Метаморфоз (СИ) [Саша Кор Кицуне-тайчо] (fb2) читать онлайн

Метаморфоз

Подмена

Автомобиль остановился где-то совсем близко, и Кэн высунул нос из укрытия. Он расположился на пустых ящиках, застеленных брезентом, и в тот же брезент завернулся с головой. Гудение двигателя на этих улицах вообще звучало необычно, а уж чтобы кто-то рискнул остановиться...

Сияющий полировкой бок машины перегородил выход из тупичка. До этого момента Кэн беспокоился только о том, чтобы укрыться от ветра, а вот что с трех сторон гладкие кирпичные стены, ему в голову не приходило. Давно уже отвык убегать и прятаться. Да и кому бы он тут нужен? Ни барахла приличного, ни монеты в кармане. Разве что за старые грешки, но это сомнительно. Тем временем распахнулась дверца, из авто выбрался человек и решительно зашагал вглубь тупика. Было уже темновато, но все же удалось разглядеть, что это мужчина лет сорока, одетый в кожаную шоферскую куртку. То ли аристократ, то ли просто водитель, не поймешь. Обычных шоферских перчаток на нем не оказалось.

Кэн решил все же обозначить свое присутствие. Откинул брезент — как же снаружи холодно! — и сел, принимая небрежную позу. Вдруг парень просто решил отлить в тихом месте. Вряд ли человеку, который катается на автомобиле, может что-то понадобиться от бродяги. А если понадобится... Простого шофера Кэн не боялся. Крепкий семнадцатилетний лоб, умеющий дать по морде. А вот если это аристократ, то драться и убегать бессмысленно. С магами шутки плохи. Но он, конечно, сейчас сам развернется, как только поймет, что не один.

Человек не развернулся. Напротив, дошагал до самых ящиков и остановился совсем близко. Окинул парня оценивающим взглядом и спросил:

— Это ты Кэнми Тахара?

Тут у Кэна рот сам собой распахнулся, а поза перестала быть небрежной. Он весь подобрался, подтянул ноги, чтобы в любой момент вскочить. Бежать только некуда. Даже если ухитриться проскочить мимо этого типа, до улицы ужас сколько шагов. Если маг — достанет.

— Ну а если я?

Мужчина удовлетворенно кивнул.

— Тогда у меня есть к тебе предложение. Ты можешь мне помочь, я могу помочь тебе.

Кэн заерзал. Этот человек ему не нравился. Взгляд холодный, правда, без презрения. Но оценивающий и какой-то пронизывающий. Будто смотрит в самое нутро. Точно маг. И вот чего, спрашивается, ему нужно?!

— Какой такой «помочь»? Чем это?

— Есть одна задачка, как раз для тебя. Ты справишься, не беспокойся. Я сам научу тебя всему, что для этого нужно. Если ты пойдешь со мной, у тебя будет все. Еда, теплая постель, деньги, развлечения... — Маг скептически оглядел собеседника и не вполне уверенно добавил: — Может быть, даже немного власти. А тебе нужно будет просто немного помочь мне в моих планах. Не сейчас, позже.

Некоторое время Кэн просто моргал. Потом догадался — и даже рассмеялся в первый момент. Но быстро взял себя в руки: аристократы не любят, когда над ними смеются.

— Ты это... спутал меня с кем-то. Я ничем таким не занимаюсь. А если тебе кто-то наплел, будто я с бандой водился, так он не понял ничего. Мы же по мелочи только. Я ни убить, ни украсть... Нет, это не ко мне. Серьезно.

— Ты не совсем меня понял, — спокойно возразил этот тип. — Специалист по криминальной части мне не нужен. Тут я действительно подыскал бы кого-то более компетентного. Дело, о котором я говорю, касается магии.

Тут у Кэна челюсть отвалилась снова, и он не сразу сообразил закрыть рот.

— А я же... ну... не это...

— У тебя есть уникальная способность, которой я намерен воспользоваться. Можешь мне поверить, я знаю, о чем говорю.

До Кэна снова начало доходить.

— А что, я что ли... Ну, в смысле, какого-то там происхождения, а?

— Нет-нет. — Маг чуть поморщился. — С твоим происхождением все в порядке. Ты не внебрачный сын аристократа, и скорее всего те, кого ты считаешь родителями, действительно ими являются. Ты, несомненно, не маг. Ты лучше.

— Лучше? — Кэн всерьез разволновался. — Как это — лучше? А кто тогда? А почему я ничего не знаю? Способности, говоришь? А почему я до сих пор ничего не почувствовал?

— Ты и не должен. — Мужчина ухмыльнулся. — Учиться надо. Способности не проявляются просто так. Именно это я тебе и предлагаю: обучить. Когда ты сможешь воспользоваться своими силами, ты просто окажешь мне небольшую ответную любезность, вот и все.

— Но как это можно? Я думал, магии учатся в этих ваших закрытых школах.

— Там тоже. Хотя основное обучение, конечно, происходит дома. Но ты прав, нельзя просто подобрать тебя с улицы и привести домой. Эту проблему я предлагаю решить так: мы выдадим тебя за моего сына.

Кэн снова захлопал глазами.

— Как так — за сына? А сына... это... куда?

По лицу мага пробежала тень.

— Он погиб. Я скрыл это от всех, так что теперь у нас есть возможность подменить его тобой.

— Подожди! — Кэн слегка запаниковал. — Как это я его подменю? Я ж про него даже не знаю ничего! И вообще. Я ж не похож наверно. Как можно взять и подменить?

— Об этом не беспокойся. Мы скажем, что ты пострадал от рискованного магического эксперимента. Он полностью уничтожил твою память и стер личность. Такое вполне возможно, к тому же никто не знает всех свойств эфира. Вряд ли кто-то сумеет доказать обман.

— Да? — Кэн вгляделся в бесстрастное лицо собеседника. — Ну... ну ладно. Давай попробуем, что ли.

А что ему терять? Свою никчемную жизнь, которая уже не удалась настолько, что хоть с моста прыгай? Больше-то взять с него нечего. Этот тип, пожалуй, побольше рискует. Кто их знает там, как у них принято. Вдруг это страшное преступление — обучать магии простолюдина. Поди не стал бы лезть в безнадежное дело. Опять же, любопытно. Неужели действительно есть способности? А ладно, даже, допустим, нету. Пока это выяснится, можно будет отъесться и отоспаться вдоволь.

— Значит, договорились.

Рука мага с невероятной быстротой метнулась вперед и вверх, и пальцы вдруг обхватили скулы Кэна. В следующий миг лицо охватил жар. Кэн взвыл от боли, а потом все исчезло.

***

На лице ощущалось что-то мокрое и противное. Кэн потянулся, чтобы убрать это, но рука в чем-то запуталась. Не сразу сообразил: одеяло. Прямо как в детстве: он лежит на спине, накрытый одеялом до подбородка. Давно уже спал, свернувшись в тугой комок, а если было чем накрыться, накрывался с головой. Кэн поерзал, подвигал плечами. То, на чем он лежал, было неестественно мягким, такого в жизни не бывает. Куда же это его занесло? Или сон такой?

И вдруг вспомнил. Он действительно принял самое странное предложение в своей жизни. Тот маг, он не приснился, он был на самом деле. И это тогда... Кэн все-таки высвободил руку и сбросил с лица мокрую тряпку. Кожу саднило, причем на правой руке тоже. Перед глазами все немного плыло. К тому же окна оказались плотно занавешены, и в комнате царил полумрак. Но даже и так ясно, что он попал в богатый дом. Кругом ковры, ткани, картинки какие-то по стенам, мебели куча. Кровать огромная, как рыночная площадь. И никого.

И все же непонятно, что там произошло в конце. Что с лицом и с рукой? Боль не была сильной, просто жгло, будто его отхлестали крапивой. Тот тип, конечно, запихнул его в машину и тайком отвез к себе, пока никто не видит. Но зачем так? Нельзя было просто попросить вести себя тихо? Кэн не дурак, прятаться умеет. Ладно, спросим.

Кэн выкарабкался из-под одеяла. Ужасно не хотелось вставать с такой постели, но следовало оглядеться. Оказалось, что он лежит нагишом, и это его смутило. Он слишком редко оказывался совершенно голым, а сюда еще и войти кто угодно может. Немного подумав, он стянул одеяло и завернулся в него. Оно волочилось за ним по ковру, когда он неуверенно брел через комнату, пытаясь разобраться, что тут к чему. На противоположной стене висело огромное, в рост, зеркало. Отлично, можно глянуть, что же все-таки там с физиономией. Он заглянул в зеркало... и отпрянул.

Из зеркала на него посмотрело совершенно чужое лицо. На нем обнаружилось несколько шрамов, заживших так хорошо, будто раны были нанесены годы назад. Один рубец оттягивал уголок глаза, другой искажал линию губ. Но это ладно бы, но ведь и остальные черты казались чужими. И нос не тот, и разрез глаз, и скулы... К тому же его нечесаная грива, раньше черная, была теперь совершенно седой. Тогда только он догадался рассмотреть и руку. Да, на ней тоже виднелись шрамы.

Кэн медленно отступил назад, путаясь в одеяле, и снова плюхнулся на кровать. Что же тут творится? Во что он вляпался? Рожа ладно, не жалко, особенно если болеть перестанет, но разве был такой уговор? Тот тип, что он еще может с ним сделать? Может, драпануть, пока не поздно? Он еще немного подумал... и решил не драпать. В конце концов, его еще не накормили. Ну а там видно будет.

Какое-то время он просто сидел, ощупывая пострадавшие места и оглядываясь. Но недолго. Не успел всерьез задуматься и заскучать, как дверь открылась, и появился тот самый тип.

— Ты уже проснулся, — удовлетворенно кивнул он.

Маг прошел к окну, откинул занавесь, и в комнату хлынул яркий солнечный свет. Кэн наконец получил возможность разглядеть своего собеседника получше. Правильные черты лица, тонкий нос, густые брови. Темно-каштановые волосы с первой сединой. И этот пронзительный, цепкий взгляд, как вчера. Одет в длинный бесформенный балахон, какие можно носить только аристократии. И босиком. Пока Кэн разглядывал его, он придвинул поближе глубокое мягкое кресло и буквально утонул в нем. Теперь маг смотрел снизу вверх, а все равно как будто бы свысока.

Кэн вдруг почувствовал, что у него не хватит смелости скандалить. Приличия требовали крепко высказаться по поводу порчи физиономии и прочего насилия, но тут стало ясно, что такой человек вряд ли проникнется. Поэтому Кэн только спросил возмущенно:

— Ты чего вытворяешь?

Как и следовало ожидать, маг нисколько не смутился.

— Я превратил тебя в человека, которого можно выдавать за моего сына. Мы ведь об этом договорились? Теперь ты Тэнэби Хэно. Я Нэйбо Хэно, и ты должен называть меня отцом.

— Но... — Кэн нерешительно потер щеку. — А что ты с моим лицом-то сделал?

— Я его сжег.

Кэн невольно вздрогнул.

— А потом сделал новое. Видишь ли, ты совершенно не похож на моего сына. Я при всем желании не смог бы изменить тебя так, чтобы ты стал похож. Но теперь у тебя совершенно другое лицо, такое, какое у меня получилось бы, если бы я взялся восстанавливать лицо моего сына. Сделал все, что мог, как говорится.

— А волосы?!

— Так будет лучше. У Тэнэби волосы другого цвета. Если бы ты стал пользоваться краской, кто-нибудь это заметил бы. А седина после такой травмы никого не удивит.

— Ладно, а руку-то зачем?

— Это было необходимо. Видишь ли, тебе придется вернуться в школу и хоть как-нибудь ее закончить.

— Зачем мне в школу? — возмутился Кэн. Он уже не ребенок, чтобы его в школу пихать.

— Затем, что каждый маг мужского пола должен закончить военную школу. Это обязанность, от которой мы не сможем отвертеться. Ты вообще хоть когда-то хоть где-то учился?

— Конечно! Я целых два класса благотворительной школы окончил.

Вместо того, чтобы восхититься, Хэно поморщился.

— Благотворительная школа? Это где учат счету, письму и богословию?

Кэн решил не рассказывать, что до богословия у него дело не дошло. Писания они должны были читать сами, уже в третьем классе. Он только слышал самые простые легенды, да и из тех запомнил только три имени, исключительно потому, что ими все ругались или божились. Высший, который там, наверху вроде как самый главный; Рах, который когда-то едва не полмира разворотил; и Вэда — богиня разврата. Но это, кажется, были не те знания, которыми следовало здесь хвастаться.

— Впрочем, это уже неплохо, — подумав, решил Хэно. — Хотя бы грамоте тебя учить не придется. Если, конечно, ты ее не забыл.

— Конечно, не забыл! — обиделся Кэн. — Только я все равно не понял. Ну ладно, пойду я в эту вашу школу. А рука при чем?

— А это чтобы к тебе не цеплялись. В школе приняты дуэли, как магические, так и на мечах. Ты же никогда не держал в руках меча, а твоя магия... Тебе еще надо обучаться. Но если ты предъявишь покалеченную руку, никто не станет тебя вызывать.

— Почему это? — изумился Кэн. Кодекс улиц предписывал бить врага, пока он слаб. Дураков нет поблажки давать.

— Потому что это нечестно, — удивился и Хэно. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза с равным недоумением. Кэн первым отвел взгляд и пожал плечами.

— Странные вы...

— Руку я тебе обжег не сильно, — стал рассказывать Хэно. — Но будет небольшая скованность в пальцах. Это тебе должно напоминать, чтобы ты не очень бравировал. Притворяйся, будто рука едва действует. Это будет твоей гарантией безопасности. Тебя скоро сбросят со счетов. Экзамены ты, конечно, завалишь, и в армию тебя не возьмут по инвалидности...

— Какой еще инвалидности? — снова взвился Кэн.

— Ты не владеешь вычислительной магией, — принялся терпеливо втолковывать Хэно. — Ты все забыл, помнишь? Что же касается физической магии... Ну, будем напирать на то, что она нестабильна после травмы. Вряд ли у тебя что-то начнет получаться уже сейчас. Но это неважно. Суть в том, что если мы хотим предъявить тебя обществу, пойти в школу тебе придется. Если я так и оставлю тебя дома, это вызовет слишком много лишних вопросов. Ничего, страдать придется недолго. Заодно ты вникнешь немного в суть происходящего, познакомишься с людьми. Все на пользу. Потом, когда тебя спишут, ты вернешься домой, и вот тогда мы с тобой займемся делом.

Кэну страшно захотелось узнать, что это за магии такие, но пока он соображал, как спросить, в дверь постучали. Точнее, тихонько поскреблись, но Кэн все равно вздрогнул.

— Это няня, — спокойно сказал Хэно.

— Какая еще няня? — Кэн слегка запаниковал. Он никак не ждал встретиться здесь с кем-то прямо сейчас, когда он еще не понимает, как себя вести. Тем более, он голый, а там — женщина.

— Твоя няня, — невозмутимо пояснил Хэно и чуть повысил голос: — Входи, Зенеда.

И она вошла.

Аристократы издавна запретили всем, кроме них, носить длинные одеяния. Хоть какой ты богатый банкир, а шуба — не больше чем до колена. То же касалось и женских платьев. Но если женщина хотела полностью скрыть ноги, ей дозволялось носить басара — прямые грубые штанищи, широкие, как трубы парохода. Такие скрывали не только ноги, а вообще все, на что стоило посмотреть, и Кэн терпеть не мог, когда девушки их носят. Но вот на няне басара он полностью одобрил. И даже предпочел бы, чтобы они начинались от макушки. Потому что няня оказалась старухой, сухой, как палка, сморщенной, как печеное яблоко, и страшной, как демон. В руках няня несла поднос, на котором стояли горшочки, пахнущие едой, и это несколько примирило Кэна с ее появлением.

Старуха поставила поднос на маленький столик у кровати, а потом схватила столик морщинистыми лапками, похожими на две коряги, и с нестарческой силой придвинула его поближе.

— Кушай, малыш, — ласково проскрипела она.

— Угу, — буркнул Кэн, но с места не двинулся, только плотнее закутался в одеяло. Вылезти он не решался, хотя в желудке от запаха еды немедленно забурчало.

— Сейчас я тебе одеться принесу, — проворковала няня. Она ушла в дальний угол комнаты, отодвинула там какую-то створку, за которой Кэн заметил целую кучу тряпок.

— Она знает, кто ты, — сказал Хэно. — Перед ней можешь не притворяться.

Кэн вытаращил глаза. Он-то думал, строжайшая тайна, а тут какая-то старуха, явная прислуга, и та знает! Но спросить об этом опять не успел. Бабка вернулась, притащив с собой малиновый балахон, вроде того, какой был на Хэно.

— А можно какую-нибудь нормальную одежду? — сморщился Кэн.

— Можно, — кивнул Хэно. — У тебя полный шкаф так называемой нормальной одежды. Но токо-мо в качестве домашнего наряда удобнее, честное слово.

— Н-ну ладно. Я... потом тогда.

Хэно правильно понял его сомнения и кивнул няне.

— Иди пока. Кэнми — мальчик стеснительный. Потом сам разберется.

Старуха улыбнулась, продемонстрировав ровно один зуб, и наконец вышла. А Кэн тут же выбрался из одеяла, замотался в него по пояс и придвинулся к столику. Что там лежало в горшочке под крышкой, он не понял, но пахло оно вкусно. Ложки не оказалось, зато была какая-то зубастая ковырялка, пришлось орудовать ей. Кажется, еда была приготовлена все-таки из мяса, но какую зверушку настрогали в горшок, Кэн не смог определить. Еще на подносе были разложены на тарелочках какие-то нарезанные плоды, которых он никогда не видел, но с травой он решил повременить. Набив рот, он продолжил задавать вопросы:

— А почему няня такая старая?

Хэно впервые чуть улыбнулся.

— Это еще моя няня. И она уже тогда была немолода.

— А почему она знает про меня? Зачем?

— Так вышло. — Хэно затуманился и отвел глаза. — Когда я обнаружил, что произошло с Тэнэби, я в первый момент был немного не в себе. Она увидела меня, и я все ей рассказал. Но она надежный человек, ей можно доверять такие вещи. Так даже лучше: она поможет тебе во всем тут разобраться.

— А что все-таки случилось с твоим сыном? — спросил Кэн. Очень осторожно, потому что нутром чуял, что тема больная. К счастью, Хэно отреагировал спокойно.

— Он поставил излишне смелый магический эксперимент. Я всегда говорил ему быть осторожнее с высшей магией. Но он был слишком самонадеян. Мало кому хватает осмотрительности в пятнадцать.

Тут Кэн немного забеспокоился.

— Пятнадцать? Ему было пятнадцать? А мне-то семнадцать! И ты думаешь, это никто не заметит?

— Несущественно, — поморщился Хэно. — Ему уже исполнилось бы шестнадцать. К тому же он был парнем крупным и крепким, а ты мелковат. Наверное, от плохого питания.

Кэн, который всегда считал себя крупным и сильным, надулся. А Хэно критически осмотрел его и добавил:

— Ничего, худобу спишем на долгую болезнь. А ты еще немного подкормишься, нарастишь мышцы...

Чтобы уйти с обидной темы, Кэн буркнул:

— Ладно, а что он все-таки вытворил?

— Мне так и не удалось разобраться, что именно он сделал. Он не вел записей или уничтожил их. В любом случае, он вызвал силы, с которыми не сумел совладать, и они убили его. Я не успел ничего сделать. — Хэно немного помолчал, глядя в сторону, потом продолжил безжизненно ровным голосом: — Когда я понял, что не смогу его оживить... В первый момент я просто ничего не соображал. Заморозил его тело и спрятал. Уже потом, когда немного пришел в себя, решил, что поступил правильно. Видишь ли, я уже тогда пытался тебя вычислить. И был уверен, что моя работа увенчается успехом. Не знал только, как именно ввести тебя в дом. А когда все это произошло... вот тут и родился план.

Кэн кивнул, но в голову закралась жутковатая мысль: как-то очень вовремя сын-то умер. Может ли это быть простым совпадением? Но сказать такое он бы нипочем не решился, поэтому спросил о другом:

— Как это ты меня вычислил? В каком смысле?

— Да, это ты должен знать. — Хэно задумчиво покивал. — Вряд ли ты забыл бы базовые представления о магии. Если говорить просто, магия делится на вычислительную и физическую. Высшая вычислительная магия — это наука, изучающая свойства эфира.

— Эфира?

— Эфир — это... Хм, как бы объяснить... Честно говоря, мы и сами не знаем, что это. Может, отдельное пространство, может, невидимые частицы или даже волны. Маги изучают его много веков, но до сих пор не проникли в суть. Теперь привлекают даже обычную науку. При дворе проводят какие-то опыты с радиоволнами, но, насколько я знаю, безуспешно. Но если говорить очень упрощенно, эфир — это то, на что мы воздействуем заклинаниями, чтобы получить нужный эффект. Пространство магии, если так можно выразиться. Любой маг чувствует эфир и понимает, как с ним взаимодействовать, но вряд ли даже в школе тебе дадут внятное определение.

Кэн был больше сосредоточен на том, чтобы жевать, поэтому из объяснений ничего не понял. Просто кивнул:

— Ну ладно.

— Да, так вот, — продолжил Хэно, — высшая вычислительная магия изучает свойства эфира и определяет магические закономерности. Прикладная же вычислительная магия создает непосредственно заклинания и применяет их на практике. Видел когда-нибудь, как маг рисует значки?

Кэн хотел помотать головой, но вдруг вспомнил. Однажды они с парнями загнали в угол одного подростка. Знали бы, что маг, нипочем бы не связались. Но он был одет по-простому, похож на сынка фабриканта, и они решили немного его пощипать. Пацан еще сам свернул в тупик, будто нарочно решил облегчить им задачу. А потом он вдруг повернулся к ним, подобрал кусок кирпича, очень быстро нарисовал на тротуаре какие-то каракули, отступил на шаг и ухмыльнулся. А через миг грохнуло так, что Кэна отшвырнуло куда-то очень далеко. Когда он сумел поднять голову, то увидел, что все его подельники лежат на земле, а мальчишка стоит и ухмыляется. Перед ним словно канава прокопана, и стены справа и слева развалены. Вся сила взрыва ушла в стороны, нападавших задело мало, а сам пацан вовсе не пострадал. Кэн драпал тогда очень быстро.

— Видел, — признался он. — Жуткое дело.

— Это и есть прикладная магия, — кивнул Хэно. — Готовую формулу достаточно просто выучить, чтобы в любой момент нарисовать. Потом нужно обратиться к ней мысленно и связаться с эфиром, чтобы привести заклинание в действие. Значки можно комбинировать, чтобы получать новые заклинания. Именно этому и учат в военной школе. Конечно, каждый клан пытается иметь собственные секреты, но очень многие формулы давно стали достоянием общественности. Шпионаж, параллельные исследования, а когда и жесты доброй воли. Словом, существует база, которая общеизвестна и которую должен знать каждый.

— И которую я забыл, — сообразил Кэн.

— Именно. Но я не думаю, что тебе это все понадобится. У тебя есть совершенно особенные способности к физической магии. Вот их мы и будем развивать.

— А физическая — это какая?

— Это сила, которая находится прямо в твоем теле. Она активизируется просто так, усилием воли. Ей не нужны формулы, она не требует ничего рассчитывать. Проблема в том, что она очень примитивна. В самом простом варианте она усиливает твои мускулы. Например, практически любой маг сумеет пробить кирпичную стену кулаком. Иногда можно действовать на небольшом расстоянии. Примерно так.

Хэно щелкнул пальцами, и бумажная салфетка на подносе вспыхнула. Кэн отпрянул и выронил свою ковырялку. Пришлось нырять за ней под кровать.

— Красиво, — пробурчал он, чтобы скрыть испуг. Потом спохватился: — А что, я тоже так смогу?

— Сможешь, — равнодушно проронил Хэно. — Так все могут.

Некоторое время они вместе любовались, как догорает салфетка. Потом маг заговорил снова:

— Многие нарабатывают какие-нибудь особенные умения. Например, мою способность мои враги назвали «огненным прикосновением». Что это такое, ты уже знаешь.

Кэн невольно почесал щеку.

— А вот твои способности будут намного шире, — продолжил Хэно, и Кэн встрепенулся. — Но я пока не могу сказать, на что ты будешь способен. По сути, это все эксперимент. Не знаю, чего мы с тобой сумеем добиться. Но я рассчитываю на большие результаты.

Кэн вспомнил, чем заканчиваются эксперименты, и насторожился.

— А это опасно?

— Нет, не думаю. Во всяком случае для тебя — ничего опасного.

— Ладно тогда, — с облегчением улыбнулся Кэн и выскреб в рот все остатки из горшочка.

— А вот над манерами твоими придется серьезно поработать, — заметил Хэно.

Кэн вытаращил глаза.

— А чего?

— И вот так не делай.

— Да как?! Чего я сделал-то?

— Поменьше экспрессии. Глаза не таращи, руками не размахивай. И не «чего», а «что».

— Ну, ты!.. — начал было Кэн, но наткнулся на холодный и насмешливый взгляд мага и прикусил язык. Этот тип имел право командовать. Придется пока терпеть.

— Я вижу, ты поел, — заговорил Хэно после долгой паузы. — Теперь расскажи, кто ты, как ты жил.

Этот вопрос Кэну совсем не понравился. Чтобы потянуть время, он цапнул с тарелки дольку неизвестного плода и принялся грызть. Сладкое. Немного пожевав и подумав, Кэн решил, что скрываться нет смысла. Вряд ли из-за мелких шалостей прошлого этот тип потащит его в полицию. У него, кажется, большие планы. Если что, просто сделает вид, что ничего не слышал. И Кэн рассказал все без утайки.

Вначале-то все было как у всех. Отец работал на заводе, мать убиралась в домах, не самых богатых, попроще. Снимали конурку в рабочем квартале. Иногда попивали, но, в общем, как все.

Почему-то матери удавались одни мальчишки. Двое сыновей умерли в младенчестве, трое выжили. Из троих Кэн был младшим. Мать все толковала, что детям нужно образование, что даже умение прочитать договор и подписать его не крестиком — уже большое дело. На большее, чем благотворительная школа, рассчитывать не приходилось, но Кэн честно ходил и учился, и даже успел осилить почти два класса. А потом беды повалились на семью одна за другой.

Сначала погиб старший брат. Убили в какой-то глупой драке. Они так и не выяснили, была это случайность или разборки каких-нибудь банд. А знать хотелось бы, потому что это могло пролить свет на исчезновение второго сына. Он однажды просто ушел, собрав свои немногочисленные пожитки. С тех пор от него не было ни слуху ни духу. После этого мать стала пить больше.

Потом случилось несчастье с отцом. Ему раздробило палец каким-то молотом. Началось заражение. А он еще храбрился, говорил, что мужик не пойдет в больницу из-за какой-то царапины. Потом, когда рука совсем распухла, он все-таки решил обратиться в благотворительную лечебницу, но было уже поздно. Они ничего не смогли сделать.

После этого мать спилась окончательно. Кэну пришлось бросить учебу и пытаться заработать себе на кусок хлеба и матери на бутылку. Она продержалась недолго. Почти ничего не ела, слишком много пила... Наверное, однажды купила совсем уж непотребную дрянь.

Так в десять лет Кэн внезапно остался совсем один. А тут еще пришел хозяин квартирки, которую они снимали, и объявил, что у семьи огромный долг по квартирной плате. И что он, как человек сердобольный, их не гнал, и сироту не погонит, но на возврат долга очень рассчитывает. Не сейчас, конечно, а со временем, благо парень уже достаточно большой, чтобы куда-нибудь наняться.

Кэн действительно был уже достаточно большой. Он понимал, что сможет наняться разве что на какие-нибудь грязные работы, где ему заплатят ровно столько, чтобы штаны не упали. И еще этот неподъемный долг будет висеть на нем вечно. Скорее всего, однажды он или заболеет, как отец, или просто сопьется, как мать. Судьба родителей пугала его до жути, он не хотел бы закончить так. И он решил попробовать другой вариант.

Он сбежал и примкнул к шайке беспризорников. Его приняли без подозрений, знали, что он из рабочего квартала. Тут жизнь пошла совсем другая. Кэна научили тырить по карманам и по квартирам. Научили драться и убегать. Иногда вместе со старшими выслеживали какую-нибудь богатенькую мелюзгу. Прятались в запутанных тоннелях под городом. Иногда было сытно, иногда голодно, но всегда весело.

Сильно напакостить Кэн так и не успел. Банду накрыли. Наверное, кто-то из своих выдал, как иначе объяснить, что полиция перекрыла все тайные выходы из убежища. Кажется, переловили тогда всех. Кэн спасся чудом, заполз в какую-то щель, и его не заметили. Сутки просидел там, трясся, боясь вылезти. Потом все-таки выбрался и драпанул из города куда подальше. Забрался в товарный вагон и уехал в неизвестном направлении.

Далеко на юге произошла еще одна судьбоносная встреча. Кэн присоединился к небольшой компании беглых каторжников и некоторое время путешествовал в их обществе. Насмотрелся на проваленные носы, выбитые глаза, отрезанные уши. Наслушался историй о каторжных буднях. И понял, что с криминалом ему точно не по пути. Жуть представить, что с ним может случиться что-то подобное! А ведь он едва не попался тогда, в подвале. И еще может попасться, и тогда ему все припомнят. И он в очередной раз сбежал.

Некоторое время он мыкался по разным городам, надеясь как-то устроиться и жить честно. Но быстро выяснил, что было бы очень неплохо уметь хоть что-то, за что деньги платят. Того, что он зарабатывал, пристраиваясь в случайные места, едва хватало, чтобы прокормиться. Просвета не было видно. Он не мог рассчитывать на большее. Он уже понимал, что идет по стопам отца, но как свернуть с этого пути, не представлял.

Все же он пытался. В последний раз ухитрился наняться юнгой на торговое судно. Хотя он ничего толком не умел, но его взяли и пообещали научить. И даже кое-чему научили по морскому делу, хотя по большей части он драил палубу и таскал пищу команде. А потом его обманули с расчетом.

С этим он и вернулся в родной город после стольких лет отсутствия. Без денег и без планов, как быть дальше. Все-таки в столице, решил он, больше работы, а его возмужавшую физиономию может быть никто не признает. Вот с этими мыслями он и сидел вчера на ящиках. Еще не сломленный, но уже почти отчаявшийся. Готовый признать, что жизнь не сложилась и ждать нечего, но все еще со смутной надеждой на лучшее. В этот момент и появился маг со своим диким предложением.

Хэно выслушал внимательно, но бесстрастно. Когда Кэн закончил, он сказал только:

— Да, жаль, что я не вычислил тебя раньше.

Пока Кэн размышлял, что он имел в виду, маг подвел итог беседе:

— Ладно, пока располагайся, осматривайся. Няня все тебе здесь покажет. В шкафу одежда, выбери, что тебе подойдет. Попозже закажем новую. Но из дома пока не выходи. Здесь, кроме нас троих, больше никого нет, но снаружи твое появление не поймут. Мне нужно подготовить клан, изложить нашу легенду. Тебя уже несколько месяцев никто не видел. Слуги думают, что ты вернулся в школу. Семья знает, что ты не вернулся, но я ничего не объяснял. Теперь я должен рассказать, что все это время ты был настолько болен, что я не знал, выживешь ли ты. А теперь ты пришел в себя и пошел на поправку. Некоторое время побудешь дома, чтобы окрепнуть. За это время ты должен будешь научиться всему, что тебе положено знать. Никто не поверит, что ты мог забыть правила поведения. Чтобы нас не раскусили раньше времени, из дома ни ногой. Потом я сам проведу тебя везде и все покажу.

— И никто не удивится? — подозрительно сощурился Кэн. — Ну, что ты молчал. Тут у тебя ребенок болеет, и никто ничего не знал?

— Это мое личное дело, — поджал губы Хэно. — Именно так я и скажу. Я глава клана Хэно, и никто не может требовать с меня ответа, кроме Императора, а он пока не требовал.

Кэн поежился. Похоже, этот тип — большой начальник, гораздо больше, чем он до сих пор себе представлял. Требовать с него «ответа» окончательно расхотелось.

Школа

Несколько дней Кэн просидел взаперти. Только иногда выглядывал тайком из-за тяжелой портьеры и разглядывал людей во дворе. Из комнаты выходил крадучись и при звуке дверного колокольчика опрометью бросался к себе в комнату. Предполагалось, что он еще не встает с постели.

Правда, скучать взаперти не приходилось. Добрая нянька приносила еду и обучала манерам поведения за столом. У Кэна ум заходил за разум. Каждое блюдо полагалось есть особой вилкой, что-то ножом, а что-то руками; и сидеть полагалось по-особенному, и не чавкать, и с набитым ртом не разговаривать; и еще сумасшедшее количество правил: куда положить салфетку, куда поставить чашку, как выйти из-за стола. Потом приходил «отец» и принимался дрессировать «сына», как держаться, как говорить, как смотреть, о чем молчать. Показал даже, как держать меч, и велел выучить хотя бы базовые позиции. Фехтование Кэну не понравилось совсем: железяка была тяжелая, а каждый удар по манекену отдавался болью в запястье. Но приходилось соответствовать. За короткий срок перед отправкой в школу из него следовало сделать хотя бы что-то похожее на аристократа.

Одежда Тэнэби Кэну в основном подошла. Видимо, пацан действительно был крупный. Кроме вполне понятных штанов, курток, рубашек, в гардеробе обнаружились накидки, с которыми Кэн не сразу разобрался. Это была традиционная, старинная одежда, полагающаяся только аристократам, домашняя и официальная. Домашняя токо-мо представляла собой простой прямоугольник, вышитый по краям всякими красивыми штуками. С боков сшита до середины, а в верхней части вроде как рукава. Надевать ее полагалось через голову и носить просто так, можно даже на голое тело. Официальное одеяние токо-нэ было почти такое же, только распахивалось спереди. Его носили поверх другой одежды и перепоясывали широким узорчатым поясом, за который еще и пихали меч. К облегчению Кэна, таскать этот балахон постоянно не требовалось. Он был обязателен только на официальных мероприятиях или при визитах к Императорскому Двору. Так что Кэн спокойно носил обычные штаны из шкафа покойного Тэнэби.

Уборку в своей комнате Кэн делал сам, и даже неплохо справлялся, хотя у него сроду не было своей комнаты, где было бы можно убираться. Няня показала ему, как не испортить ковры и не оборвать шторы. Потом он узнал, что в доме, вообще-то, был слуга-уборщик. Он жил в пристройке и приходил по утрам, пока Кэн спал, а спал он нынче допоздна. Но слугу Хэно не пускал в комнату Тэнэби уже давно, со дня смерти пацана. Теперь это позволяло врать, будто бы парень все время там был.

В конце концов Хэно выпустил Кэна наружу и взял с собой на небольшую экскурсию. Показал нескольким серьезным дядькам, каждый раз говоря что-то вроде: «Да, это Тэнэби, теперь он так выглядит». Никто не удивлялся, только сочувственно качали головами. Видимо, Хэно неплохо подготовил почву.

Клан Хэно обитал на довольно большой территории, огороженной высоченной каменной стеной. Кэн и раньше видел эти стены снаружи, но никогда не мог заглянуть внутрь. Вот, заглянул. Внутри располагалось множество небольших домиков на одну семью, в основном двухэтажных. Нэйбо объяснил, что в целом они похожи друг на друга. Наверху спальни, внизу кабинеты, гостиные, столовые. Без излишеств, как он выразился. Кэн, который все детство прожил в одной комнате вместе с родителями и братьями, только покачал головой.

Слуги обитали в пристройках или отдельных домиках, длинных и приземистых. В одном из таких домиков расположился целый отряд охраны, вооруженной револьверами и ружьями. При необходимости этот небольшой поселок мог бы отразить атаку и даже выдержать осаду. Он был по сути настоящей крепостью, с собственным источником воды, с запасами пищи, с внутренней телефонной линией, даже с электростанцией и котельной. (Собственную котельную Кэн особенно оценил, когда его научили пользоваться ванной комнатой). Предосторожность не лишняя, объяснил Хэно, поскольку разногласия между кланами иногда принимают весьма острый характер. Но сейчас крепость выглядела мирно, и по дорожкам ухоженных садов носились дети.

С одной стороны главного входа располагалась конюшня, а с другой гараж. Лошадей Кэн немало навидался, а вот автомобили вызвали у него любопытство. Спустя пару дней он уже свел знакомство с механиком и потом частенько наведывался в гости, поглазеть, как тот разбирает на части удивительные механизмы.

В самом центре территории находился общий дом, гораздо больше, чем частные коттеджи. Туда Кэн не заглядывал, но знал от Хэно, что внутри располагается зал совещаний и еще какие-то лаборатории. Старшие маги клана исследовали там этот свой эфир, а еще «работали», но в чем именно заключается работа, Хэно не объяснял.

Бродя по обширному двору, Кэн постоянно сталкивался с какими-то людьми, которые без лишних вопросов называли свои имена и глядели сочувственно. У Тэнэби оказалась пропасть дядюшек, двоюродных тетушек и через тридцать три колена дедушек. А Кэн никак не мог запомнить, как к ним ко всем обращаться, какие там слова добавлять к именам, чтобы никого не обидеть. У простонародья ничего такого отродясь не водилось. Приходилось вежливо скалиться и помалкивать. Им-то, дядюшкам, хорошо, они-то его, как младшего, звали просто по имени.

