Частная школа с секретом [Саша Николаева] (fb2) читать онлайн

Саша Николаева Частная школа с секретом

Глава 1

Вика нервно закусывала губы, то и дело поглядывая на часы пока мужчина, сидевший напротив, внимательно изучал ее документы. Ладошки вспотели, а строгое черное платье длиной чуть ниже колена и глухим воротом, что даже монахини сочли бы вполне благопристойным, сейчас казалось неимоверно тесным и неудобным. Но она хотела произвести хорошее впечатление, поэтому впридачу к платью сделала неброский, едва заметный макияж и стянула непослушные локоны в тугой хвост на затылке.

Отправляя свое резюме в закрытыю частную школу пансион, она расчитывала максимум на вежливый отказ, написаный в сухой манере электронного письма, но ни как не на личное собеседование. И сейчас чувствовала себя не просто не в своей тарелке, а как глупая студентка перед ректором, завалившая все возможные экзамены.

По дороге в школу, Виктория представляла себе директора этаким представительным мужчиной, лет за пятьдесят, почему то с бородкой и проседью на висках, с несколькими детьми и ревнивой женушкой. И уж точно не ожидала увидеть вальяжно развалившегося в кожаном кресле вполне молодого мужчину,

с густой шапкой русых волос и бледно-голубыми проницательными глазами, возле которых едва заметные морщинки. И губы… губы у него были такими, что в горле мгновенно пересохло.

— Вы нам подходите, — директор откинулся на спинку кресла. — Можете приступать к работе в ближайшее время. Преподователи и весь остальной персонал проживают в отдельном корпусе от учеников. Елена Петровна, наш завхоз, выдаст вам ключи от комнаты завтра.

— Да, конечно, спасибо Сергей Владимирович. Завтра же перевезу свои вещи и уже послезавтра буду в полной боевой готовности, — отчеканила девушка.

Орлов смотрел на нее в упор, слегка сощурившись… разглядывал, изредка перемещая взгляд гораздо ниже чем ее лицо..

Виктории жутко хотелось прикрыться руками, она ощутила как впыхнули щеки и шея, и волну мурашек пробежавшуюся по позвоночнику.

— Могу я поинтересоваться почему вы выбрали именно нашу школу? — в его голосе обычный профессиональный интерес, ничего более.

И все же она уловливает странные нотки в его тоне.

— Мне нравится чистый воздух и некая уединенность, передышка от города, — не стала врать она.

— Весомые аргументы, — кивнул Орлов. — Что же не смею вас задерживать.

Он встал, подошел к ней чуть ближе.

Вика быстро поднялась со своего места, поспешила к выходу.

Возле самой двери каблук подвернулся и она еле удержала равновесие, цепляясь за ручку дрожащими пальцами. За спиной послышался тихий смешок и щеки тут же еще больше запылали огнем. Сильные руки сжались на талии.

— Не нужно так нервничать, — сказал он голосом, обволакивающим ее с ног до головы.

Его дыхание опалило кожу в области шеи. Она вздрогнула.

— Я уверен, вам здесь понравится, Виктория Александровна.

Она буквально выскочила за дверь как ошпареная.

Первая мысль — бежать без оглядки, отказаться от глупой затеи уехать из дома и переселится сюда.

Явно директор на что-то прозрачно намекал. А ей домогательств совсем не хотелось…

Всю дорогу до дома она ощущала его руки на себе, его взгляд… Черт…

— Может ну ее, работу эту, — предложила Маша, когда Вика поделилась ей результатами собеседования.

— А если мне показалось. Ведь ничего такого, помощь, не более, — Вика понимала, что находит оправдания.

— И такое может быть. Страшный, директор этот?

— Красивый, — Вика почему то смутилась, в который раз за день залилась краской.

— Тебе решать. Если действительно хочешь там работать… В конце концов всегда можно уйти, если что.

Сестра была права. Это она скорее всего напридумывала себе Бог знает что. Не красавица она писаная, что б на нее мужики вот так сходу бросались.

А ночью…ночью он ей приснился. Голубые голубые глаза…и улыбка…и бархатный, обволакивающий голос…

От собственных снов на утро стало стыдно. Нет. Она точно напридумывала, иначе и быть не может.

* * *

На следующий день, когда она вернулась с вещами и заняла полагающуюся ей комнату, Орлов лично показал ей школу и новое рабочее место, не выказывая никаких намеков на личную симпатию. Мимоходом представил ее учителям.

Вика выдохнула с облегчением. Действительно фантазия у нее слишком бурная. Сегодня он показался ей даже через чур официальным, холодным. На все вопросы отвечал кратко, четко и по делу. И даже почти не смотрел на нее, если только вскользь.

— Вы же понимаете, Виктория, — добавил напоследок, когда она уже собиралась скрыться в своей новой комнате и распаковать вещи, — в школу нельзя приводить своих…кхм. ухажеров и тем более оставлять их на ночь?

Вика округлила глаза. Такое ей и в голову не приходило…

— У меня нет никого, — ляпнула с ходу. — То есть, конечно, я понимаю. Не волнуйтесь.

— Никого нет? — Орлов прямо навис над ней, так что Вика вжалась спиной в стену.

— Я, я читала правила, Сергей Владимирович, поверьте я ответственно отношусь к своим обязанностям, — пропищала она, совершенно сбитая с толку.

— Что ж. Распологайтесь, — он резко отошел назад.

Непроницаемый взгляд и даже по выражению лица ничего не понять, будто маску надел. Он играет с ней в игры? В тепло — холодно?

Нет, ей снова мерещится. Сердце продолжало колотиться даже когда он ушел.

Комната оказалась довольно просторной и светлой. Ничего лишнего, лишь самое необходимое: кровать, шкаф, комод, стеллаж для книг, компьютерный стол. Даже собственная ванная комната имелась. Довольно уютно. В воздухе еще витал едва уловимый запах моющих средств.

Вика выглянула в окно, откуда открывался вид на лес. Присела на краешек кровати, обвела комнату взглядом.

Ощущения были неоднозначными. И радовалась переменам в жизни и боялась одновременно.

Ведь еще ни разу она не уезжала из дома так надолго и так далеко. "Картошка" в институтские годы не считается.

Рядом не будет ни Машки, ни мамы, ни любопытного Славика… По сути теперь она совершенно одна, среди незнакомых людей, с которыми ей придется налаживать контакт, возможно подружится, влиться так сказать в новый коллектив.

Почему то именно сейчас показалось, будто ее выкинули из теплого гнездышка, но ведь это ее собственный выбор и как сказала Маша — если что всегда можно уйти.

* * *

В контракте, который она подписала, черным по белому прописан запрет заводить романы с коллегами, и Вику это более чем устраивало. А когда через две недели после начала работы, Орлов лично позвал ее на ужин, она не задумываясь приняла приглашение, считая его всего лишь дружеским жестом. Надела свое любимое темно-синее платье до колен, не такое строгое, как то, что было на ней в день собеседования, и в то же время довольно скромное. Уложила вьющиеся каштановые волосы. «Скорей всего, на ужине будут и другие учителя», — думала она, делая неброский макияж, выручавший ее во всех ситуациях.

И, попав в ярко освещенную комнату с одним единственным креслом посередине, была не просто шокирована, а до смерти напугана. Вика судорожно вздохнула и прижалась спиной к двери.

Орлов сидел в том самом кресле, широко расставив ноги, глядя на нее в упор, как хищник на добычу. Одет в простые джинсы и футболку. А она платье напялила.

— Вы можете уйти сейчас, Виктория Александровна, — сказал он. — Здесь никто никого ни к чему не обязывает. Отказ не скажется на вашей работе — я вам обещаю.

«Обещаю» не сказал, а выдохнул, да так, что сотни мурашек пробежали по коже. Вика машинально одернула платье, поправила прическу, не в силах открыть рот и сказать хоть слово.

Уйти, по-хорошему нужно уйти, прямо сейчас. Понятно же, что никакого ужина и не намечалось изначально. А лучше вообще собрать вещи и уехать от греха подальше. Ну зачем ей проблемы потом? Но какая-то сила удерживала ее на месте, словно пригвоздив к полу. Она не вздыхала, как томные барышни в любовных романах, не облизывала пересохшие губы, и дыхание ее оставалось ровным, почти. Но, неожиданно для нее самой, между ног стало горячо и влажно, а ведь он даже еще не прикоснулся к ней. Просто по-хозяйски сидит все там же и сверлит наглым взглядом.

«Уйти, уйти, уйти», — звенел настойчиво здравый смысл в ее голове.

— Так что вы решили, Виктория?

Встал, не спеша подошел к ней. Так близко, что она почти уткнулась носом в его грудь, ощутив аромат его кожи и мускуса. Да что с ней такое, в конце концов? Не девственница ведь так дрожать в присутствии мужчины. Орлов вытянул руку, и Вика услышала, как повернулся ключ в замке.

— Думаю, ваше молчание говорит само за себя, — хитро улыбнулся он, дотронулся большим пальцем до ее рта, оттягивая нижнюю губу.

Наверное, в тот момент в нее вселился дьявол, иначе объяснить свое поведение она не могла. Ее рот открылся, захватывая зубками его палец. Рука сама легла на внушительную выпуклость в его штанах.

Назад дороги нет. «А что, если именно этот мужчина даст то, чего не смогли другие?» — подумала она, расстегивая ширинку. И не ошиблась.

Его ласки были умелыми, как и поцелуи от которых подкашивались ноги, заставляя ее цепляться пальцами за широкие плечи, судорожно глотать воздух, когда он ненадолго отрывался от ее разгоряченных губ. Наверное она сошла с ума, не иначе, потому как секс с малознакомыми мужчинами не был обычным делом в ее жизни, а необузданная пьянащая страсть, вспыхнувшая между ними, и вовсе казалась существует только в любовных романах. Сама она никогда не испытывала ничего подобного, до сегодняшнего вечера.

Пальцы не слушались, когда Вика наощупь пыталась справиться с ремнем на джинсах одной рукой, второй в это время нагло оглаживая рельефные мышцы спины, периодически впиваясь коготочками в кожу.

Когда собственная одежда осталась на полу, Орлов долго любовался ее кружевным бельем, так что она таяла словно воск под его взглядом.

А когда и он остался без одежды и вовсе замерла, настолько идеальным казалось его тело в тот момент, с упругим прессом, длинными ногами и гладкой грудью, без единого волоска. Она жадно следила как он одевал презерватив на довольно внушительный член, с бугорками оплетающих его вен, как подошел ближе.

— Вика, — зарываясь пальцами в ее волосы назатылке, прошептал мужчина.

Подхватил под ягодицы, прижимая спиной к стене, ловя ее громкий стон, когда его твердая плоть скользнула в сладкий горячий плен.

Задвигался сначала медленно, постепенно ускоряя темп, врываясь в нее с диким рычанием голодного зверя.

Никогда она не была настолько наполненной, настолько желанной и это кружило голову.

— Доверься мне, — выдохнул в губы.

Бережно, будто она была самой драгоценной ношей отнес ее к креслу, опустил на пол и повернул к себе спиной.

Она почувствовала прикосновение холодной смазки к интимному месту. Сжалась от страха, но вместо того, что бы сказать «нет» и подняться с колен, лишь сильнее выгнулась, приподнимая ягодицы вверх. Глухо застонала, ощутив проникновение пальцев в ее тугую плоть. Его медленные движения вызывали новые волны возбуждения с примесью стыда и неловкости от происходящего.

— Расслабься, — прошептал он, склоняясь к ее уху.

Вика попыталась унять дрожь и сделать, как он сказал, но не получалось. Ахнув от боли, когда пальцы сменились твердым членом, она стиснула зубы и дернулась вперед. Обнаженная грудь коснулась спинки кресла.

— Тш-ш, сейчас все пройдет.

Его руки легли ей на поясницу, мягко, но настойчиво надавили, насаживая глубже.

Вика и не поняла, когда боль сменилась наслаждением. Она закусывала губы и молила не прекращать сладкую пытку, впиваясь ногтями в мягкую обшивку спинки.

Он вышел полностью, с силой ударил по попке, снова резко вошел, как можно глубже.

— Моя девочка? — прохрипел он, снова впечатывая ладонь в покрасневшую от первого удара ягодицу.

— Да, твоя.

Еще удар и резкий толчок члена до упора.

— Не слышу!

— Твоя!..

Никогда она не позволяла мужчине так много, никогда не испытывала настолько сильного наслаждения и того самого оргазма, от которого каждая клеточка тела будто умерла и возродилась заново.

Виновниками ее скоротечного удовольствия всегда были собственные пальцы, но ни как не те неумелые любовники, от ласк которых порой хотелось заснуть прямо во время процесса, либо взять в руки интересную книгу. Поэтому обычно она просто притворялась.

Сейчас в притворстве не было необходимости. Сейчас она смогла полностью раскрепоститься, отдаться на волю необяснимой тяги принадлежать мужчине всем своим существом, не заботясь об угрызениях совести, которые не заставят себя ждать, как только она покинет эту комнату. Комнату пропитанную запахом секса…

Глава 2

Утренняя пробежка — обязательный ритуал ее повседневной жизни. В любую погоду и почти при любом самочувствии. Облегающие спортивные леггинсы, топ и удобные кроссовки — самая любимая одежда в гардеробе Вики.

А здесь, по тропкам в окружавшем школу сосновом лесу, бегать одно удовольствие. К тому же осень в этом году выдалась на удивление теплой. Бег помогал не только поддерживать себя в форме, но и давал возможность обдумать важные вещи или, наоборот, отключиться от повседневной суеты. Сделав пару кругов по новому маршруту, набрала номер сестры — единственного человека, которому могла доверять. Не удержалась и выложила все без прикрас, краснея на каждом слове.

— Послушай, я вовсе не собираюсь и дальше с ним спать, — она поправила выпавший наушник. — …Нет, не жалею. Да, именно туда, ты не ослышалась. Очень. Я знаю — так нельзя… — Остановившись возле развилки, согнулась завязать шнурок. — Только никому ни слова, он — директор, понимаешь? — заговорщицки прошептала в маленький микрофон. — Не хочу проблем ни ему, ни себе. Обещай. Да, у него большой, сколько можно повторять…

Что-то твердое неожиданно уткнулось в нее сзади. Она качнулась вперед, ладонью врезаясь в мокрую от ночного дождя землю.

— А вы оказывается болтушка, Виктория Александровна, — голос Орлова разлился по телу жаркой волной. — Весьма предсказуемо. Но когда вы стоите в такой позе и хвалите мой член, готов простить вам, что угодно.

— Маша, отбой, — нервно сказала Вика и отключила звонок.

Усилием воли заставила себя выпрямиться и повернуться к мужчине лицом. В нос ударил знакомый мускусный запах с солоноватой примесью пота. Кровь прилила к щекам. Какого черта! Зачем с утра парфюм на себя изводить!

— Сергей Владимирович… доброе утро. — Взгляд невольно упал на отчетливый стояк, абсолютно не скрываемый свободными спортивными штанами. — Вы тоже бегаете по утрам? — не отводя глаз, спросила Вика.

— Как видите, — ухмыльнулся он.

Провел пальцами по ее залившейся румянцем щеке. Обошел вокруг и встал позади. Одну руку запустил под тесные леггинсы, с силой сжал тугие мышцы ягодиц, второй рукой распустил длинные волосы, зарылся в мягкие кудри лицом, вдыхая фруктовый запах ее шампуня.

— Надеюсь, у вас ничего не болит?

— Нет, — немного приврала она, закрыв глаза.

— Очень хорошо. Сегодня жду вас в полночь в спортзале. Не опаздывайте.

Это была не просьба, а явный приказ, пусть и сказанный мягким тоном. Вика вырвалась из его цепких рук, споткнулась о корень дерева, еле удержавшись на ногах. Возмущенно посмотрела на Орлова.

— Извините, но я не понимаю!

— Наказание.

— Наказание?

— Ваша болтливость, — пояснил он.

Да, она рассказала обо всем сестре, но ведь не становиться же теперь его сексуальной рабыней! Это ненормально, просто ненормально, разве она не возмущена его наглым поведением и приказами? Но почему тогда при слове «наказание» ее словно током ударило, а между ног сладко заныло? Не замечала она за собой такое раньше. Вот что значит, наконец, познать удовольствие от секса с опытным мужчиной. И все равно это не повод вести себя, как последняя…

— Можно было бы наказать вас прямо здесь, но я потерплю.

— Ну, знаете ли… — все-таки не выдержала она.

— Не опаздывайте, Виктория, — бросил он через плечо, оставляя ее одну.

* * *

— Виктория Александровна, можно просто Вика, — она протянула руку молодой девушке.

— Анна Леопольдовна, можно просто Анна, здешняя медсестра, — хихикнула та, отвечая на рукопожатие.

Тряхнула белыми волосами и украдкой заглянула в книгу, лежащую перед Викой.

— Как тебе у нас работается? С кем-нибудь уже успела познакомиться?

— Да как-то не довелось особо. Разве что с тобой и с учителем биологии. Библиотека — не самое популярное место в школе, знаешь ли.

— О, Федор Алексеевич! Это наш главный ботаник. Помешан на своем предмете. Очки его, конечно, портят, но если их снять, то он вполне себе ничего, — Анна сказала это таким тоном, словно лично попробовала это самое «ничего».

Вика поежилась.

— Разве в контракте нет запрета на романы между сотрудниками школы? — поинтересовалась как бы между прочим.

Анна громко фыркнула, демонстративно закатив глаза.

— Не понимаю при чем тут секс и любовь! Про секс без обязательств в контракте нет ни слова.

«Про секс с директором тоже», — мрачно подумала Вика.

— Уверена — тебе у нас понравится: коллектив небольшой, но хороший, абы кого сюда не берут — Сергей Владимирович лично следит за этим. Правда есть тут у нас одна особа, Эльвира, стерва конечно еще та, не смотри что с виду вся из себя приличная, но я думаю вам с ней делить нечего, так что нормально.

Так вот оно что — директор лично следит за своими учителями и прочими работниками! Странно, что выбрал именно ее кандидатуру. Или просто захотелось разнообразия? На фоне Анны с ее аппетитными округлостями в нужных местах Вика смотрелась чересчур угловатой: маленькая грудь, узкие бедра. Разве что на внешность была вполне себе ничего. Если бы еще не россыпь веснушек, от которых она безуспешно пыталась избавиться.

— Директор наш понравился? — зеленые, как у кошки, глаза медсестры, не мигая, уставились на нее.

Виктория замерла, стараясь не выдать себя, ответила первое, что пришло на ум:

— Хороший.

— Познакомишься поближе, поймешь, что лучший.

Виктории казалось, что у нее на лбу написано, каким способом она уже узнала его поближе, но взгляда не отвела.

— Ну, в общем, я побежала, заходи ко мне поболтать. — Анна качнула бедрами и лукаво подмигнула.

Остаток дня Виктория разбиралась с запутанной компьютерной картотекой, которую в ужасном состоянии оставил предыдущий работник. Или работница. Может, она тоже по ночам ублажала директора, поэтому и не справлялась со своими обязанностями? Стараясь не думать о предстоящей ночи, засиделась допоздна, не заметив как на улице стемнело.

Закрыв библиотеку на ключ, двинулась в корпус для учителей, мечтая о горячем душе и мягкой постели. Никого не встретив по дороге, юркнула в комнату, сбросила с себя одежду и только потом увидела на кровати аккуратно разложенное белое кружевное белье, по виду явно не дешевое. Повертев его в руках, отшвырнула в сторону. А в душе сделала воду похолодней, в надежде остудить себя, избавиться от лихорадочного возбуждения, не дающего трезво мыслить.

Он хочет что бы она явилась в этом? Наглости и самоуверенности ему не занимать. впрочем не она ли сама дала ему повод?

Стоит остаться в комнате, лечь спасть. И так все начинало выходить за рамки… Она ведььего совсем не знает…

Желание и любопытство пересилило. Если в первый раз она шла, абсолютно не зная, что ее ждет, то теперь была готова, как ей казалось, ко всему. Вот только белье одевать не станет. Раз наказание произойдет в спортзале, то и оденется она соответствующе.

Глава 3

Она словно вернулась в юность, когда вот точно также украдкой пробиралась на свидания к мальчикам. Ей казалось, все в прошлом, но сейчас, физически ощущая свой пульс, подкашивающиеся коленки и страх пополам со жгучим любопытством, все больше убеждалась в обратном. Неважно, сколько тебе лет, важно — к кому ты идешь по темным коридорам, дрожа всем телом, в предвкушении неизбежного.

Да, от мужчины многое зависит. Орлов точно знал, когда и как дотронуться до ее тела, заставить выгнуться, захлебнуться его именем. Она позволить делать с собой то, что не разрешала другим. И дело тут не только в опыте и физическом контакте. Пристальный взгляд голубых глаз и безумная энергетика, исходящая от него, напрочь сносили крышу, заставляя почувствовать себя самой желанной, самой красивой женщиной на земле.

И именно ради этого чувства Вика и спешила на новое «свидание».

Где-то глубоко внутри, доводы рассудка пытались до последнего остановить, развернуть обратно, но как только она шагнула в полумрак прохладного помещения, увидела перед собой знакомый силуэт, неконтролируемая первобытная жажда совокупиться с сильным самцом поднялась из самых глубин ее естества, отрезая пути к отступлению. В конце концов, она взрослая свободная женщина, почему бы и нет.

Орлов окинул ее спортивный костюм быстрым неодобрительным взглядом. А чего он ждал?

— Я рад, что вы пришли, Виктория. Надеюсь, белье, которое вам доставили, пришлось впору?

Доставили! Просто проникли в комнату во время ее отсутствия.

— Я его не мерила. Но спасибо, сразу видно — у вас хороший вкус.

Наступило неловкое молчание. Вика на секунду испугалась его гнева — все-таки она совсем не знает этого мужчину. К ее облегчению, он лишь разочарованно хмыкнул и лениво поинтересовался:

— И какое белье вы одели?

— Никакое.

— Так под этими штанишками ничего нет? А наша новая библиотекарша еще та развратница. Ты мне об этом не говорил.

Мужской голос раздался со спины. Виктория подскочила на месте, не ожидая появления постороннего. Приподнятое настроение, с которым она шла сюда, рассеялось. Так ее наказанием будет секс с двумя мужчинами? Что-то она не уверена, готова ли к такому шагу.

— Виктория, вы успели познакомиться с нашим учителем математики Артемом Игоревичем? — спросил Орлов, скидывая футболку на низкую скамью у стены.

Девушка присмотрелась к высокому мужчине и узнала в нем утреннего грубияна, с которым столкнулась по дороге в библиотеку: он, видите ли, опаздывал на урок, что, по его мнению, давало право — можно сказать — впечатать ее в стену, при этом еще и нахамить.

Правда, одет он был уже не в строгий костюм, а в тонкий серый свитер и темного цвета слаксы смотрелись — на худощавом теле они смотрелись очень гармонично.

— Познакомиться — нет, — едким тоном процедила Вика, — а вот оценить его воспитанность смогла в полной мере.

— Приношу свои запоздалые извинения за сегодняшний инцидент, совсем не хотел вас обидеть, — математик подошел ближе, почувствовался легкий запах табака.

— Кажется, меня не было в тот день, когда Сергей Владимирович представлял вас. Думаю, сегодня я смогу загладить свою вину, если вы позволите.

А она позволит? Одно дело — спать с директором, а совсем другое… она не сможет вот так, втроем… Наверное, зря она не послушала сестру.

Виктория охнула, когда оба мужчины внезапно зажали ее между собой. Времени на раздумья почти не оставалось. Как и в прошлый раз, еще можно сказать «нет», просто взять и уйти. Но ведь что-то держит. Моральные устои пошатнулись окончательно, когда Орлов провел языком по ее губам, положил руку ей на затылок. Тело отреагировало каждой клеточкой на его неизменный запах, на жар его крепкого, мускулистого тела, воскрешая в памяти яркую комнату с креслом посередине.

Она не знала, куда делась прежняя Вика, и поразилась скрытой в себе одержимости.

Он ловко освободил ее от одежды, перевернул к себе спиной, позволяя Артему жадно впиться ей между ног, пока сам ловил губами каждый ее стон. Вот так, без прелюдий, без предупреждения.

Язык математика нащупал возбужденный клитор, надавил, совершив круговые движения, двинулся дальше. Стыд и удовольствие потекли по венам. Словно бурлящие реки, выходя из берегов, разливаясь под кожей тяжелым теплом — они делали ее слабой, беззащитной. Лишь сильные руки директора не давали упасть. И она мечтала, что бы это его губы исследовали ее тело, его дыхание обжигало нежную кожу.

Орлов будто почувствовал, подхватил на руки, бережно уложил на подготовленные заранее маты. И стоило ему едва прикоснуться к ней, провести языком по внутренней стороне бедра, плавно переместиться выше, раздвигая нежные, мокрые от желания складки, как она выгнулась, приподымая бедра ему навстречу, глухо застонала.

Он не спешил, растягивая удовольствие, выписывал алфавит на кончике нежного, пульсирующего от наслаждения, бугорка. Останавливался, давая ей успокоиться, а потом ласкал языком внутри, имитируя секс и, снова возвращался к алфавиту. Теперь ей стало мало лишь рук и языка.

Каждая клеточка требовала большего. Но Вика боялась того момента, когда дойдет до секса или ответных оральных ласк, все еще не готовая принять двоих, пусть даже по очереди. И когда увидела перед лицом обнаженный член Артема, с силой сжала руку Орлова, лежащую на ее бедре, замерла в тревожном ожидании.

И снова он понял ее без слов.

— Сегодня только мы для нее, Артем. Пусть девочка привыкнет.

Артем шумно выдохнул, явно не довольный таким поворотом, но настаивать не стал. Склонился над налитой грудью, обхватил зубами сосок, нежно, не причиняя боли, прикусил. Нехотя оторвался, проложил языком дорожку по изгибу ее подбородка, двинулся выше.

Понимала — он еле сдерживался, боролся с желанием послать Орлова к чертям собачьим и погрузиться в ее приоткрытый от удовольствия рот. И настолько она хотела этого, насколько и отвергала всем своим существом.

— В следующий раз наказание не будет таким сладким, Виктория Александровна, — прошептал он, захватывая зубами мочку уха.

Вика вскрикнула, снова выгнулась дугой и, наконец, обмякла, понимая, что этого мало, ничтожно мало. Все внутри горело и требовало продолжения.

К ее разочарованию, Орлов не продолжил, наоборот — отстранился, поцеловал коленку.

— С вас хватит, — произнес он, подавая ей одежду.

В его голосе ощущался привкус недовольства, и Вика не могла понять, в чем дело. Стыдливо прикрылась руками, подтянула под себя ноги. Ему не понравилось… она не понравилась. Другого объяснения не приходило на ум.

Разве возбужденный мужчина остановится на полпути? Разве удовлетворится только ее оргазмом? А тем более такой, как Орлов, заставивший ее забыть обо всем на свете.

Вон даже Артем больно стиснул ей грудь, услышав его слова.

Виктория быстро натянула майку, штаны, жалея теперь, что не одела белье. Не глядя на Орлова, вышла из зала. Вызвавшийся проводить ее Артем явно надеялся на нечто большее, чем глухое «спасибо» и захлопнувшуюся перед самым носом дверь. Но у Вики не было никакого желания даже разговаривать, не говоря уже о чем-то другом.

Она приняла душ, завернулась в одеяло и заплакала, громко, навзрыд, выплескивая в слезах всю нахлынувшую на нее боль.

Глава 4

После ночи в спортзале он перестал намекать на продолжение — боялся отпугнуть. Не нужно было звать Артема, девчонка оказалась не готовой к такому повороту событий. Хоть и показала характер, не одев белья, что он ей подарил. Заявилась в простых спортивных штанах и майке на голое тело. Но самое главное — пришла.

Да и сам он, по правде сказать, почувствовал ревность собственника. Смотреть, как другой мужчина прикасается к ее телу, оказалось неприятно. Поэтому незамедлительно поменял правила игры, стоило ей лишь намекнуть. Артем злился, ведь впервые за последнее время они оба остались ни с чем. Плевать. Пусть трахает кого угодно, хоть завхоза Елену Петровну, но Вику не получит. Пока…

Целую неделю он ожидал первых шагов с ее стороны, но просчитался — маленькая стервочка не шла на контакт. Вежливо здоровалась, встречаясь с ним в стенах школы, отчитывалась о проделанной работе и больше никогда не попадалась во время пробежек.

Бегать она не перестала, просто удачно подбирала время, а он все никак не мог подловить ее, как ни старался — все-таки работу никто не отменял. В отличие от других его любовниц, Виктория не вешалась ему на шею, не набивала себе цену и не строила из себя недотрогу. Отдавалась страстно, безрассудно, а главное — так естественно, без вульгарности порно звезды, которую вечно строила из себя та же Анна.

Да, пожалуй, именно естественность привлекала его в ней. Тогда почему так холодна в эти дни? Разве обидел? Разве не сделал, как хотела? Он же видел в ее глазах, что она хочет его сильнее, чем раньше, покрываясь мурашками при каждом нечаянном прикосновении его рук. Хочет, но упорно продолжает делать вид, что между ними ничего не было. И он от этого сходил с ума.

В комнате Вики была установлена скрытая камера. Он давно про нее забыл, да и не собирался подглядывать. Но сейчас… Он одним глазком, всего на секундочку.

Закрыл кабинет, включил компьютер, нашел нужный ярлык на рабочем столе, замер в ожидании, не зная, откроется ли картинка. Надо будет попросить Герыча проверить, а еще сделать так, что бы он мог смотреть на нее прямо с телефона, в любое время. Нет, это глупо и не достойно, только сейчас, и всё.

Черт! Сергей подскочил от злости, подошел к окну. Две ночи, всего две, а она уже в его мыслях, в его венах, в каждом проклятом стояке! Не нужно было нанимать ее на работу. Знал, чем всё может обернуться. Знал, но был уверен — испугается, убежит еще в первую ночь, наспех собирая вещи, как много лет назад сделала та, другая.

Осталась. Не оттолкнула. И вот тогда ему снесло крышу. Вдыхая аромат ее кожи, сдирая с податливого стройного тела одежду, он впервые за долгие годы не проверил, готова ли женщина его принять. Просто вонзился в слишком узкую для него плоть, перехватил губами вырвавшийся из ее горла крик. И хоть прекрасно понимал, что она не та девчонка, в которую когда-то был влюблен, уже не мог остановиться. И только потом, желая ощутить себя в ней везде, вспомнил про смазку.

Сейчас это его девочка, только его!

Провел ладонью по лицу, отогнал непрошеные воспоминания. Вернулся за стол. На экране монитора появилась Вика. Вот она разделась и пошла в душ. Вернулась. Голая. Легла, не накрываясь. Ворочается, не может заснуть. А потом… потом он уткнулся носом в экран, жадно ловя каждое движение тонких рук между разведенных женских ног.

Ловкие пальчики то погружались внутрь, то медленно разводили влажные складки, дразнили клитор, а потом снова исчезали в манящей глубине. Он вспомнил ее восхитительный вкус, как она точно так же выгибалась под натиском его языка, глухо зарычал. Так вот оно что — предпочла ему собственные руки! Орлов еле проглотил ком, ставший поперек горла. С трудом справился с собственной ширинкой, достал набухший член. С силой оттянул кожу к основанию, максимально обнажая головку. Шумно выдохнул, быстрее задвигал рукой.

У него есть ключ, он может ворваться прямо сейчас в ее комнату и оттрахать так, чтоб ходить неделю не смогла. А не сидеть тут перед монитором и дрочить, как зеленый подросток.

Но сдержался. Не в его правилах брать женщину силой.

* * *

— Конечно, я приеду на каникулы… Да мамочка, обещаю… Все, поцелуй за меня Машку и Славика. Скажи, я вечером ей перезвоню. Пока.

Вика нажала на отбой. Вытянулась на постели и сладко зевнула. Можно было поспать подольше, как-никак выходной, но мама почему-то решила, что негоже спать допоздна, в такой хороший солнечный день и прогнала остатки сна настойчивым звонком.

Удовлетворившись ответами о питании и ее самочувствии — неизменные вопросы — мама в который раз намекнула, что тетя Зина по-прежнему готова взять ее обратно на работу и совсем не обязательно жить в непонятном интернате или «как его там». На что Вика в который раз промолчала, быстро сменив тему разговора.

Конечно мама волнуется. Но в ближайшее время Вика не собиралась менять работу. Ей нравилось здесь.

В дверь постучали. Она быстро накинула халат, недоумевая, кто бы это мог быть.

— Виктория, я не разбудил?

Одетый в спортивный костюм, с милой улыбкой на свежевыбритом лице стоял Орлов. Переминаясь с ноги на ногу, как провинившийся школьник, взирал на нее сверху вниз с голубыми глазами. Вот таким открытым, слегка застенчивым и без своей щетины, прибавлявшей ему несколько лет, она видела его впервые, и как-то сладко защемило сердце.

— Так давно не встречал вас на пробежке, подумал, может, сегодня составите мне компанию?

Спросил и в глаза смотрел. Не в вырез халата. Ждал. Вика замялась, не зная, как поступить. Не дожидаясь ответа, протиснулся в комнату и уселся на стул.

— У вас как-то мало личных вещей, — заметил он, оглядываясь по сторонам.

— В последнее время я полюбила идею минимализма. Знаете, когда в комнате нет ничего лишнего, дышится легче.

Орлов поймал ее многозначительный взгляд, но продолжал сидеть как ни в чем не бывало. И вот что ему нужно, спрашивается? Хочет снова унизить? Поиграться и дать понять, что она всего лишь дурочка, легко соглашающаяся на секс, прибегающая по первому зову, стоит только щелкнуть пальцами? Сама виновата. Никто ведь не заставлял.

— Ждите, сейчас оденусь.

Достала из шкафа вещи, юркнула в ванну. Она действительно дурочка. Все нормальные люди думают, потом делают, а у нее по жизни все наоборот: сначала делает, поддаваясь эмоциям, потом расхлебывает последствия. Наверно, это у них семейное. Ну, ничего, еще не вечер.

Глава 5

Буквально на следующий день, после ночи в спортзале, она случайно подслушала в женском туалете разговор Анны и и той самой учительницы русского языка — не менее эффектной дамочки со звучным именем Элеонора Андреевна или просто Эллочка, Как-то она особенно не понравилась Вике. Вот вроде и культурная, и красивая, а во взгляде нет-нет да и промелькнет высокомерное злорадство. Они спорили, кого из них позовет к себе Орлов в следующий раз, а еще бурно обсуждали ее собственную персону, гадая, посвящена ли она в закулисную жизнь учителей или нет.

Вике стало не по себе. Она, конечно, и так уже все поняла — не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы увидеть насколько раскрепощенная атмосфера царила в этих стенах.

И она хороша. Просто отлично во все вписалась своим доступным поведением. Согласилась на все с первого раза. И вроде не жалела, но и не гордилась содеянным. По правде говоря, Вике было стыдно. Стыдно и неловко после той последней ночи, когда он грубо дал понять, что наигрался. Но показывать это Орлову она не собиралась. Пусть думает, что угодно. Несмотря на потаенные желания и влечение к этому мужчине, она все же не собиралась окончательно терять голову.

Да, тело не слушалось, требовало разрядки, требовало прикосновений мужских рук — его рук, и она сама удивлялась той выдержки и внешне холодной отстраненности, с которыми появлялась на людях. А по ночам не могла заснуть, давая волю неуёмным сладким фантазиям.

У нее и в мыслях не было дразнить или заманивать его в свои сети, лишь дать себе время, взглянуть на всё трезвым взглядом, разобраться в своих противоречивых чувствах. Решить, наконец — готова ли принимать участие в дальнейших встречах, приглашения на которые в тайне ждала. Украдкой посмотрела на мужчину, бегущего рядом, и улыбнулась. Хорош не только в постели, но и в беседах на разные темы. С ним было легко, приятно, и Вика наслаждалась каждым мгновением.

Им бы вот так начать свое знакомство поближе, но тут уже ничего не исправишь. «А ведь в такого, как Орлов, легко влюбиться», — мелькнуло в голове. Но уверена — для него она останется лишь мимолетным увлечением — не более того. Такие как Орлов по-другому не могут. По крайней мере, не видела она себя той женщиной, которая сможет не только покорить, но и удержать. А чудеса, как правило, происходят лишь в книгах и фильмах. В жизни все куда как прозаичней. Было глупо и самонадеянно рассчитывать на большее, чем секс, но помечтать ведь можно! Чем черт не шутит!

— Виктория! Осторожно!

Она даже не успела понять, что произошло. Резкий рывок за плечо, промелькнувшее перед самым носом дерево, а следом крепкие знакомые объятия, которые так не хотелось покидать.

— Цела? — спросил Орлов, осматривая ее лицо.

— Цела, — прошептала она, а в ушах зашумело.

Надо отстраниться, не стоять вот так, в кольце его рук — это возбуждало похлеще любых ласк. И так хотелось наплевать на всё в который раз, и отдаться ему прямо здесь. Ну почему в обществе так осуждается подобное поведение женщины? Вот когда не получаешь удовольствия и сидишь, озлобленная, дома, жадно поглощая женские романы — это хорошо. А если надумала-таки это удовольствие получить в реальности, всё — на моральном облике можно ставить крест. Несправедливо.

* * *

Поначалу он еле сдерживался, чтобы не завалить ее прямо в покрывало из опавших листьев. Особенно когда пришлось бежать друг за другом и какое-то время лицезреть ее сзади. Нет, лучше стоя, деревьев хватает. Хотя можно и на весу — она легкая. А потом продолжить у нее в комнате или у него — без разницы где. Иначе придется снова воспользоваться рукой или сдаться и принять приглашение Анны. Странно, что он до сих пор этого не сделал. Но постепенно расслабился и сам не заметил, как увлекся разговором. Поначалу просто отвечая на простые вопросы, потом переходя на более серьезные темы. Давно он вот так не болтал с женщиной обо всем на свете и ни о чем одновременно. И ему нравилось. Нравилось видеть ее улыбку, слышать ее заразительный смех. Представлять, что время повернулось вспять, и рядом Она, а у него появился второй шанс. Возможно, воображение многое искажало, но сходство было поразительным.

Однако когда она, задумавшись, чуть не протаранила лбом дерево, четко осознал разницу — Вика другая. Со своими милыми веснушками, испуганными бездонными глазами и пьянящим запахом фруктов в пушистых, мягких волосах. Не возмутилась, обхватила руками и, казалось, еще сильнее прижалась к нему.

— Сергей…

Не дал договорить — подхватил на руки, с голодным рыком впился в приоткрытые манящие губы, ощущая даже через одежду исходивший от нее жар. Как же он соскучился по такой Вике: страстной, безрассудной, вкладывающей всю себя даже в обычный поцелуй. Болезненная тяга обладать этой девушкой, стать полноправным хозяином ее тела, сделать своей, волной прокатилась по телу и сосредоточилась в паху. Движения языка стали более настойчивыми, требовательными. Коснулся груди, легко удерживая Вику одной рукой, ощутил затвердевший под его ладонью сосок. Задрал майку и внезапно почувствовал, как она словно окаменела.

— Нет, — как разряд тока.

Медленно отстранился, поставил на землю. В ее глазах по-прежнему плескалось возбуждение, но голос был твердым и холодным.

— В чем дело, Виктория? Вам неприятно? — спросил, еле сдерживаясь.

— Приятно, — призналась честно.

Не понять ему никогда эту чертову женскую логику! Ну, вот что опять не так?

— Я, — она запнулась, — не уверена, что хочу продолжать. Не готова переспать со всем коллективом. Может, я и повела себя как последняя… но этого больше не повторится.

Не готова она, видите ли. Так со всем коллективом никто и не заставлял. Шумно выдохнул, мысленно выругался каждым матерным словом, пришедшим на ум.

Дурак, думал, что другая, а она просто выжидала перед тем, как начать выеживаться. Вот встряхнуть бы ее сейчас, чтоб не смотрела взглядом невинной грешницы, не притворялась.

Подарков и внимания захотелось? А может, на ухаживания рассчитывает? Так это легко. Будет даже интересно поиграть по ее правилам. Но, как веревочке не виться, а все равно в его постель вернуться все же придется. Он так просто не отступится.

— Я вас услышал, Виктория, можете не волноваться. Как я и говорил, на вашей работе это не скажется.

Глава 6

12 лет назад

— Я тебе говорю — на дачу рвануть нужно, отдохнуть. Шашлыков сто лет не ел. Соглашайся. Мама твоя, вон, чуть не каждый день звонит.

