Битвы Фэнтези: Исход [Михаил Семёнович Карабашьян] (fb2) читать онлайн

Михаил Карабашьян Битвы Фэнтези: Исход

Глава 1. Мы все – эксперимент

– Как ты сегодня? – озабоченно поинтересовался Некромант, прослушивая через слуховую трубку дыхание Чародея.

– Без изменений, – ответил Чародей, сидя сгорбившись на стуле, раздетый по пояс.

После победы над Колдуном, они оба и остатки их войска обосновались в башне поверженного мага, и уже почти неделю хозяйничали тут на правах победителей.

Некромант забрал себе спальню Колдуна, соседствующую с библиотекой. Верхние этажи были отданы под размещение раненных, о которых Некромант заботился лично, а нижние полностью отошли во власть уцелевших воинов, которые мигом превратили уютные и хорошо обставленные комнаты в подобие кабаков.

Разграбливая запасы еды и выпивки из хранилища башни, они днём и ночью отмечали славную победу над ненавистным Колдуном, не переставая поднимать кубки и провозглашая очередной тост. Чародей любил находиться в таких вот шумных компаниях. Их радость, шум и веселье заглушали боль в груди мага, которая больше не утихала, со дня штурма башни.

Почти сразу после побега Колдуна, Чародей потерял сознание и очнулся только лишь спустя два дня. Первым, кого он увидел был Некромант. Увидев, что товарищ пришёл в себя, он так облегчённо выдохнул, будто с его плеч свалился не камень, но целая скала.

– Скучал по мне? – спросил Чародей и улыбнулся.

А затем пришла нестерпимая боль в груди, скрутившая его, не давая даже пошевелиться.

Некромант тогда пол ночи провозился с магом, лишь бы хоть как-то облегчить его мучения. В конце концов он смешал новый эликсир и, почти что, насильно влил его в рот Чародея. Почти сразу боль стихла, но не ушла полностью. Теперь она преследовала мага всюду, где бы он ни находился, заставляя его постоянно пить настойку Некроманта, чтобы продолжать дышать.

Чародей сильно осунулся, его глаза впали, а кожа побледнела. Он будто стал тенью самого себя. Безликим призраком, бесшумно бродящим по башне и наблюдающим со стороны за жизнями других, невольно вспоминая о своём счастливом и беспечном прошлом.

– Я должен извиниться, – сказал Некромант после того, как приступ боли отпустил Чародея, – стимулятор, который я дал тебе перед штурмом пагубно действует на организм. Даже здоровому человеку необходимо несколько дней, чтобы восстановить ресурсы после его приёма. А в твоём случае…

– Ну не томи же! – проворчал Чародей, – Говори, как есть.

– У тебя осталось мало времени, мой друг. Твой организм уже на пределе…

С тех пор, Чародей каждый день приходил к Некроманту на осмотр и для получения очередной дозы настойки, облегчавший симптомы мага и позволяя тому хоть как-то функционировать. Сегодняшний день не был исключением.

– …Ничего, – ответил Некромант, закончив втирать в грудь союзника мазь и отойдя к своему лабораторному столу, – скоро мы отыщем дракона, и ты будешь исцелён.

– Как продвигаются поиски? – спросил Чародей, одеваясь и не слишком ожидая услышать хорошие новости.

– Если честно, – признался Некромант, – то не очень. Я перерыл почти всю библиотеку Колдуна, но так и не нашёл записей о месте захоронения дракона. Но я найду! Будь уверен!

– Может тебе помочь?

– Не стоит, мой друг. Лучше отдыхай и восстанавливай силы.

– К чёрту это! Я пока ещё не хладный труп, и могу принести пользу делу!

– Конечно можешь. Но ты не знаешь, что искать и будешь постоянно отвлекать меня, задавая вопросы. Если так хочешь помочь, ступай к Сэцуко. Она спустилась в подземелья башни, решив поискать там что-нибудь полезное. Составь ей компанию.

– Как скажешь, – ответил Чародей и тяжело вздохнул, а затем поморщился от нахлынувшей на него боли.

Он осторожно поднялся со стула и направился к выходу.

– Погоди, – позвал его Некромант, – чуть не забыл.

Он взял со стола бутылёк и протянул товарищу.

– Сделал тебе новую настойку. Покрепче, как ты любишь.

– Спасибо за заботу, – сказал Чародей, беря подарок, – это очень мило с твоей стороны.

– Только никому не рассказывай, а то перестанут бояться.

– Не перестанут, – ответил маг и вышел из лаборатории.

Он направился вниз по лестнице, внимательно вслушиваясь в звуки, которые звучали на каждом проходимом этаже. Сперва это были тихие стоны раненных. Тех, кого Некромант ещё не выписал из своего «госпиталя» и тех, кто ещё не успел скончаться от полученных ранений, моментально заняв место в армии живых мертвецов, создаваемых ужасающей силой Сэцуко.

Ступив на новый этаж, Чародей вдруг резко ощутил перемену в атмосфере, которая из удручающей и холодной превратилась в живую и радостную. На этом этаже жили орки и легионеры. Почти целыми днями они занимались тем, что устраивали попойку, а затем – состязания, без конца меряясь друг с другом силой, ловкостью или скоростью. Но, если в силе результат всегда был один – побеждали орки, то в состязаниях на скорость и ловкость итог всегда был непредсказуем. Даже Некромант порой спускался посмотреть на эти безумные скачки. Он каждый раз дожидался конца состязания, чтобы посмотреть, кто победит, а затем устраивал своим воинам выволочку за разгул и неподобающее поведение. Воины виновато выслушивали его порицания, но каждый раз после ухода командира, веселье возобновлялось вновь.

Этажом ниже расположились самураи. Здесь всегда царила атмосфера дисциплины и порядка. Даже сейчас воины востока не прекращали нести службу и каждый день выставляли по всему этажу посты охраны и патрули. В свободное время они тренировались, доводя мастерство боя до совершенства. Чародей всегда поражался их выдержке и дисциплине, считая их каким-то немыслимым сословием людей, пока однажды не попал на этаж самураев во время какого-то их праздника. Тогда-то он понял, что самураи тоже люди и умеют веселиться даже похлеще орков, просто реже.

Следующие два этажа занимали скифы и амазонки, которые вечно бранились друг с другом, доказывая какое из двух воинственных и свободных племён более воинственное и свободное – то, что состоит из одних женщин или то, где властвуют мужчины. Порой эти выяснения отношений заходили так далеко, что Чародей опасался, как бы они не схватились за оружие и не решили проверить дело на практике, но каждый раз всё оканчивалось тем, что все оставались при своих мнениях и расходились по углам.

Эльфов Чародей не видел после штурма башни. На его вопрос об их судьбе, Некромант ответил, что они посчитали свою задачу выполненной и вернулись в родные земли. Это было единственной новостью, обрадовавшей Чародея со времён пробуждения. Во-первых, он радовался, что больше не будет иметь дело с этими напыщенными и высокомерными гордецами, а, во-вторых, ему очень не хотелось, чтобы ещё хоть кто-то из эльфов погиб. Несмотря ни на что, он уважал эту расу остроухих существ и очень желал, чтобы они вернули себе былое величие.

Пройдя все этажи, Чародей наконец дошёл до двери в подземелье. Глядя на неё, он откупорил бутылёк Некроманта и, сделав глоток, раскашлялся, почувствовав, как у него обожгло горло.

– Действительно крепкое, – выдохнул он, зажав нос рукавом и прослезившись, – спасибо Некромант.

Он открыл дверь и пошёл вниз по лестнице, освещённой светящимися изнутри камнями на потолке коридора. Этими же камнями было освещено всё подземелье, придавая ему слегка зеленоватый и зловещий оттенок.

Спустившись, Чародей пошёл по туннелю, то и дело проходя какую-нибудь лабораторию, в которых Колдун проводил свои невероятные эксперименты.

Чародей заглядывал в каждую, бегло осматривая содержимое и морщась от увиденного. Так продолжалось, пока в одной из лабораторий он не увидел её.

Сэцуко стояла возле огромной пробирки с амниотической жидкостью и внимательно разглядывала зародыш какого-то мутанта внутри. Она не отвлекалась ни на что. Полностью поглощённая созерцанием существа, одетая в чёрную кожаную броню амазонок, окутанная зеленоватым свечением от камней на потолке, она была словно статуя. Недвижимая, холодная и прекрасная.

Не в первый раз Чародей ловил себя на том, что заглядывается на дочь своего союзника. Он и правда находил её очень привлекательной, но причина была не только во внешности девушки. Отчего-то, при виде её, у Чародея начинало чуть иначе биться сердце, а дыхание становилось лёгким и почти не доставляло боль. Это было очень странно и совершенно необъяснимо. И Чародею это безумно нравилось, хоть и заставляло задуматься.

Отбросив лишние мысли, он направился к девушке. Когда он подошёл к ней ближе, она спросила, не оборачиваясь:

– Что скажешь?

– Насчёт чего? – удивлённо переспросил Чародей.

– Этого, – она кивнула на пробирку перед ней, – что скажешь?

– Ну…, – Чародей внимательнее всмотрелся в зародыш со змеиной головой, – выглядит как уродливая тварь.

– Так я и думала, – сказала девушка.

Она была, как обычно, неестественно спокойная, но Чародею показалось, будто он уловил нотки грусти в её голосе.

– Ты о чём? – спросил он.

– Я тоже – уродливая тварь ответила Сэцуко.

– Чего?

– И место моё прямо тут. В одной из тех.

Она указала кивком на пустующие пробирки с амниотической жидкостью, стоящие у стены, и продолжила.

– Я ведь тоже эксперимент. Результат тёмного искусства моего отца. Его опыт по воскрешению трупов и нарушению законов природы. Или, иными словами, уродливая тварь.

– Но это ведь не так! – возразил Чародей.

– Неужели? – Сэцуко развернулась лицом к собеседнику, – Разве это были не твои слова?

– Ты всё перевернула с ног на голову! Я говорил конкретно о существе в колбе.

– А разница? Я тоже вполне могу залезть в колбу. И что тогда?

– Тогда я полезу за тобой.

– Зачем это?

– Потому что моё место тоже там, как и любого живого существа в мире. Ведь все мы – эксперименты природы по созданию живых существ. Год за годом она экспериментирует, выводя новые виды животных, или улучшая уже существующие. Так же происходит и с людьми. Мы рождаемся теми, кто мы есть в результате бесчисленных опытов природы над человеком, оттого мы все разные и каждый со своими определёнными способностями и умениями.

– Вроде этих? – спросила Сэцуко и, подняв руку, создала на ладони облачко синего тумана.

– Или этих, – Чародей улыбнулся и, повторив движение девушки, зажёг на руке огонь.

Сэцуко посмотрела на танцующие языки пламени перед собой, затем задумчиво отвела глаза и отвернулась обратно к пробирке.

– Так что да, – продолжил Чародей, гася пламя на руке, – ты эксперимент. Но ты прекрасный эксперимент, в отличие от меня или многих других, рождающихся с увечьями или скрытыми болезнями. Получается, что это мне место в пробирке, как неудавшемуся образцу.

Он замолчал, и они с Сэцуко какое-то время стояли рядом в тишине, разглядывая существо перед ними.

– Когда ты умрёшь? – вдруг резко спросила девушка.

От внезапного вопроса Чародей поперхнулся, но затем усмехнулся и грустно ответил:

– Видимо скоро.

– Уговорил. После твоей смерти, я запихну тебя в одну из этих штук и буду всем показывать тебя как образец неудачных опытов природы над людьми.

Чародей рассмеялся во весь голос. Невзирая на боль в груди, он смеялся до слёз, внезапно почувствовав избавление от, гнетущих его, раздумий. Он уже и правда не помнил, когда ему в последний раз было по-настоящему весело и поэтому, вытерев проступившие слёзы, он сказал:

– Спасибо, Сэцуко.

– За что?

– Ты напомнила мне, что значит быть живым.

– Ты что забыл? Возвращать к жизни мертвецов – мой природный дар.

Чародей рассмеялся с новой силой, а когда, наконец, успокоился – спросил:

– Ты закончила тут?

– Да. Только ничего не нашла.

– Ну и пёс с ним! Пойдём! Я уже насмотрелся здесь на… всё. И, в добавок, замёрз.

Он взял девушку за руку и повёл за собой. На удивление, она не стала сопротивляться и лишь спросила:

– Куда ты меня ведёшь?

– Покажу тебе одно место, – с улыбкой ответил Чародей, – там уютно и можно погреться.

Глава 2. Сбор гильдии

Ашур мирно спал в своей каюте. Он видел приятные сны о том, как, уже совсем скоро, он прибудет домой после долгого странствия и встретит там свою драгоценную жену и обожаемых детей.

Они окружат Ашура, будут бесконечно тискать его, засыплют вопросами о далёких землях и невероятно обрадуются подаркам, которые он привезёт. Так было каждый раз, при его возвращении после долгих странствий. Так же и должно было быть теперь.

Ашура разбудило внезапное чувство тревоги. Он резко проснулся, расстроившись, что пришлось расстаться со сладкими грёзами о доме, но тревога не покидало его, и Ашур решил, что грёзы пока подождут.

Он сел в койке и внимательно осмотрелся. Маленькая, но удобная каюта была едва освещена раскачивающейся на подволоке масляной лампой. На узком письменном столе покоились бумаги с отчётами о путешествии, которые он отнесёт султану, как только прибудет в столицу, и его личный дневник, запертый на крохотный замок. У койки стоял сундук с вещами, а на переборке, на вбитом в неё колышке, висела походная одежда посла. Словом, ничего не говорило о какой-либо опасности и Ашур совершенно не мог понять причину своих переживаний.

Внезапно, он услышал знакомый голос, доносящийся из ниоткуда. Ашур ещё раз осмотрелся и, на этот раз, увидел рядом с письменным столом едва заметный силуэт, набирающий яркость с каждой секундой.

Посол вжался в спинку своей койки, рефлекторно вцепившись в подушку одной рукой, а в одеяло – другой. С детства его пугали страшными рассказами о призраках, которые похищают души живых и забирают их с собой в иной мир, оставляя в этом лишь пустую оболочку. Но Ашур никогда не верил этим россказням. Он считал, что это лишь страшилки для маленьких детей, и вот. Прямо перед ним появлялся самый настоящий призрак, светящийся в полумраке и отдалённо напоминающий его друга – славного воина великой Империи.

– Ашур, – вдруг позвал призрак голосом того самого друга, – Ашур, ты слышишь меня?

Призрак окончательно сформировался. Шумерский посол был готов поклясться, что перед ним стоит Центурион, точнее его полупрозрачный фантом.

– Ашур, – повторило видение, – это я – Центурион. Ответь что-нибудь.

– Центурион? – переспросил посол, – Ты что умер?

– Пока ещё, вроде, нет, – ответил призрак.

– А я?

– И ты тоже, к счастью. Это правда я, не пугайся. Всё хорошо.

– Но как?! – Ашур немного успокоился, – Что происходит?!

– Если честно, я сам не до конца понимаю, – признался имперец, – это магия.

– Очень интересно! – Ашур встряхнул головой и сел в кровати, свесив ноги, – И когда же ты ей овладел?

– Это не я, – улыбнулся Центурион, – но я был бы не против.

Ашур поднялся, подошёл к видению и провёл по нему рукой. Ладонь посла прошла сквозь фантом имперца, словно через густой и холодный туман.

– Поразительно, – заключил посол, – просто поразительно.

– Согласен, – ответил Центурион, – где ты сейчас?

– Почти что дома. Ещё пара дней, и я переступлю его порог.

– Сожалею, мой друг, – Центурион покачал головой, – но боюсь, что визит домой придётся отложить.

– Что случилось? – Ашур не на шутку насторожился.

– Над миром нависла угроза. Страшная угроза. И я экстренно собираю гильдию. Скажи, ты готов вновь отправиться в бой?

– А мировая угроза не может подождать ещё пару дней? – простонал Ашур, сложив руки в умоляющем жесте.

– Боюсь, что нет. Дело очень серьёзное и я всё расскажу подробно, когда ты прибудешь на остров.

– Ну что ж, – ответил посол, после недолгой паузы и тяжело вздохнув, – значит жди меня через несколько дней.

– Отлично! – Центурион не на шутку обрадовался словам друга, – Стоит напоминать о том, чтобы ты взял с собой военное сопровождение?

– Ты ранишь мои чувства подобными вопросами, – грустно ответил Ашур, – скоро я прибуду вместе с лучшими воинами Шумерии и буду желать услышать подробный рассказ о том, что же послужило причиной моего невозвращения к жене и детям.

– Непременно, дружище! Жду встречи!

Фантом Центуриона развеялся в воздухе словно дым, а Ашур так и остался стоять перед письменным столом, раздумывая: «А не сон ли это?».

* * *

– Не думал, что мне придётся собирать гильдию вольных стрелков так рано, – сказал Центурион, выйдя из транса, в который его ввёл Колдун.

Имперец сидел на стуле в своём шатре. Рядом стоял маг, держа руку на голове имперца, а рядом с Колдуном стоял Маркус, держа у его шеи лезвие ножа.

– Ну что? – спросил Маркус у товарища, – Всё получилось?

– Да, – Центурион кивнул, – Ашур, конечно, сильно испугался сперва, но затем пришёл в себя и ответил на призыв. Он будет с… лучшими воинами Шумерии через несколько дней. Так он сказал.

– Это долго, – грустно сказал Колдун, – к тому времени Некромант и Чародей уже сумеют разыскать гробницу дракона.

– Так перенеси их сюда! – воскликнул Маркус, – Создай свой портал и вперёд!

– Я бы с радостью, – ответил маг, – но чем больше расстояние между выходами из порталов, тем сложнее их контролировать и тем меньше их пропускная способность. Можно даже погибнуть при перемещении на столь далёкие дистанции.

– Значит шумеры будут путешествовать по старинке, – заключил Центурион, – будем надеяться, что они успеют.

– Больше нам ничего и не остаётся, – ответил Колдун, а затем спросил Центуриона, – ты готов к новому сеансу?

– Да. Мне даже хочется повторить. Интересное ощущение.

– Я знаю.

– Обучишь меня этому?

– Боюсь, что нет. Закрой глаза.

– Жаль, – Центурион грустно вздохнул и выполнил поручение мага.

Колдун положил руку на голову имперца и обратился к Маркусу, который по-прежнему держал у шеи мага лезвие клинка.

– Ты ведь понимаешь, что этот нож меня всё равно не убьёт?

– Может быть. Но мне так будет спокойнее, – ответил имперец и плотнее прижал остриё к коже мага.

– Как угодно, – выдохнул Колдун и закрыл глаза, сотворяя заклинание.

Глава 3. Свобода уже близко

Айра проснулась среди ночи от того, что место Некроманта на кровати пустовало. Она нахмурилась, подумав, что её муж сошёл с ума, раз не лежит рядом с ней на таком удобном ложе.

Она села, ещё раз оценив качество кровати Колдуна, и осмотрелась. По свету, исходившему из входа в… Она никак не могла выучить верное слово, поэтому называла эту комнату «Книжная».

Айра тяжело вздохнула, поднялась с постели и направилась в книжную, чтобы забрать оттуда мужа и вернуть его в постель.

Но, встав на входе, она решила, что его пока лучше не тревожить. Некромант был в том самом состоянии, когда ничто не могло его отвлечь от дела, а попытка прервать его могла быть действительно опасной для жизни. Поэтому она просто остановилась в проходе, закутав обнажённое тело в мех, и стала с грустью наблюдать, как её муж снуёт от полки к полке, одну за другой хватая книги, отчаянно пролистывает их и, не найдя то, чего искал, с досадой отшвыривает бесполезную сшивку листов бумаги и хватается за следующую.

Айра очень хотела ему помочь, но только не понимала, как. В такие моменты она ощущала себя по-настоящему бессильной и могла лишь только ждать, наблюдая за безумием, охватившим её мужа, не в состоянии что-либо сделать.

И сейчас она занималась именно этим. Ждала, пока приступ одержимости отпустит Некроманта, и тот будет в состоянии покориться её воле.

Ждать пришлось не слишком долго. Примерно десять книг спустя, Некромант с особой силой отшвырнул очередной многостраничный том и, обессиленный, уселся на пол, уставившись в одну точку.

Айра поняла, что опасность миновала, и подошла к мужу. Она обняла его со спины и прошептала со всей нежностью, на которую была способна:

– Пойдём в кровать, муж. Иначе эти… книги совсем одолеют тебя.

– Пожалуй, ты права, – согласился Некромант, тяжело вздохнув, – ступай, жена. Я подойду через минуту. Согрей пока постель.

– Сложно греть ложе одной, – ответила орк, – тебе придётся мне помочь.

Она укусила мужа за плечо и игриво потрепала его за ухо. Некромант улыбнулся и потёрся своей головой о голову жены.

– Так и быть, – ответил он, – помогу. В конце концов, я ведь твой муж. Ступай, я сейчас.

Обрадовавшись услышанному, Айра бодро поднялась и поспешила обратно в постель, дожидаться Некроманта. А сам он снял с шеи камень душ и подошёл к столу у стены с развёрнутой на нём картой.

– Ну где же ты? – спросил он, посмотрев на переливающийся туман внутри камня, – Где тебя искать? Скажи!

Он скатил камень с ладони на карту, а сам упёрся руками в стол, понурив голову. Простояв так с минуту, он тяжело вздохнул, затем снова взял камень, и хотел уже надеть его, как вдруг заметил кое-что.

Некромант задумчиво посмотрел на карту, и перепроверил свою догадку. Она подтвердилась. Раз за разом он проверял свою теорию, и раз за разом камень душ начинал светиться ярче, когда Некромант проводил им над определённым местом на карте. В конце концов он оставил камень именно там, где на бумаге было обозначение скал с подписью «Беспокойные горы». Камень душ там сиял ярче света от всех свечей в комнате вместе взятых.

– Так вот оно что, – усмехнулся Некромант, – похоже ты хочешь освободиться из заточения так же сильно, как и я хочу освободить тебя. Ну ничего. Теперь уже осталось не долго.

Некромант взял камень в руку, вгляделся в него с пылающим огнём в глазах и хищной улыбкой на лице.

– Свобода уже близко! – сказал он и вернул камень душ себе на шею.

Глава 4. Уединение

Чародей привёл Сэцуко в ту самую комнату, куда Колдун перенёс его при первой их встрече. Но маг не учёл, что эта комната находилась на этаже, занятом орками и легионерами, что стало причиной сильного изменения в её интерьере.

В некогда уютном каминном зале теперь царила настоящая разруха. Сломанная мебель, разбитая посуда и остатки еды, недожжённый мусор в камине – всё говорило о том, что совсем недавно здесь происходило грандиозное веселье.

Сказать, что Чародей неловко себя чувствовал – значило ничего не сказать. Он был готов провалиться от стыда за то, что привёл Сэцуко в эту разруху, но девушка, в своей манере, не придала этому значение, отнесясь к увиденному с характерным хладнокровием.

– Тут нужна женская рука, – сказала она, оценив масштабы погрома.

– Я всё приберу, – заверил её Чародей, – подойди сюда утром и ты убедишься, что…

– Хорошо, – ответила Сэцуко, не дав магу договорить, – увидимся утром.

И она ушла, оставив Чародея наедине с царившим перед ним хаосом. Сердито оглядев фронт предстоящих работ, он глотнул Некромантовской настойки, поморщился от её крепости и приступил к расчистке последствий праздника жизни.

Сперва он был один и дело шло не слишком быстро, однако вскоре, в куче от разломанной мебели, он обнаружил спящего орка и заставил помогать в наведении приборки. Дело пошло чуть быстрее, хоть зеленокожий великан всё время и ворчал что-то себе под нос.

Вдвоём они вынесли весь мусор, затем Чародей вычистил полы и стены, создав плотную водяную завесу, вымывающую грязь из всех щелей. После он высушил комнату, нагрев в ней воздух, и пошатнулся, едва устояв на ногах.

Он опёрся о стену рукой, дав себе возможность передохнуть и отдышаться.

– Да уж, – сказал он с тоской, – даже такая ерунда теперь тяжёлая задача для меня. Что же будет дальше?

Но ответ на его вопрос так и не появился, и Чародей решил продолжить работу, чтобы отвлечься от горьких размышлений.

Он наполнил камин досками от разломанной мебели, отыскал на всём этаже пару более-менее пригодных кресел, заставил легионеров притащить их в каминный зал, затем опустился в одно из них и провалился в темноту.

Когда он открыл глаза, в соседнем кресле уже сидела Сэцуко. Чародей не сразу понял, что произошло, а когда понял – рассердился на себя за проявленную слабость.

– Долго я был в отключке? – спросил он у девушки.

– И тебе привет, – ответила Сэцуко.

– Прости. Привет, долго я был в отключке?

– Не знаю, – дочь Некроманта пожала плечами, – да и не всё ли равно? Ты же был здесь, когда я пришла. И ты действительно хорошо прибрался тут. Я впечатлена.

– Что-то по тебе не скажешь.

– Не хочешь снова поспать? Мне больше нравилось, когда ты молчал.

– Понял, прошу прощения.

Чародей вздохнул, заново посмотрел на девушку рядом с собой, улыбнулся и сказал:

– Я рад тебя видеть, Сэцуко.

– Вот так бы и сразу, – ответила девушка, даже не поворачиваясь к собеседнику.

Вообще, за всё время их разговора она ни разу даже не посмотрела в сторону Чародея. Неподвижная, она сидела в кресле, устремив взгляд на незажжённый камин, словно излучая невероятное спокойствие.

Проследив взгляд девушки, Чародей снова мысленно отругал себя и щёлкнул пальцами. В ту же секунду дрова в камине загорелись, наполняя комнату теплом.

– Так намного лучше, не так ли? – спросил он.

– Ага, – ответила Сэцуко.

Она по-прежнему не двигалась и никак не проявляла интерес к происходящему. Тогда Чародей решил слегка расшевелить её. Он протянул руку к камину и через мгновение оттуда вылетела бабочка, целиком состоящая из огня.

Она подлетела к Сэцуко и стала летать перед её лицом, управляемая волей Чародея.

– Красиво, – оценила девушка и подставила ладонь под огненное насекомое, – но ты уверен, что в твоём состоянии тебе стоит так фокусничать?

– Не волнуйся, – ответил Чародей, – я ещё не все силы растерял.

Сэцуко вздохнула, а затем выпустила из руки тонкую струю синего тумана. Он спешно поднимался к бабочке, зависшей над ладонью девушки, и стал обволакивать насекомое, сгорая, если приближался слишком близко.

– Действительно красиво, – согласился Чародей, – как ты это делаешь?

– Что именно? – Сэцуко опустила руку, прекратив выпускать туман.

– Ну это, – маг кивнул на ладонь девушки, растворив бабочку в воздухе, – свою магию.

– Не знаю, – призналась дочь Некроманта, – отец говорит, что это – споры от грибов, из которых состоит синяя эссенция. Они каким-то образом выделяются из моих рук и поднимают мертвецов. Но я не знаю, как это работает. Если нужна справка – обратись к отцу. Лучше него тебе это никто не объяснит.

– Ну уж нет, – Чародей усмехнулся, – Некромант сейчас в таком состоянии, что его опасно о чём-то спрашивать лишний раз.

– Боишься, что он рассердится?

– Боюсь, что умру раньше времени.

– Мы ведь уже это обсуждали. Положу тебя в колбу с раствором и дело с концом.

– Будешь навещать меня потом?

– Естественно. Каждый день буду приходить.

– Что ж, тогда мне и правда нечего бояться.

– Вот и я о том же.

Маг усмехнулся в ответ, и они продолжили сидеть молча, глядя на потрескивающий в камине огонь.

Их кресла стояли совсем рядом. Так близко, что их руки, лежащие на подлокотниках, почти что соприкасались друг с другом. Чародей вдруг посмотрел на раскрытую ладонь Сэцуко и почувствовал острое желание взять её в свою. И он бы так и сделал, если бы не нахлынувшая вдруг, неизвестно откуда, робость.

Чародей растерялся просто от самого факта, что робеет взять девушку за руку, словно мальчишка на первом свидании. Он очень медленно стал тянуть руку к ладони Сэцуко, преодолевая короткое расстояние между ними со скоростью улитки. Вот он коснулся её ладони кончиками пальцев и почувствовал успокаивающую прохладу её кожи. Затем продвинул руку чуть сильнее и вот их руки уже ладонь к ладони.

Он посмотрел на Сэцуко. она по-прежнему никак не реагировала, но её рука вдруг охватила руку мага, и Чародей наконец-то успокоился, убедившись, что девушка не отторгает его прикосновения.

– Ну и что? – спросила вдруг она, – ты так и будешь вести себя как неопытный юнец, или может уже всё-таки поцелуешь меня?

После этого вопроса она, впервые за всё время, повернула голову и посмотрела на Чародея.

– Или, может быть, то, что говорят о тебе – лишь только слухи?

– Что? Кто? Какие слухи?

– Да так, – Сэцуко снова перевела взгляд на огонь, – амазонки шептались между собой, и я случайно подслушала.

– Ах это? Ну так я…

– Ты меня поцелуешь, или нет?

