Тень Меркурия [Артем Владимирович Гладырь-Астахов] (fb2) читать онлайн

Артем Гладырь-Астахов Тень Меркурия

Экспедиция "Светоч" – проект по колонизации планеты Меркурий с треском провалился. В недрах планетарных пещер и тени планеты люди нашли нечто, что никогда не должно было быть найдено.

Двое в скафандрах бежали по направлению к выходу из пещеры. Там они остановились перевести дух.

– Ну что, оторвались? – прошептала девушка своему спутнику.

– Боюсь что у нас не получилось. Беги! – с криком мужчина взвел болтер в пучину темной пещеры.

Из её недр послышался рык.

Девушка побежала вон из пещеры, не оборачиваясь на звук гудящего болтера.

Спустя две недели, на Земле двое молодых людей ожесточенно спорили в монорельсе, что увозил их от святая Святых проекта "Заслон" – здания НИИ "Фатон".

– Миша, ты действительно решил полететь на Меркурий? Это же билет в один конец. Там выжить то нереально.

– Да брось, в нашем 4080 о таком говорят только трусы и глупые скептики. Мы давно должны были колонизировать этого солнечного карлика. Ещё до Венеры, с ней все куда сложнее чем с ним. По экватору его теневой стороны можно спокойно передвигаться, а горы не проблема. На нём и газов токсичных слава богу нет.

– Ну и что, а температура? Там же жутко жарко и так же холодно, атмосферы то почти нет.

– Ну так а на что нам марсианские и лунные модули, мы ведь их модифицировали, или ты думаешь я просто так ем свой хлеб?

– Слушай, я знаю что ты у нас знаменитый первопроходец Михаил Рысаков, но все же, это слишком рискованно. На планете то и высадки как таковой не было, проб взято мало, да и последняя история…

– А что с ней?

– Ты разве не слышал? Про прошлую экспедицию, "Светоч" кажется, ни один не вернулся.

Монорельс остановился и прервал их бесседу, так как Михаил выходил на этой станции.

Он медленно прошёл по перону, то и дело раздавая автографы. И все таки как ему и не было приятна популярность он уже устал от неё. Прославленный первопроходец, герой Луны и освободитель Марса, и самое главное, бесстрашный покоритель Венеры. Он стал самым молодым директором Проекта "Заслон" что должен обеспечить защиту планетарных колоний и ближайших станций в секторе Херувим Прайм, что связывает щитом все окружение Земли. Единственная проблема, это Меркурий, вернее его теневая сторона, которая может быть использована неприятелем как плацдарм для атаки на голубую красавицу "Матушку Землю ".

Но Михаил знает что делать. Он как прославленный первопроходец изучил все имеющиеся данные, но откуда история про экспедицию? У него все допуски, никаких засекреченных документов о высадке на Меркурий не было. Надо бы снова покопаться, мог что то упустить.

С этими мыслями парень шёл сквозь ливень, остановившись только у небольшой закусочной, где местный андройд-повар никак не мог разобрать что такое шаверма. Поняв, что история затягивается, он решил пойти домой и съесть готовый ужин. Грустно конечно есть соевое нечто, но что делать.

Придя домой, он попросил голосового помошника связаться с его секретарем Анной Кравцовой.

– Да Михаил Артемович, как добрались домой? – бодро ответила уставшая девушка.

– Аннушка, знаю что уже поздно и ты собираешься домой, но не можешь мне найти и сбросить данные по Меркурию, а главное, по недавней экспедиции, название "Светоч". – тепло, но строго попросил Рысаков.

– Экспедиции? Михаил Артемович, вы кажется ошиблись, не было никакой экспедиции никогда, вы будете первым.

– Оказалось что нет, информация точная. Поищи пожалуйста, с меня выходной.

– Хорошо, Михаил Артемович, но ничего обещать не могу. Мы с вами отсмотрели все данные.

– Все равно спасибо, жду документы на почту. Хорошего вечера.

– И вам Михаил Артёмович.

Тем временем в дверь постучали. На пороге стоял странный человек, одетый в длинный серый плащ и вооруженный чёрным зонтом с резной ручкой. Роста он был невысокого, с небольшой залысиной и очень странным шрамом на запястье. Он был небольшого размера, но было видно что он довольно свежий и нанесён ни одним оружием или зверем которых знал Рысаков.

