Искатель. 2009. Выпуск № 11 [Леонид Николаевич Панасенко] (fb2) читать постранично, страница - 79

литературы из немецкого Майнца Хильдегард Хаммершмидт-Хуммель. На двух портретах Шекспира она обнаружила то, чего не замечали или на что не обращали внимания до нее, — утолщенное верхнее веко над левым глазом и в уголке еще небольшую припухлость. Ученая решила установить, насколько достоверны существующие изображения Шекспира.

Вот тут-то профессору-лингвисту и понадобились искушенные криминалисты из федерального ведомства по уголовным делам. Имеется пять наиболее известных изображений Шекспира: гравюра работы Мартина Дройсхута, картины, названные по имени их владельцев Chandis и Flower, бюст, установленный родственниками Уильяма на его могиле в родном местечке, и посмертная маска.

Исследовав первые три предмета, эксперты из полицейского центра ФРГ разными методами, в том числе и компьютерным наложением фотоснимков, обнаружили шестнадцать совпадающих элементов. Строгим немецким судам, например, достаточно шести совпадающих деталей, чтобы признать: речь идет об одном и том же человеке.

Хаммершмидт-Хуммель сделала заключение, что на трех картинах изображена одна и та же персона. Но Шекспир ли это? Независимо друг от друга сотрудники криминального ведомства и привлеченный к экспертизе профессор-окулист из Висбадена Вальтер Лерхе вслед за лингвисткой обнаружили на всех трех картинах «утолщенное веко», но не нашли «припухлости в углу глаза» на гравюре. Видимо, не картины были списаны с гравюры, как считалось до сих пор, а наоборот, и Мартин Дройсхут просто не заметил этой маленькой детали. Немецкие медики, изучив около-глазные припухлости, предположили, что Шекспир страдал заболеванием слезных желез. Такого рода опухоли могут переходить в рак лимфатических узлов, так что гипотеза о раковой смерти получает новые подтверждения. Любопытно, что на посмертной маске, по словам профессора Хаммершмидт-Хуммель, тоже заметны утолщения на левом веке.

Эта деталь важна, кроме всего прочего, и для выяснения подлинности самой посмертной маски, на обратной стороне которой стоит дата «1616» — год смерти Шекспира. Многие шекспироведы считают ее фальшивкой, изготовленной в XIX веке и снятой, как заявил профессор шекспировского института в Англии Стенли Уэллс, «с немецкого джентльмена». Но исследовательница из Майнца утверждает, что маска настоящая — откуда взяться едва заметному утолщению на веке? Мошенник и не додумался бы до такой тонкости. Фото маски и надгробного бюста подвергли специальному анализу, и сыщики из криминального ведомства были поражены их сходством.

Неизвестно, какими путями маска, «которую мог снять зять великого драматурга, врач по профессии», предполагает фрау Хаммершмидт-Хуммель, попала из Англии на немецкую землю. Но в 1842 году она была зарегистрирована под № 738 на аукционе в Майнце как предмет из наследства графа Кессельштатта. Может, это и породило версию о ее немецком происхождении? Потом, сменив ряд владельцев, маска оказалась в сейфе семьи Беккер в Дармштадте, дом которой пострадал от сильной бомбежки во время Второй мировой войны. Сейф рухнул, слепок практически остался целым, но документы, подтверждающие его подлинность, находятся в таком состоянии, что к ним нельзя даже прикоснуться.

После войны бургомистр города выкупил маску за 52 тысячи марок, и теперь она хранится в библиотеке дармштадтского замка.

Еще в XIX веке эксперты сравнивали маску и бюст на могиле Шекспира, отмечая принципиальные совпадения. Для большей убедительности испросили разрешения на эксгумацию, чтобы провести специальные измерения черепа. Священнослужитель, давший разрешение, неожиданно скончался, а его преемник запретил богохульную операцию. Ныне вообще никто не знает, сохранились ли какие-либо останки Уильяма Шекспира. Правда, профессор Хаммершмидт-Хуммель обнаружила в маске «девятнадцать волосинок из бороды». Но и профессор-биолог из Мюнхена С. Пээбо, и профессор-физик из Цюриха Г. Бонани заявили, что определить возраст средневекового человека по столь малому количеству материала не представляется возможным.

Если остатки бороды сохранялись почти четыре столетия, вряд ли с ними что-то случится за гораздо меньший срок, когда непременно появится более совершенная техника и технология, и еще один шекспировский секрет будет разгадан. Сложнее с авторскими тайнами. Из рукописного материала, оставленного сыном перчаточника из Стратфорда-на-Эйвоне, до нас дошли лишь шесть его подписей.