Наш современник 2003 № 06 [Журнал «Наш современник»] (fb2) читать постранично, страница - 113

варшавским правителям собственными болячками, а не продолжать великодержавную истерию, нацеленную прежде всего против Советской России.

Нигде, пожалуй, авантюризм варшавских панов не проявился так наглядно и так самоубийственно, как во внешней политике. Напомним, что уже в середине 30-х годов в центре Европы сложился союз двух агрессивных государств — Германии и Италии. Немецкие нацисты и военщина не скрывали своего презрения к польскому народу и государству, подогревая общест­венность шумом об ущемлении прав немецкого меньшинства в стране (что действи­тельно имело место). Казалось бы, путь польской внешней политики ясен, но...

В отличие от заносчивых шляхтичей в Бельведере Сталин с мудрой предусмотрительностью предвидел неминуемый путь Гитлера. Советское правительство, обеспокоенное давлением “Третьего рейха” на Чехословакию, неоднократно и настойчиво предлагало гарантии Праге и публично заявляло, что станет за нее войной, но при условии, что Польша пропустит советские войска через ее южные земли (вообще-то говоря, украинские). Тщетно, даже вмешательство встревоженной Франции не помогло. В разгар чехословацкого кризиса в сентябре 1939 года в тех самых районах южной Польши были нарочито проведены маневры польской армии: мол, никаких чужих войск мы не пропустим... Так все и поняли. В том числе и Адольф Гитлер.

Погрязшие в русофобии варшавские шляхтичи не чуяли беды с запада, хотя именно там уже формировались будущие танковые “клинья”, вскоре растерзавшие Польшу. И что же? Невероятно, однако уже в начале рокового для судьбы поляков 1939 года в Варшаве всерьез обсуждалась возможность создания германо-польско-венгерского союза, направленного, естественно, против СССР. Состав стран предполагаемого союза не должен удивлять: через пару месяцев они разодрали на три части несчастную Чехословакию. Польские паны тоже урвали себе кусочек. За полгода до гибели.

Более того, в антирусской и антисоветской истерии варшавские прави­тели искали союза даже с японскими милитаристами. Так сказать, по соседству... 3 января 1939 года Польша установила консульские контакты с так называемой Маньчжоу-Го — марионеточным “государством”, созданным японской военщиной на дальневосточных границах Советского Союза. Зная все это, удивляться приходится, что в Польше до сих пор находятся люди, осуждающие советско-германский пакт о ненападении, заключенный в Москве в августе 1939-го... Или, может быть, Сталину следовало бы войти в союз Германии—Польши—Венгрии?..

Всего лишь за пару недель до начала Второй мировой французские руководители попытались все же, чувствуя надвигающуюся грозу из-за Рейна, воздействовать на польское руководство в деле сближения с Советским Союзом. Но посол Польши в Париже Лукасевич заявил, как истый шляхтич: “не немцы, а поляки ворвутся в глубь Германии в первые же дни войны”. Ворвались... Только не они.

Неизбежное произошло, советско-германский пакт был подписан, безум­ные польские правители обрекли свой народ на гитлеровское рабство. И вот тогда, когда польская армия была уже разгромлена, советские войска еще не пришли на земли белорусов и украинцев, а ясновельможные паны намы­ливались бежать из Варшавы в Румынию, Сталин 7 сентября 1939 года собрал в Кремле руководителей Коминтерна. Он дал такую оценку начавшейся войны:

“Война идет между двумя группами капиталистических стран (бедными и богатыми в отношении колоний, сырья и т. д.) за передел мира, за господство над миром! Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. Неплохо, если руками Германии будет расшатано положение богатейших капиталистических стран (в особенности Англии). Гитлер, сам того не понимая и не желая, расстраивает, подрывает капита­листи­ческую систему... Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались”.

Суровые слова сурового, но дальновидного политика. Но только такими людьми и творятся великие политические свершения. Через шесть лет германские и японские агрессоры были повержены, а недавняя “владычица морей” перестала быть великой державой. А государство Советов развернуло свое влияние от Берлина до Пекина, отстаивая во всем мире интересы трудящихся.

И последнее. Автор не размазывает сюжет о так называемом “катынском деле”, он лишь кратко повторил общие данные о расстреле 15 тысяч польских офицеров и полицейских. Не место тут касаться того сложного, обросшего версиями и сплетнями дела, скажем лишь о бесспорном. Во время советско-польской войны 1919—1920 гг. шляхта замордовала 60 тысяч пленных красноармейцев. Этот факт никем не оспаривается, что немаловажно.

 

Сергей Семанов

(обратно)