Проклятый замок [Мария Кузнецова] (fb2) читать онлайн

Мария Кузнецова Проклятый замок

Часть 1. Камилла

Глава 1

Легкий летний ветерок ласково обдувал разноцветные головки полевых цветов. С одной стороны манящей синевой темнел лес, с другой же невысокие скалы скрывали от глаз бесконечное море, чей таинственный шепот врывался в долину вместе с порывами свежего ветра. По зеленому лугу шла девушка. Ее длинные рыжеватые волосы переливались золотом в лучах заходящего солнца. Девушка шла быстро, едва касаясь земли, ладони задевали растущие вдоль дороги колосья пшеницы. Она подняла голову и, прищурившись, посмотрела на солнце. Стоял чудесный вечер, в воздухе чувствовался сладковатый аромат душистой травы. Не в силах сдержать душевный порыв, девушка запела, и песня ее полилась по широкому полю, вплетаясь в царившее вокруг спокойствие, вливаясь в благоухание трав и еле слышное жужжание насекомых. Деловитый муравей соскользнул с колоса на руку. Незнакомка нетерпеливо встряхнула кистью, скинула его и потянулась навстречу солнцу. А оно заглянуло в темно-зеленые глаза и озарило их янтарным светом.

– Камилла! – разнесся вдруг по полю звонкий женский голос.

К девушке подбежала белокурая красавица в легком голубом платье.

– Элиза! – улыбнулась Камилла. – Что-то ты долго, я уже час тут гуляю.

– Эрик меня задержал. – Элиза пошла рядом с подругой. – Хорошо, что ты меня дождалась.

– Я не могу отсюда уйти, здесь так хорошо. Давай останемся и посмотрим закат?

– Я хотела предложить тебе то же самое.

Девушки, не торопясь, направились через светлый сосновый бор к своему любимому месту – маленькой полянке, которая заканчивалась невысоким отлогим обрывом. Здесь они встречали закат несколько лет – на западе горизонт был совершенно открыт, и заходящее солнце открывалось во всей своей красе.

В этот вечер закат был как никогда прекрасен. Что-то пугающее и торжественное было в красном сиянии, разлившемся по всему небу. Последние лучи солнца охватили облака, опутав их края сияющими золотыми цепями, затем, опускаясь все ниже, коснулись деревьев, окружив мягким светом величественные сосны и кедры. Наконец, прощальный луч пронзил зеленые кроны молодых березок, робкой группкой стоявших на опушке. На тонких листиках обрисовалась каждая жилка, и прозрачный зеленый свет полился на землю.

Девушки любовались природой, затаив дыхание, забыв про все на свете. Наконец, Элиза прервала молчание.

– Эрик попросил моей руки, – тихо сказала она.

– Правда?! – Камилла, ликующе вскрикнув, радостно бросилась ей на шею. – Как я за вас рада! Но он долго думал.

– Это все я. – Элиза задумчиво закусила губу. – Он ждал, пока я решусь. Мне страшно думать о свадьбе, ведь после нее начнется совершенно другая жизнь! Но не могу же я так до старости бояться, правда? – Элиза с улыбкой повернулась к Камилле. Девушка хмыкнула в ответ и погладила подругу по голове. – Теперь он думает над обустройством нового дома, хочет построить его недалеко от родителей. Мы переедем туда сразу после свадьбы.

Камилла искренне радовалась за подругу. Эрик и Элиза считались самой красивой и крепкой парой Бриады, и в том, что они поженятся, никто в деревне не сомневался. Элиза, грезя наяву, уже перечисляла гостей, продумывая предстоящий праздник. Камилла вновь посмотрела на солнце.

– Нам пора, надо стадо встретить. Никола и Эрик наверняка уже где-то неподалеку.

Элиза кивнула и пошла за подругой, подставляя лицо свежему вечернему ветру. Девушки прошли через поляну, пересекли лес и спустились на луг. Навстречу им шло большое стадо. В безветренном вечере далеко по полю разносилось блеяние овец и баранов, мычание коров и ржание лошадей. Звонко лая, к девушкам подбежали три собаки. Одна, черная, небольшая, с длинными ушами и белой грудкой, радостно повизгивая, бросилась к Камилле. Получив от нее порцию внимания, мохнатый деловито затрусил обратно. Навстречу девушкам на вороном жеребце выехал молодой мужчина с взъерошенными русыми волосами. Он осадил коня, спрыгнул на землю и протянул Элизе крепкие руки. Она смущенно улыбнулась. Влюбленные стояли, глядя друг на друга, пока их не окликнули друзья.

– Эрик, Элиза, нам пора… Солнце совсем село, как бы коров в темноте не растерять, а то нас в деревню не пустят, – сказал второй парень, Никола, лукаво подмигнув Камилле.

– Оставь их в покое, пусть милуются, – фыркнула в ответ девушка.

Она вскочила на лошадь Эрика и направила стадо домой. Никола последовал за ней, оставив влюбленных позади. Через десять минут с небольшого пригорка перед ними открылись многочисленные огни Бриады. Аппетитно запахло дымом, едой и банями. Молодые люди спустились в деревню и загарцевали по уютным улочкам. Из добротных деревянных домов потоками лился свет, распахнутые настежь окна вбирали в себя вечернюю свежесть. Большие и маленькие сады расплывались чернотой на фоне вечернего неба. Вдоль заборов вился плющ, хмель, виноград.

Друзья развели животных по домам и, наскоро перекусив, направились на окраину деревни – здесь каждый вечер собиралась веселая молодежь Бриады. Когда опоздавшие подошли к заветному месту, все уже сидели вокруг большого костра. Негромко звенела гитара, потрескивали горящие сучья, отовсюду слышались громкий смех и оживленные разговоры. Эрик, Элиза, Никола и Камилла подошли к толпе. Послышались приветственные крики. Никола захватил яблоки из большой корзины, стоявшей у костра, и подсел к Камилле на ствол поваленного дерева.

– Слышала, к нам на следующей неделе какой-то серьезный человек из столицы приедет, – хрустнула яблоком высокая полная девушка с блестящими черными волосами.

– Про приезд какого-нибудь серьезного да холостого мужчины из города ты всегда первая узнаешь, Меридит, – усмехнулся красивый паренек в соломенной шляпе, покусывая травинку.

– А кому же еще узнавать? – сверкнула та карими глазами. – Наши девушки не хотят в столицу уезжать, им здесь больше нравится, да, Камилла?

– Ну конечно, дорогая моя, – отозвалась девушка. – Я лучше здесь останусь, чем превращусь в худощавую писклю, которая не может нормально дышать из-за туго стянутого корсета. Ты уж точно сразу задохнешься.

Среди парней и девушек раздался добродушный смех.

– Вот уела так уела, а, Меридит, – слегка толкнул ее Никола.

На что Меридит только повела аппетитным белым плечом.

– Ты слишком влюблен в нее, мальчик мой, чтобы понять, где настоящая шутка, а где всего лишь пошлый намек.

Никола насупился.

– Да, влюблен, – громко произнес он и обернулся к Камилле. – И она прекрасно это знает. Правда, Камилла?

– Эй, не только ты в Камиллу влюблен! – возмутилось несколько парней. – И мы, между прочим, не кричим об этом, потому что знаем, что она всех нас любит, да, Камилла? – парни со смехом подняли девушку на руки, подбрасывая в воздух.

Камилла засмеялась и спрыгнула на землю.

– Конечно же, я вас люблю. Только замуж выйду за какого-нибудь графа. Или герцога. – Смеясь, она отбежала в сторону

– Клоунада, – процедила сквозь зубы Меридит. Два парня тут же обняли ее и чмокнули в обе щеки.

– Вот теперь я спокойна, – улыбнулась Меридит, оглядев жгучими глазами своих кавалеров. – Хоть эти еще не сошли с ума по шкидле.

Неожиданно пошел дождь. Огонь недовольно зашипел. Девушки с криками побежали под деревья.

– Пошли в трактир! – крикнул Арарм, веселый круглолицый парень. – И пусть нас согреет сидр, пляски и присутствие наших красавиц!

Парни одобрительно загудели. Быстро загасив костер, молодежь под проливным дождем ринулась к трактиру.

– Ох, вот черти вас принесли! – возмутился старый трактирщик Герберт. – Грязи натаскали! Сола, милая, иди скорей, протри пол!

– Герберт, не гуди, – рассмеялись Арарм и Никола. – Мы же с дамами! Поэтому доставай сидр и разливай всем, сегодня мы угощаем!

Гитарист мигом нашел себе удобный уголок и перебрал струны.

– Георг, давай нашу… эту… плясовую! – крикнул слегка захмелевший Арарм и обратился к залу. – Я поднимаю этот «бокал» за наших прелестных фей, которые не оставляют нас одних в глухом пьянстве… – девушки засмеялись, – … и согревают кровь одним только взглядом!

Парни дружно загалдели и сомкнули кружки. Пена фейерверком взметнулась вверх. Георг ударил по струнам и заиграл веселую мелодию. Молодежь тут же пустилась в пляс, не в силах устоять на месте. Даже старый Герберт, поворчав, начал притоптывать, разнося напитки. Когда очередная заводная мелодия закончилась, Никола поискал глазами Камиллу и подошел к ней.

– Камилла, спой нам что-нибудь, – попросил он девушку.

– Камилла! Камилла! – услышав его просьбу, заскандировали парни, успевшие осушить не одну кружку шипучего сидра.

– Хорошо, я спою, – согласилась с улыбкой Камилла. – И посвящу эту песню Элизе и Эрику. Все же знают, что свадьба не за горами?

– Знаем! – заголосила компания.

– Прекрасно.

Девушка с серьезным лицом вышла на середину трактира, парни оттащили замешкавшихся товарищей. Камилла обвела всех взглядом и запела сильным, глубоким голосом. Эта песня отличалась от той, которую она пела на лугу. Та была воплощением природы, шумом ветра, шелестом цветов и дождя, эта же говорила о любви. О чувстве, искрящемся как брызги шампанского, наполненном медом, розами, утренней росой и хрустальной водой из горного озера, чистотой и свежестью океанского бриза, хрустящим снегом и жарким полуднем, лесной тенью и широким небом. О чувстве, душистом, как испарения после дождя, стремящиеся от теплой земли к солнечному небу. О чувстве, силу которого ошибочно называют слабостью, мощном, как гроза, и мягком, как густая трава. О чувстве, которое стараются избегать, но наш мир ничто без любви, мы должны любить, без этого мы зачахнем, не будет больше радости, смеха, песен. Это чувство бесконечно, как Бог, чисто и светло, как смех ребенка, нежно, как утренние лучи, могущественно и нерушимо…

Размягченные и притихшие слушатели, обнявшись, раскачивались под мелодичный напев. Эрик и Элиза кружились в танце, многие влюбленные последовали их примеру. Когда песня закончилась, старый Герберт смахнул с глаз набежавшие слезы.

– Вот за что люблю, за то люблю… Камилла… Ведь у меня с покойной моей Риетт такая же любовь была…

Он всхлипнул и наполнил кружки напитком.

– На этот раз за мой счет! Камилла, Эрик, Элиза, за вас! За молодость и прекрасную, светлую, чистую любовь!

– За любовь! – закричали все.

Была уже почти полночь, когда загулявшая молодежь высыпала на улицу. Дождь кончился, и свежий, терпкий запах мокрой земли отрезвил гуляющих.

– Как я завтра на поле встану, не представляю, – простонал Никола.

– А мне разрешили поспать подольше, – хмыкнула Камилла. – Только потом за травами нужно будет сходить. Пойдешь со мной?

– Конечно! – откликнулся парень.

– Мы тоже пойдем, – сообщили вышедшие из трактира Элиза и Эрик.

– Вот и договорились, – улыбнулась Камилла, направляясь к дому. – Тогда до завтра!

Никола поспешил за ней, вызвавшись проводить. Веселой гурьбой парни развели девушек по домам и медленно, отделяясь по двое, по трое, разошлись сами.

Глава 2

Утро встретило Камиллу золотыми лучами. На маленьком столике у окна в простой вазе уже стоял свежий букет. «Мама», – с улыбкой подумала девушка и сладко потянулась, бросив взгляд на небо. Солнце давно взошло, пора собираться на поле, но как же не хочется отрываться от постели! Рывком поднявшись, Камилла накинула легкое платье и спустилась во двор. Ночью снова был дождь, и мокрая, но уже нагретая земля, источала восхитительное тепло. Камилла немедленно разулась, ступив босиком на мягкую теплую почву.

– Соня ты моя! – раздался сзади женский голос. На нее любящими глазами смотрела невысокая русоволосая женщина с темно-зелеными глазами, так похожими на глаза самой Камиллы.

Девушка чмокнула маму в щеку.

– Прости, мы вчера поздно разошлись, – виновато улыбнулась она. – Говори, что нужно делать, я готова отработать опоздание.

– Иди, поешь для начала, – ответила мать. – Практически все сделано, сейчас пойдете с Гансом за травами. Надо собрать их, пока не поздно. Грязно там после дождя, но некоторые травы отцветают последние дни.

– А папа где? Уже у старосты? – поинтересовалась дочь, сорвав со склонившейся ветки горсть темно-бордовой вишни.

– Да, уже часа два как ушел. Ты же знаешь этих мужчин, вечно у них какие-то дела с самого утра.

Нонна спустилась с крыльца и пошла в сад, на ходу закалывая волосы.

– Ганс! Ганс! – раздался среди деревьев ее голос. – Камилла встала, идите за травой!

С другой стороны сада выскочил высокий худой паренек лет четырнадцати.

– Ну что, как вчера погуляли? – поинтересовался он, выискивая калоши в огромном деревянном ящике, стоявшем у крыльца.

– Очень весело, – улыбнулась Камилла, тоже наклоняясь к ящику, чтобы помочь брату. – Не переживай, скоро и ты с нами будешь ходить к костру, совсем взрослый стал.

– Как там Элиза? – с напускным равнодушием поинтересовался паренек.

Камилла едва сдержала улыбку. Ганс уже несколько месяцев был влюблен в ее подругу и мечтал жениться на ней, как только подрастет. И поэтому сильно недолюбливал Эрика, хотя еще год назад пытался во всем ему подражать. Ох уж эти юношеские страсти.

Переобувшись, брат и сестра вышли из резных деревянных ворот и направились в сторону небольшой каменной церкви, стоявшей на краю деревни. По дороге их догнали Элиза и Эрик.

– Вы что, даже ночью не расстаетесь? – ревниво окинул их взглядом Ганс.

– Нет, просто вы спали слишком долго, – усмехнулся Эрик.

– Это все она, – недовольно указал на сестру Ганс. – Я-то встал сразу после восхода солнца.

– И мне сегодня что-то совсем не спалось, – призналась Элиза. – Встала ни свет ни заря. Как будто тревожит что-то, но не могу понять, что именно.

– Нам надо подождать Николу, – напомнила Камилла. – Он тоже хотел с нами пойти.

– Он не пойдет, – откликнулся Эрик. – Я видел его час назад. Подвернулась работа в кузне, и он решил не отказываться.

Дойдя до поворота небольшой улочки, друзья, наконец, вышли к церкви. Мимо нее к лесу вела узкая, но четко видная в траве тропинка.

– Эй, вы куда это? – окликнула их Меридит, стоя возле большого белоснежного дома.

– Меридит с утра – как баба с пустым ведром! – простонала Камилла. – Можно сразу поворачивать назад, она отпугнула от нас всю удачу.

– Да больно вы нужны мне! – презрительно протянула девушка и зашла в дом, покачивая бедрами.

– Эрик, смотри, как старается, тебя пытается соблазнить, – засмеявшись, ткнула его в ребра Камилла.

– Нет уж! – ревниво сверкнула глазами Элиза. – Пусть лучше Ганса соблазняет. Он через три года совсем взрослым станет. Камилла, ты только представь, Меридит может стать твоей любимой золовкой!

– Только не это! – испуганно прошептала девушка.

Друзья расхохотались и зашли в сосновый лес. Здесь было тихо и спокойно. Мягкая после дождя земля заглушала шаги людей. Где-то в стороне незаметно журчал ручеек, скрытый пышными кустами. Длинная, твердая хвоя искрилась в лучах солнца. Смолистый воздух был настолько густой, что, казалось, еще чуть-чуть, и его можно будет взять в руки. Хотя время было еще раннее, уже начинало припекать. Друзья заторопились – не очень-то хотелось собирать травы, жарясь на солнце. Выйдя из леса, они рассыпались по полю, внимательно выискивая нужные листья и соцветия. Прошло около часа. Лучи жгли все беспощаднее, воздух был будто наэлектризован. «Гроза будет», – подумала Камилла, аккуратно обрезая стебли душицы. – «Надо торопиться». Наполнив корзину, она подошла к брату, предложив помощь. Но он и так прекрасно справлялся, и девушка направилась к подруге, мелькавшей шагах в десяти от Ганса. Рядом с ней сидел Эрик. Не успела Камилла дойти до друзей, как на поле налетел ледяной порыв ветра, солнце скрылось за неизвестно откуда взявшимися облаками. Вмиг стало холодно.

– Брр! – вздрогнула Элиза. – И почему я не додумалась взять накидку?

– У тебя вон Эрик как накидка, – хмыкнула Камилла. – Обнимет покрепче, сразу согреешься.

Но скоро им стало не до смеха – с каждой минутой становилось все холоднее. Ветер усилился, взметая травы бешеными порывами.

– Что это такое? – возмутилась Камилла, уворачиваясь от пролетевшей мимо ветки.

– Да ветка же! – усмехнулся Эрик.

– Смешно, – огрызнулась девушка. – С чего вдруг налетела такая буря? Давайте быстрее, того и гляди, дождь пойдет.

Друзья второпях наполнили оставшиеся корзины и поспешили к лесу. Ветер все крепчал. Вдалеке раздалось низкое, угрожающее рычание грома. Камилла подняла голову и посмотрела туда, откуда он, как ей показалось, доносился. На западном краю поля, практически на краю обрыва, возвышался старинный мрачный замок. Никто из деревенской молодежи не знал, кто в нем жил, и когда он был построен, а старые жители ничего не рассказывали, поэтому об этом месте ходило множество легенд. Одни уверяли, что там живет злой колдун, превращающий людей в марионеток. Другие твердили, что замок наполняет нечто большое и страшное, чей-то злой мятежный дух. Третьи считали, что в нем живет огромный страшный зверь, выходящий на охоту каждые пятнадцать лет. Все жители Бриады выросли на этих легендах и старались к замку не приближаться. Конечно, были смельчаки, пытавшиеся доказать, что там ничего страшного, просто старые замшелые камни. Но, кто бы ни пытался проникнуть туда, у них ничего не выходило – двери были надежно заперты, а сквозь плотные портьеры на окнах не разглядеть, что происходит внутри. Разбить стекла любители приключений боялись – вдруг когда-нибудь вернется настоящий хозяин замка? Он явно не похвалит жителей деревни за столь сомнительное усердие.

Если для парней это место было своеобразным способом доказать свою храбрость, девушки и близко не подходили к проклятому замку. Ведь, согласно легендам, каждые пятнадцать лет сюда приводили очередную двадцатилетнюю красавицу, и она пропадала навсегда. Никто не знал, что происходило с девушками за этими стенами, было ли все это правдой – тоже. И чем старше становились юные жительницы Бриады, тем меньше они верили в знакомые с детства сказки. Но страх перед замком оставался.

– Будто зверь рычит! – подошел к сестре Ганс.

– Что? – вздрогнула задумавшаяся Камилла.

– Я говорю, будто зверь рычит. Смотри, какие тучи вокруг замка клубятся!

Над крышей и многочисленными башенками действительно громоздилась чернота. Вдалеке сверкали молнии. Камилла поторопила отставших друзей.

– Скоро начнется сильнейшая гроза, давайте быстрее!

Элиза и Эрик кивнули и ускорили шаг. Но дойти до леса они не успели – с неба хлынули потоки воды. Прикрывая голову большими листами лопуха и увязая в грязи, друзья с трудом взобрались на склон, торопясь укрыться в лесу. Но тут же поняли, что деревья их не спасут, – высокие, прямые сосны не укрывали от дождя, а до берез было еще далеко.

– Что, черт возьми, происходит? – с трудом отлепившись от дерева, крикнул Ганс. – Откуда такой ветер?

– Ганс!.. Не смей ругаться! – донеслись до него сквозь свист ветра возмущенные крики сестры.

Эрик расхохотался:

– Нашла время человека воспитывать! Правильно он все сказал, тут по-другому не выразишься!

– В одиночку идти сложно, нам надо взяться за руки и держаться друг за друга! – уцепилась Элиза за Эрика.

– Прекрасная мысль! – откликнулась Камилла. – Готовы? Раз…два… Пошли!

Она схватила Ганса, другой рукой дотянулась до Эрика, и они вчетвером начали пробираться через лес. Дождь с силой хлестал друзей по лицу, рукам, туловищу, ноги с трудом передвигались по раскисшей земле. Свирепый ветер, разделившись в лесу на сотни течений, рвал одежду и волосы путников. Снова угрожающе, и уже совсем рядом, зарычал гром, сверкнула ослепительная вспышка. На краю леса загорелась старая сосна. Огромные деревья со стоном раскачивались под бешеными порывами ветра, готовые рухнуть на пробирающихся между ними людишек.

Камилла почувствовала, как рука Ганса выскальзывает из ее ладони. Крепко ухватив брата за рукав, она на миг подняла голову и посмотрела вперед. Картина, представшая перед ее глазами, поразила и напугала девушку: впереди рухнуло дерево, огромная сосна распласталась перед ними, преградив путь к Бриаде. Перелезть через нее казалось невозможным – мшистый ствол был склизким от дождя. Обойти тоже не получится – дерево действительно было очень большим.

– Эрик, что нам делать? – срывая голос, прокричала Элиза.

– Не волнуйтесь, сейчас что-нибудь придумаю!.. – парень прислонился к стволу ближайшего дерева. – Так, Ганс, я попробую забросить тебя на ствол. Уцепись за ветви и подтяни меня, потом мы вместе поднимем девушек.

Ганс кивнул и приготовился к прыжку. Эрик закинул его на упавшую сосну. Приземлившись на ствол, мальчик тут же покатился вниз, но в последний момент умудрился ухватиться за ветку. Хвоя до крови расцарапала руку.

– Готов? Элиза, Камилла, держитесь за это дерево, – указал Эрик на сосну, от которой только что оторвался. – Когда я вас позову, осторожно продвигайтесь к нам.

Подруги кивнули и крепко обняли дерево, не расцепляя рук. Эрик прыгнул и протянул руку к Гансу. Не ухватился. Ганс скатился ниже.

– Нет, оставайся там же! – остановил его Эрик. – Ты можешь свернуть себе шею, я не поймаю тебя!

Ганс кивнул и пополз задом, пытаясь снова подняться, но дерево его не пустило.

– Держись! Я прыгаю, будь готов! – Эрик оттолкнулся от земли и, наконец, ухватился за протянутую руку мальчика. Несколько минут Ганс пытался втащить его, но безуспешно, ему не хватило сил.

– Держись за дерево, а я помогу ему! – крикнула Камилла подруге и бросилась к парням.

– Сейчас же встань на место! – рявкнул Эрик.

Проигнорировав приказ, девушка изо всех сил уперла ладони в его икры и начала толкать друга вверх. Наконец, Эрик поднялся и обернулся к девушкам, держась за ветку. Камилла протянула руку Элизе, приготовившись забраться наверх.

– Я ничего не вижу! – закричала она, пытаясь отбросить с лица растрепавшиеся волосы.

– Подними руку, просто подними руку, – раздался голос Эрика где-то над левым ухом.

Камилла послушалась. Парень немедленно втащил ее и Элизу. Ползком они перебрались к другому краю ствола и скатились на землю. Снова встать на ноги девушки уже не смогли.

– Стой, – остановил Эрик резвого Ганса. – Посидим немного, здесь мы хоть укрыты от ветра. Пусть Элиза и Камилла отдохнут. Да и у меня ноги дрожат, если честно.

Ганс присел рядом с сестрой, потирая окоченевшие руки.

– Как вы думаете, что это? – дрожа от холода и страха, спросила Камилла. – Вы же понимаете, что все это не просто так, такой грозы у нас не было!

– Что-то налетело на наш край, бывает, наверно, – стуча зубами, ответила Элиза. – Правда, лично я такого еще не видела. Не зря у меня всю ночь было неспокойно на душе.

– Все будет хорошо, главное – добраться до дома, – успокоил Эрик возлюбленную.

Несмотря на то, что друзья очень устали, дольше сидеть не было смысла – они сильно замерзли. Двигаясь, они хоть как-то разгоняли кровь.

– Ну что, пошли? – поднялся Эрик. Его тут же стукнуло о соседнее дерево. – Черт, я и забыл, какой сильный ветер! Давайте руки, главное – держаться вместе.

Камилла, Элиза и Ганс с трудом встали и снова тронулись в путь. Сколько времени прошло с начала грозы, никто из них сказать не мог. Они как будто потерялись во времени, словно на этом свете существовали только они и разбушевавшаяся стихия. Буря все не утихала, наоборот, казалось, что оглушительным раскатам грома и потокам воды не будет конца. Вдалеке вспыхнули еще две сосны, затрещала горящая хвоя.

– По-моему, я заблудился, – через некоторое время устало произнес Эрик.

Он остановился, оглядываясь, пытаясь понять, в какой части леса они находятся, и как отсюда попасть домой

– Пусти нас вперед, – предложила Камилла. – Мы с Элизой здесь все время гуляем и знаем каждый куст.

Но они ошиблись – найти что-то знакомое в кромешной тьме, которая опустилась на лес вместе с грозой, оказалось не так-то просто. Друзья практически вслепую бродили между деревьями, пока неожиданно не вышли на склон, с которого открылась Бриада. У путников вырвался дружный вздох облегчения. Не в силах идти, они сползли по мокрой земле прямо на размякшую дорогу. Внизу ветер сделался тише, можно было хотя бы удержаться на ногах. Друзья пошли в сторону домов и вскоре уже брели по темным улицам деревни. Вокруг не было ни души – видно, непогода разогнала всех по домам. Хотя окна, как ни странно, оставались темными.

– Спать они все легли, что ли, – пробурчал Ганс. – Вроде рано еще.

Друзья дошли до дома Элизы, единственного освещенного в Бриаде. Двухэтажное здание отличалось от других зданий крепким каменным фасадом и толстыми кирпичными стенами. На фоне освещенных окон мелькали темные силуэты.

– Держу пари, нас собрались искать, – нервно ухмыльнулся Ганс.

Ему никто не ответил. Элиза устало постучала, дверь открыла ее мать, Регина.

– Боже, Элиза, Эрик! Где вы были? – воскликнула она, крепко прижимая к себе дочь.

– Камилла, Ганс! – Нонна, появившаяся рядом с Региной, с неженской силой втащила своих детей в сияющую гостиную.

На миг Камилла ослепла от яркого света и прикрыла глаза ладонью. Немного привыкнув, она оглядела комнату. Большой зал старосты был наполнен людьми, как взрослыми мужчинами и женщинами, так и молодежью. Все они держали незажженные факелы, готовые пуститься на поиски пропавшей четверки. При виде измученных, грязных, но живых друзей, жители Бриады облегченно выдохнули и кинулись наперебой расспрашивать их о случившемся. Сквозь толпу мужчин протолкнулись двое – староста Фриц, отец Элизы, и помощник старосты Веллер, отец Камиллы и Ганса.

– Камилла, ты хорошо себя чувствуешь? Ганс, ты оберегал сестру? – Веллер взял в крепкие, обветренные ладони лицо дочери и заглянул в ее зеленые глаза.

– Слава Богу, вроде здорова, – вздохнул он и обнял сына. – Ты как, сынок?

– Все в порядке, пап! – Ганс сердито отстранился от отца. – Не надо меня тискать, я не маленький!

– Этот точно здоров, – облегченно усмехнулся Веллер и, снова повернувшись к дочери, повел ее к дивану.

Арарм и Никола принесли ей и Гансу горячий чай и пирожки. Рядом Регина и Фриц обнимали Элизу и Эрика. Плечи Регины вздрагивали от рыданий, Элиза пыталась ее утешить. Как только родители Камиллы отошли в сторону, Никола присел рядом с подругой.

– Ты в порядке, Камилла? Мы так перепугались, когда началась гроза, а вы не вернулись! У Меридит даже губы дрожали, но она сказала, что, если я расскажу тебе об этом, она подвесит меня за ноги в своем саду и будет выбивать дурь лопатой.

– Я в порядке, – вымученно улыбнулась Камилла, хотя руки все еще дрожали от напряжения. – Там, в те минуты, я не понимала, что происходит. Никто из нас не понимал. Мы просто пытались дойти до дома. А теперь… Я не знаю, что это было, Никола. Я никогда еще не видела такой грозы! Это просто ужасно, ветер как взбесился… Я думала, мы уже не дойдем. – Девушка устало откинулась на спинку дивана.

Никола обнял ее.

– Я не переживу, если с тобой что-то случится! Надо было идти вместе с вами. Но ты точно хорошо себя чувствуешь? Ничего не болит?

– Нет, спасибо, я просто очень устала. – Камилла нехотя поднялась и подошла к родителям и брату, уже вскочившему с дивана.

Из соседней комнаты выбежали мальчик и девочка лет четырех, оба светлые, кудрявые, сероглазые. Они подбежали к Камилле и бросились к ней на шею. Девушка еле устояла, но расцеловала детей – это были ее брат и сестра, близнецы Сатал и Стелла.

– Осторожнее, сестра и так на ногах еле держится, – проворчала Нонна.

– Камилла, где ты была?.. Мы так соскучились!.. Так испугались!.. Мы сидим, играем, а там как бабахнет!.. – наперебой начали говорить близнецы.

– Испугались? Мои малыши, – обняла их Камилла. – Ну, ничего, это просто гроза, не бойтесь, она скоро пройдет. А что они здесь делают? – обратилась она к матери.

– Мы так испугались за вас, когда налетела буря, – ответила Нонна, – все собрались у старосты, чтобы отправиться на ваши поиски. А их дома не оставишь одних – боятся. Взяли сюда, они даже уснули. Видимо, их разбудил шум.

– Уснули? Ты умудрилась уложить их днем?

– Камилла… – Мать озабоченно посмотрела на дочь. – Ты уверена, что с тобой все хорошо? Сейчас уже около двенадцати ночи… Вас не было весь день!

– Около двенадцати ночи? – Камилла удивленно посмотрела в окно. – Но мы думали, что добирались домой всего пару часов!

– Так, Камилла, Эрик, Элиза, Ганс, ну-ка подойдите сюда.

Нонна отвела их в пустой угол и привела щуплого старичка-доктора.

– Владимир, мне не нравится их состояние, – взволнованно сказала она. – Они уверены, что были в лесу не больше двух часов.

Врач внимательно осмотрел каждого.

– По ним вроде не скажешь… уставшие только, но это нормально – столько часов с таким ветром бороться. – Врач снова обернулся к молодым людям. – А вы разве не обратили внимания на то, что на улице темно?

– Знаете, нам было как-то не до этого, – огрызнулся Эрик.

Элиза укоризненно посмотрела на жениха.

– Мы действительно не обратили на это внимания, – ответила Камилла. – Нам казалось, что темно из-за грозы – там была такая туча!

– Откуда она пришла? – вдруг спросил Александр, крепкий седой мужчина лет шестидесяти. Он уже несколько минут прислушивался к их разговору.

– С запада. Оттуда, где старый замок, – не раздумывая, ответила Камилла.

Мужчина побледнел. Многие обернулись в их сторону – последнюю фразу девушка произнесла достаточно громко. Постепенно в гостиной воцарилась тишина.

– Что случилось? – нахмурился Фриц. – Почему все так испугались?

– Это все замок. Опять начинается… – прошептал Александр. Жители Бриады испуганно зашептались.

– Мама, я вспомнила! – неожиданно для самой себя вдруг вскрикнула Камилла. – Такая гроза уже была! Мне было тогда четыре года… Молния ударила в наш дом, я очень испугалась и заплакала… А вас не было дома… Тогда я проплакала всю ночь, потому что вы все не приходили, а гроза никак не могла успокоиться.

– Такая гроза была не один раз, дитя мое, – печально ответил мужчина.

Нонна судорожно вздохнула и прижалась к мужу. Фриц, Регина, Элиза и Эрик удивленно смотрели на жителей, не понимая, о чем они говорят.

– Почему я не помню… – начал Фриц, но не договорил и охнул.

– Потому что вы живете здесь всего четырнадцать лет, – ответил Веллер. – Такая гроза была за год до вашего переезда сюда. В тот год умер прежний староста.

Элиза испуганно метнулась к отцу.

– Так, детям пора спать! – неожиданно Александр взял управление в свои руки. – Молодежь, расходитесь по домам. Взрослым есть что обсудить. Это не для юных ушей.

Возмущенная молодежь недовольно зароптала, но ее с шумом и гурьбой вытеснили наружу. Парням велели развести девушек и самим идти по домам. Эрик, Элиза и Никола пошли к Камилле, прихватив с собой Ганса и малышей. Гроза продолжала бушевать, хотя здесь, в Бриаде, она уже не казалась такой страшной.

– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – обратилась к друзьям Элиза.

– Наверно, это все из-за этого проклятого замка, – ответил Никола. – Видели, как они всполошились, когда Камилла про него сказала? Надо будет сейчас вернуться и послушать, о чем они говорят.

– Подслушать, ты хотел сказать? – обернулась Камилла к Николе. – Я с вами.

– И я! – крикнул Ганс.

– А вот ты никуда не пойдешь, Ганс, – в голосе старшей сестры послышалась сталь. – Ты сейчас придешь и ляжешь спать.

– Нет, Камилла, – повернулся к ней Эрик. – Это вы сейчас ляжете спать. Ты, Ганс, Элиза и дети. А мы пойдем, подслушаем. Вас мы туда не возьмем и не пустим, даже не надейтесь.

– Никола, ну пожалуйста, – девушка умоляюще сложила руки, глядя на друга.

– Нет, Камилла. – Никола отвернулся. – Не пытайся меня уговорить, не подействует. Если они нас выпроводили, значит, разговор пойдет о чем-то серьезном. Идите спать.

Камилла надулась. Девушек, Ганса и детей завели домой, Элиза и Камилла уложили Стеллу и Сатала в кровать.

– Камилла, почему гром так страшно гремит? – маленькая Стелла схватила девушку за руку.

– Спи, малышка, в громе нет ничего страшного. Гроза ничего вам не сделает. Я с вами.

Стелле этих слов оказалось достаточно. Она повернулась на другой бок и через несколько минут спокойно засопела.

– Камилла, – шепотом позвал сестру Сатал. – А я не боюсь грозы! И ты не бойся, я тебя зашишшу!

Камилла, засмеявшись, поцеловала брата в прохладный лобик.

– Теперь я точно ничего не боюсь, мой защитник. Спи сладко.

Девушка вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь. Внизу, в гостиной, с кружками горячего травяного напитка ее поджидали Элиза и Ганс. У Ганса были красные глаза.

– Ты что, плакал? – хмыкнула Камилла.

Мальчик обиженно засопел, отвернувшись от сестры.

– Они не взяли его с собой, – с улыбкой объяснила Элиза.

Камилла покачала головой и присела на диван.

– Они и нас не взяли. Ну и ладно, все равно все расскажут. Как же я устала сегодня… Ганс, идем, я тебя тоже уложу.

Брат засопел еще громче и посмотрел на сестру с горькой обидой.

– Ты что, совсем меня за маленького держишь?

– Ганс, миленький, ну я же не в этом смысле! – Камилла крепко обняла его, несмотря на сопротивление. – Вы с Эриком так помогли нам сегодня, я просто хочу, чтобы ты немного отдохнул.

– Я вас без присмотра не оставлю!

После долгих уговоров мальчик все-таки согласился вздремнуть тут же, на диване. Некоторое время девушки сидели молча, будто боясь говорить о произошедшем. Камилла с дрожью вспоминала замок и тот раскат грома, который шел как будто от самих стен и напоминал рев дикого зверя. А потом этот ужасный ливень… ветер… молнии… Камилла любила грозу и всегда чувствовала себя в ней прекрасно. Она выбегала под проливной дождь, восхищалась молниями, кричала от радости, когда гремел гром… Но эта гроза ее пугала. Воздух был насыщен нехорошими предчувствиями.

Да, такую грозу Камилла видела только раз в жизни – тогда ей было всего четыре года. Ее родители тесно дружили с прежним старостой, Лерком Гривостом. Камилла помнила его плохо, но ей запомнилась добрая улыбка и светлые глаза мужчины. Среди всех деревенских детишек Камилла была его любимицей. Он часто сажал ее на колени и рассказывал множество занятных историй. Девочка каждый раз животик надрывала от смеха, и никак не могла остановиться. Однажды он подарил ей прекрасную корону – маленькую, позолоченную, украшенную полудрагоценными камнями, а в самом ее центре гордо сиял небольшой бриллиант. Камилла не помнила, куда делась эта корона, помнила только, что заставила родителей перерыть весь дом, но ее так и не нашли. Тогда Камилла страшно расстроилась и плакала несколько дней. Лерк пообещал подарить ей новую, но… не дожил.

Через несколько дней поднялась страшная гроза, все взрослые ушли в дом старосты. Детям они сказали, что у них там намечается веселье. Их уложили спать, а молодежь отправилась устраивать свою пирушку. В ту ночь Камилла спала как никогда крепко. Ей снилось что-то приятное, веселое… Неожиданно перед глазами засиял свет. Пролежав несколько минут и окончательно отойдя ото сна, девочка открыла глаза. И подскочила в кровати. За окном разразилась настоящая катастрофа – бешеный ветер валил деревья, страшный гром сотрясал дом, на крышу как будто обрушился водопад. Не сразу сообразив, откуда свет, Камилла осмотрела комнату. Сначала она подумала, что вернулись родители и зашли поцеловать ее на ночь. Оказалось, нет… Яркий, слепящий свет шел от молний. Одна из них неожиданно ударила в дом. Камилла закричала. Ей повезло – дом не загорелся. Девочка всю ночь протряслась от страха, укутавшись с головой в одеяло, она уснула лишь под утро.

На следующий день ей сказали, что любимая младшая сестра Лерка, цветущая, прелестная двадцатилетняя Дина уехала. Камилла зашла к своему другу. Таким расстроенным она не видела его никогда. Он сидел в кресле, поджав под себя ноги, уткнувшись в спинку, и рыдал как ребенок. Камилла испугалась, подбежала к нему и обхватила за шею своими маленькими ручками.

– Лерк, миленький, не плачь, она же не навсегда уехала! – Камилла всхлипнула. – Видишь, я тоже плачу из-за тебя! Ну не надо, миленький!

Она расцеловала его в мокрые щеки. Лерк через силу попытался улыбнуться и встать, но тут же снова рухнул, как подкошенный. В комнату вбежала Нонна. Она увела Камиллу, попросив соседскую девушку присмотреть за ней, а сама скрылась в доме. Больше Камилла Лерка не видела. На следующий день в его доме раздался истошный вопль служанки. Лерк повесился.

От печальных воспоминаний ее отвлек скрип входной двери. Камилла оглянулась. Элиза задремала, облокотившись на спинку дивана. Ганс не пошевелился. Девушка пошла к двери, встретив на пороге Николу и Эрика.

– Ничего не понимаю. – Эрик казался озабоченным. – Про что они говорят? Почему все так боятся этого замка?

Никола, нахмурившись, пожал плечами.

– Я всегда относился к этим рассказам о проклятом замке как к детской сказке. Думал, нас просто пугают, чтобы мы туда не лазили. – Эрик присел на диван. – Но не могу же я всерьез поверить в то, что там живет какое-то чудовище и требует себе девушек каждые пятнадцать лет!

– Эрик, не стоит сейчас говорить об этом. Завтра мы заставим их рассказать нам обо всем. Они не отвертятся.

– Что случилось? – взволнованно спросила Камилла.

– Они уверены, что эту грозу наслал хозяин этого замка, якобы как знак того, что ему нужна новая жертва. Больше мы ничего понять не смогли.

Камилла встревожено посмотрела на парней.

– Камилла, иди спать, – мягко сказал Никола. – Сейчас мы все равно ничего не сможем сделать. Я тоже лягу, с ног валюсь.

Камилла послушалась и поднялась наверх. Через минуту Эрик занес туда Элизу, а парни отправились ночевать в гостиную, к Гансу.

Глава 3

Солнечные лучи пробивались сквозь листву росшего у окна старого вяза так весело, так невинно, как будто и не было вчерашней ужасной грозы. Но стоило Камилле и Элизе, проснувшись, взглянуть друг другу в глаза, как они поняли, – буря преследовала их и во сне. Первой нарушила молчание Элиза.

– Нам нужно узнать об этом замке побольше. Будем расспрашивать сегодня старших, они не смогут долго молчать.

– Ты так говоришь, как будто применишь к ним какую-то особенно жестокую пытку, – невесело усмехнулась Камилла. – Мальчики, наверно, уже встали. Пойду, приготовлю что-нибудь поесть.

Но, вопреки ожиданиям Камиллы, и дети, и парни еще спали. Ни Нонны, ни Веллера еще не было. Девушки на скорую руку приготовили завтрак, перекусили и решили прогуляться в саду, оставив еду для друзей на столе. В дверях они столкнулись с перепуганной Меридит.

– Вы слышали новость? Сегодня всех девушек, которым исполнилось двадцать лет, соберут в доме старосты.

– Зачем? – быстро спросила Камилла.

– Я не знаю… – Меридит поморщилась. – Но мне страшно.

– Камилла, почему вы такие серьезные? – раздался голосок Стеллы. Она и Сатал беззвучно спустились вниз и теперь стояли возле двери. – Что-то случилось?

– Малыши мои, – девушка улыбнулась, проведя головой по светлым головкам. – Все хорошо, мы просто не выспались. День вчера был тяжелый. Пойдемте, я вас накормлю.

Девушки вернулись на кухню. Через некоторое время проснулся Никола. Меридит, нервно ломая ягодный пирог, сообщила ему новость о вечернем собрании.

– Меня одно радует, – выслушав ее, хмуро почесал подбородок Никола. – Камилле еще нет двадцати.

– И правда, нет, – через силу улыбнулась Элиза. – Хоть тебя этот кошмар не коснется.

– Ты думай, что говоришь! – возмутилась Камилла. – Как меня это не коснется, если ты и многие мои подруги под угрозой? Я пойду с тобой и буду рядом!

– Пойти – это одно, – отозвалась Меридит. – Другое дело – участвовать в жеребьевке.

– В жеребьевке?

– Ну да. Я думаю, что на собрании будут выбирать девушку дл того чудовища из замка. Или кто там живет…

– И ты так спокойно об этом говоришь? – возмутился незаметно подошедший Ганс.

Девушки подпрыгнули от неожиданности.

– А что изменится от того, что я буду паниковать? – огрызнулась Меридит, наклонившись за упавшим пирогом.

– Элиза, я не пущу тебя на это дурацкое собрание! – решительно сказал подошедший вслед за Гансом Эрик.

– Да что же вы как призраки сегодня появляетесь! – не выдержала Камилла.

Друзья засмеялись. Обстановка немного разрядилась, и компания решила выйти на улицу – проветрить головы и узнать последние новости. Камилла быстро собрала малышей и отправилась следом за друзьями.

Весть о вечернем собрании разлетелась по деревне с быстротой ветра – парни насупленно молчали, не отходя от возлюбленных, девушки боялись встретиться друг с другом взглядами – каждая надеялась, что выбор падет не на нее.

Работать в этот день никому не хотелось, все валилось из рук. Вечер наступил быстро. В шесть часов Фриц созвал всех жительниц Бриады, достигших двадцатилетнего возраста, в свой дом. Камиллу, Эрика, Николу и других «лишних» туда не пустили. Но и отходить далеко от дома старосты, где сейчас решались судьбы близких, ни у кого не хватило духу. Потянулись долгие минуты ожидания, казавшиеся бесконечностью. Камилла нервно ходила по саду старосты, обрывая засохшие, но еще душистые цветки сирени. Ганс пинал маленькое экзотическое деревце, название которого никогда не мог запомнить, Эрик неподвижно стоял у двери, сжав кулаки. Никола был рядом с ним, стараясь поддержать бедного парня хотя бы разговором. Иногда возле дома старосты появлялись небольшими группами другие жители Бриады. Мрачно глядя на зашторенные окна, они уходили, не выдерживая томительного ожидания. Наконец, тяжелые двери распахнулись, и оттуда хлынули девушки. Камилла и Эрик подскочили к толпе, высматривая Элизу, но ее не было. Из дома донеслись рыдания.

– О нет, – прошептала похолодевшая Камилла и рванулась внутрь.

Там, на диванчике, сидела Элиза. Регина судорожно прижимала ее к себе, сотрясаясь от рыданий. Фриц нервно ходил по комнате и что-то бормотал. Подойдя поближе, Камилла услышала:

– Нет, это невозможно, невозможно, невозможно… Нет! Я не поведу свою дочь в этот чертов замок, это же просто сказки, этого не может быть!

Камилла и Эрик подбежали к Элизе и ее матери.

– Только не говорите, что… – дрожащим голосом произнес Эрик.

Элиза подняла мокрое от слез лицо. Парень рухнул на колени, прижимая к себе любимую.

– Я не пущу тебя, не пущу!

– Господи, да как же так… Столько девушек в Бриаде, и этот жребий выпал именно тебе… Как, Элиза, как? – Камилла пыталась взять себя в руки, но не могла.

Представить себе потерю подруги, практически сестры, оказалось невозможным. Теперь она понимала Лерка.

– Просто мне не повезло, – Элиза постаралась улыбнуться сквозь слезы. – Короткая щепка попалась именно мне.Наверно, так надо…

Не, выдержав, она разрыдалась.

– Милая моя, – Камилла прижалась к подруге, закрыла глаза и тихонько заплакала.

Весь вечер Регина, Фриц, Элиза, Эрик, Камилла, Ганс, Нонна и Веллер просидели в доме старосты. За младшими согласилась присмотреть Меридит, сейчас было не до них. Женщины плакали, Эрик сходил с ума от горя, повторяя: «Не пущу, не пущу!». Но выполнить этот непонятный приказ было необходимо – старожилы рассказали безутешной семье о том, каким страшным бывает гнев хозяина замка. Поэтому, как ни сопротивлялся Фриц, он не мог отказать. Сначала у него возникла мысль уехать ночью вместе с семьей – ведь они не были коренными жителями Бриады, они могли сбежать, им необязательно было оставаться. Но Элиза твердо сказала:

– Ты действительно хочешь, чтобы мы такую память после себя оставили? Ведь мы больше никогда не сможем сюда вернуться. И вместо меня в замок придется пойти какой-нибудь другой несчастной!

– Да пусть кто угодно идет, мне без разницы! Главное, чтобы ты осталась! – с надрывом воскликнул Фриц.

Девушка лишь покачала головой.

Дальнейшего разговора Камилла не помнила. Она сидела возле подруги, а в голове билась только одна фраза: «Вместо меня придется пойти какой-нибудь другой несчастной! Вместо меня…». Постепенно эти мысли складывались во что-то, но во что именно, девушка пока не могла понять.

Вести жертву к замку предполагалось сразу после восхода солнца. На закате Элиза, Эрик и Ганс вышли на улицу. У крыльца их ждал Никола. Вместе они пошли по улице. К лесу приближаться никто не решался, слишком ярко выделялся на фоне вечернего неба черный замок.

– Неужели нельзя просто проигнорировать эту глупую традицию? Я не понимаю! – в очередной раз отрешенно проговорил Эрик. – Ведь там никто не живет, замок безлюден!

– Я уже спрашивал у стариков, – также в очередной раз ответил Никола. – На памяти одного дедушки так и было – решили не послушаться, оставили девушку дома. Через день на деревню налетел смерч и стер ее с лица земли, несколько человек погибло под завалами. Жителям пришлось отстраиваться заново.

– А что стало с девушкой?

– После нескольких бурь ее все-таки отвели в замок. Тогда все улеглось.

– А почему нельзя было уйти отсюда? Домов же все равно не осталось?

– Что-то вроде проклятия… Неместные сюда приезжать и отсюда уезжать могут, а вот коренные жители – нет, – сказал Никола и вздохнул. Он уже говорил это в доме старосты, да и Нонна с Веллером рассказывали. Но разве можно было упрекать в невнимательности убитых горем родителей и несчастного жениха?

Около полуночи Камилла, не выдержав душевной боли, снова пошла к Элизе. Та выглядела спокойной.

– Радость моя, обещай мне, что ты будешь присматривать за Эриком. Родители есть друг у друга, а вот он останется совсем один, он же с нами сюда приехал, у него никого больше нет. Обещаешь? – Элиза заглянула подруге в глаза.

– Да… Да, обещаю, – рассеяно ответила Камилла.

– И постарайся не расстраиваться. Все наладится. Сдружишься с Меридит…

Камилла через силу улыбнулась и еще крепче прижалась к подруге. Вскоре она ушла – надо было оставить Элизу с родителями и Эриком. На улице девушка судорожно вдохнула свежий воздух. Ночь была дивная, на небе приветливо мерцали звезды, сияла неполная луна. Ни ветерка, ни облачка, как будто и нет всего этого ужаса. Камилла еще раз глубоко вдохнула и медленно пошла к дому. Теперь она окончательно все решила, мысли, хаотично бродившие весь вечер, объединились в одно целое. Завтра перед рассветом она пойдет в замок вместо Элизы. На ее лице же возраст не написан. Скажет тому таинственному хозяину, что не хотела расстраивать родных и сама ушла с утра пораньше. Главное – туда попасть, остальное уже будет неважно. Она сумеет остаться там.

Камилла легко проснулась перед рассветом, поспав всего пару часов. Несколько минут она лежала, мысленно прощаясь с комнатой и домом, затем встала, оделась, накинула плащ, прихватила немного хлеба и воды в дорогу и пошла, кинув прощальный взгляд на родителей, Ганса и близнецов. Поцеловать их она побоялась – не передумала бы, нет, но могла расплакаться и разбудить их. Во дворе приветливо замахали хвостами собаки. Девушка машинально провела ладонью по мохнатым спинам и вышла за ворота. Мимоходом глянула на дом старосты – никакого движения не было, наверно, все еще спали.

