Да осчастливит Аллах твой вечер! [Нагиб Махфуз] (fb2) читать постранично, страница - 15

возрасте мало о чем говорит. Под платьем тело может показаться соблазнительным, но если его обнажить, то станут заметны бугры и колдобины, как на теперешних улицах. Поэтому я советую тебе: если добьешься своей цели, занимайся любовью в полной темноте!

Я покатился со смеху, а потом сказал:

— Прежде всего надо добиться цели.

Возвратившись к себе, я почувствовал страшную тоску и еще больше возненавидел свой дом. Хоть бы он сгорел! Ни кафе, ни телевизор не доставили мне в последующие дни радости. Новый визит — вот единственная оставшаяся надежда. Прийти через неделю — слишком рано, а ждать целый месяц — невыносимо, и я решил повторить визит через две недели. За это время я узнал, что в одном из филиалов «Дженерал электрик», ведущем строительство водоочистной станции, есть свободная должность. Работа временная, рассчитана на три года, но зарплата — четыреста египетских фунтов в месяц, не считая бесплатного проезда. Я подал заявление на конкурс. Выбор пал на какую-то девушку, но директор предложил мне должность в административном отделе с оплатой в триста фунтов. Я согласился, меня это вполне устраивало. Конечно, с такими доходами я не смогу позволить себе переехать в новый район, но питаться и одеваться буду куда лучше. Выждав две недели, я отправился под покровом сумерек к своей возлюбленной; терпение иссякло, страсть разгорелась, решимость окрепла! Я убедил себя, что мужчине моих лет не подобает теряться подобно мальчику и стыдиться как юноше. Когда Маляк открыла дверь гостиной, я попросил, чтобы мы перешли в другую комнату — будто бы для того, чтобы чувствовать себя непринужденнее, а на самом деле чтобы не видеть фотографий на стене.

— Благодаря тебе в мою жизнь вернулась радость, — сказал я ей, не таясь.

— Не преувеличивай, — улыбнулась она.

— Я поступил на работу в «Дженерал электрик», — сообщил я, не скрывая своего удовлетворения.

— Поздравляю.

Я рассказал ей о зарплате и о прочих вещах, после чего добавил:

— Теперь я смогу осуществить свою мечту.

Она, по-видимому, не поняла.

— Если ты хочешь переехать в новую квартиру, то я сомневаюсь, что ты этого добьешься.

— Получить квартиру для меня не самое главное, — сказал я, набравшись храбрости.

— Неужели?

— Я всерьез думаю о женитьбе.

— О женитьбе? — проговорила она, умело, как мне показалось, скрыв свое удивление.

— У меня отличное здоровье, — произнес я уверенно.

— Да укрепит Господь его еще больше, — сказала она, смущенно улыбнувшись.

— Я хотел бы знать твое мнение.

— Почему бы и нет? Такие, как ты, женятся. Женятся даже люди постарше.

— То же самое я сказал и себе.

— Позволь мне подыскать для тебя подходящую жену, — весело произнесла она.

— Что значит «подходящая жена»?

— Ну, серьезная женщина не меньше сорока лет.

— В таком случае это будет вдова или разведенная.

— И что с того?

— И у нее будут дети, возможно даже несовершеннолетние.

— Придется смириться с тем, что есть.

Глядя прямо в ее растерянные глаза, я произнес:

— Я знаю, кто мне нужен, и тебе не надо никого искать.

— Что ты имеешь в виду? — в полном замешательстве спросила она.

— Маляк, — произнес я со смирением и мольбою, — жена, которая мне нужна, — это ты.

Она опустила глаза и нахмурилась. Но я был настойчив:

— Что ты на это скажешь?

— Ты ради этого и пришел?

— Ну да.

— Это стыд и позор!

— Позор?!

— А что же, по-твоему?

— Это естественная потребность, и никакого позора здесь нет.

— Я не помышляла о браке, — сказала она дрогнувшим голосом.

— Вспомни, это было нашей самой заветной мечтой.

— Теперь все в прошлом и поросло быльем, — потерянно сказала она.

— Но прошлое воскресло во мне со всей силой! — воскликнул я горячо.

— Ты сам не понимаешь, что говоришь. Одиночество лишило тебя разума. Твои мечты скоро угаснут сами по себе.

— Я знаю, чего хочу.

— Нет, я не допущу позора, — взволнованно проговорила она.

— Да что ты повторяешь все время это мерзкое слово?

— Надо трезво смотреть на вещи. Ты забываешь, что я мать и бабушка.

— Вначале это, может быть, непривычно, но потом человек отдается своему счастью, ни о чем не думая, — произнес я с нежностью.

Скорбно потупив взгляд, она прошептала:

— Не лишай меня душевного спокойствия.

Мне показалось, что она уже спорит со мной как женщина, а не только как мать, бабушка или родственница. Я вскочил с места и шагнул к ней, чтобы сесть рядом, как мы, бывало, сидели когда-то. Но она отпрянула, гневно воскликнув:

— Не тронь меня!

Этот крик ожег меня, словно пощечина. На какое-то мгновение я застыл, весь во власти отчаяния. Уходя, я прошептал:

— Да хранит тебя Аллах...

В кафе я не пошел. И домой тоже. Я долго бродил без цели, отдыхая иногда в попадавшихся по пути кофейнях. На заре вернулся в свой склеп.

На следующий день, направляясь привычной дорогой в кафе «Успех», я поднял глаза к ее балкону. Смотрю, она стоит в