(не) преследуй меня (СИ) [Лариса Акулова] (fb2) читать онлайн

(не) преследуй меня

Глава 1. Первая ночь и последствия

Когда чужие губы скользят по шее Насти, ей кажется, что вот-вот сойдёт с ума. Она уже не может понять, от чего именно ей так горячо: от чужого тела, прижатого к ней вплотную, или же от откровенных прикосновений. Жар разливается по каждой клеточке тела, когда незнакомец кладет руки на её тонкую талию, затянутую в корсет. Жесткий каркас изделия не позволяет прочувствовать всё, что ещё сильнее возбуждает.

— Ты такая горячая, — выдыхает он ей на ухо. — Чертовски горячая.

— Ага, как утюг, — усмехается она, продолжая тереться о чужое тело, распаляясь все сильнее.

Сегодня вечером девушка намерена вначале забыться в мужских объятиях, а после забыть о мужчине, которого сама же выбрала для этого. Так проще, когда отключаешь любые чувства, кроме похоти. Удовлетворение своих желаний — вот чему Анастасия научилась за восемнадцать лет своей жизни.

— Может, продолжим в другом месте? — спрашивает она, когда понимает, что мужчина готов перейти к более активным действиям.

Не дожидаясь ответа, утягивает его за собой в подсобку, ключи от которой получила тайком от одной из работниц клуба. «Гоморра» — место знаменитое, история у него богатая. Раньше это место было не просто тем, где можно потанцевать, но и известное в определенных кругах, как лучший бор-дель Москвы. И даже после того, как прошлый владелец передал другому человеку клуб, некоторые старые традиции остались: например, грязный се-кс в каждом темном уголке двух незнакомцев.

Настя ничуть не стесняется того, что собирается сделать. Именно сегодня боль в её сердце стала настолько невыносимой, что она вновь вышла на поиски мужчины на одну ночь — если мозг отключится хотя бы на пару минут, когда она получит орг-азм, это уже можно будет считать облегчением. Ей приятно, когда сильные чужие руки подхватывают её, заставляя устроиться поудобнее, обхватить талию мужчины ногами, прижимаясь теснее.

— Чёртовы крючки, — возмущается её партнёр, пытаясь снять корсет, чтобы дотянуть руками до голой кожи.

Но девушка бьёт его по ладони, не позволяя так близко к ней подобраться. Секс ещё не повод для нежности, ведь из ласки часто формируется привязанность, которая Анастасия не нужна.

— Просто тра-хни меня уже быстрее, пока я не передумала, — приказывает она, задирая подол платья. Под ним нет трусиков, поэтому доступ к самому важному месту очень удобен. — поменьше болтовни и побольше дела, иначе мы так никогда не закончим.

Мужчине кажется, что девчонка слишком спешит, но она его так разгорячила, что ему и самому терпеть очень сложно. Быстро расстегнув ширинку, он достает из трусов чл-ен, сразу же направляя его в промежность незнакомки. Едва входит, не сдерживаясь, стонет от удовольствия, так ему приятно. Он замирает, смакуя ощущение, а вот девушке это явно не нравится, потому что она нетерпеливо его подгоняет, постукивая крошечными кулаками по спине. Когда это не помогает, начинает царапать спину партнеру. Именно в этот момент он думает: «Хорошо, что кожа не оголена, может, она в чем-то права. Иначе бы не обошлось без следов».

Обстановка не располагает к медленному и романтичному се-ксу, поэтому двигается мужчина быстро, насколько может. При этом не забывает целовать девушку, так глубоко, что ей кажется, что её вот-вот сожрут. Но это ей нравится, получая чужую страсть, она забывает о собственных проблемах.

— Можешь не волноваться, я на таблетках, — на всякий случай предупреждает, чтобы получить максимальное удовлетворение. А ещё ей остается надеется, что парня она выбрала правильно, и он ничем не болен. Не хотелось бы от случайной связи получить ещё и букет венерических заболеваний впридачу к оргазму.

Такое безответственное отношение к себе поражает мужчину даже больше того, что девчонка так легко занялась любовью с первым встречным. У него даже как-то настрой сбивается, когда он думает, что он вообще здесь делает. Но подступающий оргазм вытесняет ненужные мысли из головы и позволяет ему расслабиться. «Чувством вины я всегда успею помучиться после», — размышляет он, двигаясь жёстче. А потом, кончая, он уже и не помнит об этом, настолько ему хорошо.

— Ну, было неплохо, — отдышавшись, скупо хвалит девушка чужие старания, а сама, взяв салфетку со стола, вытирает то, что из неё вытекает. — Было весело, но мне пора.

Она уже давно усвоила, что меньше разговоров значит меньше проблем. И не намерена отступать от своих принципов, даже если ей впервые за долгое время было так хорошо. Настя видит, что мужчина выглядит разочарованным, явно рассчитывавший на продолжение, но подпитывать его уверенность в этом неправильно, ведь сейчас, когда она выйдет за дверь, она не захочет вспоминать о своем очередном падении на дно никогда.

— Даже не попрощаешься? — грусть на лице у незнакомца такая очевидная, что Анастасии даже становится его жаль. — Поматросила и бросила, так получается.

— Схватываешь на лету.

И без лишних сожалений девушка захлопывает за собой дверь, оставляя мужчину в подсобке собираться с мыслями.

«После оргазма и погода радует», — улыбается девушка раннему солнцу, едва встающему из-за горизонта. Даже многоэтажки вокруг не могут закрыть его. Охранник на входе кивает ей, как знакомой, а после возвращается к чтению книги. Настя машет ему рукой, прощаясь. Она знает, что не пройдет и пары недель, когда вернется за следующей орг-азмической дозой.

Не смотря на то, что сегодня по сути Настя не спала, она понимает, что не может упасть в кровать: слишком много дел. Пары в университете начинаются в восемь, а перед этим следует еще заскочить домой, чтобы принять душ и переодеться — девушка и сама чувствует, как от нее разит перегаром, что уж говорить о других людях.

Но огромным желанием идти домой Анастасия не горит, и у этого есть причина. Причина по имени Светлана. Мачеха Насти, которая жутко ненавидит падчерицу, не смотря на то, что та выросла на её глазах. Женщина и так не слишком жалует девушку, а после того, как Настя ходит на ночь в клуб, и вовсе орет так, что стекла в квартире дрожат, грозя вот-вот лопнуть.

Однако, других вариантов нет, и приходится Анастасии возвращаться в место, которое давно перестало быть ей домом, снова и снова — таково было последнее желание её отца. Вспоминать о том, как он покинул дочь, больно, поэтому девушка, садясь в такси, включает музыку на телефоне, надевает наушники, чтобы забыться в ритмичной мелодии песни и немного подремать.

— Приехали, — молодой водитель будит пассажирку через сорок минут, подвезя к проходу у ворот. — С вас тысяча пятнадцать рублей.

— Они уже списались с карты, — сонно возражает Настя, поднимаясь со своего места. — Спасибо за поездку.

Она считает, что следует быть вежливой в любой ситуации, даже спорной. Тогда никто в случае провала не обвинит её по крайней мере в том, как она себя ведет.

Её предположение оказалось верным, Светлана в ярости. Встречает прямо у порога, явно ожидавшая не одну минуту падчерицу. Не смотря на ранний час, она одета с иголочки в светлый хлопковый костюм и блузу, причесана так, будто только что вышла от парикмахера, одним словом — идеальна. «А ведь ей уже за сорок», — умение ухаживать за собой всегда приятно удивляло Анастасию в мачехе. Возможно, внешность Светланы это одно из тех качеств, которое когда-то полюбилось отцу девушки в этой женщине.

— Заходи, — подвигается мачеха в дверном проеме, пропуская девушку.

Она никогда не выносила на люди свои ссоры с близкими. «Тоже похвальное качество», — мысленно комментирует Анастасия. А затем вспоминает об истинном характере этой женщины.

Едва дверь за ними закрывается, как Светлана бьет падчерицу по лицу.

— Ты, дрянь такая, снова за старое взялась? — шипит злобно, словно ядовитая змея. — Ты должна быть у себя в комнате и учиться, а не вести себя, как шлюха. Посмотри на свои ноги, — указывает женщина пальцем с идеальным маникюром на ляжки девушки, — даже я понимаю, что это спе-рма! Принимаешь других людей за идиотов, которые ничего не замечают?!

Тяжело выдохнув, Настя даже не пытается ответить. Прошли те времена, когда она пыталась отстоять свое право жить так, как ей хочется. Какой бы она ни была: ласковой и нежной, злой и недоверчивой, аккуратной и замарашкой — Светлана всегда недовольна и находит, как еще унизить ту, о ком должна была заботиться.

— Что замолкла? Раньше всегда находила, что ответить. Натр-ахалась и счастлива? Мать тебе теперь не нужна?! — продолжает злиться Светлана.

— Ты мне не мать, — шепчет девушка, слизывая выступившую кровь с губы. Удар был такой сильный, что её рассекло.

— Я та, кто заботится о тебе долгие годы. Кормит, одевает и дает жилье. А в тебе ни капли благодарности!

Откуда же ей взяться, если носом в чужую «доброту» тыкают при каждом удобном случае? Настя так часто слышит эти слова, что уже устала от них и морально, и физически. Ей возвращаться домой с каждым разом всё труднее. Она уже и не знает, сколько выдержит, если это всё продолжится.

Светлана же вновь заносит руку для пощечины, желая таким образом избавиться от накопившейся злости, но звонок в домофон останавливает женщину. Она сразу меняется в лице, преображаясь из яростной мегеры в вполне себе еще молодую симпатичную женщину: морщины разглаживаются, живой блеск возвращается в глаза. Мачеха поправляет одежду, немного сбившуюся в процессе отчитывания падчерицы и приказывает девушке:

— Если хочешь и дальше получать деньги, жить в этой квартире и ходить на учебу, то быстро в свою комнату. И не высовывайся, пока я тебе не разрешу.

Настя и рада убраться подальше. Сходить в душ, смыв с себя чужие запахи, а затем зарыться под одеялом. Не плакать, нет — это она делать давно перестала, поняв, что справедливости и добра в мире нет, но думать о том, как однажды сможет уйти из-под опеки Светланы. Однако, для начала следует позвонить старосте группы и сказать, что сегодня на парах её не будет.

Перед тем, как закрыть дверь свою спальню, девушка слышит смех мачехи и смех незнакомый, мужской. И оба они звучит радостно и счастливо.

Глава 2. Философ

Проводить время в одиночестве, не имея возможности даже выйти за едой на кухню, Насте не то что скучно, но изматывающе. Она могла бы и телевизор посмотреть, и книгу почитать, и поучить лекции, но настроения для этого нет совершенно. Зато любопытство разъедает насквозь девушку, потому что ей очень интересно, с кем это её мачеха так счастливо воркует, показывая ту сторону своей личности, которую никогда не демонстрировала падчерице.

Светлана Порезова — женщина волевая, и даже слишком. Она из тех, кто всегда добивается того, чего хочет. Захотела выйти замуж за отца Насти, разбитого после смерти первой супруги? Он уже через полтора месяца вел её под венец, улыбаясь так, как когда-то улыбался первой жене. Захотела избавиться от нелюбимой неродной дочери, когда отец девочки погиб? Без лишних сожалений сдала её на несколько лет в школу-интернат, даже не подумав, каково ей будет. А сама веселилась и тратила деньги, которые она получила в наследство. Впрочем, не забывая и множить свалившееся на голову чужое богатство. А теперь она, железная леди, хихикает, словно девочка-подросток.

«Интересно, слишком интересно», — думает Анастасия, приоткрывая немного дверь с надеждой увидеть мужчину, который так влияет на мачеху. Но парочка, как назло, уже ушла вглубь квартиры, оставив после себя лишь тонкий запах женских духов и мужского одеколона. Девушка тянет носом, принюхиваясь, и чувствует что-то знакомое в этих древесных нотках. Но память не дает ей никаких наводок.

— Хах, и чем себя занять? — задается Настя вопросом вслух, ведь больше ей в этом месте не с кем поговорить. — Может, стоило бы и правда сегодня на занятия пойти без этого пресловутого душа? Подумаешь, перегар, им пахнет от половины первокурсников. А уж сперму можно и салфетками подтереть, не в первый же раз случается такая оказия.

Как это часто бывает, неожиданная мысль врывается в голову Порезовой, словно ураган, захватывая все существо девушки. И, недолго думая, Настя стягивает с себя провонявшую клубом и сексом одежду, вытирает подмышки и промежность влажными салфетками, а после надевает чистый полуспортивный костюм, на ноги — кроссовки. Волосы собирает в хвост, чтобы не мешались. За спину рюкзак вешает, и вот уже готова к тому, что иногда проделывает, желая уйти из дома незамеченной фурией Светланой.

Этот путь Анастасия придумала несколько месяцев назад, когда мачеха соизволила её принять после интерната обратно, домой. И сразу же перекрыла выходы, едва поняла, что падчерица уже не тот милый ребенок, какой была раньше. Именно тогда девушка и связала себе тряпичную лестницу, которой пользуется теперь регулярно. Да, путь по ней вниз, к земле, страшный и опасный, но желание свободы куда сильнее предполагаемых смерти или переломанных конечностей.

Ловко переставляя руки и ноги, уже через минуту Настя оказывается вне квартиры. Ветер колышет её волосы, но одежда не позволяет ей замерзнуть. Что ж, по крайней мере это сделала правильно — оделась по погоде. Почти бегом девушка добирается до дыры в заборе, которую когда-то проделала, и, убрав от нее ветки, вылезает с территории жилого комплекса, радуясь собственной предусмотрительности.

Путь до института занимает у нее от силы тридцать минут, поэтому на вторую пару Порезова, пусть и с трудом, но успевает. Забегает в аудиторию за секунду до того, как один из самых жесточайших преподавателей, кого она встречала в этом месте, закрывает дверь. Всё, после этого на лекцию уже не попасть.

Дмитрий Валерьевич Бальзак смотрит при этом на студентку уничижительно, будто его самой большой мечтой на сегодняшнее утро было поставить девушке отметку об отсутствии и тем самым заставить её потерять целый балл из конечной оценки по предмету за семестр. «И почему он так сильно меня ненавидит?», — задается вопросом Настя, всматриваясь в точеный профиль лица мужчины. — «Хотя за эту его удивительную греческую красоту, наверно, можно простить его мудачизм».

— Таша, снова ты за старое? — шипит с заднего ряда светловолосая худенькая девушка, чувствительно ткнув подружку в плечо карандашом.

— Мария, помолчи хотя бы во время занятий, — Порезова шипит рассерженной кошкой, недовольная тем, что ее отвлекают. Хотя отлично понимает, почему подруга это делает: думает, что вновь загуляла. Так и есть, словно мартовская кошка ищет себе самцов, желая сбросить напряжение. Но она ни за что не признается девчонке, насколько та права, а то еще зазнается, почувствует себя вечно правой. — Тшшш! — прикладывает палец к губам, призывая к тишине. И так на них уже странно Бальзак посматривает.

Анастасия, стараясь шуметь как можно меньше, достает из рюкзака тетрадь, ручку, и принимается конспектировать, стараясь уследить за мыслью преподавателя. За мужчиной у стены располагается белый экран, на который транслируется презентация по теме, но Дмитрий Валерьевич часто отходит от основного теста, приводя примеры из жизни и работы, которые известны ему, и их пропускать было бы огромным упущением.

Как бы Настю не называли, кем бы не считали, учиться ей всегда нравилось. А еще она знает, что рано или поздно освободится от опеки мачехи, и тогда, попав в самостоятельную жизнь, придется ей самой зарабатывать, чтобы выжить. Поэтому девушка учится старательно, сдает все зачеты, готовится к контрольным, занятия почти не пропускает, зная, что оценка на экзамене формируется отчасти и по впечатлению преподавателя о студенте. И пусть тот же Бальзак смотрит на Порезову неодобрительно, открыто пока к ней не придирался, следовательно, его еще можно расположить к себе — так думает Анастасия.

Преподаватель берется за маркер, чертит график, согласно которому рассчитывают квартальную прибыль предприятий, поясняет про все переменные. Задает вопросы студентам, опрашивая их по материалу, который был задан на дом. Ожидаемо Порезова не отвечает на вопрос — она провела последние пару дней, шляясь по клубам — и зарабатывает очередной неодобрительный взгляд от Бальзака.

Когда занятие заканчивается, она пытается убраться из лекционной первой, но не успевает, когда преподаватель её окликает:

— Анастасия, задержитесь, — что-то в его голосе заставляет девушку замереть на месте. И, лишь дождавшись, когда последний ученик выйдет, мужчина продолжает. — Твоё поведение негативно отражается на репутации всей группы. Я отлично понимаю, что ты молодая, тебе хочется гулять — не ты одна так делаешь, остальные тоже развлекаются. Но все они приходят к первой паре и не дышат на преподавателей перегаром, как ты сейчас это делаешь со мной.

Порезовой хочется возразить, но что-то в глазах Бальзака её вновь останавливает.

— Я не вмешиваюсь в твою личную жизнь — это твоя ответственность. Но научись ее совмещать с учебой так, чтобы вопросов к тебе ни у кого не возникало. Пожалуйста, — добавляет, немного подумав. Затем в задумчивости прикрывает глаза. — Такая талантливая девушка, как ты, много добьется в будущем, если постарается. Прошу, не ломай себе жизнь из-за сию секундных желаний. На этом все, можешь идти.

Ошарашенная Настя, не найдясь с ответом на эту отповедь, выходит из аудитории, пытаясь понять, что это всё вообще значит. Дмитрий Валерьевич раньше никогда не выделял её среди других, а тут вдруг сподобился. «Интересно, с чего вдруг? Неужели его ненависть вышла на новый уровень?», — такое развитие событий ей не нравится от слова совсем.

— Ну что, он признался тебе в светлых и прекрасных чувствах? — Мария подбирается к подруге незаметно, прыгая на нее сзади, обнимая крепко. Висит на хрупкой девушке, словно обезьянка на лианах. Смеется, говоря эти странные слова.

— Знаю я твою теорию о том, что Бальзак влюблен. Поменьше, любовных романов тупых читай, Машка, — смеется в ответ Настя, не в силах злиться на свою приятельницу. Объясняет ситуацию, — нет, он меня отчитал за опоздания и перегар, — закатывает глаза. — Вот скажи, Машунь, неужели так сильно от меня пахнет?

— Поверь, он тебя еще пожалел, потому что помимо алкашки от тебя тянет спе-рмой, будто толпа мужиков всю ночь тебя е-ба-ла, — вновь смеется Мария.

— Солнцева, выражения выбирай, мы же не на хате у пацанов, а в универе, — снова тшикает на подругу Анастасия. — Но да, ты права, я снова сорвалась. Ну не могу терпеть, так мне хочется. Это единственный способ расслабиться и не думать о том, что потом надо возвращаться домой.

Маша наконец отлипает от нее и, отойдя на пару шагов, смотрит уже серьезно, видимо, раздумывая, стоит ли снова начинать разговор, который она заводила уже много-много раз, и который так ни к чему пока не привел. Качает головой, отказываясь от идее, но вместо этого говорит:

— Оставим на потом, дорогая. Если не поспешим, то ты опоздаешь и на следующую пару, на сегодня этого, думаю, хватит.

Они ускоряются, проходя по коридору до другого здания, забегают в аудиторию и даже успевают разложить канцелярию на парте, прежде чем заходит их старенький преподаватель по философии.

— Что же, дети, сегодняшнее утро не такое уж и доброе, — тянет пожилой мужчина, воспринимающий студентов чуть ли не своими внуками, — это занятие будет у меня с вами последним. Врачи обнаружили опухоль в поджелудочной, и теперь мне нужно лечиться, а не работать. Поэтому позвольте представить вам Анатолия Алексеевича, он будет отныне учить вас тому, насколько сложно устроен этот мир, — философ кашляет, как бы намекая, и в классную комнату заходит еще совсем молодой учитель, — любите и жалуйте.

«Не уверена, что у меня это получится», — шокировано Настя смотрит на того, кто в ближайший год раз в неделю будет вести у нее занятия.

Прожигая её взглядом своих черных глаз, напротив стоит тот самый незнакомец из клуба. И, кажется, свою ночную любовницу он тоже узнал: вон как губы поджал, вспомнив, как та сбежала.

Глава 3. Жестокий поцелуй

Кажется, бог все-таки существует. И теперь он решил наказать Порезову за то, как потребительски она относится к своим случайным любовникам. Как еще объяснить то, что один из них теперь стоит перед ней, смотрит недовольно, и девушка готова поклясться, что в глубине красивых глаз мужчины видит отблеск обиды. «Видимо, я была и впрямь хороша, раз так его зацепила. Или до отвращения плоха, если он обижается на отворот-поворот после одноразового тра-ха», — девушка опускает свои глаза к тетради, чтобы разорвать ту связь, что стремительно формируется между ней и этим потрясающе красивым мужчиной.

Ночью Анастасия его не рассматривала, как-то не до этого было, но теперь имеет удовольствие сделать это. Анатолий Алексеевич молод, от силы ему можно дать лет тридцать-тридцать пять, высокий, под два метра ростом, телосложения стройного, даже атлетического — под черной водолазкой просматриваются мышцы, а зад под синевой джинс выглядит крепким, словно орех. Волосы у мужчины пострижены модно и тщательно уложены, и Настя вспоминает, как запускала в них руки, когда он имел её в подсобке клуба. А губы, губы, которыми он целовал её, пухлые, красные, так и просятся и сейчас на ласку. Не в силах сдержаться, чувствуя томление внизу живота, Порезова ерзает на стуле, привлекая внимание и нового философа, и своей подруги. И если первый только цыкает, вторая склоняется к уху Анастасии, жарко шепча:

— Кажется, вы уже знакомы, — тихо хихикает, почуяв горячую историю чужих развлечений. — После обязательно расскажи.

Порезова шлепает ее по руке, мол, замолчи, а то ни единой подробности не получишь. А после вновь смотрит на того, кто так неожиданно предстал перед ней. Зато мужчина теперь оглядывает аудиторию, стараясь не акцентировать свое внимание на одной-единственной девушке.

— Я смотрю на вас и вижу самого себя десять лет назад: молодого, наивного, не знающего, как устроен этот мир. Философия — та наука, которая поможет вам найти связи между всем, что когда-либо происходило, происходит сейчас и будет происходить в будущем. Я не буду требовать от вас чего-то сверхъестественного, лишь посещения лекций и выполнения домашнего задания, потому что понимаю, философия вам не нужна. Так давайте же проведем этот год, взаимодействуя друг с другом с уважением, — произносит преподаватель короткую, но ёмкую речь, сразу же заинтересовав своей непритязательностью всех студентов. — Надеюсь, мы сможем выстроить доверительные отношения и подружиться, а не станем врагами.

«Интересно, а с-екс в ночном клубе считается за доверительные отношения? Или это уже дружба, просто своеобразная?», — не может не отметить про себя Настя, чувствуя, как всё глубже проваливается в сюрреализм ситуации. Такого она точно не ожидала сегодня, сбежав на занятия через окно. Может, и стоило остаться, заодно выяснив, что за гостя приняла в их квартире мачеха.

Едва Анатолий Алексеевич начинает рассказывать тему, как все студенты буквально замирают, чуть ли не в рот ему смотря: настолько интересно и увлекательно он это делает. Похоже, этому человеку и правда нравится нести знания подрастающему поколению, на его лице ни капли раздражения, лишь умиротворение. Он говорит о Фрейде, о Марксе, о трактатах Аристотеля и Герадота, словно они перед ним лежат, прямо перед глазами. Презентация, которую он показывает через проектор, также хороша, наполнена многочисленными картинками, таблицами, видео. И Анастасия так увлекается, что даже забывает о том, какая связь была между ней и этим красавцем-учителем.

Однако, пара заканчивается, и вот воспоминания, будто страшно-сладкий сон, возвращаются к девушке. Больше всего она боится, что преподаватель её задержит, захотев поговорить. Потому что самой себе Порезова давным-давно пообещала никогда не встречаться дважды с одним и тем же партнером. Нельзя усугублять нынешнюю ситуацию ни в коем случае: ночной тр-ах должен таковым и оставаться. Никаких чувств. Никакой привязанности. Подхватившись со своего места, даже не заморачиваясь складыванием канцелярии в рюкзак, девушка просит подругу:

— Забери, пожалуйста, я буду ждать в столовой, — и уходит, чудом увернувшись от философа, который как раз-таки собирался сделать то, чего боится Настя — поговорить с ней.

Легкие горят от того, как быстро студентка бежит по коридорам и лестницам всё дальше от злосчастного кабинета. Хоть она и понимает, что Анатолий Алексеевич не станет этого делать, ей кажется, что тот гонится за ней и вот-вот схватит за руку, остановив. Потому бежит Анастасия так долго, насколько хватает сил. Выдыхает, лишь увидев заветную запись «Столовая». Присаживается на корточки, опираясь спиной о стену, восстанавливает дыхание. И только тогда, когда перед глазами перестают мелькать черные мушки, встает. Желудок жалко ноет от голода, но купить еду Настя не может — кошелек в рюкзаке, который должна принести Мария, если только она не решит подшутить над подругой. Ждать совсем не хочется, но что поделать.

Проходит бесконечные десять минут, прежде чем на плечо девушки опускается рука подруги, неслабо при этом пугая. Но вскрик у нее получается сдержать, потому что она с самого начала понадеялась на то, что клубный незнакомец не станет преследовать.

— Хей, спокойнее, Таша, — Маша знает, как привести расшалившиеся нервы приятельницы в порядок. — Это просто я. Не твой красавчик. Хотя знаешь, — игриво подмигивает, — он порывался за тобой побежать. Уж не знаю, что между вами произошло, но ты его явно чем-то зацепила.

— Се-ксом, чем же еще, — горько усмехается Порезова. — Ты же знаешь, у меня других связей с мужчинами и не бывает, только плотские отношения...

— ...Без обязательств, помню. Но, может, пора пересмотреть свои принципы? Особенно, когда рядом такой шикарный экземпляр?

Анастасия понимает, что подруга ей желает лишь счастья, но старые раны так и не зажили, чтобы пытаться наносить новые. Она отчаянно боится за свое сердце, страдающее столь долго, что живого места на нем уже не осталось. И не существует никакого лекарства от чужой жестокости.

Они вместе заходят в столовую, на поднос набирают салаты, мясные отбивные и удивительно вкусный чай, который только здесь заваривают. Присаживаются за любимый столик у окна с видом на двор университета и принимаются за поздний завтрак, наслаждаясь. Иногда переговариваются, обсуждая Анатолия Алексеевича, после переходят на темы попроще: предстоящих экзаменов и зачетов. Шум вокруг от прибывающих студентов мешает девушкам, поэтому о личном они забывают, пока не доберутся до квартиры Солнцевой — там их никто не подслушает.

Ребята из группы пытаются завлечь девчонок в разговор, но у них ничего не получается, как-то с самого первого дня и Анастасия, и Мария были обособленны от других юношей и девушек, чувствуя себя куда старше, чем эти вчерашние школьники. Махнув рукой, Порезова прощается с болтунами и, отнеся еду на приемник посудомойкам, выходит из помещения, насквозь пропахшего супом и мясом. Подруга догоняет её через пару метром, весело щебеча о своем предстоящем дне рождения. Настя лишь улыбается — рядом с этой девушкой всегда спокойно и светло на душе.

Пары заканчиваются в этот день поздно. Настолько поздно, что на улице уже темнеет, когда Порезова выходит из здания университета. Маше нужно в библиотеку, поэтому они не вместе. И девушка бы пошла на автобусную остановку, если бы не одно «но» — Анатолий Алексеевич стоит, подперев массивную колонну плечом, курит и явно кого-то ждет. Пепел с его сигареты ярким пятном падает на каменные плиты, когда мужчина замечает студентку. Тушит окурок о трещину в стене и бросает в мусорку, а после, не сворачивая, движется в сторону Насти. У нее тут же пропадают любые сомнения насчет того, что так поздно преподаватель делал на улице.

Девушка хочет было увернуться, но учитель скалой возвышается перед ней, не давая себя обойти, а потом и вовсе хватает за руку.

— Пусти, — Настя обращается на «ты», чувствуя, что в этой ситуации не до расшаркиваний.

— Ну уж нет, сейчас ты так просто не сбежишь, бросив меня размышлять, что я не так сделал, — больше он не напоминает степенного мужчину, скорее обиженного мальчишку.

— Да не в тебе дело. Представляешь, мир не крутится только вокруг твоей персоны, — девушка приближает лицо к мужскому, буквально выплевывая эти слова.

Стерпеть Анатолий Алексеевич этого уже не может. Ему хочется наказать наглую самовлюбленную девчонку, и единственно правильным способом кажется совсем неочевидное действие. Он впивается в чужие мягкие губы поцелуем.

Он не столько целует, сколько мучает Настю. Кусает её за губы, чувствуя тяжелый привкус железа от крови, посасывает язык, который отчаянно пытается вытолкнуть чужой из своего рта. Порезова и руками отталкивает мужчину, но что такая хрупкая девушка может сделать? В конце концов она сдается, поняв, что лучше подчиниться — может, так преподаватель успокоится и перестанет издеваться, пусть и чертовски сладко и горячо, но больно.

Это и впрямь срабатывает. Анатолий Алексеевич наконец отпускает свою добычу, оглядывается по сторонам.

— Что, внезапно испугался свидетелей нашей страсти? Самому не смешно? — горько усмехается девушка, осознав, что даже этот человек, ставящий себя смелым и неподвластным чужому мнению, боится показать, что его что-то связывает со студенткой. — И ответить нечего? Ясно всё с вами, Анатолий Алексеевич.

Обращаясь к нему в первый раз на «вы», Настя собственноручно выстраивает стену, которая, как она надеется, будет прочной и простоит долго, огораживая её сердце.

Глава 4. В автобусе

Все эти душевные страдания, которые Порезова ненавидит, все-таки её настигают. Приходя домой после не самого теплого прощания с преподавателем у дверей института, она получает очередную дозу ненависти мачехи, которая усугубляет отвратительное настроение девушки. Потому, наконец-то приняв душ и смыв с его помощью миллион удушающих запахов чужих тел, девушка, желая отвлечься, садится за учебники. У нее ощущение, что философия станет одним из сложнейших предметов теперь, когда она не упала в объятия преподавателя. «Не было несчастья», — угрюмо думает Настя, составляя конспект на следующее занятие, выписывает все основные понятия, формирует план ответа, отмечает дополнительную литературу, которую нужно будет прочитать. Заканчивает же далеко за полночь, точнее, её банально вырубает прямо за столом. Где девушка сидит, там её сон и настигает.

Просыпается Порезова ранним утром. Постанывает, разминая затекшее тело, смотрит на свое помятое лицо в маленькое зеркальце и ужасается — мало того, что отпечаток ладони на щеке остался, так еще и клавиатура ноутбука на лбу отметилась. Рукава же кофты украсились потеками слюны. Совсем не красавица. Приходится девушке себя в порядок приводить. «Раз уж он на меня и вчера внимание обратил, значит, пусть сегодня локти себе кусает, узнав, какой я на самом деле бываю», — злорадно думает Настя, вначале зависнув в горячей ванной, скрабируя кожу, затем над умывальником задержавшись, то маску на лицо накладывая, то косметикой марафет наводя. Напоследок занимается волосами, завив их в крупные локоны и собрав сзади в аккуратный полухвост, часть прядей оставив лежать свободно на спине. Даже одежду Порезова выбирает не такую как обычно (строгий костюм или чуть попроще, джинсы с кроссовками), а платье на грани роскоши: черное, обтягивающее, длиной до колена, с закрытыми руками и декольте, зато с приличным вырезом на спине, открывающем замечательный вид на хрупкие косточки.

— Для кого вырядилась, как шлюха, — не оставляет внешний вид падчерицы без комментария Светлана, когда девушка выходит из своей комнаты на завтрак перед учебой. — Хотя почему как. Ты та еще шалава. Как домой не придешь, мужиками от тебя за версту воняет, словно от дешевой проститутки.

— Зато я никого не пытаюсь обмануть, — парирует Порезова-младшая, припоминая все те случаи, когда сама мачеха под утро возвращалась в квартиру, пропахшая перегаром. Очень красноречиво. — А ты лишь на людях обертку симпатичную показываешь, а под ней не конфетка, а сморщенное тело. Завидуешь, вот и злишься.

И, не допивая даже кофе, выскакивает Настя из квартиры, пока не начался новый виток ругани.

Сегодня девушке хочется думать совсем о другом, например, о намечающихся развлечениях и хождению вокруг да около с Анатолием Алексеевичем. Ощущение у нее есть, что тот так просто, после всего одного неудачного разговора, не сдастся, будет пытаться снова и снова, пока своего не добьется. «А нужна ему я. Уж не знаю, в каком качестве, но для постельных «тренировок» точно», — Порезова как раз успевает запрыгнуть в отходящий автобус, думая об этом.

Людей в транспорте так много, что в этой толкотне девушка и не сразу понимает, что не так что-то. Но, в очередной раз дернувшись на повороте, замечает, как кто-то слишком близко к ней прижимается. И если вначале её окутывает плотным отвращением к наглецу, то через пару минут мнение свое меняет: на нее не нападают, а касаются нежно, почти любовно. Настя млеет, словно и не занималась се-ксом позавчера. Снова ей хочется приключений — это похоже на зависимость.

Порезова подается назад, намекая незнакомцу, что согласна на то, что он делает. И намек этот понимают моментально. Под коротенькую шубку запускает сильные горячие руки, согревая кожу охочей до ласки девушки. Затем поднимается чуть выше, отодвигает плотный пушистый воротник, тонко пахнущий женскими духами, впивается ей в шею, но не целует, сразу засасывает, оставляя метку.

— Осторожнее там, — простанывает Анастасия, а сама радуется, ведь чужая отметина на её коже, на самом заметном месте, наверняка нехило так взбесит философа.

— Да вроде не в первый раз встречаемся, бояться тебе нечего.

Настроение у девушки сразу падает ниже плинтуса. Ведь голос этот мужской принадлежит ему, Анатолию Алексеевичу. Она-то надеялась на тайное приключение, но теперь, когда знает, кто именно к ней пристает, теряет любой запал. Жар возбуждения пропадает, будто его и не было, а между ног снова сухо, как в Сахаре. «Так здорово все начиналось», — думает Настя одно, а говорит совсем другое:

— У вас же машина есть. Так что вы делаете в автобусе, еще и отходящем от этой деревни, — мягко намекает на то, что ситуация из не нормальных. — Не ваше это царское дело, со смердами жопами толкаться.

— Грубая ты, Анастасия, совсем на девушку не похожа, скорее на злобную собаку.

— Сучку, что ли? Мастер комплиментов, — отвечает она ему. — Раз так, то отвалите, Анатолий Алексеевич.

Пинает его было, от души ногой по колену, но надо же именно в этот момент автобусу в очередной раз подскочить на кочке. И вместо того, чтобы избавиться от присутствия мужчины рядом, Настя на нем распластывается.

— Ух ты, в позе наездницы ты мне даже больше нравишься, — не удерживается от очередной шпильки Анатолий. Но девушка вновь вскакивает на ноги, начинает проталкиваться к дверям, решив, что лучше пешком пойдет, чем в такой сомнительной компании поедет, — обиделась что ли? — это мужчина уже у самого себя спрашивает, не понимая, что происходит.

Идя по лужам в своих модных сапожках на высоких каблучках, Настя радуется лишь одному — что сегодня нет пары по философии, и, если повезет, наглого мужчину, упертого, словно баран, она больше не увидит.

Стоит ли говорить о том, что ожидания её не оправдываются? Снова на треклятом крыльце встречает Порезова философа. И он опять стоит, прислонившись к колонне, курит. Теперь, под дневным светом спрятавшегося за тучами солнца, он даже привлекает больше внимания, чем вчера. Особенно неоднозначно на него реагируют молодые девочки-студентки, которых хлебом не корми, дай поизаигрывать, пофлиртовать. Проходя мимо столпившихся первокурсниц, девушка старается не обращать внимания на толпу, но глаза сами предательски скашиваются в ту сторону, подмечая и хитрую улыбку Анатолия Алексеевича, и прищур его глаз — он тоже смотрит лишь на Анастасию, совершенно наплевав на обожательниц вокруг.

Это не может не льстить. Потому, решив пошалить, она, уже почти заскочив в здание, приподнимает полушубок, демонстрируя плотно обтянутую черной тканью платья за-д-ницу. И, увидев, как изо рта шокированного мужчины падает на плиты сигарета, засмеявшись, заходит в университет. Настроение улучшилось у Насти, ей кажется, что даже день стал куда приятнее.

Откуда-то сбоку раздается свист, видимо, не только преподаватель оценил перфоманс девушки, но и молоденькие студентики.

Глава 5. Он не согласен

Смотреть на то, как Анастасия так беззастенчиво и дерзко с ним флиртует, Анатолию нравится. Он вообще давно не встречал никого подобного этой девчонке. Вначале, когда повстречал её в клубе, изменив своим принципам, пошел за ней в каморку клуба, как собачонка на привязи. И даже сделал то, чего давным-давно поклялся не делать: занялся се-ксом с незнакомкой. А после того, как его интерес отвергли, чувствовал себя будто помоями облитым.

И как же приятно было вновь встретить её, наглую красотку, но уже в других обстоятельствах. Когда она сидела за партой и почти испуганно на него смотрела, мужчина чувствовал небывалое удовлетворение. Хотел задержать после занятия, да не успел, ускакала, словно козочка. «Видеться с ней точно будем на занятиях», — удовлетворенно думает он и находит в журнале одну-единственную Анастасию — Порезову. Теперь по крайней мере знает, как её зовут.

«Жаль только, что разговор на крыльце ничем не кончился. Точнее, она в очередной раз сбежала, еще и обиду затаив. А ведь какой поцелуй был. И надо же, не растаяла, как другие девушки, которым я подобное внимание уделял», — поражается чужой неподатливости мужчина. — «Жаль только, что та, от кого я хоть чего-то жду, вообще никак не реагирует, даже не злится, как Настя». О своей безответной любви Анатолий старается лишний раз не думать. За долгие годы он уже и так измучился, чтобы вновь задумываться о том, почему у него ничего не получалось, не получается и, видимо, уже никогда не получится.

Стараясь отвлечься от невеселых дум, мужчина вновь возвращается мыслями к Порезовой. Она действительно из тех, кем весело проводить время, особенно в постели. По мнению Анатолия, именно такая девушка ему сейчас и нужна: та, что не будет парить мозги в случае разрыва отношений. «Я ведь всем хорош: и не урод, и не нищий, есть место, где мы могли бы встречаться, работа неплохая. Не только ведь тружусь, уча молодых, но и свой бизнес имею. Может, стоило ей сказать?», — наливая очередную чашечку кофе, задается вопросом мужчина.

Раньше у него никогда не было проблем с представительницами женского пола. Обычно они на него бросались, словно голодные псы на сочный кусок мяса. Но почему-то Анастасия ведёт себя иначе настолько, что даже пугает. Ну не бывает таких отличий у одной девушки от её ровесниц. Это из области фантастики. Однако, факт остается фактом.

Пытаясь упорядочить все, что Анатолий знает о Насте, берется за проверку студенческих конспектов. Написанные, словно курица лапой, они читаются с трудом, поэтому мужчине приходится приложить все свои умения, чтобы разобрать, что же в этот раз накалякали ему вчерашние школьники. А ведь казалось бы, такое простое домашнее задание, но и то выполнить не могут. Доходит он и до тетради Порезовой, и та его приятно удивляет: обернута в плотную обложку, подписана аккуратно. Такой же аккуратный разборчивый текст и внутри. Аж глаза радуются после всех тех каракулей, что были до этого.

— Что, никак уже за домашку взялся? — заходит в учительскую комнату одна из молоденьких преподавательниц и, подобравшись прямо к столу новенького, спрашивает у него.

Мужчина еле сдерживается, чтобы не вздохнуть тяжко, так она ему уже успела надоесть. Видимо, не только молоденькие студентки способны обращать внимание на противоположный пол, некоторым преподавательница тоже не хватает сильно мужского плеча рядом, вот она к нему и прилипла, словно жвачка к подошве ботинка. Но отвечает он ей, не показывая своего раздражения, не стоит в первые же рабочие дни портить отношения со своими коллегами:

— Решил начать с простейшего, чтобы не нагружать детей раньше времени. Но пусть они и не сомневаются, что скоро их ждёт то ещё «веселье».

Преподавательница хихикает, словно философ пошутил, как КВН-щик: задорно и смешно. Только это не так. Сказал первое, что ему в голову пришло. Пытается отвернуться от женщины, как бы намекая на то, что ему сейчас не до болтовни, но той хоть бы что, вместе того чтобы понятливо покинуть личное пространство Анатолия, она подбирается ещё ближе, хотя казалось бы, что это невозможно — кладёт руку рядом с ладонью мужчина, чуть ли не держась за неё. И тогда он не выдерживает. Резко поднимается со своего места, отталкивает плечом наглую преподавательницу, будто она пустое место, и выходит из классной комнаты, не произнося ни слова. «Может, она после этого осознает, насколько безразличной для меня является?», — спускаясь по лестнице на первый этаж, раздумывает философ.

Оказавшись снаружи здания, закуривает сигарету. Припоминает при этом, как интересно его завлекала Настя, приподняв свою шубку и продемонстрировав очень даже аппетитную попку. Получается, что все её прошлые слова о том, что он ей не интересен, сплошная фикция, иначе зачем бы так открыто и откровенно заигрывать? «Ведь она понимает, чем это все кончится, если будет поймана, так почему продолжает?», — игры в кошки-мышки не устраивают самого мужчину, создается впечатление, что над ним банально издеваются, но он-то давно перерос времена, когда это считается нормальным. Дает себе обещание, что если девушка не одумается, значит, он заставит её это сделать. И пусть вот ему хоть на голову кирпич упадёт, но просто так не оставит в покое ту, что ему по ночам не дает спать одними воспоминаниями о ней.

И стоит подумать Анатолию о Насте, как он видит, как она проходит мимо. Видимо, пары на сегодня закончились, вот мелкая и спешит то ли домой, то ли на очередные гулянки, где найдёт себе очередного ё-ба-ря. Последнее предположение вызывает в мужчине такую злость, что он, отлепившись от колонны, которую облюбовал себе для курения в этом двору, идёт навстречу к негоднице.

— И как прошёл твой день? — Интересуется он у неё, подходя настолько близко, насколько только может. Насколько позволяет несноснаядевчонка, выставив перед собой руку, тем сам обозначая пространство, куда ему не стоит вторгаться. — Со несколькими успела позаигрывать? — Мужчина понимает, что в нём говорит ревность, но остановиться не может. — Или, может, ты ещё чего натворила, пока я не видел?

Девушка ожидаемо отступает ещё дальше, тем самым защищаясь от нападок человека, с которым познакомилась всего пару дней назад. Анатолий уверен, что это не простая необходимость, что страх подталкивает Настю к тому, чтобы защищаться от людей, быть как можно дальше от них. Но почему?

Несмотря на то, как с ней разговаривают, девушка, впрочем, остается относительно спокойной. Беззащитно складывает руки у себя на груди, пытаясь их согреть, и в этот момент мужчина хочет лишь одного — взять их в свои ладони, не давая пребывать на холодным воздухе, может, поднести к своему рту, согреть дыханием , поцеловать нежную кожу, сообщая, что больше им страдать не придётся. А затем и вовсе заграбастать в свои объятия, отгораживая её от всего мира. «Интересно, что это за крамольные мысли?», — пытается сдержаться Анатолий, не давая своему телу совершить предательскую глупость, потому что он знает, как отреагирует эта молоденькая студенка на его действие — как минимум залепит звонкую пощечину, как максимум перестанет общаться вообще, и тогда нельзя будет с ней не то что позаигрывать, но также банально поговорить, разве что на семинаре, опрашивая по очередной философской теме.

Тогда он выбирает более простой путь.

— Извини я не хотел сказать ничего такого, сам не понимаю, почему столь глупые слова вырвались из моего не менее глупого рта, — знает, что извинения работают в большинстве случаев. — Ну пойми ты меня. Пусть мы познакомились при весьма неоднозначных обстоятельствах, но я не утверждал, что если встречу тебя вновь, то не обращу внимания. Это только твоя святая обязанность вшита в мозг — забывать о всех своих любовниках, я же так никогда не поступаю.

На глазах у девушки наворачиваются слёзы, и Анатолий в очередной раз думает о том, что выбрал не те слова.

— Разве я тебя об этом просила? — Чуть не плачет Анастасия, смотря на знакомого незнакомца волком. Затем жалобно добавляет, — может, мы обо всём забудем? Станем просто преподавателем и его студенткой, как будто ничего и не было. Так будет проще и тебе, и мне. Пожалуйста?

Увы, на это у Анатолия один ответ. Единственно возможный.

— Прости, малыш, такого не случится. И пора тебе смириться с тем, что мир крутится не только вокруг тебя, но и для других людей солнце светит.

Глава 6. Квартира

Отказ от Анатолия звучит жёстко. Настолько, что Настя в первый момент даже поверить в это не может, ведь ей казалось, что этот человек легко согласится со всем, чтобы она не предложила. Может, она слишком на него давила, вот он и взбрыкнул? Но по сути же, из них двоих взрослым является именно он, так почему ей приходится волноваться о том, что случится с его нервной системой? Как будто других проблем нет, чем заботиться о всякой чужой дурости.

— Ты мне нравишься, — вот так легко признается мужчина, будто о погоде говорит. — Так почему я должен отказываться от тебя?

«Логично. Как-то я не подумала о таком развитии событий. Но это все ещё не говорит о том, что я должна взять и кинуться в его объятия. Вдруг это какая-то уловка?», — сердце девушки наполнено сомнениями, которые раздирают его, словно садовник, пробирающийся сквозь заросли кустарника, что давно не подрезали.

— Что же предлагаешь? — Решает поинтересоваться Анастасия, откуда-то уже зная, что тот скажет.

— Давай начнём с того, что хотя бы укрепим одну из тех связей, которая между нами уже есть.

— Секс что ли? — Не может не рассмеяться она, припомнив ту самую первую ночь в клубе. — И тебя это устроит что ли? Если мы будем встречаться раз в определённый период времени, тра-хаться и разбегаться по разным сторонам. Насколько я успела понять, тебя интересуют не только постельные дела, но и поболтать порою хочется, иначе зачем бы ты стал за мной бегать, хвостом ходить, добиваясь внимания.

Это несоответствие выбивает девушку из колеи, и ей совсем не хочется задумываться ещё и о таких мелочах, тем более, что вариант се-кситься и предложил именно Анатолий, не она. А теперь получается, что подумать мозгами всё-таки придётся, если она решит согласиться.

Но мужчина решает всё за нее, поняв, что Настя может бесконечно решать этот этический вопрос.

Схватив её за руку, оттаскивает к своей машине. Приоткрывает дверь, и, буквально бросив девчонку на пассажирское сиденье, закрывает вновь.

— Если ты не можешь сама сообразить, чего тебе хочется, значит, это сделаю я. Тем более, что знаю, чего хочется больше всего всем молодым девчонкам в твоем возрасте, которые уже начали познавать взрослый мир, — мужчина садится рядом, тоже пристёгивается, а затем, даже не не смотря на Анастасию, трогается с места. Он уверен, что она никуда не денется, по крайней мере потому, что выпрыгивать из машины, когда та движется на невообразимой скорости в двести километров в час дикая глупость. — Кажется, тебе пора понять, что не всё в этом мире происходит по твоим хотелкам. Будь я совсем монстром, тра-хнул бы тебя прямо здесь, но я не такой, я отлично знаю, чего на самом деле ты хочешь, поэтому отвезу туда, где тебе будет хорошо.

Больше он не говорит ни слова, словно кукла сидит на водительском месте, правит туда, куда ему нужно. Настя было пытается дернуться, но её останавливает сильная мужская рука, которую он кладёт ей прямо на колено и удерживает не с той страстью, с которой хотелось бы, а собственнически, не желая отпускать.

Она бы ещё долго возмущалась, если бы преподаватель не затормозил совсем скоро у неприметного многоэтажного домика совсем недалеко от университета. Вытащив девушку за руку из машины, потому что та вновь начинает сопротивляться, он ведёт её за собой. Вначале до подъезда, затем до лифта, а после вталкивает в свою квартиру, совсем не расчитывая силы. Терпению его пришел конец.

— Этого ты хотела? — Спрашивают он у неё, подталкивая к стене. — Вот этого ожидала?

И больше мужчины не пытается вести беседу, лишь действует. Вклинивается своим телом между ног девушки, заставляя её встать в позу, в которой она может чувствовать себя лишь жертвой, максимум побеждённой самкой, но именно этого Анатолий добивается. Притирается к ней ближе, давая прочувствовать, насколько он возбуждён, всю горячность, какая только сейчас может быть. А затем начинает раздевать непокорную партнершу, стягивая с неё и дурацкую шубку, которая щекочет руки своим мехом, и платье, такое соблазнительное, но и в то же время скромное, однако, не скрывающее восхитительных форм девичьего тела. Делает это мужчина медленно, наслаждаясь моментом, смотрит на то, как чёрная плотная ткань скользит с чужой кожи, открывая самые потаенные места девушки.

Ласкать такую несносную девчонку — восхитительное удовольствие. Наверно, в мужчине просыпается инстинкт охотника, потому что он вдруг становится таким ненасытным, каким не был ещё никогда. Платье, которое он до этого снимал аккуратно, теперь уже рвёт на куски, совсем не думая о том, в чем Настя отправится обратно домой. Колготки, чёрные капроновые, тоже гибнут под рукой мужчины, превращаясь в кучу шмотков, но зато открывается перед ним вид на восхитительно стройные ножки. Проводит по ним ладонями, наслаждаясь мягкостью кожи, гладкой, словно шелк, а затем, не сдержавшись, отодвигается чуть подальше, склоняется, губами касаясь внутренней стороны бедра. И не просто целует, а прикусывает кожу, вдыхая естественный аромат тела девушки.

— Ах, — тихо выдыхает она, не сумев сдержаться, хотя очень старалась это сделать.

И прежде, чем новая мысль о том, как защититься от чужого нападения возникает у неё в голове, мужчина вновь начинает действовать. Настя перед ним уже почти голая, осталось лишь белье. Смотреть на неё сейчас одно удовольствие: маленькие, но упругие грудки в чёрном соблазнительном кружевном лифчике, трусики, что держатся на бёдрах тонкими ниточками, и даже крошечная татуировка в виде клоуна на правом боку — всё это вызывает в Анатолии лишь одно чувство, которое зовётся вожделением.

— Поцелуй меня, — забывшись в порыве страсти, шепчет девушка, а затем, даже осознав собственную ошибку, никак её не исправляет, лишь повторяет вновь, — прошу тебя, поцелуй!

Но Анатолий отвергает её желание, будто понимая, что если это сделает, то окончательно потеряет ту, что пытается всеми силами затянуть в свои сети. Вместо поцелуя, склоняясь, легонько кусает её за шею. Один раз, второй, третий, а затем с силой засасывает кожу , смотря на то, как появляется вторая отметина рядом с той, первой, которую он ставил ещё в автобусе. Та уже успела немного померкнуть, налившись синим, но остается таким же ярким пятном на бело коже Анастасии. И вторая выступает лишь дополнением, как бы доказывая, что эта женщина принадлежит только ему, Анатолию.

Когда уже совсем не остается сил терпеть, мужчина расстегивает свои джинсы, спускает их пониже, и, отодвинув тонкую кружевную ткань трусиков на студентке, входит в Настю. Одним сильным толчком загоняет себя внутрь, чувствуя, как обволакивает его чл-ен тёплое, мягкое, упругое и влажное нутро вокруг. Теперь и он стонет от удовольствия, будто нет ничего в этом мире ничего лучше, как быть в этой девушке. И она сама его подзуживает, руками подталкивая к себе поближе, обнимая крепко, словно мягкую игрушку, просит умоляюще, чтобы её имели как можно быстрее и жёстче, и, когда мужчина срывается именно на такой темп, вздыхает, стонет, даже кричит от удовольствия.

— Да, именно так! — В очередной раз повторяет Анастасия, когда в неё вторгаются, словно в резиновую надувную куклу. Сейчас ей совершенно плевать на то, как это происходит, главное, что она стремительно приближается к ор-газму. А что может быть лучше? — Сильнее!

Несмотря на то, что он уже почти у самого края кайфа, сдерживается из последних сил, пытаясь добиться того, чтобы первой удовольствие получила именно его студентка, несносная девчонка, которая дразнит его, сама не подозревая об этом. И у него получается добиться этого: внезапно Анастасия замолкает, лишь коротко выдохнув, обмякает на сильных руках, а мышцы сжимают его чл-ен так, будто хочет выдоить всё до последней капли. «И снова без презерватива», — уныло думает он, спуская внутрь Порезовой. Хоть она и сказала о таблетках, он не может не думать о том, что однажды все эти развлечения могут привести к одному логичному концу — ребёнку. Но сейчас можно и расслабиться, кончить наконец-то и, если будет настроение, обсудить произошедшее с Настей, может, даже прийти к хоть к какому-то логичному решению в их ситуации.

Глава 7. Договор

Осознав всю глубину своего падения, Настя думает лишь об одном — кажется, мачеха действительно была права, и она та ещё шл-юха, не способная себя контролировать. Понимает она это, лёжа на чужой постели, куда её относит мужчина после совокупления в холодном коридоре. Спе-рма Анатолия вытекает из неё, пачкая ноги, но девушка об этом даже не задумывается, лишь тупо смотрит в потолок, пытаясь понять, как же произошло то, что она так старательно отрицала долгое время — возникновение связи с другим человеком. С тем, кого изначально использовала, как игрушку для удовлетворения естественных потребностей.

— Теперь ты готова со мной поговорить о том, что происходит? — Спрашивает мужчина, устроившись лежать рядом со своей редкой любовницей. Так близко, что ей становится лишь от этого невыносимо больно. — Не можем же мы бесконечно вот так друг от друга бегать, затем срываться, тра-ха-ться до посинения, позабыв обо всех делах. Долго мы так не продержимся, думаю, это и тебе очевидно.

— Прямо сейчас? Хитро выбираешь момент, как раз когда я совершенно не соображаю после ор-г-азма.

Дело не только в умственных способностях, но и в физических — после пары раундов на горизонтальных поверхностях, Анастасия чувствует себя чертовски уставшей, она ощущает, что ещё совсем немного и вырубится, уснув так крепко, что её и колокольным звоном не разбудишь. Девушка силится не закрывать глаза, зная, что после банально не сможет их открыть, а ведь Анатолий дело говорит — лучше разобраться с их недомолвками и непониманием сейчас, чем когда все зайдёт слишком далеко, когда кто-нибудь пострадает.

Впрочем, Порезова отлично осознает и другую вещь. Если сейчас она даст своё согласие этому человеку, то волей-неволей пустит его в свою жизнь, а там и до сердца уже не далеко. Оно ведь у нее глупое, молодое, девичье, которое несмотря ни на что все ещё верит в счастье для своей хозяйки.

— Что ты предлагаешь, я уже поняла, — наконец тихим шепотом говорит Настя, обращаясь к своему преподавателю, — но я не знаю, стоит ли это вообще начинать. Вдруг через пару месяцев я тебе надоем, и ты меня выбросишь за порог, как нагадившего в любимые тапки щенка.

— Тогда сойдёмся на том, что наши встречи будут носить исключительно плотский оттенок. Только се-кс, никаких разговоров, никаких чувств, и уж тем более никаких свиданий, — на последнем слове философ решает заострить внимание специально, чтобы успокоить девушку, — никто из нас не будет пытаться вывести наш отношения на другой уровень. Но также я попрошу тебя не спать с мужчинами, кроме меня. Не хотелось бы подцепить какую-нибудь болячку, ведь, судя по всему, ты потр-ахаться любишь, да ещё и без резинки, — он не ставит это в обвинение, но мягко намекает, что пора бы завязывать с такими приключениями. — Знаешь что, я вообще предлагаю нам провериться. Пусть мы и переспали парочку раз, но это не бывает рано или поздно, просто сделаем и всё.

— Уж не знаю, как ты, а я к врачам на анализы хожу регулярно, — смотрит уничижительно Настя на Анатолия, как на ребёнка малого, который не дошел своим разумом до простой истины. Затем сдаётся, — хорошо-хорошо запишемся и сходим. Только нотации не читай.

— В таком случае дальше ...

Молчание.

— А что дальше? — Не может сдержаться Анатолий, чтобы немного не поиздеваться над любовницей.

— наверно, стоит обсудить, как, когда и где мы будем встречаться.

— Ну ты ещё план составь, в каких позах е-ба-ться станем, тебе не кажется это полнейшей глупостью? — Теперь уже откровенно хохочет девушка, представив себе, как они перед каждым соитием будут выбирать, что можно сегодня сделать, а что нет. — Сегодня вот здорово получилось, на эмоциях всегда так классно тр-а-хается. А если мы станем подгадывать моменты, приближая их специально, то искра пропадёт. А без искры, как знаешь, нет пожара страсти. Извини за такое поэтическое сравнение.

Теперь смеётся и Анатолий, поняв, что разговор заходит немного не туда, куда он ожидал и пытался его завести первоначально.

— Ну правда, что будет, если ты в кого-нибудь влюбишься? — Задает самый страшный вопрос для неё Анастасия, себя почему-то не причисляя к тем, кто способен испытывать подобные чувства. Её самообман не знает границ.

— Если вдруг это произойдет, я не стану пудрить тебе лишний раз голову. Разойдемся по-хорошему и без претензий, — все-таки мужчина рассматривает подобную возможность, раз Настя сама на этом настояла.

«А если я к тому времени не захочу тебя отпускать?!», — хочется закричать ей, но вслух говорит прямо противоположное.

— На роль любовницы я никогда не соглашусь, — даже отворачивает, чтобы философ не увидел, какое у нее лицо в этот момент.

— Даже не начинай. Сколько раз мне еще повторить, чтобы ты поверила? Я. Не. Собираюсь. Тебя. Обижать. Ни коим образом.

И, чтобы доказать собственные слова, кладет хрупкую руку Порезовой себе на пах. Там снова стоит, как бы намекая, что пора закругляться с глупой болтовней и переходить к более интересному делу.