Чародей сперва опешил, а затем рассмеялся сам с себя. Он потянулся к Сэцуко. Их лица уже приблизились друг к другу, но внезапно дверь в комнату распахнулась, и внутрь, почти что, вбежал Некромант.

– Вот вы где?! – воскликнул он, – А я вас всюду ищу!

Он взглянул на Чародея, которого резкое появление незваного гостя заставило вскочить на ноги и встать в боевую стойку, а от его напряжения огонь в камине просто разбушевался.

– Что с тобой, друг мой? – спросил Некромант.

– Ничего, – ответил Чародей на выдохе и расслабился, давая пламени в камине возможность успокоиться тоже, – в чём дело?

– Я нашёл! – одержимо ответил Некромант, – Нашёл его! Жду у себя через десять минут вас обоих!

Не сказав больше ни слова, он вышел из комнаты и бодро зашагал куда-то.

– Ну вот, – произнесла Сэцуко, – на самом важном месте.

– Как всегда, – Чародей усмехнулся, глядя на оставленную открытой дверь, – как всегда.

Глава 5. Не всё так просто

Ашур стоял на палубе, дожидаясь, когда имперский форт появится в зоне видимости. Его корабль бодро шёл вдоль берегов Ниси, но шумерскому послу всё равно казалось, будто они движутся слишком медленно.

«Что же могло случиться, Центурион?» – размышлял Ашур, – «Какая угроза могла заставить тебя призвать гильдию? Что?.. А это ещё что?»

Посол упёрся руками в борт и перегнулся через него, пытаясь получше разглядеть увиденное. Он проморгался, задумчиво посчитал что-то на пальцах и ещё удивлённее уставился на небольшое поселение, раскинувшееся перед имперским фортом.

Там, где ещё недавно шумеры и имперцы бились с предателями и их союзниками, теперь стояли временные хижины, а рядом с ними строились настоящие дома. Сперва Ашур решил, что это солдаты решили создать для себя более комфортные условия для жизни, но затем увидел женщин и детей. Увидел домашних животных, маленькую кузницу и деревянный частокол, начатый возводиться совсем недавно вокруг создающегося поселения.

Наконец он увидел наспех сколоченный причал, на котором трудились имперские иммуны, приколачивая доски к голому каркасу причала и придавая ему завершённый вид.

Несмотря на незаконченность конструкции, у причала уже стояло судно. Ашур без труда узнал в нём пиратский корабль и мгновенно догадался о том, кому он принадлежит.

«Значит Гаспар уже здесь, – промелькнула мысль в голове посла, – «Что ж, какой никакой, а союзник.»

Тяжело вздохнув, Ашур велел капитану отдать якорь и спустить шлюпку.

– Мы не причалим? – удивился капитан его корабля?

– Нет, – ответил Ашур, – во-первых, причал ещё не закончен и наше присутствие будет мешать его строителям, а, во-вторых, стоять на одном причале с пиратским кораблём – опасно. Можно потом не досчитаться золота в трюмах.

Капитан понимающе кивнул и отправился отдавать соответствующие указания экипажу.

* * *

Центурион ожидал шумерских друзей, стоя на причале. Он несказанно обрадовался, когда дозорные доложили о прибытии корабля союзников, и незамедлительно вышел им навстречу.

Когда шлюпка с Ашуром подошла, Центурион протянул другу руку и помог ему подняться.

– Рад видеть тебя в добром здравии, мой друг! – радостно объявил посол и крепко обнял Центуриона, – А ещё больше рад тому, что в этот раз ты во плоти!

– Я тоже рад, – ответил Центурион, – и тому и другому. И не меньше рад видеть тебя, как прошло путешествие?

– Ох, Центурион, я надеюсь, что ты вызвал меня не просто так! Очень горько было побывать на родине и не зайти домой. Теперь ты просто обязан ответить мне, что это за срочное дело, о котором ты говорил!

– Конечно, – Центурион кивнул, сделавшись очень серьёзным – пойдём, все уже собрались в форте.

Он указал рукой направление, и они пошли по свежесколоченным доскам причала.

– Ответь ещё кое-на-что, – попросил Ашур, – откуда тут взялось целое поселение? Когда я отходил отсюда в прошлый раз, здесь скромно располагался только ваш форт. А теперь…

Посол обвёл рукой оживлённое поселение и Центурион усмехнулся.

– Сам не знаю, – сказал он, – люди сами пришли сюда. Просто, ни с того ни с сего, они начали обосновываться здесь. Сперва мы были против и пытались отогнать их, но они не проявляли признаков враждебности, а наоборот начали приносить нам припасы из их урожая. Тогда даже Маркус не устоял и согласился их оставить.

– Возможно, они пришли сюда за защитой? – предположил Ашур.

– Не исключено, – Центурион пожал плечами, – я уже наслушался от разведчиков об опасностях в здешних лесах. Возможно, они решили, что войска Империи способны спасти их от любой угрозы.

– И они не ошиблись, – усмехнулся Ашур, – Империя – это настоящий гарант защиты, не так ли?

– Так, – согласился Центурион, – только я не думал, что мне придётся заботиться ещё и о местном населении.

– А разве не для этого мы создали лигу? – удивился Ашур.

Центурион задумчиво посмотрел на собеседника, а затем согласно кивнул и пожал его за плечо.

– Ты абсолютно прав, мой друг! – воскликнул он, – Ты абсолютно прав.

Тем временем, они подошли к воротам форта. Стража у ворот салютнула командиру и его спутнику, и Центурион с Ашуром прошли в самую глубь имперского укрепления, где всё до мелочей говорило о строгой дисциплине и приверженности к службе имперских воинов.

Патрули, часовые на постах, строгое расписание занятий и тренировок. Даже здесь, вдали от дома, воины Империи сохраняли свой воинский уклад, поддерживая заслуженную славу их несокрушимой армии.

Центурион и Ашур вошли в шатёр, где за столом их уже ждали Маркус и, закинувший ноги на стол, Гаспар.

– А вот и они! – воскликнул счастливчик, раскинув руки, – Наконец-то! Ашур, моё тебе почтение!

Шумерский посол тяжело вздохнул, однако кивнул пирату в ответ на его приветствие.

– Прошу, – Центурион указал на свободные места за столом.

– А где же Зенон? – спросил Ашур, ища кентавра всюду вокруг.

– Его не будет, – ответил Маркус, – он и его приближённые отправились в Империю вместе с докладами и ранеными. Кентавры решили посмотреть на бескрайние луга, которые мы им обещали.

– И, если мы хотим заполучить их как надёжных союзников, – продолжил Центурион, – не стоит им мешать.

– Ясно, – Ашур сел на свободный стул с расстроенным видом.

Ему было жаль, что он не увидится с этим потрясающим и могучим существом, но делать было нечего.

– Ну так что? – спросил Гаспар, – Объяснят нам, для чего нас тут собрали?

– Да, – ответил Центурион, – самое время. Маркус?

Не говоря ни слова, имперец вышел из шатра и вскоре вернулся с пленником, чьи руки и ноги были закованы в цепи, скреплённые между собой. Одетый в свободный балахон и с длинной бородой, он был похож на старика, но от зоркого глаза посла не ускользнуло, что на лице пленника нет ни одной морщины, словно у пятнадцатилетнего юноши.

– Знакомьтесь, – объявил Центурион, – это – Колдун. Сейчас он расскажет вам всё, что вас интересует.

– Начинай! – скомандовал Маркус и ткнул пленного локтем.

Молодой старик поморщился, но не издал ни звука возмущения и покорно выполнил приказ.

Он принялся за свой рассказ, как можно сильнее сокращая его, но при этом стараясь передать всю суть и серьёзность повествования. Ашур и Гаспар внимательно слушали Колдуна, не перебивая и не задавая вопросов. Поняв, всю опасность ситуации, Ашур подался вперёд, словно боясь упустить хоть слово Колдуна, а Гаспар скинул ноги со стола и сел на стуле, развернувшись боком к пленнику и задумчиво уставившись в пол.

– Да, – согласился Ашур, когда Колдун закончил рассказ, – ситуация действительно серьёзная.

– А ты и правда бессмертный? – переспросил Гаспар.

– Правда, – кивнул Колдун, – к сожалению, правда.

– Что ж…

Внезапно, счастливчик вскочил со стула и, направив пистолет на Колдуна, без предупреждения выстрелил в него.

Словно подкошенный, маг рухнул на пол, а Центурион, Маркус и Ашур вскочили со своих мест и схватились за оружие. В шатёр тут же вбежала стража с обнажёнными клинками наизготовку, и все уставились на пирата.

– Что?! – Гаспар развёл руками, – Неужели вам самим не интересно?! К тому же, он это заслужил.

– Тут ты прав, – подал с пола голос Колдун, – я это заслужил.

Он медленно поднялся и, посмотрев на каждого в шатре, опустил взгляд.

– Ну вот! – воскликнул Гаспар, – Видите? С ним всё в порядке!

Он убрал пистолет, а остальные отпустили оружие.

Центурион отпустил стражу, а Ашур, качая головой прошептал:

– Поразительно…

– Теперь вы все знаете причину, по которой я собрал вас здесь, – обратился к членам гильдии Центурион, – как видите, всё очень серьёзно.

– Что нужно делать? – с ходу спросил Ашур.

– Готовьте людей, – ответил Колдун, – как только все будут готовы, я перенесу их к месту, где захоронен дракон. Там мы устроим засаду и помешаем планам Некроманта с Чародеем. Помните. Нельзя допустить пробуждение дракона. Любой ценой, но мы должны этому помешать.

– Я немедленно дам команду своим людям готовиться! – выпалил посол и почти выбежал из шатра.

– А нам за это заплатят? – спросил Гаспар, – спасение мира ведь дело серьёзное. Хотелось бы ожидать достойного вознаграждения.

– Не переживай, – ответил Маркус, угрожающе схватившись за рукоять гладиуса – тебя как следует наградят.

– Имперцы, – выдохнул счастливчик, качая головой, – никакого чувства юмора…

* * *

Вечером Центурион обходил форт. Он проверял подготовку солдат к предстоящему походу и самому важному сражению в их жизни. Убедившись, что подготовка идёт как надо, Центурион подошёл к стражнику у ворот и поинтересовался об обстановке.

– Всё спокойно, мой центурион, – отвечал солдат, – за истекший час к воротам никто не приближался, а из форта вышел лишь пленник в сопровождении вооружённой охраны.

– Что? – переспросил Центурион, – Кто вышел?

– Пленник, – ответил стражник, – по Вашему приказу ему было разрешено покинуть форт для прогулки.

– По моему приказу?

Центурион недоумённо уставился на солдата перед собой, и тот начал подозревать, что что-то не так.

– Куда они направились? – строго спросил Центурион.

– К причалу, – быстро ответил стражник, – пленник захотел посмотреть на море.

Ничего не сказав, Центурион выбежал из форта и направился к полудостроенному причалу, на котором почти не было пустого места от разгруженных припасов с шумерского корабля.

На самом краю причала действительно стоял Колдун и безучастно смотрел куда-то за океан. Имперские солдаты, стерегущие пленника, стояли поодаль и, казалось, не понимали, что происходит вокруг них.

Добравшись до Колдуна, Центурион схватил его за плечо и резко развернул к себе.

– Как это понимать!? – воскликнул он, – Решил сбежать?!

– Я ведь сам к вам пришёл, – ответил Колдун, – с какой стати мне сбегать? Я лишь хотел посмотреть на море.

– А это?! – Центурион кивнул в сторону солдат, – Что ты с ними сделал?!

– Не переживай. Это лишь гипноз. Они придут в себя и даже не вспомнят о том, что произошло. К тому же, мой вид в кандалах и с вооружённым сопровождением сильно поднимет ваш статус в глазах местного населения.

– Это ещё почему? – спросил Центурион, отпуская плечо Колдуна.

– Они меня ненавидят, – ответил маг, отворачиваясь обратно к морю, – сильно.

– Может объяснишь?

– Да особо нечего. Видишь ли, когда я прибыл на остров, я постарался перенести сюда все оставшиеся знания и учения о магии, уцелевшие при разрушении академии. Я решил, во что бы то ни стало, изучить их и… Ну ты понял. Я оставался чуть ли не единственным магом в мире и должен был… Я должен был знать всё, что мог. И я принялся за учения. Но магия должна нести миру пользу, поэтому я попытался применить полученные знания для помощи местным.

– Дай угадаю, что-то пошло не так?

– Да. Всё. Сперва я загубил урожай в одной деревне, вызвав дождь в засушливую пору, но не смог вовремя остановить его и просто затопил ростки. В другой деревне я превратил поле подсолнухов в хищные растения, нападавшие на каждого, кто осмеливался подойти. Отравил воду в святом источнике эльфов, заразив тем самым немалую часть их заповедного леса, навёл вечную засуху и сделал бесплодными земли скифов. А северные народы, которые я перенёс сюда защиты… Они оказались теми ещё разбойниками и стали нападать на мирные населения. Всё, что бы я ни пытался сделать во благо, в результате оборачивалось невероятной трагедией для людей.

– И тебя поэтому ненавидят?

– Как ни странно, нет. Не поэтому. Причина куда хуже. Вервольфы.

– Кто?

– Вервольфы. Полулюди-полуволки. Забросив попытки помочь местным, я начал экспериментировать с живыми существами, найдя инструкции по скрещиванию генов в одной из уцелевших книг. Так я и создал минотавров, гидр, гномов и… вервольфов.

– Что же пошло не так?

– Я не учёл, что волк всегда смотрит в лес. Первые созданные вервольфы получились чересчур дикими и непослушными и в конце концов сбежали на свободу. Поселившись в здешних лесах, они дали потомство и расплодились, от чего жизнь людей на острове превратилась в сущий кошмар. Я попытался изловить созданных тварей, но всех не смог. Так они до сих пор и шастают по этим лесам, наводя ужас на всех и каждого.

– Да уж, – ответил Центурион, выдержав паузу, – пожалуй, местным действительно есть за что тебя не любить.

– Вот и я о том же. В конце концов, я решил, что лучше уж мне действительно оставаться здесь. В заточении. Так я принесу миру намного меньше вреда.

– И ты ни разу не покидал остров за всё это время?!

– Ни разу. Я… Я просто не смог.

– Но ты же мог создать новую академию магии и…

– Ты, что не слушал? – Колдун недоумённо посмотрел на Центуриона, – Если я сам не способен как следует овладеть магией, то как я могу обучить ей ещё кого-то?

– И ты выбрал ничего не делать?

– Да, ибо и так натворил предостаточно.

– Что ж, – ответил Центурион, – пожалуй, не мне судить.

Они оба замолчали и устремили взор за горизонт, глядя на лениво заходящее солнце. Приятный морской ветер обдувал их, а волны ласкали слух своим шелестом, мягко скатываясь с берега.

– Знаешь, – снова заговорил Центурион, – а ведь не всё так плохо, как ты думаешь.

– Что?

– Во всей этой ситуации есть плюсы. Исчезновение магии сподвигло людей на развитие. Начали строиться города, появились различные науки и техника. Сильно улучшилась медицина и многие другие отрасли. Я, конечно, не знаю, как это всё было тысячу лет назад, но готов дать руку на отсечение, что сейчас всё намного лучше. Уверен, ты бы не узнал мир, покинув этот остров, и сильно удивился бы тому, каким он стал.

– Ты хочешь сказать, что я не виноват?

– Нет. Ты виноват, безусловно. Но какой смысл мучить себя чувством вины и ничего при этом не делать, отстранившись от всего на свете? Мы все совершаем ошибки, Колдун. Но нужно уметь найти достаточно мужества, чтобы их исправить, и, несдаваясь, двигаться вперёд. Это и называется жизнь.

– Уверен, что таких страшных ошибок, как я, не совершал никто.

– В глобальном смысле – может быть, но… Наверное, каждый, совершивший ошибку, считает её самой ужасной в мире. Всё зависит от личного восприятия. В любом случае, выбор остаётся за нами: ты или работаешь над ошибками, совершенствуясь, либо сдаёшься и остаёшься там же, где и был. Ты ведь всё-таки стал великим магом, не так ли?

– Не таким уж и великим, по сравнению…

– С кем? Единственный маг в округе – это твой Чародей. Но и его ты одолел в бою. Дважды.

– Но я проиграл!

– Некромант напал исподтишка, судя по твоему рассказу. От внезапного удара никто не застрахован, уж поверь. И да, может ты и не величайший маг в истории, но на этом острове сильнее тебя магов точно нет. Подумай об этом, Колдун.

Договорив, Центурион ещё раз бросил взгляд на заходящее солнце, а затем развернулся и ушёл, оставив мага в полнейшем недоумении.

* * *

Утром следующего дня Центурион принимал у Маркуса доклад о том, что имперцы, гладиаторы и шумеры полностью готовы к походу.

– Отлично, – одобрил Центурион, – А ты сам?

– Ох-ох! – Маркус показал другу руку со свежим шрамом, – Жду не дождусь поквитаться с Флавием за эту царапину.

– Он сумел тебя ранить?

– Не поверишь! Этот кусок дерьма откуда-то научился драться как мужчина. Ну ничего. Наша следующая встреча точно станет для него последней.

– Рад твоей уверенности, мой друг. А что насчёт войск Колдуна.

– А мне по чём знать?! Они не мне подчиняются. Спрашивай лучше у него.

Маркус указал кивком направление и Центурион посмотрел туда, где, следом за Колдуном, медленно двигались остатки его войск. Огромные минотавры, кровожадные северяне и ворчливые гномы шли в одном строю, грозно держа в руках оружие, готовые применить его при первой необходимости.

– Скорей бы всё закончилось, – проворчал Маркус, – тогда можно будет заняться этим уродом.

– Ты про Колдуна?

– А про кого же ещё?

Центурион посмотрел на мага, который самостоятельно скинул кандалы и теперь стоял перед воротами, размахивая посохом и сотворяя заклинание.

– Не знаю, Маркус, – сказал Центурион, – по-моему мы поторопились с выводами насчёт него.

– Что?! Я не верю своим ушам! Ты ведь слышал его рассказ, он – преступник!

– Да, но… Вчера я поговорил с ним и… В общем, всё не так просто.

– Ты его защищаешь?!

– Нет. Я лишь говорю, что мы поторопились и знаем недостаточно.

– Мне хватает того, что мне уже известно, чтобы сделать выводы о нём. И выводы такие: он – мудак, заслуживающий смерти!

Центурион ничего не ответил. Он ещё раз посмотрел на Колдуна. Тот завершил заклинание и прямо перед магом появился огромный портал, в котором было видно каменное плато среди скалистых гор.

Недолго думая, Колдун шагнул в портал, а следом за ним устремились его войска, за один шаг преодолевая расстояние в несколько дней пути.

Следом была очередь солдат гильдии, но они явно переживали, опасаясь проходить через магический портал.

– Подстегни-ка их, – попросил Центурион товарища.

– Легко, – ответил Маркус и направился к воинам, чтобы отругать их за трусость и как следует взбодрить.

А Центурион отправился к Гаспару, который, по приказу командира имперцев, ждал на причале, в ожидании особых указаний.

Глава 6. Странные пассажиры

Капитан Верн стоял у штурвала и подозрительно косился на странного юношу, стоящего на носу корабля и бесцельно смотрящего куда-то вперёд, словно он мог видеть сквозь туман, окутавший всё вокруг с самого утра.

В голове капитана было много вопросов. Очень много. Для начала – откуда у столь юного путешественника так много драгоценных камней, которыми он оплатил работу Верна и всего его экипажа? Ещё один хороший вопрос – кем были спутники этого баснословно богатого юноши?

Когда Верн увидел их впервые, он, мягко сказать, обомлел. Закованные в тяжеленную броню и вооружённые огромными двуручными мечами и молотами, они казались вдвое больше обычного человека. Скрывая лица под капюшонами плащей, эти могучие воины внушали шок и трепет в сердца капитана и его команды.

Взойдя на борт, воины не обмолвились за всё время путешествия ни единым словом, как с экипажем корабля, так и с юношей, который их привёл. Единственное, что было от них слышно – грозное бряцанье их брони и жалобный скрип досок под ногами во время их передвижения по борту корабля.

Но самым главным вопросом, мучившим капитана Верна, был – куда они всё-таки плывут? По заверениям странного юноши, здесь должен быть остров. Однако Верн бороздил эти воды уже больше тридцати лет и ещё ни разу, не то чтобы не натыкался, но даже и не слышал ни о каком острове в этом районе.

Он не раз сверялся со своими картами и спрашивал у других опытных мореходов – и те, и другие единогласно отвечали, что никакого острова тут нет и не было никогда.

Но, тем не менее, юноша настаивал на своём и щедро платил, лишь бы Верн доставил его на несуществующий остров как можно скорее. Что ж, отказываться от лёгких денег было бы глупо со стороны капитана, ведь они могли достаться кому угодно другому из его братии. А просто так пройтись по волнам под полными парусами не стоило труда опытным мореходам.

Решив, что пора бы уже ложиться на обратный курс, капитан подозвал помощника, оставил его за штурвалом и направился к юноше, по-прежнему неподвижно стоящему на носу у самого борта.

– Я же говорил, – начал Верн, лишь подойдя, – здесь ничего нет. С чего Вы вообще решили, будто здесь стоит остров?

– С того, – ответил юноша слишком уж серьёзным голосом, – что я на нём родился.

– Вы точно ничего не путаете? Просто я хожу в этих водах уже дольше, чем Вы живёте. И ни разу…

– Я заплатил Вам за доставку, – резко перебил капитана юноша, – будьте добры выполнить её.

От подобного обращения Верн сперва опешил, а потом пришёл в ярость. Он не сказал ни слова, но лишь развернулся на месте и ушёл прочь, бубня себе под нос оскорбления и ругательства в сторону обнаглевшего сопляка.

Вернувшись на шканцы и встав рядом с помощником, капитан нервно закурил трубку, глядя в спину своего молодого пассажира и прожигая его злобным взглядом.

Внезапно, юноша начал задумчиво оглядываться, словно прислушиваясь к чему-то. Затем он повернулся к Верну и прокричал:

– Капитан! Остановите судно! Мы прибыли!

– Что? – переспросил Верн и, вместе с помощником, начал крутить головой во все стороны.

– Это что, шутка?! – переспросил он, не найдя рядом с кораблём ничего кроме тумана.

– Поверьте мне! – невозмутимо ответил юноша и снова отвернулся к носу корабля.

Капитан и помощник переглянулись, и Верн, тяжело вздохнув, дал команду о постановке на якорь. Его опытный экипаж тут же начал убирать паруса и готовить якорь-цепь. Вскоре их корабль уже мерно покачивался на волнах, стоя в густом, словно молоко, тумане.

– Ну и где он, Ваш остров?! – не выдержав, прокричал Верн, – Где он?! Я же говорил, его тут нет и никогда не было! А если бы и был, то как его найти в этом тумане?!

– Терпение! – ответил юноша и поднял руки над головой.

В мгновение ока ветер усилился и сменил направление, разгоняя туман перед кораблём и образовывая коридор видимости, в котором, невдалеке от корабля виднелся берег, усыпанный мелкими камнями.

От увиденного, помощник Верна снял шляпу, а сам капитан, как и его матросы, неподвижно замерли, не веря своим глазам.

– Вот видите, капитан?! – довольно воскликнул юноша, – Главное верить!

Верн ничего ответил. Он лишь удивлённо посмотрел на своего помощника и отправился раздавать указания о спуске шлюпок на воду, чтобы поскорее избавиться от этих странных пассажиров.

Глава 7. Яблоко раздора

Перемещение через портал было самым необычным и удивительным событием в жизни Центуриона, да и всех остальных воинов Империи под его началом. Буквально шаг назад они все находились в своём форте, и вот уже стояли на каменистой почве просторного плато, раскинувшегося среди скалистых гор.

От удивления многие имперцы замирали после выхода из портала, ошеломлённо озираясь по сторонам раскрыв рты. Это замедляло продвижение солдат и Маркусу приходилось всякий раз включать свой командный голос, чтобы вывести воинов из транса и заставить двигаться.

Центурион и Колдун стояли поодаль от и внимательно следили за процессией.

– Так значит это здесь? – спросил Центурион, отвлёкшись от наблюдения за своими силами и начав разглядывать окрестности.

– Да, – ответил Колдун и, указав на одну из скал, добавил, – там.

Центурион обернулся и посмотрел на отвесную скалу, которая ничем не отличалась от остальных.

– Выглядит не как место захоронения великого зла, – честно признался он.

– Так и было задумано. Иначе зачем вообще было прятать дракона, чтобы потом указать всем, где он захоронен?

– Тоже верно, – согласился Центурион и ещё раз осмотрелся.

– Что ж, – грустно сказал он, окончив наблюдения, – будет непросто устроить тут засаду. Местность очень открытая – негде спрятаться, – он ударил стопой по земле несколько раз, – почва – камень. Окопаться не получится. Нужно будет создать укрытия, за которыми нас…

– Не волнуйся, Центурион, – перебил его Колдун, – нас не увидят.

– Что?

Колдун не ответил. Он повернулся к порталу и, взмахнув посохом, поднял его над головой. В ту же секунду шагающая армия скрылась от глаз, словно за невидимой ширмой, практически не отличимой от окружающей местности.

Как только Колдун опустил посох, иллюзия исчезла, и Центурион вновь увидел ряды солдат, выходящих из бреши в пространстве.

– Я создам такую же завесу, – сказал Колдун, – когда наши друзья прибудут, нас не будет видно для их глаз. А вот мы будем видеть их запросто.

– Они уже будут окружены, но совершенно не будут об этом знать, – заключил Центурион, – знаешь, Колдун, ты начинаешь заставлять меня жалеть о том, что я не владею магией. Точно не хочешь примерить на себя роль учителя?

– Прости, но нет.

– Очень жаль.

Тем временем, союзные силы гильдии вольных стрелков окончательно вышли из портала и к Центуриону подошли Маркус с Ашуром.

– И что будем делать дальше? – спросил Маркус, – Ты заметил, Центурион, что здешняя местность дерьмово подходит для организации засады?

– Заметил, – ответил командир имперских сил и кивнул на Колдуна, – но не волнуйся. Наш новый друг уже решил эту проблему.

– Это его-то ты назвал другом? – спросил Маркус и плюнул под ноги магу.

– Друзья, – обратился ко всем Ашур, уводя разговор в другое русло, – а как быть с численностью врага? Насколько я знаю, у них по-прежнему перевес в живой силе.

– Не только в живой, – заметил Колдун, – Некромант способен оживлять умерших и подчинять их своей воле. Так что каждый убитый – потенциальный воин его армии.

– Снова магия? – проворчал Маркус.

– О нет, – возразил Колдун, – точно нет. Это какое-то тёмное искусство, очень сложное и непостижимое простому уму. Но точно не магия.

– Так и что делать? – переспросил Ашур, – Принимать бой с полной численностью противника?

– Не обязательно, – возразил маг, – я мог бы расставить некоторые ловушки по пути их следования. Я точно знаю, что Некромант и Чародей поведут войско по кратчайшему пути. Им очень не терпится заполучить желаемое. Так что я знаю, где нужно расставить ловушки, чтобы уменьшить численность врага и обеспечить ему тёплый приём.

– Но ведь ты сам сказал, что Некромант может оживлять мёртвых, – возразил Центурион, – какой толк тогда от ловушек?

– Оживлять будет некого, – ответил Колдун с такой интонацией, что по спине Центуриона побежали тревожные мурашки.

– Не знаю, как вам, – вновь разрядил обстановку Ашур, – а мне по душе такая идея.

– А мне – нет, – высказался Маркус и ткнул пальцем в мага, – я ему не доверяю. Откуда нам знать, что он не наставит таких же ловушек и для наших воинов?!

– Но это же глупо! – умоляюще ответил Колдун, – Я ведь сам пришёл к вам за помощью, заведомо зная, что вы предъявите мне обвинения. С какой стати мне теперь совершать нечто подобное?!

– С такой, что ты хочешь избежать наказания!

– Ещё раз повторяю. Это глупо!

– Ты назвал меня глупцом?!

– Маркус! – Центурион схватил за плечо своего друга, взявшегося за рукоять меча и хорошенько встряхнул, – Успокойся! Это приказ!

– Не успокаивай меня, Центурион! Не могу поверить, что ты на стороне этого подонка!

– Я ни на чьей стороне! Мне важно остановить врага и предотвратить угрозу для Империи, как и тебе! Возьми себя в руки, в конце концов и лучше пойди, и займись расстановкой войск!

– Так вот?! Спроваживаешь меня?! Ладно, Центурион. Мы ещё поговорим с тобой об этом!

– Поговорим! Ступай!

Ещё секунду Маркус стоял и разъярённо смотрел на Центуриона. Затем бросил злобный взгляд на Колдуна, но всё же развернулся и ушёл к солдатам, чтобы выгоднее разместить их на плато.

– И что на него только нашло?! – спросил Центурион, глядя вслед уходившего друга, но так и не получил ответа.

– Так что? – уточнил Колдун, – Я ставлю ловушки или нет?

– Ставь, – ответил Центурион, – Ашур, возьми людей и отправляйся с ним.

– Ты всё-таки мне не доверяешь? – удивился Колдун.

– Не пойми неправильно, но во всём нужна предосторожность. К тому же, шумерские воины сумеют защитить тебя в случае внезапного нападения врага. Так ведь, Ашур?