В общем, жить в этом месте оказалось забавно, хоть и немного нервно. Постепенно Кэн убедился, что его воспринимают нормально, и дергаться стал поменьше. Заодно выработал привычку держать язык за зубами. Хэно нипочем не стал рассказывать ему о своем сыне. «Ты будешь пытаться притворяться им, — сказал он, — а притворство всегда заметно. Пусть лучше будет так. Твоя личность полностью переменилась. Ты, считай, вернулся с того света. Никто еще не сталкивался с эфиром так близко, как ты. Так что не пытайся никого играть. Я со своей стороны тоже буду напирать, что не узнаю тебя». Словом, от Кэна требовали вести себя естественно, но при этом как аристократ, и он видел только один способ выкрутиться из положения: открывать рот пореже. Впрочем, жаловаться не приходилось. Здесь действительно было сытно, тепло и уютно. Что еще и надо бродяге.

И вот как только Кэн привык, тут-то Хэно и объявил, что пора отправляться в школу.

***

В школу пришлось собираться в самую рань. За окнами стояла темень, когда Кэна разбудил стук в дверь. Тут же, не дожидаясь ответа, вошла старая нянька и, скаля зуб, велела подниматься. Пока Кэн стыдливо вползал прямо под одеялом в свой балахон, она уже накрыла завтрак на маленьком столике.

После завтрака он спешно оделся. К счастью, школьная форма балахонов не предполагала. Довольно просторные штаны, короткая курточка, мягкие сапожки со шнуровкой на голени. Строгий серый цвет. Удобно и практично. Пришлось взять с собой и меч, с которым он раньше занимался. И хорошо еще, что таскать его на занятия не полагалось. Положил в спальне и забыл, как сказал Хэно.

Хэно появился, стоило вспомнить. Погнал Кэна вниз и запихнул в машину, которая стояла у самого крыльца. Сам сел рядом на заднее сиденье. Это была та самая машина, на которой Кэна некогда «умыкнули» с улицы, здоровенная, черная и блестящая, больше похожая на карету, чем на авто. Хэно водить ее умел, но не любил, вот и сейчас они ехали с водителем. При нем, конечно, поговорить напоследок уже было нельзя.

Впрочем, Кэн был слишком сонный, чтобы волноваться. Когда машина тронулась, мягко покачиваясь, он задремал. Проснулся только от толчка в бок. Автомобиль стоял у огромной каменной стены, и кто-то там впереди отворял здоровенные ворота. Стену эту Кэн, конечно, раньше видел, только никогда не задумывался, что за ней.

За ней оказалось обширное пространство с клумбами, дорожками, деревьями. В глубине территории стояли длинные дома самой простой архитектуры: двухэтажные, кирпичные, с двускатными черепичными крышами. Совсем как в рабочем квартале, только здесь было чисто, штукатурка не облезала, черепица под ногами не валялась, а дорожки были вымощены разноцветной плиткой. Машина проехала по центральной аллее и остановилась на площади перед зданием немного побольше остальных. Здесь Хэно выбрался из машины, пришлось вылезать и Кэну.

Они поднялись по каменным ступеням, сами открыли тяжелую дверь и оказались в холле, сумрачном и строгом, даже скромном. Свернули влево, прошли по пустому и гулкому коридору, и скоро Хэно стукнул в одну из дверей. И они вошли.

Кабинет за дверью тоже оказался скромным, ничего лишнего. Стол, кресло, шкафы с папками. За столом — молодой мужчина в синем церемониальном токо-нэ поверх формы, подозрительно похожей на школьную. Он тут же встал и широко заулыбался.

— Вот и вы наконец-то! Доброе утро, Хэно. — Он внимательно осмотрел Кэна и покачал головой. — А тебя не узнать, парень. Как тебя угораздило?

Кэн, памятуя инструкции «отца» — помалкивать и ни во что не влезать, — виновато оскалился. Впрочем, мужчину это удовлетворило. Он снова обратился к Хэно:

— Сейчас как раз на завтрак успеем. Я его сам приведу, все объясню, не волнуйтесь. Его вещи в машине?

— Да. Я пошлю водителя, он отнесет.

— В его прежнюю комнату. Она свободна. Но нам лучше поторопиться, пока ребята не разбежались.

Хэно кивнул, и все трое вышли из комнаты. Мужчина хлопнул Кэна по плечу и повлек дальше по коридору, а Хэно повернул в сторону холла. Провожатый Кэна быстро затараторил:

— Моя фамилия Гайто, я здесь заведую воспитательной работой. Говоря по-простому, слежу, чтобы вы, оболтусы, друг друга не перерезали. Сейчас придем, я объясню твоей группе, что тебя трогать не надо. Твой отец сказал, что ты серьезно травмировался. Сильно руку повредил?

Кэн вместо ответа показал ему руку, держа пальцы крючком. Гайто осмотрел шрамы и сочувственно покивал.

— Ладно, ничего. Скажу, чтоб не приставали. Сам только не лезь ни к кому, и все будет в порядке.

Они свернули, прошли по длинному скучному коридору, еще свернули, и Кэн начал думать, что здание больше, чем кажется снаружи. Но наконец Гайто открыл тяжелую дверь — настоящие ворота! — и они оказались в большом, ярко освещенном зале. Вот где было шумно! За длинными столами сидели мальчишки, от младших подростков до почти взрослых юношей. Они ели, галдели, смеялись и на вошедших не обратили никакого внимания. Гайто прошел к дальнему столу, где сидели самые старшие, и громко объявил:

— Минуточку внимания!

За столом наступила тишина, и даже соседние начали оглядываться. Гайто хлопнул Кэна по плечу и сообщил:

— К нам вернулся Тэнэби Хэно.

Над столом пронесся изумленный ропот. Еще бы. Они наверняка помнили совсем другого мальчишку, а не это, седое и в шрамах, недоразумение.

— Тэнэби вызвал силы, с которыми не справился, — жизнерадостно продолжал Гайто. — Как объяснил его отец, его личность полностью стерта силами эфира. Он ничего не помнит. Физически тоже пострадал. Видите эти шрамы? Пусть они будут вам напоминанием не лезть туда, куда не следует.

Кто-то в дальнем конце стола хихикнул.

— В общем, принимайте товарища. Только я вас прошу, никаких дуэлей! — Кэну показалось, что при этих словах Гайто посмотрел в отдельности на высокого парня примерно в середине стола. У парня были мощные плечи и черные, коротко стриженые волосы. — У Тэнэби рука едва действует. И с магией неладно. Одним словом, не лезьте, понятно? Ну и хорошо.

Гайто подпихнул Кэна в спину, предложил садиться и позавтракать вместе со всеми, и тут же удалился. А Кэн остался, неуверенно оглядываясь.

Ему показалось, что в дальнем конце стола белобрысый парень очень уж сильно таращит глаза и даже чуть подпрыгивает на месте. Кажется, он пытался привлечь к себе внимание, и Кэн двинулся туда, нарочно передвинул стул и сел рядом с белобрысым. И точно, тот немедленно заговорил:

— Тэн, ты что, правда совсем ничего не помнишь?

— Непомню, — твердо сказал Кэн.

— И меня не помнишь?

«А должен?» — хотел спросить Кэн. Или, может быть: «А кто ты такой?» Но он вовремя вспомнил, чему учил Хэно, поэтому сказал с легкой вопросительной интонацией:

— Извини?

— Ройбэ! — воскликнул белобрысый. — Ройбэ Сато! Твой лучший друг!

— А! — сказал Кэн растерянно. Немного подумал и добавил: — О! — А других слов у него не нашлось.

Он лихорадочно соображал. Друг — это плохо. Это очень плохо. Он-то наверняка отлично знает, каким был Тэнэби. Он подметит все мелкие несоответствия, изменения в привычках, в интонациях, в манере держаться, и это его насторожит. Это другие, которым в целом все равно, проглотили байку Хэно, но друг — иное дело. Или, может быть, хорошо? Друг может просто по-человечески объяснить, что тут как, и не придется разбираться самому. Может, и его удастся обмануть, ссылаясь на неведомые свойства эфира. Не узнаёшь? Так никто не узнаёт. Родной отец вон не узнаёт. Сам себя не узнаю, так чего ты хочешь? Поэтому, еще поразмыслив, Кэн виновато оскалился и сказал:

— Извини, не помню.

— Ну ты даешь! — Белобрысый покачал головой. — Расскажешь, что произошло?

— Я бы рассказал, — пожал плечами Кэн, — но я ж ничего не помню. Что мне отец сказал, то и знаю.

— Это хотя бы расскажи. — Ройбэ быстро оглянулся куда-то и добавил: — Потом.

Кэн украдкой разглядывал и своего собеседника, и остальных учеников. Ройбэ в сравнении с другими был мелковат, но, впрочем, тщедушным не выглядел, скорее приземистым. Плечи развитые, грудь широкая. Кажется, здесь вообще задохликов не было. Все подтянутые, мускулистые. Нэйбо говорил, что в школе уделяют большое внимание физическому развитию. Теперь Кэн понимал, почему Хэно смотрел на него так скептически: он действительно выглядел слишком тощим рядом с другими. Даже коротышка Ройбэ казался человеком, способным хорошо врезать по морде.

Светлые волосы Ройбэ торчали копной соломы. И вообще Кэн заметил здесь множество длинноволосых и нарочито встрепанных. Его собственная грива до плеч оказалась не самой длинной. Он слышал уже, что среди аристократической молодежи нынче такая мода, потому и его не обстригли «дома», хотя Тэнэби как раз стригся коротко.

По итогам наблюдений Кэн сделал вывод, что Ройбэ тут, пожалуй, самый приятный человек. Его круглое лицо выглядело забавным, серые глаза смотрели с участием и тревогой, а робкая улыбка вызывала расположение. Другие поглядывали кто равнодушно, кто насмешливо, а кто откровенно презрительно, и никто не делал ни намека на то, что готов помочь. Лучше держаться этого парня, решил Кэн. А там разберемся.

Скоро ученики принялись выбираться из-за столов, поодиночке и группами. Стол старших поднялся почти одновременно, и вся толпа отправилась к выходу, а потом и куда-то по коридору. Ройбэ придержал Кэна за локоть, и они вдвоем чуть поотстали от остальных. Тогда новый друг зашипел в самое ухо:

— Ну что? Расскажешь? Что там было-то? А то ты пропал чуть не на полгода, а твой отец всем сказал, чтоб не лезли не в свое дело.

Легенду они с Нэйбо хорошо отрепетировали, так что Кэн без запинки изложил:

— Да я сам не знаю, что я вытворил. Я записи не вел. Ну, или уничтожил, прежде чем начать, я не знаю. Отец меня в подвале нашел. Натурально мертвого, уже без дыхания. Но он успел как-то меня вытащить, пока я еще не совсем умер. А что там со мной произошло и куда я влез, непонятно. Знаки там были, конечно, на полу, но я их частично стер, когда упал. И отец их вроде бы сейчас изучает, но мне не показывает. Вот и все, что я знаю. Я ж очухался только вот, недавно. До того бревном лежал. Отец думал, я вообще не выживу, вот и не говорил никому ничего.

— История... — ошеломленно выдохнул Ройбэ. — Когда ты говорил, что ведешь исследования, я даже представить не мог, что ты действительно полезешь в сырой эфир. Я думал, ты так, теоретически.

«А я говорил?» — чуть не спросил Кэн. Вовремя спохватился: Тэнэби наверняка готовил это мероприятие не один день. Вполне мог поделиться с другом. Вместо этого он решил отыграть себе еще немного пространства для маневра.

— А я здорово изменился, а? Отец говорит, я вообще другой был. Но у меня от физиономии совсем ничего не осталось, он собрал, как смог.

Ройбэ, прежде чем ответить, внимательно вгляделся в его лицо, потом покачал головой.

— Да знаешь, не так уж сильно. Если присмотреться, можно узнать. Понятно, что шрамы искажают, но общие черты узнаваемы.

Кэн едва не присвистнул от удивления. Похоже, Хэно очень постарался, когда работал над его лицом. Или старому другу просто очень хочется видеть знакомые черты? Впрочем, даже не это важно, важнее как-то оправдать изменение мелких привычек.

— Серьезно? А отец говорит, меня не узнать. Говорит, я даже веду себя совсем не так. А я даже не помню, как надо.

— Вообще, да, — согласился Ройбэ. — Что-то в тебе изменилось. И голос другой.

— Отец считает, это из-за того, что я столкнулся с эфиром так близко, как еще никто не сталкивался, — поспешно сказал Кэн. — А если сталкивался, то живым не возвращался. Кто его знает, что там со мной сделали.

— Ну ничего, — Ройбэ вдруг жизнерадостно улыбнулся. — Главное, что уцелел. Кто знает, может ты там приобрел такой опыт, что скоро всех переплюнешь. Вдруг сейчас как откроются способности, каких ни у кого нет.

— Хотелось бы, — рассмеялся Кэн. Он сразу почувствовал себя намного увереннее. Обман прошел, теперь этот парень готов принимать его таким, какой он есть. Может, иногда удивится поведению старого друга, но едва ли всерьез что-то заподозрит.

***

Лекционный зал был не такой большой, как обеденный, но тоже внушительный. Внизу располагалась кафедра и большая черная доска, а дальше забирались вверх полукруглые ступени с длинными столами на них. Учеников в группе было много, человек пятьдесят, но когда все расселись за столы, стало казаться, что их всего ничего. Кэн и Ройбэ забрались на самый верх и забились в уголок. Рядом с ними осталось еще множество пустых стульев.

Тут только Кэн понял, что у всех ребят с собой сумки, и что из этих сумок они вытащили тетради и перья, а у него совсем ничего нет. Кажется, и Хэно, и тот, по воспитательной работе, просто забыли об этом. Ройбэ выручил: нашел в сумке почти чистую тетрадь и запасное перо, а чернильницу придвинул поближе.

Потом появился и учитель, немолодой мужчина в темно-синем токо-нэ. Вид у него был самый строгий. Он грозно зыркнул на учеников, и тут же воцарилась тишина.

— Продолжим, — объявил он хорошо поставленным голосом. И тут же понес какую-то невнятную чушь.

Лекция по теории вычислительной магии оказалась жутко скучной и совершенно непонятной. Учитель вещал про какие-то потоки со странными именами и с чудовищной скоростью рисовал мелком на доске странные загогулины. Ройбэ старательно перерисовывал их в тетрадь, успевая еще и приписывать какие-то комментарии. Кэн попробовал тоже что-нибудь записать, но мигом убедился, насколько его рука к перу непривычна. Он срисовал еще только два значка, а учитель написал уже два десятка. К тому же никак не удавалось уловить смысл происходящего. Наверняка суть значков растолковали всем еще в первом классе, и теперь Кэн чувствовал, что для понимания ему не хватает огромного пласта знаний. Он еще срисовал несколько значков, потом вспомнил, что у него болит рука, и вовсе отложил перо.

Наконец объявили небольшой перерыв, и Кэн со стоном облегчения потянулся. Ройбэ оглянулся на него с тревогой.

— Ты ничего не записал?

— Пальцы плохо действуют, — виновато объяснил Кэн. — Не успеваю за ним.

В доказательство он еле пошевелил скрюченными пальцами. Чистое притворство, конечно, но в сочетании со шрамами выглядело убедительно.

— Ну ничего, — утешил его Ройбэ. — Я тебе дам свой конспект почитать.

— Ты настоящий друг! — заулыбался Кэн. — Слушай, может, объяснишь, что это все значит? Я как ни пытаюсь вспомнить, ничего не выходит.

— Да это просто! — воскликнул Ройбэ. — Самое сложное — выучить таблицу потоков. Вот она.

Он полез в сумку, выудил оттуда бумагу и принялся ее разворачивать. Лист занял весь стол перед парнями. Он был расчерчен мелкими квадратиками, и в каждом квадратике красовался заковыристый символ, вроде тех, которые учитель рисовал на доске. Впрочем, некоторые квадратики оказались пустыми, а несколько — вовсе перечеркнутыми.

— Вот, смотри. В верхней строке — стихии. А вот тут, в столбец, базовые действия. И вот на пересечении ищи потоки. Видишь? Ну давай для примера. Вот воздух. А вот — движение. На пересечении поток «ка». Это ветер. А можно взять закручивание. Тогда будет смерч. Ну, вспомнил?

Кэн следил за пальцем Ройбэ, уверенно бегающим по строкам. Загогулины, на которые он указывал, ничем не напоминали ни ветер, ни смерч.

— И что? — осторожно спросил Кэн. — Если нарисовать такой значок, начнется смерч?

Ройбэ посмотрел на него странно.

— Конечно, нет! Неужели ты даже этого не помнишь? Нарисовать формулу — половина дела. Потом нужно мысленно к ней обратиться и отправить запрос в эфир. Если бы достаточно было нарисовать, школу бы заново приходилось отстраивать после каждой лекции!

Кэн почесал макушку и принялся вдохновенно врать:

— Знаешь, я себя вообще теперь как-то странно чувствую. Как с неба упал. Вообще ничего не понимаю. Вот ты рассказал, и я сразу подумал: конечно, а как же иначе. А пока ты не рассказал, я никак не мог вспомнить. Как будто, знаешь, в стену упираюсь. Бац лбом — и никак.

— Даже представить не могу, — сокрушенно покачал головой Ройбэ. — Может, вспомнишь еще?

— Заново, наверное, придется учить, — вздохнул Кэн. Немного подумал и рискнул предположить: — А может, это наказание такое? Ну, чтоб больше не лез куда не надо.

— Думаешь? — недоверчиво протянул Ройбэ. — Вот будет обидно, если так! У тебя такой талант был...

— Но как тебе кажется, это возможно?

— Вообще... Думаю, да. Эфир, все же, пространство не мертвое. Кто-то там обитает, говорят. Демоны... У них может быть свое мнение, что магам положено, а что нет. Если ты кого-то обидел, вполне могли и наказать.

Кэн удовлетворенно кивнул. А у него неплохо получается! Ведь не знает ничегошеньки, сочиняет на ходу, а угадывает. Значит, этот мир магии не так уж безнадежно чужд, значит, в нем можно научиться ориентироваться, опираясь на обычную житейскую сметку. Тогда он не пропадет.

Когда лекция возобновилась, Кэн придвинул к себе таблицу и пытался находить в ней значки, которые учитель рисовал на доске. Но потоки не были подписаны, об их значении приходилось догадываться, видя только стихию и действие, а они сами по себе бывали загадочны. Как, например, понимать «поверхность»? А в сочетании с «вращением»? Что именно полагается вращать и в какую сторону? А если рядом с этим знаком нарисовать еще один, то вообще ум за разум заходит. Кэну было бы интересно в этом разобраться, просто чтоб не чувствовать себя идиотом, да и вообще полезно, но задача выглядела чересчур огромной.

***

После лекции вся группа дружно куда-то отправилась. Ройбэ, уже не дожидаясь вопросов, принялся объяснять, что сейчас у них время физических занятий. И, вообще-то, заниматься не обязательно, за этим никто не следит, но только дурак упустит такую возможность. Потому что в школе приняты дуэли, и нужно уметь за себя постоять. А если на тренировке покажешь красивый стиль, то тебя еще и побоятся вызывать.

Оказалось, главное здание действительно больше, чем Кэн сперва подумал. Оно располагалось квадратом, а в середине находился двор, присыпанный утоптанным песком. В одном конце громоздились какие-то перекладины, в другом, у входа — стойка с деревянными колотушками, а по бокам — ряды соломенных манекенов. Кто-то из парней принялся бегать по кругу, кто-то направился к перекладинам, остальные расхватали колотушки.

— Я позанимаюсь фехтованием, — сказал Ройбэ и тоже двинулся к стойке. — Ты не будешь? Ты, наверное, еще не можешь держать меч?

— Куда как удобно, — фыркнул кто-то сзади.

Кэн обернулся. За ним стоял плечистый черноволосый парень, и, кажется, это на него поглядывал воспитатель, когда говорил о дуэлях. Парень был рослый и на вид очень сильный. На его красивом лице застыла презрительная усмешка. За его спиной скалились еще двое: один рыжий и коренастый, другой похожий на жердь.

— Очень удобно, — снова заговорил черноволосый, — прикрываться шрамами. Проверить-то нельзя, правда?

— Очень удобно цеплять того, кто не может ответить, — заявил Ройбэ, сцапал Кэна под локоть и потащил к стойке. — Идем, не о чем с ними разговаривать.

Кэн позволил себя увести, только через несколько шагов глянул через плечо. Троица уже продолжила путь, и только рыжий обернулся на мгновение и нагло усмехнулся.

— Уф! — выдохнул Ройбэ, остановившись возле стойки с деревяшками. — Боюсь я его до ужаса. Меня-то вызывать ему никто не запрещал.

— А чего ему надо? — недоуменно спросил Кэн, продолжая оглядываться вслед уходящей троице.

— Это Ристэ Кахата, твой враг, — обыденным тоном сообщил Ройбэ.

— Враг? — удивился Кэн. Врагов тут еще не хватало! — А почему мы враждуем?

— Ну как же! — удивился и Ройбэ. — Это у вас семейное. Вам так положено.

— А кто положил? — ляпнул Кэн. Враждовать ему совсем не хотелось, тут дай Высший как-то со значками разобраться.

Ройбэ рассмеялся.

— Но это же школа. Императорская школа. Здесь всегда так делают. Ты и это забыл? Разные кланы нарочно ссорят между собой, чтобы они не объединялись. Все должны служить императорскому клану, а остальные люто ненавидеть. И это все знают, а все равно ссорятся. Тут просто атмосфера такая. Не удержишься. Все преподаватели из императорского клана, и они знают, как это делается.

— А, ну да, — проговорил Кэн, стараясь сделать вид, будто всегда это знал, хотя на самом деле был порядком озадачен. Что за странные привычки у этих аристократов?! — А слушай, а нас с тобой тогда чего не поссорили?

— Мой клан слишком мелкий, — отмахнулся Ройбэ. — Кто будет на нас обращать внимание? Таким, как я, можно заводить связи, не возбраняется. А вот вы, Хэно и Кахата, вы нынче считаетесь самыми сильными. Если кто-то и может теперь стать императорским кланом, то кто-то из вас. У вас самая сильная наука, да и если до драки дойдет... Словом, Император не хочет, чтобы вы смогли как-то договориться. Поэтому к вам особое внимание.

Ройбэ вытащил из стойки деревянную имитацию меча, помахал из стороны в сторону, вздохнул.

— Он к тебе и раньше цеплялся, но до дуэли еще не доводил. Думаю, он тебя боится. Боялся. Ты же с первого класса сразу себя показал. Крутой был. Кому-то морду набил, просто так, вручную. Кого-то потом еще на магическую дуэль вызывал. Да и прикладная магия у тебя сразу хорошо пошла. Ристэ, конечно, тоже много кого побил, но с тобой опасался связываться всерьез. Так, поддразнивал. Но теперь, наверное, полезет. — Он вдруг рассмеялся. — Знаешь, так странно это все тебе рассказывать! Вначале-то все наоборот было. Это я пришел, мелкий, растерянный, ничего не понимаю. А ты так покровительственно: «Ладно, держись меня». Ну я и держался.

— Ага, забавно, — сказал Кэн деревянным голосом.

Чушь какая-то, думал он. Враждовать с кем-то, драться на дуэли — и только потому, что этого хочет кто-то... непонятно кто! Император. Подумаешь, император! Выдумал, людей стравливать. Да все наоборот должны делать! Если чужие люди заставляют драться, надо дружить, надо объединяться против них! А все как ослы. Вот и не буду, решил он. Возьму и не буду ссориться. Да если они с этим Кахатой ухитрятся поладить, вот будет паника у наставников!

И все же... все же... вдруг не удастся поладить? Ну или кто-то другой примется цепляться. Порядки тут у них — совсем как на улице. Завернуты только в красивый фантик — дуэли и все такое, — а суть та же. Бей слабого. И слабину показывать нельзя.

— Слушай, — попросил он, — потренируй меня немного, а? У меня рука не держит, но надо же ее разрабатывать.

— Ладно, — легко согласился Ройбэ. — Давай потихоньку.

«Отец»

Первые дни в школе прошли спокойно. Никто не лез, не задирался. Кахата поглядывал презрительно, но всерьез пока не цеплял.

Заниматься Кэн начинал с раннего утра. Ученики жили в отдельных комнатах, небольших и обставленных куда скромнее, чем комната Тэнэби в доме Хэно. Кровать, письменный стол для занятий, шкафчик для одежды, практически ничего лишнего. Но для бродяги, чуть не полжизни слонявшегося где попало, неслыханная роскошь. На мягком ковре Кэн, едва проснувшись, проделывал непонятные упражнения для пробуждения силы, которым его научил Хэно. Там было много медленных движений, и еще полагалось что-то куда-то направлять по мышцам, но Кэну никак не удавалось вообразить, что именно. Наверное, поэтому его таинственные дремлющие способности никак не просыпались, но он продолжал с тупым упрямством. Другого-то варианта все равно не было.

Потом он одевался в форму и вместе с другими ребятами отправлялся по мощеным дорожкам от жилых корпусов к учебному. Там в обеденном зале им накрывали завтрак, и это было лучшим моментом дня, если не считать обеда и ужина. Ради такой кормежки, думал он, можно и лекции потерпеть.

Лекции были нудные. Они начинались после завтрака и продолжались почти до обеда. На одних рассказывали теорию магии, на других историю, географию, политику. Историей и географией Кэн даже немного заинтересовался, потому что о них говорили нормальным человеческим языком. Он даже взял в библиотеке книжку попроще и немного почитал, где было понятно. Там попадались забавные вещи, например, что нынешний правящий клан Империи Солнца и Ветра властвует уже почти двести лет, а предыдущий императорский клан они вырезали под корень, до последнего человека. И про то, что в древности, когда магическая наука была еще слабо развита, было множество опустошительных войн, а теперь так не выходит, из-за магии, но разобраться, чем же магия мешает, оказалось сложно.

После лекций приходила очередь старшей группы использовать тренировочную площадку, и парни мчались туда и рубились там на деревянных мечах. Кэн тренировался с Ройбэ. Очень осторожно, стараясь не выдать полного своего невежества. Чуть что — просто ронял меч и хватался за руку. Ройбэ охал и сокрушался. А вот другие метелились жестоко, так, что щепки летели. Кэн видел однажды, как одному пацану надвое раскроили рожу, и он еще потом плевался зубами. Потом его куда-то увели под руки. А вечером того же дня Кэн снова увидел того же парня в коридоре, и на его довольной физиономии виднелся только хорошо заживший след, а все зубы были на месте. Кэн собирался удивиться, но потом вспомнил, что Нэйбо его собственную физиономию перекроил всего за ночь, и решил не удивляться.

После обеда начинались занятия другого рода. Полагалось сидеть на ковре, пялиться на какие-то знаки и думать про эфир. У Кэна на этих занятиях все равно ничего не получалось, и он навострился просто дремать вполглаза. А иногда уходили из школы в дальний конец территории, на пустырь, и там ученики чертили знаки и вызывали силы, и тогда бабахало, или проваливалась земля, или взвивался ветер, или двигались предметы. Кэн смотрел это представление во все глаза, но поучаствовать не пытался. Всякий раз, когда учителя предлагали ему попробовать, он испуганно мотал головой, и от него тут же отставали.

Остальное время до вечера отводилось для самостоятельных занятий. Можно было читать книги или заниматься исследованиями, или просто дурака валять. И часто вечерами собирался «дискуссионный клуб», как они это называли. Проще говоря, несколько мальчишек садились в кружок в одной из общих комнат и принимались трепаться о магии. Кэн с ужасом узнал, что прежде заводилой клуба был как раз он, Тэнэби Хэно. Но теперь сказать ему было, конечно, нечего, и роль председателя взял на себя Ройбэ. Оказалось, что этот парень действительно хорошо разбирается в магии! А иногда он выдвигал и вовсе революционные идеи, если судить по вытягивающимся лицам других участников.

Например, однажды он взял и ляпнул:

— А кто вообще сказал, что эфир населен?

Тут Кэн немного напрягся, вспомнив свою собственную гипотезу о постигшем его наказании от обитателей эфира. Если Ройбэ сейчас ухитрится доказать свою идею, то его легенда станет выглядеть менее достоверно! Другие тоже недоуменно переглянулись.

— Но демоны же существуют, — неуверенно сказал Таймэ, длинный нескладный парень с волосами, стянутыми в хвост на затылке. — Есть документальные свидетельства.

— Какие, например? — горячился Ройбэ.

— Скажем... Тэро!

— Неубедительно! Что о нем на самом деле известно? Только то, что в разное время разных людей принимали за него. Но что, если это просто уникальные способности, вполне естественные, магические? Просто люди с необычным даром. И ведь ничего особенно демонического они так и не продемонстрировали. Да и документы выглядят бледно. Вполне могут быть подделками.

— А Рах? Скажешь, тоже не демон? — вспомнил Мэи. Он был немного младше остальных и всякий раз ужасно гордился, когда удавалось вставить слово. — Уж это ты не назовешь подделкой документов! До сих пор выжженные пустыни остались.

— Соглашусь, что явление было, — кивнул Ройбэ. — Несколько полностью уничтоженных народов не дадут соврать. Но подумайте. Рах опять же выступал в человеческом облике! Зачем? Зачем демону было принимать человеческий облик, слабый и хрупкий? Почему он не мог выступить в своем обличии, которое наверняка одним своим видом сломило бы желание сопротивляться? Если, как говорят, он собирался захватить мир, зачем ему понадобилось менять внешность?

— И теперь ты скажешь, что это был простой человек, — фыркнул Таймэ.

— Ну, что непростой — это факт. Но тем не менее.

— Сделай это своим выпускным проектом. Великий Ройбэ Сато опровергает замшелые легенды!

Все расхохотались, и разговор перешел на настоящие выпускные проекты.

Насчет этих проектов Кэн сперва тоже переживал. Наверное, и ему полагалось что-то сделать, как-то подготовиться. Он даже, отчаянно стесняясь, попросил в библиотеке учебник по потокам для первого класса. Пожилой библиотекарь нисколько не удивился, молча выдал книгу. Похоже, тут все знали про Тэнэби. Вот только до экзаменов оставалось меньше половины учебного года, а книга выглядела слишком толстой. Если учесть, что читал Кэн довольно медленно, не имея достаточной практики, задача казалась и вовсе неподъемной.

А потом он вспомнил, что у него с Хэно не было такого уговора, чтобы экзамены сдавать. Даже наоборот, от него требовалось благополучно завалить обучение. Немного позора — перед кем там полагалось позориться — и он свободен. Так что однажды на лекции он попросту задремал под бормотание учителя о том, что поток «ха» ни в коем случае не может сочетаться с потоком «вэн».

— Ты что?! — Ройбэ пихнул его локтем. — Не спи! Как ты собрался экзамены сдавать?

— А я собрался сдавать экзамены? — сонно пробормотал Кэн.

— С ума сошел! — зашипел друг. — Твой отец тебя убьет.

— А он уже, — не подумав, брякнул Кэн и только потом понял, что сказал.

К счастью, Ройбэ не воспринял его реплику всерьез и захихикал в кулак.

— Кстати, это не он тебя приложил по физиономии?

Кэн уставился на него круглыми глазами.

— Просто похоже, — извиняющимся тоном сказал Ройбэ. — Видел я некоторых его жертв, которых он еще в школе когда-то отметил, так просто один в один.

Кэн хмыкнул, как будто оценил шутку, а сам с тревогой подумал, что Хэно как-то плоховато замаскировался. Если уж его работа так хорошо известна в этом обществе, может, не стоило использовать те же методы? А потом ему в голову пришла новая мысль, и он удивленно спросил:

— А что, много народу он так... отметил?

— Не так чтобы много, — пожал плечами Ройбэ, — но кое-кого из тех, кто стал потом большими шишками.

— Молодые люди на верхнем ярусе! — прервал их голос учителя. — Я понимаю, что у вас есть темы поинтереснее, но кто-нибудь из вас слышал, о чем я тут говорил?

Ройбэ вскочил и так уверенно оттарабанил про потоки «ву» и «зю», что учитель только крякнул, а Кэн восторженно выпучил глаза. Продолжить разговор на лекции не решился: а ну как учитель упрется и примется его тоже расспрашивать, а он все проспал.

Но потом, когда после лекций отправились на тренировочную площадку, Кэн все же выразил свой восторг:

— А ты здорово во всем этом разбираешься!

— А мне положено, — отмахнулся Ройбэ. — Я же наследник.

— Наследник? — не сразу понял Кэн.

— Я буду следующим главой клана после моего отца, — пояснил Ройбэ. — И судьба клана будет зависеть от меня. А мы и так слабые. У нас мало влияния. Секретов почти нет. А если еще я окажусь никудышным служакой, мы и последнего лишимся. Ренту урежут, например.

— Чего-чего урежут?

— Да ты что?! — Ройбэ уставился на него и почти тут же рассмеялся. — Ну ты даешь! Хотя я не удивлюсь, если ты и раньше этого не знал.

— Ну так хоть теперь расскажи, — проворчал Кэн. Он чувствовал, что лепит слишком много ошибок, и просто чудо, что друг до сих пор ему это прощает.

— Рента! Это то, где мы берем деньги. Вот есть у государства какие-то предприятия. И тогда Император говорит: вот с этого предприятия доход пойдет такому-то клану. Как плата за военную службу, понимаешь? Кто хорошо служит, тому достаются богатые предприятия, а кто плохо, тому плохонькие.

— Это... дарят заводы, что ли? — озадаченно нахмурился Кэн.

— Да нет же! Заводы остаются государственные. А кланы получают только доход. Ну, могут предложить сменить управляющего, а больше ничего.

Кэн еще немного подумал и рискнул спросить:

— А что, я действительно мог этого не знать?

— Да я бы не удивился, — рассмеялся Ройбэ. — Когда тебя деньги интересовали? Ты же весь в науке был.

— Ага, — усмехнулся Кэн. — Но лучше поздно, чем никогда. Хоть теперь немного разобраться. Аристократы, получается, деньги не зарабатывают? А чем же они тогда занимаются?

— Военная служба. Магическое слежение, магическая оборона, диверсии. Чему нас, по-твоему, в школе учат? Если бы ты не спал на лекциях, уже бы разобрался. — Ройбэ посмотрел на него с легким упреком.

— Голова пухнет, — обезоруживающе улыбнулся Кэн. — Пытаюсь я разобраться, честно! Даже книжки взял. Но как будто мешает что-то. Как начну читать, и сразу все в голове путается.

Ройбэ сочувственно покивал, и Кэн спешно перевел разговор на предстоящую тренировку.

Словом, в школе жилось совсем неплохо, даже интересно. Но однажды на лекции по магии учитель сказал такое, от чего Кэну сделалось здорово не по себе.

— Сегодня мы начинаем новую тему, — заявил учитель, — и продолжим ее изучать до конца учебного года. Запишите: слежение. Тема сложная, объемная. Этот раздел магии требует большого соображения и очень большого воображения. Не удивлюсь, если кому-то из вас он вовсе не дастся. Курс будет состоять из двух частей: наблюдение за эфиром и непосредственное наблюдение за событиями.

И принялся рассказывать такие вещи, что Кэн почувствовал: ему нужно срочно переговорить с Хэно.

***

Школа не была закрытым заведением. В интернате вынуждены были жить только приезжие, сыновья аристократов из ближайшей провинции и загородных поместий возле столицы. Городские могли хоть каждый вечер домой мотаться, была бы охота. Но Кэн пойти «домой» не мог, и не только потому, что не знал, можно ли сыну Нэйбо Хэно слоняться по улицам пешком. Главное, он не знал, куда, собственно, идти. Когда он жил на улице, он видел множество стен, ограждающих поместья, и все они находились в разных концах города. Какое из них поместье Хэно, он понятия не имел. А в машине, когда ехал в школу, уснул и упустил возможность сориентироваться.

Но в холле учебного корпуса стоял телефон. Наверное, единственный на всю школу. И в поместье Хэно тоже был телефон. Кэн знал это, потому что Нэйбо в свое время провел его по всей территории и все показал, в том числе и будку телефониста, дежурившего на внешней линии. Этот парень мог переключить звонок по внутренней линии куда угодно, хотя бы и на тот аппарат, который стоит в кабинете Нэйбо. И тот, вообще-то, говорил, что ему можно позвонить, если что-то случится. Правда, предупреждал, что говорить нужно так, будто их подслушивают. Телефонист запросто может не положить трубку у себя. Слуги вообще любопытны, а уж внезапное воскрешение «сына» вызовет любопытство наверняка.

Кэн никогда в жизни не пользовался телефоном, но видел, как это делают другие мальчишки. Достаточно навертеть номер на диске. Он полагал, что справится, главное понять, где взять этот самый номер. Наверное, ему говорили, но он пропустил мимо ушей. Спросить у кого-то из учителей? Или у этого, по воспитательной работе, Кэн помнил, где его кабинет. Наверное, так было бы проще всего. Посвящать в это дело Ройбэ не хотелось.

Когда после лекции вся группа отправилась во двор, Кэн сказал другу, что догонит, и помчался в холл. Это было самое удобное время, чтобы поговорить без свидетелей. У всех занятия, а старшие парни никогда не будут шляться по коридорам, когда могут упражняться с мечом. Дело оказалось еще проще, чем он думал: на стене перед телефоном висел список всех телефонных номеров поместий. Наверняка учителя тоже отсюда звонили родителям, чтобы нажаловаться на отпрысков. Кэн нашел нужный номер и, высунув от усердия язык, несколько раз повернул диск. Трубку он с усилием прижал к уху и, прислушиваясь к хриплым гудкам, пытался срочно отрепетировать свою речь. Что сказать, чтобы и себя не выдать, и чтобы Нэйбо догадался, о чем речь?

Послышался щелчок, а потом сквозь хрип и помехи прорвался голос телефониста:

— Дом Хэно.

— Эм... Это... Тэнэби, — неуверенно заговорил Кэн. — Ты... можешь меня соединить с моим отцом?

Он не знал, все ли правильно говорит, но телефонист не подал вида, даже если что-то было не так.

— Минуту, Тэнэби-дан.

