадеты за­
нимались «фронтом», гимнастикой, фехтованием, танцами и пением.
В час дня воспитанники обедали, после чего до трех часов отдыхали.
С 15 до 18 часов кадеты снова садились за парты, а затем до 20 зани­
мались подготовкой уроков. В 20 вечера учащиеся ужинали и после
вечерней прогулки и туалета в 21.30 ложились спать3.
Военно-физическое воспитание составляло одну из важнейших
задач кадетских корпусов. Заботились о сохранении здоровья кадетов,
чистоте в помещениях, личной гигиене. Военные занятия проводи­
лись и зимой, и летом в период лагерей, продолжавшихся до полутора
месяцев.
За военной подготовкой лично наблюдал Николай I. При посеще­
нии кадетских корпусов император всегда обращал внимание на вы­
правку воспитанников, умение ходить в строю и выполнять ружейные
приемы. На эту же сторону подготовки обращал особое внимание и
штаб главного начальника.
Особое место в кадетских корпусах отводилось религии. Со­
гласно «Наставлению», воспитание в военных учебных заведениях
основывалось исключительно на «любви к Богу, на благоговении к
постановлениям святой Его Церкви, на сыновьей преданности Пре­
столу, на бескорыстной любви к Отечеству...»4. По указанию главного
начальника во всех кадетских корпусах необходимо было «подчинить
все умственное образование одному общему началу, началу нравс­
твенному». Этому должна была способствовать религия. Она стави­
лась во главе учебного и воспитательного процесса. Чтобы укрепить
нравственные начала в кадетских корпусах любое дело начиналось с
молитвы. При этом были введены специальные молитвы об импера­
торе, царской фамилии, о христианах и т. п. В дни церковных празд­
ников кадетов водили в церковь. Более того, корпусное духовенство
ежедневно посещало воспитанников в свободное от занятий время,
особенно после ужина. В этих же целях преподаватели читали расска­
зы о великих личностях, преданно служивших императорам.
В Брестском корпусе обучались одновременно 400 воспитанни­
ков. Вновь прибывшие сначала попадали в неранжированную роту.
Затем воспитанников переводили в строевые роты, среди которых
53

первое место занимала гренадерская рота «его императорского высо­
чества наследника цесаревича», названная так в честь будущего импе­
ратора Александра II. Этой ротой командовал штабс-капитан М. Фишер.
Поступавшие в корпус новички были разного возраста и неодинакового
уровня знаний; да и последующие их успехи были разными. Переводы
из одного подразделения в другое были частым явлением.
Для многих подростков знакомство с кадетской жизнью начина­
лось с не очень приятных впечатлений. Нравы того времени не спо­
собствовали формированию положительного мнения об этих учебных
заведениях. Новичкам приходилось пережить период неизбежных
потасовок, придирок и насмешек со стороны старших товарищей.
Вот что вспоминал Н.А. Крылов о наставлениях, данных ему своими
товарищами накануне зачисления в корпус. «Мне говорили, что сна­
чала ко мне, как к новичку, будут приставать и бить меня, но чтобы
я отнюдь не жаловался, а всегда сам расправлялся: “прямо в нос ку­
лаком, чтобы кровь пошла!” Учили меня и тому, что если кто передо
мной нашалит и меня начальник будет спрашивать, кто это сделал,
то говорить: “не знаю”. Если будут сечь или морить голодом, то всетаки никогда “не выдавай товарища”. Крепко засели мне эти уроки
в памяти, и я поступил в корпус с хорошей подготовкой»5.
Если кадет спокойно переносил все тяготы первых дней и не жа­
ловался начальству, то придирки обычно прекращались. Хотя и среди
кадетов встречались разные лица. Вот что вспоминал О. Еленский:
«Правда, иные кадеты-”старички” позволяли себе и ходить без подтя­
жек, с всклоченными волосами, и размять по слушаю мускулы... Но
о проделках, выходящих за границы детской шалости, в корпусе не
было и речи. Кадеты, большей частью широкие натуры, мечтали пос­
корее вырваться на свободу - и потому учились через пень-колоду, то
и дело рискуя получитъ наказание. Иные таким образом достигали
своей цели: их либо исключали в юнкера, либо назначали по выпуску
офицерами в гарнизонные батальоны»6.
Однако не взаимоотношения с товарищами доставляли каде­
там наибольшие хлопоты. Дело в том, что порядки, существовавшие
во всех кадетских корпусах, были жесткими. Воспитатели не могли
оказать на детей сколько-нибудь сильного морального воздействия.
В кадетский корпус они обычно направлялись из воинских частей.
Педагогической подготовки не имели. Многие давно забыли науку и
хорошо знали только строевые занятия.
54

Первой и главной обязанностью офицеров-воспитателей явля­
лось наблюдение за поведением кадетов. Всякий замеченный просту­
пок воспитанника неизменно влек за собой наказание. Подавляющее
большинство проступков, как показывает изучение журналов воспи­
тательных комитетов, относились к нарушению дисциплины и поряд­
ка. Они проявлялись в ослушании, грубых шалостях, драках, иногда
в пьянстве, воровстве, побегах из корпуса. Чаще всего проступки со­
вершались в старших классах. К числу проступков относились также
лень, отказ отвечать учителю по заданному на дом материалу. Всякое
нарушение дисциплины воспитательные комитеты относили на счет
учащихся, не обращая внимание на качество работы учителя. Вос­
питатель следил за тем, чтобы подросток имел опрятный вид, подтя­
нутую фигуру, правильно пользовался столовым прибором. Умение
вести себя в обществе считалось непременным условием воспита­
ния кадетов, и за соблюдением хорошего тона наблюдали учителя
и воспитатели.
Для помощи офицерам-воспитателям из числа лучших воспи­
танников выделялись фельдфебели, унтер-офицеры и ефрейторы,
которые следили за поведением своих товарищей. Они имели право
приказывать своим товарищам и даже назначать легкие наказания. На
них возлагались обязанности по проведению строевых занятий и по
поддержанию чистоты в корпусе. В обязанности этих же помощников
входили полицейские функции, и кое-кто из них с успехом исполнял
роль сыщиков. Надо сказать, что доносы и жалобы на товарищей на­
чальству считались среди воспитанников корпусов самым тяжелым
преступлением. Поэтому в корпусах редко наблюдались жалобы,
а тем более доносы офицерам со стороны кадетов.
В то время в кадетских корпусах господствовал принцип «отри­
цательного воспитания», выражающийся в стремлении отыскать дур­
ное в воспитанниках и преследовать его запрещениями и наказания­
ми. Воспитатели превращались в надзирателей. Они не пользовались
среди молодежи авторитетом. Провинившихся воспитанников стави­
ли в угол или к стене, оставляли без обеда или лишали только сладко­
го, не разрешали прогулок, запрещали увольнения в отпуск для встреч
с родными и знакомыми, снижали балл по поведению, записывали на
черную доску7и так далее. Но самым впечатляющим воспитательным
средством признавались розги.
55

Особо часто к розгам
прибегали офицеры и препо­
даватели в Бресте. Это объяс­
нялось тем, что три четверти
воспитанников Александров­
ского Брестского корпуса име­
ли польское происхождение,
а каждого поляка царские
власти считали мятежником,
даже когда это были дети.
Примером тому может слу­
жить описанный супругой
Я. Домбровского случай.
По
прошествии
не­
скольких дней с момента
зачисления Ярослава Домб­
ровского в корпус, учебное
заведение проездом посетил
Ярослав Домбровский. Фото 1855 г.
Николай I. Во время обхо­
да строя кадетов он обратил
внимание на одного из воспитанников неранжированной роты. Этот
мальчик, которого в суматохе забыли постричь, стоял на левом флан­
ге. Император подошел к нему, поднял на руки и спросил о фамилии
и происхождении. Услышанные в ответ слова: «Домбровский, поляк»,
вызвали у Николая I вспышку гнева. Он резко опустил маленького
кадета на пол. Мальчик упал, ушибся и потерял сознание7.
Подобную картину наблюдал и О. Еленский в первый день своей
кадетской жизни. Он стал свидетелем, как в присутствии осматривав­
ших корпус великих князей Михаила Николаевича и Николая Никола­
евича наказывали сбежавшего из Бреста воспитанника. Утром корпус
поротно вывели на плац, в центре которого стояла скамейка, а возле
нее лежал ворох розог. Наказуемого привели в арестантской куртке,
прочитали конфирмацию, потом под бой барабанов долго секли у всех
на виду. Наутро Еленский, мать которого еще не уехала, долго плакал
и упрашивал ее не оставлять его в корпусе.
Впоследствии пагубная практика сечь воспитанников привела к
чрезвычайному происшествию. Среди особо жестоких преподавате­
лей в Бресте был один ротный офицер, который чрезвычайно охотно
56

пользовался розгами. И вот однажды незаслуженное наказание кадета
Тетюцкина привело его к самоубийству. По рассказам однокашников,
Тетюцкин был добр по характеру, но в то же время чрезвычайно мол­
чалив, замкнут. Ротный командир невзлюбил подростка с первого же
дня —секли Тетюцкина и за дурные отметки, и за вполне невинные
шалости. Дошло до того, что иной день пороли по два раза. На теле
мальчишки раны не успевали заживать...
Однажды Тетюцкин получил с Дона, от отца, злополучное
письмо, извещающее о смерти матери. Печальное известие сразило
кадета, он принялся рыдать в присутствии всех. Бессердечный рот­
ный тут же наказал «ослушника» розгами. После того, не выходя из
цейхгауза, воспитанник перерезал себе сонную артерию перочинным
ножом. Через несколько часов он скончался.
Это происшествие доставило много хлопот как местному началь­
ству, так и петербургскому. Было назначено следствие, приезжали вы­
сокие столичные инспекторы. Впрочем, дело в конце концов замяли
и ротный командир обошелся без всяких последствий для карьеры8.
Поэтому не случайно, что первое стихотворение, которое выучи­
вали новобранцы в Брестском корпусе, было посвящено розгам. Оно
было напечатано практически во всех «букварях, следом за ежеднев­
ными молитвами»:
Розгочка дух святой
Деток бить - рада
Розгочка бьет, да
Здоровью не вредит...
Т Т Т е р б а ч е в Григорий Дмитриевич (1823-1900)

генерал-майор.

* * Д Из дворян. Служил в гвардейской конной артиллерии. Участ­

ник Крымской войны (1853—1856). Во время осады Севастополя командо­
вал ракетной батареей. Впоследствии директор Орловской военной гим­
назии, затем мещовский уездный предводитель дворянства. Оставил
интересные записки (Двенадцать лет молодости. Воспоминания из времен
царствования императора Николая I. М., 1892; Очерки моей деятельности в
царствование Александра II. АI, 1891). Автор работ по сельскому’ хозяйству
и педагогике.
57

Назначение на должность воспитателя неподготовленных лиц,
практиковалось почти во всех кадетских корпусах. Поэтому чрезвы­
чайно интересно наблюдение одного из директоров Г.Д. Щербачева
о взаимоотношениях таких офицеров с кадетами. «Вообще, - писал
Щербачев, - во внутренней своей жизни корпуса представляли враж­
дебные лагеря, которые вели ожесточенную борьбу: с одной стороны,
кадеты, а с другой - их начальники. Кадеты составляли сплоченную
массу, имевшую в среде своей руководителей, которые давали своим
товарищам желаемое ими направление и заставляли их безоговороч­
но действовать по их указаниям. Так, например, существовал обы­
чай бить новичков и, несмотря на ужасные страдания, переносимые
новичками, они не смели жаловаться офицерам. Если бывали редкие
случаи, когда новичок обращался к защите начальства, то жизнь его
делалась рядом истязаний, и он очень раскаивался в своем поступке.
Сплоченность массы и отсутствие уважения к офицерам делали внут­
реннюю жизнь кадет непроницаемою для их наставников. Офицеры
вовсе не знали своих воспитанников, а потому не могли сообразовать
с их характерами своих воспитательных мер»9.
В зт я д генерала Щербачева на взаимоотношения между вос­
питанниками, а также между кадетами и учителями подтверждают
воспоминания самих кадетов. Так, воспитанник Александровского
Брестского кадетского корпуса О. Еленский в точности повторяет
слова директора. Имел он свое мнение и на счет офицеров корпуса.
«Надо полагать, - писал О. Еленский, - что при назначении офице­
ров в кадетские корпуса вообще, а в провинциальные в особенности,
никакого образовательного ценза не требовалось и даже особого вы­
бора не делалось. У нас, по крайней мере, собраны они были, «кто
с бору, кто с сосенки». Были такие, которые всю свою службу провели
среди боевой обстановки и попали в корпус в качестве воспитателей,
израненные и больные»10.
Не удивительно, что основным средством воспитания мно­
гие офицеры считали розги. Но эта мера воздействия, по мнению
Г.Д. Щербачева, «не только не могла улучшить нравственность вос­
питанников, но убивая в них самолюбие и очерствляя их сердца, не
возбуждала даже особенного страха, так как самые отчаянные кадеты
скоро с ней свыкались»11.
58

Розги до такой степени озлобляли воспитанников против сво­
их начальников, что не было такой неприятности, которую они бы
не пожелали учинить им. Так, в Александровском Брестском кадет­
ском корпусе учащиеся больше всего не любили воспитателя капита­
на Фишера и старались ему всячески навредить. По воспоминаниям
кадетов, это был «злой, мстительный, окружавший себя шпионами и
льстецами, дерзкий и жестокий человек». Перед начальством Фишер
был хитрым и увертливым.
Нравственные представления многих кадетов формировались не
только в стенах учебных заведений. Многие из них были из семей
помещиков. «В число кадетов, - замечал современник, - попадали
юноши, в науке не пошедшие дальше азбуки, но изучившие разврат
в совершенстве, привыкшие в деревне давать раздолье своей бар­
ской воле над крепостной челядью и усваивать себе отрицательную
сторону нравственности»12.
Вообще же дисциплина в Александровском Брестском кадетском
корпусе была не на высоте. Хотя правильнее будет сказать, что в Брес­
те пресекались всякие проступки: от серьезных до незначительных.
Приказы по корпусу и журналы воспитательного комитета корпуса
пестрят фамилиями воспитанников, подвергшихся наказаниям за дет­
ские шалости, за леность в занятиях, за неопрятность, непослушание,
курение, драки, за грубость по отношению к товарищам, учителям,
воспитателям, за многие другие проступки. Так, в 1850 г. воспитан­
ники Гаврилов и Повало-Швейковский нарисовали на классной доске
карикатуру, изображавшую нелюбимого кадетами преподавателя не­
мецкого языка Ланкенау, за что первый получил двое суток ареста в
карцере, а второй - 20 ударов розгами13. Вскоре после этого из Петер­
бурга поступил запрос, что именно нарисовали наказанные кадеты.
Директор корпуса генерал А. Гельмерсен собственноручно подготовил
донесение: рисунок изображал преподавателя «довольно похоже», но
«в карикатурно-смешном виде», «с большим носом, с огромной боро­
давкой на левом ухе (у господина Ланкенау действительно довольно
большой нос и небольшая бородавка), с кривыми ногами и в пальто
с поднятым до ушей воротником». Взвесив полученные сведения, пе­
тербургское начальство признало наказание правильным.
Обилие наказаний, в том числе и телесных, казарменная дис­
циплина вызывали иногда в среде кадетов организованный протест
59

против произвола воспитателей, системы воспитания. Протест про­
являлся в различных формах: индивидуальных или групповых беспо­
рядков, открытого или скрытого непослушания, грубого обращения
с корпусными служителями, особенно нижними чинами, на которых
вымещались все обиды и т. д.
Досуг в кадетских корпусах был однообразный. Немногие воспи­
танники имели в Бресте родственников или знакомых. Поэтому про­
вести отпуск за пределами корпуса удавалось нечасто.
Театра в Бресте не было, гулянья и другие развлечения были
очень редким явлением. Старшие воспитанники могли на праздники
взять увольнительные к знакомым в город или поехать к помещикам
Райнским, которые жили в нескольких верстах от города и, имея чуть
ли не дюжину дочерей, через директора приглашали к себе до двад­
цати годных в женихи воспитанников. Младшие же во время празд­
ничного затишья затевали экспедиции в самые отдаленные уголки
крепости.
Кадеты чаще всего проводили время за книжкой. Особо любили
читать в старших классах, главным образом, книги по истории. До­
стать их, правда, было почти негде, но кадеты ухитрялись. Корпусная
же библиотека помогала сла­
бо, кроме «Журнала для чте­
ния воспитанников военно­
учебных заведений» других
книг не выдавали.
История создания это­
го журнала примечательна.
По предложению великого
князя Михаила Павловича
генерал Ростовцев разрабо­
тал проект журнала, который
должен был отвлечь воспи­
танников военных учебных
заведений от чтения запре­
щенной литературы. Впо­
следствии великий князь
изложил свои соображения
А. И Чернышев
относительно необходимости
60

периодического издания для кадетов военному министру графу
А.И. Чернышеву. «В военно-учебных заведениях, - писал Михаил
Павлович, - совершенно пренебрежена одна из важнейших потреб­
ностей воспитания, а именно чтение воспитанниками книг: почему
воспитанники во время пребывания в заведениях, вовсе не получая
привычки читать, размышлять и соображать суждения о предметах
собственным умом своим, ограничиваются усвоением понятий только
сухих, не выходящих из предметов классного преподавания, а потому
вовсе не приобретают к умственным занятиям любви и, по вступле­
нии из заведения в быт гражданский, оставляя занятия классные и не
ощущая потребности в чтении, забывают мало помалу все ими вы­
ученное и, по неимению, таким образом, для ума своего пищи, пре­
даются вполне умственной крайности, действующей сильно и на их
нравственность, и на пользу, какую могли бы они приносить и службе,
и обществу, если бы от самого малолетства были в них вселяемы ме­
рами, им приятными, побуждение и навык к дальнейшему себя об­
разованию. От непривычки к чтению с малолетства проистекают, с
одной стороны, и тот еще вред, что некоторые наиболее прилежные
воспитанники, не получив в заведении строгого вкуса и благонаме­
ренного в выборе чтения направления, по выходе на свободу, с жад­
ностью бросаются на всякую книгу и не бывают в состоянии отличить
полезного и вредного, истинного от ложного, хорошего от дурного и
без всякого сомнения, увлекутся всегда, не умея размышлять, или тем,
что будет льстить неопытному их воображению, или что прежде по­
падается им в руки».
Вот, например, что предлагал один из номеров этого журнала
1840-х гг. кадетам: стихи; басня Крылова; «Путевые письма из Ан­
глии, Германии и Франции»; «История и нынешнее состояние Чер­
ногории»; «Дело под Витебском и действия князя Багратиона от Несвижа до Мстиславля». Под рубрикой «Смесь» печатались заметки
«Резиновая лодка» и «Похищение ребенка орлом».
Первоначально на каникулы домой уезжали только те каде­
ты, которые имели такую возможность. Остальные же оставались
в корпусных стенах. Начиная же с 1845 г, когда император поже­
лал параллельно с научными знаниями развивать у воспитанников
воинский дух, все кадеты после годовых экзаменов стали непременно
выводиться в лагерь.
61

Лагерная стоянка Александровского корпуса располагалась от
Бреста в десяти верстах, среди дремучих лесов. С одной стороны
протекала небольшая, но глубокая река, на противоположном бере­
гу которой находилась магнатская усадьба Ю.У. Немцевича «Скоки»,
а с другой стороны - имение Буховецкого. Место было красивое, хотя
и не вполне приспособленное для проживания14.

Я.

Орда. Скоки

Настоящим событием для учебных заведений, приносившим и
радость, и огорчения, становились посещения кадетских корпусов
императором. Если в 1842 г. Николай I сожалел о том, что ему не уда­
лось побывать на открытии Александровского Брестского кадетско­
го корпуса, то в мае 1845 г. он со всей тщательностью осмотрел это
учебное заведение.
16 мая 1845 г. во время торжественного обеда в Бресте император
сообщил директору корпуса о том, что он навестит его с неофициаль­
ным визитом. В 7 часов вечера Николай I прибыл со своей свитой. «Все
чины корпуса были построены пред крыльцом, - писал А. Гельмерсен
в своем отчете от 18 мая 1845 г. Я.И. Ростовцеву. - Государь осмотрел
62

рекреационный зал и поинтересовался поведением кадетов. Услышав
что некоторые плохи, т. е. «требуют побуждения», Николай I сказал,
что поведение и учение должны идти наравне, и что так только они
могут делаться достойными того, к чему готовятся». Затем император
осмотрел 1-ю, 2-ю и неранжированную роты, лазарет, столовую, апте­
ку и казарму служительской роты. Последняя не произвела на Нико­
лая I должного впечатления и
он заметил генералу Дену, от­
вечавшему за строительство:
«отделка строения не чиста,
работа топорная, дом этот
должен быть отделан как Моя
квартира»15.
17 мая Николай Павло­
вич еще раз посетил корпус,
но уже с официальным визи­
том. Он приехал в то время,
когда воспитанникам подава­
ли второе блюдо. Император
отведал обед и похвалил его.
После обеда состоялся стро­
евой смотр, которым Нико­
лай I также остался доволен.
Воспитанники
заслужили
его похвалу, а командир роты
А.Е. Матвеев, офицеры князь
Химшиев, поручик Сухарев
Высочайшую благодарность.
Событием для Брестско­
го корпуса стало его посеще­
ние императором Николаем I

Франц Иосиф I (1830-1916) - император
Австрии и король Венгрии с 1848 г., из династии Габсбургов. В 1867 г. преобразовал
Австрийскую империю в двѵединѵю моиархию Австро-Венгрию; один из организаторов
Тройственного союза 1882 г.
63

по ІГУ™ в Варшаву в начале
сентября 1852 Г. Он направЛЯЛСЯ на свидание С австрийским императором Францем Иосифом I И прусским
королем Вильгельмом IV.

В Варшаве проводились обстоятельные приготовления к приему вы­
соких гостей. Королевский замок и Бельведер заново реставрировали.
Из Бреста вышла целая дивизия для предстоящих смотров и манев­
ров. В Варшаве и ее окрестностях было сконцентрировано до 150 тыс.
войск.
В Бресте императора
встретил наместник Царства
Польского князь И.Ф. Паскевич. Вместе со свитой госу­
дарь отправился в корпус. Он
осмотрел классные помеще­
ния, спальни, а затем обошел
крепость.
На следующий день
Николай I присутствовал на
батальонных учениях воспи­
танников корпуса и остался
ими очень доволен. Вспоми­
ная события тех дней, кадет
Еленский писал: «Я несколь­
ко раз видел государя Нико­
лая Павловича, но никогда не
видел его в таком прекрасном
расположении духа. ПосФридрих Вильгельм IV (1795-1861) - де смотра он приказал нам
прусский король с 1840 г., из династии Го- составить ружья в сошки
генцаплернов. С 1815 г. военный губернатор и начал тут же на плацу иги наместник Померании. С 1817 г. участво- рать с нами в чехарду, в пе­
вал в заседаниях Государственного совета, регонки, позволял шалить с
С 1857 г. в связи с психическим расстрой- собою, хватать себя за фалды
ствам отошел от государственных дел, на- мундира»16.
значив наместникам своего брата ВильгельПосле отъезда имперама (будущий Вильгельм I).
тора в Варшаву вновь тихо и
спокойно потекла кадетская
жизнь. Однако Николай I не забыл о приятных минутах, проведен­
ных в Александровском корпусе. Поэтому ему пришла мысль пока­
зать своих будущих офицеров Францу Иосифу. Тот выразил желание
провести смотр брестским кадетам 22 сентября.
64

Попмпов .Александр Львович
(15.9.1818 - 24.10.1886) - гене­
рал-адъютант, генерал кавалерии
(1874). Из воронежских дворян.
Участник подавления Венгерской
революции 1848-1849 гг. (адъю­
тант II. Ф. Паскевича), Крымской
войны. В 1860-1861 гг. обер-полиц­
мейстер в Москве, затем началь­
ник штаба корпуса жандармов
и управляющий III отделением
Собственной е.и.в. канцелярии.
В 1864-1865 гг. помощник виленского, ковенского, гродненского
и минского генерал-г\>бернатора
по гражданской части. В 18661868 гг. наказной атаман Войска
Донского. В 1868-1874 гг. - виленский, ковенский, гродненский
и минский генерал-губернатор и
командующий войсками Виленского военного округа. С 1874 по 1876 г. шеф жан­
дармов и гпавный начальник III отделения.

Вечером 17 сентября из царской резиденции в Брест был отправ­
лен адъютант фельдмаршала Паскевича полковник А.Л. Потапов.
19 сентября он доставил директору корпуса предписание: «роте его
высочества по 20 рядов во взводе, со знаменем, прибыть в Варшаву
к вечеру 21-го числа сентября для встречи императора австрийского
почетным караулом»17
Директор В.Н.Назимов и начальство «потеряли головы, приходя
в отчаяние, как все это устроитъ в такое короткое время; кадеты же
оживились, рассчитывая на удовольствия и развлечения» 18 .
В назначенный срок, т. е. вечером 20 сентября, сборная рота из
ста человек отправилась в почтовых каретах в Варшаву. 21 сентября в
8 часов вечера рота прибыла в Варшаву, покрыв около 200 верст. Она
была размещена в казарме саперного батальона в Уяздове.
Сразу же по прибытии роты в Варшаву Николай I посетил каде­
тов, которых застал за вечерней молитвой. Император проверил, на­
сколько хорошо они были устроены. Простившись с воспитанниками,
Николай I сообщил директору корпуса, что вместо почетного караула
65

со знаменем, нужно подготовить два внутренних караула для встречи
не только австрийского императора, но и прусского короля.
Утром 22 сентября государь вторично пожаловал к кадетам для
осмотра выставленных караулов. Вечером коронованных особ встре­
чали внутренние караулы и ординарцы от кадетского корпуса: авст­
рийского императора - в Бельведерском, а прусского короля - в Лазснковском дворцах.
Николай I остался доволен воспитанниками и на следующий
день пригласил директора корпуса В.Н. Назимова. Во время обеда им­
ператор приказал кадетской роте быть готовой после обеда к смотру
в присутствии императора и короля на Лазенковском плаце. Рота из
Уяздова бегом прибыла на плац и к концу обеда была готова к встрече
высоких гостей.
Николай I произвел учение. Он «рассыпал» роту постепенно до
тех пор, пока в строю не остались знаменные ряды, а затем с улыб­
кой обратился к Вильгельму и Францу Иосифу: «кажется, уже больше
этого сделать нельзя?». Затем он приказал «ударить» сбор и пройти
церемониальным маршем повзводно. Когда высокие гости покинули
плац, Николай Павлович поблагодарил кадетов и сказал им: «Помни­
те, дети, что не всякому из вас достанется честь находиться на смотру
трех государей!»19.
После отъезда коронованных особ из Варшавы, государь вручил
каждому из кадетов по пакету конфет и по рублю серебром. Кроме
того, Николай I попросил князя Паскевича показать им Александров­
скую крепость и организовать посещение театров. Кадеты пробыли
в Варшаве целую неделю. По словам очевидцев, за ними тщательно
ухаживали - водили по театрам, дворцам и кормили до отвала.
Безусловно, это путешествие было прихотью всесильного
царя, но сколько радости и удовольствия оно доставило кадетам.
Начальство же, за эту поездку получило награды от трех коронован­
ных особ. Директор корпуса В.Н. Назимов впоследствии любил ще­
гольнуть тем, что брестские кадеты удостоились быть на смотру трех
монархов 20 .
Но не всегда так оканчивались инспекторские смотры. Наибо­
лее строго за повседневным состоянием корпусов следил начальник
штаба военных учебных заведений генерал Я.И. Ростовцев. Он не де­
лал никаких поблажек и очень часто наказывал кадетов за малейшие
неточности в порядке фронтовой службы.
66

Организация воспитательного процесса в Брестском кадетском
корпусе имела свои особенности. Среди воспитанников корпуса пре­
обладали уроженцы Беларуси и Царства Польского.
Воспитанники корпуса постоянно поддерживали связь со свои­
ми родственниками, которые зачастую не скрывали оппозиционного
настроения и старались передать свои убеждения детям. «В корпу­
се нас (имеются в виду уроженцы Брестского уезда Юлий, Август и
Феликс Ягмины. Авт.) навещал нередко ксендз Шимкович, - вспо­
минал Ю. Ягмин. - Как-то раз я спросил его, почему, кроме истории
Польши, он не рассказывал нам ничего о других народах, тогда он от­
ветил мне: «Дитя мое, Польша - это твое отечество, и ты раньше всего
и лучше всего должен знать события в жизни своего народа, чтобы
быть достойным имени поляка». Зарождавшиеся во мне мысли, удов­
летворяемые такими положительными ответами, твердо вкоренялись
в моем уме...» 21 .
В начале 40-х годов в Александровском Брестском кадетском
корпусе образовался тайный кружок. Сначала он не имел четко вы­
раженной политической направленности и состоял из воспитанни­
ков, желавших познакомиться с произведениями передовых авторов.
«Насколько мне помнится, - вспоминал Елене кий, —кадеты, особен­
но высших классов, читали довольно много... Кадеты доставали Ло­
ренца, Беккера, Маркевича, Бантыш-Каменского на русском языке;
Лелевеля, Немцевича, Короновича и др. - на польском»22.
Руководство корпуса не подозревало, что у кадетов может воз­
никнуть желание читать книги вне учебной программы. В то же вре­
мя в учебном заведении начали появляться запрещенные правитель­
ством произведения. «Надзор за чтением был очень слаб, - писал
Еленский, - а, по крайней мере, мы его в Бресте не чувствовали. Ко­
нечно, это происходило не от того, чтобы начальство наше благосклон­
но относилось к чтению каких-либо других книг, кроме учебников, а
просто, или умели читать тайком, или же начальство не подозревало,
что у кого-нибудь из нас могла явиться к чтению охота»23. Вообще,
отношение к чтению в 1840-х годах в правящих кругах было крайне
негативным. Все, начиная с самых высших лиц, смотрели на литера­
туру как на неизбежное зло. Начальник же штаба военных учебных
заведений Я.И. Ростовцев отзывался о ней так: «Ох, уж эта мне ли­
тература, с ней только одне хлопоты, - хотя бы ея и вовсе не было».
Не удивительно, что так о ней думало и корпусное начальство.
67

Руководство военных учебных заведений стало уделять особое
внимание тому, чтобы среди воспитанников не распространялся вред­
ный образ мыслей. С этой целью в кадетских корпусах была установ­
лена слежка, проводился осмотр вещей воспитанников. Вся перепис­
ка тщательно проверялась путем перлюстрации, а затем все письма
стали вскрывать в присутствии учащихся. Книги, тетради, альбомы,
где могли быть записи стихов и т.п ., категорически запрещались. Раз­
решалось читать только «Журнал для воспитанников военно-учебных
заведений».
Кадеты очень болезненно воспринимали стремление некото­
рых преподавателей выставить поляков в негативном свете. Так, по
заведенной в корпусе традиции для лучшего изучения русского язы­
ка воспитанников младших классов еженедельно организовывались
литературные вечера. Проводил их учитель русского языка Тюрин,
который читал повести из времен борьбы поляков с казаками: време­
на Хмельницкого, Наливайко, где поляки представлялись в негатив­
ном свете. По воспоминаниям кадетов, такие чтения развивали в них
чувство раздражения.
В то же время наиболее просвещенные преподаватели старались
привить кадетам любовь к истории, способствовали формированию
у воспитанников патриотических чувств. «Когда преподаватель ис­
тории рассказывал о древней Элладе и Риме с их героями, самоот­
вержение и любовь которых к своему отечеству волновали и пленяли
мое воображение, - вспоминал кадет Ю. Я гмин, - то я сравнивал их
обыкновенно с Жолкевскими, Ходкевичами, Баториями, Собесскими
и другими представителями польской истории; благодаря этому, моя
ненависть к России, Австрии и Пруссии развивалась все сильнее»24.
Такая направленность педагогического процесса приводила к
тому, что между воспитанниками корпуса на национальной почве воз­
никали различные споры, которые зачастую перерастали в открытые
столкновения. Так, в начале 1848 г. кадет Августинович стал распро­
странять в корпусе слухи о том, что в Орле действуют поджигатели
польского происхождения, что поляков не следует выпускать в офи­
церы, так как они могут поступать аналогично. Эти разговоры вызва­
ли в кадетской среде ряд инцидентов. Начальство, само не чуждое
полонофобии, вынуждено было принять строгие меры по отношению
к Августиновичу. Он был лишен унтер-офицерского звания и потерял
балл за поведение25.
68

