Заупокойные верования древних египтян. От истоков и до исхода Среднего Царства [Герман Кеес] (pdf) читать онлайн

АЛЕКСАНДРИЙСКАЯ БИБЛИОТЕКА
СЕРИЯ ЕГИПЕТ

ГЕРМАН КЕЕС

ЗАУПОКОЙНЫЕ
ВЕРОВАНИЯ
ДРЕВНИХ ЕГИПТЯН
От истоков и до исхода
Среднего Царства

Журнал • Нева
Санкт-Петербург
2005

ББК 63.3(0)1
КЗЗ

КЗЗ Кеес Герман
Заупокойные верования древних египтян. От истоков и до
исхода Среднего Царства / Пер. с нем. И. А. Богданова;
Под научи, ред. А. С. Четверухина.— СПб.: Изд-во «Жур­
нал ,,Нева“», 2005.— 496 с., ил.

ISBN 5-87516-055-1
Книга Гурмана Кееса (1866—1964), одного из позднейших
представителей немецкой египтологической школы, выдержала со
дня своего выхода несколько изданий и не потеряла актуальности
и до сих пор. Хронологические рамки исследования — от древ­
нейших времен до конца Среднего Царства. Изложение под­
креплено многочисленными и подробно комментируемыми цитата­
ми из «Текстов пирамид», «Текстов саркофагов», «Книги мерт­
вых», что помогает читателю глубже понять быт, способ мышле­
ния и мироощущение древних египтян, народа, подарившего миру
великих философов и богословов.

На русский язык переведено впервые.
Для специалистов и всех, интересующихся историей Древнего
Востока и мировой культуры.

Перевод осуществлен по изданию:
Hermann Kees. TOtenglauben und Jenseitsvorstellungen
der alten Agypter. Grundlagen und Entwicklung
bis zum Ende des Mittleren Reiches.
Berlin: Akademie-Verlag, 1977.

© И. А. Богданов, перевод, 2005.
© Издательство «Журнал ,,Нева“»,
оформление, 2005.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение..........................................................................................
-3
I . Источниюи............................................................................... 15
II . Истоки заупокойных верований и боти мдртвых . . .23
III Вдчныд силы в богах и людях................................................... 57
LV. Загробный и здмной мир в эпоху Старого Царствд . . 95
V. Загробный мир царя на ндбдсах............................................. 107
VL Прддпосылки загробного блажцистаа............................. 153

VII. Развитид заупокойных вдрований по свиддтдльствам
частных гробниц. Старод Царство....................................... 168
VI11 . Осирис.......................................................................................206
IX. Геражлсопольский пдриод
1. Примдты вымени.......................................................... 250

2. Притязания покойного на царскую власть:
по «фризам придмдаов» на саркофагах и спискам
ждртвоприношдний............................................................ 257
3. «Тексты пирамид» и их приднaзначдниД..........................264
4. Саркофаги и ковчдг загробной в^ы................................. 279
5. Отpажинси пpидсаавлиний
о ндбдсном загробном мирд щря.................................. 286
6 . Людскид ждлания..................................................................314
7 . Осирис по «Текстам саркофагов».................................. 353

X. Осирис в Вдрхндм Египте в эпоху Срддндго Царства
1. ^звьш^^ Абадди....................................................... 359
2 . Мистдрии Оафига............................................................ 370
XI. Заупокойный культ в провинции
в началд Срддндго ЦPиcтае.............................................396
XII. Заупокойный культ
в триод иасцвита Срддндго Царства.
Столичныд ндкртполи и пр»винция........................... 405

3

Оглавление
XIII. Путеводители по загробному миру...........................
Заключении...............................................................................

450
474

Перечень цитируемых или вновь перевед иных
фрагментов религиозных текстов
«Тексты пируммд».....................................................................
«Тексты саруофагмв»...............................................................
«Книга мертвых»..........................................................................
Список сокращений.....................................................................

476
481
485
488

Курту Зете
с неизбывной благодарностью
посвящается

ВВЕДЕНИЕ
гиптяне во все времена слыли народом, тесная связь кото­
рого с миром мертвых, забота об их погребении и суще­
ствовании после смерти были наиболее впечатляющими
символами страны. Любой посетитель Нильской долины вновь и
вновь ощущает это: нигде в мире нет столь мощных гробничных
комплексов, нигде — такого преобладания Города мертвых над
местами обитания живых. Жилые районы Нильской долины, цар­
ские дворцы и городские здания рассыпались в прах, а заупокой­
ные храмы царей, не уступавшие в роскоши и величии храмам бо­
гов, как и сотни гробничных комплексов всех периодов, продолжа­
ют поражать наше воображение. Они должны были пережить вре­
мя, и они преодолели его. Это можно сказать равным образом и о
так называемых мастабах, сложенных из камня в некрополях эпохи
пирамид в Гизе и Саккаре (в окрестностях древней столицы —
Мемфиса), и о бесчисленных скальных гробницах поздних эпох в
Гэроде мертвых на западе Фиванского некрополя.
Все самое существенное, что мы знаем о жизни древних египтян,
происходит из царства мертвых, тогда как жилые поселения рас­
сказали нам гораздо меньше. Это происходит почти как нечто само
собой разумеющееся, хотя то, что для понимания жизни надо идти
в места смерти, едва ли воспринимается естественно.
Когда же мы попадаем в богато оформленное культовое
пространство какой-нибудь гробницы, жизненные картины на сте­
нах предстают перед нами в таком разнообразии, в такой

Е

5

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян

достоверности, ясности и привлекательности, что мы порой забы­
ваем, что находимся в гробнице. Покойный предстает перед нами
изображенным как за своими повседневными занятиями — за тра­
пезой, на поле, на охоте или за игрой, так и в виде статуи, также на­
ходившихся в гробницах. Все это настолько впечатляет, что в боль­
шинстве гробниц Старого Царства, если не обращать внимания на
жертвенники и на шествия жрецов и игнорировать надписи с заупо­
койными молитвами, мы едва ли обнаружим признаки, намекаю­

щие на предназначение данного места. И это — у того самого наро­
да, который всю жизнь думал о смерти и для которого возведение
гробниц было важнее обустройства собственного жилья?
Это замечали часто, но гораздо реже серьезно доискивались до
причин того, что наложило на египетский национальный характер
такой своеобразный штамп. И все же каждый, кто побывал в Егип­
те и оценил его, не мог этого не заметить.
Своеобразие страны захватывало и древних, и современных ее
посетителей.
Поражает ее величие и спокойствие всех форм, бескрайняя ли­

ния горизонта, подчеркнутая линией ландшафта, истинное однооб­
разие и неизменность. На голубом небе, изо дня в день безоблач­
ном и ясном, солнце совершает свой обычный путь, а на темном
ночном появляются луна и звезды. И картина ландшафта, узких
полос плодородных земель в низинах широкой реки, и строгие си­
луэты пальм — все это подчеркивает удивительное постоянство.
И я понимаю, почему людям, которые находят бессмысленным
отправляться в долгий поход, путешествие по Нилу уже через не­
сколько дней может показаться скучным.
Эта размеренн°сть и должна была повлиять на формирование

национального характера, а безбрежность — способствовать тому,
что египтянин и в духовном смысле смотрел далеко за пределы ви­
димого пространства. И то и другое помогало выработке специфи­
ческого менталитета египтян.
Они никогда не были ни особенно темпераментным, ни в°инственным народом. У них было больше самонадеянности, нежели
силы. Как и нынешний феллах, древнеегипетский земледелец был
несколько тяжел на подъем, боялся беспорядка и смуты, любой но-

6

Введение
пизны и при этом был склонен к созерцательности и радостям
бытия.
Древние египтяне часто кажутся нам педантами в своем стрем­
лении разместить каждую вещь на своем месте, а любой опыт ут­
вердить как устав. В результате часто укоренялся поверхностный
вывод: проявляющаяся всеобщая дисгармония не поддается объяс­
нению внутренними причинами. И все же постоянство ощущалось
как норма. Да еще и высказывалось соображение, что всяких «при­
митивных» людей нельзя считать способными на что-либо! Ведь

там, где вся природа жила столь размеренной жизнью, разве не то
же самое должно было происходить и с судьбой человека?
А смерть разве не всего лишь переход1, как закат солнца вечером,
как спад Нила в сезон сухости, как высыхание растительности?
И если египтянин задумывался о жизни после смерти и потому
заполнял гробницы сплошь картинами земной жизни, то не верил
ли он, что это должно сохраниться без изменений и в каком-то «по­
тустороннем мире»? Или он думал так много и так часто о потусто­
роннем мире просто потому, что земная жизнь воспринималась им
как нечто неизменное, а это не допускало и мысли о том, что когданибудь он может быть ее лишен?
Пожалуй, можно понять, что царь приказывал осуществить
грандиозное строительство своей пирамиды или выкопать беско­
нечные ходы и покои в ходе многолетней работы в скале лишь с тем,
чтобы предотвратить падение своей божественной власти. Но ка­
кая польза была бедному и убогому в ритуальном погребении, если
ему и после смерти было так же плохо? Придумывал ли он в таком
случае средство улучшить свою долю?
При чтении затем замечательной молитвы позднего времени,
как раз того периода, когда античные писатели знакомились с ду­
ховной жизни египетян, мы окажемся в сфере мистицизма. Этот

замечательный фрагмент заимствован нами из заупокойного па­
пируса, вероятно, периода XXVI династии, времени египетского

1 «Смерть не свершившийся факт, но лишь переходное состоя­
ние» (Leeuiv С. van der. Phanomenologie der Religion. Tubingen,
1933. S. 185).

7

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян

Ренессанса. Он представляет собою молитву за здравие и благо­
денствие покойного:
«Жертва, что дает царь! Ра-Хорахти, владыка великого черто­

га, и великая эннеада богов в Вавилоне (Старый Каир), да позво­
лят они подняться тебе в ладью Нешмет, чтобы тебе было хорошо:
чтобы ты пожаловал на ее праздник в округе Поге (Абидос), чтобы
ты воздал молитву Осирису, чтобы ты принял его жертву, чтобы ты
был чист среди обитателей Запада. Затем тебя ставят во главе свя­
щенных обителей. Ее свита — она радуется твоему взгляду. Венки
повешены тебе на шею на торжества праздника Уаг. Твое имя про­
изнесено на праздник 6 и 15 дня месяца, что будут справляться до
конца времен. Да увидишь ты Ра при его восходе и Атума при его
закате. Да воссоединишься ты с превосходными душами в то вре­
мя как они открывают тебе пути, чтобы ты не замедлил своего
хода. Ты выходишь и входишь, радостньш сердцем, чтобы достиг­

нуть мест возвышенных. Ты приведен к богу без препятствий и
присоединяешься к слугам Хора. Ты здоров и доволен в ладье ве­
черней, и сердце твое ликует в ладье утренней. Ты созерцаешь Ато­
на (Солнце), чьи лучи над покоями, его лучи освещают (и) шахту
твоей гробницы, когда он появляется над тобой. Земля (?) прости­
рает свои руки, чтобы принять тебя, и страна Запада приветствует
тебя. Сосуды твоего тела полны, твоя душа просветлена, а твое имя
живет в вечности. Итак, ты вечен и не можешь погибнуть. Ты один

следуешь богу как единственный, кто проник в его свиту. Затвор
врат преисподней открыт для тебя — того, кто стремится к реке на
своей волне. Ты пьешь воду перед ладьей Нешмет на ее празднике
в округе Поге. Ее хлеб, пиво, скот и гуси даны тебе; а твое тело при­
нимает одеяния из рук двух сестер. Ты погребен в гробнице, кото­
рую ты создал себе сам, так что твой сын на твоем месте».
Любые попытки пртаесги все это в какую-лиюо систему отзы­
ваются беспомощными: разрозненные противоречивые изречения
позволяют дать лишь два толкования: либо они несут в себе сокро­
венный смысл, либо это набор формул с содержанием, далеким от
реальности.
Древность, находясь под впечатлением от Египта и его культу­
ры, столь странным для нее, отрицала возможность увидеть глубо-

8

Введение
чмйшин тайны в том, постижение чего было доступно только из­
бранным. Современная наука, напротив, обнаружила то, что древ­
ние формулы скрывают в себе, вперемешку с цитатами, которые
наслаивались на них в течение столетий. А это было скорее равно­
значно вынесению осуждающего приговора.
Конечно, это было свойственно египетской культуре, по крайней
мере в эпоху ее упадка. Ведь то была эпоха, когда с египтянами уже
познакомились греки, а они могли внести много рационального в
египетскую религию, полагая, что к тому времени она была подоб­
на пестрой мозаичной скорлупе, в которой утрмчнно зерно. Но, с
другой стороны, этот признак, который при научном подходе мож­
но было бы назвать недостатком логики, проявляется везде в тече­
ние всего времени существования религиозной литературы. Его

можно обнаружить и в древнейших дошедших до нас текстах за­
упокойного характера, наносившихся на стены царских пирамид

уже с V династии.
И одно из самых выдающихся качеств египтян заключается в
том, что этот народ не мог забыть «Тексты пирамид» в течение всей
своей долгой истории. Благодаря преемственности традиции с
древнейших времен формулы из них мы встречаем вплоть до по­
зднейших периодов египетской религии. Ни одно представление
никогда не заменяется на противоположное и никогда не устраняет­
ся вовсе. Новое лишь робко шагает следом до тех пор, пока теоло­
гическая мысль не рискнет объединить их любыми средствами,
очевидной ли игрой слов, или же намеком, апеллирующим к мисти­
ческому сознанию слушателя. Так или иначе, но использование по­
добный ход более чем ЗООО-летнего развития религиозных пред­
ставлений привел к непостижимому беспорядку.
Казалось бы, можно сказать, что египетская религия историче­
ского периода бессистемнее других религий, или, при желании,
следовать софистике древних жрецов, что она подходит любой си­
стеме и что это та свобода, которой и нынешние люди искусства
чрезмерно злоупотребляют.
Компромисс за компромиссом! Нельзя ли предположить, что
египетский народ в один прекрасный момент пожелал отбросить
балласт уста^вшего блмгм, чтобы наи™ нечто определ^вд^

9

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян

Кое-кто попытался это сделать — философствующий хлюпик на

фараонском троне, помешанный на размышлениях об истине ре­
лигиозный фанатик Аменхотеп IV (Эхнатон), которому судьбою
было предназначено завладеть мировой державой. Из-за этого он
стал чужд собственному народу как никто другой, почему и был
заклеймен в конце концов как «смутьян из Амарны». Откуда же
появилась эта своеобразная наклонность египетского менталите­
та, это судорожное цепляние за традицию?
«На веки веков» — пожaлуй, нигде более в мире эта фраза не
встречается в надписях столь часто, как в Египте. Во всех занятиях
египтян усматривается бесконечность и вечность. Строит ли он
храмы и пирамиды, вырезает ли Анналы на твердом камне или же
педантично записывает четко сформулированные договоры и уста­
вы — все это делалется из страха оказаться забытым. В зависимо­
сти от времени и обстоятельств это может выражаться и более ма­
териально. Например, царь приказывает возвести огромную пост­
ройку не только для того, чтобы ублаготворить бога, которому по­
свящает храм, но и (что посвятительные надписи фиксируют доста­
точно четко) для того, чтобы его имя (или, как надеялся египтянин,
«доброе имя») могло жить вечно. Т. е. именно посмертная слава о

