Мёртвые воды Талой [Алексей Сергеевич Леус] (fb2) читать онлайн

Алексей Леус Мёртвые воды Талой

1

Сегодня Василий был доволен собой. Наконец-то установили в кухне большое окно, в половину стены, после чего она выгодно преобразилась. Пришлось, правда, переместить значительную часть кухонной мебели и техники, и вынести в коридор холодильник с морозилкой, зато теперь кухня перестала напоминать камеру пыток и радовала хозяев видом на небольшой сад позади дома. Не меньше радовало и полностью переделанное освещение. Кроме красивой двойной рамки потолочного освещения, появилась диодная подсветка раковины с каменной столешницей и кухонных тумбочек. Жаль, бар негде разместить.

– Ничего, в зале сделаем.

– Что? – Наталья наконец-то перестала суетиться и села завтракать с мужем.

– Бар, говорю, в зале сделаем.

– Куда его там пихать, Вась, мы же договорились, не нужен нам бар.

– Стену детской сломаем и будет место.

У Натальи чуть печенька изо рта не выпала:

– Обалдел? Ради ящика водки, которую вы на выходных выжрете, стену детской ломать?! – она постучала мужа по лбу чайной ложечкой, – Тем более, пить всё равно в саду будете, вас же от костра и шашлыков на свежем воздухе даже медведи не отгонят.

Вася спокойно отёр лоб рукой и намазал котлету горчицей. В отличие от жены, которой на завтрак требовались лишь чай или кофе и несколько печений, он завтракал плотно, его завтрак мало чем отличался от обеда.

– Детей у нас пока нет. И ты не совсем правильно понимаешь концепцию бара.

– Ну да, я же никогда в барах не была. И друзей твоих не знаю. По бутылке в личико и ни в одном глазу. Куда в вас только лезет. Мутанты какие-то.

– Просто мы всегда закусываем. Не просто бухаем, чтобы ужраться в хлам, а культурно отдыхаем. Вместе с тобой, если что. И это другое. И бар, это совсем другое. Там будут разные напитки, которыми мы будем наслаждаться.

– Сидеть в кресле с бокалом дорогого вина, поглаживая декоративную собачку и читать сборник стихов? Ты граф какой-нибудь что ли?

– Да просто с друзьями общаться, холодными зимними вечерами, попивая мартини с оливкой.

Наталья рассмеялась:

– Ты столько не зарабатываешь! Вы грузовик оливок сожрёте и цистерну мартини вылакаете за раз, а не за зиму. Вам не бокалы, вам вёдра понадобятся. Нет, я сказала! – она хлопнула ладонью по столу, – Вот кухня, вот стол. Пиво и вонючая рыба, вот ваши «мартини».

– Что ещё за «вонючая рыба»? Где ты таких словечек нахваталась только.

– Потому, что она вонючая…

– Сушёная, вяленая, копчёная.

– Потом весь день руки и всё вокруг ею воняет, фиг отмоешься. Вонючая, потому что воняет.

– Правильно говорить – пахнет.

– Это я пахну, после душа. И цветы. Рыба – воняет. Весь дом уже провонял.

– Пропах, если на то пошло. А деньги, с которыми ты в магазин ходишь, они не «воняют», нет? От них потом весь день отмываться не надо?

– При чём здесь деньги, Вася.

– При том, что «вонючей рыбой» я их зарабатываю!

– Ну чего ты завёлся.

Наталья отложила печенье и обняла мужа за плечи.

– Знаю. И каждый раз переживаю, когда ты со своими браконьерами уезжаешь. Давай мы тебя на работу устроим, а?

– Конопушка ты моя ненаглядная! – Василий освободился от объятий жены, усадил её обратно и начал мыть посуду, – Хотя, скорее, помпушка.

– Сам ты жирный, я милая. Да оставь, я помою.

– Угу, скоро эта милота из одежды вываливаться начнёт. На какой такой работе я столько денег заработаю? У нас здесь тридцатник – потолок и то, если повезёт. Да и попробуй её найди, работу эту.

– Можно своё дело открыть. Рыбную ферму, например. Сомиков и осетров всяких выращивать. Место есть. Вась, ну не будешь же ты всю жизнь ночами с этими сетями и острогами лазить? Рано или поздно, либо свои же и сдадут, либо попадёшься кому-нибудь залётному, кому галочка в отчёте важнее человека и денег. Посадят ведь.

Василий расставил тарелки, поцеловал жену.

– Подумаем. Я коптилками займусь и упакую готовую рыбу. Семён должен щепу и соль привезти. А ты пока займись «вонючей» рыбой.

Наталья нахмурилась. Ничего сложного, конечно, за тем они инфракрасную сушилку и покупали, но всё равно, возни много.

– С понедельника мне на работу. Надо кого-то брать или пусть Семён начинает нормально помогать.

– Он и будет помогать, просто сейчас у него дел много. «Кого-то» брать нельзя, ты же знаешь. Нужен свой человек.

– Дани не хватает…

Василий нахмурился, провёл по лицу рукой, выпил кружку воды.

– Зачем ты воду после чая пьёшь…

– Нет Дани. Утонул он. Что-нибудь придумаем, а пока так.

Месяца полтора тому назад, они втроём попали в самое настоящее наводнение. Михалыч должен был забрать их на своей служебной «буханке» через два дня, но не сложилось. Василий и его команда, состоящая кроме него из Данила и Семёна, расположились на одном из островов, разбросанных по реке и притоках. Данил и Семён занимались сетями, Вася расставлял раколовки, всё шло по плану, пока не вмешалось никем не званое климатическое явление. Река довольно резко взбухла, но дальше безобразничать вроде не собиралась. Посовещавшись, решили остаться и продолжить работу. Тем не менее, утром стало ясно, что пришла беда. Сначала, до них дошла «большая вода», а потом и дождь с ветром. Течение ускорилось, по реке несло огромные коряги и всякий мусор, среди которого начали попадаться даже трупы коров. Стало очевидно, что сетям настал печальный конец.

Идея спасения сетей и улова Василию не понравилась изначально. Он категорически запретил «рыпаться» но сам отправился спасать раколовки за островом, какие ещё можно было найти. Семён с Данилом какое-то время маячили на берегу, потом пропали. Что на самом деле произошло, Василий знать конечно не мог. Он увидел друзей направлявшимися на второй лодке к левому берегу. Лодку заметно начало сносить, по реке поплыли особенно крупные завалы из веток, заборов, какого-то мусора, а ветер поднялся такой, что и грузовик, казалось, перевернуть бы смог. Вася вернулся на остров, с трудом привязал лодку к дереву, приспустив её, а вот за палаткой пришлось побегать. Ветер потрепал её между деревьев и унёс в далёкие дали. Минут через двадцать, вернулась вторая лодка, но только с Семёном.

С его слов Василий узнал, что Данил запутался ногой в сетях, выпал за борт и исчез. Вот так, булькнул и исчез. Новость не просто шокировала. Стоя под ураганным ветром и дождём Вася буквально выпал из реальности. Друг, который всегда был рядом, в один момент просто перестал существовать. Умер. Утонул. Как это? Разве так бывает?

– Что ты несёшь… Утонул? Даня и утонул, запутавшись в сетях, словно дебил какой?!

– Да я сам в шоке! Делать теперь что?

– Какого лешего вы вообще туда полезли? Я же сказал – сидеть на месте!

– Сети новые…

Остров довольно быстро превратился в мокрую кочку посреди реки, на которой они провели целые сутки. Если бы не спасённая Василием палатка, могли бы и не выжить. И речи не шло, чтобы нормально её установить в таких условиях. Привязали как могли к двум деревьям, росшим на самом высоком на острове холме, да грелись спиртовыми таблетками.

Надо отдать должное Михалычу, подельников он не бросил. Поднял на уши всех, кого мог. Выпросил у МЧС катер, которому оторвало винт, после чего он застрял в речном буреломе. Следом выпросил второй, с матами и руганью, чуть до драки не дошло, но «наших мужиков» спас.

Начальник местного отделения МЧС ругался страшно на «чёртовых проклятых браконьеров», которым в наводнение и ураган дома не сидится. Оно и понятно, вокруг десятки деревень ко дну пошли, а он каких-то вредителей должен по всей реке искать.

– Надо было на лодки сесть, как вода подниматься начала, да на Южный идти. Там какую-нибудь Газель бы наняли, никто бы не погиб.

– Откуда ты мог знать, что наводнение будет? Я слышала, уголовное дело завели против кого-то с электростанции. Они вроде как воду сбрасывать начали. Да и у ребят твоих тоже голова своя есть, ты их в воду не гнал. Хоть и жалко мне Даню, он сам утонул.

– Да это понятно. Всё равно, на душе погано. Тело до сих пор так и не нашли. Если его куда под берег затянуло, да грязью залило, то и могилы не будет нормальной Данилу нашему.

– Так, всё, хватит! – Наталья вытолкала мужа в коридор, – Вот шапка, надевай, прекращай этот депрессняк, ты не герой сериала, и топай работать.

– Какая шапка, там тепло.

Работа быстро перевела мысли в другое русло. Он давно задумывался, куда ещё можно податься. Сейчас их Михалыч прикрывает, но он не вечен. Может начальству не угодить, на пенсию выйти, помереть в конце концов, от приступа какого-нибудь. Люди вокруг мрут как мухи, скоро кладбище больше посёлка будет. Сам Василий хорошей коммуникабельностью не отличался. Заводить нужные знакомства, ездить на базы с шашлыками или по саунам, не его это, не умел он так. Новый человек, скорее всего, свою команду собирать будет. Да и неизвестно ещё, сработаются ли они.

Михалыч мужик суровый, с ним легко работать, он в облаках не летает, ногами по земле ходит и мыслит конкретными категориями. Его знают, его уважают, с ним охотно общаются и серьёзные люди, в руках которых реальная власть и большие деньги, и те, кто попроще. Не так давно Михалыч молодняк полицейский на место поставил. Спокойно так, не повышая голоса, объяснил им кто в доме хозяин. Заставил и сеть отдать и мусор на берегу пособирать. На своём месте человек. А вот Василий его место своим не считал, понимал, что не справится, потому и не лез, хотя ему неоднократно намекали, что дорожка проложена.

– Надо что-то своё мутить, – сообщил он сому, которого пристраивал в коптилку, – чтобы работа моя была, чтобы не через силу работать.

– Ты что там, уже с рыбой разговариваешь? Да ещё и с мёртвой. Вася, я за тебя переживаю.

– На шамана учусь. Вот бубен куплю и буду бабки зашибать, призывая души мёртвых рыб.

Наталья скорчила гримасу сомнения и усмехнулась.

– И кому могут понадобиться души мёртвых рыб? Кстати, если я всё правильно понимаю, шаманы духов призывают, а не души.

– Есть разница?

– Думаю, да. Дух, это душа, которая нашла работу на земле. Дух горы, например. Этакий потусторонний менеджер горы. Может камень тебе на голову сбросить, может приказать медведю тебя задрать, а может земляникой накормить или грибами.

– Ты вроде христианка, откуда такие познания в язычестве?

Наталья потрогала трубу коптилки и села прямо на неё.

– Мы с тобой, Васенька, славяне, у нас это в крови. Калёным железом не выжечь. Русь, например, у нас кто?

– Матушка?

– Правильно! У нас Мать Сыра Земля, а не просто земля, мать всех живых существ. Не просто кусок земли с которого можно урожай собрать, что-то выкопать или закопать, а живая душа. В данном случае, божество. Русского человека изначально окружает живой мир. И православию это никак не мешает.

– Философ в юбке, ты мне лучше скажи, чего ты здесь околачиваешься? Тебе бочки достать или что?

Наталья покрутила в воздухе кистями рук с растопыренными пальчиками.

– И что это значит?

– Руки. Они у меня есть. Сама бочки достану, они небольшие. Семён пришёл. Странный такой.

– Пришёл или приехал?

– Куда ему ехать, от него ядрёным таким свежачком, метров с пяти разит.

– С утра? На Сёму это не похоже. Совсем сбрендил? А щепу кто возить будет!

– Я ему котлет разогрела.

– Нормально так. По дому пьяный мужик ходит, а я знать не знаю.

Наталья лишь пожала плечами.

– А когда он у нас рыбу ваннами моет и потрошит, он где-то в другом месте ходит?

– Работа, это другое.

– Всё, иди уже, иди, не беси меня. Вася. На ровном месте выбесил!

Семён и правда выглядел не очень, мягко говоря. Взъерошенный, какой-то весь помятый, глаза красные и вид сдувшийся, как если бы его карлики побили. Вроде как много их было и все с лопатами, а всё равно, признаться стыдно.

– Ну, здравствуй, Семён мордастый! – Василий хлопнул друга по плечу, поставил чайник, – Дружище, ты чего такой смурной с самого утра, да ещё и спиртом попахиваешь? У нас как бы планы были на сегодня.

Семён как-то странно посмотрел и запихал в рот котлету, целиком.

– У тебя выпить есть?

– А надо? Сёма, день впереди, ты подумай.

– Надо.

Твёрдо, уверенно прозвучало. В тумбочке стояла початая бутылка коньяка. Вася коньяк терпеть не мог, ни в каком виде, а вот Наталья его за что-то уважала. Правда, выпивоха из неё никакая была. Три рюмки выпила и всё, у человека праздник на весь вечер.

Семён хлопнул подряд две стопки, посмотрел на котлету, но закусывать не стал.

– У тебя умер кто-то? С родителями всё хорошо?

– Хорошо.

– Помятый ты какой-то. Может медведя, разделяющего европейские ценности встретил? После такого не захочешь запьёшь.

Семён лишь помотал головой и с минуту сидел молча.

– Я и сам за медведя сойду. – он закрыл лицо руками, – Вася, не знаю я как тебе всё рассказать. Знаешь, пойду я…

– Не знаю, что ты там натворил, но раз пришёл ко мне, значит, либо это как-то и меня касается, либо я единственный кому рассказать можешь. Валяй, облегчи душу. Ты переспал с моей тёщей и теперь я должен звать тебя папой?

Семён усмехнулся, выпил ещё стопку.

– Вчера ночью… Данил вчера приходил.

У Василия от такого заявления челюсть отвалилась. Первой мыслью стало предположение, что Семён палёной водкой отравился, но предположение пришлось отвергнуть сразу. Долгов у него не было, а вот деньги были. Дешёвый алкоголь, тем более контрафакт, как и подозрительного качества продукты, он принципиально не употреблял.

– Ты на наркоту подсел?

– Да какая ещё наркота! Говорю тебе, Данил приходил. Это не глюк какой-то, его Ольга впустила. Не могли же мы вдвоём одну галлюцинацию видеть.

Василий помотал головой в полном непонимании.

– Так он жив? Ты же говорил, что сам видел, как он утонул, а он живой? И где он был всё это время? Почему не дал знать, что с ним всё хорошо? Почему ко мне не пришёл?

Семён лишь молча развёл руками, а до Василия наконец дошло, что в этой ситуации не сходится.

– Если Даня жив, радоваться надо. Только вот ты на радостного человека совсем не похож. Семён? Ты ничего не хочешь мне сказать?

Семён вздохнул, отодвинул бутылку коньяка, хлебнул чая.

– Хорошо. Горячий. Всегда нравилось горячую кружку в руках держать.

Василий молча ждал ответа на свои вопросы.

– Понимаешь… Тут такое дело. Данил не совсем сам утонул.

– Чего?

– Я его веслом по голове ударил.

Вася лишь глазами от удивления моргал. Чего угодно ожидал, но только не этого.

– В смысле? Задел что ли?

– Нет, не задел, со всей силы долбанул. Он не случайно из лодки выпал…

– Ты дебил?

– Весло пластмассовое, лопасть в смысле! Таким и хомячка домашнего не убьёшь, а вот рожу расквасить можно. Я всего лишь хотел его… Отхерачить так, чтобы на его роже места живого не осталось! Зол я тогда был. Очень зол. А он возьми да повернись, да и лодка у нас – дерьмо, в ней стоять, знаешь ли, та ещё эквилибристика. И ветер этот дурацкий. В общем, промахнулся я и со всего маха ему по башке рукоятью заехал. Его вот так перевернуло, и он за борт выпал, я его и схватить не успел.

Василий даже моргать перестал, пытаясь переварить услышанное. «Веслом, по голове, зачем? Что происходит?»

– Сёма, ты…

– Да не хотел я его убивать! Только избить!

– Веслом?!

– Ну, в лодке только весло было.

– А если бы в лодке лопата была, ты бы его лопатой «избивать» пытался, нежно так, да? Ты нормальный? Сёма, вопрос, а хоть за что ты своего друга веслом по голове приложил?! Только не говори мне, что тебе погода настроение испортила и ты так стресс решил снять.

Семён встал, походил по кухне, плеснул кипятка в кружку, снова сел.

– Не знал я. До того дня.

– Чего ты не знал?

– Что он и Ольга уже год как… Спят, мать вашу, вместе! Что отношения у них и любовь большая! Твари.

– !!!

– Вот и я от такой новости испытал сильные негативные эмоции.

Одна шокирующая новость за другой. Вася не верил своим ушам. И этих людей он искренне считал своими друзьями.

– Хорошие у меня друзья, ничего не скажешь! Один с женой друга спит, другой вёслами головы пробивает. С такими друзьями и врагов не надо.

– Сойтись они решили, вот он и рассказал мне, как Ольга со мной страдает, а он её любит и всё такое. А я голову сломал, что не так?

– А что не так?

– Да мы уже три месяца в разных кроватях спим, а цапаться начали задолго до этого. Без причины как-то. Просто всё внезапно стало плохо и не так, и чтобы я ни делал, лучше не становилось. Теперь хоть понятно почему.

– С Ольгой что?

– Ничего. На развод подала, вроде как к матери собралась переезжать. Она с того дня как про Данилу узнала от меня подальше держится. Я не возражаю, скатертью дорога, мне такая дрянь в доме не нужна. На душе погано только.

– Понятно. Даня сам что говорит?

Семён как-то странно усмехнулся, посмотрел в пустую кружку.

– Толком, ничего. Странный он какой-то был… Жутковатый, я бы сказал.

– Когда человеку голову веслом пробиваешь, потом топишь, а он через месяц в гости приходит, всегда не по себе.

