Повести и рассказы [Святослав Владимирович Сахарнов] (fb2) читать постранично, страница - 2

борта, коротенькая и мелкая, как детское корытце.

КОМУ-КОМУ, А МНЕ МЕСТО В НЕЙ НЕ ДОСТАНЕТСЯ!

Удивительно, что шхуна ещё держится на воде!

Берег, такой милый и ТВЁРДЫЙ, отступал всё дальше и дальше.

МОИ ТОВАРИЩИ

— Знакомьтесь, — сказал Марлен, — наш новый товарищ. Художник.

Я назвал себя:

— Николай.

— Дима, — сказал парень с бородой.

— Кая.

— Вениамин.

— Капитан — у руля, — продолжал Марлен, — моторист — в машине. Вот и вся команда. Ну, как тебе здесь нравится?

— По-моему, мы идём слишком далеко от берега.

КАКОГО ЦВЕТА МОРЕ?

В детстве я знал, какой цвет у моря.

Я любил его рисовать. Брал кисточку, густо разводил кирпичик ультрамариновой краски и проводил в тетради яркую синюю полосу.

Потом я стал учиться живописи.

Стал присматриваться к морю.

Оно оказалось каким угодно, только не синим.

Однажды я прожил месяц на острове. Море было вокруг меня.

Утром до восхода солнца оно было белёсого, сероватого цвета. Как поле, посыпанное пеплом.

Поднималось солнце. Поле розовело, по нему ползли лиловые и синие полосы. Полосы росли, ширились, охватывали всё море.

Небо голубело, тянул утренний ветерок — бриз, и море, как чаша, наливалось до краёв зелёной или голубой краской.

При облачном небе море так и оставалось на весь день серым.

Перед штормом оно чернело и только там, где светился солнечными лучами облачный разрыв — глаз циклона, — делалось изумрудно-зелёным.

Вернувшись в Ленинград, я снова начал учиться живописи. Я много читал.

Я узнал, что у тёплых берегов Африки и Азии вода зелёная-зелёная, густо настоянная на мелких, невидимых глазу водорослях.

На Севере вода прозрачная, как кристалл льда.

Около устья рек в море всегда держится громадное жёлтое или коричневое пятно. Это река красит воду в цвет своих берегов.

Когда у пляжа из кварцевого или кораллового песка грохочет прибой, вода взбаламученная — серая, почти белая.

В Калифорнии есть залив. Вода в нём кроваво-красная от малюсеньких рачков — ночесветок. Ночью такая вода, если ударить по ней веслом, вспыхивает миллионами огоньков. А быстрый дельфин кажется в ней сказочным чудовищем, источающим синее пламя.

Превращениям моря нет конца.

Какого же оно цвета?

Этого не знает никто.

А «ТРИГЛА» ВСЕ ИДЁТ ВПЕРЁД.

Я готовлю кисть и краски.

Замечательные краски, на чистейшем растительном масле.

Я буду рисовать.

Уж если попал на эту посудину, так хоть напишу много-много картин.

ШТОРМ

Мы обогнули какой-то мыс, и шхуну начало качать. К горлу у меня подступил комок.

Сначала волны были небольшие, потом они стали все круче и длиннее и, наконец, черт знает какие большие и страшные.

Я опрометью бросился к борту.

Потом я лежал в каюте на койке и тихо стонал. Лоб был в испарине. Руки болтались, как чужие. Во рту был вкус медной пуговицы.

НЕТ, КОНЕЧНО, ЗРЯ ПОШЕЛ Я В ЭТОТ РЕЙС!

Моя кисть и краски уже валялись под столом.

ОБЛАКО ПОД ВОДОЙ

К обеду волны улеглись.

Впрочем, мы не обедали.

Мы шли вперёд, к Голубой бухте.

Нас вёл капитан. Толстый, волосатый. Он стоял за рулём в одних штанах и фуражке. Сразу было видно — моряк. Всю жизнь водил океанские пароходы. Плыть на такой букашке для него пустяк.

Мы обогнули мыс — высокий, обрывистый, с белой маячной башенкой наверху.

За мысом стояла на якоре шхуна — родная сестра «Триглы». Только серая, а не зелёная.

Марлен замахал шляпой.

— Привет киношникам!.. Под водой снимают, — сообщил он мне.

Мы подошли к шхуне.

— Ну как? — крикнул Дима.

Его бороду узнали.

— Порядок, — сказал главный киношник, в чёрном берете и очках. Сняли взрыв под водой. Мина. Отличные кадры!

Тут я заметил, что невдалеке от шхуны расплывается чёрное мяслянистое пятно.

— Ах, бесовы дети, — рассердился наш капитан, — вот это рванули!

Марлен сказал:

— Надо посмотреть, что там на дне!

Он нацепил ласты, маску и, не ожидая, когда капитан поставит «Триглу» на якорь, прыгнул за борт.

— Что они там натворили — жуть! — крикнул он, вынырнув. — Николай, иди посмотри!

Я?

Этого ещё не хватало!

Пока я раздумывал, Вениамин принёс мне водолазную маску и ласты.

Надев их, я подошёл к борту.

В ЭТОЙ МАСКЕ Я ОБЯЗАТЕЛЬНО ЗАХЛЕБНУСЬ!

Авось Марлен не дождётся меня и вылезет.

Не успел я так подумать, как очутился в воде.

Я барахтался, как в молоке. Вокруг меня висела подвижная белая завеса. Тысячи мелких пузырьков.

Они клубились, как кучевое облако, а я медленно опускался сквозь него.

ВОТ УЖАС!

И тут я вышел из белой завесы. Подо мной было дно. Бурое, каменистое. Надо мной — белое облако. Я висел между дном и облаком. В камнях там и тут блестели серебряные полоски и запятые. Рыбы. Это были рыбы!

Убитые или оглушённые взрывом, они лежали на дне.

На обожжённых взрывом