его деяниях, о его правильном образе жизни является тем, что про­
должает жить на земле. По той же причине он перечисляет в своей
гробнице также и свои титулы и заслуги, чтобы люди, входящие в
культовое помещение, их читали, вспоминали о его власти и добро­
детели и произносили для него заупокойную молитву. В этом отно­
шении египтянин весьма остро ощущает то, что он сам бессмертен
до тех пор, пока его имя живет и после смерти. Не случайно имя для
египтянина — это часть бытия. А гробница, конечно, также явля­
ется памятником, увековечивающим его имя.
Ни один народ на земле вплоть до наших днещ дней торжества

бумаги, не писал так много, как древние египтяне. Уже ко временам
строителей пирамид, к так называемой эпохе Старого Царства,
возникает многочисленный и вымуштрованный корпус чиновни­
ков. Египтянина в школе приучают считать профессию писца (чи­
новника) идеальной, а жизненные правила, которые он читает и
заучивает, проповедуют раз за разом: внимание на опыт, брать при­

10

Введение
мер с опытного, следовать мудрости опытной старости! Ни в одном
государстве, ни у одного народа, ни в одной культуре не было ниче­
го более консервативного. Сама вечно неизменная природа как раз
и оказала решительное влияние на правила жизни. Едва ли в какойто другой стране климат влиял на все явления жизни сильнее, неже­
ли в Египте. Но так же отчетливо, как на «вечное, неизменное»,
это указывало и на незначительность повседневного существова­
ния по сравнению с господствующими силами природы, на ничтож­
ность земной жизни.
По ту сторону склонов голых окраинных возвышенностей, джебеля, которые не заливаются половодьем, но откуда просматрива­
ется узкая долина Нила с ее плодородными землями, в желтых пес­
ках пустыни лежат мертвые — там, где лишь собака и шакал роют­
ся в свежих захоронениях. За границей пустыни, «красной земли»,
как ее называли египтяне, лежит царство смерти. Здесь и человек,
и животное испытывают жажду и голод, именно здесь фантазия
египтянина нашла разнообразных враждебных демонов и фантас­
тических зверей. Скалы пограничных холмов — это единственное
в египетском ландшафте, где проявляются фантастические формы.
Этот символ смерти под палящим солнцем упрямо возвышается над
любой картиной египетского ландшафта.
Те же самые обстоятельства, что сделали египтянина ревност­
ным почитателем традиции, заставили его и задуматься о смысле
земной жизни. Так же, как увядает и вновь оживает трава, солнце
клонится к закату, чтобы поутру подняться вновь, а Нил спадает и
опять разливается в полную силу, затопляя страну, так и земная
жизнь могла быть всего лишь эпизодом, который не прерывается
смертью до конца. Она есть лишь перерыв, подобный сну, или ре­
зультат воздействия враждебных сил, которые проявляются и в
жизни природы2. Поэтому мысли египтян и были обращены к мер­
твым сильнее, чем у любого другого народа. Живой тратил больше
времени на возведение своей гробницы, своего «дома вечности»,
как он его называл, чем на строительство своего жилья в городе.

2 Sander-Hansen С. Е. Der Begriff des Todes bei d . AjypJtern.
Kopenhagen, 1942.

11

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян
Оно могло сооружаться из материала непpочного, из глтаы и

дерева, как в первобытные времена, а вот гробница нужна была для
удовлетворения вечных потребностей. Не случайно в египетском
языке одно из наиболее употребительных слов для вечной жизни
являлось производным от обозначения заупокойного комплекса.
И так сложилось, что именно Осирису, богу, с трагизмом
человеческой судьбы которого с древнейших времен связывалась

разнообразная природная символика, выявлявшая в цикле гибели
и обновления растительности свидетельство вечной жизни, было
суждено стать богом мертвых у египтян, а в конце концов и вопло­
щением идеи бога-вседержителя. Перед ним тускнел даже блеск
вечного бога солнца, ибо именно Осирис смог подчинить себе
жизнь и смерть, и, следуя ему, живущий на земле должен был слу­
жить «вечному» владыке. Во всем этом заключена великая
закономерность. В этом смысле мы признаем и законную правоту
приговора древности о глубокой мистичности египетской
теологии. Даже если форма зачастую и запутанна, а образ кажет­
ся нам странным, в кажущемся противоречии лежит глубокий
смысл.
К тому же п°нимание религии не столь уж зависит от систе­
матизированной ясности. Напротив, чем сложнее кажется ее уче­
ние для понимания, чем бессознательнее ее пренебрежение земным
разумом, тем больше возможностей понять степень ее воздействия.
Так, стройность системы солнечной религии Аменхоте­
па IV оказалась несостоятельной, а синкретическая религия Позд­
него Царства с ее израдно сложными спекуляциями пленила даже

греков и создала жрецам славу глубоких мудрецов.
Именно бог Осирис, о котором уже Рамсес IV говорит в своем

гимне, что «он счел его характер более сокровенным, чем у всех
прочих богов», оказался способен вырваться благодаря своему мистериальному культу за пределы страны. Культовая легенда о нем
стала нам известна подробнейшим образом из греческого источни­
ка — трактата Плутарха «Об Исиде и Осирисе». И разве многие

люди, которые ставят себя вне всяких религий, не ищут и сегодня
«удивительное » ?

12

Введение
Значение, которое египтяне придавали бессмертию, естествен­
но, поражало и греков. Из-за того, что египетская духовная куль­
тура заслужила преувеличенно высокую оценку, почти все грече­
ские мыслители время от времени бывали в Египте, а там, в Гелио­
поле, Мемфисе, Саисе или Себенните, могли перенять от египет­
ских жрецов и их достижения. И потому они даже само возник­
новение учения о бессмертии человеческой души связывали с
Египтом.
Уже Геродот в 123 главе своей 2-й книги свидетельствует:
«Египтяне также первыми стали учить о бессмертии человеческой
души. Когда умирает тело, душа переходит в другое существо, как
раз рождающееся в тот момент. Пройдя через [тела] всех земных и
морских животных и птиц, она снова вселяется в тело новорожден­
ного ребенка. Это круговращение продолжается три тысячи лет.
Учение это заимствовали некоторые эллины, как в древнее время,
так и недавно. Я знаю их имена, но не называю» (перевод
Г. А. Стратановского. — Ред.).
Заметим: постулаты, т. е. бессмертие души и представление о ее
перевоплощениях, очерчены верно. Но философская оболочка,
сама система, являются греческими, даже если предпочтение в ее
открытии отдать египетской мудрости. Геродот явно намекает в
своем комментарии на учение Пифагора о бессмертии и на встреча­
ющееся у Эмпедокла, а позднее оформленное Платоном учение о
переселении душ с его 3000-летним периодом очищения, которое
было на самом деле чуждо египетским воззрениям.
Позднее всем названным философам их соотечественниками
приписывается подверженность египетскому влиянию, и лишь в
отдельных случаях среди тех, кто учил о бессмертии, приводятся
халдеи и индийские маги (Паве. 132,4). И у греческих авторов, и
у христианских писателей формулируется идея о том, что греческое
учение о переселении души и ее перевоплощениях, опять же со
ссылкой на Пифагора и Платона, было заимствовано у египтан3.
3 Ср.: Zimmermann F. Die agypt. Religion nach d. Darstellung d. Kirchenschriftsteller u. d. agyptischen Denkmaler. Paderborn, 1912. S. 179 ff.

13

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян

Так,

в сводм сочснинии «О богоявлднии»4 утвдиждрда:

«под влиянидм дгиптян он (Пара»н) говорит, что, по дго м^нию,
она (душа) минядт много разных тел, и тела люддй сливаются с
природой вдщдй». А Эндй из Газы в сводм трактате «Ф^фраст,
или О бдссмираии души»5 говорит: «.. .дгиптянд вдрят, что одна и та

жд душа мождт принимать форму чиловика, коровы, собаки, птицы
или рыбы. Если она прибываиа в образд наздмного животного, му­
равья ли, вдрблюда ли, то затем обращадтся рыбой, напримдр аку­
лой или анчоусом в морд, а потом, приняв птичий облик, написмди
галки или соловья, она взаитаит в воздух, всдгда подставляясь
иным животным. Накот^ пройдя чдииз смдну всдх (животных
форм), она возвиащаиася в ту форму, из которой появилась пдивоначально» . Аполлон и дго сын Платон имдли такую жд точку зония. Очмвдто, здкь выиажин, в сущности тот жд самый взгляд на

игипдаскои учднид о пдрдсдлднси душ, что и у Геродота.
Наша задача — на основании дгипдаских свсдитильств сформу­

лировать фсновныд понятия дгспдтских прддставлднсй о смдрти и
жизни в загробном мирд. Поэтому мы буддм заниматься ссслидованидм форм культа, погрдбального ритуала и эволюции оформлдния гробницы в мдньшдй стетни, ндждли их духовными подпо­
ясками.
Конично, мы обязаны использовать в качдствд иллюстрации к
данным письмднных источников и сопутствующий аихи»логичдский материал, тдм болд^ что по дрдвндйшим триодам он прддоставлядт нам унсоальныд данныд. В остальном жд игипдтсоая идлсгиозная лиаиратура каждтся настолько содиржатдльной, что в
большснстви случадв нам остадтся лишь приводить изидчднся
самих дгиптян. И путь нам прддстоит проддлать сквозь густую
чащу различных прддставлдний, напоминающую то и ддло идлиотовый лдс.

4 По изд.: Gressmann Н. Altorientalische Texte u. Bilder zum Alten
Testamente / in Verbindung mit Arthur Ungnad und Hermann Ranke
hrsg. von Hugo Gressmann. Bd. II. Tubingen, 1909. S. 44 (98).
5 По изд.: Hopfner Th. Fontes historiae religionis yEgyptiacae / Collegit Theodoras Hopfner. Bonnae, 1922—1925. P. 676—677.

14

I. источники
начала несколько слов о главных источниках. Как уже
отмечалось, их можно подразделить на археологические
и литературные. Возведение и оборудование гробницы,
способ ее декоративного оформления, жертвоприношения, кото­
рые предполагалось передавать покойному — благодаря всем
этим материальным свидетельствам заупокойного культа мы по­
лучаем представление о том, в чем нуждался мертвый в гробнице и
в загробном царстве. Здесь помогают наблюдения над способом
собственно захоронения, т. н. консервацией трупа, мумификацией
ит. п., а также церемониалом, в процессе которого оно происходи­
ло. Всего этого было бы достаточно для получения определенных
представлений о заупокойных верованиях. Но ведь существует
еще и необычайно богатая религиозная литература. Все, что со­
хранилось от нее до наших дней, происходит большей частью из
гробниц, т. н. и она тоже относилась, по преимуществу, к заупо­
койной сфтрт1. Мертвому для существования в загробном мире
передавали не только необходимые ему бытовые предметы, но и
средства духовной поддержки. Для этой цели предназначались
три весьма крупных по объему собрания текстов, где излагались
основы египетских заупокойных верований.

с

'Sethe К. Die Totenliteratur der alten Agypter. Die Geschichte einer
Sitte // SPAW. 1931.18.

15

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян

1. «Тексты пирамид». Они наносились на стены подземных по­
коев и проходов к гробничной комнате в царских пирамидах, начи­
ная с последнего царя V династии, Унаса (в греческой передаче —
Оннос), а позже и цариц, в мемфисском некрополе близ Саккары.
2. «Тексты саркофагов». Наносились в основном на стенки де­

ревянных саркофагов, начиная с переходного периода от Старого
Царства к Среднему (VIII—XI династии), т. е. со времени царещ
правивших в Гграклеополе (в Среднем Египте), до начала Ново­
го Царства (XVII династия);
3. Просуществовавший более длительное время, но гораздо
более поздний по времени сборник, известен под названием
«Книга мертвых». Эти тексты передавалась покойному в основ­
ном в записях на папирусе, реже записывались на стенах гробничных комнат. «Книга мертвых» существовала с начала XVIII дина­
стии до конца египетской культуры.
Эти три собрания, типично египетские в целом, называются
«Книги», но не являются ни целостными, ни связными по содер­
жанию произведениями. Это всего лишь сборники изречений,
различающиеся и по объему и по составу. Например, «Тексты пи­
рамид» включают следующие разделы: повседневный жертвен­
ный ритуал; изречения и молитвы, зачитывавшиеся в ходе отправ­
ления заупокойного культа; молитвы к умершему с обращениями
от второго лица, касавшиеся обстоятельств его загробной жизни,
читаемые, вероятно, жрецом во время церемоний погребения, или
«сыном» как основным исполнителем последних (так называемых
просветлений); затем следуют изречения, предназначавшиеся по­
койному в загробном мире (в первоначальном тексте — от перво­
го лица); далее идут гимны богам, формулы магической защиты и
прочее2. Эти «изречения» чаще всего перемешаны так, что пред-

23. Шотт (S. Schott) называет в своей книге «Mythe u. Mythenbildung im alten Agypten» (UGAA. Bd. 15. Leipzig, 1945) «драмати­
ческие» тексты (жертвенный ритуал), касающиеся процесса культо­
вых действ, а также гимны, литании и магические формулы, в
отличие от «просветлений» умершего являющиеся древнейшими ча­
стями «Текстов пирамид».

16

I. Источники
ставляют собой довольно пеструю картину, но иногда группиру­
ются по порядку, что выдает структурное единство сходных тек­
стов. Ведущую смысловую нить им, по всей видимости, придавал
ход ритуального действа, которое они сопровождали. Среди
них — фрагменты разные по возрасту и локального происхожде­
ния, но составлены по большей части под сильным влиянием
жречества Солнечного города, Гелиополя, занимавшего в эпоху
Старого Царства господствующее положение в мемфисской рези­
денции; нередко встречаются разнообразные редакции одного и
того же изречения, более древнего и подвергшегося переработке.
В каждой пирамиде объем текстов неравномерен. Древнейшие из
них, в пирамиде Онноса (Унаса), представляют самую краткую
версию собрания, состоящего из 128 изречений, в то время как
наиболее полный свод, Фиопса (Пепи) II, включает около 714 из­
речений и при этом является не просто расширенным вариантом
корпуса Унаса, напротив, все разделы последнего в более поздних
по времени пирамидах отсутствуют, т. е., видимо, намеренно
исключены. Заголовки тогда еще не употреблялись, так что часто
невозможно понять, для чего изречение предназначается: лишь
изредка в тех, что относятся к жертвенному ритуалу, мы находим
пометки, касающиеся руководства к сопровождающим действи­
ям3. Но и эти обособленные изречения не являются оригинальны­
ми произведениями, многие из них дополнены разнообразными
элементами указанных выше жанров. Таким образом, до окон­
чательной редакции они имели за собой достаточно долгую исто­
рию, обстоятельства которой нам, к сожалению, неизвестны.
Поэтому все остальное также скорее лишь приближенно можно
рассматривать как компендиум данных по царскому заупокойному
ритуалу и заупокойным верованиям Старого Царства. Вероятно,
жрец-редактор выбирал из речений то, что считалось особенно
полезным для декламации в ходе многочисленных церемоний при
царском погребении, подготовке гробничного комплекса и

3 Редкое исключение представляет наименование изречения 355 в
пирамиде Тети: «Открытие створок врат неба» — явное свидетель­
ство мифологизации ритуального открытия врат.
2 Зак. 3883

17

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян
жертвенном ритуале, или же то, что считалось существенным для
царя в его загробной жизни.
Как и многие реликты древнейшей эпох^ «Тексты пирамид»
частично сохранились до позднейших эпох, хотя вследствие арха­
ической письменности и языка они могли быть непонятны уже
египтянину Нового Царства. Отдельные их фрагменты после пе­

реработки были включены в «Тексты саркофагов» или сохрани­
лись в текстах божественного ритуала, к которому, возможно, и
относились. Позже «Тексты пирамид» целыми главами вошли в
«Книгу мертвых», снабженные к тому же обобщающими заголов­

ками, зачастую мало соответствовавшими содержанию. В гробни­
цах Нового Царства «Тексты пирамид» присутствуют лишь в
исключительных случаях, гораздо реже, чем в столичных некро­
полях Среднего Царства, так как были к тому времени вытеснены
«Книгой мертвых». Напротив, во времена египетского Ренессан­
са, при XXV (Эфиопской) династии и в еще большей степени в

пору расцвета архаически направленной религии при XXVI (Са­
нсской) династии (663 525 гг. до Р. X., т. е. когда с египтянами
уже познакомились греки), они вновь обрели популярность.
В гробницах и на стенках саркофагов их воспроизводили отень
часто, нередко копируя со старых образцов. В таком случае
возникает вопрос: способны ли были египтяне того времени вос­
принимать адекватно воззрения людей столь далеко отстоявшей
от них эпохи, или же изречения казались им священными и дей­
ственными для защиты покойного лишь из-за своей глубокой
древности?
Все три группы текстов: «Тексты пирамид «Тексты саркофа­
гов» и «Книгу мертвых» объединяет вдобавок то, что их употреб­
ление изначально, а именно в гробницах, подразумевало нужды
умершего — ведь они постоянно присутствуют в тех частях гроб­
ницы, которые после погребения становились совершенно недо­
ступны для внешнего мира, в том числе и для жрецов, отправляв­
ших культ. Поэтому нельзя сказать, что эти тексты подрэзумевали культовые цели. Уже из расчета площади «Текстов пирамид»

выходит, что большая их часть заведомо предназначалась не для
сферы заупокойного культа.