Путь до замка оказался не близким, – когда девушка подошла к его старым стенам, уже взошло солнце. Вокруг раскинулась большая мощеная площадка, поросшая мхом и травой. За ней располагался большой запущенный сад, к которому вела еле заметная дорожка. С другой стороны кусты и деревья, когда-то, видимо, росшие в определенном порядке, объединились с лесом и стали почти непроходимой чащей. Стояла пронзительная тишина, только птицы звонко радовались новому дню.

В первый раз Камилла оказалась так близко к страшному замку. Парни, смеясь периодически звали сюда девушек, когда проверяли друг друга на храбрость, но ни одна жительница Бриады не решилась приблизиться к проклятому месту. Немного поколебавшись, Камилла поднялась по широким ступеням и постучала тяжелым молотком в огромные створки. Двери бесшумно распахнулись. «Как все просто», – подумала девушка, шагнув в темноту.

Глава 4

На несколько секунд воцарилась мертвая тишина.

– Добро пожаловать, – ехидно произнес вдруг чей-то голос.

От неожиданности Камилла вскрикнула.

– Чего ты кричишь? Испугалась? – недобро поинтересовался таинственный собеседник.

– Да, – ответила Камилла, с трудом унимая скачущее сердце, стараясь говорить твердо, хотя голос предательски дрожал. – Просто вы очень… неожиданно заговорили…

Голос хмыкнул.

– Кто ты? Зачем пришла? – вкрадчиво спросил он.

– Как зачем? – испуганно проговорила девушка. – Так вы же сами… Вы призвали очередную жертву, разве нет? Я… Меня зовут Камилла, – немного тверже сказала она, наконец взяв себя в руки.

– Ну, здравствуй, Камилла, – сказал Голос. – Что ж, молодец, что явилась, хоть и выбора у тебя не было. – Невидимый Хозяин рассмеялся. – Теперь это твой дом, Камилла. Располагайся.

В ту же секунду в глубокую темноту полился свет. Камилла зажмурилась, а когда снова открыла глаза, перед ней предстала очаровательная уютная комната, отделанная зеленой тканью. На больших окнах порхал легкий прозрачный тюль светло-зеленого цвета, его прикрывали более темные шторы того же травяного оттенка. Солнечные лучи, проникнув в комнату через расшторенное окно, заиграли на стенах, на нежно-салатовой мебели, на вазах и зеркалах… Девушка невольно залюбовалась помещением, несмело прошлась по комнате, изучая обстановку.

– Как здесь красиво! – искренне восхитилась она, проведя рукой по мягкому дивану.

Вдруг по замку разнесся грохот. Камилла дернулась, не сразу сообразив, что это всего лишь стук в дверь. Она запаниковала – как-то слишком быстро сюда привели Элизу, девушка рассчитывала переговорить с неведомым хозяином до ее прихода. Что, если теперь он выгонит ее и все-таки заберет Элизу?

– Что такое? – разъярился тем временем Голос. – Кто посмел нарушить мой покой?

– Мы привели твою жертву, хозяин замка, – донесся из-за двери приглушенный голос Фрица.

Под высокими сводами воцарилась гнетущая тишина.

– Но кто же тогда ты? – услышала Камилла вопрос. И почувствовала с трудом сдерживаемую ярость хозяина.

– Я… я просто… выслушай меня, прошу, я… – задрожав, взмолилась Камилла.

– Я слушаю тебя, – рыкнул собеседник.

– В твой замок должна была отправиться моя подруга, но я не могла допустить, чтобы она навеки сгинула здесь, поэтому пришла вместо нее. У Элизы есть жених, который умрет от горя, не говоря уже о ее родителях… Тебе ведь неважно, какая именно девушка будет жить в замке, правда? Я всего лишь на год младше, разница совсем небольшая! – Камилла замолчала, лихорадочно соображая, как еще убедить хозяина замка оставить ее вместо подруги.

– Ты хоть понимаешь, на что идешь? – помолчав, спросил Голос.

– Нет, – призналась девушка. – Но я не отступлю.

– Значит, за тебя некому переживать?

– Есть кому, но…

– И тебе не важно, что будут чувствовать твои родители? Жених?

– У меня нет жениха.

– Но родители-то есть?

– Я не уйду, – упрямо повторила она.

Воцарилось долгое молчание. Через некоторое время снова раздался стук в дверь.

– Эй! Есть там кто-нибудь? – даже сквозь толщу дерева и камня Камилла услышала в голосе старосты надежду.

– Уходите, – отозвался, наконец, Голос. – Идите прочь.

Послышались разгоряченные голоса – за дверью кто-то спорил. Потом раздался робкий голос Веллера.

– Можно узнать, почему?

– Потому что здесь уже есть одна жертва. Мне двоих не надо, – насмешливо произнес Голос.

В дверь тут же забарабанили.

– Камилла! Выйди немедленно! – раздался дружный крик Веллера и Николы. – Выходи, слышишь?

– Странно, как они поняли, что это ты? – все с той же насмешкой спросил хозяин замка.

За дверью что-то тихо сказала Элиза. В дверь снова застучали.

– Если вы сейчас же не уйдете, я разрушу вашу деревню, сотру вас с лица земли! – загрохотал Голос. – Отсюда никто еще не уходил, так что хоть живите под дверьми, ничего не изменится. Была ваша девушка, стала моя!

– Я еще вернусь за тобой, Камилла! – крикнул Никола.

Потом все стихло.

– Ну что ж, осваивайся, – пригласил ее Голос.

Камилла ничего не ответила. Она была не в силах говорить. Только сейчас девушка поняла, как больно сделала своим родителям и Гансу. Близнецы – они еще маленькие, им можно просто сказать, что она уехала, как ей когда-то говорили о Дине. Но родители, Ганс… Что они будут делать, как переживут ее уход? Нет, это невозможно! Как она могла так поступить с ними? Камилла больше не могла сдерживать рвущуюся наружу боль, она упала ничком на диван и разрыдалась.

***

Она осталась одна в огромном, неуютном, нелюдимом замке. Здесь никого не было, если не считать Голоса, но он появлялся лишь раз или два в день, спрашивал, не нужно ли ей чего, и снова исчезал. Камилла даже растерялась – ведь внутренне она уже была готова к разным ужасам, но пока самым страшным в ее заточении оказалось чувство одиночества и невозможность выйти из замка.

Через несколько дней девушка поняла, что в этих стенах, кроме нее и хозяина, есть и другие жители, тоже невидимые. Они незаметно смахивали пыль с мебели, подносили еду, убирали грязную посуду. Со временем Камилла научилась чувствовать их невидимое присутствие, которое всегда сопровождалось легким покалыванием – воздух вокруг нее вдруг становился напряженным, как во время грозы. Сначала для девушки это стало неожиданностью, странной и пугающей, как и все в этом замке, но со временем ко всему привыкаешь. Тем более, неведомые существа не хотели ей зла, наоборот, только помогали и поддерживали.

Маясь от безделья, Камилла блуждала по замку, пытаясь разгадать его тайну, найти хоть что-то, что могло бы удовлетворить ее любопытство. Когда он был построен? Кем? Кто его невидимые жители? Куда делись прежние девушки? Что они здесь делали? Какая их постигла участь? И, наконец, главный вопрос – кем был сам хозяин замка? В поисках ответа за первую неделю девушка обошла все доступные комнаты. Их оказалось около двадцати – остальные были заперты. Несмотря на ужас, который внушали ей эти стены, Камилла не уставала восхищаться – замок был страшен, мрачен, но очень красив.

На второй день своей новой жизни девушка нашла огромную, просто необъятную библиотеку. Она и не знала, что бывает столько книг. Камилла была образованной, как и другие девушки Бриады, но никогда не претендовала на большие знания. А тут столько всего… Возможно, она когда-нибудь займется этими книгами. Ведь больше тут делать нечего. По крайней мере, Камилла очень на это надеялась – ведь она не знала, что ее ждет. И рассказать об этом было некому, ведь ни одна из отправленных сюда девушек не вернулась домой.

На одном из столов библиотеки и в нескольких гостиных пленница нашла прекрасные, легкие пейзажи с таким родным лесом, чей-то портрет и эскиз замка. Сначала ей было не по себе от этих доказательств прежней жизни, жизни ее предшественниц. В той или иной комнате Камилла часто замечала оставленную заколку или брошку, и от этого ее бросало в дрожь. Но постепенно она научилась относиться ко всему легче. Научилась не вздрагивать при легком покалывании, предвещавшем появление невидимых слуг, даже смогла понять их и обмениваться мыслями, фразами. Но веселую, живую, активную Камиллу все чаще охватывала скука. Она без цели бродила по замку, брала книгу, читала несколько строк и бросала, пыталась рисовать, но способности к художествам в себе не находила и оставляла рисунки неоконченными.

В первый день хозяин предложил ей выбрать для себя одну из открытых спален, и Камилла остановилась на комнате в нежных кремовых оттенках. В старинном шкафу она нашла множество красивых платьев, как ни странно, прекрасно сохранившихся и даже перешитых по последней моде. Здесь же были две шкатулки с украшениями. Девушка хмыкнула – и перед кем ей прикажете наряжаться? Она около получаса перебирала удивительной красоты браслеты, кольца и ожерелья, пока у нее не зарябило в глазах. Бросив очередные бусы обратно в шкатулку, она присела на кровать. Сказочно мягкая перина тут же приняла ее в свои объятия. Разувшись, Камилла вдруг залезла на кровать и начала прыгать, пока не выдохлась.

– Что я делаю, – проговорила она, откинувшись на подушки. – Вот ненормальная!

Девушка вдруг засмеялась и окинула взглядом комнату, соображая, чем еще можно заняться. Разбор богатых нарядов и перестановка спальни ей быстро надоели. Большая кровать в шелковых простынях кремового цвета, прозрачный легкий балдахин в тон, зеркало в серебряной оправе во весь рост, несколько кресел, небольшой столик – все здесь и так было уютно, добавить нечего. Вздохнув, девушка поднялась и вышла в коридор, решив по новому кругу осмотреть другие комнаты.

В один из вечеров, на второй неделе своего пребывания в замке, Камилла устроилась в полюбившейся ей «зеленой» гостиной на сафьянном диване, обитом зеленым шелком. Она взяла в руки новую книгу, раскрыла ее, но отвлеклась на лучи заходящего солнца, пронзившие зеленую вуаль окон. Мягкий приглушенный свет напомнил ей родной лес и тот прекрасный вечер, когда они с Элизой встречали закат.

– Скучаешь? – раздался вдруг в комнате Голос хозяина замка.

Камилла вздрогнула от неожиданности.

– Есть немного, – не отрываясь от окна, ответила она, внутренне приготовившись ко всему.

Хозяина практически не было в эти дни, поэтому девушка сразу поняла: он появился неспроста.

– Ты такая же, как все они, – со злостью сказал Голос.

– Кто? – удивленно спросила пленница.

– Твои предшественницы.

– И как тебя понимать?

– Сидишь тут с унылым видом, смотреть противно…

Камилла, помолчав, ответила:

– А чего ты ждал? Запираешь молодых, полных жизни девушек в огромном каменном гробу и исчезаешь. Что будет дальше – неизвестно, а ведь неизвестность всегда пугает. Скажи, что именно тебе от меня нужно? Что я должна делать?

В замке повисла тишина. Когда Голос заговорил снова, казалось, он был удивлен – то ли словами Камиллы, то ли ее спокойствием. Но постарался этого не показать.

– Разве непонятно? Ты должна веселить меня, – резко бросил он.

Девушка опешила.

– Если тебе здесь скучно, не обязательно требовать молодых девушек. Нанял бы себе артистов из бродячего цирка, все веселее, – сказала она, не удержавшись.

Голос недобро хмыкнул.

– Как-то ты не слишком напугана, – угрожающе заметил он.

– Уж извините, пожалуйста, – парировала Камилла.

Конечно, она была напугана. И уже успела мысленно отругать себя за дерзость. Но в этот момент она так рассердилась, что совсем забыла про страх. Веселить его? Так вот зачем ему нужны девушки? Их семьи сходят с ума от горя, прощаются навсегда с дочерьми, сестрами, возлюбленными, подругами, а ему нужно, чтобы его просто веселили!

– Не молчи! – требовательно сказал Голос. – Рассказывай! Почему ты это сделала?

– Что сделала? – вконец растерялась Камилла. «Что происходит?» – мысленно возмутилась она.

– Ты что, не поняла мой вопрос? – Камилла почти физически ощутила раздражение, прозвучавшее в его словах. И в тот же момент сообразила, чего он от нее хочет.

– Поняла, – поспешила ответить она. – Ты хочешь знать, почему я пришла сюда, так ведь? Но я не могу ответить на этот вопрос.

– Почему? – не унимался хозяин.

– Не знаю… – Камилла вдруг решительно села. Она подумала – а почему бы и не поговорить с этим неведомым существом? Она здесь совершенно одна, скорее всего, из замка никогда не выйдет, так зачем ей артачиться? Вдруг хозяин замка смягчится, и ее пребывание здесь будет не таким ужасным. И Камилла заговорила: – Понимаешь, как-то само собой все получилось. Моя лучшая подруга вытянула короткую щепку, жребий пал на нее. Весь вечер мы места себе не находили от горя, переживали. А потом мне как будто кто-то сказал: «Иди вместо нее». И я… решилась.

– А о своих родителях ты не подумала, когда приняла такое решение?

– Подумала, конечно. Хотя нет, что уж себя обманывать. В тот момент я о них не думала, – призналась девушка. – Я просто хотела помочь Элизе.

– Но у тебя ведь было время, когда ты шла сюда? Неужели не могла сообразить, что твой поступок причинит боль родным? – яростно проговорил Голос.

Камилла встала. На глаза навернулись слезы.

– Пожалуйста, давай оставим этот разговор, – проговорила она, еле сдерживая рыдание.

– Почему?

– Потому что.

– Почему?

– Потому что он мне неприятен! – не выдержав, крикнула Камилла.

– Сядь! – рявкнул в ответ Голос.

Камилла опустилась на диван, ответив с издевкой:

– Как скажешь, повелитель.

– Только не надо иронии. Сама сказала, что ты теперь в моей власти. Так что терпи. Говори.

– О чем? – буркнула Камилла. – Я же ответила на твой вопрос.

– О своих родителях, например. Какие они? Рассказывай. Развлеки меня.

Девушка помолчала. Она не хотела говорить о них здесь, в этих мрачных стенах. Не хотела, чтобы они хоть как-то прикасались к замку. Но снова злить хозяина не решилась.

– Они замечательные, – ответила она, наконец, дрогнувшим голосом.

– Дальше рассказывай, – теряя терпение, сказал хозяин. – Кто они? Чем занимаются?

– А чем могут заниматься деревенские жители? Домашнее хозяйство, огород, посев, жатва, косьба, сбор трав для скотины… У нас добротный, светлый дом, папа построил его своими руками. Большой сад, где растет множество фруктовых деревьев, цветы. Мама сама их выращивает… Она очень любит растения… У нее большой, просто огромный цветник…

– И какие же у вас цветы?

– Астры, хризантемы, ландыши, розы, пионы, ромашки, лаванда, фиалки… Самые разные. Одни отцветают, другие распускаются. – Камилла помолчала, затем тихо продолжила: – Мама – невероятная женщина. Хрупкая, но сильная. Очень сильная! Вокруг нее какое-то необыкновенное сияние. И она вся в работе, всегда. Я даже не представляю, как сил у нее на все хватает… И о нас успевает заботиться…

– Много вас?

– Четверо. Я, брат Ганс, ему четырнадцать, и четырехлетние близняшки, Стелла и Сатал. Оба белокурые, сероглазые, болтливые, смешные такие…

– А папа?

– Папа – потрясающий человек. Он очень честный, более честных людей я не встречала… Он необыкновенно добрый, готов помочь каждому. Всегда меня понимает. Мы с ним часто шутим друг над другом. Я так люблю, когда он смеется, глаза у него сразу начинают светиться озорным огоньком. Он так нас любит… И маму. Ты не представляешь, как он любит ее. Ради нее он готов на все.

– А убить ради нее может? – спросил Голос.

Камилла подняла голову. В ее глазах отразился испуг.

– Я надеюсь, перед ним никогда не встанет такой выбор.

– Хм… А ты? Убила бы ты ради них?

– Нет! Я… не смогла бы отнять жизнь у другого человека.

– Но ты же любишь их!

– Я думаю, чтобы показать кому-то свою любовь, необязательно убивать. Думаю, мои родители не хотели бы, чтобы их дочь стала убийцей. Даже ради них. Ведь доказать любовь можно по-другому.

– Да? – удивленно проговорил Голос. – И как, например?

– Простить. Это гораздо труднее, чем убить.

– Неужели?

Камилла помолчала.

– А ты как думаешь?

– Мне кажется, есть то, за что простить невозможно.

– Все можно простить.

– Да? А убийство родителей ты бы простила? – вкрадчиво поинтересовался Голос.

– Хватит! – Камилла, не вытерпев, снова вскочила, сжав кулаки от злости. – Чего ты хочешь от меня? Зачем ты меня мучаешь? Зачем задаешь такие вопросы?

Несколько минут длилось молчание.

– Знаешь, ты продержалась дольше остальных, – признался хозяин. – Все они закатывали истерики в первый же день. А ты уже две недели здесь, но злиться начала только сейчас.

Камилла немного успокоилась и присела обратно. Помолчала.

– Странно, что ты ждешь от испуганных девушек другой реакции, приставая с такими вопросами. Твои пленницы и так не горят желанием сюда приходить, а тут ты еще… Скажи, ты получаешь от этого удовольствие?

– Никогда не думал об этом, – ответил Голос. – Наверно, больше нет, чем да. Но… иногда они закатывали истерики и без моих вопросов.

– Наверно, это страх, – задумчиво произнесла Камилла.

– Думаешь?

– Да, думаю, это так.

– А ты что же, не боишься?

– Конечно, боюсь. Я не знаю, кто ты, не знаю, что со мной будет. Но я-то пришла сюда сознательно, а они – нет. Ты знаешь, какие легенды ходят о тебе и об этом месте?

– Нет, какие же? Интересно послушать, – хмыкнул хозяин замка.

– Никто не знает, что ты такое, чего от тебя ждать. Мы знаем только, что ты требуешь девушек каждые пятнадцать лет. И что, если тебя ослушаться, ты нашлешь на деревню такую бурю, что от нее не останется и следа. Кто-то говорит, что ты – злой колдун, превращающий девушек в марионеток. Кто-то рассказывает, что в замке обитает ужасное чудовище, злобный зверь-людоед, который пожирает приведенную девушку и на пятнадцать лет впадает в спячку…

Голос расхохотался. Камилла замолчала, терпеливо ожидая, когда он перестанет смеяться.

– Есть и те, кто считает, что ты – мятежный дух. Тоже злобный, естественно.

– Куда же без этого, – насмешливо откликнулся хозяин. – А ты хотела бы узнать, кто я на самом деле?

Девушка замялась. Интересно, что такого он может ей рассказать? И значит ли то, что он спрашивает, что у нее есть выбор? Может, это какая-то ловушка?

– Нет, – решила Камилла. – По крайней мере, не сейчас. Я ведь уже сказала, что мне страшно, хоть я стараюсь и не показывать этого. Прости, но я устала и хочу спать.

Она встала и пошла к огромной лестнице, тонувшей во мраке – свечи загорались только при ее приближении.

– Стой!

Голос раскатами грома прокатился под сводами замка.

– Я еще не закончил. Ты только раззадорила меня. Вернись.

– Послушай, я ведь живой человек! – взмолилась девушка. – Я устала, ты измотал меня своими вопросами. Сегодня я больше не смогу рассказать тебе ничего интересного. Мне нужно отдохнуть. Пойми, – добавила она уже мягче.

В замке воцарилась тишина. Камилла терпеливо ждала у ступеней, моля про себя хозяина отпустить ее. Она действительно не могла общаться с ним дальше, ей сложно было не то что стоять или говорить, но даже сидеть. Он как будто вытянул из нее всю энергию.

– Хорошо, иди, – наконец, сказал Голос. – Я позову тебя, если ты мне понадобишься. И только попробуй не явиться на мой зов.

Когда Камилла поднялась до середины лестницы, ей почудился вздох. Она подняла голову, быстро взбежала по оставшимся ступеням, ворвалась в свою комнату, захлопнула дверь, зашторила окна и бросилась на кровать.

«Да кто же он?.. Зачем ему все это?.. Мама… Папа… Как же я люблю вас! Как мне вас не хватает!.. Простите, что я ушла!».

Камилла проплакала несколько часов, забывшись тяжелым сном только перед рассветом.

Глава 5

Девушка проснулась далеко за полдень – успокоенной и, как ни странно, с легким сердцем. Мучавшие ее все это время сомнения отступили, оставив на время в покое. На столике рядом с кроватью дымился свежий суп. «Домашний, как мама готовит», – подумала она. Рядом с тарелкой, источая дивный аромат, лежали аккуратно нарезанные кусочки свежеиспеченного хлеба. Камилла улыбнулась и прошептала:

– Спасибо.

В ответ получила легкий электрический разряд.

После второго блюда и десерта девушка встала, надела полюбившееся зеленое платье из неизвестной ей мягкой и легкой полупрозрачной ткани и пошла на балкон. Она открыла это место во время одной из своих прогулок по замку. Балкон этот находился на самом верху башни и выходил на родной луг, где Камилла вместе с деревенской молодежью когда-то давно (казалось, с тех пор прошли годы) собирала травы и ягоды. Погода стояла ненастная, небо затянули тучи, накрапывал капризный дождь. Поежившись от зябкого ветра, девушка спустилась вниз. Она задумчиво шла мимо запертых дверей, гадая, что за ними может быть спрятано. Вдруг тела прежних девушек? Нет, только не это! Камилла отчаянно затрясла головой, отгоняя от себя ужасную мысль, и пошла дальше. Ее внимание вдруг привлекли отблески огня. Следуя на свет, она скоро оказалась в библиотеке. Здесь было тихо, лишь где-то в глубине тикали настенные часы и потрескивали дрова в камине, охваченные озорным огнем. Камилла села в глубокое кресло и устремила на пламя задумчивый взгляд. Ей вспомнились последние вечера с друзьями, посиделки вокруг костра с гитарой, шумные сельские гуляния, разгулы в кабаке, Эрик, Элиза. Никола… Никола! Как так получилось, что она вспомнила о нем только сейчас? Было ли у нее какое-то чувство к этому парню? Камилла прислушалась к себе. Нет, ничего, лишь дружба. Хотя он-то любил ее, это она знала точно. Но теперь она тут… Возможно, Никола теперь найдет себе хорошую жену и заживет примерным семьянином. Это было бы хорошо, девушка искренне желала ему счастья,

Камилла огляделась вокруг. Рядом с ее креслом стоял маленький столик из темного дерева, неизвестного девушке, как и практически все в этом замке – все здесь было дорогим и чужим. Из приоткрытого резного ящичка торчала небольшая книжка в мягком кожаном переплете. Камилла потянула за корешок и вытащила ее. Открыла. Ого, да это рукопись! Как будто женский почерк, немного неразборчивый, но в целом понятный.

«…Уже третий день он донимает меня! Я не вынесу этого, кажется, я уже схожу с ума… Он постоянно задает мне жестокие вопросы, заставляет думать о странных вещах. Мне страшно, мне так страшно! Этот замок давит на меня, иногда кажется, что стены сжимаются вокруг меня. Когда я иду по коридору, я чувствую, что кто-то за мной наблюдает. Только в своей комнате я в безопасности.

3 июля. Он постоянно спрашивает меня о любимом. Говорит, что я могу про него забыть, как он забыл, ведь никто не будет хранить верность вечно… Он думает, что мой Деон уже нашел себе другую девушку! Я спорю с ним, говорю, что времени прошло слишком мало, что он не может забыть меня так быстро, ведь мы любим друг друга! Но это чудовище говорит так убедительно… Неужели, и правда мой милый забыл про меня?

15 июля. Каждую ночь мне снятся кошмары. Я уже не понимаю, где реальность, а где сон. От этого голоса никуда не спрятаться! Он заставляет меня думать об ужасных вещах, я уже начинаю ненавидеть Деона. Хотя… ведь он и сам это заслужил, правда? Радуется сейчас жизни, пока я тут страдаю! Нет, нет, я не должна так о нем думать, что он мог сделать, он бы никак не помог мне. Приказ хозяина замка – закон, мы не можем его ослушаться, ведь мы все принадлежим ему…

«Принадлежим ему? – подумала Камилла. – Что за чушь? Что это значит?». Решив во что бы то ни стало узнать историю замка, девушка вернулась к чтению.

«Но ведь мы могли сбежать из Бриады, я и Деон. Почему ему не пришло это в голову? А может, он даже обрадовался тому, что я исчезну? Я же видела, как она заглядывается на Кару, хоть он и уверял, что это не так, что он любит только меня. Поэтому он ничего не предпринял, чтобы спасти меня, и теперь я здесь, а он там…

1 августа. Сегодня я смотрела с балкона на свою родную Бриаду и думала только о том, что Деон гуляет сейчас по лесам и полям с этой белобрысой Карой, что он забыл меня. Все это я видела во сне, и я знаю, что сон этот вещий. Как же я ненавижу его, ненавижу ее, ненавижу их всех! Ненавижу! Ненавижу! Почему именно я должна была попасть сюда? Теперь мне суждено сгнить в этих проклятых стенах! Вчера я пыталась выпрыгнуть из окна, но замок меня не отпускает. Что бы я ни делала, я не могу отсюда выбраться, и умереть не могу! Но я буду пробовать снова, ведь иначе я сдамся. А я уже теряю рассудок…

6 августа. Боже! Что он со мной делает? Сегодня снова были кошмары, они каждый день настигают меня! Теперь еще и наяву. Я выхожу из комнаты, и снова окунаюсь в свои сны. Вчера за мной по пятам ползли змеи, я бежала так быстро, как только могла. Но когда я забежала в эту отвратительную гостиную, зеленую, как болото, меня начало засасывать в трясину! Я смогла выползти, зацепившись за диван. Это так смешно! Он так и не смог поймать меня, этот глупый хозяин, я оказалась хитрее. О нет, опять этот голос! Снова он лезет ко мне, хочет поговорить. Куда же от него скрыться? Даже когда он замолкает, все равно продолжает звучать у меня в голове! И я уже соглашаюсь с ним, я становлюсь такой же злобной, как и он. И… меня охватывает такое странное ощущение… Внутри все как будто каменеет, я перестаю что-либо чувствовать… Что это чудовище со мной сделало?..»

Запись оборвалась. Камилла захлопнула книжечку и отшвырнула ее от себя. Ей стало жутко. Она-то думала, что нашла общий язык с этим неведомым хозяином, он казался не таким уж и страшным. Но что, если все это лишь видимость? Сейчас он заманит ее, заставит раскрыться, а потом сведет с ума также, как и предыдущих девушек. И что эта несчастная имел в виду, когда писала, что каменеет? Что с ней стало?

С трудом подавив в себе страх, Камилла вернулась в свою комнату, взяла шитье и спустилась в любимую «зеленую» гостиную, чтобы хоть как-то отвлечься от того, что только что прочитала.

– Эй! Где ты бродишь? Мне не с кем поговорить! – тут же раздался возмущенный Голос хозяина.

– Поговори сам с собой, – буркнула Камилла. И тут же испугалась – ведь она только что читала эти записи, с одной из девушек точно случилось что-то страшное. Так зачем она провоцирует его?

Но реакция Голоса оказалась весьма неожиданной.

– Я чем-то обидел тебя? – вдруг спросил он.

– А тебя это интересует? – удивилась Камилла.

– Если спрашиваю, значит да.

– И почему же? – поразилась девушка.

– Не бери на свой счет. Хотя, можешь и брать…

Они помолчали.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Я не обиделась. Но… я прочитала записи одной из девушек…

– Наверно, она рассказывала, какой я приятный в общении? – с издевкой спросил Голос.

– Это не смешно, – осадила его Камилла, в очередной раз удивившись своей смелости. Или глупости? – Она писала, что ты донимал ее вопросами и разговорами, от которых кровь стынет в жилах. Ты довел ее до безумия.

– Не совсем так, – помолчав, откликнулся Голос. – Не только я довел ее до безумия. То, что здесь происходит… Но не буду ничего говорить, скоро ты сама все поймешь.

Девушка похолодела. Что он имеет в виллу? И насколько скоро она все поймет? Камилла снова взялась за шитье, стараясь не думать о зловещих словах хозяина замка. Но отвлечься у нее получилось, страх сковал тело. Она бросила пяльца. Подумав, взяла забытую здесь накануне книгу. Вздохнула, попыталась прочитать хоть несколько строк, но воцарившаяся тишина давила на нее, и она решила продолжить разговор с хозяином.

– Знаешь, как ни жестоки твои вопросы, они заставляют изливать душу, и от этого становится немного легче. По крайней мере, мне. Но я не хочу сойти с ума, как та девушка.

Голос не ответил. Видимо, хозяин замка покинул комнату. Камилла отложила книгу и начала ходить по гостиной, разминая мышцы. Дома она привыкла к постоянному движению, к физической работе, и заточение в этом огромном замке, где нечем было заняться, стало для нее настоящим испытанием. Как же хотелось вырваться на волю, пробежаться босиком по лугу, почувствовать на ступнях легкое покалывание от сухих травинок. Да она была бы рада сейчас даже укусу пчелы, лишь бы не чувствовать себя здесь заживо похороненной. Суждено гнить в этих стенах… Кажется, так было написано в дневнике неизвестной девушки? Камилла поежилась.

– У тебя есть жених? – вырвал ее из раздумий Голос. Оказывается, он все еще был здесь.

– Нет, – девушка обрадовалась – хоть с этим ей, можно сказать, повезло, хозяин не сможет мучить ее, вызывая ревность и убивая любовь.

– Хм… У такой красавицы? Не верю.

Камилла опустила голову, пряча улыбку: «Он что, кокетничает со мной?».

– Нет у меня жениха. Не полюбила я никого.

– А тебя?

– Я о таком не спрашиваю.

– Почему? Неужели неинтересно?

Камилла остановилась.

– Я же не могу подходить к каждому парню и спрашивать: «Скажи-ка, ты меня любишь?»

Голос засмеялся. Камилла тоже. И все вдруг преобразилось. Вроде ничего не изменилось, но комната теперь смотрелась как-то по-другому, как будто стала светлее. Камилла почувствовала легкое электрическое покалывание – невидимые обитатели замка ободряли ее. Девушка обрадовалась взаимопониманию, возникшему между ней и хозяином замка, но все же держалась напряженно – вдруг с предыдущими пленницами он первое время тоже так дружелюбно общался?

– Вообще-то есть один парень, – произнесла Камилла, поддерживая разговор. Ей не хотелось снова оставаться одной. – Его зовут Никола. Он никогда не признавался мне в любви, но я знаю, что он меня любит.

– А ты его?

– Не знаю… Скорее нет, чем да. Ведь я даже не вспомнила о нем за это время ни разу. Только сегодня…

– Жалеешь, что пришла сюда?

– Как ни странно, нет. Я могла бы и не встретить любовь. А у Элизы она уже есть.

– Боже, как это скучно, – презрительно хмыкнул Голос. – Отдать свою молодость и, можно сказать, жизнь за то, чтобы кто-то другой где-то там радовался. Это глупо!

– Ты действительно так считаешь? – холодно спросила Камилла. – Неужели в твоей жизни никогда не было человека, за которого ты был бы готов умереть?

– Да как ты смеешь? – крикнул Голос.

Мимо Камиллы пролетел подсвечник и ударился об стену. Девушка вздрогнула. «Ну вот, доигралась. Сиди, улыбайся и кивай, зачем ты с ним споришь, глупая?». Но остановиться было не так-то просто.

– Тогда и ты не смей упрекать меня в том, чего не понимаешь! – огрызнулась Камилла. И испуганно застыла, ожидая расплаты.

Но расплаты не последовало. Голос просто исчез. На этот раз по-настоящему. По окнам снова застучал дождь, девушке стало холодно и неуютно. Она укрылась лежавшим на диване покрывалом. Еще раз попыталась почитать книгу, но ни строчки не поняла, погрузившись в свои мысли. Может, и правда глупо было приходить сюда? Зачем только она это сделала… «Нет, хватит! – приказала себе Камилла. – Он этого и добивается, заставляет сомневаться в себе, в собственных поступках, навевает плохие мысли. Еще не хватало, чтобы я, в конце концов, начала обвинять во всем Элизу. Нет, Камилла, помни, почему ты здесь. В этом никто не виноват, кроме тебя, это только твое решение».

Через некоторое время дождь перестал, и теперь в замке стояла оглушительная тишина. Внезапно девушку охватил панический страх. Она испугалась одиночества в этом мертвом месте, ей показалось, что над ней витают души прежних пленниц. Темнота под высокими сводами становилась все ближе, давила непомерной тяжестью. Громким неожиданно для себя самой голосом она крикнула:

– Ты здесь?

Молчание.

– Пусто… Не отвечает… Господи, как здесь страшно, – поеживаясь, прошептала Камилла.

Она побежала к своей комнате, но лестница и коридоры на этот раз тонули во мраке. Камилла в панике вернулась в гостиную, обратно к яркому свету.

– Где ты, хозяин замка? Прости меня за грубость, вернись! Где вы все? Почему не зажигаете свечи? Ответьте, пожалуйста!

Камилла в ужасе рухнула на диван и с головой накрылась покрывалом. Ей казалось, что со всех сторон на нее смотрят призраки пропавших девушек, пугая прозрачностью кожи и застывшими белками глаз. Длинные белые руки тянулись к ней, тонкие пальцы готовы были сомкнуться на загорелой шее. Камилла съежилась на диване и заплакала.

– Ответьте хоть кто-нибудь! – взмолилась она в пустоту.

Неожиданно свет в гостиной погас, по замку будто пронеслось чье-то ледяное дыхание. Сквозь тюль на окнах едва пробивался бледный звездный свет, луна то и дело скрывалась за облаками. Образы мертвых девушек стали ярче. Камилла закричала от испуга, срывая голос. Ледяной ужас сковал трепещущее сердце, ноги онемели. Перед ней вдруг встали как в реальности все ее страхи. Вот она видит родителей, погибших от нелепой случайности или от чьей-то злой руки. Они лежат как восковые в черном гробу в церкви, среди плачущих жителей. Камилла закричала, закрыв глаза, сжав голову руками. Видение сменилось. Теперь она видела Ганса и близнецов, отбивающихся от разбойников. Близнецы прижались друг к другу, плачут, а Ганс машет палкой… Вот его пырнули ножом, хлынула алая кровь… Камилла завизжала и уткнулась в подушку. Из груди вырвались рыдания.

– Хватит! Прекрати это немедленно!

Но видения не прекращались. Теперь перед ней стояла Элиза. Счастливая, в свадебном платье, с цветами. Она протягивает к ней руки, сзади Элизы видна вся Бриада. Неожиданно на деревню налетает сильнейший вихрь, который сносит все дома, и слышны лишь крики раненых и стоны умирающих…

– Хватит! Хватит! Хватит! – снова срывая голос, закричала Камилла и зарылась под покрывало, накрыв голову подушкой.

На мгновение все стихло. Потом из темноты перед глазами начали выплывать лица погибших здесь, Камилла уже не сомневалась в этом, девушек. Они плакали, злобно смеялись, рвали на себе волосы, звали ее к себе…

– Мы ждем тебя! – шептали они совсем рядом, улыбаясь мертвыми губами. – Идем с нами, мы станем подружками! Мы будем с тобой, не то, что твоя Элиза! Она позволила прийти сюда вместо себя, она больше не подруга тебе, ведь она позволила отдать за нее жизнь… Идем с нами, Камилла…

Их было много, очень много. Девушка отмахивалась от них, кричала, закрыв глаза, звала родителей, Николу, Ганса, хозяина замка… Под утро, незаметно для себя, Камилла уснула. От глубокого беспокойного сна ее разбудил луч утреннего солнца, приютившийся в уголке правого глаза. Мгновенно все вспомнив, девушка резко села.

– Ты здесь? – хрипло крикнула она.

Ответа не последовало.

– Ну конечно, – прошептала она. И вдруг засмеялась. Хрипло, страшно, озлобленно. – Нет, ты здесь! Витаешь сейчас где-нибудь и наблюдаешь с любопытством, что я сделаю. Ну, так смотри!

Камилла подбежала к изящному резному столику, схватила фарфоровую вазу, швырнула ее на пол. Ваза мягко упала на ковер. Камилла взвизгнула от злости, подняла ее и бросила в окно. Ваза со звоном разбилось о раму, шум эхом раскатился по замку.

– Доволен? – крикнула Камилла. – Это только начало! Я весь замок сейчас разнесу!

Одну за другой пленница начала крушить вазы, хрустальные кувшины, огромные старинные блюда – все, что попадалось ей под руку. Она роняла изящные столики, рвала занавески из дорогой, наверное, ткани. Через полчаса веселая, солнечная «зеленая» гостиная превратилась в развалины. Повсюду царил хаос, пыль столбами вилась в лучах солнца. Камилла внезапно остановилась и осмотрелась вокруг себя. Ярость притупилась. Девушка почувствовала легкое покалывание, на ее глазах мебель вставала на свои места, вазы снова становились целыми. Ей вдруг стало стыдно.

– Простите меня… я… в этот момент я не думала о вас, я ему хотела навредить… А ему все равно, да? – Камилла устало опустилась на диван. Она снова почувствовала легкое покалывание, похожее на щекотку – ее ободряли и успокаивали.

– Нет, ему не все равно, – раздался вдруг Голос. – Вообще-то, это мои любимые вазы. И моя любимая комната.

Лицо девушки снова исказила злоба. Она медленно встала.

– Значит, это твоя любимая комната? – тихо спросила она.

– Да. Моя любимая комната.

– Тогда получай.

Она медленно, спокойно подошла к вазам. Ее было не узнать. Лицо, прежде всегда сиявшее румянцем, здоровьем, любовью к жизни, стало бледным, ожесточившимся. Глаза зеленым огнем сверкали из-под насупленных бровей, под нижними веками залегли черные тени, между бровей легла глубокая складка. Губы сжаты, искусаны до крови.

– Ты такая же, как они. Вы все одинаковые – истеричные, озлобленные создания. Зачем крушить все вокруг? Мне ты плохо не сделаешь, зато им работы прибавишь.

– Зачем ты это сделал? – так же тихо спросила Камилла и швырнула вазу по направлению Голоса. Ваза не разбилась и покатилась к двери. – Зачем наслал все эти видения? В наказание за мою дерзость?

– Это не я, – спокойно ответил он.

– Кто тогда? – спросила она и взяла другую вазу.

– Это замок.

– Да ну? – Камилла аккуратно бросила вазу в окно. Осколки с серебристым звоном полетели во двор. В комнату ворвался теплый солнечный ветер с запахами леса и трав.

– Он сильнее меня, – тихо сказал хозяин.

– Кто? Замок? Значит, он главный злодей? – ехидно переспросила она.

– Я не говорю, что не виноват. Замок проклят, я не властен над ним. Но проклят он из-за меня.

Камилла подошла к окну и глубоко вдохнула свежий воздух, уперев руку в стену.

– Поклянись, что все это неправда. Что никакой бури не было… Что мои родители, моя семья жива… – голос девушки задрожал.

– Это все неправда.

– Честно?

– Честно.

У Камиллы подкосились ноги. Она сползла на мягкий ковер и заплакала от облегчения.

Глава 6

Целый месяц прошел, с тех пор как Камилла пришла в замок. Как-то вечером, на закате, девушка поднялась на балкон, чтобы посмотреть на родной луг. Голос снова не появлялся. Да он и не нужен был – в голове толпилось слишком много мыслей, которые необходимо передумать в одиночестве. Практически каждый день девушка переживала тяжелые, жестокие видения, а по ночам ее одолевали страшные сны. Но сейчас все это было неважно – перед ней, лаская взор, расстилалась прекрасная долина. Все пространство от замка до леса занимала зеленая сочная трава с разноцветными пятнами цветов. Но при этом долина не была пестрой, что очень нравилось Камилле.

Напротив нее, в отдалении, раскинулся могучий сосновый бор, который разбавляли изящные березы. Сосны стремительно взлетали вверх, мощные стволы отливали в лучах заходящего солнца теплым коричнево-рыжим цветом, цветом самой земли. Рядом с ними, как малые дети, беспечно играли ветками березки и хрупкие осины. Лучи, пронизывая их тонкие листочки, проливали на землю, устланную хвоей, чудный зеленоватый свет. Иногда из-за невысокого холма поднималсялегкий белый дым и уносился в небо, сливаясь с облаками. Если закрыть глаза и вдыхать долетающий из Бриады аромат, запах хвои и зелени, можно представить, что ты дома. Камилла открыла глаза, как будто пробуждаясь. Ее воображение слишком разыгралось, тем больнее было возвращаться к реальности.

Мягкий золотистый свет последних лучей заходящего солнца осветил девушку, ветер подхватил рыжеватые кудри. Зеленые глаза вдруг заискрились, Камилла засмеялась беспечно, как прежде. Потом посерьезнела, глубоко вздохнула и пошла в свою комнату. Она снова почувствовала себя одинокой, брошенной. Ей было страшно, не хотелось, чтобы кошмары снова повторялись. А ведь ночь уже так близко… Девушка зашла в комнату, распахнула настежь окно, отдернула занавески, впустив сумерки, и застыла. Надышавшись вечерним воздухом, густым от зелени и влаги, Камилла юркнула под одеяло, накрывшись с головой, и закрыла глаза. Когда она почти заснула, ей вдруг почудилось, будто мама шепнула на ушко: «Спокойной ночи, золотко». Камилла уснула с улыбкой на губах.

Утро еще не занялось, жемчужные облака только наливались золотисто-розовым светом, а пленница замка уже сидела в «зеленой» гостиной, и вышивала на белоснежной ткани разноцветными нитками. Задумчиво покусывая губу, она пыталась изобразить вчерашний пейзаж, но у нее ничего не получалось. Время от времени девушка сердито вынимала нитки и бросала их на пол, с трудом сдерживаясь, чтобы не разорвать ткань. Нитки тут же вплетались в ковер.

Сегодня на душе у нее было легко и спокойно. Никаких ужасов в эту ночь Камилла, как ни странно, не видела, и не могла понять, почему. Вдруг это снова какая-то западня, затишье перед бурей? Чего ей ждать на этот раз? На плечо, мешаясь, упал локон. Девушка нервно откинула его. Он снова упал. Камилла вздохнула, отложила вышивку и поднялась в свою комнату. Ей совершенно нечем было заняться, хоть вой от тоски.

«Замок проклят», – думала она, – «значит, хозяин замка может быть таким же пленником, как я? Или мы… Вдруг пропавшие девушки и есть те самые невидимые слуги?» От внезапно осенившей ее мысли Камилла резко остановилась. «А что, если это правда? Надо спросить хозяина замка. Только готова ли я к тому, что услышу… Странно. Почему я не злюсь на него? А должна бы». Камилла зашла в спальню и рассеянно открыла шкатулку, стоявшую на туалетном столике. В глаза бросилась россыпь дорогих украшений. Она остановилась как вкопанная, будто в первый раз увидела их. Камилла подбежала к шкафу, распахнула его и уставилась на платья.

– Сколько их! Какие все красивые!

Девушка выбрала красное бархатное платье с длинными рукавами и треугольным вырезом на груди. Собрала свои рыжеватые кудри и воткнула в них легкий золотой гребень с красными полупрозрачными камнями невероятной красоты. Она посмотрела на себя в зеркало и совершенно не узнала собственное отражение. Испугавшись неизвестно чего, Камилла выдернула гребень, бросила его на столик, подвязала волосы простым шелковым шнуром и спустилась вниз. За окном моросил мелкий дождь. На Камиллу снова нахлынула тоска. Никогда она еще не испытывала такого одиночества. Ее живая, веселая натура тихо покорялась мрачной силе замка. Но она боролась, восставая против жестокости, лжи, злых мыслей, которые внушало ей это место. Она любила жизнь, как никто другой, и не собиралась терять себя. Но почему на душе так тяжело? Камилла поежилась, вспоминая кошмары, терзавшие ее по ночам. Хозяин замка уверял, что они нереальны. Но от этого не становилось легче, ужасные картины каменной тяжестью ложились на плечи, давили на сердце, холодили душу. А вдруг все-таки… Нет, он не мог соврать. Родители, Ганс, близняшки, Элиза – все ее близкие живы. «А почему он не мог соврать?», – закралось в душу подозрение. «Нет, не мог, конечно, не мог. Зачем это ему?».

Камилла пошла в соседнюю залу, подошла к роялю и попыталась наиграть какой-нибудь мотив. Нет, не ее это. Элиза много раз пыталась научить подругу играть на рояле, но гибкие пальцы Камиллы выполняли любую работу, кроме этой. Элиза… «Не думай об этом!» – приказала себе Камилла и отправилась бесцельно бродить по замку. Ее все чаще охватывало чувство безысходности, которое, наверно, и губило со временем всех ее предшественниц. Тем более нельзя было ему поддаваться. Что бы там с ними не случилось, Камилла не хотела повторить их участь. Она будет бороться.

Каждый день в голове пленницы шла напряженная работа, которую ничто не отвлекало. Иногда Камилла пыталась занять себя чем-нибудь – читать, шить, рисовать, – лишь бы забыться. Она все чаще начала задумываться о смысле жизни, особенно своей. «Хотя, что моя жизнь?» – горько добавляла она про себя. – «Я теперь часть этого замка и его хозяина». Но когда на помощь приходили воспоминания, ради кого и вместо кого она здесь, становилось легче.

В полной тишине и безмолвии прошло еще несколько дней. Хозяин все не появлялся. В Камилле начало закипать раздражение, тоска и затаенный страх. А вдруг он больше никогда не придет? Казалось бы, радоваться надо, но ведь здесь даже поговорить не с кем! Невидимые слуги (или девушки?) по-прежнему отвечали ей легким разрядом. Но они были безмолвны, и в замке продолжала стоять мертвая тишина, нарушаемая только шагами Камиллы. А ей так хотелось услышать человеческий голос!

Однажды ночью она проснулась от ощущения, что за дверью кто-то ходит. Прислушалась – нет, не показалось, она снова услышала легкий, практически невесомый, но ощутимый стук по полу. Поскрипывание… Кто-то пытается открыть дверь, или это просто воображение разыгралось? Камиллу затрясло. За дверью все стихло. Но ненадолго – через несколько минут девушка услышала, что в коридоре то ли воет, то ли скулит какое-то неведомое существо. Жалобно, настойчиво. Она хотела было вылезти из-под одеяла, но передумала и снова легла. Она не знала, что там увидит. Чудовище? Кто сказал, что его здесь нет? Если в замке живет невидимый хозяин, не исключено, что здесь может бродить еще и какой-нибудь злобный зверь. И то, что она за месяц никого не увидела, вовсе ничего не значит. Вдруг он появляется только в определенный день? И все бывшие здесь девушки не стали невидимыми слугами, а были скормлены неведомому чудищу? А хозяин замка просто заговаривает ей зубы? Не выдержав, Камилла на цыпочках подкралась к двери. Шаги и вой возобновились, к ним добавилось глухое рычание. Вдруг что-то со всей силы ударило в дверь. Она вскрикнула и отбежала к окну, лихорадочно осматриваясь, пытаясь найти хоть что-нибудь, чем можно было бы отбить нападение. Так ничего и не найдя, девушка залезла с ногами на подоконник, прижалась к оконному стеклу и замерла. Так она просидела до рассвета, сама не своя от страха. Но когда, после восхода солнца, Камилла, все же, решилась открыть дверь, в коридоре никого не было.

***

Еще через неделю девушка начала мыслить вслух. Долго под сводами замка эхом разносился ее звонкий голос, создавая видимость разговора. В голову приходили разные мысли. «Он говорил, что все эти кошмары – это испытания. А вдруг силы замка еще что-то готовят?». От одной мысли об этом ее бросало в дрожь. К своим кошмарам, как бы они ни были ужасны, пленница уже привыкла. Но к чему-то другому не была готова. До сих пор Камилла не пыталась выйти из замка и без внутренней борьбы отходила от окна. Теперь же она часто ловила себя на том, что тянет руку к двери или сидит на подоконнике в «зеленой» гостиной, глядя на недалекую землю.

Однажды ночью ее разбудил дикий, животный крик. Камилла резко села в постели и несколько секунд напряженно слушала, склонив голову. В окно ярко и желто светила сентябрьская луна, расчерчивая кровать, пол и дверь лимонными полосками. Врывался свежий ночной воздух с сочным запахом уже тронутой осенью травы. Ветерок шевелил листья огромного дуба, склонившего ветви к окну ее спальни. Камилла провела рукой по глазам и откинулась на подушку, подумав, что ей опять приснился кошмар. И в ту же секунду крик повторился снова. Он шел как будто из самых недр замка. Камилла резко откинула одеяло и вскочила на ноги, задрожав всем телом. Схватив первую попавшуюся статуэтку, она открыла дверь. Но тут же закрыла ее и принялась шарить в темноте, пытаясь найти свечу. Она уже по опыту знала – когда начинаются кошмары, навеянные замком, невидимые слуги не придут на помощь, не зажгут свечи. А блуждать по коридорам, наполненным мраком, для нее было смерти подобно.

После долгих поисков девушка нашла свечу на полу и попыталась зажечь ее. Удалось не сразу – руки ужасно дрожали. Наконец, неверный свет маленького пламени заплясал по комнате, отражаясь в зеркале и стеклах распахнутого окна. Камилла, цепляясь длинной ночнушкой за все попадавшиеся на пути предметы, снова подошла к двери и, немного помедлив, открыла ее. Ей было страшно, очень страшно. Возможно, стоит, как и несколько дней назад, просто отсидеться в комнате. Но, может, замок и его хозяин этого и добиваются – чтобы она поддалась страху? Ведь так легче будет ее заколдовать. Ничего у них не выйдет, она не из пугливых. Решившись, девушка переступила порог, и вокруг нее тут же заметались крики, плач, истерический смех, всполохи мертвенно-бледного света, глухие удары и снова крики. Камилла резко крикнула:

– Кто здесь?

Звук собственного голоса придал ей храбрости. На миг все стихло, но потом возобновилось опять. Уверенность в себе начала утекать, как вода сквозь пальцы. Спотыкаясь, Камилла дошла до лестницы и практически скатилась вниз. Звуки доносились отовсюду, не прекращаясь ни на минуту. Девушка сжала руками уши и закричала, побежала к выходу из замка, попыталась открыть дверь, но массивные створки не поддавались. Тогда она ринулась к окну, разбила его статуэткой, которую все еще судорожно сжимала в руке, залезла на подоконник, но спрыгнуть на такую близкую землю не удалось – ее начало затягивать внутрь.