В конце 1840-х- начале 1850-х гг. в Александровском Брестском
кадетском корпусе участились случаи столкновений воспитанников
друг с другом на национальной почве. «Из этого, - говорилось в до­
несении одного из ротных командиров, - вышли между некоторыми
из них споры, и тогда унтер-офицер Костомаров объявил в классах
корпусному священнику, что есть глупые толки между воспитанника­
ми, но он не хочет их передавать капитану до тех пор, пока не узнает
что-либо важное»26.
Пренебрежительно-негативное отношение к национальным
чувствам большей части воспитанников корпуса привело к тому, что
наиболее отчаянные кадеты стали собираться в группы и тайно об­
суждать волновавшие их проблемы. В конце 1840-х годов кадетский
кружок в Бресте окончательно оформился. Он состоял из воспитанников-уроженцев западных губерний и Царства Польского. По данным
Д. Файнгауза, в 1849-1850 гг. в этот кружок входили кадеты Боллуч,
Всеволод Костомаров, Липинский и Станевич. Кружок именовался
польским или кружком единоверцев. «Я старался всегда принадле­
жать в корпусе к кружку единоверцев, - писал Ю. Ягмин, - потому
что католическая религия отличала поляка от русского...» 27 .
Идейными вдохновителями этого кружка были ксендз А. Козьмян и учитель истории Табаровский. По воспоминаниям кадетов,
законоучитель и корпусной капеллан Козьмян был душою польской
партии в корпусе и поэтому его всегда «почитали... выражая это тем,
что на перебой бросались целовать ему руку...»28. Во главе кружка
стояли Ярослав Домбровский, позже Богуслав Павлович.
К моменту организационного оформления кружка Я. Домбров­
ский учился в старших классах, поэтому оказывал сильное влияние на
своих младших товарищей. «Часто мы собирались вокруг его, —вспо­
минал Еленский, - чтобы послушать его рассказов. Речь у него лилась
свободно и отличалась красотою; он фантазировал, заносился на седь­
мое небо, мечтал о Кавказе, о бранных подвигах... Часто, рассуждая
между собою, мы пророчили ему блестящую будущность»29.
Этот кружок, по предположению В.А. Дьякова, мог быть состав­
ной частью «Братского союза литовской молодежи», который возник
в Вильно в 1846 г. под руководством братьев Далевских и объединял
учащуюся, ремесленную и мелкочиновничью молодежь западных бе­
лорусских губерний и просуществовал до 1849 г. Однако есть и дру­
гие предположения. По мнению А. Л. Ильина, этот кадетский кружок
69

более логично связывать с деятельностью тайной организации, су­
ществовавшей в Брестском повете. По его мнению, «мерославчики
(последователи Л. Мерославского. - Авт.) наверняка пытались иметь
своих сторонников среди будущих офицеров российской армии»30.
Деятельность кружка заключалась в том, что по вечерам кадеты
часто собирались на различные праздники и вели тайные разговоры.
При этом некоторые наиболее отчаянные головы рассуждали о том,
что солдаты в царской армии не получают достаточно хлеба и пыта­
лись подбить на откровения рядовых из служительской роты. Воспи­
танник Керсновский даже затронул личность императора. Он говорил
товарищам о том, что Николая I называют «белым царем», а на пор­
трете лицо у него почему-то темное. Во время вечерних молитв, ког­
да дело доходило до обязательных здравий императору, Керсновский
демонстративно умолкая.
Мысли о несовершенстве существующих порядков, о необхо­
димости ликвидации крепостничества, о восстановлении независи­
мости Польши особенно часто занимали воспитанников Брестского
кадетского корпуса в 1848 г. Весной этого года до них дошла весть о
революционных событиях во Франции, Австрии, Пруссии и других
европейских странах. Революция вплотную подошла к границам Рос­
сийской империи. Царское правительство до предела закрутило все
гайки внутри страны и еще раз приняло на себя позорную роль «жан­
дарма Европы». Российская армия была двинута на запад и сыграла
решающую роль при удушении Венгерской революции 1848-1849 гг.
В Европе были восстановлены прежние порядки.
Все это не могло остаться незамеченным в корпусе хотя бы по­
тому, что еще до начала венгерского похода Брестская крепость была
приведена на военное положение, а по шоссе в сторону Варшавы
почти ежедневно двигались войска или обозы.
В это время, не зная о существовании тайного кружка, руковод­
ство корпуса предприняло определенные меры по пресечению про­
ступков, носивших явно выраженную политическую окраску. Так, в
феврале - марте 1848 г. руководство корпуса узнало, что воспитанник
Савицкий декламировал при всяком удобном случае и распространял
в списках запрещенные польские стихи, заученные им наизусть еще
в гимназии, рассказывал об отречении от престола шведского короля.
При этом он утверждал, что «это преобразование скоро последует и
70

в прочих державах». Товарищ Савицкого, воспитанник Конашевский,
который принес в корпус известие о короле после возвращения из от­
пуска из Варшавы, старался рассказать как можно большему числу
лиц о том, что в Варшаве на царя «сыплются крики и карикатуры».
Кроме этого, Конашевский пытался доказать, что царские офицеры
по своему культурному уровню ниже любого французского солдата,
обосновывая такой вывод ссылкой на одного знакомого майора, кото­
рому даже слово «республика» было неизвестно31.
Воспитанники корпуса иногда не могли сдержать свои эмоции
и старались публично продемонстрировать свои взгляды. Это приво­
дило к печальным последствиям для некоторых из них. Так, наиболь­
ший резонанс в Александровском Брестском кадетском корпусе по­
лучило «дело» унтер-офицера Якова Костомарова. Очень неприятное
для руководства корпуса, это дело велось в глубочайшей тайне. О
проступке Костомарова говорилось в дополнении к приказу по Брест­
скому корпусу от 16 марта 1849 г: «Воспитанник Гренадерской его
императорского высочества наследника цесаревича роты Костомаров
подал г. [осподину] инспектору классов сочинение, в котором ясно вы­
разились: дурная его нравственность, самонадеянность, доходящая до
дерзости, и самая черная неблагодарность. В сочинении этом он поз­
волил себе дерзкие выражения против начальников и воспитателей,
к которым, кроме доверенности, признательности и уважения, он не
должен был питать ничего другого. Этого мало: воспитанник Косто­
маров был столь безумен и дерзок, что осмелился сомневаться в та­
инствах религии - священных и драгоценных для каждого человека.
Мысль изложить эти сомнения, основанные, впрочем, на совершенной
глупости воспитанника Костомарова, в сочинении, которое он должен
был подать своему начальнику, есть верх дерзости и непростительной
самонадеянности. При вопросах, сделанных ему мною и господином
инспектором классов, он, оправдывая себя, старался запутать других
изворотами очень неблагородными. Он говорил, что в сочинении этом
он только выставил общий дух безнравственности всех воспитанни­
ков и их неуважительные разговоры о своих начальниках и воспита­
телях. Тогда, как по следствию, и в чем я был уверен заранее, ничего
подобного не оказалось. Наконец, он уверял меня, что сочинения это­
го не знают его товарищи, и что оно написано им прямо набело, толь­
ко в одном экземпляре. Но и это вышла неправда: другой экземпляр
71

находился у воспитанника той же роты Жолкевского. Жолкевский
вместо того, чтобы показать дежурному по роте офицеру или своему
ротному командиру, передал на сохранение унтер-офицеру неранжи­
рованной роты Липинскому 1-му, который, со своей стороны, тоже не
сделал того, что от него требовали обязанность хорошего воспитан­
ника и звание унтер-офицера, то есть, не представил этого сочине­
ния своим ближайшим начальникам, а спрятал в резерве - на шкафу,
в надежде, что там оно не будет никем отыскано.
Утверждая мнение созванного мною воспитательного комитета
для обсуждения предосудительных этих поступков, предписываю:
воспитанника Костомарова за дерзость, ложь и клевету посадить под
арест впредь до приказания. Жолкевского, как уже замеченного в дру­
гих предосудительных поступках, наказать телесно перед ротою и
отделить от роты; а унтер-офицера Липинского 1-го сместить с унтерофицерского звания, сбавить три балла за поведение, и как по летам
он не может оставаться в неранжированной роте, то перевести его в
1-ю мушкетерскую роту»32.
Были приняты все меры для того, чтобы в интересах петербург­
ского и местного начальства поскорее замять эту историю. По словам
директора корпуса генерала Гельмерсена, именно вследствие этого
расследование не приобрело «никакого политического вида, дабы сим
не родить в воспитанниках идеи, что их увлечения могут быть опас­
ными». Между тем поступки названных воспитанников явно имели
политическую подоплеку. Это подтверждается как дальнейшей судь­
бой провинившихся (некоторые из них стали впоследствии актив­
ными участниками национально-освободительного движения), так и
свидетельствами современников. В них указывалось, что Костомаров,
Липинский, Станевич и некоторые другие воспитанники являлись
участниками конспиративного кружка, возглавляемого преподавате­
лем истории Табаровским.
Однако в этом деле, как точно подметил А.Л. Ильин, есть одна
загадка: среди членов кружка в кадетском корпусе Дьяков называет
юнкера Якова Костомарова, а Файнгауз - Всеволода Костомарова. От­
метим, что отставной корнет, поэт-переводчик Всеволод Костомаров
(1837-1865) был известен как провокатор, выдавший охранке Нико­
лая Чернышевского и его соратников. Может быть, Дьякова заботила
честь Брестского кадетского корпуса? Здесь нужно дополнительное
72

исследование. Хотя, в корпусе могли учиться и Всеволод, и Яков Кос­
томаровы, которые, возможно, были дальними родственниками ис­
торика Николая Костомарова. Известно, что кадеты тайно читали не
только польских историков, но и украинских - Д. Бантыш-Каменского
и Н. Маркевича. Возможно, что Костомаровы были как-то связаны с
тайным киевским Кирилло-Мефодьевским обществом, членом кото­
рого являлся знаменитый историк.
Наличие в корпусе неблагонадежных воспитанников беспокоило
директора, поэтому он постарался избавиться от таких кадетов. Так,
Костомаров и Жолкевский были выписаны в юнкера и отправлены для
продолжения службы в резервную бригаду. Другой провинившийся,
Болтунец, вместе с братом были отправлены в Минск родителям с
формулировкой «из-за неуспеваемости», хотя отметки у братьев были
неплохие. Ян Станевич и его брат Иероним вместе с Издебским были
переведены в Дворянский полк, откуда Яна Станевича за «дурное по­
ведение» отправили в Оренбургские линейные батальоны33.

73

Р аздел 5
УЧЕБНЫЙ ПРОЦЕСС
В начале 30-х годов XIX в. в кадетских корпусах произойти зна­
чительные изменения в организации учебного процесса. Это было
связано с тем, что прежняя система подготовки офицерских кадров,
основанная на собственных представлениях руководителей учебных
заведений, не могла больше удовлетворять Николая I. Император
требовал от руководства военного учебного ведомства унифициро­
вать учебный процесс в кадетских корпусах, усилить военную под­
готовку кадетов и воспитание будущих офицеров в духе преданности
самодержавию.
Однако работа по составлению единых условий обучения и
воспитания растянулась почти на десять лет. Основные задачи вос­
питания учащихся в кадетских корпусах были изложены в принятом
в 1830 г. «Уставе для военно-учебных заведений 2-го класса». Общий
же для всех кадетских корпусов план обучения был принят только
в 1836 г. Составление единых программ растянулось до начала 1840-х
годов.
В принятом «Уставе для военно-учебных заведений 2-го класса»
был определен перечень предметов, которые подлежали изучению
в кадетских корпусах. К ним относились Закон Божий, русский, не­
мецкий и французский языки, чистописание, рисование, черчение,
геометрия, история, арифметика, алгебра с применением ее к гео­
метрии, простая геометрия, прямолинейная тригонометрия, правила
строевой, гарнизонной и лагерной службы с изложением главных
правил тактики и войны, полевая фортификация, начальные поня­
тия об артиллерии, военное судопроизводство и письмоводство. По­
мимо строевой подготовки, кадетов учили верховой езде, плаванию,
фехтованию1.
Воспитанников, которых предполагалось готовить в артиллерию
и саперы, обучали коническим сечениям, начальным основам меха­
ники и гидравлики, начальным основам физики и химии, общим пра­
вилам долговременной фортификации, атаки и обороны крепостей,
минному искусству. Кадетов учили различным играм, повышающим
внимание и наблюдательность.
74

В 1836 г. был принят единыйучебный план. В соответствии с ним
вся программа обучения в кадетских корпусах разделялась на три час­
ти: двухлетний подготовительный курс, четырехлетний общий курс и
двухлетний высший специальный курс (таблица 3). Первые два курса
были во всех гу бернских кадетских корпусах. Это было связано с тем,
что в губернские корпуса дети поступали без предварительной подго­
товки, зачастую имея слабые знания. По окончании таких кадетских
корпусов воспитанники переводились на два года в Дворянский полк,
где получали окончательное образование.
Начиная с 1842 г, выпускники губернских кадетских корпу­
сов стали подвергаться поверочному испытанию в Дворянском пол­
ку. Первое такое сравнительное испытание было проведено в июне
1842 г. по программе, состоящей из четырех разделов (языки, физикоматематические, политические и военные предметы). В 1843 г. обпщй
публичный экзамен стал проводиться для воспитанников других клас­
сов губернских корпусов. Поверочные экзамены в Дворянском полку
показали, что уровень подготовки во многих кадетских корпусах был
невысоким.
Для оценки знаний воспитанников кадетских корпусов
с 1834 г. применялась 12-балльная система. С 1835 г. имена отлич­
ников заносились на красные доски, а неуспевающих —на черные.
При посещении классов руководством корпуса и проверяющими от­
личники выстраивались у красных, а неуспевающие у черных досок.
С 1841 г. такие доски вывешивались и в ротах.
Открытие Александровского Брестского кадетского корпуса сов­
пало с периодом, когда учебный процесс был в большей степени сис­
тематизирован. Существовал общий план и учебные программы по
многим предметам. Руководство военных учебных заведений счита­
ло, что с принятием общего плана подготовки и учебных программ
работа штаба выполнена. Реализацию директив на местах предпола­
галось возложить на педагогический персонал учебных заведений. На
практике же оказалось, что учебные программы из-за своего разнооб­
разия и обширности были не по силам воспитанникам.
В качестве учебных пособий в кадетских корпусах использо­
вали сочинения столичных преподавателей, утвержденные «Сове­
том о военно-учебных заведениях» и штабом главного начальника.
Однако и они, по мнению кадетов, были до того «не разработаны,
75

бессистемны, а главное, сухи, что учиться по ним было невыразимо
тяжело и скучно». Например, в литографированном учебнике геогра­
фии все главные города Европы обозначались так: Париж - велико­
лепный, Лондон - обширный, Вена - промышленный, Рим - вечный,
Москва - древний, Петербург - регулярный. При этом среди учебных
пособий иногда попадались и такие, которые приходилось немед­
ленно изымать. Об этом свидетельствует, в частности, разосланная
в 1850 г. секретная директива относительно «Исторических чтений из
книг Ветхого Завета», использовавшихся до этого в качестве учебного
пособия. «Замечено, - говорилось в директиве, - что текст пособия
содержит подробности о жизни Иосифа Прекрасного, несовместимые
с детским возрастом». Поэтому корпусному начальству было строго
предписано «отобрать все экземпляры этого издания»2.
Но больше всего учебный процесс страдал от отсутствия подго­
товленных педагогов. Эта проблема остро ощущалась в Бресте, уда­
ленном от научных и культурных центров. В Александровском корпу­
се обучение часто возлагалось на неподготовленных в педагогическом
плане офицеров.
Большинство преподавателей кадетских корпусов обучали вос­
питанников так, как м о ти , ограничиваясь раз и навсегда вырабо­
танными в личной практике приемами. Педагогическая литература
в первой половине XIX в. в России была бедна, поэтому преподава­
телю приходилось больше всего обращаться к собственному опыту
или к опыту коллег. Так, учитель истории Александровского Брест­
ского кадетского корпуса Единевский в дополнение к «Краткой исто­
рии для военно-учебных заведений» Шульгина широко использовал
наглядную систему Ждановича и Язвинского. Суть ее заключалась
в том, что каждый кадет имел разграфленную на клеточки (20 сто­
летий по 100 лет) доску. При ответах воспитанник заносил на доску
каждое историческое событие именно в ту клеточку столетия, в кото­
ром оно произошло. Благодаря этому приему успеваемость кадетов
значительно возросла. Но такие преподаватели встречались не часто.
Особые затруднения брестские кадеты испытывали с русским
языком, который они начинали изучать в этом учебном заведе­
нии. Хороших учебников по русскому языку не было, поэтому все
старания лучших учителей давали немногое. Об этом свидетель­
ствовали результаты майских (1845 г.) экзаменов в первом классе
76

подготовительного курса. Вот что писал генерал Гельмерсен: «По эк­
замену воспитанников из русского языка... оказалось в чтении и пись­
ме успех замечен особенно у тех воспитанников, которые получили от
6 до 11 баллов. Таких всего 16, прочие успели очень мало, а воспитан­
ники Захаров 2-й, Задарновский 2-й и Кржижановский 2-й, известные
своею леностью в течение всего курса, как будто совсем ничему не
учились. Вообще весь класс оказался слабым в употреблении разго­
ворного языка и в умственном соображении»3.
Но русский язык был не только учебным предметом. Он считался
разговорным в Александровском Брестском корпусе. При этом руко­
водство корпуса довольно строго, «не без оскорбительного злорад­
ства», следило за тем, чтобы кадеты говорили между собою по-рус­
ски. Дело в том, что большинство поступающих в корпус из Царства
Польского, белорусских и литовских губерний не владело русской
разговорной речью. «Можно поэтому себе представить, - писал
О. Еленский, - сколько стоило нам труда, пока мы выучивались гово­
рить по-русски»4.
Отсутствие достаточных познаний в русском языке создавало
воспитанникам дополнительные трудности в изучении многих пред­
метов. На это обращало внимание руководство корпуса. По мнению
директора Гельмерсена, кадеты, которые плохо знают русский язык,
отстают от своих товарищей5. Большую помощь воспитанникам
корпуса в изучении русского языка оказывали учителя Лекторский,
И.Е. Тюрин, Н.А. Лехович, Н.П. Некрасов. Благодаря их усилиям, зна­
ния кадетов возрастали от класса к классу. Как отмечалось в приказе
директора корпуса (май 1845 г), уже на экзамене по истории во 2-м
классе общего курса в ответах воспитанников были «замечены весьма
хорошие успехи в русском языке»6.
В то время, когда овладение воспитанниками корпуса русской
разговорной речью шло более или менее успешно, общий уровень
подготовки значительно отставал. Руководством корпуса такое по­
ложение зачастую объяснялось леностью и нерадением кадетов.
«В течение последних 4-х месяцев, - писал 10 мая 1845 г. в докладной
записке на имя директора Брестского кадетского корпуса инспектор
классов В.Б. Чистяков, - а особенно в марте и апреле замечено не­
обыкновенное охлаждение воспитанников к наукам, которое, нако­
нец, обратилось в столь упорную и всеобщую леность, что некоторые
77

преподаватели, занимаясь уже повторением пройденного, должны
были по 10-ти раз и более назначать один и тот же урок, не достигая и
7
этим средством удовлетворительных успехов» .
Но не следует забывать о том, что зачастую сами кадеты прилага­
ли максимум усилий, чтобы сорвать тот или иной урок. В связи с этим
небезынтересно признание одного воспитанника кадетских корпусов:
«Вся мудрость кадета в классах сосредоточивалась на том, чтобы поз­
нать слабую сторону учителей. Тут товарищество и круговая порука
работали вовсю; каждый старался оттянуть от учителя время для того,
чтобы он меньше прошел, или чтобы меньшее число кадет спросил.
Чихнет учитель, - тотчас начинает весь класс шаркать ногами и са­
мым вежливым образом желать учителю здоровья. Когда же учитель
отвернется или подойдет к классной доске, то внезапно лопается стек­
ло на лампе, начинается копоть, одни лезут тушить лампу, другие бе­
гут за ламповщиком и, разумеется, долго его не находят. Если же кто
скоро найдет ламповщика, то такого класс присуждает к наказанию
“шестованием”. Оно состояло в том, что виновного клали на длинный
стол вниз лицом; на спину и на ноги его садились 2-3 кадета, затем
взад и вперед по столу возили виновного»8.
Стекла на прежних масляных лампах лопались часто без всякой
причины, но в то же время этому помогали и кадеты. Для этого из гу­
синых перьев делались маленькие спринцовки, из которых брызгали
на раскаленное стекло горящей лампы, стекло лопалось, и этим сред­
ством легко было оттянуть минут десять от опросов на уроке.
Существовали определенные традиции ответа на уроке. Пре­
жде всего кадет должен был встать, не торопясь, медленно обтянуть
курточку, еще медленнее застегнуть стоячий воротник, несколько раз
откашляться, вынуть платок, обтереться, а затем уже отвечать урок.
Подсказывание разными способами было в большом ходу9.
Очень часто кадеты прибегали и к помощи корпусного медпер­
сонала, чтобы «отлынивать» от учебы. Поэтому медперсонал играл
большую роль в кадетской жизни. «Бывало, —вспоминал один из каде­
тов, - скорчишь жалкую рожу перед дежурным офицером и просишь
отправить в лазарет. Дежурные офицеры в этих случаях обыкновенно
с дежурным дядькой отправляли в лазарет и разве только отказыва­
ли тем, которых уж знали, как профессиональных притворщиков»10.
Среди кадетов, умеющих ловко притворяться, выделялся Люгайло,
78

который был «на все руки мастер». «Если такого "притворщика”, вспоминал Еленский, - принимал в больницу наш старший врач Лезедов и притом догадывался, что болезни нет никакой, то он обык­
новенно обращался к старшему фельдшеру Мальчевскому и спокой­
ным голосом отдавал ему одно и то же приказание: "Еабер суп ему
давать и в кровати полагать”. Продержав такого больного дней пять
или семь на пище Св. Антония и ежедневно осматривая его с полным
вниманием, Лезедов также спокойно обращался к мнимобольному
с такою речью: "Встаньте, ви теперь ganz здоровы, можете отправ­
ляться учиться”»11.
Оценивая невысокую эффективность учебного процесса, препо­
даватели причину видели в том, что еще дома многие учащиеся при­
выкли к лени и там приобрели отвращение к науке. Такое объяснение
не всегда соответствовало действительности. Конечно, в корпус по­
падали слабо подготовленные воспитанники. Однако присутствовало
другое - невысокий методический уровень подготовки учителей, их
неумение увлечь учеников, заставить с уважением относиться к на­
учным занятиям. Это приводило к тому, что целые классы попадали
в разряд неуспевающих. «Жалобы преподавателей относятся уже не
к отдельным воспитанникам, а к целым классам, - писал Чистяков. Равнодушие к незнанию простерлось до того, что получить 0 баллов
сделалось вещью обыкновенною»12.
Выход из сложившейся ситуации многие преподаватели видели
в том, чтобы с помощью наказаний заставить кадетов учиться. Широ­
ко применявшиеся в то время телесные наказания не давали положи­
тельных результатов, а вызывали обратную реакцию.
В 1847 г. учебные программы было решено подвергнуть пере­
смотру. Речь шла о выработке единого руководства по организации
учебного процесса. Об этом откровенно писал Ростовцев великому
князю Михаилу Павловичу: «Составление однообразных руководств
по всем без исключения предметам весьма важно не только в умствен­
ном, но и в политическом отношении; ибо без таковых руководств,
во-первых, военно-учебные заведения никогда не достигнут единства
в образовании своих воспитанников, а во-вторых, что еще гораздо
важнее, высшее начальство никогда не будет определенно знать, в ка­
ком направлении воспитывает оно своих учеников, что при неблаго­
намеренности, хотя и малого числа лиц, может поспешно привести
79

Россию на край пропасти, ибо, пользуясь правом избирать для себя
руководства (как это делается ныне в Министерстве народного про­
свещения и до сих пор делалось у нас), преподаватель может читать
воспитанникам, что захочет. Когда же все наши руководства поспеют,
тогда направление, средства и цель умственного образования будут,
как лошади в вожжах, в руке главного начальника, захочет поворотит
вправо, влево, остановит, прибавит рыси и т . д.; учитель же, отсту­
павший произвольно от руководства, подвергается суду, как государ­
ственный преступник»13.
Под общим руководством начальника штаба военных учебных за­
ведений генерала Я И. Ростовцева по каждому предмету создавались
комиссии. В состав этих комиссий вошли многие известные педаго­
ги и ученые. Среди них известный российский математик профессор
В.Я. Буняковский, атор учебника «Арифметика», впоследствии вицепрезидент Петербургской академии наук; академик Петербургской
академии наук, математик и механик М.В. Остроградский; писатель,
этнограф, лексикограф, автор «Толкового словаря живого великорус­
ского языка В.И. Даль; поэт, критик, академик П.А. Плентев; рос­
сийский историк, академик Н.Г. Устрялов и другие. Для руководства
данными комиссиями, по указанию главного начальника военных
учебных заведений великого князя Михаила Павловича, генералом
Ростовцевым было составлено «Наставление для образования воспи­
танников военно-учебных заведений». 24 декабря 1848 г. Наставление
было утверждено Николаем I, который наложил на документе следу­
ющую резолюцию: «Желать должно, чтобы все было хорошо выпол­
нено и всеми понято не из послушания одного, а с убеждением»14.
Наставление 1848 г. заключало в себе подробные указания как
относительно общей цели воспитания и обучения в кадетских кор­
пусах, так и относительно объема и методики преподавания в них
каждого отдельного предмета. Основной целью учебного процесса
определялось «приготовление воспитанников к военному поприщу.
Они должны иметь и сведения общие, необходимые для образован­
ного человека, для члена семейства и для члена гражданского обще­
ства». При разработке нового учебного плана главная задача состояла
в том, чтобы каждому предмету было отведено достойное место, но
без ущерба для других наук. Изложение учебных предметов, по мне­
нию составителей документа, должно быть простым, доступным и
освобожденным от составляющих частей.
80

Изложению частных целей, содержанию и объему преподавания
каждого предмета была посвящена вторая часть Наставления. Так,
в документе указывалось, что изучение Закона Божия не должно быть
наукою: «пусть воспитанники воспринимают его не столько умом,
сколько сердцем. Простое изложение религиозного учения должно
быть основано на собственных словах и действиях Божественно­
го нашего учителя, на изречениях и подвигах пророков, апостолов
и великих отцов нашей церкви».
В Наставлении было указано еженедельное распределение лек­
ций по всем классам и предметам. При этом продолжительность каж­
дой лекции была определена в полтора часа, а общее количество учеб­
ных недель ограничено 30.
Новый учебный план имел существенные изменения по сравне­
нию с планом 1836 г. Так, в самостоятельные предметы были выделе­
ны физика, химия, механика, география. Кроме того, было увеличено
время на законоведение и военные науки за счет сокращения препода­
вания языков (таблица 4).
«Наставление для образования воспитанников военно-учебных
заведений» было встречено современниками как стремление самодер­
жавия подавить в обществе всякие намеки на развитие свободной
мысли и направить интеллектуальную жизнь России по пути, угодно­
му воле императора. Оно просуществовало до 1863 г.
Недостатки в учебной работе кадетских корпусов были хорошо
известны руководству военных учебных заведений, принимавшему не­
которые меры по их исправлению. Для развития интереса к изучению
предметов было предложено сажать лучших учеников со слабыми.
В классах на особом столе учитель имел список учащихся с отметка­
ми их успеваемости, программу своего предмета и два ящика с воп­
росами - в одном по пройденному материалу, в другом - по еще не
начатому, «дабы по списку и по первым билетам посетитель мог вы­
звать воспитанников, а по билетам обоих ящиков или по программам
судить о способе преподавания»15.
В целях усиления контроля за преподаванием в каждом кадет­
ском корпусе было предложено избрать наставников-наблюдателей,
которые должны сличать программы у учителей, ведущих однород­
ные предметы, наблюдать за ходом преподавания, применяемыми
учителями методами, проверять успехи воспитанников, присутство­
вать на экзаменах.
81

Для улучшения подготовки воспитанников кадетских корпусов
по иностранным языкам было рекомендовано не ограничиваться
только подготовкой уроков в классах, а проводить дополнительные
упражнения по переводу с русского языка на иностранный и обратно.
В Брестском корпусе для этих целей, по приказу директора воспитан­
никам раздавали словари. Наиболее способным кадетам по окончании
курса словари предоставлялись в дар.
Однако все эти мероприятия не решали главных проблем. Ос­
новное внимание в кадетских корпусах по-прежнему обращалось на
военно-физическое и религиозно-нравственное воспитание кадетов
в ущерб общеобразовательной подготовке.
Подбор преподавателей и
постановка учебного процес­
са в кадетских корпусах на­
ходились в руках инспектора
классов. На должность инс­
пектора классов, как правило,
избирался человек твердых
правил, имеющий высшее
образование и достаточный
воспитательный опыт. Это
мог быть как служащий во­
енного учебного заведения,
так и гражданский человек.
Утверждение
инспектора
классов производилось импе­
ратором. Примерно такие же
„
требования предъявлялись и к
Инспектор классов и учитель наук
в военно-ѵчебнам заведении, 183(^1840 гг.

^Н ДИ Датуре п о м о щ н и к а и н с ­
п ек т о р а к л ассов . Н а эт у д о л ж ­

н о с т ь о б ы ч н о н азн а ч а л и сь ч и н о в н и к и , и м е в ш и е в ы сш ее о б р а зо в а н и е
и о п ы т п е д а го г и ч е с к о й д е я т е л ь н о ст и . И н сп ек то р п о с т о я н н о с л е д и л
з а х о д о м о б у ч ен и я , п о с е щ а л у р о к и п р еп о д а в а т ел ей , ст р о г о наказы вал
н ер а д и в ы х уч ен и к ов . О с о б о е в н и м а н и е у д е л я л о с ь п е р ев о д н ы м эк за ­
м ен ам . О н и п р о в о д и л и с ь д о с т а т о ч н о с е р ь е зн о и б е з п о б л а ж ек .

В первое десятилетие существования Александровского Брест­
ского корпуса, когда его возглавлял генерал Гельмерсен, непререкае­
мым авторитетом в вопросах обучения и воспитания был инспектор
82

классов В.Б. Чистяков (1842-1863). Вот что о нем писал О. Еленский:
«Василий Борисович Чистяков... производил на нас самое лучшее
впечатление. Он иногда ворчал, даже распекал, но все мы знали, что
это только воркотня, и, что, в конце концов, она ничем дурным для
нас не кончится. В то самое время, когда в других кадетских корпу­
сах, как это видно из печатных воспоминаний, инспекторы классов
были самыми рьяными пропагандаторами исправительной системы,
посредством порки, Василий Борисович был злейший враг розог и в
воспитателях наших является чрезвычайно мягким, добрым и глубо­
ко симпатичным человеком. Будучи инспектором классов с основа­
ния корпуса до его закрытия, прослужив с пятью директорами, он,
конечно, пережил немало гроз и невзгод, но, несмотря на это, до са­
мого конца безупречно прошел долгий и тернистый путь инспектора,
глубоко всеми уважаемый за свои благородные побуждения и стрем­
ления, которыми он, в отношении к нам, руководствовался. Это был
лучший педагог того времени»16.
Вообще, отношение к педагогам в то время было под стать сов­
ременному: от них требовали чуда, но за это практически не платили.
Прохождение службы по учебной части в военных учебных заведе­
ниях до середины 30-х гг. XIX в. не было регламентировано. В ка­
детские корпуса принимались преподаватели без всякого испытания
и увольнялись по воле директора или инспектора классов. Это приво­
дило к тому, что из-за неопределенности статуса подыскать хороших
преподавателей было очень сложно. Неопределенными были как ус­
ловия прохождения службы, так и материальное содержание. Учителя
кадетских корпусов не имели прав государственных чиновников на
пенсию и выслугу лет, а получаемое жалованье колебалось от 222 до
375 руб. в год в зависимости от преподаваемого предмета и класса.
На бедственное положение преподавательского состава ка­
детских корпусов впервые обратил внимание главный директор
П.П. Коновницын еще в 20-е годы XIX в. В своей записке, поданной
на имя главного начальника, он писал: «...[необходимо] улучшить со­
держание воспитателей и учителей до такой степени, чтобы не пра­
вительство искало достойных наставников и учителей для воспита­
ния благородного юношества, но чтобы эти последние почитали себя
счастливыми, удостоясь способствовать образованию оного»17

83

Коновницын Петр Петрович
(28.9.1764 - 28.8.1822), военный
деятель, генерал от инфантерии,
граф. В 1792-1794 гг. участвовал
в военных действиях на террито­
рии Речи Посполитой. Во время
войны 1812 г. командовал дивизи­
ей и пехотным корпусом. Отли­
чился в Бородинском сражении.
Был дважды ранен. С 1813 г. ко­
мандовал Гренадерским корпусом.
Во время заграничных походов
1813-1814 гг. отличился в сраже­
ниях при Лютцене, Лейпциге, при
взятии Парижа. В 1815 г. участ­
вовал во втором походе во Фран­
цию. С 1815 по 1819 г. военный
министр. С 25.11.1819 г. главный
директор Пажеского, 1-го, 2-го
и Смоленского кадетских корпусов, ИмператорскогоВоенно-сиротского дома,
Дворянского полка и кавалерийского эскадрона, и Царскосельского лицея и пан­
сиона (с 1822 г.). Одновременно с 1819 г. член Государственного совета.

