До Михайловского не дотягивает. Тема интересная, но язык тяжеловат.
2 Potapych
Хрюкнула свинья, из недостраны, с искусственным языком, самым большим достижением которой - самый большой трезубец из сала. А чем ты можешь похвастаться, ну кроме участия в ВОВ на стороне Гитлера, расстрела евреев в Бабьем Яру и Волыньской резни?.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
Как ни странно, но похоже я открыл (для себя) новый подвид жанра попаданцы... Обычно их все (до этого) можно было сразу (если очень грубо) разделить на «динамично-прогрессорские» (всезнайка-герой-мессия мигом меняющий «привычный ход» истории) и «бытовые-корректирующие» (где ГГ пытается исправить лишь свою личную жизнь, а на все остальное ему в общем-то пофиг)).
И там и там (конечно) возможны отступления, однако в целом (для обоих
подробнее ...
вариантов) характерно наличие какой-то итоговой цели (спасти СССР от развала или просто желание стать гораздо успешнее «чем в прошлый раз»). Но все чаще и чаще мне отчего-то стали попадаться книги (данной «линейки» или к примеру попаданческий цикл Р.Дамирова «Курсант») где все выстроено совсем на других принципах...
Первое что бросается в глаза — это профессия... Вокруг нее и будет «вертеться все остальное». Далее (после выбора любимой темы: «медик-врач», военный, летчик, милиционер, пожарный и пр) автор предлагает ПРОСТО пожить жизнь героя (при всех заданных условиях «периода подселения»).
И да — здесь тоже будут всяческие геройства, свершения и даже местами прогрессорство (куда уж без него), но все это совсем НЕ является искомой целью (что-то исправить, сломать или починить). Нет! Просто — каждая новая книга (часть) это лишь очередная «дверь», для того что-бы еще чуть-чуть пожить жизнь (глазами героя).
И самое забавное, что при данном подходе — уже совсем не обязательны все привычные шаблоны (использовав которые писать-то в принципе трудновато, ибо ГГ уже отработал «попаданческий минимум», да и что к примеру, будет делать генсек с пятью звездами ГСС, после победы над СаСШ? Все! Дальше писать просто нет никакого смысла (т.к дальше будет тупо неинтересно). А тут же ... тут просто поле не паханное)) Так что «только успевай писать продолжение»))
P.S Конкретно в этой части ГГ (вчерашний школьник) «дико щемится» в авиационное училище — несмотря на «куеву тучу» косяков (в виде разбитого самолета, который ему доверили!!!) и неких «тайн дома …» нет не Романовых)) а его личного дома)).
Местами ГГ (несмотря на нехилый багаж и опыт прошлой жизни) откровенно тупит и все никак не может «разрулить конфликт» вырастающий в очередное (казалось бы неприодолимое препятствие) к заветной цели... Но... толи судьба все же милостива к «засланцу», то ли общее количество (хороших и желающих помочь) знакомых (посвященных в некую тайну) все же не переводится))
В общем — книга (несмотря на некоторые шороховатости) была прослушана на «ура», а интрига в финале (части первой) мигом заставило искать продолжение))
основном была одна. Наверное, именно поэтому она очень дорожила их перепиской, находя в ней общение, которого ей так не хватало.
Кэтрин взяла со скамьи шкатулку со своими письмами, снова ее открыла и вдруг заметила, что на дне лежит еще одно письмо с хорошо знакомым ей почерком. Отложив всю стопку, Кэтрин взяла в руки послание Монкрифа и несколько минут не решалась его вскрыть.
Справившись с робостью, Кэтрин решительно взломала печать и развернула единственный листок. Письмо было написано не так размашисто, как прежние. Видимо, Монкрифу надо было слишком много сказать ей.
«Моя любимая Кэтрин», – начиналось письмо. При этих словах ее сердце болезненно сжалось.
«Я решил возвратить тебе эти письма только под давлением обстоятельств. Конечно, они твои, ибо ты их написала, но каким утешением они были для меня! Пока я был в Северной Америке, они служили мне путеводной звездой ко всему, чем я дорожил в своей жизни. Я читал и перечитывал их, пока не выучил наизусть. Я полюбил женщину, которая их написала. И это, моя драгоценная Кэтрин, оказалось моей самой большой ошибкой».