– Нет! Нет, выпусти меня! – завизжала Камилла, пытаясь встать. – Я хочу уйти отсюда!

Замок будто взбесился, жуткие вопли усиливались с каждой минутой, а к ним прибавились постоянно передвигавшиеся тени, жутко выглядевшие в лунном свете.

– Хозяин, пощади! – взмолилась Камилла. – Ведь я не выдержу!

Но ответа не было. Тогда она вскочила на ноги и побежала по замку, пытаясь спрятаться от дикого крика. Через какое-то время Камилла сообразила, что вместе с замком кричит и она сама. Девушка замолчала, но тише вокруг не стало. Из каждой комнаты к ней рвались неясные силуэты и призрачные фигуры. Подумав, что спасение она найдет только в своей спальне, Камилла быстро побежала туда, кляня себя за то, что вообще решилась покинуть ее. Она уже почти подбежала к двери, когда та резко захлопнулась прямо перед ее носом.

– Нет! Впусти! – яростно крикнула девушка. – Впусти меня!

Она неистово дергала за ручку, срывая ногти, – бесполезно! Беспомощно оглянувшись, Камилла увидела, как вокруг нее сгущается мрак, как он движется, перемещается, словно живое существо. Один из его многочисленных щупалец вдруг коснулся лодыжки и обжег кожу. Взвизгнув, Камилла побежала дальше по коридору. Незаметно для себя она домчалась до своего любимого балкона, швырнула вниз статуэтку, свечу, полезла на барьер, но ее снова затянуло внутрь. Камилла со стоном сползла на пол, сжала виски, дергая себя за волосы, и снова закричала. Крик разнесся далеко по округе. В деревне залаяли собаки.

– Хватит! Слышишь?! Молю тебя!

***

…Утро встретило мир ласковыми осенними лучами, осветило мрачный замок, все еще зеленую долину у его подножия, величественный сосновый бор и бледную, растрепанную девушку с рассыпавшимися по плечам рыжеватыми кудрями. Она сидела на одном из самых высоких балконов замка, держась за виски. На лице почти высохшими ручейками светились слезы. Наконец, она медленно подняла голову и посмотрела на светлеющее небо. Ничего не соображая, Камилла встала, шатаясь, оперлась на перила и подставила разгоряченное лицо прохладному рассветному ветру. Кости ломило от ночи, проведенной на холодном полу, но она ничего не замечала – в ушах все еще стоял дикий крик…

Солнце уже было высоко, разгоняло белоснежные облака, а Камилла все еще стояла на балконе, опустив голову и вцепившись в перила. Загорелое лицо побледнело, осунулось, волосы рассыпались по спине и плечам медовым каскадом. Пальцы до боли вжались в камень, костяшки побелели. Наконец она медленно подняла голову и вдохнула свежий осенний воздух с легкими нотами морского прибоя. Будто успокаивая ее, подул ветер, ласково взъерошил волосы девушки, зашевелил спутанные пряди. Камилла провела рукой по лбу и задумалась. Затем повернулась и вышла с балкона.

Она бесцельно бродила по коридорам и длинным переходам замка, куда иногда проникал озорной солнечный свет. До сих пор она побаивалась исследовать замок полностью, опасаясь найти намек на несчастную судьбу прежних пленниц, о которой могла только догадываться. Фантазии жителей Бриады относительно хозяина замка простирались очень далеко, а сказки о нем, услышанные в детстве, еще не выветрились до конца вместе с сознанием, что все это выдумки. Хотя о чем это она, какие выдумки, если все теперь происходило с ней на самом деле? Замирало детское сердечко от страшных историй, так же теперь замирало и сердце взрослой Камиллы от осознания того, что она находится внутри легенды, пусть и такой страшной.

Но сейчас она ни о чем не думала – вымотанная прошедшей ночью, девушка просто блуждала по своей огромной темнице, пытаясь найти хоть намек на разгадку тайны замка. Такого ужаса, как прошлой ночью, она еще никогда не испытывала, поэтому решила, что не испугается правды, какой бы она ни была. Сейчас она боялась лишь одного – повторения кошмаров, ведь у нее уже не было сил, чтобы снова сопротивляться коварным видениям. Поэтому Камилла старалась не думать о том, как приятно было бы сейчас зайти в свою комнату, свернуться калачиком на постели и крепко уснуть.

Девушка снова заходила в старинные, роскошно обставленные гостиные. В некоторые она еще не заглядывала, но те двери, которые раньше были заперты, теперь оказались открытыми. При ее приближении с окон падали занавески, и солнце весело освещало дорогую мебель, мрамор, золото, хрусталь…

На пороге одной из комнат Камилла замерла. Сквозь не до конца зашторенное окно лился дневной свет, выхватывавший из полумрака два портрета – мужчины и женщины. Камилла застыла перед ними, пораженная красотой молодой незнакомки. Она была великолепна! Для портрета женщина небрежно заколола свои длинные черные волосы золотым гребнем с крупными, неизвестными Камилле, красными камнями. Девушка вспомнила, что видела его у себя в шкатулке. Темно-карие глаза красавицы сияли торжествующим холодным блеском, идеальные губы застыли в презрительной усмешке. Смуглый лоб был необыкновенно высок, чист, красив. Слегка вздернутый нос и узкий, удлиненный подбородок не портили лица, но создавали неприятное, отталкивающее впечатление жестокого характера. На нежной белой шее темнело ожерелье из темно-синих камней. Шелковое синее платье слегка открывало грудь и прекрасные плечи, обхватывало тонкую талию и спускалось вниз невидимыми складками. Изящные руки в коротких белых перчатках были кротко сложены на животе. На безымянном пальце левой руки сверкало золотое кольцо с крупным бриллиантом. Камилла не могла оторвать взгляда от стальных глаз женщины, они пугали ее, но и притягивали.

Наконец, она отвела глаза от красавицы и повернулась ко второму портрету. На нем был изображен привлекательный молодой мужчина. Короткие темные волосы слегка взъерошены, из-под густых бровей задумчиво устремлен куда-то взгляд карих глаз. Мужчина не был красавцем, но скулы, нос, подбородок – все черты лица притягивали к себе, зажигая кровь. Он смотрел будто сквозь наблюдателя, словно пытаясь решить очень важный вопрос. В глубине его глаз притаилось еще что-то, какое-то чувство, но какое – Камилла разобрать не могла. На нем был светлый плащ, под которым скрывалась синяя шелковая рубашка. Он не казался злым или жестоким, в отличие от его спутницы, только как будто бесконечно несчастным.

Камилла долго смотрела на мужчину, любовалась мягким цветом его глаз, легкой улыбкой, приподнимавшей уголки губ, взъерошенными волосами… Ей внезапно захотелось провести рукой по его голове, пригладить непокорные пряди и снова их взъерошить. Девушка встряхнула головой, отгоняя наваждение, и улыбнулась собственным мыслям. Снова перевела взгляд на женщину, вздрогнула – ей показалось, что незнакомка смотрит прямо на нее.

«Они одинаково одеты. Наверно, муж и жена. Или жених и невеста…», – подумала Камилла. – Интересно, кто это? Неужели хозяева замка?». Камилла подошла ближе к портретам. Надписи стерлись, разобрать ничего нельзя. Девушка отошла, посмотрела на неизвестных еще раз, потом повернулась к окну и с трудом стащила тяжелую черную портьеру. Свет мгновенно охватил всю комнату. Камилла зажмурилась на несколько секунд, затем медленно открыла глаза, привыкая к ворвавшимся в помещение солнечным лучам. Она снова осмотрелась. Комната оказалась небольшой и очень пыльной. Похоже, невидимые слуги сюда ни разу не добирались, что показалось пленнице странным – ведь во всем замке царил идеальный порядок.

В углу, рядом с дверью, стояло кресло с высокой спинкой, обитое темно-красным бархатом. Рядом с ним на изящной ножке возвышался столик из темного дерева с хрустальной столешницей, окованной серебром. На нем красовалась пыльная женская фигура. Рядом стоял высокий дубовый книжный шкаф, сверху донизу туго уставленный книгами. Камилла подошла и вытащила одну из них. «Черная роза». Камилла сунула ее обратно и пробежала глазами по корешкам других фолиантов. «Хохот Геены». «Рам – великий грешник». «Черная невеста». «Разговор с бесом». «Проклятия. Как правильно навести порчу». «Магия черных приворотов». «Колдовство – тайны для посвященных».

– Боже мой! – прошептала Камилла и отошла от полок.

Только теперь она заметила, что вся комната уставлена черными свечами, усеяна магическими знаками, завалена сушеными травами и баночками из какого-то темного камня. Девушка обернулась к портретам. При свете дня жестокая красота женщины заиграла еще сильнее, обдала холодом. Черты лица мужчины по-прежнему были мягкими, только взгляд стал еще задумчивее. Камилла попятилась и наткнулась на еще один столик. Она оглянулась и увидела на нем великолепную резную шкатулку из нефрита. Дрожащей рукой открыла ее, обнаружив множество брошек, колец, сережек, несколько ожерелий, в том числе и изображенное на портрете. В реальности оно оказалось еще красивее. Камилле стало не по себе, она выбежала из комнаты, закрыла дверь и спустилась в залитую солнечным светом «зеленую» гостиную. В голову снова настойчиво полезли кошмары прошедшей ночи. Но теперь все становилось более менее понятно. Одна только комната с портретами чего стоила!

***

День клонился к закату. Неестественно яркие блики осеннего солнца игриво полыхали за занавесками. Они скрылись через несколько минут, и в комнате воцарился полумрак. Камилла сидела на диване, смотрела на желтеющую траву. С той страшной ночи прошло несколько недель. В замке, по собственным расчетам, она находилась около трех месяцев.

Три месяца… Для нее – целая вечность. Дико осознавать, что вот он дом, рядом, за холмом… а прийти туда нельзя. Камиллу заполняли мысли, воспоминания родной деревне. «Интересно, Элиза уже вышла замуж? Наверно, да, чего им ждать? Мама, папа… Ганс… Мамочка, как же хочется поцеловать твои теплые ласковые руки!.. И к папе прижаться… Интересно, как там Никола, Аларм, Меридит?».

– Ты опять мечтаешь? – внезапно оторвал ее от мыслей Голос.

Камилла вздрогнула. Она так отвыкла за это время от чьего-то другого голоса, кроме своего, что не сразу поняла, что здесь есть кто-то еще.

«Показалось? Мне снова мерещатся голоса, прекрасно. Видимо, начинаются очередные кошмары».

– Не скучала? – снова раскатился под сводами замка голос «галлюцинации».

«Нет, не показалось. А я думала, он пропал, и мне придется до конца жизни одной тут торчать», – равнодушно подумала девушка. Она спустила ноги с дивана, откинулась на спинку и прикрыла глаза.

– Почему ты молчишь? – через несколько минут спросил Голос.

– Я разучилась разговаривать, – не сразу, но все-таки ответила Камилла.

Отчасти это было правдой – практически все это время она молчала, и теперь язык поворачивался с трудом.

– Ты сердишься на меня? – тем временем настойчиво добивался разговора хозяин замка.

– На что мне сердиться?

– Ну как же – я оставил тебя здесь одну, среди этих кошмаров.

– Ох, ну что ты! Я понимаю тебя, ведь я всего лишь пленница. У тебя же были срочные дела, тебе просто необходимо было исчезнуть! – с сарказмом произнесла Камилла.

На несколько минут воцарилась тишина.

– Послушай… ты не должна злиться на меня, – как будто извиняясь, сказал Голос.

– Конечно, нет! Ты же не хозяин этого замка, он твой хозяин. Тебе приказали, ты и исчез.

– Нет, ты не так поняла. Это были испытания…

– Испытания?! – взорвалась Камилла. – А с чего ты взял, что можешь меня испытывать? Кто тебе дал на это право?

– Это не я. Это сила, которая кроется в замке.

– И что же это за сила?

– Я тебе позже объясню.

– Вот тогда и приходи.

До Камиллы донесся еле слышный шелест вздоха, похожий на вздох.

– Стой! – внезапно крикнула она. – Будут еще эти твои испытания? Пожалуйста, не надо больше! Жизнь в этом замке, в глухом одиночестве, с ночными кошмарами, вдали от семьи и друзей – само по себе испытание, если еще и это все придется терпеть…

– Думаешь, я не терпел?

Камилла удивленно осмотрелась вокруг себя, словно пытаясь увидеть невидимого собеседника.

– Ты… Так тебя тоже мучили кошмары?

– Да, они со мной всегда. Поэтому мне и нужны девушки.

– То есть? Как спасение? Чтобы силы замка перекинулись на них?

– Нет… То есть да… И да, и нет… Давай не сейчас, хорошо?

– А когда? Предупреждаю, я больше не выдержу…

– Надеюсь, что испытаний больше не будет. Ты удивительно стойко держалась все это время. Так долго здесь еще никто не оставался. Остальным девушкам хватало месяца, чтобы… Но не буду сейчас об этом. Все потом.

Девушку захлестнуло столько противоречивых чувств, что она не сразу смогла ответить. Но в ушах стояла самая важная фраза: «Испытаний больше не будет». Все остальное можно было пережить. Камилла облегченно выдохнула и села ровнее.

– Скажи, почему именно девушки?

– Что? – удивился Голос.

– Почему тебе нужны именно девушки? Почему нельзя требовать парней?

– Хм… Это очень сложно объяснить. Все дело в том, что у женщин более сильная… энергетика, что ли. Парни и недели бы тут не выдержали, можешь мне поверить, ведь первое время я так и делал. Поэтому только девушки, только молодые и незамужние. Отнять мать у семьи даже я бы не смог, каким бы чудовищем меня не считали… Понимаешь?

– Кажется, да. А еще я теперь понимаю, почему нам запрещали выходить замуж до двадцати лет.

Несколько минут длилось молчание. Потом Камилла вспомнила о той странной комнате.

– Ты здесь? – спросила она, боясь, что вновь окажется одна в огромном замке.

– Я здесь, – отозвался хозяин (или тоже пленник?).

– Я тут бродила по коридорам и наткнулась на одну очень странную комнату. Там такие жуткие книги, вещи… И еще, там висят два портрета, мужчины и женщины. Кто они?

– Больше не заходи в эту комнату! – резко ответил Голос. – Никогда! Тебе ясно?

– Да, но…

– Теперь иди спать, тебе нужно отдохнуть, – оборвал ее Голос. – Спокойной ночи.

Камилла не нашла в себе сил спорить с ним. Она направилась было в свою комнату, но вдруг поняла, что так до сих пор и не узнала имя того, с кем она теперь живет.

– Подожди!

– Что еще? – недовольно буркнул Голос.

– Как тебя зовут?

Камилла кожей ощутила повисшее в комнате удивленное молчание.

– Себастьян, – тихо ответил хозяин.

Через полчаса девушка лежала в мягкой кровати и смотрела в окно на первые звезды. Горизонт уже потемнел – ночи теперь наступали рано, принося с собой нелетнюю прохладу. Наступила осень…

Камилла поуютней закуталась в одеяло, закрыла глаза и провалилась в сон. Этой ночью ей снился тот мужчина с портрета. Он и она гуляли в прекрасном саду. Стояло лето, в ветвях деревьев громко и безудержно щебетали птицы. Они шли рядом, держась за руки, и от этого прикосновения быстрее бежала кровь, и сердце трепетало, уносясь ввысь. Мужчина повернулся к Камилле, улыбнулся и заглянул ей в глаза…

Глава 7

Теперь Камилла и Себастьян беседовали почти каждый день. Дни становились все короче, лучи солнца, освещавшие приветливую «зеленую» гостиную, – все холоднее. Душа Камиллы по-прежнему рвалась на волю – пробежаться по широкому лугу, вдохнуть кристально-чистый осенний воздух, поймать золотистую в лучах солнца паутинку, собрать ароматные разноцветные листья, увидеть родных, Элизу… Правда, жизнь в этом огромном заброшенном замке больше не казалось девушке таким уж ужасным. Кошмары продолжали терзать ее во сне и наяву, но она как будто привыкла к ним, научилась справляться. Тем более, с тех пор как у нее появился интересный собеседник, переносить заточение стало чуточку легче. Голос Себастьяна стал немного мягче, хотя его грубые, жестокие фразы иногда заставляли сердце обливаться кровью. Но после того как девушка узнала, что он страдает здесь также, как и она, они стали будто ближе друг к другу. К тому же, Себастьян оказался весьма образованным духом. Он много знал, обладал хорошим чувством юмора и дерзкой язвительностью, часто высказывал свежие, оригинальные мысли, беседуя с Камиллой на самые разные темы. Ей было интересно с ним, как не было интересно ни с кем в Бриаде. Даже с Николой.

В свободное время, которого было навалом, девушка продолжала бродить по замку. Она часто подходила к той таинственной комнате с портретами, протягивала руку к двери, но отдергивала ее и быстро уходила подальше. Эта комната и манила, и пугала ее. Страшные книги, хранившиеся там, до сих пор стояли перед глазами, как и портрет женщины, такой прекрасной и ужасной одновременно. Увидеть снова эти предметы девушка не хотела бы. Единственное, что влекло ее в ту комнату, так это портрет молодого мужчины. Камилле так хотелось взглянуть на него хотя бы еще один разок… Но она дала обещание Себастьяну и старалась его сдержать.

Зато все другие комнаты, залы, гостиные, библиотеки теперь были открыты для пленницы, и она продолжала их исследовать. Камилла уже нашла несколько комнат прежних девушек, которые раньше по какой-то причине были заперты. Там все лежало так непринужденно, так дышало жизнью, будто хозяйка только что вышла из спальни и вот-вот вернется обратно. И нигде не было ни пылинки – за комнатами тщательно следили. «Что же стало с прежними пленницами?» – постоянно думала Камилла. – «И к чему готовиться мне? Вдруг это перемирие между мной и хозяином замка – лишь затишье перед бурей?» Но спрашивать об этом у Себастьяна она пока боялась – вдруг правда окажется страшнее ее фантазий?

***

Как-то поздней осенью, в один из холодных ноябрьских вечеров, Камилла сидела на кресле возле окна и теребила белоснежный шелковый платок, найденный в одной из спален. Старинный шелк сиял при свете свечей серебристыми бликами. За окном слегка искрился первый снежок, присыпая мерзлую землю мягким покровом. Ветер кружил крохотные кусочки льда, изредка бросая их в окна. Начиналась метель, и было очень уютно сидеть в теплой светлой комнате, глядя в окно на разбушевавшуюся стихию. Мерцающий свет свечей придавал загадочный блеск зеленым глазам Камиллы, время от времени вызывая в них яркие всполохи. Длинные густые волосы были заколоты небольшим серебряным гребнем. Сегодня девушка выбрала нежно-голубое платье, мягкими складками раскинувшееся по полу.

– Все мечтаешь? – как всегда неожиданно вступил в разговор Себастьян.

Камилла не смогла сдержать улыбку – с некоторых пор она искренне радовалась его появлению.

– Ты сегодня поздно, – с упреком сказала девушка. – Весь вечер сижу тут в одиночестве.

– Вот как? – насмешливо переспросил он. – Уж простите меня, госпожа. Я иногда не понимаю, кто здесь хозяин.

– Конечно же, я, – усмехнулась Камилла. – А у тебя было другое мнение?

Она услышала легкий смешок. Улыбнувшись в ответ, девушка взглянула в окно и снова засмотрелась на падающий снег. Благодаря ему, с каждой минутой окрестности замка становились все светлее, как будто луг, деревья, лес тщательно отмыли от вековой грязи, вычистили до блеска, и они засверкали, отдавая свой свет миру. Сквозь раздумья Камилла вдруг услышала глухой стук. Но не обратила на него внимания – здесь звук мог исходить, откуда угодно. Девушка давно поняла, что замок живет своей жизнью.

Через какое-то время стук повторился. Затем стал громче, еще и еще, пока не превратился в грохот. Камилла удивленно огляделась, не понимая, что происходит. И только потом до нее дошло – стучали в дверь! Как будто подтверждая ее догадки, по замку разнесся громовой голос хозяина:

– Что такое? Кто осмелился нарушить мой покой?

– Открывай дверь, кто бы ты ни был! Я пришел за Камиллой! – раздался из-за двери такой знакомый голос.

– Никола! – Камилла вскочила с дивана и подбежала к двери. – Никола!

– Камилла, ты жива! – вне себя от радости крикнул тот. – Я говорил всем, что ты не погибла, а они не верили! Только твои родители и Ганс были со мной согласны! Камилла, я пришел домой, идем домой!

– Я не могу! – с грустью откликнулась девушка.

– Почему не можешь? Я помогу тебе! Сейчас… Я попробую открыть дверь…

– Не получится, Никола, – тихо сказала Камилла.

– Не страшно, я хоть в окно пролезу, но все равно вытащу тебя отсюда! – не сдавался парень.

– Я вам не мешаю? – язвительно поинтересовался Себастьян.

– Еще как мешаешь! – с яростью ответил Никола. – Либо отпусти Камиллу, либо выходи и борись со мной!

– А зачем мне это? – спокойно спросил хозяин замка.

– Если ты не отдашь мне ее, я разрушу твой замок, разнесу его по кусочкам!

– Хотелось бы на это посмотреть, – задумчиво откликнулся Голос.

Громко выкрикнув какое-то ругательство, Никола со всей силы ударил по двери чем-то тяжелым.

– Себастьян, пожалуйста, не мучай его, – попросила Камилла, сползая по стенке.

Радость от того, что ее друг здесь, испарилась мгновенно. Он напрасно пришел сюда, ведь ей не выбраться. Девушка вплотную приникла к двери и тихо позвала друга.

– Никола… Никола, иди домой.

– Я никуда без тебя не уйду, – заговорил он совсем рядом. – Я не могу без тебя, я не могу думать о том, что ты здесь, в лапах этого чудовища, совсем одна…

– Ничего страшного, я в порядке, – ответила девушка.

– Не ври мне! – Никола снова стукнул кулаком по крепкому дереву, которым была обита дверь замка. – Неужели тебе здесь хорошо?

– Никола, со мной все хорошо, – твердо сказала Камилла.

Она закрыла глаза и представила, как было бы прекрасно сейчас выйти за дверь и уйти вместе с ним домой. Увидеть семью, поболтать с друзьями. Пройтись по родным тропинкам… Она всхлипнула.

– Камилла, – позвал ее Себастьян. – Отправь-ка его подальше отсюда, и побыстрее. Я не шутил, когда говорил, что многие страшные вещи здесь происходят из-за сил, таящихся в замке. Как бы не случилось с твоим другом несчастья. Я уже чувствую – что-то нарастает в глубине.

Девушка испугалась, вскочила на ноги, приникла к двери.

– Никола, уходи скорее, это гиблое место, посторонним здесь нельзя долго находиться!

– И как я уйду без тебя? – в голосе парня послышалось отчаяние.

– Со мной ничего не случится, я уже стала частью этого замка. А вот тебе здесь находиться опасно.

– Стала частью замка? Что это значит? – казалось, уговоры девушки только еще больше его раззадорили. – Ты вросла в стену? Растворилась в воздухе? Камилла, что с тобой случилось?

Девушка не успела ответить, по замку вновь разнесся голос Себастьяна.

– Пошел прочь, глупый щенок! Убирайся немедленно и больше не появляйся здесь никогда!

Раздался крик Николы, за дверью что-то страшно загудело, затрещало. Камилла подумала, что с ее другом случилось что-то плохое, и испуганно закричала. А там, за стенами замка, продолжался шум, как будто какое-то большое и неповоротливое существо поднималось из земли. Потом все стихло. Парня тоже не было слышно.

– Никола! – в панике закричала Камилла. – Никола, где ты? Что с тобой? Никола!

– Тише ты! – сердито откликнулся вдруг Себастьян. – Нормально все с твоим дружком. Так, припугнул его немного, напустил небольшой ураган. Он уже ушел. Точнее, его сдуло.

Камилла разрыдалась. Ее охватило то же чувство потери, как и несколько месяцев назад, как будто она снова ушла из дома.

– Не плачь. Я спас его. Привлеки он внимание дремлющих сил замка, и все – считай, погиб. И деревня ваша вместе с ним. Замок не любит, когда его тревожат.

Но Камиллу это не успокоило. Она плакала и плакала, пока не обессилела. Просидев возле двери около часа, девушка неверной походкой дошла до «зеленой» гостиной. На столике рядом с диваном дымился крепкий чай с травами. Рядом на блюдечке красовалось воздушное пирожное. Камилла улыбнулась – невидимые жители замка пытались хоть как-то облегчить ее страдания. Поблагодарив своих таинственных друзей, девушка, не торопясь, глотнула обжигающий напиток, отломила от пирожного небольшой кусок, задумчиво прожевала. Ее охватила тягучая, беспросветная тоска. Лучше бы не приходил Никола, не поднимал в ней вновь все то, что, как ей казалось, осело на дне души.

– Ну что, успокоилась? – раздался голос Себастьяна.

Камилла неопределенно качнула головой и снова сделала глоток. Оказалось, что печальные мысли надолго отвлекли ее от реальности – чай уже давно успел остыть. Так паршиво ей не было даже в первые дни после прихода в замок. Она задумалась о том, что привело сюда Николу. Хотя, какие могли быть сомнения? Конечно, любовь. Его привели любовь и тоска. Он действительно не мог без нее жить. Но даже после этого девушка не нашла в себе ответного чувства к этому парню, и от этого почувствовала себя еще хуже.

– Скажи, ты любил когда-нибудь? – тихо спросила Камилла у Себастьяна.

Он промолчал. А затем ответил холодно:

– Зачем тебе это знать?

– Не сердись на меня за то, что лезу не в свое дело, – попросила девушка. – Я просто хочу знать, что ты думаешь о любви.

– О любви? Ничего я о ней не думаю.

– Такого не может быть.

– Правда? – насмешливо сказал Себастьян. – А мне вот кажется, что о любви не надо думать. Ее надо чувствовать. Когда начинаешь думать, это уже не любовь.

– Как верно, – откликнулась Камилла. А затем решилась задать еще один вопрос, который давно ее беспокоил: – Ты ведь когда-то был человеком?

В замке воцарилась тишина.

– Себастьян?

– Ты хочешь знать, что я думаю о любви? – ответил он, едва сдерживая непонятную ей ярость. – Что ж, я скажу тебе. Любовь – это всегда боль. Во все времена. То женщина не ставится ни во что в отношениях, то мужчина. Нет равенства, понимаешь? Даже самые возвышенные чувства могут исчезнуть, если один из влюбленных почувствует влечение к кому-нибудь другому…

– То есть ты все-таки веришь, что она есть?

– Конечно, она есть! Но любовь постоянно уничтожается самими людьми. Они перестают в нее верить, даже если она есть в их жизни. Или их ее лишают. Девушек насильно выдают замуж, мужчин насильно заставляют жениться, а если они, все же, соединились в браке, то кто-то – родители, семья, друзья – будут постоянно нашептывать мужу и жене друг на друга всякие мерзости, но не дадут им быть вместе. И из-за этого поломаются не только их жизни, но и жизни тех, кому эти люди были предназначены судьбой. А дети? Какое удовольствие смотреть на постоянные скандалы родителей? Иногда же человек думает, что нашел свою родственную душу, но… – Себастьян запнулся. – Но это оказывается ошибкой.

Они надолго замолчали, думая каждый о своем.

– Так ты любил когда-нибудь? – снова спросила Камилла.

Но Себастьян все не отвечал. И девушка вдруг поняла – он любил, конечно, любил, иначе не отвечал бы так пылко. Но что, если эти отношения закончились трагически? Что, если его любимую выдали замуж за другого? Или она сама бросила Себастьяна, разбив ему сердце? Вдруг он страдал, а она своим любопытством снова разбередила его душевную рану?

– Извини, я не имела права расспрашивать тебя об этом. Не подумала о том, что тебе, может быть, больно вспоминать, – сказала она.

– Спасибо, что поняла, – уже мягче ответил Себастьян. – Может, я когда-нибудь расскажу тебе об этом. Только не сейчас.

– А я боюсь любить. – Камилла оторвала взгляд от окна.

– Почему?

– Боюсь, что ошибусь, а человек влюбится в меня. И если я брошу его, он будет несчастен. Собственно, так уже и произошло. Тот парень, Никола… Когда-то ты спрашивал, любит ли меня кто-нибудь. Так вот – Никола любит. Давно, с самого детства. Мы всегда были с ним вместе, но я никогда не могла понять, что же чувствую к нему на самом деле. А здесь, в замке, вспомнив про него только через несколько дней, поняла – я не люблю его так, как должна бы. Он мне как брат, как член семьи, как добрый друг. Но не как возлюбленный… Но я продолжаю верить в любовь так, как многие, наверно, и не подозревают. Я жду ее. И, в то же время, боюсь…

– Не надо бояться, – Себастьян сказал это так нежно, что у Камиллы вдруг екнуло сердце. – На чем тогда учиться, если не на собственном опыте? Ведь это только закаляет нас.

Девушка опустила голову и затеребила платок, размышляя над его словами.

– Камилла, – сказал Голос. – Послушай, тебе нечего бояться. На это и существуют мужчины и женщины – чтобы любить. Хоть это и отзывается чаще всего болью, но это прекрасно.

– Я понимаю. Просто там, в Бриаде, я так долго ждала любви, но ничего не происходило. Все время было что-то не то.

– Может, так и надо было, – помолчав, будто про себя ответил Себастьян. – Тебе было бы гораздо хуже здесь, если бы ты любила… Камилла, я понял! – вдруг воскликнул он. – Все эти девушки тяжело переносили испытания, потому что у каждой в Бриаде остался возлюбленный! Замуж до двадцати лет нельзя было выходить, но любить-то им никто не запрещал!

– И что же с ними стало? – робко спросила Камилла.

– Идем, я покажу тебе, – немного помолчав, ответил он.

– Нет! – Камилла вдруг испугалась того, что может увидеть. – Давай как-нибудь в другой раз. Лучше я пойду спать.

– Не бойся. Я буду рядом.

И Камиллу вдруг охватило такое чувство спокойствия и защищенности, что она встала и покорно пошла на зов хозяина замка. Одна из дверей кухни вывела ее в чистый и сухой коридор. Пройдя несколько поворотов, она вышла к длинной лестнице, спускавшейся в подвальные помещения замка. Здесь было довольно прохладно, Камилла поежилась – в уютной «зеленой» гостиной всегда было тепло, поэтому она надело легкое платье. Но надо было идти дальше. При ее приближении факелы на толстых старинных стенах вспыхивали и угасали, оставляя подземный ход в непроглядном мраке, как только девушка проходила мимо. Наконец, Себастьян велел ей остановиться возле неприметной двери.

– Ты готова?

– Нет… Нет, пожалуйста я не хочу! – Камилла задрожала и отступила на шаг.

Спокойствие и тепло исчезли, ей стало холодно, темно и страшно, так страшно, что захотелось бежать. Неважно куда – главное, подальше отсюда. Она вдруг подумала – а что, если Себастьян специально привел ее сюда, чтобы оставить в этой комнате навсегда? Вдруг он также поступал и с другими девушками? Что, если теперь ее очередь? И тогда она будто почувствовала на плечах прикосновение двух рук. Свет и тепло начали постепенно возвращаться. Невидимые руки мягко подтолкнули ее вперед. Дверь распахнулась. Перед девушкой открылась небольшая пустая комната, уютно освещенная несколькими факелами. Здесь не было мебели, штор, шкафов – вообще ничего. Все пространство занимали прекрасные женские статуи. Одно каменное изваяние застыло с цветами в руках, другая статуя была нелепо изогнута, будто искала что-то на полу, третья окаменела вместе с креслом, у четвертой в руках была кисть. Лицо нескольких статуй исказила злобная гримаса. Возникало чувство, что все они были застигнуты врасплох. Камилла робко обошла их, боясь прикоснуться, и вернулась к дверям.

– Тринадцать, – прошептала девушка. – Это… они?

– Да, – так же тихо ответил Себастьян.

– Но… как? Что с ними случилось?

– Они не вынесли испытаний. Одни зачахли от одиночества, другие… – хозяин замка замялся, – …от моих вопросов. Третьи не вынесли преследовавших их кошмаров. Их превратила в камень жестокая злоба и ревность. Они видели сны, где их женихи забывали про них и заводили семьи уже с другими девушками. Все, кто попал сюда, очерствели и… окаменели. Это заклятье.

– Его можно снять?

– Нет, – грустно ответил Себастьян.

– И с тебя нельзя?

Он промолчал. Камилла долго не решалась задать еще один вопрос, очень ее интересовавший.

– А я могу превратиться в статую?

– Надеюсь, нет, – снова замявшись, ответил хозяин.

Камилла помолчала, будто собираясь с силами.

– Можно попросить тебя кое о чем?

– Говори.

Камилла все не решалась.

– Говори же, – настойчиво повторил Себастьян.

– Ты можешь… больше не требовать себе девушек? – выпалила она.

– Что? – удивился он.

– Просто я подумала… Если я первая, кто выдержал испытания замка, я ведь и так останусь с тобой. Навсегда, – тихо добавила девушка. – И смогу разделить твои кошмары, ведь тебе именно это нужно было от пленниц?

– И?

– Значит, тебе больше не нужны будут другие девушки?

– Может быть, – задумчиво откликнулся Себастьян.

– Значит?..

– Я думаю, это возможно.

Камилла радостно ахнула.

– Дай мне еще три месяца, – попросил он. – Если ровно через полгода после своего прихода ты не окаменеешь, я больше не буду требовать себе жертв.

– Даже если я вдруг окаменею потом, после этого срока?

– Я не допущу этого.

– Обещаешь?

– Даю слово.

Камилла глубоко вздохнула. Но в глазах ее заиграла какая-то мысль.

– А то, что я выдержала эти испытания и кошмары, не значит, что я черствая и совершенно не умею чувствовать?

Себастьян рассмеялся, потом серьезно ответил:

– Не думаю. Я видел, как сильно ты любишь своих родителей, братьев, сестру, подругу, друзей… Нет. Я тебе уже говорил, что, возможно, все дело в том, что у тебя не было возлюбленного, когда ты пришла сюда. Твоя любовь чиста. А их убивала ревность. Они постоянно видели своих любимых с другими, ненавидели их, желали зла, некоторые – смерти. И я сыграл в этом не последнюю роль, к сожалению.

– Это жестоко, – тихо произнесла Камилла.

Голос промолчал.

– Себастьян, можно тебя попросить еще об одном?

– О чем же?

– Проводи меня, пожалуйста, до моей комнаты. Так же, как привел сюда.

– Хорошо. – В голосеСебастьяна прозвучала улыбка.

Всю дорогу до комнаты Камилла ощущала на своих плечах надежные руки. Ее вдруг охватило такое счастье, что она засмеялась.

– Мне стало так хорошо! Спасибо тебе.

Она протянула руку к своему плечу и тут же почувствовала чье-то легкое прикосновение. Камилла улыбнулась и зашла в комнату. Перед тем как закрыть дверь, она услышала:

– Спокойной ночи.

Глава 8

Как-то тихим зимним вечером Камилла сидела в огромной библиотеке и смотрела то на веселый огонь в камине, то на мягкие хлопья снега за окном. Все тело окутала сладкая истома, ничего не хотелось, только сидеть вот так и коротать длинные, снежные вечера. Камилла даже начала забывать, как она проводила их там, в деревне… Но в ушах вдруг как будто зазвенел давно позабытый звонкий смех малыша Ганса, свалившегося с санок, счастливые визги ее друзей, игравших в снежки, скромная белокурая девчушка, со стороны наблюдавшая за их забавами. Это была Элиза, переехавшая с семьей в Бриаду. Ее отца прислали сюда через неделю после смерти прежнего старосты, Лерка. По слухам, он был дальним родственником владельцев замка и Бриады. И если Лерк родился и вырос в Бриаде, был простым и понятным населению, новый староста оказался совершенно другим – богатый, аристократичный, он так отличался от жителей деревни, что они не сразу его приняли. Относились с уважением, при этом предпочитали все свои дела решать самостоятельно, считая, что Фрицу их проблем не понять. Но, на удивление, он оказался заботливым старостой, Бриада под его руководством расцвела еще больше, каждый, кто решался обратиться к старосте за помощью, неизменно ее получал. И жители постепенно привыкли к новому главе.

Немного сложнее было Элизе. Первые несколько лет деревенская ребятня и маленькая аристократка, отличавшаяся особенной робостью, сторонились друг друга. Сторонилась ее и Камилла, вернее, просто не общалась с новенькой – все свободное время она проводила с Николой, вместе с ним убегала на пруд или гуляла по лесу. Но пришла романтичная юность, и парни уже не могли не обратить внимания на красавицу, в которую превратилась дочь старосты. Девчонки ревновали к ней, но больше всех бесилась Меридит. С Камиллой у этой пышнотелой брюнетки уже тогда сложились особые отношения – девушки постоянно цеплялись друг к другу, соревнуясь во всем: от полевых работ до сбора ягод. Поэтому Камилла с ироничной усмешкой наблюдала за многочисленными ухажерами Элизы, подтрунивая над ревнивой злобой Меридит. К самой дочери старосты она по-прежнему никаких чувств не испытывала, общалась вежливо и ровно. Но однажды они остались одни у вечернего костра и так разговорились, что не заметили, как пролетело время. Практически все успели разойтись, из верных поклонников девушек остались только два – Никола и приехавший вслед за семьей Фрица друг их семьи Эрик…

– Как ни появлюсь, ты все время о чем-то думаешь! – с притворным возмущением воскликнул Себастьян.

– А что ты еще предлагаешь мне делать? Может, поиграть с тобой в снежки? – беззлобно огрызнулась Камилла.

– Действительно. А здесь так уютно…

– Именно, – важно кивнула девушка. И снова замолчала, вспоминая веселую и беспечную юность.

Страстей у них хватало. Когда Меридит поняла, что Элиза действительно стала для нее серьезной соперницей, она попыталась очаровать Эрика, на которого, как она знала, дочь старосты и сама заглядывалась. Но у девушки ничего не вышло – парень был беззаветно предан Элизе, и никого вокруг не замечал…

– Я и не думал, что можно с кем-то так многозначительно молчать, – снова прервал воцарившуюся тишину Себастьян.

– Еще как можно, – засмеялась Камилла. И пообещала: – Ты научишься, надо только потренироваться. Давай снова попробуем?

И Камилла отвернулась к окну, едва сдерживая смех. В нее тут же полетела одна из маленьких диванных подушечек, громоздившихся на диване.

– Слушай, я так не могу! – возмутился Себастьян. – Ты какая-то скучная! Давай поговорим. Есть же какие-то вопросы, которые тебя интересуют?

– Есть, – вдруг оживилась девушка. – Но тебе они вряд ли понравятся.

– Да? А если попробовать?

– Я хотела бы… Да нет, все-таки не надо. Сейчас придумаю другую тему.

– Нет уж, говори.

– Ты рассердишься.

– А с каких пор это тебя останавливает? – удивился хозяин замка.

Камилла задумалась, решаясь. Ее действительно с самых первых дней заточения беспокоил один важный вопрос. Кто такой Себастьян? Кем он был, и как жил раньше? Почему очутился в этом замке? Но она боялась пробудить своими расспросами неприятные воспоминания. Ведь когда-то она уже пыталась поговорить об этом, но он резко ее оборвал. Вдруг и сейчас разозлится? А ей так не хотелось портить их только наладившиеся отношения.

– Камилла! – требовательно позвал Себастьян. – Что ты хотела у меня спросить?

– Я хочу узнать о твоей прежней жизни, – наконец, ответила она.

– Что именно? – после некоторого молчания поинтересовался Голос.

– Все. Где родился, как жил, и почему… стал таким, – совсем тихо добавила девушка.

– Ладно, раз уж это так тебя беспокоит. Я расскажу, – немного подумав, ответил Себастьян.

Камилла, обрадовавшись, что он не сердится, уселась поудобнее. На столике рядом с ней бесшумно появилась кружка с травяным настоем и вазочка с клубничным вареньем. Девушка улыбнулась и тут же взяла в руки кружку, вдыхая струившийся из нее аромат лета.

– Как ты уже, наверно, поняла, я родился в очень богатой семье, – с усмешкой начал Себастьян. – По происхождению я – граф. Естественно, с младенческих лет меня растили как аристократа и богача. Множество учителей, полезные знакомства, связи, балы… Мне практически ни в чем не отказывали. Я всегда получал все, что хотел, начиная с игрушек и заканчивая землями, которые случайно увидел во время прогулки. Понравился лес – хочу, чтобы он был мой. Остудила меня какая-то речушка во время жары – выкупаем и ее, и земли вокруг, неважно, кто на них жил до этого. Мои родители были достойными и благородными людьми, но я совсем на них не походил. Возможно, потому, что мне слишком многое позволялось. Если бы только они были ко мне чуть строже… – Себастьян едва слышно вздохнул. – Чем старше становился я и мои богатые друзья, тем безудержнее было наше веселье. На пиры, которые мы устраивали, приличные семьи со временем перестали отправлять своих дочерей, уж больно мы шалили после щедрой выпивки. Но мы все равно находили себе девушек… Ведь тех, кто был ниже нас по происхождению, мы людьми не считали.

Однажды родители устроили званый вечер в честь моего двадцатилетия. Было много гостей, которым преподносились самые изысканные вина и деликатесы. В этот раз все было чинно, родители хотели найти мне подходящую невесту, поэтому моим дружкам пришлось утихомириться и вести себя, как подобает аристократам. Для бала заказали целую толпу музыкантов. Конечно же, были танцы. В середине вечера родители представили мне незнакомую девушку, которая приехала на бал со своей великовозрастной компаньонкой. Я взглянул в ее глаза… и не поверил, что так бывает. Нет, они не притягивали меня своей простотой, ясностью, искренностью, как любят писать в сентиментальных романах. Но меня поразила глубина ее взгляда и… ярость! Эта ярость чувствовалась в каждом движении незнакомки, в каждом ее слове. Затаенная ярость красивого, благородного зверя. О, она действительно была очень красива! С этой минуты я не мог оторваться от нее, ни одна девушка больше меня не интересовала, и к концу вечера я был безнадежно влюблен в эту таинственную гостью. Или охвачен страстью, не знаю. Для меня все эти чувства казались странными, ведь вокруг меня всегда крутилось множество красавиц – я был завидным женихом. Но ко всем я относился свысока. А тут – как будто попал в трясину, которая с каждым движением затягивала все глубже и глубже. Возможно, это произошло потому, что на этот раз я сам столкнулась с презрительным отношением. Ведь Линда, моя избранница, презирала всех вокруг, и я не стал исключением, хотя она уверяла, что любит меня. Только потом я понял, что она не умела любить.

Сразу проявлять свои чувства я, конечно, не хотел. Линда, как только приехала в город, сразу привлекла к себе много внимания, за ней ухаживали мужчины всех возрастов и положений, и я не желал быть просто одним из поклонников. Ведь у меня тоже была своя гордость. Наверно, из-за этого мы и сошлись. Однажды, во время одного из званых вечеров у общих знакомых, мы разговорились и начали в подробностях обсуждать каждого гостя, смаковать подробности его жизни, обливать грязью. Сейчас мне противно об этом вспоминать, но я уже говорил – тогда я был очень высокомерен. К тому же, мне хотелось произвести впечатление на Линду. Что ж, я своего добился – привлек ее внимание. Наши отношения развивались стремительно. Уже через месяц я признался ей в любви и предложил выйти за меня замуж, ничего не зная о ней, кроме ее имени. Позже я узнал, что моя избранница была наследницей древнего испанского рода и потомственной ведьмой.

– Ведьмой?! Я думала, это тоже сказки, как и страшные истории о замке, – встрепенулась Камилла.

– Нет. Не сказки. Реальность всего происходящего я основательно почувствовал на себе. Дело в том, что я и до знакомства с ней особенной чувствительностью не блистал, но хотя бы был честен и не позволял себе опуститься до насилия. Она же сделала из меня чудовище, без преувеличений. Я мог спокойно обмануть близкого друга, а такие у меня еще тогда были, ударить нищего ребенка на улице, нагрубить прислуге, просто потому, что у меня плохое настроение. И я все время чувствовал на себе тяжелый взгляд ее карих глаз, не мог от него избавиться ни на секунду, даже когда ее не было рядом. Возможно, поэтому так себя вел. Мне казалось, что она наблюдает за мной, я хотел добиться ее одобрения. Не буду описывать всех своих подвигов, скажу только, что всего двух месяцев хватило на то, чтобы от меня отвернулись все друзья и знакомые. Родственники махнули на меня рукой. Что же касается родителей, они сначала обрадовались, что я сам нашел себе такую знатную невесту, но, наблюдая за тем, что со мной происходит под ее влиянием, решили обратиться к священнику, чтобы избавить меня от наваждения.

– Они любили тебя.

– Любили. И я их тоже. Но когда моей невесте стало известно об их планах, она заставила меня отправить их в самые дальние поместья, чтобы они не мешали ей… Прости, мне до сих пор больно говорить об этом. Возможно, если бы я тогда был чуточку лучше, Линда не смогла бы оказать на меня такое влияние. И не было бы всех тех бед, которые я натворил по мановению ее руки.

Дальше – хуже. За две недели перед свадьбой я отправил нашу дальнюю родственницу, которая семнадцать лет росла рядом со мной, обратно к отцу-извергу и больной матери. Просто моей любимой понадобилась комната для ее камеристки. К тому же, посторонние люди в доме ей мешали. Она рассчитала всех моих старых, верных слуг и отправила их сюда, в этот замок. Мои друзья пытались открыть мне глаза на происходящее, но я был настолько ослеплен своей возлюбленной, что в любом несогласном мне чудились враги. Я перессорился со всеми. Моя жизнь стала походить на отшельничество. Но я не замечал ничего вокруг. Ведь со мной была моя Линда!

Оставался еще один преданный друг, ближе которого у меня были только родители и невеста, и который все еще имел на меня огромное влияние. Он решил вытащить меня из когтей этой ведьмы, чего бы это ни стоило. Бедный! Он даже не подозревал, что его ждет! Однажды ночью, в полнолуние, Линда заставила его, уж не знаю под каким предлогом, прийти на луг, что расстилается перед этим замком. Мы здесь проводили лето. Линда вывела его на самое видное место, начала танцевать вокруг него, жечь какие-то благовония, травы, а потом неожиданно сбросила с себя всю одежду. И соблазнила моего верного друга прямо на этом лугу. В это время, по ее коварному плану, одна из служанок вызвала меня на балкон… И я увидел их. Боже, что со мной творилось! Я не помню, как очутился возле них с ножом в руках. Я убил моего друга, хладнокровно, так, как будто каждый день убивал людей. И уже повернулся к Линде, но она остановила меня одним лишь взглядом. Мы вместе закопали его, а потом уехали из замка, рассказав всем, что он утонул в море, а тело так и не смогли найти.

Но с тех пор все пошло не по сценарию Линды. Потому что я не смог простить себя за убийство человека, за убийство друга. Я стал холоден и резок не только с окружающими, но и с ней, помня о том, что она изменила мне, хоть и клялась, что виновата не она. Накануне венчания я не выдержал, сказал ей, что расторгаю помолвку. И уехал сюда, в этот замок, за телом друга. Я хотел достать его, привезти его безутешной семье (ведь у него подрастал четырехмесячный сын!) и рассказать обо всем людям. Линда поняла мои намерения и примчалась следом. Я уже позвал к этому времени жителей деревни, и мы вместе собирались приступить к делу. Но тут влетела на поле моя невеста. Она расхохоталась и рассказала жителям, что я совершил, но они уже все знали из моих уст и заступились за меня. Ее никто не любил. Меня, собственно, тоже, но ведь я был своим, она же оставалась чужой.

Тогда глаза Линды холодно сверкнули. Она сказала, что оставит меня в замке. Навсегда. А жители Бриады больше никогда не смогут покинуть свои земли, раз они так яростно защищают своего хозяина. Она наслала на нас страшное проклятие. Замок превратился в темницу для меня и моих слуг. А потом начались кошмары… Месяцами я страдал от диких криков моего убитого друга, криков оставленных родителей, брошенных друзей, несчастной родственницы, забитой отцом до смерти… Я не мог есть, спать, ходить, пить, говорить. Я только кричал вместе с ними, постепенно растворяясь в воздухе, превращаясь в бесплотный дух. Как и мои слуги. Тогда явилась Линда. Она сказала, что меня от этих кошмаров может спасти только более стойкая перед невзгодами женская душа. С того дня каждые пятнадцать лет я требую себе молодых девушек. Когда приходит очередная жертва, мне становится легче, страшная сила замка перекидывается на нее, и на время ко мне приходит облегчение. Я понимаю, насколько ужасно это звучит, но… ты понимаешь, что я чувствовал. Один в замке, под гнетущим чувством вины, среди кошмаров…

– Я понимаю, – тихо ответила Камилла. И, помолчав, добавила. – Ты виноват, не спорю. Но каждый человек заслуживает прощения, особенно, если он раскаивается.

– Спасибо, – прошептал Себастьян.

– Что стало с Линдой? Она жива?

– Я не знаю, – признался он. – Но больше она не приходила. Надеюсь, ее больше нет.

– Скажи… А тебя никак нельзя освободить от этого заклятия?

– Можно. Но это самая жестокая его часть. Освободиться я могу. Если я полюблю девушку, я снова стану человеком. Но… Тогда я забуду все. Ее, те дни, что мы проводили в замке, мое прошлое. До этого мне, можно сказать, везло. Потому что ни одна девушка не выдерживала испытаний. Но потом вдруг появилась ты. И теперь мне страшно, Камилла.

Глава 9

Тем вечером они больше не сказали друг другу ни слова. Камилла ощущала присутствие Себастьяна, но также чувствовала и то, что он больше не хочет говорить. Да и ей нечего было сказать. Страх хозяина замка передался девушке. Только теперь она поняла, что влюбилась в него. Как и когда это произошло, – она не знала, но понимала, что у них, стараниями Линды, нет будущего. И от этого было больно.

Камилла и Себастьян, не сговариваясь, постарались забыть этот разговор, перенести его на неопределенное время. По вечерам они продолжали вести увлекательные беседы, шутили и смеялись. Чем хозяин замка занимался днем, девушка не знала. И не спрашивала, боясь раскрыть очередную страшную тайну. Камилла старалась находить себе занятия, чтобы отвлечься от мыслей о Себастьяне и его жизни. Она продолжала открывать новые комнаты, иногда ей казалось, что им нет конца. В одной она нашла мольберт с кистями и красками и начала рисовать. Художник из девушки был тот еще, но сам процесс успокаивал. Со временем у нее даже начали получаться вполне хорошие картины.