– Я, конечно, растерялся, но не в этом дело. Какой-то он задумчиво – хмурый, бледный весь и запах от него странный. Землёй – не землёй, каким-то подвалом сырым от него несло. Бомжевал он весь этот месяц что ли? Пожаловался, что забыли мы про него, в гости больше не зовём, прикинь? Спокойно так, но с укором, мол, нехорошо это, про друзей забывать. Вот здесь я реально труханул. Меньше бы испугался, приди он с топором и начни рубить всё подряд. Сучка эта, в глазки ему заглядывает, приходи, когда хочешь, говорит.

– И что дальше?

Семён развёл руками:

– Ушёл! Сказал, что у нас душно, порядка в доме нет и у него в груди видите ли защемило. Я вот и не знаю, что теперь делать и как быть. Дурдом какой-то! Что делать, Вась?

«А Вася, конечно, знает, что делать! Вася же каждый день такие ситуации разруливает, ага. Как сказала бы моя бабушка: я в полном недоумении, Василий. Вот и я в недоумении» – подумал Вася, но вслух не сказал.

Ситуация и правда неоднозначная, и непонятная.

В полицию Данил не пошёл, хорошо, допустим. Ему эта ситуация даже выгодна, если брать Ольгу в расчёт. Гадкий и злой муж Семён напал на честного и доброго Данилу, хотел его убить веслом и утопить, но герой выжил и даже мстить не собирается. Ольга не задумываясь бросит мужа – убийцу и побежит к любовнику. Бонусом, отсутствие уголовного дела, как извинение за предательство. Тогда почему он не выходил на связь больше месяца? Пробитая голова в бинтах сыграла бы ему на руку.

Если бы Даня попал в больницу, его бы обязательно нашли, но он до сих пор числится пропавшим. Нестыковочка, однако. Кто его спас? Пробитая голова, сотрясение, возможно, потеря крови, переохлаждение. В канаве не отсидишься, здесь медицинский уход нужен. Только вопросы, ответов нет.

Ну и вишенка на торте – поведение. У Василия на этот счёт вообще никаких вариантов не было. Источник информации пока только один, но не похоже, чтобы Семён врал или чего -либо недоговаривал, не в том он состоянии, да и положении. Будем посмотреть, как говорится.

– Хочу сразу расставить все точки над «ё», чтобы у тебя не было иллюзий. Твой поступок я никак не оправдываю и приемлемым не считаю. Судя по всему, Даню кто-то спас и, если бы не этот факт, ты был бы убийцей.

– Да, это понятно, – кивнул головой Семён после минутного молчания, соглашаясь.

– Поступок Данилы я так же осуждаю, как и поведение Ольги. Они поступили мерзко. Не нравится тебе мужик – разведись и уйди от него. С кем ты дальше будешь личную жизнь мутить, это вопрос уже совсем другой.

– Ну да, конечно. А если что не получится, как потом назад вернёшься? Наивный ты человек, Вася. Никто так не поступает.

– В отношении друзей надо именно так поступать, а ещё лучше, вообще рот на чужое добро не разевать. Ладно, это всё лирика, теперь слушай, что делать будешь.

– Что? – было заметно, что Семён подобрался и немного повеселел от уверенного тона Василия.

– Сейчас, иди домой и отдохни пару дней. Выспись, приведи себя в порядок, забор почини или ещё чем полезным займись, фильмы посмотри, например. Про алкоголь пока забудь, не время сейчас. Даня обязательно выйдет на Ольгу, даже не сомневайся, поэтому, сразу дай ей установку – назначить нам встречу. Днём, в каком-нибудь людном заведении. Это им обоим даст чувство безопасности, как минимум. Сам к нему домой не ходи…

– Уже ходил.

– Хрен тебе в оба глаза, Сёма! Зачем?

– Поговорить хотел, только вот нет там никого и не было. Двери как менты гвоздями забили, после того как замки вскрывали, так всё и осталось, печати не тронуты, трава не примята.

– Интересно. Ладно, разберёмся. Всё понял? Вот и хорошо. Никому из нас развитие этой ситуации не нужно. Чем быстрее договоримся, тем лучше.

Семён немного помялся на пороге, повздыхал:

– Наталье не рассказывай пока…

– Э, нет уж, дружище. Она моя жена и очень полезная в быту женщина. Я не хочу, чтобы она оказалась в неприятной, опасной или глупой ситуации. Пусть она сама сложит собственное мнение о людях.

2

Выходные прошли в плодотворном труде и принесли деньги и новые заказы, чему Василий был рад. Этот год очень желательно было доработать. Лодку не свою утопили, государственную, так что, карман она не потянула, да и половина снастей из категории экспроприированных. Возникал только один вопрос, с кем? Наталья новостями была откровенно потрясена и по тому как она особенно сильно прижималась ночью к мужу, он понял, что уже принял решение и работать с Семёном не будет, а от того не было никаких вестей.

Во вторник терпение Василия закончилось, и он позвонил Семёну сам, но так толком ничего и не понял. Кто приходил, зачем приходил, кого там затоптали? Пришлось ехать.

Ольга была на работе, Семён пилил «болгаркой» профиль и громко матерился, разговаривая сам с собой. Увидев Василия, побросал железки и повёл его в дом, обещая что-то показать.

– Ты Ольге нашу просьбу передал?

– Передал, толку ноль. На, смотри! – Семён протянул Василию телефон.

– И что это?

– Следы! В пять сегодня встал, с вечера кваса перепил, не пойму, что за пятна на полу? Присмотрелся – следы. Вчера с вечера дождь лил, но я обутый по дому не хожу. Подумал, может Ольга натоптала, но размерчик явно не женский. Кто-то в грязной обуви прошёл от входа прямо в её комнату. Понимаешь, что это значит?

– Что какой-то грязнуля шастал ночью по твоему дому. Но кое-что не сходится. Двор у тебя весь в плитке и бетоне, да и на улице вашей всё в асфальте.

– Я о том же подумал. Через огород он пришёл, но не в этом суть. Эти падлюки в моём же доме встречаются! Нормально?!

Василий покачал головой:

– Нет, такое нормальным не назовёшь, но чего ради Даниле продираться по огородам, да ещё и ночью? Откуда бы ты ни шёл, можно спокойно по асфальту дойти. Да и смысла в этом никакого нет, можно спокойно после работы встретиться. Кстати, обратных следов нет.

– Да? По пути в комнату всё вытер.

– Может быть, а может быть потому, что в комнате он провёл длительное время. Мы на эти следы посмотреть можем?

– Длительное время, говоришь? Это пока я спал, моя жена…

– Бывшая жена! И совсем не факт, может они там в шахматы играли. Не кипятись, она тебе уже чужой человек, только ночует у тебя в доме и то временно.

– Вот же выбрал себе жену, змею подколодную! Столько баб вокруг, я с этой связался.

– Почему нет, Ольга красивая девушка.

– И ты туда же! – Семён открыл окно, поставил перед собой пепельницу и закурил.

– Не туда же. Просто трезво оцениваю внешность Ольги. Так что там со следами?

– После того как Ольга проснулась они исчезли, словно их и не было.

Вася задумчиво постучал ногтями по столу. Не нравилось ему происходящее. Поведение Данилы и Ольги выходило за рамки разумности и адекватности.

– Держи себя в руках, Семён, сейчас это важно. Не пыхти, разве не видишь, что их поведение явно неадекватное? Данил идиотом вроде никогда не был, но сейчас словно другой человек. Если человек тебе веслом по голове дал, и ты чуть не умер, разве ты полезешь к нему в дом среди ночи? Не нравится мне всё это, что-то здесь не так.

Уговаривать Семёна ничего не предпринимать было бесполезно. Наверняка, все ближайшие ночи он проведёт в кресле, с битой в руках. Тем не менее, Василию удалось сбить накал страстей, бушевавших в его сердце. Не откладывая вопрос в долгий ящик Вася отправился на работу к Ольге.

Обычно улыбчивая девушка встретила его молча, угрюмым взглядом потухших глаз. Ольга была бледнее обычного, с нездоровыми пятнами румянца на лице, и немного растрёпанная.

– Привет.

Молчание.

– Не буду ходить вокруг да около. Я только что был у вас дома и говорил с Семёном. Он сказал, что передал тебе сообщение для Дани. Мы должны были встретиться.

– И что?

– Не встретились, вот что.

– В следующий раз сами договаривайтесь, я вам не почтовое отделение.

Василий нахмурился и прошёл немного вперёд, перекрывая Ольге путь в здание.

– Я смотрю ты не догоняешь. Оля, я полтора месяца друга оплакивал, думал, что он утонул, а он в шпиона – любовника с тобой ночами играет. Ты считаешь, это нормально?

– Вы взрослые люди, сами разбирайтесь.

Вася даже растерялся немного от такого ответа.

– А ты? Ты взрослый человек, тоже сама разберёшься? Семён, когда про вас узнал, веслом Дане голову пробил, ты ведь в курсе? Так как ты думаешь, что он сделает, когда поймает его среди ночи и не просто в собственном доме, а в твоей спальне? Или это и есть цель твоих игрищ? Хочешь, чтобы он вас обоих забил насмерть и сел? И в чём здесь план, кто выиграет?

Ольга в ответ лишь с интересом рассматривала припаркованные рядом автомобили, отвернувшись от Василия.

– В глаза мне смотри! – рявкнул тот, схватив Ольгу за локоть, внезапно разозлившись, – Я с вами, идиотами тупоголовыми сколько возиться должен?! Любовника в дом к мужу приводить, да ты совсем охренела?! В общем так, завтра не увижу Данила, послезавтра пойду в полицию.

– Больно. Отпусти.

– Будет ещё больнее, когда обезумевший Семён будет твою черепушку битой охаживать. Пойми ты, я вам добра желаю. Мы столько лет дружили! Пусть теперь всё порушено, но как люди же разойтись можем? Ты же видишь, Семён на взводе, а человек он отчаянный, зачем провоцировать.

– Устала я, Вась, – Ольга положила ему руку на грудь, подойдя вплотную, – убьёт и убьёт, что тут поделаешь. Не я его рукой в этот момент управлять буду. А Даня… Знаешь, я ещё тогда знала, не просто так он пропал. Я сразу поняла, что это Семён его убил.

«Да что с тобой, Оля?! Ты ли это вообще? Ничего не понимаю, что с людьми стало? Может и правда пришло время шапочки из фольги носить».

– Не убил, как видишь. Просто переедь к нему, да и всё, делов-то. Если боишься Семёна, я сам тебя перевезти могу. Я сильный, меня веслом не перешибёшь, только ломом.

Ольга тепло, но как-то грустно улыбнулась:

– Убил, – она поцеловала Василия в щёку и словно вода в реке огибающая валун, скользнула мимо, скрывшись за дверью проходной.

Василий в сердцах ударил по трубе, заменявшей перила и скорчился от боли.

– Чтоб тебя! Железяка паршивая. Чего такая болючая?! Не получилось у нас разговора. Похоже, вокруг все одновременно тронулись умом.

Домой совсем не хотелось. У Василия появилось навязчивое желание побыть среди людей, увидеть на их лицах простую человеческую радость или ничтожные по своей сути и простые заботы. Он набрал жену.

– Креветок с пивом хочешь?

– Прямо сейчас?

– А почему нет? Бери такси, я тебя в «Пивной фантазии» ждать буду.

– Васенька, я на работе.

– В адское пекло работу, скажи шефу, муж срочно зовёт. Скажи, угрожает разводом, если не приедешь.

– Ты сумасшедший! Так сильно креветок хочется?

– Нормальных людей рядом видеть хочется и тебя. Всё, жду!

После ухода Василия Семён вернулся к железкам, но работа не спорилась, не ладилась и не клеилась. Злоба утихла, однако дело было не в этом. Для кого ему теперь делать этот навес? Да и не с кем. Когда он что-то ваял, делал это для семьи. Ольга всё время крутилась рядом: или помогала, или советы давала. Сейчас было совершенно не важно, насколько полезные советы она давала или как хорошо помогала, важно было другое – участие. Он был нужен, его работа была нужна, были планы, а что теперь?

Понятно, что однажды он встретит подходящую ему женщину, но это будет другая часть жизни, со своими событиями и эмоциями, никак не связанная с этой. Поняв, что больше работать не хочет, он решил отоспаться и снова потерпел фиаско. Мысли бродили в голове не останавливаясь, составляя безумные конструкции и рассыпаясь в прах. Так и не уснув, принялся обзванивать друзей и знакомых. Хоть Василий эту тему и не затрагивал, Семён понимал, что работать они вместе уже не будут. Даже если сам Вася как-то переосмыслит ситуацию, в чём Семён сильно сомневался, Наталья им всё равно не позволит работать вместе.

«Хорошая бабёнка, Наталья. Всё важное в своей жизни крепко держит за те самые причиндалы, не то что эта, неопределившаяся. Хотя, я и сам, тот ещё решала».

Ольга появилась около восьми вечера, молча пройдя в свою комнату. Семён двинулся за ней, стал подперев плечом дверной косяк.

– Мне надо переодеться.

– И? Можно подумать, я чего-то не видел.

Вздохнув, Ольга молча уставилась на него тяжёлым взглядом.

– Детский сад. Хорошо, я отвернусь.

– Можно и выйти, и даже дверь закрыть.

Голос вроде и тихий, без вызова, но Семён почувствовал, как начала подступать злоба. Его гонят в его же доме. Пришлось подышать и успокоиться.

– Можешь повернуться. Чего хотел?

– Ты бессмертная что ли? Я в своём доме, между прочим, и не тебе мне хамить.

– Ты пришёл меня обзывать? Я и прошлые слова хорошо запомнила.

– Лучший способ избежать разговора, снова поругаться, да? – он развернул стул и сел, облокотившись на спинку.

Ольга развела руками:

– Я думала, мы всё обговорили.

– И я так думал, но ты всё испортила, – Семён поднял руку, останавливая возражения, – Давай без скандала. Посмотрел я на вас. Знаешь, не похоже, чтобы Данил горел желанием совместной с тобой жизни. Ему никто не мешал тебя забрать ещё неделю назад, а он даже у себя дома не был.

Ольга хотела что-то сказать, но Семён перебил.

– Да плевать мне на него! Пусть бомжует дальше, или во что он там играет, я одного понять не могу, тебе это зачем? Тебе не пятнадцать лет, назло родителям с нищим гитаристом сбежать. Хотя, Данил далеко не нищий, скорее всего. Не важно! Может я чего-то не понимаю, но вы неадекватно себя ведёте. Оля, что происходит?

– Скоро всё закончится…

– Я это к чему, надо просто выбросить его из жизни. Нет у вас никакой любви. Стоило мне о вас узнать, сразу весь интерес и пропал. Он просто нагадил в нашу жизнь и теперь скрывается, как последний трус. Пообещай, что порвёшь с ним.

– Сём, наша с тобой жизнь закончилась. И не надо думать, что в этом виноват какой-то другой человек, мы сами это сделали, мы оба начнём новую. Теперь есть выбор и я выбрала.

– Да что ты выбрала! Где?

– Я была твоей женой, и ты не должен меня прощать, всё равно не сможешь. Просто, настало другое время. Подожди ещё несколько дней.

– Лучше бы ты сдох, Даня, лучше бы ты наглотался вонючей тины и захлебнулся к чертям! – Семён встал и заходил по комнате.

– Я устала, – Ольга со стоном растянулась на кровати, – мне надо поспать. Ты никогда не думал о том, что наша жизнь конечна? Нет прошлого, оно лишь память тех, кто существует сейчас, набор нервных импульсов. Если тебя никто не помнит, тебя и не было никогда. Нет будущего, ведь оно становится настоящим под действием бесконечного числа событий. Есть только сейчас, сегодня, текущий миг, в котором мы все существуем. Однажды, нашим сейчас станет ничто.

– Окончательно тронулась!

Хлопнув дверью, Семён вышел, проверил все замки: калитка, гараж, летняя кухня, дом и уселся в кресло, положив биту на колени. Он твёрдо решил, если Данил объявится, он его изобьёт так, чтобы тот ходить пару дней не мог.

«Да он ей мозги промыл! Теперь мне всё ясно. Эти два дебила в секту вступили. Ну точно, это всё объясняет! Вылез из реки и как-то попал к своим сектантам, те его убедили, что его спас какой-нибудь «пророк», который десять лет назад был слесарем, а теперь пресвитер церкви восьмого ключа десятого легиона ночных космических козлодоев и теперь решил втянуть Ольгу. Вот почему ему и дом не нужен! Да он, скорее всего, уже давно на эту секту оформлен!»

– Оля, какая же ты дура! Вот же гад. Ну ладно, Даня, приходи. Знаешь, а я передумал тебе ноги ломать. Ты же у нас без вести пропавший!

Семён смотрел телевизор, пил кофе, несколько раз выходил во двор, надеясь встретить «ополоумевшего сектанта», но тот не появлялся. Поставив перед собой пятую чашку кофе, переключил телевизор на канал с ужасами. Странного вида вопящие зомби захватили город, но некой группе лиц очень надо было туда попасть. Ну конечно, если есть город зомби, именно там должны быть сосредоточены интересы всего мира. Решив, что он туда не пойдёт, так как интересы мира ему по барабану, Семён приставил автомат к стене, снял разгрузку и проснулся.

Часы показывали десять минут седьмого, за окнами было светло, но как-то тихо. Обычно, ещё затемно птицы устраивали страшный гвалт, чирикая и распевая свои птичьи песни, но сегодня они молчали.

– Вот же гадство, уснул.

Семён проверил дверь, обошёл двор и убедившись, что всё в порядке пошёл умываться и готовить завтрак, размышляя, зачем он во сне избавился от оружия. Если где-то рядом есть целый город зомби, бросаться автоматами как-то нелогично, наоборот, надо вооружаться. Уже сев за стол он понял, что чего-то не хватает. Вернее, кого-то. Оля должна была собираться на работу, и он не мог её не заметить. Отложив бутерброды, Семён решительно вошёл в комнату жены.

Окно было раскрыто настежь, занавески раздвинуты, в комнате царила утренняя прохлада. Несмотря на это, Оля спала без одеяла, в одной ночнушке, лёжа на спине словно манекен и это Семёну сразу не понравилось. Сделав глубокий вдох, будто предчувствуя беду, он подошёл к кровати.