Весело хихикнув, Настя буквально запрыгивает на мужчину, оседлав его, словно норовистого скакуна, теперь уже без всякого страха тянется за поцелуем и наслаждается, когда горячий рот Анатолия касается её.

***

С того памятного разговора голышом в постели и Анастасия, и Анатолий больше не обсуждают ничего серьезного. Как они и договорились, первым делом идут в платную клинику и сдают анализы. Мужчина жалобно хнычет после того, как у него берут мазок из ур-етры, прося девушку пожалеть его. И она жалеет, от-сасывая любовнику прямо в машине на парковке у больницы. Её не смущает то, что это происходит под окнами врача, который их принимал каких-то десять минут назад. А, когда Анатолий кон-чает, проглатывает его семя, шаловливо облизнувшись.

— Ну как, теперь полегче? — спрашивает у него, смотря прямо в глаза. И совершенно не чувствуя, как белесая капля стекает по её подбородку.

— Угу. Какая же ты иногда свинюшка.

Склонившись к бардачку, мужчина достает пачку влажных салфеток, но сам решает не вытирать лицо любовницы, лишь бросает ей на колени. Та понимающе ими пользуется.

— И скоро результаты будут? — философ интересуется, потому что сам давно не проверялся, а вот девчонка хвасталась, что делает это регулярно, значит, и знать должна.

— Через пару дней. Если повезет, то завтра.

Но результаты готовы уже к вечеру. «Вот что значит хорошенько заплатить. Никакого ожидания», — думает студентка, заходя в приложение, чтобы посмотреть, все ли у нее в порядке со здоровьем. Во всех графах на ЗППП стоит «отрицательно», и она расслабленно выдыхает. Остается только спросить у Анатолия, как с его здоровье.

Номерами она с мужчиной обменялась в тот вечер, когда он затащил её в свою квартиру. Так и сказал: «Мало ли что случится». И теперь девушка даже рада, что тот настоял, потому что может связаться с ним. Сняв сотовый с зарядки, находит в контактах нужный и набирает его.

— Ты уже смотрел? — задает вопрос, надеясь на положительный ответ, Порезова.

Вначале раздается тишина, а затем преподаватель всё-таки отвечает, кашлянув, чтобы прочистить горло.

— Пока ещё нет, подожди минутку, и я тебе отвечу, — вновь замолкает мужчина, явно заходя в приложение и вводя нужные номер договора и пароль. Затем, через секунд тридцать отвечает радостным голосом, — отрицательно! Теперь мы можем спокойно заниматься друг с другом се-ксом.

«Как будто мы раньше этого не делали», — хочет засмеяться Анастасия, а сама уже вскакивает с кровати, начиная одеваться.

— В таком случае жди меня, скоро буду, — ей не терпится получить свою порцию удовольствия, особенно теперь, когда мужчина успокоен.

Решает, что примет душ уже на квартире любовника, но берет с собой сменную одежду и белье — девушке хочется хотя бы раз удивить своего партнера и ради этого готова постараться.

Из квартиры выходит на цыпочках, чтобы не побеспокоить Светлану, не начать очередную ссору. Сейчас Порезовой хочется совсем не истеричных криков мачехи, а крепко стоящего чл-ена и горячего крепкого мужского тела над собой. Прикрывает осторожно дверь, матерится про себя, когда та всё-таки щелкает, а после чуть ли не бегом спускается по лестнице вниз. Там, во дворе, Настю уже ждет такси, которое та успела вызвать. Студентка заскакивает в него и сразу же велит водителю:

— Поехали скорее, пожалуйста!

Она уже в предвкушении горячей и страстной ночи.

Глава 8. Танец

Мужчина подхватывает Настю на руки, едва та появляется в его дверях. Девушка впархивает в чужую квартиру, как птичка, явно не меньше радостная этой встрече. Она видела Анатолия до этого или голым, или полностью одетым, поэтому его облачение в халат кажется ей подарком. Сойдя с чужих сильных рук, отступает на шаг назад, разглядывая своего любовника.

Посмотреть есть на что. Белый, махровый, он, хоть и завязан на поясе, но все равно открывает замечательный вид и на поросшую редкими темными волосками грудь, и на «бл-ядскую дорожку», ведущую к паху, и на развитую мускулатуру. Волей-неволей Анастасия облизывается, представив, что сделает со всем этим. Не удержавшись, она приподнимает чужой халат, рассматривая своего любовника ещё и сзади — крепкие яго-дицы так и просятся на то, чтобы на них положили руки и пожамкали. Это девушка и совершает, совершенно теряя связь реальностью.

— Кажется, кое-кто не хочет ждать, — усмехается Анатолий. А затем дает своё милостивое позволение, — ну, трогай, не стесняйся, я не кусаюсь. Поэтому наслаждайся, пока есть такая возможность.

И Порезова наслаждается. Касается уже не только яго-диц, но и крепких ног, жилистых рук, проводит ладонью по немного небритой щеке мужчины, чувствуя, как короткая щетина щекочет ей кожу. Это возбуждает, почему-то девушка сразу представляет, как это самое лицо оказывается у неё между ног, губы Анатолия раздвигаются, и вот он уже целует в том месте, о котором приличные девушки вслух никогда не говорят. Фантазия заводит её так далеко, что теперь Настя не понимает, где она находится: в реальности или же в своих мечтах.

Кажется, она слишком увлекается, потому что в какой-то момент мужчина отвлекает её, схватив за руки. Приподнимает их над головой Насти, прижимает к стенке.

— Может, нам стоит переместиться в спальню? — Спрашивает он её, чувствуя, как встаёт чл-ен. Несмотря на то, что воздерживались они всего сутки, ему уже хочется ощутить себя в ней. Подчинить эту непослушную девчонку, показать, кто здесь настоящий хозяин. — Может, пора тебе смириться с тем, что не все всегда идёт так, как хочется тебе?

Девушка кривится, потому что ей никогда не нравилось, как мужчины проявляют свои важность и главенство. Но впервые в жизни именно такая настойчивость её возбуждает.

— Кажется, сегодня ты хочешь погрубее? — Интересуется Настя, поняв, куда клонит настроение философа. — В таком случае подожди немного, мне надо подготовиться. А то неслась сюда сломя голову, даже душ принять дома не успела.

— Мне нравится твоя честность, — отпускает Анатолий свою любовницу, отходит назад, чтобы вновь не сорваться ненароком. Раз уж она попросила отсрочки, почему бы ему ей её не дать? Тем более что девчонка, несмотря на все свое недоверие к людям, ведёт себя, как умничка. — Беги в ванну, а я пока открою вино. Будешь?

Настя кивает, подхватив сумку с пола, старается как можно быстрее переместиться в ванную комнату. Прикрывает за собой дверь, щелкает замком, будто боится, что мужчина вот-вот ворвётся за ней, не дав сделать то, что она хотела. А планы у Порезовой фантастические. Успешно скинув одежду, в которой она приехала сюда, принимает душ, стараясь сделать всё так быстро, насколько только может. А после, высушив волосы феном, наконец достает из сумки заранее подготовленное белье. Красная шелковая сорочка идеально садится на её теле, кружевные лифчик и трусики совершенно не скрывают ничего под собой, просвечивая неприлично и соски и гладкий, лишенный волос, лобок. Последний штрих — пару капель духов на запястье и около ушей, и вот девушка уже готова к тому, чтобы соблазнять своего мужчину. "Именно, хотя бы в одном понятии, сексуальным, он мой. Раз уж мы договорились не спать с другими, значит, могу так говорить", — подкрашивая губы помадой, думает Порезова.

— Ну как, ты там ещё долго? — Спрашивает Анатолий, постучав в дверь. Из-за этого голос его звучит приглушенно, как будто сквозь вату, но у девушки получается различить слова.

— Уже выхожу. Иди в постель, — буквально приказывает она ему, желая произвести нужное впечатление. А если он её увидит раньше времени, то эффект получится уже совсем не тот.

Когда раздаются все сильнее затихающие шаги, Настя приоткрывает дверь, выглядывает в щелочку, желая убедиться, что Анатолий и правда ушел. Накидывает халат, чтобы скинуть его после в нужный момент и идёт к спальни. Похоже, мужчина прочувствовал атмосферу, потому что оттуда раздается тихая расслабляющая музыка.

— Включи что-нибудь чуть повеселее, — просят девушка, боясь уснуть под эту мелодию, больше подходящую для впадения в кому, чем для того, что она задумала. Мужчина щелкает пультом, подчиняясь просьбе Насти, и вот раздается ритмичная музыка.

Девушка мигом скидывает с себя халат, который до этого прикрывал тело и белье. Крутится перед любовником, красуясь. Посмотреть и впрямь есть на то. Анатолий замечает, что Настя не разнеженная красотка, а та, кто старательно и, видимо, регулярно работает над фигурой. Нет ни единой лишней капли жира, лишь жилистые мышцы. Конечно же исключение составляют грудь и попка, которые сейчас почти ничем не прикрыты. Кружева-то на них прозрачные.

Насладившись реакцией преподавателя на себя, Порезова начинает танцевать, подстраиваясь движениями под вновь сменившуюся мелодию. "Не зря же я занималась этой пресловутой стри*п-пластикой, когда на нее настоящий бум среди девчонок был", — теперь девушка видит результат, пусть и поздний. Как только не выгибается, демонстрируя тело со всех сторон, словно дорогой товар на витрине. Философ, схватив одну из шелковых лент, которая завязана бантиком на трусиках, тянет на себя.

— И как ты только до такого догадалась? — взглядом он буквально облизывает свою студентку. — Давненько подобных сюрпризов мне не устраивали.

Услышав такие слова, девушка даже в лице меняется. Ставит ногу прямо на промежность Анатолия, чуть надавливает, намекая тем самым, что еще хоть одно упоминание бывших, и она лишит его того, чем там мужчина тыкался в других женщин. Ей хочется быть для него в этот момент единственной, той, что смотрят только на неё. И танец раз-вратный считает меньшим из того, что что способна пойти.

"Только не слишком увлекаться", — пытается убедить себя, теперь уже избавляясь от того, что на ней еще есть. Почти невесомые кусочки ткани, называющиеся бельем, оказываются безжалостно скинутыми на пол. Но Анатолий и теперь удивляет любовницу. Смотря ей прямо в глаза, поднимает трусики, подносит их к своему лицу и вдыхает чужой запах, наслаждаясь смущением, которое охватывает Настю. Вспыхивает от стыда мгновенно, чувствуя, как горят щеки. Однако, она не принимает ни единой попытки остановить мужчину.

— Иди ко мне, детка, — зовет наконец философ. Как бы ему не нравилось происходящее, возбуждение уже становится болезненным, терпеть это почти невозможно. Он сам снимает с Порезовой лифчик. Но та не дается так легко, как хотелось бы мужчине. Хитро прищурив глаза, руку его отодвигает. Усмехается искушающе. — Малышка, не будь такой врединой.

— Тогда скажи, что хочешь меня, — продолжает не даваться ему Настя. Ведет ладонью по обнаженной мужской груди и, когда Анатолий задерживается с ответом, легонько щиплет его за со-сок. — Говори! — теперь уже настойчивее.

— Хочу, хочу безумно! — после той шоковой терапии, что он получает, мужчина соображает куда быстрее. Если наглая девчонка хочет лишний раз почувствовать себя в этом действе главной, то почему бы ей не уступить? Философ уверен, что хуже от этого точно не станет. — Как никогда и никого не хотел! — тут он конечно лжет, но Анастасии об этом лучше не знать.

— Так-то лучше, — удовлетворенно отвечает студентка и насаживается на чужое естество со стоном.

Скачет на любовнике, словно яростная наездница, не выпуская его из себя ни на секунду. Она наконец-то может отпустить то разочарование и обиду, что вновь накопились из-за Светланы. И отпускает она их, кончая. Правда, в этот раз Анатолий успевает вытащить до того, как вновь испачкает своим семенем ва-гину девушки.

— Я бы с удовольствием что-нибудь съела, вспоминает о делах насущных Настя, целиком и полностью удовлетворенная.

Глава 9. Она другая

Впервые с тех пор, как Анастасия потеряла отца, она чувствует освобождение от боли. Та сковывала её сердце днем и ночью, не давая нормально учиться, спать, жить. Просыпаясь и засыпая девушка вспоминала мертвое бледное лицо родителя, когда последний раз его видела — в гробу. Даже его руки она тогда коснуться не смогла, ведь мужчину после автокатастрофы собирали по частям, а после, уже в морге, прикрыли все тело белоснежным кружевным покрывалом, дабы люди, пришедшие попрощаться, не ужасались и не падали лишний раз в обморок.

Теперь то страшное воспоминание кажется Порезовой далеким, словно сон в летнюю дневную жару. Анатолий каким-то неведомым образом занимает все её мысли и время. Если не считать учебу, Настя проводит все свои дни рядом с этим человеком. Да, они почти не разговаривают, но их тела, сплетающиеся снова и снова в очередном порыве страсти, говорят о многом. Теперь студентка чувствует, как отогревается её заледеневшая душа, как сердце вновь начинает биться: вначале медленно, неуверенно, словно боится, а затем быстро всякий раз, когда его хозяйка видит или слышит этого удивительного мужчину.

Она наконец-то узнает его фамилию — Переверзев. А как без этого, если раз в неделю смотрит в журнал, в котором преподаватель выставляет оценки? "Такое странное ощущение", — думает Настя каждый раз, отвечая у доски заданную на дом тему, но при этом вспоминая, как учила её, лежа голышом на философе. К слову, это было очень трудно, потому что чужая рука беспрестанно наглаживает ее тело, не давая сосредоточиться.

Как быть, если раньше твои мысли были целиком и полностью только об искуплении, а теперь их занимает совсем другое? И не великие цели, а пребывание рядом с человеком и се-кс с ним. Сплошное вожделение и ничего больше. Как будто Анастасия резко из простой страдающей девчонки превратилась в ту, что искупила свои грехи и теперь может жить спокойно. И ведь она знает, что это не так. Слишком велик грех, что она держит в своей душе.

— Не знаю, что тебя мучает, но бесконечно так продолжаться не может, — в одну из встреч говорит Анатолий, видя, что на его партнёрше лица нет. — Иногда ты сама на себя не похожа.

— Да? А ты так хорошо успел меня узнать, чтобы судить? — ёрничает она, видя нестыковки в происходящем. — Поменьше слов и побольше дела.

Заткнув таким образом чужой рот, она затягивает мужчину в постель, намотав его галстук себе на кулак.

После, получив порцию удовлетворения, девушка уже куда добрее смотрит на того, кого сегодня использовала, будто тот игрушка. И ей неожиданно хочется поговорить, а то еще чего доброго Анатолий обидится.

— Мой отец очень многое для меня значит. Завтра будет годовщина его смерти, — пересилив себя, произносит Настя, смаргивая непрошеные слезы.

— И таким вот способом ты хочешь почтить его память? — злые слова сами собой вырываются из мужчины. Он спешит исправиться, — се-кс это не лекарство от любого несчастья.

— Тогда почему ты так охотно им занимаешься? И пошел ведь в клубе за первой же девчонкой, кто тебя заприметил. Сомневаюсь, что ты это делаешь от большого довольства жизнью.

"Не смотря на свой юный возраст, она умеет видеть самую суть вещей", — внезапно понимает Переверзев, теперь смотря уже совсем другими глазами на любовницу. Раньше она ему казалась просто е-б-ливой молоденькой девушкой, которая банально ищет приключений, но теперь, теперь у мужчины совсем другое мнение. В первую очередь Настя вдумчивая, мудрая не по годам. Во-вторых, даже не смотря на то, что ее сердце ранено, она не унывает окончательно, пытается карабкаться из ямы, в которой заключена ее душа, пусть пока и безуспешно. А еще она — замечательная студентка, которая всегда приходит на занятия подготовленной, и не только на пары по философии. Об этом Анатолий узнал совершенно случайно, банально прислушавшись к разговорам других преподавателей. То, какими словами те нахваливали первокурсницу Порезову его поразило. Он-то до того момента и не думал, что та, кто проводит свои ночи в "Гоморре", выискивая партнеров для жаркого тр-а-ханья, может так прилежно учиться — из оценок у Анастасии лишь пятерки, так еще и за научную работу берется, прикладывая столько сил, сколько сам мужчина никогда не прикладывал к своей учебе. Он, если задуматься, воспринимал свое место в одном из престижных вузов, как данность. Настя же, видимо, думает о вузе, как о привилегии.

— Ты права, — решает не лгать окончательно Анатолий. — У меня есть свои причины для такого образа жизни...

— О которых ничего не расскажешь.

— Не расскажу.

— И в чем тогда смысл этого вброса? — смотрит исподлобья на мужчину, буквально сверлит глазами, видимо, пытаясь таким нетривиальным способом прочесть его мысли. — А? Почему так внезапно замолчал?

Переверзев и впрямь неожиданно перестает обращать любое внимание на ту, с которой всего секунду назад вел увлекательный для себя диалог. Отвернувшись от Анастасии, внимательно смотрит в телефон, затем пишет.

— Извини, на сегодня все. Мне пора, — и чуть ли не скидывает с себя девушку, что знатно прибалдела от подобного поворота событий.

Голая, еще горячая и потная после ор-газма, она в шоке, что тот, кто обычно очень внимателен к ней, внезапно становится совсем другим человеком: безразличным и отстраненным.

Глава 10. Голос

— Что-то случилось?

К своей любви Анатолий чуть ли не прилетает, так быстро оказывается рядом. Эта женщина редко говорит о том, что случилось что-то, нет, это он ей обычно навязывает свое внимание, и теперь, когда она вдруг пишет: "Приезжай", невозможно было проигнорировать. Однако, картина, которая открывается перед его глазами не напоминает ни фильмов ужасов, ни начало апокалипсиса. Все как и всегда: она, безупречно одетая, причесанная и накрашенная, сидит за столом и чинно попивает свой горячо любимый зеленый час с жасмином — запах пропитал каждую молекулу воздуха в столовой. А ведь он несся сюда, не помня себя от страха.

— Это шутка какая-то? — спрашивает Переверзев, обращаясь к ней вновь.

— Ты разве не рад видеть свою любимую сестричку?

— Сводную! — поправляет женщину по привычке.

Он никогда не относился к ней так, как относятся к родственникам. Наверно, именно потому, что кровной родней они не были никогда. Познакомились они, когда отец Анатолия решил жениться на женщине, у которой уже была дочь от другого брака. "Какой же она тогда была милой", — ненароком вспоминает совсем молодую девушку, что пришла в чужой дом, скромно смотря в пол. Тогда еще совсем маленький Анатолий, которому едва исполнилось восемь, влюбился горячо и безоглядно, толком не поняв, что случилось. Осознание пришло позже, с наступлением пубертата, когда от одних оголенных коленок сестры парень возбуждался так, что долго еще не мог унять свое вожделение даже с помощью руки, уединившись в ванной комнате.

— Что за странный вопрос? Конечно рад, и ты об этом отлично знаешь, — все-таки смягчается мужчина, увидев, как обиженно надувает свои губки женщина. — Но почему-то ты забываешь, что у меня и своя жизнь есть, работа, друзья.

Теперь она смотрит на него куда внимательнее, будто рентгеном сканирует.

— У тебя появилась девушка? — спрашивает с подозрением.

Теперь с подозрением на нее смотрит Анатолий. Сестре никогда не была интересна его личная жизнь, и этот вопрос она задает впервые, еще и так прямо. Что ответить? "Правду", — решает он.

— До отношений дело еще не дошло, но мы достаточно близки, — рассказывает он, вспоминая то самое "близки" во всех позах, что только можно придумать. — Она очень хорошая девушка, милая и ненавязчивая.

— Дай угадаю, твоя студентка? — Переверзева усмехается, зная брата, как свои пять пальцев. — И не надо так на меня смотреть. Ты всегда был падок на молоденьких и умненьких. Странно, что тебя раньше не охомутали.

То, с каким безразличием она это говорит, ранит Анатолия, ведь его сердце принадлежит именно ей, холодной, словно айсберг. Он не знает, что творится в душе сестры, а та никогда не рассказывала. Момент же, когда из милой застенчивой девушки превратилась в стерву редкого разлива, мужчина банально пропустил, бросая все свои силы на учебу, дабы доказать отцу, что он достоин быть его преемником. Не вышло, еще в итоге потерял навсегда и ту, что любил и любит больше жизни.

— Это все, что ты хотела узнать и зачем позвала? — поражено переспрашивает Анатолий, не веря в происходящее.

Он и раньше замечал, что Переверзева мнит себя центром вселенной, но теперь ему это становится совершенно ясно.

***

Настя еще долго смотрит вслед сбежавшему Анатолию, пытаясь осознать, что же только что произошло. Ей не верится, что всегда обходительный мужчина вдруг начал воспринимать ее, как пустое место, бросив напоследок банальное безэмоциональное "извини". Мысли бесконечные одолевают её: "Почему он так поступил? Разве не пытался всеми силами помочь мне, вытянуть из депрессии? Тогда отчего вдруг повел себя, словно последний му-дак?!".

Это не дает ей покоя, даже когда она, приняв душ и переодевшись, выходит из квартиры, положив ключ в почтовый ящик. Пока идет до остановки, едет в университет — продолжает мучиться непониманием. И даже встреча с подругой никак не влияет на настроение девушки.

— Ты выглядишь кислой, как кефир, — смеется Солнцева, обнимая Настю. — Что такое? в очередной раз. — И тут же угадывает, — на личном фронте не ладится? Странно, у вас же вроде как было всё на мази.

Договорить Мария не успевает, потому что получает гневный оклик от преподавателя. Как-то в пылу раскрашивания Насти она пропустила начало пары и теперь вынуждена извиняться перед Бальзаком. Но тот молча ставит студентке "неуд" и больше на нее не смотрит. Порезова хочет было возмутиться, но в последний момент одергивает себя — проблемы с Дмитрием Валерьевичем ей не нужны. Он в последнее время хоть и притих, на смотрит на свою самую нелюбимую студентку каким-то подозрительным взглядом, который Настя характеризует как "не буди лихо, пока оно тихо". Приходится ей все-таки достать тетрадь и начать конспектировать лекцию.

После, уже собираясь уходить из классной комнаты, ее преподаватель останавливает, хоть она и пыталась прошмыгнуть мимо тихо, как мышка. Вычленяет из потока студентов, не давая сбежать.

— Дмитрий Валерьевич, мне казалось, что в прошлый раз вы все сказали, что хотели. Неужели еще что-то осталось? — интересуется, стараясь не сорваться в откровенное ехидство.

— Я хотел извиниться, — говорит мужчина совершенно неожиданную вещь. — Ты права, я не должен был переходить рамки. На этом все.

Если бы Анастасия в данный момент не была занята думами об Анатолии, то обратила бы внимание на то, что Бальзак не просто вежлив с ней сегодня, но и удивительно ласков. Но она этого не делает, и преподаватель, разочарованно вздохнув, банально прощается. Он собирает свои вещи со стола и уходит, глянув еще раз напоследок на Порезову.

— О чем вы говорили? На Бальзаке лица не было, когда он выходил, — заглядывает в помещение Солнцева, успевшая заскучать в коридоре, ожидая подругу.

— Хотелось бы мне знать ответ на этот вопрос. Ладно уж, что рассусоливать? Лучше пойдем в кафешку, я тебе про Переверзева расскажу, — решает Настя прикрыть свои душевные метания полуправдой. Мария тут же радостно подпрыгивает, ей нравится слушать чужие любовные истории. — Какая же ты все-таки иногда глупышка.

После разговора под чашечку кофе с подругой Анастасии становится немного легче, будто она снимает часть груза со своего сердца. Поэтому домой она идет если не в радостном, то в приподнятом настроении точно. Еще из подъезда, не заходя в квартиру, слышит переругивающиеся голоса. И очень сильно удивляется, узнав во втором из них, мужском, Анатолия.

Теперь ей страшно заходить домой, потому что Настя уверена — ничего хорошего она там не увидит. А бередить только начавшую заживать рану на сердце ей совсем не хочется. Еще и таким жестоким способом для себя: теряя близкого человека.

Глава 11. Разочарование

— Как же так?! — задает в очередной раз самой себе вопрос Настя, прислонившись спиной к входной двери. — Хотя что же я так реагирую, знала ведь, что так или иначе пострадаю от этих отношений.

Теперь все становится на свои места. Тем мужчиной, который приходил к ее мачехе был Анатолий Переверзев. Тем, кто смог рассмешить Светлану и подарить ей хорошее настроение, был любовник её падчерицы. Тот, кого так ждала эта жестокая женщина и принимала в доме покойного мужа, был человек, которому первым за долгое время удалось тронуть сердце Насти.

Раньше Порезова часто плакала, но после, поняв бессмысленность этого действия, перестала. Теперь же слезы помимо ее воли наворачиваются на глазах, стекают солеными дорожками по щекам. Ей так больно, что становится трудно дышать, словно чья-то рука сжимает горло, не давая сделать ни единого глотка воздуха. "Какие отношения могут их связывать?" — снова и снова задает себе вопрос, мучаясь неизвестность, — "разве мы не пообещали друг другу с Анатолием, что не будем спать с другими? Неужели он меня обманул? Да и вообще, как может быть такое, что он ни разу со мной про Светлану не говорил? Ведь у нас с ней одна фамилия, да и живем вместе. Или же он скрывал этот факт намеренно, по ее указке, чтобы сделать мне так плохо, как есть сейчас?". Девушку пугает такой поворот событий, оказывается мир не простой, как ей казалось, все не разделено только на черное и белое, есть еще и другие оттенки чужого поведения.

И насколько же тесным оказался этот мир, если в одной огромной Москве она повстречала того, кто как-то связан с ненавистной мачехой. Так вообще бывает?

Мучить себя подобными мыслями можно бесконечно. Можно сбежать из этого места прямо сейчас, а после вернуться и выведать правду. А можно посмотреть в глаза своему стразу, разобраться со всем сразу, заодно и на реакцию Переверзева посмотреть, когда он увидит Анастасию. Поэтому Порезова делает шаг вперед, трясущимися руками открывает дверь, заходит в коридор, скидывая обувь, а после аккуратно ставя ту на полку. Шубку вешает в шкаф, наверно, простыми действиями пытаясь отсрочить неминуемое.

— Кто там? — спрашивает мужчина, и Настя его отлично слышит, не смотря на то, что до столовой от прихожей далековато.

— Это я, — говорит она, смело входя в комнату, в которой обычно должна царить другая атмосфера, нежели сейчас.

Воздух сгущается, словно превращаясь в густой кисель. Электрические разряды напряжения молниями пробегают по телам всех трех. И девушке не понятно, кто из них поражен разворачивающейся ситуацией сильнее. Сама она еще в подъезде справилась с первым шоком, а вот у Светланы и Анатолия такой возможности не было. Поэтому старшая женщина выглядит не такой уверенной, как обычно: глаза у той округляются, рот приоткрывается, будто она хочет сказать:"ой!", но у нее не получается. И в любое другое времяПорезов-младшая от души над этим посмеялась, однако, сейчас отчего-то ей не хочется это делать.

Удивление Переверзева другое: отвращение, смешанное с неверием, на его лице. Он щурится, видимо, надеясь рассмотреть вошедшего человека повнимательнее — вдруг ему показалось, и это не его любовница, с которой он стал близок. Но, нет, морок не рассеивается, перед ним все так же Анастасия.

— Какого... — начинает он фразу, но не заканчивает, явно не зная, как именно сейчас объясняться.

И девушке даже смешно — обычно этот человек куда более уверенный в себе.

— Ты какого черта приперлась, когда тебя не звали? — зато с "ласковой" фразой находится Светлана. Она всегда такой была, за словом в карман не лезла.

— Кто это? — заходит с другой стороны Анастасия. Сейчас ей очень важно выяснить, знал ли Анатолий, кем она приходится этой женщине.

Отвечает, что удивительно, не мачеха, а внезапно оттаявший философ.

— Это моя сестра. И я могу ходить к ней когда только захочу, — обозначает позицию, будто Настя сейчас по его мнению будет давить и требовать непонятно чего. — А вот кто ты?

"Что за глупый вопрос?!" — хочется закричать девушке. Она будто в дурной сон попала. И, судя по виду, Порезовой-старшей, та того же мнения.

— Как кто? Я тебе о ней рассказывала. Моя неблагодарная падчерица собственной персоной, — говорит Светлана, в голове у которой никак не складывается картинка новой реальности.

Теперь поражено застывает Настя: "Вот значит как. Небось ославила меня по полной программе". Она даже представлять не хочет, что именно наговорила женщина, наверняка ничего хорошего, скорее самых отвратительных вещей. И ее догадка подтверждается, потому что Анатолий, вставший было со своего места ей навстречу, делает несколько шагов назад, таким образом отдаляясь. Будто от неприятного ему человека. Мужчина качает головой, не веря.

— О! — снова удивляется Светлана. — Я поняла! Это она, да? Та, с кем ты самозабвенно тра-хался, что даже о своей родной семье позабыл.

Он никогда не называл то, что происходило между ним и Настей таким грубым словом, как "трах". Да, по сути у них были отношения без обязательств, се-кс по дружбе, партнерство. Но ему всегда хотелось думать, что однажды это перерастет во что-то большое и прекрасное. "Как же я ошибался. Как никогда в жизни", — корит Анатолий себя за сентиментальность. Так много услышав когда-то о неродной дочери сестры, теперь он никак не может связать две личности Анастасии в одного человека. Но абсолютно точно знает, что не хочет больше не видеть ее, ни думать о ней.

Осознав, что тот сейчас банально сбежит, Настя просительно говорит:

— Толя, — впервые так его называет, видимо, цепляясь за последнюю возможность задержать любовника, поговорить с ним. Выгнать на-х-рен Светлану из квартиры, и все-все обсудить.

Но Переверзев продолжает пятиться, становясь все ближе к выходу. Но спиной не поворачивается, будто боится, если это сделает, то ему вонзят в нее нож. А после, все-таки сделав это, окончательно исчезает из поля зрения жильцов квартиры.

— Ну как, счастлива? Разбила бедняжке сердце, — довольно усмехается Светлана, явно счастливая тому, что Анастасия, напротив, выглядит откровенно несчастной. — А не была бы ты такой су-кой, все сложилось бы по-другому.

У Насти сил на переругивания нет. Она окончательно опустошена. Ей уже наплевать, какие отношения связывают Переверзева и мачеху, ведь тот сам не сказал ни слов, лишь ушел, захлопнув за собой дверь. А перед этим она увидела в его глазах страшное разочарование. Именно оно и добило девушку, в очередной раз потопив в пучине самобичевания. А там и до депрессии недалеко — она в этом уверена.

Глава 12. Побег и признание

Как назло, Солнцева, будто почуяв, что с подругой творится неладное, названивает ей целый день, а затем и вечер, оставив в покое лишь глубокой ночью. Каждый раз, когда раздается противная вибрация, Настя лишь подальше отодвигает от себя сотовый, надеясь, что скоро сможет в гордом одиночестве пострадать. Когда это происходит, девушка расслабленно выдыхает — сейчас ей ни с кем не хочется говорить. Она зарывается с головой под подушку и одеяло, скрываясь от всего белого света. Внешние звуки приглушаются, давая наконец Насте возможность прислушаться к своим мыслям, порассуждать, попытаться понять, как быть дальше.

Первое: Анатолий оказался совсем не тем принцем на белом коне, каким она его представляла. Узнав, кем является Настя, тот сбежал, а ведь до этого обещал быть рядом. Говорил, что не оставит. Все это оказалось ложью, такой сладкой и болезненной. Во-вторых, Светлана. Женщина, которая не преминула воспользоваться ситуацией, сложившейся между падчерицей и братом. Она явно многое выиграет, если Анатолий откажется от той, с кем проводит время с таким удовольствием. "Она всю жизнь мечтает о том, чтобы я страдала, да посильнее. И очень многое для этого делала, если задуматься. Вспомнить хотя бы школу-интернат, куда я была отправлена, словно преступник в ссылку", — анализирует Анастасия. Она припоминает всё, что натворила мачеха, едва успев овдоветь — думала лишь о том, как ей получше жить, но никак не заботилась о ребенке, который остался после смерти мужа.

И третье. Девушка не знает, как ей реагировать на все это. Мысли путаются, и она боится, что в эмоциональном порыве натворит делов, о которых после очень сильно пожалеет. Например, высказав Переверзеву все, что она думает. Или же приперев к стенке Светлану и силой вынудив ее говорить. Но Настя отлично понимает, что это не решение проблемы. Тут надо действовать тоньше, а для этого вначале обдумать все и составить план. "Видимо, придется сделать то, о чем я долгие годы думала, но не решалась", — теперь Порезова готова. Она чувствует решимость, и пока та не пропала, берет в руки телефон.

Не смотря на ранний час, Солнцева встречает подругу у себя, как дорогого гостя. Впускает в квартиру, поплотнее запахивая халат, кивает ей на тапочки.

— Надень, а то ноги отморозишь. У меня уже пару дней как отключили отопление, какие-то проблемы на станции, — буквально приказывает Насте, зная ее дурную привычку ходить босиком. — Проходи сразу в кухню, ложиться спать уже нет смысла. И наконец-то расскажи мне, что происходит. Твое молчание больше не может продолжаться.

Девушка послушно выполняет требования, шубку вешает на крючок, смахнув с нее первый снег этой зимы. Заворачивает в ванную комнату, чтобы помыть руки, ведь сюда Насте пришлось ехать на автобусе, дабы сэкономить деньги, которых и так не слишком много. Она уверена, что не пройдет и половины дня, когда Светлана заблокирует все счета падчерицы, решив таким жестоким образом наказать ее за побег.

Из кухни уже умопомрачительно пахнет свежезаваренным травяным чаем — Мария знает, как приободрить подругу. Анастасии всегда здесь нравилось. Пусть и маленькое, но уютное помещение наполняют их совместные воспоминания, смех и слезы, радость и печаль. Им никогда не бывало здесь скучно.

И лишь успев присесть и отпить немного чая, как Порезова подвергается натуральному допросу. Солнцева задает и задает вопросы, выуживая из девушки информацию. Ахает, когда узнает о как минимум родственной связи Светланы и Анатолия. Ругается, узнав, как сбежал мужчина, последними матерными словами его называет, злясь за свою подругу.

— Как он мог так поступить?! Я не понимаю, — шокировано повторяет, словно заевшая пластинка. — Мне Переверзев казался таким сильным и уверенным в себе, а повел себя, словно сопливый мальчишка, не имеющий собственного мнения. Кто ж так делает?

— Самое смешное то, что до этого он мне в уши заливал про то, как хочет со мной общаться и проводить время. Ну вот и напроводились, — разочарованно выдыхает Настя, не веря в чужой поступок.

— Тогда мне еще страннее от этого. Какие блин отношения, если он за юбки ненормальной сестрички прячется, вместо того, чтобы взглянуть проблеме в лицо?

Возмущение приятельницы смешит Настю. Она впервые улыбается с того момента, как узнала правду. Но улыбка тут же меркнет, когда она вспоминает, какой вопрос хотела задать Марии.

— Ты прости меня, но я должна поинтересоваться. Не будешь против, если какое-то время поживу тут? Возвращаться к мачехе мне совсем не хочется, надо со всем разобраться, — спрашивает она, принимаясь за бутерброд с колбасой.

— Что ты такое говоришь? — деланно удивляется Солнцева, — конечно, оставаясь. У меня как раз диван грустит в одиночестве. Занимай его и не волнуйся, сколько надо, столько и живи. Но найди подработку, я твой бездонный желудок не прокормлю.

Мария тоже работает. Пусть и получает за это не очень много денег, зато ей не приходится просить на всякие мелочи у родителей, которые и сами еле справляются. Да, приходится совмещать с учебой, но оно того стоит. Девушка даже откладывать умудряется, взяв себе за правило, что финансовая подушка безопасности должна быть на всякий случай — мало ли что случится.

— Не вопрос, — смотрит на скудные цифры своего счета в онлайн-банке Порезова, — это отличная идея. Еще бы найти то, что смогу делать, не смотря на возраст и учебу, и вообще замечательно станет.

Ей приходится прилично времени потратить, уже лежа на расстеленном диване и листая бесконечные вакансии на сайтах, но все-таки удается найти то, что более или менее подходит — курьером в один из продуктовых магазинов. Удобно, потому что тот находится в соседнем от Машиного дома, да и, если судить по описанию, ходить придется по домам рядом, а не ездить на другой конец города, пытаясь успеть к назначенному часу.

"Кажется, совсем скоро я стану окончательно самостоятельной", — эта мысль дарит девушке успокоение и какой-то внутренний подъем, вдохновение. По крайней мере теперь ей не хочется лежать и бесконечно плакать. Будущая работа занимает все ее мысли.

Но и про учебу забывать не стоит. Как бы Насте не было плохо морально, она отлично осознает — без диплома ей в этом мире делать нечего, следовательно, пропускать занятия она не имеет права. Совесть ей не позволяет. Поэтому на следующий же день она приводит себя в порядок, одалживает кое-что из одежды у Марии и, на всякий случай помолившись всем известным богам, идет в университет.

Тот встречает ее той же атмосферой, что и всегда. Кажется, будто ничего не поменялось, хоть внутри у Анастасии все и обмирает, когда она думает о том, что может встретить Анатолия. Но на удивление ей навстречу идет совсем другой человек — Дмитрий Валерьевич Бальзак. И идет так уверенно, что Порезова понимает, что сейчас ей предстоит разговор.

— Доброе утро, — вежливо улыбается мужчина ей, будто позабывший о прошлых претензиях и решивший начать сначала. — Как твои дела?

Словно громом пораженная, Анастасия замирает на месте. Она-то ожидала совсем других слов, например, о том, что выглядит сегодня неопрятно: простая одежда, без макияжа, растрепанный хвостик на макушке. Еще, наверно, и щеки с мороза горят румянцем — вряд ли именно такой внешний вид должна иметь студентка. Но молчать бесконечно не может, сколько бы не удивлялась — вон, преподаватель уже нервничает, теребит ручку сумки, явно не зная, что сказать дальше. Кто бы мог подумать: взрослый состоявшийся мужчина так себя ведет.

— Доброе, — отвечает тем же Порезова, теряясь еще сильнее, чем он. — Чем могу помочь?

"Как будто в магазине", — сравнение само собой просится ей на ум.

И снова преподаватель молчит, будто не зная, что сказать. Странно. Наконец он вновь заговаривает:

— Есть кое-что, что я хотел бы с тобой обсудить. Нет, не внешний вид, — закатывает глаза, поняв, о чем думает Настя. — И не с учебой связанное. Но в университете не могу это сделать, поэтому давай встретимся на нейтральной территории?

Студентку тут же захватывает любопытство. Ведь она не ожидала ничего подобного. И конечно же соглашается.

Вечером, уже после пар, сообщив Солнцевой, что сегодня задержится, Настя, уставшая до ужаса, идет в кафе, в котором она договорилась встретиться с Бальзаком. Внутри такая теплая атмосфера, что ее настроение моментально меняется. По крайне мере теперь девушка готова к разговору, что бы тот не сулил.

— Что будешь пить? — начинает с банального вопроса мужчина, с удобством расположившись в кресле. Вся его поза выражает крайнюю степень расслабленности: раздвинутые ноги, руки на подлокотниках, немного склоненная голова — он смотрит в меню, пытаясь сделать выбор. — Кофе, чай, коньяк?

Настя улавливает юмор, поэтому от горячительного отказывается, предпочтя капучино. И еще маленькое тыквенное пирожное. Когда официантка приносит их заказы, молчать становится странно — будто они сюда посмотреть друг на друга пришли.

— Хорошо. Я поняла, что цель моего визита совсем не изучение вашего, — затем поправляется Настя, — твоего предмета. Тогда зачем я здесь?

— Все дело во мне. Точнее в том, что я не был с тобой правдив, — Бальзак отводит взгляд, будто говорит о чем-то постыдном. — Когда бесконечно придирался, совсем не хотел обидеть. Скорее не осознавал своих чувств.

Анастасии уже не нравится, куда заходит этот разговор. Она еще от прошлого потрясения (всего-то сутки прошли) не успела оправиться, а тут, видимо, назревает новая любовная драма.

— Каких еще чувств? — с беспокойством переспрашивает она.

— Сугубо положительных, — преподаватель выражается топорно, будто герой средневековых книг. Но затем исправляется. — Ты мне нравишься. Очень. И я хотел бы с тобой общаться не только на парах.

Теперь Анастасия шокирована окончательно. Такого поворота событий она не ожидала, идя сюда. Максимум, что могла предположить, так это очередной выговор, но никак не признание в любви, которое, к слову, прозвучало очень правдоподобно. Не боли сейчас сердце из-за одного известного философа, может, она даже бы поверила.

Глава 13. Без тебя

Что ответить тому, кто так искренне говорит о своей симпатии. Даже больше. Ведь, судя по поведению Бальзака, он по-настоящему влюблен в свою студентку. А Настя только и может, что глазами хлопать. Слишком уже несвоевременно это признание.

— Если это какая-то шутка, то советую прекратить издеваться прямо сейчас, — просит она мужчину. Но его глаза не лгут: в них слепое обожание. — Да как так-то? Ты же всегда меня ненавидел, придирался по пустякам и учиться спокойно не давал. А теперь говоришь о том, что это из-за светлых чувств?

— Знаешь, как обычно мальчишки-младшеклассники показывают свою симпатию девочкам? Правильно, дергают их за косички. Видимо, я недалеко от них ушел по эмоциональному развитию, раз делал также.

— В таком случае, почему сейчас признаешься?

— Ты можешь не подтверждать мою догадку, но, кажется, у тебя были отношения с нашим философом?

Проницательность Бальзака поражает Анастасию. Ей-то казалось, что они с Анатолием хорошо шифровались. Ан, нет, и вот тому доказательство. "Как же некоторые люди глупы бывают", — Настя вновь ощущает себя, словно дурном сумасшедшем сне, не зная, как из него выбраться. Если это заметил Дмитрий Валерьевич, значит, и другие могли. Или же он углядел неподобающую связь именно потому, что сам бы хотел такой же? Вопросов множество, а ответов у Порезовой нет.

— И? Как по-твоему мне надо реагировать? Вот ты взял и ошарашил меня, а дальше-то что? — уж об этом она спросить может, вдруг у мужчины какие-нибудь дельные мысли имеются по этому поводу.

— Мы можем начать встречаться. Ведь, если судить по вашим с Переверзевым кислым лицам, эти отношения уже закончились.

Самомнения ему не занимать. Еще и так точно определил, что это не простая проблема, как бывает у парочек, случилась, а такая, что привела к разрыву.

— Не хочу, — внезапно понимает Настя. Она всегда считала, что нельзя начинать новые отношения, когда боль от прошлых не ушла.

— Что?

— А чему удивляешься? То, что ты там что-то испытываешь, совсем не значит, что и со мной та же история. И вообще, у меня и учеба, и работа. Некогда любовь крутить.

На этом девушка разговор считает законченным. Она кладет свою долю денег к чеку, хоть преподаватель и пытается ее остановить, а затем, попрощавшись, уходит, оставляя ошарашенного Бальзака смотреть ей вслед.

Она думает о том, что, возможно, если бы этот человек изначально с ней нормально обращался, а не изводил, то, может, и согласилась бы с ним попробовать — Настя всегда была падка на мужчин постарше. Но Дмитрий Валерьевич повел себя, как ребенок, тем самым перекрыв любую возможность к взаимной симпатии. Но сейчас Порезова и не думает о всех этих признаниях — ей предстоит пройти собеседование на работу.

До магазинчика добирается быстро, летит, словно у Насти есть незримые крылья за спиной. Вежливо здоровается с менеджером, проходит в его крошечный кабинет, расположенный в подсобке. Разговор получается коротким. Разве что молоденький парнишка с бейджиком на идеально выглаженной белой рубашке радуется тому, что будут в магазине его ровесники.

— А то даже поговорить не с кем, — расстроенно рассказывает он, распечатывая рабочий договор. — Кстати, не забудь пройти медкомиссию. Тебе повезло, она за наш счет будет.

Порезова не может не согласиться, ведь в противном случае ей пришлось бы прилично потратиться на профосмотр. А так уб-ьет разом двух зайцев.

***

Вечером, уже лежа в постели, Настя думает о том, как иногда резко может поменяться жизнь всего за секунду. У нее таких секунд в ее юном возрасте было уже несколько: смерть отца, попадание в интернат, теперь еще и предательство Анатолия. "А ведь я ему начала верить. Так складно говорил, что каждый в этом мире достоин счастья, что не следует себя мучить прошлым, которое не изменить. В итоге же сбежал при первой же трудности", — смотря в темный потолок, думает она, не в силах уснуть.

Анастасии больно от того, что она вновь никому на всем этом белом свете не нужна. Ну разве что за исключением Солнцевой — та является неменяющейся переменной в жизни Порезовой. Бальзака же не отнесешь к списку даже с его влюбленностью, потому что Настя уверена, что тот банально начал испытывать чувства к образу, что сам и придумал, совершенно не зная реального человека. На таком отношения не строятся.

Отец — вот кто всегда был с ней и на ее стороне. Не смотря на то, что дочь он воспитывал сам, никогда не опускал руки и не говорил, что устал. Для него не существовало слова "невозможно", наверно, именно поэтому он смог в достаточно молодом возрасте добиться успехов в бизнесе. "И именно его любовь ко мне и погубила. Я будто проклята!" — бьет в приступе гнева подушку, не в силах унять свои чувства. — "Неужели все так и будет продолжаться? Бесконечные смерти и предательства?".

И вновь Настя плачет, только теперь уже не скрываясь, как это делала в отцовской квартире, а в голос. Воет, словно раненый зверь, пытаясь таким образом освободиться от всего негатива, что на нее навалился. Слышит, как скрипят петли двери из спальни Марии, когда та выглядывает, но никак не реагирует. Она знает, что подруга, почувствовав атмосферу, не будет мешать. И Солнцева действительно уходит, поняв, что ее приятельнице банально нужно время провести с собой, разобраться, как быть дальше. Здесь ей никто не помощник кроме нее самой.

Страдать бесконечно у Порезовой не получается. Через пару часов слезы кончаются, горло охрипает, а из носа течет так сильно, что она едва дышит. Приходится заставлять себя успокаиваться, пусть и странным способом. Для этого Настя идет в ванную, включает холодный душ и, скинув халат, становится под него, вскрикнув коротко, когда плотные ледяные струи касаются разгоряченной после истерики кожи. Растирает себя мочалкой, пытаясь смыть печаль, и, на удивление, отчасти это помогает. Но после, уже вытираясь от воды, девушка буквально трясется от холода.

На столике ее уже ожидает чашка горячего чая, видимо, Мария решила поддержать таким, бессловесным, способом. Анастасия вновь берет в свои руки сотовый. Облокачивается на твердую спинку дивана и заходит в галерею. Там одна из последних фотографий сделана ее рукой. Как раз в тот момент, когда Переверзев спал. Раскинулся на постели, все еще разгоряченный после ор-газма, глаза у него закрыты, а рука закинута за голову — так удобнее на постели приходить в себя. Одеяло прикрывает самое сокровенное, а остальное тело выставлено напоказ. Как бы грустно девушке не было, она все равно делает это: облизывает пальцы на своей правой руке и засовывает их в трусики, желая получить хотя бы физическую разрядку.

Глава 14. Сердце

Он помнит, какие ласковые руки были у Светы, когда она впервые их к нему протянула: то ли погладить, то ли пожать маленькую детскую руку мальчишки. Помнит, как та смотрела на него — с любовью, если не обожанием. Так когда это изменилось? "Почему она холодная? Как превратилась из милого подростка во взрослую стерву и, очень на то похоже, настоящую мр-а-зь?" — думает Анатолий. Он пришел домой пару часов назад и вначале не мог ничем заняться, а после, отойдя немного от шока с помощью бокала вина, начал размышлять, как его жизнь вдруг покатилась по наклонной. И совсем не в рабочем плане, нет, на этом фронте у мужчины одни только успехи, но вот в личной жизни сплошной ш-в-ах.

Со Светланой он нечасто встречался, та предпочитала держать связь в мессенджерах, но каждый раз, когда Переверзев видел ее, женщина рассказывала о своей падчерице. И ничего приятного или лестного в ее словах не было. Истории были настолько правдоподобными, что мужчина легко в них верил, представляя на месте неродной дочери сестры какого-то монстра. Но уж никак не такую, как Анастасия. У него в голове не укладывается, как это может быть один и тот же человек. Ведь Настя Порезова примерная студентка, красавица и умница, она всегда вежлива с окружающими. Да, есть некоторые недостатки, например, ее отчаянно желание забыться в се-к-се, но ведь все люди не без греха. "Возможно, я был излишне строг с той Настей, что является падчерицей Светы?" — неожиданно приходит ему в голову мысль. — "Тогда получается, что любимый Светик мне солгала. Очень нагло и не единожды. Очернила девчонку, которой едва восемнадцать лет исполнилось. Но зачем? Чем ребенок мог заслужить такое жестокое и несправедливое отношение?".

Анатолий вынужден признать, что не знает всей истории. Ни о том, как Светлана вышла замуж, ни какие отношения у нее были в семье, ни почему она так сильно ненавидит падчерицу. А уж себя философ ко всему этому и не пытается относить, потому что давным-давно понял, что сестра к нему абсолютно безразлична, даже как к брату не относится, не то что к потенциальному любовнику.

Это разрывает ему сердце. Любя одного и того же человека долгие годы, перестаешь видеть в нем кого-то еще, кроме объекта для своих чувств. Переверзев осознает, что и не жил-то толком все эти годы, не имел радости и счастья, отношений. Большинство его приятелей уже встретили свои вторые половинки, женились, нарожали детей и вполне себе довольны взрослыми проблемами, а он, словно муха в янтаре, застыл и не двигается с места. Никакого будущего для себя не видит, лишь бесконечное подсматривание за своей любовью из-за закулисья бытия.

— Думаю, хватит собой бесконечно жертвовать, — рассуждает вслух Анатолий, наливая последнее вино из бутылки в бокал. Мерло сухой горечью ложится ему на язык, расслабляя окончательно. Решение принято, и даже дышать теперь мужчине как-то легче. — Начну с того, что наконец-то прямо поговорю с сестрой. Все эти секреты — глупость несусветная, сколько можно скрывать все от меня? Или я вообще для нее никто? Вот и выясним.

Засыпает Анатолий прямо там, где и распивал вино. Свесившись с кресла и не в совсем удобной позе. Вокруг раскиданы бутылки, опустошенные упаковки от пачек чипс и соленых орешков, использованные салфетки. А в руке, даже в крепкой дреме, он сжимает телефон, с экрана которого можно рассмотреть фотографию Насти.

***

На следующий день просыпается Переверзев, мучаясь и головной болью, раздирающей его череп, и изжогой, которая больше напоминает извержение вулкана, и с таким ощущением во рту, словно в него сотня кошек на-с-сала. А еще Анатолия мучает отчаянное желание облегчиться и, если от этого полегчает, хорошенько пробл-е-ваться, что он и делает, с позором стоя на коленях над унитазом. После запихивает свою тушку в ванну, заливает тело прохладной водой, одной рукой прикрывает глаза, а в другой держит раствор полисорба в стакане, переодически поднося его ко рту и отпивая. Это помогает, к концу водных процедур философ чувствует себя почти человеком. Но вот внешний вид все еще оставляет желать лучшего.

Приходится ему делать то, что обычно не делает: укладывать волосы, на нижние веки класть патчи, заботливо охлажденные в холодильнике, а сверху увлажняющую тканевую маску — это помогает снять отек. После еще и и кремом мажет кожу, питая её после ночных увеселений. Смотрит на себя в зеркало, не понимая, как вообще докатился до жизни такой, но при этом и не грустит сильно, потому что считает, что наконец-то начавшиеся перемены ему на пользу.

На машине он доезжает до злополучного дома, поднимается к сестре и решает впервые в жизни войти без разрешения — дверь открывает запасным ключом, который Светлана не очень умно прячет под цветочным горшком.

— Ах! — Раздается довольный стон таким знакомым голосом из глубины квартиры.

И Анатолий поражено замирает на месте, начав было разуваться. Он знал, что сестра после смерти своего мужа не живет затворницей, но всегда предпочитал не думать об этом, справедливо рассудив, что, не получив доказательств, может пребывать в собственных мечтах, в которых эта женщина принадлежит ему. Теперь же, столкнувшись с реальностью, Переверзев шокирован. Разочарование затапливает его душу. «Если она с кем-то спит, то почему не со мной? Чем я плох?!», — мучается он, в очередной раз впадая в пучину отчаяния. Светик отлично знает, какие чувства он к ней испытывает, но никогда не предлагала быть чуть ближе, не говоря об интиме. И это ранит Переверзева, заставляет его думать о том, насколько он никчемен, если любимая столь безразлична и жестока к нему.

Тем временем из спальни вновь слышится возня, постукивание спинки кровати о стену, чужие стоны. Отвратительные в своем отстраненном удовольствии. Анатолий хочет уйти, чтобы не видеть, не слышать, не знать, но его совесть, так тщательно сдерживаемая долгие годы, наконец дает о себе знать.

Мужчина тихо проходит в гостиную, видит, что там на журнальном столике бутылка с шампанским и клубника — какая банальщина. Телефон Светланы лежит там же. Анатолий, припомнив код для разблокировки (женщина не меняла его никогда, оставив четыре единицы), заходит в "сообщения". Там находит одну из последних переписок с неким "зайчиком". Содержимое Переверзев не читает, лишь пробегается глазами. Ему становится ясно, что именно сейчас с этим зайчиком Светлана прыгает по постели. Хмыкает горько, а после переносит номер телефона мужчины к себе в контакты, чтобы потом пробить его, узнать, кто же это такой смелый не побоялся связаться с его сестрой.

А затем Анатолий уходит. Так же тихо, как пришел. Только вот сердце его теперь не просто болит, а разбито на тысячи кусочков, которые воедино уже вряд ли получится собрать.

Глава 15. Надоело

Он снова напивается. Позорно и бескомпромиссно. Опустошает весь домашний бар, откупоривая бутылку за бутылкой. Пьет прямо с горла, не заморачиваясь стаканами. Горечь от алкоголя неприятно ложится на языке, но на душе у мужчины ощущения еще хуже, поэтому он почти не замечает неприятный вкус.

Он знает, что завтра ему будет очень плохо, но остановиться не может. Жаль только, что годами проверенный способ в этот раз не работает. Перед глазами так и стоит чужой столик, а в ушах звучат стоны. Как вообще с этим можно смириться, когда годами лелеял мечту о собственных отношениях с человеком? Никак.

В порыве расстройства Анатолий даже набирает Светлану, что-то ей бессвязно бормочет о ее су-чьем характере и по-хо-тливом теле. Он обвиняет женщину во всех своих несчастьях, говорит о сломанной жизни. А после вырубается, так и не услышав того, что она ему отвечает.

На следующее утро Переверзев чуть ли не ум-ирает, когда голову разрывает болью. Но в этот раз он даже не пытается привести себя в порядок, а находит ополовиненную бутылку с виски. Похмеляться продолжает еще несколько часов, пока не раздает звонок в дверь. Приходится мужчине выползать из облюбованной для страданий гостиной, открывать незваному гостю, проклиная его. В этот день ему хотелось одного — страдать в одиночестве, оплакивая потерянную любовь.

Танк, или как его называют в офисе, Андрей Алексеевич, главный финансист в небольшой компании Переверзева. Морщится, когда босс дышит на него перегаром. Не спрашивая разрешения проходит дальше в квартиру, даже не разуваясь — брезгливо ступает через мешки с мусором.

— Меня не было в городе всего пару дней, а ты уже превратился из холеного красавчика-директора в некоторое подобие бомжа. Меня это пугает, — усмехается он, оглядывая комнату. — Что уже такого случилось? Раньше ты себе никогда подобного не позволял.

— Света...

— Стоп, даже не продолжай, — тут же останавливает его Танк, поняв куда идет разговор. — Знать о ней ничего не желаю. Как ты вообще ее любишь? Она же та еще м-р-азь. Он женщины в ней только ва-гина.

Анатолий закатывает глаза. Ему еще нотаций не хватало. Андрей Алексеевич же, смахнув со стула грязную одежду, садится, внимательно, но исподлобья, глядя на своего босса.

— Меня больше другое волнует. Что за одиночный палаточный пикет у тебя под окнами? — говорит об этом, чуть ли не ум-ирая от смеха.

— Не понимаю, о чем ты.

— Выгляни и посмотри. Гарантирую, ты о-ф-игеешь, — уверенно произносит он.

Приходится мужчине встать. Покачиваясь от ее невыветрившихся паров алкоголя, он доходит до окна, отодвигает шторку и видит ЭТО.

«Это какой-то сюр!», — вот мысль, которая проносится в голове Анатолия, гудящей, словно улей с пчелами. На слегка заснеженном газоне, внизу, прямо под его окнами, стоит зеленая палатка, закрепленная колышками, чтобы не улететь под порывами ветра. А над ней поставлена растяжка, расписанная разноцветными буквами, складывающимися в фразу: «Поговори со мной, Переверзев!». Под ней, одетая в огромную дутую куртку сидит девушка, на голове у которой смешная шапка с помпонами, на руках варежки, а в них термостакан. Видимо, «митингующая» напитком пытается согреться в мороз. Мужчина кидает взгляд на градусник, что висит за окном, мимолетом отмечая, что он показывает минус пятнадцать.

— Черт, — вырывается из его рта.

— Прикольно, да? — Танк уже откровенно смеется, рассмотрев выражение лица своего босса. — Кто это вообще такая? Неужели новая зазноба?

Ему и впрямь любопытно до ужаса, ведь откровенничает с ним Анатолий редко, а если и делал это раньше, то говорил лишь о прекрасной Светлане. «Как же меня это бесило», — думает финансист, вспоминая одухотворенное лицо Переверзева, который сводную сестру чуть ли не в ранг ангелов производил. — «Однако, видимо, эта стадия пройдена, иначе зачем бы ему так сильно напиваться? И эта особа под окнами тоже неспроста там расположилась».

