Специалист [Мак Рейнольдс] (fb2) читать постранично, страница - 3

третьего двигателя. В этом случае, если в качестве топлива используется одноатомный водород, теоретически скорость выхода газов достигнет двадцати одной тысячи метров в секунду, тогда как в случае с обычным водородом теоретическая скорость не превысит пяти тысяч ста семидесяти метров в секунду. Разница, однако, заключается в том…» Радио, — простонал я. — Только этого мне не хватало. Почему бы им не обложить эти штуки специальным налогом?

Голос умолк, что-то щелкнуло. Я растворил глаза пошире. Это было не радио, а автоматический проигрыватель у моего изголовья. Я сел и, постанывая, выключил его. Проигрыватель производил странное впечатление. Когда он заканчивал прокручивать последнюю пластинку, все начиналось сначала.

Я потряс головой. Каким-то образом эта штука должна была иметь ко мне отношение. Но не имела.

Я встал и осмотрелся. Сквозь распахнутую дверь, ведущую в микроскопическое сочетание гостиной-столовой-кухни, я разглядел бородатого человечка, схожего с тряпичной куклой. Человечек спал на диване. Я постарался вспомнить, кто он такой.

— Ньютон Браун, — сказал я наконец. — Чокнутый изобретатель из бара Сэма.

Тот открыл один глаз.

— Не ори на меня, — пожаловался он.

— Я же шепотом. — А похоже было, что орешь.

Он открыл другой глаз.

— Кто ты такой?

Но я сначала отправился на кухню, открыл кран и подождал, когда пойдет холодная вода, чтобы напиться.

Затем сунул голову в раковину и стоял так, пока не замерз.

— Великолепно, — простонал я.

Потом я вытерся насухо и сказал: — Меня зовут Ларри Маршалл. Прошлым вечером мы встретились у Сэма и пили «Джека-Потрошителя». Как сюда пришли не помню. А почему у моей кровати стоит проигрыватель?

— Проигрыватель?

С похмелья он казался еще ничтожнее, чем раньше.

— На столике возле моей кровати.

Он покосился на меня и почесал бакенбарды. Жизнь меркла в его глазах. Наконец он произнес: — Похоже, это мой суперцереброграф.

Я щелкнул пальцами.

— Теперь вспомнил! Я сказал тебе, что хочу смотаться из газеты, и ты ответил, что можешь за одну ночь научить меня чему-нибудь путному. И ни черта не вышло. Интересно, куда я засунул аспирин?

Он опустил ножки с дивана и попытался принять вертикальное положение.

— Из чего ни черта не вышло? — спросил он. — Если найдешь аспирин, дай мне две таблетки.

— Из этой супердуперштуки. Думаешь, аспирин нам поможет? Ничему меня твой супердупер не научил.

— Послушай, давай говорить обо всем по порядку, — попросил он. — Голова у меня раскалывается, и я не уверен, что только из-за похмелья. А ты почем знаешь, что ни черта не вышло?

— А чему он меня научил? Какой я был вчера, таким и остался.

Аспирин нашелся в кухонном шкафу. Я взял три таблетки, налил в стакан холодной воды и запил их.

— Разве что голова стала трещать.

Я передал ему бутылочку с таблетками.

Наевшись аспирину, он сказал:

— Сейчас возьмем пластинки и посмотрим, чему ты научился.

Он передвигался осторожно, одной рукой цепляясь за стенку и другой поддерживая голову.

Я слышал, как он колдует с машиной. Затем через несколько секунд раздался грандиозный грохот.

Он вполз обратно в гостиную и признался:

— Я их разбил.

Я сел на освобожденный им диван.

— А я-то думаю, почему такой шум? — язвительно сказал я и постарался сфокусировать глаза на ручных часах.

— Черт возьми, пора на работу! Редактор мне голову оторвет.

Он со стоном опустился на стул.

— И не мечтай об этом, — сказал он. — У тебя теперь новая профессия.

— Да? — рявкнул я. — Но пока я не узнаю, что это за профессия, не лучше ли мне зарабатывать на кусок хлеба с маслом старым способом?

Ньютон Браун покачал головой.

— Боюсь, ничего из этого не выйдет. Разве я тебя не предупредил, что мой суперцереброграф не только подготавливает тебя к новой профессии, но и заодно ликвидирует ненужную память о старой? Проще простого. Зачем забивать голову лишними сведениями?

Я выпучил глаза.

— Ты что, спятил? И у тебя хватает наглости заявить будто я забыл свое ремесло газетчика только потому, что ты подключил к моему уху свои паршивые пластинки?

Он откинулся на спинку стула и зажмурился.

— Умоляю, не ори. Попробуй напечатать что-нибудь на машинке.

Злой как черт, я подошел к моему старенькому ундервуду, стоявшему на столе. Я сел за машинку и неверными пальцами потянулся к клавишам. Посмотрел на клавиши, убрал пальцы и протянул снова.

— Когда печатают на машинке, сначала закладывают в нее бумагу, раздался за спиной голос Ньютона. — Совершенно очевидно, что, какой бы ни была твоя новая профессия, умения печатать на машинке она не требует.

Я подпрыгнул на стуле. До меня наконец дошло, в какое положение я попал.

— Ты хочешь… ты хочешь сказать, что твоя идиотская затея в самом деле удалась? Что ты вышиб у меня из головы все, что я знал о журналистике? Что я теперь даже на машинке печатать разучился?

— Проще простого. Ты же