О наркомании, наркоманах, наркологах, наркотиках и не только [Алексей Рафиев] (fb2) читать постранично, страница - 5

конце моего сторченного лета образца 1999 года мы вместе с женой переехали на другой конец Москвы, оставив позади винтоварни, притоны и прочие венерические заболевания, включая записные книжки, в которых можно было расшифровать явки и адреса вышеозначенных винтоварен и притонов. Как только получилось — купили компьютер. Поначалу я особенно много у компа не зависал. Ходил, как помешанный, и не понимал, чем себя занять. Ничего, кроме винта, не хотелось. Полгода ремиссии прошли, как в аду. Денег нет, света в конце тоннеля нет, даже тоннеля нет — ничего нет. Я себя толком и не помню в тот период жизни. Какая-то тихая радость, что не торчу больше, теплилась, но сил для дальнейшей жизни слишком не придавала. Особенно, когда среди ночи снился приход, и я вскакивал, как ошалелый, чтоб выкурить пару-тройку сигарет подряд — вмазаться хотелось. Пытался даже по памяти какие-то телефоны вспоминать, но память, как отшибло. Она потом вернулась — когда я заставил ее это сделать. Уснуть после подобного пробуждения невозможно. Кто так вскакивал — тот меня поймет. Опять же — умел бы варить, наверняка варил бы тогда. Много ведь ума не надо при навыке. Лубянка работала чуть ли не круглосуточно. Менты, бабушки с барбетурой и салютом, кидняки, порожняки, приемы, разборки — все это прямо под чутким оком здания бывшего КГБ происходило. И до сих пор происходит. Но про Лубянку чуть позже. Эта песня заслуживает отдельного внимания.

Короче говоря, именно в одну из таких душных ночек я и сел за комп, чтоб хоть немного себя отвлечь. Поиграв во что-то, решил вдруг описать свое состояние. А вместо этого выродил книжку на сотню с лишним страниц. Не в одну ночь, конечно. Шажок за шажком — будто учился опять ходить. Постепенное возвращение памяти — вот что со мной произошло. И чем отчетливей я вспоминал — тем меньше мне хотелось втереться. Книжка была в том числе, разумеется, и про винт, и про тех, с кем торчал, и про тех, кто поумирал, и еще про многое, о чем я к тому моменту совсем забыл. В тоже время — это была настоящая повесть с кучей домыслов и надумок. Писалась она месяца три или около того. Когда дело было сделано, я какое-то время старался писать дальше, боясь возвращения ночных вскакиваний и предрассветных гипперкурений. Но ничего не получалось. Вот был приемный канал — а теперь нет. Но и приходы сниться перестали тоже. Тогда я впервые понял, что писанина моя сняла меня с тяги. С тех пор и пишу, как писатель, а не торчек…J))) Все больше стишки, правда. Ну, за бабло еще иногда — приятно ведь зарабатывать на том, что остаешься в форме и при этом никому не приносишь зла.

Ну, а раз про зло речь зашла, то, следовательно, опять всплывают фантомом наркологи. Только сначала посплю. Перед сном не хочется даже самого себя кошмарить.

Немного сбивчиво получается, но — кому надо, тот поймет. А остальным эта книга — не нужна. И хорошо, если так.

2. Докторишки Люди в белых халатах, мы вам ничего не должны

Прежде чем продолжить — хочу зафиксировать один важный, на мой взгляд, момент. Мне мнится следующее — в обществе возможны всего два честных отношения к описываемой проблеме. Первое отношение — карательное. Это когда человек оказывается в опале, если вдруг всплывает его причастность к наркотикам. Неважно, какая причастность — производитель, барыга, потребитель, курьер или только-только вставший на путь проб и ошибок щенок… По этой логике выходит следующее — как только всплывает факт твоей причастности — ты сразу же попадаешь в поле отчуждения. То есть — учет в диспансере, как минимум. Ни тебе прав водительских или каких других, ни тебе визы в ряд стран… И безразлично, как установили твою причастность. Может, поймали с поличным, а, может, ты сам пришел в клинику сдаваться. Суть в том, что ты наркоман — и баста на этом. Сдаешь анализы — и в случае наличия в твоем организме чего-нить запретного, попадаешь под молотки системы.

Второй подвид — это когда наркотиками легально, но с поправками, ориентированными на местный колорит и климат, торгует государство, а барыши от сверхприбылей тратятся, в том числе, на поддержание популяции наркопотребителей в относительной хотя бы форме. Пока потребитель живет и потребляет — сверхприбыль продолжает поступать в казну. Государству по этой схеме выгодно поддерживать жизнеспособность своих торчков, поскольку именно эти торчки пресловутые способствуют продажам средств и сверхприбылям, поддерживающим бюджет. Здесь тоже все честно более-менее.

Не буду говорить за весь мир, который мне толком до сих пор не раскрылся, так как нескончаемые подписки о невыезде и прокурорские надзоры крепко удерживали в пределах государственных границ места моего рождения. Скажу только за свою Россию.

Хоть режьте меня на куски, я никогда не врублюсь в местные наши схемы. Как может быть такой расклад, при котором я могу сколько угодно раз приходить лечиться в официальные частные платные клиники — и при этом спокойно торчать в перерывах