Ольга была мертвенно-бледна, мало чем отличаясь по цвету кожи от простыни на которой спала, холодна, словно ледышка, но несмотря на это, покрыта каплями такого же ледяного пота.

У Семёна ёкнуло сердце и по спине побежали мурашки.

– Ты чего? Оля! Какого лысого Буратино здесь происходит! Ты умерла что ли? Мало мне с тобой бед было, теперь ты ещё и умереть здесь решила?! Издеваешься?

Семён припал ухом к груди Ольги и услышал, как бешено бьётся её сердце.

– Живая. Но надолго ли? Так, где телефон. Да где этот паршивый телефон! – он пронёсся вихрем по всему дому, так и не найдя свой сотовый.

Снова остановившись перед Ольгой, он обратил внимание на её ступни – она явно ходила ночью по двору. Плитка – плиткой, но двор не дом, грязи там всегда хватает.

– Ничего не понимаю. Вылезла в окно, где-то шлялась всю ночь, а потом вернулась умирать?

Он наклонился, рассматривая ноги жены, когда на кровать выпал из нагрудного кармана телефон.

– Вот ты где! – и Семён немедленно вызвал скорую.

Василию он позвонил уже из больницы, ожидая врача, но вместо врача к нему вышли двое полицейских.

С полицией провозились долго. Сначала Семёна долго допрашивали, ничего не говоря о состоянии Ольги и причинах этого состояния. Потом давал свидетельские показания Василий. Они сразу решили рассказать всё, кроме того, как Семён тюкнул Даню веслом по голове. Пусть его сначала найдут и допросят, а там видно будет, не надо давать полиции лишний повод закрыть Семёна, сейчас речь об Ольге.

После этого поехали к Семёну домой, всё там фотографировали, снимали отпечатки, рассматривали цветочную клумбу под окном за отмосткой, опрашивали соседей и отобрали биту.

На счастье Семёна, соседка-пенсионерка, тётя Вера, ночью почти не спала, так как никак не могла уложить свою собачку, лупоглазое чудо, вполовину меньше кошки. Тосик лаял как заведённый, рычал и бросался с воем на окно, выходившее во двор Семёна. Окно было наполовину прикрыто забором, поэтому тётя Вера притащила стул и с него разглядывала двор Семёна. Кстати, не в первый раз. Она видела стоявших у стены Олю, в одной ночнушке и неизвестного мужчину, не по погоде одетого, очень похожего на охотника или рыбака, точнее сказать было нельзя, ночь всё же, темно.

Тётя Вера заявила, что уже видела этого мужчину, но на вопрос, мог ли это быть Данил лишь пожала плечами:

– По фигуре если судить, вполне и мог бы, он выше и стройнее Семёна, но лица я не видела, точно не скажу. Да и зачем Дане по чужим дворам ночью шастать, он приличный парень, не бандит какой-то. Подождите, он же утонул! Неужто Ольга его с того света призвала, аки демона проклятущего?! То-то мой Тосик лаял всю ночь, он у меня всякую нечисть за километр чует…

Полицейским стоило большого труда успокоить бабульку и притормозить её бесконечный поток сознания. Предупредив тётю Веру о секретности расследования, они умчались словно ветер. Собственно, только её показания Семёна и спасли.

Что он, что Вася, оба растерянно таращили глаза, узнав причину переполоха. Оказалось, что у Ольги была острая кровопотеря и врачи нашли её причину – прокол на шее. Если бы речь шла о самоубийстве, Оля просто валялась бы в луже крови, а не спала в кровати, без единого пятнышка. Очевидно, что кто-то целенаправленно провернул с ней это тёмное дело.

Оказавшись в больнице уже около четырёх, они наконец-то смогли поговорить с врачом. Врача, правда, пришлось долго искать, но Семён настоял на своём, прогнав медсестру.

– Как она, доктор, всё хорошо?

– Как вам сказать…

– Говорите, как есть, пожалуйста.

Видимо, вид Семёна произвёл на врача впечатление, он перестал зло дёргаться, черты лица разгладились. Неизвестно, от чего они его оторвали, но, чтобы это ни было, оно отошло на второй план.

– Вы вовремя вызвали скорую. После острой кровопотери, организм сам борется за выживание два-три часа, используя внутренние ресурсы. Спазмируются капилляры и более крупные сосуды, возникает тахикардия, в лёгких раскрываются артериовенозные шунты, печень и селезёнка выбрасывают в сосудистое русло кровь, – по выражению лиц Семёна и Василия доктор понял, что сейчас говорит со стеной.

Вздохнув, он продолжил:

– В общем, несмотря на то, что её доставили как раз часа через два после кровопотери, она находится в тяжёлом состоянии. Нарушения тканевого обмена, ацидоз, полиорганная недостаточность. Сейчас боремся за её почки, если почечные канальцы некротизируются, необратимая почечная недостаточность гарантирована…

– Но она ведь выживет?

– Несомненно! Не волнуйтесь, у нас есть опыт лечения подобных пациентов: привозят людей со строек, после ДТП, несчастных случаев, всех спасаем, если их до нас живыми довезли. Вопрос сейчас в последствиях кровопотерь.

– Кровопотерь?

– Ну, я не первый десяток лет работаю. Насколько я могу судить, её организм совсем недавно уже пережил более лёгкую кровопотерю. Молодая, совершенно здоровая девушка, потеряй она даже полтора литра крови, это не могло бы нанести ей подобный вред. Кроме того, вокруг прокола на шее я обнаружил гематомы и им не один день. Им пользовались и раньше.

– Да как такое возможно?

– Сём, я, когда на работе с ней встречался, она какая-то бледная была, с пятнами на лице.

– С неё что, кто-то кровь сливал что ли?! – на Семёна было страшно смотреть, сейчас он был готов убивать.

– Я врач, а не следователь. Период восстановления будет долгим, у нас она проведёт не меньше недели. И…

– Что «и»? Я ещё чего-то не знал?

Доктор помялся, покашлял, но сказал.

– Не знаю, как подобное произошло, но если это носит постоянный характер… В общем, в следующий раз она умрёт. Я составлю заключение для полиции сегодня же, это всё чем я могу вам помочь.

Семён крепко сжал руку врача, вцепившись второй ему в плечо, от чего тот болезненно скривился.

– Вы уже много сделали для нас, спасибо! Вот мой номер, если что-то понадобится, не важно что, хоть авианосец – звоните.

Распрощавшись с врачом, ошеломлённые происходящим друзья сели на лавочку в теньке, возле больницы.

– Вась, ты хоть что-нибудь понимаешь?

Но у Василия события сегодняшнего дня понимания не находили.

– Даня и вытворять подобное? Не могу в это поверить. Он совершенно не такой человек.

– А кто тогда, бабайка? Зачем кому-то Олина кровь? Зачем кому-то кровь вообще? Они что, в сатанисты записались?

– Там вроде кровь девственниц нужна.

– Ствол там нужен двенадцатого калибра и картечь! Вася, мы должны найти этого подонка.

3

Никита в пятый раз просматривал полученное утром видео, на котором группа молодых и не очень трезвых людей изгалялась над не по погоде одетым прохожим. Они медленно ехали вслед за ним, смеялись, шутили, снимали то себя, то его, предлагали сначала закурить, потом выпить вместе с ними. Прохожий никак на них не реагировал и не отвечал, продолжая топать вперёд размеренным шагом. Одет он был в прорезиненный плащ тёмно-зелёного цвета с широким и глубоким капюшоном, «горку», из-под кителя которой выглядывал ворот свитера, полностью закрывавшего шею, на ногах высокие сапоги. Типичный рыбак, готовый к любой непогоде и суровым испытаниям. Вот только погода была замечательная и природа не готовила в ближайшее время никаких испытаний, о чём говорила одежда ребят – футболки, летние рубашки, топики всякие.

– Вот у кого времени навалом! Сидит, кино смотрит. Интересное хоть? – в кабинет вошёл Александр, держа в руках с полдюжины папок.

– Привет, Саш, а я думал ты сегодня дома.

– Какой там, отдых нам только снился. Писанины море, сам знаешь. В школе мечтал вырасти и устроиться на работу, чтобы ручку больше в руки никогда не брать. Устроился.

– Это да. Иногда мне кажется, что я какой-нибудь писарь, а не полицейский, – Никита щёлкнул «пробел» на клавиатуре и уставился в монитор.

– Так что за кинуха у тебя там?

– Интересная у меня здесь кинуха, смотри, – Никита включил видео.

Подвыпившая молодёжь продолжала свои домогательства, предлагая прохожему покурить, выпить, прокатиться с девочками, но тот никак не реагировал и это начало злить хулиганов. Сначала в рыбака полетели «бычки», потом и бутылка – никакой реакции. Человек в плаще продолжал идти, словно он был на дороге совсем один.

Всё резко изменилось, когда автомобиль, по неосторожности, а может и нетрезвости водителя, ткнулся в него боковым зеркалом. Рыбак мгновенно развернулся, одновременно нанося удар чудовищной силы. Даже стойку немного вмяло внутрь, лобовое стекло мгновенно лопнуло в месте удара и пошло трещинами, ребята испуганно закричали, машина рванула вперёд. Камера несколько секунд прыгала из стороны в сторону, после чего выхватила стоящего под фонарями странного, жутковатого прохожего, на чём видео и закончилось.

– Как тебе, а?

– А ну, ещё раз, – Александр снова внимательно просмотрел видео, – Жутковатый тип.

– Не то слово! Рискнёшь повторить такой удар?

– Может у него в руке что было?

– Ничего у него в руке не было, вот, стоп, назад пару кадров, видишь? Смазано, но всё равно понятно, что в руке ничего нет. Стойку ударомсмять!

– И кто этот чудо-богатырь?

– А сам как думаешь? – Никита постучал указательным пальцем по раскрытой папке.

– Да ладно, тот самый пропавший без вести Даня, который из Диканёвой кровь выкачал? Больше на голливудского злодея смахивает: в плаще, с капюшоном, весь такой в сапогах. В посёлке. Летом.

– Читай, – Никита достал из другой папки исписанные листы и протянул Александру, – Свидетельские показания Диканёва и Санеева по наводнению, когда этот Данил Красин якобы утонул.

– Ха! На рыбалку они поехали, как же. То я не знаю, как Вася Санеев на рыбалку ездит.

– Это не нашего ума дело. Рыбалка, так пусть будет рыбалка, ты дальше читай.

– То есть, Красин, когда тонул, был одет точно так же, как на этом видео?

– И тётя Вера его именно в этой одежде видела.

Александр открыл окно, поставил на стол пепельницу и закурил.

– У него что, другой одежды нет? Да и жарковато будет, так ходить.

Тоже закурив, Никита откинулся в кресле.

– Слишком много странностей в этом деле. Никита этот, ничем особо не примечательная личность, хотя, для психической травмы место есть. Отца не знал, мать увлекалась альпинизмом, но погибла в ДТП на горном серпантине, вместе со всем своим клубом скалолазов, состоящем из четырёх человек, которые через Интернет перезнакомились. Дальше, воспитывался тёткой, сестрой матери, очень больной женщиной, которая не так давно умерла, оставив ему дом. Хороший дом, кстати. Двери-окна поменять, двор подшаманить – загляденье домик будет. Техникум, армия, мотострелковый полк, не спецназ какой-нибудь. После армии – вечный безработный. Никаких данных о спортивных достижениях нет. Не состоял, не привлекался. Поверишь, что такой человек голыми руками машине навалять может? Видео ты смотрел.

– Вопрос, однако.

– В этом деле вопросов на страницу наберётся, если вдуматься. Мне вот интересно, куда наш утопленник шёл? Что у нас в этом районе, – Никита подошёл к карте на стене, – огромный частный сектор. Старая застройка, совхозные дома, весьма компактно они здесь пристроились. Лет двадцать – тридцать назад, пока колхозники все живы были и работали в одном месте, можно было просто на улицу зайти и у любого узнать все новости.

– Мечты. Теперь там самый разный народ живёт. Некоторые даже соседей как зовут не знают.

– Да. Россыпью волны беженцев, новая застройка. По объектам здесь: мебельный цех, три магазина, извиняюсь, четыре магазина, изготовление памятников, ритуалка, СТО, пивнушка, кафешка. Дальше кладбище. Куда он мог идти?

– Первым делом я бы к Захару сходил. У него там много народу трётся.

– Я вот ещё что думаю. Происшествие с Диканёвой скоро обрастёт слухами и расползётся по посёлку. В первую очередь надо бы отработать версию с сектой, пока эта версия нас через начальство сама не отработала.

– Согласен. Мне эта тема с похищением крови у живого человека совсем не нравится. Какими-то ритуалами попахивает.

В кабинет заглянул сержант:

– Никит, там Евгения Алексеевна пришла, пообщаться не хочешь? Ты просил сказать, если что интересное произойдёт. Лёха уже с ней заявление оформляет.

– Евгения Алексеевна?

– Новикова. У неё ритуалка возле кладбища.

– А, Новикова, – они с переглянулись с Александром, – это интересно. И что там у госпожи Новиковой произошло?

– Да фигня полная. Ночью гроб украли. Расхандокали стекло и гроб спёрли, в наглую. Кстати, не самый дорогой.

Никита, зацепив ногой кресло, немедленно подскочил, закрывая папки с делами и пряча их в стол.

– Гроб, Саша!

– Однозначно, сектанты. Это и мне интересно, пошли быстрее.

Здание салона ритуальных услуг «Новик-Ритуаль» было совершенно новым и строилось специально под этот бизнес. Высоченные потолки, две стены торгового зала из слегка затемнённого стекла, все служебные помещения отделены и незаметны. Внутри была своя, особенная атмосфера: мягкое освещение, прохлада, тишина, сам объём помещения создавали какой-то загробный мир на земле.

Товары не громоздились друг на друге и не валялись в куче, как в иных «салонах», с арендованными подсобками, а были каждый на своём месте. Одежда на красивых рейлах различной формы, венки словно картины на выставке, а расположению гробов позавидовал бы элитный автосалон.

– Впечатляет, – произнёс Никита осматриваясь.

– Полный комплекс услуг. Постоянным клиентам скидка, – улыбнулась Евгения Алексеевна.

– Так себе реклама…

Осмотр места преступления, вопреки ожиданиям, оставил больше вопросов, чем дал ответов.

– Такое впечатление, что кто-то просто по пути прихватил с собой первый попавшийся гроб.

– Вы думаете, воришка был один? Сильно сомневаюсь.

Никита попробовал утащить на себе один из гробов полегче, но получалось не очень. Поставив гроб «на попа», он хотел закинуть его на плечо, но отвалилась крышка. Перевернув так, чтобы крышка упиралась в голову, понял, что вынести его сможет, но куда-то с ним уйти уже не получится, и дело здесь не столько в весе, сколько в габаритах и конструкции гроба – просто руки не выдержат его держать.

– Никита Григорьевич, при всём уважении к полиции, но, если вы его разобьёте, придётся оплатить.

– Эксперимент можно считать оконченным. Не думаю, что украденный гроб мог бы унести один человек. Вынести – можно, а вот бежать с ним по улице, убегая от охраны на машине, это уже из области фантастики.

Ребята из вневедомственной ничем помочь не смогли. Среагировали они мгновенно, салон проверили, местность вокруг объехали, полиции сообщили, пути обхода заблокировали, как могли. В общем, молодцы, а толку ноль.

Никита очень хотел бы, чтобы воришкой гробов оказался Данил, но никаких доказательств этому не имелось.

«Как минимум, он был на машине, а мог быть вовсе не он и не один».

Камера наблюдения в салоне была всего одна и стояла она в кабинете с сейфом.

4

Василий сидел на улице за столиком кафе «У Захара», раздирая громадного вяленого леща вместе с Иваном, сыном Захара, владельца кафе. Собственно, полноценным кафе это ещё не было, фактически, столики перед магазином. Здание самого кафе только строилось, пристройкой к магазину, но весь сервис уже был доступен.

На самом деле, заведение «У Захара», было целым комплексом. Здесь было два магазина, считавшихся одним, летнее кафе и СТО. Народ вокруг обретался самый разный и с различными целями. Если надо было что-то узнать или разболтать, лучше места не найти. Главное, чтобы тебя знали, иначе можно и в глаз получить за лишние вопросы.

Вообще, Захар был богатым человеком, катался на новеньком икс пятом и себе любимому мало в чём отказывал, но во всём остальном был человеком прижимистым. Он мог себе позволить лучшие материалы и специалистов, но строили и делали ему всё то за долги, то какие-то алкаши, то вообще непонятные личности. Как результат, внешний вид его «бизнес-центра» был соответствующий. В стене магазинов было две дырки, одна залита монтажной пеной, другая просто тряпками забита. Плитку меняли два раза, но она всё равно была разная и косая. Одно здание СТО было полностью из профиля, второе наполовину кирпичное, наполовину из шлакоблоков, с общей крышей синего цвета. В общем, почти всё было хоть немного, но недоделано, из разных материалов, где-то косое, где-то отвалившееся, но «движуха» здесь не прекращалась никогда.

– Раки нужны, Вася, много раков.

– С этим сейчас проблемы.

– Сезон начался, а у тебя проблемы. Наводнение всех раков смыло?

– Даню оно смыло. В общем, я в ближайшее время не смогу помочь, но Михалычу скажу.

– Толку с твоего Михалыча, он на город работает, мы у него не в приоритете.

– Вы торгуетесь каждый раз, Ваня. Есть конкретная цена, по ней и привозим. Это ты уже с покупателем торговаться можешь, нам это не интересно.

– Это же рынок, Вася! Как не торговаться, зачем тогда вообще что-то продавать-покупать?

– И много ты напокупал? То-то и оно. Ладно, не переживай, если я скажу, Михалыч вас в приоритет включит. Я к тебе не за этим сегодня.

– Какой ты корыстный человек, Вася. Я думал друг приехал, пиво пить, а ты вон как.

– Про Даню что слышал?

– Интересный ты, сам же сказал, утонул Даня.

– Оказалось, не утонул. Видели его.

Иван залпом допил пиво, закусил рыбкой, достал из кармана пачку сигарет, закурил и развалился на пластиковом стуле так, что тот заскрипел.

– Хочешь знать, что мне известно? Понимаю, он же наш друг. Только мне самому мало что известно.

