Зеркало [Зинаида Никифоровна Кузнецова] (fb2) читать постранично, страница - 6

животом, направился в сторону туалета. Юля отстранилась от Виктора, поправила волосы, вздохнула:

— Скоро Иркутск.

Поезд медленно полз по берегу, в воде отражались огни города.

— Юлька, я.

— Не надо ничего говорить.

— …понимаешь, я ведь и вправду ни в чём не виноват перед тобой. Не было у нас ничего тогда! Я хочу, чтоб ты это знала.

Она промолчала.

Прошёл назад толстяк, проводница вышла из своего купе — скоро станция. Несколько пассажиров уже выставляли в коридор свои пожитки.

— Я хочу увидеть Лизу, — Виктора толкали, ругались, что загородил проход, — скажи адрес, я приеду.

— Нет, Витя… Лиза… она… она не помнит тебя… Взяв свой чемодан, она скользнула взглядом по лицу спящей Алёны и пошла к выходу.

Снова промчался встречный, громким рёвом приветствуя пассажирский. Юля оглянулась и что-то сказала, её слов не было слышно из-за гудка, но Виктор по губам понял — она сказала: «Я тебя люблю».

…Лязгнули колёса, поезд, словно нехотя, медленно тронулся с места. Виктор смотрел в окно, пытаясь разглядеть в тусклом свете фонарей Юлю. Но её нигде не было видно.

4.

Лязгнули колёса, поезд, словно нехотя, медленно тронулся с места. Виктор смотрел в окно на разношёрстную толпу пассажиров, высыпавших из встречного поезда. Кто-то спешил к киоскам — прикупить продуктов, кто-то — подышать свежим воздухом или покурить. Из открытой двери тамбура тянуло холодом, мороз, наверное, градусов за тридцать. Напротив окна стояла группа молодых людей, по всей видимости, офицеров, ребята курили, смеялись, провожали взглядами девушек, не обращая на мороз совершенно никакого внимания. Невысокий парень в накинутой на плечи военной куртке, в меховой шапке с кокардой, но в шортах и в сланцах на босу ногу, хохотал громче всех и выглядел довольно комично. Виктор улыбнулся — молодёжь, всё у них впереди, будущее, наверное, предстаёт только прекрасным. Только у всех ли оно будет таковым. Заранее не дано знать, когда и кто вдруг проведёт невидимую черту и разделит жизнь на «до» и «после». Что это будет — злой рок или чья-то недобрая рука, написавшая на зеркале: «Милый, спасибо за ночь».? Он вздохнул. Сколько у него уже было этих «до» и «после»!

Кажется, совсем недавно он встретил Юлю в вагоне скорого поезда и потом разыскал её в таёжном посёлке, а прошло уже почти два года. Два года душевной муки и угрызений совести — ведь он ушёл от Алёны, так много сделавшей для него, по сути, она спасла его, когда он совсем пропадал. Ради Юльки оставил. Тогда, после той встречи, он больше не мог существовать без неё, без дочки. И она ведь сказала, что любит его.

Он всё честно рассказал Алёне. До сих пор он помнит её виноватые глаза, как будто это её вина была в том, что он любит другую… Он чувствовал себя подлецом, но… что он мог поделать — Юля и только она жила в его сердце. Он знал, что будет счастлив только с ней.

Но счастье никак не давалось. Когда поутихла радость примирения, оказалось, что слишком много есть того, что мешает наслаждаться им этой радостью. Во-первых, Сашка. Он долго не мог смириться с тем, что Юлька от него ушла. Скандалил, подкарауливал её, угрожал, что через суд отберёт сына. Не раз они с Виктором выясняли отношения на кулаках, но, в конце концов, Сашка уехал из посёлка. Всё, будто бы устроилось. Юля тоже успокоилась, перестала плакать, но. всё чаще и чаще стали появляться в её голосе нотки раздражения, всё чаще он начинал испытывать к ней что-то похожее на ненависть: ведь она жила с этим Сашкой, родила от него сына, и дочка считает того отцом. А он, Виктор, тут так себе — сбоку припёка. И хотя он понимал, что несправедлив к ней, душу его грызла обида и ревность. Сына Юльки, маленького Никитку, он, как ни старался, не мог полюбить. Не мог и всё! Ребёнок, конечно, ни в чём не виноват, а он всё равно испытывал к нему неприязнь и старался не замечать. Лиза тоже никак не могла привыкнуть, что этот дядя — её папа. У неё же папа — Серёжа, и у Никитки тоже, а мама заставляет называть папой дядю Витю.

Виктор стиснул зубы, вспомнив, как однажды услышал голос дочки, игравшей в соседней комнате с братишкой: «Вот папа приедет, я ему расскажу, что не слушаешься и берёшь его фонарик». «Нет, не скажешь, не скажешь — у нас теперь другой папа», — отвечал Никита. «Ничего не другой, — возражала Лиза, — папа приедет и опять будет жить с нами».

«Она же почти не помнит тебя, — оправдывалась Юля, — она была совсем крошкой, когда…» — «…Когда ты нашла ей другого папу», — заканчивал Виктор. Юля принималась плакать, а он уходил из дому и частенько возвращался навеселе.

Он всё чаще стал вспоминать Алёну и однажды позвонил ей: как живёшь? У Алёны, по её словам, было всё нормально.

«Очень хочу тебя увидеть», — неожиданно для самого себя сказал Виктор. «Приезжай, — помолчав, ответила Алёна, — адрес тот же. Ждём», — она положила трубку.

Уже сегодня вечером он увидит её. Он ничего не объяснил Юле, сказал просто, что едет в командировку, но она поняла по его