В 1836 г. было утверждено «Положение о службе по учебной
части при военно-учебных заведениях сухопутного ведомства», кото­
рое состояло из четырех частей. Первая из них определяла порядок
зачисления, увольнения и переходов в военные учебные заведения,
вторая - порядок производства в чины и классы должностей,
третья - права и преимущества служащих по учебной части и четвер­
тая - пенсионное обеспечение и порядок выплаты единовременных
пособий. Принятие данного Положения значительно повысило авто­
ритет учителей кадетских корпусов.
Согласно Положению к чинам учебной части, определенным на
государственную службу относились: инспектор классов, его помощ­
ники, преподаватели, репетиторы, библиотекари, смотрители кабине­
тов и музеев, а также помощники учителей фехтования, гимнастики,
танцев, верховой езды и плавания.
В Брестском кадетском корпусе, как впрочем и в других губерн­
ских корпусах, большинство преподавателей было 3-го рода (разря­
да). К этому разряду относились преподаватели, учебная действитель­
ная служба которых проходила непосредственно в ведомстве военных
84

учебных заведений. При этом учителя третьего разряда могли пре­
подавать не только в нескольких военных учебных заведениях, но и
в других ведомствах. Однако на действительной службе они счита­
лись там, где велись их послужные списки. Утверждение учителей
3-го разряда производилось главным начальником военных учебных
заведений.
В качестве преподавате­
лей в кадетские корпуса без
испытаний допускались про­
фессора и адъюнкты высших
учебных заведений, лица,
имеющие высшее образова­
ние, а также выдержавшие
при одном из российских
университетов экзамены на
право преподавания; штатные
преподаватели
Министер­
ства народного просвещения.
При этом лица, окончившие
университет и Главный педа­
гогический институт и сразу
поступившие на службу в во­
Профессор и учитель
енные учебные заведения, по­
военного учебного заведения, 1836-1840 гг.
лучали по 500 руб. единовре­
менного пособия. Для преподавания военных предметов в военных
учебных заведениях без испытания допускались лица, прослужившие
не менее трех лет и окончившие специальные учебные заведения
(Военную академию, Артиллерийское училище, Главное инженер­
ное училище, Институт корпуса путей сообщения) или выдержавшие
экзамен на право преподавания при Военной академии или Военно­
ученом комитете.
Однако таких ученых преподавателей в Бресте было не сыс­
кать. Все прочие кандидаты подвергались испытанию, состоявшему
из конкурса и сочинения по избранному для преподавания предмету.
В рамках конкурса каждый кандидат читал пробную лекцию в при­
сутствии инспектора классов, преподавателей избранного предмета
и профессора какого-либо высшего учебного заведения. Вакантное
85

место занимал соискатель, получивший первенство в конкурсе. Со­
чинения кандидатов на должность преподавателей губернских ка­
детских корпусов представлялись главному начальнику и рассматри­
вались профессурой Царскосельского лицея или других столичных
военно-учебных заведений. Если в губернском городе был универси­
тет, то сочинения кандидатов рассматривались на соответствующих
факультетах этого вуза. Одобрительный письменный отзыв прове­
ряющих давал право на зачисление в учителя губернских кадетских
корпусов.
Учителя рисования, архитектуры, черчения, чистописания оп­
ределялись в военные учебные заведения по одобрительным сви­
детельствам Академии художеств; учителя фехтования, гимнасти­
ки, танцев, верховой езды и плавания избирались или назначались
главным начальником.
В военные учебные заведения могли поступать как классные чи­
новники, так и не имеющие чинов, и даже иностранцы, но при соблю­
дении общего порядка. При этом каждый из зачисленных в преподава­
тели первоначально считался на испытании по службе и утверждался
в должности только после успешной сдачи его учениками первого
годового экзамена.
На должность репетиторов избирались преимущественно воен­
ные или гражданские чиновники. При переводе их в учителя соблю­
дались установленные правила. Библиотекари, смотрители музеев
подбирались из числа лиц, находящихся на гражданской или учебной
службе, а иногда эти обязанности возлагались на любого чиновника
военного учебного заведения, обладающего необходимыми знаниями.
Помощники учителей фехтования и гимнастики готовились из воен­
ных кантонистов (детей солдат).
Для зачисления на работу кандидаты обращались непосредствен­
но в кадетские корпуса. Они предоставляли заявление и другие до­
кументы, подтверждающие звания и право на зачисление на службу.
Лица «евангелического» вероисповедания представляли сверх того и
пасторское свидетельство о своем конфирмовании. Военные и граж­
данские чиновники, а также учителя других ведомств представляли
только разрешение на занятие должности учителя от своего началь­
ника. При зачислении на службу каждый учитель подписывал обяза­
тельство в том, что он не принадлежит ни к каким тайным обществам
и впредь к ним принадлежать не будет.
86

Все учебные должности в военных учебных заведениях были
разделены на шесть разрядов, каждому из которых присваивались
особые классы (таблица 5). Утверждение в чинах до титулярного со­
ветника включительно производилось после четырехлетней выслу­
ги главным начальником. Утверждение в чинах 8-го класса и выше,
а также производство в чины по представлению руководства воен­
ных учебных заведений зависело от Сената, а за особые отличия от императора.
Каждый чиновник, занимавший учебную должность, пользовал­
ся определенными правами и преимуществами, предоставленными
соответствующему классу. Так, инспекторы классов и наставники-на­
блюдатели за выслугу 25 лет могли получить звание «заслуженного».
Кроме того, сыновья чиновников учебной части и преподавателей
дворянского происхождения в награду за «отлично-полезную» служ­
бу своих отцов могли поступать на воспитание в кадетские корпуса
без соблюдения общей кандидатской очереди, но по особому пред­
ставлению главного начальника. Этим правом пользовались лица,
прослужившие в заведении или обязавшиеся прослужить не менее
6 лет. Для инспекторов классов и наставников-наблюдателей этот срок
был сокращен до двух лет. В губернских кадетских корпусах право на
определение сыновей без соблюдения общей кандидатской очереди
предоставлялось всем без исключения чиновникам и учителям, имев­
шим дворянское происхождение. Единственным условием являлось
обязательство прослужить в корпусе четыре года. Право на обучение
офицерских детей в кадетских корпусах привело к появлению целых
династий военных, вышедших из военных учебных заведений.
Все классные чины учебной части военных учебных заведений
носили специально установленные мундиры гражданского покроя.
При выслуге более 10 лет они получали право ношения мундира и
после отставки (таблица 7).
Жалованье преподавателям военных учебных заведений назнача­
лось из общей суммы, предусмотренной штатным расписанием. При
назначении жалованья учитывались способности и заслуги каждого
преподавателя и занимаемая должность (таблица 6).
Преподаватели Брестского корпуса были разными по уровню
своей подготовки. Ботанику и зоологию в корпусе преподавал доктор
медицины Данилов. «Он умел привлекать к себе кадет и возбуждать
87

их любовь к естествознанию, - вспоминал Еленский. - Благодаря ему,
мы так полюбили садоводство, что в кадетском саду, на берегу Муховца, почти каждый из нас имел свой цветник, где мы разводили даже
редкие экземпляры цветов»19.
Топографию и черчение «ситуационных планов» в корпусе пре­
подавал поручик Ф.Е. Тунцельман фон Адлерфлуг; математику штабс-капитан барон Л.А. Шлиппенбах, штабс-капитан О.О. Глазенап, ставший позже инспектором классов, подпоручик К.М. Ходкевич, географию и арифметику - штабс-капитан Н.И. Рамзин20.
Учителем истории был Антон Иванович Лаке. Это был неболь­
шого роста, белокурый молодой офицер. По словам современников,
А.И. Лаке был неординарной личностью. Это был человек, богато на­
деленный от природы «высокими качествами ума и сердца, к коим он
присоединил величайший такт во всех своих делах». В 1862 г. Лаке в
чине капитана был помощником инспектора классов Александровско­
го кадетского корпуса, издавал журнал «Московское обозрение». Од­
нако вскоре его журнал был закрыт, а сам Лаке уволен по неблагона­
дежности. «Не имея засим никакого состояния, ни протекции, - писал
о нем товарищ, - обогащенный лишь порядочной семьей, он решил
поступить именно в жандармское ведомство, по распоряжению кото­
рого с ним и случилась вся беда, рассчитывая, что на этом поприще,
его дамокловом мече, он сумеет также усердно и честно служить, как
и на всяком другом»21.
Вот как описывается визит Лакса в жандармское управле­
ние в воспоминаниях А. Таборовского: «Является капитан Лаке к
князю Василию Андреевичу Долгорукову, в то время шефу жандар­
мов, и заявляет о своем желании. Князь сказал ему, что за отсутствием
рекомендательных писем, о нем будут собраны подробнейшие сведе­
ния. После этого вопрос о приеме на службу и будет решен.
- Но ваше сиятельство должны знать меня, - возразил капитан
Лаке.
- Как так? - удивился князь Долгоруков.
- Я имею честь находиться под надзором 3-го отделения:
я принужден был закрыть свой журнал по обвинению меня в распро­
странении неблагонамеренных, вредных идей, короче говоря, я, ваше
сиятельство, по мнению 3-го отделения, - вредный человек, хотя
таким себя я не считаю.
88

Долгоруков Василий Андреевич
(24.2.1804 - 6.1.1868) - государ­
ственный и военный деятель, гене­
рал-адъютант (1845), генерал от
кавалерии (1856), князь. Во время
восстания декабристов находился
при Николае I. Участник подавления
восстания 1830-1831 гг. в Польше,
Литве и Беларуси. В 1838-1839 гг.
сопровождал цесаревича Алексан­
дра Николаевича в заграничных пу­
тешествиях, с 1841 г. управлял его
двором. С 1841 г. начальник штаба
инспектора резервной кавалерии.
С 1848 г.товарищ министра, а с
1852 г. военный министр. Член Во­
енного (1849) и Государственного
(1853) советов. В 1856—1866 гг. шеф
жандармов и главный начальник
III отделения Собственной е.и.в. канцелярии. С 1866 г. обер-камергер Двора.

Долгоруков смотрел на смелого офицера “во все т а з а ” и не ве­
рил своим ушам.
- И вы ... приходите проситься в наше ведомство? - рассмеялся
князь.
- Именно, ваше сиятельство, так как по опыту уж знаю, как иног­
да несправедливо пишется история. При этом капитан Лаке подробно
рассказал князю свою эпопею.
На следующий же день после этого разговора А.И. Лаке был за­
числен в корпус жандармов...». На службе в жандармском ведомстве
Лаке провел оставшуюся жизнь: был жандармским офицером в То­
больске при ссыльных поляках, служил в Ревеле и Риге начальником
жандармского управления, дослужился до генеральского чина. Впо­
следствии был губернатором в Томске22.
Немецкий язык в Брестском корпусе преподавали штабс-рот­
мистр Г.-Э.Г. Кольб и Ланкенау. Французский язык преподавали Морель и Жербе. «Жербе, - вспоминал Еленский, - всеми силами старал­
ся преподавание французского языка сделать для нас интересным, но
это ему никак не удавалось»23.
89

Наибольшее влияние на кадетов в корпусе оказывали учителя
законоведения. «Но кто особенно из преподавателей оставил глубо­
кие следы в нашей памяти, - вспоминал Еленский, - это два наших
законоучителя: отец Горизонтов и ксендз Адам Иванович Козьмян. ...
Я несколько раз бывал на уроках Закона Божия о. Горизонтова. Стоя
посередине класса, одушевленный сосредоточенным вниманием ка­
дет, о. Горизонтов говорил увлекательно и притом близко и понятно
детскому уму и сердцу. После его уроков все были как-то благочестиво настроены» 24
В торжественные дни всех кадет-католиков после молитвы в
католической каплице обычно отправляли на молебен в православ­
ную корпусную церковь. «О. Горизонтов служил как-то особенно
хорошо, - записал Еленский. - Глядя на него, невольно как-то и нам
хотелось молиться. И молимся, бывало, и горячо молимся!»2^.
Несмотря на существовавшие проблемы, в Брестском корпусе
было много воспитанников, которые отличались хорошими знаниями
и любознательностью. Например, участник восстания 1863—1864 гг.
Т. Ф. Владычанский и А.П. Шанявский впоследствии окончили с от­
личием Дворянский полк и их имена были занесены на мраморную
доску учебного заведения. Многие воспитанники Александровского
Брестского корпуса с отличием окончили Военную (впоследствии
Генерального штаба), Инженерную и Артиллерийскую академии.

90

Р аздел 6
«КОСМЕТИЧЕСКИЙ РЕМОНТ»
Крымская война 1853—
1856 гг. вскрыла многие не­
достатки российской армии, в
том числе и в системе подго­
товки офицерских кадров. По­
этому уже в первые годы свое­
го царствования Александр II,
будучи главным начальником
военных учебных заведений,
пошел на проведение некото­
рых реформ в своем ведом­
стве. В 1855 г. штаб главного
начальника военных учебных
заведений был реорганизован
в Главный штаб его импера­
торского величества по во­
енным учебным заведениям.
Во главе штаба по-прежнему
остался генерал Я.И. Ростов­
цев, но он получил права и
обязанности главного началь­
ника. Начальник Главного штаба имел право личного доклада у им­
ператора. Это свидетельствовало о высоком статусе руководителя из
военных. Такое право имел только военный министр. Ростовцев стал
членом Совета о военных учебных заведениях, Императорской Воен­
ной академии, председателем учебного комитета. Помимо этого, была
учреждена должность помощника начальника Главного штаба с пра­
вами и обязанностями бывшего начальника штаба. На эту должность
был назначен генерал-лейтенант Д.В. Путята.
После смерти Я.И. Ростовцева 6 февраля 1860 г. главным на­
чальником военных учебных заведений был назначен великий князь
Михаил Николаевич. Главный штаб его императорского величест­
ва по военным учебным заведениям был переименован в Штаб его
91

императорского высочества главного начальника военных учебных
заведений. Начальником штаба остался генерал-адъютант Путята, ко­
торого в апреле 1862 г. заменил генерал-майор Н.В. Корсаков1.
Во второй половине 50-х гг. XIX в. была проведена реформа во­
енного образования, ставившая целью увеличить количество офице­
ров, выпускаемых прямо из кадетских корпусов. В 1857 г. были от­
крыты специальные классы в губернских кадетских корпусах. С этого
времени был прекращен выпуск кадетов в Дворянский полк.
В 1857 г. под председательством Ростовцева была образована
специальная комиссия, составленная из директоров кадетских корпу­
сов, инспекторов классов и главных наблюдателей в кадетских корпу­
сах. Данная комиссия должна была выявить имеющиеся недостатки
и выработать новые принципы организации учебно-воспитательного
процесса.
Директорам кадетских корпусов было предложено высказать
свои соображения по следующим вопросам: о распределении време­
ни для занятий воспитанников, о предметах преподавания, об объеме
и практической применяемости программ, о соответствии возрасту
воспитанников существующих руководств, о своих предложениях,
направленных на улучшение подготовки.
После обобщения предложений комиссия Ростовцева внесла
некоторые изменения в учебный процесс. Так, с целью облегчения
учебной программы было решено открыть пятый общий класс, в ко­
торый переносилась часть занятий из общего и специального ідфсов.
Число еженедельных уроков в каждом классе было ограничено 20,
а свободное время предназначалось для самостоятельной подготовки.
В четырех старших классах были введены дополнительные занятия
по математике. В разряд необязательных переводились естественная
история и второй иностранный язык. Учебные программы подлежали
изменению в части перераспределения учебной нагрузки.
Программа специальных классов включала как военные дис­
циплины, так и общеобразовательные. В курс общеобразовательных
дисциплин входили: Закон Божий (по два урока в неделю в общих
классах), словесность, иностранные языки (по 4 урока), повторение
математики (по 2 урока), химия (в первом специальном - по 4 уро­
ка), статистика и законоведение (по два урока). Из военных предметов
читались: тактика (по 4 урока), артиллерия (в первом специальном 92

4 урока, во втором - 6 уроков), военная история (во втором специаль­
ном - по 2 урока) и фортификация (по 2 лекции).
В царствование Николая I выпускники военных учебных заведе­
ний начинали службу с чинами разных классов в зависимости от успе­
хов в учебе. Однако это правило относилось только к воспитанникам,
окончившим полный курс наук.
К 1854 г. в подчинении главного начальника военных учебных
заведений находилось 22 корпуса с общим штатом в 8288 воспитан­
ников. Всех их можно было разделить на две группы. Корпуса первой
группы - 1-й и 2-й кадетские, 1-й и 2-й Московские, Финляндский,
Павловский, Александринский Сиротский, Пажеский корпус, Дво­
рянский полк, Школа гвардейских подпрапорщиков и гвардейских
юнкеров, - непосредственно готовили офицеров. С 1840-х годов
в составе старших классов этих учебных заведений существовали
одногодичные (а затем двухгодичные) артиллерийские и инженер­
ные отделения, где преподавались соответствующие дисциплины.
В 1854 г. в них добавлен третий класс для подготовки к переходу в Ар­
тиллерийское и Инженерное училища, а также Военную академию.
Третьи специальные классы были открыты в Павловском, 1-ми 2-м
кадетских корпусах в Петербурге, 1-ми 2-м Московских и Алексан­
дрийском Сиротском кадетских корпусах. Причем в каждом заведе­
нии они делились на три отделения - артиллерийское, инженерное и
Генерального штаба.
Корпуса второй группы (так называемые губернские) - Новго­
родский графа Аракчеева, Орловский Бахтина, Михайловский Во­
ронежский, Полоцкий, Петровский Полтавский, Александровский
Брестский, Оренбургский Неплюевский, Сибирский, Александров­
ский малолетний, Тульский Александровский, Тамбовский, Влади­
мирский Киевский и малолетнее отделение при 1-м Московском ка­
детском корпусе переводили воспитанников в Дворянский полк или
иногда в корпуса первого класса в Петербурге.
Первоначально в Дворянском полку обучалось 600 человек, а по
штату 1816 г. - более 2000 воспитанников. Учащиеся этого военного
учебного заведения получали в основном только военную подготов­
ку и ускоренными выпусками направлялись в войска с офицерским
чином. С 1832 г. Дворянский полк состоял из двух батальонов по
500 человек. В 1833-1836 гг. Дворянский полк был реформирован,
93

поскольку в него предполагалось переводить воспитанников губерн­
ских кадетских корпусов.
В 1836 г. Дворянский полк, состоявший из двух батальонов,
формировался следующим образом: в первый батальон переводи­
лись выпускники губернских корпусов, а также принимались воль­
ноопределяющиеся дворяне 14-16 лет, выдержавшие вступительный
экзамен; во второй - по экзамену принимались 14-летние кандидаты
кадетских корпусов, утратившие право поступления в приписанные
учебные заведения. С 1837 г. в Дворянский полк запрещено было пе­
реводить нерадивых воспитанников. В этом же году было решено со­
ставить Дворянский полк из гренадерских рот губернских кадетских
корпусов, в гренадерские роты переводились лучшие воспитанники.
Поступавшие гражданские дворяне стали зачисляться в приемные
роты. В 1851 г. прием со стороны был прекращен, т. к. все вакансии
замещались выпускниками губернских корпусов.
Кадеты из губернских
корпусов начали поступать
в Дворянский полк в 1836 г.
[сначала тульские, новгород­
ские и полоцкие, потом —пол­
тавские (1845), брестские и
орловские (1849) и воронеж­
ские (1850)]. Первоначально
гренадерские роты форми­
ровались исключительно из
выпускников одного учеб­
ного заведения. При выпус­
ке из полка воспитанникам
именных рот в формулярных
списках делалась соответ­
ствующая запись о том, что
образование получено в нов­
городской или полоцкой ро­
тах Дворянского полка.
В 1842 г. формирование
Штаб-офицер 1-го кадетского корпуса и
рот
Дворянского
полка вы­
воспитанник Дворянского полка,
пускниками
одного
учебного
1844-1855 гг.
94

заведения было отменено. Воспитанники губернских кадетских кор­
пусов стали зачисляться в общий состав полка и носить форму этого
военного учебного заведения (ранее носили погоны своих кадетских
корпусов). Эта перемена была вызвана тем, что в губернских грена­
дерских ротах формировался своеобразный кастовый дух, который
был нежелателен для начальства. «Кадеты, - говорилось в пояснении к
постановлению, - составляя отдельные роты, не сливаются с составом
Дворянского полка, удерживают свой отличительный провинциализм
и свой так называемый esprit de corps. Через это, при образовании про­
чих губернских гренадерских рот, каждая из 8 рот Дворянского полка
составит как бы особое целое, со своими местными достоинствами и
недостатками, и полк не будет иметь должного единства»2.
После окончания Дворянского полка воспитанники производи­
лись в офицеры. По правилам, существовавшим с 1830 г., после экза­
мена воспитательный комитет определял каждого выпускника в тот
или иной род войск. Самые лучшие кадеты, окончившие курс наук по
первому разряду, направлялись в гвардию прапорщиками или поручи­
ками. Окончившие по второму разряду выпускались подпоручиками
в армию или производились в прапорщики артиллерии и инженерных
войск с прикомандированием к соответствующим училищам. В 1840—
1853 гг. лучшие воспитанники также причислялись к Генеральному
штабу для поступления через два года в академию. Все остальные,
проходившие по третьему разряду, направлялись прапорщиками в
армию. Слабоуспевающие воспитанники выпускались после первого
специального класса прапорщиками в линейные батальоны, а достиг­
нувшие 19 лет и неспособные к дальнейшей учебе после четвертого
общего класса - во внутреннюю стражу. Для распределения в кавале­
рию надо было представить свидетельство о достаточном состоянии,
так как служба в кавалерии требовала дополнительных расходов. Та­
кие выпускники прикомандировывались на полгода в качестве юнке­
ров к образцовому кавалерийскому полку. Выпу скники, неспособные
по состоянию здоровья к военной службе, направлялись на граждан­
скую службу с чинами X, XII или XIV класса в зависимости от полу­
ченных баллов3.
Старшинство при выпуске зависело не только от баллов, но и
от унтер-офицерских званий, полученных воспитанниками в кор­
пусе (фельдфебели имели преимущество перед унтер-офицерами,
95

а последние - перед кадетами). Однако старшинство производства
соблюдалось не только внутри одного кадетского корпуса, но и во­
обще среди выпускников всех военных учебных заведений. При этом
кадеты губернских корпусов пользовались старшинством Дворян­
ского полка, а при одинаковых баллах и званиях преимущество отда­
валось по старшинству учебных заведений. Например, воспитанник
Полоцкого кадетского корпуса пользовался преимуществом перед
воспитанником Александровского Брестского кадетского корпуса при
одинаковом звании и баллах, поскольку Полоцкий корпус был учреж­
ден раньше Александровского.
С 1854 г. окончившие третий специальный класс по 1-му разряду
шли прапорщиками в гвардию или поручиками в армию, кроме того,
они могли поступать в артиллерию и инженерные войска наряду с вы­
пускниками соответствующих специальных училищ. Окончившие по
второму разряду шли подпоручиками в армию или прапорщиками в
артиллерию и инженерные войска, по третьему разряду - прапорщи­
ками в армию. Окончившие только второй специальный класс выпус­
кались прапорщиками в линейные батальоны. В 1854 г. выпуск в ар­
тиллерию и инженерные войска из второго специального класса был
разрешен временно, а с 1856 г. это стало практиковаться постоянно.
В середине 50-х годов был проведен ряд изменений в правилах
приема и выпуска из корпусов. В 1857 г. двухгодичные специальные
классы были открыты во всех кадетских корпусах. Из этих классов
разрешалось выпускать прапорщиками армию. Лучшие кадеты по
окончании двух специальных классов, по желанию, переводились
в 3-й специальный класс Константиновского кадетского корпуса
(до 1855 г. - Дворянского полка). С 1861 г. вместо 3-го специаль­
ного класса выпускники направлялись прямо в Артиллерийское
и Инженерное училища. Таким образом, артиллерийские и инже­
нерные отделения третьих классов слились с соответствующими
училищами4.
Кроме того, было восстановлено право производства каде­
тов в унтер-офицеры после окончания специальных классов и
разрешено принимать желающих экстернами. Во все кадетские
корпуса принимались на казенное содержание дети 10-12 лет, а свое­
коштные —10—14 лет. Дворяне 14—17 лет могли поступать по экзамену
сразу в соответствующий возрасту класс. Все дворяне со средним и
96

высшим образованием, а не дворяне - с высшим образованием могли
теперь поступать экстернами (с правом проживания дома) в специаль­
ные классы кадетских корпусов. Действительная служба им засчиты­
валась с 16-летнего возраста. При этом все лица с высшим образова­
нием должны были окончить только один третий специальный класс
при Константиновском кадетском корпусе.
«В начале 60-х годов, - писал Д. Кайгородов, - в офицеры вы­
пускались кадеты прямо из провинциальных корпусов, для чего при
этих корпусах были учреждены два высших класса, называвшихся
специальными. В первый из этих специальных классов принимались
экстерном посторонние лица, окончившие курс гражданских сред­
них учебных заведений. Для этих экстернов и форма одежды была
установлена особенная: мы, кадеты, ходили в куртках и имели черные
пальто, экстерны же в сюртуках офицерского покроя и серых пальто
из офицерского сукна; кроме того, погоны у них были обшиты вокруг
галуном, каку юнкеров»5. Однако количество экстернов в губернских
кадетских корпусах было не велико.
С 1862 г. все выпускники кадетских корпусов 1-го разряда, удос­
тоенные к производству в гвардию, получали чин поручика армии,
а к гвардейским полкам прикомандировывались лишь те, кто имел
там ближайших родственников или по выбору самого гвардейского
начальства6.
В начале 1853 г. в Брестской крепости начались грозные и ма­
лопонятные для воспитанников приготовления. Вот что писал
о своих наблюдениях О. Еленский: «Иногда нас водили для прогулок
на крепостной бульвар, где по праздникам играла музыка. Комендант
крепости генерал Бартоломей, начальник интендантского управления
крепости генерал Самсонов, военные инженеры, плац-адъютанты
и вообще все начальствующие лица, которых мы до того привыкли
видеть всегда беззаботными и веселыми, с 1853 года мы начали за­
мечать в них особенную сосредоточенность и озабоченность; когда
же нас водили на гулянье в местечко Тересполь, в 2-х верстах от кре­
пости, где в то время существовала еще таможенная граница между
Царством Польским и империей - по Варшавскому шоссе мы встре­
чали массы двигающихся войск и обозов: то пехоты, то кавалерии,
то артиллерии. Все это наталкивало нас на множество всевозможных
предположений»7.
97

В марте 1853 г. начались работы в крепости. На валах ставили
пушки и мортиры, свозили снаряды и укладывали их в правильные
пирамиды, усиливали караулы. Все это разжигало любопытство ка­
детов. Ходили различные слухи. Одни утверждали, что это поляки
снова хотят бунтовать. Но возвращавшиеся из Варшавы из отпуска
кадеты рассказывали, что там все спокойно. Руководство же корпуса
уклонялось от каких-либо разъяснений. «Под впечатлением всех этих
военных приготовлений в 1853 году мы положительно хуже учились,
чем в прежние годы, многие не выдержали экзаменов, - вспоминал
О. Еленский, - в том числе и я остался на второй год, во 2-м общем
классе. К довершению всего, по возвращении из лагерей по Высо­
чайшему повелению несколько кадет выпущены были из 4-го общего
класса в офицеры, что практиковалось только в военное время»8.

98

Раздел 7
ВХОЖДЕНИЕ В СТОЛИЧНУЮ ЖИЗНЬ
Летом 1853 г. состоялся последний выпуск из Александров­
ского корпуса в Бресте. Июльским утром 1853 г. из ворот Брестской
крепости выехала вереница подвод. На передних сидели офицеры, ос­
тальные были заняты возбужденно переговаривающимися между со­
бой кадетами, а затем под охраной нижних чинов двигались повозки с
дорожными вещами и съестными припасами. За день до этого во всех
ротах Брестского корпуса был торжественно зачитан приказ о пере­
воде 33 старших воспитанников для продолжения образования в спе­
циальные классы Дворянского полка, находившегося в Петербурге.
Другой приказ, отданный в день отъезда, назначал для сопровожде­
ния выпускников капитанов А.К. Верта и Р.Е. фон Бутлера, младшего
лекаря Асмуса, фельдшера Никифорова, «дядьку» Анисия Осипова,
унтер-офицера Фридриха Буйкевича и рядового Индрика Норица.
В числе выпускников, помимо Домбровского, были будущие его со­
ратники по борьбе Ян Подбельский и Михаил Келлер1.
В конце первой декады августа кадеты прибыли в Петербург в
расположение Дворянского полка. Приказ, отданный по полку в вос­
кресенье 9 августа 1853 г, гласил: «Прибывших из Александровского
Брестского кадетского корпуса нижепоименованных воспитанников
зачислить налицо прикомандированными...».
Крымская война 1853-1856 гг. не обошла стороной Брестский ка­
детский корпус. В связи с объявлением крепости на военном положе­
нии 16 июня 1854 г. воспитанников учебного заведения было решено
перевести в Москву и разместить в казармах 2-го учебного Караби­
нерского полка. Для организации переезда выделялось 10 тыс. руб.
серебром, которые в корпус доставил штабс-ротмистр Косиковский2.
Эта новость вызвала у офицеров неоднозначную реакцию, так
как из них многие обжились в Бресте. А вот кадеты были рады такой
перспективе. «... Лишь только мы узнали эту новость, - восторгам
нашим не было пределов; увидеть Москву, о которой мы знали только
понаслышке, увидеть старую столицу, где совершались самые видные
события и где хранились древние памятники - представлялось для
нас заманчивым и было от чего приходить в восторг», - вспоминал
Еле нс кий3.
99

До начала июля готовились к отъезду. С 4 июля ежедневно от­
правляли по одной роте воспитанников. Все роты следовали по мар­
шруту на вольнонаемных извозчиках. Что касается офицеров и слу­
жащих корпуса, то они 4 эшелонами должны были следовать вслед за
кадетами.
Первой отправилась в долгий путь гренадерская рота. За грена­
дерской последовали другие роты. Путешествие в Москву, продол­
жавшееся около месяца, оставило у кадетов приятные воспоминания.
Этому во многом способствовало дворянство Минской губернии, ко­
торое ассигновало значительную сумму для приема кадетов во время
следования по губернии. «На границе Слуцкого уезда, - вспоминал
Еленский, - нас встретил минский губернский предводитель дворян­
ства с выборными от дворянства распорядителями, в числе которых
был и мой отец [Еленский], живший в то время в г. Слуцке. Завтраки,
обеды и ночлеги - все это дворяне устраивали, не жалея ни денег,
ни хлопот. На месте, где по расписанию назначены были ночлеги,
для каждого кадета поставлены были, в красиво отделанных зеленью
ригах, новые крестьянские сани и в них устраивались для нас посте­
ли, на свежем сене»4. Не случайно за такой прием кадетов дворянству
Минской губернии была объявлена Высочайшая благодарность.
В конце июля 1854 г. кадеты прибыли в Москву. За ними следова­
ли обозы с имуществом, которые были отправлены четырьмя парти­
ями. Таким образом, переезд корпуса прошел организованно и очень
быстро. К 31 июля учебное заведение было окончательно собрано в
Москве. Спустя некоторое время, Александровский Брестский кадет­
ский корпус по случаю переезда получил на обустройство 4 тыс. руб.
серебром.
Для размещения корпуса были выделены казармы 2-го Караби­
нерного полка (Красные казармы), в которых производились необхо­
димые для обустройства работы. Общее наблюдение за подготовкой
здания для приема Брестского корпуса было возложено на директора
1-го Московского кадетского корпуса генерал-лейтенанта Желтухи­
на. А пока работы не были завершены, брестских кадетов поместили
в здании 1-го и 2-го Московских кадетских корпусов - Головинском
дворце.
В конце августа Александровский корпус перевели из Головин­
ского дворца в так называемые Красные казармы, предназначенные
100

для постоянного размещения корпуса. Хотя последние были менее
величественны, чем помещения в Бресте, но они выигрывали своей
просторностью. Рядом с Красными казармами располагался большой
плац, отделявший здание корпуса от Анненгофской рощи. Плац и
роща постоянно использовались: первый - для военных упражнений,
а последний - для весенних и осенних прогулок кадетов.
За Анненгофской рощей располагался пороховой завод, пост­
роенный еще во времена Петра I, а слева от нее - Преображенское
старообрядческое кладбище и монастырь. Вспоминая кадетские годы,
О. Еленский писал: «Мы очень часто, конечно секретно, посещали и
кладбище, и келейников, живших в монастыре под видом рабочих и
служащих на кладбище: они охотно и не стесняясь беседовали с нами
о вопросах веры. Мы объясняли это тем, что они знали, что мы были
католики»’’.
Вступление на престол императора Александра II было особен­
но радостным событием для кадетов Александровского Брестского
кадетского корпуса, так как император пожелал остаться шефом это­
го военного учебного заведения. Кадеты Александровского корпуса
101