Артем хлопнул друга по плечу, пытаясь привлечь внимание, но Сергей будто и не слышал, сидел, уставившись в журнал, упорно делая вид, что годовые оценки учеников — самое важное в жизни.

— Ты бы хоть ради приличия буркнул в ответ, — беззлобно заворчал Артем.

— Не могу, — Орлов поднял глаза, — не могу, понимаешь. Как мальчишка с ума схожу, а она хвостом вертит. Душу наизнанку вывернула, ведьма проклятая!

— Я тебе сразу сказал, еще как только она порог школы переступила — такие знают себе цену и в койку просто так прыгать не станут. А ты заладил «моей будет, добьюсь». Добился?

Сергей отшвырнул несчастный журнал в сторону. Но ни сжавшиеся в кулаки руки, ни потемневшие от гнева глаза не испугали Артема. Пусть он и был по комплекции худее друга, но отпор мог дать с легкостью.

— Злись — не злись, а от правды не убежишь. Забей ты уже на нее. Столько женщин вокруг. Та же Инна, например.

Орлов умом и сам это понимал, но сердцу не прикажешь. Какая банальная, заезженная фраза.

Вспомнил студенческие годы. Как он смеялся над одногрупниками, бегавшими за девчонками, таскавшими цветы, мягкие игрушки, сладости. А тех, кто отдавал последние деньги со стипендии на все эти ухаживания, вообще презирал. Для него на первом месте всегда была учеба. А противоположный пол служил лишь для снятия напряжения. Никаких тебе там уси-пуси. Благо, с его внешностью найти девушку на ночь проблемой не было. Одно условие: она не должна учиться с ним в одном институте. Все эти сопли об их надеждах на счастливое будущее рядом с его сильным плечом вызывали отвращение и злость.

Наверное, поэтому он и сдружился с Артемом. Безбашенный, легко и умело расстающийся с девушками, в тоже время был надежным товарищем, не раз доказывающим свою искреннюю дружбу. Когда у Сергея умер отец, именно Артем, не жалея своих холеных ручек, помогал довести до ума не достроенную дачу, которую мать наотрез отказалась продавать. И даже когда по окончанию учебы Артем остался в Москве со свободным дипломом, а Сергея отправили в богом забытую деревню, связи не потеряли.

Весь мир Сергея перевернулся, когда порог школы, в которой они с Артемом работали последние два года, переступила новая учительница географии Григорьева Наталья Алексеевна. Молчавшее до этого дня сердце словно увеличилось в размерах, распирая ребра, а потом ухнуло куда-то вниз. Тоненькая, невысокого роста, с длинными волосами цвета спелых каштанов и с большущими карими глазами, она показалась ему такой невинной и хрупкой, что доселе неведомое чувство закрутилось водоворотом, сметая всё на своем пути.

Только тогда он понял, что значит сходить с ума по женщине, дарить подарки, из кожи вон лезть,лишь бы угодить. И все без толку. Неприступная, как скала, Наталья только посмеивалась над его усилиями произвести впечатление. Посмеивалась, но не отталкивала полностью, будто дразнила, делая шаг навстречу и тут же отступая назад. Игралась и виляла хвостом, все больше заманивая в свои сети. И Орлов уже не понимал, где заканчивается простая похоть и начинается нечто более глубокое. То, что ранит душу осколками вдребезги разбитого сердца.

— Едем на дачу, — неожиданно для самого себя согласился Сергей. — Весь коллектив позовем на твои шашлыки.

Артем недоверчиво покосился на друга.

— Уверен? А если она не согласиться, все отменишь?

— Нет.

* * *

Черный минивэн остановился на окраине дачного поселка. Сергей вышел из машины. Следом Артем, Анжела и Инна.

— Я обещал твоей матери, что мы отдохнем культурно и не разнесем дом и участок, — серьезно произнес Артем, доставая пакеты из багажника.

— Нас будет не так много. Не волнуйся. В следующий раз съездим вдвоем, порыбачим. Обещаю.

— Жарковато сегодня, рано весна началась. — Анжела достала влажные салфетки, протерла лицо.

— Какая замечательная дача, — воскликнула Инна, замахав руками. — А природа, лес-то какой, воздух!

Сергей покосился на вспотевшую пухленькую химичку, потом перевел взгляд на англичанку. Сглотнул, с трудом представляя ее в роли своей спутницы жизни. И как только Артем мог предложить такое?

Она аккуратно хлопнула дверцей, поправила спортивный костюм и снова заохала. Внешностью, конечно, ее природа не обделила, как и более-менее сносными выпуклостями: блестящие черные волосы до плеч, маленький носик, высокая, статная, она производила приятное впечатление. Но уж сильно напоминала томных кисейных барышень, мечтающих о принце. Слишком хорошая, приторная, на его вкус. С такой переспи — век не отвяжешься. Жениться придется.

— У вас золотые руки Сергей Владимирович.

Ее рука как бы невзначай коснулась плеча. Тонкий аромат духов заполз в ноздри. Он и в машине то еле вытерпел этот запах. Отстранился, взял остальные пакеты. Интересно она и мужа на «вы» называть будет?

— Я рад, что вам нравится, — вежливо улыбнулся в ответ.

Инна кокетливо взмахнула ресницами, придержала калитку, давая ему пройти.

— Что-то остальные опаздывают, — заметила она.

Остальные Сергея не волновали. Пусть хоть вообще не приедут. А вот Наташа сказала, что будет непременно. Надо было настоять и заехать за ней лично. Дурак.

Через час, когда умелые руки женщин накрыли на стол, а в воздухе запахло ароматом жареного мяса, приехали и остальные. Наталья не обманула — грациозно вышла из машины и приветливо помахала рукой. Даже в простых свободных штанишках, белой футболке и дутой жилетке смотрелась превосходно.

В тот вечер она была совсем другой. Для него другой. Будто сбросила маску. Пропала высокомерность и холодность, сменившись переливчатым смехом, случайными прикосновениями и ласковым, согревающим взглядом. И в душе снова все перевернулось с ног на голову. Призрачная, едва ощутимая надежда всколыхнулась и замерла в ожидании, заставляя сердце биться быстрее. У него и мыслей не возникло про секс. Только бы сидеть вот так рядом возле костра, смотреть на красивые губы, ощущать ее пьянящий запах. Но Наталья сама увела его в дом под видом важного разговора. Поинтересовалась, где спальня. Шла впереди, следуя указаниям, крепко держа за руку. Стоило им оказаться в комнате, как она прижалась к нему всем телом, приподнялась на носочки, дотронулась губами до его губ. И он думал — задохнется от счастья.

Хотелось пить ее по капле, изучать и целовать каждый миллиметр бархатной кожи, пробовать на вкус. Дышать ей, заполнять собою без остатка. Чтоб только он, чтоб только его имя на этих раскрасневшихся от поцелуев губах. Хотел ее всеми доступными ему способами, до хрипоты в голосе, до дрожи в руках.

— Люблю тебя, — выдохнул, зарывшись ей в волосы, сам не понимая, как осмелился на такое признание.

— Это не любовь, это похоть, — прошептала в ответ без упрека, без обиды.

Он сделал глубокий вдох, словно собираясь возразить, выдохнул и снова прижался к ее губам. Потом разберутся, сейчас главное — они вместе, а впереди — вся жизнь. Наивный.

За окном раздался протяжный гудок автомобиля. В комнату без предупреждения ввалился Артем.

— Кто звал директора? — с ходу спросил он.

Наташа быстро поправила одежду, пригладила волосы.

— Валера. Это он за мной, — спокойно сказала она, будто между ними сейчас ничего и не было. — Прости.

Глава 7

Проспала! Хотя завела три будильника! Быстро помылась, почистила, зубы. Долгих пятнадцать минут стояла перед раскрытым шкафом. Вечная проблема: все есть — надеть нечего.

Плюнув, выудила голубые джинсы, простой кремовый свитер тонкой вязки, белые кроссовки. Волосы собрала в пучок. Проверила наличие документов, ключей, перекинула через руку пальто и выбежала из комнаты.

На выезде с территории школы долго не могла завести машину. Старенький форд упорно сопротивлялся, фыркал и тут же глох, как только схватывало зажигание. Да что ж такое — доехать до самых ворот и так застопориться!

Охранник сочувственно посмотрел на нее. Лучше бы помог.

— Ну же, давай! — взмолилась Вика.

Автомобиль еще раз фыркнул и, наконец, завелся. Вовремя. Она уже опаздывала, и сильно, а Машка ждать не любит, будет потом ворчать целый день. Надо обязательно заехать на СТО. А лучше позвонить дяде Коле. Он не откажется помочь, так будет и надежней, и дешевле…

Всю ночь Вика не спала, ворочалась с боку на бок, обдумывала сложившуюся ситуацию. Да только что тут можно обдумывать, ситуация патовая: мозг — себе, сердце — себе, а тело… тело вообще с ума сходит. И вот хоть разорвись.

Раньше было проще. Раньше она не испытывала такую бурю чувств и эмоций. Ни один мужчина не вызывал дрожь в коленках, бессоные ночи и столько спутанных, противоречивых мыслей.

Да и не так много было этих самых мужчин.

Пашка, однокурсник, ухаживал красиво, не скупился на подарки, часто приглашал в кафе и кино. Он даже расписывал как они поженяться после института. Он был хорошим… Ласковым… Но с ним она ощущала себя словно мертвое дерево, вроже и нравился, вроде и думала — полюбит со временем, да ни как. Острое понимание — не ее, никуда не исчезало. Они расстались тихо.

Но и после Пашки ничего не складывалось на личном фронте. Знакомства, короткие свидания, никаких эмоций… Словно не способна она больше на них…

Сменила работу, называется. Ну, вот у нее с детства все не так, как надо.

Прямо на повороте, совсем рядом, на бешеной скорости промчался тонированный автомобиль. От неожиданности Вика еле успела вывернуть руль, уступая на узком участке дороги, резко затормозила и чудом не ушла в кювет. Чертовы богатенькие буратино! Такое чувство, что дороги принадлежат только им. Перевела дыхание, с трудом расслабила вцепившиеся в руль пальцы. Глянула в боковое зеркальце и с ужасом заметила приближающегося мужчину, высокого, огромного, просто качка.

Боже! Неужели она задела его?! И не почувствовала? Ведь вроде успели разъехаться! Виноватой, конечно же, сделают ее. Черт! Вика зажмурилась, ожидая худшего.

— Девушка, с вами все в порядке?

Несколько ударов костяшками пальцев по стеклу, от которых по телу озноб и жар одновременно. Открыла глаза. На автомате натянула ручник, вынула ключи и вышла из машины. Только бы не упасть от страха в обморок прямо перед ним.

— С вами все в порядке? — еще раз спросил незнакомый мужчина.

В голосе, несмотря на грубоватый тон, чувствовались нотки беспокойства.

— Да, — пропищала Вика, уткнувшись взглядом в широкую грудь, обтянутую черным свитером — в лицо посмотреть побоялась.

Казалось, этот громила сейчас посмотрит по сторонам, убедится в отсутствии свидетелей и открутит ей голову своими большими ручищами. а потом, что будет потом думать не хотелось. Страшно.

— Будьте внимательней за рулем, — сказал он и направился к своему автомобилю.

— Хорошо, — снова писк, вырвавшийся из груди.

Сам бы лучше водил аккуратней! Она даже не осмелилась посмотреть ему вслед. Быстро села за руль. Пристегнулась. К счастью, машина завелась сразу, не заставляя нервничать еще больше. Все обошлось. Все обошлось. И уже, подъезжая к городу, успокоилась окончательно.

В торговом центре было душновато, особенно после активного шопинга с примерками. Примерок, правда, было гораздо больше, чем покупок. Маша хотела уже выйти на улицу, вдохнуть свежего воздуха, но Вика потащила ее в переполненное кафе.

Еле-еле удалось занять столик и присесть. Ноги гудели страшно. Зачем только напялила эти чертовы каблуки! Вон, Вика в кроссовках, и чувствует себя превосходно. Хорошо хоть за Славиком мама согласилась присмотреть, а то пришлось бы совсем несладко.

— Будешь налегать на блинчики со сгущенкой — растолстеешь, — промычала Вика с набитым ртом, подвигая тарелку сестры к себе.

— А ты от моей порции похудеешь, значит? — рассмеялась Маша. — Давай, рассказывай нормально, что у тебя творится в этой школе. Может, вернешься домой? Мама волнуется, места себе не находит.

— Я думала об этом. Но работать там мне действительно нравится. Да и воздух, природа вокруг — знаешь же, что люблю такое. Плюс зарплата хорошая.

— Зарплата, значит. А может, ты в директора влюбилась?

Вика чуть со стула не упала, поперхнулась последним кусочком блина и закашлялась, покраснев, как бурак.

— Влюбилась, — констатировала Маша, хлопая ее по спине.

— Ты что такое говоришь! Я его почти не знаю. Разве можно влюбиться за такой короткий срок?

— Ну, за этот ка ты говоришь короткий срок ты успела переспать с ним два раза.

— Один, — смутилась Вика и покраснела еще больше, хотя куда уже. — Второй раз, считай, не было.

Вика замолчала, было видно — она, что-то не договаривает, но Маша не настаивала. Сестра такая, захочет — поделится сама, а нет — клещами не вытянешь.

— Давай уже, не тяни резину, выкладывай.

Вика нагнулась поближе к сестре, осмотрелась по сторонам, боясь быть услышанной.

— Ты кончаешь от секса? — пошлое слово заскрипело на зубах.

— Ну да, — ответила Маша, не задумываясь.

— Повезло, а я нет. Никогда. Ни с кем. До него…

Обычно кругленькое лицо сестры вытянулось, глаза смотрели, не мигая — Вика раньше про такое не говорила. Нет конечно обсуждали они интимные стороны жизни, по девичьи, но не так чтоб слишком откровенно. До недавнего времени.

— С другими… совсем? — Машке не верилось.

— Совсем. Иногда было приятно и казалось вот-вот, но чаще я просто лежала, погруженная в свои мысли. Один раз даже хотела книжку почитать, не во время, да некрасиво как то. А с ним по-другому. С ним от одного его присутствия в голове туман появляется, и жар и… Понимаешь?!

— Понимаю, — вздохнула Маша. — Как и то, что в итоге можно остаться у разбитого корыта. Или как я — матерью одиночкой. Сколько ему лет?

— Тридцать восемь, кажется.

— Ого, не староват для тебя? Почти сорок.

— Подумаешь, старше. — Махнула Вика.

— Подумаешь, у него жена есть и дети. Есть же?

— Разведен, есть ребенок.

— Скажи еще, что в вашей школе учится?

— Нет, точно не в нашей, я бы знала.

— Смотри, сестричка, не влипни в неприятности. Такие мужики получают, что хотят, и машут ручкой. Ты готова к такому?

— Я знаю. Но, может, мне и нужен только секс. С ним. А там будь, что будет.

— Муж тебе нужен и дети. Тридцатник на носу, как никак.

Вика отмахнулась. Муж, дети. Так разве ж она против? Только вот выходить замуж за первого встречного, лишь бы быть как все, никогда не входило в ее планы.

Подружки все уже давно повыскакивали за своих ухажеров. Катюха так успела даже пятерых родить. Она искренне радовалась за каждую, но зависти не испытывала. Каждому свое в этой жизни.

— Ты как мама, а я хочу чтоб не с абы кем, чтоб по любви.

— А с этим директором значит любовь и ты собралась за него замуж?

— Ничего я не собралась!

— Тогда я тебя не понимаю, Вика. Хотя… Поступай как считаешь нужным, это в конце концов твоя жизнь, главное не забывай предохраняться, не повоторяй моих ошибок.

— Дай мне телефон дяди Коли, — попросила Вика, меняя тему разговора. — У меня опять половина номеров стерлась. Такое ощущение, что телефон живет своей жизнью.

— С машиной проблемы? — Маша полезла в сумочку. — Когда уже продашь?

— Не знаю, но ты обещала не вмешиваться. Сама сказала, что ни она, ни те копейки, что можно за нее выручить, тебе не нужны, — получилось зло и некрасиво, Вика прикусила язык, быстро переписала номер.

— А я разве об этом?! — к счастью, сестра не обиделась. — К тому же ты все равно упорно всунула мне половину денег за эту рухлядь. Не хочу, что б она подвела тебя во время езды, и всего лишь.

Вика смутилась. Маша права. Что-что, а насчет отцовской машины они никогда не грызлись.

— Прости.

— Домой не заедешь?

— В следующий раз. Все, побежала. Целуй за меня маму и Славку, твоя очередь.

Глава 8

Николай Степанович — для “своих” дядя Коля — выслушав ее проблему, сказал не тянуть и приехать к нему сегодня. Через полчаса она свернула в гаражный кооператив, по памяти нашла нужный ряд и гараж. Папин двоюродный брат как раз занимался ремонтом микроавтобуса. Невысокого роста, с приличным животиком, легкой сединой и круглым, всегда улыбчивым лицом, он никогда не отказывал в помощи. Веселый, добрый, с детства таскал их с сестрой на своих плечах, приезжая к ним на дачу. Два раза будучи женатым, своих детей не имел, но дочку своей второй жены от первого брака, принял как родную, и ее детей искренне считал собственными внуками.

Вика никогда не наглела и за ремонт машины старалась расплачиваться вовремя — любой труд должен оплачиваться, будь то родственника или чужого человека. И как бы он, иной раз, не ругался и не отнекивался от предложенных денег, все равно настаивала на своем.

— Бережешь, — вместо приветствия сказал он, стиснув ее в объятиях.

— Берегу, — промычала она, уткнувшись ему в грудь.

— Ну, давай тогда посмотрим, в чем там дело.

В каких-то деталях автомобиля Вика разбиралась, и никогда не путала, куда нужно залить омывашку для стекол, а куда долить масло или антифриз. И даже понимала такие слова, как сайлентблоки, подшипники и тормозные диски. Но на этот раз она ничего не разобрала из сказанного. Вердикт был неутешителен: машину на неопределенное время придется оставить на ремонт, а до школы сегодня добираться на такси.

— Как мама, Машка со Славиком? Давно не созванивались, не виделись, — Николай Степанович вытер грязные руки и присел на низкий табурет.

В гараже пахло маслом. Вика встала возле открытых ворот.

— Ай, дядя Коля, все как у всех: работа, давление, дача.

— Ну, дача, скажем, не у всех, а вот давление у каждого второго. Прямо напасть какая-то. Сама хоть как? Как работа?

При слове работа Вика нервно дернулась и раскраснелась. Знал бы кто, чем она там занимается, на этой самой работе. Сестра вроде не скромница, и то в шоке.

— Новая работа у меня, вернее работа старая, школа новая. Частный пансион.

— Эта та, что в лесу, что ли? У черта на куличках? — удивился Николай Степанович, щелкнул зажигалкой, подкуривая сигарету. — И как ты туда добираешься? На машине каждый раз? Тут же больше ста километров.

— Я живу там.

Он неодобрительно покачал головой.

— Эх, молодежь. Дома жить надо. Ну да ладно, не маленькая, сама знаешь, как лучше. Но был бы жив батька, от он бы накостылял тебе. Не понимаю я этих школ. Интернат какой то, честное слово. Неужели в городе не нашлось места лучше?

— С такой же зарплатой — нет. Да и нет уж там плохо. Наоборот. Свежий воздух, отличные учителя, да и дети уезжают на каникулы домой.

— Свежий воздух говоришь? — Николай Степанович сощурился, глядя на нее снизу вверх. — Мамкуа наверное места себе не находит.

— Есть немного, но я не маленькая, не могу сидеть все время рядом.

— И то правда. Сто километров не так уж и много, если подумать. И все равно, батька бы тебя не пустил, не посмотрел бы что взрослая!

«Это точно», — подумала она и улыбнулась.

Попрощавшись, Вика плотней укуталась в шарф, поежилась. Несмотря на дневное солнышко, вечера становились холоднее, а сумерки подкрадывались незаметно. На электричку она врятли успеет, придется ехать на такси или ловить попутку. Н атакси дорого, на попутке страшно. Позвонить Орлову? Нет. плохая идея. Вышла из кооператива, достала телефон, раздумывая как лучше поступить. Лишние расходы были не вовремя, и она порадовалась, что не сильно потратилась в торговом центре.

До этого самого дня никогда в жизни ее не окатывали грязью из луж проезжающие машины. Вот как-то везло. Всегда. Но видно не в этот раз. Ни прикрыть лицо руками, ни даже элементарно отскочить она не успела — слишком быстро и неожиданно все произошло.

Рев тормозов — и вот уже холодные, колючие брызги впились в лицо, легли на светлое, мятного цвета пальто грязными разводами. Вика так и продолжала ошарашенно стоять с закрытыми глазами, чувствуя стекающую с лица воду, когда услышала знакомый, грубоватый голос и тот же самый глупый вопрос.

— Девушка, вы в порядке?

Разлепила мокрые ресницы, повернула голову и что-то неразборчиво пискнула в ответ. Черный свитер, куртка, то же телосложение. А еще квадратная челюсть и бритая голова. Правда, черты лица незнакомца были правильными: высокий лоб, несколько большой рот с властными губами, ровный прямой нос, черные глаза.

И, возможно, она даже посчитала бы его красивым, при других обстоятельствах.

Снова пропищала тарабарщину, начиная злиться на саму себя.

— Вы разговаривать умеете или только пищать, как мышь? Где ваша машина?

Ей показалось или он посмеивается над ней?

— Умею, она сломалась, — собственный голос показался чужим.

Он нахмурился, раздумывая как поступить. И от его оценивающего взгляда сперло дыхание.

— Я уже второй раз за день причиняю вам неудобства, позвольте загладить вину, — мужчина неловко улыбнулся.

Загладить вину? Она очень надеялась, что это будет не как с математиком в спортзале. В страхе отступила назад.

Странное совпадение. И он странный. Разве такие мордовороты бывают вежливыми? Может, она и ошибается.

«Не суди книгу по обложке», — говорила мама. Но вот как решиться прочитать эту самую книгу, хоть заглянуть на первые страницы — больше и не нужно — если от одной обложки ноги от страха подкашиваются?

— Давайте, я оплачу химчистку и подвезу вас домой. Телефон хоть не сильно намок?

— Телефон? — не сразу сообразила о чем он. Потом взглянула на зажатый в руке мобильник. — Вроде все нормально, — засунула его в карман.

— Так я вас подвезу?

Как во сне, Вика всё-таки согласно кивнула и поплелась к его машине. Той самой, с тонированными стеклами. Залезла в теплый салон, с благодарностью взяла протянутый бумажный платок и вытерла лицо. Продиктовала адрес, отчего его брови приподнялись, а выражение лица снова стало непроницаемым. Тяжело вздохнув, Вика уставилась в окно. Пальто, конечно, отстирается, а вот что делать, если она села в машину к маньяку? Нет, быть такого не может, он ведь ехал в школу утром, значит, наверное, отец одного из учеников. Но, может, это не мешает ему быть маньяком? Вечно эта ее привычка думать задним числом о последствиях.

— Вы работаете в этой школе? Преподаете? — обратился он к ней, прерывая затянувшееся молчание.

— Я библиотекарь.

— Вам нравится?

— Я здесь недавно, но в целом профессия меня устраивает.

Вика хотела расспросить кто он, но прикусила язык, побоялась показаться слишком любопытной. Да и к чему знать подробности? Главное — пусть довезет в целости и сохранности.

— Прекратите дрожать. Внешность у меня, конечно, не ангельская но, поверьте, женщин я не обижаю. Меня, кстати, Дима зовут, а вас?

— Виктория Александровна, — зачем-то по-деловому ответила она и тут же добавила, — Вика.

— Победа, значит. Красивое имя.

Вика снова поежилась, но не от холода или страха, а от странного ощущения, пробежавшего по спине. Украдкой взглянула на широкую ладонь, лежащую на ручке передач, перевела взгляд выше по руке, плечу, к мощной шее, и тут же отвернулась, когда он улыбнулся краешками губ.

Оставшуюся часть пути они проехали молча. По приезду Вика отмахнулась от предложенных денег, скомкано попрощалась и поспешила к себе. Уже в комнате долго и аккуратно приводила пальто в надлежащий вид, понимая — без химчистки все же не обойтись. Потом приняла душ, натянула пижаму и заснула крепким — без бурных фантазий — сном.

Глава 9

— Это кто у нас ездит на таком корыте?

Орлов небрежно облокотился на подоконник, с любопытством взирая на выезжающую за территорию школы машину.

Артем подошел ближе.

— Так это Вика твоя. Ну, даешь! Директор, а ничего не знаешь. На днях возвращается Ксения, будешь витать в облаках и пренебрегать делами — она тебя сместит, глазом моргнуть не успеешь.

Сергей вернулся к столу, заваленному документами. Разбираться со всем этим действительно не хотелось. Интересно, куда она поехала? Снова вернулся к окну.

— Ксения уже не вернется. Нашла местечко потеплее. Я подал твою кандидатуру на рассмотрение, — сказал Орлов как бы между прочим.

У Артема отвисла челюсть.

— И когда ты собирался об этом рассказать? Я не амбициозен, знаешь ведь. Меня все устраивает, как есть. К тому же совмещать две должности… ну ты даешь Серега. Не ожидал.

— Ожидал. Да и давно пора было это сделать.

Артем не стал спорить. Это бесполезно. И не факт, что завучем поставят именно его.

— Сегодня, если не ошибаюсь, должен приехать Красновский со своим сыном? — спросил он у Орлова, меняя тему.

— Да, он уже перечислил оплату за учебный год. Остались мелкие формальности. А вот, кстати, и он. Легок на помине.

На территорию въехал тонированный мерседес, припарковался почти у самого входа, игнорируя место для стоянки, а уже через пять минут в его кабинет сначала вошел Александр Красновский в деловом костюме, а следом мальчишка, как две капли воды похожий на отца. Замыкал шествие бритоголовый громила в черном свитере и таких же черных брюках.

У мальчишки были такие же, как у Красновского, светлые, словно выгоревшие на солнце волосы, тот же овал лица и немного тяжеловатый взгляд из-под нависших густых бровей. Да уж, сходство просто потрясающее. Но может с возрастом и измениться. Интересно, почему мать не приехала? Впрочем, это не его дело.

— Александр Николаевич, добро пожаловать, как добрались?

Сергей протянул руку Красновскому, потом громиле. Артему не мешало бы остаться, но тот, как всегда, выкрутился, вежливо со всеми поздоровался, попрощался, рассыпаясь в извинениях и был таков.

— Сергей Владимирович, — пробасил тот, пожимая в ответ руку. — Давайте без формальностей. Мы и так немного задержались из-за маленькой неприятности на дороге. Принимайте малого и закончим на этом. Хоть и воскресенье, а дел невпроворот. Смотрю, у вас тоже, — кивнул в сторону кипы бумаг на столе.

— Да, дела не ждут, — согласился Сергей.

— Тогда не будем тянуть резину.

— Хорошо. Уточним последние детали, и вы сможете лично проводить Никиту в его новую комнату.

— Дмитрий будет приезжать раз в неделю, проверять, как тут и что, — напомнил Красновский, усаживаясь на кожаный диван.

Орлов не возражал. Обычно родители сами навещали детей или забирали их на выходные, но много было и таких, кто вообще не интересовался отпрысками вплоть до летних каникул. На его памяти случалось всякое. Так что водителем или охранником — или кем там являлся Красновскому-младшему этот Дима — его не удивить. Раз отец хочет, чтоб тот его навещал, почему бы и нет. Письменное согласие родителей и пусть хоть Санта Клаус наведывается в гости каждую неделю. Главное — сам ребенок. То, как он адаптируется к новым, непривычным условиям, вольется в коллектив. Школа такого типа, увы, не для всех. Многие болезненно реагируют на смену обстановки и чувствуют себя попросту брошенными. И вот тут задача всего коллектива помочь ему.

Когда все было улажено, и вся пестрая компания уехала, а ребенка познакомили с соседями по комнате, Сергей продолжил разбираться с оставшейся бумажной волокитой. То, что Ксения не вернется в школу, его обрадовало. Она была занозой в заднице и вечно совала свой нос, куда не нужно. Если Артема назначат завучем, все будет гораздо проще. Правда, друг может и отказаться, но Сергей надеялся на обратное.

Вышел из кабинета, когда за окном порядком стемнело. Завтра он предоставит Вике нормальную машину, а сейчас нужно расслабиться. Удовлетворять себя самому порядком надоело. К Анне идти не хотелось. К тому же, там вполне мог сейчас быть кто-то еще… Выбрал «другой маршрут».

Эллочка встретила его обворожительной улыбкой. Без всяких вопросов скинула халатик, небрежно бросила его на пол, демонстративно повернулась спиной и, виляя бедрами, прошла вглубь комнаты. Он закрыл дверь.

— Грубо или нежно?

— Грубо, — без звука повторили ее губы.

Такой ответ его более чем устраивал. Не до ласк сегодня.

Растегнул ширинку, прямо нв ходу. элла ждала. Стояла и ничего не делала.

Развернул спиной к себе, резко. Нагнул и вошел в нее. Уже мокрая, готовая, жаркая… Ждала его… Или не его, какая к чертям разница. Сжал бдедра пальцами и насадил на себя еще глубже, так что она вскрикнула. Это немного отрезвило.

— Больно?

— Нет, продолжай. Можешь еше сильней, меня это заводит, — застонала она и подалась ягодицами ему навстречу.

Сергей задвигался. на это раз более острожно, не смотря на ее просьбу.

И ему все казалось перед ним Виктория…а с Викторие он не хотел быть грубым…

— Не останавливайся, — прохрипела Эльвира.

Он и не думал. Он уже был на грани, еще немного, еще несколько толчков…

* * *

— Школа предоставила вам нормальную машину, стыдно ездить на такой развалюхе.

Вика обошла автомобиль, прикинула в уме стоимость данного экземпляра. Ехидно поинтересовалась:

— Школа или вы?

— Есть разница? Не выпендривайтесь, другая на вашем месте запрыгала бы от счастья.

Как хотелось врезать по этой наглой физиономии. Но Вика сдержалась.

— Не нужно мне тут, как в оттенках серого, машины менять. На что заработала на том и буду ездить! Я всего лишь библиотекарь.

— «Оттенках» чего? — не понял Орлов. — В любом случае ваш форд старше вас, какого он года? Как можно ездить на нем?

— Так же как и на вас, Сергей Владимирович, если не ошибаюсь, вы даже на пару лет старше.

Вика еле сдержала улыбку, увидев, как вытянулось лицо мужчины. Получилось, конечно, грубовато. А что он хотел? Его подачки совсем ни к чему. Машина, конечно, у нее старенькая, даже магнитола еле фурычит, но расстаться с ней пока не было сил. Казалось, автомобиль все еще хранил память об отце, его заливистый смех, их семейные споры по дороге на дачу, его запах. Как она любила эти поездки, в отличие от сестры.

Вика оставила даже плюшевого бычка, подаренного ею на новый год.

Ни мама, ни Машка не понимали этой сентиментальности, уговаривали продать вечно ломающуюся рухлядь. И она каждый раз на протяжении последних трех лет после похорон отца обещала подумать над этим. Обещала, но не думала. Это как разорвать последнюю ниточку, связывающую ее с ним. Может, глупо, но по-другому не получается. Еще слишком больно.

— Виктория, возьмите ее на время хотя бы, пока вашу не отремонтировали.

В его голосе больше не было раздражения или злости, даже обиды Вика не уловила. Лишь просьба. Он протянул ей ключ.

«Только на время», — решила она и согласилась.

— Раз вы такая самостоятельная, не откажетесь свозить меня поужинать в ближайшую пятницу? Заплатите за себя сами, — Орлов улыбнулся.

— Это вы так на свидание приглашаете?

— Ну что вы, нет, конечно, — улыбка стала шире. — Всего-то обсудим роль книг в современном обществе. Как вам такая идея?

Вика расхохоталась.

— Тогда ужин полностью с вас.

Глава 10

Она собрала нужные книги, сложила стопочкой. Снова заглянула в компьютер и уже в пятый раз прочитала фамилию и отчество. Красновский Никита Александрович. Девять лет. Совпадение? Разве так бывает? А почему нет? За последние годы, насколько она знала, он неплохо раскрутился в бизнесе, так почему бы, имея деньги, не отдать сына в эту школу. Странно только, что не с начала года, а почти перед осенними каникулами.

Да уж. Совпадение неприятное, но ведь это совсем не означает, что они столкнутся в этих стенах. Но, если вдруг такое и случится, мир не рухнет. Столько лет прошло.

«Прошло», — горько усмехнулась она. Только вот память — коварная штука. Да и не забывается такое. Первый мужчина, если его можно так назвать. И не любила даже. Так, хотела быть, как подружки — взрослой, соблазнительной, желанной. Ей бы об экзаменах думать в тот период жизни, и о выпускных, и о вступительных, но жаркий июнь кружил голову, будоражил кровь, а ей только-только исполнилось семнадцать лет.

В школе все одиннадцать классов она не пользовалась особой популярностью. Видимо, поэтому внимание парня, старше ее на три года, да к тому же красивого, напрочь снесло крышу. Они знали друг друга давно. Дача его матери была по соседству и, будучи помладше, они часто катались вместе на велосипедах по окрестностям, плавали в речке, бегали за кукурузой на колхозные поля. По-дружески. Без всяких намеков. Машка, как старшенькая и рано округлившаяся в нужных местах, вызывала у него гораздо больший интерес. Потом дачу они продали, и Вика не видела его около трех лет.

И вот, случайно встретившись в торговом центре, они долго болтали ни о чем.

— Ты изменилась, — сказал он тогда, покоряя своей улыбкой.

Вика засмущалась. Она не знала о чем с ним разговаривать и как себя вести. Особенно сейчас. Раньше было не так сложно. Они были считай детьми, беззаботными… Так боялась ляпнуть что-то не к месту, ведь теперь она взрослая девушка, не ребенок…

— Ты тоже изменился, — ответила, чуть покраснев.

А потом он пригласил ее в кино — по старой памяти. А она зачарованно смотрела на пшеничные волосы, на сильные красивые руки и обворожительную улыбку и радовалась неподдельному интересу с его стороны. Радовалась и уже мысленно хвасталась перед подружками своим первым ухажёром…

Виктория встряхнула головой, отгоняя непрошеные воспоминания. Ну все, хватит, не хватало еще сопли распустить тут, и самокопанием заняться. Прошлое — это прошлое. Нужно жить здесь и сейчас.

Еще раз перепроверила по списку книги, заполнила ведомость.

Все сомнения развеялись, когда однажды она столкнулась с мальчишкой в коридоре. Как раз закончился последний урок, и радостные детишки вылетели из класса, словно маленькие птички. Перекрикивая друг друга, они промчались мимо, и только один Никита не спешил, плелся сзади, шаркая по полу ботинками, опустив светлую голову, будто и не касалось его вовсе происходящее в этих стенах. Вика остановилась, как вкопанная, уставилась на него, поражаясь удивительному сходству. Или она ошибается? Нет, настолько похож…

Неприятное, отталкивающее чувство поднялось где-то в глубине души, но тут же утихло. Он всего лишь ребенок. Отругала себя. И не имеет никакого отношения к тому, что было у нее с его отцом. Да, всего лишь обычный ребенок.

Мальчик повернулся. Долгим изучающим взглядом посмотрел на нее, а потом тихо поинтересовался:

— Вы тоже учительница?

Вика подошла ближе.

— Нет. Я, не учительница, я работаю в библиотеке. Ты любишь читать?

— Люблю, — робко ответил он и даже как-то выпрямился, подобрался весь.

— Тогда приходи, не стесняйся, мы найдем тебе что-нибудь интересное.

— Хорошо.

Чья-то рука легла на плечо. Виктория обернулась. Орлов. Кто же еще это мог быть!

— Смотрю, вы уже познакомились с нашим новым учеником.

Никита немного испугался, спешно поздоровался с директором и тут же помчался следом за одноклассниками.

— Ну вот, напугали ребенка, Сергей Владимирович! Зачем же так подкрадываться? — укорила Вика.

Смахнула несуществующую пылинку с его пиджака. Залюбовалась красивыми чертами. С трудом удержалась, чтобы не провести рукой по гладко выбритой щеке. Все посторонние мысли тут же покинули голову.

— Неужели такой страшный? — в глазах Сергея заплясали искорки.

— Безумно, — ее дыхание стало немного прерывистым.

Он заметил это, прошелся по женскому телу многозначительным, горящим взглядом и, делая вид, что беседует с ней на важную тему, громко и отчетливо произнес:

— Тогда настоятельно советую пересмотреть ваши взгляды, Виктория Александровна, касаемо данного вопроса. Столько времени прошло, как ни как. Думаю, вы не разочаруетесь.

«Нахал!» — улыбнулась она. Хочет еще до похода в ресторан получить десерт. Не в этот раз. Теперь придется потерпеть.

— Я обязательно подумаю над этим, — так же нарочито громко не менее серьезным тоном ответила Вика, подыгрывая ему.

— Только прошу, не затягивайте слишком долго, — он оглянулся по сторонам и быстро сорвал с ее губ поцелуй, почти невесомый. — До встречи.

Вика притронулась пальчиками к губам. Щеки пылали… заулыбалась.

* * *

Неделя тянулась долго. Или ей так казалось. Не слишком обремененная работой Виктория и полностью загруженный делами школы Орлов вплоть до вечера пятницы виделись только на утренних пробежках.

Вот тогда они и решили пойти не в ресторан, а в простой суши-бар. Вернее, Вика сама выбрала место. Туда и одеться можно попроще. Так ей казалось, пока не пришла пора решать, в чем же именно она отправится «не на свидание» с директором. Можно, конечно, джинсы натянуть — беспроигрышный вариант, но хотелось быть более женственной в этот вечер. Можно надеть синее платье — то самое, в котором впервые отдалась Орлову. Нет, все не то. Она еще раз перерыла вещи.

Вот. Нежно сиреневое вязаное платье, купленное в простом порыве «хочу, мне нравится», наконец, пригодилось. Оно выгодно подчеркивало достоинства фигуры, скрывая ее угловатость. Вика покрутилась перед зеркалом, придирчиво оценивая свой наряд. Длина у платья самое то: и не длинное, и не вызывающе короткое. Подкрасила ресницы и губы, волосы оставила лежать мягкими волнами. Накинула пальто, взяла маленькую сумочку и вышла из комнаты.

Сообщение от Орлова прочитала, уже спустившись вниз. Он сообщал о задержке из-за важного звонка одного из родителей. Как освободится, обещал позвонить.

Возвращаться назад Виктория не захотела. Написала в ответ, что будет ждать на выходе. Спустилась по ступенькам крыльца, вдохнула свежий воздух.

— Вика! — раздался за спиной знакомый голос. — Рад снова видеть.

Следом за ней спускался Дмитрий. В неизменном черном свитере и брюках. Виктория уставилась на мужчину, как на привидение, по спине пробежал знакомый холодок.

— Прошу, только не начинайте опять пищать! — улыбнулся он, поднимая руки вверх. — Я безоружен и абсолютно не опасен.

И снова этот оценивающий взгляд черных глаз, от которого хотелось спрятаться. Будто он хищник, а она всего-навсего добыча. Он здесь из-за нее? Нет, скорее всего нет.

— Вы кого-то навещаете? — спросила она, совладав с эмоциями.

— Да, парнишку одного. Раз в неделю. А вы решили прогуляться? Природа здесь обалденная. Но, думаю, каблуки будут мешать.

Вика и не поняла сразу, о чем он говорит. Потом опустила глаза вниз, посмотрела на свои сапоги с высоким каблуком и засмеялась. Над собой, над своей подозрительностью и вечными страхами. Дима не маньяк, он обычный мужчина, и это просто совпадение. В конце концов у них здесь не тюрьма, посетителей всегда хватает.

— Вы правы, на каблуках неудобно. Однако, я не на прогулку.

— Жаль, с удовольствием составил бы вам компанию.

Ее щеки сами собой вспыхнули. Видимо, он хотел что-то добавить, но отвлекся на телефонный звонок. Жестом показал, что должен срочно ехать, направился в сторону автомобиля.

Вика помахала на прощанье рукой. Странный. И вот вроде страшно рядом с ним, а в тоже время и спокойно. Несмотря на бандитскую внешность, веяло от мужчины силой и надежностью. Каменная стена — как сказала бы Машка. И, скорей всего, оказалась бы права.

Глава 11

— Виктория, вы здесь?