– Здравствуйте Михаил, я Андрей Сергеевич Морахов, единственный выживший экспедиции "Светоч" о которой вы хотели узнать. – представился молодой человек и сел в кресло, предложенное Рысаковым.

– Погодите, во первых откуда вы знаете что я искал информацию по экспедиции, а во вторых кто вы? Я боюсь вам придётся хорошо обдумывать свои слова, мне известно что экспедиция провалилась и выживших нет. – с твердостью и угрозой сказал Михаил.

– Я понимаю ваше недоумение и скепсис, но уверяю вас, вы не найдёте ничего по экспедиции "Светоч", она ведь частная и все данные по ней засекречены в корпорации "Роялти Солярис инк" и даже вы, со своей должностью и заслугами не сможете найти никакой информации, поэтому я ваша единственная зацепка – уверенно и твёрдо сказал парень, улыбнувшись.

– Так и зачем вы здесь? И что вы тогда от меня хотите? – резко бросил Михаил.

– Я лишь хочу вам помочь, полагаю вам ведь нужен проводник?

Рысаков сел, он должен все обдумать. Проводник и правда не помешал бы, это должно сделать полет более безопасным. Ведь он знает как правильно приземлится и как пройти торможение при помощи грави полей Венеры не на симуляторе а в "боевых" условиях. Они ещё долго бесседовали и Михаил был поражен умом этого человека и его смелостью. Он точно нужен его экспедиции.

Он тогда ещё не до конца понимал кто перед ним. А это был Андрей Морохов – самый известный космобилолог и генетик, при этом ещё опытный космонавт и умелый боец, что прошёл горнило операции по зачистке Марса от инопланетных захватчиков Кебресов, что чуть не разорили и не уничтожили колонии до основания.

Итак я  повторю, вам нужен проводник и все ваше расследование ничего не даст. Ищите хоть целую вечность вам придется меня выслушать и поверить. Я расскажу вам все что знаю и, поверьте мне, совершенно вынужденно. Я решительно предпочел поговорить с вами заранее дабы не  умалчивать о причинах, заставляющих меня отправиться в этот ад снова. Я хочу в первую очередь доказать все то что видел и во вторых рассказать о  последствиях вашей экспедиции: безудержной охотой за окаменелостями, и плацдармом, бурением множества скважин, растапливаем горных вершин и строительства дрейфующих баз  – тем более что к моим словам, возможно, вы и не прислушаетесь. Факты, о которых я вам расскажу ,  будут встречены вами пусть и с  недоверием. В итоге мне остается положиться на проницательность и ваш авторитет но, к несчастью, когда речь идет о предметах столь противоречивых и далеко выходящих за рамки обыденного, безвестным сотрудникам вашего института , каковыми являются мои коллеги, едва ли можно надеяться на внимание научных кругов.

Итак, я начну. Передо мной, как ученым и руководителем части экспедиции палеонтологов была поставлена задача добыть в разных точках Меркурия образцы пород глубокого залегания, для чего предполагалось воспользоваться замечательным буром, который был сконструирован профессором Фёдором Паркузо, сотрудником нашего технического отдела. На роль первопроходца в каких-либо иных областях кроме генетики я не претендовал; надежды мои ограничивались тем, чтобы, не удаляясь от ранее намеченных путей, при помощи упомянутого механического устройства отобрать в ряде пунктов образцы, прежде недоступные. Буровая установка Паркузо превосходит все аналоги по таким качествам, как легкость и компактность, а эффективное сочетание принципов вращательного и ударного бурения позволяет ей легко справляться с породами различной твердости. Стальная насадка, буровые штанги, квантовый двигатель, разборная титановая вышка, принадлежности для взрывных работ, такелаж, шнек, составная бурильная колонна. Мы рассчитывали проработать один день Меркурия, или хотя бы половину (при крайней необходимости и и возможности думали и дольше) и исследовать за это время как можно большую область преимущественно в горах и на плоскогорье то есть в регионах, в той или иной степени изученных. Вы спросите меня, как  дрейфуя по поверхности  с помощью мобильных баз, отдаленных друг от друга и различных по геологии областей, мы рассчитывали собрать беспрецедентно обширный научный материал? Мы нашли несколько сетей глубоких пещер, где и были шокированы увиденным.  Наши образцы были обречены на открытие. Предполагалось также собрать коллекцию самых разнообразных поверхностных пород с окаменелостями: знание древней истории этих безжизненных пределов послужило бы солидным подспорьем при изучении всей планеты. Если бы  обнаружились признаки окаменелостей, мы планировали перейти к буровзрывным работам, чтобы добыть образцы нужного размера и качества.

