Альманах «Мир приключений», 1987 № 30 [Геннадий Мартович Прашкевич] (fb2) читать постранично, страница - 2

кругосветки, и нам, и тем более нашим внукам будет интересно узнать об участниках кругосветки гагаринской. Магеллан — далеко, почти половина тысячелетия отделяет нас от тех дней. Мы — современники Гагарина, и мы обязаны не забыть назвать тех, кто прославил нашу страну, продемонстрировал всему миру возможности нашего строя, утвердил в человеческих умах провозглашенные нами идеалы.

Их надо не забыть, их обязательно надо назвать: ученых и конструкторов, инженеров и строителей, техников и рабочих, врачей и лаборантов, летчиков и военных, партийных и советских руководителей, чей труд лежит в основании полета первого человека в космос.

В первый отряд советских космонавтов было отобрано двадцать человек. Пятеро слетали в космос один раз. Пятеро — два раза. Двое — трижды. Восемь не стали космонавтами. Эти восемь не внесли существенного вклада в развитие космонавтики. Но если из более чем трех тысяч кандидатов их отобрали в двадцатку, значит, они чего-то стоили. Они жили и работали вместе с теми, которые стали Героями. Может быть, они помогли им стать Героями. Может быть, их ошибки позволили будущим Героям избежать собственных ошибок.

Интересно подумать над вопросом, вроде бы лежащим на поверхности, который тем не менее лишь едва затрагивается в большинстве статей и книг о первом космонавте: а почему, собственно, первым в космос полетел Юрий Гагарин? Да, конечно, просто невозможно представить себе сегодня, что полететь мог кто-то другой, правда? Я для проверки задавал этот вопрос разным, людям. И всякий раз он встречался с недоумением: “А разве могло быть иначе?” Это плохо укладывается в сознании, но могло. Вполне могло, уверяю вас. И ответы людей на этот неожиданный для них вопрос тоже были неожиданными. “У него такая улыбка!” — говорили женщины. “Его полюбил Королев и посадил в корабль”, — отвечали мужчины. “Дело случая”, — и такое есть мнение. Наверное, в каждом из этих ответов есть доля истины, но какая доля? Сколь она велика? Не являются ли подобные ответы попытками решить с помощью примитивной арифметики сложное уравнение со многими техническими, биологическими, физиологическими, социальными, нравственными и другими неизвестными?

На нас, современниках Гагарина, лежит высокая ответственность передать будущим поколениям его истинный образ. Нельзя разрешить залакировать его постоянным и поверхностным восхищением. Этот действительно умный, работящий и благородный человек никогда не нуждался в приукрашивании. Лучшее, что мы можем сделать во славу его памяти, — рассказать все так, как оно было.

На первых страницах истории мировой космонавтики имена Юрия Алексеевича Гагарина и Сергея Павловича Королева всегда будут стоять рядом. Поэтому, говоря о Гагарине, нельзя не говорить о Королеве. Если не затрагивать их служебных дел (тут все ясно), то их чисто человеческие взаимоотношения нередко характеризуются довольно расплывчатым упоминанием, что “Королев относился к Гагарину, как к сыну”. Но ведь и к Титову, и к Леонову, и к другим космонавтам Королев тоже относился, “как к сыновьям”. А поскольку сыновей у Сергея Павловича не было, остается не совсем понятным, как же он все-таки относился к ним. Ведь спектр отцовских чувств беспредельно широк — вспомните старого князя Болконского, кардинала Монтанелли или Тараса Бульбу. Кроме того, даже если Сергей Павлович и считал всех космонавтов своими сыновьями, он, будучи выдающимся психологом и тонким знатоком человеческих душ, не мог относиться ко всем одинаково, как это и бывает в многодетных семьях. Нас же в данный момент интересует отношение именно к Гагарину.

Мальчишкой, наблюдая буквально из окон своего дома за жизнью маленького отряда гидроавиации в Одесском порту, Королев влюбляется в самолеты. Любовь перерастает в юношескую страсть после того, как он знакомится с летчиками, которые даже “прокатили” его над Одессой. Тогда же, в середине 20-х годов, выкристаллизовывается девиз его жизни: “Строить летательные аппараты и летать на них”. Непременно летать! Именно это объясняет попытку Королева (увы, неудачную) поступить после окончания Одесской стройпрофшколы в Военно-воздушную инженерную академию им. Н.Е.Жуковского.

В наши дни конструкторы и испытатели авиационной техники связаны, разумеется, общими задачами, но это разные специальности, разный труд. В годы юности Королева они очень часто объединялись в одном человеке. Такие известные авиаконструкторы (впрочем, тогда известными им еще предстояло стать), как Туполев, Ильюшин, Антонов, Грибовский, Яковлев, были в молодые годы и известными летчиками, королевский девиз был в ту пору вовсе не оригинальным. В 1929 году о двадцатитрехлетнем Королеве-летчике, о его “эффектном полете” на планере “Коктебель” писала газета “Наука и. техника”: он продержался в воздухе 4 часа 19 минут. Тогда же он получил официальное удостоверение пилота-парителя. Через год Королев осуществляет “в металле” свой дипломный проект — авиетку