Орлов прошел между стеллажами. Прислушался. Куда подевалась? Он же сам лично видел, как Вика возвращалась на свое рабочее место. Что за детские прятки! Тем более у них ведь все налаживалось как нельзя лучше. Совместное поедание суши вываливающимися из рук палочками — и зачем только согласился на это! — поход в кинотеатр на фильм, который он даже не запомнил и, наконец, ужин в нормальном ресторане сдвинули их отношения с мертвой точки. Он и так старается! Не ходит больше ни к Анне, ни к Эллочке. Последняя вообще после его очередного отказа стала хуже мегеры. И вот что ей еще нужно? Взрослая девочка, в конце концов.

— Виктория! — снова позвал он. — Прятаться глупо!

— Да не кричите вы так, я слышу!

Она вышла с огромной стопкой книг. На щеках румянец, глаза блестят. Прошла мимо к своему столу.

— Тогда почему не отозвались сразу?

— Я думала, — с грохотом опустила книги.

Подошла к двери.

Раздался знакомый звук.

Член налился от одного только поворота ключа в замочной скважине. В точности, как сделал он в их первый раз. Чертовка поиграть вздумала? Или поиздеваться?

— Вы думали? — переспросил он охрипшим голосом, глядя ей в спину.

— Да.

Вика повернулась к нему лицом, расстегнула верхнюю пуговицу на блузке, делая шаг навстречу.

— Вы мне очень нравитесь, Сергей Владимирович… — Вторая пуговка. — Я бы даже сказала больше… — Третья, и еще один шаг. Показалось белое кружевное белье. Нет сомнений — его подарок, которым она в прошлый раз пренебрегла. У него прехватило дыхание. — К тому же мы взрослые люди. И я решила…Дать вам шанс…

Он не дал ей договорить, как и расстегнуть дальше одежду. Преодолел разделяющее их расстояние, рванул двумя руками блузку, отчего оставшиеся пуговицы разлетелись в разные стороны, обхватил за талию, больно впился в губы. Она ответила на поцелуй с не меньшей страстью, как дикая кошка вцепилась в него своими коготками, прижалась всем телом.

— Вы можете уйти сейчас, — прошептала она ему в губы, в точности повторяя знакомые слова. — Здесь никто… никого… ни к чему… не обязывает.

Все! Последняя капля. Еще никогда он не снимал с женщины юбку так быстро. Повалил на свободный стол, провел ладонью по телу, любуясь тонкой шеей, плавными изгибами, той грацией, с какой она выгибалась ему навстречу. Снял поочередно чулки. Нарочито медленно. Кончиком языка обвел контур коленной чашечки, так, что ее затрясло от предвкушения, а по коже побежали мурашки. А потом разорвал белые трусики к чертям. Он купит еще, и еще раз разорвет, прямо на ней…

Она ахнула, залилась краской, но все равно развратно, еще шире, развела ноги. В затуманенных глазах читался сладкий призыв и молчаливое согласие на его любые действия.

Орлов нагнулся, провел языком дорожку от пупка до ложбинки между грудей. Ладони сжали каждую нежно, но настойчиво, поглаживая большими пальцами горошины сосков. Тем же путем вернулся к пупку, спустился ниже, до нежных складок, таких мокрых, таких готовых принять его. Развратница. Погрузил в нее сначала один палец, потом еще, до упора, до протяжного стона, сорвавшегося с ее губ. и Вика заворочала бедрами, пытаясь насадиться сильнее.

Он задержался в ней подольше, свободной рукой освобождая себя от брюк. Наконец, вынул влажные пальцы, провел снизу вверх, раздвигая чувствительную плоть, придвинулся ближе, закидывая ее ноги себе на плечи. Вошел медленно, наслаждаясь каждой секундой, в тоже время еле сдерживаясь, чтобы не кончить раньше времени. Вика всхлипнула, выгнулась дугой. Какая она тугая, тесная, и… жаркая, как адское пламя, в котором он готов гореть круглосуточно. Посмотрел вниз и еще больше возбудился от того, как блестящий от смазки член полностью исчезал в сладкой глубине ее тела. Он бы смотрел на это вечность.

Толчок, назад, снова вперед, так чтоб стонала не прекращая. От ее голоса он заводился еще больше. Думал взорвется, с трудом преводил дыхание, сдерживался.

Секунда. На передышку, только что бы развернуть ее к себе спиной, опустить ее ноги на пол… И снова войти. Резко и быстро, затем медленно, замереть внутри, не отпускать, никогда…

В дверь постучали. Какого лешего! Уроки давно закончились. Вика встрепенулась, быстро приподнялась на локтях.

— Ш-ш, — он приложил палец к губам, все еще продолжая двигаться в ней.

Постучат и уйдут. Библиотека — не санузел, можно и в другой раз прийти. Вика заерзала, освобождаясь, повернулась к нему лицом, прижалась и затаила дыхание.

Стук повторился. Сильнее и более настойчиво.

Да кому там неймется! Могли бы хоть голос подать!

Тихо выругался. Застегнул штаны. Тихонько, без лишнего шума, накинул ей на плечи свой пиджак, в котором она тут же утонула. Подобрал с пола чулки, бюстгальтер, порванные трусики и даже нашел оторванные пуговицы блузки. Запихнул в карман.

— Давайте, я открою, — прошептала Виктория, натягивая назад юбку.

— В блузке без пуговиц? Не смешите. Просто расслабьтесь и ни о чем не думайте. Не получат ответа и уйдут.

— Не могу. Мне страшно теперь. А вдруг откроют, а мы тут… ну вы поняли? У завхоза есть ключ.

— Не замечал за вами раньше такой пугливости. Ну да ладно, тогда по-другому выйдем, — недовольно пробурчал Орлов. — Здесь есть потайная дверь.

Потайная дверь? У Вики округлились глаза. Вот это сюрприз!

Он провел ее мимо стеллажей, отодвинул тот, что стоял в самом конце впритык к стене. Вроде ничего и нет, а если хорошенько присмотреться — начинают проглядывать очертания двери. Надавил в нужном месте, дверное полотно с неприятным скрипом подалось вперед и приоткрылось.

— Ничего особенного, — пояснил он, включая на телефоне фонарик. — Во время последнего ремонта обнаружили. Заделывать не стали. Не знаю, кому понадобился этот тайный ход. На всю школу он такой единственный.

— А куда ведет?

Было видно, что Вика немного нервничает. Орлов приобнял ее, поцеловал в макушку.

— Секрет.

Она вздрогнула. Посмотрела на него своими большущими глазами.

— Шучу я. Вниз он ведет. Там есть выход на улицу. А жаль. Мне бы очень хотелось, чтобы в мой кабинет или в мою спальню. Но, увы.

Спускались медленно и осторожно. В конце винтовой лестницы действительно оказался небольшой тамбур с еще одной дверью, открывающейся только изнутри.

Поначалу не поддававшийся механизм, наконец, щелкнул, и они вышли впрохладную темноту, ощущая себя воришками.

— Холодно, — все еще шепотом пожаловалась Вика, плотнее запахивая пиджак.

— Я думаю, без трусиков то разгуливать в такую погоду.

И от одной этой мысли, от воспоминания о бархатных складках снова стало тесно в штанах. Он прижал ее к стене, запуская пальцы под юбку. Все еще такая мокрая…

— Еще скажите, что я их случайно потеряла, вместе с остальной одеждой! — промурлыкала она, заливаясь нежным румянцем.

— Вы такая развратница, Виктория Александровна, что я бы не удивился этому.

— Вы… ты… — она задохнулась от притворного возмущения и от его пальцев проникших внутрь.

Это было глупо. Уйти из библиотеки и оказаться на улице, где их могли заметить еще быстрее. Но, черт, как же это заводит! Расстегнул штаны. Задрал юбку. Подхватил за коленки, приподнял и, продолжая прижимать Вику к стене, резко, без предупреждения вошел в нее, глубоко, на всю длину. Зарычал от удовольствия. Она вцепилась в его рубашку, прикусила губу, сдерживая вырывающиеся стоны. И ему захотелось еще сильнее, еще глубже, еще быстрее. Всю, без остатка…

— Задница у тебя, конечно, ничего так, спортивная. Но выставлять ее напоказ…

Голос Артема раздался совсем близко. Да что за вечер такой! Вика вскрикнула, закрывая рот ладошкой.

— Темыч, какого хрена!

Артем плотоядно покосился на Викторию.

— Я-то как раз ничего. Прогуляться вот решил. Покурить. А тут вы. Не удержался. Вы бы хоть потемнее место выбрали, что ли. Да и потеплее.

Орлов сжал кулаки. Заслонил собой Вику.

— Ты ломился в библиотеку?

— Когда? — искренне удивился Артем, еле сдерживая смех.

— Проехали.

Сергей взял дрожащую Вику за руку. Надо убираться отсюда. С Артемом потом разберется.

В ее комнате они долго смеялись, над случившимся. Взрослые люди, а словно подростки, которых застукали на «месте преступления». Приняли душ, продолжая начатое еще в библиотеке. И было так хорошо вдвоем, что Сергей даже подумывал остаться на ночь. Заснуть, крепко прижимая Вику к себе.

Выскользнул за дверь, когда она заснула.

Глава 12

Совсем скоро каникулы. Несмотря на это, они с Сергеем ничего не обсуждали и ни о чем не договаривались. Втайне Вика надеялась на первый шаг с его стороны, прекрасно понимая абсурдность такого желания. Регулярный секс и редкие «не свидания» — не повод строить воздушные замки. Но отчего-то так хотелось построить. Хотя бы один. Хотя бы малюсенький. Дурочка. Ей ведь ничего не обещали. Вот всегда так.

Поначалу была согласна на секс. Получила. Теперь и этого мало. И не влюбилась вроде, но появилось неприятное чувство собственности по отношению к нему. Стало не хватать времени, проведенного вместе. В последнее время она сдружилась с Анной, если это можно так назвать. Они частенько пили чай и болтали о разном.

Правда, она любила рассказывать за чаем о своей интимной жизни во всех подробностях. Во время таких посиделок на лице Вики отразились, казалось, все оттенки красного. Федор Сергеевич, по словам Анны, был просто Богом секса — Богом на любителя, конечно — и вытворял в постели такие штучки, от которых похождения Вики казались детскими шалостями. Вот тебе и ботаник. И теперь, каждый раз встречая его в школе, она не могла не залиться краской, вспоминая жаркие повествования Аннушки. Но не ей судить. Именно на одном из таких чаепитий и выплыла правда про Орлова. Оказалось, Эллочка интересовала его не меньше, чем она — Вика. По крайней мере, Анна сказала, что пару раз та точно проговорилась об этом.

Сохранить лицо от этой новости и не разрыдаться, причитая взахлеб о своей горькой бабской доле, оказалось непросто. Еще труднее было не высказать ему все в лицо. Или ей. Или обоим. Но, раз сама согласилась на такие отношения, то истерики закатывать глупо. И она молчала. Будто и не слышала этих слов. Все также отдавалась ему со всей страстью, надеялась на лучшее, сгорая от ревности, понимая, что не выдержит, сорвется рано или поздно.

В один из дней, несмотря на мелкий дождь, Вика отправилась на вторую за день пробежку. Развеяться, привести мысли в порядок, решить, как быть дальше. В фойе столкнулась с Дмитрием. Снова он. И почему они все время сталкиваются? Уже закономерность какая-то!

— Вика, постойте, — перехватил ее за плечи. — Там холодно и мокро.

Она горько улыбнулась краешками губ.

— Может, мне сейчас нужно холодно и мокро.

— Что-то случилось?

— Нет, все в порядке. Осенняя депрессия.

— Мне хотелось бы составить вам компанию, если вы не против. В этот раз, думаю, срочных дел не предвидится. Правда, я не совсем одет для бега.

Дмитрий посмотрел на свои начищенные ботинки. Развел руками.

— Мы можем просто прогуляться, — предложила Виктория, удивляясь сама себе.

Зачем им гулять вместе? Видно же по нему — клинья собрался подбивать. Но злость на Орлова перевесила. Она ведь тоже по-прежнему свободная, значит, может делать что угодно и с кем. Да и не в кусты, в конце концов, она с ним собралась, а просто поболтать. От своих гаденьких мыслишек стало тошно.

Они двинулись в сторону небольшого парка. Три дорожки со старым потрескавшимся асфальтом, обрывающиеся на границе подступающего леса, пара скамеек — вот, пожалуй, и все, что он из себя представлял. Вика слышала — его должны были реставрировать летом, но отложили до следующего года.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросил Дмитрий.

— Давайте на «ты», — предложила девушка. — Это выканье уже на работе надоело.

— Хорошо. Я могу тебе чем-то помочь?

Она устало смахнула капельки дождя с лица. Замедлила шаг.

— У меня действительно все нормально. А плохое настроение пройдет само. Лучше расскажи подробней, ты сына навещаешь?

— Сына, но не моего. Просто выполняю поручение. У вас скоро каникулы. Планировала, как отдохнешь?

И вот зачем он задел больную тему. Дома она будет на каникулах, лежать на кровати и смотреть фильмы на компьютере, а еще слушать мамины упреки и нравоучения, что пора браться за ум, выходить замуж и прочее и прочее…

— Нет, не планировала.

— Я могу тебе позвонить? Ну, в кино пригласить или еще куда.

Вика остановилась, носком кроссовка подпихнула маленький камушек. Вот лучше не давать человеку шанса. И прямо сейчас отказать. Еще лучше было вообще не попадать в такую неловкую ситуацию. Сидела бы в своей комнате и всё. Так нет же, развеяться захотелось, мысли проветрить, успокоиться!

Но, с другой стороны, опять же почему бы и нет? В кино ведь. Что такого?

Можно и с мамой познакомить, намекнуть на будущего зятя. Пошутить. Хотя нет. С мамой не пройдет, она не испугается, скорее, наоборот — обрадуется. Такой «шкаф» — отличная помощь на даче. Нет, лучше с Машкой его познакомит. Вдруг они понравятся друг другу и у сестры наладиться личная жизнь.

— Я что-то смешное сказал?

Вика и не заметила, как от собственных размышлений стояла, улыбаясь во весь рот.

— Нет, пиши номер, — сказала она, делая серьезное лицо.

* * *

Камера нашлась случайно. Вика вертела ее в руках, сидя на кровати. Крутила и не знала, как к этому отнестись. Потом, как во сне, собрала вещи. В итоге еле дождалась утра. Обдумывала все за и против, плакала, успокаивалась и снова начинала злиться. Наконец, когда часы показали долгожданные восемь часов, направилась в кабинет директора. Зашла без стука, молча положила находку на стол. Следом заявление, написанное заранее.

— Попкорн или пиццу случайно не заказывали перед просмотром?

Сергей поднялся и вышел из-за стола.

— Вика я…

— Не нужно, — она махнула рукой, словно отгораживаясь от объяснений, — и так все понятно.

— Нет, не понятно! Никто больше не видел, клянусь тебе! Вика, поверь…

Значит, действительно смотрел. Крохотная надежда на то, что камера — не его рук дело, превратилась в прах, заставляя сердце сжиматься от боли.

— Надеюсь, вам понравилось. Вам всем! — крикнула она.

— Кроме меня никто не смотрел, сколько раз повторять! Ты можешь успокоиться и нормально поговорить?

Орлов попытался обнять Вику, но она ловко вывернулась, ударила кулачком в грудь. Ей хотелось верить, но гневные вспышки вспыхивали помимо воли. Она понимала — всему виной даже не проклятая камера, обнаруженная в комнате, она лишь последняя капля, повод. Банальная ревность превратила ее в истеричку. Ревность, что выворачивала на изнанку, сжигала, разъедая внутренности похлеще кислоты. От нее не скрыться, не спрятаться. И выход один либо принять все, как есть, либо бежать без оглядки. И она выбрала второе. Лучше Его никогда больше не видеть, чем каждый раз слушать рассказы Анны об очередной бурно проведенной ночи ненавистной Эллочки с директором. Слушать и делать вид, что ей наплевать.

Самое страшное, что, даже зная обо всем, она не переставала отвечать на его ухаживания, забывая про гордость, желала его, как и прежде, покорно принимая все условия. А это уже ненормально. Все, что происходит в этом заведении — ненормально!

— В конце концов, это школа, а не дом разврата! — воскликнула Виктория, зная — заденет за живое.

— Вы правы, — перешел он на официальный тон, — и поверьте, все ученики получат в этих стенах самое лучшее образование. Индивидуальный подход к каждому и квалифицированные педагоги позволяют нам оставаться одной из лучших частных школ в стране вот уже несколько лет. Неужели вы думаете, родители платят такие деньги ради того, что бы их дети оставались неучами?

— Я думаю, они перестали бы спонсировать это место, узнай о нем всю правду! А вас бы отдали под суд!

Орлов разозлился, с силой сжал кулаки.

— Не забывайтесь, Вика, вы сами принимали во всем активное участие, причем добровольно, вас никто не принуждал, заметьте. А теперь строите из себя невинную овечку.

Она задохнулась от возмущения, понимая, как же он прав.

— Именно поэтому я прошу подписать мое заявление. Ноги моей больше здесь не будет.

Он посмотрел в ее потемневшие глаза. Взял лист бумаги, исписанный ровным подчерком, и спрятал в ящике стола.

— Если не вернетесь после каникул, я подпишу. Трудовую получите курьером, расчет тоже. Вы свободны, — процедил он сквозь зубы.

Виктория повернулась на каблучках, рванула к двери, в тайне надеясь — догонит, не отпустит, скажет, что нужна ему. Но Орлов не двинулся с места. Противоречивые чувства раздирали изнутри, комом подымались к горлу, вызывая непрошенные слезы.

Нужна, не нужна — какая теперь разница, раз она твердо решила уехать. Чемодан был собран еще с вечера, а такси давно поджидало у ворот. Как же все запуталось, не укладывалось в голове.

Собственное поведение приводило в бешенство.

— Ты куда? — Анна перехватила ее у выхода. — Что случилось?

— Потом, я позвоню, — пообещала Вика, отпихивая ту в сторону.

Бежать… бежать, не оглядываясь, в спасительную серость родного города, под заботу семьи. Подальше отсюда, от него. От своих, сорвавшихся с цепи желаний.

* * *

И пускай катится ко всем чертям! Характер показывать вздумала! Найдет новую уже завтра. Да в эту школу уборщицей попасть чего стоит, очередь за воротами выстроилась.

А она еще нос воротит.

Орлов глянул в окно. Минималистка, ага конечно, а чемоданище больше, чем она сама. Таксист вон еле поднял.

И вот стоило из-за камеры скрытой так беситься? Подумаешь, один раз подсмотрел. Да и не показывал больше никому. Совсем его за извращенца принимает. Про учеников вспомнила. Хотя прекрасно знает, их корпус в другом здании, причем находится под охраной, чтоб по ночам никто не шастал.

Несмотря на свои увлечения, репутацией школы он дорожил, как и учениками.

Впрочем, он давно подумывал завязать с этим. То, что раньше казалось приятным разбавлением серых будней, больше не будоражило кровь, особенно, когда рядом была Вика.

Сергей попытался нащупать в кармане пачку сигарет, совершенно забыв, что бросил курить еще десять лет назад. Тогда же и начал бегать.

Обычно он предпочитал делать это в одиночестве, под любимую музыку, но с Викторией это оказалось не менее приятным. Она была интересной собеседницей, практически на все имела собственную точку зрения и не боялась показаться смешной.

Не то чтобы в его жизни не было умных женщин, просто по мере более близкого знакомства, раскрываясь перед ним все больше и больше, она зачаровывала и отталкивала одновременно.

И он уже не мог понять, кто с кем играет в кошки мышки.

— Чем ты обидел нашу прелестную Викторию Александровну?

Орлов обернулся, посмотрел на вошедшего в кабинет Артема.

— Нашла скрытую камеру в комнате, но думаю, ей в целом у нас не понравилось. Уволилась. Бордель, говорит, в школе устроили.

— Ты шутишь? Не понравилось? Да даже Анна не отдалась так быстро, как эта вертихвостка. Цену просто себе набивает. Ищи новую, не заморачивайся. Могу я поискать, если хочешь.

— Нет. Я сам, — неожиданно рявкнул Сергей. — Ты что-то еще хотел?

Артем спокойно посмотрел на друга, прекрасно понимая причину гнева.

— Хотел сказать — Вика не Наташа. Да, сходство в чем-то есть, или ты думал, я не заметил? Но она все равно другая, пойми. Нельзя лепить новый пластырь на старый — толку не будет.

— Оставь, пожалуйста, свои умозаключения при себе. Я прекрасно вижу разницу, чтоб ты знал. И Наташа в прошлом.

— Как знаешь. Вмешиваться не буду.

Сергей тяжело вздохнул, вернулся в кресло, достал из ящика заявление. Перечитал, а потом грубо скомкал и швырнул в мусорную корзину.

Уволить ее?

Отпустить?

Черта с два! Только когда он сам этого захочет, не раньше!

Глава 13

— Я дома! — крикнула Вика с порога.

Никто не откликнулся. Ну и отлично. Сейчас она совсем не готова отчитываться, что и как. Затащила чемодан в комнату, устало свалилась на кровать. Лежать бы так вечность, смотреть в потолок и ничего не чувствовать. Вот все время она влипнет во что-нибудь такое, отчего потом больно и хоть волком вой. В этот раз делиться всеми подробностями не хотелось даже с сестрой. Она скажет, мол, была права насчет Орлова и предупреждала заранее. А Вика и сама прекрасно все понимала. С самого начала. С самой первой ночи. И до последнего думала, что сможет относиться проще к сложившейся ситуации. Секс — и никаких обязательств. Не смогла. И дико злилась на себя за эту слабость.

Вечером, когда все были дома, стало немного легче. Она пока не рассказала, что уволилась. Решила, еще будет время.

А когда они сидели вдвоем у Вики в комнате, Машка пристала с расспросами.

— Вижу по тебе, случилось что-то. Давай, рассказывай. Директор тебя отшил, что ли?

— Нет. Я его. Прошу, давай не сейчас. Пожалуйста.

— Ладно.

На удивление легко сдалась сестра. И Вика поняла, что той самой не терпится поведать о важных новостях.

— Угадай, кого я встретила на днях? — радостно спросила она и тут же, не дожидаясь, ответила сама: — Сашку!

— Подробней? Кто такой, я его знаю?

— Ну конечно знаешь! Сашка! Красновский! Сосед наш по даче! Кукуруза, речка… Ну, вспомнила?

Нет. Стало тяжело дышать. Это какой-то кошмар. Таких совпадений просто быть не должно. Да еще сейчас. Столько лет даже случайно не встретиться, а тут за последний месяц и его сын там, где она работает, и с Машкой столкнулся. Под ложечкой неприятно засосало. Зачем ему ее сестра?

— И как он поживает? — через силу спросила Вика.

— Отлично. У него сеть шиномонтажа вроде. Не особо в этом понимаю. Раскрутился, короче. Пригласил встретиться. Номер мой записал. Вроде разводится.

Вике стало плохо. Этого еще не хватало.

— А ты что?

— Господи, Вика, ты чего побелела так? Не с маньяком же я на свидание собралась. Вдруг выгорит что. Он мне еще в детстве нравился.

— Значит, согласилась, — уже сама себе пробубнила Вика.

— Ну тебя! — Машка обиженно поджала губы. — Сама там с начальством крутит романы, а мне уже со старым знакомым нельзя. И когда это ты стала такой правильной!?

Не становилась она правильной. Вика попыталась оправдаться, но ничего не получилось. Даже переварить эту информацию было тяжело. Маша и Красновский. Гадость какая. А если они еще и поженятся, что это будет?

Боже! Ведь Маша про них ничего не знает! Она тогда в больнице лежала. Надо рассказать! Но как? Вике казалось, что жизнь стала похожа на мыльную оперу. Это только там могут происходить такие нелепые встречи и совпадения. Сбежала от одного кошмара и тут же попала в другой.

— У него сын. Кстати, в твоей школе учится.

— Ты ему рассказала про меня? Ну, про мою работу там?

— Да, а что, секрет большой? Не волнуйся. Он еле вспомнил тебя.

Вика горько усмехнулась. Еле вспомнил. Ей бы так. Никогда не помнить ни его, ни то, что между ними было.

— Всё, я спать. Завтра поговорим. А то, смотрю, сегодня ты действительно не в настроении.

Маша недовольная вышла из комнаты. Всю ночь Вика не могла заснуть. Ворочалась с боку на бок, мысленно прокручивала предстоящий разговор с сестрой. Мучал страх. Не поймет. Не поверит. Но не рассказать нельзя. Лезть в ее личную жизнь она не будет, пусть та сама решает.

* * *

— То, что ты сейчас сказала… Сейчас… Это правда?

Маша встряхнула сестру за плечи. Утро началось с откровений. Неожиданных и неприятных.

— Да, он меня изнасиловал. Неужели думаешь, я придумала это?

— Боже мой! Вика! Как так? И ты столько лет молчала?! Но почему? Почему я ничего не знаю?

Вика усиленно смахивала полившиеся рекой слезы. Разговаривать на эту тему ей не хотелось, но уже никуда не денешься.

— А что толку было говорить? — всхлипнула она. — Я ведь сама была виновата.

— Что значит сама? Не понимаю…

Маша сунула ей в руки маленькое полотенце, развела руками, мол, платка нету.

— А то и значит! Чего я ожидала, когда приглашала его в гости? Что выпьем чайку, поболтаем и разойдемся? Это мне хотелось романтики и нежности, а ему просто потра**ться! Понимаешь? И мой ответ «нет» только усилил это желание.

Громко высморкавшись в полотенце, Вика отрешенно уставилась в стену. Какая разница теперь, что случилось десять лет назад? Прошлого не вернуть, не исправить.

— Надо было заявить на этого козла! — Маша в ужасе уставилась на сестру, сама еле сдерживая слезы.

— А толку? Доказывать потом, что не сама вешалась на него?

— Но ты была несовершеннолетней!

— И что! Да и зачем, говорю же, сама виновата. Проехали, пожалуйста.

— И все равно не понимаю, почему не поделилась? Ты, которая даже про… про анальный секс рассказала мне! Зачем в себе держала, глупая?

— Мы с тобой тогда совсем не были любящими сестрами, забыла? Да и не хотела нравоучения слушать, ты бы еще маме выболтала. И понеслось бы тогда. А потом и смысла уже рассказывать не было. До вчерашнего дня.

Маша стиснула сестру в объятиях, совершенно ошарашенная услышанным.

Вика вывернулась, высморкалась еще раз. Какая же она была дура. Жаль, нельзя вернуться назад, прожить все по-другому. Заслужила, значит.

Перед глазами предстали картинки того самого вечера. Как одним движением он завалил ее на пол, стал стаскивать одежду, как на попытки сопротивления ударил со всей дури кулаком рядом с головой и зло ухмыльнулся, видя ее страх.

И представить не могла, какой слабой и беспомощной можно оказаться всего за секунду. Вот ты только кокетничаешь, играешь в соблазнение, а вот ты уже жертва в слезах, молящая о пощаде. А она молила, и угрожала, и давила на жалость, но он только жадно скалился, продолжая свое дело.

Потащил на кровать, грубо швырнул на спину. В какой-то момент Вика поняла всю безысходность своего положения, и тело вмиг сковало холодными цепями бесчувственности. Потом она решит, что с этим делать, потом будет зализывать раны и заниматься самобичеванием. А сейчас она лишь кукла, голая, униженная вещь, с зареванным лицом и разметавшимися по подушке волосами. Кукла, разрывающаяся от боли под натиском огромного члена, вонзающегося в сухую, девственную плоть. Может, он и не был таким большим, но на тот момент Вике казалось, что её разорвет пополам. Причем разорвет не только тело, но и душу.

— Прекрати реветь, — прорычал Александр, — и расслабься, ты слишком сухая.

Но она не могла, не могла даже слова произнести. Просто лежала и ждала, когда ему надоест, когда он насытиться этим мерзким подобием секса.

Недовольный, он, наконец, скатился с ее окаменевшего тела. Выругался, злясь, что так и не смог кончить. Натянул штаны.

— Надеюсь, в следующий раз ты будешь более сговорчивой, — бросил он, уходя.

Оставшись одна, Вика прекратила плакать. На автопилоте убрала запачканное кровью постельное белье, пошла в душ. И все произошедшее будто начало тонуть, прятаться глубоко-глубоко в подсознание.

Да, ее радужный, еще по-детски наивный мир разлетелся на куски, но она сумела собрать его по частям, по крупицам, пусть не идеально, но все же. Сумела не замкнуться в себе, не стать затворницей собственной боли и страхов. Не забыла, но научилась жить с этим.

— Не волнуйся, — Маша снова обняла сестру. — И близко он к нам не подойдет. Может, уволишься?

— Все не так ужасно. В конце концов, не маньяк же он. Да и почему я должна увольняться? К тому же даже не появлялся в школе ни разу. Не хотела я портить ваши отношения, прости.

— Да ты что, дурочка! Правильно все! Зачем мне эта козлина нужна. Небось, и не разводится. Просто на секс развести хотел. Или мы неправильные, или мужики вокруг одно г… не пойму. Давай вытирай слезы, я сейчас чай заварю или покрепче что будем?

Вика улыбнулась сквозь слезы.

— Покрепче.

Глава 14

Не будет этим мыслям ни конца, ни края. Навязчивые, причиняющие глухую боль, они отступали лишь на время, снова возвращаясь в самый неподходящий момент. И ведь никогда не думал, что будет помнить одну единственную женщину. Но Артем прав: Вика — не она. Вика совершенно другая. И в этом он убедился давно. Такая, что хотелось утонуть в бездне ее карих глаз. Сегодня последний день, а она не вернулась. Даже не позвонила. Значит, твердо решила не возвращаться на работу.

И вот надо было Эллочке врать напропалую об их отношениях! Так бы и свернул ей шею! Секса у них не было уже давно. Но женщины действительно коварные существа — наплетут с три короба и глазом не моргнут. А он — дурак — действительно грешил на камеру.

Артем предлагал позвонить Вике первому. Объясниться. Однако случившееся мелкое чп с оставшимися на каникулы учениками заняло все мысли. Освободился лишь сейчас.

Закончив все свои дела, переоделся, сел в подаренную ей машину, завел мотор. Не отпустит. Вернет. Докажет, что между ними могут быть совершенно другие отношения. Отношения без измен, без лжи. А там, смотришь, придет время, и с сыном познакомит.

По дороге купил цветов. Банально, но больше ничего не пришло в голову. Долго стоял во дворе кирпичной девятиэтажки, не решаясь подняться. И уже когда, наконец, собрался с мыслями и открыл дверь, увидел Вику с другим мужчиной. Она смеялась. Так заливисто и беззаботно, что от поднявшейся в груди ревности свело скулы, а кулаки сжались до хруста костей.

Охранник Красновского. Ошибиться он не мог. Слишком хорошая память на лица. И какого лешего, спрашивается, он делает рядом с его Викторией?

— Виктория Александровна! — окликнул Сергей, подходя ближе.

От того, как изменилось лицо Вики, заметившей его приближение, тысяча кошек разом заскребли на душе. Неужели настолько не рада встрече? Быстро же остыла! Злость закипела в крови, горячим потоком растеклась по венам.

— Сергей Владимирович, — Вика напряглась, как-то виновато посмотрела на остановившегося рядом Дмитрия.

— А вы еще кого-то ждали? — съязвил он.

— Нет, я…

Дмитрий сделал шаг в сторону Орлова, протянул руку в приветствии.

— Рад видеть, — спокойно произнес он, — Виктория провинилась, раз сам директор приехал?

— А это, я думаю, мы с ней уже решим сами, — в тоне Сергея чувствовались злые нотки.

Кулаки по-прежнему были сжаты. Непреодолимое желание устроить драку только возросло. Бесцеремонно схватил Вику под локоть, потащил к машине.

— Нам нужно многое обсудить, попрощайтесь Вика.

* * *

Вика и забыла, что они обменялись телефонами, и в первые секунды замешкалась, вспоминая, где слышала этот голос. А потом даже обрадовалась неожиданному звонку и с удовольствием приняла предложение прогуляться по парку.

После возвращения домой прошло всего шесть дней, а казалось — целый месяц. Несколько раз она собирала чемодан, хотела вернуться в школу и продолжить работать. Личное — это личное, а на жизнь нужно зарабатывать. Да и терять хорошее место было глупо. Не та у нее профессия, что бы выпендриваться. Но, каждый раз останавливала себя. Смотрела на телефон, надеялась на то, что Сергей все-таки позвонит, предпримет хоть что-нибудь. Ей так хотелось увидеться.

Мама донимала расспросами, а Машка советовала найти другую работу. И от всех нравоучений и советов голова пошла кругом. Собственный дом показался неуютным и чужим.

С Димой было легко. Он ни на что не намекал, не наглел, наоборот — пытался развеселить. И пусть не сразу, но ему удалось отвлечь ее от тягостных мыслей. Вызвать сначала улыбку, а потом и вовсе смех. Оставалось пригласить его на чай и познакомить с сестрой, как она и планировала.

Орлова она заметила не сразу. Паника, радость, смятение разом нахлынули, не давая сориентироваться.

— Нам нужно обсудить рабочие моменты, — пояснила она Дмитрию, видя, что назревает конфликт.

Позволила Сергею уволочь себя в машину, надеясь, что обойдется без драки. Уже в салоне автомобиля просто и коротко поинтересовалась:

— Ты привез мои документы и расчет лично?

— А ты завела себе нового ухажёра?

Орлов с силой сжал ее запястье, ожидая ответа.

— Не думаю, что вас — как директора — касается моя личная жизнь.

— Как директора, конечно же, нет, а вот как твоего мужчины очень даже касается.

Вика удивленно вскинула брови. Она не ослышалась?

— С каких пор вы — мой мужчина? Или гарем решили устроить?

И вот не хотела же грубить. Наоборот — обрадовалась признанию с его стороны. Но слова вылетели сами собой. Теперь оставалось наблюдать за еще более возрастающим гневом и дальнейшей реакцией.

Сергей глубоко вздохнул. Отпустил ее руку.

— Элла соврала, — не отрывая взгляда, сказал он. — Тебе стоило спокойно со мной всё обсудить. Неужели ты считаешь каждое мое слово лживым?

Виктория и сама не знала, чему верить, а чему нет. Но слова Сергея не вызвали сомнений. Наоборот, тяжелый груз ревности словно упал с плеч.

— Ты вернешься со мной сегодня? — спросил Орлов, ласково проводя пальцем по щеке. — Мне совершенно не с кем бегать.

— А я-то напридумывала себе… — улыбнулась Вика. — А ему бегать одному скучно!

* * *

— Маша, я уезжаю, — крикнула Вика, радостно залетая в комнату, — отдых закончился, пора возвращаться на работу.

— Принц явился-таки собственной персоной, и ты потекла, как мороженое? — серьезно спросила сестра.

— Ну, во-первых, не принц, а мой начальник. А во-вторых, откуда знаешь?

— На балкон выходила, видела, как твой ненаглядный к машине тебя тащил. Красивый. А вот второй, тот, всё топтался, пока вы там ворковали, видимо, переживал за тебя.

Вике стало неловко. Пригласила на чай — и тут такое. Крышу от появления Сергея и вправду немного повело в сторону. При встрече нужно будет еще раз извиниться перед Димой, а еще всё-таки устроить им с Машкой знакомство. Нормальное. Как она и планировала изначально.

— Как он тебе? — поинтересовалась на всякий случай Виктория.

— Сказала же — красивый!

— Да я не про Орлова, про Диму.

Сестра задумалась поначалу, нахмурила лицо, будто бы в поиске подходящих слов.

— Нормальный мужик. На бандита смахивает, правда, — честно призналась она.

Вика засмеялась:

— Сама так подумала в первую встречу. Ладно. Маме скажи — я позвоню.

Наспех покидав вещи, она выскочила на улицу, где ее уже ждал директор.

Глава 15

Вика была рада вернуться в стены школы, в собственную комнату. Мысли по поводу того, что она слишком быстро сменила гнев на милость, периодически не давали покоя, как и косые взгляды Эллы в ее сторону. Но ей искренне хотелось верить Сергею, верить его словам, объятиям. Его поступкам.

Больше всех ее возвращению обрадовалась Анна. Именно она первая забежала в библиотеку в первый после каникул день занятий. Свежая, румяная, прям с картинки. Несмотря на наступающие холода, от нее веяло весной. Свежей, теплой весной.

— Вика! Почему не позвонила?! — возмущенно воскликнула она прямо с порога.

Виктория улыбнулась, поднялась со стула и шагнула на встречу Анне, обняла.

— Прости, так получилось.

— Так получилось! Хороша отговорка! — беззлобно фыркнула та. — Ну да ладно! Ты Эллу видела уже?

— Мельком. А что такое?

— Это я от тебя хочу услышать. Почему не рассказала, что у вас с Орловым отношения? Да и не абы какие, а самые что ни на есть настоящие! А я еще, как идиотка, передавала тебе про его похождения. Просто тут как бы… — Анна замялась, — свободны все, я и подумать не могла … Это правда, он сам лично вернул тебя в школу?

Сумбурная речь Анны, ее раскрасневшиеся при этом щеки снова вызвали улыбку. А новости, похоже, разлетелись по всем закоулкам. Ничего не скрыть. Но так даже лучше. Когда все знают правду, нет нужды прятаться по закоулкам или нервничать по поводу косых взглядов.

— Я сама еще не разобралась, какие у нас отношения. К тому же, насколько ты помнишь, по контракту они запрещены.

— Ой, кто соблюдает контракт, — снова фыркнула медсестра. — Так слухи правдивы? А ты, чертовка, ни словом и не обмолвилась за это время?!

— Да и нечего было рассказывать особо. По сравнению с твоими рассказами, наши встречи с Сергеем Владимировичем… ну ты понимаешь…

— Ничего я не понимаю, давай рассказывай!

— Нечего рассказывать. Началось все слишком банально, ну сама понимаешь, а потом как то переросло что ли в нечто постоянное. Он ухаживает…

— Влюбилась? Да?!

— Не знаю. Меня тянет к нему, сильно. И в то же время между нами будто невидимая черта, не могу объяснить. Лучше скажи как у вас там с Федором?

Анна поводила по столу ногтем, заговорщицки улыбнулась.

— Отлично! Мы тут кое-что новенькое придумали, от этого…

Виктория резко приложила пальцы к губам подруги.

— Стоп! Пожалуйста, на этот раз без подробностей! Не сегодня хотя бы.

— Ой, да ладно, скромница… Покраснела вон, даже уши..

— Я не скромница! Отношения на то и интимные, личные понимаешь, о них никому не обязательно знать.

* * *

Погода была непредсказуемой. То снег, то дождь, то резкое потепление. Новый год обещал быть, как и в прошлый раз — сырым. Не смотря на это настроение было приподнятым.

Виктория помогала в украшении школы к католическому Рождеству. Радовалась вместе со всеми надвигающимся праздникам, позабыв все свои тревоги и волнения.

Орлов был, как всегда, внимательным и обходительным. Не давал никаких поводов усомниться в его честности. Она чувствовала — изменилось многое и в его собственном отношении к ней, и то, как Артем Игоревич стал более уважительно вести себя в ее присутствии.

Немного огорчало только одно — она так и не позвонила Дмитрию. Как-то закрутилась, забылась в жарких объятиях Сергея. И по прошествии стольких дней набрать его номер стало гораздо труднее. Что она скажет? В школе они не встречались: то ли он перестал приезжать, то ли просто не хотел с ней сталкиваться. А поинтересоваться у Орлова она не могла — не хотела вызывать его недовольство и ревность.

— А где Сергей Владимирович? Или сбежал уже от тебя? Вот увидишь — ему скоро надоест с тобой возиться. Такому мужчине нужна настоящая женщина.

Эллочка подошла сзади. Красивая, высокомерная. Губы сжаты в тонкую полоску. Смерила ненавистным взглядом с ног до головы, ухмыльнулась одной ей понятным мыслям. От исходящей злобы Вику передернуло. Змея подколодная, настроение решила испортить.

— Он поехал навестить мать и сына, — как можно спокойнее ответила Виктория, хотя надо было вообще не отвечать, а так будто оправдывалась перед этой…

Спокойствие. Нельзя позволить спровоцировать себя на конфликт или скандал на глазах у всех. Вокруг дети и некоторые из учителей, сплетен потом будет в два раза больше. Хватит, что и так о них судачат все кому ни лень. Как же это бесило! Будто бы и заняться людям нечем, кроме как косточки чужие перемывать.