18

I. Источники
«Тексты саркофагов» и «Книгу мертвых» отличает от «Текстов

пирамид» то, что напрямую связанное с ритуалом было по воз­
можности изъято. И в этом нет ничего неожиданного, поскольку
ритуал, состоявший главным образом из жертвенных формул и
т. п., находившихся в доступном секторе гробницы, служил целям
культа — либо царя в особом заупокойном храме, либо частного
лица в месте для жертвоприношений в часовне скальной гроб­
ницы. Новизна заключалось и в том, что теперь каждое речение
имело название — правда, это не соблюдалось в «Текстах сарко­
фагов» со строгой последовательностью. Заголовок раскрывал
сущность речения, или, выражаясь яснее, показывал «что именно
в изречении хорошего». Так как сентенция возникала «задним
числом», то зачастую мало соответствовала содержанию. Можно
заметить, что изобретатель заголовка цеплялся за какую-нибудь
отличительную деталь, чаще всего — заключительный пассаж из­
речения в целом. Это можно объяснить тем, что наименование на
древнейшем этапе процесса его образования не служило собствен­
но «заголовком» изречения в буквальном смысле слова, а было
скорее своего рода послесловием, но не инструкцией к примене­
нию. Заглавия такого рода указывают на предназначенность тек­
стов для самого умершего в загробном мире, причем декламато­
ром или действующим лицом должен был стать в большинстве
случаев он сам. То, что в эпоху Нового Царства руководства по
применению и восхваления прямо примыкают к изречениям, лиш­
ний раз подтверждает это. Так, например, в 71 главе «Книги мер­

твых» гарантируется: «Тот, для кого составлено данное изрече­
ние, будет здоровым на земле у Ра и получит прекрасное погребе­
ние у Осириса; он будет просветлен в преисподней; ему будут пе­
реданы хлеба, что преподносятся каждый день как ежедневная
жертва. Проверено на истинность много раз». Предназначение
этого текста не вызывает сомнений. Вопрос, не допускалось ли
при этом насилия над содержанием текста — конечно, уже вопрос
иного плана. При виде того, насколько вольно обходились египтя­
не с «Текстами пирамид» при их вторичном использовании, мы
уже не удивимся, обнаруживая заимствования из ритуалов, боже­
ственных гимнов, мифов о богах, магических текстов, и могли бы

19

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян
разобраться в вопросе более широко, если бы египетская религи­
озная литература не дошла до нас, по большей части, именно в
виде заупокойных текстов, весьма трудно поддающихся понима­
нию- Впрoчем, HeroMHeH^ что по мере критической °бработки
источников в этом направлении еще будут достигнуты порази­
тельные результаты.
Состав текстов на разных саркофагах различу причем не сле­

дует забывать и о многочисленных примерах вторичного употреб­
ления целых глав из «Текстов пирамид», по преимуществу, жерт­
венных формул. По содержанию лучшими являются древнейшие

экземпляры текстов, относящиеся к так называемому Гераклеопольскому периоду. Уже ко времени XII династии очевиден глубо­
кий упадок, многие тексты к тому времени оказываются настоль­
ко испорченными, что почти не поддаются переводу. И это не уди­
вительно, если учесть, сколь долго продолжалась деятельность
недостаточно квалифицированных копиистов. Местный колорит
заявляет себя редко. Ведь так случалось с большинством культур­
ных проявлений: столица, духовный центр, ведет созидательную
деятельность, а провинция все воспринимает вслед за ней. Под
вопросом лишь то, какой исторический период, а следовательно, и
какой столичный город и какая культурная среда были в состоянии
играть ведущую роль. Судя по тому, что мы до сих пор могли на­
блюдать, с начала Старого Царства первенствующую позицию
занял именно Гелиополь, оказывавший сильное влияние на цар­

скую резиденцию, расположившуюся со II династии в окрестнос­
тях мемфисской твердыни. Именно его воздействие решительно и
бесповоротно отразилось на всей религиозной литературе истори­
ческого периода.
По сфере применения и по своему характеру «Тексты саркофа­
гов» почти не отличаются от «Книги мертвых» Нового Царства.
Мы привыкли именовать их «Текстами саркофагов» из чтсто

практических соображений, что неприменимо в отношении «Кни­
ги мертвых» Нового Царства, хотя значительная часть из нее

неизменно присутствует уже на саркофагах Среднего Царства
вместе с так называемыми «Текстами саркофагов» и нетленными

20

I. Источники

«Текстами пирамид». Разделение их на две группы оправдано
лишь для определения реальных границ датировки всех памятни­
ков, но рассмотрение их независимо друг от друга ошибочно и не­
правомерно по внутренним причинам. Следует подчеркнуть, что
«глады» «Книги мертвых» не могли быть создады позже Текстов

саркофагов, так как нн тексты аналогичны им в своем большин­
стве. Это очень хорошо характеризует египетскую «Книгу мнртвых». Она ни в коей мере не «книга», а уж более негодного для
нен определения, чем «Библия египтян», как нн ранее иногда на­
зывали, выдумать трудно. Это такой же сборник изречений, как и
прочие «книги». Некоторые из них откровенно подчеркивают
свон всеохватывающее значение, претендуя на универсальность.
Объем и структура разных экземпляров «Книги мертвых» отли­
чаются друг от друга, все нн содержание направлено на пользу
умершему в загробном мире, преобладает речь от первого лица.
Канонический порядок, по которому ведется ныне общепринятая
в науке нумерация глав, восходит к Позднему Царству.
Помимо этих собраний изречений и формул, стоило бы упомя­
нуть нщн два произведения заупокойной литературы Нового Цар­

ства, непосредственно относящихся к загробной сфере и являютак сказать путеводителями по загробному миру. Это,
во-первых, «Книга Амдуат», цельное иллюстрированное сочине­
ние, где описывается ночное путешествие солнца по преисподней.
Ен название переводится как «Книга о том, что в загробном цар­
стве». Эта книга сохранилась до наших дней в больших фиванских
гробницах царей эпохи Нового Царства. Другое, в некотором

смыслн сопнрничающнн с нею произвтдннин, — «Кшга врат»
(или «Книга оби'^ но
при царских пирамидах VI династии и эпохи Среднего Царства,
например, Сенусерта I в Лиште, помимо заупокойного храма на
востоке строили еще и маленькую северную часовню над или пе­
ред входными галереямщ ведущими в погребальную камеру146
147*.На
северной половине неба иногда помещали также райские Жерт­
венные поля с древом жизни, которое в изречениях солярной ори­
ентации располагалось на востоке неба. Эти места называли так­
же Полями жизни, а гелиополитане считали их, как и Тростнико­
вые поля, родиной Рам8. Здесь же можно было найти и «ту высо­
кую сикомору на востоке неб^ пылающую, где восседают боги»149150
.
Деревья на горизонте — излюбленный образ египтян в представ­
лениях о границах земли, прекрасные деревья, в одиночестве сто­
ящие на краю пустыни, в недрах которой прячутся родниковые
воды, дарующие свежесть и прохладу. Египтяне почитали их как
божественные творения. Наиболее известный культ такого рода,
практиковавшийся в мемфисском регионе, был посвящен «Хат-

хор, владычице южной сикоморы». В дальнейшем возникло пове­
рье, известное нам из свидетельств поздних гробниц, главным об­
разом, Нового Царства, что богиня, под которой обычно подразу­
мевали Нут, богиню неба, дарует из дерева прохладную воду для
умершего или его души™. Здесь пересеклись две традиции. В
«Текстах пирамид» одна или две сикоморы на горизонте тесно
связаны с образом бога солнца. Представление о пылающих сико­
морах, видимо, восходит к образу деревьев, сквозь крону которых

146 См. ниже: с. 186.
147 The Bulletin of the Metropolitan Museum of Art, New York. Nov.
1934. Sect. II. P. 9 pass.
148 Pyr. 11180.
1*9 Pyr. 916a; см. выше: c. 124.
150 Rusch A. Die Entwicklung der Himmelsgottin Nut zu einer Totengottheit. Leipzig, 1922. S. 54; Kees H. Gotterglaube. S. 84 ff.

141

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян
просвечивают яркие солнечные лучи. А поскольку Восток считал­
ся родиной богов и там находилась Мировая сикомора, то их мож­
но связать и с ед образом^: «Приветствую тебя, сикомора, ты —

та, что охраняет богов, та, под которой стоят боги анти-неба, чья
сторона пылает, чья сердцевина обуглилась, и ты стала поистине
красной». В этом можно углядеть явные пережитки культа насто­
ящих деревьев. Тао, в ином контексте упоминается прабог Атум в
связи со священным деревом, о чем гласит 17 глава «Книги мдртвых»: «рядом с ним раскололась персдя в Гелиополе» (чтобы из
нед могло появиться солнце). Дерево здесь играет роль символа
богини неба Нут.
Из -за этой неразберихи местность загробного мира невозмож­
но определить с топографической точностью, так как «восточная
концепция» вошла в противоречие с концепцией рая «вечных»
звезд на северном небе. Строго говоря, звиздным богам вообще нд
полагалось на ндбд определенного места. Однако в египетской те­
ологии эта идея была лигоа для восприятия — вддь и солнце, и
луна обрели прочное оультовое место в Гелиополе, несмотря на то,
что олицетворявшие их боги путешествовали по небу, к тому же
Гелиополь находится как раз на востоке страны. Вполне созна­

тельно стирались различия между гелиопольским кругом богов и
небесной страной богов. Такое чувство, что Гелиополь просто
объединил прошлое, когда великие боги дщд жили на земли, а Ра
владычествовал в Гелиополе, с будущим с его небесным царством
просветленного царя. Таким образом можно было увязать также и
путешествие умершего для встречи с богом солнца с путешествием
в солнечной ладье, а вдобавок и с мифом о его существовании на
ндбд в образе вечной звезды. Теперь «назад смотрящий» должен
переправить мертвого на солнечнойладьд, принадлежащей Ра:
«NN нужно пдрдправиться к сводму мдсту на восточной половинд
неба, на своей северной половине среди «вечных» (звезд), что
пребывают там на своих посохах-скипетрах... Он остадтся среди
них, его брат — это луна, а дго родственник — утренняя звиз-

151 Руг. 1485.

142

V. Загробный мир царя на небесах

да»152. Так гелиопольское солярное учение о загробном мире при­
способило себе на пользу и учение о звездах, армию звезд, появ­
лявшуюся, так же как и солнце и луна, из тела небесной прамате­
ри Нут, и служившую в свите бога солнца. За своим отцом следу­
ет и сам царь, он осуществляет функции их повелителя. Это прямо
свидетельствует о том, что царь NN попадал в загробный мир от­
нюдь не в одиночестве, и «просветленные» и «вечные», и «влады­
ки Кау» и «живые» одинаково хороши как подданные для испол­
нения службы персонала при его дворе. Отсюда возникает уже
чисто человеческая благообразная фигура владыки, повелевающе­
го звездами, подобно пастуху, окружающему заботой свое стадо153. Не случайно просветленных называли титулами, на земле
являвшимися показателями их ранга и статуса, «почтенными»
(так называли тех, кого царь жаловал гробницей в некрополе в ок­
рестностях своего дворца или хозяйством для исполнения заупо­
койного культа).
О жизни и быте блаженного умершего в Тростниковых полях
или на Жертвенном поле мы знаем досадно мало. Этот сюжет
впервые был подробно разработан в изречениях, впоследствии
распространившихся в народе. В царских текстах фигура владыки
стоит на первом месте. Образцом сначала служит как всегда Еги­
пет: «Ты продвигаешься по небу настолько далеко, насколько мо­
жешь, ты пересекаешь Нижний Египет и Верхний Египет в своем
путешествии»^4. Возможно, и при разделении загробного мира на
«владения Хора и владения Сетха» за образец было взято поли­
тическое деление Египта, только план, по которому делили все­
ленную на части, не был скоординирован. Приходилось даже ста­
вить во главу угла и умершего, как будто это он еще в начале вре­
мен упорядочил вселенную: «Ты распределяешь богов, ты опреде­
ляешь границы для „луков" среди двух держав в этом твоем
просветлении, по соизволению Анубиса»155. Царь владычествовал
1’2 Руг. 1000-1001. 153 Руг. 771,1533.
1’4 Руг. 854.
155 Руг. 797, ср. «луки» в древнейших египетских списках народов

«девяти луков».

143

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян

над теми областями и их жителями, «богами, что ушли к своим
Кау» (т. е. умерли^56, по образцу бога Гелиополя, поставившего

его на правление, и он почитался там в своем дворце, как Раст; но,
помимо владений Хора и владений Сетха, были и Тростниковые
поля™, а также «владения Осириса», посвященные этому богу^9.
На удивление приземленно звучит построение обращения к
умершему владыке: «Поднимись, чтобы увидеть Хоровы владе­
ния, а также их гробницы; чтобы увидеть Сетховы владения, а
также их гробницы»/60. В одном из уже обсуждавшихся описаний

небесного путешествия это выглядит так, как если бы царь, следуя
пути Ра через «возвышенные» владения, мог достичь Сетховых
владений; или, как будто Хоровы владения находятся в зените^,
на самом верху; или же, что ладьи солнца и луны, дети-Очи Атума-Ра — Шу и Тефнут — проходят путь со своей родины Гелио­
поля через владения Хора и Сетха: «Ты минуешь Хоровы владе­
ния, ты преодолеваешь Сетховы владения. Шу и Тефнут — это
они везут тебя, когда ты выходишь из Гелиополя»^12*. Если следо­
вать этой идее, то обе части вселенной — это два неба, дневное и
ночное!
Закончив описание областей, находящихся под властью царя,
тексты переходят к повествованию о том, как мертвый царь сидит
на своем почетном троне, с бичом и кривым посохом в руке. За
ним стоит свита бога, а перед ним — знать бога, т. е. дворцовые
служащие. Они поют ему гимны о том, что скоро к нему явятся

«просветленные» и с мольбою будут склоняться, целуя землю у
его ног163. Представить себе, как это было в жизни, мы можем по

рельефным изображениям дароносцев в заупокойных храмах ца­
рей V династии^4*
. По словам египтян, они «делали прекрасный
156 Руг. 948.
157 Руг. 598.
158 Руг. 480; ср. с. 71. 159 Руг. 218.
1°0 Руг. Нейт, стрк. 664 (Изр. 665).
161 Руг. 915—916.
162 Руг. 2099.
163 Руг. 754-755.
164 Borchardt L. Das Grabdenkmal des Konigs S’ahu-Rec. Bd. 2.
Leipzig, 1913. Bl. 17;Das Grabdenkmal des Konigs Ne -user-rec.
Leipzig, 1907. Bl. 16.

