Вирус бессмертия [Артур Чарльз Кларк] (fb2) читать постранично, страница - 6

встал рядом с ним и, стараясь не попасть в камеру, заговорил на манер чужаков:

— Просыпайтесь! Просыпайтесь! Ищите нас и убивайте! Всех! До одного!

В то утро весь город услышал голос Джорджа, скрывавшегося за обликом Чародея. Город проснулся, и началась большая война.

Но Джордж не дожил до победы, которая все-таки наступила. Он умер от сердечного приступа. Ровно в восемь часов утра.

Артур Кларк Космический Казанова

Перевод с англ. А.Гаврилова

На этот раз прошло пять недель со дня вылета с Базы, прежде чем появились первые симптомы. Во время последнего полета на это понадобилось только четыре недели; я не знаю, в чем тут дело — то ли я стал старше, то ли диетологи положили что-нибудь в мои капсулы с пищей. Или, может, все объяснялось тем, что на этот раз я был значительно больше занят; та часть галактики, в которой я вел поиск, была густо нашпигована звездами, отстоявшими одна от другой не больше чем на два световых года, поэтому у меня оставалось мало времени для тоски по девушкам, которых я оставил на базовой планете. Как только звезда была заклассифицирована и автоматический поиск планет завершен, я направлял космолет к следующему солнцу. Когда же, как это случалось в одном случае из десяти, обнаруживалась планета, для меня начинались горячие деньки, потому что я должен был постоянно следить за Максом — электронным вычислителем корабля, — чтобы он регистрировал всю информацию.

Но вот я выбрался из этого района галактики, и теперь на полет от солнца до солнца иногда уходило три дня. Этого времени было вполне достаточно для того, чтобы воспоминания о моем последнем отпуске окрасили предстоящие мне месяцы одиночества в мрачные тона.

Вероятно, я переборщил на Диадне У, когда мой космолет находился на профилактике, а я, как предполагалось, отдыхал между двумя полетами. Нельзя забывать, что пилот разведывательного корабля восемьдесят процентов времени проводит в полном одиночестве и, будучи человеческим существом, которому ничто человеческое не чуждо, он, конечно же, воспользуется первой попавшейся возможностью, чтобы наверстать упущенное. Я же не просто наверстывал упущенное — я еще пытался создать себе некоторый запас на будущее, хотя, как потом оказалось, этого запаса не хватило на весь полет.

Первой, вспоминал я с грустью, была Элен. Она была блондинкой, ласковой и уступчивой, хотя ей и не хватало воображения. Мы с ней неплохо проводили время до тех пор, пока ее муж не вернулся из своего полета; он оказался славным малым и отнесся к этому с юмором, но дал понять, что у Элен теперь будет очень мало свободного времени. К счастью, я к этому времени уже установил дружеские отношения с Айрис, так что перерыва у меня почти не было.

Айрис была, пожалуй, единственной в своем роде. Даже теперь я не могу вспомнить о ней без смущения. Когда мы расстались — только из-за того, что человеку иногда необходимо хоть немного поспать, — я дал зарок не подходить к женщинам целую неделю. Но на второй день как-то случайно мне в руки попалась книжка древнего писателя Земли по имени Джон Дони — советую почитать, если вы знакомы с примитивным английским языком, — и в ней было одно трогательное стихотворение, которое напомнило мне, что ушедшее время никогда не вернешь.

Как это верно, подумал я, после чего надел свою форму космолетчика и пошел на пляж единственного моря Диадны У. Мне нужно было пройти по пляжу не более пятисот метров, чтобы увидеть дюжину возможностей, отвергнуть несколько добровольных предложений и остановиться, наконец, на Натали.

Сначала у нас все шло прекрасно, но потом Натали стала ревновать меня к Рут (или это была Кей). Я не выношу девушек, которые относятся к вам, как к собственности, и поэтому я порвал с ней после бурной сцены, кончившейся битьем посуды. Из-за этого я болтался пару дней без дела. Тут на помощь мне пришла Цинтия, но я не буду вас утомлять деталями.

Я предавался этим нежным воспоминаниям, пока одна звезда уменьшалась в размерах за кормой корабля, а другая разгоралась впереди. Во время этого полета мне приходилось бороться с собой, чтобы не смотреть на фотографии из соответствующих журналов, развешанные в моей каюте, так как я решил, что они только расстроят меня. Это было ошибкой: мое воображение рисовало еще более совершенные образы, и, чем полнее становилась моя коллекция воображаемых портретов, тем труднее мне было бы в следующий раз найти себе пару.

Не думайте, пожалуйста, что это занятие повлияло на исполнение мною обязанностей служащего Галактической Разведки. Это только во время длинных и скучных перелетов от звезды к звезде, когда мне было не с кем поговорить, кроме электронного вычислителя, я давал волю своему воображению. Макс, мой электронный коллега, был неплохим компаньоном, но нельзя требовать от машины, чтобы она