Вторая [Сидони-Габриель Колетт] (fb2) читать постранично, страница - 56

литературного директора газеты. Её статьи там больше не публиковались. Она переключилась на другие журналы и газеты, стала вести театральную хронику в ряде изданий. Но всё это было нерегулярно и оплачивалось не всегда вовремя.

Понуждаемая необходимостью содержать особняк на бульваре Сюше, дом в Розвене, оплачивать учёбу дочери в английском престижном учебном заведении, платить жалованье слугам (в Париже и в Розвене) и самой жить так, как она привыкла, Колетт стала браться за любую работу. Так, в частности, она написала либретто для одной из опер знаменитого композитора Мориса Равеля, которая была поставлена в Монте-Карло с огромным успехом и принесла писательнице немалые деньги. С самим композитором Колетт дружила ещё со времён Вилли, у которого Равель в молодости некоторое время работал «литературным негром», писал от его имени музыкальные обзоры.

В этот трудный период Колетт вспомнила об успехе своего романа «Ангел мой», вышедшего в 1920 году тиражом в сто тысяч экземпляров. Она решила написать его продолжение. И в декабре 1925 года закончила роман «Конец Ангела».

Начата была книга сразу после разрыва с Бертраном и в основном писалась ещё до того, как она по-настоящему сблизилась с Морисом Гудекетом. Она тогда чувствовала себя одинокой, брошенной (в этот же период проходит бракоразводный процесс с мужем). Тяжёлое душевное состояние автора определило и содержание, и общую тональность книги.

Действие предшествующего романа происходило перед войной, в 1913 году, а здесь события развёртываются сразу после войны, на которой воевал и был ранен Ангел. Война сильно изменила его. Он стал серьёзнее, глубже, утратил своё былое легкомыслие. Он испытывает мучительное разочарование, ибо видит: всё, что он любил и ценил, оказалось сплошной иллюзией, обманом. Его великая любовь Леа – старая и чуть вульгарная женщина, утратившая былую привлекательность. Она к тому же перестала понимать его. Их любовь кончилась навсегда. А его жена – совершенно чуждая ему светская дама – вызывает у него только чувство раздражения. Опустошённый и неудовлетворённый, он стал пить, посещать одну девицу лёгкого поведения и в конце концов покончил с собой.

Это самый трагический роман Колетт, непривычное для неё пессимистическое и безысходное произведение. Сказалось, конечно, мрачное настроение писательницы в момент работы над романом, также утратившей надежду и любовь. Но в то же время эта книга необыкновенно точно вписывается в послевоенную европейскую и американскую литературу «потерянного поколения». Достаточно вспомнить грустные романы Ремарка или Скотта Фицджеральда. Колетт ведь тоже по-своему пережила и патриотический подъём, и тяготы войны и сама принадлежала в какой-то мере к этому «потерянному поколению». Разрабатывая в «Конце Ангела» сугубо личную тему любовной трагедии, она черпает жизненный материал из увиденного и пережитого ею. Личная тема обретает глубокий социальный смысл в большей степени, чем это было в других произведениях Колетт.

Однако роман «Конец Ангела» не имел такого успеха, как его первая часть. Не было в нём той живой, трепетной, чувственной жажды жизни, которая свойственна лучшим текстам Колетт, будь то психологические романы или публицистика. Здесь же поблекли краски, печально затихли тона.

В 1926 году Колетт и Морис Гудекет окончательно сблизились и стали жить вместе, почти не разлучаясь. Они продают особняк на бульваре Сюше и в 1927 году переезжают в небольшую уютную квартирку в самом центре Парижа, в старинном, но по-современному комфортабельном доме, выходящем окнами на знаменитый Пале-Руайяль. Продают они и дом в Розвене и покупают очаровательную маленькую усадьбу на юге Франции недалеко от Сент-Тропеза, который ещё не превратился в модный курорт и был красивым, живописным, тихим уголком.

Усадьба называлась «Мускатная шпалера» и была расположена на берегу Средиземного моря, увита виноградом, окружена прекрасным фруктовым садом.

Колетт начинает устраиваться на этом месте всерьёз, собираясь жить здесь по несколько месяцев в году. Она делает ремонт, сажает растения, заводит домашних животных – словом, располагается надолго.

И вот в этом состоянии успокоенности, с ощущением, что прибыла наконец в последнюю гавань, она пишет роман «Рождение дня», который был опубликован в 1928 году.

По единодушному мнению критики, эта книга – наиболее глубокое и наиболее оригинальное произведение писательницы.

Роман написан в жанре исповедальной прозы от лица самой Колетт. Но с первых же строк она открещивается от полного своего тождества с героиней романа. «Неужели, читая мою книгу, вы полагаете, что я пишу свой портрет? Терпение: это только моя модель». Эти фразы, взятые из текста книги, вынесены в эпиграф. Что же означает эта разница, на которой так настаивает автор? Конечно, по всем внешним приметам это явно она сама, так как в книге прямо говорится о Сидо, приводятся подлинные письма матери, героиня романа вспоминает в связи с