Певица [Николай Алексеевич Некрасов] (fb2) читать постранично, страница - 14

быть, ревность, в которой женщина забывает всё и предается единственному чувству -- мщению, побудила ее к измене…

– - Всё равно: она нарушила долг любви и чести!

– - Но в таком случае она меньше виновата: вина ее произошла от любви к тебе. Если б она не так пламенно любила, не столько дорожила тобой, она бы хладнокровно перенесла не только подозрение -- самую измену.

– - Ты любила, была любима, Франческа?

– - Да,-- отвечала она, глубоко вздыхая.

– - Гм! странно же ты рассуждаешь! Она мало виновата! Я лишен навсегда покоя; принужден скитаться изгнанником; я обесчещен, убит горем, которому предел -- гроб,-- и она не преступница?

Ангелика тихо плакала.

– - Преступница, но она достойна сожаления.

– - Все преступники его достойны.

– - Что бы ты сделал, если б знал, что она во всю жизнь не переставала любить тебя, что она страдает больше тебя -- и больше тебя несчастна? -- И, как преступница, ожидающая неизвестного ей приговора, она дрожала всем телом. Граф молчал.

– - Если б она умирала у ног твоих, а один взгляд твой, одно слово могли возвратить ее к жизни и к радости, которой она не знала с самой разлуки с тобою,-- скажи, произнес ли бы ты это слово?

Ангелика говорила с необыкновенным жаром и волнением; упорное молчание графа обдавало ее смертельным холодом: оно не обещало ничего доброго; но она не могла уже воротиться назад; настал час, когда душа ее должна была вылиться в звуках, освободиться от своего гнетущего ярма, которого нести не было уже в ней сил…

– - И ты бы проклял ее, преследовал бы ее своим неумолимым мщением? -- продолжала она отчаянным голосом.

– - Что за странное волнение в твоем голосе, милая Франческа? Какой непонятный вопрос!

– - О, говори, говори: что бы ты с ней сделал? -- повторила она, не слушая его…

– - Но можно ли иметь хоть искру сострадания к той, которая повергла меня в положение ужаснейшее самой смерти?

– - Итак, ты бы проклял меня… ее… убил бы своим презрением… о, боже мой!., но я… она достойна того!

– - Что с тобой, Франческа? Опомнись! -- воскликнул граф в недоумении.

– - Итак, ты проклянешь… но всё равно! пусть будет, что хочет судьба… проклинай…

Часы начали бить двенадцать. Голос замер на устах Ангелики; страшное чувство потрясло ее душу; с необыкновенной быстротою она закрыла лицо руками и отскочила от графа.

– - Что с тобой? -- повторял изумленный граф.-- Ты, кажется, особенно встревожена, огорчена. Но мы должны теперь радоваться: настал час, когда я могу наконец увидеть тебя…

Душа Ангелики была в каком-то оцепенении. В этот день она столько напрягала себя, чтоб выдерживать испытания, что на последний ужасный кризис у нее недостало сил. Она стояла как безумная и только по животному инстинкту, в страхе, как тень кралась по стене в темный угол комнаты, с силой прижимаясь к стене, как бы желая продавить ее, для того чтоб скрыться в отверстии…

– - Порадуйся со мною,-- говорил граф, вскрывая повязку,-- я наконец у цели желаний своих… клятва моя не останется неисполненною…-- Он снял повязку и искал глазами Ангелики; она чуть не упала, силы ее оставили, и безжизненные руки опустились…

Граф подошел к ней. С минуту длилось молчание, в котором еще яснее слышалась Ангелике буря души ее.

– - Неужели лицо твое всегда так бледно и мертво? Что же ты так бесчувственно на меня смотришь… Или ты не рада моему счастию? О, дай же мне насмотреться на тебя…

Граф взял ее за руку; машинально последовала она за ним на средину комнаты.

Образ супруги ни на минуту не оставлял графа. Он носился пред ним и в ту минуту, когда свет вдруг исчез из глаз его; он же первый поразил его возвращенное зрение, потому что, сколько ни переменилось страданьями и временем лицо Ангелики, он сейчас же почти узнал ее, но в то же время рассудок поспешил доказать ему, что он обманывается своим слабым еще зрением. Его только поразило необыкновенное положение Ангелики. "Что с тобой, добрый друг мой? рука твоя холодна, лицо мрачно… Посмотри же на меня с улыбкой… Ты всегда говорила, что мое счастие для тебя дороже своего; я теперь счастлив… что ж ты так бесчувственна?.. Улыбнись… скажи, что ты довольна…"

Ласковый голос графа,-- голос, который она когда-то уже слышала, начал пробуждать душу графини от онемения… Но она всё еще не знала, на что решиться.

– - Я теперь счастлив,-- повторил граф,-- и чувствую, что буду еще счастливее, потому что клятва моя теперь будет исполнена… Я найду коварного друга, найду ее…

– - Она пред тобой! -- воскликнула Ангелика и упала на колена.

Граф остолбенел, онемел. Долго он был нравственно уничтожен. Он походил на человека, который еще жив, но с которым совершился уже весь процесс смерти. Довольно было одного взгляда на Ангелику, чтоб удостовериться в истине ее слов.

– - Да, это я,-- Ангелика, преступная жена, которую муж предал проклятию, которая сама прокляла себя… Что ж ты медлишь? произноси последний суд твой. Но нет… постой, выслушай меня! Я была невинна… я всегда любила тебя… демон замешался между нами и увлек меня в