— Ну-ну. Это он тебе так сказал? А ты и уши развесила, — Элла попыталась улыбнуться, получилось криво.

— Извините меня, Эльвира, но лично я ничего не развешивала. Может быть, по себе судите? — Вика отложила от греха подальше гирлянду, иначе не ровен час придушит…

— Не нарывайся, твоя должность в этих стенах не такая уж и важная, сегодня ты есть, а завтра могут и уволить.

— Думаю, не вам решать этот вопрос. Для этого есть директор.

Элла обошла ее вокруг, едва дотронулась, пихнула в плечо. От резкого запаха духов у Вики запершило в горле.

— Власть не только в его руках, Виктория. Не маленькая, должна понимать. И Орлов не вечно будет возле твоей юбки.

— А тебе-то чего ехидничать, — встала на защиту подруги оказавшаяся поблизости Анна. — Как я посмотрю, наш директор и не с тобой сейчас. Так что давай, иди куда шла! А то честное слово надоело смотреть как ты по всем углам ядом своих брызжешь.

Элла побелела от злости, открыла, закрыла рот, покосилась по сторонам, не наблюдает ли кто за их перебранкой.

— Ты то чего нос суешь? Иди развлекайся по темным углам и не мешай.

— Это тебе нужны темные углы, чтоб рожи твоей поганой видно не было, — Анна шагнула вперед.

Она была намного ниже Эльвиры, макушка едва доходила той до подбородка. Но зато взгляд… В нем читалось столько всего, что Элла поежилась, пошла красными пятнами и в итоге развернувшись на своих высоченных каблуках и, ничего не ответив, гордо продефилировала к выходу.

— Ничего себе ты ее на место поставила! — выдохнула Вика, не ожидавшая от подруги такогог. — Спасибо, Аня! В последнее время кажется, она вот-вот пришибет меня где-нибудь в укромном местечке и скажет, что так и было. Ты вовремя подоспела.

— Всегда рада помочь. Я и сама ее терпеть уже не могу. Совсем баба с катушек слетела. Видно рассчитывала замуж за твоего благоверного выйти, может и платьице уже прикупила… А Орлов действительно поехал к сыну?

— И ты туда же! — немного обиделась Вика. — Я за ним слежку не устраивала. И допросы с пристрастием тоже. Или ты знаешь нечто, мне не известное?

— Извини. Не хотела ни на что намекать. Само вырвалось. И ничего я не знаю! Просто спросила! Не надо накручивать себя.

Анна собрала пустые коробки от украшений, помахала рукой Федору, возившемуся с гирляндой около шикарной ёлки.

— Я вот не пойму, почему ее в школе держат. Насколько слышала ее даже дети на дух не переваривают. Неужели так хороша в… Аня запнулась, с опаской посмотрела на подругу. — Прости…Не хотела задеть. но что было, то было…

— Ничего страшного, — Вика забрала часть коробок. — Сергей как-то обмолвился, что она действительно отличный педагог. Несмотря на свой скверный заносчивый характер умеет преподнести тему урока так, что понимают абсолютно все, с первого раза.

— Я и не знала, — Анна искренне удивилась.

— Конечно, тебя же интересуют только сексуальные эксперементы, — хихикнула Виктория и добавила — с Федором.

— Да ну тебя! Пойдем лучше в столовую. Там сегодня такие пироги Марьяна напекла, пальчики оближешь. Так и хочется потолстеть на такой вкуснотище.

Вика рассмеялась. Перехватила коробки второй рукой.

— Давай закончим здесь, потом уже и пироги лопать пойдем.

Глава 16

Ледяной, промозглый ветер забирался под теплое пальто, больно хлестал по щекам, не оставляя шанса увернуться, спрятаться. В такую погоду на улице делать нечего, но он не мог не приехать. Каждый год приезжал в этот день, и менять ничего не собирался. Это единственное, что он мог сделать — не забывать.

На надгробии не было портрета, лишь имя, даты и скорбные слова. Сергей отчего-то не захотел запечатлеть ее лицо на бездушном, холодном камне. И чтобы воскресить в памяти черты Инны, ему стоило только закрыть глаза.

Вина за ее смерть до конца жизни будет неподъемным грузом лежать на его плечах, на его совести. И как бы он ни молился, не будет ему прощения за ее загубленную жизнь, за его ложь и лицемерие. За обманутые надежды влюбленной женщины.

Ветер пригнал черную тучу, и с неба посыпались крупные хлопья снега. Он помнил — Инна любила снег. Всегда радовалась, когда грязные после осени улицы и парки покрывались белоснежным одеялом, когда яркое солнце отражаясь от снега слепило глаза. Она тогда счастлив смеялась, а когда сугробы доходили до колена, всегда вытаскивала его в парк и они играли в снежки, как дети…

Он вздохнул. Время не вернуть назад, ничего не исправить, не изменить. И казалось за столько лет должно полегчать, но нет. Боль, вина, злость только притихали на время, оседали на дно души, что бы дождавшись подходящего часа, вновь вынырнуть на поверхность, напоминая о себе.

Сергей еще немного постоял, глядя на скрывающиеся под снегом цветы, и направился к машине.

Егор заждался, небось. Да и мать наверняка волнуется. Так что лучше поторопиться, пока погода еще больше не ухудшилась.

Дорога немного успокоила. Пока ехал сумел кое как отвлечься от тяжелых мыслей.

Не успел он переступить порог квартиры, как сын бросился навстречу. Обнял.

— Что-то ты долго, пап. Пошли скорей в мою комнату, покажу кое-что.

В детских голубых глазах плескалось нетерпение.

— Нет у тебя совести Сергей, — из кухни вышла сестра с полотенцем в руках. — Когда Егора к себе в школу заберешь? Скучает ребенок. Или, думаешь, ему с нами — бабами — интересно?

Орлов потрепал мальчишку по голове, приобнял сестру.

— Как обычно вместо приветствия. Не удивлен даже! Вот что ты ворчишь вечно, Лиля? И как тебя только Сашка терпит, не знаю. я бы уже сбежал.

— Я не ворчу, а говорю правду, — сестра притворно надула губы.

— Ладно-ладно, потом поговорим на эту тему, а где мать?

— К соседке пошла, будет скоро. Марш оба руки мыть! Я на стол пока накрою. Потом свое это кое-что посмотрите.

Егор взглянул на отца, ожидая распоряжений именно с его стороны. Сергей бессильно развел руками:

— Придется нам подчиниться, пошли.

Уже вечером, когда на кухне он остался только с младшей сестрой, разговор опять перетек в прежнее русло.

— Ты можешь внятно объяснить хотя бы мне — почему? — спросила Лиля.

— Я не могу это объяснить даже самому себе. Просто чувствую, так будет лучше для Егора.

— Лучше? Знаешь, он спросил как-то один раз, любишь ли ты его. Это нормально, по-твоему? Мамы нет, папа вечно на работе. Бабушка и приходящая тетя не заменят семьи. Ему тяжело… Он же часто бывает у нас в гостях. Видит, что у Даньки есть я, Сашка, и поверь, делает определенные выводы, сравнивает.

— Лиля! Я понимаю, но по-другому сейчас никак. Здесь прекрасная школа. Друзья рядом. Я приезжаю не раз в месяц, в конце концов! — в голосе послышалось раздражение.

— Смотри сам. Не мне тебе указывать, как воспитывать твоего ребенка. Просто хочется как лучше, понимаешь?

— Понимаю, — Орлов согласно кивнул, спорить не хотелось.

— Да и годы летят быстро, оглянуться не успеешь вырастет. Пропустишь самые важные моменты его жизни, потом локти кусать будешь, что вместо того чтобы рядом быть, в школе своей этой пропадал, заботясь о других детях.

И не только о детях… Он думал рассказать сестре про Викторию, но как то не вышло. Она бы обрадовалась наверное, есть шанс, что братик остепенится.

— Ляля, я тебя услышал! — Сергей сделал глоток кофе, поморщился.

— Ты был сегодня на кладбище?

— Да. Сегодня день нашей свадьбы. Если бы не я…

— Всю жизнь будешь винить себя? — прервала его сестра, обняла за плечи. — Если бы не ты, то же самое могло случиться, даже выйди она замуж за другого. Нельзя так, Сереж. Нельзя, пойми. Ты ни в чем не виноват. Пора прекращать этот самосуд.

— Именно, что я, — не соглашаясь, настаивал Орлов.

— Инну назад не вернуть, вини себя или нет. И я уверена, она хотела бы твоего постоянного присутсвтия рядом с вашим сыном, а не набегами, в перерывах от работы и отпуске.

— Лиля, все. Давай закроем эту тему. Я же сказал — думаю над этим. К тому же у меня сейчас не все так просто на работе… И Егор прекрасно знает, что я его люблю.

Он действительно любил. Но сестра права, возможно он через чур отдалился. Может потому что глядя на сына — ощущает себя виноватым. Может боиться, что когда-нибудь, со временем начнет задавать вопросы и…

Затрезвонил мобильный. Лиля нажала отбой, выглянула в окно.

— Сашка приехал, побегу я. А ты все-таки постарайся что-то изменить. Так жить нельзя. Пора и о себе, и о сыне подумать.

— Постараюсь, но сейчас пойду спать, устал.

Сон не шел. Всю ночь Сергей ворочался с боку на бок, пытаясь провалиться в забытье. Но слова сестры на это раз прочно засели в голове. Наверное, потому, что желание перемен и ему самому не давало покоя. Особенно после того, как Виктория ушла. Тогда он точно так же не мог заснуть. Думал, думал… без конца только и делал, что думал.

Предательская память раз за разом затаскивала в прошлое. Есть вещи, которые забыть невозможно. Как бы ни старался, какие бы усилия ни прилагал для этого.

Он старше Виктории, а значит, ответственность вся на нем. И еще это значит, что нужно расплести запутанный клубок чувств, противоречий и всего остального. Разбить еще и ее сердце он просто не имеет права.

Утром Егор разбудил его тихим, вкрадчивым шепотом, напоминая о купленных билетах в кино. Сквозь приоткрытое окно с улицы доносился шум машин. Веяло морозным воздухом. Сергей устало потер глаза, поморщился от острой головной боли. Надо срочно выпить обезболивающее.

— Завтрак готов, — донеслось до них с кухни.

— Пошли, пап, бабушка зовет. Или ты передумал? — нетерпеливо затормошил сын свисающую с кровати руку.

— Я сейчас приду, — он взглянул на Егора покрасневшими глазами. — Дай мне несколько минут, договорились?

— А после кино мы же не сразу домой? Или ты спешишь, как всегда? — в голосе сына страх, неуверенность.

Он конечно не покажет. Да и не надо и так заметно. Лиля права…

— Нет, мы пойдем туда, куда захочешь. Сегодня я твой до самого вечера. Дела подождут.

Сергей умылся и прошел в кухню. Завтракать он не любил, но разве откажешь матери, особенно когда она так укоризненно смотрит на тебя? В любом возрасте он будет оставаться для нее ребенком. Отчетливо понял это, только когда у самого родилсясын. «Время настолько быстротечно, — с тоской подумал он. — И не остановить его, не замедлить…»

Глава 17

Вика увидела Диму, спускаясь на первый этаж. Его широкую спину, облаченную на этот раз в тёмно-серый свитер, ни с кем не перепутать. Он резко выделялся на фоне остальных.

Быстро преодолела последние ступеньки, ускорила шаг, почти бегом. Ей представился отличный шанс извиниться. Как раз и Орлова в школе не было, а то бы он все неверно истолковал. Хотя, учитывая злые языки, всё равно узнает рано или поздно.

А уж если Элла увидит, то непременно донесет, да еще и приукрасит. Но, не принести свои извинения Вика не могла. И неважно, что скажут другие. Она потом с этим разберется.

— Дмитрий! — окликнула она, на ходу машинально поправляя прическу.

Мужчина обернулся. На непроницаемом лице не промелькнуло ни одной эмоции, по которой бы она смогла определить его настроение.

Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Так обидела, что и говорить с ней не хочет? Захотелось спрятаться от холодного взгляда подальше. Да вот только поздно уже.

— Привет, рада тебя видеть, — улыбка получилась нервной и слегка натянутой.

Она заметила, что волосы его заметно отросли. Решил отрастить, наверно. Улыбнулась еще раз, уже более искренне.

— Виктория, — в черных, как уголь, глазах промелькнул едва уловимый теплый огонек, а может, ей только показалось. — Я тоже рад встрече. Надеюсь, ты разобралась со всеми своими проблемами?

А голос колючий, с нотками ревности. Здесь Вика точно ошибиться не могла. И стало совсем неловко. Надо извиниться. Надо дать как-то понять, что они могут быть только друзьями, ничего больше. Да просто нужно как-то эту ситуацию прояснить уже, в конце концов!

— Я хотела попросить прощения, — начала она, — не думала, что все так получится в тот день.

— Ты не обязана отчитываться, я все понимаю.

— Я не отчитываюсь. Просто не хочу, чтобы ты думал обо мне плохо. И еще, я в гости хотела тебя позвать. С сестрой познакомить. В общем, загладить вину. Моя Машка вкусно готовит, пальчики оближешь.

Вика нервно кромсала в руках папку, то и дело закусывала губу и запиналась. Ей казалось она несет чушь.

— Решила меня сестре сосватать? — черная густая бровь приподнялась вверх.

— Нет, что ты, просто посидели бы поболтали. А там, кто знает.

Что за бред она несет? Столько раз прокручивала в голове этот разговор, а теперь хоть ты провались под землю от собственных же слов.

— Я подумаю над твоим предложением. Смотрю, школа хорошенько подготовилась, — он окинул взглядом гирлянды и нарядную елку.

— Да, хочется праздников. Вот только снега не хватает. Нормального, чтоб с сугробами.

— Погода капризна в последние годы, не удивлюсь, если он выпадет как раз после тридцать первого декабря. Всем назло.

— Ты Новый Год с семьей будешь встречать? — Вика и сама не поняла, зачем задала этот вопрос. Но ведь она так мало о нем знает.

— Еще не решил. Не люблю загадывать наперед.

— Понятно, а мы…

Следующие слова застряли в горле, стоило Никите подбежать к ним. Мальчик не сразу заметил Викторию. А когда наткнулся на нее взглядом, засмущался.

— Здравствуйте, — обратился он к ней.

— Здравствуй, Никита. Почему за книжками не заходишь? — с трудом поинтересовалась Вика, замечая, как парнишка жмется к мужчине.

— Я зайду обязательно, — пообещал он.

— Ты приехал к Никите? — перевела взгляд на Дмитрия.

— Да, я работаю на его отца. Что-то не так?

События, как в немом кино, заползали в сознание поначалу слишком медленно, потом всё быстрее и быстрее, начиная складываться в неприятную картинку.

Нет, к самому мальчишке неприязни она больше не испытывала. Но вот то, что Дмитрий навещал именно его, стало неожиданным и неприятным открытием. Виктория уже не боялась встретиться случайно с Красновским — прошлое осталось в прошлом. Однако одна мысль о том, что он незримо присутствует в ее жизни, вызывала стойкое отвращение.

— Вика, с тобой всё в порядке, ты побледнела? — Дима дотронулся до ее руки.

— Конечно, — она непроизвольно дернулась от прикосновения горячих мужских пальцев, сделала шаг назад, — всё хорошо. Я, пожалуй, пойду.

Как в тумане двинулась прочь, забыв даже попрощаться. Ноги сами несли ее подальше, обратно по лестнице вверх. По длинным коридорам и переходам между корпусами.

Мир ужасно тесен, а земля чересчур круглая. И вроде бы ничего такого сейчас не произошло, но на душе стало мерзко и гадко. В глазах защипало от непрошеных слез, от своего глупого, детского поведения.

Ну, подумаешь, Дима связан с Красновским, что с этого? Неприятно, но не смертельно. Зачем же она тогда так разволновалась? И зачем сама себе бередит старые раны? Сама вытаскивает наружу похороненные глубоко воспоминания.

Вика остановилась возле двери в собственную комнату. Перевала дух. И не сразу услышала за спиной чужое дыхание, а потом почти невесомое прикосновение к плечу.

— Вика, — хрипловатый голос Димы накрыл с головой. — В чем дело?

На автомате она открыла дверь и скользнула внутрь, пытаясь спрятаться, не отвечая на вопрос. Зачем он вообще догнал её? Зачем?

У нее сейчас нет ответов на его вопросы. Дмитрий ворвался следом, не давая и шанса отгородиться от него. С грохотом захлопнул дверь. Сжал в ладонях её лицо.

— Я не уйду, пока ты не объяснишь мне, в чем дело! На тебе же лица нет!

Виктория попыталась вырваться, но он лишь перехватил ее за талию, крепче прижимая к себе. Погладил по волосам, аккуратно смахнул покатившиеся из глаз слезинки.

От этой настойчивой и какой-то интимной близости посреди ее собственной комнаты стало совсем жарко и невыносимо. Широко распахнутыми глазами смотрела она на его обеспокоенное лицо, в его потемневшие глаза. Смотрела и еще больше запутывалась в паутине собственных эмоций.

— Пусти, — пискнула она, ощущая себя маленькой и беззащитной рядом с ним.

— Твой писк мне знаком, — улыбка тронула его губы. — Но не отпущу, пока не пообещаешь объяснить, что произошло. Это ведь не тяжело просто взять и объяснить, правда?

— Пожалуйста, уйди!

— Нет!

Девушка еще раз попыталась вырваться. Но сделала только хуже. Его горячая ладонь запуталась в ее рассыпавшихся по спине волосах, вызывая разряды тока вдоль позвоночника.

И ее затрясло. Сильно, словно от холода. Так, что застучали зубы.

В этот момент его руки ослабили хватку. А еще через секунду он вышел из комнаты, сказав напоследок:

— Когда будешь готова поговорить, позвони.

Закрыв лицо руками, Виктория устало свалилась на кровать, давая волю слезам

Глава 18

Слова Эллы не шли из головы. Поднимая в душе знакомое чувство ревности, вызывая ненужные подозрения. И она ведь верит ему, но домыслы и фантазии порой бывают крайне беспощадны. И там, где не стоило бы волноваться, обычно из мухи разрастается слон. В ее случае — огромный…

А еще Дима, связанный с Красновским. И вот что она ему теперь будет говорить? Как объяснит свое нелепое, детское поведение? Не скажет ведь она «Эй, у меня с твоим начальником был первый секс, много лет назад, принудительный — если быть точной — и мне неприятно было бы с ним столкнуться, так что извини, ничего личного». Это еще хуже, чем вообще не объясниться.

Мама права — она еще сущий ребенок. Хоть и живет взрослой жизнью, даже переехала к черту на кулички, а решать проблемы не научилась. Научилась только сбегать от них, прятать голову в песок, искренне надеясь — они рассосутся сами собой.

Она без конца крутилась на кровати, как уж на сковородке, не в силах расслабиться, привести разрозненные мысли в порядок. И только после горячего душа смогла, наконец, заснуть.

А ночью проснулась от легких прикосновений к шее. Почти невесомые поцелуи нежно и настойчиво выводили её из сладкой дремы. И, еще не осознавая до конца, где сон, а где реальность, Вика вытянулась, как кошка, перевернулась на другой бок, натыкаясь на мужские губы, на колючую щетину подбородка.

— Так поздно, — сонно прошептала она, обвивая Орлова руками. И все тревоги, мучившие ее вечером, отошли на второй план, освобождая место другим чувствам.

Он прижал ее обнаженное тело к себе. Получше укутал обоих одеялом.

— Как дела?

— Хорошо, — промурлыкала Виктория, устраиваясь на его плече поудобнее. — Мы украшали школу. А еще объедались пирогами Марьяны. Маша звонила, просила с ней вместе выбрать подарки.

— Вот про пироги поподробней. Сколько, говоришь, ты их съела?

— Ну, не то что бы много…

— То-то и думаю, отчего это моя Виктория так округлилась.

В темноте послышался еле сдерживаемый смешок. Вика стукнула по широкой мужской груди кулачком в притворной злости.

— Ничего я не округлилась, не выдумывай. И что, если пополнею, так и разонравлюсь сразу?

— Нет, конечно, глупенькая. Ешь, сколько влезет. Чаще бегать будем, и всё.

— Тогда ладно. А ты как съездил?

— Нормально.

В коротком ответе слышалось нежелание продолжать эту тему. И Вика решила не лезть не в свое дело. Придет время — сам поделится, если посчитает нужным. Она снова перевернулась к нему спиной, нарочно поерзала бедрами, прккрасно зная к чему это приведет. Но она так соскучилась..

— Опасно сейчас так лежать рядом со мной. — Сергей захватил губами мочку уха, потерся о ягодицы твердым членом. — Я соскучился и не дам тебе выспаться. Буду до самого утра наслаждаться.

— А может, я не хочу высыпаться? — подразнила она, выгибаясь под его напором.

— Тогда утром я жалобы выслушивать не буду!

— Ну, если только одну — что мне было очень и очень мало, — засмеялась Вика.

— Ах ты, проказница моя маленькая!

Сергей навалился на нее всем телом, не давая шанса передумать. Вдыхая аромат ее волос, лаская языком нежную кожу плеч. И Вика не смогла сдержать сорвавшийся с губ стон, стоило ему сделать первый толчок.

Он врывался в нее резко, до самого упора. Назад и снова вперед. Как изголодавшийся зверь, настигший добычу.

Немного больно, но все же приятно и Вика сильней вцепилась пальцами в простыню.

Хриплое дыхание над ухом, толчки, она старалась стонать по тише, закусывала губы. Получалось плохо.

Он остановился. Перевернул ее на спину. На его лбу выступили капельки пота, глаза подернуты туманом.

— Черт, — прошипел сквозь зубы. — Слишком быстро, ты такая горячая…

Вика не поняла. А он уже опустился между ее ног, коснулся языком напряженного клитора. Совсем легонько, но и от этого прикосновения она дернулась, почти вскрикнула.

— Горячая и мокрая, — его пальцы легко скользнули внутрь, чуть раздвинулись.

Он ласкал ее ими и языком одновременно. Быстрые движения сменялись медленными, и так без конца. Вика готова была уже взорваться, но он не давал. Специально.

Она почти на грани, почти… Пальцы сменяются членом, так неожиданно… Одно движение…и Сергей впивается поцелуем, его руки на ее бедрах, к себе, до упора…

* * *

Бегать сегодня Вике абсолютно не хотелось. Уставшее от ночных ласк тело сопротивлялось и упорно не хотело слушаться. Впервые ей захотелось отказаться. Не смогла. Покорно натянула спортивный костюм, жилетку и все еще в полусонном состоянии проследовала за Орловым.

Небо уже серело на востоке. Ни ветерка. И в лесу тихо тихо.

— Думаю, на следующий год будет самое то. Если, конечно, он сам захочет. Дети — они ведь такие. Да и друзья там у него — не хочется отрывать. В крайнем случае, мне самому придется искать работу в другой школе. Я уже обдумывал разные варианты. Мать с сестрой правы: так я упускаю всю его жизнь.

Облачка пара вырывались изо рта, под ногами было скользко. Поменять кроссовки на более подходящие Вика не успела, и сейчас слушала вполуха, стараясь не упасть. Подошва совсем истерлась и скользила. Надо было изначально не соглашаться на пробежку, не имея нормальной обуви. Но в этом вся она — думать уже после того, как сделала. Сергей бежал рядом, иногда уступая на узких тропках. И все говорил и говорил. А Вика все больше запутывалась в его словах.

— А где мама Егора? — наконец, не выдержала и поинтересовалась она.

— Умерла, — после долгой паузы ответил он, — поэтому я и говорю, что, может, заберу сына в эту школу. Хватит ему уже постоянно с бабушкой жить.

— Извини, — стало неловко от того, что она даже не знала толком об этой стороне его жизни, — думала, ты разведен.

— Просто не особо афиширую, — в голосе Вика отчетливо услышала нотки боли.

Она не стала расспрашивать. Лезть в душу.

— В любом случае, мне хотелось бы вас познакомить. С сыном. И с мамой моей тоже. Как ты на это смотришь?

С мамой? Вике показалось, она, кроме этих слов, больше ничего и не услышала. Знакомство с мамой — серьёзный шаг.

— Даже не знаю, как я на это смотрю, — призналась честно. — Немного страшно наверное и тебе не кажется — рановато?

— В моем возрасте скоро поздновато будет.

— Нормальный у тебя возраст. Вот как мама отнесется ко мне и…твой сын…

Пожалуй на счет реакции сына она волновалась больше.

— Сын у меня парень что надо, не волнуйся. Уверен ни каких проблем не возникнет.

Виктория его уверенность не разделяла. Дети порой очень ревнивы и врятли мальчику понравится чужая тетка, появившаяся в жизни отца.

— Ну так как? — Сергей чуть замедлил бег.

Вика не успела ответит, а в следующее мгновение не удержала равновесие, поскользнулась и резко упала, неестественно выворачивая ногу. Ей показалось, она отчетливо услышала противный хруст перед тем, как дикая боль пронзила конечность. Из глаз тут же полились слезы, а мир вокруг заиграл совершенно другими красками, более яркими и насыщенными. Переливаясь из одних оттенков в другие.

— Вика! — Крик Сергея звучал, словно в отдалении. Во рту пересохло, а в ушах зашумело еще больше. — Вика ты в порядке?

— Нога, кажется, я сломала ногу, — заплетающимся от боли языком прохрипела она.

— Потерпи, малыш, все будет хорошо, слышишь?

Сергей тут же вызвал скорую. А Вика так и продолжала полулежать, наблюдая, как переливаются иголки на соснах в рассветных лучах солнца.

Глава 19

— Тебе мало платят? — Сергей скрипнул зубами.

— Нет.

— Есть какие-то крупные ежемесячные расходы, о которых ты умалчиваешь? Например, кредит или что-то вроде этого?

— Нет.

— Тогда какого хрена, Вика, ты не купишь себе нормальную обувь?! Объясни мне, пожалуйста! Что за детские выходки?!

— Ну, просто я….

— Отказаться от пробежки нельзя было? Вот просто взять и сказать как есть? Неужели настолько тяжело? Что же вы, женщины, вечно недоговариваете, юлите, не можете быть откровенными?

— Насчет откровенности я бы на твоем месте помолчала, — обиделась Вика, — не помню предупреждающей таблички на стене «осторожно, вас скрывает скрытая камера». Я ведь всего лишь про кроссовки промолчала.

— И твое молчание вон во что обернулось. От камеры хоть увечий не было!

Вика заерзала на заднем сиденье автомобиля, пытаясь поудобней устроить ноющую от боли ногу. Конечно, он прав, но теперь что уже сделаешь? Она еще там, в приемном покое, наслушалась лекций, так он опять за свое.

— Прекращай! Ничего ведь страшного не случилось! Даже перелома нет. Ушиб с растяжением и всё.

Орлов свернул с главной дороги на ту, что вела через лес к школе. И, резко притормозив на обочине, заглушил машину, обернулся назад.

— И не подумаю. А приедем в школу, так еще и выпорю как следует.

Вика, заливаясь краской, улыбнулась. Потерла зафиксированную эластичным бинтом ногу, сморщилась и попыталась хоть как-то расслабиться.

Ей очень повезло, и хруст, который она услышала при падении, оказался всего лишь ломающейся под снегом веткой.

Участь проходить месяц, а то и больше, с гипсом совсем не радовала. К счастью, отделалась сильным ушибом и растяжением в районе щиколотки и частичным разрывом связок. Больно, но не смертельно. К тому же врач сказал, что правильно оказанная первая помощь снизила риск появления осложнений.

В комнату Сергей отнес ее на руках. Помог раздеться, обмыться и прилечь, наконец, в мягкую уютную кровать.

— Так удобно? — заботливо спросил он, поправляя одеяло.

— Более чем.

* * *

Дико хотелось свернуть ей шею. Так его напугать! И вроде просто упала, но сердце в тот самый момент ухнуло куда-то вниз. Он злился и на себя самого. На то, что увлекся собственным монологом, абсолютно не замечая, как странно Вика себя ведет, отчаянно стараясь не упасть. Злился за то, что не успел подхватить, уберечь от опасности.

Радовало одно: он помнил, как помочь в такой ситуации до приезда скорой и не навредить. Делал всё на автомате, параллельно отвлекая пустыми разговорами. А потом придерживал, когда ее тошнило от боли, и успокаивал, упорно втемяшивая в голову, что в этом нет ничего постыдного.

Она краснела, бледнела и каждый раз умоляла хотя бы отвернуться.

И вот сейчас смотреть, как она лежит, свернувшись калачиком под одеялом в ожидании действия таблетки, было невыносимо. Будто это у него все болит, ему плохо.

Его маленькая глупышка. Сейчас она казалась ему именно такой: хрупкой, худенькой, беззащитной. И такой любимой.

— Не уходи, — попросила она. — И он осторожно сел рядом, погладил спутавшиеся волосы. — Не злись. Я действительно не думала, что так получится. Мне нужно было сразу сказать. Отчего-то казалось, еще не так скользко и всё обойдется. А оно вон как вышло.

— Я не злюсь. Испугался за тебя очень, — поцеловал в лоб.

— Очень-очень?

— Ты не представляешь как. Болит?

— Болит. Но уже не так, — Вика поморщилась.

— Хорошо. Врач настоятельно рекомендовал не увлекаться обезбаливающими.

— Не буду.

— Все, отдыхай.

Вика закрыла глаза, тихонько вздохнула. Ее веки подрагивали, а дыхание постепенно становилось все более ровным…

Дождался, пока она уснула. Отправился к себе. Принял душ. Переоделся.

В кабинете ждал Артем. Склонившись над бумагами и постоянно поглядывая на экран телефона.

— Как Виктория? — заметив вошедшего Сергея, сразу спросил он.

— Спит. Я попросил Анну посидеть с ней. Вдруг захочет пить или еще что-нибудь.

— Может, тебе тоже пойти отдохнуть, выглядишь не очень?

— Пожалуй, — Сергей провел ладонями по лицу. — Никогда не видел таких очередей в травмпункте. Такое ощущение, что сегодня утром все решили себе всё поломать, вывихнуть и порезать. Я устал от ожидания среди невыносимого больничного запаха. Ненавижу его, ты же знаешь.

Артем понимающе кивнул головой.

— Тогда действительно стоит отдохнуть. Дела никуда не убегут. К тому же твой верный завуч и сам неплохо научился справляться, — заверил он Орлова.

— Я в тебе не сомневался.

— Иди, а то сам на себя не похож.

И Сергей послушался. Все равно сосредоточиться на работе сегодня просто не получится. Заскочил в столовую перекусить и выпить кофе. Потом можно позволить себе прилечь поспать, хотя бы пару часов.

Эллочка подошла сзади. Он так погрузился в свои мысли, что не услышал стук ее каблуков. Подсела рядом, сжимая длинными пальцами кружку с дымящимся чаем. Сочные алые губы скривила злая ухмылка.

— Эта шлюха недостойна тебя, — будничным тоном, глядя прямо в глаза, сказала она и сделала глоток, нарочито медленно облизнула губы.

Так пошло…

В это время в столовой, кроме них, никого не было, и Сергей подумал, как же крупно повезло этой стерве, что ее реплику никто больше не услышал.

— Элла, думаю, я и сам смогу решить, чего достойна Виктория, а чего нет. Мне казалось, мы давно поняли друг друга.

— Ключевое слово здесь «казалось», — все так же невозмутимо продолжила она. — Просто ты еще не понимаешь, с кем будет лучше. Но не с ней, поверь.

— Мне надоело это выслушивать. Я настоятельно прошу тебя прекратить эти преследования и нападки на Вику!

Ну вот какого черта она прицепиламь к нему именно сейчас, когда ни сил ни желания с ней спорить абсолютно не было?

— А ты спроси для начала, чем она занималась с тем качком у себя в комнате на днях. А потом уже злись. — Элла отодвинула кружку. Улыбнулась так, что у него невольно сжались кулаки. — Не веришь, я понимаю. Поэтому обязательно спроси у нее. Думаю, больная нога — не помеха ответам на твои вопросы.

Он не знал, кого именно хотелось придушить больше: Эллу с ее длинным поганым языком, или Вику за то, что за его спиной притащила в комнату чужого мужика. И не известно, чем там они занимались. Но явно не кроссворд вместе разгадывали.

Усталость отошла на задний план.

Фантазия разыгралась не на шутку, подкидывая неприятные картинки. Внутри все закипало от гнева. Да такого, что самому становилось страшно. С трудом удержался и не опрокинул стол вместе с посудой, выскочил из столовой. И, если бы не ее состояние, скандал был бы обеспечен. А так оставалось только ждать. И за время ожидания Сергей успел многое обдумать. Взвесить.

Вышел на улицу. Свежий морозный воздух наполнил легкие. Пороть горячку уже не хотелось, не подросток как ни как. Смысла в скандалах не видел никакого, да и пока сам не выслушает Викторию, делать выводы рано.

Она все еще спала. Анна без слов выскользнула за дверь, оставив их одних. Устроился рядом, стараясь не потревожить, убрал с лица прядку волос.

Красивая. Захватить бы сейчас этот рот своими губами, зарыться в спутавшиеся волосы, подмять под себя и заставить забыть обо всех других мужчинах.

Выдохнул. Устало потер глаза. И снова мысль, не дающая покоя еще с того момента, как впервые увидел их вместе, расползлась по телу тяжелым, недобрым предчувствием.

А может, так и лучше. Этот Дмитрий по возрасту подходит ей гораздо больше. И по глазам его видно было — запала ему Виктория в душу.

Встряхнул головой, отгоняя болезненные размышления. Уткнулся носом ей в шею, вдыхая аромат нежной кожи, и сам не заметил, как уснул.

Глава 20

— Он всего лишь знакомый. Подвез однажды до школы так и познакомились. Твоя ревность не обоснована!

Вика попыталась подняться с постели, но Орлов моментально уложил ее обратно.

— Тебе нужно лежать, — рявкнул он.

Стало обидно. Проснуться в его объятиях, а потом услышать обвинения в свой адрес было неприятно. Ведь действительно ничего такого между ней и Димой не было.

И у кого, интересно, оказался такой длинный язык?

— Тогда зачем он заходил в твою комнату?

— Кто тебе это сказал?

— Так значит правда?!

Вика не выдержала.

— Да, правда! И что! Если человек заглянул на минуту, значит, нужно обвинять меня в измене!

— Я тебя не обвинял. Я думал, между нами нет секретов.

— У всех есть секреты, ты, например, почти ничего не рассказываешь о сыне и о…

Вика замолчала. Не хотела задевать настолько личную тему, да слова сорвались с языка раньше, чем она успела подумать.

— Хорошо, — уже спокойней сказал Сергей, усаживаясь на стул. — Я расскажу, но ты тоже. Всё, что связывает тебя с этим Дмитрием.

Нет, нет, и еще раз нет. Поведать о Диме равносильно поведать и о Красновском, и об ее унижении. А она не сможет. По крайней мере, не сейчас. А может, и никогда. Предугадать реакцию Сергея невозможно. Зачем им обоим лишние передряги? Лучше уж пообещать никогда больше не разговаривать с Димой.

Иногда секреты должны оставаться секретами.

— Нет, — сглатывая горечь, тихо прошептала Вика. — Давай забудем обо всем. Клянусь — между нами ничего не было.

— Нет? — холодно переспросил Орлов. — Что ж, тогда я пойду. Много дел. Ты поправляйся.

Он вышел из комнаты, даже не обняв ее, не поцеловав, как делал это обычно. И Вика с трудом сдержала слезы.

Это Эллочка донесла. Больше некому. И что эта гадина никак не успокоится?! Вика улеглась поудобней, укрылась одеялом и уставилась в потолок.

Не хотелось ныть и сетовать на судьбу. Нужно обязательно все обдумать и найти выход. А сейчас просто закрыть глаза и успокоится. Не плакать.

Она ждала его прихода до самого вечера. К ней несколько раз заглянула Анна, да и другие учителя проведывали, желая скорейшего выздоровления. Даже Артем заскочил. А Сергея так и не было. До самого утра не сомкнула она глаз, надеясь.

* * *

— Господи Вика! — воскликнула Анна, заходя в комнату. — Ты не спала? Глаза краснющие какие! Нога болела? Почему не позвонила, не сказала!

— Нормально все с ногой, — отмахнулась девушка, — не волнуйся.

— Ага, так взяла и поверила. Давай выкладывай, что случилось?!

— Аня действительно все в порядке.

— Не уйду, пока не узнаю!

Вика вздохнула.

— Поссорились.

— И всего лишь? Ну так помиритесь. С кем не бывает.

— Тут такое дело. Эллочка видела меня и другого мужчину.

— Ничего себе! — округлила глаза Анна.

— Нет, не подумай. Так, знакомый — ничего больше. Он навещает у нас в школе одного мальчика. Я хотела его со своей сестрой познакомить. Нелепая ситуация вышла. Теперь Сергей злится, и думает, я ему изменяю.

— А ты изменяешь?

— Что ты! Конечно, нет!

— Ну и не парься. Остынет, прибежит. Раз ни в чем не виновата, то он поймет. Поверит и сам прощения просить будет.

— Не думаю. Кто знает, что он там накрутил у себя в голове. Встану на ноги, я этой Эллочке сама лично космы вырву.

— Я помогу. Надоела она — сил нет. Вечно свой нос сует. Сплю и вижу, когда у нее контракт закончится, и она уйдет из школы. Она и раньше была не сахар, а как ты у нее из-под носа директора увела, и вовсе остервенела.

— Зря я сюда пришла работать.

— Не зря! Орлов — отличный мужик. Только сама определись, чего хочешь.

Вика не выдержала. Отправила сообщение Орлову и стала ждать. Ну не может же он игнорировать ее вечно! Как маленькие дети, ей богу.

Он пришел. Вечером того же дня. Когда она почти отчаялась. Поинтересовался ногой и уже собрался уйти.

— Сергей! — выкрикнула она ему в спину. — Давай поговорим.

Он обернулся. На лице не отражалась ни одна эмоция. И Вика решилась. Она расскажет ему про Красновского. Не все. Про изнасилование промолчит.

— Ты готова к откровениям? — спросил он.

— Да. Не хочу, чтобы вот так… чтобы в ссоре.

Орлов подошел ближе, уселся на краешек кровати. Такой родной. Хотелось прижаться к нему крепко-крепко, ощутить тепло его тела, его руки на своей коже. Его запах. Она соскучилась. Безумно.

— Прости меня, — первый не выдержал он. — Ревность — дерьмовая штука. И не хотел до такого доводить, да, как видишь, не сдержался.

С Вики будто груз тяжелый упал от этого нежданного признания. Потянулась обнять, но он оказался проворней. Обхватил за плечи и притянул к себе. Впился губами до боли, до тумана в глазах и неги, расползающейся по телу.

Она ловко пробралась пальчиками под рубашку, лаская крепкие мышцы, слегка царапая. Орлов застонал, отстранился, скинул пиджак.

— Твоя нога, — выдохнул он.

— Мы осторожно, — прошептала Вика, помогая ему освободиться от остальной одежды.

Ох, не зря она облачилась в шелковую ночнушку на голое тело. Не зря.

Когда Сергей предстал перед ней обнаженным, чуть не задохнулась от голодной страсти, пожирающей изнутри, сдавливающей под ребрами тугим комком и скручивающей низ живота. Сбросила с плеч тонкие бретельки, обнажаясь, при этом не отводя глаз от широких плеч, от гладкой груди и упругого пресса. Он осторожно лег сверху, задирая ткань да самого пупка, залюбовался плавными изгибами, а после припал к ее розовому соску, поглаживая свободной рукой внутреннюю поверхность бедра. Когда пальцы коснулись разгоряченной плоти, Вика выгнулась навстречу в нетерпении. Мужчина не спешил. Дразнящими движениями скользя между влажных складок, едва касался пульсирующего бугорка, а потом нежно погружался внутрь. Туда, где все горело огнем и жаждало ощутить наполненность от его плоти.

— Ты — моя, — прорычал ей на ухо, врезаясь на этот раз до упора, — только моя.

— Твоя, — хрипло отозвалась Вика, обхватывая член рукой и направляя в себя.

Он захватил ее рот, подхватывая под ягодицы, чтобы войти в нее резко, до стона, до сладкой дрожи у обоих. Девушка провела по его вспотевшей спине, зарылась в волосы на затылке, притягивая к себе еще ближе, наслаждаясь тяжестью мужского тела, чувствуя жаркую влагу между ног и его плоть внутри себя, наполняющую до краев.

Вика готова была взорваться, и Орлов почувствовал это, намеренно остановился, замер всего на секунду, чтобы вновь быстрыми толчками заставить ее прокричать его имя.