Кэн чуть не переспросил. Вовремя вспомнил, что именно так слуги обращаются к хозяевам. Здесь-то его никто так не называл. В трубке тем временем захрустело, потом запикало, а потом снова щелкнуло, и Нэйбо буркнул в ухо:

— Слушаю.

— Э... отец, — осторожно начал Кэн. — Это я.

Раньше-то он Хэно никогда отцом не называл и не был уверен, что не получит за это еще раз по морде. Но как еще говорить, если подслушивают?

— Что стряслось, Тэн? — Голос Хэно сразу зазвучал иначе, почти встревоженно. Но он назвал его именем сына, значит, все было правильно. Кэн утер пот со лба и снова принялся подбирать слова.

— Я только спросить хотел... Нам тут сейчас рассказывали... Ну, в общем, про слежение. Это, я так понял, кто угодно может за кем угодно подглядывать? Если кто-то колдует, то получаются возмущения эфира, так? И за ними можно следить? И даже прямо так можно подглядеть, что другие делают? Как... как в кино, да? Я видел... — Кэн чуть не принялся рассказывать, что им с мальчишками удавалось иногда пробираться в кинотеатр тайком и смотреть фильмы, вовремя сообразил, что сын аристократа вряд ли занимался бы чем-то подобным. — В общем, можно увидеть, кто что делает, так?

— Да, ты все правильно понял, — отозвался Нэйбо теперь уже совершенно спокойно.

— А тогда почему ты думаешь, что никто не знает... ну, ты знаешь про что.

— А про туман вам не рассказывали? — с улыбкой в голосе спросил Нэйбо. — Впрочем, это, кажется, рассказывают раньше. Все дело в том, что пока одни подглядывают, другие наводят туман. Это специальный прием, не позволяющий подглядывать. У нас в общем доме постоянно кто-нибудь дежурит и наводит туман на все, что делается за стеной. Ну и, разумеется, когда я занимаюсь чем-то действительно важным, я не надеюсь только на них и создаю дополнительную завесу.

— Вот оно как... — смущенно пробормотал Кэн. Ему стало стыдно: вот тоже, полез в магию. Как будто опытный маг не знал, что делает. К тому же, он вспомнил, что учитель действительно толковал о «пробивании тумана», только он не понял, что это значит. И все же сдаваться просто так не хотелось, равно как и выглядеть паникером, поэтому он уперся: — Но ведь туман пробивается, так? И сквозь туман можно подглядеть?

— Можно, — легко согласился Нэйбо. — Но это очень трудно. Любое действие проще противодействия. Потому что когда ты противодействуешь, тебе нужно вычислить, из каких потоков состоит действие, выбрать потоки для их нейтрализации; прибавь сюда, что одолеть сочетание потоков — это не то же самое, что одолеть каждый поток в отдельности. Словом, это очень трудоемкое вычисление. А туман наводится очень легко, и каждый дом наводит его просто так, без особого повода. Поэтому, чтобы кто-то начал нарочно пробиваться через туман, ему обычно нужна веская причина. Хотя бы подозрение, что противник собирается сделать что-то важное. Уверяю тебя, ни у кого не было повода следить за мной.

— А теперь? — спросил Кэн, почти успокоенный.

— А теперь поздно, — усмехнулся Нэйбо. Помолчал и добавил: — Я рад, что ты пытаешься разобраться. Между прочим, именно заклинание слежения когда-то стало причиной смены правящего Дома. Предшествующий Императорский дом получил огромную власть, научившись видеть все происходящее. Остальным магам, как у нас, так и за границей, пришлось срочно искать способы противодействия. Заклинание тумана было изобретено несколько раз, оно до сих пор используется в разных вариантах. Но потом, конечно, все пришло в равновесие. Так всегда бывает.

— Читал я про этот Императорский дом, — проворчал Кэн. — Они там всех вырезали, до последнего младенца.

— Ты, наверное, про нынешний Дом. А я говорю о предыдущем. У нынешнего другие секреты. Впрочем, тот Дом наверняка поступил точно так же. Так обычно и делают.

— Всех-то зачем убивать? — буркнул Кэн.

— Чтобы не могли отомстить, — невозмутимо объяснил Нэйбо. — За своих положено мстить. Даже если забрать власть назад не получится, то устроить врагам веселую жизнь просто необходимо.

— Ну тогда все друг друга перережут, а потом придут настоящие враги и всех захватят, — возразил Кэн. На самом деле, по закону улицы тоже полагалось морды бить, если кого-то из банды обидели, но ведь то банды. Они-то государственную границу не защищают. В нем вдруг взыграло государственное мышление, которым он, не иначе, заразился из учебника истории.

— Совершенно верно, — неожиданно согласился Нэйбо. — Поэтому закон ограничивает месть. Полагается вызывать на дуэль и разбираться непосредственно двоим: обидчику и обиженному. Желательно не насмерть. Никаких войн клан на клан. Но на самом деле, — добавил он после паузы, — это только с виду соблюдается, а на деле могут и исподтишка напакостить.

— Тоже мне, — фыркнул Кэн. Он хотел сказать, «тоже мне, аристократы», но вовремя успел проглотить последнее слово. Нэйбо в трубке тоже усмехнулся.

— Ну что, у тебя еще есть вопросы?

— Нет вроде.

— Как в школе?

— Да нормально все, — Кэн заулыбался. — Можно жить.

— Надеюсь, ты делаешь упражнения?

— Делаю, делаю. Только не получается ничего.

Против ожидания, Нэйбо отреагировал совершенно невозмутимо:

— Это нормально. Так обычно и бывает: сначала ничего, а потом сразу получается. Главное не бросай. Это самое важное для тебя сейчас.

— Помню я, — буркнул Кэн и совсем успокоился.

Распрощавшись с Хэно и повесив трубку, Кэн некоторое время тупо таращился в стену, слегка улыбаясь. Вроде он ничего мужик, этот Нэйбо. Можно с ним разговаривать. Конечно, у него свой интерес, о котором он, кстати, до сих пор не рассказал, и все-таки Кэн ожидал более жесткого обращения, особенно после той дрессировки, которую проходил «дома». А он, гляди-ка, не наорал, чтоб его по пустякам не беспокоили, не высмеял, что какой-то бродяга полез в высшую магию. Даже учебой интересуется. Пожалуй, если действительно что-то серьезное случится, можно будет ему еще позвонить.

***

И ведь появился повод позвонить, даже целых два. В учебном процессе намечался какой-то перерыв, и все должны были на несколько дней отправиться по домам. Это событие предвкушали и начали обсуждать задолго до его начала. Ройбэ тоже вовсю строил планы.

— Ты обязательно должен у нас погостить на каникулах. Как думаешь, твой отец не будет против?

— Н-не знаю, — растерянно протянул Кэн. Он понятия не имел, как посмотрит на эту идею Хэно. И ведь скорее всего ему это не понравится. В школе ладно, но пусти этакого дикаря в аристократический дом, мигом раскусят.

— Ну хорошо, я не говорю, пожить, — сдался Ройбэ. — Но хоть пару раз зайди. Или я к тебе, хочешь? На мотоциклетках погоняем.

— На чем? — изумился Кэн. Снова промах! Ройбэ вылупился на него, как впервые увидел.

— На мотоциклетках! Только не говори мне, что ты разучился, ни за что не поверю. Ты же так любил гонять!

— Э... Ну... — Кэн почувствовал, что теряет почву под ногами. Он понятия не имел, что это за мотоциклетки такие и стоит ли ссылаться на больную руку. — Не разучился, наверное. Не помню.

Он виновато оскалился, как всегда, когда речь заходила о его «провалах в памяти». Обычно Ройбэ тут же успокаивался, но не в этот раз.

— Да ты вспомнишь! Только в седло сядешь, сразу и вспомнишь. Такие вещи руки сами помнят. Мы обязательно должны вместе покататься. Мы так давно этого не делали!

Пришлось пообещать, что они непременно погоняют. Всю дорогу до аудитории Кэн лихорадочно размышлял, как теперь будет выкручиваться. Наверное, Нэйбо своей властью может запереть «сына» дома? Конечно, будет очень обидно проторчать несколько дней взаперти, не имея возможности даже носа высунуть на улицу, но это лучше, чем провалить все дело. Каким бы оно, это дело, ни было.

После лекции все, как обычно, отправились на площадку, и вдруг в коридоре первого этажа кто-то сильно ткнул Кэна в спину. Он возмущенно обернулся. Сзади ухмылялся его враг, Ристэ Кахата. Дружки Кахаты, рыжий и тощий, торчали чуть поодаль и тоже лыбились. Проходившие мимо ученики начали оборачиваться, предчувствуя интересное.

— Ты обнаглел, Хэно, — заявил Кахата. — Ты вообще собираешься давать мне ответ?

Кэн на мгновение растерялся. Он ни разу ни о чем не разговаривал с этим типом. Не считать же разговором ту перепалку в первый день, тем более в ней участвовал только Ройбэ.

— А ты меня о чем-то спрашивал?

Ухмылка Ристэ стала угрожающей.

— Я сделал тебе предложение. Давным-давно. И до сих пор не дождался ответа. Сколько можно думать?

Ученики начали останавливаться и глазели на них. Рядом замер перепуганный Ройбэ. Кажется, здесь нельзя было, как раньше, просто дать по морде и смотаться. Нужно было разыгрывать из себя аристократа, но Кэн понятия не имел, как повел бы себя в этой ситуации истинный аристократ. Поэтому он просто оскалился и вежливо сказал:

— Извини, запамятовал. Ты не мог бы повторить свое предложение?

— Я вызывал тебя на дуэль. Уже полгода как. Пора бы тебе принять решение.

Вот это сюрприз! Неужели действительно вызывал? А Ройбэ говорил, что он никогда не совался. Может, где-то наедине выловил? А может, просто врет? Сейчас-то не проверить. Он ведь понимает, что Тэнэби ничего не помнит. А Кэн так и вовсе знать не может. Только было что-то или нет, а драться с ним сейчас никак невозможно. И Нэйбо не велел, да и сам Кэн уже насмотрелся на площадке, с чем придется иметь дело. Так что он ответил так, как и полагалось отвечать на подобные предложения:

— Провались ты к Раху!

После чего отвернулся и преспокойно зашагал прочь. Кахата выкрикнул ему в спину:

— Трус!

Кэн и на это ответил в строгом соответствии с кодексом улиц. Не оборачиваясь, сделал неприличный жест и бросил сквозь зубы:

— Вэдин сын!

На это Кахата никак не отозвался. Кэн ушел, провожаемый изумленными взорами многочисленных зрителей.

Ройбэ нагнал его уже во дворе. Пихнул плечом, предлагая отойти в сторонку, и уже в уголке помотал головой и выдохнул:

— Ну ты даешь!

Кэн только теперь сообразил, что опять напортачил. Нэйбо ведь говорил, что нельзя в приличном обществе ругаться такими словами. Он состроил виноватую физиономию, почесал затылок и потупился.

— Да, я знаю, что нельзя так выражаться, но...

К его изумлению, Ройбэ рассмеялся.

— Да ты и раньше так ругался.

— Серьезно?!

— А откуда, думаешь, вырвалось? Ты всегда любил что-нибудь эдакое ввернуть, пока учителя не слышат.

Кэн невольно заулыбался.

— А чего тогда?

— Но он тебя трусом назвал! — Ройбэ снова округлил глаза.

— И что с того? — продолжал недоумевать Кэн.

— Но такое не прощают. Никто бы не простил. Ты должен был его вызвать на дуэль! Он на это и рассчитывал, говоря такое при свидетелях.

Кэн понял, что снова дал маху. Конечно, на улице за «труса» тоже били морду, но это только когда могли. Зато было такое понятие — «повелся». И если какой-нибудь слабак, поддавшись на обидные слова, нападал на обидчика и бывал бит, то его потом дразнили куда хуже, чем того, кто не повелся. А у них, вишь, все наоборот. Это он тут умереть, что ли, должен был, если кому-то приспичило его обозвать? Нужно было срочно как-то выкручиваться.

— А... а я не буду с ним драться. Из принципа. Я так решил.

— Как это? — изумился Ройбэ.

— А вот так! Они же что? Они же нарочно нас поссорили? Ну так я из вредности наоборот сделаю. Я... я с ним подружусь, вот!

Ройбэ расхохотался.

— Ты все тот же. Всегда любил сделать все поперек.

— Ну вот! — с облегчением заулыбался Кэн. Он уже проникся глубокой симпатией к покойнику. Похоже, он был стоящим парнем, этот Тэнэби!

— Вот только... — отсмеявшись, Ройбэ снова стал серьезен, — боюсь, ничего у тебя не получится. Кахата не захочет мириться. Вражда между вашими семьями слишком долгая.

— Ничего, — легкомысленно отмахнулся Кэн. — Когда-нибудь она должна прекратиться. Вот возьму и поговорю с ним. Прямо сейчас, после занятий.

Как решил, так и сделал. Когда все мечи вернулись в стойку, и парни потянулись с площадки в здание школы, Кэн подошел к Ристэ сзади и окликнул:

— Эй, погоди. Надо сказать кое-что.

Кахата обернулся. Его приятели тоже. Все трое недобро сощурились. Кэн на всякий случай нашел глазами Ройбэ. Тот ни в какую не хотел уходить и оставлять друга одного, и они договорились, что Ройбэ останется у двери. Если начнут метелить, вмешается.

— Что, надумал, все-таки? — оскалился Ристэ.

— Наедине надо поговорить, — буркнул Кэн сердито.

Кахата еще раз ухмыльнулся, а потом кивнул дружкам.

— Ладно, идите.Я догоню.

Они кивнули и ушли. Остальные парни, видя, что двое противников стоят и молчат, все поняли и тоже потянулись к выходу, не задерживались. Надо людям поговорить с глазу на глаз, нечего им мешать. Понимающие ребята. Краем глаза Кэн заметил, что рыжий приятель Кахаты что-то говорит Ройбэ, а потом увлекает его за собой в школу. Не хотят давать врагу никакого преимущества. И это резонно. Соберись Кэн драться, присутствие друга действительно создало бы ему перевес. Но драться он не собирался.

— Ты это... — начал он, избегая смотреть Ристэ в глаза. — Извини, что я тебя обозвал и все такое. Я вот чего хотел. А давай не будем драться, а? Ну просто... нам это зачем? Ты же понимаешь, что они нарочно это делают. А мы должны наоборот, взять и объединиться против них. Представляешь, какой шухер будет, если мы объединимся?

Он уже сам чувствовал, что говорит слабо, неубедительно. Кахата выслушивал его сбивчивую речь с брезгливым изумлением. Потом сказал:

— Ты трус! Объединяться решил! Просто боишься принять вызов. Вот уж от кого не ожидал.

— Но чего нам делить-то? — продолжал напирать Кэн. — Чего ради ссориться?

— А это ничего, что твой отец моему все лицо сжег? — злобно прошипел Ристэ.

— Ну и что? — изумился Кэн, впервые посмотрев в глаза собеседнику. Он даже чуть не ляпнул, что Нэйбо и ему лицо сжег, и он ничего, не обиделся же.

— Что? — прорычал Ристэ, грозно, но негромко, чтобы не услышали от дверей. — Такое не прощают! Я не могу отомстить самому Нэйбо, но тебя я изувечу. Это будет уроком и ему, и тебе.

Кэн некоторое время недоуменно моргал. Да, в таких условиях сложненько будет примириться. Вроде как и повод для вражды есть. А с другой стороны, что это за повод? Ну, кто-то кому-то когда-то начистил морду. Так у них вон какая магия, физиономии за день исправляют так, что почти ничего не видно. А потом вспомнил:

— Так это же их дело! По закону они должны сами между собой разбираться, а мы тут при чем?

— Закон! — фыркнул Кахата. — Плевал я на закон! Мой отец так и не решился твоего вызвать, но я тебя вызову. Чего бы мне это ни стоило.

— Это нечестно будет. — Кэн поднял руку, нарочно скрючив пальцы. — Нам никто и не разрешит драться.

— Врешь ты все. Я видел, ты уже нормально меч держишь.

— И через раз его роняю! Ты должен был видеть, если действительно смотрел.

— Вранье. Притворство. Я тебя выведу на чистую воду.

— Знаешь, что? — обреченно вздохнул Кэн. — Иди ты все-таки к Раху!

Он обогнул Ристэ и зашагал к выходу с площадки. Переговоры можно было считать проваленными. Что поделаешь, не мастер он языком чесать.

***

Кэн чувствовал, что у него назрело несколько вопросов к Нэйбо. Конечно, Ристэ мог и наврать, но это вряд ли, такие вещи легко проверить. Но вот спросить бы, а зачем, собственно, Хэно это сделал. Может, история немного длиннее, и тогда можно будет, как у них тут выражаются, провести второй раунд переговоров. Конечно, убедить Ристэ, что его отец сам виноват, будет непросто, но попробовать стоит. Может быть, надо Ройбэ привлечь, он умный. Но сначала следовало снова позвонить домой.

Вечером, когда все разошлись по жилым корпусам, Кэн задержался в учебном. Дождался, пока станет тихо, и пробрался в холл, к телефону. В этот раз он чувствовал себя куда увереннее. Хотя вопросы сегодня были посложнее, но, может быть, Хэно не пошлет его к Раху и ответит.

Нэйбо оказался дома и трубку снял сразу.

— Привет, это я опять, — буркнул Кэн.

— Да, Тэн, я слушаю, — благосклонно отозвался Хэно.

Кэн набрал воздуху в грудь и выпалил:

— Слушай, а правда, что ты Кахате лицо сжег?

— Так это еще в школе было, — невозмутимо заявил Нэйбо. — Я в юности много кому отметин наставил на разных местах.

— Но зачем ты это сделал?

— Они напрашивались.

Кэн на мгновение даже дар речи потерял. Вот так просто у них тут? На улице обычно требовалась более веская причина для драки.

— А почему ты спрашиваешь? — поинтересовался Нэйбо.

— Просто его сын тут тоже того... напрашивается.

— Скверно. — Слышно было, что Нэйбо хмурится. — Тебе нельзя с ним связываться.

— А что мне делать? — в отчаянии воскликнул Кэн. — Он просто лезет и все.

— Постарайся его избегать.

— Да как я его избегу? В одной группе учимся.

— Он сейчас сильнее тебя. Ты в любой драке ему проиграешь.

— Но он заедается!

— Игнорируй.

— А если он меня на дуэль вызовет?

— Пошли его к Раху.

Кэн поперхнулся от изумления.

— А я и послал, — сказал он недоверчиво. — А Ройбэ сказал, что так нельзя. Что я должен был принять вызов.

— Не слушай Ройбэ, — настойчиво проговорил Нэйбо. — Меня слушай. Твоя задача сейчас — выжить. Не принимай никаких вызовов. Плевать на репутацию. Тебя еще будут бояться, просто не сейчас, позже. Сейчас не время. Просто игнорируй все нападки. Если почуешь неладное, обращайся к Гайто. Он наведет порядок. И вообще, ты давно должен был сказать Кахате, что не можешь драться из-за руки.

— Да говорил я! А он не верит.

— Что значит — не верит?

— Говорит, я притворяюсь, — обиженно пробурчал Кэн.

— Значит, тебе придется быть еще убедительнее, — заявил Нэйбо.

Кэн не вполне понял, что он должен делать убедительнее: говорить или притворяться, но в целом это было примерно одно и то же. Он был недоволен разговором. Хэно не дал ему ни одного довода для примирения с Ристэ. Больше с Кахатой разговаривать не о чем, и его замысел, такой остроумный, срывался напрочь. Оно, конечно, и ладно. Не так уж и надо было. Просто было бы забавно примириться двум врагам, назло воспитателям. Но ведь Ристэ продолжит нарываться, и нужно будет как-то реагировать. Снова отказываться от дуэли, становиться посмешищем всей школы? Да даже и это ладно. Вон, Нэйбо сам сказал наплевать на репутацию. Это их, аристократов, игры, Кэну необязательно в них участвовать. Вот только Ройбэ. Перед Ройбэ уже нечем будет оправдываться. Сначала друг будет просто удивляться, потом встревожится, потом... отвернется? Размолвка с этим парнем стала бы серьезной потерей. Кэн чувствовал, что уже слишком привязался к Ройбэ Сато.

Задумавшись о друге, Кэн вспомнил и еще об одном обстоятельстве, о котором собирался поговорить с Нэйбо. Он спохватился:

— Слушай... тут еще одно дело.

Он вдруг сообразил, что довольно долго молчал в трубку. А Нэйбо тоже молчал, ничего не спрашивал, просто ждал. А теперь сразу откликнулся:

— Рассказывай.

— В общем, Ройбэ... Он звал меня в гости... Или сам хотел зайти и... в общем, хотел кататься на каких-то мотоциклетках. А я... Нет, он. Он говорит, что не поверит, что я забыл.

Кэну очень хотелось заорать: что за дичь такая эти ваши мотоциклетки, что мне делать со всем этим, что отвечать, — но приходилось помнить о возможном подслушивании. Даже если не на линии, то здесь тоже мог кто-нибудь притаиться в темном коридоре. Но как, какими словами объяснить, что он ничего не понимает?!

— Что ж, он прав, пожалуй, — невозмутимо отозвался Нэйбо. — Такие вещи не должны забываться.

— Так что же мне делать? — не удержавшись, заорал Кэн.

— Хм... — Нэйбо надолго задумался. Потом проговорил неторопливо: — Сегодня поздно. Завтра. Да, завтра вечером. После ужина выходи за ворота. Машина будет тебя ждать.

— А что — завтра вечером? — оторопел Кэн.

— Приедешь домой, поговорим, — с нажимом сказал Хэно.

Кэн понял, что на этом лучше закончить.

***

Следующим вечером, после ужина, Кэн, немного смущаясь, сказал Ройбэ, что в дискуссионном клубе участвовать не будет.

— Домой поеду. Отцу что-то от меня понадобилось.

— Ладно, — нисколько не удивился Ройбэ. — Тогда до завтра.

Распрощавшись с другом, Кэн отправился за ворота школы. Напротив уже стоял автомобиль Нэйбо. Шофер тут же выскочил и открыл заднюю дверь. Непривычный к подобному обращению, Кэн недоверчиво на него покосился и полез внутрь. В салоне больше никого не было. Шофер заскочил на переднее сиденье и тут же тронулся с места.

Кэн всю дорогу таращился в окно. Мимо проносились на страшной скорости богатые дома, нарядные, кирпичные, с пушистой зимней зеленью в палисадниках, освещенные газовыми и электрическими фонарями. Вечер стоял морозный, и в воздухе проносились даже отдельные снежинки, но в машине было тепло и уютно. Приятно было смотреть отсюда, изнутри, а не торчать там, снаружи, под ледяным ветром, пытаясь забиться в какую-нибудь щель и дожить до утра. Определенно, жизнь изменилась к лучшему. За эту новую жизнь стоило побороться. Разобраться, найти свое место, понять, кто враг, а кто друг, научиться быть здесь. Интересно, а что будет, когда он выполнит свою часть договора? Ведь не выгонит же его Хэно обратно на улицу? Ведь нет?

Вскоре Кэн разобрался, где они едут, и когда машина въехала в ворота, уже знал, где находится поместье Хэно. Места были известные. Теперь, если понадобится, он и пешком из школы добежит.

Шофер высадил его у ворот, и Кэн уверенно отправился к своему дому. Школьную форменную курточку пронизывал ветер, и Кэн перешел на бег. Скоро он, запыхавшийся, уже дергал дверной звонок. Дверь открылась сразу, и на пороге возникла старая няня с ее пугающей, в один зуб, улыбкой.

— Входи, мальчик, входи, — проворковала она.

Нэйбо, полностью одетый, появился в холле прямо за старухой. В руках он тащил какие-то шмотки.

— Одевайся. — Он сунул Кэну теплую кожаную куртку, а на голову водрузил странную шапку с ушами. А когда Кэн с недоумением натянул все предложенное, выдал еще и шоферские перчатки. — Идем.

Они снова вышли на холод, но теперь, конечно, было совсем другое дело. Кэн с удовольствием поднял высокий воротник. Даже не спросил, куда их несет на ночь глядя.

Оказалось, что обратно к гаражу. Нэйбо коротко кивнул механику на дверь.

— Пойди погуляй.

Тот немедленно отложил инструменты, вытер руки тряпкой и невозмутимо спросил:

— Долго?

— Пару часов.

Механик кивнул и вышел. Кэн проводил его недоуменным взглядом. Пока он крутил головой, Нэйбо уже прошел в дальний угол гаража и откинул там какой-то чехол. Под чехлом обнаружилось странное сооружение. У него было два колеса, а между колесами было сиденье, а с одного конца были рога.

— Что это? — изумился Кэн. — Никогда такое не видел.

— Это и есть твоя мотоциклетка, — ответил Нэйбо. — Сравнительно новое изобретение. Если ты, говоришь, давно не был в столице, то мог и не видеть. Вряд ли где-то еще на них сейчас ездят.

Кэн подошел поближе и пригляделся. Мотоциклетка опиралась на подножку и чуть кренилась набок. Рога крепились к переднему колесу, а между ними красовались странные циферблаты. Сиденье выглядело потертым и мягким.

— Тэн обожал эту игрушку, — понизив голос почти до шепота, заговорил Нэйбо. — Я никогда не одобрял. Говорил, опасно. Хм...

Он помолчал, и Кэн догадался, о чем. Тэнэби все равно доигрался. Любил он, видать, опасные игрушки.

— Будешь учиться? — спросил Нэйбо уже нормальным голосом. — Я обещал тебе развлечения, будем считать, это они и есть.

— А что нужно делать? — опасливо спросил Кэн.

— Здесь все довольно просто. Куда проще авто. Вот это ключ, поворачиваешь вот так. Вот этой штукой заводишь.

Нэйбо взял мотоциклетку за рога, встал рядом и нащупал ногой какую-то педаль. Изо всех сил нажал на нее, и педаль ушла вниз. Потом снова вернулась наверх, а внутри механизма что-то хрюкнуло. Нэйбо все давил и давил, пока вдруг не раздался рокот, и все сооружение затряслось. Тогда Нэйбо по-хозяйски уселся в седло, ударом пятки выбил подножку и положил руки на рога.

— Вот здесь рукоять газа. Открываешь его потихоньку и едешь. А это тормоза, — он показал рычаги возле рукояток. — Больше тут ничего нет.

Нэйбо повернул рога набок, — Кэн только тут сообразил, что это руль, — и вдруг мотоциклетка взревела и прыгнула на несколько шагов вперед и вбок. Кэн отскочил от неожиданности. А Нэйбо невозмутимо поставил на место подножку и слез с седла.

— Давай, — кивнул он Кэну. — Садись и аккуратно поворачивай ручку. Медленно. Задача — доехать до стены и там остановиться. Просто нажмешь на тормоза и остановишься. Ну?

И только теперь до Кэна окончательно дошло, что происходит. Хэно не станет запирать его в доме и ограждать от опасных затей друга. Он собирается просто научить его гонять на этой проклятой мотоциклетке, чтоб ей к Раху провалиться! У Кэна немедленно взмокли ладони. Но зато если он сможет, у него будут очень веселые каникулы, как раз такие, какие предвкушал Ройбэ.

Он посмотрел на мотоциклетку. Мотоциклетка тарахтела и сотрясалась. Поджидала. Она стояла в самом начале длинного широкого прохода, но по сторонам его поблескивали носы роскошных автомобилей. Страшно. Кто ее знает, как эта штука себя поведет. А если он вляпается в какое-нибудь авто и сломает его? Ладно, придется тогда напирать на то, что это была затея Нэйбо. Пусть сам и будет виноват. Кэн осторожно уселся в седло и положил ладони на рукоятки.

— Убирай подножку, — сказал Нэйбо и сам же пнул ее. Подножка со щелчком откинулась куда-то под брюхо мотоциклетки. — А теперь осторожно поворачивай ручку вперед.

Кэн попытался провернуть сразу обе ручки, но поддалась только одна. Мотор вдруг взревел, и махина рванулась вперед. Охнув от ужаса, Кэн растерялся только на миг, а потом вспомнил про тормоза и разом схватился за оба. Рычаги подались, и мотоциклетка встала, как вкопанная.

— Слишком резко, — прокомментировал Нэйбо. — Плавнее. И разгоняйся, и тормози плавнее. Попробуй еще раз, до стены еще далеко.

Кэн попробовал. В этот раз он уже знал, как подается ручка, и покрутил ее совсем чуть-чуть. Колеса медленно сдвинулись с места. Машина мягко покатилась вперед, и Кэн успел почувствовать восторг от этого движения. Но тут надвинулась стена, и снова пришлось срочно вспоминать про тормоза.

— Ух ты! — выдохнул Кэн.

— Очень простое устройство, — заговорил Нэйбо, подходя ближе. — Двигатель не очень мощный, но убиться хватит. Поэтому крепко держи руль и смотри куда едешь. Но ты должен быстро это освоить, это тебе не фехтование. Пойдем на улицу. Немного покатаешься и привыкнешь.

Он повернул ключ, и двигатель умолк. Кэн встал и поволок свою новую игрушку вслед за Нэйбо сперва к воротам гаража, а потом и за ворота поместья. Они тихо просочились через калитку, и равнодушный привратник проводил их сонным взглядом. Немного отошли от ворот, и тогда Нэйбо сказал:

— Ну, вот тут давай. Только не убейся, это будет очень глупо.

Кэн посмотрел вперед. Улица была пуста. Тускло светили фонари. И такой вдруг на него нахлынул прилив восторга и жути одновременно, что он задохнулся. Неужели у него теперь будет собственная машина? И он прямо сейчас научится на ней ездить? Да он о таком даже и не мечтал! Лишь бы только не убиться в самом деле, а то действительно глупо.

Кэн решительно повернул в замке ключ.

***

Время до каникул пронеслось незаметно. Кэн еще несколько раз ездил домой и практиковался кататься. У него быстро начало получаться, и теперь он мог не опасаться ударить лицом в грязь, когда в гости приедет Ройбэ.

С Кахатой тоже не дошло до драки. Кэн старательно его избегал, как только мог, а тот, видимо, не придумал, как подступиться, потому особенно и не лез.

А в одно прекрасное утро во двор школы съехалось немыслимое количество авто и карет, они приезжали, забирали кого-нибудь и уезжали, а на их место прибывали новые, и Кэн, высмотрев под окнами знакомый автомобиль, помахал рукой Ройбэ, сказал непременно заходить, как только сможет, и, довольный, укатил домой.

Да, если Хэно обещал деньги и развлечения, то не обманул. Этого хватало. Ройбэ примчался практически сразу, и они тут же уехали вдвоем кататься по городу. Кэн полностью положился на друга в деле выбора развлечений, и тот разошелся вовсю. Приглашал каких-то девчонок в ресторан, звал каких-то парней гоняться наперегонки, водил целую компанию на новый заграничный фильм, и чем только не занимался. У Кэна голова шла кругом. В незнакомых компаниях он привычно помалкивал, но с удовольствием включался во все затеи.

Хэно не ворчал и в тратах отчитываться не заставлял. Однажды только сказал насмешливо:

— Привыкнешь к хорошему. Учти, это у тебя последние каникулы, больше не будет. После выпускных экзаменов сразу займемся делом, и такой воли больше тебе не дам.

— Так тем более надо успевать! — воскликнул тогда Кэн и тут же снова умчался развлекаться.

Вообще, Хэно оказался мировой мужик, как решил про себя Кэн. Он больше не выглядел таким страшным, каким показался в первый день. Он усмехался, но не насмехался, охотно отвечал даже на самые глупые вопросы, объяснял все непонятное. Он сам задавал вопросы и выслушивал все, что Кэн ему рассказывал. Беседовали они в основном по утрам, точнее, в то время суток, когда Кэн просыпался после полуночных гулянок. Нэйбо к этому времени уже был весь в делах, но всегда выходил вместе позавтракать.

Скоро Кэну начало казаться, что Нэйбо изо всех сил старается с ним поладить. Как-то сойтись поближе, подружиться, что ли. И он чувствовал, что и сам не против такого сближения. Кэн подумал, что Хэно, наверное, был неплохим отцом, и почувствовал вдруг что-то вроде зависти к покойному Тэнэби. Если уж он к чужому парню так... Нет, конечно, до душевности и полной открытости им было еще далековато, и все же с Хэно можно было иметь дело.

Этот разговор состоялся утром в последний день каникул. Сегодня гулянок не предвиделось, нужно было лечь спать пораньше, и Кэн собирался просто заехать за Ройбэ и немного покататься напоследок. Но мысли его уже были в школе, потому он и завел этот разговор.

— Ну зачем ты все-таки обидел Кахату? — спросил он Хэно с горечью. — Мне теперь от Ристэ не отвязаться. А я ему, главное, говорю, зачем, мол, нам ссориться? Это ж они... как это... манипулируют! А этот осел меня и слушать не хочет.

— Все немного сложнее, чем тебе кажется, — усмехнулся Нэйбо. — Дело не в нашей давней ссоре и даже не в том, чем занимаются ваши наставники. Вы не смогли бы подружиться, это исключено. Наши кланы — враги. Точнее, соперники. Реальные претенденты на звание Императорского дома.

— Это как? Это... захват власти, что ли? — испугался Кэн. Он вдруг вспомнил, что слышал что-то похожее от Ройбэ, но испугаться догадался только теперь.

— Этого вам в школе, конечно, не расскажут, — задумчиво проговорил Нэйбо. — Но ты это должен знать. Сейчас положение Императорского дома очень неустойчиво. Мы полагаем, что он ослаб. Сейчас очень многие Дома изыскивают возможности, чтобы занять его место. Ведутся напряженные исследования. Подготавливаются вооруженные силы. Все наготове... но никто не решается действовать. Пока.

— Почему?

— Потому что никто еще не нашел того самого оружия, которое сокрушит Императорский дом. Здесь нужно действовать наверняка. Ошибка будет стоить жизни всему клану.

— Что это за оружие такое? — почти прошептал Кэн.

Нэйбо усмехнулся.

— Тебе нужно больше читать.

— Читаю я! — возмутился Кэн. — Но я же... ну... мало читал. Редко. У меня медленно получается.

— Практикуйся, пригодится. Ладно, сэкономлю тебе время, расскажу самое главное о смене правящих Домов. Видишь ли, кланы чаще всего имеют свои секреты. Все ведут научные исследования, и однажды делаются важные открытия. Иногда эти открытия дают такие преимущества, что Дом захватывает власть. Иногда бывает, что это не открытие, а удачное генетическое изменение. Физическая способность. Помнишь, я рассказывал о физической магии? Иногда достаточно даже этого. А порой бывает сочетание факторов: особенная формула, которую может использовать только маг с определенной наследственностью. Кто-то другой, даже если узнает формулу, не сможет вызвать с ее помощью силы эфира. Бывает по-разному. Главное, чтобы этот секрет мог принести реальное преимущество. Помнишь, я говорил о предыдущем Императорском доме? Они открыли способ подглядывать в эфир. Они смогли предугадывать любое действие, направленное на них, по возмущению эфира, и нейтрализовать его. Они стали неуязвимы. В то же время от них невозможно было спрятаться. Они посылали своих шпионов и убийц, точно зная, кого из врагов где удобнее поймать. Они воздействовали на эфир на расстоянии, точно зная, где находятся их цели. Кланы были вынуждены подчиниться. В ту пору Империя успела хорошо расширить свои границы, пока наши противники не изобрели собственный туман.

— Ага, — пробормотал Кэн, кивая. — Но ведь их потом, получается, все равно победили?

— Конечно. Подобное оружие не вечно. Я уже говорил, все научились наводить туман и надежно скрылись за его завесой. Восстановилось равновесие. Но в какой-то момент другой Дом нашел новое оружие и попросту перебил весь правящий клан.

— Это которые теперь правят? А какое у них оружие?

— Это что-то очень сложное, и до сих пор никто не сумел разгадать секрет. Император умеет вызывать локальные возмущения эфира. Но так, как никто другой не умеет. Эфир принимает форму некого чудовища и просто уничтожает всех, кого увидит. А потом вроде бы снова растворяется. Но слишком мало свидетелей, а надежных свидетелей и того меньше. Какие-то перепуганные служанки, которым удавалось забиться под кровать, или еще кто-нибудь в таком роде. Почти никто не выживал, когда происходило что-то подобное. Императорский дом с удовольствием распространяет самые жуткие слухи. Они охотно поддерживают убеждение, что могут уничтожить кого угодно и где угодно. Достаточно пробить туман и узнать, где находится враг. А приближаться им не надо, они могут действовать с любого расстояния. И вычислить такое действие и нейтрализовать пока никому не удалось. Естественно, что их боятся. Естественно, никто не пойдет на риск, пока не будет полностью уверен в успехе.

— Но как же тогда их победить? — воскликнул Кэн. — Бессмыслица же. Тут только вякнешь что-нибудь, а тебе чудище в постель.

— Оружие не вечно, — повторил Нэйбо, ухмыляясь. — Дело в том, что мы даже не знаем точно, они открыли формулу, или же это наследственная физическая способность. Если наследственная, то тут все просто. Такие способности часто ослабевают. Иногда усиливаются, такое бывает, но редко. Чаще всего правнуки уже почти утрачивают возможности прадедов. Но та же история бывает и с чисто научными знаниями. Иногда первооткрыватель просто боится за свою власть в самом Доме и не раскрывает свой секрет никому, кроме наследника. А иногда секрет и невозможно полностью раскрыть, потому что все дело не столько в формуле, сколько в применении. Дети не очень хорошо понимают, что им объясняют родители, а потом еще более искаженно передают внукам. А иногда просто ленятся. Или оказываются недостаточно умны. Наследники не могут воспроизвести формулу или получают не тот эффект. Некоторое время на них играет угрожающая репутация, но постепенно возникают сомнения. Вот и теперь тоже...