– Сейчас любая информация важна. Дело не только в нём, Ольга пострадала. Думаем, он причастен, поговорить бы с ним, только найти не можем.

– Слышал я эту странную историю. Жаль Ольгу, говорил ей, выходи за меня…

– Кому ты говорил, Ваня, ты под стол пешком ходил в подгузниках обмоченных, когда она замуж выходила.

– Какой стол, э! Я вас младше на пару лет. Красивая девушка, говорю, жалко, когда такие красавицы болеют, помочь хочется.

Василий развёл ладони, мол, помогай, слушаю.

– В посёлке его нет, я искал. Можешь не сомневаться, если я сказал, так и есть, есть методы.

– Не сомневаюсь.

– Но! Несколько раз видели странного мужика. Ходит ночью, одет как рыбаки осенью или весной одеваются. Видели, как он огородами куда-то ломился. Стало интересно, что за тип народ пугает.

– И?

– Паша его узнал. Подъехал прямо к нему, из машины вышел, Даня, друг, говорит, живой, а когда тот обернулся, чуть в штаны не навалял! Глаза красные, злые, сам бледный, лицо застывшее. Обернулся так, посмотрел и говорит: сейчас не ты мне нужен, но можешь пригласить в гости, я приду.

– Ну, а дальше?

– Уехал Паша, страшно ему стало, – развёл руками Иван, – Говорит, точно, Даня это был, но очень не в себе. Хорошо, он травмат себе так и не купил, точно бы с перепугу палить начал. Нельзя таким чувствительным натурам травматы продавать, беда случится.

– Понятно. Интересно, что через неделю будет, если мы его не найдём, он по небу летать начнёт и лазером из задницы стрелять?

– Согласен, жути Паша нагнал, но по сути это ничего не меняет. Даня куда-то ходит в посёлке, хоть в нём и не живёт.

– К Ольге он ходит. Есть мнение, что они в какую-то секту вляпались.

– Вон оно что. А я всю лысину прочесал, зачем ему гроб? Теперь понятно.

– Какой ещё гроб?

– Который он в «Новик-Ритуаль» спёр. Собаки вой подняли, мужики повыходили глянуть, чего там. Не все, конечно, те кто похрабрее и, кто плохо спал, или вовсе кто не спал, а там чувак в плаще гроб на плече несёт. Прикинь, картина, выходишь в огород ночью, собаки хором воют и такой типан в плаще с гробом на плече топает.

– Я бы обделался.

– Я бы и сам обделался.

– А как он через заборы с этим гробом лез?

– Да какие там заборы, на Ленина! Там заборов сроду не было. На крайняк, сетка, да и та с одной стороны, и только до половины огорода.

– И на кой ему гроб?

Иван только плечами пожал:

– Да если бы я знал, на кой этому идиоту гроб! Кстати, в той стороне из интересного только хутор. Мы с пацанами там поспрашивали у знакомых, но те не в курсах про чувака с гробом.

– Там не то что гроб, там кладбище руками перенести можно, никто не заметит. Хорошую ты работу провёл.

– Вы с Даней мне не чужие люди.

Пилимкнул сотовый. Вася открыл сообщение и изменился в лице.

– Ты чего?

– Оля умерла.

Иван помолчал с минуту, осмысливая это чуждое и страшное слово.

– Она же в больнице вроде была. Её же спасли.

Василий посмотрел в глаза Ивану и покачал головой.

– Спасли. Не знаю, Вань. Семён написал. Он в больнице.

– Поехали!

В больнице работали только поликлиника, инфекционная, и роддом с рентгеном и кардиологией. Приёмный покой, все стационары, а заодно и лаборатория с операционными были блокированы полицией. Никого не впускали и не выпускали.

Семён сидел на лавочке, напротив приёмного покоя, опираясь спиной о берёзу, с семисоткой водки и сигаретой в руках. Полицейские делали вид, что не видят пьющего Семёна.

– Что произошло? Как? Сёма, она же на поправку пошла…

Семён взглянул на друзей, глотнул из бутылки, захлебнулся, закашлялся.

– Пузырь никуда не убежит, дай сюда, пока не захлебнулся.

– Это был он.

– Кто был? Где? Что с Олей?

– Он её убил.

У Василия как-то похолодело внутри, он догадывался чьё имя сейчас услышит. Кажется, и до Ивана дошло, он встал и уставился на Семёна.

– Ублюдок проклятый, – Семён закрыл руками лицо, – Я его убью. Найду и убью. Никакого суда не будет. Буду рвать вот этими руками.

Вася покрутил бутылку в руках и отдал её Семёну обратно. Ясности пока не было никакой, но это сейчас и не важно.

– Давай мы тебя домой отвезём. Нечего здесь делать, на лавочке. Со всем разберёмся, я тебе обещаю.

Семён встал, но тут Василия окликнул знакомый полицейский.

– Василий Александрович, хорошо, что вы здесь. Вы нам для опознания нужны, уделите полчаса времени?

– Никита, извините, отчества не помню…

– Григорьевич.

– Хорошо, Никита Григорьевич, надо так надо.

– Я Семёна пока отвезу, – Иван брякнул ключами, – звони, как освободишься.

Никита провёл Василия в какой-то служебный кабинет, повернул монитор.

– Семён Петрович уже опознал преступника, но и ваше свидетельство не помешает. Наши спецы видео ещё не успели смонтировать, будем отдельными файлами смотреть. Сразу предупреждаю, видео не для слабонервных.

– Обмороками вроде не страдаю.

– Это хорошо.

На первом видео камера снимала площадку перед приёмным покоем. Какое-то время ничего не происходило, ночь как ночь, фонари светят, мошки летают, тишина. Через несколько секунд, сбоку появилась уже знакомая по описаниям фигура человека в плаще.

– Не через центральный пост прошёл, – заметил следователь, – Там его камера не зафиксировала, да и появился он не с той стороны. Судя по всему, со стороны «инфекционки» пришёл.

– А там чистое поле.

– Чистым я бы его не назвал, но, да, очень примечательный выбор пути проникновения.

Голову человек на видео не поднимал, а лицо было скрыто капюшоном. Постояв пару минут, он постучал в дверь и начал что-то бубнить. Слов разобрать было невозможно, но по интонации он словно что-то просил. Постоял, ожидая реакции, не дождался и снова постучал в дверь, игнорируя звонок, хотя он был прямо перед ним. Так продолжалось довольно долго, но он ни разу не повысил голоса и не стал стучать громче, что было бы логично.

– Обратили внимание? Очень терпеливый парень.

– Да, я заметил. У меня бы уже нервы сдали. Хотя, я бы звонком воспользовался.

Наконец, мужчину услышали и резкий женский голос спросил через динамик, что ему надо, не забыв узнать, прошёл ли он тест на коронавирус и предупредив, что больных коронавирусом они не принимают.

– Это как так? – удивился Василий, – А если человеку плохо стало, если он умирает? Это что за врачи такие, которые больных не принимают?

– Да, меня этот вопрос тоже заинтересовал. Как оказалось, людей с положительным тестом вообще в больницу не пускают. Им сбоку поликлиники выделили каморку с половыми тряпками, швабрами и выдранной розеткой, там их и принимают. Вернее, берут тест, выписывают лекарства и больничный, и отпускают домой. Даже в процедурный кабинет не пускают, уколы делать. Где хочешь, там их и делай.

– Серьёзно? Так врачи, которые как раз и обучены уколы делать, разве не в больнице находятся? Мне их кто, сосед тракторист делать должен?

– Читаете мои мысли, Василий Александрович. Ещё не разбирался толком в этом вопросе, но вроде как уколы делают только в стационаре. Беда в том, что «лёгких» больных туда не определяют, мест лишних нет. Замкнутый круг. Обязательно уточню этот вопрос. Сдаётся мне, это отказ в оказании медицинской помощи, не говоря уже об очереди из больных коронавирусом на улице перед этой каморкой, под дождём.

– Жесть. Хорошо, я не болел.

На видео неизвестная женщина продолжала попытки узнать, сдавал ли человек в плаще тест на коронавирус, но тот лишь бормотал ровным голосом. Наконец, замок сработал и ему предложили войти.

Следователь открыл другой файл, и Василий увидел довольно просторный кабинет без дверей, в котором были только кушетка, стол, два стула и пара шкафов. С одной стороны, в кабинет вошёл человек в плаще, с другой появилась медсестра. Рыбак медленно осмотрелся, полностью игнорируя медсестру, которая интересовалась целью визита и пошёл дальше, но путь ему преградил появившийся врач. Он вежливо остановил посетителя, придержав рукой за плечо, тот посмотрел на него, сказал «я не за тобой пришёл» и направился дальше.

Подобная наглость врача сильно возмутила и он, громко выражая своё недовольство, потянул наглого посетителя за плащ. Зря он это сделал.

Человек в плаще резко развернулся, схватил врача за плечи и как-то странно дёргаясь склонился к его шее. Врач завопил так, что у Василия мурашки по коже побежали. Он всеми силами пытался вырваться, сбил капюшон с головы нападавшего, и Вася в ужасе застыл, не веря своим глазам. Данил, а это вне всяких сомнений был именно он, с каким-то диким остервенением рвал зубами шею несчастного врача, вырывая из неё целые куски, разрывая вены и артерии.

Медсестра было бросилась на помощь коллеге, но увидев происходящее, сначала застыла, потом закричала так тонко и громко, что не выдержал микрофон камеры и звук захлебнулся. Вместо того, чтобы убегать, она сначала ударилась о стол, потом подбежала к окну и рухнула на пол, продолжая кричать от ужаса.

«От страха ноги отказали», – отстранённо подумал Василий, – «Да и разум тоже заодно».

Врач уже не сопротивлялся, только невпопад вскидывал руки. Данил зубами вырывал из него куски, пару раз прожёвывал и выплёвывал на пол, после чего застыл на несколько секунд, прижавшись к шее изувеченного врача.

Никита остановил видео:

– Возможно я ошибаюсь, но мне почему-то кажется, что он пьёт его кровь. Прям присосался к разорванной шее.

Вася еле сдерживал порывы тошноты. Глаза всё видели, но разум отказывался воспринимать реальность происходящего. Это сумасшедшее чудовище его друг?

– Разве подобное возможно… Это какой-то кошмар.

– Психически нездоровые люди в состоянии возбуждения могут демонстрировать недюжинные способности. Да и действие психотропных веществ мы исключать пока не можем. Василий Александрович, вы узнаёте этого человека?

– Человека? Это человек по-вашему?!

– Тем не менее. Я повторю вопрос…

– Данил. Это Данил Красин.

– Вы уверены?

– Или то, что когда-то им было. Да, уверен. – Вася глубоко вдохнул, захотелось курить.

– За ним никогда ничего подобного не наблюдалось?

– В смысле, жрал ли он людей по ночам? Нет, не наблюдалось. Он вообще отличным парнем был.

Никита немного отмотал назад:

– Как бы мерзко это не звучало, он однозначно пьёт его кровь.

– Пожалуй, – согласился Василий.

– На камеру это не попало, но там была ещё одна медсестра. Ей хватило ума спрятаться в подсобке. Она и вызвала полицию.

Весь в крови, Даня бросил врача на пол, словно мешок и подошёл к медсестре, которая уже перешла на ультразвук, сидя на полу. Схватив её за лицо, он резко ударил её шеей о ребро крышки стола. Раздался неприятный звук, и женщина затихла обмякнув.

– Шею сломал, – прокомментировал следователь.

Убив медсестру, Данил спокойно прошёл через кабинет, уходя вглубь больницы. Дальше камеры показывали его идущим по коридорам.

– Примечательно, что он больше никого не тронул. Мимо дежурной прошёл, словно она пустое место. Шёл прямиком в палату Диканёвой Ольги.

– Выходит, он точно знал где её искать.

– Вам об этом что-либо известно?

– Нет. Не знал, что они связывались друг с другом. Как Ольга умерла?

Никита встал, прошёлся по кабинету.

– Потеря крови. Нет, её не рвали на части – аккуратный прокол на шее. Спасти не удалось, она словно сама желала смерти, реанимация оказалась бесполезна.

Василий нахмурился, задумавшись. Ольга уже раз чуть не умерла, разве она не понимала, что Даня явно тронулся умом и опасен?

– Она сопротивлялась?

– Нет. Никаких следов сопротивления и это странно. К ней в палату зашёл человек, весь в крови, который её однажды уже чуть не убил и никакой реакции. Она даже выглядит какой-то… довольной, что ли.

– Вы его так и не поймали, я правильно понимаю?

Никита отрицательно покачал головой.

– Не понимаю, как можно упустить человека, который одет как пугало, да ещё и весь в крови?

– У нас есть наработки. Думаю, его арест уже дело времени. В течение нескольких дней обязательно задержим.

Вася хмыкнул, явно сомневаясь, но спросил не об этом.

– Почему вы мне столько рассказали?

– Потому, что в этом деле у меня нет ответа ни на один вопрос, а в свете произошедшего кошмара, начальство меня всего на какой-нибудь особо заковыристый флаг порвёт.

– Нам самим мало что известно о своём бывшем друге. Советую выбрать флаг попроще.

5

Похороны Ольги прошли тихо, без застолий на сотню человек. Не смотря на громкое дело, вскрытия удалось избежать. Исследовали её вдоль и поперёк ещё при жизни, умерла она в больнице, причина смерти ясна как день, имелось заявление не только от родственников, но и от самой Ольги, где она отказывалась от вскрытия по религиозным причинам. Да и Семён с Васей подёргали за все имеющиеся ниточки.

Страшно сказать, но Ольга выглядела в гробу вполне довольная… смертью. Несмотря на то, что она походила скорее на мраморную статую, чем на обычного мертвеца, казалось, что она лишь на минуту прилегла и сейчас встанет с улыбкой, приветствовать собравшихся. У Василия это вызвало когнитивный диссонанс, и он старался на Олю не смотреть.

Когда батюшка начал читать молитвы перед погребением, то внезапно запнулся, побледнел, трижды осенил себя крестным знамением, после чего закрыл-открыл глаза и только прокашлявшись продолжил. Со стороны это выглядело так, словно ему на минуту стало плохо, например, голова закружилась, но Вася и сам побелел, взглянув на Ольгу. Он готов был поклясться, что выражение её лица изменилось, стало жёстким, потеряло всякое благодушие, губы больше изображали злость и презрение, чем улыбку. Она словно смотрела сквозь веки прямо в глаза священнику, явно его ненавидя.

Василий протёр глаза, осмотрел присутствующих, кроме него и батюшки больше никому ничего не казалось. Пришлось успокаивать себя переутомлённостью и нервами, но осадочек остался, и Василий всё же подошёл к священнику после службы. Тот отнекивался как мог, но после признаний Василия всё же сдался.

– Посмотрела она на меня. Глаза свои мёртвые открыла и зло так на меня посмотрела, словно молитвы ей боль причиняют.

– Разве подобное возможно?

– Нет, конечно! Показалось мне. Голова закружилась, вот и мерещится всякое. Давление упало и сахар упал, покушать надо.

«И у меня сахар упал?», – спросил сам себя Василий, но больше тревожить батюшку не стал.

На пятый день, вечером, прихватив с собой Пашу, они выехали осмотреться. Покататься по району, съездить до хутора, обозреть окрестности, так сказать. В процессе обнаружилась повышенная активность полиции. Один автомобиль ДПС стоял на съезде с трассы, перед хутором, второй катался по дороге в посёлок, с другой стороны. Сам хутор был сильно растянут вдоль Талой, и представлял собой островки из жилых домов и развалин по берегу. Часть жителей побросали свои хатки ещё в 90-е и сейчас они были наполовину разрушены, часть просто забросили ненужные им постройки, живя и работая в городе. Зияла руинами и старая ферма, с которой вывезли всё, что можно было. Хорошо сохранились «совхозные» домики, всё же капитальные постройки, относительно новые, новостройки тоже имелись, ну и хатки, из тех кому жильё в посёлке было не по карману или кто доживал свой век. В последнее время многие покупали там жильё, так как стоило оно копейки.

В общем, хутор представлял из себя километра четыре разрозненных построек вдоль реки да на холмах.

Периодически появлялся и УАЗик ППС, с четырьмя вооружёнными до зубов бойцами. В самом посёлке катались ещё два патруля: один крутился вокруг мебельного цеха и кладбища, второй колесил по «огородам» на Ленина.

– Неплохо они здесь окопались! Что делать будем? – удивился Иван.

– Через такой кордон не просто будет Дане прорываться. Похоже, его песенка спета.

– Так что, расходимся?

– Никто никуда не расходится! Стоямба! – Вася достал смартфон и открыл карту, над которой все склонились, – Станем здесь. До дороги рукой подать, на развалины залезем, далеко видно будет и кто от реки пойдёт, не должны пропустить.

– Машину можно здесь поставить, – посоветовал Паша, – тогда ещё больше захватим.

– Ну да, а если что, бежать за этой машиной полчаса? – Семёну идея не понравилась.

– Сотовый зачем? Позвонил и жди, через три минуты подъедут.

Василий покачал головой.

– Дурная идея, разделяться. Я видел, как он врача загрыз. Не уверен, что два человека его остановят.

– С таким оружием, остановим, – Иван стукнул дубинкой по креслу «Патриота».

Идти на сумасшедшего без оружия никому не хотелось, после того, что он в больнице устроил. У Семёна была двустволка, но кто же из стоящего на учёте оружия стрелять будет? Дадут как за нормального. В небольшой отрезок стальной трубы забили песок, заварили, изолентой обмотали – готово. Дёшево, сердито, травмоопасно.

– Мы из этого упыря быстро котлету сделаем, – добавил Паша.

Интересно, что здесь собрались все друзья Дани, но идея лупить его обрезком стальной трубы никаких возражений не находила.

Пожалуй, из всех четверых, необходимость насилия смущала только Василия. Он был бы рад, скрути Даню полиция, но Семён жаждал кровавой расправы, и Вася решил, что тот имеет на это право.

Несерьёзное слово из славянской мифологии резануло слух и застряло в сознании. События последних дней перестали быть Броуновским движением и начали выстраиваться в стройный хоровод.

– Упырь? – Вася серьёзным взглядом уставился на Пашу, – Если подумать, так и есть. К Ольге ночами приходил, у неё кровопотеря и дырка в шее…

– Вась, это я к слову. Выражение такое, образное.