получили императорский вензель на погоны, корону на кепи и две зо­
лотые нашивки на воротники, т. н. унтер-офицерский галун. Кроме
того, первая рота корпуса была переименована в роту Его Величества.
Офицеры корпуса получили право носить на мундирах шитье по об­
разцу столичных кадетских корпусов1'.
В конце августа 1856 г. в Москве состоялась коронация Алек­
сандра II, которая принесла воспитанникам Брестского корпуса
массу впечатлений. Кадеты оказались в центре всех событий. На
протяжении коронационных торжеств, которые продолжались до
4 сентября, вместо классных занятий у них проходили парады, разво­
ды и смотры. А после окончания торжеств на кадетском плацу; около
Анненгофской рощи, был устроен фейерверк. В память о коронации
кадеты Александровского Брестского кадетского корпуса получили
серебряные жетоны.
Что касается досуга кадетов в Москве, то он был более разнооб­
разным, чем в Бресте. Хотя в Москве у большинства кадетов не было
родственников и они не могли ходить по праздникам в гости, тем не
менее у воспитанников появилась возможность бывать по выходным
в городе. Правда, Москва в то время не представляла собой сколь­
ко-нибудь значительного центра досуга. Но кадеты старших классов
все же посещали Румянцевский музей, Большой и Малый император­
ские театры. В основном воспитанники смотрели балеты, не поль­
зовавшиеся в середине XIX в. особым успехом у местной публики.
Иногда удавалось достать билет на выступление московской драма­
тической труппы. В то время она во главе со Щепкиным, Садовским
и Шумским была в апогее славы. Репертуар состоял из произведений
Шекспира, Островского.
В конце мая все кадетские корпуса почти одновременно выходи­
ли в лагерь, расположенный тогда в десяти верстах от Москвы близ
села Коломенского7.
После окончания Крымской войны началась коренная перестрой­
ка армии. Перемены эти коснулись и воспитанников военных учебных
заведений. Трехшеренговый строй был заменен двухшеренговым, уп­
рощены и уменьшены ружейные приемы и построения, «тихий шаг»
вообще был отменен. Произошли существенные изменения и в форме
обмундирования. С этого времени воспитанники носили полукафтан
из темно-зеленого сукна с закругленным воротничком, выпушкой и
102

подбоем из красного сукна, с золотым галуном на воротничке и об­
шлагах и с шестью пуговицами. У офицеров сюртуки заменены вице­
полукафтанами без шитья.
Вместо длинной шинели и мундира с двумя задними куцыми
фалдами кадеты получили пальто, значительно короче прежней ши­
нели и полукафтаны, а вместо шапок - французское кепи. Новое об­
мундирование было гораздо удобнее и красивее прежнего, поэтому
оно пришлось по вкусу кадетам. Единственным недостатком было
кепи, которое несколько не гармонировало с общим мундиром. Прав­
да, к нему вскоре привыкли, тем более что после замены шапок на
кепи было отменено снятие головного убора при встрече с началь­
ством. Вместо этого ритуала был введен другой способ отдачи чести:
прикладывание руки к козырьку, что было раньше только привилеги­
ей офицерского состава русской армии. Кроме того, с введением кепи
были ликвидированы наушники - «безобразнейший атрибут военно­
го костюма», - замененные чрезвычайно практичными и удобными
башлыками^.
Изменились вооружение и вся система военных упражнений.
Крымская война показала, что недостаточно уметь ходить церемо­
ниальным маршем на плац-парадах, недостаточно, чувствуя правым
локтем своего товарища, соблюдать идеальное равнение, на что при
обучении войск обращалось особое внимание. Условия войны, благо­
даря усовершенствованию вооружения, значительно изменились. Для
создания боеспособной армии нужны были смелые реформы.
Вскоре кадеты почувствовали новые веяния в армии. Благодаря
принятым мерам, фронтовые учения, бывшие до того жесточайшею
мукою для воспитанников, стали для них почти развлечением. По сло­
вам одного из кадетов, они уже не слышали на учениях постоянных
напоминаний вроде «не сметь думать во фронте». Напротив, отныне
стали требовать от кадетов на учениях личной сообразительности.
После решения об открытии специальных классов во всех ка­
детских корпусах приступили к подбору преподавателей военных
дисциплин. Безболезненно этот процесс прошел в корпусах, распо­
ложенных в крупных или столичных городах. Хуже дело обстояло
с преподавателями в провинциальных кадетских корпусах.
Реорганизация Александровского кадетского корпуса пришлась
на время директорства генерала Федора Филипповича Редигера.
103

Именно ему выпала честь провести реорганизацию учебного заве­
дения. Новый директор хорошо понимал, что для того, чтобы по­
ставить Брестский корпус в образовательном отношении на уровень
со столичными заведениями, нужно было подобрать высокообразо­
ванных учителей; педагогов, которые заслужили бы полное доверие
у воспитанников.
Редигер прибыл в Брест в мае 1854 г. Он руководил переездом
корпуса из Бреста в Москву. «Генерал-майор Федор Филиппович Ре­
дигер (Ридигер) был очень высокого роста, стройный, с сильно выда­
ющеюся грудью; с серыми, под гребенку остриженными, волосами,
тщательно выбритыми щеками и небольшими усами. Трудно предста­
вить наружность более открытую и энергичную, какая была у него, вспоминал Еленский. - Если Ф.Ф. был в духе, улыбка его была при­
ветлива, и тогда он ласково разговаривал со всеми; но если он был
чем-нибудь недоволен, он смотрел грозно, и признаться сказать, мы
тогда его трусили. Вообще же, это был очень добрый человек, и от­
ношения его к нам были и сердечны, и симпатичны. Все реформы и
все улучшения, как в воспитательном, так и в хозяйственном отноше­
ниях, находили в нем энергического руководителя и покровителя»9.
Вообще генерал Редигер заботился не только о том, чтобы все имело
«внешний блеск». Он старался оставить о себе хорошую память. По
воспоминаниям кадетов, его директорство было самой цветущей эпо­
хой Александровского корпуса благодаря его честной, энергичной и
разумной деятельности. Генерал Редигер был верным служакой ца­
ризму, и когда дело доходило до посягательств на существовавшие
порядки, он был чрезвычайно жесток.
Введение специальных классов в Москве не встретило никаких
затруднений. Образованный и знающий персонал преподавателей был
найден без особого труда. В Москве в качестве преподавателей специ­
альных дисциплин работали многие опытные специалисты из других
военных учебных заведений. Тактику в корпусе читали полковник
Генштаба А.Д. Горемыкин (впоследствии иркутский генерал-губерна­
тор), фортификацию - сначала капитан Карцев, затем - капитан Берг,
артиллерию - капитан Чепелевский.
Это были действительно талантливые педагоги. А.Д. Горемыкин
умел так преподавать тактику, что спустя много лет его бывшие уче­
ники могли свободно ориентироваться и решать тактические задачи.
104

Теорию он подтверждал примерами из военной истории и достигал
этим, как хорошего знания своего предмета, так и живого интереса к
науке вообще. Признавая, что история иностранного военного искус­
ства обладает множеством примеров различной тактики, Горемыкин в
то же время считал, что и история русского военного искусства имеет
очень много поучительного. Он преподавал предмет, используя оте­
чественную историю.
Капитаны Карцев и Берг хотя и преподавали фортификацию
строго по учебникам, но знали ее хорошо. Капитан же Чепелевский до
того любил артиллерию, что мог о ней рассказывать целыми часами.
При хорошем составе учителей общих и специальных пред­
метов, улучшении общего отношения к наукам, при более мягких
условиях воспитания подготовка в Александровском корпусе значи­
тельно улучшилась. «Если бы реформа нас застала в Бресте, - писал
Еленский, для нашего развития это было бы большим несчастием.
Сколько бы ни прибавляли классов, провинциальные корпуса, осо­
бенно в таком захолустье, как Брест, были такдурно обставлены и
учительским персоналом и учебными средствами, что прошедший
полный курс учения кадет выходил из корпуса хорошим фронтови­
ком, но за то безусловно не выносил никаких познаний и если при
этом был еще способностей слабых —выходил совсем тупицей, начи­
ненный хламом никуда негодных сведений»10.
Общее же обновление Александровского Брестского корпуса за
1857-1861 гг. составило почти 43 %, при увеличении штата с 44 до
58 человек11.
В июле 1859 г. состоялся выпуск 50 офицеров из Александров­
ского корпуса. При выпуске руководство корпуса обеспечивало но­
воиспеченных офицеров всем необходимым. Директор Александров­
ского корпуса Ф.Ф. Редигер экипировал молодых офицеров по полной
программе: они получили не только всю верхнюю одежду, т. е. сюр­
тук, мундир, пальто, но и обувь, нижнее и даже постельное белье.
В 1859 г. в Александровском корпусе произошло чрезвычайное
событие, которое повлияло на его дальнейшую судьбу. Во время им­
ператорского смотра учебного заведения на офицера корпуса капи­
тана М.К. Фишера была подана коллективная жалоба. Еще в Бресте
воспитанники жаловались на Фишера за более чем неблаговидные
поступки, либо пытались воздействовать на него злыми шалостями.
105

После переезда корпуса в Москву помещения воспитанников оказа­
лись на втором этаже под квартирами офицеров. Воспользовавшись
этим, кадеты днем и ночью устраивали страшный шум над жильем
Фишера до тех пор, пока виновников не застали на месте преступле­
ния и не выпороли.
В 1859 г. почти вся подчиненная Фишеру рота взбунтовалась.
Только после этого начальство признало невозможным держать его
среди «воспитателей юношества» и дало указание «без шуму предо­
ставить ему возможность переменить род службы»12.
Вот что по этому поводу вспоминал кадет Ю. Ягмин: «Как раз
в это время мои родители решили взять меня и моих 3-х братьев из
корпуса, и мы уехали домой,... и только впоследствии до меня дошли
слухи, будто воспитанники гренадерской роты взбунтовались против
своего ротного командира в бытность государя в Москве, за что более
виновные были разжалованы в солдаты, а менее виновные в юнке­
ра на определенный срок». «Вспоминая об этом, - замечал Юлиан, я радуюсь, что меня в то время уже не было в корпусе, иначе пришлось
бы стоять за одно со всеми, а следовательно, и нести ответственность
наравне с остальными»13.
Во второй половине 50-х гг. XIX в. в общественной жизни Рос­
сии стали просматриваться либеральные тенденции, что положитель­
но отразилось на состоянии педагогического процесса в военных
учебных заведениях.
После перевода Александровского Брестского кадетского корпу­
са в Москву это учебное заведение, в отличие от Полоцкого корпу­
са, оказалось в центре общественной жизни России. Перевод корпу­
са практически совпал с окончанием времени правления Николая I.
Вступивший на престол Александр II сохранил за собой звание шефа
Брестского корпуса, что положительно сказалось на материальном
обеспечении учебного заведения и преподавательском персонале.
Вступление на престол Александра II ознаменовалось еще и тем, что
была объявлена амнистия участникам восстания 1830—1831 гг. и рево­
люционного движения 1846—1848 гг. Для воспитанников Брестского
корпуса это событие было чрезвычайно важным. По словам О. Еленского, почти все кадеты «имели близких родственников то в тюрьмах,
то в ссылке, то эмигрировавших за границу» 14 .
106

Особенно сильное влияние на воспитанников Александровско­
го кадетского корпуса оказывали передовые преподаватели и воспи­
татели. Одним из них являлся Николай Петрович Некрасов, учитель
русской словесности. По словам воспитанников, его лекции по литераіуре были привлекательны не только научными достоинствами,
но и отличались глубоким стремлением развить в кадетах любовь к
светлым человеческим идеалам. Николай Петрович часто говорил
своим ученикам, что литературу нужно рассматривать не только как
источник эстетического наслаждения, но как могущественное орудие,
при помощи которого можно сотворить нового человека, облагородив
его и вдохнув в него мир новых идей и стремлений15.
Выделялся преподаватель законоведения Николай Викентьевич
Альбертини. Уже в то время он принадлежал к числу известных пуб­
лицистов и знатоков английского государственного строя. В конце
1850-х годов он был связан со многими оппозиционно настроенными
лицами. «Его лекции до того были интересны и по изложению, и по
существу, что иной раз не хотелось уходить из класса: так бы, кажет­
ся, и слушал и слушал», —писал позднее Еленский16. Более того он
распространял среди воспитанников запрещенные сочинения, выска­
зывал антиправительственные взгляды и был выслан в Архангельск.
А льберпшни Николай Викентьевич (12.8.1826-31.7.1890)-публицист.
Окончил Остерское уездное училище (1839), 3-ю Московскую гимназию
(1846) и юридический факультет Московского университета со степенью кан­
дидата прав (1851). В 1851-1859 гг. преподавал законоведение и историю в мо­
сковских кадетских корпусах. С 1857 г. сотрудничал с журналом « Отечествен­
ные записки». В 1859 г. оставил службу в военных учебных заведениях и всецело
посвятил себя журналистике. В 1866-1872 гг. был выслан в Архангельск.

Учитель статистики С.С. Муравьев знакомил кадетов с произ­
ведениями Герцена и Чернышевского. Его лекции всегда отличались
чрезвычайно талантливым изложением.
Среди воспитателей корпуса наибольшее влияние оказывал де­
журный офицер штабс-капитан Троадий Васильевич Шавров. Он
происходил из дворян Московской губернии. После окончания 1-го
Московского кадетского корпуса служил в армии. Участник Крым­
ской войны и обороны Севастополя, Шавров, как никто другой, ясно
107

представлял пагубное воздействие на подготовку офицеров никола­
евских казарменных порядков. «Во время пребывания у нас в корпу­
се, писал О. Еле нс кий, он чрезвычайно много способствовал к
разъяснению нам того крутого перелома, который так резко стал из­
менять условия общественной жизни. Он первый сообщил нам о го­
товящейся реформе освобождения крестьян и до того увлек многих из
нас своими рассказами о страданиях этой, как он выразился, “святой
скотины”, что многие из кадет приходили в отчаяние, что родители
их имели в своем владении крестьян и писали к ним с просьбою ос­
вободить их. Не больше года пробыл у нас Шавров, но новые идеи,
новые явления общественной жизни сделались нам понятными, и в
этом направлении стало проявляться дальнейшее наше развитие»17.
В июне 1859 г. Шавров поступил в Николаевскую академию Гене­
рального штаба и после ее окончания в декабре 1861 г. служил в шта­
бе генерал-фельдцейхмейстера. В марте 1862 г. он подписал протест
против телесных наказаний в армии; впоследствии - участвовал в ра­
боте петербургских офицерских кружков.
В Москве продолжал действовать кружок, возникший еще в
Бресте. Более того, именно в это время фактически завершилась «борь­
ба между польской и русской партиями». «Наши корпусные партии, —
писал Ю. Ягмин, - возникшие еще в Брест-Литовском, продолжали
процветать и в Москве. Они продолжали оспаривать между собою
влияние и значение среди кадет, но, наконец, польская партия взяла
перевес над русскою» .
В Москве кадетские корпуса находились в одном районе и сов­
местно принимали участие в выходе в лагерь. Именно там кадеты
Александровского кадетского корпуса знакомились с воспитанника­
ми І-го и 2-го Московских корпусов. «Сначала они к нам не особенно
благоволили, - вспоминал О. Еленский, - неоднократно приходилось
слышать от них кличку “полячки”, но это продолжалось недолго, и
многие из нас сдружились с ними до того, что передавали друг другу
свои заветные мысли, знакомили их с польской литературой, особен­
но с Мицкевичем, вышедшим в то время, с разрешения государя, пол­
ным изданием, и до самого выезда корпуса из Москвы в Вильну от­
ношения наши были самые дружелюбные. Такие же отношения были
у нас и с кадетами Сиротского корпуса, которые были ближайшими
нашими соседями по лагерному расположению»19.
1О

108

Сближению воспитанников московских кадетских корпусов
также способствовало и то обстоятельство, что некоторые офицеры
преподавали одновременно в нескольких учебных заведениях. Так,
Н.В. Альбертини помимо Брестского корпуса преподавал еще и в
Александрийском Сиротском и 2-м Московском, а С.С. Муравьев
в Брестском и 1-м Московском кадетских корпусах. Это приводило
к тому, что между кадетами-участниками военных кружков, сущест­
вовавшими во всех московских корпусах, устанавливались прочные
связи20.
В Москве кадеты Александровского корпуса также стали об­
щаться со студенческой молодежью, которая оказывала огромное вли­
яние на кадетов. В конце 1850-х —начале 1860-х годов в Московском
университете обучалось большое количество студентов, уроженцев
западных белорусских губерний и Царства Польского. По подсчетам
III отделения, в сентябре 1861 г. в университете обучалось 22 урожен­
ца Царства Польского и 455 уроженцев западных губерний, из кото­
рых по вероисповеданию было 423 католика, 37 православных, 11 лю­
теран, 5 иудеев и один униат21. «В то время Московский университет
был излюбленным университетом польской молодежи. Землячество
среди студентов было тогда в полном ходу»22.
Благодаря созданию выходцами белорусских и литовских губер­
ний, Царства Польского сплоченной организации («огула»), имевшей
свой руководящий центр, размах «польского» студенческого движе­
ния в столице достиг широких размеров. Студенческие огулы, явля­
ясь почти единственной массовой организацией уроженцев западных
белорусских губерний и Царства Польского в России, сыграли наря­
ду с кружком Домбровского - Сераковского в Академии Генерально­
го штаба и петербургским национальным комитетом большую роль
в подготовке и проведении восстания 1863—1864 гг.
По показаниям студента Бронислава Люгайло, который
был выпускником Брестского корпуса и участником в восста­
нии 1863-1864 гг., «польское» студенческое общество в Москов­
ском университете существовало со времени закрытия Вилен­
ского университета, т. е. с 183 0-х годов. Но это не совсем точно. Безус­
ловно, что обособленность у выходцев из западных губерний су­
ществовала уже в 30-40-е годы. Но это не означало существование
109

централизованной организации, какой стал впоследствии огул. По ис­
следованиям Т.Г. Снытко видно, что его функционирование началось
с осени 1858 г.
Первоначально московский огул делился на факультетские ор­
ганизации и секции, а после 1862 г. организационно перестроился
на основе деления на «гмины» —объединения студентов по террито­
риальному признаку. Ко времени прекращения деятельности огула
(февраль 1863 г.) в гминах состояло: Виленской - 73 человека, Над­
двинской - 30, Слуцкой - 42, Гродненской - 43, Новогрудской - 32,
Жмудской - 48, Минской - 43, Ковенской - 50, Русинской - 17 (трое
вычеркнуты), Могилевской —25 человек. Общая численность Мос­
ковского огула доходила до 420 человек23.
В начальный период в члены огула принимались студенты-по­
ляки без серьезных ограничений и испытаний, затем, с изменением
целей общества, были установлены более строгие условия приема
и испытательный срок. Первоначально цель огула сводилась к ока­
занию материальной помощи нуждающимся товарищам и академи­
ческой взаимопомощи путем создания студенческой библиотеки,
а также содействию умственному и физическому развитию студентов.
Важным в деятельности оіулов с самого начала было национальное и
моральное воспитание членов общества.
До 1860 г. деятельность польской студенческой общины огра­
ничивалась, как правило, рамками самого общества и по преиму­
ществу носила характер воспитательный и образовательный. Часто
проводились сходки по факультетам для обсуждения внутренних дел
общества, а на собраниях в библиотеке и на более узких сходках, на
частных квартирах обсуждались некоторые книги и «политические
предприятия».
Принимали участие в таких сходках и воспитанники Алек­
сандровского кадетского корпуса. Вот что писал по этому поводу
О. Еленский: «Поляки-студенты жили небольшими группами, по
8-10 человек, на Грачевке, на Козихе у Патриарших прудов. Мы час­
то бывали у них. В тех кружках, которые мы посещали, студенты
вели себя нравственно и серьезно занимались наукою. Во взаимном
обращении они были всегда приличны. Нескромных разговоров ни­
когда не слышали. Политический быт не только России, но и дру­
гих государств подвергался осторожной критике. От студентов мы
ПО

научились хоровым польским песням, которые потом пели в Анненгофской роще и в лагерях. Вообще, такие кружки студентов не могли
не иметь хорошего влияния на наше развитие» 24 .
Студенты-члены огула создали две библиотеки, в которых храни­
лись книги на польском, русском и многих иностранных языках. Кро­
ме того, что очень важно, в таких библиотеках было много запрещен­
ных изданий. В одной библиотеке были собраны книги, прошедшие
цензуру, в другой - запрещенные к ввозу в Россию печатные издания,
(например, Герцен), а также нелегальные печатные и литографиро­
ванные издания, выпущенные в России. Эта последняя библиотека
находилась в ведении особого библиотекаря и называлась «тайной»
или библиотекой «запрещенной» литературы. Библиотекой Москов­
ского огула, в первую очередь «тайной», пользовались не только сту­
денты, но и офицеры-поляки. Они в члены огула не вступали, но при
поручительстве авторитетных членов общества принимались в члены
библиотеки и платили определенные взносы. Именно этой библио­
текой пользовались преподаватели Александровского корпуса, кото­
рые зачастую приносили запрещенную литературу для ознакомления
с нею воспитанников.
Под влиянием своих старших товарищей в Александровском
корпусе также стали проводиться вечера, на которых обсуждались на­
сущные проблемы. Кружок кадетов старшего класса решил издавать
газету на русском и польском языке. Редактором польского отдела
был кадет Брунелли (в 1858 г. за неблаговидное поведение выписан
юнкером), а редактором русского - В.П. Колесов. И хотя газета про­
существовала не долго, «но во всяком случае, выпущено было десять
номеров»25.
Однако иногда воспитанники Александровского корпуса теря­
ли бдительность, что приводило к плачевным последствиям. Вот что
вспоминал один из кадетов: «Кто-то донес ротному командиру (толь­
ко не кадеты, т. к. у нас такой подлости тогда и в заводе не было), а
может быть это обнаружено случайно, что у вышеупомянутых трех
кадет (Б., Ж. и С.) имеются запрещенные стихи и книги, которые они
будто бы получали от студентов. Действительно, у нас в корпусе ходи­
ли тогда по рукам стихотворения Герцена, Огарева и других, которые
мы читали с увлечением и переписывали. У Б., Ж. и С. сделали обыск,
111

нашли несколько рукопи­
сей запрещенных стихов, а
главное, нашли берлинское
издание комедии “Трумпер,
принц немецкий”, —дедушки
Крылова. Кадет Б., Ж. и С.
продержали долгое время под
арестом, исключили из кор­
пуса и выслали в юнкера»26.
Тем не менее, несмот­
ря на жесткие меры со сто­
роны руководства корпуса,
тайный кружок продолжал
существовать.
Вообще в конце 50-х начале 60-х гг. XIX в. Воен­
ное министерство было чрез­
вычайно озабочено распространением в армии либерализма. В резуль­
тате большое число офицеров оказалось вовлечено в политические
преступления. Д.А. Милютин считал, что это «служило очевидным

Группа членов кружка Академии Генерального штаба

112

доказательством распущен­
ности и ложного направления
воспитания в этих заведени­
ях». Тем не менее, этот про­
цесс был необратим.
Впоследствии участни­
ки тайного кружка вошли в
революционные
организа­
ции военных училищ и во­
енных академий. Многие из
выпускников Александров­
ского Брестского кадетского
корпуса приняли участие в
восстании 1863-1864 гг., а
некоторые из них были руко­
водителями этого восстания
на территории Беларуси. Вы­
пускник Александровского
Брестского кадетского корпу­
са Я. Домбровский вместе с
3. Сераковским был одним из
организаторов кружка в Академии Генерального штаба. Помимо него,
в эту организацию входили его товарищи по корпусу: Т.Ф. Владычанский, А. Гедройц, Н.Н. Голиневич, М. Загоровский, Э. Каверский,
С. Неслуховский, 3. Падлевский, И. Подбельский, К. Русецкий,
Е. Рыдзевский, И. Станевич, а также воспитанники Полоцкого ка­
детского корпуса К.В. Левицкий, В. Липинский, И. Обезерский и
Л. Струмилло. О рганизаторам и кружка артиллеристов-«чернышевцев», действовавшего в Артиллерийской академии, также были
воспитанники Александровского Брестского корпуса — В.К. Гейнс,
В.П. Колесов, Б. Павлович, Е.В. Странден, Терпиловский. Кроме того,
выпускники Брестского корпуса входили и в другие кружки.
В 1861 г. воспитанники Александровского и Полоцкого кадет­
ских корпусов Я. Домбровский и А.А. Потебня явились одними из
главных инициаторов создания Революционной организации офице­
ров русской армии в Польше. Кроме них в состав этой подпольной
организации вошли многие из выпускников Брестского корпуса27.
113

Потебня Андрей Афанасьевич
(19.8.1838 - 20.2.1863) - российс­
кий революционер. Из дворян, Ро­
дился в селе Пере конце Полтавской
губернии (ныне Раменский район
Сумской области), брат филолога
А.А. Потебни. Окончил Полоцкий
и Константиновский (1856) ка­
детские корпуса. Служил в Шлисселъбургском полку подпоручиком.
В 1862 г. возглавил революционную
организацию офицеров в Польше.
Летом того же года, покинув
полк, перешел на нелегальное по­
ложение. В ноябре 1862 г. вместе
с организацией вошел в «Землю и
волю». Был одним из авторов ряда
революционных прокламаций от Комитета русских офицеров в Польше. Под­
держивал связь с А.П. Герценом и Н.П. Огаревым. Во время восстания 18631864 гг. в Польше, Литве и Беларуси приезжал в Лондон для встречи с ними.
Безуспешно пытался организовать русский легион в рядах повстанцев. Погиб в
бою с царскими войсками ѵ Песчаной Скалы (в Польше). Огарев посвятил Потебне «Надгробное слово» (опубликовано в «Колоколе» 1 мая 1863 г.).

Всего же, по нашим подсчетам, в революционном и национальноосвободительном движении 50-60-х годов XIX в. приняло участие
более 70 воспитанников Александровского Брестского и Полоцкого
кадетских корпусов28. Краткие биографические справки о них содер­
жатся в приложении.

114

Раздел 8
СМЕНА ЭПОХ
Реформы конца 50-х - начала 60-х годов XIX в. внесли измене­
ния в систему подготовки офицерских кадров. Однако половинча­
тые по своей сущности, они не смогли радикально улучшить каче­
ство подготовки и увеличить численность выпускаемых офицеров.
В 1861 г. выпускники военных учебных заведений занимали всего
лишь около четверти всех офицерских вакансий, пополняя главным
образом гвардию и совершенно растворяясь в армии в среде офице­
ров, производимых из унтер-офицеров и юнкеров.
Оказавшись перед лицом хронического некомплекта команд­
ных кадров, самодержавие вынуждено было не только предоставить
возможность офицерской выслуги добровольно поступившим на во­
енную службу лицам всех «свободных состояний», но и допустить
производство в офицеры лиц рекрутской службы, т. е. из податных
сословий. В результате общий образовательный уровень большинства
офицеров понизился. В 1861 г. около 54 % из них имели образование
в объеме низших учебных заведений1.
Таким образом, неотложность коренных преобразований в сис­
теме военных учебных заведений отчетливо проявилась в первое пя­
тилетие царствования Александра II. Подготовке реформы военного
образования во многом способствовала дискуссия о средней школе,
которая развернулась в российском обществе после Крымской войны.
Система классического образования перестала соответствовать тре­
бованиям времени.
Дискуссию открыл «Морской сборник», поместивший серию
статей Бема, И.И. Давыдова и В.И. Даля о воспитании юношества.
Особенно важным было выступление на страницах этого журнала из­
вестного хирурга и педагога Н.И. Пирогова. Его статья называлась
«Вопросы жизни, отрывок из забытых бумаг, выведенный на свет
неофициальными статьями “Морского сборника” о воспитании». Пи­
рогов ратовал против раннего профессионализма. «Все готовящиеся
быть полезными гражданами, - писал он, - должны сначала н а л и ть­
ся быть людьми». Он звал к утверждению «нравственно-научного
просвещения» всего народа.
115

Дискуссия сыграла значительную роль в выработке нового ус­
тава всех типов школы, составленного под руководством П. Ковалев­
ского и опубликованного в феврале 1860 г. После переработки устав
был вновь опубликован под названием «Проект устава общеобразо­
вательных учебных заведений» (народные училища, прогимназии и
гимназии). Уже в этом проекте было предусмотрено два типа гимна­
зий: классическая и с преобладанием математики и естествознания.
Дискуссия о судьбе средней общеобразовательной школы отрази­
лась и на средней военной школе. Проводником новых веяний стал
Д.А. Милютин. Он также, как и Пирогов, выступал против ранней
профессионализации и считал необходимым преобразовать кадетские
корпуса в военные гимназии.
К преобразованию военных учебных заведений приступили толь­
ко летом 1860 г. Главный штаб военных учебных заведений, еще не
состоявший в то время в ведении Военного министерства, запросил
директоров кадетских корпусов высказать свое мнение о путях улуч­
шения постановки учебно-воспитательной работы в подчиненных
им заведениях. Полученные доклады не дали однако основания для
решения вопроса. Директора ограничились указанием на отдельные
недостатки и обошли вопрос о соответствии существующей систе­
мы подготовки офицеров требованиям военного дела. Тогда в 1861 г.
главный начальник военных учебных заведений великий князь Ми­
хаил Николаевич обратился к ряду компетентных лиц, в том числе к
Д.А. Милютину и А.В. Головнину, с просьбой высказать свои сужде­
ния о системе военного образования.
10 февраля 1862 г. Милютин изложил свою точку зрения в про­
странной записке «Мнение о военно-учебных заведениях». В ней Ми­
лютин говорил о необходимости уничтожения кадетских корпусов,
считая, что «воспитание отроков и юношей должно совершаться дома
и в заведениях гражданских. Заведения же собственно военные могут
существовать только с одной целью, доставить научное специальное
образование тем молодым людям, кои почувствовали в себе призна­
ние к военной службе».
Высказывая такую точку зрения, Милютин руководствовался
следующими соображениями. Во-первых, воспитание, основанное на
строжайшей воинской дисциплине, дает свои плоды лишь в зрелом
возрасте, «когда характер молодого человека успел самостоятельно
116

Михаил Николаевич (Романов)
( 13. 10.1832 5 . 12. 1909) - вели­
кий князь, четвертый сын им­
ператора Николая I. Генералфельдмаршал (1878). Участник
Крымской войны 1853-1856 гг.
С 1856 г. член Государственно­
го совета. С 9.2.1860 г. главный
начальник военных учебных заве­
дений. Под его руководствам осу­
ществлялась подготовка рефор­
мы военной школы. С 6.12.1862 г.
наместник на Кавказе. При нем
покорением Западного Кавказа
была завершена Кавказская вой­
на. Во время русско-турецкой
войны 1877-1878 гг. - главноко­
мандующий действующей армией
на Азиатском театре. С 1881 по
1905 г. председатель Государ­
ственного совета.

развиться». Военное же воспитание в детском возрасте, «когда харак­
теру предстоит еще образовываться», наносит существенный ущерб
«нравственным качествам юноши». Во-вторых, подобная система
обрекает детей, независимо от их призвания, к военной службе, что
отрицательно отражается на качестве офицеров, сплошь и рядом не
2
имеющих склонности к военному делу~.
Выступая за реорганизацию кадетских корпусов, военный ми­
нистр также исходил из того, что ежегодный расход на содержание
этих заведений составляет 4712 тыс. руб. серебром, при среднем
выпуске 494 человека в год. Следовательно, на подготовку каждо­
го «удовлетворительно обученного офицера» израсходовалось по
9538 руб.3 Если учесть, что часть выпущенных из корпусов офицеров
вскоре выходила в отставку, то расход на подготовку одного офицера,
по мнению Милютина, должен был увеличиваться до 12—13 тыс. руб.
Следовательно, главными аргументами за реорганизацию кадетских
корпусов являлись: незначительный выпуск офицеров, невысокий
уровень знаний выпускников и большие расходы на подготовку.
117

Главную причину плохой подготовки военный министр усматри­
вал в совмещении в одном учебном заведении общего и специального
образования. Милютин выступал за преобразование всех корпусов в
военные гимназии. «В настоящее время, - писал военный министр, корпуса суть заведения воспитательные, а не исключительно об­
разовательные». По его мнению, развивая эту систему, правитель­
ство имело в виду не столько «приготовлять для армии образован­
ных офицеров», сколько «дать средство к воспитанию детям тех
лиц, которые служили или служат государству на поприще военном
или гражданском, цель очевидно благотворительная». Из приве­
денных генералом цифр следовало, что военная школа потощ ала
3314 тыс. руб., в то время как на общее образование ассигновывалось
только 3409 тыс. руб. Таким образом, в России отношение военной
и гражданской школ было 1:1, в то время как во Франции и Пруссии
1:9. При этом российские учебные заведения снабжали офицерами
исключительно гвардию и специальные роды войск4.
Ратуя за создание военных гимназий, Милютин вовсе не считал
их постоянным типом военной школы. Скорее, он видел в них шко­
лу переходного типа, от которой можно будет отказаться, как только
окончательно установится общеобразовательная средняя школа. Та­
кую мысль он провел позднее в докладе по итогам работы министер­
ства в 1863 г. «С упразднением строевого состава (в двух кадетских
корпусах) заведения эти получат характер строго воспитательных за­
ведений и сохранят свое особое назначение - приготовлять детей к
поступлению в военные училища, только до тех пор, когда прилив
в сии последние молодых людей, окончивших полное гимназическое
образование на свой счет, сделает возможным постепенное умень­
шение таких приготовительных учебных заведений в Военном ве­
домстве, постепенною же передачею их в Министерство народного
просвещения»5.
Таким образом, главное, чего добивался Милютин, состояло, вопервых, в ликвидации привилегированных закрытых учебных заве­
дений, где учащиеся получали образование за счет государства. Он
справедливо полагал, что дворянство вполне обеспечено и может ре­
шать эту задачу за собственный счет. И, во-вторых, - в расширении
возможностей пополнения офицерских кадров из других социальных
слоев (буржуазии, мещан, крестьян и т. д.).
118

Точку зрения Милютина поддерживал и министр народного про­
свещения А.В. Головнин. Он ратовал за передачу высвобождающихся
средств на обеспечение народных училищ, гимназий и университе­
тов. «На 3 млн. руб., затрачиваемых в настоящее время на содержание
8 тыс. кадетов, —писал Головнин, —можно иметь 10 университетов,
где будет обучаться 10 тыс. студентов; 150 гимназий на 45 тыс. уча­
щихся; 428 прогимназий на 64200 учащихся и 10 тыс. народных школ
Головнин Александр Васильевич (25.3.1821 3.11.1886) - государственный и обществен­
ный деятель, действительный тайный со­
ветник (1879). Окончил Александровский
лицей с золотой медалью (1839). В 18431848 гг. служил в секретариате Особенной
канцелярии МВД. С 1850 г. прикомандирован
к великому князю Константину Николаевичу
для работы в Комитете пересмотра морских
уставов, с 1854 г. камергер при великам князе,
его ближайший помощник и советник по р е­
форматорской деятельности, фактический
руководитель журнала «Морской сборник».
Не занимая формально высоких постов, ока­
зывал большое влияние на подготовку>и проведение преобразований. С 1859 г. член
Главного правления училищ при Министерстве народного просвещения. С осени
1861 г. управляющий, в 1861-1866 гг. министр народного просвещения. С 1862 г.
член Государственного совета. Почетный член Петербургской АН (1861).

