Свобода, власть и собственность [Вадим Владимирович Белоцерковский] (fb2) читать постранично, страница - 3

«Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?». Мы не будем останавливаться на сомнительности обозначения этих этапов. Главное тут — в отсутствии доказательства «неумолимости», в отсутствии анализа механизма, «базиса» режима. Без такого анализа все выводы теряют убедительность и начинают смахивать на пропагандистские штампы.

Меня могут обвинить в вульгарном материализме: «все определяет базис». Но что делать, если экономический базис действительно определяет все до тех пор… пока он является базисом! То есть до тех пор, пока жизнь общества подчинена «требованиям развития производительных сил», а не основополагающим потребностям человеческой природы. Если базис и структура не соответствуют природе человека, то ему остается либо сломать их и перестроить под себя, либо подчиниться «царству экономической необходимости».

Начнем с простых вещей. Первым словом марксизма-ленинизма, думаю, была не индустриализация и не идея всемирного господства (многие режимы и тем и другим весьма интересовались), а национализация, или государственная собственность на средства производства.

Существовал тезис: частная собственность на средства производства — основа свободного общества. И большевики «бросились» в антитезис, не заметив, что создаваемая ими структура еще больше не соответствует потребностям человеческой природы, нежели господство частной собственности: требует превращения всех людей в безответственных, а значит и бесправных батраков. Слово «национализация» стало, к сожалению, делом в России. И в этом смысле все началось с идеологии. Рассмотрим последствия национализации.

Главное противоречие

Всеобщая национализация привела прежде всего к ликвидации свободного рынка и конкуренции производителей. Вместе с агрессивной конкуренцией (конкуренцией в накоплении капитала), порождающей все отрицательные свойства капитализма, национализация ликвидировала и соревновательную конкуренцию — борьбу за качество и рентабельность, освободила производителей от зависимости перед спросом, перед потребителями.^[1]

Национализация привела к вопиющему противоречию: люди в качестве производителей сдают продукты своего труда государству (не продают), а как потребители они их покупают (у государства). И производители оказываются заинтересованными сдать (при сдельной оплате) как можно больше продукции за счет ее качества, которое к тому же при отсутствии свободного рынка по-настоящему никем не определяется. В случае же повременной оплаты производители не заинтересованы в увеличении и количества продукции.

Генеральный авиаконструктор О. К. Антонов, известный своими здравыми и весьма критическими взглядами, написал в середине 60-х годов книгу «Для всех и для себя», в которой он приводит яркий пример этого противоречия. Однажды к Антонову подошел новый рабочий и рассказал, что когда он поступил на антоновский авиационный завод, то решил работать добросовестнее чем прежде: самолет все-таки не трактор — испортится, из кабины не вылезешь! Но прошло несколько месяцев, и жена этого рабочего спрашивает его: «Ты куда это тратишь деньги? Любовницу завел? Все твои новые товарищи, я узнала, много больше тебя зарабатывают!»

— Что же мне теперь делать? — спросил рабочий Антонова. — Начать работать как все? Гнать план?

На этот трагический вопрос советские руководители и экономисты уже полвека не могут найти ответа.

Исчезает после национализации и бережное отношение к средствам производства. В результате оборудование, некачественное к тому же «от рождения», скоропостижно выходит из строя.

Далее. Всеобщая национализация, превращая всех людей, и рабочих и руководителей, в батраков, требует жесткой дисциплинарной централизации, когда приказ сверху, хотя и может быть обжалован, выполняться должен неукоснительно, пока он сверху не отменен. Дисциплинарная централизация терпима в масштабе одной производственной ячейки. В «большой системе» государства при наличии великого множества ячеек она приводит к недопустимому запаздыванию и искажению жалоб-сигналов снизу — обратной связи, и к быстрому старению производственного плана, к необходимости непрерывной его коррекции, что сделать практически невозможно даже с помощью самой совершенной кибернетики. Не говоря уже о том, что исходные данные — сводки и сигналы безответственных руководителей — не заслуживают доверия. В итоге — вновь колоссальные потери.

Дисциплинарная централизация вкупе с незаинтересованностью приводят также к глушению творческой инициативы и изобретательства, затрудняют и внедрение новой техники, т. е. приводят к еще одному источнику губительных потерь.

К этим основополагающим источникам присоединяются также потери на содержание гипертрофированного управленческого аппарата и потери от «обратного действия» системы, о