— Не зазноба, а девушка, с которой мы спали. Вот же бл-я-дский транспарант, — буквы так и горят перед глазами. Анатолий сейчас в большем шоке, чем даже когда застал Светлану с любовником.

Его подчиненный хмыкает.

— Не знал, что у тебя появилась личная жизнь. Это радует, — он искренне счастлив за босса. И друга. — Только вот тебе не кажется, что эта девушка слегка, — на последнем слове делает акцент, — эксцентрична?

— Как знать. Мне непонятно теперь совершенно, что она за человек, — Переверзев и правда в сомнениях.

Только вот сейчас соображать и анализировать он не может, потому что все еще под градусом. Решает разобраться с тем, с чем может:

— Зачем приехал?

— Ты не отвечал на звонки. А у нас дедлайн. Без подписи вашего сиятельства не получится двигаться дальше, — объясняет Танк, который устал думать за директора в те дни, пока был в командировке. Слишком много сил и внимания ему пришлось положить на то, чтобы заключить очень важные контракты, и сейчас он банально истощен. — Знаешь, я почти двое суток тебе названиваю, снова и снова, а мне в ответ автоматический тупой голос: "Телефон абонента выключен или находится вне зоны доступа". И это уже не просто напрягает, а бесит.

Монолог Андрея получается таким длинным, что Анатолий успевает не только заскучать, но и разозлиться. В итоге, пообещав ему, что сегодня же вечером приедет в офис, чтобы разобраться со скопившимися документами, он его выдворяет из квартиры. А после, все еще отвратительно себя чувствуя, одевается и идет вниз, потому что нельзя оставлять ситуацию на самотек — Настя наверняка успела привлечь к себе внимание всех жильцов дома.

На улице холодно, словно не начало зимы, а уже самый ее разгар. Мужчина укутывается поплотнее в куртку, прячась от ветра, но это все равно не сильно его спасает. И ему даже в какой-то момент становится жаль Порезову, которая на этой погоде сидит как минимум несколько часов. Но говорит ей он совсем другое, нежели думает, жестокое и издевательское:

— Ты и впрямь та еще сталкерша, Насть, — мужчина усмехается, в очередной раз поймав под своими окнами упертую девчонку. — А я ведь не верил. Что, так тра-хаться понравилось, что теперь от меня тебя и клещами не оттащишь?

— Оно заговорило, — также едко отвечает девушка, которая уже устала здесь сидеть. Когда она задумывала свой пикет, не думала, что придется зад так долго морозить. — Ты не спешил, — выговаривает обвинительно.

— А должен? Почему вообще все вокруг считают, что я им что-то должен просто потому, что знаком с ними? — это за него говорит алкоголь, но в чем-то со своим подсознанием Анатолий согласен. Ему банально надоело.

Глава 16. Новое будущее

Такого приема Настя не ожидала. Хотя, если задуматься, она вообще не понимает, что здесь делает. Идея пришла спонтанно именно в тот момент, когда девушка осознала, что именно испытывает по отношению к Переверзеву, а там уже стало куда проще рассуждать. В первую очередь она захотела с ним банально поговорить, объясниться, потому и выбрала такой экстравагантный способ. Даже Мария на неё посмотрела странно, как на дурочку, когда та рассказала о плане, а ведь Солнцева из тех, кто обычно совершает подобные глупости, это что-то да значит.

Теперь же, выслушивая от Анатолия обвинения, Анастасия уже не уверена, что поступила правильно. Возможно, разговор у них не сложится, тем более если учесть тот факт, что от мужчины буквально воняет алкоголем, следовательно, тот может быть не совсем в своем уме — это тоже влияет на суждение человека и на его поступки.

— Да никому ты не должен, по крайней мере мне, но хотя бы объясни, почему ты так относишься, хотя раньше вёл себя совершенно иначе, — просит она его, скрестив пальцы на удачу. — Мне казалось, мы с тобой стали очень близки, так почему это так быстро изменилось?

Видимо, поняв, что от разговора не отвертеться, мужчина немного смягчается. Присаживается рядом с Порезовой, берет в руки её стакан. Отпивает немного чая, чувствуя как его горечь разливается на языке — совсем другое ощущение, нежели от коньяка или виски. Он выдыхает, думая о том, зачем вообще во все это ввязался. Раньше ведь замечательно жил и без Анастасии, а затем допустив это странное чувство, секс чувственный и жаркие объятия, теперь и не знает, как разобраться в ситуации. Ещё, кажется, и девушку обидел ни за что. «Я отлично понимаю, что Светлана мне лгала, так почему продолжаю ей верить?», — задается глупым вопросом Анатолий, чувствуя себя какой-то малолетней девчонкой, которая едва вошла в пубертат и теперь страдает от излишка эмоций, а как от них избавиться не знает. Наверно, единственный способ это сделать, это признаться в собственной ошибке и поговорить с Настей прямо, она всё-таки уже взрослый человек, пусть и недалеко ушла от подросткового возраста. Раз уж мужчина считал нормальным с ней спать, значит, и говорить с ней надо, как с равной себе.

— Да, я ей поверил, а не должен был этого делать? Она моя сестра, пусть и сводная, но сестра. Я считаю её своей родней и самым близким человеком, и всему, что она говорит, всегда верю. Или ты со своими родственниками так не поступаешь? — Внезапно мужчина понимает, что он почти ничего и не знает о семье Анастасии. Если Светлана её мачеха, отец умер, как та упоминала однажды вскользь, значит, нет никого близкого, чтобы защитить девушку.

— И что же интересно она наговорила? Небось рассказывала сказки, какая я дрянь неблагодарная, отца уб-ила, на-р-котиками баловалась? — Предполагает Порезова, ведь именно всё это ей высказывала Светлана чуть ли не каждый день, мучая её и стараясь задеть побольнее. И у неё получалось.

Мужчина кивает, он уже начинает осознавать, что сам был неправ, судя о падчерице сестры, даже её не зная.

— Ещё она рассказывала увлекательные истории о том, как ты постоянно сбегала из дома.

— Быть такого не может, потому что я долгое время жила в школе-интернате, вернулась вот совсем недавно, перед поступлением в университет. Следовательно, выявили ещё одну ложь. Продолжай, давай выясним всё прямо сейчас.

И Переверзев начинает перечислять всё, что только может вспомнить. И про загулы Анастасии, и про её пьянки дома с последующим бле-ванием и похмельем, и про то, что она мужиков приводит — теперь это всё кажется такой глупостью и надуманностью, что мужчина думает о том, насколько он был туп раньше, не видя очевидных вещей.

С каждым словом, что он говорит своей бывшей любовнице, чувствует облегчение на душе, будто освобождается от тяжести, крылья за спиной освобождаются, готовые нести своего хозяина в светлое будущее. «Ещё бы простить самого себя», — вот какая мысль сейчас в голове у философа.

Они бы ещё долго сидели на улице, но все больше холодает, поэтому мужчина, желая продолжить уже начатый разговор, приглашает Настю к себе в квартиру, наверх. Они поднимаются на лифте, а после, каким-то невообразимым образом оказываются в постели. Ни он, ни она не могут сказать, как это происходит, но факт остается фактом — девушка лежит голая на простынях, пальцем поглаживает свой живот, на котором белеет спе-рма её преподавателя. Теперь уже как-то и не до болтовни становится, особенно если учесть тот факт, что вроде как примирились, однако, Настя решает на всякий случай уточнить.

— Мы снова вместе? — Спрашивает она, всей душой надеясь на положительный ответ.

— А ты этого хочешь? — Задает встречный вопрос философ, ведь в отличие от неё, со своими чувствами он все ещё не определился. Хоть никаких признаний от девушки и не звучало, ощущается, как незримо изменилась атмосфера между ними. — Действительно готова к чему-то серьезному? Потому что больше я не согласен на обыкновенные по-тра-хушки без обязательств, если ты ответишь «да», значит, мы будем вместе, как настоящая влюблённая пара. Со всеми вытекающими последствиями: свидания, проживание вместе, совместные ужины и завтраки, и всё остальное, что ещё только можно придумать. Никаких отговорок, никаких стенаний о том, что ты не достойна любви, если только заикнешься, я сразу же возьму ремень и хорошенько отхожу тебя по за-днице.

Раньше такая перспектива испугала бы Анастасию, ведь примерно так она и думала — что не имеет права на счастье из-за того, что случилось с её отцом. Но теперь, обдумав многое в своей жизни, она считает совсем иначе. Большую роль в этом сыграл конечно же Анатолий, который показал жизнь, наполненную светом, а не беспросветный мрак. Теперь же она смело отвечает:

— Да, я согласна — будто не об отношениях думает, а уже как минимум о замужестве, так это звучит со стороны. — Правила все те же: никаких левых людей между нами двумя.

— Это легко, я тебе и не изменял, пока мы были вместе, если это так можно назвать.

— Но ты был влюблён в другую женщину, и, думается мне, и сейчас питаешь к ней определенные чувства, а я не хочу быть третьей лишней, — Настя до сих пор помнит, какими глазами он тогда смотрел на Светлану. Для неё все очевидно.

Об этом Переверзев пока не готов говорить. Он все ещё не смирился с тем, как с ним долгие годы поступала та, кого он безумно любил. Но он уверен, что что именно Порезова сможет излечить его сердце. Даже если это займёт месяцы, годы, в конце концов сможет стать счастливым, забыть о том, что его постоянно ранили, построить свою жизнь такой, какой та и должна быть изначально.

Он не говорит ни слова, лишь обнимает любовницу, таким образом давая свой ответ.

Глава 17. Верхушка айсберга

Теперь будни Анатолия наполнены счастьем. Таким простым, тихим, но не менее хорошим, чем когда кричат на каждом углу о своих отношениях. Настя перебирается от своей подруги к нему и живёт теперь в квартире мужчины, заняв неприлично много места своими вещами и в ванной комнате, и в одежном шкафу, что, впрочем, лишь умиляет Переверзева. Они спят в одной постели, и больше всего он счастлив тому, когда имеет возможность и обнять девушку, свою девушку, чёрт побери, и поцеловать её в любой момент, и просто полюбоваться её милой сонной мордашкой с утра, когда он приносит кофе в постель, а та еще ничего не осознает, лишь морщится, пытаюсь спрятаться от первых утренних лучей солнца.

Больше всего в эти моменты Анатолию нравится будить свою возлюбленную поцелуями, завлекая её в жаркий танец страсти, а потом нежно имея, когда та ещё даже не проснулась до конца. Есть в этом какая-то своя прелесть, которую невозможно не оценить.

Каждый раз, когда Настя смотрит на него, мужчина ощущает, как трепещет его сердце от новых чувств, доселе ему неведомых. Это волнует и привлекает на новые действия, которые раньше бы он ни за что не стал совершать, например, готовить завтрак не для себя, ведь мужчина не привык к первому приму пищи в такой ранее час, а вот Насте, как студентке, очень важно перед учебным днём хорошенько зарядиться едой. Он приносит ей завтраки прямо в постель, а потом, чуть ли на руках, помогает дойти до душевой, где они вместе плескаются, смывая с себя пот и спе-рму, все выделения, которые сопровождают любой страстный се-кс. И снова возбуждается, едва почувствовав влажность своей любимой. Всё заканчивается конечно жеочередным совокуплением, что не может не радовать Анатолия, ведь он долгое время не искал даже таких связей, пока не познакомился со столь чувствительный и отзывчивой девушкой.

Вопрос чувств все ещё остается открытым. Ни Настя, ни Переверзев не хотят признаваться в очевидном — что они не просто живут вместе, а любят друг друга. Это создает определённые проблемы, особенно тогда, когда она рассказывает ему о признании Бальзака. В тот момент Анатолий готов разорвать на куски другого преподавателя, который решил покуситься на то, что ему дорого.

Оказывается, что Бальзак не только говорил о своих чувствах с его девушкой, но и на парах пытался её выловить, уже после того, как они посидели в кафешке. Когда он это узнал, разозлился мужчина, как дикий зверь, лишь чудом сдержался от того, чтобы не расквасить морду тому, кто пытается вытащить Порезову из уже почти устойчивых отношений. И лишь инициатива девушки его восстановила, тогда Настя сказала очень правильные слова:

— Я же ему не ответила взаимностью. Так почему ты хочешь на нём так играться? Помнишь, я теперь твоя, значит, больше никому не принадлежу. Оставь его в покое. Если повезёт, он сама одумается.

Ей приходится чуть ли не оттаскивать своего партнёра, иначе он рисковал сесть в тюрьму за уб-ийство Бальзака, который снова почему-то решился полезть со своим признанием к девушке. Уже потом, придя домой, Настя накинулась на Анатолия, виня его во всех грехах. Она кричала и ругалась, высказывая ему всё о поведении, недостойным взрослого человека. Ещё и в стенах университета.

А после они бурно мирятся привычным способом — в постели. Вообще, се-кс становится для них постоянным ритуалом. Чтобы не случилось, это отличный способ сбросить напряжение, а затем спокойно заниматься своими делами. В какой-то момент Анатолию даже кажется, что скоро он свой член сотрет на-х-рен, так часто он тра-хается с Анастасией. Зато есть и приятная сторона у этого процесса — после девушка уже ни о чем не думает, спокойно засыпая на плече своего мужчины, все аргументы будто испаряются, как и претензии.

По вечерам Настя проводит время в-основном дома, если не считать её подработки и встреч с Солнцевой. Она устраивается в гостиной на журнальном столике, раскладывая свои многочисленные учебники и тетради, учится, пока у неё не начинают слипаться глаза. Анатолий старается ей не мешать, включив ноутбук, он сам работает, наверстывая то, что успел пропустить, постоянно страдая из-за Светланы.

Оказывается, в его работе много пробелов, которые он не замечал ввиду своих душевных стенаний. И проблемы эти совсем не мелочны, выясняется, что огромный процент прибыли утекает в никуда, словно испаряется.

Приходится Переверзеву подключить к этому делу Танка, чтобы разобраться, что к чему. Расследование длится несколько недель, прежде чем они находят небольшую ниточку, ведущую к тому, кто придумал схему воровства денег.

— Кто бы мог подумать. Хотя стой, о чем это я? Конечно же ВСЕ могли! — финансист злорадно хмыкает.

А вот Анатолий, только начавший разбираться в том, что за человек Светлана, откровенно в шоке — это она стоит наверху айсберга отмыва денег из его компании. Как такое может быть, он не понимает, ведь женщина никогда не имела доступа к его работе, да и не интересовалась её, предпочитая лишь пользоваться теми переводами, которые он ей каждый месяц сделал. К слову, суммы там были немаленькие. Настя, когда узнала, что он финансирует его мачеху, наверно, была в таком же шоке. Просто не стала ничего говорить по этому поводу.

Танк же, наоборот, явно получает удовольствие, тыкая своего босса носом в образовавшееся де-рьмо. Ему весело, когда он рассказывает обо всем, что нарыл на Порезову-старшую. Этого всего так много, что Анатолий в очередной раз чувствует отчаянное желание напиться. Но теперь с ним есть Настя, она останавливает его от того, чтобы раскупорить бутылку, вместо этого же выпроваживает Танка из квартиры, мягко намекая на то, что они смогут поговорить об этом и потом, а сама садится на колени перед своим мужчиной, который выглядит подавленным настолько, что ей отчаянно его жаль.

— Тебе не стоит так себя винить. Ведь не ты сделал её такой, — говорит она ему, поглаживая по руке. Утешать она не умеет, но очень старается, осознавая, что теперь это одна из её обязанностей, если она хочет настоящей связи с этим человеком. — Пожалуйста, не думай о ней. Всякий раз, когда ты это делаешь, мне самой больно становится. Эта женщина никому не приносит счастье, лишь страдания. Ну похитила она деньги, заработаешь ещё, это ещё не конец. Просто забудь о ней и всё.

— Я знаю её долгие годы. Я любил её, как никого другого. Я готов был ради нее всё сделать, хоть луну с неба достать, хоть горы свернуть. И теперь я вижу, что это было бесполезно и ненужно.

И пока он страдает, Настя счастливо думает: «В прошедшем времени. Он говорит о чувствах к ней в прошедшем времени. Наконец-то».

Глава 18. Не пугает

— Я думаю, что нам нужно развеяться, — уверено говорит Настя на следующее утро после того, как Анатолий узнает очередную нелицеприятную правду о своей сводной сестре. — А то сидим здесь, словно пара стариков, которые уже и двигаться не могут, и тухнем, а жизнь проходит мимо.

Идея Анатолию явно нравится, потому что он сразу же начинает гуглить, куда бы отправиться. Но и вслух спрашивает у своей девушке:

— Куда бы ты хотела поехать? Есть множество вариантов, как активного отдыха, так и спокойного, когда можно максимально расслабиться. Например, можно снять домик.

— Не думаю, что это наш вариант. Сейчас нам надо встряхнуться, максимально отдалившись от всего происходящего. Возможно, яхтинг? — Раньше Настя об этом не думала, но ей кажется, что на реке или в море будет очень весело.

— А как же твоя учёба? — Напоминает мужчина, зная, как ответственно к ней относится девушка.

— Ничего не случится, если я пропущу неделю. Тем более что я успела подкопить себе выходных, сдавая кровь, — об этом способе Порезова узнала какой-то время назад, и после не пропускала ни одного приема, и исправно донорствует свою биологическую жидкость. В итоге образовалось уже четыре свободных дня, когда она может не приходить в университет, и при этом ей за это ничего не будет. — Поэтому спокойно планируй, ни о чем не волнуйся.

Идея Насти нравится Анатолию, поэтому он забивает в поисковике ближайшее место, где можно арендовать яхту или катамаран. Проблемой выступает то, что у него нет прав на вождение, поэтому он рассматривает только тот вариант, где в прайс входит рулевой.

В итоге подходящее средство передвижения находится в Сочи. Это нравится им обоим, потому что и море посмотрят, и сходят в него, а если захотят просто прогуляться по берегу, то всегда можно посетить горы, в которых сейчас начинается сезон. Яхту выбирают небольших размеров, всего с тремя каютами, одну из которых занимает капитан. Убранство в ней Анастасия оценивает на пятёрку, и сразу же начинает собираться, явно предвкушая хороший отдых. Переверзев смотрит на её метания от шкафа к чемоданам с улыбкой, ему нравится видеть, какой счастливой становится девушка от такого простого действия — потратить немного денег на путешествия.

«Не похоже, чтобы её чем-то подобным баловали. А ведь она выросла в достаточно обеспеченной, можно сказать, даже богатой, семье. Получается, Светлана никогда не думала о том, чтобы порадовать ребёнка. Жаль, что отец Насти погиб, и теперь я не смогу узнать, как он относился к своей дочери», — мужчина считает, что по отцу всегда можно сказать очень многое, например, каким именно вырастет его ребёнок, сколько тот усилий приложил к его воспитанию, а теперь это сделать невозможно.

Анастасия звонит Солнцевой, предупреждая о том, что какое-то время будет отсутствовать, чтобы та не волновалась. А затем с удивлением рассказывает мужчине о том, что Мария банально от неё отмахнулась, явно занятая какими-то делами.

— Это очень странно, ведь она обычно всегда со мной разговаривает, а сейчас сбежала, словно есть что-то поинтереснее. Может, у неё наконец-то появился парень? — После того, как она сама обрела счастье, старается видеть хорошее и у других. А уж своей-то подруге она точно желает лишь счастья в личной жизни. — Как думаешь?

— Я думаю, что это как минимум не наше дело, — Анатолию не нравится лезть в чужие дела, но видя, как беспокоится его девушка, всё-таки проявляет внимание, — хорошо, хорошо, я с тобой полностью согласен. Но, если там ещё не все на мази, то не советую лишний раз беспокоить Машу. Пусть она сама разберётся со всем. А то, знаешь ли, у нас уже с тобой был опыт того, что бывает, если в отношении вмешивается кто-то третий — ничего хорошего.

Он имеет в виду и Бальзака, и Светлану — это Анастасия понимает сразу. Однако, для девушки все куда проще, потому что она свои чувства осознала достаточно быстро, а когда это сделала, для неё уже не было никаких проблем в том, чтобы рассказать о них мужчине. Анатолий же не хочет поднимать вновь эту тему для обсуждения. И он действует уже проверенным способом, притягивая Настю к себе.

Вначале целует нежно, как бы обещая нечто прекрасное, а затем уже со страстью, не в силах сдержаться. Стягивает с хрупкого девичьего тела и дурацкие спортивные штаны, которые она похитила у него из шкафа, и, подняв тонкие, словно веточки молодого дерева, руки, футболку, окончательно оголяя Настю.

— Ну ты чего? — смеется она ему в губы, но на поцелуй отвечает. — А как же сборы? Мы так ничего не успеем.

— Да что ты. Все будет нормально. А я вот еще никогда не занимался сексом на куче одежды, — и опрокидывает Настю прямо на постель.

Языком проходится по каждой родинке на шее девушки, целует ключицы, наслаждаясь чужими стонами вперемешку с хихиканьем от щекотки. Когда доходит до груди, и сам втягивается в процесс — со-со-чки стоят, словно две спелые вишенки на пирожных, ласкать их ртом одно удовольствие. Анатолий и посасывает их, и кусает, и даже тискает пальцами одной руки. Другую же спускает в про-межность, дотягиваясь до кл-итора. Мягко его массирует, чувствуя мягкость и податливость чужой плоти. Проникает внутрь, во вла-галище. И восхищенно ахает — внутри мокро от Настиного возбуждения и горячо, словно рядом с печкой.

— И чего ты тянешь? Тр-ахни меня уже, — Порезова быстро переходит в режим по-х-отливой су-чки.

И он тра-хает, как будто это их последний раз. Входит в девушку с силой, чувствуя, как она пытается своими мышцами вытеснить его назад, и сам постанывает, получая от всего этого процесса невероятное удовольствие. Нет ничего приятнее, чем заниматься се-ксом, а если задуматься, любовью, с той, кто тебе близка. Раньше Анатолий никогда не чувствовал такого единения со своими партнёршами, наверно, именно потому, что совсем их не знал. И пусть он все ещё не уверен в своих чувствах окончательно, осознает, что совсем скоро всё изменится. По крайней мере всё идёт к тому, чтобы сделать Насте окончательное предложение быть его как можно дольше. А в будущее Переверзев не заглядывает, зная, что всё в этой жизни относительно.

«И снова без резинки. Кажется, это становится дурной традицией», — мужчина падает на спину, ощущая одновременно и облегчение, и волнение. Его преследует смутное сомнение, что если дальше так и продолжится, то скоро им не об отдыхе с Анастасией придется думать, а о том, как правильно менять ребенку подгузник.

И странное дело, эта мысль его ни капли не пугает. Наоборот, воодушевляет. Видимо, он уже дошел до того возраста, когда младенец не видится ужасной проблемой, а лишь нормальным продолжением крепких отношений людей, которые любят друг друга.

Глава 19. О мечтах

Прохладный морской ветер охлаждает разгорячённое лицо Насти, а та лишь довольно жмурится. В Сочи они прибыли пару часов назад, и сразу же отправились на яхту. Несмотря на холодное время года, климат в этом городе всегда мягкий, поэтому Порезова с удовольствием скинула с себя куртку, в которой ходила в Москве, оставшись лишь в пуловере, который отлично спасает от ветра и солёных брызг. Она стоит у самой кормы, крепко держась руками за перегородку. Ей кажется, что ещё немного, и свалится за ту, так сильно качает лодку на волнах, но крепкое мужское тело позади, удерживающие её талию, всё-таки убеждает, что этого не случится.

Анатолию тоже нравится погода, в которую они приехали. Это тебе не снежная Москва, когда за пару минут можно отморозить себе пальцы, нет, здесь комфортно и приятно, сразу же хочется заниматься активностями, а не сидеть дома под пледом, тупо уставивившись в телевизор. Ему становится намного легче в этом месте после всей той лжи Светланы, которая на него обрушилась, даже солнце, банально светящее с неба, согревает мужчине душу.

— Ты была права, — подтверждает свои ощущения Переверзев вслух, уткнувшись лицом в шею возлюбленной. — Здесь мне куда лучше. Так спокойно, что даже не верится.

— Я чрезвычайно удивлена, что ты в своем возрасте не умеешь приводить свое эмоциональное состояние в порядок.

— Подавление эмоций не есть порядок, — возражает ей Анатолий, помня о том, какой была Настя в самом начале их знакомства, да и потом, когда они встречались у него на квартире, было точно так же. — Поэтому не рассказывай мне сказки о том, что ты более устойчива к стрессу, чем я.

— Ну давай, давай ещё поспорим о том, кто дольше страдал. Наверно, ты даже победишь в этом споре, но кто знает, как мы будем дальше примиряться? — Шутливо разозлившись, предлагает Анастасия. — Давай договоримся так. Пока мы здесь, а это вся ближайшая неделя, мы не будем обсуждать ни Светлану, ни твою работу, ни мою учёбу, ни Бальзака, ни странные отношения Солнцевой, и что там с ней происходит. Только мы двое, море и солнце, окей? — затем девушка улыбается хитро, — и се-кс. Очень много се-кса. И приятно, и для здоровья полезно.

Кажется, что она уже целиком и полностью погрузилась в свои мечты, где проводит время в каюте с Анатолием, снова и снова получая ор-газм.

Но сейчас она предпочитает мечты тому, что происходит, наслаждаясь видом моря. Оно синее-синее, будто сошедшее с картинки увлекшегося красками детсадовца. И глаз радуется, когда Настя видит, как дельфины проплывают совсем рядом. А вот чайки нравятся ей не так сильно, потому что эти белые шельмы только и делают, что пытаются похитить у Порезовой то кусочек пиццы, то клубнику, то бутерброд, выхватив его прямо из руки. И некоторым это удается. Тогда девушка кричит на них, вскочив со своего шезлонга, ругается, а после ещё сильнее злится, увидев, как Переверзев над всем этим смеётся.

— Обещают шторм, — дает о себе знать рулевой, выглядывая на палубу. До этого он все часы провёл или на навигации, или на нулевом этаже, рассматривая карты и разговаривая с прибрежной охраной. — Нам советуют уйти обратно в бухту, припарковаться и поставить яхту на страховочные тросы, чтобы её не унесло в море. Что думаете?

Раньше бы Анатолий сломя голову пустился бы в самую гущу событий, предпочтя провести время среди высоких волн, выб-левывая всю еду, съеденную несколько часов назад, в море, но теперь он стал куда спокойнее и беспокоится о том, чтобы с Настей ничего не случилось.

— Поворачивай назад, как можно быстрее надо убраться отсюда, — и только в этот момент Переверзев замечает, что волны, до этого бывшие не совсем высокими, теперь поднимается на добрых полметра вверх, живность исчезла, а где-то вдали, у горизонта, собираются тучи, грозящие превратиться в настоящий смерч или торнадо. — И сообщите в службу, на всякий случай, что мы здесь, мало ли что случится, хорошо, если они будут знать.

Работник уходит, коротко кивнув, вниз, чтобы сделать то, о чем его попросили. Анатолий ещё просит Настю:

— Милая, давай спустимся вниз и для начала наденем жилет, а после, если погода будет позволять, поднимемся.

— Иногда мне даже нравится то, как ты волнуешься, — улыбается девушка, а затем послушно делает то, что сказал её мужчина.

С недавних пор Порезова стала куда проще относиться к чужим приказам, по крайней мере тем, что отдает ей Анатолий. Наверно, это именно потому, что она ему начала доверять, верить как никому другому, возможно, даже больше чем Марии, а ведь та даже не подруга ей, а скорее сестра.

Качать начинает уже совсем скоро. Волны, снова ставшие еще выше, заплескиваются на палубу, моча ноги и девушке, и её мужчине. И пусть на Насте предусмотрительно надетые резиновые сапоги, они совсем не спасают её от влаги. Поэтому, заметив, как мучается его девушка, Переверзев подхватывает её на свои руки, усаживает на колени лицом к себе. Позволяет обнять себя. Чувствует, как та дрожит, и тогда расстегивает свой надетый ни к месту плащ и накидывает ей на плечи, укутывая хорошенько. У него сердце разрывается от нежности, настолько это чувствительный момент. Несмотря на то, что их многое связывает, подобной близости почти не бывает, ведь обычно они взаимодействуют совсем иначе — своими телами, но никак не душами.

— Так сладко, — неожиданно шепчет Настя, поглаживая мужчину по спине. — Толь, а давай поселимся здесь.

— На яхте что ли?

— Ну да. Тут неплохо, — она приподнимает голову, мельком оглядывая обстановку.

— И стоит это совсем не маленьких денег. Ты же не думаешь, что я являюсь воплощением банкомата? — он даже улыбается чужой наивности, хоть и смешно звучит чужое предположение.

— Ну, разве что кошелек у тебя бездонный. Иначе бы мы сейчас тут не сидели, — шутит в ответ девушка, прижимаясь к любовнику ближе. Ей так важно сейчас получать от него тепло, что она даже к дискуссиям не готова. — Знаешь, мне иногда кажется, что сама судьба нас столкнула.

Иначе и быть не может, раз уж это произошло в университете после ночи в клубе. Ведь какова вероятность подобного? Верно, почти нулевая. Но это случилось, как чудо, волшебство, настоящая магия в реальности.

«Но она права. Будь у меня возможность, я бы вот так украл её куда-нибудь, где нас не найдут. Но, увы, даже себе я не могу позволить подобной свободы, а уж Настюшке тем более, учитывая её цель получить диплом о высшем образовании. Эх, какая же тщетность бытия», — Анатолию даже грустно из-за обстоятельств, которые складываются подобным образом. — «Вот прямо сейчас схватил бы и увез подальше». Такой вывод Переверзев делает, смотря на стремительно ухудшающуюся погоду.

Глава 20. Шторм

Дойти до бухты они не успевают. Если вначале они надеются на то, что со временем буря утихнет, то через всего лишь полчаса становится ясно — это не случится. Когда Настя видит, как волны вздымаются выше яхты, её охватывает ужас. Самый настоящий, первобытный, он давит на психику девушки, не давая успокоиться. Её трясёт, лихорадит от одной мысли о том, что она находится в море с глубиной несколько десятков метров в маленькой лодке, которую бросает из стороны в сторону и грозит вот-вот затопить.

— Я была не права! Нам не нужно было выбирать такой способ отдыха! — Кричит Настя, когда в очередной раз яхта чуть ли не переворачивается.

Уцепившись за Анатолия, она пытается удержаться на ногах, что оказывается очень тяжело.

— Мамочки, заберите меня домой! — Продолжает верещать девушку, никогда в жизни не испытывавшая такого страха, как сейчас.

Небо почернело, затянувшись плотными тучами, дождь проливается, проникая даже под дождевик, который вроде как призван защищать от влаги. Порывы ветра сильные, можно сказать, даже ураганные. И Порезова готова поклясться, что видит, как вдалеке формируется торнадо.

— Я рядом, поэтому не беспокойся сильно, — гладит её по голове Переверзев, но помогает это слабо. — Да уж, не думал, что такой замечательный день закончится столь странно.

Ему вообще не верится в то, что сейчас происходит. Неужели жизнь решила в очередной раз поиздеваться над его попытками жить счастливо? Неужели нельзя банально провести свои выходные, отдыхая душой, обязательно при этом было забрасывать пару в шторм?

И только Анатолий хочет расслабиться, как очередная огромная волна накатывает на яхту, а после его сознание меркнет. Последнее, что запоминает мужчина, это как он хватает Настю.

Когда в следующий раз мужчина открывает глаза, вокруг стоит кромешной тьма. Видимо, пока он валялся без сознания, наступила ночь. Голова у него раскалывается от боли, как и ребра. Быстрое ощупывание тела сообщает Переверзеву, что и рука повреждена — истекает кровью, пропитывая тонкую ткань толстовки под дождевиком, который разорвало чем-то острым. Следующая его мысль обжигает: «Где Настя?!». И он принимается искать, руками водя по деревянной поверхности палубы. Засаживает несколько приличных заноз, прежде чем нащупывает хрупкую девичью руку в паре метров от себя. Ползет туда, стараясь двигаться как можно осторожнее.

— Насть, — зовет её шепотом, ощущая, как сильно охрип. Видимо, нахождение на холоде сделало свое дело. — Настюш, как ты?

Но вопрос уходит в никуда, потому что она в отключке. А там, где должна быть голова Порезовой, Анатолий чувствует пальцами открытую рану, из которой что-то сочится.

— Настя?! — Теперь он уже волнуется по-настоящему, нет, сходит с ума от беспокойства. Поверить не может в то, что это сейчас происходит с ними. Просто невозможно, чтобы судьба была так жестока к двум определённо взятым людям.

— Наконец-то вы очнулись, — это дает о себе знать рулевой, который, если судить по громкости его голоса, находится совсем рядом. — Я уже отправил сигнал о бедствии, но двигаться мне тяжело. Кажется, одна из моих ног сломана.

Это не может не поразить Переверзева. Ему всегда были близки по духу люди, которые самоотверженно преодолевают собственные пределы, и, похоже, прямо сейчас их капитан это и делает.

— С Настей что-то не так.

— А поподробнее? — постанывая от боли, отвечает рулевой.

И Анатолий объясняет всё, что чувствует своими руками. Тяжело ориентироваться в темноте, поэтому он наконец догадывается спросить о том, нельзя ли включить свет.

— Генератор сдох, но, если доберёшься до моей каюты, там есть несколько фонариков и аккумуляторов к ним.

Приходится философу, скрепя сердца, оставить Настю и отправиться по указанному адресу. Оказывается, двигаться на такое относительно небольшое расстояние тоже очень тяжело. Не только руки повреждены, но, видимо, и ноги тоже. Но сейчас Анатолий понимает, что от его действий зависит не просто здоровье, а даже жизнь его девушки, поэтому он не имеет права себя жалеть — надо двигаться дальше, заниматься хоть чем-то, чтобы ей помочь.

Ситуация внизу ещё хуже, чем сверху. Едва мужчине удается там оказаться, как он чувствует, насколько сильно поднят уровень воды — ему почти по колено. Ненароком возникает мысль, что все их вещи с Настей были как раз-таки на полу в сумке и чемодане, следовательно, и документы, и вся техника промокли и теперь их невозможно реанимировать.

Но направляется Переверзев в чужую каюту — их капитана — толкает ногой дверь, потому что рукам та не поддается. Он наощупь находит тумбочку, а там, слава богу, в герметичном пакете, и фонарик. Вставляет аккумулятор в него и щелкает кнопкой. Наконец-то видит свет и первым делом светит в зеркало, оглядывая себя. Как он и думал, повреждений много, но ни одного критичного, поэтому, закончив с этим, Анатолий медленно, но уверенно, идёт наверх.

Разрушения, которые он видит, катастрофичны. От палубы осталась лишь гора щепок, чудом держащихся друг с другом. Мачта повалилась и пробила одно из окон — мужчина лишь по божьему желанию не наткнулся на нее, проходя внизу.

— Я уж подумал, что вы там так и останетесь, слишком уж долго вас не было, — тихо говорит капитан.

Теперь Анатолий может его рассмотреть. Мужчина лежит, максимально удобно устроив ногу. Шторм его прилично потрепал: скула рассечена, откуда-то с шеи натекло на белую рубашку (сейчас скорее черную от грязи) кровь. Но сейчас не он важен, а Настя.

Она лежит безвольной куклой чуть в стороне, раскинув руки и ноги в разные стороны, и Переверзеву кажется, что та даже не дышит. Он присаживается рядом на колени, пальцы кладет на шею, пытаясь найти пульс. Вначале не чувствует ничего, но затем чувствует легкий толчок под кожей. Секунд через десять еще один. И еще.

— Вот так, малыш, дыши, все будет хорошо, я тебе обещаю.

Помимо пробитой головы у Анастасии явно сломана правая рука — кость белесо отражает свет от фонарика. Поборов приступ тошноты, мужчина находит один из обломков палубы, стаскивает с себя носки и с их помощью формирует подобие шины, куда устраивает руку. Девушка тихо, едва слышно, стонет от боли.

— Вот так! Чувствуй! — он радуется этим звукам, доказывающим, что его любимая все еще жива.

Следом приходит очередь головы Насти. На нее носки не натянешь, поэтому Анатолий ищет под сиденьем аптечку, которой полагается там быть по технике безопасности. «Где же ты, су-ка?!», — думает мужчина, роясь в куче бесполезного хлама. Злится, потому что с каждой секундой из Порезовой вытекает ее жизнь по капле. Наконец рука Переверзева натыкается на нужную пластиковую коробку. Он вскрывает её, достает бинт.

— Всё будет хорошо, — повторяет, как мантру, прикрывая белой тканью чудовищную рану на голове Насти, — я рядом и спасу тебя.

Внезапно она открывает глаза. И первый же её вопрос ставит мужчину в ступор.

— А кто ты?

Глава 21. Память и вертолет

— Кто ты? — задает вопрос Анастасия, полностью дезориентированная и потерянная.

А еще ее мучает дикая боль. Последнее, что она помнит, это день после поступления в университет. Тогда она была очень счастлива, хоть и не могла никому сообщить, всё равно радовалась и решила отпраздновать. Наконец-то долгие труды увенчались успехом, особенно, если учесть тот факт, что Светлана, долгие годы её ненавидящая, не поддерживала в месяцы абитуриенства, постоянно твердила, что Настя провалит экзамены. Но нет, она вполне успешно их сдала, оказавшись в списке зачисленных студентов.

Именно там, в небольшой кафешке, Порезова познакомилось с Солнцевой. Её она помнит. А вот мужчину, который смотрит с беспокойством на неё сейчас, пытаюсь придержать голову девушки рукой — нет. Ещё больше вопросов вызывает сама ситуация.

Мало того, что Анастасия потеряла память и теперь мучается от этого, так ещё и мысль уб-ивает непонимания, что лежит на уничтоженной яхтенной палубе, вокруг бушует море, а со стороны на неё смотрит какой-то странный мужчина со сломанной ногой. Но оказывается, что у неё кое-что сломано — рука выглядит просто отвратительно. И пусть когда-то Настя думала поступать в медицинский университет, сейчас она форменно испугалась, обнаруживая такую картину.

— Так кто вы? — Вновь она спрашивает у этого человека, что находится с ней рядом. Ответ хотелось бы получить хоть какой-то, потому что ситуация располагает к тому, чтобы начинать не просто волноваться, а безумно беспокоиться. — Ваше лицо мне не знакомо. И, учитывая всю это сложившуюся ситуацию, хотелось бы знать ответ.

Она сразу понимает, что шокирует этого мужчину, потому что тот все ещё не находится с правильными словами. Он лишь беззвучно закрывает и открывает рот, словно рыба, выброшенная на берег. Даже хочется успокоить его, насколько это возможно. Но, судя по всему, это будет нелёгко.

— Не волнуйтесь, пожалуйста, я вроде как живая, — говорит Настя, прикладывая все свои силы на то, чтобы её слова звучали правдоподобно, — пока не умираю, волноваться не нужно.

— Не шевелись, я тебя очень прошу, — просит он, перекладывая одну руку ей на спину. Поглаживает легонько, едва касаясь. — Настюш, ты и правда ничего не помнишь?

Кажется, ему очень важно знать.

— А какое сегодня число-то? И месяц, — она внезапно понимает, что даже об этом не помнит.

— Семнадцатое декабря.

— Хах. Значит, больше полугода выпало, — делает девушка вывод. Затем ойкает, — больно, бл-яха муха.

— А если хочешь знать, кто я, то ответ прост: твой парень.

Смотрит на него недоверчиво. Затем отрицательно цыкает, мол, быть такого не может. Во-первых, на парня он похож мало, он скорее мужчина. Во-вторых, самой себе Настя давным-давно пообещала, что больше никому не позволит залезть себе в сердце, никого не полюбит. Так с чего бы вдруг кому-то называться столь близким ей человеком? «Быть того не может, чтобы я собственным принципам изменила», — успевает подумать Порезова, прежде чем слышит шум откуда-то со стороны, который перекрывает даже плеск волн.

— Спасатели наконец добрались на вертолете, — подтверждает её мысли Анатолий, — Это хорошо, потому что ни тебя, ни его, — кивает на капитана, — нельзя перемещать на буксире. На вертолете и безопаснее, и быстрее в разы.

Понимая всю тяжесть своего состояния, девушка кивает вновь, соглашаясь с его логикой. А затем позволяет себе закрыть глаза и вновь потерять сознание — боль дает о себе знать, не разрешая позабыть о травмах.

— Она очень сильная, — вновь раздается голос капитана со стороны. — А ведь еще такая молоденькая. Удивительно.

— Совсем нет. Ей многое пришлось в жизни перенести, со многим смириться. Она такая же ранимая, как и её сверстницы. Просто научилась жить со своей болью, — Анатолию надо хоть с кем-то говорить, чтобы не сойти с ума, ведь пульс Насти до сих пор непозволительно слабый.

— Но ты ведь пытаешься это как-то исправить? — рулевой решает, что в данной ситуации нет смысла выкать.

— Я был слаб. И не смог вовремя заметить, что с ней что-то не так. А потом сам впал в глупую депрессию, о которой и признаваться-то стыдно. Именно Настя вытащила меня из того ада, в который я сам себя отправил, — Переверзеву стыдно признаваться в том, каким он был, но сейчас просто необходимо. Поэтому слова из него вырываются независимо от того, хочет он этого или нет. — Я люблю её. Впервые был готов признаться на этом отдыхе, а она теперь не совсем в своем уме. Наверно, это моя карма за совершенные в прошлом грехи.

Философ горько усмехается, припомнив, что самый главный грех — Светлана. Может, она стала такой злой стервой именно потому, что ей всегда потакал младший брат, влюбленный по уши?

— Не думал, что выслушаю такую исповедь, — также усмехается и капитан.

— А что в шторм попадем, думал?

— Нет, конечно. Это всего лишь второй на моей памяти. В прошлый раз мы успешно дошли до марины, припарковались. Никаких проблем. В этот раз кто-то сверху решил показать мне, насколько бывает опасно море, видимо, — он явно о чем-то сожалеет, но не говорит об этом прямо. А затем переводит взгляд в сторону, — ой.

— И правда «ой», — говорит спасатель, который уже несколько минут выслушивает бред пострадавших. — Закругляйтесь изливать душу, нужно позаботиться обо всех вас, пока не стало слишком поздно.

Только теперь Переверзев замечает, что на палубе целых четыре мужчины в приметных оранжевых комбинезонах, держащих в руках сумки и пристегнутые к вертолету тросами.

Они выполняют свою работу быстро и слаженно, словно один механизм у часов, у которых шестеренки двигаются согласно установленным правилам. Один из них занимается капитаном, другой Анатолием, третий посвящает время Насте. Четвертый же страхует, обращая внимание на происходящее вокруг.

Хуже всех приходится девушке, особенно когда её начинают грузить на воздушные носилки. Она кричит от боли, пытаясь вырваться, и никак не реагирует на то, что её успокаивают. У Переверзева сердце обливается кровью, когда он слышит ту, что полюбил.

— Тяжелое состояние, — передает по рации один из спасателей. — В реанимацию.

— Меня к ней, — просит Анатолий, зная, что могут распределить по разным больницам. — Прошу.

Мужчина смотрит на него с жалостью, но после кивает и добавляет еще одно сообщение диспетчеру:

— Определи их вместе.

Пока их погружают на борт, Переверзев молится всем богам, чтобы Настя дотерпела до врачей. Сжимает её крошечную руку в своей, ледяную и безвольную, но все-таки с пульсом, что кричит о том, что хозяйка тела еще борется за свою жизнь. Не удержавшись, мужчина целует в холодный лоб возлюбленную и повторяет про себя: «Люблю, люблю. Так люблю тебя, что готов жизнь отдать. Поэтому живи, черт тебя дери, живи и продолжай быть такой же потрясающей. Не сдавайся!».

Глава 22. Сосед

Её забирают на операцию сразу же. Анатолий даже не успевает попрощаться, когда каталка с почти безжизненным телом Насти исчезает в дверях операционного блока. Анатолию даже не дают ее проводить, сразу же определяя в травмотологическое отделение.

Врач — крепкий мужчина лет сорока — молча обследует Переверзева, вправляет ему вывихнутую ногу, накладывает швы, вызывает нейрохирурга для исключения проблем после удара головой: светит фонариком в глаза, наблюдая за реакцией зрачков, простукивает на рефлексы, и в конце концов выносит вердикт, что все будет в относительном порядке, пациент получил легкое сотрясение, не более. А после Анатолия определяют в палату, отвозя его туда в кресле.

— Со мной прибыла девушка. Порезова Анастасия. Не знаете, есть ли какая-то информация о ней? — теперь-то мужчина чувствует в себе силы, чтобы выяснить нужное ему. И он готов бороться с медсестрами за любую кроху информации.

— Вы ее муж?

— Нет, парень, — кажется, это станет проблемой в данной ситуации.

И впрямь. Девушка в хирургическом костюме смотрит на него с неодобрением.

— Посторонним людям мы ничего не говорим. Такие правила, — без всяких колебаний отказывает ему. А затем, когда он пытается предложить деньги, которых у Анатолия и с собой-то нет, злится еще больше, — даже не смейте снова такое говорить. Иначе я обращусь вначале к главврачу, а затем в полицию. Посмотрим, как быстро вы сможете поправить свое здоровье, пребывая за решеткой.

Уходит, оглушительно захлопнув за собой дверь, а философ остается лежать и поражаться, что еще остались такие люди, не склонные к меркантильности.

Мужчине быстро становится скучно. Учитывая, что ни телефона, ни ноутбука, ни телевизора в палате нет, он не знает, чем себя занять. И подвигаться невозможно, потому что теперь, когда шок прошел, болит абсолютно все тело. Видимо, его безуспешные попытки пошевелиться не остаются незамеченными, потому что с соседней койки звучит возмущенный старческий голос :

— Хватит вертеться, словно уж на сковородке, люди тут спят вообще-то.

Приходится Анатолию успокоиться помимо собственной воли, кто знает, вдруг незнакомец его ненароком во подушкой придушит, выйдя из себя. Смерть пока не вписывается в планы мужчины.

Расположившись максимально удобно, Переверзев пытается уснуть. И ему почти удается это сделать, когда в палату заглядывает та самая медсестра. Зыркает все также неприветливо, но, к удивлению мужчины, говорит:

— Порезову все еще оперируют, однако, опасность для жизни миновала.

— А что насчет ее памяти?

— Станет яснее, когда очнется. Тут без врача и тщательной диагностики не обойтись.

Она исчезает за дверью, прежде чем ее успевают поблагодарить, и тихое "спасибо" Анатолия падает в пустоту. Зато сосед по палате вновь дает о себе знать.

— Теперь-то ты уснешь?! — ворчит на него, явно разозленный.

— Сплю, — только и остается сказать Переверзеву.

Он и впрямь чувствует усталость, которая огромным тяжелым одеялом ложится на него. Но вот боль, усиливающаяся с каждой минутой, оставляет его без единой капли сна в глазу. Исчерпав все свое терпение, он принимает единственное правильное решение — нажимает на кнопку вызова кого-нибудь из медперсонала.

Теперь приходит молоденькая девушка, другая, в смешном костюме с зайчиками, таком розовом, что Анатолию становится дурно от одного взгляда на него.

— Помочь чем-то? — спрашивает она, держа в руках судно, почти поверх заполненное шприцами.

— Не могу уснуть. Очень больно. Нельзя ли что-нибудь вколоть?

— О, хорошо. Врач дал мне распоряжение сделать это, если вы попросите. Подставляйте за-д, — со смешком говорит девчонка, подходя ближе. Увидев по глазам пациента, что сделать этого он не может, добавляет, — ладно уж, лежите.

Она ловко приподнимает Анатолия, поворачивая правой яго-дицей к себе и без лишних сентиментальностью втыкает иглу в мягкую плоть, выпуская в мышцу лекарство. Действует оно поразительно быстро, глаза у философа начинают закрываться моментально, и последнее, что он слышит, так это голос старика с соседней койки:

— А мне чего-нибудь вколоть можно? Этот ирод меня измучил.

— Афанасий Сергеевич, вы же знаете правила, поэтому нет.

После сознание Переверзева меркнет, и в этот раз он погружается в темноту сна с удовольствием и радостью.

***

Его будят перед утренним обходом, снова та стервозная медсестричка, банально крикнув на ухо, что пора вставать. Со стоном возвратившейся боли Анатолий разлепляет глаза, шурясь от яркого солнечного света — на окнах нет занавесок, и ему ничто не мешает мучить пациентов.

— Добро пожаловать обратно в реальность, — усмехается медсестра и уходит.

— Что-то она мне не нравится, — поворачивается наконец-то Анатолий к своему соседу, пытаясь завязать разговор. Судя по всему, им еще долго вместе куковать в больнице, так почему бы не делать это, не злясь друг на друга.

— Светик просто очень много работает и устает, — также доброжелательно отвечает ему Афанасий Сергеевич.

Философ про себя отмечает, что не забыл его имя, не смотря на то, что слышал его из забытья.

— Ей тяжело воспитывать одной троих племянников, вот и злится, — продолжает рассказывать тем временем сосед. — Будь к ней снисходительнее и не вздумай писать жалобы. Ты-то еще выпишешься, а ей здесь и дальше судна из-под нас таскать да жо-пы подтирать.

То, как он умело совмещает чистую и правильную литературную речь с почти детским сленгом, поражает Переверзева. Но он рад, что вроде как получается наладить контакт.

— Что это вообще за место? — задает следующий вопрос Сергеевичу.

— Очевидно, что больница. А если ты спрашиваешь, как здесь, то не волнуйся: врачи квалифицированные и знающие, медсестры заботливые, кормят отлично. По крайней мере я здесь, как в раю, — поясняет мужчина, заставляя Анатолия задуматься, где же тот жил раньше, если это серое место воспринимает, как манну небесную. Афанасий же продолжает вещать, — ты главное выполняй все требования врачей, и тебя живо на ноги поставят. А про какую Настю ты спрашивал?

Сергеевич явно давно ни с кем не говорил, и теперь не знает, когда вовремя замолчать. Ему везет, что Анатолий более или менее в настроении для этого. Он наконец позволяет себе высказаться, выплеснуть наружу все, что его гложет уже долгое время: и о Светлане, и о Насте, и о Бальзаке, который, как собачка, ходит хвостиком за его девушкой, не давая ее партнеру спокойно жить, вызывая бесконтрольную ревность. Даже о проблемах на работе рассказывает.

— Во дела. А ты не шибко-то умный, да? — подкалывает его старик, делая какие-то свои выводы. — И догадливости в тебе пару капель от силы. Надо же так безоглядно любить женщину годами, не замечая ее недостатков. По сути же она из них состоит. Похоже, правду говорят про то, что любовь зла...Эх, знавал я одну такую дрянь.

Через пару часов безостановочной болтовни соседа Анатолию хочется поме-реть, ну или, как минимум, лишить себя слуха. Слишком много ненужной и неинтересной информации на него сваливается. Поэтому, когда в палату заходит медсестра Светлана и говорит ему, что сейчас поедут на процедуры, он согласен хоть на лоботомию, хоть на клизму — лишь бы побыть в относительной тишине.

Глава 23. Одно движение

Первый день в больнице для Переверзева самый тяжелый. Помимо того, что ему меняют повязки, болит тело и мучает нехорошее предчувствие, он еще и беспрестанно думает о Насте, о которой больше нет вестей, кроме тех ночных от медсестры. И хотя он постоянно пытается выяснить, ему ничего не говорят. Однако, дают телефон, чтобы мужчина позвонил, кому нужно. Конечно же первым делом Анатолий набирает Танка, сообщая о том, что произошло.

Танк отвечает сразу же, обеспокоенность задает вопросы, выясняя детали, а через два часа уже прибывает из Москвы в Сочи на самолете, приезжает в нужную больницу и передает все нужное боссу. Может, его ораторские способности лучше, может обаяние сильнее, но ему сразу же говорят о делах Порезовой. Андрей Алексеевич быстро располагает к себе и врачей, и младший персонал, привезя кипу лекарств и перевязочных материалов. Анатолий лишь поражается такой предприимчивости и подготовленности.

— Уже проводят расследование по поводу крушения яхты. Это случилось по естественным причинам, твои подозрения не оправдались, — после Танк сидит у кровати босса и отчитывается о проделанной работе. — Со Светланой это не связано, вам банально не повезло попасть в самый эпицентр бури.

— Я даже яхтинг как-то разлюбил. Слишком уж этот раз печально закончился. Что с Настей? — этот вопрос Переверзев кажется куда важнее, чем причины того, что случилось.

— И хорошо, и плохо, — начинает Танк, но Анатолий его прерывает слабым взмахом руки, мол, хватит этой твоей театральности, давай к делу. — Окей. Операция на голове прошла успешно. Но память так и не начала восстанавливаться. Врачи говорят, что может никогда не вернуться — слишком сильная травма. Они удивились, что Настя вообще с ней выжила и так долго продержалась без помощи врачей.

— В смысле память может не вернуться?!

Переверзев в шоке. Он не хочет верить в то, что столько воспоминаний будет потеряно для девушки. А без них она снова станет такой же, как раньше: нетерпимой к близости с людьми, ненавидящей тех, кто хочет быть с ней рядом, недоверчивой до ужаса. Станет той, кто не знает Анатолия и, следовательно, не любит, не хочет быть вместе. Получается, что все их совместные страдания были зря.

В гневе он выгоняет Андрея, проклиная его на чем свет стоит, ведь хотел услышать совсем другие новости. Подчиненный хмыкает, говорит, что еще задержится в городе, а затем уходит.

Афанасий Сергеевич же со своей койки дает о себе знать. Он как раз недавно принял лекарства и теперь пребывает в отличном настроении в отличии от своего соседа.

— Эк тебе не повезло, парниша. И? — задает странный вопрос, слишком короткий, чтобы его понять.

— Что и?

— Как собираешься снова завоевывать свою зазнобу? — он говорит об этом, как об очевидной вещи.— Ты же не настолько глуп, чтобы оставить ее просто потому, что ей память отшибло, так? По такой причине с любимыми не расстаются. Лично я о своей жене заботился долгие годы после того, как ее деменция прогрессировала. И мне не важно было, помнит ли она что-то, главное, что я помнил ее и нашу любовь.

Он впервые так откровенничает с Анатолием, обычно до этого отделывался лишь смешками и прибаутками. Теперь же, говоря жестокую правду, он выглядит куда человечнее. Его слова о многом заставляют философа задуматься. Например, насколько сильны его чувства к девушке, которую, по сути, знает не так уж и долго. Он не задумывался об их будущем, потому что они только-только начали жить вместе и привыкать друг к другу, а теперь случилось то, что повернет их жизнь на сто восемьдесят градусов. "Наверняка Насте понадобится серьезный уход. И конечно же реабилитация, если верить словам Танка. О ней больше некому заботиться. Семьи у Настюши нет, а подруга вряд ли потянет это дело и физически, и материально", — думает Переверзев, и так и эдак прикидывая возможные варианты будущего. Пока картинка никак не хочет складываться, у паззла не хватает деталек.

***

Танку удается уговорить врачей пустить Анатолия к Анастасии в палату. И через неделю мучений в одиночестве мужчина наконец оказывается рядом со своей возлюбленной. Его завозят в помещение в инвалидном кресле, ставят его на тормоз и объясняют:

— Как видите, говорить она не в состоянии, — показывает на трубку для ИВЛ во рту у Порезовой. — Поэтому просто расскажите ей что-нибудь, пока есть такая возможность. Вчера все было в порядке, а сегодня сердце пришлось перезапускать.

И медсестра оставляет пациента наедине с его горем.

— Эй, малыш, что-то ты совсем расклеилась. А ведь всегда была такой сильной, не смотря на свой юный возраст, — заговаривает он с ней, пытаясь вложить в каждое свое слово все свои чувства, надеясь, что это поможет, и девушка очнется. — Не сдавайся и теперь. Ты ведь мне так нужна. Я был так глуп, цепляясь за сестру, которой на меня совершенно плевать. Но тебя я люблю иначе, куда сильнее и правдивее. Это не одержимость, а настоящее чистое чувство. Прости, что не сказал раньше. Если ты очнешься, то будешь слышать эти признания каждый день, я клянусь тебе.

И внезапно мужчина чувствует, как холодная рука Анастасии слабо шевелится.

— Ты здесь! Я знал, что ты так просто не оставишь меня!

Пиканье приборов становится громче, ритм сердечных сокращений у Порезовой усиливается, будто она слышит все, что ей говорят в данный момент. А затем Анатолий видит, как она открывает глаза. Всего на секунду, но это происходит. И в них такое понимание, будто Настя осознает, кто с ней говорит и о чем именно. Не те безжизненные позабывшие своего мужчину, а любящие и излучающие тепло. После они закрываются, но Переверзеву хватает и этой секунды, чтобы поверить в чудо.

Он проводит рядом с Порезовой несколько часов, продолжая с ней говорить, рассказывать обо все, что наболела. Изливает душу, теперь ни капли не стесняясь своего прошлого. Ему даже легче становится, когда он это делает. У мужчины почти получается отпустить свою отвратительную привязанность к Светлане, заменяя ее на презрение.

Лежа вечером в своей койке, философ думает о том, что, возможно, заслужил все это. Не желая смотреть правде в глаза, обманывая самого себя, он и не жил-то толком, и теперь сама судьба возвращает его мозги на место, как бы говоря, что счастье быть с любимым человеком есть на свете, просто его надо заслужить. Пройти через мучения и бесконечную боль и получить то, чего так страстно желаешь — человека рядом, который никогда тебя не предаст.

Раньше он этого не понимал и гнался за призраком, превратившись из уверенного в себе человека в тряпку. Мужчине таким быть не подобает. Теперь же Анатолий решает взять себя в руки и больше не позволять себе слабость.

Глава 24. Дорога домой

— Когда я вырасту, обязательно стану самой красивой невестой, — хвастается маленькая Настя отцу, крутясь перед ним в новеньком белом кружевном платье. Вместо фаты она нацепила старые тюлевые шторы на волосы, а в руках держит горшок с крошечным кактусом.

Дмитрий с улыбкой смотрит на то, как дочка веселится. Он подыгрывает ей, подводя под руку к алтарю из игрушек, и передает "невесту" плюшевому медведю.