V. Загробный мир царя на небесах
путь» для царя. Все происходило соответственно египетской сис­
теме ранжирования при дворе: «Он восседает (во главе обеих де­
вяток богов) на своем почетном троне, его скипетр — в его руке,
он из меди. Когда он поднимает руку в присутствии детей ваших
отцов — они встают, когда опускает он свою руку — они садятся»165. Обязанности по сбору богов и руководству ими исполнял и
Геб, высший чиновник при гелиопольском дворе, носивший
особый эпитет «наследный правитель богов», что было заявлено
вступающему на трон царю самим Атумом166. «Ты стоишь во главе

их, как Геб — во главе девятки. При входе они высказывают благопожелание, при выходе они поднимают свои лица (вновь)»^.

Изредка встречаются упоминания о жизни в загородном доме,
столь любимой египтянами: «Ты восседаешь на своем почетном
троне на своем прохладном озере»168, т. е. как в садовой беседке.
Основные функции царя, составлявшие существо его власти как
владыки, заключались в том, чтобы отдавать приказы и председа­
тельствовать на суде. Таким образом, мертвый царь становился
судьей загробного царства вместо «великого бога». Но среди его
подданных были даже боги, просветленные, звезды, которым не­
обходимо было получить подтверждение своего статуса. И хотя
царь претендовал на власть в загробном царстве как сын божий,
дополнительно ему полагалось исполнять еще в ходе небесного
путешествия всевозможные мифические роли. «Ты восседаешь на
троне Осириса. Твой скипетр был в твоей руке, когда ты отдавал
приказы живым, (а теперь) в твоей руке — скипетры Мекес и
Нехбет, чтобы ты отдавал их посредством приказы в сокрытых
владениях. Твои ладони — это ладони Атума, твои руки — это
руки Атума, твоя утроба — это утроба Атума, твоя спина — это
спина Атума, твое седалище — это седалище Атума, твои ноги —
это ноги Атума, твоя голова — это голова Анубиса»169. Таким

165 Руг.
166 Руг.
«67 Руг.
Ц8 Руг.
К) Зак. 3883

1562—1563.
Изр. 599.
255Ь-с.
1301b.
169 Руг. 134-135 (Унас).

145

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян

образом, считалось необходимым проникнуться силой Анубиса,
ведь ему, как богу загробного царства, принадлежала вся власть
над мертвыми. Поэтому фигуре царя придавались канонические
черты этого бога — он изображался в образе человека (Атума),
но с головой собаки. Было также желание стать «Тотом, сильней­
шим из богов»™, поэтому царь «пересекал небо как Ра и путеше­
ствовал по небу как Тот»™ или выступал как «Унег, сын Ра, что
несет небо, руководит на земле и правит богами»™, т. е. под одним
из имен Шу. Здесь для фантазии открывались широкие просто­
ры. Утверждалось, что рождение NN произошло еще до создание
Атумом мира, что «он относится к небесным богам, не уступаю­
щим своим врагам; умирая, он не царь, не (обычный) мертвей, он
вечная звезда»™. Интересно, что здесь отражена народная вера в

злые силы мертвых, вестников болезней и смерти.
Таким образом, все, что имело силу, посвящалось царю, а все
человеческое резко отбрасывалось. Его не следовало путать с бес­
сильным смертным, чье имя не вечно, «дом NN — там, среди
владык имен»™. Здесь говорится то же, что и при открытии не­
бесных врат: «Твои отцы — не люди, твои матери — не люди, ве­
ликий лесной бык — твой отец, а младая™ — твоя мать»™. Мо­
гущество можно было изобразить скупо, без особого драматизма.
Так дошли до ужасных описаний небесного путешествия и явления
нового бога на небе, в которых боги просыпаются, испуганные
взлетающей с поля великой выпью и выскакивающим из зарослей
тамариска шакалом пустыни (Упуаутом)™, в которых ревет небо и
трясется земля вместе с их богами. В качестве иллюстрации мож­
но привести один знаменитый текст, фантастическая описательная

170 Руг. 1237.
171 Руг. 130.
170
172 Ргг.
171952.
173 Руг. Изр. 571.
742 Ргг. 1765.
175 Богиня неба как молодая корова?
*’6 Руг. 809; ср. выше: с. 110.
177 Руг. 126.

146

V. Загробный мир царя на небесах

сила которого столь примечательна, что его в полной мере можно
( ■ читать образцом поэтического творчества™.
«Небо заволокли тучи, и звезды рыдают, трепещут „луки“ и
дрожат колени земного духа. Но волнения прекращаются, когда
они видят Унаса, появляющегося как душа бога, живого благодаря
< ■ воим отцам и кормящего своих матерей. Он — владыка изыска­
ний, его имя не знала (даже) его мать. Его достоинство — в небе,
его могущество — в Светлой стране (на небосклоне), как и могу­
щество Атума, его отца, породившего его. Он породил его таким,
что он стал сильнее, чем он сам. Его Кау следуют за ним, а его
попечительницы! (Хемсут) ему предшествуют™, его боги над ним,

его урей — на его темени. Его проводница (змея) — на его теме­
ни ... пылающая огнем, его шея — на его плечах. Он — бык неба,
которому нужно совсем немного и который помещает в свое серд­
це то, что дает ему жизнь от сущности всех богов. Он пожирает их
внутренности, так как их чрева переполнены магией Огненного
острова™. Он — обеспеченный, собирающий воедино свою ду­
ховную мощь, он появляется как тот великан, что является влады­
кой благодетельных богов. Он усаживается спиной к Гебу. Он —
тот, кто устраивает суд с тем, чье имя сокровенно в тот день, ког­
да все погребают своих старцев. Он владыка жертвоприношений,
завязывающий веревку, — тот, кто сам приготовил себе пищу.
Он — тот, кто ест людей и питается богами, владыка посланцев,
раздающий поручения. „Ловец голов“... — это тот, кто ловит их
для него с помощью сетки, „Вытягивающий голову'
*
(змея) — это
тот, кто хватает их и подносит ему, „К.ровопускттлль“ — тот, кто
их связывает для него. Хонсу (луна), срезающий серпом вла­
дык™, — это тот, кто потрошит их для него и вынимает их

1’8 Руг. Изр. 274.
179 См. выше: с. 74 след.
180 Считался родиной бога Солнца; см. ниже: с. 159—160.
181 Об этом представлении см.: Kees Н. Zu den agyptischen Mondsagen // ZAS. 60,1925. S. 3; см. также ниже: с. 311, 348.

147

Герман Кеес. 3 ay покойные верования древних египтян

внутренности, он — посланник, которого он (миртвый) посылает
для исполнения наказаний. Шесму^ — тот, кто закалывает их
для него и готовит из них еду на его вечернем очагд. Унас — тот,
кто съидаит их магию и проглатывает их духовную мощь. Их Ве­
ликие — ему на завтрао, их Средние — ему на обед, их Ма­
лые — дму на ужин. Их старики и старухи служат ему топливом.
Драгоценные на северном небе раскладывают ему оостдр под кот­
лом, в котором тд находятся, при помощи бедренной кости самого
старого из них. Его обслуживают и жители ндба, обкладывая для
него очаг из останков собственных ждн. Он пирдсдк оба неба пол­
ностью, он обошил оба владения. Он — великая сила, сила над
силами. Он — сокол Ахом**, летящий выше великих Ахомов. Он

расчленяет и съедает всякого, кого встречает на своим пути. Он
стоит значительно выше всех знатных в Светлой стране, он —
бог, более древний, чдм все древние. Ему служат тысячи, а сотни
подносят дму жертвы. Его должность «великого могущества»
дана ему Орионом, отцом богов. Он повторил свод воцарение на

небе и он появляется в диадеме владыки Светлой страны. Он со­
считал позвонки спинного хрдбта. Он вырвал у богов сердца. Он
съел Красную (корону) и проглотил папирусный цвет. Он вкуша­
ет легкид, что мудры. Ему нравится питаться сердцами и вкушать
от их магии. Ему противно питаться мерзостью, которая находит­
ся в Красной короне, но он делает это приятным, если ед магия
есть в его теле. Его достоинство нд покинет его, так как он прогло­
тил сознание всех богов. Его жизнь — вечность, бесконеч­
ность — это его придел в этом дго ранге „Он делаит то, что дму
угодно, он не делает того, что дму не угодно", что живит в Светлой
стране всю вечность. Их душа таожи в его теле, а их духовная
сила — у него, благодаря его трапезе, превосходящей богов, топ­
ливом для которой являются их кости. И их душа принадлежит
ему, и их тдни отняты у своих хозяев. Он тот, кто всегда появляит182 Бог умащений и бог — выжимающий соо; ср.: Schott S. Das
nlutbriinstigh Keltergerat / / ZAS. 74. 1938. S. 88.
* Отсюда наше имя собственное Пахомий. — Прим. ред.

148

V. Загробный мир царя на небесах

< ■ я и всегда пребывает. Желающие совершить злодеяние не спо­
собны разрушить благопожелание ему, чтобы он был жив в этой
< ■ тране на всю вечность».
Помимо прославлений царя как сверхчеловека мы вычитываем
между строк этого впечатляющего гимна и кое-что еще. В частно­
сти, в заключении, выражается недоверие ожиданиям счастливой
доли в преисподней. Оно напоминает и о жгучем желании всех
смертных по достижении глубокой старости быть похороненным
на Западе. И все же основная идея в целом ясна: царь появляется
в загробном царстве как сын Атума, наделенный всевозможными
божественными силами. Он посылает разных помощников, среди
которых и бог луны Хонсу, и бог — выжимающий сок Шесму (и
тот и другой, вероятно, считались светилами), чтобы они пригото­
вили для него каннибальскую пищу из обитателей неба. Благода­
ря этому он перенимал их магическую и духовную силу. Таким об­
разом, к магии власти, одновременно являющейся магией пропи­
тания, прибегали из страха того, что мертвый останется голодным
в преисподней. Здесь опять присутствует банальный пережиток
земной повседневности. Забота о снабжении пищей имела для
египтян огромное значение, и эту цель они пытались реализовать
самыми изощренными способами. Об этом мы узнаем и из ску­
пых, но выразительных положений в завещаниях по порядку жер­
твоприношений, и из магических изречений против голода и жаж­
ды, встречающихся в произведениях заупокойной литературы
разных эпох. Мы видим также, какие гротескные формы необыч­
ного снабжения пищей в преисподней принимает эта фантазия.
Эти тексты не чуждаются жестокости, когда это сулит пользу
тому, для защиты которого они составлялись. Не считалось зазор­
ным и позволить царю в загробном мире удовлетворить его эроти­
ческие потребности в очень грубой форме, отнимать жен у их суп­
ругов и даже посягать на честь богинь^3. При этом боги не стано­
вились для египтянина менее почитаемыми. Способность к вос­
производству как раз считалась божественным качеством. Этот
183 Руг. 510 и 123.

149

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян

эротический момент находит еще более сильное выражение в не­
которых изречениях «Текстов саркофагов»^4.
Египтяне различными способами пытались обеспечить и корм­
ление божественной пищей, важность которого засвидетельство­
вана и в названиях географических пунктов преисподней —
Жертвенные поля, Древо жизни. Божественное происхождение

царя давало ему надежду отыскать в загробном мире какие-ни­
будь материнские божества, например богиню-урея Красной ко­
роны Буто и богиню-коршуна Белой короны Иераконполя. Они
признавали его своим сыном и заботливо давали ему свою грудь,
чтобы он сосал из нее молоко^5. Змея-уреИ на лбу бога Ра также
была его матерью, она одаривала его материнской лаской, участ­
ливо спрашивая: «Почему же ты не приходил каждый день, пока
жил?»186. Обе богини-хранительницы Египта вновь упоминаются,
когда царь «восходит на гору Сахсех, к двум своим матерям, тем
длинноволосым и полногрудым коршунам, чтобы они вложили
свою грудь в его уста и не отняли ее никогда»^. Здесь словом вы­
ражено то, что изображалось и на рельефах храмов Старого Цар­
ства — богини поят царя молоком, извечной пищей жизни. Поми­
мо этого, встречаются также по-настоящему земные идеалисти­
ческие картины блаженной жизни в загробном мире. Так описы­
ваются четыре бога, сыновья Геба, находиться среди которых и
разделять с ними их блага страстно желал человек — ведь они
«умащены лучшим маслом, облачены в красные одежды, питают­
ся фигами и пьют вино»188.
Некоторые изречения напоминают о земных заботах, загроб­
ной жизни несвойственных, например магические заклинания
против змеИ, много раз обращающие на себя внимание уже в
«Текстах пирамид». Царь и в преисподней должен был не забы­
вать об этой опасности. Мифы о богах рассказывают, что даже
сам бог Ра не уберегся от укуса ядовитой змеи и исцелиться мог

рассчитывать лишь с помощью Исиды, сведущей в магии; Хору-

184 См. ниже: с. 316, 414.
185 Руг. 911.
187 Руг. 1118 — 1119.

«86 Руг. 1109.
188 Руг. 1511.

150

V. Загробный мир царя на небесах

младенцу также грозил укус ядовитого гада. Все эти проблемы
были актуальны для земледельца-египтянина, не могли забывать о
подстерегавших опасностях и великие боги, в которых он верил.
Взглянув еще раз на картину представлений о преисподней в
целом, мы лишний раз приходим к выводу, что человек в Древнем
Египте ненавидел смерть и боялся всего, что она несет с собою,
что в глубине души он был весьма далек от возвышенной пропове­
ди жизни за гробом как жизни истинной, настоящей, когда «он
станет жить не как мертвый, а как живой»189. Как доказательное
противопоставление можно привести обычную формулу заупокой­
ных молитв частных гробниц: «так же истинно, как то, что вы лю­
бите жизнь и ненавидите смерть».
Наиважнейшее средство для обеспечения небесного существо­
вания царя, причем не зависящее от магии и снимающее противо­
речие между идеей о жизни в гробнице и жизни просветленного на
небе, нашлось еще в эпоху пирамид: для возможности покинуть
гробницу, взойти на небо для там пребывания в божественном ок­
ружении — большое помещение, ворота, через которые проходит
похоронная процессия в сопровождении жреца, декламирующего
слова ритуала просветления, т. е. атрибутика символического вос­
хождения, но в первую очередь это гробничная комната и сарко­
фаг. Тому же служили и изречения, посвященные богине неба
Нут, матери, в теле которой скрывались и возрождались на небе
светила. Поэтому в пирамидах ее изображают вблизи с потолком
гробничной комнаты. Она охраняла своего сына, царя, в своих
объятиях, подобно тому, как небо обнимает землю, Геба. В этом
качестве, благодаря различным манипуляциям с именами, ее на­
зывали «Саркофагом» или «Гробницей»™. Умерший лежит под
ней как Осирис, ее сын, как светило, что покоится в теле Нут до
той поры, пока не придет время возродиться, а декорированная
гробница превращается в небесный купол, олицетворяющий саму
богиню Нут. Среди светил, пребывающих в теле матери, прежде
189 Руг. 134.
190 Руг. 616; ср.: Rusch A. Die Entwicklung der Himmelsgottin Nut
zu einer Totengottheit.