– Само-собой Центурион! – выпалил посол, – Само-собой.

* * *

Маркус совершал обход позиций воинов гильдии и критически оценивал готовность солдат к предстоящей битве. Когда к нему присоединился Центурион, имперец даже не повернулся к старому другу.

– Поговорим? – с надеждой в голосе спросил Центурион.

– Не о чем, – ответил Маркус, – я и так уже всё понял.

– И что же ты понял?

– Всё, что мне нужно.

– Прокльятье!

Центурион не выдержал, схватил друга за руку и резко развернул к себе.

– Может тогда мне всё объяснишь?! – закричал имперский командир, – А то я что-то ничего не понимаю!

– Да что тут понимать-то?! Ты! Ты считаешься с этим недоноском! Ты слушаешь его советы, нянчишься с ним и идёшь на поводу! Его надо бы казнить, а ты словно решил с ним подружиться!

– Он нужен нам, чтобы предотвратить угрозу!

– ОН И ЕСТЬ УГРОЗА!!! Оглянись! Оглянись вокруг, Центурион! Ты видишь?! Мы готовимся к бою! Имперские солдаты готовятся к смертельному бою в войне, к которой не имеют никакого отношения! И всё из-за него! Он чуть не уничтожил весь мир, а ты называешь его другом!

– Я не спорю, Маркус, Колдун действительно наделал много плохого, но затем попытался всё исправить! Каждый может ошибиться, но все заслуживают второго шанса! Уж ты-то должен знать!

– Единственное, что заслуживает Колдун – виселица. Да жаль, она не поможет.

– Сейчас не время и не место судить его! Сперва нужно выиграть битву и покончить с врагом. А уж потом…

– Что потом?! А?! Что потом?! Ты думаешь, я не знаю, чем всё кончится?! Ты же сам выступишь в защиту этого подонка! Я ведь вижу, как ты уже проникся жалостью к нему, и будешь защищать его на суде гильдии! Ты ведь всегда был неравнодушен к судьбам падших. Да взять хотя бы Елену, например! Шлюха, и та смогла влюбить тебя в се…

Договорить Маркус не смог. Его слова прервал кулак Центуриона, обрушившийся мощным ударом по челюсти имперца.

Маркус отшатнулся, и откинулся корпусом назад, но устоял на ногах. Он положил ладонь на ушибленную челюсть и размял её. Затем он выпрямился и злобно посмотрел на Центуриона.

Тот стоял, сердито сжимая кулаки и сжигая взглядом старого друга. Казалось, что между двумя имперцами вот-вот начнут искрить молнии от напряжения, но в конце концов Центурион просто молча развернулся и ушёл прочь.

Сердито сплюнув ему вслед сгусток крови, Маркус обернулся к ошеломлённым солдатам, которые всё это время не дыша следили за ссорой их командиров.

– Чего замерли?! – рявкнул на них Маркус, – За работу, бездельники!

Очнувшись, имперцы тут же спохватились и вернулись к подготовке к предстоящему сражению. Однако по ним было видно, что ссора командиров посеяла в них зерно сомнения, если не сказать – страха.

* * *

Ашур внимательно следил за действиями Колдуна, лишь приговаривая про себя: «Поразительно».

Со вчерашнего дня это слово словно приклеилось к языку шумерского посла. Ещё никогда в жизни он не повторял его так часто за столь короткое время, а пожил и повидал Ашур довольно много.

И сейчас, стоя на обрыве ущелья, по низу которого должны были пройти враги, Ашур и его шумеры не переставали удивляться.

Колдун, тем временем, совершал таинственные и понятные лишь ему жесты посохом в воздухе, бормоча себе под нос заклинания, от которых кончик его посоха покрывался снопами искр, а воздух вокруг мага становился густым, словно кисель.

Закончив ворожбу, Колдун направил посох вниз, и с него тут же, словно листва с дерева, слетели искры и, несомые неведомым ветром, полетели по ущелью.

Они беспорядочно и хаотично врезались во все препятствия, встречаемые на пути, затем вспыхивали и будто выжигали на каменистой поверхности скал и земли еле светящиеся руны.

– Вот и всё, – выдохнул Колдун и отошёл от края, опустив посох.

– И как это работает? – поинтересовался Ашур, разглядывая ничем не изменившуюся дорогу под ногами.

В ответ на вопрос, Колдун взял из-под ног камень и сбросил его в низ. Он угодил точно в одну из рун и мгновенно исчез, оставив после себя лишь прах.

– Поразительно! – воскликнул Ашур и отшатнулся, представив, как точно так же испаряется живой человек, – И сколько таких ты установил?

– Около сотни. Они будут активны ещё несколько дней, а затем исчезнут сами по себе.

– И каждый, кто заденет, превратится в прах?

– Не совсем. Ловушки срабатывают по области и заденут того, кто в них угодил и всех рядом с ним. Только вот, угодившие не превратятся в прах.

– Что?

– Их перенесёт… куда-то в океан. Оттуда они смогут вплавь добраться до берега. Прах – это театральщина для устрашения.

– Зачем столько сложностей? Разве целью не было убить как можно больше?

Колдун пожал плечами.

– Вообще-то – нет, – ответил он, – целью было – уменьшить численность врага в предстоящем сражении. А я… По моей вине и так уже погибло слишком много. Слишком много. Я словно яблоко раздора, из-за которого все вокруг ссорятся, гибнут и страдают. И… В общем, я не желаю нести смерть. Даже в схватке с Чародеем я до последнего старался обойтись без убийства, но…

Колдун замялся и отвернулся, опустив глаза.

– А как же твоя армия? – удивился Ашур, – Они не очень-то похожи на мирных и дружелюбных существ, не способных причинить кому-то вред.

– Их я создал для защиты, шумерец! – маг резко поднял голову и посмотрел в глаза посла, – Как раз ради такого случая. И даже в этом я потерпел неудачу.

Колдун снова подошёл к краю и устремил взор куда-то вдаль, занятый лишь своими мыслями. Возникла неловкая пауза, и Ашур поспешил её прервать.

– Что ж, – сказал он и снова взглянул вниз, – ты не перестаёшь удивлять меня. Знаешь, при дворе моего господина я видел множество кудесников и чудодеев. Они часто удивляли меня, да и весь двор, своими трюками и фокусам, но теперь я вижу, что по сравнению с тобой они все просто шарлатаны.

– Это расценивать как комплимент?

– Считай, что да, мой друг, считай, что да.

Глава 8. Жизненные силы

Чародей валился с ног от измождения. Он брёл вдоль скалы, опираясь о неё и с трудом переставляя ноги. Он спотыкался буквально о любую неровность и каждый раз едва оставался на ногах, изо всех сил цепляясь за выступы в скальной породе. Но в конце концов, очередная кочка под заставила-таки Чародея рухнуть и распластаться на земле.

Он даже не почувствовал, как упал. Просто вдруг обнаружил, что уже лежит, а весь окружающий мир будто бы перевернулся на бок.

– А что? – спросил Чародей сам у себя, – Неплохой ракурс. Пожалуй, можно так и оставить… Хотя нет. Нельзя.

Кряхтя и скрепя зубами, маг поднялся на руках, перевернулся и, упершись спиной в скалу, принял сидячее положение и перебрал в голове события последних дней…

Некромант собрал всех в главном зале башни Колдуна вокруг стола с разложенными картами. Его было просто не узнать. Обычно суровый, молчаливый и холодный, сейчас он светился от радости так, что мог затмить сам солнечный свет.

– Ты здоров? – обеспокоенно спросил Чародей, войдя в зал вместе с Сэцуко и увидев Некроманта в окружении Айры, Флавия и Мифунэ.

Они стояли рядом со столом и разглядывали что-то на одной из карт.

– Более чем! – ответил Некромант, – Подойди, мой друг, взгляни.

И Чародей подошёл. Он посмотрел на камень душ в руке Некроманта, горящий кроваво-красным светом над местом над картой острова, отмеченным как «Беспокойные горы».

– И что это значит? – спросил маг.

– Это значит, старина, – ответил Некромант, – что мы уже почти достигли цели нашей с тобой миссии…

…Чародей медленно поднялся, опираясь о скалу, и продолжил бесцельно брести неизвестно куда.

Он вспомнил о том, как Некромант разъяснил всем присутствующим дальнейший план действий и объявил о выступлении войск в минимально короткие сроки. Многие воины едва успели взять оружие и буквально на ходу застёгивали на себе снаряжение и броню. О припасах и материальном оснащении вопрос не стоял вообще. Некромант настолько был поглощён желанием скорейшего осуществления цели, что абсолютно не беспокоился о таких мелочах, предоставив воинам самим решать эти проблемы, в результате чего были разграблены несколько поселений по пути следования армии, что породило в её рядах разногласия о допустимости подобного.

Но это нисколько не беспокоило Некроманта. Одержимость и камень душ стремительно вели его вперёд, отчего он подгонял всех остальных за собой, не желая медлить ни секунды и заставляя своих командиров влиять на солдат, чтоб те двигались быстрее.

В результате, уже вечером следующего дня, совместная армия Некроманта и Чародея уже достигла окраины «Беспокойных гор». В бешеном темпе преодолев за два дня расстояние пятидневного похода, без ночёвки и остановок на привал. Воины валились с ног. Даже могучие орки выглядели не такими могучими, как обычно и впервые в своей жизни хотели попросить передышки.

Из всей армии лишь только Сэцуко и её живые мертвецы не показывали признаков усталости. Скелеты, как и всегда, стояли особняком, покачиваясь из стороны в сторону и издавая могильное завывание, чем наводили ужас на живых.

Но, тем не менее, Некромант желал двигаться вперёд. Он, казалось, будто бы и не заметил пройденного расстояния и всерьёз собрался дать команду идти дальше, но его всё-таки сумели убедить остановиться, так как отдых был необходим всем.

Чародей пошатнулся, вспомнив как уже на следующее утро, почти сразу после восхода солнца, безумный Некромант объявил подъём и направил войска прямиком по ущелью. По кратчайшему пути, который указывал ему камень душ.

Но с первых шагов, всё пошло не так.

Целая манипула легионеров, шагавших в авангарде армии, угодила в ловушку и исчезла, оставив после себя лишь пепел. Поднялась суматоха. Воины начали озираться по сторонам, поняв, что им угрожает опасность. У многих от шока и усталости сдавали нервы, и они, покидая строй, начали разбегаться кто куда, попадая во множество ловушек, разбросанных, как оказалось, по всему ущелью.

Движение армии остановилось. Все силы командиров были направлены на то, чтобы усмирить своих воинов и восстановить порядок. В конце концов, Некромант просто пустил армию мертвецов вперёд, а Чародей осторожно шёл следом, внимательно следя за тем, в каких местах мертвецы активировали ловушки, а затем либо создавал новый проход для армии, минуя опасное место, либо просто заваливал его камнями, до тех пор, пока ловушка не переставала срабатывать.

В результате, армия Некроманта и Чародея полностью лишилась состава оживших мертвецов, и сильно поредела в живой силе, так как абсолютно все ловушки найти и обезвредить не удалось.

Но в результате, уже ближе к вечеру, им всё-таки удалось преодолеть ущелье и подойти к выходу на плато, где, по заверениям Некроманта, и располагалась гробница дракона.

Ловушки в ущелье дали понять, что там их уже поджидает враг и Некромант дал возможность воинам отдохнуть, так как им ещё предстояло очень важное сражение.

Отдых…

Чародей снова прислонился к скале всем телом, переводя дух и сдерживая приступ кашля. Отдых – это то, что сейчас было смертельно необходимо ему. Вся эта спешка и суматоха, бешеные марш-броски, поиск и уничтожение ловушек… Всё это практически лишило мага остатков жизненных сил, и он уже начинал жалеть, что связался с Некромантом и его затеей.

Внезапно, Чародей услышал что-то, что мгновенно привлекло его внимание и заставило на время забыть об усталости.

Он слышал, как кто-то неподалёку напевает песню со знакомым мотивом, и направился на поиски источника звука. Вскоре он узнал голос и тут же зашагал быстрее, поняв, что это пела Сэцуко.

Вскоре он вышел к небольшому горному ручью, который скатывался с выступа отвесной скалы, и увидел её.

Абсолютно голая, девушка стояла под ручьём и смывала с себя дорожную пыль, не замечая мага и напевая ту самую песню, которую когда-то Чародею пел Алекс, желая успокоить приступ мучительного кашля своего учителя.

Эту часть Чародей уже не слышал. Видимо именно её Алекс тогда забыл. Но Сэцуко помнила отчётливо и продолжала, насыщая окружающий мир звуком своего прекрасного голоса:

Сэцуко закончила петь, и Чародей понял, что это конец, но так и продолжал стоять, словно зачарованный, смотря на девушку и любуясь её потрясающей фигурой.

В конце концов, он пересилил себя и ушёл прочь, решив, что не слишком-то много чести в том, чтобы подглядывать, словно какой-то извращенец.

Он пошёл дальше и вскоре обнаружил небольшой закуток среди скал, где прямо из-под земли пробивался пар от горячего источника.

Недолго подумав, Чародей совершил несколько движений руками и прямо перед ним образовалось углубление в земле, которое быстро стало набираться горячей водой.

Сбросив с себя одежду, Чародей улёгся в образовавшуюся ванну и раскинулся в ней, полностью расслабившись и позволяя целебной силе воды восстановить его измученное тело.

Почувствовав чьё-то приближение, маг открыл глаза и удивился, увидев рядом Сэцуко. Девушка стояла в своём плаще, скрывавшем всё тело и пристально смотрела на Чародея сверху.

– Почему ты ушёл? – вдруг спросила девушка.

– Захотел побыть один, – ответил маг, – в лагере было слишком шумно.

– Нет. Почему ты ушёл, дослушав песню? Тебе не понравилось, что ты увидел?

– Что? – от неожиданности чародей резко выпрямился, – Ты знала, что я смотрю?

– Конечно. Ты очень шумный. Только глухой не услышал бы твоего приближения. Все эти вздохи, кряхтение… Не узнай я тебя, решила бы что это какой-то старик бродит по округе.

– Да уж, спасибо… Но почему ты не прогнала меня?

– А зачем?

Тут Сэцуко скинула с себя плащ, и оказалось, что кроме него на ней больше ничего и не было. Она смело шагнула в ванну к Чародею и перекинув ногу села прямо на мага, лицом к нему. Её руки легли на плечи мужчины, обняв того за шею, а лицо девушки опасно приблизилось к его лицу.

– Если хочешь соблазнить кого-то, – тихо сказала Сэцуко, – то не стоит мешать ему смотреть на тебя.

Чародей обнял девушку, осторожно прижимая её к себе и ответил:

– Ты уверена, что хочешь этого?

– Конечно. Надо же хоть как-то восстановить твои жизненные силы, а лучшего способа я не знаю. Главное, чтоб тебя хватило на это.

– Не переживай, – ответил Чародей, прижимая девушку к себе сильнее, – ещё есть порох в пороховницах…

Сэцуко довольно хмыкнула, а затем они слились в долгом и страстном поцелуе, растворяясь друг в друге и забывая обо всём вокруг.

Глава 9. Запасной план

Некромант, Флавий и Айра стояли перед импровизированным столом из плоского камня, положенного на два других. Они дожидались посыльного, отправленного на поиски Чародея и Сэцуко, которых никто не видел после того, как армия разбила лагерь.

Посыльный легионер вернулся и доложил Флавию, что девушка и маг не были обнаружены, а затем поспешно ушёл прочь, опасаясь получить наказание.

– Да где же носит этих двоих?! – возмутился Некромант и посмотрел на Айру.

– Не знаю, муж, – отвечала орк, – Сэ-цу ничего мне не говорила.

– Как они вообще могут где-то пропадать, учитывая, что завтра состоится важнейшее событие за всю историю?! Уму не постижимо.

Некромант тяжело вздохнул и продолжил, раскладывая на камне карту:

– Ладно, начнём без них. И так. Вот – наше плато. Противник наверняка уже ждёт нас там и устраивает засаду. Так что выходим в полной боевой готовности. Флавий, легионеры пойдут вперёд. Мне нужны ваши щиты, чтобы отразить первую атаку. Следом пойдут орки, затем все остальные.

– А какая у нас, собственно, задача? – спросил командир легионеров, – Просто перебить всех?

– Нет. Отвлечь внимание, пока я буду оживлять дракона.

– А потом?

– Как только воины увидят, что дракон ожил, пусть занимают позиции возле гробницы и держат оборону. Больше их участие не потребуется.

– А ты уверен, муж, – настороженно спросила Айра, – что пробудить дра-кон-а – хорошая идея?

– Что? – переспросил Некромант, – Ты о чём?

– Что если зверь тебе не подчинится? Что тогда?

– Кстати да, – поддержал орка Флавий, – Вы меня, конечно, извините, но как быть, если это чудище вдруг пойдёт против нас? Такое ведь может случиться? Есть какой-нибудь план на этот счёт?

Две пары глаз пристально уставились на Некроманта, который несколько раз перевёл взгляд с Айры на Флавия, и обратно, а затем улыбнулся и ответил:

– Конечно. Конечно я понимаю ваши опасения, ведь вы оба правы. Нельзя предугадать как поведёт себя дракон после воскрешения, но я смею вас уверить, что вероятность его неподчинения крайне мала. Но, на тот случай, если всё действительно пойдёт не так как задумано, у меня есть запасной план.

Некромант убрал руку за спину, под плащ, а затем вынул оттуда диковинный клинок, длиной с предплечье с золотой гардой и полупрозрачной рукоятью, сделанной из голубого самоцвета.

– Этот клинок, – сказал Некромант, – создан из мифрила – легендарного металла. Очень редкого и невероятно прочного. Лишь он один способен пробить шкуру дракона и нанести ему ранение.

– А дальше что? – спросил Флавий, – Если тварь и вправду такая могучая, как Вы описывали, то этой зубочисткой её точно не удастся прикончить.

– Этого и не нужно, – Некромант улыбнулся, – достаточно лишь ранить. Этот клинок заколдован. Он создан древними мастерами-волшебниками ещё в те времена, когда магия не была такой редкостью как сейчас.

– И в чём же его сила? – спросила Айра, взяв в руки клинок и разглядывая его со всех сторон.

– Он сжигает душу любого, кого поранит, – ответил Некромант, с улыбкой наблюдая, как Айра меняется в лице и осторожно кладёт оружие на место.

– Опасная зубочистка, – усмехнулся Флавий, – но я бы всё равно не стал соваться с ней к дракону.

– Будь уверен, легионер, – ответил Некромант, – тебе и не придётся…

Глава 10. Мысли

Поздним вечером, когда войска гильдии окончательно укрепились на позициях предстоящей засады, когда были выставлены часовые и дозорные, когда были разработаны стратегия и план атаки, когда солдаты, чтобы чем-то занять себя и унять волнение перед битвой принялись заниматься рутинными делами, Колдун медленно прохаживался среди них, наблюдая и размышляя.

Он думал о том, как много людей сейчас готовятся к тому, чтобы совсем скоро вступить в бой ради победы в сражении, которое они даже не осознают до конца. Они не знают зачем, не задают вопросов: «почему?» и «как?». Они просто идут в бой, только потому что им сказали: «так надо». А раз сказали, значит так и в правду надо.

Колдун поражался их отваге. Он воистину восхищался этими людьми, готовыми отдать жизнь ради идеи и веря в то, что они идут на бой с самой смертью ради высшего блага. Просто потому что больше никто этого не сделает.

Маг был уверен, что, будь он на месте любого из них, он бы уже давным-давно сбежал, спасая свою драгоценную шкуру. Да даже сейчас, на своём месте, не будь он бессмертным, он бы наверняка попытался оказаться как можно дальше отсюда и предстоящего сражения…

Но он был бессмертен, и уже давно лишился самого главного инстинкта любого живого существа – инстинкта самосохранения, а потому и вкуса к самой жизни, отчего она стала ему абсолютно безразлична.

Он замер на месте и осмотрелся. Молодые воины сновали вокруг него, занимаясь элементарными для солдат делами: подгоняли поудобней снаряжение, готовили оружие, чтобы оно не подвело в бою, старались наесться досыта, так как это могла быть последняя еда в их жизни…

Кто-то просто спал, кто-то играл с товарищами в кости, ставя на кон какие-то нематериальные вещи. О материальном сейчас никто не думал. А какой в нём смысл, если в ближайшие часы может случиться так, что ничто из материального тебе уже не понадобится никогда…

Колдуну стало жаль всех этих людей. Он вдруг чётко осознал, что каждый из них здесь по его вине. Он единственный нёс ответственность за само существование мировой угрозы, которую теперь должны были предотвратить эти люди, хоть это, по сути, и не их война вовсе.

Тяжело вздохнув, маг двинулся дальше и вскоре вышел к позициям своих войск. Здесь царила совершенно иная атмосфера.

Созданные Колдуном, гномы и минотавры абсолютно не волновались перед боем. Хоть они и выполняли для мага множество различных работ, изначальная цель их создания была абсолютно проста. Они должны были сражаться. Биться за Колдуна, охраняя его от последствий его ошибок, которые в любой момент могли настигнуть мага.

Он горько посмеялся сам себе, ощутив всю тяжесть нахлынувшей иронии. Он столько лет готовился противостоять последствиям, и в результате всё равно не справился с этим, в отличие от созданных им существ, которые слепо шли в бой и сражались, так как были предназначены исключительно для этого.

Колдун оглядел их, сконцентрированных, спокойных, молчаливых, готовых ринуться в бой и выполнить любой приказ хоть сейчас и не задавая вопросов. Магу вдруг понял, что, хоть и создал их, но не вдохнул в них жизнь, превратив в бездумных кукол, без целей и желаний.

Огромный минотавр по имени Митрос, чудом уцелевший в бойне возле башни, подошёл к Колдуну.

– Хозяин? – заговорил он мычащим басом, – Вам что-то нужно?

– Нет-нет, – ответил маг, – я просто… гуляю. Можешь идти.

Словно расстроенный, Митрос ушёл. Маг попробовал представить, чем могло заняться это существо в свободное время, но так и не придумал, и прошёл дальше, вглубь позиций его войск, где во всю веселились северяне.

Он никогда не переставал поражаться им. Считая Колдуна живым воплощением одного из своих многочисленных богов, норды поклялись следовать за ним, служить ему и охранять его всё время, пока тот находится на земле, среди людей. И уже несколько веков, поколение за поколением, они верны своей клятве, хоть даже и те, кто её дал, давным-давно превратились в прах.

Эти дикие и неотёсанные разбойники любили сражаться в той же мере, в которой любили жить. Казалось, будто сражение и жизнь для них были неразрывной частью, ибо даже в самую безумную битву, без единого шанса выжить, эти безумцы врывались с такой радостью, будто бы их ждали не смерть и оружие врага, но любимые жёны и дети, которых они не видели уже несколько лет.

Даже сейчас, в преддверии сражения, эти люди во всю наслаждались жизнью, словно не подозревая о грядущей опасности. Однако Колдун наверняка знал, что в один миг, как по щелчку, северяне превратятся из беззаботных весельчаков в кровожадных зверей, которым ничто не доставит большее удовольствие, чем смерть в бою. Причём неважно, своя или вражеская.

Пройдя ещё дальше, Колдун вышел к небольшой бухте, воды которой приятно шелестели, омывая каменистую почву под ногами. Маг помнил. Когда он прятал дракона, это плато было полностью покрыто водой, обеспечивая дополнительную скрытность для гробницы его дитя. А сейчас…

Сейчас всё вокруг было сухо, лишь изредка в камне можно было найти следы ракушек, которые когда-то жили на морском дне и служили напоминанием о далёком прошлом, которое больше не вернуть.

Не вернуть… Эта мысль зацепилась за сознание Колдуна. Он вдруг вспомнил разговор с Центурионом. Не вернуть… Не вернуть, и не изменить…

– Центурион был прав, – проговорил маг воде перед собой, – проклятье. Прошлое ведь действительно не вернуть и не изменить. Но можно всё исправить, ради будущего.

Он отвернулся от воды и вновь посмотрел на позиции воинов. Там всё было без изменений, а вот в сознании Колдуна, резко, громко, словно пушечный выстрел, произошла кардинальная перемена.

– Ты прав, Центурион! – признал маг, – Довольно прятаться и убегать. Клянусь, если… Нет! Когда всё это закончится, я всё исправлю. Всё! Нужно только время, а уж в нём-то я не ограничен…

Глава 11. Сёстры

Когда Чародей и Сэцуко вернулись в лагерь, был уже поздний вечер. Узнав от встреченных самураев, что юную госпожу искал её отец, Сэцуко тут же направилась в ту часть лагеря, где под сооружённым наспех навесом из шкур, располагался штаб Некроманта и его укрытие.

Чародей без промедления последовал за девушкой. Счастливый, он почти забыл о своём состоянии и бодро шагал за Сэцуко, не отставая от неё.

– Где вы были? – задал вопрос Некромант, как только парочка дошла до его укрытия.

– Изучали округу, – спокойно ответила ему дочь, – ничего интересного.

– Ясно. Что ж, вы успели как раз к ужину. Прошу к… столу.

Некромант указал рукой на большой плоский камень, стоящий прямо на земле, возле разожжённого костра с подвешенным над огнём котелком. Возле камня уже сидела Айра и без конца заглядывала под крышку котелка, в нетерпении ожидая, когда же еда уже будет готова.

Сэцуко отправилась к подруге, даже не взглянув на Чародея, а тот, проводив её взглядом, развернулся и зашагал в лагерь к остальным воинам.

– А ты куда? – удивлённо спросил Некромант.

– Туда, – маг кивнул в сторону общего костра, – не стану же я разрушать семейную идиллию.

– Перестань! – Некромант отмахнулся рукой, – считай себя почётным гостем за нашим столом. Пойдём!

Он обнял Чародея за плечи, и они вместе отправились к столу, где обе девушки уже разливали суп из котелка по деревянным тарелкам, прихваченным в одной из разграбленных деревень.

* * *

Собравшись за столом, Некромант первым делом рассказал магу и дочери о завтрашнем плане, а Айра посвятила их в детали запасного плана.

– Покажи им страшный нож, муж, – попросила она.

И некромант явил Сэцуко и Чародею мифриловый клинок.

– Можно? – маг протянул руку.

Некромант осторожно передал реликвию товарищу и тот начал пристально разглядывать магической оружие.

Чародей и прежде встречал вещи, якобы наделённые магической силой. И, хоть и бывало, что среди них действительно встречались древние и очень сильные артефакты, но по большей части, они все были лишь барахлом, распиаренным продавцами ради накручивания цены.

Но в этот раз Чародей наверняка был уверен, что в его руках действительно находится заколдованный клинок. Оружие излучало такую мощную энергетику, что по телу мага побежали мурашки, как только он взял его в руки. Ему не хотелось расставаться с ним. Казалось, будто клинок питал измотанное тело мага своей энергией, наполняя того силой.

Чародей чувствовал, как лезвие в его руке жаждет крови. Чувствовал голод оружия, пожирающего души, и чувствовал, что хозяин клинка должен обладать невероятной внутренней силой, чтобы не подчиниться его жажде крови.

– Действительно, – Чародей сглотнул ком в горле, – стоющая вещь. И где же ты его раздобыл?

Маг протянул клинок хозяину, и тот бережно принял оружие обратно.

– Он обошёлся мне в целое состояние, – ответил Некромант, убирая клинок в ножны за поясом, – но он стоит всех отданных денег.

– Не сомневаюсь, – ответил маг.

– Мы есть-то начнём или нет? – резко прервала их разговор Сэцуко.

– Да, верно, дочь моя, – согласился Некромант, – приятного аппетита.

И все четверо принялись за еду.

* * *

Чародей буквально набросился на свою тарелку супа. Он только сейчас осознал, насколько голоден и в еде ничуть не уступал Айре, сидящей напротив.

Но, несмотря на увлечённость едой, он, то и дело, бросал взгляд на Сэцуко, сдержанно евшую рядом с ним и не обращая на мага и его взгляды, казалось, ни малейшего внимания.

Но зато Айра в конце концов заметила странное поведение Чародея, но никак не могла понять его причину. Она посмотрела на Некроманта, в надежде, что он разъяснит ей в чём дело, но увидела, что её муж до сих пор не притрагивался к еде.

Он был полностью поглощён созерцанием камня душ. Казалось, будто светящийся в нём огонь навечно приковал к себе всё внимание Некроманта, и весь остальной мир для него попросту исчез.

– Муж, – позвала орк, – муж…

Она осторожно коснулась плеча Некроманта.

– Ты не притронулся к еде, – возмущённо сказала она, – вождь орков должен много есть чтобы быть сильным! Муж!

Но некромант никак не реагировал.

Тогда Айра попыталась выхватить камень из его рук, чтобы вывести Некроманта из забытья, но тут случилось нечто невероятное.

Как только рука женщины-орка оказалась в считанных миллиметрах от камня, Некромант, молниеносным движением выхватил из-за спины клинок и поднёс его к шее супруги.

Лезвие, пожирающее души, замерло на волоске от кожи Айры. За столом все замерли, боясь даже вздохнуть.

– Не тронь, – произнёс одними губами Некромант, не отрываясь от созерцания камня.