Против реорганизации кадетских корпусов выступал директор
Павловского кадетского корпуса генерал-майор П.С. Ванновский (бу­
дущий военный министр при Александре III и министр народного
просвещения при Николае II). Он ратовал за сохранение кадетских
корпусов в прежнем варианте с их монархическим духом.
12 октября 1862 г. под председательством Главного начальника
военных учебных заведений великого князя Михаила Николаевича
был образован Особый комитет, который должен был выработать ос­
новные положения по реорганизации военных учебных заведений.
В этот комитет вошли: генерал-адъютанты А.А. Баранцов, граф
Ф.Л. Гейден и Н.А. Крыжановский, генерал-лейтенанты В.П. Желтухин, А.И. Веригин, тайные советники А.Ф. Постельс и В.Е. Во­
ронцов, генерал-майоры К.П. Кауфман, В.А. Корсаков, Кинович,
119

М.П. Кауфман и П.С. Ванновский, полковники Г.Г. Данилович,
Н.А. Бирилев, Слуцкий и надворные советники А.В. Эвальд и
И.Е. Андреевский. Кроме того, в качестве экспертов были пригла­
шены министр народного просвещения Головнин, граф С.Г. Строга­
нов, генерал, профессор тактики и истории военного искусства барон
Н.В. Медем. Они должны были высказать свои предложения по ре­
формированию военных учебных заведений.
Уже на первом заседании Особого комитета единогласно было
признано необходимым отделить общее образование от специаль­
ного. Что касается целесообразности кадетских корпусов в системе
военного ведомства, то по этому вопросу комитет пришел к заключе­
нию о желательности передачи их в ведение гражданского ведомства.
Но пока не будет развита сеть реальных училищ, из которых моло­
дежь шла бы в военные училища, то лучше их оставить в подчинении
военного ведомства. Окончательный итог деятельности этого комите­
та подвел Александр II, который издал указ о реформе военных учеб­
ных заведений.
Главная цель военных учебных заведений была определена
как подготовка офицерских кадров для всех родов войск. «Сохра­
нить военные учебные заведения с тем назначением, - говорилось
в нем, - которое им ныне предначертано,... в особенности для за­
мещения старших воинских должностей, офицеров, получивших
достаточное общее и военное образование. Число воспитанников в
этих заведениях определить так, чтобы из них ежегодно поступало
на службу от 400 до 500 офицеров». Было признано целесообразным
отделить специальные классы от кадетских корпусов и объединить
их в военные училища, а общие классы - реорганизовать согласно
требованиям педагогики и прекратить в них фронтовые занятия, как
несоответствующие возрасту воспитанников. Количество реоргани­
зованных кадетских корпусов должно было быть сокращено7. Основ­
ные положения реформирования военных учебных заведений были
утверждены в декабре 1862 г.
Дальнейшие изменения претерпел и учебный процесс.
В 1862 г. главным начальником были затребованы от всех военных
учебных заведений мотивированные предложения по изменению
программы. В августе 1862 г, после рассмотрения представленных
отзывов, комиссия под председательством великого князя Михаи­
ла Николаевича вторично внесла изменения в учебные программы.
120

Было уменьшено число преподаваемых предметов, сокращены и уп­
рощены программы. Из курса кадетских корпусов были изъяты ста­
тистика, зоология, ботаника (часть тем включено в курс географии),
история литераіуры (введена в курс теории словесности) и военная
история. Иностранные языки преподавались только в общих классах,
а в специальных были сохранены только письменные упражнения8.
Эта упрощенная программа и легла в основу курса новых учебных
заведений - военных гимназий.
6 декабря 1862 г. в связи с назначением наместником на Кавказе
великий князь Михаил Николаевич оставил должность главного на­
чальника военных учебных заведений9.
В начале 1863 г. началось осуществление реформы. 21 янва­
ря 1863 г. Штаб главного начальника военных учебных заведений и
бывшее Управление училищ военного ведомства были объединены
в Главное управление военных учебных заведений (далее - ГУВУЗ),
которое подчинялось одному лицу и вошло в состав Военного минис­
терства. Начальником ГУВУЗа был назначен попечитель Московско­
го учебного округа генерал-майор Н.В. Исаков, его помощником генерал-майор Н.В. Корсаков.
Исаков Николай Васильевич
(10.2.1821 - 25.2.1891) - россий­
ский военный деятель, генерал
от инфантерии (1878), генераладъютант (1865). Окончил 1-й
Московский кадетский корпус и
Военную академию (1843). Участ­
ник войны на Кавказе, подавле­
ния Венгерской революции 18481849 гг. и Крымской войны. Состо­
ял при Министерстве внутренних
дел; принимал участие в подго­
товке и проведении крестьянской
реформы. В 1859-1863 гг. попечи­
тель Московского учебного округа.
В 1863-1881 гг. главный начальник
военных учебных заведений. Под
руководст вом Д.А . М илю т ина
проводил реформу системы воен­
ного образования. С 1881 г. член
Государственного совета.

121

С созданием ГУВУЗа был упразднен Совет о военных учебных
заведениях, а Инженерное и Артиллерийское училища были подчи­
нены своим Главным управлениям. Для обсуждения общих вопросов,
касавшихся всех военных учебных заведений, при Военном минис­
терстве был учрежден Главный военно-учебный комитет.
В августе 1863 г. были утверждены Положение и штат ГУВУЗа.
Согласно Положению в ведении Главного управления находились:
Пажеский и сухопутные корпуса, Николаевское училище гвардейских
юнкеров, Констангиновское военное училище, училища военного ве­
домства и Аудиторское училище (в 1864 г. было подчинено генералаудитору Военного министерства), а после открытия - и юнкерские
училища.
ГУВУЗ должно было решать все вопросы, касающиеся приема,
обучения, воспитания и выпуска воспитанников, а также хозяйствен­
ные вопросы. Управление проделало значительную работу по опре­
делению содержания и форм подготовки офицерских кадров всех
ступеней. Все военные школы были разделены на 4 разряда. Воен­
ные академии, а также педагогические курсы при 2-й Петербург­
ской военной гимназии вошли в 1-й разряд; Пажеский и Финлянд­
ский кадетский корпуса, юнкерские и военные училища - во 2-й;
военные прогимназии и гимназии - в 3-й; технические, оружейные,

Вильно. Фото 1865 г.

122

топографические и фельдшерские школы составили 4-й разряд. Этим
самым были определены основные звенья подготовки военных кад­
ров высшей, средней и низшей квалификации.
Однако осуществление реформы военных учебных заведений
совпало по времени с восстанием 1863 1864 гг. в Польше, Литве
и Беларуси, что не могло не сказаться на судьбе Александровского
кадетского корпуса.
Еще в конце 50-х годов XIX в. встал вопрос о необходимости
возвращения корпуса на родину. 8 января 1859 г. Александр II при­
казал начать немедленную перестройку зданий Виленского военного
госпиталя, в помещения которого предполагалось перевести Алек­
сандровский корпус. Все строительные работы были возложены на
военного инженера полковника Черника. Строительство новых зда­
ний для корпуса предписывалось осуществлять уже после перевода
учебного заведения. На эти цели было выделено 75 тыс. рублей10.
Однако здание Военного госпиталя нуждалось в капитальном
ремонте. Необходимо было осуществить перестилку полов, обновить
штукатурку ит. д. Поэтому 21 февраля 1859 г. император распорядил­
ся оставить корпус в Москве до 1860 г. В 1860 г. Александровский
кадетский корпус был наконец-то переведен в Вильно. Переводу во
многом «способствовал» директор корпуса генерал Н.К. Баумгартен,
который таким образом старался избавить своих воспитанников от
студенческой «крамолы». По воспоминаниям кадетов, это был мягкий
начальник, однако его не любили.
~Гаумгартен Николай Карлович (9.2.1806 - 19.6.1886), генерал от кавалерии в отставке (1880). Окончил Царскосельский лицей. Во время
русско-турецкой войны 1828-1829 гг. в составе Гвардейского корпуса совершил
переход из Петербурга на театр военных действий; участвовал в осаде Вар­
ны (1828). Участник подавления восстания 1830-1831 гг., Крымской войны
(1853-1856). С 1859 по 1863 г. директор Александровского (Брестского) ка­
детского корпуса в Москве и Вильно. После ликвидации корпуса состоял при
М.Н. Муравьеве, участвовал в подавлении восстания 1863-1864 гг. Затем коман­
довал пехотными дивизиями.

В то время Вильно состояло из десяти предместий. Кадет­
ский корпус был размещен в самом живописном - Антокольском,
тянувшемся по берегу реки Вилии почти на 6 верст. Здесь на са­
мом берегу находились некогда великолепные палаты, построенные
123

в 1690 г. полоцким воеводой Слушкою. После разрушения нижнего
замка в них останавливались короли Речи Посполитой, когда приез­
жали в Вильно. Здесь же жил и Петр I. Впоследствии этот дом при­
надлежал Зайко вс ким, затем служил казармой для гарнизонного ба­
тальона и наконец - каторжной тюрьмой.
Кроме того, одной из достопримечательностей предместья был
костел Св. Петра и Павла. Он был воздвигнут гетманом Пацем в
1668 г. на том самом месте, где по преданию было капище богини
Мильды и где во времена Ягайло был построен деревянный костел.
Внешний вид храма напоминал знаменитый собор Св. Петра в Риме.
Внутри храм был украшен двумя тысячами фигур, стаіуй, скульптур­
ных групп, выполненных итальянцами Петром Перетги из Милана и
Джованни Галли из Рима.

Костел Св. Петра и Павла еАнтоколе. Фото 1875 г.

В этом же предместье находился обширный комплекс зданий с
большим садом, сооруженных Сапегой. В XVI в. Сапега построил
здесь великолепные палаты, которые были украшены фресками
Дельбена. Впоследствии эти здания были переданы военному госпи­
талю. Именно в них разместился Александровский корпус.
124

За госпиталем возвышалась
прекрасная
по
архитектурной
композиции церковь Св. Михаи­
ла. Первоначально это был костел
Иисуса Христа, построенный в кон­
це XVII в. гетманом Я.К. Сапегой по
образцу костела Св. Карла в Риме.
На главном его престоле стояло из­
ваяние Спасителя, привезенное, как
гласила легенда, двенадцатью вола­
ми из Рима.
Заканчивался Ангоколь Вершубкой, где раньше находился
летний дворец великих князей ли­
товских с обширным зверинцем.
В 1853 г. А. Киркор начал проводить
в этом районе раскопки и обнаружил фундамент дворца.
Одними из воспитанников Александровского корпуса в Виль­
но стали братья Сухомлиновы, которые в 1861 г. были зачислены
в заведение. Будущий военный ми­
нистр Владимир Александрович
Сухомлинов так описывал жизнь
воспитанников: «Зиму кадеты про­
водили в большом каменном здании
в предместье Ангоколь. Классные
помещения, тронный зал и церковь
находились в деревянных построй­
ках. На лето корпус переходил в
лагерь, устроенный на живописном
берегу реки Вилии, - в нескольких
верстах от города»11. Он отмечал,
что половину всех воспитанни­
ков корпуса составляли католики.
«В общем, содержали нас хорошо,
писал в своих воспоминаниях гене­
рал, - кормили с избытком, хотя не­
редко "легкий, но сытный завтрак”
125

состоял из куска черного хлеба, который в громадных корзинах
приносили нам в камеры»12.
Общественная жизнь в Вильно начала 1860-х годов шла обыч­
ным чередом. Местное население с недоверием относилось к русским
чиновникам и приезжим. Большая часть жителей столицы былого
Великого княжества Литовского ходило «в политическом трауре».
По наблюдениям царского чиновника И.А. Никотина, появлялись «бу­
лавки с одноглавым польским орлом, медальоны с переломленным
крестом, браслеты из цепей и другие эмблематические знаки».
Ощущая беспечность власти, подготовка к восстанию шла почти
в открытую. Выбирались десятники, сотники, начальники округов,
воеводы и т. д. Под разными предлогами проводились сборы денег
для восстания, создавались «политические склады под названием ма­
газинов для удовлетворения потребностей простого народа»; учреж­
дались с ведома и разрешения властей библиотеки для чтения. Они
использовались в качестве официальных мест для проведения сове­
щаний, поскольку общественные собрания были запрещены в связи
с действием военного положения в крае. По словам очевидцев, «все
польское, или, правильнее сказать, ополяченное население городов
приняло самое живое участие в этом деле».
Идея всеобщего восстания находила понимание и среди мест­
ных евреев. По воспоминаниям русских чиновников, в следственных
делах было много указаний на то, что они участвовали в подготовке
вооруженного восстания. Например, еврей Зельман Ландо из Варша­
вы не только распространял разные воззвания в Западном крае, но
и сам писал их; Лейба Цалкис провозил двадцать пудов пороха по
Рижско-Динабургской дороге для повстанцев. Правительство же, уз­
нало о восстании только тогда, когда началась открытая вооруженная
борьба13.
Могла ли в таких условиях оставаться в стороне армия? Ведь в
начале 1860-х годов каждый пятый офицер российской армии был
уроженцем присоединенных западных губерний и Царства Польско­
го. В это время в крае широкую огласку получило письмо, в кото­
ром говорилось о том, что офицеры-поляки не остаются в стороне от
общего дела.
Особо активное участие в подготовке восстания принимали
офицеры, входившие в различные тайные организации и кружки.
126

Свидетельством того служило письмо (по делу Иосафата Огрызко),
присланное в Вильно. Оно ясно обрисовывало существовавшую
тактику.
«С.-Петербург, 25-го марта 1862 года.
Зная хорошо твои благородные чувства к отечеству, я должен об­
радовать тебя новостью, весьма утешительною для каждого поляка.
Вы, верно, и не думаете, чтобы поляки, состоящие в русской военной
службе, приготовлялись к освобождению отечества от ига, которым
оно угнетено немилосердно. Все поляки судятнесправедливо о по­
ляках, состоящих на службе, но и эти последние так же мыслят, как
настоящие поляки и самые истые патриоты; если же мы носим шку­
ру волков, то для приобретения познаний в военном искусстве, а что
может быть нужнее в настоящее время для поляка? Потому говорю
это, что мы не заслужили презрения со стороны патриотов на словах;
когда наступит время восстания, мы докажем это на деле - в поле.
Почему тот, кто так строго судит, не подумает, приятно ли носить на
плечах эту рубашку Деянизы. О! они очень ошибаются; я сам заметил,
что глаза некоторых смотрели на меня с презрением.
Поляки офицеры, находящиеся в трех военных академиях: в ар­
тиллерийской, инженерной и генерального штаба, очень часто имеют
сходки, собираются у кого-нибудь одного и рассуждают о предметах,
чрезвычайно важных для будущности Польши. Два офицера генераль­
ного штаба взялись писать польскую тактику, как войска, менее об­
разованные, должны воевать с регулярными русскими войсками. Мы
будем иметь много сведений о фортификации, о том, какие ставить
препятствия русским войскам, как обучать военной службе партии и
т. д., одним словом, очень важные наставления вовремя...
Я познакомился недавно с офицером поляком, выпущенным из
Виленского корпуса, подпоручиком Рошковским. Это сильный духом
поляк, редко встретишь такого. Мы часто толкуем с ним о вещах, ка­
сающихся освобождения отечества. Например: я сказал ему однажды,
что очень много батарей стоит в Царстве Польском, а он на то отве­
чал с улыбкою: "тем лучше, больше их заберем”. Он крепко надеется
отбить около ста орудий. В 1831 году едва ли целая польская армия
имела столько орудий.
Если он так твердо уверен, то должен иметь к тому какое-нибудь
обдуманное средство. Я мог бы сообщить тебе много важных и очень
утешительных сведений... Брат Адольф»14.
127

В это время активизировали свою деятельность участники тай­
ного кружка в Александровском корпусе. По воспоминаниям кадета
С.Ф. Ковалика, в корпусе заметно ощущались либеральные веяния
60-х годов. В 1861-1862 гг. воспитанники, входившие в тайный кру­
жок (Ковалик называет его «кружком самообразования»), собирались
по вечерам для чтения книг и журналов. Возглавлял этот кружок
либерально настроенный унтер-офицер (или фельдфебель) Литви­
нов, который старался вести чтения и беседы «в духе настоящего
самообразования»15.
С началом восстания 1863-1864 гг. кадеты вовсе отказались от
конспирации: они все чаще читали «выходившие тогда в Петербурге
прокламации», и все более и более «проникались, если не революци­
онными, то оппозиционными идеями».
Вскоре руководство корпуса заподозрило о «неблагонамереннос­
ти» многих воспитанников и «захотело что-то предпринять». Тогда
кадеты, по словам Ковалика, «образовали небольшой кружок с целью
сопротивления и борьбы с начальством. Это был своего рода «тер­
рористический кружок». Однако предпринять что-либо кадеты не
смогли16.
Если верить словам Ковалика, восстание 1863-1864 гг. не вызвало
у кадетов «сколько-нибудь крупных откликов». Он упоминает только
об одном воспитаннике Станкевиче, который не вернулся в корпус из
отпуска, а примкнул к повстанцам17. Однако документы свидетель­
ствуют об обратном. В начале февраля 1863 г., когда в здании корпуса
была расквартирована 2-я стрелковая рота л.-гв. Финляндского полка,
воспитанники попытались склонить солдат на сторону восставших.
Вот что доносил 2 февраля 1863 г. полковнику Крамеру коман­
дир 2-й стрелковой роты л.-гв. Финляндского полка штабс-капитан
Засс о беседе кадетов Александровского корпуса с солдатами на
политические темы: «Вечером 1 февраля за ужином солдат вверен­
ной мне 2-й стрелковой роты подошли к ним несколько кадет и всту­
пили в разговор со стрелками, предлагая им различные вопросы.
Во-первых, что стали бы они бить женщину с ребенком на руках,
хотя бы она действовала бы против правительства? На что унтерофицер Ращин ответил, что бить не стал, а передал бы ее в полицию.
Во-вторых, если бы собралась шайка в 10 и более человек и напа­
ла бы на армейских солдат, то стали бы они их защищать? На этот
128

вопрос вышеозначенный унтер-офицер Ращин ответил, что они, сол­
даты, конечно бы заступились за своих братьев, армейских солдат,
которые точно так же, как мы, исполняют присягу на службу своему
государю. Тогда воспитанники корпуса стали объяснять, что только
один ум должен ставить человека на высшую или низшую степень в
обществе и что человек, признанный умным, может даже управлять
нами и быть царем, на что унтер-офицер Ращин заметил им строго, что
государь император есть помазанник бога и что лицо его есть священ­
ное и что мы все должны защищать его своею жизнью до последней
капли крови. Разговор был прерван приходом дежурного офицера»1
Появление среди воспитанников Александровского кадетского
корпуса революционных настроений насторожило царские власти.
14 мая 1863 г. в Петербурге было принято решение о ликвидации
учебного заведения. 23 мая виленский генерал-губернатор М.Н. Му­
равьев обратился по телеграфу к военному министру Д.А. Милюти­
ну с предложением ускорить перевод воспитанников в Петербург.

Виленский генерал-губернатор М.Н. Муравьев (в центре) с группой офицеров
росийской армии. Фото 1863-1865 гг.

129

Он мотивировал свою просьбу тем, что за спокойствие в корпусе
нельзя ручаться. Более того, Муравьев высказывал опасение за безо­
пасность для города, когда станет известно о расформировании учеб­
ного заведения. 1 июня 1863 г. кадеты на специальном поезде были
отправлены в столицу, а имущество корпуса - распродано19.

Генерал-губернаторский дворец в Вильно. Фото 1860-х гг.

Однако воспроизведем слова все того же Сухомлинова, свиде­
тельства которого остаются едва ли не единственным материалом о
жизни Александровского корпуса этого периода. «Однажды в сво­
бодное от занятий время, когда кадеты играли и гуляли на воздухе,
появился командир полка генерал Ганецкий - маленький человек на
необычайно большом коне. Несколько кадет, увлеченных игрою, не
заметили его и не приветствовали генерала.... (По воспоминаниям
С.Ф. Ковалика, кадеты кричали Ганецкому «дурак»).
Вообразив, что это был умышленный афронт со стороны ка­
дет, генерал потерял самообладание и разразился руганью, к ко­
торой мы не привыкли и которая возбудила в нас смех, - да и сама
фигура начальства представлялась нам в высокой степени комичной.
130

В то время, как генерал неистовствовал на дворе, то наезжая на
одиноких кадет, то осаживая коня, - во всех окнах корпусного здания,
вследствие поднявшегося шума, показались кадеты и подняли неверо­
ятный вой. Смущенный донельзя генерал круто повернул коня и по­
скакал к генерал-губернатору. Последний не замедлил явиться лично
и учинить нам генеральский разнос.
Мальчишество изображено было мятежом, и в таком смысле
было доложено в Петербург: через несколько дней нам пришлось
выступать на вокзал, под конвоем казаков, для рассылки по дру­
гим кадетским корпусам»20. Таким образом Виленский корпус был
расформирован.
Хотя, по словам Сухом­
линова, ликвидация корпуса
произошла из-за вышеопи­
санного инцидента, это было
не совсем так. В 1863 г., согла­
сно реформе военных учеб­
ных заведений, Александров­
ский корпус был включен в
число заведений, подлежащих
упразднению. Его ликвидация
была заранее предусмотрена,
а события, описанные генера­
лом, лишь ускорили решение
этого вопроса.
Вот как описывал со­
бытия тех дней преподава­
тель 1-го кадетского корпуса
Владимир Георгиевич фон
Бооль: «В пятницу вечером,
В. Г. фон Ботъ
совершенно неожиданно для
служащих, приезжает в Виль­
ну помощник главного начальника военных учебных заведений ге­
нерал-майор Никита Васильевич Корсаков и объявляет, что корпус
немедленно закрывается, что через два дня, т. е. в понедельник, вос­
питанники должны быть на вокзале железной дороги для отправки в
Петербург... Белье, книги, библиотека, аптека и кабинеты физический,
131

химический и военные должны быть упакованы в ящики и отправле­
ны в Петербург, а мебель должна быть продана теперь ж е...Так как
покупщиками вещей являлись одни евреи, которые в пятницу вече­
ром и в субботу ничего не покупают, то все имущество пришлось
распродать в один воскресный день. Можно себе представить, за что
пошли казенные вещи и что потеряли несчастные дежурные офицеры
и ротные командиры, обязанные также продать в один день все свое
добро евреям, которые конечно не упустили случая прижать неволь­
ных продавцов»21.
По воспоминаниям Ковалика, воспитанников вывозили «таин­
ственно, ночью», под большим конвоем солдат22. Решение о расфор­
мировании корпуса вызвало возмущение у некоторых воспитанников.
Так, кадет Ячный, во время перевода корпуса из Вильно пытался уго­
воритъ солдат, эскортировавших «мятежников», перейти на сторону
повстанцев. Однако его призыв не был поддержан. Ячного немед­
ленно исключили из числа воспитанников и лишили права поступать
в другие военные учебные заведения.
«По своем приезде в Петербург, - вспоминал преподаватель
фон Бооль, - воспитанники Александровского Виленского кор­
пуса были разделены на три части: одну часть поместили в здание
1-го кадетского корпуса на Васильевском острове, а две остальные на
Петербургской стороне в Павловском и во 2-м кадетских корпусах.
Офицерам и ротным командирам, даже и семейным, отвели каждому
по одной классной комнате. На этом биваке, почти без всякого дела,
воспитанники упраздненного Виленского корпуса провели время до
конца июля, когда их постепенно распределили по разным корпу­
сам: меньшую часть оставили в Петербурге [25 человек, лучших],
а большую часть опять вывезли из Петербурга в разные губернские
корпуса»23.
Оценивая решение руководства военными учебными заве­
дениями о немедленном закрытии Александровского корпуса,
фон Бооль писал: «Как бы там ни было, но достаточно было перевес­
ти воспитанников специальных классов в другие кадетские корпуса,
где и распределить их по 10-ти в корпусе; там их польские идеи среди
русских детей не могли бы иметь никакого дурного влияния, и ос­
тальные классы можно было бы оставить на месте до августа, когда и
пополнить ими другие корпуса, заместив ими открывшиеся вакансий.
132

Во всяком случае можно было не разорять ни несчастных служащих,
ни казенное добро таким неожиданным закрытием; больше же всего
пострадали дети, жившие без дела слишком два месяца»24.
Что касается помещений и имущества Александровского кор­
пуса, то здание корпуса передали военному госпиталю. Однако, как
писал фон Бооль, «не нужда в госпитале заставила закрыть корпус,
а оставшееся свободным здание, как ненужное отдано было госпи­
тальному ведомству»25. Что касается имущества корпуса, то оно было
вывезено из Вильно. Все кабинеты корпуса (артиллерийский, физи­
ческий, минералогический и химическая лаборатория) были кое-как
уложены в ящики и, по приказанию главного начальника, отправлены
в здание 1-го корпуса. «Я, - свидетельствовал фон Бооль, - получил
приказание разобрать все эти кабинеты, составить опись вещам, по­
чинить испорченные приборы и отделить для физического кабинета
Финляндского корпуса те приборы, которых у них не значится по их
описи, а артиллерийский и минералогический кабинеты целиком от­
править в этот корпус». На это занятие у фон Бооля ушло более полу­
года. Потом он получил указание все упаковать в ящики и отправить
в Финляндский корпус. Оставшаяся часть была передана в Тульский
корпус26.
После упразднения Александровского кадетского корпуса по
приказу императора его реликвии были переданы во вновь открытое
Александровское военное училище. Среди них было Знамя батальо­
на корпуса, которое предписывалось выносить в строй батальо­
на юнкеров. Оно было пожаловано Николаем I Брестскому корпусу
23 февраля 1844 г. На полотнищах знамени изображался красный
крест с светло-синими и темно-зелеными углами пополам. 15 января
1845 г. знамя было торжественно вручено корпусу. По этому же пово­
ду шеф корпуса цесаревич Александр Николаевич подарил учебному
заведению свои„ портрет27 .
Кроме того, в военное училище передавались Евангелие в бога­
том окладе, образ Св. Александра Невского, написанный при рожде­
нии портрет наследника Александра Николаевича и пожалованный
корпусу Николаем I, каска и два мундира, которые шеф корпуса наде­
вал во время посещения заведения, золотая медаль, выбитая в память
коронования Александра II и пожалованная корпусу 14 ноября 1856 г.,
формулярный список Александра Николаевича за 1847 г, рисунок
133

погона корпуса с литерой «А» и собственноручным добавлением
Александра II, акт об открытии корпуса в 1842 г, белая мраморная
доска в память посещения корпуса императором 20 октября 1860 г,
серая мраморная доска с именами отличнейших по выпуску кадет за
1848 и 1852 гг. и две черные мраморные доски с именами умерших от
ран и убитых на поле брани офицеров, бывших кадет корпуса28.
26 апреля 1909 г. по инициативе выпускников Александровско­
го Брестского корпуса, в первую очередь генерала В.А. Сухомлино­
ва, бывшего в то время военным министром, состоялось высочайшее
повеление о восстановлении памяти Брестского корпуса. Его пре­
емником было приказано считать корпус императора Александра II.
В это учебное заведение было передано находившееся на хранении в
Александровском военном училище знамя бывшего Александровско­
го Брестского кадетского корпуса, другие предметы29.
11 декабря 1911 г. состоялась торжественная церемония передачи
из Первого кадетского корпуса иконы Св. Александра Невского, по­
даренной цесаревичем Александром Николаевичем бывшему Алек­
сандровскому Брестскому кадетскому корпусу. Для получения иконы
в Первый кадетский корпус прибыла депутация в составе директора
корпуса генерал-лейтенанта Калишевского и двух кадетов. В сопро­
вождении священника икона была доставлена в карете к главному
подъезду корпуса имени Александра II.
К этому времени в корпус прибыли начальник Главного управ­
ления военных учебных заведений генерал от инфантерии А.Ф. Забе­
лин, многие бывшие воспитанники Александровского Брестского и
императора Александра II кадетских корпусов. Икона была торжест­
венно перенесена в корпусную церковь30.
В 1917 г. после отречения императора от престола представи­
тели новой власти потребовали от директоров кадетских корпусов
отправить корпусные знамена в Петроград для переделки устра­
нения на их полотнищах изображений корон и вензелей Николая II.
Сотасно приказу по военному ведомству от 4 апреля знамена сле­
довало направлять в Технический комитет Главного интендантского
управления «без соблюдения церемонии, установленной для отвоза
знамен». Однако вскоре последовало разрешение военного минист­
ра приостановить отправку знамен и отложить вопрос об изменении
их внешнего вида до окончания войны. При этом царские вензеля
134

должны были быть временно закрыты материей по цвету знамени.
В сентябре 1917 п, в связи с состоявшимся преобразованием кадет­
ских корпусов в гимназии военного ведомства, последовало указа­
ние начальника Главного управления о размещении знамен бывших
кадетских корпусов в церквях гимназий.
В годы гражданской войны многие кадетские корпуса были вос­
становлены в прежнем порядке. Большинство из сохранившихся гим­
назий военного ведомства пробивалось на юг и восток. Там они гото­
вили офицерские кадры для армий А.И. Деникина, П.Н. Врангеля и
А.В. Колчака. Остальные гимназии и корпуса были ликвидированы в
1918 г. Что касается дальнейшей судьбы реликвий Брестского кадет­
ского корпуса, то она неизвестна.

Жетон и нагрудный знак
Александровского Брестского
кадетского корпуса

Знак Александровского
(императора . Александра)
кадетского корпуса
в Петербурге (утвержден
1 мая 1910 г.) - преемника
Александровского Брестского
кадетского корпуса

135

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Вторая четверть XIX ст. была особым периодом в истории бе­
лорусских земель. Восстание 1830-1831 гг. отчетливо показало соци­
альную напряженность в западных губерниях. Император Николай I
повел жесткую политику полного слияния этих территорий с Россий­
ской империей. Репрессии против представителей дворянства Белару­
си, так называемый разбор шляхты, решение о ликвидации униатской
церкви, отмена действия Статута Великого княжества Литовского и
введение российского законодательства, закрытие Виленского уни­
верситета и многие другие действия правительства не могли разре­
шить проблему.
В обществе понимали, что проводимая экономическая и соци­
альная политика должна быть более гибкой. На наш взгляд, одним
из элементов такой политики и было решение Николая I о создании
в Беларуси военных учебных заведений закрытого типа. Расчет был
на привлечение на свою сторону молодых и образованных представи­
телей шляхты. Не случайно поэтому первоначально комплектование
Александровского Брестского кадетского корпуса осуществлялось в
основном воспитанниками из белорусских губерний и Царства Поль­
ского. В то же время в число преподавателей выходцы из белорусских
губерний не допускались.
Однако свою главную идеологическую задачу по формированию
преданных престолу офицеров Брестский кадетский корпус в полном
объеме выполнить не смог. Многие его выпускники стали активными
участниками революционного движения. В их числе один из руково­
дителей польской демократической эмиграции, генерал Парижской
коммуны Я.В. Домбровский, революционер-народник С.Ф. Ковалик,
командир отряда повстанцев 1863 г. в Литве Т.Ф. Владычанский, учас­
тник кружка «чернышевцев» В.К. Гейнс и многие другие.
Из Александровского Брестского кадетского корпуса вышли из­
вестные ученые. Среди них: картограф, генерал-лейтенант Э. А. Каверский; заслуженный профессор Николаевской инженерной академии
136

генерал-лейтенант А.Ф. Плюцинский; автор трудов по строительной
механике, директор С.-Петербургского технологического института
Х.С. Головин.
Выпускниками кадетского корпуса были талантливые художни­
ки братья А.Г. и Г.Г. Горавские.
В Александровском кадетском корпусе обучался В.А. Сухом­
линов, ставший впоследствии военным министром Российской им­
перии, членом Государственного совета, генералы Я.Ф. Барабаш,
И.Ф. Барковский, А.С. Беневский, В.П. Булаев, П.В. Бертгольд,
В.В. Гурчин, братья А.И. и В.И. Домбровские, Л.И. Драгат,
И.Н. Жайковский, И.М. Зайцев, Г.И. Иванов, Я.С. Крживоблоцкий,
И.В. Лясковский, И.Ф. Марьянов, К.И. Нищенко, И.М. Поволоцкий,
Е.В. Соколов, А.В. Стерлигов, Н.А. Сухомлинов, А.Д. Туган-МирзаБарановский, П.П. Харинский, А.П. Шанявский, А.Р. Шуляченко.
Таким образом, Брестский кадетский корпус был авторитетным
учебным заведением. Его деятельность способствовала формирова­
нию новых подходов в образовательной политике, проводимой в бе­
лорусских губерниях, способствовала развитию просвещения в крае.