Комнату с портретами пленница замка по-прежнему обходила стороной. Ведь теперь она знала, кто на них изображен. И если на Себастьяна влюбленная Камилла готова была любоваться часами, смотреть на Линду она боялась. А вдруг эта ведьма еще жива? Вдруг она сможет что-то с ней сделать через свой портрет?

Во время очередного обхода Камилла открыла еще одну комнату, ставшую для нее настоящим сюрпризом. За полупрозрачными стеклянными створками перед ней раскинулся потрясающий зимний сад. Сколько же здесь было всего! Девушка с детства помогала маме с цветами, бегала с Элизой по саду старосты, где всегда было много экзотических растений, но она и половины не знала из тех, что росли здесь. Теперь Камилла пропадала в своей оранжерее часами, ухаживая за растениями, вспоминая родителей, Ганса, близнецов, друзей, Бриаду. А по вечерам, после ужина, она приходила в «зеленую» гостиную и ждала Себастьяна. Что-то изменилось между ними после того как он рассказал ей историю своей жизни. Общение проходило все так же легко и непринужденно, но при этом ощущалась какая-то особенная теплота и глубина.

– Если честно, я никогда не любил эту деревушку, – признался как-то Себастьян. – И не понимал, зачем она нужна родителям. Строил этот замок еще мой дед, деревня появилась, когда слуги, которые строили замок и должны были его обслуживать, поселились неподалеку. Дедушка дал им все нужные для строительства материалы. Так появилась Бриада. Когда ему надоела светская жизнь, он переехал сюда вместе с бабушкой, предоставив моему отцу распоряжаться остальным имуществом. Дед любил это место и часто звал меня сюда, но я был избалованным ребенком, мне нужны были великосветские развлечения, а не жизнь в глуши. Дедушка с бабушкой часто упрекали родителей, говорили им, что они вырастят чудовище. Так и получилось.

– Ты не чудовище, Себастьян, – заметила Камилла. – Был бы ты чудовищем, тебя бы даже убийство друга не расстроило. Ты просто человек, который совершил много ошибок, но раскаялся. И здесь ты именно из-за этого, а не из-за того, что ужасный злодей. Ведь Линда заточила тебя в замке, потому что ты, в конце концов, отказался творить зло по ее приказу.

– Где ты была раньше? – горько ответил Себастьян. – Ведь я так верил, что я злой, что и здесь, в замке, начал вести себя соответствующе.

– У тебя ведь не было выбора. Я и сама, порой, чувствовала, что схожу с ума, когда видела все эти кошмары.

Камилла вдруг ощутила прикосновение к своей руке. Легкое, нежное пожатие, от которого, тем не менее, по всему телу пробежали мурашки.

– Возвращайся-ка ты домой, Камилла, – тихо сказал Себастьян. – Забудь все, что здесь было, живи нормальной жизнью – выйдешь замуж, родишь детей, ты заслуживаешь счастья. Не переживай, я сдержу свое обещание, больше никого не буду требовать. Можешь успокоить жителей, отныне они в безопасности.

– Но ты же погибнешь здесь один, – откликнулась Камилла. – Как я могу уйти? Ты предлагаешь бросить тебя одного, со всеми твоими кошмарами?

– Именно так. Я заслужил это, ты – нет. Тебе нужно уйти, пока ничего не случилось.

– Пока что не случилось? Замок еще что-то готовит? – испугалась девушка.

– Ты не понимаешь? – Себастьян вздохнул. – Камилла, мне очень сложно сдерживать себя рядом с тобой. Еще немного… и я тебя забуду.

На этот раз она все поняла и покраснела, опустив голову. Ей не хотелось уходить из комнаты, не хотелось уходить из замка. Сидеть бы так, ощущая его прикосновения, слушая его голос. Только она начала раскрываться, только полюбила по-настоящему! Да, Линда знала толк в жестоких наказаниях, причинив своим заклятьем боль не только бывшему жениху и множеству поколений защитившей его Бриады, но и своей возможной сопернице.

– Нет, я не уйду, – откликнулась девушка, снова подняв голову.

– Но Камилла…

– Обсуждать это бесполезно, Себастьян. Не только ты… волнуешься. И я… волнуюсь… За тебя.

Невидимая рука приобняла ее за плечи. Впервые Камилла так ясно ощущала его присутствие. Можно было просто закрыть глаза – и вот он, сидит рядом, этот мужчина с портрета. Но вдруг все закончилось.

– Прости, я не могу… я не должен проявлять свои чувства, иначе последняя часть проклятья осуществится, и я забуду тебя. А я не могу этого допустить. Я не хочу забывать. Меня не будет несколько дней, мне нужно отвлечься.

Он исчез, Камилла почувствовала это по особой пустоте вокруг. Вздохнув, она отправилась в спальню. Хотя знала, что не уснет до рассвета. Девушка ворочалась всю ночь, и, наконец, забылась тяжелым сном незадолго до утренней зари. И долго не могла понять, спит она или нет. Ей снился странный сон – как будто она сидит в той страшной комнате с портретами в одном из кресел, а напротив нее расположилась Линда. Ведьма, ставшая причиной несчастий стольких людей, ничего не говорила и не делала. Она просто сидела и смотрела на Камиллу своими холодными насмешливыми глазами, но с каждой минутой девушке становилось все тяжелее. В какой-то момент краем глаза девушка увидела, как от Линды к ней пробираются тонкие черные нити. Они начали опутывать ее, сжиматься, не давая сделать вдох. Когда пленница поняла, что больше не может дышать, Линда запрокинула голову и звонко расхохоталась. Камилла с трудом проснулась, вся дрожа от страха. Почему-то она была уверена, что ни к одной из девушек ведьма не приходила во сне. Ее заинтересовала лишь та, что смогла пройти испытания замка и привлечь к себе внимание Себастьяна. И что теперь делать, Камилла не знала.

***

Прошла неделя с их последнего разговора, а Себастьян все избегал встречи со своей пленницей. Каждый день во сне к ней приходила Линда, продолжая издеваться над своей соперницей. Камилле было очень страшно, она чувствовала себя покинутой, ведь даже невидимые слуги как будто реже появлялись рядом с ней, она их практически не чувствовала. Несколько раз девушка звала Себастьяна, но и он не отзывался. И она старалась спать как можно меньше, чтобы оттянуть момент встречи со своей ужасной гостьей.

Себастьян же ничего не знал о снах Камиллы. Он метался по замку, не зная, куда себя деть. Он понимал, насколько сильно его любовь к этой девушке отличалась от страсти, которую он испытывал к Линде. Тогда он, не помня себя, следовал за ней во всем, подчинялся, проводя каждый день как в тумане. Камилла же дарила ему душевное тепло, ничего не требуя взамен. Все предыдущие пленницы боялись его, но она, даже когда боялась, общалась с ним, как с человеком, а не как с чудовищем. И это пленяло.

Сейчас, после того как они практически признались друг другу в своих чувствах, Себастьян обрадовался, когда Камилла сказала, что останется здесь. Конечно, он понимал, насколько это эгоистично с его стороны, но существовать без нее он уже не мог. Целыми днями хозяин замка пропадал в той мрачной комнате с портретами, проникал в каждую книгу, каждую запись, оставленную Линдой, надеясь найти то заклинание, которое она наложила на него и на замок. Он обследовал ее портрет, надеясь, что она оставила там хоть какое-то послание. Но ничего не было.

Разъяренный, он носился ветром по всему замку, при этом стараясь сделать так, чтобы Камилла ничего не заметила – он не хотел нарушать ее покой. Но в один из вечеров Себастьян решил, все же, навестить свою пленницу, ведь они так долго не общались. Он тихо проник в «зеленую» гостиную. Девушка сидела на широком подоконнике, глядя на разлившийся по небу алый закат. Его отсвет подрагивал в каплях недавно прошедшего дождя, задержавшихся на ветках и начавших появляться почках – в мир незаметно пришла весна. Через открытые форточки проникал легкий ветерок, изредка из Бриады доносилось требовательное блеяние и мычание – животные рвались на волю, тоже чувствуя возрождение природы.

Понаблюдав за своей пленницей, Себастьян решил снова углубиться в недра замка, когда она окликнула его:

– Себастьян! Не уходи, пожалуйста. Мы так давно не общались.

– Как ты поняла, что я здесь? – удивился он.

– Сама не знаю. Скажи, зачем ты заставляешь меня сидеть тут в одиночестве?

– Потому что стараюсь ничего не чувствовать. И не могу. Камилла, я должен рассказать тебе кое-что.

– Что же?

– Никола приходил сюда еще два раза.

– Никола? Но зачем? – удивилась Камилла.

– Чтобы спасти тебя, конечно! Он пытался проникнуть в замок, но я прогонял его. Хоть он и сопротивлялся. Он очень любит тебя, – голос Себастьяна дрогнул.

– Но почему я ничего не слышала? Я же все время здесь!

– Гм… Иногда я заманивал тебя открытыми комнатами, уводя подальше от входной двери. Думаешь, я просто так приказал слугам открыть зимний сад?

Камилла вдруг засмеялась.

– Так ты не сердишься? – спросил Себастьян, помолчав.

– Сержусь? Возможно. Но ты очень смешной.

– Почему это я смешной? – возмутился он.

– Да так, не бери в голову. Мне не хватало наших разговоров, не вздумай больше пропадать!

– Я постараюсь.

– Мне… тоже нужно сказать тебе кое о чем, – помолчав, нерешительно сказала Камилла.

– О чем же? Ко мне тоже кто-то приходил? – хмыкнул хозяин замка.

– Можно и так сказать, – ответила девушка, помрачнев. Воспоминания о ночной гостье внушали ей ужас. – Уже несколько дней подряд мне снится Линда.

– Что? – рыкнул Себастьян.

– Не сердись, я не заходила в ту комнату, если ты переживаешь из-за этого. Она пришла ко мне после нашего последнего разговора. И все эти ночи она просто сидит и смотрит на меня, насылая какую-то черную паутину. И от этого так страшно, становится тяжело дышать. Но когда я чувствую, что начинаю задыхаться, она исчезает, а я просыпаюсь.

– Не переживай, – сказал Себастьян, едва сдерживая злость. – Больше она тебя не побеспокоит. Я позабочусь об этом. Все будет хорошо, – добавил он мягче.

Никто из них не вспомнил бы, о чем они говорили этим вечером. Да им это и не нужно было. Обсудив одну тему, они тут же забывали ее и переходили на другую. Иногда Камилла ощущала на себе его легкое прикосновение, но оно было настолько невесомым, как будто Себастьян боялся дотронуться до нее по-настоящему. Его голос становился все нежнее и проникновеннее. Уже давно наступила ночь, а они все сидели и разговаривали, не желая расставаться, пока Себастьян не заметил, что Камилла периодически прикрывает глаза.

– Тебе давно пора спать, а я тут болтаю без умолку! Вот неразумный! – возмутился он своей невнимательности.

– Я боюсь засыпать, – призналась девушка. – Вдруг она снова придет.

– Не придет, я же сказал, что позабочусь об этом. Давай-ка, ложись. Я провожу тебя.

Девушка кивнула. Они расстались на пороге ее спальни, больше не сказав друг другу ни слова, не зная, как выразить всю полноту переполнявших их чувств. Камилла думала, что снова будет лежать до рассвета, но уснула сразу, как только легла. Как и обещал Себастьян, в эту ночь Линда ее не беспокоила. Девушке даже снилось что-то легкое и светлое, когда внезапно замок сотрясся от грохота. Соскочив в постели, девушка выбежала из комнаты. От нового толчка она упала, но быстро поднялась и помчалась к лестнице, по пути зовя хозяина замка.

– Себастьян! Где ты? Что происходит? – кричала Камилла, держась за стены – теперь весь огромный замок ходил ходуном, как будто его раскачивала толпа великанов.

Наконец, ей кое-как удалось спуститься на первый этаж. Камилла пошла на свет – она знала, что в «зеленой» гостиной несколько ламп всегда оставляли на ночь. Забежав в комнату, девушка сразу поняла, что что-то не так – воздух мерцал и постоянно менялся. Иногда появлялись и исчезали какие-то неясные фигуры. Вдруг раздался крик. Камилла вздрогнула.

– Себастьян! Себастьян! Что с тобой? Тебе больно? Где ты?

Но хозяин замка не отзывался. На мгновение она села на пол, обхватив голову. Затем взяла себя в руки и снова встала, намереваясь обойти весь замок, чтобы найти любимого. Но не успела она сделать шаг, как новый, особенно сильный толчок заставил ее упасть на диван. Подняться она не успела – посреди комнаты появился силуэт, который с каждым мгновением становился все яснее. Через несколько минут он превратился в лежащего на полу мужчину. Камилла сразу узнала его – это был тот самый мужчина с портрета. Девушка со слезами кинулась к нему.

– Себастьян, это ты? Что с тобой? Никак не пойму, дышит он или нет? Себастьян, милый! Да что же это?

Наконец, мужчина зашевелился и с глубоким стоном поднял голову. Несколько минут он смотрел на девушку ничего не понимающими глазами.

– Как ты себя чувствуешь? – взволнованно спросила Камилла.

Он приподнялся и еще раз внимательно посмотрел на нее.

– Вроде ничего, – рассеянно ответил он. – Извините, но кто вы? Не знаю, что со мной, в голове какой-то туман.

Камилла всхлипнула, но тут же переборола себя. Неизбежное свершилось.

– Я… нет… Я была тут… заходила… приносила… Смотрю, вы лежите, думала, вам плохо… Простите…

Не в силах больше сдерживаться, она вскочила и побежала к выходу из замка, даже не думая, открыт он или нет. Но огромные створки распахнулись, как только она к ним приблизилась. Камилла выскочила на широкое крыльцо, в первый раз за несколько месяцев. Снаружи бушевала страшная гроза, ливень хлестал упругими нитями все, до чего мог добраться. Девушка в нерешительности остановилась, но, услышав доносившийся из замка крик Себастьяна «Подождите!», кинулась по направлению к Бриаде.

Часть 2. Хозяин замка

Глава 1

– Камилла, Камилла, скорей пошли! Пойдем, ну пойдем же!

Камилла очнулась от раздумий – маленькая Стелла усердно дергала ее за руку. За окном раскинулся чудный персиковый вечер, на небе не было ни облачка, листва тихо шелестела в раскрытое окно. С улицы тянуло ароматным тушеным мясом, приправленным травами и ягодами – в доме старосты готовился традиционный субботний ужин.

– Камилла!

– Да что случилось? – Девушка потрепала сестру по растрепанной головке. – Что ты хотела, Стелла?

– К нам приехал новый владелец нашей деревни, какой-то жутко красивый граф! Я хочу на него посмотреть!

– Жутко красивый? Ты что, его уже видела?

– Нет, Меридит так сказала. Она только что к нам заходила.

Камилла засмеялась.

– Ладно, пойдем, посмотрим на твоего графа.

На пороге они столкнулись с матерью.

– Девочки, почему вы не одеты?

– Не одеты? – Камилла удивленно воззрилась на мать.

– Ох, милая, ты, как всегда, витаешь в облаках, – вздохнула Нонна. – Вся деревня с утра гудит об этом, а ты так ничего и не знаешь. Надень свой самый красивый наряд, сейчас мы все идем знакомиться с нашим новым хозяином.

– Фи, как некрасиво звучит, – скривилась Камилла.

– Иди-иди давай, не разговаривай! – Нонна подтолкнула дочь к лестнице и повернулась к младшенькой. – Стелла, а что случилось с твоей прической? И получаса не прошло!

Нонна потащила сопротивлявшуюся малышку к зеркалу, Камилла же поднялась в комнату и распахнула шкаф, размышляя, что ей надеть. Вниз она спустилась в легком голубом платье, в котором сбежала из замка, на ходу закалывая длинные рыжеватые волосы простым медным гребнем.

– Готова? – Нонна придирчиво осмотрела Камиллу.

Из зала выбежала довольная Стелла в белом кружевном платьице. Светлые кудри заново были собраны в очаровательные косички и уложены кружком на висках.

– Ура! Ура! Мы идем смотреть на графа!

Камилла и Нонна рассмеялись и вышли – вся мужская часть семьи уже ждала их у дома Фрица. Девушка с наслаждением шла по неширокой благоухающей улице, вдыхала аромат буйно распустившейся сирени и думала о замке, о нем… Больше месяца прошло с тех пор как она, мокрая, грязная, промерзшая возникла на пороге своего дома, перепугав родителей. Увидев дочь, они расплакались от счастья и целый час просидели на диване, прижимая к себе Камиллу, будто боялись, что она снова исчезнет, как только они ее отпустят. Все эти месяцы Нонна и Веллер продолжали верить в то, что с их дочерью все в порядке, что она жива и здорова. Но чем дальше текло время, тем тоньше становилась нить надежды, особенно после того как Никола рассказал им о своих походах к замку. Ведь в первый раз ему удалось поговорить с девушкой, и он вернулся в Бриаду с легким сердцем, надеясь, что ему, все же, удастся вытащить ее оттуда. Последние же два раза он так и не докричался до нее – Себастьян старательно уводил свою пленницу подальше от дверей и прогонял парня, опасаясь пробуждения зла, таящегося в замке. И Никола уходил, думая о самом худшем. А тут Камилла появилась сама…

После того как все вдоволь наплакались, родители попытались аккуратно расспросить девушку о том, что произошло, и как ей удалось спастись. Пока Нонна разговаривала, Веллер приготовил дочери крепкий чай, добавив туда капельку рома, затем Нонна набрала в тазик теплой воды, чтобы Камилла согрела промерзшие ноги. Девушка принимала их заботу с благодарностью, но на вопросы не отвечала. Им удалось добиться от нее только одной фразы:

– Не волнуйтесь, хозяина замка… больше нет…

Не выдержав, девушка зарыдала. На шум выскочил Ганс. Увидев старшую сестру, он сначала остолбенел, а затем подбежал к ней и крепко обнял. Каждый раз, когда Никола собирался к замку, Ганс просился с ним, но тот неизменно отказывал ему – ведь от хозяина замка можно было ожидать всего. Всерьез обидевшись, на какое-то время мальчик вообще перестал общаться с Николой.

Кое-как успокоив Камиллу, Ганс и Нонна повели ее в комнату и помогли улечься. Засыпая, она попросила никому в Бриаде не сообщать о своем возвращении. Но выяснилось, что кто-то заметил девушку ночью, и с утра пораньше в дом помощника старосты начали приходить люди. Уважая просьбу дочери, Нонна и Веллер мягко, но настойчиво отправляли всех по домам, прося повременить с беседами. И только через два дня девушка сама попросила позвать к ней Элизу и Эрика. Вместе с друзьями в комнату зашел Ганс. Именно им Камилла и решилась рассказать правду о замке и его хозяине. Потому что знала – если она никому не расскажет, то сойдет с ума от всего произошедшего.

Ни один из них не перебил ее во время рассказа. Никто не произнес ни слова и после того как она закончила. Спустя некоторое время первым нарушил молчание Ганс.

– Значит… тебе там было не так уж плохо? Он не мучил тебя?

– Как тебе сказать, – замялась Камилла. – Нет, мне было не так уж и плохо. Первые полгода во сне и наяву меня преследовали жуткие кошмары, и я во всем винила его. Но потом… Себастьян признался мне, что на протяжении многих лет испытывал те же самые муки. Почти двести лет… И мне стало его жаль.

– Жаль? – усмехнулся Эрик. – Ты ненормальная, Камилла, честное слово. Кто бы еще его пожалел, кроме тебя.

Элиза сидела, опустив глаза. Она была на седьмом месяце беременности. Эрик настоял на свадьбе через два месяца после ухода Камиллы, хотя девушка активно этому сопротивлялась. И теперь, когда вернулась ее подруга, она чувствовала себя виноватой. Как будто поняв тоску Элизы, Камилла взяла ее за руку.

– Я рада, что у вас с Эриком все хорошо, – сказала она. – Ведь ради этого я и отправилась туда. Пожалуйста, не нужно винить себя. Я бы рассердилась, если бы вы до сих пор не поженились.

Элиза подняла на нее красные глаза – она несколько раз начинала плакать во время рассказа подруги.

– Так ты действительно полюбила его? – спросила она.

– Всем сердцем, – тихо ответила Камилла. – Но теперь это уже неважно.

– Но почему ты ушла после того как он стал человеком? – спросил более прагматичный Эрик. – Рассказала бы ему все. Осталась бы, помогла вспомнить.

– Нет, он бы высмеял меня. Ведь он забыл все, что с ним произошло. Согласно проклятью, сейчас он помнит только то время, когда Линда была его невестой. И больше ничего, – горько добавила она.

– Как ты думаешь, она еще жива? – спросила Элиза.

– Линда? Понятия не имею. Хотя вряд ли. Столько лет даже ведьме не прожить. – Камилла спрятала лицо в ладонях, посидела так минуту, успокаиваясь. – Только не говорите ничего Николе, пожалуйста. Он слишком вспыльчив и ревнив, а я не знаю, что сейчас творится в замке.

– Ты боишься, что Никола пойдет туда? – поинтересовался Эрик.

Камилла кивнула.

– Не переживай, он ничего не узнает. Не от нас точно. Я прослежу за этим.

…От воспоминаний Камиллу отвлек оживленный гомон – семья Веллера зашла в дом старосты, где уже собралась вся Бриада. Они прошли в парадный зал, всегда нравившийся Камилле – здесь было очень много окон, и днем зал был как будто весь соткан из света. Напротив входа на старинном кресле сидел мужчина. На небольшом расстоянии от него стояли жители. Пространство непосредственно перед новым хозяином деревни пустовало – сюда должна была подходить каждая семья, представляясь графу. Камилла поймала взгляд Элизы, сидевшей возле одного из окон на мягком диванчике, и улыбнулась ей. Подруга была сегодня невероятно хороша – золотистые локоны приподняты и заколоты необычными украшениями, шелковое синее платье подчеркивало пополневшую фигуру. Веллер окликнул Камиллу – они шли представляться. Со старостой и его семейством граф уже успел познакомиться.

Подойдя к креслу, помощник старосты поочередно начал называть членов своей семьи – сначала себя и жену, потом Камиллу, как старшую. Камилла присев в глубоком реверансе, как учила Регина, мать Элизы, подняла глаза на графа. И тут ей стало дурно, ноги подкосились, Ганс едва успел подхватить сестру. На нее смотрел он, Себастьян, хозяин замка, мужчина с портрета… Он слегка приподнялся и с вежливой улыбкой спросил, как она себя чувствует. «Не вспомнил».

– Все хорошо, благодарю вас, – через силу улыбнувшись, сказала Камилла. – Если позволите, я подышу свежим воздухом? Здесь жарковато.

Граф кивнул. Камилла, слегка покачиваясь, пошла к выходу.

– Ганс, проводи сестру, – шепнул ему Веллер, наскоро представив сына.

Девушка вышла на крыльцо, в лицо радостно подул свежий ветер. Она с тоской посмотрела на замок – там все было спокойно, серые стены безмятежно возвышались над землей. Она судорожно вздохнула. «Те же глаза, тот же голос… Его голос… Не помнит. Он ничего не помнит!». Камилла всхлипнула, но постаралась взять себя в руки. Почти два месяца она жила надеждой… Хотя на что она надеялась? Как это было глупо, ведь он все ей рассказал, умолял уйти, пока не поздно. Она не смогла, не захотела оставить его в одиночестве.

– Камилла, что с тобой? – перепуганный Ганс приобнял сестру за талию и осторожно свел с крыльца.

Она замотала головой.

– Все хорошо, просто… – Девушка помолчала. – Ганс, проводи меня до замка, пожалуйста.

– Что? – поразился брат.

– Я хочу прогуляться к замку. Сейчас!

– Не знаю, пустят ли нас туда, ведь этот граф завтра туда въезжает, там все готовят к его приезду.

– Что?

– Сегодня он переночует у Фрица, пока убирают в комнатах, а завтра поедет туда.

– Что ты сказал? Он будет жить в замке?!

– Ну да… – Ганс озадаченно посмотрел на нее. – Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Ганс, тогда ты должен немедленно проводить меня туда, пока еще не поздно, слышишь? – буквально вцепилась в него Камилла.

– Хорошо, хорошо, идем, не волнуйся ты так.

Девушка сама не понимала, почему ей так нужно увидеть этот замок, эти комнаты. Казалось бы, она должна была избегать этого места. Но нет, ведь с ним ее связывали не только плохие воспоминания. И сейчас, когда замок снова приобрел своего хозяина, она хотела попрощаться с ним. И постараться все забыть.

Брат и сестра быстрым шагом пошли к замку. Снова Камилла проходила тот же путь… Правда, там уже не было его. Был другой Себастьян, ничего не помнивший.

Меньше чем за час они добрались до мощеной серыми плитами площадки. С той ночи она преобразилась неузнаваемо – вокруг раскинулись ярко-зеленые газоны, появились каменные скамьи, плиты были очищены от вековой грязи и проросшей между камнями травы. Повсюду суетились слуги, продолжая наводить последний лоск. Несколько человек оглянулись на брата и сестру, но не остановили их. У Камиллы возникло странное ощущение, как будто она с ними знакома. Помедлив, девушка вошла в замок, Ганс направился за ней. Передняя зала и «зеленая» гостиная оказались нетронутыми.

– Так вот где ты жила, – восхитился Ганс, разглядывая богатые безделушки.

Камилла ничего не ответила и побежала наверх, к своей спальне. Дверь оказалась открытой, молодая девушка заправляла ее кровать с балдахином.

– Здесь кто-то будет жить? – ревниво поинтересовалась Камилла, совершенно не думая о том, какой будет реакция на ее вопрос.

– Нет, – улыбнулась ей девушка. – Я снимала постель, чтобы освежить ее и проветрить комнату.

Она поклонилась и выскользнула в коридор.

– Почему она не выгнала нас? – поразился Ганс.

Камилла не ответила. Она ходила по комнате, гладила ставшие такими родными шкатулки, статуэтки, занавески…

– Может быть, вы хотите пообедать? – раздался приятный женский голос. – Наш повар только что приготовил вкуснейший суп и салат из свежих овощей. Пирог вот-вот испечется, попьете чай.

Камилла и Ганс обернулись. Перед ними стояла пожилая женщина в простом сером платье и белоснежном переднике.

– Спасибо, вы очень добры, но нет, – выдавила Камилла. – Простите за вторжение, мы сейчас уйдем.

Ганс удивленно вытаращил глаза. Женщина с улыбкой кивнула и вышла.

– Камилла, что происходит? – повернулся он к сестре. – Почему они ведут себя с тобой как с хозяйкой? Почему никто нас не гонит? Ведь мы буквально вторглись во владения графа!

– Ты думаешь, я знаю? Хотя, постой…

Девушка выбежала из комнаты, догнала женщину.

– Скажите, а вы всех гостей так встречаете?

– Нет, конечно, – женщина обернулась и ласково посмотрела на Камиллу. – Кому как не тебе это знать, милая.

– Но… Я не понимаю, о чем вы, – пролепетала девушка.

– Камилла… – женщина отвела ее в сторону, пропуская вереницу слуг с тяжелыми пыльными портьерами в руках. – Заклятие распространяется только на хозяина, не на нас. Линда не посчитала нужным подумать о каких-то слугах. Мы все помним. Поэтому здесь тебя всегда будет ждать тарелка супа и пустая комната, если пожелаешь. И Себастьян никогда об этом не узнает, пока ты сама этого не захочешь.

Камилла бросилась на шею служанке.

– Так это были вы! Вы столько времени помогали мне, поддерживали! Спасибо вам, – со слезами прошептала она. – Но я пришла попрощаться с замком. Я никогда сюда не вернусь. Мне слишком больно здесь находиться.

– Я понимаю. Девочка моя, – женщина провела рукой по щеке Камиллы. – Мы ведь все душой к тебе прикипели.

Камилла едва сдержала рыдание и отвернулась. Постояла и, спотыкаясь, пошла к выходу.

– Ганс! Идем домой! – позвала она брата.

Юноша поспешил за ней. Они оглянулись на прощание. Работа остановилась – все смотрели на Камиллу. Улыбнувшись им сквозь слезы, девушка вышла на тропинку, уходившую в поле, и быстро пошла домой. Вернувшись, она закрылась в своей комнате.Перед ее глазами снова встала та страшная ночь, когда заклятие спало, а Себастьян стал человеком. Вроде бы это хорошо, но почему же на сердце так тяжело? Камилла не помнила, как добралась тогда до Бриады в такую грозу. Она просто шла вперед по знакомой тропе, не обращая внимания на то, что творилось вокруг, пока не оказалась у дверей родного дома.

Практически сразу после того разговора с Элизой, Эриком и Гансом она попросила позвать к ней Николу. Парень забежал в комнату и встал, растерявшись. Казалось, он не знал, как поздороваться, что сказать. Камилла слабо улыбнулась и обняла его.

– Я знаю, что ты приходил к замку еще несколько раз. Только узнала я об этом поздно. Спасибо тебе, что пытался спасти меня.

– Этот зверь держал тебя взаперти? Что с ним стало? Как тебе удалось победить его?

– Он не держал меня взаперти, Никола, – устало ответила Камилла. – Он просто отсылал меня подальше и прогонял тебя. Но он не пытался причинить тебе вред, он лишь защищал тебя.

– Защищал? Камилла, тебя околдовали? Что ты говоришь? – Никола внимательно посмотрел в глаза подруге, выискивая тревожные знаки. Но взгляд Камиллы был чистым и ясным.

– Я говорю тебе правду, Никола. Ты не знаешь, что там происходило, и я не знаю, в силах ли я буду когда-нибудь рассказать тебе об этом. Но, поверь мне, хозяин замка вовсе не был таким злодеем, каким мы все его считали.

Они долго сидели рядом, не зная, о чем говорить. Никола несколько раз пытался снова расспросить ее о замке, но решил, что она еще не до конца пришла в себя. Камилле нужно было время, и он готов был ждать, сколько угодно, ведь она теперь здесь, чудовища больше нет, а это главное.

Лишь через несколько дней Камилла смогла выйти на улицу и встретиться с другими жителями Бриады. Они проявили удивительное терпение и старались не трогать ее, не напоминать о страшных, как они думали, месяцах заточения. И она была им благодарна за понимание. Но больше всего ее поразила Меридит – давняя соперница, она яростно защищала Камиллу от излишнего внимания, отгоняла от нее самых напористых деревенских сплетниц. Их шутливая вражда переросла в дружбу, иногда больше напоминавшую Камилле отношения воспитанницы и строгой гувернантки…

Девушка посмотрела в окно. Солнце уже село, оставив небо тихо догорать в упоительной тишине. К Бриаде вплотную подходило солнечное лето. Но ни яркое солнце, ни любимый сад, ни даже любящая и заботливая семья не могли отвлечь ее от мыслей о Себастьяне. И вот, он снова появился в ее жизни.

Глава 2

Неделю о новом хозяине деревни ничего не было слышно. Пошла вторая – тоже ничего. И к Камилле постепенно начала возвращаться ее прежняя веселость, правда, держалась она только тогда, когда девушка проводила время с друзьями и семьей. Поэтому Камилла старалась как можно реже оставаться одной, чтобы не погружаться в грустные воспоминания.

Как-то солнечным ясным утром она увлеченно работала в саду – ей нужно было пересадить несколько розовых кустов, которые практически перекрыли и без того узкую садовую дорожку. Открылась и закрылась дверь в дом, на кухне раздались веселые мужские голоса и смех. Камилла вздрогнула – это был папа и… Себастьян? Но что графу делать в их доме? А вдруг он?.. Но нет, это вряд ли.

– Дочка, иди, накрой на стол, там папа с графом пришли. Я переоденусь пока, – вынырнула из-за угла Нонна, подвязывавшая фруктовые деревья.

– Хорошо, мама, – Камилла отложила лопатку и поднялась, снимая запачканный передник. – Я не ослышалась, к нам приехал граф?

– Да, он советуется с твоим папой по хозяйству, – откликнулась Нонна, скидывая калоши.

– Почему же с папой, а не с Фрицем? – не отставала Камилла. Ей очень не хотелось идти в дом и смотреть на Себастьяна.

– Вот у него и спросишь, – чмокнула ее мать и зашла в дом.

Камилла тяжело вздохнула, оправила волосы, платье, смыла грязь и направилась на кухню.

– Привет, папа, – обняла она Веллера. – Ваше сиятельство, – поклонилась графу.

Себастьян приветливо улыбнулся в ответ.

– Вы ведь Камилла, да? Надеюсь, с вами все в порядке?

– О, отлично, благодарю! – ответила девушка, вдруг рассердившись на графа. Он теперь до конца жизни будет припоминать ей тот день? Она с трудом заставила себя мило ему улыбнуться. – Наверно, тогда мне стало нехорошо от жары, много работала на солнце.

– Это опасно, постарайтесь больше так не делать, – вежливо ответил граф.

– А мы тут решили пасеку устроить, – сказал дочери Веллер, усаживаясь за стол.

– Пасеку?! – удивленно переспросила она, расставляя тарелки. – Но ведь она уже у нас есть.

– А теперь будет еще одна, только на территории графа, – объяснил Веллер. – Осталось составить план, где ее разместить, и сколько понадобится ульев.

– Любите собственный мед, ваше сиятельство? – поинтересовалась Камилла не без ехидства, сама себе поражаясь. «И почему я набрасываюсь на него? Он же не виноват в том, что ничего не помнит!».

– Да держать пасеку на собственной территории намного удобнее, чем закупать мед у кого-то другого, – ответил граф, тоже присаживаясь на предложенный Веллером стул.

Камилла, воздержавшись от дальнейших реплик, просто кивнула и положила перед мужчинами приборы, затем разожгла очаг, повесила над огнем котелок с куриным супом, притащила небольшой бочонок с квасом, нарезала хлеб и встала, осматривая кухню – не забыла ли чего.

На кухню зашла Нонна.

– Мама, ты одна тут справишься? – шепнула Камилла, обрадовавшись. – Я пойду дальше заниматься розами. Еда подогревается, квас стоит возле двери, я его только из погреба достала.

– Иди, червь земляной, – усмехнулась Нонна. – Странная ты у меня – к нам молодой граф в гости пришел, другие девчонки сидели бы тут, не вылезая, а ты в сад убегаешь.

Камилла неопределенно хмыкнула и ушла. Нет, ее родители не знали, кто такой Себастьян – она не решилась им это рассказать. Да и зачем? Ведь он все равно ничего не помнит о жизни в замке. Пусть остается просто графом, хозяином Бриады, так будет лучше и для него, и для нее. А она со своей стороны постарается сталкиваться с ним как можно реже. Вздохнув, Камилла снова взялась за лопатку. Когда девушка, закончив пересадку, наполнила лейку, чтобы полить только пересаженные кусты, ее мысли уже витали далеко от замка и его хозяина. Она отвлеклась от работы, лишь когда Нонна позвала ее на ужин.

– Ох, он такой милый, – весело щебетала за столом Стелла. – И очень-очень красивый! Я обязательно выйду за него замуж!

– А меня он обещал научить драться мечом! Буду как настоящий рыцарь! Буду своих сестричек защищать. И маму, конечно, – вторил сестре Сатал.

Нонна и Веллер с улыбкой переглянулись. Когда граф и помощник старосты обедали, на кухню как вихрь залетели дети, таща неизвестно откуда взявшегося котенка.

– Мама, дай нам молочка, пожалуйста! Посмотри, какой он маленький и совсем голодненький! – заголосили они.

– Тише, не кричите вы так! – рассердилась Нонна. – Вообще-то у нас гость, так что соблюдайте правила приличия.

– Ничего страшного, не переживайте, – откликнулся Себастьян. – Помню, в детстве я тоже любил подкармливать животных. Стелла и Сатал, я правильно вас называю, юные господа?

– Да, – важно ответил Сатал. – Совершенно верно, ваше сиятельство.

Стелла смущенно хихикнула и спряталась за брата. Но скоро она забыла о своем стеснении и зачирикала как птичка, болтая с графом. И высокий гость, и маленькие хозяева были очарованы друг другом и расстались большими друзьями. Теперь же близнецы наперебой расхваливали своего нового знакомого, пытаясь убедить серьезного Ганса, что их граф «просто великолепен». Ганс же, помня рассказ сестры, пока не был в этом уверен. Он пропустил приход Себастьяна – рыбачил вместе с друзьями, и теперь жалел, что не остался дома, чтобы поддержать сестру. Немного погодя, когда они помогли родителям убрать со стола и помыть посуду, парень поманил Камиллу на улицу.

– Граф сегодня приходил, да? – хмуро спросил он. – И как вы пообщались?

– Все хорошо, не переживай за меня братишка, – успокоила его Камилла. – Я с ним и не разговаривала толком. Накрыла на стол и ушла, когда мама вернулась на кухню. Я постараюсь не встречаться с ним лишний раз.

– Если у папы с ним какие-то дела, это будет сложно, – напомнил Ганс.

– Слушай, вряд ли Себастьяну так уж важно, присутствуя я при их разговорах или нет, – девушка потрепала брата по голове. – Не переживай, дружок, уверена, он и не заметит, что меня нет.

Но она ошиблась. Первое время граф действительно не обращал внимания на то, что дочь помощника старосты старается не оставаться с ним в одном помещении. Но, регулярно навещая Бриаду, он получал большую порцию внимания от всех местных девушек, даже на улице они не оставляли его в покое. Тем сильнее был контраст с поведением Камиллы. Через пару недель Себастьян уже посматривал на нее с недовольством – неужели так сильно робеет перед ним, что тут же убегает? Но Камилла не была похожа на стыдливую девицу, краснеющую от малейшего знака внимания со стороны мужчин. Наоборот, она казалась смелой и общительной. Тем не менее, только завидев приближающегося графа, она всегда старалась покинуть комнату или свернуть с дороги.

Однажды, во время очередного визита к Веллеру, Себастьян вышел в сад. Камилла была там, усердно пропалывая клумбы. В этот день она, как и всегда, вежливо поздоровалась с ним и испарилась, не успел он даже рта раскрыть.

– Красиво у вас тут! – подал граф голос, привлекая ее внимание.

Камилла вздрогнула и обернулась – прямо на нее теплыми карими глазами смотрел Себастьян.

– Да, мы любим здесь бывать, – ответила она. – Этот чудесный сад – полностью заслуга мамы. Она столько времени здесь проводит. И меня увлекла, как видите.

Девушка вернулась к клумбе, где вот-вот должны были распуститься прекрасные пурпурные лилии, мамина гордость. «Ну почему он не уходит? – думала она, продолжая выпалывать сорняки. – Я демонстративно не разговариваю с ним, отвернулась, а он стоит, как ни в чем не бывало». Себастьян, тем временем, задумался, и уходить не собирался. Сад и цветы, которые Нонна взрастила своими руками, привлекал сюда многих. Родители часто в честь какого-нибудь праздника вытаскивали стол под сень фруктовых деревьев, и друзья семьи собирались здесь, восхищаясь прекрасным видом. Графу тоже здесь понравилось. Поэтому он и не уходил, подумывая, можно ли что-то подобное соорудить возле замка. Кроме того, его, как ни странно, по-прежнему задевала холодность и сдержанность этой девушки.

– Камилла, можно задать вам вопрос? – наконец, не выдержал Себастьян.

– Да, конечно, – девушка выпрямилась и твердо, даже с вызовом, посмотрела на графа.

– Скажите, я вам неприятен?

– С чего вы это взяли, ваше сиятельство? – спокойно спросила она.

– Мне кажется странным ваше поведение. Где бы я ни появился, ваши подруги всегда вьются рядом, зовут в гости, чуть ли не дерутся друг с другом за мое внимание… А вы как будто всегда избегаете меня.

Камилла стояла, опустив голову, едва сдерживая раздражение. Ее задели слова графа. Так он хочет, чтобы ему уделяла внимание каждая девушка Бриады? И что же она должна делать, по его мнению? Мило улыбаться, подкладывать самые сочные кусочки во время обеда, ловить каждое его слово? Каков наглец!

– Извините, если вам показалось неприятным, что я не вешаюсь на вас, как другие. Я не хотела вас обидеть, – холодно ответила она.

Граф поморщился. И зачем он распинается перед какой-то девицей? Не хочет общаться – пусть, в конце концов, кто он такая, чтобы он за ней бегал? Его удивляло собственное поведение. Ведь он никогда не считал за людей выходцев из низших сословий, почему же его вдруг так обеспокоило поведение этой девчонки?

– Если честно, мне все равно, – как можно надменнее ответил Себастьян. – Просто вы странно себя ведете, как мне кажется. Все же, я веду дела с вашим отцом, к тому же, именно я – хозяин вашей деревни, так что вы могли бы быть со мной повежливее.

Камилла уже собралась было ответить ему что-нибудь резкое, но, посмотрев на него, вдруг так отчетливо увидела Себастьяна с того самого портрета в замке, что разом забыла все обидные слова.

– Простите меня, – мягко сказала девушка. – Я действительно не хотела вас обижать. Просто я сама по себе немного… странная. Разве вам ничего не говорили? Неужели моя дорогая Меридит ничего обо мне не рассказывала?

Граф хмыкнул.

– Она сказала, что вы в последнее время не в настроении.

– Правда? Наверно, так оно и есть.

Себастьян постоял еще немного, с удовольствием вдыхая аромат цветов. Ему совершенно не хотелось покидать это волшебное место. Вопреки всем своим мыслям, он нутром чуял, что Камилла на самом деле не пытается как-то задеть его или обидеть. В ней таился какой-то нераскрытый вопрос, что-то, что ему вдруг захотелось отгадать.

– Может быть, прогуляемся по саду? Мне хочется осмотреть его. Фриц рассказывал мне, что он невероятно красивый. Возможно, я найду здесь что-то полезное для своего замка.

Камилла медлила всего несколько секунд. Несмотря на неприятный разговор, который только что был между ними, граф все-таки решил дать ей еще один шанс. Сейчас ее отказ был бы равносилен оскорблению. И какая разница, что она чувствует? Нужно постараться разговаривать с ним так, как будто они незнакомы. Тем более этого Себастьяна она действительно пока не знала.

– Хорошо, идемте, – улыбнулась Камилла. – Я с удовольствием все покажу и расскажу.

***

Граф стал частым гостем в доме помощника старосты – они с Веллером быстро сдружились, все время что-то обсуждая и планируя. То отец Камиллы пропадал в замке целыми днями, то Себастьян гостил у них от рассвета до заката, уезжая, когда на небе зажигались первые звезды. Девушки Бриады завистливо вздыхали и косились на Камиллу, как на умалишенную. Все уже заметили: только граф переступит порог их дома, как она тут же куда-то уходит. Каждый раз причины были разные, но она по-прежнему не проводила в его компании больше пяти минут. Никто не мог объяснить, почему так происходит. Веллер был единственным, кто не замечал странного поведения дочери, но ему было не до этого. Себастьян буквально завалил его разными задачами и проектами. А ведь еще нужно было помогать Фрицу в управлении деревней и хоть что-то делать по дому – Нонна, конечно, справлялась, особенно с поддержкой Ганса и Камиллы, но Веллеру и саму хотелось похозяйничать в доме. Ведь все здесь было сделано его руками.

Нонна несколько раз пыталась поговорить с дочерью о ее поведении с графом, но Камилла только плечами пожимала. Мол, что вы выдумываете, я ведь всех сторонюсь. И это отчасти было правдой. Девушка, как и прежде, до замка, с удовольствием общалась с жителями родной деревни, принимала участие в посиделках у костра. Но, если она и раньше часто витала в облаках, то теперь это происходило постоянно. Парни, почувствовав в девушке какую-то перемену, взросление, снова начали ухаживать за ней. Но, встречая только растерянную улыбку, постепенно отстали, выбрав себе невест поприземленней. Почти все ее друзья и поклонники уже переженились, рядом остался один верный Никола. Он ухаживал за ней, заботился, развлекал разговорами и долгими прогулками, но так и не сдвинул с места каменную стену. Правда, парень не унывал, надеясь, что когда-нибудь сломит ее сопротивление. Ведь он так давно любил ее.

А Камилла, встретив его после долгой разлуки, раз и навсегда поняла, что всегда относилась к нему только как к брату. Близкому, родному человеку, но не возлюбленному. И таких чувств, как к хозяину замка, она не испытывала ни к кому. Никола же, как будто почувствовав что-то любящим и ревнивым сердцем, сразу напрягся при появлении графа. А когда увидел реакцию Камиллы на него при первом же знакомстве, понял, что нужно беречь свое и так призрачное счастье, и всеми правдами и неправдами защищать любимую.

Глава 3

Прошло два месяца после появления графа. Пасекой дело не ограничилось – как только ульи заняли положенное им место возле замка, Себастьян решил разбить огромный сад. Когда-то он здесь был, но за сотни лет запустения разросся и стал частью леса. Теперь предстояла большая работа по его вырубке и обновлению.

Молодые жительницы Бриады, поняв, что граф Камиллу не интересует, решили атаковать завидного жениха, надеясь, что он не откажется выбрать в жены одну из деревенских девушек. Вдруг все произойдет, как в старинных сказках? Как ни странно, Меридит в этой «охоте» участия не принимала, хотя прежде раньше всех пыталась очаровать редких гостей деревушки, особенно если они были знатными и богатыми. В последнее время у нее были странные и довольно нервные отношения с одним из ее поклонников. Керт, очень серьезный сероглазый парень, давно был в нее влюблен. И решил, наконец, взять быка за рога, добиваясь любви Меридит. Видя, что у него серьезные намерения, остальные поклонники потихоньку отступили. А она злилась на Керта за то, что он, по ее выражению, присвоил ее себе. Но и не прогоняла парня. Почувствовав, что у него, все же, есть шанс, Керт стал еще более настойчивым. Поэтому черноволосой кокетке было не до графа.

С каждым днем надежда Камиллы, что Себастьян вспомнит ее, таяла, как снег под горячим весенним солнцем. Несколько раз она начинала разговор о замке, спрашивала его, как он был построен, кто там жил до графа. Он отвечал только то, что помнил из своей прошлой жизни. Даже тени воспоминания не мелькало в его глазах во время этих разговоров. И она снова избегала его, скрывая свою боль за вежливыми улыбками. Но граф, будучи проницательным человеком, чувствовал, что его общество неприятно девушке, несмотря на все ее отговорки. Это по-прежнему удивляло его и задевало. Гляди какая, строит из себя недотрогу! Иногда в нем просыпался тот надменный эгоист, который когда-то полюбил колдунью Линду. В то же время, Себастьян замечал в себе много изменений, которые его удивляли – он стал намного мягче, более уважительно относился к людям. И совершенно не понимал, как и когда успел так измениться. Разве мог он когда-нибудь представить, что будет на равных общаться с деревенскими жителями? И даже больше того – что они начнут ему нравиться?

Поначалу он злился на Камиллу из-за ее отношения к себе, но постепенно проникся к ней уважением. Девушка действительно отличалась от других жительниц Бриады, и он со временем понял, что она вовсе не строила из себя недотрогу. Камилла была уравновешенной, спокойной, замкнутой, в глубине ее глаз таилась непонятная грусть, как будто она пережила какую-то личную трагедию, потеряла кого-то близкого. Но никто ничего не рассказывал, сколько он ни пытался узнать, что же такого с ней произошло. Ее как будто окружили защитной стеной – не только Камилла пряталась, но и ее прятали. В деревне к этой девушке было странное отношение – ее любили и уважали, ревностно берегли, но все это было на расстоянии. Существовало всего несколько человек, кроме членов семьи, с кем она менялась, становилась совершенно другой – это были Элиза, Эрик, Никола и Меридит.

Никола часто приходил в дом помощника старосты. Себастьян с первого взгляда понял, что этот парень любит Камиллу. Как к нему относилась она сама, было непонятно.

– Скоро свадьба намечается? – спросил как-то Себастьян у Нонны, наблюдая за молодыми людьми.

– Если бы, – вздохнула она. – Никола прекрасный парень, хозяйственный, Камиллу любит, они с детства вместе. Я уж думала, так и будет всю жизнь. Но… не сложилось. Не любит она его. А жалко парня, я привыкла относиться к нему как к родному сыну.

– Может, еще и сложится, – заметил Себастьян.

– Дай-то Бог, – откликнулась Нонна. – Посмотрим.

В один из вечеров они все собрались за ужином – большая семья Веллера, граф, который задержался в деревне до вечера, и Никола. Парень, бросая косые взгляды на высокопоставленного гостя, не отходил от Камиллы, помогая ей накрывать на стол, принося то тарелки, то бутылки, то что-нибудь из съестного, пока девушка с мягкой улыбкой не попросила его сидеть спокойно. Веллер тем временем разливал молодое вино – им было, что праздновать: сложная вырубка той части леса, которая когда-то была садом, закончилась. Теперь нужно было выкорчевать пни и расчистить землю. Завтра Веллер, Нонна, Фриц и Регина обещали помочь слугам графа нарисовать схему будущего сада.

– Скажите, ваше сиятельство, почему вы не хотите нанять профессиональных садовников из города? – поинтересовался Никола, опустошая стакан.

– Зачем? – удивился Себастьян. – Разве Веллер плохо справляется? И разве ему не нужно подзаработать? Вон у него сколько детей, и хозяйство большое. Думаю, деньги всегда пригодятся.

– Но вы же аристократ, у аристократов вроде так принято – брать на работу известных мастеров, чтобы было не хуже, чем у других.

– И много вы знаете аристократов? – поднял брови граф. – У меня такое впечатление, что большого опыта в общении с элитой у вас нет.

Никола вспыхнул и хотел уже ответить что-то резкое, но тут на плечо ему легла рука Камиллы. Парень сжал зубы и занялся едой.

– Отвечая на ваш вопрос, скажу, что мне так понравилось работать с Веллером, что я решил поручить ему еще и сад. Пасека получилась замечательная, приезжайте, я все вам покажу, – спустя некоторое время ответил граф, отдавая должное запеченной курице в грибном соусе – накануне Камилла, Ганс и Эрик наведались в лес и принесли полные корзины молоденьких опят.

– Нет, спасибо, как-нибудь обойдусь, – через силу улыбнулся Никола. – Спасибо за ужин, мне пора встречать стадо, Керт попросил развести скотину вместо него. Камилла, ты придешь сегодня к костру?