— Маленькая моя, — уткнувшись ей в шею, прохрипел он, не прекращая движений.

А потом и вынырнул из нее и, рухнув на спину, излился себе на живот.

Когда дыхание у обоих стало ровным, Сергей встал и поднял ее на руки. Бережно, будто она впрямь маленькая и хрупкая, словно хрусталь. И от этого защемило в груди.

— С ума рядом с тобой сойти можно, — быстро поцеловал в кончик носа, улыбнулся. — Пора в душ.

* * *

— Не нужно ничего говорить, Вик, — Сергей прижал ее к себе по крепче, заботливо подтыкая одеяло под бок. — Я тебе верю. Но, если он посмеет хоть пальцем… не ручаюсь тогда.

Она уткнулась носом ему в грудь, вдохнула едва уловимый запах геля для душа вперемешку с его собственным — горьковато-медовым. Да, сейчас лучше не обсуждать неприятную тему, не портить такой чудесный момент. Они помирились — и это самое главное.

— Думаю, Элла не успокоится, пока окончательно не рассорит нас, — заметила она.

— Элла — дура. Никак не хочет осознать, что между нами ничего больше не будет.

— Женщины всегда надеются на лучшее. Я могу ее понять, с одной стороны.

— Ты слишком добрая.

— Ни капельки. В следующий раз оттаскаю ее за волосы. Анна сказала, поможет мне.

— Уже и Анна в курсе! Болтушка какая!

Сергей принялся ее щекотать, и Вика, отмахиваясь, засмеялась.

— А то ты с Артемом не делишься, — сквозь смех заявила она.

— Чем-то да, но вы — женщины — такие сплетницы, сил нет. Все, засыпай, тебе нужно отдохнуть.

— Я и так наотдыхалась. Сейчас я хочу совершенно другого.

Ее ладонь накрыла мягкую плоть. Погладила, потом сжала, чувствуя, как от ее ласк она стала наливаться, как начали все сильней проступать вены.

— Вика…

— Тш-ш…

Глава 21

— Скажи, куда мы едем! — в десятый раз попросила Вика, продолжая разглядывать пейзаж за окном.

Небо затянуло серыми тучами — того и гляди пойдет снег или дождь. Или все вперемешку. Они ехали уже довольно-таки долго, а Сергей так и не признавался. Вика поерзала на сиденье, недовольно хмыкнула и закрыла глаза. Хорошо, что нога ее больше не беспокоила. Сидеть в четырех стенах под его бдительной опекой жуть как надоело. И поэтому, когда врач на осмотре сказал, что все в порядке, очень обрадовалась. Правда, туфли на каблуках пока отложила в сторону, а еще съездила в магазин и купила нормальные кроссовки, хоть Орлов и заявил — никаких пробежек до весны.

Диму она увидела лишь мельком на днях. Замерла, утыкаясь взглядом в его глаза, не зная как быть. И снова непонятное чувство зашевелилось в груди, не давая до конца осознать, почему так волнует его присутствие. Он не подошел, лишь кивнул головой в знак приветствия. Вика махнула рукой в ответ и поспешила в библиотеку. Конечно, избегать его вечно не получится, и рано или поздно им придется поговорить.

А потом Сергей неожиданно обмолвился о поездке. Причем, куда именно намерен ее отвезти — не сказал. И сейчас она только и могла лишь гадать об этом.

Наконец, они свернули с трассы, и вдали показались очертания незнакомого города, затянутые туманной дымкой. По тому, как он уверенно сворачивал в нужных местах, петляя по узким улочкам, Вика поняла — он здесь бывает часто. А когда остановились возле многоэтажки, смутные сомнения закрались в душу.

— Мама заждалась, наверное, — сказал Сергей, заглушив мотор.

— Мама?! — в ужасе пискнула Вика.

— Чего испугалась так, глупенькая? Она у меня добрая. Впрочем, сама увидишь.

Вика не знала, как реагировать. Быстро глянулась в зеркальце. Сюрприз так сюрприз. К такому точно не была готова, совсем.

Сергей достал из багажника несколько пакетов со всякой всячиной. Выжидательно посмотрел через окошко на нее.

— Выходить собираешься?

Вика дрожащей от волнения рукой открыла дверцу и выскользнула из теплого салона автомобиля. Холодный ветер тут же пробрался под куртку, обжег лицо.

— Ты уверен? — переминаясь с ноги на ногу, спросила она, глядя прямо в его глаза.

— Уверен. Заодно и с Егором познакомишься. Я решил — хватит недомолвок. Не волнуйся ты так. Это ни к чему тебя не обязывает.

— Не рановато ли? — продолжала искать пути отступления Вика, прекрасно понимая — дороги назад нет.

— Пошли уже, на улице холодно, и пакеты тяжелые! — притворно пожаловался он, делая невинное лицо.

— Ну, Орлов! О таком заранее предупреждают!

— Я знал — ты найдешь способ увильнуть.

Ничего не оставалось, как глубоко вздохнуть и отправиться вслед за ним. На лифте поднялись на восьмой этаж, когда Сергей завозился с ключами, ноги стали ватными, а в горле так пересохло и запершило, будто песка наелась.

На пороге просторной квартиры их встретила приятная невысокая женщина. Она ласково потрепала Орлова по голове и обняла Вику, отчего та смутилась еще больше.

— Мама, познакомься, это — Виктория, она работает в нашей школе библиотекарем. Вика, а это моя мама — Надежда Геннадьевна.

— Очень приятно, — краснея, сказала Вика.

— А мне то как! Сереженька со смерти Инночки совсем в работу ушел. Как вам школа? — Надежда Геннадьевна взяла Вику под руку и повела на кухню.

— Пап!

Худощавый мальчишка, так похожий на Орлова, ввалился в квартиру буквально через двадцать минут после их приезда. Щеки румяные, в голубых глазах радость. Он поздоровался с Викой, с любопытством разглядывая ее.

Вика сглотнула, не зная, как вести себя. Детей она любила, но сейчас, столкнувшись с сыном Орлова, задумалась. Хватит ли ее любви на всех, сможет ли принять чужого ребенка как своего собственного, найти к нему подход и вызвать доверие? Дети — они такие ранимые. Отмахнулась от собственных мыслей. Рано еще об этом размышлять. Жизнь — штука непредсказуемая.

Столько положительных эмоций она не испытывала уже давно. Зря только боялась. Мама у Сергея оказалась очень приятной и интересной женщиной, а сын не по годам смышленым. В гости даже нагрянула сестра Лиля со своим семейством, и день за душевными разговорами, вкусной едой и просматриванием фотоальбома с милыми фоточками голенького Сереженьки — ох и любят же родители такие моменты из жизни своих чад показывать! — пролетел незаметно. Пора было возвращаться назад.

Надежда Геннадьевна настойчиво предлагала им остаться, но Вика твердо отказалась — хоть и тепло ее приняли, а ночевать было совсем уж неловко. Егор расстроился больше всего. Невооруженным глазом было заметно — скучает без отца. И от собственного отказа почувствовала себя еще хуже, виноватой, что ли, перед ним.

— Ты заберешь его к себе в следующем году? — осторожно поинтересовалась, когда они ехали обратно по ночной трассе.

В салоне приглушенно играла музыка, было тепло и уютно.

— Думал об этом неоднократно. Не хотелось срывать ребенка с места. У него там друзья, одноклассники. А в нашей школе незнакомые люди и вечно занятой отец. Еще шпынять начнут, относиться с недоверием из-за того, что он директорский сын. Много причин разных…

Вика понимала, назревал откровенный разговор, поэтому промолчала, давая возможность Сергею самому решить, стоит ли продолжать.

И он, прочистив горло, словно мешало ему что, продолжил.

— …Я женился на матери Егора без любви. От злости — будет правдивей так сказать. О другой в тот момент мечтал. Инна просто оказалась рядом. Нежная, добрая, на «вы» меня все время называла — смешно вспомнить. Любила меня…

Орлов притих. Сжал пальцами руль, так, что вены на руках напряглись. Больно говорить о прошлом.

— Не нужно, — тихо сказала Вика.

— Не останавливай. Раз начал уже… хочу закончить, — попросил он. Повисла пауза. Вика выключила радио, накрыла его руку своей ладонью, всего на секунду. — Я должен был отпустить ее после первого выкидыша. Беременность чуть не лишила ее жизни. Вердикт врачей был неутешителен. Я не разбирался во всех тех замысловатых словах, которые они мне наговорили тогда. Понял одно: еще одна попытка — и Инна либо умрет, либо ребенок будет больным и тоже умрет. А она так хотела детей. Я виноват во всем. Понимаешь?..

Вика не понимала, к чему он клонит. Здоровье — штука коварная, он-то тут причем? Но не перебивала, хоть эти откровения и внесли сумятицу в мысли.

— …Мне нужно было быть осторожным. А я не смог. Однажды просто забылся и в каком-то животном порыве овладел ей, не заботясь о предохранении. На таблетки ее понадеялся. Дурак. Инна не пила их. Сумасшедшая, решила, во что бы то ни стало подарить мне ребенка. Не замечала через свою любовь мое отношение, мою отчужденность. Подарила… Егора…

Он снова замолчал. Надолго на этот раз. Так что тишина в машине стала до того гнетущей и невыносимой, что Вика решила прервать ее.

— Как она умерла? — спросила, предчувствуя ответ, который и слышать то не хотелось.

— Она умерла при родах. Егора и того еле спасли. И это я ее убил, я. Никогда себе не прощу…

Вика ощущала его напряжение, как свое собственное, с трудом переваривая услышанное. Не нужен абсолютно был этот разговор. Вон как ему больно, как, наверное, переворачивается внутри все болезненными жгутами. Он стиснул зубы так, что желваки заиграли на лице, а взгляд прямой, на дорогу, не мигает даже.

— …Я три дня под окнами роддома ночевал, — продолжил он. — Надеялся, дурак, на лучшее. Знаешь, никогда в Бога не верил, а тут молился, не переставая. Ему, вселенной. Думал, сдохну там вместе с ней.

— Сергей… — начала было Вика и осеклась.

Хотелось утешить как-то, да нужные слова не подбирались, путаясь в голове все больше и больше. Так они молчали до самой школы, думая каждый о своем.

Глава 22

— Вика, тебя не узнать.

Книги выпали из рук, когда она услышала этот голос. Сердце бухнуло в груди, больно ударяясь о ребра, а руки предательски задрожали. Не может быть…

Обернулась и натолкнулась на взгляд Красновского. Он стоял всего в паре метров от нее. Заметно пополнен за это время, едва заметные морщинки прорезали лоб, появился намек на второй подбородок. Все те же светлые волосы, только улыбка… она пугала…

— Здравствуй, — выдавила через силу и принялась подбирать с пола учебники. — К сыну приехал?

— И к нему тоже. Но больше к тебе. Машка как сказала, что ты здесь работаешь, так все хотел заглянуть. Работа мешала.

Он подошел ближе, почти вплотную, присел, пытаясь помочь ей с книгами. Захотелось завизжать и уползти под стол. Сдержалась.

— Да, Маша говорила про ваши встречи, — получилось почти без эмоций, хоть внутри все и клокотало.

— Ну, давай, хвались, как жизнь молодая?

Вика встала, отошла к своему столу. Хоть какая то преграда между ними.

Он без приглашения уселся на стул, расстегивая верхние пуговички рубашки, словно ему дышать было нечем. А Вика ошалело смотрела на него и не могла сообразить, что делать. Мерзкие ощущения от его внезапного появления в библиотеке прожигали нутро, точно кислотой, отдаваясь горечью во рту. Налила себе воды, ему не предлагая, выпила залпом, успокаивая нервы. Вот чего не ожидала, так не ожидала. Дико захотелось набрать Сергею, чтоб пришел и вышвырнул его отсюда, прекрасно понимая абсурдность своей идеи. За что его выгонять? Подумаешь, отец одного из учеников заглянул в библиотеку, ничего криминального ведь не случилось. Зря она себя накручивает. Или не зря? Он так смотрит… и т этого совсем дурно становится.

— Да как у всех, — наконец, сказала она. — Работаю. Летом на дачу езжу, к маме.

— Похорошела, — заметил он, жадно шаря глазами по ее лицу.

— Никита твой книги читать любит. Обвыкся у нас здесь потихоньку, — быстро затараторила Вика, переводя тему разговора в другое, более безопасное, как ей казалось русло.

Он ведь из-за сына пришел, не к ней же…Зачем она ему, ну правда…

Его комплименты ей абсолютно никчему. Пусть катиться, откуда пришел. Но он словно не замечал ее неприязни, вдруг резко поднялся, подошел ближе, навис над ней, опираясь ладонями о стол, окутывая резким запахом одеколона и табака. Вику стало подташнивать, и от этой смеси запахов и от паники…

— Может, встретимся как-нибудь? В неформальной обстановке, — поинтересовался, похотливо заглядывая в вырез блузки. В глазах появился пугающий блеск.

Виктория машинально прикрылась руками, отклонилась назад.

— Прости, но нам незачем встречаться. Да и свободного времени у меня не так много, новый год на носу, сам понимаешь, — пискнула, словно мышка.

Ухватил пальцами за подбородок, привлекая ее поближе, проводя большим пальцем по губам, так, что у нее тошнота еще больше подступила к горлу.

— Я думаю, для старого знакомого время все же найдется, правда, Викусь?

Она не успела ответить или отпихнуть, в библиотеку неожиданно заглянул Дмитрий. Его лицо недоуменно вытянулось от увиденной сцены. Вика сжалась еще сильнее.

— Можем ехать, — сказал он Красновскому, как ей показалось, довольно-таки грубо, и закрыл дверь.

Александр шагнул назад, недовольно нахмурился, что их разговор прервали.

— До встречи, — бросил, уходя.

Вика оставалась неподвижной несколько минут, а потом выскочила из библиотеки и помчалась к себе в комнату. Быстро скинула одежду и включила воду в душе. Как же противно, сил нет! Долго и усиленно терла себя мочалкой, намыливаясь по несколько раз, до красноты, до боли, до слез. Лишь бы смыть с себя эти прикосновения, этот запах, этот взгляд со своего тела.

Наконец, успокоившись, переоделась и вернулась на рабочее место. В конце концов, она больше не дурочка шестнадцатилетняя. Она больше не позволит… а он, он не посмеет причинить ей вред в стенах школы… Не посмеет же?

* * *

Сергей аккуратно намыливал ей голову, попутно делая массаж. Вика закрыла глаза от наслаждения и замурлыкала. Было так приятно расслабиться рядом с ним, особенно после встречи с Александром. Еще и Дима так невовремя заглянул. Теперь, небось, думает о ней неизвестно что. Она весь день думала рассказать или нет Орлову обо всем. И поняла, что просто не сможет этого сделать. И дело даже не в том, что ей неловко и стыдно, не хотелось подставлять его самого под удар. А если он решит избить его? С креслом директора тогда можно будет попрощаться. Или… нет, о таком, конечно, думать не хотелось. Вдруг Сергей вообще никак не отреагирует? Приревнует и скажет, что она все выдумала. От этих мыслей Вика злилась на саму себя еще больше.

— Какиепланы на Новый Год? — вырывая ее от тяжелых размышлений, поинтересовался он.

— Не знаю, обычно всегда дома с семьей встречала. Ты ведь тоже домой поедешь? К Егору.

— Да, но мне хотелось бы и тебя забрать с собой.

Она удивилась. Не шутит?

— Меня?

— Ну да, а что не так?

Она повернулась к нему лицом.

— Просто неожиданно.

— Ну, мы же не подростки ходить вокруг да около. И маме моей ты понравилась, и сестре. Что такого если я хочу новый год провести с любимой женщиной?

От слова «любимой» Вика потеряла дар речи. Не слишком ли быстро все?

— Я подумаю, хорошо? — ответила робко.

Орлов нахмурился, видимо, ожидая совсем другого ответа.

— Подумаешь? — грозно спросил он, накрывая ее груди ладонями.

— Да, я подумаю, — сдерживая стон, твердо сказала она.

Одна его рука скользнула по влажной коже вниз, где пальцы тут же нащупали нужную точку, заставляя ее вздрогнуть, изогнуться под умелыми ласками.

— Уверена? — шепнул на самое ушко. — Смотри, я могу долго уговаривать.

— Сергей, у меня волосы в шампуне, — слабая попытка отстраниться не удалась.

Он лишь крепче прижал ее к себе, упираясь твердым членом в живот. Теперь его обе руки ласково поглаживали спину, то едва касаясь, то разминая напряженные мышцы.

— Ну, правда, сейчас в глаза попадет!

— Ох, ну и вредная же ты!

Подставил Вику под струи душа и ловко промыл волосы. Вика отфыркивалась и смеялась.

— Ну, теперь то могу продолжить? — поинтересовался, целуя ее в губы.

— Секс не заставит меня дать тебе другой ответ.

— Вот оно значит как! Хорошо. Но я знаю еще один способ. Не менее приятный.

Вика и ахнуть не успела, как он присел и, накинув ее ногу себе на плечо, приник губами к нежным складкам. Его ловкий язык проникал, казалось везде, то ускоряясь, то замедляя темп, почти доводя до крайней точки. А когда к нему присоединились пальцы, Вика только застонала еще сильнее, судорожно цепляясь то за его плечи, то за стенки душевой. Ее почти накрыло оргазмом, почти… Орлов остановился и ехидно улыбнулся.

Вика замерла, ожидая продолжения и не понимая, почему он так смотрит.

— Продолжим в следующий раз, а сейчас спать идем, — продолжая улыбаться, совершенно спокойно сказал он и поднялся.

— Спать?! — хрипло прошептала она.

— Ну да, устал, знаешь ли, сегодня.

— Зато он не устал, — она обхватила рукой его член, сжала. Тело требовало продолжения.

Молча убрал ее руку, ни на секунду не переставая ехидно улыбаться, поцеловал ее в лоб и вышел из душа. Издевается!!! Сам весь на грани и еще издевается, при этом делая вид, что действительно устал и хочет спать. Да когда его это останавливало!?

— Идем спать, — повторил снова, вытираясь полотенцем.

— Ладно! — не выдержала она. — Я согласна встречать с тобой Новый год! Доволен?

Сергей подхватил ее на руки.

— Еще как доволен! Силы, заешь ли, вернулись.

— Какой же ты всетаки…

— Какой? — усмехнулся он.

— Хитрющий до ужаса!

Глава 23

— Ты ее почти не знаешь, а уже с родными познакомил, праздники с ней провести надумал, не слишком ли поспешно? — Артем серьезно посмотрел на друга.

— Я же не в загс ее потащил. Да и что в этом такого?

Сергей сложил бумаги и облегченно вздохнул: рабочий день окончен, можно отдохнуть. А лучше пойти к Вике и заняться более приятными делами.

— А что там с этим охранником, вся школа сплетничала?

— Ничего, — сказал, как отрезал, давая понять — эта тема не обсуждается. — Надоели эти разговоры. И, если честно, и школа эта тоже надоела. Мать с сестрой правы — сыну нужен отец. А я тут будто заперся вдали от всех.

Артем удивленно вскинул бровь.

— Уйти хочешь? — спросил он после затянувшейся паузы. — Ну и окрутила тебя библиотекарша.

— Подумываю.

— Оставишь меня одного?

— На свое место тебя рекомендую, — лукаво улыбнулся Орлов.

— Ну уж нет! Хватит и того, что завучем сделал. Лишние хлопоты мне совсем ни к чему.

— Привыкнешь.

Артем промолчал.

— Ладно, не буду задерживать. Иди уже к своей Вике. Ромео!

Сергей снова улыбнулся и вышел из кабинета. Направился сначала к себе, переодеться. Возле двери его ждала Элла. Облокотившись о дверной косяк, она лениво разглядывала свой маникюр на холеных длинный пальчиках и не сразу заметила его приближение. В другой руке у нее была тоненькая папочка. Поначалу думал развернуться и уйти, пока не поздно, но тут она подняла на него глаза, и деваться стало некуда.

— Сергей Владимирович, — быстро окликнула Элла, направляясь к нему.

Вся ее походка и хищный взгляд напоминали дикую кошку. Верхняя пуговка блузки расстегнута, губы блестят. Красивая. В памяти невольно всплыла ее обнаженная фигура под его руками, ее стоны, ее податливость. Вот только больше то ничего и не было. Секс с ней был хорош, а вот зацепить сильнее, поглубже, увы, у нее никогда бы не получилось. И не потому, что они слишком разные, просто абсолютно не хотелось узнать эту женщину поближе, не задевала она душу и сердце. Слишком поверхностная, наигранная…

— Элла, вы что-то хотели? — холодно поинтересовался Орлов.

Они стояли слишком близко, и аромат ее духов неприятно кружил голову. Закашлялся.

— У меня к вам несколько организационных вопросов, — нежно проворковала она, словно и не было между ними неприятного инцидента в прошлом.

Провела пальцами по пиджаку, как бы невзначай, тут же убрала руку и невинно взглянула на него.

— Мы не можем обсудить их завтра? В рабочее время?

Сергей надеялся, хмурый вид и недовольный тон сделают свое дело. И ошибся. Эллочка вовсе не смутилась, наоборот, ее глаза загорелись еще больше.

— Простите, — снова елейный голосок, — знаю, я не вовремя, но нам действительно нужно обсудить это сейчас. Работа, сами понимаете, от нее никуда.

Сергей устало вздохнул. Вот чувствует — не вопросы школы пришла обсудить, да только и вести себя совсем грубо сегодня не хотелось. Вдруг и впрямь нечто важное.

— Хорошо, — согласился без особого желания. — Пойдемте в мой кабинет.

Элла хотела было возразить, но только кивнула в знак согласия, улыбнувшись краешками губ, и пошла за ним следом.

В кабинете он сел за стол и жестом пригласил Эллу расположиться напротив. К его удивлению, она действительно принялась обсуждать план экскурсии с детьми в Польшу. Подробно все описывала и задавала множество вопросов, ожидая его одобрения. Орлов слушал внимательно, вникая во все детали и не заметил, как быстро пролетело время. Вика, наверное, заждалась уже.

— Думаю, на сегодня хватит. Оставьте папку здесь, я завтра еще раз пересмотрю, — сказал он, устало откидываясь на спинку кресла.

— Я тогда пойду, — Элла тоже поднялась, направилась к двери.

Он прикрыл глаза, прислушиваясь, когда же за ней закроется дверь, а потом услышал быстрый стук каблучков и через секунду прохладные пальцы обхватили его лицо.

Элла, раскинув ноги, села сверху и прошептала:

— Ты так устал, я могу помочь расслабиться.

— Прекрати! — злость накатила тяжелой волной.

Попытался скинуть ее с себя, но она проворно прижалась к нему всем телом, притягивая за затылок, буквально впилась в него своими коготками.

— Сережа, выдохнула на самое ухо, — ну чего ты так? Вспомни, как нам было хорошо вместе.

Одна рука скользнула к ширинке, обхватывая через ткань брюк мужскую плоть.

— Это было в прошлом! Ты никак не хочешь понять!

— Ну почему в прошлом? Разве можно вот так взять и перечеркнуть все, что между нами было. Я думала…С тех пор как появилась эта библиотекарша ты сам не свой. Отдалился, не смотришь даже в мою сторону. А я так скучаю… На предыдущую ты даже внимания не обращал.

— Элла! Я же сказал — между нами все кончено. Пойми наконец. Я не хочу больше никаких с тобой отношений. Ни с кем не хочу…

Элла не слушала, уже растегнула пряжку ремня, полезла дальше.

И вцепилась же в него ну точно кошка дикая, не оторвать.

В груди шевельнулось смутное предчувствие. Не нужно было поддаваться на провокацию с экскурсией. Элла — та еще змея. И в ответ на нехорошие мысли в кабинет зашла Вика.

— Ты задержался, и я решила… — она осеклась, увидев их на этом чертовом кресле. Глаза округлились.

Молчание, казалось, длилось вечность. Одна Элла не скрывала победную улыбку, продолжая сидеть на его коленях.

— Извините, Сергей Владимирович, я без стука, — забормотала Вика, отводя взгляд в сторону. — Я не хотела мешать, я не знала…

Орлов успел заметить промелькнувшую в глазах боль и то, как задрожали ее руки.

— Виктория! — крикнул он, но она уже выскочила в коридор как ошпаренная.

Да что же такое! Сначала история с охранником, теперь он, получается, накосячил! В стенах этой школы покоя не будет! Скинул не ожидавшую и расслабившуюся Эллочку, да так, что та почти рухнула на пол.

— Пошла вон! — рявкнул он. — Хотя я лучше сам уйду. Еще раз выкинешь подобное… я за себя не ручаюсь! Поняла?!

Девушка обиженно поджала губки.

— Что ты в ней нашел?! Чем она лучше меня?! — выкрикнула со злобой.

— Она всем лучше тебя! И советую, наконец, уяснить это!

— Она тебе не подходит! Она никогда не примет тебя таким какой ты есть, а я приму! Она девчонка, глупая, зеленая! А тебе нужна настоящая женщина!

Орло саркастически улыбнулся. Посмотрел на Эльвиру.

— И эта настоящая женщина — ты, как я понимаю?

Элла откинула со лба прядку волос, поднялась, поправила одежду.

— Да, я. И ты слеп раз этого не видишь.

— Элла, прошу, прекрати. Я взрослый мужчина, сам решаю какая именно женщина подходит мне больше. Тебе не стоит впредь поднимать эту тему или…

Угрожать он не хотел. Но Эльвира похоже собиралась выколупать ему мозг чайной ложечкой, не иначе. Он никогда не думал, что она вообще станет так бегать за ним.

— Или что? — в ее глазах блеснул опасный огонек.

— Ничего, Элла. Иди к себе. Разговор окончен.

На этот раз она не стала спорить. Высоко задрала голову, прошла к двери и уже на пороге обернулась:

— Это не конец, — почти сквозь зубы, немного зло.

Дверь хлопнула и Орлов остался в кабинете один.

Как же он устал. Застегнул ширинку, поправил рубашку, пиджак, направился к Виктории. Нужно все уладить, не доводя до скандала. И угораздило же попасться в ловко расставленные сети Эллочки, точно зеленому юнцу. Нужно было сразу же скинуть ее с себя, а он вместо этого опешил, как дурак последний.

К его удивлению Вика не стала истерить или гневно высказываться об увиденном. Войдя в комнату, Орлов застал ее молча сидящей возле окна.

— Это не то, что я подумала, — тихо сказала, не оборачиваясь. — Верно?

Сергей стиснул челюсть. Уж лучше бы накричала. Нужно было прислушаться к интуиции и послать Эллу. А то, как подростки в школе, ей Богу!

— Вика, — начал он, подойдя поближе.

— Не нужно. Не объясняй. Я прекрасно знаю натуру Эльвиры. Просто неприятно.

Она, наконец, повернулась, и в глазах блеснули слезы и на щеках следы от них… Сергей в два шага преодолел разделяющее их расстояние, обхватил ладонями ее лицо. Вытер скатившиеся по щекам слезинки.

— Прости, сам виноват. Думал, она ушла, а вон как получилось. Этого больше не повторится, обещаю. Ты мне веришь?

— Верю, — прошептала она. — Не позволим испортить нам настроение перед праздниками?

— Не позволим, — Сергей прижал Вику к себе, нежно коснулся поцелуем губ, до конца не веря, что обошлось без ссоры.

Стало неловко, ведь сам-то он оказался не таким понимающим, когда дело коснулось Вики и охранника.

Глава 24

— Поторопись, мы опаздываем, — Анна перехватила пакеты с подарками удобней и направилась к выходу из торгового центра.

Вика еле поспевала следом. Она и так устала за те несколько проведенных в суматохе часов, а сейчас и вовсе еле ноги волокла. К тому же совершенно не выспалась. Они приехали за покупками к самому открытию, собирались быстренько купить самое необходимое и вернуться. А там закрутилось, как обычно…

Да, отреагировала на сцену в кабинете Орлова она более чем спокойно, прекрасно понимая, что Эллочка сама вешалась на него, но от неприятных мыслей все равно никуда не деться. Они так и крутились в голове целым роем. И порой она сама уже запутывалась в собственных чувствах. Слишком быстро и сумбурно происходят события, не давая разобраться до конца в себе самой.

На парковке было полно машин, и выпавший снег накануне превратился в грязь, неприятно хлюпающую под ногами. Вика наспех застегнула куртку, прячась от пронизывающего холодного ветра.

— Смотри куда едешь! — прикрикнула Анна на проезжающего мимо паренька. — Чуть пальто мне все не заляпал!

Пальто…Вике вспомнилась встреча с Дмитрием. Как он окатил ее из лужи с ног до головы, и она невольно улыбнулась. Они больше не созванивались и не виделись…

Положив все купленное в багажник они, наконец, уселись в машину, и Вика повернула ключ зажигания. Машина завелась, а потом недовольно фыркнула и заглохла. Вика попробовала еще раз. И еще. Без толку.

— Ехать нам, похоже, на такси, — констатировала обреченно она, посмотрев на подругу. — Извини.

— Может, все-таки заведется? — с надеждой в голосе спросила Анна, такси как ни крути удовольствие дорогое, а они и так крупно потратились.

Вика сделала еще две попытки — безрезультатно. Вышла из машины и подняла капот, прекрасно осознавая: что бы там ни было — исправить она это не сможет, как, в принципе, и понять, в чем дело.

— Вика!

Голос Дмитрия хлынул, словно морозный воздух.

— Проблемы?

Он подошел и заглянул под капот вместе с ней. Рядом с его широкоплечей фигурой она чувствовала себя совсем крошечной. И все же была рада встрече. Этот мужчина внушал трепет своим видом и дарил ощущение силы и надежности.

— Да вот, заглохла и не заводится, — развела руками вместо приветствия. — Не знаю даже в чем дело.

Любопытная Аня вышла из машины и вперилась любопытным взглядом в Диму. Вика быстро их познакомила, неловко переминаясь с ноги на ногу. Анна многозначительно хмыкнула, подмигнула украдкой.

— Я вас отвезу, — твердо сказал он, опуская капот. — Если оставишь ключи, посмотрю потом твою машину.

— Вот это мужчина! — улыбнулась Анна.

— Не хочется причинять тебе неудобства, — сказала Вика. — Мы можем и на такси, ну или на электричке.

Анна грубовато пихнула ее в бок. "Мол какая электричка или такси, если их совершенно бесплатно, по дружески готов доставить этот мужчина".

— Такси дорого, в электричке холодно, — Дима по хозяйски достал пакеты с покупками, — А мне совершенно не трудно помочь двум очаровательным девушкам.

— Вот вот, — согласилась Анна.

Вике ничего не оставалось как согласиться, выбора ей почти не оставили.

В дороге все молчали. Вике хотелось поговорить, но не в присутствии подруги. Дима сам, никого не смущаясь, нарушил молчание у самых ворот школы.

— Задержишься на минутку?

Она посмотрела на Анну. Та поняла без слов и, попрощавшись, забрала свои пакеты и скрылась за дверями школы, а Вика так и осталась сидеть в теплом салоне автомобиля.

— Ты знакома с Красновским? — с ходу поинтересовался он.

— Да. Подростками еще познакомились.

— Он тебя обижает?

Вика посмотрела Диме в глаза. Как он все верно понял, а ведь ей казалось, тогда, в библиотеке все выглядело со стороны совсем иначе. Но и с ним делиться она не стала. Навряд ли Александр решит заглянуть еще раз.

— Нет, — ответила тихо и отвернулась, — зашел по старой памяти, про сына спросить.

Горячая рука Дмитрия накрыла ее ладонь, заставив толпы мурашек пробежаться по всему телу.

— Ты из-за него в тот день так отреагировала?

— Да.

— Обещай, что позвонишь мне, если будут проблемы?

— Не волнуйся. Если что — Сергей Владимирович рядом, — зачем-то ляпнула она.

Его пальцы после этих слов до боли сжали руку и тут же он отстранился. Шумно выдохнул.

— Твой Сергей дальше собственного носа не видит, — без злобы отозвался мужчина.

— Ты его совсем не знаешь, — Вике стало обидно.

— Возможно, — не стал спорить он. — Я обычно быстро складываю о человеке свое мнение, и знаешь еще никогда не ошибался.

— А Красновский? По твоему он хороший человек? — Вика разозлилась.

— Нет. Ублюдок еще тот, — спокойно сказал Дима, — поэтому я и волнуюсь. Тебе не стоит с ним общаться.

— Я и не общаюсь, он сам.

— Хорошо. Ладно, не буду задерживать, на счет машины позвоню и да… не забудь, жду приглашения на чай, — Дима быстро сменил тему разговора. — После праздников, конечно.

Вика улыбнулась и снова посмотрела в его лицо.

— Обязательно!

* * *

Праздники пролетели незаметно, в приятной суете. Вика и опомниться не успела, как пришлось вернуться к работе. Мама теперь постоянно названивала и требовала знакомства с будущим зятем. Ну что на это можно было ответить? Она не заглядывала так далеко, поэтому отмалчивалась или просто говорила «Еще рано». Конечно, маму такой ответ не удовлетворял. Все разговоры она теперь сводила к одной и той же теме: кошда свадьба и внуки.

После Нового года действительно выпал снег, укрывая белоснежным одеялом все вокруг. Ночи стали заметно холоднее.

Вика подошла к окну и залюбовалась зимним лесом. Ей вспомнился веселый обмен подарками и то, с каким энтузиазмом Егор нес коробку с салютом на улицу, как не отходил от Сергея.

В который раз задавала она себе один и тот же вопрос: «Смогу ли я? Хватит ли моей любви на всех? И действительно ли то, что поселилось незаметно в сердце — любовь?» И не находила ответов. Вернее, находила, но не считала их верными. Боялась. Сделать больно. Не себе. Сергею. Пусть лучше все идет своим чередом.

Дотронулась нежно до цепочки с кулоном на шее — подарком Орлова. Улыбнулась. Ему она подарила часы, которые высмотрела в интернете и сильно переживала понравится ли ее подарок.

Дверь библиотеки тихонько скрипнула, отвлекая от воспоминаний, и Вика обернулась. На пороге стоял Красновский.

— Ты не отвечала на звонки, — с ходу заявил он, закрывая за собой дверь.

Вика занервничала. Сергея в школе сегодня не было, поехал по делам. Наврят ли кто-то заглянет в библиотеку в ближайшее время. Анна недавно только ушла от нее, а оставаться наедине с этим мужчиной совсем не хотелось. И вообще она была уверена, он давно забыл про нее. Оказалось, нет. Упорно проигнорировав несколько его звонков, девушка и позабыла о них.

— Не вижу смысла в нашем общении, — предательский голос дрогнул, выдавая испуг.

Александр криво ухмыльнулся и сделал несколько шагов вперед. Вика чуть не запрыгнула на подоконник.

— Ты боишься меня? — спросил он.

— А стоит?

— Будет зависеть от многих факторов. Ну же. Подойди. Ты так похорошела за эти годы. Расцвела, я бы сказал. Не та зажатая девчонка, какой я тебя запомнил.

Вика сжалась еще больше, предчувствуя неладное. По спине словно сквозняком протянуло.

— Мне нужно идти. Извини. Если что-то касается твоего сына, то говори быстрее. Хотя не понимаю, какое к его учебе я имею отношение. А насчет книг, так он очень аккуратный мальчик, — сглотнув ком в горле, запинаясь, затараторила она и двинулась к выходу.

Надеялась быстро проскочить мимо Красновского и выскочить в коридор. Не удалось. Он ловко перехватил ее за плечи и прижал к себе. Вика дернулась в попытке освободиться.

— Ну чего ты, — зашептал на ухо, стискивая еще сильнее, — сестричка твоя была куда податливее.

От этих слов Вику передернуло. Она знала про них с Машей, но не до таких подробностей. Стало уж совсем дурно и гадко.

— Пусти, — зло прошипела она.

— Викусь, ну что ты, вправду?

Он сжал ее лицо пятерней. Вика замерла, вглядываясь в его покрасневшие глаза. Болезненные воспоминания хлынули на нее ледяным потоком, заставляя сердце биться чаще. Неужели вокруг мало женщин? Зачем пришел? Не понять ей мужчин. Ребенок, жена, а все по чужим юбкам ходит.

— Отпусти или закричу!

— Не закричишь, — самоуверенно сказал он и впился в губы поцелуем.

Вика вцепилась в его пиджак, со всей силы пытаясь отпихнуть от себя. Паника вместе с тошнотой подступила к горлу. И не вырваться из цепких объятий, не убежать теперь. Красновский повалил ее на стол, рывком задирая юбку, срывая тонкие колготки.

Ощутив на голой коже его пальцы, Вика стиснула ноги, все еще пытаясь сопротивляться. И сколько бы не было в ней ярости в тот момент и злости, а сил все равно не хватало. Она слишком слабая… Точно диким медведем навалился он на нее, продолжая сминать губы своими губами, вливать в нее свое мерзкое дыхание вместе с хрипами.

Она вцепилась ему в волосы, силясь оторвать от себя, вызвав тем самым лишь приступ гнева. Александр оторвался от нее на секунду, только лишь для того, чтобы, зажав ей рот рукой, сказать:

— Я сказал, успокойся. И не строй и с себя тут невинную овечку. Я же видел, как ты на меня смотрела в прошлый раз.

Девушка замычала, отрицательно замотав головой. Сколько еще она сможет противостоять ему? Не сдастся ли, как тогда, обмякнув безвольной куклой в его руках, отдаваясь на волю судьбе, чтобы потом долго зализывать раны, точно побитая собака? И как смотреть в глаза Сергею, если этому ублюдку удастся все-таки получить свое? Нет, не думать об этом, сопротвляться до конца. Это ничтожество не сможет больше так с ней поступить…

Его рука снова скользнула ей между ног, отодвигая трусики в сторону. Пальцы сжали нежную кожу, а потом проникли внутрь.

Глаза Вики расширились от ужаса и отвращения.

— Я же вижу, тебе нравится, — оскалился мужчина, продолжая движения. — Вот увидишь, будет гораздо лучше, чем тогда…Я умею доставить удовольствие женщинам.

И снова волна страха затопила до краев. В глазах смотревших на нее не было и тени сожаления, лишь подернутая дымкой похоть, одно единственное: получить желаемое. Ее собственное тело отказывалось слушаться, замерло в ожидании неизбежного, и Вика отвернулась, ощущая покатившиеся по щекам слезы.

Когда Красновский расстегнул ширинку, выпуская на волю налившийся член, Вика стиснула зубы, собираясь сделать еще одну попытку. Вцепилась ногтями ему в лицо, почти в глаза. Красновский взвыл…

— Ах ты сучка!

И тут чьи-то руки сдернули мужчину на пол. Красновский, не отпустивший Вику, рухнул, чертыхаясь, увлекая ее за собой.

Она больно ударилась, все еще не видя спасителя, а когда столкнулась взглядом с Димой, отползла в сторону, стыдливо прикрываясь руками.

— Тварь, — прошипел он, поднимая ошалевшего Красновского за шиворот. — Мразь поганая! Убью!

— Какого хера ты творишь?! Из-за этой шалавы руку на меня поднял?! — заорал ничего не понимающий Александр, перехватывая руки охранника.

— Рот свой поганый закрой. Еще раз прикоснешься к ней или хоть посмотришь в ее сторону…

В библиотеку ворвался Артем. Замер на секунду на пороге, взирая на представшую перед ним картину, а потом отпихнул любопытных учеников и быстро захлопнул дверь. Вике захотелось провалиться сквозь землю. Как после всего она сможет здесь работать?! Стыд-то какой!

— Кто-нибудь мне объяснит, какого черта здесь происходит?! — взревел он, подходя к девушке и накидывая на нее свой пиджак.

Вика сидела на полу ни жива ни мертва. Мысли в голове спутались, а слезы не переставая лили из глаз.

Дмитрий будто и не слышал вопроса. На его искаженном от гнева лице можно было прочитать лишь одно желание — убить. Он уже занес кулак, готовый обрушить на Красновского.

— Нет! — закричала Вика, не узнавая собственного охрипшего голоса, — Дима, не нужно!

И в этот момент она защищала не мужчину, почти надругавшегося над ней во второй раз, нет. Если Дима даст волю гневу, его ждут большие неприятности. А она не хотела, чтобы из-за нее кто-то пострадал.

Артем с трудом разнял мужчин.

— Что хотите друг с другом делайте, только не в стенах этой школы! Вам обоим понятно?!

— Ментов вызывай! — бросил грубо Дима. — Пусть они решают, что делать с этой скотиной.