137

источники
Введение
1. Бекцінееу Ш.І., КірыпаваН.М. Брэсцкі кадэцкі корпус // Энцыклапедыя гісторыі Беларусі. У 6 т. Мн., 1994. Т. 2. С. 101.
2. Кулъ-Сялъверстава С. Брэсцкі кадэцкі корпус // Беларускі
гістарычны часопіс. 1998. № 3. С. 48 53.
3. Ильин А. Брестский заговор 1846 года // Гістарычная Брама.
2003. № 3-4. С. 49-52.
4. Богданов Г.В., Дьяков В.А. Алфавит участников революцион­
ного движения в русской армии за 1861 1863 гг. // Восстание 1863 г.
и русско-польские революционные связи 60-х годов. М., 1960.
С. 489-637; Дьяков В.А. Ярослав Домбровский. М., 1969; Дьяков В.А.,
Миллер И. С. Революционное движение в русской армии и восстание
1863 г. М., 1964.
5. Дьяков В.А. Деятели русского и польского освободительного
движения в царской армии 1856-1865 годов. (Биобиблиографический
словарь). М., 1967.
6. Снытко Т.Г. Студенческое движение в русских университетах
в начале 60-х годов и восстание 1863 г. // Восстание 1863 г. и русскопольские революционные связи 60-х годов. М., 1960. С. 176-322.
7. Полное собрание законов Российской империи с 1649 г. по
12 декабря 1825 г. СПб., 1830. Собрание I. Т. 1-45; Полное собрание
законов Российской империи с 12 декабря 1825 г. по 1 марта 1881 г.
СПб., 1830-1884. Собрание II. Т. 1-55.
8. Свод военных постановлений (далее - СВП). В 10 кн. СПб.,
1838. Ч. 1. Кн. 3; Свод военных постановлений. В 10 кн. СПб., 1859.
Ч. 1. Кн. 3.
9. Мельницкий Н.Н. Сборник сведений о военно-учебных заве­
дениях в России (сухопутного ведомства). В 4 т . СПб., 1857-1860.
Кн. 1-6.
10. Восстание в Литве и Белоруссии 1863-1864 гг. М., 1965.
11. Национальный исторический архив Беларуси (далее - НИАБ).
Ф. 2613. Он. 1. Д. 13, 14.
12. НИАБ. Ф. 2613. On. 1. Д. 16.
13. Мельницкий Н.Н. Указ. соч. Т. II. Ч. 4. С. 8-11.
138

14. Российский государственный военно-исторический архив
(далее - РГВИА). Ф. 345. Он. 1. Д. 1, 2.
15. РГВИА. Ф. 345. Он. 1. Д. 33.
16. НИАБ. Ф. 2613. Он. 1. Д. 12, 18.
17. СВП. СПб., 1838. Ч. 1. Кн. 3. Приложения.
18. НИАБ. Ф. 2613. Он. 1. Д. 19, 20, 25; РГВИА. Ф. 345. On. 1.
Д. 54-а.
19. НИАБ. Ф. 2613. Он. 1. Д. 24, 26.
20. НИАБ. Ф. 2613. Он. 1. Д. 23.
21. Военно-статистический сборник. СПб., 1871. Вып. IV; Дека­
бристы. Биографический справочник. М., 1988.
22. Краткий отчет о положении и ходе военно-учебных заведе­
ний в двадцатипятилетнее царствование государя императора. СПб.,
1850.
23. Глиноецкий Н.П. Исторический очерк Николаевской акаде­
мии Генерального штаба. СПб., 1882; Голъмдорф М. Материалы для
истории бывшего Дворянского полка до переименования его в Константиновское военное училище. 1807-1859. Очерк. СПб., 1882.
24. См.: Адрес-календарь. Общая роспись начальствующих и
прочих лиц по всем управлениям в Российской империи на 1844 год.
СПб., 1844. Ч. 1.
25. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Рус­
ская старина. 1895. Т. 83. № 6. С. 143-169; Т. 84. № Ц. С. 185-203;
Еленскии О. Мысли и воспоминания поляка // Русская старина. 1906.
Т. 127. № 9. С. 670-714; Т. 128. № 10. С. 200-242; Кайгородов Д.Н. Из
времен польского восстания 1863 года. (Воспоминания старого кадета-полочанина) // Исторический вестник. 1907. № 6; Ягмин Ю. Вос­
поминания польского повстанца 1863 года // Исторический вестник.
1892. № 9.
26. Федор Яковлевич Миркович. 1789-1866. Его жизнеописание,
составленное по собственным его запискам, воспоминаниям близких
людей и подлинным документам. СПб., 1889. Т. 1.
Р аздел 1
1.
Кропотов Д.А. Жизнь графа М.Н. Муравьева в связи с событи­
ями его времени и до назначения его губернатором в Гродно. Биогра­
фический очерк. СПб., 1874. С. 259-260.
139

2. Там же. С. 269-270.
3. Там же. С. 259-260, 269-270.
4. Там же. С. 275; КопцікЮ. ...«учредить в белорусском городе
Орше высшее учебное заведение» // Беларуская мінуушчына. 1996.
№ 5. С. 34-36; Пасэ У.С., Цяплова В.А. Беларуская навучальная
акруга // Энцыклапедыя гісторыі Беларусі. У 6 т. Мн., 1993. Т. 1.
С. 382-383.
5. Лалаев М.С. Исторический обзор регламентации воспитания
и обучения в наших военно-учебных заведениях от основания пер­
вых военных школ до последнего времени // Военный сборник. 1900.
№ 1. С. 121, 124; Мельницкий Н.Н. Сборник сведений о военно-учеб­
ных заведениях в России (сухопутного ведомства). В 4 т. СПб., 1857.
Т. II. Ч. 3. С. 10.
6 . Мельницкий Н.Н. Указ. соч. Т. II. Ч. 3. С. 11.
7. Лалаев М. С. Исторический очерк военно-учебных заведений,
подведомственных Главному их управлению. (От основания в России
военных школ до исхода первого двадцатипятилетия благополучного
царствования государя императора Александра Николаевича. 1700
1880). В 3 ч. СПб., 1880. Ч. 2. С. 3-4.
8. Мельницкий Н.Н. Указ. соч. Т. II. Ч. 3. С. 58-59.
9. Там же. С. 64-65; Лалаев М.С. Исторический очерк военно­
учебных заведений... Ч. 2. С. 7.
10. Свод военных постановлений. В 10 кн. Ч. 1: Образование во­
енных учреждений. Кн. 3: Образование военно-учебных заведений
с их управлениями (далее - СВП - 1838). СПб., 1838. С. 64; Мельниц­
кий Н.Н. Указ. соч. Т. II. Ч. 3. С. 71.
11. СВП - 1838. С. 50. Первоначально штаб состоял из двух отде­
лений, но в 1835 г. он был расширен до четырех, а в 1841 г. - до пяти.
Функции этих отделений были следующие: 1-го инспекторского переписка по вопросам приема и выпуска воспитанников; 2-го инспек­
торского - кадровые вопросы; 3-го учебного - вопросы, связанные с
подготовкой воспитанников; 4-го хозяйственного - административно
-хозяйственные вопросы; 5-го счетного - составление отчетности по
всем заведениям. - Лалаев М.С. Исторический очерк военно-учебных
заведений... Ч. 2. С. 10-12.
12. Лалаев М.С. Исторический очерк военно-учебных заведе­
ний... Ч. 2. С. 17, 19.
140

13. Волков С.В. Русский офицерский корпус. М.. 1993. С. 104
105.
14. Мельницкий Н.Н. Указ. соч. Т. II. Ч. 3. С. 59-60.
15. Волков С.В. Указ. соч. С. 104-105; С В П - 1838. С. 49-50.
16. Мельницкий Н.Н. Указ. соч. Т. II. Ч. 3. С. 176.
17. Цит. по: Арлоу У Таямніцы полацкай гісторыі. Мн., 1994.
С. 376.
18. Викентьев В.П. Полоцкий кадетский корпус. 1835-1910. Ис­
торический очерк. Полоцк, 1910. С. 51.
19. Дети учителей и гражданских чиновников губернских кадет­
ских корпусов из дворян получали право поступления в кадетские
корпуса наравне с дворянами приписанных губерний только при ус­
ловии, что их отцы прослужили или обяжутся прослужить при гу­
бернском корпусе не менее 4 лет или умерли, находясь на службе в
корпусе. См.: Мельницкий Н.Н. Указ. соч. Т. II. Ч. 3. С. 198.
20. Щербачев Г.Д. Двенадцать лет молодости. Воспоминания //
Русский архив. 1890. № 1. С. 87.
21. Краткий отчет о положении и ходе военно-учебных заве­
дений ... С. 34; Мельницкий Н.Н. Указ. соч. СПб., 1858. Т. III. Ч. 5.
С. 100.
22. См.: Правила для определения малолетних дворян в кадетские
корпуса 1845 г. ИМельницкий Н.Н. Указ. соч. Т. III. Ч. 5. С. 99-110.
Р аздел 2
1. Илъяшевич Л. Несколько слов о составе корпуса офицеров на­
шей армии по вероисповеданию / / Военный сборник. 1863. № 8. Часть
неоф. С. 625; Еленский О. Мысли и воспоминания поляка // Русская
старина. 1906. № 9. С. 673.
2. Еленский О. Мысли и воспоминания поляка // Русская старина.
1906. № 9. С. 673.
3. Из записок Ф.Я. Мирковича // Русский архив. 1890. № 3.
С. 415—416.
4 . Дьяков В.А. Ярослав Домбровский. М., 1969. С. 12-13.
5. Лауроуская I. Ад гэтай царквы не засталося і следу // Беларуси
гістарычны часопіс. 1994. №. 2. С. 36.
6. Аворотау У.А., Ходцава Т.М. Брэсцкая крэпасць // Энцыклапедыя гісторыі Беларусі. У 6 т. М н, 1994: Т. 2. С. 94-95.
141

7. Ярашэвіч А.А. Брэсцкі кляштар бернардзінцау // Там же.
С. 101.
8. Из записок Ф.Я. Мирковича // Русский архив. 1890. № 3.
С. 414-416.
9. Там же. С. 420-421.
10. Там же. С. 422-423.
11. НИАБ. Ф. 320. Оп. 3. Д. 77. Л. 9.
12. Федор Яковлевич Миркович. 1789-1866. Его жизнеописание,
составленное по собственным его запискам, воспоминаниям близких
людей и подлинным документам. СПб., 1889. Т. 1. С. 262.
13. НИАБ. Ф. 320. Оп. 3. Д. 77. Л. 7а-7аоб.
14. Там же. Л. 17-17 об., 18 об.
15. Там же. Л. 20-20 об., 25 об.
16. Там же. Л. 30. Аналогичные грамоты были даны дворянству
Гродненской и Виленской губерний и Белостокской области.
17. Там же. Л. 32-а-32-аоб.; Викентьев В.П. Указ. соч. С. 148.
18. НИАБ. Ф. 320. Оп. 3. Д. 77. Л. 7 об., 19 об., 23.
19. Там же. Л. 57-57 об.
20. Мельницкий Н.Н. Указ. соч. Т. II. Ч. 4. С. 237-238, 239.
21. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 6. С. 145.
22. Дьяков В.А. Ярослав Домбровский. С. 14-15.
23. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 6. С. 145.
24. Первоначально прием в корпус должен был проводиться по
следующему распорядку: от Виленской губернии - 15, от Гроднен­
ской - 10, от Минской - 15, от Белостокской области - 2, от Королев­
ства Польского - 10 (всего 52). - НИАБ. Ф. 320. Оп. 3. Д. 77. Л. 146. С отасно этому предписанию были составлены списки кандидатов на
первый прием. От Минской губернии в число 15 счастливчиков по­
пали: Иван Казимир Вержбицкий, Бронислав Сармат Семен Тарновский, Эдуард Фердинанд Пузиновский, Константин Януарий Ковзан,
Зенон Бронислав Фальковский, Иосиф Игнатий Коверский, Станис­
лав Август Одинец, Адам Оржешкевич, Кастан Лука Чаплеевский,
Казимир Рымашевский, Антон Франц Клишевич, Кастан Донат Марцинкевич. Трое подростков не попали в число кадетов по малолетс­
тву. После увеличения вакансий для каждой губернии был произведен
142

дополнительный набор кандидатов. В число девяти претендентов
от Минской губернии попали: Казимир Адам Санькевич, Антон Корабанович, Киприан Константин Кеневич, Сатурмин Клементий
Кер(с)новский, Казимир Свирский, Евгений Витольд Доманский,
Константин Игнатий Гурский, Владислав Болеслав Руссцкий, Нико­
лай Франц Зенкевич. - НИАБ. Ф. 320. Оп. 3. Д. 77. Л. 166-166 об.,
250.
25. В течение же первых двух лет после упразднения эта сумма
была несколько меньшей, т. к. определенная часть средств шла на вы­
плату жалованья персоналу Щебржешинского училища. Спустя два
года сумма в 6 тыс. руб. серебром стала полностью поступать в Алек­
сандровский корпус. Из нее 5225 руб. 83 коп. пошли на уравнение
штата Брестского корпуса с аналогичным штатом 2-го Московского
кадетского корпуса (после перевода Брестского кадетского корпуса в
Москву в 1854 г.), 600 руб. - на содержание трех воспитанников в
Брестском, Полоцком и Владимирском Киевском кадетских корпусах,
а остаток средств использовался для накопления суммы, на проценты
с которой можно было содержать еще одного воспитанника. Мель­
ницкий И.И. Указ. соч. СПб., 1860. Т. IV. Ч. 6. С. 328, 330-331.
26. Там же. С. 348. - Из прошения Иосифа Круковецкого Ждановича от 23.9.1859: «Двоюродный дядя мой, помещик и бывший ме­
жевой судья Бобруйского уезда Иосиф Магеушов сын Круковецкий
Жданович, духовным завещанием 4 декабря 1842 года учиненным и
1847 года ноября 27 в Минской палате гражданского суда совершен­
ным, между прочим отказал 15.000 рублей серебром на увеличение
капитала Александровского Брестского кадетского корпуса с тем,
чтобы на следующие от этой суммы проценты, преимущественно со­
держались на воспитании его родственники». - НИАБ. Ф. 320. On. 1.
Д. 360. Л. 26-27 об.
27. Федор Яковлевич Миркович. Его жизнеописание... Т. 1.
С. 262-263.
28. Там же. С. 281.
29. Там же. С. 282.
30. НИАБ. Ф. 2613. On. 1. Д. 16. Л. 1.

143

Раздел 3
1. Еленскгш О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 6. С. 150.
2. Там же. С. 156.
3. Там же. С. 156-157.
4. Викентьев В.П. Указ. соч. С. 195.
5. Мельницкий Н.Н. Указ. соч. Т. II. Ч. 4. С. 138-139, 255-256;
Т. III. Ч. 5. С. 132-133.
6. Волков С.В. Указ. соч. С. 72-84, 150-170.
7. НИАБ. Ф. 2613. On. 1. Д. 13. Л. 13 об.-14; Мельницкий Н.Н.
Указ соч. Т. II. Ч. 4. С. 130-131.
8. РГВИА. Ф. 345. On. 1. Д. 54-а. Л. 1-147.
9. Там же; Адрес-календарь. Общая роспись начальствующих и
прочих должностных лиц... на 1850 г. СПб., 1850. Разд. 3. С. 9-10;
Адрес календарь ... на 1854 г. СПб., 1854. Разд. 3. С. 289.
Р аздел 4
1. Цит. по: Викентьев В.П. Указ. соч. С. 178.
2. Мельницкий Н.Н. Указ. соч. Т. II. Ч. 4. С. 8-11; Викентьев В.П.
Указ. соч. С. 72-73.
3. Викентьев В.П. Указ. соч. С. 77-78, 144.
4. Лалаев М.С. Исторический обзор регламентации... С. 129—
130.
5. Крылов Н.А. Кадеты сороковых годов. (Личные воспомина­
ния) // Исторический вестник. 1901. № 9. С. 944.
6. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 6. С. 157-158.
1.Дьяков В.А. Ярослав Домбровский. М., 1969. С. 15.
8. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 6. С. 157-158.
9. Щербачев Г.Д. Двенадцать лет молодости. Воспоминания //
Русский архив. 1890. № 1. С. 89-90.
10. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 6. С. 157.
11. Щербачев Г.Д. Двенадцать лет молодости // Русский архив.
1890. № 1. С. 89-90.
144

12.
Цит. по: Алпатов Н.И. Учебно-воспитательная работа в доре­
волюционной школе интернатского типа. (Из опыта кадетских корпу­
сов и военных гимназий в России). М., 1958. С. 78.
13 .Дьяков В.А. Ярослав Домбровский. С. 16.
14. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 6. С. 162.
15. Педагогический сборник. 1914. № 12. С. 549.
16. Еленскіш О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 6. С. 163.
17. Из прошлого... //Исторический вестник. 1883. № 3. С. 716.
18. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 6. С. 164.
19. Из прошлого... // Исторический вестник. 1883. № 3. С. 716—
718.
20. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 6. С. 164.
21. Ягмин Ю. Воспоминания польского повстанца 1863 года //
Исторический вестник. 1892. № 9. С. 569.
22. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 6. С. 150-151.
23. Там же. С. 151.
24. Ягмин Ю. Воспоминания польского повстанца 1863 года //
Исторический вестник. 1892. № 9. С. 569.
25. Дьяков В.А. Ярослав Домбровский. С. 21-22.
26. Цит. по: Там же. С. 22.
27. ЯгминЮ. Воспоминания польского повстанцаі 863 года // Ис­
торический вестник. 1892. № 9. С. 569.
28. Там же. С. 569-570.
29. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 6. С. 169.
30. Ильин А. Брестский заговор 1846 года // Пстарычная Брама.
2002. № 3-4. С. 51.
31. Дьяков В.А. Ярослав Домбровский. С. 22.
32. Цит. по: Там же. С. 23-24.
33. Дьяков В.А. Ярослав Домбровский. С. 24-25; Он же. Деятели
русского и польского... С. 164; РГВИА Ф. 345. On. 1. Д. 26-а. Л. 29.

145

Раздел 5
1. Мельницкий Н.Н. Указ. соч. Т. II. Ч. 3. С. 79-80.
2 . Дьяков В.А. Ярослав Домбровский. С. 18-19.
3. РГВИА. Ф. 345. On. 1. Д. 2. Л. 165.
4. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 6. С. 147.
5. РГВИА. Ф. 345. On. 1. Д. 2. Л. 229 об.
6. Там же. Д. 2. Л. 171.
7. Там же. Д. 33. Л. 98.
8. Крылов Н.А. Кадеты сороковых годов. (Личные воспомина­
ния) // Исторический вестник. 1901. № 9. С. 964.
9. Там же.
10. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 6. С. 159.
11. Там же. С. 159-160. Младшим врачом в Бресте был доктор
Стакман, человек «сведущий», ласковый и внимательный к каде­
там. Третьим доктором был Асмус. Он лечил только руководство, и в
редких случаях - кадетов.
12. РГВИА. Ф. 345. On. 1. Д. 33. Л. 98 об.
13. Цит. по: Алпатов И.И. Учебно-воспитательная работав доре­
волюционной школе интернатского типа. (Из опыта кадетских корпу­
сов и военных гимназий в России). М., 1958. С. 65—66.
14. Викентьев В.П. Указ. соч. С. 178.
15. Цит. по: АлпатовН.И. Указ. соч. С. 70.
16. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 6. С. 148.
17. Школа российского офицерства. Исторический справочник /
сост. Ю. Голушко, А. Колесников. М., 1993. С. 204-205.
18. Мельницкий Н.Н. Указ. соч. Т. II. Ч. 4. С. 73-104.
19. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 6. С. 152.
20. Там же; РГВИА. Ф. 345. On. 1. Д. 54а.
21. Таборовский А. Антон Иванович Лаке (из воспоминаний) //
Русская старина. 1890. №. 2. С. 583-585.
22. Там же.
23. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 6. С. 152.
146

24. Там же. В момент написания мемуаров Еленского они оба
еще работали: о. Горизонтов - протоиерем при Варшавской соборной
церкви; ксендз Козьмян - каноником Виленской капитулы.
25. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 6. С. 152-153.
Р аздел 6
1. ЛалаевМ. С. Исторический очерк военно-учебных заведений...
Ч. 2. С. 97-100, 109-114.
2. Цит. по: Викентьев В.П. Указ. соч. С. 127; см.: Гольмдорф М.
Указ. соч. С. 16-17.
3. Волков С.В. Указ. соч. С. 106-107; СВП - 1838. С. 158-175.
4. Волков С.В. Указ. соч. С. 107, ПО.
5. Кайгородов Д.Н. Из времен польского восстания 1863 года.
(Воспоминания старого кадета-полочанина) // Исторический вестник.
1907. № 6. С. 800.
6. Волков С.В. Указ. соч. С. 67.
7. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 6. С. 164.
8. Там же. С. 165.
Р аздел 7
1.Дьяков В.А. Ярослав Домбровский. С. 27; Он же. Деятели рус­
ского и польского.. С. 137, 78.
2. Из истории Брестского кадетского корпуса / подготовил
А. Смирнов // Пстарычная Брама. 2002. № 1-2. С. 85.
3. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 6. С. 166.
4. Там же. С. 166-167.
5. Там же. № 11. С. 186.
6. Историческое описание перемен в одежде и вооружении рос­
сийских войск. Новосибирск, 1944. Т. 28. 1855 г. С. 9; Еленский О.
Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская старина. 1895. № 11.
С. 191-192.
7. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 11. С. 196.
147

8. Историческое описание перемен в одежде и вооружении
российских войск. Новосибирск, 1944. Т. 28. 1855 г. С. 32, 47; Елен­
ский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская старина.
1895. № 11. С. 192-193.
9. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина 1895. № 11. С. 189.
10. Там же. С. 201-202.
11. Адрес-календарь. Общая роспись начальствующих и прочих
должностных лиц... на 1857 г. СПб., 1857. Разд. 3. С. 274; Адрес ка­
лендарь. Общая роспись ... на 1861 г. СПб., 1861. Разд. 3. С. 533-534.
12. Дьяков В.А. Ярослав Домбровский. С. 17-18.
13. Ягмин Ю. Воспоминания польского повстанца 1863 года //
Исторический вестник. 1892. № 9. С. 570.
14. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина 1895. № 11. С. 192.
15. Там же. С. 190-191.
16. Там же. С. 191.
17. Там же. С. 194-195.
18. Ягмин Ю. Воспоминания польского повстанца 1863 года //
Исторический вестник. 1892. № 9. С. 570.
19. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 11. С. 187.
20. Старый кадет. Преподаватели/ / Разведчик. № 115. С. 550—
551; Ашенбреннер М.Ю. Военная организация «Народной Воли» и
другие воспоминания. (1860-1904 гг.). М., 1924. С. 5.
21. Снытко Т.Г. Студенческое движение в русских университетах
в начале 60-х годов и восстание 1863 г. // Восстание 1863 г. и русскопольские революционные связи 60-х годов. М., 1960. С. 203-204.
22. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 11. С. 198.
23. Снытко Т.Г. Студенческое движение в русских университетах
в начале 60-х годов и восстание 1863 г. // Восстание 1863 г. и русскопольские революционные связи 60-х годов. М., 1960. С. 217-218.
24. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 11. С. 198.
25. Там же; РГВИА Ф. 345. On. 1. Д. 26-а. Л. 14 об.
26. Еленский О. Мои воспоминания о забытом корпусе // Русская
старина. 1895. № 11. С. 190.
148

27. См.: Дьяков В.А. Деятели русского и польского освободитель­
ного движения. С. 224-230.
28. Дьяков В.А. Деятели русского и польского освободительно­
го движения; Богданов Г.В., Дьяков В.А. Алфавит участников рево­
люционного движения в русской армии за 1861-1863 гг. // Восстание
1863 г. и русско-польские революционные связи 60-х годов. М., 1960.
С. 489-637; РГВИА. Ф. 345. On. 1. Д. 26-а. Л. 1-88.
Р аздел 8
1. Военный сборник. 1875. № 5. Часть оф. С. 138.
2. Зайончковский П.А. Милютин Д.А. Биографический очерк //
Дневник Д.А. Милютина. М., 1947. Т. 1. С. 27.
3. Зайончковский П.А. Военные реформы 1860-1870 годов в Рос­
сии. М., 1952. С. 224-225.
4. Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в XIX веке: военно-эко­
номический потенциал России. М., 1973. С. 171-172.
5. Там же. С. 173- 175.
6. Цит. по: Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в XIX в.
С. 172.
7. Зайончковский П.А. Военные реформы. С. 228-229.
8. Викентьев В.П. Указ. соч. С. 225.
9. Там же. С. 226.
10. РГВИА. Ф. 345. On. 1. Д. 81. Л. 1.
11. Воспоминания В.А. Сухомлинова. М.; Л., 1926. С. 11.
12. Воспоминания В.А. Сухомлинова. С. 12.
13. Из записок И.А. Никотина // Русская старина. 1902. № 2.
С. 333.
14. Цит. по: Из записок И.А. Никотина // Русская старина. 1902.
№ 8. С. 333-335.
15. Ковалик С.Ф. Автобиография // Гранат. 7-е изд. Т. 40. Стлб.
164-165.
16. Там же.
17. Там же.
18. Восстание в Литве и Белоруссии 1863-1864 гг. М., 1965.
С. 107.
19. См.: ГИА Литвы. Ф. 378. Оп. 219, Д. 373, Л. 1-14; Восстание
в Литве и Белоруссии... С. 107; Воспоминания В.А. Сухомлинова.
149

С. 12-13; Боолъ фон В.Г. Воспоминания педагога // Русская старина.
1904. № 10. С. 75.
20. Воспоминания В.А. Сухомлинова. С. 12—13.
21. Бооль фон В.Г. Воспоминания педагога // Русская старина.
1904. № 10. С. 75.
22. Ковалик С.Ф. Автобиография // Гранат. 7-е изд. Т. 40. Стлб.
165.
23. Бооль фон В.Г. Воспоминания педагога // Русская старина.
1904. № Ю. С. 75-76.
24. Там же. С. 76.
25. Там же.
26. Там же // Русская старина. 1904. № 8. С. 305.
27. МельницкийН.Н. Указ. соч. Т. II. Ч. 4. С. 66-67; т. III. Ч. 5.
28. Александровский Брестский кадетский корпус // Военная
энциклопедия. СПб., 1911. Т. 17. С. 252-253.
29. Там же. С. 253.
30. Из кадетского императора Александра II кадетского корпуса //
Педагогический сборник. 1912. № 1. С. 35.

150

ПРИЛОЖЕНИЯ
ВОСПИТАННИКИ
БРЕСТСКОГО КАДЕТСКОГО КОРПУСА
Адамович Петр Иосифович (? - 12.1869, Москва), поручик
2-го стрелкового батальона. Католик. Уроженец Виленской губ. Из
дворян. Имением не владел. Окончил Брестский кадетский корпус и
Константиновское военное училище. В 1861-1862 гг. учился в Нико­
лаевской академии Генерального штаба, после окончания (?) назна­
чен во 2-й стрелковый батальон, дислоцировавшийся в Беларуси.
Во второй половине 1862 г. Я. Домбровский, по собственному его
признанию, просил Л. Звеждовского содействовать прикомандирова­
нию Адамовича к штабу 1-го армейского корпуса, где Звеждовский
занимал должность старшего адъютанта. В 1863 г. Адамович был
отправлен в 6-й резервный стрелковый батальон, находившийся в
Нижнем Новгороде. Был близок к переведенному в Нижний Новго­
род Н.А. Михайлову, активному участнику революционной организа­
ции, возтавлявшейся Комитетом русских офицеров в Польше, одно­
му из руководителей так называемого «Казанского заговора». Выйдя
в отставку в 1864 г., поселился в Москве; был тесно связан с П. Ма­
евским, Б. Шостаковичем и другими революционными деятелями.
В показаниях Н. Ишутина (03.1867) назван в числе офицеров, создав­
ших тайное общество под влиянием польской пропаганды. В 1868—
1869 гг. Адамович привлекался к следствию по обвинению в укрыва­
тельстве «беглого поляка Поплавского» и «в революционных связях
с поляками».
Барабаш Яков Федорович (12.5.1838 - после 1894), генералмайор. Православный. Окончил Александровский кадетский корпус
(1856), 2-е Константиновское военное училище (1858) и Николаев­
скую академию Генерального штаба (1864). Службу начал в 1861 г.
поручиком в л.-гв. Литовском полку. С 1866 г. штабс-капитан Ген­
штаба. С 1874 г. начальник Иркутского юнкерского училища, затем
начальник штаба войск Приморской области. В 1884 г. назначен воен­
ным губернатором и командующим войсками Забайкальской области,
управляющий гражданской частью и наказным атаманом Забайкаль­
ского казачьего войска. С 6.2.1888 г. военный губернатор и командую­
щий войсками Тургайской области.
151

Барковский И ван Фомич (28.12.1831 - после 1894), генераллейтенант. Католик. Из дворян. Окончил Брестский кадетский корпус
(1849?), Дворянский полк (1851) и Николаевскую академию Генераль­
ного штаба (1862). Участник Крымской войны, подавления восстания
1863—1864 гг. С 1864 г. чиновник особых поручений при генерал-про­
виантмейстере, а затем при генерал-интенданте Военного министер­
ства. С 1867 по 1879 г. помощник заведующего статистической частью
Главного интендантского управления. С 23.12.1881 г. совещательный
член технического комитета Главного интендантского управления и
начальник статистического отдела Министерства путей сообщения.
Беневский Аркадий Семенович (29.3.1840 - после 1894), ге­
нерал-лейтенант. Лютеранин. Из дворян. Окончил Брестский кадет­
ский корпус (1856), 2-е военное Константиновское училище (1859) и
Николаевскую академию Генерального штаба(1864). Службу начал
поручиком. Служил в 8-м стрелковом батальоне. В 1865—1878 гг. в
Генштабе. С 1878 г. командир 19-го пехотного полка. С 1880 г. по­
мощник начальника штаба Восточно-Сибирского, а с 1884 г. - Приа­
мурского военных округов, затем командир 2-й Восточно-Сибирской
стрелковой бригады. С 1886 г. военный губернатор Амурской области,
командующий войсками этой области и наказной атаман Амурского
казачьего войска. С 14.3.1892 г. начальник штаба Киевского военно­
го округа. С 12.3.1894 г. помощник начальника Главного штаба; член
Военно-ученого комитета Главного штаба, постоянный член отделе­
ния по передвижению войск и военных грузов и комитета по моби­
лизации войск. Почетный гражданин Благовещенска. Из его детей
наиболее известны: Иван Аркадьевич (1880-1921) - «толстовец» и
Мария Аркадьевна Беневская-Степенок - эсерка-террористка.
Бертгольд Павел Васильевич (22.3.1841 - после 1894), гене­
рал-майор, военный инженер. Лютеранин. Из дворян. Окончил Алек­
сандровский кадетский корпус (1859), 2-е военное Константиновское
училище (1860) и Николаевскую инженерную академию. Службу на­
чал поручиком. С 1878 г. начальник Ковенской инженерной дистан­
ции. В 1885 1894 гг. начальник Ковенского крепостного инженерного
управления, помощник начальника инженеров Виленского военно­
го округа. С 3.2.1894 г. начальник инженеров Виленского военного
округа.
152

Булаев Василий Петрович (30.7.1832 - после 1894), генералмайор. Православный. Из дворян. Окончил Брестский кадетский кор­
пус (1850) и Дворянский полк (1852). Службу начал прапорщиком.
В 1854-1856 гг. участвовал в Крымской войне. Служил в артиллерий­
ских частях. Участник подавления восстания 1863-1864 гг. С сентяб­
ря 1891 г. командир 30-й артиллерийский бригады.
Валицкий Анзелыѵі. Католик. Из дворян Минской губ. Получил
домашнее воспитание. Воспитывался в Брестском кадетском корпу­
се на стипендию дворянства Минской губ. 9.9.1859 г. «за весьма не­
надежное поведение и вредное влияние на товарищей» выписан на
действительную службу в армию юнкером.
Владычанский Теофиль (Феофил) Фадеевич (1833 - 09.1863),
подполковник в отставке Генерального штаба. Католик. Из дворян
Гродненской губ. Окончил Брестский кадетский корпус (1850), Дво­
рянский полк (1852) и Николаевскую академию Генерального штаба
(1857). Службу начал в л.-гв. Драгунском полку. В 1859-1863 гг. в Ген­
штабе. В апреле 1863 г. подал в отставку и командовал повстанцами
в Литве и Польше. Погиб.
Вольский Генрих Николай Игнатий Карлович (10.9.1840 после 1861). Сын помещика, губернского секретаря Вольского. Ка­
толик. Из дворян. Первоначально получил домашнее образование.
В 1851 г. зачислен в Брестский кадетский корпус, который окончил в
1861 г. с офицерским чином.
Гаврилов, отставной офицер Астраханского гренадерского пол­
ка. Поляк. Окончил Брестский кадетский корпус. В 1863 г, будучи
заведующим государственными крестьянами в Ряжском уезде, вместе
с отставным подпоручиком Богдзевичем, выражал «особенно живое
сочувствие революционерам», а кампанию за подписание вернопод­
даннических адресов царю называл «пошлой демонстрацией».
Гедройц Антоний Клике Богуславович (1841
?, Вилейка),
подпоручик. Католик. Из дворян Виленской (по другим сведениям
Минской) губ., сын уездного казначея. Окончил Александровский
Брестский кадетский корпус (1861) и переведен в 3-й специальный
класс Ко нстантино веко го военного училища, а затем
в Артилле­
рийское училище. В 1862 г. поступил в Михайловскую Артиллерий­
скую академию; участвовал в кружке Сераковского - Домбровского.
В 1862 г. оказался замешанным вместе с подпоручиком Рыдзевским
153