Вообщем, девятого числа, вскоре после полуночи, мы, не без труда, пройдя гравитационные поля Венеры совершили посадку  на Меркурий; с собой мы везли солнечные батареи и мобильные базы: по ним, мы предполагали доставить с корабля груз в сети пещер и на вторую мобильную базу, которая уже дрейфовала дистанционно неделю. Впервые ступая на безжизненную землю, мы немало волновались. Лагерь в первой пещере, в  склона вулкана, предназначался исключительно для хранения запасов – штаб-квартира оставалась в  корабле, укрытом нами непроницаемым огнеупорным куполом. Мы сгрузили  буровую установку, провизию, цистерны с бензином и квартом, экспериментальное оборудование для выращивания растений, фотоаппараты и видеоаппаратуру, детали разобранной базы  и другие принадлежности, в том числе три переносных радиостанции с локаторами, так как боялись боевого столкновения и чтобы, в какую бы точку пещер мы ни забрались, с их помощью держать связь с большим приемопередатчиком на основной базе. Последняя, в свою очередь, обеспечивала сообщение с Землей и должна была передавать наши репортажи и даннве на мощную радиостанцию на Кингсперт Пайне, что находиться на обтте Венеры, а оттуда на землю в инк". Мы надеялись уложиться с нашими планами в несколько часов, но, если не справимся, не исключали и долгие изучения пещер. Ресурсов нам должно было хватить на стандартные полгода и даже один земной год. Сообщения о начальных этапах нашей работы должны были появиться за пару часов после высадки. Мы находились на глубине почти  8500 километров, что нас очень радовало – пробное бурение, таким образом показало что в данной точке нас отделяет от ядра не более 20000 километров. В ход шла установка для точечного растапливания льда, а затем – буры и атомные заряды. В результате мы получили минералогические образцы в таких местах, где и не мечталось нам в начале экспедиции  Полученные таким образом граниты и песчаники подтвердили моё мнение, что данная  планета была обитаема и  по геологическому строению с обширным континентальным массивом на Западном своде пещер, однако несколько отлично от областей изученных ранее. В ту пору мы предполагали, что эти области образуют другую сеть пещер, отдельных огромным слоем гранита и других пород от основного, однако,  впоследствии наш геолог Бартов эту гипотезу опроверг.

В ряде случаев бурение показало, что данные породы заслуживают  более внимательного исследования. Добыв при помощи атомных зарядов и титаново-алмазного зубила образцы, мы обнаружили интересные следы и фрагменты ископаемых организмов, прежде всего похожих на Земных папоротниковых, морских водорослей, трилобитов, криноидов, а так же брюхоногих моллюсков. Все эти находки представляют большую ценность для изучения ранней истории Меркурия и развития эволюции на Земле, что ведет к прогрессу этапов терраформирования планет. Среди прочего  капитан Лаков обнаружил странный бороздчатый треугольник, размером не больше стопы по большей стороне, который он сложил из трех, отколотых зубилом, фрагментов, взятых из взрывной воронки. Работа велась на западе, и капитан, передал мне образец  как биологу экспедиции, и я  признал отпечаток весьма странным и наводящим на размышления, хотя мой взгляд увидел в этой ряби довольно обычную картину.

