Гарнизон "Алые паруса" [Лариса Николаевна Бортникова Ляля Брынза] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »
Лариса Бортникова ГАРНИЗОН «АЛЫЕ ПАРУСА»
Камагуэй, Ольгин, Гуантанамо. Жгучий ром, сигары «Тринидад» с ароматом запечённых сливок и какао. Витолье рекомендуют их как «настоящие кубинские, лучшие из лучших». Санта-Клара, Баямо, Сьенфуэгос. Женщины жаркие, смелые, порочные. Сплетничают, что совсем дёшево там можно узнать о любви столько, сколько не узнаешь за всю жизнь на континенте. Сантьяго-де-Куба, Гавана. Океан щурится солнцем, вздрагивает фиолетовой спиной, трётся прибоем о берег. Там у свободы запах кофейных зёрен, там можно ходить босиком и засыпать на песке. Там кормят с рук чаек, там пекут на углях свежую рыбу.– Там наши. Сразу, как прибудем, - найдём ответственное лицо и попросим политического убежища. - Полковник давит слова, будто через тёрку. Каждый слог - важен. Каждая пауза - бесценна. – Домик дадут у моря. Пенсию, - мечтательно зевает Лев Соломонович. – А что ж, на родину-то не тянет? - Инженер желчно хихикает. - Может, того-с, по пути забросим вас на землю обетованную. – Не ссорьтесь, мальчики, - Милка убирает со лба прядь. У Милки пальцы в муке - она лепит вареники, и волосы на секунду-другую становятся совсем седыми. Если вытащить из Милкиной тумбочки пакетик с хной и подождать месяц, то голова её станет полосатой: мёртвые корни и ядовито-рыжие кончики. Если у Милки отобрать пакетик с хной, она будет похожей на трёхцветную кошку-богатку - брови Милка подрисовывает чёрным карандашом. – Мы летим в понедельник, - повторяет Полковник. - Понятно? – Так точно! - У Сержанта голос сиплый - он опять простыл. - Так точно, товарищ командир.
Отец Михаил помалкивает, шуршит страничками Акафиста, двигает губами. Он молится о заблудших душах. Если спросить отца Михаила, чьи души он считает заблудшими, он разведёт руками и улыбнётся. Отец Михаил вообще мало разговаривает, а когда произносит что-то, то очень стесняется и краснеет. Личико его - круглое, почти без морщин, превращается в перезрелый томат, а пилотка на голове начинает дрожать зелёным черенком. Иногда по средам и пятницам отец Михаил постится, и Милка подкладывает его порцию Полковнику. Инженер сердится, тоже требует добавки, но Милка строга и непреклонна. «Ты - язвенник. Тебе много есть вредно». Потом она делает вид, что сыта, и встаёт из-за стола, оставив на своей тарелке половину ужина. Потом она делает вид, что не замечает, как Инженер хватает пальцами недоеденную картошку и быстро пихает её в рот. Потом Милка моет посуду и опять ругается с Инженером, потому что тот так и не починил раковину, а вода хлещет на пол, заливая жёлтый кафель и Милкины ноги, обутые в кирзачи сорок первого размера - меньше не нашлось.
– На Кубе можно ходить в шортах, - Лев Соломонович довольно лоснится - он ещё месяц назад пошил себе шорты из скатерти, - ив шляпе. Куплю себе шляпу и сандалии. – Следует проверить аппарат. - Полковник встаёт, оправляет китель и быстро идёт к дверям. Инженер, картинно вздыхая, ковыляет вслед. Сержант спешит за ними, по дороге прихватывая шинель Полковника с вешалки у входа. – К чаю вернётесь? - Когда Милка обращается к Полковнику, воздух в столовой начинает расслаиваться, как слюда. - Да?
Милка любит Полковника. Это понимают все, даже отец Михаил. Даже Сержант. Все, кроме самого Полковника. – Ничего. Вот доберёмся до Кубы, всё ему скажу как есть, - оправдывается Милка, разглядывая зеркальную Милку в горошинах порыжевшей амальгамы.
Окошко в туалете забито фанерой. Детские писсуары слабо пахнут хлоркой и прогнившими трубами. «Света + Саша = Любовь. 1985 год». Милке жалко закрашивать надпись, накарябанную под бачком. «Приедут новые хозяева. Сделают ремонт», - думает она.
***
Лагерь назывался «Алые паруса». Его построили ещё в пятидесятые на средства мануфактуры, и двухэтажные домики зашумели непоседливой многоголосицей. Три месяца в году утыканный беседками для старших и песочницами для младших отрядов периметр просыпался от немудрёных нот пионерской побудки. Три летних месяца, пропущенные сквозь медные трахеи горнов, раздробленные палочками в «бей-ба-ра-бан-щик-вба-ра-бан». Флагшток, похожий на грот-мачту, спорил с водонапорной башней за право «выситься гордо». Дети ткачих приезжали в июне, чтобы стоптать об асфальтированные дорожки пару вьетнамок и вернуться домой только перед школой. Дети были довольны, ткачихи спокойны, а мануфактура перевыполняла план по производству набивного ситца и каландрированного капрона. Из ситца шились платья в ромашку, из капрона делались флаги и пионерские галстуки. Управление щедро делилось с юными ленинцами излишками продукции, и каждый год перед началом первой смены старые занавески во всех корпусах заменялись свежими, похожими на гигантские маки. На закате лагерь полыхал оконными проёмами, словно кто-то взял и перекроил мечту Ассоль в красный капроновый кошмар.
Когда Милку вызвали в отдел кадров и попросили - «вы женщина несемейная - проживаете в общежитии, что вам терять?» - поработать
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »
Последние комментарии
3 часов 37 минут назад
7 часов 45 минут назад
8 часов 2 минут назад
8 часов 23 минут назад
11 часов 5 минут назад
18 часов 28 минут назад