Клетка [Кензо Китаката] (fb2) читать постранично, страница - 2

маленькое и твёрдое — булавка значка. Кажется, он знал, что это. Больше ничего, что указывало бы на личность молодого человека, не оказалось. В карманах лишь позвякивало немного мелочи.

— Ты мне в любом случае скажешь… так или иначе.

Такино положил значок себе в карман.

Затем он сгрёб парня за воротник и ударил затылком о землю. Сопляк взглянул на него из-под полуопущенных глаз и быстро отвёл взгляд. Такино взял сигарету и бросил её парню под рубашку. Тот вдруг дёрнулся и выскользнул из рук Такино. Он катался по земле, пытаясь избавиться от сигареты.

Такино снова пнул парня:

— Как тебя зовут, сопляк?

— Кикучи.

Такино ударил парня по губам и опять пнул его. Он прицеливался тщательно, стараясь бить только по лицу и животу. Ещё один удар в солнечное сплетение — и парня начало выворачивать.

— Это правда, — произнёс он, сплёвывая кровь.

— О, я знаю.

Такино ударил его в челюсть. Парень откинулся назад и распластался на земле без признаков движения, похожий на букву «X». Только глаза его сверкали ненавистью.

— Кто тебя послал? — снова спросил Такино.

Он зажёг другую сигарету, сделал пару затяжек и повторил вопрос.

— Я не знаю.

— Ты думаешь, я тебе поверю?

— На самом деле нет. Я просто… — молодой гангстер закрыл глаза.

— Что просто?

Не открывая глаз, бандит помотал головой. Такино прижал горящий кончик сигареты к его голой груди. Парень дёрнулся от боли, но всё равно ничего не сказал, а только продолжал резко, с усилием водить головой из стороны в строну.

Надо немного подождать, и он заговорит. Малыш знает достаточно, чтобы понимать, что нельзя раскалываться перед первым встречным. Такино бросил сигарету. Он немного подумал, затем решил больше не давить на парня. Может, ему и на самом деле ничего не известно. Не в первый раз молокососа используют на грязной работе не посвящая в детали. И если этот таинственный человек — кто бы он там ни был — действительно хотел устроить ему неприятности, то Такино может быть уверен, что ещё услышит о нём.

Одежда промокла; Такино вернулся в машину и поехал прочь, оставив молодого гангстера лежать в грязи.

Он вошёл в офис через чёрный ход. Было восемь тридцать вечера. Кафе, расположенное наверху, закрывалось в девять. Такино повесил мокрый плащ на вешалку и сел за стол, стоящий в углу. Комната была довольно большой — размером в восемь татами — и служила одновременно офисом и складом. Вдоль стен высились картонные ящики, полные бакалейных товаров и различных продуктов.

Такино достал из стола бухгалтерскую книгу и открыл её. Он уже хотел было приступить к работе, когда отворилась дверь и, внося с собой запах кофе, вошла Юки.

— Я увидела, что машина вернулась, — сказала она и поставила поднос на стол.

Такино поднёс к губам сигарету и смотрел, как от чашки кофе поднимается пар. «Килиманджаро». Любимый сорт кофейных бобов Юки. Сам Такино не отличался такой разборчивостью. Если цвет кофе был крепким, то остальное его не заботило.

Юки присела на складной стул, стоящий у стола Такино, и закурила «Салем». Такино отогнал рукой дым, тянущийся в его сторону. Он где-то слышал, что от ментоловых сигарет мужчина становится мягче, и верил этому.

— Я вежливо попросил его оставить нас в покое. Может быть, он просто немного зарвался.

— Не верю. Это не твой стиль. — Юки пристроила «Салем» на край пепельницы. — Я же знаю. Когда вы ушли, я испугалась. Испугалась тебя. У тебя было такое лицо…

— У тебя просто слишком богатое воображение.

Такино затушил «Севен Старз», которую курил, а затем и «Салем». К кофе он не притронулся. От чашки всё ещё шёл пар.

— Ты переменился, — заметила Юки.

— А именно?

— Не знаю. Но ещё год назад я тебя не боялась.

Прошёл ровно год с тех пор, как Юки открыла своё кафе на втором этаже, и за это время изменился не один Такино. Например, макияж Юки стал намного ярче. И одевалась она более броско. А теперь вот ещё и «Салем».

— Почему? Почему ты решила, что я что-то с ним сделал? — Юки пожала плечами. — Я умолял его уйти. Со слезами на глазах просил. Просил оставить нас в покое. Зачем приставать к маленькому человеку вроде меня — директору супермаркета.

— У тебя одежда промокла.

— Конечно. Ведь, умоляя парня, я вставал на колени, протягивал руки.

Юки улыбнулась. Снаружи, на этаже, где располагалось кафе, всё было тихо. Там опустили шторы и уже выключили свет. Вдруг на столе зазвонил телефон. Такино поднял трубку. Казалось, даже из аппарата доносится запах алкоголя.

Звонил Йосида — глава местной ассоциации магазинов. Он сказал, что говорит из бара, где-то в районе станции метро. Вероятно, он волочился за какой-то официанткой в этом заведении, потому что бизнес в такую дождливую ночь шёл плохо. Такино отделывался уклончивыми ответами, Йосида же настаивал на том, чтобы на днях выпить где-нибудь вместе.

Такино положил трубку и опять закурил сигарету.

— Тебе не кажется, что в