Одинаково испорченные [Владимир Анатольевич Моисеев] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (43) »
«Любовь — интимное и глубокое чувство, устремленность на другую личность, человеческую общность или идею. Любовь необходимо включает в себя порыв и волю к постоянству, оформляющиеся в этическом требовании верности. Любовь возникает как самое свободное и постольку «непредсказуемое» выражение глубин личности; ее нельзя принудительно ни вызвать, ни преодолеть. Важность и сложность явления любви определяются тем, что в нем, как в фокусе, пересекаются противоположности биологического и духовного, личного и социального, интимного и общезначимого».
И все-таки, отталкиваясь от дефиниции, почувствовал бы я к этому человеку истинную любовь, если бы он не был моим отцом? Можно ли мое чувство к нему трактовать как устремленность? Наверное, да. В последнее время я очень часто думаю и говорю о нем, это действительно так. А готов ли я беспрекословно подчиняться его воле? Наверное, нет. Жизнь давно приучила меня быть одиноким волком, доверяться вожаку мне противопоказано. А это означает, что нежность, затопившую меня, едва я увидел отца, только любовью и назовешь, поскольку иначе как непредсказуемым и безотчетным мое чувство назвать трудно.
2
Прошло несколько дней, и я понял, что было самым удивительным во всей этой истории — от меня никто ничего не потребовал. После такого яркого и душераздирающего вступления можно было ожидать такого же жесткого продолжения: меня могли, например, пригласить вступить в какую-нибудь тайную военизированную организацию, заставить участвовать в террористических (не дай Бог) операциях, должны были обработать идеологически, вручить памятки, контролировать мое дальнейшее поведение. Ничего подобного — тишина. Это было очень странно, вопрос все-таки идет о выживании биологического вида. Или я чего-то не понял? Любопытство — это грех, с которым мне не справиться. Да и зачем, если теперь у меня есть источник для его удовлетворения. Я решил не заниматься самодеятельным мифотворчеством и позвонил отцу, потребовав объяснений. — Слушаю тебя, Ив. — Спасибо за то, что просветил меня, но теперь, узнав правду, я чувствую себя неуверенно. Не представляю, что делать, как жить дальше? Решил спросить у тебя, ты-то наверняка знаешь. — Очень интересный вопрос. Не хочу огорчать тебя, но вразумительного ответа, рецепта, годного для всех, не существует. Это дело индивидуальное. Каждый решает за себя сам. — Понятно, что сам. Но что конкретно решает? Из чего выбирает? Наверняка существует список с правильными решениями. — Ив, не будь бессмысленным рационалистом. Тебе тридцать три года, до сих пор ты как-то жил? Чем-то интересовался, чем-то занимался? Вот и продолжай, живи в свое удовольствие. Занимайся делом, которое ты выбрал, которое способен делать лучше других. Больше от тебя ничего не требуется. — Пока не требуется? — Если все пойдет хорошо, то и не потребуется вовсе. — Но теперь я знаю, что больше не человек. Разве я не должен относиться к миру по-другому? — Не понял, разве для тебя что-то принципиально изменилось? — А разве не изменилось? — Нет. — Прости, папа, я не понимаю. — Как бы это объяснить. Ты ни в чем не провинился, а потому не должен просить прощения. Повторяю, новое знание ничего не меняет в твоей жизни. Оставайся самим собой, вот и все, что от тебя требуется. Я рассчитываю на тебя и надеюсь, что ты справишься. — Я должен с тупым упорством продолжать писать свои тексты? — Ну и вопрос! Во-первых, ты никому ничего не должен, во-вторых, почему свое упорство ты считаешь тупым? Пиши с острым. А впрочем, не мне указывать, с тупым или острым упорством тебе следует заниматься своей работой. Не сомневаюсь, что и без моих указаний ты
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (43) »
Последние комментарии
18 часов 42 минут назад
18 часов 58 минут назад
19 часов 11 минут назад
19 часов 16 минут назад
21 часов 48 минут назад
21 часов 52 минут назад