— Да, малыш, уверен, так и будет, — в его голосе слышится усталость, но Порезов пообещал себе давным-давно, что каждый день будет выделять время, чтобы пообщаться с ребенком, и ни разу еще не нарушил своей клятвы. Вот и сегодня, не смотря на то, что задержался на работе, разбирая бесконечные кипы документов, зашел к Насте, принеся того самого медвежонка. — А что еще ты сегодня делала?

— Мы с няней готовили блинчики, — смешно шепелявя, отвечает девочка.

— Скорее она готовила, а ты их ела, не так ли? — со смешком спрашивает Дмитрий...

... Анастасия с трудом разлепляет глаза. Она чувствует тот самый запах блинчиков, которые когда-то ела. И не знает, почему именно он привел ее в чувство. Ведь последние несколько дней это получалось сделать только Анатолию, который сидел у ее кровати и безостановочно говорил. Девушка до сих пор не помнит этого мужчину, но то, как преданно тот ее сторожит, не может не восхищать.

Сегодняшний день отличается от предыдущих тем, что она может дышать сама. Медсестра экстренно вытаскивает трубку из ее горла, и этот первый глоток воздуха кажется Анастасии самым настоящим счастьем.

— Не пытайся говорить, милая, — медсестра смотрит на нее с заботливой жалостью, — ты еще к этому не готова. Просто расслабься и отдохни, — затем склоняется к самому уху и шепчет, — этот дурачок от тебя не отходит. Ты уж его вспомни, а?

А после она уходит, оставляя наедине девушку с мужчиной. По наблюдениям Насти, тот сейчас выглядит куда лучше, чем на яхте. Она до сих пор помнит, насколько тот был покоцанным, исцарапанным, побитым. Теперь на симпатичном (и это она готова признать) лице Анатолия лишь синяки и медленно заживающие порезы, рукой хирурга приведенные в почти божеский вид.

— Я... — Настя все равно, не смотря на рекомендации, хочет сказать.

— Не надо. Пожалуйста, молчи. Мне не важно, что ты скажешь, лишь бы пришла в порядок, — останавливает ее мужчина, помня о рекомендациях врачей. Он есть кашу, которую ему подсунули в руки, морщится, потому что овсянка не нравится, но все равно продолжает говорить, — пообщаться мы еще успеем, если ты захочешь. Сейчас главная твоя задача — выздоравливать.

И, удивительное дело, девушка так и делает. Никак не возражает, когда ее тело разрабатывает физиотерапевт, послушно сносит процедуры, лишь шипит от боли. Может, дело в том, что организм у нее молодой, может, сила воли и правда играет роль, но на поправку Порезова идет быстро. Правда, так и разговаривает с трудом. Как сказал врач — это последствия черепно-мозговой травмы, и либо она и это преодолеет, либо так и будет мычать до конца жизни.

Когда тянуть с выпиской больше невозможно, Анатолий решает заговорить с Настей по поводу того, что будет дальше.

— Что ты собираешься делать после выписки? Я ни на что не намекаю, но заботиться о тебе некому. Значит, либо отправишься дальше по больницам с надеждой, что в них врачи окажутся такими же профессионалами, как здесь, либо можешь поехать со мной. Я смогу организовать тебе достойный уход, будут личные врачи, массажисты, даже психолога и логопеда уже присмотрел, — все это вырывается из уст мужчины помимо его воли. Просто он отлично понимает, как важно сейчас Насте не останавливаться на ее пути к здоровью. Немного дашь себе спуску и все прежние усилия пропадут прахом. — Я ничего не буду от тебя ждать. Я не буду настаивать на общении, если ты не захочешь. И уж тем более не стану требовать от тебя каких-то отношений. Ты просто будешь спокойно жить со мной, без лишних волнений и чужих глаз.

— Учеба, — единственное слово, которое Анастасии удается выговорить, получается шипяще-неправильным.

— Ну конечно, я и забыл, насколько для тебя это важно, — с сарказмом отвечает Переверзев. — Все уже организованно, я перевел тебя пока на дистанционную форму: лекции по зуму, домашка без участия твоей речи. И причину в деканате не стал указывать, думаю, ты бы сделала то же самое.

"Кажется, он не солгал, что мы встречались. Иначе как объяснить то, насколько хорошо он меня знает?", — девушка теперь куда серьезнее анализирует все то, что Анатолий ей говорил с тех пор, как она очнулась. Больше ей не кажется, что это сказки, они и впрямь были вместе и, страшно подумать, любили друг друга.

На предложение мужчины кивает, понимая, что он придумал лучший вариант из возможных.

Так, через три дня Анастасия отправляется обратно в Москву в сопровождении Переверзева и некоего Танка — Андрея Алексеевича. "Ого, целый самолет", — восхищенно думает Порезова, когда каталку с ней размещаются и закрепляют в салоне частного джета. Лежать не очень приятно, но другого выхода нет. Когда самолет поднимается в воздух, Настя пугается. Нерационально и очень сильно, наверно, она боится вновь оказаться в каком-нибудь шторме. Ее успокаивает лишь рука Переверзева, которую он кладет ей на грудь, куда-то рядом с сердцем. Удивительным образом это помогает. А уж когда мужчина начинает тихо напевать Насте на ухо, расслабляется окончательно и даже задрёмывает.

А просыпается, когда шасси касается посадочной полосы. Самолет подпрыгивает, как и душа Порезовой от испуга, а после движется мягко.

— Бойся, мы уже на земле, и совсем скоро будем дома, — продолжает бессмысленную болтовню Анатолий, таким образом отвлекая возлюбленную.

Машина скорой помощи уже ожидает их. Каталку крепкие медбратья быстренько грузят внутрь, позволяют Переверзеву сесть рядом с ней, а затем водитель резко трогается с места.

— Домчу с ветерком, — обещает грузноватый мужчина с пышными усами, после же отворачивается, посвящая все свое внимание дороге.

— Хах, — коротко шепчет девушка, закатывая глаза. Она и не надеется, что ее поймут.

Но Анатолию удается это сделать, потому что он говорит то, о чем думает его пассия:

— Согласен, только аварии нам не хватает для полного счастья.

— Не волнуйтесь, наш Петрович уже давно за рулем, и еще ни разу не было такого, чтобы он ошибся на работе, — некстати встревает в разговор один из медбратьев.

Дорога и впрямь выходит легкой и быстрой. И, когда уже дома Переверзев видит, как загораются счастьем глаза девушки от взгляда на ее комнату, он понимает, что все было не зря.

Глава 25. Прогресс

Теперь будни Насти наполнены бесконечной борьбой. Борьбой с собственным телом. Оно не хочет ее слушаться, сколько бы она не старалась, руки и ноги почти безвольными плетями свисают, не желая двигаться. Хоть массажист и физиотерапевт каждый день помогают, разминая ее, делая специальную гимнастику, ни единый мускул не хочет вернуться в свое прежнее состояние.

— Ты не стараешься, как нужно! — так описывает труды Анастасии ее массажистка Даниэлла, когда в один из дней уставшая моральная пациентка тупо пялится в потолок. — Девочка, послушай-ка меня. Я понимаю, как ты устала. Но я еще и не таких выхаживала. Ты не парализована в отличие от некоторых пациентов, просто обленилась до ужаса.

И самое смешное в этой ситуации, что Порезова и ответить-то не может, ее речь все еще не восстановилась, хотя некоторые успехи хотя бы в этом деле есть. Но их она никому не демонстрирует, решив для себя еще в самом начале, что вначале добьется хоть чего-то. "Как там говорят? Вначале перепрыгни, а потом скажи гоп", — так девушка думает, пытаясь проговорить звуки на очередном из занятий. — "Ш-б, к-г...как же задолбало".

Когда Настя устает окончательно шипеть и шепелявить, она откидывается на подушки. Но от этого не легче, потому что сразу же в голову ей лезут мысли об Анатолии. Теперь девушка часто о нем думает, а еще больше о том, что тот делает. Мужчина не обманул, когда обещал не трогать ее лишний раз, если она не будет к этому готова. Они живут в квартире, как два незнакомца, лишь иногда Переверзев с ней разговаривает, когда Настя этого хочет. А хочет она редко, потому что ответить, когда нужно, не может. Это ее расстраивает и злит, заставляет с ума сходить от бессильной ярости, и поделать с этим ничего нельзя.

Однако, Переверзев относится к эмоциональным перепадам настроения Насти с пониманием. Даже когда она рычит, глазами метает молнии ненависти в него, он никогда не упрекает. Напротив, садится рядом и успокаивает, каким-то волшебным способом находя те слова, которые доходят до сердца девушки.

— Если ты думаешь, что для меня был важен только се-кс с тобой, то вот доказательство, что это не так. Как видишь, близости между нами в ближайшее время, а, может, и вообще никогда, не предвидится. И знаешь что? Меня это не пугает. Я просто хочу быть рядом, плевать в каком качестве.

Очень похожие слова ей когда-то говорил отец. Она до сих пор помнит его главную фразу: "Не важно, что ты сделаешь, кем будешь, я всегда буду на твоей стороне, Настюш. Потому что любою тебя такой, какая ты есть". Поэтому, услышав подобное от Переверзева, она безостановочно начинает плакать, не в силах остановиться. И машет рукой Анатолию, мол, уйди, не хочу, чтобы ты это видел.

Но он остается. Держит за руку и вытирает девичьи слезы, пока Анастасия сходит с ума от осознания, что отец больше ничего хорошего ей не скажет, а того, кто говорит, она и сама не помнит. Она видит, как расстраивается мужчина каждый раз, когда на нее смотрит и понимает, что любимая может остаться такой беспомощной навсегда. Но Настя никак не может это изменить, по крайней мере пока.

В тот день, который меняет наконец сложившуюся ситуацию, Порезова просыпается удивительно рано. Постоянно пребывая дома, она уже привыкла к позднему подъему, но в этот раз открывает глаза, когда нет и семи утра. И с удивлением понимает, что может поднять свою правую руку.

Все еще не веря в это, девушка крутит кистью, сжимает пальцы в кулак, сгибает конечность в локте. "Воу, вот это черт! Значит, физиотерапевт был прав. То, что прогресс не наступал, еще не значило, что его не будет", — счастливо думает она. И почему-то хочет сразу же сообщить об этом Анатолию. Тянуть не видит смысла, поэтому кричит:

— Толя! Скорее сюда!! О, у меня, оказывается, и голос есть.

Видимо, нужен был толчок, чтобы заговорить.

Мужчина врывается в спальню через пару секунд. И Анастасия смеется, когда видит, в каком виде: растрепанный, в одних трусах. Когда она хохочет, не сдерживая голос, он замирает, прислушиваясь к самому лучшему звуку на свете.

— Что случилось? — обеспокоенно спрашивает он, заворачиваясь в плед девушки, снятый со спинки кресла. Теперь по крайней мере не светит перед ней голым телом, это слегка неприлично теперь, хоть раньше и занимались друг с другом се-ксом.

Вместо слов Настя поднимает руку, демонстрируя, как та двигается. И философ натурально взвизгивает от радости. Подскакивает ближе, трогает, недоверчиво касаясь каждого сантиметра руки.

— Ты можешь двигаться! — восклицает он.

— И говорить, — поправляет девушка его.

— И говорить! — Анатолий послушно соглашается. — Боже, какое же счастье.

— Внезапно уверовал?

— Похоже на то. Невероятно. Ну-ка, еще раз сожми в кулак, — просит ее, сверкая довольными глазами. Оказывается, для счастья так мало нужно. Настя делает то, о чем просят, самым хвастливым образом щурясь на своего благодетеля. — Значит, я не прогадал с выбором врачей тебе.

И не зря платил бешеные деньги за каждый прием. Это серьезно ударило по кошельку Переверзева, особенно если учесть те проблемы, которые в компании возникли из-за Светланы. Но он ничуть не жалеет, особенно теперь, увидев реальный результат.

— Раз ты теперь говоришь, может, расскажешь что-нибудь? — ему и впрямь не хватало слышать голос возлюбленной. Несколько недель молчания кажутся бесконечностью.

— Ты забываешься. Память-то ко мне не вернулась. И не факт, что вернется. Мне нечего тебе сказать кроме "спасибо". Спасибо, что не бросил меня. Спасибо, что борешься. Спасибо.

И Настя отворачивается, чтобы не видеть печаль в чужих глазах. Пока она не готова к тому, чтобы сближаться с этим человеком, а делать это из жалости считает жестоким и неправильным.

Переверзев больше ничего не говорит по поводу отказа, лишь желает доброго утра и уходит, тихонько затворив за собой дверь. Девушка же, наконец получив возможность двигаться, пусть и такую малость, достает из-под подушки телефон. Она давно не смотрела, что происходит в мире, университете и с Солнцевой.

Ну, как минимум Мария пыталась с ней связаться — об этом говорит почти две сотни сообщений и тысяча неприятных вызовов. Та явно волновалась, когда ее лучшая подруга пропала со всех радаров без каких бы то ни было предупреждений. Поэтому Настя нажимает неловко на кнопку вызова. Раздается меньше двух гудков, когда подруга снимает трубку.

— Ты жива. Боже, скажи, что ты жива! — не слыша ответа, Мария паникует. — Настя!

— Я в порядке, Солнцева. Теперь я почти в порядке. Хочешь, расскажу, что случилось? — спрашивает, надеясь на утвердительный ответ.

И та охотно агукает.

Глава 26. Понять

Они говорят долго. Насте это трудно сделать по причине того, что она охрипла, так как долгое время не использовала свои голосовые связки, но она все равно никак не может остановиться, потому что действительно успела соскучиться по той, кого и не помнит. Да, это вызывает некоторые проблемы, особенно когда Мария рассказывает о происходящем в университете и в её жизни — тяжело поддерживать беседу, если часть воспоминаний банально выпала из головы и теперь кажется несуществующей. Например, Солнцева говорит о каком-то Бальзаке, а Анастасия в душе не имеет, кто это такой.

— Эй, а ведь он волнуется о тебе. Уж не знаю, что между вами произошло, но мужика явно задело, — жизнерадостно вещает Мария, явно что-то поедая, так как слышится бесконечный хруст с той стороны трубки. — Он постоянно спрашивает про тебя, вылавливает меня со всех пар и устраивает допросы. Насть, а ты не можешь с ним поговорить, чтобы он этого не делал?

Видимо, её и правда это достало, если она в первый же разговор просит у подруги об одолжении.

— Я ведь сказала тебе, что в ближайшее время не собираюсь выходить из дома. Банально не могу, — о том, что она получила ранение, Порезова конечно же поведала. Только об амнезии умолчала, чтобы не пугать подругу слишком сильно. — А приглашать его сюда, к Анатолию, не просто не вижу смысла, но и считаю величайшей глупостью. Кажется, он ненавидит Бальзака, по крайней мере я такой вывод сделала. Зачем волновать человека лишний раз?

— Да, в этом есть свой смысл. Но он меня реально уже достал, я устала от его бесконечных преследований.

— Ничем помочь не могу.

Лучше сразу отрицать возможность, чем потом пытаться разгрести образовавшееся дерьмо — такой девиз по жизни у Анастасии.

Договорить Порезовой с приятельницей не удается, в дверь стучит Переверзев:

— Ты не забыл, что у тебя сегодня занятия? И раз уж ты теперь снова разговариваешь, значит, надо сообщить об этом преподавателям.

— Хорошо, закругляюсь. Слышала, Мари, у меня тут настоящий концлагерь. Ладно, ещё с тобой созвонимся, больше я не пропаду, — обещает она ей, надеясь, что так и будет. — И вообще, не грусти, а то по-па не будет расти.

После этого Анастасия действительно делает то, что ей сказал Анатолий: в первую очередь пишет учителям о том, что формат занятий теперь можно сменить, получает от них новые распечатки, которые успевает просмотреть перед тем, как начинается онлайн-урок.

Конечно же ей не очень нравится получать знания таким образом. Девушка всегда думала, что лучший способ повзрослеть, набраться опыта, это ходить в университет и общаться с людьми, а теперь, лишенная такой возможности, она очень грустит. Но смело штудирует бесконечные учебники и зазубривает информацию. Как никак, теперь она уверена в том, что однажды сможет вернуться в институт.

Но сегодня не получается полностью сосредоточиться на уроках. Помимо своей воли Настя постоянно вспоминает о том, как выглядел Анатолий утром, заскочив к ней в комнату. В тот момент она была слишком радостна тому, что смогла сделать, а потом растерялась от слов мужчина, но вот теперь, расслабившись, привыкнув к мысли о том, что она может двигаться, Анастасия сразу же видит у себя перед глазами морок почти голого мужского тела. Пусть оно и покрыто ссадинами и синяками, все ещё очень привлекательно: хорошо проработанная мускулатура, ни единой капли лишней жира, цвет кожи ровный, чистый, словно первый зимний снег белый.

И хоть сейчас у девушки нет желания заниматься се-ксом, подозревает она, что потом, когда придёт в более-менее нормальное состояние, её заглядывания на этого человека могут стать настоящей проблемой.

Порезова до сих пор не определилась, как относиться к Анатолию. С одной стороны, их действительно что-то связывало в прошлом, о чем она не помнит. С другой, она все ещё хочет придерживаться своего плана никогда и никого не любить. Так как же поступить, если сердце предательски стучит при одной мысли о Переверзеве? «Было бы неплохо, если бы ко мне вернулась память», — думает она о самом лучшем варианте в данной ситуации. Если же этого не случится, будет тяжело оставаться в одной квартире с тем, кто в нее влюблен, и на кого она сама смотрит не как на друга. Тут же мелькает у девушки и другая мысль: "Может, лучшим способом решить это все это банально поговорить? Иначе все будет копиться до критического момента, а после принесет лишь боль и разочарования". Она знает, как бывает. Вспоминает своих немногочисленных друзей из школы-интерната, которых потеряла именно по той причине, что не открылась им. Тогда Анастасию это очень сильно ранило и не позволяло двигаться дальше. Странно, что она вообще смогла излечиться и поверить в то, что с Солнцевой сложатся лучшие отношения.

— Не нужно так вздыхать, — говорит Насте за ужином Анатолий. Теперь, когда она может шевелить рукой, изъявила желание сама держать ложку в ней, перестав напоминать беспомощностью младенца. — Сегодня такой замечательный день, повеселее будь. Иначе какой во всем этом смысл?

— Не могу, и ты отлично это знаешь. Мне не дает покоя твоя самоотверженность, — все-таки решается открыть ему свое сердце Порезова, пусть и совсем немного. — Как ты так вообще можешь, а?

— Что могу? — прикидывается дурачком мужчина, приняв правила странной игры.

— Любить меня, не смотря на то, насколько я сломана? Не понимаю. Я ведь не могу принести тебе никакой пользы.

— Ты не мышеловка или спрей от насекомых, чтобы приносить пользу. Не породистая кобыла, не трактор. Ты человек. Такой же, как и я. Любят ведь ни за что-то, а просто так. Ты открыла мне глаза. Пусть я и значительно старше, но жил в своих мечтах, пока мы не встретились. Наши отношения не были идеальными, но они были самыми настоящими, наполненными эмоциями, чувствами и любовью, которой мне всегда не хватало. Теперь, когда такое с нами произошло, я не могу сказать, мол, ну и ладно, пойду-ка найду себе другую девушку, нет. Ты для меня самая лучшая, потрясающая, милая, ласковая. И чертовски сильная.

Монолог мужчины занимает несколько минут. И пока он его проговаривает, Настя слушает, открыв шокированно рот. Вот уж чего-чего она не ожидала, так это откровенной правды. Анатолий мог бы залить ей в уши розовой чепухи, но он не стал этого делать, поэтому теперь девушка зауважала его еще больше. Но поверить все еще не может — не в ее правилах. Однако, одно решение она принимает.

Решает дать шанс тому призрачному, о чем говорил Переверзев. Кто знает, может, тогда и память к ней вернется?

Глава 27. Уют

Теперь, когда Настя может говорить и шевелить рукой, жить ей становится куда проще. Во-первых, отчасти получается за собой самой, не привлекая для этого дела ни сиделку, ни Анатолия. Она очень стыдилась, когда Переверзев выносил за ней судно, а сейчас, пусть и тяжело, и долго, но девушка пересаживается на коляску и на ней добирается до туалета.

Во-вторых, не имея возможности раньше разговаривать, Настя никак не могла бы выразить недовольство, разве что глазами злобно сверкать, а теперь она вполне уверенно начинает сообщать обо всём, что её волнует. Например, о том, что хочет чего-нибудь съесть, или у неё заканчиваются тетради — это становится возможно лишь благодаря тому, что голос вернулся к девушке. Его она используют и для того, чтобы побольше узнать об Анатолии. О том, что их связывало, предпочитает не спрашивать, ведь той Анастасии, какой она была раньше, больше нет, так зачем лишний раз мучить и себя и его?

Этот мужчина оказывается очень интересной личностью, по крайней мере по скромному мнению Насти. Она узнает, что он не только преподаватель в университете, в котором учится сама, но ещё и владеет компанией, которая занимается распределением задач других контор. Это требует очень серьезного подхода, поэтому девушка удивляется, как тот все успевает при этом ещё и с успехом.

Особую зависть у Порезовой вызывает библиотека, которая находится в одной из комнат квартиры. Каких только книг нет на полках: и фантастика, и фэнтези, и детективы, и классическая литература, и, со смехом замечает Анастасия, даже женские бульварные романы, в мягких обложках и с тонкими, будто газетными, страницами.

— Если хочешь что-то почитать, то бери, не стесняйся, — Анатолий заходит за ней следом в кабинет, останавливаясь у полок с литературой по философии. — Для того я и собирал все это богатство, чтобы близкие мне люди, оказавшиеся здесь, наслаждались книгами.

— Да, мне бы тоже этого хотелось, но сейчас я ещё не в состоянии держать книгу двумя руками, а из одной она выпадет, — сетует Анастасия, напоминая мужчине о том, что с её здоровьем.

— Если хочешь, куплю тебе специальную подставку, таких очень много есть в продаже. Просто попроси и все будет, — в очередной раз напоминает Переверзев о том, что Насте не о чем беспокоиться или стесняться, он сделает всё, чтобы ей комфортно жилось здесь. — И вообще, можно не только читать, но и слушать. Онлайн очень много аудиокниг на любой вкус.

— Если ты собрал такую библиотеку, то отлично знаешь, что никакая аудиокнига не сравнится с ощущением твёрдого переплёта в руках, запахом новой бумаги и удовольствия от касаний к ней.

Она так вдохновенно говорит, будто действительно соскучилась по чтению, и теперь Анатолий думает лишь о том, как порадовать девушку. И в конечном итоге придумывает, ведь решение оказалось таким простым. Вечером, когда все дела сделаны, и они оба свободны, он просит её приехать на коляске в гостиную. Там совсем недавно установленный биокамин, теперь стало куда уютнее. Мужчина вытаскивает Настю из кресла, устраивает её на диване, в множестве подушек и под пледом, а сам садится в кресло, чтобы ей не мешать.

Со стола он берет две книги, совершенно одинаковые, и вначале Анастасия не понимает, что здесь происходит. Но затем, когда Анатолий кладёт одну ей на колени, а вторую себе в руки, её озаряет.

— Будем читать вместе. Я тебе вслух, а ты следить за текстом и прикасаясь к книге, так ведь получится? — по-семейному мило улыбается он ей.

— Да, такое мне подходит. Надеюсь, что ты читаешь с выражением, иначе просто испортишь мне все впечатление от этой книги, — шутит она и тут же смеётся, взглядом показывая на название. Оно совсем не смешное, это — «Кровь дракона», одна из книг Робин Хобб, наполненная болью и страданиями персонажей.

Переверзев читает тихо, можно сказать, едва слышно, но Анастасия слышит его отлично, различает каждый звук в чужой речи. И, несмотря на её страхи, читает он с чувством. Она даже засматривается на то, как сосед по квартире это делает: ведёт тонким пальцем по строчкам, следя за тем, чтобы не сбиться, глаза сосредоточены на тексте, а губы шевелятся так сексуально, что происходит то, чего Порезова и боялась — она возбуждается от такого простого чужого действия. «Чёрт, кто бы мог подумать, что это случится? Какой же позор! Хорошо хоть, что я девушка, ведь будь парнем, то уже бы опозорилась тем, что у меня встало», — она даже от того, что говорит мужчина, слегка отрешается, погружаясь в свои мысли.

Атмосфера для этого располагает. Последний раз подобный уют Анастасия чувствовала, когда ещё был жив её отец, после уже никогда. Теперь же, вновь его прочувствовав, на глаза ей наворачиваются слёзы.

Тихо потрескивает камин, скрывая за этим звуком всхлипывания девушки. Если Анатолий и обращает внимание на то, в каком она состоянии, предпочитает не мешать, давая хорошенько выплакаться. Иногда это полезно, потому что слёзы смывают боль с сердца. А чего-чего, боли у Порезовой в жизни было слишком много «Возможно, она никогда не оправится от своих душевных ран. Моё же дело просто быть с ней рядом и помогать по мере сил. Если получится, то однажды страдания притупятся, и она станет относительно счастлива». — никого другого он не рассматривает на роль спасителя, беря её на себя.

Это оказывается легче, чем со Светланой. Наверно, именно потому, что Настя совсем другая. А она ни капли не злая, не стервозная, не требовательная. Простая девчонка восемнадцати лет, которой иногда нужно внимания. И Анатолий дает его так много, сколько только может.

Они теперь не только читают каждый день вместе, но и выбираются на прогулки из квартиры, что больше напоминает больницу. Раньше Анастасия от этого отказывалась, считая, что людям незачем видеть такого уродца (по ее мнению), каким она стала после кораблекрушения. Но мужчина её переубеждает, заявив, что шрамы некоторые украшают не только мужчин, но и женщин. Да и не заметно это так сильно, чтобы из-за них волноваться — в этом Анатолий уверен совершенно точно. В первый раз девушка очень стеснялась, но затем, когда Переверзев догадался надеть на её лицо обыкновенную медицинскую маску, стала куда проще относиться к тому, что надо выходить на улицу. На неё никто и не обращает внимания, потому что в колясках очень много людей — в этом плане в России стало куда удобнее инвалидам.

Но самым лучшим временем она считает то, когда к ней приходит Солнцева. Анатолий не сразу дает на это разрешение, но после многочисленных уговоров сдаётся. Не с ним же одним общаться Насте, как будто она в тюрьме под надзором. Да ему и нравится слышать смех из комнаты, где запираются девчонки. После таких визитов Порезова всегда счастливо улыбается и пересказывает ему, о чем она болтала со своей подругой. И мужчина считает это хорошим сдвигом в их отношениях.

Глава 28. Звонок и нужные слова

Телефон звонит, не переставая. Трезвонит так, что даже будит Настю, которая находится в соседней комнате. Анатолий об этом узнает, потому что девушка стонет от недовольства. Сам же он встает неохотно — вчера с Порезовой они допоздна сидели перед телевизором, устроив себе марафон "Теории большого взрыва". Сегодня же жалеет об этом, так как голова чугунная от недосыпа и всячески отрицает желание хозяина просыпаться.

— И кому я только нужен в такой ранний час? — сам себя спрашивает, глянув на часы. Те показывают начало шестого утра. Затем бросает взгляд на экран сотового и разочарованно выдыхает, — ну конечно, Светлана. Кто бы еще стал так наплевательски относиться к чужому праву на отдых. — Собравшись с мыслями, он все-таки принимает вызов. — Слушаю?

Хотя с удовольствием бы этого не делал. Но деваться некуда.

— Говори уже, — раздражается мужчина, когда в ответ ему лишь молчание.

— Я хотела спросить, когда придет следующая платежка, — самоуверенно раздается чужая претензия.

— То есть, ни доброго утра мне, ни хорошего дня, а "денег пришли"? — Анатолий поражается чужой наглости.

Он и не думал, что еще когда-нибудь услышит свою сестру. После того, как он узнал о ее воровстве в компании, не стал никак наказывать, просто перекрыл доступ к счетам, заодно заблокировав везде, где только мог. И отключил автоматический перемыл денег на карту Светланы. Видимо, теперь она об этом узнала, не получив в очередной раз внушительную сумму себе на "заколки".

— Что такое, милый? Что-то случилось?

Переверзев поражается чужой наглости. У него даже слов нормальных нет, чтобы что-то ответить. То есть получается, что женщина решила задать вопросы, которые никогда не задавала, именно тогда, когда не получила свои деньги. "И как я раньше не замечал ее меркантильность? Ей же совершенно не интересно, что я за человек, чем живу и что делаю. Я для нее просто ходячий кошелек, из которого можно бесконечно сосать бабло", — теперь Анатолию еще и стыдно за свою глупость. Таким тупым он еще никогда не чувствовал себя, как сейчас. Раньше бы расплылся от счастье, услышав это слащавое "милый", но не теперь, когда слышит лишь пропитанную ядом ложь из чужих уст.

— Да, случилось. Ты. Если звонишь из-за денег, то забудь. Больше от меня не получишь ни копейки, — твердо говорит Анатолий, окончательно приняв решение.

Светлана молчит, будто воды в рот набрала. И мужчина надеется, что это она от шока заткнулась — не только же ему испытывать жгучее чувство странности происходящего.

— Всё? — на всякий случай переспрашивает он.

— Всё, — отвечает она и отключается, однако Переверзев не слышит в ее голосе уверенности.

Ему кажется, что вся эта история со сводной сестрой еще не закончилась — у него предчувствие назревающих проблем.

— Круто ты ее отшил.

Анастасия, оказывается, не просто проснулась, но и была все это время за дверью. Теперь, когда ее появление рассекречено, она смело, ни капли не стесняясь, заезжает на коляске в комнату.

— Я все думала, куда она пропала, а вон оно что. Ждала очередной подачи и, не дождавшись, моментально материализовалась, — усмехается, но ничуть не удивленно. — Ты еще долго продержался, учитывая то, что ты мне рассказывал про свои чувства к ней. Хотя я до сих пор не понимаю, что в этой мегере такого привлекательного. Меня же полюбил? А ведь мы совершенно разные с ней.

— Знаю. Но ведь говорят же не зря, что любовь зла. Давай не будем об этом? — он расстроенно отворачивается в другую сторону, закутавшись в одеяло.

Поза у него такая уязвимая, что Настя делает быстрее, чем думает. Она подкатывается к постели мужчины, помогая себе рукой, слезает с него, а затем усаживается на матрас.

— Хей, — трогает кокон рукой, обращая на себя внимание. — Не надо так отчаянно грустить. Я же рядом.

И как бы доказывая что-то ему, ложится рядом. Непозволительно близко. Чувствует жар, исходящий от мужского тела, и ей самой становится тепло. Но на удивление не от обычного в последнее время возбуждения, а на сердце. Будто его берет в свои лапки маленький пушистый котенок. Девушку переполняют эмоции, и она, не в силах больше молчать, говорит шепотом:

— Ты мне нравишься, Толя. Очень сильно нравишься. И далеко не как друг.

Настя боится услышать ответ, но и сбежать не может. Банально физически. Да и чувства так долго копились, что невозможно было их сдержать. Поэтому она продолжает:

— Я это говорю не из жалости к тебе, а чтобы ты просто знал, что не одинок в этом мире. И пусть сейчас я в зависимом состоянии, это не значит, что тебя использую. Просто нравишься и все.

— И это может перерасти во что-то большее? — Анатолий поворачивается к собеседнице медленно. В его голосе слышится надежда. — Как ты думаешь?

— Да ты такой классный мужик, что конечно же может. Только ду-ра не влюбится в тебя, — теперь Настя смеется, поняв, что отвергать ее никто не собирается. — А я не глупая.

— Нет, ни капли не глупая. Хей, малыш, а ты не против, если я тебя обниму?

— Не кажется, что слегка спешишь? Я ведь только призналась, — на самом деле она и сама этого хочет, просто слегка стесняется своего непослушного тела.

— Замолчи. Замолчи и не порть момент.

Теперь от его плохого настроения не остается и следа. Повернувшись к возлюбленной окончательно, он приобнимает ее в ответ и улыбается. Лицо мужчины так близко к Настиному, что она смущается еще сильнее. А когда тот целует ее в лоб, прикрывает глаза, боясь, что он увидит в них что-то большее, чем простое "нравишься".

— Пап, знаешь, я встретила замечательного человека, — говорит Анастасия мужчине, солнечно при этом улыбаясь.

Она все также одета, словно невеста, но теперь они сидят с отцом за маленьким детским столом, лакомятся блинчиками. Кактус стоит тут же.

— Кажется, ты влюблена, милая. Вон как глаза-то горят. У твоей матери было также всякий раз, когда она на меня смотрела. Просто я ей в этом не признавался, что раскрыл секрет. Наверно, в этом и есть секрет хорошей супружеской жизни, — Дмитрий окунает очередной блинчик в клубничное варенье и отправляет его в рот, постанывая от удовольствия. — Я очень рад, что наконец-то ты нашла того, кому откроешь сердце. И мне, дочурка, очень жаль, что именно из-за меня ты его захлопнула, словно птичку в клетке.

— Не волнуйся, пап, видимо, так и должно было все сложиться. И я в любом случае тебе благодарна за то, что ты мне дал. Пусть я и не помню, что у нас с ним было раньше, но сейчас я чувствую себя невероятно счастливой. Даже если память никогда не вернется, у меня получилось заново построить отношения. Это чудо, — Анастасия рассказывает с упоением, будто сама себе не веря. — И, возможно, я и правда буду самой красивой невестой. И пусть ты будешь только призраком из воспоминаний, надеюсь, отведешь меня к алтарю.

Глава 29. "Это не то!"

— Она выглядит намного лучше, — говорит Танк, когда в очередной раз навещает Анатолия в квартире. Он принес документы на подпись, — а ты сам когда собираешься на работу выбраться? Вроде уже лучше, мог бы и показать личико подчиненным, а то они окончательно расслабят булки. Ты ведь помнишь, что произошло в прошлый раз, когда ты решил больше времени уделить преподаванию. Хочешь повторения?

— Я же не идиот, чтобы этого хотеть, — признает очевидное Переверзев, — но и оставлять Настю одну не могу. Она еще не готова к одиночеству. А вдруг с ней что-нибудь случится, пока я буду разбирать бумажки в офисе?

— Слишком о ней печешься. Толя, не забывай, что она человек. Пусть и не совсем пока здоровый, но вполне себе самостоятельный, по крайней мере я это вижу. А вот ты от любви совсем голову потерял, — Андрей Алексеевич смотрит на него с легким разочарованием, совершенно не узнавая босса.

— Не твое это дело, обо мне волноваться. Танк, или ты позабыл, что я взрослый уже мальчик? Прекращай нотации читать, лучше скажи, как там с "Магэнерго"?

— Вот теперь узнаю Переверзева. Все о работе и работе.

Финансист послушно вводит Анатолия в курс дела, показывает графики поступлений, рассказывает, в каком направлении решили развивать рекламную компанию — все это занимает несколько часов, поэтому, когда они заканчивают, уже далеко за полдень. К этому моменту у Анастасии обычно уже нет пар, поэтому мужчина идет в первую очередь к ней, чтобы навестить.

Дверь в комнату Порезовой приоткрыта, так что Анатолий вначале заглядывает в приличных размеров щель. И улыбается, увидев, что девушка уснула прямо за столом, подложив между учебником и щекой ладонь. Потом, когда она проснётся, наверняка останется след на коже, но сейчас философ совсем не хочет ее беспокоить, потому лишь приглушает в спальне свет и прикрывает за собой тихо дверь.

Одному ему скучно, но дел и так предостаточно, чтобы не сходит с ума. Анатолий устраивается с ноутбуком в гостиной, пересматривая по второму, а затем и по третьему кругу то, что принес ему Танк, вчитывается даже в самый мелкий шрифт, зная, как в нем любят особо умные составители договоров прятать самое важное. Он и сам так часто делает, поэтому и другим не доверяет.

Окончательно разобравшись со всем, чем хотел, мужчина устало откидывается на спинку дивана, разминает плечи, крутя руками в разные стороны. Сидячая работа ему не совсем по душе, но очень уж нравится результат, да и гордится тем, что только им созданная компания добилась успеха, поэтому бросать эту свою работу не собирается. "А вот про преподавание в университете так и не скажешь. Я и раньше туда ходил больше для того, чтобы увидеться с Настей, а теперь даже ее там нет. Есть ли смысл пихать в головы студенты знания, которые им вряд ли пригодятся? Да и потом, когда Порезова вернется на офлайн-учебу, а я верю, что так и будет, не станут ли проблемой наши отношения? Не хочу, чтобы ей в будущем мешали слухи о нас с ней. Люди любят языками потрепать", — думает Анатолий, прикидывая возможный план на будущее.

После того, как Настя призналась ему, прошло уже несколько дней. И прошли они замечательно: в гармонии и заботе друг о друге. Мужчина надеется, что так и дальше будет, поэтому считает, что надо заблаговременно избавиться от тех крошечных проблем, которые в будущем могут перерасти в серьезные. Например, разобраться со Светланой, которой одного разговора с братом не хватило. Видимо, русский язык она не понимает, раз продолжает трезвонить с требованием денег. Этой наглости Переверзеву остается лишь поражаться. Он бы банально игнорировал, но видя, как каждый раз меняется лицо Анастасии, когда та видит на экране мобильника имя мачехи, не может оставить ситуацию без внимания.

Коротко выдохнув и собравшись с мыслями, теперь он сам набирает Светлану. Несколько гудков и слышит ее голос. Говорит без всяких предисловий:

— Что тебе нужно, чтобы окончательно отстать от меня?

— Как невежливо, — жеманно тянет она гласные, но теперь ничего сексуального в ее интонациях Анатолий для себя не слышит. — А как же про дела спросить? Не ты ли в прошлый раз возмущался?

— Переходи к делу. Я не слишком-то горю желанием слышать тебя.

— Деньги конечно же. Десять миллионов.

— А хотелка не лопнет?! — Переверзев, мягко говоря, в шоке. У него такие деньги водятся, но он их откладывал на расширение бизнеса, чтобы не залезать в кредиты. Да, он может себе позволить больше, чем среднестатистический офисный работник в России, но далеко не богач. Поэтому не понимает, с чего бы вдруг должен отдавать такую внушительную сумму просто затем, чтобы женщина больше его не беспокоила.

— И квартиру в центре, — на деньгах Светлана неостанавливается.

— А. Я понял. Ты просто шутишь, — наивно предполагает Анатолий. Но истеричный смех по ту сторону трубки сообщает ему о том, что это не так. — Или нет.

— А еще я хочу твой бизнес. Ты же его создал один раз, значит, и второй сможешь.

— Знаешь, что еще я смогу? — усмехается мужчина. — Заблокировать тебя и ограничить доступ везде, где надумаешь меня подловить.

Он без лишних сожалений нажимает на кнопку, отправляя бывшую возлюбленную в черный список. Думает только: "Надеюсь, что она успокоится. А если нет, то придется Танку вспомнить те годы, когда он служил в спецназе". Анатолий готов пойти на самые жесткие меры, дабы защитить Настю и свое счастье. И решает не упускать момент. Вновь набирает другого человека, только теперь это его финансист. Обрисовывает ему ситуацию и просит присматривать за Анастасией, когда его самого не будет рядом — Танк прав, Переверзеву давно пора на работу, а то его подчиненные забудут, как босс выглядит.

"Теперь-то, буду надеяться, дела на сегодня закончились? Как там Настя, интересно, что-то долго она сегодня спит", — лишь к шести вечера философ понимает, что девушка слишком тихо себя ведет, да и давным-давно уже должна была встать. Он вновь идет к ее комнате, но не так тихо, как днем, открывает дверь, чтобы застать весьма интересное зрелище.

Анастасия переместилась на постель и совершенно точно не спит. Напротив, лежит обнаженная и рука ее находится в промежности. Заслышав скрип петель, она боязливо подскакивает, насколько ей позволяет тело, пытается прикрыть себя руками, но конечно же у нее это не получается.

— Это не то, о чем ты подумал! — от испуга она срывается на крик.

— Я вообще ни о чем не думал. Все мысли из головы испарились, едва тебя увидел, — и все-таки мужчина прикрывает глаза ладонью, мол, не смотрю. Слышит шуршание одеяла, а затем разрешение Насти смотреть. — Не знал, что ты такое любишь в одиночестве делать. — А затем деланно обиженно добавляет, — могла бы и позвать меня помочь.

Щеки, шею и декольте Порезовой заливает стыдливая краснота. Девушка буквально горит. Но явно не от возмущения.

— Говорю же, это не то! Все твои мысли лишь об одном. Но я разделась не для маст-урбации, — теперь уже спокойнее поясняет она. — Посмотри, — указывает пальцем на свои ноги.

Пальцы на них шевелятся.

Глава 30. В парке

Несмотря на то, что ноги начинают у Анастасии шевелиться, до того, как она начинает ходить, проходит немало времени. Почти два месяца девушка каждый день разминает их и становится у специального поручня, шагает медленно и неуверенно, стараясь не упасть. Мышцы успели слегка атрофироваться, пока она пребывала в лежачем состоянии, поэтому теперь их предстоит восстанавливать, правильно питаясь и постоянно занимаясь спортом.

В этом ей очень сильно помогает Анатолий. Теперь вместо того, чтобы сидеть в другой комнате, когда его возлюбленная старается, он вместе с ней выполняет упражнения, поддерживая и не позволяя сдаться. Через боль они проходят вместе.

На улицу теперь девушка выходит с меньшим страхом, чем раньше. Да, выезжает на коляске, но затем обязательно с него встаёт и с помощью костылей проходит хотя бы сотню шагов. После этого ноет, как ей больно, но на лице такая счастливая улыбка, что Переверзев ни капли не верит ей.

— Давай, сегодня нужно хотя бы на десяток сделать больше, — буквально заставляет он её, но делает это по просьбе физиотерапевта. Тот настоятельно рекомендовал увеличивать нагрузку. — И не смей филонить, ты же хочешь пойти снова в университет? Без ножек это проблематично сделать.

Всё это очень сближает Анатолия с Анастасией. Если начале у них были трудности с пониманием, даже после признания девушки, то после, когда она видит, как к ней относится мужчина, начинает больше доверять. И даже когда он вот так шутит над ней слегка жестоко, она смеётся с ним вместе, потому что понимает, что тот не со зла.«Я та ещё ленивица иногда, без пинка под зад не сделаю ничего, поэтому Анатолий прав», — думает она, послушно выполняя его требование. Переставляет трясущиеся ноги вперёд и вперёд, сгибает их в каменных коленях, чувствуя, что ещё немного и грохнется прямо здесь.

— Если сделаешь то, о чем я прошу, постараешься хорошенько, то выполню любую твою просьбу, — с хитрецой обещает Переверзев, смотря на мучения любимой.

— Прям всё-всё? — всё ещё не веря, переспрашивает Настя, потому что она знает, что обещаний на ветер мужчина не дает, старается всегда их сдержать, как бы сложно это не было. А если она луну с неба попросит, он её достанет в таком случае?

— А что, есть нечто особенное? — он мигом улавливает суть. Иначе бы Порезова так не заинтересовалась. — Почему же раньше не сказала?

— Я стесняюсь, это же очевидно.

Она проходит нужное количество шагов, точно до скамейки, на которой устроился Анатолий. Валится на неё бессильно, облокачивается на спинку, хоть она и твёрдая, зато отлично поддерживает. Видит, что философ сгорает от любопытства, но всё ещё не решается ему сказать. С одной стороны, это надо бы сделать, потому что касается их обоих, с другой — вдруг он откажет?

— Ладно, так и быть, — глубоко вдыхает, затем выдыхает воздух через рот, расслабляясь. Помогает это слабо, но хоть как-то. — Мы же вроде как с тобой встречаемся? — Она не утверждает, а спрашивает, потому что в ответе того, кто ей нравится, не уверена. Они не обсуждали этот момент, вдруг девушка все себе напридумывала насчёт отношений?

Но Анатолий уверенно кивает. Тогда она продолжает.

— Мы так и не занимались с тобой сексом. А ведь ты наверняка хочешь, — исподлобья смотрит на него, тихо говоря это. У неё уже давно зудит, поэтому молчать больше не может. — Может, пора бы нам это сделать?

— Говоришь об этом так, будто это сходить поесть: раз-два и готово. А как же настроение? — Со смешком интересуется Переверзев. — Атмосфера там, нужные чувства?

— Если я хорошо себя помню, то никогда этим не интересовалась. Наверняка и с тобой мы познакомились где-нибудь в клубе, когда я искала себя очередного партнёра на ночь. И вот только попробуй это отрицать, — не смотря на усталость, девушка хохочет, потому что по выражению лица собеседника становится понятно — она права.

— Это конечно здорово, что ты о подобном спрашиваешь, но тебе не кажется кое-что сейчас более важным? Посмотри направо, но по-моему, за нами следят, — мужчина легонько кивает, указав верное направление. — Заметил это ещё несколько минут назад, но только сейчас придал значение.

— И кому же мы так сильно нужны?

— Очевидно, что Светлане.

Больше никто не приходит на ум Переверзеву, ведь обычно он никому не переходит дорогу настолько сильно, чтобы за его личной жизнью установили слежку. «Получается, она решила жать до конца. Как же глупо, я ведь всегда считал свою сестру умной женщиной, оказывается, ошибся», — теперь ему даже стыдно за сестру, которая так глупо себя ведёт лишь ради денег. Похоже, меркантельности её нет предела.

— Попробуй его отвлечь, а я подберусь со стороны. Надо бы задать парочку вопросов этому любопытному негодяю, — просит Анатолий Настю, и та сразу же понимает, чего он от неё хочет.

Завалившись на спину, она начинает стонать, будто от боли. Делает это так натурально, что люди вокруг взволнованно оглядываются, пытаясь определить, откуда идёт звук. Она трясётся, изображая судороги, ради пущего эффекта даже пускает пену из рта, будто это эпилептический припадок. Переверзев исчезает со скамьи, словно его сдувает ветром, и сразу спешит в ту сторону, откуда заметил любопытного детектива.

Пока Насте пытаются помочь прохожие, он оказывается сзади от мужчины. Тот даже выглядит подозрительно: чёрный длинный плащ, широкополая шляпа, затемнённые очки на лице. Наверно, именно так выглядят шпионы в голливудских старых фильмах — просто смешно. Неужели нельзя придумать маскировку получше?

— Ну и кто это у нас здесь? — Встав над свалившимся на землю от испуга человеком, спрашивает Анатолий. Бьет его ногой в живот, даже не думая жалеть. — Советую тебе говорить правду и не лебезить, иначе разговор получится очень коротким.

Тот натурально так хнычет, словно малыш, который упал и разбил коленку. Философу становится банально смешно, такой реакции он не ожидал.

— Говори, — повторяет свои слова Переверзев вновь, потому что ему кажется, что преследователь их не услышал. — Кто тебя послал?

— Светлана. Светлана Порезова. Она заплатила мне за то, чтобы я выяснил, когда и где ты бываешь со своей девкой, — наконец-то отвечает незнакомец, а затем просит, — отпусти меня пожалуйста, мне больно.

— Передай ей, что больше я терпеть не буду. Если ещё раз замечу хоть одного не того человека рядом, я сделаю так, чтобы она очень об этом пожалела. А теперь уходи.

Тот улепетывает на четвереньках, и Анатолий, не сумев сдержаться, дает ему под зад пинка. Это приносит ему небывалое удовольствие.

Глава 31. Готова?

— Ты готова? — спрашивает Анатолий у Насти в который уже раз. — Точно готова?

Этот вопрос она слышит по пять раз на дню, и девушке уже слегка поднадоело. Однако, Анастасия отлично понимает, почему её мужчина испытывает беспокойство. Раньше бы для неё это ничего не значило, а теперь она лишь мило улыбается, вновь отвечая:

— Конечно я готова. Не без страха, но сделать это когда-то же нужно? — Не утверждает, но спрашивает. — Мы проделали с тобой огромную работу, так почему бы не продемонстрировать её другим?

Речь идёт о том, чтобы ей вернуться в университет. После того, как ноги начали шевелиться, прошло уже более четырёх месяцев, за которые Порезова очень много работала, вернув подвижность всему телу. Было больно, было неприятно, было просто до ужаса трудно, поэтому теперь, когда Настя не напоминает лежащую на кровати куклу, ей отчаянно хочется показать всему миру то, чего они добились с Анатолием. Да, многие шрамы все ещё не сошли и вряд ли когда-нибудь уйдут с лица и рук, а уж тот, что остался от черепно-мозговой травмы, и вовсе зияет облысевшем участком, но девушка решила, что жалеть себя больше не имеет права, ей нужно просто эту часть своей жизни отрезать, будто её не было, словно она всегда такой была — слабой и больной.

Попросив ещё несколько недель назад у Переверзева разрешение на то, что она задумала, оставшиеся время готовилась к парам. Пусть и были онлайн-занятия, Анастасии кажется, что она многое упустила из программы: что немудрено после стольких месяцев отсутствия на парах.

Мужчина много сомневался, думая, стоит ли его возлюбленной это делать. Затем он вспомнил слова Танка о том, что запереть её дома будет неправильно, всё-таки она живая и у неё есть свои мечты, ещё совсем молоденькая, поэтому многого может добиться. «А если кто станет её дразнить, я найду на них управу», — восхищается он силой духа Насти, подготавливая документы на возвращение на нужную форму обучения в университет. Затем, пересчитав бумаги, складывает их в папку и передает её девушке.

— А вдруг ты о чем-нибудь забыла? — Вновь спрашивает Анатолий, перечисляя мысленно всё, что ей надо было взять. Не просто одежду и письменные принадлежности, но и кучу лекарств, которые девушке необходимо принимать по часам. — Плюс не забывай, что домой вернуться тебе нужно в определённый час, на прием массажиста.

Порезова закатывает глаза от бессилия. Сколько бы она не говорила мужчине, что морально уже подготовилась ко всему, что только может быть, как он придумывает новую проблему. Вот и теперь, похоже, забыл, что она носит с собой таблетницу, где сложены все таблетки, а для возвращения домой поставила специальный таймер — он прозвенит в нужный момент и не даст ей опоздать.

Вместо ответа Анастасия обнимает через чересчур нервного Переверзева.

— Успокойся. Все будет хорошо. Я ведь пробуду там всего несколько часов. В случае чего конечно же позвоню тебе, а так планирую домой вернуться уже до двух дня, — ласково поглаживает она его по спине, продолжая успокаивать. — А если кто меня решит обидеть, ты же знаешь, что я не позволю этого сделать. Это раньше была слабой и молчаливой, считала, что это нормально, что кто-то меня за что-то задевает, но теперь этого не будет. Слишком долго я шла к тому, чтобы вновь стать хотя бы отчасти тем человеком, что раньше. Не собираюсь морально себя уничтожать, вновь возвращаясь к своему прошлому поведению.

На автобусе Анатолий не позволяет ей ехать, вместо этого подвозит сам, несмотря на то, что могут возникнуть странные слухи, ведь пока мужчина ещё не уволился из университета, продолжая числиться штатным преподавателем философии. Но это вопрос времени, так как на собственных занятиях он не появлялся уже несколько недель, готовя почву к тому, чтобы принести заявление об увольнении — так будет проще, декан не сможет найти отмазки, чтобы его заставить отстаться.

Он бы и до дверей довёл девушку, но та начинает возмущаться, мол, она не какой-нибудь инвалид, и ничего с ней не случится, если она пару пролётов по лестнице сама преодолеет. Причём делает она это так злобно, что мужчина предпочитает ретироваться, пока она не вошла в истеричное состояние — нужно позаботиться о том, чтобы этот день, первый после долгого перерыва, стал для неё тихим и спокойным, особенным.

После Анатолия возвращается домой и, несмотря на обещание самому себе, глаз не сводит с часов, отсчитывая секунды, минуты и часы.

Настя же такого давления не испытывает. Едва она приближается к зданию университета, как уже замечает любопытные взгляды сокурсников и их тихие шепотки. Но ей абсолютно всё равно. Видимо, побывав в самом худшем кошмаре, какой с ней только мог случиться, стала проще относиться к чужому мнению. Ей абсолютно плевать, осуждают её или нет, главное, что самой собой довольна. Но она очень рада, что хотя бы один человек счастлив её возвращение — конечно же Солнцева бросается с объятиями на свою подругу, едва её видит.

— Я так по тебе скучала, ты просто не представляешь! Без тебя безумно ужасно сидеть на парах, когда не с кем даже поболтать, — верещит она, стискивая хрупкое тело в своих руках.

— Ты преувеличиваешь, я никогда с тобой не болтала во время занятий. Лишь изредка и всегда по важному поводу, — возражает Анастасия. Затем просит, — давай присядем? До занятий еще двадцать минут, не хочу перетруждаться.

Мария послушно плюхается на скамейку и указывает рукой подруге на место рядом.

— Итак, а теперь тебе надо мне всё-всё рассказать. Особенно о том, насколько ваши отношения с Переверзевым изменились, — хитро прищуривается эта любительница чужих любовных отношений. — И что ты такого Бальзаку сделала, что он все никак по твоему поводу не успокоится?

Порезовой хотелось бы знать ответ на этот вопрос, но, увы, память к ней так и не вернулась. И если с Солнцевой она банально построила новые отношения, то из университета так никого и не помнит: ни студентов, ни преподавателей. И это известно лишь ей и Анатолию. Что же ответить Маше, чтобы не вызвать подозрений? Ответ прост. Как и раньше, сказать лишь половину правды.

— Я не знаю. Странный он вообще человек, если бегает за совсем юной девушкой в своем возрасте, которая к тому же в отношениях, — ни слова лжи. — И встретить его мне не хотелось бы сегодня. Тем более накануне экзаменов.

Уже почти лето. И Настя отлично знает, что с ней бывает, если хоть что-то отвлечёт. Тогда ни о какой концентрации и думать не стоит.

— А вот, кстати, и он, — со смешком тянет Солнцева.

К ним и впрямь идет мужчина. И от его взгляда по телу Анастасии бегут мурашки.

Глава 32. Вспомнила

— Пожалуй, я вас оставлю, — изменяет собственным принципам Солнцева, увидев, какой выражение царит на лице у мужчины. — Не буду вам мешать, общайтесь, детки.

Это ещё сильнее злит Бальзака, который и так не слишком-то любит Марию. Эта девушка словно шило в его за-днице, не дает покоя и оберегает Анастасию от встреч с ним. «Интересно, где она все это время пропадала?», — задается вопросом мужчина, который не видел Порезову несколько месяцев. И теперь она совсем другая. Не только в плане внешности, но и взгляд у неё значительно изменился, став совсем не наивным и немного детским, как раньше, а серьезным. Настя повзрослела резко, перестав быть тем ребёнком, что раньше.

— И что, вы серьезно собираетесь прямо здесь, — глазами указывает девушка на окружающих их студентов, — допрашивать меня? Не кажется ли вам это странным?

«Почему она обращается ко мне на «вы»? Мы же уже давным-давно прошли эту стадию, пусть и не смогли найти общий язык», — пораженно думает Бальзак, выпав из реальности. Но он соглашается с логикой Насти. Не дело это — обсуждать личное при чужих людях.

— В таком случае пошли в аудиторию, у меня есть ключи, — предлагает преподаватель.

— Не хочу, — коротко отвечает Анастасия.

— В смысле не хочу?! — теперь очередь Бальзака поражено замереть на месте. — То есть ты пропала, с тобой неизвестно что было, а теперь ты даже не хочешь объясниться?

— С чего бы мне это делать? Ты мне не отец, не друг, не брат, так что не вижу никакого смысла в том, что посвящать левого мужчину в свои дела.

И уходит, припадая на правую ногу, оставляя позади человека, которого и не помнит. Вся эта ситуация вызывает у Насти лишь вопросы. Она не понимает, как ей общаться с людьми, имен которых она не знает, характеры которых для нее загадка. Девушка даже не оглядывается, давным-давно для себя решив, что сама ворошить прошлое не станет. Зачем это делать, если можно пытаться построить лучшее будущее?

***

Домой Анастасия заходит ровно в три часа дня. Не врывается как когда-то, а едва переставляет ноги. На лице у неё счастливая улыбка — наконец-то она смогла не просто выйти из дома, а по настоящим делам, встретиться с людьми, почувствовать себя важной в этом мире.

Анатолий встречает её в прихожей. Подпирает спиной стену, смотрит обеспокоенно. «Словно меня неделю не было дома, а не пару часов», — со смешком думает она. Получает приветственный поцелуй себе в щеку, а затем и в губы, отвечает на ласку, пытаясь не рассмеяться вслух.

— Я приготовил обед, если хочешь, перекусим вместе, — рассказывает мужчина о том, чем он занимался все это время. Но получает отрицательное махание головой.

— Для начала я вымою руки. Оказывается, они бывают очень грязными после того, как сходишь в институт, — Настя демонстрирует свои ладони, и те действительно чуть ли не чёрные. — На самом деле я просто упала на подходе к дому. Вот они и испачкались, — заметив, насколько испуганный вид у Переверзева, спешно добавляет, — не нужно так волноваться. Я же не хрустальная ваза, чтобы разбиться от одного маленького падения. — Решает всё-таки включить мужчину в помощь себе, поэтому просит, — если ты поддержишь меня за руку на пути в ванную, буду очень благодарна.

Видя, как тот сияет после слов девушки, осознает, что сделала все правильно.

После, уже сидя за столом, объедаясь вкуснейшей жареной картошкой с мясными отбивными, Анастасия рассказывает обо всём, что сегодня произошло после того, как она ушла из дома. И о Бальзаке тоже. Причём преподаватель становится чуть ли не главной темой разговора. Вначале Анатолий очень сильно злится, потому что он об этом человеке слышать ничего не желает, но потом он понимает, что нельзя останавливать Настю, если она хочет быть с ним откровенна.

— Что, прям так взяла и ушла? — хохочет философ, расплескивая чай из цветастой кружки и на стол, и на себя. Порезова кивает, поддерживая всеобщее веселье, — хотел бы я увидеть это шоу, жаль, что меня не было рядом. А что насчёт Маши? Давно она у нас дома не появлялась, наверно, вы только делали на занятиях сегодня, что болтали?

Он недалеко ушел от истины. Во время пар, конечно, по настоянию Анастасии, они прилежно конспектировали и отвечали на вопросы преподавателей, но вот все перемены были наполнены литрами кофе и безостановочными разговорами — навёрстывали упущенное.