6 января 4079 года мы – Лаков,  Паркузо, Давидов, и еще шестеро космонавтов , из которых четверо механиков и я – поехали  на двух мобильных базах ко второй цепи пещер. Надо полагать, всех бы  немало поразили наши открытия в особенности  об экспедиции Лакова на второй цепи пещер, в области, где еще не бывал – и даже не мыслил побывать – человек, хотя о безумных надеждах Лакова произвести переворот в биологической и геологической науках мы не упоминали. 11—18 января он совершил предварительную вылазку на багги, с участием Паркузо и еще пятерых человек  и привез новые образцы подобия земных архейских сланцев. Обилие ископаемых организмов в невероятно древних слоях заинтересовало уже и меня. Ничего столь уж невероятного я в них, впрочем, не усмотрел: это были весьма примитивные формы жизни; удивляться можно было только тому, что в  слоях вообще обнаружились признаки живых существ. Я все еще не видел смысла в требовании Лакова отступить от нашей, сжатой по времени, программы, тем более что для этого требовались почти все наши ресерсы, много участников и все научное оборудование. И все же, поразмыслив, я не отверг план капитана, так как сам понимал, что прислушиваться  к его доводам, является самым здравым решением. Так как ему необходимы советы биолога, я остался на базе. Они уезжали а мы с Паркузо и еще пятью сотрудниками стали обсуждать подробности запланированного перемещения. Подготовка уже шла: один из самоходных роботов насильников начал перевозить  изрядный запас горючего – но с этим можно было подождать. Я оставил на базе малую мобильную базу, пару ящиков с квартом и пару канистр другого топлива: в абсолютно безлюдном мире вековечного сна и пыли нужно иметь при себе на всякий случай хоть какой-то транспорт и горючее к нему.

Участники экспедиции Лакова в неведомое должны были  посылать сообщения с помощью квантовых передатчиков на багги и другом транспорте, сигналы принимались одновременно нами на  базе и Кинсюерг пайне , откуда на квантовой "волне пятьдесят метров" сводки передавались во внешний мир. Экспедиция отправилась 22 января, в 4 часа утра, а первое сообщение поступило к нам только через два часа: Лаков сказал, что они остановились в 3000 километров  от базы и начали пробное  бурение. Через шесть часов пришла вторая радиограмма, тон ее был очень взволнованный: работа кипела вовсю, был пробит неглубокий шахтный ствол и подорван заряд. Труды увенчались находкой: фрагментами шлака с отпечатками, похожими на прежний, так поразивший нас с Лаковым.

Еще через три часа поступила краткая сводка: несмотря на странное происшествие, транспорт готов двигаться дальше, а основной бур и часть группы остается для изучения штрека. Я ответил, что возражаю против дальнейших рискованных шагов, Лаков же отозвался кратко и ёмко, как старый каптитан: риск, оправдан, полученные образцы того стоят. Стало понятно: он взвинчен настолько, что не остановится перед открытым неповиновением, и я бессилен  был предотвратить дерзкую затею, угрожающую погубить всю экспедицию. Притом пугала мысль, что Лаков все больше углубляется в предательскую, мрачную темную необъятность пещер,  бескислородную обитель непостижимых тайн, простирающуюся на 15000 километров в сторону неизученной сети пещер.

Миновало полтора часа, и поступило новое, еще более взволнованное послание с транспорта Лакова. И тут я едва не пожалел, что не участвую в вылазке: "10.05. С борта. После осевшей пыли разглядел впереди сталагмитовые и сталактитовые образования, таких высоких мы еще не видели. Если добавить высоту плато над ними, сравнится, пожалуй, с Гималаями. Вероятные координаты – 76°15′ широты и 113°10′ восточной долготы. Ни с той, ни с другой стороны конца не видно. Все черные, в глубине свода озеро."

Паркузо, я, остальные затаили дыхание перед радиоприемником. При мысли о озере на Меркурие, причём в глубине пещер и возможно обитаемый притом находящимся в 700 километрах от базы, в нас взыграл дух авантюризма; оставалось радоваться, что если не мы сами, то наши сотрудники совершили это открытие. Через полчаса Лвеов снова вышел на связь.

