Особенности международной рыбалки [Александр Торин Тараторин] (fb2) читать постранично, страница - 2

раз дернулись, и спазматически напряглись.

Шурик опускался на дно, подсвеченный голубыми бликами, и пускал маленькие, серебристые пузырьки.

— О, Господи! — Марина бросилась к воде. — Он же тонет! Да что вы все стоите, он захлебнется!

— Сейчас, — мне стало смешно. — На счет три! Раз. Два.

Голова Шурика всплыла над поверхностью, отфыркалась, и энергично проревела: «И на Тихом океане свой закончили поход!».

Более всего в тот момент Шурик напоминал пьяного морского льва.

2

Водитель на рыбалке должен встать раньше всех и объезжать рыбаков, зачастую забывших о своем опрометчивом решении, стучаться в двери, вызывая ненависть заспанных жен, вытряхивать приятелей из постелей. Водитель вынужден оставаться трезвым до самого вечера. А ловить рыбу в трезвом состоянии хуже, чем нюхать розы в противогазе, это откровение в прошлом году снизошло на Серегу.

К моему удивлению, Сергей стоял на улице в условленном месте. Он был похмельно-мрачен и нервно курил.

— Живой? — осторожно осведомился я, открыв дверцу.

— Знаешь, какое самое ужасное воплощение американского образа жизни? Водяные кровати. Они так раскачиваются, что самый убежденный трезвенник мгновенно получает приступ морской болезни. Пиво есть?

— В багажнике, как всегда.

— Уфф, — Серега перелез через заднее сиденье микроавтобуса. Вернулся он просветленным.

— Нас утро встречает прохладой, — саркастически заметил я.

— Слушай, что ты так неровно ведешь? — перевел Сергей тему.

— В смысле?

— То ускоряешься, то останавливаешься. Растрясешь всего.

— Нет, ты подумай только, какие мы нежные! А светофоры?

— Ночь же еще, ни одной машины нет.

— Нет уж, Серый, извини. А фотокамеры? Потом пришлют квитанцию по почте, и пиши — пропало.

— Полицейское государство, — сделал вывод Серега.

— Ты знаешь, я много думал об этом. И пришел к выводу, что любое государство — это насилие.

— А дома снегом все занесло, тишина… — после третьей бутылки пива Серега проник в небесный астрал.

Вторым на очереди был Женька. На звонки в дверь он не отвечал, а жена его на прошлой неделе улетела в Москву, так что мне пришлось несколько раз нажать на гудок.

— Ну что ты делаешь, честное слово! Клаксон, твою мать! Всю улицу перебудишь, — высунулся усатый из окна. — Езжайте без меня.

— Давай, давай, вылезай скорее.

— Я передумал. Имею право.

— Не имеешь!

— Я лучше посплю!

— Помнишь, ты в прошлом году проспал, а мы поймали здоровущего сома. Смотри, потом локти кусать будешь.

— Да ну его на хрен, — Женька сделал попытку сползти на пол. Когда его усы поравнялись с уровнем подоконника, пришлось прибегнуть к крайнему средству убеждения: я достал из-под сиденья термос и многозначительно потряс им в воздухе.

— Ну и что это должно означать? — растерянно спросил Женька.

— Сам знаешь…

— Роса? — сглотнул он слюну.

Крепкий кофе был примерно наполовину разбавлен хорошим коньяком. Гремучая эта смесь была любимым похмельным напитком Женьки под кодовым названием «Утренняя роса».

— Сейчас, — Женька начал суетиться. — Вы без меня не пейте. Я быстренько, только куртку найду.

Добыча уже прочно сидела на крючке. Аккуратно подвести ее к дверце микроавтобуса теперь не представляло никакого труда.

У Шурика дома горел свет. Там назревал семейный скандал.

— Господи, за что это мне! — возмущалась Маринка. — Опять ты со своей рыбалкой, а сам уже третью неделю обещаешь, что спилишь засохшую ветку на пальме. Дождешься, она свалится соседям на голову, и нас засудят!

— Девочка, ты же знаешь, как я тебя люблю, — расслабленно отвечал Шурик.

— Знаю, знаю. А вы мне все до смерти надоели, слышите! — Маринка, хотя и ругалась, запихивала в сумку теплую рубашку. — Ведь он вчера, когда со дня рождения приехал, все стонал, что простудился насмерть, потом выжрал полбутылки коньяка и всю ночь храпел, как питекантроп. Сколько это может продолжаться?

— Он сказал: «Поехали», — в руках у Шурика был пластмассовый холодильник, в недрах которого призывно позвякивало.

— Если сегодня вечером от тебя будет пахнуть спиртным… — Маринка задумалась, пытаясь придумать, что же именно тогда произойдет. — Чистить свою вонючую рыбу будешь сам! С меня довольно!

— Ах, женщины, — вздохнул Шурик. — Прекрасные, но изнеженные, а потому — чудовищные создания. Разве может сравниться любовь к женщине с суровой мужской дружбой.

— Как я посмотрю, географическая близость к голубым кварталам Сан-Франциско для тебя явно даром не прошла, — заржал Женька.

— Господи, нигде нет покоя моей душе. Всюду гнусные злопыхатели. Поехали лучше за Лариосиком, а то клев пропустим.

3

— Мать честная, это что еще за явление природы? — Женька от удивления подавился «Утренней росой».

Рядом с Лариосиком, по грудь утопшим в тумане, смутно видна была голова Уфука, выпускника политеха в Анкаре. Лариосик как-то похвалялся