Болтовня, что неудивительно, крутится в основном вокруг мужчин. Наконец-то Солнцева поведала своей подруге о том, что у неё кое-кто появился.

— Это один из моих боссов на работе, — вдохновенно рассказывает она, даже глаза закатывая от воспоминаний о возлюбленным. — И представь себе, он, как и твой Анатолий, прилично старше меня. Ты бы только видела, какой он классный.

— А имя-то у этого классного есть? — Спрашивает Анастасия, поняв, что подруга уже полностью погрузилась в свои мечты. — Или так и будем его в третьем лице называть?

— Александр. Скажи, здорово?

— Всё с тобой понятно. Глупышка, совсем мозгов лишилась? — звучит грубо, но Мария даже не обращает внимания. — Милая, ты ведь знаешь, что мои отношения с Переверзевым банальное чудо. Надеешься, что и у тебя так будет? А если нет? Впадешь в депрессию и будешь плакаться у меня на плече? Я конечно всегда готова побыть твоей жилеткой, но не хотелось бы.

— Настюш, ты всё такая пессимистка, даже не смотря на то, что счастье свое обрела. Если ты смогла найти любовь, то чем я хуже? — обиженно шепчет Мария, оглядываясь по сторонам. Светить свою личную жизнь в универе ей не хочется, поэтому говорит так тихо, что для нее необычно. — Настюш, будь хотя бы немного добрее. То, что ты пережила, конечно, ужасно, но это не значит, что мир крутится лишь вокруг тебя. Другие люди тоже способны находить свое счастье, как и я. И пусть он старше меня, я, видя твой пример перед глазами, надеюсь на то, что все будет хорошо.

Порезовой лишь остается мечтать о том, чтобы её подруга не испытала боли, которая может последовать. Всё-таки большинство мужчин после тридцати с помощью молоденьких девочек лишь самоутверждаются, а не любят их.

Вспоминая об этом разговоре уже дома, Настя чувствует странное покалывание в голове, а затем и сильную боль, которая буквально сбивает ее с ног. А после возникают воспоминания, которых она не помнит: клуб, Бальзак, палатка у дома Анатолия. И яхта в море посреди сильнейшего шторам.

— Бл-я-дь. Анатолий был прав. Мы и правда с ним были вместе, — Порезова пытается осознать то, что было утеряно из ее памяти. Но этого так много, что ей становится дурно. — Толя... Толя! — кричит она изо всех сил, желая видеть рядом сейчас только одного человека.

Он баюкает ее на своих руках. Обнимает крепко настолько, что девушке даже больно, но эта боль ничто по сравнению с тем, что она чувствует, когда думает о страданиях возлюбленного после того, как потеряла память. Его лицо так и стоит перед глазами Анастасии, безумное в своем страхе.

— Я здесь, малыш, рядом. И никуда не денусь. Что случилось? — выцеловывает слова на ее губах.

Глава 33. День дома

В эту же ночь Насте снится очередной кошмар, наполненный её же криками и болью. Черное небо над головой и непроглядная тьма вокруг, и лишь голос Анатолия зовет её откуда-то, прося держаться, не сдаваться. Просыпается Порезова в холодном поту и вновь на руках у мужчины. Он держит её, боясь отпустить. Щека Насти горит, будто кто-то надавал пощечин. Поняв, о чем волнуется девушка, когда та подносит руку к лицу, философ подтверждает её мысли:

— Пришлось это сделать, ты никак не хотела в себя приходить, — тут же целует разгоряченную кожу и ощущает на ней соленую влагу. — Кричала и кричала. Это было ужасно.

У него сердце заходится от чужой боли. И самое ужасное, что такое происходит, даже когда он рядом с возлюбленной, хотя надеялся на обратный эффект. «Но правильно сделал, что принес ее в свою постель», — думает мужчина, поглаживая Настю по дрожащей от страха спине. Он и сам испытывает похожие чувства, не зная, как упокоить девушку — та уже бьется в истерике.

Утихает Порезова нескоро, почти до самого утра проплакав на плече у Анатолия. И тот не смеет закрыть глаза, вдруг снова ей станет плохо? Приходится ему занять себя делами, возможными в постели. Берет телефон с тумбочки, открывает почту и испытывает отчаянно желание и сам закричать — больше ста новых почтовых мейлов. И в каждом из них столько информации, что мужчина в отчаянии открывает первый.

Затем второй, третий. Постепенно втягивается в работу, мельком краем глаза наблюдая за тем, как за окном поднимается из-за горизонта солнце. Его нежно-розовые лучи добираются по постели до Насти, раскинувшейся и почти снявшей с себя одеяло. Ласкают летним теплом кожу, испещренную едва заметными шрамами, и Анатолий замирает, любуясь этим моментом умиротворения и спокойствия. Он замечает, что девушка выглядит уже не такой больной, как раньше: синяки сошли, ссадины зажили, даже шрам на голове уже не так заметен, особенно под волосами. Невольно любуется, поражаясь тому, что смог полюбить кого-то ещё, кроме своей сестрой. Для Переверзева это небольшой шок, но он уже смирился с тем, что сердце бывает изменчиво. Наоборот, он даже рад тому, что встретил Настю, пусть их и ждало много испытаний, зато сейчас испытывает безграничное счастье из-за того, что она рядом.

— Если ты будешь смотреть так внимательно, то я конечно же проснусь, — сама себе противоречит девушка, говоря это тихо, но при этом даже не открывая глаз. — Давно ты так сидишь?

В её голосе слышится волнение. Как бы плохо Насте не было, она не хочет, чтобы мужчина себя мучал, он и так настрадался с ней, ухаживая и заботясь. Быть обузой совсем не улыбается ей. Наверно, именно потому и прикладывает столько усилий, чтобы вернуть здоровье в норму.

— Всё в порядке, я даже не устал. Подремал немного и этого хватит, — слышит ложь в своих словах, но все равно врёт Анатолий. — Работы много. Последние дни её откладывал, но теперь это делать нельзя. Лучше скажи, как с головой сегодня?

— Болит ужасно. Будто кто-то по ней кувалдой долго и упорно бил. Знаешь, бывает такое, когда упадешь неудачно или несколько дней не спишь, готовясь к экзаменам, — поясняет Анастасия, — а еще целый поток воспоминаний, которые раньше были мне недоступны. Причем они мешаются в кашу с теми, что появились после кораблекрушения. Их так много, что у меня мозги пухнут, не в силах это выдержать. Как быть?

Наконец она открывает глаза и смотрит вопросительно на своего мужчину, будто считая, что тот знает ответы на все вопросы в этом мире. Анатолию льстит такая преданность, но как реагировать на неё он не понимает.

— Думаю, самым простым и надёжным способом станет твоё спокойствие. Чем меньше сейчас будет потрясений, тем быстрее привыкнешь к новой реальности. Но я очень рад тому, что ты все вспомнила, — он улыбается, когда говорит эти слова. — Знаешь, было очень трудно сохранять лицо, когда ты будто вернулась в начало нашего знакомства. Жутко.

«Да, это было нечто. Особенно если вспомнить, как с первых же дней он мне снова и снова твердил о своей любви, а я отрицала любую возможность возобновления нашей связи. И кричала на него, и ругалась, а тому хоть бы хны. Получается, что я в своем выборе ни в первый раз, ни во второй не ошиблась — он тот, кто мне нужен», — Настя рада, что когда-то сделала этот самый выбор, преодолев собственные страхи и боль в сердце. Теперь она счастливее, чем была раньше. Уж в клубы её точно не тянет, чтобы искать одноразовую партнёра на ночь. Это ли не прогресс?

— В любом случае хватит этих разговоров. Чем больше думаю о своем ночном позоре, тем мне хуже. Лучше банально о нем забыть и двигаться дальше, — Анастасия так решает, потому что привыкла о своих проблемах лишний раз не беспокоиться, пока они не станут размером с огромный снежный ком. Так легче жить. Она поднимается с кровати, двигаясь, чувствуя боль, мышцы и кости всегда теперь ноют наутро, но Порезова не жалуется, считая это ниже своего достоинства. Вместо этого чуть ли не впервые за долгое время просит, — отнесешь меня на ручках в ванную?

И посматривает так хитро, что для Анатолия не остается никаких сомнений — сегодня его зазноба добьется своего, и между ними будет секс.

Он ласкает ее нежно. Совсем не вспоминает о том, как жестко тра-ахал когда-то, ведь теперь это почти невозможно — не дай бог Настя ударится обо что-нибудь в процессе. "Еще одну потерю памяти я не переживу. Чокнусь на-х-рен", — входит в любимую осторожно, боясь сделать ей неприятно. Но девушка явно против такого расклада. Она поворачивается к Анатолию лицом, подпрыгивает, и тот вынужден подхватить ее руками по поп-ку, удерживая на себе.

— Хватит нежностей. Повторяю вновь: я тебе не хрустальная ваза, не разобьюсь. Лучше покажи, как меня хочешь.

Она не просит, а требует, причем жестко, кусая мужчину за шею до кроваво-красного синяка. А затем еще и впивается в чужие губы грубым поцелуем, мокрым и глубоким. Анатолий ахает от того, какие эмоции его захватывают. И сдерживаться ему действительно становится трудно — эта мелкая девчонка отлично знает, что ему нравится, и не стесняется применять грязные приемы в надежде получить то, что ей хочется.

— Быстрее, я сказала! — вновь приказывает, подбираясь к самому сладкому.

Переверзев все-таки срывается на быстрый темп...и после смотрит, как его семя вытекает из Насти. "Нет, серьезно, эти игры кончатся ребенком", — в который раз корит он себя.

Глава 34. Бальзак

В жизни Бальзака было мало неудач, и он уж точно никогда не считал, что это касается его личной жизни. Так было до встречи с Анастасией. Она сломала его, даже не притронувшись. Бросила всего один взгляд, и сердце мужчина навсегда оказалось занято это невероятной девушкой.

— Дмитрий Валерьевич, что-то вы в последнее время часто отвлекаетесь, — такая же преподавательница, как и он, выдёргивает его из мыслей. — Может, не заметили, но сейчас речь идет о важном мероприятии!

— Каком? — глупо переспрашивает он, не припомню в своем ежедневнике никаких серьезных дат.

— Корпоратив по случаю выпускного у четвертого курса, — в голос женщина добавляет какое-то ядовитое превосходство.

"Ох-ре-неть, как важно. Издевается что ли? Да я ни одного ид-иота не помню с их курса. Как были раздолбаями с первого года, так и остались. Просто теперь у них на руках будут дипломы, которые большинству не пригодятся при устройстве на работу", — мужчина постукивает ручкой по столу, думая об этом. А еще прикидывает, чтобы такое ответить женщине, пока та не решила, что он игнорирует происходящее. Все-таки портить отношения, которые и так долго выстраивал, с коллективом ему не хочется. Наконец, находится:

— Я просто думал, что лучше: ресторан или выездной пикник. В первом будет торжественно, для девчонок это повод надеть красивые платья. Во втором варианте мне видится больше плюсов, потому что дети спокойно смогут отдохнуть на природе, искупаться и конечно же выпить немного лишнего. Правда за ними нужен будет глаз да глаз, чтобы никто не потонул, — Дмитрию Валерьевичу кажется, что его предложение вполне себе жизнеспособно, он смотрит будто сверху-вниз на своих коллег, ожидая их реакции. Когда ее не следует, на всякий случай переспрашивает, — ну как вам такие варианты?

Все за столом, составленном из более мелких в виде буквы "п", выглядят задумчиво. Наконец декан берет слово:

— Я голосую за ресторан. На пикнике они еще не раз смогут побывать, а вот выпускной из института бывает раз в жизни. Сейчас столько возможностей, каких не было во времена моего студенчества, так почему бы этим не воспользоваться? — скрипуче произносит он. Обращается ко всем остальным, — возражения? — никто бы и не осмелился с ним спорить, поэтому старик кивает себе самому, — вот и решили. Хорошее предложение, Дмитрий Валерьевич.

"Будто мне нужно твое одобрение, старый пердун", — совсем не по-доброму думает Бальзак. Наконец их распускают, и он может пойти домой. Пересекая холл университета, замечает краем глаза Анастасию. Она, как и всегда, не обращает на него малейшего внимания, что ранит сердце преподавателя.

Каждый раз, когда это происходит, почему-то его все сильнее к ней тянет. Очередной отказ девушки не только не отталкивает от нее, а, наоборот, привязывает крепко, словно канатом. От одного взгляда на Порезову Бальзаку раньше хотелось обнять весь мир, настолько счастлив был. Но теперь, когда та внезапно вернулась в университет после многих месяцев отсутствия, появилось и другое желание — защитить ее, чтобы с девушкой не происходило.

По его мнению, с ней что-то не так. Началось это, когда в университет пришел работать новый преподаватель — Переверзев. Тот как-то сразу смог покорить сердце молоденькой девчонки, что вызывает яростную ревность у Бальзака, ведь он первый положил на нее глаз. Это задевает мужское эго мужчины, задевает так сильно, что злится на всё и всех. Да, он успел заметить, насколько хуже стал относиться к окружающим, но ничего с этим поделать не может.

Желая забыться, Дмитрий Валерьевич идет в клуб, визитку которого нашел в одной из тетрадей с домашним заданием своих студентов. Название "Гоморра" вызывает вопросы и наталкивает на определенные мысли. Но мужчина смело толкает дверь и заходит внутрь, когда его пропускает секьюрити на входе. И прямиком направляется к бару — сегодня у него отчаянно желание забыться в алкоголе.

— Налей мне стаканчик виски. Без льда, — подзывает бармена и делает заказ. И тут же рядом с Бальзаком присаживает девушка, одетая слишком вызывающе даже для ночного клуба с сомнительной репутацией, — чего тебе?

— Ну что же ты, сладкий, не груби, — блондинка будто специально выставляет напоказ свое декольте, непозволительно глубокое и откровенное. — Давай лучше вместе выпьем и поболтаем. Я знаю, для чего обычно сюда приходят такие грустные мужчины как ты.

"Очередная давалка, возомнившая себя психологом людских душ, решила тоже меня унизить?! Да что с этими бабами не так?", — злится Бальзак, совершенно не понимая того, что не так может быть и с ним из-за его отношения к другим людям. Но вместо душевных копаний, он решает показать шл-ю-ховатой выскачке ее место.

— Пошли, — приказывает ей, хватая за хрупкую девичью руку.

— Куда?! — теперь она выглядит по-настоящему испуганной.

— Ну а где у вас тут тр-аха-ются? — усмехается Дмитрий Валерьевич, все больше чувствуя свою власть. Как же ему не хватало этого чувства весь последний год. — Уверен, такое место есть. Так что веди.

— Хей, Маришка, все в порядке? — рядом с парой появляется бармен, выглядящий обеспокоенным.

Бальзак сильнее сжимает руку девушки, как бы намекая ей на правильный ответ.

— Все в порядке, Андрей, — растягивает та губы в болезненной улыбке. Всегда была сообразительна, и теперь не хочет терять возможного клиента. Девиз Маришки — к каждому человеку можно найти подход. — Дай ключи от подсобки?

Парень со стаканом и полотенцем в руках смотрит подозрительно, но после исполняет чужую просьбу. Из-под стойки достает нужное и бросает девушке. Та ловко на лету их ловит, и уже сама тянет Бальзака прочь из главной залы. Последнее, что ему бросается в глаза — удивленное лицо бармена и злобное еще у какого-то мужчины в черной футболке.

— А точно все будет нормально? — спрашивает он, сам пугаясь. Ведь по сути тем еще трусом является.

Эскортница смотрит на него, как на умалишённого. Вроде бы и не успел напиться, а уже такие фортели выкидывает. Ей за него даже немного стыдно. Но делает то, чего хотел мужчина — ведет его в подсобку, где обычно можно перепихнуться, если неймется. Так быстро начинает стягивать с Бальзака джинсы, что тот притормаживает ее.

— Что не так? Ты же хотел се-кса, ну вот и получай.

И больше возражать Мариша не разрешает. Буквально набрасывается на партнера, заставляя его возбудиться умелыми движениями своих рук, со-сет явно с удовольствием, причмокивая в процессе, а после насаживается на чл-ен так неистово, что мужчине кажется, будто его по-имеют до смерти. Маз-охистское удовольствие, которому Дмитрий Валерьевич не может противостоят, затягивает его в свою пучину.

Глава 35. Встреча двух обиженных людей

Даже дожив до сорока лет, Бальзак так и не усвоил, что с девушками надо быть ласковее. Именно потому, когда Мариша стонет от боли, вместо того, чтобы остановиться, он продолжает вбиваться в нее. И она не выдерживает. Достает какую-то кнопку на брелке из-за пазухи (где только она была спрятана?) и нажимает на нее.

Крепкие ребята в форме врываются в комнатушку буквально через минуту, отдирают мужчину от своей подопечной, и, не давая ему даже натянуть белье и джинсы, вначале бьют пару раз в лицо, чтобы отрезвить, а затем вышвыривают из коморки.

— На кого ты свою пи-салку поднял? — рычит злобно самый крупный и крепкий из охранников. — Если Мариша с тобой пошла, это не значит, что ты можешь с ней делать всё, что вздумается. Малыш, ты в порядке? — обращается уже к девушке, накидывая ей на плечи собственный пиджак, настолько огромный, что та в нем тонет. Но смотрит на спасителя с благодарностью во влажных глазах. Мариша кивает, понимая, что те успели вовремя. — Все будет хорошо, иди на верх, скажи, чтобы открыли одну из комнат. Поспи.

Бальзак слышит в его голосе не много не мало, а настоящую влюбленность, слишком уж нежно бугай обращается к этой шл-юхе.

— А ты, мр-азь, пошел вон из клуба, пока мы тебя не выбросили силой. Вход тебе сюда отныне закрыт.

Дмитрий Валерьевич улавливает неприкрытую угрозу. И спешит сделать то, что у него не просят, но приказывают. Натягивает наконец на себя одежду, пробегает по коридору, минует быстро танцевальный зал, проносится мимо барной стойки (бармен на него теперь смотрит с презрением), и оказывается на улице. Мужчина вдыхает прохладный ночной воздух — свежестью тут и не пахнет из-за смога и выхлопных газов. Он валится на асфальт, прислоняясь спиной к холодному камню стены клуба, выдыхает раздасованно.

— Чертовы бабы, сами не знают чего хотят, — смеется истерично, словно эмоциональная школьница. Хохочет так громко, что привлекает внимание посетителей «Гоморры», которые вышли перекурить.

«Даже кончить не дали», — теперь Бальзак предпочитает мысленно возмущаться произошедшим, — «И ведь никто за язык эту Маришку не тянул. Сама захотела со мной пойти. Ну подумаешь немного сорвался. Будто с ней это в первый раз». Дмитрий Валерьевич всегда считал, что если девушка позволяет себе подобное развязное поведение, то и церемониться с ней не стоит.

Вся его жизнь сплошное де-рь-мо, если задуматься. И женщины тоже де-рь-мовые. Неужели он не заслужил немного счастья? Видимо, нет, раз всё так хр-еново складывается.

Анастасия. Настя. Порезова. Та, кто не дает ему покоя, вполне счастливо себе живет. Все также влюблена в Переверзева, хоть он и ушел из университета. И, похоже, им хорошо вместе.

— Что, жизнь та еще жестянка? — раздается внезапно над побитым мужчиной незнакомый женский голос. — А я знаю, как тебе помочь.

— Для начала вежливые люди представляются, — возражает симпатичной, лет тридцати пяти, незнакомке Бальзак.

— Светлана. Меня зовут Светлана, — улыбается она ему.

Улыбка женщины и прекрасная, и пугающая. Однако, Бальзаку кажется, что кто-то свыше специально послал ему то, в чем он нуждался.

Их разговор затягивается. Пока Светлана излагает свой план, Дмитрий Валерьевич успевает заскучать, но когда та упоминает Настю, всё становится на свои места.

— Я хочу себе Толю, а тебе пусть достанется она, — так просто рассуждает женщина. — Забирай. Не жалко.

Говорит и собственном, пусть и сводном, брате, будто тот и не человек вовсе, а товар на витрине магазина.

— Зачем, если не секрет? — Бальзак решается задать этот вопрос, хоть и понимает, что наверняка эта странная незнакомка не будет пускаться в объяснения. — Мужик как мужик, на самом деле таких вокруг пруд пруди. На нем одном свет клином не сошелся.

— У меня с ним свои счеты.

Усмехается Светлана так злорадно, что Дмитрий Валерьевич осознает — он не хотел бы ей переходить дорогу, она способна на любую подлость и жестокость. Как и сейчас, когда рассказывает ему, что намерена делать с родственником, посмевшем о ней забыть.

— Номер телефона свой дай, а то я подзадолбалась тебя выслеживать. Повезло, что сегодня ты поперся в клуб, обычно сидишь дома, как серая мышь. К дивану еще не прирос? — издевательство в голосе Светланы такое кровожадное, что мужчина даже не успевает оскорбиться. И она тут же переходит к другой теме. — В любом случае, постарайся какое-то время не приближаться к Порезовой, чтобы потом тебя ни в чем не заподозрили. — Бальзак послушно диктует цифры. — Бывай. Созвонимся позже. И, кажется, я теперь понимаю, почему девчонка не обращает на тебя ни малейшего внимания. Ты просто жалок.

Будь Бальзак в лучшей форме, он бы не позволил после этой фразы Светлане уйти подобру-поздорову, однако, удары охранников клуба оказались достаточно сильными, да и несколько стаканов алкоголя дают о себе знать. "Теперь домой только на такси", — не убирая мобильный далеко, мужчина набирает номер, дает указания координатору и вновь приваливается к стене — ноги ломит.

До своего жилья он добирается достаточно быстро, потому что на дорогах нет пробок. Заваливается в постель, не раздеваясь и не принимая душ. Единственное, что успевает сделать, прежде чем его окончательно вырубит, так что кинуть бутылку воды на кровать рядом с собой.

***

Отец сидит рядом с чуть подросшей Анастасией. Она уже перестала играть в невесту, зато мнит себя великой учительницей. В качестве детей, которым дает знания, выступают многочисленные куклы и плюшевые игрушки, указкой служит обыкновенная ветка с уличного куста, зато доска самая настоящая — мужчине нравится баловать своего ребенка, тем более может себе это позволить. Он сам сидит за самой настоящей школьной партой, пусть и совсем крошечной.

— Чему научите меня сегодня, учительница? — подыгрывая дочери, спрашивает он у нее. В руках держит ручку, а перед собой разложил альбом для рисования.

— Мы будем проходить солнышко. Как правильно его рисовать. Поэтому возьми краски, — задумывается за секунду, решая какие именно, а после кивает самой себе, — гуашь. Она ярче и гуще. Хорошо ложится на бумагу.

Она уже привыкла к тому, что папа на все просит объяснение, даже если Настя рассказывает банально о том, как ела кашу или плавала в бассейне.

Мужчина покорно берет в руки баночки, кисти, набирает в стакан чистой воды, чтобы потом в ней обмывать ворс.

— Ты сама, как солнышко, — говорит он, отлично понимая, что перед ним уже взрослая девушка, просто в теле маленького ребенка. — Теперь тывыглядишь по-настоящему счастливой. Я могу быть спокоен.

Глава 36. Попытка

Бальзак все-таки предпринимает еще одну, последнюю, попытку поговорить с Анастасией, не смотря на то, что Светлана была против этого. Он банально ей не сообщает ей о своем решении: «Я же не собачонка какая-нибудь или раб, чтобы докладываться хозяйке о происходящем».

Подстерегает Порезову после пар около университета. Время так выбирает специально, потому что знает — утром на занятия ее привозит Переверзев, и вероятность встретиться равна почти нулю, а вот огрести проблем можно быстро. Хватает Настю за руку, тут же ловя шлешбэк из «Гоморры», но отмахивается от собственных страхов. Уж кто-кто, а эта девушка слабее самого дурного щенка в помете.

— Притормози, — не просит, приказывает самым что ни на есть господским тоном. Таким, наверно, обращаются не к людям, а к своей собственности. — Эй, я кому сказал остановиться?!

Вновь проявляется его отвратительная натура, мужчина же совершенно этого не замечает, считая себя правым.

Настя пугается чужого тона. Какой бы сильной она себя не считала, но после травмы и долгой реабилитации совсем по-другому начала относиться к потенциально опасным для нее людям. И именно таковым сейчас выглядит и чувствуется Бальзак. С самой первой встречи он странно к ней относился: то ласково, то грубо, то с добротой, то с небывалой ненавистью. Будто выбрал студентку в качестве игрушки и забавляется, иначе это не объяснить.

— Отпусти, пока я не начала кричать, — предупреждает Порезова, оглядываясь по сторонам. Как назло, прохожих мало. Но она готова любым способом защитить себя. В кармане толстовки сжимает в руке ключи, выбрав для возможной атаки самый острый из них. — Не трогай меня!

— Ладно-ладно, не нужно так пугаться, — следует Дмитрий Валерьевич ее просьбе, — сейчас я отпущу, но ты не убегай.

Оказавшись на свободе, Настя пытается отойти как можно дальше от своего преследователя, но тот вновь ее хватает.

— Заткнись и слушай, — поняв, что девушкой руководят чувства, мужчина тоже начинает испытывать не самые положительные эмоции.

— Да не хочу я тебя слушать. И видеть тоже. Ты — сталкер, я тебя боюсь, — эти слова Анастасия буквально кричит в чужое лицо. А затем, вдруг странно дернувшись в другую сторону, вопит, — Маша! Солнцева!

Бальзак совершает ошибку, обернувшись, чтобы посмотреть, действительно ли там подруга его любимой. Но никого нет. Впрочем, когда он поворачивается обратно, Порезова тоже исчезает, успев убежать на добрые метров тридцать от него.

— Вали к черту, урод! — орет она, набирая темп.

И пусть ноги у нее нестерпимо болят, останавливаться она не собирается. На ходу достает мобильник из кармана. Пытаясь удержать сумку на плече, набирает самый главный номер.

— Толя, забери меня от «Старбакса», пожалуйста.

По ее голосу мужчина осознает, что что-то нехорошее случилось. И, бросив работу, сбегает из офиса. Танк смотрит на это с пониманием, ведь наконец-то понял, что чувства, которые его босс и друг испытывает к этой девушке, не надуманные, а самые настоящие.

Анатолий мчится по Москве, стараясь объезжать все пробки, но все равно застревает минут на тридцать на Садовом кольце. И, когда добирается до кафешки, ум-ирая от страха, Насти внутри не оказывается. Приходится ему ей перезвонить. Трубку никто не берет — бесконечные гудки пугают мужчину до ужаса, ведь когда-то с Порезовой они договорились не пропускать звонки, тем более в таких странных ситуациях.

— Вы не видели здесь девушку-брюнетку с шрамом на голове? — спрашивает он у миловидной кассирши, раздающей заказы посетителям.

— Кажется, была такая. Забежала сюда в ужасе и взяла капучино. Руки еще у нее тряслись, будто чего-то боялась, — задумчиво отвечает работница, — Пила минут пятнадцать напиток, потом пропала в стороне туалета.

— Спасибо, — коротко бросает он ей, сразу же направляясь туда, куда девушка указала.

Может, это и не принято — заходить в женскую уборную, но иного выхода Переверзев не видит. Оказывается, поступает он правильно, потому что из самой дальней кабинки раздаются такие знакомые жалостливые всхлипы. Мужчина доходит до дверцы, стучит коротко в нее. Настя не отвечает. Тогда он зовет:

— Я знаю, что ты там. Ответь мне, пока я не выломал дверь. Знаешь же, что это не пустая угроза.

Только после этого девушка шевелится и делает то, о чем ее попросили. Выглядит она так себе: волосы растрепались, а глаза покраснели от слез. Настя утыкается лицом в грудь Анатолия, ища защиты. И продолжает плакать, моча соленой влагой чужую футболку. Теперь ей чуть легче, потому что она знает — никто ее в обиду не даст.

Чуть позже, уже сидя в машине и почти успокоившись, Анастасия икает. Приходится Переверзеву вернуться в «Старбакс», чтобы купить ей воды.

— Держи, — протягивает бутылку, скрутив с нее крышку, — и начинай рассказывать, что случилось. Это ведь впервые ты решила мне позвонить экстренно, до этого даже смс-ки не писала.

— Ответ очевиден: Бальзак. Он подкараулил меня около универа, схватил и потащил за собой.

— Что он хотел?

— Хр-ен его знает. Но явно не мило поболтать. Посмотри, — Настя показывает на руку, на коже которой уже наливается синяк. — Больно.

— Я у-бью этого урода, — с ненавистью произносит Переверзев и тут же порывается выйти из машины, словно готов искать обидчика, бегая по округе.

— Притормози, великий мститель. Все в принципе нормально. Не надо из-за одного ненормального так нервничать. Я тебя вызвонила только потому, что слегка испугалась, — Порезова успокаивает его, не желая, чтобы мужчина очутился в полиции. А такое весьма вероятно, если он выйдет из себя. — Сейчас все хорошо. Прости меня.

На этом дискуссия заканчивается, так толком и не начавшись. Анатолий решает, что раз Настя ему доверяет, то и он ей должен.

Домой сразу они не едут, предпочтя расслабиться в ресторане, который находится недалеко от квартиры Переверзева. Окончательно придя в себя, Анастасия чувствует дикий голод, чего с ней уже давно не случалось. Она с удовольствием уплетает за обе щеки все, что ей заказывает мужчина: и жирный говяжий стейк с кровью, весом, наверно, под половину килограмма, и пиццу с пеперонни, обжигающую язык остротой, и огромный кусок наполеона на десерт, а затем еще и запивает ведь этот гастрономический оргазм литром колы с сахаром.

Сыто отваливается от стола, расстегивая верхнюю пуговицу на джинсах. Такой объевшейся девушка себя, возможно, еще никогда не чувствовала. Замечает внимательный взгляд Толи на себе и на всякий случай уточняет, все ли с ней в порядке, может, испачкалась кремом и не вытерла лицо после этого?

— Нет. Я кое о чем просто задумался. В голову пришла интересная мысль, — отвечает он с хитрецой. Но тебе пока не скажу.

"Любит он дразниться. Но эта черта в нем мне тоже нравится", — предпочитает не мучиться раздумьями Настя. А после приступает к очередному кулинарному шедевру местного шеф-повара.

Глава 37. Их двое

Можно сколько угодно думать о том, что твоя жизнь не изменится, но на деле ничего от человека не зависит. Это можно назвать роком или судьбой, но, кажется, все будущее каждого распланирована на этой земле еще до его рождения кем-то свыше. Так считает и Анастасия, поэтому не очень-то сильно удивляется, получая чем-то тяжелым по голове, когда возвращается из университета домой. Последняя мысль, которая успевает промелькнуть у нее в голове, это: "Кто бы это ни был, выжидал долго, ведь Анатолий несколько недель сопровождал меня от двери до двери". А дальше наступает тьма.

В себя приходит не сразу, вначале какое-то время плавает в своих воспоминаниях с отцом. Перед глазами у девушки так и стоит закрытый гроб с его телом, которое после автокатастрофы пришлось буквально соскребать с асфальта. Настя тогда была еще слишком маленькой, чтобы понимать, насколько сильно жизнь ее изменится, но теперь она видит — бывают вещи и похуже потери родителя.

Когда же Порезова все-таки может более или менее связно мыслить, она осознает, что выдавать себя не стоит. Держит глаза закрытыми, прислушиваясь к каждому звуку в помещении, пропахшем плесенью и крысами. А еще здесь холодно: Настя ощущает, что все тело продрогло. Руки и ноги у нее связаны, причем крепко, уже успели затечь, получается, что валяется она тут несколько часов. Какие-то уроды бросили ее прямо на пол, не позаботившись о малейшем намеке на удобство. "Это значит, что в живых оставлять меня не планируют", — страх, который успел отпустить Анастасию после Бальзака, вновь возвращается. — "Так, Порезова. Успокойся и думай. Я знаю, что есть только один человек на всем белом свете, которому не терпится со мной разделаться. Конечно же Светлана, су-ка такая. И похитила меня тоже наверняка она. Н-да, это будет похуже, чем попасть в шторм. Там стихия, сильная и непредсказуемая, никого не жалеющая, а тут человек с ненормальной психикой. Ее злоба никуда не делась, и все по такой банальной причине — деньги".

Насте хочется понять, где она и попросить о помощи. Но руки кто-то скрутил так профессионально, что даже до кармана не может дотянуться, в котором обычно хранит сотовый, когда он ей не нужен. "Ладно, посмотрим, как будут развиваться события", — решает Анастасия, изображая из себя спящую.

Она считает вначале секунды, затем минуты и часы, но никто не спешит к ней. И лишь когда окончательно устает, слышит цокот каблучков женских туфель — его ни с чем не спутаешь. А потом на Порезову выливают ледяную воду.

— Проснись и пой, дочурка.

Это действительно Светлана. Голос ее именно такой злобный, каким всегда был, когда она обращалась к своей падчерице. Он так и сочится ядом, не оставляя никаких сомнений в мотивах, которые руководят женщиной. Только вот Настя не может понять, как и много лет назад, чем она так ей не угодила. Неужели деньги в этом мире имеют такую власть, что толкают людей на подобные низости?

Изображать обморок больше не получится, поэтому девушка открывает глаза. Ей не очень хочется видеть мачеху, но другого выхода нет — мало ли что та может придумать помимо воды. Но заговорить студентка все равно не решается, потому что язык ей еще дорог.

— Какая покладистая. И не скажешь, что та еще тварь, — ухмыляется Порезова-старшая.

Теперь Настя просто не может промолчать. Хватит. И так слишком долго терпела чужие издевательства, возвращаясь в собственный дом, дом своих отца и матери.

— Тварь здесь только ты. Едва отец оказался в могиле — твой муж, между прочим — как ты забыла о нем. На могиле ни разу не была, цветы не положила! — эта ярость зреет в Анастасии уже давно, пожирая ее изнутри, не давая радоваться жизни, постоянно напоминая о том, как одиного ее ме-р-твому отцу. — И как ты его отблагодарила за все, что он сделал ради твоего счастья?

— Слушай, деточка, прежде, чем меня в чем-то обвинять, не думаешь, что информацию надо хотя бы узнать? Ты совершенно не в курсе, что за человек он был, поэтому права не имеешь меня в несуществующие грехи носом тыкать.

— И что же он такого сделал, чтобы его жена возненавидела маленького ребенка? — Настя все еще не верит в то, что ее отец способен на что-то ужасное.

— Не твое дело. Смотрела бы лучше за собой. Порезов, небось, в гробу переворачивается, когда видит, как его любимица совершает всякую дичь. Спит с мужиками, а теперь вообще связалась с тем, кто намного старше. Но все это просто разглагольствования, которые не имеют смысла. Ты здесь не для того, чтобы я душу изливала.

В голосе женщины сквозит превосходство, ранее не замеченного Анастасией. А следом она с ужасом видит, как Светлана замахивается на нее. Удар по лицу не такой уж сильный, но вот ногти мачехи, больше похожие на когти, попадают по коже, пропарывая ее на приличную глубину. Сдержать крик девушке не представляется возможным, что вызывает злобную улыбку и смех Светланы. Она явно довольна результатом своих трудов и останавливаться не собирается. Удары сыпятся на Порезову один за другим, и некоторые из них (почти все) оказываются болезненными.

— Ну сколько можно? — дав женщине возможность выпустить злость, пытается остановить ее Настя. Конечно же не помогает, теперь острый носок красный лаковых туфель летит ей прямо в живот, вырывая хрип и стон. — Да хватит!

— Хватит? Это только начало. Кстати, тут есть еще кое-кто тобою недовольный. Эй, заходи.

"Что ж, ожидаемо", — мысль мелькает в голове у Анастасии и тут же исчезает за эмоциями. Самая главная из них — разочарование. Ведь человек, который перед ней стоит это Бальзак. Тот, кто клялся в любви и преследовал, желая взаимности, принимает участие в этом отвратительном похищении.

— Ну и двуличная же ты мр-азь, — совсем не выбирая слов, говорит Настя. Улыбается, продолжая подначивать, потому что понимает, что спасет ее лишь чудо. — Я всегда знала, что тебе не следует доверять. И оказалась права. Чем же тебя Светлана в это де-рь-мо завлекла? Отвечать не собираешься?

Не собирается. Зато бьет с оттяжкой, со вкусом, явно наслаждаясь моментом. И это куда больнее тех ударов, что Анастасия получала от Светланы. Но тут играет важную роль тот факт, что от мачехи она никогда не ждала ничего хорошего, а вот о жестокости от Дмитрия Валерьевича и подумать не могла. Это такое предательство, чисто с человеческой точки зрения, которое пережить будет очень трудно. Оказывается, не все мужчины такие, как Анатолий, есть и те, кто не способен принять чужой выбор.

Глава 38. Тяжелое ожидание

Когда Настя не приходит домой сразу после занятий, Анатолий не сильно волнуется. Та сегодня собиралась позависать в кинотеатре с Солнцевой, повеселиться, поэтому мужчина спокойно занимается своими делами. Но когда она не возвращается ни в шесть вечера, ни в десять, волнения ему уже не избежать. Сразу же за сердце берет тяжелая рука беспокойства. Переверзев не просто волнуется, а уже вполне себе беспокоится. Таких чувств никогда не возникало ни к кому, кроме Светланы. Но ту он оберегал, потому что любил. Теперь считает своим главным врагом, и, подозревает он, что именно она виновна в том, что его девушка не вернулась сегодня домой.

— Срочно собери команду, чтобы найти Настю, — тут же набирает номер Танка, зная, что тот будет выполнять приказ, не щадя себя. Этому человеку можно доверять. — Она не вернулась домой, и, думаю, это случилось не потому, что у нас какие-то проблемы. Поэтому не останавливайся, пока не отыщешь её. А ещё, по возможности, задержите тех, кто, наверно, её пленил. На них у меня свои планы.

Мужчине это напоминает сюжет боевика-романа, погони и драки сплошные, но реальная жизнь куда хуже любого вымысла. Здесь не будет никаких спецэффектов, но случаются неприятности, которые не способны придумать любые сценаристы, но несут настоящий урон, совершенно не жалея других — Анастасия, которая только-только оправилась от своих ран, и то не до конца. Заставлять её страдать снова это как обидеть того, кто не сделал ничего плохого, просто отвратительно в своем решении. Теперь, когда Анатолий преодолел свою болезненную любовь к собственной сестре, сделать что-то плохое ей почему-то куда легче, чем раньше.

— Последний раз Порезову видели после занятий в университете. Один из её одногруппников говорит, что та спокойно отсидела пары, а затем пошла на выход, набирая чей-то номер в телефоне, — докладывает буквально через пятнадцать минут после того, как ему позвонил босс, Танк. — При этом мальчишку уверен, что на лице у неё была улыбка.

— Она говорила со мной. Радует, конечно, то, что она столь высоко меня ценит, но, видимо, не это стало причиной пропажи моей девушки, — он отлично помнит, о чем была их беседа. Настя досконально отчиталась о том, как прошла её учёба, а затем сказала, что вернётся часа через три домой. Этого не произошло. Мужчина думает, что всё-таки не стоило её оставлять без охраны, хотя бы своей, иначе сейчас бы подобной ситуации не возникло. — Записи камер есть? — Спрашивает у своего подчинённого, подозревая, что ответ будет отрицательным.

Такой он и оказывается.

— Учитывая, что у твоей Порезовой привычка выходить через главный вход, а там, хоть камера и есть, расположена так, что дверь крыльца попадает в ее поле зрения, но не захватывает ничего больше, следовательно, они не могли засечь её, когда та покидала здание. Самое обидное, что и камеры рядом: банкоматов, на светофорах и у магазинов, не показали ничего дельного. Либо девчонка специально выбирает такие пути, либо, что более вероятно, её забрали прямо оттуда — финансист отчеканивает каждое слово, перечисляет варианты так уверенно, что Переверзев не верит в то, что команда не смогла докопаться до правды в конце концов. Это из разряда фантастики. — Я думаю, нужно начать с того, чтобы понять, кто точил на вас зуб. И даже спрашивать не буду, это и так очевидно. Су-ка Светлана. У нее явно проблемы с психикой, поэтому не удивлюсь, если она решила за свои денежные потери отыграться на собственной падчерице. Но одна бы она не смогла провернуть похищение. Зная Настю, могу предположить, что та бы отбивалась до последнего, но не сломалась.

— Бальзак, — без раздумий говорит Переверзев, зная еще одного мелкого человечешку, который обладает низкими понятиями о совести и благородстве. Поясняет Танку, — моя малышка давно не давала ему покоя. Прилип, как банный лист к жо-пе. Совсем недавно подкараулил Настю и удерживал ее за руку, хотя, как ты понимаешь, она была против этого. Не удивлюсь, если он спелся с моей ненормальной сестрой.

— В таком случае я отправлю людей во все места, которые он или она могли бы использовать как укрытие.

Теперь Анатолию остается только ждать, когда появится новая информация. Он с ума сходит, вновь не спуская глаз с экрана телефона. Цифры на часах меняются, а Танк все не перезванивает. Чтобы хоть как-то себя отвлечь, мужчина возвращается к бумагам, которые он успел получить от подчиненного. Запросил их не просто так. "Давно пора было удалить ее из своей жизни. Может, тогда бы с Настей все было хорошо. Да и мое сердце меньше бы болело", — он подписывает бумаги на полное закрытие счетов, которые когда-то подарил Светлане, разрывает дарственную на две машины и квартиру в самом центре Москвы, а также на небольшой домик в Краснодаре, который, впрочем, тоже недешево обошелся из-за своего расположения в исторической районе города. Даже приятно лишать женщину подарков — чувство, ни с чем не сравнимое. Переверзев считает, что слишком долго держал свои глаза закрытыми, не обращая внимания на то, что эти подарки нужны были лишь ему.

Наконец раздается звонок. Руки Анатолия, которые только что твердо ставили подпись на документах, сразу же начинают трястись. Ему страшно услышать плохие новости. Но приходится взять трубку — неизвестность еще хуже.

— Ну, не молчи, — выбешивается мужчина, когда Танк ничего не говорит.

— Мы нашли её, но...

— Какое, к черту, еще но?! В твоем лексиконе не должно быть этого слова, когда говоришь со мной о важных вещах. А Настя важнее всего для меня, — окончательно выходит из себя Переверзев, не в силах терпеть то, как мямлит другой человек.

— Сейчас она в больнице. Сильно избитая и без сознания, — после очередной паузы решается сказать Танк, зная, как обычно поступают с гонцами, что приносят дурные вести. Вот и теперь он слышит, как босс буквально рычит от злости и бессилия. — Ей уже оказывают помощь. Если верить словам врачей, девчонка выкарабкается. Но вот к психологу, возможно, придется походить.

— Это были они? — и уточнять не нужно, чтобы понять, о ком именно говорит Анатолий.

— Да. Но мы не стали сдавать их пока полиции. Возможно, ты захочешь сам побеседовать со своей "милой" родственницей и преподавателем.

— В таком случае я выезжаю. Вначале навещу Настю в больнице, а потом к вам. Не упусти уб-лю-дков, — теперь голос философа звучит твердо, как никогда раньше.

Жаль, что он слишком поздно понял, как следует обращаться с теми, кто покушается на то, что принадлежит только ему.

Глава 39. Месть

Если изначально Анатолий хочет просто немного побить тех, кто осмелился забрать у него Настю, то, когда он видит её раны в больнице, решает, что это слишком мягкое наказание для уро-дов. «Как же так можно поступать с ребёнком,, ещё даже не женщиной, а девочкой, которая едва начинает жить? На ней живого места нет», — сокрушается он, беря руку Насти в свою. Несколько пальцев на ней сломаны и теперь находятся в гипсе, чтобы кости срослись правильно. И лицо, такое красивое лицо совсем юной девушки, которая едва смогла заживить старые раны, что получила после крушения яхты, оказывается испещрено ужасными шрамами, которые перекрывают старые.

— Я был слишком слаб, чтобы понять, насколько глупо себя веду в этой жизни. Оказывается, не нужно заботиться о тех, кто этого не хочет, защищать надо любимых, которые это достойны. Ты достойнее других в тысячу, нет, в миллион раз больше. Поэтому я сделаю всё, чтобы эти мер-завцы, конченные уб-людки, не выбрались сухими из воды, — ярость застилает Анатолию глаза, не давая ему рассуждать трезво. — Но обещаю, что тебе не придётся страдать из-за них. Ты сможешь увидеть, как их постигнет наказание. Я сделаю с ними самое жестокое, что смогу придумать, а уж фантазия у меня очень богатая, ты же знаешь.

Мужчина целует Настю в лоб на прощание, а после уходит, сжимая кулаки от бессильной злобы. Раньше он такого не делал, рассуждал о том, как поступить, но сейчас решает положиться на собственные ощущения.

Заброшенный гараж находится на окраине города, в таком районе, где непонятно, уже наступила новая эпоха, или же до сих пор царствует средневековье. Он стоит вдалеке даже от своих собратьев, с покрошившимися стенами и почти провалившейся крышей. Анатолий поверить не может что Светлана могла держать тут живых людей, да и сама находиться там — это банально небезопасно.

Танк встречает своего босса на входе, появляясь на свет божий со скрипом проржавевших ворот. На лице у него бесконечная усталость, а руки вымазаны в крови. «Значит, всё-таки ему пришлось применять силу. Надеюсь, что Анастасия этого не видела. Ей и так достаточно потрясений в жизни», — думает Переверзев, в очередной раз жалея свою возлюбленную.

— Как ты и просил, они здесь, — говорит коротко мужчина, впрочем, оставаясь спокойным.

Анатолию об этом остается только мечтать.

— И полицию не вызывали?

— Нет конечно, мы же не дураки какие-нибудь, знаем, как в таких случаях обставляются все дела. Конторе, в которую я обратился, проблемы не нужны. Они профессионалы, которые знают, как скрыть все улики, если никто не хочет, чтобы о преступлении стало известно. Поэтому, если ты не захочешь, — обращается к Анатолию Танк, — то никто и не узнает о произошедшем. Как говорится, концы в воду.

Больше разговаривать Переверзев не видит смысла. Он заходит внутрь, поражаясь в очередной раз тому, что здесь могли быть живые люди: тяжелый запах плесени, покрывающей стены, оседает в лёгких, не давая нормально дышать; влажность настолько повышенная, что кажется, будто здесь образовались тропики, разруха не дает ни малейшего намёка на то, что этим помещением пользовались хотя бы в последнее лет тридцать.

Те, кого хочет видеть Анатолий, лежат прямо на полу. И если Светлана в сознании, то Бальзак не совсем — Анатолий вообще не уверен, что тот жив, настолько бесчувственным тот выглядит.

— Вы не перестарались? — спрашивает мужчина у своего подчинённого, осматривая со стороны, как выглядит преподаватель из университета. Картина перед ним открывается и впрямь немного пугающая, даже несмотря на то, что он сам хотел сотворить нечто подобное. Но люди оттуда, откуда их пригласил Танк, видимо, не знают пощады, особенно к тем, кто смеет думать, что можно совершать зло безнаказанно. — Этого надо в чувство привести!

Наверно, по истинному повелению судьбы, он выбирает тот же способ, каким Светлана приводила в себя Анастасию — вылив на неё ведро ледяной воды.

— Какого черта ты творишь, ублюдок?! — пытается подняться она, но ноги ее не держат. Анатолий видит, что те перебиты в щиколотках. Кто-то не стал жалеть Порезову, не смотря на то, что она женщина. — Бл-ядь! — Валится обратно тяжелым мешком.

С удовольствием глядя на это шоу, Переверзев улыбается. Каждый ее стон словно музыка для ушей. А уж видок забитого животного, загнанного в угол, заставляет сердце мужчины трепетать от странного возбуждения и счастья. И он не может отказать себе в том, чтобы приложить руку к чужим страданиям. Точнее, ногу. Бьет, не щадя, прямо в живот. Светлана тут же начинает харкать на пыльный пол кровью.

— Хороший удар, — раздается со стороны голос крепкого мужика в черном одеянии и с маской, скрывающей лицо. — Так бы и не сказал, что вы раньше ничем подобным не занимались. Виден большой талант.

Отвечать ему Анатолий не намерен, но дело свое продолжает, а похвала лишь подначивает.

— Думала, что так просто можешь уйти безнаказанной? Нет, уж, дорогая сестричка, любовь всей моей жизни, ошибаешься.

— Ого, а жесткий ты мужик. Не хотел бы я быть этой бабой, — вновь влезает со своей болтовней мужчина в балаклаве. — Если вдруг тебе наскучит твоя работа, приходи к нам, я замолвлю словечко.

Он выходит из гаража, оставляя клиента наедине с его жертвами. Понимает, что сейчас лучше не мешать Переверзеву вымещать свою обиду. Главное его вовремя остановить, как тот и просил.

— Ну что, готова продолжить? Или я предлагаю тебе выбор: если сможешь привести этого, — Анатолий кивает на Бальзака, — в чувство, то он на какое-то время заменит.

— А потом ты меня отпустишь? — жалобно размазывает слезы и со-пли по лицу Светлана, видимо, таким образом пытаясь воззвать к сердцу брата. Но оно уже остыло к ней и заледенело в ненависти. Вновь повторяет, — отпустишь?

— Даже не надейся. Больше во мне не осталось ни капли доброты или благородства к тебе.

Что-то такое написано на его лице, потому что Светлана больше ничего не говорит. Она подползает к преподавателю из университета. Вначале просто тормошит его, пытаясь привести в чувство, затем, поняв, что такой простой способ не сработает, бьет по щекам. Кричит отчаянно ему в ухо.

Смотря на эти потуги, Переверзев в очередной раз поражается тому, что когда-то выбрал эту женщину в качестве объекта для любви. Восхищался ею, боготворил. На все шел, чтобы заслужить в свой адрес хотя бы одну улыбку. Она же любит лишь себя. И даже сейчас готова бросить своего напарника на растерзание, лишь бы свою тушку сберечь.

— Как же ты отвратительна. Но, смотри-ка, у тебя получилось. Наш принц открывает глаза, — хвалит ее издевательским тоном Анатолий, а сам уже в мечтах о том, как выбьет дурь из Бальзака.

Глава 40. Наказание

Это знаменательный день. По крайней мере так Анатолий считает потому, что наконец-то он окончательно разделался со своей слабостью, которая раньше не давала ему нормально жить, как мужчина.

После того, как Бальзак более или менее приходит в себя, он тоже получает порцию побоев — не менее слабых и не более сильных, чем до этого Светлана. Переверзев подумал, что раз все вместе они делали больно его возлюбленной, значит, должны разделить свои страдания. Это справедливо.

Самое смешное, что преподаватель пытается ещё о чем-то и просить его, умолять о прощении, и тогда Анатолий ему говорит:

— Наверняка и Настя просила об этом, так почему же вы не остановились?

Мужчины на полу зло рычит.

— Ни о чем она не просила. Молчала, даже когда Светлана её придушила. Никогда не видел такого, — говорит тот, явно пораженный чужой выдержкой.

— Она явно посильнее, чем вы двое вместе взятые. Но, знаешь, именно поэтому, наверно, я решил ей сделать такой подарок: вы на блюдечке с голубой каемочкой. И, кстати, она не просто так от тебя бегала. Мелкая банально тебя не помнила после амнезии. А ты, как истинная тварь, сделал с ней такое.

Больше никаких душещипательных бесед философ не проводит. Видит это бесполезной тратой времени, а ведь ему хочется поскорее вернуться к Насте. Теперь, когда он освободился отчасти от своей ярости, ему чуть легче, и мысли возвращаются к ней снова и снова. Каким он парнем для неё будет, если не поддержит в такой тяжелый момент? Обещал же быть всегда рядом, значит, это обещание надо сдерживать.

Мучителей Анастасии оставляет на тех самых ребят, которых вызвал Танк. Причём один из них, видимо, тот, который беспрестанно болтал, смеётся и подтверждает, что лично присмотрит. Различить этих мужчин действительно тяжело — все в масках и одинаковой одежде, а уж телосложением будто близнецы, которые все свое юношество провели в качалке.

Переверзев вообще не понимает, как это возможно: проявлять такую стойкость духа и по-фи-гизма, как эти ребята. Ведь спокойненько себе разобрались с двумя людьми, одним из которых была женщина, а потом ещё и смотрели, как он делает то же самое. И не один мускул на их закрытых лицах не дрогнул, наоборот, его ещё и подначивали, мол, куда лучше ударить.

— Как она? — Спрашивает у медсестры, когда возвращается в больницу к Порезовой.

— Проблем никаких не было. Все ещё спит, мы ей дали крепкого успокоительного. Незачем девочке видеть, что с ней случилось, пусть лучше отдохнёт, пока есть такая возможность. Потом придётся очень трудно, — медсестра послушно отвечает, принимая в подарок конверт, в которой Анатолий положил сумму денег, так как знает, что после этого весь младший персонал становится более сговорчивым. — Советую прямо сейчас записать её к психологу. В больнице долго Анастасия не пробудет, а вот помощь ей понадобится. Очень жаль девочку, хорошо, что вы о ней заботитесь.

Это не так. «Если бы я заботился, такого бы не случилось. Она бы не лежала снова в реанимации, борясь за свою жизнь. Какой же позор», — сокрушается мужчина, заглядывая в нужную палату.

Помимо Насти там лежит ещё пара девочек, в состоянии не лучшем, чем она. Но его девушке досталась хорошая койка рядом с окном, в стороне от туалета и прохода. Значит, не зря приплатил.

— Ну, что, как ты тут, малыш? — Спрашивает он у неё, не особо-то надеясь на ответ. Раз девушка на стойке сказала, что та ещё долго проспит, значит, так скорее всего и будет. Но, к удивлению мужчины, Настя открывает глаза. — Стоп-стоп, лучше не отвечай, просто сожми руку, если с тобой все более или менее в порядке.

Такой способ общения наиболее благоприятен при сложившейся ситуации. Однако, Порезова всё-таки разлепляет губы.

— Я знала, что ты за мной придёшь. Не бросишь меня там на холодном полу. Я знала, поэтому не позволила себе ни звуком показать, что мне больно. Знаешь, уродам и мерзавцам всегда нравится смотреть на чужие страдания, я такого удовольствия им не доставила, — хрипло произносит она шепотом, закашлявшись под конец фразы.

— Всё, хватит, не нужно ничего говорить. Давай просто порадуемся тому, что я вовремя спохватился и начал тебя искать.

Но она всё равно продолжает болтать, будто наслаждается, даже через боль, тем, что может это делать.

— Прикинь, Танк меня на собственных руках вынес, как диснеевскую принцессу. Прикольно, — но усталость, похоже, берет над ней верх, потому что говорит девушка все тише и тише, со временем совсем уходя в себя.

Дыхание выравнивается, глаза вновь закрываются, и вот она уже спит. Вместо того, чтобы присесть рядом, Анатолий, чуть потеснивший, ложится на самый край кровати, стараясь никак не потревожить Анастасию. Он слушает, как она дышит, а затем и посапывает, наслаждается каждым мгновением рядом.

А сердце его болит. В очередной раз. И так сильно, что мужчине кажется, что совсем скоро инфаркт хватит от всех этих переживаний. Слишком уж их много за последний год случилось, чтобы это прошло для организма незамеченным. Не будь он сейчас рядом с Настей, сейчас бы его трясло от страха за нее. Но такой слабости он себе не позволяет, решив раз и навсегда стать тем, кто её защитит и не даст в обиду. Хватит доверия к людям, которые его не заслуживают — больше никто, такие как Светлана или Бальзак в частности, не сделает ей больно.

***

— Ты стала такой сильной, моя девочка, — слышит во сне в очередной раз Настя голос своего отца. Она так рада этому, что отчаянно пытается увидеть сквозь молочно-белый туман, где же он находится. Но пока лишь слова звучат приглушенно, — как жаль, что я не могу лично тебя поздравить. Не могу обнять, сжимая в своих руках. Не могу поцеловать в твои нежные щеки, запечатлевая на них всю свою любовь. Не могу увидеть, как ты повзрослела.

Наконец у Насти появляется голос, и она сразу же находит слова, которые могли бы тронуть сердце её любимого родителя.

— Всё хорошо, пап. Это не страшно. Думаю, Анатолия мне послал в жизни именно ты. Твоё желание защищать меня, иначе я не могу объяснить тот факт, что во всём этом мире мы с ним смогли встретиться.

Теперь, когда она это сказала, проступают в дымке очертания чужого тела. Оно все больше становится чётким, и вот Анастасия уже может разглядеть своего отца. Таким, каким она его запомнила. Не чувствуя ног от радости, она несётся к нему, прыгает в объятия, оказываясь на таких родных сильных руках. Плачет, потому что так давно их не чувствовала.

— Пап, я так сильно по тебе скучаю! И при этом совершенно не понимаю — зачем ты оставил меня со Светланой? Ты ведь знал, как она ко мне относится, — в ней говорит обида, за все те годы страданий, которые пришлось пережить.

— Я наивно полагал, что тебе нужна мать. Но я ошибался и за это прости меня, дочка. Видимо, кто-то решил, что без всех этих испытаний тебе не вырасти, как человеку. Мне жаль.

— Ничего. Главное, что теперь я счастлива. И ты можешь с небес наблюдать за тем, как я становлюсь такой, что моим недругам и не снилось. Ты ещё будешь мною гордиться!

Глава 41. Отпустить

По скромному мнению Анатолия, он делает замечательный подарок своей девушке на день рождения. Ей исполняется девятнадцать лет, и что может быть лучше, чем дать ей возможность расквитаться с теми, кто сломал ей жизнь? Именно, ничего.

— Ну что, тебе нравится? — Спрашивает он у неё, когда приводит через несколько недель в тот самый гараж. Он делает это не просто так, уж точно не в очередной раз поиздеваться, а для того, чтобы своей травмой Порезова переболела сразу, не копила в себе злость, а старалась от неё избавиться самыми кардинальными способами. По крайней мере так сказал психолог, в которому она начала ходить ещё до того, как выписалась из больницы (точнее, это он ходил к ней), — я очень старался угодить, поэтому, надеюсь, ты оценишь.