"Транспорт Молодова  авариен на полпути к озеру, однако никто не пострадал, и машину, возможно, удастся починить. Трех оставшихся транспортников вполне достаточно для перевозки людей и самых ценных грузов обратно на базу или в другое место, но пока в этом нет необходимости. Размеры просто невообразимы. Я собираюсь разгрузить транспортник  Куратова  и совершить на нем разведывательное погружение. Ничего подобного вы себе даже не представляете. По моим подсчётам, глубина озера превышает, должно быть, несколько десятков тысяч километров. Марианка им не соперник. За Этверским – измерить его глубину пока мы с Куратовым исследуем возможное дно. Похоже, был неправ относительно сталактитов и сталагмитов: формация по виду странная и очень притягательная, Необычно выглядит профиль : на самых высоких пиках – правильной формы наросты, состоящие из кубов. В рыжих лучах фонарей – поразительное зрелище. Словно таинственная страна из сна или врата заповедного царства чудес. Жаль, что вы не с нами".

Наступило время сна, но никто не думал о том, чтобы удалиться на покой. Похожее настроение царило везде. В 11 вечера поступило новое сообщение от Лакова:

"Первое погружение успешно, спустились на 5000 метров. На стоящую глубину пока не опустились, из-за плохой видимости, не замахиваюсь, отложил на потом. На такой глубине все идет непросто, но оно того стоит. Хребет наростов вокруг озера плотный, мало просветов, на ту сторону не заглянешь. Главные вершины превосходят Гималаи, впечатление очень странное. Массив, похоже, с явными следами ваших странных окаменелостей. Также, на склонах самых высоких гор  непонятные образования. Большие блоки с вертикальными гранями, низкие и протяженные, правильной прямоугольной формы – похоже на Лавкрафтовские хребты, где древние строили замки и древние города. Смотришь с расстояния – дух захватывает."

Следующие полчаса Лаков беспрерывно сыпал новостями и заявил, что намерен вплавь перебраться через озеро. Я ответил, что это рискованно,  и что я присоединюсь к нему, как только он вышлет транспорт, и что мы с Паркузо, ввиду нового поворота событий, разработаем план, как лучше распорядиться запасами горючего – где и как их разместить. Было очевидно, что Лаков  для бурения, а также для подводной разведки потребуется много ресурсов, которые нужно будет переместить на другую базу у берега странного озера.

Тем не менее капитан  решил, следуя общей программе экспедиции, провести на месте буровую разведку. Этим занялось пять человек, остальные продолжили устройство лагеря и починку поврежденного транспорта. Для начала была выбрана самая мягкая из видимых пород – бур пошел очень легко, прибегать к зарядам почти не требовалось. Лишь через три часа был сделан первый крупный взрыв, тут же послышались крики бурильщиков, и наш молодой геолог Маша Старостева сломя голову прибежала в лагерь и сообщила ошеломляющую новость.

Исследователи наткнулись на полость с множеством мелких окаменелостей: они похожи на Земных цефалоподов, кораллов, морских ежей, спириферид; иные находки напоминали кремневых губок и кости морских позвоночных – вероятно, это были телеосты, акулы и ганоиды. Это само по себе было радостно: ископаемых беспозвоночных нам прежде не попадалось, однако вскоре бурильная головка, пройдя слой камня, провалилась в пустоту, и тут участники работ возликовали вдвойне. Удачный взрыв разоблачил тайну подземелья и озера.

Пол и потолок новой пещеры так же  изобиловали сталактитами и сталагмитами, некоторые из которых срослись в колонны, но главным были обширные отложения раковин и костей – местами они даже загораживали проход. В скопище костей, содержалось столько окаменелых останков сколько самому знающему палеонтологу не сосчитать и не расклассифицировать и за год. Моллюски, панцири ракообразных, рыбы, амфибии, пресмыкающиеся, птицы, древние млекопитающие – большие и мелкие, известные и неизвестные. Само собой, Старостева с воплем бросилась в лагерь, и само собой – все остальные побросали работу и сломя голову, по осколками пород бросились туда, где высокой буровой вышкой были отмечены только что обнаруженные врата в тайны земных недр и былых эпох неведомой раньше планеты.

С другой стороны, можно было только удивляться тому, что среди окаменелостей преобладали весьма древние формы жизни. Известняковая формация, судя по таким типичным окаменелостям, как губки, относилась, несомненно, к земном команчскому периоду, находки же из пещеры содержали на удивление большую долю организмов таких древних – вплоть до первобытных рыб, моллюсков и кораллов силурийского или ордовикского периодов. Отсюда неизбежно следовало, что на данной планете существовала уникальная устойчивость форм жизни, охватившая временной промежуток от трехсот до тридцати миллионов лет назад. Продлилось ли существование древних видов надолго, когда в пещере завалило вход, оставалось гадать. Так или иначе, 500 тысяч лет назад (принимая во внимание возраст пещеры, можно сказать «вчера») произошло странное оледенение, и все древние организмы, пережившие в этом месте свой срок, вымерли.