151

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян
всего солнце и луна, и о ней говорят: «Два Ока вышли из твоей
головы». Уже благодаря этому мертвый становится просветлен­
ным, жителем неба, поскольку Нут как богиня неба обладала ка­
чествами «светлой материи», и следовательно, умерший не может
умереть и не умрет. У него не может быть и врагов, враг ничто пе­
ред лицом неба. Помогала и уверенность в том, что сама Нут со
всеми светилами была когда-то поднята наверх богом воздуха Шу
и стала небом. И значит, то же предстоит и царю в гробнице. От­
сюда все гимны Шу, Гебу и богине неба как заупокойные тексты:
«Ты далек от земли, что принадлежит голове твоего отца Шу ко­

торый сделал тебя могущественным. Ведь он любил тебя и потому
лежит под тобой и под всеми другими. Ты принимаешь всех богов
вместе с их ладьями. Ты велишь ладье спуститься, как одну из
тысячи душ (звезд), чтобы он не ушли от тебя как звезды. Так
позволь и NN не отдалиться от тебя в имени твоем „Даль"
(Небо)»™.
Страх человека перед теснотой мрачной гробничной комнаmы,

которая сооружалась лишь для сохранения трупа в целости, в тео­
логическом смысле преобразуется здесь в уверенность в дальней­
шем благополучии. Эта мысль оказалась настолько плодотворна,
что во фразеологии «Текстов саркофагов» оказалась предпочти­
тельной, а крышка саркофага небесным сводом и заодно защитой
от страха, питаемого осирическими представлениями о возможном
натиске враждебных сил.

191 руг. 784-785.

152

VI. ПРЕДПОСЫЛКИ
ЗАГРОБНОГО БЛАЖЕНСТВА
ля верного понимания характера египтянина необходимо
знать, что, по официальной религии, являлось для него
условием достижения загробного блаженства. Богатей­
шие сведения об этом в отношении царя нам дают тексты эпохи
пирамид, гораздо меньше можно почерпнуть из скупых свиде­
тельств текстов частных гробниц.
Наиважнейшее здесь, как явствует из текстов египетского ри­
туала как для богов, так и для мертвых, — ритуальная чистота;
этого требуют на Востоке повседневные правила, по которым осо­
бое значение придавалось омовению рук и ног — при вхождении
в дом или — и это главное — перед началом трапезы. Поэтому
очистительные церемонии предшествуют любому действию, свя­
занному с жертвоприношениями или ритуалами в храме, и обяза­
тельны для жреца, исправлявшего культ, и для всех культовых
предметов, например жертвенника. И точь-в-точь как царь перед
вступлением в храм исполняет очистительные церемонии, в Гелио­

поле, например, окунаясь в воды священного озера, тот же поря­
док должен соблюдать и умерший, ищущий доступа на небеса.
При этом ему помогают в храмовом ритуале боги — Хор и Тот,
либо уже известная нам персонификация очищения — Кебхут, по
мифам дочь Анубиса. Так же и бог неба Ра, прежде чем поднять­
ся поутру на небо, совершает каждый день очистительные омове­
ния в священном озере. Это озеро известно под разными именами,

153

Герман Кеес. Заупок°йные верования древних египтян

в частности, зовется
о^ро следовательно находит­
ся в Тртсчтакотых пол^х, месте обитания блаженных. Здесь царь
очищается вместе с Ра, при этом «Хор очищает его тело, а Тот__
ноги»12
. Оно известно и как Озеро шакал°в, самим именем яв­
ственно указывая на Страну мертвых, как Озеро обитателей
Дата, свидтттльствуя, что и звезды, когда они не видные соверша­
ют очищение2. Как и в земном ритуале, самой подходящей для

очищения считалась прохладная вода из источников первого ниль­
ского порога близ Элефантины; там владычица порожног° остро­
ва Сатис поливает блаженного царя из четырех с^удов34
. Иногда

эти услуги оказывали мертвому царю его блаженные предки, боги
спутники Хора, древние боги-хранители, обожествленнью прави­
телями эпохи, предшествовавшей объединению Египта. Они дол­
жны были зачитывать ему «изречение о правом пути» или «изре­
чение о восхождении», ибо только так он мог действительно воз­
нестись на небо4_ Изртчтния, касающиеся ритуалов

лучше всего подходили для осуществления очистительной проце­
дуры заупокойной жертвы.
Cвидеттльств° о том, что ритуальное очищение ставдт умерше­
го на правый путь, весьма ценно, так как еще в разговоре с пере­
возчиком в загробный мир высказывалось условие для желающе­
го получить пропуск «правого»5. И это вовсе не подразумевает
какое-либо моральное оправдание: ритуальная чистота сама по
себе обращала просветленного в необходимое состояние, и поэто­
му в одном из вариантов разговора с перевозчиком его барка обо­
значена как паром «чистых».
Для очищения полагались определенные одеяние теобюдтге
при исполнении каждодневной службы перед божественным
изображением или в ритуале отверзания уст умершего, — ведь и
1 Руг. 519.
2 См. выше: с. 139.
3 Рут. 111(6; ср. ниже: с. 158.
4 Руг. 921,1245.
5 См. выше: с. 120.

154

VI. Предпосылки загробного блаженства

при дворе, и в обществе нужно было появляться в одежде не про­
сто опрятной, но праздничной. И вот тогда мертвый, для которо­
го совершался жертвенный ритуал, мот быть уверенным, что «Геб
1к>зьмет его за руку а его отцы станут приветствовать его ^лотами) „Да пребудешь ты в мире; ты владычествуешь над своим те­
лом; ты облачил свое тело в одежды“»6. Благодаря этому просвет­
ленных, как «издающих приятный запах», т. е. умащенных благо­
вонными маслами, отличают от трупов, нечистых, разлагающихся
и зловонных; им нельзя уподобляться7, иСо в них враждебные
силы становятся действенными.
Так или иначе, но, судя по текстам, ритуальное очищение уже
давно успело получить у египтян особое значение. Очищающийся

избавляется не только от наружной грязи, противной божествен­
ному, но и от всего злого, что ему присуще8. Поэтому очищение
частей тела умершего подразумевает и прямо-таки гарантирует
восстановление тела, спасает от смертного тления, ведет к новому
р°ждению, подоб8ному тому, как происходило в мистериях Осири­
са. Вот ото говорится по этому поводу в одном изречении «"Гекстов пирамид»: «Он возвратился к тебе, своему отцу, он возвра­
тился к тебе, Геб. Возьми его руку и позволь ему воссесть на вели­
ком троне. И вели его омыть двумя чашами прохладной воды!

Очисти его уста очищающим натроном... Очисти ногти его рук и
нот, сделай для него то, что ты сделал для его брата Осириса ког­
да-то, в день счета костей»9. Итак, разрушительные силы, даже
нематериальные, становятся бессильны против чистого тела, тог­
да как рядом с нечистым они взыграют безо всяких отот^от. Пот

этому худшего проступка, чем войти в храм нечистым, египтяне не
ведали, а мертвый был угрозой для каждого, кто замарает или ис­
портит его культовое помещение. Яркий пример такой угрозы —
6 Руг. 1300.
7 Совершенно явственно, например, в изречении 576.

8 Bormet Н. Die Symbolik der Rerngungen та agyptischen Kuk.
Aggeloj 11925. S. 103 ff.
9 Pyr. 2014-2016; cp.: Pyr. 1367-1368.

155

Герман Кеес. Заупокойные верования др ев них египтян
надпись времдн VI династии на гробнице главного царского архитеюгодо Ндхебу в Г^;зд10: «Если вы ждладтд, — о^ащается токотный к посетителям, — похвалы царя и почитания у великого бога,
то нд вступайте в эту гробницу обременинными своей нечистотой.
Каждый кто мйддт все же в фо^ицу ндчистым, будит судим за

меня великим богом; я сделаю так, я уничтожу всех ваших родных
и ваши жилища на земле». Что под этим подразумевалось,
разъясняет формула того жи времени, направленная на недопуще­
ние ритуального осквернения гробницы людьми, «что войдут в эту
(мою) гробницу в сводй нечистоте, если дли oтератстильн»д (ндчистод), что ненавистно просветленному, поселившемуся в некро­
поле»-.
Но нд слидуит спдшить, оценивая заявлении покойного о сводй
«правоте» и т. п. с точки зрения этики. В ритуальном очищении
ощутим, ндсомнинно, магический привкус. Еще более отчетливо
он прослеживается в иных грозных требованиях, предъявляемых о
мдртвому. В различных мифологических сюжетах нам встречают­

ся примеры своего рода экзамена, которому подвергали умершего
на пути к блаженству боги — небесный бык, перевозчик или при­
вратник. Цель такой проверки — умерший должен доказать свою
способность к преодолению всех препятствий именно посредством
магичдсои-заклинатильной силы, для чего тиост и помещался на
стенах гробничной комнаты; словом, умерший должен был дока­
зать, и об этом весьма ясно говорит 99 глава «Книги миртвых»,
где умерший, беседуя с перевозчиком, называет сдбя «волшебни­
ком». Знать свои заолинании — первоочередное условие искомой

«правости»; тао, чиновники в гробничных текстах ближе к концу
С^т^го ^рсгоа прибдгают к помощи сaмoхaиаотирсстскс: поразному, но болдд чем опридилднно владелец гробницы говорит о
сдбд: «Я — оправданный, обеспеченный просветлинный, (я) —

жриц-чтиц, которому ведомо его заклинании»; или: «Я — оправ­
данный, обеспеченный просветлинный, мне ведома любая магия и
любая тайна (божественного слова), благодаря которой достигают
10 Urk. I, 218.
- Urk. I, 173 (гробница Чи, конец V династии), 202.

156

V/. Предпосылки загробного блаженства

просветления в загробном царстве»^. Даже тем, кто намеревается
осквернить его гробницу, покойный угрожает как всесильный де­
мон: «Я схвачу их как птицу»™, или пугает (как Нехебу) пресле­
дованием и уничтожением их рода на земле.
На уважительное почитание рассчитывали меньше, больше по­
лагаясь на суеверный страх перед мертвым и его мстительность.
Ведь покойный забирает в свои руки все полномочия власти, по­
добно тому, как «Тексты пирамид» вручают их покойному царю,
исходя из его само собой разумеющегося права обезвредить,
уничтожить врага и изгнать его родных; доброжелателеИ же, на­
против, поощрить и наградить за усердие. Все это остается дей­
ственным и в загробном мире, однако и здесь весьма тесно связа­
но с идеей наказания злоумышленника, покушающегося на жерт­
венную провизию и тем самым препятствующего достижению
блаженства. Формула угрозы адресовалась, в конце концов, и
земным злодеям, посягавшим на гробницы и жертвы, а также
жрецам, которые могли утаить часть пожертвований. «Унас ото­
мстил тем, кто причинил ему это, кто отнял у него его пищу, как
тем, кто отнял у него его ужин, как тем, кто отнял у него воздух из
его носа и прервал день его жизни. Он сильнее, чем они, когда он
появляется в своем владении. Тогда попали их сердца в его паль­
цы, их внутренности — тем, кто в небе, а их красная кровь —
тем, кто на земле™. Их наследник пребывает в нужде, их жили­
ща — в упадке, их обители — в полноводном Ниле. А он радует­

ся, он ликует. Он — единственный, бык неба, он прогоняет тех,
кто причинил ему это, он уничтожает их приспешников»12
*15. Таким
13

образом, уже в «Текстах пирамид» выражается беспокойство о
том, чтобы в загробном мире никто хитростью не лишил царя его
магической силы. Поэтому царь грозит завистливому духу пис­
ца™: «Да не выпросишь ты у меня магию, да не вытребуешь ты у

12 Urk. 1122,143 (VI династия) и проч.
13 Urk. I, 90, 116, 142, 202, 260, 262 (VI династия); ср. ниже:

с. 200.
’4 Т. е. хищным зверям.
15 Руг. 290-293.
16 Руг. 2029-2030.

157

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян
меня мою магию, и тогда я не сломаю твою тростинку и не разобью
то чем ты пишешь!»
Позже мы увидим, что этот настрой был заимствован «Текста­
ми саркофагов» для просветленного покойного”. Напротив, умер­
ший обещает помочь тем, кто к нему доброжелателен, приносит
ему жертвы; он хочет показать им «доброе лицо», г. е. милость и
участие, чего им так хотелось добиться со стороны богов и сановников18. Так умерший, как «правый просвегленный», пртнжмта

сверхчеловеческой силой.
Примечaтельно, что рассказ об обстоятельной проверке покой­
ного в царских текстах прямо примыкает к описанию его очище­
ния богиней нильского порога Сатис. Начинается диалог с Гебом,
ведущим своего божественного сына Осириса через небесные
врата в его владения: «Эй, зачем ты пришел, сын мой? — (гово­
рит) мой отец. — Я пришел к небесной девятке богов, чтобы дать
им отведать жертвенного хлеба». — Эй, зачем ты пришел, сын
мой? — (говорит) мой отец. — Я пришел к земной девятке богов,

чтобы дать им отведать жертвенного хлеба. — Эй, зачем ты при­
шел, сын мой? — (говорит) мой огец. — Я пришел к ладье
Дженд-Джендер. — Эй, зачем ты пришел, сын мой? — (гово­
рит) мой отец. — Я пришел к двум своим матерям, на вершину
горы Сахсех, тем длинноволосым и полногрудым коршунам, что­

бы они вложили свою грудь в мои уста и не отняли ее никогда»^.
Этим ответом на четырежды повторенный вопрос желающий по­
лучал пропуск для входа в преисподнюю, и тогда бог принимал его
как «правого».
Здесь владение божественными силами выступает подтвержде­

нием полномочий прибывшего. Напротив, один древний текст, не
вошедший в корпус «Текстов пирамид», сохранил для нас другую
традицию. Весьма любопытно, чго такой телесный недостаток че17 См. ниже: с. 307 след.
18 «Я — исгинный писец блаroраспол°женн°сти, с добрым лицом,

со спокойным образом мысли» (Urk. I, 186, Гиза, конец V динас­
тии = Junker Н. Giza VIII. Рис. 56).
19 Руг. 1116-1119.