Руки Кэтрин задрожали. Чтобы успокоиться, она сделала глубокий вдох и лишь тогда продолжила читать:
«Эти месяцы в твоем обществе показали мне, как ограничены, были твои письма. Они не могли передать твоего смеха, блеска в твоих глазах. Из них нельзя было узнать о твоей доброте, о милой привычке закатывать глаза, когда ты сталкиваешься с мелкими неприятностями.Случилось так, что сначала я влюбился в твои слова и только потом – в тебя».
Подпись стояла другая, Кэтрин на мгновение удивилась, потом улыбнулась. Она осторожно свернула письмо, положила его на дно шкатулки и вынула из стопки другое. Странно, что она помнила каждую написанную им фразу, и совсем забыла то, что писала сама.
«Мой дорогой!Вчера я видела малиновку, хорошенькую маленькую птичку, в окружении воробьев и посочувствовала ей, сама не знаю почему, но затем поняла – она тоже была одна среди чужих. Конечно, малиновка с ее чудесным хохолком выглядела очень нарядно, но воробьи были вместе.О Господи! Глупо завидовать воробьям».
Кэтрин улыбнулась, припомнив, наконец, то утро, когда написала эти слова. Ей было так грустно, она так сильно тосковала о нем.
Кэтрин начала читать вслух, как часто делала раньше, чтобы убедиться, что слова не звучат слишком сентиментально или жалостливо.
«Я так о тебе беспокоюсь. В сердце Северной Америки зимы суровы. Я лежу в спальне, слушаю завывания бури и думаю о том, каким опасностям ты подвергаешься в этой дикой, бескрайней стране. Я раздобыла карту и теперь часто ее разглядываю, пытаясь представить тебя среди этих чужих просторов».
Ее слова подхватил голос вошедшего в часовню Монкрифа:
– «Береги себя ради меня! Я запрещаю тебе любое геройство!»
Кэтрин аккуратно сложила письмо и отложила его в сторону. Монкриф протянул ей руки, Кэтрин вложила в них ладони. Монкриф помог ей встать.
– «Постоянно вспоминай, – продолжал он, – что главное для тебя – вернуться домой, ко мне, вернуться живым и невредимым».
– Монкриф, любимый! – воскликнула Кэтрин, тщетно пытаясь удержать слезы.
– Это ведь я писал тебе эти письма, я, а не Гарри.
– Я знаю.
Монкриф приподнял бровь:
– Знаешь?
– Почерк на пузырьках с лекарствами был такой же, как в письмах.
Монкриф долго смотрел на нее, потом тряхнул головой.
– Я боялся, что ты не вернешься.
– Как ты мог так подумать?
Монкриф протянул руку и вытер слезы на ее щеках.
– Добро пожаловать домой, Кэтрин.
В этот момент Кэтрин до конца осознала истинность этих слов – ее дом там, где Монкриф.
– Оставайся со мной навсегда. Я люблю тебя. Кэтрин была охвачена таким волнением, что долго не могла говорить. Любовь смягчила обычно суровое лицо Монкрифа, его взгляд выражал всю нежность, которую он испытывал, и которая пробуждала ответное чувство в сердце Кэтрин.
– Я тоже люблю тебя, Монкриф.
– На эту фразу у тебя ушло столько времени, что ее можно было высечь тупым кинжалом на гранитной плите.
Кэтрин взяла его лицо в ладони, чувствуя странную нежность к этому могучему и дерзкому человеку.
– Мой дорогой Монкриф…
Он наклонился и поцеловал ее. Оба забыли обо всем на свете.
Одна из свечей вдруг затрещала. Видимо, при изготовлении допустили дефект или в воск попала капля воды. А может быть, отозвались миллионы молитв, которые четыреста лет звучали под этими священными сводами и которые, наконец, были услышаны.
Последние комментарии
1 день 22 часов назад
1 день 23 часов назад
1 день 23 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 1 час назад
2 дней 2 часов назад