– Возможно, – откликнулась девушка. – Зайди за мной попозже, хорошо?

Кивнув, Никола ушел.

– По-моему, я ему не нравлюсь, – заметил Себастьян.

– Не берите в голову, ваше сиятельство, – улыбнулась Нонна. – Он просто ревнует Камиллу.

– Мама! – откликнулась девушка, покраснев. – Может, не будем об этом?

– Я бы тоже ревновал на его месте, – усмехнулся Себастьян. – Ведь на такую красавицу только слепой не обратит внимания. Но зря он беспокоится, я все равно в немилости.

Камилла, покраснев еще больше, на миг взглянула ему в глаза. Себастьян сразу присмирел, увидев в ее взгляде упрек. Ганс, кашлянув, отвлек всех, заговорив о рыбалке. Он с таким упоением рассказывал об огромных карпах, водившихся в пруду недалеко от Бриады, что граф сразу попросился на рыбалку с ним и Веллером.

– Только вы должны знать, и это страшная тайна, – Себастьян нагнулся поближе к собеседникам и громким шепотом продолжил: – я совершенно не умею рыбачить!

Стелла и Сатал, у которых Себастьян ходил в любимчиках, залились веселым смехом. «Родители совсем не узнали бы меня», – подумал граф, показывая гримасы малышам. – «И когда я успел так измениться?». Ему было очень легко в этой семье. Они заражали его своей любовью и уважением друг к другу, общим весельем, простым крестьянским трудом. Думал ли он, блистая в высшем свете, что когда-то будет жить в замке деда, заниматься пасекой, садом и прочей чушью, кокетничать с девушками, на которых раньше и не взглянул бы? Он действительно изменился, но пока не понимал, нравится ему это или нет.

После того как граф очнулся в старом замке, он совершенно не помнил, как здесь очутился. Пытаясь понять, что с ним все-таки случилось, Себастьян уехал в город но не встретил там ни родных, ни знакомых, и с ужасом узнал, что с того момента, как он был помолвлен с Линдой, прошло почти двести лет. Как это могло случиться? Почему? Где же он был все это время, почему не состарился и не умер, как другие? Когда Себастьян понял, что остался один, он попытался найти Линду. Это было сложно, никаких следов этой такой прекрасной и такой надменной девушки найти не удалось. Наконец, одна старая герцогиня рассказала ему, что еще до ее рождения по городу ходили слухи о каком-то молодом графе, кажется, его тоже звали Себастьян, который собирался жениться на какой-то Линде. Он был ужасным человеком, разогнал всю свою семью и друзей, но потом исчез сам. После долгого расследования во всем обвинили его невесту – люди считали, что именно она убила его, изведя знатное семейство из каких-то личных побуждений. Но девушка пропала без следа накануне объявления приговора.

Кроме Себастьяна потомков когда-то блестящего рода не было, а так как семейное сходство было очевидным, его официально признали наследником всех фамильных богатств, поражаясь, откуда вдруг появился этот новоиспеченный граф. Он же не стал ничего объяснять, опасаясь, что его примут за сумасшедшего. И, получив наследство, уехал обратно в замок. Себастьян понимал – пока он не поймет, что с ним произошло, в городе ему делать нечего, там он чужой, там все было по-новому, жизнь текла рекой, давно изменившей свое русло. И лишь здесь, в этих старых замшелых стенах да в маленькой деревушке рядом с замком, казалось, ничего не поменялось. Здесь он мог прийти в себя и разобраться, что делать дальше.

…Ужин прошел весело, как и всегда в доме помощника старосты. Собираясь уходить, Себастьян заглянул в сад, разыскивая Камиллу. Она сидела на небольшой скамеечке, которую сделал Ганс – это была его первая самостоятельная работа. Камилла следила за ним все время, пока он трудился, – чтобы младший брат не поранился, не прибил себе палец молотком. А когда скамейка была, наконец, готова, девушка сидела только на ней, знала на ней каждую зарубку, каждую царапину и выемку. И когда ей хотелось побыть одной, погрустить или помечтать, она уходила в дальний конец сада, где стояла скамейка Ганса. Вот и сейчас она пришла сюда, чтобы посидеть в одиночестве.

– Камилла, простите, я не хотел вас обидеть, – обратился к ней подошедший Себастьян. Камилла и Элиза были единственными девушками в Бриаде, к которым он обращался на «вы». – Сказал какую-то глупость, не подумав.

Она мельком глянула на него и снова обратила взгляд на цветы.

– Бывает с каждым, – ответила она. – Не берите в голову. Просто все пытаются свести нас с Николой, а меня это раздражает. Я хочу сама решить, с кем связать свою судьбу.

– Поверьте, я понимаю вас больше, чем вы думаете, – откликнулся граф. – Когда родители пытались предложить мне очередную невесту, я уезжал из дома и неделями пропадал у друзей.

Камилла фыркнула. Этого он ей еще не рассказывал.

Они около часа просидели в саду, думая каждый о своем, пока за Камиллой не пришел Никола. Девушка кивнула графу на прощанье и вышла вслед за другом. Они прошли уже половину пути к заветной опушке, когда за спиной раздался дробный стук копыт – граф уехал в замок.

– И почему он не может прицепиться к кому-нибудь другому, – проворчал Никола, беря Камиллу за руку. – У нас еще есть свободные девушки в Бриаде, пусть к ним ходит.

– И почему же ты решил, что он ходит к нам из-за меня? Вроде он все объяснил за ужином, – улыбнулась девушка.

– И ты поверила? Врет он все.

– То есть, ты хочешь сказать, что мой папа, на самом деле, плохо работает? – нахмурилась Камилла и тут же рассмеялась, увидев выражение лица Николы. – Да шучу я! Просто будь с ним повежливей. Все же он граф, а это – его деревня.

– И что? – с вызовом ответил парень. – Выпорет он меня, что ли?

– Все может быть, – улыбнулась Камилла. – Если сильно ему надоешь…

Тем временем они уже пришли к костру. Девушка с удовольствием вдохнула запах прогоравших поленьев, смешанный со свежестью вечернего воздуха и мокрой от росы травы. Ей не хватало всего этого там, в замке. Радуясь, она посмотрела на друзей, хохотавших над какой-то шуткой.

– Наши голубки пришли, ты посмотри на них, – подошла к Камилле и Николе Меридит. – Чего это вы так долго?

– Меридит, не начинай, – попросила ее Камилла.

С некоторых пор, как она и сказала Себастьяну, у жителей Бриады появилась общая цель – соединить Камиллу и Николу. Они знали, что он, единственный из всех, пытался спасти ее, вызволить из страшного плена. Они знали, что он любит ее и ни разу не взглянул ни на одну девушку за то время, что Камилла была в замке, хотя некоторые были бы совсем не против такого внимания. Его мать одна вырастила сына. Ей пришлось нелегко, когда муж, бывший моряком, ушел однажды в море и не вернулся. Но Никола старался во всем помогать матери, соседи тоже не оставались в стороне, поэтому она не могла пожаловаться на нищету и одиночество.

Парень вырос крепкий, красивый, работящий, сметливый, с хитринкой в глазах и хорошо подвешенным языком. К двадцати трем годам он уже успел разбить несколько пылких сердечек, но сам все это время любил только одну – соседскую девчонку, всегда делившуюся с ним всем, что у нее было. Камилла знала о его чувствах, какое-то время ей даже казалось, что она тоже в него влюблена. Но это мимолетное чувство быстро переросло в дружбу. Поэтому ей было еще больнее от того, как тщетно их пытались свести теперь. Особенно после того как она испытала настоящую любовь. Единственными, кто призывал оставить их в покое, были Элиза и Эрик. Уж они-то знали, как тяжело приходится Камилле. Ганс, тоже все знавший, но втайне желавший, чтобы Никола и Камилла, наконец, поженились, сохранял нейтралитет, стараясь лишний раз не нервировать сестру. Конечно, он все еще был обижен на Николу за то, что он не брал его в свои походы к замку, но искренне желал счастья ему и Камилле.

Разговоры у костра, прерванные появлением друзей, возобновились. Деревенская молодежь обсуждала общий поход к пруду, но никак не могла подобрать нужное время. С утра было много работы, вечером – тоже. Оставался день, но в сильную жару идти туда никому не хотелось. Камилла, заметив Элизу и Эрика, направилась к ним. Ее друзья горячо обсуждали тему, которая с недавних пор занимала все их мысли, – как назвать ребенка. Если родится девочка, вопросов не возникало, они с Эриком уже давно решили, что дочь назовут Камиллой. Но имя для мальчика так и не придумали.

– Назовите его Себастьяном, – предложила Камилла.

– Но ведь он чуть не разлучил нас, – не согласился Эрик.

– Да, но это ведь уже не важно, – вмешалась Элиза. – Можно и Себастьяном назвать, имя благородное. Лучше скажи, как ты, подружка?

– Все хорошо. Если бы он не приходил еще так часто, – вздохнула Камилла.

– Да, что-то он к вам зачастил, – заметил Эрик. – Бывает, на рассвете стадо выводим, а он уже с твоим отцом скачет куда-то по полям.

– Но ты держишься молодцом, – обняла Элиза подругу. – А Никола как с ним обращается? Заподозрил что-нибудь?

– Нет, но он чувствует, что что-то происходит, – ответила Камилла. – Цепляется к каждому его слову, придирается к нему. Удивляюсь, как Себастьян все это терпит. Его выдержке можно позавидовать, даже у меня иногда терпения не хватает.

– Будем надеяться, что он и дальше будет так реагировать, – откликнулся Эрик.

– Может, ты еще с Николой поговоришь? Меня он не слушает, только злится еще больше, ревнует, – попросила Камилла.

– Хорошо, дружок, я попробую, – согласился Эрик.

Друзей отвлек жаркий спор, разгоревшийся между Кертом и Меридит. Строптивая девушка в очередной раз отшивала своего поклонника, специально флиртуя с другими парнями, хоть они и откликались довольно неохотно – им не хотелось обижать Керта.

– Я не принадлежу тебе, я вообще никому не принадлежу! – кричала Меридит на своего поклонника. – Отстань от меня, вон сколько девушек вокруг! Почему ты ко мне прицепился?

– Потому что я люблю тебя! – ответил Керт, едва сдерживая себя. – Я не предлагаю тебе ничего постыдного, я готов жениться на тебе, связать с тобой свою жизнь, упрямица ты этакая!

– А мне этого не нужно! И ты мне не нужен! – запальчиво ответила Меридит.

– Ну, раз так, – тихо сказал Керт, – тогда я оставляю тебя в покое.

Парень развернулся и ушел. У Меридит задрожали губы, но она ничем не показала, что ее расстроила эта ссора.

– Ну? И что замолчали? – задорно крикнула она, схватила стакан сидра и глотнула. – Давайте, гуляем дальше!

– Зря ты с ним так, – сказала Камилла, подойдя к Меридит.

– Знаю, – запальчиво ответила она. – Но я терпеть не могу, когда меня заставляют что-то делать. Сама-то с Николой никак вопрос не решишь. Чего парня зря гоняешь?

– Тут другое, – помолчав, ответила Камилла.

– И что же? В графа влюбилась? – с грубоватым простодушием поинтересовалась Меридит.

Камилла покачала головой. Она никак не могла решить, рассказывать своей странной подруге или нет историю замка. Из соперниц они стали приятельницами. Девушка чувствовала, что ей можно довериться, но пока не решалась. Меридит же тем временем внимательно смотрела на нее, видя, что внутри Камиллы идет напряженная борьба.

– Ой, чувствую, непростая история с тобой приключилась в этом замке, – сказала она, наконец.

– Ты права, непростая, – грустно улыбнулась Камилла. – Но тебе я вот что скажу. Неважно, что происходит у меня с Николой. Важно, что чувствуешь ты с Кертом. Ты сильная и независимая, мы все это знаем. И он тоже знает это, поверь. Мне кажется, он не из тех, кто будет ограничивать твою свободу. Нет ничего плохого в том, что ты примешь предложение Керта. Тем более, я вижу, что он тебе нравится. Возможно, ты даже любишь его, но не признаешься в этом даже самой себе. Подумай, весело ли тебе будет, если он и правда от тебя отстанет? А если завтра ты увидишь его с другой?

Девушки стояли молча, прислонившись к стволу могучей сосны. От старого дерева исходили тепло и спокойствие. Возможно, причиной тому была хвоя, которая давно известна своими успокаивающими свойствами, возможно – некая древесная мудрость, ощущавшаяся в старом лесу, но спорить Меридит не хотелось. А может, всему виной были чувства, которые она действительно испытывала к скромному, но такому настырному парню. Наконец, Меридит повернулась к Камилле, подмигнула ей и повернула назад, к костру. Она гордо прошествовала мимо веселой компании и направилась в сторону деревни.

– Меридит, ты куда это? – раздались вслед ей голоса.

Но девушка продолжала медленно удаляться, не удостоив друзей ответом.

– Ты чего ей такого наговорила? – удивился Никола, подойдя к Камилле.

– Объяснила, почему ей нужно помириться с Кертом.

– И почему же?

– Потому что, – хитро прищурилась девушка, возвращаясь к костру.

Глава 4

Пока деревенская молодежь собиралась к пруду, Ганс, недолго думая, утащил Себастьяна на рыбалку. Правда, с ними увязался маленький Сатал, а это значит, что пришлось взять и Стеллу – она отказывалась оставаться в доме без своего близнеца, ведь они привыкли всегда быть вместе.

– Я за ними следить не буду! Я хочу рыбачить! – возмутился Ганс.

А тут еще и Веллер сказал, что хочет воспользоваться тем, что граф занят, и подправить свое немного запущенное хозяйство. Тогда Камилла предложила матери отдохнуть на свежем воздухе, отправившись на рыбалку вместе с мужчинами. Сама же она хотела остаться дома и помочь папе. Но Нонна в ответ на слова дочери лишь покачала головой.

– Нет, дорогая, давай-ка все-таки останемся мы с папой. Я давно хотела попросить его сделать несколько вещей, которыми может заняться только он. А вы идите, развлекайтесь. Тебе самой отдых не помешает, трудишься, не поднимая головы.

Несмотря на все протесты Камиллы, ей пришлось пойти на уступки. И вот, ранним летним утром, разномастная компания отправилась к пруду. Камилла позвала с собой Николу, и только потом поняла, что не стоило этого делать, ведь его неприязнь к графу могла омрачить весь отдых. Но парень и сам не мог – он обещал своей матери подправить ворота.

– Но, если ты чувствуешь, что мне нужно пойти с тобой… – сказал он, подумав.

– Нет-нет, делай, что обещал.

Никола пристально посмотрел на нее, но ничего не сказал, лишь махнул рукой на прощанье.

Заря была чудесной. Облаков на небе было немного, но восходящее солнце так окрасило их, что они образовали настоящий узорчатый ковер. Задорно заливались птицы, пшеница колосилась, обещая богатый урожай. Камилла поняла, что уж давно так не гуляла – просто идя вперед, никуда не торопясь, ничего не желая. Повинуясь порыву, она разулась, как раньше, с удовольствием ощущая босыми ногами мягкую, прохладную и еще мокрую от росы траву. Ганс, взглянув на нее с улыбкой, тоже разулся, за ним поскидывали обувь малыши. Граф усмехнулся.

– И что, это действительно так приятно?

– А вы попробуйте, – посоветовала Камилла.

Себастьян, послушавшись, аккуратно ступил босыми ступнями на траву. И тут же довольно заулыбался.

– Почему я раньше так не делал? Может, стоит вообще от обуви отказаться?

Камилла сдержанно улыбнулась, Стелла и Сатал залились звонким смехом и побежали по тропинке, вспугивая воробьев. Наконец, они дошли до пруда. Местечко было живописное – с одной стороны небольшой водоем плотной стеной окружали деревья, под ними-то и спрятались рыбаки. С другой же к нему трепетно прижимались полевые травы и цветы – целые россыпи ромашек, колокольчиков, клевера, сиреневые соцветия душицы. Смешиваясь с запахом воды, их аромат навевал свежесть.

– Жарко сегодня будет, – сказал Ганс, готовя удочки.

Камилла достала из корзинки сеть и подмигнула Стелле.

– А давайте устроим соревнование? Кто больше наловит рыбы – девчонки или мальчишки?

– Это будет нечестно, вас ведь меньше, – запротестовал граф.

– Это неважно, – надменно задрав подбородок, ответила Стелла. – Девочкам все по плечу.

Громкий смех снова вспугнул беспокойных пташек. Затем Ганс, знаком показывая серьезность мероприятия, велел всем замолчать. Каждый нашел для себя удобное место и приготовился рыбачить.

Первый клев пошел у Себастьяна. От неожиданности он чуть не выронил удочку, но с помощью Ганса вовремя перехватил ее и достал огромного карпа. Ганс торжествующе посмотрел на сестру, но та ответила ему спокойной улыбкой.

– Мы чуть попозже достанем нашу сеть, – шепнула она Стелле, и девочка радостно закивала.

Через час две большие корзины были наполнены сверкающей, резвящейся рыбой. И, к огорчению обеих команд, дело закончилось ничьей – добычи оказалось поровну. Пока малыши с важностью пожимали друг другу руки, Камилла, Ганс и Себастьян с улыбкой переглянулись – во время подсчета граф незаметно перекинул несколько рыбешек из одной корзины в другую.

Позавтракав на свежем воздухе, они решили немного отдохнуть. Правда, близнецам быстро надоело это скучное занятие, и они с визгом унеслись в поле, но тут же вернулись, схватили Ганса и утащили с собой, умоляя поймать им кузнечика. Камилла внезапно поняла, что осталась с Себастьяном наедине, хотя пыталась всеми силами этого избежать. Но он молчал, и девушка постепенно расслабилась, отвлекшись на близнецов – солнце начинало припекать, и их нужно было заставить повязать платочки на голову. Сделав, что она просит, и уговорив сестру дать им еще немного поиграть, они снова начали охоту, теперь уже на бабочек.

– Они замечательные, – тихо и задумчиво сказал вдруг Себастьян, как будто самому себе.

Камилла не ответила и закрыла глаза, стараясь не смотреть на него, не вслушиваться в этот голос. Может, ей стоит уехать из Бриады? Зачем мучить себя понапрасну, если он останется здесь жить? Или выйти замуж за Николу и постараться забыть все, что с ней произошло? И уехать вместе с ним? Но как же она будет без родителей, без Ганса и близнецов? Снова потерять их? В отчаянии девушка замотала головой, решив больше не думать об этом.

– Что случилось? У вас что-то болит? – раздался встревоженный голос графа. Она и забыла, что он здесь, рядом.

– Нет, все хорошо, просто мошкара мешает, – нашлась Камилла.

– Да, количество насекомых здесь невероятное, – задумчиво ответил Себастьян. И неожиданно сменил тему, продолжая наблюдать за Стеллой и Саталом: – Вы прекрасная старшая сестра. Наверно, и матерью будете отличной.

– Надеюсь, – откликнулась Камилла. – Если буду.

– А почему нет? У вас что, мало поклонников? Один Никола чего стоит.

– Вы опять об этом? – возмутилась девушка. – Тоже собираетесь меня с ним свести? Мама попросила?

– Нет, что вы, – рассмеялся граф. – Даже если бы она меня попросила, я бы за такое не взялся. Я считаю, что каждый человек волен самостоятельно выбирать свою судьбу.

– Как это верно, – прошептала она.

– Так почему же вы считаете, что можете не стать матерью?

– Потому что… – запнулась Камилла. – Потому что не знаю, выйду ли я за кого-нибудь замуж.

– Значит, Никола не вариант? – скрывая усмешку, спросил Себастьян. Ему захотелось немного раззадорить ее, вырвать из задумчивого оцепенения.

– Дался вам этот Никола! – рассердилась Камилла. – Он мне как брат. И почему вы спрашиваете?

– Сам не знаю, – признался граф.

На миг их глаза встретились. Камилла вздрогнула, вспомнив его бессмысленный взгляд той ужасной ночью. Она снова ощутила всю горечь потери и отвернулась, чтобы он не увидел перемены. Но граф как будто ничего не заметил, он продолжал смотреть, но теперь уже куда-то мимо нее.

– Скажите, Камилла, а мы не могли встречаться раньше? – вдруг спросил он. – Я как будто видел вас, но где и когда – не могу припомнить.

– Вам кажется, – пожалуй, слишком торопливо откликнулась девушка.

Она сама не знала, чего испугалась. Ведь возвращение памяти к Себастьяну было ее самым заветным желанием, почему же она не помогает ему вспомнить? Но граф больше не задавал вопросов, он будто ушел в себя. Молчал он и всю дорогу до дома Веллера. А когда они уже шли по саду, он слегка придержал девушку за руку.

– Камилла, ведь это были вы! Когда я очнулся на полу замка, я видел вас!

– Нет, – дрожащим голосом ответила она. – Вы ошиблись.

– Да нет же, это точно были вы! Вы подбежали, хотели помочь, я помню… Подождите, чего вы испугались? Камилла!

Но девушка уже забежала в дом, чуть не выбив корзину из рук Ганса. Спустя минуту появился и граф с другой корзиной в руке. Он не выражал никаких эмоций и лишь один раз внимательно посмотрел на Камиллу. Но она упорно делала вид, что не замечает его.

Уха из пойманных карпов, приправленная душистыми травами и сваренная в котелке на костре, разведенном прямо в саду, оказалась изумительной. После обеда граф собрался в замок, договорившись встретиться с Веллером на следующий день, а малыши ушли спать. Уставшие Ганс и Камилла тоже решили последовать их примеру. Тем более, их помощь в этот день не требовалась – отец так рьяно взялся за домашние дела, что подпускать к ним никого не хотел.

Выспавшаяся Камилла чувствовала себя чудесно. Потянувшись, она спустилась вниз. Дома никого не было – Стелла, Сатал и Ганс еще спали, а родители, судя по голосам, возились в саду. Девушка вышла на крыльцо. Время близилось к пяти часам вечера, солнце было уже не таким жарким, но зной еще чувствовался. Крепкий запах взрыхленной земли смешался со сладким, тягучим и, в то же время, нежным ароматом распустившихся роз. Сонно гудели пчелы, уже начавшие прятаться в ульях. Стрижи, пронзительно крича, со свистом вспарывали воздух.

Камилламедленно пошла к родителям. Они были в дальней части сада и обсуждали, где лучше поставить беседку – это была давняя мамина мечта. Граф, узнав об этом, снабдил их нужными материалами, так что теперь оставалось только ее построить. Веллер пытался было заплатить за все щедрому хозяину замка, но Себастьян так на него посмотрел, что все желание расплатиться у честного помощника старосты отпало.

– Помощь нужна? – поинтересовалась Камилла, подходя к маме.

– Нет, мы в кои-то веки вместе работаем, как в старые добрые времена, – улыбнулась Нонна. – Отдыхай, милая.

– Пойду тогда Элизу проведаю.

Подруге нездоровилось – то ли от жары, то ли еще от чего, малыш весь день суетился в животе, пинаясь изо всех сил.

– Я устала, но это неважно. Я переживаю, как бы чего с ним не было, – пожаловалась девушка Камилле.

– Врач был? – спросила та, поглаживая живот. – Ой, смотри, толкается! Ну же, маленький, не мучай мамочку.

– Врач был, долго смотрел, слушал, щупал. Сказал, что все хорошо, что такое бывает. Но я не знаю…

– Ты же знаешь, у нас прекрасный лекарь, если он говорит, что все хорошо, значит, все хорошо. Успокойся.

– Вот и я так говорю, – откликнулся вошедший Эрик. – Может, тебя послушает, на меня она ругается.

– Я не ругаюсь! – нахмурилась Элиза. – Просто я волнуюсь.

– Все будет хорошо, – повторила Камилла. – Хочешь чего-нибудь?

– Хочу. Горячий шоколад.

То ли сладкий напиток подействовал на младенца, то ли он сам устал, но ближе к ужину он успокоился. Друзья даже успели немного прогуляться по деревне, пока их не позвали к столу. Камилла собралась домой, только когда луна начала выходить на небо. Она и Эрик сидели рядом с Элизой, пока та не уснула.

– Пойдем, провожу тебя, – сказал Эрик, когда они вышли из комнаты.

– Не нужно, спасибо, останься с ней. Чего мне бояться? – улыбнулась Камилла.

Он неторопливым шагом направилась к дому. Ночь была тихая, звездная. Лишь иногда встрепенется какая-нибудь птица, осыпятся веточки, и снова все смолкнет. Луна была ярко-оранжевой, как будто солнце, не растратив всей своей энергии, передало ее ночному светилу. Звезды сплетались в таинственные линии и узоры. Камилла вспомнила, что видела в библиотеке замка какие-то книги, посвященные звездам, даже пыталась их прочесть. Но слова там были больно мудреные, она многого не поняла и отложила книги в сторону, решив поговорить о них с хозяином замка – вдруг он разъяснит, что там написано? А потом стало как-то не до них.

В доме еще не спали. Стелла и Сатал резвились на ковре, Ганса не было видно.

– Наконец-то! – выдохнула появившаяся из кухни Нонна. – Мы с папой пытались отправить их спать, но они заявили, что лягут, только когда ты вернешься. Я уж и уговаривала, и ругалась – ничего не помогает.

Близнецы, поблескивая хитрыми глазенками, взяли Камиллу за руки и повели наверх. Уложив малышню, она спустилась обратно.

– Мы тоже спать пойдем, – Веллер поцеловал старшую дочку. – Много сделали сегодня, а завтра рано утром с графом договорились встретиться.

– Спокойной ночи, – улыбнулась родителям Камилла. – Подождите! Где же Ганс?

– А Ганс с девушкой гуляет, – с улыбкой откликнулась Нонна. – Все, мы ушли.

Камилла, как и близнецы до этого, решила, что не пойдет спать, пока не придет Ганс. Она вышла на крыльцо. Спать не хотелось, а на улице было так хорошо. Почему бы и не постоять? Она гуляла до тех пор, пока не услышала голоса Ганса и его спутницы. Она узнала ее – Эмита, младшая сестра главной сплетницы Бриады Каны. Чтобы не смущать их, Камилла зашла в дом. Вскоре появился счастливый Ганс. Девушка встретила брата понимающей улыбкой, но расспрашивать не стала – надо будет, сам все расскажет.

– А ты почему не спишь? – поинтересовался он. – Меня караулишь?

– Если только немного, – хмыкнула Камилла. – На улице сегодня очень хорошо, уходить не хотелось.

Ганс рассеянно кивнул, буркнул «Спокойной ночи» и направился в свою комнату. Девушка представила себя на его месте, только вместе с Николой, и прислушалась к ощущениям. Нет, не то. Совершенно не то. А если… И Камилла вдруг, против своего желания, представила рядом Себастьяна. Ох, как стало хорошо на душе, светло, тепло и ясно… Встряхнув головой, Камилла отогнала непрошенные мысли прочь и отправилась в свою комнату – все-таки, нужно попытаться уснуть.

Глава 5

– Я думаю, все же, эти цветы нужно посадить вот сюда, ближе к саду. А розовые кусты неплохо будут смотреться возле лестницы, ведущей к главному входу, – Нонна напряженно всматривалась в чертежи и планы, сделанные мужчинами.

До недавнего времени с ней этим занималась Регина, но Элиза должна была родить примерно через месяц, и вся семья старосты активно готовилась к появлению нового члена семьи – закупали и шили крохотные вещички, доделывали детскую комнату.

До той памятной грозы Элиза и Эрик хотели сразу после свадьбы переехать в собственный дом. Но Элиза так переживала из-за Камиллы, что ни о каком переезде и речи быть не могло, первое время Эрик, Регина и Фриц не отходили от нее ни днем, ни ночью, боясь, как бы она не сошла с ума от горя и вины. Каким чудом Эрик смог убедить ее все-таки сыграть свадьбу – он сам до сих пор не мог понять. Торжество прошло скромно, без особого веселья. А потом Элиза забеременела, и родители предложили им пожить в их доме хотя бы еще год, чтобы у них была возможность помочь дочери с младенцем. Но Эрик продолжал обустройство нового дома, куда они должны были переехать, когда Элиза будет готова. Теперь же, после возвращения Камиллы, это могло случиться намного быстрее.

– Или сюда… – Нонна задумчиво постучала пальцами по столу.

– А зачем гадать? – Себастьян весело хлопнул ладонью по коленке. – Поехали все вместе в замок! Прямо сейчас! Вам, Нонна, проще будет увидеть все на месте. А потом моя экономка накормит вас великолепным обедом. Она готовит практически так же хорошо, как и вы.

– Ох, Себастьян, вы мне льстите, – улыбнулась Нонна. – Только мне нужно взять с собой Камиллу, у нее часто возникают очень интересные идеи.

– А возьмите всю семью, – предложил граф.

– Но нам ведь как-то приодеться надо… – засуетилась Нонна. – Не можем же мы поехать в замок в этом.

– Да перестаньте. Мы же едем обсуждать дело, не нужно наряжаться. Нарядитесь потом, когда я приглашу вашу семью и семью старосты на дружеский ужин.

Немного подумав, Нонна кивнула и пошла собирать младших, а заодно позвать Камиллу и Ганса. Старшие нашлись в доме – накануне Камилла постирала занавески, и теперь Ганс помогал повесить их на место. Узнав, что прямо сейчас они должны ехать в замок, паренек с беспокойством посмотрел на сестру. Но она казалась спокойной. Хотя на самом деле в душе у девушки бушевал ураган эмоций, определить которые она даже не могла. Но деваться некуда – отказаться от поездки было не просто верхом неприличия. Граф мог посчитать это оскорблением и перестать вообще общаться с ними. А это могло больно ударить по отцу – Веллер успел крепко сдружиться с Себастьяном.

Наскоро собравшись, они сели в небольшую коляску, одолженную старостой, и, сопровождаемые графом на роскошном породистом жеребце, отправились к замку. Стелла и Сатал почти всю дорогу визжали от восторга, радуясь теплому солнечному утру, бабочкам, ветру, весело игравшему с кудрями Стеллы, – всему, что они видели, слышали и чувствовали.

Когда веселая компания подъехала к замку, взрослые вдруг притихли. Нонна и Веллер представили, как их дочь жила в этом замке, как боролась с бушевавшим здесь злом, и им стало не по себе. Нонна подумала, что не нужно было звать ее с собой, почему она не подумала об этом? Ганс, тоже смотревший на замок, поежился. Камилла же старалась ни о чем не думать и ничего не вспоминать, как бы это ни было сложно. Она легко выскочила из коляски и быстрым шагом пошла за убежавшими близнецами. Они же маленьким вихрем влетели на ступени и чинно ответили на приветственный поклон вышедших из замка слуг, вызвав у тех улыбку.

Семейство Веллера, поздоровавшись с обитателями замка, направилось вслед за графом внутрь. Нонна восхищенно вздохнула при виде «зеленой» гостиной.

– Нравится? – с улыбкой спросил Себастьян. – Это моя любимая комната.

– Она прекрасна, – откликнулась Нонна. И с беспокойством огляделась в поисках Камиллы.

Девушка стояла у входа в гостиную, как будто боялась пройти дальше.

– Плохая была идея прийти сюда, да? – тихо спросил у нее Веллер.

Камилла вздрогнула и посмотрела на отца.

– Нет, не переживай, все нормально, – наконец, ответила она. – Отказ обидел бы графа, ведь он не знает, в чем дело.

И, чтобы не расстраивать родителей, она смело шагнула вперед, прошла к дивану и присела на край. Следом за ней впорхнули Стелла и Сатал. Они радостно захлопали в ладоши, запрыгали и начали кружиться, схватив Себастьяна за руки, визжа и распевая песенки.

– Ну и переполох мы вам тут устроили, – усмехнулся Веллер, обращаясь к экономке, тетушке Айрис. Она как раз зашла в гостиную с подносом, на котором аппетитно расположились тарелки с пирожными, вазочки с вареньем, джемом и пастилой, а также крохотные пирожки.

– Айрис, когда вы успели все это наготовить? – удивился Себастьян.

– Ваше сиятельство, у хорошей экономки всегда должно быть готово угощение на случай, если к хозяину внезапно нагрянут гости, – с поклоном ответила та.

– Вы не просто хорошая экономка, Айрис, вы лучшая, – ответил Себастьян. И обратился к гостям: – Ну что, пьем чай и идем в сад?

– Да, конечно, – ответил Веллер.

Незаметно две девушки занесли чашки с дымящимся ароматным напитком и расставили их на столике. Близнецы с урчанием набросились на пирожные, Ганс подсел к пирожкам с мясом и морковью. Пока Нона и Веллер, попивая чай, беседовали с Себастьяном, Камилла взяла свою чашку и подошла к окну. Сколько она стояла так здесь вечерами – не счесть. Любовалась алым закатом, смотрела на дождь, укрывшись теплым пледом, считала снежинки долгими зимними вечерами…

– Еще чаю? – спросила ее одна из прислуживавших им девушек.

Камилла покачала головой и улыбнулась.

– Нет, спасибо. Как тебя зовут?

– Амелия.

– Амелия, – повторила Камилла. – Красивое имя, тебе бы с таким именем княгиней быть.

Девушка засмеялась.

– Как вспомню, что я тут вытворяла, когда злилась на Себастьяна… – вздохнула Камилла.

– Мы все понимаем, – улыбнулась Амелия. – Это ничего, тебе ведь было тяжелее, чем нам. Я смотрю, твоя семья сдружилась с нашим графом? Интересное совпадение.

– Да, только это ничего не дает, – вздохнула девушка. – Он все равно меня не помнит.

Амелия положила руку ей на плечо, успокаивая и ободряя. И отошла, чтобы собрать опустевшие чашки и тарелки.

Когда все насытились, граф и его гости высыпали на лужайку перед замком. Нонна окликнула Камиллу и пошла вместе с ней осматривать территорию. Девушке и самой было интересно здесь погулять – ведь она была только в самом замке, но не снаружи. Территория была просто огромной. Некоторые наметки Веллер, Фриц и Себастьян уже сделали, не только обозначив место для будущего сада, но и высадив фруктовые деревья. Успели они выделить и место для нескольких клумб. Задачей Нонны и Камиллы был выбор цветов и планирование их высадки.

Прошло не меньше часа, прежде чем они составили тщательный план. Зато результатом остались довольны – если все пойдет так, как они задумали, территория вокруг замка преобразится невероятно. Нонна пошла к расшалившимся близнецам, Камилла же задержалась в саду, глядя на молодые фруктовые деревца. Вокруг было тихо – мама увела близнецов на обед, чтобы они потом не донимали взрослых за столом, Ганс что-то обсуждал с папой, поднимаясь по лестнице к главному входу. Камилла развернулась, чтобы зайти вместе с ними, и налетела на Себастьяна.

– Извините, – смущенно улыбнулась она.

– Ничего страшного, – улыбнулся он в ответ. – Сам виноват, нечего подкрадываться.

Воцарилось неловкое молчание.

– Подождите, постойте-ка… – Себастьян протянул руку к волосам Камиллы. – У вас тут пчела запуталась.

Он осторожно вытащил насекомое из рыжеватых локонов девушки.

– Спасибо, – Камилла смутилась еще больше. Каждый раз общение с графом вызывало у нее бурю эмоций. А после той беседы, произошедшей после рыбалки, они практически не разговаривали.

– Камилла, все же, я хочу вернуться к тому разговору, – как будто прочитал ее мысли Себастьян. – Я совершенно уверен, что именно вас я видел тогда в замке.

Загипнотизированная его взглядом, девушка долго не могла вымолвить ни слова.

– Да, я… это я была в замке в тот день, – наконец, решилась она. – Просто… я принесла на кухню свежих овощей по просьбе тетушки Айрис, а тут началась сильная гроза. Я не решилась идти домой, попросилась переждать. Я не знала, что вы тогда тоже были в замке… Иначе я бы не осталась. Простите!

– Камилла, за что вы извиняетесь? – нахмурился Себастьян. – Вы же не сделали ничего плохого.

– Я боялась, что вы рассердитесь.

– Почему я должен был рассердиться?

– Потому что жителям Бриады не положено задерживаться в замке, особенно без вашего позволения.

– Неужели я в ваших глазах выгляжу таким злодеем? – в голосе Себастьяна проскользнула обида. – Я что, по-вашему, выгнал бы вас из дома в непогоду?

– Вообще… Нам говорили, что вы очень высокомерны и не держите простолюдинов за людей. – Камилла отвела взгляд. Она не любила обманывать, но сейчас ей приходилось это делать.

Себастьян вздохнул и взъерошил волосы.

– Вообще-то, вы правы. Я был таким. Но с некоторых пор я изменился, Сам не пойму, когда и почему вдруг это произошло. Но когда я задавал вам этот вопрос, мы уже были довольно хорошо знакомы. Неужели вы и тогда подумали, что я разозлюсь?

– Немного, – призналась Камилла. И быстро пошла в сторону замка, крикнув на ходу графу: – Мне кажется, нас уже позвали на обед.

Усмехнувшись, Себастьян пошел за ней.

***

Обед прошел шумно. Веллер перешучивался с Себастьяном, Нонна обменивалась рецептами с тетушкой Айрис, которую пригласили за стол. Ганс и Камилла тоже не скучали, вспоминая недавний вечер у костра, когда расшалившиеся парни устроили настоящий рыцарский турнир. Они настругали себе копья из больших веток, сделали щиты, а потом кинули жребий, кто из них будет рыцарским конем, а кто – рыцарем. Хохотали до упада и рыцари, и кони, и прекрасные дамы, которым посвящались победы.

После обеда Себастьян предложил им прогуляться по территории. Пока они гуляли, Айрис с помощниками приготовила такой изумительный ужин, что гости не смогли отказаться от него. Первые звезды уже зажглись, когда семейство Веллера наконец-то засобиралось домой. Себастьян пожал руку Веллеру, Гансу и Саталу, поцеловал руку Нонне, Камилле и Стелле. Они дружно поблагодарили его и тетушку Айрис за прекрасный день.

– Надеюсь, я еще не раз увижу вас здесь, – сказал Себастьян. – Нужно будет устроить как-нибудь совместный ужин с вами и семьей старосты.

– Мы с удовольствием примем в нем участие, – с улыбкой ответил Веллер.

Забравшись в коляску, они медленно поехали к Бриаде – дети попросили, чтобы можно было вдоволь посмотреть на звезды. Правда, близнецов надолго не хватило – они уснули сразу после того как коляска покинула территорию замка.

– Какая прекрасная женщина эта тетушка Айрис, – сонно сказала Нонна мужу. – И такая умница, слов нет. Знаешь, какой она мне рецепт рассказала? Приготовлю, еще раз попросишь меня замуж за тебя выйти.

      Веллер засмеялся.

– Я тебе хоть сейчас предложение готов сделать, дорогая. – Он поцеловал жену, а затем потрепал по голове Камиллу и Ганса. – А вы что притихли? Хороший же был день?

– Хороший, – сдержанно согласился Ганс. – Мне понравилось. Только замок не понравился. Больно мрачный. Надеюсь, новый сад и мамины клумбы его хоть немного изменят.

Камилла же ничего не сказала. Она знала, что замок всколыхнет в ней воспоминания, и была готова к этому. Но она совершенно не была готова к тому, что подпадет под обаяние графа. Он отличался от того Себастьяна, которого она узнала во время своего заточения, был более уверенным в себе, более спокойным, но при этом менее душевным. Хотя как он мог вести с ней задушевные беседы, если она сама постоянно отталкивала его? Камилла тяжело вздохнула и откинулась на спинку сиденья.

Глава 6

Меридит с заговорщической улыбкой стояла около костра, рядом с ней застыл серьезный Керт. Минуту назад они отвлекли собравшихся друзей от разговоров, чтобы «сделать одно важное объявление». Хотя могли уже ничего и не говорить – если влюбленные хотят вместе рассказать о каком-то событии, вряд ли речь пойдет о хорошем урожае. Но Керт посчитал, что обо всем нужно объявить официально. Меридит же было все равно – вполне в ее духе было устроить совместный побег и тайное венчание, или что-то вроде того. В тот вечер, после разговора с Камиллой, девушка направилась к дому Керта и тихо постучала в его дверь. Парень очень удивился, увидев ее, – он уже и не надеялся на продолжение отношений.

– Слушай, я погорячилась немного, – смущенно сказала ему Меридит, не привыкшая извиняться. – Но ты такой настырный, любая девушка испугается! Ты же знаешь, что больше всего на свете я люблю свободу. И мне очень не хотелось бы превратиться в жену, которая будет всю оставшуюся жизнь сидеть дома, рожать детей, готовить, стирать, убирать, молчать в присутствии мужа и все такое.

Керт, несмотря на то, что еще сердился на нее, звонко расхохотался.

– Меридит, ты начиталась романов! Назови мне хоть одну женщину в Бриаде, которая ведет себя так после замужества. Я, например, ни одну не знаю.

– Да ну тебя, – буркнула девушка. – Я ведь серьезно.

Но Керт уже не слушал ее, он крепко прижал к себе любимую и поцеловал, задавая бессмысленный уже вопрос, станет ли она его женой. Теперь-то он знал – конечно, станет. И вот, спустя всего сутки, они стояли рядом, довольные жизнью и друг другом. Родители жениха и невесты, которым радостную весть сообщили ранним утром, всполошились и уже кинулись готовиться к свадьбе.

– Они – как лицевая и изнаночная сторона рубахи, – шепнул Камилле Никола. – Так подходят друг к другу. Хорошо, что именно Керт теперь с Меридит, он ее уравновешивает.

Камилла кивнула, радостно улыбаясь. Этой строптивой черноволосой девушке нужен был именно такой муж, как Керт – спокойный, рассудительный, серьезный.

– Дорогие друзья! Мы хотим объявить вам важную новость! – заговорил тем временем Керт, убедившись, что все внимание направлено на них. – Через месяц мы с Меридит поженимся!

Со всех сторон раздались громкие поздравления и аплодисменты. Девушки побежали к Меридит, парни же подошли к новоиспеченному жениху, крепко пожимая ему руку и хлопая по спине. Они были искренне за него рады – ведь Керт давно добивался согласия своей возлюбленной.

– Ну ты, брат, даешь! – Никола обнял друга. – Я тобой горжусь! Покорить такую, как наша Меридит, – дорогого стоит!

– Спасибо, друг, – улыбнулся Керт. – Может, ты сделаешь предложение Камилле, и мы сыграем свадьбу вместе?

Никола помрачнел.

– Боюсь, у меня далеко не такие радужные перспективы, – ответил он.

– Да брось, Никола, с Меридит у меня тоже было много проблем, ты же все это видел. И получилось ведь.

Никола вздохнул и покачал головой. Если бы Керт знал, сколько уже он пытался добиться согласия от Камиллы. Но только парень начинал этот нелегкий разговор, как тут же натыкался на взгляд мраморной статуи. Ей даже не нужно было ничего говорить, он сразу понимал, что ему откажут. И еле сдерживал закипавшую внутри злость.

Никола знал, что прошло еще слишком мало времени после ее возвращения из замка, знал, что девушке нужно время, чтобы вернуться к своей прежней жизни, но справиться со своими чувствами не мог. Он пытался узнать, что именно с ней произошло во время заточения, надеясь хоть как-то помочь девушке, но это было бесполезно, Камилла ничего ему не рассказывала, прося лишь подождать и не давить на нее. Несколько раз он пытался поговорить об этом с Эриком, чувствуя, что он и Элиза знают явно больше, чем он. Парень сначала отмалчивался, но, в конце концов, не выдержал, и твердо сказал другу:

– Я не буду тебе ничего говорить, Никола, обижайся – не обижайся. Если Камилла посчитает нужным, она сама тебе все расскажет.

Никола чувствовал, что его поддерживают и принимают Нонна, Веллер и Ганс, с которым он все-таки помирился. Семья девушки была бы только рада, если бы они с Камиллой поженились, но настаивать на этом никто не хотел, понимая, что лишнее давление только все испортит. Но однажды Никола все-таки решился и заставил Камиллу поговорить с ним откровенно.

– Почему ты не хочешь выходить за меня? – спросил он как-то вечером, когда они пережидали дождь у него дома.

Его мама ушла к соседке и осталась там на ужин, чтобы оставить молодых людей наедине. Она тоже больше всего на свете хотела, чтобы Никола и Камилла поженились. Лучшей жены для своего сына она и представить не могла.

– Ты же знаешь, я ни за кого не хочу выходить замуж, – попыталась отшутиться девушка.

– Камилла, я серьезно.

– Я тоже серьезно, – теперь в голосе Камиллы проскользнуло раздражение. – Я не хочу выходить замуж, ты понимаешь?

– Тогда расскажи, что с тобой произошло в замке.

– Нет.

– Расскажи, я уверен… Нет, я знаю, что именно из-за этого ты сторонишься всех вокруг. Камилла, не прячься от меня, я же хочу тебе помочь!

Но Камилла молчала.

– Ладно, не хочешь – не говори. Что бы там ни произошло, ты знаешь, как я люблю тебя. Я приму все, я защищу тебя от всего, уберегу, ты будешь делать все, что захочешь, ты ни в чем не будешь ограничена… Да я на все готов ради тебя, как ты не понимаешь!

– Я это знаю, – тихо откликнулась Камилла, опустив голову. – Но причина не в тебе.

– А в чем? – Никола встал перед ней на колени, обхватил руками ее лицо, нежно и настойчиво поцеловал в губы.

Камилла мягко отстранила его, поднимаясь.

– Ты хочешь, чтобы я сказала тебе причину? – в глазах девушки заблестели слезы. – Но я не могу, понимаешь ты это или нет? Для меня это сложно! Я прошу тебя дать мне немного времени, неужели это так сложно? – Камилла с трудом сдержала гнев, вздохнула и бросила парню, накидывая плащ: – Мне нужно пройтись, извини.

…Громкий смех отвлек Николу от воспоминаний. Парни подняли Меридит на руки и подбрасывали ее воздух, выкрикивая комплименты. Когда же ее опустили на землю, она невозмутимо оправила платье и молвила:

– Хотя бы ради этого можно было объявить о будущей свадьбе. Раньше вы меня так не чествовали.

Парни захохотали. А потом началось шумное празднество. Молодежь, еще днем догадавшись, что это будет за объявление, заранее договорилась принести на сбор у костра разных вкусностей. Парни запаслись выпивкой, девушки – едой. Пировали они долго и разошлись уже далеко за полночь. Собрав остатки еды и посуду, молодые жители Бриады потихоньку пошли в сторону дома, распевая свадебные песни.

***

Утром беспощадные взрослые погнали всех на луг косить и собирать траву. Потягиваясь, зевая, поливая горящие головы холодной водой, парни со стоном взялись за работу. Девушкам было легче – зная, что на следующий день надо будет рано вставать, они ограничились только едой и легким сидром, поэтому выглядели намного бодрее. Посмеиваясь над друзьями, они сгребали скошенную траву и дружно пели.

Вдалеке показались два всадника. Это были Веллер и Себастьян, съездившие спозаранку к пруду, чтобы узнать, можно ли от него провести воду к замку – граф решил устроить в саду большой фонтан. Отыскав глазами Ганса и Камиллу, Веллер поманил их к себе и спрыгнул с лошади. Себастьян последовал его примеру.

– Ну что, как вы после вчерашнего веселья? – с усмешкой спросил у детей помощник старосты.

– Да нормально, – ответил Ганс, который с некоторых пор тоже начал ходить к костру. – Мы с Камиллой и не пили ничего такого.

– А в честь чего был праздник? – поинтересовался граф.

– Наши друзья решили пожениться. Меридит и Керт, – ответила Камилла.

– О, это дело важное, – хмыкнул Себастьян.

– Мы тут с его сиятельством в город собираемся, за мастерами, которые помогут фонтан спроектировать. Вам что-нибудь нужно? – обратился к детям Веллер.

Брат и сестра задумались. Они так привыкли довольствоваться малым, что теперь даже не знали, что попросить. Подумав, Камилла остановилась на новом платье, Ганс – на рубахе и шляпе.

– А штаны не надо? – поинтересовался Веллер.

– А штаны я у тебя заберу, – засмеялся Ганс.

– Вот так всегда, – деланно вздохнул помощник старосты. – Последние штаны с меня снимут. Ладно, оболтусы, работайте. А я домой заскочу и уеду. Буду поздно вечером.

Веллер и Себастьян, вскочив на лошадей, направились в сторону Бриады, а Камилла и Ганс вернулись к работе. По своей рассеянности девушка не заметила, что приезд Себастьяна привлек много внимания, особенно когда подозвали их с Гансом. Она не перекинулась с графом ни одним словом, но иногда не могла удержаться и бросала на него быстрый взгляд. Один раз они встретились глазами, и Себастьян ей улыбнулся. Девушка послала ответную улыбку. Она не знала, что все это время за ними наблюдал ревнивый Никола. Не знала она и о разговоре, который произошел между ним и главной сплетницей Бриады Каной.

– Смотри, уведет ее граф, – подошла она к Николе, когда Камилла с братом отправилась к отцу. – Вон как увивается вокруг, глазки строит!

– Ты что, Камиллу не знаешь? – сквозь зубы ответил Никола. – Она от этого графа шарахается, как от чумы. Ее так просто не заманишь.

– Это ты девушек плохо знаешь, – фыркнула Кана. – Он галантный, образованный, воспитанный, богатый. И к тому же, очень привлекательный мужчина. Ты, конечно, тоже красавец, и руки у тебя золотые. Но в остальном ты ему проигрываешь.

– Кана, шла бы ты работать, – вклинился в разговор подошедший Эрик. Он видел, как наливаются кровью глаза Николы, и понял, что ничем хорошим это не закончится.

– Тоже мне, командир нашелся, – фыркнула та. Но от Николы, все же, отошла, бросив напоследок: – А ты подумай над тем, что я сказала.

– Что бы она ни говорила, не думай об этом, – сказал Эрик, хлопнув Николу по плечу.

– О чем не думать? – спросила вернувшаяся Камилла, подходя к парням.

– Ни о чем, – улыбнулся Эрик. – Думать вообще вредно.

– С этим я согласна, – откликнулась девушка. – Как себя чувствует Элиза?

– Намного лучше, – откликнулся Эрик. – Просто малышу места уже не хватает.

– Позовите меня обязательно, когда начнутся роды, – попросила Камилла. – Я хочу быть рядом с ней.

– Ну конечно же, – сказал Эрик, направляясь к своему участку.