и другими офицерами академии в деле студентов Медико-хирургиче­
ской академии Б. Степута и И. Бабашинского. В связи с этим за ним
был установлен полицейский надзор. В феврале 1863 г. взял отпуск
и выбыл из Петербурга в Вильно. В назначенный срок к месту служ­
бы не возвратился, причем, по сообщению виленского генерал-губер­
натора В.И. Назимова от 30.4.1863 г, объяснялось это его болезнью.
В Виленской губ. присоединился к повстанцам; впоследствии эмиг­
рировал в Париж.
Гейнс Владимир Константинович (16.10.1839 - 5.11.1888,
Лондон), идеалист и позитивист, известный под именем Вильяма
Фрея. Православный. Из дворян Эстляндской губ. Отец - генерал.
Родился в военном лагере. Первые 10 лет провел в Севастополе.
С детства отличался математическими способностями. Окончил
Брестский кадетский корпус (1856), Константиновское военное
училище (1858), Михайловскую артиллерийскую академию (1860)
и геодезическое отделение Николаевской академии Генерального
штаба (1864). В 1865-1869 гг. в Генштабе. Был лектором в акаде­
мии, одновременно работал под руководством астронома Струве
в Пулковской обсерватории. В качестве отличного специалиста по
геодезии Гейнс был назначен представителем России в междуна­
родной комиссии, учрежденной для точного определения дуги ме­
ридиана. В 1869 г. в чине капитана Генштаба планировалось на­
значение Гейнса в Туркестан, но он вышел в отставку. С начала
60-х принимал участие в деятельности тайных кружков и органи­
заций. По словам М.П. Сажина, состоял в кружке «чернышевцев»,
возглавляемом П.Л. Лавровым; по свидетельству Л.Ф. Пантелеева,
входил в «Землю и волю». В записной книжке Н.П. Огарева фигури­
ровал в качестве петербургского связного Комитета русских офице­
ров в Польше. Впоследствии эмигрировал, жил в США и Англии, где
безуспешно пытался создать различные идеалистические коммуны.
В 1885 г. навестил Россию, где встречался с Л.Н. Толстым.
Голиневич (Голеневич) Николай Николаевич (1838-?), по­
ручик Сибирского гренадерского полка. Православный. Из дворян
Минской губ. Окончил Брестский кадетский корпус (1855), Конс­
тантиновское военное училище (1857) и Николаевскую академию
Генерального штаба (1861). С 1857 г. был репетитором по тактике
в Брестском корпусе. С 1859 г. учился в Академии Генштаба, был
154

активным участником кружка Сераковского - Домбровского. По сек­
ретной депеше генерала Рамзая, во время нахождения в отпуске в
Петербурге был арестован в ночь с 24 на 25.10.1862 г. Подготовка к
аресту производилась по личным указаниям Д. А. Милютина, который
24.10 направил дежурному генералу графу Гейдену следующую за­
писку: «Прошу арестовать находящегося в Петербурге причисленного
к генеральному штабу поручика Голиневича и отобрать у него бумаги.
Дальнейшее распоряжение объясню в отзыве моем, посылаемом вмес­
те с сим по почте»... О том, как будет исполнено, буду ждать уведом­
ления, [генерал-лейтенанту] Веригину можно будет объявить завтра.
Д. Милютин». Арестованный был доставлен в Варшаву и водворен в
Александровскую цитадель. Однако его виновность доказать не уда­
лось. Вот что говорится об этом в донесении начальника штаба войск
в Царстве Польском от 19.5.1863 г: «При следствии поручик Голиневич объяснил, что хотя он и навещал штабс-капитана Домбровского
как товарища по академии и слышал, что у него бывали литературные
вечера, но сам на вечерах этих не находился и в чем состояли они,
не знал. Поручик Варавский на дополнительных допросах показал,
что он на Голиневича показал по ошибке. Затем поручик Голиневич
конфирмацией его императорского высочества главнокомандующего,
последовавшею на докладе о штабс-капитане Домбровском, освобож­
ден из-под ареста и как совершенно оправдавшийся от подозрения по
означенному делу отправлен к месту служения...». С 02.1863 г. служил
в штабе Гренадерского корпуса. В 01.1864 г. «по воле начальства» был
уволен от службы, так как не пользовался политическим доверием.
Головин Харлампий Сергеевич (1844 - после 1897), дей­
ствительный статский советник. Из дворян. Окончил Александров­
ский кадетский корпус, 2-е военное Константиновское училище и
Николаевскую инженерную академию (1867). Профессор (1879).
С 1868 г. читал лекции по механике в Николаевской инженерной
академии. В качестве военного инженера принимал участие в рус­
ско-турецкой войне 1877-1878 гг. С 1879 г. профессор строительной
механики С.-Петербургского технологического института. С 1888 г.
профессор Харьковского технологического института. С 1891 г. ди­
ректор С.-Петербургского технологического института. Автор трудов
по строительной механике и учебных спецкурсов.
155

Горавские, братья-художники. Уроженцы имения Уборки Игу­
менского уезда Минской губ. Их творчество неразрывно связано с Бе­
ларусью.
Аполлинарий Гилярович (18.1.1833 - 1900), пейзажист и пор­
третист. В 1843-09.1848 гг. учился в Брестском кадетском корпусе.
1.1.1846г. был отмечен среди воспитанников 1-й мушкетерской роты
за постоянное хорошее поведение. Учился в Петербургской Академии
художеств (1850-1854), в 1855-1860 гг. на стипендию академии усо­
вершенствовал мастерство в Женеве, Дюссельдорфе, Риме и Париже.
С 1856 г. был близко знаком с русским художественным деятелем
П.М. Третьяковым, помогал ему формировать художественную кол­
лекцию. В 1869-1871 гг. путешествовал по России, Украине и Белару­
си; собирал материал для своих картин. Часто бывал на родине, жил в
Уборках (1860-1880-х), зимой выезжал в Петербург, где в 1862-1886 гг.
преподавал в рисовальной школе Общества содействия художествам.
Произведения А. Горавского отличаются жизненной правдивостью,
глубокой народностью, высоким техническим мастерством, поэтич­
но воспевают красоту белорусской природы, народный быт: «Боло­
то» (1852), «Пейзаж с рекой и дорогой» (1853), «Вечер», «Пейзаж
в имении Кушелева-Безбородки Краснополица» (оба 1854), «Вид дуб­
равы около Бобруйска» (1855), «Липы» (1857), «На родине» (1860, на­
писан в д. Бродец Минской губ.), «Пинские болота», «Река Березина»,
«Свислочь» (все 1868), «Вечер в Минской губернии», «Пейзаж с коро­
вами» (1870-е), «Осень», «Время жатвы» (1890), «Цветет ко ню шина»
(1895). Писал портреты, наиболее известные: К. Солдатенкова (1857),
женщины с палитрой (1867), матери, «Женский портрет» (оба 1868),
Ф. Бруни (1871), М. Глинки (1878), художника Л.Ф. Лагорио (1890-е).
Высокими художественными качествами отличается картина «Старая
молится» (1857). Делал зарисовки народных типов («Крестьянин»,
1888 и др.).
Гилярий Гилярович, акварелист второй половины XIX в.
В 1856-1862 гг. учился в Брестском кадетском корпусе. В 1862 г. по­
кинул корпус «по домашним обстоятельствам». Учился в рисоваль­
ной школе Общества содействия художествам в Петербурге (до 1868),
потом в Академии художеств (до 1873). Среди пейзажей: «Вид госпи­
таля Петропавловского собора» (1870), «Цветы» (1872) и др.
156

Ипполит Гилярович (1.7.1828 - ?), пейзажист. Специальное об­
разование получил в школе Мощинского в Минске. С 1855 г. посещал
занятия в Петербургской Академии художеств. Известны пейзажи
«На берегах реки Березины» (1857), «Вид в окрестностях Бобруйска»
(1858) и др. Возможно, учился в Брестском кадетском корпусе.
Геистор (Гектор). В 1852 г. зачислен в Брестский корпус как сти­
пендиат от дворянства Минской губернии. После окончания кадет­
ского корпуса в 1861 г. переведен в 3-й специальный класс Константиновского военного училища.
Горбатовский Антон Роберт Викентьевич. Из дворян Мин­
ской губ. Определен в Брестский кадетский корпус в 1851 г. По Высо­
чайшему повелению, объявленном в отзыве Главного штаба е.и.в. по
военным учебным заведениям от 13.8.1857 г. «за неуспехи в науках,
выключен на действительную службу в армию юнкером».
Грекулов Сергей воспитанник Брестского кадетского корпу­
са. В 1862-1863 гг. был связан с В.С. Кувязевым и Н Е. Мазаракием.
В своих письмах выказывал антиправительственные убеждения.
Гурчин Витольд Викентьевич (? - после 1894), генерал-майор.
Католик. Из дворян. Окончил Брестский кадетский корпус (1847), Дво­
рянский полк (1849) и Николаевскую академию Генерального штаба
(1859) . Служил в л.-гв. Павловском полку, поручик. В 1861-1870 гг.
в Генштабе, служил на Кавказе. В 1870-1874 гг. командир 82-го пехот­
ного Дагестанского полка. С 1874 г. снова в Генштабе. Участник рус­
ско-турецкой войны 1877-1878 гг.; в 1878 г. начальник штаба дейст­
вующего корпуса на турецко-кавказской границе. Награжден золотым
оружием с надписью «За храбрость» с алмазами. Затем находился
в распоряжении командующего Кавказской армией.
Двораковский Игнатий. Из дворян Минской губ. 16.6.1861 г.
выпущен из Александровского (Брестского) кадетского корпуса на
службу офицером.
Домбровский Адам Иорданович (22.12.1843 - после 1894), ге­
нерал-майор. Католик. Из дворян. Окончил Александровский кадет­
ский корпус (1863) и Военно-юридическую академию (1876). Службу
начал в 1863 г. подпоручиком. С 1876 г. помощник военного проку­
рора Кавказского военно-окружного суда. С 1881 г. военный следова­
тель Киевского военного округа. С 1886 г. военный судья Казанского,
а с 1.6.1889 г. Омского военно-окружного суда.
157

Домбровский Викентий Иорданович (9.7.1845 - после 1894),
генерал-майор. Католик. Из дворян. Окончил Александровский (?)
кадетский корпус (1863), 2-е военное Константиновское училище
(1864) и Военно-юридическую академию (1874). Службу начал в
1864 г. подпоручиком. С 1874 г. помощник военного прокурора
Одесского военно-окружного суда. С 12.4.1884 г. военный судья Одес­
ского военно-окружного суда.
Домбровский Ярослав Викторович (13.11.1836, Житомир 23.5.1871, Париж), деятель революционного движения. Из дво­
рян Волынской губ. Окончил Брестский кадетский корпус (1853) и
Константиновское военное училище (1855). Служил в 19-й артил­
лерийской бригаде. Участник военных действий на Кавказе в 1855
1858 гг. В 1860-1861 гг. будучи слушателем Академии Генерального
штаба (вып. 1861), вместе с 3. Сераковским возглавлял революцион­
ный кружок, состоявший преимущественно из слушателей военных
академий. Легальным прикрытием кружка являлись «литературные
вечера», устраивавшиеся на квартире Домбровского и Варавского.
В 1863 г. Петербургская следственная комиссия пришла к заключе­
нию: «Без особых улик, которых по делу нет, не представляется ни­
какой возможности к открытию настоящей цели бывших у Домбров­
ского сборищ, хотя по самовольной отлучке от места служения почти
всех бывших в обществе его Домбровского офицеров не остается
никакого сомнения в том, что сборища эти были вовсе не для литера­
турных занятий». После окончания академии, получив назначение в
Царство Польское в начале 1862 г, стал одним из руководителей Ко­
митета русских офицеров и одновременно видным деятелем левицы
красных (был членом ЦНК этой партии, возглавлял Варшавскую го­
родскую организацию). В 08.1862 г. был арестован как «навлекший на
себя сильное подозрение в преступных связях с партией злоумышлен­
ников и принятии личного участия в действиях этой партии», предан
военному суду. Арестованный продолжал поддерживать связь с рево­
люционным подпольем из каземата Варшавской цитадели. Следствие
длилось более года. Приговорен в 12.1864 г. к лишению чинов, дво­
рянства, наград, «всех прав состояния» и к 15 годам каторги. В день
опубликования приговора бежал из пересыльной тюрьмы в Москве.
Длительное время скрывался в Москве и в Петербурге, а затем выехал
158

за границу. Впоследствии один из крупнейших деятелей польской де­
мократической эмиграции, генерал Парижской коммуны.
Драгат Любомир Иосифович (01.01.1834 - после 1894), гене­
рал-майор. Лютеранин. Из дворян. Окончил Брестский кадетский
корпус (1850), Дворянский полк (1852) и Николаевскую академию
Генерального штаба (1859). Службу начал в 1852 г. прапорщиком в
л-гв. Волынском полку. В 1854-1855 гг. участник Крымской войны.
В 1861-1870 гг. в Генштабе. С 1870 г. - командир 109-го пехотного
Волжского полка. С 1875 г. Келецкий губернский воинский начальник.
В 1878 г. назначен Люблинским губернским воинским начальником и
начальником Люблинского военного госпиталя. С 1881 г. начальник
8-й местной бригады, с 1883 г. - командир 1-й бригады 41-й пехотной
дивизии. С 26.12.1892 г. начальник 6-й местной бригады.
Еленский Иван. Из дворян Минской губ. 16.6.1861 г. выпущен
из Александровского (Брестского) кадетского корпуса на службу
офицером.
Еленский О ктавий (1838, Борисов - после 1864), офицер лейбгренадерского Екатеринославского полка. Из дворян. Окончил Брест­
ский кадетский корпус (1859). Службу начал в 1859 г. и первое время
находился в Муроме; позже служил в Москве. Участвовал в кружке
оппозиционно настроенных офицеров, был знаком с Л. Звеждовским.
Оставил интересные записки о Брестском корпусе.
Ж абицкий Эварнет Ксаверьевич (1840 - ?), подпоручик
3-го стрелкового батальона. Из дворян Царства Польского. Окон­
чил Брестский кадетский корпус (1859). Службу начал в 1859 г.
В 1861 г. проявил «неблагонадежность», в 1862 г. вышел в отставку и
поселился в Сувалках. Вероятный участник революционной органи­
зации офицеров русской армии в Польше.
Ж айковский Иосиф Петрович (10.9.1841 после 1894), гене­
рал-майор. Католик. Из дворян. Окончил Брестский кадетский корпус
(1859), 2-е военное Константиновское училище (1860) и Михайлов­
скую артиллерийскую академию (1862). Службу начал в 1860 г. поручи­
ком. С 1862 г. штабс-капитан. С 1867 г. помощник делопроизводителя,
а с 1868 г. делопроизводитель канцелярии артиллерийского комитета
Главного артиллерийского управления. С 07.02.1880 г. начальник от­
деления и совещательный член артиллерийского комитета Главного
артиллерийского управления.
159

Загоровский М ечислав Алексеевич (1839 - ?), прапорщик
л.-гв. Стрелкового батальона. Католик. Из дворян Минской губ.
Окончил Брестский кадетский корпус (1856) и Константиновское во­
енное училище (1859). В 1859 г. поступил в Инженерную академию,
но за участие в «истории» был отчислен в часть. Был связан с членами
кружка Сераковского - Домбровского.
Загорский Яков. Из дворян Минской губ. 16.6.1861 г. выпущен
из Александровского кадетского корпуса на службу юнкером.
Зайцев Иван Моисеевич (? - до 1894), генерал-майор. Из дворян.
Окончил Брестский кадетский корпус (1850), Дворянский полк (1852)
и Николаевскую академию Генерального штаба (1859). Служил в
л.-гв. Волынском полку, поручик. После окончания академии вернул­
ся в строй, затем служил начальником отделения в Главном штабе.
Генерал для поручений при начальнике Главного штаба.
Иванов Григорий И ванович (17.9.1841 - после 1894), гене­
рал-майор. Православный. Из дворян. Окончил Брестский кадетский
корпус (1859) и Николаевскую академию Генерального штаба (1864).
Службу начал в 1859 г. прапорщиком. В 1865 1874 гг. в Генштабе.
Участник походов в Среднюю Азию 1870, 1871 г. и Хивинской эк­
спедиции 1873 г. С 1874 г. командир 3-го Туркестанского линейного
батальона. С 1876 г. заведующий передвижением войск по р. Волге
и ее притоках и по Уральско-Горнозаводской ж.д. С 1878 г. состоял
при штабе Харьковского военного округа. В 1878-1882 гг. - началь­
ник штаба 6-й резервной, затем 34-й пехотной дивизий. С 1882 г. заве­
дующий Азиатской частью Генерального штаба. С 15.06.1887 г.
военный губернатор Семиреченской области, командующий войска­
ми области и наказной атаман Семиреченского казачьего войска.
Каверский (Коверский) Эдуард (Эдвард) Аверьянович (Аврелианович) (17.3.1837, Игуменский у. Минской губ. - 17.7.1916),
генерал-лейтенант, картограф. Окончил Брестский кадетский кор­
пус (1853), Дворянский полк (1855), Михайловскую артиллерий­
скую академию (1857) и геодезическое отделение Николаевской
академии Генерального штаба (1862). Католик. Из дворян Минской
губ. В 1850 г. переехал с семьей в Ивенец. Службу начал в 1855 г.
прапорщиком. С 1857 г. служил в 1-й полевой артиллерийской
бригаде. В 1857-1858 гг. был репетитором во 2-м Петербургском
160

кадетском корпусе. С 1860 г. учился в Академии Генштаба; в 03.1862 г.
подписал протест против телесных наказаний в армии. С 1863 г. в
Генштабе. В 1881 г. начальник Геодезического отделения Военно­
картографического отдела Главного штаба и член Военно-ученого
комитета Главного штаба. Под его руководством впервые были со­
ставлены карты Азиатской части Российской империи, Прибалти­
ки и др. 5.4.1896 г. пол}'чил награду Русского Географического об­
щества «Золотой орел». Был основателем Алексеевскою костела
в Ивенцах (освещен в 1907 г); пожертвовал на ею строительство
30 тыс. руб. Похоронен в этом костеле.
Каплинский Гелиодор. Католик. Из дворян Минской губ. Полу­
чил домашнее воспитание. Воспитывался в Брестском кадетском кор­
пусе на стипендию дворянства Минской губ. 09.09.1859 г. «за весьма
ненадежное поведение и вредное влияние на товарищей», отправлен
на действительную службу в армию юнкером.
Кеневич Владислав Феофилович (1831, Пинский уезд?23.10.1879, Петербург), педагог, автор педагогических сочинений,
историк литературы, библиограф, переводчик. Учился в Брестском
кадетском корпусе. Окончил Дворянский полк. Во время учебы в
полку были замечены способности Кеневича и он рекомендован для
продолжения учебы в университете. После окончания Дворянского
полка самостоятельно изучил греческий и латинский языки и выдер­
жал экзамен в университет. По окончании университета (1852) был
преподавателем в Дворянском полку, а потом в 1-м кадетском корпусе.
Крупнейший знаток жизни и творчества русского баснописца Ивана
Крылова; собирал о нем библиографические материалы, воспоми­
нания современников. Фундаментальный труд Кеневича —«Библио­
графические и исторические примечания к басням Крылова» (СПб.,
1878).
Ковалик Сергей Филиппович (13.10.1846, им. Свадковичи Чериковского у. Могилевской губ. — 26.4.1926), революционернародник. После смерти в 1848 г. матери воспитывался отцом.
В 1856 г. поступил в Александровский Брестский корпус. В 1863 г.
после расформирования корпуса переведен во 2-й специальный класс
Павловского военного училища. Во время учебы в училище увлек­
ся химией, создал собственную лабораторию. Окончил Павловское
военное училище (1864). В 1864 г. поступил вольнослушателем в
161

Петербургский университет. В 1865 г. сдал гимназический экзамен
в Могилеве и был переведен в студенты. Из-за отсутствия финансо­
вых средств снова перевелся в вольнослушатели (с 1868 г. - Киев­
ского университета). Самостоятельно усиленно занимался по физике
и химии. В 1869 г. в Киеве защитил кандидатскую диссертацию по
математике. В 1873 г. выезжал в Цюрих, где встречался с М.А. Ба­
куниным, П.Л. Лавровым, П.Н. Ткачевым. В 1874 г. вернулся в Рос­
сию, организовал 10 народнических кружков, которые вели агитацию
среди крестьян. В июле 1874 г. арестован в Самарской губ. вместе с
Н.К. Судзиловским. Сначала отбывал наказание в Петропавловской
крепости в Петербурге. На процессе 193-х (1877-1878) осужден на
10 лет каторги. С 1880 г. отбывал ссылку в Якутии. В 1898 г. несколь­
ко месяцев жил в м. Блонь Игуменского у. Минской губ. в имении
А.В. Бонч-Осмоловского, до 1914 г. работал счетоводом в Минске.
С 1915 г. прикомандирован к Земскому союзу, где работал вместе с
М.В. Фрунзе. После Февральской революции 1917 г. заместитель
председателя Минской городской думы, председатель Минского гу­
бернского земельного комитета. По политическим взглядам был бли­
зок к социалистам-революционерам. В 1918 г. во время германской
оккупации принимал участие в деятельности Минской городской
думы. В 1920-1922 гг. работал в Народном комиссариате социаль­
ного обеспечения БССР. С 1922 г. преподавал высшую математику
в Минском политехникуме. Председатель Минского отделения об­
щества политкаторжан и ссыльных поселенцев. Автор воспомина­
ний «Революционное движение семидесятых годов и процесс 193-х»
(1928), ряда статей в журналах «Былое» (1906), «Каторга и ссылка»
(1924).
Колесов Владимир Петрович (1838 - ?), прапорщик лейб-гренадерского Екатеринославскою полка. Православный. Из дворян, сын
майора. Окончил Брестский кадетский корпус (1856), Константиновское военное училище (1858). В 1858-1861 гг. служил в Москве, где
был близок к ряду участников революционною движения. В 1862—
1863 гг., будучи слушателем Артиллерийской академии, имел контак­
ты с петербургскими революционерами и в то же время поддерживал
связь со своими московскими товарищами, в частности с участником
восстания 1863-1864 гг. Игнатием Будзиловичем.
162

Крживоблоцкий Яков Степанович (29.7.1832 - 21.4.1900, Пе­
тербург), генерал от инфантерии. Православный. Из дворян. Окон­
чил Брестский кадетский корпус (1849), Дворянский полк (1851) и
Николаевскую академию Генерального штаба (1856). Службу начал
в 1851 г. прапорщиком в л.-гв. Московском полку. В 1858-1866 гг.
в Генштабе. Участник подавления восстания 1863-1864 гг. С 1866 г.
по 1870 г. командир 3-го Нарвского генерал-фельдмаршала князя
М.С. Воронцова пехотного полка. С 1870 г. снова в Генштабе.
В 1870-1876 гг. - помощник начальника штаба, а в 1876-1882 гг. на­
чальник штаба Одесского военного округа. Участник русско-турец­
кой войны 1877-1878 гг. С 1882 г. начальник 14-й пехотной дивизии.
С 20.12.1890 г. командир 14-го армейского корпуса. Член Военного
совета. Автор «Описания Костромской губернии» (СПб. 1861); редак­
тор «Военного обозрения Одесского военного округа». Сотрудничал
с «Военным сборником».
Кулеш Антон. Из дворян Минской губ. В 1861 г. выпущен из
Александровского кадетского корпуса на службу офицером.
Кульчицкий Евстафий Болеслав Ф ранцевич (20.9.1842 май 1863), подпоручик полевой пешей артиллерии. Католик. Из
дворян Августовской губ. В 1850-1859 гг. учился в Брестском ка­
детском корпусе. Окончил Новгородский кадетский корпус (1861) и
Артиллерийское училище (1862). В 1862 г. был произведен в под­
поручики и зачислен в Михайловскую артиллерийскую академию.
Вероятный участник петербургских офицерских кружков. В 1863 г.
скрылся из Петербурга и присоединился к повстанцам в Витеб­
ской губ. В мае 1863 г. в Военное министерство поступила из Ви­
тебска следующая телеграмма: «45 себежских мятежников взяты
в Дриссенском уезде войсками и крестьянами; начальник - офицер
Артиллерийской академии Болеслав Францевич Кульчицкий; из про­
чих - Вельгорский, Мезуницкий, Балахович, возмущавшие полоцких
кадет». Оказавшись плененным, застрелился.
Л илье Иван. Из дворян Минской губ. Окончил Александров­
ский кадетский корпус (1861) и переведен в 3-й специальный класс
Константиновского военного училища.
Литвинов, выпускник Александровского кадетского корпуса
(1862 или 1863). Впоследствии закончил Артиллерийское училище
163

(1864 или 1865). В кадетском корпусе в Вильно возглавлял тайный
кружок. Во время учебы в Артиллерийском училище, по словам
С.Ф. Ковалика, «ходил в красной рубахе и вел самые революционные
речи». В 1870-е гг. был воспитателем Пажеского корпуса и «уже не
интересовался никакими общественными вопросами».
Лопатин (Лопатто) Фелициан. Из дворян Минской губ.
В 1861 г. выпущен из Александровского кадетского корпуса на службу
офицером.
Люгайло Бронислав Ольгерд Варфоломеевич (1840 -7.3.1864,
Ковно), поручик Полоцкого пехотного полка. Католик. Из дворян Ви­
ленской губ. Окончил Брестский (1855) и Константиновский (1857)
кадетские корпуса. Службу начал в 1857 г. в Полоцком полку. В конце
1861г. - начале 1862 г. был учителем истории в юнкерской школе, от­
крытой в Житомире под начальством Н.Н. Кармалина. В 1862 г. подал
прошение об увольнении со службы по домашним обстоятельствам.
Уволен приказом от 02.08.1862 г. После увольнения из армии посту­
пил учиться в Московский университет, где был активным деятелем
«Огула». С началом восстания 1863-1864 гг. возглавлял повстанче­
ский отряд в Ковенской губ. под псевдонимом Черноскальский. Отли­
чался исключительной твердостью характера и непримиримостью к
изменникам. Попал в плен и был повешен.
Л ясковский И гнантий Викентьевич (1832 - после 1863),
штабс-капитан пешей батареи Артиллерийского училища. Католик.
Из дворян Минской губ. Окончил Брестский кадетский корпус (?).
Участник Крымской войны. С 09.1860 г. был прикомандирован к Ар­
тиллерийскому училищу. Участник кружка Сераковского —Домбров­
ского. Во время восстания 1863-1864 гг. видный повстанческий ко­
мандир в Ковенской губ. После восстания находился в эмиграции.
Брат Иосифа и Вильгельма Лясковских.
Л ясковский Иосиф Викентьевич (16.5.1835 - после 1894), гене­
рал-майор. Католик. Из дворян. Окончил Брестский кадетский корпус
(1851) и Дворянский полк (1853). Службу начал в 1853 г. прапорщи­
ком. Участник Крымской войны. Отличался при обороне Севасто­
поля. С 1871 г. командир 6-й батареи 8-й артиллерийской бригады.
С 1890 г. командир 3-й батареи 1-й гренадерской артиллерийской
бригады. С 11.10.1893 г. командир Восточно-Сибирской артиллерий­
ской бригады.
164

Л ясковский Станислав Викентьевич (Вильгельм Станислав),
9.1.1840 - ?), поручик 1-й полевой артиллерийской бригады. Католик.
Из дворян Минской губ. Первоначально получил домашнее образова­
ние. Окончил Брестский кадетский корпус (1856), Константиновское
военное училище (1859) и Михайловскую артиллерийскую академию
(1862). В 1859-1860 гг. - на службе. С 1860 г. учился в академии; посе­
щал «литературные вечера» у Я. Домбровского. Участник восстания
1863-1864 гг. на территории Минской губ. В марте 1863 г. вместе с
3. Сераковским участвовал в военном совете в Вильно, где обсуждался
общий военно-стратегический план восстания. В апреле 1863 г. готовил
восстание в Минской губ., организовал и возглавил повстанческий от­
ряд в лесах Игуменского у. При отряде находился губернский комиссар
Б. Свенто(р)жецкий, в составе отряда - революционер-демократ
А. Трусов. Провел ряд боев с карателями: под Юровичами, под Ло­
гином. В июле захватил в плен царского генерала (был отпущен под
слово чести). Осенью 1863 г. распустил отряд. В конце 1863 г. через
Петербург сбежал за границу. В 1865 г. избран в состав «литовской
делегации» в Париже, которая представляла интересы повстанцевэмигрантов из Беларуси и Литвы. Позже жил в Бельгии.
М аевский Болеслав (Бронислав) Игнатьевич (около 1839 - ?),
поручик 4-й артиллерийской бригады; активный участник революци­
онной организации офицеров русской армии в Польше. Католик. Из
дворян. Окончил Брестский кадетский корпус (1855) и Константинов­
ское военное училище (1857). Службу начал в 1857 г. в 1-й полевой
артиллерийской бригаде.
М алеш евский Болеслав Фомич (6.12.1844 - после 1897), дей­
ствительный статский советник. Из дворян Гродненской губ. Окончил
Александровский кадетский корпус (до 1863) и Варшавскую главную
школу (1868). За диссертацию «О гармонических и ангармонических
соотношениях и их приложениях» в 1868 г. удостоился степени ма­
гистра физико-математических наук. До 1892 г. находился на частной
службе. В 1892 г. назначен членом ученого комитета Министерства
финансов. С 1894 г. директор Особенной канцелярии по кредитной
части Министерства финансов. Принял ряд мер к упорядочиванию
банковской деятельности, в том числе меры против чрезмерной
биржевой игры.
165

М арьянов Н иколай Федорович (2.4.1842 - после 1894), ге­
нерал-майор. Православный. Из дворян. Окончил Александровский
кадетский корпус (1859) и Николаевскую инженерную академию.
Службу начал в 1859 г. корнетом. С 1890 г. командир 1-го Кавказского
саперного батальона. С 19.8.1892 г. начальник Кавказской саперной
бригады.
М ацкевич Ф ранц Станиславович. Воспитанник Александров­
ского кадетского корпуса от Новогрудского у. Минской губ. В апреле
1861 г. умер в лазарете корпуса.
М иончинский Виктор Станиславович (1842 - ?), подпоручик
10-го стрелкового батальона. Католик. Из дворян Люблинской губ.
Окончил Александровский кадетский корпус (1862). В рапорте де­
журного генерала Главного штаба командиру 4-го армейского корпуса
от 6.9.1862 г. указывалось, что Миончинский не вполне благонадежен
«по своему образу мыслей». Военный министр Д.А. Милютин, опаса­
ясь, чтобы Миочинский «не оказал своим образом мыслей вредного
влияния на других офицеров-сослуживцев», приказал установить за
ним строгий секретный надзор. В 1863 г. подал прошение об увольне­
нии по болезни. До решения этого вопроса он был прикомандирован
к Петербургскому батальону внутренней стражи. Уволен приказом от
17.10.1863 г. и выехал в Галицию.
Неслуховский Станислав Ю зеф Иосафатович (1842 - ?), под­
поручик. Католик. Из дворян Минской іуб. Окончил Александров­
ский кадетский корпус (1861) и переведен в 3-й специальный класс
Константиновского военного училища, а затем - в Артиллерийское
училище, которое окончил в июне 1862 г. с зачислением в Артилле­
рийскую академию. Был близок к Е.А. Рыдзевскому, А. Гедройцу и
другим участникам кружка Сераковского-Домбровского. В феврале
1863 г. переведен в 15-ю артиллерийскую бригаду; прибыл туда в
июле 1863 г. и сразу подал в отставку по болезни.
Нищенко Константин Никанорович (19.1.1844 - после 1894),
генерал-майор. Православный. Из дворян. Окончил Александровский
кадетский корпус (1862) и 2-е военное Константиновское училище
(1863). Службу начал в 1863 г. поручиком. Участник русско-турецкой
войны 1877-1878 гг. С 1878 г. командир 19-го стрелкового батальона.
В апреле 1888-1892 гг. командир 68-го лейб-пехотного Бородинского
Его Величества полка. С 22.6.1892 г. начальник 2-й Восточно-Сибир­
ской стрелковой бригады.
166

