Девятое марта [Сергей Владимирович Чекмаев] (fb2) читать постранично, страница - 3

существо на скамейке. Сделав вид, что меня заинтересовало объявление, неаккуратно прилепленное на стойку остановки, я подобрался поближе.

Бог мой! Да это девушка! Голова опущена, длинные волосы падают на лицо, не по сезону тоненькая дубленка... Она обхватила руками плечи, которые то и дело вздрагивали. Может, от холода. Только мне почему-то сразу показалось - от слез.

Так. Теперь я уже не мог просто так уйти. И хотя у меня самого настроение было - в самый раз для петли (кстати, интересно будет как-нибудь попробовать), но, когда я заговорил с ней, то постарался подбавить в голос побольше хорошего настроения:

- Разве можно плакать в такой день? Это же твой праздник!

Девушка вздрогнула, подняла на меня глаза. Несмотря на скудное освещение, я поразился какие они у нее необычные. Глубокие, темные, словно два - будь проклята моя тяга к плоским цитатам! - бездонных омута. Сейчас они покраснели, а в уголках притаились прозрачные слезинки.

Она что-то прошептала, я не расслышал. Нечто вроде: "тебе бы так". Девочка! Знала бы ты...

Я присел перед ней на корточки:

- Эй... не бойся. Я не маньяк и не искатель острых ощущений. Просто увидел человека, которому плохо, и решил помочь. Если я не ко времени, или ты сейчас никого не хочешь видеть - скажи. Я исчезну. Но, по-моему, тебе нужен собеседник. Разве нет?

Она так долго молчала, что мне показалось - это такой ответ: проваливай, мол, иди, куда шел. Но стоило мне пошевелиться, как тихий голос прошептал:

- Погоди...

И снова замолчала. Чтобы хоть чем-то заполнить паузу, я спросил:

- Тебя как зовут-то?

- Мария...

- Ну, - я лихорадочно подбирал комплимент, - красивое имя.

Блин, идиот ты, парень! Еще бы сказал - редкое. Надо исправлять положение, жаль, что язык у меня подвешен не тем местом. Эх, где наша не пропадала!

- А сокращенно как? Мэри?

- Нет, - всхлипнула она, опять ошеломив меня взглядом, - ...Маша.

- А я - Джо.

Маша на несколько секунд даже плакать перестала. Подняла на меня покрасневшие глаза, удивленно переспросила:

- Джо?

- Меня друзья так зовут. Я привык...

- А-а...

Не объяснять же ей, в самом деле, что мои предки нарекли меня Иосифом. В детстве еще ничего было - Иська и Иська, никаких ассоциаций не вызывает, а вот в школе, да и в учебке, кроме как Сталиным и не звали. В крайнем случае - дядей Джо.

Боже, она улыбалась! Пока несмело, совсем немного - уголками губ, сквозь слезы, но - улыбалась. Никогда не думал, что одно только упоминание моего имени способно высушить слезы женщины.

Странно. Вот сейчас, когда она улыбнулась, мне показалось, что я уже где-то видел ее лицо. Нет, определенно!

Вдруг Маша прыснула. Смутилась. Я вопросительно поднял бровь.

- Не обращай внимания, Джо... у меня... истерика, наверное... то плачу, то смеюсь... А сейчас просто вспомнила анекдот... Смешно стало. Про неуловимого Джо.

Я улыбнулся. Ну, конечно. "Это кто был?" - "Неуловимый Джо" - "Что, его никто поймать не может?" - "Да нет, просто он на фиг никому не сдался!"

Стало легче. Мало-помалу мы разговорились. Точнее, она говорила, а я больше молчал, изредка кивая. В основном невпопад, потому что ее глаза прямо-таки гипнотизировали.

Маша была художницей, немного рисовала для себя, пару раз участвовала в выставках молодых талантов. Ее приметили, потихоньку пошли контракты на промышленный дизайн, иногда какой-нибудь новорусский нувориш заказывал портретик любимой собачки. Жить было на что. Только не с кем. Родители умерли, еще когда она училась в Строгановке, а старшая сестра выскочила замуж, и теперь навещала младшенькую раз, хорошо два в месяц.

Спутник же жизни все никак не появлялся на горизонте. Богемная тусовка богата на случайные связи, искать в ней что-то большее бесполезно, по себе знаю. Маша не отчаивалась. Только делать это с каждым разом становилось все труднее. Вроде бы, казалось, нашелся тот самый, настоящий, на кого можно положиться в любой момент, и вдруг - все шло прахом. Чаще всего по ее вине - по крайней мере, она сама так считала, - из-за устаревших взглядов и целого клубка неистребимых комплексов.

Ее последней попыткой оказался как раз тот самый быкообразный тип, с которым мы столкнулись в дверях автобуса. Он покатал Машу на тачке, сводил раз-другой в дешевый полуподвальный ресторанчик, после чего решил, что на пару раундов постельной борьбы заработал. Провожая Машу домой (тачка осталась на стоянке - ухажер выпил для храбрости и решил не рисковать, гаишники сейчас лютуют), стал напрашиваться в гости с понятными целями. В общем, он их даже и не скрывал. Получив отказ - стандартную женскую отмазку из серии: "нет, нет, не сегодня, нам надо получше узнать друг друга", - бык вскипел и, обозвав несчастную Машу фригидной сукой, бросил одну на остановке.

Про себя я подумал, хорошо здесь народ был, а то неудавшийся партнер мог и к более кардинальным мерам перейти. Такого и газовый баллончик не остановит.

Мы проболтали часа два, наверное. Могли бы и больше, если бы мне не пришло в голову спросить:

- Ты не замерзла?

- Очень, - честно призналась