И больше ничего.

Айра медленно убрала руку, и лишь после этого её муж спрятал клинок на место.

Айра затряслась. Её руки непроизвольно сжались в кулаки, а глаза налились кровью. Было видно, что орк в ярости от случившегося, но не может что-либо сказать или сделать.

В конце концов она вскочила из-за стола и ушла прочь, забрав с собой по пути свой топор, стоящий прислонённым к валуну неподалёку.

– И ты ничего не сделаешь? – спросила Сэцуко, глядя в тарелку перед собой.

Но Некромант не ответил.

Девушка повернулась к отцу, взяла его за руку, в которой он держал камень и тоже получила предупреждение в виде лезвия возлешеи.

– Отлично, – сказала она, – может хоть так ты обратишь на меня внимание.

Некромант раздражённо посмотрел на дочь, но вскоре осознал, что делает, и осторожно убрал клинок от шеи девушки.

– Прости, – сказал он, – я не хотел.

– Нет. Хотел.

Сэцуко встала из-за стола и холодно посмотрела на отца. Слишком холодно, даже для неё.

– Ты можешь гордиться собой, – сказала она, а затем ушла следом за Айрой.

Чародей проводил её взглядом, по-прежнему держа в одной руке тарелку, а во второй – ложку у рта. Он хотел было подняться, и пойти следом, но затем услышал строгое «Нет!», и повернулся к Некроманту, всё ещё глядящего на камень, но уже с примесью скорби и печали.

– Пусть сами разберутся, – сказал он и нехотя убрал камень за пазуху.

* * *

Сэцуко нашла Айру неподалёку от лагеря, на небольшой площадке с поваленным деревом.

Женщина орк изо всех сил рубила несчастное дерево, разбрасывая от него щепки повсюду вокруг себя, и не замечая от злости ничего вокруг.

Услышав приближение, она резко обернулась и ударила топором по непрошенному гостю, но Сэцуко успела отскочить за миг до того, как оружие должно было снести ей голову.

– Сегодня меня попытались убить все члены моей семьи, – спокойно сказала девушка, глядя на опущенный топор, – это какая-то новая традиция?

– Прости, Сэ-цу, – тяжело дыша извинилась Айра и выбросила топор.

Затем орк уселась на изрубленное ей бревно и молча уставилась себе под ноги. Сэцуко понимала, что её подруга, скорее всего, хочет заплакать от досады, но не знает, как это сделать.

Девушка отыскала глазами оружие женщины орка, сходила за ним и принесла хозяйке.

– Возьми, – сказала она, протягивая топор, – и больше не теряй.

– Спасибо, – ответила Айра и, не глядя, забрала оружие, – ещё раз прости.

– Не извиняйся. Я знаю, кто мой отец. И знаю, каким он бывает.

Они замолчали, стоя в полнейшей тишине ночи. Слышно было лишь шумное дыхание зеленокожей женщины.

– Айра не знает, что делает не так, – вдруг честно призналась орк, – я думать, что буду хорошей женой вождя. Но муж… Он всё равно не доволен. Он…

– Не достоин тебя!

– Что? – Айра удивлённо уставилась на подругу.

– Ты слышала. Я видела, как он обращается с тобой. И видела, как ты стараешься для него. И знаешь, что? Он тебя не достоин!

Сэцуко присела напротив подруги и продолжила:

– Ты – величайший воин из всех орков, Айра. Ты – дочь великого вождя. Ты и сама – великий вождь. Не позволяй никому так обращаться с тобой, особенно тому, в кого превратился мой отец.

– Но твой отец – великий воин! Он сильнее любого орка!

– Но он не орк! И, может он и великий воин, признаю. Но также он и великий мудак. По крайней мере теперь. И не смей горевать из-за него. Он того не стоит.

Сэцуко положила руки на плечи Айры и проникновенно посмотрела ей в глаза.

– Ты поняла меня?

Айра не ответила. Вместо этого она обхватила девушку и крепко сжала в объятиях.

– Мы больше не подруги! – объявила орк, улыбаясь во весь рот, – Отныне, мы – Сёстры, Сэ-цу. Ты слышишь меня?!

– Слышу, слышу, – ответила Сэцуко, – только полегче, сестрёнка, не то ты меня раздавишь.

Айра рассмеялась и отпустила новую сестру. Затем они вместе поднялись и двинулись в лагерь, но не к убежищу Некроманта, а к общему костру.

Глава 12. Попытка примирения

Центурион проснулся в ужасном расположении духа. Он плохо спал, постоянно просыпаясь от малейшего шороха и переживая из-за ссоры с лучшим другом. В конце концов он поднялся с походной лежанки и решил прогуляться, чтобы успокоиться.

Было раннее утро. Солнце ещё не вышло из-за горизонта, но темнота ночи уже развеялась, оставив мир во власти сумерек и полумрака.

В этом полумраке Центурион обходил позиции своих воинов, которые уже тоже начинали просыпаться, и приветствовал всех, поднимая боевой дух своей армии.

А сам он при этом продолжал пребывать в скверном настроении и мысленно бранился:

«Долбаный гордец! Как же я ненавижу эту его чрезмерную упёртость и неспособность идти на компромиссы! Проклятье! В мире же не всё делится на чёрное и белое! Как он не поймёт этого?!»

Центурион поздоровался с Ашуром, кивнув послу, который уже тоже не спал и следил за подъёмом своих воинов. Решив, что лучше его пока не отвлекать, Центурион не стал задерживаться и пошёл дальше.

Первые лучи восходящего солнца уже осветили землю, а командир имперских войск всё ещё ходил вдоль позиций своих солдат и продолжал мысленно браниться, не находя себе места.

«Упрямый осёл!», – думал он, – «И как меня вообще угораздило связаться с ним?! Чтоб его псы помойные задрали! Проклятье! Он ведь даже не извинился! Он же вообще почти никогда не извиняется, считая себя абсолютно правым во всём! И ведь никак не переубедить его! Даже если всё указывает на то, что он не прав, он всё равно стоит на своём. До последнего!»

На лицо имперца, неожиданно, сама по себе напросилась улыбка. Он невольно вспомнил о том, как Юлиан однажды в детстве поймал их двоих во время их попытки в первый раз устроить попойку. Они раздобыли целый кувшин вина, буханку хлеба и головку сыра. Ночью, в назначенный час, они мышью пробирались в укромное местечко их лагеря, заранее намеченное и подготовленное к предстоящему событию.

И вот, уже на подходе, держа в руках драгоценные припасы, они вдруг замерли на полушаге, услышав властное «Стоять!» у себя за спиной.

Безошибочно угадав голос легата, двое мальчишек не шевелились, понимая, что их поймали и теперь им не избежать наказания.

– И куда это вы собрались?! – спросил легат, – Объясните-ка мне!

Центурион до сих пор не понимал, как это произошло, но в ту секунду, он и Маркус, не сговариваясь, сбросили на землю всё, что было в руках, и лихо дали дёру, слыша себе вдогонку: «Стоять! Куда?! А ну вернитесь!».

Но они не вернулись. И не остановились до тех пор, пока не оказались в приписанной им казарме и не вскочили в свои койки, надеясь, что их пронесёт. Но не вышло. Уже несколько пять минут, в сопровождении патрульных, к ним пришёл легат и вытащил из кроватей.

Изо всех сил изображая заспанный вид и непонимание происходящего, Центурион и Маркус отвечали на вопросы командира и полностью отрицали все обвинения, приписанные им.

В основном, конечно, удар принимал на себя Маркус. Он почти до крика доказывал Юлиану, что они тут ни при чём и вообще всё это время спали без задних ног, так как умаялись за день и у них просто нет сил ни на что.

Уже тогда, будучи мальчишкой, Маркус был абсолютно непреклонен и несгибаем, до последнего гнул свою линию и отстаивал свою правоту вплоть до драки. И, хоть им тогда и не удалось отвертеться, так как других детей в лагере имперских войск попросту не было, Центурион навсегда запомнил ту ночь и то, как Маркус уверенно и твёрдо доказывал свою правоту самому главнокомандующему легионом.

Командир имперцев тяжело вздохнул, вернувшись из воспоминаний.

«Как же ты меня бесишь…», – подумал он и отправился к закутку под скалой, где расположился его друг.

Маркус встретил Центуриона, точа свой клинок, доводя его до идеальной остроты.

– С добрым утром, – поздоровался Центурион, встав напротив товарища.

– И тебе, – ответил Маркус, не отвлекаясь от процесса.

– Разве ты не точил его недавно?

– Ты же знаешь, он не бывает достаточно острым.

– И то правда… Поговорим?

Маркус окончил заточку клинка, критически осмотрел его и убрал в ножны. Затем посмотрел на Центуриона снизу-вверх и сказал:

– Тут не о чем разговаривать. Я сболтнул лишнего, ты мне врезал. Когда всё это кончится, мы с тобой напьёмся и посмеёмся над этим. Как обычно.

– Как обычно…, – Центурион вздохнул, покачав головой, – Ты со мной?

– Всегда, – Маркус поднялся и протянул товарищу руку.

– Рад это слышать, – ответил командир имперцев и пожал руку Маркуса, обхватив её за запястье.

В этот же миг, по всем позициям войска гильдии разнёсся сигнал тревоги, оповещающий о приближении врага.

– Самое время, – усмехнулся Центурион.

– А разве когда-то было иначе?

– Пожалуй, что нет, – Центурион кивнул и продолжил, не отпуская руку друга, – вот и настало время для твоего клинка, брат. Смотри не погибни раньше меня.

Маркус усмехнулся:

– Смотри, как бы мне не пришлось снова спасать твою задницу! Увидимся на поле, брат, – Маркус отпустил руку Центуриона и побежал к своей позиции.

– Увидимся на поле, – сказал ему вслед имперский командир и поспешил к своим войскам, которые уже организовывали атакующее построение.

Глава 13. Власть огня

Совместные силы Чародея и Некроманта выдвинулись почти что сразу на рассвете. Вопреки их ожиданиям, нападения врага не состоялось. Длинной колонной, постепенно, вся их армия вышла на плато, сохраняя полную боевую готовность.

Озираясь по сторонам, воины медленно продвигались вперёд, ожидая атаки от потенциального противника, но её всё не было.

– Похоже, эти ловушки были установлены Колдуном давным-давно, – предположил Чародей, идя рядом с Некромантом.

– Возможно, – согласился тот, – но всё же будь начеку, пока мы не доберёмся до цели.

– Кстати об этом, а где она, наша цель?

– Там, – Некромант указал рукой на одну из скал с другой стороны плато.

– Ты уверен? – с сомнением спросил маг, подозрительно глядя на каменную гору, которая ничем не отличалась от остальных в округе.

– Уверен, – ответил Некромант, показывая камень душ, который максимально ярко светился в направлении указанной скалы.

Убрав камень, он, как одержимый, устремился в направлении своей цели, бесконечно ускоряя шаг из-за чего вскоре обогнал передние ряди легионеров, шагающих в начале строя, сомкнув щиты.

«Пожалуй, и мне бы стоило так ускориться», – подумал Чародей, глядя в спину товарища, – «В конце концов, от этого зависит моя жизнь…».

Он остановился и осмотрелся по сторонам, ловя глазами каждый миг вокруг и удивлённо спросил сам у себя:

– Отчего же я сомневаюсь?

– Чего стоим? – раздался совсем рядом приятно знакомый голос.

Маг оглянулся и увидел возле себя Сэцуко. Девушка стояла, наклонив голову и заинтересованно разглядывала Чародея.

– Никуда не торопишься? – вновь спросила она, – Или появились более важные дела?

– Всё хорошо, – ответил маг, улыбаясь, – просто немножко задумался.

– Значит раздумывайся. Мне не слишком хочется быть для тебя нянькой, когда начнётся заваруха.

– А с чего ты взяла, что она начнётся?

– А разве когда-то было иначе?

Чародей не нашёл ничего сказать и лишь улыбнулся в ответ.

– Хватит уже улыбаться, – сказала девушка, со свойственным ей хладнокровием, и зашагала в направлении движения войск.

Глядя ей вслед, маг вдруг осознал, что вместо того, чтобы слепо идти за сомнительной идеей Некроманта, лелея слабую надежду на спасение, он бы лучше провёл всё своё оставшееся время рядом с Сэцуко. Неважно, сколько ему оставалось. Час, день, год… Каждая минута рядом с ней приносила бы ему куда больше радости, чем все остальные блага мира, которые он успел вкусить за жизнь, вместе взятые.

Девушка остановилась, обернулась и, посмотрев на мага, спросила:

– Ты собираешься идти, или как?

Чародей снова усмехнулся сам с себя, и только-только хотел сделать шаг, как вдруг началась заваруха, о которой предупреждала Сэцуко.

Мир по обе стороны от армии Некроманта с Чародеем вдруг потерял чёткость линий и стал расплывчатым. В конце концов, он стал растворяться, словно сбрасывая маскировочную ширму и обнажая суровую реальность, в которой, готовые к атаке, поджидали вражеские воины.

Злые и свирепые, они яростно бросились в атаку, угрожая сдавить противника с двух сторон, словно в тисках, сметая всё и всех на своём пути.

Но воины в рядах совмещённой армии были не из робкого десятка. Быстро поняв, что происходит, они рассредоточились, занимая круговую оборону, и изготовились к бою на два фронта, обнажив мечи, выставив копья и подняв щиты.

Не один из них не дрогнул, глядя на приближение врага, и все они были готовы принять бой и показать, что враг допустил ошибку, напав на них сегодня.

Тем временем, Некромант, во главе своих войск, спокойно стоял, опустив голову и хищно улыбался так, как улыбаются охотники, когда добыча, почуяв приманку, заходит прямиком в ловушку, из которой больше не может выбраться.

Он вынул из кармана плаща картонную трубку, поднял её над головой, направив один конец вверх, и дёрнул за кольцо с другой её стороны.

Раздался громкий хлопок и в небо тут же, шипя и громко свистя, устремился яркий зелёный шар, а затем, набрав определённую высоту, он взорвался, разлетевшись на десяток светящихся осколков.

А затем для врагов Некроманта начался настоящий кошмар…

В мгновение ока, тщательно спланированная засада совместных сил гильдии вольных стрелков и войск Колдуна, захлебнулась в атаке.

Они одновременно атаковали противника с обоих флангов, намереваясь зажать того в тиски и буквально раздавить, напав с двух сторон, но внезапно, та часть армии, что атаковала со стороны небольшой бухты, подверглась мощному артиллерийскому огню из множества пушек большого и грозного корабля противника, скрывавшегося всё это время в бухте, среди торчавших из-под воды камней.

Его пушки палили без устали. Одна за другой они ежеминутно выпускали не меньше дюжины снарядов каждая, не давая людям, в чьи спины они стреляли, ни шанса на спасение.

Их снаряды прямой наводкой врезались в каменистое плато, унося жизнь за жизнью. Разрываясь на осколки, взрываясь и оставляя в каменистой почве неглубокие воронки, эти посланники смерти разбрасывали всюду вокруг себя людей, изувеченные части их тел и каменную пыль, которая так плотно зависла в воздухе, что сквозь неё почти ничего не было видно, что добавляло ещё большей суматохи в ряды всех несчастных, угодивших под коварный обстрел.

Воины судорожно метались из стороны в сторону, ища любое место, которое более-менее могло сойти за укрытие. Кто-то падал в образовавшиеся воронки и пытался вжаться в каменистую почву. Они пытались зарыться глубже, стирая пальцы и ногти об упрямый камень, который ну никак не желал поддаваться мягкой плоти выживших, желавших во-что бы то ни стало продлить свою жизнь ещё немножко.

Но не все впадали в беспамятство в поисках укрытий. Кое-кто, решив, что враг не станет вести огонь по своим людям, бросился в безумную атаку на противника.

Пробегая сквозь плотную завесу пыли, каменной крошки и взрывающихся снарядов, обезумевшие воины врезались в ряды врага, который ослабил оборону с этого фланга, не ожидая, что хоть кто-то уцелеет.

И это имело успех. Наполненные яростью, воины из рядов гильдии и войск Колдуна, безудержно били противника направо и налево, а тот так и не понимал, что его рядах появился враг, и погибал под яростью разящего оружия.

Пушечный огонь стих так же внезапно, как и начался. Он продлился едва ли больше десяти минут, но за это короткое время он успел унести и искалечить множество жизней.

Наступившая после него тишина давила на уши, заставляя уцелевших растерянно озираться по сторонам из-за полнейшей потери ориентации. Они не понимали ни где находятся, ни каким чудом остались в живых. Не было понятно и что это: звон в голове от контузии, либо звон клинков двух столкнувшихся армий, которые продолжали сражаться на фоне разрывающейся земли за их спиной.

Власть огня полностью смела их боевой дух и разрушила веру в победу. Они, растерянные словно дети, лишь сновали туда-сюда по плато, волоча за собой оружие, которое крепко сжимали в руке, словно утопающий хватается за соломинку, как последнюю связь с реальным миром, не до конца понимая, хотят ли ни вообще в него возвращаться после всего… этого.

Глава 14. Долг уплачен

Мифунэ стоял на шканцах и жадно смотрел на то, как снаряды из пушек громят армию противника его господина.

Зайдя в бухту среди ночи, под покровом темноты, они затаились, прячась словно крысы, среди камней и выжидая сигнала для атаки.

Самураю пришлось использовать все запасы своего терпения и выдержки, чтобы не начать расстреливать врага, в тот самый момент, как увидел его позиции на плато. Но это означало бы выдать своё присутствие, а значит – полностью провалить план Некроманта, который заранее продумал всё наперёд.

Мифунэ в очередной раз поразился гениальности своего господина. Некромант словно бы предвидел то, что враг будет поджидать их здесь, и заранее отправил командира самураев вместе с отрядом нанять корабль и прибыть сюда для прикрытия основных сил с моря. С кораблём помог Чародей, назвав к кому обратиться и где искать подходящую команду.

Мифунэ и его люди отыскали на острове нужный порт и нужного им капитана по имени Жако. Тот сидел в портовом кабаке и сперва поднял пришедших воинов на смех, но затем, услышав имя «Чародей» и получив щедрую оплату, сделался сговорчивее.

Вскоре он уже вёз самураев на борту своего корабля «Посейдон», который с одного взгляда говорил о том, что с ним шутки плохи.

Трёхмачтовый фрегат, с каждого борта которого в два ряда торчали двадцать четыре пушки, не оставлял сомнений в том, что при встрече с ним на море никому не поздоровится. Мощный бронированный корпус корабля был сплошь покрыт шрамами от прошедших битв, что придавало Посейдону ещё более грозный вид и недвусмысленно давало понять всем вокруг, что корабль не раз вступал в драку, но всегда выходил победителем.

И вот, этот грозный корабль доставил самураев к месту их миссии. Но для Мифунэ это было не просто задание его господина. Для него это был шанс отомстить за свой провал. За тот самый неудавшийся штурм имперского форта, когда противник застал Мифунэ и силы, которыми он командовал, врасплох, открыв огонь с моря.

И теперь, у самурая была прекрасная возможность отомстить и смыть со своей чести пятно позора вражеской кровью.

Он принялся ждать. После прибытия в бухту, он ждал, глядя на позиции врага и не смыкал глаз. Другие самураи поочерёдно предлагали сменить его на посту, но он отказывался. И ждал. Ждал, до хруста костей сжимая рукоять меча.

Так он простоял всю ночь, не шевелясь и наблюдая за тем, как ничего не подозревающий враг, устраивает засаду. для его господина. Не шелохнулся он и когда союзные силы показались на плато, не замечая вокруг себя вражеских воинов, укрытых волшебной пеленой, скрывающей их от взгляда. Он велел капитану Жако сниматься с якоря лишь тогда, когда все союзные воины вышли из ущелья. И в самый момент атаки вражеских сил, Посейдон уже стоял, так и не замеченный, среди бухты и открыл огонь по команде Мифунэ, как только Некромант подал сигнал.

Мгновенно загрохотали пушки. Одна за другой они изрыгали смертоносные снаряды, сея смерть и хаос в рядах неприятеля, чем доставляли самураю небывалое наслаждение. Каждый удачный залп из пушки был словно швом на сердце самурая, зашивавшим рану, которую невозможно было вылечить ничем. Теперь он наконец-то сможет спать спокойно и не думать о том позорном поражении. Теперь его долг был уплачен.

Он стоял у самого борта и жадно глазел на ужас, творящийся на поле брани. А Жако, облокотившись локтем о штурвал, преспокойно закуривал трубку, слабо обращая внимание на происходящее.

Внезапно, Посейдон получил мощный удар, от которого весь его корпус содрогнулся. Жако едва устоял на ногах, ухватившись за штурвал обеими руками, но выронив трубку.

– Что это, чёрт подери?! – выругался он, озираясь по сторонам.

В этот момент, Посейдон сотрясло от очередного удара, а Жако наконец-то понял в чём причина.

Двухмачтовый бриг быстро забегал в бухту и, уже ложась на обратный курс, метко обстреливал Посейдон из всех орудий. Многие из них попадали точно в цель, но никак не могли причинить серьёзный ущерб толстокожему фрегату на столь почтительном расстоянии.

– Чёртов Счастливчик! – закричал Жако, – Что же ты никак не сдохнешь?! Команда! Поднять якорь! Набить паруса! Мы идём в погоню! Живее лентяи! Не заставляйте повторять дважды! Помощник! Дозорного ко мне!

– В чём дело? – спросил Мифунэ, который едва не выпал за борт во время внезапной атаки?

– Нас поимели, самурай. Вот что!

Тем временем помощник привёл капитану матроса, который нёс дозорную вахту в гнезде.

– Как так вышло?! – спросил Жако, – Что ты упустил приближение Счастливчика?!

– К-к-к-капитан, – робко отвечал матрос, – я не…

Меч капитана прервал жизнь моряка и его попытку оправдаться. Когда он упал на палубу безжизненным телом, Жако велел выбросить его за борт, а сам встал к штурвалу, предвкушая погоню.

Посейдон уже не вёл стрельбу, но медленно снимался со своего места и всё быстрее выдвигался на преследование обидчика. Мифунэ видел, как уцелевшие враги на поле боя постепенно поднимаются на ноги и готовятся к атаке. Это не устраивало самурая.

– Вы должны продолжать стрельбу! – потребовал он от капитана.

– С чего это?

– Вам заплатили за это! Немедленно вернитесь и делайте, что было сказано!

– Насколько я помню, – ответил капитан, правя кораблём в узком проходе бухты, – мне нужно было доставить тебя сюда и пострелять. И то, и другое я успешно выполнил. Было, конечно, весело, но теперь у меня другие планы – догнать заносчивого мерзавца, возомнившего будто он лучше, чем я.

– Грязный пират! – воскликнул Мифунэ и, достав меч, навёл кончик клинка на лицо Жако, – Делай, что тебе велят! Быстро!

В ту же секунду, команда Посейдона ощетинилась. Матросы окружили самураев, наведя на них, кто – ствол ружья, кто – лезвие клинка.

Люди Мифунэ достали оружие и встали спиной к спине, окружённые врагами. Хоть они были и в меньшинстве, но каждый самурай не собирался сдаваться без боя, желая унести с собой на тот свет как можно больше пиратских жизней.

Мифунэ окружили отдельно. С трёх сторон на него смотрели острия мечей, а с мачт, точно в него, целились дула полудюжины ружей. Одно неверное движение, и самураю пришёл бы конец.

– Видишь ли, – усмехнулся Жако, небрежно отводя в сторону от лица лезвие меча, – пока что это – мой корабль. И всё здесь будет происходить только так, как я сказал. А я сказал – догнать счастливчика и, раз и навсегда, покончить с ним. Тебе понятно?

– В тебе нет чести, – грозно ответил Мифунэ, медленно опуская меч, – грязный пират.

Жако рассмеялся, и вся команда поддержала смех капитана.

– Кто тут говорит о чести? – спросил он, – Нам за неё не платят, чтоб ты знал. Но, если уж ты настолько хочешь продолжить схватку, то прошу, – Жако указал за борт корабля, – ты и твоя команда можете вплавь добраться к месту битвы. Вас на борту «Посейдона» никто не держит.

Мифунэ посмотрел за борт корабля, который уже миновал выход из бухты и резво двигался в открытых водах.

Тяжело вздохнув, самурай убрал меч в ножны. Его люди последовали примеру командира и вслед за ним убрали клинки.

– Делай, что задумал, – грубо сказал Мифунэ капитану, – но на нашу помощь не рассчитывай.

– Как угодно! – Жако усмехнулся, давая сигнал своим людям вернуться по местам, – только не путайтесь под ногами.

Капитан «Посейдона» продолжил править кораблём у штурвала, преследуя добычу, а самураи отошли на корму, заняв оборону и готовые в любой момент отразить атаку пиратов.

«Простите меня, господин,» – горько думал Мифунэ, глядя на удаляющийся берег и поле сражения, – «Я снова вас подвёл».

Глава 15. Всё было не напрасно

Некромант бежал вперёд. Как только раздался первый выстрел и взорвался первый снаряд, он со всех ног просился к заветной горе, заботливо прижимая камень душ к груди.

Краем глаза он видел, как его войска вступили в бой с неприятелем по правому флангу, в то время, как с левого фланга всё тонуло в ярости огня.

Рядом с Некромантом, в сопровождении двух могучих орков, навьюченных поклажей с его инструментом, бежала Айра. Следом, замыкая процессию и поддерживая Чародея, бежала Сэцуко.

– Сможешь открыть?! – перекрикивая оглушающие взрывы, спросил Некромант.

– А есть другой выбор?! – крича спросил Чародей и, поддерживаемый Сэцуко, протянул руку к скале.

Тут Чародея бросило в жар. Сперва он решил, будто Колдун установил защитную печать против магии, но нет. Всё было намного хуже. Скала отказывалась подчиняться. Она не признавала мага и не считала его достойным послушания.

Но Чародей быстро взял себя в руки. Откуда-то из глубин его души начала прорываться злость и заполнять тело мага, даруя силу, которая, он знал, очень скоро иссякнет, оставив Чародея беззащитным.

Но сейчас, этой силы было достаточно, чтобы заставить упрямую стихию земли подчиниться и открыть проход в пещеру, в которой лежал ключ к спасению.

Дрожа всем телом, Чародей отодвинул тяжёлый пласт с дороги, освобождая себе и компаньонам путь. Его союзники не замедлили с продвижением и тут же забежали внутрь. Сперва Айра и её орки, затем Сэцуко, продолжая поддерживать мага, а затем, лишь в самом конце, зашёл Некромант.

Внезапно, уловив наступившую тишину, он обернулся и обнаружил, что обстрел со стороны бухты прекратился, но, тем не менее, успев за столь короткое время почти вдвое уменьшить численность врага.

– Отличная работа, Мифунэ, – оценил Некромант и быстро зашагал вглубь пещеры.

Сама пещера оказалась просторной, но не слишком глубокой. Так что проникающего внутрь света через проход было достаточно, чтобы осветить всю её площадь и, в том числе, его…

Окружённый потрясёнными орками и Чародеем, дракон лежал в самом центре пещеры. Даже Сэцуко, хоть и стояла в стороне, нет-нет, да и бросала на зверя заинтересованный взгляд, сохраняя при этом абсолютную бесстрастность к нему.

– Вот он, – благоговейным шёпотом проговорил Некромант.

Он осторожно подошёл к дракону, бережно коснулся его и легонько, будто боясь поранить, провёл рукой по прочнейшей чешуе, которая сохранила свою жесткость даже спустя столько лет, а каждая чешуйка на ней была размером с ладонь взрослого мужчины.

Ужасное чудовище, жестокий и беспощадный зверь родом из древних мифов и легенд лежал сейчас здесь и словно бы спал, норовя проснуться в любую секунду. Но даже сейчас его мощные лапы, огромные крылья и хвост, страшная пасть и острые когти внушали страх каждому, кто лишь только смел посмотреть на дракона.

– И даже время над ним не властно, – воодушевлённо выдохнул Некромант, – вот видишь, Азуми, всё было не напрасно.

Идя вдоль шеи дракона, Некромант наконец дошёл до его огромной морды и замер, разглядывая лицо совершенного орудия возмездия. Никто не смел его прерывать, так как все вокруг и сами были в полнейшем потрясении от увиденного.

Лишь Сэцуко, продолжая сохранять ясность ума, обратилась к Некроманту:

– Отец! У нас не слишком много времени!

– Верно, дочь моя! Ты, как всегда, права!

Он спохватился и велел оркам разгрузить его инструменты и, вместе с Айрой, встать на страже у входа.

Сэцуко была призвана помогать Некроманту, а Чародей – просто стоять и ждать, что маг и делал с превеликой радостью.

Отчего-то, каждая частичка его тела каким-то образом чувствовала угрозу, исходящую от спящего дракона. Маг не мог объяснить её причину, но лишь старался держаться от ужасающе прекрасной твари как можно дальше, не приближаясь к ней ближе, чем это необходимо.

Чародей боялся дракона. Всем своим существом он вдруг осознал, насколько это создание опасно и не должно существовать в природе. Он понял, что его пробуждение навлечёт только смерть и разрушение, но, по ужасной иронии, именно оно и только оно могло спасти необратимо угасающую жизнь мага, который уже сильно сомневался, стоит ли его жизнь стольких жертв.