— Сомнения? — переспросил Кэн.

— Сомнения. Правящий Дом очень давно не использовал свои возможности. Многие начинают считать, что они утратили способность. Или почти утратили. А Император знает о том, какие ползают слухи, но ничего не предпринимает. Поэтому сейчас у нас брожение. Все ищут оружие. Межклановые распри обострились. Многие хотят захватить власть. И клан Кахата тоже очень этого хочет. Поэтому Ройбэ не станет с тобой сотрудничать, как бы ты его ни уговаривал.

— Ясно тогда, — вздохнул Кэн. — Ладно, не очень-то и хотелось. Но только он сказал бы нормально, что не хочет, а то месть приплел... Ну его к Раху! А ты как думаешь, изобретут они оружие?

Хэно прищурился и некоторое время смотрел на Кэна со странным выражением. Потом усмехнулся:

— Нет, я думаю, что мы успеем первыми.

Дуэль

После каникул в школе показалось еще скучнее, чем раньше. Прежде Кэну довольно было еды и тепла, теперь же он узнал вкус иных удовольствий. Единственное, что его утешало, это отсутствие необходимости корпеть над учебниками. Все остальные ученики группы включились в выматывающую гонку под названием «подготовка к экзаменам». Реже стал собираться дискуссионный клуб, Ройбэ чаще пропадал в библиотеке, или на пустыре за школой, или просто у себя в комнате. Кэн, чтобы не болтаться одному по коридорам, тоже шел к себе и читал что-нибудь интересное или лишний раз выполнял упражнения для пробуждения силы. Больше-то все равно заняться было нечем.

Может из-за обилия досуга, может по другой какой причине, но Кэн начал больше задумываться о будущем. До сих пор он даже думать не хотел, что его ждет, кормят и ладно. Теперь же ему отчаянно хотелось продолжить жить так, как удалось на каникулах. Ну ладно, совсем так невозможно. У этих аристократов тоже куча неведомых обязанностей, вон, тот же Нэйбо постоянно чем-то занят. Да и Ройбэ сказал, что после школы сразу отправится служить в армию, как ему и положено. Кэн туда не попадет, это уже ясно. Он вернется в дом Хэно, и там на него навалят каких-то дел, которые ему, как сыну Нэйбо, положены. Но хотя бы изредка так развлекаться все же хотелось бы. К тому же, Хэно обещал, что у него будет все.

Но вот что он задумал, этот Хэно? Какую роль отводит он в своих замыслах Кэнми Тахаре? Чему намерен научить? И главное, чем расплачиваться? Надо было все-таки расспросить поподробнее. В самом начале Кэн просто побоялся спрашивать, потом слишком увлекся новыми впечатлениями, а теперь вот снова заробел. Боялся уже не спросить, боялся услышать ответ. Теперь, когда он ввязался в эту игру, он как бы принял условия Хэно. И опасался, что они ему не понравятся.

Еще больше он опасался, что не справится с тем, для чего его наняли. Тогда, в начале, думал, что ерунда, что в крайнем случае можно просто сбежать. Теперь его приводила в смятение мысль о том, что Хэно станет преследовать его и в конце концов догонит. Теперь он узнал о магии достаточно, чтобы понять: от мага не скроешься. А еще больше того смущала мысль, что ему... и не хочется убегать. Ему хочется остаться здесь, стать настоящим аристократом, жить этой жизнью, сытой и веселой, пусть даже наполненной обременительными обязанностями. Он с ужасом представлял, что вернется на улицу, снова будет вкалывать почти даром, мерзнуть, голодать...

Он понимал, что должен хоть чему-нибудь научиться здесь, стать более самостоятельным, получить какие-то знания, чтобы потом, если его все же выгонят, суметь как-то выкарабкаться со дна жизни. Он хватался за книги, но мало что мог уяснить из них, он пытался разбудить свои силы, но они упорно дремали. Он снова не знал, как ему быть.

Появился и другой повод для расстройства. Кэн заметил, что многие, даже и младшие ученики, шушукаются у него за спиной.

— ...просто трус...

— ...побежит жаловаться папочке...

— ...интересно, как Хэно относится к тому, что его сыночек не умеет за себя постоять?

Это действовало на нервы, ужасно хотелось развернуться и надавать по ушам всем шепчущимся. Но Кэн даже и это смог бы вытерпеть. В банде он был младшим, часто терпел насмешки от своих и чужих и выработал к ним определенную устойчивость. Беспокоило всерьез то, что и Ройбэ начал бросать на него странные взгляды. Всякий раз, когда они вдвоем проходили по коридору и слышали подобные обсуждения, Ройбэ косился. Косился с беспокойством и вроде бы ожидая каких-то действий, хотя никогда ничего не говорил. И вот это всерьез доставало. Кэну не было дела до всех остальных, пусть они хоть что там себе думают, но он не мог допустить, чтобы Ройбэ считал его трусом. Конечно, будь они оба простыми уличными мальчишками, все было бы иначе. Там, на улице, Ройбэ уважал бы выдержку друга, который не ведется ни на какие подначки. Здесь, в школе, это не считалось доблестью.

***

— Эй, Хэно!

Кэн обернулся. Деревянный меч летел прямо ему в физиономию. Машинально, не задумываясь, Кэн поймал рукой брошенную деревяшку. Ристэ Кахата кровожадно оскалился. Он стоял позади в окружении целой компании мальчишек, многих из которых Кэн замечал прежде шепчущимися о нем.

— Вы только посмотрите, как он держит меч! — воззвал Кахата. — Он утверждает, что у него пальцы не гнутся, но что-то мне подсказывает, что они отлично действуют.

Кэн покосился на свою руку. Она действительно обхватывала деревяшку прочно и уверенно. Он украдкой огляделся. Уже многие бросили тренировку и внимательно следили за происходящим в центре площадки. Кажется, в этот раз он действительно влип.

— Ну и чего тебе надо? — осведомился Кэн и швырнул меч обратно в физиономию врага. Тот усмехнулся и отбил его своим мечом.

— Ты знаешь, что мне надо. Я вызываю тебя на дуэль. И нечего прикрываться своей якобы раненой рукой. С ней все в порядке, это все видели.

Кэн покосился на Ройбэ. Тот стоял с вытянувшимся лицом и не решался вмешаться. Кажется, деваться было действительно некуда. Кэн немного задумался над формулировкой и решил, что обиднее всего будет использовать максимально официальное обращение.

— Рах тебя забери, Кахата-ка! — сказал он. — Ладно уж, давай драться, раз тебе неймется.

— Давно бы так! — отозвался тот почти с нежностью. — Моим наблюдателем будет Самэти. Кто у тебя?

Кэн понятия не имел, что все это значит. К счастью, Ройбэ опять пришел на помощь:

— Я буду. Где, когда и как?

— На мечах. После занятий, здесь.

— Принято.

Кахата ухмыльнулся, бросил последний взгляд на свою жертву и удалился в сопровождении свиты. Когда все отошли на достаточное расстояние, Ройбэ зашипел в ухо Кэну:

— Ты спятил! Как ты будешь драться, ты подумал?

— А достало! — обреченно отозвался Кэн. — Он бы все равно не отцепился.

— Что тебе стоило дотерпеть до конца года?

— Психанул, — сознался Кэн, смущенно улыбнувшись. — Надоело. Все косятся. Шушукаются за спиной. Ты вон тоже косишься.

— Кто?! Я?! — Ройбэ вытаращил глаза точно так, как Нэйбо когда-то запретил Кэну.

— Ну а скажешь нет? Вон, только кто-нибудь начнет говорить, как ты сразу...

— Но я же... — Ройбэ в растерянности открывал и закрывал рот. — Я же просто боялся, что ты сорвешься! Вовсе я не хотел, чтобы ты дрался.

— А сам говорил... — проворчал Кэн.

— Что я говорил?

— Что надо было еще в тот раз принять вызов.

— Не говорил я такого! Я только сказал, что не поймут...

Кэн отвел глаза. Что уж теперь. Поздно. Вызов принят. Может быть, Ройбэ действительно просто беспокоился за него, а может быть только сейчас так говорит. Наверное, зря повелся. Как теперь выкручиваться, непонятно. Да и Хэно вряд ли будет доволен, если его на дуэли продырявят. На мечах... Это ж страсть подумать, на мечах! На настоящих, а не на этих колотушках. Этот аристократ с пеленок небось на мечах учится, а он, бродяга, всего ничего позанимался, и то вполсилы.

— Что ты думаешь делать? — вернул его к насущному голос Ройбэ.

— Думаю... долбану ему хорошенько и вышибу меч. А потом кулаком по зубам. Левая у меня вполне себе действует.

— Ну уж!.. — с сомнением покачал головой Ройбэ. — Не думаю, что это сработает.

— Да ладно! — Кэн попытался придать своему голосу уверенность, которой он не чувствовал. — Справлюсь я с ним.

— Пойду я лучше к Гайто, — решил Ройбэ. — Он это все запретит.

В душе Кэна забрезжил огонек надежды.

***

Но надеждам не суждено было сбыться. До начала практических занятий Ройбэ успел сбегать к заведующему воспитательной работой и вернулся расстроенный.

— Гайто сказал, что если все было по правилам, он не может запретить. Пообещал напомнить Ристэ, что тебя не надо убивать, но это все. Но я думаю, он и не хочет убивать. Он хочет искалечить так, чтоб не собрали.

— Да, наверное, — обреченно протянул Кэн, а сам задумался. Значит, они не все лечат? Наверное, если руку или ногу отрубят, ее нельзя будет на место приделать. Ох, зря, все-таки, ввязался!

После занятия он, провожаемый пристальным взглядом Кахаты, сходил к себе в комнату и достал со дна чемодана свой меч, который, как считали, не должен был ему пригодиться. Вытянул из ножен короткий прямой клинок, потрогал пальцем лезвие. Острое. Слишком. В банде его не научили драться даже на ножах, хотя старшие это умели. Вот бы обезоружить врага и сойтись на кулаках! Кулаками он привык и умел пользоваться.

Ристэ дожидался его прямо у дверей комнаты. Кэн показал ему меч и мотнул головой, идем, мол. Сказать не получилось: в горле как-то вдруг пересохло. Вдвоем они, сопровождаемые любопытными взглядами, вышли из корпуса и отравились через парк к главному зданию. Тут уже было пусто, но вот на площадке оказалось еще несколько человек кроме Кахаты и его наблюдателя. Выяснилось, что Самэти — этот тот рыжий, который вечно таскался с Кахатой, Кэн даже этого не знал. А вот что здесь забыли остальные, не знал до сих пор.

— Так даже лучше, — шепнул ему на ухо Ройбэ. — Много свидетелей, ему придется драться честно.

— Так и мне тогда тоже, — проворчал Кэн. А потом подумал, что уж его-то никакие наблюдатели не остановят, если начнут убивать. Честность? Не смешите!

Ристэ выхватил меч, отшвырнул в сторону ножны и занял стойку.

— Прошу! — воскликнул он и повел кончиком меча перед собой, как бы приглашая.

— Иду я, — буркнул Кэн. Тоже бросил ножны подальше, шагнул вперед и напружинился. Меч взял двумя руками, как дубину, и выставил перед собой. И вдруг сообразил, что забыл спросить, какие тут правила. А ведь они наверняка есть! Куда можно бить, куда нельзя, как останавливается поединок, ничего этого он не знает. А теперь, при всех, не спрашивать же. Ладно, придется как-нибудь так.

Кэн первым бросился вперед. Он очень рассчитывал на этот удар: изо всей силы долбануть сбоку, Кахата не удержит оружие, и тогда можно будет перейти к кулачному бою. Не тут-то было! Меч Кахаты легко ушел вбок и вниз, вынырнул из-под удара и тут же снова оказался на уровне глаз. А вот Кэна швырнуло по инерции так, что он развернулся и едва не напоролся на чужой клинок. Вывернулся чудом, отскочил... и вот тут началось самое худшее.

Ристэ явно не спешил закончить поединок. Он рисовался перед дружками. Он гонял Кэна по всей площадке, а тот мог только отскакивать и неумело закрываться мечом. Ристэ казался истинным виртуозом. Его клинок порхал, будто невесомый, легко обходил защиты и уже несколько раз ударил Кэна плашмя. Кэн бесился, но боялся больше. Зачем только он в это ввязался? Говорили ему умные люди... Он продолжал держать меч обеими руками, все еще пытаясь притворяться, будто правая не действует, хотя в это вряд ли уже кто-то верил. Слышались смешки.

— Заканчиваем балаган, — подмигнул вдруг Кахата. — Сейчас я тебя нарежу кусочками.

И тут же бросился вперед. Кэн ухитрился подставить меч под удар, но толку не вышло. Кахата будто кувалдой долбанул! Меч вывернулся из рук и улетел неведомо куда. Только страх позволил Кэну увернуться от следующего удара. Если бы он не отпрянул, рассекло бы надвое, а так клинок только скользнул по груди. Распорол куртку и рубашку, и Кэн почувствовал мокрое.

Он же меня убьет, думал он. Просто убьет, ему что, ему даже ничего не будет. Все по правилам. Убьет, и все будет правильно, у них так, и у всех так, потому что слабых убивают. Убить его.

По телу вдруг разлилась приятная истома, исчезла усталость, но в глазах отчего-то потемнело. Или, может быть, воздух вокруг заколыхался, как от сильного жара. Куда-то подевался страх. На Кэна накатила беспричинная злая веселость. Он почти ничего не видел, только лицо своего врага в колыхающемся круге. Цель.

Всего мгновение понадобилось ему, чтобы забыть о себе и стать будто бы кем-то другим. Тем, кому не было страшно. Тем, кому было ясно, что делать. Кахата не успел сориентироваться. Он подступил и снова ударил мечом. Кэн небрежно махнул навстречу удару ребром ладони, раздался металлический звон, и лезвие переломилось надвое.

Кахата отскочил на несколько шагов и замер с обломком меча в руке. Он посмотрел на меч, перевел взгляд на лицо противника и остолбенел. Кэну стало смешно, и одновременно новая, незнакомая ярость поднялась из глубины его существа. Он взмахнул рукой, как отгоняют муху, воздух снова содрогнулся, и Кахату швырнуло назад и закрутило, будто сорванный с дерева листок. Где-то вдали кто-то охнул. А Кэн уже прыгал вперед, поднимая руки. Сверкнула вспышка, его кулак врезался под дых Кахате, и тот отлетел еще дальше. Кажется, он больше не мог встать, но это было все равно.

— Хватит! — заорал Кахата срывающимся голосом. — Стоп!

Но Кэн уже подлетел к нему, схватил за шиворот и поднял. Руки Кахаты сомкнулись на его запястьях, как тонкие птичьи лапки, бессильные и беспомощные. Что-то пробежало по рукам Кэна, и вдруг под ладонями заискрились электрические разряды. Они прыгали во все стороны, и это было смешно и немного щекотно, но Кахата заорал не своим голосом. Кэн от души шмякнул его об землю и поднял ногу, чтобы растоптать, но тут кто-то схватил его сзади за плечо.

Кэн стиснул кулак и обернулся. Он хотел ударить того, кто ему помешал, и знал, что если ударит, снесет голову, но в круге дрожащего воздуха оказалось лицо Ройбэ. И тогда вдруг все закончилось. Воздух перестал дрожать, и зрение прояснилось. Пропала, как и не было, странная ярость, и ощущение нечеловеческой силы в мышцах тоже исчезло. Кэн словно проснулся. Он стоял, сжимая не до конца занесенный кулак, у его ног поскуливал Кахата, а за плечо его держал насмерть перепуганный Ройбэ.

— Тэн! — сказал он умоляюще. — Тэн, хватит! Он сдался. Ты должен прекратить.

— Ага, — пробормотал Кэн и опустил кулак.

Он не мог понять, что случилось. Что с ним сейчас было такое. Он ли это дрался только что? У него вдруг снова потемнело в глазах, но уже иначе, и еще затошнило. Он покачнулся, и Ройбэ тут же обхватил его за плечи.

— Ты как? Нормально? — успокаивающе забормотал он. — Пойдем. Не трогай его больше, пойдем. Тебе в больницу надо. Я тебя отведу. Пошли, пошли.

Он мягко подталкивал Кэна к выходу с площадки, и тот не чувствовал желания сопротивляться. Хотелось, чтобы кто-нибудь большой, сильный и умный все решил за него. Его мутило и ужасно хотелось лечь. Еще и порезанная грудь заболела. Не поднимая ни на кого глаз, Кэн позволил себя увести.

***

До больницы, как выяснилось, было рукой подать. Должно быть, ее нарочно устроили рядом с тренировочной площадкой. И какой-то маг добродушного вида сидел за столом и явно ждал.

— А, вот и дуэлянты! — сказал он весело. — Сильно ранен?

— Кажется, не очень, — сказал Ройбэ и усадил Кэна на стул.

Врач расстегнул куртку и рубашку на груди Кэна, осмотрел рану, хмыкнул.

— Всего-то? Ристэ удивительно великодушен.

— Нет, — помотал головой Ройбэ. Глаза у него все еще были круглые. — Тут другое. Ристэ... Его сейчас принесут.

Теперь глаза стали круглыми и у врача. Он поспешно нарисовал прямо пальцем на голой груди Кэна какие-то знаки, и рана тут же закрылась. Потом он недоверчиво уставился на Ройбэ, но потребовать объяснений не успел.

Кахату действительно принесли. На руках. Кажется, он был без сознания. Врач изумленно покачал головой и жестом указал парням, куда нести раненого. Все исчезли в боковом помещении, даже Ройбэ. А Кэн остался сидеть на месте. Его начинала бить дрожь.

За стеной слышались голоса, но Кэн не прислушивался. Голоса звучали возбужденно, наверное, парни рассказывали врачу, что произошло на площадке. Вообще-то, Кэну было бы любопытно узнать, как это выглядело со стороны, но не сейчас. Потом, когда он немного придет в себя.

За стеной возились довольно долго, а потом все вышли разом. Врач выгнал парней за дверь, даже Ройбэ, и это было неплохо. Объясняться, конечно, придется, но лучше бы оттянуть этот момент. Кэн скорчился на стуле и смотрел в пол. Ему уже не было настолько плохо, как он изображал, в голове понемногу прояснялось, но по мере того, как прояснялось, снова поднимался страх. И не только по поводу того, что с ним случилось. Как отреагируют другие на происшедшее, вот что пугало!

— Как себя чувствуешь? — деловито спросил врач.

Кэн пробурчал что-то невразумительное. Тогда врач обошел его сзади и принялся что-то чертить на спине, прямо на куртке. Интересно, подумал вдруг Кэн, ему не надо видеть, что получается? Но если уж его начали интересовать такие вещи, наверное, он вполне пришел в себя. Кэн принялся тихонько оглядываться. Ничего интересного не разглядел: столы какие-то, кушетка, шкафчик... Никого, кроме них двоих, в кабинете не было. Палец врача щекотал спину, хотелось поежиться. Зато отступила дурнота, и голова больше не кружилась.

Вдруг распахнулась дверь, и на пороге появились двое. Одного Кэн знал: Гайто. Второго нет. Но вид у этого второго был очень представительный, комплекция солидная, а усы и борода придавали лицу особенно строгий вид. При одном взгляде на него многие сразу чувствовали себя виноватыми. Кэн точно почувствовал.

— Что произошло? — спросил строгий у Кэна. Тому нечего было ответить, и он пожал плечами и опустил глаза. Тогда за него ответил врач:

— Похоже на неконтролируемый выплеск физической магии. Ребята, конечно, с перепугу рассказывают всякие небылицы, но все-таки там что-то очень серьезное случилось.

— Но сейчас он стабилен?

— Да, кажется, все в порядке. Общий уровень снизился. Сейчас он даже ниже нормы. Наверное, результат перерасхода сил.

— А что с Кахатой?

— Довольно сложное положение. Я устранил опасность, но работы еще много. Я им сразу же займусь, как только вы заберете у меня вот этого пациента. — Врач похлопал Кэна по спине.

— Иди, Хэно, — приказал строгий, и Кэн сразу же поднялся. Спорить с таким человеком не хотелось. Гайто положил ему руку на плечо и куда-то потащил. А строгий остался в кабинете.

Они вышли на улицу, и Кэна снова зазнобило. Он так и шел в расстегнутой куртке, а здесь пролетал снег. Гайто крепче стиснул его плечо и прибавил шагу. Было уже темно, в жилых домиках светились окна, но по парку никто не болтался. Без помех они добрались до комнаты Кэна, и Гайто мягко, но настойчиво пихнул его внутрь.

— Будь здесь, ладно? — сказал он. — Никуда не выходи.

Кэн кивнул. Дверь захлопнулась, и в замке повернулся ключ. Кажется, его заперли. Кажется, он снова напортачил, на этот раз всерьез.

Он плюхнулся на кровать, даже не подумав переодеться, и уставился в потолок. Самое время было подумать, что же все-таки произошло. Как вышло, что он, простой бродяга, побил настоящего мага? Да еще и при помощи магии, что же еще это могло быть? А может, это сказались, наконец, упражнения? Нэйбо ведь говорил: сначала не получается, а потом вдруг получается. Может, это иесть физическая магия, которой ему полагалось овладеть? Что ж, хотя бы это хорошо: Хэно не ошибся.

Но из-за чего все-таки переполох? А переполох изрядный, вон сколько народу понабежало. Тот строгий наверное директор, очень уж похож. Неужели только оттого, что он Кахату отделал? Ну да, а когда Кахата собирался его на кусочки нашинковать, никто не шевельнулся. Тот же Гайто даже не попытался воспрепятствовать, а еще воспитатель. Не может же быть, чтобы к Хэно было здесь другое отношение. Если Нэйбо не врет, они тоже очень влиятельная семья. А может, Кэн опять какие-то правила нарушил? Может, нельзя было магию применять, когда договорились на мечах? Нет, а он что, нарочно, что ли?! Оно как-то само получилось. Не надо было Кахате его бесить, вот что.

Дойдя до этого пункта размышлений, Кэн рассердился и твердо решил защищаться. Он ведь сколько раз говорил, что не может драться! Тому свидетелей куча. Все знают, что у него рука. И если Кахата все-таки полез, какие у него были варианты? Позволить себя настругать? Вот пусть сами подставляются, раз такие принципиальные! Но защищаться было не от кого, никто не шел, и Кэн незаметно задремал.

Проснулся рывком от стука распахнувшейся двери. На пороге стоял Нэйбо Хэно, и вид у него был изрядно встревоженный. За его спиной маячил строгий тип, но сейчас он выглядел скорее смущенным.

— Он в порядке, Хэно-ка.

Хэно несколько секунд изучал Кэна, растерянно моргающего на кровати, а потом гневно обернулся к директору.

— Я говорил вам, что его магия нестабильна. Я просил вас обратить особое внимание. Или вы решили, что я просто треплю языком?

— Никто не ожидал, что он применит... — виновато забубнил строгий тип, теперь уже совершенно не строгий.

— Я предупреждал вас, что не знаю, чем это может обернуться? — продолжал напирать Хэно.

— Они собирались драться на мечах!

— Я говорил вам, что мой сын получил физические травмы? Я предупреждал, что он не может драться на дуэлях?

— Я говорил с Ристэ на эту тему, и он пообещал, что только попугает его. Он дал слово, что не станет в этот раз драться всерьез.

— Попугает? — гневно зашипел Нэйбо. — Вот он и напугал! Высший, здесь кто-нибудь понимает что-нибудь в магии? Нестабильная магия не контролируется! Вы знаете, что значит «не контролируется»?

Строгий, кажется, вспомнил, что он здесь главный, и сдвинул брови.

— Хэно-ка, я понимаю, что вы расстроены, но я попросил бы вас сбавить тон. Я готов признать, что дирекция допустила ошибку и принести извинения...

— К Раху ваши извинения! Я хочу поговорить со своим сыном.

И Хэно захлопнул дверь прямо перед носом директора. Кэн опасливо смотрел на него, предчувствуя недоброе. А Хэно вдруг растерял весь свой грозный вид, и теперь его взгляд выражал скорее недоумение.

— Ты соображаешь, что делаешь? — спросил он негромко, явно опасаясь, что директор подслушивает под дверью.

Кэн сел и спустил ноги с кровати. Ссутулился, сунул ладони под зад, поднял плечи и опустил глаза. Сказать ему было нечего. Выволочку он заслужил. Говорил же ему Хэно в дуэли не ввязываться, а Кахату посылать к Раху. Он не послушался, а теперь что? Неприятностей не оберешься.

— Зачем ты согласился на дуэль? — Хэно подошел поближе и говорил теперь еще тише.

— А куда бы я делся? — пробурчал Кэн.

— Куда делся? — В голосе Хэно зазвучало крайнее изумление. — Ты будешь мне рассказывать о гордости? Ты?

— Ну а чего они? — буркнул Кэн смущенно.

Гордости он действительно не понимал. Он давно это заметил, беседуя с Ройбэ. Кодекс улиц не предписывал мстить за поруганную честь. Били за дело: чтоб не совались на чужую территорию, чтоб не трогали, кого не следует, чтоб боялись. А когда не могли побить, отступали, и это называлось здравым смыслом. Погибать за эфемерную гордость дураков не было. А теперь выходило, что он полез на рожон действительно ни за что. Нахватался тут всякой ерунды.

— Тебе повезло, что твои способности проснулись именно теперь, — сказал Хэно. — Конечно, ничего удивительного в этом нет. Так часто бывает, что они просыпаются от осознания серьезной опасности. Но ты рисковал. Они совсем не обязательно должны были проснуться.

— Ну, я... — Кэн смущенно дернул плечом. — Я думал... как-нибудь так... справлюсь...

— Как-нибудь так? — Кажется, Хэно едва не рассмеялся. — Против мага? Ты помнишь, что я говорил тебе о физической магии? Что она усиливает тело? Ты никак не мог бы с ним справиться так.

Кэн снова дернул плечом и опустил голову еще ниже. Хэно присел на корточки у кровати, чтобы наконец заглянуть ему в лицо. Кэн постарался спрятать хотя бы взгляд.

— Ты слишком рано обнаружил свои способности, — зашептал Хэно. — Я надеялся, что о них никто не узнает. А теперь все усложняется. Теперь многие задумаются о том, что ты из себя представляешь. Мне это не нужно. И тебе это не нужно. Это слишком опасно для нас обоих. Понимаешь?

— Извини, — пробубнил Кэн. — Но ты же не объясняешь ничего. И как я буду...

— А просто делать, что говорят?

Кэн вздохнул. Хэно поднялся и заговорил строго:

— Чтобы больше ни во что не ввязывался, ясно? Может быть, нам еще удастся выдать это за одиночную случайную вспышку. Главное, чтобы ничего подобного не повторилось.

— Ладно...

Нэйбо вдруг потрепал Кэна по плечу, и тот в изумлении поднял глаза. Хэно слегка улыбался.

— Кажется, это было действительно впечатляющее зрелище. Свидетели просто захлебываются от восторга. Думаю, по школе разнесутся такие слухи, что больше никто не решится тебя задирать.

— Но что это было? — решился спросить Кэн.

— Твоя сила. Я же говорил, что у тебя особенная сила. Это не вся, конечно, это только начало. Только начало.

***

Наутро Кэн проснулся рано. Немного полежал, вспоминая вчерашнее и размышляя над тем, можно ли ему уже выходить и идти на занятия, или он под арестом. Но неотложные нужды больше нельзя было терпеть, и он рискнул толкнуться в дверь. Она оказалась не заперта. Тогда он помчался по коридору в одних подштанниках, хотя такое здесь принято не было. Впрочем, все равно все еще спали.

Потом он вернулся к себе и привычно взялся проделывать упражнения. И внезапно ощутил нечто невероятно приятное в мышцах, знакомое и незнакомое одновременно. Не сразу вспомнил: точно так он чувствовал себя вчера. Вот, значит, она какая, сила! В это утро Кэн занимался куда дольше и тщательнее, испытывая огромное, тягучее наслаждение.

В коридоре поднялся шум, потом стих, и только тогда Кэн покинул комнату. Боялся лишний раз попадаться на глаза одноклассникам. Неизвестно, что они уже слышали о вчерашнем, что думают, как посмотрят. Но сбежать не удалось: оказалось, что Ройбэ поджидает его прямо у дверей комнаты.

Ройбэ смотрел даже не так, будто впервые его увидел, а будто у него к тому же рога отросли. Кэн смутился. Но друг спросил только:

— Ты как, нормально?

— Да нормально, — пожал плечами Кэн.

Ройбэ неуверенно улыбнулся и кивком предложил двигаться на выход. Они остались одни в корпусе, все уже ушли на завтрак, и потому можно было говорить без опаски.

— От отца здорово попало? — сочувственно спросил Ройбэ. — Я видел, он приезжал вчера.

— Да не очень, — хмыкнул Кэн. — Сказал только больше так не делать. Наверное, сам испугался.

— Скорей всего.

— А этот... Кахата? Он как?

— Не очень, — покачал головой Ройбэ. — Ты его здорово помял. Говорят, его вчера домой забрали долечиваться. И непонятно теперь, вернется ли он хотя бы к экзаменам.

— Но он сам виноват! — тут же ощетинился Кэн. — Я же говорил ему! Сам полез.

— Сам-то сам... — раздумчиво протянул Ройбэ, косясь на Кэна странным взглядом. Вроде бы о чем-то поразмыслил, вроде бы насмелился и осторожно спросил: — А ты никогда не думал, что ты... Тэро?

Кэн не сразу вспомнил, что это за слово такое, а когда вспомнил, поперхнулся.

— Не-ет... А почему я должен?

Демоном его еще никогда не обзывали.

— Но послушай, — с горячностью заговорил Ройбэ, — ведь этого же не может быть! Того, что ты вчера вытворял.

— Почему не может?

Ройбэ покосился с нескрываемым изумлением, но все же привычно объяснил:

— Потому что физическая магия не дает преимущества.

Теперь уже изумился Кэн:

— Как это — не дает?

— Ну вот так, не дает. Она у всех примерно одинаковая. Иногда кто-то может стать сильнее другого. Почти никогда не бывает, чтобы кто-то был сильнее всех всегда. Но даже если кто-то сильнее, то совсем ненамного. Мы выезжаем только на особенных умениях. Вспомнил?

— Вроде, — неуверенно протянул Кэн. — А я что делал?

— Ты и этого не помнишь?!

— Ну, я... — Кэн смущенно рассмеялся. — То ли помню, то ли нет. Как затмение какое-то. Помню, что вытворял что-то очень страшное, а подробности... А как это со стороны выглядело?

— Страшно и выглядело. Воздух колыхался, молнии сыпались. Никогда не видел, чтобы кто-то молнии с рук запускал. А уж чтобы ударить на таком расстоянии... Ты же его в первый раз отбросил, не прикасаясь, с нескольких шагов! Никогда не видел, чтобы кто-то доставал так далеко. А меч? Ты ребром ладони переломил меч. Клянусь, я слышал звон металла! Ты уверен, что ничего в рукаве не спрятал?

—Да нет... — по-прежнему неуверенно отозвался Кэн, хотя уж это знал наверняка. — Звякнуло, да, помню. И молнии помню. Они щекотные.

— Ну вот! — воскликнул Ройбэ. — Думаешь, ты обычный маг после этого? Тэро должен появиться в нашем поколении. Это может быть кто угодно. Даже ты.

— Иди ты к Раху! — испуганно отмахнулся Кэн. — Тэро, скажешь тоже. Просто это... эфир так подействовал. И вообще, ты говорил, что никакого Тэро не было, помнишь? Ты говорил, что это обычные люди.

— Мало ли, что я говорил! — парировал Ройбэ. — Это я только ради дискуссии. Нет, ты все-таки подумай.

— Ну тебя! — пробурчал Кэн. — И думать не стану.

А сам, конечно, задумался. Так всю дорогу до столовой и думал.

Собственно, про Тэро он не знал ничего, слышал только редкие упоминания в разговорах, и то уже здесь, в школе. За стенами школы этого имени никто не произносил. Этот демон не входил в обычный пантеон, видимо, знание о нем было секретом магов. Но теперь и сам он маг и вполне может пойти в библиотеку и почитать. Вряд ли кто-то станет ему препятствовать. И чем дольше Кэн думал, тем вероятнее казалось ему дикое предположение Ройбэ. Ведь Нэйбо сказал тогда, что он, Кэн, не маг, а лучше. А кто еще может быть лучше мага? Только демон.

Кэн еле дотерпел до вечера, так его тянуло выяснить этот вопрос. Да и одноклассники на него косились, одни с любопытством, другие с откровенным страхом. В коридорах, в столовой, на спортивной площадке — всюду шушукались, оглядывались, и он слышал «свое» имя. Многие бегали к телефону, наверняка докладывали родителям. Интересно, о чем? Что не хотят учиться в одной школе с «этим бешеным Хэно»? Или о том, что он демон? К нему самому никто не подходил и ни о чем напрямую не спрашивал, поэтому он понятия не имел, насколько верны ползающие по школе слухи. В любом случае это было неприятно, и как только закончились занятия, Кэн сказал Ройбэ, что пропустит заседание дискуссионного клуба, и отправился в библиотеку. Здесь он без затей взял энциклопедию по демонам эфира, забился с ней в дальний уголок и принялся изучать.

Демонов, которые почтили своим присутствием мир людей, оказалось всего два. С Рахом все было понятно. В древности он вдруг объявился в одном из несуществующих нынче государств и попытался захватить весь Старый мир. Магия как наука еще была не слишком развита, маги ничего не могли противопоставить мощи демона, и он успел стереть с лица земли несколько крупных империй того времени, попутно разворотив горы, осушив моря, превратив в пыль и пески плодородные пашни, и многое другое. Справились с ним не люди, а сам Высший, который законопатил его в какой-то особенно мерзкий уголок эфира на вечную каторгу. Это все было известно даже малым детям, в энциклопедической статье содержалось чуть больше подробностей, чем в детских сказках, вот и вся разница.

А вот Тэро как явление выглядел посложнее. Он начал проявлять себя уже после Раха. История не сохранила имени того, кто первым вычислил, что примерно раз в столетие в мире рождается в теле обычного человека демон эфира. Для чего демону это понадобилось, тоже до сих пор никто не знал. Тэро мог воплотиться случайным образом в любом человеке, от последнего нищего до могучего мага, в любой стране. Отмечали, впрочем, что до сих пор его появление фиксировалось только на территории Старого мира — на землях, где выросли некогда первые человеческие цивилизации. Опять же, никто не мог объяснить, почему он так тяготеет к древности и игнорирует сравнительно недавно обжитые земли за океаном или все еще полудикие степи, пустыни и острова. Предполагали также, что он все-таки появлялся и там, и это были те случаи, когда его не удавалось вычислить.

Вычисление Тэро издавна стало любимым состязанием всех магических кланов. Вывести одну формулу раз и навсегда не удавалось. Здесь Кэну опять не хватило теоретической подготовки, чтобы понять весьма краткое и расплывчатое обоснование этого. Но ему достаточно было и того, что он понял. Сперва маги прогнозируют примерное время появления Тэро, после чего принимаются создавать ту единственную поисковую формулу, которая может привести к человеку, содержащему в себе демона. Как правило, кто успевал сделать это первым, тот и захватывал демона и мог его использовать.

Использовали Тэро в основном как оружие. Для захвата ли власти, для увеличения ли влияния своего клана, а может для мести или войны. Иногда задуманное удавалось довести до конца. Иногда бывали осечки. Порой демона убивали соперники еще до того, как он успевал полностью раскрыть свою силу. А случалось, что Тэро убивал своего пленителя. В любом случае заканчивались эти истории бесславно и даже трагически. В энциклопедии были кратко перечислены случаи использования Тэро, и по ним можно было судить, что еще ни разу вмешательство демона не приводило к серьезным историческим изменениям. Никому не удалось захватить полмира, уничтожить народы, обеспечить своему клану власть на многие столетия или что-то в таком роде. И тем не менее попытки продолжались.

Кэн захлопнул книгу и откинулся на спинку стула. Теперь все сходилось. Нэйбо знал его имя и знал, где он ночует. Это потому, что он вычислил человека. Высший знает, как они это делают, но он пришел туда в ту ночь, потому что знал. Был только один резон вычислять какого-то там человека: Тэро. И недаром он, ухмыляясь, говорил в тот раз, что он первым получит оружие. Потому что оружие уже было в его руках. Ему оставалось только «разбудить» демона. Конечно, он хотел сделать это тихо, не привлекая внимания: слишком уж много конкурентов. А Кэн напортачил, раскрыл свою силу, и теперь кто-то может догадаться, что он и есть Тэро. Нэйбо же сказал, что это опасно. Что они сделают? Сцапать сейчас Кэна — раз плюнуть. Он же ничего не умеет. Или?.. Может, сила опять проявит себя, если кто-то попытается напасть? Но он же не знает, как ее «заводить»!

Кэн чувствовал, что ему надо срочно переговорить с Хэно. Задать пару прямых вопросов, получить конкретные ответы. Написанное в энциклопедии очень ему не нравилось. Как-то очень уж безнадежно выглядела судьба всех предыдущих Тэро. Он хотел знать, что конкретно собирается сделать с ним Хэно, как именно использовать. И что, все-таки, будет потом, когда он выполнит свое предназначение. В особенности его интересовало, сможет ли он остаться в живых.

Он спустился в холл к телефону, уверенно навертел номер на диске и без колебаний спросил к аппарату «отца». Когда тот ответил, сказал прямо и коротко, что нужно встретиться. Нэйбо, кажется, не удивился. Пообещал немедленно прислать машину. Кэн помчался к себе, схватил куртку потеплее и в ожидании авто нетерпеливо вышагивал взад-вперед у ворот школы. Наконец, автомобиль прикатил, и Кэн сразу заскочил внутрь, не дожидаясь, пока водитель откроет ему дверь. Чувствуя его нетерпение, шофер погнал машину на полной скорости.