Не дождавшись возвращения Молодова, Лаков отправил в лагерь гонца с новой сводкой.

"Исследуя обломки взорванных песчаников и известняков, Фарогорова совершила важнейшее открытие. Несколько треугольных бороздчатых отпечатков, таких же как в архейских сланцах, неопровержимо свидетельствуют о том, что исходный организм просуществовал в промежутке от шестисот миллионов лет назад до команчского периода без существенных морфологических изменений, при тех же средних размерах. Команчские отпечатки по сравнению с древними выглядят упрощенными или хуже сохранившимися. Для биологии оно значит то же, что теория Эйнштейна – для математики и физики. Оно полностью согласуется с моими прежними данными и заключениями. Как я предполагал и раньше, находки указывают, что известному нам циклу органической жизни, начавшемуся с археозойских одноклеточных, предшествовал другой – а может, и другие. Цикл этот начал разворачиваться не позднее чем миллиард лет назад, когда планета была молода и любые формы жизни, а также нормальные протоплазменные структуры на ней отсутствовали. Встает вопрос: когда, где и как началось это развитие. Позднее  когда я изучал фрагменты скелетов крупных наземных и морских ящеров и примитивных млекопитающих, мне бросились в глаза странные повреждения костной структуры – их невозможно приписать ни одному известному хищному или плотоядному животному того периода. Они встречаются в двух видах: ровные углубления и зазубрины. В одном или двух случаях кости аккуратно разрублены. Подобных образцов немного. Посылаю в лагерь за электрическими фонарями. Будем рубить сталактиты и продвигаться дальше. Еще позднее  нашел странный осколок стеатита, он существенно отличается от всех местных формаций, какие нам до сих пор попадались. Признаки, указывающие на возраст, отсутствуют. Удивительно гладкий, правильной формы. Напоминает пятиконечную звезду с отломанными кончиками, сколы еще и по внутренним углам и в середине. В центре нетронутой поверхности – небольшое гладкое углубление. Любопытно, откуда он взялся и какому подвергся воздействию. Возможно, это потрудилась вода. Отправил Старостевой, вооружившись лупой, ищет какие-нибудь еще геологические признаки. Местами есть точки, образующие правильный рисунок. Я все больше странно беспокоюсь: похоже, что  сталагмиты или озеро странно влияют, мне  не по душе. Все время вокруг следы странного специфического запаха. Новый отчет пошлю, когда Молодов вернется с фонарями и мы углубимся за сталагмиты."

"Важное открытие. В 9.45 Молодов и Старостева, работая под землей при свете фонарей, обнаружили громадный окаменелый предмет в форме бочонка, совершенно непонятного происхождения – то ли это растение, то ли заросший экземпляр какого-то неизвестного науке лучистого морского животного. Осмотр Старостевой: " ткани не разложились, вероятно благодаря соленой воде озера (но оно ведь так далеко?) Прочные, как кожа, но местами сохранившие удивительную упругость. На концах и по бокам следы обрывов. Длину точно сказать сказать могу.  Имеет пять выпуклых секций, похожих на бочарные клепки. По окружности в самом широком месте расположены боковые обрывы, похожи на остатки тоненьких ножек. В бороздках между секциями – странные наросты. Это гребни или крылья, которые разворачиваются веером. Все с большими повреждениями, но одно целое, размахом почти семь футов. Вся конструкция вызывает в памяти чудовищ из древних мифов, в особенности существ Старой Расы, упоминаемых в "Бестиарии древних". Крылья перепончатые, с каркасом из трубок железистой структуры. На концах трубок просматриваются мельчайшие отверстия. Края ссохлись, что находится внутри, что было оторвано – не разберешь. Когда вернемся в лагерь, нужно будет вскрыть. Не могу даже определить, растение это или животное. Многие черты указывают на то, что это невероятно примитивный организм. Распорядился, чтобы все рубили сталактиты и искали еще образцы. Найдены опять кости с рубцами, но они подождут. Все вокруг как взбесились. Ходят и бубнят, взъелись на этот образец, только подпусти – разорвали бы в клочья.