Обырн Иван (Ян), воспитанник Брестского кадетского корпуса.
В 1859 г. выписан на службу за «неблагонадежное поведение».
Павлович Богуслав Семенович (1841 - 19.7.1863, БрестЛитовск), прапорщик 13-й полевой артиллерийской бригады. Ка­
толик. Из дворян. Окончил Александровский кадетский корпус
(1861). Службу начал в 1861 г. в 13-й артиллерийской бригаде.
С 05. по 09.1862 г. был прикомандирован к Михайловской артилле­
рийской академии, но не сдал экзамен и был отправлен в бригаду, на­
ходившуюся в Херсонской губ. Самовольно отклонился от маршрута,
жил некоторое время в Варшаве, за что был наказан двумя неделями
ареста на гауптвахте. В январе 1863 г. «выехал» из Варшавы в часть,
но, как оказалось, в феврале 1863 г. перешел к повстанцам и был адъ­
ютантом Р. Рогинского. Впоследствии попал в плен и был расстре­
лян.
Падлевский Зыгмунт Владиславович (1.1.1836, Малые Чернявцы, близ Бердичева - 15.5.1863, Плоцк), поручик гвардейской конной
артиллерии. Католик. Из дворян Волынской губ. Окончил Брестский
кадетский корпус (1855), Константиновское военное училище (1857)
и Михайловскую артиллерийскую академию (1859). После окончания
академии остался на службе в Петербурге. Активный участник круж­
ка Сераковского - Домбровского. В 1861 г, взяв 11-месячный отпуск,
выехал за границу, стал преподавателем польской военной школы в
Генуе-Кунео, возглавив левое крыло эмигрантского Общества поль­
ской молодежи. С осени 1862 г. член ЦНК партии красных; повстан­
ческий начальник Плоцкого воеводства; расстрелян в Плоцкс.
Пиленко Евгений Р. (около 1845 - ?), воспитанник Александ­
ровского кадетского корпуса (Вильно). Православный. Из дворян
Зеньковского у. Полтавской губ. В 1862 г. вместе с другими воспитан­
никами читал «Современник», «Молодую Россию» и заявил о своем
почтении к Н.Г. Чернышевскому и Н.А. Добролюбову.
Плю цинский Александр Федорович (6.3.1844- 17.2.1900, Екатеринослав), генерал-лейтенант. Заслуженный профессор Николаев­
ской инженерной академии (1892). Православный. Из дворян Полтав­
ской губ. Обучался в Полоцком, окончил Александровский кадетский
корпус (1862), Михайловское артиллерийское училище (1863) и Нико­
лаевскую инженерную академию (1865). Службу начал в 1863 г. под­
поручиком в 14-й артиллерийской бригаде. В том же году переведен
167

в Николаевскую крепостную артиллерию. С 1868-1875 гг. репетитор,
а в 1875-1882 гг. - преподаватель по фортификации Николаевской
инженерной академии и училища. С началом русско-турецкой войны
1877-1878 гг. добровольно отправился на театр военных действий.
Первоначально был прикомандирован к 5-му саперному батальону.
После перехода армией границы руководил постройкой батарей на
Нижнем Дунае у Галаца и Рени. Впоследствии руководил постройкой
23 батарей на 86 орудий у Журжева (на левом берегу Дуная, напро­
тив Рушука). Батареи были возведены по его личному проекту, поз­
волившему хорошо их замаскировать. В 1878 г. вернулся в академию.
С 1882 г. профессор, с 1892 г. - заслуженный профессор Николаев­
ской инженерной академии. В 1898-1899 гг. комендант Осовецкой
крепости. С 4.8.1899 г. командующий, а затем начальник 34-й пехот­
ной дивизии. Умер от воспаления легких, простудившись во время
смотра войск. Вот характеристика, данная Плюцинскому сотрудником
«Нового времени» В. Петерсеном: «... те типы, те принципы новой
фортификации, которые дал покойный генерал-инженер, послужи­
ли не только нам, но и оценены за границей для установления новой
фортификации, далеко оставившей за собой логикой и гением труды
всех последователей Бриальмона и всех тех германских инженеров,
которым мы рабски поклонялись, когда вместе с покойным слушали
курс А. Квиста в Николаевской инженерной академии. В этой области
чисто стратегической фортификации, в простоте и яркости его идей,
в логике его построений А.Ф. Плюцинский не имел себе равного. По
счастью, он оставил после себя много сочинений, отличных учени­
ков и продолжателей, которые сумеют поднять имя учителя в своих
собственных творческих трудах. Неутомимый в работе, как все талан­
тливые люди, упорный и резкий в выводах и положениях своих, не
покладистый характером и незыблемо твердый в принципах своих,
покойный генерал являл в своей особе опять тот же великий образ
убежденного кадета, который уже столько сделал добра и столько по­
служил на благо родины...».
Поволоцкий И ван М аксимович (20.7.1842 - после 1896), ге­
нерал-майор. Православный. Из дворян. Окончил Александровский
кадетский корпус (1861), 2-е военное Константиновское училище
(1862) и Николаевскую академию Генерального штаба (1870). Службу
начал в 1862 г. подпоручиком. В 1863 г. в составе войск Киевского
168

военного округа принимал участие в подавлении восстания 1863—
1864 гг. С 1870 г. в Генштабе. В 1870-1875 гг. служил в Харьковском
военном округе; в 1875-1877 гг. офицер для особых поручений при
командующем войсками Киевского военного округа. В 1877 г. за отли­
чие, вне правил, был произведен в полковники и назначен офицером
для особых поручений при командующем войсками, находившимися
в тылу Действующей армии. Во время русско-турецкой войны 1877—
1878 гг. командовал отрядом войск. В 1878-1887 гг. начальник штаба
33-й пехотной дивизии. С 1887 г. командир 45-го пехотного Азовс­
кого полка; с 1890 г. начальник штаба 10-го армейского корпуса. Од­
новременно, с 1891 г. начальник Харьковского военного госпиталя.
С 17.3.1895 г. начальник штаба Виленского военного округа.
Подбельский И ван (Ян) Андреевич (1836, Ломжа - май 1863).
поручик Белевского пехотного полка. Католик. Из дворян Царства
Польского. Окончил Брестский кадетский корпус (1855), Константиновское военное училище (1860) и Николаевскую академию Генераль­
ного штаба (1862). Во время учебы в академии был членом кружка
Сераковского - Домбровского. В 1863 г. был уволен со службы. Учас­
тник восстания 1863-1864 гг., погиб в бою с регулярными войсками.
Раты нский Эрнест. Католик. Из дворян Минской губ. Получил
домашнее воспитание. Воспитывался в Брестском кадетском корпу­
се на стипендию дворянства Минской губ. 9.9.1859 г. «за весьма не­
надежное поведение и вредное влияние на товарищей», выписан на
действительную службу в армию юнкером.
Роберт М арьян Августинович (1838 - ?), отставной юнкер. Ка­
толик. Из дворян Плоцкой губ. Воспитывался в Брестском кадетском
корпусе до 1854 г., затем выписан в часть рядовым. В 1856 г. уволен
со службы в чине юнкера. Служил по питейно-акцизному ведомству в
Могилевском у. Участник восстания 1863-1864 гг.; осужден на 4 года
каторги.
Рошковский Генрик Бонавентурий Людвикович (1840 - ?),
прапорщик 8-й полевой артиллерийской бригады. Католик. Из дво­
рян Гродненской губ. Окончил Александровский кадетский корпус
(1860?) и 3-й специальный класс Константиновского военного учили­
ща (1861). В 1861-1862 гг. находился в Петербурге. Готовясь к всту­
пительным экзаменам, а затем обучаясь в Артиллерийской академии,
169

был активным участником кружка Сераковского - Домбровского, и
в то же время собирал у себя революционно настроенных экстернов
Константиновского училища. В 01.1863 г. откомандирован в Динабургскую крепостную артиллерию, куда прибыл в марте 1863 г., а в
мае 1863 г. подал в отставку.
Русецкий Константин Людвикович (1841 - ?), инженер-подпо­
ручик. Католик. Из дворян Минской іуб. Окончил Александровский
кадетский корпус (1861) и 3-й специальный класс Константиновско­
го военного училища (1862) с зачислением в Инженерную академию.
Входил в кружок Сераковского-Домбровского. 23.3.1863 г. подал про­
шение об отставке по домашним обстоятельствам и выехал из Петер­
бурга «без всякого вида». Участник восстания в Виленской губ., впо­
следствии эмигрировал во Францию.
Рыдзевский Евсевий Антонович ( ? - ? ) , подпоручик 16-й по­
левой артиллерийской бригады. Католик. Из дворян Минской губ.
Окончил Брестский кадетский корпус (1859). В 1861-1862 гг. учился
в Николаевской академии Генерального штаба; был членом кружка
Сераковского - Домбровского. С 26.3 по 8.5.1862 г. был в отпуске в
Варшаве. 31.12.1862 г. подал в отставку по болезни. Во время восста­
ния был в отрядах А. Валигурского и М. Гейденрейха (Крука); впо­
следствии бежал во Францию, был активным деятелем эмигрантских
организаций.
Савицкий Ян (Иван Федорович) (1831-1911), полковник Гене­
рального штаба. Из дворян Ковенской губ. Католик. Окончил Брест­
ский кадетский корпус (1847?) и военную академию Генерального
штаба (1852). Во время учебы был близок к «Союзу Литовской мо­
лодежи». На службу вступил из фельдфебелей Дворянского полка
(1849). Служил в гренадерском полку. С 1854 г. служил в Генштабе:
в штабе Отдельного гвардейского корпуса; с 05.1857 г. по 04.1858 г. в Оренбургском корпусе; затем - начальник штаба 1-й и 6-й кавале­
рийских дивизий. Участвовал в походах гвардии в 1849 г. в Венгрию
и в Крымской войне. В 1861 г. переведен в Курск на должность на­
чальника штаба 4-й кавалерийской дивизии. С августа 1862 г. - снова
в Петербурге, в распоряжении Военного министерства. 7.4.1863 г. по­
дал прошение об увольнении в отставку, предъявив явно фиктивное
свидетельство о болезни, подписанное врачом 2-го Петербургского
кадетского корпуса Г.Р. Городковым, и выехал за границу. Был одним
170

из ближайших друзей и единомышленников 3. Сераковского, входил
в революционный кружок, возглавлявшийся им и Я. Домбровским.
Близкий соратник Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова. Под­
держивал дружественные отношения с землевольцем А.Н. Столпаковым. В конце 1863 г. - начале 1864 г. находился в Галиции, был
начальником штаба в повстанческих формированиях Ю. Высоцкого и
Э. Рижицкого. После восстания, находясь в эмиграции, поддерживал
контакты с А.И. Герценом.
Свеолинский Антон. Из дворян Минской губ. 16.6.1861 г. выпу­
щен из Александровского кадетского корпуса на службу офицером.
Серватович Антоний (около 1844 - ?), прапорщик Псковского
батальонавнутренней стражи. Католик. Из дворян Царства Поль­
ского. Окончил Александровский кадетский корпус в Вильно (1862).
Определен на службу в Пермский батальон. Во второй половине
1862 г. находился в Варшаве на лечении, добился перевода в Псков­
ский батальон, но туда не явился. В январе 1863 г. отправился в Равский у. и перешел на сторону повстанцев; командовал стрелками
в отряде К. Цешковского.
Скирмунт Владислав Ю лиян Антонович. Дворянин Пин­
ского у. Минской губ. Воспитанник Брестского кадетского корпуса.
Приказом от 8.12.1858 г. № 8177 по военным учебным заведениям,
«по неблагонадежному поведению и вредному на товарищей влиянию
выписан на действительную службу в армию юнкером, с выслугою
в сем звании, до производства в первый офицерский чин, до июня
1863 г».
Соколов Евгений Васильевич (1836? - до 1894), генералмайор. Из дворян. Окончил Брестский кадетский корпус (1848), Дво­
рянский полк (1850) и Николаевскую академию Генерального штаба
(1857). Служил в л.-гв. Волынском полку. В 1857-1858 гг. был при­
числен к Генштабу. С 1858 г. репетитор тактики в Новгородском ка­
детском корпусе. Впоследствии воинский начальник Черского отдела
Варшавского у. и начальник Троцкого у. Командовал 135-м пехот­
ным Керч-Еникальским полком. С 1878 г. командир 1-й бригады 34-й
пехотной дивизии.
Соколов Николай Васильевич (1835-1889), подполковник Ге­
нерального штаба. Из дворян. Окончил Брестский кадетский корпус
(1848), Дворянский полк (1850) и Николаевску ю академию Генераль­
ного штаба (1857). После окончания академии был командирован
171

на Кавказ. В 06.-09.1860 г. был в Англии и посетил А.И. Герцена,
а в промежутках между поездками жил в Петербурге; был знаком с
Н.Г. Чернышевским, Е. Благосветловым, сотрудничал в «Современни­
ке» и в «Русском слове». Имел связи с П.Л. Лавровым, А.И. Энгель­
гардтом и другими участниками революционных кружков. В 1859—
1863 гг. в Генштабе. 03.01.1863 г. подал в отставку и выехал за гра­
ницу, чтобы не оказаться в карательных войсках. В 1860-х гг. - пру­
донист. В 1866 г. после издания книги «Отщепенцы» был арестован.
После полуторагодового заключения в Петропавловской крепости
был сослан в Архангельскую, а затем Астраханскую губ. При помощи
«чайковцев» бежал из ссылки за границу. В эмиграции присоединился
к бакунистам. В похоронах Соколова в Париже принимали участие
русские и польские революционеры, а также коммунары.
Соколовский Федор Станиславович (26.11.1840 ?). Сын ти­
тулярного советника Станислава Федоровича Соколовского. Католик.
Из дворян Минской губ. Получил домашнее воспитание. В 1851 г.
зачислен в Брестский кадетский корпус на вакансию дворянства
Минской губ. 9.9.1859 г. «за весьма ненадежное поведение и вредное
влияние на товарищей» выписан на действительную службу в армию
юнкером.
Стабровский Александр Гаврилович (1839 - июль 1863), под­
поручик л.-гв. Павловского полка. Католик. Из дворян Минской губ.
Окончил Брестский кадетский корпус (1859) и Константиновское
военное училище (1860). Службу начал в Невском пехотном полю.
В мае 1862 г. переведен в гвардию и служил в Петербурге. Вероятный
участник петербургских офицерских кружков и революционной ор­
ганизации офицеров русской армии в Польше. 21.4.1863 г. бежал из
части и перешел к повстанцам под псевдонимом Любич. Погиб.
Стабровский (2-й) Константин Гаврилович. Воспитанник
Александровского Брестского кадетского корпуса. Из рапорта стар­
шего лекаря корпуса коллежского советника Лезедова от 18.5.1858 г.
№ 94: Константин Стабровский 2-й, «поступивший в корпусной лаза­
рет 22-го февраля, а 18-го сего мая умер».
Станевич Ян Онуфрий Фердинандович (1832-?), штабс-капи­
тан. Католик. Из дворян Виленской губ. Окончил Брестский кадет­
ский корпус (1849), воспитывался в Дворянском полку, откуда исклю­
чен в 1850 г. «по дурному поведению» и направлен в Оренбургский
172

отдельный корпус. В 1855 г. произведен в чин прапорщика и получил
разрешение служить, где пожелает. Подпоручик Оренбургского № 5
линейного батальона. В 1857-1859 гг. учился в Николаевской ака­
демии Генерального штаба (вып. 1859). В 1861-1863 гг. в Генштабе.
4.1.1863 г. просил разрешения начальства на 11-месячный отпуск, но
не получил его. В мае 1863 г. подал в отставку по домашним обстоя­
тельствам и поселился в Москве. Был одним из ближайших друзей и
единомышленников 3. Сераковского с 1850 г, а, может быть, и с бо­
лее раннего времени. Поддерживал дружеские отношения с Т.Г. Шев­
ченко в ссылке и после его возвращения в Петербург. Сотрудничал в
«Современнике», был близок к Н.А. Добролюбову. Являлся одним из
наиболее активных деятелей кружка Сераковского - Домбровского.
Станевич Иероним Фердинандович (1834 - ?), поручик 6-го
саперного батальона. Католик. Из дворян Ковенской іуб. Окончил
Брестский кадетский корпус (1851) иДворянскийполк(1853). Службу
начал в 1853 г. прапорщиком. В 1858-1859 гг. имел перерыв в службе.
В 1859-1861 гг. учился в Николаевской академии Генерального шта­
ба; входил в кружок Сераковского - Домбровского, являлся одним из
его активных участников. В 04.1863 г. «уволен от службы с чином ти­
тулярного советника и отправился через Ригу на Жмудь».
Стерлигов Андрей Васильевич (8.11.1842 - после 1894), гене­
рал-майор. Православный. Из дворян. Окончил Александровский ка­
детский корпус (1860) и2-е военное Константновскоеучилище (1861).
Службу начал в 1861 г. прапорщиком. С 26.10.1863 г. по 3.12.1864 г.
находился в отставке. С 1867 г. поручик. С 1869 г. помощник старше­
го адъютанта, с 1870 г. - старший адъютант, а с 1879 г. - правитель
дел Московского окружного артиллерийского управления. С ноября
1891 г. начальник Петербургского оружейного склада огнестрельных
припасов. С 28.12.1893 г. был начальником оружейного артиллерий­
ского склада Московского военного округа.
Странден Евгений Владимирович (1843 - ?), прапорщик 2-й
полевой артиллерийской бригады. Православный. Из дворян Ар­
хангельской губ. Окончил Брестский кадетский корпус (1859) и
Константиновское военное училище (1860). Был близок к кружку
«чернышевцев», участвовал в студенческих беспорядках 25.9, 27.9
и 2.10.1861 г, за что присужден к месячному аресту на гауптвахте.
173

Вероятный участник революционной организации офицеров русской
армии в Польше.
Сухомлинов Владимир Александрович (4.8.1848 - 2.2.1926,
Берлин), военачальник, генерал-адъютант. Православный. Из дворян.
Обучался в Александровском кадетском корпусе в Вильно (18611863), окончил 1-ю С.-Петербургскую военную гимназию (1865), Ни­
колаевское кавалерийское училище (1867) и Николаевскую академию
Генерального штаба (1874). Службу начал в 1867 г. корнетом в л.-гв.
Уланском е.в. полку в Варшаве. В 1874 г. в чине штабс-ротмистра при­
числен к Генштабу. Участник русско-турецкой войны 1877-1878 гг.
Первоначально состоял в распоряжении главнокомандующего Дунай­
ской армией, затем в штабе 1-го армейского корпуса. Отличился при
штурме Троянского перевала (награжден орденом Св. Георгия 4-й ст,
1878), других сражениях. С 1878 по 1884 гг. правитель дел Никола­
евской академии Генерального штаба. Одновременно преподаватель
тактики в Николаевском кавалерийском училище, Пажеском корпу­
се и Михайловском артиллерийском училище. С 1884 г. командир
6-го лейб-драгунского Павлоградскою е.в. полка. С 1886 г. началь­
ник Офицерской кавалерийской школы. В 1886-1897 гг. преподавал
тактику великим князьям Петру Николаевичу, Георгию и Сергею
Михайловичам. В 1897-1899 гг. командующий 10-й кавалерийской
дивизией. В 1899-1902 гг. начальник штаба, а в 1902-1904 гг. - по­
мощник командующею войсками Киевского военного округа. С ок­
тября 1904 г. командующий войсками Киевского военного округа, а
с октября 1905 г. одновременно киевский, подольский и волынский
генерал-губернатор. В 1908-1909 гг. начальник Генерального штаба.
С 11.3.1909 г. по 13.4.1915 г. - военный министр. Одновременно с
декабря 1911 г. член Государственного совета. В апреле 1915 г. пос­
ле поражения русских войск на германском фронте уволен, с остав­
лением членом Государственного совета. 15.7.1915 г. под давлением
общественного мнения начато следствие по обвинению Сухомлинова
в «противозаконном бездействии, превышении власти, служебных
подлогах, лихоимстве и государственной измене». В апреле 1916 г.
арестован и помещен в Трубецкой бастион Петропавловской кре­
пости, затем находился под домашним арестом. После Февральской
революции 1917 г. вновь арестован и в 09.1917 г. приговорен судом
174

к пожизненной каторге, замененной затем заключением в крепость.
1.5.1918 г. в связи с достижением 70-летнего возраста освобожден и
эмигрировал в Финляндию, а затем в Германию. В разное время со­
трудничал с журналами «Разведчик», «Военный сборник» и газетой
«Военный инвалид». Оставил «Воспоминания» (Берлин 1924).
Сухомлинов Н иколай Александрович (27.7.1850 после 1911),
генерал-лейтенант. Из дворян Волынской губ. В 1861-1863 гг. учил­
ся в Александровском кадетском корпусе в Вильно. Окончил 1-ю
С.-Петербургскую военную гимназию (1866) и Николаевское кавале­
рийское училище (1868). Службу начал в л.-гв. Уланском е.в. полку.
Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. был ординарцем у ко­
мандующего гвардейским корпусом генерала графа Шувалова, а с сен­
тября 1877 г. - генерала И.В. Гурко. Участвовал во многих сражениях.
С 1884 г. по 1888 г. командир эскадрона. В марте 1888 г. зачислен в
постоянный состав Офицерской кавалерийской школы. В 1890 г. при­
командирован к Николаевскому кавалерийскому училищу, а в авгус­
те 1890 г. назначен командиром эскадрона юнкеров. В 1897 г. штабофицер для особых поручений при Главном управлении военных
учебных заведений. С 1897 г. по 1903 г. командир 38-го драгунского
Владимирского е.и.в. великого князя Михаила Николаевича полка.
В 1903-1909 гг. командир 1-й бригады, а с января 1909 г. - командир
9-й кавалерийской дивизии. С сентября 1911 г. оренбургский губерна­
тор и наказной атаман Оренбургского казачьего войска.
Терпиловский (1841 - ?), прапорщик 13-й полевой артилле­
рийской бригады. Православный. Из дворян Гродненской губ. Окон­
чил Александровский кадетский корпус (1861) и Артиллерийское
училище (1863). Вероятный участник петербургских офицерских
кружков. В 1863 г. взял отпуск и перешел к повстанцам. Участво­
вал в стычках под Боровлянкой и др.; после восстания эмигрировал
в Париж.
Туган-М ирза-Барановский Александр Давыдович (1847 после 1900), генерал-майор. Из татар. Обучался в Александров­
ском кадетском корпусе в Вильно (до 1863), окончил 1-ю С.-Петер­
бургскую военную гимназию (1865), 2-е военное Константиновское училище (1867) и Николаевскую академию Генерального шта­
ба (1874). Службу начал в Эриванском гренадерском е.в. полку. Через
два года был прикомандирован, а затем и переведен в 1-й Кавказский
175

саперный батальон. С 1874 г. в Генштабе. Во время русско-турецкой
войны 1877-1878 гг. в должности старшего адъютанта штаба 41-й
пехотной дивизии входил в состав Эриванскою отряда. Отличился в
боях. В 1878-1885 гг. занимал должности заведующего передвижени­
ем; старшего адъютанта штаба Кавказского военного округа; офице­
ра для поручений при штабе Харьковского военного округа. В 1885—
1887 гг. командир 17-го стрелкового батальона, в 1887-1891 гг. - на­
чальник штаба Ивангородской крепости. В 1891-1895 гг. командир
4-го Стрелкового, а в 1895-1897 гг. - 7-го пехотного Ревельского пол­
ков. В 1897-1899 гг. начальник штаба Варшавской крепости. В 1899—
1900 гг. командир 2-й бригады 27-й пехотной дивизии. С 1900 гг. на­
чальник 4-й Туркестанской стрелковой бригады.
Туровский Ян (1832, Жуков - ?), отставной штабс-капитан.
Окончил Брестский кадетский корпус, Дворянский полк и Николаев­
скую академию Генерального штаба (1861). Служил в 11-й артилле­
рийской бригаде поручиком. В 1862 г. вышел в отставку и вернулся в
Польшу. Участвовал в восстании 1863-1864 гг, был военным началь­
ником Плоцкого воеводства после 3. Падлевского; получил повстан­
ческий чин полковника; был ранен, впоследствии эмигрировал.
Турцевич Болеслав. Из дворян Минской губ. Окончил Алек­
сандровский кадетский корпус (1861) и переведен в 3-й специальный
класс Константиновского военного училища.
Харинский Павел Петрович (24.6.1845 - после 1898), генералмайор. Православный. Из дворян Псковской губ. Окончил Алексан­
дровский кадетский корпус (1863), Михайловское артиллерийское
училище (1864) и Михайловскую артиллерийскую академию (1869).
Службу начал в 1864 г. подпоручиком в Кронпггадской крепостной
артиллерии. В 1869 г. в чине штабс-капитана полевой пешей артилле­
рии назначен в исполнительную комиссию по перевооружению армии
винтовками Крынка. В 1873 г. зачислен поручиком в гвардейскую кон­
ную артиллерию, затем переведен заведующим мастерскою Литейно­
го гильзового отдела Петербургского патронного завода; с 1880 по
1883 - начальник отдела, а затем оружейного отделения Главного ар­
тиллерийского управления. В 1890-1897 гг. делопроизводитель ис­
полнительной комиссии по перевооружению армии трехлинейными
винтовками. С 1897 г. помощник начальника Главного артиллерий­
ского управления.
176

Цилиакус Владимир. Воспитанник Брестского кадетского кор­
пуса. В 1858 г. проявил неуважение к священнику, за что по просьбе
матери переведен в Павловский кадетский корпус.
Ш анявский Адольф (Альфонс) П авлович (? - до 1894), ге­
нерал-майор в отставке. Из дворян. Окончил Брестский кадетский
корпус (1854), Дворянский полк (1856) и Николаевскую академию
Генерального штаба (1860). С 1856 г. служил в л.-гв. Гатчинском пол­
ку. В 1862-1876 гг. в Генштабе. В 1876 г. был уволен по болезни в
отставку.
Ш епелев Владимир Петрович (10.11.1845 - после 1894), гене­
рал-майор. Православный. Из дворян. Окончил Александровский ка­
детский корпус (1863), Михайловское артиллерийское училище (1864)
и Михайловскую артиллерийскую академию. Службу начал в 1864 г.
подпоручиком. С 1880 г. начальник Охтенского капсюльного отдела
Петербургского патронного завода. С 1892 г. начальник Петербургско­
го патронного завода, а с 1893 г. одновременно совещательный член
артиллерийского комитета Главного артиллерийского управления.
Ш паковский Гелиодор. Католик. Из дворян Минской губ. По­
лучил домашнее воспитание. Воспитывался в Брестском кадетском
корпусе на стипендию дворянства Минской губ. 9.9.1859 г. «за весьма
ненадежное поведение и вредное влияние на товарищей» направлен в
армию юнкером.
Ш уляченко Алексей Романович (17.3.1841 после 1894), ге­
нерал-майор. Военный инженер, заслуженный профессор Николаев­
ской инженерной академии. Православный. Из дворян Киевской губ.
Окончил Александровский кадетский корпус (1859), 2-е военное Константиновское училище (1860) и Николаевскую инженерную акаде­
мию (1864). Службу начал в 1860 г. прапорщиком, с зачислением в
Инженерную академию. В 01.1861 г. был исключен из академии за
участие в «истории». С 01.1862 г. - снова в академии. С 1864 г. - пре­
подаватель химии, профессор, заслуженный профессор Николаевской
инженерной академии и училища. С 1886 г. инспектор классов Нико­
лаевской инженерной академии и училища, а с 21.5.1892 г. одновре­
менно член инженерного совета Министерства путей сообщения.
Ягмин Ю лиан (в православии Александр) Феликсович
(1840 - ?). Католик. Из дворян Гродненской губ. В 1851-1857 гг.
учился в Брестском кадетском корпусе. Окончил частный пансион в
177

Варшаве. В 1863 г. секретарь штаба в повстанческом (Брестском) от­
ряде Стасюкевича. В 1864 г. сдался властям, был заключен в Грод­
ненской тюрьме. После освобождения перешел в православие. Ав­
тор воспоминаний. Среди воспитанников корпуса упоминаются его
братья.
Ямонт М атвей М атвеевич. Окончил Брестский кадетский кор­
пус, Дворянский полк и Николаевскую академию Генерального шта­
ба (1855). В 1856-1862 гг. в Генштабе. В 1862 г. уволен по болезни
подполковником.
Ячный. Воспитанник Александровского кадетского корпуса.
В 1863 г. во время расформирования корпуса и перевода воспитан­
ников из Вильно в Петербург пытался уговорить солдат перейти на
сторону повстанцев; за это был исключен из числа воспитанников и
лишен права поступать в другое военное учебное заведение. Однако
смог поступить экстерном в Артиллерийское училище, где, по дан­
ным агентуры III отделения, «отличался революционным направле­
нием». Сразу после окончания училища вышел в отставку и поступил
в Технологический институт; там принимал участие в студенческих
сходках.

178

ТАБЛИЦЫ
1. Распределение вакансий в Александровском Брестском
кадетском корпусе (чел.)

Губернии
Виленская
Гродненская

1842 г.
21
14

1843 г.
21
14

1844 г.
22
14

1845 г.
22
14

21
2
15
27

22
2
16
25

22
2
16
24

22
2
16
24

100

100

100

100

Минская
Белостокская обл.
Царство Польское
По назначению
правительства
от русских
или отзейских
губерний
Всего

2. Распределение вакансий в Полоцком и Александровском
Брестском кадетских корпусах (1849 г., в чел.)

Виленская губерния
Минская губерния
Ковенская губерния
Витебская губерния
Смоленская губерния
Могилевская губерния
Гродненская губерния
Царство Польское
Всего

Полоцкий корпус
60
23

Брестский корпус
68

62
11
1
4

-

10
171

179

54
63
185

3. Программа кадетского корпуса 2-го класса 1836 г.
(часов в неделю)

Отделения
Предметы

Подгото­
вительное

Общее

Специаль­
ное

Классы

I

II

I

II

III

IV

I

II

Закон Божий

1

1

1

1

1

1

1

1

Французский язык

4

4

3

3

3

3

2

2

Немецкий язык

4

4

3

3

3

3

2

2

Русский язык
и словесность

4

4

4

3

3

3

2

2

Математика

3

3

5

6

5

3

3

3

Естественные науки
География
и статистика

2

2

-

-

2

2

2

2

3

3

2

2

2

2

2

3

3

3

3

3

История
политическая
Законоведение

-

-

-

-

-

-

1

2

Чистописание

3

3

1

-

-

-

-

-

Рисование

1

1

1

1

1

1

-

-

Черчение

-

-

-

-

-

1

1

1

Военные науки

-

-

-

-

-

-

7

8

Всего часов
в неделю

22

22

23

23

23

22

26

28

180

4. П рограм м а кадетского корпуса 2-го класса на 1848 г.
(часов в неделю )

Предметы

Специаль­
ные классы

Общие классы
I

II

III

I

II

1

IV
1

Закон Божий

2

2

1

1

Русский зык

3

3

2

2

2

2

Французский язык

4

4

3

2

2

2

Немецкий язык

4

4

3

2

2

2

Математика

3

4

6

4

2

-

Механика
Естественная история

-

-

-

-

-

2

2

2

2

1

-

-

Физика

-

-

-

3

-

-

Химия

-

-

-

-

2

-

Космография

-

-

-

-

-

3

География

2

2

2

2

-

-

История

2

2

3

3

2

2

Статистика

-

-

-

-

2

2

Законоведение

-

-

-

-

2

2

Тактика
и военная история

2

2

Артиллерия
(с черчением)

2

2

2

2

Фортификация
(с черчением)

-

-

-

-

Рисование

1

1

1

1

1

1

1

-

-

Писание

1

-

-

-

-

-

24

24

24

23

24

24

Топографическое
черчение

Всего часов в неделю

181

5. Распределение учителей кадетских корпусов
по разрядам и классам

Должность

Разряд

Класс по Табели
о рангах

Инспектор классов

I

6

Помощник инспектора классов,
наставники-наблюдатели

II

8

Старшие учителя
Младшие учителя

III

9

IV

10

Учителя искусств

V

12

Иные

VI

14

6. О клады учителей в военны х учебны х заведениях
(в руб. ассигнациям и) 1836 г.

Нагрузка
(в часах)

Наставникнаблюдатель

Старший
учитель

Младший
учитель

Учителя
искусств

15

2600

2250

2000

1800

12

2250

2000

1800

1600

9

1800

1600

1400

1200

6

1400

1200

1000

900

Менее 6

1200

1000

900

700

7. П енсионное обеспечение служ ащ их по учебной части (1836 г.)

Выслуга

Размер пенсии

от 10 до 15 лет

Единовременное пособие

от 15 до 20 лет

1/3 оклада

от 20 до 25 лет

2/3 оклада

25 и более лет

Полный оклад

30 и более лет

Полный оклад + 1/5

35 и более лет

Полный оклад + 2/5
182

Н аучное издание

Бригадин Петр Иванович
Лукашевич Андрей Михайлович

Мятежный корпус:
из истории Александровского Брестского
кадетского корпуса (1842-1863)
Редактор В. В. П упа
Верстка Т. А . Зенькович
Корректор И . М . Том ильчик

Подписано в печать 07.06.2007. Формат 60x84/16. Бумага офсетная.
Гарнитура Times New Roman. Печать офсетная. Усл. печ. л. 10,69. Уч.-изд. л. 9,37.
Тираж 200 экз. Заказ №
Учреждение образования «Государственный институт
управления и социальных технологий БГУ: ЛИ № 02330/0056772 от 17.02.2004.
220037, Минск, ул. Ботаническая, 15.
Отпечатано с оригинала-макета заказчика в Республиканском унитарном
предприятии «Издательский центр Белорусского государственного университета».
ЛП № 02330/0056850 от 30.04.2004. 220030, Минск, ул. Красноармейская, 6.