Артем вопросительно посмотрел на Вику. Она не знала, какой ответ дать. Готова ли вынести допросы, всю ту грязь, с которой придется столкнуться. Поверят ли ей?

Глава 25

— Ты там уже сорок минут торчишь, с тобой все в порядке?

Анна постучала по запотевшей двери душевой, а потом резко ее открыла, теряя всякое терпение и не слыша ответа на свой взволнованный вопрос. Вика сидела, обняв коленки под струями горячей воды, и плакала. Мокрые волосы облепили лицо, плечи дрожали.

Хорошо что Артем пришел и все рассказал, без особых подробностей конечно, иначе Вика так и сидела в комнате, один на один с этой премерзкой ситуацией. Не горем. Нет. Анна случившееся так не воспринимала. Все можно пережить, главное не опускать руки.

— Хватит, — Анна силой выволокла ее и, вытерев полотенцем, заставила укутаться в халат. — Ситуация, конечно, хуже не придумать, но торчать здесь вечность я тебе не позволю.

Вика всхлипнула, утирая слезы, и покорно пошла в комнату. Забралась под одеяло и уставилась взглядом в потолок.

— Позвонить твоей сестре или маме?

— Не нужно.

— А Сергею? Хотя ему уже Артем, скорей всего, позвонил.

При упоминании Орлова девушка снова расплакалась.

— Не реви. Ты ни в чем не виновата.

— Ань, я дура, да?

— Почему?

— Нужно было вызвать милицию, а я в который раз спустила ему это с рук.

Анна присела рядом, протягивая стакан с водой. Нужно было принести что-нибудь покрепче, да не сообразила. Теперь и вовсе боялась оставить подругу одну.

— Объясни, что значит «в который раз»? Он тебя уже насиловал раньше? — осторожно поинтересовалась она.

Вика устало прикрыла глаза. Как же не хотелось всех этих разговоров, жалости в свой адрес, осуждения во взглядах. Да-да, именно с осуждением тогда в библиотеке смотрел на нее Артем. И кто знает, в каком виде он преподнес шокирующую новость Сергею.

Со страхом ждала она звонка от Орлова. Но телефон молчал. Лишь Дима перед отъездом порывался зайти поговорить, но Анна его попросту не пустила, давая понять: Вике сейчас не до него. Почти выпихнула его в коридор. И это Диму то!

Тогда, много лет назад, справиться была легче. Ведь никто не знал о ее позоре, о том, как она сама лично позволила с собой поступить. А теперь, возможно, об этом гудит вся школа. Как только дойдет до Эльвиры — пиши пропало. Уж та постарается вывернуть все наизнанку, ехидно потирая при этом свои холеные ручки.

Страшно даже представить. Она не сможет смотреть в глаза коллегам по работе, ученикам… Господи…

Ну почему все так произошло? Почему взрослый мужик повел себя, словно с цепи сорвавшийся юнец? Столько женщин, а ему захотелось именно ее, именно силой…

— Мы знакомы, — смочив пересохшее горло несколькими глотками воды, начала она. — И да, он меня когда-то изнасиловал. Если это можно так назвать. Я пригласила его в гости, он мне нравился и я думала все будет по другому, не так быстро, не так…

Анна слушала, не перебивая, с каждым произнесенным Викой словом, все больше и больше поражаясь тому, как женщины легко взгромождают на себя чувство вины. Понятно — соблазнять парня, жаждущего секса, было глупо, но и оправдывать его, полностью погружаясь в чувство вины — еще хуже. К тому же, по ее мнению, нормальный мужчина так бы не поступил. Никогда. Правда, смотря что понимать под словосочетанием «нормальный мужчина». В обществе это понятие стало довольно-таки растяжимым и неоднозначным. Кто то и синяк под глазом от рук "любимого" считает за проявление сильного характера, а кто то и голоса на себя повысить не позволит.

Сегодняшнее поведение Красновского так и вообще ни в какие ворота не лезло. И Анна не знала, как утешить подругу. Просто сидела рядом, держа за руку, и слушала. Сейчас это все что она могла для нее сделать.

А Вике стало легче дышать после повествования о своих злоключениях. Словно часть камня, висевшего на сердце откололась и рухнула вниз…

— Попробуй поспать, — Анна ласково погладила ее по голове. — А потом мы вместе подумаем, как быть. Хорошо?

Девушка согласно кивнула. Сон сейчас действительно был нужен.

* * *

— Почему ты мне про него не рассказала?!

Голос Орлова был грубым и колючим. Вика поежилась, точно от холода, сильнее заворачиваясь в тонкий плед. Как ей хотелось избежать этого разговора, проснуться сегодня утром и понять — ничего не было: ни Красновского, ни мерзкой сцены в библиотеке — ничего, все сон, дурной, страшный сон.

Первые минуты после пробуждения ей на самом деле казалось, что ничего не произошло, а потом воспоминания хлынули лавиной, и Вика застонала от бессилия, что-либо изменить, от стыда, выжигающего все внутри до горячего пепла. И не спрячешься никуда ведь, не скроешься от постыдной реальности.

Сергей вошел без стука. С бледным, осунувшимся лицом и горящими от гнева глазами. Вошел без приветствий, бросив на нее мимолетный холодный взгляд, и задал всего один вопрос.

Вика долго молчала, не в силах проглотить ком, подступивший к горлу. Может, если бы он обнял ее, поддержал, утешил, она бы и смогла спокойно все объяснить. Но Сергей продолжал сидеть поодаль от нее на стуле, напряженно постукивая пальцами по колену. Такой близкий и далекий одновременно.

— Не молчи! — грубо, почти срываясь на крик. — Ты хоть понимаешь, что вас видели ученики!? Понимаешь, во что это может перерасти? Хорошо хоть без милиции обошлось.

Последняя фраза задела больнее всего. Значит, он волновался не о ней, а о репутации школы. Конечно, его беспокойство понятно, как ни как он директор. И все равно она так ждала поддержки, понимания. Дура наивная. Слезы навернулись на глаза. Она стиснула плед сильнее, до ломоты в пальцах, чтобы не разреветься перед ним еще сильнее. Одно желаниет — провалиться сквозь землю…

— Не плачь! — уже спокойней, ласковей даже или ей показалось. — Лучше объясни мне все.

И Вику прорвало. Она рассказала про Красновского с самого начала, рассказала, ничего не скрывая и не приукрашивая, как оно есть. И стало легче. Будто ситуация предстала ей совершенно под другим углом. Да, так произошло. И своей вины она ничуть не умаляет.

Но теперь ей все это не казалось таким катастрофичным, с чем нельзя было бы смириться и жить дальше. И даже хмурый взгляд, брошенный на нее в очередной раз Орловым, уже не вызвал болезненного отклика в сердце.

— Не нужно сегодня выходить на работу, — только и сказал он в конце ее повествования.

Встал и молча ушел.

Вика только вздохнула. Не было желания ни окликнуть его, ни что-то добавить к уже сказанному. Зачем?

Если он что то для себя решил — то так и будет. А она? Она переступит и через эту боль, как тогда, соберет себя заново, по кусочкам, не привыкать.

Скинула плед, подошла к окну и долго стояла всматриваясь в колышущиеся от ветра верхушки деревьев, в черные тучи на небе, периодически заслонявшие собой полный диск луны.

Ни мыслей в голове, ничего…одна звенящая пустота, пугающая до дрожи…

То состояние когда вроде смирился, но отчетливо понимаешь: прежним уже не стать, никогда…

Глава 26

После ухода Орлова, Вика долго принимала душ, бесстрастно натирая кожу мочалкой, совершенно не чувствуя боли. Сейчас она вообще ничего не чувствовала. Навязчивый звоночек в голове все пытался натолкнуть ее на мысли о реакции Сергея, о том, что, возможно, он действительно считает ее виноватой и, вполне возможно, попросит уволиться в скором времени. Вика отгоняла эти мысли.

Он просто злится. Потом успокоится и придет, обнимет, прижмет к себе крепко-крепко и никому не даст в обиду. От этих размышлений становилось тепло на душе. Однако в скором времени она снова начинала ощущать тревожное предчувствие.

Вика решительно вышла из душа и стала приводить себя в порядок. Да, на работу ей сказали не выходить, но ведь и сидеть в четырех стенах тоже никто не приказывал.

Подавив дикое желание спрятаться ото всех, она достала из шкафа теплый спортивный костюм и кроссовки. Слегка подкрасила ресницы, завязала волосы в длинный хвост на затылке и покинула комнату.

Было нелегко. Косые взгляды преподавателей, учеников вызывали бурю эмоций, и Вике казалось — еще два шага, и она просто не выдержит, развернется и бросится сломя голову обратно к себе в комнату. И все же продолжала идти. Ей сейчас необходима пробежка по зимнему лесу, проветрить голову, успокоится, расслабиться. Бег всегда помогал…Раньше по крайней мере.

Почти преодолев половину пути, она наткнулась на Эллу. О, этот победный взгляд, эта злорадная улыбка алых губ. Вика и не думала вступать с ней в перепалку, да Эллочка сама двинулась навстречу, преграждая путь.

— Не вижу чемоданов, — продолжая улыбаться, ехидно сказала она.

Вика не сразу поняла, о чем речь. Попыталась обойти, но Элла грубо ухватила ее за руку.

— Шлюха! — не сдержав эмоций, выплюнула соперница ей в лицо. — Наконец, Сергей узнал, какая ты на самом деле! А я знала, я пыталась открыть ему глаза!

Пробегающие мимо ученики захихикали. Кто-то из приехавших родителей навострил уши, прислушиваясь к их разговору.

Это она — шлюха!? В этой школе, где разврат за закрытыми дверями творился чуть не каждую ночь?! Смешно! Вика открыла было рот высказать это вслух, и не смогла. По крайней мере, остальных не видели ученики, прямо посреди бела дня и на рабочем месте, да еще в таком виде, с порванными колготками и задраной юбкой.

Горечь обиды сжала грудь. Что бы ни решил Сергей и как бы в дальнейшем ни повернулась ситуация, а сейчас она твердо осознала: работать здесь больше не может. Не может и не хочет.

— Уйди с дороги, — тихо сказала Вика, вырываясь из цепкой хватки. — По-хорошему уйди. Здесь и так много лишних ушей. И если ты думаешь, я буду стоять и выслушивать в свой адрес твои издевки, то сильно ошибаешься. Мне тоже есть, что сказать. Так что подумай хорошенько сейчас, прежде чем снова открыть свой поганый рот.

Вика и сама не поняла, откуда взялись силы и решимость дать отпор. Элла скривила рот, посмотрела по сторонам и, с брезгливостью окинув взглядом Вику с головы до ног, отошла в сторону.

День выдался морозным и ветреным. Вика бежала, не замечая ни холода, ни слез, из-за которых ее лицо, скорее всего, обветрится на таком ветру. Лишь бы бежать, не останавливаясь, по знакомым тропинкам, бежать, пока на душе не станет легче, пока мысли не прояснятся окончательно.

Не зря служебные романы запрещены. Ни к чему хорошему это не приводит, на собственной шкуре как говорится испытала. Права была и мама — не нужно было вообще ехать работать в эту школу. Да кто же знал, что оно вот так все обернется. После слез пришла опустошенность. Гнетущая, давящая.

Телефон лежал в кармане, и она периодически проверяла, не позвонил ли Сергей, не заметил ли ее отсутствия. Пропущенных не было. Только одно сообщение от Димы: «Позвони, как сможешь».

Вика горько усмехнулась. Мужчина, от внимания которого она все время увиливала, если это можно так назвать, всегда пытался помочь, поддержать. Он, скорее всего, лишился работы после стычки с Красновским. А виновата она. Стало стыдно.

Остановившись и отдышавшись, Вика набрала знакомый номер и стала ждать, пока гудки сменятся хриплым мужским голосом, в котором отчетливо слышалось беспокойство.

— Вика! Как ты?!

— Все хорошо, Дим. Ты сам-то как? Уволили?

— Уволили, — спокойно ответил он, как будто говорил о чем-то малозначительном.

— Прости, все из-за меня.

— Вика, не нужно себя винить. Да и что я, в конце концов, работу себе не найду? Да и ни о чем не жалею. Повторись все снова, поступил бы точно так же.

— Мне тоже нужно искать новую работу, — после паузы сказала она.

— Этот Орлов тебя уволил?!

— Нет, но я сама не смогу больше здесь работать. Сам понимаешь. Вернусь в город.

— С одной стороны правильно, но тебе же нравилась эта работа.

— Кто знает, вполне возможно, перемены приведут к лучшему. Ладно, Дима. Спасибо еще раз огромное за твою защиту и беспокойство обо мне.

— Я бы всю жизнь о тебе заботился, — после этих слов, будто вырвавшихся в порыве чувств, Дмитрий замолчал.

Они оба замолчали, а после быстро попрощались, и Вика двинулась в обратном направлении.

* * *

— Я решил не раздувать из мухи слона. Зачем лишние разбирательства и шумиха. Они не нужны ни тебе, ни мне, ни школе.

Орлов ходил из угла в угол кабинета, стараясь не смотреть Вике в глаза. Как всегда, безупречен и красив. Она и сама сидела, опустив голову и делая вид, что разглядывает свои руки, сложенные на коленях. После прогулки накануне она просидела у окна до самого вечера. И даже заглянувшая Анна не смогла поднять настроения.

А ночью она и вовсе не смогла сомкнуть глаз. Образы и мысли сливались в хаотичные картинки, сплетались в абсолютно нелогичные исходы событий. И под каким бы углом она не рассматривала ситуацию, а мозг все равно пытался заставить почувствовать себя виноватой.

Она ждала Сергея. Ждала что он придет и ситуация хоть как то прояснится. Ей так нужна была его поддержка.

Уснуть удалось всего на час, перед тем как Орлов звонком прервал и так беспокойный сон. Вика приняла душ, выудила из шкафа обычное вязаное платье серого цвета. Долго перед зеркалом пыталась замаскировать следы бессонной ночи.

— Ты же понимаешь, если начать обвинять Красновского, он столько грязи выльет на тебя, — продолжил невозмутимо тем временем директор. — Твоя сестра ведь имела интимные отношения с ним?

Скорее, это был даже не вопрос, а неприятная констатация факта. Вика резко вздернула голову. Откуда это ему известно? И только ли ему?

— Я не собираюсь выдвигать никаких обвинений, — немного грубовато сказала она.

— Правильное решение, — подтвердил мужчина, усаживаясь за рабочий стол.

Вика снова опустила взгляд. Внешне она казалась спокойной, но внутри же клокотала огненная лава. Обиды, непонимания, злость и отчаяние. Конечно, Сергей, как директор должен решать такие вопросы, и понятно, что скандала ему совсем не хотелось. Репутация школы и прочее. Да она прекрасно все это понимала…

Но разве так трудно было сначала просто поговорить с ней? Не как начальник с подчиненной, а как мужчина с любимой женщиной? Спросить именно у нее, что случилось в тот день в библиотеке. Или не такая она и любимая? Складывалось чувство, что ему плевать, что он настолько зол за ее недопустимое поведение, что и знать не хочет вовсе ничего. И от этого было больно. Чертовски больно.

— Как ты знаешь, я собирался сменить место работы, так вот думаю, настало время. Правда, тебе придется покинуть школу раньше. Сама понимаешь… — тут он замялся, и в его глазах промелькнуло чувство вины.

Вика замерла в ожидании. Вот сейчас он подойдет и скажет, что все наладится. Что они вместе смогут преодолеть любые трудности. А то, что сейчас происходит, нужно просто пережить. Перетерпеть. За черной полосой всегда идет белая. Разве нет? Разве они не справятся с этим? Вместе…

Ну, подумаешь, он говорит об увольнении. Так ведь она и сама собиралась уйти. Но, следующая фраза оборвала последние ниточки надежды. Будто груда кирпичей враз обрушилась на нее, придавливая под своей тяжестью.

— Вика, ответь только честно, — прокпшлявшись, с трудом подбирая слова, спросил Сергей. — Ты сама заигрывала с Красновским? Ведь тогда, в прошлом, тогда ведь между вами это не просто так случилось? И охранник его возле тебя вечно крутился.

Она не знала, как реагировать на это. В легких точно воздух закончился, и ни вздохнуть при этом. Глаза защипало от подступивших слез.

Он считает ее виноватой. Он считает — она сама спровоцировала Красновского. Спровоцировала и сейчас, и тогда, много лет назад. И один Бог знает, какие еще мысли и подозрения крутились в его голове. Девушка, которая отдалась директору так быстро, не может быть верной и порядочной, скорее всего — он думает именно так. И винить его за это сложно. Тут уже действительно сама виновата.

И вроде простой вопрос, а Вике показалось, он острым лезвием разметил четкую границу на до и после. И чудесные моменты их с Сергеем жизни, их пробежки, их праздники и умопомрачительные ночи в ее постели — все это осталось до. Все несколько месяцев будто перечеркнуло. И сейчас Вике чудилось — это навсегда. Ничего уже не будет как прежде. И объяснять ему больше ничего не хотелось. Не станет она оправдываться.

— Извините меня, Сергей Владимирович, — глухо отозвалась она, больно впиваясь ногтями в ладони. — Я, пожалуй, пойду. Еще вещи собирать.

Она двинулась к двери. Сергей молниеносно преградил ей путь, схватил за плечи.

— Ты не ответила! — со странной мольбой и надеждой во взгляде рыкнул он.

Вика долго смотрела на его лицо, еще несколько мгновений назад такое родное. Несколько мгновений назад. Теперь внутри было пусто. Пусто и холодно. И одно желание — уйти. Подальше. Ничего не говоря. Просто скрыться.

— Мне нечего вам сказать. Пожалуйста, отпустите меня.

Сергей ослабил хватку, позволяя ей отступить на шаг.

— Виктория… — сорвалось с его губ.

— Не нужно, — тихо попросила она и ушла.

Глава 27

— Она призналась, что он изнасиловал, когда ей было шестнадцать?

Артем сделал глоток виски и удивленно посмотрел на друга. Последние события были из ряда вон. Он, конечно, был рад тому, что с Викторией ничего не случилось, и охранник Красновского вовремя подоспел в библиотеку. Но то, что ему самому пришлось звонить и сообщать Сергею о случившемся, совсем не вызывало восторга.

— Получается, она знала, что может встретить его в стенах школы? Знала и не рассказала ничего тебе?

— Получается так, — со злостью в голосе ответил Орлов. — К тому же он уже, как оказалось, приходил к ней. И, вдобавок ко всему, делал грязные намеки. Но черт меня побери, Темыч! Зачем она скрывала? Зачем? Хотела определиться, какой мужик из троих ей подходит больше? Я, громила этот или упырь Красновский? У женщин столько лиц. Они так искусно умеют притворяться!

Стакан с грохотом опустился на стол, но Сергею было плевать и на него, и на разлившееся спиртное.

— Не пори горячку! Как баба, честное слово. Виктория совсем не такая, — возразил Артем.

— Не такая? С каких это пор ты встал на ее сторону? Не для тебя ли все бабы — продажные стервы? Не ты ли горел желанием помочь мне в поисках новой библиотекарши?

Артем наполнил стаканы, продолжая невозмутимо смотреть на друга.

— Ты зол и расстроен. Я понимаю. Поэтому советую остыть и хорошенько все осмыслить. Мой совет — не пори горячку.

— Поздно.

— В смысле?

— Я ей уже сказал об увольнении и еще… я спросил, не она ли спровоцировала его на этот шаг.

После этих слов Сергей залпом осушил стакан, ощущая, как спиртное тяжелым горьким комкомскатывается по горлу в желудок, обжигая, заставляя закашляться, но всё-таки при этом даря временное облегчение.

— Ну ты и придурок! — присвистнул Артем. — Твою женщину пытались изнасиловать, а ты ее же обвинил! Молодец — ничего не скажешь! Боюсь, она не простит тебе этого.

— Я сам себе этого не могу простить. Ты бы видел ее глаза. Черт! Да только понимаешь, сомнения не отпускают. Грызут меня с того самого момента, как ты позвонил. Потом все одно на одно накладывалось. Я уже не знаю чему верить. Одно желание напиться до беспамятства.

— Может, тебе и вправду это сейчас необходимо, — не стал спорить Артем. — Завтра как раз выходной, отоспишься. Ну а после на свежую голову и решишь как быть.

— Да, — кивнул головой Орлов, подтягивая к себе бутылку.

* * *

В прошлый раз, когда она собирала свои вещи, было легче. Тогда злость и обида придавали сил и энергии. Сейчас же руки не слушались, а в голове стоял такой туман, что она порой удивлялась, как вообще хватало сил еще и складывать их аккуратно в чемодан, а не запихивать как попало.

До жути хотелось напиться. Останавливало только одно — ей вскоре садиться за руль. Ни минуты лишней не останется в этих стенах, рядом с человеком, который считает ее потаскухой. Не стоило ему вообще ничего рассказывать и объяснять.

Все мужчины одинаковые. Они считают, раз тебя изнасиловали — или даже просто попытались это сделать — значит, ты сама виновата. Сама вела себя вызывающе, провоцируя мужчину на подобные поступки. С одной стороны и Вика так считала.

Но, Боже, как хотелось услышать от своего мужчины обратное! Как хотелось защиты и понимания, а не сомнений в виноватом взгляде. Не упреков в голосе.

Только Дима — Дима, который ее толком и не знает, по сути, совершенно чужой человек — принял ее сторону, встал на ее защиту. А ведь она ему толком ничего не объяснила.

Когда сборы были закончены, Виктория устало обвела комнату взглядом. От воспоминаний слезы снова хлынули из глаз. Нет! Она не будет раскисать, не позволит себе этого, как бы ни хотелось. Не здесь, не сейчас…

Резко выдохнув, проверила, на месте ли документы и ключи от машины, выключила свет и покинула комнату. Заявление на увольнение она оставила на тумбочке. А Анне она отправит утром сообщение. Ведь даже ей она не сказала о своем отъезде.

Было раннее утро, и школа еще спала. Вика старалась двигаться бесшумно, при этом пришлось волочить чемодан в руках — колесики слишком громыхали, вызывая в полной тишине неприятный озноб.

Петляя по темным коридорам, она вспоминала свой первый день на новой работе, вспоминала и хорошие моменты и плохие. И через какое-то время заметила, что улыбается. Как бы то ни было, а работа ей нравилась. И, возможно, могло сложиться всё иначе… могло…

Охранник выпустил ее машину без лишних вопросов. И Вика двинулась в предрассветный лес по знакомой дороге. Домой. Включила радио погромче и когда заинрала знакомая песня, подпевала…громко, почти срываясь на крик… Так было легче…

* * *

— Ты же понимаешь, ей не место в школе, — заявила Элла, зайдя утром к нему в кабинет.

На ней было обтягивающее темно-синее платье с глубоким декольте, неизменные высоченные каблуки и броский макияж, делающий ее лицо неестественным, кукольным. А еще новые духи. Почему то этот момент он уловил сразу. Запах ему не понравился. Ваниль. Никогда не любил этот аромат. Слишком приторный, как и женщина стоявшая перед ним.

Сергей недовольно нахмурился, отложил в сторону папку с документами, откинулся на спинку кресла. Будто ему заняться больше нечем, как выслушивать ее претензии. В следующий раз придется запирать кабинет от непрошеных посетителей. Впрочем, ему недолго оставаться в этой школе директором. Решение уйти не изменилось.

— А ты сегодня на работу собралась в таком вызывающем наряде или я дал тебе выходной? — приподняв бровь, холодно поинтересовался он.

Эллочка вся подобралась, приняла игривую позу, упираясь кулачками в бока. Гляди — вот-вот закружится, демонстрируя свою точеную, соблазнительную фигурку.

— Нравится? — улыбнулась она, и в уголках глаз прорезались едва заметные морщинки.

— Сказать честно? Мне без разницы. Но я бы настоятельно попросил в рабочее время одеваться скромнее. А еще не лезть не в свои дела. Вопрос Виктории тебя не касается. Я ясно выразился?

Женщина со злостью поджала губы, но и не думала отступать.

— Когда ты успел стать таким глупцом? И чем так тебя околдовала эта потаскушка, прыгающая в койки к разным мужикам?

— Заткнись! — не выдержал Сергей. — Чем ты сама лучше, скажи? Уж передо мной-то можешь не выделываться. Я ведь прекрасно знаю с кем ты еще спала помимо меня.

— Ты же знаешь, чувствуешь, — подходя ближе и резко опуская ладони на стол, продолжила взволнованно, не замечая его злости, его намеков. — Я подхожу тебе, Я, а не она! Ну, признайся же! Хотя бы сам себе!

— Элла! Ты хоть сама слышишь, какую чушь несешь? Я в сотый раз повторяю: между нами ничего больше нет и быть не может. Прими это и прекрати унижаться! Этим ты меня не вернешь.

Он встал из-за стола и подошел к окну. И так на душе было паршиво, так паршиво, что он не был в состоянии нормально все обдумать. А ведь еще помимо личных дел была и работа. И тут еще на его голову Элла свалилась с утра пораньше. Жаль нельзя избавиться от нее по щелчку пальцев. Еще лучше отмотать время назад. Тогда бы он тысячу раз подумал, прежде чем прикасаться к этой женщине.

Голова раскалывалась от выпитого спиртного. Он не спал целую ночь. Терзался хмельным желанием пойти к Вике в комнату. Поговорить. На этот раз без предвзятого мнения и злости, на нее, на себя, на эти чертовы обстоятельства, постоянно мешающие их отношениям.

И не шел. Как ни хотелось ее обнять, ощутить знакомый, родной запах, увидеть в глазах обожание с ее стороны. И сам не понимал, что именно его останавливало.

И даже когда из окна заметил знакомый автомобиль, отъезжающий от гаражей, зная, кто именно сейчас покидает школу, так и остался стоять, прикованный к полу, точно ноги свинцом налились.

Он прекрасно понимал, что ведет себя по-идиотски глупо и нелепо. Ревнуя, как мальчишка, подозревая любимую женщины во всех смертных грехах. И ничего не мог с собой поделать. В памяти, вопреки желанию, всплывал образ Натальи. Ее отношение к нему, ее выбор в пользу другого мужчины. Женщины все одинаковы. Ищут там, где лучше.

— Сергей, — вырвала его из оцепенения Элла. — Тогда скажи, как мне тебя вернуть? Как? Ну, я же лучше.

— Элла, я никогда не был твоим. Между нами всегда был лишь секс, без обязательств, без эмоций и дальнейшего выноса мозга. Я никогда тебе ничего не обещал, даже не намекал. Просто приходил и трахал, когда появлялось желание. Неужели это так сложно понять? И я не виноват в том, что ты напридумывала себе Бог знает что!

Элла казалось ничего не слышала или не хотела слышать.

— Эта дрянь тебя не стоит! — упрямо стояла она на своем.

Орлов никогда до этого не поднимал руку на женщину. Так его учил отец. Табу. Но в данный момент рука сама поднялась на стоящую рядом Эльвиру. Звонкая пощечина, казалось, оглушила обоих.

Эллочка вскрикнула от неожиданности и тут же прижала ладошку к покрасневшей щеке.

— Пошла вон! — сквозь зубы прорычал Сергей.

Глава 28

— Я тебя предупреждала, — ласково обняв, сказала Машка, — не стоило ехать в эту школу.

После рассказа о произошедших злоключениях сестры она долго ругалась, потом молчала, и вот сейчас, наконец, успокоившись, присела рядом. Вика вытерла слезы и уткнулась в плечо сестры. Возвращение домой оказалось болезненнее, чем она предполагала. Проклятый Красновский сумел во второй раз испоганить ей жизнь. Впрочем, и Орлов оказался тем еще «идеальным мужчиной». Поверить слухам и сплетням для него оказалось проще, чем ей. Что ж, он сделал свой выбор.

— Не реви, все образуется. Вот увидишь. Сейчас мои слова покажутся тебе глупыми и неуместными — так всегда бывает, но со временем ты поймешь — я была права. И на Орлова своего забей. Не стоит он твоих слез. Даже если одумается и приползет прощения просить, не вздумай раскисать. Ты заслуживаешь мужчину, который не станет в запале и ревности рубить сгоряча. Мужчину на которого можно положится, а не бояться всю жизнь, что он вот легко возьмет и перечеркнет ваши отношения…

— Девочки, чай будете?

В комнату осторожно заглянула мама. Машка сразу притихла, махнула рукой, мол, потом, сейчас не время. И мама молча прикрыла дверь.

— Я все это понимаю, — всхлипнула Вика. — И все равно, как же больно и обидно! Знаешь, перспектива остаться одинокой теперь меня совершенно не пугает. Ну их в баню, этих мужиков. Одной проще.

— Тоже мне придумала! А как же этот твой, ну… — Маша свела брови, усиленно напрягая память.

— Дима? — уточнила Вика.

— Точно! Дима! Бандит который! — послышался щелчок пальцев.

— И не бандит он вовсе! К тому же, единственный, вставший на мою сторону. Красновский уволил его. Получается, из-за меня.

— Красновского нужно было сдать ментам! Упырь поганый. А еще лучше оторвать ему, ну сама знаешь что.

— Нужно было… А я повела себя, как тряпка, о которую любой может вытереть ноги. Я даже защитить себя не могу.

— Не начинай опять себя накручивать. Так что там твой Дима?

— И не мой он вовсе! — Вика шутливо стукнула сестру кулачком и облокотилась спиной о стену.

Дима. Он продолжал засыпать ее сообщениями, волновался, а она, как последняя трусиха, не решалась ни ответить на них, ни перезвонить. Неблагодарная трусиха, если быть точной. Но ей действительно было настолько паршиво, что пересилить себя не было никаких сил. Позже обязательно поговорит с ним.

— Решила и его внести в черный список?

— Нет, просто мне нужно время. Разобраться в себе и в ситуации в целом. А еще найти новую работу.

— А я тебе предлагала нормальную работу! — вмешалась мама, все это время стоявшая за дверью.

— Мам! — с возмущением воскликнули сестры в один голос.

— Что «мам»?! Наломаете дров, а у меня потом сердце кровью обливается! Одна без мужа ребенка растит, у тебя, вон, беда случилась, которую вы так упорно скрываете! Выросли две дылды, а ума так и не набрались! — заворчала она беззлобно.

— Ничего мы не наломали! — Маша встала и обняла мать. — Все будет хорошо!

— Конечно, будет, мои хорошие, конечно, — устало вздохнула мать, — а теперь марш на кухню, чай стынет. Да и Славика скоро домой забирать.

Девушки покорно отправились вслед за матерью. «Все будет хорошо», — мысленно улыбнулась Вика.

* * *

Вопреки всему Дима долго дожидаться звонка не стал. Сам приехал однажды вечером с тортом, и сейчас сидел с невозмутимым видом на кухне с кружкой кофе в руках. И, как назло, мама и Машка, забрав Славика, наплели про неотложные дела и, с улыбкой подмигнув ей, быстренько ушли из дома. Вике ничего не оставалось, как принять на себя роль гостеприимной хозяйки.

Она, конечно, была рада его видеть. Если раньше она немного побаивалась внушительных размеров мужчины, то теперь спокойствие разливалось по телу, когда он находился рядом. Снова всплыла в голове фраза «как за каменной стеной». Жаль, что не Сергей оказался для нее этой самой стеной. Подавив горечь обиды, Вика улыбнулась и, отрезав кусочек торта, пододвинула тарелку гостю.

— Надеюсь, Красновский не подал на тебя в суд за избиение? — спросила она.

— Нет, но грозился. Красновский на самом деле трусливый мужик, сразу хвост поджал. Это он только с женщинами, козлина безрогая, такой весь смелый. Конечно, женщина ему достойный ответ не даст. А я заверил, что в случае чего его найдут в черном пакете в речке. Или вообще не найдут. Никогда.

Вика поперхнулась и закашлялась. От услышанного волосы на затылке зашевелились. Дмитрий совершенно спокойно похлопал ладошкой ей по спине, серьезно так добавил:

— И в речке это еще не самый худший вариант, скажу я тебе.

— Господи! Дима! Ты и вправду ему это сказал? — хрипло спросила раскрасневшаяся девушка.

Он внимательно посмотрел ей в глаза, а потом засмеялся.

— Ну, нет, конечно! Как ты могла подумать, что я на такое способен! — зактил он глаза, а потом серьезно добавил: — Но, если этот ублюдок снова причинит тебе вред, тогда я за себя не ручаюсь.

— Спасибо, — смущенно пробубнила она. — Ты — единственный, кто не обвинил меня в произошедшем.

Мужчина напрягся, пальцы сжались в кулак. Вика тут же пожалела о сказанном.

— Твой директор — козел, — начал он, — прости, конечно, за откровенную грубость. По-другому не умею. Да и не вижу смысла. Если он не может отличить нормальную женщину от… сама знаешь кого, то он просто идиот.

— А ты, значит, можешь отличить?

— Могу, — его горячая ладонь накрыла ее руку.

— Я не такая хорошая, Дима, ты много не знаешь.

— Мне и не нужно знать все. Хватает и того, что чувствую и вижу. А вижу я, что ты достойна большего.

Виктория усмехнулась.

— Большего — это тебя?

— Я не считаю себя идеальным, но, если бы ты дала мне шанс, я бы поборолся за твое сердце.

Она видела, как тяжело ему даются все эти красивые слова, видела его искренность. И если бы они встретились раньше…

— Мне нужно время, — после паузы, сказала Вика. — Так все запуталось.

— Я понимаю, — тихо сказал Дмитрий. — Прошу об одном: не отталкивай.

— Не буду, — пообещала она.

Глава 29

— Ты — дурак, — заявил Артем.

Сергей посмотрел на друга, налил в кружку горячий кофе и сел на диван. Вместо горьковатого напитка он бы предпочел что-нибудь покрепче. Прошла уже целая неделя после отъезда Вики. Серые будни стали похожи, сливаясь в одно сплошное размытое пятно. И ему казалось, он попал в день сурка. Эллочка после пощечины старалась избегать его, это единственное радовало. Потому что еще одно поползновение в его сторону или оскорбительные слова в адрес Вики, и он бы снова сорвался.

— Я и сам об этом знаю, совсем не обязательно повторять это снова и снова, — съязвил Орлов.

— Так если до тебя не доходит! Поезжай к ней. Поговори. Сколько можно мучить себя? Не факт, конечно, что Виктория тебя простит, я бы на ее месте послал тебя куда подальше.

— И это я уже слышал.

Артем не думал останавливаться. Лезть в чужие отношения было не в его правилах, но конкретно этот случай был исключением. Именно поэтому он неустанно день за днем повторял одно и то же. Ну кто-то же должен вправить другу мозги!

— Хочешь, чтобы тот верзила занял твое место? Утешил, пока ты тут взвешиваешь все «за» и «против» в своей голове? Это ты должен был набить Красновскому морду, ты должен был подставить ей свое плечо. И что я вижу? Мой друг ведет себя точно глупый юнец, — настаивал он. — Так что давай, отрывай свою задницу и вперед!

— Темыч, хватит. У нас с ней разные дороги. Я думал, смогу. Думал, чувства к ней изменят мое отношение к женщинам. Черт! То, что начиналось, как игра, действительно переросло в нечто для меня большее и важное. Иначе я бы не знакомил Вику с родными.

— Так, может тогда не нужно слишком много размышлять и сомневаться в любимом человеке, раз все так серьезно? Честное слово, твои эти заморочки глупы и не обоснованы. Ты давно не подросток, хватит тут мыльную оперу разводить. Тошно смотреть уже, честное слово. Забери ее и дело с концом. Можете сменить место работы, переехать. Вариантов тысяча. Но если ты будешь продолжать бездействовать…

— Ты прав, — вздохнул Сергей. — Кто теперь навещает мальчика?

Артем не сразу понял, о чем речь. Потом призадумался и сказал:

— Кажется, сам Красновский приезжал один раз и все. Руки чесались вышвырнуть его за стены школы. Но, сам понимаешь, прав таких у меня нет. Пока его ребенок учится у нас… Да и Вика заявление решила не писать.

— Вот! — заметил Орлов, с грохотом отставляя кружку. — Тебе не кажется это странным? Почему она решила оставить все как есть? Может, потому что между ними интрижка? Или… Я не знаю…

— Не хотела огласки, — предположил Артем, не слишком уверенно и уже раздраженно добавил: — Для женщин не все так просто. Стыд, страх… мног каких причин… Выясни это у нее. Но сделай хоть что-нибудь.

* * *

За шиворот ее схватили внезапно. Резкий рывок, треск ткани куртки — и вот она уже летит спиной назад, роняя пакеты с продуктами. Послышался звон стекла…молоко наверное разбилось…

Не зря ее охватило внезапное предчувствие, стоило только зайти в темный подъезд. Она успела поворчать на слишком экономных соседей, выключивших свет, перед тем, как услышала странный шорох в углу, там, где располагались почтовые ящики. Квартир на этом этаже не было и от этого стало совсем страшно.

Падение оказалось болезненным. Вскрикнув от удара о бетонный пол, Вика попыталась хоть как то сориентироваться в пространстве, моля об одном — пусть это будет обычный грабитель, которому, кроме ее кошелька, ничего больше не нужно.

— Ты! — до ужаса знакомый голос раздался над ухом и ее с силой тряхнули за шиворот.

Сердце ухнуло вниз, и еще один крик комом застрял в горле.

— Что, снюхалась с этим сукиным сыном? — прошипел Красновский в лицо, продолжая держать ее на весу.

Тошнотворный запах перегара ударил в нос, и Вика с трудом повернула голову в сторону. Господи, зачем он пришел?! Что ему еще от нее нужно?!

— От меня, значит, нос воротила, а ему дала? Да? Сука! Еще и угрожать мне вздумали! Да ты знаешь, что я с тобой сделаю? Знаешь?! Я вас обоих в порошок сотру. А вздумаешь к ментам пойти…

Мужчина закашлялся и, сплюнув на пол, продолжил выплескивать на нее свои угрозы. Вика думала, ее стошнит. Спина болела — не продохнуть, а глаза застилали слезы. Пьяным он казался еще страшнее. Хорошо, что в темноте не видно его перекошенного злобой лица. А от звона в ушах она вообще плохо разбирала, что он там несет.

Он встряхнул ее еще раз, и тут на верхних этажах послышались голоса людей и звук закрывающейся двери. Грубо выругавшись отборным матом и недовольный тем, что его прервали, выпустил ее из рук и поспешно ушел, бросив напоследок:

— Мы еще не договорили.

Вика так и осталась лежать, распластавшись на полу, прерывисто дыша и не в силах пошевелиться, пока на нее не наткнулись спускавшиеся соседи. В скором времени загорелся свет, ее под причитания какой-то женщины подхватили на руки и, уточнив номер квартиры, отнесли домой. Открывшая дверь Машка поначалу оторопела, а потом быстро указала, куда положить девушку.

— Ее сумка, — переминаясь с ноги на ногу, передал парень, — там еще продукты внизу, может, скорую?

— Что? — переспросила взволнованная девушка. — Хорошо, спасибо вам большое. С продуктами я разберусь. И скорую вызову.

И еще раз поблагодарив, захлопнула дверь. От скорой Вика отказалась. Свернулась калачиком и безжизненно уставилась в стену.

— Но у тебя же кровь! — испуганно воскликнула сестра.

Виктория подняла руку, с которой стекала кровь. Сейчас ей было все равно. Настолько она была раздавленной и униженной. Оцепенение постепенно растаивало, на его место пришли сотрясающие тело рыдания. Она ведь ему ничего не сделала, ничего. Даже в милицию не заявила. А он… Непонятная ей жестокость холодила кровь, наполняла каждую клетку страхом.

— Маша, все в порядке, — дрожащим голосом сказала она. — Честно.

— Кто это был?

— Потом, я потом все расскажу.

— Давай, я милицию вызову, — настаивала сестра.

— Не нужно. Маме не говори.

Возможно, она совершала очередную ошибку. Она не знала. Но сейчас ей хотелось только одного: спрятаться от всех и дать волю слезам. Пока не утихнет дрожь и не успокоится бешено колотящееся сердце.

Маша, скрипя душой, согласно кивнула и сбегала за аптечкой. Ловко обработала рану и помогла сестре переодеться. Потом укрыла одеялом и долго сидела на краешке постели, пока Вика не провалилась в беспокойный сон.

Глава 30

— Знаешь, что, дорогуша, пора это прекращать. Или ты хочешь, чтобы тебя нашли где-нибудь с проломленной головой в каком-нибудь овраге? Когда ты уже, наконец, поймешь, что этот мудак от тебя теперь так просто не отстанет? Такие, как он, только силу понимают!