Глава 16. Это ещё не конец

Открыв глаза, Центурион не сразу понял, где он и вообще, жив ли он. Реальность с трудом принимала имперца обратно в свои владения, словно не желая возвращать ему ясность мысли.

Он и Колдун возглавили атаку на противника как раз со стороны, подвергшейся пушечному обстрелу. И, несмотря на творившийся кругом хаос, Центурион сумел-таки каким-то чудом остаться в живых, но был отброшен и сильно оглушён взрывом. О судьбе Колдуна не было известно.

И вот, лёжа на каменной земле, испещрённой воронками, имперец продолжал упорно пытаться вернуться в реальный мир, то и дело выныривая из темноты небытия, и цепляясь за своё сознание.

Но получалось трудно. Всепоглощающая тьма удерживала его плотно и не желала отпускать, окутывая и поглощая словно вязкая трясина.

Внезапно, перед взором имперца предстал невиданной красоты сад. Изящные ветви невысоких бронзовых деревьев были окутаны кроной из золотых листьев. Земля была устлана мягчайшей золотой травой, а небо было идеально чистое и настолько прозрачное, что и здесь и там просвечивали звёзды.

И посреди всего этого, Центурион видел Елену. Девушка стояла в белоснежной тунике и на босых ногах медленно приближалась к имперцу. Она подошла как можно ближе, осторожно присела на колени, протянула к Центуриону руку и заботливо произнесла:

– Вставай, мой милый. Это ещё не конец.

Видение вдруг исчезло, а Центурион, уцепившись за слабый звон в голове, как за спасительную ниточку, постепенно стал вытягивать себя в реальность.

Чем сильнее он выбирался из темноты, тем сильнее становился звон, тем ощутимее чувствовалась боль и тем толще становился спасительный канат, за который выбирался Центурион. Борясь за свою жизнь, имперец в конце концов вывалился из невесомости забытья и остался лежать на вполне реальной каменной земле, ощущая всю боль и тяжесть, в ту же секунду набросившихся на него.

Звон в голове, спасший Центуриона, теперь мучил его, вызывая нестерпимую головную боль. Осознав, что лежит на спине, имперец с неимоверным трудом перевернулся на живот и осмотрел последствия побоища.

Ужасная картина, представшая перед командиром имперских войск, заставила его сердце сжаться в груди и облиться кровью. Ужас увиденного даже заглушил ужасную боль во всём теле, но вызывая новую – ноющую боль в груди.

Постепенно поднявшись, Центурион покачнулся и снова упал. Стоя на четвереньках, он зарычал от злости и снова поднялся, но на сей раз не на шаткие ноги, а на твёрдые опоры верного слуги Империи. Проснувшаяся злость придавала ему сил и мгновенно прочищала разум.

Он двинулся вперёд, на ходу подобрав с земли чей-то меч и чужой щит. Сжимая их в руках, опытный воин активировал старые инстинкты. Рука, сжимавшая рукоять клинка, волочащегося по земле, словно бы сама знала, что делать. Мышечная память вытесняла эмоции, и сама придавала конечностям необходимое положение, готовя тело к схватке.

Центурион уже не думал ни о чём. Его инстинкты быстрее приготовили командира имперских солдат к сражению. Даже быстрее, чем разум, который только-только закончил пробуждение, под воздействием волн ярости, всё-ещё закипавшей в сознании воина, готовясь вырваться наружу по команде.

Выйдя на центр плато, Центурион скомандовал:

– Становись!

Но эффекта не было. И правильно. Его охрипший голос даже издали не напоминал командирский, способный жёстко и чётко отдавать приказы, и поднимать боевой дух солдат, развеивая любые сомнения и страх.

Вдохнув поглубже, имперец повторил попытку:

– Становись!!

На этот раз команда возымела эффект. Услышав знакомый голос командира, разрозненные и потерянные солдаты словно бы вырвались из отупляющего оцепенения и, повинуясь заученным рефлексам, не думая, выполняли команду Центуриона.

Они вставали за ним, образовывая строй, превращаясь из разрозненного сброда в отважных воинов, стоящих плечом к плечу и готовя оружие к предстоящей мести.

Оглянувшись и оценив ситуацию, Центурион удовлетворённо кивнул, снова повернулся к сражающейся перед ним армии и громогласно объявил:

– Гильдия! К бою!!!

Он почувствовал всплеск ярости за своей спиной даже раньше, чем услышал боевой клич.

В едином порыве, он и бойцы гильдии вольных стрелков, вместе с отрядами войск Колдуна, рванулись в атаку, намереваясь исполнить то, что задумывали изначально. Ворваться в незащищённый тыл врага, хоть теперь уже и меньшими силами.

Центурион бежал среди своих воинов. Он чувствовал, как прямо на бегу у них поднимается боевой дух. Чувствовал их злость, которая эхом отзывалась в его душе. Чувствовал, что воины рядом с ним готовы биться вместе со своим командиром до последнего. Он чувствовал это и бежал вперёд, чётко осознавая, что это ещё не конец.

Глава 17. Взгляд со стороны

Как и всегда в таких случаях, Колдун резко пришёл в себя, минуя стадию бреда и беспамятства. Он просто открыл глаза, как после глубокого сна и обнаружил, что его отбросило взрывом на небольшой скальный выступ.

Маг попробовал пошевелиться, но тело отозвалось на эту попытку нестерпимой болью. Он ощущал уже хорошо знакомый процесс создания новых и восстановления старых тканей, сопровождаемый нестерпимым жжением.

Чувствуя, как срастаются рёбра и затягивается огромная дыра в животе, Колдун молча созерцал баталию, развернувшуюся на плато и ужасался тому, как за столь короткое время уже успело произойти столько смертей.

Ощущая, как образуются новые витки его кишечника, колдун видел, как Центурион, ведя за собой горстку уцелевших солдат, стремительно врывается в гущу сражения, пытаясь переломить его ход в свою пользу.

Колдун ощущал, как срастаются его кости и образуются новые сети вен и капилляров по всему его телу и наблюдал, как внизу, в страшном круговороте битвы сравнялись и смешались между собой все.

Люди, орки, гномы, минотавры, дикари, рабы, свободные племена – все сейчас были единой частью одного целого и, связываемые ненавистью, участвовали в ужасающем танце смерти, соревнуясь друг с другом в том, чей танец окажется смертоноснее и кровопролитнее.

Победителей в этом хаосе было просто невозможно определить. Никто не желал сдаваться или уступать. Порой, казалось, будто одна из сторон начинала одерживать верх, но противники тут же, словно активируя резервы внутренних сил, давали отпор и отбрасывали на два шага назад тех, кто едва сумел продвинуться на шаг вперёд.

«Зачем всё это?» – спрашивал себя Колдун, чувствуя, как заживают мышечные волокна, – «Зачем? Неужели, спустя столько лет, живым существам до сих пор необходимо сражаться друг с другом? Для чего? Что движет ими? Почему никто не может понять, что сражениями ничего не решить? Уверен, если бы все люди видели хотя бы каплю той жестокости, что видел я за свою жизнь, они точно больше не захотели бы войны. Хотя… Я ведь и сам пришёл к этому всего пару сотен лет назад и сейчас, глядя со стороны своей сверхдолгой жизни, мне, конечно, легко судить. А они же просто слишком мало живут, чтобы это понять…».

Глава 18. Никто не уйдёт живым

Сквозь толпы врагов, Центурион пробивался к открывшейся пещере, в которой скрылись предводители вражеских сил. Имперец подсознательно чувствовал неимоверную угрозу, исходящую из темноты её недр, и изо всех сил стремился добраться туда, с ужасом боясь опоздать, понимая, что в противном случае произойдёт нечто ужасное.

Щитом и мечом, весь в крови, он прокладывал себе дорогу, не разбирая врагов перед собой и рубя направо и налево, с каждым шагом приближая себя к цели.

Но каждый следующий шаг давался намного сложнее, чем предыдущий. Либо враги бились отчаяннее, либо сил у Центуриона становилось всё меньше. В конце концов, одолев очередного противника, имперец рухнул на колено, чтобы взять передышку.

Опираясь о меч и тяжело дыша, Центурион не сводил глаз с пещеры. До неё оставалось уже совсем немного, на всём пути к ней, на каждом квадратном метре, сражались воины враждующих сторон.

– Что-то обронил? – послышался знакомый басистый голос.

– Да, – ответил Центурион, поднимаясь и радуясь появлению друга, – твою совесть.

– Ха! – Маркус ударил товарища ладонью по плечу, – тогда ты не найдёшь такую мелочь среди всего этого хаоса.

– Я рад, что ты жив, мой друг.

– Взаимно. Хотя я уже думал, что больше тебя не увижу. Уж долго ты добирался.

– Хотел дать тебе возможность выпустить пар, чтобы самому не угодить под раздачу.

– И поэтому же ты взял это? – Маркус кивнул на щит в руке Центуриона, – Ты ведь кажется всегда бился без него?

– Знаешь? И очень зря!

Центурион метнул щит в бегущего к друзьям орка, и угодил им прямо в шею существа. Послышался хруст, и великан рухнул на землю, как подкошенный.

– Полезная вещь, – оценил Центурион.

Маркус усмехнулся, а затем они вместе двинулись в сторону пещеры. Прикрывая друг друга и действуя слаженно, они расчистили себе дорогу к и почти уже пробились через поле сражения, как вдруг на их пути возник Флавий.

Рядом с предателем земля была усеяна трупами имперских солдат. Вынимая клинок из спины одного из них, Флавий, ехидно смотрел на имперских командиров, вызывая их на бой.

– Похоже, – сказал Маркус, – нам пора расстаться, Центурион.

– Ты уверен?

– Иди. Этот кусок дерьма получит по заслугам. Будь уверен.

Центурион кивнул и побежал вперёд. Флавий спокойно пропустил имперца, оставшись с Маркусом один на один и готовясь к поединку.

– Ты ведь понимаешь, что не уйдёшь отсюда живым? – спросил имперец, обходя противника.

Предатель рассмеялся.

– Оглянись, Маркус! – воскликнул он, – Оглянись! Ты видишь, что происходит?! Отсюда никто не уйдёт живым!

Они рванулись навстречу друг другу и их клинки высекли искру при столкновении.

Глава 19. Морской бой

Стоя у штурвала и исполняя кораблём немыслимые зигзаги уклонения, Гаспар громко бранился, высказывая вслух всё, что думал о Центурионе и его приказах:

– Конечно, Центурион! – кричал он, – Я с лёгкостью зайду в бухту и постою там, прикрывая вас. Это не составит мне труда! Эй там! Живее лентяи! Мне нужны все паруса, что у нас есть! От Жако так просто не сбежать!

Он крутанул штурвал, заложив вираж, чтобы уклониться от летящих в корабль снарядов, и продолжил:

– Проклятье! Если бы я знал, что мне придётся играть в смертельные гонки с самым кровожадным головорезом этих морей, я бы в жизни не вступил в эту чёртову гильдию.

Он посмотрел на небо, прикидывая в уме силу ветра и рассчитывая потенциальную скорость.

– Что ж, – усмехнулся он, – по крайней мере ветер сегодня на нашей стороне. А раз так, Фортуна, и ты не подведи!

Счастливчик снова крутанул штурвал, разворачивая корабль прямиком к торчащим из воды скалам.

* * *

Жако следил за кораблём счастливчика словно хищник за добычей. Он буквально чувствовал азарт, переполнявший его корабль и жажду Посейдона поскорее настигнуть свою жертву.

Капитан чувствовал волны, рассекаемые килем так, словно корпус корабля был его собственной кожей. Ветер в наполненных парусах был воздухом в лёгких Жако, а каждый залп из пушек Посейдона сопровождался утробным рычанием капитана.

Жако и Посейдон были неразрывно связаны. Словно две части одного целого они были единым организмом и жаждали лишь одного – загнать свою жертву и покончить с ней.

– Капитан! – послышался голос боцмана, – счастливчик сменил курс!

– Я вижу, мистер Брин! – ответил Жако, – следите чтобы эти сукины дети поддерживали полный ход! Гаспар почти у нас в руках! Не прекращать огонь!

– Я понял, капитан! – ответил боцман и вернулся к своим обязанностям, заставляя моряков работать усерднее.

«Я знаю, что ты задумал, подлец…», – подумал про себя капитан Посейдона и хищно улыбнулся, – «Но вот только кишка у тебя тонка, перехитрить Жако».

* * *

– Капитан! Посейдон сменил курс! – рапортовал дозорный из гнезда, – он обходит нас справа!

Гаспар повернул голову в сторону корабля-преследователя, но решил, что тот лишь решил обойти скалы, в которых малые размеры брига позволяли маневрировать, в отличие от неповоротливого фрегата.

– Сбавить ход! – скомандовал Гаспар, – Убрать паруса! Оставить только кливер! Живее, господа! Мы же не хотим разбиться о скалы! Вооружиться баграми! Я хочу, чтобы ни один камушек не коснулся нашего корабля! Живее!

Команда корабля засуетилась, исполняя приказы капитана. Они уже привыкли к тому, что Гаспар мыслит совершенно нелогично и нестандартно, но при этом его идеи всегда выводили счастливчика и его команду сухими из воды, а потому, не задумываясь, шли прямиком к скалистому кряжу и сворачивали паруса. Они верили, что и на сей раз капитан что-то придумал.

Но в этот раз план Гаспара шёл не так, как задумано. Он внимательно следил за Посейдоном и в конце концов потерял его из виду, когда их корабль вошёл на территорию скал и счастливчику пришлось активно маневрировать, ведя корабль среди торчащих из воды каменных зубьев.

– Ладно, это была плохая идея, – упрекнул Гаспар сам себя, – и, тем не менее, мы оторвались.

Он оценил обстановку и велел команде подготавливать паруса, чтобы по первой команде дать полный ход. Затем он вывел борт напрямую к выходу из скального лабиринта и скомандовал: «Поднять паруса»!

В ту же секунду, белые полотна распустились на мачтах, наполнились ветром и устремили корабль вперёд, прямиком в открытое море. Нос корабля уже показался из-за скал, как вдруг прозвучало тревожное: «Берегись! Справа!»

Но было уже поздно.

* * *

Посейдон ждал их. Жако разгадал замысел Гаспара и, рассчитав примерное время его появления, подвёл корабль угрожающе близко к скалам и дал полный вперёд, наперерез предполагаемого пути жертвы. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда их корабль неуклонно мчался на камни, а корабль жертвы так и не показывался.

Жако точно знал, что сейчас Гаспар высунет нос, словно мышь из норы, и Посейдон схватит эту мышь, словно дикая кошка.

И вот, нос беззащитного брига высунулся, подставляя свой борт прямиком под удар. Экипаж на нём понял, что происходит, и начал бегать по палубе, объявляя тревогу, но было слишком поздно. Посейдон настиг жертву.

В следующую секунду раздался мощный удар, затем последовал душераздирающий треск ломающейся древесины, а следом – крик людей, рвущихся в атаку.

Глава 20. Королева орков

Центурион вбежал в пещеру и замер, увидев громадную тушу дракона, лежащую внутри и человека, совершавшего рядом с ней странный ритуал.

Увидев Елену рядом с незнакомцем, имперец хотел было ринуться к ней, но остановил себя, вспомнив, чем закончилась прошлая их встреча.

«Это не Елена!», – напомнил он себе и переключил внимание на трёх орков, вышедших навстречу из тени.

Двое из них были огромны, чуть ли не вдвое больше Центуриона. Обвешанные тяжёлой бронёй, они несли в руках секиры и своим грозным видом показывали, что готовы пустить их в ход.

Третьим орком была женщина. Она шла чуть позади, перекинув через плечо длинное древко топора.

– Ты далеко зайти, чужак, – сказала женщина, – но тебе не суметь помешать плану моего мужа!

– Ты сказала мужа? – удивился Центурион, но вместо ответа получил удар двуручным топором одного из орков.

Ловко отскочив всторону, имперец столкнулся со вторым зелёным великаном и тут же проскочил под его размашистым ударом, ранив орка под колено.

Великан упал, а его товарищ, перескочив через раненного, начал стремительно наносить удар за ударом, каждый из которых мог разрубить имперца пополам.

Центурион даже не пытался блокировать атаки. Он только пятился от них, надеясь, что следующий взмах топором не окажется смертельным.

Негодуя, что маленький человек постоянно уклоняется от его атак, зелёный великан взревел и открыто побежал на противника, рассчитывая смести того своей массой.

Центурион отскочил, жёстко прокатился по камню и быстро поднялся. А орк промчался мимо, не смог остановиться и, врезавшись головой в стену пещеры, упал и больше не подавал признаков жизни.

Первый орк, тем временем, поднялся и, припадая на раненную ногу, направился к имперцу, но тут Центурионом овладела внезапная вспышка ярости.

Он перехватил клинок лезвием вниз и с криком бросился на врага. Орк попытался остановить человека, нанеся удар сверху, но имперец снова отскочил в сторону и с размаху вонзил лезвие клинка в незащищённый бок зелёного великана.

Но даже сейчас орк оставался в живых и попытался дотянуться до противника, но Центурион надавил на рукоять, и лезвие его гладиуса вдавилось глубже.

Орк упал, а Центурион, тяжело дыша, вынул меч из поверженного врага и повернулся к женщине-орку, которая всё это время наблюдала за поединком.

– Ты силён, чужак, – оценила она, – но тебе всё равно не остановить Некроманта.

– Ты действительно его жена? – переводя дух, согнувшись по полам, спросил Центурион.

– Да! – ответила орк, – Мой муж – величайший вождь орков!

– А ты, значит, орочья королева?

– Что такое королева?

– Ну… Так зовут женщину-вождя, – пояснил Центурион и, наконец отдышавшись, вздохнул и выпрямился.

Женщина-орк, тем временем, распробовав на губах новое слово, улыбнулась и довольно кивнула.

– Да! – воскликнула она, – Я – Айра, королева орков! И я остановлю тебя!

Она вскинула топор, готовясь к схватке, но Центурион уже не обращал на неё внимания и смотрел куда-то ей за спину.

Айра оглянулась и обомлела, увидев, как прямо перед ней медленно возвышается огромное тело смертоносного ящера, встающего на задние лапы.

Глядя на него, Центурион так же обомлел. Он невольно поражался великолепию этого создания и понимал, что Колдун ни разу не преувеличил степень опасности, исходящей от этой грозной машины смерти.

– Вот видишь!? – радостно воскликнула Айра, – Вы опоздали! Дракон проснулся!

А в следующий миг, как подтверждение слов королевы орков, дракон издал ужасающий рёв, от которого задрожала, казалось, сама земля, а Центурион и Айра зажали уши, вжав головы в плечи.

Глава 21. Пробуждение дракона

Некромант сидел возле своих ящиков с инструментом и заканчивал подготовку к своему таинственному ритуалу.

Так же, как и при воскрешении Сэцуко, он растворил камень душ, превратив его в светящуюся эссенцию и наполнил им такой же трёх-игловой шприц, только вдвое больше размером, и бережно отложил его в сторону.

Затем он достал из ящика обычный шприц самого большого из всех возможных размеров, полностью наполнил его синей эссенцией и присоединил к нему полуметровую иглу.

– Сэцуко! – позвал он, – мне нужна будет твоя помощь.

– Интересно наблюдать со стороны, – сказала девушка, подойдя, – ты ведь и меня так же вос… вернул?

– Именно, дитя моё. А значит лучшего помощника чем ты, мне не сыскать. Возьми это.

Некромант протянул девушке на вытянутых руках огромный шприц.

– Кожа дракона непробиваема, – напомнил он, – поэтому тебе необходимо ввести это прямиком ему в мозг через ноздрю. Понадобится невероятная точность, собранность и хладнокровие. Справишься?

– А давно ты стал специалистом в анатомии драконов, отец? – усомнилась Сэцуко, принимая огромный шприц в руки.

– Не думаю, что она сильно отличается от анатомии наших рептилий. Так как? Справишься?

– Справлюсь. Только…

– Только?

– Кожа дракона ведь непробиваема. Как ты введёшь это?

Она кивнула в сторону трёх-игольчатого шприца, со светящейся красной эссенцией внутри.

– Терпение, дочь моя. Выполни свою часть работы, – ответил Некромант и, подняв шприц, отошёл от дочери.

Тем временем, Чародей внимательно следил за происходящим. Стараясь уловить даже мельчайшую деталь, он смотрел во все глаза и не моргал.

Вот Сэцуко берёт огромный шприц и вводит невероятно длинную иглу в ноздрю дракона до упора. Теперь она вводит полную дозу синей эссенции и вытаскивает иглу.

Некромант стоит рядом с диковинным шприцем наготове и ждёт. Напряжённо ждёт. И вот, дракон едва заметно шевельнул когтем, и Некромант мгновенно вонзает ему в грудь второй шприц и вводит жидкость, полученную из камня душ. Иглы шприца из мифрила. Определённо. Иначе они просто раскололись бы от удара о шкуру зверя.

«И где только Некромант его нашёл?» – пронеслось у мага в голове.

А в это время, опустошив шприц, Некромант отбросил его в сторону и замер в ожидании.

Замерла Сэцуко, стоя рядом с отцом и следя на всё ещё неподвижную тушу огромного зверя.

Замер Чародей, едва дыша прижавшись к стенке и не обращая внимания на звуки боя у входа в пещеру, где Айра и её орки вступили с кем-то в бой.

В конце концов маг повернул голову и увидел имперца, умело бьющегося с орками, которые никак не были способны сразить незваного гостя. Чародей уже хотел было помочь зеленокожим расправиться с нарушителем и даже протянул руку в его сторону, как вдруг почувствовал шевеление рядом с собой.

Он медленно вернул взгляд на дракона, который больше не лежал без движения, но медленно, очень медленно поднимался над землёй, ссыпая с себя многовековую пыль и разминая могучее тело, которое требовало движения, после столь долгой спячки.

Огромное существо всё продолжало возвышаться над людьми. Встав на задние лапы, оно почти касалось сводов пещеры рогатой головой, а раскинувшиеся крылья заполнили всё пространство между стенами. Шумно вдохнув воздух через огромные ноздри, дракон вскинул морду и издал оглушающе-устрашающий рёв, от которого затряслись не только своды пещеры, но и, казалось, весь мир вокруг.

* * *

Услышав страшный рёв из недр пещеры, воины, не прекращавшие сражение на плато перед ней, замерли, ощутив первобытный ужас, вырвавшийся из самых недр их существа и мгновенно охвативший все их чувства и желания.

Воины Некроманта и Чародея пришли в себя раньше, поняв, что их предводители осуществили задуманное.

Воодушевившись таким поворотом событий, они ринулись в бой с новой силой и начали оттеснять врага, чей моральный дух сильно ослаб, после осознания провала их миссии. Великое зло было пробуждено.

– Вот видишь? – усмехнулся Флавий, кивая в сторону пещеры, – Вы проиграли!

– Это мы ещё посмотрим! – прорычал в ответ Маркус и снова атаковал противника.

* * *

Хоть его тело и полностью восстановилось, Колдун не смог устоять на ногах.

Услышав зловещий рёв, он схватился за грудь и рухнул на колени.

Глядя на пещеру со слезами на глазах и бешено колотящимся сердцем, готовым вырваться наружу в любую секунду, он лишь прошептал, одними губами:

– С пробуждением, сын мой.

* * *

Оповестив весь мир о своём пробуждении, дракон опустился на четыре лапы, плавно мотнул головой и открыл глаза, разглядывая всех вокруг.

Внезапно, его зрачки резко сузились, и он обернулся к Чародею.

– Маг! – прорычал он, – От тебя пахнет магом!

И в тот же миг, морда зверя устремилась к Чародею, а последнее, что маг успел увидеть – разинутая пасть, полная огромных клыков, и бездонная чернота ужасающей глотки беспощадного чудовища.

Глава 22. Морское братство

Жако жадно искал глазами Гаспара. Он и весь экипаж Посейдона хлынули на вражеский корабль, прорубая себе путь через его команду, которая не желала сдаваться без боя и отчаянно давала отпор вторгшемуся неприятелю.

Повсюду слышались выстрелы и звяканье стали о сталь. Они перемешивались с криками и всполохами воды от падающих в неё тел, а отчётливее всего были слышны стоны и треск досок, ломающегося корабля, подвергшегося нападению.

Среди всего этого шума, Жако искал счастливчика и, наконец найдя свою цель, уверенно двинулся к ней.

* * *

Скрестив руки на груди, Мифунэ и его самураи стояли на шканцах Посейдона и внимательно следили за сражением двух пиратских экипажей.

– Господин, – спросил один из самураев, – мы не вступим в бой?

– Нет! – отрезал Мифунэ, – Это – не наша битва, а я не собираюсь помогать тому, кто предал нашего господина, оставив его без огневой поддержки, и покинул поле боя.

Затем он перевёл взгляд на одну из шлюпок, висевших на борту Посейдона и скомандовал:

– Готовьтесь! Мы возвращаемся туда, где и должны быть. А эти… Пусть разбираются сами.

* * *

Гаспар блокировал атаку чужого клинка своим, а затем в упор выстрелил из пистолета в напавшего матроса, и тот рухнул замертво.

Метнув опустевший пистолет в голову другого, бегущего к нему пирата, счастливчик блокировал атаку следующего противника.

Вражеский матрос навалился на Гаспара всем телом, прижав счастливчика и угрожая выбросить его за борт, но капитан ловко вынул пистолет из-за пояса нападавшего и застрелил его из его же оружия.

Сбросив за борт мёртвое тело, счастливчик отошёл к центру палубы и, почувствовав чьё-то приближение, резко обернулся, молниеносно сблокировав тяжёлую атаку вражеского капитана.

– Вот и пришёл твой конец, счастливчик, – процедил Жако, сквозь зубы, приблизившись своим лицом почти вплотную к лицу Гаспара.

Он оттолкнул заклятого врага, и счастливчик, попятившись, упал на палубу. Жако продолжил медленно наступать, а Гаспар – отползать от надвигающегося противника.

Под руку счастливчика попалась рукоять пистолета. Он ловко перехватил его, навёл на цель и спустил курок. Осечка. Выругавшись от досады, Гаспар швырнул пистолет в Жако, но тот с лёгкостью отбил снаряд клинком, продолжая лишь хищно улыбаться и наступать.

Упёршись в мачту, счастливчик поднялся и, поняв, что другого выхода нет, пошёл в атаку.

Клинки двух капитанов сошлись в схватке. Лёгкая и изогнутая сабля Гаспара и прямой, но тяжёлый меч Жако закружились в смертельном круговороте.

Счастливчик неизменно атаковал, вертясь со своей саблей, словно вихрь. Но все его атаки разбивались о мощные блоки Жако, который хоть и вынужден был постоянно защищаться, тем не менее, продолжал наступать, заставляя счастливчика пятиться.

Дойдя до открытого люка в палубе, Жако усмехнулся и, блокировав очередной удар, ударил Гаспара плечом, столкнув его, и прыгнул вниз следом, перехватив меч так, чтобы, приземлившись, пронзить заклятого врага.

Но Гаспар успел откатиться в сторону и подняться, опираясь о многочисленные бочки, стоящие кругом. От удара после падения у него из руки вышибло клинок, а в голове стоял неумолкающий звон, через который едва были различимы слова Жако.

– Слабо, – говорил капитан Посейдона, – очень слабо. Я ожидал большего от тебя.

Он выставил меч перед собой и медленно двинулся вперёд, продолжая монолог:

– А ведь, признаюсь, порой, я тобой восторгался. Да-да, не удивляйся. Я всегда поражался твоему таланту выходить сухим из воды в любой невероятной ситуации. Но, видимо, даже твоему везению пришёл конец.

– Мне очень лестно, – отвечал Гаспар, медленно отступая вглубь трюма, – так, может быть, покончим с разногласиями и заключим мир?

– Мир? – Жако усмехнулся, – Ну уж нет! Посмотри на себя! От былой легенды осталась только тень. Ты больше не Гаспар счастливчик – ловкач и пройдоха всех морей. Ты – жалкий прислуживатель Империи, предавший пиратский кодекс и само понятие «морское братство». И за это заслуживаешь лишь смерть.

В этот момент с палубы донёсся победоносный крик вражеской команды.

– Слышишь? – спросил Жако, кивнув в сторону люка, – Похоже, твой корабль теперь окончательно мой.

– Может быть, – согласился Гаспар, стоя в свете масляной лампы и разглядывая огонёк в ней, – а знаешь ли ты, как зовётся этот корабль?

– И как же?

– Морское Братство. И ни ты, ни твоя команда не числитесь в членах его экипажа!

Гаспар неожиданно метнул во врага небольшой, но увесистый бочонок. Жако с лёгкостью отбил его, разрубив пополам.

Деревянные половинки разлетелись в стороны, а на палубу из них высыпался порох, заполнив всё пространство под ногами. Жако осмотрелся по сторонам и понял, что стоит среди множества таких бочонков, уложенных рядками друг на друга, а в следующую секунду, краем глаза, заметил Гаспара, бросающего под ноги капитана Посейдона масляную лампу.