Камилла повернулась к Николе. Она видела, что он чем-то расстроен, но боялась спросить, в чем дело. С каждым днем их отношения становились все напряженнее, особенно после того, как он предложил ей пожениться, а она, пусть не напрямую, но отказала. Никола устал ждать девушку, но и расстаться с мечтой о ней не мог. Камилла решила, что все-таки нужно набраться смелости и сказать, что она его не любит. По крайней мере, не так, как ему хотелось бы. Это будет честно.

– Ты чем-то расстроен? – все же, решилась спросить она, не выдержав повисшего между ними пустого молчания.

– Да… нет, не бери в голову, – сказал Никола. – О чем вы там беседовали?

– Папа и Себастьян собрались в город. Спрашивали, не нужно ли нам чего купить.

– Что, граф вас уже подарками забрасывает?

– Нет, – пожала плечами Камилла. – Вообще-то спрашивал папа. Зачем графу нас задаривать?

– Ну, вы же так крепко дружите. Ваша семья, я имею в виду, – поправился он, не желая снова ссориться с Камиллой.

Девушка ничего не ответила. Она отвернулась и начала собирать скошенную траву, решив не обращать внимания на колкость друга. Камилла с удовольствием работала, наслаждаясь привычным делом, ароматом свежескошенной травы, погодой, жужжанием насекомых – всем, чего ей так не хватало в замке. Здесь же ей не хватало только Себастьяна. Не того, который сейчас приезжал в их дом, а того, кто проводил с ней вечера, кто беседовал о жизни, кому она изливала душу, кто выслушивал ее и понимал. Тоска съедала ее, поэтому она старалась работать активнее, больше времени проводить с семьей и друзьями и не подпасть под обаяние нового Себастьяна, который постоянно крутился рядом.

Когда время приблизилось к полудню, молодежь Бриады побросала инструменты и гурьбой отправилась к пруду. Солнце буквально прожигало, а прохладная вода манила к себе, обещая облегчение. Дойдя до водоема, парни и девушки с разбега залетели в пруд и начали радостно плескаться.

– Рыбу всю перепугают, – заворчал Ганс.

– Не бурчи, дедуля, – ласково одернула его Камилла. – Ты же сейчас рыбачить не собираешься?

И она с визгом забежала в воду, только сейчас осознав, как соскучилась по купанию. Вода успокаивала разгоряченную кожу, ласкала и освежала.

Вдоволь наплескавшись, молодежь засобиралась домой. Свою работу на сегодня они выполнили, теперь нужно было заняться домашними делами. Камилла с Гансом медленно шли в сторону дома, освеженные и умиротворенные. Даже зной уже не казался таким яростным. Дома же царила приятная прохлада – когда родители только начинали его строить, они посадили рядом несколько вязов, и теперь они разрослись, огромные и могучие, скрывая дом от солнца и жара.

Остаток дня пролетел незаметно, в трудах и заботах. Пока Нонна доила корову, Камилла покормила коз, а Ганс прибрался в сарае. К ужину вернулся Веллер.

– Себастьян к себе поехал? – удивилась Нонна. – А я наготовила тут на всех.

– Да, он с мастерами вернулся, – ответил Веллер, осушая кружку молока. – Решил сразу показать им место и объяснить, чего он хочет.

Пока визжащие от радости близнецы распаковывали новые игрушки, Камилла и Нонна накормили своих мужчин вкусным и сытным ужином. Прожевывая хорошо запеченный кусок баранины, Веллер рассказывал, сколько интересного увидел в городе, пообещав, что в следующий раз обязательно возьмет с собой всю семью.

На следующий день граф приехал в Бриаду только ближе к вечеру. В этот раз он поехал к Фрицу, пригласив туда и Веллера. Камилла была уже там, общалась с Элизой и Эриком. Немного подумав, Нонна и Веллер взяли с собой Стеллу и Сатала и пошли к старосте все вместе – они давно не навещали друзей.

Когда они пришли, Себастьян, Фриц и Эрик уже вовсю обсуждали предложения мастеров по обустройству фонтана. Веллер тут же присоединился к ним, дети же вихрем унеслись смотреть на детскую комнату, в обустройстве которой они принимали самое активное участие. Нонна и Регина уселись в гостиной, обсуждая свои женские дела, Камилла с Элизой в это время прогуливались возле дома.

– Как я счастлива, Камилла! – щебетала Элиза. – Эрик – лучший муж, какого можно было пожелать. Терпеливый, любящий, заботливый. Я практически всю беременность на него ругаюсь, а он ждет, когда же я накричусь.

Камилла засмеялась. Она сама поражалась невозмутимости Эрика – за то время, что она провела рядом с ними после возвращения из замка, редкий день проходил без ворчания Элизы на своего мужа.

– Просто он очень тебя любит, – ответила она подруге.

– А что с Себастьяном? Не появилась надежда на то, что он тебя вспомнит? – помолчав, спросила Элиза.

– Нет, – вздохнула Камилла.

– Но ты ему нравишься, – подмигнула дочь старосты. – Серьезно, я не шучу. Это видно по его обращению с тобой, по взглядам, которые он на тебя бросает.

Камилла только плечами пожала. Что она могла на это сказать? Она и сама порой чувствовала на себе его заинтересованный взгляд, но старалась не придавать этому значения. Только она собралась ответить Элизе, как их позвали на ужин. В большой и изысканной столовой Фрица все уже сидели за столом. Староста был единственным, кроме графа, у кого в доме водилась прислуга. Выходец из аристократической семьи, он не мог отказать себе и своей семье в некоторых удовольствиях. Да и Регина была приучена следить за порядком, а не наводить его. Но как хозяйка, она была хороша.

За ужином мужчины продолжали активно обсуждать будущий фонтан. Женщины посмеивались над ними, многозначительно переглядываясь друг с другом. Они не понимали, почему этот богатый граф захотел посвятить в свои дела именно их семьи, но им нравилось с ним общаться. А участие в облагораживании замка давало им второе дыхание, помогая отвлечься от повседневных забот.

– Эрик, мы пойдем сегодня к костру? – обратилась Элиза к мужу, дождавшись перерыва в их разговоре.

– А ты хорошо себя чувствуешь? – спросил он. И, увидев кивок, уточнил строгим голосом: – Точно? Тогда давай сходим. Но ненадолго, не хочу, чтобы ты переутомилась.

– Что за костер? – поинтересовался Себастьян, накладывая салат из свежих овощей, приправленный сушеным виноградом, тертым миндалем и оливковым маслом. – Не в первый раз о нем слышу.

– О, это сакральное место, где собирается вся молодежь Бриады, – усмехаясь, ответил Веллер. – Они придумали это сборище несколько лет назад, и с тех пор развлекаются там, не подпуская нас к своему священному огню.

– А зачем им вас подпускать? – хмыкнул граф. – Я думаю, они там и сами неплохо справляются.

– Может, пойдете сегодня с нами, Себастьян? – спросил Эрик. – Вы же тоже вроде как молодежь.

Грянул дружный хохот.

– Это было бы интересно, – ответил, смеясь, Себастьян. – Особенно если учесть, что я вроде как молодежь. Но я не уверен, что мне там будут рады.

– А почему нет? – удивилась Элиза. – Уж девушки точно будут довольны.

– Вот именно, девушки. А парни? Они же считают, что я для них соперник номер один. Хотя даже не пытаюсь им быть.

– Если парни считают, что их подруги готовы сбежать с первым встречным мужчиной только потому, что у него много денег и высокий титул, значит, они недостойны девушек Бриады, – сказала вдруг Камилла. – Я думаю, земля не разверзнется, если вы придете сегодня к костру.

– Если вы так считаете, я готов подчиниться, – помолчав, серьезно ответил Себастьян. И весело откинул салфетку. – Решено, иду с вами!

Элиза многозначительно посмотрела на Камиллу – видишь, мол, он из-за тебя согласился. Девушка недоуменно подняла брови и покачала головой – вовсе нет!

После ужина Элиза отправилась переодеваться в более свободное платье. Камилла, Эрик и Себастьян вышли на улицу, решив подождать ее у ворот. Когда девушка появилась, компания направилась к месту сбора.

Глава 7

Когда они подошли, все завсегдатаи сборища были уже на месте. В этом году на встречах у костра появились новенькие – подросшие парни и девушки, с которыми только вчера, казалось, нянчились всей деревней.

Появление Себастьяна поразило собравшихся. Но, вопреки опасению графа, только один парень встретил его недовольным взглядом, и это был Никола. Остальные же радушно приветствовали знатного гостя, приятно удивившись тому, что хозяин деревни не чурается народа. Не успел он оглянуться, как ему уже принесли стакан горячего глинтвейна. Попробовав напиток, Себастьян восхитился и признал, что никакие изысканные вина не сравнятся с этим горячительным. Он с удовольствием влился в молодую компанию, в очередной раз удивляясь, насколько легко и просто ему общаться с этими людьми.

Смакуя глинтвейн, он подошел к Камилле.

– Знаете, в какой-то степени я из-за вас согласился пойти, – признался он ей.

– Правда? Но почему? – удивилась Камилла.

– Потому что вы всегда очень строго смотрите на меня, так что иногда я даже вас побаиваюсь. Я давно хотел посмотреть, куда каждый вечер уходит молодежь Бриады, но боялся вашего осуждения. А теперь, раз вы сами предложили, пошел с удовольствием.

Камилла засмеялась.

– Перестаньте, я чувствую себя чудовищем, – ответила она.

– И совершенно напрасно, – усмехнулся граф. – Чудовища не могут быть такими прекрасными.

Камилла вспыхнула и опустила глаза.

Воцарившееся молчание нарушил подошедший Никола. Хмуро глянув на Себастьяна, он властно приобнял Камиллу и поинтересовался, все ли у нее хорошо. Бросив на него быстрый взгляд, девушка высвободилась и, не ответив, отошла к Элизе и Меридит.

– О, вот ты-то мне и нужна, – воскликнула Меридит, увидев Камиллу. – Увидела, как вы там с графом любезничаете, не хотела отвлекать.

– Мы не любезничали, – беззлобно огрызнулась девушка, оглянувшись на Николу и Себастьяна, продолжавших сверлить друг друга мрачными взглядами. – Что ты хотела?

– Да не сердись, я же так, в шутку, – пожала плечами Меридит. – Слушай, я начала готовиться к свадьбе и вдруг поняла, что у меня подруг-то как таковых и нет… В общем, я хотела попросить вас с Элизой помочь мне с подготовкой.

– Ого, – улыбнулась Камилла. – Конечно, я с радостью помогу тебе!

– Я тоже, – откликнулась Элиза. – Только мне поспокойнее бы обязанности…

– Само собой, – рассмеялась Меридит. – Куда тебе бегать с твоим животом!

Разговоры прервались, когда в вечернем воздухе зазвенели струны гитары. Георг, главный музыкант Бриады, заиграл какую-то медленную, грустную, но очень красивую мелодию, которую Камилла еще не слышала.

– Это он после твоего ухода в замок сочинил, – шепнула ей Элиза. – В честь тебя.

– В мою честь? – смутилась Камилла. – А я и не знала. – И тут же с беспокойством оглянулась на графа: – Надеюсь, он ничего про это не скажет? Нельзя, чтобы Себастьян хоть что-нибудь услышал про замок, про меня и все остальное.

Эрик, стоявший рядом, тут же подошел к Георгу и зашептал ему что-то на ухо. Парень посмотрел на Камиллу, кивнул, показав, что понял просьбу, и продолжил играть, что-то напевая. Под звуки музыки девушка снова унеслась мыслями в те дни, когда она жила в замке. И снова ее охватила тоска по ее Себастьяну, по его голосу, по их вечерам. Она вспомнила, как он однажды предложил ей подойти к окну, выходившему на другую сторону замка, туда, где сейчас высаживали клумбы.

– Представляешь, здесь все раньше покрывала густая ярко-зеленая трава, лужайку пересекали мраморные дорожки, дедушка даже распорядился кусты высадить в форме лабиринта. Идешь и теряешься в этом зеленом мире, как будто в другой мир попадаешь… Я так любил здесь бегать, когда был мальчиком. Потом мне все здесь стало неинтересно. А теперь это прекрасное место пришло в запустение.

– Мне жаль, что я не могу помочь тебе все тут возродить.

Себастьян тихо засмеялся.

– Я благодарен тебе уже за то, что ты меня возродила. Что захотела общаться со мной после всего, что здесь с тобой произошло.

– Сколько тебе говорить, упрямый ты человек, что это не твоя вина! – рассердилась Камилла. – Хватит винить себя. Я же тебя не виню!

– И я всегда буду тебе за это благодарен, – прошептал он ей на ухо, вызвав прилив тепла по всему телу.

От воспоминаний девушке стало больно, и она тряхнула головой, желая прогнать непрошеные мысли. Мелодия ей очень понравилась, о чем она не преминула сказать Георгу.

– Очень рад, – отозвался он. – Знаешь, мы тогда все были поражены тем, что ты сделала. Кто-то называл тебя глупой, особенно Меридит старалась. Но это она не со зла, конечно. Никола был в ярости, он очень на тебя злился. Нонна и Веллер страдали, Ганс не находил себе места от отчаяния, близнецы целыми днями плакали, хоть им и сказали, что ты просто уехала, а Фриц и Регина не знали, как помочь твоей семье, как выразить благодарность за то, что ты решила стать жертвой вместо их дочери. Но все мы с тех пор начали относиться к тебе как к героине.

Камилла была смущена этими словами. Она еще раз поблагодарила молодого музыканта и отошла под сень деревьев, чтобы немного побыть одной и осмыслить все то, что сказал ей Георг. Ведь она совершенно не собиралась становиться героиней, когда ушла в замок вместо Элизы, она просто хотела помочь подруге.

Долго стоять в одиночестве у девушки не получилось – ее быстро нашел Никола.

– Слушай, ты только не злись, – начал он, вставая напротив нее, – но я думаю, что позвать сюда графа было плохой затеей.

– Почему? – рассеянно отозвалась Камилла. – По-моему, мы все хорошо проводим время.

– Мы все? А обо мне кто-нибудь подумал? Ты же знаешь, что я его не переношу!

Камилла почувствовала, как внутри нее снова закипает злость на друга. Она поняла, что Никола готов начать очередную ссору, и изо всех сил старалась удержаться, чтобы не ответить ему слишком резко. А сказать хотелось многое – что он ведет себя как эгоистичный ребенок, который решил, что все должны думать только о нем; что она устала от его постоянных придирок и упреков, что он не дает ей даже вздохнуть, ревниво следя за каждым ее шагом. Вместо этого она лишь примирительно произнесла:

– Просто не обращай на него внимания. Хочешь, давай прогуляемся, поговорим? Отвлечешься немного?

– Хочу, – радостно согласился парень.

Они отошли недалеко от костра и начали прогуливаться под деревьями.

– Ты уже решила, что наденешь на свадьбу Меридит? – спросил Никола через некоторое время. – Давай, я куплю тебе платье? У меня есть немного лишних денег, с удовольствием потрачу их на тебя.

– Зачем? – искренне удивилась Камилла. – У меня достаточно платьев. Да и папа с города привез новое, я его просила. Оно красивое, подойдет для свадьбы.

– Тогда давай украшения к нему куплю? Шляпку? Перчатки? Будешь у меня как столичная модница.

– Не надо, Никола, – засмеялась девушка. – Что на тебя нашло?

– Просто хочу побаловать тебя, – пожал он плечами.

– И в честь чего это?

– Да просто так! Просто потому что я люблю тебя.

Камилла остановилась.

– Не надо, пожалуйста, не начинай, – попросила она. – Давай просто погуляем, как раньше. Пообщаемся, посмеемся.

– Боюсь, как раньше уже не получится, – вздохнул он.

– Тогда давай лучше пойдем назад?

– Потому что твой Себастьян остался там, да?

Камилла вздрогнула, как от пощечины.

– Никола, прошу, не начинай этот разговор, – сказала она раздраженно. – Я не хочу с тобой ссориться. Я пошла с тобой, что тебе еще нужно?

– Мне нужна ты!

Девушка развернулась и быстрым шагом направилась к костру, вся кипя внутри. Она злилась на парня, но и жалела его. Что стало с ее веселым, неунывающим, остроумным Николой? Конечно, она понимала, что он так ведет себя, потому что чувствует безответность своей любви. Что бесится из-за присутствия Себастьяна в ее жизни, чувствуя, что он оказывает какое-то влияние на подругу его детства, хотя до конца не понимает, какое именно. Что сам сходит с ума из-за своей постоянной ревности, из-за того, что сам портит их отношения, но при этом ничего не может с собой поделать. Да, она понимала его, жалела, но и злилась невероятно. С некоторых пор Никола сам начал вести себя так, как будто все вокруг должны его жалеть. Не трогать Камиллу, оставляя ее для него, не звать никуда графа, не общаться с ним. Это была позиция ребенка, а не мужчины. Если она и хотела выйти когда-нибудь замуж, то именно за взрослого мужчину, а не за капризного мальчишку.

Размышляя, девушкане заметила, как вылетела на площадку возле костра. И, конечно же, сразу врезалась в Себастьяна.

– Ого, что это с вами? Да на вас лица нет! – граф встревожено посмотрел на Камиллу. – Кто вас обидел? – И, увидев выбежавшего следом Николу, уточнил: – Он, что ли?

– Нет, что вы, все хорошо, – попыталась улыбнуться Камилла. – Просто вспомнила, что должна уложить сегодня Стеллу и Сатала.

Но граф ей не поверил. Он решительным шагом направился к Николе, с ненавистью смотревшего на него. Несколько секунд они молча сверлили друг друга глазами.

– Скажи, Никола, почему Камилла всегда чуть не плачет после разговора с тобой? – наконец, вкрадчиво начал Себастьян.

– Скажите, Себастьян, а вам разве есть до этого дело? – с угрозой парировал Никола.

– Я дружу с ее отцом и чувствую некую ответственность за его семью. Поэтому, если кого-то из них обижают, я вступаюсь.

– Ответственность чувствуете? Да я с этой семьей с младенческих лет, и уж кто-кто, а я точно защищаю и Камиллу, и ее семью. Только от вас пока не получается их защитить. Но это ненадолго.

– От меня? Зачем защищать их от меня? – искренне удивился Себастьян. – Ведь я не представляю для них угрозы, наоборот, стараюсь помочь.

– Это ты так думаешь, – прошипел Никола.

– Никола! – предостерегающе окрикнул его Эрик.

Он видел, как стремительно разворачиваются события, и решил подойти поближе, чтобы погасить нарастающий конфликт.

– Не думаю, что вы оба сейчас делаете приятно Камилле, – продолжил Эрик. – Уверен, что все с точностью наоборот.

Мужчины повернули голову в ту сторону, где стояла девушка, но ее там уже не было. Не в силах ждать, что будет дальше, она ушла. Никола, не говоря ни слова, ринулся следом. Он почувствовал жгучий стыд и хотел извиниться перед ней, не зная, как загладить свою вину. Себастьян, кивнув всем на прощание, тоже покинул площадку, решив вернуться в замок.

Но как бы ни старался Никола завоевать сердце Камиллы, и как бы ни пыталась девушка отгородиться от Себастьяна, судьба решила все иначе. В тот вечер Никола не нашел Камиллу. Он пробежал весь путь до ее дома, заглянул в их сад, переполошив собак, просмотрел каждый ее любимый уголок, но так и не нашел подругу. И пошел домой с твердым намерением извиниться перед ней утром и больше не закатывать сцен ревности. Ведь он даже не имел на них права – они не то что женихом и невестой, даже парой не были.

Себастьян же, заглянув в конюшню старосты, где томился в ожидании его конь, направился к замку. Он ехал под звездами, раздумывая, почему именно к нему Никола так сильно ревновал Камиллу, ведь она вообще не обращала на графа внимания, была с ним всегда вежлива и холодна. Но ненавидел Никола именно его.

Проезжая широкий луг, разделявший Бриаду и замок, Себастьян вдруг увидел одинокую фигуру. Почему-то он сразу понял, что это Камилла. Граф направил коня к девушке. Не ожидая здесь никого увидеть, она вздрогнула, услышав топот копыт, а затем глухой стук ног о землю.

– Камилла, что вы здесь делаете? – спросил Себастьян, подходя к ней. – Разве можно так поздно гулять одной?

– А чего мне здесь бояться? – пожала плечами Камилла.

– Действительно, – хмыкнул Себастьян.

Он пошел рядом с ней, приноравливаясь к ее шагу. В последнее время граф начал замечать, что его все больше тянет к этой девушке. Он чувствовал, что под этим серьезным видом кроется нежное, чуткое, любящее сердце. Ему нравилась ее искренняя улыбка, то, как она откидывает свои длинные рыжие волосы, как возится с близнецами. Из обрывков разговоров жителей деревни Себастьян понял, что с ней случилось какое-то несчастье, но какое именно, никто не говорил, а он не привык проявлять любопытство. Но графу очень хотелось растормошить ее, пробудить ото сна, в который она сама себя погрузила.

– Ну, рассказывайте, – сказал граф, нарушая тишину.

– Что рассказывать? – удивилась Камилла.

– Что у вас случилось? Что вам сделал Никола?

– Ничего он мне не сделал, – вздохнула девушка. – Скорее, это я издеваюсь над ним.

– Каким это образом?

Камилла не была уверена, стоит ли ей откровенничать с графом. С другой стороны, ей давно хотелось поговорить с ним по душам, как в старые добрые времена с прежним Себастьяном. И она решилась, истосковавшись по их уютным беседам.

– Никола, как вы, наверно, уже поняли, любит меня с детства. И он был твердо уверен, что мы поженимся, когда вырастем. Когда-то я тоже так думала, но чем старше становилась, тем больше понимала, что мне нужен кто-то другой. Никола мне как брат. Я хочу сказать ему об этом, но не могу, боюсь, что разобью ему сердце, сломаю ему жизнь. Ведь он так долго ждал меня.

Камилла умолкла. Подождав немного и поняв, что продолжения не будет, Себастьян спросил:

– А себе вы жизнь сломать не боитесь?

– Как это? – не поняла Камилла.

– Ну, смотрите. Ваше чувство вины перед этим юношей все же толкнет вас на брак с ним. Он будет счастлив, спору нет. Но только первое время. Потому что, если вы не полюбите его, со временем он это почувствует. И тогда его счастье закончится. В лучшем случае вы будете просто сохранять дружеские отношения, возможно, у вас даже будут дети. В худшем случае, и, к сожалению, самом распространенном, вы начнете ругаться. После каждой ссоры он будет уходить в трактир, топить свое горе в крепких напитках. Со временем вы забудете про ту нежную дружбу, которая вас связывала столько лет, и просто возненавидите друг друга… Камилла, почему вы плачете?

Себастьян остановился, увидев, что девушка закрыла лицо руками и сотрясается в рыданиях. Граф так точно облек в слова ее собственные мысли и страхи, что она снова пережила их и не выдержала. Развернув девушку к себе, Себастьян обнял ее, поглаживая по спине и шепча извинения – он понял, что можно было бы сказать все это помягче. Через несколько минут Камилла успокоилась. Она вдруг осознала, что граф обнимает ее, и отодвинулась, испугавшись, что позволила себе лишнего.

– Простите, я не знаю, что на меня вдруг нашло, – девушка отерла слезы и улыбнулась графу. – Ну вот, намочила вам рубашку!

– Да что с этой рубашкой будет от ваших алмазных слез, – махнул рукой Себастьян. – Я думаю, вам просто нужно было поплакать, чтобы стало легче.

– Мне и правда стало легче, спасибо, что дали выговориться.

Камилла вдруг пошатнулась. Себастьян придержал ее за локоть.

– Идемте-ка, я провожу вас домой, вам надо хорошенько выспаться, и тогда все это покажется вам не таким ужасным.

– Не нужно, я и так отняла у вас много времени…

Но Себастьян, не слушая ее, развернулся в сторону Бриады, ведя под уздцы лошадь. Он предложил Камилле проехаться верхом, но она отказалась.

– Если уж решили потратить время на то, чтобы проводить меня домой, извольте идти пешком, ваше сиятельство.

Себастьян рассмеялся, предложил ей руку, и они направились к селу, укрываемые звездами, сопровождаемые оглушительным пением сверчков.

Глава 8

Камилла, проснувшись рано утром, с восходом солнца, только успела покормить кур и выпустить их во двор, чтобы немного почистить курятник, когда к ним заявился Никола. Девушка тяжело вздохнула, по привычке ожидая каких-нибудь новых упреков, но он подошел и крепко обнял подругу.

– Прости меня, – прошептал парень. – Я такой балбес, я никакого права не имел так с тобой разговаривать! Сам не знаю, что на меня находит в последнее время. Но как только я вижу этого графа, сразу начинаю думать о том, как ты томилась в заточении в том замке…

– Я все это понимаю, Никола, – сказала Камилла, отстраняясь. – Но он не виноват в том, что когда-то я была пленницей в замке. Его там не было. Он ничего не знает. И мне не хочется, чтобы узнал, иначе он начнет задавать мне много разных ненужных вопросов. И как я ему все объясню?

– Я постараюсь исправиться, – серьезно пообещал Никола. – Только скажи мне, что ты не злишься.

– Я не могу этого сказать, потому что все еще злюсь, – сказала девушка, хитро косясь на друга. – Придется тебе поработать, чтобы исправить свою вину.

Часа два она гоняла его по саду с разными заданиями, пока не устала придумывать, чем бы еще его нагрузить.

– Ну что, я заслужил прощение? – усмехаясь, спросил Никола.

– Ну ладно, так уж и быть, – смилостивилась Камилла. – Ты прощен. Я собиралась занести Элизе кое-какие вещички Стеллы и Сатала, пойдешь со мной?

– Пойду, – улыбнулся Никола, радуясь, что Камилла больше не сердится.

Прихватив сумку с вещами и игрушками и вручив ее Николе, девушка крикнула матери, что вернется через пару часов, и они направились к выходу. В дверях друзья столкнулись с Себастьяном. Граф смерил Николу подозрительным взглядом.

– Все в порядке? – спросил он у Камиллы.

– Да, – улыбнулась она. – Спасибо, Себастьян.

По ее взгляду он понял, что благодарит она его не только за проявленное беспокойство, но и за вчерашний вечер. И почувствовал, что при Николе про их прогулку лучше не упоминать. Несмотря на то, что это была просто дружеская беседа, парень мог воспринять все совершенно по-другому. А зачем Камилле новые проблемы?

Но была еще одна причина, о которой граф не хотел думать и не признавался в ней даже самому себе. Дело в том, что ночная прогулка пробудила в нем непонятную тоску, которую он толком не мог объяснить. Как будто он потерял близкого и горячо любимого человека, только кого – понять не мог. Сначала Себастьян подумал о Линде, по которой когда-то сходил с ума, но воспоминания о его прекрасной невесте не вызвали у него никаких эмоций.

Что же касается Камиллы… Девушка нравилась ему все больше, но он не хотел этого показывать ни себе, ни ей, ни, тем более, Николе. Поэтому Себастьян лишь посмотрел им вслед и вошел в дом, поздоровавшись с Нонной и Гансом и подбрасывая в воздух малышей. Услышав шум, в дом из сада зашел и Веллер.

Все еще чувствуя свою вину, Никола всю дорогу мучился, не зная, как начать разговор хоть о чем-нибудь. Он никак не отреагировал на появление графа, лишь сухо кивнул ему в знак приветствия. Парень твердо пообещал себе больше вообще не обращать на него внимания, как будто его здесь нет. Может, тогда он и правда исчезнет?

Элиза обрадовалась приходу друзей. Последние дни на улице стояла немыслимая жара, и она никуда он выходила, изнывая дома от тоски. Подышать свежим воздухом удавалось только рано утром и поздним вечером. Поэтому она рьяно взялась за разбор крохотных детских вещичек, вместе с Камиллой умиляясь их хрупкости. Не зная, кто родится у Элизы, Нонна и Камилла сложили в сумку вещи и Стеллы, и Сатала. Часть из них осталась еще после Камиллы и Ганса, часть была куплена в городе, какие-то вещи они сшили сами.

– Сложно представить, что скоро и у меня появится маленький человечек. Я так волнуюсь! – вздохнула Элиза, отложив в сторону игрушки и откинувшись на спинку дивана.

– Не переживай, все будет хорошо. Ты станешь отличной матерью, – успокоила подругу Камилла.

– Ох, я на это надеюсь! Ведь столько ошибок можно совершить, воспитывая ребенка. А вдруг я буду слишком строгой? Или, наоборот, забалую своего малыша? Ведь от этого зависит, каким он вырастет человеком.

– Если ты задаешься этими вопросами, значит, у вас с Эриком точно получится стать прекрасными родителями.

Камилла обняла Элизу, поглаживая ее по животику. Никола ушел около часа назад – он немного посидел с подругами, а потом отправился в кузницу, где иногда подрабатывал. Никто из них не затронул в разговоре вчерашний вечер и ту сцену, свидетелями которой были все присутствующие. После ухода парня Элиза тоже какое-то время не поднимала опасную тему, не решаясь напомнить подруге о неприятном моменте. Но потом не выдержала.

– Что у вас с Николой вчера произошло? – спросила она, пересев поближе к Камилле.

– Все как обычно, – пожала плечами та. – Он снова приревновал меня к Себастьяну и закатил концерт.

– Себастьян так рьяно бросился защищать тебя, я думала, они подерутся.

– Да, – Камилла помолчала. – Возможно, так оно и было бы, если бы не Эрик. Я ведь так и не поблагодарила его за то, что он вмешался.

– А когда бы ты успела? Дома его нет, он к вам пошел, как и папа. Все фонтан этот обсуждают. Но с Николой что-то нужно делать, он становится неуправляемым. Скажи уже, что не любишь его, сделаешь лучше и себе, и ему.

– Я все собираюсь, но не хватает духа, – Камилла помолчала. – А потом… когда я ушла… я гуляла по лугу. Не знаю, почему меня именно туда понесло. Возможно, хотелось посмотреть на замок, ведь он все еще влечет меня. А Себастьян возвращался к себе. В общем, мы вчера немного погуляли вместе. Ох, Элиза, я сделала такую глупость, слишком близко его к себе подпустила! Но он был рядом, и мне так захотелось снова почувствовать – каково это, говорить с ним, как прежде.

– И что, поговорили? – взволнованно спросила Элиза.

– Ага, – невесело хмыкнула подруга. – Я возьми и разревись при нем. А он меня обнял и начала успокаивать, представляешь? И я поняла, что мы стоим в обнимку, только после того как успокоилась.

– Ну ты даешь, – восхищенно покачала головой дочь старосты. – Да он же теперь влюбится в тебя, к гадалке не ходи! Ты открылась ему, раскрыла свою чуткую душу, он узнал тебя с другой стороны, и теперь не сможет оставаться равнодушным!

– Ну что ты, зачем я ему, – грустно улыбнулась Камилла. – Для него я всего лишь вздорная деревенская девчонка, вот и все. В замке все было по-другому, там мы были друг для друга целым миром.

Элиза ничего не стала говорить, понимая, что разубедить ее пока все равно не сможет. Она просто обняла подругу и погладила по роскошным медовым волосам. А потом встала и, неуклюже переваливаясь, дошла до кофейного столика. Позвонив в колокольчик, она попросила служанку принести им чай и чего-нибудь вкусного.

***

Домой Камилла вернулась только ближе к ужину, извинившись перед матерью за долгое отсутствие. Та только рассмеялась.

– Не переживай, за тебя Ганс отдувается.

– Чему я безмерно счастлив, – незамедлительно откликнулся тот, выходя из кухни.

– Мам, тебе не кажется, что со временем Ганс станет невыносимым старикашкой? – улыбнулась Камилла и с визгом побежала к выходу, когда Ганс понесся за ней с криками «Я тебе покажу старикашку!».

– И когда они повзрослеют, – вздохнула Нонна, направляясь во двор.

Набегавшись по саду, брат и сестра повалились на траву, едва переводя дыхание от быстрого бега.

– Вот черт меня понес гоняться за тобой, – буркнул Ганс.

Камилла засмеялась. Ей было очень легко с братом – он понимал все без слов, ревностно оберегал ее и охранял. Когда девушка вернулась из замка, он стал ей самым близким другом, всегда готов был взять на себя ее обязанности, если видел, что сестре нужно побыть одной. За тот год, что Камилла его не видела, Ганс стал очень взрослым, не по годам развитым. Девушке пришлось сильно над собой поработать, чтобы перестать общаться с ним как с маленьким.

Заботясь о сестре, Ганс плохо реагировал на присутствие Себастьяна в ее жизни. Но по этой же причине он в последнее время совершенно перестал понимать Николу, несмотря на то, что они снова сдружились. Ганс видел, как лучший друг их семьи постоянно расстраивает Камиллу, как они ругаются, чаще всего – из-за того же графа. Как-то он даже попытался поговорить с ним об этом.

– Ты еще слишком мал, и не был влюблен, – задумчиво сказал Никола. – Вот когда полюбишь по-настоящему, когда эта любовь охватит тебя всего, тогда ты меня поймешь.

– Возможно, я и мал, и не любил, – хмуро ответил Ганс, – но я одно тебе могу сказать – ты все время расстраиваешь Камиллу. Ты же знаешь, что ей нелегко пришлось в замке, то, что она выбралась оттуда живой и невредимой, – настоящее чудо. Но ты ведь даже не даешь ей прийти в себя! Почему ты думаешь только о себе и о том, как тебе тяжело? Если ты так любишь мою сестру, почему тогда не думаешь, в первую очередь, о ней? Возможно, если бы ты вел себя немного по-другому, у вас со временем все бы получилось.

Никола долго молчал. Наконец, тяжело вздохнув, спросил у своего юного друга:

– Значит, ты считаешь, что теперь у нас ничего не получится?

– Я не знаю, – честно признался Ганс. – Но лучше ты сейчас не делаешь, только хуже.

С того разговора прошло чуть больше недели, и вчера вечером Никола, видимо, снова устроил Камилле сцену ревности.

– Не знаю, что у вас там произошло вчера, но граф удивил меня своим благородством, – сказал Ганс, вместе с сестрой направляясь к дому. – Расскажи, что сделал Никола?

– Ничего, забудь об этом Ганс, – Камилла улыбнулась брату, пытаясь его успокоить. Но он был неумолим.

– Не могу я забыть! Это было ужасно! Я хотел догнать тебя вчера, но слишком поздно увидел, что ты ушла, все ждал, что Себастьян с Николой дадут друг другу… гм… по лицу. Потом я сразу побежал домой, но тебя там не было.

– Да, я пошла немного прогуляться, чтобы остыть.

Ганс сорвал травинку, пожевал. И решил больше не тревожить Камиллу расспросами. Лучше отвлечь ее.

– Знаешь, мы с Эмитой больше не вместе, – признался он.

– Почему? – удивилась Камилла. – Мне казалось, ты в нее влюблен.

– Она мне нравилась. Но я плохо ее знал. Она оказалась такой же сплетницей, как и ее сестра. К тому же, злой сплетницей.

– Сплетницы вообще довольно неприятные особы, – поморщилась Камилла. – Но ты уверен, что она такая же? Вдруг она просто находится под влиянием сестры?

– Нет, такая же, поверь, – невесело усмехнулся Ганс.

– Тебе виднее, – вздохнула девушка. – Жаль, что так вышло с Эмитой.

– А мне нет, – Ганс отбросил травинку и сорвал другую. – Последней каплей для меня стали ее расспросы о тебе и Себастьяне. Я понял, что ей просто хочется получать сведения из первых рук, что именно поэтому она со мной, и бросил ее. Но… Мне другая приглянулась, – смутился Ганс. – Уж не знаю, получится у нас что-то или нет. Она чем-то напоминает мне тебя – такая же приветливая, добрая, веселая, но неприступная.

– Правда? И кто же это? – заинтересовалась Камилла.

– Ее зовут Сола.

– Племянница Герберта? – сообразила девушка.

– Она самая. Но я пока не тороплюсь, присматриваюсь к ней.

– Это ты правильно делаешь. Мне кажется, она хорошая. По крайней мере, лучше Эмиты.

Камилла взъерошила волосы брата. Когда-то давно она помогала матери нянчить его, еще совсем крошечного малыша. Она учила его ходить и говорить, читала ему сказки. Она же сбегала от него, когда стала достаточно взрослой, чтобы гулять по вечерам с друзьями. И, если не успевала уйти, ей приходилось брать его с собой, потому что дома без нее он закатывал истерики. Теперь же, несмотря на разницу в возрасте, их связывала крепкая дружба и трепетное отношение друг к другу.

В саду послышались веселые голоса – мужчины закончили обсуждение и вышли проветрить головы перед ужином.

– Камилла, Ганс, принесите нашим гостям лимонад, квас и воду! – раздался голос Нонны.

Брат и сестра, переглянувшись, зашли в дом, мимоходом кивнув честной компании, и, прихватив небольшой столик, кувшины с напитками и стаканы, вернулись в сад. Камилла ушла на кухню, чтобы помочь матери с ужином, Ганс же остался с мужчинами – ему было интересно, что же они все-таки решили.

Нонна затеяла рагу из уже начавших поспевать овощей. Вместе с Камиллой она быстро разделала две курицы, и, пока девушка загружала мясо в чугунок, начала шинковать картофель, морковь, помидоры, лук, кабачки, добавив пару огурцов для более свежего вкуса. Через час аромат, донесшийся из кухни, пригнал Веллера домой.

– Ну что, уже готово? – спросил он жену, принюхиваясь.

– Почти, – ответила та, шлепнув его по руке, когда он полез в чугунок за куском мяса. – Обожжешься же!

– Ну и ладно, – улыбнулся он. – Зато так вкуснее.

Усмехаясь, Нонна отогнала мужа от плиты.

– Вы лучше стол там подготовьте, давайте в саду поужинаем, не хочется дома в жаре сидеть.

Фриц, Эрик, Себастьян, Веллер и Ганс быстро перенесли стол и скамьи в сад. Ганс побежал помогать матери и сестре. Через десять минут все уже сидели на местах в предвкушении вкусного ужина. Он и правда удался – Нонна и Камилла только успевали подкладывать добавки. Но когда Нонна уже начала беспокоиться, что мало приготовила, мужчины, наконец, отложили ложки.

– Я больше не могу, – простонал Эрик. – Это было очень вкусно, так нельзя делать, Нонна!

Женщина рассмеялась.

– Могу поделиться рецептом с вашей кухаркой.

– Нет! Тогда я растолстею, и Элиза меня разлюбит.

Камилла фыркнула и ушла в дом, унося тарелки.

– Погоди, там еще пирог со свежей ягодой, – бросила она на пороге.

– А нельзя было сказать раньше? Мы бы столько не ели, – возмутился в ответ Веллер.

– Ну и прекрасно, нам больше достанется, – улыбнулась Нонна.

Пока Камилла и Нонна разносили всем чай, мужчины снова начали обсуждать фонтан. Особенно активно говорили Фриц и Веллер – они не были согласны с некоторыми предложениями городских мастеров и пытались понять, можно ли сделать по-другому.

– Спасибо, – сказал Себастьян Камилле, когда она поставила перед ним чашку с крепким чаем. Совершенно не задумываясь, она сделала его именно так, как он любил – очень крепкий, с одной ложкой сахара, чтобы немного сбить горечь. Она помнила, как он рассказывал ей, что всегда пил именно такой чай. Хотя, если был кофе, предпочитал его.

Когда она, обойдя гостей с пирогом, снова подошла к нему, Себастьян удивленно спросил:

– Откуда вы знаете, что я люблю именно такой чай?

– Не помню, может быть, тетушка Айрис рассказала, – соврала Камилла, краснея.

– В любом случае, спасибо. Это невероятно вкусно, – улыбнулся Себастьян.

Она улыбнулась в ответ, и эта улыбка вдруг показалась ему ярче звезд.

– Эй, хозяева! Где вы все? – раздался крик из дома.

В сад вышла Меридит.

– Меридит? – удивилась Камилла. – Какими судьбами?

– Ого, да у вас тут пирушка, – хмыкнула девушка и отвела подругу в сторону. – Слушай, я хотела с тобой платье обсудить. Мама достала свой старый наряд, в котором она выходила замуж за папу, но он мне маловат как-то. Что делать – ума не приложу.

– Идем, посмотрим, – предложила Камилла.

Платье и впрямь оказалось мало для пышнотелой Меридит. Камилла долго ходила вокруг нее, размышляя, что с этим можно сделать. Возможно, если немного ослабить шов на талии и сделать платье свободным и красиво струящимся, оно будет выглядеть лучше? А если еще добавить немного украшений и пришить ленты? Но она не очень хорошо умела шить. У Элизы была служанка, которая умела делать прекрасные наряды, но она сейчас по горло была занята одеждой для будущего малыша и для самой Элизы, которая не могла пока влезть ни в одно свое прежнее платье.

– Пойду-ка я спрошу у графа, у него вроде была портниха в замке, – наконец, решилась Камилла.

– А давай, – оживилась Меридит. – Может, он и драгоценностей каких подбросит невесте.

Камилла засмеялась.

– Знаешь, мне очень не хватало в замке тебя и твоих шуток.

– Дорогуша, только не вздумай признаваться мне в любви, ты же видишь, я к свадьбе готовлюсь, – жеманно ответила Меридит, крутясь возле зеркала.

Покачав головой, Камилла ушла домой, надеясь, что Себастьян не уехал. Он был там. С неизвестно почему замирающим сердцем она дождалась момента, когда Веллер, Фриц и Эрик ушли вперед, и окликнула графа.

– Вы что-то хотели, Камилла? – спросил он, подходя ближе.

От него исходил едва ощутимый аромат цитрусов, сосны и моря. Раньше девушка этого не замечала. Она еще раз втянула носом воздух, наслаждаясь его запахом.

– Камилла? – спросил он еще раз.

– Да, Себастьян, я… Я хотела попросить… спросить, нет ли у вас в замке портнихи? – выдохнула она.

– Конечно, есть. Вам прислать ее?

– Да. Меридит нужна помощь с платьем, а я не очень хорошо шью.

– Конечно, завтра утром она будет у вас.

– Это чудесно, спасибо! – обрадовалась девушка.

– Не стоит благодарности, – улыбнулся Себастьян. – Мне приятна мысль, что я могу вам чем-то помочь. Тем более, мои слуги от вас без ума. Вы их как будто околдовали.

– Колдовство не по моей части, – поспешно откликнулась Камилла, передернувшись. При слове «колдовство» ей приходила на ум только одна женщина.

– Да, – рассеянно отозвался граф. – Вы не похожи на колдунью. Скорее, на фею.

Он вдруг о чем-то задумался, постукивая пальцами по торчащему рядом пеньку. Подождав немного, Камилла собралась уже уходить, как вдруг он повернулся к ней, останавливая.

– У вас не бывает такого ощущения, как будто вы что-то знаете, но не можете вспомнить, что именно? Это как ловить ящерицу за хвост. Она постоянно убегает, ныряет в траву, и ты никак не можешь дождаться, когда ее хвост окажется в твоих руках…

Он говорил, все больше волнуясь, и сам не заметил, как взял Камиллу за руки.

– И знаете, что я заметил? Чаще всего такое состояние я замечаю у себя, когда нахожусь рядом с вами. Но почему? Может, вы мне подскажете? Может, мы виделись с вами и до того вечера в замке, когда вы остались переждать грозу? Мы могли дружить? Камилла, если это так, помогите мне вспомнить, пожалуйста! Иногда мне кажется, что я схожу с ума, эти игры с памятью… они невыносимы!

Говоря, он притягивал ее все ближе и ближе, пока ее глаза не оказались совсем рядом с его глазами. Приподнявшись на цыпочки, девушка смотрела на него, едва дыша. Мысль о том, что он действительно может все вспомнить, горящей стрелой пронеслась в голове, умудрившись обжечь и сердце. Она замерла, ей хотелось стоять с ним вот так, чувствовать его рядом, как и тогда, в замке. Но их в любой момент могли увидеть, и девушка потихоньку отстранилась.

– Боюсь, ничем не могу вам помочь. Я не знала вас раньше, – чуть слышно сказала она, чувствуя, как душу пронзают тысячи иголок.

– Даже если это так, – медленно отозвался граф, как будто просыпаясь, – я бесконечно рад, что познакомился с вами и вашей семьей. Знаете, я еще не испытывал такого полного ощущения… счастья…

Камилла аккуратно высвободила свои руки.

– Я тоже, – тихо сказала она и резко шагнула назад. – Вас заждались, ваше сиятельство.

– Да, конечно, – спохватился он. – Простите.

– Не забудьте прислать портниху, – напомнила она, заставив себя говорить бодро.

– Портниху? Да, конечно! Завтра утром. До встречи, Камилла, – сказал граф и пошел в дом, куда давно зашли остальные.

– До встречи, – прошептала Камилла, прислонившись к дереву и закрыв глаза.

Глава 9

По кухне разносился резкий запах лука и аромат свежих перцев – Камилла и Нонна готовили закуску для свадебного стола Меридит и Керта. Месяц пролетел быстро, торжество должно было состояться на следующий день. Меридит оказалась на редкость требовательной невестой (или Камилле так казалось?). Счастливый жених, его семья и друзья, семья невесты, а также Камилла, Ганс, Нонна и Веллер с ног сбились, помогая подготовить праздник.

Родители новобрачных считались довольно зажиточными людьми, хоть и не такими богачами, как староста, поэтому на подготовку к важному событию они не скупились. Большую часть угощений готовили Меридит и ее мама Элла, часть блюд взяла на себя кухарка Фрица, часть – Нонна и Камилла, а также мама Керта Лата.

– Не трогай! – Камилла стукнула Ганса по руке, когда он попытался стащить дивно пахнущие кусочки фаршированного печеночного рулета.

– Я просто хотел проверить, что там за начинка! – попытался оправдаться тот. – Вдруг вы туда что-то невкусное положили, гости плеваться будут… Ай!

Получив еще один увесистый шлепок, парень ретировался, прихватив по дороге пирожок с мясом. Нонна придирчиво осмотрела стол, ломившийся от угощений. Осталось доделать последнее блюдо и отнести все в дом жениха, где и собирались праздновать свадьбу. Нонна улыбнулась, вспоминая, как спорили о месте проведения праздника отцы жениха и невесты. Немного чопорный Ланс, отец Меридит, считал, что именно в их саду будет самый красивый вид. На что отец Керта Рид лаконично ответил, что их сад намного больше, что гораздо важнее. И вообще, невеста потом переедет жить к своему мужу, вот у этого будущего мужа дома и надо справлять свадьбу. Ланс еще немного поспорил, но потом махнул рукой и согласился. Правда, это не помешало им тут же затеять спор насчет закупки продуктов, горячительных напитков, цветов, подарков и прочих свадебных мелочей.

– Пойду, схожу за Кертом, – выдохнула Камилла. – Вроде все готово. А если и нет, я все равно больше не смогу сейчас ничего приготовить, просто с ног валюсь. Мне еще к Меридит надо забежать, в последний раз глянуть на платье.

– Я тоже устала, – призналась Нонна. – Сходи, пусть Керт кого-нибудь пришлет, отдадим им еду и передохнем. Нужно еще умудриться пораньше лечь спать…

– О чем ты, мама! – простонала Камилла и вырвалась из жарко натопленной кухни на свежий вечерний воздух.

Хорошо, что жара последние несколько дней не донимала жителей Бриады, уступив место влажному пасмурному теплу. Иногда по крышам, листьям и траве шелестел дождь, принося благословенную прохладу.

Керт жил недалеко от семьи Веллера, в достаточно большом по деревенским меркам доме, окруженном огромным садом и сочной лужайкой. В саду Камилла и нашла жениха, а также толпу парней, с шумом и гамом расставлявших столы и стулья под деревьями.

– Керт, у нас все готово! – крикнула она.

– Спасибо, Камилла, вы с Нонной просто чудо! – подлетевший Керт от избытка чувств крепко сжал ее, приподняв над землей.

– Тише ты, – прохрипела девушка.

Керт аккуратно вернул ее на землю и позвал нескольких парней с собой в дом Камиллы – забрать приготовленные блюда. Веселые и, по всей видимости, уже начавшие праздновать, мужчины отправились вслед за женихом. Девушка поплелась за ними, размышляя, как бы покороче пройти к Меридит.

– Может, тебя понести? – предложил возникший из темноты Никола.

– Понеси, повези, делай, что хочешь, – отмахнулась Камилла.

– Осторожнее со словами, я ведь могу и всерьез их воспринять, – предупредил подругу Никола.

Этот месяц парень считал одним из самых счастливых в своей жизни – он старался не донимать Камиллу сценами ревности и упреками, был внимательным и заботливым, и она снова потянулась ему навстречу, их отношения стали такими же теплыми, как и прежде. Правда, в то же время, это его и пугало – ведь он хотел чего-то большего, но заставлял себя быть терпеливым. Активная подготовка к свадьбе Керта и Меридит не давала Камилле много времени проводить дома, к тому же, граф теперь нечасто наведывался в Бриаду – обустройство фонтана занимало все его время и мысли, а Веллер, Фриц и Эрик на протяжении месяца уезжали в замок сами. Никола чувствовал, что жизнь потихоньку налаживается.

Махнув друзьям на прощание, Камилла прошла мимо своего дома, направляясь к невесте. Меридит была в своей комнате, придирчиво осматривая платье.

– Меридит, оно выглядит эффектно, отстань уже от наряда, – устало вздохнула Камилла.

Платье невесты было ее гордостью и ее печалью. Себастьян прислал портниху на следующий день же, как и обещал. Девушка довольно стойко вынесла все придирки, капризы и перемены настроения Меридит и умудрилась довести платье до идеального завершения, добавив к нему прекрасное кружево и тончайшую вуаль. Граф прислал в дар изящный жемчужный набор, идеально завершивший образ. Но невеста все равно умудрялась довольно придирчиво посматривать на свое элегантное платье, достойное девушек из высшего общества. Когда ее мама увидела, во что превратилось ее простенькое подвенечное платье, она ахнула и категорично заявила дочери:

– Даже не пытайся сказать, что здесь чего-то не хватает, или что тебе что-то не нравится. Оно идеально!

Камилла взяла туфли и поднесла к платью. Цвет немного отличался, но кого это будет завтра волновать? Как только молодые обвенчаются, Меридит может хоть калоши надеть, никто внимания не обратит, все будут веселиться и радоваться за друзей. Еще раз проверив, все ли готово к завтрашнему дню, Камилла пожелала невесте спокойной ночи и собралась было уходить, как вдруг услышала странный звук. Повернулась и не поверила своим глазам – Меридит… плакала?!

– Ты что? – удивилась Камилла. – Не хочешь выходить за Керта?