158

VI. Предпосылки загробного блаженства
ловека, как слепота или помутнение взора, рассматривался в связи
с представлениями о боге-соколе из Летополя, уже известном нам
владыке Страны Запада. Ведь он напоминал о повреждениях или
затмении двух божественных Очей неба, солнца и луны, которые,
согласно сказанию, были некогда вырваны летопольским богом из
собственного лица. Поэтому ущербный считался находящимся во
власти враждебных сил и подвергался жестокому обращению со
стороны бога20. В связи с этими представлениями, в которых, впро­
чем, находилось место и судье мертвых, правда, в чисто мифиче­
ском, условном аспекте: в одном из изречений «Текстов пирамид»
появляется некий демон, «изгоняющий грехи» перед богом из Ле­

тополя. Он упоминается в описании прибытия умершего в преис­
поднюю. Этот сюжет, по-видимому, летопольского происхожде­
ния, при этом путь в загробный мир в нем обозначен как тропа на
Запад. Демон должен был освободить покойного от ущербности,
гнетущей его20
2122
. Египтянам вообще было свойственно полагать, что
23
реалии земной жизни не оставят человека и после смерти. Не чуж­
до им было и представление о том, что и земные неприятности попрежнему будут преследовать их в преисподней. Правосудие на­
стигало нарушителя и после его смерти, и того, кто на земле нару­
шал законы, все равно ожидало возмездие в загробном мире.
Задача блаженного царя, небесного владыки, заключалась не
только в верховном руководстве богами и людьми, но и в суде,
разрешении меж ними правовых споров — все это преамбулы
царской власти. И потому говорится: «Небо довольно, земля ли­
кует, ибо они услышали о, что NN установляет справедливость на
месте греха правыми изречениями, выходящими из его уст» 22 ; его
восхваляют: «Унас прибыл с Огненного острова, он утвердил
справедливость на месте греха»23 — то есть подобно богу солнца,

20 Kees Н. Ein alter Gotterhymnus als Begleittext zur Opfertafel //
ZAS. 57.1922. S. 113 ff.; cp.: Kees H. Gotterglaube. S. 235; Junker H.
Der sehende und blinde Gott // SBAW. 1942. S. 34 ff.
21 Pyr. Изр. 688 (Нейт).
22 Pyr. ПИ-ГЛЬ.
23 Pyr. 265.

159

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян

который, явившись из Огненного царства, с горизонта на заре
времен, поверг силы хаоса и мрака и с тех пор побеждает их каж­
дый день при восходе солнца. Это тождество, основанное на со­
лярных представлениях, фигурирует во всех описаниях воцарения
нового владыки, так же, как и полет сокола на небеса после его,
царя, смерти24.
Образ справедливого судьи, что судит беспристрастно, стано­
вится для египтян Старого Царства привычным этическим поня­
тием — по крайней мере, в идеале. Он присутствует и в древней­
шем сборнике житейских правил папируса Присса, составление
которых приписывается устам Птаххотепа, везиря времени пред­
последнего царя V династии Исеси. На первом месте уже
здесь — умеренность, нестяжание, покорность перед вышестоя­
щим и нелицеприятным чиновником. Вполне ощутим этический
аспект и в стремлении высоких сановников со времени расцвета
Старого Царства идеализировать свой жизненный путь и засви­
детельствовать в месте упокоения, что они кормили голодных,
одевали нагих, не предпочитали богатых и сильных убогим и бед­
ным и вершили справедливый суд. И здесь видим как желание
славы добрых дел в памяти благодарных потомков и исправных
жертвоприношений от них, так и страх не исполнить заветы тако­
го рода — ведь это грозит умершему карой в преисподней. И там
есть бог-судья, но судит он, правда, не то, как жил умерший —
по-доброму или наоборот — он, как и всякий земной судья, раз­
бирает поминутные жалобы обиженного просителя, и поскольку в
старых концепциях загробного суда было весьма распространено
убеждение, что за нечестие придется держать ответ, то избавить­
ся от страха перед ним можно было с помощью типичных приемов
доказательства своей невиновности для частного права. Так, с од­
ной стороны владелец гробницы угрожал: «Кто украдет этот ка­
мень из этой гробницы, что в этом некрополе, с тем будет судить­
ся бог»25. С другой стороны, владелец уверял, что был честен,

24 Kees Н. Kulturgeschichte. S. 175—176.
2 Junker Н. Giza VIII. S. 134. Abb. 62; иные примеры: Junker Н.
Giza VII. Abb. 48b; Urk. I, 261 и, вероятно, 198, 6; ср.: с. И.

160

V/. Предпосылки загробного блаженства

возводя гробницу: «Никогда не забирал я для себя камень коголибо (другого) для этой (моей) гробницы, памятуя о суде на За­
паде. Я построил эту гробницу за хлеб и пиво, которые я давал
всем ремесленникам, построившим эту гробницу. Я наградил их
щедро: разными тканями, которые они просили и за которые они
славили бога»26. На одной из статуй приводится заверение ее вла­
дельца в том, что он сделал ее для себя, используя труд ремеслен­
ника, и тот был удовлетворен полученноИ платой*
27. В сходных вы­
ражениях об этом говорится и в надписи на рельефе V—VI дина­
стиИ: «Что до всякого человека, который сделал это, то он никог­
да не был недовольным; что до всякого ремесленника и всякого
работника некрополя, то я их удовлетворил»28. Туг можно вспом­
нить о сегодняшнем восточной рынке, где стороны много часов
торгуются и несколько раз объявляют о невозможности заключе­
ния сделки, пока наконец не приходят к согласию и взаимному
удовлетворению, и недолго думая перенести эту схему на древ­
ность. Между тем настойчивые заверения в законности сделки
наводят на мысль о вероятной скупости знатного человека при оп­
лате рабочих, заставляют усомниться и в беспристрастности су­
дей, свидетельствуемой надписями чиновничьих гробниц, — во
всяком случае, когда речь идет о смутных временах конца VI ди­
настии при правлении дряхлеющего Пиопи II. Дидактическая ли­
тература Среднего Царства тут как в зеркале отразила чиновни­
чий произвол.
Конечно, нельзя недооценивать факта, что и в столь древние
времена роль моральных ценностей была весьма веской, а для
мудрых умов возрасла до высоты жизненных правил. Идеальная
гробничная биография являлась, впрочем, скорее признанием дей­
ствующих норм, нежели отчетом о реальных поступках. Цель ее,
2 Selim Hassan. Excavations at Giza. Vo|. 2. Oxford, 1936. P. 173
(V—VI династии); cp.: Urk. I, 50, 69—70, и ниже: с. 163.
27 Steindorff G. Der Ka und die Grabstatuen. AZ 48,1911. S. 156 =
Urk. I, 225.
28 Urk. I, 23; cp.: Scharff A. Die Re|iefs des Hausa|testen Meni aus
dem Aken Reich // MDAIK. 8.1939. S. 17 ff. (Taf. 12).
11 Зак. 3883

161

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян

прежде всего, преградить путь в загробное царство посторонним
правоискателям и сохранить свои личные права — конкретно на
владение хозяйством заупокойного культа, навечно прикреплен­
ного к гробнице. Отсюда и угрозы, направленные против престу­
пивших эти установления, а в особенности, против неверных жре­
цов Ка заупокойного владения: «.. .с ними я буду судиться при по­
средничестве великого бога, владыки Запада, в месте, где ведется
судилище, ведь я — жрец-чтец» ■ , т. е. сведущий в писаниях уче­
ный и опасный противник на процессе, которому ничего не стоит
отстоять свои права.
Небесный судья, осуществлявший правый суд в загробном
мире, в эпоху расцвета Старого Царства — бог солнца Ра, хотя
его прообраз как «великого бога» — земной владыка, возводив­
ший в некрополе гробницу соответственно своему положению29
30*32
.
Местом судебных разбирательств, в котором также решали споры
о заупокойных имениях усопших, был царский суд. Он имел глав­
ное значение для древних египтянин. С ростом религиозного вли­
яния и вследствие давления царской власти под покровительством
«его отца Ра» роли поменялись. Бог солнца, которого молили о
том, «чтобы быть погребенным, ежедневно быть в почтении у ве­
ликого бога, владыки Справедливости (правды)»^ или «у велико­
го бога, владыки правосудия и владыки прекрасного почтения»32

становится образцом справедливого судьи для своего сына на зем­
ле. А цари теперь с особенной охотой присваивают себе в добавле­
ние такие догматические имена (имена Хора), как, например,
Усеркаф «Творивший справедливость», вслед за которым Снофру, еще в начале IV династии носил имя Хора «Владыки справед­
ливости». Оба имени были составлены по образцу теофорных,
наподобие имен Аменемхета III — «Справедливость принадле­

29 Capart J. Chambre funeraire de la VIs dynastie aux musees royaux
du Cinquantenaire. Bruxelles, 1906. Tab. 3; cp.: Urk. 1, 256 u. a.
30 См. выше: c. 46.
3 Marlette Aug. Les Mastabas de l'Ancien Empire. Paris, 1885.
P. 243 (D2, 2-я пол. V династии).
32 Ibid. P 230.

162

VI. Предпосылки загробного блаженства

жит Ра», или Аменхотепа III — «Ра — владыка справедлин< >С'ТИ».
Теперь в роли бога солнца, своего отца, в качестве судьи высту­
пает покойный царь. Бог солнца как хранитель права и справедли­
вости в загробном мире вполне естественен, так как по природе он
владыка мира, богов и людей. Ведь согласно воззрениям египтя­
нина того времени, судебной ответственности подлежали и боги.
Существование многих сказаний о судебных тяжбах между боже­
ствами характерны для образа мысли, укоренившегося с началом
утверждения государственного порядка Тинитской эпохи33. В свя­
зи с этим герой-волшебник одного из сюжетов «Текстов пира­
мид», в первоначальной версии текста — царственный умерший,
обещает, что «всякий бог, что возьмет за руку NN (и поднимет)
па небо его Ка, если он будет приведен в зал Хора (владыки неба)
на небе, будет оправдан перед Гебом»34. А злоумышляющему
богу, напротив, адресуется угроза: «Всякий бог, что не примет его
на небе, он не будет приведен в зал Хора на небе, в тот день,
когда будет выноситься приговор (т. е. в день суда)»3536
.
I Нирочайшее распространение получил миф о тяжбе между
Хором и Сетхом за наследство Осириса, которая разыгралась в
Гелиополе на судилище богов, где бог солнца Ра или, по другой,
вероятно, более древней редакции, Геб, как «наследный князь бо­
гов», т. е. их председатель, выносит приговор в пользу Хора, и тот
становится таким образом «оправданным» (собственно, «право­
гласным»). Это термин юридической лексики и в египетских зау­
покойных представлениях благодаря осирическому учению он по­
лучил ритуальное значение, так что в эпоху Среднего Царства
«правогласный» становится общим определением блаженного
умершего, каким был «обеспеченный просветленный»36 эпохи
Старого Царства.

33 Об этом см.: Kees Н. Gotterglaube. S. 240.
34 Руг. 1327.
35 Руг. 1027.
36 Егип. ах апер (3hсрг).

163

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян

И все же требовалось еще одно глубокое преобразование на
пути к тому, чтобы загробный суд стал восприниматься как нечто
необходимое для достижения блаженства. Миру «Текстов пира­
мид» это было чуждо, в них есть один «оправданный», которому
действительно нужно было выйти победителем из юридической
распри с «потерявшим голос (речь)», то есть как Хор в споре с
Сетхом37. И все же то, что в фигуре бога солнца воплотился образ

носителя вечной справедливости, было важным шагом. Брестед
прав, отмечая, что именно солнечное учение дало ощутимый тол­
чок для углубления этических норм, соблюдение которых позволя­
ло заслужить блаженную жизнь в загробном мире. Идея справед­
ливости так тесно связана с образом бога солнца, что и персони­
фикация этого понятия, богиня Маат (Справедливость, Правда,
Правота) становится его дочерью.
Как бы то ни было, согласно «Текстам пирамид», божествен­
ная справедливость прочно утвердилась на небе, поэтому о царе,
появляющемся на горизонте как солнце, можно было сказать, что
«он восходит к правоте как тот, кто несет ее с собой»38. Мы ви­
дим, как постепенно рядом с представлением о вечном миропоряд­
ке начинает развиваться определенное чувство ответственности,
став таким же атрибутом божественной монархии, как могущество
и победа. Очень скоро они будут распространены и на других ве­
ликих богов, кроме Ра, и прежде всего, на Птаха Мемфисского и
Осириса, владыку Запада39.
Масштабы влияния этого учения хорошо видны по идеальным
биографиям высоких сановников того времени. В них встречают­
ся заверения: «Я — тот, кто говорил благое и вещал то, что было
угодно людям. Никогда не говорил я ничего плохого какому-либо
вельможе против каких-либо людей, так как я хотел, чтобы это
обернулось для меня во благо перед великим богом»40. Это оди-

3' Ср.: Руг. 316d, 1041d, 1089а.
38 Руг. 319Ь, 323с; ср. с. 159.
}9 Kees Н. Gotterglaube. S. 294; ср. ниже: с. 248.
40 Urk. 1
132, 203.

164

VI. Предпосылки загробного блаженства

каково хорошо подходило и для жизни на земле под владычеством
царя как хранителя порядка, и для загробного мира под господ­
ством бога солнца или Осириса. Теми же причинами можно
объяснить и включение в описание безупречной жизни и других,
почти по-детски трогательных преувеличений, когда умерший уве­
ряет, например, что никогда «никто не засыпал, будучи озлоблен
на него»41, или какой-нибудь номарх похваляется: «Я был тем, кто
воплощал лишь благое... я говорил изо дня в день только правду,
которую любит бог»4243
. Итак, о том, что не радует, лучше всего
44
промолчать^!
Но, насколько нам дано судить по дошедшим характеристикам
того времени, самообладание перед лицом будущего суда было
лишь маскирующей видимостью — хоть назови себя «правым
среди богов, владетелей Запада», а то и «рядом с Осирисом вседневно»^. С другой стороны, и встречающееся чаще всего при
VI династии определение «истинный почтенный»^ никак не несет
этического подтекста, а лишь соответствует принятому в титулагуре времени оценочно-утвердительному «так».
Правда, первые отрицательные посылы, осознание греха, в по­
зднейшей переработке включенные в главу 125 «Книги мертвых»,
присутствуют, применительно к царю, уже в «Текстах пирамид».
В сюжете о небесном путешествии покойный говорит: «Я не
41 Urk. 1186, ср.: Urk. I, 46, 217.
42 Urk. I, 90.
43 Capart J. Une rue de tombeaux a Saqqarah. I. Texte; II. Planches.
Bruxelles, 1907. Tab. И (VI династия); о традиции передачи этой
формулы в Саккара см.: Firth С. М., Gunn В. Teti Pyramid Ceme­
teries. I. Text. II. Plates. Le Caire, 1926. Tab. 24 (Гераклеопольский
период), Taf. 83 (XII династия), Berlin 10184 = Agyptische
Inschriften aus den koniglichen Museen zu Berlin / Hrsg. von
H. Schafer. I. Lpz. , 1901. S. 126, 132 (Гераклеопольский период).
44 Davies N. de G. The Rock Tombs of Deir el Gebrawi. Vol. I—II.
L. , 1902. Taf. И (VI династия); Bissing F. W, von (et alii). Die
Mastaba des Gem-ni-kai. Bd. I—II. Lpz., 1905-1911. S. 17, № 126
(VI династия).