В 11.30 вечера.  Пришло такое сообщение от Старостевой:" Внимание, обнаружили под землей, недалеко от дыры, целая группа организмов— двенадцать штук. Там же необычные округлые стеатиты, мельче первого, формы звездчатой, но обломов не заметно, разве что иной раз на кончиках. Что касается органических образцов, восемь из них как будто в идеальном состоянии. Извлекли их на поверхность, в лагере все как с ума посходили. Они на этих тварей так и кидаются, предлагают сжечь . Отнеситесь внимательно к описанию, повторите для надежности. Меня так же пугают странные отметить на телах у людей. Продолжим:

Длина объектов около трех-четырех метров. Тело бочкообразное, из пяти секций, цвет темно-серый, эластичный, очень твердый. В бороздках вдоль тела обнаружены сложенные крылья, длиной около пяти шести метров, перепончатые. Каркас крыльев трубчатый, железистой структуры, цвет – тоже серый, но светлее, на концах – микроотверстия. Если крылья расправить, обнаруживаются зазубренные края. По средней линии "бочонка", на каждой из пяти вертикальных, похожих на клепки, секций имеются разветвленные эластичные отростки или щупальца светло-серого цвета. Напоминают руки примитивных криноидов.

Трудно выразить, что почувствовали мы с Паркузо, получив эти сообщения, и наши спутники радовались едва ли не меньше нас.  Досадно было услышать от него, что  ранним утром выдвигаться  будет невозможно.

Правда, через полтора часа я забыл о досаде, настолько заинтересовали меня новые сообщения Старостевой. Она рассказывала о том, что тринадцать крупных образцов были благополучно доставлены в лагерь. Они оказались удивительно тяжелыми, тащить их было нелегко, но девять человек успешно справились с задачей. Соорудили место для вскрытия.

Приблизительно в половине третьего ночи, решив, что пора наконец прервать работу и удалиться на покой, она прикрыв образец брезентом, вышла из-за операционного стола и с новым интересом всмотрелся в целые экземпляры. Температура в пещере успела слегка размягчить ткани, так что у двух-трех особей кончики лучей на голове и трубки начали разворачиваться, но Старостева считала, что при данной температуре,  немедленное разложение им не грозит. Тем не менее она сложила вместе целые образцы и отправила в свободный транспортный модуль, чтобы уберечь от температурный перепадов.

Лишь в пятом часу Старостева и Лаков наконец ушли из эфира, напоследок сообщив, что назначили следующий сеанс связи на десять часов утра. К этому времени он должен был послать за нами транспорт. Однако на утро на связь никто не вышел.

Весь день мы толпились вокруг приемника и снова и снова вызывали Лакова, Старостеву, Молодова и остальных, но не получали ответа. К полудню мы выдвинулись  на оставшемся запасном транспортнике в лагерь капитана. Там пред нами предстало страшное зрелище. Лагерь был весь разрушен, мало что уцелело, как и шансы на то что кто либо мог выжить в этой мясорубке. Нам осталось только гадать. Подобного я никогда не видел: люди, вчерашние соратники и друзья с бешеной яростью стремились перерезать и порвать друг друга в  крошево, в мелкие лоскуты. Как я уже сказал мы себе даже не представляли такого, но видеозаписи с шлемов все расставил по местам. Самое странное и жуткое это то, что из древних биологических объектов целым не сохранился ни один. Мы выбрали из большой беспорядочной кучи несколько образчиков минералов, в их числе и зеленоватые стеатиты скругленной пятиугольной формы со странными отпечатками из сгруппированных точек, которые вызвали у нас немало недоуменных вопросов, и также окаменевшие кости, среди них – наиболее типичные из тех самых, со странными повреждениями.

Из группы  выжили лишь Старостева и Фарогорова и то, только благодаря удаче. Мы так же  забрали с собой все книги, научное оборудование и прочие мелочи, какие нашлись, хотя многое – все тем же непонятным образом исчезло….