ЭТНОС. Часть вторая — ’Догма’ [Павел Сергеевич Иевлев] (fb2) читать постранично

ЭТНОС. Часть вторая — "Догма"

Глава 1. Фрактал меняет вектор

— Нет, это не наш косяк, — злится Слон, — мы охраняем вас, а не Императора. Да нам бы никто и не позволил его охранять, у него гвардия есть. То, что мой заместитель оказался в кортеже и не дал его добить, — это вам просто повезло.

Джулиана и сама это знает, просто срывает злость. Все планы пошли к чёрту, отпуск откладывается, графики летят под откос. Нет, Император жив. Я тоже. Хотя неслабо шарахнулся башкой и, со слов Нагмы, вырубился, это длилось буквально полминуты. Когда нападавшие двинули к нашему лежащему на боку экипажу с недвусмысленным намерением закончить начатое, я восстал, как зомби, с разбитой харей и глазами в кучу, весь залитый кровью из рассаженного об камень лба, и перестрелял их к едрёне маме как в тире. Выглядело это так инфернально, что дочь не могла решить, меня она сильнее испугалась или за меня. Так что я теперь раненый герой, но ни хрена не помню. Впрочем, всем не до меня — Император выжил и даже почти не пострадал, не считая умеренной контузии, а вот его жена и сын — нет. Они спереди сидели, и бомба рванула прямо под их лавкой.

Ситуация, как выражается Фред, «зависла». Покинуть сейчас срез, как мы собирались, очевидно нельзя — Перидор, мягко говоря, не в полном адеквате. Гибель супруги и наследника шокировали Императора, он преисполнен горя и не может думать ни о чём, кроме мести. Надеемся, что это временно, потому что мы в числе подозреваемых.

— Жопа, Докище, в том, что это была наша взрывчатка, — объясняет Слон. — Которой тоннель пробивали. Разумеется, кто-то просто спёр один из зарядов с детонатором, не так уж это и сложно, но мы тут чужаки, а значит, крайние.

— И что, аборигены просто так сообразили, как использовать инженерный заряд в бомбе? — сомневаюсь я.

— У них в армии есть гренадеры. Мечут чугунные гранаты, начинённые порохом. Такой, конечно, на скаку карету не подорвёшь, фитиль горит непредсказуемо, да и взрыв слабый, но принцип они знают, а дальше догадаться несложно, — объясняет генерал Корц. — Инцидент показывает, что у нас есть внедрённые агенты среди местных рабочих или подрядчиков. Не то чтобы мы этого не ждали, но покушение на Императора — уже как-то чересчур.

— Это очень странно, — качает головой Джулиана, — терроризм надо заслужить, он явление более зрелого и демократичного общества. В монархиях первых лиц травят, душат шарфиками и бьют по голове табакерками. Причём, ближайшие родственники, а не диверсионные отряды.

— Что-то выяснили по ним? — интересуется Слон.

— Да, — говорит Мейсер. — Их опознали местные. Почти все просто наёмники, но есть несколько меровийских аристократов третьего разбора и человек из свиты багратийского посланника. Скорее всего, теракт спланирован их разведкой, но с участием местных, купленных или мотивированных. Реформам рады далеко не все дворяне Меровии. Я бы даже сказал, большинство не радо.

— И всё равно, — настаивает Джулиана, — что-то тут сильно не сходится. Для аборигенного менталитета убить Императора, да ещё с семьёй, — очень нехарактерный паттерн. Нас — запросто, мерзких чужаков сам бог велел. К такой попытке мы всегда готовы. А вот августейших лиц не убивают даже в ходе войны. Не принято. Такой инцидент критично десакрализует верховную власть, это недопустимо. Что дальше, господа?

— Фактически, сейчас всем распоряжается брат Перидора, принц Джерис, — сказал задумчиво Мейсер. — И он уже потребовал остановить работы на тоннеле до выяснения всех обстоятельств.

— Шустрый какой… — неодобрительно покачал головой Слон. — Вы его послали, надеюсь.

— Вежливо сказали, что примем во внимание только личное распоряжение Императора. Но формально он уполномочен и имеет такое право. Император недоступен. То ли он не хочет видеть именно нас, то ли вообще недееспособен. Док, как вы оцениваете его травмы?

— Не имею к нему доступа точно так же, как вы, — огрызнулся я, — откуда мне знать? Сразу после покушения он не выглядел сильно пострадавшим. Но если у человека, которого закидало фрагментами тел жены и сына, отъезжает крыша, ничего удивительного в этом нет. Удивительно было бы, если б не отъезжала.

— А как себя чувствует его дочь? — не отстаёт Мейсер. — С ней же видитесь регулярно?

— Физически она совершенно здорова. Морально сильно подавлена.

Принцесса Катрин фактически переселилась к нам с Нагмой. Отец видеть её не желает, девочка в отчаянии. Она и так чувствовала себя нелюбимым ребёнком, а теперь отвергнута окончательно и винит во всём, разумеется, себя. Так получилось, что фрейлина и паладин — самые близкие ей люди. Нагма её тормошит, развлекает, не даёт впасть в депрессию, но она не всесильна. Ребёнок потерял мать и брата, отец не желает её видеть. По дворцу ползут шепотки, что он винит Катрин в случившемся. Её фирменное невезение. Мол, это ей предназначено было умереть, но колдуны-чужаки её спасли за счёт других… Не думаю, что это действительно слова Перидора, он отнюдь не