– Хочу! – простонала Меридит. – Я не знаю, просто… Я ведь привыкла быть сама по себе, делать все, что захочу, флиртовать с парнями… А тут что, придется делать все, что Керт скажет?

– Да почему же? – невольно рассмеялась Камилла. – Кто тебе такое сказал? Мама, поди, наставляла? Слушайся мужа и все в том же духе?

Девушка, всхлипывая, кивнула.

– Боже, Меридит, уж кто-кто, а ты не должна переживать из-за того, что тебе придется слушаться Керта. – Камилла снова подошла к подруге, поглаживая ее по плечу. – Мне кажется, вы с ним будете отлично ладить. Он парень умный, к тому же, любит тебя. Думаешь, он не знает, на ком женится?

– Считаешь, мы с ним сможем жить в мире и согласии, пока смерть не разлучит нас? – хмыкнула сквозь слезы Меридит.

– Сможете, конечно. Ну поругаетесь, ну помиритесь. Главное, чтобы ценили и уважали друг друга.

– Иди спать, Камилла, – успокоившись, сказала девушка. – Спасибо тебе. И никому ни слова о том, что я плакала, а то мне придется тебя убить.

Сделав страшные глаза, Меридит закрыла за Камиллой дверь. Та же, усмехаясь, наконец-то отправилась домой.

***

Утром, устав стучать, Ганс потихоньку заглянул в комнату сестры. Он боялся, что Камилла, измучившись готовкой и прочими хлопотами, проспит все на свете. Сам он был практически готов, близнецы, одетые в красивые костюмчики, с визгами носились по дому – Нонна не пускала их в сад, чтобы они не запачкали наряд. Родителям тоже оставалось довершить последние штрихи в своих костюмах.

Как оказалось, Камилла уже не спала. Она стояла возле зеркала, так глубоко задумавшись, что даже не услышала стук в дверь. На ней было новое платье, которое отец привез из города, когда ездил туда с графом. Светло-голубое, оно удивительно подходило к ее рыжеватым кудрям и темно-зеленым глазам. Вроде бы простое и неброское, платье привлекало внимание изящным кроем. Плечи были открыты, вырез легкой волной проходил над грудью, не открывая ее, юбка спускалась вниз практически незаметными складками. К белому поясу было прикреплено множество тоненьких разноцветных ленточек из крохотных плетеных цветов, которые практически полностью покрывали юбку.

Сделав себе две тонкие косички с обеих сторон, Камилла закрепила их посередине и украсила цветами, оставив остальные волосы распущенными.

– Ты как настоящая фея! – оценил Ганс наряд сестры.

Девушка мельком глянула на него и повернулась обратно.

– Я вот думаю, не слишком ли я простовато выгляжу…

– Ты шутишь, что ли?! – возмутился парень. – В тебе есть что-то сказочное, легкое, но никак не простое.

Камилла шумно вздохнула.

– В любом случае, деваться мне некуда, других подходящих нарядов нет. И времени тоже. Ну что, идем?

Брат и сестра спустились вниз, вся остальная семья уже была в сборе, ожидая старших детей.

– Какая ты у меня красавица! – улыбнулся Веллер, увидев дочь.

– Спасибо за платье, папа, – чмокнула его в щеку Камилла.

– Признаться честно, ты меня тогда в ступор ввела своей просьбой. Я долго ходил по лавкам, не знал, что взять. В последний раз я покупал платье твоей матери, но это было давно, она всегда сама себе шила наряды. Спасибо Себастьяну, подсказал мне. Все-таки, он знает толк в красивых платьях.

Камилла слегка зарделась, услышав о Себастьяне. Последний месяц она практически не видела его, полностью поглощенная подготовкой к свадьбе. И часто ловила себя на мысли, от которой старательно пыталась отмахнуться, – ей его не хватает. Причем теперь она не могла сказать наверняка, какого именно Себастьяна – того, из замка, или нынешнего, ставшего большим другом их семьи. Они были одновременно похожи и не похожи друг на друга, граф раскрывался перед ней совершенно с другой стороны. Тряхнув головой, девушка решила больше не думать о нем и наслаждаться этим днем, к которому целый месяц готовилась вся Бриада.

Венчание хоть и было достаточно долгим, но прошло практически незаметно, наполненное церковным пением вперемешку с треском свечей, перешептываниями молодежи, смешками и тихими шлепками – если кто-то из взрослых добирался до расшалившихся парней и девушек. Наконец, все собрались в саду у родителей Керта. Теперь можно было расслабиться, начиналось веселье.

Очень скоро слегка захмелевшая молодежь выбралась из-за столов, чтобы потанцевать. Георг принес свою неизменную гитару и заиграл веселую плясовую мелодию. Мотив был такой задорный, что тут и более старшее поколение не выдержало. Меридит и Керт облегченно улыбались, глядя на гостей.

– По-моему, все идет хорошо, – шепнул своей новоиспеченной жене Керт. – Еще немного, и сможем сбежать, если захочешь.

– Сбежать? Куда? – удивилась Меридит.

– Ну не знаю – домой, в поле, в лес, куда захочешь!

– Ну уж нет! – привычно тряхнула волосами девушка. – Я пока недостаточно восхищения от окружающих получила. К тому же, зачем тогда мы с Камиллой столько мучились с этим платьем?

Керт расхохотался.

– Тогда пошли танцевать!

Немного погодя к празднику присоединился Себастьян – Меридит, Керт и их семьи не могли оставить без внимания ту помощь, которую он им оказал, поэтому радушно пригласили графа на праздник. Высокому гостю отвели самое почетное место – рядом с женихом и невестой. Поймав взглядом Веллера и его семейство, граф с улыбкой кивнул им, затем поздоровался с семьей старосты. Меридит непрестанно подкладывала ему самые аппетитные кусочки блюд, Керт подливал глинтвейна, ставшего теперь любимым напитком Себастьяна. Чувствуя, что хмелеет, граф, наконец, жестом попросил жениха больше не наливать ему горячительных напитков. Вскоре он понял, что и есть больше не может. Эрик поймал его несчастный взгляд и подошел к Георгу, зашептав тому что-то на ухо. Молодой музыкант с улыбкой заиграл очередную разудалую песенку, и все ринулись танцевать. Граф с облегчением выдохнул и подошел к парню.

– Вы мой спаситель! Я и отказать не могу, и есть больше не в силах…

– Вы не один такой, ваше сиятельство, – хмыкнул Эрик. – Элизе вон хорошо, к ней никто не пристает, попробуй только тронь будущую мать.

Мужчины засмеялись. Вечер был удивительно хорош – моросивший с утра дождик успокоился, небо прояснилось, но солнце грело мягко и ласково, давая людям отдохнуть от нестерпимого жара прошлых недель. Устав плясать, гости разделились – кто-то пошел прогуляться после обильного обеда, кто-то вернулся за стол и тихо беседовал с соседом.

В начале стола вдруг послышался шум, спор, а потом все стихло.

– Камилла будет петь! – объявил Георг, отходя от стола и устраиваясь поудобнее со своей неизменной гитарой.

Девушке совершенно не хотелось петь, но Меридит и Керт начали хором ее упрашивать. От этого и был шум. Поддавшись на уговоры друзей, Камилла подошла к Георгу, переглянулась с ним, кивнула и запела старинную, всем жителям Бриады хорошо известную балладу о крепкой дружбе двух братьев, полюбивших одну девушку. Чтобы не рассориться, они вместе уехали из города – посмотреть мир, поучиться жизни, заработать денег. Судьба была благосклонна к ним за то, что братья не предали друг друга из-за любви. И домой они вернулись состоятельными главами семей, встретив в пути достойных девушек.

Все тише и тише звучал голос Камиллы, ей вторили нежные переливы струн. Себастьян стоял, не помня себя. Его поразил голос девушки, ее глубокий и чистый тембр, который смело брал высокие ноты и опускался в самый низ, становясь бархатным и невероятно привлекательным. Он толком не видел ее весь этот месяц и очень скучал, но не позволял себе до конца прочувствовать это. Себастьян понимал, что, если влюбится в Камиллу, вряд ли у них что-нибудь получится. Во-первых, она и сама его к себе не подпускала, во-вторых, рядом постоянно крутился Никола, который по-прежнему мечтал на ней жениться. В третьей причине невозможности их брака Себастьян сам себе признавался неохотно, считая ее низкой и неблагородной, но имеющей реальную основу – Камилла была обычной девушкой, а он – граф, продолжатель рода. Ему нельзя было торопиться в выборе невесты. Один раз он уже промахнулся… Себастьян поморщился. Он снова вспомнил о Линде, и в голове завертелись какие-то смутные образы и обрывки воспоминаний. Он пытался остановить их, заставить замереть хоть на секунду, но ничего не выходило. Внезапно граф ощутил практически болезненную потребность оказаться рядом с Камиллой. Стараясь не ускорять шаг, он направился к ней.

– Рад вас видеть, – обратился он к беседовавшим Элизе и Камилле. – Как вы себя чувствуете, Элиза?

– Просто чудесно, благодарю вас, Себастьян, – со счастливой улыбкой откликнулась дочь старосты. – Сегодня мой малыш отдыхает, а я веселюсь.

– Прекрасно, – улыбнулся ей в ответ и граф и повернулся к Камилле. – Камилла, как так получилось, что я сегодня в первый раз услышал, как вы поете? С таким голосом вы должны все время петь, а не говорить.

Девушка вспыхнула, но переборола себя, улыбнулась и поблагодарила графа, мысленно ругая себя за ненужную вспышку чувств.

– Спасибо. Но я сейчас вообще редко пою, – призналась она, все еще смущаясь. – Не знаю почему, переросла, что ли…

– Но ведь это настоящее преступление – скрывать от людей такой дар! – в голосе Себастьяна слышался такой искренний восторг, что девушка снова улыбнулась.

– Хорошо, я постараюсь петь почаще, – улыбнулась она.

– Уж будьте так любезны.

– Элиза, ты готова? – подошел к жене Эрик.

– Вы уже уходите? – удивился граф.

– Что поделать, радость материнства накладывает свои отпечатки, – пожала плечами Элиза. – Я мало ем, быстро устаю, раздражаюсь по пустякам.

– Раздражаетесь? Элиза, вы такое милое создание, я уверен, что и раздражение у вас не такое страшное.

– Это вы зря, – хмыкнул Эрик. И, поймав гневный взгляд жены, поднял руки: – Я же шучу, любимая, ты просто прелесть!

Камилла и Себастьян рассмеялись. Они вместе смотрели вслед друзьям, пока те не скрылись за деревьями.

– Вам очень идет это платье, – повернулся граф к девушке. – Как будто оно сшито специально для вас.

– Отец сказал, что это вы его выбрали, – откликнулась Камилла, на миг взглянув на своего собеседника. – Спасибо, оно очень красивое.

– Вы знаете, мне очень не хватало ваших ясных глаз, – признался вдруг Себастьян, сам себе удивляясь. – И вашего смеха. А ведь с вами опасно иметь дело!

– Ничуть, – пожала плечами девушка. – Я не более опасна, чем другие привлекательные девушки Бриады.

– Как же вы себя недооцениваете! – тихо сказал граф, отводя взгляд.

На улице незаметно стемнело. По всему саду зажглись разноцветные фонари, сделав его еще более праздничным. Изрядно выпивший, но еще крепко державшийся на ногах Никола пригласил Камиллу на танец.

– Как же я тебя люблю, – выдохнул он, прижимая к себе девушку.

– Никола… – начала она, но парень перебил ее:

– Что, опять нельзя говорить об этом? А когда будет можно? Когда,Камилла? – он взял ее за подбородок и заглянул в глаза. – Неужели я не заслужил хотя бы возможности признаться тебе в своих чувствах?

– Если хочешь признаться – признавайся. Но не требуй того же от меня, – серьезно ответила девушка.

Никола только покачал головой и продолжил танцевать. За ними наблюдал, стоя неподалеку, Себастьян. Он ощущал непривычное для него чувство ревности. И клял себя за то, что все-таки умудрился влюбиться в Камиллу, хоть и старался этого избежать. Может, всему виной горячее вино с пряностями, которого он сегодня так много выпил? Как его там называет молодежь Бриады? Глинтвейн? Как бы то ни было, ему очень неприятно видеть, как Никола обнимает эту девушку, такую сказочную и воздушную в своем голубом платье с разноцветными лентами. Чтобы не злиться и не расстраиваться, он отправился к Веллеру и Фрицу, беседовавшим неподалеку.

– С удовольствием объявляю вам, что фонтан готов! – сообщил он. – Надо будет как-нибудь пригласить вас и ваши семьи на благодарственный ужин. Заодно и на фонтан посмотрите.

Фриц и Веллер дружно поздравили Себастьяна – уж они-то знали, сколько сил, средств и нервов он вложил в этот фонтан.

Праздник тем временем становился все веселее. Молодожены все-таки сбежали от гостей, но на это никто не обратил внимания – все уже изрядно подвыпили. Да и останавливать бы их никто не стал, ведь у новоиспеченных супругов был сложный день, им нужно было отдохнуть ото всех и свыкнуться с новым статусом. Постепенно старшее поколение тоже покинуло сад, так что здесь осталась только молодежь. Себастьян понимал, что и ему нужно уходить – среди оставшихся в саду он казался лишним, все его новые друзья разошлись, здесь же веселилась тесная компания давно знакомых друг с другом людей, почти семья.

– Улизнуть подумываете?

На скамейку рядом с графом приземлился раскрасневшийся от танцев Ганс.

– Как ты догадался? – хмыкнул Себастьян. – По моему затравленному виду?

– Ну, вы то на выход посматриваете, то на танцующих. Если переживаете за правила приличия – не стоит. Хозяева ушли, так что можно уйти, не прощаясь. Тем более, у нас тут все намного проще, мы далеки от светского общества, чему я очень рад.

Себастьян усмехнулся. Ганс, как и Камилла, внушал ему безотчетное уважение. Еще совсем юный, но очень смышленый и благородный, этот парнишка со временем мог добиться больших успехов.

– Слушай, Ганс, а не хотел бы ты работать на меня? – вдруг спросил Себастьян.

– Кем же? – улыбнулся юноша.

– Пока не придумал, но мне очень нравится, как ты думаешь. Если ты готов, могу тебя обучить некоторым вещам. Глядишь, станешь управляющим замка. Или, скажем, моим представителем, доверенным лицом, когда нужно будет куда-то ездить по делам, а я не смогу.

Ганс посмотрел на него горящими глазами, и граф понял, что попал в точку. Хотя в этом можно было не сомневаться – старшие дети Веллера и Нонны были на редкость умными и сообразительными, больше того, они умели фантазировать и мечтать, а значит, были открыты всему новому.

– Ганс, ты что, графа гипнотизируешь? – смеясь, подбежала к ним Камилла.

– Я предложил вашему брату пройти обучение и стать моим помощником. Я возлагаю на него большие надежды, – признался граф.

– Вот как? – удивилась Камилла.

– Вот как? Это все, что ты можешь сказать? – возмутился Ганс.

Граф и Камилла расхохотались. Юноша же сначала хотел уйти, сохранив обиженное выражение лица, но не выдержал, фыркнул и, махнув рукой, убежал. Некоторое время Себастьян и Камилла сидели молча.

– Вам здесь неуютно, да? – спросила его девушка.

– Есть немного, – признался граф. – Все те, с кем я более менее общаюсь, ушли, кроме вас с Гансом. Надо тоже уходить. Вас проводить?

– Я думала уйти с Гансом, но… – улыбнувшись, Камилла подбородком указала на брата, беседовавшего с симпатичной рыжей девушкой. – Мне вдруг показалось, что у него другие планы. Ему нравится эта девочка, и он хочет узнать ее получше, так что пусть знакомится. Мне же хочется домой.

– Никола не побежит за мной с палкой, если вы уйдете со мной? – лукаво спросил граф.

– Пффф, не посмеет! – Камилла задорно тряхнула головой. – Да и по какому праву?

Звуки гитары, крики и смех расшалившейся молодежи постепенно затихали вдали. Камилла и Себастьян медленно шли по проселочной дороге, наслаждаясь окутавшей их тишиной.

– Подумать только, когда-то я любил шумные балы, – задумчиво сказал Себастьян. – Мог гулять на них ночи напролет. А сейчас убегаю.

– Я тоже любила наши праздники. Да и сегодня было весело. Просто… когда все разгорячены алкоголем, веселье становится более неистовым, а вот этого я уже не люблю.

Себастьян улыбнулся – то ли словам Камиллы, то ли собственным мыслям. Оглушительно пели сверчки, невероятно ярко мерцали звезды, луна вот-вот должна была взойти. Залюбовавшись ночным пейзажем, граф не сразу заметил, что его спутница пошла немного быстрее.

– Что-то случилось? – спросил он, очнувшись и догнав ее.

– Нет, просто я немного озябла, – призналась девушка.

– Боже, где мои манеры! – воскликнул Себастьян. – Камилла, не нужно бежать. Вот, возьмите.

Он отстегнул свой плащ и накинул его на плечи девушки, Камилла почувствовала, как ее окутывает тепло и уже знакомый бодрящий запах цитрусов, сосновой хвои и моря. Закрыв глаза, она глубоко вдохнула этот аромат.

– Все хорошо? – встревоженно спросил Себастьян.

– Да… – прошептала она. – От вас так невероятно пахнет… Ой, простите меня! Какая же я нетактичная!

Девушка рассердилась на себя за эту минутную слабость, радуясь, что в темноте не видно, как она покраснела.

– И чем же пахнет? – развеселившись, поинтересовался Себастьян.

– Цитрусами… сосновым бором… морем. Простите, я не должна была…

Камилла замолчала и отвернулась, продолжая путь. Вот глупая! Что за странный разговор! «От вас так невероятно пахнет». Как она могла такое ляпнуть? Граф догнал ее, все еще улыбаясь. Он решил больше ничего не говорить, чтобы не смущать девушку. Камилла же молча шла вперед, с наслаждением кутаясь в его плащ. Постепенно она успокоилась и снова залюбовалась звездным небом. Яркие, мигающие светила сплетались в непонятные девушке узоры и будто приглашали ее разгадать их тайны. Кто-то, возможно, Элиза или ее родители, рассказывал ей, что в прежние времена мудрые люди, умеющие читать по звездам, могли рассказать, какая жизнь ждет человека. Для этого им нужно было только знать точное время его рождения – не только день, но и час, минуту и даже секунду. Сейчас таких знающих людей сложно было найти.

Внезапное воспоминание заставило ее остановиться. Как-то раз там, в замке, она, гуляя, вышла на свой любимый балкон. Ночь была морозной, но Камилла накрылась теплым мягким покрывалом, чтобы постоять подольше. Она любила зимние ночи – воздух в это время становился пронзительно ясным, прозрачным, искрящимся. Оттого и звезды казались более таинственными и манящими. Вскоре появился Себастьян. Заметив интерес девушки, он начал рассказывать ей о созвездиях и планетах, показал Млечный путь.

– Видите большой ковш? Вон там? Это созвездие называется Большая Медведица, – как будто в ответ на ее воспоминания сказал нынешний Себастьян. – А вон там, рядом…

– Малая Медведица, – тихо сказала Камилла, возвращаясь к реальной жизни.

– О, вы знакомы с картой ночного неба? – обрадовался граф.

– Немного, – откликнулась девушка. – Мне… рассказывали.

Показался дом Камиллы. Что-то вспомнив, она повернулась к графу.

– Подождите, вы пришли на свадьбу пешком?

– Фриц был у меня по делам, мы приехали вместе. Ничего, ночь прекрасна, дойду до замка, прогуляюсь, – беспечно махнул рукой Себастьян.

– Вы с ума сошли! – возмутилась Камилла. – Идти будете час, не меньше! Идемте-ка в дом, я постелю вам в моей комнате, сама лягу в зале.

– Нет, ни за что, – отказался граф. – Выгонять вас из комнаты я не буду, даже не пытайтесь настаивать. Да все хорошо, Камилла, я дойду. Не беспокойтесь. Как вы там говорите? Чего мне здесь бояться?

– Хорошо, – сдалась Камилла. – Тогда возьмите хотя бы нашего коня. А завтра вернете.

Граф рассмеялся. Он с трудом заставил себя отказаться от предложения девушки переночевать в их доме – так ему хотелось побыть с ней подольше. Ее забота тронула его. Еще больше радовала зарождавшаяся между ними дружба – Камилла стала открываться ему совершенно с другой стороны. Он все-таки согласился на коня и пообещал привезти его следующим утром, как только встанет.

– Спасибо вам за заботу, Камилла. Видите, и совсем я не страшный, – улыбнулся он на прощание, когда она привела к нему их жеребца.

– Страшный? О чем вы? – удивилась девушка.

– Ну… вы же все это время избегали меня. И тот случай, помните? Когда вы не сразу решили признаться, что именно вы были в замке в тот день, когда я потерял сознание и память. Сначала меня злила ваша отстраненность, потом я начал расстраиваться. Теперь же… Теперь я счастлив. Больше не отстраняйтесь от меня хорошо?

– Хорошо, – ответила Камилла, улыбаясь.

Сложно было отстраняться от него теперь, когда он все больше походил на ее Себастьяна, бесплотного хозяина замка.

Граф уже давно ускакал, поцеловав ей руку на прощанье, а Камилла все смотрела ему вслед, освещаемая убывающей луной. Вздохнув, она, наконец, зашла в дом, не заметив притаившейся неподалеку фигуры – Никола, не найдя девушку на празднике, решил, что она ушла домой. Он хотел догнать ее и проводить, но увидел знакомую фигуру уже возле самого дома. А с ней – графа. Когда они дошли до дома, Никола встал неподалеку, скрывшись под деревьями. Он не слышал, о чем они говорили, и не решился подойти ближе. Когда Себастьян уехал, Никола хотел подойти к подруге, но передумал, почувствовав, что она вряд ли сейчас захочет его видеть. Постояв еще какое-то время в тишине и одиночестве, он развернулся и медленно направился в сторону своего дома.

Глава 10

Прошло два дня после свадьбы Меридит и Керта. Молодежь Бриады каждый вечер собиралась то у молодоженов, то на своем привычном месте у костра. И все эти дни Никола практически не подходил к Камилле, рано уходил с веселых гуляний и вообще вел себя очень странно. А через два дня пришел к девушке и попросил уделить ему немного времени.

– Я не буду устраивать сцен ревности, обещаю, – грустно улыбнулся он.

У Камиллы защемило сердце. Предчувствуя недоброе, она предупредила маму, что вернется нескоро, и предложила парню прогуляться к лесу.

– Что случилось, Никола? Ты здоров? – спросила девушка, как только они углубились в сосновый бор.

– Да, все хорошо, – откликнулся тот тихо.

– А мама как?

– И с мамой все хорошо. Подожди, не щебечи, Камилла, мне нужно собраться с мыслями.

Девушка замолчала, в душе моля его быстрее все рассказать – воображение уже рисовало ей самые разные беды и несчастья, от которых все холодело внутри.

– Завтра я уезжаю, – наконец выпалил он.

– Уезжаешь? Куда? – выдохнула она с облегчением. Значит, он здоров, и ничего плохого не приключилось, а это главное.

– Я устроился на одно торговое судно матросом. Завтра они отплывают в Индию, потом еще куда-то… не знаю. Плавание затянется примерно на год.

Девушка резко остановилась.

– Что? На год? Но зачем тебе это?!

– Прошу, выслушай меня. – Никола уселся на поваленное дерево и потянул Камиллу за руку, усаживая рядом с собой. – Выслушай и не перебивай. Все эти месяцы я жил в ожидании того, что ты наконец-то поймешь, что любишь меня, мы поженимся и будем жить долго и счастливо. Но с каждым днем я все больше понимал, что это невозможно, хоть и уверял себя в обратном. И приезд графа не ухудшил ситуацию, мне и без него не на что было надеяться. Да тише, Камилла, пожалуйста! – Никола успокаивающе погладил ее по руке, увидев, что она порывается что-то сказать. – Я ни в чем тебя не виню. Во всем виноват только я сам. Ведь и до замка ты не давала мне повода думать, что когда-нибудь станешь моей. Но я так сильно хотел этого, что… Ладно, не о том речь. В день свадьбы Меридит и Керта, вечером, я заметил, что тебя нигде нет. И пошел по дороге к твоему дому, надеясь догнать тебя и проводить. Но увидел вас с графом… Знаешь, я не осмелился подойти к вам. Вы вместе смотрели на небо, о чем-то разговаривали, ничего вокруг не замечали. И я понял, что Николе-мужу в твоей жизни нет места. Николе-брату, Николе-другу – да, но не мужу… Тебе ведь нужен такой же мечтатель, как и ты. Кто-то вроде графа. Вы так похожи были с ним в этом лунном свете. Сначала я был вне себя от злости, шел домой и представлял, как изобью его, чтобы больше не смел приближаться к тебе. А потом протрезвел и понял – зачем? Какой смысл? За все то время, что я ревновал к нему, он и пальцем к тебе не притронулся. Он оберегал тебя на расстоянии, но большего себе не позволял. Вы с ним связаны, хотя никак к этому не стремились. Просто есть в вас что-то такое… Одинаковое, что ли. И в ту ночь я это четко увидел. Ведь вы были вдвоем, про меня не знали. Но он просто поцеловал тебе руку и уехал… Ни признаний в любви не было, ни поцелуев, ни объятий, ничего из того, что я уже успел представить. И я показался себе таким жалким с этой своей ревностью… Прости меня, Камилла.

Парень опустил голову. Девушка сидела, не шелохнувшись, переживая услышанное. Как бы ища поддержки, она уперлась взглядом в теплый коричневый ствол стоявшей рядом сосны. Солнце золотило его, окружало невесомым покровом порхавших роем пылинок. Вот мелькнула невероятно тонкая, протянутая от одного ствола к другому, паутинка. Рядом оглушительно зачирикала лесная птичка. Затем в звенящей тишине раздался вопросительный возглас кукушки.

– Но зачем же уезжать? – тихо, как будто самой себе, сказала Камилла.

– Потому что я дурак, – невесело хмыкнул Никола. – Это нужно мне. Чтобы подумать, поразмышлять, поучиться жизни. Посмотреть на мир. Только не кори себя, я тебя очень прошу!

Никола резко повернулся к девушке, несколько секунд смотрел на нее, а потом крепко обнял. И горячо зашептал ей на ухо:

– Ты ни в чем не виновата, ни в чем! Это только моя вина, все эти наши ссоры и недомолвки. Я хочу, чтобы ты не позволяла себе ни одной мысли о том, что я уехал из-за тебя.

– А как же твоя мама? – аккуратно отстранившись, спросила Камилла. – Ведь твой отец тоже был моряком…

– Я понимаю, о чем ты. Но тут уж ей надо понимать, что я не могу быть вечно привязанным к одному месту. Точнее, я раньше хотел так жить. Но, все больше общаясь с тобой, слушая рассказы графа о дальних странах, я начал понимать, что вокруг Бриады существует такой огромный мир… Если честно, мне немного страшно, ведь я совершенно не знаю, что меня там ждет. Здесь все такое родное и привычное, а там – нет. Но именно поэтому я и должен отправиться в путешествие. Ты изменилась, уйдя в замок, теперь моя очередь уходить. Я должен открыть для себя нечто большее, чем наш маленький мирок. Если я не сделаю этого, я останусь тем же ревнивым и влюбленным простачком Николой. А я не хочу этого. Я хочу повзрослеть и измениться, как ты.

Никола встал и пошел потихоньку вперед, к пологому спуску, который так любили Камилла и Элиза. Через несколько секунд он услышал позади себя легкие шаги подруги – она тихо шла, давая ему возможность побыть наедине с собой, подумать еще. И Никола думал. А что, если он не захочет отправляться в путь, когда придет завтра к кораблю? Как он поведет себя, когда встретится с первой в его жизни бурей? Сможет ли он сработаться с другими моряками? И главное, что будет с Камиллой, когда он уедет? Ему стало немного совестно, что он не подумал о матери, но ей он посвятил весь день накануне. Узнав о его решении, она разразилась слезами и причитаниями и долго не могла успокоиться. Он не винил ее, помня о судьбе отца. Но и отказаться от своего решения только для того, чтобы мама была спокойна, не мог. В конце концов, это его жизнь.

Когда рыдания матери кончились, ему пришлось весь вечер убеждать ее в том, что Камилла не виновата в его отъезде. Поэтому он и переживал сейчас за свою любимую – вся Бриада наблюдала за тем, как развиваются отношения между ним, Камиллой и Себастьяном. Хотя, по сути, никаких отношений не было. Но он опасался, что некоторые жители будут осуждать девушку. И ждать, что теперь, после его отъезда, она обязательно выйдет замуж за графа. Вспомнив, о чем еще не сказал, Никола резко остановился.

– Камилла, – парень повернулся к девушке. – Я должен еще кое-что тебе сказать.

Камилла молча ждала. Она плакала, пока шла за ним, и сейчас слезы еще не успели высохнуть.

– Если к тому времени, как я вернусь, ты не выйдешь замуж, мы поженимся, хочешь ты этого или нет. Чего ты улыбаешься? Я серьезно говорю!

– Думаешь, за год я изменю свое решение? – усмехнулась Камилла.

– Не в этом дело, – отмахнулся парень. – Просто я не хочу, чтобы ты страдала в одиночестве всю свою жизнь. Я женюсь на тебе, чтобы подарить семью, заботу и счастье, только для этого. Ганс вырастет и женится, близнецы тоже подрастут и разбегутся. Твои родители есть друг у друга. И я не хочу, чтобы ты была одна.

– А если ты влюбишься там, за морями, в какую-нибудь красавицу? – лукаво улыбнулась Камилла.

– Это маловероятно, – нахмурился Никола. – Но если вдруг такое случится, я слышал, на востоке есть страны, где мужчины могут брать в жены сразу нескольких женщин. Уедем туда, и у меня будет две жены.

Никола со смехом увернулся от полетевшего в его сторону полусгнившего гриба. Затем взял Камиллу за руку и пошел с ней к спуску. Они еще долго сидели рядышком, разговаривая, смеясь, печалясь. Когда на небе появились первые звезды, Никола помог девушке встать и ненадолго задержал ее, обнимая.

– Я хочу попрощаться с тобой сейчас, – сказал он тихо. – Пожалуйста, не приходи завтра ко мне домой или на пристань, иначе я не смогу уехать, снова увидев тебя. И помни – если не выйдешь замуж к моему возвращению, придется тебе терпеть меня до конца жизни в качестве мужа.

Он нежно поцеловал ее, проводил до дома и ушел, не обернувшись на прощание.

***

Всю ночь Камилла не могла уснуть, проклиная себя за холодность к Николе. А что, если он погибнет в пути? Если с ним случится какое-то несчастье? Как он будет там, совсем один, в неведомых землях? Может, остановить его? Но при всем сожалении о скором отъезде друга, девушка понимала, что она не имеет права преграждать ему путь. Даже если она сейчас согласится стать его женой, он не поверит ей и не захочет этого. И что будет ждать его здесь? Труд на земле был благороден и прекрасен, но когда, как не в молодости, пробовать себя в чем-то другом?

Камилла выполнила просьбу Николы – не пошла к нему утром. Но к ним пришла его мать. Семья как раз собиралась обедать. Близнецы уже сидели за столом, болтая ногами и показывая друг другу языки. Веллер просматривал листы, исписанные аккуратным почерком Фрица – недавно он отвозил в город на ярмарку первый урожай ягод, собранный всей Бриадой, и помощник старосты подсчитывал доход, который можно было использовать для нужд деревни.

– Ну все, убирай все это! – сказала Нонна, сдувая листки со стола. – Мне тарелки некуда ставить.

Ганс и Камилла притащили большой котелок, в котором ароматно парили наваристые щи. Пока Ганс помогал матери расставлять тарелки, Камилла отошла, чтобы нарезать хлеб. В этот момент в кухню зашла Селия, мать Николы. Окинув семейство полными горя глазами, она повернулась к Камилле.

– Бессовестная ты девчонка! Что ж ты его все вокруг да около водила? То люб он тебе, то не люб! А как только богатенький ухажер появился, сразу Никола стал не нужен, да? Довела парня, сбежал из Бриады, чтобы не позориться!

– Селия! – воскликнула Нонна. – Как ты можешь так говорить?

– А как мне говорить? Ведь у них же дело к свадьбе шло. А тут он взял да и отправился по морям блуждать! С чего бы? Не зря он к графу ее все время ревновал, ох не зря! А вы смеялись, поди, над ним за его спиной!

– У нас никогда не шло дело к свадьбе, – тихо ответила побледневшая Камилла. – Вам хотелось этого, но не мне. Я не любила его и до приезда графа, Себастьян тут совершенно не при чем!

– Ах, не любила? А сама хвостом вертела? – разозлилась Селия.

Она не была злой женщиной, даже наоборот. Камиллу она уже давно привыкла считать своей дочерью, а ее семью – своей. И для нее было ударом неожиданное решение сына отправиться путешествовать. Вчера, накануне отплытия, он еще раз поговорил с ней, умоляя не винить в его отъезде Камиллу. Но материнское сердце не могло смириться с тем, что он покинул ее, и, опасаясь самого худшего, она пыталась найти виновного – так ей легче было справиться с горем разлуки.

– Вот что. – Веллер аккуратно отложил бумаги и посмотрел на гостью. – Селия, садись, пообедай с нами. Не нужно этих обвинений, криков, ссоры. Мы же не чужие друг другу. Давай обсудим все спокойно. В конце концов, наши дети уже взрослые, они имеют право на собственные решения.

– Ты так говоришь, потому что твои дети при тебе! – выкрикнула Селия.

– Сейчас – да, – спокойно ответил Веллер.

Селия осеклась. Она вспомнила, что еще совсем недавно они оплакивали свою потерянную, как все тогда считали, дочь. Ведь Камилла тоже сама приняла решение уйти в замок вместо Элизы, ни у кого не спрашивая ни разрешения, ни совета. Несчастная мать опустила голову и постояла так с минуту, успокаиваясь. А потом повернулась и ушла.

Камилла села, закрыла лицо рукой и зарыдала. Нонна подошла было к ней, но девушка, помотав головой, сказала, что ей нужно побыть одной, и убежала в сад.

Обед прошел в молчании. Даже близнецы притихли, быстро съели свою порцию и ушли играть наверх, косясь в сторону сада. Им хотелось найти Камиллу, но мама строго-настрого запретила им ее трогать. Убрав со стола, Нонна разлила чай и нарезала свежеиспеченный пирог с ягодой.

– Я сначала думал, никого дома нет, так у вас тихо! – раздался веселый голос, и в кухню вошел граф. Никто не услышал, как он приехал – все были погружены в невеселые мысли. – Что случилось? Заболел кто? – тем временем встревожился Себастьян, увидев озабоченные лица семейства.

Пока Веллер и Нонна рассказывали ему, что случилось, Ганс потихоньку выскользнул из-за стола, чтобы найти сестру.

– Не ожидал от Николы такого взрослого поступка, – задумчиво сказал граф, выслушав хозяев дома. – Я-то все думал, что в нем полно мальчишеской бравады, а тут… Камилла очень переживает?

– Конечно, переживает, – откликнулся Веллер. – Тут Селия еще, мама Николы. Пришла, начала Камиллу обвинять. А мы ее полночи успокаивали. Теперь все по новой…

– Она не хочет никого видеть, – угрюмо сказал вошедший Ганс. – Я пытался было с ней сейчас поговорить, но это бесполезно. Может, вы попробуете? – обратился он к Себастьяну.

– Я? – удивился тот. – Если она с тобой не захотела говорить, вряд ли со мной захочет.

– А вы попробуйте, – не уступал Ганс. – Вы действуете на нее как-то… успокаивающе, что ли.

Покачав головой, Себастьян отправился на поиски девушки. В саду было тенисто, царила приятная прохлада. В воздухе чувствовалась влажность – перед обедом Камилла и Нонна обильно полили цветы, и земля еще не успела высохнуть.

Граф долго не мог найти девушку, жалея, что не спросил у Ганса, в какой именно части сада она находится. Пока случайно не увидел ее платье. Как выяснилось, Камилла нашла укромный уголок между забором и пышно разросшимися кустами шиповника. Она лежала на густой зеленой траве, устремив отсутствующий взгляд в небо. Глаза были красными, нос немного припух. У Себастьяна сердце защемило, когда он ее увидел. Подойдя к девушке, граф улегся рядом. В небе, тихие и безмятежные, проплывали облака, гонимые не чувствовавшимся здесь ветром. Голубую даль с хозяйским видом расчерчивали стрижи. Их переливчатые крики едва доносились до далекой земли.

– Смотрите, как они высоко, – сказала вдруг Камилла. – Дождя сегодня точно не будет. Хотя еще с утра висели тяжелые тучи. Думала, будет лить весь день, а нет – распогодилось.

– Как интересно, – откликнулся Себастьян. – Каждый раз, приезжая сюда, я узнаю что-то новое. Какие еще есть приметы в вашем обиходе?

Камилла неопределенно хмыкнула.

– На самом деле, я специально их не запоминала. Всегда радовалась любой погоде. И хотела, чтобы грядущий день приносил сюрпризы.

– Хороши сюрпризы! – рассмеялся граф. – Пошел на озеро купаться, а тут оп – и дождь.

– А вы что, в дождь ни разу не купались? – удивилась девушка.

– Да нет, не доводилось как-то. Мокро же.

Камилла улыбнулась.

– Так и в воде мокро!

– И то правда, – засмеялся Себастьян.

Взглянув на небо, девушка снова погрустнела. Они с Николой любили вот так лежать на траве и смотреть вверх, мечтая, придумывая свои сказочные миры. Только с каждым годом они делали так все реже и реже – взрослели, и уже не могли лежать рядом, смущались.

– Очень плохо, да? – спросил вдруг Камиллу Себастьян.

Девушка не ответила. Ей сложно было объяснить все, что она чувствует. Боль, вину, тоску, печаль, немного – облегчение, что не придется снова оправдываться перед ним за общение с Себастьяном.

– Посмотрите на это с другой стороны, – сказал граф, не дождавшись ответа. – Вы только представьте, сколько всего нового он сможет увидеть и узнать. Бескрайний океан, дальние страны, неизвестные народы, даже шторм – все это просто невероятно! Когда-то давно мне случалось вместе с родителями путешествовать по морю. Ощущения незабываемые.

– А если с ним что-нибудь случится? – тихо откликнулась девушка.

Граф повернулся и улегся на бок, подперев голову рукой.

– А если бы с ним что-то здесь случилось? Вы бы тоже себя винили? – спросил он, в упор глядя на девушку.

– Нет, но… – Камилла запнулась. Сквозь бесконечную тревогу за друга начало просвечивать понимание – Себастьян прав.

– Послушайте, я не хочу сказать, что по Николе не нужно скучать, что не нужно за него волноваться. Это все нужно, даже необходимо, ведь он ваш близкий друг. Но я не думаю, что вам следует винить себя только потому, что он в вас влюблен. Что бы ни говорила его мама или ваши друзья, это ваша жизнь, и только вы сами вправе решать, как и с кем ее проживать. Вы должны быть счастливы так, как вы хотите, а не как они думают.

Камилла села. Подумав, она повернулась к Себастьяну с просветлевшим лицом.

– Вы совершенно правы. И как вы умудряетесь так четко все изъяснять?

Пожав плечами, он встал и помог девушке подняться.

– Идемте пить чай. Ваша мама испекла потрясающий ягодный пирог, и мне не терпится его попробовать.

Камилла улыбнулась. Они направились в сторону дома. И только дойдя до двери, девушка поняла, что все это время они шли, держась за руки. Смутившись, она аккуратно высвободилась. Себастьян не успел ничего сказать, как Камилла уже забежала в дом.

Глава 11

Весть о быстром отъезде Николы всколыхнула Бриаду. Особенно удивило всех жителей то, что он практически ни с кем не попрощался, только заглянул к Элизе и Эрику, да сказал пару слов Керту. Деревенские сплетницы сразу же начали между собой шептаться, недобро поглядывая на Камиллу. Стоило девушке выйти из дома, как она сразу начинала чувствовать на себе осуждающие взгляды. Но, успокоенная словами графа и просьбой самого Николы ни в чем себя не винить, она старалась не обращать внимания на болтушек, хоть это и было тяжело. К тому же некоторые взрослые встали на сторону Селии и недовольно покачивали головами, стоило им увидеть дочь Веллера.

– Мама, что мне делать? – спросила как-то вечером Камилла у матери. – Они так смотрят на меня, как будто я что-то должна им объяснить или рассказать, или даже извиниться… Но я не понимаю, причем тут они? Почему я должна перед кем-то оправдываться? Ведь это только наше с Николой дело!

– Мы живем в очень узком кругу, поэтому так все и происходит, – вздохнула Нонна, откладывая крохотный комбинезончик, который она шила для будущего малыша Элизы. – Люди считают, что все, что происходит в Бриаде – это и их дело тоже. Хотя я с этим не согласна. Никогда не любила лезть в чужие дела.

– И что же мне теперь делать? – с отчаянием в голосе поинтересовалась Камилла. – Ох, Никола, ведь мог сначала все объяснить друзьям, а потом уезжать. Оставил меня один на один со всеми деревенскими сплетницами!

– Если честно, я не знаю, как бы я поступила в этой ситуации, – со вздохом призналась Нонна. – Поговорю еще раз с Селией. А ты поговори с графом, может, он что-то тебе посоветует.

Камилла вздрогнула. После того дня, когда он убедил ее не винить себя в отъезде Николы, она все чаще ловила на себе его долгие задумчивые взгляды. Девушка чувствовала, что в их отношениях что-то изменилось, но старалась отогнать от себя эти мысли. Ведь стоило закрыть глаза, и голос Себастьяна окутывал ее, как тогда, в замке.

– Нет уж, не надо привлекать графа, он тут вообще ни при чем. Я разберусь сама, – тряхнула она головой.

В этот же вечер Камилла отправилась к костру, где не появлялась с отъезда Николы. Все разговоры стихли, стоило девушке показаться из-за деревьев. Она спокойно подошла к огню, встав так, чтобы ее хорошо видели и слышали. Чуть раньше она зашла проведать Элизу. Подруга очень за нее волновалась, но в эти дни снова плохо себя чувствовала, и просто не смогла сама дойти до Камиллы. Элиза обняла девушку и долго гладила ее по густым рыжеватым волосам. Вскоре к ним присоединился Эрик – он ездил в город за лекарем и вернулся только накануне. Он тоже начал успокаивать Камиллу и предложил пойти к костру вместе с ней.

– Спасибо, Эрик, но я справлюсь сама, – благодарно улыбнулась девушка. – Побудь лучше с Элизой.

И сейчас она стояла перед своими друзьями, натянутая, как струна, чувствуя на себе их выжидающие взгляды. Ну что ж, ей есть, что им сказать.

– Знаете, я не буду перед вами оправдываться, – начала девушка, гордо подняв голову. – В конце концов, я ничего плохого не совершила. Я не предавала Николу, не обещала выйти за него замуж, не изменяла ему и не обманывала. Может быть, вы не помните или не знаете, но я никогда не давала ему никаких поводов думать о том, что мы когда-нибудь станем парой. Особенно после того как я побывала в замке. – Девушка помолчала, но, услышав шепот, продолжила. – Подождите, я все скажу, а потом обсуждайте и осуждайте меня, сколько хотите. С тех пор как я вернулась из замка, я говорила Николе, что не могу стать его женой, каждый раз, когда он признавался мне в любви. И это началось еще до появления графа, если вы вдруг считаете, что нас с Себастьяном связывают какие-то отношения. Между нами ничего нет, кроме взаимного уважения, перестаньте приплетать его к этой истории. Почему же вы все смотрите на меня, как на обманщицу? Что я сделала не так? Отъезд Николы стал для меня такой же неожиданностью, как и для вас. Мне, как и вам, больно от того, что он далеко отсюда. Неужели вы думаете, что я ни разу не обвинила себя в его отъезде? Неужели не понимаете, как мне самой непросто? Прекратите же шептаться за моей спиной, лучше скажите все в лицо, не будьте трусами!

Молодежь молчала, пристыжено опустив глаза. Никто из присутствующих не смог бы объяснить, почему все вдруг начали осуждать Камиллу. И, главный вопрос, – за что? От столпившихся парней и девушек вдруг отделилась Меридит. За ней тут же вышел Керт.

– Уж я так точно ни в чем тебя не обвиняю, – сказала она, с вызовом глядя на остальных. – Я помню и никогда не забуду, как ты пожертвовала собой ради Элизы. Не знаю уж, что ты сделала с тем ужасным чудовищем, или кто там жил в замке до графа, но именно благодаря тебе я не поведу своих возможных будущих дочерей к этому проклятому месту, заранее их оплакивая. И всем следует это помнить.

– Мы с Меридит ни в чем тебя не виним, Камилла, – поддержал ее Керт. – Да, мы грустим из-за отъезда друга. Но он сам принял это решение, это его выбор. Думаю, вы сами во всем разобрались, без нашей помощи.

– Спасибо вам, – серьезно сказала Камилла.

Еще раз окинув взглядом собравшихся, она развернулась и направилась в сторону Бриады. Ее окликнули сразу несколько голосов.

– Прости нас, – послышалось от костра.

– Ну конечно, я вас прощу, – ответила она. – Только в следующий раз хорошенько подумайте, прежде чем кого-то обвинять, не разобравшись.

На следующий день с виноватым лицом и огромной корзиной, полной пирожков с самыми разными начинками, в дом к Веллеру пришла Селия. Сначала она попросила Камиллу поговорить с ней наедине. Заплакала, попросив прощения. Долго они сидели вместе, плача и смеясь, вспоминали, как Никола и Камилла, будучи еще детьми, таскали у нее пряники и конфеты, подготовленные к празднику, и как она бегала за ними с мокрым полотенцем…

– Не отчаивайтесь, – Камилла ласково улыбнулась Селии. – Приедет через год веселый, загорелый, многое повидавший. Глядишь, жену еще привезет.

Селия фыркнула. В комнату заглянула Нонна.

– Идемте, что ли. Сейчас Ганс все пирожки съест.

За столом Селия извинилась также перед Нонной и Веллером.

– Да ладно, мы же все понимаем, – Нонна мельком взглянула на соседку. – Мы и сами хотели, чтобы наши дети поженились. Но не сложилось. В конце концов, главное, чтобы они оба в итоге были счастливы, правда?

Нескоро они отпустили свою гостью, вместе же и поужинали, а когда дети отправились по своим делам, Нонна, Веллер и Селия взяли кружки с сидром, уселись в саду и все говорили, говорили…

***

Граф не появлялся в Бриаде несколько дней, а когда приехал, казался каким-то тихим и задумчивым. Во время обеда он, беседуя с помощником старосты и перешучиваясь с Гансом и близнецами, нет-нет, да и поглядывал на Камиллу. Она чувствовала эти взгляды, боялась повернуться, но, в то же время, очень этого хотела. Сотни раз, беседуя с Себастьяном в замке, она закрывала глаза и представляла себе, как он выглядит, как смотрит на нее, как смеется. Сейчас у нее появилась возможность все это наблюдать в реальности, но что-то ее страшило. Возможно, чувства, которые она к нему испытывала. Яркие, будоражащие. Не выдержав, девушка все-таки посмотрела на графа, и сразу же встретилась с ним взглядом. Он улыбнулся ей как-то по-особенному нежно, так, что сердце загорелось. Камилла резко отвернулась, сделав вид, что нет ничего интереснее приготовления ужина. Взяла луковицу и начала яростно ее очищать – по многочисленным просьбам мужчин сегодня решили приготовить на ужин рагу. Чуть позже девушка собиралась сходить в дом старосты и пригласить друзей на ужин.

– Давайте я вам помогу, – подошел к девушке Себастьян.

– Поверьте, лучше не надо, – хмыкнула Камилла.

– Почему же? Вы думаете, я не справлюсь? – поджал губы граф. Совсем как мальчишка.

– Вы когда-нибудь чистили лук? – поинтересовалась девушка.

– Нет, конечно. Мне это и не нужно было. А сейчас стало интересно, решил помочь. Не отказывайте, дайте мне немного поработать. Когда у вас еще будет такой шанс?

В Камилле вдруг взыграло озорство. Скрывая улыбку, она подала графу большую луковицу, показала, как ее чистить, и отвернулась. Через минуту она бросила на своего помощника лукавый взгляд. Тот упорно сдирал слой за слоем, быстро, чтобы никто не заметил, отирая выступавшие слезы. Лицо у него было настолько удивленное, что Камилла не выдержала и рассмеялась.

– Простите меня, Себастьян, я должна была вас предупредить о чудесных свойствах лука, но не удержалась, решила побаловаться.

– Вы хотите сказать, что у меня слезы от лука бегут? И вы знали, что так будет? – Себастьян не на шутку рассердился. Камилла, заметив это, начала потихоньку отходить к двери, продолжая улыбаться. – Нет уж, погодите, не вздумайте убегать! Сейчас я вам устрою!

Девушка расхохоталась и выпорхнула из кухни в сад. Себастьян кинулся следом. Он долго гонялся за ней, пока не выдохся. Остановившись, махнул рукой – сдаюсь, мол.

– И зачем я за вами бегать начал? Теперь отдышаться не могу, – проворчал он, направляясь к дому.

– Вы совсем как Ганс, – засмеялась Камилла. – Недавно он ворчал точно так же. Вы не сердитесь на меня?

– Нет, конечно, – улыбнулся граф. – Но как-нибудь я вам обязательно отомщу, вот увидите.

Рассмеявшись, Камилла отправила его дальше очищать лук, а сама пошла к старосте.

– Ты обманываешь меня, в этом платье я как бочка! – Элиза примеряла новый наряд и теперь злилась на себя, на швею, на Эрика – на всех, кто подвернулся под руку. – И как я в этом выйду из дома?!

Заметив Камиллу, Эрик растерянно пожал плечами и углубился в шкаф в поисках другого наряда.

– И чего ты бунтуешь? – спросила Камилла, целуя подругу. – Маленький, почему твоя мама такая недовольная? – спросила она, наклонившись к животу.

– Потому что выгляжу как слон, – буркнула Элиза.

– Подумаешь, очаровательный слоненок, – беззаботно фыркнула подруга. – Это же ненадолго. Родится малыш, и ты снова влезешь во все свои наряды, не переживай.

– А если не влезу? – продолжала бурчать Элиза. – Помоги, оно не снимается!

– Просто нужно было застежку отстегнуть, не нервничай, – мягко пожурила ее Камилла.