165

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян

поносил царя (!), я не умилостивлял Бастет, я не танцевал как но­
ситель паланкина»45. Это исходит от подданных и как царское ре­
чение явно не годится. Туг проявляется уже своего рода надрыв
внутри само собой разумеющегося представления, чго «правота»
богоданна, она ручательство «достоинства», как, например, в кон­
це уже не раз упоминавшегося изречения об утренней звезде45
4647
:
48
«Ты позволяешь этому NN свдегь благодаря его правоте и сгоэть
благодаря его почитанию^. Он стоит там, после того как взял у
тебя знаки чести, как Хор отобрал имущество своего отца у свое­
го дяди Сетха перед лицом Геба», — итак, de jure. И еще один

текст, добавляющий, чго порядочность помогает найги прием у
бога солнца48: «Этот NN — сын Хнума, он не делал ничего плотого. Это слово имеет большое значение перед лицом
Ра».
И небесного перевозчика умерший уверяет в своей безупречноста49 «Нег никакого жалобщика со стороны живы^ когорый был
бы против меня, нет никакого жалобщика со стороны мертвых,
который был бы против меня», — в общем, ни гусь, ни бык, обыч­
ные жертвенные животные, ни в чем не могут его обвинить! То же
должны свидетельствовать и четыре гения, встречавшие мергвого
на Востоке неба: они, как ожидалось, «сообщат Ра прекрасное
имя царя»50. Если утесть чго в ту эпоху понимали под «прекрас­
ным именем», можно предположить, что речь идет о родовом
имени, сообщаемом божественными вестниками владыке неба в
момент прибытия новобранца. Но, скорее всего, тем самым умер­
ший хогел напомнить о своей доброй славе на земле.
В целом можно заключить, чго страх перед обвинениями в за­

гробном мире способствует становлению чувства огветсгвенносги,
равно как и благоговейный страх перед мертвыми — пиетету по
отношению к ним со стороны живых. Примечательно, что одна
45 Руг. 892.
46 Руг. 1219.
47 Егип. имах (lm3h).
48 Руг. 1238.
“

49 Руг. 386, ср.: Diod. I, 92.
50 Руг. 340; ср. выше: с. 125.

166

VI. Предпосылки загробного блаженства

довольно поздняя редакции вышдприведднного рдчдния, содержа­
щего желании мертвого сообщить «прекрасное имя» богу неба, за­
канчивается таким oбфснoванимм:. «тогда он отравдаю»5152
.
Так наметилась перспектива. Этот «оправданный» стал впо­
следствии волшебным ключом для осирической рдлигии. Под мм
влиянием в эпоху Среднего Царства это приводит к тому, что вся­
кий умерший, похороненный согласно всем ритуалам, имел полное
право стать «оправданным», поскольку таким образом он стано­
вился и Осииссoм52. Он оправдан благодаря магической силе за­
клинания, где обещана помощь богов: «оправданный против дго
врагов на небе, на земле и в семи залах суда Осириса». Такова из
виоа в вик стизя загробных верований египтянина: новый триумф
над смертью становится одновременно и новым триумфом над мо­
ральным недугом, над земными пороками.

51 Руг. 356с (Пиопи).
52 Единственный пример этого термина в заупокойной формуле
Старого Царства: British Museum. Egyptian Stelae. Vol. I. London,

1911. 30 (№ 718)' — «чтобы он прошествовал по прекрасным путям,
по которым шествуют оправданные почтенные, в мире, в мире перед
великим богом».

167

VII. РАЗВИТИЕ ЗАУПОКОЙНЫХ
ВЕРОВАНИЙ ПО СВИДЕТЕЛЬСТВАМ
ЧАСТНЫХ ГРОБНИЦ

СТАРОЕ ЦАРСТВО
дпирь, по завершении обзора жреческого учения о жизни
царя в загробном мире, настало время обратиться к за­
упокойным представлениям простых людей. Нужно учи­
тывать при этом, что речь иддт исключительно о людях, имевших
ранг и положении при дворе, получивших по царской милости пра­
во на постройку гробницы либо в некрополе близ пирамиды, либо
вдалеке от резиденции, в провинции, когда это, с началом
V династии и постепенным развитием местной земельной (тао на­
зываемой номаршьдй) аристократии, выполнявший функции цар­
ской администрации, дилаится возможным. Также и в резиденции
было довольно людей, возводивших дорогостоящие гробничныд
постройки на собственные средства и ассигновавших значитель­
ные фонды для видения своих заупокойных хозяйств.
Этот социальный подъем стимулировал рост притинзий пред­

т

ставителей данного класса, и вполне естествднно, что влиятельные
сановники, мало-помалу начинавшие чувствовать себя властите­
лями в резиденции и в стране, перенимали образ жизни, принятый
в резиденции, и во всем руководствовались желанием гарантиро­
вать себе жизнь по ту сторону бытия и обеспечить свою лучшую

168

V//. Развитие заупокойных верований. Частные гробницы

долю в этой жизни посредством царских привилегий. Иными сло­
вами, можно было ожидать, что черты учения, фиксировавшегося
с V династии в «Текстах пирамид», найдут отражение и в заупо­
койных текстах частных гробниц. Мы уже неоднократно отмеча­
ли, что гелиопольское солнечное учение активно влияло на духов­
ную жизнь страны. Именно благодаря ему господствующее зна­
чение получил и способ захоронения покойного лицом на восток, и
превращение термина «великий бог», до того бывшего общим по­
нятием с широким полем для интерпретации, в одно из обозначе­
нии бога солнца. И это понятно. Многие придворные сановники
при этом носили еще и титулы жрецов святилищ солнца и царских
заупокойных храмов. К тому же введение солнечного культа как
государственного в начале V династии означало отнюдь не вне­
запный переворот религиозной доктрины, а лишь окончательное
упрочение того, что складывалось постепенно, параллельно раз­
витию царской религии, около 200 лет, начиная с Джосера, стро­
ителя ступенчатой пирамиды в Саккаре.
Обратившись теперь к гробничным формулам Старого Цар­
ства, мы с удивлением обнаружим, что все идеи «Текстов пира­
мид» были абсолютно неприменимы к сфере общих представлений
о загробном мире. Мы находим краткую формулу, в которой умер­
шему высказывается пожелание, «чтобы он поднялся к великому
богу», близкую по смыслу заклинаниям вознесения для царя, при­
чем «великий бог», хотя иногда и назван «богом неба», но неред­
ко, по старому обычаю, именуется и «владыкой западной пусты­
ни»; «вознесение» же означает фактически «восхождение» к не­
крополю на возвышенность. Кроме того, к традиционной форму­
лировке — «чтобы его повели по прекрасным путям...», очень
редко и как-то робко, видимо, уже на пороге Гераклеопольского
периода добавляют «...неба»1; обычно вместо этого спокойно от­
мечают «...Запада».
Такое состояние дел отражено и в идеальных биографиях, кото­
рые вельможи того времени велят помещать на стенах своих
гробниц. Здесь, наряду с гарантиями почетного положения при

1 Надпись из Эль-Атамны.

169

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян

«великом боге», владыке загробного царства, подчеркивается так­
же и то, что покойный был «почитаем своим владыкой» (царем),
«любим своим отцом» и «чтим своей матерью» или членами своей
семьи — ведь прочесть это для посетителя гробницы, от которого
умерший ожидал жертвоприношения, значило больше, чем все ре­
лигиозные предписания. Поэтому эпитет «чтимый своим отцом»
иногда является сознательной параллелью к обращениям к богам23.
О жизни после смерти вообще не сильно заботились, более важно
чисто человеческое желание: достичь глубокой старости и почита­
ния в прекрасной гробнице, т. е. и после смерти остаться мужем
достойным. Даже у Осириса, имя которого проникает в мемфис­
ские гробничные формулы в конце V династии, верховные жрецы
Мемфиса совершенно откровенно выпрашивают, чтобы он позво­
лил им «достигнуть глубокой старости на своем месте, пребывая в
почете у Птаха, а после быть погребенным в пустыне самого пре­
красного Запада»3.
Эти свидетельства гробниц духовных владык столицы государ­
ства, Мемфиса, говорят об очень слабой склонности к восприятию
гелиопольского учения о царском загробном мире. Упорство в
стремлении сохранить укоренившиеся представления дает о себе
знать, когда на рубеже V и VI династий в пожелания частных
гробниц проникают лексические заимствования из «Текстов пира­
мид», не получившие при этом той реальной силы, какую они име­
ли в царских текстах. Здесь они словно дополняют высокую му­
зыку небесных, иносторонних сфер, о которых всерьез размышля­
ли, вероятно, лишь ученые богословы.
Так звучит пожелание, «быть погребенным (буквально: «объе­
диниться с землей», эвфемизм для глагола «ум^^^'^^») и преодо­
леть «медное»4 (небо)». В нем присутствует фраза, заимствован­
ная из изречения «Текстов пирамид» о путешествии по небесному
океану. Впрочем, в ней имеется в виду вовсе не путешествие к бла­

2 Mariette Aug. Les Mastabas de l’Ancien Empire. P. 369;
выше: c. 47.
3 Ibid. P. 130 (C9), 375, 377; см. ниже: с. 249.
4 Егип. биа (bji).

170

cm.

VII. Развитие заупокойных верований. Частные гробницы

женному Востоку неба; напротив, здесь отражены старые пред­
ставления о путешествии на запад, так как особенно охотно к этой
формуле добавляют просьбу, чтобы «западные нагорья протянули к
нему свои руки ». Да, умершему желают «упокоения в его гробнице
на прекрасном западном нагорье, когда они возьмут его за руку,
чтобы он был похоронен и пересек Медное, в мире, в мире, у вели­
кого бога»56.Когда же мы читаем затем в «Текстах пирамид»: «Ты
переправляешься по озеру... на севере неба... ты восходишь к богу,
а Сетх присоединяется к тебе»6, то одна и та же идея небесной пере­
правы в разных контекстах имеет в корне различную направлен­
ность: для царя цель переправы — небесное царство, для менее
взыскательного умершего, напротив, довольно самой переправы,
переправы через земное озеро как таковой, в некрополь на Западе.
Переправа сама по себе уже есть небесное путешествие и, следова­
тельно, для умершего искомое возрождение78
. Связующим звеном
был ритуал, мифологически объяснявший смысл шествия в гробни­
цу и отдельных этапов пути. Поэтому слово «медное», которым
обозначалось небо, в гробничных формулах реалистически переос­
мыслялось как «земля»8; встречается и выражение «чтобы он пере­
сек пески»9, т. е. пустыню, по которой везли саркофаг. Тот же слу­
чай с еще одной гробничной формулой, появившейся впервые при
VI династии. В ней мертвому желают, «чтобы он был препровож­
ден своими Кау, а его документ был принят богом (или великим бо­
гом)». Это кажется полным заимствованием из сферы представле­
5 Wreszinski W. Agyptische Inschriften aus dem k. k. Hofmuseum in

Wien. Leipzig, 1906. S. 6 (1,4, VI династия).
6 Pyr. 1016.
7 «Путь умершего (царя) в гробницу получил мифологическое ис­
толкование как явление пред очами бога солнца» (Schott S. Mythe
und Mythenbildung im alten Agypten. S. 129).
8 Petrie W. M. Fl. Dendereh. L., 1900. Taf. 5a.

9 Мастаба везиря и номарха Эдфуской области Иси (время прав­
ления Тети, VI династия): Alliot М. Rapport sur les fouilles de Tell
Edfou. T. 2. Le Caire, 1935. Мастаба Кара (месторасположение то
же, время Меренра): Urk. 1, 252,13.

171

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян

ний «Тентов пирамид».Там можно часто встретить упоминания о

том, что бог солнца признает документ царя. Царь — это сын бога
солнца, поэтому бог солнца составил и верительную грамоту, по ко­
торой царь наследует власть на земле. Это установление играло
большую роль в религиозных ритуалах, так как на нем основыва­
лась законность монархии. Конечно, следовало выяснить, когда
именно царь должен подняться на небо для получения санкции на
власть. Но в текстах для обычного смертного это звучит втолде
сносно благодаря склонности египтян к бюрократизму: данный
оборот можно с равным правом понять и как «бог взял его за руку».
Когда гелипольское солнечное учение становится государ­

ственной религией, «великий бог» начинает ассоциироваться с Ра,
«владыкой неба», заходящим по вечерам за западный горизонт.
Умерший уповает на его милость «чтобы пройти по прекрасным
путям -Запада при посредничестве великого бог^ владыки -Запада»1011
. Он является также «владыкой (прекрасных) погребений» в
некрополе11. В Мемфисе же — конечно, с большой осторожнос­
тью, — допускаются иные параллели, намекающие на Птаха как
соперника Ра-Атума из Гелиотоля как прабога12; Птах отожде­
ствлялся с Сокаром, вотчиной которого была вся область саккараского некрополя. На Западе, где в гробничной часовне умерший
проходит ритуал, божественную власть предвосхищающий, мож­
но наити и своих Кау, сопроводителей, обеспечивающих вечную
жизнь и полное могуществе, своих предков, достигших некрополя
в священном владении бога ранее. Он просит, чтобы ему дали воз­
можность «переправиться через Медное в прекрасном мире,
взойти на горную вершину в некрополе», «чтобы его взяли за руку
его отцы и его Кау, верховный владыка почтения, чтобы ему под­
10 Wreszinski W. Agyptiscta Hschriften aus dem k k H°fmuseum in
Wien. S. 8 (1,5).
11 Mar-Utte Aug. Les Mastabas de l’Anden Empire. C9, D23, D24
(конец V династии), E2, E12 (VI династия); Capart J. Une rue de
tombeaux a Saqqarah. Tab. 11, 76 (VI династия).
12 Kees H. Gotterglaube. S. 294.

172

VII. Развитие заупокойных верований. Частные гробницы
носились заупокойные жертвы над погребальной шахтой в его
доме nечности, когда он достигнет прекрасной староста»1314
.
15
Царь также вверял себя руководству бога солнца, но сообраз­
но логике событий в его небесных пределах: «Царь NN поднима­
ется на небо... (Он) становится на твой путь, Хор-Шесемти (бог

восходящего солнца), по которому его ведут боги к прекрасным
путям неба и Жертвенных полей»™. Крайне любопытно, что в
эпоху, когда влияние гелиопольского учения достигает расцвета,
понятие небесных Жертвенных полей переходит из царских зау­
покойных текстов именно в понятийный мир дворцовых гробниц в
некрополях резиденции, но здесь под ними подразумевается уже
не солнечный рай в восточной части неба, где живет Ра, а то мес­
то на Западе, где он погружается во мрак путешествия по пре­
исподней. Здесь пульсирует желанное плавание по земным водам.
Уже в доисторических гробницах иногда встречается глиняная мо­
дель ладьи, служившей умершему в преисподней^, а аристократи­
ческие гробницы Тинитского периода в Мемфисе располагали уже
настоящими деревянными ладьями, которые ставятся перед север­
ной стеной^. Это были не солнечные ладьи, напротив, их исполь­
зовали и при жизни в качестве транспортных средств, во всяком
случае для торжественных, позволенных после смерти лишь ли­
цам знатного происхождения путешествий вниз по течению Нила.
Сохранившиеся объяснения цели такого путешествия разнообраз­
ны, но компромиссное решение было найдено уже во время рас­
цвета Старого Царства. Один комплекс представлений сложился
13 Capart J. Une rue de tombeaux a Saqqarah. Tab. И (VI динас­

тия) = Urk. 1199-200.
14 Pyr. 1016.
15 Schafer H., Andree W. Die Kunst des Alten Orients (Propylaen
Kunstgeschichte II). Berlin, 1930. S. 195 (Берлин).
16 Emery W. B. Ног-Aha. Cairo, 1939. P 18, Taf 3. Emery W. B.
Great Tombs of the First Dynasty. Vol. I. Cairo, 1949. P. 75. Taf. 19; cp.:
Zaki Youssef Saad. Royal Excavations at Helwan (1945—1947). Le

Caire, 1951. Tab. 59a-c, 60.

