Пусть он останется с нами [Максуд Мамедович Ибрагимбеков] (fb2) читать постранично, страница - 3

он конечно, гораздо лучше дерется, чем его друг, я сразу почувствовал во рту соленый привкус и понял, что он мне разбил губу. Но я ему тоже хорошо попал два раза в глаз и приятелю нос разбил. А потом этот его приятель все-таки до меня добрался, обхватил меня за пояс, и мы покатились по асфальту. А Вовка каждый раз, как я оказывался над его дружком, лупил меня кулаком то по спине, то по голове. Ужасно меня это злило, сил нет как злило, а сделать ничего я не мог, руки у меня были заняты, все же я изловчился и как дал ему ногой по коленке, он сразу согнулся. И в это время я увидел наконец Димку. Он стоял у забора, размахивал кошелкой над головой и кричал изо всех сил, как на футболе: «Давай! Еще дай ему, гаду! Молодец!» А потом отбежал в сторону и крикнул Вовке: «Получил за Дождь и Снег? Если мало, еще прибавим!»

Вовка поскакал за ним на одной ноге, но потом остановился и опять за колено схватился, видно, я его здорово зацепил, а потом еще раз мне по голове дал, но уже не очень больно, видно, чувствовал, что драка уже кончается. Это всегда наступает момент, когда все чувствуют, что драка кончилась. А почему этот момент наступает — непонятно. И в этот самый момент прибежала Ленка, как она здесь оказалась, до сих пор понять не могу, обычно девчонки сюда никогда не приходят. Могла бы ведь прибежать минутой позже, тогда бы уже все было в порядке, а она прибежала как раз тогда, когда еще мы, я с Вовкиным приятелем, валялись на асфальте, а Вовка меня лупил по голове. Ленка сразу этого приятеля схватила за шиворот и стала тянуть от меня, а Вовке сказала, что он только и может, что вдвоем нападать на одного.

У Вовки и так было плохое настроение, а тут он совсем рас­строился, сказал, что ни на кого не нападал и нападать не соби­рается, но бить себя никому не позволит, и посоветовал Ленке, не разобравшись, в чем дело, зря человека не оскорблять.

Ленка на него очень презрительно молча посмотрела, и Вовка, по всему было видно, расстроился вконец, даже мне его стало жалко, и я, когда мы от них отошли, сказал Ленке, что на Вовку и его приятеля первыми напали мы — я и Димка.

Лена с Димкой почистили мне куртку, и Димка при этом все рассказывал, какой я молодец и как им двоим сразу крепко задал. Димка сказал, что он на секунду опоздал начать драться из-за своей кошелки с картошкой и фруктами, искал для нее место, потому что если эту кошелку украдут, то его абсолютно точно сживут дома со свету. По словам Димки, к тому времени, когда он пристроил кошелку, я так здорово надавал Вовке и его приятелю, что всякое дополнительное вмешательство было излишним и даже для здоровья Вовки и его приятеля опасным.

Димка подробно рассказал Ленке о каждом ударе, которые получили мои враги, и описал, в каком состоянии будет физиономия Вовки к завтрашнему утру — с распухшим носом и по фонарю под каждым глазом. Он говорил без умолку, подробно описывая драку, и хвалил меня, не останавливаясь. И я знал, почему Димка не замолкает: он боялся, что я спрошу, почему он не начал драку одновременно со мной, так, как мы договорились. А я и не собирался об этом спрашивать, особенно при Ленке. И спрашивать не о чем, когда все и так ясно.

Я звонить не стал, открыл дверь своим ключом; мы попытались проскочить в мою комнату незаметно, чтобы бабушка меня не увидела, но ничего не получилось, она нас встретила в передней и сразу же заохала, увидев мою губу, потом побежала на кухню, вынула из холодильника лед и заставила меня приложить его к губе.

Лена рассказала бабушке, что на меня напали незнакомые хулиганы, но я не струсил и очень храбро с ними справился. На Ленку положиться можно, не то что на других девчонок наших, ведь не сказала бабушке, что я с Евтухом подрался. Я забыл ее предупредить, а она сама догадалась, что говорить не стоит.

Бабушка сказала, что если хулиганы уже не боятся нападать на сына самого начальника милиции города, то, значит, на них никакой управы нет, и эти хулиганы распоясались окончательно, и в таком городе вообще уж лучше не жить — надо поскорее собрать вещи и переехать куда-нибудь, где еще существуют законы и порядок, например, в Москву или Ленинград. Бабушка, не переставая ворчать, сварила мне из крахмала свежий клей, и мы втроем склеили очень хороший змей совершенно новой конструкции по чертежу из «Юного техника». Потом мы собрались пойти его запустить, но бабушка сказала, что ни один человек из нашего дома не выйдет не пообедав.

Бабушка позвонила Ленкиной маме и сказала, что Лена останется обедать у нас. Я очень обрадовался, что буду обедать не один, я очень люблю, когда у нас гости. Жалко, что приходят к нам они очень редко, только и бывают у нас соседки — две-три бабушкины приятельницы и мои товарищи. А больше никого и не бывает, не то что раньше.

А Димке бабушка разрешила уйти, потому что Димка показал ей кошелку с картошкой и фруктами и поклялся самыми страшными клятвами, что его и кошелку ждут не дождутся дома. Я после его ухода подумал о том, что Димка, конечно, никогда не скажет своему отцу, что мы