Хэно ждал в кабинете. Старуха-нянька проводила Кэна, как всегда приветливо скаля зуб. Плотно затворила за ним дверь и ушла. Кэн некоторое время прислушивался к шагам за дверью. Убедившись, что она точно ушла, он повернулся к Нэйбо.

Нэйбо сидел за массивным столом, перед ним были разложены листы бумаги и перья, черные досточки, испещренные магическими знаками, и куски мела. Похоже, он занимался какими-то вычислениями, но сейчас Кэну не было до этого дела. Он хотел получить ответы на свои вопросы. Тем более что и Хэно с легкостью отложил в сторону свои бумаги и с интересом уставился на визитера.

— Я Тэро, да? — в лоб спросил Кэн. Как плавно подвести разговор к этому вопросу, он так и не придумал, и потому решил не морочиться.

Нэйбо откинулся на спинку кресла и долго и внимательно разглядывал Кэна. Потом как бы нехотя проговорил:

— Рано ты об этом узнал. Я предполагал сам тебе рассказать, попозже. Когда ты немного освоишься со своими способностями.

— Так это правда? — упавшим голосом переспросил Кэн. Он до последнего надеялся на отрицательный ответ. — Я действительно демон?

— Ты Кэнми Тахара. И у тебя есть сила демона. Чувствуешь разницу?

Наверное, Кэн чувствовал эту разницу, но сейчас его это не утешало. Те, другие, наверное, тоже были людьми, а кончили... как Тэро.

— Но что ты собираешься со мной делать? Ты ведь так ничего и не рассказал. А я хочу знать. Я так больше не согласен. Ты темнишь, а ведь это и меня касается. Рах тебя забери, расскажешь ты мне, во что я впутался, или нет?! Что я должен для тебя сделать? Что ты сделаешь со мной потом?

— Что ж... — Нэйбо задумчиво кивнул. — Ты прав, я должен рассказать все. Я не собирался темнить, как ты выражаешься, просто не хотел обрушивать на тебя все сразу. Хотел, чтобы ты привык. То, что я от тебя хочу, это не столько для меня, сколько для тебя самого. И для нашей семьи, конечно. И ничего я не собираюсь с тобой делать, и не будет никакого потом. Видишь ли... я предполагаю, что ты станешь императором.

Похищение

Кэн вывернул ручку газа до упора. Мотоциклетка, натужно ревя двигателем, мчалась сквозь ночь, тусклый свет фары едва прорисовывал круг света на мостовой. Кэн сам не знал, от кого он удирает. От Хэно? Или... самого себя?

Сказать, что разговор в кабинете привел его в смятение, значит ничего не сказать. Все его аргументы вроде «ты спятил», «я не смогу», «я не хочу» Хэно встретил равнодушной усмешкой. Все получится, сказал он. Ничего особенного не потребуется, сказал он. Можно не беспокоиться, сказал он. Ага, как же!

До сих пор Кэн был уверен, что не останется здесь надолго. Да, в какой-то момент размечтался, но не успел всерьез свыкнуться с этим желанием. Он до сих пор думал, что просто сделает свое дело, получит награду и будет свободен. Но императором! Это же на всю жизнь!

Поняв, что Хэно не переспорить, Кэн пробормотал, что хочет прогуляться, переоделся в гоночный костюм, взял мотоциклетку и умчался, будто за ним сам Рах гнался. И продолжал гнать, едва видя дорогу, благо по ночному времени улицы были пусты. Он знал, что подвернись ему под колесо булыжник или бутылка, выскочи собака или человек, и он костей не соберет. Знал, но даже не думал убавлять газ.

Императором! Жуть подумать! Какой из него, неотесанного бродяги, может выйти император? Смех да и только. Ладно, а как им сделаться, императором этим? Это ж ввязаться в войнушку, какой он себе и представить не может. А тут еще правящий Дом со своими монстрами эфира. Вот проснется он однажды, а у кровати чудище... А теперь он еще и напортачил, и все поймут, что он Тэро. И о нем точно позаботятся. Как о тех, в энциклопедии.

Ну а если, допустим, получится? Это что же, перерезать весь Императорский клан до последнего человека? А кто резать будет, он? Он же тут оружие. Кэн представил, как берет меч и перерезает горло младенцу в кроватке, и его передернуло. Да, он необразованный бродяга, малолетний бандит, демон, но всему же есть предел!

Может, все-таки, удрать? Взять сейчас рвануть из города и гнать, сколько хватит бензина? Только ведь Хэно ни за что не допустит. Вычислит и догонит. А он, бестолочь, не сумеет защититься, потому что понятия не имеет, как наводить туман. И даже если прямо сейчас вернется в школу, возьмет свои учебники и найдет в них формулу тумана, все равно ведь не сумеет воспользоваться, потому что практические занятия проспал. Отлупить Хэно так же легко, как Кахату, едва ли выйдет. Кахата пацан, к тому же не ожидал ничего подобного. Хэно — опытный маг и знает, с чем имеет дело. Понарисует своих значков, и попробуй вякни. Еще и рожу спалит второй раз, чтоб неповадно было.

А еще Кэн ловил себя на мысли, что удирать ему не хочется. Это снова на улицу? Это будто ничего не было? Взвоешь ведь, вкусив уже хорошей жизни, снова голодать. Даже если отпустят. Даже если удастся затеряться. Чему он в школе научился? То-то и оно, что ничему. Разве что пером владеть навострился чуточку побыстрее. В писари податься? Для неграмотных сочинять письма и прошения? Он чуть не рассмеялся. Нет уж, не выйдет. Тут мало уметь буквы, тут надо формы знать, какую бумагу как составить, а он даже не был уверен, что пишет без ошибок. Если в моряки и в море... Заодно и Хэно не достанет... Нет уж, этот в порту дождется.

Без толку все, не удрать — ни от Хэно, ни от себя. Вот разве что выпустить пар, сжечь бензин, а потом... потом обратно, видимо. Но нужно что-то придумывать, как-то выкручиваться, потому что вот так — невозможно. Просто совсем невозможно никак.

И тут за спиной послышался рев еще одного двигателя. Он приближался, и скоро на мостовой прорисовались два световых пятна, поярче, чем от фары мотоциклетки. Кэн сдал левее, чтобы пропустить автомобиль, но тот поравнялся с ним и сбавил ход. Водительское окно было открыто, а за рулем сидел Хэно.

— Долго собираешься кататься? — невозмутимо поинтересовался он.

— Отстань от меня! — в ярости заорал Кэн.

Хотя он только что думал, что придется вернуться, теперь при виде Нэйбо в нем поднялся гнев. Он не хотел больше видеть эту рожу. Хотя бы до утра. И чего он привязался?!

— Я только хотел спросить, понял ли ты, что кататься одному, да еще по ночам, опасно? Это в школе, у всех на виду, едва ли кто-то решится причинить вред наследнику Дома Хэно. А в городе что угодно может случиться. Пальнут из подворотни... Думаешь, ты неуязвим?

— Сам разберусь, — зло бросил Кэн и попытался прибавить газу. Не тут-то было! Ручка уже вывернута до упора, а маломощному двигателю мотоциклетки не равняться с мотором авто.

Кэн резко свернул в переулок. Заднее колесо скользнуло, и пришлось упереться в землю ногой, но маневр прошел. Хэно пропустил поворот и задержался, разворачиваясь, но скоро все равно нагнал. От автомобиля было не удрать.

— Кончай за мной гоняться! — крикнул Кэн через плечо. Хэно не отозвался. В узком переулке ему не хватало места, чтобы поравняться с мотоциклеткой, и он гнал точно за ней.

Кэн огляделся, пытаясь понять, куда его занесло. Они мчались через рабочие кварталы, хорошо знакомые ему с детства. Он сообразил, что можно сделать. Еще пара поворотов, и вот они на широкой прямой улице, застроенной тесно прижавшимися друг к другу двухэтажными бараками. А вон там, чуть впереди, узкий проход для пешеходов. Кэн не был вполне уверен, что руль мотоциклетки там пролезет. Зато если пролезет, он сможет оторваться.

Снова лихой разворот с упором на ногу. Руль протиснулся, и даже с запасом, и Кэн снова выкрутил газ. В мгновение ока он оказался на соседней улице, нажал на тормоза и обернулся. Машина стояла прямо напротив проулка. Что теперь сделает Хэно? Вылезет из авто и попытается добежать пешком? Тогда Кэн просто нажмет на газ и уедет от него. Но машина тронулась. До следующей улицы, где она сможет проехать, прилично. Кэн выждал немного, прикидывая, когда Хэно скроется за углом, а потом поехал назад через проход. Едва ли Хэно сообразит искать его здесь.

***

Двигатель вдруг зачихал и заглох. Кэн слез с седла и слегка покачал мотоциклетку, но вместо сытого бульканья полного бака услышал жалкое хлюпанье. Что ж, этого следовало ожидать. Вот только он застрял в далекой дали от поместья, и топать ему теперь туда пешком, да еще и катя мотоциклетку. Он даже огляделся в надежде, что Хэно все-таки последовал за ним и сейчас вывернет из-за поворота. Но все было тихо.

Кэн поставил машину на подножку, оперся задом на седло и загрустил. Никакого плана действий у него так и не появилось, никаких аргументов, чтобы отмазаться от предназначенной ему миссии. Но и торчать на улице не дело, он уже порядком устал и проголодался. Все же он медлил. Вдруг его вот-вот осенит?

И тут вдалеке заурчал двигатель. Кэн встрепенулся. Хэно, конечно, вычислил его и догнал, как же иначе. Он ведь сразу говорил себе, что не скрыться. Но сейчас это кстати, Хэно будет ворчать, но домой-то отвезет. Из-за угла вывернул небольшой желтый автомобиль, и Кэн тут же скис. Не за ним.

Но машина остановилась. Из нее вышел незнакомец в коротком пальто и деловито направился к Кэну. Он оторвался от своей мотоциклетки и напружинился. Что бы это значило? Убегать или как?

— Здравствуй, Тэнэби, — ласково сказал незнакомец. — Ты меня, видимо, не помнишь? Я Самэти. Рэи Самэти.

Это же тот рыжий, вспомнил Кэн. Который был наблюдателем у Кахаты. То есть, у того тоже была фамилия Самэти. А этот, значит, родственник. А надо-то ему чего? Кэн ведь не рыжего бил. Он предпочел промолчать, только выпятил челюсть и недобро сощурился.

— Кажется, ты оказался в затруднительном положении, — все так же ласково продолжал Самэти.

— Да ладно, ничего такого, — с достоинством ответил Кэн. Пусть не думают, что он тут страдает.

— Из-за чего ты поссорился с отцом? — огорошил его Самэти. Кэн заморгал, потом подозрительно прищурился.

— А вы-то откуда знаете? — И тут же сам догадался: — Следили, да?

— Не за тобой, — улыбнулся Самэти. — Сказать по правде, мы пытались, но твой отец, видимо, окружил тебя особенно непроницаемым туманом. Мы так и не сумели тебя вычислить. А вот к самому Нэйбо нам все же удалось пробиться. Наверное, он слишком увлекся преследованием и не заметил, как мы аккуратно обошли его защиту. Потом-то, когда мы тебя увидели, тогда, конечно, смогли наблюдать. Просто сверху, если ты помнишь, что это значит.

— Не помню, — помотал головой Кэн. Сейчас, по правде, ему это было не слишком интересно.

— Это когда просто смотришь на улицы сверху и передвигаешься по ним вслед за объектом. Разумеется, для этого сначала надо вычислить изначальное местоположение объекта. — Самэти усмехнулся. — Ну и чтобы тумана не было, тоже желательно.

— Ладно, а теперь что? — спросил Кэн зло. Выследили, догнали, а зачем? Бить будут? Было бы за что!

— Я просто подумал, что ты мог бы воспользоваться моим гостеприимством. Наше поместье здесь, недалеко.

— Это еще в каком смысле?

— Зайдешь к нам, отдохнешь, поужинаешь, — улыбался Самэти. — Расскажешь, что приключилось. Может быть, я смогу тебе помочь.

Кэн сощурился еще подозрительнее, чем до сих пор.

— В каком это смысле — помочь?

— С отцом серьезная размолвка? — Самэти пристально смотрел ему в лицо. — Может быть, тебе нужна... защита? Мы могли бы предложить тебе укрытие и безопасность.

Кэн недоуменно таращился на собеседника и лихорадочно соображал. Укрытие? Можно спрятаться от Хэно? Но почему они ему это предлагают? Ведь для них он Тэнэби, сын Хэно! Наверное, тот рыжий наблюдатель порассказал дома, чего насмотрелся тогда, во время дуэли. А Ройбэ сказал: «Тэро ждут в нашем поколении». И эти теперь догадались, что он Тэро. Но ведь для них Тэро не он, Кэнми Тахара, а Тэнэби Хэно! И Хэно, выходит, повезло, Тэро уже у них. Но он всем нужен. Вот они теперь и надеются использовать его ссору с «отцом». То-то так масляно подкатываются, защита, мол, убежище... Только переметнись.

Да, но для него-то, Кэна, все не так, как для них! Ему что Хэно, что Самэти, одни вэдины дети. Вот только не верит он ни тем, ни другим. Но если подумать, заручиться помощью мага — дело стоящее. Может, эти не захотят делать его императором. Они-то уже не смогут его выдать за своего сына. Только ведь и здесь, скорее всего, не отвертеться от этой борьбы за престол. Потребуют плату за защиту. Но может быть, здесь он дешевле отделается?

— А вы точно сможете меня защитить? — спросил он недоверчиво.

— Мы приложим к этому все усилия, — заверил его Самэти. — Но нам лучше поторопиться, чтобы спрятаться за туманом поместья, пока твой отец не начал слежку.

— Точно, — всполошился Кэн. — Но у меня бензин кончился.

— Не страшно.

Самэти вернулся к машине и что-то сказал шоферу. Тот вышел из авто, достал из багажника здоровенную емкость и перелил часть содержимого в бензобак мотоциклетки.

— Но мы поедем на этом, — Самэти указал на автомобиль. — Так будет быстрее. Шофер пригонит твой транспорт попозже.

Он держал открытой пассажирскую дверцу, жестами приглашая Кэна внутрь. Тот повиновался. Тогда Самэти сел за руль и рванул с места.

— Что все-таки у вас произошло, расскажешь? — спросил он вежливо.

Кэн на мгновение заколебался. А потом подумал: что ему за корысть хранить секреты Хэно? Взять и рассказать все, чтоб он уже не смог осуществить свои планы. Так даже лучше: все всполошатся, Император тоже, подошлет Хэно чудище в дом, да и готово дело. Поэтому выпалил:

— А он хочет, чтобы я стал императором! А я не хочу.

Похоже, Самэти нисколько не удивился. Покосился с улыбкой, кивнул.

— Понимаю. Хлопотная должность.

— Если я останусь с вами, вы ведь меня не заставите? — уточнил Кэн.

— Ни в коем случае! — заверил Самэти.

Кэн медленно выдохнул. Кажется, появился шанс вывернуться. Машина тем временем пронеслась по улице, свернула и почти сразу оказалась перед воротами. Они были открыты. Самэти проехал вглубь поместья по широкой аллее и остановился перед большим нарядным домом, немного похожим на общий дом поместья Хэно.

— Пойдем внутрь, Тэнэби, — все так же ласково предложил Самэти. — Здесь ты будешь в безопасности.

— Ага, ладно, — буркнул Кэн и вылез.

Они миновали большой темный холл, свернули в еще более темный коридор, где приходилось двигаться едва не ощупью, а потом Самэти толкнул дверь и щелкнул, наконец, выключателем. Зажглась тусклая лампочка и осветила крохотную комнатушку, в которую уместилось буквально только кресло и маленький столик перед ним.

— Посиди пока в комнате для медитаций, хорошо? — сказал Самэти. — Сейчас кто-нибудь принесет тебе поесть. Что ты будешь?

— Да все равно! — отмахнулся Кэн. Он уже так проголодался, что сожрал бы объедки из мусорного бака.

Самэти куда-то сходил, видимо, отдать распоряжения, но скоро вернулся. А потом намертво прилип к Кэну: расскажи да расскажи о дуэли, о странной магической вспышке, и что об этом думают врачи. Кэн довольно быстро понял: из него пытаются выудить признание, что он Тэро. И он уперся. Он вдруг засомневался, стоит ли сознаваться, можно ли доверять этим Самэти. В конце концов, если он скажет об этом со всей определенностью, то дать задний ход уже не получится. А ему, пожалуй, следовало бы еще поразмыслить обо всем в более спокойной обстановке. Так что он говорил, что сам не знает, как это у него вышло, и во всем обвинял эфир. В конце концов Самэти сдался.

— Ладно, — сказал он, — отдыхай пока. А мы займемся нашей защитой. Нужно создать особенно плотный туман, чтобы твой отец не смог через него пробиться.

И он ушел. А Кэн остался сидеть в кресле, поеживаясь и не зная, правильно ли поступает.

Слуга принес поднос, уставленный горшками и мисочками, и Кэн с удовольствием наелся. Но потом нервное напряжение погнало его на разведку. Стоило оглядеться, выяснить, кто здесь еще есть, что они задумали. Может быть, удастся что-то подслушать или подсмотреть.

Кэн осторожно скользил темным коридором, дальше и дальше, пока не различил свет, пробивающийся через какую-то щель. Тогда он затаил дыхание и крался на цыпочках, пока не нашел закрытую дверь. Из-за двери слышались голоса, и Кэн прилип к ней ухом.

— ...похоже, как Раха его боится, — говорил Рэи Самэти. В голосе слышались досада и беспокойство. — Так ничего из него и не вытряс.

— И все-таки ты продолжаешь настаивать, — сказал другой голос, старческий, — что он Тэро?

— Ну а кто же еще? — горячился Рэи.

— Но он так и не признался?

— Я напрямую так и не спросил. Мальчишка слишком напуган. Попозже, когда он немного освоится. Думаю, нам стоит доказать ему, что мы сумеем защитить его от Нэйбо, тогда он начнет нам доверять.

Старик недоверчиво хмыкнул.

— А тебе это все не кажется странным? Нэйбо его отец. С чего ему удирать? Искать помощи у чужих?

— Но ты подумай! Вспомни, что произошло! Его память стерта, так? Отец для него теперь — чужой человек. Такой же чужой, как и мы. А что делает Нэйбо? Отправляет его в школу, где его едва не убивают. А потом еще заявляет, мол, ты Тэро и должен завоевать для меня престол. Не вижу ничего удивительного, что он сбежал. Мальчишка совершенно дезориентирован. Ему страшно подумать о власти, ему бы в себе разобраться.

— И ты полагаешь, что мы сумеем заставить его поработать на нас, если предложим иную цену? Что же ты думаешь ему предложить?

— Свободу и безопасность, когда все закончится. Мне показалось, что он хочет именно этого.

— И все-таки... все-таки... — В старческом голосе по-прежнему звучало сомнение. — Ты не подумал о том, что Нэйбо его к нам подослал?

За дверью повисла долгая пауза. Потом Рэи неуверенно рассмеялся.

— Подослал! Зачем? Почему к нам?

— Как к союзникам клана Кахата, например.

— Но... теперь нам вовсе не обязательно оставаться союзниками семьи Кахата, правда?

За дверь снова помолчали. Потом заговорил старик:

— Пока мы их союзники. И Хэно могут действовать против нас именно в этом ключе. Что, если ты привел домой бомбу с часовым механизмом?

— Брось! — Рэи явно начинал сердиться. — Я сам наблюдал, как они поцапались. Чего действительно стоит опасаться, так это того, что Нэйбо вот-вот начнет поиск. Давай лучше позаботимся об этом.

Послышался шелест одежд, и Кэн поспешно отскочил от двери. Побежал на цыпочках и успел скрыться за углом, прежде чем дверь отворилась. Потом вернулся в свою комнату и прикрыл дверь, снова прилипнув ухом к щели. Скоро мимо по коридору прошли двое, и снова все стихло.

Кэн принялся маршировать вокруг кресла, заложив руки за спину. Свобода и безопасность. Да, это действительно то, чего он хочет. Пожалуй, стоит держаться этих ребят. Может быть, еще и удастся вывернуться.

Тут откуда-то издали донеслись взволнованные голоса. Они звучали приглушенно, слов не разобрать, но впечатление производили нехорошее. Кэн высунулся за дверь и понял, что говорят неподалеку, где-то со стороны выхода. Он поколебался, а потом пошел на голос. В конце концов, он тут не пленник. Он же добровольно присоединился.

Скоро он набрел на дверь, распахнутую настежь. За дверью простирался большой, ярко освещенный зал. В середине его изгибался овалом огромный черный стол, вокруг которого в беспорядке стояли легкие кресла. Несколько человек столпились у стола и что-то рисовали прямо на нем мелками, оживленно переговариваясь. Вот только слов было не понять.

— Вэн, ки, хара! — восклицал один, совсем седой. На каждый возглас он быстро что-то зарисовывал на столе.

Другой косился на него и диктовал третьему:

— Тиа, зэн, то.

Третий старательно зарисовывал.

— Не выходит! — вскрикнул седой. — Сэй!

— Да не может быть, — пробурчал второй. — Кэ, сун.

— Толку с кэ!

— Да, верно. Бери ху.

— Он через тои зашел!

— Да что у вас там происходит?!

Теперь Кэн увидел Рэи. Он выбрался из-за спин и подошел к седому. Вгляделся в его рисунок, потом в рисунок, который изображали другие двое, нахмурился.

— Не понимаю, — пробормотал он. — Почему не выходит? Все же правильно.

— Да ты посмотри! — вскричал седой. — Это не формула поиска человека! Тои! Откуда тои?

— Да, ты прав. Что же он делает?

Кэн ничего не понимал, но общая тревога передалась и ему. Слова, если вдуматься, не были ему так уж незнакомы. Это ж названия потоков, которыми ему в школе все уши прожужжали. Но тему наведения тумана он пропустил, да и слежение слушал вполуха, потому никак не мог разобраться, в происходящем.

Напряжение меж тем нарастало. Седой выкрикивал все новые и новые названия потоков, остальные дружно схватились за мелки и что-то судорожно чертили. Кэн, постепенно припоминая все, что слышал в школе, начал соображать. Седой, конечно, смотрит в эфир и чувствует движение этих самых потоков. Их и называет. А остальные, значит, пытаются высчитать, какие потоки задействовать, чтобы остановить те. Но кто атакует? И что случится, когда он сумеет закончить свое дело?

— Тэро! — вдруг завопил Рэи, и Кэн вздрогнул. — Он использует формулу поиска Тэро! Ну конечно! Поэтому мы и не можем угадать!

Он бросился к Кэну, схватил его за плечи и встряхнул.

— Ты должен нам помочь.

— Но как?! — изумился тот.

— Сделай что-нибудь! Ты же Тэро. Нет, не отрицай. Это понятно. Твой отец ищет тебя не так, как искал бы человека. Эта формула нам незнакома, мы не можем предугадать, что он сделает в следующий миг. Он один в мире знает эту формулу. Она для того, чтобы найти тебя! Понимаешь?

— Н-нет...

— Пока мы вычисляем один поток, он запускает следующий. Мы не успеваем за ним. Мы не можем угадать, что он сделает. А он уже решил эту задачу, решил давно, чтобы вычислить Тэро. То есть тебя. Но ты можешь ему противостоять. Эфир подчиняется тебе абсолютно. Просто сделай туман!

— Но я же... не умею, — промямлил Кэн.

— Умеешь! Скорее! — Рэи тряс его за плечи и не давал собраться с мыслями.

— Он прорывается! — вскрикнул седой от стола.

— Давай же! — взревел Рэи.

И вдруг воцарилась тишина. Полная. Затихли выкрики и скрип мелков. Рэи выпустил Кэна и отпрянул.

— Он здесь! — страшным голосом прошептал седой.

— Замри! — зашипел на Кэна Рэи.

— Он нас видит? — еле слышно выдавил Кэн.

— Да!

Кэн шагнул вперед и заорал в потолок:

— Я отсюда не уйду, понял?! Убирайся! Кончай меня преследовать!

Потолок не ответил. Седой вздохнул и положил мелок на стол.

— Ушел...

— Это было неплохо, — Рэи похлопал Кэна по плечу. — Но, конечно, не сработает. Думаю, нам стоит приготовиться к осаде.

— Какой еще осаде? — севшим голосом спросил Кэн.

— Скоро у нас под стенами будет полно Хэно.

***

Ждать было страшно. Кэна никто не выгонял из зала, и он слонялся у дальней от входа стены, мучительно размышляя о том, что должен был сделать, но не смог. Может быть, если б на лекциях ушами не хлопал... Да нет, куда там, даже опытные маги не смогли ничего сделать со своими формулами. Тут нужно было что-то другое, на что способен он один, но... он не знает, как это делается!

Тем временем Рэи куда-то сбегал и снова вернулся. С ним пришло еще несколько человек, все деловито расселись вокруг стола, положили перед собой мечи и взяли мелки. Некоторые таращились в пустоту застывшими взглядами, другие что-то чертили на столешнице. Паники не было, только деловитая собранность.

Кэн, пользуясь тем, что на него не обращают внимания, осторожно вышел на улицу и постоял на пороге. В темноте за деревьями царила какая-то невнятная суета. Наверное, это подняли по тревоге всю охрану. Кэн пытался разглядеть, что происходит, но Рэи примчался, схватил его за плечо и поволок в дом.

— Не надо тебе тут стоять. Будет стрельба. Еще зацепит.

Стрельба! Кэн сглотнул. Ох, и кашу он заварил!

И снова он слонялся по залу, не зная куда себя деть. От нечего делать разглядывал составленные у стены столики, стулья и даже что-то вроде лекторской кафедры. Бездумно поколупал ногтем резную панель на стене. Скорей бы, думал он, хоть что-то произошло. С ума сойдешь вот так ждать.

— Вот они, — вдруг сказал кто-то.

Кэн подпрыгнул. Но выстрелов снаружи не слышалось.

Все маги как по команде застрочили мелками. Они стирали написанное рукавами и снова рисовали знаки. Они что-то бормотали под нос. Это совсем не было похоже на битву, но в воздухе висело напряжение. Кэн силился понять, что происходит снаружи, но ничего не было слышно, кроме невнятного бормотания магов. Тогда он все-таки решился и снова вышел на крыльцо. Но и там было тихо, только раздавались иногда негромкие команды. Кэн вернулся в зал.

И тут снаружи грохнул взрыв. Кэн вскрикнул, но его крик потонул в других возгласах, частью испуганных, но больше гневных.

— Прорвались! — крикнул кто-то.

— Держите, кого сможете! — скомандовал Рэи.

Вот теперь снаружи слышались выстрелы, вопли и беготня. Шум неотвратимо приближался. Кэн прижался к дальней стене, колени его дрожали. А что, если они все-таки прорвутся сюда? Хэно с него шкуру спустит за побег. Да его тут запросто пристрелить могут по ошибке! Надо как-то помогать, что ли. Кэн пытался сосредоточиться и как-то вызвать снова свои силы, но ничего не выходило. Теплилось внутри дурацкое: это не взаправду, это не со мной. Но вряд ли это могло помочь.

Вдруг топот ног послышался совсем рядом, и через секунду в зал ворвался Нэйбо Хэно собственной персоной. В кожаной шоферской куртке, с мечом в руке. Сидящие вскрикнули, схватили оружие и бросились навстречу. Хэно встретил меч первого, отбросил в сторону, а левой ухитрился вцепиться в запястье второго. Схваченный заорал дурным голосом, и Кэну показалось, что он увидел легкий дымок из-под ладони Нэйбо. А Хэно уже проткнул первого нападавшего и встречал очередного, успевшего на свою беду добежать. А в следующий миг на пороге возникли еще два силуэта. Два ружейных дула синхронно взлетели и уставились прямиком в Кэна. Нервы его не выдержали. Заорав от ужаса, он ничком рухнул за кафедру.

В зале творилось что-то невообразимое. Гремели выстрелы, слышались вопли и лязг металла. Отчетливо потянуло паленым вперемешку с пороховым дымом. Пули свистели над головой. От резных панелей летели щепки. Кэн сжался в комок и закрыл голову руками. Этот ужас тянулся и тянулся, нескончаемо... несколько десятков совершенно бесконечных секунд. Но когда сердце уже готово было выскочить из груди, все затихло.

Еще несколько секунд стояла мертвая, звенящая тишина. А потом послышались твердые, неотвратимые шаги. Ближе. Ближе. И знакомый голос:

— Вылезай оттуда.

Кэн выглянул из-подруки. Над ним стоял, облокотившись на кафедру, Нэйбо. В руке меч, на лице кровь. И совершенно спокойный взгляд. Кэн засопел и, стараясь не смотреть в глаза, сел.

— Не зацепило? — спросил Нэйбо. Вроде бы даже участливо.

— Не, — буркнул Кэн. Что уж теперь. Теперь трепки не избежать. Попробуй удрать от такого. А там еще двое стрелков у двери.

— Ладно, идем, — поторопил Хэно. — Думаю, коридор нам обеспечат.

Кэн поднялся на ноги. От одного беглого взгляда на побоище его затошнило. Кажется, в живых здесь никого не осталось, но он не стал разглядывать и поспешно перевел взгляд на двери. Там действительно стояли двое с ружьями.

— Все чисто, Нэйбо-дан! — отрапортовал один из них.

Хэно крепко взял Кэна за плечо и повел к выходу. Тот не сопротивлялся. Только зажмурил глаза, чтобы не увидеть случайно лишнего. Открыл их, только почуяв на лице холодный воздух. В глубине сада мелькали тени, и он поблагодарил темноту, скрывшую от него подробности. Ему не особенно хотелось знать, сколько народу здесь сегодня перебили.

— Подержи-ка, — вдруг сказал Нэйбо и сунул Кэну свой меч. Тот в полном изумлении взялся за рукоять. А Хэно принялся что-то чертить пальцем на левом рукаве. Теперь только Кэн заметил, что рукав распорот.

— Ого, вот это тебя располосовали, — сказал он, морщась.

— Сложно отбиваться от нескольких сразу, — невозмутимо отозвался Нэйбо.

— Но ты их всех положил!

— Только некоторых.

— Ага, остальных постреляли, — проворчал Кэн. — Это обязательно надо было делать?

— Конечно. Я должен был разобраться со всеми, кто слышал, что ты орал. Из тех, вроде бы, никто не ушел.

Нэйбо взял свой меч и зашагал дальше. Кэн, чуть помедлив, последовал за ним.

— Ладно, а теперь что? — пробурчал он.

— Теперь мы будем долго и нудно объясняться.

— Объясняться?

— Мы только что сильно сократили численность клана Самэти, — усмехнулся Хэно. — Это не так чтобы очень законно.

Допрос

Дома Нэйбо велел Кэну переодеться и сразу спускаться в кабинет для разговора. Кэн с тяжелым сердцем повиновался. До сих пор вокруг было слишком много свидетелей, и Хэно даже голос на беглеца не повысил. Но вот теперь, наедине, конечно, все выскажет. Это если не побьет.

Он переодевался как мог медленно, стараясь оттянуть момент расплаты, но тянуть бесконечно, конечно, было нельзя. В конце концов Кэн спустился вниз и не без трепета вошел в рабочий кабинет. Хэно уже сидел в кресле, но не за столом, а рядом. Он был в домашнем токо-мо, и на его руке, покойно лежащей на подлокотнике, виднелся грубый, не вполне затянувшийся рубец. Видимо, ему все еще некогда было заняться своими ранами. Кэн на мгновение испытал что-то вроде угрызений совести. Из-за него все. Он неуверенно сел в кресло напротив Нэйбо.

— Так вот, — тут же начал тот, — самое главное: ты должен настаивать, что тебя похитили.

— Почему? — удивился Кэн.

— Потому что у меня нет другой причины, чтобы уничтожить половину чужого клана. Если бы ты пошел с ними добровольно, я должен был действовать иначе. Но тебе угрожала опасность. Поэтому я вынужден был поторопиться.

— Ага, ладно, — согласился Кэн. — А... кому я должен это рассказывать?

— Императору, конечно.

Кэн икнул.

— Завтра, то есть уже сегодня, с утра нас вызовут. Не очень рано: пока еще обо всем доложат. Успеешь немного выспаться.

— Я что, должен пойти к Императору? — переполошился Кэн.

— Мы вместе пойдем, не волнуйся, — утешил его Нэйбо. — Основной спрос с меня.

— Но что я ему скажу?!

— Почти правду. Что ты поехал кататься, а потом тебя похитили. Придумай за ночь подробности. Сильно не ври, это будет заметно. Просто настаивай, что ты пошел не по доброй воле. Тебя заманили и заперли. Говори, что очень испугался. Что не мог сопротивляться. Этого будет достаточно. Остальное я беру на себя.

— Но я же... я же не умею! Я не знаю, как с ним...

— Императора называй Светлейший. К членам императорского Дома обращайся с приставкой «омо». Не хами, но и не бойся. Все будет нормально.

— Там еще и члены будут?

— Обязательно. Но они редко задают вопросы, обычно слушают.

Кэн нервно заерзал. Императора он боялся куда больше, чем Хэно. Тому только слово сказать. И чудовища еще эти...

— Их, получается, нельзя было убивать? — заговорил Кэн, пытаясь во всем разобраться. — Ты, получается, совершил преступление? Тебя накажут за это? А меня? А если подошлют монстра?

— Тебе можно не опасаться, — усмехнулся Хэно. — Уверен, сила демона легко одолеет любого монстра.

— Но я же не умею ей пользоваться!

— В момент смертельной опасности она сама проснется, никуда не денется. Она уже пробудилась, теперь дело техники. Вот мне действительно не справиться. Вся надежда на мое дипломатическое искусство.

— Какое? — не понял Кэн.

— Умение трепать языком, — хмыкнул Нэйбо.

Кэн тоже усмехнулся.

— Значит, ты еще можешь отмазаться?

— Говоря просто, если я докажу, что они первые начали, мне ничего не будет.

— Ага, вот как, — кивнул Кэн и задумался. Похоже, ему не оставалось ничего другого, как снова держаться Хэно. Этот свою добычу никому не отдаст. Искать помощи у других магов? У Императора? Ага, разбежался! Император, чего доброго, решит вовсе его уничтожить, чтоб ни у кого соблазна не было. Тэро — единственное, что угрожает Императорскому дому. Придется помогать Нэйбо выкрутиться, потому что без него все опять запутается.

Может быть, если бы у него было время хорошенько подумать, он придумал бы что-то другое. Но ему катастрофически не хватало информации, понимания, что тут происходит, откуда ждать опасности, кому верить, а кому нет. К тому же он зверски устал. Но при этом чувствовал, что сильно взвинчен и вряд ли сумеет уснуть. Мысли его снова вернулись к пережитому ужасу.

— А как вы их одолели? — спросил он. Машину им с Нэйбо подали прямо к здоровенному пролому в стене.

— Просто нас больше, — пожал плечами тот. — Я имею в виду, хорошо подготовленных, боеспособных магов. Мы окружили стену, и каждый начал ее проламывать. Разумеется, эти попытки засекли изнутри и стали препятствовать. Когда я понял, что все защитники разобрали себе противников и больше ничего не могут, тут-то я и применил формулу взрыва. А дальше вступили в дело стрелки, преодолели сопротивление охраны...

— Вот странно, — проговорил Кэн, вспоминая сцену в зале. — Они все пришли с мечами. Что стоило захватить револьвер? Да и ты с мечом приперся. Зачем? Мог стрельнуть от двери и...

Хэно чуть поморщился.

— Аристократы редко дают себе труд овладеть огнестрельным оружием. Не благородный инструмент. Обычно нам негде применять револьверы. Мы сражаемся на дуэлях, а не участвуем в перестрелках. Сегодняшний случай — исключение. Я тоже не умею стрелять. Спусковой крючок, конечно, найду, но попасть — вряд ли.

— А особые умения? Ты так легко их всех разделал.

— Не сказал бы, что легко, — усмехнулся Нэйбо. — Если бы не огневая поддержка, меня бы, как ты выражаешься, разделали. Что же касается особых умений, не у всех они есть, и не у всех такие же эффективные, как у меня. Тут кому как повезет.

— Вон как, — покивал Кэн.

— Ладно, — вдруг решительно поднялся Хэно, — нам давно пора спать. Завтра трудный день.

***

Утром Кэн проснулся сам. Но старая нянька будто дожидалась этого, почти сразу принесла завтрак, а потом потребовала одеваться. Сама выбрала ему одежку, немного похожую на школьную форму, только черную и без всяких нашивок, а поверх заставила замотаться в церемониальное токо-нэ. Долго и старательно завязывала широкий пояс красивым узлом, а потом подпихнула к зеркалу, чтобы полюбовался. Кэн только поморщился. Выглядеть так было и непривычно, и страшновато.

Нэйбо ждал его внизу, закутанный в красивое пурпурное токо-нэ и с мечом за поясом. Кэн немедленно всполошился.

— Это что, мне тоже надо меч?

— Не обязательно, — успокоил его Хэно. — Достаточно того, что я буду с мечом, как старший. Идем, машина уже у крыльца.

Большое черное авто действительно стояло у крыльца, и водитель тут же выскочил, чтобы открыть двери. Они покатили по широким проспектам и скоро оказались на просторной центральной площади, мощенной крупным булыжником. Машина неприятно завибрировала. Но уже через минуту они оказались у огромных ворот, где и остановились. Хэно тут же вышел сам, а Кэн замешкался, и потому двери ему открыл водитель. Кэна до сих пор это немного смущало.