Сказать, что она в шоке, это значит ничего не сказать. Когда Переверзев сообщил, что они сегодня вечером куда-то поедут, при этом улыбаясь совершенно невинно, она не думала, что все обернётся подобным образом. В ее мечтах было свидание в каком-нибудь романтичном месте, например в ресторане или кинотеатре — как она и любит.

— Ты должна отпустить свою злость к этим людям. Как бы это не было тяжело, чем дольше ты его держишь в себе, тем тяжелее будет после, — не устает повторять психолог девушки на каждом сеансе.

Но как это сделать, когда ей прямо под нос суют этих поломанных кроликов? Ещё и в таком отвратительном состоянии. Анастасия не знает, что с ними случилось, но выглядят те не очень хорошо. И на Светлане, и на Бальзаке живого места нет, и по её мнению, те даже не очень-то реагирует на то, что кто-то пришел в это место.

— Считаешь, что это нормально? — Спрашивает она у своего мужчины, все ещё не веря глазам. Наверно, это галлюцинация, иначе объяснить нельзя. Видя, что тот не особо реагирует на её возмущение, повторяет, — ты меня слышишь? Что. Это. Такое.

— Подарок. Я решил, что не имею права делать с ними что-либо, пока ты не подтвердишь свои намерения. Можешь что угодно говорить о том, что прощаешь их, но ярость в твоих глазах сообщает об обратном. Ну вот, я даю тебе возможность расквитаться, избавиться от демонов в душе.

Теперь Анастасия осознает, что мужчина говорит серьёзно. И, кажется, ей действительно придётся думать о том, как поступить с Светланой и преподавателем. «Но нельзя же такое решать за пару минут! В отличие от этих монстров мне совсем не хочется никому делать больно. Неужели непонятно, что их судьба сама покарает за то, что они сделали?», — устало присаживается Настя на стул, думаю обо всём этом, как о дурном розыгрыше. День рождения не то чтобы удался.

Наконец Порезова принимает решение.

— Мне такие подарки не нужны. Зачем такой замечательный день тратить на тех, кто этого не достоин? — удивительным образом ей получается найти те же слова, что когда-то для себя нашел Анатолий. — Неужели нельзя было придумать что-нибудь более милое?

У него были мысли о банальном букете и симпатичной бриллиантовой безделушке, но мужчина решил, что это слишком предсказуемо. Поэтому и не стал их дарить. Видимо, зря. Но с Настей соглашается, точнее, с её решением.

— Танк, разберись, — кивает подчиненному, зная, что тот сделает по высшему разряду. Затем обращается к девушке, — конечно же я забронировал столик в твоем любимом ресторане. Не мог же оставить тебя без праздника. Пойдем, милая, больше тебе здесь нечего делать.

Они почти доходят до двери, когда голос подает Светлана.

— Так и уйдешь, су-ка малолетняя? — рычит она злобно, и Настя видит, что часть зубов у той выбита. Некогда красивая и ухоженная женщина теперь ничем не отличается от привокзальной бом-жихи. — Даже не пнешь разочек. Я ведь заслужила. Это я заказала уб-йство твоего отца. Теперь живи с этим.

Она явно не хочет отправиться на тот свет, не оставив тяжелый камень на сердце у падчерицы. И у нее отлично получается вывести из себя Настю.

— А ведь я просто желала уйти. Оставив тебя и вообще всё прошлое позади. Зачем ты открыла свой грязный рот? — Порезова-младшая поворачивается к обидчице, явно передумав покидать гараж. — Так сильно жить не хочешь?

Она не уверена, что способна на хладнокровное уб-йство, но кто знает, что еще может сказать эта женщина, подначивая ее.

— Инстинкта самосохранения у тебя ноль, — наконец сквозь слезы говорит Анастасия. — Но я знала, нет, подозревала, что отец не так просто попал в аварию. Он был замечательным водителем, и не допустил бы роковой ошибки. Однако, я рада, что ты об этом рассказала. Теперь мне будет куда проще жить с мыслью, что я, пусть и косвенно, но приложила руку к твоей см-ерти. Но у тебя не получится заставить меня чувствовать себя виноватой. Я выше этого. Ребята, ваш выход.

Порезова, вопреки желанию Светланы, уходит из этого места, наполненного чужой болью, с легким сердцем. И последнее, что она слышит, это крики её уже бывшей мачехи.

***

Стоя в душе, Настя изо всех сил растирает мочалкой кожу, желая смыть с себя грязь, услышанную сегодня, и боль, причененную ей нарочно. Она плачет навзрыд, сама не чувствуя, как слезы текут по ее щекам. Страдает.

Почему ее отец должен был так жестоко и предательски погибнуть? Почему он доверился не тому человеку? Почему оставил ее, хотя она так сильно нуждалась? Почему? Почему…

— Настя, я даже отсюда слышу, как ты всхлипываешь, — доносится голос Анатолий из коридора. Он трижды стукает по двери, что на их языке значит «я рядом». — Выходи сейчас же, хватит себя корить.

А после, уже обнимая девушку в кровати, он успокаивающе поглаживает её по спине, шепчет тихо:

— Ты ни в чем не виновата. Ты была совсем еще ребенком, когда эта мр-азь лишила тебя самого близкого человека. Ты ничего не могла изменить. Настюш, запомни, ты не должна нести этот груз.

— Почему, почему он ей поверил?! — продолжает спрашивать она, не понимая.

— Все люди нуждаются в любви. Жаль только, что чаще всего любят не тех, кого надо. Светлана воспользовалась доверчивостью твоего отца, использовала его, как использовала меня. Ей было не понять простых человеческих чувств. Но теперь она никому никогда не навредит. Отпусти себя, милая, отпусти. Давай просто вместе забудем о прошлом, о том, как страдали, и вместе пойдем в будущее, постоим его таким, как нам захочется, — а затем Переверзев сильно удивляет Настю, предлагая ей, — выходи за меня замуж.

Глава 42. Условия

Когда Настя не отвечает несколько минут, пораженно замерев в его руках, Анатолий наконец-то понимает, что, возможно, поспешил с этим вопросом. Он его сказал на эмоциях, а теперь и не знает, что делать.

— Так. Милая, я тебя конечно же не заставляю. Понимаю, что это слишком рано. Ты так молода, и многое еще может измениться…

— Только не начинай про то, что я тебя могу бросить. Стариком себя возомнил? Ну и глупость, — впервые за день улыбается она. — Я молчу не поэтому. Одна причина — не знаю, как выразить свою радость.

Мужчина расслабленно выдыхает, поняв, что отвергать его не собираются, но Настя тут же подкидывает новую задачку.

— Но у меня будут условия, — хитро зыркает на него, явно придумав что-то изощренное.

— Слушаю очень внимательно, — подыгрывает ей Переверзев, явно наслаждаясь ситуацией.

— Во-первых, наше с тобой первое соглашение все еще в силе: никаких измен. Ни физических, ни ментальных. Переписка тоже считается. Если я узнаю, что ты сделал что-то подобное, то я соберу вещи и уйду, и больше мы никогда не встретимся, — начинает перечислять Анастасия.

— Принимается. Но это касается и тебя.

— Во-вторых, ты не будешь претендовать на то, что я получу в наследство от своего отца. Совсем скоро, если Светланы не станет, больше не останется никаких препятствий для этого, и я стану завидной обеспеченной невестой. Поэтому я настаиваю на том, чтобы ты сразу подписал брачный договор, — этот пункт обдумала девушка до предложения, заранее поволновавшись о своем будущем. Ей не хочется снова быть от кого-то зависимой и страдать. — Я не требую никаких денежных вливаний от тебя, способна заработать сама, поэтому считаю, что и ты должен делать тоже самое.

— Справедливо. Вообще-то, я хотел тебя внести в список своих наследников. Поэтому можешь не беспокоиться, если что-то случится, то твоя недвижимость только пополнится. Я не из тех людей, кто жадничает, тем более со своими женщинами, — Анатолий готов хоть сейчас позвонить своему адвокату, чтобы это сделать. Но понимает, что час для этого не подходящий,можно и отложить на пару деньков. Вряд ли Настя куда-то от него за это время денется. Судя по её виду, она уверена в своем выборе и согласии на предложение. — Также я буду переводить тебе каждый месяц на карту определённую сумму денег. Не потому, что считаю, что ты неспособна себя обеспечивать, а для того, чтобы ты не волновалась о всяких мелочах. Только-только ты смогла вернуться на учёбу, поэтому будет лучше, если твои подработки не будут носить частый характер — надо наверстать кучу знаний за потерянное время. Это моё условие. Ты согласна?

— Хорошо, не против. Думаю, ты говоришь дело. В таком случае переходим к третьему пункту моих условий: обязанности по дому будут разделены. То есть, кто бы как не был занят, каждый выполняет то, что у него по списку. Будь то простой вынос мусора или помывка унитаза, никто не забывает о порядке. И ещё, самое главное — никаких детей ближайшие пару лет. Я к этому пока не готова.

На последнем пункте списка Анатолий готов рассмеяться. Странно, что девушка только сейчас об этом сказала, ведь они столько раз занимались сексом без предохранения. Кто знает, вдруг она уже беременна? И что тогда делать? Он сам выступает против аборта, тем более от любимого человека. Да, отлично понимает, что это ему по возрасту уже пора иметь хотя бы одного малыша, Настя же для этого ещё слишком молода, но, если случится осечка, то сделает всё, чтобы ребёнок родился.

— Тут уж только Господь бог даст гарантию. Ты же знаешь, что никакой способ защиты не дает стопроцентной уверенности в том, что у тебя в животе не поселится сам собой маленький спиногрыз, — смеётся он, но всё-таки обещание дает, раз для девушки это так важно. — Если мы договорились об этих моментах, значит, можем начинать готовиться к свадьбе?

— Эк разогнался. Начнём с того, что купим кольца. А то невеста без помолвочного куска железа на безымянном пальце правой руки не может называться невестой.

В тот вечер они засыпают счастливые.

Несмотря на то, что этому разговору предшествовали расправа над Светланой, а потом бесконечные слёзы Анастасии, она почти забывает о своей горе. Наверно, и потому, что отец не хотел бы, чтобы его дочь страдала потому, что случилось уже давным-давно и изменить не получится. Наоборот, Порезовой кажется, что родитель поддержал бы Анатолия с его невероятный идеей, как отвлечь любимую.

На следующий день, чтобы не упускать удачный момент, Переверзев заставляет хондрящую Настю встать с постели и везёт её в ювелирный магазин. Ради такого случая студентка даже привела себя в порядок: приоделась так, словно она не в торговый центр отправилась, а как минимум на ковровую дорожку; волосы уложила тщательно, завив их красивыми крупными кольцами; на лицо нанесла лёгкий макияж, который хоть и не привлекает большого внимания, но отлично подчёркивает её юную внешность.

— Красавица, — не может не отметить Анатолий образ девушки. Он обнимает её со спины, показывая в зеркало пальцем, — мы отличная пара, согласись?

Так и есть. В зеркале отражается два совершенно разных, но таких похожи человека. Это можно понять по их счастливым и довольным улыбкам. А еще они совсем не выглядят оба на свой возраст: будто Толя стал куда моложе, а Настя чуть старше. Идеальное сочетание.

Вместо ответа девушка целует его, повернув голову, так она сообщает, что довольна. А после, совершенно внезапно, получает такой же нежный поцелуй в шею, щекочущий чужим дыханием.

Переверзев привозит свою почти невесту не в какое-то захудалое место, а в первоклассный салон, занимающийся продажей драгоценных камней и металлов. На входе их встречает холеная брюнетка с профессиональной улыбкой, сразу же предлагает напитки. Настя выбирает бокал шампанского и уже с ним в руках присаживается в кресло, чтобы посмотреть каталог с кольцами. Анатолий стоит рядом с самым скучающим выражением лица на свете.

— Не нужно делать вид, будто я тебя сюда силком тащила, — Порезова медленно перелистывает глянцевые страницы, стараясь не упустить ни малейшей детали. — Предложение сделал, вот теперь и принимай все возможные последствия с улыбкой.

Мужчина послушно растягивает губы. Зато девочки за прилавками, правильно поняв ситуацию, притаскивают для него еще одно кресло и дают в руки бокал вина — чтобы тот не сильно страдал. Конечно же он благодарит их за это.

Проходит еще минут пятнадцать, прежде чем Анастасия довольно восклицает:

— Кажется, нашла! — тычет Толе в лицо журналом, показывая, что именно. — Скажи, симпатичное?

Кольцо достаточно простое: из белого золота, сплошного литья и всего с одним бриллиантом в аккуратной оправе. Оно и правда похоже на саму будущую обладательницу — воплощение невинности. И конечно же мужчина дает одобрение на покупку.

Глава 43. Подставь щеку

Подготовка к свадьбе осложняется двумя вещами: Настя никак не может выбрать себе подходящее платье, и Анатолий забегался искать подходящий ресторан. Еще девушка жалуется на то, что ей и пригласить-то некого по сути. Из друзей у неё только Мария Солнцева, а родственников и подавно нет. Даже у Переверзева, который сам по себе не очень социален, куда больше тех, кого можно позвать на торжество. Как минимум этот Танк, который не просто его подчинённый, но и хороший друг. Ещё это несколько из тех ребят, кто помогал во время поимки Бальзака и Светланы — удивительным образом у мужчины получилось с ними сдружиться. Оказывается, без масок те вполне себе дружелюбные и интересные люди, у которых многому можно научиться. Но всё равно, это не то количество человек, которое должно быть на подобном событии.

— Так, может, не будем никого звать? Только свидетелей в ЗАГС. А потом устроим небольшой ужин в ресторане. Всё просто. Лучше никого, чем те, кого мы не знаем, — предлагает Анастасия, просматривая на очередном сайте платье.

— Звучит вполне себе жизнеспособно. Но неужели ты согласна так поступить? Всё-таки я слышал, что девушкам очень важно, чтобы их свадьба была великолепной, грандиозной, незабываемой, — припоминает Анатолий, не желая, чтобы его девушка потом пожалела о том, чего не получила. — И вообще, какой тогда смысл в дорогущем белом платье, если на него некому будет смотреть?

— Как это? Однажды же у нас появится ребёнок, так? Значит, нужен будет фотограф, который запечатлеет нас в этот день, чтобы потом, однажды, через много-много лет, показать ему, — мечтательно произносится Анастасия, и Анатолий понимает, что она говорит это вполне серьёзно.

«Можно ли тогда считать, что она не испугается, если вдруг забеременеет?», — размышляет он, просчитывая варианты. Раньше его пугала подобная перспектива, теперь же думает он , что нет ничего лучше, чем получить ребёнка от любимой женщины, растить его вместе, даря свою любовь.

Мог бы он на это рассчитывать каких-то пару лет назад? Очевидно, что нет. Тогда он жил лишь для одного человека — для Светланы, а от неё не то что детей и семьи, но даже банального внимания ждать не приходилось. Теперь же есть надежда на лучшее будущее. Поэтому готов уступать Анастасии, какими бы не были её придумки по поводу свадьбы. Хочет без людей? Значит, так и будет. Желает получить великолепное платье, которое потом станет пылиться в шкафу? Он купит его, даже если то будет стоить как чугунный мост. Но девушку стоит подтолкнуть, иначе выбор может затянуться на дни, недели, возможно, даже месяцы. А он, как человек повидавший всякого, отлично знает, что чем больше тянуть с таким делом, как свадьба, то невеста может и передумать, принимая во внимание всякие глупые знаки, якобы от судьбы.

— Если не можешь сама, то посоветуйся с Машей, думаю, вместе у вас получится быстрее выбрать, — прибегает к последнему варианту развития событий Переверзев, зная, как высоко ценит мнение своей подруги Настя.

— И как же это я сама не догадалась? — Сарказм в её голосе слишком очевиден.

— Вы поссорились? — Теперь время удивляться Анатолию, ведь он никогда не видел, чтобы чёрная кошка пробегала между Солнцевой и Порезовой.

Настя коротко выдыхает, слишком разочарованно, чтобы не понять намёк. А потом всё-таки рассказывает:

— Нет, просто она слишком много времени уделяет своему Александру. Неужели я была такой же? Не видела ничего и никого, кроме тебя? Потому что у меня такое ощущение, что Машка целиком и полностью растворилась в своем мужике. И мне даже посмотреть на него интересно, что же в нём такого особенного, если она влюбилась, пропала для остального мира.

«Понятно, Солнцева банально влюбилась. Только жаль, что в самый неподходящий момент, когда она так нужна моей Настюхе. Видимо, придётся говорить с ней мне, а то вон как Порезова надулась, словно мышь на крупу, вряд ли перешагнет через свою гордость теперь, чтобы пообщаться с подругой», — закрывает чужой ноутбук Анатолий и слегка злится на то, что происходит. Он-то надеялся разобраться с проблемой быстро, а она решила затянуться. Словно кто-то издевается над его желанием остепениться.

Позже, когда Анастасия уходит в ванную, набирает номер Марии. Ждёт, когда та ответит, но этого не происходит. Один гудок, два гудка, десять гудков — как будто что-то сверхъестественное есть в том, чтобы поднять сотовый и своим милым голоском спросить, что мужчине её подруги понадобилось от неё. Но, нет, Мария явно занята чем-то более важным.

— Не возьмёшь трубку? — Спрашивает Александр у своей любовницы, поглаживая её по обнаженной пояснице.

Они только-только закончили заниматься сек-сом, потому лежат на кровати, развалившись, словно два ленивых тюленя. Испачканные в смазке и сп-ерме, выглядят весьма довольными. И Мария, млея от удовольствия, которое все ещё не утихало, готова мурлыкать, словно ласковая кошка, но никак не болтать с Переверзевым.

— Не возьму. Я очень многим жертвовала для неё долгие месяцы. Но она мне даже не рассказала о том, что потеряла память. Наверно, подумала, что так защищает меня. Или что я не догадаюсь... но я догадалась. И это её поведение оскорбительно для меня. И вообще, попоменьше разговоров, я же вижу, что у тебя снова встал, — пальцем она касается уже твёрдого мужского чл-ена, мечтая о том, как тот в неё снова войдёт.

Последнее время именно так и коротают свои многочисленные встречи — тра-ха-ются до умопомрачения. И девушке нравятся это. Она так долго мечтала о человеке рядом, который будет понимать её с полуслова. Однако, когда он появился, все пошло немного не по плану. Например, нет никаких душещипательных бесед, да и зачем разговаривать, если можно целоваться? Даже учёба в институте теперь Марии кажется полнейшей глупостью, ведь на занятиях невозможно научиться чувственности, которую она познает вместе со своим мужчиной.

Она и сама понимает, что растворилась в нем целиком и полностью, без остатка, словно сахар, который бросили в горячий чай — ничего не осталось, кроме сладостного вкуса. Но не может сопротивляться, яростно сливаясь в очередном танце страсти с Александром, сплетаясь телами, целуя. Солнцева наслаждается. И ей совсем не хочется думать о подруге, которая её обманывала.

— Трахни меня жестко. Так, чтобы я обо всем забыла, — приказывает она Александру, зная, что тот любит грубость в постели с партнершей.

— Смотри не пожалей о своей просьбе, — предупреждает он её, отвешивая первую пощечину.

Голова девушки дергается в сторону от сильного удара, слезы стекают по раскрасневшимся щекам, но не смотря на это, она ощущает, как течет между ног, возбуждаясь всё сильнее. И подставляет вторую щеку, явно планируя забыться.

Глава 44. Порочный круг Марии

Дом, учёба, работа — именно в такой порочный круг, выматывающий до невозможности, была больше года заключена Мария. Она света белого не видела, стараясь выжить. Деньги, которые присылают родители, уходят на оплату жилья, поэтому, чтобы выглядеть более-менее нормально на фоне своих сверстников, покупать одежду, хоть иногда баловать себя вкусной едой, ей приходится много работать. И только совсем недавно в конце тёмного туннеля показался свет. Этим светом оказался никто иной, как человек. Раньше бы подумала, что Настя именно та, кто спасёт её из промозглой тьмы, но оказалось, что это мужчина — Александр.

Своего босса она никогда не видела до той встречи, поэтому сильно удивилась, когда узнала, что это не какой-нибудь обрюзгший старикан, которому нравится гонять девочек по заказам, а вполне себе молодой мужчина, красивый и жёсткий. Она просто не могла не влюбиться в него, и думала, что так и будет проводить время, любуясь своим боссом. Однако, тот каким-то неведомым образом обратил свое сиятельное внимание на юную девицу, которая ходила в безобразном комбинезоне на работу, скрывающем не только её фигуру, но, можно сказать, и личность. Вначале девушка не понимала, что же такого он в ней нашел, но затем, когда они оказались в постели, все стало предельно ясно — он почувствовал её надлом и знал, как этим пользоваться, при этом доставляя удовольствие и себе, и партнёрше.

Александру здорово получилось подчинить себе совсем ещё молоденькую девчонку, которая не только жизни, но и других мужчин не видела. Было так легко убедить её в том, что никаких границ в се-к-се не существует. Если вначале ей было больно, то потом она втянулась . Да так сильно, что уже и не уверена, что сможет прожить без того, что ей дает этот человек. Это похоже на наваждение, словно цунами, сносящее все на своем пути, определяет линию поведения Маши.

А ещё, знакомство с этим мужчиной помогло понять, что не все люди такие, какими кажутся на первые взгляд. Она считала, что она с Анастасией лучшие подруги, чуть ли не сестры, а оказалось, что долгие месяцы та водила её за нос. Да, про кораблекрушение рассказала, но молчала о том, что потеряла память.«То есть, она меня даже не вспомнила, предпочла обмануть и сделать так, как хочется ей, совершенно не считаясь с моими чувствами. Как будто я её предала бы из-за этого. Ну что за глупость!», — думает она, в очередной раз не веря в подставу Порезовой и обижаясь на нее за это. И всё равно продолжает надеяться на то, что однажды её отношения с Порезовой устаканятся, они вновь станут теми, кто доверяет друг другу секреты. Но пока это не так.

Она и не знает, сколько проводит времени без своей подруги, пока однажды около дома её не поджидает Анатолий. Оказывается, прошло уже несколько недель, а тот, так и не получив ответа по телефону, видимо, решил встретиться лично.

Как и всегда, мужчина был выглядит на все сто баллов: одет в строгий чёрный костюм, волосы уложены, не смотря на не слишком большую длину, а ещё держит в руках какую-то папку. Девушка было дёргается убежать от него, но тот останавливает её лишь только взглядом. До этого так получалось у Александра, но только потому, что он имеет над ней власть.

— Подожди, не уходи. У меня есть к тебе дело, — просит однако Переверзев вежливо, всем своим видом показывая, что он для неё не опасен.

Мария решает, что от пары минут наедине с ним ничего не изменится. Уж её мнение о Порезовой точно.

— Хорошо, слушаю, только быстро, потому что опаздываю на работу.

— Вот лгать мне не надо, я ведь знаю, когда твои смены стоят, ты забыла, что при мне о них Насте рассказывала? — грозит шуточно Анатолий ей пальцем, напоминая, сколько подруга его девушки провела у них дома времени, став чуть ли не родной.

— Ты здесь, чтобы напомнить мне об этом? Тогда зря, думаю, ты и сам осознаешь, что я не горю сейчас желаниями общаться с Анастасией, от того, что ты напоминаешь о том, что между мной и ею было, ничего не изменится, — сразу сообщает точку зрения Мария, решив стоять до самого конца на своем. — Сейчас мне совсем не до неё и её проблем. Мне тоже хочется жить своей жизнью, строить её, а не думать о том, в какую передрягу снова попала Порезова. Думаешь, это так весело? И меня раздражает совсем не то, что она грузит проблемами, а то, что при этом ни капли не доверяет. Я уверена, что и ты сейчас пришел для того, что в очередной раз воспользоваться мной и моим временем. Ну?

«Да, я разного ожидал, но не такой отповеди, тем более от сопливый малолетки», — это для Насти Маша подруга, а для Анатолия лишь та, кто отнимает время, которое он мог бы провести со своей любимой. Но сейчас ему нужно заткнуть свою гордость куда подальше и сделать так, чтобы Настя вернулась к обычному состоянию болтушки-хохотушки, которая готовится к свадьбе. И не хочет он, чтобы в этот важный для неё день она осталась лишь с ним. Это неправильно в любом случае.

Выдыхает медленно, словно таким образом пытается освободиться от негативных чувств, а затем вновь начинает разговор.

— Да, ты права, — самое главное сейчас согласиться, чтобы Мария почувствовала себя главной. Обычно людей такое знание задабривает, вот и девушка, услышав заветные слова, выглядит уже не такой злой и настороженной, как буквально минуту назад. — Но, боюсь, что если оставлю тебя сейчас, то потом ты очень сильно пожалеешь, что не выслушала меня и не была рядом с Настей в важный для вас момент, — он словно по тонкому льду ступает, нащупывая дорогу, правильный путь, который его приведёт к взаимопониманию с этой нахальной студенткой. Но ещё Анатолий осознает, что сейчас нужно предложить Солнцевой что-то взамен, дабы она хотя бы согласилась с его просьбой. Но что это может быть? — Если ты уступишь мне сейчас, то я сделаю всё, о чем бы ты не попросила. Даже если это будет трудноисполнимое дело, я постараюсь. Пожалуйста, позвони Насте, поговори с ней, ей сейчас нужна твоя поддержка. Один раз! Уступи мне один раз! Раньше я тебя об этом не просил.

— Даже не знаю, чтобы такого придумать.

Но по ней видно, что теперь Мария заинтересована. Наверно, именно потому, что Настя ей никогда ничего подобного не предлагала, лишь брала. А тут такая возможность облапошить её мужчину, который считает, что он лучше всех в этом мире. «Лучше всех мой Александр», — уверенно думает она, все ещё просчитывая варианты. А затем ей приходит в голову мысль — почему бы их не заставить столкнуться. Причем на виду у самой Порезовой. Если та почувствует себя и свои отношения не такими идеальными, то, возможно, на душе Насти станет полегче. Поэтому она так и говорит:

— Приводи ее в ресторан на знакомство. Думаю, мы помиримся. А я буду со своим парнем. Знакомство семьями это же так здорово.

Глава 45. Разрушающее торнадо обиды

Раньше бы она постеснялась это делать, но теперь, когда Мария чувствует себя совершенно другим человеком, не той пусть и весёлой, но стеснительной девчонкой, которая только и могла, что исподтишка наблюдать за чужими любовными историями, сама не решаясь поднять глаза на понравившегося человека, она разодевается на предстоящую встречу с таким лоском и шиком, что сама поверить не может. Даже Александр присвистывает неверяще, когда она ему показывается.

— Вот уж не ожидал, что ты из милой зайки можешь превратиться в такой ослепительно прекрасную стерву, — накручивает себе на длинный палец локон её волос, притягивая легонько Машу к себе. Не обращая внимания на то, что на губах у девушки уже красная помада, целует её, размазывая. — Но вот так куда лучше. Моя шл-юшка.

Будь это кто, она бы тут же разозлилась на подобное звание. Но от слов своего мужчины лишь краснеет, принимая их чуть ли не за высшую похвалу, на которую он способен. Вот так у них принята, пусть и грубоватая, но ласка. Ей уже и не хочется идти ни на какой ужин, она скорее бы выступила за то, чтобы вновь порезвиться в постели с Александром. Даже тянет его за руку в ту сторону, но он её останавливает, застыв на месте статуей.

— Нет, дорогуша, ты сама захотела этого ужина, поэтому сейчас ты наденешь свои чудные туфельки, которые я позже вечером с тебя сниму вместе с чулочками, и отправишься вместе со мной в ресторан, — вначале он её расстраивает, но тут же умело возвращает игривое настроение своей любовницы. Он явно мастерски манипулирует её чувствами и желаниями. Солнцевой даже интересно, где он так успел поднатореть. — Поэтому вперёд и с песней, на выход.

Теперь мысли Марии лишь о том, что будет, когда они вернутся. Уже не желает пытаться хоть как-то поддеть Анастасию и Анатолия, продемонстрировать свое превосходство над ними, нет, она чувствует, как мокнут от возбуждения кружевные тру-сики — будто целый век не тра-халась.

— И не разочаруй меня, детка. Ведь девушка это лицо её мужчины. А моё лицо, как известно, всегда должно быть идеальным.

Хоть Маша и слышит угрозу в его голосе, но уже настолько к ней привыкла, что не обращает никакого внимания. «Может, и зря, ведь кто знает, когда он из простого волка превратится в людоеда. Мне бы не хотелось в этот момент оказаться с ним рядом», — она ясно осознает опасность, но, словно мотылек к свету, тянется к этому человеку, желая заполучить как можно больше того, что он ей дает. — «Не сейчас. Если он сказал, то для меня это, можно считать, прямой приказ. Значит, не сейчас. Успокойся, пока не вспотела от волнения, и не потёк макияж. Тогда ты точно никого не сможешь поразить на этой встрече. Приведи все свои мысли в порядок и с гордо поднятой головой делай то, что замыслила».

Но она совсем не ожидает того, что видит перед собой, когда изящно усаживается за столик в ресторане. Взгляд Анастасии вновь изменился. И поза, в которой она будто застыла, тоже уже не та, к какой привыкла Мария. Напряженная, однако, она не ищет у кого-либо защиты, спокойно держа свою руку в ладони Анатолия. Такое ощущение, что за тот промежуток времени, достаточно короткий, Настя познала небывалый дзен, и теперь не боится ничего, что с ней может случиться, потому что знает, что рядом есть человек, который защитит. И ей хватает этого знания. Вот самой Солнцевой такой уверенности не хватает, и она вновь исходит злостью от собственной бессмысленной зависти.

— Не ожидал, что это окажешься ты, — первым берет слово вместо приветствия Переверзев.

«Да е-би-сь оно всё конем!», — тут же понимает Маша, что происходит. Анатолий знает Александра. Черт возьми, они знакомы! И чем же теперь это для неё обернётся? Для начала нужно понять, какие между ними отношения: дружеские или вражеские, а затем уже от этого знания отталкиваться. Поэтому Мария задаёт наводящий вопрос:

— Как здорово, что мы здесь все сегодня собрались. Насколько я понимаю, вы знакомы? — Старается звучать мило, чтобы никто не заподозрил её ни в самых лучших целях.

— Разрабатывал бизнес-план и рекламную кампанию для магазинов, которыми владеет Александр Меньшиков, — поясняет Анатолий, не видя смысла скрывать то, что и так всем известно и очевидно. — Скажу честно, знатно ты меня тогда поднапряг. Пришлось работать в тяжком режиме, чтобы успеть вовремя, к открытию. Мои подчиненные меня тогда возненавидели и потребовали прибавку к зарплате. Но мне удалось ограничиться премией.

Александр смеётся, будто ему рассказали шутку, но глаза у него очень серьезные, непроницаемо холодные. «Значит, они не приятели-друзьяшки, а лишь работодатель и его исполнитель. Можно не бояться того, что все сорвётся лишь потому, что Саша не захочет вредить этому мужчине», — в сердце у Солнцевой вновь загорается надежда. И она не хочет затягивать.

— Я все ещё не понимаю, зачем мы здесь? — Тут же с обидой заговаривает первая Настя, не смотря на свою подругу.

Мария было уже хочет ей язвительно ответить, рассказать о том, как она счастлива, но Порезова удивительным образом вновь умудряется перетянуть внимание на себя.

— Милый, — тянет Анастасия, невинно хлопая глазами, — у нас же сегодня по плану было выбрать тебе смокинг, — и, бросив взгляд на Машу, добавляет, — на свадьбу.

«Ну и сучка», — Мария в шоке, что та на ЕЁ ужине вдруг становится центральной фигурой, — «и когда она успели решить пожениться? Ведь и года-то не знакомы!». На ее молчание, впрочем, реагирует Александр. Склонившись к девичьему ушку, украшенному одним из его подарков — бриллиантовой сережкой, он шепчет.

— Сейчас же улыбнись. И поздравь подругу от всего сердца. Не смей меня позорить.

Она вспыхивает от злости. Получается, что ее мужчина выбрал угождать той, кто для него не имеет никакого значения. Просто для того, чтобы не портить свои отношения с возможным партнером по работе. Но послушно растягивает губы в скорее акульем оскале, чем улыбке:

— Ах, дорогая, я так за вас счастлива! — для пущего эффекта встает со своего места, спотыкаясь о ножку стула. Обнимает хрупкими руками подругу, — как же здорово. Вы — идеальная пара, созданы друг для друга.

И теперь она не может сказать ничего другого. План провалился еще до того, как она начала его осуществлять. В душе же девушки теперь зреет обида на Александра. Эта обида куда более разрушительная, чем на Настю. Фокус меняется.

— Что ж, давайте ужинать, пока не остыло, — предлагает Маша своим собеседникам, видя каждого из них своим врагом. — Всем приятного аппетита!

«Надеюсь, что у вас эта еда комом в горле встанет», — думает она, яростно втыкая вилку в сочный кусок стейка.

Глава 46. Пустая

— Я был лучшего мнения о тебе, — высказывает претензии Александр, когда привозит Марию домой поздним вечером. — Что за перформансы ни с того ни с сего?

Его ярость понятна девушке, но она уже настолько глубоко ушла в себя, обдумывая сложившуюся ситуацию, что, кажется даже не слышит мужчину.

— Чего вдруг притихла? За столом тебя было не заткнуть. Так чего вдруг сейчас язык в за-д-ницу засунула, словно девочка-припевочка? — берет ее лицо в свои руки, внимательно смотря в чужие глаза. — Ясно все, отлетела в свои мечты. В таком случае буду использовать старый добрый метод по возвращению мозгов обратно в черепную коробку.

Он поднимает одним рывком Солнцева на ноги, стаскивает с нее платье, нещадно разрывая кружево и оборки, затем сам усаживается на постель. И перекидывает почти безвольное тело себе через колени. Заносит руку и обрушивает первый удар на ягодицы глупой и безответственной девчонки. Порку они практикуют редко, потому что Марии не нравится, но сегодня, видимо, это единственный способ встряхнуть студентку.

— Считай, — приказывает мужчина. — Если собьешься, то начнем заново. Думаю, для начала сорок ударов.

Вновь принимается за дело, слушая монотонное "один, два, три, четыре...". Рука у него не устает, но вскоре начинает гореть, как и по-пка алым у девушки. И выглядит это просто потрясающе. Иногда, дразня, Александр проводит по нежной коже ладонью, приласкивая, и тогда Мария вздрагивает, хотя делать подобное полагается при шлепанье. "Глупая еще и ничему не наученная. Но, ничего, я сделаю тебя такой, какая ты и должна быть", — думает мужчина, чувствуя, как у него встает. Но сегодня придется обойтись без се-к-са: ни к чему девочке поощрения, она пока не заслужила.

Глава 47. Известие

— С ней что-то не так, — устало прикрыв глаза рукой, говорит Анатолий. Он даже до кровати не доходит, упав на диван в гостиной и закинув ноги на журнальный столик. — Раньше Мария меня конечно подбешивала своим вечным непонятным оптимизмом, но теперь я вообще перестал понимать, что она делает и зачем. То, что это случилось после того, как девчонка выбрала себе в качестве партнера Меньшикова, ни о чем не говорит. Хотя, конечно, вкусы у него специфичные.

— В каком смысле?

— Я про постель говорю, — поясняет Насте, даже и не зная, стоит ли быть слишком откровенным. Но затем решает, что скрывать ему нечего. — В самом конце нашего сотрудничества мы с ним напились в одном из баров. Закрепить «дружеские» отношения так сказать, да и отпраздновали успех. Тогда-то он мне и выложил, как на духу, что именно ему нравится, когда зашла речь о женщинах. С тобой мы еще не были знакомы.

От любопытства Анастасия не может усидеть на месте. Раздеваясь, ходит по гостиной кругом, раскидывая вещи прямо на полу и мебели: платье нежного бежевого оттенка оказывается на спинке дивана; полувер, которым спасалась от холода, ютится подле журнального столика; одна туфля рядом с ногой мужчины, а вторая, каблучком кверху, на подушках.

— И? — все-таки поторапливает Анатолия, когда тот замолкает на какое-то время, приложившись к стакану с виски.

— Ну что и? Банально человек сад-ист. Нравится ему помучить свою партнершу, прежде чем ее поиметь.

Настя задумчиво прищуривается, обдумывая услышанное. Они конечно с Переверзевым всякое-разное в постели пробовали, но до жестокости никогда не доходило. Получается, что Солнцевой это нравится, иначе как бы она так долго продержалась рядом с Александром? Ну не крестиком же они вышивают, проводя время вместе.

— Как думаешь, это могло изменить Машу?

— Человек либо ма-зо-хист, либо нет. Третьего варианта не дано. Изменилась она по какой-то другой причине, малыш. И даже не смей себя в этом обвинять, — он отлично знает, насколько любит Настя самобичевание. — Да, ты могла измениться за то время, что пыталась излечиться. Но это же не значит, что ты стала другим человеком. Просто повзрослела, поверь мне.

Он и сам не понимает, откуда в нём взялось такое знание, но мужчина уверен, что в изменениях Марии кто-кто, а Настя не виновата. Если первой хочется кого-то обвинять, то почему бы не обратить в первую очередь внимания на себя? Это же она первая начала игнорировать свою подругу, решив вдруг, что та является непонятной помехой. Анатолий вообще склонен к мнению, что это совсем не дружеские отношения, но Порезовой он никогда об этом не скажет, чтобы не ранить её чувства. Быть может, и сама заметит, когда придет время. По крайней мере он на это надеется.

— Знаешь что, Настюш? Я не понимаю, почему мы болтаем о чужих отношениях. Сейчас мне хочется совсем другого, — подгадав момент, когда девушка окажется с ним рядом, Переверзев тянет ее за руку на себя, заставляя усесться на коленях. — Зачем нам говорить о других, когда есть мы с тобой?

Она не отвечает словами, но вместо этого впивается жадным поцелуем в его губы. Покусывает их, увлажняет своей слюной. Проникает языком в рот, ласкаясь и желая получить как можно больше. Повезло, что успела раздеться заранее, теперь этим не нужно заниматься. Насте только и остается, что сесть на колени Анатолия, вставляя в себя его чл-ен.

— Без пре-зер-ватива, снова, — тихо выстанывает Переверзев.

— Понадеемся на волю случая! — ей явно не хочется сейчас заморачиваться.

— Как бы тебе потом не пришлось такой же волей случая нянчить малыша, — не сдерживается от смеха Анатолий, но ему нравится, с каким отчаянием девушка бросается в пучину их страсти. Ему это льстит.

Больше они не разговаривают, сливаясь воедино и наслаждаясь тем, насколько идеально друг другу подходят. Удовольствие наполняет обоих до краев, словно вода пустой стакан, а когда подходит к самому краю, проливается густым белым се-менем прямо в Анастасию.

— Всё-таки что нам делать с Марией? Ты же понимаешь, что она неспроста позвала нас в ресторан, — говорит девушка после, уже придя в себя после оглушительного ор-газма, спрашивает у своего любовника. Она сразу осознала, что её подруга пришла отнюдь не мириться: слишком уж помпезно она вырядилась для простой встречи семьями, если её так можно назвать.

— Вряд ли она станет вредить. Можно сказать, что Солнцева безобидна. Просто еще не нашла свой путь. А уж со своей завистью, уверен, сможет справиться сама. Если не сумеет, то Александр твердой рукой её направит, — укрываясь легким одеялом, отвечает Анатолий. — Она не Светлана, просто запутавшийся ребенок. Вспомни, ты и сама была такой.

Настя помнит. О каждой своей промашке, о каждой ошибке, о каждом неверно принятом решении. Она помнит, как тяжело ей было смириться с давней смертью отца, поверить в то, что они больше не увидятся. Помнит свое глупое желание никого не любить, которое так легко забыла, встретив правильного человека. Боже, как много же своих страданий она помнит после осознания, что все-таки сломалась. И помнит, как преодолела телесную боль, прошла через нее, словно через огонь, и закалилась.

Все эти воспоминания греют душу Анастасии, как плохие, так и хорошие. Они — свидетельства того, какой длинный путь она прошла к своему счастью. И, если Мария не хочет порадоваться за нее, не сможет перешагнуть через свою сумасшедшую ревность, значит, так тому и быть.

Девушка обнимает Анатолия, кладя голову ему на грудь. Слышит биение его сердца и успокаивается, млея, будто маленький котенок в руках хозяина.

— Насчет Светланы, кстати, ничего не слышно, — это беспокоит Порезову, ведь она не знает, чего ждать от этой женщины, пусть которая и находится в руках профессионалов.

— Слышно, просто я ничего не говорил, — Переверзев говорит это после короткой паузы, видимо, думая про себя, стоит ли это делать.

Вскидывается Настя стремительно, вначале подумав, что ослышалась. Не может же быть такое, что Анатолий пусть и не обманул, но и не сказал правды. «Или может, если учесть то, что он помнит, как мне было плохо и ужасно жить по вине Светланы», — она горько усмехается, не желая окунаться в неприятные воспоминания. Но, видимо, не судьба.

— Что с ней? Она жива или уже кормит рыб на дне какого-нибудь озера? Вряд ли бы ребятки из конторы её так просто отпустили да еще и без твоего прямого приказа.

— Она в больнице. В какой-то момент Танк перестарался, и су-ка отъехала в кому. И ты единственная, кто может решать, продолжать ей жить в таком состоянии или отключить приборы. Какой выбор сделаешь? — Переверзев осознает, что это будет трудный выбор, но делать его не ему.

И спасти от новых мучений Настю он не в силах.

Глава 48. Конец мучений и решение

Лето это замечательно, особенно когда успешно сдана сессия и можно целиком и полностью посвятить себя отдыху. Анастасия выходит из университета с последнего экзамена с Гордон поднятой головой — все оценки в зачетке у нее отличные. Не зря старалась, получается.

Небо пронзительно голубое, яркие лучи солнца согревают, а воздух пахнет счастьем и свободой. Настя готова им дышать полной грудью бесконечно. Шагая по улице, девушка не может сдержать улыбку. Ей хочется, чтобы все вокруг нее были так же счастливы, как и она.

— Эй, девушка, — раздается гудок от подозрительно знакомой машины, — вас подвезти?

За рулем конечно же сидит Анатолий, решивший устроить такой вот сюрприз и забрать свою возлюбленную из университета. Порезова подходит к притормозившему рядом автомобилю, заглядывает внутрь, посылая воздушный поцелуй.

— Запрыгивай, негодница, — смеется на такое приветствие Переверзев, разблокировав дверцы. Она делает это, устраиваясь на пассажирском сиденье, щелкает ремнем безопасности. — Как прошло?

— Очевидно же, что я была великолепна. «Пятерка»! — открывает маленькую книжечку в красной обложке на нужной странице, демонстрирует гордое «5». — Ну что, я заслужила похвалу?

Мужчине и слов никаких говорить не надо, потому что они не смогут выразить все его чувства. Он просто склоняется к Насте, целует её нежно, едва касаясь чужих губ.

— Ты умница, малыш. Я в тебе ни секунды не сомневался. А теперь, когда ты наконец не спешишь на пары, мы можем побыть вместе, — Анатолий трогается с места резко, так, что Порезова аж подпрыгивает на сиденье.

— И куда же ты меня мчишь на своей колеснице? — приоткрыв окно, Анастасия наслаждается теплым ветерком.

— В ресторанчик с невероятным видом на Москву. Тебе понравится. И мы этот праздник живота заслужили, год был так себе, если задуматься, — он рассказывает подробнее о некоем «Цветке пустыни», что расположился в самом центре города на высоте под сотню метров. Кухню там подают особую. Когда Настя переспрашивает, что это значит, поясняет, — это значит, что посетитель может заказать любое блюдо, и шеф его приготовит. Меню вообще нет, поэтому давай подключим фантазию и устроим им веселый вечер?

— Даже боюсь представить, что же у тебя на уме, — впрочем, произносит девушка это с нетерпением, явно увлеченная идеей.

К высокому зданию они подъезжают через несколько минут. Анатолий сдает ключи от машины парковщику, а сам помогает своей партнерше выбраться. Он ведет ее под руку через вычурный главный вход с красной ковровой дорожкой, сообщает на ресепшен о брони столика (значит, заранее спланировал, знал, что Анастасия сдаст все экзамены без проблем). Останавливаются у лифта буквально на секунду, но потом вполне успешно едут на нем вверх и вверх. Щелкают на сороковом этаже, возвещая о прибытии.

— Добро пожаловать! Мы вас уже ждем, — симпатичная девушка-распорядитель встречает их профессиональной вежливой улыбкой, — проходите, пожалуйста. — Щелкает пальцами, и рядом с ней возникает, будто по-волшебству, еще одна работница ресторана, — вас будет сегодня обслуживать Катерина. Приятного вечера и спасибо, что выбрали нас!

Столик у самого окна. Как только Настя присаживается на стул, официантка кладет перед ней кнопку красного цвета.

— Как только будете готовы сделать заказ или же вам что-нибудь понадобится, нажимайте, и я приду, — объясняет она. — Возможно, вам нужно что-то уже сейчас? Вода, сок, шампанское?

— Нет, спасибо, Катерина, — отказывается Переверзев.

И та уходит работать дальше.

— Даже не вздумай с ней заигрывать, — пинает под столом по ноге его Настя, взревновав.

— Такое твое настроение мне нравится. Настраивает на нужный лад.

— Это еще какой?

— Игривый.

— В таком случае я тебя обломаю. Уж извини, что говорю об этом прямо сейчас, но это надо сделать, пока решимость меня не оставила.

По ее выражению лица Переверзев понимает — услышит что-то неприятное.

— Я приняла решение о Светлане, — Настя на секунду берет паузу, вспоминая каждый пункт из списка, что сделала с ней эта женщина. — Еще вчера. Но не хотела думать об этом, пока не сдам экзамен, чтобы не отвлекаться. Прости, я же не знала, что ты привезешь меня сюда.

Анатолий тщательно обдумывает услышанное. Сейчас главное ему не напортачить.

— Ничего. Я всё понимаю. Но, может это подождет до дома? — совсем не хочется портить этот прекрасный момент разговорами о злобной твари, которая звалась его сестрой.

— В таком случае я тоже извиняюсь, ведь ждать я совсем не хочу. Пойми, мне было тяжело несколько недель носить в себе знание о том, что эта женщина все ещё жива, и более того, эта её никчёмная жизнь зависит только от меня. И решение нужно принять. Поэтому давай просто обсудим это сейчас, а затем забудем навсегда?

Переверзев скупо кивает.

— Я решила отключить её от системы жизнеобеспечения, — ставит заключение под тем, что рассказывали врачи, Анастасия. По их мнению, шансов у Светланы было не особо много, а даже если они были, это стоило бы баснословных денег, а также нужна была бы реабилитация, на которую Порезова совершенно не хочет тратиться. Как когда-то мачеха отвернулась от неё, теперь она решила отвернуться сама. Да, ещё никогда в жизни ей не приходилось делать выбор за другого человека, но человеком мачеху назвать трудно, она монстр, который с младых ногтей мучила собственную падчерицу, о который должна была заботиться, если не любить. — Сделаю это где-то через неделю. Пообещала себе, что если она придёт за это время в себя, то я о ней позабочусь. Можно сказать, что положилась на волю божью. Иначе никак.

— Просто скажи, что не хочешь брать на себя лишнюю ответственность, — тут же видит главное в её словах мужчина.

«И это тоже. Разве можно меня в этом обвинять? Будь другой вариант, я бы его испробовала, но я не умудрённая годами женщина, не врач, не надсмотрщик, чтобы нести ответственность за Светлану. Не хочу и не буду этого делать!», — обозначает мысленно свою позицию Анастасия, а затем высказывает её и вслух, твёрдо и уверенно, всем своим видом показывает, что мнение не изменит. Она чуть ли не впервые в жизни готова отстаивать точку зрения до конца. Победного конца.

— Ты сам настаивал на том, чтобы я решила. Ну вот, решила. И ответственность за собственное решение мне придется нести самой, какой бы она не была.

Анатолий кивает. «Да, я уже успел позабыть о том, что сам молчал какое-то время. Поэтому права злиться на то, что она поступила также, не имею. В принципе, мне вообще не на что злиться, ведь я давным-давно отпустил не только свои чувства к Светлане, но и любое к ней сожаление. Без разницы, что с ней случится», — мужчина не хочет вновь влезать в болото тоски и одиночества.

— Хорошо. Хорошо, милая. Теперь я вижу, что ты и правда повзрослела. Раньше бы злилась и кричала, а сейчас все обдумала и приняла взвешенное решение. Ты умничка. И я буду с тобой рядом, когда ты отключать мачеху пойдешь в больницу.

Говорит это непререкаемым тоном, не терпящим возражений. И Настя рада его предложению.

Глава 49. Отключение

Анатолий еще много раз впоследствии спрашивает у Насти, уверена ли она? И всегда слышит твердое «да». Ужин, впрочем, в тот вечер прошел замечательно, несмотря на то, как сильно волновался Переверзев — ему казалось, что вот-вот что-нибудь ещё плохое произойдёт. Но этого не случилось, и он окончательно расслабился.

По возвращении домой Анастасия решила его порадовать, хоть как-то скрасить то знание, которое ему дала. Накинулась на него прямо у дверей, стягивая одежду с мужчины, опустилась на колени, взяла в рот, влажно причмокнув губами. Она со-са-ла с такой самоотдачей, что Анатолий не мог не восхититься. Кон-чая, поднял её на руки. Остаток вечера и ночь они провели в кровати, ласкаясь до изнеможения, изредка оставляя себе пару минут на отдых.

Краткий миг счастья растянулся в достаточно долгий отрезок времени. Похоже, Настю и впрямь мучила невозможность принять решение, а когда она наконец, сделала это, на душе у неё полегчало, сознание очистилось, весь мир стал куда уютнее. Теперь нет той задумчивости в её глазах, которая когда-то поселилась, нет, царит мир и спокойствие, полное единение с собой и со всеми людьми этой вселенной.

— Я сделаю это сегодня, — наконец сообщает своему мужчине Порезова, собравшись с духом. — Сегодня я отключу Светлану от аппаратов. Не знаю, сколько это будет длиться, но очень хотела бы, чтобы ты в этот момент был рядом. Думаю, для тебя это тоже очень важно.

— Конечно поеду, не волнуйся. Если захочешь, останусь, если нет — выйду. Я готов принять любое твоё решение, милая.

Собираются они в тишине. Вначале принимают душ, смывая с себя страсть прошлой ночи, затем одеваются. Оба, не сговариваясь, предпочитают чёрные стиль:она в платье, а на Переверзеве водолазка и брюки (он решил, что надевать костюм будет слишком большой честью для той, кто долгие годы мучила и его, и Анастасию). Также молча садятся в машину, доезжают до нужной больницы. Сами дороги благоволят — ни единой пробки.

Несмотря на то, что им предстоит сделать сегодня, погода стоит чудесная. Солнце только-только поднялось из-за горизонта, смогло преодолеть всего полтора часа от него, но уже греет своими ласковыми лучами. Птицы поют о чем-то своем, перекликаясь с двух соседних деревьев, что расположились по бокам от главного входа в больницу. Тень накрывает Анатолия с Анастасией, когда они проходят мимо них.

— Мы к Порезовой, — говорит мужчина в приемном, не желая раньше времени напрягать Настю. Ей так тяжело сегодня придётся, наверно, в миллион раз тяжелее, чем ему. — Скажите врачу, что приехало её доверенное лицо, приняла решение об отключении от аппарата.

Девушка неприятно округляет глаза, будто это её сейчас тут у-би-вать будут. А ведь это не так, просто Анатолий раздражается от того, что кто-то так реагирует на банальную вещь. Злит и бесит такое не профессиональное поведение. Поэтому мужчина, злобно на неё зыркнув, повторяет сказанное ранее. Теперь она видимо приходит в себя, потому что снимает телефонную трубку, набирает нужный номер и точь-в-точь повторяет чужие слова.

— Можете проходить, вас ждут.

Ждут это мягко сказано. Когда Анастасия оказывается рядом с палатой, она понимает, что от этой пациентки не только она, но и врачи желают избавиться: весь нужный персонал уже толпился и так и мечтает поскорее выдернуть провода. На лице одной из медсестер девушка замечает радостное нетерпение. И ей становится неприятно. «Вот уж непонятная человеческая душа. Светлана им никем не приходится, а все то же — к праотцам побыстрее отправить», — думает Порезова, проходя внутрь палаты.

С последней встречи в том гараже прошло уже несколько месяцев, и все это время Настя беспрестанно думала о том, что с её мачехой. «Бывшей мачехой», — мысленно исправляет себя девушка, в очередной раз вспомнив, что-то никогда та ей не была приемной матерью. С ней ничего хорошего. Лицо женщины, некогда бывшее румяным и живого цвета, теперь белое, словно у пок-ойника. Без макияжа она ещё больше смахивает на мертвеца, который может открыть глаза — ведь грудь продолжает вздыматься благодаря интубации, Светлана дышит. За время в больнице она сильно исхудала, всё-таки невозможно поддерживать цветущий вид человека с помощью пакетов с питательной смесью — они лишь отсрочивают неизбежно. Руки с пальцами длинными и тонкими, словно паучьими лапками, сложены на груди, и Анастасии кажется, что женщина спит. Просто спит, а не находится на пороге смерти.

— Оставьте меня на минутку. Все, — даже Анатолия она просит выйти из помещения, чтобы побыть наедине со своей мучительницей. Когда дверь за последним захлопывается, она подходит ближе к койке. Если бы могла, наверно, даже плюнула бы в эту бессердечную женщину, но воспитание не позволяет ей этого сделать. Вместо этого девушка говорит, едва сдерживая свою ярость, бессильную, как маленькая лодчонка посреди морской бури, — если ты думаешь, что своим признанием о смерти моего отца задела как-то, то, су-ка такая, ты ошибаешься. Ты умрёшь, а я забуду, что ты существовала. Все мои деньги перейдут ко мне. Все твои деньги станут моими. А на этом свете не останется никого, кто тебя бы помнил. Я уж об этом позабочусь.

Она зовет персонал обратно, отходит от койки, чувствуя удовлетворение. Она знает, как важно было для Светланы быть в центре внимания. И теперь Настя лишает её такого права. «Всё-таки месть сладка, когда её подают холодный», — с наслаждением думает она, смотря на то, как медсестры выполняют необходимые манипуляции. Когда они все оказываются сделаны, остается только одно.

— Отключаю, — говорит врач, щелкая кнопкой.

Приборы перестают бесконечно пикать, вращаться, шуметь, возвещая о тишине в этой многострадальной комнате. Светлана тоже не издает ни звука. Никакого чуда не случается, она просто делает выдох и замирает.

— Всё? — удивленно спрашивает Анастасия, ожидавшая от чужой смерти большей драматичности.

— Да, всё. Быстро отошла, но это и к лучшему. Зачем лишние часы мучиться? — этот вопрос, что задает врач, скорее философский. — Если хотите, можете побыть с ней какое-то время, прежде чем мы отправим её в морг, а затем в похоронную службу.

Порезова уже не сдерживает себя. Фыркает презрительно.

— Нет, спасибо. Везите. Больше я видеть эту женщину не желаю.

Медсестры споро снимают койку с тормозовов, поднимают поручни, накрывают тело простыней и выкатывают Светлану прочь. Настя ставит последние подписи на бумагах.

И падает обессиленно на пол, тяжело дыша. Похоже, на самом деле ей не так просто, как она пытается показать. Анатолий устраивается рядом, ничуть не беспокоясь о чистоте одежды. Какая вообще разница, что станется с парой тряпок, если больше мужчина волнуется за душевное равновесие своей любимой. Он обнимает её крепко, почти удушающе сильно, давая прочувствовать, что та не одна, что рядом с ней человек, который поддержит и утешит.

— Всё закончилось, Настя. Больше тебе не нужно о ней думать. Я сам займусь похоронами и сделаю так, чтобы ты не разочаровалась.

Переверзев намерен сдержать обещание.

Глава 50. Начать жизнь заново

Как таковых, похорон нет. Но Анастасия решает, что обязана проводить в последний путь женщину, которая, хоть и портила ее жизнь, была жестока, хотела у-би-ть, но все же являлась человеком. Теперь, когда Светлана уже никак не сможет причинить вред своей ненавистной падчерице, Порезовой становится её жаль. Так жалеют уличного щеночка, который выпрашивает у тебя еду.

Отпевание проходит в крошечной церкви. И никто не приходит попрощаться кроме Насти и Анатолия. В душном, пропахшем миром, помещении, лишь они да священник, размахивающий кадилом. Дым плывет над красным гробом, поставленным на простые табуретки. Заунывный хор прихожанок — последнее, что слышит Светлана, если её сознание ещё где-то здесь, рядом. То сознание, которое обычно люди духовные называют душой.

Анастасия сама распорядилась в том, во что оденут её бывшую мачеху. На ещё больше исхудавшую, можно сказать иссохшую, женщину надето простое белое платье — не капли той вычурности, к которой та привыкла в своей жизни. Никаких украшений, витиеватых причёсок — волосы собраны в простую косу, перевязанную черной лентой. В см-ерти Светлана обрела то, чего не имела в жизни: скромность.

— Да простит Господь рабу Божию Светлану...— завывает монотонно тем временем священник.

Порезовой невыносимо тошно здесь находиться. Голова у нее кружится, ноги подгибаются, силы оставляют. И только она думает о том, что вот-вот упадёт, священик заканчивает свою службу. Гроб споро подхватывают парни из похоронной службы, выносят его прочь из церкви. Именно тут, рядом с ней, на местном кладбище, Анатолий решил упокоить свою сводную сестру. Он даже и помыслить не мог о том, чтобы эта женщина лежала рядом с отцом Анастасии — это кажется истинным святотатством.

Могилу вырыли заранее, поэтому никаких накладок не случается. Светлану опускают в самую глубь, забрасывают землей её. Почва глухо ударяется о деревянную крышку, скрывая её от чужих глаз. Настя лишь секунду смотрит на образовавшийся холмик, а затем, не оставив никаких цветов, уходит прочь. Наконец-то она освободилась от Светланы.

***

Теперь жизнь идёт иначе. Насте не приходится волноваться за себя и за свое здоровье. Она больше не просыпается от кошмаров, в которых над ней издеваются. Нет больше того страха, который сковал девушку и не давал ей развиваться, приковав цепями желания отомстить к мачехе. Она спокойно занимается подготовкой к свадьбе.

