Рай — здесь [Люси Уолкер] (fb2) читать постранично, страница - 2

не Хью, с мальчишкой вообще не было бы сладу...

— Он намного старше, да?

— Да, на восемнадцать лет. Хью тридцать, но он не хочет, чтобы мальчик чувствовал себя его сыном, понимаешь? Трудно оставаться братом, но выполнять роль отца. Я стараюсь беречь его...

Миссис Уилстэк, оживленно болтая, улыбалась, но Джин почувствовала в ее словах печальное эхо трудностей — непросто растить сыновей без отца. Девушка сразу поняла, что миссис Уилстэк — человек не эгоистичный, что ее жизнь целиком отдана сыновьям и что она все им прощает. Больше всех мать, похоже, волновал Хью.

— Не могу сейчас рассказать многого о Мэтте — он будет в машине с минуты на минуту, а дети не должны слышать, что о них говорят, правда? — продолжала миссис Уилстэк. — Не знаю, научится ли он играть на скрипке. У него хороший слух. Его отец играл прекрасно, и Хью тоже... когда у него есть время. Только почему-то времени всегда не хватает.

— Иногда я думаю, что время дороже денег... — начала Джин.

— Хью всегда торопится, — перебила миссис Уилстэк, и в голосе ее звучала гордость за старшего сына. — Мэтт, увы, не может заниматься спортом, кроме стрельбы, конечно. Два года назад у него был ревматизм. Это плохо сказалось на сердце.

— Мы будем заниматься, — оптимистично уверила Джин. — Если у него есть слух, то это уже полдела.

Тут как раз появился Мэтт и сразу занялся своим ружьем. Миссис Уилстэк быстро вырулила на главную улицу, а потом свернула на проселочную дорогу, вокруг которой раскинулись поля.

— Пшенице нужен дождь... — сказала она.

— Но сейчас холодновато для дождей? — спросила Джин.

— Да. Замерзла? У нас милый теплый дом, и я уже приготовила отличный суп с сельдереем. Наверное, ты проголодалась?

— Немножко, — призналась Джин.

— Так я и знала. Надеюсь, Хью не съел весь суп. Тем более, что он был страшно усталым, а когда устаешь, есть не очень-то хочется, правда?

Снова Хью! Миссис Уилстэк то и дело возвращалась к своему старшему сыну. Будто прочитав мысли Джин, она заговорила о среднем:

— Вот об Энтони я никогда не беспокоюсь, слава Богу!

Машина затормозила, и Мэтт вышел, чтобы открыть ворота. Впереди была пара миль гравийной дороги, и виднелся дом, окруженный раскидистыми деревьями.

— Отличный дом, — заметила миссис Уилстэк. — Я ждала его тридцать два года. Прежний был тоже милый, но разваливался на глазах. Впрочем, конечно, лучшее поместье у деверя. Все называют его «дядя Джек».

Машина обогнула дом и въехала во двор. И сразу начался бедлам: три ягненка кинулись к машине, они блеяли на все голоса, и слов больше не было слышно. В знак приветствия залаяли собаки, на веранду выпорхнул большой белый попугай, а из гаража появился высокий светловолосый парень, крикнувший:

— Привет, мам! Осторожнее! Я разложил там детали «ягуара».

— Энтони, это Джин. Отнеси ее вещи в дом, хорошо, дорогой? А я побегу, дам ягнятам молока.

Она действительно понеслась на веранду и влетела в одну из дверей. Молодой человек улыбнулся Джин.

— Привет! — сказал он. — Давай-ка сумку. Не обращай внимания на маму — она всегда торопится.

У него некрасивое, но милое лицо, — решила Джин. Энтони отнес ее чемоданы на веранду, а сам вернулся к чему-то, похожему на мотор машины. У второго гаража Джин заметила элегантный серый спортивный «ягуар», а рядом на земле — полотно, на котором лежали детали.

— Я могу войти? — спросила девушка.

— Только не шуми в коридоре, — отозвался парень. — Хью спит. Если мечтаешь о неприятностях в ближайшие двенадцать часов, то это просто — разбуди брата.

Хью? Господи, похоже, здесь все были зациклены на Хью. Это, видимо, привилегия — оказаться старшим. И какого черта взрослый мужчина тридцати лет спал в самый разгар рабочего дня?!

— Думаю, ягнята и собаки уже достаточно поработали, чтобы разбудить его, — улыбнулась Джин.

— О... Хью к ним привык. Он может спать, стоя в хлеву.

Джин подумала, что это плохо согласуется с тем, что говорила миссис Уилстэк: «Хью всегда торопится!» Таинственный Хью уже пробудил ее любопытство.

Тут в дверях появились Мэтт и его мать, которая так и не сняла ни плащ, ни шелковый шарф.

— Мэтт, дорогуша, пойди, разлей молоко в бутылочки, а потом начнем кормить ягнят.

Джин уже не могла оставаться в стороне от общей суеты.

— Давайте, я помогу, — предложила она.

Как только ягнята получили по, бутылке, на дворе воцарилась чарующая тишина, которую нарушали только причмокивание малышей и бульканье молока. Когда с кормежкой было покончено, миссис Уилстэк позвала Джин в кухню обедать. Джин удивляло происходящее, но, в то же время, она чувствовала себя, как дома. Девушке было ясно, что ей не придется мучиться от одиночества. Она уже вошла в семейную суету, еще даже не посмотрев своей комнаты.

Она вымыла руки в сияющей чистотой ванной, в открытое окно которой бил солнечный свет, и, на цыпочках (так просила миссис Уилстэк), прошла на кухню. Кухня тоже оказалась большой, светлой, чистой и современной. У окна ждал