Родственные души [Майк Резник] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (12) »
Когда утренние лучи солнечного света пробились в здание через затянутые грязной пленкой окна, я осознал, что первый раз со дня смерти Кэти провел время «в компании» с кем-то (в этом случае — с чем-то). С тех пор как я убил ее, я не позволял себе ни с кем сближаться, даже просто разговаривать по душам, и вот теперь проговорил с Моузом всю ночь. Ладно, он не был лучшим собеседником в мире, но я предварительно оттолкнул прочь всех — из страха, что в моем обществе они неминуемо попадут в беду, как это случилось с Кэти. До меня дошло, что робот не может попасть в беду из-за меня, потому что я не смогу убить вещь, изначально не являющуюся живой. Возвращаясь домой на поезде, я оценил результаты этого «тонкого» наблюдения. В тот момент я размышлял о последней теме нашего с Моузом разговора, перед тем как отпустить его на рабочую станцию. Я как раз тянулся к заветной бутылочке, припрятанной в секретном местечке, когда он заставил меня вздрогнуть одним из своих обезоруживающих выводов. — Эта субстанция портит ваше программирование, сэр. Вы должны воздерживаться от ее употребления во время работы. Я пристально уставился на него, едва удерживая злобный протест на кончике языка, когда осознал, что сегодня я был более внимательным и собранным, чем в любую свою смену последние месяцы. Фактически, на этой неделе я в первый раз завершил каждый из обходов по графику. И все это потому, что не хлебнул ни капли алкоголя с самого начала смены. Чертов робот был прав. Я долго смотрел на него, прежде чем ответить: — Мое программирование было повреждено до того, как я начал пить, Моуз. Я сломался. — Могу ли я предложить некоторый ремонт, чтобы помочь вам функционировать более эффективно, сэр? — осведомился он. Онемев, я обдумывал ответ — и на сей раз не воздействие алкоголя связывало мне язык. Что же могло побудить робота добровольно и самостоятельно предложить подобное решение? Я пристально посмотрел на всегда бесстрастное лицо робота. «Должно быть, так работает его программа устранения неисправностей», — подумал я, а вслух сказал: — Люди устроены не так, как механизмы, Моуз. Мы не можем постоянно исправлять свои поврежденные или порой барахлящие элементы. — Я понимаю, сэр, — откликнулся Моуз. — Также не все механизмы подлежат починке. Тем не менее дефектные части могут быть заменены новыми, чтобы функционировало целое. Разве у людей не так? — В некоторых случаях, — ответил я. — Конечно, можно заменить отказавшие конечности и большинство внутренних органов искусственными, однако поврежденный мозг заменить нельзя. Моуз снова задрал голову вверх и чуть набок: — Разве его нельзя перепрограммировать? Я помолчал, тщательно обдумывая ответ: — Не так, как ты это понимаешь. Иногда уже и перепрограммировать нечего. Ясный образ Кэти, смеющейся над одной из моих давно забытых шуток, четко вспыхнул в мозгу, обратился в другую Кэти, пустой оболочкой лежащую на больничной кровати, и отозвался тяжелой болью в сердце. Мои пальцы автоматически обхватили стоящую на столе бутылку, и я заставил себя продолжать говорить, только бы стереть образ Кэти из мыслей. — Кроме того, мозг человека управляется по большей части эмоциями, и никакое перепрограммирование не может ни влиять, ни даже контролировать реакцию на наши чувства. — Значит ли это, что эмоции являются отклонением от нормы в вашем программном обеспечении? Я почти впал в ступор. Никогда не рассматривал этот вопрос с такой точки зрения. — Не совсем так, Моуз. Наши эмоции временами могут привести нас к ошибкам, но они являются ключевым
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (12) »
Последние комментарии
3 часов 2 минут назад
3 часов 21 минут назад
3 часов 29 минут назад
3 часов 31 минут назад
3 часов 34 минут назад
3 часов 51 минут назад