– Нет-нет, я серьёзно. Смотри, поведение стало очень странным и скрытным. Вёл себя так, словно никаких друзей у него нет и не было никогда.

– Ну, это не такая уж и странность, – сказал Семён.

– Погоди, Сёма, всё равно, это странно. Хотя бы с предъявами должен был явиться. Таскает на себе ту же одежду, в которой тогда на реке был, не смотря на погоду. К Ольге приходил и всякий раз ей становилось только хуже из-за кровопотери. Плюс, прокол на шее, а теперь Ольга и вовсе умерла. Странно так умерла, не сопротивляясь. Семён, ты же обратил внимание, как он с врачом расправился? Ещё и гроб украл.

– Вась, пургу не неси… – Семён отвернулся.

– Реально думаешь, что он упырь? – улыбнулся Паша.

– Тогда уж вурдалак! – встрял Иван.

– Почему именно вурдалак?

– Я слышал, это слово Пушкин придумал, а Александр Сергеевич был человеком образованным. Если он сказал, что у нас вурдалаки водятся, значит, так оно и есть.

– И что у него там про них?

– Я знаю? – пожал плечами Иван, – Я только про кота помню на цепях и девицу, что обещала богатыря родить.

– «Песни западных славян», – произнёс Вася, – Песнь тринадцатая, вроде. Там в одном куплете вурдалак, а в другом упырь. Трусливый Ваня думал, что кость грызёт вурдалак, который упырь, но это оказалась собака. Если мне не изменяет память.

– Чего сразу я, да ещё и трусливый, совсем оборзели?

– Пушкин так написал, к нему все претензии.

– Встретимся ещё…

– Даже на том свете не смей Александра Сергеевича трогать, понял? Почки отобьём.

– Вы нормальные? – возмутился Семён, – Хорош чушь нести. Поехали, жратвы наберём на ночь, стемнеет скоро.

Поехали, но Иван не унимался:

– Я так и не понял, у Пушкина, вурдалак был или упырь?

– Вурдалак, – ответил Вася, – Непосредственно сам объект предполагаемого шума он совершенно чётко называет вурдалаком, а упырь, это мысленный образ Ивана. Думаю, он его ввёл только для того, чтобы читатель понимал о каком создании идёт речь.

– Вот как. Стало быть, есть какая-то разница?

– Просто языковые различия, скорее всего, – предположил Паша.

– Не вдаваясь в подробности фольклора, упырь – бездушная тварь, которая встаёт из могилы по ночам и пьёт человеческую кровь. При этом, наличие разума и каких-то навыков коммуникации не обязательны. Можно использовать как обобщённое понятие всех кровососов.

– А вурдалак?

– Прежде всего, охотится на членов своей семьи и близких людей. Предполагается, что те, ослеплённые горечью утраты, не замечают посмертных изменений и запаха. Хитёр, сохраняет какое-то количество памяти, сохраняет навыки общения, способности вести вполне разумную и осознанную беседу, достаточные для достижения своих целей: усыпить бдительность, выманить жертву. Думаю, эта тварь в какой-то степени разумна.

– А если все родственники и близкие закончились?

– Для чужих он выглядит как говорящий вонючий ходячий труп.

– Прикольно, я так и знал, что наши вурдалаки самые продвинутые, – обрадовался Иван, но Семён снова оборвал беседу.

– Заткнулись бы вы, а? – он покачал головой, – Сколько же мусора у тебя в голове, Вась.

– Почему мусора? Сам мозгами раскинь, всё сходится, хоть это и невероятно.

– Ну хорошо! Тогда почему у Ольги на шее всего одна ранка?

– А сколько должно быть?

– Две! У него же два клыка, у твоего вурдалака! – Семён явно не на шутку завёлся.

– Но рот у него один, зачем ему две раны из которых хлещет кровь? Да и физиологически это намного проще.

– В кино две, – заметил Паша.

– В кино трупы ещё и рожают.

К условленному месту ехали медленно, каждый думал о своём. Ждать без дела оказалось безумно нудно. Минуты тянулись даже не часами, а веками и уже через час Иван и Паша готовы были на руины какого-то непонятного строения с воем лезть.

– Надо было пива набрать.

– Угу, а я бы на вас смотрел и облизывался, да? – сердито заявил Вася, который был за рулём.

– Твоя тачка, тебе и шоферить.

Вдалеке, с дороги, сверкнули фары, пропали и показались уже правее и ближе.

– Кого это черти несут? – Ваня открыл дверь и встал, рассматривая гостей, но опознать автомобиль получилось уже когда он находился в паре сотен метров от них.

– Менты что ли?

– Они самые.

К ним подъехал УАЗ ППС из которого выпрыгнул не кто иной как Никита Григорьевич. Размяв колени, он без церемоний забрался в машину к ребятам.

– Здорова, мужики. А чего у вас здесь так скучно?

– Такие вот мы, скучные.

– А вам, Никита Григорьевич, в нашем частно-собственном автомобиле что понадобилось?

– Ваш «Патриот», Василий Александрович, всему району известен. Примечательная машинка, как и владелец. Доложили мне ребята, мол, вынюхивает что-то здесь очень подозрительная компания заинтересованных лиц.

– Просто отдыхаем. У нас и еда с собой, для отдыха.

– Ну да, а пиво вы в магазине забыли, как и девчат. Не надо мне лапшу на уши вешать. Ребята, вам за этого маньяка как за нормального человека дадут, ещё и сверху добавят, за самосуд. Группа лиц по предварительному сговору. Не понимаете?

– Да какой самосуд! Над кем? Сидим, культурно отдыхаем…

– Значит так, мстители! Сейчас я вас сопровождаю в посёлок и больше по ночам нигде не вижу. Или оформлю всех четверых на пятнадцать суток, чтобы под ногами не мешались.

– За что?

– За хулиганство. Обгадили историческую достопримечательность, расписали какашками стены…

– Эти руины что ли достопримечательность?

– Да хоть вон тот камень! Найду за что оформить.

– Слышь, власть, ты обещал его за два дня поймать, – зло бросил Василий.

Никита вздохнул.

– Речь идёт о психически больном и очень опасном человеке. Поймаем.

– Поехали, – бросил Семён, – он от нас уже не отстанет.

– Вот и хорошо, – Никита вышел из машины, но вместе с ним вышел и Василий, взял следователя под локоть и отвёл немного в сторону.

– Ничего, если по имени?

– Конечно.

– Понимаю, как это прозвучит. Глупо, наверное, прозвучит.

– О чём ты?

– Слушай, Никита, я тут сопоставил факты. Что если Даня уже не человек?

– В смысле?

– Допустим, он вурдалак.

Никита усмехнулся, посмотрел на Василия и усмехнулся ещё раз.

– Вась, я понимаю, как выглядел тот ужас в больнице. Случается такое у людей, крыша едет и вытворяют они такие вещи, которые не всякий разум нормального человека принять может. Мы не знаем, как Данил спасся. Возможно, у него от кислородного голодания половина мозга отказала или под водой ударился обо что. Просто поверь, я такое видел, что какое-то время работать не мог.

– Примерно такой реакции и ожидал. Как свободное время будет, просто подумай об Ольге и всех обстоятельствах её смерти и болезни, о поведении самого Данилы, о гробе, о его физической силе.

– Пообещай мне, что не сойдёшь с ума и не будешь по посёлку с револьвером заряженным серебряными пулями бегать, хорошо?

На этот раз рассмеялся Вася.

– Хорошо, обещаю.

Всей компанией поехали к Семёну. С тех пор как умерла Ольга, кто-то один из друзей оставался ночевать в его доме. Даню так и не поймали, и ребята опасались, что сбрендивший маньяк может заявиться к Семёну.

– Может за пивом сгоняем, раз уж собрались? – предложил Паша.

– Не хочу я пива, – Семён плюхнулся в кресло, – Я хочу вот этой дубиной по башке кое-кому съездить.

– Ты сам скоро на маньяка похож станешь. Прекрати себя накручивать.

В двери появился Вася с початой бутылкой дорогого виски, хот-догами и пирожками, которые они на ночь себе покупали.

– Сёма, ты, когда таким паникёром стал? Нас не остановить, мы воины света! Давайте по тьме вискариком жахнем, и я озвучу наш новый гениальный план.

– Надеюсь, он не столь же гениален как прежний?

– Фигня это всё. В этот раз мы пойдём морем!

Иван рассмеялся, сразу поняв, о чём говорит Василий.

– Нормальный план, только не вижу смысла. Ну, сменили мы машину на лодку, принципиальной разницы не наблюдаю.

– Лодки. Будем изображать обыкновенных рыбаков. Спустимся на воду где-нибудь за посёлком, повыше, дойдём до хутора и там будем рыбачить. Так никто доколебаться не сможет.

– А что, нормальный план, – одобрил Паша.

– Согласен, – жуя пирожок одобрил план и Иван, – только давайте тогда нормальный отдых себе устроим. Утром рыбки половим в своё удовольствие, к обеду ухи наварим, я у бати самогона возьму – чище слезы младенца!

– На кой нам самогон, у меня вискаря ящика три стоит.

– Семён, ты просто не пил батиного самогона! Твой вискарь – пойло против него. Это как сравнивать жёлудь и бекон.

– Ну ты нашёл, что сравнивать.

– Хорошо, – согласился Василий, – так и поступим. Днём отдыхаем, туристов изображаем, а ночью на охоту.

Сбрасывать «десант» должен был отец Ивана. Захар, конечно, поворчал, мол, старые кости так рано поднимать вредно для здоровья, но согласился. От сотрудничества с Василием он всегда получал только пользу и доход, хотя, имелась и другая сторона медали, ему нравилось, что Иван с ним дружил. Не балбес какой-то, женат, свои коптильни, сушилки, в запои не ходит, хороший парень. Знал бы Захар, зачем они на самом деле в реку полезли.

Хоть на сон и оставалось всего около четырёх часов, Василий никак не мог уснуть, размышляя, что и зачем они делают. Безусловно, смерть Ольги трагедия, тем более, такая странная. Он хорошо понимал Семёна – тот очень хочет поговорить с бывшим другом. Да, не смотря на все желания причинения вреда здоровью, а то и жизни в целом, в первую очередь ему были нужны ответы на вопросы. Ещё, Василий понимал, что не может оставить Семёна одного и не может позволить ему убить Данила. Хоть и не сразу, но он принял именно такое решение.

Паша, хоть и держал хвост пистолетом, на самом деле боялся. И за себя любимого, и за родителей, с которыми жил. Он рассчитывал, что если убийца и придёт за ним, то стариков не тронет, ведь его нет дома. Такая вот логика, основанная на том, что Семён в очереди должен быть первым. Потому, чтобы раз и навсегда покончить со страхами, нужно быть рядом с Семёном, не дать его убить и, по возможности, поймать повредившегося умом Даню.

Иван своих планов и мотивацию Василию особо не раскрывал, скорее, ему было важно само участие в жизни друзей-товарищей, подстёгнутое природным любопытством. А тут ещё и целый маньяк нарисовался, да ещё и загадочный, опасный. Хотя, смерть Ольги стала для Ивана потрясением, что тоже сыграло свою роль.

Сам же Вася метался из стороны в сторону, от одной идее к другой и больше всего хотел ясности, а её не было. В сознании постоянно всплывал образ Ольги, лежащей в гробу. Она радовалась завершению жизненного пути, словно институт окончила. И куда после этого «института» она пойдёт? Судя по реакции на батюшку и молитвы, явно не к Боженьке в рай. Тогда какие были планы?

Василий подскочил с разложенного кресла, на котором пытался уснуть в доме Семёна, как ошпаренный.

«Да сюда она пойдёт! Если Даня и правда вурдалак, что ему здесь делать? По голове от Семёна получить, разве что, но это весьма сомнительная цель, даже для ходячего мертвеца, а Ольга Семёну законная жена. Ни светского, ни, тем более, церковного развода не было».

Василий вышел во двор, закурил, побродил туда-сюда, размышляя.

«А что если Ольга сама хотела вечной жизни на земле? Да, есть в этом договоре пункты мелким шрифтом, вроде того, что ты станешь жаждущим крови мертвецом, но может быть ей это виделось как-то иначе? Скорее всего, дождёмся мы не Даню, а Олю. Или я схожу с ума?»

Так и не придя к окончательному выводу, Вася всё же уснул.

6

Сказано – сделано. Ещё затемно, две лодки отправились по Талой в сторону хутора. Были там до наводнения отличные места для ловли на удочку и спиннинг. Многое могло поменяться, но от этого было ещё интереснее. Вася с Иваном сразу решили спуститься на пару километров ниже хутора, где были самые рыбные места, Семён с Пашей отправились обследовать места повыше.

Следы наводнения были хорошо видны и сейчас: вывороченные деревья, завалы на отмелях, подмытые берега.

– На отмелях нам делать нечего, давай к правому берегу, под кручами половим.

– Мне вообще до фонаря, где ловить, я не разбираюсь в этих тонкостях, но рыбалку люблю – сообщил Иван, готовый забрасывать спиннинг в любую сторону.

Василий закинул спиннинг и удочку, достал термос и налил себе крепкого, горячего чая.

– Красота! Ради таких моментов стоит жить.

– Согласен.

Прохладное утро, широкая река, птицы поют, шумит камыш, деревья вот только не гнутся, ветра практически нет, да их и так погнуло как могло.

Клёв прекратился внезапно, словно рыба переехала, вместе с имуществом. Поглазев на молчащие удочки, решили пойти ниже по течению, поискать счастья там.

– Сейчас ямку найдём и поймаем огромного сома.

– Не надо нам огромного, пусть обычный будет, а то возвращаться придётся.

– Лады, поймаем трёх обычных.

– А ты оптимист, – Иван внимательно осматривал берег и через минуту указал на него рукой, – Вась, смотри, это что за нора такая?

Вася присмотрелся к «норе», подняв бровь. В такую и человек спокойно войти может. Часть берега осыпалась, на эту насыпь нанесло веток и всякого мусора. Хаоса добавили упавшие в воду деревья, где торчащие только корнями, где поперёк, стволами, и чёрный провал чего-то вроде пещеры заметить было не так просто.

– Если это нора, то вырыла её какая-то Годзилла, не иначе.

– Глянем?

– Вань, ты правда в эту дырку лезть собираешься? А если обвалится, кто тебя выкапывать будет?

– Да ладно, интересно же.

Василий направил лодку к провалу. Чем ближе подходили к берегу, тем примечательнее становилось вокруг. Провал не был пещерой, он был именно провалом. Метрах в десяти от большого провала, был ещё один, поменьше. Из него, завязнув в глине и уткнувшись в воду, торчал какой-то длинный каменный ящик. Ещё один такой же, наполовину скрытый глиной и ветками, лежал у большого провала, обрамлённого довольно крупными камнями обвалившейся кладки.

Привязав лодку, ребята выбрались на берег, с интересом осматриваясь вокруг.

– Это что такое? Типа, подвал какой-то?

– Не знаю. Однозначно, помещение. Может, склад с оружием, с войны.

– Или скотомогильник какой.

– У реки? Сомневаюсь. Пошли, посмотрим.

Посмотреть было на что. Во время наводнения, вода подмыла берег и часть стены рухнула, обнажая вход в очень необычное помещение. В самом центре находилось каменное возвышение, испещрённое непонятными символами, вдоль стен стояло ещё четыре каменных саркофага, таких же, как те, что вымыло наводнением. Ещё один стоял поперёк. Рядом с ним в землю была воткнута палка, на которую была надета жуткого вида человеческая голова, явно от какой-то древней мумии. Однако, самым примечательным была даже не эта голова на палке.

– Пистон мне в глаз! Вась, это чего, гроб?

– Угу, гроб.

– И какого дьявола в этом подвале делает гроб?

– Стоит. Думается мне, никакой это не подвал. Это, Ваня, склеп. Посмотри сюда, – и Василий указал на каменный саркофаг у возвышения.

Внутри находилось тело. У него была пробита грудная клетка и не было головы.

– Вот эта голова на палке, это его, да? Жёстко с ним поступили.

Василий прошёл дальше и остановился. Слева, у стены, присыпанный глиной лежал труп. Судя по одежде, оказался он здесь совсем недавно.

– Труп.

– Что-то я ничего не понимаю, – Иван растерянно осматривался, – если это какой-то старинный склеп, откуда здесь свежий труп и новый гроб?

– Да пока и я ничего не понимаю. Вань, а не тот ли это гроб, что в «Ритуале» спёрли? У тебя дубинка с собой?

– В кармане.

– Давай-ка крышку снимем.

Иван снова осмотрелся вокруг и покачал головой:

– Слушай, не нравится мне здесь. Этот, без башки, давно сдох, а вон тот недавно. Его ещё и присыпал кто-то. Давай сваливать отсюда.

– Что, штанишки испачкались? Ничего, отстираешь. Неужели тебе не интересно, что здесь происходит? Посмотри на гроб – новенький. Уверен, это его Данил украл. Понимаешь?

Иван вздохнул и подошёл к гробу.

– Хорошо, на счёт три. Один, два, сняли!

И оба застыли с вытаращенными глазами. Перед ними в гробу лежал Данил. Одет он был так же как в тот день, когда Семён его веслом огрел, только теперь одежда была вся в пятнах.

– Мля, да это же Даня…

– Нашёлся. Маньяк.

– Вась, похоже он того, помер. Ты пульс мерять умеешь?

– Какой пульс, Ваня! Посмотри на него, он явно не сегодня преставился.

Тем не менее, Василий собрался с духом и попробовал пульс.

– Холодный. Я не специалист, конечно, но Даня явно мёртв.

– Пипец, ничего не понимаю. Дурдом какой-то, – Иван непроизвольно сел на закрытый саркофаг, пытаясь как-то осознать увиденное.

Василий медленно обошёл склеп, внимательно всё рассматривая.

– Здесь явно был вход, – он постучал кулаком по противоположной провалу стене, – но его заложили. Склеп, в который нельзя войти. Смысл?

– Чума, или холера какая-нибудь.

Василий осмотрел пустые саркофаги, внимательно изучил «мумию». Странно, но у этого высушенного трупа явно сохранилась плоть. Мышцы под потемневшей кожей хоть и были тонкими и словно высушенными, казались вполнеработоспособными, а в пробитой груди он заметил остатки внутренностей.