Сама просматривает залы, в которых может проходить торжество, выбирает ресторан, придерживаясь каких-то своих, особых, критериев. Анатолий этого понять не может, но всё-таки делает так, как его просят — не вмешивается в чужие решения. Зато вполне себе послушно идёт на примерку смокинга, чудесно скроенного руками настоящего мастера, идеально чёрного. На себя Настя не позволяет посмотреть в платье, считая, что это плохая примета, а вот на своего мужчину любуется, усевшись перед ним на маленьком диванчике. Ей принесли бокал шампанского девушки, работающие в салоне, и теперь она наслаждается моментом, чувствуя себя хозяйкой ситуации. Посмеивается над осмущением своего мужчины, но не смеётся. Она в отличном расположении духа.

— Тебе идет. Может, всегда так станешь одеваться? — предлагает Порезова ему, уже пребывая где-то в своих мечтах. Картина се-кса в подобном наряде неслабо её возб-уждает, заставляя ерзать на месте.

Переверзев, видимо, понимает, какие желания он вызывает. Краска робости сходит с его лица, глаза теперь сверкают хитринкой, так много обещающей Насте.

Похоже, девочки что-то понимают, потому что тихо уходят, оставляя будущих молодоженов наедине. Настя тут же оказывается рядом со своим возлюбленным, виснет у него на шее, получая свой законный поцелуй. Сильные руки подхватывают её, поднимая вверх.

— Это всё конечно замечательно, но до дома придётся подождать, малыш, — дразняще шепчет Анатолий, выцеловывая на нежной коже шеи какой-то один ему понятный шифр. Оторваться ему просто кажется невозможным, поэтому, несмотря на собственные слова, он продолжает ласкать Анастасию. Когда же девушка тянется руками в те места, куда не следует, легонько по ним шлепает, — будешь баловаться, накажу тебя. И ты знаешь, что это будет не так просто.

В ответ она его кусает, тем самым показывая, какое настроение игривое у неё сегодня. Соскакивает с его рук, поправляет одежду на себе, чтобы не слишком привлекать к ней внимание, но вот горящие щеки и зацелованные губы и так отлично говорят о том, чем они тут занимались. Но, видимо, девочкам привычно, что пары сходят с ума накануне своих торжеств, поэтому лишь улыбается профессионально, ни взглядом, ни словом, ни жестом не выдавая их шаловство.

— Мы берём этот костюм. И ещё вот эти замечательные запонки, — Порезова указывает на прилавок, где совсем маленький заколки стоят рядом с ценниками, сравнимыми по количеству нулей с бриллиантовыми кольцами. Ей кажется, что надо поощрить работниц за то, как они себя ведут. Оставить кругленькую сумму — лучший способ это сделать. — И ещё я попрошу подобрать подходящий галстук. Я в этом не сильна, поэтому полагаюсь на ваш вкус.

Одна из них, лет тридцати пяти, по имени Марианна, сама решает заняться своими дорогими клиентами. Она подносит к шее Анатолия то один, тот другой аксессуар, крутит и так и эдак. Завязывает разные узлы, выбирая посимпатичнее и поэлегантнее. И, когда наконец-то определяется, кивает сразу на три галстука:

— Я бы посоветовала один из этих. Но, знаете, Анастасия, эту белую рубашку ведь наверняка ваш мужчина будет надевать ещё куда-нибудь? — Она не спрашивает, а скорее утверждает, — возьмите их все. Разнообразие не повредит. Такому видному мужчине тоже нужны симпатичные вещички, как и любой женщине. Это показатель статуса.

Именно Марианна провожает их к дверям, поднося многочисленные бумажные пакеты, доверху набитые не только костюмом, но и множеством рубашек, галстуков и даже бабочек. В какой-то момент шопоголизм, которого Анастасия была лишена долгие годы, выходит из под контроля — вот столько одежды и вышло. Но Анатолий на это ничего не говорит, смиренно расплачиваясь. Ему в радость видеть улыбку возлюбленной. Открытую и счастливую.

А уже дома, скинув все покупки кучей прямо около входной двери, он сам на неё накидывается, давая понять, что сегодня жалеть не собирается. Тянет за волосы, открывая вновь себе доступ к чужой шее, но теперь не просто целует, а яростно засасывает кожу, оставляя свою метку на ней. Любуется, словно произведением искусства, а после спускается ниже, к достаточно откровенному декольте Анастасии. Освобождает гру-дь от кружева бюстгалтера, и вначале берет её в ладони, словно в две чаши. После, склоняется, беря в рот со-сок. Покусывает его, словно самую сладкую вишенку, всасывает осторожно, стараясь не сделать больно, но, не сдержавшись, прикусывает его. В ответ ему раздается такой же сладкий сон, какой ему хочется издать самому.

Глава 51. Страсть

Вначале они впопыхах тра-ха-ются у двери, сбрасывая первое напряжение. После доходят до гостиной, уже привычной к тому, что на всех её горизонтальных поверхностях сношаются хозяева. Анатолий разворачивает партнершу к себе спиной, руки связывает осторожно купленным галстуком. Тот причудливой бирюзовой змеей вьется на хрупких девичьих запястьях. Насте явно нравится происходящее, потому что течет она, словно фонтан, мо-ча мягкие подушки под собой. Пальцами мужчина ласкает кли-тор, не останавливаясь, буквально пронзая её своим естеством.

— Ты была очень плохой девочкой сегодня, — жарко шепчет ей на ухо, заставляя облокотиться на свою грудь. Почти невесомое тело. Перехватывает другой рукой Настю за талию, чувствуя выступающие ребра под ладонью. — Расплачивайся!

Она и рада стараться. Подмахивает с такой же силой, с какой её имеют.

— Накажи меня, — последнее, что успевает сказать, прежде чем рот её закрывают широкой ладонью.

— Твое мнение сегодня не учитывается.

Анатолий чуть ли не диким тигром рычит, утверждая свое право над возлюбленной. Вновь кон-чает, не позволяя Анастасии уйти от своего се-мени. А после тяжело валится на нее, придавливая к дивану, пытаясь отдышаться, словно он не се-к-сом занимался, а марафон пробежал.

Развязывает руки девушке, потирает их, разгоняя кровь.

— Пить хочешь? — буднично спрашивает у нее, улыбаясь. Кивок в ответ. У Порезовой нет сил даже на слова.

Поит он её из своего рта, тут же целуя. Приятная прохлада прокатывается по горлу, даря второе дыхание.

— Поработай ротиком, малыш.

Переверзев подталкивает голову Насти вниз, явно демонстрируя ей свои желания — у него снова стоит. Удивительное дело, но студентку раздирают такие же желания: на лице у нее предвкушение.

Глава 52.Примирение

Настя не знает, что было с её лучшей (бывшей) подругой в те недели, что они не виделись, но, судя по состоянию Солнцевой, ничего хорошего. Она приходит к ним поздно вечером, почти ночью, когда на часах уже давным-давно пробило одиннадцать. Девушка растрепанна, одета неопрятно, на правой её скуле очень красноречивый синяк. А на девичьих глазах слезы, горькие и безутешные.

— Заходи, скорее заходи, — Настя не в силах оставить ту, что ей дорога, на пороге. Сердце её разрывается от одного вида всегда жизнерадостной девушки. — Разлевайся, Мариш.

Она буквально силой заталкивает её в ванную. Набирает воду, горячую, почти кипяток. Раздевает догола приятельницу, заставляет окунуться. Приговаривает, словно мамка-наседка над ней, натирая жестокой мочалкой. Но вопросов не задает, даже когда Мария начинает плакать по-настоящему отчаянно, тем самым выдавая своё состояние. Рыдает и рыдает, бьет руками по странно покрасневшей воде, и Настя с ужасом понимает — в ней намешана кровь, иначе объяснить нельзя цвет.

— Что он с тобой сделал? Что он сделал?! — шепчет с болью на ухо своей подруги, обнимая её. И плевать, что одежда намокнет. Какие-то тряпки не так важны, как состояние той, что ей дорога. — Не молчи, Маша!

Видимой, той стыдно признаваться в своем промахе, потому Солнцева будто воды в рот набрала. Краска стыда все также на её щеках, но рот не открывается.

— Хватит! Прекрати себя вести, словно королевна. Прошу тебя, просто расскажи. Ты ведь пришла сюда за защитой. Как мы сможем оградить тебя, если не знаем, в чем дело? — Порезова всеми силами пытается достучаться. Но дверь, раньше всегда нараспашку, что ведёт к душе Маши, теперь наглухо заперта. Очень похоже на то, что с ней случилось, сломало её, как когда-то увечье сломало саму Анастасию. Она понимает, какие ужасы может пережить столь молодая девушка, но не знает, как ей помочь. — Говори сама, пока я силой тебя не заставила.

Мария всхлипывает. Но уже не так отчаянно, как до этого, видимо, истерика пошла на убыль. Да и невозможно рыдать бесконечно.

— Дай угадаю, причина твоего состояния это Александр, — хмыкает Настя.

— Как ты..?

— Тут и к гадалке не ходи. Кто бы еще так сильно смог тебя задеть? Да и сам факт, ты только с ним время и проводила. Очевидно, — Порезова смотрит на приятельницу так, словно та внезапно обратилась кем-то невероятным. Невероятным тупым существом. Неужели она и правда все мозги растеряла, погрузившись в свою «любовь»? Но вслух Настя этого не говорит, лишь, — ясно-понятно. И ты от него ушла?

— Если бы осталась, может, уже бы хладным тру-пом лежала. Меня это не прельщает.

И вновь в слезы. Марии сейчас явно не болтовня нужна, а верный способ расслабиться. Поэтому Порезова кричит Анатолию, который предусмотрительно спрятался в спальне:

— Принеси бутылку красного сухого. То, которое я купила к свадьбе.

Алкоголь разливает по чашкам. Сегодня не до изящных бокалов: Анастасия уверена, что Солнцева, пребывающая в раздрае, вполне благополучно разобьет и свой, и подруги. Переверзев же, поняв, что будет, лишь коротко целует свою девушку в макушку, желая ей спокойной ночи. Ему завтра вставать в дикую рань, ехать на новый объект, составлять смету — голова должна быть свежая.

Студентки устраиваются в гостиной, обкладываясь подушками и снеками под вино. Разливают ароматную жидкость и, не чокаясь, почти как водку, махом опрокидывают её в себя. Наполняют стаканы вновь. И только после четвертого захода притормаживают.

Анастасия видит, как осоловело теперь таращится по сторонам Мария, будто не понимая, как сжечь оказалась, и решает, что пора бы им поговорить. Она вытащит правду из глупой Солнцевой, чего бы ей это не стоило.

Всё оказывается до банальности просто. Обыкновенная женская ревность. Мария завидовала тому, как всё хорошо сложилось у её подруги: и учеба, и работа, и любимый мужчина рядом. А у нее, не смотря на все старания, разве что пятерки в зачетке. Солнцева, сгорая со стыда, рассказывает о своих «грандиозных» планах по свержению Анастасии с мифического трона.

— Как тебе такое вообще в голову пришло?! — поражается отсутствию чужой логики Порезова. — Я месяцами лежала парализованной и без памяти. Чему тут завидовать?

— Мне казалось иначе, — отвернувшись, шепчет Маша. — Прости, что просто не поговорила с тобой, не обсудила проблему, а бросилась с головой в собственную фантазию. Прости.

— Ничего, — обнимает её осторожно Настя. — Я не в обиде и всё понимаю. Не кори себя лишний раз, хорошо, что ты одумалась. А с остальным разберемся.

Они еще долго болтают, наверстывая упущенное, а после, когда Маша уже начинает клевать носом, Порезова укладывает её на диван, укрывая пледом. Шторы на окнах задергивает, зная, с насколько сильно болящей головой проснется подруга. Сама же идет в спальню. Падает в постель, стянув с себя всю одежду, и прижимается к горячему расслабленному телу жениха.

— Спокойной ночи, Толя, — нежно шепчет в подушку, беря его за руку.

Его умение тихо уходить всегда удивляло Настю. Вот и сегодня она просыпается уже далеко за полдень в одиночестве. На тумбочке стакан воды и таблетки цитрамона. Мужчина справедливо рассудил, что голова у его любимой будет трещать. И угадал.

— Боже, как же ужасно, — стонет в пустоту.

Однако с кровати поднимает себя. Усилием воли тащится в душ, смывая с себя алкогольные пары. С удовольствием чистит зубы. Следующим пунктом завтрак. Как бы не было плохо, подкрепиться следует, чтобы не так сильно мучиться от похмелья. Колбасу бросает на разогретую сковородку, следом вбивает несколько яиц. Пока подходит, нарезает легкий салат из помидоров, огурца и красного лука, заправляет его оливковым маслом и перцем. Нарезает пышные, еще теплые булочки. Видимо, их принес Анатолий перед тем, как уйти на работу. «Не забыть поблагодарить», — про себя отмечает чужую заботу Настя с улыбкой. Присасывается к горлышку пакета с апельсиновым соком. Живительная влага течет в горло, смачивая его после попойки.

В гостиной мер-твая тишина и темнота. Не жалея Марию, девушка раздергивает шторы, тормошит Солнцеву.

— Проснись и пой, — не дает снова завернуться в плед, забирая его.

— Как же мне хре-ново, — стонет Маша, как Настя каких-то тридцать минут назад.

А затем вскакивает с кровати, несется к ванной. Судя по доносящимся звукам её рвет, причем мучительно.

— Я приготовила завтрак, — кричит ей Анастасия и с удовольствием слышит, как ту вновь тошнит.

Утро обещает быть веселым.

Глава 53. На трезвую голову

Насте приходится пересмотреть меню для завтрака Марии. У той желудок ничего в себе не держит. Мария проводит над унитазом долгие полтора часа, и когда наконец его покидает, лицо у нее зеленое и бледное, как после продолжительной болезни. Что ж, похмелье тоже можно назвать болезнью. В итоге Порезова варит обыкновенный куриный бульон, который Солнцева после глотает с благодарностью во взгляде.

— Боже, думала, что сдо-хну, — причитает студентка, почесывая небольшую царапину на щеке. Видимо, тот, кто бил, был как минимум с одним кольцом на руке. — Спасибо, прямо из мертвых подняла.

Теперь, когда горячечный пьяный бред отступил, они могут поговорит по-настоящему. Когда алкоголь не застилает сознание, куда проще подобрать слова для своих чувств. Но обе девушки отлично помнят, как вчера уже высказались друг перед другом, потому сегодня они больше извиняются: одна за ложь, другая за зависть.

Вернувшись домой после тяжкого дня, Анатолий с умилением наблюдает совершенно потрясающую картину. Девушки, наевшись заказанной пиццы, сидят у телевизора и обнимаются, смотря какой-то женский слезливый сериал. Некто Антония вещает с голубого экрана о своей любви к Розе. И Машка, и Настя рыдают над душещипательной сценой, сморкаясь без всякого стеснения в кухонные полотенца. Отвлекать их ему не хочется, но куда-то же ему надо идти в своем доме, отдохнуть после рабочего дня, высосавшего всю душу. Не на унитазе же проводить время? Это было бы слишком.

— Папка вернулся, — со смешком говорит он, а после и вовсе хохочет, увидев, как дернулись девицы. — Я понимаю, что Марии никто, но ты, Настя, ко мне, как к неродному!

Обиженно дует губы, зная, что имеет на это право. Он не нанимался быть нянькой, ему вообще сейчас полагается сидеть с любимой под боком и завершать подготовку к свадьбе, а не принимать в своем доме неблагодарную Солнцеву. Похоже, и она это понимает, потому что кивает мужчине, а после говорит:

— Просто я не знаю, куда мне пойти. Совсем недавно я отказалась от своей квартиры, переехала к Александру. Как же глупо.

— А твои вещи?

— У него, — поджимает Маша губы, недовольная своей непроходимой тупостью. Она-то всегда считала, что отличается от других девушек здравомыслием. Оказалось, это не так. — У меня даже одежды нет, в чем была, в том и выскочила.

— Я одолжу.

Порезова так просительно смотрит на своего мужчину, что тот не может ей отказать. Однако, условия есть.

— В нашу спальню ни ногой. Не подглядывать, не подслушивать. Не мешаться, если мы заняты. Все нужное я куплю, но дальше зарабатывай сама. Раз считаешь себя достаточно взрослой, чтобы связываться с таким человеком, как Александр, значит, сможешь сама о себе позаботиться.

И Анатолий не принимает возражений, когда Настя было хочет заикнуться. «Хотя, да, он прав. Это мне Маша подруга, а ему никто. Единственное, что он видел от нее, так это пренебрежение мной. Да и почему собственно Толя должен заботиться о левом человеке, когда у него под боком есть свой, родной?», — думает она, припоминая совсем недавние события.

Так и повелось. Марии выделили гостиную, в которой на скорую руку ремонтники, нанятые Переверзевым, возвели небольшой гипсокартоновый закуток. Там поставили полуторную кровать, письменный стол со стулом (чтобы молодая девушка не забывала об учебе, ведь кто знает, насколько она задержится в этом доме), комод, куда она сгрузила вещи, купленные под чутким руководством Насти — Анатолий выделил свою кредитку ради этого и ведь день на работе наблюдал, как на его сотовый приходят сообщения о списании денег.

Теперь никому из троицы не приходится волноваться, что кто-то кому-то помешает. Анатолий большую часть дня проводит на работе, зашиваясь с новым проектом, Анастасия же с Марией занимаются свадебными хлопотами. Но в какой-то момент девушки сдаются — их четырех рук отчаянно не хватает, чтобы везде и все успеть. Приходится нанять координатора.

И пока они носятся с девушкой лет тридцати, объясняя, чего хочет от своего торжества Настя, Переверзев расслабленно выдыхает. Он бы не выдержал еще и этого напряжения наравне с работой. А ведь ему оплачивать все хотелки невесты, как он и пообещал. Не хочет тратить наследство Порезовой, ведь оно ему не принадлежит, прав на него он не имеет — не он зарабатывал, вот и не ему наслаждаться плодами чужого труда. «Кругленькая сумма выходит. Кто бы мог подумать, что связать себя узами брака так дорого», — подводит окончательную смету мужчина. — «А ведь на самой свадьбе мало людей будет. И все равно тот же ресторан в копеечку вылетит. Ну, ничего, главное, чтобы Настюшке понравилось. Она должна запомнить этот день радостным и беззаботным. Запечатлеть все на фото и видео, покрасоваться в белом платье, получить потрясающий букет, а под конец отъесться деликатесов». Он уже представляет, какой счастливой будет его любимая, обогретая вниманием.

Со временем устаканивается и общение Анатолия с Марией. Он видит, как та пытается исправить, что натворила. Это тяжело и стыдно, но то, что она решилась поступиться гордостью ради подруги, радует мужчину. Умение признавать ошибки очень важно в жизни каждого человека. А Солнцева еще и является близким человеком Насти. Пожалуй, кроме него самого, только Маша и есть. Если же Порезова решила простить вероломность, значит, и он сможет.

По вечерам Анатолий с удовольствием уединяется со своей ненаглядной в спальне. Им приходится вести себя куда тише, сдерживая стоны страсти, но это их обоих заводит. Тра-хая Настю, мужчина зажимает ей рукой рот, чтобы та ненароком не выдала, чем они здесь под покровом жаркой ночи занимаются. Сама же со стыда сгорит, если Мария утром на нее взглянет с каким-то женским сытым пониманием в глазах. Ночью же таким стеснением не обладает — сама накидывается на Переверзева, седлая его, словно наездница упрямого коня, двигается быстро и жадно, пытаясь как можно быстрее дорваться до плотского удовольствия.

«Похоже, Мария в нашем доме это к лучшему. Раньше Настя постоянно вредничала, мол, зачем так много се-к-са, а теперь сама требует, оголодав», — улыбается своим мыслям Анатолий, поглаживая разомлевшую после орг-азма девушку. Та устроилась прямо на нем, не выпуская чужой чл-ен из своего лона, да так и задремала. Нежная, горячая и невероятная. Он не понимает, чем заслужил в жизни такое счастье. Но, видимо, есть в этом мире справедливость, судьба, столкнувшая таких непохожих друг на друга людей, заставившая их посмотреть по сторонам и понять, что жизнь на самом деле не так ужасна, как им кажется.

И, кажется Анатолию, что это еще не всё сюрпризы, которые для него подготовлены.

Глава 54. Свадьба

Этот день за всеми хлопотами наступает и для Анатолия, и для Анастасии совсем неожиданно. Только ночью они занимались любовью, отдаваясь друг другу как в последний раз, а уже приехали визажисты, парикмахеры и координатор, настойчиво трезвоня в дверь. Мария на них шикает, успокаивая, сама впускает и помогает устроить все, как нужно, пока её подруга спит. И лишь когда она решает, что у Анастасии не появится синяков от недосыпа, сама стучит в спальню жениха и невеста.

— Встаю, — удивительно бодрым голосом отзывается Порезова, видимо, какое-то время она уже не спит. Может, даже успела принять душ, что было бы весьма кстати.

Солнцева совсем не хочет думать, что было перед тем, как она отозвалось — слишком уж томно звучит голос у её подруги, значит, она ещё успела и се-к-са перехватить.

— Не встаю, а выхожу! — Маша решает сразу обозначить свою позицию, чтобы невеста даже не вздумала увиливать от своих обязанностей. Та ведь сама хотела великолепной свадьбы, пусть и не слишком людной, значит, пора стать чуть серьезнее. Сегодня её одинокая жизнь закончится, рядом с Порезовой появится человек, который, возможно, будет с ней до конца жизни — теперь все будет иначе.

Когда Анастасия выходит из своей комнаты, все приглашенные работники сразу же начинают заниматься своими делом. Кто-то тащит цветы, другие раскладывают принадлежности визажистов — бесконечный кисточки и коробочки с косметикой — это всё не имеет значения по сравнению с тем, какой страх сейчас преобладает над Настей.

Да, у Анатолия получилось чудесно её успокоить ночью, поимев так жёстко, насколько он только мог. И, перемеживая свои ласки со словами о любви, он наконец смог убедить девушку в том, что она сделала правильный выбор, но теперь, смотря на весь балаган, ей кажется, что стоило просто вместе с женихом сходить в ЗАГС и расписаться. Какой смысл в пышной свадьбе, если на ней никого почти не будет? Философский вопрос, не требующий ответа.

Первой из комнаты выходит конечно же Настя. Она стыдливо краснеет, поняв, что все осознают, чем там за дверьми занимались. Но, спустя время, немного подумав, берет себя в руки, краска сходит с её лица, и девушка усаживается на стул перед зеркалами. Её лицо обрабатывают, наверно, десятками всяких средств, пока кожа не начинает естественно сиять, скрывая любые недостатки. Следом за дело берутся парикмахерши, в целых шесть рук сооружая на голове у Насти что-то невероятное. Они завивают волосы, выпрямляют, расчесывают то простыми гребня, то щетками, распыляют вонючий лак для волос, смазывают кое-где воском — все для того, чтобы девушка осталась довольна их работой. И только после этого ей позволяют надеть платье.

Рассматривая себя в зеркало, Анастасия не может поверить, что вот это принцесса это она. Никогда ещё Порезова не видела себя такой красивой, роскошной, по царственному восхитительной. Разве что с картинок журналов ей улыбались такие, но себя красавицей она никогда не считала, тем более после всех полученных травм, оставивших на ее теле шрамы. Похоже, что зря. Раньше она не позволяла смотреть Анатолию на платье, но теперь, когда день свадьбы настал, решает, что можно.

Она сама доходит до спальни, в которой собирается её мужчина, стучит коротко, чтобы его не напугать, и он знал, кто именно за дверью.

— Заходи, малыш, — приглашает он её, демонстрируя свой образ. — Всё-таки хорошо мы выбрали мне костюм.

Тот сидит на Переверзеве, как влитой, будто под него и шился. Однако, оба они помнят, как долго выбирали нужную одежду. Видимо, это того стоило.

— Ты готов? — Спрашивает Настя, поправляя галстук на шее у жениха. Тот кивает. — Значит, пора ехать. Координатор сказал, что машины уже около дома.

Они заказали несколько симпатичных Мерседесов, здраво рассудив, что лимузины это пережиток прошлого, и полная безвкусица, особенно для молодоженов. Но Анатолий не отказывает себе в удовольствии продемонстрировать всем жителям улиц, через которые они проезжают, свою радость — водитель сигналит и сигналит, возвещая о скорой свадьбе.

Впрочем, официальная часть торжества проходит очень быстро. Распорядитель в ЗАГСе дожидается, пока пара дойдёт до огромного стола под музыку, зачитывает им все нужные бумаги, спрашивает согласие, а когда они его дают, предлагает обменяться кольцами. После Настя с Анатолием подписываются в журнале, тем самым закрепляя свой брак перед официальными властями.

— Счастья молодым! — Кричат те немногочисленные гости, которым посчастливилось попасть на эту свадьбу. Мария в первых рядах кидает на выходящих из ЗАГСа молодоженов рис и лепестки цветов, тем самым желая им долгой и счастливой жизни вместе. — Деток побольше!

Она будет слышит мысли своего благодетеля — Переверзева — ему уже какое-то время кажется, что он совсем не против детей. Знать бы ещё, как уговорить Анастасию на эту авантюру. Вместо глупых размышлений о будущем, он предпочитает насладиться настоящим моментом. Подхватывает на руки жену, кружит в воздухе, а та хохочет довольно, явно счастливая.

Они так долго ждали этот день, что теперь им даже не верится, что он настал. Лишь оказавшись в ресторане, заранее зарезервированным для праздника, приходит осознание. Осознание того, что их жизнь больше не будет прежней. Теперь они в ответе друг перед другом и перед законом. не получится просто так разбежаться, если что-то случится, и это очень нравится Анастасии. Да, теперь она не какая-то там беднячка с громким именем, но чувствовать себя под защитой любимого мужчины куда лучше, чем от счетов в банке с многочисленными нулями.

Тосты льются рекой, как и алкоголь, на которой Переверзев не поскупился. Шампанское, вино, коктейли — всё это подносят и подносят гостям, которые, едва испробовав, сразу же становятся веселее, как будто только этого и ждали. Себе же Настя позволяет лишь один бокал шампанского, зная, что нет ничего хуже, чем пьяная невеста. На остальных она смотрит свысока, понимая, что завтра те будут очень сильно мучиться, как от головной боли, так и понимания того что они могли натворить по пьяни.

— Как же я устала, — старается незаметно прошептать на ухо своему мужу девушка, испытывая сильнейший стресс от того, что я ей не дают уединиться даже в туалете. Ведь без чужой помощи она не сможет поднять платье и сделать свои дела. Это не может не бесить вечно самостоятельную Настю. — Давай сбежим, а? Сил моих уже нет терпеть.

Она выдает это предложение как шутку, и совсем не ожидает того, что Анатолий, схватив её за руку, как бы поведёт танцевать, а на деле же, описав три круга по залу в танце, вытаскивает её через чёрный ход, прямиком к машине, в который и довозит их до отеля — место первой брачной ночи.

Глава 55. Брачная ночь и разговор

Номер в отеле оказывается шикарным. Не просто богатым и красивым, а роскошным, как те номера, что мелькают в ленте Пинтереста, завлекая своими огромными кроватями, мраморными ванными с джакузи и панорамными видами.

— Я конечно ожидала нечто подобное, когда ты сказал, что устроишь сюрприз, выбрав сам, но это уже не просто необычно, а невероятно, — Настя в шоке застывает на пороге, через который её переносит Анатолий. Ей нравится то, что она видит, поэтому благодарит, — спасибо, милый, это восхитительно.

— Поменьше слов, побольше дела.

Переверзев впивается в мягкие девичьи губы нежным, но настойчивым поцелуем, явно намереваясь получить сегодня все, что только захочет.

Платье срывает, оставляя возлюбленную в одном белом, почти прозрачно, кружевном белье. В комнате тепло, так что Порезовой не зябко, наоборот, она красуется под жадным чужим, но таким родным, взглядом. Следом сама снимает с Анатолия вначале пиджак, затем жилетку. Непозволительно медленно расстегивает пуговицы на рубашке, а затем опускается на колени, занявшись ремнем и брюками. Чл-ен у мужчины стоит, как каменный, он явно наслаждается видом покорной Насти, её податливостью и лаской. И если вначале он хотел пожестче, то теперь сердце Переверзева уми-рает от нежности. Он вновь подхватывает любимую на руки, доносит до кровати, кладет ее осторожно.

Рукой раздвигает стройные ножки в чулочках и ложится между них, склоняясь к промежности. Проходится языком по уже влажному кружеву трусиков, вдыхает тонкий запах возбуждения. Отодвигает их, открывая себе доступ к сладкому местечку. И принимается за дело, вылизывая, покусывая осторожно.

— Ах, еще, — охает Анастасия, когда к губам и языку присоединяется еще и палец. — Как же хорошо!

Её восклицание эхом разносится по спальне, отдаваясь от стен. Анатолий с удовольствием вслушивается в стоны и мольбы, понимая, что сейчас он решает, когда девушке будет божественно восхитительно. Но дразнить ему нравится куда больше, особенно, когда Настя снова и снова просит: «Тра-хни меня уже! Не тяни!».

— Я решаю, когда хватит, — рычит ей на ухо, накрывая своим телом.

Входит медленно, очень медленно, позволяя жене прочувствовать каждый миллиметр плоти в себе. Однако, его терпения не надолго хватает, и вот уже мужчина двигается все быстрее, все жестче. Почти кончает, когда Порезова вдруг выдает:

— Ты же без пре-зер-ватива!

Надо же именно в этот момент Анатолию кончить.

— Умеешь ты настроение поддержать, вот уж точно, — дышит тяжело, пытаясь удержаться на руках над Настей. — Ну, уже в любом случае поздно.

Она смеется заливисто, громко и счастливо.

— Тебя это не пугает, как я вижу? — ложится рядом с разомлевшей девушкой, которая закрывает лицо руками. — Иначе бы ты рыдала, а не смеялась.

— Просто я подумала о том, что это было бы не так уж и страшно. Мы сможем обеспечить ребенка, если он появится. И, если уж я смогла учиться почти вся парализованная, значит, и с мелким на руках подавно смогу это сделать, но..

— Всегда есть «но», понимаю, — у Анатолия даже настроение ухудшается, когда он понимает, что, возможно, мечтам о мелком не суждено сбыться.

— Вначале мне бы к врачу сходить. Кто знает, как травмы повлияли на мою способность к зачатию. Да и Бальзак со Светланой по животу меня отпинали от души, будто специально целились, — закрывает глаза, стараясь не вспоминать. На щеке чувствует легкое касание чужих губ. — Давай просто не будем спешить? А сейчас сделать то, что должен делать муж в первую брачную ночь.

Порезова вскрикивает довольно, когда на нее вновь накидываются с поцелуями.

Глава 56. Не очень хорошие новости

— Да, вижу, вот здесь спайки, — гинеколог поворачивает экран УЗИ к пациентке с ее мужем, пальцем указывая на мелкие завитки. — Видимо, образовались после того, как вас били. Разрыв, кровотечение, а после все зарубцевалось.

— Теперь понятно, почему ты все никак не беременела при том, что мы почти не пользовались защитой, — разочарованно выдыхает Анатолий.

Он ведь так надеялся, что просто высшие силы ждали с ребенком, пока они с Настей не станут к нему готовы. Оказывается, что все куда сложнее — против медицины не попрешь, силой воли не переупрямишь эти чертовы спайки.

— И что нам делать? — Анастасия же, напротив, готова бороться до самого конца. Поэтому для начала нужно выслушать мнение врача, если придется — то нескольких. — Что?

— Для начала операция. Иначе никак. Сделаем две маленькие дырочки в брюшной полости и удалим спайки, — гинеколог явно радуется оптимистичному настрою девушки.

— Всего-то две. Мы их и не заметим на фоне других шрамов.

Порезова осознает, как сложно ей будет смириться с ними, потому старается утешить своего мужчину. И, если судить по его виду, мысли Переверзева занимает то же волнение.

— Запишите нас на ближайшее время, — кивнув Насте, говорит за нее. — А также все анализы, которые мы должны сдать. Не хотелось бы опростоволоситься.

Теперь врач смотрит на странную парочку с разницей в возрасте с одобрением. Она явно ожидала чего-то другого, например, глупых предположений, что спайки со временем сами рассосутся.

Получив на руки рецепт с лекарствами и список анализов, Анастасия и Анатолий выходят на улицу из клиники с удовольствием, вдыхают теплый августовский воздух — наслаждаются последними неделями лета. Студентка улыбается солнцу, которое периодически выглядывает из-за облаков: сегодня обещали дождь, и первые его капли уже кое-где испачкали асфальт своими мокрыми кляксами.

— Я до последнего надеялся, что обойдется, если честно, — Переверзев расстроен слишком явно.

Девушка не может допустить подобных упаднических мыслей. Возмущается, вкладывая в свои слова все чувства:

— Мы будем стараться, пока не сделаем футбольную команду! Обещаю, и года не пройдет, как у нас родится малыш. Даже если мне придется на сотню, нет, тысячу операций лечь. Пусть хоть без кишок оставят и литры крови выпьют, у нас появится ребенок. Клянусь! — Настя так эмоционально толкает речь, что редкие прохожие на них начинают оглядываться. Она переходит на шепот. — Я не позволю су-ке мачехе достать меня с того света. Вот уж ни за что.

Сердце Анатолия вновь заходится от нежности к жене. То, как она самоотверженно говорит о своих мечтах и желаниях, не может не растрогать.

И ведь он не требовал, не просил, просто хотел. «А ведь Настенька еще ребенок по сути. Да, ей многое пришлось пережить, но от этого лет-то не прибавилось. Едва-едва исполнилось девятнадцать», — думает он, вспомнив о том, как тяжело было изначально его любимой. Она ведь и верить-то в хорошее не хотела, а слово «любовь» ненавидела, как самую опасную болезнь.

— Я знаю, милая. Я знаю, как сильно ты этого хочешь, — обнимает Настю крепко, заключая в тюрьму своих рук, — давай не будем волноваться раньше времени? Просто сделаем все, что от нас зависит.

— А если и после этого не получится?

Теперь откровенно расстроенной выглядит уже Порезова.

— Суррогатное материнство, усыновление. Вариантов много. Мы выберем тот, что подойдет нам. И я никогда не скажу, что ты в чем-то виновата. Поэтому успокойся, — мужчина говорит правду, отрывая ее от самого своего сердца. — У нас будут дети, не важно, каким способом.

И после этого начинаются бесконечные дни очередной боли для Анастасии. Вначале у нее пробирку за пробиркой берут кровь из вены, после искалывают пальцы. Мазки из всех возможных мест, на ковид — это выматывает само по себе, а уж когда Порезовой приходится пить таблетки и колоть себе уколы, ей кажется, что это вот-вот сломает. Очень уж они больнючие.

Когда Анатолий в очередной раз протирает ей з-ад ватным диском, смоченным водкой, она лишь ойкает от прохлады. А потом, чувствуя укол, зажмуривается, потому что к мимолетней боли так и не привыкла.

— Прости, — извиняется Переверзев.

Девушка зажмуривается.

— Это просто инъекция. Мелочь по сути.

Анастасия готова рассмеяться над таким явным чужим страхом. Для нее подобная процедура стала естественной. И боль даже не ощущается. Наверно, именно потому, что в эти секунды краткого укола девушка думает о возможном будущем: с мужем,детьми (или хотя бы одним ребенком), с собакой в домике где-нибудь на берегу озера. Тишина и умиротворение, которого ей хочется, не смотря на юный возраст.

— Сколько еще? — уточняет мужчина.

— Двадцать четыре, — Настя мысленно пересчитывает количество ампул, которые надо будет израсходовать. — У меня такими темпами скоро живого места на яго-дицах не останется.

Чтобы хоть как-то поддержать её, Анатолий склоняется над нежной кожей и целует, запечатлевая всю свою жалость. Девушка довольно хихикает, словно получила самый желанный подарок, а затем, положив ладонь на щетинистую щеку, припадает к мужским губам, втягивая в другую, более серьезную и страстную ласку.

— Что же ты творишь, малыш? Нам ведь нельзя! — Анатолий пытается оторваться от такой сладкой молодой жены, но сделать это не так просто, ведь из-за вынужденного воздержания у него у самого все горит внутри, чл-ен стоит при малейшем намеке на се-кс. — У тебя только чистка была, а на следующей неделе предстоит операция. Прошу те, нет, умоляю, не дразни!

Отчаяние в его голосе нравится Порезовой. «Не одной же мне мучиться», — рассуждает она, кладя руку на пах Анатолия. Он стонет.

— Ну хватит, Насть, хватит. Иначе я и правда не знаю, чем всё кончится. Будь благоразумна.

Она выдыхает недовольно, даже порыкивает от неудовлетворенности. Оказывается, очень тяжело себя сдерживать именно тогда, когда близости хочется больше всего. Будь у нее шанс, Анастасия все бы на этом свете променяла на пять минуточек быстренького се-кса. В любой позе и любого вида: хоть ан-ал, хоть о-рал, хоть старый-добрый ваг-инальный. Но и ребенка она хочет, а гинекологи (все, каких посетила пара) твердили одно и то же: «Дайте организму передохнуть, окрепнуть. Понимаю, вы молода, гормоны так и прут, но вы же хотите ребенка, так? Вот и потерпите пару месяцев. И никаких возражений!». Пришлось смириться.

Теперь даже спать Анатолий с Анастасией ложатся чинно в пижамах, словно пожилые супруги, прожившие вместе десятки лет.

— Я тебе еще припомню это, — шипит девушка каждый раз, заворачиваясь в одеяло, словно в кокон.

Но засыпая, она всегда улыбается — Переверзеву ведь ничуть не лучше. Они в этом мучении равны.

Глава 57. Отдушина

Анатолию совершенно не нравится видеть разочарование на лице возлюбленной жены каждый раз, когда она смотрит на отрицательный тест на беременность. То, как она расстраивается, болью отдается в его сердце. Если бы только мужчина знал заранее, с какими мучениями им придется столкнуться, решив родить ребенка, он бы не заговорил об этом, даже не подумал бы.

Он срочно решает, что им, как молодой семье, срочно надо взбодриться. Стряхнуть с себя тоску и депрессию, повеселиться так, чтобы на время забыть о неприятностях.

— У нас ведь так и не было медового месяца, — говорит Переверзев в один из вечеров, устроившись на диване с девушкой. Она лежит, расположив голову на его коленях, и философ наслаждается моментом, запустив пальцы в её длинные шелковистые волосы.

— Так не до того было, — удивленно поворачивается Настя к нему, прервав незамысловатую ласку, — ты же знаешь, у нас то по-нос, то золотуха. Ни одного спокойного дня. Вот и после церемонии с празднованием мы то Машку пристраивали, то сами переезжали.

Про Марию можно рассказывать бесконечно. После свадьбы Насти и Анатолия ей пришлось съехать из их квартиры. И не потому, что те попросили, а из-за того, что сама не смогла терпеть бесконечные потра-хушки молодоженов. В итоге не без помощи Переверзева внесла задаток за однушку на окраине и, собрав немногочисленные вещи, благополучно убыла.

А вот про собственный переезд Переверзевым не очень нравится вспоминать. Как только они решили, что хотят ребенка, стало понятно, что в старой-доброй квартире Анатолия им с пополнением будет тесновато, если появится малыш. Пришлось экстренно искать квартиру побольше. Но, просмотрев множество вариантов, пришли к выводу, что дом будет куда лучше. И для себя места для отдыха и работы обустроят, и для ребенка будет много пространства. Плюс Насте очень хотелось свой сад, там, когда будет хорошая погода, они смогут жарить мясо, наслаждаться солнцем и общением друг с другом.

Дом выбрали в Подмосковье: не слишком далеко от города, но и не слишком близко, так, чтобы всё было в шаговой доступности. Одно дело дом купить, совсем другое — обустроить. Новоявленная Переверзева решила не мучиться и с разрешения и полного одобрения мужа наняла дизайнера и бригаду ремонтников. Те возились по меркам девушки непозволительно долго, целых три недели, но в срок успели.

— До учебы осталось всего ничего, так давай все-таки я свожу тебя куда-нибудь в спокойное место? — мужчина настаивает. — Нас многое ждет, так почему бы не насладиться хорошей погодой и друг другом?

— Но не на море, пожалуйста, — ухмыляется Анастасия, вспомнив, чем в прошлый раз закончился яхтинг. Другого такого отдыха она точно не желает. — Вот в горы я бы с удовольствием отправилась. Или к озеру какому. Чтобы людей вокруг не было, только мы с тобой да природа на много километров. Это было бы здорово.

— Всё, что пожелаешь, малыш. Главное, чтобы ты была довольна. Что там врач сказал? Только положительные эмоции.

Настя усмехается, вспомнив, как они ходили к психологу, который на все ее возмущения по поводу проблем со здоровьем ответил: «Вы слишком много волнуетесь. Вот успокоитесь, и сразу ребеночек получится». Выйдя из его кабинета, девушка хохотала так, что долго успокоиться не могла, аж до слез.

— Даже не напоминай об этом, — просит у Анатолия, а то вдруг он решит еще поиздеваться. — Только сам выбери место, у меня уже подготовка к новому учебному году началась, — показывает на книги и лекции перед собой.

Переверзев вспоминает о том, что собирался рассказать жене. Видимо, сейчас самый подходящий для этого момент.

— С сентября я перестану быть твоим преподавателем.

— Ну да, у меня же курс философии закончился.

— Извини, неправильно сформулировал. Я перестану были философом для всех студентов, — затем поясняет, заметив недоумевающий взгляд жены, — Я решил уволиться уже давно, просто теперь привел в исполнение задумку.

— Но зачем?! — Анастасия поражено замирает, не понимая.

— Я не хочу, чтобы о тебе стали болтать. Преподаватель и студентка это конечно не ново, но зачем лишний раз давать людям повод для сплетен? Да и для меня университет был скорее развлечением, чем серьезной работой. Сейчас много проектов, которые мне придется вести лично, поэтому лучше сосредоточусь на них.

Для наглядности Анатолий достает ноутбук и открывает свою почту, показывая девушке количество входящих писем. Их там несколько десятков — и все являются запросом на контракт.

— Из них я отберу штук пять. Больше не имеет смысла, чтобы мозги не протекли. Буду их вести несколько месяцев, какая уж тут философия.

И теперь Настя видит, насколько её муж уставший, можно сказать, что измотанный: лицо осунулось, под глазами залегли тени, а руки иногда нервно подрагивают. «А я тут со своим нытьем. Боже, какая же глупая. У него ведь тревог куда больше, чем у меня», — внезапно осознает Переверзева жестокую реальность, — «я даже не поинтересовалась у него, как день прошел, сразу начала плакаться. Он же, наоборот, думает лишь о том, как сделать лучше для меня. Надо исправляться».

— Вот и договорились. Я сделаю тебе ванну, наберу воду погорячее и замочу. А после сделаю тебе массаж, — не спрашивает, а утверждает девушка. — Будь хорошим и выполняй.

Она держит его за руку, когда мужчина поднимается с дивана, так и отводит в спальню. Пока Анатолий раздевается, зажигает ароматические свечи с запахом сандала, наливает пену для ванны и включает воду. Вывешивает чистые полотенца и халат, а после щелкает выключателем света — так становится куда спокойнее и уютнее.

— Музыку? — предлагает Переверзеву.

— Лучше подкаст. Тот, про путешественника, — он им обоим нравится, поэтому выбор очевиден.

— Бокал того красного вина, который тебе презентовал клиент?

— Спасибо, милая, — мужчина с благодарностью принимает напиток. Расслабленно кладет голову на специальную подушечку, просит, — заходи ко мне иногда, следи, чтобы я не уснул. А то позорно будет утопнуть в этой мелкой лоханке.

Кивнув согласно, девушка уходит. У нее есть пару часов на отдых, потому решает ими воспользоваться. Для начала перестилает постельное белье, затем открывает окно в спальне, проветривая помещение. Со свежим воздухом и в голове свежо. После спускается на первый этаж, на кухню. Готовит легкий ужин из салата, сырной нарезки и запеченной форели — самое то, чтобы подкрепить после се-кса. А уж то, что тот сегодня будет, Анастасия даже не сомневается. Массажем она решает подвести к нежному, медленному и восхитительному единению их тел.

Глава 58. Медленно и нежно

— Вот так, да, очень хорошо! — стонет довольно Переверзев, когда Настя проходится по его пояснице руками, жестко её разминая. — Ох, милая, продолжай, не останавливайся.

Он так балдеет уже больше десяти минут, с тех пор как вышел из ванной разомлевший и распаренный в горячей воде. Анастасия сразу уложила его в кровать на живот, устроилась сверху. Налив масло для массажа на кожу, начала работать руками, чем вызвала эту волну довольных ахов и охов.

— Счастлив? — спрашивает девушка, склоняясь к уху Анатолия, почти ложась на его спину. И он дергается. Не мудрено, ведь, пока он не смотрел, Настя сняла с себя верх, оставшись полностью голой. Маленькие девичьи грудки уперлись со-сками прямиком в мужские лопатки.

— Да, вот теперь я счастлив окончательно. Но почему я за-д-ницей чувствую, что ты все еще в пижамных шортах? — удивляется Анатолий, порываясь обернуться и полюбоваться женой. Но та твердой рукой его останавливает, не позволяя это сделать. Еще слишком рано для «десерта», она хочет его распалить так, как никогда раньше. Переверзев возмущается, возвращаясь в исходную позу, — какая же ты иногда жестокая. И как я только тебя в жены взял? Теперь буду до конца жизни страдать.

Он смеется, Анастасия тоже, ведь понимает — это просто шутка. Но решает подразнить, раз уж об этом речь зашла. Встает на секунду с теплого местечка, стягивает шорты и кладет их рядом с головой возлюбленного. Получается, тот в очередной раз стонет, а после притягивает мягкий шелк к своему лицу, втягивая носом горячий запах чужого возбуждения.

— Иногда ты просто несносен, — Переверзева чувствует, как краска стыдливого румянца заливает её лицо. — Раз так, то сам напросился.

Массаж закончен. Теперь девушка выцеловывает кожу мужа. На губах оседает сладковатый привкус масла. Но останавливаться она не намерена, буквально приказывает:

— Развернись.

Анатолий послушна делает, о чем просят. И студентка видит, что тот уже возбужден — вставший чл-ен налился кровью и явно жаждет ласки. Он ее получает. Губами невесомо Настя касается головки, затем коротко лижет её. Проходится по всей длине, смачивая слюной. Руками нежно над-ра-чивает. И шлепает по ладоням мужа, когда тот тянется помочь.

— Не смей, сегодня я тебя ублажаю. Не отбирай у меня это удовольствие, прошу.

Он смотрит на нее со смешинкой в глазах, и поднимает руки в примиряющем жесте, мол, да, госпожа, слушаюсь и повинуюсь. Настя возвращается к своим жестоким ласкам. Гладит чл-ен до исступления, не забывая время от времени брать его в рот. Иногда давится, пытаясь пропихнуть поглубже в глотку, но тут же исправляется, проходясь языком по уздечке. Поса-сывает яи-чки, держа их в своей ладони, словно в мягком мешочке — осторожно и аккуратно. С удовольствием принимает чужой оргазм и спе-рму, словно подарок, глотает её и только после этого сыто ложится рядом с мужем.

— Это было вау, — довольно простанывает он, пытаясь отдышаться. Затем подбирается к голенькой девушке, подтаскивает к себе, заставляя лечь сверху. Поглаживает по спине и хвалит, — вот это сервис, конечно. Знал бы, что после свадьбы ты такое будешь творить, сразу бы тебя в ЗАГС отвел и окольцевал. Как думаю о том, что ты с кем-то раньше так делала, аж зверею.

— Не стоит. Никто из них ничего для меня не значил. Я любила и люблю только тебя, — признается Анастасия, устроив голову на широкой груди. Под ее ухом размеренно бьется такое родное сердце. — И если хочешь такой инициативы, то просто скажи.

Он говорит. Много-много раз за ту ночь и в последующие дни перед отъездом на отдых тоже. Пара предается страсти в любой свободный момент, по крайней мере сейчас это возможно благодаря тому, что у девушки каникулы в университете, не нужно ходить на пары и делать бесконечную домашнюю работу. Вместо этого Настя приезжает на работу к мужу.

Один раз и вовсе шокирует его, щелкнув замком в кабинете босса и скинув с себя легкий жакет до колен — под ним ничего нет, кроме цепочки на талии Анастасии, подчеркивающей её стройность и хрупкость. У Анатолия челюсть отвисает от такой откровенной провокации. И еще чуточку от злости, ведь любимая в таком виде через весь город проделала путь до него.

— Что же ты творишь, поганка?! — вскакивает из кресла, приближаясь к негоднице. Обнимает её, чувствуя бархатистость кожи под руками. — И как только догадалась до такой проказы, а?

Она хитро поблескивает глазами, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Выпутывается из сильных рук, подходит к столу и садится на него, раздвигая призывно ноги.

— Хочу тебя, — коротко говорит Настя, маня пальчиком к себе.

В ответ ей раздается довольный рык.

Так и проходят их дни: в любви и страсти. Не зря же они молодожены, надо пользоваться моментом. Даже направляясь к озеру, Переверзевы занимаются любовью прямо в машине.

Дорога занимает долгие пятнадцать часов, поэтому, добравшись, Настя с удовольствием потягивается, разминая затекшие мышцы.

— Думала, это никогда не кончится. Когда в следующий раз заикнусь о путешествии на машине, напомни мне об этом случае, дабы я не совершила глупость, — просит она у Анатолия. Потирает сонные глаза, и только после этого ясно видит домик, в котором им предстоит жить неделю. — Какая красота!

Полюбоваться и впрямь есть чем. Пусть жилище крохотное по меркам той, что привыкла жить в мегаполисе, но оно прелестно. Построенное из деревянных бревен, отлично вписывается в природу, выглядя его законной частью. Крыша покрыта самой настоящей черепицей черного цвета, на окнах симпатичные кружевные занавески. Сразу за домом разлилось огромным водоемом озеро, по берегу поросшее кое-где камышами.

— Я знал, что тебе понравится, милая, — Анатолий обнимает жену со спины, прижимая её к себе.

Уже вечер, и ей немного зябко.

— Давай пройдем в дом, разложим продукты, а то мясо и так уже два часа без холодильника, мы же не хотим добывать его охотой, так?

— Это было бы тем еще зрелищем, — хохочет Анастасия, помогая ему с пакетами. Получает те, что полегче.

Внутри домика также хорошо, как и снаружи. На полах лежат шкуры медведей, широкий диван прямо перед камином — можно будет греться у него прохладными ночами. Кухня маленькая, но на ней все есть, и Настя сразу же начинает думать над тем, что приготовит в первую очередь. В дороге нормально не ели, потому следует начать уже сейчас.

— Блинчики или омлет? — дает выбор Переверзеву.

— Давай и то, и другое. Я тебе помогу.

Вместе и впрямь получается быстрее. И вот, уже через тридцать минут, молодожены, вымазавшись в муке и яйцах, наслаждаются плодами своих трудов, обсуждая, чем займутся на следующий день.

На сердцах у них обоих тихо и спокойно.

Глава 59. Тишина вокруг

Просыпаясь на следующее утро, Анастасия чувствует себя необычайно спокойно. Может, к этому располагает отсутствие людей на многие километры вокруг, может, свежий воздух, а, может статься, то, что Анатолий впервые за долгое время не подскакивает с кровати и не несется на работу, как в жо-пу ужаленный. Вместо раннего подъема молодожены наконец-то высыпаются в объятиях друг друга, даря тепло и уют. Настя открывает глаза, когда солнце уже давным-давно встало, смотрит на мужа и не понимает, за что ей такое счастье. Не иначе как судьба все-таки решила над ней сжалиться за все мучения и подарить любовь и семью, крепкую невероятно.

Девушка любуется супругом и, не отдавая отчета собственным действиям, нежно и ласково ведет рукой по его обнаженному плечу, едва касаясь. Кожа под пальцами ощущается теплой и нежной, а редкие темные волоски щекочут. Настя хихикает бесшумно, чтобы не потревожить чужой сон. Она, наверно, могла бы так лежать бесконечно, но отдохнувшие тело и разум требуют движений, действий, свершений. Поднимается с постели, потягиваясь гибко, словно кошка. Накидывает на себя спортивный костюм и спускается на кухню. Обычной электронной кофемашины нет, поэтому Настя шарит по полкам, выискивая турку. И, о чудо, та покоится на самой низкой, в шкафчике из пробкового дерева.

— Ух, — дергается, выпрямляясь с посудой в руках, Переверзева. Старые травмы все еще дают о себе знать. Возможно, это будет продолжаться до конца ее жизни. — Так-с, а куда мы вчера кофе-то дели?

Этот вопрос она задает сама себе, роясь по сумкам и пакетам, которые вчера с Анатолием не до конца разобрала перед ужином, а после им уже и не до этого было. Воспоминания сладкие, словно мед, о прошедшем вечере. Вначале они действительно приготовили еду вместе, а вот потом, расположившись у камина, предавались ласкам и близости, не отрываясь друг от друга ни на секунду. Как же это приятно — владеть другим и позволять владеть собой, доверяться безоговорочно.

За этими мыслями Анастасия и не замечает, как заканчивает с приготовлением кофе. Перелив его в термостакан, который тоже находится в одном из шкафчиков, выходит на улицу. Солнце светит ярко, но не парит, благодаря тому, что густые кроны деревьев прячут домик и двор в тени. Девушке нравится то спокойствие, которое она здесь ощущает. Присаживается на траву, чуть влажную от росы, поджав ноги. Но затем, немного подумав, вытягивает их, скидывая домашние тапки, зарывается пальцами природную влагу.

— Мммм, — единственный звук, что издает студентка, от удовольствия момента закатывая глаза.

Кофе обжигает ее губы, однако Настя не обращает на это никакого внимания, наоборот пытается выпить быстрее, чтобы проснуться окончательно. И, когда это происходит, отставляет чашку в сторону. Встает с насиженного места, направляется в сторону озера. Щурится, когда отблеск солнца бьет в глаза. Внезапная идея посещает голову девушки, и она, ничуть не сомневаясь, сбрасывает с себя одежду и после короткого разбега прыгает в воду.

Водяная толща смыкается над головой Переверзевой, забирая ее в свои объятия. Побарахтавшись несколько секунд, она выныривает, с жадностью хватая ртом воздух. Как же это прекрасно — просто дышать. Руками Настя загребает, проплывая несколько метров, а затем поворачивается на спину, подставляя все свое тело августовским лучам солнца. Мысли испаряются из головы, даря спокойствие.

Анастасия не знает, сколько времени проводит вот так, дрейфуя на сталой воде, но из равновесия ее выводит достаточно громкий плюх со стороны берега. После раздается звук чужого плавания, и рядом слышится родной голос:

— Я-то думал, куда ты пропала, — Анатолий касается рукой обнаженной девичьей гру-ди, мягко ее массируя, затем спрашивает, — решила жабры отрастить?

В его голосе добрая насмешка.

— Нет. Просто я давно не плавала вот так. Наверно, боялась после всего случившегося тогда, на море. Теперь же этот страх отступил, и я решила поплескаться.

«Наконец-то, а то это действительно становилось проблемой. Даже психологи никак не могли помочь, сколько не говорили с ней», — с сердца мужчины пропадает камень, что так долго давил. Он подхватывает под спину руками жену, заставляя ее перевернуться и прижаться к нему.

— Что, прямо здесь? — смеясь интересуется она, но все-таки обхватывает талию Анатолия ногами, тем самым оказываясь на нем. Тот тоже голый, это явственно чувствуется, когда мужчина входит в нее одним плавным медленным движением. — Оооо. Такое плавание мне нравится.

Звонко смеется, а затем снова стонет, не в силах сдержаться. Не смотря на то, что весь вечер накануне и ночь они занимались се-к-сом, сейчас она все еще охоча до него, как будто много лет не имела близости. Переверзев нежен. Не пытается использовать свою жену, а лишь доставляет ей удовольствие, двигаясь внутри. Настя тянется было рукой к кл-и-тору, чтобы приласкать себя, но получает легкий шлепок.

— Сегодня кон-чаем без рук.

— Какой же ты иногда жестокий, — возмущается, но послушно пальцы убирает. — Но мне это даже нравится, — чувствуя, что супруг задвигался быстрее, просит его, — в меня!

Мужчина послушно остается внутри, ему и самому хотелось того же.

— Может, хотя бы на этот раз получится, — устало подает ему на руки всем телом Настя, припадая головой к груди. Слышит, как колотится чужое-родное сердце. — Я так сильно этого хочу.

Переверзева и сама не знает, когда это случилось, но простая мысль о малыше в какой-то момент превратилась в самую настоящую манию. Так часто бывает: чем дольше чего-то не получаешь, тем сильнее этого хочется.

Пара выплывает из озера, выбирается на берег, устало падая на траву. Шевелиться им не хочется, но, когда Настя взвизгивает из-за муравья на животе, Анатолий тут же подхватывается с места. Девушка лениво смотрит на то, как муж вначале исчезает в домике, а затем вновь появляется. Он несет не только покрывало, но и пляжный зонтик, солнцезащитный крем и пару полотенец. Сам вытирает свою возлюбленную, не позволяя ей лишний раз шевелиться.

— Ой, холодно, — шипит Анастасия, чувствуя холод крема на коже.

А после ей становится тепло, потому что муж не просто мажет ее, а массирует, явно и сам наслаждаясь ситуацией.

И вновь они занимаются любовью, отдаваясь друг другу, как в последний раз. Вновь целуются, испивая страсть из уст. Не останавливаются, даже когда солнце исчезает за внезапно появившимися тучами. Лишь дождь охлаждает пыл влюбленных, заставляя сбежать в дом. Укутав жену в одеяло, Анатолий усаживает ее перед камином, который спешно разжигает. Тепло спускается на комнату, согревая. И мужчина забирается под одеяло к Насте, прижимаясь своим голым телом к ней.

— Как же хорошо, милый. Надо было нам раньше сюда приехать, сразу после свадьбы, не дожидаясь, пока время моей учебы настанет. Тогда у нас было бы больше возможностей насладиться друг другом, — она откидывается ему на грудь, чтобы как можно теснее прижаться.

