... В среду на будущей неделе [Владимир Трофимович Клименко] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (46) »
Таинственный разговор в ночном море
Павлик затаился в кустах в стороне от тропинки, круто сбегавшей под обрыв, к рыбацкому причалу. Солнце спряталось за вершины гор, но было еще довольно светло. Сверху причал казался большой доской, брошенной на спокойное глянцевитое зеркало бухты. Бухта была овальной формы. Ее отсекали от моря два скалистых мыска, оставляя лишь узкий проход. На берегу, у самой воды, лежали перевернутые кверху днищами баркасы, высились прозрачные кубы донных неводов, а там, где круто обрывался левый мысок, тянулись приземистые постройки — рыбацкие балаганы. Покусывая травинку, Павлик следил за Шуриком, который сновал в толпе женщин и детей, пришедших провожать своих близких. Игорь в «операции» не участвовал, так как перед заходом солнца ушел в море. Под причалом стоял сейнер, весь белый, как лебедь. Четверо рыбаков переносили на него рыжие смолистые бухты[1] каната, огромные плетеные корзины, наполненные чем-то тяжелым. Еще пятеро стаскивали с причала сети и укладывали их горкой на кормовой площадке «Альбатроса». На судне было шумно. Доносились смех, крики, грохот. Не тише было и на берегу, там, где теснились женщины в пестрых, нарядных платьях. Шурик толкался среди рыбачек, небрежно заложив за спину руки, и бесцеремонно разглядывал их. Он достойно выполнял поручение. Не найдя той, которой так опасался его затаившийся в кустах приятель, отошел под обрыв и, как было условлено, протяжно свистнул. «Так, — с удовлетворением отметил Павлик. — Тети Лиды нет — значит, дядя Егор задерживается. Теперь хоть бы на минуту рыбаки ушли с «Альбатроса». Но рыбаки не собирались покидать судно. Они продолжали неторопливо заниматься своим делом. Павлик ерзал животом по твердой каменистой земле: «Эх, ну что же это… Ведь с минуты на минуту нагрянет дядя Егор, тогда, считай, все пропало…» Вдруг со стороны рыбацкого стана донесся тонкий протяжный крик. Павлик вздрогнул. Крик повторился. Павлик пристально всмотрелся, но никого не заметил. Женщина закричала в третий раз. Мальчуган насторожился: не маманя ли? Но голос был звонкий, сильный, и это успокоило Павлика: с больными легкими так не крикнешь. Рыба́чки встревоженной толпой устремились на крик. В обгон им, бросив работу, помчались рыбаки. Павлик выждал, пока вблизи никого не осталось, вихрем слетел с обрыва и ринулся к сейнеру. Встал на высокий борт судна, торопливо развязал несколько тесемок тента, которым была накрыта спасательная шлюпка, юркнул под брезент и затаился. Сидеть было неудобно, мешала какая-то доска, упиравшаяся в затылок. Павлик сполз ниже, опрокинулся спиной на рассыпанную по днищу картошку. В шлюпке, где-то поблизости, лежал еще и лук; терпкий запах так и лез в ноздри. Когда Павлик немного освоился, его стало разбирать любопытство; сквозь тент гул толпы доносился глухо, и он приподнял край брезента. Но- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (46) »
Последние комментарии
19 часов 4 минут назад
19 часов 18 минут назад
20 часов 26 минут назад
1 день 7 часов назад
1 день 8 часов назад
1 день 8 часов назад