Вася указал на голову на палке:

– Ничего странного не замечаешь?

– Здесь всё странное.

– Нос не сгнил, он словно сильно ссохся. Как и всё остальное. А ну-ка, подними задницу и помоги.

Вдвоём они легко скинули крышку саркофага. Внутри лежал, по сути, скелет. Кое-где кости ещё удерживали ошмётки иссушенной плоти, но в основном скелет развалился по костям. В остальных саркофагах обнаружились такие же скелеты и только в одном целёхонькая мумия, с приоткрытым ртом.

– Заметил?

– Что?

– Возможно я не прав, но клыки у них для людей великоваты.

Иван внимательнее посмотрел на мертвецов и пожал плечами.

– Ну да, великоваты. Хотя, я в зубах не разбираюсь.

– В чём здесь разбираться, с нашими сравни. А вот этот, без головы, свежее всех выглядит, словно недавно ходил.

– Слушай, Вась, а он и правда ходил, прикинь! Да посмотри, грязь на ногах. – рассмеялся абсурдности происходящего Иван.

– Да он и сам малость вывалянный. Только вот в его ящике грязи нет.

Друзья переглянулись и перекрестились.

– Скелеты, засохшая мумия, ещё одна мумия, только не такая сушёная, без головы и в грязи, относительно свежий труп у стены, мёртвый Даня в украденном гробу. Я ничего не забыл?

– Замурованный вход.

– Логично предположить, что сотню-другую лет отсюда никто выйти не мог. Склеп размыло, его нашёл Даня, извалял в грязи мумию, оторвал ей башку и проломил грудь.

– Потом привёл друга, убил, притащил гроб, лёг и умер?! А-ха-ха! В такой бред даже ребёнок не поверит.

– Позвоню ребятам, – Вася достал телефон, – пусть сюда гребут.

Через полчаса Семён бегал вокруг гроба и поносил Даню последними словами:

– Сволота мерзопакостная! Гнида ты, вшивая! Взял и сдох! Да как ты посмел, тварь!

– Сёма, он уже умер, хватит орать.

– Посмотри на него! Лежит здесь дохлый и издевается надо мной!

Паша, на всякий случай, потрогал мёртвого Данила, убедился, что он и правда умер, заглянул во все саркофаги, перекрестился и отошёл к провалу в стене.

– И что делать будем?

– В полицию звонить, что же ещё, – пожал плечами Иван, – Даня мёртв, вон с тем трупом у стены я вообще ничего общего иметь не хочу, я его даже не знаю, а мумии ещё при царе Горохе окочурились, пусть с ними историки возятся. Маньяк в гробу, дело закрыто. Наша миссия окончена.

Вася указал пальцем на голову на палке.

– Что?

– Мы должны сделать так же.

– Оторвать себе головы?

– Отрубить голову Дане.

В наступившей на минуту тишине было слышно, как крупная рыбина ударила хвостом по воде.

– Вась, – Семён положил руку на плечо друга, – я его больше твоего ненавижу, но отрезать мёртвому голову, это как-то уж слишком.

– Да и как мы это объясним, ты подумал?

– Да, подумал. Я очень хорошо подумал о том, что здесь произошло.

– Ну началось, – закатил глаза Семён, – и как ты дошёл до отрубания голов трупам?

Василий закурил, прошёлся по склепу, кивнул, уселся на один из саркофагов.

– Думаю, все согласятся, что этому склепу много-много лет. Не специалист, не скажу сколько, но много. Склеп каменный, вход замурован, сам он в земле, захочешь не найдёшь. Когда его строили, уверен, русло реки было в другом месте. Наводнение размыло берег и разрушило склеп.

– И его нашёл Данил, впечатлился скелетами и начал всех убивать.

– Нет, уверен, Даня его не находил. Не могу сказать, как они встретились, но вон тот труп у стены стал первой жертвой этого безголового. Его он съел первым, Даню он, скорее всего, сюда принёс, когда смог выходить на охоту. Видимо, Данил был в очень плохом состоянии, раз не смог дать отпор, возможно, без сознания. Кровосос, уж не знаю, вампир он, упырь или вурдалак, начал питаться им, но что-то пошло не так, Даня сам стал вурдалаком и по какой-то причине решил убить своего душегуба. Он оторвал ему голову и вырвал сердце, можете сами убедиться. После этого, так как природу вурдалака уже не изменить, стал ходить к Ольге. Кстати, она сама его в дом и пустила, когда он впервые явился. С тех пор он мог входить к ней в любое время. Поэтому, ему и следует отрубить голову – чтобы больше не встал. Не знаю, как часто им надо питаться, но уверен, этот труп однажды встанет и пойдёт по знакомым в посёлок.

Тишина, только у Семёна глаз дёргается и какой-то нудный птиц по стволу дерева долбит.

– Пипец.

– Иди ты…

– Вася, а у тебя в термосе точно чай?

– Кстати, не исключено, что и Оля однажды ночью явится, – добавил Василий.

– Вот жути нагнал…

Семён выругался и пнул ногой гроб:

– Вася, я тебя люблю, как друга, но сейчас ты меня пугаешь. Не страшными историями, а состоянием своей психики. Значит так! Сейчас я звоню этому следаку, пусть тащит сюда свою тощую задницу и сам разгребает это всё. В конце концов, это его работа.

Василий молча вышел из склепа и лёг в лодке. Через несколько минут подошёл Иван.

– Вась, расстроился, что мы не верим в историю с вурдалаками?

– Нет, дело не в этом.

– Согласись, она высосана из пальца. Всё произошедшее имеет разумное объяснение, без потусторонних сил и прочей мистики, если подумать трезво. Вурдалаки, это реально интересная тема, но в гробу однозначно труп лежит.

– Ты пустые саркофаги видел?

– Видел и что?

– То, что в них тоже кто-то был. Хорошо, если развалившиеся скелеты, а если вот такие как тот безголовый, или его сосед?

– Ничего не понял.

– Вань, ты реально не догоняешь? Несколько упырей утащило вниз по реке и неизвестно, чем они сейчас заняты.

Иван вздохнул и пошёл во вторую лодку.

– Ну тя на хрен, Василий Александрович.

7

Никита стоял посреди склепа с таким выражением лица, словно в экскременты обеими ногами вляпался по самые уши. Ему очень не нравилось, что в этом деле вопросов с каждым разом появлялось всё больше и больше, а вот с ответами как-то не складывалось.

– Ты словно лимон съел. Улыбнись, убийцу нашли! – Александр хлопнул товарища по плечу.

– Эх, Саня, мне бы твою беспечность.

– Да нормально всё будет. Закроем дело, не боись.

Никита скривился, понимая, куда клонит напарник.

– Посмотри вокруг, Саш, давай, скажи мне, чего здесь не хватает.

– М-м-м, мумий?

– Мусора, Саша! Остатков жизнедеятельности. Если Красин прятался в этом склепе, здесь должен быть след от костра – зола, дрова, обгорелые ветки, какой-никакой очаг из камней или газовая горелка. Посуда должна быть, ложки, вилки, пакеты от продуктов. Саша, здесь должна быть хотя бы элементарная куча дерьма, и не одна. Ничего нет!

– Может быть, он сюда вчера пришёл. Лёг в гроб и умер от переохлаждения. Сам подумай, кто здесь еду будет готовить, трупы вокруг.

Никита покачал головой.

– О причине смерти нам вскрытие расскажет. Саш, нам факты нужны, а не домыслы.

– Думаешь, эти четверо его пришили и оказались настолько креативными ребятами?

– Там вон ещё один труп лежит. С ним как?

Александр лишь пожал плечами:

– Будем выяснять, кто он, как и когда умер, как мог здесь оказаться, но больших проблем я не вижу.

«Ты их вообще редко видишь», – подумал Никита.

Больше всего ему не понравился разговор с Василием. Его теория о вурдалаках оказалась на удивление стройной и объясняла все несоответствия. Никиту это даже немного пугало, но он не стал слепо отмахиваться от Васиной идеи, решив пропустить её через сито реальности. Возможно, следовало привязать эту теорию к некой, пока воображаемой секте. Отсечь мистику и заменить вурдалаков на заинтересованных лиц. Во всяком случае, в этом стоило покопаться глубже.

Ещё, ему очень не понравились слова осматривавшего труп Красина медика: окоченение и трупные пятна отсутствовали, роговица глаз подверглась высыханию и помутнела, появились «пятна Лярше», но эффект «кошачьего глаза» отсутствовал, глазное яблоко не сдавливалось, зрачок не деформировался, оставаясь упругим. При этом, температура тела была равна температуре окружающей среды. По словам медика, подобное было невозможно. По одним признакам Красин умер около часа назад, а то и менее, что было абсурдом, так как полиция в склепе возилась намного больше часа, по другим признакам он умер более шести часов назад, до полусуток, учитывая ночное время, а по третьим, уже вторые сутки был мёртвым.

На вопрос, как такое возможно, Никита ответа не получил. А вот второй труп вёл себя хорошо. Как и положено, он был уже в процессе тления, так как умер месяца два назад.

– Сейчас бесполезно теории строить. Необходимо вскрытие. Давай закругляться.

Василий приехал домой уставший и злой, благо, Наталья была ещё на работе. Выпив минералки, он завалился спать и проспал часа четыре, проснувшись от того, что кто-то шипел страшным голосом.

Наталья, чтобы не разбудить мужа, сидела в наушниках с ноутбуком на коленях, на экране которого какой-то парень скакал по сцене словно горный козёл. Умничка, заботливая жена, всем бы таких сознательных! Но пела она при этом вслух. На китайском.

Увидев мужа, Наталья сняла наушники, сияя улыбкой на весь дом.

– Ты чего шипишь, кобра среднерусская?

– Ой, Василёк не выспался, бу-бу-бу. А чего встал, пи-пи захотел?

– Не без этого, – он присел на подлокотник кресла и заглянул в экран, – Это ты сейчас демона призывала или просто твой истинный облик наконец показался?

– Глупенький, это я песенку пою!

– На китайском?

– Да. Хочу в Китай.

– Что там делать? Мы в России нигде не были, на кой тебе Китай?

– Там классно! Хочу по площади Тяньаньмэнь погулять, в музей сходить, на мавзолей поглазеть, под красными флагами походить.

– Давай я тебя в Москву свожу.

– Давай. И в Волгоград.

– Договорились, только больше не шипи как бешеный питон.

– Балда, это язык такой. Поют очень красиво, между прочим.

– Это китайцы на китайском поют, а ты словно ведьма на перекрёстке в пятницу тринадцатого проклятиями сыпешь.

– Что?! Да ты сам как гиббон, сапогом стерилизованный воешь! Тоже мне, критик нашёлся. У меня ангельский голосок, между прочим. А-а-а-а-а!!!

– Простынь уже где-нибудь!

Обсудив новости китайской попсы, перешли к событиям дня сегодняшнего. Наталья слушала внимательно, не перебивала, удивлялась, двигала красивыми бровями, но как-то не особо расстроилась, узнав о смерти Дани.

«Ну да, для неё всё закончилось. Опасный человек мёртв и больше не опасен, второго опасного человека она и так выдворила за пределы своего круга общения. Теперь для неё настало то самое «долго и счастливо». Но так ли это?»

– Теперь ты будешь дома, – довольная Наталья развалилась на муже, строя планы на будущее, – немного поработаешь с Михалычем, а потом мы возьмём кредит и будем выращивать форель и осетров всяких.

– Осетров и сомиков. Сомики быстро растут, хоть какие-то деньги дадут через год. Надо будет всё хорошо посчитать. Не дешёвое удовольствие.

– У нас коптилки есть и сушилки. Пусть Михалыч рыбу привозит, мы будем коптить и сушить. За денежку, конечно. Кур всяких коптить можно, сало.

– Можно. Подумаем.

– Бренд свой создадим: «Акватория» или «Санеев РРК».

– Что ещё за РРК?

– Рыбно-раковая компания!

Василий скривился, но возражать не стал. Смысл, всё равно, пока ничего кроме замыслов не было. Так и уснули, в мечтах, а наутро объявился гость.

Протирая глаза кулаком, в шлёпках и трусах Василий открыл калитку.

– Никита Григорьевич? Ты чего с утра пораньше?

Следователь выглядел уставшим и каким-то растерянным.

– Можно по имени. Завтраком накормишь?

Василия вопрос откровенно удивил, но не прогонять же голодного полицейского. Как-никак, человек на благо общества трудится, можно и покормить.

– Да не вопрос, заходи. Есть сало, яйца, сосиски, голубцы…

– Домашние?

– Не, полуфабрикат. Из домашнего только суп и окорок копчёный, сам коптил. Яичница с помидорами и окорок на завтрак сойдёт?

– Спрашиваешь! Шикарно было бы.

Приведя себя в порядок, Наталья уселась завтракать вместе с мужиками, и Никита понял, что придётся говорить при ней.

– Так ты просто покушать зашёл или случилось что?

– Случилось. Данил из морга ушёл.

Две пары глаз уставились на Никиту.

– В смысле, ушёл? – Наталья посмотрела на следователя как на сумасшедшего, – Он же умер…

– Умер, я сам в этом убедился. Да и врач дал однозначное заключение, единственно, не смог определиться со временем смерти. Мне ещё тогда это не понравилось. Даже не знаю, как теперь это дело вести. Меня либо в дурку определят, либо просто уволят.

– Так он ожил? – Наталья замерла с кружкой в руках.

– Наташ, – Василий взял у жены кружку и поставил на стол, – я не совсем всё тебе рассказал. Не шуми и глаза круглые не делай. И не пищи. В общем, было у меня подозрение, что Даня уже не Даня.

– А кто? Даша?

– Вурдалак.

Наталья разразилась смехом.

– Хорошо, кружку забрал. Сейчас все в чае были бы.

– Василий не шутит, да и я тоже. Он тебе потом все нюансы расскажет. В общем, – обратился Никита уже к Василию, – привезли Красина в морг уже затемно. Дежурный санитар тело пока принимал, его в отделении на каталку положили. Пока суть да дело, слышит, шум какой-то. Он туда, а там мёртвый Красин стоит и спрашивает, куда, мол, его драгоценный гроб дели?

– И куда его дели?

– В отдел отвезли, он же краденый, вещдок. Санитар в обморок упал, сам же тело принимал, а Красин походил по отделению в поисках гроба, а потом возьми да санитаром и закуси. Максим этот, санитар, который, к тому моменту в себя пришёл. Данил, за то, что Максим его в «дом» принёс, отблагодарить решил: сказал, что подарит ему взамен вечную жизнь, проткнул зубами бедолаге шею, нахлебался крови и ушёл привычным маршрутом.

– Живой?

– Максим? Живой, толку не много с того. Не работать ему больше санитаром, кукуха съехала.

– Где он сейчас?

– В терапии. Пока.

– Даня за ним обязательно вернётся. Думаю, санитар этот, с перепугу не всё помнит. Наверняка, сам согласился на сделку, иначе, вурдалак его попросту убил бы.

– Вот потому я к тебе и пришёл. Ты про них, я так понял, много знаешь. Помоги мне этого гуляющего по посёлку мертвеца поймать.

– Я?! – удивился Вася, – Не больше любого другого человека. Просто остальные не верят в существование вурдалаков, даже не смотря на факты. Психология.

– Скорее, психиатрия, – заметила Наталья, – Два взрослых человека в серьёз обсуждают вурдалаков.

– Вот потому он до сих пор и бегает свободно по посёлку. Никто не верит, даже Семён, к которому он домой приходил и жену убил.

– Вась…

– Хорошо, слушай, – и Василий рассказал жене своё видение сложившейся ситуации.

Внимательно выслушав, Наталья не нашлась, что сказать. Будь это фантазиями её мужа, следователь точно бы в подобное не поверил, но он не просто верил, он сам утверждал тоже самое. Да и факты, честно говоря, были более чем убедительны.

– Если это правда, это же жуть какая страшная на самом деле! Вы понимаете?

– Мы, понимаем. А ещё мы понимаем, что дальше будет только хуже.

– Ладно, – Никита покрутил головой, хотел встать, но сел обратно.

– Кури здесь, – Вася открыл окно, правильно поняв гостя.

– Всю кухню мне провоняете!

– Один раз можно. Что «ладно»?

– Для начала, расскажи то, что смог понять про нашего вурдалака.

Василий тоже закурил, опёршись о подоконник.

– Дома его ждать смысла нет. Родственников у него не осталось, жены нет, его в дом просто некому пригласить. В склеп он точно не вернётся, он перестал быть местом упокоения. На кладбище у нас нет привычки склепы строить, там прятаться негде. Могу предположить только бесхозные дома на хуторе.

– И чем они отличаются от его дома?

– Сложно сформулировать. Мне кажется, его дом ещё не начал умирать. Бывшие хозяева в него душу вкладывали и его судьба ещё не решена. Как-то так.

Никита улыбнулся.

– Ну, вот, уже лучше. Какой-то план да наметился. Хотя, я и сам с этого начать предполагал – прочесать все постройки и подвалы на хуторе.

– Есть ещё одно предложение, – Василий сделал паузу и продолжил, – надо Ольге голову отрубить.

– Что?! Совсем сбрендил? – возмутилась Наталья, – Она вроде мёртвая по посёлку не бегает, никого не кусает. Мы её похоронили вообще-то.

– Это уже статья. Зачем ей голову рубить?

– Затем, что через два дня она встанет и придёт к Семёну. Думаю, Данил, или кто он там сейчас, именно этого и ждёт.

Никита погладил подбородок, прокашлялся, покачал головой.

– Нет, Вась, на такое я пойти не могу. Нет никаких доказательств, что Ольга тоже вурдалак. Мне и с Данилом ситуация не всегда однозначной кажется…

– Хорошо, время ещё есть.

Запел телефон Никиты и все трое посмотрели на него недобрым взглядом.

– Да, Саш. Блин. Точно? Понял. Ну так успокой её, расскажи что-нибудь про хитрых маньяков и как мы их быстро ловим. Прошлый же вернули. Нет, не могу я сейчас приехать, никак. Хорошо.

– Что там опять произошло?

– В «Новик-Ритуаль» снова гроб украли.

Наталья не выдержала и рассмеялась:

– Их товар пользуется спросом.

– Да, нашли себе фаната. Евгения Алексеевна там камеры на каждом столбе развесила. Красин разбил стеклопакет и унёс гроб.

