Я – ничтожество [Эрик Фрэнк Рассел] (fb2) читать постранично, страница - 9
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Он встретил горничную вопросом: – Где моя жена? – Вышла примерно десять минут назад. Сказала, что вернется через полчаса. – Она взяла с собой… – Нет, сэр. Девочка в салоне. Он осторожно вошел в салон, где застал ребенка покоящимся на большом диване, с откинутой головой и закрытыми глазами. Рядом еле слышно играло радио. Интересно, сама включила? Скорее всего, кто-то просто оставил его включенным. Подойдя на цыпочках по ковру, он приглушил еле слышную музыку. Девочка открыла глаза и села, выпрямившись. Направившись к дивану, он поднял с ковра ее плюшевого медведя и, положив его с одной стороны, с другой сел сам. – Татьяна, – спросил он с грубой нежностью, – почему ты – ничто? Никакого ответа. Ни малейшего признака, что она живет рядом с ним, дышит и разговаривает. – Это потому, что у тебя никого нет? Молчание. – Никого из близких? – Настаивал он, чувствуя нечто близкое к помешательству. – Даже котенка? Она посмотрела на свои туфли, громадные глаза были чуть прикрыты бледными веками. Никакой реакции не последовало. Вот она, горечь поражения. В отчаянии он перебирал пальцами, как человек на грани нервного срыва. Фразы путались в голове. «Я – ничтожество». «Мой котик… они выбросили его». Его взор слепо блуждал по комнате, пока разум бесплодно кружился у этой стены молчания в поисках входа. Или там не было никакого входа? Был. Он отыскал его совсем неожиданно. Помимо воли он пробормотал: – Я очень, очень маленький, я должен быть среди взрослых. Всю жизнь меня окружало много людей. Но у меня не было ни одного человека. Ни одного, кто был бы по-настоящему моим. Ни единого. И я тоже, я – ничтожество. Она погладила его по руке. Потрясение было грандиозным. Пораженный сверх всякой меры, он посмотрел туда, где только что была ее рука, спешное отступление. Пульс тяжело застучал в висках. Что-то внутри него быстро становилось слишком большим, чтобы удерживать это внутри. Он схватил ее и посадил на колени, обнял, зарылся в шею, терся у нее за ухом, гладил своей большой ладонью по ее волосам. И все время укачивал, мурлыча неразборчивые слова, обозначавшие колыбельную. Она плакала. Она еще никогда не плакала. Не так, как взрослые женщины, подавленно, скрывая слезы, но как ребенок: мучительными рыданиями, которые вырывались из нее помимо воли. Ее руки обвили его шею и сжимались с новой силой, пока он качал ее на коленях и гладил по волосам, называл ее «детка» и «дорогая», издавал всякие глупые звуки и слова. Это была победа. Не напрасная. Полная победа.
Последние комментарии
14 часов 5 минут назад
14 часов 19 минут назад
15 часов 27 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 3 часов назад
1 день 3 часов назад