Хэно уже вовсю беседовал о чем-то со стражниками, а Кэн растерянно озирался. Он никогда не был здесь прежде. Точнее, иногда глазел на дворец с другого конца площади, но к стене не приближался. Было б зачем! Стена оказалась сложена из чудовищных по размерам камней, а шпилей дворца отсюда видно не было. Но тут стражники в парадных мундирах отворили в воротах небольшую калиточку, и Хэно поманил Кэна за собой. Потом махнул рукой водителю:

— Езжай. Мы прогуляемся пешком.

За стеной тянулась выложенная ровными плитками дорога. У Кэна не хватало глаз, чтобы разглядеть все окружившее его великолепие. По краям дороги расположились группы хвойных растений самых разных оттенков зелени, и еще деревья, которых он не знал, не сбросившие желтую и красную листву. То тут, то там стояли изящные металлические фонари, и легко было представить, как уютно под ними вечером. В глубине сада виднелись беседки, а впереди возвышались башни и башенки, и галереи сверкали витражными стеклами, а резные перила обрамляли мраморную лестницу, ведущую к украшенной металлическими цветами двери.

Дверь распахнулась, едва они подошли, и какие-то люди в пестрых нарядах встретили их с той стороны. Широкий коридор тянулся куда-то вдаль, устланный коврами и увешанный картинами. К его концу Кэн уже утомился от роскоши, окончательно смутился и скис. Пока проходили анфиладой комнат, его душевных сил уже не хватало что-либо разглядывать. И когда распахнулась последняя дверь, за которой их ждали, Кэн не сразу сообразил, что они уже пришли.

В небольшом уютном зале стоял в самой середине длинный стол. На дальнем конце стола сидели люди. На ближнем к двери стояли два пустых кресла, одно с торца, другое сбоку. Во главе стола сидел дядька довольно невразумительной наружности, не особенно крупный, не особенно строгий, и Кэн сообразил, кто это, только после того, как разглядел, что токо-нэ у него шито золотом, а кресло самое большое и богатое. И тогда у него подогнулись колени.

— Доброе утро, Нэйбо, — приветливо сказал Светлейший. — Прошу.

Он сделал приглашающий жест, указывая на пустые кресла.

— Рад встрече, — отозвался Хэно и подпихнул Кэна к боковому креслу. Сам же уселся с торца, прямо напротив Императора. Руки он уложил на подлокотники и расслабленно откинулся на спинку. Меч его так и оставался за поясом, свисая мимо сиденья. Кэн заметил, что и остальные члены императорского Дома вооружены. Кажется, только сам Император был безоружен.

«Церемонии!..» — недовольно подумал Кэн. Ишь, и не боятся принимать вооруженных посетителей! От уверенности хозяев дворца делалось слегка не по себе. Кэн ссутулился в кресле, ноги сунул под сиденье, а руки между колен. Только брови сдвинул и выпятил нижнюю губу. Пусть не думают, что он испугался.

— Что ж, Нэйбо, — с места начал Император, — объясни, зачем ты устроил побоище в поместье клана Самэти.

— Они похитили моего сына, — невозмутимо заявил Хэно.

— Вот этого? — Император перевел взгляд на Кэна, и тот окончательно стушевался. — Насколько я помню, раньше он выглядел иначе.

— Совершенно верно. Но вы ведь знаете, что с ним случилось.

— Наслышан. Итак, Тэнэби, что у тебя произошло с кланом Самэти?

Кэн вздрогнул и поднял голову. Он никак не ожидал, что его очередь говорить настанет так скоро. Он в панике оглянулся на Хэно, но тот ответил ему скучающим взглядом. Похоже, от него помощи не дождешься.

— Ну, я... — нерешительно начал он. — Я катался. А потом... у меня кончился бензин. И они меня похитили. Светлейший, — добавил он в конце, потому что не вполне представлял, в каком месте своей речи должен был это произнести.

— Вот так просто и похитили? — спросил Император с усмешкой.

— Ну, они подъехали... Он. Который Рэи. На машине. И сказал, чтобы я ехал с ним. Сказал... — Кэн украдкой оглянулся на Хэно, но его лицо по-прежнему ничего не выражало. — Он сказал что подвезет, — нашелся Кэн. — И я подумал... ну, у меня же бензин кончился, а до дома далеко.

Свою речь он толком не продумал. По правде, вообще надеялся, что ничего говорить не придется. Это ж Хэно надо отмазываться, а он при чем? Поэтому сейчас приходилось соображать на ходу.

— И ты ничего не заподозрил? — прищурился Император.

— Ну да... — Кэн снова скосил глаза на Хэно и тут обнаружил, что тот едва заметно повел подбородком в сторону. И тут же дал задний ход: — Ну, то есть, нет, не особенно. Подумал сначала, зачем бы ему, но... не так, чтобы испугаться. А кто бы стал с нами связываться?

Теперь Хэно благосклонно опустил взгляд и даже чуть улыбнулся уголком рта. Кэн приободрился. Похоже, все правильно врет.

— Что же было дальше? — продолжал допрос Император. Остальные помалкивали, только очень внимательно разглядывали допрашиваемых.

— Я попросил подбросить меня домой. — Кэн заговорил увереннее. — И он пообещал. А потом оказалось, что мы приехали к ним. И я возмутился, а он сказал, что это ненадолго. И чтобы я выпил чаю. Ну, я сначала тоже ничего не подумал. Мало ли, может и у него бензин кончился. А он меня завел в общий дом и там уже сказал, что домой я не пойду. И вот тогда я испугался.

— И ты не сопротивлялся?

— Я пробовал! Но он меня так пихнул...

— А как же те невероятные вещи, которые ты показал на дуэли? — прищурился Император.

«И этот знает!» — изумился Кэн. И возмущенно сказал:

— Но оно же не получается, когда я хочу. Оно само как-то. Я вот тоже подумал, что смогу. А ничего не вышло.

— Ну хорошо, — кивнул Император, будто поверил. — Что же потом?

— Ну, потом... Потом пришла куча народу, все расселись вокруг стола. Меня они не выпускали. А потом началась атака. Грохот и стрельба. И эти что-то чертили. То есть, я знаю, что формулы, просто я теперь не знаю, что они значат. Поэтому я не знаю, что там творилось. А потом ворвался... — Кэн неуверенно оглянулся на Хэно, и тот чуть кивнул. — Ворвался мой отец и набросился на них. А я спрятался, поэтому ничего больше не видел.

— Что ж, благодарю. — Император снова кивнул. — Теперь ты, Нэйбо.

— Тэнэби отправился покататься на ночь глядя, — неторопливо, обстоятельно заговорил Хэно. — Я ему не препятствовал. У мальчика осталось так мало удовольствий после того, что с ним произошло.

Император усмехнулся, а Кэн не сразу сообразил, о чем речь. «Это они магию, что ли, называют удовольствием?» — изумился он.

— Бензина в мотоциклетке хватает ненадолго, — продолжал Хэно, — и я скоро ждал его домой. Но он не вернулся. Тогда я стал разыскивать его, чтобы понять, что случилось. Разумеется, я даже не думал о похищении. Я боялся, что он попал в аварию или что-то в этом роде. Я применил формулу, но уткнулся в непроницаемый туман. Я знал, что мой сын неспособен создать туман, и встревожился по-настоящему. Я принялся пробиваться, но кто-то мне упорно сопротивлялся. Мне стоило больших трудов одолеть это сопротивление. Я увидел членов клана Самэти и моего сына. Рэи держал его за плечо, и он был явно напуган. Он позвал меня на помощь. Так ведь? — Нэйбо оглянулся на Кэна.

— А, ну да, — спохватился тот, будто только что вспомнил. Обернулся к Императору и пояснил: — Я только думал, что не получилось. Они не сказали мне, что он пробился. Это я так догадался.

— В самом деле? — Император так и впился в него глазами. — И что же ты сказал?

— Я... точно не помню. «Помоги», кажется.

— Ты сказал: «Помогите», — улыбнулся Нэйбо. — Вряд ли они сказали тебе, что это я.

— Не сказали, конечно, — закивал Кэн. — Я просто подумал, что кто бы еще. Да, верно, я крикнул: «Помогите». Машинально.

— Хорошо, — кивнул Император. — Дальше.

— Дальше я собрал своих и выдвинулся на помощь, — продолжил Хэно. — Там нас ждали. На стенах были выставлены стрелки. Тогда я окончательно убедился, что не ошибаюсь, и принял решительные меры. Думаю, дальнейшее вам известно.

— Как же! — улыбнулся Император. — Перестреляли половину охраны и перебили лучших магов клана Самэти.

— Им не следовало связываться со мной, — невозмутимо заметил Хэно.

— Но почему они это сделали, как считаешь? — Император подался вперед.

— К сожалению, я их не спросил, — холодно сказал Хэно. — Мне было не до того.

— А не кажется ли тебе, — прищурился Император, — что они это сделали, потому что твой сын... Тэро?

Губы Хэно дрогнули в неопределенной усмешке.

— Глупости.

— Ты настаиваешь, что это не так?

— Разумеется, это не так. Я бы знал.

— Не значит ли это, что ты уже нашел формулу?

Нэйбо покосился на Кэна насмешливо.

— Думаю, мне было бы намного проще вычислить Тэро, если бы он оказался рядом со мной. Вы знаете, Светлейший, что я много над этим работал. Но мои поиски до сих пор не увенчались успехом, и я подозреваю, что нынешний Тэро появится где-то очень далеко отсюда. Жаль. Если бы мой сын действительно оказался Тэро, я бы своего не упустил.

— А ты даже не скрываешься, Нэйбо, — рассмеялся Император.

— Толку скрываться? — улыбнулся тот в ответ. — Все думают об одном и том же. Мне нечего скрывать, увы.

Досада в последней фразе прозвучала так убедительно, что даже Кэн на мгновение поверил.

— И все же, — посерьезнел Император, — у нас есть факт: Самэти попытались похитить твоего сына. Если не по этой причине, то по какой?

— Могу только предположить, — скривился Хэно, — что они действительно могли так подумать. Один из них, насколько я понял, был наблюдателем на той дуэли. Он мог сообщить домой, а там уже сделали выводы. Если уж даже вы...

— Но ты уверяешь, что выводы безосновательные? Как же ты тогда объяснишь, что произошло в школе? Младшего Кахату пришлось отправить домой для лечения.

— Удивляюсь, как быстро при дворе получают отчеты о таких незначительных происшествиях, — усмехнулся Нэйбо. — Дуэли в школе — обычное дело.

— Эта не была обычной.

— Да, мне рассказывали. Но ведь я предупреждал, что физическая магия моего сына может быть нестабильна. Были необычные всплески активности даже в то время, пока он лежал без сознания. Мне пару раз приходилось тушить ковер в его комнате.

— В самом деле? Вот об этом мне не докладывали, — прищурился Император.

— Об этом никто и не знал, — не смутился Хэно. — Мы ухаживали за ним вдвоем: я и старая нянька.

— О! И она не боялась оставаться с ним в одной комнате? Наверное, хорошо иметь таких верных людей.

— Да, она очень верный человек, — согласился Хэно.

Повисла короткая пауза, во время которой Император сверлил Хэно пристальным взглядом, а тот отвечал взглядом равнодушным. Первым сдался Светлейший.

— Так ты считаешь, это последствия травмы?

— Разумеется. Чем еще это может быть? Тэнэби не способен этим управлять. Это не магическая сила в общепринятом смысле.

— А есть еще такое предположение, — вкрадчиво проговорил Император, — что ты сам поставил над своим сыном эксперимент. Чтобы заполучить силы Тэро обманным путем. Или, может быть, ты уже вычислил его и захотел подтолкнуть развитие...

Лицо Хэно изменилось так быстро и страшно, что Кэн вздрогнул.

— Я бы никогда, — глухим от ярости голосом сказал он, — не стал рисковать собственным сыном. Никогда! Неужели вы и в самом деле думаете, что я, потеряв жену, рискнул бы еще и сыном? Даже если бы это сулило невероятные выгоды, я бы...

— Да-да, — перебил Император, и голос его был преувеличенно сочувственным. — Я помню, вы были очень счастливой парой.

Нэйбо некоторое время молчал, стискивая челюсти. Кэн понял, что в этот раз его чувства неподдельны, и порадовался, что ему самому когда-то хватило ума не высказаться на эту тему: мысли-то были! Впрочем, Хэно быстро совладал с собой.

— К тому же, — продолжил он уже ровно, — мне не было смысла что-то делать, если бы Тэнэби действительно оказался Тэро. Сила Тэро пробуждается сама, ее не нужно подталкивать. Напротив, я бы оказался в проигрыше, если бы стал рисковать и проводить какие-то эксперименты. Получил бы результат, как сейчас, и что? Он не способен воспользоваться даже теми умениями, которые у него уже были! — Нэйбо небрежно махнул рукой в сторону Кэна. — Человек, уже способный к магии, гораздо лучше овладевает силой Тэро, когда понимает, что делает. Да что я вам рассказываю?

— В самом деле, — усмехнулся Император. — Я не хуже тебя осведомлен о силе Тэро. Но скажи, не могло ли быть так, что твой сын самостоятельно почувствовал в себе демона, потому и решился на смелый эксперимент?

Хэно на мгновение задумался. Потом небрежно пожал плечами:

— Вы в самом деле считаете, что эфир навредил бы демону?

— Пожалуй, — задумчиво протянул Император. — Пожалуй. А что скажешь ты, Тэнэби? — Он неожиданно повернулся к Кэну, и тот снова запаниковал.

— О чем?

— О своей силе. Откуда она взялась, по-твоему?

— Я... Я не знаю. И вообще, это же один раз было. А больше у меня так не получалось. Светлейший.

— Вот как. Что ж... — Император снова обернулся к Хэно. — К чему мы пришли?

— Видимо, придется предположить, что Самэти и в самом деле сделали свои выводы после той дуэли, — отозвался тот. — Потому и действовали так опрометчиво.

— Ошибочные выводы, ты говоришь.

— Совершенно ошибочные. Да как бы они его похитили, если бы он был Тэро?

— Да, — задумчиво кивнул Император. — В самом деле. И все же это очень-очень странно. Как они вообще могли на такое решиться? На что рассчитывали? Положим, они в самом деле подумали, что твой сын Тэро. Почему они решили, что он не обратит свою силу против них?

В этот момент Кэн уверился, что они попались. Объяснить наглость заведомо более слабого клана он мог только тем, что и произошло на самом деле. Но Хэно не смутился ни на секунду.

— Могу только предположить, что у них был какой-то план. Или, может быть, они только думали, что у них есть план. Ведь изучением Тэро занимались практически все кланы. У них могли быть наработки. Даже если они не нашли формулу поиска, но ведь у них могли быть некоторые расчеты, как его подчинить. Они бы никогда никому не признались в этом.

— Что ж, верно. Такой секрет они бы не раскрыли.

— Скорей всего, так и было, — еще увереннее продолжал Хэно. — Они приняли вспышку неконтролируемой магии за проявление Тэро. У них были какие-то наработки. Они решили рискнуть и подкараулили Тэнэби, когда он уехал кататься. Мне даже в голову не пришло окружить его защитой, поэтому его легко было выследить. Самэти собирались опробовать на нем свои приемы, но не успели, поскольку я забеспокоился и стал искать сына. Возможно, я поспешил. Если бы они попробовали свои формулы, и у них ничего бы не вышло, они просто отпустили бы Тэнэби, и на этом дело кончилось. Но я был немножко не в себе, — обезоруживающе улыбнувшись, закончил он. Император рассмеялся.

— Вот уж точно! Впрочем, сложно тебя в этом винить. Страшно подумать, если бы ты промедлил, и у них бы получилось!..

— У них не могло получиться, — небрежно отмахнулся Хэно. — Жаль, что я подумал об этом только теперь. Я действовал опрометчиво, мне не следовало торопиться. Но мне и в голову не приходило... Я не слышал всей этой болтовни насчет Тэро, поэтому не мог даже предположить, с чем связано похищение. Я очень сожалею.

Император хмыкнул.

— Конечно. Понимаю. Досадное происшествие, очень досадное. Но Самэти действительно не стоило так действовать, тут я даже возразить не могу. Хорошо. Я признаю твое право на самозащиту. Будем считать инцидент исчерпанным.

— И еще кое-что, Светлейший, — почтительно вставил Хэно. — Я прошу разрешения забрать сына из школы. Уже понятно, что он ничего не вспомнит и в армию не годится. А после того, что произошло, я полагаю, что ему оставаться в школе опасно. Кто-то еще может поверить слухам.

— Пожалуй, — согласился Император. — Хорошо. Я на это согласен. Если это все... Вы можете идти. Нэйбо, Тэнэби...

Хэно тут же встал и чуть поклонился. Кэн замешкался, потом подскочил, попытался повторить тот же поклон и бросился следом за Хэно, который уже шел к двери.

Перевел дух он только за воротами дворцовой территории. Машины не было, и Хэно двинулся через площадь неторопливым шагом. Кэн еще несколько раз оглянулся через плечо на дворец, не зная, что хочет там увидеть, а потом все же решился заговорить:

— Ну как, мы отмазались? Он нам поверил?

Хэно бросил какой-то пустой взгляд в сторону и ответил:

— Поверил вряд ли.

Кэн снова перепугался:

— И тогда что? Пошлет монстров?

— Нет. Монстров пока ждать не стоит. Конечно, все зависит от того, что знают выжившие из клана Самэти. Если Рэи успел рассказать о своих планах многим, кто-то теперь может дать показания против нас. Но я надеюсь, что никто не в курсе. Все происходило ночью, вряд ли он кого-то поднимал с постели, чтобы рассказать, что подобрал тебя. Потому я и спешил. Если бы дотянул до утра, все семейство могло бы узнать, что ты с ними по доброй воле.

— Да, — задумчиво протянул Кэн. — Он же не мог заранее знать, что я сбегу. Он подсмотрел, уже когда я удирал от тебя. А это было довольно поздно. Значит, если никто ничего не расскажет, поверят тебе?

— Как я уже сказал, поверят вряд ли. Все это звучит не очень убедительно.

— Но ты вроде нормальное объяснение придумал.

— Вся проблема в том, что его придумал я. Все это звучит складно — как выдумка. Если бы сам Император предложил это решение... Но он не собирался облегчать мне жизнь.

— Сложно как... — Кэн утер взмокший лоб. — Когда он спросил, как они вообще решились, я думал, все, попались! Но если он не поверил, почему не стал продолжать допрос?

— Потому что для него это сейчас несущественно. То, что перебили половину какого-то клана, это мелочь. В сравнении с появлением Тэро. Вот в чем сейчас основная проблема: Император начал подозревать, что ты Тэро, и вряд ли мне удалось его в этом переубедить.

— Так почему он нас отпустил тогда?!

Хэно усмехнулся, в очередной раз обводя рассеянным взглядом площадь.

— Потому что нельзя просто взять и убить аристократа. Для этого нужны веские основания, тем более в такое время, когда у многих накопилось недовольство. У меня были основания убить Самэти, и я это доказал. Меня теперь нельзя преследовать по закону, мне нельзя даже мстить. Если же Император убьет меня сейчас, это будет уже необоснованное убийство. Мой клан получит моральное право отомстить, пусть даже и самому Императору. К тому же, возмутятся многие другие кланы, и это может привести к конфликту и свержению власти. Если Императорский дом слаб, он не рискнет пойти на это. Разве что получит доказательства того, что я действовал без оснований.

— И тогда тебя можно убить?

— Можно, и никто не имеет права за меня мстить. А кто попытается, сам окажется вне закона.

— Я запутался с этой вашей местью, — вздохнул Кэн. — Этот дурацкий Кахата полез на меня за то, чего я даже не делал! И ему было можно! А тут вдруг нельзя.

— У нас с Кахатой спор, в котором нет правых. Просто ссора, закончившаяся дракой. Кахата пострадал больше, его сын хочет отомстить, это не возбраняется. Обычно такая месть не предполагает убийства. Но когда кто-то совершает преступление, наказуемое законом, за его убийство мстить нельзя. Иначе, сам понимаешь, получится бардак, а не правосудие.

— Так то, что ты кучу народу у Самэти перебил, называется правосудием?

— Самозащитой, — усмехнулся Нэйбо. Кэн посмотрел на него и увидел, что он снова таращится куда-то ничего не выражающим взглядом.

— Чего ты все время оглядываешься?

— Навожу туман. Не нужно, чтобы наш разговор подслушали.

— Туман? — не сразу сообразил Кэн. — А разве так можно, без формулы?

— Такую простую формулу я помню наизусть. Ее легко представить.

— Значит, рисовать не обязательно?!

— Когда нарисовано, легче сосредоточиться, особенно если формула длинная. Но представить символы вполне достаточно.

— Ну и ну! — Кэн почесал макушку. — Ну ладно, только я все равно не понял. Допустим, Самэти ты за дело замочил. Но ты же Императору прямо так и сказал, что хочешь отобрать власть! А теперь говоришь, что он подозревает, будто я Тэро. И он все равно тебя отпустил?

— Скрываться не было смысла. Наоборот, если бы я стал клясться в верности, это бы его и насторожило. Я уже говорил, какие царят настроения. Это ни для кого не секрет. Напротив, я говорю, что хотел бы действовать, а это значит, что я не пытаюсь выиграть для себя время или что-то подобное.

— А я бы на его месте тебя грохнул. Для этой... для профилактики.

Нэйбо рассмеялся.

— Вижу, ты не терял времени в школе. Но убивать меня просто так нельзя. Не сейчас. Подумай, сколько магов из клана Хэно служит в армии. Уверяю тебя, они ни на минуту не останутся там, случись такое, и никто их не осудит. Больше того, союзные кланы тоже наверняка отзовут своих. Даже если никто не решится напрямую выступить против Императорского дома, потери в боеспособности армии окажутся очень большие. А у нас и без того внешняя обстановка неспокойная.

— Хм... Армия? — неуверенно переспросил Кэн.

— Императорский дом — лишь один из многих Домов, — ухмыльнулся Хэно. — Он сильнейший, но временно сильнейший. Об этом все помнят. Императорский дом всегда боится своих подчиненных. Но одновременно нуждается в них, потому что внешние враги не дремлют. Отхватить кусок слабеющей империи всегда много желающих. Нельзя убивать сильного союзника, даже когда подозреваешь, что он строит против тебя козни. Потому что еще пригодится. Вот когда он будет точно знать, что я готов действовать, тогда и убьет. Если, конечно, сможет.

— Ага, значит, пока можно расслабиться? — обрадовался Кэн.

— Как бы не так! Иногда подозрительность оказывается сильнее. Можно не ждать чудовищ эфира, но вот пулю из-за угла — запросто. Кстати, ты не чувствуешь, что за нами следят?

— Что?! — Кэн подпрыгнул и заозирался.

— Прислушайся. Чутье Тэро должно подсказать.

Они уже пересекли площадь и теперь двигались по широкому проспекту. Вокруг сновали люди, катили авто и кареты, дворник на углу лениво шоркал метлой, дежурный страж порядка орал на извозчика, стайка подростков гоняла мяч, мешая уличному движению. Сверкали витрины, поблескивали окна, чернели провалы раскрытых кое-где дверей... Кэн не понимал, куда смотреть.

— Н-ничего не чувствую. А как я должен...

— Я просто спросил.

— Значит, за нами не следят?!

— Сейчас посмотрим.

Хэно выудил из рукава тоненькую трубочку вроде сигареты. Развернул ее, и оказалось, что это длинный лист бумаги. На листе была нарисована магическая формула. Хэно уставился на нее и некоторое время молчал. Потом сказал:

— Кажется, чисто. Но ты все равно поглядывай.

— Почему мы пошли пешком? — недоумевал Кэн. — Если нас тут пристрелить могут.

— Потому и пошли, — усмехнулся Хэно. — Чтобы проверить, будут стрелять или нет. Лучше сразу выяснить, чего ждать.

— Ты спятил! Вот получишь пулю...

— Я полагаю, что стрелять будут в тебя.

— Что?!

— Но сила Тэро должна уберечь тебя от опасности.

— Эй! Погоди! Ты вот только что за мной гонялся и говорил, что меня могут пристрелить! Ты ведь так говорил? Поэтому поехал за мной ночью?

— Все верно. Ночью ты об этом не думал. А сейчас я тебя предупредил, и ты будешь начеку.

— Провались ты к Раху! Я же не знаю, как это делается!

— Перестань орать и прислушайся к своим ощущениям, — холодно осадил Кэна Нэйбо. — Немного беспокойства сейчас, зато можно будет не беспокоиться потом.

— Вэдин сын, — проворчал Кэн. И ожидал хорошей оплеухи, но получил в ответ только усмешку.

Дальше они шли молча. Кэн сунул руки в карманы и нахохлился, как замерзшая птица. Он надеялся загривком почуять опасность, но не понимал, что именно он должен почувствовать. Ему станет страшно? Так ему и теперь страшно, дальше некуда! Хэно рассеянно оглядывался по сторонам. Туман поди наводил. Бумажки с заклинанием у него в руках больше не было.

Кэн вдруг задумался о том, сколько еще таких бумажек у него за манжетой. И что там за формулы? А если бы он прямо там, во время допроса, напал на Императора, получилось бы у него, или успели помешать? Вывести формулу противодействия дольше, и даже если их там много... Да нет, конечно, помешали бы! Мечами бы покрошили, и дело с концом.

Мысли его вернулись к разговору во дворце. Император так старательно пытался добиться признания, что Кэн и есть Тэро. Почему Хэно думает, что он не поверил? Вроде так убедительно говорил. Особенно та вспышка, когда он заговорил про жену. Впрочем, Кэн был уверен, что тогда Хэно показал истинные чувства — единственный раз. Интересно, что же все-таки с ней произошло? Спросить? Или страшно?

Кэн понял, что безнадежно отвлекся от наблюдения за опасностью. А толку наблюдать, если ничего не понятно! Тогда он, насмелившись, осторожно сказал:

— Слушай, а можно кое-что спросить? Только не бесись, ладно?

— В чем дело? — покосился на него Хэно.

— Ты тут... жену упомянул. А что с ней случилось?

Хэно помрачнел, но злиться не стал. Ответил:

— Она умерла.

— Убили? — осторожно уточнил Кэн. Поди, молодая была.

— Не знаю.

— Как это?

Хэно немного помолчал, потом заговорил глухо:

— Это было похоже на болезнь. Какую-то неизвестную болезнь. Никто ничего не смог сделать. Но если бы ее хотели убить магией, это вполне могло выглядеть так же.

— А я подумал, — признался Кэн, — что вы все можете лечить.

— Не все. Магия тоже наука. Что-то мы открыли, что-то нет. Кое в чем мы опережаем обычную медицину, можем делать такое, что и не снилось врачам, но где-то мы так же безнадежно слепы, как и они. Но если бы кто-то нашел формулу какого-то особенного воздействия, он мог убить так, что мы ничего не поняли. И не успели.

— А зачем кому-то было ее убивать?

— В том-то и дело. Это было бессмысленно. Чтобы навредить мне? Нет смысла. Отомстить? Но в ту пору я не могу припомнить ничего подходящего. Разве что-нибудь очень давнее...

— И ты никого не убил за это?

Хэно стиснул челюсти.

— Если бы я знал, кого, он был бы уже мертв.

Он помолчал, потом закончил уже спокойнее:

— Но я все-таки думаю, что это была болезнь. Возможно даже, она всегда в ней гнездилась. Что-нибудь от рождения. Потому что не было никакой эпидемии или каких-то других похожих случаев. А если кто-то изобрел способ убивать незаметно, то с чего бы ему останавливаться именно на ней? Нет, вряд ли тут есть кому мстить.

— Угу, — буркнул Кэн и задумался. Видать, Хэно любил их. Сразу теряет самообладание, только речь заходит. Даже жаль его. Жену потерял, а теперь и вместо сына у него какой-то... Кэн.

Впрочем, Хэно быстро взял себя в руки. Он тщательно огляделся по сторонам, потом бодро спросил:

— Ну что, ты что-нибудь заметил?

— Чего? — спохватился Кэн. — А! Нет, ничего. А как я должен был заметить?

— Не знаю. Но, если не заметил, скорее всего, слежки не было. Я тоже ничего не нашел. Видимо, нас пока отпустили с миром. Будут, конечно, наблюдать. Но это не страшно: мы скроемся за стенами, там нас никто не выследит.

— Значит, в школу я больше не пойду? — кисло уточнил Кэн. Ему вдруг подумалось, что было там не так уж плохо. Да, на лекциях скучно, зато с ребятами весело.

— Нечего там делать. Что ж, хоть какая-то польза вышла из всей этой истории. Наконец мы сможем спокойно заняться развитием твоей силы.

Дерзость

Заниматься Нэйбо погнал Кэна сразу по возвращении, не дав даже перевести дух. Тот еще думал поскандалить немного — не было такого уговора, чтоб под пули лезть! — но плюнул на это дело. Этого типа все равно ничем не проймешь, у него какие-то свои представления о добре и зле. Так что Кэн переоделся в тренировочный костюм — просторные штаны и рубаху самого простого кроя — и нехотя поплелся в подвал, где целую вечность назад учился держать меч.

Зал в подвале был небольшой, с паркетным полом и каменными стенами, освещенный огромным количеством электрических ламп. Хэно уже ждал внизу. Он тут же поманил Кэна к себе и начал:

— Будем учиться будить твою силу по желанию. Давай, пробуй ударить.

И он выставил перед собой открытую ладонь. Кэн примерился и тюкнул по ладони кулаком. И как в стену саданул! Взвыл, затряс рукой и запрыгал. Хорошо еще, вполсилы двинул, а то сломал бы пальцы.

— Не то, — покачал головой Нэйбо. — Ты ведь делал упражнения?

— Делал я! — возмутился Кэн. — У меня даже получаться начало! Ну, после драки.

— Тогда делай снова. Ты должен почувствовать силу.

Кэн сердито запыхтел, но подчинился. Успокоил дыхание, как учили. Сделал плавное движение рукой, чуть присел, шагнул вбок. И снова тягучее наслаждение потекло по рукам от плеч до кончиков пальцев. Кэн немного попрыгал на месте и еще раз двинул по ладони Нэйбо. И снова взвыл.

— Похоже, тебя только опасность мобилизует, — заметил Хэно. — Попробуем пока по-другому. Защищайся.

Он шагнул вперед и легонько ткнул Кэна под дых. Тот выпучил глаза и согнулся. Дыхание где-то потерялось. Хэно тут же смазал его по щеке, с виду небрежно, но от такой оплеухи Кэн отлетел на несколько шагов и едва удержал равновесие.

— Защищайся, — настойчиво повторил Хэно и снова подступил ближе.

«Не отстанет ведь!» — подумал Кэн почти в панике. Но никакого пробуждения силы он в себе не ощущал. От следующего удара он попытался увернуться, но безуспешно. Ухо взорвалось болью, на глаза навернулись слезы.

Ничего не оставалось, как переходить в безнадежную атаку. Кэн отмахнулся, отбил руку Нэйбо, нырнул вперед и саданул кулаком, только никуда не попал. Снова невесть откуда обрушился подзатыльник. В глазах на миг потемнело...

И воздух вокруг всколыхнулся от ярости. Зашумел ветер и лампы мигнули. Нечто внутри Кэна рассмеялось беззвучно и оскалило зубы. Кулак полетел вперед, тяжелый, как кувалда. Хэно успел отпрянуть, но в его глазах мелькнула тень страха. И этого оказалось довольно.

Кэн рявкнул, и Хэно смела ударная волна. Он пролетел через весь зал, вляпался спиной в стену и сполз на пол. Успел подняться, пока Кэн несся к нему, едва касаясь ногами паркета. Без толку! Кулак врезался ему в грудь, и что-то хрустнуло. Кэн засмеялся и схватил его за ворот. Шмякнуть в стену, размазать, вышибить мозги... Хэно вцепился ему в запястье.

И тут же жгучая боль развеяла наваждение. Кэн заорал и отчаянно дернулся, пытаясь вырваться. Его не задерживали. Он завертелся на месте, схватился за раненое место, но от этого сделалось только хуже. В конце концов он догадался стиснуть запястье повыше ожога и тихонько заскулил.

— С самообладанием у тебя пока скверно, — сдавленным голосом проговорил Нэйбо.

Он сидел на полу, прислонясь к стене, и коротко, с трудом втягивал воздух. Впрочем, его пальцы уже чертили что-то на полу, на одном месте, хотя он даже не смотрел туда. Кэн заорал:

— Ты что вытворяешь?! Совсем спятил?!

— Не было другого способа тебя остановить, — невозмутимо отозвался Хэно.

Кэн опасливо покосился на жуткие волдыри, вздувшиеся на запястье, застонал и сел на пол. Поглощенный своей болью, он не заметил, когда Нэйбо успел подняться на ноги. Вздрогнул, когда чужие пальцы коснулись его локтя.

— Давай, вставай, — настойчиво говорил Хэно, и голос его уже не звучал сдавленно. — Сейчас пройдет, не скули.

Он поднял Кэна на ноги и принялся чертить знаки на рукаве. Боль действительно отступила очень быстро, а потом и волдыри втянулись, оставляя после себя несколько неопрятные следы и красноту.

— Хватит на сегодня, — сказал Нэйбо. — Придется нам придумать какой-то другой способ, этот слишком опасен.

— Вот уж точно, — зло проворчал Кэн. Его все еще немного трясло.

Хэно отвел его в свой кабинет. Достал из стола какие-то скляночки, развел в миске резко пахнущий травами раствор, смочил тряпицу и обмотал ею руку Кэна.

— Держи пока. С компрессом все же приятней.

Запястье все еще немного жгло. Кэн вспомнил, что так же было, когда он проснулся впервые в этом доме. Болеть тогда перестало очень скоро, и это обнадеживало. Кэн плюхнулся в кресло, которое уже привык считать своим, баюкая руку, а потом поднял глаза на хозяина кабинета. Нэйбо невозмутимо складывал на место свои склянки. Двигался он немного скованно. А ведь и ему здорово досталось там, в подвале. Наверняка были сломаны ребра, а может и еще похуже. И опять ни слова возмущения. Кэна осенило.

— А, я понял! Понял, почему ты со мной такой добренький.

Нэйбо глянул на него вопросительно.

— Потому что ты со мной справиться не можешь! — торжественно объявил Кэн. — Я сильнее тебя. Тебе надо, чтобы я тебе по доброй воле помог.

Нэйбо чуть ухмыльнулся.

— Что ж, я действительно хочу, чтобы ты помог мне по доброй воле. Надеюсь, тебе знакомо чувство благодарности.

— Благодарности?! За что?! Ты меня все время лупишь, требуешь что-то...

— Когда я тебя подобрал, ты не знал, куда себя деть, и полагал, что жизнь кончена, — напомнил Хэно.

Это было справедливое замечание, но Кэну не хотелось просто так сдаваться. Тем более что жжение в запястье еще напоминало о пережитой боли.

— А я тебя не просил меня подбирать. И вообще, ты делаешь то, что тебе надо, а мне вот не надо нисколько.

— Быстро ты забыл, как еще недавно тебя радовала просто еда.

— А ты от меня слишком много хочешь! Едой за такое не расплатишься. Я, может, не хочу быть императором. С какой стати вообще я? Ты же тут главный.

Хэно сел за стол и посмотрел на Кэна со странной полуулыбкой, в которой мерещилось даже некоторое сочувствие.

— И все-таки занять трон придется тебе. Хотя бы потому, что основную работу проделаешь ты. Ты единственный, кто сможет одолеть Императорский дом, а кто больше дрался, тот и становится главным. Это традиция. Если я объявлю себя императором, это будет выглядеть странно.

— А я слишком мелкий для императора.

— Полагаю, к тому времени, как у нас все получится, ты станешь несколько постарше. Опять же, история знает и более юных императоров. В этом нет ничего страшного. Всегда есть советники и прочие помощники.

— Ага, — сообразил Кэн, — вот ты и станешь советником!

— Именно, — улыбнулсяНэйбо. — Для меня так будет удобнее всего.

— И опять я буду делать то, что ты мне скажешь. Толку-то, что император!

— Поверь, для тебя так тоже будет лучше. Я не собираюсь слишком обременять тебя властью. У тебя будет все, как я и обещал. Роскошь, развлечения, что захочешь. Рутину я возьму на себя.

— Знаем мы эти развлечения! — проворчал Кэн. — Он поди и из дворца-то не выходит.

Конечно, о жизни Императора он ничего не знал и знать не мог, но по тем книгам, до которых он успел добраться, жизнь эта представлялась не слишком веселой. Сплошная череда каких-то бумаг, заседаний, переговоров и скучных балов. А с другой стороны... что, если он действительно станет самым главным? Разве он не может переделать все по-своему? Кэн покосился на насмешливую физиономию своего оппонента и заметил:

— И вообще, зачем мне ты? Я, поди, сам как-нибудь соображу, что делать.

— Извини, но без меня ты — пустое место, — покачал головой Нэйбо. — Ты ничего не сможешь сделать сам. Даже силой пользоваться не научишься. Я уж не говорю о том, что ты просто не понимаешь, что здесь происходит. Ты знаешь, кто твой союзник, с кем иметь дело, а от кого держаться подальше? Ты знаешь, откуда ждать опасности? Знаешь, кого приблизить к себе, а от кого немедленно избавиться? Умеешь командовать людьми? Понимаешь, как сохранить власть?

— А ты прямо опытный, — проворчал Кэн.

— У меня гораздо больше сведений и навыков.

— И все равно, — продолжал бурчать Кэн, уже просто ради того, чтобы бурчать, — что тебе за корысть? Будешь там с бумажками сидеть, а никто даже знать не будет, что это ты все затеял и всем управляешь.

— Я это не ради себя делаю, а ради клана. Я хочу, чтобы мой клан возвысился и обрел власть и славу. На века.

— Так не выйдет же! — злорадно оскалился Кэн. — У вас же ни особенных секретов, ни как там еще. Все ваше оружие — я! А я не вечный. Вот помру, и как вы тогда? Тут же у вас власть отнимут.