— Ничего. У тебя ведь будут каникулы, так что еще выкроим множество таких отдыхов. Не волнуйся.

Мужчина обнимает студентку, не желая думать о том, что совсем скоро им придется вернуться в Москву.

Глава 60. Новая напасть?

«Что ж, теперь-то я понимаю, что раньше обо мне в универе почти и не говорили», — Анастасия не успевает ступить в аудиторию, а уже слышит многочисленные шепотки за своей спиной. Это слегка так ее напрягает, заставляя чувствовать себя виноватой, хотя на деле таковой не является. Но, гордо подняв голову, Переверзева идет до свободного места в лекционном зале. Кладет сумку на соседнее сидение, располагается поудобнее. Ручку, тетрадь, ноутбук — без всего этого Настя на занятия не ходит, вот и сейчас взяла.

— Тишина, — прерывает гул болтающих студентов женщина, только что вошедшая в аудиторию и вставшая за кафедру. — С сегодняшнего дня руководителем вашего курса буду я, Анастасия Андреевная Филова.

«О, тезка», — отстраненно думает студентка. Преподавательница же тем временем продолжает монолог.

— По итогам прошлой сессии я увидела, кто чем занимался в течение учебного года, и сделала соответствующие выводы. И они неутешительны, — гневно сверкает глазами, явно пытаясь сдержать словечки покрепче. — Именно поэтому попросила у декана отдать вас мне. Хватит отлынивать от учёбы, а то потом выпуститесь, ничего не зная, а работодатель, посмотрев, в каком учебном заведении вы были, больше никогда не станут принимать отсюда выпускников. Не позволю вам позорить наш университет. — Раздается недовольный ропот, студенты явно не в восторге от того, какие перспективы перед ними разрисовывают. — А ну заткнулись! Если не понимаете вежливого обращения, значит, буду с вами говорить, как с собаками.

Настя пораженно замирает. Она ещё никогда не видела, чтобы преподаватель так грубо себя вёл со своими учениками. Но на удивление ей это нравится. Девушка тоже давно считала, что студенты прикладывают недостаточно сил к своему обучению, больше на занятиях болтают о всяких глупостях, напиваются вечерами, приходя на следующие день на пары в жутком похмелье. Ежовые рукавицы им точно не повредят.

Далее женщина рассказывает о том, какой план она уже успела составить на их счёт, а подростки слушают внимательно, стараясь не прийти в шок. Ведь получается, если верить преподавательским словам, то год предстоит не просто весёлый, а уб-и-йственный. И выездные сессии провести, и защиту научных работ, и несколько выставок, и съездить с нами в Питер на какой-то там симпозиум — даже Настя, которая отличается трудолюбием и нежностью к занятиям, понимает, что, кажется, женщина в своих мечтах слишком уже разошлась. «Интересно, что скажет Анатолий, когда узнает, что мы с ним будем видеться даже меньше, чем расчитывали? Не думаю, что он сильно обрадуется. У нас были такие фантастические совместные планы на выходные. Как же быть?», — задается Переверзева вопросом, не желая расстраивать своего мужа. Но возразить преподавательнице она не посмеет, ведь та имеет полное право загрузить их дополнительной работой, считая, что так будет лучше.

И даже на сегодня у Анастасии Андреевны есть планы:

— Начнем с тестирования. Я пройдусь с вами по всем темам, чтобы знать, сколько знаний осталось в ваших не самых умных головках после каникул. Поэтому не вздумайте уйти; после основных пар спуститесь в компьютерный класс и ждите меня там, я освобожусь ближе к шести.

Дружный страдающий стон раздается в аудитории. Никому не хочется потратить вечер на очередную контрольную.

— Анастасия Андреевна, а у меня сегодня кружок, — говорит Солнцева, оказавшаяся на первых партах. Настя её вначале даже и не заметила. — Можно я лучше завтра сдам тестирование?

— Тогда можешь вообще на мои пары не приходить, я автоматом тебе выставлю двойку по экзамену и не пущу на пересдачу. Этого добиваешься? Если я говорю что-то, значит, надо делать, — женщины настаивает на своем. — Это касается всех. Я не потерплю неповиновение.

В итоге Анастасия пишет эсэмэску Анатолию сразу же после лекции о том, чтобы он её забрал от университета, если не будет занят. Да, она могла бы вернуться домой на метро или такси, но зачем, если часам семи-восьми вечера, он и так освобождается чаще всего. Аврала пока в фирме мужчины нет, так что можно позволить такую маленькую шалость.

— Ну не может же все быть так ужасно, — поцеловав вместо приветствия свою жену, говорит Анатолий. Девушка только-только села к нему в машину, и теперь пытается прийти в себя после того, что пережила несколько минут назад. — Или может?

Настя тяжело выдыхает, откидываясь на кресло. Прикрывает глаза, стараясь вспомнить всё, не упустить ни детали.

— Она заставила нас вспоминать весь материал прошлого года. И хоть у меня по нему были отличные оценки и во время семинаров, и на экзамене, я не думала, что в голове так мало останется. Может, это потому, что мы в любой удачный момент летом с тобой тра-хались, а не учились? — этот вопрос философский, не требующий ответа, ведь тот очевиден. У неё даже внизу живота приятно покалывает от воспоминаний о чем там, чем они занимались.

— Бедная ты моя, совсем замучили. Но я знаю, что тебе понравится, — произносит таинственные слова мужчина, выруливая с университетской парковки.

Он довозит супругу до торгового центра, и та сразу же понимает, куда они направляются. Но перед этим Анатолий решает поговорить с Настей, ведь кажется ему, что та не замечает очевидного.

— Милая, мы не в пиццерию приехали. Ты и так слегка в весе прибавила. Не волнуйся, мне это даже нравится, — смеется по-доброму, когда девушка хочет было ему по мордам надавать за оскорбительные слова. — Я скорее задумался о причине таких изменений. И для меня они очевидны. Ты не думаешь, что беременна? Когда последний раз у тебя были ме-ся-чные? Дай угадаю, еще до нашей поездки к озеру.

Анастасия мысленно представляет каледарь и кивает — так и есть, после последнего посещения врачей и множества уколов мен-ст-руации так и не пришли.

— Не может быть! — она все еще не верит. — Я же пока не закончила курс лечения.

— А он дал результат, представляешь? Иногда и нам везет.

— Если не объедаться, то зачем мы здесь? — Настя все еще не понимает.

— Поп-исаем на палочку. Я уверен, что там будет большой жирный плюс. И сразу после отправимся в магазин детских вещей, скупим все, что нам понравится. Теперь-то ты полюбишь шопинг и трату денег, малыш, я уверен, — в глазах мужчины горит восторг ожидания. И того, что наконец их общая мечта исполнится, и потому, как давно он желал того, чтобы жена перестала стеснять и начала уже тратить деньги, которые он иначе как общими не называет.

Насте же страшно. А вдруг Толя просто слишком хочет ребенка, что уже видит того, что нет? Вдруг в ней нет той новой жизни, ради которой девушка испытывала постоянные боли? Но надежда, крохотная еще пока, уже зарождается в её сердце.

Глава 61. Да!!!

Так стыдно покупать банальный тест на беременность, что Анастасия вначале просит об этом мужа. Но тот, строго на нее посмотрев, лишь дает свою карту для расчета. Девушка от кассы возвращается с целым ворохом палочек в пластиковых упаковках, чем очень смешит своего мужа.

Ещё более стыдно ей становится, когда они идут в туалет. Конечно же мужчина не заходит внутрь, но стоит у самой двери, чем вызывает насмешки у входящих девушек. Пока он мучается по другую сторону, Настя заходит в кабинку. Разрывает упаковку, присаживается на унитаз. Может, было бы проще это сделать дома, но ждать она не хочет, тем самым разочаровывая своего супруга, который искренне верит в то, что у них наконец-то получилось забеременеть. «Хорошо, что выпила воды заранее», — думает она, делая свое дело. Выходит к раковинам, держа в руках палочки — сразу несколько штук, чтобы наверняка знать, а не предполагать. Другие посетительницы смотрят на неё с пониманием, одна даже поздравляет раньше времени, сказав, что пахнет от Анастасии, как от той, кто носит ребёнка — молоком.

— Давай, ну давай же, — ходя из стороны в сторону, бормочет Переверзева, неотрывно смотря на тесты. Те всё никак не меняют своего изначального облика, — ну сколько можно?!

И когда результат наконец-то проявляется, она замирает, не веря собственным глазам. Анатолий оказался прав — в утробе точно находится ребёнок, ведь все тесты показывают положительные результаты. Не помня себя от счастья, девушка выходит из уборной, сразу же утыкаясь лицом в шею своего мужчины. Она не говорит ни слова, потому что тот и так поймёт состояние своей любимой.

— Поздравляю, милая, скоро ты станешь мамой, — шепчет ей на ухо, крепко-крепко обнимая. — Я же говорил. Думаю, это событие нужно отпраздновать.

Он ведёт Настю в ближайший ресторан, усаживает на диванчик, понимая, что та пока не готова говорить. Слишком уж оглушенной выглядит от того счастья, что на неё свалилось.

— Принесите, пожалуйста, воды, — просит он у официанта, поглаживая Анастасию по плечу. — А мне кофе, чёрный и без сахара.

— Я не верю, что это случилось. Как такое может быть? — Поднимает она глаза на Анатолия, вопросительно смотря.

— Думаю, мы заслужили это счастье. Вспомни все то, что с нами случилось, хоть немного хорошего высшие силы нам отсыпали. Теперь тебе предстоит следить за своим здоровьем пуще прежнего, не допускать переохлаждения, жаркой погоды, не пить алкоголь, — последнюю фразу выделяет особым тоном Переверзев, зная, что иногда, чтобы расслабиться, Настя хотя бы один бокал вина себе наливает. — и конечно же никакого стресса.

— Из университета уходить не буду, и не проси!

— Я об этом и не думал, ведь какой смысл, если ты отлично учишься? Просто позаботимся о том, чтобы тебя лишний раз не третировали. А когда родишь, обязательно найдём няню, которая будет присматривать за мелким, — он почему-то тешит себя надеждой, что это будет мальчик.

Этот вопрос пара обсуждала много раз, но к общему решению так и не пришли. Насте кажется, что ей без разницы, какого пола будет ребёнок, главное, чтобы тот вообще появился на свет. Анатолий же, как и другие мужчины, мечтает о кого «наследнике», который в свое время, когда подрастет, примет руководство над отцовской компанией. «Великая империя», — пошутила тогда девушка, представив себе чуть ли не посвещение в рыцари.

— Только я сама её буду подбирать, чтобы потом не оказалось, что эта женщина нам не подходит.

Больше всего Анастасия боится, что нянька, которая по сути с ними будет чуть ли не жить, натворит таких делов, что потом вовек с ними не разделается.

Она устраивается с удобством на диванчике, вытягиваем ноги. Скидывает туфли, не чувствуя за это ни капли стыда — сейчас ей хочется лишь комфорта. Девушке немного зябко, не смотря на первые числа сентября, поэтому просит принести ей плед, а после укутывается в него, как в кокон.

— Как же ты стакан будешь держать? — усмехается Анатолий, оценив перфоманс.

— А ты вставь соломинку, и руки мне тогда не понадобятся, — студентка пожимает плечами, но из-за объемного пледа это выглядит, будто шар пошевелился.

— Хитро ты это придумала. Только осторожно, — мужчина послушно делает то, о чем его просили, а затем возвращается на свое место. — Понимаю, что ты, возможно, еще не готова к обсуждению нашей ситуации, но затягивать с этим не стоит. Во-первых, надо узнать, на каком именно ты сейчас сроке.

— Маленьком, несколько недель, я думаю.

— Значит, гарантии того, что ты не начнёшь рожать на парах, нет. Мне это не нравится. Что-то пойдёт не так, а меня даже не будет рядом? — Беспокоится столь искренне, боясь за свою любимую и ещё не рождённого малыша. — Как будем выходить из этой ситуации? Я мог бы предложить посылать кого-нибудь из охранной фирмы с тобой на пары. Он не будет заходить в аудиторию, но, в случае чего, всегда придёт на помощь.

— Издеваешься? — Настя не верит в то, что слышит. Как будто она принцесса, и ей понадобился телохранитель, чтобы не думать о том, что с ней что-то случится. — Никаких охранников. А то я от одного вида этих шкафов в костюмах начну рожать. Лучше я тебе пообещаю, что всегда буду на связи. Чуть что — буду набирать тебе. Но и ты пообещай, что не станешь игнорировать ни мои сообщения, ни мои звонки.

— Приемлемо. Хорошо, раз этот вопрос мы обсудили, значит, подумаем ещё вот о чем: мы с тобой переехали из квартиры в дом с прицелом на появление детей, так? — Девушка кивает, — в таком случае, пообещай мне, что чтобы не случилось на твоих первых родах, этот ребёнок не будет для нас единственным. Я слышал о том, что многие женщины боятся боли, и потом отказываются от желания иметь второго или третьего малыша. Мне бы этого не хотелось.

«О мой бог! А я-то думала, почему у него такой вид виноватый», — Анастасия поражена в самое сердце той прямотой, с которой Анатолий высказал свое заветное желание, — «думала, он продолжит настаивать на безопасности, а дорогой муж всего лишь хочет, чтобы плодов нашей любви было как можно больше. Ну что за чудо?». Она высвобождает руку из-под пледа, хлопает ею по диванчику рядом с собой, приглашая супруга пересесть. Тот послушно устраивается. И тут же попадает в чужие объятия. Вначале на его крепкие плечи ложатся хрупкие девичьи ладони, затем и плед. Настя прижимается тесно всем телом и шепчет:

— Конечно же на одном спиногрызике мы не остановимся. Комнат-то в доме много, надо их все заполнить.

Глава 62. Совместить несовместимое

С каждой новой неделей беременности Анастасии становится всё хуже. И дело не в том, что её безудержно тошнит и по утрам, и днём, и по вечерам, иногда даже ночью, а в том, что это приходится совмещать с учёбой. Для других студентов это становится поводом для насмешек. Ещё бы, одна из лучших учениц точно залетела, раз выбегает из аудитория по несколько раз за лекцию или семинар — они хихикают за её спиной, ничуть не пытаясь приглушить свой голос. Так и проходит будние дни девушки, в мучениях от токсикоза и постоянной учёбы. «Наверно, Анатолий всё-таки был прав, стоило взять академ. Но я же гордая, самая умная, считала, что справлюсь. Ага, как бы не так!», — думает она, в очередной раз склонившись над фарфоровым белым другом; понимает, что теперь, когда настояла на своем, давать слабину не имеет права.

По вечерам иногда бывает ей лучше — когда Переверзев возвращается с работы и в обязательном порядке занимается в первую очередь не собой, а ею. Начале относит свою любимую в душ, где тщательно её намывает, а затем укладывает в кровать, массирует ей ноги, зная, что те начали опухать, несмотря на ранний срок.

— Даже не вздумай бросать учёбу сейчас, когда мы уже столь многое преодолели, чтобы ты ходила в университет. Забыла, как страдала когда-то на кровати у меня в квартире, не в силах даже пошевелиться? Тогда ты хотела только одного — быть как и другие подростки, обыкновенной студенткой. Вот и будь, — приговаривает Анатолий, переходя от массажа ступней к массажу спины. Внимательно осматривает её, затем ощупывает, отмечая, что наконец-то на худощавой девушке начало появляться мясо: есть за что ухватиться. Наверно, это беременность так влияет на неё. — А если кто что болтает, ты просто не обращай внимания. Они же ещё совсем дети. Большинство из них не пережили и тысячной части того, что выпало на твою долю. Поэтому не вини себя ни в чем и спокойно ходи на занятия.

Спокойная уверенность Анатолия подбадривает Анастасию, и больше она не мучает себя странными мыслями, сдавая контрольные и зачёты. Даже подходит к декану с вопросом о том, нельзя ли перенести её экзамены с летней сессии на более ранний срок.

— Вы уже, наверно, знаете, что я в положении. Я не прошу о снисхождении, просто о сдаче в другой день. Это же не будет выглядеть фаворитизмом в мою сторону? — скромно потупив в глаза, спрашивает она у мужчины. Рассматривает при этом ковёр под ногами, испещренный странным геометрическим рисунком.

— Не вижу в этом проблемы, — декан смотрит не удивленно, как будто ждал чего-то подобного, и уже подготовил нужный ответ. — Учебную комиссию собрать достаточно легло, зная, как ты ответственно относишься к своему образованию, не думаю, что надолго это затянется. Войдешь в аудиторию, вытащишь билет, подготовишься к нему, ответишь и спокойно сможешь уходить в небольшой декретный отпуск. Но я надеюсь тебя увидеть в следующем году всё также первого сентября на занятиях. Ты как раз проходишь экватор сейчас, поэтому очень важно не бросать учёбу. Дети это чудесно, пусть даже в таком возрасте, как у тебя. Уверен, ты будешь замечательной мамой.

Выходя из его кабинета Настя думает лишь о том, сколько же денег отвалил Анатолий в качестве спонсорской помощи университету, если её так легко отпускают? Других вариантов она и не видит.

Но теперь в голове у студентки проясняется. Ей больше не нужно волноваться о том, что она возможными родами может завалить экзамены, нет, теперь она их просто сдаст, а затем будет наслаждаться последними деньками наедине со своим мужем дома. Почему-то она уверена, что это будет замечательное время ожидания, которое пройдёт очень быстро.

— Ну как? — Спрашивает Солнцева, которая ожидала свою подругу снаружи кабинета, прислонившись к стене.

Она тоже изменилась после свадьбы своей приятельницы. Больше это не та хохотушка, которая своей улыбкой могла затмить даже солнце, нет, Мария стала серьезной. Её взгляд тяжелый и утомлённый, выражение на лице всегда уставшее, будто она не в университет ходит, а мешки с картошкой разгружает из часа в час на полях. «Ведь она ни словом больше не заикнулась об Александре, который причинил ей боль. И вообще каком-нибудь парне. Кажется, Солнцева решила больше ни с кем не встречаться, наверно, боится новых страданий. А ведь я была такой же», — Настя не может отделаться от ощущения, что если бы не Анатолий, то она до сих пор влачила бы свою жалкую пустую жизнь, не подозревая, какое счастье можно обрести. Но ещё больше она волнуется о том, что однажды Маша сорвётся, и тогда она сделает плохо не только другим, но и самой себе.

— Он согласился. Поэтому ближе к своему девятому месяцу я попрошу назначить дату экзаменов, — отбросив пока не нужные мысли в сторону, Настя намечает совсем другой план в своей голове.

Теперь, сама пребывая в постоянном состоянии эйфории, она хочет, чтобы и её подруге было хорошо. Но чужую жизнь устраивать куда сложнее, чем даже свою собственную, и пока такими знаниями психологии Анастасия не обладает, она мало что сможет сделать.

— Давай развеемся? Мы давно с тобой вместе никуда не выбирались, — способ банальный, но действенный. Надо же с чего-то начинать. — В кафешку, в кино или может в парк? — Настя всеми силами тормошит Машу, которая застыла, словно муха в янтаре. Даже лапками дергать не пытается, чтобы выбраться и улететь. — Мариш, я волнуюсь за тебя! Да, один раз ты обожглась на этом своем Александре, но это же не значит, что тебе нужно себя по-хо-ронить. Ты молодая красивая девчонка, умная, работящая, почему так себя ведёшь?

Высказывая всё это, Анастасия совершенно забывает, что находятся они не дома, а в университете, где вокруг много любопытных ушей. Вот и сейчас несколько студентов оборачиваются, чтобы посмотреть, кто нарушает размеренное спокойствие учебного заведения. Шикают неё, как бы говоря «заткнись». Приходится Переверзевой, схватив подругу за руку, спешно ретироваться в более тихое место. В подсобке, от которой у Насти есть ключи, как оу старосты, тесновато, зато больше никого нет. Усадив Солнцеву прямо на перевёрнутое ведро, девушка нависает над ней, тем самым намекая на то, что без разговора не отпустит.

— Я очень внимательно тебя слушаю. Пока не пояснишь, отчего погрузилась в затяжную депрессию, не отпущу. Поэтому, чем быстрее заговоришь, тем лучше. И учти, что по расписанию у моегоорганизма через десять минут тош-ниловка. В этот момент не советую находиться со мной рядом.

Глава 63. Правда

— Я не хочу больше отношений, — кается Солнцева в конце концов.

Она сидит в кресле, скрючившись, словно старуха. А ведь Насте пришлось притащить её в ресторан чуть ли не силой, чтобы поговорить. Атмосфера не просто тяжелая, а давящая, словно многотонная плита. Наверно, именно так себя чувствуют люди, когда случается то, что они уже не в силах изменить. Лежит себе раздавленной букашкой и думает о том, что скоро отойдет в мир иной. Но что могло расстроить Марию, которая пережила Александра, благополучно с ним всё-таки расставшись? Переверзевой казалось, что не может быть уже ничего и никого хуже для её подруги, но, видимо, как всегда ошиблась.

— Ты обо мне знаешь даже больше, чем Анатолий, так открой же мне свое сердце наконец, расскажи о печалях, — Анастасия волнуется так сильно за подругу, как за себя не волновалась никогда. Даже попав в шторм, даже восстанавливаясь после травм, даже после жестокого избиения ей не было так страшно. Она боится, что совсем скоро Солнцева закроется окончательно, и тогда она уже никак не сможет помочь. — Ты же не улитка, чтобы в раковину залезать.

— Хорошо. Хорошо! — девушка сдается под чужим напором и начинает свой рассказ, — помнишь, я от вас перед свадьбой съехала? Так вот..Я решила сходить в клуб, развеяться. Еще подумала тогда: «Если уж Растя нашла свое счастье в странном месте, то чем я хуже?». Оделась, как на бл-я-дки, накрасилась и надухарилась, словно магазин парфюмерии, достала из шкафа туфли на совершенно сумасшедших каблуках и отправилась на такси в «Гоморру».

— Ты ведь знаешь, что это за место. Лично я там никакого счастья не искала. Тем более отношений.

— Не прерывай меня, иначе вообще ничего рассказывать не буду, — Мария праведно возмущается, ведь ей понадобились все моральные силы, дабы собраться с духом.

Сделав жест, мол, закрыла рот на замок, Анастасия умолкает. Однако, ей безумно интересно, что же случилось.

— Так вот. Там я встретила все-таки мужчину. И мы провели замечательную ночь в одной из вип-комнат. Я еще посчитала, что мне повезло, не какой-нибудь глупый парень с потока, а состоятельный и состоявшийся человек. И думала я так, пока не встретила его вновь. На вашей, блин, свадьбе!

Кто?!

— Андрей. Это был Андрей!

— Танк что ли? — теперь Переверзева понимает, что ей позволено говорить и утешать. — И в чем проблема? Он классный мужик.

— Ага, мне тоже так показалось. А потом, когда вы двое сбежали с собственного торжества, мы снова с ним уединились в отеле неподалеку, пот-ра-хались весело. На утро же его уже не было ни в кровати, ни в номере. На тумбочке, рядом с моим сотовым, лежала пачка денег.

«Вот это уже неожиданно. Танк не из тех, кто платит за близость с женщиной. Предпочитает свое внимание уделять тем, кому он действительно нравится. Так что же произошло с ним?», — Настя в шоке, что подобное вообще могло случиться. Андрей Алексеевич для нее с самого первого дня знакомства был примером мужчины, который достоит лучшего. Почему же вдруг он решил обидеть деньгами ту, с которой спал несколько раз?

— Может, ты что-то сделала или сказала не то?

— Да мы рты раскрывали только для поцелуев или ора-льных ласк, какая уж тут болтовня.

Мария явно раздосадована. Пусть она уже и не выглядит такой забитой, как до рассказа, но в глазах девушки ни капли надежды на лучшее — они погасли, как гаснут свечи даже на малом ветру. Когда она была с Александром, ощущала себя игрушкой. В какой-то момент ей это даже нравилось, особенно при се-к-суальных играх: Б*ДСМ стал смыслом жизни. Теперь же Солнцевой кажется, что она кукла, которую Танк поимел, а затем скинул бабла на починку. Правда денег было куда больше, чем нужно для банальных пластыря и клея.

— Я поговорю с ним. Или Анатолия заставлю. Не дело это, так обращаться с партнершей. Думала, он куда благороднее, — Переверзева разочарована в своем знакомом.

Мария качает отрицательно головой.

— Ни в коем случае. Иначе я буду выглядеть, как протеже, что сама не способна ничего сделать.

На том они и сходятся, но Анастасия своей подруге чуть ли не на крови клянется в том, что в обиду больше не не даст. Даже добавляет, что, если случится нехорошее, понадобится помощь или банальный разговор, то две дома Переверзевых для нее всегда открыты, она может приехать в любой момент, даже среди ночи. Когда Анатолий заезжает за женой, Солнцева решает, что больше не хочет их напрягать, поэтому отказывается от того, чтобы её подвезли до квартиры, и, попрощавшись, отправляется в метро.

Толпа сегодня студентку раздражает, ей все вокруг и потом воняют, и болтают громко, и даже дышать слишком явно. «Как же достала меня столица», — смотрит на людей с ненавистью. И тут же одергивает себя — плохое настроение еще не повод так обращаться с другими. Она не понимает, что с ней происходит. Как из веселой и жизнерадостной девушки, любящей весь мир, она превратилась в такую депрессивную? Неужели Александр оставил настолько чувствительный след в её душе?

«И как я только могла говорить, что люблю его? Поразительно, какие глупости совершают из-да слепой веры в человека. И ведь не будь у меня такой подруги, как Настя, вполне возможно, что так и не выбралась бы из сетей этого мерзкого садиста. Надо Бога поблагодарить за то, что познакомил меня с ней», — думает она, выходя на нужной станции.

Забегает в магазин — в холодильнике шаром покати, а после, с чувством выполненного долга, заходит к квартиру, которую нашла, съехав от безумно влюбленной парочки. Это жилье куда лучше предыдущего, первого, и за это стоит сказать спасибо Анатолию. Тот не пожалел денег в подмогу, оплатив сразу несколько месяцев, наверно, считает Маша, чтобы побыстрее от нее избавиться, но она не жалуется: здесь просторно и уютно, есть застекленный балкон, на котором так приятно проводить вечера с чашечкой чая, и огромная ванная комната, где не приходится локтями толкаться то об раковину, то об стену, ставя стирку.

Именно на балкон девушка и идет. Открывает окно, впуская свежий воздух, и бухается в кресло, утопая в его мягкости. С улицы раздается пение птиц и запах булочек. Наверно, кто-то из соседок решил себя и домашних побаловать. И Маша хочет было уже прикрыть глаза и подремать в спокойствии, когда слышит звонок в дверь.

Глава 64. Так много и так мало

Усталость застилает разум Марии, иначе как объяснить то, что она захлопывает дверь перед Андреем, едва его за ней видит? Поворачивается к ней спиной, прислоняется, сползает в такой странной позе на пол. И пока сидит, слышит теперь уже куда более громкое стучание. Кажется, Танк не намерен уходить так просто отсюда, даже не поговорив.

— Открой, Маша, открой эту дверь сейчас же, — неистово кричит мужчина. Солнцевой кажется, что тот сейчас всех соседей переполошит, но Танка это, видимо, не смущает. — Ты хочешь, чтобы я тут концерт устроил?

«Ну как же, будто он на это способен», — Мария ни разу не видела, чтобы Андрей проявлял излишние эмоции, а тут вдруг изменит собственным принципам. Да быть того не может!

— Уходи, — шепчет девушка, понимая, что ее невозможно расслышать по ту сторону толстой металлической двери.

Но, удивительное дело, Танк слышит, потому отвечает:

— Впусти меня. Поговорим, как взрослые люди. Это нужно не только мне, но и тебе.

И вновь колотит, похоже, что ногами. «Кажется, особого выбора у меня нет, чего доброго еще чего натворит», — Солнцева принимает единственно правильное в этой ситуации решение. Поднимается с холодного пола, щелкает замком. Танк сразу же ставит ногу в щель, наверно, посчитав, что его собеседница может и передумать запускать внутрь. Затем уже и полностью оказывается в прихожей.

Скидывает ботинки, располагает их на полке аккуратно, ветровку вешает на крючок. И только после этого осматривается по сторонам, явно пытаясь запомнить все детали убранства, ведь в прошлые разы, когда Танк был в этой квартире, ему не нужно было этого делать — они с Машей слишком уж увлекались своей страстью. Теперь, получив возможность, мужчина ее не упускает. Хочет идти уже дальше, по коридору в гостиную-комнату, но Солнцева его останавливает.

— Ты не у себя дома, чтобы бродить, где вздумается. Иди на кухню, если не забыл ее расположение.

В руках у Андрея пакет, который тут же разбирает, оказавшись в нужной комнате. Выставляет на стол бутылку вина, пирожные в замысловатой упаковке.

— Только не говори, что приехал меня банально покормить. Ни за что в это не поверю, Андрей Алексеевич, — называя недолюбовника по отчеству, Маша пытается эмоционально от него отдалиться. Ведь предательское тело помнит, как ему было хорошо с этим партнером, а доводы разума слушать не хочет. — Советую побыстрее сообщить, что вам собственно нужно, и уйти.

Присев на стул, Танк рассматривает уже не обстановку, а ту, кто скрашивал ему ночи. Смотрит так внимательно, что девушке становится не по себе. Она передергивает плечами, пытаясь избавиться от неприятного ощущения — взгляд у мужчины очень тяжелый. «Никакой он не финансист. Тут явно чувствуется военная выучка», — внезапно понимает Солнцева, озаренная внезапно осознанием. Ну да, кто бы сомневался, особенно, если учесть, какие «друзья» есть у Танка из типа «охранного» агенства по рассказам Анастасии.

— Покормить конечно хорошо, но я пришел поговорить. Серьезно. О том, что сделал.

— Еще скажи, что не хотел.

— В тот момент как раз-таки хотел. Не буду кривить душой, — губы Андрея кривит горькая усмешка. — ты мне понравилась только в физическом плане. А вот эмоционально я подумал, что ты одна из тех, кто ищет себе местечко потеплее, слишком уж неоднозначные поступки ты совершала до встреч со мной.

— Это в любом случае тебя не касается.

Мария негодует. Да кто он вообще такой, что ее в чем-то обвинять. Она не шл-юха, не рабыня, не игрушка, просто молодая девушка. А молодым, как известно, свойственно ошибаться. И она не намерена выслушивать обвинения от того, у кого у самого рыльце в пушку, даже в густой шерсти. О чем и сообщает гневной тирадой. После, пытаясь отдышаться, девушка тяжело садится прямо на пол, не желая разделять стол с Танком — это выше ее сил.

— Я тоже ошибся. Теперь я это вижу. После того, что мне рассказал Анатолий, уже не думаю, что с тобой что-то не так. Просто предпочитал закрыть глаза на очевидное и приравнять тебя к другим. Это было неправильно, признаю.

— Как будто мне от этого легче, — едва начавшая пропадать истерика вновь настигает Солнцеву. Ее настроение меняется со скоростью света.

И это странно, ведь даже Александр не мог вызвать у студентки такую бурю эмоций, как не старался.

— Ты что-нибудь чувствуешь ко мне, кроме ненависти? — будто прыгает с места в карьер, задавая этот вопрос, Танк. — Если чувствуешь, то давай начнем все заново? Откатим события назад, забудем обо все. Я знаю, что мы можем. И у нас получатся хорошие отношения. Иначе бы кто-то свыше не свел бы нас вместе.

— Насмотрелся на семью Переверзевых, да? — она кивает сама себе, убеждаясь в мыслях. — Тут и гадать не нужно. Пустые мечты.

— Нет, — теперь мужчина чуть ли не рычит, готовый отстаивать собственную точку зрения до победного конца. — НЕТ!

— Ну еще побей меня за несогласие.

Она смеется, хохочет во весь голос. Что это за невезение, если на пути Марии вновь встречается мужчина-тиран, считающий лишь собственное мнение правым?! Она уже и не удивится, если прямо сейчас он встанет, побьет ее, срывая злость, а потом, нагнув прямо над столом с пирожными, тра-хнет ее, ни капли не заботясь об ощущениях от соития партнерши. От одной только мысли об этом Солнцеву пробивает дрожь страха. Он сжимает ее сердце в кулак, не давая сделать такой необходимый вздох, чтобы насытить кислородом голову, внезапно опустевшую от раздумий.

Но вдруг Андрей поднимается со своего места, оказывается рядом с ней. Заключает в объятия, нежно поглаживает по голове, стремясь успокоить. Ему не нравится видеть всегда жизнерадостную Машу в таком состоянии. Словно и не она это, а лишь тень от прежнего солнышка, светившего ему в самые тяжелые жизненные периоды. «Только я, как дурак последний, совсем этого не ценил. Ведь был же знак, мол, посмотри, как идеально она тебе в постели подходит, задумайся, но я этого не сделал. Глупец,» — теперь, держа в своих руках девичье тело, все еще подрагивающее от рыданий, мужчина корит себя последними словами, порицая изо всех сил.

Когда плач становится тише, Танк осознает, что уже немного осталось до нормального разговора. Хочет Мария того или нет, но он состоится, чего бы это не стоило мужчине.

— Ну как, хочется еще немного посопливить или хватит? — целуя в макушку, спрашивает у нее.

Маша шмыгает носом и просит пару кусков бумажного полотенца. Вначале шумно высмаркивается, а затем и умывается, ничуть не заботясь о макияже — его на лице почти и нет, да и мужчина видел ее несколько раз и с тушью потекшей, и помадой размазанной. Заодно и грязные чашки моет, внезапно увидев их в раковине, чего зря время терять-то. Именно тогда Андрей и заговаривает вновь, пока руки девушки заняты, она по крайней мере не надает ему оплеух. Это было бы совсем неприятно.

— Думаю, хватит, — подает студентка голос, все еще сомневаясь в том, что ей пришло в голову. Пока желает лишь послушать.

И он говорит. Долго распинается обо все, кроме самого главного: что же хочет от Марии на самом деле. И про свою дурость сообщает, и про то, как ему раньше с отношениями не везло, и как недавно понял, что семья в жизни любого человека чуть ли не самое главное. Будь Солнцева романтичной особой пятнадцати лет, уже бы растаяла, будто пломбир под полуденным летним солнцем, но опыт дает о себе знать.

— То есть, получается, ты пришел сюда не ради того, чтобы извиниться, а затем исчезнуть, а чтобы в очередной раз сообщить о своих хотелках, — презрение, вот что звучит в ее словах. Ну а как иначе, если мнения не спрашивают, сами какие-то планы строят, без участия Марии вечно. Это не то что оскорбительно, но очень обидно.

Хохотнув, Танк опровергает эти домыслы:

— Нет, о твоих. Раз уж ты не хочешь мне верить, значит, я должен сделать что-то, чтобы поверила, доказать серьезность своих намерений. Чего бы тебе хотелось?

— Прям вообще чего угодно? Ты учти, перед глазами у меня пример Насти. Та получила не только то, что пожелала, но еще и прилично сверху. Например, дом… Дом мне подаришь? — теперь Марии уже чуть веселее.

— У меня их четыре в собственности. В самых разных городах. Выбирай любой, что пожелаешь, тут же свяжусь с адвокатом и отпишу тебе его. И конечно же ничего не буду требовать в замен, это же подарок.

На лице у девушки воцаряется разочарование. Она-то надеялась сразу же после первого отказа отшить настойчивого ухажера. Не вышло. Значит, надо пытаться дальше.

— А еще у меня не совсем получается совмещать работу и учебу. Диплом мне надо получить, но вот на сидение над конспектами уходит так много времени, за которое я могла бы не лишнюю тысячу потратить, — тут она уже откровенно лукавит, ведь первое, чему научилась, приехав в Москву, так это делегировать свое время.

— Твой номер телефона мне известен, — достает сотовый из кармана Танк, щелкает по экрану пальцами, а следом Маша видит входящее сообщение от онлайн-банка. — Готово. Хватит на месяц?

Она глазам своим не верит. Сумма слишком велика даже для полугода, по крайней мере по ее меркам супер экономии.

— Теперь что скажешь? — на лице Андрея искренняя улыбка, он явно доволен своей шалостью. — Еще какие желания на данный момент есть?

Вопрос серьезнее, чем кажется. Мария-то привыкла в жизни довольствоваться малым. А тут вдруг такое изобилие ей на голову свалилось, что она и не знает, как им распорядиться. Но и сдаваться не хочет, это бы означало слабость, безволие. Прибегает к последнему аргументу:

— Я о тебе знаю только то, что чл-ен большой и все. Разве это дело?

— О, не волнуйся. У меня есть подробное досье на всех, кого я знаю, в том числе и на меня. Завтра привезу его: храню в бумажном виде и единственном экземпляре, дабы информация не попала в чужие руки и не навредила мне и моим близким. — И вновь эта насмешка в его глазах. Добрая, но слегка издевательская. — Что еще? Шмотки, еда, уб-ить кого-нибудь? Для меня это раз плюнуть, ты же знаешь. Поэтому не стесняйся, проси.

— Хватит. Пожалуйста, прекрати. В голову ничего не приходит! — Солнцева чуть ли не в отчаянии.

— Тогда я оставлю тебя. Отдохни, подумай хорошенько. Уверен, что еще найдется желаемое, которое самостоятельно осуществить не можешь. Тогда и сообщишь. Но прошу тебя…

— Все-таки просишь, — Маша была изначально уверена, что без «но» не обойдется. Так оно и получается.

— Просто говори со мной хотя бы раз в день. Не важно, звонком или смс-кой, просто не пропадай. Иначе буду волноваться. А мне лучше этого не делать.

Мужчина уходит, а девушке только и остается, что разбирать пакеты с едой, которые и так уже слишком долго стоят на кухонном фартуке. Там не только сладкое, но еще и фрукты, овощи, паста, разные соусы и джемы, красная рыба, сливочный сыр для нее и багет — финансист явно хорошо подумал над тем, как от души накормить ту, что ему нравится. Особенно Маше нравится полукилограммовая баночка красной икры, ведь в их семье это лакомство бывало крайне редко, по праздникам, и то не по всем. Потому, решив, что отрицать очевидное глупо, девушка в тот же момент делает себе бутерброды с ней.

Устроившись вновь на балконе, кутается в плед — за разговором и истерикой студентка и не заметила, что вечер уже наступил. Последние лучи солнца касаются ее лица, впрочем, не даря и капли тепла, лишь тусклый свет. На коленях Мария располагает ноутбук и открывает видеозапись последней лекции по макроэкономике. Пытаясь в нее вникнуть, поедает бутерброды, наслаждаясь свежим морским рыбным вкусом. Однако, мысли Маши заняты явно не тем, чем должны.

Она никак не может отделаться от ощущения, что все в ее жизни неправильно. Все происходит не в том порядке, как должно, и это лишь сильнее выбивает из колеи. Душевное равновесие, которое искала Солнцева долгое время, обрести так и не получается.

Глава 65. Счастье для всех

Анастасия, мягко говоря, в шоке, когда получает приглашение на свадьбу Танка и Марии спустя всего пару месяцев после того, как она с ней разговаривала в кафе, пытаясь убедить, что все будет хорошо, что есть ради чего жить. Такая скорость развития отношений и принятия важного решения, как заключение брака, не может не удивлять. Переверзева даже с мужем говорит на эту тему, пытаясь осознать.

— Хоть ты и просила не вмешиваться, я все равно это сделал, — отвечает Анатолий с невинным видом, за что получает уничижительный взгляд от супруги. — Ну а что я должен был делать? Каждый раз, когда с этой девчонкой что-то случается, в итоге почему-то страдаешь ты, моя милая. Поэтому в этот раз я решил не пускать дело на самотек, тем более, если учесть твое положение.

Мужчина с любовью и гордостью смотрит на слегка выросший животик Насти, все еще не веря в происходящее. Да, он знал, что если пытаться, то в конце концов у них появится малыш. Но теперь, когда тот реален, Переверзев на седьмом небе от блаженства. И он предпочитает думать лишь о хорошем, не особо вдаваясь в детали чужих жизней. Да, пришлось разок вставить пистонов под хвост Танка, но на этом миссия Анатолия завершена, чай парочка сама разберется в своих чувствах.

Ему вообще все происходящее кажется нереальным. Внезапно все проблемы устаканились и началось счастье. Работа спорится, проекты идут один за другим, принося немало денег, и мужчина больше не боится, что в случае чего он оставит с голым за-дом свою семью. За Настю тоже больше не волнуется, ведь та, забеременев, успокоилась наконец-то и перестала себя винить в чем-либо, просто наслаждается учебой и домашним уютом, особенно по вечерам, разместившись на диванчике и получая от мужа законную порцию массажа для уставших ног.

Тогда, приняв душ, они обсуждают, что произошло за день. Иногда Настя жалуется на глупых одногруппников, которые чуть ли не пальцем тыкают в ее живот. В другие дни рассказывает про саму учебу с ее бесконечными зачетами и экзаменами. В третьи же предпочитает вообще молчать, уступая право поболтать мужу. Мужчине такое даже больше нравится. Раньше ему никогда не хотелось со своими партнершами вести беседы, теперь же получает истинное удовольствие, ведая ей о своих успехах и получая похвалу.

— Если так пойдет и дальше, то можно будет домик и побольше прикупить, где-нибудь поближе к лесу и подальше от людей. Хотя бы до тех пор там быть, пока ребенок, или даже дети, не подрастет, — мечтательно рассуждает Анастасия, знающая, что многое в этом мире упирается именно в деньги.

— Я смотрю, ты уже вся в планах? — смеется Анатолий, зная, что за ним тот же грешок присутствует. — А что, если мои отличаются?

— Да быть того не может! — уверенно восклицает будущая мать. — Да не научись я тебя понимать, мы бы сейчас тут не рассуждали. Поэтому не пытайся меня надурить.

Говорит совсем не обидным тоном, потому мужчина решает, что надо бы поддержать розовые замки любимой.

— А еще мы могли бы придумать, чем ты будешь заниматься, когда закончишь университет. Ну не для тебя с бумажками копаться, милая! Можем придумать какой-нибудь бизнес, начинание, которое будет тебе интересным и для семьи полезным.

— Рано пока об этом. Еще два года как-то придется совмещать учебу с домом, вдруг не потяну?

Переверзеву же думается, что еще как потянет. Пресвятые и иже с ними, Анастасия сама смогла противостоять соблазнам денег, конечно же ей будет по силам успевать все и везде.

Так, в бесконечной череде дней чета Переверзевых и не замечает, как проходит время до свадьбы Марии и Андрея. Те, в отличие от своих друзей, решили пышного торжества не устраивать, пригласив на праздник лишь самых близких и родных. Наконец-то Анастасия имеет возможность познакомиться с родителями подруги. Те оказываются весьма милой парой, пусть и не разодетой богато и с деревенским говором. Но по ним видно, насколько они добры.

Больше вопросов у Насти скорее вызывают гости со стороны жениха: сплошь и рядом крепкие высокие мужчины с серьезными взглядами и без улыбок, облаченные в строгие костюмы, черное с белым, идеально отглаженные и чистые.

— Мои друзья, — так их представляет Танк, когда Анатолий с женой подходят к нему, дабы поздравить со свадьбой и вручить свой подарок.

«Сослуживцы?», — такой вопрос Анастасия мысленно задает себе, все больше удивляясь тому, как мало знает об этом человеке, не смотря на то, что ее семье он очень близок. — «Интересно, а Толя знал? Не верю, что нет, ведь они знакомы долгие годы. Такое не утаишь, как иголку в стоге сена».

Вначале происходит роспись в ЗАГСе, затем венчание в церкви, на котором настоял сам Андрей, а уж после этого гости едут в ресторан, заказанный для праздника. Он украшен, но строго — чувствуется влияние мужчины.

— Да уж, я бы пове-силась, будь у нас также. Но ты только посмотри на Машу, — Настя кивает в сторону приятельницы, — она явно счастлива.

Невеста светится от какого-то своего, внутреннего, счастья. Излучает тепло и свет на всех вокруг. А еще она потрясающе красива в своем белом платье без всяких рюшек и оборок: лишь белый шелк и тонкое кружево фаты. Совершенная красота простоты.

— Как же ты прекрасна, — Настя обнимает Марию, пытаясь вложить в этот жест всю свою искалеченную любовь. — Тебе очень идет быть молодой женой. Теперь-то ты понимаешь мои чувства.

— Я все еще не верю, что это случилось. Не поверишь, — шепчет Маша на ухо, — мне кажется, что вот сейчас проснусь, и это окажется сном!

— Нет, дорогая. Это реальность. И ты сама к ней пришла. Так на что жаловаться? Тем более в такой восхитительный день? — Настя не понимает. — Ешь, пей, веселись. Черт возьми, целуйся со своим мужем. Принимай его любовь и дари свою! Хотя бы на сегодня забудь обо всем и всех, кроме него. Иначе потом, через пару лет, ты пожалеешь о своем поведении. Второй такой свадьбы у тебя точно не будет, — а затем, подхватив с подноса ближайшего официанта бокал шампанского, подает его подруге, — на, выпей и расслабься.

Мария залпом опрокидывает в себя игристое, зажмурившись лишь на секунду от его сухости. А после, махнув Насте, возвращается обратно к мужу. В этот момент как раз начинает играть новая песня, веселая, и она пускается в пляс, потянув за собой Танка. Тот выглядит немного нелепо на танцполе, но явно доволен происходящим — с его лица не сходит едва заметная улыбка.

Расположившись на весьма удобном стуле, поддерживая живот, Анастасия думает о том, как же все успело поменяться в ее и чужих жизнях за последние два года.

— Как считаешь, все было бы также, не познакомься я с тобой? — этот вопрос иногда, особенно в подобные моменты, мучает Переверзеву, но она чуть ли не впервые задает его Анатолию.

— Нет конечно. Ты же плавала в бредовых идеях о том, что тебе любовь не нужна, как и близкие люди. Уверен, до сих пор бы искала себе мужиков в клубах, так и напрашиваясь на какую-нибудь болячку.

— А ты сох бы по Светлане, — парирует девушка.

— Не произноси ее имени!

Радость мужчины сменяется гневом. Но Настя кладет руку ему на колено, и он тут же успокаивается, как будто ничего и не было.

— Заключим: и ты, и я довольны тем, что в ту знаменательную ночь произошло. Давай же больше к этому не возвращаться. Зачем бередить пусть и старые, но раны.

Скрипнув стулом, Анастасия придвигается поближе к своему любимому. Кладет голову ему на плечо, как бы отвечая: «Да, ты прав. Я согласна».

Всем же вокруг наплевать на происходящее на стульях. И замечают они Переверзевых, только когда беременная Настя просит мужа с ней потанцевать. Приходится ему осторожно двигаться, придерживая ее, дабы не навредить. А затем откармливать вкусняшками, потому что у девушки внезапно настает капризное настроение.

Надолго не задерживаются — у Анастасии затекают ноги, поэтому, поздравив молодоженов еще раз, они прощаются.

Доезжают до дома не спеша, а там их уже ждет незнакомая машина прямо у ворот на участок.

— Какого..?! — притормозив чуть в стороне, сам у себя спрашивает Анатолий. После просит девушку, — не выходи пока. Запри двери. Я тебя позову, когда можно будет.

Фонари освещают не очень хорошо то место, куда он идет, поэтому Насте остается лишь гадать, что там происходит. Единственное, что ей заметно, это силуэты мужских фигур. Даже звука не доносится до нее. Минуты тянутся и тянутся, и беспокойство уже начинает захватывать студентку, когда она видит, как от небольшой толпы отделяется одна часть. Присмотревшись, Переверзева понимает, что знает этого мужчину, встречала его в злополучном гараже, где свои дни закончила ее злобная мачеха.

«Что бы не произошло, оно связано с Бальзаком и Светланой», — мысль, которая вызывает зуд где-то там, в сердце, где живет совесть и жалость. Но Настя себя тут же одергивает, потому что эти двое заслужили чего угодно, но не жалости. Слишком много зла сотворили.

Пока она размышляет, и двое других возвращаются в машину. Раздается ее шум, и «гости» уезжают.

— Что случилось? — интересуется у супруга, когда тот открывает дверь с ее стороны и помогает выбраться. — Зачем они приезжали.

Мужчина молчит. Но все-таки, подводя к дверям возлюбленную, коротко отвечает:

— Лучше поговорим внутри.

Она сгорает от нетерпения.

— Ну сколько можно тянуть, а? — возмущается, когда Анатолий успевает ее и на диванчике разместить, и чаю горячего принести, и носки теплые на ножки натянуть. Как будто пытается оттянуть неминуемое. Это подбешивает, чего уж скрывать, однако, Настя знает, что понапрасну тот мучить неизвестностью не станет. Она уже привыкла доверять своему мужу. Но когда он еще и камин разжигает, молча, будто воды в рот набрал, уже не выдерживает.

— Говори уже. Хватит с меня. Сколько можно? Издеваешься что ли?!

— Ладно, раз так хочешь, то слушай. История с твоим преподавателем наконец завершилась. Его, как и должны были, нашли в нужном месте, в нужное время. Все подстроили так, будто пьяным сел за руль и разбился на выезде из города. Степень разложения скроет наличие некоторых травм, и см-ерть примут за естественное. Вот такое вот стечение обстоятельств, — Анатолий рассказывает, не смотря на девушку, боится увидеть страх в ее глазах.

Но он зря волнуется, ведь теперь Анастасия чувствует полное освобождение от своего прошлого. Больше ничто не давит ей на грудь. И нет страха перед теми, кто хотел ее уничтожить.

Эпилог

Её назвали Дарьей. В честь покойной матери Анастасии. На этом настоял Анатолий, решив хотя бы таким образом сохранить память о той, что так рано покинула свою семью, свою дочь. Когда он только берет новорожденную дочь на руки, смотрит на ее нежное маленькое личико, в голубые, словно вода, детские глаза, клянется себе, что ей никогда не придется пережить то, что пережила ее мать: «Что б мне пусто было, если позволю хоть кому-то причинить вред моей семье, даже Господа Бога не прощу!».

Теперь-то он осознает ту ответственность, что взял на себя, решив жениться и обзавестись ребенком. Нет больше желания пропадать на работе. Едва часы заканчиваются, как мужчина садится в машину и направляется домой, иногда по пути туда заезжая за вкусняшками. Больше никаких дополнительных проектов, из-за которых пришлось бы засиживаться допоздна, никаких командировок, если они длятся дольше пары дней. И самое главное — никаких ночных клубов. Он справедливо считает, что если позволит себе подобную вольность, то жена встретит его со сковородкой в руке.

Но вот Анастасия к изменениях в их семье относится совсем иначе. Освободившись от прошлого, она смело смотрит в будущее, строит планы и реализует их. Едва родив Дашуню, как нежно ее называет, тут же выходит на учебу, всего пару дней проведя дома, а дочь доверяет няне, которую выбрала вместе с супругом — пожилой женщине, Клавдии Павловне. Можно сказать, что та становится настоящей бабушкой и для новорожденной, и для ее родителей. Поэтому Настя со спокойной душой ходит на пары, зная, что дома в ее отсутствие не случится ничего страшного, а когда возвращается, всегда отпускает нянюшку отдыхать, а сама учит материал с ребенком на руках.

— Давай ее мне, — просит тогда Переверзев, зная, насколько устает его любимая.

Ему нравится возиться с малышкой. Годы ожидания дали о себе знать, и теперь Дарья для мужчины чуть ли не смысл жизни.

А еще Анатолию доставляет особое удовольствие наблюдать за метаниями своего финансиста, ведь Танку уговорить свою жена на ребенка пока так и не удалось. Наверно, все его везение вышло с согласием на свадьбу, и теперь судьба не дает ни малейшего шанса на то, чтобы Мария уступила. Смешно, конечно, особенно, если учесть тот факт, что ей и самой хочется последовать примеру подруги.

— Нет, ты представляешь, она на меня чуть ли не два пре-зерватива натягивает, лишь бы себя обезопасить. Еще и таблетки пьет, чтобы наверняка. Курам на смех, — жалуется в одну из посиделок Андрей, приехав в гости на шашлыки к своему другу.

— Надеюсь, тебе не пришло в голову проколоть их или же заменить противо-за-чаточные витаминками. Это было бы слишком эпично, — в ответ ему смеется Переверзев.

А Настя поддакивает, согнувшись от хохота:

— Я бы за такое из дома выгнала. Кстати, почему она не приехала с тобой? — смотрит подозрительно, не веря в то, что Маша пропустила бы по своей воле мясо и винные возлияния.

— Устроилась на очередную подработку, — Танк закатывает глаза, сам не понимая, зачем позволяет жене саму себя мучить. Денег у него достаточно, чтобы целый гарем обеспечить, не то что одну неприхотливую в жизни студентку. Но Маша упрямо продолжает работать, не желая зависеть от своего состоятельного мужа. — Сил моих уже нет с ней спорить. Однако, я верю в то, что однажды она наконец-то поверит мне и успокоится.

Марии тоже этого хочется. Но, не смотря на то, что она вышла замуж за Андрея, в ее душе все еще живет страх того, что тот может измениться, перестать быть тем, кем является, превратиться в очередного Александра. Да, мужчина выполнил все обещанное. Теперь у бывшей Солнцевой есть свой дом и приличный счет в банке лишь на ее имя. Но работу она бросать не хочет, справедливо рассудив: « За спиной мужа, как за стеной конечно, но свою финансовую подушку иметь надо».

Она и не замечает, как проходит время. Вначале неделя после бракосочетания, затем месяц, год. В погоне за независимостью жизнь проходит мимо нее, оставляя лишь учебу, се-кс и бесконечные волнения, что же делать, когда университет будет закончен.

О ребенке и уж тем более о детях ей подумать страшно. Вот родит она, и что дальше? Вдруг с ней или с Андреем что-нибудь случится? Люди нынче мрут, как мухи, никогда не следует зарекаться. Вот только Танк ошибается, ей тоже хочется. Хочется иметь того, кто будет любить ее безусловно, безвозмездно, отчаянно и навсегда. И это может быть лишь ребенок.

Наверно, Мария бы и дальше гадала, думала, размышляла и мучилась, если бы не воля случая. Так совпадает, что первую свою тошноту она чувствует прямо на вручении диплома о высшем образовании. Едва получает в руки заветные корочки, как, ничуть не смущаясь, скидывает туфли хитро улыбающемся Андрею и уносится в сторону туалетов. Едва успевает добежать до них, когда ее мучиться вырывает. И тут же спасительная рука мужа опускается ей на голову, подхватывает причудливо уложенные в прическу волосы, дабы их не запачкали.

— Если в этом виноват ты, то готовься к разборкам. Дома, — уточняет девушка, бессильно привалившись к белому фаянсу. Теперь ей не до размышлений о состоянии платья да и всего общего вида.

— О да, приму любую кару.

И именно по этой фразе девушка понимает, что беременна не просто так, супруг ее руку к этому приложил совершенно точно.

Она бл-ю-ет от души, выплескивая из себя вкуснейший завтрак. А после, когда перестает, ей уже не до ресторана, который она заказала заранее, желая там отпраздновать свой выпускной с близкими. Приходится вернуться домой.

Андрей, будто чувствуя свою вину, пытается обеспечить Маше комфорт: сам раздевает ее, помогает принять прохладный душ, чтобы смыть усталость, а после надевает на безвольную девушку ее любимую пижаму с медведями. Укладывает ее в постель, накрывая теплым одеялком и приносит освежающий мятный чай, который успокаивает разбушевавшийся желудок.

— Ты все молчишь и молчишь. Как мне это понимать? Обещала же чуть ли не уб-ить, — Танк не знает, как реагировать, когда никаких подсказок не дано.

— А какой смысл, если дело сделано? Доволен? Вижу, как светишься от счастья, негодяй.

На самом деле Мария злится. Еще сегодня утром она была просто выпускницей, а теперь, к обеду, стала матерью. Она еще не успела осознать, какая ответственность на нее свалилась. Но где-то в глубине души знает, что даст жизнь этому малышу. И не будет за него бояться, потому что отец его защитит в любом случае. Не важно, останутся ли они вместе с Андреем, тот не бросит своего ребенка никогда.

И это главное.

Оглавление

Глава 1. Первая ночь и последствия

Глава 2. Философ

Глава 3. Жестокий поцелуй

Глава 4. В автобусе

Глава 5. Он не согласен

Глава 6. Квартира

Глава 7. Договор

Глава 8. Танец

Глава 9. Она другая

Глава 10. Голос

Глава 11. Разочарование

Глава 12. Побег и признание

Глава 13. Без тебя

Глава 14. Сердце

Глава 15. Надоело

Глава 16. Новое будущее

Глава 17. Верхушка айсберга

Глава 18. Не пугает

Глава 19. О мечтах

Глава 20. Шторм

Глава 21. Память и вертолет

Глава 22. Сосед

Глава 23. Одно движение

Глава 24. Дорога домой

Глава 25. Прогресс

Глава 26. Понять

Глава 27. Уют

Глава 28. Звонок и нужные слова

Глава 29. "Это не то!"

Глава 30. В парке

Глава 31. Готова?

Глава 32. Вспомнила

Глава 33. День дома

Глава 34. Бальзак

Глава 35. Встреча двух обиженных людей

Глава 36. Попытка

Глава 37. Их двое

Глава 38. Тяжелое ожидание

Глава 39. Месть

Глава 40. Наказание

Глава 41. Отпустить

Глава 42. Условия

Глава 43. Подставь щеку

Глава 44. Порочный круг Марии

Глава 45. Разрушающее торнадо обиды

Глава 46. Пустая

Глава 47. Известие

Глава 48. Конец мучений и решение

Глава 49. Отключение

Глава 50. Начать жизнь заново

Глава 51. Страсть

Глава 52.Примирение

Глава 53. На трезвую голову

Глава 54. Свадьба

Глава 55. Брачная ночь и разговор

Глава 56. Не очень хорошие новости

Глава 57. Отдушина

Глава 58. Медленно и нежно

Глава 59. Тишина вокруг

Глава 60. Новая напасть?

Глава 61. Да!!!

Глава 62. Совместить несовместимое

Глава 63. Правда

Глава 64. Так много и так мало

Глава 65. Счастье для всех

Эпилог