Прекраснейший текст! Не текст, а горький мёд. Лучшее, из того, что написал Михаил Евграфович. Литературный язык - чистое наслаждение. Жемчужина отечественной словесности. А прочесть эту книгу, нужно уже поживши. Будучи никак не моложе тридцати.
Школьникам эту книгу не "прожить". Не прочувствовать, как красива родная речь в этом романе.
Интереснейшая история в замечательном переводе. Можжевельник. Мрачный северный город, где всегда зябко и сыро. Маррон Шед, жалкий никудышный человек. Тварь дрожащая, что право имеет. Но... ему сочувствуешь и сопереживаешь его рефлексиям. Замечательный текст!
Первые два романа "Чёрной гвардии" - это жемчужины тёмной фэнтези. И лучше Шведова никто историю Каркуна не перевёл. А последующий "Чёрный отряд" - третья книга и т. д., в других переводах - просто ремесловщина без грана таланта. Оригинальный текст автора реально изуродовали поденщики. Сюжет тащит, но читать не очень. Лишь первые две читаются замечательно.
в подсобке, потом неуверенный стук в кухонную дверь. Они удивились, потому что Тимоти никогда не стучал, и удивились еще больше, увидев незнакомого молодого человека.
— А… — произнесла Шарлотта.
— Он маленько не в форме, — объяснил юноша. — Фигово чувствует себя. Попросил меня заскочить и сказать. — Помолчав, молодой человек добавил: — По причине, что у вас нет телефона.
Бледные щеки Шарлотты порозовели. Болезнь ее обеспокоила.
— Спасибо, что дали нам знать, — сухо проговорил Одо, тоном выражая желание, чтобы юнец поскорее ушел.
— Ничего серьезного? — спросила Шарлотта, и пришедший ответил: средненько, все утро на унитазе, в машину в таком виде лучше не садиться. Он сказал, что его зовут Эдди, что он приятель Тимоти. Или, скорее, домашний работник, — добавил он, — это как посмотреть.
Одо не хотелось думать про этого парня, и ему не хотелось, чтобы про него думала Шарлотта. Точно так же ему в прошлом не хотелось, чтобы она думала про мистера Киннали. «Мистер Киннали умер, — сообщил им Тимоти ровно год назад, стоя со второй рюмкой джина с тоником почти на том же месте, где сейчас стоял молодой человек. — Он завещал мне все — квартиру, „Ровер“, и прочее, и прочее». Одо испытал тогда облегчение от известия, что этого пожилого господина больше нет, но не мог отделаться от мысли, что наследство получено сомнительным путем. Мистер Киннали в свое время позаботился, чтобы в квартире на Маунтджой-стрит, в хорошем дублинском районе, была тщательно восстановлена георгианская лепнина. Такой уж он был человек, мистер Киннали. О квартире и ее содержимом Тимоти рассказывал им точно так же, как он рассказывал Эдди о Кулаттине. Тимоти нравилось все описывать.
— В детстве было у него однажды что-то с животиком, — вспомнила по-матерински Шарлотта. — Мы перепугались. Подумали — аппендицит. Но все обошлось.
— Отлежится, и все будет в лучшем виде, — пробормотал молодой человек, не глядя ни ему, ни ей в глаза. Скользкий, — подумал Одо, — и грязный на вид. Туфли, когда-то белые — спортивные туфли, какие многие сейчас носят, — были темными от пыли. Черные брюки пузырились, шея голая, никаких признаков рубашки под красным свитером с изображением какого-то животного.
— Спасибо, — повторил Одо.
— Может быть, чаю? — предложила Шарлотта. — Или кофе?
Одо знал, что так будет. При любых обстоятельствах Шарлотта непременно должна была проявить радушие. Ей невыносимо было бы думать, что ее сочли негостеприимной.
— Я не знаю даже… — начал парень, и Шарлотта сказала:
— Присядьте хоть на минутку.
Потом передумала и предложила перейти в гостиную: не пропадать же растопленному камину.
Одо не рассердился. Он редко сердился на Шарлотту.
— Пива у нас, к сожалению, нет, — сказал он, пока они шли через прихожую. От кофе и чая приехавший отказался — мол, готовить их хлопотно, хотя Шарлотта это отрицала. В гостиной около бильярдного стола стояли херес, которого хозяева никогда не пили, коркский джин, приготовленный для Тимоти, и две бутылки тоника.
— Я бы не прочь капельку коркского, — сказал молодой человек. — Если можно.
Шарлотта спросила, не приедет ли Тимоти в какой-нибудь другой день. Не говорил он случайно? Еще не было такого, чтобы он пропустил свой день рождения. Это единственная дата, — объяснила она, — которую они отмечают вместе.
— Ваше здоровье, — произнес юноша, не отвечая на расспросы. Одо показалось, он разыгрывает дурачка. — Супер, — похвалил он джин, когда попробовал.
— Бедный Тимоти! — вздохнула Шарлотта, садясь в свое обычное кресло слева от камина. Свет от продолговатых окон падал на ее щеку и на аккуратную седую прическу. Кому-то из них выпадет умереть первым, в очередной раз думалось Одо прошедшей ночью. Он хотел, чтобы это была она, чтобы ему пришлось терпеть одиночество и тоску. Это будет одинаково тяжело каждому из двоих, и он хотел сам понести эту ношу.
* * *
Эдди сидел на краю дивана, подавшись вперед, и, когда джин в нем заиграл, почувствовал себя уверенней.
— Согревает, — заметил он. — Капелюшечка коркского.
В день, когда умер мистер Киннали, в квартиру пришло немало народу. Тимоти оповестил кого надо, и они явились вечером — мистер Киннали еще лежал на своей кровати. Эдди тогда приходил по утрам мыть посуду, а началось все с того, что мистер Киннали обратил на него внимание на О’Коннел-стрит. Всего какой-нибудь час с утра за повременную плату — вчерашняя посуда, и только, он даже и не догадывался ни о чем тогда. После смерти мистера Киннали Тимоти сам побрил его мертвые щеки и сам надел на него твидовый костюм. Потом спрыснул его туалетной водой «Кризия Уомо» и обул вместо шлепанцев в туфли со шнурками. В общем, придал ему всегдашний вид, кроме, конечно, закрытых глаз, тут он ничего не мог поделать. «Может быть, придете сегодня еще раз вечером? — предложил он Эдди, в первый раз такое. — Будет еще несколько человек». Их было больше чем несколько, все отдавали
Последние комментарии
19 часов 59 минут назад
1 день 6 часов назад
1 день 18 часов назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 4 часов назад