— Справедливое замечание, — улыбнулся Хэно. — Однако у меня есть небольшая надежда. Я намерен провести эксперимент, до которого, кажется, еще никто не додумался.

— Это что еще за эксперимент? — Кэн напрягся.

— Дети, — веско сказал Хэно. — Отчего-то до сих пор ни один Тэро не успел озаботиться потомством. А я предполагаю, что сила может быть унаследована, хотя бы частично. Конечно, я могу ошибаться, но попробовать просто обязан.

Кэн некоторое время недоуменно моргал, потом сообразил:

— Так это же будут не твои потомки! Не кровные. И толку тебе?

— А кто об этом узнает? — хитро усмехнулся Нэйбо. — Они будут считаться моими. И обеспечат процветание всем Хэно, в том числе и тем, кто мне действительно родня.

— Это что, значит, мои потомки будут на твоих вкалывать?!

— Твои потомки будут моими командовать. Как тебе такой расклад?

Кэн фыркнул.

— Мягко стелешь. Что-то очень уж гладко все у тебя выходит. А я вот думаю, что ты попробуешь меня надуть.

— Но каким образом? — изумился Хэно. — Мне нужно, чтобы ты занял высшее положение в Империи. Мне это выгодно, и тут я не захочу тебя надуть. И тебе это выгодно, ты получаешь таким образом власть и безопасность. Просто не вижу, в чем я могу тебя обмануть. Не сделаю императором? Так ты вроде не особенно и хотел.

— Вот именно что не хотел, — проворчал Кэн. Но как продолжать спор, не сообразил, поэтому заявил, что не отказался бы пообедать. На это предложение Хэно немедленно и даже с облегчением согласился.

***

Этим вечером Кэн слонялся по своей комнате из угла в угол и напряженно размышлял.

Выходит, он все-таки сильнее Хэно. Хэно ничего не может с ним сделать. Можно просто дать ему по морде и удрать. Разозлиться и зашибить этого типа, постараться только в другой раз близко не лезть и не позволить себя схватить. А потом прихватить денег и драгоценностей и сделать ноги. И никто не найдет, потому что никто не знает, как искать. Только Нэйбо знает настоящую формулу.

Ну или не удирать. Собственно, зачем? Пока и так неплохо. Поприжать немного этого Хэно, чтоб не очень командовал. Кэн ему нужен, и он пойдет на уступки. Выторговать себе больше свободы. Если уж Кэн такой непобедимый, что ему ни монстры Императора не страшны, ни снайперы из подворотни, то почему ему нельзя гулять по городу, где вздумается, и развлекаться с ребятами? Ничего же страшного с ним не случится. Ройбэ в любой момент можно со школы дернуть вечером. Пожить весело, а уж потом, если дойдет до заварушки, тогда и сделать ноги. Как раз и сила начнет нормально слушаться.

А если все-таки не делать ноги, а стать императором? Это, наверное, смешно получится! Безродный бродяга — и вдруг император. Хэно, конечно, будет командовать, но он же на самом деле ничего не может сделать. Если Кэн не захочет его слушаться, заставить-то он не сумеет. Воспользоваться силой клана Хэно, знаниями и хитростью Нэйбо, чтобы стать самым главным. Или все-таки страшно? Ладно, в конце концов, и отсюда никогда не поздно сделать ноги.

Кэн рассеянно прошелся взглядом по книжным полкам и вдруг заметил надпись на корешке: «Придворный этикет». Он не мог сказать, всегда ли здесь стояла эта книга или недавно появилась. Была ли она у Тэнэби, или Нэйбо подсунул ее специально для Кэна? В любом случае, ознакомиться стоило. Мало ли что.

Он достал книгу, уселся в кресло и стал читать. Первые же страницы ввергли его в тоску. Ну и скучища у них при дворе! От правил с ума сойдешь. Может, не ввязываться в эту историю?

Пока он размышлял над этим вопросом, кто-то коротко стукнул в дверь, и тут же, не давая времени отозваться, открыл ее. Заглянул Нэйбо.

— Спустись вниз. Тебя к телефону.

— Меня? — изумился Кэн. Такое с ним впервые в жизни случилось. С какой бы стати кому-то звать его к телефону?

— Твой друг, — пояснил Хэно. — Видимо, беспокоится.

— Ничего себе, — пробормотал Кэн и опрометью бросился в кабинет Нэйбо.

Трубка лежала на столе. Кэн схватил ее и крикнул:

— Ройбэ?

— Тэн, привет! — отозвалась трубка. — Что там у тебя происходит?

Голос у Ройбэ звучал встревоженно. А Кэн даже не сразу сообразил, в чем дело, очень уж длинным показался этот день.

— Происходит?

— Куда ты пропал? Почему не вернулся в школу? Еще и слухи какие-то ходят о побоище в поместье Самэти...

— А, ну да, — спохватился Кэн. — Ты про это. История вышла, конечно...

Он оглянулся на дверь, но та была закрыта. Кабинет пуст. Хэно за ним не пошел, хотя, конечно, запросто может подслушать под дверью. Ну и ладно, пусть его! И Кэн пересказал ту версию событий, которую изложил с утра Императору. Знать, как все произошло на самом деле, даже Ройбэ было ни к чему.

— Так что я теперь в школу не пойду, — закончил он.

— Да уж, история, — озадаченно протянул Ройбэ. — Ты уверен, что все так и было?

Кэн поперхнулся.

— Даже Император поверил, а ты...

— А я тебя лучше знаю. И мне кажется, что ты врешь.

— Да зачем мне врать?!

— Вот и я думаю: зачем. Точнее, о чем. О том, что ты Тэро? Наверное, ты даже мне бы не признался?

Кэн заерзал. Послал же Высший такого проницательного друга!

— Да как бы они меня похитили, если б я был Тэро?

— Ну, это как раз не странно, ты же еще ничего не умеешь, — не смутился Ройбэ. — Скажи лучше, почему ты в школу не вернулся?

— Но... это же... опасно?

— Опасно? В школе? Не смеши! Тут все на виду, разве кто-нибудь посмел бы что-нибудь сделать? Да и никто чужой не сможет пробраться на территорию.

— Но... а если... — Кэн лихорадочно припоминал все, что знал о магии, пытаясь изобрести хоть какую-нибудь опасность. — Издалека же можно воздействовать.

— Конечно же, нет! — Ройбэ даже рассмеялся. — Школа отлично защищена.

— Да?!

— Разумеется. Ее охраняют лучшие специалисты. Такие не просто определят, что есть воздействие, они найдут, откуда воздействуют. Никто не станет с ними связываться. А как ты это себе представляешь? Собрать весь цвет молодежи, будущую армию в одном месте и никак не защитить?

— Да, об этом я как-то не подумал, — озадаченно протянул Кэн.

— Вот поэтому я и спрашиваю, почему он на самом деле не пускает тебя в школу. — Ройбэ понизил голос. — Что вы такое затеяли?

— Да ничего мы не затеяли! — Кэн нервно хихикнул. — Нормально все. Правда. Ну, то есть... мне же в самом деле нечего в школе делать. Все равно ничего не получается. Вот Император и разрешил.

— Может, это из-за дуэли? — предположил Ройбэ. — Никто не хочет, чтобы ты еще раз с кем-нибудь подрался. Нестабильная магия — это не шутки!

— Вот именно! — подхватил Кэн. — Меня, поди, сразу нельзя было в школу отправлять. Я же теперь сам не знаю, что могу выкинуть!

— Но если что-то, ты обращайся, — настойчиво сказал Ройбэ. — Если что-нибудь случится. Я постараюсь помочь, чем смогу.

— Ты настоящий друг, Ройбэ, — улыбнулся Кэн.

Они еще немного поболтали о дуэли и о тех слухах, которые ползают теперь по школе, — сплошное вранье, но занятное, — а потом распрощались.

Кэн выглянул из кабинета, Нэйбо нигде не обнаружил, так что побежал к себе наверх. И только у себя в комнате вдруг задумался. Опять Ройбэ утверждает, что знает его. Но ведь это не так, он знал совсем другого парня. Однако же теперь так легко поймал на вранье. Да и раньше сколько раз он говорил: «Ты всегда был такой». Может быть, у Кэна с Тэнэби, при всей разнице их судеб и воспитания, все же было что-то общее? Вот уж забавно получилось!

***

В подвале была еще одна дверь.

В подвал Кэн спускался теперь очень часто. Хэно гнал его туда, едва давая передохнуть. Драться больше не дрался, зато велел лупить манекен, вкладывая в удары силу. Труднее всего было сдвинуться с мертвой точки, когда не удавалось понять, как же все-таки бить. Кэн делал упражнения, запускал уже знакомые ощущения по рукам, но стоило приблизиться к манекену, как все куда-то исчезало. Без сознания опасности демон пробуждаться не желал. Хэно подступался так и эдак, предлагал разные варианты движений, пока наконец голова манекена не оторвалась от небрежного взмаха рукой.

Но это было только начало. Пришлось учиться медитировать, уже по-настоящему, а не дремать, как в школе. Новообретенную силу нужно было освоить. И требовалось проникнуть как-то в этот рахов эфир, чем бы он ни был. А вот это пока не удавалось.

И там, в подвале, в дальнем его конце, была еще одна дверь, и эта дверь вызывала у Кэна любопытство. Она была вечно заперта, а в этом доме больше ни одна дверь не запиралась постоянно. Кэн однажды даже попытался подступиться со шпилькой, но замок оказался для него сложноват.

Впрочем, был ведь и замок полегче: в ящике стола в кабинете Нэйбо. Наверняка ключи хранятся там, не станет же Хэно постоянно таскать их в кармане. У токо-мо и карманов-то нет. Да, этот вариант стоило попробовать.

Однажды вечером, дождавшись, пока все в доме успокоится, и старая нянька перестанет копошиться в коридоре, Кэн осторожно вынырнул из комнаты и сбежал вниз. Кабинет оказался не заперт. Да и ящики стола тоже, кроме нижнего. В незапертых ящиках ничего интересного не нашлось, только какие-то скучные бумаги. С нижним Кэн возился недолго. Замок оказался простейший, от честных людей. В ящике тоже лежали папки, но сбоку, в уголке, связка ключей. Кэн схватил их и на цыпочках помчался в подвал.

Подобрать нужный ключ было минутным делом. Замок щелкнул, дверь отворилась, и изнутри потянуло холодом. Кэн огляделся и обнаружил выключатель на стене. Тусклая лампочка осветила небольшую комнату, куда меньше гимнастического зала. Она была практически пуста, только у дальней стены на полу что-то лежало. Кэн осторожно подкрался поближе...

И отпрянул. Это было человеческое тело. Мальчишка лет пятнадцати, совсем как живой, но бледный и неподвижный. Вокруг тела, от стены до стены, протянулась нарисованная мелом черта, вдоль которой пестрели магические знаки. Кэн сразу нутром почуял, что соваться за черту не стоит.

Вот, значит, какой он, Тэнэби. Чуть оправившись от первого изумления, Кэн принялся разглядывать лицо лежащего. Ничего общего не мог найти даже с той физиономией, какая была у него теперь. Симпатичный мальчишка, наверное, даже красивый. Волосы каштановые, коротко стриженые, только и сходства с гривой Кэна, что прямые. И нос, как у Нэйбо.

Что же произошло с этим парнем? Внешне никаких повреждений, лицо спокойное, будто он просто лег спать после трудного дня. Совсем как живой, только не дышит. И как, интересно, он лежит тут столько времени, и ничего ему не делается? В комнате холодно, но не настолько же!

— Любопытство до добра не доводит, — негромко проговорил Нэйбо.

Кэн вздрогнул и резко обернулся. Хэно стоял у двери, прислоняясь плечом к косяку. Подкрался он совершенно неслышно.

— А ты, значит, за мной следишь, все-таки, — буркнул Кэн. Он был сильно смущен и перешел в наступление почти бессознательно.

— Все-таки нет. Но эта комната защищена. Здесь, если можно так выразиться, магическая сигнализация. Когда эта дверь открывается, я чувствую возмущение эфира.

— Даже если ключом? — заинтересовался Кэн.

— Все равно чем, — усмехнулся Нэйбо. — Даже если я сам открываю эту дверь, я тоже чувствую возмущение эфира.

— Зачем тебе вообще это понадобилось?

— Сам понимаешь. Если бы кто-то излишне любопытный сюда влез, мне пришлось бы его убить.

Кэн невольно содрогнулся. Оглянулся на тело и проворчал:

— А чего тогда совсем дверь не замуровал? Чтоб никто войти не мог?

— Поленился, — честно признался Хэно. — Сигнальная формула проще, и ее не приходится ломать каждый раз, если мне вдруг понадобится сюда заглянуть.

— И что, часто ты сюда заглядываешь?

Хэно нахмурился и не ответил. Некоторое время он разглядывал Кэна почти сердито, потом спросил:

— А ты зачем сюда полез?

— Просто. — Кэн пожал плечами. — Любопытно было.

— Любопытно, — бесцветным голосом повторил Нэйбо. — Откуда только в вас это любопытство берется?

Он подошел к телу сына и остановился над ним. Ссутулился, как-то съежился и показался Кэну враз постаревшим.

— Вот и он такой же был. Тоже вечно лез, куда не следует.

Кэн немного помолчал, как бы для приличия, а потом — почему бы не выяснить все, раз уж начал? — спросил:

— А как он... ну... не портится?

— Там время остановлено.

— Время?! — изумился Кэн.

— Удобная формула для хранения припасов, — пояснил Нэйбо. Помолчал и добавил: — Никогда не думал, что мне придется так хранить собственного сына.

— А зачем ты вообще его хранишь?

— Видишь ли... — Нэйбо помялся. — Я полагаю, что его еще можно оживить.

— Так он живой?!

— Нет, он мертвый. Но очень недолго. Я опоздал совсем чуть-чуть, полагаю, минуты не прошло. И я остановил время практически сразу. Ученые полагают, что в первые минуты после смерти в теле еще не происходит необратимых изменений. Опять же, утопленников оживляют. Поэтому я подумал...

— Получается, ученые могут оживить твоего сына? — осторожно уточнил Кэн. В нем сразу всколыхнулись прежние подозрения. Если парня можно оживить, но никто на этот счет не шевелится, то не подстроил ли всю эту историю сам Нэйбо?! Исключительно для захвата престола.

— Ученые не могут, — покачал головой Хэно. — Его убил эфир, и вряд ли обычные ученые смогут понять, как повреждено его тело. Сомневаюсь, что те методы, которые действуют на утопленников, сработают здесь. Даже я не смог выяснить, как его спасти, хотя работал над его формулами все это время.

— А тогда... — недоуменно протянул Кэн, — кто?

Хэно покосился на него.

— Ты.

— Чего?!

Хэно вздохнул и снова отвел взгляд.

— Это одна из моих надежд, связанных с тобой. Видишь, я весь раскрылся, у меня больше нет секретов. И не говори больше, что я пытаюсь тебя надуть.

— Но погоди! — всполошился Кэн. — Как это я его оживлю? С какой стати? Каким образом? Я тебе что?..

— Ты демон, — веско сказал Нэйбо. — Существо, принадлежащее эфиру. Теоретически, эфир должен подчиняться тебе абсолютно. О том же говорят и исторические хроники. В том и заключается преимущество Тэро, поэтому ты окажешься сильнее любого из магов. Маг воздействует на потоки поочередно, решая уравнение, ошибаясь, чертя формулы. Ты же просто чувствуешь потоки и управляешь ими. Поэтому ты будешь быстрее в любых воздействиях. Именно поэтому Тэро используют как оружие.

— Что-то ничего я такого не чувствую, — проворчал Кэн. — Только я все равно не понял. Допустим, я быстрее мага. А парня-то я как оживлю? Вы же не можете.

— Если у моего сына есть какая-то надежда, — вздохнул Нэйбо, — то только на чудо. И только демон может такое чудо совершить. Если кто-то сможет, то только ты.

— Ага, — пробормотал Кэн, соображая. — Вот так, значит. Значит, тебе надо, чтоб я его оживил.

— Да, я этого хочу.

— Ага. А ты мне за это что?

Хэно обернулся к нему в изумлении.

— Я тебе?

— Ну да. Что я за это получу?

— Ты станешь императором. Тебе мало?

— Не-ет, — ехидно протянул Кэн, — это тебе надо, а мне не надо ни капельки.

Некоторое время Хэно изучал его с ног до головы таким взглядом, будто впервые его увидел. Потом проговорил:

— Быстро же ты обнаглел.

— А что ты сделаешь?

— Что я сделаю?

— Вот именно. Ты же ничего против меня не можешь. А если я тебе откажусь помогать, ты меня не заставишь. Поэтому подумай о награде.

Нэйбо повернулся к Кэну и распрямился, глаза его недобро засверкали.

— А ты подумай, — сказал он очень тихо, — что ты имеешь дело с главой клана Хэно. А я не привык, чтобы мне угрожали. Советую тебе выбирать выражения и вообще быть поскромнее.

— А то что? — ехидно оскалился Кэн.

— А вот посмотрим, что! Ну-ка, брысь отсюда.

И Хэно отвесил ему увесистый подзатыльник. Кэн презрительно фыркнул, но на рожон не полез: рука у этого типа была все же тяжелая. Драться же с ним всерьез еще рановато.

Они вышли из комнаты, и Нэйбо сердито отобрал у Кэна ключи и запер замок. Потом, ни говоря ни слова, вышел. Кэн еще потоптался на месте, а потом тоже ушел к себе. Стоило поразмыслить над тем, что здесь произошло. Не слишком ли много Хэно хочет получить?

А ведь действительно многовато. Сына ему оживи, престол ему завоюй для его клана, а потом еще отдувайся до конца жизни в должности императора. А что Кэн получит для себя? Такого, чтобы ему прямо хотелось? Он ведь никогда не мечтал ни о какой власти, Высший упаси! Ему бы поменьше забот, теплую постель и сытое брюхо.

Или все-таки... Может быть, он достоин чего-то большего? Кэн снова ходил из угла в угол, размышляя об этом, но никак не мог себе представить, чего бы он хотел на самом деле. Он был всего лишь бродягой, и помыслы его так далеко не забирались. Что он знал точно, так это что не собирается всю жизнь быть на побегушках у Хэно. Не хочет делать только то, что ему скажут. Нет уж, надо назвать этому типу конкретную цену, и пусть только попробует не согласиться!

Кэн еще помаялся, но с ценой так и не определился, поэтому просто лег спать.

Схватка

В последующие дни Хэно почти безвылазно сидел у себя в кабинете. В подвал даже не спускался, велел заниматься самостоятельно. Дуется, решил Кэн. Самостоятельные занятия у него не так чтобы здорово шли, но вроде бы понемногу двигались. Конечно, хотелось бы, чтоб получалось лучше, чтоб уж наверняка отлупить Хэно при случае, но с другой стороны, торопиться особенно было некуда.

Так думал Кэн, пока однажды вечером Хэно не явился к нему в комнату.

Кэн сидел на кровати, размышляя, ложиться уже спать или еще почитать что-нибудь полезное, как вдруг дверь отворилась без стука. Обычно Нэйбо себе такого все-таки не позволял, и Кэн недоуменно поднял голову. В руках у Хэно что-то было, совершенно крохотное, и он держал это перед собой.

— Так что, — начал он без предисловий, — собираешься ты мне помогать по-хорошему или как?

— По-хорошему? — Кэн рассмеялся. — Разве что ты назовешь хорошую цену.

— Что ж, посмотрим, — заявил Хэно и стремительно развернул тонкий и длинный клочок бумаги. Подобный Кэн уже видел у него однажды, когда они возвращались из императорского дворца. В прошлый раз на таком была магическая формула. В этот раз Кэн не успел об этом подумать.

На него навалилась ужасная слабость. Мышцы сковало, казалось, он с трудом мог даже моргнуть. Он попытался дернуться, но не преуспел. Даже просто перевести взгляд на лицо Хэно оказалось гигантским трудом.

— Эй! — сдавленно выдохнул он. Вдохнуть обратно уже было непросто.

— Это формула связывания Тэро, — похвастался Хэно. — Я только что ее разработал. И она, похоже, отлично действует.

— Ну, ты!.. — Кэн сумел повести плечом, вот только взмок от этого усилия с ног до головы.

— Ты не сможешь шевелиться, пока я тебя не отпущу, — «обнадежил» его Хэно.

— Пусти!

— Только после того, как ты пообещаешь больше не выпендриваться и делать, что говорят.

— Вэдин сын!

Кэн зарычал и весь напрягся, пытаясь вызвать в себе ярость и силу. Ничего не выходило. Мышцы отказывались двигаться, и язык ворочался с трудом. По лицу градом катился пот.

— Просто пообещай, — настойчиво повторил Хэно.

— Ах, ты!.. Ладно, хорошо!

Оцепенение тут же исчезло, но Кэн все равно не мог сдвинуться с места. Его трясло. Он обхватил себя руками и сжался в комок.

— Ты чего вытворяешь? — зло зарычал он.

— Просто пришлось тебе напомнить, кто тут главный, а то ты забыл, — невозмутимо улыбаясь, заявил Хэно. — И если ты думаешь сейчас на меня броситься, обрати внимание, что формула все еще у меня перед глазами.

— Ты не можешь так со мной обращаться!

— Именно что могу!

Кэн некоторое время сверлил его яростным взглядом, но все же отвел глаза. Похоже, Хэно в этот раз был прав. Он действительно мог. Он нашел способ перебороть силу Тэро. Вот зачем он пропадал в кабинете на самом деле, пока Кэн наивно полагал, что он просто расстроен.

— Что ж, — подытожил Хэно, — кажется, мы договорились.

И он повернулся и вышел. Кэн секунду таращился ему в затылок, думая о том, что это самый подходящий момент броситься, но так и не бросился. Просто не смог. Его трясло одновременно от слабости и злости. Казалось, он не может согреться. С трудом он забился под одеяло и свернулся там в комок.

Похоже, он здорово влип. Теперь он здесь по-настоящему в плену, и все куда хуже, чем в первые дни, когда он только оказался в этом доме. И самое глупое, что он сам спровоцировал Хэно на это. Тем, что обнаглел раньше времени, тем, что принялся дерзить, не имея еще реальной силы. Что ему стоило быть хитрее? Сделать вид, что на все согласен, а тем временем просто учиться?

Да, но теперь из этой ситуации следовало как-то выпутываться. Оставаться здесь на таком положении он тем более не намеревался. Нужно было выбираться из этого дома и делать ноги. И разобраться с Нэйбо — так, чтобы он уже не смог преследовать. Об этом стоило подумать... но сперва немного прийти в себя.

***

На следующее утро Хэно как ни в чем не бывало спустился в столовую к завтраку. Вид у него был чрезвычайно довольный, он рассеянно улыбался своим мыслям, а с Кэном держался совершенно как обычно. Кэн демонстративно дулся, невразумительно бурчал в ответ на вопросы, но тот будто не замечал. А когда покончили с завтраком, спросил:

— Ну что, продолжаем заниматься?

— Куда деваться, — проворчал Кэн.

Он вдруг подумал, что его надсмотрщик обладает просто потрясающей смелостью. Или это глупость? Он обучает демона, который должен стать сильнее самой сильной магической семьи, так неужели надеется сам быть сильнее демона? Если бы он мог, разобрался бы с Императором и без помощи Тэро. Разве что так верит в мощь своей магической науки.

Сегодня занятия прошли с гораздо большей пользой. Кэн вдруг понял, что все это необходимо именно ему, для себя, чтобы вырваться отсюда, а не для того, чтобы завоевывать для кого-то чужого власть, и он старался вовсю. И в этот раз он впервые почувствовал нечто новое и необычное, словно колыхание воздуха вокруг него, хотя в подвале, конечно же, не было никаких воздушных потоков. Оставалось предположить, что это и есть эфир, и что он вот-вот откроет все свои тайны.

Но Кэн не мог утерпеть. Он едва не до рассвета проворочался в постели, терзаясь мыслями о своем положении, и к утру пришел к выводу, что ждать неспособен. Он должен вступить в бой прямо сейчас, вырваться и обрести свободу, иначе не сможет спать спокойно. Сама мысль о невозможности в любой момент сделать ноги приводила его в бешенство. И он уже этим утром знал, что попробует. Не ощущение новой силы повлияло на его решение.

— Хватит на сегодня, — объявил наконец Хэно. — Прибери эти обломки, и пойдем обедать.

Кэн окинул взглядом несколько разнесенных в щепки манекенов, на которых сегодня отрабатывал удар на расстоянии. Нехотя нагнулся, подобрал пару огрызков и поволок их в угол. Хэно не стал дожидаться, пока он выполнит его распоряжение, и вышел из зала. Отлично. Этого Кэн и дожидался. Он осторожно, на цыпочках двинулся по коридору. Хэно шел впереди и, похоже, не подозревал преследования.

Теперь собраться. У него уже начало это получаться, и сейчас было самое время попробовать в реальных боевых условиях. Кэн несколько раз глубоко вздохнул, и знакомое тягучее наслаждение поднялось из глубины его существа и потекло по рукам к кончикам пальцев. Нахлынула злая веселость. Этот тип ничего не сможет сделать, он не успеет даже понять...

Кэн резко выдохнул и выбросил вперед руки. Почувствовал, как что-то сорвалось с пальцев, и в этот раз почти увидел, как оно мчится вперед по темному коридору. Но тут... Хэно, наполовину обернувшись, небрежно выставил ладонь. Что-то всколыхнулось перед ним, и то, что в него летело, внезапно растаяло. Кэн растерянно уронил руки.

— Неужели ты действительно думал застать меня врасплох? — удивился Хэно. — Ты так долго готовишься к нападению, я за это время пообедать бы успел.

— Что это было такое? — только и смог выговорить Кэн.

— Защитная формула. Недавно выдумал, специально от тебя.

— Да какая формула?! — Кэн пришел в ярость. — Откуда формула? У тебя не было никакой формулы!

— Она довольно короткая, — снисходительно пояснил Хэно. — Я ее отлично выучил и неплохо отрепетировал. Чтобы ее вызвать, мне требуется гораздо меньше времени, чем тебе. Поэтому я больше не советую пробовать. Впрочем, я рад, что мне выпал случай ее испытать.

Кэн только открывал и закрывал рот, не в силах больше произнести ни слова. Пока он думал, Хэно невозмутимо отвернулся и зашагал дальше.

И вот как с ним бороться? Ему даже видеть свои формулы не надо. А в рукаве наверняка припрятано еще много чего любопытного, чего он еще не показал. Кэн как-то раз сумел разглядеть, что Хэно носит широкий кожаный браслет, на котором и спрятаны в специальных гнездах несколько тонко скрученных бумажек. Стоит дать ему пару секунд времени, и он сумеет пустить их в ход.

Судя по всему, Хэно умел приводить свои формулы в действие с потрясающей скоростью. В школе Кэн видел, что мальчишкам требуется довольно долго таращиться в записи, чтобы что-то произошло. Ройбэ тогда объяснял, что неопытные ученики приводят в движение потоки по очереди, к тому же им приходится сосредотачиваться на каждом отдельно. Но мастера, конечно, работают не так. Они воспринимают формулу целиком, как человек, умеющий читать, видит все слово сразу, а не разбирает его по буквам. Быстро обратиться к эфиру — тоже дело практики. До сих пор Кэн даже не представлял себе, насколько сильный маг его тюремщик. Сильный, умелый, быстро соображает и постоянно настороже. Похоже, путь к освобождению будет труднее, чем представлялось вначале.

Что же делать? Хоть бы подсказал кто! Кэн грустно размышлял о том, что он один на свете, что ему никто не поможет, как вдруг его осенило. Он даже по лбу себя хлопнул так, что в голове загудело. Ройбэ! Вот кто может дать дельный совет! И ведь он предлагал свою помощь. Надо с ним поговорить.

Кэн задумался о том, как это сделать. Позвонить? Но кто снимет трубку в школе? И можно ли вообще туда звонить? Потом он сообразил, что все равно не знает номера, и отбросил эту идею. Оставалось только отправиться в школу пешком, потому что его мотоциклетку, похоже, так никто и не забрал из гаража Самэти. До сих пор у него не было времени кататься, и он не спрашивал о ее судьбе. А теперь было поздно расстраиваться по этому поводу. Впрочем, мелочь, хаживали и побольше. Кэн схватил теплую куртку и бросился через аллеи к воротам.

Ворота оказались закрыты, даже калитка.

— Простите, Тэнэби-дан, — почтительно, но твердо сказал привратник, выглянув из своей будки. — Ваш отец не велел вас выпускать за территорию. Это может быть очень опасно.

Проще всего было бы шмякнуть слугу башкой об стену и просто удрать. Но тогда его вылазка не останется незамеченной, и Хэно помчится вдогонку, а у него по-прежнему нет плана, как с ним бороться. Нет, так действовать не годилось.

— Серьезно? — широко улыбаясь, ответил Кэн. — Он мне ничего не говорил. Я у него спрошу.

Он медленно пошел прочь от ворот, соображая, как еще можно выбраться. Попросить водителя его отвезти? Но тот наверняка получил такие же распоряжения. Он нипочем не решится нарушить приказ. Забраться в багажник? Нет, не угадаешь, на какой машине кто-нибудь соберется выехать. Не сидеть же всю ночь в багажнике. А впрочем... зачем выбираться самому? Ведь слуги не знают, почему его на самом деле заперли, и наверняка не откажутся выполнить его просьбу.

Кэн помчался в гараж и нашел там водителя, болтающего с механиком. Оба не производили впечатления занятых людей. На водителя Кэн и набросился.

— Слушай, ты можешь сгонять в школу? Передать записку.

— Разумеется, Тэнэби-дан.

— Тогда погоди, я сейчас.

Кэн помчался домой, быстро написал на листке, чтобы Ройбэ позвонил ему сразу после занятий, и вернулся в гараж. Водитель без тени сомнения принял записку и сразу уехал с ней.

С большим трудом Кэн дождался времени, когда в школе заканчиваются занятия. Незадолго до этого момента он примчался в будку телефониста и без церемоний выпер его оттуда.

— Мне сейчас должны позвонить. Я сам отвечу. И не вздумай подслушивать!

Если телефонист был этим удивлен, то хорошо скрыл свои эмоции.

Здесь безопасней всего, размышлял Кэн, гипнотизируя телефонный аппарат. Меньше шансов, что Хэно внезапно войдет в кабинет посреди разговора или случайно услышит из-за двери. Да и никакую параллельную трубку никто снять не сможет, линия прямая. А телефонист не подслушивает, вон он, болтается в конце аллеи. Наконец, раздался звонок. Кэн схватил трубку и зашипел в нее:

— Ройбэ, ты?

— Тэн? — изумился в трубке знакомый голос. — Ты откуда там?

— Выселил телефониста, — хмыкнул Кэн. — Дело секретное. Можешь говорить?

— Конечно, давай.

— В общем... Ну, ты прав был.

— Насчет чего?

— Всего! И мне теперь нужна помощь. Ты... сможешь?

— Я сделаю все, что в моих силах, — заверил Ройбэ. — Выкладывай.

— В общем... — Кэн еще мгновение помялся. — Но это секрет! Если ты проболтаешься...

— Ни в коем случае!

— Ладно. Ты угадал, я Тэро.

На том конце провода повисла небольшая пауза. Потом Ройбэ вкрадчиво проговорил:

— Ты имей в виду, что наши кланы союзники. Мы с тобой в любом случае будем действовать в одном направлении. Я хочу сказать, что мне можно знать.

— Да, — с облегчением проговорил Кэн. — Наверное, так.

Он немного опасался, что, услышав его признание, Ройбэ перепугается и бросит трубку. И не захочет больше иметь с ним дела. Демон, это ж подумать только! А он, гляди, ничего. Как будто так и надо. Странные они, эти маги.

— Но теперь дело в том, что мы с отцом немного... сцепились.

— Но из-за чего?

— Да я заупрямился. Ну, понимаешь... не хочу я! Мне страшно. И вообще. А он уперся: будешь императором, и все.

— И поэтому не пустил тебя в школу? — понимающе протянул Ройбэ. — Вообще-то, странно, на него не похоже.

— Тогда нет, — поспешно перебил Кэн. — Ну, когда мы разговаривали, еще все нормально было. Мы просто занимались. А потом... Он уперся, я тоже. Ну и мы... немного... поцапались.

— Но у тебя уже что-то начинает получаться? — деловито осведомился Ройбэ. — Потому что если начинает, то он скоро не сможет тебя удерживать. Или тебя прямо срочно нужно вытаскивать?

— Тут такое дело... — Кэн еще раз покосился на окно, убедился, что телефонист прогуливается, где положено, и заговорил смелее. — Он нашел какую-то формулу против Тэро. Специальную. Он теперь может меня вроде как парализовать. Я просто двинуться не могу. И не знаю, что делать. Можешь ты что-нибудь посоветовать? Как мне с ним справиться?

Ройбэ надолго замолчал. Потом осторожно начал:

— Твой отец — один из лучших боевых магов, и теоретик, и практик. А я всего лишь школьник. Мне с ним в науке не тягаться.

— Да, пожалуй, — кисло протянул Кэн. Конечно, зря он это затеял. Разве может ему помочь какой-то пацан?

Но оказалось, что Ройбэ еще не закончил.

— Так что мы должны придумать, что мы сможем сделать, не применяя вычислительной магии. Формула длинная?

— Что? — изумился Кэн. — А, формула? Вроде длинная. А что?

— Длинная формула, и он открыл ее не так уж давно, верно? Вряд ли он знает ее наизусть. Он ведь держит ее перед глазами, так?

— У него браслет с формулами, — без зазрения совести сдал «отца» Кэн.

— Значит, он вряд ли сможет задействовать ее просто из памяти, — подытожил Ройбэ. — Это уже неплохо. Вопрос только в том, чего ты намерен добиться.

«Убить его», — хотел бы сказать Кэн. Это был бы честный ответ, но неправильный в сложившихся обстоятельствах. Пришлось срочно соображать, как мог бы ответить настоящий Тэнэби Хэно.

— Ну... я... наверное, просто... перебороть, что ли. Показать силу. Да. Показать ему, что со мной надо считаться. Чтоб не командовал тут.

— Вот и мне кажется, это единственное, что можно сделать. Думаю, это его отрезвит. Хотя, на самом деле, это очень на него не похоже. Точнее, не похоже на то, что ты про него рассказывал. Раньше он всегда учитывал твое мнение. Наверное, просто близость власти заставила его немного потерять голову, — рассудительно заметил Ройбэ.

— Наверное, — согласился Кэн. Не расскажешь ведь, что действует Хэно сейчас против совершенно чужого человека. А уж чужого можно заставить хоть силой, хоть как.

— Тогда я вижу только один выход: нужно выкрасть все формулы.

— Выкрасть? — изумился Кэн.

— Понимаю, — смущенно рассмеялся Ройбэ, — дело сложное. Но другого выхода...

— Да я справлюсь! — заверил Кэн. А сам отругал себя за то, что ему это не пришло в голову. Хотя казалось бы, бывший вор должен был первым об этом подумать.

— Ну вот, — обрадовался Ройбэ, — когда ты почувствуешь, что становишься сильнее его, стащи у него все формулы, из браслета и может быть из карманов. Надо убедиться, что ни одной не осталось. А потом ты нападаешь на него и...

— Да я уже сильнее, — легкомысленно отозвался Кэн. — Спасибо, Ройбэ, как же я сам не сообразил! Это так просто!

— Ты позвони, как попробуешь.

— Обязательно, — соврал Кэн.

И подумал, что после этого звонить уже не придется.

***

Несколько дней после этого Кэн просто наблюдал. Делал вид, что полностью покорился Хэно, а сам следил, в чем он приходит на тренировки и на обед, изучал его распорядок дня, где он бывает и что там делает. Судя по всему, единственная формула находилась в браслете. Одежду Хэно носил всякую, но браслет всегда можно было различить в рукаве. Насчет карманов — сомнительно. Их не было ни в токо-мо, ни в тренировочном костюме. Оставалось придумать, как выкрасть браслет.

Но здесь возникали сложности. Снять браслет — это не в карман залезть. Кэн никак не мог разглядеть даже, как он застегнут. Понятно было лишь, что он из достаточно толстой кожи, запросто не сорвешь. И пряжка, может быть, металлическая. И Хэно его, кажется, не снимает. Однажды Кэн даже ухитрился проникнуть в комнату Нэйбо, пока тот мылся, но браслета не нашел. Оставалось предполагать, что Хэно снимает его только в ванной комнате. И кладет — куда? На столик? И если попробовать ворваться... Но ничего не мешает Хэно применить свою щитовую формулу, чтобы не дать Кэну подобраться к браслету. Это он быстро.

Хуже всего было то, что Кэн не знал точно, какие еще у его врага формулы в арсенале, какими он может воспользоваться просто из головы. Но даже если считаться только с тем, что он уже видел, и то выходило не слишком весело.

Однажды Кэна осенило. Он может воздействовать на расстоянии на манекен, но браслет-то ничем не хуже! Еще несколько дней он упорно тренировался очень быстро раздирать в клочья спрятанный под подушкой предмет. Здесь была важна скорость: нельзя, чтобы Хэно успел сосредоточиться на защитной формуле. Он вообще не должен ничего понять. А поскольку он моментально чует возмущения эфира и постоянно настороже, времени у Кэна будет очень мало.

Наконец Кэн решил, что готов.

В то утро он спустился в подвал первым. Вышел на середину зала, напружинился и сосредоточился. Нападать следовало издалека и врасплох. Минуты тянулись до омерзения медленно. Но вот послышались шаги в коридоре. Хэно вошел и закрыл за собой дверь, на секунду отвернувшись от Кэна.

