Большой мозг [Илья Иосифович Варшавский] (fb2) читать постранично, страница - 2

оценивает модулем достоверности, представляющим собой дробь, в числителе которой стоит число объяснимых теорией фактов, а в знаменателе количество принятых допущений. Из всех возможных предположений выбирается то, которое имеет наибольший модуль.

— Как же он это делает? — поинтересовался я.

— В течение четырех лет Большой Мозг накапливал знания. Он с легкостью усвоил содержание всех книг, хранящихся в Публичной библиотеке. В его памяти хранится все, что было создано человечеством: от работ древнекитайских философов до уравнений волновой механики.

— Вы говорите так, как будто он думает в общепринятом смысле этого слова, — сказал я.

— Не в общепринятом, а в лучшем — ответил Кибернетик. — Мы мыслим по-разному: иногда образами, иногда словами, наиболее одаренные из нас мыслят математическими абстракциями. Большой Мозг мыслит только математически. При этом его мысль строго направлена, что нам с Вами не всегда удается. Вначале предполагалось, что на всю работу он потратит около года. За этот год я провел несколько контрольных проверок его деятельности и убедился в том, что он пользуется не только совершенно новым, изобретенным им математическим аппаратом, но и значительно углубил современное учение о времени, пространстве и движении. Многое мне было непонятно, так как по-видимому, он обладал в некоторых областях уровнем знаний, по крайней мере, 22-го века.

— Ну знаете ли, это уже Вы фантазируете! — возмутился я. — Всякая наука питается опытом, не имея которого машина никогда не пойдет дальше того, что в нее вложено конструктором.

— Времена Фарадеев прошли, — сказал Кибернетик. — Самые крупные научные открытия нашей эпохи сделаны, как говорится, на кончике пера. Математики, а не астрономы открывают неизвестные доселе небесные тела и предсказывают физикам открытие новых элементарных частиц.

— Хорошо, верю, верю, — сказал я. — Рассказывайте. Что же было дальше.

— К концу первого года Большой Мозг, в довольно резкой форме, попросил меня не прерывать ход его мыслей и обещал заблаговременно оповестить об окончании работы. При этом он довольно неудачно, на мой взгляд, процитировал басню «Вол и муха». Не знаю, что он этим хотел сказать.

— И такой сигнал Вы получили?

— Да, вчера. Сегодня работа будет закончена. Поэтому я Вам утром позвонил.

— Я Вам очень признателен за внимание, — сказал я, — но почему Ваш выбор пал на меня? Я ведь так далек от всех этих вопросов.

— Завтра, — сказал высокомерно Кибернетик, — на Олимпе науки начнется битва богов, в которой смертным нечего делать. Ну, а сегодня я хочу воспользоваться правом Героя внимать овациям толпы. Вы, дорогой мой, воплощенная Посредственность, среднестатистический тип той самой толпы, оваций которой я жажду. Надеюсь, моя откровенность Вас не обидела?

— Нисколько, — ответил я, — тем более, что я сгораю от любопытства, а именно этот порок наиболее свойственен толпе. Герои, как известно, любопытством не страдают. У них оно заменено величайшей добродетелью любознательностью. Итак, я к Вашим услугам. Готов рукоплескать. Скажите когда.

— Кажется, сейчас, — сказал он, побледнев, — видите в центре машины зажегся красный сигнал? Это означает, что Большой Мозг скоро сообщит модуль разработанной им теории.

Мы подошли к щиту машины.

Кажется, я волновался не меньше, чем он. Красный сигнал потух, и на его месте вспыхнул значок, которым в математике обозначают бесконечность.

— Странно, — сказал я, — что машина, обладающая таким блестящим математическим образованием, пользуется этим символом, являющимся отрицанием числа, тогда как, насколько я понимаю, модуль должен представлять собой конкретную величину.

— Я ничего другого не ожидал, — сказал Кибернетик. — Общая теория, разработанная Большим Мозгом, настолько универсальна, что способна объяснять не только все явления, известные науке сейчас, но все, что будет добыто впоследствии. Глядите: машина начала печать сообщение!

Из чрева машины стала выползать белая лента. Мы оба склонились над ней, стараясь поскорее прочитать текст.

Он гласил:

ВСЕ ЯВЛЕНИЯ ПРИРОДЫ ПОДЧИНЕНЫ ОДНОМУ ОБЩЕМУ УНИВЕРСАЛЬНОМУ ЗАКОНУ…

Движение ленты приостановилось и Кибернетик взглянул на меня. В его глазах светилась победа. Лента вновь пошла.

ЭТОТ ЗАКОН НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ОПИСАН НИКАКИМИ ДОСТУПНЫМИ МАТЕМАТИКЕ УРАВНЕНИЯМИ, ТАК КАК, ВЫВЕДЕН ЭЛЕКТРОННЫМ УСТРОЙСТВОМ С БОЛЕЕ СОВЕРШЕННОЙ ЛОГИЧЕСКОЙ СХЕМОЙ, ЧЕМ ТЕ, КОТОРЫЕ МОЖНО СОЗДАТЬ ИЗ КОНЕЧНОГО ЧИСЛА ЭЛЕМЕНТОВ.

Некоторое время мы молчали. Потом я сказал:

— Вряд ли нужно было изучать теорию относительности и квантовую механику, чтобы прийти к выводу, стоящему на уровне миросозерцания дикаря. Ваш Большой Мозг действительно создал универсальную теорию, с одним допущением, объясняющую все явления природы. Однако грош цена основному положению этой теории.

— Это моя ошибка, — сказал Кибернетик. — Нельзя было его программировать по этому модулю, что все предположения