Помни, что ты смертный [Энн Грэнджер] (fb2) читать постранично, страница - 2

Либби. Конечно, ведьму изображал какой-то мужчина. Теперь ясно видно. Возможно, в обычной одежде похожий на дядю Дэниса. Но какая из него вышла ведьма! С седыми патлами, в полосатых чулках и остроконечной шапке… В конце Гретель сует ведьму в печку. Гензель мертв, но ведьма получила по заслугам. Как нам хотелось увидеть ее смерть, вспоминала Либби. Как хотелось, чтоб она никому больше не угрожала! И справедливость восторжествовала.

— С Рождеством! — воскликнула она, чувствуя себя счастливой.

Вчера муниципальный бульдозер целый день расчищал дорогу. О проселочных дорогах обычно забывают, поэтому они превращаются в подобие обледеневших горных перевалов. Либби мысленно высказала благодарность. Местный совет не особо заботится о дорожном покрытии на протяжении года. Ныряя в ухабы и спотыкаясь о трещины, фургон добрался до первых домов, остановился перед парой коттеджей с плоской кровлей, отгороженных от дороги длинными палисадниками.

Либби заглушила мотор, натянула шерстяные перчатки, захваченные по настоянию матери, открыла дверцу. На ворвавшемся холоде дыхание вылетало облачками пара. Кругом ни души. Видно, многие только приступили к завтраку.

Мало кто поднимается до рассвета, в отличие от нее. По работе приходится рано вставать. Люди ждут писем к утренней яичнице с беконом. У миссис Хэнкок сон короткий, она охотно встает проводить дочь, хотя Либби постоянно просит ее не беспокоиться. Впрочем, есть и другая причина, по которой мать выходит на кухню ни свет ни заря.

Слава богу, дядя Дэнис считает четыре часа утра нечестивым для пробуждения временем и поэтому мертво спит. Так что мать с дочерью могут вдвоем выпить чаю и съесть пару тостов на теплой кухне, что для обеих дорогого стоит. Об отсутствии Дэниса не упоминается, равно как и о присутствии. Только когда из верхней комнаты слабо доносится храп, они мельком переглядываются.

Либби потянулась к пассажирскому сиденью, где лежала наготове небольшая пачка почтовых отправлений, адресованных в Касл-Дарси. Корреспонденция для этих коттеджей уложена сверху. В правый дом заказная бандероль, за которую получатель должен расписаться. В левый — пакет и пара писем, скрепленных вместе круглой резинкой. Она взяла то и другое, прихватила планшетку и вылезла из фургона.

Крепкие ботинки с шипованными подошвами оставляли следы на мерзлой траве по пути к первым воротам. Откуда-то из-за коттеджа слышалось приглушенное блеяние или мычание. Может, мистер Бодикот возится с козами и придется обогнуть дом, чтобы получить необходимую подпись. Либби развозит почту уже два года, знает многих постоянных адресатов. Она стукнула в дверь.

В окне дрогнула штора, через секунду звякнула дверная цепочка, створка чуть приоткрылась. В щелку выглянуло худое старческое лицо — один глаз и уголок сморщенных губ над заросшим подбородком.

— Почта! — крикнула Либби и потише добавила: — Распишитесь.

— За что?! — воскликнул возмущенный голос.

— Вам заказная бандероль. Вот.

Она взмахнула пакетом и примостила на колене планшетку.

Сморщенные губы снова зашевелились, глаз подозрительно сузился.

— От кого? Там указано?

Либби со вздохом перевернула бандероль:

— От миссис Саттон.

— Ага… от племянницы Морин.

Цепочка была снята, дверь распахнулась. За ней обнаружился мистер Бодикот.

Возможно, он некогда был высоким и укоротился с возрастом. Необходимость наклоняться под низкой притолокой отпала, хоть старик и теперь привычно пригнул голову. На нем был какой-то древний камзол поверх двух вязаных пуловеров, голова для надежности прикрыта твидовой кепкой. Видны костлявые мозолистые ступни с пожелтевшими ногтями.

Ведьма! Внезапно вернулся отголосок прежних воспоминаний. Сердце ёкнуло. Либби робко улыбнулась.

— Видно, подарок к Рождеству прислала, — немного дружелюбнее предположил Бодикот. — Морин никогда меня не забывает. Хорошая девочка. Всегда заранее с Рождеством поздравляет.

— Хорошо бы, все так делали. — Либби протянула планшетку, не отдавая посылку. — Распишитесь, пожалуйста, а внизу напишите фамилию печатными буквами.

— Сейчас схожу за очками.

Огорченный задержкой, старик зашлепал в невидимые глубины дома.

Во время его отсутствия Либби переминалась с ноги на ногу, отмечая, что синяя почтовая форменная куртка не такая уж теплая. Ей представилась печка с кипящим котлом, с огромной сковородкой, слишком большой для приготовления нормальной человеческой пищи. Из коридора доносился непривычный запах вареных отрубей с овощами.

— Козы! — пробормотала она. — Еда для коз варится. Надо опомниться, а то гоблинов сейчас увидишь…

— Вот и я.

Вернувшийся мистер Бодикот надел очки в черепаховой оправе, скрепленной розовой липкой лентой, вгляделся в планшетку, аккуратно вывел фамилию на удивление четким почерком. Очевидно, он учился писать в те времена, когда школьники рисовали по прописям крючки и палочки. Руки с возрастом стали