История культуры древней Греции и Рима [Казимеж Куманецкий] (fb2) читать постранично, страница - 181

Медиоланский, который не только сурово искоренял остатки язычества, выступая, в частности, при императоре Грациане за удаление из сената статуи богини Виктории, но и не боялся осуждать даже верховных властителей государства: по преданию, он подверг церковному наказанию самого Феодосия I. Гимны Амвросия верующие должны были распевать в церквах во время богослужений. Напротив, гимны поэта Аврелия Пруденция, которого называли христианским Горацием, были предназначены скорее для чтения. Гимны его, повествовавшие о деяниях и смерти христианских мучеников, оказали позднее сильное влияние на средневековую поэзию.

ЯЗЫЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ. РИТОРИКА И ПОЭЗИЯ

Последним словом античной языческой философии оставался неоплатонизм. Как уже говорилось, он заметно повлиял на христианство, противостоять же ему не мог хотя бы потому, что был философией элитарной, а ее основоположник, Плотин, — один из самых трудных для чтения греческих писателей античности. Ученик его, Порфирий, которому мы обязаны изданием «Эннеад» Плотина и биографией учителя, не отличался крупным литературным талантом, но, несмотря на это, был, по-видимому, опасным противником христианских теологов, о чем свидетельствует хотя бы та глубокая ненависть, которую они к нему питали. Более оригинальным писателем и мыслителем был Ямвлих, учивший в Сирии и необыкновенно популярный среди своих учеников. Он стремился соединить учение Платона с элементами восточных верований, мистикой, демонологией и пифагорейством, развив тем самым идеи неоплатоников о гипостазах — мирах, исходящих из абсолютного «единого». Мистика и демонология неоплатонизма достигли вершины развития в творчестве богатого воображением афинского философа Прокла, чья деятельность пришлась уже на V в.

В IV в. наступил новый период расцвета риторики. В риторических школах античного Средиземноморья воспитывались как будущие высокие чиновники, так и будущие христианские проповедники. Риторы того времени не создали новых теорий ораторского искусства — в центре внимания были практические навыки построения речей, достижения внешних эффектов. В Афинах этому учил Гимерий, в Константинополе Фемистий, прозванный своими поклонниками «царем слов» и выступавший с панегириками императорам Констанцию, Юлиану и их преемникам. В отличие от Гимерия он не был чужд и философским интересам, занимался комментированием Аристотеля. Но, пожалуй, самым крупным языческим оратором и учителем красноречия можно считать Либания. Деятельность его протекала главным образом в Антиохии, где он выступал с речами, обращенными к императорам, полководцам, высшим чиновникам и касавшимися тех или иных общественных бед. Получивший прозвище «маленький Демосфен». Либаний писал на чистом аттическом диалекте, о чем так заботились риторы эпохи «второй софистики», и постоянно стремился к красоте и изысканности слога и в то же время к ясности и простоте; глубины же мысли и богатства фантазии судьба ему не дала. Добавим, что, хотя сам Либаний был преданным сторонником императора Юлиана Отступника и врагом христианства, многие видные христианские проповедники, как, например, Григорий Назианский и Иоанн Златоуст, вышли именно из его школы. Как ораторы они намного превзошли своего языческого учителя.

Из римских ораторов тех лет внимания заслуживает, быть может, только Квинт Аврелий Симмах, по духу и убеждениям — старый римлянин-язычник, занимавший в конце IV в. высокие государственные должности. Его письмо к Валентиниану IV (384 г.), где он просит императора сохранить традиционные символы древней римской религии, — удивительный памятник идейной верности этого образованного и красноречивого автора заветам предков, памяти о славном историческом прошлом языческого Рима и «богам наших отцов».

Озабоченной совершенством формы, но лишенной свежих идей риторике соответствовала в этот последний период истории античной культуры поэзия, имитировавшая классические образцы. К произведениям, отмеченным печатью бесспорного таланта, можно отнести мифологический эпос о Дионисе, созданный эллинизированным египтянином Нонном из Панаполиса: это богатое фантазией, выразительными образами сочинение привлекает также особой мелодичностью, напевностью стиха. Написанная гекзаметром эпическая поэма Нонна снискала ему широкую известность и множество подражателей, наиболее одаренным из которых был Мусей, воспевший в красивых, звучных стихах историю двух влюбленных — Геро и Леандра.

Уход в мифологию или в описание природы, увлечение формой стихосложения и различными версификаторскими экспериментами присущи в IV — начале V в. и латинским поэтам, что хорошо — заметно при обращении к творчеству Децима Магна Авзония. Это был опытный ритор, знаток греческого и латинского языков и литератур, талантливый стихотворец, составлявший эпитафии героям, павшим под Троей, или описывавший живописные берега реки Мозель и рыб,