Бронепоезд No 14.69 [Всеволод Вячеславович Иванов] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (25) »
IV
А в это время китаец Син-Бин-У лежал на траве в тени пробкового дерева и, закрыв раскосые глаза, пел о том, как Красный Дракон напал на девушку Чен-Хуа. Лицо у девушки было цвета корня жень-шеня и пища ее была у-вэй цзы; петушьи гребешки; ма жу; грибы величиною со зрачок; чжен-цзай-цай. Весьма было много всего этого и весьма все это было вкусно. Но Красный Дракон взял у девушки Чен-Хуа ворота жизни и тогда родился бунтующий русский. Партизаны сидели поодаль и Пентефлий Знобов, радостно прорывая чрез подпрыгивающие зубы налитые незыблемою верою слова, кричал: — Бегут, братцы мои, бегут. В недуг души ударило, о-земь бьются, трепыхают. А наше дело не уснуть, а город то-он, у-ух… силен. Все возьмет! Пахло камнем, морем. О пески шебуршали сухие травы.ГЛАВА ВТОРАЯ
I
Шестой день тело ощущало жаркий камень, изнывающие в духоте деревья, хрустящие, спелые травы и вялый ветер. И тело у них было, как граниты сопок, как деревья, как травы; катилось горячее, сухое, по узко выкопанным горным тропам. От ружей, давивших плечи, туго болели поясницы. Ноги ныли, словно опущенные в студеную воду, а в голове, как в мертвом тростнике, — пустота, бессочье. Шестой день партизаны уходили в сопки[1]. Казачьи разъезды изредка нападали на дозоры. Слышались тогда выстрелы, похожие на треск лопающихся бобовых стручьев. А позади — по линии железной дороги — и глубже: в полях и лесах — атамановцы, чехи, японцы и еще люди незнаемых земель жгли мужицкие деревни и топтали пашни. Шестой день с короткими отдыхами, похожими на молитву, две сотни партизан, прикрывая уходящие вперед обозы с семействами и утварью, устало шли черными тропами. Им надоел путь, и они, часто сворачивая с троп, среди камня, ломая кустарник, шли напрямик к сопкам, напоминавшим огромные муравьиные гнезда.II
Китаец Син-Бин-У, прижимаясь к скале, пропускал мимо себя отряд и каждому мужику со злостью говорил: — Японса била надо… у-у-ух, как била! И, широко разводя руками, показывал, как надо бить японца. Вершинин остановился и сказал Ваське Окороку: — Японец для нас хуже барсу[2]. Барс-от допреж, чем манзу[3] жрать, лопотину[4] с него сдерет. Дескать, пусть проветрится, а японец-то разбираться не будет — вместе с усями[5] слопает. Китаец обрадовался разговору о себе и пошел с ними рядом. Никита Вершинин, председатель партизанского революционного штаба, шел с казначеем Васькой Окороком позади отряда. Широкие — с мучной куль — синие плисовые шаровары плотно обтянулись на больших, как конское копыто, коленях, а лицо его, в пятнах морского обветрия, хмурилось. Васька Окорок, устало и мечтательно глядя Вершинину в бороду, протянул, словно говоря об отдыхе: — В Рассеи-то, Никита Егорыч, беспременно вавилонскую башню строить будут. И разгонют нас, как ястреб цыплят, беспременно! Чтоб друг друга не узнавали. Я тебе это скажу: Никита Егорыч, самогонки хошь? А ты тала-бала, по-японски мне выкусишь! А Син-Бин-У-то, разъязви его в нос, на русском языке запоет. А?.. Работал раньше Васька на приисках и говорит всегда так, будто самородок нашел и не верит ни себе, ни другим. Голова у него рыжая, кудрявая; лениво мотает он ею. Она словно плавится в теплом усталом ветре, дующем с моря; в жарких, наполненных тоской, запахах земли и деревьев. Вершинин перебросил винтовку на правое плечо и ответил: — Охота тебе, Васька. И так мало рази страдали? Окорок вдруг торопливо, пересиливая усталость, захохотал: — Не нравится! — Свое добро рушишь. Пашню там, хлеба, дома. А это дарма не пройдет. За это непременно пострадать придется. — Японца, Никита Егорыч, турнуть здорово надо. Набил им брюхо землей — и в море. — Японец народ маленький, а с маленького спрос какой? Дешевый народ. Так, вроде папироски — будто и курево, и дым идет, а так — баловство. Трубка, скажем, дело другое. В леса и сопки, клокоча, с тихими усталыми храпами вливались в русла троп ручьи людей, скота, телег и железа. На верху в скалах сумрачно темнели кедры. Сердца, как надломленные сучья, сушила жара, а ноги не могли найти места, словно на пожаре. Опять позади раздались выстрелы. Несколько- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (25) »
Последние комментарии
6 часов 28 минут назад
6 часов 46 минут назад
7 часов 10 минут назад
7 часов 42 минут назад
8 часов 49 минут назад
10 часов 30 минут назад