Маша ходила из угла в угол, пытаясь образумить сестру. Ее и саму всю передергивало от того, что с этим самым мудаком у нее была короткая интрижка. А ведь она думала встречаться с ним гораздо дольше, пока не узнала от Вики про изнасилование. Сколько же у людей масок, если невозможно распознать истинную натуру?

И как одному и тому же человеку удается быть нежным и заботливым, а в другие моменты превращаться в жестокого тирана, слепо считающего, что ему обязаны подчиняться по щелчку пальцев. Или просто она не хотела видеть его истинное лицо? А видела только подарки, рестораны и мужчину, на которого она могла возложить свои проблемы? Вика, вон, тоже в юности повелась на смазливое лицо и харизму Александра. Каким-то образом увидела в нем принца на белом коне. А по сути, получается, просто попала в ловушку собственных иллюзий и грез, нацепив тот самый образ принца на неподходящего для этой роли героя. И вон что из этого получилось.

— И что ты предлагаешь? — поинтересовалась Виктория, рассматривая порез на руке.

Рана припухла и, похоже, нужно было срочно обратиться к врачу. Вполне возможно, от обломанных деревянных перил, за которые она зацепилась рукой, попала заноза. И теперь дергающая боль причиняла дискомфорт. Повезло еще, что мама поверила в сказочку о том, что Вика просто неудачно споткнулась в темном подъезде и поранилась. А куртку Маша ловко зашила — и не заметишь сразу.

— Позвони своему качку. Пусть разберется.

— Ага. Он уже разобрался. Пригрозил Красновскому расправой. Как видишь, вышло только хуже. Да и не хочу я никого вмешивать.

— Ну так пусть угрозы перестанут быть угрозами.

Вика удивленно посмотрела на сестру. Понятно, та злится и переживает за нее. Но предлагать такое…

— Не смотри на меня такими глазами, — Маша села напротив. — Ты же отказалась решить дело с помощью органов правопорядка. Значит, нужно по-другому этот вопрос решать. Или ты хочешь, чтобы в следующий раз он тебя пришиб?

— Хватит уже предрекать мне ужасную кончину! И как ты вообще себе это представляешь? «Дима, я тут подумала, а давай ты грохнешь Красновского и закопаешь его в лесу, потому что вчера он завалился ко мне пьяный, порвал куртку, повалил на пол и угрожал».

— Именно так! — подтвердила Машка.

— И если Дима решится на такое, получится, я его на это подтолкнула, да еще из жертвы в соучастницу преступления перевоплотилась. Ну у тебя и фантазия, сестренка. Ты боевиков пересмотрела?

— Ну, тогда я не знаю, — развела руками девушка. — Давай сами его грохнем, что ли.

От последней фразы Вику разобрал смех. Было приятно Машкино беспокойство и то, как она пыталась помочь, предлагая все более бредовые варианты.

— Прекращай фантазировать. Все будет хорошо. Вот увидишь. Он просто был пьян. Сорвал на мне злость, и все. Не думаю, что это еще раз повторится. Сейчас мне нужно к врачу попасть, иначе эта боль сведет меня с ума.

Виктория почесала кожу вокруг раны и, скинув с колен одеяло, направилась к шкафу.

— Хорошо, — Маша подошла сзади и положила подбородок ей на плечо, — мне тоже пора на работу, и так задержалась. Обещай быть осторожной.

Вика провела пальцем по кончику носа сестры:

— Обещаю.

* * *

Поход к врачу начался с длинной очереди и долгого ожидания рядом с такими же «покалеченными», как и она, а закончился весьма болезненными и неприятными процедурами, лекцией медсестры о том, что нужно себя беречь и быть аккуратной, и облегчением от того, что теперь все позади.

Она собиралась позвонить Анне и попросить забрать из ее комнаты забытые в спешке вещи. Ничего слишком ценного, и все же она не хотела оставлять их там. Но потом передумала и решила съездить сама. Возможность столкнуться с Сергеем ее не пугала.

Наоборот, она хотела его увидеть, заглянуть в глаза, прочитать там ответы на свои вопросы. Или наткнуться на отчужденность. Хотела разобраться в собственных чувствах, в которых за последние дни изрядно запуталась. И тогда уже решить ставить жирную точку в их отношениях или нет. Или каким-то образом найдется объяснение его поступкам, его сомнениям и подозрениям. Сестре ничего не говорила о предстоящей поездке. Да и сестра бы не одобрила. А выслушивать об отсутствии гордости не хотелось. Может, потом. Не сейчас.

Вести машину с перебинтованной рукой было крайне неудобно. Боль все еще пульсировала и причиняла неудобства. И она старалась ехать медленно, никого не обгоняя и никуда не спеша.

Когда свернула на дорогу, ведущую через сосновый лес к школе, остановилась. Сделала несколько глубоких вдохов. В очередной раз взвесила все «за» и «против». Вспомнился ее первый приезд сюда. Волнение, страх. Краткое знакомство с учителями, новым рабочим местом, а также и новым местом жительства.

Она вспомнила и приглашение директора, и их первую близость. До сих пор она не могла внятно объяснить себе, почему тогда осталась, чем так пленил ее этот мужчина. Мужчина, заставившись испытать неведомое ранее наслаждение, пленивший ум и сердце.

И разбивший это самое сердце своей ревностью, своим холодным, уничтожающим взглядом и словами, которые ранили слишком глубоко. Пальцы машинально нащупали цепочку с кулоном — подарок на новый год.

«Не снимай, — попросил тогда он, застегивая цепочку на шее. — Если снимешь — я пойму, что все кончено».

И она до сих пор не решалась ее снять. Не была уверена, хочет ли.

А потом вспомнила первую встречу с Димой. Свой страх перед ним, дрожь и холодок по спине. И то, как он всегда оказывался рядом, ненавязчиво помогая, подставляя свое плечо и ничего не требуя взамен. И сама не понимала, когда он успел занять в ее мыслях так много места.

Вика завела мотор и продолжила путь.

Столько воспоминаний — и хороших, и плохих — проносились перед глазами, мелькали, точно деревья по бокам от дороги. Вызывая то улыбку, то грусть на ее лице. И сейчас ни о чем не жалела. Жалеть о прошлом — глупо, как бы пафосно это ни звучало. Время не вернешь назад.

Охранник пропустил ее без вопросов, приветливо махнул рукой. Припарковав автомобиль, девушка направилась к главному входу. Всего на миг ее взгляд упал на окно директора. И в этот миг сердце словно замерло. Орлов смотрел прямо на нее. Вика быстро опустила глаза.

Глава 31

— И как ты решила поступить? — Анна подлила еще чая и, подперев кулачком подбородок, уставилась на Вику.

Они уже целый час болтали, сидя в кабинете у Анны. Вика не рассказывала всех подробностей и умолчала о Диме, не считая нужным настолько раскрываться. Непривычно было находиться в школе в качестве гостьи, и она чувствовала себя неуютно. Лишней.

— Я ничего еще не решила. Я запуталась и, кажется, нахожусь в каком-то подвешенном состоянии, когда принимать любые решения слишком поспешно не стоит. Можно пожалеть со временем.

— Понимаю. Мне жаль, что так получилось, без тебя скучно. Зато Элла ходила павлином после твоего отъезда. Надо было видеть ее лицо и эту победную улыбку, которую так и хотелось стереть чем-нибудь увесистым. И, похоже, Орлов стер ее сам. Ходят слухи — не знаю, насколько они правдивы — он залепил ей пощечину. Будет знать!

Вика удивленно посмотрела на подругу. Новость о пощечине ошарашила, а в душе шевельнулось гаденькое удовольствие. Все равно это пока ничего не меняет.

— Нашла новое место работы? — Анна мельком глянула на часы.

Девушка отрицательно покачала головой.

— Я, пожалуй, пойду, не хочу тебя отвлекать. И так засиделась.

— Обещай, что не пропадешь. В конце концов, есть мобильная связь и интернет.

— Обещаю, — улыбнулась Вика и, взяв в одну руку куртку, в другую сумочку, двинулась к выходу.

— Выше нос, подруга! — подняла вверх кулачек Аня. — Иногда перемены к лучшему.

Вика быстро поднялась по лестницы, ведущей на второй этаж, прошла по коридору, соединяющему корпус учителей со школой, и, оказавшись возле знакомой двери в комнату, остановилась. Ей повезло никого не встретить на своем пути. Разве что уборщицу, натирающую влажной тряпкой паркетный пол. Ей не нужны сочувствующие взгляды, перешептывания за спиной и лишние вопросы особо любопытных.

Достала из сумочки ключ, который так и не вернула и все не решалась войти внутрь.

— Так и будешь стоять?

Орлов подошел сзади, Вика даже не слышала его шагов и сейчас ощущала подкатывающую к горлу панику. Оказалось, не настолько готова к встрече, раз коленки предательски задрожали.

— Я… мне нужно забрать кое-какие вещи, — замялась она, не оборачиваясь.

— В комнате уже прибралась Зоя Семеновна, она сложила их в коробку. Я собирался позвонить…

Оперативно. А что она хотела? Скоро ее место займет другая. Закусив от обиды нижнюю губу, Вика еле сдержала слезы. Его присутствие только усугубляло ситуацию, сводило с ума. До ужаса захотелось ворваться в комнату и захлопнуть перед ним дверь, спрятаться. Только она не хозяйка больше в ней, да и никогда, по сути, не была. Так временная гостья…

Пальцы Сергея ловко забрали у нее ключи и после щелчка замка, он легонько подтолкнул ее внутрь помещения.

Ничего не изменилось. Если не считать идеального порядка, заправленной постели и отсутствие каких бы то ни было признаков обитания в этих стенах человека. Пусто и безжизненно. Вот только эти самые стены, казалось, до сих пор хранили их смех, их громкие стоны — все те мгновения, из которых складывался их скоротечный роман. Тисками сдавившая сердце боль не отпускала, заставляла переворачиваться все внутри от обиды, от злости и непонимания.

И Вика не сразу заметила обычную картонную коробку, одиноко стоявшую на комоде.

— Виктория, — рука Сергея легла на плечо.

Она повела плечом, в попытке сбросить ее, но он только сильнее вжал пальцы, придвигая ближе к себе. Вдохнул запах ее волос, едва касаясь губами макушки. И в этот момент ей так отчаянно захотелось обернуться, уткнуться носом в его твердую грудь, прикоснуться к горячей коже и позабыть обо всем. И будь, что будет. Сдержалась. Сделала шаг вперед, вырываясь из сладкого плена.

— Если позволишь, я заберу вещи и уеду, — сказала, еле сдерживая бушующие эмоции.

— Хорошо, — после паузы отозвался он. — Но давай поговорим. Пожалуйста.

— Поговорим — это ты будешь обвинять меня во всех смертных грехах, а я, опустив голову, молча глотать слезы?

Скрипнул зубами, по лицу пробежала едва заметная тень. Злиться, да пожалуйста!

— Я не обвинял. Я просто спросил, какие отношения между вами были на самом деле. Я хотел понять, почему ты не рассказала мне обо всем с самого начала. Почему скрывала! И зачем, в конце концов, путалась с этим Дмитрием! Он же работал на Красновского! Тебе не кажется это все странным? Что, по-твоему, должен думать я?

— Я не путалась с ним! И поначалу даже не имела понятия на кого он работает. Если тебе легче считать меня обманщицей и вертихвосткой — пожалуйста, твое право.

— Вика! — Орлов вновь сократил между ними расстояние. — Я хочу тебе верить! Хочу и не могу одновременно. Если ты мне не доверилась, как я теперь могу доверять тебе? Как? Объясни!

Девушка не знала, что ответить. Она прекрасно понимала нелогичность собственных поступков. Ее страх, ее глупость и привели к такому развороту событий. И если бы только можно было отмотать время назад, исправить, прожить это время, не совершая необдуманных поступков. Но откуда она могла знать, что все обернется подобным образом? Правильно повторяла мама: думай перед тем, как принимать решения, и думай не пятой точкой. Теперь назад дороги нет.

Она смахнула слезы и сказала:

— Я ведь поверила тебе, когда застала с Эльвирой на коленях. Я поверила в то, что директор, устроивший в стенах школы «клуб сексуальных развлечений» способен быть только с одной женщиной. И я поверила в наши чувства. В их искренность. В то, что у нас есть будущее, и вместе мы сможем преодолеть любые трудности. Не смогли. Мы приняли страсть за любовь. А это неправильно.

Сергей обхватил ладонями ее мокрое от слез лицо, и она замерла в ожидании ответа.

— Мои чувства к тебе не голая страсть, — возразил он.

— Тогда почему? Почему мы просто не можем быть вместе, без подозрений, без лжи и прочего? Что нам мешает, сейчас? — ей не верилось в то что она говорила, зачем, и так все понятно.

На дне его глаз плеснулось сожаление, вперемешку с болью.

— Прости, — прошептал он. — Мне нужно время.

Натянутая до предела пружина с болью лопнула в душе, и Вика с шумом выдохнула воздух из груди. На что надеялась? Чего ждала? Рука скользнула к шее, туда, где обжигая кожу, находилась цепочка с кулоном. Одно движение и звенья разорвались. Убрала его руку от лица и вложила в раскрытую ладонь подарок.

— И ты меня прости, — так же шепотом ответила.

Орлов так и остался стоять неподвижно, когда она схватила коробку и вышла из комнаты.

Глава 32

Виктория выключила компьютер, и устало откинулась на спинку кресла, выпрямляя затекшие ноги. Прикрыла глаза. Ну вот, еще один рабочий день окончен. Серый, безрадостный день. А сколько еще таких будет?

Прошел уже месяц, как она вернулась в свою старую школу. Складывалось впечатление — и не уходила отсюда никогда.

Орлов не звонил, Красновский больше не угрожал, даже Дима старался не напрягать своими звонками, давая ей время на раздумья.

Зинаида Андреевна позвонила сразу, как узнала о безработном положении "Викусеньки", не без участия матери, конечно. Предложила заменить секретаря, на время декретного отпуска. Вика не была уверена, что подходит для этой должности. Но, за неимением других вариантов, пришлось согласиться. Рано или поздно сбережения закончатся, не садится же на шею матери в таком то возрасте. Она бы пошла и на фабрику, простой рабочей, лишь бы не сидеть целыми днями дома, бесцельно слоняясь бесцветной тенью из угла в угол.

Что бы хоть немного отвлекаться от тяжелых мыслей, Вика записывала в блокнот список дел, даже самых незначительных, вычеркивала по мере выполнения и вновь вписывала новые.

Мама вместе с сестрой обеспокоено глядя на ее состояние пытались всяческими способами развеселить, утешить. Она скупо улыбалась, уверяла, что все в порядке. Время лечит. Все позабудется и боль утихнет. Так она утешала себя каждое утро, открывая глаза.

— Викуся! — Зинаида Андреевна вплыла в приемную. — Передай маме — я загляну вечерком.

Вика резко выпрямилась, отчего кресло отъехало назад и стукнулось о батарею под окном.

— Хорошо, тетя Зина, я передам.

— Ты не приболела? Синяки вон, какие под глазами, да и бледная. Худеть часом не вздумала? А то сейчас мода пошла на всякие там диеты.

Сама женщина была телосложения довольно таки пышного и на худенькую Вику смотрела с подозрением.

— Нет, я не сижу на диетах. Не волнуйтесь. Голова просто побаливает.

— Так что же ты сидишь. Рабочий день закончился. Марш домой.

Вика покорно встала и стала собираться.

— Ах, да! Совсем забыла, там тебя красавчик какой-то спрашивал. Я ему велела ожидать внизу. Так что поторопись.

— Красавчик? — испуганно спросила девушка, а сердце в это время будто замерло.

— Ну да. Широкоплечий такой, высокий. Спортсмен что ли?

Вика облегченно выдохнула и расслабилась. Дима. Ну, хоть один человек не принял его за бандита.

— Ладно, девочка моя, пошла и я собираться, — Зинаида Андреевна вильнула округлыми бедрами, и скрылась в кабинете.

Дима действительно ожидал на первом этаже школы. Привычная черная куртка, темные джинсы, серая шапка в руках. Его щеки были румяными от морозного воздуха. Завидев ее издалека, он призывно махнул рукой.

— Прости, я без предупреждения, — смутившись, сказал он, глядя на нее своими черными, как ночь глазами, отчего по телу девушки прошлась горячая волна.

Вот все время так рядом с ним. То жарко, то холодно. И чем так зацепила, сама не понимала.

— Рада тебя видеть, — ни капли не соврала Вика.

От его, расплывшейся после ее слов, улыбки, на сердце потеплело.

— Решил вот тебя проводить домой, — продолжил он, немного смутившись. — Если ты не против, конечно.

— Не против, — Вика натянула на голову шапку, перехватила сумку в другую руку.

— Тогда может, по дороге заглянем в пиццерию?

— Было бы здорово! А то моя начальница скоро запишет меня в анорексички. Она считает я подсела на диету.

— Это ведь не так? — немного испуганно оглядел он ее худенькую фигурку.

— Вот увидишь, сколько кусков пиццы я сегодня съем, сразу поймешь что нет! — расхохоталась девушка.

— Тогда вперед!

* * *

Стоило им ступить на крыльцо ее дома, как Вику окликнул знакомый голос. Вика ойкнула от неожиданности, а Дима весь напрягся, заметив приближающегося Орлова. Чудесный вечер обещал закончиться крайне плохо. А ведь они так хорошо провели время, и Вика пребывала в таком отличном настроении, впервые за последнее время.

Она действительно начала обдумывать дать шанс Дмитрию. Ведь с ним она ощущала себя так легко и уютно. В его мимолетных прикосновениях к ее руке, в ласковых взглядах было столько тепла, отчего ей начинало казаться — они знакомы всю жизнь. Нет, она и не думала прыгать с места в карьер или пытаться, как говорят "вышибить клин клином". Но и отталкивать мужчину не собиралась. Пора вылезать из затяжной депрессии, начинать новую жизнь.

— Мне нужно поговорить с тобой, — не глядя на Диму, сказал он раздраженно.

Не успела Вика сообразить, как поступить в данной ситуации и взволнованно теребя шлейку сумочки, как Дима одним движением встал между ними, загораживая собой.

— Она занята, — с вызовом бросил он сопернику. — И не думаю, что вообще ей стоит с тобой разговаривать.

Вика не знала злиться ей за такое вмешательство или нет. Она осторожно выглянула из "укрытия" и сказала:

— Давай в другой раз.

Орлов только гневно сверкнул глазами, не думая отступать, отчего ситуация еще больше накалилась. Вика прямо кожей чувствовала нарастающее между мужчинами напряжение и боялась как бы они не устроили драку. Вот уж будет пища для вездесущих соседей. А по сжавшимся кулакам Сергея было явно заметно желание ударить Диму.

— Нет, сейчас, — сказал он.

— Ты не слышал? Она сказала в другой раз! — снова вмешался Дима.

— Кто ты такой вообще, что бы тут командовать? — голос Орлова напоминал трескающийся лед.

— Я ее друг, а вот кто ты такой? Мужчина позволивший избить свою женщину какому-то ублюдку?! Тот, кому гордость и ревность не позволяет увидеть правду?

Вика вскрикнула от этих слов. Пара бокалов вина в пиццерии чересчур развязали ей язык, и она нечаянно в разговоре проболталась про инцидент в подъезде, когда пьяный Красновский угрожал ей. И хоть Дима высказался на этот счет скупо, по его глазам и сжатой челюсти она поняла — он это так не оставит. Какая же она все-таки дура! Теперь и Сергей узнал об этом.

— О чем он, Вика? Это правда? — Ошалело спросил Орлов, грубо хватая ее за руку и дергая на себя.

Она споткнулась от резкого рывка и еле удержала равновесие.

— Руки убрал! — рявкнул Дима.

— А то что?

И тут началось. Все ее опасения стали реальностью. Кто ударил, первым Вика не поняла. Еле успела сама отскочить и не попасть в это месиво из кулаков и отборного мата.

Усилием воли подавила в себе дикое желание вмешаться, помня как однажды в школе, пытаясь разнять дерущихся одноклассников, получила сотрясение мозга. Мальчишки, в порыве злости, просто оттолкнули ее, и она рухнула, больно ударяясь о деревянную сцену головой.

И сейчас ей оставалось ждать когда драка прекратится и надеяться на то, что сердобольные граждане не вызовут милицию.

Глава 33

Чем бы все это закончилось, если бы не Лидия Михайловна, соседка со второго этаж, так удачно окатившая с балкона дерущихся водой, Вика и думать не хотела.

Фыркая и отплевываясь мужчины растерянно озирались по сторонам, не понимая что произошло.

— А ну пшли вон отсюда, коты мартовские! — прокаркала она, победно взирая на их изумленные физиономии. — Устроили тут, понимаешь! А ты что стоишь? — это она обратилась Вике. — Забирай своих полюбовничков в дом, а не разводи тут срамоту. Ишь молодежь пошла! Никакого спокою нету! Чтоб через минуту вас здесь не было, а то позвоню куда следует! И мамке твоей расскажу, да, да, обязательно расскажу!

От стыда Вика вспыхнула до корней волос. И не зная, как лучше поступить, шикнула на мужчин:

— Марш в подъезд! Оба!

Они послушно двинулись к раскрытой двери, все еще недобро поглядывая друг на друга. Вика юркнула следом, ныряя в теплоту лестничной клетки. Как она будет объяснять родным такую толпу ухажеров, она еще не знала. Но и отпустить их мокрыми восвояси в такой холод не хотела. Даже Орлова, а он ведь на машине.

В лифте стояла зловещая тишина, прерываемая периодически недовольным сопением мужчин и ее короткими напутственными лекциями.

— Что бы вели себя прилично.

— И лишнего не болтали.

— Разденетесь и сразу ко мне в комнату.

— Все поняли?

Оба согласно кивнули.

Тихонько приоткрыв дверь, Вика острожно заглянула в сумрак прихожей. Тут же выбежал Славка из комнаты с радостными возгласами:

— Вика! Смотри, что мне мама купила!

Что там купила Славику мама, Вика рассмотреть не успела.

— И где это мы так задержались? — любопытно поинтересовалась, появившаяся следом Маша.

— А где мама и тетя Зина? — вопросом на вопрос прошептала Вика, все еще не решаясь войти.

— Так они ушли к подруге.

— Вот это повезло, — выдохнула с облегчением.

Виктория распахнула дверь пошире и через секунду вся троица ввалилась внутрь. Стало тесно. Маша удивленно вскинула брови и приоткрыла рот.

— Ну дела, — протянула она, прижимая сына к себе.

— И не говори, — обреченно вздохнула Вика, покосившись на Диму и Сергея.

Быстро скинула куртку, сапоги, и прошла в ванную. Когда она с двумя полотенцами заглянула в комнату, мужчины сидели поодаль друг от друга. Сергей на стуле возле компьютерного стола, с разбитой губой, Дима на ее кровати со слегка пока что заплывающим глазом. Красавцы, ничего не скажешь.

Маша стояла прислонившись спиной к стене, сложив руки на груди и с любопытством рассматривала мокрых и взьерошенных гостей.

Вика бросила им по полотенцу. Развела руками, показывая сестре — она сама неожидала, что так получится.

— Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит? — спросила Маша, когда пауза слишком затянулась.

Мужчины переглянулись, но от ответа воздержались.

— Лидия Михайловна любезно помогла мне остановить драку, — сказалаВика. — А точнее вылила на них ведро воды. Они видите ли решили, что могут за меня решать с кем мне быть и что делать, а еще некоторые личности не умеют держать язык за зубами, — последняя фраза предназначалась Диме.

Тот попытался виновато улыбнуться, но наткнувшись на хмурый взгляд девушки, тут же отвел глаза.

— Я еще могу понять Диму, — снова вмешалась Маша. — Молодой, горячий. Но вы то, — она посмотрела на Орлова. — Вы то взрослый, с виду солидный мужчина, а ведете себя хуже подростка.

— Я всего лишь хотел поговорить, — ощетинился Сергей, слова про солидного взрослого мужчину ему явно не понравились.

— О чем? — возмутилась Вика. — Мы с тобой все обсудили и я ясно дала понять, что все кончено. Я не собираюсь ждать пока ты там обдумываешь нужна я тебе или нет, и стоит ли мне доверять.

— Почему ты не позвонила когда Красновский тебе угрожал? Почему я это слышу от него? — он посмотрел на Диму.

— Ты вообще не должен был ничего узнать! Это мои проблемы. И это случилось еще до того, как я приезжала в пансионат в последний раз.

— Тем более почему не рассказала?! Что за вечные тайны?!

— А толку такому как ты рассказывать?! — Вмешался Дима. — ты же слишком интелигентный, еще замараешься ненароком.

— Пойду как я поставлю чайник, заодно аптечку принесу, — бробормотала Маша себе под нос и выпихнув из комнаты любопытного сына, добавила, — ты тут сильно то санта-барбару не разводи, сестренка. А то маму инфаркт схватит от количества претендентов на твою руку.

Вика устало опустилась на табуретку. Зря она притащила их обоих сюда, ох зря. Нужно было уйти домой и пусть разбираются сами.

— Послушайте, не нужно больше поднимать эту историю. Если Александр снова появится, в чем я сильно сомневаюсь, я напишу заявление в милицию. Обещаю. Что касается разговора, то я Сергей к нему не готова. Теперь мне нужно время.

— Вика, я знаю, что поступил как свинья, и я обещаю загладить свою вину…если позволишь…

— Помолчи, — перебила она Орлова. — Ты считаешь так легко все забыть и простить? Повторюсь, теперь мне нужно время. И ты должен это понять.

— Я уезжаю. К сыну. Меня уже утвердили на новую должность. Я хочу чтобы ты поехала со мной. Прошу дай мне еще один шанс.

— Вот и катись подальше, — подал голос Дима.

Сергей сжал кулаки, готовясь снова дать отпор. Вовремя вмешалась Маша, вернувшаяся с аптечкой в руках.

— Вы в гостях, — заметив боевой настрой мужчин, напомнила она, — просьба вести себя прилично. И не забывайте — в доме мой маленький сын, ему ни к чему ни слышать вашу драку, ни видеть. Сейчас я обработаю ваши ссадины, а потом пойдем на кухню пить чай.

Сергей резко поднялся, посмотрел на Викторию.

— Я пойду, — хрипло сказал он. — спасибо за приглашение.

Уже в коридоре, накидывая на плечи пальто, он осторожно приблизился к Виктории, ласково обнял, не встречая сопротивления.

— Прости еще раз, — выдохнул ей в макушку. — Дурак. Признаю. Когда будешь готова поговорить — позвони.

Вика сглотнула подступивший ком в горле и еле сдержала слезы, пришедшие на смену злости.

— Хорошо, — сказала тихо, вдыхая аромат его туалетной воды.

Когда за ним захлопнулась дверь, еще немного постояла, словно в забытье, после чего вернулась в комнату, где Маша уде ловко обработала сбитые костяшки рук Димы. Теперь он сидел, прижимая кусок замороженного мяса к лицу.

— Плесни как мне в чай чего-нибудь по крепче, — попросила она сестру.

Глава 34

На следующий день прибыл курьер. Вика замерла на пороге пытаясь разглядеть невысокого парнишку, еле удерживающего огромный букет ярко алых роз. Она и так всю ночь не спала, ворочалась с боку на бок, и сейчас ни как не могла сообразить в чем собственно дело.

— Вы Виктория? — раздалось сквозь цветы.

— Я, — удивленно подтвердила девушка и забрав у несчастного парня букет, положила на комод в прихожей.

— Распишитесь тогда, — сунул он ей под нос бумагу. — И вот это тоже для вас, — следом в руки ей попала маленькая бархатная коробочка.

Быстро чиркнув свою роспись, Вика закрыла дверь и уставилась на "посылку". Она очень надеялась — не Диме пришла в голову идея столь щедро ее одаривать. Принимать такие подарки в ее понимании — давать шанс. И ладно бы одни цветы…А после вчерашнего она не была уверена, что готова дать хоть кому-то из мужчин надежду. Ей бы одной побыть, осмыслить.

— Ого! — воскликнула Маша, — сонно выползая из спальни. — А ухажеры то у тебя щедрые оказывается.

Щедрые! Усмехнулась про себя Вика, это сестра еще не знает как Орлов пытался всучить ей машину.

— Не нужна мне их щедрость, — сказала вслух.

— А в коробочке что? Колечко?!

— Не придумывай!

— Тогда покажи! — настаивала сестра.

Вика раскрыла подарок. Ее цепочка с кулоном, целая и невридимая, красовалась на красном бархате. Вернул. Какой красноречивый намек.

— Странный подарок, я вроде видела эту вещицу у тебя, — хмыкнула Машка. — Ты еще сказала потеряла ее.

Коробочка с шумом захлопнулась, а Вика ничего не объясняя подхватила букет.

— Любопытной варваре…сама знаешь что, — сказала. — Вазу лучше поищи.

— Да тут ведро нужно, а не ваза! — ничуть не обидившись, охнула Маша.

— Что угодно лишь бы с водой.

Минут двадцать они пытались пристроить букет и в итоге действительно пришлось отыскать на балконе ведро.

— И кому отдашь свое сердце? — любуясь цветами, поинтересовалась Маша, — когда они пили чай на кухне.

— Я не хочу сейчас об этом думать. Я запуталась. Сергей, он понимаешь… он и так в моем сердце. Но я чувствую, обвиняя меня в скрытности, сам недоговаривает главного. Да он рассказал о своей жене, познакомил с сыном, с родными. И все же есть нечто спрятанное глубже, то чего я возможно никогда и не узнаю. Да и не уверена — хочу ли знать.

Вика замолчала, сжала двумя руками горячую кружку и сделала глоток. Горячий.

— А Дима?

Вика задумалась.

— Дима…Он как каменная стена. Помогает без лишних слов. Не давит. И мне с ним рядом спокойно. И он хочет что бы я дала ему шанс, но…

— Но…

— Но, по сути я его совсем не знаю. Да и слишком мало времени прошло после разрыва с Сергеем.

— Так тебя же никто не заставляет к нему в койку прыгать. Пообщайся, узнай поближе и тогда поймешь. А директор твой подождет, если ты ему действительно не безразлична. Или он думает сказал прости, цветочки прислал и все? Миссия по возвращению выполнена? Ох уж эти мужики!

— Я не знаю, о чем он там вообще думает. Я и в собственных то мыслях разобраться не могу. Иногда мне кажется взрослые еще похлеще детей, сами не знают чего хотят и часто совершают глупости, не думая о последствиях.

— Занесло тебя сестренка. Если Димаса не выберешь, я его себе заберу! — пошутила Маша.

— Так я так и собиралась: познакомить вас.

— Сваха из тебя оказалась на редкость никудышняя.

Обе девушки засмеялись.

* * *

Сюрпризы и не думали заканчиваться. К вечеру в квартиру снова позвонили и на этот раз, вместо курьера, на пороге собственной персоной стоял Дима. С цветами. Его букет белых лилий по размерам не уступал розам, стоявшим сейчас в ведре. Соревноваться что ли вздумали, вздохнула Вика принимая охапку цветов, второго ведра для которых ей точно не найти.

Дима замялся, видимо ожидая приглашения и виновато поглядывая на нее своими черными глазищами. Только сейчас она заметила на нем черные брюки, вместо привычных джинс и выглядывающий из под куртки белый ворот рубашки. Что то новенькое.

— Ну проходи, — кивнула она, не ожидавшая подобного.

— Ты прости, я не предупредил заранее, — начал он, долго вытирая ноги о коврик. — Хотел сюрприз сделать, а сейчас вот думаю зря не сказал.

Он как-то странно покосился на ее растрепавшийся хвостик на голове, растянутую футболку и спортивные штаны.

— Вам же, женщинам, — наконец переступая злосчастный порог, продолжил он, — время на сборы нужно много. Да?

— Ты о чем? — с опаской поинтересовалась Вика.

— Тут такое дело, в общем, в ресторан тебя пригласить хотел — выпалил почти скороговоркой.

Вика не знала смеяться ей или плакать.

— Ну, ты Ромео даешь, — вклинилась, как всегда вездесущая, Машка. — Об этом за несколько дней предупреждают вообще-то.

Димины щеки стали пунцовыми, под стать розам в ведре.

— Ладно, проходи пока в гостиную. Я быстро, — еле сдерживая смех, сжалилась Вика.

Она действительно собралась буквально за час. Дольше всего времени занял выбор наряда, пока Маша не притащила ей свое собственное, насыщенного винного цвета, платье. Вполне приличного, если учитывать вкус сестры и закрыть глаза на глубокий вырез декольте.

— Сидит на тебе как влитое! — окинув Вику довольным взглядом, сказала сестра. — А вот я уже не влезаю. Запаслась за зиму жирком, так сказать.

Она поправила вырез, так что груди из него теперь выглядывали двумя аппетитными яблочками.

— Конфетка! И не нужно пытаться дотянуть его до шеи, не на исповедь собралась.

— Ну Маша! Так он подумает я его соблазняю.

— Пусть думает, что угодно, а платье мне нечего тут растягивать. Я его всего один раз успела выгулять в свет. Вдруг похудею, и не смогу потом воспользоваться им, за твоей невовремя проснувшейся скромности.

То, о чем подумал Дима, стоило Вике предстать перед ним во всей красе, мгновенно отразилось на его лице. Он несколько раз прошелся взглядом сверху до низу и улыбнувшись, точно кот на сметану, выдохнул:

— Ты великолепна!

— Спасибо, — смутилась Вика, радуясь тому, что мама на работе.

— Вернуть сестру в целости и сохранности не позднее шести утра, — напутствовала Маша, выпроваживая парочку за дверь.

— Маша! Какие шесть утра!!!

— Будь моя воля я ее вам вообще бы не вернул, — бросил через плечо Дима, прижимая Вику к себе за плечи.

Уже в машине, он снова принес свои извинения за внезапный визит.

— Ты извини еще раз, что вчера все так вышло. Но сказать по правде, я нисколько не жалею, что врезал этому напыщенному индюку. Сам нарывался. Очень надеюсь, это не испортит наши с тобой отношения? — его ладонь накрыла ее пальцы. — Дружбу я имею ввиду, — добавил поспешно.

— Вы оба слишком на меня давите, — честно сказала девушка, наслаждаясь теплом его кожи. — Вы упорно считаете — чувства можно выключать и включать как свет в комнате, по собственному желанию. И ждете от меня моментальных решений. Так не будет. Понимаешь?

— Вика…

— Нет. Дай сказать. Я благодарна тебе за все. За заботу, за внимание и поддержку. Но, я не могу обещать тебе ответные чувства, потому что еще не до конца разобралась с предыдущими.

— Любишь его?

— Не знаю, можно ли это назвать любовью, — Вика отвернулась к окну, задумчиво глядя на случайных прохожих. — Тяжело обьяснить.

— Мы можем никуда не ехать.

— Нет! Я что зря собиралась в такой спешке, точно солдат в армии!?

Дима засмеялся.

— Я и не думал, что женщины на такое способны! Тогда поехали!

Глава 35

Всю ночь после ресторана Вика обдумывала свои же слова. Любит ли она Сергея? Готова ли она простить и попробовать с начала, в чужом для нее городе? Так ли сильны чувства, порой заглушающие голос разума?

Да, тело тосковало без его прикосновений и ласк, без жарких, наполненных страстью ночей и мужских горячих объятий. А душа? Чего жаждала она? Ответа не находилось и девушка злилась на саму себя снова и снова.

Она представила себе их совместную жизнь. Естественно вместе с Егором. Но не ребенок и ответственность за него пугали сейчас. Ревность. Именно она становилась камнем преткновения. Не возможно бояться каждый раз, что тебя обвинят в измене, всматриваться в глаза мужчины и видеть в них подозрение. То, что она так легко отдалась ему при первой встрече, то как позволила ласкать себя Артему, еще не означает что она, будучи в отношениях способна изменить.

Одно дело быть свободной от обязательств, другое позволить себе распутное поведение на стороне. И на этот счет у Вики были твердые моральные установки.

Даже находясь рядом с Димой, она все еще ощущала незримое присутствие Сергея, и это обстоятельство не радовало. В итоге ужин показался ей безвкусным, вино чересчур кислым, а музыка то и дело навевала грустные воспоминания. Как ни старался Дмитрий развеселить, ничего не выходило. И Вика чувствовала себя виноватой. И только когда они вышли на улицу, стало немного легче.

Дима не отвез ее сразу домой. И даже не предупредил, в каком направлении они движутся. Просто сказал” сюрприз”. Оставалось надеяться — приятный. Через несколько минут автомобиль притормозил рядом с высоченной многоэтажкой, одной из немногих в их городе, и Вика ошибочно решила он привез ее к себе домой, что абсолютно не входило в ее планы на этот вечер. Поначалу даже из машины не выходила, пока Дима не развеял ее страхи.

— Это совсем не то, что ты подумала, — улыбнулся он.

Они поднялись на лифте на последний этаж, где парочка парней уныло подперев стенку спинами, о чем-то негромко переговаривались.

— Мы уже заждались, Диман, — один из них отлепился от стены и протянул ключ. — Не задерживайтесь.

Вика ничего не понимала в происходящем и тупо смотрела как этим ключом Дима открыл дверь ведущую на крышу, жестом поманил за собой. Она осторожно поднялась по металлической лесенке, с опаской озираясь назад. А когда, наконец, оказалась на крыше, ахнула от открывшегося перед ней вида на ночной город.

— Хотел устроить ужин здесь, но в такое время крыши обычно закрыты. Погода, сама понимаешь, — Дима заботливо накинул ей на голову капюшон.

Холодный ветер здесь и в самом деле был куда порывистей, только Вику это не волновало. Она, немного побаиваясь, подошла ближе к краю и зачарованно посмотрела на огни, словно паутиной опутывающие улицы и дороги. Еще никогда не доводилось видеть город с такой высоты. Машка рассказывала однажды про ужины для влюбленных на крышах домов, но она тогда не особо вслушивалась, зная — ее то уж точно никто не позовет. Ошибалась.

— Спасибо, — прошептала, позволяя мужчине стать сзади и прижать к себе.

— Нравится? — с сомнением в голосе поинтересовался он.

— Очень.

— Я частенько прихожу сюда, здесь думается легче.

— И о чем ты обычно думаешь?

— Обо всем. О жизни, судьбе, о мироздании. Жаль, конечно, звезд в данный момент не видно. Зрелище потрясающее. Но, если тебе действительно понравилось, то когда погода станет лучше, можем снова сюда забраться. Только скажи.

Дима удивлял ее все больше и больше. Его внутренний мир так разнился с брутальной внешностью. Или он перед ней покрасоваться решил? Нет, она ощущала — он говорит правду. И вновь привычное тепло разлилось по позвоночнику.

— Знаешь, я, когда в первый раз тебя увидел, у меня прям щелкнуло в груди, — продолжил он. — Подумал, показалось. А потом раз и встречаю тебя возле гаражей.

— Ага, помню, помню. Мое бедное пальто тогда превратилось в грязную тряпку, — улыбнулась Вика.

— Зато я смог узнать твое имя.

Наступила пауза.

— Знаешь, — Дима резко развернул ее лицом к себе, — я понимаю, тебе тяжело и ты не хочешь спешить. Просто… хочу сказать…я не отступлюсь. Пока в твоих глазах вижу для себя надежду, не сдамся.

Упрямый… упрямый и такой…невероятный.

— Дима, я…

— И давить не буду, обещаю, — ласково провел ладонью по разрумянившимся щекам, отчего сердце Вики заколотилось быстрее.

Ей казалось она сейчас утонет в его темных глазах, задохнется от внезапных, пугающих чувств, вызванных не то его прикосновением, не то обстановкой вокруг. Открыла было рот сказать хоть что-нибудь, и замерла, позволяя его дыханию слиться со своим. Одна половина кричала оттолкнуть, прервать поцелуй. Другая — наслаждалась твердыми мужскими губами, ловким языком вытворявшим немыслимое. Такой дурманящий, такой страстный, что кружится голова…

Его присутствие не только успокаивало, вызывало в ней странные чувства, оно согревало, защищало, обещало избавить от всех невзгод и страхов, и Вика терялась, хваталась за его плечи, как за спасительный круг, не в силах оторваться, не всилах принять верное решение. Просто позволяя себе плыть по течению.

Дима последний раз поцеловал ее в губы, потом в кончик носа.

— Вика, — выдохнул вместе с облачком пара.

Прижал к себе и они еще какое-то время вот так стояли, в обнимку, без лишних слов. Слова лишние, не сейчас, не в такой волшебный момент.