* * *

Мифунэ и его самураи уверенно гребли на шлюпке в сторону той самой бухты, откуда их увёз Посейдон. Слаженными движениями они ловко рассекали морскую гладь, с каждым гребком приближая себя к заветной цели – вернуться на поле боя.

Внезапный взрыв потряс их и заставил остановиться. Они едва не перевернулись от ударной волны, и лишь чудом остались на плаву.

Взоры самураев устремились в сторону кораблей, откуда они отплыли ещё совсем недавно, и увидели, что оба борта охвачены пожаром, а кричащие и горящие люди в панике прыгают за борта, в надежде спастись.

Вскоре корабли сотряслись от новой череды взрывов, превратившей корабли в догорающие скелеты некогда гордых и прекрасных рассекателей морей.

Самураи посмотрели на командира. Мифунэ ничего не сказал. Он лишь вернулся на своё место и вновь взялся за весло. Остальные последовали его примеру, и их шлюпка вновь устремилась к своей цели, постепенно отдаляясь от погибших кораблей.

Глава 23. Кровь дракона

Чародей стоял, не шевелясь и стараясь, как можно плотнее, вжаться в стену. Его сердце бешено колотилось, дыхание остановилось, а по всему телу проступил холодный пот.

Маг с ужасом смотрел на широко распахнутый драконий зев, которому не хватило всего мгновения, чтобы заживо проглотить Чародея.

Сам дракон изо всех сил пытался дотянуться до добычи. Он буквально рвался вперёд, извивался всем телом, грёб лапами, оставляя в камне борозды от когтей, но не мог добраться до Чародея.

Пасть зверя будто бы упиралась в нечто невидимое и настолько прочное, что даже его сил не хватало это преодолеть.

Оставив попытки, дракон медленно сомкнул пасть и убрал голову от мага, который тут же рухнул на четвереньки, пытаясь отдышаться. Тем временем, дракон, вытянув голову повыше, осмотрел всех, кто был в пещере и остановил свой взор на Некроманте.

– Ты, – заговорил дракон, – это тебя я видел в заточении. Кто ты?

– Я – Некромант, – тут же последовал ответ, – это я освободил тебя. И теперь я твой хозяин, дракон.

– Хозяин? Ничтожество! Кем ты себя только возомнил!? Нет никого, кто бы имел хоть какую-то власть надо мной!

Дракон вновь разинул пасть и попытался схватить ей Некроманта, но тот выставил перед собой ладонь и голова зверя вновь застыла, как и в случае с Чародеем.

– Как видишь, – заговорил Некромант, – я уже имею над тобой власть. И очень скоро, ты будешь полностью принадлежать мне.

Он опустил руку, и дракон снова обрёл возможность управлять своей головой. Зверь принюхался и недоверчиво произнёс:

– От тебя не пахнет магией.

– Верно. Потому что я не маг. Я лишь человек, который хочет добиться справедливости, а для этого мне нужен ты, дракон. С твоей помощью, с той непреодолимой мощью, что скрывается в тебе, с твоей невероятной силой, я смогу отомстить всем, кто повинен в смерти моей жены.

– Я разделяю твое стремление, – задумчиво ответил дракон, после недолгого молчания, – когда-то и я был готов разрушить весь мир за смерть матери.

– И я дам тебе такую возможность. Обещаю. Все твои враги будут уничтожены, так же, как и мои.

– Все? – перебил дракон, и повернул голову в сторону Чародея, – А как насчёт него? Он – маг. А значит и мой враг.

– Поверь мне, – заверил Некромант, – он точно тебе не враг, ибо он, рискуя самой жизнью, вместе со мной, бился за твою свободу.

– Да неужели?

Дракон вновь приблизил морду к Чародею и стал внимательно разглядывать мага, который уже стоял на ногах, опираясь рукой о стену, но продолжал тяжело дышать.

– Уж поверь, – заверил зверя Чародей, вытерев рот рукавом, – мне очень дорого обошлась твоя свобода. И теперь я требую обещанную плату!

– И какую же плату ты, маг, смеешь требовать от меня?

– Твою кровь! Она нужна мне. Только благодаря ей я смогу выжить!

– Моя кровь?!

Дракон отвёл голову и удивлённо уставился на Чародея. Затем он перевёл взгляд на Некроманта и открыл пасть. По пещере тут же разлетелся зловещий прерывистый звук, напоминавший смесь карканья и рычания.

Чародей догадался, что так дракон смеялся, и заподозрил неладное.

Не говоря больше ни слова, зверь медленно поднёс когтистый палец к той части туловища, где у него начиналась шея, и сделал аккуратный надрез.

В тот же миг, из получившейся раны, вместо крови, наружу стала просачиваться чёрно-красная энергия и устремляться вверх, растворяясь в воздухе у самого свода пещеры.

– Не знаю, кто поведал тебе обратное, – сказал дракон, – но в моих жилах течёт не кровь, но чистая энергия моего родного мира. И вряд ли она хоть как-то поможет тебе… выжить.

Чародей, не мигая, смотрел на дракона. Слова зверя ещё не достигли сознания мага, но он уже ощущал, как медленно разрушается его мир, и как уходит земля из-под его ног, а всё вокруг теряет звук и цвет.

Дракон, тем временем, продолжал:

– Не знаю, кто так тебя обманул, маг, но надо отдать ему должное. Он – молодец.

Чародей медленно перевёл взгляд на Некроманта, который уже давно смотрел на мага, не шевелясь и ожидая реакции товарища.

– ТЫ!!! – воскликнул Чародей.

– Нет-нет! – Некромант вскинул руки, пытаясь защититься, но это его не спасло.

Разряд молнии, выпущенной с рук Чародея, ударил в Некроманта и отшвырнул в стену.

– ТЫ ОБМАНУЛ МЕНЯ!!! – от нахлынувшего гнева Чародей совсем позабыл о своём недомогании.

Он парил над землёй, объятый молниями. Его глаза искрились, а руки сжимались в кулаки до дрожи.

– Нет! – отвечал Некромант, поднимаясь с земли и сплёвывая кровь, – Поверь мне, я не знал!

– ЛЖЕЦ!!! – Чародей выпустил в бывшего союзника очередной разряд молний.

Некроманта вновь отбросило в стену. Он крепко ушибся и упал на землю, скорчившись на четвереньках.

Чародей медленно опустился рядом с ним, взял за грудки, и рывком поставил на ноги.

– Я не потерплю! – заговорил маг, – Я не потерплю новой лжи и предательства! Сперва Колдун обманул меня, лишив надежды на существование. Теперь ты! ТЫ! Я считал тебя другом!

– Я и есть твой друг, – прохрипел в ответ Некромант, – клянусь, мы что-нибудь придумаем.

– С меня довольно, – отрезал Чародей, – если есть, что сказать перед смертью – говори!

– Хорошо, – Некромант тяжело вздохнул, а затем произнёс, – Дракон, убей Чародея.

Мгновение спустя, на место, где стоял маг, обрушился могучий хвост рептилии. Чародей едва успел отскочить, а затем бросил презренный взгляд на бывшего союзника.

Некромант по-прежнему стоял на том же месте, с тоской глядя на мага, и одними губами произнёс:

– Мне жаль…

В следующую секунду, Чародей уже, во весь опор, вылетал из пещеры, на ветряных потоках, спасаясь от страшного и голодного зверя, жаждущего его крови.

Глава 24. Семьи больше нет

Сэцуко стояла в стороне и внимательно следила происходящим.

Сперва она смотрела, как оживает дракон, затем – как он чуть не съедает живьём Чародея. Потом она наблюдала как стремительно разрушился союз между магом и её отцом. И, наконец, как Чародей спасался бегством от ужасного зверя, которого на мага натравил её отец.

Отец… Когда-то давно его звали Хирука Синдзи. Он был добродушным травником и лечил людей микстурами почти бесплатно. А теперь…

Она посмотрела в сторону того, кто носил внешность Хируки Синдзи, но больше не являлся им. Манера, осанка, взгляд, выражение лица – всё это принадлежало кому-то другому. Кому-то злобному, одержимому, хладнокровному и расчётливому. И имя ему было – Некромант.

Сэцуко подошла к нему.

– Как ты? – спросила она.

– В порядке, дочь моя, – сияя широченной улыбкой ответил Некромант, – в полном порядке.

У его глаз было такое счастливое выражение, что на мгновение Сэцуко решила, будто перед ней вновь её прежний отец. Но лишь на мгновение.

– Ты рад? – спросила она.

– Рад?! О да! Конечно, дочь моя, я несказанно рад! Мой план… Наш план осуществился! Теперь мы смело можем вернуться домой и отомстить за нашу семью!

– Я поняла. А что насчёт Чародея?

– Ох…, – Некромант тяжело вздохнул, а затем пожал плечами, – ему, так или иначе, оставалось не долго. Так что дракон лишь ускорит его неизбежную кончину. Увы, но смерти ему не избежать.

– А ты знал это? Знал, что кровь дракона не поможет?

– Не могу сказать. Видишь ли, о крови дракона правда ходило множество поверий, но все они были основаны исключительно на домыслах людей, сочинивших эти поверья. Но я честно наделся, что, хотя бы, одно из них окажется правдивым, и я смогу спасти жизнь нашего друга. Ведь… Сам дракон, по сути, тоже считался не больше чем легендой.

– Но дракон существует…

– О да! И теперь он жив и поможет нам отстоять честь нашей семьи.

– Семьи?.. Какой семьи?

– О чём ты? – Некромант удивлённо посмотрел на дочь, – Нашей с тобой семьи.

– Но ведь её больше нет.

– Что?

– Взгляни на нас. Мы с тобой оба – лишь кривые отражения тех, кем были прежде. Ты, может быть, и похож внешне на моего отца, а я – на твою дочь, но оба мы больше ими не являемся.

– Но твоя мать…

– Моя мать мертва. Убита. И, может быть, она бы и желала мести за свою смерть, но вряд ли такой ценой. Вряд ли она бы хотела, чтобы ты превратился в одержимого и беспощадного лжеца, способного манипулировать чужими жизнями, а я в… это.

Между ними повисло неловкое молчание. Некромант непонимающе смотрел на девушку, а она неподвижно стояла перед ним и буравила своим холодным взглядом.

– Дочь моя…, – Некромант протянул руку, но Сэцуко оттолкнула её.

Вместо этого она обняла Некроманта, плотно прижалась к нему и продолжила:

– Прошу. Пусть нашей семьи больше нет, но есть светлая память о ней. И ради неё. Ради этой памяти… Хватит. Прекрати кровопролитие. Слишком много жизней уже разрушено, ради твоей мести.

Некромант обнял девушку и крепко прижал её к себе. Он закрыл глаза, молча обдумывая, сказанное ей. Затем грустно вздохнул и ответил:

– Нет, Сэцуко. Я уже слишком далеко зашёл и слишком многое поставил на карту, чтобы вот так остановиться на достигнутом. Я просто уже не могу повернуть назад.

– Я так и думала, – ответила девушка, отстраняясь, – в таком случае, прощай, Некромант.

Она резко развернулась и поспешила к выходу из пещеры, где Айра по-прежнему дралась с имперцем и явно уступала своему противнику.

Сперва Некромант решил, что девушка бежит на помощь подруге, но, вопреки его ожиданиям, она пробежала мимо и выбежала на улицу, даже не задержавшись по пути.

Это заинтересовало Некроманта. В его душе во всю кипели противоречивые чувства, после слов девушки, но он обуздал их, решив, что разберётся с ними позже. А сейчас ему хотелось отметить свой триумф.

Он подошёл к Айре, раненной, потной и стоящей на одном колене, опираясь о свой топор. Женщина-орк тяжело дышала. Никогда прежде Некромант не видел её столь измученной. Это означало, что имперец был отменным бойцом, и Некроманта это радовало.

– Айра, – позвал он, скидывая с себя плащ и вынимая из ножен меч, – я тут дальше сам. Пойди наружу и присмотри за Сэцуко.

– Да, муж, – ответила Орк, тяжело поднимаясь, а затем обратилась к имперцу, – теперь ты убедишься, чужак. Некромант – величайший воин.

Договорив, она ушла, оставив мужчин наедине.

– Она правда твоя жена? – спросил Имперец, кивая в сторону женщины.

– Тебя это смущает?

– Да нет, – имперец пожал плечами, – сердцу ведь не прикажешь.

– Верно. Ты Центурион, так? Предводитель имперских сил на острове?

– Верно. А ты – Некромант… Я даже не знаю, кем тебя назвать. Уж очень много ругательств напрашивается.

– Ругательств? Не припомню, чтобы сделал конкретно тебе что-то плохое?

– Ты шутишь? Только за то, что ты сделал с Еленой, я готов порвать тебя на куски!

– Прекрасное настроение, – оценил Некромант, – а то я боялся, будто ты устал и интересного боя не выйдет.

– Поверь, у меня ещё много сил припасено!

– Рад это слышать! Начнём!

Некромант поудобнее перехватил меч, а Центурион с криком ринулся в атаку, желая выместить на вражеском лидере гнев самой Империи.

Глава 25. Союз волшебников

Вылетев из пещеры, словно ядро из пушки, Чародей развернулся на лету и попытался остановить крылатое чудовище. Но ничего не помогало.

Распугивая и раскидывая всех на своём пути, дракон буквально игнорировал магию Чародея, разбивая все преграды, и неуклонно приближался к магу, у которого уже начинали иссекать силы.

Чародей рухнул прямо на поле боя и отряд скифов тут же встал перед ним стеной, рассчитывая защитить мага от летящего зверя.

В мгновение ока, прямо на глазах, этот отряд отважных воинов исчез в неистовом пламени, выпущенном из пасти дракона.

Чародей слышал душераздирающие крики людей, горящих заживо вместе со своей бронёй и оружием, и неспособных противостоять могуществу надвигающегося монстра.

Маг видел, как обуглившиеся останки людей падали в пламени, пожиравшем даже камень под ногами, и неподвластном влиянию Чародея. Он видел, как всё пространство вокруг освободилось от солдат, боящихся приблизиться к самому воплощению их ночных кошмаров. Он видел свою смерть в глазах дракона, который, без вреда для себя, прошёл сквозь огненную стену и медленно направился к Чародею, пуская слюну из разинутой пасти.

В попытке защититься, Чародей выпустил разряд молнии, но тот лишь отскочил от шкуры дракона, который даже ничего не почувствовал.

Остановившись, крылатый монстр раскрыл пасть. Увидев в её недрах собирающийся сгусток пламени, маг понял, что это конец, и закрыл глаза, готовясь ощутить невероятную мучительную боль.

Он почувствовал стремительное приближение жара, от выпущенного огня. Ещё секунда и маг должен пыл превратиться в пепел. Он лишь надеялся, что муки сожжения не продлятся долго, и смерть наступит быстро.

Но огонь так и не настиг Чародея. В замешательстве он открыл глаза и увидел перед собой портал, поглощавший пламя дракона прямо перед магом, и выпускавший его откуда-то сбоку, прямо в морду зверя.

Портал исчез вместе с огненным потоком, а на его месте тут же очутился Колдун, опустившись на землю откуда-то с небес.

– Отец…, – произнёс дракон.

– Отец?! – переспросил Чародей.

– Да, – ответил Колдун, – это я.

– А я всё думал, объявишься ты или нет. Боялся, что у тебя не хватит духу.

– Как видишь, зря!

Колдун обхватил посох обеими руками и изо всех сил ударил его кончиком об землю. Мощная ударная волна отбросила дракона обратно в скалу, оставляя след в виде трещины в земле, на всём пути его полёта.

– Поднимайся! – скомандовал Колдун и повернулся к Чародею, протянув ему руку.

– Отец? Серьёзно!?

– Сейчас нет времени объяснять! Он скоро придёт в себя, а один я с ним точно не справлюсь.

– Очень похоже, что это не так, – ответил Чародей, кивая на разлом в земле за спиной Колдуна.

– Это заклинание способно разрушить целый континент, а его оно лишь оглушило! Времени нет! Скорее! Вставай!

Приняв руку помощи, Чародей поднялся и, глядя на дракона, копошащегося в проделанной в скале дыре, спросил:

– И что мы будем делать?

– Для начала, уведём его отсюда. Дадим людям возможность убежать.

– А потом?

– А потом что-нибудь придумаем. Лететь сможешь? Тогда следуй за мной.

Оторвавшись от земли, оба мага устремились прочь от поля боя, увлекая за собой крылатую погибель, пришедшую в себя и полетевшую к своей добыче.

Глава 26. Нежить

Выбежав из пещеры, Сэцуко первым делом отыскала взглядом Чародея. Это было несложно. Исполинский дракон возвышался рядом с магом, позволяя легко обнаружить их обоих.

Она видела, как дракон сжёг целый отряд воинов, защищавших Чародея и уже ожидала, что и самого мага постигнет та же участь, но нет. К нему на помощь подоспел Колдун.

– Сэ-цу! – раздался позади оклик Айры, и девушка отвлеклась от наблюдения.

– Ты тоже здесь? – спросила девушка, когда орк подбежала ближе.

– Да. Муж велеть приглядеть за тобой, – тяжело дыша ответила Айра, – сегодня славная битва, а?!

– Да уж. Славная.

В этот момент раздался страшный грохот. Плато раскололось почти пополам, а над головами Сэцуко и Айры дракон врезался в скалу, пробив в ней глубокую дыру.

Сэцуко тут же устремила взор в сторону Чародея с Колдуном и увидела, что оба мага жмут друг другу руки, а затем вместе улетают прочь от поля битвы.

Девушка хотела побежать следом, но обнаружила, что ситуация на поле боя вдруг резко изменилась.

Отряды гвардии Чародея, осознав, что их лидер был предан Некромантом, подняли оружие против недавних союзников, и силы армии Некроманта теперь бились против трёх других армий, спешно отступая ко входу в пещеру, чтобы занять оборону.

– Похоже, сегодня мы все погибнем, – весело заключила Айра, хищно улыбаясь и сжимая крепче свой топор, предвкушая столкновение с врагом, – отличный день, чтобы умереть!

– Не сегодня, – возразила Сэцуко и раскинула руки в стороны.

С её раскрывшихся ладоней тут же начал разлетаться синий туман и быстро накрывать плато синей дымовой завесой.

Вражеские силы отпрянули, испугавшись зловещего явления, а воины Некроманта воспользовались их замешательством и быстро перебежали к пещере, заняв возле неё оборону.

Вскоре, из дымовой завесы начали медленно подниматься ожившие мертвецы. Их плоть растворялась прямо на глазах, оставляя лишь окровавленные скелеты в одежде и броне прежних хозяев.

Все, кто сегодня погиб на поле, теперь вновь стоял, держа оружие в руках. Шатаясь и зловеще шипя, они разделяли собой армии живых, ожидая дальнейших указаний их хозяйки.

– Теперь сила на нашей стороне, – оценила Айра, громко усмехнувшись.

– Справишься тут без меня? – спросила Сэцуко, прекратив выпускать туман.

– Что? Ты уходишь? А куда ты собралась?

Сэцуко внимательно проследила, куда полетел дракон и ответила:

– Лучше не спрашивай. Просто доверься мне.

Девушка посмотрела на подругу и поймала на себе недоумённый взгляд. Но Айра выполнила просьбу и не стала спрашивать, лишь кивнула. И Сэцуко, кивнув в ответ, со всех ног помчалась туда, где двое магов должны были сражаться с драконом.

А силы Некроманта снова ринулись в атаку, вместе со своим ужасающем подкреплением.

Глава 27. Слуги империи

Маркус и Флавий вновь обменялись сериями смертоносных ударов и снова разошлись на безопасную дистанцию друг от друга. Оба были ранены, и оба не желали уступать в схватке.

Они кружили рядом друг с другом, орудуя клинками и пытаясь нанести сопернику смертельный удар, но у обоих это не удавалось. Силы были практически равны.

– Должен признать, – держась за раненый бок и тяжело дыша, сознался Маркус, – ты действительно неплох. Не ожидал такой прыти от грязного изменника, вроде тебя.

– Спасибо, – ответил Флавий, снимая и отбрасывая шлем.

Он вытер запёкшуюся смесь пота и крови с глаза и продолжил:

– Для имперской шавки ты тоже дерёшься неплохо.

– Кто бы говорил!? Ещё совсем недавно ты сам бился под имперским знаменем, и что-то я не припомню, чтобы ты жаловался!

Маркус снова атаковал, но Флавий отбил удар, затем сделал ответный финт и, нанеся противнику порез на ноге, отскочил на безопасное расстояние.

Маркус, припав на раненную ногу, выставил меч перед собой и выпрямился, готовясь отразить новый удар.

– Ты прав, – сказал Флавий, смотря на Маркуса поверх кончика клинка, – как и ты, я был слугой Империи много лет, но… Что это мне дало? Ничего!

Предатель нанёс серию мощных ударов, заставив Маркуса защищаться и отступать. С каждым ударом, он называл одну из вещей, которых он не получил за годы службы:

– Деньги!

Удар.

– Слава!

Удар.

– Власть!

Удар.

– Женщины!

Удар.

– Всё это было мне обещано, когда я вступал в гордые ряды непобедимой армии Империи! И что в итоге?!

Он так сильно атаковал, что Маркус не устоял на ногах, отошел на несколько шагов и опустился на раненную ногу.

– А в итоге, за десяток лет службы я не имею ничего! Только бесчисленные благодарности за пролитую кровь и жизнь в скотских условиях!

– А сейчас ты значит благоухаешь? – спросил Маркус, поднимаясь.

– Сейчас я командую силами легиона Некроманта, который, я клянусь, захватит весь мир, если захочет. И он щедро платит, Маркус. О да. И, я уверен, он не забудет о тех, кто был с ним с самого начала.

Маркус снова ударил, но Флавий блокировал удар, уведя меч в сторону и толкнул Маркуса плечом.

Не устояв, имперец упал, и предатель поднёс кончик клинка к его лицу.

– Всё кончено Маркус, – сказал он, – только взгляни! Я лишь недавно перешёл под знамёна Некроманта, и уже стою выше тебя. Только представь, чего можно достичь в будущем! Из уважения к тебе, я предлагаю сделать разумный выбор и тоже присоединиться к нам.

– Нет уж, спасибо! – Маркус сплюнул в сердцах, – Стать грязным предателем – никогда не входило в мои планы! Это ты можешь, точно шлюха, перебегать от одного хозяина к другому. Я же сохраню верность своему долгу до конца!

– Что ж. Очень жаль, Маркус. Я давал тебе шанс.

Флавий замахнулся для решающего удара, но вдруг, прямо рядом с ними, поднимая вихревые потоки, поочереди пронеслись Чародей и Дракон.

Флавий едва смог устоять на ногах, сопротивляясь поднятому вихрю. Затем он оглянулся и увидел, что ситуация на поле боя значительно изменилась.

Маркус, тем временем, успел подняться на ноги.

– Похоже, – сказал он, глядя как союзники Флавия разворачивают оружие против его людей, – ваши друзья вам больше не друзья.

– Да и плевать на них, – ответил предатель, оценив обстановку, – мы и сами…

В этот момент, земля под их ногами затряслась, а плато словно треснуло пополам. Флавий потерял равновесие, а Маркус, воспользовавшись его заминкой, набросился на врага, повалил его и с размаху всадил клинок в его грудь.

– В следующий раз, – сказал он Флавию напоследок, – меньше болтай!

Он надавил на клинок сильнее. Предатель схватился за затылок имперца, будто пытаясь спастись от смерти, но вскоре его рука обмякла, а взгляд потускнел.

– Скатертью дорога, ублюдок, – проворчал Маркус и начал медленно подниматься.

Тут к нему подбежал Ашур и помог раненному имперцу встать, дав ему опереться о своё плечо.

– Друг мой! – воскликнул он, – Ты как!? Ты видел, что происходит! Это же уму не постижимо!

– Да-да, – ответил Маркус, осторожно опираясь на больную ногу и держась за плечо шумерца, – хрень какая-то.

Он огляделся и обнаружил, что силы Некроманта медленно стягиваются ко входу в пещеру и занимают оборону.

– Похоже, мы побеждаем, – заключил он.

– Похоже, ты ранен. Пойдём, я… Смотри! – воскликнул Ашур, указав на дракона, вылетевшего из дыры в скале и полетевшего следом за магами, – Интересно, куда они?!

– Главное, что подальше отсюда, – проворчал в ответ имперец, а затем в его сердце закралась тревога.

Он смотрел на зловещий синий туман, расползавшийся по полю боя и, не сговариваясь с Ашуром, они оба начали пятиться, а затем и вовсе поспешили прочь от надвигающегося нечто, как и все на поле боя, кто не служил под началом Некроманта.

Но уйти от тумана не удалось и вскоре он нагнал их и поглотил друзей, по колено. Они остановились и прислушались к ощущениям.

– Это ещё что!? – воскликнул Маркус.

– Вроде бы ничего страшного, – предположил Ашур.

Но затем, почуяв неладное, они оба обернулись и увидели, как из тумана поднимаются ожившие мертвецы, пришедшие сюда словно из самых страшных ночных кошмаров.

Повсюду, куда расползся туман, каждый, кто погиб сегодня оживал, становясь исчадием тьмы, и был готов вновь вступить в бой против живых.

– Помоги нам всевышний, – промолвил Ашур, доставая клинок.

– Хорошо бы помог, – согласился Маркус, пытаясь унять дрожь в теле, – больше некому.

Глава 28. Паладины

Алекс стоял перед отрядом из полусотни воинов, облачённых в тяжёлую броню, которую нелепо пытались прикрыть походные накидки.

Как ни старалась, ткань не была в силах спрятать выступающие формы и блеск массивных доспехов, покрытых сложными и искусными узорами так, будто эти доспехи предназначались не для боя, но для выставки в палате какого-нибудь лорда.

Больше того, порой Алексу казалось, что эти доспехи не просто отражают, но и сами излучают свет, разгоняющий любую тьму, как снаружи, так и изнутри людей.

– Похоже, я должен извиниться перед тобой, юноша, – прозвучал сильный и в то же время мягкий голос предводителя воинов, стоящего рядом с Алексом, – от лица всех моих братьев и сестёр.

Облачённый в такую же броню, как и его товарищи, в одной руке этот человек держал щит в человеческий рост, а во второй – огромный двуручный меч. Алекс был уверен, что не смог бы поднять его и двумя руками, а воин рядом с ним обращался с оружием так, будто оно ничего не весило.

– Признаться, я тоже до последнего не принимал твои слова на веру, но теперь…

Он бросил взгляд на поле битвы перед ними, развернувшееся на каменном плато. Они уже давно стояли здесь, наблюдая за боем и не вмешиваясь. До тех пор, пока они ни услышали, а затем и ни увидели то зло, о котором рассказывал юноша…

– …Теперь я сожалею, что не поверил тебе.

– Значит вы всё-таки вступите в бой, Франсир? – взволнованно спросил Алекс.

Он не мог оторвать взгляд от поля битвы, где его учитель был на волоске от гибели. Юноше хотелось ринуться в бой и помочь учителю. Его сердце бешено колотилось. Он понимал, что Чародей не зря до последнего не доверял Некроманту. Что учитель предусмотрел возможность предательства и отправил юношу чуть ли не на край мира, чтобы отыскать… Алекс даже не знал, как это назвать.

Огромный храм-дворец-крепость-монастырь, расположенный высоко в горах и частично высеченный из них. Здесь женщины и мужчины ходили в белых одеяниях и всё своё время проводили в молитве единому богу-создателю и изнуряющих тренировках. Паладины. Так они себя называли.

Алекс вспомнил, как обомлел, увидев их обитель ещё издали, и насколько маленьким чувствовал себя вблизи неё.

Он вспомнил, как холодно и неприветливо его встретила стража у ворот, но позволила войти внутрь, услышав про поручение Алекса и имя Чародей…

Он помнил, как долго уговаривал совет Паладинов отправить вместе с Алексом отряд воинов для борьбы с силами тьмы, и как долго совет сомневался в его словах, убеждая юношу, что силы тьмы давно побеждены.

Он помнил радость, которую испытал, когда лишь один член совета предложил всё же проверить слова юноши и, если понадобится, помочь ему. В противном случае, паладины просто вернулись бы в свою обитель, совершив паломничество в неосвящённые земли.

Этим членом совета и был Франсир.

– Да, Александр, – уверенно и твёрдо ответил паладин.

Он сбросил с себя походную накидку, и все воины за ним повторили это движение, почти синхронно.

Как только их броня лишилась прикрытия, всё вокруг словно засияло. Алексу даже пришлось прикрыть глаза, чтобы спасти глаза от яркой вспышки вдруг освободившегося света.

– Силы паладинов вступят в бой, – закончил Франсир.

– Тогда скорее! – взмолился Алекс, убирая руку от привыкших к свету глаз, – Нельзя больше медлить ни секунды!

– Ты прав!

Франсир обернулся к остальным воинам. Женщины и мужчины, стоя плечом к плечу, устремили на него немигающий взор, и предводитель паладинов заговорил:

– Братья и сёстры! – его голос волной разлетался над округой, – Вот и настал тот день, ради которого мы с вами готовились. День, битвы со злом! Так не убоимся же! И вступим в бой с силами тьмы! Сокрушим её и отправим туда, где ей самое место!

Пол сотни паладинов воодушевлённо закричали, тряся над головой оружие, а Франсир, развернувшись обратно к полю боя, указал лезвием на дракона и скомандовал:

– Вперёд! Во имя света!