– Кино какое-то. Ну и куда он с ним попёрся?

– Знать бы. Плохо то, что он как ляжет в свой гроб, так и будет в нём лежать неизвестно сколько времени. Я так понимаю, ему за продуктами ходить не надо и даже душ ему не нужен, – заметил Никита.

– Да, это проблема.

– Хорошо. Спасибо за завтрак, поеду организовывать мероприятия. Василий, ты если что накопаешь по вурдалакам, звони.

Этим же вечером друзья собрались дома у Семёна. Видео из больницы и салона произвело неизгладимое впечатление. Они все видели Даню мёртвым своими собственными глазами, а он после этого санитара покусал и ещё один гроб украл.

– Одно дело сбрендивший человек и совсем другое вурдалак, – сообщил Паша.

– Боишься? – улыбнулся Иван.

– Боюсь. А ты нет? Думаю, нам всем страшно.

Семён молчал. Хотя ему и предоставили множество доказательств, он всё равно не хотел верить в то, что Данил стал сказочным вурдалаком. Именно использование упырей всех мастей в поп культуре не давало разуму понять, кто они такие на самом деле и воспринять их реальность и опасность. Вампиры, оборотни, вурдалаки, зомби, прочая нежить, в фильмах и мультфильмах, комиксах, литературе преподносились благородными, культурными, милыми, смешными, жаждущими общения и развития. Просто они немножечко другие, а на самом деле они милахи. Вампиры заводили в кино детей, зомби отправлялись в путешествия, кладбищенские мертвецы устраивали праздники и свадьбы. Исчезла суть поднявшегося мертвеца, пропал страх перед кровопийцей. В сознании, вурдалак стал чем-то вроде персонажа из фильма про академию для нежити и демонов, который даже если и появится, будет либо смешным, либо дружелюбным, либо настолько же «опасным».

Тем временем, вурдалак был даже не опасным хищным животным, а много хуже. Поднявшийся из могилы мертвец, жаждущий крови живых людей, их жизни, самой души, который, сколько бы людей ни сгубил, скольких бы от Бога ни отвернул, всё равно, никогда не утолит свою жажду. Нежить нельзя запугать, с ней невозможно договориться, она не может любить или быть благодарной. Нежить не нуждается в удобствах и комфорте, её нельзя купить или подкупить, у нежити нельзя выторговать свою жизнь. Вечное проклятие. Смерть. Алчная, неотвратимая, холодная и пустая.

Вот та истина, которая ускользнула от сознания людей, но для этих четверых постепенно начала возвращаться.

– Может он в кому от переохлаждения впал, а в тепле очнулся, – наконец подал голос Семён.

– Да прекрати ты уже! Врачи по-твоему идиоты? Ладно, ты нас за дебилов держишь, но у них работа такая, их обучали этому. Да и полицейские, думаю, не пальцем деланые.

– И врачи ошибаются…

– Паша, забей пока, пусть остаётся при своём мнении. Через два дня он его поменяет…

Иван поднялся и вскинул руку:

– Слышали?

Ребята переглянулись, затихнув.

– Что? Я кроме наших воплей ничего не слышал, – прошептал Паша.

– Тихо! – зашипел Иван, – Второй раз уже слышу. Мерзкий звук такой…

Через пару минут его услышали все. Что-то среднее между рёвом какого-нибудь моржа и синтезатора. Резкий, короткий как удар звук, от которого мороз побежал по коже.

– Это во дворе?

– С той стороны.

– Что за жуткое кряканье?

Семён хотел посмотреть в окно, но Василий его остановил.

– Здесь светло, посмотрим из другой комнаты.

Василий не сразу увидел фигуру человека, стоящего в кустах винограда, который оплетал арку во дворе, зато сразу узнал – Данил. Горящая на крыльце лампа освещала его довольно плохо, деталей рассмотреть было нельзя, но и так было понятно, что одет он как прежде, даже плащ не снял.

– Чтоб тебя! Даня?! – прошипел Иван, осторожно выглядывая из-за занавески, – Ты же помер, какого лешего ты сюда припёрся!

Паша выглянул, перекрестился и начал читать молитву, а Семён буквально прилип к окну.

– Ну что, Сёма, пойдёшь во двор? – шёпотом спросил Иван.

– Зачем?

– Ты же мечтал его по голове дубинкой стукнуть.

– Какой-то он стрёмный.

– Потому, что дохлый!

Вурдалак широко раззявил пасть и снова издал этот жуткий трубно-загробный вопль.

– Зачем он это делает?! – Паша достал нательный крестик и сжал его в руках, – Заткните его кто-нибудь.

– Ты чего в угол забился? – Вася бросил Паше в голову диванную подушечку, – А если бы мы его в чистом поле встретили?

– Мы на человека охотились, а это нежить! Что ты ему сделаешь, он уже умер.

– Вась, не гони на Пашу, я сам готов в штаны наложить. Мля, домой теперь как идти? Семён, прогони его.

– Каким образом? Кыш-кыш ему скажу?

– У тебя же ствол есть, шмальни по нему дробью. Если он и правда мёртвый, ему вреда не будет, а если живой, скрутим.

– Точно! – оживился Паша, – Стрельни в него!

– Вы совсем одурели? В посёлке стрелять, да ещё и в человека.

– Следаку позвонить надо, – прервал споры Василий, – Пусть полицейские сами в него стреляют.

– А если он уйдёт?

– Значит, надо сделать так, чтобы не ушёл! Алло, Никита, срочно собирай своих штурмовиков и дуй к нам. Мы у Семёна дома, калитка не заперта, залетайте с ходу, только сирены и маяки не включайте! Что? Данил здесь! Да, мёртвый, под виноградом стоит и жутко воет. Я постараюсь его задержать, бегом сюда!

– Видали, ментам приказывает. Вася, а ты его задерживать как собрался? – поинтересовался Семён.

Василий открыл окно и сел на подоконник.

– Даня! Дружище! Ты где пропадал? Мы тебя обыскались уже. Говорят, ходишь где-то по посёлку, живой-здоровый, а про друзей забыл. Нехорошо.

Вурдалак постоял с минуту и пройдя через двор, остановился метрах в пяти от окна.

– Это не твой дом.

– Точно подметил, не мой. И не твой, но ты же здесь. Может, расскажешь нам, чего хотел? Или так зашёл, о жизни поболтать?

Теперь Василий видел его совершенно чётко. Бледное лицо, лишённое мимики, на самом деле выглядело как лицо мертвеца, а вот глаза были другими. В гробу они были помутневшими глазами трупа, сейчас же выглядели вполне живыми, только красными, словно Данил неделю не спал, а потом ещё и песка в них насыпал, и жуткими.

– Семё-о-он. Мой друг.

– Ну да, когда-то им был. Ты к нему пришёл?

Вурдалак поднял руку и потрогал затылок.

– Веслом ударил. По голове. Друг, за что?

Пока Василий заговаривал зубы упырю, Семён все же достал ружьё и сейчас стоял молча, бледный, прижавшись к стене.

– Семё-о-он. Надо посмотреть, рану мою. Не заживает никак. Семён, темно здесь, пусти в дом. Рану осмотреть.

– Поздно ты пришёл, спит Семён давно. Ты бы и сам домой шёл, а? Давай, мы к тебе сами днём придём, ты где остановился?

– В гробу.

– Угу, это понятно, где же ещё тебе спать как не в гробу, самое место. Ещё бы ночами не шатался. А гроб-то где?

– В земле.

– Поговорили.

– Покойно там. Хорошо. Тихо. Семёну будет хорошо в гробу.

– Слыхал? – Вася обернулся к Семёну, – Хорошо там, покойно. Как тебе предложение?

– Смотри чтобы он тебя не цапнул, – проговорил тот одними губами.

– Похоже, я ему не интересен. Так что, Дань, встретимся завтра днём в «Пивной фантазии»?

Вурдалак как-то странно посмотрел Василию прямо в глаза, словно впервые его заметил и сделал шаг вперёд.

– Это не твой дом. Встретимся в твоём доме.

У Васи похолодело внутри. Куда-то не туда разговор поворачивает.

В этот момент мелькнули фары, зашуршали колёса автомобилей и уже через секунду в калитку ворвались шестеро вооружённых до зубов полицейских с Никитой во главе.

– На землю! Лежать! Мордой в землю, я сказал! Руки за спину!

Полицейские мгновенно окружили Даню, один из них ударил его прикладом автомата под колено, другой ловко вывернул руку и повалил на землю, лицом вниз, а третий уже подходил с наручниками. Всё произошло настолько стремительно, что четверо друзей даже испугаться не успели, но вот вурдалак успел.

Вывихнув себе левую руку, он одним движением перевернул тело, встав на колени, схватил полицейского за край бронежилета и с невероятной силой швырнул добрый центнер живого веса и экипировки прямо в стену. Не вправляя руку, прыгнул вверх, схватившись правой рукой за перекладину арки, сделал силовой, вскочил на неё ногами и в два прыжка оказался на крыше дома.

Первым выстрелил Никита, вслед за ним раздались автоматные очереди других полицейских. Попали или нет, было непонятно, вурдалак словно гигантский паук перемахнул через «конёк» крыши, перепрыгнул на соседский гараж, с него во двор и ломанулся заборами дальше. Что-то крича в рацию, полицейские побежали за ним.

Вася вылез прямо в окно и вместе с двумя подошедшими от машин полицейскими уложил раненого на бетон.

– Скорую вызвали?

– Должна была вместе с нами подъехать.

Раненый открыл глаза и охнул:

– Кажется, руку сломал…

– Ты как?

– Голова гудит. Если бы не шлем, точно мозги по стене собирали бы…

– Молчи и не дёргайся, сейчас скорая подъедет.

– Что это за чёрт был, под наркотой что ли? Швырнул меня об стену одной рукой…

– Вурдалак это был, – ответил Василий, прислушиваясь к выстрелам.

«Гонят по посёлку гада, гонят. Будем надеяться, что загонят».

Семён сидел на полу, посреди комнаты, обнимая ружье и с грустью в глазах рассматривая пол. Василий положил ему руку на плечо.

– Сём, ты чего? Всё нормально?

– Сыкло я, Вась. Дубинка, месть, ага, как же. С ружьём в руках чуть не обмочился, – он посмотрел на Василия, подняв голову, – Я его как вблизи, говорящего, увидел… Руки отказали…

– Нормально всё. У всех отказали. Я просто давно понял, кто он такой, а у тебя времени не было всё осмыслить. В такой ситуации страх нормальное дело. Вон, на Пашу посмотри, сейчас пойдёт какашки из трусов вытряхивать.

– Нечего мне вытряхивать! За собой смотрите. Как думаете, они его поймают?

– Надеюсь, что они его не поймают, а убьют.

– Как можно убить уже мёртвого?

– Осиновый кол? – предложил Василий.

– Точно! – ударил кулаком по столу Иван, – Вот мы бараны! Надо кольев наделать.

– Дело за малым, осину найти.

8

Вурдалак оказался не только сильным, но и быстрым. Возможно, так бы и ушёл, если бы не водитель полицейской «Газели», на которой блокировали дорогу с другой стороны. Заметив убегающего нарушителя, он его просто сбил. От удара вурдалак отлетел на обочину и на время потерял ориентацию в пространстве, крутясь на одном месте, то вставая, то падая.

Трое полицейских бросились скручивать сбитого упыря, но тот не давался. Рыча, словно обезумевший зверь, он разбросал людей по дороге и уже поковылял дальше, когда подъехали ещё две полицейские машины. Полицейские и сами успели осатанеть от действий неожиданно сильного и быстрого преступника и набросились на него как стая гончих на медведя. Вурдалака били прикладами, ногами и даже огнетушителем. Наконец, покусав и покалечив полдюжины полицейских, он получил особо сильный удар прикладом по затылку и растянулся на земле. Этих нескольких секунд «отключки» хватило, чтобы спеленать его как младенца. Даже кляп в рот запихали.

Покалеченных полицейских увезли в больницу, а избитого чуть не до состояния фарша вурдалака, не развязывая бросили в камеру. Участвующие в задержании были откровенно шокированы произошедшим – один человек покалечил с десяток полицейских!

Убедившись, что Красин жив и по-прежнему рычит, Никита поехал домой, хоть немного поспать, а утром ему даже позавтракать не дали. Разгневанный шеф требовал немедленно к себе в кабинет всех «идиотов, кретинов и раздолбаев».

– Дебилы! Дебильные дебилы!!! – орал Константин Юрьевич на подчинённых, – Вы не люди! Вы животные! Какой слепой дегенерат вас на работу брал?! Беркин!

– Я!

– Игуанодон ты хренов! Надеюсь, ты понимаешь, что я тебя не с благородным животным сравниваю?!

– Так точно, товарищ полковник!

– Потому, что ты изделие, понимаешь? Ты знаешь, что у нас находится в третьей камере?

– Кто, вообще-то. Преступник, Данил Красин, убивший…

– Ты меня ещё поисправляй, задницей рождённое недоразумение! Труп там находится! Труп там лежит! С десятком пулевых отверстий в спине и не только! У вас вообще, хоть крупица мозгов есть, а? Вы безоружного человека расстреляли! Фашисты какие-то. У меня это в голове не укладывается. Вас там два десятка было, если всех считать. Да таким количеством полицейских Берлин брать можно! А вы что сделали? Вы на кой вообще в посёлке стрельбу устроили, целую войну!

– Константин Юрьевич, вчера, при задержании, Красин оказал жёсткое сопротивление и нанёс тяжёлые…

– Я тебе «жёсткое сопротивление», в магазине для взрослых, сам выберу. На новый год подарю. Будет тебе десять дней боли и страданий. Вы хоть понимаете, что натворили? Расстреляли мужика, связали и бросили в камеру. Вы даже врача не вызвали, время смерти зафиксировать! Не хотели маньяка и убийцу в больницу везти? Хорошо, понимаю, зря что ли вы его свинцом нашпиговали так старательно! Сюда вы его за каким притащили?! Чтобы он в камере сдох?! Дебилы.

– Константин Юрьевич, дело не в желании. Он был живее всех живых. Сегодня вечером…

– Никита, а ты у нас тупенький, оказывается. Ты должен был зафиксировать время смерти и сдать тело в морг…

– Он там уже был! Сбежал бы и в этот раз.

Константин Юрьевич выдохнул, потёр переносицу, покачал головой.

– Алексей, ну ладно этому мозги сквозняком вынесло, ты куда смотрел?

– Мы его еле скрутили. Он ребятам головы пробил, руки-ноги переломал, все внутренности поотбивал. Там о времени смерти и речи не было…

– Хорошо, допустим. Но ты же должен был понимать, что, когда действие наркотиков закончится, он всё равно умрёт. Ну не живут люди после того как их из автоматов расстреляют. Из-за вас я вынужден идти на должностное преступление!

Никита, наконец, прекратил попытки оправдаться и задумался над последними словами шефа.

– Константин Юрьевич, – Никита грубо прервал шефа, – а где сейчас Красин?

– Никита, Красиным он был вчера, а сегодня, это тело, труп Красина. А где место криминальным трупам? Правильно, в патологоанатомическом отделении, на вскрытии, где будет установлено правильное время смерти и правильная причина. А ты у меня бахчу охранять пойдёшь теперь. Пешком.

– Какая бахча! – вскочил Никита, рывком открывая дверь, – Он же там всех порвёт!

– Куда?! А ну стой, я тебя никуда не отпускал! Алексей, ты чего вскочил?

– Больно уж мутный тип этот Красин. Я с Никитой поеду. Как бы чего не случилось.

– Да что происходит? Я их задницы спасаю, а они даже слушать не хотят!

Раздосадованный начальник выгнал неблагодарных подчинённых и остался один.

– Что-то я в этом деле упустил. Что? Эх, Никита, вот сидел бы как Сашка на заднице ровно, так нет, всё бегаешь. Погубишь ты себя. Ещё и начальника ППС мне испортишь.

Никита с Алексеем ворвались в морг словно два урагана, но пока причин для беспокойства не было. Михаил Иванович пилил кого-то в соседнем кабинете, а санитары как раз собирались раздевать труп Красина, но вместо этого ошалело на него пялились.

– Парни, салют, как дела?

– Дарова. Нормально дела, только вот… – и один из санитаров указал на пол.

На полу лежали три пули.

– Вы достали? – поинтересовался Никита.

– Не, ничего мы не доставали. Они, видать, сами из него выпали.

Алексей усмехнулся, подобрав одну из пуль, выпачканную в тёмную, практически чёрную кровь.

– Первый раз вижу, чтобы пули сами из тела выпадали.

Они посадили труп на каталке, оперев его спиной о стену, чтобы лучше осмотреть.

– Михаил Иванович сильно занят?

– Вскрытие.

– Понятно. Как будет минутка, пусть подойдёт. Мы здесь подождём, – Никита остановил санитаров, собравшихся уносить тело, – Этого пока оставьте здесь.

Пожав плечами, один санитар скрылся в соседнем кабинете, второй пошёл за пакетом.

– Пули выпадают, видал?

– Да, чем дальше, тем фантастичней. Я ещё вчера обратил внимание, крови из него очень уж мало вытекло. Уверен, что он этот, как его, вурдалак? – с сомнением кивнул на труп Алексей.

– Ещё как уверен. Не знаю только, как мы будем Иваныча уговаривать голову ему отпилить.

– Обыкновенно. Хорошим коньяком. Мать моя женщина! Чтоб ты сдох! – Алексей отпрянул от трупа.

– Тьфу, напугал, – Никита подошёл ближе и у него мороз пошёл по коже – Даня сидел с открытыми глазами и весьма осознанным взглядом.

Медленно осмотрев полицейских, вурдалак потянул плащ, посмотрел на аккуратное отверстие от пули и скривил губы.

– Новый плащ испортили. Сволочи, – пожаловался Данил.

Алексей достал пистолет, направив на внезапно ожившего мертвеца.

– Ты кто нахрен такой? В тебе пуль как в мишени! Никита, он ожил!

– Это, Алексей, вурдалак и пистолет тебе не поможет, – Никита достал наручники, – Пока он не очухался, надо его спеленать как вчера.

– Снова вы, – спокойно констатировал вурдалак, – надоели вы мне. Одежду испортили, избили ни за что. Какой поганый народец пошёл.

