Рыцарство [Филипп дю Пюи де Кленшан] (fb2) читать постранично, страница - 3

фрамею, они образовывали круг вокруг одного юноши. Каков же его возраст? Шестнадцать или двадцать лет; в любом случае, старейшины рода признали, что его воинское обучение закончено — суровое обучение, во время которого подросток служил оруженосцем и конюшим у одного из власть имущих, то есть у одного из князей племени.

Юноша неподвижно стоит в центре круга, образованного из вооруженных воинов. Один. Копна ярко-рыжих волос закрывает шею. У него глаза зеленого цвета, совсем как листва над головой, которую освещает великое языческое солнце, не проникая сквозь нее. На обнаженной груди юноши несколько священных татуировок. Это вышедший из детского возраста Зигфрид.

Вождь племени (или покровитель юноши, или же его отец, только если он рангом ниже) приближается к тому, кто скоро пройдет воинское посвящение. Степенно он подает юноше фрамею — короткий дротик, который, как и секира, был излюбленным оружием германцев, — и круглый щит. Без сомнения, долгий хриплый крик приветствия тогда поднимался к вершинам огромных деревьев. Церемония завершилась. Отныне в племени было больше на одного воина, который никогда не оставит полученного в тот день оружия, этого знака отличия его статуса свободного человека.

Со знанием дела Тацит заключает: «Это — их тога, это первая доступная юности почесть: Ante hoc domus pars videtur, mox rei publicae. До этого в них видят частицу семьи, после этого — племени».

Ныне уже не оспаривают тот факт, что рыцарство выросло из этого древнего германского ритуала. Однако завеса тайны долгое время покрывала истоки рыцарства. Вспомним о двух версиях происхождения этого института, у которых были свои защитники:

а) Римские корни.

б) Арабские корни.

а) Римские корни

Версия о римских корнях средневекового рыцарства главным образом поддерживалась П. Оноре де Сент-Мари, считавшим рыцарство пережитком древнего римского сословия всадников, а церемонию посвящения в рыцари — знаком отказа юноши от белой тоги с пурпурной каймой ради одеяния мужчины. Кроме того, он обнаружил дух некоторых военных обычаев римских легионеров в отдельных рыцарских ритуалах. Достаточно сравнить германский обряд инициации с известными древнейшими церемониями посвящения в рыцари, чтобы опровергнуть эту точку зрения. Ясно, что это один и тот же ритуал «перехода».

б) Арабские корни

Что касается арабских корней, то эта версия, в частности, изложена Адальбером де Бомоном в его «Изысканиях об истоках герба и, в частности, цветка лилии» (1853 г.). В общих чертах рассуждение о рыцарях, сражавшихся на турнирах, в этом исследовании было следующим: говоря о рыцарстве, мы вспоминаем о гербах; говоря о гербах, вспоминаем о крестовых походах и влиянии на европейскую цивилизацию арабской; ведь именно у арабов рыцари частично переняли их геральдическое искусство, а если быть еще более точным, европейцы также заимствовали у них рыцарскую идею. При этом забывали, что герб обрел свою форму в XI в., между тем как рыцарство появилось в VII–VIII вв., когда варварский воин встретил на своем пути, озаренном пламенем пожаров, христианскую религию.

* * *

Итак, из глубин того, что скоро станет Европой, а иногда даже из степей Центральной Азии, племена, то опьяненные насилием и обремененные добычей, то мирные, начали волна за волной свое движение на Запад. Куда они мечтали прийти? В те края, о которых путешественники и сказания говорили, что жизнь там легкая? Они отправлялись вслед за солнцем, чтобы так и не достичь своей цели, или достичь ее неизменно слишком поздно, в ночной час, полный ужасов, когда тьма, несмотря на высокие языки костра, разожженного на полянах или при входе в пещеру, вызывала у скитальцев тревогу и страх? Они шли вперед.

Эти кочующие племена гнали перед собой народы, обитавшие на землях, по которым они проходили. Так, с III по V век кочевые племена хлынули в Европу, а оттуда, переплыв море, в Северную Африку, где рассеялись и затерялись в предгорьях Атласа.

Весь этот путь по очереди проделали все германцы, аламанны, бургунды, франки, готы, лангобарды, свевы, которые пересекли Рейн, Альпы или Пиренеи. Но вскоре, уткнувшись в море, эти завоеватели повернулись лицом к новым ордам, идущим с востока. Захваченный ими небольшой регион Европы покорил сердца своих победителей. Отныне не только в чаще дикого германского леса молодые Зигфриды получали оружие, превращавшее их в свободных мужчин, а еще и под дубом старых друидов, рядом с римской оливой или среди иберийских виноградников.

Кроме того, видим еще, как Людовик, старший сын Карла Великого, в 791 г. получает свой меч (речь более не идет о фрамее и щите, и в этом состоит первый шаг к рыцарскому церемониалу). Молодому принцу было всего тринадцать лет. Постарев и став искушенным монархом, Людовик в 838 г. в свою очередь вооружит своего сына Карла. В данном случае опять юному Карлу вручили именно меч. Это — мужское оружие, говорит хронист, id est ense (меч).

Однако, по мере того как германцы