Она помогла подруге снять платье, а затем вместе с Эриком накинула на нее другое, сделанное в виде халата – для удобства. Это была идея Нонны, самой опытной матери в Бриаде. Платье аккуратно запахивалось и завязывалось так, что и заметно не было, каким образом оно сделано.

– Камилла, ты мое спасение, – вздохнул Эрик, улучив момент, пока Элиза отвлеклась на украшения. – Она стала очень, очень капризная, постоянно нервничает, боится, что с ребенком что-то случится. Она уже совсем было распсиховалась, но спасибо доктору, отругал ее, сказал, что ее волнение лишь вредит ребенку. И все равно – скорей бы уже срок подошел.

– Держись, дружок, – улыбнулась Камилла. – Потерпеть придется чуть подольше. Мама рассказывала, что и после рождения женщины некоторое время ходят более… недовольные.

– Ну, спасибо тебе, подруга, успокоила, – невесело усмехнулся Эрик.

– Когда будет совсем невмоготу, ты знаешь, к кому обратиться. Я с ней справлюсь, – подмигнув другу, девушка повернулась к Элизе. – Ну что, ты готова? Идем?

Фриц, Регина, Эрик, Элиза и Камилла, прогуливаясь, дошли до гостеприимного дома Веллера и Нонны. В саду уже был накрыт стол, гости расселись – сегодня вместе с привычной компанией решили пригласить Меридит, Керта и Селию, чтобы не скучала так сильно по сыну.

– Меридит, я хочу такое же рагу! – воскликнул Керт, попробовав угощение.

– Тогда ешь его побольше, – невозмутимо ответила молодая жена.

Гости расхохотались. Селия, сначала чувствовавшая себя здесь чужой, постепенно расслабилась. Люди за столом собрались веселые, приветливые, а главное – давно ей знакомые. Себастьян, не решаясь заговаривать с матерью Николы, все же, аккуратно за ней ухаживал.

– Ваше сиятельство, а ваша семья не против, что вы живете здесь, в глуши, вдали от столичного блеска? – поинтересовалась Селия, пока Камилла, Нонна, Меридит и Ганс убирали со стола.

– Гм… – Себастьян замялся. – Дело в том, что, видимо, в результате какой-то травмы, я частично потерял память. Я совершенно не помню, что со мной было за последние несколько месяцев. Просто однажды очнулся в этом замке, уверенный, что у меня есть семья и друзья. А когда поехал в город, выяснилось, что я… совсем один. Не знаю, как так вышло. Мне некуда было идти, поэтому я вернулся сюда.

– И что же, вам никто ничего не смог объяснить? – удивилась Селия.

– Нет… – граф поморщился. – Если бы я знал, что произошло, было бы намного легче. Но вместо ответа мне быстренько вручили наследство, поздравив с приобретенным несметным богатством. И все.

– Это ужасно, – покачала головой мать Николы. – Тогда я вам сочувствую.

– Спасибо, – улыбнулся Себастьян. – Как ни странно, но здесь, в Бриаде, я как будто нашел новую семью. Раньше я был очень заносчивым, гордым, надменным. Поэтому сам удивился, что так легко общаюсь с простолюдинами. Извините за это слово. Но теперь даже представить не могу, что когда-то было иначе. Жизнь здесь изменила меня.

Взмахнув рукой, он случайно задел Камиллу, которая несла кружки с горячим травяным настоем с ягодами. Часть напитка, обжигая, пролилась на его руку. Граф сдавленно охнул.

– Себастьян, ну что же вы! – Камилла взяла его руку и осмотрела обожженное место. – Идемте, промоем холодной водой.

– Камилла, в нашей комнате в шкафу стоит специальная мазь, возьми ее, – посоветовала Нонна. – Сильно болит, Себастьян?

– Нет, все хорошо, не обращайте внимания.

– Пойдемте хоть мазь дам. Не спорьте!

Камилла развернулась и пошла в дом. Себастьян, беспомощно посмотрев на окружающих, пошел следом. Усадив его на диван, Камилла открыла баночку с мазью, пахнущей травами и еще чем-то горьким. Граф посмотрел на лекарство с неприязнью. Заметив это, девушка улыбнулась.

– Вы что же, боитесь? Не переживайте, если будет жечь, я подую.

– Подуете? – удивился Себастьян.

– Бог ты мой, вам что, в детстве никто так не делал? – поразилась Камилла. – Ганс, когда был маленьким, а сейчас Стелла и Сатал при любой ранке или ожоге всегда бегут ко мне или к маме, чтобы мы подули.

– И что, помогает? – с сомнением спросил граф.

Вместо ответа девушка потихоньку подула на ожог, а затем аккуратно нанесла мазь.

– Ну, вот и все, – она отпустила руку Себастьяна и подняла глаза. От его пристального взгляда быстро-быстро застучало сердце. Камилла встала, закрывая баночку, и сказала, не глядя на графа: – Возвращайтесь к столу. Я принесу вам новую кружку. Только больше не машите так руками.

Она уже почти дошла до двери, когда услышала его тихий оклик.

– Камилла! Подождите.

Развернувшись, она сделала к нему несколько шагов и остановилась.

– Совершенно случайно я узнал, что в отъезде Николы обвиняют не только вас, но и меня. Почему?

– Спросите того, от кого вы это услышали, – ответила девушка. И, сообразив, что это прозвучало немного грубо, тихо добавила: – Извините.

Себастьян подошел к ней.

– Так почему же?

Камилла отвернулась, стараясь не встречаться с ним взглядом.

– Не обращайте внимания, это просто сплетни. Я даже знаю, кто их распускает. Этим двум девицам лишь бы кого-то пообсуждать. Лучше бы своей жизнью занялись.

– Но ведь они не просто так обсуждают. Есть причина? – настойчиво поинтересовался граф.

– Ну, какая причина? Никола с первого дня ревновал меня к вам, уж не знаю, что ему в голову взбрело. Глядя на него, все остальные тоже почему-то решили, что его ревность обоснованна.

– А это не так? – мягко произнес граф, сделав еще шаг Камилле.

Сердце девушки застучало так сильно, что ей в какой-то момент стало трудно дышать. Она заставила себя посмотреть на Себастьяна и твердо сказала, стараясь, чтобы ее слова звучали как можно правдивее:

– Это всего лишь сплетни. Просто не думайте об этом. Я пойду за новой кружкой, возвращайтесь к столу. Мама сделала очень вкусные пирожки, вы должны их попробовать.

Девушка почти дошла до двери, когда до нее долетела тихая фраза, произнесенная Себастьяном:

– А что, если я не могу не думать обэтом?

***

Гости разошлись поздно. Селия, помогавшая Нонне мыть посуду, долго и задумчиво смотрела в окно. Она думала о сыне, пересекающем необъятные просторы океана, и о том, что он сказал ей перед отъездом.

– Мама, не злись на Камиллу, – просил ее Никола. – Она ни в чем не виновата. Возможно, у нее просто другая судьба, не я. Я видел их с графом как-то раз… Знаешь, их сложно назвать влюбленными, но они как две половинки одного целого. Если бы Камилла не была так похожа на Нонну и Веллера, я бы решил, что она – сестра Себастьяна, потерянная и забытая. У них один и тот же взгляд – немного отстраненный, мечтательный, как будто они не здесь, не с нами. Я думаю, что, если есть люди, предназначенные друг другу, то выглядят они именно так. И я не имею права мешать им. Никто не имеет.

Сегодня вечером, исподтишка наблюдая за Камиллой и Себастьяном, Селия вынуждена была согласиться с сыном. Она видела много влюбленных пар, саама когда-то без памяти влюбилась в своего мужа. Но… все это было не то. Здесь правили не только чувства, было нечто большое, не всегда доступное пониманию, но ощутимое и неизбежное. То, что называется судьбой.

Глава 12

Себастьян ходил по любимой «зеленой» гостиной, вцепившись в свои короткие темные волосы. Он чувствовал, что пропал, потерял голову, влюбился в Камиллу. Вчерашний вечер, их разговор не выходил у него из головы. Почему его считали причиной разлада между Николой и Камиллой? Вчера девушка уверяла, что все это просто сплетни, но она была очень смущена. Может, все это время она избегала его именно поэтому? Но как она могла влюбиться, даже не зная его? И тот случай в замке, когда он в первый раз ее увидел… Она сидела на полу рядом с ним и выглядела такой испуганной, как будто боялась потерять близкого человека. Могли ли они быть кем-то друг другу? Правду ли она говорила о том, что они не знакомы?

Голова шла кругом. Себастьян опустился на диван. Вернувшись домой, он велел слугам не беспокоить его, и они четко выполняли указания, так что у него была возможность спокойно все обдумать. Решив отбросить мысли о последних событиях, граф прислушался к своим чувствам. Что он на самом деле испытывает к этой девушке? Это легкое увлечение, или все гораздо серьезнее? Стоит ли поддаться чувствам и жениться на простолюдинке? Или лучше уехать в город, сбежать, пока не поздно? Почему-то мысль о том, чтобы просто соблазнить девушку, ничего ей не обещая, даже в голову ему не приходила. Хотя прежний Себастьян не стал бы о таком переживать. Нет, с Камиллой так нельзя – надо или оставить ее в покое, или жениться, третьего не дано. Но как, как, Боже милостивый, оставить ее? Ни к кому в жизни он не испытывал таких чувств, даже к Линде. Линда… Что-то необъяснимое, тяжелое, страшное заворочалось в душе, когда он подумал о своей бывшей невесте. Что же с ним произошло? А с ней? Куда она делась? И как со всем этим связана Камилла? Почему же она была в ту ночь в его замке? И почему рядом с ней в его голове появляются непонятные образы, как будто он вот-вот что-то вспомнит?

Проведя полночи в раздумьях, Себастьян твердо решил – надо поговорить с Камиллой еще раз насчет той ночи, строго и серьезно. Пусть не отговаривается и не убегает, он обязательно все узнает, иначе просто сойдет с ума.

Еле дождавшись утра, граф выбежал из замка, вскочил на коня и галопом помчался к дому Веллера. Но девушки там не было – этот день она решила провести с Элизой, давая Эрику немного отдохнуть. Чтобы как-то отвлечься до ее возвращения, Себастьян предложил Веллеру помощь по саду. Взяв на подмогу Ганса, они починили слегка покосившийся забор, отгоняя любопытных близнецов, вместе подвязали деревья, прочистили колодец. Потом Ганс предложил искупаться, и они отправились к пруду. Наплескавшись от души, вернулись домой, где Нонна уже подогревала вчерашнее рагу.

– Мы Камиллу ждать не будем? – удивился Веллер, когда все сели за стол.

– Она предупредила, что ушла на весь день, и ужинать тоже будет там. Так что сегодня поедим без нее, – откликнулась Нонна. – Она хочет развлечь немного Элизу, ей тяжело даются последние месяцы. И Эрику надо дать отдохнуть, а то жена его совсем загоняла.

– Да, заходил я к ним как-то, она просто зверь! – сказал Ганс. – Вы, женщины, всегда такие во время беременности?

– Нет, что ты, – улыбнулась мама.

– Такие, такие, – шепотом сказал Веллер. И получил шлепок полотенцем.

Молодой граф прекрасно провел вечер, но Камиллу так и не дождался. Зато вволю наигрался с близнецами, которые были очень этому рады. Наконец, он засобирался домой. За весь день у него было время все обдумать еще раз, и он решил, что говорить о той ночи в замке нужно более мягко, чтобы не напугать девушку. Попрощавшись с семьей помощника старосты, граф запрыгнул на коня и отправился в замок.

Проезжая по цветущему, дивно пахнущему лугу, он заметил Камиллу. Девушка сидела на пригорке, устремив задумчивый взгляд на золотой закат. Граф подъехал к ней и, спешившись, присел рядом. Помолчал, собираясь с мыслями.

– Здесь чудесно, – наконец, произнес он. – Часто бываете на этом пригорке?

– Часто, – откликнулась Камилла, не поворачиваясь к нему. – Я еще в детстве нашла это место, когда мне позволили уходить достаточно далеко от дома. Здесь мы часто бываем с Элизой. Это наше любимое место.

Себастьян смотрел на четкий профиль девушки и не мог налюбоваться, совершенно забыв, зачем искал ее весь день. Закатный свет проходил сквозь глаза Камиллы, делая их из зеленых янтарными, как у волчицы. Рыжеватые волосы волнами раскинулись по спине, небрежно завязанные лентой. Поджав колени, она положила на них руки, на руки опустила подбородок. Казалось – спугни ее, и улетит как птица – настолько неземной она казалась сейчас. У Себастьяна вдруг резко закололо сердце. Схватившись за грудь, он тихо застонал.

– Что с вами? – очнулась Камилла. – Вам плохо?

– Ничего, сейчас пройдет. Ох!

Кололо нестерпимо, все сильнее и сильнее. Камилла, встревожившись, заставила его лечь.

– Полежите немного так, не дергайтесь, – попросила она, наклонившись. Ее глаза зазеленели совсем близко, глубокие, как море. – Вот так. Дышите ровно, глубоко. Если не станет легче, отвезу вас в деревню.

– Не нужно, уже проходит, – хрипло ответил Себастьян. – Камилла, я… я…

– Тише, тише, помолчите немного. Лучше дышите глубже, – перебила его Камилла, положив руку ему на грудь, туда, где так часто билось сердце.

Он закрыл глаза и постарался дышать ровнее. Боль отступила. Как только граф почувствовал облегчение, он аккуратно поднялся и подошел к коню. Несмотря на возражения, девушка пошла рядом, поддерживая его.

– Спасибо за заботу, – он с трудом ей улыбнулся. – Мне стало лучше. Я ведь хотел поговорить с вами… Завтра заеду, хорошо? Вы ведь никуда не уйдете? Сейчас же лучше поеду домой, отлежусь.

Камилла долго смотрела ему вслед, пока он не скрылся за деревьями. А затем, тяжело вздохнув, прилегла на траву. Земля потихоньку остывала, но дневное тепло еще осталось. Девушка все смотрела и смотрела на появлявшиеся звезды… А потом резко встала и побежала домой, как будто стараясь отдать захлестнувшие ее чувства мчавшемуся по пятам ветру.

***

Боль настигла Себастьяна уже в замке. На этот раз она была такой сильной, что он не выдержал и закричал. Перепуганные слуги подхватили его, уложили на диван. На все вопросы он только показывал, где у него болит, но не мог вымолвить ни слова. Боль то утихала, то появлялась. А когда стала такой сильной, что граф уже мысленно попрощался с жизнью, все прекратилось. Полежав еще немного, Себастьян осторожно присел. И все вспомнил. Проклятье вышло из него через боль, чуть не убив, но граф все-таки победил и остался жив. Перед его глазами встала Камилла, и он ощутил такую сильную любовь к ней, такую тоску, что снова рухнул, как подкошенный.

– Нет, все хорошо, – остановил он жестом взволнованных слуг. – Теперь все хорошо. Скажите, вы помните Камиллу?

Слуги переглянулись.

– Конечно, мы помним ее, ваша светлость, – присела рядом с ним экономка, тетушка Айрис. – Она приезжала сюда несколько раз вместе с семьей…

– Да нет же! – нетерпеливо перебил ее граф. – Вы помните, что она жила здесь почти год?

Экономка глубоко вдохнула. Неужели он все вспомнил? Разве такое возможно? Подумав, она осторожно ответила:

– Проклятье Линды не распространялось на нас, оно коснулось только вас. Мы же помнили ее даже после того как вы стали человеком.

Себастьян схватился за голову. Он только сейчас понял, что все это время чувствовала Камилла – когда он снова стал человеком, когда посмотрел на нее непомнящими глазами, когда вернулся в Бриаду в качестве хозяина деревни. Он ходил мимо нее каждый день, обжигая невидящим взглядом, а она все это время помнила и страдала… Граф вскочил и бросился к двери.

– Куда вы? – вскочила Айрис.

– Я немедленно еду к Камилле. Я скажу ей, что помню ее, что люблю ее…

– Не нужно сейчас ехать.

– Почему? – крикнул Себастьян.

Тетушка Айрис подошла к нему и ласково взяла за руку.

– Себастьян, милый, сейчас вы сами на себя не похожи. На улице ночь, вы приедете, перепугаете ее, ее родителей. Сядьте лучше, сейчас я вам сделаю чай с мяткой, и мы поговорим.

Она мягко, но настойчиво подтолкнула его обратно к комнате. Нехотя, граф снова присел на диван. Айрис принесла ажурный серебряный поднос, на котором дымились чашки с чаем. Присев рядом, она погладила Себастьяна по плечу.

– Не торопитесь. Она и так много перенесла, не нужно ее пугать. Сейчас она другая, закрывается от всех, вы же сами видели. Проявите терпение и понимание.

– Но мы так сблизились в последнее время! Я уверен, что мы сможем спокойно поговорить. Тем более, после того как она узнает, что я ее вспомнил. Ведь я причинил ей столько боли!

– Я на вашем месте не стала бы торопиться, – вздохнула Айрис. – Вам, в первую очередь, сейчас нужно успокоиться, иначе никакого разговора не получится.

– Хорошо, что ты тогда предлагаешь? – уже спокойнее спросил Себастьян.

– Пригласите ее сюда, пообщайтесь, а потом уже сообщите.

– Я не могу ее одну пригласить, слухи пойдут разные. Да и она не поедет. Все это время она избегала меня. И даже сейчас, несмотря на то, что мы сблизились, она не подпускает меня близко.

– Значит, нужно пригласить ее не одну. Семью снова позовите. Вы же хотели устроить ужин для ее семьи и семьи старосты в честь завершения фонтана, помните?

– Я придумал! – вскочил граф. – Я устрою бал для жителей Бриады! Она придет, и я поговорю с ней! Мы можем все организовать к концу недели?

– Думаю, да, – улыбаясь, ответила тетушка Айрис.

– Отлично! Вы умница, Айрис, спасибо вам, – Себастьян расцеловал женщину и убежал куда-то в недра замка.

Пожилая экономка усмехнулась и вытерла передником набежавшие слезы.

***

На следующий день вся Бриада зашевелилась как муравейник – перед домом старосты слуга графа объявил о том, что все жители приглашены на бал, который пройдет в замке уже в эту субботу. Понимая, что у простых крестьян нет пышных нарядов, граф отправил в деревню следом за слугой целый воз платьев и камзолов, туфелек, башмаков, украшений, чтобы каждый смог выбрать себе наряд по вкусу.

Такого визга мирная деревушка не слышала уже давно – все девушки как будто взбесились, они уже представляли себя принцессами в роскошных нарядах. Как только слуга закончил читать объявление, девиц как будто ветром сдуло – все понеслись выбирать себе платье.

– Ну спасибо, граф, удружил, – добродушно проворчал отец Меридит Ланс. – Эти чертовки теперь всю неделю только балом и будут заниматься, все хозяйство забросят.

Ганс прибежал домой взволнованный.

– Камилла, будет бал! Граф приглашает всех в субботу! – он резко затормозил перед сестрой, сидевшей на диване и штопавшей штанишки Сатала.

– Осторожно, сумасшедший, у меня же иголка! – Камилла легонько шлепнула брата. – Какой бал, о чем ты говоришь?

– Граф организует бал специально для жителей Бриады, приглашены все! Он отправил целый воз платьев, все девчонки уже там! Иди скорей, а то самые красивые наряды разберут.

– Я не пойду на бал, танцевать не умею, – буркнула Камилла.

– Ага, а все наши дамы – первые фрейлины при дворе, – хмыкнул Ганс. – Никто не умеет танцевать, Камилла.

Девушка хотела что-то ему возразить, но за окном раздался дробный стук копыт. Через несколько минут в дом зашли Нонна, Веллер и Себастьян. Увидев Камиллу, граф застыл, не в силах оторвать от нее взгляда. Но долго так не простоял – на него набросились Стелла и Сатал. Покружив их, Себастьян осторожно поставил близнецов на пол.

– Вы уже слышали о том, что я устраиваю бал? – спросил он у Веллера.

– Слышали, вся деревня гудит, – засмеялся тот.

– Замечательно. Вашу семью я хочу пригласить сам. Вы многое для меня сделали за это время, стали близкими людьми, – Себастьян запнулся, стараясь не смотреть на Камиллу.

– Вы тоже стали нам родным человеком, Себастьян, – с улыбкой ответила Нонна, выходя из кухни. – Идемте пить чай.

– Нет, я заехал пригласить вас и отдать подарки, потом сразу уеду, хлопот предстоит много.

– Подарки? – удивился Веллер.

– Подарки! Подарки! – закричали Стелла и Сатал.

Граф занес в дом несколько коробок. Одну он передал отцу семейства. Другую – Нонне, третью – Гансу.

– Эти наряды я подобрал для вас сам. Они принадлежали моим родителям и мне. Простите, что не успел заказать новых, но эти мы ни разу не надевали. У нас было много одежды.

– Ох, Себастьян, – восхищенно ахнула Нонна, доставая из коробки прекрасное бархатное платье жемчужного цвета, украшенное жемчугами и бриллиантами. – Это платье достойно королевы!

– Значит, оно достойно вас, – галантно поклонился Себастьян.

Веллер и Ганс довольно закряхтели, открывая свои костюмы.

– Для вас у меня нарядов не нашлось, – обратился граф к малышам. – Пока я принес только украшения. Но сегодня к вам заедет портниха, снимем мерки, и к балу у вас будут совершенно новые костюмы.

Он торжественно надел на Стеллу маленькую золотую корону с крохотными опалами, а Саталу вручил небольшую шпагу в ножнах.

– В детстве я любил ее, – сказал он. – И отдаю в достойные руки. Примите ее, храбрый рыцарь.

– Только не порежься! – тут же откликнулась Нонна.

Пока все разбирались с подарками, Себастьян подошел к Камилле. Она скромно стояла в стороне, ожидая своей очереди. Граф вручил ей коробку. На мгновенье их руки встретились. Задержав немного свои пальцы на пальцах Камиллы, Себастьян нехотя убрал руку.

– Платье для вас, Камилла, я подбирал долго, – тихо сказал он. – Надеюсь, оно вам понравится. А еще я надеюсь, что у вас не получится найти никаких оправданий, чтобы не прийти на бал. Я очень прошу вас… – в горле появился комок. Граф с трудом сдерживался, чтобы не рассказать все сейчас. Но он видел, что Айрис права – еще не время, сейчас он мог все испортить. – Приходите. Я буду вас ждать.

Он посмотрел ей прямо в глаза. Камилла вздрогнула – что-то в нем было другое, что-то изменилось. Но надеяться на то, что к графу вернулась память, она уже не смела – слишком много времени прошло.

– Я… постараюсь, – с трудом выдавила Камилла. – Спасибо, Себастьян.

Граф кивнул и ушел, не оборачиваясь. А девушка была в таком смятении, что даже забыла спросить, как он себя чувствует. Ей стало страшно – вдруг он захочет признаться ей в любви, а она не сможет ответить? Ведь не скажет же она, что уже давно полюбила его, но в другом обличье? Так и стояла, прижимая коробку к груди похолодевшими руками.

– Покажи, покажи, ну покажи! – донеслось до нее как будто издалека.

Стелла и Сатал уже несколько минут пытались забрать у Камиллы коробку с платьем, но девушка вцепилась в нее мертвой хваткой, сама того не замечая. Мягко отодвинув малышей, она села на диван и открыла крышку. Ганс осторожно достал нежно-лавандовое платье из шелка, органзы и кружев. Как будто сотканное из воздуха, оно струилось и сверкало – в ткани мерцали мельчайшие частички алмазной крошки. Рядом на атласной подушечке лежало изящное ожерелье с топазами, сережки и серебряные нити, как потом узнала Камилла от Элизы – украшение для волос. В отдельной коробочке тут же нашлись аккуратные туфельки из неизвестного девушке материала.

Сердце как будто остановилось. Даже близнецы затихли, увидев всю эту красоту. В дверь постучали, и сразу все домашние засуетились – Нонна погнала мужа открывать дверь, сама аккуратно сложила платье обратно, отогнала от него малышей и повела Камиллу в комнату.

– Что у вас с графом? – осторожно поинтересовалась она у дочери, закрывая дверь.

Камилла лишь покачала головой – ничего.

– Не каждой девушке делают такие королевские подарки, Камилла. – Мать присела на кровать и обняла дочь. – Ты любишь его? Потому что он тебя – наверняка. Я давно замечаю, как он на тебя смотрит, но не думала, что все так серьезно. И Никола ведь это чувствовал. Поэтому он уехал?

Камилла вдруг зарыдала навзрыд. Нонна испугалась – в первый раз она видела дочь плачущей после ее возвращения из замка. Как будто все чувства она тогда закрыла на замок.

– Мама, он же и есть тот самый… из замка… – давясь рыданиями, Камилла пыталась рассказать матери о Себастьяне.

Поплакав еще несколько минут, она резко села, провела ладонями по лицу. И наконец-то рассказала матери правду. Та слушала молча от начала до конца, а потом нежно взяла руку дочери.

– Ты не думаешь, что он все вспомнил?

– Нет, – отрезала Камилла. – Проклятие.

– Значит, он просто полюбил тебя снова.

– Но что же мне теперь делать?

– Радоваться своему счастью, дочка. Забудется все, что ты переживаешь сейчас. А счастье останется. Ведь он тебе нравится? Я же вижу, что нравится. Все будет хорошо. Поспи немного, а потом, если захочешь, мы поговорим. Там портниха пришла, судя по визгу детей. Пойду, помогу, а то она с ними не справится.

***

Как только прошли первые восторги, девушки Бриады схватились за головы – ведь они совершенно не умеют танцевать! Идти на бал, чтобы опозориться? И они толпой повалили к дому старосты. Подумав и посоветовавшись с женой и Эриком, Фриц решил обучить их танцам. До бала оставалось всего несколько дней, поэтому, забросив работу, все женское население деревушки целыми днями пропадало в доме старосты. Пока, наконец, уже в пятницу, Элиза решительно не выпроводила бушующих светских львиц.

– Я больше не могу слушать ни эту музыку, ни вашу болтовню! – решительно заявила она возмутившимся было девушкам. – С таким шумом ребенок решит появиться раньше времени!

Регина тут же встала на сторону дочери, и мужчинам ничего другого не оставалось, кроме как согласиться. Но основные азы они уже преподали, девушкам осталось только хорошенько потренироваться.

Камилла не ходила на уроки танцев. Всю эту неделю ей было не по себе от ощущения, что что-то надвигается, что-то в ее судьбе решится в ближайшем будущем. Граф не заглядывал в Бриаду, готовясь к балу, и у нее было время подумать об их отношениях. Которые, видимо, уже перешли ту черту, когда нужно или все разорвать, или идти дальше. Ведь их общение в последние несколько недель сложно было назвать дружбой. Может, и правда, послушать маму и забыть все, что с ней было в замке? Выйти замуж за этого Себастьян, нынешнего, и стать счастливой? Но сможет ли она?

Нонна не трогала дочь, понимая, что никто, кроме нее, не сможет решить, что делать дальше. Мужу она решила пока ничего не рассказывать про Себастьяна и замок, опасаясь, что он, переживая за дочь, порвет все отношения с графом, и этим все испортит. Сами расскажут, когда посчитают нужным.

Наконец, в мир ворвалась суббота, умытая ночным дождем, украшенная золотой зарей и чистым небом. День снова обещал быть жарким. Все дела были заброшены. Старшее поколение Бриады махнуло рукой на молодежь, понимая, что в этот день от них пользы никакой не будет, и тоже начали готовиться к празднику. Чтобы жители не шли в праздничных нарядах по грязной проселочной дороге, Себастьян прислал после обеда все экипажи, которые у него были. Дома начали пустеть один за другим – наряженные, веселые, предвкушая необыкновенный вечер, люди выезжали по направлению к замку, так пугавшему их когда-то. Многие до сих пор опасались ехать, но не хотели в этом признаваться, понимая, что бояться уже нечего. Ведь Камилла победила зло, столько лет таившееся в замке.

Последними на бал отправились староста, Веллер и их семьи. Камилла до последнего тянула с отъездом. Отец оставил ей лошадь. Ганс хотел подождать сестру, но Нонна убедила его поехать с ними, сказав, что Камилле нужно собраться с мыслями.

Когда все уехали, девушка полила цветы и прошлась по дому, проверяя, все ли в порядке, не забыли ли чего родители. Вдруг Стелла не надела свою маленькую корону? Или Сатал забыл новенькую шпагу? Осмотрев комнаты, Камилла поняла, что все-таки пора собираться. Ей не хотелось обижать графа, он ничем это не заслужил. Будь что будет. Ведь ей самой так хотелось увидеть его…

Поднявшись в свою комнату, Камилла неторопливо разделась, умылась и достала платье. Проведя рукой по кружевам, приложила его к себе и начала одеваться. Обула туфли, надела ожерелье и сережки. Густые волосы обвила серебряными нитями. Лошадь ждала, нетерпеливо перебирая копытами – молодая еще, не любила долго стоять. Рассеяно погладив ее, Камилла аккуратно, чтобы не испортить платья, уселась верхом. Вечер, душистый и тихий, помог унять беспокойное сердце. Поддавшись нетерпению лошади, она пустила ее вскачь, остановившись только перед крыльцом замка.

Здесь все было уставлено экипажами. Отдав поводья пожилому конюху, ласково ей улыбнувшемуся, Камилла пошла к входу. Веселье было в самом разгаре, музыка звала за собой, и молодежь вовсю плясала, показывая, чему научилась на уроках танцев у старосты. Пройдя мимо тихой и такой знакомой «зеленой» гостиной, Камилла робко подошла к открытым дверям, приглашавшим в бальный зал, и остановилась. Заметив в глубине зала родителей, девушка направилась к ним. Односельчане, заметив ее, поворачивались вслед, не в силах отвести взгляд.

– Где она такое платье отхватила? – раздался восхищенный шепот.

Камилла стрельнула глазам и увидела двух закадычных подружек – Берту и Кану. Рядом с ними нетерпеливо притоптывала Эмита, напряженно смотревшая в сторону. Проследив за ее взглядом, Камилла хмыкнула – там увлеченно вальсировал Ганс, нежно прижимая к себе хорошенькую Солу. Вздохнув, она продолжила путь, про себя ругая Себастьяна. Удружил, нечего сказать, теперь из-за ее платья разговоров в деревне будет на месяц…

Себастьян, заметив какое-то оживление в зале, обернулся. Камилла уже подошла к родителям и обнимала нарядных малышей. Прервав разговор с мастерами, спроектировавшими фонтан, граф подошел к ней и поцеловал руку.

– Вы ослепительно выглядите, – восхищенно произнес он. Он так пристально смотрел ей в глаза, что у девушки подкосились ноги.

– Благодаря вам, – присела в реверансе Камилла.

– Нет, – улыбнулся он. – Благодаря вам.

Он хотел еще что-то сказать, но его прервали.

– Себастьян, помогите нам разрешить один спор, – окликнул его староста, тоже затеявший разговор с мастерами.

– Иду, – откликнулся граф. И сказал тихо, повернувшись к Камилле. – Не смей никуда уходить. Мне нужно поговорить с тобой.

Камилла задрожала в предчувствии чего-то. Не зная, чем себя отвлечь, она пошла по залу. Подошла к Элизе, погладила ее по большому животу. Подруга улыбнулась ей.

– Он весь вечер тебя искал, – прошептала она.

Камилла вздохнула. Ей было здесь неловко – она и ее семья одеты лучше всех, кроме семьи старосты, и это наверняка снова вызовет пересуды. Не нужно было ей приезжать. Камилле вдруг срочно понадобился свежий воздух. По дороге к выходу она встретила вереницу слуг с блюдами в руках. Они улыбнулись и поклонились ей.

– Перестаньте кланяться, мы же друзья, – пожурила она их.

Постепенно стемнело, на небе уже сияли первые звезды. Раскинувшийся возле замка сад освещали газовые фонари, в воздухе царил неземной аромат – клумбы, над которыми так трудились Нонна, Камилла и Регина, уже заполнились распустившимися цветами. Девушка огляделась. Сад был прекрасен, не зря они все так усердно над ним работали. Бродить бы здесь и бродить… Камилла улыбнулась, вспомнив, как ее Себастьян когда-то мечтал здесь все возродить. Получилось именно так, как он хотел. Гуляя по дорожкам, девушка дошла до невысокой стены, отгородившей сад от обрыва. Внизу глухо шелестели невидимые волны, шумел прибой.

– Вот ты где, – раздался вдруг такой знакомый голос, разом перекрыв все звуки. – Снова мечтаешь.

Камилла, вздрогнув от этой фразы, медленно повернулась на этот бархатный голос. Граф стоял, прислонившись к абрикосовому деревцу, на котором зрели довольно крупные плоды. Его лицо было скрыто в тени, выделялись только глаза. Он оторвался от дерева и пошел к ней. Камилле вдруг захотелось убежать. Но она осталась. Себастьян подошел к ней, облокотился на парапет, устремил взгляд в темноту, к морю.

– Как звезды светят глаза твои. Моя душа рвется из груди, ей здесь тесно, – тихо сказал он.

Камилла отвернулась.

– Себастьян, не надо, прошу вас.

Он выпрямился и шагнул к ней.

– А ты знаешь, что я хочу сказать?

– Нет. Но догадываюсь. Или нет… Я сейчас выгляжу глупо, да?

– Ты выглядишь прекрасно, – печально улыбнулся он. – А я идиот. Знаю, что моей вины нет, и все равно ее чувствую.

– Какой вины? О чем ты? – Камилла так растерялась, что тоже перешла на «ты».

Себастьян хрипло сказал:

– Я все вспомнил, Камилла.

Девушка вздрогнула.

– Что вспомнил?

– Все. Я вспомнил нас. Тебя. Замок. Все.

– Нет, этого не может быть!

– Почему?

– Ты же сам говорил – проклятие!

Себастьян взял ее за руки, начал растирать – от волнения они стали ледяными.

– Видишь ли, Камилла, моя бывшая невеста так и не поняла, что такое настоящая любовь. Заранее разлучив меня с моей возможной возлюбленной, она даже не подумала о том, что я могу встретить ее и снова полюбить. Так все и произошло. Забыв все, я снова встретил тебя в Бриаде, куда меня неудержимо тянуло. И снова полюбил, ты можешь в это поверить? Я ведь тоже сопротивлялся своему чувству. Ты казалась такой холодной, отстраненной, и у меня снова взыграла гордость. Но когда ты заплакала при мне после той ссоры с Николой, когда мы разговорились с тобой, как друзья… Как будто открылась какая-то дверца, и я вдруг увидел тебя настоящую. Тогда я пропал. Помнишь, у меня разболелось сердце? Это проклятие выходило наружу. Оно ушло, а я победил. Мы победили.

Камилла молчала. Себастьян сделал еще один шаг к ней.

– Я хотел рассказать тебе все сразу, в этот же день, но тетушка Айрис отговорила меня. Сказала, что я могу все испортить, если слишком потороплюсь. Поэтому я решил подготовить себя и тебя. Прости… я не могу больше сдерживаться, я так давно мечтал об этом…

Сказав это, он крепко ее обнял. Камилла, придя в себя, заплакала, засмеялась, снова заплакала. Потом резко отошла от графа.

– Как ты докажешь? Что помнишь?

– Тебе недостаточно того, что я сказал? – удивился Себастьян. – Спрашивай о чем угодно. Например… Помнишь, когда я вел тебя к подземелью, где находились прежние девушки? Ты хотела уйти, но я положил руки тебе на плечи и повел туда.

– Перед этим мне стало так страшно, я подумала, что ты обманом завел меня туда, чтобы оставить в этой ужасной комнате, что именно так ты поступал со всеми девушками, – подхватила воспоминания Камилла.

– Ты правда так подумала? Но ведь тогда мы уже сблизились, я бы не причинил тебе вреда!

– Я запаниковала, – тихо ответила девушка. – Этот замок так давил на меня… А потом…

– Потом я также проводил тебя до комнаты, положив руки тебе на плечи, – с улыбкой закончил Себастьян. – Я же сказал, я помню все. Я помню каждый наш разговор, слово в слово. Это я, Камилла.

Девушка бросилась ему на шею, прижалась, уже не сдерживаясь. Так их и застал Веллер, вышедший полюбоваться на фонтан. Он кашлянул и выжидающе посмотрел на графа.

– Камилла, ты будешь моей женой? – шепнул Себастьян ей на ухо.

Девушка кивнула, не в силах сказать ни слова. Тогда граф подошел к ее отцу и слегка поклонился.

– Я прошу руки вашей дочери, Веллер. Я люблю ее.

– А она согласна? – только и смог ответить взволнованный отец.

– Она согласна, – улыбнулся Себастьян.

Эпилог

Не то чтобы жители Бриады удивились, узнав о помолвке Себастьяна и Камиллы. Сначала они ворчали – мол, зачем скрывались, все же чувствовали, что что-то между ними происходит. Но постепенно затихли. Свадьбу решили сыграть в сентябре, полтора месяца должно было хватить на подготовку. Кроме того, Камилла хотела, чтобы Элиза немного окрепнуть. Кстати, она родила здорового крепкого мальчугана, которого назвали Себастьян.

В тот памятный вечер граф по просьбе девушки не стал объявлять на балу об их решении пожениться. Камилла хотела свыкнуться с мыслью, что все самое плохое закончилось. Иначе, какая от этого радость, если ты сам до конца еще ничего не понимаешь? Поэтому счастливую новость узнали только самые близкие.

– Какое счастье, что вы все вспомнили, ваше сиятельство, – сказал Эрик, пожимая руку Себастьяну.

Граф очень удивился.

– Вы что, знали о замке? И обо мне?

– Да, Камилла рассказала обо всем мне, Элизе и Гансу. Позже узнала Нонна.

– Никола ничего не знал, – грустно добавила Камилла. – Иначе он бы тебя убил.

Себастьян с нежной улыбкой посмотрел на любимую.

– Как тебе удавалось столько времени хранить тайну? А я-то, дурак, обижался на тебя, когда ты меня избегала. И не понимал, как ты страдала все это время.

– Все позади, – серьезно сказала девушка. – Правда же?

Вместо ответа Себастьян обнял ее.

Комната Линды была сожжена, все ее вещи уничтожены, как и портрет. Себастьян хотел также поступить и со своим портретом, но Камилла воспротивилась. Вместо этого она велела повесить его в их спальне. Позже к портрету графа добавилось и ее изображение.

Вместе они обошли весь замок, составляя план ремонта комнат. Денег на все работы нужно было немеренно, но у Себастьяна они были. Во время одного из таких обходов влюбленные спустились в подвал. Они долго стояли на пороге комнаты, где нашли последний приют окаменевшие девушки Бриады.

– Что будем с ними делать? – спросил Себастьян.

– Отдадим семьям? – предложила Камилла. – Скажем, что осматривали замок и нашли их здесь.

Отдав необходимые распоряжения, граф снова повернулся к невесте.

– Скажи, ты не думала о том, что обо всем стоит рассказать жителям?

– Думала, но… не надо, – откликнулась девушка. – Я боюсь их реакции. В конце концов, сейчас ты просто граф Себастьян, человек из плоти и крови.

Люди были удивлены, увидев статуи. Многие узнали в них своих дочерей, сестер, подруг. Граф помог доставить каждую, вернув когда-то пожертвованных ему девушек обратно домой. Плача, жители благодарили его, а он не находил себе места от сжигающего чувства вины. Камилла была рядом, держала его за руку, понимая – ему нужно пройти через это. Такова цена счастья – вновь прочувствовать свои злодеяния, чтобы больше никогда их не совершать.

Целые дни Себастьян проводил в Бриаде, не в силах расстаться с Камиллой. По вечерам они уходили гулять далеко за пределы деревни, вспоминая свои разговоры, споры, свою уютную гостиную. Девушка верила и не верила в то, что Себастьян снова с ней, что до него можно дотронуться, обнять.

– Камилла, может, снести этот замок к черту? Построим новый… – сказал он ей как-то на одной из вечерних прогулок.

Девушка посмотрела на него долгим странным взглядом.

– Ты сошел с ума? – тихо спросила она, наконец. – Этот замок стал для меня вторым домом, нашим домом. Нельзя его разрушать.

Она вдруг покраснела, вспомнив, как скрытно они признавались друг другу в своих чувствах. Как внутри нее все пело от его внимания, его голоса, с такой нежностью говорившего с ней. Вдруг девушку осенила догадка.

– Себастьян! Скажи мне честно – когда ты пообещал, что испытаний не будет, ты соврал мне? Они были, но ты принимал их на себя?

Граф остановился. Он долго не отвечал, опустив голову. Затем медленно кивнул.

– Да, милая. Поэтому я и пропадал целыми днями, приходил только вечером. По ночам меня мучили жестокие кошмары, и целый день я приходил в себя, чтобы ты ни о чем не догадалась, чтобы говорить с тобой, как ни в чем не бывало. Но я не мог иначе, не мог позволить ей мучить тебя дальше. Ты так храбро держалась.

– Кому ей? Линде? – спросила Камилла.

– Да. Ведь это именно ее зло жило в замке, объединившись с моим. Ты запала мне в душу практически сразу. Уже одним своим добровольным появлением ты изменила мое отношение к людям. И твои кошмары были совершенно не такими, как у других девушек. Ведь я наблюдал их все с каждой из вас. Ты ни разу никому не пожелала зла. Для меня это было так ново.

Себастьян повернулся, взял Камиллу за подбородок и нежно поцеловал.

– А Линда? Что с ней? – поинтересовалась девушка. Мысли о ведьме не давали ей покоя.

– Линды больше нет, – ответил Себастьян. – Она умерла давным-давно, злобной одинокой старухой. Не думай о ней больше, все закончилось.

На свадьбе Бриада гуляла несколько дней, причем место празднования постоянно менялось – сначала это был замок, затем поляна перед домом Нонны и Веллера, любимая поляна молодежи, которая находилась около леса, дом старосты…

После долгих и веселых вечеров замок показался Камилле и Себастьяну тихим и уютным местом. Когда праздники закончились, они пропали практически на месяц, уединившись в многочисленных комнатах. Да и потом, навещая семью и друзей, спешили домой, чтобы снова сидеть и разговаривать в своей любимой «зеленой» гостиной. Так пролетели осень и зима, Бриаду снова накрыл лихой весенний щебет разрезвившихся птиц.

Вернувшись после очередной поездки в деревню, граф и графиня пили чай с вкусными пирожными, которые им принесла Айрис, и со смехом вспоминали беременную Меридит, гонявшую невозмутимого Керта. На некоторое время в замке воцарилось молчание, слышно было только, как слуги суетятся на кухне, готовя ужин.

– Скажи, ты любил Линду? – вдруг прервала Камилла тишину.

Себастьян поморщился. Он не любил вспоминать о своей бывшей невесте. Ему вообще не хотелось думать о прошлом, когда настоящее было так прекрасно.

– Нет, я никогда не любил ее по-настоящему. Так, как тебя. – Себастьян помолчал. – Скорее чувства к ней были неким наваждением. Не знаю, опоила она меня или просто так действовала на мой разум. Это была больше страсть, чем любовь. Тогда я этого не понимал. Лишь после случая с моим другом с моих глаз как будто спала пелена. К сожалению, слишком поздно…

Камилла молчала. Казалось, она забыла и свой вопрос, и ответ мужа. На миг она подумала, не опрометчиво ли поступила, не разрешив Себастьяну снести замок. Под его сводами витали ее счастливые воспоминания, но несчастий тут тоже хватало… Вдруг Себастьян мучается из-за того, что снова вынужден находиться в этих стенах?

– Наверно, я должна была позволить тебе снести его, – наконец, сказала она. – Я думала только о себе, когда пожелала оставить замок целым. Но совершенно не подумала о том, каково будет тебе.

– Ну что ты, – ласково улыбнулся Себастьян. – Я не так уж сильно страдаю, знаешь ли. Не кисейная барышня. Да, было много ужасных моментов, но…

Их прервал громкий стук в дверь.

– Могу ли я увидеть графа и графиню? – раздался голос, от звука которого Камилла так и подпрыгнула. И, не дожидаясь мужа, понеслась к дверям.

На пороге, загоревший и практически неузнаваемый, стоял Никола.

– Никола, Боже мой, это ты! – девушка бросилась ему на шею, крепко расцеловала в холодные щеки.

Парень обнял подругу и аккуратно отстранился.

– Какая ты красивая, дружок, глаз не оторвать!

Заметив графа, Никола наклонил голову в знак приветствия. Хмыкнув, Себастьян подошел и пожал ему руку.

– Рад видеть тебя в целости и сохранности. Заставил ты Камиллу переживать за тебя, ничего не скажешь. Проходи, сейчас будем ужинать. У нас как раз все готово.

Никола, немного робея, все же прошел в столовую вместе с хозяевами. Камилла улыбалась, глядя на друга. Все это время она действительно боялась за него. Но теперь он здесь, целый и невредимый.

– Ну, рассказывай, где ты был, – требовательно сказала она, как только они сели за стол.

– На самом деле, мне только в Индии и удалось побывать, – признался Никола, накладывая себе запеченного поросенка. И замычал, попробовав: – Какая же вкуснотища!

Себастьян и Камилла, переглянувшись, улыбнулись. Заметив их взгляды, Никола не выдержал.

– Ведь поженились все-таки. А ты твердила, что ничего между вами нет. Говорил же я тебе тогда, перед отъездом…

Девушка опустила голову. Она должна все ему рассказать, больше не имеет права скрывать. Себастьян понял ее без слов. Поужинав, он встал и подошел к девушке, поцеловав ее в висок.

– Ты уверена? – только спросил он.

– Я должна, – ответила Камилла.

– Хорошо. Как поговорите, позови меня, ладно? Я буду в библиотеке.

Улыбнувшись мужу, Камилла посмотрела на Николу.

– Не хочешь прогуляться?

– Что-то случилось? – встревожился парень.

– Нет. Просто я давно должна была тебе кое-что рассказать. И хочу это сделать сейчас.

Они медленно пошли по саду, проходя мимо еще голых кустов и деревьев. Никола слушал Камиллу, не перебивая. А когда она закончила, резко остановился.

– Я ведь подозревал, что что-то с этим графом нечисто, – хмуро сказал он. – Появился из ниоткуда, в замок въехал. Я вообще подозревал сначала, что именно он там и был, держал девушек в плену. Только как человек. И появился-то практически сразу после того как ты из замка сбежала. Как будто за тобой охотился.

– Нет, он меня не помнил, – вздохнула Камилла. – И я боялась тебе рассказывать. Ты был таким злым, таким ревнивым, мог наделать много глупостей.

– Мог, да, – буркнул парень. – А почему ты думаешь, что сейчас не могу?

Девушка подняла на него глаза, лучившиеся любовью и страданием.

– Послушай. Я все это пережила и простила его за всю его злобу. Чтобы я не страдала, он принимал испытания замка на себя. Он пообещал мне не требовать больше девушек, хотя мог этого не делать. Того чудовища больше нет, я не соврала тогда, когда вернулась в Бриаду. Сейчас он другой. И я его люблю. А насчет глупостей… Думаю, ты их не натворишь. Ведь ты тоже повзрослел и изменился, ты же за этим уезжал, правда?

Никола отвернулся, засопев. Он не знал, как реагировать на этот рассказ. Изменился или нет, когда-то этот человек погубил многих людей. Но Камилла верила ему.

– Только, Никола… – робко сказала девушка. – Мы решили держать всю эту историю в секрете. Никто в Бриаде, кроме Элизы, Эрика, Ганса и моих родителей не знает о том, кто такой Себастьян.

– Ты им все сразу рассказала, да? – ревниво поинтересовался Никола.

– Родители узнали гораздо позже. И, надо сказать, папу тоже сложно было убедить никому ничего не рассказывать. Он так разозлился на Себастьяна. Две недели терзал нас молчанием, но маме, все же, удалось убедить его в том, что Себастьян уже не тот злодей, который когда-то жил в замке. Что он давно все понял и раскаялся.

– Но почему ты все-таки решила мне все рассказать?

– Потому что мне показалось, что ты изменился, – повторила Камилла. – Поверь, мне самой было неприятно держать все в тайне от тебя, но ты не оставил мне выбора. Сейчас же я надеюсь на твою осознанность. – И, помолчав, добавила: – Я люблю его, Никола. А он меня. Нам суждено было встретиться. Ведь он совсем не плохой человек. Он совершил много ошибок, в которых до сих пор раскаивается. Скажи, стал бы так мучиться плохой человек?

Никола обнял Камиллу, вдохнув запах ее волос.

– Знаешь, мне тоже есть, что тебе рассказать, – тихо сказал он. – Ведь я наконец-то встретил свою судьбу.

– И ты молчал? – обрадовалась Камилла. Она так хотела, чтобы Никола был счастлив.

– Да я и рассказать не успел, ты меня огорошила своими историями. Ее зовут Прия. Я встретил ее в Индии, когда она танцевала с подругами на празднике. Смеяться будешь, но она очень похожа на тебя. Только более смуглая и не такая рыжая, ее волосы почти черные.

– Эй, я не рыжая! – возмутилась новоиспеченная графиня, слегка хлестнув друга прутиком.

– Все, все, сдаюсь, – засмеялся он. – Не рыжая, ладно. Я хотел бы пригласить вас с Себастьяном завтра к нам домой, познакомишься с ней. Мы собираемся пожениться в ближайшем будущем.

– Так ты никуда больше не уедешь? – улыбнулась Камилла.

– Может, и уеду, кто знает, – хмыкнул Никола. – Может, уедем вместе с Прией. Знаешь, ведь я теперь не боюсь покидать Бриаду. И Прия меня поддерживает, она тоже хочет посмотреть мир. Возможно, и вы к нам присоединитесь.

– Возможно, – согласилась девушка.

Никола уехал, взяв с них обещание приехать в Бриаду на следующий день. Прощаясь, он пожал руку графу.

– Я понимаю и принимаю вас, – сказал он серьезно. – Буду держать в секрете вашу историю, пока сами не решите ее рассказать. Но Камилла больше не должна страдать ни одной минуты, вам ясно?

– Она не будет страдать, – пообещал граф, отвечая на рукопожатие. – Даю вам слово.

Они стояли рядом, наблюдая, как Никола во весь опор скачет к Бриаде. В воздухе стоял упоительный запах весны, свежий, чистый, сладкий. За широким лугом в ясное вечернее небо поднимался дымок из уютных домов Бриады. А большой старый замок приветливо сиял огнями, став надежной опорой двум полюбившим друг друга людям.