– Смотри, он ещё жалуется. В суд подай, там тебя выслушают! Руки давай. Э, Даня, давай без закидонов, если не хочешь, чтобы мы в тебя снова стрелять начали.

В этот момент появился санитар:

– Ёпти, он что, живой?!

Воспользовавшись мгновением, вурдалак бросился на Алексея, сильно ударив его головой о стену, вывернув руку отобрал пистолет и с силой бросил его в Никиту, попав в плечо.

Пятясь назад, Никита успел выстрелить лишь раз. Выстрел сбил вурдалака, уронив на одно колено, но уже в следующее мгновение он прыгнул вперёд, нанося ему чудовищной силы удар кулаком в грудь. Храбрый следователь полетел на пол, позабыв и о пистолете, и о вурдалаке, пытаясь вдохнуть и вообще, понять где он.

Мёртвый Даня подошёл к замершему от ужаса санитару:

– Жить хочешь?

Тот кивнул головой.

– А вечно жить хочешь? Чтобы пули тебя не брали, чтобы время над тобой было не властно? Говори!

– А? Я? Хочу-хочу.

– Попроси меня! Ну, проси же!

– Что просить?

– Проси подарить тебе жизнь вечную!

Санитар снова кивнул:

– Прошу… Подари жизнь… Вечную.

– А теперь от Бога откажись. Крест выброси! Ну!

Санитар трясущимися руками сорвал крестик и бросил на пол.

– Как пожелаешь! – и вурдалак прокусил бедолаге шею, крепко держа его руками.

На шум вышел Михаил Иванович.

– Что здесь происходит? Что вы там делаете? Эй!

Опьянённый свежей кровью вурдалак обернулся к патологоанатому. Сверкая безумными глазами он швырнул санитара на пол.

– Я отказываюсь от вскрытия!

– Как скажете, – развёл руками Михаил Иванович, – я ведь не настаиваю.

– Хорошо, – Даня показал испорченный плащ, – Плащ новый есть?

– Э, нет, откуда. Халаты есть, а одежду мы родственникам передаём.

– Плохо. Дождь пойдёт, вода затекать будет, – он сунул руку под одежду и протянул кулак Михаилу Ивановичу, – На вот. В следующий раз я эти пули вам вместо глаз вставлю.

Недовольно посмотрев в окно, вурдалак что-то пробубнил про «поганое солнце», набросил капюшон и вышел.

Врач бросился помогать находящемуся в обморочном состоянии санитару, а Никита, ругаясь как последний сапожник доковылял до начальника патрульно-постовой службы.

– Лёха, ты как, живой?

– Вот скажи мне, Никита, зачем я начальником становился, головой стены проламывать, а?

– Ты сам всюду лезешь, в каждую дырку затычка. Никто тебе не виноват.

– Где этот вурдалак долбаный? Ты его пристрелил?

– Не, Лёх, уделал он меня. Раз выстрелил, кхе-кхе, но ему до лампочки, только споткнулся. Блин, надеюсь, рёбра целые.

– Облажались мы с тобой, Никита. Надо было ОМОН из города вызывать. Вот же гадство какое, а! Вурдалак. Настоящий. Представь, что будет, наплоди он ещё таких вурдалаков? Мы одного никак прибить не можем, а если их с десяток появится?

– Надо было ему ещё вчера голову отрубить.

– Вчера я бы сам тебе не дал этого сделать. Ладно, поехали. Эту тварь надо найти.

– И купить топор побольше.

9

За осиной пришлось ехать в другой район, но оно того стоило, наделали кольев, и больших, и маленьких. Единственный, кого привлекать не стали – Семён. Понятно, что, если его жена вернётся, это будет уже не она, всё равно, заставлять его убивать Ольгу, это как-то не по-человечески.

Отметили девять дней, помянули, а на десятый, вечером, договорились собраться у Семёна. Иван приехал один, Василий взял с собой Наталью, Паша не пришёл, сославшись на болезнь, срочные дела и плохой гороскоп.

Семён гостям был не рад: много молчал, несколько раз пытался выпроводить, жаловался на головную боль, спину, порывы тошноты и колики. Стоило большого терпения перенести все эти стоны.

Время шло, ничего не происходило, беседа шла ни о чём, пустая болтовня, Наталья начала уговаривать Василия поехать домой, а сам Василий отчаянно боролся со сном, когда внезапно кто-то поскрёбся в окно.

– Слышали? – насторожился Иван, – Под окном кто-то скребётся.

– Нет там никого, – отрезал Семён, – показалось тебе.

Звук повторился, на этот раз настойчивее. В комнате царила полутьма, горел только светильник на стене. Василий подошёл ко второму окну, осторожно отодвинул край занавески, постоял и знаком подозвал жену.

– Ну что там, коты какие-нибудь? – Наталья посмотрела в окно и обомлела.

В паре метров от ближнего окна стояла Ольга! Словно живая – аккуратно подобранные под платок волосы, на лице лёгкая улыбка, прямая осанка, в красивом платье, которое Семён специально покупал для похорон. Она сделала шаг вперёд, легко постучала ноготками в окно и снова отступила.

– Семён, я пришла. Прости, что меня долго не было. Нам нужно было это время, дорогой мой. Здесь прохладно и темно, давай поговорим в доме. Мы так давно не общались…

Оля говорила негромко, но её хорошо было слышно благодаря приоткрытому окну, впускавшему свежий ночной воздух.

Всем стало не по себе. Иван посмотрел на осиновый кол, лежавший у кресла, в котором он сидел и задвинул его подальше. Оля была словно живая и от боевого настроения не осталось и следа. Казалось какой-то дикостью бросаться на беззащитную девушку и пробивать её тело деревянным колом. К тому же, наверняка, за такое ещё и статья положена, хоть она официально и мертва. В этот момент Иван позавидовал Паше и пожалел, что сам сюда пришёл.

Семён сдвинул занавеску и смотрел на жену взглядом, от которого разрывалось сердце. Вася отошёл от окна и тяжело вздохнул. Осуществить задуманное оказалось куда сложнее, чем он предполагал. С Даней было проще, он был убийцей, сильным, агрессивным, страшным. Оля не вызывала ничего кроме жалости и слёз.

– Почему всё так… Почему Оля! Дьявол тебя задери!

Наталья повернулась к мужу:

– Вась, она живая?

– Нет, к сожалению, она мертва. Это не Оля, это вурдалак. Убийца, тварь.

– Не говори так об Ольге! – резко произнёс Семён.

Наталья подошла ближе и прошептала Василию на ухо:

– Но она говорит! Она осознанно говорит, это диалог! И выглядит вполне живой. Где когти, страшные клыки, сморщенная кожа, горящие глаза?

– Реальность отличается от фантазий и кино, Наташ. Есть свидетельства, что вурдалаки предпочитают жить семьями и отличить их от живых не всегда просто. Иногда, целые деревни оказывались населены вурдалаками.

– Свидетельства? Ну и где они, почему их нет, например, в библиотеке? – спросил Иван.

– Даня вурдалак?

– Безусловно.

– И ты думаешь власти обнародуют произошедшее, отразят всё в официальных документах? Его представят обыкновенным преступником. Информация, если и останется, то в личных архивах.

– Не подумал.

Василий выдохнул и взял в руки осиновый кол.

– Вань, топор где?

– В коридоре. На кой его сюда было тащить…

– Пошли.

Наталья потянула мужа за футболку.

– Куда пошли? Что вы задумали?

– Вот этот кол вурдалаку надо вбить в сердце, а потом отрубить голову.

– Что?! Ты хочешь отрубить Оле голову? Ты с ума сошёл? – она легко ударила Василия в грудь ладошкой, – Мой муж не станет убийцей, а ну брось эту палку.

– Началось. Ты же сама была на похоронах. Оля умерла, её похоронили. Это – он указал на окно, – мёртвое существо и оно хочет только одного – пить кровь и губить людей. Я тебя с собой взял, чтобы показать вурдалака.

– Да плевать я хотела. Никому ты голову отрубать не будешь. Вызывайте скорую, полицию, спасателей, да кого угодно, пусть сами разбираются.

– Полиция здесь бессильна, как и медики. Они смогут лишь признать её мёртвой. После чего она просто уйдёт.

– Вот и пусть идёт. Брось палку!

– Я тебе собака что ли?! Сейчас сама по заднице этой палкой получишь. Уйди с дороги.

В дверном проёме появился Семён с ружьём в руках:

– Наташ, отойди, я сам. Вася, сейчас вы с Иваном уйдёте и больше не приходите. Не надо, не дёргайся. В комнате много людей, я случайно могу кого-нибудь застрелить. Просто уходите, я не хотел бы вам навредить.

Вася только что не завыл.

«Они думают, мне легко это сделать? Все, мать вашу, хорошие, белые и пушистые, а я маньяк, типа, с деревянным колом в руках?»

Он подошёл к окну и отдёрнул занавески.

– Вы издеваетесь?! Смотрите…

Оля приветливо улыбнулась Василию:

– Вася, рада тебя видеть. Ты похудел. Тебе надо больше отдыхать и правильно питаться. Привыкли на своей рыбалке всухомятку есть, а так нельзя. Ничего, – она снова заулыбалась, – я сейчас ужин приготовлю и покормлю вас с Семёном.

– Да что ты творишь, – у него просто опустились руки.

Василий понял, что один уже не сможет убить вурдалака Ольгу. Не потому, что она физически сильней, у него самого просто не поднимется на неё рука. Она должна была плеваться ядом, осыпать людей проклятиями и кусаться, а не рассуждать о правильном питании.

«Почему же с Даней всё иначе?»

– Потому, – непроизвольно произнёс он вслух, – что Даня один. У него нет ни дома, ни родни и даже Ольга, единственный близкий человек, была чужой женой. Что породило конфликт. Он словно загнанный зверь, а Ольга просто вернулась домой.

Василий рассмеялся. Вот она, сила обстоятельств. Два вурдалака, а какие разные судьбы, насколько по-разному они видятся людям.

– Вась, пошли домой? – Наталья взяла мужа за руку, – Мы здесь лишние.

– Ты понимаешь, что через десять дней после смерти Семён сам станет вурдалаком? И похорон у него не будет,Ольга не будет его хоронить, она сама ходячий мертвец. Дом останется его собственностью, а о его смерти никто не узнает. Скоро здесь будет самое настоящее гнездо вурдалаков.

– Это как-то жутко звучит…

– Ты будешь растить ребёнка в посёлке, в котором полно вурдалаков?

– Нет.

– Семён, ты всё слышал. Решай.

Семён смотрел на Ольгу, а та рисовала пальцем по стеклу невидимые картины и рассказывала, как сейчас величественно и красиво выглядит их ухоженное кладбище.

– Сам разберусь. Уходите.

Василий вздохнул, положил на стол небольшой осиновый колышек, большой взял с собой и пошёл к выходу.

– Топор ему оставь, – бросил он через плечо Ивану, – Пошли домой. Жена.

Наталья засеменила следом. Иван бросил в кресло все три кола, которые брал с собой, остановился напротив Семёна.

– Прощай. Будете угрожать моей семье – сожгу вместе с домом. Я знаю теперь, что вурдалаки существуют, мне доказательства уже не нужны.

По пути через двор, Василий заметил за летней кухней тень. Даня был здесь и ждал. На нём уже не было плаща, он был одет в рубашку навыпуск и тёмные спортивные брюки. На голове красовалась драная бейсболка, с сияющим под луной кольцом в козырьке. Заметив взгляд Василия, вурдалак сделал шаг назад и слился со стеной.

Домой ехали молча. Наталья заговорила только спустя получаса метаний со вздохами по кровати.

– Сердишься?

– Конечно.

– Я бы не смогла на это смотреть. И не уверена, что смогла бы жить с тобой, сделай ты это.

– А если бы она напала на нас и мне пришлось бы её убить?

– Это другое, это защита. А то, что вы с Иваном хотели сделать – убийство.

Василий вздохнул и зло стукнул по краю кровати.

– Она уже мертва. Это не Оля, не человек. Это жаждущий крови труп.

– Я знаю, Вася! И понимаю! Я же сама бросала землю на её гроб в могиле. Если вурдалаком станет наша соседка, можешь порубить её на куски прямо у нас во дворе, но с Олей я так поступить не могу. И Семёна жалко. Он её до сих пор любит. Вам пришлось бы убить и его.

– Мы всё равно не смогли бы убить Ольгу.

– Почему? – Наталья привстала с удивлением на локте.

– Потому, что там был Даня. Ему нужен дом, гнездо или как там у вурдалаков это называется. Он бы ни за что не позволил нам убить ни Ольгу, ни Семёна, а мы с Иваном этому существу не противники. Не знаю причины, но он очень силён.

– Понятно. Тем более, хорошо, что мы ушли.

– Да чего хорошего! – вспылил Василий, – Я двоих друзей потерял! Да и Ольга мне не чужой человек. Считай, что троих.

– Извини. Я не знаю, что сказать.

– Ничего не говори. Теперь, это не наша забота.

Через два дня, под окнами больницы нашли мертвого санитара, первого из укушенных. Бедолага вышел в окно, расколол череп и свернул себе шею. Официально, оформили как самоубийство, но Никита и Алексей знали, что на самом деле он шёл на зов вурдалака. Почему-то ему не хватило ума спуститься по лестнице хотя бы на первый этаж.

Второй из укушенных санитаров вскоре перестал выходить на работу, а потом и вовсе, помер, но попал на вскрытие, так как никаких волеизъявлений не оставлял, да и умер при странных обстоятельствах. Прокол в шее, обескровленное тело, отсутствие крови на месте смерти. И у этого вурдалаком стать не получилось. Патологоанатом, сам того не зная, уничтожил будущее чудовище.

Ровно через месяц, в один из прекрасных солнечных дней, не успел Никита ступить на порог родного отделения, как его с Алексеем срочно вызвал к себе Константин Юрьевич.

Зашли вместе. Шеф был не один и выглядел растерянным. Вместе с ним в кабинете находились ещё двое неизвестных мужчин. Оказалось, коллеги из ФСБ. Прежде чем начать разговор, Никиту с Алексеем заставили подписать бумаги о неразглашении и прочитали лекцию об ответственности.

– Село Надежда, знакомый вам населённый пункт?

– Знакомый, – кивнул Никита, – там не так давно крупный агрокомплекс построили. Но это другой район.

– Район другой, проблемы те же. Обрисую вкратце. Некто, Вершин Илья Николаевич, каждый год, вместе с друзьями, на неделю отправлялся на дачу, отдыхать, ловить рыбу, пить водку. В этом году дачу повредило наводнение, и он отправился туда пораньше, привести её в порядок. Один раз возвращался, за материалами. Выглядел нездоровым. Через какое-то время перестал выходить на связь, хотя до этого очень активно постил фото с результатами катастрофы и делился впечатлениями. Родные и друзья забеспокоились, и поехали посмотреть, как он там, не случилось ли чего. Вершина обнаружили мёртвым. Как полагается, отвезли в район, но ночью труп пропал, а дежурного санитара кто-то убил. Догадываетесь, к чему я клоню?

– Допустим.

– Не хочу в дурку.

– Вы что себе позволяете?! – стукнул кулаком по столу Константин Юрьевич, – Отвечайте однозначно и по существу заданного вопроса!

– Всё хорошо, Константин Юрьевич. Никита и Алексей, ничего, если просто по имени?

– Конечно.

– Так вот, у них пока нет оснований нам доверять, обсуждаемый вопрос крайне щепетильный. Давайте растопим лёд недоверия – мы знаем, что Вершин вурдалак. И знаем, как он эту гадость подцепил.

Никита с Алексеем переглянулись.

– Да неужели! – Никита подался вперёд, опёршись о стол локтями, – Мне теперь не надо подделывать протоколы, доказывая, что человек сам вышел в окно, погулять, а не стал жертвой вурдалака? Даже не верится в такое.

– Нет, не придётся. Вопрос очень серьёзный и эта вурдалачья напасть расходится по округе веером. Если мы и дальше будем прятать голову в песок, делая вид, что никаких упырей нет, последствия могут оказаться неприятными.

– Мы вам зачем?

– Как оказалось, намного сложнее раскрыть глаза и признать существование вурдалаков, чем бороться с ними. На определённом этапе.

– Вы кого-то уничтожили?

– Не просто кого-то, целое семейство. Как я уже сказал, труднее всего оказалось признать факты и поверить в их существование. Пока все закрывали глаза на очевидное, подделывали документы, – он выразительно посмотрел на Константина Юрьевича, от чего тот сначала покраснел, потом побледнел, – смеялись над такими как вы, Никита, увольняли их и крутили пальцем у виска, время оказалось упущено.

– Талая разнесла это зло на сотни километров, – добавил второй ФСБшник, – а может уже и на тысячи. Быстро локализовать очаг мы не смогли и теперь придётся организовывать работу на огромной территории. Нам нужны толковые люди, а люди уже имеющие опыт борьбы с вурдалаками нужны ещё больше.

– Вурдалаки совсем не дураки, как оказалось. Они быстро приспосабливаются и сегодняшний цифровой век им в этом сильно помогает. Зачастую люди не знают имён своих соседей и понятия не имеют, кто живёт у них под боком. Как показала практика, сытого и сильного вурдалака от человека отличить не так-то просто. Зачастую люди сами больше похожи на упырей, и по внешнему виду, и по поведению.

– Согласен, есть такие индивидуумы.

– В общем, будем негласно формировать на базе вашего РОВД секретный отдел по борьбе с нежитью.

– Зарплата будет?

– Две. За текущую занимаемую должность и за новую.

Алексей пожал плечами:

– Если зама мне дадите, чтобы я на него текучку скинул, я согласен.

– Не против, – согласился Никита, – если эти твари повсюду разбрелись, надо что-то делать. И не со связанными руками, под угрозой десятка статей и увольнения.

– Отлично! Камень с души упал. Думал, не согласитесь, после всего, что вам вынести пришлось, – ФСБшник снова посмотрел на Константина Юрьевича, от чего тот позеленел и икать начал.

– Сейчас бумаги необходимые подпишем и с завтрашнего дня начнём выстраивать работу. Хех, отдел по борьбе с нежитью, вот дожили, а? Вот тебе и мифы с легендами.

– Да, подкинула нам Талая легенд.

КОНЕЦ

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9