Взгляд Кэна моментально нащупал под тканью его рукава небольшую выпуклость. Еще миг — и браслет лопнул. Упал на пол, и теперь Хэно потеряет несколько секунд, если попытается его поднять. Этого времени хватит, чтобы снести ему голову. Кэн оскалился и сосредоточился на новом воздействии.

Хэно схватился за руку. Еще одна ошибка, еще одно потерянное мгновение! Кэн уже почти нащупал нужные изменения в эфире. Насколько же быстрее это происходило, когда демон брал все в свои руки! Ничего, он и так сможет опередить врага. Он уже знает, как это делается.

Хэно вздернул рукав к локтю, и на Кэна внезапно навалилось уже знакомое оцепенение. Распахнув от изумления рот, он с трудом перевел застывший взгляд на руку противника. Там, на левом предплечье, красовались магические значки, непонятно чем начерченные.

Быть того не может! Формула — прямо на руке! Неужели он знал?..

— Хорошая попытка, — невозмутимо сказал Хэно. — Только неужели ты думал, что я к этому не готов?

Кэн застонал.

— Так что, отпускать тебя или как?

— Пусти, — с трудом выдавил Кэн. И тут же оцепенение исчезло.

— Уважаю, — кивнул Хэно. — Ты оказываешь достойное сопротивление. Но все-таки я советовал бы тебе прекратить. Это бессмысленно. Я готов ко всему. Я быстрее тебя и сильнее. Ты еще слишком неопытен, чтобы тягаться со мной. Я вижу, как долго ты сосредотачиваешься на воздействиях, совсем не так, как положено Тэро. Тебе нужно еще очень много заниматься, прежде чем ты сможешь диктовать условия.

— Я не буду с тобой заниматься, — буркнул Кэн. И пошел прямиком на Хэно. Тот не шарахнулся, но все же аккуратно отступил в сторону, пропуская его. Видать, приближаться все-таки опасается.

У себя в комнате Кэн плюхнулся ничком на кровать и зарылся лицом в подушку. Злость и отчаяние душили его. Как он смеет?! Вот просто — как он смеет так поступать?! И как с ним бороться? Неужели же ничего нельзя сделать?

Наверное, этот тип был прав, и Кэну следовало просто учиться. О том же говорил и здравый смысл. Простой уличный мальчишка так бы и поступил: изображал смирение и учился, пока не сумеет вырваться. Но гордость, которой он никогда раньше не понимал, твердила обратное: невозможно терпеть такое обращение.

Но Хэно действительно был прав. Кэн еще не навострился управляться с эфиром так же ловко, как эти маги. Он ведь едва успел почувствовать, что это вообще такое. К тому же, он никогда не был мастер воображать всякое разное. Переключиться с одного образа на другой требовало времени. Вот и в этот раз: как сорвать браслет, он представил заранее, и все удалось, а вот с дальнейшим не успел. И как тогда быть? Попытаться первым движением оторвать Хэно руку? А если он и к этому окажется готов? Перерисует свои значки на новое место, и опять ничего не выйдет.

А ведь Кэн мог бы догадаться, если бы был еще внимательнее. Ведь раньше Хэно носил дома токо-мо, а эта штука открывает руку почти до локтя. А с некоторых пор на нем всегда оказывались какие-то рубашки и прочие одежки с рукавами, неизменно свободными. Кэн полагал, что он прячет браслет, но ведь его на самом деле не было смысла прятать. О браслете Кэн знал. А вот насчет формулы не догадался, и это еще больше удручало.

В полдень постучала нянька. Кэн запер дверь на замок, и войти она не могла, но оказалась очень настойчива.

— Кэнми, покушай, — увещевала старуха. — Кушать надо. Нельзя оставаться голодным, сил не будет.

Сил у Кэна и так не было. Он валялся в постели в полной апатии, есть ему не хотелось, отвечать тоже. Он только поморщился и спрятал голову под подушку, чтобы не слышать уговоров няньки. Наконец она сдалась и ушла. Кэн почти ожидал, что следом явится и Хэно, но он не пришел.

***

Сгустилась темнота. Кэн так и валялся в кровати, тупо уставясь в потолок. Он думал весь день, но так ничего толком и не придумал. Его кидало из крайности в крайность. То хотелось немедленно, не считаясь ни с чем, пойти и откусить голову Хэно, то хотелось просто сдаться и сделать все, что тот требует. Ни то, ни другое решение так и не было принято окончательно.

И тут снова раздался стук в дверь. Полагая, что это нянька принесла ужин, Кэн не отозвался. Но тут послышался голос Хэно:

— Кэн, открой. Поговорим.

Кэн сел и нахмурился. Отвечать не хотелось, открывать тем более, но и расслабленно валяться, когда Хэно совсем рядом, как-то не получалось. Стук повторился.

— Кэн! Лучше открой, или я сам войду.

Он снова не отозвался. И тут после небольшой паузы замок щелкнул.

До сих пор Кэн не задумывался о том, что замок можно отпереть магией. Или что у хозяина дома могут быть запасные ключи от всех дверей. Он полагал себя защищенным, закрываясь в собственной комнате. Наверное, именно эта разрушенная иллюзия и вызвала такой приступ ярости.

Едва Хэно вошел, Кэн сорвался с места. Незваный пришелец не ожидал ничего подобного. Он так и застыл в дверях, глядя, как на него в невероятном прыжке летит демон. Нет, в последний миг все же дернулся в сторону, но успел только врезаться плечом в косяк. Кэн схватил его за руку, левую, где была написана формула. Чтобы не смог задрать рукав и воспользоваться. Хэно немедленно схватил его за плечо. Запахло горелым, но боли в этот раз не было. Кэн только зарычал от ярости и швырнулпротивника на середину комнаты.

И тут же метнулся следом. Хэно был явно ошеломлен, но как-то ухитрился применить щитовую формулу. Кэна отбросило назад, но это сдержало его ненадолго. Он нырнул вниз, где угадывался край эфирных завихрений, перекатился и снова оказался рядом с врагом. Демон в этот раз взял все на себя. Жаль только, что он забыл, что уже научился воздействовать на расстоянии.

Противники сцепились на ковре, будто обычные борцы. Кэн потом не мог припомнить подробностей этой схватки. Кажется, он рычал и кусался. Кажется, Хэно пытался его спалить и несколько раз едва не проломил голову кулаком. Они катались по полу, снося мебель, и эфир вокруг них словно взбесился. Кэн чувствовал, что он тому причиной, но не имел представления, что с этим делать.

И вдруг — схлынуло. Хэно с силой отпихнул его и откатился в сторону, а Кэн не сумел воспрепятствовать. Да и не хотел уже. Он вдруг пришел в себя, заново увидел свою комнату, сбитый ковер, перевернутое кресло и столик, валяющийся в дальнем углу. Сам он лежал под окном, а Хэно — возле кровати. Взбунтовавшийся эфир затих и теперь только слегка гудел, будто пустая бочка, по которой ударили палкой.

Хэно приподнялся на локтях. Из его носа обильно капала кровь. Кэн даже подумал было, что отделался меньшими потерями, как вдруг понял, что губа у него разбита, а одежда в прожженных дырах. Странно, но ожогов на коже не было. Наверное, демон как-то ухитрился защититься. Но тогда непонятно было, почему он вдруг угомонился. Может, просто устал?

— Вот это действительно хорошая попытка, — прохрипел Хэно. Он кое-как соскреб себя с пола, прислонился к кровати и утер нос ладонью. Толку от этого вышло мало.

Кэн промолчал. Он тоже сел, прислонившись к стене, и враждебно уставился на собеседника. Он чувствовал себя настолько утомленным, что, казалось, не сможет поднять руку. Снова в драку не полезешь. Хэно тоже некоторое время молчал, изучая его пристальным взглядом.

— Ты очень силен, — снова заговорил Хэно. Голос звучал ровно и немного задумчиво. — Я едва выдержал схватку с тобой уже теперь, а ведь ты должен стать еще сильнее.

Кэн только нахмурился, но снова ничего не сказал. Такие мысли и его уже посещали.

— Видимо, я совершил ошибку, пытаясь одолеть тебя силой, — сказал Хэно. — Но признай, что ты меня вынудил. Я пытался договориться с тобой миром, согласись.

— Ну, наверное, — нехотя буркнул Кэн.

— Я ошибся в тебе. Я полагал, что ты обрадуешься возможностям. Что ты легко согласишься стать моим союзником. Но ты удивительно не честолюбив.

Кэн фыркнул. И как тут объяснить, что ему даром не нужна эта честь... и эти заботы. Ему бы попроще чего.

— Наверное, мне придется отступиться, — подытожил Хэно, и Кэн изумленно поднял на него глаза.

— Чего?

— Я не могу тебя заставить. Это с самого начала было глупо. Но, может быть, ты все-таки согласишься оказать мне небольшую услугу? За деньги.

— Какую это? — насторожился Кэн.

— Верни мне сына. Больше ни о чем не попрошу.

— И что... ты меня потом отпустишь? — недоверчиво уточнил Кэн.

— Отпущу, — пообещал Хэно.

Кэн просиял.

— Вот это да! Здорово! Слушай, а ты мировой мужик, оказывается! Ладно, я попробую. Он вроде тоже ничего парень.

— Мировой мужик, — повторил Хэно, усмехнувшись. Потом оглядел перемазанную кровью ладонь и самым светским тоном спросил: — Разрешишь воспользоваться твоей ванной комнатой?

Демон

Пока Хэно умывался, Кэн переоделся и немного прибрал в комнате, расставил уроненную мебель и поднял упавшие вещи. А он ничего, этот Нэйбо, размышлял Кэн между делом. Не вредный и мозги есть. Надо ему помочь. Тем более что и про пацана Ройбэ много хорошего говорил. Только тут, наверное, придется чему-то другому учиться, а не манекенам головы сносить. Но это пусть Нэйбо сам придумывает. А уж с деньгами можно будет развернуться. Жаль, опять не спросил, сколько денег. Ладно, Хэно жадничать не будет, они богатые, эти Хэно.

Потом вернулся Нэйбо и предложил пойти поужинать. Кэн, проголодавшийся за день, с радостью согласился. Но едва они вышли в коридор, звякнул дверной колокольчик. С лестницы стало слышно, как старая нянька шаркает ногами, идя к двери.

— Ты иди в столовую, — сказал Нэйбо, озабоченно нахмурившись, — а я посмотрю, в чем дело. Кто бы это в такое время?

Время было и в самом деле не очень приличное для визита. Спустившись в холл, Кэн свернул к столовой, но украдкой оглянулся и успел заметить, что нянька впустила какого-то седобородого, чью физиономию он вроде бы видел в ту пору, когда знакомился с многочисленными представителями семейства Хэно. Нэйбо подошел к седобородому и жестом пригласил в кабинет, а вот тех слов, которыми они обменялись, уже было не разобрать.

Впрочем, Кэн не особенно расстроился. Мало ли, какие у этих магов дела, а в столовой осталась на столе его часть ужина. Остыло, конечно, но здесь еда и остывшая вкусная. Тут же прибежала нянька, стала хлопотать, предлагала разогреть, но он только отмахивался. И подумал, что бабка ему тоже нравится. В предвкушении грядущей свободы ему все представлялись хорошими.

Вскоре в столовую явился и Нэйбо. С задумчивым видом прошел к своему месту, сел, вопреки этикету уложив локти на стол, рассеянно пододвинул к себе чашку, которую немедленно подсунула ему заботливая нянька. Он смотрел мимо Кэна неподвижным, ничего не выражающим взглядом, и Кэн ощутил тревогу.

— Что-то случилось? — спросил он почти шепотом.

Нэйбо вздрогнул и перевел на него взгляд, будто только теперь осознал, что не один за столом.

— Не знаю пока, — сказал он. — Может быть, у нас будут крупные неприятности. Или нет.

— Как это?

— Похоже, нашу разминку могли заметить снаружи.

— Какую разминку?!

Нэйбо рассеянно отхлебнул из чашки, снова глядя куда-то в пространство. Колдует, что ли, подумалось Кэну. Или так в эфир всматривается.

— Когда мы с тобой выясняли отношения в твоей комнате, в общем доме заметили возмущения эфира. Очень необычные. Наши маги не сумели замаскировать их.

— То есть как это, не сумели? — Кэн нервно заерзал. — А я думал...

Нэйбо глянул на него как будто насмешливо.

— Обычная формула тумана вполне защищает от обычных магических воздействий. От простого подглядывания, например. Она на них и рассчитана. Но когда происходит что-то необычное, приходится применять дополнительные формулы. Например, кто-то начинает снаружи намеренно рассеивать туман. Тогда его действиям приходится противостоять, подключая новые потоки. С этим наши маги справляются почти всегда. Но сейчас произошло нечто необычное: туман проломили изнутри. Туман способен сглаживать основные магические воздействия, которые происходят под его прикрытием, и возмущения эфира снаружи различить становится невозможно. Но в этот раз возмущение было чрезвычайно сильным, и оно прорвалось сквозь туман. Хуже того, наши маги не сумели сразу же распознать его и погасить. Это было нечто им незнакомое. Мы-то с тобой понимаем, почему.

— И... что же теперь? — похолодев, спросил Кэн.

— А теперь, если кто-то следил за нами, он мог заметить что-то странное. А мы знаем, что за нами вполне могут следить.

— И тогда?..

— А вот и не знаю, что тогда, — пожал плечами Хэно. — Допустим, они заметили. Но как истолкуют замеченное? Решат действовать или еще подождут? Я не могу предугадать, насколько мнительным окажется Светлейший. К тому же, мы ведь так и не знаем, какие в действительности приемы остались в арсенале Императорского дома.

— Значит... могут подослать монстра?

— Могут. А могут и не подослать. Могут атаковать поместье армейскими силами. Могут сфабриковать уголовное обвинение. Могут выстрелить из-за угла или бомбу подложить. Что угодно может случиться.

— А как же быть тогда?!

— Смотреть в оба. Думаю, с утра я нанесу визит Императору. — Нэйбо задумчиво передвинул чашку по столу. — Даже если с ним самим не встречусь, то хоть увижу, как на меня смотрят.

— А пальнут?

— Вряд ли. Это будет довольно внезапный визит. Думаю, они не ожидают, что я высуну нос из норы.

— Рисковый ты, — с уважением сказал Кэн.

— Приходится, — невесело улыбнулся Нэйбо.

— А мне что делать?

— Бди. Думаю, ты уже многому научился. Сможешь распознать возмущения эфира, если что-то начнет происходить.

— Я попробую, — протянул Кэн неуверенно.

***

Конечно, после такого разговора Кэн не мог просто пойти и лечь спать. Он устроился в кресле, не раздеваясь, взял книжку поинтереснее и принялся читать. Но очень скоро обнаружил, что чтение его только утомляет и усыпляет, потому отложил книгу и стал размышлять, что сделает, когда получит деньги и свободу.

С планами как-то не особенно получалось. Кэн смутно представлял себе, чем вообще занимаются люди с деньгами. Ясно, что нельзя просто пойти в кабак и все просадить, надо поступить по-умному. Но вот как именно? Заняться торговлей? Еще бы понимать, с какого конца к этому подступиться. Еще, говорят, можно купить какие-то там акции, но это совсем уж сложно. Обманут в момент. Может, учиться пойти? Интересно, а вот так, с улицы, в университеты берут? Да нет, выгонят сразу. Он же буквы едва разбирает. А может, Хэно что присоветует? Он вроде ничего, не вредный.

Ближе к рассвету Кэна стало клонить в сон. Он несколько раз ходил умыться, прохаживался взад-вперед по комнате, надеясь разогнать сонливость, но все равно начинал дремать, едва усевшись в кресло. Он уже почти заснул, когда вдруг раздался грохот.

Кэн подскочил в кресле и ошарашенно огляделся. Подумал на миг, что ему это только приснилось. Но тут же услышал топот в коридоре. Кто-то мчался с того конца, где находилась спальня Нэйбо.

Кэн бросился к двери и приоткрыл ее, выглядывая. Успел заметить, как мимо пронесся Хэно. А за ним... Кэн, когда это увидел, решил, что все-таки еще спит. В темном коридоре густилась тьма размером с доброго быка. У тьмы виднелись ноги, вроде бы четыре, светились глаза и сверкали клыки. А больше ничего толком нельзя было разглядеть, потому что контуры твари словно горели черным огнем, по шкуре плясали протуберанцы, и вообще она размазывалась кляксой по ночной темноте.

Нэйбо уже положил ладонь на дверную ручку в конце коридора, но обернулся и замер. И тварь замерла, не добежав до приоткрытой двери в комнату Кэна, повела блестящими глазами из стороны в сторону, будто примеривалась, на кого броситься. И Кэн тоже замер, разинув рот. Больше всего на свете ему хотелось сейчас захлопнуть дверь и больше во всем этом не участвовать. Но он не двигался с места.

Первой со своими планами определилась тварь. Она перевела взгляд на Хэно и снова тяжело начала разбег. Всего два шага отделяло ее от Кэна, но тот тоже успел решить, что делать. Заорав от ужаса, он распахнул дверь настежь, выпрыгнул в коридор и со всей дури впечатал оба кулака сразу в бок существа. Бок оказался не призрачный, а вполне твердый. Тварь швырнуло в стену, и она обиженно рявкнула.

И от этого звука что-то всколыхнулось у Кэна в душе. Что-то это все ужасно ему напоминало. И запах твари, и колебания эфира, ею вызываемые... Он зарычал, теряя самообладание, а заодно и страх. Это ничтожное существо было всего лишь низшей формой организации эфира, бессловесным и бессмысленным его порождением. Демон, подобный Кэну, мог одолеть это одним пальцем.

И Кэн это сделал. Расхохотавшись от пьянящего восторга осознания собственной силы, он вцепился пальцами в загривок твари, раздавил его, скрутил, смял в кулаке всю ее безропотную тушу. Существо страха не знало и смерти не понимало. Оно просто исчезло.

Но исчезло и то потрясающее ощущение. Кэн снова стоял, обычный мальчишка, посреди коридора и тупо разглядывал кулак, в котором только что пропал сгусток черного огня. Ничего особенного рука от этого не ощущала.

Первым шевельнулся Хэно. Он оторвался от ручки двери, судорожно вздохнул и повернулся к Кэну. Кэн теперь только отметил, что Нэйбо тоже полностью одет. Видать, и ему не пришло в голову ложиться спать в такую ночь.

— Видишь, я говорил тебе, что ты легко с этим справишься, — сказал Хэно. Голос его, однако, слегка подрагивал.

— Ага, — натянуто улыбнулся Кэн, — совсем легко оказалось.

— Я не собирался прятаться за твоей спиной, ты не думай. Просто лестница с этой стороны. А я не привык позволять себя сожрать просто так.

— Да ничего, — пожал плечами Кэн. — Мне не сложно. Мне даже понравилось.

И только сказав это, он понял, что не соврал. Хэно посмотрел на него недоверчиво, потом удивленно, и кивнул. Наверное, догадался, что почувствовал Кэн, уничтожая тварь. Да это наверняка и на лице у него было написано.

— Откуда это взялось? — полюбопытствовал Кэн.

— Просто возникло. — Хэно неопределенно дернул плечом. — Я ждал чего-то подобного, поэтому успел выскочить из комнаты, пока оно оглядывалось. Бороться с этим, конечно, я не мог, но вот удрать можно было попытаться.

Кэн усмехнулся.

***

Кэн чувствовал себя странно. Мир словно уплывал от него, пропадал фрагментами. Он совершенно не помнил, как они снова оказались у него в комнате. Просто сел в кресло, развернутое к двери вполоборота, и стал смотреть на Хэно, который там, у двери, толокся.

Вид у Нэйбо был взволнованный. Он вслух размышлял о твари, о планах двора, о том, как теперь действовать. Кэн отчего-то совсем не улавливал содержание его речи, только отдельные слова. В сознании что-то сдвигалось, возникали в памяти странные картины, смысла которых он не мог понять. Мышцы нервно вздрагивали, вспоминая недавние ощущения. Кулак непроизвольно сжимался, снова и снова давя порождение эфира.

Потом откуда-то возникла нянька. Кэн смутно подумал, что у нее, кажется, тоже бессонница этой ночью. Она посмотрела на их перекошенные физиономии и, не говоря ни слова, принялась зачем-то растапливать камин. Может быть, дома действительно было холодно, а может, она просто хотела придать комнате немного уюта. Кэн не ощущал потребности ни в тепле, ни в уюте. Он втянул ноздрями запах сырого эфира, наполнил им не только легкие, но и все свое существо.

И заснул. Или проснулся. Нельзя было сказать точно, но Он определенно чувствовал себя иначе. Близкая встреча с эфиром растревожила Его память, и смутные картины начали принимать более отчетливый вид. Еще немного. Это важно. Он закрыл глаза и сосредоточился, стараясь отрешиться от нудного бормотания Хэно. Еще чуть-чуть... Вот оно!

Он открыл глаза и расхохотался, запрокинув голову.

— Что с тобой? — нервно спросил Хэно.

— Я вспомнил, — сказал Он. — Только что вспомнил.

— Что вспомнил?

— Имя. Свое настоящее имя.

— Как это понимать? — Хэно прекратил прохаживаться и настороженно уставился на Него. — Ты имеешь в виду имя демона? Тэро?

— Тэро! — Он снова расхохотался. — Это все вранье. Не было никакого Тэро. И вообще никого из вашего пантеона на самом деле не было. А вот я — был. Только я.

— И кто же ты?

— Рах. Вы называете меня — Рах.

Хэно попятился и прислонился к стене. Кажется, у него подогнулись колени. Он не мог его за это осуждать.

— Ты спятил, — неуверенно проговорил Хэно.

Он с удовольствием потянулся, ощущая, как по тонким человеческим лапкам течет нечеловеческая сила.

— Сколько раз! Сколько раз я рассказывал эту историю тем, кто мог дожить до этого момента! Тебе, так и быть, расскажу тоже. Не то чтобы она мне нравилась. На самом деле я терпеть ее не могу. Это история моего поражения, а об этом рассказывать мало кому приятно. Но я все равно рассказываю, потому что у меня нет другого шанса выпутаться из этой истории. Именно сейчас у меня есть шанс понять. Понять и сделать все правильно, после стольких ошибок.

— Не понимаю, — помертвевшим голосом сказал Хэно.

— Поймешь! — Он снова расхохотался, просто от избытка сил. — Расскажу, и поймешь. Должен же ты что-то понять напоследок. Это старая история, но ты читал о ней в ваших хрониках. Вам хорошо известно, как я некогда попытался захватить мир.

— Значит, все так и было?

Старается поддерживать светскую беседу. Отчаянный тип. Заслуживает уважения. Даже жаль, что ему придется умереть.

— Конечно, все так и было. Вы не знаете только, зачем это все мне понадобилось. А дело простое. Это такая игра. Демоны эфира играют вами, как дети игрушками.

— Ты только что сказал, что никого из нашего пантеона не существует.

— Конечно, не существует. Вы навыдумывали кого попало, а таких никогда не было. Другие — есть. Просто они не похожи на тех, кого вы придумали, вот и все. Вот вы рассказываете, будто меня победил Высший. А нет никакого Высшего. Никто из них под это описание не подходит. И скрутили они меня все вместе.

— Но зачем?

— А ты не перебивай! Игра, я говорю. Они нарочно раздали некоторым людям магическую силу, а потом стали наблюдать, как вы между собой грызетесь. Ставки делают, если по-вашему выражаться. Это весело. Наверное. А мне вот показалось скучно. Я решил поучаствовать в игре иначе. Воплотился в человеческом теле и начал свою войну. Вот это было по-настоящему весело! Не пойму, почему они так взбеленились. Другие демоны. Им это все не понравилось. Они сказали, что я им мешаю. Но я, конечно, сказал, что они просто не понимают хороших шуток. А они все равно на меня напали. Самое страшное побоище тогда и получилось. Это они ваш мир разворотили, и нечего все на меня сваливать.

— В нашей мифологии говорится, будто тебя заперли где-то в эфире. Выходит, это не так?

— Вообще-то, так. Большую часть времени я действительно нахожусь в скованном состоянии. Я не могу думать, не могу действовать, не могу что-то изменить. Но иногда они дают мне шанс. Не знаю зачем. Может быть, просто позабавиться. А может, они надеются, что я исправлюсь. Не могу представить, как это могло прийти им в голову. Словом, иногда они позволяют мне снова воплотиться в человеческом теле. Повторить, так сказать, опыт.

— Тэро, — понимающе кивнул Хэно.

— Да, вы выдумали это слово, хотя оно ничего и не значит. Но я время от времени начинаю все заново, без памяти и без силы. Наверное, это все-таки часть наказания, а не шанс к искуплению. Но для меня это повод вырваться отсюда.

— И как же ты можешь это сделать?

Он покосился на Хэно с насмешливым удивлением. В голосе мага звучало нечто похожее на участие. Создавалось впечатление, что он вот-вот предложит свою помощь. Демону! Раху! Нет, определенно, Ему попался удивительный человеческий экземпляр. Другие визжали, бежали, падали, а этот, смотри-ка, беседы беседует, ну разве что за стеночку держится.

— Если бы я знал! — сказал Он. — Я так и не понял, хотя подобных пробуждений было в моей жизни предостаточно. Но если мне оставили шанс, то он здесь, в этом моменте. Когда я все вспомнил, но еще существую.

— А что же случится, если ты не найдешь способ?

Вот теперь в голосе Хэно звучали правильные интонации. Надежда выкрутиться. Видимо, он учуял что-то в Его словах. Но Он и не собирался скрываться.

— А тебе никогда не казалось, что во всех этих историях про Тэро есть некая недосказанность? Что-то с ними не так, с этими историями. Вот допустим, не прикончили Тэро. Допустим, убил Тэро того мага, который с ним занимался. А что потом? Куда делся Тэро? Где продолжение истории? А его и нет. Потому что каждая моя попытка вырваться заканчивается гибелью человеческого тела. Оно, тело, не выдерживает тока магической силы. Поместить демона в человека — дурацкая выдумка!

— В таком случае, я не совсем понял, — вежливо сказал Хэно. — Ведь твое самое первое тело было человеческим. То, в котором ты пытался завоевать мир. Как же оно выдержало?

— Но оно же не было настоящим человеческим телом! — воскликнул Он. — Это была видимость. Умелая поделка. Я мог тогда все, что положено демону. Теперь не могу. Теперь какой-то дурацкий маг какими-то дурацкими формулами может меня связать. Глупо! Но это, конечно, только пока я не вспомнил. Теперь-то не сработает.

— Ты уверен?

Он снова расхохотался. Удивительная самоуверенность у человечка!

— Хочешь — пробуй. Мне не жалко. Это мне не помешает. Кстати, если надумаешь, можешь уже начинать. Дело в том, что я всегда убивал тех, кто был свидетелем моего появления.

Он поднялся с кресла. Хэно судорожным движением вздернул рукав и уставился в свою формулу. На миг Он почувствовал сопротивление, но чуть напрягся, и в эфире что-то гулко лопнуло. Он сделал шаг вперед. Что-то ударило Его, наверное, щитовая формула. Потом еще что-то встрепенулось в эфире, но Он уже не вникал. Какая Ему разница, что еще заготовил этот маг? У него все равно ничего не выйдет.

Хэно не знает главного, Он ему не сказал. Тэро все-таки существует. Тэро — это соединение Раха с человеком. Некое новое существо или явление. Вот почему всякий раз его приходится вычислять заново: Рах одинаковый, но человек разный. И если бы прямо сейчас Хэно сумел решить в уме эти уравнения, убрать из формулы мальчишку и оставить только демона, возможно, он бы даже смог что-то Ему противопоставить. Но он, конечно, не успеет, потому что жить ему осталось несколько секунд. Он вытянет из него все самое вкусное, душу и магическую силу, а потом разотрет в порошок бренное тело.

Он схватил свою жертву за горло и вдавил в стену. Хэно вцепился обеими руками Ему в запястье и сжег рукав. Смешно! А взгляд, смотри-ка! Да, в нем есть страх, но есть и ярость, и желание подороже продать свою жизнь. Упрямый тип. Вкусный.

Что-то грохнуло по загривку, и Он отвлекся, изумленно оглянувшись. По полу звякнула каминная кочерга, выпавшая из сухих лапок старой няньки.

— Беги, Зенеда! — прохрипел Хэно. Вот же заботливый.

— Кэнми! — запищала старуха, отступая к камину. — Ты же такой добрый мальчик, Кэнми! Что ты делаешь?

Кэнми! Вот уж смех! И Он рассмеялся, но вдруг осекся.

Кэн вздрогнул и растерянно заморгал, глядя на посеревшую от страха няньку. Его рука сжимала чье-то горло, и силища в этой руке ощущалась неимоверная. Владелец силы все еще присутствовал рядом, но теперь Кэн осознавал его отдельно от себя. Словно их двое в одном теле.

Рах беззвучно зарычал внутри его головы. Кэн мог слышать все его мысли. А думал он о том, что никто еще не воззвал к человеку в тот момент, когда демон убивал очередного зарвавшегося дрессировщика. Да и кому бы в голову пришло, и кто бы успел? Обычно жертвам было не до того, неудобно говорить с раздавленным горлом. А вот старуху он зря упустил из виду. Да и как можно было принимать во внимание какую-то прислугу? Но это все ничего, не страшно. Мальчишка долго не продержится.

Кэн совершенно ошалел от ужаса, когда понял, что происходит. С ним, в его собственном теле, заперт сам Рах, чтоб ему к Раху провалиться! И только окрик доброй няньки пробился к его затуманенному сознанию. Демон совершенно задавил его, а теперь собирается убить. А потом он убьет Нэйбо и старуху, вот уж кто совершенно напрасно попал под раздачу! Им всем точно крышка.

Но руки слушались. В своем теле Кэн все еще оставался хозяином, пусть и не единственным. И он ухитрился разжать пальцы. Шарахнулся назад, споткнулся о кресло и чуть не упал. Увидел, как Хэно рухнул на колени. И закричал единственное, что пришло в голову:

— Держи его!

Он почти не надеялся, что Нэйбо поймет и сможет. Но тот моментально задрал рукав и уставился на свою формулу. И Кэн почувствовал знакомое оцепенение, теперь даже желанное. Услышал внутри головы разочарованный вопль Раха. В этот момент Кэн понимал все, что понимал демон, так же ясно, будто это было его собственным знанием.

Они превратились в Тэро.

Они будут оставаться Тэро, пока Кэн сохраняет сознание.

Рах этого не позволит. Он атакует именно сознание Кэна, пусть тот и плохо понимает, как это будет выглядеть. А Хэно ничем не сможет помочь, потому что вынужден удерживать свою сковывающую формулу. Если отпустит, Рах вырвется и раздавит Хэно. Если не отпустит, Рах сначала задавит Кэна, а потом уже, ничем не сдерживаемый, убьет остальных. Выхода не было.

Или был? Вот это мерцание эфира — что это? Уж не сдерживающая ли формула? Формулы Кэн не видел, но в ней и не было нужды. Ведь сила Раха в том и состоит, чтобы воздействовать на эфир без всяких формул. Просто повторить это. Подхватить. Удержать.

Рах снова беззвучно взвыл. Они были в одном теле, имели одну силу на двоих, одну память на двоих, только две разных воли. Демон не мог помешать человеку использовать общую силу. Кэн связывал себя сам. Он стоял, судорожно вцепившись в спинку кресла, и остатками воли держал свое тело. В нем все перепуталось и смешалось. Он едва мог различить, где его тело, где потоки эфира, где воля Раха, а где его собственная личность.

Дело было плохо. Долго он так не продержится. Его сознание угасало, растворяясь в сознании демона. «Я Кэнми, — твердил он сам себе. — Я Кэнми Тахара, человек». Это пока помогало. Он еще мог различать себя. Но страшное напряжение воли исчерпывало его силы. Даже демонические.

И вдруг что-то начало сдвигаться. Что-то происходило вокруг. В голове слегка прояснилось. Кэн увидел, что Нэйбо сидит на полу, что-то лихорадочно рисует пальцем на одном месте и бормочет себе под нос. Взгляд его при этом не отрывался от Кэна.

Он выводил новую формулу. Формулу Раха.

Рах заметался. Похоже, у Нэйбо были шансы на успех. Кэн почувствовал себя увереннее. Он нахально зачерпнул силу демона и вложил ее в колебания эфира. Даже дышать стало труднее, но некогда было жалеть себя. Нужно было дать время Хэно, это их единственный шанс.

«В другой раз, людишки», — вдруг отчетливо произнес внутри головы Кэна чужой голос. И вдруг все исчезло: и ощущение силы, и потоки эфира, и чуждое присутствие рядом.

Кэн обмяк и грохнулся на пол.

***

Некоторое время они молча сидели на полу и таращились друг на друга, Нэйбо — прислонившись к стене, Кэн — привалившись к креслу. Потом Кэн кое-как выговорил:

— Все, что ли?

— Похоже на то, — отозвался Хэно.

Тут встрепенулась нянька. Она всплеснула руками и заявила:

— Так давайте я завтрак принесу. Время — светает почти.

И тут же заторопилась прочь. Кэн проводил ее изумленным взглядом. Вот уж боевая бабка! Треснула демона кочергой, и хоть бы что! А ведь это ее вмешательство спасло положение. Сейчас Кэн еще мог нащупать остатки воспоминаний, которые ему не принадлежали. Но они тускнели на глазах, улетучивались, как исчезает сон, пока умываешься. Наверное, скоро он перестанет понимать, что тут произошло. Но пока что он понимал.

— Он... совсем пропал?

— Не знаю, — пожал плечами Нэйбо. — Тебе виднее.

Кэн задумался, потом покачал головой.

— Нет, наверное, он вернулся, куда там ему положено возвращаться. Просто сбежал. Похоже, ты мог ему навредить по-настоящему.

— Похоже, — эхом отозвался Нэйбо.

Они снова замолчали. Кэн заглядывал внутрь себя и убеждался, что демона в нем больше нет. Совсем. Он больше не слышал сотрясений эфира, даже и само это ощущение таяло, и он едва мог его вспомнить.

— Все закончилось, — сообщил он. — Вообще все. Я не смогу оживить твоего сына. Извини.

— Да, я вижу, — вяло отозвался Нэйбо. Он еще помолчал, потом заговорил снова: — По правде, я не очень надеялся, что и ты сможешь. Это было бы слишком хорошо. Но Рах, конечно, не стал бы этого делать, не в его это стиле. И вот об этом нам придется сообщить Императору. Такие вещи нельзя оставлять в тайне. Нельзя, чтобы люди продолжали искать Тэро, это плохо заканчивается.

— Как же ты ему сообщишь? — ужаснулся Кэн.

— Пойду и сообщу, что в этом особенного? — пожал плечами Хэно. — Он и не удивится даже. Он ведь уже был уверен, что ты Тэро. Нет, насчет Раха удивится, конечно.

— Ты что же, вот так запросто пойдешь и расскажешь всю правду? Что привел с улицы бродягу, которого обучал, чтобы свергнуть власть Императора?

— Нет, всю правду рассказывать не будем. Соврем, как нам предложили. Что мой сын оказался Тэро, почуял в себе силу и поставил эксперимент, после которого потерял память. Но я от своего не отступился и довел дело до конца. То есть до появления Раха. Раха мы совместными усилиями изгнали, поэтому история с Тэро на этот раз закончена. Скорей всего, они захотят тебя осмотреть, но убедятся, что в тебе нет ни капли магической силы, и успокоятся.

— Погоди-ка! — вдруг сообразил Кэн и даже взмок. — Ты что... намерен и дальше врать, что я твой сын?

— Ну да. А ты против?

— Ты что же, не собираешься меня выгонять? Зачем я тебе теперь?

— Незачем, — согласился Нэйбо. — Но ты спас мне жизнь. Я не забываю таких услуг.

— Когда это? — в первый момент изумился Кэн. Потом вспомнил: — А, ну да. Но...

Некоторое время он тупо моргал, не понимая, как на все это реагировать. Остаться здесь? Остаться одним из них?

— Но главой клана я тебя не сделаю, не надейся, — усмехнулся Нэйбо.

Кэн вдруг расхохотался, поняв только теперь, что значит его роль «сына» Хэно.

— А как ты выкрутишься?

— Придется, видимо, снова жениться. До сих пор я упорствовал, но там кандидаток уже целая очередь. Ты откажешься от старшинства в пользу второго сына. На самом деле, — добавил Нэйбо многозначительно, — я могу своей волей лишить тебя старшинства. Но для твоего самолюбия и репутации будет лучше, если ты откажешься сам.

— И никто не удивится? — уточнил Кэн.

— Конечно, нет. Все поймут. Ты лишился магической силы, и это самое разумное с твоей стороны — уступить место другому.

— А если будет девчонка?

— Уступишь девчонке. Дочь тоже может стать главой клана, если уж с сыновьями не повезло.

— Ладно, — заулыбался Кэн. Он наконец сумел собрать себя с пола и переложить в кресло. Хэно пока подниматься не спешил. — А я-то что буду делать?

— Да что угодно! У тебя даже никаких обязанностей не будет, в таких-то обстоятельствах. Хочешь — займись науками. Хочешь — путешествуй. Хочешь — проматывай свое содержание, никто слова не скажет, пока в долги не влезешь. А хочешь — сиди дома и рассказывай детям страшные сказки про Раха.

— Ну тебя! — Кэн содрогнулся. — Дай Высший Императору один раз рассказать.

— Дело твое, — усмехнулся Нэйбо.

— Да-а, — протянул Кэн, — дело. Дело бы теперь найти. Говоришь, что угодно можно? Придется пробовать, видимо, а то как же я узнаю.

И он глянул за окно, где занимался рассвет. Рассвет совсем другой жизни.

Оглавление

Подмена

Школа

«Отец»

Дуэль

Похищение

Допрос

Дерзость

Схватка

Демон