Мир-крепость [Джеймс Ганн] (fb2) читать постранично, страница - 2

девушки создавал вокруг нее специфическую ауру. Он тронул меня своими холодными перстами, прыгнул с экрана в мои глаза, а из перчаток - в мои пальцы...

Я взглянул на часы - время уже пришло, - вытянул руку, нажал выключатель и установил ручку. Распыление должно было произойти мгновенно. Если бы Аббат узнал...

Туман внизу начал исчезать, он уплывал полосами, и из черной глубины пространства вынырнуло затуманенное лицо. Верующие дополняли его черты сообразно собственным желаниям, и я знал об этом. Мне случалось бывать внизу во время наших служб, там я видел, чувствовал и слышал то же, что они...

...ибо Я покой, где Я - там покой, а там, где покой, вы обрящете Меня...

Я вновь устремил взгляд на экран, точнее на девушку. Она по-прежнему стояла там, возле Барьера, и я видел, что девушка красива, так же хорошо, как то, что она в ужасе. У меня мелькнула мысль, не искушение ли это, но только мелькнула. Достаточно было того, что мне исполнилось двадцать лет, а она была красива и испугана.

Девушка не подходила к людям, собравшимся там, внизу. Это место посещали плебеи и невольники, порой крестьяне, приведенные в Столицу Империи какой-то надобностью. Собор называли Собором Невольников. Я видел их часто, одетых убого или богато, в зависимости от состоятельности их хозяина, но у всех были ошейники из имитации металла: золота, серебра, железа...

Девушка явно принадлежала к аристократам. У нее были мягкие правильные черты лица, и стояла она выпрямившись, стройная и гордая. Ее кожа не знала ни долгих часов под палящим солнцем, ни медленного воздействия пыли, что несет смерть обитателям жалких каморок. Ее спина никогда не сгибалась, чтобы обработать твердую землю, да и одежда была богатой. Шелковистый плащ пронизывали металлические нити, юбка мягкими складками покрывала длинные стройные ноги.

...в это место, созданное для. того, чтобы вы поняли правду, не может вторгнуться ничто, не принимающее Меня и Моего даяния людям...

Девушка дышала с трудом. Одна ее ладонь сжалась в кулак, другую она прижимала к груди, словно хотела успокоить трепещущее в ней сердце. Она оглянулась на Барьер, потом медленно вздохнула.

...ибо это святилище, в которое могут войти лишь любящие покой, а зло никогда не переступит его порог...

Я переключился на наружный экран. Перед Барьером стояли четверо мужчин и смотрели на длинную лестницу, ведущую к Собору, на золотистую паутину входа. Одеты они были одинаково, но я не мог узнать их мундиры. В царстве цвета они были одеты в черное. Это не были члены Союза Космонавтов - у тех черные мундиры пересекали серебряные пояса. Не походили они и на аристократов, Перевозчиков или наемников.

Я вздрогнул. Эти люди напоминали черные тучи в солнечный день, какие-то тени зла. Тени здесь, где не должно быть теней.

Наконец я вспомнил, кто они такие; когда-то один приезжий священник упоминал о них. Отец Конек лишь пожал тогда плечами, но я слушал внимательно.

Они были наемниками, не носившими формы своих командиров, были из тех, кто пользовался разумом наравне с оружием. Они беззвучно скользили по улицам городов на нашей и на других планетах, исполняя свои тайные и мрачные миссии. Они таили в себе смертельный яд, словно змеи, и как змеи же были на особом положении. Ни один человек не смел их коснуться, опасаясь острых зубов.

Теперь я заметил и другие подробности: небольшие выпуклости по бокам, где скрывалось оружие, равнодушное, почти сонное выражение лиц. Неужели жизнь человеческая и вправду ничего не стоила для них, как говорил тот священник? Неужели они и впрямь убивали так легко и убийство не имело для них никакого особого значения?

Одно лицо я разглядел лучше других. Оно было смуглым, дерзким и веселым, холодные черные глаза, разделенные огромным носом, придавали ему гротескный, но вовсе не забавный вид. Это лицо ужасало.

Я снова вздрогнул и переключился на внутренний экран.

...жизнь - это хаос, жизнь - это голод, боль. бесконечная борьба, жизнь - это смерть, но и смерть - это жизнь.

Девушка не обращала внимания на службу, ее не трогали сцены, возникающие перед ее глазами, слова, звучавшие в ее мозгу, как звучали они в моем. Возможно, она была неверующей, как многие аристократы, принимающие выгоды, даваемые Церковью, но насмехающиеся над ее догмами, терпящие ее существование из-за роли, которую та играла в успокоении народа...

"Терпящие"? Я перевел дух - это была почти ересь. Мои мысли подошли к опасной грани. На дне пропасти за Монастырем белели бесчисленные кости неосторожных вольнодумцев. Никто не "терпел" Церковь: она была, существовала из-за своей душевной силы, жила благодаря вере и силе этой веры.

Почему же это слово пришло мне в голову?

...твою жизнь, которая есть смерть, отдай в руки тех, кому дана власть над тобой, ибо жизнь твоя - ничто. Твоя смерть, которая есть жизнь, принадлежит тебе и Мне, и ты будешь жить до тех пор, пока она Мне принадлежит...

Возможно, ужас до такой степени ослепил глаза и разум девушки, что Послание не дошло до нее. Неверующий