173

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян

в Нижнем Египте еще в эпоху Раннего Царства и был оконча­

тельно канонизирован в Тинитский или раннемемфисский период;
второй, судя по всему, гелиопольского происхождения. Первый
пережил эпоху Старого Царства, другой же ограничился предела­
ми Гелиопольского периода, временем идеологического превос­
ходства Старого Царства.
Канонический тип, наиболее подробно представленный релье­
фами из гробниц Среднего Царства и первой половины
XVIII династии17, впервые заявляет о себе в Мемфисе, в гробни­
цах высших сановников, в первую очередь везирей при правлении
царей Исеси и Унаса, г. е. на рубеже V—VI династий^. Они для
нас особенно важны, так как дают наиболее точные свидетель­
ства, в отличие от царских погребений, сведения о которых край­
не неопределенны,.
В центре — изображение корабля с саркофагом, влекомого по
извилистому каналу с частыми остановками возле простейших,
архаичных по виду хижин, где корабль торжественно встречают.
Важнейшая из них в древнейшей серии изображений изображена
с характерным фасадом и пояснена припиской: Саис — город, в
Западной Дельте соперничавший в предысторическое время с
Буто в качестве «царского дома»19. Однако подписи соответству­
ющих сцен Среднего и Нового Царств не оставляют сомнений в

гом, чго ритуальное путешествие подразумевало тогда посещение
немалого количества священных городов Нижнего Египта. Кроме
Саиса, указаны следующие: Буто, царская резиденция государ­
ства в Западной Дельте, впоследствии завоеванного верхнееги­
петскими царями из Иераконполя, затем идут соседствующие с
ним города Гермополь (Иуну) и «Дом величайшего из быков»,
вероятно, номовый центр Ксоис античных времен; завершают пе­
речень два священных города средней Восточной Дельты — Бу-17
19
18
17 См. ниже: с. 380 след.
18 Junker Н. Der Tanz der Mww und das Butische Begrabnis im
Alten Reich // MDAIK. 9.1940. S. 1 ff.
19 Kees H. Gotterglaube. S. 103,178, 211—213.

174

VII. Развитие заупокойных верований. Частные гробницы
сирис и Исеум (Бехбет эль-Хагар), родина Осириса и Исиды и,
наконец, «город солнца», Гелиополь10.
Для изображения Буто (Пэ) — прародины, по верованиям
египтян, мироздания вообще — характерны группы молельных
построек нсжнддгспетсоoгo типа внутри пальмовых рощ; то же и в
сцене официального посещения цардм святилища местного дииенего божества, цапли, позже извистного под именем «Хор из
11э». Выбор посещаемых во время путешествия мест объясняет
отличительную черту ритуала: начиная ужд с Тинитсоого периода
заметно стрдмленид к типизации, т. и. сглаживанию противоречий.
Соединить здесь необходимо было нд только две группы городов,
находящихся в постоянном политическом и культовом противосто­
янии, — с одной стороны, Западной Дельты с Саисом и Буто и, с
другой, «восточных номов», представленных ключевыми центра­
ми Бусирисом и Исеумом (владения Оссисса-Анмджmс), но
включить сюда и Гелиополь, оплот духовной жизни Старого Цар­
ства; последние, вироятно, должно было стать лишним доказа­
тельством того, что враждовавшие прежде части государства
объединились именно в Гелиополе, отчинд бога солнца.
О том, что гелиопольский дух сыграл главенствующую роль в
осмыслении ритуального путешествия, свидетельствуют и сцдны на
рельефах в гробнице одного из потомков царской семьи (середина
V династии), находящейся в некрополе пирамиды Хифрина в Гизе.
Впрочем, здесь в церемониально-изобразительном ряде ндт ниче­
го особенного — путешествии покойного в ладье слидуит привыч­
ной схиме, так, как это происходило и в земной жизни (ил. З)21.
Однако их основная идея выражена в приписки к изображению
поднимающегося к югу корабля: «Вышли из Буто, направляемся
к прекраснейшим Жертвенным полям». Здесь цель путеше­
ствия — иносторонний мир как блаженный рай, что мы уже знадм
и по «Текстам пирамид»22. Этому миру, по утверждениям теологов,

20 См. ниже: с. 382 след.
2* Junker Н. Giza II. S. 66 ff. Taf. 9.
2*2 См. выше: с. 117,141.

175

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян
существовал земной аналог — «город солнца» Гелиополь. Но по­
койному необходимо было показать нужную тропу, чтобы он, сле­
дуя путем солнца на Запад, свернул «к прекрасным полям»23 или,
точнее, «каждодневно следовал прекрасными путями к Жертвен­
ным полям, к чистым местам»^.
Только из этой идейной взаимосвязи удается понять, почему в
других гробницах того времени путешествие умершего на корабле
по «каналу Запада» обретает и значение «путешествия к Жертвен­
ным полям»2
*2526
. Страна мертвых на Западе, где вновь и вновь

рождается солнце, потихоньку, украдкой протягивает руку священ­
ному Востоку, обиталищу гелиопольских богов. В связи с этим
было бы весьма важно установить, действительно ли, как утверж­
далось, два корабля, нередко присутствующие в саккараских
гробницах VI династии — т. е. там, где в архаических мастабах
изображены прогулочные ладьи; они по типу суть солнечные^ и,
следовательно, берут себе за образец царскую небесную переправу.
Но если корабль, долженствующий перевезти умершего в Жерт­
венные поля, приходит «из Буто», что выразительно подчеркивает
рельефная подпись в гробнице члена царской семьи Канинисута в
Гизе (см. ил. 3), то следовательно, содержание упомянутой выше
серии изображений можно понимать так, что для умершего необхо­
2i Mariette Aug. Les Mastabas de l’Ancien Empire. Cll.
2^ Murray M. A. Saqqara Mastabas. Vol. 1. L., 1905. Taf. 18.
2i Lepsius C. R. Denkmeeler aus /Egypten und yEthiopien II. B.,
1849—1856. Taf. 22 (гробница Мериба, начало V династии).
О «канале прекрасного Запада» см.: Junker Н. Giza III. S. 184 ff.;
Junker H. Giza IV. S. 57 ff.; Junker H. Giza V S. 61 ff.
26 По крайней мере одна из моделей ладьи, опубликованных Фе­
сом и Ганном (Firth С. М, Gunn В. Teti Pyramid Cemeteries. Vol. II.
Le Caire, 1926. Taf. 49) — действительно модель солнечной ладьи!
Даже царица Нейт, супруга Пиопи II, среди предметов, пожертво­
ванных в ее гробницу, владела, помимо заупокойных ладей, лишь мо­
делью пассажирского и транспортного судна: см.: Jequier G. Les
pyramides des reines Neit et Apouit. Le Caire, 1933. P. 33 pass.
Taf. 33—35.

176

V//. Развитие заупокойных верований. Частные гробницы

димое паломничество к святым местам Дельты уже за плечами.
Поэтому над изображением ладьи, идущей вниз по течению, стоит
пометка: «держать курс к Гелиополю». Прогелиопольская линия
здесь налицо: нижнеегипетская традиция, будучи признанной за­
воевательницей как Западной, так и Восточной Дельты, передает
свои полномочия Верхнему Египту, и Гелиополь отныне — цели­
тельное средство для нового объединения!
Исходя из этого можно констатировать: погребальный ритуал,
воплотившийся в настоящее драматическое действо, по существу,
не осирический, хотя позже и стал непосредственным признаком
именно осирического ритуала погребения. Впрочем, в нем можно
найти множество осирических черт, но в корне все же более спра­
ведливо считать, по Курту Зете, «наследием бутического перио­
да»27, а с исторической точки зрения — и это вернее — мифоло­
гическим отголоском первобытной эпохи. «Бутическое погребе­
ние» — так кратко определил явление Герман Юнкер, после того
как мне удалось доказать его нижнеегипетское происхождение.
Тинитские цари или первые мемфисские восприняли ядро этого
ритуала со всеми нижнеегипетскими заимствованиями, к концу же
V династии усилиями государственной политики он охватил весь
Египет, распространяясь по мере роста гелиопольских претензий.
Тинитская догматика наиболее выразительна в приветственных
церемониях паломнических мест, нежели в их выборе — покуда
проникнутый осирическим духом абидосский ритуал не обрел силу,
из благоговейной робости их старались менять как можно меньше.
Самые характерные здесь — так называемые танцоры Муу,
присутствующие уже на рельефах Старого Царства (ил. 2).
Шествующие мужчины в редкостных коронах, увитых побегами
камыша, встречают погребальную процессию; короны в точности
повторяют форму геральдических растений Верхнего и Нижнего
Египта28*. *Отсюда
*
ясна и сущность всего действа. Из мест
27 Sethe К. Urgeschichte und a|teste Re|igion der Agypter. Leipzig,

1930. § 183-184. Kees H. Gotterg|aube. S. 213 ff„ 490.
28 Junker H. Der Tanz der Mww und das Butische Begrabnis im
Aken Reich // MDAIK. 9.1940. S. 32 ff. Abb. 12-14.
12 Зак. 3883

177

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян
обитания предков выходят представители семей и поздравляют с
прибытием нового царя и господина. Объяснение этому содер­
жится и в одной гробничной надписи Нового Царства: «О люди
Пэ, Депа (оба — Буто), Гермополя (Иуну), Исеума, Саиса и
Дома величайшего из быков (Ксоиса?). О тысячи из Пэ, тысячи
из... вы все — подданные: бог идет! Берегись, земля!»29. Не слу­
чайно здесь явно те же поселения, где блаженный умерший наде­
ется встретить, по «Текстам саркофагов» Гераклеопольского пе­
риода, своих покойных родственников^1. Значит, изначально под
ними подразумевались жители (подданные) всего царства в За­
падной Дельте, но не осирических номов и уж никак не номов Ге­
лиополя и мемфисской резиденции! Вот что говорится об этом в
одном древнем речении из ритуала царского погребения, сохра­
нившемся в Текстах пирамид: «Собраны для тебя души Пэ, они
режут по воле твоей свою плоть, они рубят по воле твоей свои
руки, они распускают свои волосы и разбивают по воле твоей свои
колени. Они обращаются к тебе, Осирис (царь): „ты уходил, а те­

перь ты приходишь, ты спал, а теперь ты проснулся, ты возвра­
тился домой, и теперь ты живешь"»3!
Пытаясь разобраться, как этот неосирический погребальный
ритуал был воспринят осирической сферой, мы снова вынуждены
будем обратиться к царскому ритуалу: то, что относилось к богуцарю, само собой предпослано и для царя как Осириса. Опираясь
на изречение 219 «Текстов пирамид», пропагирующего литанию
Осириса, мы можем с полной уверенностью сказать: Осирис

предъявлял права на владение городами Западной Дельты сразу
по завершении завоевательных походов туда исторических ца­
рей — объединителей Египта32. Это расширившееся простран­
ство обрело, по обстоятельствам времени, новый центр — Гелио-

29 Цит по изд.: Davies N. de С., Cardiner А. Н. The tomb of Amenemhet (no. 82). London, 1915. Taf. И (средний ряд). Подробнее см.
ниже: с. 382 след.
30 См. ниже: с. 325 след.
31 Руг. 1974—1975; ср.: Руг. 1005-1006.
32 См. ниже: с. 215 след.

178

VII. Развитие заупокойных верований. Частные гробницы
ноль, где Осирис как наследник Геба вошел в великую божест­
венную девятку и встал, будучи отцом царя-Хора, вровень с
самим Ра3334
.
36
35
Однако просто человек эпохи Старого Царства, хоть и не теряя
исторических ориентиров, в песгрой мешанине разновременных
учений видел главное для себя: чем больше будет мест паломниче­
ства, где его встретят и примут в свой круг давным-давно умер­
шие — нам туг не мешает вспомнить пожелание заупокойной мо­
литвы: «...да возьмет его за руку отец и Кау отца», — гем боль­
ше и уверенности в продолжении жизни в загробном царстве.
Но прежде чем торжественное путешествие будет закончено у
гробницы и умерший сможет войги в нее, тело его должно быть
ритуально подготовлено, то есть обрести уже часто упоминавшее­
ся нами «просветление». Этот ригуал тоже иногда изображается в
гробницах VI династии (см. ил. 4)34. Ключевой момент здесь —
препровождение умершего со всем подобающим оснащением в
«покойницкую погребального жреца (ути)». Эти изображения
по логике вещей следуют непосредственно за сценой выноса сар­
кофага с гелом из дома умершего, а сама процедура осуществляет­
ся уже в «первый день по окончании прекрасного возраста у его
бога», г. е. в день смерти35. Саркофаг несли к берегу, а оттуда вез­
ли на корабле сначала в зал, расположенный на каналах^, где уже

были приготовлены ларцы с «подношениями за искусство жрецачтеца», сосуды для очищения, масла для умащения, сандалии и
жертвенные продукты, а также принадлежности для бальзамиро­
вания и отверзания уст тела умершего^. Ригуал «просветления»

33 Kees Н. Gotterglaube. S. 255 ff.; ср. ниже: с. 242 след.
34 LUddeckens Е. Untersuchungen fiber religiosen Gehalt, Sprache
und Form der agyptischen Titenklagen // MDAIK. 11.1943. S. 1 ff.
35 Там же. С. 5. Blackman A. M. The Rock Tombs of Meir. Vol. V.

L„ 1953. Tabl. 43.
36 Его название, ибу (lbw), вероятно, означает «место прибежища».
3 LUddeckens Е. Untersuchungen uber religiosen Gehalt. Abb. 5,
Taf. 7—11 (Гиза, VI династия); Blackman A. M. The Rock Tombs of
Meir. Taf. 42.

179

Герман Кеес. Заупокойные верования древних египтян

зачитывался жрецом-чтецом. Затем с промежуточной станции
тело по воде отправлялось в «покойницкую погребального жре­
ца», где труп бальзамировали и готовили к погребению. Процеду­
ры осуществлялись уже в Городе мертвых на «прекрасном Запа­
де». В царском заупокойном культе эти места, или, вернее, риту­
альные мастерские, где, сопутствуемая необходимым ритуалом,
начиналась и заканчивалась церемония подготовки трупа к погре­
бению, с большей или меньшей вероятностью можно локализо­
вать в так называемом долинном храме — по мере приближения к
заупокойному храму и в нем самом38.
Церемонии, связанные с первой перевозкой тела умершего

напоминают ритуалы, проводимые при погребениях на манер
паломнических или при торжественном переносе гробничных статуй39. И персонал, обслуживавший их, был, по существу, тот же
самый. Это свидетельствует о том, что все они восходили к риту­

алу, первоначально рассчитанному только на царя, мифологически
Осириса; теперь он касается и состоятельных частных лиц.
По обе стороны от саркофага мы видим две сидящие женские
фигуры (см. ил. 5) — это плакальщицы, в ритуале исполнявшие
ту же роль, что в мифах об Осирисе и его сестре. «Исида и
Нефтида приходят, одна из них — Лунь, другая — Птица
скорби» (Хат), — говорится в одном изречении «Текстов
пирамид»40. Этот элемент осирического заупокойного культа вос­
ходит к народному обычаю оплакивания умершего его родствен­
ницами. Вместе со жрецом-чтецом, на котором лежала обязан­
ность зачитывать тексты ритуала «просветления», в нем участву­
ют также «кравчий», так называемый жрец-ymu, и человек,
носивший дворцовый титул «заведующего провизией», царский
стольник, которому вменена обязанность подготовки царского*39
40
}S Gr