Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Слог хороший, но действие ГГ на уровне детсада. ГГ -дурак дураком. Его квартиру ограбили, впустил явно преступников, сестру явно украли.
О преступниках явившихся под видом полиции не сообщает. Соглашается с полицией не писать заявление о пропаже сестры. Что есть запрет писать заявление ранее 3 дней? Мало ли, что кто-то не хочет работать, надо входить в их интерес? Есть прокуратура и т.д., что может заставить не желающих работать. Сестра не
подробнее ...
пришла домой и ГГ отправляется в общественную библиотеку, пялясь на баб. Если ГГ и думает, то головкой ниже пояса. Писатель с наслаждением описывает смену реакции на золотую карту аристо. Диалоги туповатые, на уровне ребёнка и аналогичным поведением. История драки в школе с кастетами и войнами не реально глупая. Обычно такие тупые деологи с полицией, когда один сознаётся в навете оканчивается реальным сроком. Когда в руки ГГ попали вымогатели с видео сестры, действия ГГ стали напоминать дешевый спектакль. Мне данный текст не понравился, сказочно глупый.
шутка, но на этот раз сработало.
— Мы идем на посадку, поторопитесь, будьте любезны. В дополнение к небольшому пятну, едва видневшемуся на правой брючине, я еще и обжег небо.
Наконец геликоптер коснулся земли. Успевший надоесть гул, который в полете мы перестали замечать, снова ворвался в уши. Постепенно он начал стихать. Откинулась панель, словно в маленьком мирке салона образовалась колоссальная брешь, и мы оказались под хмурым небом. Порывистый неуютный ветер гнал вдаль клочья облаков. Вокруг, сколько видно глазу, — бетон, ангары вдалеке, унылая аккуратная трава. Прибытие.
— Ну и что теперь? — я едва успел закончить фразу, как, скрипнув тормозами, перед нами застыл вывернувший словно из иного измерения тяжелый джип. Сопровождающий офицер завладел моим нехитрым багажом, и спустя несколько секунд мы уже неслись но серой бетонной полосе. Что-что, а оперативность была образцовая. «Видно, сильно их припекло», — думал я про себя во время недолгой поездки.
— Вот мы и на месте, — отметил мой провожатый, когда машина резко затормозила около очередного ангара, который я не отличил бы от доброго десятка других, промелькнувших перед глазами. Офицер, не расставаясь с моими вещами, провел пластиковой карточкой перед едва заметным считывающим устройством, панель отошла в сторону, и мы оказались внутри.
Рослый сержант смерил нас недоверчивым, придирчивым взглядом, молча кивнул, махнул рукой в сторону моей поклажи. Все те же длинные коридоры, кабинеты, унылый пластик стен, монотонно-скучное покрытие. Мы лишь на несколько секунд задержались перед лифтом. Наконец кабина подошла.
— Лифт скоростной, — предупредил офицер. «Сколько тут может быть этажей, максимум десять-двенадцать», — прикидывая высоту ангара, успел подумать я, до того как содержимое желудка едва не оказалось на безупречном кителе: мы провалились вниз так стремительно, словно торопились нанести визит сатане в аду.
— Гнусный кофе, — нашел в себе силы признать я, когда пришел в себя в очередной раз, — не нужно было его пить.
— Содовой? — предложил офицер. — Говорят, что помогает.
— Лучше цианистого калия, но пусть уж содовая, если можно.
Слабо газированная вода быстро утихомирила мой попытавшийся было взбунтоваться желудок. Стало просто интересно, какие еще фортели приберегла для меня судьба на бесконечный сегодняшний день.
В следующем помещении два офицера мельком оглядели нас, на долю секунды оторвавшись от огромных объемных дисплеев. Снова холл, охрана, дверь, и вот наконец навстречу поднимается из-за длинного девственно чистого стола четырехзвездный генерал.
— Вы тот, кто нужен стране, — с места в карьер начинает он и моментально исправляет себя, видимо вспомнив о моем гражданстве, — не только стране, но и всем, кто участвует в освоении космического пространства. Вас рекомендовали как одного из лучших гражданских специалистов. Боюсь, что своими силами, учитывая ограниченные сроки, мы не справимся.
— Но я до сих пор не знаю, что от меня требуется, — заметил я и заслужил насмешливый взгляд провожатого.
«Тут, по-видимому, не принято перебивать начальство», — сообразил я без дальнейших подсказок.
— Грец, это ваша забота, как и краткая программа подготовки к космическому полету. Челнок отправляется через 53 часа 32 минуты. Это все на сегодня.
— Генерал был с вами чрезвычайно многословен, это хороший признак, — отметил Грец, едва за нами закрылась дверь.
Я быстро взглянул ему в лицо, пытаясь отгадать, разыгрывают меня или говорят правду.
— Нет, действительно, он обычно произносит не более четырех-пяти слов кряду, — поспешил дополнить офицер.
— Хороший начальник — немногословный начальник, — прокомментировал я, вспоминая собственного шефа, страдающего хронической непроизвольной логореей[1]. Попытался выудить из памяти латинскую пословицу, подтверждающую мою мысль, но не вспомнив ничего более подходящего, подкрепил высказанное вполне нейтральным suum cuique[2].
Грец вопросительно взглянул на меня, так что пришлось продолжить:
— Латиняне говорили: каждому свое.
— Умные, наверное, были люди, — как-то отстранение ответил он, и я опять подумал, что надо мной издеваются.
Мы прошли несколько помещений, снова попали в длинный коридор, и я уже приготовился к бесконечным блужданиям в этом лабиринте, когда мой провожатый открыл такую же, как сотня других, дверь. Передо мной оказался весьма скромный двухкомнатный номер, словно в провинциальной гостинице средней руки.
— Я устроюсь тут, если вы не против, — кивнул офицер на диван, — спальня в вашем распоряжении. На сон отводится 5 часов 12 минут.
— Но еще рано ложиться спать, — попытался возразить я, глядя на хронометр и мучительно соображая, сколько сейчас в Европе.
— Здесь нет времени суток в обычном, цивильном понимании. У нас есть временной интервал, который генерал отвел для
Последние комментарии
10 часов 52 секунд назад
18 часов 43 секунд назад
1 день 8 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 13 часов назад