Священное воинство с криком устремилось в атаку, а Алекс наконец-то облегчённо вздохнул, когда окончательно убедился, что эти долгие, надменные, пафосные и чересчур праведные снобы всё-таки придут на помощь.

«Учитель!» – пронеслось у него в голове, и Алекс, оторвавшись от земли, устремился ввысь, прямо к дракону.

* * *

– А это ещё кто?! – удивился Маркус, увидев кричащую толпу тяжеловооружённых солдат, ворвавшихся с фланга в толпу надвигающейся нежити.

– Не знаю, – признался Ашур, удивлённо наблюдая, как неизвестное воинство нещадно истребляет орду оживших мертвецов, – но хорошо, что они на нашей стороне.

– Что ж. Не будем отставать, и поможем им.

– Согласен.

Ашур поднял меч над головой и скомандовал:

– Гильдия! В атаку!

Он махнул клинком в направлении врага и тут же из-за его спины хлынула кричащая лавина воинов.

* * *

Паладины ворвались в бой с армией мертвецов так воодушевлённо, будто это было их давней мечтой.

Они никак не могли нарадоваться тому, что наконец-то вступают в бой с теми самыми силами тьмы, о которых столько слышали и читали, и к битве с которыми столько готовились.

Плотным строем они смели первые ряды армии мёртвых, не отличавшихся большой скоростью и сообразительностью. На одном лишь воодушевлении, воины света пробились чуть ли не в центр вражеских сил, но дальше…

Дальше одного воодушевления стало недостаточно. Мертвецов было больше. Гораздо больше. Паладины просто увязли в их массе, словно в болоте, и остановили свою атаку, ввязавшись в жестокую схватку между добром и злом.

Сперва погиб отважный брат Лоредо. Он грозно орудовал своим молотом, уничтожая по несколько тварей тьмы за раз. Но толпа отвратительных скелетов гурьбой набросилась на него, повязав по рукам и ногам. Повалив паладина на землю, они растерзали его словно звери. Франсир ещё долго будет помнить его мучительный крик.

Сестра София была одним из лучших стрелков во всём ордене. Её тяжёлый арбалет без промаха разил зловещих тварей, а сама она ловко уворачивалась от их атак, заряжая новый болт и отправляя его в очередную цель.

Огромная тень нависла над ней. Неизвестно, кем было это создание при жизни, но сейчас над женщиной-воином возвышался огромный клыкастый скелет.

Она успела выстрелить, но страшная булава тем-не менее обрушилась на голову Софии, разбив её череп прямиком в шлеме.

Брат Эрдоран и брат Стефан, стоя спина к спине и орудуя клинками, нараспев читали молитвы. Ониоказались отрезаны от остального отряда и взяты в кольцо силами тьмы, но это не сломило их дух. Напротив. Они отважно бились, не позволяя себе усомниться и проникнуть тени страха в их сознание до самого конца, пока мертвецы не утащили с собой уже безжизненное тело Эрдорана, и не завалили Стефана своей массой, беспощадно забив обездвиженную жертву.

Бартоэль, Саринрад, Стофикус, Мадлена…

Один за другим, паладины погибали в сражении, принося себя в жертву битве с силами тьмы. Франсир видел и чувствовал смерть каждого из братьев и сестёр и ощущал невероятную боль при их утрате.

Но горевать было некогда. Позже, когда они, при помощи создателя, разделаются с силами зла, выжившие отслужат панихиду по погибшим и помолятся за их покой. Сейчас нужно было сражаться. Нужно было побеждать.

Франсир скомандовал, и паладины встали в плотное кольцо, укрыв стрелков внутри. Сомкнувшись плечом к плечу, они бились с ордами нежити, помогая друг другу и поддерживая боевой дух общей молитвой.

– Стоять до конца! – отважно кричал Франсир, – Ни шагу назад, братья и сёстры! Не дайте страху овладеть собой! Во имя света! Во имя ордена! Во имя всех живых!..

Глава 29. Защитить честь

Колдун и Чародей сумели увлечь дракона за собой и увести подальше от поля битвы.

Решив, что отлетели достаточно далеко, они зависли в воздухе рядом друг с другом, глядя на приближающегося крылатого монстра.

– Так и каков план? – спросил Чародей.

– Хочу кое-что попробовать, – ответил Колдун и, схватившись обеими руками за посох, поднял его к небу.

Над головами магов тут же сгустились чёрные тучи, а затем из их недр вырвался яркий столб света и помчался прямиком в дракона.

Полностью поглотив крылатого зверя, столб устремился дальше и, врезавшись в каменную почву, прожёг в ней дыру.

Когда свет рассеялся, оба мага с надеждой посмотрели на образовавшийся идеально ровный колодец, уходящий глубоко в недра земли.

– Получилось? – неуверенно спросил Чародей.

Ответом ему послужил дымящийся крылатый силуэт, вырвавшийся из колодца и устремившийся в сторону магов.

Колдун едва успел создать вокруг себя и Чародея защитный барьер. Буквально за мгновение до удара.

Огромная рогатая морда врезалась в магический щит, со звоном разбила его и промчалась мимо магов, которых отбросило в разные стороны ударной волной.

Колдун и Чародей едва не разбились, рухнув на землю, но оба успели остановить своё падение и вновь повернулись лицом к крылатой бестии, кружившей высоко в небе, готовясь к нападению.

– Есть ещё идеи? – поинтересовался Чародей.

Колдун лишь пожал плечами.

– Тогда посмотрим, как ему понравится летать в плохую погоду!

Маг стихий воздел руки к небу и, ещё не разошедшиеся тучи, начали вновь собираться вместе, закручиваясь в воронку и образуя смертельно опасный смерчевой вихрь.

Чародей взмахнул руками и вокруг магов начал стремительно набирать скорость ветер, совсем скоро превратившись в настоящий ураган.

Смерч, к тому времени опустился до земли и накрыл собой Колдуна, скрывшегося за защитным барьером, Чародея, которого поднявшийся ветер нисколько не задевал, и дракона, усердно машущего крыльями, пытаясь вырваться из созданной воронки.

– Попался! – воскликнул Чародей и рассмеялся.

Но тут же осёкся, выплюнув порцию собственной крови.

– Ты как? – озабоченно спросил Колдун.

– Не обращай внимания! – ответил маг стихий, не теряя концентрацию, – Смотри!

Он указал взглядом на дракона, который уже освоился в новых условиях и, сложив крылья, по спирали приближался к магам.

– Посмотрим, как ему понравится это! – злобно воскликнул Чародей и закружил руками, разгоняя вихревой поток.

В одночасье ветер стал настолько сильным, что начал выворачивать огромные каменные глыбы, валявшиеся кругом, и поднимать их, закручивая в смерче.

Не ждавший этого, дракон столкнулся с первой же глыбой на своём пути. Камень врезался в зверя, сбив его с траектории, и отбросил в сторону, навстречу остальным камням, что когда-то были частями местных скал, а теперь кружили в воздухе, с невероятной скоростью.

Разбив очередной валун, врезавшись в него, дракон сгруппировался и всеми четырьмя лапами вцепился в, летящий прямо в него, кусок скалы.

Он внимательно осмотрелся по сторонам, затем бросил взгляд на магов и мощно оттолкнулся от своей опоры, распахнув крылья.

Вихревой поток вновь закрутил его, но вскоре выбросил зверя за свои пределы, как и всё остальное, поднятое им.

– Догадливый сукин сын! – возмутился Чародей, – И где он теперь!?

Ответ не заставил себя ждать.

Разорвав внешнюю пелену смерча, дракон ворвался внутрь прямо напротив магов и, не взирая ни на какие преграды, устремился к ним, словно коршун, сложив крылья.

Чародея спас Колдун, а Колдуна – его барьер. Дракон врезался в него на полной скорости, и оба мага, вместе, вылетели за пределы вихря, который тут же начал распадаться, сыпля с небес на землю всё, что успел поднять.

Колдун вновь создал вокруг магов барьер, защищая их от падающих глыб и прочего мусора, отскакивающего от магической защиты.

Лёжа на земле и глядя на этот каменный дождь, у Чародея возникла новая идея.

– Ты сможешь отвлечь его?! – спросил он.

– Отвлечь? – переспросил Колдун, содрогаясь под ударами, сыплющимися с небес и с трудом удерживая щит, – Думаю смог бы.

– Тогда сделай это! – потребовал Чародей и сел на колени, упёршись руками в землю.

– Что ты задумал?! – уточнил Колдун, беспокойно глядя по сторонам в поисках новых снарядов и, главное, дракона.

– Доверься мне! Если получится, будет очень круто!

Колдун кивнул, ещё раз осмотрелся и осторожно снял барьер. Он понял, что дракон где-то ждёт в засаде, тяжело вздохнул и полетел на его поиски.

А Чародей остался на том же месте и в том же положении. Он закрыл глаза и полностью сосредоточился, взывая к силам природы, сокрытым в недрах земли.

Когда-то давно, он уже совершал нечто подобное. Но, будучи молодым и полным сил, и не в таких масштабах.

Он чувствовал, как его заклинание постепенно срабатывает, пробуждая к жизни нечто, но, так же, и чувствовал, как это пробуждение вытягивает из мага последние жизненные силы.

В конце концов он не выдержал нагрузки и начал падать, на лету теряя сознание. И он упал бы, если бы не чья-то рука, подхватившая его.

Чародей открыл глаза и улыбнулся, увидев знакомое лицо.

– Алекс, – простонал он, – ты пришёл…

– Да, учитель! – со слезами в голосе ответил взволнованный юноша, – Я здесь! Я сделал всё, как Вы велели!

– А паладины?

– Они здесь! Сражаются!

– Отлично, – Чародей закрыл глаза, – умный мальчик. А теперь помоги мне сесть. Я преподам тебе последний урок.

* * *

Колдун летал среди скал, окружив себя новым барьером и ожидая нападения дракона в любой момент. Маг нервно озирался по сторонам, рассчитывая, что сумеет увидеть зверя раньше, чем тот увидит его.

Но, как и следовало ожидать, хищный инстинкт дракона сумел перехитрить внимательность мага.

Вынырнув из расщелины, крылатый зверь сбил летящего Колдуна, разбив его барьер в очередной раз.

Колдун врезался в скалу, но тут же улетел прочь, спасаясь от мчащихся на него растопыренных когтей.

– Отец! – позвал дракон, поняв, что жертва ускользнула, – Куда же ты? Вернись!

Взмахнув крыльями, зверь сорвался со скалы и полетел следом за магом, который периодически оборачивался и выпускал в дракона залпы из магических стрел.

– Хватит убегать! – требовал дракон, морщась от попадания по нему энергетических снарядов, – Тебе всё равно не скрыться!

Колдун не отвечал. Он продолжал лететь, надеясь на скорейшее исполнение Чародейского плана, пока, после очередного поворота, не залетел в тупик.

Лишь на мгновение, он завис в воздухе, осознавая, что загнал себя в ловушку. Но именно этого мгновения хватило, чтобы дракон настиг его.

Схватив свою жертву, зверь вцепился в неё когтями и прижал к скале, повиснув на ней.

– Я не прощу тебе убийство матери! – шипел дракон, – Никогда!

– Твоя мать была безумной сукой! – отвечал Колдун, крича от боли пронизывающих его когтей, – Пойми иначе было нельзя! Сам посмотри, во что она тебя превратила! Она же сделала из тебя монстра! А ведь вполне могла вырастить из тебя величайшее существо в мире!

– Я и есть величайшее существо! – ответил дракон, – И, что бы ты ни говорил, я никогда тебя не прощу!

– И что ты сделаешь?! Убьёшь меня?! Это невозможно! Я бессмертен!

– Возможно, но есть вещи намного страшнее смерти.

Зверь раскрыл пасть и стал приближать её к голове Колдуна, как вдруг почувствовал, что нечто с невероятной силой стягивает его за хвост вниз, отрывая от скалы.

Дракон не успел ничего понять. Отпустив Колдуна, он попытался вывернуться, но всё та же непреодолимая сила раскрутила его за хвост, сбивая головой зверя торчащие из земли камни, а затем швырнула его в отвесную скалу, содрогнувшуюся от мощного удара.

Колдун жёстко опустился на землю и, подняв голову, удивлённо посмотрел на голема, стоящего перед ним ссутулившись, словно ожившая гора.

Раздался громогласный драконий рык, и каменный великан, словно собранный из кучи скальных обломков и валунов, отвернулся от мага в сторону дракона, ударил кулаком о кулак и, рассыпая вокруг себя каменную крошку, побежал на своего противника.

* * *

Чародей лежал на земле с окровавленным ртом и счастливым видом, закрыв глаза.

Алекс, поддерживая его голову, сидел рядом и молча плакал, осознавая, что учитель обречён.

Когда к ним подлетел Колдун, юноша грозно направил на него руку, собирая в ней разряд, но Чародей остановил его со словами:

– Сейчас он наш друг, малыш.

Алекс убрал руку, а Колдун кивнул ему, и спросил:

– Каменный голем?

– Неплохо, а? – улыбнулся Чародей, – Пусть теперь подерётся с кем-то своего размера.

– Неплохо, – оценил Колдун, – но это было твоё последнее заклинание, друг мой. Ты должен понимать.

– Не волнуйся! – маг стихий поднял руку с открытой ладонью, – Я всё понимаю. Но оно того стоило.

Он опустил руку и удовлетворённо прислушался к звукам драки между двумя гигантами.

– Скажи-ка мне вот что, – вдруг попросил Чародей, прервав молчание, – он и правда твой сын?

– К сожалению, да, – ответил Колдун, – это я ответственен за появление дракона на свет. Во всех смыслах.

– Не перестаю удивляться, – усмехнулся Чародей, – ты слышал, Алекс? Он – отец дракона.

– Слышал учитель, – тихо ответил юноша, – слышал.

– И, что скажешь, Колдун? Одолеет твой сынок моё творение?

– Боюсь, что да, – грустно признался маг, – у голема не хватит сил сразить его?

– Ну тогда, я не знаю, как его одолеть, – ответил Чародей.

– Я знаю, – раздался женский голос, и все посмотрели на Сэцуко, появившуюся здесь из ниоткуда.

– Сэцуко! – радостно воскликнул Чародей.

Он открыл глаза и потянулся к ней, но девушка опустилась рядом с магом на колени и, положив руку ему на грудь, не позволила подняться.

– Лежи, – повелела она, – просто удача, что я всё-таки нашла вас. Я всё здесь оббегала.

– Я так рад тебя видеть, – ответил Чародей и положил руку на щёку девушки.

Он внимательно разглядывал её, стараясь запомнить напоследок все мельчайшие черты милого лица.

– Кто это, учитель? – настороженно спросил Алекс.

– Она – дочь Некроманта, – ответил Колдун, а затем подозрительно спросил девушку, – Зачем ты нас искала?

– Чтобы отдать это, – ответила она и показала зачарованный клинок, – с его помощью можно убить дракона!

– Точно, – согласился Чародей, – принимая оружие из рук девушки, – он волшебный.

– Отлично! – воскликнул Алекс, – Я это сделаю!

– Остынь, малыш, – Чародей усмехнулся и положил ладонь на плечо ученика, – у тебя впереди ещё долгая жизнь. Не стоит сейчас ей так рисковать.

– Тогда я, – вызвался Колдун, – в конце концов, всё это произошло из-за меня.

– Отличная попытка, старик, – Чародей принял сидячее положение и посмотрел на мага, – но тоже мимо. Это должен сделать я.

– Почему это?

– Ну, во-первых, если бы я не доверился Некроманту, он не смог выкрасть у тебя камень и оживить дракона. Во-вторых, за всю свою жизнь я не сделал ничего достойного, а так я хоть подохну как герой. А, в-третьих, только так я смогу отомстить этому ублюдку и защитить свою честь.

Чародей замолчал и оглядел всех присутствующих, ожидая возражений. Но их не последовало.

Глава 30. Голем

С разбегу врезавшись в дракона, голем прижал его к скале и начал наносить ему удар за ударом своими огромными каменными кулаками.

Дракон извивался в хватке каменного гиганта, пытаясь вырваться, но безрезультатно. Голем беспощадно держал и колотил зверя изо всех сил.

Но дракону всё же удалось вывернуть голову и выпустить в противника изрядную порцию пламени.

Огонь поглотил каменного гиганта и тот чуть ослабил хватку. Дракон воспользовался моментом, выскользнул из рук голема и яростно нанёс исполину мощный удар хвостом, отбросив его на несколько десятков метров.

Голем упал, а дракон тут же набросился сверху, нанося множественные удары когтистыми лапами и поливая жертву огнём.

Но гигант не думал уступать. Он нанёс по голове крылатого зверя такой мощный удар, что дракон слетел с повергнутого врага, давая ему время подняться.

Встав на ноги, живая гора камней тут же зашагала к дракону, но тот поспешил взлететь на и лету начал заливать пламенем землю под собой. Но стена огня перед глазами заслонила ему обзор, и дракон лишь в последний момент заметил брошенный в него валун.

Зверь едва успел увернуться от него, но тут же был подбит вторым громадным булыжником, брошенным големом следом за первым.

Получив мощный удар, дракон потерял ориентацию в пространстве и стал падать, прямиком в руки могучего гиганта.

Голем тут же схватил зверя, повалил его на землю, прижав всей своей массой, и вновь начал молотить по нему кулаками.

Удар за ударом, рассыпая каменную крошку, голем избивал дракона по морде, не думая останавливаться, пока противник не испустит дух. Но внезапно, после очередного удара, одна из рук исполина рассыпалась на множество маленьких камешков.

Голем ударил целой рукой, но дракон изогнул шею, убирая голову из-под удара, и гигант промазал, ударив по земле.

Дракон же вновь выпустил в противника изрядную порцию всепоглощающего пламени и столкнул с себя.

Затем он вцепился в тело голема всеми четырьмя лапами, взмыл вместе с ним высоко в небо и отпустил.

Каменный исполин, с невероятным грохотом, рухнул на землю, лишившись от удара второй руки и частей обеих ног. Но всё ещё пытался встать, будто борясь за свою жизнь и до последнего не желая уступать.

Но дракон не оставил ему шансов на победу.

Взлетев повыше, он сложил крылья, и спикировал вниз всё сильнее и сильнее разгоняясь. Он целился прямиком в голема и, не замедляясь, врезался в него так сильно, что ударная волна сотрясла стоящие рядом горы.

Не пережив такого мощного удара, каменный гигант рассыпался на множество мелких камней, а дракон, впервые в жизни почувствовавший усталость, тяжело дыша вскинул морду к небу и яростно и победоносно зарычал на всю округу.

Глава 31. Прощание

Колдун и Алекс сидели на земле, рядом друг с другом, поодаль от Чародея и Сэцуко, стараясь не оборачиваться в их сторону.

Юноша и маг молчали, слушая звуки сражения двух титанов где-то рядом и ощущая, как от их схватки содрогается земля.

Стараясь не обращать на это внимание, Колдун смотрел в небо на расползающиеся облака, думая о чём-то своём, а Алекс перекладывал с места на место мелкие камни перед собой, то и дело подпрыгивающие и меняющие своё положение, нарушая порядок, выстраиваемый юношей.

Услышав громогласный рык дракона, Алекс замер, с камнем в вытянутой руке, а Колдун закрыл глаза и тяжело вздохнул.

– Похоже, это всё, – сказал маг и поднялся, отряхивая свой балахон.

– И что теперь? – спросил у него юноша, заранее зная ответ.

– Теперь тебе нужно попрощаться. Ступай.

– А как же ты?

– Я постараюсь отвлечь зверя, чтобы твой учитель сумел к нему подобраться. И да. Попрощайся и за меня тоже.

Не сказав больше ни слова, Колдун взмыл в небеса, где уже виднелся мрачный крылатый силуэт.

Алекс проследил за полётом мага, выбросил камень, медленно поднялся и не хотя пошёл к Чародею, лежащему головой на коленях Сэцуко, гладившей умирающего мага.

– Учитель…, – тихо сказал Алекс, подойдя.

– Да, малыш? – ответил маг, – В чём дело?

– Колдун… Он… Он просил попрощаться с Вами вместо него.

– Что ж, – Чародей открыл глаза, – значит время пришло.

Поднявшись при помощи Сэцуко и Алекса, маг посмотрел на небо.

– Какой прекрасный день, – сказал он, – вот бы он никогда не заканчивался.

– Учитель…, – снова позвал Алекс, но замолчал, сдерживая слёзы.

– Тише, малыш, – Чародей обернулся и, положив руку на голову юноши, растрепал его волосы, – всё будет хорошо. Ты станешь великим чародеем. Помни всё, чему я тебя учил…

Затем маг посмотрел на Сэцуко и взял её за руку.

По щеке девушки медленно сползала слезинка, но сама она, как и всегда, излучала абсолютное спокойствие.

– Я так много хочу тебе сказать, – признался Чародей, – жаль времени так мало.

– Его всегда будет мало, – ответила девушка, – прощай, Чародей.

– Прощай…

Потоки воздуха вокруг мага вдруг усилились и изменили направление, отрывая его от земли, но Чародей и Сэцуко продолжали смотреть друг на друга, держась за руки до последнего, пока маг не поднялся слишком высоко и им пришлось отпустить друг друга.

Бросив на любимых последний взгляд, Чародей устремился в небо. Алекс хотел было полететь следом, но Сэцуко поймала его за руку и остановила.

– Нет, – сказала девушка, – только так он сможет отомстить.

Алекс вырвал руку из захвата и отвернулся, скрывая слёзы, а Сэцуко молча подняла голову, провожая Чародея взглядом в его последний полёт.

* * *

Он увидел дракона почти сразу. Зверь прямо на лету расправлялся с Колдуном, разрывая тело мага на куски и разбрасывая их по округе.

Чародей понимал, что необходимо напасть сейчас, пока чудовище не видит, но он вдруг осознал, что его сил просто не хватит для стремительного нападения.

Он тяжело вздохнул и просто отлетел подальше, уводя дракона от Алекса и Сэцуко, чтобы они не пострадали в случае неудачи мага.

Ох, как бы он хотел сейчас быть с ними. Не только сейчас, но и всю оставшуюся жизнь… Долгую жизнь… Ему столько хотелось им сказать, столько сделать вместе с ними. Но судьба распорядилась иначе, и от этого к горлу Чародея подступала неодолимая горечь о несбыточных мечтах.

– Ничего, – сказал маг сам себе, – повезёт в другой раз.

Он остановился, обнаружив, что уже парит над плато, где по-прежнему продолжалась схватка нескольких армий. Он вдруг представил лицо Некроманта, когда тот увидит смерть дракона, и радостно усмехнулся.

Достав из-за пояса клинок, Чародей обернулся к летящей на него крылатой бестии.

Маг не пытался убегать или как-то защищаться. Он просто ждал, копя силы для последнего удара, отчаянно читая про себя все известные молитвы, надеясь успеть пронзить дракона раньше, чем тот убьёт его.

Зверь неизбежно приближался, раскрывая пасть. Но Чародей не страшился его. Напротив, он поторапливал чудовище, чтобы тот подлетел ещё поближе и ещё…

И вот, когда пасть дракона почти настигла мага, тот поднырнул под неё, обхватил драконью шею и, изо всех оставшихся сил, вонзил клинок в драконью шкуру.

Мифриловое лезвие пробило прочнейшую грубую чешую, но дракон, казалось, даже этого не почувствовал. Он так и продолжал лететь с умершим Чародеем, вцепившимся в его шею мёртвой хваткой.

Глава 32. Смерть некроманта

Центурион осознал, что не сможет победить почти сразу, после начала поединка.

Имперец ещё никогда не видел такого мастерства владения мечом. Даже Сергиус не был настолько хорош, а ведь он был лучшим воином в легионе, до своего предательства.

Ловким движением, Некромант выбил меч из рук Центуриона и приставил кончик меча к горлу обезоруженного противника.

Имперец решил, что это – конец, но оказалось, что нет. Его противник улыбнулся и отшагнул, давая Центуриону возможность подобрать меч и продолжить бой.

– Для тебя это – лишь игра, верно? – спросил имперец, подбирая гладиус с земли.

– Верно, – отвечал Некромант, с улыбкой глядя на сражение снаружи пещеры, – моя победа уже состоялась, а наша с тобой схватка – мой сладкий десерт. Моя приятная награда за весь проделанный труд.

– Приятная награда? Но ты ведь ещё не победил!

– Победил. Ты просто отказываешься это осознавать.

– Нет! Пока я жив – не видать тебе победы!

Центурион атаковал, вкладывая все имеющиеся силы. Ему казалось, что Некромант непременно будет повержен после такого удара, но тот лишь отшагнул, уклоняясь от имперского клинка, и, пропустив Центуриона мимо, поставил ему подножку.

Имперец упал прямо на твёрдый камень, чувствуя боль от ушиба и обиду от такой досадной промашки.

– Вставай, – велел Некромант, – не смей проигрывать так быстро.

Центуриона начала одолевать злость. Но он взял её под контроль. Чтобы победить столь грозного противника, имперцу было необходимо всё его самообладание и концентрация.

Он поднялся и развернулся к врагу, который стоял, не шевелясь, с опущенным клинком.

– Отлично, – оценил Некромант, – я вижу, ты готов к бою.

Центурион не ответил, и Некромант атаковал.

Его удары были невероятно стремительны. Имперец едва успевал выставлять защиту, блокируя удары Некроманта, который мгновенно превращал отбитую атаку в новую, ещё более изощрённую.

Последним ударом, Некромант снова выбил меч из рук имперца, попутно нанося ему ранение в плечо, от которого у Центуриона тут же отнялась левая рука.

Зарычав от боли, имперец схватился за рану, а Некромант, смахнув с клинка кровь с довольным видом, снова отошёл, давая противнику время прийти в себя.

– Жаль, что мы вынуждены сражаться, – сказал он, – такому умелому воину, как ты, непременно нашлось бы место в моей армии.

– Нет, спасибо, – ответил Центурион, вновь подбирая меч, – меня устраивает та армия, в которой служу я.

– Армия Империи? Сергиус рассказывал мне. И о ней, и о той несправедливости, что в ней царит.

– Ох, я не сомневаюсь. Этот мог рассказать, что угодно. Но это не значит, что все его слова – правда!

– В самом деле? Хочешь сказать, что империя и её правление всегда поступают правильно и справедливо? То, что они отправили сюда тебя с горсткой солдат, например?

– Это была вынужденная мера, – ответил Центурион, – Империя не могла рисковать целой армией ради поимки предателя!

– Может быть. Но мы ведь оба знаем, что Империя могла бы сделать ради поставленной цели, но не сделала, не сочтя растраты необходимыми. Наши с тобой государства очень похожи, Центурион. И, может быть, в чём-то Сергиус и соврал, рассказывая мне, но, я уверен, его слова насчёт того, что твоё правление не считается с людскими потерями – истинная правда.

– Хватит болтать! – злобно ответил имперец, крепче сжав меч здоровой рукой, – Мы тут дерёмся или как?!

Некромант усмехнулся и снова атаковал.

Пользуясь тем, что противник инстинктивно защищал раненную руку, Некромант начал теснить его, нанося атаки одновременно с двух сторон, полностью дезориентируя имперца и разгоняя темп боя до запредельной скорости.

В конце концов, меч Центуриона в очередной раз отлетел в сторону, а на его ноге появилась ещё одна рана.

Не устояв, имперец осел на повреждённую ногу и замер перед подставленным перед его лицом кончиком вражеского меча.

– Долго ты ещё будешь издеваться? – спросил Центурион, – Ты ведь уже сто раз мог закончить это!

– Знаю, – ответил Некромант, – но, убив тебя, я лишу себя радости поединка. Поэтому я, как могу, оттягиваю этот момент, чтобы продлить себе удовольствие.

– Ублюдок, – проворчал имперец и, поднявшись, заковылял к своему мечу, волоча раненную ногу.

– Ты мне нравишься, – признался Некромант, – очень. Я ещё раз предлагаю тебе место в моей армии. Вместе мы завоюем весь мир и перестроим его.

– А что потом?

– Мы создадим единое государство, сотрём границы и объединим всех под своим началом. Создадим равноправное общество, в котором будут править закон, справедливость и порядок. Ни одно деяние не окажется без внимания. Ни одно прошение не останется без ответа.

– У меня есть друг, который бы ответил примерно так: чушь собачья! Не справедливого мира ты хочешь, а только власти! Описанный тобой порядок в принципе невозможен, потому что всегда будут сильные и слабые. Согласные и нет. Ты можешь установить свои законы, но рано или поздно твоя система начнёт сыпаться. Ты не сможешь контролировать всё.

– Это мы ещё посмотрим! – ответил Некромант, – Однако я повторяю вопрос. Ты согласен перейти на мою сторону?

– Пошёл ты! – в сердцах ответил Центурион и плюнул в сторону врага, – Я был рождён в Империи, и умру преданным ей.

– Достойный ответ. Меньшего я и не ждал, – Некромант тяжело вздохнул и продолжил, – готовься, Центурион. Сейчас всё закончится.

– Я уже давно готов, Некромант, – ответил имперец, до дрожи сжимая рукоять меча, – покончим с этим!

