Рассказы и притчи [Юрий Ильич Дружников] (fb2) читать постранично, страница - 41

снова двигаться дальше.

Когда дом поплыл, удаляясь от узкой синей полоски леса, у Дубова больно защемило сердце. Он знал, что у Дубовой скоро родится его мальчик. Хорошо, что разрешили мальчика. Потом все снова пойдет своим чередом. Дубов отдаст его в школу, куда отдал двух девочек от предпоследней жены. Мальчик станет совершеннолетним, получит свой передвижной дом и будет двигаться до ста семидесяти шести, как двигается сам Дубов, если к тому времени срок жизни из-за перенаселения не сократят декретом еще на десять лет. Мальчик не будет мечтать об узкой синей полоске леса. Он никогда не узнает, что это такое.

Дубов стряхнул с себя унылые мысли и напряженно посмотрел в глаза Дубовой. Она поняла его. И хотя была молода и могла двигаться еще 152 года, она согласилась и в знак согласия закрыла глаза.

После этого они двигались еще некоторое время. Пока Дубов ждал мальчика, он тщательно обдумывал свой проект. Он взвешивал детали, много раз подъезжая к концам города, выбирал подходящее место. Дом подвез Дубову к Медицинскому дому и ехал за ним, пока она не вернулась обратно с мальчиком. Теперь у Дубова осталась одна мысль, и он стал ждать подходящий момент.

Рассветало, когда их дом в очередной раз приближался к окраине города. Перед самой окраиной Дубов оглянулся: позади шел еще один дом. Дубов посмотрел на жену, которая сидела рядом с мальчиком на руках, и решился.

Прежде чем притормозить, он пальцем оборвал провод связи с Центром сбора информации о нарушениях в его доме. Теперь можно сорвать пломбу на рычаге управления, что категорически запрещено. Оставалось взяться собственными руками за руль. Дубов осторожно, с непривычки робко и нерешительно, притормозил. Дом, который шел за ними, медленно обогнал его. К счастью, он был пуст.

Круто повернув руль вправо, под запрещающий знак, Дубов съехал с дороги и медленно пополз вдоль оврага. В лице его появилось что-то отчаянное, почти фанатическое. Дубова ничего не спросила, закусила губу и крепче прижала к себе сына. Покачиваясь на рытвинах, дом двигался вперед, туда, где на горизонте мелькнула узкая полоска леса.

Весь день добирались они до этого леса. Почти не спали. Воздух становился все чище и бодрил их. Вот дом скользнул по узкой косе к лесу, въехал в него, закачался на рытвинах.

Еще немного осталось, подумал Дубов.

Они спустились вниз и скоро очутились у речушки. Здесь Дубов остался бы на всю жизнь. Он смотрел, как Дубова выскочила из дома, положила мальчика на траву, легла рядом, и руки ее свесились в воду. Блики красного солнца золотили ее парик.

Дубов глядел на них и нервничал. Он то и дело оглядывался. Неосознанный страх не давал покоя. Регистраторов его смерти - черных кубов - не было. Но пройдет еще несколько часов, и информационный центр хватится, что человек исчез, не дав объявления о смерти. Будут объявлены поиски, и тогда страшному наказанию подвергнутся все трое...

И он осознал: надо возвращаться, чтобы не искали.

Он ничего не сказал. Он оставил Дубовой все, что мог: провиант, воздух, медикаменты, которые смог вынуть из дома. Дубова поняла, что он уезжает и они никогда больше не увидятся. Она не заплакала. Она стояла рядом с ним, держа на руках мальчика. Они смотрели в глаза друг другу. Он резко повернулся и пошел.

Давно он уверил себя, что совершенно разучился думать, но теперь он заставил себя размышлять о них. Они спокойно и счастливо проживут здесь сколько-то времени. А после? Трудно сказать, что будет после. После не будет ничего. А пока главное, что утром мальчик увидит живое солнце, выходящее из-за леса, реку, траву, живых птиц. Разве этого мало?

Дубов сел в дом, развернулся и, не оглядываясь, рванулся вперед. Больше в его жизни не осталось ничего. Очень скоро он вернется на дорогу к городу. Он даст объявление о своей смерти и под контролем черных похоронных кубов ринется в пропасть. В пропасть, куда ежедневно отправляются все те, кому исполнилось 176.