Вороной жеребец Кагыр-Кана [Николай Александрович Стародымов] (fb2) читать постранично, страница - 3

Кумандинец, говоришь? А не врешь?

Арсений растерялся:

— А чего мне врать-то?

— Ну раз так, прощаю тебе «кацапа неумытого»! Во-первых, потому что я действительно кацап и меня этим не обидишь; во-вторых, потому что ты и сам будешь через день неумытым, сюда воду привозят только когда того захочет левое яйцо зампотыла; а в-третьих, потому что я тебе сейчас такое прозвище дам, что сразу за все отыграюсь!

Солдаты, что были поблизости, насторожились. Кличка в армии — клеймо, которое ничем не смоешь. Бывает, такое пристанет: до слез доводит, а не отлепишь. Окрестят какого-нибудь Барсукова «барсукиным сыном» или Зайцева «заяйцевым» — помаешься. А то, бывает, и похлеще что придумают. Солдаты — народ острый. И безжалостный в этом деле. Куда бы потом тебя не перевели — прозвище обязательно потянется в новую часть.

Между тем Виктор, почувствовав всеобщее внимание, возвысил голос:

— Мужики! Граждане, товарищи, господа и примкнувшие к ним джентльмены! Для посвященных напоминаю, а для остальных сообщаю, что жители Алтая обобщенно называются, или назывались, урянхайцами. Так вот, кто знает самого знаменитого урянхайца всех времен и народов?

Не знал никто. Поглядывали на плоское лицо Арсения, прикидывая, на кого из знаменитостей он походит. На певца Кола Бельды, как будто бы, но тот ведь не с Алтая… Аналогий не находили.

Арсений сразу понял, куда клонит Виктор. Но ничего поделать не мог.

Лишь попросил жалобно:

— Ну не надо… Пожалуйста…

Но этим лишь подлил масла в огонь, вызвав к своей национальности дополнительный интерес.

— Да говори же, не тяни кота за яйца! — требовали сослуживцы.

— На земле за всю эпоху исторического прогресса нашлась всего пара-тройка полководцев, которые за свою военную биографию не потерпели ни одного поражения, — продолжал нагнетать Виктор. — И один из них…

— Суворов, что ли?

Смеялись дружно, сравнивая седой хохолок над худым лицом генералиссимуса с короткими черными жесткими прядями, обрамляющими широкую физиономию Арсения.

— Человек, который прошел со своим войском от Дальнего Востока до Италии, покорил при этом десятки государств, в том числе и Русь…

— А, Чингисхан! — понял, наконец кто-то.

— Теплее. Но все равно мимо, — прокомментировал Виктор. — Чингисхан был императором, предводителем, политическим деятелем, но никак не полководцем. К тому же по национальности он был монголом. А я говорю как раз о его лучшем полководце, о его правой руке, о самом его верном псе. Это…

Характерный свист летящей мины прервал исторический экскурс. Некоторые из ребят, слушавших разговор, так никогда и не узнали о знаменитом соотечественнике Арсения.

Волков и несколько таких же закопченных «стариков» среагировали на долю секунды раньше других. Они уже лежали, распластавшись, на камнях, когда один за другим разрывающиеся снаряды аккуратным веером яростно расшвыривали во все стороны раскаленные осколки. Лишь после этого попадали на землю и остальные: одни от испуга, чтобы вскоре подняться, другие, крича от боли, чтобы, не познав войны, попасть в госпиталь, ну а кто-то молча, чтобы остаться лежать навечно.

Арсению в тот раз повезло. Не понимая что произошло, оглушенный не столько взрывами, сколько грохотом и испугом, слепив щелочки глаз, он рухнул наземь и закрыл голову руками. И лежал так долго, ничего не видя и не слыша, до тех пор, пока кто-то не похлопал его по плечу:

— Ну что, Субудай, жив?

Новобранец пошевелился. Нигде ничего не болело, лишь слегка саднило ушибленную коленку. Начал медленно подниматься.

— С крещеньицем тебя, юный сын древнего народа!

…Совсем скоро внешне Арсений ничем особенно от «дедов» не отличался. Был таким же чумазым и потрепанным. Навыки какие никакие боевые начали появляться… И все же он безотчетно старался держаться поближе к опытному Виктору. Тот был матершинником, ругателем, он мог иной раз высмеять едко и бесцеремонно. И тем не менее на Виктора всегда можно было положиться, он был не из тех, кто струсит и бросит товарища в бою. Впрочем, и сам «дед» охотно взял «салагу» под свое покровительство. Такое на войне часто бывает. Это только в неумных фильмах «дедовщина» на войне процветает. На самом деле там «дедовщина» другая — когда старослужащий опекает молодого, учит его выжить в бою. Потому что издеваться над человеком, с которым — вооруженным! — завтра идти в паре на задание… Нет, его учить надо, чтобы не подвел по неопытности!

В первый день Виктор кумандинцу не представился, а сам спросить имя своего «крестного» Арсений постеснялся. Решил дождаться, послушать, как к тому обращаются товарищи. Несколько раз услышав слово «Волк», сообразил, что это прозвище. В мужских коллективах обычно друг друга называют по прозвищам, производным от фамилий. Так что фамилию покровителя урянхаец вычислил быстро: Волков. Но хотелось узнать его имя — все же обратиться запросто, по прозвищу, было неловко.

И вот услышал, как кто-то