Хроники инквизиции [Этсетера] (fb2) читать постранично, страница - 3

нечисть все время их послесуществования. Прикоснись – убьет, пожалеешь – сгоришь.

– Именем церкви Единого бога, орденом Святейшего писания, решением Светлого суда… – надоели эти слова, они вязнут на зубах, и ни один из нас не вслушивается в них.

– Инквизитор-ры, – прорычал он. Да нас называют и так. В основном так.

– …приговариваешься ты, оскверненный…

Я с трудом успела отскочить в сторону. Если б не моя отравленная снадобьями кровь, не изорванное заклятьями тело, тренированное только выживать и убивать, сейчас я бы весила на пару фунтов поменьше. Иногда мне кажется, что анекдоты про инквизиторов чистая правда. Мозги нам не нужны, только рефлексы, ну в крайнем случае зачатки разума, чтобы выследить…

– …к очищению. – Мне нравится наш язык, я тащусь от словаря синонимов. Откинуть копыта, склеить ласты, сыграть в ящик. Очиститься. Ладонь привычно легла на освященный кинжал, чистое серебро, презренный металл, как считает наш шеф. Богатство вообще грех, особенно, если просишь о повышении зарплаты. Волкодлак оброс шерстью, в человечьей форме он был блондин, сейчас какой-то рыжий. Заостренные уши, выпирающие клыки, тоскливый рев загнанного зверя.

– А где были ффы, када ис меня ффыр-рыфали куффки плоти? Када я умир-рал?

Клыки очень здорово мешают общению и взаимопониманию, но до меня дошел основной смысл фразы. Почему они все спрашивают одно и то же? Да, мы не оперативно работаем, нашел, чем удивить. Мы не успеваем. Инквизиторов слишком мало, и никто из нас не обладает даром предвиденья. О том, что где-то завелась нечисть, мы узнаем лишь потом, когда пропадает несколько человек и поступает донесение в орден. Нам остается только разбираться с последствиями. Мы просто не успеваем.

– Признаю, нас не было, когда напали на тебя. Нас не было, когда ты вырывал горло Мари-Алисии, и еще пятерым пропавшим из тех деревень. Но сейчас я здесь. Бог простит тебя, Бог все понимает. Простят ли люди.

Сила страшная, сметающая, и вой, яростный, тоскливый, одинокий. Он ненавидит меня чисто, ясно, не побоюсь сказать, свято.

Хорошо, что мне попался оборотень, а не вампир. Намучалась бы с осиной. Я уже говорила о своем способе избавляться от пятен? А ну да, говорила. Я вышла наружу, под дождь, он был холодный ненавистный, остро пахнущий смертью и сумерками. Я вытерла влагу с лица, не смотря, на этот раз это действительно была кровь.

Простят ли люди нас? За неоперативность.

В таверне часто появлялись странные личности, и старик Майлз в основном попривык. Но девчонка его удивила. Взгляд серых глаз какой-то пронзительный, нечеловеческий, слишком все понимающий. Хрупкая, тонкая, мокрая с головы до ног так, что цвет волос даже не определишь, и замученная какая-то. Но опасная.

Он нервно потеребил края рубашки, говорила ж ему Мюриель: «Закрывайся пораньше, я сегодня во сне синюю жабу видела, а не к добру это, не к добру». Так не поверил старый дурак. Девчонка подозвала его к своему столику резким нетерпеливым жестом и неожиданно светло улыбнулась: – Кофе, пожалуйста.

За окном шумел сходящий на нет, истончающийся дождь

«…Дикая инициация происходит, когда покусанному оборотнем в нужное время не оказывается медицинская помощь, то есть не вводится сыворотка Льюса, тормозящая Изменение или на поздних стадиях превращения, усиливающая контроль над внутренним Зверем. Человек с прививкой Льюса может справиться с ним без посторонней помощи, приглушается так называемый инстинкт охоты. Или Зов, как называют его сами ликантропы…

…Еще относительно недавно, меньше столетия назад, пока к профессору медицины Эдуарду Вегеру не попали документы, принадлежавшие когда-то легендарному магу прошлого, и он не изобрел свою сыворотку, пользуясь результатами исследований Эри Льюса, оборотни подлежали регистрации, пристальному наблюдению и проверке. Человек со Зверем внутри был опасен для всех и прежде всего для себя. В те времена среди магов были распространены сообщества Охотников, сменившие Инквизицию, они защищали мирное население от неконтролирующих себя оборотней…»

Все, что вы хотели узнать об оборотнях. 100 и 1 вопрос

Игры с огнем

Я бродила по пожарищу, взметая вверх дымные клубы пепла. Что-то хрустело под ногами. Сухо, хрупко, как раскаленная до бела яичная скорлупа. Не знаю, что я искала, но чутье подсказывало – здесь, где-то здесь. Иногда меня как-то болезненно, по-своему невыносимо тянет на амулеты. Проклятое магическое прошлое.

Сказали, дом загорелся внезапно. Вспыхнул, как ворох сухого сена в жаркий день, и сгорел еще до того, как подбежали люди с ведрами воды. Вроде бы внутри никого не было, единственный владелец дома, вдовец Алей, уехал на время из деревни, а, вернувшись, застал только почерневшие обугленные обломки на месте когда-то обжитого двухэтажного дома. Причин гореть у дома не было, особенно сейчас. В сырые затянувшиеся дни холодной весны и