Некромант кивнул и приготовился к атаке. Но внезапно отвлёкся на грохот падения, донёсшийся с улицы.

Он повернулся и увидел, как в расходящихся клубах пыли, прямо посреди поля боя, лежит на спине тело дракона, рухнувшего с небес.

– О нет, – произнёс Некромант, увидев на шее зверя труп Чародея, вцепившегося в рукоять клинка, торчащую из-под драконьей чешуи.

Некромант тут же ощупал себя за поясом и сразу же всё понял.

– Сэцуко, – печально выдохнул он, – за что?

Рухнув на колени, Некромант обессиленно выпустил меч из руки и молча уставился на тело поверженного зверя, глядя на которого, его войска в замешательстве замерли и не решались идти в бой, то и дело, озираясь друг на друга, словно ища поддержки.

– Похоже, твоя победа сильно отсрочилась, – произнёс Центурион, доковыляв до противника, – я прав?

Некромант не отвечал. Он абсолютно не слышал и не слушал Центуриона. Он будто бы лишился разом всех своих чувств и не был способен сейчас даже разговаривать.

Внезапно, он ощутил лёгкое прикосновение к своему плечу. Оно было невероятно знакомым и, в то же время, очень далёким. Будто воспоминание многолетней давности.

– Азуми? – спросил Некромант, – Это ты?

– Да, – ответил нежный женский голос, – это я.

Затем Некромант увидел, как прекрасная женщина в светлом кимоно опускается на колени перед ним и, мило улыбаясь, берёт его руки в свои.

– Пойдём домой, Хирука, – ласково сказала она, – пойдём домой.

Её длинные чёрные волосы были перевязаны шёлковой лентой. Карие глаза источали любовь, а тонкие губы были сложены в самую добрую и заботливую улыбку на свете.

– Я так старался, – ответил ей Некромант, – так старался… Прости, я… я не смог.

– Ничего, милый, – женщина положила ладонь на щеку мужчине, – это ничего. Ты устал. Просто пойдём домой…

– Да, – Некромант положил свою руку поверх руки женщины, – давай пойдём домой.

Женщина медленно моргнула, а затем начала вставать. Но чем выше она поднималась, тем прозрачнее и неощутимее становились её образ и прикосновение. В конце концов она полностью растворилась в воздухе, а Некромант так и остался стоять на коленях, приложив к щеке собственную руку.

Реальность вернулась к нему болью. Он вдруг резко ощутил всю тяжесть и отчаяние от поражения, свалившихся на него горой. Он закричал от собственного бессилья и согнулся пополам, уткнувшись лицом в землю.

– Всё кончено, – сказал Центурион, стоя над противником, – теперь точно.

– Ещё нет, – ответил Некромант, медленно поднимая голову от земли, – ещё не всё.

Тут он резко повернулся к Центуриону и молниеносно набросился на него.

* * *

Айра не понимала, что происходит. С одной стороны, на поле боя ещё оставалась армия врагов, а с другой – погибший дракон означал полнейший крах всех планов Некроманта, а значит и поражение.

Она не знала, что делать. Для орков поражением всегда была лишь смерть, но сейчас женщина осознавала, что продолжать бой просто не имело смысла.

Осознав, что вся армия Некроманта не сводит с неё взгляд, она поняла, что осталась единственным командиром на поле боя, и все ждут её дальнейших указаний.

В поисках решения, она оглянулась на вход в пещеру, где должен был стоять её муж, который всегда знал, что делать и как поступить. Она ожидала поддержки и помощи, но получила лишь страшный удар прямо в сердце, увидев, как муж висит на руках чужака, а из его спины торчит окровавленное лезвие вражеского клинка.

Не помня себя, Айра заревела, будто дикий зверь. Ноги сами понесли её к пещере, но, в одночасье, женщина лишилась всех имеющихся сил и рухнула на землю, не в состоянии больше подняться.

Она кричала и колотила кулаками по каменной почве. Всё в этом мире сейчас не имело ценности для неё. Всё было потеряно и разрушено. Всё было кончено.

Оставшиеся силы войск Некроманта поняли, глядя на Айру, что сражение проиграно и подали сигнал к отступлению.

Подняв женщину на руки, орки, легионеры и самураи потащили её прочь, сами удаляясь от места проигранного боя, оставляя живым мертвецам прикрывать их отход, сопровождаемый победоносными криками вражеского войска, увидевшего, что неприятель бежит с поля боя.

* * *

Центурион ничего не успел сделать. Некромант набросился на него, обхватив руку имперца, и сам направил его клинок в свою грудь. Всё произошло настолько быстро и внезапно, что Центурион даже не сразу понял, что случилось, осознавая это лишь только позже, держа на руках тело умирающего врага.

– Я иду, Азуми, – тихо шептал Некромант перед самой смертью, – я иду…

Глава 33. Бой окончен

Когда с последним живым мертвецом было покончено, все выжившие столпились перед массивным телом дракона, удивлённо разглядывая его.

Опасаясь, что чудовище вновь может проснуться, никто не подходил близко. Стараясь оставаться на почтительном расстоянии, воины держали наготове оружие и чуть было не пустили его в ход, когда на тело зверя, прямо с неба, опустился юноша.

Он обхватил тело Чародея, до сих пор лежащее на шее дракона, и горько зарыдал, склонившись над ним.

Наблюдая за этим, воины убрали оружие. Пройдя вперёд, паладины опустились на одно колено и склонили головы в знак признательности Чародею. Амазонки и скифы вышли следом, и тоже опустились на колени, отдавая дань уважения погибшему лидеру.

Один из имперских солдат так же попытался опуститься, но тут его ткнул под локоть Маркус, стоящий рядом, и одним только взглядом убедил имперского воина, что не стоит этого делать.

Испугавшись гнева командира, имперец тут же раздумал преклоняться перед погибшим противником, однако снял шлем. Следом за ним, вся гильдия вольных стрелков обнажила головы, на что Маркус никак не отреагировал.

Он, как и все остальные, просто стоял молча и следил за тем, как неизвестный юноша осторожно спускает с дракона тело Чародея и бережно кладёт его на огромный щит, положенный на землю одним из паладинов, после чего, он и трое его товарищей, подняли над собой на щите тело мага и, следуя за тем же юношей, понесли его прочь.

Следом за ними выстроились остатки отряда паладинов. Их фантастическая, почти волшебная расписная броня сплошь была измазана в крови, грязи и пыли после тяжёлого сражения. Однако сами паладины казались ещё больше воодушевлены, осознавая, что силы зла были повержены.

Идя за товарищами, несущими Чародея на щите, паладины хором запели, одну из своих священных песен, посмертно прославляя погибшего мага.

Амазонки и скифы встали в общий строй и молча направились за паладинами, настороженно оглядываясь на прочих воинов, ожидая нападения от недавних врагов. Но их опасения были напрасны. Никто не желал их останавливать.

Опираясь на плечи двоих солдат, Центурион медленно подошёл к своим воинам и горько окинул взглядом строй, осознавая, как много имперских жизней сегодня было утрачено.

«Даже декурии не наберётся», – грустно подумал он.

– Ну как ты? – спросил у товарища подошедший Маркус.

– Скверно, – признался Центурион, – очень скверно.

Он повернулся к дракону, тяжело вздохнул, глядя на него, а затем произнёс:

– Ладно, Маркус. Пошли отсюда.

Он посмотрел на воинов Колдуна и спросил:

– Вы с нами?

– Нет, – отвечал имперцу могучего вида минотавр, – нам необходимо отыскать своего господина.

– Что ж, как пожелаете, – выдохнул он и обратился к другу, – командуй.

Центурион и его спутники ушли, а Маркус повернулся к солдатам и объявил:

– Гильдия, стройся! Бой окончен! Мы возвращаемся домой!

Оставшиеся бойцы гильдии радостно закричали, чем ещё больше расстроили Центуриона, который отчётливо помнил, сколько голосов было в таком же крике его солдат перед началом боя.

Глава 34. Наследие некроманта

Солнце медленно клонилось к линии горизонта, постепенно отдавая мир во власть вечерних сумерек и напоминая всем, живущим под небесами, что день скоро подойдёт к концу.

Именно в этих сумерках, Сэцуко медленно шла по каменистому плато – месту, ещё недавно бывшим полем ужасного сражения нескольких армий, о чём громко напоминали лежащие повсюду безжизненные тела сражавшихся.

Девушка шагала среди них, не обращая ни малейшего внимания на останки. Они не вызывали у неё каких-либо эмоций. Страх, отвращение, печаль – ничего из этого Сэцуко не чувствовала, как, в прочем, и всегда.

В конце концов, незаметно для себя, она подошла к массивному телу мёртвого дракона и обнаружила, что не одна здесь.

Неожиданно появившийся отряд самураев, мгновенно обступил девушку с оружием наготове. Но, увидев, кто перед ними, воины убрали мечи и склонили головы.

– Госпожа, – Мифунэ вышел вперёд, на ходу снимая шлем, – мы рады, что Вам удалось выжить.

– Спасибо, – ответила Сэцуко, – это взаимно. Что вы здесь делаете?

– Мы не знали, куда идти, – признался самурай, – Жако обманул нас, и моему отряду пришлось возвращаться самостоятельно. К сожалению, мы подоспели лишь, когда сражение уже было окончено.

Договорив, Мифунэ стыдливо отвернулся.

– Я подвёл господина, – печально сказал он, – снова.

– И вы находитесь здесь с тех пор? – спокойно спросила девушка.

– Да. Сперва мы попытались найти хоть кого-то в живых, но потом, не найдя никого, решили укрыться тут и обнаружили тело господина.

– Тело?

– Да, госпожа, – Мифунэ сделался ещё печальнее, и низко поклонился.

Остальные воины поклонились следом.

– Ваш отец погиб, – закончил командир самураев.

– Где его тело? – спокойно спросила Сэцуко через несколько секунд.

– Пойдёмте, – Мифунэ выпрямился, – я отведу Вас.

Все вместе, они проследовали ко входу в пещеру, где лежало тело Некроманта.

Сэцуко с интересом склонила голову, разглядывая его. В тех местах, где пролилась кровь Некроманта, уже появились выводки синих грибов. На тонких ножках, они росли прямиком на каменистой земле, одежде и коже мертвеца, на лице которого навсегда застыла блаженная улыбка.

– Вы видели, как он погиб? – спросила девушка.

– Нет, госпожа, – ответил Мифунэ, – мы не успели. Прибыли, когда всё уже закончилось.

– Понятно.

Сэцуко подошла к телу, покрытому грибами, и те тут же наклонились к ней, словно приветствуя старого знакомого.

Девушка села и положила руку на тело и тихо произнесла:

– Прощай. Твой путь, наконец-то, окончен.

Затем она поднялась и застыла, задумчиво разглядывая выводки грибов.

– Что нам теперь делать, госпожа? – спросил Мифунэ, робко подойдя к Сэцуко.

Девушка не ответила. Она лишь холодно посмотрела на самурая, а затем перевела взгляд на тело дракона, лежащего среди прочих мертвецов.

Молча она последовала к нему и, добравшись до поверженного зверя, залезла на него и выдернула из его груди заколдованный клинок. Затем она навела руку прямиком на рану дракона и выпустила струю тумана из ладони.

Клубящимся дымком, туман тут же лёг на тело дракона и начал просачиваться под его шкуру, через единственную рану на теле.

Прекратив выпускать туман, Сэцуко спрыгнула на землю, повернулась к дракону и властно произнесла:

– Вставай!

Веки зверя мгновенно открылись, обнажая остекленевшие жёлтые глаза. Затем, наводя страх на самураев, схватившихся за оружие, дракон медленно зашевелился, перевернулся и встал на четыре лапы, издавая зловещее утробное рычание.

Оживший зверь ничего не говорил. Он лишь внимательно смотрел на Сэцуко, словно ожидая её дальнейших указаний.

– Теперь дела будут обстоять так, – спокойно сказала девушка, не глядя на самураев, – те, кто пожелает, могут вернуться домой. Остальные могут остаться здесь и, вместе со мной, создать здесь тот мир, о котором мечтал мой отец.

– Вы уверены, госпожа? – переспросил Мифунэ.

– Уверена. Этот остров станет символом порядка и справедливости для всех. Каждый, кто пожелает, сможет прибыть сюда и получить гарантии, что его жизнь будет защищена законом и неприкосновенна.

– Но для этого нужно завладеть всем островом, – ответил Мифунэ, – потребуется много сил.

– Что ж, мы начнём с малого, – ответила Сэцуко, – не всё сразу. Постепенно, шаг за шагом, мы будем расширять свои владения, принимая всех тех, кто захочет примкнуть к нам добровольно и сокрушая каждого, кто пожелает нам помешать. А силы…

Она посмотрела на дракона и тот, расправив крылья, выпустил в небо яркую струю жаркого пламени.

– Сил у нас достаточно. – продолжила девушка, освещённая драконьим огнём.

Она обернулась к поражённым самураям, удивлённо глядящим на крылатого зверя, который закончил выпускать огонь и повернул голову в их сторону.

– Таков теперь мой путь, Мифунэ, – сказала Сэцуко, нести наследие Некроманта, продолжая его дело. Что скажешь? Ты со мной?

– Конечно, госпожа, – ответил самурай и преклонил перед девушкой колено, – я и мой меч с Вами до конца.

Отряд его самураев опустился на колено следом за командиром. Сэцуко внимательно осмотрела каждого из них, а затем произнесла:

– Рада это слышать. А теперь пойдёмте. Прежде всего, мы должны восстановиться после сегодняшнего сражения и собрать новую армию. Ибо, я уверена, нам предстоит ещё множество битв…

Глава 35. Измена

Через несколько дней после сражения в неспокойных горах, Центурион и Маркус поздним вечером сидели в командном шатре форта, занимаясь своими делами.

Центурион исписывал очередной свиток, готовя к отправке подробные доклады обо всём происшедшем на острове, а Маркус сидел в углу на куче подушек, подбадривая друга и рассказывая ему, за кубком вина, обо всех подробностях битвы, которую Центурион, почти что, пропустил.

– Честно признаюсь, – говорил Маркус, – когда полезли мертвецы, я струхнул. А как иначе-то?! Клянусь, Центурион, если б ты их видел, то в штаны бы наложил от страха.

Имперец рассмеялся, а Центурион продолжал писать, не обращая внимания на выпившего товарища, который уже не в первый раз делился подробностями прошедшей битвы.

– Кто знает, как бы всё повернулось, если бы не это святое воинство, – закончил Маркус и выпил ещё из своего кубка.

Обнаружив, что чаша опустела, имперец недовольно сморщился и перевернул посуду вверх дном, убеждаясь, что в ней не осталось и капли вина. Он нехотя поднялся и на шатких ногах направился к кувшину на буфетном столике.

– Знаешь, – продолжил он, наливая себе в кубок новую порцию вина, – нужно ещё отдать должное Ашуру и его людям. Приходится признать, что шумеры действительно умеют драться не хуже нашего.

– Согласен, – ответил Центурион, не отрываясь от бумаги, – я обязательно укажу об этом в докладе.

Он отложил перо, протёр глаза, посмотрел на друга и произнёс:

– А налей-ка, пожалуй, и мне, старина. Хватит на сегодня работать.

– Вот это я понимаю! – обрадованно воскликнул Маркус и тут же бросился выполнять просьбу друга.

– Предлагаю тост, – сказал Центурион, принимая в руки наполненный кубок, – за нашу великую победу!

– И пусть она будет не последней! – поддержал его Маркус.

Они ударили кубки друг об друга и залпом осушили их.

– Неплохое, – оценил Центурион, разглядывая опустевшую чашу.

– Ага, – согласился Маркус и налил себе и другу ещё, – подарок от Ашура на прощание. Он сказал, что был бы рад остаться подольше, но уж очень спешит домой к жене и детям.

– Я его понимаю, – грустно ответил Центурион и уставился на собственное отражение на поверхности вина в своей чаше.

– Ты чего? – спросил Маркус, заметив перемену в настроении друга.

– Думаю о тех солдатах, что теперь не вернутся домой.

– На войне потери неизбежны, ты же сам это знаешь.

– Знаю. Но меня не покидает мысль о том, что всего этого можно было избежать.

Центурион вернулся на своё место с кубком в руке и уставился на раскрытый свиток с докладом, будто ища там какую-то подсказку.

Воцарилось неловкое молчание. В возникшей тишине были слышны лишь оклики патрульных и дозорных с улицы.

Не зная, что сказать, Маркус тяжело вздохнул и, прихватив кувшин с вином, направился обратно к подушкам, но замер на полпути, выронив кувшин и кубок, и хватаясь за меч.

Центурион так же вскочил со своего места и взялся за рукоять гладиуса, готовясь к бою и глядя на раскрывающийся портал посреди шатра.

Через несколько секунд, закутанный с головой в чёрные одеяния, из портала вышел Колдун и поприветствовал имперцев взмахом руки.

– Здравствуйте, друзья, – сказал он, – рад видеть, что вы оба живы.

– Хорошо, что ты пришёл сам! – воскликнул Маркус, вынимая клинок, – Не придётся тебя искать!

– Маркус, тише, – попросил его Центурион, а затем обратился к гостю, – что с тобой случилось? Я потерял тебя из виду сразу же после обстрела.

– О да, – Колдун кивнул, – в меня угодил снаряд, и я на время вышел из строя. А затем, в драке с драконом, я снова лишился возможности что-либо делать.

Маг распахнул одеяния, и имперцы вздрогнули, увидев, что маг лишь частично состоит из плоти. Большая часть его тела была собрана из механизмов и вращающихся шестерней. Одна из рук и обе ноги мага так же были искусственными и приводились в действие сложными устройствами, работавшими внутри механического тела с тихим гулом и тиканьем.

– Моим… людям, – продолжил Колдун, запахивая одеяния, – так и не удалось разыскать большую часть меня. Так что теперь я вынужден быть таким, пока полностью не восстановлюсь.

– И сколько это займёт? – уточнил Центурион.

– Пару лет, – маг пожал плечами, – но ничего страшного. Спасибо записям из дневника Эдмунда Старка – одного из магов академии. Он во всю занимался исследованием и развитием техномагии. Ещё немного и он бы добился её официального признания магическимсообществом.

– Как удачно, что они сохранились у тебя, – подозрительно заметил Маркус, – невероятное совпадение.

– Зачем ты пришёл? – спросил Центурион.

– Мы ведь договаривались, – ответил Колдун, – вы помогаете мне, а после я отправляюсь на суд и…

– Виновен! – тут же объявил Маркус, – По всем статьям!

– Погоди, старина, – попросил Центурион, – не будем торопиться. Сперва нужно созвать совет, а затем…

– К чёрту совет! Этот гад и так уже во всём сознался, и я!..

В этот момент полог шатра отворился и внутрь вошёл Сириус, облачённый в парадную форму и неся в руке свиток, закрытый золотой печатью.

– Мой Центурион! – воскликнул Сириус, не в силах сдерживать радость при виде командира, – Разрешите доложить о прибытии!

– Сириус! – Центурион обрадованно подошёл к прибывшему солдату и обнял его, словно старого друга, – Как я рад видеть тебя!

– Я Вас тоже, Центурион. Мой корабль только что прибыл, и я…

Сириус осёкся и замолчал, увидев в шатре Маркуса, с клинком в руке и незнакомца, с головой укутанного в чёрное.

– Я не вовремя? – спросил он.

– Пожалуй, – согласился Центурион, – выкладывай, что хотел сказать, но только быстро. Позже я снова вызову тебя и тогда уж мы поговорим как следует.

– Да, Центурион. Я рад сообщить Вам, что Ваше задание выполнено. Аквила в целости доставлена в Империю, а наш легион официально восстановлен и уже пополняется новыми бойцами! Зенон и его кентавры остались довольны увиденным и уже собираются перевести своё поселение на наши земли и создать там для себя новый дом. И вот.

Сириус протянул свиток и передал его в руки командира.

– Юлиан Август передал его мне лично, – пояснил Сириус, – и потребовал, чтобы я отдал его только вам в руки. С тех пор я не расставался со свитком ни секунды.

– На печати императорский герб, – удивлённо сказал Центурион, – спасибо Сириус, можешь пока быть свободен. Располагайся в лагере и скажи Зенону, что я буду рад видеть его в ближайшее время.

– Слушаюсь, – ответил имперец, – только вряд ли он меня поймёт.

Сириус ударил себя кулаком по груди, кивнул Маркусу и вышел из шатра, а Центурион тут же вскрыл печать, незамедлительно желая узнать, что от него требует сам император.

– Ну что там? – нетерпеливо спросил Маркус, напрочь позабыв о Колдуне.

– Я теперь официальный командир четвёртого легиона, – ответил Центурион, – а ты – мой заместитель.

– Так, – кивнул Маркус, – что ещё?

– Гильдия вольных стрелков официально признана специальным подразделением Империи и её союзников.

– Это понятно. Дальше.

– Империя требует…, – Центурион сделал паузу, а затем продолжил читать, – Империя требует захватить остров Ниси и полностью подчинить его имперскому влиянию, с установлением на здешних территориях законов и власти Великой Империи…

Центурион положил раскрытый свиток на стол и опёрся об него обеими руками, склонив голову.

– И что не так? – уточнил Маркус, – Вполне разумное желание.

– Ты серьёзно? – спросил Центурион, – Нас тут вообще не было бы, если бы не Сергиус. Никто в Империи и знать не знал об этом острове, а теперь, вдруг, его необходимо захватить.

– Я повторяю. И что?

– И то, Маркус, что я не собираюсь вновь жертвовать чужими жизнями ради прихотей Империи. Люди на этом острове и так достаточно натерпелись. А наши солдаты заслужили того, чтобы вернуться домой, после всего пережитого.

– Что ты хочешь сказать?!

– То, что я не стану начинать здесь новую военную компанию. Может Империя и не считается с жизнями, ради утоления своих аппетитов, но я…

Центурион вышел из-за стола, подошёл к развешенной на стене карте Империи и тяжело вздохнул.

– Но я не Империя, – закончил он, – и не разбрасываюсь жизнями. Что скажешь, Маркус?!

Центурион развернулся и тут же почувствовал, как лезвие гладиуса пронзает его живот, принося имперцу мучительную боль и вызывая предсмертный шок.

– Скажу, что это – измена, – ответил Маркус, пронзая старого друга собственным клинком, – я многое готов был простить тебе, Центурион. И я прощал. Но, видят боги, я не потерплю предательства ни от кого. Особенно от тебя.

Центурион вцепился мёртвой хваткой в плечи Маркуса, глядя на него расширенными глазами, полными страха, боли и непонимания.

– Мар…кус, – прошептал Центурион окровавленными губами, – ты…

Он не успел договорить. Маркус выдернул из его живота клинок, и Центурион тут же повалился на пол, сжимая обеими руками рану и заливая пол собственной кровью.

Ошеломлённый происходящим, Колдун в ужасе отшагнул и глянул на Маркуса, стоящего над телом убитого им же друга.

С клинка имперца ещё капала свежая кровь, и он отбросил его в сторону, опускаясь на колени перед мёртвым товарищем.

– Тревога! – закричал Маркус, зажимая рану Центуриона, – Стража! Скорее сюда!

Мгновение спустя в шатёр ворвалась вооружённая охрана и замерла, увидев ужасающую картину.

– Схватить его! – велел Маркус, указывая окровавленной рукой на Колдуна, – Он убил Центуриона!

– Нет! Всё не так! – попытался оправдаться маг, но его никто не слушал.

Охранники, не разбираясь, ринулись на него, и Колдун скрылся в портале, бросив на Маркуса ошеломлённый взгляд перед исчезновением.

Поняв, что маг сбежал, стражники, понурив головы, столпились вокруг тела их командира и молча смотрели на горюющего над телом Маркуса, сами еле сдерживая слёзы.

– Что тут случилось!? – прокричал Сириус ворвавшись в шатёр и замерев от увиденного.

– О нет! Нет-нет! Только не это! Центурион!

Не устояв на ногах, Сириус рухнул на колени и остался на полу, не в силах поверить в то, что видит.

– А я говорил ему, – Маркус прервал горевания и обратился к солдатам, – я говорил, что нельзя доверять Колдуну! Но он не слушал! Вы же все знали его и знаете, каким он был доверчивым! Он всегда верил в лучшее и искал хорошее в людях! И именно это его и погубило!

– Как это случилось? – со слезами на глазах спросил Сириус.

– Колдун применил заклинание, – ответил Маркус, поднимаясь, – а затем, выхватив у меня меч, пронзил им Центуриона. Этот подонок рассчитывал таким образом избежать наказания, но ничего. Ему не уйти от имперского правосудия!

Маркус подобрал свой меч и, взмахнув им, объявил:

– Клянусь перед вами всеми, что не успокоюсь, пока не настигну Колдуна и не заставлю его ответить за содеянное! Вы со мной!

– Да! – воскликнул Сириус, вскакивая с пола и отвечая за всех, – Да, мы с тобой!

– Тогда идите! Сообщите всем о случившемся и готовьтесь! После траура по нашему командиру, мы приступим к подготовке. Мы отправимся за Колдуном и, если потребуется, завоюем весь остров, чтобы до него добраться! Мы не остановимся ни перед чем. Вперёд! Во имя Империи и в память о Центурионе!

Солдаты салютнули командиру и выбежали из шатра разносить по лагерю горестную весть. А Маркус, оставшись наедине с телом товарища тяжело вздохнул и произнёс:

– Прости, старый друг, но ты не оставил мне выбора. Ты ведь сам понимаешь, Империя намного важнее наших с тобой жизней, и её воля – закон. Не переживай, я сохраню добрую память о твоём имени и твоих заслугах и ни одна живая душа не узнает, что перед смертью ты хотел предать наши идеалы. Спи спокойно, друг мой. Спи спокойно…

Эпилог

Центурион открыл глаза. Он почувствовал, что лежит головой на чьих-то коленях и медленно повернулся, желая узнать, кто же рядом с ним.

Елена сидела в том же одеянии, в котором Центурион увидел её тогда, на поле боя. Девушка заботливо улыбалась и гладила любимого по голове.

– Здравствуй, милый мой, – тихо сказала она.

– Взаправду ли это? – спросил Центурион, беря ладонь девушки в руку и прижимая её к лицу.

– Как видишь, – ласково ответила Елена.

– Если это сон, я не хочу просыпаться.

– Можешь не волноваться насчёт этого. Ты заслужил покой и теперь можешь отдыхать хоть целую вечность.

– Что ж, тогда я с удовольствием проведу эту вечность с тобой.

Девушка рассмеялась и нежно ответила:

– Одной вечности слишком мало.

– И то правда, – согласился Центурион и поудобнее расположил голову на ногах Елены.

Он закрыл глаза с удовольствием ощущая заботливые прикосновения возлюбленной, а тёплый ветер, ласково обдувал их обоих, едва колыша стебли золотистой травы небесного сада.

Конец

От автора

Ну вот и подошёл к концу цикл рассказов «Битвы Фэнтези», и я бы очень хотел поблагодарить тебя, дорогой читатель, за то, что ты проделал этот путь вместе со мной.

Мне очень хочется верить, что для тебя, как и для меня, эта дорога была интересной и захватывающей. И что время, проведённое за страницами моих рассказов, не прошли для тебя даром и принесли массу впечатлений. Спасибо, что был рядом.

Так же я хочу поблагодарить Д. Л. Осятинского, позволившего мне, несмотря ни на что, писать о созданном им мире и давшего полную свободу для полёта моей фантазии. Искренне признателен Вам и желаю Вам и Вашему делу развития и процветания.

И вот, к сожалению, теперь пришла пора прощаться. Но не спеши расстраиваться, дорогой читатель. Прощаюсь только я, а мир «Битв Фэнтези» навсегда остаётся с тобой, и ты в любой момент можешь открыть его для себя заново, приобретя наборы известных солдатиков и разыграв на собственном поле боя сценарий твоего сражения. Остаётся только выбрать, на какой из четырёх сторон тебе захочется сражаться.

Удачи тебе, успеха и побед в игре и жизни.

С уважением, твой М. С.

Оглавление

Глава 1. Мы все – эксперимент

Глава 2. Сбор гильдии

Глава 3. Свобода уже близко

Глава 4. Уединение

Глава 5. Не всё так просто

Глава 6. Странные пассажиры

Глава 7. Яблоко раздора

Глава 8. Жизненные силы

Глава 9. Запасной план

Глава 10. Мысли

Глава 11. Сёстры

Глава 12. Попытка примирения

Глава 13. Власть огня

Глава 14. Долг уплачен

Глава 15. Всё было не напрасно

Глава 16. Это ещё не конец

Глава 17. Взгляд со стороны

Глава 18. Никто не уйдёт живым

Глава 19. Морской бой

Глава 20. Королева орков

Глава 21. Пробуждение дракона

Глава 22. Морское братство

Глава 23. Кровь дракона

Глава 24. Семьи больше нет

Глава 25. Союз волшебников

Глава 26. Нежить

Глава 27. Слуги империи

Глава 28. Паладины

Глава 29. Защитить честь

Глава 30. Голем

Глава 31. Прощание

Глава 32. Смерть некроманта

Глава 33. Бой окончен

Глава 34. Наследие некроманта

Глава 35. Измена

Эпилог

От автора