А потом он отвез ее домой, снова сорвал с губ поцелуй, но уже не страстный и горячий, а нежный, ласковый, неспешный, словно он хотел расстянуть время, насладиться сполна.

— В любом случае, ты всегда можешь на меня рассчитывать, знай это, — сказал на прощание.

И теперь она ворочилась в постели, с роем мыслей в голове, не дающих покоя. Ворочалась и не не понимала, как запуталась до такой степени.

Если бы они встретились раньше? Если бы…

Глава 36

Утро понедельника обычно и так и не бывает легким и радостным, вырывая из расслабленного состояния после выходных. А тут еще и предчувствие чего-то недоброго ни с того ни с сего закралось в душу, вызывая неприятное муторное ощущение. Вика даже подумывала позвонить и сказать что приболела, но не смогла. Пусть Зинаида Андреевна и друг семьи, злоупотреблять этим совершенно хотелось. И поэтому девушка стиснула зубы и выбежав из подъезда под колючий холодный дождь, поспешила на работу.

Прошла уже целая неделя как они с Димой поцеловались на крыше. Он, как и обещал не давил и вел себя сдержанно, не названия лишний раз. Вот только от сообщений удержаться не мог. Их Вика получала непременно каждый день: обязательные пожелания удачного дня — утром и сладких снов — вечером. Вроде мелочи, а приятно, до покалывания в кончиках пальцев. Ей абсолютно не хотелось его отталкивать, даже наоборот, вспыхнуло желание узнать поближе.

Первые тревожные звоночки начались еще, не успела она переступить порог школы. Две учительницы младших классов, столкнувшись с ней, сразу замолчали и окинули презрительным взглядом. Потом трудовик чуть ли не раздел ее глазами, хотя раньше такого она за ним не замечала никогда. Да и в целом с коллективом у не были вполне неплохие отношения.

И уже когда тетя Зина с раскрасневшимся лицом вызвала к себе в кабинет, поняла — случилось нечто весьма серьезное.

— Виктория присядь, — волнуясь, попросила Зинаида Андреевна. — Мне нужно с тобой поговорить.

Девушка покорно присела на краешек стула, сложив руки на трясущихся коленках.

— Мне неприятно тебе это говорить, — продолжила женщина. — Дошли слухи…. о твоей работе в той частной школе. Даже не знаю чему верить, ведь я вас с Машенькой с детства знаю…

Противный озноб пробежал по телу, и Вика с трудом протолкнула ком в горле. Страшно представить какие именно слухи могли вдруг дойти до ушей всей школы. А вот в том кто был причиной этих самых слухов, она не сомневалась. Видимо Эллочка решила добить ее нервную систему окончательно.

— Причина, по которой тебя уволили посреди учебного года, — Зинаида Андреевна замялась, подбирая слова, — в твоем распутном поведении? Говорят, тебя застали в довольно неприличном виде с отцом одного из учеников. Это правда?

Краска бросилась Вике в лицо. Совсем приличным ее поведение назвать, конечно, нельзя и если бы просто разговоры пошли об ее связи с директором, она бы это как то пережила. В конце концов, никого не должна касаться ее личная жизнь. Но агрессивное поведение Красновского полностью сбросить на нее было перебором. Элла ударила по больному, да еще и выставила в неприглядном свете. В тот момент Вика жалела об одном — что не пристукнула злобную соперницу в темном коридоре или не вырвала этой ядовитой змее язык.

— Да, — собравшись с духом, ответила она, не собираясь врать. — Меня действительно застали, как вы выразились в неприглядном виде.

Из уст тети Зины вырвался не то всхлип, не то вздох полный смятения.

— Но как же так! — хватаясь за пышную грудь в том месте, где находилось сердце, воскликнула женщина.

Вика больше не собиралась прятаться за собственными страхами, беря всю вину на свои плечи и уверенно продолжила:

— Тот самый мужчина, отец одного из учеников, заявился в школу в не совсем трезвом состоянии. Заглянул в библиотеку. Видимо он решил — ему все дозволено и стал нагло ко мне приставать. В итоге в ситуацию вмешался его собственный водитель и учитель математики. К сожалению, ученики успели заметить этот весьма неприятный инцидент.

Зинаида Андреевна налила воды в стакан и залпом его осушила.

— А милиция что?

— Я решила не раздувать скандал.

— Не знаю, девочка моя, хорошо это или плохо. Во все времена виноватыми делали именно женщин.

Вика и сама прекрасно знала об этом. Как знала и о том, что женщин часто обвиняли в полном не сопротивлении. Она много читала об этом в интернете, спустя несколько лет после первого случая, пытаясь объяснить свое собственное поведение. Оказалось многие жертвы, как и она, просто впадали в ступор, погружаясь внутрь себя, отключаясь от ужасных эмоций, отчаявшись, на что-либо повлиять.

Мозг просто воспринимал побег как невозможное, а сопротивление как бесполезное.

— Вы хотите меня уволить? — в лоб спросила Вика.

— Из-за сплетен, конечно, нет. Люди поговорят, пообсуждают и забудут со временем.

— Я могу вернуться на рабочее место?

— Да, да, иди.

— Маме, пожалуйста, не рассказывайте, — попросила Виктория уже у двери.

Весь день Вика ерзала на стуле и усиленно старалась сдержать поток слез, который так и застилал мутной пеленой глаза, мешая работать. Ей никогда не были понятны такого вот рода поступки людей, готовых унизить и втоптать в грязь любого. Сколько будет жить столько, наверное, и будет удивляться жестокости окружающего мира, где каждый так и норовит сделать другому подлянку.

Она даже в столовую не пошла, ей бы кусок в горло не полез и поэтому продолжала крутиться на стуле, то сжимая то разжимая кулачки, закусывая губы и прокручивая в голове мыслимые и немыслимые способо расправы над Эллочкой, некоторые из них пугали даже ее саму. Вот зачем та поступила подобным образом, ведь Виктория ушла из школы и порвала отношения с Орловым, можно сказать освободила той дорогу. Разве ей это что то дало или изменило?

Злилась Вика и на себя в том числе, за свою мягкотелость и трусость, позволяющую другим вытирать о нее ноги, начиная со школы и заканчивая сегодняшним днем. Наверное, именно из-за этого так любила книги и выбрала соответствующую профессию, дабы скрыться на страницах чужих жизней, где герои были волевыми и сильными, а героини обладали твердым характером(ну может не всегда). Она же вечно принимала неверные решения, спотыкалась о последствия собственных ошибок и похоже набив множество шишек так ничему и не научилась.

Ладошки зудели нещадно и к вечеру твердое желание посмотреть в глаза Эльвире пересилило голос разума, тщетно уговаривавшего не наступать на г…но, пока оно еще больше не развонялось.

Поздно. Она не только уже наступила, но и изрядно в нем потопталась.

На косые взгляды Вика не обратила внимания, женщинам сплетничать не запретишь. А вот на раздевающий взгляд трудовика, Анатолия Павловича, решила ответить. Адреналин в крови зашкаливал, заставляя спину быть прямой, голос твердым, с нотками стали. Он как раз стоял на первом этаже возле своего класса, когда она напрявлялась в выходу. Ему было слегка за сорок, явно выпирающий живот и залысины на голове не прибавляли привлекательности, как и маленькие глазки под густыми бровями, почти сходящимися на переносице. Вика знала у него есть жена и трое детей, что делало ситуацию вдвойне неприятной.

— Еще раз на меня так посмотрите и я вам обещаю, что сама лично найду у вас в кабинете надлежащий инструмент и оттяпаю то самое место, заставляющее ваши мысли течь в подобном настроении.

— Виктория, в чем собственно дело? — опешил трудовик, машинально потянувшись рукой к причинному месту, словно пытался защититься от словесной угрозы.

— Ни в чем, — улыбнулась она едко, многозначительно опуская взгляд на штаны, где все еще находилась его растопыренная ладонь. — Я просто предупреждаю, заранее.

Мужчина сглотнул, бробормотал извинения и скрылся в недрах кабинета, громко хлопнув дверью. А Вика на трясущихся ногах, продолжила свой путь. Ей не верилось, не верилось как смогла сказать такое. Сердце бешено колотилось в груди, готовое вот вот выскочить.

Глава 37

Посидев немного в машине и приведя нервы в порядок хотя бы немного, Вика позвонила домой и предупредила домашних о неотложных делах.

После чего завела мотор и выехала в направлении пансионата.

Возможно, она вновь совершала необдуманный поступок, и все равно спустить Эльвире такое было выше ее сил, особенно сейчас, когда решимость только нарастала как снежный ком.

Новенький охранник долго не хотел пускать ее на территорию, поэтому пришлось позвонить Анне, единственному человеку которому она могла здесь довериться.

— Да объясни, наконец, что случилось, — пыталась выпытать медсестра, еле успевая за Викторией. — Раз ты не ко мне, то неужели к Орлову?

— А он все еще здесь? — резко остановилась Вика и развернулась.

— Там вроде, какие то вопросы возникли с документами, ему пришлось приехать. В чем дело? Наворотили тут, своими отношения черт знает что, а нам простым смертным теперь разгребай! Новый директор старый брюзга всю школу на уши поставил всего за несколько дней.

— Прости, но к решению Сергея уйти лично я не имею никакого отношения, это его собственный выбор, — Вика положила ладони на плечи Анны. — Сейчас мне нужно повидаться совершенно с другим человеком.

— Только не говори что этот человек Эллочка!

— Она самая.

— И что на этот раз натворила мерзопакостная бабенка?

— Потом. Обещаю. Если ты не занята, то я загляну к тебе после на чай, тогда и обсудим.

Анна кивнула, все еще продолжая сгорать от любопытства, а Вика решительно двинулась в здание.

Эллочка была у себя в комнате и совсем не ожидала, открывая на стук дверь, что ее грубо отпихнут внутрь комнаты. Как и не ожидала увидеть саму Викторию, которую всегда считала мямлей и простушкой.

— Ты? — припухшие, словно после поцелуев губы Эллы скривились.

Да и весь ее растрёпанный вид говорил об неуместном вторжении. Неприятное предчувствие кольнуло в груди…

— Зачем ты это сделала? — спросила Вика напрямую. — Нравится распространять о людях гадости и гнусную ложь?

— О, — улыбнулась Элла той своей улыбкой, которую так хотелось стереть с ее красивого лица. — Я так понимаю мои старания не прошли даром и твои коллеги узнали, какая ты на самом деле потаскушка.

— Потаскушка? Ты на себя то в зеркало давно смотрела? И мне все равно кто и кем меня считает, но я не позволю такой шавке как ты унижать меня! Ты поняла?

Еще надеявшаяся на простой разговор Вика вдруг ощутила настолько сильный прилив злости, что все те ужасные варианты расправы над Эллочкой теперь не казались чем-то абстрактным. Придушит на месте и дело с концом.

— Ты получила то, что заслуживала, — Элла совсем не чувствовала себя виноватой, казалось наоборот — разгневаная Виктория ее только забавляет.

— Богиней, вершащей судьбы людские себя почувствовала? Не высоко ли замахнулась?

— Нет, Виттория, не высоко. У меня теперь есть все, даже твой любимый директор, а ты… ты теперь для меня пустой звук.

Директор? Вика не поверила. Этого не может быть. В ушах зазвенело…

— Пошла вон! — Элла с победоносным видом указала на дверь.

Пальцы сжались в кулак сами собой, до хруста костей и если бы в комнату из ванной не вышел Орлов в одном полотенце на бедрах, она бы точно совершила задуманное. С его темных волос все еще капала вода, скатываясь по широким плечам и гладкой груди, которую она столько раз целовала. Она и Элла…

Почти поднятая рука повисла точно плеть вдоль тела, а вся кровь казалось, хлынула от лица прямо в ноги, делая их свинцовыми. Вике было плевать на довольную Эллу, стоявшую сейчас совсем рядом и не без удовольствия наблюдающую за неожиданной встречей. Вика смотрела на опешившего Сергея, глаза в глаза, понимая, что безвозвратно падает в пугающую черную бездну.

* * *

Сердце замерло в тот миг как он увидел Викторию, пропустило удар, еще один. Он думал сам задохнется от боли сейчас плескавшейся в ее глазах. Дурак. Знал же что ничем хорошим не закончится, и все равно пошел на поводу у собственных эмоций.

А ведь еще утром и мыслей не было о таком нелепом завершении дня. Он вернулся разобраться с документами, еле перенося общество нового директора, Ильи Петровича, принадлежащего к той категории людей способных и покойника в гробу заставить взвыть, не то что перевернуться.

Орлов надеялся вечером заехать к Вике, неразрешенная ситуация между ними не давала сосредоточится и постоянно отвлекала. Он прекрасно осознавал свою вину и все равно отделаться от ревности не получалось. Каждый раз вспоминалась Наталья и ее двоякое поведение. Порой он думал его отношение к женщинам себя оправдывало, и желание оставить все как есть перевешивало зов сердца. А потом вспоминал Викин аромат, ее шелковистые локоны, ее улыбку и смех, и дико хотел послать ко всем чертям ненавистные убеждения и помчаться к ней, сжать в своих объятиях и никогда больше не отпускать.

В нем боролись чувства и разум, а также злость на самого себя, постоянно мешающая сделать решительные шаги и поставить точку.

Этим и воспользовалась вездесущая Эльвира, перехватившая его возле кабинета директора. Она просто подошла и стиснула его ладонь своими длинными тонкими пальчиками, проникая взглядом казалось в самую душу. Чем он думал в тот момент, почему всколыхнулось непреодолимое желание сбросить весь тот моральный груз, повисший камнем на плечах он так и не осознал. И уже потом, слыша лишь звук своего рваного дыхания, сминая знакомое, податливое женское тело в своих руках, вдалбливаясь с остервенением в горячую влажную плоть, ужаснулся собственному порыву. Ужаснулся, но не остановился…

Легче не стало. На смену оргазму пришло одно опустошение. Заскрипев зубами он молча поднялся с постели и направился в душ, смывать остатки собственной похоти и приторный запах Эллочкиных духов.

Он слышал стук в дверь, слышал голоса, но ни как не ожидал увидеть Викторию, яростно сжимающую кулачки и готовую разорвать Эллу, причем в прямом смысле этого слова.

Теперь, какие бы слова он ни признес, как бы ни попытался объяснить или загладить свою вину — ничего не получится. Трещина между ними превратилась в гигантскую непреодолимую пропасть.

Сергей видел это в ее глазах, проваливаясь вместе с ней в ту самую бездну и темноту, которая означает только одно — конец. И если надежда еще теплилась в его душе, то он сам лично уничтожил то прекрасное чувство зародившееся между ними. Растоптал в прах.

— Вика, — выдохнул горящими огнем легкими.

— Молчи, — ее голос резанул слух, слишком спокойный, слишком безразличный.

И осознание того, что все безвозвратно утеряно захлестнуло с новой силой.

— Думаю здесь и без слов все понятно, — Элла открыла дверь, жестом показывая Вике покинуть комнату.

Глава 38

— Матерь Божия, что произошло? — затаскивая Вику к себе в комнату, воскликнула Анна. — На тебе лица нет. Ты что убила ее?

Анна в панике посмотрела по сторонам.

— Лопаты у меня нет, а Елена Петровна свою без объяснений не даст.

— О чем ты? — Вика опустилась на стул, потерла костяшки пальцев.

— О том, что нужно побыстрее закопать тело в лесу и замести все следы!

— Да кого ты собралась закапывать, Аня?

— Эллу, кого же еще?! Если только по дороге ко мне ты не пришибла парочку свидетелей. У тебя кровь на руках! Так не пришибла?

Только сейчас Вика обратила на это внимание. Господи, что она натворила?! И ладно бы пощечину влепила, так нет, со всей дури заехала Элле, прямо в нос. Вспомнился характерный хруст при ударе и то как соперница, нелепо взмахнув руками, упала на пол. Вику всю аж передернуло. Жаль, конечно, не отлетела в стену, как в фильмах. Ужаснувшись собственным мыслям, она все же ощутила злорадное удовлетворение приятным теплом растекшееся по телу. Вспомнила про черный пакет и речку, нервно хихикнула, чем еще больше напугала Анну.

— Я никого не убила, а вот нос скорее всего сломала, — сказала она. — Кровищи было…

— Нос? — переспросила Анна и облегченно вздохнула. — Ну тогда ладно, не будет совать его куда не следует, а то слишком уж длинный у нее он был. И все-таки, что стряслось?

Вика не сразу все рассказала. По началу не хотелось не то что бы облекать в слова неожиданную встречу, но и думать об этом, настолько грязной и униженной она себя ощущала. На смену всей гамме чувств, обуревавших ее, пришли слезы, хлынувшие внезапно. Они не давали облегчения, застревая комом в горле, сжимая сердце тисками.

— Послушай меня, — не выдержав, Анна встряхнула подругу за плечи. — Служебные романы не всегда заканчиваются хэппи эндом и вальсом Мендельсона. Жизнь штука непредсказуемая, но это вовсе не означает, что нужно опускать руки, ставить на себе клеймо или уходить в затяжную депрессию. Понимаю — больно, обидно, однако на своих ошибках учатся. А самое главное — ни в коем случае нельзя терять веру в себя и в настоящие чувства. Поверь.

— Тебе легко говорить, — Вика хлюпнула носом.

— Легко. У меня развод за плечами, как раз из-за измены. И ничего, жива, как видишь.

— Ты никогда не рассказывала.

— Ну, гордится особо не чем, вот и не распространялась. Так что выше нос, все хорошее еще впереди, а плохое рано или поздно перестанет причинять боль. Орлов не хороший и не плохой, такой, какой есть. В конце концов, у всех нас имеются не лучшие стороны и свои тараканы в голове.

— Ты думаешь я смогу простить? Или забыть? думаешь оно того стоит?

— Не знаю. Все зависит от тог насколько любишь его, и любишь ли вообще. Здесь тебе решать. А прощают и не такое, поверь.

— А ты, ты простила мужа? — Вика ждала ответа.

Анна отвернулась, посмотрела куда то вдаль, за окном и тихо вздохнула. Обреченно как то.

— Я сама ждала прощения. И не получила. так мне и надо… Иногда мы не хотим причинить другому боль, так выходит…это не оправдание, нет, но иногда случается всякое. Мы все обычные люди, не роботы и не святые…

Вика не знала что и подумать. Голова шла кругом. и больно, так что дышать тяжело.

— Спасибо за поддержку. Не каждый бы решился закапывать со мной труп, — сказала она наконец. — Ты настоящий друг.

— Не благодари, я ничего такого не сделала, — Анна крепко обняла Вику, погладила по голове. — Это тебе спасибо за подпорченную физиономию Эльвиры.

* * *

Never Let Me Go — Florence and The Machine

* * *

Он обогнал так внезапно, перерезав путь, что пришлось резко ударить по тормозам, благо ехала она со скоростью улитки.

Вышел из машины и направился к ней, рывком открыл дверь.

— Нам нужно поговорить!

— О том как ты провел время с Эльвирой? — задела Вика.

— О нас.

Она отрицательно покачала головой, какой смысл в разговорах? И не успела опомниться, как Сергей чуть ли не силой достал ее из машины, прижимая к себе, отчего ее нос уткнулся в его грудь. Первая мысль была — простудится в одной майке и куртке нараспашку….ну и пусть…пусть другая теперь об этом беспокоится. И все же с жадностью вдохнула знакомый запах. Зажмурилась.

— Я знаю, — начал он, продолжая крепко удерживать Вику. — Знаю, что не имею права даже прикасаться к тебе, после всего. Но не мог вот так, без объяснений, в который раз. Хочу что бы знала — я не променял тебя на Эллу, только секс, ничего больше. И я так же знаю, что должен отпустить тебя.

Сергей зарылся пальцами в волосы на ее затылке. А Вика стояла не в силах оттолкнуть и слушала, его слова, стук его сердца и трещавшую по швам собственную душу.

— Прости меня, Вика, — выдохнул в самую макушку, — за все прости.

Простить она бы, наверное, смогла со временем, но вот забыть…

Он ласково приподнял ее мокрое от слез лицо, посмотрел в глаза, проводя по щеке тыльной стороной ладони, а потом с силой впился в губы, так словно не существовало ни прошлое, ни будущее, только этот мучительный для обоих миг и… последний.…

Прижалась к нему еще сильнее. И руки под майку, горячий. Родной…

Оторвался с трудом, шумно выдыхая морозный воздух, отстранил от себя. Глаза в глаза…

— Вика… — запнулся, скрипнул зубами.

Стоило его машине скрыться за извилистым поворотом, Вика еле нашла силы устоять на ногах, а не рухнуть коленями вниз, сдерживая крик, застрявший в горле, всем своим существом ощущая вселенскую несправедливость.

Точно в каком-то забытье вернулась в салон автомобиля, прячась от порывов колючего ветра, решившего именно сейчас, напомнить о себе. Долго сидела, тупо уставившись в одну точку, и только потом повернула ключ зажигания.

За спиной оставался маленький кусочек из жизни, вырванный как страшная рана, с кровью, болью… Никогда она больше сюда не вернется, в эту школу, где как в паутине сплетались человеческие судьбы, а за дверями спален хранились свои секреты.

Аня права — ей жизненно необходимо двигаться дальше, не смотря ни на что.

Вспомнились слова из любимой книги:

"Человек живет и привязывается невидимыми нитями к людям, которые его окружают. Наступает разлука, нити натягиваются и рвутся, как струны скрипки, издавая унылые звуки. И каждый раз, когда нити обрываются у сердца, человек испытывает самую острую боль"***

Она все переживет, у нее есть мама, Машка, Славик и целая жизнь впереди. И возможно она действительно раскроет свое сердце для мужчины, однажды открывшему для нее ночной город с высоты птичьего полета…

Возможно…

Но не раньше, чем обретет себя заново, собирая по кусочкам, восстанавливая из пепла сгоревшие мечты и надежды.

*** использована цитата из книги Решат Нури Гюнтекин "Королек птичка певчая "

Если все же такая концовка не для вас, то следующие главы это две альтернативные версии развития дальнейших событий.

Глава 39. Бонусная глава

Как часто мы слушаем сердце, отвергая все доводы рассудка, предлагающего верное решение? Вика думала над этим уже два месяца, искала ответ на страницах любимых книг, ворочалась с боку на бок бессонными ночами, но ответа так и не находила. Она не заметила как пришла весна, с нежным теплом, журчанием ручьев и первыми листочками на деревьях. Она многое теперь не замечала, даже Диму, который только что из кожи вон не лез, что бы хоть как то вызвать улыбку на ее лице.

Вика улыбалась, старалась по крайней мере, но улыбка эта была скорее вымученной, ненастоящей, просто что бы не обидеть.

Даже в те моменты, когда она позволяла себя поцеловать, мысли уносились далеко далеко и перед глазами вставал образ Сергея, его глаза, его губы, его улыбка. А потом боль возвращала все на круги своя, ясно давая понять: все кончено и назад дороги нет, как бы этого не хотелось.

Однажды вечером, вернувшись после работы домой, Вика наткнулась на взбудораженную Машу, которая тут же затащила ее в комнату и убедившись, что их никто не слышит, прошептала:

— Красновского обвинили в изнасиловании.

Новость повергла в ступор. На подкосившихся в миг ногах, Вика присела на кровать, пытаясь осмыслить услышанное. Неужели эта скотина получит по заслугам? Порадовалась, кто-то явно оказался гораздо смелее, чем она сама.

— Откуда узнала? — спросила Вика.

— От общих знакомых. Отмажется, скорее всего. Говорят, на корпоративе дело было, сама понимаешь, спихнут все на бухгалтершу.

Напряжение внутри Вики скрутилось так сильно, что дышать больно стало, она то знала какой Красновский, особенно когда выпьет, а потом будто пружина лопнула в один миг и воздух с шумом вырвался из легких. Если у той женщины хватило смелости выдвинуть обвинение, то и ей самой стыдно оставаться в стороне.

— Я тоже пойду в милицию, не знаю насколько это поможет…

— С ума сошла? — перебила Маша. — Забыла как он тебя тогда в подъезде подловил?

— Не забыла, поэтому и пойду. Хватит уже прятать голову в песок.

Маша взяла сестру за руку, присела рядом.

— Ты знаешь, я на твоей стороне и поддержу любое твое решение, об одном прошу — подумай хорошенько, не пори горячку. Обещаешь?

— Обещаю.

Вика не соврала сестре и ночью долго обдумывала, взвешивая все за и против, рассматривая ситуацию под разными углами. И все равно, проваливаясь под утро в сон, знала — решения своего не изменит.

* * *

— Мне Виктория звонила.

— Подожди минутку, телефон в другую руку возьму, — Сергей не поверил своим ушам, поэтому осторожно переспросил — Вика?

— У тебя память отшибло? Или есть Вики о которых я не знаю. А может с глаз долой из сердца вон, тогда ты становишься похож на меня, друг.

У Орлова все во рту пересохло от такой новости. Он места себе не находил все эти месяцы, работу выполнял из рук вон плохо. Мама и сестра постоянно выпытывали про Викторию, даже Егор спросил, почему она больше не приехала. И рассказать обо всем без прикрас смог только сестре, на что она ответила одним словом — дурак. Он и сам это понимал. Несколько раз срывался и ехал к Виктории, долго сидел в машине возле подъезда, не решаясь зайти, и каждый раз видел ее с Димой. С силой сжимая руль, так что костяшки белели, понимал — злиться нужно только на самого себя и нет таких слов, с помощью которых сумел бы загладить вину. Зажмурил глаза, сдавливая переносицу пальцами, спросил:

— У нее что-то случилось?

Иначе и быть не могло, в противном случае зачем ей звонить Артему?

— Интересовалась не мог бы я потдвердить не совсем адекватное состояние Красновского…в тот день.

Тот день когда эта падла посмела распустить свои поганые руки, а он не поверил. Жаль ему не под силу отмотать время назад, исправить собственные ошибки, избавится вовремя от нелепых подозрений и понять — Вика не такая как остальные, она особенная, для него. Увы, время никому не подвластно.

— Что ты ей ответил?

— Ты знаешь, я не люблю вмешиваться в чужие проблемы, да и толком не видел ничего. Да Красновский явно был с перегаром…

— Я приеду, жди. И прошу, Темыч, не отказывай ей, раз она позвонила, значит дело серъезное.

— Я и не собирался, отказывать, — отозвался Артем.

Первое, что пришло в голову Красновский вновь добрался до Вики, с угрозами или приставаниями еще предстоит выяснить. И видно на этот раз она все же решилась подать заявление. Доберется до этой мрази, которая член в штанах держать не умеет, сам лично всюморду разукрасит, пусть и с большим опозданием, давно пора было это сделать.

* * *

Вика вышла из отделения милиции краснее вареного бурака. Что только у нее не спрашивал следователь, с подозрением взирая на ее вспотевшие ладошки в которых она бесконца сминала шарфик. К таким вопросам она была не готова, слишком откровенные, мерзкие, каверзные, от них голова шла кругом, а к горлу то и дело подступала тошнота.

Во что была одета? В какой позе это случилось? Употреблялось ли спиртное? В каких отношениях с обвиняемым находились на тот момент? Испытала ли она удовольствие? Почему никому не рассказала и не обратилась за помощью?

И это еще не весь перечень.

Вика отвечала сбивчиво, сгорая от стыда и постоянно запинаясь, и теперь боялась как бы ее показания не выбросили в мусорку, посчитав несущественными и к делу не относящимися.

И хоть она назвала имена свидетелей, предварительно спросив их разрешение, волнение только усиливалось.

Она даже Диме не сказала что пойдет в милицию именно сегодня, хотела сделать этот шаг самостоятельно, будто доказывая себе — она может, она справится. Маша порывалась отправиться с ней, но у Славика поднялась температура, а мама утром ушла на работу.

Подъехав к дому, Вика ощутила странное предчувствие, хлынувшее теплом к щекам и сильно завибрировавшее в области солнечного сплетения. Вышла из машины и осмотрелась по сторонам, щурясь от яркого солнышка.

Сергей стоял возле подъезда, поглядывая на часы и держа в руках телефон.

Она еще могла остаться незамеченной, могла уехать, но вместо этого медленными шагами все подходила ближе, пока сердце отбивало чечетку не только в области груди, но и в висках и вообще казалось во всем теле.

Ей бы ненависть испытывать, злость, а лучше полное равнодушие, а не жадно вглядываться в родные до боли черты, не желать броситься в кольцо его сильных рук, утыкаясь носом в грудь.

Остановилась в двух шагах, когда Сергей наконец заметил ее. Нет, не может сейчас она видеть в его серых глазах и радость и боль и словное отчаяние, все игра воображения. Он осунулся за эти месяцы, а морщинки вокруг глаз стали более выраженными.

— Вика, — его чувственных губ касается робкая улыбка, а голос…

— Зачем ты приехал? — преодолев оставшееся расстояние и доставая ключи, спросила она.

— Потому что не мог не приехать. Артем все рассказал и я…я хочу поддержать тебя. Ничего не говори, знаю как опоздал со своей поддержкой, знаю как виноват, но я также знаю, что не смогу остаться в стороне. Не отталкивай.

Отталкивать? Господи, хорошо он не способен прочесть сейчас ее мысли, заглянуть в смятенную душу, изнывающую без него. И да она дура, дура раз сумела простить, и возможно даже забыть о предательстве, если бы твердо знала — у них есть шанс, когда разум вопил обратное.

— Я не просила тебя о помощи, — ключи наконец то нашлись и Вика, приложив таблетку, дернула на себя дверь.

— Не просила, — согласился он, преграждая ей путь. — И если сейчас скажешь уйти и больше не появляться, уйду.

Он замолчал в ожидании ответа. Молчала и Вика, не в силах прогнать, ругая себя за слабохарактерность.

— Я знаю, ты сейчас с тем Димой, — добавляет он, — вмешиваться в ваши отношения не стану.

Вика уже открыла рот, опровергнуть это предположение, а после попросить уйти, старалась не смотреть в глаза. Сергей нежно коснулся подбородка, заставляя поднять голову, заставляя вздрогнуть. И она провалилась в серый омут глаз, утонула не пытаясь даже сопротивляться.

— Молчишь, значит не прогоняешь, — по своему расценил Орлов и в этих самых омутах блеснули искорки. — Тогда расскажи мне все.

* * *

Скрывать от матери участие в судебном разбирательстве оказалось сложно и когда наконец все закончилось Вика вздохнула с облегчением. Красновского осудили.

Сергей был рядом, приезжая именно в те моменты, когда ей казалось дело им не выиграть. Она наблюдала поразительные перемены в его поведении. И когда он уехал, ощутила себя вновь одинокой.

Дима злился, хоть и старательно пытался скрыть это. Вика понимала только одно — сердцу не прикажешь, несмотря на всю боль и обман, оно продолжало верить в чудеса.

Серъезный разговор произошел в первых числах лета, когда Дима позвал ее на озеро.

— Вика, ответь мне только честно, — начал он без лишних предисловий, как только они уселись на растеленном покрывале.

Вика знала, рано или поздно объяснений не избежать, а ей так не хотелось причинять ему боль. Она скомкала подол юбки, приготовилась к неизбежному.

— Ты любишь его?

— Дима, я….Ты ведь знаешь, как я тебе благодарна за все? Ты самый чудесный мужчина на свете, правда и сможешь сделать счастливой любую девушку…

— Любую, но не тебя?

На секунду задержала дыхание, собираясь с мыслями. Выдохнула.

— Меня сложно сделать счастливой.

— Нет, — возразил он, — просто ты сама не позволяешь сделать это.

— Возможно, — согласилась она. — Но ведь от этого легче не станет ни мне ни тебе. Прости. Мне так жаль.

Дима ласково смахнул первые слезинки, коснувшиеся щек, приобнял.

— Просто я опоздал. Повстречался тебе позже чем этот… Если ты действительно его любишь, не теряйся.

Если бы Дима знал об Элле, то не говорил бы такое. Вика даже Маше не рассказала. Но возможно он прав и в душе шевельнулось робкая надежда. Возможно их отношения уже не спасти, возможно они разбегуться через год и ей придется кусать локти, от того что упустила Диму. Возможно.

— Ты невероятный, — улыбнулась она.

— Вот вот, подумай, кого теряешь!

* * *

"Нам нужно поговорить".

Глупым и нелепым казалось отправленное секунду назад сообщение. Вика кружила по комнате, поглядывая на телефон. Даже если позвонит, что она скажет?

"Пусть буду счастлива только год, не важно, я все же рискну, чем потом до конца жизни буду жить с сомнениями".

Эти мысли не давали покоя и дикое желание поговорить с Сергеем росло с каждым днем все сильнее, пока она наконец не решилась.

Телефон молчал. Ни звонка ни ответного сообщения не дождалась она и к вечеру.

Значит, так и должно быть, решила Вика проснувшись утром и первым делом проверив мобильный.

— Вика! Детка к тебе пришли! — крикнула мама.

Сонно потирая глаза, девушка накинула халат и направилась в коридор, посреди котрого в окружении мамы и сестры неловко переминался с ноги на ногу Орлов.

* * *

Она была такой сонной, с припухшими губами и следами подушки на щеке. Родная, любимая… До боли в груди захотелось прижать к себе, расцеловать каждый сантиметр бархатной кожи, вдохнуть запах ее волос. Сергей искал в ее глазах причину по которой Вике понадобилось с ним поговорить, искал и боялся ошибиться в своих догадках, потерять в конец надежду.

Маша заметив сестру, быстренько увела маму на кухню.

— Виктория, извини, я без звонка… Ты хотела поговорить…Может не вовремя…Хочешь я уйду…

— Я люблю тебя…

Он сошел с ума или Вика действительно сейчас произнесла эти слова? Нет, ему послышалось…

— Повтори, — прочистив пересохшее горло, попросил он.

— Люблю тебя, — повторила девушка и прикрыла запылавшие щеки ладошками.

— Вика…

Он больше никогда ее не отпустит, никогда…Его любимая маленькая девочка, которой он причинил столько боли. Сжал ее в кольце своих рук.

— Люблю тебя, — выдохнул в макушку.

Они оба не знали какое будущее ждало их впереди, но они смогли сделать шаг на встречу друг другу над той пропастью, которая казалось навсегда развела их пути, смогли что бы оборести самих себя.

Глава 40. Бонусная. Альтернативная концовка истории 2

Вика открыла дверь и первое что увидела перед собой — огромную пушистую елку. Обычно на ярмарке продавались экземпляры в несколько раз хуже. Но эта была словно из сказки.

— Я конечно могу еще постоять, но позволь мне все таки войти, — послышался из-за веток голос Димы.

Вика быстро отступила, продолжая придерживать дверь и позволила внести это чудо в прихожую.

— Где ты ее достал?

— Секрет, — улыбнулся Дмитрий, снял шапку.

— А запах какой!

— А дед мороз придет? — Выскочил из комнаты Славик, восторженно взирая на елку.

— Ну, если ты хорошо себя вел, — начал Дима.

— Очень хорошо, я даже нашел нам с мамой папу!

Вика засмеялась, увидев Димин взгляд, махнула рукой:

— Долгая история, потом расскажу.

Украшать новогоднюю елку Виктория любила с самого детства. Тщательно выбирая игрушки, мишуру и прочие украшения, она расслаблялась и ощущала умиротворение. Сейчас даже не верилось, что прошло уже столько времени, как они вместе с Сергеем под бой курантов, держались за руки, загадывали желание, после чего обменялись подарками.

В первое время она просыпалась по ночам, в слезах.

Жалеть не о чем.

Она выбрала свой путь, он свой. Прошлое пора оставить в прошлом.

Горячие ладони Димы отвлекли от воспоминаний, прижали к его крепкому телу. От него пахло хвоей, морозной свежестью и немного бензином.

— Я так скучал пока был в командировке. Ты не представляешь, — вдохнул запах ее волос.

— Я тоже.

И Вика не соврала. Месяц без него оказался невыносимо длинным, наполненным непривычной тоской и ожиданием. Этот месяц помог разобраться в своих чувствах до конца и она осознала, как дорог ей мужчина, в обьятиях которого она сейчас просто тонула. И какое счастье, что он настолько терпелив.

— Ты меня раздавишь!

— Вполне могу, — он перевернул ее лицом к себе. — Ты такая маленькая, порой боюсь сделать тебе больно.

— Это ты гигант, признавайся чем в детстве питался? — Хихикнула Вика.

— В детстве? — Дима задумался, — да как и все, а вот как подрос, стал ловить на обед маленьких девочек, пока не встретил самую сладенькую, самую вкусненькую. Ой…

Дима чуть дернулся, наклоняясь вперед и они чуть не упали прямо на елку. раздался боевой клич, а следом громкий выкрик:

— Я спасу свою тетю!

Вика вывернулась и увидела Славика с пластмассовым мечом в руках. Он грозно им размахивал и уже собирался сделать очередной выпад.

— Кажется, тебя сейчас накажет очень грозный рыцарь, — засмеялась Виктория. — И ты больше никогда не сможешь питаться маленькими, глупенькими девочками, даже если они будут самыми вкусенькими на свете.

Дима не растерялся и окинув комнату взглядом, ловко обошел мальчика, схватил длинную бумажную хлопушку.

— Я знаешь ли умею защищаться! — заявил он. — К бою.

Вика плюхнулась на диван и с улыбкой наблюдала за "поединком". Славик даже язык высунул пока махал мечом. Да и у Димы над верхней губой выступили капельки пота.

— И что здесь творится?

Все были настолько увлечены и даже не заметили прихода Маши.

— Славик защищает меня от грозного людоеда, — пояснила Вика и снова прыснула от смеха.

— От людоеда значит. Ну, ну. Хорошо хоть людоед вовремя явился, а то я думала без елки Новый год встречать будем.

— Обижаешь, Маш, раз сказал привезу елку, значит слово свое сдержу. Вернее сдержал. А твой людоед где?

— Кто? — не поняла Мария.

— Ухажер. Ну, новый папа для славика. Он сам сказал.

— Нет, это не семья, это сарафанное радио какое-то! — Всплеснула руками Маша. — Славик идем я тебя покормлю, а то эти оболтусы наверняка разрешали тебе лопать одни конфеты.

Вика и Дима продолжили украшать елку. Когда гирлянда была подключена к розетке, Дима выключил свет и в комнате замигали разноцветные огоньки. Вот теперь точно, как в сказке.

— Вика, — позвал Дима.

В его голосе она услышала неуверенность и робость. Подняла голову, заглядывая в блеск черных глаз, в которых отражались огоньки гирлянды. Дима стоял выпрямив спину, пряча руки за спиной и казался напряженным. Почему то ее сразу полоснуло недобрым предчувствием. Или добрым?

Она сглотнула.

— Вика, я думал подождать до завтра, но…

— Молчи, — резко перебила она его. — Я не готова слышать ничего плохого. Пожалуйста, не в канун праздников.

— С чего ты вдруг подумала о плохом?

— Ты…твой голос, не знаю…

— Глупенькая, — он нежно коснулся пальцами ее щеки. — Просто я впервые совершаю такое и наверное как обычно спешу, а может вообще все делаю не так…

— Господи! Дима, да что случилось?

— Ты же не хотела знать.

— Теперь хочу!

Он начал медленно опускаться на одно колено и Вика даже вскрикнула от неожиданности, не зная как реагировать. Прямо перед ней на широкой мужской ладони лежала маленькая бархатная коробочка в которой блестело кольцо.

— Для подарков рановато, — прошептала она.

— Это не подарок. И это ни к чему тебя не обязывает. Я…, — Дима сделал глубокий вдох, затем выдох, — Вик, выходи за меня замуж.

Ноги стали ватными, а в горле пересохло. Замуж? Она не ослышалась? Не рановато ли?

— Дима…

— Я приму любой ответ.

Сердце колотилось что бешеное, отдавало пульсом в висках, заставляло в животе все скручиваться. В глазах Димы она видела надежду, в своей душе смятение и… радость. Она не знала как, но ему удалось растопить лед, сковавший душу, заставить поверить в счастье. Вика открывалась ему медленно, как цветок, лепесток, за лепестком, пока он прочно не вошел в ее жизнь и стал не просто другом, но мужчиной, с которым она готова пойти дальше, рука об руку, до конца…

Ее опасный "бандит", с которым как за каменной стеной…

— Да, — выдохнула, не узнавая собственного голоса.

— Да? — Не поверил Дима.

— Да! Я согласна!

Больше книг на сайте — Knigoed.net

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39. Бонусная глава

Глава 40. Бонусная. Альтернативная концовка истории 2